С.ДОРЕНКО: 8 часов 38 минут. Вторник, 26 апреля. Здравствуй, великий город! Здравствуйте, все! Это радио «Говорит Москва»! Говорит Москва! Анастасия Оношко, ведущая этой программы. Здравствуйте, Настя.

А.ОНОШКО: И Сергей Доренко. Доброе утро всем.  

С.ДОРЕНКО: В 86-м году я поехал… я уже рассказывал, мне кажется. Я уже все рассказал о своей жизни, не осталось ни одного участка жизни, не освещенного в прессе.

А.ОНОШКО: Сколько вам было лет?

С.ДОРЕНКО: Не знаю. Может быть, много, может быть, мало. Я работал с Андресом Пастраной, сыном бывшего президента Колумбии и с будущим президентом Колумбии и будущим мэром Боготы. Андрес Пастрана потом стал президентом… сначала стал мэром Боготы, его украли бандиты, его держали в джунглях, еще что-то. Потом его отпустили, он стал президентом Колумбии. А когда я его встретился, он готовился к борьбе за мэрство и был сыном бывшего президента Колумбии. Короче, приехал это Андрес Пастрана, с Нора де Пастрана, это его жена. Андрюша с Норой. И мы поехали в Чернобыль. Но поскольку он собирался стать…

А.ОНОШКО: До аварии?

С.ДОРЕНКО: Не, на майские. Через четыре дня после аварии.

А.ОНОШКО: Мы ничего не боялись, там нормально?

С.ДОРЕНКО: Мамочка, что значит, не боялись? Я боялся начальника отдела. Начальник отдела у меня был, Дмитрий Федорович Полонский, который смотрел на меня и говорил: я не понял, Сережа, мне тебя до 40 лет за ручку водить? И все. Дмитрий Федорович Полонский знаменитейший человек был тогда на телевидении, всякими выходками. Пьяными, причем. И как раз он перед этим освещал что-то в Индии, я сейчас забыл. И, сев в самолет индийских авиакомпаний, он орал на весь самолет, аж до бизнеса.

А.ОНОШКО: А он летел в экономе?

С.ДОРЕНКО: Летел в экономе. Он кричал на весь самолет аж до бизнеса, так что весь самолет содрогнулся. Вот, вы говорили на индийских авиакомпаниях летать нельзя, — кричал Дмитрий Федорович. — Что здесь пахнет плохо, этой самой их приправой. А вот все пьете виски. А летели бы на «Аэрофлоте», хрен бы сосали вместе виски, — кричал он. Он, правда, матом кричал. Его никто не успокаивал, потому что персонал был индийский, ничего не понимали. Но вот это «сосали бы вместо виски» — было очень гордо сказано. Дмитрий Федорович отправил меня. А я его боялся. Больше, чем чернобыльской катастрофы. Мы поехали с Андресом. Но пойми, поскольку Андрес собирался стать президентом, и мэром, и он был сыночком президента. Он не собирался умирать. Мой подвиг в Чернобыле не надо преувеличивать, пожалуйста, товарищи.

А.ОНОШКО: Вы долго там пробыли?

С.ДОРЕНКО: Мы приехали в Киев, который был припорошен этим всем полураспадом. Поснимали в Киеве. Походили по гидропарку киевскому прекрасному.

А.ОНОШКО: Ничего не почувствовали?

С.ДОРЕНКО: Ну, так на запах ничего не было. Еда была вкусная, все было хорошо. Но это было на майские. 26-е, а на майские мы поехали.

А.ОНОШКО: Так вы в самом Чернобыле были?

С.ДОРЕНКО: Поехали, короче, из Киева в Чернобыль. Остановили нас первый раз. Проверили документы. Я говорю: а у меня разрешение, прощу прощения. У меня письмо из Гостелерадио СССР. Можно успокоиться всем? — я так гордо. Потом второй раз остановили. Мы прошли два поста, короче. У второго поста, не имея намерения погибнуть окончательно, мы сделали все стендапы, аккуратно.

А.ОНОШКО: Километров за 60, да?

С.ДОРЕНКО: Не знаю, откуда мне знать? Может, за 200 метров. Я места не знаю. У первого поста, где нас остановили…

А.ОНОШКО: Не было Яндекс-Карты еще.

С.ДОРЕНКО: Не было Яндекс-Карты, дорогуша. Сопел упрямо наш водитель, какого-то хохла наняло Гостелерадио. И он говорит: дальше телевизионщиков не пускают… А, нет, знаешь, где мы остановились, я понял. Где дальше уже скафандры надевали. То есть нам говорят: вы хотите надеть скафандр? Мы такие с Андресом: No, no.

А.ОНОШКО: Надо было лезть. Представляете, какой бы получился стендап хороший.

С.ДОРЕНКО: В скафандре? На хрена мне это счастье? Мы доехали до правильного места, где нам дальше сказали уже в скафандрах. Мы говорим: «идите в жопу», развернулись и поехали назад в Киев. Но я там покрутился вокруг. По-моему, нормально.

А.ОНОШКО: Облучились?

С.ДОРЕНКО: Облучился. Видишь, до сих пор меня подколбашивает. И это, мне кажется, хорошо. Но я думаю, что есть настоящие гасители, которые лезли в этот четвертый энергоблок, вертолетчики, герои.

А.ОНОШКО: Я во всей это истории, простите, я не могу, что людям не сообщили сразу, что Европе не рассказали сразу. Но главное, что эти люди там были, их три дня держали, там ходили, ели кашку, все, как обычно.

С.ДОРЕНКО: Пошли на первомайский парад киевлян. Киевлян погнали на первомайский парад, они ходили, дышали, топали, поднимали пыль. Ну, конечно. Это плохо. Советская власть в этом смысле… а новая, наша нынешняя власть не такая, правда же? Все будет наоборот. Алло, здрасьте.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Добрый день. Скажите, вот такая проблема в Дмитрогородке. В заточении инвалид сидит уже полгода, выбраться не может. Власти местные не реагируют.

С.ДОРЕНКО: Как это, про Чернобыль не сопрягается? Звоните мне, пожалуйста, те, кто на вертолетах там летал, те, кто спасал людей, не знаю, отчего. Они же сбрасывали эту защиту, вертолеты облучались, пацаны там реально герои были. Здрасьте.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Доброе утро. Я был в резервной группе в Питере. Мы уходили, отправляли оперативную группу, буквально в первый день. Я забыл фамилию, вот этот сержант, который умер, у меня там солдатик в Питере служил, так его на третью ночь самолетом, спецрейсом, отправили в Москву, на пересадку костного мозга. И пока он долетел, тот уже скончался. Конкретно, физически его родной брат. Я с этим был связан. У нас возвращались оттуда. А вторую резервную группу нашу не послали. Мы были в резерве где-то дней 30. То есть полный выезд туда, со всеми средствами.

С.ДОРЕНКО: А сейчас возможно это или нет? Две вещи: подобная авария и подобное молчание властей.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Молчание властей — я не совсем с этим согласен. Эвакуация, это из первоисточников, люди, которые там были — была проведена в высшей степени правильно. Город целый был эвакуирован. Но без паники, без всего. Сейчас я далеко не уверен…

С.ДОРЕНКО: В том-то и дело. «26 апреля 1986 года, пишет мне Александр, — мне исполнилось 26 лет. И я 3 мая приехал в командировку в Киев. Но никто ничего не знал, никто ничего никому не говорил. Слышали только по слухам». Не, мы, наверное, с Андресом Пастраной, я сейчас не помню точно, мы были, наверное, на 9-е или сразу после 9-го. Но я помню, что на майские. Может быть, даже 10-11, какого-нибудь такого. А почему же он приперся? Я, наверное, сейчас вру вас, товарищи люди. Люди, изобличите его, поймайте этого Доренко. Конечно, мы были в 20-х числах мая. Конечно. Потому что Андрес Пастрана вылетел, как только узнал. А узнал он из какой-то американской прессы. Но он мог… хорошо, не знаю. 10 или 20 мая, вас это парит? Где-то там.

Меня интересует сейчас. Сейчас вы ждете? Ваши личные ощущения — вы сейчас ждете аварии на какой-нибудь атомной станции? Ба-бах! — и понеслась на Москву, на юго-западном ветерочке. Еще энергоблоки там остались. Да, ждете — 134-21-35. Нет, вы благодушный человек, вы понимаете, что это невозможно и точка, и вообще не берете в расчеты собственной жизни, мирный атом, хороший — 134-21-36. Вы думаете, что подобная катастрофа возможна и сегодня — 134-21-35. Нет, невозможна — 134-21-36.

А.ОНОШКО: Износ инфраструктуры, который мы наблюдаем.

С.ДОРЕНКО: Все до единой атомные электростанции, если я правильно информирован, старые, советские.

А.ОНОШКО: Надежные, испытанные временем, так сказать. как метро столичное.

С.ДОРЕНКО: А у меня тогда другой вопрос. Если возможна подобный авария чернобыльской сегодня, то что вы лично собираетесь делать? И уверены ли вы сегодня, что власть вас оповестит? Вот в чем вопрос. Я останавливаю это голосование. Авария возможна — 74, невозможна — 26. Но тем не менее, у меня вопрос, 74 — возможна, скажите, вы уверены, что сегодня власть будет с вами искренна? Одна из больших претензий к советской власти, 26 апреля 1986 года никто ничего никому не сказал. 27-го — никто никому ничего не сказал. А чтоб не было паники. А сегодня скажут? Вы думаете, власть сегодня более искренняя, чем вчера? Да — 134-21-35. Нет — 134-21-36. Вы думаете, что сегодня власть более искренняя с гражданами, чем в день Чернобыля. Да — 134-21-35. Нет — 134-21-36. Попробуйте проголосовать. Это телефонное голосование. С вами ничего не сделается от этого.

А.ОНОШКО: Сейчас соцсети, власть может делать, что угодно, а информация распространяется другими способами.

С.ДОРЕНКО: Опровергать власть может.

А.ОНОШКО: А кто ее слушает? У нас такой иммунитет.

С.ДОРЕНКО: Власть сейчас более искренняя, чем советская. К советской власти претензия — что ни более двух недель, почти три недели, ничего никому не говорили, не признавали чернобыльскую аварию, несмотря на то, что об этом знали вообще все. Сейчас власть гораздо более искренняя, чем тогда. 134-21-35 — да. 134-21-36 — нет. У меня 17 на 83. Закрываю голосование. Пиши быстро. Нынешняя власть гораздо более искренняя, чем советская власть в 86-м году. Да — 17 процентов, нет — 83 процента. А что вы будете делать, если жахнет? Алло, здравствуйте. Ваши действия? Проснулись, узнали, дальше что?  

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Доброе утро. На самом деле, я хотел вернутся к вашему вопросу, возможно ли это. У меня знакомый, он генеральный директор компании, они занимаются постановкой энергоблоков внутрь, то есть они непосредственные подрядчики на строительстве атомных станций. Мы каждые выходные с ним катаем на квадроцикле в лесу и разговаривали на эту тему. И он говорит, что в принципе такого, как в Чернобыле, уже в настоящий момент невозможно. То есть все энергоблоки, которые есть сейчас старые, их сейчас активно переделывают. Он заканчивал Бауманку, более профессиональным языком это все объясняет. В общем, есть два типа энергоблока. Тип старого энергоблока, который был в том числе на Чернобыле, и новые типы энергоблоков, которые сейчас переделывают в России. И такая авария, как в Чернобыле, она в принципе невозможна в наше время.  

С.ДОРЕНКО: Спасибо. Мне Руслан пишет: «Вспомните аэробус над Синаем. Вот вас свидетельство искренности власти. Власть нам лгала». Простите, господин Руслан, неправда. Не сравнивайте аэробус и Чернобыль, это две разные вещи. Аэробус не был вам угрозой, конкретно вам угрозой не был аэробус. Это был казус, который произошел. Власть обещала его расследовать. В конце концов, неохотно, да, упираясь, признали. Но это не угрожало вам. Претензия к советской власти была конкретно в том, что 1 мая, например, после 26 апреля, киевляне вышли на манифестации. Не только киевляне. Гомельцы, могилевцы, туда пошло облако и оттуда сорило облако. Могилев, Витебск. Вышли на манифестации все. Потом на Эстонию оно пошло, через Эстонию на Скандинавию. Надо было предупредить. Но рядом с Чернобылем, несмотря на то, что Киев юго-восточнее немного, рядом с Чернобылем тоже было страшно. Туда впадала Припять, в Днепр. В гидропарке уже отчаянные люди на майские начинают купаться, как вы знаете. Поэтому это разные вещи. Давайте не путать. «Крупнейшая АЭС — Балаковская, вся разваливается», — говорит Алекс. Кроме хохлов и прибалтов… гомельцы, расскажи». Что значит? Что мне рассказывать? На Гомель пошло облако, вот я рассказываю. Потом на север, на север, через Эстонию, дальше пошло это облако, весь след, ветер был вот такой. Но в Днепр пошла Припять, которая вся была заражена. И таким образом, след пошел по воздуху, в основном, на северо-северо-запад, хотя и в Тульской области есть зараженные места. Ты знаешь, да?

А.ОНОШКО: Конечно.

С.ДОРЕНКО: Вот этот Новомосковск, как называется это место, я забыл? Плавск. Плавск в Тульской области находится в зоне заражения. И на юг тоже через Днепр все это покатилось. Ну, а что вы будете делать? Фрог, здрасьте. Вот вы узнаете, что вы делаете?

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Здравствуйте. Я бы хотел зайти на тему чуть-чуть с другой стороны и кинуть мостик. У меня тесть — академик ныне упраздненной Россельхозакадемии, у него в Киеве приятель, профессор. Это приятель-профессор киевский написал статью, в которой он установил корреляцию между чернобыльской катастрофой и интеллектуальными способностями людей. Таким образом, совершенно отчетливо просматривается вывод о том, что тогда была Чернобыльская АЭС, а сегодня у людей Майдан. Это научные выкладки, это не просто так.

С.ДОРЕНКО: Интересно. Спасибо. Здравствуйте. Слушаю вас.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Здравствуйте. Я в прошлой жизни инженер-строитель атомных станций. Как сейчас строится, не знаю. Тогда все строилось абсолютно надежно. И если бы не вот эти ошибки, когда люди хотели провести эксперимент, это все отражено в докладе МАГАТЭ, когда сняли шифр «защиты от дурака».

С.ДОРЕНКО: У меня ведь вопрос другой. Я сейчас думаю, сегодня утром мы бы с вами узнали. Вот сегодня утром мы встали бы и узнали, что произошла аналогичная фигня. Что бы вы делали? Ваши действия?

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Во-первых, не выходить из помещений.

С.ДОРЕНКО: А может, наоборот, ломануться до машины, потом все закрыть, вентиляцию закрыть, с учетом «розы ветров» линять?

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: А куда?

С.ДОРЕНКО: 600 километров отъехать первые, а потом решать, куда.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Ну, может быть. Если совсем рядом, все плохо. Самая лучшая защита от самого жесткого излучения, от гамма-излучения, это вода.

А.ОНОШКО: Облиться водой и поддерживать себя во влажном состоянии?

С.ДОРЕНКО: Дышать через влажное полотенце?

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Бетон, который используют при строительстве реакторных отделений, там в качестве заполнителя используется серпентений так называемый. Потому что он содержит много связанных ядер водорода. Собственно, водород рассеивает гамма-излучение, насколько я помню из курса физики. А что делать на практике…

С.ДОРЕНКО: Скажите, а вот малютка Кириенко в первое время, когда он пришел, вызывал не очень высокое доверие. Сейчас все-таки он подтвердил, что он профессионал серьезный?

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Мне кажется, за ним стоят серьезные профессионалы. Какой он профессионал? Финансист, экономист, а все остальное…

С.ДОРЕНКО: Ну, да. Но он привел какую-то свою команду, и были какие-то жалобы сначала у старых кадров, что, вот, он разгоняет. Сейчас устаканилось все это?

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Сейчас устаканилось. Сейчас у него неплохие контракты, смотрите, по всему миру мы строим. Правда, в кредит, на свои же деньги, но все равно строим. Я по поводу эвакуации хочу сказать. Я за год работал на Чернобыльской станции. В 85-м году. И вот то, что там произошло, там регулярно… мы работали полтора месяца студентами на практике. Там регулярно, каждую ночь или через ночь, где-то в час ночи происходит продувка, большая продувка трубопроводов, выброс радиоактивных материалов отработанных на… и стоит колоссальный грохот. И к этому все привыкли. Поэтому, думаю, когда там случилось что-то, никто внимания не обратил.

С.ДОРЕНКО: «В метро бежать», — говорит Алекс Борисов. Я бы не стал. Потому что в метро вентиляция. Ну ее на фиг. Она же вам натащит всю дрянь. Не надо.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Принудительная вентиляция в метро.

С.ДОРЕНКО: На станциях, по-моему, есть?

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Нет. Там поезда, как поршни, расталкивают, принудительно.

С.ДОРЕНКО: А если поезда остановятся, тогда можно дышать вот этим запасом. Нет, надо оставаться в помещении и выдыхать, пока он есть, этот воздух.

А.ОНОШКО: А потом что делать?

С.ДОРЕНКО: А потом ноги в руки и ходу-ходу.

А.ОНОШКО: Может, сразу тогда?

С.ДОРЕНКО: Посмотреть нужно. Нужен кто-то отчаянный. Папа должен пойти, слить бензин из всех машин в одну, залить под горловину, взять канистру. Потом быстро в мокрых одеялах дети с мамой садятся. И ходу, с учетом «розы ветров», изучается климатическая карта, быстро смотришь, какой сейчас ветер. И ровно поперек, как в течении морском, поперек нельзя в течение морском, а тут надо ровно поперек уходит и все. Ладно.

В ДВИЖЕНИИ

НОВОСТИ

 

С.ДОРЕНКО: 9 часов 6 минут. Прочитаю несколько. «В метро надо бежать» — это Алекс Касатик пишет. «А бы вообще ничего не делал, если бы взорвалась атомная станция. Я в Мурманске живу». Ну и что, в Мурманске? Ходу-ходу.  

А.ОНОШКО: Куда? В Норвегию.

С.ДОРЕНКО: А, у них там ветер такой, что надо бежать таким образом, что ветер тебя все время догоняет. Морем уходить. «Кириенко отдал контроль над атомной отраслью в руки одного человека из Нижнего Новгорода».

Около Белого дома, на территории Белого дома, за оградой, внутри ограды Белого дома правительства, много солдат и ВВшников, Росгвардии. Гвардейцы взяли Белый дом. Я думаю, это какие-то учения, они его защищают, Белый дом. Представляешь, если бы они захватывали Белый дом, а мы бы думали, что учения идут? «А город подумал, а город подумал, а город подумал — учения идут». Правильно? Взяли бы Белый дом ВВшники, мы бы такие говорили: о, идут учения, как это классно, товарищи! Молодцы! Выправка и все такое. Военные перевороты всегда так делают. Около Белого дома сейчас, на территории и за оградой внутри много солдат внутренних войск. Все думают, что это прикольно.

«В метро как раз правильная вентиляция», — говорит Покер. «Водку надо пить, вот что надо делать», — говорит Андрей. «Сергей, я давно купил семье противогазы». О, вот у Сергея есть продуманная концепция.

А.ОНОШКО: Да не поможет противогаз против радиации.

С.ДОРЕНКО: Послушай. У человека есть продуманная концепция. Вот муж. Муж, подобный афинянину древнему, может быть, даже спартанцу. Послушай его. «Я давно купил семье противогазы, в том числе детский. На первые десятки минут хватит. Потом, если будет совсем плохо и многие умрут, то они бросят на шоссе свои машины. Я буду у мертвых искать джип. По трупам стану выбираться из зоны поражения». Вот это мужик! Реально настоящий чувак.

А.ОНОШКО: Можно еще оборудовать под домом помещение с едой. В Америке, я знаю, промышляют…

С.ДОРЕНКО: Испания запретила хоронить без гроба. Только что новая новость. Это значит… мусульмане имели право хоронить без гроба. Испания запретила. Мусульмане хоронят в саване. У них своя система. Испанцы сейчас запретили хоронить в саване. Хочешь хорониться в саване — нет проблем, не на испанской земле.

«Пугает состояние атомных станций на Украине». «Убежать из города нереально. Все ломанутся и забьют трассы собой». Да-да, где-то я читал это, в романе «2008». «Юго-запад забит гайцами». Кроме того, что здание, территория, вернее, правительства Российской Федерации, внутри и снаружи, всюду внутренние войска, кроме этого гайцев очень много на юго-западе. Может, это переворот правда? Откуда мы знаем, что не переворот?

А.ОНОШКО: А когда мы поймем, что это переворот?

С.ДОРЕНКО: Когда нам объявят. С дрожащими руками выйдут…

А.ОНОШКО: На какой-то телеканал? На YouTube. Захватят самый популярный канал на YouTube. И вместо Game of Trons все люди будут видеть…

С.ДОРЕНКО: «Как вам Мелисандра?» Миллион вопросов. Товарищи, мы не будем. Woman in red.

А.ОНОШКО: Можно последнее про Чернобыль? Моя мама, которая гидом-переводчиком в Ленинграде работала, она узнала утром 27 апреля об аварии от туристов, которые спешили покинуть Россию. У нее экскурсия, Эрмитаж, Русский музей, обед, там программа какая-то. Они говорят: вы знаете, нам срочно домой. У вас авария. Мама: как, где? Мы ничего не знаем. А им позвонили.

С.ДОРЕНКО: Опять враги! «Первую неделю надо пить водку с йодом. Первоначально максимальное поражение оказал вылетевший радиоактивный йод. Вот его надо связать».

А.ОНОШКО: Обычным, хорошим йодом, не радиоактивным.

С.ДОРЕНКО: «А ровно 20 лет назад ликвидировали Джохара Дудаева», — рассказывает мне Денис. Оказывается, сегодня тоже опять дата.

А.ОНОШКО: Ну, Джохар Дудаев меня меньше интересует.

С.ДОРЕНКО: Ты знаешь, что он делал в момент, когда его убили?

А.ОНОШКО: По телефону разговаривал?

С.ДОРЕНКО: Да. А с кем?

А.ОНОШКО: Сейчас вспомню.

С.ДОРЕНКО: А я уже могу вспомнить. С Костей Боровым.

А.ОНОШКО: Может, позвонить Костику? Сейчас еще кто-нибудь… Нет, не будем на всякий случай.

С.ДОРЕНКО: Да я б сходил за телефоном своим.

А.ОНОШКО: А вы не боитесь?

С.ДОРЕНКО: Костю Борового?

А.ОНОШКО: Прилетит ракета, когда будете разговаривать.

С.ДОРЕНКО: Насть, сделай доброе дело. Сходи, у меня в кабинете на диване возлежит мой iPhone. Сейчас Косте позвоним. Все думали, что он из КГБ. Дудаев говорил с мобильного телефона спутникового. То есть у него был очень сильный сигнал, спутниковый. Я думаю… Thuraya у него была, ближневосточная спутниковая система. Он по Thuraya говорил, мне кажется. И он фигачил. А наш самолет, там был разведчик, который этот сигнал Thuraya ловил, было понятно, что он говорит по телефону. А него даже телефон был с усилением. С маленькой антеннкой, которая разворачивалась как бы у компьютера. Это была система Thuraya… или это был Intelsat, какая-то фигня такая. У него антеннка разворачивалась у компьютера, нельзя было далеко отойти с мобильным телефоном, с огромным мобильным телефоном. И ему позвонил Костя Боровой, который был большим другом Лерочки… ты же знаешь, что Лерочка дружила с Костей Боровым и с Дудаевым одновременно?

А.ОНОШКО: Конечно, знаю.

С.ДОРЕНКО: И был человек от Лерочки, это Костя, который, может, их соединял. И в этот момент он мучительно долго объяснял, что нужно свергнуть Путина или что там, 20 лет назад, кого надо было свергнуть? Я уже забыл. Секундочку, я попробую Косте Боровому… не знаю, есть ли у меня его телефон, мы сейчас быстро проверим. Думаю, что нет. Нет, конечно. Зато у меня наверняка есть Костя Боровой, как все приличные люди, находится в Фейсбуке.

А.ОНОШКО: Да. Он меня не хотел в друзья добавлять. Он сказал, что анонимы без фотографии на юзерпике, он не принимает. Я не аноним, я со своим именем и фамилией. Но у меня на юзерпике моя картинка стоит, в смысле, которую я нарисовала.

С.ДОРЕНКО: Хватит кривляться уже, сделай фотографию нормальную. Ты приличный человек, нормально выглядишь.

А.ОНОШКО: Хорошо.

С.ДОРЕНКО: Поздравим его с уничтожением Дудаева. Все-таки он был враг России. А я никогда не спрашивал Костю, я его тысячу раз после этого видел, ну, хорошо, не тысячу, может быть, три раза. И я мог спросить, говорил ли он специально… я звоню ему в Фейсбуке, и я не аноним. У меня там моя фотография, наглая, развязная фотография, все, как положено. Нет, ничего не получится. Ладно, хорошо. Давайте с этими датами всеми заканчивать. Перейдем к чему-то актуальному. Сейчас быстро проверим костин мобильный и больше ничего. Он спит, конечно, он же либерал.

К.БОРОВОЙ: Алло?

С.ДОРЕНКО: Кость, привет. Я думал, что ты спишь, потому что ты либерал. Это Доренко. Не матерись, мы в эфире.

К.БОРОВОЙ: Привет.

С.ДОРЕНКО: Сегодня, оказывается, дата — 20 лет назад ты говорил с Дудаевым по телефону. Это верно? Или это неверная информация?

К.БОРОВОЙ: Это верная. В этот день мы говорили по телефону. Через пару часов после того, как мы поговорили, его убили.

С.ДОРЕНКО: Это не прямо во время звонка, нет?

К.БОРОВОЙ: Как ты понимаешь, я не знаю. Но из того, что Алла мне рассказала, что он с ней поделился содержанием нашего разговора, наверное, следует, что прошло пару часов.

С.ДОРЕНКО: Фишка была технически в том, я говорю сейчас технически, что он развернул свой телефон, вот этот спутниковый, у него Thuraya была или какая-то система другая, и он развернул его, и пошел луч на спутник. И его как-то наши военные, в то время как мы думали, недостаточно обеспеченные, все-таки засекли?

К.БОРОВОЙ: Я слышал, что они отлавливали сигнал телефона, отключая электроэнергию от районов.

С.ДОРЕНКО: Правильно, мудро. Тогда у него оставался единственный сигнал.

К.БОРОВОЙ: Да. И просто включали какие-то там антенны, получали сигнал. Поскольку у него очень современный был телефон, он, наверное, много излучал. Мы с ним обсуждали эту проблему, не безопасно ли это. Еще он был жив. Он мне сказал, что он относит антенну далеко от телефона.

С.ДОРЕНКО: Там все равно небольшой максимум.

К.БОРОВОЙ: Дело в том, что напечатали фотографию, якобы с ракеты… это говорит о том, что ракета летела прямо на него.

С.ДОРЕНКО: Я с удивлением думаю о том, что ракета может фотографировать и посылать фотографию… хотя, потом…

К.БОРОВОЙ: Мы видим это по телевизору каждый раз, когда американцы показывают…

С.ДОРЕНКО: Кстати, да. Когда у них ракета залетает в форточку, она показывает, что она летит в форточку. Да-да. Значит, это возможно. Ладно. Извини, что побеспокоил. Счастливо. До свидания. Спасибо. Константин Боровой. Вот он говорил с Дудаевым. И по этому разговору, вероятно, он считает, что два часа прошло, а русские военные говорят… по этому разговору, ровно его с Дудаевым, Дудаева и заметелили. Вот так. Ну, что, значит, армия наша молодцом была и 20 лет назад. Прикинь, сейчас 2016-й. Соответственно, в 1996 году наша армия была  – любо-дорого посмотреть.

С.ДОРЕНКО: «Водка не защищает от радиации, это миф», — говорит Олег. Я считаю, правильно. Я даже днем стараюсь не летать. Хотя днем лучше летать. Потому что в самолете сильно облучаешься. Ты знаешь, да?

А.ОНОШКО: Господи, вы об этом думаете?

С.ДОРЕНКО: В самолете сильно облучаешься.

А.ОНОШКО: Когда солнышко. А когда нет?

С.ДОРЕНКО: А когда ночью летишь, не облучаешься, зато тебе не дают спать. Постоянно будят, ходят, кому-то надо в туалет, потом тебя начинают насильно кормить. Тебя трогают постоянно какие-то люди тележкой, говорят «осторожно». Какая гадость это. Ночью тебе мешают спать. А днем тебя облучают. Хоть так, хоть сяк. «Водка с пивом  — и все по фиг, все эти облучения», — говорит Йорген. Ребята, давайте говорить о чем-то другом. Хорошо, сейчас еще Гургена послушаем. Потому что Гурген это чрезвычайно интересно. Гурген, здравствуйте.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Сергей, спасибо. У меня свидетельство совершенно живое, из первых рук. Дело в том, что когда в 2006 году сиэнэновцы сняли свой фильм о чернобыльской зоне отчуждения, там оставалась замечательная бабушка, я думаю, лет 70, что-то такое, очень сохранная. И она говорила с невероятным оптимизмом: я вот тут буду выращивать грибы, вот здесь у меня гуси и так далее. Ее звали Марина Гориоревна. То есть Марина Григорьевна, насколько я могу понять. Итак, через десять лет показывают сюжет, опять же, то ли вчера, то ли позавчера, вдалеке … та же самая, не изменившаяся ни на йоту, Марина Григорьевна уже в данном случае, демонстрирует абсолютный… не знаю, как левитация за три урока, но что-то непостижимо гениальное. На нее не действует ни цезий, ни стронций, ни иридий, ни палладий. Фантастическая женщина, которая живет… единственное, что она потеряла мужа, по ее собственному признанию.

С.ДОРЕНКО: Спасибо большое. Это интересно. Я хотел сказать, что там большая жизнь вообще. Роспотребнадзор опроверг информацию, появившуюся в СМИ, о том, что одна из белорусских ферм, расположенная на краю зоны отчуждения, производит и поставляет, в том числе в Россию, радиоактивное молоко. Нашли ферму, которая шарашит, там в десять раз превышены показатели. У них если ферма в десять раз превышает показатели, сами они пьют это молоко, деревня целая белорусская. Все по фиг. Я не понимаю, честно говоря, этот эффект. Потому что мне говорят люди, которые там в Гомельской области, приезжают в эти места отчуждения. Там какие-то невероятные шайки кабанов.  

А.ОНОШКО: Там бизоны, говорят, развелись.

С.ДОРЕНКО: Для этого их надо туда выпустить. Там зубры. Бизоны в Америке. Насчет зубров я не знаю. Я знаю, что огромные шайки кабанов нападают на колхозные поля, на границе… ходят лоси, олени, медведи, волки, что хочешь. Там вся жизнь так, как будто она до человека. Все абсолютно животные счастливы, процветают. Всех много. И никак на них радиация не действует.

А.ОНОШКО: Ну, как, действует. Мы не можем сказать, отчего они умирают. Животные тоже умирают от рака…

С.ДОРЕНКО: Двухголовых нет. Но они плодятся, как безумные. И без человека им намного лучше, чем с человеком. Очень интересно.

А.ОНОШКО: Это и без Чернобыля был факт.

С.ДОРЕНКО: Молоко выращивают вот эти люди, прекрасная деревня, которая «Милкавита».

А.ОНОШКО: Ищите на прилавках города.

С.ДОРЕНКО: Радиоактивная продукция отправляет компанией «Милкавита». Это прекрасная белорусская компания, в которой в десять раз больше каких-то там радиоактивных элементов, неважно сейчас. Какие-то радионуклиды. Они же отдают свое молоко, вот эта «Милкавита», на производство сыра, прекрасного белорусского сыра.

А.ОНОШКО: Нашего любимого.

С.ДОРЕНКО: Конечно. Выяснилось, что содержание радиоактивных изотопов в продукции в десять раз превышает предельно допустимый уровень, по меркам продовольственной безопасности страны. Там стронций 90, нуклиды. Но поскольку молоко «Милкавита» все продать не может, то она сдает молоко на сыр. А сыр дальше уже идет, и все, молодцом. На бутебродик, хлебушек маленечко с маслицем, белорусским тоже… и сырочку сверху от «Милкавиты». Она сдает, может, не себе молоко, а соседним фирмам. Сырочку и хорошо. Стронций 90, мать. Чувствуешь себя другим человеком. Хочется как-то себя уважать. Нет? Ладно. Товарищи, я не могу все время говорить о Чернобыле.

Давайте говорить про волгоградскую учителку, которая спала с учащимся. Давайте что-то веселое. 24 минуты. Нет, мы не будем менять тему. Мы примем звонки. Здравствуйте. Вадим Сергеевич, расскажите.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Здравствуйте. Я 15 лет молчал. Я работал у Николая Анатольевича Доллежаля. Это генеральный…

С.ДОРЕНКО: Можно, я скажу, что не 15, а, вероятно, 30 лет вы молчали?

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Нет. Я дал подписку. Я заведовал архивом секретных материалов НИИ 788, где создавались реакторы для атомных подводных лодок и так далее. После большой проверки меня назначили заведующим секретным архивом. И я молчал. Прошло столько времени. Генеральный конструктор всех атомных реакторов был Николай Анатольевич Доллежаль, дважды герой России, шесть раз Сталинская премия, первая звезда была за создание атомной станции в Дубне. Помните, такая вещь была в 1964-м году.

С.ДОРЕНКО: Я Дубну хорошо помню.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: И дальше, то, что они делали, это была нулевая категория. Туда приезжали Курчатов, я помню, адмиралы и так далее. И когда я там проработал, он сказал: иди, учись ко мне на кафедру в Бауманский, Э-7. Это атомная энергетика. И я пошел туда. Два года проучился. И посмотрел на ребят. Это были ребята, которые были лысые, у которых ничего не надо было, а платили им в то время по 800 рублей. Я понял, надо удрать. И я удрал оттуда. С трудом. Меня не отпускали, поскольку я знал все секреты. Потом произошла эта катастрофа, в это время я был в Иордании, уже по службе. Потом я связался со своими ребятами. Это была катастрофа, за которую наказали Емельянова, зам генерального директора всех этих атомных реакторов.

С.ДОРЕНКО: А в чем секрет? Вы сказали, что 15 лет назад вы дали подписку, а сейчас скажете секрет абсолютно сущностный?

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Нет, просто, знаете, когда ты идешь туда, и когда ты знаешь то, что не знает никто. Поэтому я умчал. И самое интересное, наказали не Николая Анатольевича Доллежаля. Кстати, он 1890 года рождения. Причем он прожил 103 года. А наказали Емельянова, его зама.   

С.ДОРЕНКО: Я понимаю, спасибо вам огромное. Мы узнали много интересного, нового, скрытого, я бы сказал. Того, что было 15 лет под секретом.  

А.ОНОШКО: Я проверила, Николай Анатольевич Доллежаль — энергетик…

С.ДОРЕНКО: Хороший человек. Большой человек, крупнейший…

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Сергей, вы слышите меня? Здравствуйте. Я гомельчанка. И я была очень взрослая, в этом возрасте у меня уже был старший сын. И вот мой дядя родной работал директором вокзала. Вы понимаете, что такое директор вокзала? Это когда все начальство бежит из города.

С.ДОРЕНКО: Обязательно через вокзал они бегут? Сели бы в машину да и убежали.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Нет, они не в машины сели. Они сели на поезд и уехали далеко-далеко. А что касается Гомеля, мы все пережили в Гомеле, ладно, справились со всем. Это называется бегом от магазина к магазину, от магазина у дому.

С.ДОРЕНКО: Когда вы говорите о гомельских магазинах, я вспоминаю фаршированную щуку. Как там ее превосходно готовят! Но немножко пересаливают.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Так я что хочу сказать. У меня после Чернобыля, слава богу, родилось много двоюродных племяшей, маленьких детей, и все было хорошо. Никто не болел.  

С.ДОРЕНКО: Вот видите! А может быть, повезло. А может быть, это вообще не опасно. Сейчас мы уже договоримся и до этого. Здоровья вам побольше.

НОВОСТИ

ОБЗОР ПЕЧАТИ

С.ДОРЕНКО: Про учительницу. А нет, прочту несколько сообщений, потому что люди пишут, я читаю. Русский Дятел пишет: «Я понял, у облученных единственное последствие — это длинный язык». «По пути от Припяти до ЧАЭС, — пишет Йенгсари, — висела растяжка с лозунгом «Хай буде атом рабитником, а не солдатом». Не получилось. «Сегодня репетиция», — говорит Алексей Ивашов. Алексей, насколько я понимаю, репетиция завтра. Сегодня 26-е. 27-28 большие репетиции. Нет? 28-го перекрывают все подряд. Весь северо-запад перекрывается и весь центр, там будет репетиция большая. Я готовлюсь к репетиции не сегодня. «Для очевидцев сообщаю: скоро 9 мая». Круто. «Это хорошо. Началось». А что началось? «Когда они начинали заниматься реактивными темами, они были еще слишком новыми. Но эта отрешенность, опасность и самопожертвование в этом стихе…» если позволите, я не буду читать стихи. «Не рабитником — говорит мне Харьковчанин, а робытником». Харьковчанин, дорогой мой, мы же два хохла с вами. Язык хороший, «черевички» мне нравится, а все остальное меньше нравится. «Так что там про училку». Ей 28. А ты видела ее?

А.ОНОШКО: Да. Вам фотографию показать? Она немножко затертая.

С.ДОРЕНКО: Хороша ли она?

А.ОНОШКО: Вам бы не подошла.

С.ДОРЕНКО: Да? И показывает мне фотографию Обамы. Зачем это? В Волгоградской области разгорается скандал. Вы знаете, что Волгоградская область огромна. Она по-настоящему огромна. Она начинается в 650 километрах от Москвы и продолжается до тысячи километров от Москвы и далее-далее. Она такая пышечка, такая грудастая, но аккуратненькая.

А.ОНОШКО: Учительница начальных классов.

С.ДОРЕНКО: Начальных? Почему начальных? А как же она…

А.ОНОШКО: В коридоре столкнулись, наверное.

С.ДОРЕНКО: В Волгоградской области набирает обороты скандальная история романа 28-летней учительницы и 15-летнего подростка-восьмиклассника. Узнали родители мальчика, обнаружив в соцсетях откровенную переписку. Обратились с заявлением в правоохранительные органы. Дело в том, что мальчику оставался годик один до 16… я не знаю, когда ему 16 должно было, но до 16 нельзя. А в 16 можно.

А.ОНОШКО: Если бы они в 16 обнаружили, я думаю, они точно так же бы обратились.

С.ДОРЕНКО: И их бы прокатили, показав им кукиш, в полиции. В 16 лет — это возраст согласия. В 16 лет и мальчики, и девочки могут спокойно выбирать себе хоть 72-летнюю учительницу и хоть 72-летнего учителя. В 16. Может. А до 16 не может. Насколько я понимаю, вот так русский закон устроен. Есть преступление половое сношение с лицом, не достигшим 16-летнего возраста. Развратные действия, совершенные в отношении лица, не достигшего 16-летнего возраста. Если вина учительницы будет доказана, ей грозит до четырех лет лишения свободы, сообщила РГ старший помощник руководителя СУ СК… до четырех лет всего-навсегда. Ну, она посидит. А ему 19 будет.

А.ОНОШКО: Вы думаете, что они вернутся друг к другу? Что это настоящее, большое чувство. Они будут ждать…

С.ДОРЕНКО: Большая любовь.

А.ОНОШКО: А у нее ребеночку одному два года, второму шесть.

С.ДОРЕНКО: Я сейчас неожиданно думаю о своей жизни бедовой и о всяких происшествиях в моей жизни. Я помню, как в Ботаническом саду рядом с Киевским университетом я подолгу совершал развратные действия с лицом, когда мне было 15, с лицом, достигшим 17.

А.ОНОШКО: И она вас ждет до сих пор, возможно.

С.ДОРЕНКО: Нет. Но сейчас не в этом дело, а в том, что она совершала преступление. Ей было 17, а мне 15. Ты усекла?

А.ОНОШКО: Усекла. Я как судья сижу. Вы мне рассказываете…  

С.ДОРЕНКО: Она совершала с лицом, не достигшим 16-летнего возраста.

А.ОНОШКО: Никакого сочувствия.

С.ДОРЕНКО: Она такая была субтильная, вся худышечка-худышечка 17-летняя. И я думал, что клевая девка. А оказывается, она совершала развратные действия. Боже, я пересмотрю всю свою жизнь. Вот кто меня совратил-то, мать.

А.ОНОШКО: «Лучше быть искренней грешницей, чем лицемерным ангелом».

С.ДОРЕНКО: Женщина преподает в начальных классах той самой школы города Волжска. А Волжский — это севернее чуть-чуть Волгограда, и через мост. Переписку, обнаруженную родителям, сопровождали фото… Волжская эта ГРЭС, ее как раз обслуживает город Волжский. Переписку, обнаруженную родителями, сопровождали фото, из которых было ясно, что они не просто друзья. Ой, ну зачем же они выкладывали подобные откровенные фото? Свою вину учительница полностью признала и уже написала заявление об увольнении по собственному желанию. Она перед тем, как сесть на четыре года, хочет уволиться. Это закономерно, получить деньги за отпуск, правильно? Когда ты увольняешься, ты получаешь деньги за не отгулянные отпуска. Это очень мудро. Она молодец, что она уволилась. Она как раз получит деньги за отпуск. В самой школе комментировать происшедшее отказываются, хотя и не отрицают, что в шоке. А она, у нее двое детей. Старшему шесть, малышу два. Она склонила восьмиклассника к интимной связи в середине февраля. Примечательно, что они встречались у парня дома, когда взрослые были на работе. Все мне понятно. Он склонил ее. Он ее звал на хату, к себе.

А.ОНОШКО: Надо статью дополнительную, за развращение старшего малолетним.

С.ДОРЕНКО: Ну, конечно. Кто кого склонил, дайте мне вашу оценку. В волгоградской истории он ее склонил.

А.ОНОШКО: Она была в поиске, потому что была в разводе с мужем.

С.ДОРЕНКО: Она ходила к нему на хату, к парню, который был не по годам развит. Рослый, симпатичный, не по годам развитый мужчина, 15 лет, мальчик. Вам кажется, что он ее склонил — 134-21-35. Или что она его склонила — 134-21-36. Я думаю, что он. Она ходила к нему домой. Я же не знал этого.

А.ОНОШКО: А что это меняет?

С.ДОРЕНКО: Марь-Иванна, заходите ко мне, мне надо объяснить тут по математике немножко. Она заходит, он ее фоткает, все делает. Потом: Марь-Иванна, все, батя с мамой скоро вернутся, давайте проваливайте.

А.ОНОШКО: Вы голос побархатистее делайте, когда изображаете этого мальчика.

С.ДОРЕНКО: Марь-Иванна, ты сегодня хорошенькая.

А.ОНОШКО: Ну, чего ты мнешься? Такая телка! Как обычно генералы говорят.

С.ДОРЕНКО: Кончай ломаться, чё… Да? Довольно рослый, симпатичный юноша, развитый не по годам, пользовался популярностью у сверстниц. Одногодки его не интересовали. Он запал на экстравагантную учительницу, с татуировками, выбритым виском, необычными браслетами. Понятно? Ну и все. Он ее склеил, конечно. Да потом, спорт, учителка, прикольно.

А.ОНОШКО: Какой спорт?

С.ДОРЕНКО: Это спорт. Мужчина в принципе человек экспансии.

А.ОНОШКО: А она такая… ничего, нормально, восьмиклассник… то есть он ее пытается завоевать, допустим, заваливает ее цветами, делает непристойные предложения…

С.ДОРЕНКО: Я знаю мужчину, который в суде просил у их чести (красивая была их честь) телефончик. Я говорю: ну зачем ты? А он: ну, в мантии, такая интересная.

А.ОНОШКО: Он ей: не раздевайся. Такая с работы приходит. А ну, достань свой балахон.

С.ДОРЕНКО: Чтобы в мантии, конечно. Закинуть ей на спину мантию и все. Мужчина, в принципе, человек экспансии. Он хочет экспансии. И тут учительница ходит. С учительницей ни разу не было. Это же интересно.

А.ОНОШКО: А моральный облик женщины давайте разберем.

С.ДОРЕНКО: Я останавливаю голосование. 84 на 16. 84 процента считают, что он ее склеил. 16 — что она. И тем не менее, отвечать придется ей. Вот же что обидно. Здравствуйте, слушаю вас.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Здравствуйте. Я учительница. И хочу сказать, что, в общем, наверное, оба постарались. Жалко, конечно, что она будет отвечать.

С.ДОРЕНКО: Может, она шла навстречу. Но мне кажется, что инициатива все равно была за ним.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Не знаю. Не готова с вами согласиться. Потому что реально есть учителя, в том числе мои коллеги, на которых смотришь и понимаешь, что с точки зрения ничего ты не можешь у меня вызвать. А если ты надеваешь обтягивающую юбку, даже я на своем шестом десятке. Если я надеваю чулки со стрелкой, вы меня извините, в общем, любой предмет лучше у молодого человека. Разве нет? Разве сексуальное влечение не активизирует все процессы, в том числе интеллектуальные?

С.ДОРЕНКО: Верно. Но достигнув окончательной влюбленности, человек тупеет, на некоторое время.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Ну, только на некоторое время. И причем, кстати, очень выборочно. Здесь тупею, а здесь острею.

С.ДОРЕНКО: Это правда. Человек тупеет, мне кажется, когда он влюблен окончательно. Он как пьяный. «Более половины 15-летних девушек уже не девственницы», — считает Руслан. Руслан, ну, что вы плетете? Это они рассказывают вам. Сами на себя наговаривают.   

А.ОНОШКО: Они еще близко даже не видели.

С.ДОРЕНКО: Они наговаривают специально, типа, это модно и так далее. Руслан, я вам такую вещь скажу. Более половины 15-летних девушек говорят, что они не девственницы, а потом при проверке оказывается, что более половины 23-летних — девственницы. Или 21-летних, безусловно, девственницы. Они на себя наговаривают. Это так, для отваги какой-то.

А.ОНОШКО: В том смысле, что ими уже интересовались.

С.ДОРЕНКО: На них посмотрели. Они считают, что они уже все пережили, в своих мечтах каких-то и так далее. Они считают, что они уже абсолютно опытные женщины. Они прочитали несколько книжек, прочитали некоторые посты в интернете. Ребят, ну зачем вы, не наговаривайте на девчонок, не надо. Здрасьте, слушаю вас.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Здравия желаю. Сергей Борисович.

С.ДОРЕНКО: Он ее склеил или она его склеила, как думаете?

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Тут вопрос не в этом. Вопрос в том, что есть образец поведения. На Красной площади нынешний президент целовал в животик…

С.ДОРЕНКО: Я умоляю! Начинается! Ну что, зачем! Я вам хочу сказать, что он сделал это, и вас заклинило. В хорошем смысле слова, проверьтесь, если вас переклинит. Психиатр ваш родной доктор. Сходите, расскажите всю эту историю. Скажите: она меня не покидает. Скажите, я постоянно думаю о целовании мальчика в живот. Сергей Борисович. И что вам скажет врач. Знаете притчу про двух даосов?

А.ОНОШКО: Что за притча?

С.ДОРЕНКО: Это известно. Что был очень большой дождь, и по улицам потекли ручьи от  такого большого дождя. И стояла девочка, молодая женщина, на краю тротуара, это все в Древнем Китае было. Она топталась, было жалко замочить ноги. И старый монах, учитель, наставник, монастырский начальник, подхватил ее на руки и перетащил ее на другой берег ручья. Там поставил, куда тебе? — вот сюда. Хорошо. Молодой монах, ученик, долго шел, час-два, и в конце он ему говорит, уже перед монастырем: учитель, вы нам говорили, что касаться женщины нельзя. Но вы на моих глазах, ни секунды не раздумывая, не предваряя это никакими рассуждениями или наставлениями, взяли женщину на руки и таскали ее через ручей, ставили, трогали и прочее, касались. Как быть, учитель? Учитель ответил простую вещь — Сергей Борисович, сейчас прямо запомните — я оставил женщину там, у ручья, а ты до сих пор несешь ее. Понятно?

А.ОНОШКО: Умный, вообще.

С.ДОРЕНКО: Сергей Борисович, как вы вспомните, как кто-то целует мальчика в живот, вздрочните. Я в хорошем смысле. Вы до сих пор несете этого мальчика. Того, которого оставили там, на Красной площади. Может, вздрочнуть, я не знаю. Ну, в хорошем смысле. Нельзя повторять, ни в коем случае.

Я другую историю придумал. Замглавы МВД Якутии подозревают в попытке изнасилования… давайте сексуальные преступления сейчас излагать.

А.ОНОШКО: Я хотела сказать, что где тоже сексуальное преступление, помните, 19-летний запорол девочку? Она от него убегала в школе, 15-летняя, он ее догнал, в кабинете директора зарезал. Так там ведь охрана сидела. Ну, как у нас везде охрана. Сейчас прекратили дело о халатности. Ни в чем не виновата охрана, они молодцы, они хорошо охраняли, все было правильно сделано.

С.ДОРЕНКО: Они ходили, руками разводили.

А.ОНОШКО: Они пытались как-то сопротивляться.

С.ДОРЕНКО: А еще в Якутии. Это Находка. Видишь, сексуальные преступления всюду. Это потому что весна, мне кажется, может, из-за апреля? Замглавы МВД Якутии подозревают в попытке изнасилования. Но он в МВД, она была сотрудницей, давала присягу. Здесь я не понимаю. Она давала присягу.

А.ОНОШКО: У нее была форма.

С.ДОРЕНКО: У женщины? Наверное. А это так эротизирует, ты считаешь?

А.ОНОШКО: Разумеется.

С.ДОРЕНКО: В Якутии проходит проверка по факту инцидента с заместителем министра внутренних дел республики господином Николаем Мамчуром, который подозревается в насильственных действиях сексуального характера в отношении своей сотрудницы. Подчиненной, которая дала присягу. Почему же она отказалась? В чем дело, я не понимаю.

А.ОНОШКО: Молодец.

С.ДОРЕНКО: Кто?

А.ОНОШКО: Она, конечно.

С.ДОРЕНКО: В данный момент проводится проверка со стороны Следственного комитета.

А.ОНОШКО: А что они проверяют? Правда ли это?

С.ДОРЕНКО: Сам Мамчур находится сейчас в больнице, в реанимации. Потому что он расстроился после того, как она отказала ему, вот эта сотрудница. Он расстроился, написал заявление об увольнении, написал на себя, стукнул в отдел собственной безопасности МВД, после чего предпринял попытку самоубийства. И в настоящий момент он находится в больнице. Вот до чего баба довела его.

А.ОНОШКО: Конечно. Стервозина. Сначала ходила, трясла своими ягодицами, сиськами своими…

С.ДОРЕНКО: Присягу дала. Смотрела бесстыжими своими глазами на начальника. А потом не дала.

А.ОНОШКО: И еще растренькала всем небось вдобавок, что пришлось ему… понимаете, до чего дошло.

С.ДОРЕНКО: Пришлось вены резать, что бы будешь делать.

А.ОНОШКО: Бедный мальчик.

С.ДОРЕНКО: Он не мальчик. В смысле, ты по-матерински его жалеешь.

А.ОНОШКО: Не могу, на самом деле, себе этого представить. Я не понимаю, как можно со взрослыми мужчинами как с мальчиками…  

С.ДОРЕНКО: Николая Мамчура представить себе. Громкоголосый, большой, красивый мужчина.

А.ОНОШКО: С перерезанными венами. Бедняжечка, уже уволился.

С.ДОРЕНКО: Сегодня советую вам прочитать вслед этой статье, действительно очень хорошая статья редакционная, в Газете.ру. Позвольте мне остановиться на этой статье. Я не буду ее для вас читать целиком. Она редакционная. Называется она «Особо влиятельные бандиты». Почему полиция зачастую беззащитна перед организованной преступностью. Важно, что декриминализация полиции, декриминализация, вернее, жизни русской невозможна в силу генезиса русского порядка нынешнего, я так понимаю. Сам генезис заключается в том, что люди, которых мы называли в свое время «шаболовскими», МВД, они взяли контроль над землей. Условно говоря, глубина контроля, вот в чем проблема. То есть когда страна рухнула, власть быстро установилась такая хаотическая, власть бандитов. Всюду. Причем на всех уровнях. И когда пришли другие власти, так называемые власти, которые уже опираются на конституцию, они не глубоко установили власть, а очень поверхностно. Они установили власть над бандитами. Поставили своих людей. Некоторых бандитов сменили, поставили своих бандитов, понятно?

А.ОНОШКО: У меня еще вопрос глубинный: откуда взялись те бандиты?

С.ДОРЕНКО: Те бандиты взялись мгновенно из серой советской жизни.

А.ОНОШКО: Были хорошие люди, потом стали бандитами.

С.ДОРЕНКО: Были хорошие люди, но маленечко занимались серой деятельностью.

А.ОНОШКО: Это были бандиты. В советское время тоже было очень много бандитов.

С.ДОРЕНКО: Конечно. Всегда были люди, готовые к нарушению закона. Мгновенно они вышли из тени и взяли власть. Но власть, когда в 90-е пыталась установить над ними контроль, над бандитами, она сущностно не меняла концепт власти. Это был тонкий слой верховенства над бандитами. Я думаю парадоксальным образом, что везде в России это так, во всех сферах. Тонкий-тонкий слой контроля над бандитами. То есть мы понимаем, что мы глубоко пройти властью не можем, в силу отсутствия культуры у общества. У общества нет культуры взаимодействия, которое не бандитское. Другой не существует как бы. В обществе, которое я знаю, в моем обществе, общество лелеет либо мораль тюрьмы, либо армии. Армия — это хорошие люди, а мораль тюрьмы — они такие разные бывают. И вот эта поверхностность русской власти, которая тончайший молекулярный слой над огромным, кипящим океаном бандитизма, она интересна тем, что она не может его контролировать, не может провести декриминализацию. И это дает России сходство с Колумбией и Мексикой, где тоже тончайший слой власти, в сущности, контролирует бандитов. И не претендует никогда их уничтожить. Их невозможно уничтожить.

А.ОНОШКО: Вот мы говорим. Из ваших знакомых есть бандиты? Из моих знакомых или родственников ни одного бандита нет.

С.ДОРЕНКО: Нет. Но среди моих знакомых есть люди, которые целые группы… один мой знакомый возил бандитов, целые группы, в Латинскую Америку.

А.ОНОШКО: На конференцию по обмену опытом?

С.ДОРЕНКО: Другом знакомый тоже связан. Я не буду сейчас говорить, задевая интересы семьи, но у меня, например, один знакомый мальчик сидит за партой с дочкой убитого бандита и так далее.

В ДВИЖЕНИИ

НОВОСТИ

С.ДОРЕНКО: 10 часов 5 минут. Мне присылают интервью этой прекрасной учительницы. Мне говорят, что Норвегия заплатит мигрантам по 3650 долларов, чтобы они уехали.

А.ОНОШКО: Сергей, это не новость. Да, в «Независимой газете», но это не новость. У них висели плакаты, мне еще летом рассказывала моя норвежская подруга, что висят плакаты: «Не нравится? Валите».

С.ДОРЕНКО: Бандиты в погонах считаются? Я просто хочу ваши ощущения. Я обещал это голосование. Вот Настя утверждает, что среди ее знакомых нет ни одного бандита. А также у знакомых знакомых нет ни одного бандита. Таким образом, бандитов, в общем, нет. Скажите, у вас есть хоть один бандит знакомый? Да — 134-21-35. Нет — 134-21-36. У знакомых моих знакомых у меня точно есть бандиты. Причем бандиты классические. Люди, приверженные антизаконной деятельности. Некоторые из них успешны в антизаконной деятельности.

А.ОНОШКО: А у меня нет.

С.ДОРЕНКО: Значит, ты не знаешь просто знакомых знакомых.

А.ОНОШКО: Так вообще, шесть рукопожатий, и Владимира Путина мы все знаем.

С.ДОРЕНКО: «Я и сам был в прошлом не в ладах с законом», — пишет Анатолий.

А.ОНОШКО: Нет. Быть бандитом — давайте определимся, что это такое.

С.ДОРЕНКО: Человеком безусловно преступной деятельности, но не в сфере налогов. Давай отделим все-таки. Так можно каждого бизнесмена и так далее. Давай человека, сознательного выбравшего способ мошенничества какого-то такого усиленного, но не в сфере налогов, кто-то забыл заплатить налог за машину, например, это не парит. А парит конкретно — человек живет тем, что системно нарушает закон. У вас есть знакомый бандит. У меня сейчас 74 на 26. 74 процента — знакомы с бандитами. Не звоните, пожалуйста, все. А позвоните прямо бандиты. В смысле, люди, которые... Товарищи бандиты, позвоните.

А.ОНОШКО: А что вы хотите спросить?

С.ДОРЕНКО: Чтобы они подтвердили Насте, что они есть. Здравствуйте. Вы бандит?

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Доброе утро. Сергей. Со мной сидит бандит, четыре ходки. Он не берет трубку, на самом деле. Он одноклассник, 42 года. Но я порядочный человек, я не пошел по его стезе.

С.ДОРЕНКО: Так он сидит рядом с вами сейчас?

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Да. Он сзади. Но он не будет разговаривать. Он один из смотрящих в одном из городов Подмосковья.

С.ДОРЕНКО: Пусть он просто Насте скажет, что он есть. Чтобы Настя не переживала. Настя считает, что их нет. Что это вообще выдумка.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Не выдумка. Но не будет он говорить.

С.ДОРЕНКО: Хорошо. Привет ему передайте все равно. Спасибо большое. Сидит сзади, в машине. Четыре ходки. Смотрящий в одном из городов Подмосковья. Настя, есть люди.

А.ОНОШКО: Как их много. Почему наше общество пронизано этим?  

С.ДОРЕНКО: Здравствуйте. Денис, вы не бандит, вы хирург.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Здравствуйте. Я не бандит. Но я вас честно скажу, я промышляю… я лечил их. Бывали такие моменты.

С.ДОРЕНКО: В том числе от огнестрела, вы говорили, вы их лечите.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Да. На самом деле, у меня очень много знакомых.

С.ДОРЕНКО: Убедите Настю, что они есть.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Они есть.

А.ОНОШКО: А их много?

С.ДОРЕНКО: Настя верит, что их тогда мало. Может быть, один Карабас-Барабас, и один еще какой-то разбойник, и все.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Есть с 90-х годов, с начала. Сначала общался по делам…

С.ДОРЕНКО: Насколько можно сказать, что в принципе, почти все общество, имеющее доступ к тем или иным ресурсам, склонно к нарушению закона?

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Не на 99, а на 100 процентов, думаю.

С.ДОРЕНКО: Настя, закон заключается в следующем. В нашем обществе люди, имеющие доступ к любым ресурсам, склонны к нарушению закона на сто процентов, говорит Денис. У тебя нет доступа к ресурсам, и никогда не было. Единственное, от чего ты получаешь…

А.ОНОШКО: Русский музей, да.

С.ДОРЕНКО: У тебя серьезная проблема с сердцем наступает, когда Таганскую АТС начинают разрушать. Это ложный памятник ложной культуры, на самом деле.

А.ОНОШКО: Это принципиально важная вещь. Это фотография времени.

С.ДОРЕНКО: И еще гостиницу «Спутник» Настя защищает. Это ее доступ к ресурсам. Послушай нас с Денисом — людей, которые понимают жизнь. Мы профессионалы. Денис профессионал, он хирург. Я профессионал в медиа. Я общаюсь в качестве специалиста, и Денис общается в качестве специалиста, с разными кругами. Мы с Денисом тебе вдвоем говорим: в нашем обществе — в твоем тоже, это общество твое тоже — люди, имеющие доступ к ресурсу, любому ресурсу, проявляют готовность преступить закон на сто процентов.

А.ОНОШКО: Это общечеловеческое или национальное качество?

С.ДОРЕНКО: Это общечеловеческое качество в обществе, лишенном культуры взаимодействия.

А.ОНОШКО: Кто нас лишил культуры?

С.ДОРЕНКО: Мы ее никогда не имели. Ее никогда не было. Был страх выполнения закона, который воспринимался как жестокость. У нас никогда другой культуры не было, кроме страха. Никакой другой культуры. Была патриархальная культура русской общины, где стыдно было перед другими.

А.ОНОШКО: А в каких обществах есть эта культура?

С.ДОРЕНКО: Есть в двух типах обществ. Россия потеряла патриархальность и не нашла ничего другого. Есть общество патриархальное, где стыдно. Тот же Кавказ. Кавказцу там, у себя в деревне, стыдно. Здесь, в Москве, не стыдно. А там, в деревне, стыдно. Потому что могут попенять. Причем не только ему, а могут отцу сказать, причем сколько бы ни было отцу. Отцу может быть 90, а самому кавказцу 60 может быть. Но могут пожаловаться на него отцу. Репутация пойдет нехорошая. Кивать головой станут плохо. Это в патриархальных обществах, принципиально важна твоя репутация. И вторая, в высококультурных обществах, которые переросли патриархальные, но оставили вот эти черты горизонтального взаимодействия уважительного. Может быть, в Северной Европе. Может быть, в Великобритании во многих местах есть культура горизонтального…

А.ОНОШКО: Вы сравниваете Северную Европу с Афганистаном. Ну, Афганистан как аналог нашего Кавказа.

С.ДОРЕНКО: Очень хорошо суммировала, великолепно. Я сравниваю некоторые районы Северной Европы с Афганистаном, строго говоря. Даже можно сравнивать Петербург с Чечней, например. В Чечне, я убежден, есть патриархальная культура. И стыдно. Если ты что-то делаешь, тебе стыдно. В Петербурге тебе должно быть не стыдно, а культурно. Должно быть, но нет. В некоторых кругах в Петербурге тебе должно быть стыдно из-за культуры. А в некоторых кругах Дагестана тебе должно быть стыдно из-за патриархальной связи людей. То есть люди не потеряли патриархальные связи. Русские, к великому сожалению, потеряли крепостное рабство, как издевательство. То есть, в сущности, держали за детей до 1861 года. Потом выгнали из дома. То есть детей выгнали из дома, понимаешь. Русские не завоевали свободу благодаря каким-то объединениям друг друга с друг другом, созданию горизонтальных структур, горизонтальных каких-то организаций. Нет, ничего такого не было, у крестьян, у этих, у рабов. У них ничего не было. Господ, которые пытались их освободить, как ты знаешь, они пороли вилами, убивали. Они убивали господ. Поэтому они оказались выброшенными, сиротство вот это, свобода воспринималась как сиротство. Семьи были разрушены. Мужчины все пошли на строительство железных дорог окаянных, ненавистных. Женщины остались одни в домах. Перешли с пшеницы на картошку. Я тебе говорил, это исследование, массово перешли с пшеницы на картошку, потому что бабам тяжело пшеницу выращивать, не получается. Идти за плугом не получается у женщин. Картошку копать можно. И семья никогда не восстановилась. То есть мы сейчас живем, удивляемся, что половина русских разводится в первый год после свадьбы, это возникло с освобождением от рабства. Я бы так сказал. Моя фамилия не Зорькин, и не пытаюсь вернуть рабство. Но само мое общество пытается вернуть рабство как благой исход. Ты замечала это? Общество стонет о рабстве как о благом исходе. Общество хочет рабство как благого исхода, ответственного, патерналистского рабства, где твой хозяин за тебя действительно отвечает. Где хозяин дает тебе хорошее медобслуживание. Где хозяин дает тебе хорошую хавку. Где хозяин дает тебе хорошее наказание, если ты нашкодил. Общество хочет благого рабства. Потому что это последнее, что мы помним хорошего. Мы хорошего помним только рабство. Ничего другого хорошего нет и не было.

А.ОНОШКО: Я бы ни в коем случае не хотела жить в такой системе.

С.ДОРЕНКО: Мамочка, послушай. Ты не слышишь эти флюиды от общества, которое ждет и хочет рабства?

А.ОНОШКО: Я не представляю себе, как это можно реализовать? Я думаю, что это маргиналы.

С.ДОРЕНКО: Не маргиналы. Это абсолютное большинство. Абсолютное большинство хочет благого, ответственного, хорошего рабства. Где все будет нормально, чтобы был завтрак, обед и ужин. И компот чтобы был на полдник, с печеньем. Чтобы если муж пьяница, чтобы начальник ему сказал: ну-ка, Степан, прекрати пить, что такое, я не понял? Жена у тебя, дети, а ты как себя ведешь? Люди хотят рабства как аналога патриархальной системы. Потому что патриархальная система в России и была рабством. Патриархальное рабство в России — единственно хорошее, что мы помним. Ничего другого мы не помним хорошего. Что было хорошего? Земли лишили, голод начался, цинга, при обороне Севастополя. Постоянные бедствия. Постоянно надо платить помещику за эту землю окаянную. Надо постоянно исхожим промыслом заниматься. Потом революция одна, потом революция вторая. Потом третья революция. Потом война. Чего хорошего, кроме рабства?

А.ОНОШКО: На северных землях не было никакого рабства.

С.ДОРЕНКО: И в Сибири не было. Но ты послушай свой народ, послушай свое общество. Единственное, что они помнят хорошего — это ответственное, красивое, заботливое патриархальное рабство. Больше ничего хорошего нет и не было. Никогда с ними не было лучшего. Поэтому при малейшей возможности они просят восстановить рабство. Если их кто-то слушает. Но их не слушают.

А.ОНОШКО: Предложите институт какой-нибудь.

С.ДОРЕНКО: Институт рабства. Я уже рассказывал, и буду рассказывать об этом бесконечно. О моем знакомом из Уганды, который расплакался на уроке истории. Ты слышала эту историю? Есть истории, которые я много раз рассказывал по радио.

А.ОНОШКО: Что-то я забыла. Напомните.

С.ДОРЕНКО: Это моя миссия. Некоторые истории надо рассказывать много раз. Мальчик из Уганды какой-то. И вот рассказывает препод, что в 1861 году освободили крестьян, на уроке истории. Он расплакался, парень. Парню 26 лет, по-моему, было. Из Уганды чувак. Ему говорят: что с тобой? Он говорит… ну, там не то что ручьем, а трет глаза кулаком, видно, что скис. Он говорит: это так же, как с нами поступили англичане. Дали нам свободу. И он плачет. Дали нам свободу. Препод говорит: так это же хорошо. Он говорит: а что хорошо? Спрашивает этот африканец.

А.ОНОШКО: Новый институт. Те, кто могут быть рабовладельцами, состоявшие, богатые, смогут набирать себе рабов.

С.ДОРЕНКО: Он говорит преподу: а перечислите мне, я это пережил, мне мама с папой рассказывали про освобождение от колонизаторов, как ушли англичане. Наша семья это пережила. Вот что здесь хорошего, расскажите мне. Я тогда порадуюсь вместе с вами. И он сказал тогда фразу, которую я не устаю повторять: это как детей выгнали из дому. Это хорошо, по-вашему?  

А.ОНОШКО: Нет, мы хотим домой. Мама, папа, откройте. Куда записаться?

С.ДОРЕНКО: Это не хорошо. Это горе большое. Отмена рабства — огромное, страшное несчастье. Полтора века уже мы не можем это пережить.

А.ОНОШКО: Я начинаю выбирать себе из богатых людей хозяина. Перебирать, к кому бы я пошла, в рабы записаться.

С.ДОРЕНКО: В лакейской пересидеть. Конечно, очень удобно. Настена! Я расскажу два смешных случая, утробно урча. Про ребенка.

А.ОНОШКО: Я прочитала уже.

С.ДОРЕНКО: Ну, скажи, что это вкусно. Мальчику 9 лет. Его переводят в новую школу. Его приглашает директор, директриса, женщина, и говорит ему… внимание, 9 лет, взрослый мальчик. Директриса ему говорит: скажи, сколько времен года? Мальчик внимательно смотрит и говорит: два. Она ему говорит: подумай, пожалуйста. Он продолжает думать. Думает, думает. Ну, сколько? Он: я честно, не помню больше двух. Она смотрит на маму. Мама красная. Говорит: подождите, секундочку, в надежде, что мама вправит мозги мальчику. Мама выводит мальчика в коридор. И говорит: что это, что ты вытворяешь? Мальчик говорит: я честно, не помню, кроме Чайковского и Вивальди. Я только помню Чайковского и Вивальди. А больше не помню, говорит маме. Это же потрясающие дети! Скажи, что это прекрасно.

А.ОНОШКО: Изобразил из себя дебила, как будто бы он не понимал, о чем его спрашивают. Он мог бы переспросить прямо при директоре.

С.ДОРЕНКО: Это мальчик, которому нравилось кривляться. Выделываться.

А.ОНОШКО: Все мы были такими мальчиками.

С.ДОРЕНКО: Из него вырастет какой-нибудь большой культурный деятель. Выделыватель.

Ты уже рассказывала, но я хочу напомнить слушателям. Оказывается, «Яблоко» (этот партия такая, с несерьезным названием, а они такие серьезные все, наоборот, с такими унылыми лицами), они обнаружили владельца фирмы-строителя огромных скульптур в Москве. Я еще москвичам объяснял, когда все говорили, что за издевательство поставили в Москве, я говорил — это питерцы, у нас была такая версия. Я тебе клянусь, сейчас правду говорю. Была версия у москвичей, что это уродливую бошку, эту какую-то пластмассовую руку, торчащую из земли, всю эту хрень нам поставили питерцы. Была даже публикация такая. Что петербургские художники, не зная Москвы, не зная особенностей рельефа, ни восприятия, не обладая вот этим волшебством места, волшебством момента, питерские издеватели, глумясь над Москвой и презирая ее в душе, желая в нее проникнуть, но презирая, они поставили нам всю эту мерзость. Оказывается, нет. Это все-таки чисто московская фигня. Евгений Герасимов. Посмотри, пожалуйста, в Вики. Он сам не из Петербурга? Сейчас выяснится, что он из Петербурга все-таки. Тогда все совпадет. Евгений Герасимов, актер. Его дочка, оказывается, поставила все это. 180 млн рублей за эти бошки получила дочка Герасимова Евгения Владимировича, пишет и говорит «Яблоко». Может быть, он опровергнет это.  

А.ОНОШКО: А, это который робота Вертера играл. Ха-ха-ха.

С.ДОРЕНКО: Он родился в Москве в рабочей семье. Может, он ненавидит Москву по какой-то другой причине?

А.ОНОШКО: Почему ненавидит? Это же не навсегда скульптуры, их же уберут потом.

С.ДОРЕНКО: Все равно. Эта странная выходка его дочери, может быть, была вдохновлена им до известной степени, потому что он ненавидит Москву.

А.ОНОШКО: Кстати, он отказывается комментировать, бросает трубку. РБК пытались дозвониться.

С.ДОРЕНКО: Совладелица ООО «Московский сувенир плюс» Ольга Герасимова приходится дочерью депутату Московской городской думы, актеру и режиссеру Евгению Герасимову. Который вот так поднагадил родному городу, вместе с ней. Может, он, наоборот… пусть он открестится, скажет, что дочь сама по себе, я ее не вдохновлял. Пусть он так скажет.

А.ОНОШКО: Отбилась от рук.

С.ДОРЕНКО: Пятиметровая скульптура «Три богатыря», четырехметровый дядя Степа. Куличи, крашеные яйца, торчащая рука, торчащая голова, какая-то гигантская зеленая голова женщины — все это сделала дочка этого почтенного человека.

А.ОНОШКО: Нехорошие люди говорят, что голова похожа на голову Анастасии Раковой на какой-то фотографии. Сравнивали, сличали. Что это такой подарок любимой, романтический, на праздник. Все это, конечно, просто спекуляции.  

С.ДОРЕНКО: Ладно, мы не будем это обсуждать. Нам самим стыдно тоже. Мы не будем обсуждать, мы бросим трубку.  

А.ОНОШКО: Мы бросим труп.

С.ДОРЕНКО: В икре стафилококк. Я хотел тебя предупредить, потому что перед праздниками Настя имеет обыкновение купить баночку-другую черной икры купить.

А.ОНОШКО: Почему черной? Я так поняла, что в красной.

С.ДОРЕНКО: Они же не говорят, какой. Они говорят: в икре. И точка. «Российская система качества», автономная некоммерческая организация Роскачество.

А.ОНОШКО: Может быть, в щучьей?

С.ДОРЕНКО: В лососевой. Вертай взад, черную можно есть по-прежнему. Слава тебе, господи. Пришли к выводу…

А.ОНОШКО: В кабачковой. Нам тут рассказывают.

С.ДОРЕНКО: И щучью тоже можно есть. Икру минтая можно есть, нет проблем. Пришли к выводу о том, что значительная часть этого продукта небезопасна. До половины. Кишечная палочка, стафилококк, дрожжи… Зато нет антибиотиков в красной икре, нет уротропина, нет пестицидов, нет концентрации ртути, нет мышьяка, нет кадмия, нет меди и других токсичных элементов, которые обычно встречаются в еде, продаваемой в наших магазинах. Что важно? Внимание. Я думаю, что надо жрать, стафилококк. Они проверили всю красную икру, которая только есть. Ни меди, ни мышьяка, ни кадмия, то что они привыкли встречать в продуктах. Ни ртути, ни других токсических элементов обычных, бензойные, сорбиновые кислоты… а нет, кислоты, наоборот, были. Но обычных вещей — мышьяка и кадмия — не было. Значит, едим спокойно дальше и не выделываемся.

А.ОНОШКО: А можно, я всем посоветую? Еще есть икра окуня. Это так вкусно! Я сейчас стала покупать. Я вам принесу завтра попробовать. Я думала, что это какая-то гадость. Я купила эту баночку.

С.ДОРЕНКО: Я на диете. Но ты принеси. Ешь при мне, а я буду тебя лорнетировать. Ты будешь есть при мне, а я померю потом тебе температуру и все такое. Договорились?

НОВОСТИ

ОБЗОР ПЕЧАТИ

 

С.ДОРЕНКО: Они опустились просто.

А.ОНОШКО: Рубрика «Экономика». Я теперь все статьи буду прочитывать от начала и до конца.

С.ДОРЕНКО: Мы «Российскую газету» поздравляем с гороскопами. И мы поздравляем «Российскую газету» с тем, что они опустились, и в рубрике «Экономика» рубят рекламу, без пометки единой. Какие молодцы! Кризис же, мать.

Епископ Благовещенский и Тындинский Лукиан за сутки до старта освятил ракету-носитель, предназначенную для первого запуска с космодрома Восточный.

А.ОНОШКО: Космодром, я думаю, уже, безусловно, окрещен, да? Освящен.

С.ДОРЕНКО: Как он делает это, епископ Тындинский и Благовещенский? Наверняка, пробирается ночью, чтобы его не прогнали.

А.ОНОШКО: Гонения же у нас. У него такая метелочка, у него есть емкость, и он приходит…

С.ДОРЕНКО: Там же ученые. Вокруг него ученые и инженеры. Если они узнают, что он это сделал, они будут хохотать, удивляться и высмеивать его. Вот еще пишут: а в Роскосмосе подчеркнули, что ракеты для Восточного (это космодром, куда проник ночью епископ Благовещенский и Тындинский Лукиан и быстро метелочкой помахал на ракеты) будут освящаться на Байконуре. То есть там ночью тоже будут какие-то священники проникать и тайно быстренько освящать. Это же прекрасно! Мне это нравится.

А.ОНОШКО: О, метелочка, мне тут пишут, называется кропило.

С.ДОРЕНКО: Окропил кропилом. Окропил водой через кропило. Правильно?

А.ОНОШКО: Но это рискованно с точки зрения Церкви. Я бы не разрешала. Потому что вдруг не удастся.

С.ДОРЕНКО: Я хочу поговорить о тенденции охранительства, очень интересно. Тенденция охранительства. В Курсе лозунг «Долой самодержавие и престолонаследие» признан экстремистским. Это на самом деле интересно. Вот это, в сущности, главная черта эпохи. Запрещено слово «долой». Судебные эксперты в Курске сочли подрывающим государственный строй РФ лозунг «Долой самодержавие и престолонаследие». Открытие было сделано в рамках расследования уголовного дела в отношении орловского нацбола Михаила Деева. Судебные эксперты признали экстремистским лозунг «Долой самодержавие и престолонаследие». В заключение курской лаборатории судебной экспертизы Минюста Российской Федерации говорится следующее. «Если выражение «Долой самодержавие и престолонаследие» рассматривать как синоним государственной власти, то данная борьба, — трактуют эксперты, — направлена на свержение существующей государственной власти.

А.ОНОШКО: А на самом деле, надо было рассматривать слово «долой». Долой что бы то ни было.

С.ДОРЕНКО: «Долой самодержавие и престолонаследие». Самодержавие и престолонаследие может быть синонимами ныне существующей в России государственной власти, считают курские эксперты. Я считаю, что это вопрос сущностный. Для меня это очень важно, мне хочется на эту тему порассуждать. На самом деле, я знаю много тоталитарных режимов. В том числе авторитарных, тоталитарных в разной степени, например, советский режим. Он, в общем, был такой загнивающий тоталитарный. Во всяком случае, я застал загнивающий тоталитарный, такой гнило-тоталитарный. Не пружинисто-тоталитарный, как он был прежде, наверное, а вот такой гнило-тоталитарный. Так вот, там «долой» надо было кричать постоянно, в советское время. Обратите внимание… я не ходил никогда, всегда брал справку, я один раз был на манифестации трудящих…  

А.ОНОШКО: Трудящихся.

С.ДОРЕНКО: Да никакие не –ся. Хорошо, они трудятся. Я тебя умоляю! Посмотри на этих трудящих, что они? Они трудят, а не трудятся. Если бы они трудились, другой бы был вид из окна. Я не ходил никогда ни на какие манифестации, брал справки, показывал билеты, что я еду к родителям, я всегда избегал этой советской экзотики. Я знаю, что собирали за Анджелу Дэвис какие-то там… и далее. Я не участвовал. На всяких манифестациях надо было кричать «долой». «Долой империализм!». «Долой угнетение трудящих!».

А.ОНОШКО: Руки прочь.

С.ДОРЕНКО: Руки прочь от Вьетнама. Китайцы захватывали Вьетнам и так далее. Война же была на севере Вьетнама. Китайско-вьетнамская война была. Мало кто помнит.

А.ОНОШКО: Вьетнамцы победили.

С.ДОРЕНКО: Да, мы победили. Против китайцев выступали. В общем, будь здоров. А сейчас запрещено быть против. Вот это интересно концептуально. Подумайте об этом. «Долой самодержавие и престолонаследие» — какие слова вызвали, по-вашему, у курских экспертов, в лаборатории судебной экспертизы Минюста РФ, какие слова вызвали оторопь у экспертов? Какие именно слова подрывают государственный строй? А я вам скажу. Слово «долой». Потому что в нынешней России, в отличие от Советского Союза, тоталитарность Советского Союза была выше, и тем не менее «долой» кричали постоянно. Мы обязаны были кричать «долой». На каждой партсобрании, на каждом митинге мы кричали «долой». А что сейчас? А сейчас слово «долой» запрещено. А что сейчас можно «долой»? Что сейчас разрешено ненавидеть? Вообще ничего нельзя. Сейчас запрещено ненавидеть вообще все. Если ты говоришь «долой коррупционеров», тебе скажут: ты вызываешь ненависть к группе коррупционеров.

А.ОНОШКО: Да нет, так не скажут.

С.ДОРЕНКО: Да, дорогая. Сейчас нельзя слово «долой» вообще в принципе.

А.ОНОШКО: У нас все-таки есть вот эти открыточные, витринные борцы…

С.ДОРЕНКО: Юрий Николаевич должен нам открыть разговор концептуальный. Да, Юрий Николаевич, прошу вас.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: День добрый. Слово «долой» можно заменить. Я предлагаю «Нет капитало-фашистскому режиму».

С.ДОРЕНКО: Видите, вы все-таки человек старой эпохи. Вам хочется, чтобы мир был черно-белым. А сейчас запрещено считать, что что-то есть черное. Весь мир белый и все, точка.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: А Владимир Владимирович сказал, что сейчас полоса серая.

С.ДОРЕНКО: Он имел в виду экономику.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: То есть он не отрицает возможность разных тонов.

С.ДОРЕНКО: Нет. Он имел в виду серость, которую навеяло с Запада. Это мы-то белые, а серость навеяло с Запада негативными какими-то дуновениями, злобными дыханиями с Запада навеяло. Мы-то клевые. Обратите внимание, что это концептуально важная вещь. «Долой» нельзя. Курская лаборатория судебной экспертизы министерства юстиции Российской Федерации считает, что фраза «Долой самодержавие и престолонаследие» подрывает основы государственного строя Российской Федерации. Здравствуйте. Как это может быть?

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Здравствуйте. Я бы заменил слово «долой» на «в Питер домой».

С.ДОРЕНКО: Спасибо. Вы пытаетесь быть остроумным, я смекнул. Слушаю.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Это Фрог. Однажды Владимир Владимирович рассказывал анекдот про детей. В частности, про сына маршала и про сына генерала. Таким образом, на самом деле, этот анекдот совершенно парадоксальным образом, на мой взгляд, начинает воплощаться в жизнь. Потому что у нас есть дети высокопоставленных чиновников ФСБ, которые теперь банкиры.

С.ДОРЕНКО: Нет. Я копаюсь в другой теме. Я копаюсь все-таки в том, что в тоталитарном режиме советском, а он был тоталитарен и по мысли, и по образу мысли, по образу прессы, по образу всего, ненавидеть было не просто рекомендовано, а мы обязаны были ненавидеть. А что сейчас?

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Я сильно подозреваю, что сегодняшняя идеология государственная — идеология государства по отношению к человеку, более тоталитарна, чем…

С.ДОРЕНКО: Сейчас Америку ненавидеть тоже нельзя. Потому что Америка — это наши партнеры. Они ошибаются, но мы же готовы все время к сотрудничеству. Вообще, нельзя ничего ненавидеть, понимаете? Ненависть изымается.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: С точки зрения психологии, может быть, это и верно, что как бы ненависть вызывает негативные чувства. Но ведь человек не может жить без протеста против несправедливости и каких-то фактов…

А.ОНОШКО: Нет, может. После определенного возраста может.

С.ДОРЕНКО: Может иронично относиться к паскудству.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: У нас и таких людей, как Эзоп, их тоже, в общем-то, мало. И я думаю, что в конце концов они додумаются до того, что и это тоже запретят.  

С.ДОРЕНКО: Да. В Орле всем понятно, что это дело политическое и так далее. Это вот этот конкретный суд. Но именно курский суд признал, что слова «Долой самодержавие и престолонаследие» относятся к нынешней государственной власти, и подрывают основу государственной власти. Я считаю, что слово «долой» вызвало гневный отклик. Потому что сейчас нельзя ненавидеть, запрещено. Алло, здравствуйте.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Здравствуйте. У нас также было слово «соблюдайте», помните? Соблюдайте вашу конституцию. Когда-то  был праздник в самом тоталитарном Советском Союзе. И мы отмечали конституцию, хотя ее никто никогда не соблюдал. Но когда вышли те 12, не помню, или 10 человек…

С.ДОРЕНКО: Вы имеете в виду, 68-м году или какой?

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Да-да. Да и сейчас недавно вышли тоже с плакатом тем же самым, и получили то же самое. Потому что соблюдать, любить тоже нельзя. Особенно конституция — это кость в горле. Она настолько противоречива…

С.ДОРЕНКО: Дайте мне концептуально тогда, а что запрещено?

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Вообще, в нормальных странах запрещено запрещать. А у нас наоборот. Запреты в фаворе любые.

С.ДОРЕНКО: Я пытаюсь культурологически описать мою страну.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Помните, в 90-х был такой лозунг: разрешено все, что не запрещено. А сейчас непонятно.  

С.ДОРЕНКО: Ненавидеть точно запрещено.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: И любить тоже. Смотря что ты любишь.

С.ДОРЕНКО: Надо и ненавидеть, и любить сейчас заменить на тончайшую иронию. То есть любить чуть с иронией и ненавидеть чуть с иронией.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Представляете, эти плакаты «Давайте бороться с рабством на галерах» это же самый страшный плакат.

С.ДОРЕНКО: Я пытаюсь культурологически описать мою Родину. И я понимаю, что моя Родина описывается запретом на сильные чувства. Да?  

А.ОНОШКО: То есть мы внезапно оказываемся такими, прежде Европы даже бежим в своем нейтралитете.

С.ДОРЕНКО: Конечно, толерантность. Сильные чувства вообще запрещены. Даже, в общем, гомосексуализм ненавидеть тоже нельзя уже. Потому что уже сам Дмитрий Киселев, который собирался сжигать сердца геев, он тоже уже стал подтрунивать над этим, вызывает некий смешок. Потом сам Дмитрий Киселев сказал, ну, оформить какие-то отношения имущественные гомосексуалистам, в общем, надо, конечно. И все без проблем. Конечно, надо цивилизованно как-то оформить имущественные отношения, договоры заключать. Понимаешь, да? В сущности, Дмитрий Киселев сделал шаг навстречу бракам гомосексуалистов.

А.ОНОШКО: И это не вызвало широкого ни осуждения, ни обсуждения.

С.ДОРЕНКО: На самом деле, современное общество такого, что ты можешь испытывать в полутонах, в получувствах. Получувство любви, полупреданности… Тебе говорят: в чем полупреданность? Он преданный человек, лишнего не болтает.

А.ОНОШКО: Неприятным исключением была Украина. То есть нет, периодически общество начинает колыхаться. Pussy Riot.

С.ДОРЕНКО: С Pussy Riot нас раскачивали, и с Украиной нас раскачивали. С Украиной, мне кажется, нам пришлось ответно защищаться от ненависти. Потом что сами украинцы выказали такой уровень ненависти, что нам пришлось…

А.ОНОШКО: Да и плевать на них.

С.ДОРЕНКО: Нет-нет, они выказали такой уровень ненависти, что нам надо было чем-то его компенсировать. Нам хотелось его компенсировать, мы его компенсировали.

А.ОНОШКО: Это плохо. Надо работать над собой.

С.ДОРЕНКО: Но, в принципе, жизнь заключается в том, чтобы иронично подтрунивать над всем. Это же постмодернизм в чистом виде. Мы не имеем права испытывать ненависть, мы не имеем права испытывать любовь.

А.ОНОШКО: Имеем право, только у нас ее нет — ни ненависти, ни любви.

С.ДОРЕНКО: В общем, верность, лояльность тоже такая… Настя верный человек? — меня спросят. Если бы ты работала в больших структурах со мной, я бы сказал: ну, умеет держать язык за зубами, лишнего не лепит, против нас никогда не выступала. Ну, так, про себя не забывает, конечно. То есть, ну, как верная? Ну, крысятничает умеренно, ну, нормальный человек. Против меня конкретно не лезет, все нормально. Время от времени подгавкивает чего-то про нас, в нашу пользу. Нормальный человек, хороший. Понимаешь, полуверность, полулояльность, полу-то полу-это, полупартнеры, полувраги, полугерои России, полустрелял недавно, бегая по горам, в русских солдат. Все как-то наполовину.  

А.ОНОШКО: Это же хорошо. Гибкость. А это значит, что общество выживет.

С.ДОРЕНКО: Это пластичность в чувствах. И в общем, все равно хорошо. Да? Это прекрасно. Это общество, которому ничего не страшно.

С.ДОРЕНКО: Но потребность в ненависти есть. Российские старообрядцы, например, ненавидят революцию.

А.ОНОШКО: До сих пор?

С.ДОРЕНКО: Да. Вот как-то так у них не получилось любить революцию. Русская православная старообрядческая церковь есть такая, РПСЦ, призвала содействовать законодательному запрету празднования столетнего юбилея октябрьского переворота 17-го года на государственном уровне. То есть они хотят, чтобы кто-то закон какой-то издал, что вот это запрещено. Ранее спикер Госдумы Сергей Нарышкин заявил, что процесс создания национального оргкомитета мероприятий, связанных со столетием февральской Октябрьской революции и началом Гражданской войны, близок к своему завершению. Все-таки как-то отмечаться будет, какое-то осмысление необходимо. Ну, хоть через сто лет что-то осмыслить надо. А Русская православная старообрядческая церковь, РПСЦ, требует это запретить. Мне интересна ваша позиция. Вы хотели бы каким-то образом праздновать столетний юбилей революции. Не в 16-м, в 17-м году, но за полтора года уже начинают готовиться. Здравствуйте.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Здравствуйте. Анатолий. Однозначно нет. Точнее, надо, конечно, закрывать эту тему празднования. Это праздник на костях буквально.

С.ДОРЕНКО: А до революции костей не было? Все было хорошо?

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Скорее, все-таки не было. Потом что такое количество крови…  

С.ДОРЕНКО: А почему развалилась Россия? Это от того, что она была сильная, красивая, упругая вся, мощная?

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Это отсыл к предыдущей теме. Потому что была гибкость, но не было стержня.

С.ДОРЕНКО: Недопороли.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Не соглашусь.

С.ДОРЕНКО: Вы же говорите, что не было стержня. Россия развалилась, рухнула. Она рухнула от силы, правда же? От силы, от упругости, от могучего движения к прогрессу. Она была такой хорошей, что она рухнула. Я правильно вас понимаю? Вы знаете мою теорию. Я считаю, что все революции делает власть. Вообще, все революции всегда делает власть. Не революционеры, нет. Революционеры не могут сделать революцию. Представьте себе группу революционеров. Это невысокого ума, безусловно, потому что если бы они были высокого ума, они бы были кооптированы во власть. Они бы уже депутатами были, если бы были умными. Значит, они не умные. Иначе бы их власть забрала. Неумные, недостаточные материально. Потому что если бы они были материально достаточные, они бы тоже были властью. Бедные, неумные люди, кто такие революционеры, которые сидят обычно в каких-то убогих помещениях, и заняты беспричинными мечтаниями какими-то. Их несет. Они мечтают о том, о сем, об утопии какой-то. И прочая хрень. Очевидно, что они революцию сделать не могут. Жалкая кучка бессмысленных недоносков. А кто делает революцию? Революцию всегда делают сильные, умные, пронзительно властные — то есть власть. В 17-м году царь сделал революцию февральскую, ну, просрал страну, по-другому сказать. Просрал страну, то есть сделал революцию февральскую. А затем элиты, которые взяли власть в стране, снова просрали страну к октябрю. Показав мощь русской элиты и мощь страны. А именно — полную импотенцию и кретинизм. Полную импотенцию и кретинизм показал сначала царь и его правительство. А вслед за ним Временное правительство показало полную импотенцию и кретинизм. Из этого следует, что России не надо было разрушаться. Извините, вы умные или нет? Простите меня, благодушные люди. Если она сама рухнула? Вы же не можете полагать всерьез, что Владимир Ильич Ленин со своей ленинской «Искрой» уложил на лопатки гигантскую страну? Это абсурдно. Он вообще был за рубежом. Здравствуйте.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Здравствуйте. Насчет Ленина согласен. Страну низложили, уничтожили…

С.ДОРЕНКО: Страну уничтожил царь и его правительство, а затем Временное правительство.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Я могу вам сказать про существующую ситуацию, что касаемо нынешней власти. Медведев недавно ездил на Кузбасс куда-то…

С.ДОРЕНКО: Почему «на Кузбасс»? Почему вы не говорите «в Кузбасс»?

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Извините, в Кузбасс. Послушал я разговоры. Женщины рассказывали, что участковые ходили где-то за сто километров по деревням и опечатывали все сейфы, где оружие хранится у охотников. Они боялись, что люди возьмут оружие и пойдут. То есть настолько гайки закручены. У меня родственница работает в одной из областей, государственной служащей. Они подписывают сейчас все бумагу, можете у любого спросить, о запрещении митингов и прочее. То есть гайки закручивают. Они боятся за свою власть. Я, конечно, понимаю, что революция — это кровь. Но судя по существующему курсу, это ужасно. Вот прямая речь Путина, я смотрел, у меня чуть ли не слезы текли. Зачем они это показывают? Мне противно было смотреть.

С.ДОРЕНКО: Окормление. Окормление паствы.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Ну, как? Экономического курса нет. Кудрина, Грефа двигают вперед. Я ничего хорошего от них не видел для страны. Патриотов затыкают.

С.ДОРЕНКО: Знаете, мне кажется, для примера надо, чтобы патриоты пришли лет на десять. И вот когда они полностью обосрутся, я знаю всех этих патриотов в лицо, полностью обделаются, вы наконец переметнется от них. Знаете, за что вы любите патриотов? Вот за что? Задайте себе вопрос. За что вы любите русских патриотов? Патриотических экономистов и так далее. Ответ. Можно, я дам ответ? Потому что их держат на расстоянии пушечного выстрела от власти. Как только они подойдут к власти, хоть сколько-нибудь, не паясничая, а действительно отвечая за страну, они страну положат на лопатки за пару лет. А через десять лет их вынесут просто ногами вперед из Кремля, эти патриотических экономистов. Вот и весь сказ. Я даже хочу, чтобы они пришли к власти, чтобы наконец этот анекдот случился. Чтобы не я вам рассказывал, а это случилось воочию. Вот будет смешно-то.

В ДВИЖЕНИИ

С.ДОРЕНКО: Мы пойдем и проживем его, этот вторник, 26 апреля.