С.ДОРЕНКО: 8 часов 38 минут. Пятница, 6 мая. Здравствуй, великий город! Здравствуйте, все! Это радио «Говорит Москва»! Говорит Москва! Анастасия Оношко — ведущая этой программы. Здравствуйте.

А.ОНОШКО: И Сергей Доренко. Доброе утро.

С.ДОРЕНКО: Очень много публикаций по поводу нашего коллеги, в хорошем смысле этого слова.

А.ОНОШКО: Нам уже проницательные слушатели пишут: «Не напоминает ли вам убийство журналиста Рубцова, похожий случай, в марте был убит Дмитрий Циликин, тоже журналист. Так вот он оказался представителем ЛГБТ». Три раза повторяется это сообщение, чтобы мы случайно не пропустили.

С.ДОРЕНКО: В Москве зверски убит редактор Национальной службы новостей Александр Рубцов.

А.ОНОШКО: Дверь была открыта, то есть они вошли вместе.

С.ДОРЕНКО: Дверь была открыта, двое мужчин вошли вместе. А потом второй вышел с пакетом.

А.ОНОШКО: С продуктами?

С.ДОРЕНКО: Не знаю. Может, там какие-то гаджеты были, еще что-то. Ребят, я ничего не знаю, никто ничего не пишет ни про какие его обычаи. Но я хочу сказать, что проблема в ЛГБТ-сообществе заключается в следующем. Я уже говорил, у меня работал человек (корреспондент), фамилию на буду называть, но однажды я узнал… Кстати говоря, вел себя прилично вполне, ни к кому не приставал, в мужском туалете объявлений не оставлял с номером телефона, ничего такого не делал.  

А.ОНОШКО: А такое бывает?

С.ДОРЕНКО: Да, конечно.

А.ОНОШКО: А что там пишут? Миша и телефон, или как? Кодовый язык какой?

С.ДОРЕНКО: Настя, хоть что-то должно остаться для тебя в секрете.

А.ОНОШКО: Нет, я хочу знать всё.

С.ДОРЕНКО: Надписи в мужских туалетах от гомосексуалистов должны остаться секретом для тебя. Ты не должна их узнать вообще никогда.

А.ОНОШКО: Почему?

С.ДОРЕНКО: Женщина знает про мужчину всё, начиная с того, что она его рожает. Но хоть что-то должно от вас скрыто, хоть чуть-чуть. У меня работал такой человек, и однажды я узнал, что его порезали на дискотеке, причем, они резали артерии, которые в паху распложены. Его чудом спасли. И с тех пор у меня есть подозрительность, когда ножевые ранения. Во-первых, сам нож, до известной степени даже лучше, чем мотоцикл, напоминает Фрейда; сам нож своим проникновением, нож входящий напоминает Фрейда в этом смысле. И, во-вторых, вообще говоря, они недодевочки. Недодевочки — это плохо. Потому что если бы они был полностью пенидевочки, они бы от обиды пошли кусать подушку и рыдать, реветь в подушку. А поскольку они недодевочки, они бросаются с ножами друг на дружку. И вот это самое обидное.

А.ОНОШКО: А, впрочем, мы не знаем, что там произошло.

С.ДОРЕНКО: Мы не знаем, что там произошло. Мой личный опыт (что у меня порезали корреспондента), к сожалению, отпечатался у меня во всяких местах мозжечков. И когда я слышу, как они друг друга порют ножами, я думаю, что это говорит о специальной ориентации, специфической, что это недодевочки. От обиды они начинают хвататься за ножи.

Скажи, пожалуйста, что ты думаешь о Пальмире? Переходим с людей прессы на людей искусства. Они тоже недодевочки во всех смыслах, но зато, в отличие от журналистов, музыканты-недодевочки лучше проявляют себя. Что должен недодевочка-журналист говорить? Говорить о политике, что, в сущности, скучно и антиэстетично. А что должен недодевочка-музыкант делать? Он должен посвящать себя ощущениям, что приятно. Что ты думаешь о Пальмире? Я смотрел вчера.

А.ОНОШКО: Вам понравилось?

С.ДОРЕНКО: Мне акустика показалась недостаточно хорошей. Я думаю, что речь шла не об акустике.

А.ОНОШКО: Ну, конечно. Это такое высказывание наше — открытка миру.

С.ДОРЕНКО: Это был месседж. Вот здесь в белой шапочке, бейсболочке господин Ролдугин.

А.ОНОШКО: Со скрипкой это не он.

С.ДОРЕНКО: Он был в белой кепочке, бейсболочке.

А.ОНОШКО: Помните, говорили, что неудачливых скрипачей отправляют на виолончель, а неудачливых виолончелистов — на контрабас.

С.ДОРЕНКО: Серьезно?

А.ОНОШКО: Да.

С.ДОРЕНКО: Не знаю. Я знаю, что у него инструмент за 12 миллионов долларов, но я думаю, что в Пальмиру он с ним не попёрся. А тут все в белых шапочках, боже милостивый! Они специально для маскировки надели белые бейсболочки. Это камуфляжный был прием, вот в чем дело. Давай попробуем исполнить что-то.

ЗВУЧИТ СИМФОНИЧЕСКАЯ МУЗЫКА

А.ОНОШКО: Видеоряд такой красивый.

С.ДОРЕНКО: Здесь символизм события, конечно, превосходит эстетическое удовольствие. Я полагаю, что мы сейчас слышим чистый звук. Сидят арабские военные, вероятно сирийские военные, делают чрезвычайно умные лица и делают вид, что эта музыка им как-то помогает отмахиваться от мух, потому что они время от времени сбивают с носа мух.

А.ОНОШКО: И наши сидят в песочного цвета форме. А это кто?

С.ДОРЕНКО: Это женщина, я безошибочно опознал в ней женщину.

А.ОНОШКО: Она миллиардерша наверно какая-нибудь.

С.ДОРЕНКО: Она улыбается сочувственно. Видно, что она внутри как бы. Она красива.

А.ОНОШКО: Это Гергиев.

С.ДОРЕНКО: Это левое ухо Гергиева, он тоже в белой шапочке.

А.ОНОШКО: В 2014 году 300 миллионов рублей заработал, согласно декларации своей.

С.ДОРЕНКО: 300 миллионов рублей.

А.ОНОШКО: 340. Без выходных, каждый день — миллион.

С.ДОРЕНКО: Примерно 1 миллион в день.

А.ОНОШКО: Это в 2014 году.

С.ДОРЕНКО: А потом не пошло. Нет?

А.ОНОШКО: Не знаю.

С.ДОРЕНКО: В 2014-м рубль был дороже до ноября, так что может быть это и хорошо.

ЗВУЧИТ СИМФОНИЧЕСКАЯ МУЗЫКА

С.ДОРЕНКО: Мне нравится всё это.

А.ОНОШКО: Это впечатляет, очевидно. Особенно когда ты там находишься.

С.ДОРЕНКО: Сейчас Leroy Merlin быстренько пройдет рекламка.

А.ОНОШКО: А, что, интересная реклама, давайте посмотрим.

С.ДОРЕНКО: Нет. Это Russia Today или кто?

А.ОНОШКО: Russia Today не может себе позволить бесплатный канал на YouTube.

(ЗВУЧАТ АПЛОДИСМЕНТЫ)

С.ДОРЕНКО: Настён, это ты хлопаешь?

А.ОНОШКО: Мне всё нравится.

С.ДОРЕНКО: Мне тоже всё нравится. И, кстати говоря, звук почему-то лучше, чем тот, который я слышал вчера.

А.ОНОШКО: Год назад там сидели боевики.

С.ДОРЕНКО: А теперь сидят правильные боевики, хорошие боевики теперь сидят, которые наши, проправительственные боевики. Ну жахните уже!

А.ОНОШКО: Сейчас грянет, грянет.

С.ДОРЕНКО: Мы с Настей очень переживаем.

ЗВУЧИТ СИМФОНИЧЕСКАЯ МУЗЫКА

С.ДОРЕНКО: Это прекрасно! Это прекрасно! В разрушенной Пальмире, в амфитеатре прекрасном, в этих осколках Римской империи. Пальмира — это Римская империя? Поправь меня, пожалуйста, мое невежество меня самого очень заботит.

А.ОНОШКО: Римская, римская.

С.ДОРЕНКО: Давайте под эту прекрасную музыку поговорим об этом. Так в чем было сообщение, в чем был месседж? 7373-94-8. Здравствуйте.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Здравствуйте. Это Фрог. Я на самом деле весь покрылся трепетом от мысли, что из Пальмиры обязательно должен быть … «Бесогона».

С.ДОРЕНКО: Да, «Бесогон» должен приехать, конечно.

А.ОНОШКО: «Бесогон» — это на внутренний рынок работа.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: С правительственными телефонами… обязательно всё это там должно быть.

С.ДОРЕНКО: И, конечно, Хирург, мне кажется, должен по амфитеатру прокатиться.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Эта пара просто произведет фурор.

С.ДОРЕНКО: На Yamaha V-max должен проехаться Хирург с хоругвью.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: И Никита Сергеевич обязательно с мигалкой от министерства обороны.

С.ДОРЕНКО: А месседж в чем?

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Месседж, безусловно, в том, что Россия несет миру свет, любовь, счастье, высокую культуру и красоту.

С.ДОРЕНКО: Спасибо вам большое, Фрог. У меня вопрос вот какой: первое, это месседж правильный, это месседж красивый. Он недоступно красивый для таких как мы.

А.ОНОШКО: Почему вы обобщаете. Меня, например, очень торкнуло.

С.ДОРЕНКО: Тебя пробило, торкнуло, да?

А.ОНОШКО: Можно так сказать.

С.ДОРЕНКО: Ну, надо же, как хорошо. А я недоторкнутый в этом смысле.

А.ОНОШКО: Давайте поставим по-другому задачу. Мы там отодвинули эту всю братию…

С.ДОРЕНКО: Я рад, что позвонил Гурген, хочу обсудить с ним эту тему.

А.ОНОШКО: Ой.

С.ДОРЕНКО: А что «ой», что «ой»?!

А.ОНОШКО: Сейчас начнет Гурген по-арабски говорить.

С.ДОРЕНКО: Гурген, здравствуйте.

ГУРГЕН: Доброе утро, Сергей. Я надеюсь, получится моя реплика небольшая, потому что я звоню с несовершенного устройства. Я хочу сказать, что месседж мною понят, я надеюсь, правильно. Маринка как контрапункт…

С.ДОРЕНКО: Северная Пальмира, в сущности. Северная Пальмира является в Пальмиру…

ГУРГЕН: Мне кажется, месседж в чем — российские атаки с воздуха компенсированы фантастическим пресс-папье, они ламинированы этим фантастическим концертом, который подчеркивает солидарность. Может быть я как-то наивен в этом смысле, может быть сентиментален.

С.ДОРЕНКО: Месседж реально красивый, действительно пробивающий.

ГУРГЕН: Очень.

С.ДОРЕНКО: Северная Пальмира (Петербург) приезжает в Южную Пальмиру, в исконную Пальмиру, в римскую Пальмиру и исполняет там, где год назад страшные варвары, ублюдки, террористы выплясывали свои зловещие ритуальные, страшные танцы.

ГУРГЕН: Проще говоря, пусть это будем символический жест. Но мне кажется, без этого символического жеста не получилось бы русского салата, несмотря на изобретателя его Люсьена Оливье.

С.ДОРЕНКО: В то же время я думаю, а мир нас услышал, мы стали более модными, более привлекательными, более интересными для планеты Земля.

ГУРГЕН: Я убежден, что да, Сергей. Те 20-22% людей, которые созрели не только для того, чтобы высоко эстетично смотреть на этот мир, но, в частности, посетители Московской консерватории (двух ее залов), которые предпочитают это времяпрепровождение созерцанию матчей по футболу.

С.ДОРЕНКО: Я понимаю. Спасибо. Мы ответили: высоко, поднебесно высоко, Северная Пальмира, ра-ра-ра, тра-та-та… У меня по результату вопрос. Даже для меня, говорю я, мне кажется, я чуть умнее в этих вопросах, чем моя овчарка.

А.ОНОШКО: Я думала, вы сейчас скажете «моя соведущая».

С.ДОРЕНКО: Нет. Моя овчарка. Моя соведущая неизмеримо выше меня. Ты же сказала, что тебя торкнуло.

А.ОНОШКО: Да.

С.ДОРЕНКО: А меня не совсем. Может быть, я через компьютер не так воспринимаю музыку. Мне бы хотелось все-таки в зале, причем в каком-нибудь японском зале или европейском. Сейчас вопрос не в этом. Сам месседж важнее концерта, то есть то, что мы сказали миру. У меня вопрос: это услышано миром, мы стали модными в этой связи?

А.ОНОШКО: Это голосование или что?

С.ДОРЕНКО: Это вопрос для разговора. Здравствуйте.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Доброе утро, Сергей. Доброе утро, Анастасия. Меня Сергей зовут. Мне кажется, что мир это не оценит, как и не ценит усилия по борьбе с ублюдками, которые разбомбили Пальмиру.

С.ДОРЕНКО: Видите, там чуть-чуть осталось, что-то разбомбили, а что-то не добомбили.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Я думаю, миру всё равно, той же Америки вообще параллельно.

С.ДОРЕНКО: Спасибо. Дело в том, что мы сообщили что-то миру, на самом деле на языке, который миру может быть не до конца понятен. Мы услышаны или нет?

А.ОНОШКО: Я думаю, если это месседж в верхах верхам — то да.

С.ДОРЕНКО: Обама услышал?

А.ОНОШКО: Да. Потому что у нас есть что предъявить не только в военном смысле, мы можем щелчком выбить кого-то откуда-то, самолетами или еще как-то.

С.ДОРЕНКО: Здравствуйте, слушаю вас.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Здравствуйте. Мне кажется, мир не оценит. Насторожится еще больше и будет относиться к нам еще более настороженно, как они сейчас это делают.

А.ОНОШКО: А почему вы так думаете?

С.ДОРЕНКО: Давайте попробуем расшифровать это ощущение.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Репутация у нас такая. Не скажу, что она прямо адекватная. На наш взгляд, конечно, нет. Но мы, русские, для них народ загадочный. Я как-то спросил своего знакомого канадца: охарактеризуй итальянцев, американцев, а русские? Он подумал немножко и сказал: агрессивные. Даже язык наш для них агрессивный. Так что я думаю, этот концерт будет воспринять так: русские очень хотят, чтобы о них думали хорошо, но мы-то знаем, какие они, и будем еще пристальнее смотреть.

С.ДОРЕНКО: Этот концерт, до известной степени, может быть воспринят и как символ какой-то надменности, потому что этот язык большинству людей на земле не до конца понятен.

А.ОНОШКО: Но, безусловно, все делают вид, что понимают — это что-то высокое.

С.ДОРЕНКО: Это высокое!

А.ОНОШКО: Вы не найдете человека, который бросит камень и скажет «это ерунда».

С.ДОРЕНКО: Меня однажды один бесталанный телеведущий спросил: почему его все-таки смотрят? Я ему сказал: старик, ты абсолютно бесталанен. Честно я сказал, в хорошем смысле: ты делаешь не оперативную халтуру, и ты, конечно, человек исключительно бесталанный. Это давно было. Он мне говорит: а почему меня все-таки смотрят? Я говорю: если людям показывать из телевизора даже просто обезьяну, то люди будут исходить из того, что это непонятно, но наверное ужасно заумное; наверное, мы просто не понимаем в силу своей простоты. Если его посадили в телевизор, значит он имеет право. Зачем-то же его посадили в телевизор, правильно. Тем более, тогда каналов было меньше. Я говорю: тебя посадили в телевизор, люди сразу априорно испытывают уважение к человеку, который это заслужил; они думают, его посадили, а нас нет, значит он умнее, безусловно. Второе, ты говоришь заумные вещи, имеешь такое выражение лица. Но так ты бесталанный халтурщик. Вот так же точно люди, вообще говоря, воспринимают высокое искусство. Очень многие люди, когда слышат звуки классической музыки, их парализует авторитет.

А.ОНОШКО: Зевота.

С.ДОРЕНКО: Зевота и авторитет одновременно. Авторитет классической музыки неизмерим. Всем понятно, что нам не понятно, но…

А.ОНОШКО: Но неприлично, ты не можешь сказать, что это плохо.

С.ДОРЕНКО: Абсолютно неприлично говорить, что это плохо. Во-вторых, стыдновато говорить, что ты это не понимаешь.

А.ОНОШКО: Но это не имеет на самом деле большого значения. Представляете, что после бомбежки Югославии, когда сковырнули Милошевича, который был, с точки зрения НАТО, плохим, «Ла-Скала», например, сделала бы выездной концерт. Вот вы просто себе это представьте. Как бы мы к этому отнеслись.

С.ДОРЕНКО: Нарисуй мне еще раз сцену. Разбомбили Белград или что, я не понимаю?

А.ОНОШКО: Да.

С.ДОРЕНКО: И в разбомбленном Белграде «Ла-Скала» устраивает концерт.

А.ОНОШКО: Ну, да. «Но ведь Гергиев в Цхинвале тоже выступал», — Бабченко вспоминает этот момент.

С.ДОРЕНКО: Например, Белград освобождают от Милошевича, наконец берут натовские войска…

А.ОНОШКО: И устраивают зрелище для местных жителей, военных.

С.ДОРЕНКО: И, подобно древним временам, утверждают, что это земли Римской империи, принадлежащие культурно Западу.

А.ОНОШКО: Кстати я хочу сказать, что Наполеон, когда сюда шел, вел с собой труппы актеров. Я была недавно в «Бородинской панораме» и всё это прослушала. Они когда зашли, один день побыли в Москве, она не сразу сгорела на горизонте, и в первый же день эти труппы стали давать представления на улицах, чтобы развлечь горожан.

С.ДОРЕНКО: В Москве.

А.ОНОШКО: Да, в Москве.

С.ДОРЕНКО: Мне пишут: «Нельзя сравнивать Милошевича с “Исламским государством”». На самом деле можно, потому что Милошевича весь Запад сравнивал с «Исламским государством» — террористической организацией, запрещенной на территории России. Ровно потому, как полагалось тогда на Западе, в Сребренице, например, сербы устраивали абсолютно кровавый, страшный геноцид.

А.ОНОШКО: Предложите другой пример. Я согласно, что может он не совсем точный, потому что там политика и правитель, а здесь…

С.ДОРЕНКО: Давайте продолжим этот разговор о месседже. Мы послали прекрасное послание миру. Меня интересует, насколько оно услышано, во-первых, и во-вторых, насколько оно поменяло нашу репутацию. Потому что, безусловно, мы делаем это не для себя, как вы понимаете, мы это делаем для каких-то адресатов вне и помимо себя в том числе. Насколько эти адресаты достигнуты, насколько мы пробили стену отчуждения, недоверия, презрения и вражды.

В ДВИЖЕНИИ

НОВОСТИ

С.ДОРЕНКО: 9 часов 5 минут. Пятница, 6 мая. Здравствуй, великий город! Здравствуйте, все! Это радио «Говорит Москва»! Говорит Москва! Анастасия Оношко — ведущая этой программы.

А.ОНОШКО: И Сергей Доренко. Доброе утро.

С.ДОРЕНКО: Зарина нам пишет «На Ленинградке в область народ по мосту через канал идет пешком. Движения нет вообще». В смысле, народ идет пешком, потому что все остановилось.

А.ОНОШКО: Какой канал?

С.ДОРЕНКО: Или почему? Движения нет вообще в каком смысле? Движения нет вообще, все стоят? Движения нет, вообще никого нет. Что? именно происходит? Движения нет вообще, вы говорите? После Химок в левом ряду какая-то авария. В 8 часов 19 минут. В середине Химок, еще внутри Химок. Там, где автоцентры справа, слева, Помните это место в Химках? Вот здесь авария большая в левом ряду, поэтому все стоит. А так Москва 2 балла и все очень благополучно.

«Перформанс в Пальмире…», — пишет наш слушатель Зулу Янки… Зулу Янки, я вас правильно вспоминаю, вы служили военнослужащим французского иностранного легиона. Он воевал за Францию в Африке где-то. Он спецназовец, на самом деле разбирается и в международной политике неплохо, и в военной политике неплохо разбирается Зулу Янки, потому что он служил. Острого ума человек, быстрого ума человек. «Перформанс в Пальмире — жирная точка, поставленная в операции в Сирии» — пишет Зулу Янки. РФ сделала большую уступку Америке на недавних переговорах, последствия которых все узнают в ближайшие недели. Короче, мы сдаем Сирию по полной. Сдаем Сирию, значит сдаем Асада, все сдаем, говорит Зулу Янки. И он говорит: в ближайшее время вы узнаете результаты. Поэтому накануне этого мы делаем такой вот красивый жест, который жирная точка.

А.ОНОШКО: Финальный аккорд.

С.ДОРЕНКО: Безусловно, финальный аккорд, полагает Зулу Янки. Интересно, да. Девочек нашли, Валентин. Я написал об этом в Facebook.

А.ОНОШКО: Они шалаш строили в лесу.

С.ДОРЕНКО: Зачем вы не читаете? Я написал, что их искали, потом написал, что нашли. Если бы вы читали, вы бы знали. Здравствуйте.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Здравствуйте. Вы еще о Пальмире?

С.ДОРЕНКО: Да, мы говорим о Пальмире. И о том, как это прочитывается в мире. Нам интересен месседж. Какой-то очень красивый месседж, с нашей точки зрения.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Это красивый месседж, но это все самопиар, селфи. Я уверен, что они завтра появятся где-нибудь на первых обложках Los Angeles Times или что-нибудь такое. Но это новости одного дня. Вот вы запустили ракету в космос, вы думаете, кто-то об этом говорит? Вы вошли в Сирию, допустим, ну, пошумели неделю об этом, уже все об этом забыли. Потому что Америка настолько быстро стремится вперед, что это новости такие, однодневные. Вы замучаетесь все время посылать такие месседжи. Если вы делаете такие месседжи, то делайте их с пользой для себя, а не показать миру, какие вы классные. А то так с вашей экономикой скоро все будут играть на музыкальных инструментах, как на Кубе.

С.ДОРЕНКО: Да. Куба хорошо приведена в пример, спасибо за язвительность. Куба. Где они сидят и по банке из-под сухого молока барабанят, это очень мило.

«А какая новость, что они не то подразумевают под
празднованием…». «Красиво и символично», — пишет Польский Банан. «Странно, что вообще это вызывает споры. Некоторые просто всегда всем недовольны». Нет, Польский Банан, я пытаюсь акцентировать не на удовольствии… В данный конкретный момент я пытаюсь сконцентрироваться не на удовольствии, я пытаюсь расшифровать месседж. Мы его расшифровали: он красивый и символичный, да, действительно. И дальше я пытаюсь понять, кто адресат. Я вас прошу высказаться, кто адресат этого месседжа, кто должен нас услышать? Ну, не арабские же военные, которых там нагнали и которые мух стряхивают с носа, не для них же это, правильно? Мы же это понимаем в эпоху телевидения, в эпоху СМИ, интернета. Мы же понимаем, что это не для арабских балбесов, которых туда нагнали вместе с мухами, они сидят мух смахивают.

А.ОНОШКО: У них совершенно другая музыкальная культура.

С.ДОРЕНКО: Там «хабиби, хабиби», совершенно другая.

А.ОНОШКО: Скрипочки такие.

С.ДОРЕНКО: «Хабиби» у них.

А.ОНОШКО: «Хабиби» — это «дорогой», да? Давайте что-нибудь послушаем, что они обычно там слушают.

С.ДОРЕНКО: Сирийская народная музыка?

А.ОНОШКО: Почему народная? Просто музыка.

С.ДОРЕНКО: Я напишу: хабиби. У них все песни «хабиби».

А.ОНОШКО: Хабиби — это «дорогой, любимый».

С.ДОРЕНКО: У них все песни «хабиби», других нет просто песен ни одной. Ahmed Chawki feat — Pitbull - Habibi I Love You. Мне кажется, это подойдет. Будет реклама первые четыре секунды.

А.ОНОШКО: Может это уже музыка началась?

ПЕСНЯ

С.ДОРЕНКО: Блеванули? Еще.

А.ОНОШКО: Ну, почему?

С.ДОРЕНКО: Второй подход к унитазу.

ПЕСНЯ

С.ДОРЕНКО: Опорожняйте желудки.

А.ОНОШКО: Это адаптированная версия. Несильно от наших Лазаревых отличается.

С.ДОРЕНКО: Абсолютно точно понятно, что наша музыка вся, как есть, в чистом виде происходит из арабской, видно же сразу, правильно? Нет? Это же есть русская попса фактически. Сейчас будет «Хабиби» опять.

ПЕСНЯ

А.ОНОШКО: Как похожи.

С.ДОРЕНКО: Это и есть русская попса. Конечно, она абсолютно из арабского. Можно вскрикивать время вот времени i love you.

ПЕСНЯ

А.ОНОШКО: Два кутаба с мясом, пожалуйста, и один с зеленью.

С.ДОРЕНКО: Блеванули? Нормально все? Это очищение желудку. Вам понадобится перед 9 мая обязательно. В смысле, вам же надо будет как-то шашлыком нажраться, перед этим очищение идет, правильно? Я про другое, мать. Мы сделали красивый жест.

А.ОНОШКО: Кому?

С.ДОРЕНКО: Вопрос: кому? Во-вторых: услышан он или нет? Вот мой вопрос только в этом. Я не оспариваю, что концерт в Пальмире — это красивый жест, неслыханно красивый, точка. Я же не голосую, красивый он или некрасивый. Первое: он красивый. Второе: он красивый. Третье: он красивый. Он недостижимо красивый для такого существа, как я. А у меня музыкальная культура на уровне примерно моей овчарки.

А.ОНОШКО: Вы сказали потрясающую вещь.

С.ДОРЕНКО: Я всегда говорю потрясающие вещи! Ты же не хочешь их замечать, дорогуша.

А.ОНОШКО: Выдающуюся. Буквально 5 минут назад. О том, что вот эта классическая музыка, а мы в ней высказались в мировой культуре очень серьезно, она заставляет руководителей всех стран склонить голову, и пусть даже неприятно, пусть даже им скучно, пусть хочется зевать, но они должны… Они признают, что да, это да, вот Шостакович, даже более позднее, не обязательно Чайковского брать — это да. И они будут это слушать. Им будет неприлично встать и уйти. Они будут слушать рев наших самолетов, а потом…

С.ДОРЕНКО: Будут слушать. Подонки! Но уже обсудили. У меня вопрос. Можно я десятый раз задам вопрос, который не хотят слышать такие, как Анастасия Эдуардовна? Кому это пошло сообщение? Кому? Второе: он (тот, кто он) услышал или нет?

А.ОНОШКО: Обаме.

С.ДОРЕНКО: Здравствуйте.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Елена из Кунцева. Вы по поводу концерта Гергиева?

С.ДОРЕНКО: Да. Я спрашиваю: кому это было сообщение?

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Прежде всего это пиар-акция. Он делает такие концерты. Раньше был тоже дирижер мирового уровня, входящий в пятерку мировых дирижеров, как Зубин Мета, он делал на развалинах, когда бомбили Югославию.

С.ДОРЕНКО: С Паваротти тоже ездил с Югославию, но не в Сребреницу, а куда-то… В Сараево? Нет. Куда-то ездил Паваротти.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Паваротти не помню. Но вот этот концерт дирижеров в таких местах — это, как говорится, это уже обязанность.

С.ДОРЕНКО: Это обычные вещи.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Что касается Шостаковича, у меня папа с мамой познакомились в консерватории, и мне папа всегда говорил, что Шостакович всегда ставился в середину, чтобы народ… Если поставишь в начало, он не придет, в конец — народ сбежит. Поэтому Шостаковича обычно… Хотя, я смотрю, музыканты очень любят и постоянно считают его гениальным, в отличие от…

С.ДОРЕНКО: Я чувствую по голосу, что вы разбираетесь лучше меня точно.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: У меня музыкальная школа не… Во всяком случае, родители… Всю жизнь росла на «Фантастической симфонии» Берлиоза.

С.ДОРЕНКО: Спасибо вам большое. Мне опять Зулу Янки пишет, который знает, во всяком случае он говорит как очень человек осведомленный: «В отсутствие былой военной мощи РФ приходится креативничать, как в Пальмире. В то время как Соединенные Штаты Америки уже заканчивают строительство третьей военной базы на территории Сирии». Почему мы об этом слышим, Зулу Янки? Может вы нам позвоните, Зулу Янки? В старое время вы нам позванивали. Сейчас он уже секретный человек стал. Здравствуйте.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Здравствуйте. Я думаю, этот месседж был направлен и для внутреннего пользователя, и для внешнего.

С.ДОРЕНКО: Внутренний пользователь всегда в восторге. Почему? Мы бьемся в экстазе постоянно, поэтому я не думаю, что это разговор был с нами. Нет, это был разговор с кем-то еще.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: По поводу внешнего пользователя. Я так буквально сегодня пробежался, лента BBC, CNN — информации ноль. Но может быть они еще, конечно, не проснулись, но тем не менее, информации нет вообще по поводу этого события.

С.ДОРЕНКО: Вы знаете, BBC должна была давать, если бы они признали это значимым, вне зависимости от сна.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Я с вами согласен. Либо не проснулись, либо не придали значения.

С.ДОРЕНКО: Скорее не придали. Потому что CNN, там по-разному бывает. Хотя тоже CNN едва ли.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: То есть для широкого внешнего пользователя…

С.ДОРЕНКО: Для Обамы…

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Это неизвестный факт. А вот для верхов. А что верхи? Они подумали: ну, ребята русские, вы психи, вы сначала бомбите, а потом привозите классическую музыку.

А.ОНОШКО: Нет, здесь как раз все логично, мы очистили территорию и устроили там…

С.ДОРЕНКО: Мы освободили от страшных варваров светоч цивилизации…

А.ОНОШКО: И несем свет.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Сергей, извините, можно я вас прерву? Вчера рассказывали, как самолетами Ил-76 и чуть ли не «Русланами» доставляли оборудование для телетрансляции, а сколько бы помощи могли привезти этими бортами реально для людей?

С.ДОРЕНКО: Да. Но кому? Ведь это вопрос контроля над территориями. Кому мы могли передать эту помощь тогда?

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Я думаю, даже та территория, которая контролируется правительственными войсками Сирии, там очень много нуждающихся.

С.ДОРЕНКО: CNN совсем недавно давал новость, что Эрмитаж поможет в восстановлении Пальмиры.

А.ОНОШКО: Смотрю Rai Uno, итальянский, берлусконьевский: бомбы на лагерь беженцев, 28 мертвых, 7 детей.

С.ДОРЕНКО: (иностранная речь)

А.ОНОШКО: Это в топе. Это Rai Uno. Вторая новость: Сирия (иностранная речь).  

С.ДОРЕНКО: Кто бомбил, я спрашиваю.

А.ОНОШКО: Кто бомбил?

С.ДОРЕНКО: (иностранная речь)

А.ОНОШКО: Вы не слышали про эту новость?

С.ДОРЕНКО: Нет, не слышал.

А.ОНОШКО: Я ее читала. (иностранная речь)

С.ДОРЕНКО: Так Russia бомбила или кто?

А.ОНОШКО: Кажется, что невозможно соблюсти перемирие, которое провозглашали Россия и Соединенные Штаты. И сейчас воздушные вот эти атаки зафиксированы. И стычки вооруженные в городе… Асад пишет Путину… Короче, Асад сам бомбит, видимо.

С.ДОРЕНКО: Сам Асад бомбит, сам кайфует и слушает Гергиева, ну, это же прекрасно, это по-настоящему хорошо. Товарищи, мы все поняли про вас. Вы знаете, что мы послали сигнал миру, и мы уверены, что мир его недопонял. Правильно? Я так понимаю? Ну, вот по общему мнению, я несколько звонков принял, что мир его все равно не слышит. Правильно? Большинство высказавшихся. Мы послали миру красивый сигнал, красивое послание, миру пофиг. Правильно?

С.ДОРЕНКО: CNN: 21 процент американцев считают Россию серьезной угрозой для США. По данным социологического опроса телеканала CNN и исследовательской группы ORC, примерно каждый пятый американец считает, что Россия представляет опасность для США. Представили такие страны: Китай, Иран, КНДР, «Исламское государство». Очень серьезная угроза, умеренная серьезная угроза, небольшая угроза, не представляет угрозы.

А.ОНОШКО: Кстати, это мы бомбили, говорят западные СМИ.

С.ДОРЕНКО: Мы бомбили?

А.ОНОШКО: Мы, говорят.

С.ДОРЕНКО: Ну, хорошо, мы бомбили, значит так надо было… (иностранная речь)

А.ОНОШКО: Ужасная трагедия. Но ведь мы же закончили и ушли оттуда. Я не понимаю, как мы могли бомбить.

С.ДОРЕНКО: Закончили и ушли почти, дорогая. Мы почти ушли, почти закончили. Но мы остались, ты же знаешь, и мы каждый день производим сколько-то вылетов. Раньше производили по 100 вылетов в день, а сейчас по 20. Это называется «ушли». Было по 100 вылетов, стало по 20 — все, ушли.

А.ОНОШКО: Невозможно просто так разорвать отношения.

С.ДОРЕНКО: Какие-то 20 жалких вылетов в день. О чем мы сейчас говорим, что за мелочность?

Сравнивать надо было Китай, Иран, КНДР «Исламское государство», запрещенную в России террористическую организацию, насколько они угрозу представляют для США.

А.ОНОШКО: А Россия обвиняет США в бомбардировке Алеппо в Сирии.

С.ДОРЕНКО: Ну, бог с ним, с Алеппо, уже все равно мне, честное слово.

А.ОНОШКО: Как? Но 7 детей, 28 взрослых!

С.ДОРЕНКО: По-итальянски как-то более драматично получается: sette bambini.

А.ОНОШКО: Да.

С.ДОРЕНКО: Видишь, уже сразу драматично. А сколько взрослых?

А.ОНОШКО: 28 человек, среди них 7 детей.

С.ДОРЕНКО: А как будет 28 по-вашему?

А.ОНОШКО: Ventotto.

С.ДОРЕНКО: Ventotto adulti.

А.ОНОШКО: Ventotto morti, tra cui sette bambini.

С.ДОРЕНКО: Ce pas possible.

А.ОНОШКО: И ни одного слова, ни одной фотографии с Гергиевым.

С.ДОРЕНКО: Гергиев тебе должен был говорить, что мы разбомбили 7 детей. Успокойся, пожалуйста. Это две разные вещи. Дальше. Я хочу сравнить нас и «Исламское государство» с точки зрения американцев, понятно? Менее половины опрошенных считают, что Россия представляет для США (40 процентов) «умеренную» угрозу, 22 — что «небольшую» угрозу. 15 — что вообще нет опасности. Смотрите. Вообще нет опасности от России, с точки зрения американцев — 15 процентов заявляют, нет опасности от России. 85 видят угрозу от России. Серьезную угрозу — 21 процент. Но вообще угроза — 85 процентов.

Это клево, потому что Россия крепнет на угрозах. Потому что Россия, пойми ты, по модулю… 85 процентов американцев думают про нас, и это круто, что мы угроза, что мы ужасные и так далее. Дальше. Но больше всего «Исламское государство», террористическая организация, запрещенная в России. Самую высокую степень опасности увидели 73 процента граждан Америки. «умеренно серьезную угрозу» — 17, «небольшую»…. Только 5 процентов назвали «Исламское государство» безопасным для США. 15 процентов американцев считают, что Россия безопасна, 5 процентов считают, что «Исламское государство» безопасно. Понятно?

А.ОНОШКО: Да.

С.ДОРЕНКО: Остальные страны не интересуют. То есть мы, в принципе… Что, они жертвы пропаганды, американцы?

А.ОНОШКО: Все жертвы пропаганды, абсолютно, наверное. Кроме думающей части, которая там не больше пары процентов.

С.ДОРЕНКО: Интересно мне, они жертвы пропаганды? Я спрашиваю вас: американцы когда считают нас угрозой, они жертвы пропаганды? Здравствуйте.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Юрий Николаевич. Если я не ошибаюсь, многие американцы не могут показать на карте собственное государство. Поэтому слушать их мнение о чем бы то ни было просто смешно и не стоит.

С.ДОРЕНКО: Юрий Николаевич, это страна, которая управляет миром сегодня, и наиболее могущественная с точки зрения развития.

А.ОНОШКО: И они сделали карты Google с подробными фотографиями, не мы.

С.ДОРЕНКО: Юрий Николаевич, ваш дом, когда вы съедете в село… Вы же съезжаете обычно в мае в село? Ваш дом находится на американских картах Google, которые придумали и сделали американцы.

А.ОНОШКО: А не мы.

С.ДОРЕНКО: Нет, не русские, нет.

А.ОНОШКО: Подробно сфотографировали всю Землю.

С.ДОРЕНКО: Легко показывают свою страну.

А.ОНОШКО: А на Google Street View вы можете пойти и погулять по любому вообще городу, включая Бутан, Шанхай, Ленинград, все, что угодно.

С.ДОРЕНКО: На американских картах, бытовых, вы можете посмотреть любую улицу, где хотите.

А.ОНОШКО: С телефона.

С.ДОРЕНКО: Хоть в Бланесе, хоть на Брунее, хоть на Бали в Убуди. Вы можете посмотреть ресторанчик любой в Убуди просто спокойно со своего мобильного телефона на бытовых, вседоступных мировых картах Google. Поэтому рассказывать, что американцы дураки и вообще ничего не знают, конечно, ужасная ошибка. Вы знаете, на самом деле это ошибка папуасов. Папуасы думают, что если белый человек хуже кидает копье, а он, вероятно, хуже кидает копье, и белый человек плохо снимает скальп, и белый человек не выедает сердце врага в каннибалистическом акте, то он, безусловно, дурак, ну просто дурак.

А.ОНОШКО: Не приспособленный.

С.ДОРЕНКО: Юрий Николаевич, вы же знаете, с каким я к вам отношусь гигантским уважением. И при этом при всем должен сказать, что ваше папуасская самоуверенность, она, конечно… То есть понятно, там в колхозе где-нибудь под Красноярском сидит чувак и говорит, что Обама, например, литр спирта не выпьет, поэтому он говно. Это примерно как вы, да?

А.ОНОШКО: «В Google полно русских работает».

С.ДОРЕНКО: Да, в Google работает весь мир, но это Америка. Весь мир, который работает в Google, это Америка, они поехали не в Аргентину, не в Уганду, нет, они поехали даже не в Австралию прекрасную, эти русские, они поехали в Америку. Почему? Попробуйте задать себе вопрос. Почему? Потому что там самореализация наивысшая, у этих специалистов. Высшая самореализация, и они там реализуются как личности, как профессионалы. Значит это правильное место для самореализации.

А.ОНОШКО: «Русским карты не нужны, они и так умные», — пишет Кэп. Все держат в уме, правильно.

С.ДОРЕНКО: Извозчик довезет в конце концов. Здравствуйте.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Здравствуйте. Николай. Защита, и патентная в том числе, и труд оплачивается и защищается, а не так, как у нас — отжимать. Но я хотел бы буквально заметить параллели. Вы поймите, что в Гаване когда «Роллинги» приехали после Обамы сразу же, там, говорят, до пяти миллионов вышли, шапки, чепчики бросали в воздух. Они ждали там 50 лет этого всего. Представляете, «Роллингов» ждали?! По сравнению с классикой. И то же самое, наши церковные песнопения, либо какая-нибудь секта, которая привозит ансамбли, ну, какие-нибудь банды, конечно, все идут туда, да?

С.ДОРЕНКО: Скажите подробнее, пожалуйста, The Rolling Stones провел концерт в Гаване.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: 50 лет ждали. Это уму непостижимо, что было там, вообще, вся Гавана сошла с ума. Это такое было! А параллели еще с Гергиевым, это простые, когда в Южной Осетии… Когда еще жив был четырехзвездный генерал Шаликашвили, и американцы думали, что две Джорджии… Джорджия, которая…

С.ДОРЕНКО: Но это так и есть: Джорджия американская и Джорджия не американская.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Да. И они следили. И там тоже Гергиев выступал в разгромленном еврейском квартале, который был уничтожен в 1991 году, а они считали, что…

С.ДОРЕНКО: Но дайте мне хоть чуть-чуть The Rolling Stones из Гаваны, где 5 миллионов кубинцев. 5 миллионов кубинцев я хочу посмотреть, которые пришли… Нация — 10 миллионов человек. 5 миллионов из них, по сообщениям, на которые ссылается наш слушатель, пришли на концерт.

МУЗЫКА

А.ОНОШКО: Дедушки такие уже.

С.ДОРЕНКО: Половина нации — 5 миллионов из 10 пришли на концерт. Неплохо.

А.ОНОШКО: Некоторые сгорбленные прямо вообще.

НОВОСТИ

ОБЗОР ПРЕССЫ

С.ДОРЕНКО: Я читаю сообщение Space-X, частная компания. Во второй раз посадила ступень ракеты на платформу в океане. Они первый раз предлагают вообще не считать, потому что первый раз был экспериментальным. Первая ступень ракеты Falcon 9 частной космической компании Space-X успешно приземлилась на платформу в океане после запуска в космос. В Space-X ранее назвали попытку посадки первой ступени экспериментальной, не рассчитывали на успех в связи с высокой скоростью приземления. Ну, вот вторая посадка. Дело пошло.

Юрий Николаевич, я хочу вам конкретно это сообщить. В России космосом занимается вся страна, как вы знаете.

А.ОНОШКО: Все могут показать на географической карте Францию, Италию.

С.ДОРЕНКО: Включая вас, вы все занимаетесь космической программой, в том числе ее финансируете. В Соединенных Штатах Америки кроме того, что государственное агентство NASA занимается, кроме этого уже есть частные компании. Их несколько, одна из них успешна, другие ведут разработки и скоро тоже появятся на рынке, я думаю. Скоро. Годы. Нас отделают годы от нескольких американских частных компаний, эксплуатирующих космос. Одна из них, Space-X, второй раз посадила ступень. То есть они ракету выстрелили, она улетела, преодолела земное притяжение, отделила то, что ей там положено, доставка груза, вернулась назад и села на платформу в океане. Домой прилетела, как голубушка, голубушка почтовая. Понимаете, Юрий Николаевич? Вы справедливо заметили, они нация кретинов, безусловно.

А.ОНОШКО: Пришла к себе домой, как дети из школы, и так далее.

С.ДОРЕНКО: Абсолютно идиоты.

А.ОНОШКО: Можно новость от Lenta.ru? Сотрудник ФСКН 5 лет руководил бандой наркоторговцев в Петербурге. Его сейчас почему-то отстранили от должности.

С.ДОРЕНКО: Ну и зря.

А.ОНОШКО: Мне кажется, что это был недосмотр. Уголовное дело завели совершенно недальновидно.

С.ДОРЕНКО: Ну, а кто кроме как наркоторговца может по-настоящему прекратить наркоторговлю?

А.ОНОШКО: И наоборот.

С.ДОРЕНКО: Городской суд Петербурга рассмотрит уголовное дело в отношении членов организованной преступной группы, занимавшейся контрабандой наркотиков крупных размеров.

А.ОНОШКО: У него большой опыт — с седьмого по одиннадцатый год. Достаточно для перехода в следующую компанию.

С.ДОРЕНКО: Организованную преступную группу возглавлял оперативный сотрудник регионального управления ФСКН.

А.ОНОШКО: Он ее создал.

С.ДОРЕНКО: Александр Большаков был с седьмого по одиннадцатый год оперативным сотрудником. Создал во время работы организованную преступную группу, которая занималась контрабандой наркотиков. Скажи, пожалуйста, просто контрабанда? Они al por mayor торговали или они в розницу? Или в розницу — это уже участковые, не знаешь?

А.ОНОШКО: Но такой низкой работой, как…

С.ДОРЕНКО: Вряд ли, да?

А.ОНОШКО: Я совершенно не знакома с темой, но мне кажется, что как-то притоны сами торгуют.

С.ДОРЕНКО: По словам замминистра внутренних дел Игоря Зубова, большего числа оперативников в МВД по этому направлению не нужно. А, их сокращают.

А.ОНОШКО: Большого не нужно, потому что очень много наркотиков и нужно совершенно немного…

С.ДОРЕНКО: Здесь написано «бОльшего», а не «большого».

А.ОНОШКО: Достаточно нескольких человек на направлении. Один человек может очень много сделать.

С.ДОРЕНКО: Конечно. Организовать группу по контрабанде наркотиков может, как мы понимаем, один человек. Больше того, он еще у тебя спросит: за это, что платят? Зачем большая зарплата? Он и так упакован, о чем ты сейчас говоришь? Ты помнишь этот анекдот про черную икру?

А.ОНОШКО: Нет.

С.ДОРЕНКО: Один мужик фасовал черную икру, из бочки перекладывал в баночки. И ушел за то, что зарплата была маленькая. Он говорит: мне платят мало, я не могу так жить, у меня семья. А второй пришел. Ему говорят: у вас зарплата будет, условно, 15 тысяч. Он говорит: а что, за это платят? То есть черную икру перекладывать из бочки в баночки, так за это еще и платят. За это еще и погоны дают. Да это вообще просто сказка. Я умоляю.

А.ОНОШКО: И зря они его сейчас сажают. Оставляют на неизвестно кого отрасль.

С.ДОРЕНКО: Конечно.

А.ОНОШКО: Сейчас из-под контроля все выйдет.

С.ДОРЕНКО: Теперь эту группу возглавит не офицер, а наркоман.

А.ОНОШКО: Это будет страшно. Но он не сможет. Мы знаем, что наркоманы не способны к конструктивной деятельности. Должен быть человек все-таки более цельный.

С.ДОРЕНКО: Банда развалится. Всегда приятно читать про Пакистан. Мне кажется, что вообще, в принципе, на телевидении можно было бы завести пакистанские новости.

А.ОНОШКО: Какая хорошая идея.

С.ДОРЕНКО: Это же идея — пакистанские новости. Отдельно просто, перед погодой. Потому что они перечеркивают все советские.

А.ОНОШКО: А теперь новости из Пакистана, рубрика. И что?

С.ДОРЕНКО: В пакистанской провинции Хайбер-Пахтунхва...

А.ОНОШКО: Хорошее название.

С.ДОРЕНКО: Мне кажется, хорошее название для бренда. … убили 16-летнюю девушку и сожгли ее тело. За что? Она помогла другой девушке сбежать из деревни, чтобы выйти за возлюбленного вопреки решению родных, решению клана. Собрались 15 старейшин, аксакалы и саксаулы, деревенские.

А.ОНОШКО: С седыми бородками, в полосатых халатах.

С.ДОРЕНКО: Абсолютно верно, конечно. Собрались, попили чайку и решили, что поступок ее недостойный, порочит честь. Что они сделали? Они призвали молодых, 13 человек, в том числе мать погибшей, позвали маму и всех остальных, сказали, что ее надо накачать наркотиками. Они сделали, ее обдолбали полностью в грязь, чтобы не было больно. Потом привязали к сиденью припаркованного неподалеку микроавтобуса, который старый был микроавтобус, уже не ездил. Залили бензином и сожгли вместе с микроавтобусом, ее, девочку эту. Причем мама тоже участвовала. А пакистанские власти, поскольку они светские…

А.ОНОШКО: «Свежая голова», есть такая рубрика в «Российской газете». Они задают вопрос.

С.ДОРЕНКО: Их арестовали.

А.ОНОШКО: Старейшин?

С.ДОРЕНКО: Конечно. Старейшин арестовали и маму арестовали.

А.ОНОШКО: За убийство.

С.ДОРЕНКО: За убийство. Потому что они пытаются искоренить…

А.ОНОШКО: А на кого останется село?

С.ДОРЕНКО: Какая там дихотомия, я позволю себе перейти на греческий. Смысл в том, что власти представляются европейскими на фоне собственного народа. Это примерно как в России. Власти существенно более европейские, чем собственный народ. То есть народ требует сжигать девочек, обдолбав их наркотиками. Причем народ вплоть до родной мамы требует этого.

А.ОНОШКО: Но мама может быть не очень была… Пришлось подчиниться.

С.ДОРЕНКО: Пришлось имитировать радость, что надо убить девочку. Народ такой, а правительство существенно более европейское, оно говорит: ну, как же вам не стыдно? Они ж: но у нас же джирга, совет старейшин. Это же мудрость народа.

А.ОНОШКО: Основы, скрепы.

С.ДОРЕНКО: Это же скрепы земли пакистанской.

А.ОНОШКО: Моральный императив, который внутри.

С.ДОРЕНКО: Конечно. Земли пакистанской. Это миазмы… Извини, миазмов там нет, наоборот. Это свежее дыхание пакистанской земли, они говорят, мы не имеем права поступить иначе.

А.ОНОШКО: Их всех казнят теперь?

С.ДОРЕНКО: Нет, их не казнят.

А.ОНОШКО: А на кого останется село? Кто будет решать спорные вопросы?

С.ДОРЕНКО: Вот именно, джирга вся арестована, село пойдет в разнос, девки станут проститутками, ужасное дело произойдет. Поэтому их придется вернуть назад, чтобы сцементировать скрепы, чтобы все снова стало хорошо. Ну, сожгли одну девочку, ну, что теперь делать? Там полно их, девочек этих. Чего там? Жги, жги, каждый день можно жечь. Вот тебе пример прекрасный общества, где народ и власть разделены. Народ существенно более дикий, чем власть. И в этом я усматриваю сходство с Россией.

А.ОНОШКО: А так разве не везде?

С.ДОРЕНКО: Нет.

А.ОНОШКО: Ведь иначе бы государство вообще не наделялось бы функцией карания, если бы, безусловно…

С.ДОРЕНКО: Не везде. Я думаю, что народ и власть не имеют пакистанского разделения, например, во Франции, не имеют, нет. Во Франции нет. В Англии, думаю, что во многом нет. Хотя, если посмотреть на блюющих пятничных баб в Манчестере, кажется, что да. Я думаю, что в Дании при всей любви к убийству жирафов этого нет, разделения народа и власти на более-менее… Согласись, что нет. Я думаю, что даже в Польше, поскольку сейчас там власть пришла абсолютно животная…

А.ОНОШКО: Почему вы так говорите? Потому что она антироссийская?

С.ДОРЕНКО: Не только антироссийская. Этого нет. Я думаю, что и в Чехии этого нет. Вообще, одним словом, Европе более-менее свойственно единство народа и власти в европейскости.

А.ОНОШКО: У нас на европейской части тоже этого нет.

С.ДОРЕНКО: В России власть существенно более европейская, и она сдерживает здоровые силы России. Здоровые силы России, как мы хорошо знаем, обвиняли в нацизме еврейских детей, недавно в киноцентре на Пресне, ты знаешь, кидали в них яйцами и кричали, что они нацисты. Еврейских детей, которые пришли как раз ровно против нацизма бороться. Здоровые силы общества, наши здоровые силы общества, русские здоровые силы общества, они совершенно пакистанские.

А.ОНОШКО: Говорят, в некоторых регионах женское обрезание практикуют обратно, вы знаете, да?

С.ДОРЕНКО: Я знаю, что женское обрезание практикуют, но не в славянских регионах.

А.ОНОШКО: В южных регионах.

С.ДОРЕНКО: В южных, в России, да, но не в славянских регионах. Но если дать народу свободу, как многие требуют, а многие требуют, насколько я знаю, демократии, мы здесь то и дело сталкиваемся с демократами, значит, если дать народу свободу, то они начнут жечь девочек, облитых бензином за моральные проступки, как кажется старейшинам. Будут собираться старые пердуны в ушанках, может быть в каких-то других тюбетейках специальных, будут собираться старые деды и приговаривать девочек к сожжению.

А.ОНОШКО: Нет, нет, у нас никакие деды, старость унизительна, дедов никто не слушает, их засовывают в дома престарелых, они умирают в своих хрущевках.

С.ДОРЕНКО: Мы должны сказать об этом с облегчением, правда же?

А.ОНОШКО: Что деды не имеют никакого значения для нас?

С.ДОРЕНКО: Что мы не Пакистан в полной степени. Но в известной степени мы Пакистан, согласись.

А.ОНОШКО: Да.

С.ДОРЕНКО: Ты согласна или нет? Зачем ты делаешь такие глаза? Она делает страшные глаза какие-то. Задержан участник банды, хранивший 2,7 тонны марихуаны в Приморье. Ну, что ж такого удивительного, когда в Приморье марихуана растет…

А.ОНОШКО: 3 тонны. Это уже сушеного. Грузовик, пятитонник, наполовину заполненный. Но просто как он это хранил.

С.ДОРЕНКО: Это же трава.

А.ОНОШКО: Я, например, купила мешок картошки и оказалась большая проблема с хранением.

С.ДОРЕНКО: Как это он хранил? У населения, у своих же, у местных, кто его охранял.

А.ОНОШКО: Он полностью завалил чей-то гараж?

С.ДОРЕНКО: Нет, это не один гараж. 2,7 тонны сухой травы — это не один гараж.

А.ОНОШКО: А сколько?

С.ДОРЕНКО: Это много гаражей.

А.ОНОШКО: Гаражный кооператив.

С.ДОРЕНКО: Но ему тот, кто его крышевал, из правоохранителей, оказывал поддержку и, может быть, помещение искал. Нормально.

А.ОНОШКО: Рекордная для края партия.

С.ДОРЕНКО: Я читаю сегодня прекрасный на Gazeta.ru анализ, почему новый клип группы «Ленинград» достиг такого успеха.

А.ОНОШКО: Там нет мата?

С.ДОРЕНКО: Там есть непристойная лексика.

А.ОНОШКО: Черт. Я не успела посмотреть.

С.ДОРЕНКО: А не смотри, вот не смотри, потому что ты можешь пропитаться этой лексикой. Это плохо. Не надо. Там непристойная лексика, Настя.

А.ОНОШКО: Я в этой жизни уже все слышала, ничего страшного.

С.ДОРЕНКО: Я тебя пытаюсь уберечь. А вот и не все. Я же тебе с утра сказал про надписи в мужских туалетах, ты их не читала.

А.ОНОШКО: Не читала.

С.ДОРЕНКО: Значит, ты не все слышала.

А.ОНОШКО: Есть какие-то новые слова?

С.ДОРЕНКО: Оговоримся, что ты не все слышала. За несколько дней клип «В Питере — пить» с 30 апреля посмотрели 3,5 миллиона человек.

А.ОНОШКО: Очень много репостов было.

С.ДОРЕНКО: Редакция Gazeta.ru сегодня задается вопросом: почему это так? И пытается дать ответ.

А.ОНОШКО: И какой же у них там ответ?

С.ДОРЕНКО: «Ну, как тут не выпить?» — последняя фраза.

А.ОНОШКО: Эта фраза из песни? Или это уже личное?

С.ДОРЕНКО: Сущностно смысл в том, что страстное желание сбежать через алкоголь, это абсолютно типичная и роднящее нас идея.

А.ОНОШКО: А у вас нет ощущения, что в последние десятилетия это все сходит на убыль, вот эта любовь к алкоголю? Как бы видение алкоголя как побег. Вот у меня есть ощущение, что пить стали существенно меньше.

С.ДОРЕНКО: Не знаю. Может быть потому, что ты взрослеешь, дорогая?

А.ОНОШКО: Отражается на печень.

С.ДОРЕНКО: Нет, это отражает стремление твоего поколения бороться с хроническими заболеваниями.

А.ОНОШКО: Они еще пока не вполне начались.

С.ДОРЕНКО: Они уже скоро начнутся.

А.ОНОШКО: Но первые ласточки уже пошли, да.

С.ДОРЕНКО: Первые ласточки пошли. К сорока всякий приличный человек имеет одно-два хронических заболевания.

А.ОНОШКО: Первое время ты думаешь, сейчас пройдет, сейчас пройдет, а оно не проходит.

С.ДОРЕНКО: К сорока. Но поскольку болезни молодеют, то уже к тридцати пяти. Здравствуйте. В чем секрет успеха клипа? 3,5 миллиона за несколько дней.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: В правде жизни. Я был в Питере несколько десятков раз, и ни разу не было такого, чтобы не пил, хотя бы бутылку.

С.ДОРЕНКО: Расскажите об особой атмосфере.

А.ОНОШКО: У вас плохая компания. Нет?

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Действительно город отличается от других городов, люди отличаются, которые ходят. Как будто попадаешь в какой-то другой мир. Ты понимаешь, что вечером на поезд или на самолет, и не знаю, почему-то сам выпиваешь. Бывает так, что даже машина стоит в аэропорту в Москве, а все равно выпиваешь, как дурак.

С.ДОРЕНКО: Настя выросла на проспекте Стачек, дом 105.

А.ОНОШКО: Сначала в доме 87.

С.ДОРЕНКО: Сначала в доме 87, а затем в доме 105. Она как бы знает Питер, она говорит: неужели у вас такая плохая компания?

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Нет. Просто мы-то приезжаем не на проспект Стачек и не куда-то к черту на рога, где вот эти огромные длинные дома, а мы ходим по Невскому, вокруг Невского.

С.ДОРЕНКО: И там невозможно не выпить?

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Конторы там расположены.

А.ОНОШКО: И там невозможно не выпить?

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Там невозможно не выпить. Там полно всяких разных кафешек.

А.ОНОШКО: Это правда.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Какие-то иностранцы веселые.

А.ОНОШКО: Но ведь можно есть.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Думаешь, надо как-то приобщиться.

А.ОНОШКО: Можно пить кофе, зайти в Русский музей. Это не обязательно, это самообман, это вставленные вам в голову шаблоны: что в Петербурге надо пить; вот вы на отдыхе, отдых, значит выпить; праздник, значит выпить; как у вас свободное время, значит надо выпить. Это неправда на самом деле, эндорфины не только оттуда берутся. Одного бокала достаточно, чтобы почувствовать себя хорошо, а люди у нас не могут остановиться.

С.ДОРЕНКО: Но почему нет? Что значит «хорошо»?

А.ОНОШКО: Весело. Для чего люди употребляют алкоголь?

С.ДОРЕНКО: Если речь идет о побеге.

А.ОНОШКО: Если вам нужно убежать куда-то, то способ задуматься о собственной жизни, насколько она хороша. Может быть что-то поменять?

С.ДОРЕНКО: Но речь идет о побеге, дорогая.

ПЕСНЯ

С.ДОРЕНКО: 3,5 миллиона за несколько дней, это значит, что это культурный феномен.

А.ОНОШКО: Да, все узнали себя, конечно. Это очень работает, да.

С.ДОРЕНКО: Это культурный феномен. Это люди, которые говорят «это мы», «нас достало». Что достало?

ПЕСНЯ

С.ДОРЕНКО: Это про это?

А.ОНОШКО: Это другое питье совершенно, другая реальность описана. Нет, не петербургская.

С.ДОРЕНКО: Объясни.

А.ОНОШКО: Здесь как бы низший такой, деревенский срез.

С.ДОРЕНКО: Вот здесь, да?

А.ОНОШКО: Да. Сельский. Это другая реальность. Не центр Петербурга точно, там по-другому.

С.ДОРЕНКО: А как в Петербурге? Расскажи.

А.ОНОШКО: Героиновый шик.

С.ДОРЕНКО: Расскажи.

А.ОНОШКО: Я не знаю, как это объяснить. Люди другие, да, действительно, это правда, были.

ПЕСНЯ

С.ДОРЕНКО: Это другое, да?

А.ОНОШКО: Совсем другое.

С.ДОРЕНКО: Сегодняшняя Gazeta.ru пытается проанализировать, почему 3,5 миллиона просмотров за очень короткий срок у этого клипа. И говорит о том, что это, конечно, песня про нас, про то, что достали начальники, достала жизнь, вообще все достало, и нужно как-то все это послать и избежать в алкоголь как бы. В этом Шнуров, об этом Шнуров.

А.ОНОШКО: Мы какие-то англичане представляемся, да, которые ждут пятницы для того, чтобы до свинячьего состояния в баре нахрюкаться?

С.ДОРЕНКО: Да, да, да. Понимаешь, да? А подумайте сами, а почему у Шнурова такой успех невероятный с этим клипом? Попал в какую-то важную точку? У меня есть минута. Здравствуйте.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Здравствуйте. Это Сергей. Я москвич, но год прожил в Питере. И после этого с каждой пьянки в Москве, часто так бывало, уезжали именно в Питер. И мы думали, что это мы такие неправильные. Однажды где-то за сигаретами стояли, перед нами стояли две девушки, мы обрывок разговора слышим, одна другой говорит: ну, они уехали. А другая говорит: куда уехали? Она говорит: ну, куда из Москвы спьяну уезжают? В Питер. То есть мне кажется, что это действительно такой побег и не только в пьянку, но вот куда-то в Питер, куда-то туда, в том направлении. Мне кажется, что это не только из Москвы туда едут.

С.ДОРЕНКО: Нам надо разгадать это все-таки.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Да, это мистическая такая история.

С.ДОРЕНКО: Знаете, все мое студенчество мы ездили в Питер пить. Но почему-то Петергоф, Ораниенбаум, вот в такие места мы ездили.

А.ОНОШКО: На улице там что ли пили?

С.ДОРЕНКО: Мы пили на улице.

А.ОНОШКО: Значит было теплое время.

С.ДОРЕНКО: Почему же? Я очень помню, как мы пили под крики моего собутыльника. Я помню, мой собутыльник простирал руку, став на какую-то иву, забравшись на иву, он простирал руку в сторону воды и кричал: суровый хлад сковал Ботнические воды. Это было и зимой тоже. Правда. Я помню такую сцену. Значит, лед был, вероятно, чего бы он орал иначе?

А.ОНОШКО: Надо было сходить в Кронштадт.

В ДВИЖЕНИИ

НОВОСТИ

С.ДОРЕНКО: 10 часов 5 минут. Пятница, 6 мая. Здравствуй, великий город! Здравствуйте, все! Это радио «Говорит Москва»! Говорит Москва! Я тебя напугал, Настен?

А.ОНОШКО: Нет.

С.ДОРЕНКО: Анастасия Оношко — ведущая этой программы. Здравствуйте, Настя.

А.ОНОШКО: И Сергей Доренко. Доброе утро.

С.ДОРЕНКО: Мне пишет Ежик, что в Химках напротив BP в область лежит «Газелька» на боку. Все останавливаются, притом, надо сказать, народ останавливается и на въезд, и на выезд посмотреть. Все же думают: а как вот они опрокинулись? Правильно?

А.ОНОШКО: С дырочкой в правом боку. Помните, такая была зарисовочка?

С.ДОРЕНКО: Что там?

А.ОНОШКО: «Ежик резиновый», дальше не помню.

С.ДОРЕНКО: Ежик резиновый с дырочкой в правом боку. А почему в правом?

А.ОНОШКО: Ну, просто. А может в левом, я уже не помню.

С.ДОРЕНКО: В животике обычно дырочка. «Из-за известности лабутенов все посмотрели».

А.ОНОШКО: Да ну, не смейтесь.

С.ДОРЕНКО: Нет, нет, конечно.

А.ОНОШКО: Он точно просто угадывает ощущение людей.

С.ДОРЕНКО: «Все мы знаем, что Питер — наркоманская столица России, а вовсе не пьющая. Вся молодежь на чем-то сидит в Питере».

А.ОНОШКО: Но не вся.

С.ДОРЕНКО: Но так пишут люди, что вся молодежь сидит на чем-то, что попытка Шнурова разбить сложившийся устой и взгляды, что в Питере надо пить, а не обдалбываться. «Был вчера в Петере по работе, очень хотелось выпить. Сдержался», — говорит Григорий.

А.ОНОШКО: Какой молодец. Сезон пошел, корюшка. Люди, кто мне привезет корюшки?

С.ДОРЕНКО: Фургон пишет: «Суть песни в другом. Суть в том, что перечисляются города и какой тип наркотика популярнее». «На самом деле это обман, что в Питере пьют, это вранье», — пишет нам Фургон. Питер — столица клубной наркомании. Там по клубам молодежь разбивается, кокаин, амфетамин и разные другие колеса по клубам распространены, и поэтому Питер — столица клубной…

А.ОНОШКО: Я бы сказала, что кокаин намного больше в Москве распространен, конечно. Слишком дорого для Петербурга.

С.ДОРЕНКО: «Питер — столица клубной наркомании в сегодняшней России», — пишет Фургон. Такое мнение. «Успех в искренности выражения чувств народа Шнуром. Респект ему и аплодисменты», — говорит Земсков. «Вечером гулять по каналам Амстердама очень весело. На каналах Петербурга как на кладбище — мрачно и тихо, поэтому в Питере пьют», — пишет Анна. В Амстердаме курят, заключает Анна. Анна, ну, не поэтому. Что значит «поэтому»? В Амстердаме, не знаю я, почему вам весело? Значит, в том месте, где вы гуляли, было весело.

А.ОНОШКО: А вам было грустно? Вы там были?

С.ДОРЕНКО: Я ездил в Амстердам. Мой первый приезд был в первых числах, может быть первые числа февраля, я думаю, что последние числа января — начало февраля. Во-первых, было очень ветрено. Во-вторых, гулять вовсе не хотелось. Все эти проститутки были похожи на жаб страшных каких-то, ужасно, антиэстетично.

А.ОНОШКО: Даже молодые? Или там молодых не было?

С.ДОРЕНКО: Я не знаю. Они какие-то все ветераны, какие-то списанные шлюхи из обоза наполеоновской армии. Те, которые сбежали в 812 году. Какие-то странные, страшные, странные в смысле этнографическом, Миклухо-Маклай порадовался бы. Там всевозможные разные расы присутствуют, разные народы, дети разных народов. «Мы мечтою о счастье живем» могли бы они спеть. «Дети разных народов, мы мечтою о счастье живем».

А.ОНОШКО: Они поют в ожидании клиента, которого нет.

С.ДОРЕНКО: И мне не показалось. Я на каналах ходил, так, пофотографировал чуть-чуть. В смысле, там какие-то баржи унылые, все это такое было…

А.ОНОШКО: Это у вас такое настроение было.

С.ДОРЕНКО: Нам надо было провести пару дней, потому что мы в Амстердаме получали суринамскую визу на том основании, что мы хотим поехать в Суринам, больше ничего. Это стоило, по-моему, 8 долларов.

А.ОНОШКО: Вы ездили в Суринам? В Суринаме было весело хоть?

С.ДОРЕНКО: В Суринаме было весело. Место, где живут сумасшедшие. Наши все знакомые были безумны. Возвращались мы опять через Амстердам. И через Хельсинки еще.

А.ОНОШКО: Господи, еще более унылое место по-моему, Хельсинки. Если в Амстердаме хоть какая-то слава.

С.ДОРЕНКО: Я не думаю, что в Амстердаме весело. А в Петербурге точно невесело. Мрачная радость какая-то в этом Петербурге. «Буквально в прошлую пятницу в Питере пил», — говорит Луноход. «Наркоманская столица Российской Федерации, безусловно, Омск, — говорит Степан из Вайтрана. — Омск уже впереди Петербурга и вы зря». «Вы обещали баян на пятницу». Настя, ты обещала баян на пятницу. Ты принесла гармонику?

А.ОНОШКО: Карпов занимается на баяне. Вот пускай Карпов сегодня поиграет на моем баяне.

С.ДОРЕНКО: На аккордеоне. Он взял, да?

А.ОНОШКО: Аккордеон — это другое. Баян, я не знаю, взял ли он. Надо ему сообщить, чтобы он взял, сыграл что-нибудь. Зачем он у меня его брал? Он, значит, занимается, значит он что-то играет.

С.ДОРЕНКО: Мы не знаем про Омск. Я был в Омске, там народ был все очень чистые, угрюмоватые люди, которые внутренне были приветливы, но всячески это прятали, мне кажется. Когда ты обращаешься к ним в десятый раз с шуткой, то омские поворачивают… Я тебе объясню. Меня окружали там местные журналистки. Я делал встречу с журналистками в Омске. Я сейчас их посчитаю примерно мысленно. Их было, наверное, 15 женщин.

А.ОНОШКО: Особей.

С.ДОРЕНКО: Особей фертильного возраста. Может быть было два-три кобелька каких-то приплутавших там, где-то к миске с едой, но в основном были женщины. И я хотел сказать, что когда ты пытаешься шутить, ты там перед ними вот колесом ходишь абсолютно, ты понимаешь, что они не понимают. Понимаешь, что не понимают, и повторяешь. С удовольствием повторяешь, потому что тебе кажется, что шутка того заслуживает.

А.ОНОШКО: Заслуживает взрыва хохота.

С.ДОРЕНКО: Да, да, да. Со второго раза они начинают записывать. С первого раза они просто слушают, но отвернувшись от тебя, глаза не встречаешь вообще никогда. Со второго раза записывать начинают, они думают, что я диктую.

А.ОНОШКО: Да, конечно.

С.ДОРЕНКО: Ты продолжаешь шутить, но уже искрометно. Нельзя шутку в третий раз повторять, правильно? Ты искрометно начинаешь рассыпаться в хохоте, гротеске страшном, бурлеске каком-то невероятном, ты продолжаешь. С невероятной осторожностью и подозрительностью омские девушки поднимают на тебя глаза, и так, мельком, задумчиво, но как бы сквозь тебя смотрят, но во взгляде нет ни эротизма, ни игры, ничего. Они так на тебя смотрят и думают, что может быть тебе холодный компресс предложить или что-то такое, видно, что-то с тобой не в порядке. На тебя смотрят аккуратно. Потом ты понимаешь, что бессмысленно продолжать.

А.ОНОШКО: Я чувствую, что поездка ваша не удалась.

С.ДОРЕНКО: Понимаешь, что продолжать бессмысленно, и ты сворачиваешь всякие шутки.

А.ОНОШКО: А что остается?

С.ДОРЕНКО: Все, больше ничего не остается, только взять билет до Москвы и улететь. Нет, Омск произвел на меня впечатление, безусловно, заслуживающего внимания, а именно — это место, куда я не хочу вернуться. Ты знаешь, что я жил в Омске?

А.ОНОШКО: Знаю.

С.ДОРЕНКО: Но там есть что-то, шарминг такой. Например, Иртыш. В общем, там что-то есть, шарминг такой.

А.ОНОШКО: Вас не удивляют такие новости? Я прочитала ее от начала до конца, там удивительно, удивительно. Сотрудница банка приговорена к условному сроку за хищение более 1 миллиарда рублей. Она была кто? Она была начальник отдела…

С.ДОРЕНКО: Светлана Марченко она была.

А.ОНОШКО: Начальник отдела по обслуживанию VIP-клиентов. Потом проверили движение средств. Миллиард увели. Но знаете, как они будут его возвращать? Условный срок почему? Она может вернуть. А потому что семье ее принадлежит торгово-развлекательный центр «Сити-Молл». Представляете, начальнику отдела в банке принадлежит торгово-развлекательный центр? Официальная стоимость которого, по заключению экспертов, около 5 миллиардов рублей. Я бы продолжала копать дальше.

С.ДОРЕНКО: Но она украла миллиард. Почему? Курочка по зернышку, дорогая.

А.ОНОШКО: Она же только в одном месте работала или в нескольких местах работала?

С.ДОРЕНКО: Она украла миллиард. Тебе, может, кажется, что это ерунда — миллиард, а ей кажется, что хорошие деньги.

А.ОНОШКО: У меня сейчас истерика начнется. Условный срок — это хорошо тоже, мне кажется. Нет?

С.ДОРЕНКО: Сейчас украсть два и отдать долг, и еще миллиард занять.

А.ОНОШКО: Развивать бизнес дальше.

С.ДОРЕНКО: Конечно. Мы не знаем. А мы теперь понимаем, как был построен этот центр, который уже 5 миллиардов стоит.

А.ОНОШКО: Может он был просто куплен.

С.ДОРЕНКО: Нет.

А.ОНОШКО: И еще не окупился. Им так плохо, и они плачут сидят.

С.ДОРЕНКО: Ты хочешь посмотреть курс рубля?

А.ОНОШКО: Говорят, он сильно просядет после праздников.

С.ДОРЕНКО: Материальное тебя…

А.ОНОШКО: Вы меня пристыдили, что я слежу за серебром. Сказали, что ты радуешься, дура, кто-то заработал миллионы долларов, а ты тут сидишь, вычитываешь в РБК в новостях эти строчечки.

С.ДОРЕНКО: 66,26. Я думал, он залип.

А.ОНОШКО: Рубль снова падает.

С.ДОРЕНКО: Но что же ему делать, дорогая? С чего бы ему расти?

А.ОНОШКО: Я не знаю.

С.ДОРЕНКО: Смысла-то никакого. Зачем расти? Такая достоевщина, куда уже расти, я не понимаю. Это просто пошло, наконец. 66,25. 66,23 уже. И 75,60 за евро. 44,66 нефть. Нет, 44,65, слава богу. 66 меня насторожило. 1,1416 мы видим с тобой. Мы видели на максимумах за 1,1504, за 1,1505 уже главную пару. Мы с тобой видели в это примерно время. Сейчас 1,1416. Это нормальный уровень.

А.ОНОШКО: Я полностью отрешилась от этих вопросов с недавних пор.

С.ДОРЕНКО: Почему?

А.ОНОШКО: … буду радоваться чужим миллионам, чужим миллиардам.

С.ДОРЕНКО: Скажи, что ты устыдилась. Давай я дочитаю наши сообщения, потому что иногда, когда предпраздничное время и тем не так, чтобы до фига, да и у людей нет настроения говорить про серьез, как мне представляется, мы можем читать сообщения. Вот мне Светал передает сейчас, прямо сейчас, картинку из Амстердама, в которой не хватает еще дохлых собак, плавающих в этом канале. В смысле, что здесь декаданс полный, достоевщина. Не знаю. Я Брюгге был не так давно.

А.ОНОШКО: Но вы бы там залегли на дно или нет?

С.ДОРЕНКО: В Брюгге?

А.ОНОШКО: Да.

С.ДОРЕНКО: Я бы залег, там есть нечего кроме вафель.

А.ОНОШКО: Вы просто не разведали обстановку.

С.ДОРЕНКО: Я бы знаешь где залег бы на дно?

А.ОНОШКО: Где.

С.ДОРЕНКО: Вот если бы мне надо было залечь на дно. Сказать? Рекена.

А.ОНОШКО: Это испанский город?

С.ДОРЕНКО: Залечь на дно, нужен маленький испанский город.

А.ОНОШКО: И что хорошего там?

С.ДОРЕНКО: Где-нибудь под Альбасете. Вот под Альбасете, сейчас я не помню, Рекена по-моему, мне подавали на обед, причем я решил выпендриться, мне подавали три разных вида баранины. Я сказал: скажите, пожалуйста, а почему у вас баранина такая, такая, такая? Они говорят: но это разные породы баранины. Я говорю: а как мне понять, какая лучше? Потом я понял, как понять. Очень просто, я сказал: а принесите мне все три вторых.

А.ОНОШКО: Поняли вы, какая лучше?

С.ДОРЕНКО: Ты знаешь, все три были великолепны.

А.ОНОШКО: Неотличимые, я так думаю, друг от друга.

С.ДОРЕНКО: Нет, все были разные. На одной чуть-чуть больше жирка, другая обнаруживает больше жопастость баранца.

А.ОНОШКО: Запашка.

С.ДОРЕНКО: Еще кто-то, еще кто-то. Все разные. Я бы залег на дно, если бы мне надо было, я под Альбасете залег.

А.ОНОШКО: Ну, пусть.

С.ДОРЕНКО: Вот где-то там. Либо, второй вариант, я бы залег на дно между Сантандером и Сантьяго-де-Компостела, вот здесь по побережью где-то я бы залег на дно может быть. Мне пишут: «Почему не в Брюгге?». Внимание, серьезная тема. «Съезд на Ленинскую Слободу с трешки перекрыли на время хоккея», — Степанида пишет. На Ленинскую Слободу с трешки перекрыли съезд, там хоккей, и поэтому вы должны пострадать. Мне кажется, это очень справедливо. Нам прислали раненую «Газель». Послушайте меня, я думаю, сейчас наш выпуск слышат, но это вряд ли. Нам прислали перекинутую «Газель», которая валяется в Химках.

А.ОНОШКО: Покажите.

С.ДОРЕНКО: Что, «Газели» не видала? Господи! Это все тлен, звездная пыль.

А.ОНОШКО: Ржа.

С.ДОРЕНКО: «Было так: ресторан в Москве, такси — в Питер. На такси в Питер в 6 утра». «Питер. Кафе. Чувак на большой машине заходит, выпивает бутылку пива. 8 утра. Народ из кабачков вываливется. Да, мы нетрезвы всегда были в Питере», — пишет Михаил. Это был сейчас белый стих такой, да? «Омск курит и пьет водку с пивом. Прожил там 10 лет. Омск не на колесах сидит», — в оправдание Омску говорит Леонид. «Есть город, где пьют в разы больше, чем в Питере, например Выборг». Знаете, что? Для нас Выборг и Питер это одно и то же. «Я учился в Амстердаме, там весело. Давайте обсудим», — говорит Александр. Во-первых, они очень высокие. Я привык, что люди, в среднем, ниже меня. Почему мне не нравится Амстердам? Можно я признаюсь? Мне не нравится Амстердам. Везде 50 километров в час. Это может понравиться нормальному человеку? Нет, это не может понравиться нормальному человеку, это раз. Второе, они в среднем либо такого же роста, как я, либо выше. Это мерзко. Я привык общаться свысока. В Амстердаме я чувствую, что я подросток, которого сейчас пошлют за пивом. Меня сейчас похлопают сверху по черепу и скажут: пацан, слетай за пивом. Потому что они все реально выше меня или такие же. Но это мерзко.

А.ОНОШКО: Это интересно.

С.ДОРЕНКО: Я живу в мире, где люди ниже меня. Я 187. Основная масса населения ниже меня, это приятно. Нависают надо мной какие-то, я думаю: боже, они людоеды какие-то из сказок, ужасные люди.

А.ОНОШКО: Это же наоборот — интересно, как цирк, к таким, необычным людям приглядеться.

С.ДОРЕНКО: Потом они обдалбываются.

А.ОНОШКО: Никто не обдалбывается там. Что за какие-то предрассудки?

С.ДОРЕНКО: Они ужасные люди.

А.ОНОШКО: Там этим занимаются только приезжие дурачки, которые любители. У них там запрещено, запрещено. Перемигиваться.

С.ДОРЕНКО: Я бы без ножа не выходил на улицу в вашем Амстердаме.

А.ОНОШКО: Да ну. Я там не была, например. У меня очень хорошее представление о нем.

С.ДОРЕНКО: Я бы без ножа не выходил на улицу, честное слово. Потому что, мне кажется, что они ненормальные и так далее. Они мужикам кричат пьяные, когда мужики мимо идут, я серьезно тебе, они кричат «мне нравится твой зад».

А.ОНОШКО: Провоцируют вас. Хочется подраться. Вам такое крикнули?

С.ДОРЕНКО: Надеюсь, это кричали моему соседу. С режиссером летел. Они крикнули нам обоим.

А.ОНОШКО: Может вообще не вам кричали.

С.ДОРЕНКО: Крикнули, когда я был с соседом, он был режиссер. Надеюсь, ему. Я стал разглядывать его задницу.

А.ОНОШКО: Надо было вступить в полемику.

С.ДОРЕНКО: Ужасный город. Нет, мне не понравилось. «Брюгге, нет, надо ехать Йошкар-Олу», — мне говорит Вадим. Йошкар-Олу, где нас слушают сейчас. «Офисные работники мечтают всех так послать». Это все еще про Шнура. «Звоню». Где? Звонит человек из Амстердама, вот, пожалуйста. Здравствуйте. Слушаю вас.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Здравствуйте.

С.ДОРЕНКО: Вы из Амстердама.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Да. Я там учился, Сергей.

С.ДОРЕНКО: Чудовищное местечко.

А.ОНОШКО: Чему вы там учились?

С.ДОРЕНКО: Вот именно, чему?

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Учебой занимался 2 месяца, я там переучивался на Boeing 737.

С.ДОРЕНКО: Ах, вот оно что!

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Да, да. Там есть учебные центры. И, в принципе, компании неважно, куда тебя пошлют, они смотрят по всему миру, где есть свободные слоты, и туда отсылают людей, которым нужно освоить новый самолет. И учился в Амстердаме. Но вы так все рассказали про него, вообще, не похоже. Превосходное место.

С.ДОРЕНКО: Расскажите вы. Чего там хорошего, вот кроме того, что на Boeing вы переучились.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Я попал в самое лучшее время, это был июль и август, самая хорошая погода.

С.ДОРЕНКО: Почему? Потому что амстердамцы уехали все в Суринам или в Испанию, правильно?

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Мне не с чем сравнивать, не знаю. Анастасия все верно говорит, что обдалбливаются там только приезжие. Местные люди к этому относятся, знаете, как мы относимся к алкашам, которые у подъезда сидят, с женщинами.

А.ОНОШКО: Никчемушники.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Да, да, да. Вот также они относятся к тем, кто употребляет коноплю. Вся эта масса концентрируется на улице красных фонарей, которая, кстати, совсем не улица, а дистрикт.

С.ДОРЕНКО: Дистрикт, да, да, да.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Это округ, там же несколько улиц параллельных.

С.ДОРЕНКО: Вы были в красных фонарях? Но вы подтверждаете, что там шлюхи из обоза Наполеона, совершенно какие-то, я бы сказал, слишком зрелые?

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Да там на любой вкус, конечно.

С.ДОРЕНКО: Собрание академии наук Российской … Нет, подождите. В хорошем смысле.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Это же портовый город, туда приходили моряки со всех концов света. Чтобы удовлетворить их желания, женщины должны были быть разнообразными. С тех пор так и повелось, там можно встретить кого угодно абсолютно. Еще у них есть такая тема, что они в аэропорту работают по системе такс-фри. Они утром прилетают. В аэропорту есть специальная зона, где женщины вот эти обслуживают клиентов. То есть они в стерильной зоне находятся весь день, а вечером улетают домой, чтобы не платить налог.

С.ДОРЕНКО: Прямо в аэропорту?

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Да. Я лично не видел, мне рассказывал наш инструктор, который местный. Кстати, задавал вопрос. Естественно, нас тоже учили пилоты из CLN, голландская фирма. Я спросил у своего инструктора, говорю: а как вы относитесь к тем, кто употребляет траву? Он говорит: вы знаете, я живу в очень хорошем районе Амстердама, в дорогом районе, потому что я пилот CLN. И он говорит: если мои соседи увидят меня, что я буду не в том состоянии, я буду немного не такой, они позвонят в полицию. Приедет полиция разбираться. Вы представляете? И если, говорит, это повторится несколько раз, меня попросят не жить в этом районе. Представляете, до чего доходит? Это у местных жителей. Так что делайте вывод, как относится страна к этому.

С.ДОРЕНКО: На самом деле это не только у них. Это и в Америке так.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Я только за Амстердам могу сказать. Это же легализовали не так давно, по-моему, в 2000 году, проституцию и употребление наркотиков. И, как говорит местный житель, до сих пор пытаются как-то от этого избавиться. Но поскольку это приносит доход в бюджет страны, я думаю, это будет еще долго.

А.ОНОШКО: Это такая фишка.

С.ДОРЕНКО: Спасибо. Очень интересно. На самом деле горизонтальный тоталитаризм, то, что нам рассказал наш слушатель, когда ты не можешь вести себя неадекватно, иначе тебе придется покинуть этот район, несомненно, я встречал это и в Америке тоже, например.

А.ОНОШКО: В хороших районах хорошие люди живут.

С.ДОРЕНКО: Ты должен просто продать дом, если ты странный. И ты его продашь в результате. Они сделают все, чтобы ты его продал. Одного русского в Пенсильвании выселили, в сущности, и заставили продать, потому что там все время циркулировали утки по тротуару, там огромный пруд был, в середине девелопмента, и там были утки.

А.ОНОШКО: А он их что, давил?

С.ДОРЕНКО: Нет. Он как-то недостаточно искренне их пропускал и все время ругался на этих уток.

А.ОНОШКО: И спорил.

С.ДОРЕНКО: Потом какие-то утки умерли, как показалось жителям, и все подумали… Поскольку он не здраво отзывался об утках, которые все время ходят перед машинами… Их надо было пропускать с искренней улыбкой, а он пропускал, цедя какие-то мрачные слова. Весь девелопмент решил, что он отравил уток. В результате, внимание, много раз приезжала полиция, много раз его выручали под залог.

А.ОНОШКО: Ну, что с ним сейчас? Как он, живет еще?

С.ДОРЕНКО: Он продал дом. Он должен был переехать в такое место, где его дурная репутация никак на нем не скажется.

А.ОНОШКО: Это куда?

С.ДОРЕНКО: Куда-нибудь в Техас, не знаю. И там он может начать новую жизнь, но уже не ошибаться.

А.ОНОШКО: И дружить с барсуками, которые там сидят в помойке, и так далее.

С.ДОРЕНКО: Совершенно верно. Но в Техасе все равно федералы будут знать, какой-нибудь агент ФБР подойдет к нему однажды в Техасе и скажет: Петр, не зарывайтесь, мы про вас все знаем.

А.ОНОШКО: У нас на вас досье.

С.ДОРЕНКО: Вы цедили ругательства в адрес уток в Пенсильвании, неправда ли? Ему придется оправдываться, потому что он скажет: боже, боже, я хочу забыть этот эпизод, я не хочу, чтобы о нем вспоминали. Нет, нет, в Америке ты очень жестко связан.

А.ОНОШКО: Вот и нам этого не хватает.

С.ДОРЕНКО: У нас этого не может быть вообще. У нас всем все по фиг. Нам всем, всем по фиг, понятно?

А.ОНОШКО: Личная свобода превыше всего.

С.ДОРЕНКО: Мы страна разобщенности, мы страна атомизации, нам на всех плевать.

А.ОНОШКО: Им до нас еще расти и расти.

С.ДОРЕНКО: Им до нас? Или нам до них?

А.ОНОШКО: У нас же свобода.

С.ДОРЕНКО: А кто куда растет?

А.ОНОШКО: Понятно кто куда умирает можно сказать.

С.ДОРЕНКО: Мы к ним растем или они к нам растут?

А.ОНОШКО: От алкоголя и наркотиков кто куда умирает.

С.ДОРЕНКО: У них, в общем, социальная ткань, я бы сказал, прочнее, чем в России, в Америке и в Голландии, да в общем, везде.

НОВОСТИ

ОБЗОР ПРЕССЫ

С.ДОРЕНКО: Ведь это многообещающая фигня. Про «школьного стрелка» ты сейчас рассказывала только что. Верховный суд рассмотрел дело школьного стрелка, признал законным освобождение подростка от уголовной ответственности. Помните, мальчик, которого связывали с семьей силовиков? Там вроде гэбушка какая-то, да?

А.ОНОШКО: Да.

С.ДОРЕНКО: Какая-то из гэбушек, папа и так далее. Он взял у папы оружие, устроил стрельбу, застрелил учителя географии Андрея Кириллова. Затем расстреливал из окна полицейских по-моему и одного их них убил. То есть убил учителя географии и одного из полицейских. Потом как будто держал класс в заложниках. Его освободили от ответственности, но, видимо, будут лечить.

А.ОНОШКО: Точно будут, там принудительное лечение.

С.ДОРЕНКО: Говорят, что он был расстроен, поэтому.

А.ОНОШКО: Он и сейчас расстроен.

С.ДОРЕНКО: Сейчас решается вопрос о возвращении винтовки, карабина и патронов отцу «школьного стрелка». На новое рассмотрение отправили. То есть, вероятно, винтовка, карабин и патроны вернутся к отцу, вернутся домой. Потом сынок вернется домой, туда же, где карабин, винтовка и патроны. Ну, он полечится маленечко и пойдет назад, да?

А.ОНОШКО: Да.

С.ДОРЕНКО: Вообще, люди, которые стреляют в людей без цели их съесть. Помнишь, это у Воннегута?

А.ОНОШКО: Да. Мы их осуждаем.

С.ДОРЕНКО: Воннегут требовал, чтобы люди, если они кого-то убили, человека, обязательно чтобы съели, потому что можно убивать только для съедения, больше ни для чего. Так вот, люди, которые стреляют в людей без цели их съесть, они, безусловно, больные на голову. И в этой связи может быть все они не заслуживают наказания, их всех надо просто лечить.

А.ОНОШКО: Но так и есть на самом деле. Да, и на препаратах определенных можно продержаться.

С.ДОРЕНКО: В этом смысле, Настя, та ссылка, которую ты мне прислала о быстром метаболизме и увеличении мозга человека… А нет, это другое.

А.ОНОШКО: Это вы сами себе прислали.

С.ДОРЕНКО: Расскажи мне.

А.ОНОШКО: Я о воскрешении.

С.ДОРЕНКО: Сейчас я расскажу, потому что ты расскажешь и всем будет непонятно. Извините, даром понимать Настю наделен только я.

А.ОНОШКО: Да и то не всегда.

С.ДОРЕНКО: Настя, я тебе расскажу то, что ты мне рассказала.

А.ОНОШКО: Давайте, очень интересно послушать.

С.ДОРЕНКО: Люди валятся в кому, обрушиваются в кому, и чувак нашел способ, врач, их оттуда возвращать. Он их возвращает путем впрыскивания им целой группы пептидов, специальных пептидов, до которых вам дела нет. И я вам не буду говорить, каких пептидов, а то вы сейчас повадитесь себе пептиды впрыскивать, ну вас на фиг, в хорошем смысле.

А.ОНОШКО: И стволовые клетки.

С.ДОРЕНКО: Нет, стволовые клетки он впрыскивает в позвоночник им. То ли стволовЫе, то ли стволОвые, но можно говорить по-английски — stem cells. Их впрыскивают в позвоночник в четырех местах, в специальные места. Потом он дает пептиды массово, может быть в кровь, не знаю, какие-то специальные группы пептидов, это некие обломки белков в сущности или группы белков. После чего мозг восстанавливается.

А.ОНОШКО: Там начинается регенерация клетки.

С.ДОРЕНКО: Начинается регенерация быстрая клеток мозга. Слушайте дальше, очень важно — а дальше человек рождается с другой личность.

А.ОНОШКО: Мы не знаем.

С.ДОРЕНКО: Строго говоря, внимание, он обнуляет им мозг. Правильно?

А.ОНОШКО: Частично. Мы не знаем.

С.ДОРЕНКО: Смотрела «Вспомнить все»?

А.ОНОШКО: Нет. По названию я уже поняла, о чем речь, что там кто-то потерял память.

С.ДОРЕНКО: Сказать, почему? Оношко смотрела этот фильм, но потом она была введена в специальную кому, из которой ее вывели пептидами.

А.ОНОШКО: Я вообще мало что помню. Я много чего читала, смотрела, а потом…

С.ДОРЕНКО: И теперь она утверждает, что не видела этого фильма. А на самом деле, конечно, видела, естественно. Продолжайте, Настенька.

А.ОНОШКО: Там человек потерял память, очевидно. Давайте я вам расскажу приблизительно содержание. Вероятно, пытался вспомнить целый фильм, в конце концов вспомнил, да?

С.ДОРЕНКО: В конце концов он понял, что его жена — приставленный к нему агент, и застрелил ее к чертовой матери. Вот так было в фильме «Вспомнить все».

А.ОНОШКО: И что же потом? Его судили?

С.ДОРЕНКО: Нет, он оказался хорошим в результате. Он боец сопротивления был, лидер и прочее. А жена была агентом, которая за ним следила. Где у героя, у Шварца, глаза вываливаются из орбит, помнишь, нет?

А.ОНОШКО: Это российский фильм?

С.ДОРЕНКО: Какой российский? Расистский, а не российский.

А.ОНОШКО: Он был негр?

С.ДОРЕНКО: Он был Шварценеггер, это не значит, негр.

А.ОНОШКО: Его так намазали, я поняла.

С.ДОРЕНКО: Настя, надо остановиться, ты не можешь нас смешить все время. Шварценеггер — это не негр, он австриец.

А.ОНОШКО: Он уже такой старенький стал, жалко смотреть на него стало.

С.ДОРЕНКО: Не смотри. Мозг, мозг! Внимание. Серьезная же тема.

А.ОНОШКО: Вернется к вам из комы человек с новыми клетками.

С.ДОРЕНКО: Он возвращает из комы с новым мозгом, внимание, потому что он впрыскивает пептиды и stem cells, в котором мы не знаем как ударение по-русски, и они выращивают как бы новый мозг, доращивают мозг. Понятно? К вам возвращается человек, совершенно не знает, как его звать, не знает, как вас звать. Нормально? Он говорит: привет, женщина.

А.ОНОШКО: Нет, он языковые навыки…

С.ДОРЕНКО: Ты говоришь: я твоя жена. Он говорит: пожалуйста. Он записывает в мозг: это моя жена. Офигеть! В хорошем смысле. Какая круть! Ему говорят: а вот это твои дети. Он говорит: о, как классно! И так далее.

А.ОНОШКО: Боже мой! О, господи! Это неправда.

С.ДОРЕНКО: Человек новый, он не стрелял, вот что я тебе пытаюсь сказать про преступников — их надо погружать в кому!

А.ОНОШКО: Вы объединили две новости в одну.

С.ДОРЕНКО: Я объединил две новости в одну, что я делаю постоянно. Надо делать следующее. Преступников, которые стреляли в людей без цели их съесть (я по Воннегуту в этом смысле), они больные люди на голову, надо им мозг умерщвлять, потом набивать их пептидами.

А.ОНОШКО: И смотреть, что будет.

С.ДОРЕНКО: Новая личность.

А.ОНОШКО: И так до бесконечности. Они опять пойдут.

С.ДОРЕНКО: Мы, например, говорим: ты такой-то. Мы рассказываем, мы его учим, кто он. Например, он взрослый мужчина, да?

А.ОНОШКО: А ты такой: что ты наделал?

С.ДОРЕНКО: Не надо. Зачем? Он убил 100 человек, а ты ему говоришь: что ты наделал? Тебя зовут Василий Иванович. Он говорит: хорошо, Василий Иванович. — Василий Иванович, что ты наделал? Он говорит: почему я здесь? — Василий Иванович, но ты же бросил бумажку мимо урны. Василий Иванович, ну как ты мог? Ну, что ж ты? Василий Иванович, так нельзя, в приличном обществе так себя не ведут. Ты бросил бумажку мимо урны и вот поэтому ты здесь, в этой больнице. Он не должен помнить, что он 100 человек убил. Возвращается на работу. Может быть у него какие-то трудовые навыки, может быть он хороший плотник.

А.ОНОШКО: Но ведь его же придется обучать заново.

С.ДОРЕНКО: Нет, ты неправа. Может быть у него мозолистое тело что-то помнит.

А.ОНОШКО: 100 человек. Помнит и болит. Поэтому это не выход.

С.ДОРЕНКО: Руки привыкли к топору. Да? Ты помнишь эту песню?

А.ОНОШКО: Нет. Это такая песня? Я думала, это вы сами только что придумали. Нет?

С.ДОРЕНКО: Это песня «Привыкли руки к топору», серьезно.

А.ОНОШКО: Шутливая.

С.ДОРЕНКО: Нет, это восславляет подвиг. Это же Хиль. Зачем ты? Причем перед Хилем и перед песней про топоры идет…

А.ОНОШКО: Давайте посмотрим рекламу до конца.

С.ДОРЕНКО: Рекламу «Леруа Мерлен», которая продает топоры.

ПЕСНЯ Эдуарда Хиля «Привыкли руки к топорам».

С.ДОРЕНКО: «Приходится любить друг друга». Понятно, да? Что он сказал сейчас? Он говорит: нам влюбиться пара пустяков, а девчата к нам не едут. То есть приходится любить друг друга что ли? Или кедры в три обхвата? Кого они любят больше?

ПЕСНЯ

С.ДОРЕНКО: Это ложное представление о родине, обрати внимание, «наша родина — тайга» говорят они, вместо того, чтобы сказать «наша родина — Россия». Они скажут не «служу России», они — служу тайге. Ну, что это такое?

А.ОНОШКО: «Только сердце не послушно докторам» звучит подозрительно.

С.ДОРЕНКО: Человека надо обнулять. Он арестован на месте, мозг отмирает, мы его потом обучаем чему-то хорошему, отправляем в Национальную гвардию.

А.ОНОШКО: Да, можно.

С.ДОРЕНКО: Что-нибудь хорошее чтобы он делал, правильно? Он же другая личность, полностью другая личность.

А.ОНОШКО: Можно новость? «Ведомости» перепечатывают с «Коммерсанта». Юристы газовой компании «Газпром» предложили ради борьбы с незаконными врезками газовые сети в Северо-Кавказском федеральном округе изымать у нарушителей оборудование. Это радикальный способ борьбы.

С.ДОРЕНКО: Самый радикальный способ по борьбе с врезками. Это ерунда какая-то. Скажи вот эту анекдотическую новость, пожалуйста, теперь про постное меню. Москвичка подала иск к Burger King на 6 миллионов рублей из-за постного меню. Товарищи, у вас есть способ обогатиться, всех предупреждаю. «Поставьте про тро-ло-ло». «Ваша идея осуществлена в сериале “Призрак в доспехах”», — мне говорит Степан из Вайтрана.

А.ОНОШКО: А я как всегда, не смотрела.

С.ДОРЕНКО: Рассказывай.

А.ОНОШКО: Она ходит в Burger King, а там постное меню.

С.ДОРЕНКО: Надо честно сказать, что там есть опция «постное меню», не обязательно все в Burger King обязательно постное меню.

А.ОНОШКО: Не все. Там есть постное меню.

С.ДОРЕНКО: Опция. Я у «Ростика» ел суши, в суши есть постное меню.

А.ОНОШКО: Из чего же они делают?

С.ДОРЕНКО: Паста и «Патио пицца» рядом, там и суши.

А.ОНОШКО: А суши как могут быть постными?

С.ДОРЕНКО: Там просто специально их бензином поливают.

А.ОНОШКО: Что туда кладут? Интересно, рис и что?

С.ДОРЕНКО: Это была шутка, спокойно. Чтобы было невкусно, специально чуть-чуть бензина. Не об этом речь. Есть постное меню, я говорю. В хорошем смысле. «Теремок» тоже дает постное меню. Она говорит: это пропаганда религии, мне навязывают религиозные взгляды. Секундочку. Она говорит: это навязывание религиозной услуги и дискриминация по религиозному признаку. Она Ангелина Еньшина. Непонятно, какой она религии принадлежит, мы не знаем.

А.ОНОШКО: Никакой.

С.ДОРЕНКО: Может быть никакой. Она говорит: это дискриминация по религиозному признаку. В середине мая будет рассмотрен этот иск. Очень интересно, правда же? Burger King сказал, что не собирается отказываться от постного меню из-за данного иска. Все равно будет постное меню. На самом деле же это опция, ты можешь, пожалуйста, жрать мясо сколько хочешь.

А.ОНОШКО: Но она не хочет видеть словосочетание «постное». Что такое пост вообще?

С.ДОРЕНКО: А я не хочу видеть кошер с халялем, например, в гастрономе.

А.ОНОШКО: Можете подать в суд.

С.ДОРЕНКО: Надо подать, потому что, мне кажется, что это…

А.ОНОШКО: Сколько вам не хватает на покупку новой квартиры? Примерно так и рассчитывайте.

С.ДОРЕНКО: Миллионов 40.

А.ОНОШКО: Ну, подайте, посмотрим.

С.ДОРЕНКО: Миллионов 40. Я подам в суд на навязывание религиозных услуг.

А.ОНОШКО: Да.

С.ДОРЕНКО: Халяль — это же религиозная услуга?

А.ОНОШКО: Не знаю.

С.ДОРЕНКО: Мне ее, безусловно, навязывают.

А.ОНОШКО: Это непонятное слово..

С.ДОРЕНКО: Мне ее религиозно навязывают

А.ОНОШКО: И кошер.

С.ДОРЕНКО: И кошер тоже навязывают. Халяль с кошером и постное меню — все три.

А.ОНОШКО: И попробуйте выиграть.

С.ДОРЕНКО: И попробуйте выиграть с каждого иска по 40 миллионов рублей. Будет 120.

А.ОНОШКО: Это уже многовато.

С.ДОРЕНКО: Почему многовато?

А.ОНОШКО: Почему 120, когда 80?

С.ДОРЕНКО: Я сказал с трех, потому что постное меню, халяль и кошер. Халяль и кошер — это не одно слово. Ты думала, что это одно слово?

А.ОНОШКО: Нет.

С.ДОРЕНКО: Оношко невежда! Боже милостивый!

А.ОНОШКО: Я прослушала про постное.

С.ДОРЕНКО: Постное, халяль и кошер.

А.ОНОШКО: А куличи? Вот эта продажа куличей с яйцами, Пасха.

С.ДОРЕНКО: Куличи пусть все будут. Я вчера нашел в помойке кулич.

А.ОНОШКО: В своей? Или в чужой?

С.ДОРЕНКО: Товарищи, сейчас будут подробности из личной жизни. Жена свернула для собак… Сейчас объясню. Жена свернула для собак несколько чабат…

А.ОНОШКО: Вы проверяете, как моя мама, что я там выбросила.

С.ДОРЕНКО: Жена ждет, когда появится лишнее молоко. Так бывает, что лишнее молоко или суп старый какой-то… Суп старый, допустим, ему уже целых два дня или полтора дня, неважно. Жена его выбрасывает. Она хранит в специальном пакете хлеб, который засохший.

А.ОНОШКО: Чтобы размочить потом.

С.ДОРЕНКО: Поразительным образом, может быть ты знаешь, откуда, у меня там несколько багетов и несколько чабат засохших абсолютно. Я говорю: слушай, молоко лишнее (две бутылки лишние абсолютно, никто их не пьет), может быть отдать собакам вместе с творогом, тоже который лишний? Она говорит: пожалуйста, у меня вот тут хлеб. И дает мне эти багеты и чабаты. И там кулич.

А.ОНОШКО: У вас рука дрогнула что ли?

С.ДОРЕНКО: Я вчера весь вечер жрал собачий кулич, который уже был отложен для собак. Но я ей говорю: он еще хороший. Узнаешь брата Федю?

А.ОНОШКО: Я бы багеты на пару как-нибудь, потом в редакцию бы принесла. Почему собакам? Лучше сотрудникам отдать.

С.ДОРЕНКО: Я вчера жрал, можно сказать, вырывал у своих овчарок кулич и жрал его. Мне говорит жена: но он черствый. Я говорю: да плевать, я тоже черствый.

А.ОНОШКО: Конечно. Его можно размочить в чайке.

С.ДОРЕНКО: Нет проблем. Значит, она подала в суд, короче. Кто мне звонит, я не пойму, вы тоже в суд собираетесь подать, товарищи? Про женщину я говорю, женщина подала в суд на Burger King. Здравствуйте.

А.ОНОШКО: Мы будем следить за этим делом.

С.ДОРЕНКО: Товарищ, вы в эфире. Ну, как это легкомысленно с вашей стороны. Здравствуйте.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Алле. Елена из Кунцева.

С.ДОРЕНКО: Ну, как это, перспективный иск, вам кажется?

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Плохо слышно. Атеизм, когда нет поста, это тоже навязывание атеизма. А это мера … Евангелие.

С.ДОРЕНКО: Что? Подождите.

А.ОНОШКО: В Евангелие атеизм описан?

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: … они не верили в воскресение, они не верили в ангелов…

С.ДОРЕНКО: В воскресенье не верят 7 миллиардов человек или 6, вы не можете объявить евреями 6 миллиардов человек.

А.ОНОШКО: Саддукеи.

С.ДОРЕНКО: Философская школа. Товарищи, Елена из Кунцева не любит философов. Эти три направления — саддукеи, фарисеи и ессеи. С ними спорил Христос. У них между собой были какие-то еврейские споры. Какая разница? Не лезь в это дело. Не лезь, мать, залетишь под головку. Не лезь в это дело. В воскрешение не верят, насколько я понимаю, я думаю, что христиан примерно 1,5 миллиарда. Таким образом, в воскрешение не верят 6 миллиардов человек на планете Земля. Если вы объявите, что 6 миллиардов человек евреи, вы рискуете серьезно, мне кажется, потому что евреев намного меньше. Мне кажется, их всего миллионов 10 может быть, ну 15 пусть. С примазавшимися. Еврейскую метрику можно было купить в свое время в девяностые за 400 долларов, поэтому успокойся. А на Украине, по-моему, было за 200 долларов, еврейская метрика.

А.ОНОШКО: А сейчас?

С.ДОРЕНКО: Сейчас я не знаю. Мне кажется, в России было 400, стало 800. А на Украине было 400, стало — 100, на Украине все подешевело. Мне кажется, стать евреем довольно дешево можно, без всяких зверств, без всяких мучений, без пыток скальпелем и так далее, все будет хорошо. Все нормально.

Почему вы все звоните, я не понимаю. Все евреи что ли? 6 миллиардов евреев. Господи! Нас окружают, Настен. Здравствуйте. 73-73-948.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Доброе утро.

С.ДОРЕНКО: Михаил Иванович, неужели и вы? Не наговаривайте на себя, очень прошу.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Считаю, что правильно подали на это постное меню. Если у нас пост, то пускай Церковь открывает церковные пункты общественного питания.

А.ОНОШКО: А у них есть, трапезная называется. Без кассовых аппаратов там все работает, но с ценником.

С.ДОРЕНКО: Исламские пусть продают халяль внутри храмов или рядом с храмами. А мы приходим в гастроном и просто там хавка и все.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Совершенно верно.

С.ДОРЕНКО: Не надо плясать вокруг с бубнами, успокоились.
РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Не надо. Или тогда давайте атеистическое меню, а не православное.

С.ДОРЕНКО: А что в него должно входить?. В наше с вами, Михаил Иванович, атеистическое меню что должно включать такое, чтобы они нам завидовали? Мне кажется, мясо крокодила.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Именно то, что вы и думаете — водку, мясо и хлеб.

С.ДОРЕНКО: Нет, мне кажется, мясо крокодила должно быть. Я ел в Кении, там около аэропорта есть прекрасный ресторан, когда ты в Найроби вылетаешь.

А.ОНОШКО: Вы думаете, существует еще?

С.ДОРЕНКО: А как же?

А.ОНОШКО: Там все на века, как в Европе?

С.ДОРЕНКО: Найроби существует, значит существует этот прекрасный ресторан. Он недалеко от аэропорта. Уже когда на вылет, нас везут туда ужинать, часа на два и все это. И там подают все время курицу, но говорят, что все, неважно, ту же самую курицу тебе подают…

А.ОНОШКО: Что это крокодил? Я детям сегодня скажу, что я в пароварке сделаю крокодила. Интересно, может быть съедят.

С.ДОРЕНКО: Нет, крокодила тоже подают, я сейчас не буду врать, зебру подают, крокодила.

А.ОНОШКО: Вкусно?

С.ДОРЕНКО: А ты знаешь, вкусно. Крокодил вкуснее всего.

А.ОНОШКО: Да?

С.ДОРЕНКО: Он как если бы хорошо маринованная упругая курочка.

А.ОНОШКО: Лягушки тоже курятину чем-то напоминают, лапки.

С.ДОРЕНКО: Крокодилов я ел бы всю свою жизнь, честное слово. Я думаю, они бы меня тоже, если пораспрашивать. Если расспросить крокодилов, то оказалось бы, что они: Доренко мы бы ели всю нашу жизнь, только подгоняйте. «Крокодила купить в Москве» ищет Настя. Пожалуйста, я сегодня же куплю… Внимание, «мы снизили наши цены на 50 процентов».

А.ОНОШКО: О них никто не знал, об этом магазине.

С.ДОРЕНКО: «У нас вы можете приобрести экзотические виды мяса и дичи: мясо питона…» Я не знаю, я не уверен. Я из экзотических ел крокодила, страуса, зебру, зюбря, пожалуйста, и чего хочешь. Еще я ел пенисы барана, ты помнишь, в Китае.

А.ОНОШКО: Ну и как? Я уже забыла.

С.ДОРЕНКО: Может быть штук 100 я съел пенисов, в надежде…

А.ОНОШКО: Когда я в детстве думала, что у меня куриные сердечки съедены становятся как молоточки вряд в груди, мое основное сердце откажет, они все грянут в унисон и спасут меня.

С.ДОРЕНКО: Я ел в городе Ухань. Есть такой город.

А.ОНОШКО: Вкусно, да? Вы сейчас рекомендуете пенисы барана?

С.ДОРЕНКО: Ну, с перцем. Это была хогуа.

А.ОНОШКО: А яйца когда-нибудь ели?

С.ДОРЕНКО: Это каждый день, о чем ты говоришь? Ты имеешь в виду тестикулы?

А.ОНОШКО: Их вымачивать много. Вы знаете, я однажды пригласила гостей, купила…

С.ДОРЕНКО: Давай все-таки купим что-то.

А.ОНОШКО: Давайте.

С.ДОРЕНКО: Купим, наконец…

А.ОНОШКО: Мясо черного африканского страуса. Это нам интересно?

С.ДОРЕНКО: Я бы съел белого.

А.ОНОШКО: Дикобраза мясо.

С.ДОРЕНКО: Дикобраза! Неожиданно. Интересно.

А.ОНОШКО: Один килограмм стоит 5 тысяч 931 рубль.

С.ДОРЕНКО: Не так дорого.

А.ОНОШКО: Высшей категории причем. А мясо крокодила, филе охлажденное в три раза дешевле.

С.ДОРЕНКО: В вакуумной упаковке.

А.ОНОШКО: Давайте, берите, купите.

С.ДОРЕНКО: Так что же? Брось ссыль. Добрая девочка.

А.ОНОШКО: Я сейчас обольюсь слюной: мясо питона, филе замороженное.

С.ДОРЕНКО: Дешевле, чем швейцарский сыр. Швейцарский сыр 2700, крокодил 1900.

А.ОНОШКО: Утром нарезать себе на круассан.

С.ДОРЕНКО: Можно сказать даром дарят.

А.ОНОШКО: А потом же надо рецепты в интернете искать.

С.ДОРЕНКО: Зачем?

А.ОНОШКО: Вы не можете съесть его сырым, надо его приготовить.

С.ДОРЕНКО: С рисом. Положи, пожалуйста, в мультиварку, которая, я знаю, у тебя есть, потому что я тебе подарил. Положи с рисом. Немножко кубиками порежь мясо крокодила. На каждом компьютере у нас свое время, что это такое? Это демократия, мне кажется. Здравствуйте.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Добрый день. Я, конечно, смеялся над этой новостью. Насколько в нашем обществе уже вот эти моды на бредовые иски… Женщина, конечно, выиграла иск на компанию, которая сушила кошку в микроволновке. Я думаю, что это из этой же серии.

С.ДОРЕНКО: Только начинается это все. Вот увидите, в ближайшие 10 лет…

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: У нас, да, у нас начинается. Но это же все пошло еще из Штатов.

С.ДОРЕНКО: Безусловно, из Штатов. Например, на защите от комаров в Штатах написано: это не спасет ребенка от падения из окна. Если бы такой надписи не было, и ребенок бы упал, можно было бы подавать иск, что вы не написали, значит вы отвечаете. Да у нас все из Штатов. Все, что не из Европы, все из Штатов. Мы сначала заимствовали у тюрок, потом мы заимствовали у европейцев, а сейчас мы заимствуем у американцев, это нормально.

Мы пойдем и проживем ее, эту пятницу, 6 мая.