С.ДОРЕНКО: 8 часов 38 минут. Пятница, 22 апреля. Здравствуй, великий город! Здравствуйте, все! Это радио «Говорит Москва»! Говорит Москва! Анастасия Оношко — ведущая этой программы.

А.ОНОШКО: И Сергей Доренко. Доброе утро всем.

С.ДОРЕНКО: «Как вам вчерашние печеньки Бастрыкина с Гребенщиковым?» — спрашивает меня Александр Фельдман. Знаете, настолько стало противно, в хорошем смысле этого слова, что я не стал смотреть.

А.ОНОШКО: Почему противно?

С.ДОРЕНКО: Я заголовок видел, Бастрыкин и Гребенщиков, и вдруг стало противно.

А.ОНОШКО: Но почему? В средине есть такая фраза, вы много потеряли, не ознакомившись.

С.ДОРЕНКО: Я не открывал, я не кликал на заголовок, потому что мне стало нехорошо.

А.ОНОШКО: Бастрыкин рассказывает, как Следственный комитет занимается благотворительностью.

С.ДОРЕНКО: Чувство невероятной фальши я почувствовал.

А.ОНОШКО: Больше в Бастрыкине или в Гребенщикове?

С.ДОРЕНКО: Я испытал чувство неловкости от обоих.

А.ОНОШКО: Почему люди не могут встретиться?

С.ДОРЕНКО: Не знаю. Мне как-то стало противно.

А.ОНОШКО: Оба серьезные, добившиеся.

С.ДОРЕНКО: Допившиеся?

А.ОНОШКО: Добившиеся.

С.ДОРЕНКО: Добившиеся? Тогда другое дело. Сегодня день рождения Владимира Ильича Ленина.

А.ОНОШКО: Мы почти забыли. Но нет.

С.ДОРЕНКО: Великого революционера. Через колено Россию ломали на самом деле три человека, три великих революционера, это, безусловно, ретроспектива: это, безусловно, Владимир Ильич Ленин, это, безусловно, Петр Первый и Владимир Великий. Эти три человека ломали Россию беспощадно, терзая ее до бесконечности, то есть полностью ломали. И сегодня день рождения одного из этих трех великих людей. Давайте как-то почтим.

ПЕСНЯ

А.ОНОШКО: Там в комментах пишут: «И Лева такой молодой». Лев Лещенко действительно молодой.

С.ДОРЕНКО: Но народ просит. Обязательно надо еще одну песню, люди хотят настоящего.

ПЕСНЯ

А.ОНОШКО: И отказываться от визита в северокорейский ресторан? Вот это ставить в эфир, прямо всем нравится, все дышат в унисон, а КНДР нет.

С.ДОРЕНКО: Я поэтизирую в революции деятелей, а не стадо. Я поэтизирую в революции поднимающийся дух. Я поэтизирую в революции людей, которые делают историю с осознанием этого. В Северной Корее… Ты не путай, пожалуйста, революцию с мертвеющим, умирающим обществом. Северная Корея — умирающее общество, мертвое полностью общество.

А.ОНОШКО: Но музыка там точно такая же.

С.ДОРЕНКО: Нет! Там Пахмутова есть.

А.ОНОШКО: Вам что, поставить?

С.ДОРЕНКО: Не смеши. «Наша родина — революция». Это первое. Я считаю, что революция — это серьезный слом общественного устройства. Одно из знамений революции, конечно, — это стремление общества к революции. И, конечно, одно из знамений революции, с моей точки зрения — это памятник святому князю Владимиру, который все-таки согласован, который будет 16 метров, а не 25. ЮНЕСКО согласилась. Ты читала сегодня?

А.ОНОШКО: Да, конечно. Я даже видела рендеры.

С.ДОРЕНКО: Я вчера смотрел, как это прекрасно. И я приветствую. В любом случае, на открытия я не люблю ходить, на официальные мероприятия, но однажды утром, в пять утра, пока никого не будет, я пойду и возложу цветы к памятнику святого равноапостольного князя Владимира, потому что он… С моей точки зрения, Ленин и Петр Первый — революционеры меньшего масштаба, чем князь Владимир.

Князь Владимир, как ты помнишь, решительно развернул страну лицом к Западу, вступил в главный военный союз того времени, то есть в НАТО того времени, отправил русских воевать за интересы Византии. Он отправил русских погибать за интересы Византии, умирать за интересы Византии, так как если бы сегодня президент отправил в натовскую операцию куда-нибудь русскую армию под руководством НАТО. Он запретил русскую веру, так как если бы сегодня президент запретил русскую веру. Можешь себе представить? Степень революционности князя Владимира оценивается следующим образом: он запретил русскую веру. Можешь себе представить, что сегодня президент запрещает русскую веру?

А.ОНОШКО: Он же ее наоборот — приветствует, поэтому нам сложно представить.

С.ДОРЕНКО: Он запретил русскую веру. Второе, он вступил в военный союз с сильнейшей державой современности, как он тогда понимал, с Византией, то есть вступил в НАТО. Он вступил в тогдашнее НАТО, он отправил русских воевать за НАТО. И он женился на дочке Басилевса, как если бы сегодня президент женился на дочери Обамы.

А.ОНОШКО: Да.

С.ДОРЕНКО: Это очень серьезный разворот к европейскости, к миру, к открытости, антиксенофобский. Это вступление в НАТО, в Евросоюз, запрет всего архаичного, категорический запрет всего архаичного, запрет всего русского и приветствие всего международного. Это удивительный человек. И памятник ему…

А.ОНОШКО: Мистер yes.

С.ДОРЕНКО: Мистер yes, мистер open mind, мистер international mind. Он запретил вообще все внутреннее и приветствовал все международное. Великий революционер. Я думаю, что никого сопоставимого с князем Владимиром по революционности, по революционному пафосу, по запрету всего старого, никого подобного в русской истории никогда не было. Здравствуйте.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Доброе утро, Сергей, Настя. Это Фрог. Некоторое время назад, несколько лет назад в Москву приезжал с концертами Пол Маккартни. И вас тогда спросили: пойдете ли вы на концерт? Я очень хорошо помню ваш ответ. Вы сказали: я не пойду, я хочу запомнить Пола Маккартни таким, каким я его люблю.

С.ДОРЕНКО: Да. Но я слушаю Маккартни, я хочу и Пушкин чтобы был мой, и Маккартни чтобы был мой, Маккартни — это у меня в ушах.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Я хотел продолжить… по поводу Гребенщикова. Когда он был молодым, Гребенщиков, у него вышла совершенно восхитительная песня «пора забрать эту землю себе», помните, «Поезд в огне»?

С.ДОРЕНКО: Было, да.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: А сегодня Гребень состарился, и он отрекся от своей песни.

С.ДОРЕНКО: Может быть. Я, простите, все-таки обсуждаю несколько иную вещь, не Гребенщикова. Я испытал чувство неловкости вчера и не кликнул на заголовок, не пошел читать статью о встрече Бастрыкина с Гребенщиковым. Я испытал просто чувство неловкости, мне стало стыдно и так далее. SMS: «До крещения князь Владимир, а после крещения он зовется Василием».

А.ОНОШКО: Да, да, на самом деле, в «Википедии» написано.

С.ДОРЕНКО: Товарищи, не мутите воду. Великий русский революционер, самый большой революционер в русской цивилизации когда-то бы то ни было существовавшей, зовется князь Владимир. Мы его считаем князем Владимиром, человеком, обратившим тогдашнюю Русь к Европе, запретившим русскую ксенофобию, запретившим русскую самость, запретившим русскую особенность, запретившим русскую культуру, русскую веру и вообще всю, принявшим все чужое — чужую веру и так далее. Это человек самый большой революционер в истории русской цивилизации. Он ее поставил… Боже, я хотел сказать, как он поставил. Он ее поставил… можно сказать «на локти»?

А.ОНОШКО: Не знаю.

С.ДОРЕНКО: Как-то он ее поставил, эту русскую цивилизацию. На локти. Он сумел. Так что все нормально. SMS: «Что вы нас пугаете?». А мы вас не пугаем. Почему я пугаю? Я не пугаю, я просто говорю. SMS: «Ужас, еще одного еврея на Красной площади поставили». Какого еврея? Князь Владимир тоже что ли? У нас, конечно, потрясающие люди, которые везде видят евреев. «Он прогнул русскую цивилизацию — вот как», — говорит Сергей. Нет, он ее на локти поставил, русскую цивилизацию. Князь Владимир — великий человек. 73-73-948. Здравствуйте.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Доброе утро, Сергей. Я думаю, сегодня будет по этой теме большой спор.

С.ДОРЕНКО: Не будет.

А.ОНОШКО: С кем?

С.ДОРЕНКО: Не будет, потому что все так очевидно.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Нет, это не так очевидно на самом деле, мне кажется. Вы упомянули князя Владимира, я думаю, что на то время на Руси, в общем-то, население было, загибай по пальцам, наверное, несколько миллионов.

С.ДОРЕНКО: Ну и что?

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Наверное, связано с количеством проживающих людей на этой территории.

С.ДОРЕНКО: Нет.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Я помню, когда, скажем, Петр Первый… Ну, там тоже, кстати, не намного было…

С.ДОРЕНКО: Тогда мы с вами должны пренебречь всей историей человечества, кроме китайской.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Ну, почему? Я, например, могу сказать, что Сталин, который наравне с Гитлером столкнул своих пацанов лбами, не избежав, я так понимаю…

С.ДОРЕНКО: Извините, пожалуйста, я должен вас прервать, потому что вы уходите в какие-то парадоксальные вещи. Вы говорите парадоксальную вещь — зависит от количества населения значение того или иного персонажа, его деяния для истории. Я вам отвечаю: на самом деле, чем меньше населения, тем значимее событие. Ваше падение с велосипеда в возрасте четырех лет для вас значимее, чем последние несколько браков. Правильно? Это также распространяется, как ни странно, на человечество. Человечество в своем детстве извлекает такие уроки… Сам человек, родившись, до первого года жизни еще не разговаривая, научается миру больше, чем всю оставшуюся жизнь, например, он понимает, где верх и где низ, что важнее, чем высшая математика. Понимание верха и низа, понимание падения игрушки, почему игрушка падает, он многократно удостоверяется в гравитации. Это важнее, чем все, что он узнает когда бы то ни было в своей жизни впоследствии. Ваше падение с велосипеда в четыре года важнее для вас, безусловно, чем последние несколько мест работы и последние несколько браков. Понятно? Также и с человечеством. То, что сделал Гильгамеш в своем походе, предположительно в Ливан — это великие свершения человечества, то, что узнал Гильгамеш. Поэтому люди по-прежнему читают древние тексты, в том числе Чжуан-цзы, Лао-цзы, Библию еврейскую, которая хранит мудрость веков и тысячелетий. Не надо говорить, пожалуйста, что если это было давно, то это малозначимо, и если население было невелико… Тогда вы будете изучать только Китай, где население более-менее было прилично, там доходило может быть до 30 миллионов человек в некоторые эпохи. А Россия вообще была… Она до сих пор, если вы полетите над Россией куда-нибудь в Комсомольск-на-Амуре, вы увидите, что эта земля вообще ни кем не населена, людей в России, их нет, просто нет. Вы летите часами и видите под собой черную тайгу ночью. Тысячи километров черной тайги, никаких людей нет. Понятно? Так что, пренебречь существованием страны что ли? Нет, нет, товарищи, это ошибка. 73-73-948. Здравствуйте.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Добрый день. По нынешней квалификации наших патриотов князь Владимир — майданщик, враг народа.

С.ДОРЕНКО: Он не майданщик, он не просто устроил Майдан, он повелел запретить русскую веру. Он повелел. Это, видите ли, не так просто было бы. То есть это не Майдан, он просто спустил это решение и все, и все обязаны были его выслушать. Здравствуйте.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Доброе утро, Сергей. Я, наверное, скажу страшную крамолу и, видимо, такую радикальную вещь, но я выражаю только свое мнение. Мне представляется, что РПЦ себя в принципе морально износила.

С.ДОРЕНКО: Нет, это плохое мнение.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: И вот это вступление заодно в РПЦ, как наших первых лиц обычно называли либералы, отсвешники, они вчерашние комсомольцы. У меня ощущение, что архаизация применима, но пласт, площадка, в которую будет упираться архаизация в ее абсциссе и ординате, должна быть значительно раньше. Может быть можно приветствовать даже равноверхний, о которой экспериментируют. Но, Сергей, про русскую особенность — чужое сделать своим. За это мы и любим наших правителей исторических, да?

С.ДОРЕНКО: Давайте так: валенки чужие, гжель чужая, картошка чужая, это американский продукт и так далее, мы это все сделали…

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Черты лица чужие.

С.ДОРЕНКО: Мы все это сделали своим, да, взяли у татар валенки, взяли у голландцев украденную ими в Китае гжель и так далее.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: И последнее, что я хотел бы сказать, на поиск русской особенности, а это неизбежное явление, ему нет конца и края, уходит главное — время.

С.ДОРЕНКО: Но согласитесь, что знамение существует.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Ну, как сказать?

С.ДОРЕНКО: Какие-то знамения важные существуют. И нынешняя национальная тяга, всеобщее…

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: РПЦ…

С.ДОРЕНКО: Не РПЦ. Весь народ хочет воздвигнуть князя Владимира, человека, женившегося на дочери Басилевса, пославшего войска воевать в интересах не русских, а византийских, и человека, который запретил русскую веру, то есть человека, обратившегося клаустрофобическую Русь к Европе, он обратил ее к Европе. И сейчас все этого хотят. Это очень интересно. То, что князь Владимир встанет, наконец, над Москвою…

А.ОНОШКО: Мы не будем голосование наших слушателей проводить насчет князя Владимира над Москвой?

С.ДОРЕНКО: А какое?

А.ОНОШКО: Вы хотите или нет?

С.ДОРЕНКО: Все хотят, я даже не сомневаюсь.

А.ОНОШКО: Вы не хотите в этом сомневаться?

С.ДОРЕНКО: Я не хочу в этом сомневаться. Я хочу. И все хотят князя Владимира.

А.ОНОШКО: С подсветкой.

С.ДОРЕНКО: Конечно. Наша родина — революция. Ты смеешься что ли?

В ДВИЖЕНИИ

С.ДОРЕНКО: 9 часов 6 минут. Я хотел сказать, к сожалению, это оплошность — мы не пустили в эфир ролик, а сейчас пустим. В конце часа должен был выйти ролик о марафоне «Доброе дело». Мы очень дорожим этим проектом, очень поддерживаем этот проект. Вообще нам нравятся вот такие благотворительные проекты. Поэтому послушайте его, пожалуйста. Он должен был быть в конце предыдущего часа, а послушайте его, пожалуйста, сейчас.

РОЛИК «ДОБРОЕ ДЕЛО»

С.ДОРЕНКО: Да, мы поддерживаем этот марафон, и сегодня весь день будем его поддерживать. И мы предлагаем вам присоединиться. Мне кажется, это клёво.

Российская экономика, оказывается, сейчас в лучшем состоянии за всю свою историю.

А.ОНОШКО: За всю свою историю, историю наблюдения Гидрометцентра.

С.ДОРЕНКО: Абсолютно верно. В среду, 20 апреля, в Москве прошла (это среда, но все сегодня пишут об этом) расширенная коллегия министерства финансов. И там была Эльвира Набиуллина, и там была глава Счетной палаты Татьяна Голикова, и Игорь Шувалов, как мы знаем, очень важный персонаж в правительстве. Там Медведев давал награды и всё на свете. И, в конце концов, было такое заявление о состоянии российской экономики. Оказывается, что состояние российской экономики сегодня наилучшее, лучшее за всю историю. Мне это не до конца понятно. Может быть, кто-то из экономистов. В смысле я готов поверить, и вообще в тот момент, когда кто бы то ни было говорит, я всегда верю. Кто бы то ни было из экономистов, пожалуйста, позвоните и скажите почему. Вы мне скажете «почему», а я поверю. Я верю, и дело с концом. Я не спорю, я с вами не буду спорить. Почему оно наилучшее? Здравствуйте.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Доброе утро. Михаил. Эта аберрация пира во время чумы, разные формы консолидации, я здесь вижу следующее. Без критики, я не критикую президента, но у него есть одна черта, которая ему мешает уже — он патологически боится вводить в ближний круг что-то свежее.

С.ДОРЕНКО: Быть человеком команды — это нормально.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Сергей, вы предыдущую тему очень важную затронули.

С.ДОРЕНКО: Нет, нет, по новой теме, прошу вас, Михаил. Я хочу вас вернуть на среду, на коллегию Минфина. Положение экономики сейчас наилучшее за всю историю. Вы мне докажите, я готов уже верить. Мне всё равно, честно говоря.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Я не хочу разбирать тонкости, это слишком долго. Дело в том, что Медведев фактически сказал следующее: главное, ничего не трогать и ничего не менять.

С.ДОРЕНКО: Никогда ничего не трогать и никогда ничего не менять.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Да.

С.ДОРЕНКО: На памятнике князю Владимиру уже потекли бы слезы.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Я больше склоняюсь, что все-таки реформатором был Петр, друзья западной культуры появились после Петра.

С.ДОРЕНКО: Здрасьте.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Лишь бы ничего не менять. Почему? Объясняю, реально вам говорю, я знаю, я там внутри: они, затаив дыхание, ждут скачка нефтяных цен.

С.ДОРЕНКО: А докуда, до 70, до 60?

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Дело в том, что одну воду нельзя войти дважды. И мы с вами прекрасно понимаем, чтобы сегодня вернуться на так называемый уровень косвенного понимания 120 долларов, нефть должна стоить 220.

С.ДОРЕНКО: Я думаю, 180. Ну, хорошо, 220.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: 180, вы правы. Но они ждут, ну настолько утопающий хватается за соломинку. 2018 год довлеет. Нельзя перед 2018 годом что-то упустить, сделать что-то редкое, начать какую-то реформу, чтобы пресса заработала, закричала, заорала. В случае Барвихи, как вы правильно заметили, это такая небольшая деревенская разминка, чтобы дать надежду. Поэтому сейчас всё нужно консервировать. А теперь конкретно о цифрах: дело в том, что они озв…

С.ДОРЕНКО: Не «озвучили», нет. Назвали, сказали, произнесли, опубликовали.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Назвали цифру резервов. И несмотря на то, что резкой, за последнее время, 2 миллиарда куда-то выпало, они эту цифру считают до 2018 года достаточной для того чтобы манипулировать и даже эту Национальную гвардию содержать. Они посчитали, что их заработная плата и их содержание сюда укладывается. Дальше, пенсионные обязательства (конечно, если это можно назвать пенсией) вроде бы укладываются. Нефть немножко идет вверх, и они действительно считают, что она будет 60 к лету. Сейчас потребность немножко возросла на переработку. Но есть одна иголка ужасная в стуле — это курс рубля. Тут, конечно, пока никто ничего не понимает. Но я думаю, что они волатильность искусственно устроят нам обязательно, потому что один раз попробовав дешевого заработка (сразу мгновенно несколько миллиардов по карманам), они от этого не удержатся. Потому что осенняя волатильность — это был невиданный в истории заработок нескольких людей.

С.ДОРЕНКО: Интересно. А вы говорите, что вы «совсем внутри». А мне пишет человек и присылает фотографии, где оцеплены какие-то площадки на фабрике «Палитра» в Железнодорожном, где считается, что сейчас приземлятся два вертолета Ми-8: в одном из них будто бы будет господин Бортников. К виниловым обоям он какое отношение имеет?

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Железнодорожный это вообще не наш с вами район.

С.ДОРЕНКО: Не наш.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Если бы речь шла о Чигасово… А что такое Железнодорожный?

С.ДОРЕНКО: Я с удовольствием жду продолжения. Человек кинул мне виды, как готовится руководство, оцепляют площадку на фабрике. Может быть, это какая-то вирусная реклама. К виниловым обоям какое отношение имеет господин Бортников? Не знаю.

А.ОНОШКО: Может быть, он будет выбирать себе цвет.

С.ДОРЕНКО: Фабрика выпускает все основные виды виниловых обоев.

А.ОНОШКО: Все?

С.ДОРЕНКО: Все.

А.ОНОШКО: А, может быть, все-таки не все!

С.ДОРЕНКО: Может быть, все-таки не все, и Бортников привезет какой-то вид виниловых обоев, который до сих пор не был известен. Я жду продолжение, пожалуйста, черкните, когда он приземлится. «Нет, это не реклама». Спасибо.

А.ОНОШКО: Михаил говорит «ничего не менять». Я хотела встрять и сказать: Медведев письмо целое Путину написал; рассказывал, как неэффективно организована работа госуправления, как надо ремонтировать, демонтировать и устроить комиссию. Правда, это, конечно, полумера. Эксперты считаю, что этого недостаточно. Но Путин написал «согласен» на конверте. В «Российской газете» сегодня статья про это.

С.ДОРЕНКО: Я жду продолжения. Говорят, что Бортников сядет на фабрике виниловых обоев, потому что это единственная площадка рядом с объектом, на который он едет. Бортников куда-то едет в Железнодорожный, но часть пути он проделает по воздуху. И удобная площадка для того чтобы Бортников сел, находится на фабрике виниловых обоев, где он подприсядет; дальше сядет в машину и поедет на объект, который наверняка секретный. Поэтому мы никаких секретов выдавать не будем. Правильно?

А.ОНОШКО: Да.

С.ДОРЕНКО: Ну и хорошо. Нам всегда интересно. Приколько, правда же.

А.ОНОШКО: Конечно.

С.ДОРЕНКО: Как сядут эти два Ми-8 с Бортниковым, щелкните пару раз, если вам руки не отрубят. Может быть, сразу руки отрубят, я не знаю. «Там кладбище ведомственное, на Носовихе». Может быть, он едет на ведомственное кладбище. А зачем? «На фабрике виниловых обоев полностью расчистили площадку под два вертолета. Летит глава ФСБ». Но не обоими он будет заниматься, нет. Говорят, он там пересядет в машину и поедет на какой-то объект, на который уму неудобно на машине добираться, он хочет по воздуху прилететь. Прикольно! Здравствуйте, слушаю вас.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Добрый день. Денис. Хорошего вам эфира, хорошего настроения.

С.ДОРЕНКО: Спасибо. А что с экономикой?

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Мне до 31 год, мне уже ввели усыпление, и мой дух носился под Кремлем. Я хотел вам сказать, что я уже как бы умираю.

С.ДОРЕНКО: Да ладно. 31 год, куда вы умираете, товарищ?!

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Вы говорили, что нас надо… но я живу еще, еще организм борется.

С.ДОРЕНКО: На вас еще воду возить!

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Воронежские, тульские корни дают жизнь. Я там «летал» практически, и у ребят всё отлично. Там какие-то ходят слухи — мыши совсем дохнут (люди), но у ребят-то всё прекрасно.

С.ДОРЕНКО: У ребят прекрасно. Но я не понял вашей завуалированной речи всё равно. Экономика в наилучшем состоянии сейчас за всю историю. Это выяснили, насколько я понимаю, премьер-министр Медведев, а также Эльвира Набиуллина, а также Татьяна Голикова, Игорь Шувалов.

А.ОНОШКО: Поглядев на расчищенные от ларьков улицы.

С.ДОРЕНКО: Еще они вводят такой показатель как KPI. Это пишут сегодня «Ведомости», что нужно ввести в правительство KPI, и есть резолюция Путина «согласен». Премьер написал предложения об очередной реформе госуправления, которое до сих пор сохраняет советские черты.

А.ОНОШКО: Кей перформанс индикатор (Key Performance Indicators).

С.ДОРЕНКО: Индикейтор.

А.ОНОШКО: Ну, индикейтор, если уж мы будем сейчас изображать англичан. Индикатор…

С.ДОРЕНКО: Ключевой эффективности.

А.ОНОШКО: КПД по-русски, коэффициент полезного действия.

С.ДОРЕНКО: Оказывается, предложил премьер Дмитрий Медведев ввести в правительстве индекс KPI (Key Performance Indicators).

А.ОНОШКО: Количественно измеримый индикатор фактически достигнутых результатов.

С.ДОРЕНКО: «Ведомости» говорят, что пресс-секретарь премьера предлагает обратиться к пресс-секретарю президента. Пресс-секретарь президента пока еще не ответил на вопросы «Ведомостей» на эти ключевые вопросы. Оказывает, Медведев предлагает определить ключевые показатели эффективности (KPI) для каждого министерства. По его мнению, министры должны вести персональную ответственность за достижение KPI.

А.ОНОШКО: Копает под коллег. А как же чувство команды? Окажется сейчас, что Иван Иванович плохой KPI и что?

С.ДОРЕНКО: Послушай фразу: министры должны нести персональную ответственность за достижение KPI, а не просто отчитываться о выполнениях. Я наконец-то выяснил: сейчас они не несут вообще никакой персональной ответственности, правильно? Вообще никакой! Хреначат что хотят!

А.ОНОШКО: Вы знаете, когда маленькая компания зарождается, она развивается, развивается и достигает успеха, максимальной точки эффективности — ее все узнают.

С.ДОРЕНКО: Премьер предлагает президенту возглавить комиссию. То есть президент войдет в комиссию.

А.ОНОШКО: Он будет оценки расставлять.

С.ДОРЕНКО: Он будет расставлять KPI.

А.ОНОШКО: Ну, это связано же с оценками и с премиями. Вы что, не знаете?

С.ДОРЕНКО: Сам премьер станет заместителем.

А.ОНОШКО: Они будут ставить оценки и распределять…

С.ДОРЕНКО: Они будут ставить не оценки, а KPI они будут ставить.

А.ОНОШКО: Это индикатор, он будет в цифровой форме.

С.ДОРЕНКО: Не путай меня! Они-то называют по-английски. Не путай меня, не переводи на русский.

А.ОНОШКО: Почему нельзя переводить на русский?

С.ДОРЕНКО: Потому что они хотят достижений KPI, а не русский.

А.ОНОШКО: Как князь Владимир.

С.ДОРЕНКО: Они хотят как князь Владимир.

А.ОНОШКО: Всё по-иностранному.

С.ДОРЕНКО: Всё чтобы было по-иностранному, абсолютно верно.

А.ОНОШКО: И это развалит систему, на самом деле.

С.ДОРЕНКО: Дай прочитать. Это говорит Гонтмахер, указывает, что ориентация на KPI это во многом повторение реформ 2004 года. А, ну это круто! В 2004 году хорошо же было нам. Печень был лучше точно. Я за то, чтобы 2004 год!

Татьяна Голикова поражена масштабами бюджетного воровства.

А.ОНОШКО: А как она узнала?

С.ДОРЕНКО: Она работает там.

А.ОНОШКО: Она же внезапно об этом узнала.

С.ДОРЕНКО: Внезапно.

А.ОНОШКО: Поражение от какого-то факта у вас как наступает?

С.ДОРЕНКО: Российская финансовая политика порождает печали (я читаю по «Независимой газете»), заявила глава Счетной палаты Голикова во время открытой лекции. Слушай, получается так — Голикова была с премьером Медведевым в Минфине, где было объявлено, что российская экономика находится в лучшем состоянии за всю свою историю. После чего Голикова села в машину и поехала на лекцию, где сказала, что через бюджетную систему разбазариваются ежегодно триллионы рублей — это в несколько раз больше, чем потери казны от падения нефтяных цен. То есть коррупция нас бьет больше, чем падение цен на нефть. Внимание! Татьяна Голикова говорит, что коррупция страну опускает ниже и серьезнее бьет по стране, чем потери казны от падения нефтяных цен, и даже чем будущие доходы от распродажи госактивов в рамках приватизации.

А.ОНОШКО: Но деньги-то в стране остаются.

С.ДОРЕНКО: Мы собираемся продать госактивов на 1,3 триллиона рублей. Так вот коррупция у нас каждый год больше забирает. Голикова не уверена, что долго выдержит на этой работе, где ей говорят, что экономика достигла наилучшего состояния за всю историю. Голикова говорит: нынешняя моя работа порождает печали. Глава СП напомнила, что имеет право для таких выводов: она более десяти лет проработала в исполнительной власти, а последние два года — во внешнем контрольном органе.

А.ОНОШКО: Страшно, Сергей, вам от этого?

С.ДОРЕНКО: Мне нет, мне весело. Вам страшно или весело?

А.ОНОШКО: А мне страшно.

С.ДОРЕНКО: Русская коррупция вызывает у вас печаль или смех, скажите, пожалуйста? Русская коррупция, которая достигает беспрецедентных размеров, согласно Татьяне Голиковой, вызывает у вас печаль — 134-21-35 или хохот — 134-21-36. Мне, на самом деле не понятно. Я смеюсь. Потому что коррупция — это и есть способ существования. Например, твое тело окисляется, ты наверно знаешь об этом.

А.ОНОШКО: Да?

С.ДОРЕНКО: Да.

А.ОНОШКО: Нееет, пожалуйста.

С.ДОРЕНКО: Послушай меня, ты окисляешь до 300 граммов белка в собственном организме; собственного мяса, жира, своих жидкостей.

А.ОНОШКО: А не надо бы.

С.ДОРЕНКО: До 300 граммов ты окисляешь в виду обновления. Это ведет тебя к смерти. Ты точно знаешь, что в конце смерть. Скажи, пожалуйста, окисление — плохой процесс?

А.ОНОШКО: Не знаю. Я долго не выдержу на этой работе.  

С.ДОРЕНКО: (Смеется)

А.ОНОШКО: Слишком много окислений.

С.ДОРЕНКО: Я тебе отвечаю: окисление есть способ метаболизма; в сущности, смерть есть способ жизни. То есть окисление, ведущее тебя к смерти, есть способ жизни.

А.ОНОШКО: Мне хочется поехать и купить рассаду в этой связи.

С.ДОРЕНКО: Коррупция есть способ жизни русской экономики. Как можно по этому поводу печалиться, товарищи? 64% на 36%. 64% печалятся, 36% веселятся. Без коррупции ничего невозможно!

А.ОНОШКО: Возможно. 

С.ДОРЕНКО: Ничего невозможно. Здравствуйте, слушаю вас.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Здравствуйте.

С.ДОРЕНКО: Коррупция как способ жизни русской экономики это верное утверждение или нет?

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Абсолютно согласна.

С.ДОРЕНКО: Это способ: мы живем путем коррупции.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Да, к сожалению. То, что произошло за последние 15 лет, в корне усугубило всё предыдущее.

С.ДОРЕНКО: Я бы сказал, структурировало. Конструкция коррупции была структурирована и упорядочена в некоторые годы, как мне представляется.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Да, сложно спорить. Хотела добавить, мы выстроили такую систему, я ее называю эрзац, то есть у нас эрзацполитика, эрзацдемократия, эрзацэкономика. «Потемкинские деревни» настолько в сознании у людей выросли, что правящие власти…

С.ДОРЕНКО: Почему власти? Не только власти. Пойдите в булочную и обнаружите очень много таких же людей. Причем тут власти? Я всегда против критики власти. Власть есть плоть от плоти своего народа.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Это я абсолютно тоже с вами согласна. Причем наша оппозиция наверно несет ответственность…

С.ДОРЕНКО: Если мы с вами произвольно зайдем в какую-нибудь булочную, изымем оттуда весь наличный состав, включая рабочих, кассирш и покупателей, и перенесем их в правительство, а правительство перенесем, наоборот, в булочную, то мы получим ровно тот же самый результат. Не изменится вообще ничего. Поэтому власть есть плот от плоти.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Согласно в том, что мы сами породили.

С.ДОРЕНКО: Больше того, мы ее порождаем ежесекундно. Это метаболизм русской жизни. Мы порождаем коррупцию ежесекундно, это и есть способ жизни.

А.ОНОШКО: Нет! Если мы согласимся с этим, надо будет заворачиваться в простыню и ползти в известном направлении.

С.ДОРЕНКО: Не надо никуда заворачиваться, следует продолжать окисляться. Здравствуйте.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Доброе утро, Сергей. Мы как-то обсуждали общие потери бюджета от коррупции, я вам всё это рассказывал, было порядка 8%.

С.ДОРЕНКО: Голикова говорит: триллионы. Она говорит: более полутора триллионов точно — коррупция.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Она не умеет считать просто. Идет действительно борьба с коррупцией, они идет по формальным признакам, и много посадок, мы всё это видим, газеты пишут и так далее. В чем проблема, она носит уже системный характер и может быть очень страшной. 

С.ДОРЕНКО: Простите, я быстро скажу вам, что два вертолета из центра Москвы, над ЦАО, пошли в сторону востока. Вероятно, сейчас мы узнаем, прилетел ли Бортников на фабрику виниловых обоев. Но два вертолета Ми-8 пошли, их видят.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: В связи с тем, что идет борьба с коррупцией, придумываются различные схемы.

С.ДОРЕНКО: У меня осталось десять секунд. Будет ли она побеждена? Простите, семь секунд, пять секунд, четыре, три, две, одна. Новости.

НОВОСТИ

ОБЗОР ПЕЧАТИ

С.ДОРЕНКО: У меня есть видео: из ЦАО прилетел один вертолет на фабрику виниловых обоев; вот он садится (у меня есть видео); вот из него выходят люди (у меня есть видео).

А.ОНОШКО: А вы боитесь на вертолетах летать?

С.ДОРЕНКО: Я потом боюсь, когда прилетел. А когда летишь, не надо бояться. Садится вертолет действительно на фабрику виниловых обоев; действительно стоит машина. Но, к сожалению, из-за ракурса я не могу прочитать ее номер. Насть, а что это за модель? «Фордец» какой-то, типа «Мондео» или что это?

А.ОНОШКО: Похоже на «Форд», черный тонированный, стекла зеленые. 

С.ДОРЕНКО: Радикально тонированный «Форд» стоит на фабрике виниловых обоев. Туда ждали Бортникова почему-то, но не на саму фабрику, а как будто бы он едет на закрытый объект. А вдруг в подвалах фабрики виниловых обоев…

А.ОНОШКО: Секретные рисунки. Карты, карты и рации.

С.ДОРЕНКО: Пыточная, товарищи, какая-нибудь. Нет? Мы проснулись сегодня, про Бортникова сколько раз вспомнили?

А.ОНОШКО: Без вас бы я наверное ни разу бы не вспомнила.

С.ДОРЕНКО: Ноль раз. Начали программу, про Бортникова сколько раз вспомнили — ни разу. Прессу прочитали, про Бортникова сколько раз вспомнили — ни разу. Ответ: мы вспомнили про Бортникова только потому, что он стал медиасобытием, он стал информационным событием. Почему он стал информационным событием? Потому что он полетел в город Железнодорожный на фабрику виниловых обоев, предположительно, мы еще не знаем. Надо обратиться в ФСБ. Но уже есть интрига: может быть, на фабрике виниловых обоев в подвалах пытают, еще что-то делают. Может быть, наоборот, там бегут 20 километров какие-то бойцы спецназа ФСБ, потеют, а Бортников сверху сидит и щелкает бичом — шварк, делай раз, делай два! Может быть, там тренировочная база, а мы думаем, что там виниловые обои, а они ни хрена не виниловые.

А.ОНОШКО: А флизелиновые.

С.ДОРЕНКО: Конечно! Это же интересно! «Бортников едет смотреть недостроенный госпиталь КГБ в микрорайоне Ольгино в Железнодорожном». А! Спасибо. «Бортников прилетает в в/ч 35533, оборонный военный завод. Там строится закрытая выставка военной робототехники. Служащего офицера мы знаем». И заодно посмотрит недостроенный военный госпиталь КГБ в микрорайоне Ольгино. Вот видите как хорошо, теперь стало легче нам. Всё, успокоились. «Кевларовые, может быть, обои?» Обои были кевларовые, как тревожно это звучит.

А.ОНОШКО: Не знаю. Флизелиновые, по-моему, лучше.

С.ДОРЕНКО: Я про экономику сегодня хотел говорить. Можно мне продолжать, несмотря ни на что?

А.ОНОШКО: Да, конечно.

С.ДОРЕНКО: Эксперты обещают России еще десять лет стагнации. Потому что меня все реально спрашивают: сколько осталось лет?

А.ОНОШКО: До чего?

С.ДОРЕНКО: До конца кризиса. Насть, у тебя есть какой-то разговор к слушателям?

А.ОНОШКО: Нет.

С.ДОРЕНКО: (Смеется) Насть, полопочи что-нибудь по-честному.

А.ОНОШКО: Я могу.

С.ДОРЕНКО: Я пойду за стулом схожу. Давай, говори без перерыва.

А.ОНОШКО: Начинаю, читаю ленту новостей, давно мы этого не делали, прямо подряд сверху. «Интерфакс»: прибыль Microsoft… Тут я нажала «обновить» и всё исчезло.

С.ДОРЕНКО: Я не ответил на вопрос: кто такой Бортников? «Кто такой Бортников?» — спрашивает Макс Левин.

А.ОНОШКО: Бортников — это Александр Васильевич, родился 1951 году, государственный деятель, генерал армии.

С.ДОРЕНКО: Ткни теперь сюда: найди, что он делал. Почему-то я помню Бортникова при «Норд-Осте».

А.ОНОШКО: Директор ФСБ с 2008 года. Стыдно не знать директора ФСБ.

С.ДОРЕНКО: А почему он был в «Норд-Осте»? Почему я запомнил его фамилию про «Норд-Ост»?

А.ОНОШКО: «Норд-Ост» был в 2002-м что ли?

С.ДОРЕНКО: Почему я помню его? Почему моя память извлекает правильные нейроны? Пишу: Бортников, «Норд-Ост». Я помню, что-то такое он делал там. Там был Кобзон, Немцов, как вы помните. Немцов ходил туда освобождать, договариваться. «Норд-Ост», «Википедия» надо тыкать. «Норд-Ост» — террористический акт 2002 года, связанный с одноименным мюзиклом; боевики были вооружены. Как это прикольно. Планирование, подготовка. Где тут Бортников, найди мне. Что-то там делал Бортников!

А.ОНОШКО: Для чего это сейчас вам?

С.ДОРЕНКО: Просто мне интересно. До того как он занимал официальные посты, он что-то делал такое клёвое или наоборот. Мы его сейчас похвалим и всё.

А.ОНОШКО: У него такая биография огромная.

С.ДОРЕНКО: Насть, не хочешь искать, не хочешь. Надо нажать find next, написать «Бортников. Ты же не хочешь. Вот это называется «37 лет тётке».

А.ОНОШКО: Это вы про кого?

С.ДОРЕНКО: Не знаю, про кого, не могу сказать. Знаю одно, нужен боевой дух! Я пишут: «Бортников», «ё». Что значит «ё»?

А.ОНОШКО: Он под санкциями. Вам легче?

С.ДОРЕНКО: Он под санкциями? Хорошо, плевать, я потом, на рекламе, посмотрю, раз ты не хочешь.

Давайте говорить про экономику. Меня всё время спрашивают бизнесмены, бузинесы: доколе и сколько потерпеть? Народ спрашивает, сколько потерпеть? Терпеть готовы, нет проблем, но сколько? Всем примерно хочется знать, сколько им будет на выходе. Например, пацану 40, он думает: кризис закончится, будет мне 42 или 50, или 60. Это же разные вещи!

А.ОНОШКО: Лучше сразу свою судьбу устроить, чтобы не штормило никогда.

С.ДОРЕНКО: Люди хотят планировать. Мне звонит одна женщина-бизнесвуман, говорит: Сергей, насколько это, ваша оценка? Я ей говорю: десять лет. Она мне говорит: какие десять, сказали в следующем году всё. «Вышка» говорит, что в течение пяти лет будет происходить постепенное обесценивание социальных обязательств государства. 40% домохозяйств, имеющих запасы, начнут формировать социальные услуги «под себя», переходя в платные секторы здравоохранения и образования, либо возвращаясь к практике бытовой коррупции. В старое время, я помню, мне говорил один мой друг: Серёг, зайдешь к врачу, он тебе расскажет всё, а потом будешь выходить, скажи «спасибо большое, Иван Иванович» и прямо в халат 500 рублей положи. Сейчас, я думаю, надо 2-3 тысячи положить. Нет? Ну, не важно. Остальная часть населения будет давить на государство, требуя выполнения. Никакого выполнения не будет и всё. Это, значит, «Вышка»: самым вероятным сценарием станет инерция. Вероятность негативного исхода продолжения сложившейся в 2003-2013 годах политики оценили в 90%. То есть сложилась политика в 2003-2013 годах. Сложилась?

А.ОНОШКО: Да, сложилась.

С.ДОРЕНКО: Запомни ее. Она будет негативно исходить в 90% случаев в мозгах экспертов. 90% экспертов говорят, что модель, которая сложилась в 2003-2013 годах, изойдет негативно. Вероятность негативного исхода — 90%.

А.ОНОШКО: Нам это не нравится слушать. Кто любит Пьеро? Никто не любит Пьеро.

С.ДОРЕНКО: Все любят Буратино.  

А.ОНОШКО: Правильно. И надо быть таким веселым, оптимистичным и не думать ни о чём.

С.ДОРЕНКО: Кризиса остался один год или десять лет.

А.ОНОШКО: А потом начнется процветание!

С.ДОРЕНКО: Голосование: скорее, один год остался кризиса… Это мне одна бизнесвуман сообщала: кругом оживление, зачем вы, Сережа? Кризиса остался один год — 134-21-35.

А.ОНОШКО: Оживление трупных червей.

С.ДОРЕНКО: Оживление через год — 134-21-35; нет, кризис через десять лет будет оживляться — 134-21-36. Это на год — 134-21-35; это на десять лет — 134-21-36. Я-то думаю, что не на десять, больше. Я думаю, что через десять лет мы получим…

А.ОНОШКО: Через лет пятьдесят, причем за счет детей мигрантов.

С.ДОРЕНКО: Я посчитаю по-своему. В 2014 году — выборы президента, это будет преемник и, скорее всего военная косточка. Сколько-то лет он еще просидит. Где-нибудь 2027-й может быть, оживление ближе к 2030-му.

А.ОНОШКО: Оживление связано с чем, со сменой парадигмы власти или с чем?

С.ДОРЕНКО: Не знаю. Я думаю, что к 2030 году будем выруливать потихонечку.

А.ОНОШКО: А за счет чего?

С.ДОРЕНКО: За счет смены парадигмы, да, к 2030 году, я думаю. Сколько тебе будет в 2030 году?

А.ОНОШКО: Около шестидесяти. Подождите, пятьдесят! Я еще буду молодая женщина!

С.ДОРЕНКО: Ты будешь молодая пенсионерка. Тебе будет пятьдесят два.

А.ОНОШКО: Пятьдесят один!

С.ДОРЕНКО: Какого ты года?

А.ОНОШКО: 1978-го, 29 декабря я родилась. Значит, в 1978-м меня еще не было весь год.

С.ДОРЕНКО: А, правильно. Тогда ты, считай, 1979-го.

А.ОНОШКО: А в сознание пришла в 1980-м.

С.ДОРЕНКО: (Смеется) Дальше отключила сознание и жила, не приходя в сознание. Правильно? Спасибо большое. 14% считают, что на год эта фигня; 86% — что на десять лет. Поговорим? Поговорим, 7373-94-8. Здравствуйте.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Здравствуйте. Это Вадим, который у печурочки сейчас час греет. В связи с кризисом Настя очень правильную вещь сказала «надо рассаду купить». Где она покупает? Потому что я покупал, кризис отразился даже на рассаде.

А.ОНОШКО: Приходится в больших сетевых магазинах. А там рассада импортная, семена не те. Так что только к Герману Стерлигову.

С.ДОРЕНКО: Семена те, семена те!

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: А около Железнодорожного как раз есть большой питомник, может туда прилетел Бортников.

С.ДОРЕНКО: И в Тарасовке есть.

А.ОНОШКО: Сергей, на «Тимирязевской» продается.

С.ДОРЕНКО: Давайте так скажем: всхожесть у иностранных семян лучше в разы, чем у русских. Так что не валяй дурака, пожалуйста.  

А.ОНОШКО: Они генномодифицированные.

С.ДОРЕНКО: Я покупал семена на eBay у поставщиков из Канады, Сингапура, Малайзии и еще откуда-то. У меня всхожесть была такая, что я разволновался, я не знал, что делать с этой петрушкой.

А.ОНОШКО: Она слишком пёрла.

С.ДОРЕНКО: У меня петрушка росла как лес, какая-то малазийская, сингапурская и канадская. Как лес росла петрушка. Я не знал, что с ней делать. Думал, начать продавать или чего. С ней справилась моя собака, которой понравилось там лежать, и она вылежала всю петрушку. Это была специальная спортивная петрушка.

А.ОНОШКО: Сергей, в Тимирязевской академии выводят лучшие сорта и продают.

С.ДОРЕНКО: Спокойно! Ты из Канады выписываешь parsley и сажаешь.

А.ОНОШКО: Но лучше этим не заниматься.

С.ДОРЕНКО: Почему?

А.ОНОШКО: Потому что страшно потом делается, куда урожай девать? Он будет гнить у вас на глазах.

С.ДОРЕНКО: А что делать садовнику? Ему же надо как-то работать: он должен весной всё сажать, а осенью запахивать в землю урожай. Что с ним делают? Урожай запахивают в землю.

А.ОНОШКО: Делают из него компост для следующего урожая.

С.ДОРЕНКО: Конечно! Ты не знала? Здравствуйте, слушаю вас.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Здравствуйте. Я немножко хочу оптимизма поубавить насчет того: за год кризис закончится или за десять. Мне кажется, та ситуация, которая сейчас, это уже навсегда.

С.ДОРЕНКО: Ну, «навсегда» не получится. Такая долгая-долгая Аргентина?

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Почему Аргентина? В Аргентине тепло, в Аргентине можно в лесу ночевать. У нас нельзя, так что у нас немножко кучерявее всё это будет.

С.ДОРЕНКО: Я почему Аргентину привел, потому что Аргентина, как вы знаете, по благосостоянию была равна примерно Соединенным Штатам Америки в конце XIX начале XX века.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Когда еще индейцы там бегали.

С.ДОРЕНКО: Нет, не бегали уже, конец XIX. Ну, зачем вы?

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Уже отбегались.

С.ДОРЕНКО: Отбегались, их тифом заразили и всё.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Такая моя версия: только будет фиксироваться то, что есть. То есть кто сейчас «вектор вниз» по бизнесу, те загнутся совсем; у кого «горизонтально», тоже немножко подзагнуться. Нужен будет прогресс. Очередную фабрику «Фиат» купит, для отчетности. А так всё будет замечательно.

С.ДОРЕНКО: Мне кажется, сейчас было сказано, что потихонечку всё будет укрепляться. Всё будет хорошо, от хорошего к лучшему, от лучшего к еще лучшему. Правильно я услышал человека? Здравствуйте, слушаю вас.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Здравствуйте. Меня Владимир зовут. У правительства столько радости. Вы же забыли, что нам 50 миллиардов штрафов списал Гаагский суд.

С.ДОРЕНКО: Ну да, ну да. Они не собирались их платить.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: А по Аргентине вы правы. Мой прадед в 20-е годы туда ездил на заработки, при советской власти.

С.ДОРЕНКО: Почему Аргентину многие вспоминают, потому что Аргентина была равна Соединенным Штатам Америки. Мы никогда не были, вернее были, но в дальние века. Аргентина была равна Соединенным Штатам Америки по благосостоянию. Две страны стартовали в XX веке: одна из них стала Соединенными Штатами, а другая стала Аргентиной. При всей поэтизации танго, Аргентина обкакалась, в хорошем смысле.

А.ОНОШКО: Как и мы тоже, да?

С.ДОРЕНКО: Нет, нам еще только предстоит. Мы еще нет. 7373-94-8. Здравствуйте, слушаю вас.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Доброе утро. Вас еще интересует тема рабовладельчества в Железнодорожном?

С.ДОРЕНКО: А какое рабовладельчество?

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: 31-го числа я встретил знакомую женщину, которая пешком в 4-5 утра шла из Электроуглей в Железнодорожный. Она сказала, что бежала из рабства. Пять месяцев она была в рабстве. Держит контору азербайджанец, охранники — таджики, все с оружием. Их вывозят на объект, они штукатурят, молярят, потом привозят обратно. По две тысячи им платят в месяц: женщинам — на прокладки, мужикам — на сигареты. Когда она пришла писать заявление в ОВД (мкр. Заря), ей сказали: зачем тебе это надо, да брось, никто не будет заниматься. Но на следующий день после того как она пришла, ей сообщили из рабства, что их перевозят. То есть мент сообщил менту, и туда дальше. Если интересно, я могу дать телефон человека, который сбежал.

С.ДОРЕНКО: А как вы его дадите? Напишите нам SMS +7-925-8888-94-8.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Хорошо, напишу.

С.ДОРЕНКО: Либо то же самое напишите в Telegram (тот же самый телефон) или в SMS +7-925-8888-94-8. Судя по рассказу, это важно.

А.ОНОШКО: Да. Мы все-таки отвыкли от этого немножко. 

С.ДОРЕНКО: От рабства?

А.ОНОШКО: Ну, да.

С.ДОРЕНКО: Как тебе сказать, мы догадываемся, что рабство есть.

А.ОНОШКО: Я не вижу этого.

С.ДОРЕНКО: Я знал одну женщину, которая работала 12 часов подряд в день (12 через 12), она таджичка была. Это совсем недавно было. Им платили по 15 тысяч, но она говорит: очень много вычетов. Паспорта тоже отнимали. Я говорю: а сколько у вас получается? Она говорит: иногда восемь тысяч. Они без выходных, естественно, никаких выходных не существует. Она готовила какие-то пластмассовые изделия, тазики какие-то; 12 часов в сутки; 15 тысяч номинальная зарплата. Но стоит повернуться не так или что-то, то мгновенно ее штрафовали. Она говорит: иногда 12 тысяч, 8 тысяч, по-разному. Ее ненавидит собственное сообщество, потому что она незамужняя, а у нее есть ребенок. Мы должны сейчас расстаться. Давайте после 10:00 рабство в русской экономике обсудим.

В ДВИЖЕНИИ

РОЛИК «ДОБРОЕ ДЕЛО»

С.ДОРЕНКО: 10 часов 6 минут. Давай наберем этот телефон, сейчас попробуем. Мы хотим поговорить о рабстве в русской экономике. Я уверен в том, что русская экономика основана на рабстве во многом. А зачем бы мы завозили столько рабов, если бы у нас не было рабства. Ясное дело, мы развозим рабов для того, чтобы было рабство. Рабская экономика, и потом она процветает, в том числе не административных уровнях. Наташ, здравствуйте. Меня зовут Сергей. Нам парень позвонил, который вас подвез в четыре или в пять утра. Он говорит, что милиция не обратила внимания на ваше заявление.

НАТАЛЬЯ: Понятно.

С.ДОРЕНКО: Ну, так обратила или нет? Дело пошло, ход есть?

НАТАЛЬЯ: Пошло, пошло.

С.ДОРЕНКО: Слава богу. То есть сначала не обратила, потом они…

НАТАЛЬЯ: Да.

С.ДОРЕНКО: А кому принадлежит это предприятие?

НАТАЛЬЯ: Я не знаю, там какие-то армяне.

С.ДОРЕНКО: Скажите, а что вы делали?

НАТАЛЬЯ: Штукатурили.

С.ДОРЕНКО: У меня просто есть знакомая, она лила пластмассовые изделия на фабрике. Примерно похожая ситуация как у вас, но она лила пластмассовые изделия. А вас вывозили на штукатурку, вас вывозили на ремонт.

НАТАЛЬЯ: Да.

С.ДОРЕНКО: Но вы же общались с людьми. Если бы меня куда-то вывезли, я бы мог общаться с людьми, рассказать о своей…

НАТАЛЬЯ: Там не было людей.

С.ДОРЕНКО: То есть это несданные еще объекты.

НАТАЛЬЯ: Да.

С.ДОРЕНКО: А почему две тысячи выходило? Как ни штрафуй, а всё выйдет побольше.

НАТАЛЬЯ: Они не давали вообще денег.

А.ОНОШКО: Как вы к ним попали?

С.ДОРЕНКО: А как обещали?

НАТАЛЬЯ: Сначала через фирму обещали платить.

С.ДОРЕНКО: А эта фирма была в вашей стране или уже здесь в России?

НАТАЛЬЯ: Здесь в Москве.

С.ДОРЕНКО: Вы искали работу, они через фирму пообещали платить. Сколько обещали-то?

НАТАЛЬЯ: 30 тысяч в месяц.

С.ДОРЕНКО: Ну, можно для начала, нормально. Мне кажется, что штукатурщицы больше получают у нас.

НАТАЛЬЯ: Они сказали: первый месяц тридцать, что фирма забирает какой-то процент, а потом больше.

С.ДОРЕНКО: И сразу с ходу взяли вас в оборот и сразу с ходу перестали платить или хоть раз заплатили?

НАТАЛЬЯ: Нет, ни разу не заплатили. Привезли в дом с решетками, закрывают двери и не выпускают.

С.ДОРЕНКО: А вы примерно территориально понимаете, где это, это Москва или Подмосковье?

НАТАЛЬЯ: Это Подмосковье.

С.ДОРЕНКО: А, вот почему вы шли пешком по дороге. Вы все-таки как-то обманули охрану, и как-то удалось уйти.

НАТАЛЬЯ: Они забыли вытащить из двери ключ, мы просто увидели и потихонечку убежали.

А.ОНОШКО: А много вас убежало?

НАТАЛЬЯ: Четверо.

А.ОНОШКО: А было всего сколько?

НАТАЛЬЯ: Там больше парней.

С.ДОРЕНКО: Парни остались, значит, у них были деньги, нормально им платили.

НАТАЛЬЯ: Они в других комнатах. Мы на первом этаже были.

С.ДОРЕНКО: А, то есть парни даже не знали.

НАТАЛЬЯ: Нет, конечно.

С.ДОРЕНКО: Ну, ход дали. А вы сейчас прячетесь у подруг? Надо же где-то ночевать.

НАТАЛЬЯ: Я нашла жилье, теперь устраиваюсь на работу.

С.ДОРЕНКО: А как вы теперь будете искать работу с учетом того, что вы уже прокололись…

А.ОНОШКО: Попали в такую ситуацию.

С.ДОРЕНКО: Не повезло вам. Сейчас вы будете осторожны, дуть на молоко или на воду, как там говорят.

НАТАЛЬЯ: Ну да, конечно.

С.ДОРЕНКО: А как вы проверите, что вас снова не возьмут в рабство?

НАТАЛЬЯ: Я устраиваюсь официально.

С.ДОРЕНКО: Чтобы «в белую» платили и всё на свете.

НАТАЛЬЯ: Да.

А.ОНОШКО: А документы при вас остались?

НАТАЛЬЯ: Да, конечно.

С.ДОРЕНКО: Ну, «конечно», потому что на некоторых работах забирают.

НАТАЛЬЯ: Я их не отдала, я их просто под подкладку в сумке спрятала.

С.ДОРЕНКО: А, вы сказали, что у вас нет.

НАТАЛЬЯ: Да.

С.ДОРЕНКО: Откуда вы приехали?

НАТАЛЬЯ: Я сам с Донецка.

С.ДОРЕНКО: И в Донецк возвращаться особо некуда, правильно?

НАТАЛЬЯ: Да, там дом расстреляли.

С.ДОРЕНКО: Наташ, держитесь. Спасибо вам большое.

НАТАЛЬЯ: Пожалуйста.

С.ДОРЕНКО: Рабыня русской экономики.

А.ОНОШКО: Жертва войн.

С.ДОРЕНКО: Скажи, пожалуйста, для тебя это новость?

А.ОНОШКО: Да. То есть я знала, конечно, что там боевые действия, люди теряют и жизнь, и всё.

С.ДОРЕНКО: То есть ты услышала что-то новое.

А.ОНОШКО: Но когда совсем рядом, вам в трубку говорит человек, у которого был дом, была жизнь, какие-то куры, солнышко светило, свои заботы — и раз, берется это, уничтожается, притом, что к этому ни малейшего отношения не имеешь. И тебе приходится двигаться вперед. Ты двигаешься куда-то, вся твоя личная жизнь, всё к чертям летит, у тебя ни дома, ничего, и ты начинаешь искать счастье. А другие ищут таких людей.

С.ДОРЕНКО: «Почему вы говорите “русская экономика”»? Потому что это русская экономика. Русская экономика стоит во многом на рабстве. Для вас это новость какая-то? Честно говоря, я в затруднительном положении. Меня конкретная судьба конкретной Наташи из Донецка беспокоит. Я ей очень сочувствую, но я точно понимаю много лет и говорю об этом постоянно, что русская экономика во многом основана на рабстве.

А.ОНОШКО: В Дагестане какие-то кирпичные заводы с рабами.

С.ДОРЕНКО: Феодальное устройство для граждан, для не граждан — это настоящее рабство с полным владением тела в том числе. Я же говорил об этом еще 10 лет назад (на другой станции), что у нас (по слухам), когда таджики умирали на стройках домов за 5-10 миллионов долларов, их подхоранивают под фундамент, их заливают под фундамент. 

А.ОНОШКО: А куда их девать? Могилу рыть, отрывать рабочих от процесса?

С.ДОРЕНКО: Не проблема в могиле. Дело в том, что могилу потом могут найти случайно, копая. А так, под фундамент закапывали таджиков мертвых. По крайней мере, десять лет назад точно была рабской экономика.

А.ОНОШКО: Если это всё выдернуть, то что останется? Всё рухнет или, наоборот, ничего не рухнет?

С.ДОРЕНКО: Это судьбы.

А.ОНОШКО: Это чья вина?

С.ДОРЕНКО: Сейчас нам рабы не позвонят, понимаешь.

А.ОНОШКО: И рабовладельцы не позвонят.

С.ДОРЕНКО: Я тебе расскажу судьбу таджички, с которой я разговаривал. Это украинка или русская из Донецка, ее взяли в рабство, ей давали две тысячи на мелкие расходы. За две тысячи она должна была жить. Я думаю, что кормили, какой-то был общак, говорили, что на харч идет всё. А я знал одну таджичку, она в слезах рассказывала мне: 15 тысяч, тоже этнические нерусские ее держали, лила пластмассу на какой-то фабрике у нерусских. Она говорит: давали на руки иногда восемь, иногда двенадцать. Она не может пойти ни к кому, потому что ее таджикский социум отвергает, потому что она нагуляла ребенка в Таджикистане то ли здесь уже. Короче говоря, она — женщина-одиночка из Таджикистана. Это очень тяжелый статус, неблагоприятный. То есть местные ее считают чуть ли не падшей женщиной, что она не замужем. Она с матерью оставила своего ребенка, перечисляет бабушке какие-то средства. Здесь она работает по 12 часов, восемь тысяч у нее доход, допустим. Она говорит: я очень больная. Ей тридцать с небольшим было. Там очень плохо, никаких средств защиты: она льет пластмассу, там очень много химии, реактивов. Она говорит: нам, конечно, никакой защиты вообще не дают, мы постоянно идем на смерть, дышим всем, никаких вытяжек. 

А.ОНОШКО: Вы говорите, что так работает наша экономика.

С.ДОРЕНКО: Это русская экономика. Чтобы был Теодор Драйзер, я тебе подкину судьбы. Она здесь знакомится с каким-то таджиком.

А.ОНОШКО: Соотечественником.

С.ДОРЕНКО: Который работает здесь таксистом. Он обещает ей постоянно обещает вызволить ее из рабства, вызволить ее из плена.

А.ОНОШКО: Не жениться, а работу найти новую?

С.ДОРЕНКО: Устроить ей судьбу, чтобы у нее появились деньги. Она посылает копейки матери, не понятно как ребенок. Что делает этот таджик? Он ей пользуется в смысле сексуальных услуг: он приезжает, затаскивает ее в машину и там дерет, рядом с этой фабрикой. Я говорю ей: ну и что, он помогает? Она говорит: он всё время обещает. Я говорю: а чё ты даешь ему тогда, не давай. Она говорит: а как я выберусь? Единственный человек, который хоть что-то мне обещает, это вот этот таджик. Приезжает, трахнет, уезжает. И каждый раз говорит: ты терпи пока, я подумаю, может что-то получится. Ему хочется время от времени, он приезжает, ее дерет в машине. Это ее личная жизнь. Я говорю: обратись к своим соплеменникам. Она объясняет, что у нее статус такой, она одиночка; единственное, что она может предложить, чтобы ее трахнули, больше ничего, по кругу пустили. Больше ничего она не может предложить.

А.ОНОШКО: Это понятно. Еще она пригодилась на этом производстве.

С.ДОРЕНКО: На этом производстве она потихонечку умрет и всё.

А.ОНОШКО: И чем кончилось? Вы просто расстались, и она пошла дальше работать?

С.ДОРЕНКО: Я тебе объясню, почему я вообще с ней разговаривал. Ее привез таксист, который ее драл, на собеседование со мной. Мне нужна была женщина, которая может ухаживать за моим умирающим отцом, который уже умер. Спокойно, мне не нужна больше женщина. Будут сейчас предлагать мне женщин, не надо, рабынь мне больше не надо. Короче, она пришла на собеседование. Но поскольку она была категорически больная, у нее ходуном ходили бронхи, легкие, она отхаркивала комья…

А.ОНОШКО: То они не подошла.

С.ДОРЕНКО: Я не мог! У меня батя без иммунитета лежит, лежачий больной, мне же нужна тетка, не которая харкает постоянно комьями легких, кровью. Зачем это нужно? Я с ней поговорил, я купил ей лекарств, антибиотиков. Я сказал «мать, тебе нужны антибиотики», заехали, купили в Павловской Слободе. Потом я говорю: ты куда пойдешь-то? Она говорит: я знаю место. Оказывается, у таджиков есть какой-то параллельный мир свой. Она пошла в сторону разрушенной избы, где никто не живет. Изба разрушена, забор полуразрушенный, окон нет, стекол нет. 

А.ОНОШКО: Спускаешься, а там подземный город.

С.ДОРЕНКО: Не знаю. Я говорю: куда ты идешь, дорогая? Она говорит: вот в этот дом, меня высадите. Я говорю: мать, тебя менты заловят, посадят — проникновение в жилище. Она говорит: ну что, на улице стоять что ли? Она пошла в этот дом, там крыша полуразрушена. Дальше что она будет делать — она будет звонить, мобильные телефоны у них у всех есть; она будет звонить своему таксисту, который дерет ее и обещает хорошую жизнь, чтобы он ее забрал. Когда он ее заберет, в этот день или завтра, или послезавтра, я не знаю. Сколько дней она просидит в этом доме с обвалившейся крышей, я тоже не знаю. Как она будет питаться все эти дни, я не знаю. Может, пойдет просить у своих у таджиков кусочек лепешки или еще чего-то. Может, ее за это опять трахнут и так далее. Вот тебе статус. Ну, она кто как не рабыня? Давай опишем ее положение. Она рабыня?

А.ОНОШКО: Наверно да.

С.ДОРЕНКО: Она рабыня.

А.ОНОШКО: Только она ничья, никто за нее ответственность не несет.

С.ДОРЕНКО: Она дальше вернется к своим нерусским, на юг от Москвы, ее таджик увезет к этим нерусским. Она будет дальше лить тазики за 15 тысяч якобы (но не 15, а 8). Вот вся ее жизнь. Дальше, она не может умереть, руки на себя наложить не может, потому что у нее дочка.

А.ОНОШКО: И мама.

С.ДОРЕНКО: Ну, мама ладно, черт с ней. У ее мамы (у бабушки) ее дочка. Она ничего с собой сделать не может. Эта таджичка будет ползти, харкая кровью; если ей сказать, что в конце пути мы тебе дадим десять копеек, она поползет. Она поползет, потому что у нее дочка.

А.ОНОШКО: Это разве имеет отношение к экономике?

С.ДОРЕНКО: Это и есть русская экономика, мать! Ты что, смеешься что ли? Это и есть русская экономика! Господи, помилуй. Вы что ребят?!

А.ОНОШКО: Что-нибудь изменится, если все эти производства закроются с этими людьми?

С.ДОРЕНКО: «Нет, рабы это добро, их все-таки берегли». Когда было рабство, их берегли, потому что их можно было продать, а этих продать нельзя. 7373-94-8. Здравствуйте.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Доброе утро, Сергей. Вы так рассказываете, у меня ощущение — вы как музейный экспонат, который не из того мира. Или у вас большое сердце, или вы слишком…

С.ДОРЕНКО: Наверно больше сердце. Сердце больше обычного, левый желудочек расширенный.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Переместимся в Таджикистан или Киргизстан: там какая-то Фатимат живет; просто так она оттуда в Россию не поедет. Если оттуда люди приезжают на работу, они приезжают к кому-то с кем-то.

С.ДОРЕНКО: Значит, она первые несколько зарплат отдает тому, кто ее привез. Это понятно.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: С другой стороны, если бы ей не хотели платить, ей не платили бы вообще. У южных людей, у восточных людей есть такое: если вы к ней благосклонны, хотите помочь, они начнут заниматься… как бы зацепиться за штанину. С другой стороны, она приехала, могла бы попасть в другое общество и не сказать, что у нее есть ребенок. А кто ее заставлял говорить, что у нее есть ребенок? Это всё байки, сказки, я с этим сталкивался. У меня тоже человек работал. Даешь палец — начнет кусать с локтя.

С.ДОРЕНКО: О, надо бить. Ребенок плачет, все плачут — бамс правой, бамс левой!

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Есть некоторые, которые ваше добро ценят и за это цепляются и все стараются доказать, что они честные. А такие, которые заплачут, заплачут, чтобы им помогали, а потом гадость обязательно сделают. Это всё характер. Вот женщина приехала из Донецка, ей платали две тысячи. А зачем ей платили, если ей могли вообще не платить?

А.ОНОШКО: Ну да. Фургон говорит: «Это экономика российская, а не русская». Русская, русская, Фургон, russian. Не выдумывайте слово, которое снимает с вас ответственность. Фургон, это ваша ответственность. Русские граждане живут в русском гражданском обществе с русской экономикой, с русским социальным устройством. Что вы выдумываете «российская»? «Российская» типа к вам не относится, правда же. Сразу раз и ответственность ушла. Да ладно, ребята, это и есть русская экономика. 7373-94-8. Здравствуйте.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Здравствуйте, Сергей. Экономика действительно наша. Я также, как эта таджичка, работал на пластике лет десять назад, после того как  закончил учиться. Деньги, конечно, платили. Не как ей. Но я там здоровья своего нормально «отгрузил». На самом деле, проблема глубже, она не в нас. Проблема этой таджички не в России, а в Таджикистане.

С.ДОРЕНКО: Это понятно. А проблема украинки из Донецка?

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: В желании русского мира. Она хотела русского мира, она его сейчас полной грудью вдыхает.

С.ДОРЕНКО: Вот ей русский мир, пожалуйста. А людям чему верить? Там бомбят, дом в Донецке разбомбили, она говорит. Можно сказать: врешь, на жалость берешь.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Почему она врет? Наверно так и есть, на самом деле бомбят.

С.ДОРЕНКО: Может, так и есть. Дома нет, туда не вернешься, здесь взяли в рабство.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Да, русский мир. 

С.ДОРЕНКО: 7373-94-8. Здравствуйте, слушаю вас.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Здравствуйте. Меня зову Эдуард. Я ваши постоянно передачи слушаю, вообще вы классно рассказываете.

С.ДОРЕНКО: Давайте к делу.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Люди, которые жалуются, что их обокрали, из 20-30 человек, может два-три человека правильно говорит.

С.ДОРЕНКО: Вы думаете, что многие придумывают легенду.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Многие придумывают, конечно. Я работаю с ними, я вам клянусь: говорят, мы из Донецка, из Луганска, приехали сюда, там война. А в концовке они говорят: не были бы русские войска, мы бы жили там классно. А некоторые украинские нацисты бегали сюда. Вы душевный человек, вы кому-то помогли, кому-то нет. Бог им судья. Я одно хочу сказать, что не все правду говорят.

С.ДОРЕНКО: Спасибо. Я думаю, что не все правду говорят, конечно, есть легенды. Но знаете, Наташа звучала… Вы слышали Наташу сами. Слушайте в этот момент всей своей интуицией. Наташа плакала, когда говорила с нами. Эта украинка Наташа плакала, она сбежала из рабства. А таджичка, про которую я вам рассказываю, у нее ходили легкие, как вода ходит, когда она дышит. Я думаю, она возвратилась на это адское пластмассовое производство. Я ей купил антибиотики. Что я еще мог сделать? Я же не могу всей беде и всему горю, я не принцесса Диана, вероятно. По мере сил помогаем. Одним словом, я могу помочь, но я не могу отвечать за ее жизнь. Не могу жениться, усыновить, удочерить я не могу. Помочь могу. Я вижу, что человеку нужны антибиотики, они дорогие, значит, надо купить и впрок купить, чтобы она пропила десять дней дорогих антибиотиков. Сейчас не помню, что я купил, что-то купил. Пусть даже она врет, она всё равно больная, она действительно больная. Что же тут врать, я же слышу, как она дышит. Здравствуйте.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Здравствуйте. Николай. Много ездил, в Луганске не был, но в Ворошиловграде бывал частенько, и беженцев…  

С.ДОРЕНКО: Давайте скажем, что это один и тот же город, Луганск и Ворошиловград.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Да. Из Донецка сейчас много людей. В общем-то многие рассказывают похожие истории: кто на каком-то рыбокомбинате. Рыбы у нас нет в магазинах, а вот рыбокомбинатов по Подмосковью много.  

С.ДОРЕНКО: Их много! А посмотрите по упаковке, где упаковывается сельдь и всё.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: На прилавках всё меньше и меньше почему-то, а в Подмосковье всё больше и больше. Ну, хорошо. Мне трудно вам советовать, но я бы пригласил бы редактора «600 секунд», любителя лошадей. Он по православному рабству очень много знает. 

С.ДОРЕНКО: У меня просто 47 секунд осталось. Ребят, я хочу вам сказать следующее: рабовладельцы всегда разрушаются морально и экономически сильнее, чем рабы. Это наша проблема.

НОВОСТИ

ОБЗОР ПЕЧАТИ     

С.ДОРЕНКО: «А в городе Домодедове на заправке стоят машины с номерами ДНР и ЛНР и клянутся, что им надо на дорогу домой и просят денег. Может это бизнес тоже», — Тарас говорит. Не знаю, может это и бизнес. Мир такой жестокий. Абдул правильно сказал наверно. Абдул я не до конца нахожу силы следовать вашему совету, но считаю его правильным. Надо подзажаться маленько. Вот мы «Доброе дело» сегодня двигаем, этим надо помогать, потому что там Кобаладзе выступил, серьезные люди. Они не будут красть, правильно. Я считаю, надо поддержать. А так, черт его знает, нигде не поймешь. «HBO официально продлил “Игру престолов” на седьмой сезон», — говорит Леонид. Это очень классно, Леонид, я всех нас поздравляю. Я слышал, что седьмой будет и восьмой, но неофициально. А теперь, если официально, я действительно очень рад. «Рогозин задолбал», — говорит Юрий. Чем? Тем, что он объяснил, что мы будем IT-технологии развивать? Мы не будем их развивать. Я могу Рогозину объяснить, почему, но он не поймет.

А.ОНОШКО: Объясните, почему.

С.ДОРЕНКО: Потому что мы закрытая система. Мы не будем ничего развивать. Закрытые системы заимствуют. Как то Россия, как закрытая система, заимствовала у поляков ружье, мушкет. Огнестрельное оружие у поляков мы заимствовали. Может быть вам уже тошно, но мы заимствовали у поляков, которые, правда, из Германии и Франции везли. Ружья, огнестрельные оружие мы заимствовали извне, всё извне, кораблестроение извне и так далее. Закрытые системы так работают. Просто надо понимать законы.

Татарстан укрепляет брак в России. Очень хорошая идея. Давайте я быстро перечислю вам какие-то клёвые темы. На чем-то остановимся, но просто много тем осталось и мне хотелось бы их по крайней мере перечислить. Власти Татарстана направляют в Госдуму проект поправок к Семейному кодексу РФ, согласно которым сроки развода могут быть увеличены, а суды будут обязаны назначать примирительные процедуры, если в семье есть несовершеннолетние дети, а один из супругов не готов к расставанию. Например, один из супругов говорит: я не готов к расставанию, не готов, не отпущу его, гада.

А.ОНОШКО: А, может быть, наоборот — я не смогу жить без нее!

С.ДОРЕНКО: Так не бывает почти никогда.

А.ОНОШКО: Не бывает?

С.ДОРЕНКО: Редко бывает. Обычно, она не отпускает. Не знаю. Законопроект был разработан по поручению президента республики Рустама Минниханова, и он идет в Госдуму. Я думаю, что прекрасно. Они хотят вообще требовать запретить развод в течение трех лет после рождения ребенка.

А.ОНОШКО: А я думала, после заключения брака.

С.ДОРЕНКО: Как вы знаете, Россия стоит во главе нравственной революции во всем мире, в России больше половины браков распадается.

А.ОНОШКО: Один мой однокурсник, который женился на однокурснице, у них родилась дочь; потом он передумал, и у него был такой аргумент, когда он объявил, что хочет уйти, «девочка-то маленькая, еще пока по мне не успела привыкнуть». Это тогда противоречит Минниханову. Наоборот, надо как можно скорее разводиться, пока ребеночек не привык.

С.ДОРЕНКО: «Ценности людей зависят от экономики. Зайдите, пожалуйста, на hse.ru». Где я это прочитал? Я взял это у кого-то в Facebook. Если вы читаете Facebook, вы сделаетесь умным, если вы не читаете Facebook, вы останетесь пентюхом. Мне всё равно, что вы будете делать.

А.ОНОШКО: Какой сайт?

С.ДОРЕНКО: Hse.ru

А.ОНОШКО: «И» это как «е» русская», да?

С.ДОРЕНКО: Как английская «e». Ты слышала про английскую «е»?

А.ОНОШКО: Да, до сих пор не могу привыкнуть. «Ай» не «ай». Это национальный исследовательский университет «Высшая…»

С.ДОРЕНКО: Высшая школа экономики что ли? Higher school of economics. Конечно, это Высшая школа экономики. Они дают Рональда Инглхарта, который рассказывает, как будет развиваться мир; как будет формироваться экономика искусственного интеллекта; как будет проходить феминизация. Опрос, проведенный в 49 странах мира, говорит господин Инглхарт, показал тенденцию: готовность сражаться за свою страну практически повсеместно уменьшается.

А.ОНОШКО: Как это прекрасно! Мы придем к единому миру.

С.ДОРЕНКО: Россия и США продемонстрировали одинаковый уровень готовности сражаться за страну (около 15%). И в России, и в США около 15% пойдут моментально на фронт.

А.ОНОШКО: Ну, больше-то не надо. Тем более, беспилотники везде летают.

С.ДОРЕНКО: Мы стали свидетелями интересного сдвига мужских ролей. Чтобы доминировать в обществе… Мужчины по-прежнему заинтересованы в том, чтобы доминировать. Но воевать уже не нужно для доминации. Более выгодным становится экономически развиваться. То есть иметь деньги. И больше того, иметь деньги в новых секторах, как Билл Гейтс, как Марк Цукерберг. То есть никого не побеждая, владеть миром. Владеть миром без битв. Поэтому мужские роли существенно меняются. Уже не обязательно бегать с ножом, не надо бегать с автоматом.  

А.ОНОШКО: Можно носить тертую футболочку и очочки.

С.ДОРЕНКО: Компьютерные программы выполняют не только неквалифицированные задачи. Искусственный интеллект заменяет юристов, журналистов, ученых, докторов и других высокообразованных профессионалов. Растет неравенство, 1% населения захватывает всю планету, остальным 99% надо что-то придумать, для того чтобы они не делали революций и вообще не возмущались. То есть придется их просто кормить. Планета будущего заключается в том, что 1% будет владеть планетой, а 99% будут придуманы какие-то благие роли, чтобы они куда-то ходили. Папа пошел на работу. Зачем он пошел на работу, фиг его знает. Понимаешь, да.

А.ОНОШКО: Да. А разве раньше так не было? Давайте XVI век, не 1% владеет миром?

С.ДОРЕНКО: XVI век, 70-80% всей работы производилось мускульной силой, руками.

А.ОНОШКО: Да, но владел миром 1% или меньше.

С.ДОРЕНКО: Владел миром всегда 1%, не в этом проблема. Проблема была в том, что 1% владел миром, а остальные были на уровне…

А.ОНОШКО: И им было легко занять всех остальных, потому что не было никаких машин, которые выполняли работу.

С.ДОРЕНКО: Всё население планеты жило на уровне субсистенции, выживания. 1% владел миром, но эти для выживания с утра до вечера корячились. В ближайшие десятилетия уже нет угрозы смерти от голода. Ее не существует, от голода умереть нельзя, невозможно. Причем почти везде в мире, кроме Африки. Но уже проблемы нет такой. Дальше, проблема будет, что работать тоже не надо вообще, никак, потому что ты не нужен нафиг. И для этих 99% нужно будет придумать «наши руки не для скуки». Что им делать? Руку правую потешить, руку левую потешить.

А.ОНОШКО: Во-первых, есть судоку, сканводр (я у охранников видела) и лопать шарики разноцветные на смартфоне.  

С.ДОРЕНКО: Посадить всех охранниками. Нужно создавать какие-то выдуманные рабочие места: что-нибудь в здравоохранении, может быть какие-то доверительные беседы.

А.ОНОШКО: Друг с другом в палате.

С.ДОРЕНКО: В защите окружающей среды какой-нибудь онанизм придумать. Как ты, например, придумываешь.

А.ОНОШКО: Сортировать баночки, только женщины этим занимаются.

С.ДОРЕНКО: Сортировать бумагу, сортировать баночки, сортировать пластмассочку. Придумать вам какую-нибудь разновидность онанизма, чтобы вы занимались и были социально заняты. Чтобы дети говорили: мама пошла на работу. — Какую? — Она разбирает кусочки пластмассы. — Зачем она это делает? — Она же закончила два университета, знает пять языков. Это про Настю. Насть, сколько ты закончила университетов?

А.ОНОШКО: Два.

С.ДОРЕНКО: Два, и знает пять языков. Катя будет говорить: мама пошла на работу. — Что она делает? — Разбирает кусочки пластмассы, вся в каких-то бычках, томатных соусах, кетчупе.

А.ОНОШКО: Мама занимается этим прямо дома.

С.ДОРЕНКО: А то на работу пошла. — А почему она занимается такой грязной работой? — Ну как же, она знает пять языков и закончила два университета.

А.ОНОШКО: Это была личная мамина прихоть, ее никто не заставлял.

С.ДОРЕНКО: Она могла уволиться с места разборки пластмассовых кусочков и пойти в разборку просроченной колбасы.

А.ОНОШКО: Да, натирать ее чайным пакетиком. Вы знаете, как спасти колбасу?

С.ДОРЕНКО: Расскажи.

А.ОНОШКО: Мне запомнилось из 90-х. Когда она немножко уже заплесневела…

С.ДОРЕНКО: Уксусом ее протирали.

А.ОНОШКО: И чайным пакетиком. Заварили чай, остался пакетик мокрый, плесень стираешь, и она блестит. Потом маслом еще можно натереть.

С.ДОРЕНКО: Люди покупали в апреле колбасу сырокопченую и берегли ее на Новый год.

А.ОНОШКО: Правильно, она же долго может лежать.

С.ДОРЕНКО: Я видел сам: колбасу обматывали в ткань, в тряпицу, которая смочена уксусом.

А.ОНОШКО: Она не теряла своих свойств к Новому году?

С.ДОРЕНКО: Не теряла.

А.ОНОШКО: А уксусом не пахла?

С.ДОРЕНКО: И уксусом не пахла.

А.ОНОШКО: Как будто только что из магазина.

С.ДОРЕНКО: Найдите Высшая школа экономики, чувак называется Рональд Инклхарт.

А.ОНОШКО: Симпатичный дядька.

С.ДОРЕНКО: Он дает лекцию: от выживания к государству благосостояния; что произойдет с обществом на пути к благосостоянию, а благосостояние неминуемо возникнет. Понятно. 

А.ОНОШКО: Да. Как бы мы не сопротивлялись.

С.ДОРЕНКО: Сенатор Петренко предложила запретить давать детям матерные имена.

А.ОНОШКО: Матерные? А я думала, всякие необычные.

С.ДОРЕНКО: Член Совета Федерации Валентина Петренко внесла…

А.ОНОШКО: Вы знаете хоть одно матерное имя?

С.ДОРЕНКО: Нет, пока не знаю. Я вчера смотрел сериал «Несгибаемая Кимми Шмидт» и там один вьетнамец объясняет Кимми, что «кимми» это пенис по-вьетнамски.

А.ОНОШКО: Очень смешно.

С.ДОРЕНКО: Он ей говорит: ты пенис; она говорит: как неловко вышло, о чем думали мои родители. Может быть, это имеется в виду. Надо тогда проверять на всех языках, нет ли матерного слова.

А.ОНОШКО: Хироми я бы запретила.

С.ДОРЕНКО: Член Совета Федерации Валентина Петренко внесла в Госдуму законопроект, запрещающий родителям называть ребенка именем, содержащим ненормативную лексику. «Содержащим внутри» это сложно. У нас есть слова в языке, которые включают в себя ненормативную, по крайней мере, фонетически «оскорблять». 

А.ОНОШКО: Я знаю одну женщину, которую зовут Изумруд.

С.ДОРЕНКО: А что там ненормативное?

А.ОНОШКО: Я перепутала, там всё хорошо. Когда в середине три буквы, знаете, есть такие игры детские «переставь буквы и найди новое слово».

С.ДОРЕНКО: Какая пошлятина. «Застрахуйся», «застрахуй».

А.ОНОШКО: Но это не имя же.

С.ДОРЕНКО: А если кто-то скажет «такое имя».

А.ОНОШКО: Странная инициатива какая-то.

С.ДОРЕНКО: Педрахуй есть на украинском — посчитай.

А.ОНОШКО: Это мы уже отсмеялись, уже нет больше сил смеяться. 

С.ДОРЕНКО: Петренко же держит в голове украинский язык тоже.

А.ОНОШКО: И в прическе тоже.

С.ДОРЕНКО: И в прическе держит украинский язык тоже. Под именем гражданина понимается средство индивидуализации гражданина.

А.ОНОШКО: Какая индивидуализация, если одних Наташ 50 миллионов или сколько там.

С.ДОРЕНКО: — Какая Наташа? — Которая спинку держит хорошо. Мы сразу определяем, какая это Наташа. Спинка ее индвидуализирует. …которая не может состоять из цифровых, буквенных обозначений, числительных, символов.

А.ОНОШКО: А, это БОЧ — Биологический Объект Человек.

С.ДОРЕНКО: Ненормативной лексики, содержать указание на ранги и должности. Например, Полковник. «Здравствуйте, это Полковник», — говорит Полковник, когда звонит на радио. Это тут же сразу «застрахуй», не годится. Нельзя цифровые, буквенные обозначения, числительные, символы, скобочки нельзя. 

А.ОНОШКО: Я бы греческие запретила в рамках возвращения к идентичности.

С.ДОРЕНКО: Почему?

А.ОНОШКО: Я сейчас «Википедию» читала про Владимира, там такие имена!

С.ДОРЕНКО: Если ты запретишь греческие, еврейские… Если еврейские запретишь, не будет ни Ивана, ни Марии. Иван да Марья — еврейские имена.

А.ОНОШКО: Ни Анастасии, ничего не будет.

С.ДОРЕНКО: У нас главный массив русских имен — это еврейские; на втором месте — греческие; на третьем месте — латинские, например, Сергей; на четвертом — скандинавские, как Ольга и еще целый ряд имен. Таким образом, Русь носит имена еврейские, греческие, латинские и скандинавские. А дальше бесконечное количество Слав, Слава, Слава. Ты же не можешь всех назвать Слава, это будет бесконечно ужасно.

Можно про школу скажу два слова.

А.ОНОШКО: Давайте.

С.ДОРЕНКО: Следователи проверяют информацию о продаже девочке в нижегородской школе спирта вместо воды. Девочке продали спирт.

А.ОНОШКО: В школе?

С.ДОРЕНКО: В школе.

А.ОНОШКО: Кто? Товарищи по классу?

С.ДОРЕНКО: Мама дала 20 рублей, она пошла в буфет что-то купить, и она что-то купила: она купила бутылочку воды минеральной. Ой, подозрительная история. Девочка вмазала, и ей стало плохо: голова заболела. И оказалось, что это спиртосодержащая смесь, разбавленный спирт. Прикинь! Ученица 11 класса школы № 172 (Нижний Новгород). А?

А.ОНОШКО: Да, странная история.

С.ДОРЕНКО: Говорят, что кто-то из сотрудников школы принес эту бутылку для собственных нужд (это был разбавленный спирт), но так, что выпила 11-летняя девочка. Здесь есть противоречия, согласитесь. Ну, согласитесь, что есть противоречия. Если в пополам забахали спирт, значит, он всё равно был такой, что девочка должны была после первого же глотка плюнуть.

А.ОНОШКО: Остановиться.

С.ДОРЕНКО: Конечно. Но девочка всосала в себя этот спирт ужасный. Значит, либо девочка была непроста, либо спирт был не ахти.

А.ОНОШКО: Этот случай мы не можем обобщать.

С.ДОРЕНКО: И, наконец, я перехожу к Рогозину, который противоречит истории развития всего человечества, и говорит, что мы создадим собственные IT-технологии. Это невозможно. Главная проблема русских чиновников всех, причем Рогозина тоже — они хотят повторить путь Китая. Они говорят: ну, Китай же смог.

А.ОНОШКО: Что? ПО свое разработать? Нет.

С.ДОРЕНКО: Они что-то разработали.

А.ОНОШКО: Они разработали, и там сидят с этими разработками.

С.ДОРЕНКО: Во-первых, Китай это приставка, приложение к Кимерике. Кимерика — это Китай—Америка. Китай живет американкой промышленностью. Просто американцы однажды перенесли свою американскую промышленность в Китай и назвали ее китайской. Для американцев это не проблема. То есть китайская экономика это и есть американская экономика. Понятно?

А.ОНОШКО: Да.

С.ДОРЕНКО: Никакой другой в Китае, кроме американской, экономики нет. Понятно?

А.ОНОШКО: Да.

С.ДОРЕНКО: Вот и прекрасно. Россия этим путем не может пойти. Дальше, как можно развить технологии. 

А.ОНОШКО: Как?

С.ДОРЕНКО: Как можно развить технологии в закрытой системе. Статья в «Российской газете» Рогозина, что мы разовьем собственные IT-технологии. Мы можем только свиснуть те и скопировать. Но смысл в том, что человечество развивается так быстро, что если даже мы свиснем и скопируем, то мы все равно скопируем прошлое. Это как свет от солнца — они идет восемь минут, и то, что вы видите — это бывшее солнце. Посмотрите на солнце. Вы видите солнце? Вы ни разу не видели солнца, вы видите бывшее солнце. Вы видите солнце восемь минут назад солнце. Ку-ку, товарищи! Если уже погасло солнце восемь минут назад, а вы его видите, вы можете правильно оценивать действительность? Нет, не можете. Вы видите прошлое, мертвое солнце, восемь минут назад бывшее. Точно также с IT-технологиями. Вы можете присвиснуть, украсть, что угодно, но вы украли прошлые технологии. Даже если вы крадете в день издания, вы крадете прошлые технологии. Вы не сможете ничего создать в закрытой системе. Надо, наконец, сказать себе твердо: надо с мокрой жопой работать в системе, которую построили не мы, и заслужить там уважение. Но вы не хотите этого, и не будет у вас никогда ничего. Правильно я рассказал? У нас сейчас будет «Доброе дело». Не надо пробок, ставим «Доброе дело». У нас же большое «Доброе дело»? Секундочку, я советуюсь. Нет, маленькое, тогда я расскажу две минуты про пробки. Поехали.

В ДВИЖЕНИИ

С.ДОРЕНКО: Ребята, мы оставляем вас с марафоном «Доброе дело». Пожалуйста, послушайте. Пожалуйста, примите участие. Мы пойдем и проживем ее, эту пятницу, 22 апреля.