С.ДОРЕНКО: 8 часов 40 минут. Среда, 11 мая. Здравствуй, великий город! Здравствуйте, все! Это радио «Говорит Москва»! Говорит Москва! Дарья Кнорре — ведущая этой программы. Привет!

Д.КНОРРЕ: И Сергей Доренко. Доброе утро!

С.ДОРЕНКО: НН мне прислал сейчас Николая Второго, который держит портрет Поклонской, причем мультяшной Поклонской. Спасибо, товарищи. Я хочу обратить внимание всех: есть некоторые отголоски нашей вчерашней программы. Как вы знаете, она 2,5 часа была посвящена празднику Победы, «Бессмертному полку». Надо сказать, что я вступил в перепалку с господином Кириллом Мартыновым, в перепалку сдержанно-ненавистническую. Кирилл Мартынов преподает в Высшей школе экономики, он также обозреватель «Новой газеты». Давайте ему попробуем позвонить. Я не знаю, мы его разбудим? Мне кажется, он должен спать в это время. У него есть и киевский телефон, по которому он отвечает, он в Киеве бывает часто. Мы сейчас попробуем его разбудить. Он написал, что все знают, что путинский режим нанимает на «Бессмертный полк» статистов за деньги. Я вступил с ним в перепалку, я спросил: а вы проверили?

Д.КНОРРЕ: Посчитали?

С.ДОРЕНКО: Ну что значит «все знают»? Все знают, что апокалипсис будет через неделю, и что дальше? Что значит «все знают»? Кирилл Мартынов, мне кажется, конечно, опозорился как обозреватель. Сама фраза «все знают» она сектантская.

Д.КНОРРЕ: В прошлом году были новости и фотографии в социальных сетях, как люди после шествия выбрасывали портреты с помойку, оставляли у метро. Было понятно, что это какие-то подставные люди, но их не так много.

С.ДОРЕНКО: Сейчас мы попробуем по киевскому телефону. Может быть, он в Москве спит так себе, а в Киеве спит еще сильнее, чем в Москве.

(ТЕЛЕФОН НЕ ОТВЕЧАЕТ)

С.ДОРЕНКО: Мы можем удалить его базы тогда. Я прочитал у Кирилла Мартынова. Оказалось, что я подписан на него в Facebook. Я отписался и уже его заблокировал совсем. Если честно, я написал ему такую вещь: старик, что значит начинать со слов «все знают». Я вам твердо отвечаю, что я снимал премию, будучи главой службы информации Первого канала, за две фразы. Если в начале репортажа есть фраза «в наше нелегкое время», значит, премия — до свидания, половина зарплаты. «В наше нелегкое время» — четыре слова; за каждое слово 12,5% зарплаты.

Д.КНОРРЕ: Сурово.

С.ДОРЕНКО: «В» — 12,5%; «наше» — 12,5% и так далее — 50% зарплаты до свидания. И надо сказать, сейчас я понимаю, насколько это смешно. Я точно также снимал за окончание репортажа словами «время покажет» или «покажет время» — половина зарплаты иди сюда. Сейчас есть такая передача.

Д.КНОРРЕ: Это очень смешно.

С.ДОРЕНКО: И вдобавок я в нее хожу. А у Кирилла Мартынова начало типичное для сектантов было в посту: все знают, что на путинский «Бессмертный полк» людей приглашают за деньги. То есть это все знают, это не надо обсуждать. Это уже все знают, сказал он. Я его спросил: извините, а что за зачин «все знают»? Вот за «все знают» я бы не половину зарплаты взял с любого журналиста, я бы его выгнал просто. Если все знают, зачем ты пишешь? Мы же должны ответить на пять W: what, when, where, why и так далее. Если ты начинаешь с того, что «все знают» — тогда останови репортаж и иди домой.

Д.КНОРРЕ: А он вам ответил?

С.ДОРЕНКО: Он мне ответил. Он мне ответил в стиле женском: сам дурак, вы известны своей беспристрастностью, всем известна ваша беспристрастность, еще что-то, еще что-то. То есть он начал по-бабски со мной спорить. Я ему сказал: вы знаете, я же не пытаюсь реприманд какой-то сделать, просто вас неинтересно читать, если вы будете общаться сектантски, «все знают»… Я сегодня хотел Кириллу Мартынову порекомендовать публикацию и все хотел порекомендовать публикацию, по-моему, блистательную. Мне ее кинули тоже в Facebook. Внимание, послушайте меня! Роман Голованов, «Комсомольская правда». Обязательно посмотрите эту публикацию. Роман Голованов, в отличие от Кирилла Мартынова из «Новой газеты», который пишет как сектант, как пропагандист из электрички, «все знают», а Роман Голованов отличился тем, что повел себя как журналист. Он сказал: а знают что, знают где, знают почему, знает кто, знает зачем? Он задал все пять W, все вопросы. Роман Голованов пошел по следу: объявления в интернете, что на «Бессмертный полк» набираются статисты, набирается массовка. Он пошел по следу этого заявления. Он говорит: «Кинотайм» разместила на сайте massovki.ru рекламные записи — ищут участников для документального фильма «Победа. Бессмертный полк»; студенты, молодые люди, женщины, мужчины до 45 лет будут нести портреты и будут якобы играть, что они «Бессмертный полк». Роман Голованов из «Комсомольской правды», мой коллега, и я горжусь тем, что у меня есть такие коллеги, в отличие от Кирилла Мартынова, который, безусловно, мне не коллега и, конечно, не человек с философским образованием. Потому что человек с философским образованием не начинает никаких выступлений со слов «все знают». Философ не может начинать со «все знают», философ обладает критичностью ума. Не только в адрес Путина, а вообще критичностью. Роман Голованов пошел дальше, он стал их искать, и он их, наконец, нашел. Он нашел всех клиентов, пациентов, которые кинули свои анкеты этой фирме, и он позвонил в саму фирму. Он описывает, как это было тяжело, нелегко. И вдруг какая-то женщина в «Кинотайм» сняла трубку и сказала, что она не в Москве, она на съемочной площадке, она вообще ничего не понимает, и бросила трубку. И там понятно, что это провокация; понятно, что этот «Кинотайм» создал специально для провокации на 9 мая кем-то, русскими людьми притом. Не Моссад, не ЦРУ, нет. Русские люди, может быть друзья Кирилла Мартынова из «Новой газеты», я не знаю. Потому что когда Кирилл Мартынов сильно за них впрягся, не потрудившись понять, что это, я думаю, может быть, он действовал уже согласованно. Иначе, почему он не потрудился включить свое критическое сознание, с философским образованием вдобавок. Оказалось, что эта фирма создана специально под провокацию против 9 мая, специально конкретно занималась провокацией против 9 мая. С 5 по 9 мая размещала объявления, после чего исчезли. То есть это была проектная фирма — провокация против нас всех. И в этой провокации поучаствовал Кирилл Мартынов. Я его поздравляю от всей души. Поздравляю от всей души с тем, что он выслужился перед своей сектой. Молодец. Наверное, медаль получит или что? Кирилл, что вы получите за то, что вы выслужились перед сектой, за то, что вы облажались и за то, что вы оплевали «Бессмертный полк»? Мне просто интересно. Я думаю, уважуху. Я не говорю про деньги. Внимание! Я абсолютно уверен, что вы это делаете бескорыстно. Ну, просто в ваших кругах получите уважуху, правда? Молодец, молодец, получи сахарок, товарищ. Мне звонят люди, которые может быть разбираются в этой теме. Фрог, здравствуйте.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Доброе утро, Сергей. Даша, здравствуйте. У меня в связи с этим тоже возник вопрос: а, может быть, наклейки, которые мы вчера обсуждали, может быть это тоже совершенно подлая и зверская провокация.

С.ДОРЕНКО: Нет, это дух времени, это дух дерзких молодых мужчин.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Я понимаю. Но на самом деле ведь спровоцировать это что-то должно. Мне кажется, люди, которые клеят себе эти наклейки, они ведь не обладают…

С.ДОРЕНКО: Я вижу дух, с моей точки зрения, опасный дух.

Д.КНОРРЕ: Фрог может быть имеет в виду то, что кто-то подал пример и первый наклеил по приколу, грубо говоря, такую наклейку, а дальше уже сложился тренд. Это не дух времени придумал эту фразу, а кто-то кто провоцирует.

С.ДОРЕНКО: Не знаю. Я сейчас попробую с мобильного позвонить Кириллу Мартынову, потому что мне не хочется от него отставать с его провокацией грязной абсолютно. А, может быть, он огорченный человек, человек без кожи, которому тяжеловато… Я тебе объясню, почему: может быть он так думает с болью, может быть он с болью за «Бессмертный полк» думал, что туда нанимают людей.

Д.КНОРРЕ: Может быть.

С.ДОРЕНКО: Может быть это была боль, тогда может быть он объяснится. Я попробую с мобильного, сейчас посмотрим, снимет ли он трубку. У меня телефон козырной, там одни нули сплошные и девятки. Сейчас когда он увидит такой телефон, он подумает, что это…

Д.КНОРРЕ: Чеченцы.

С.ДОРЕНКО: Нет. Он подумает, что это ненастоящий телефон. Такие обычно бывают в больших компаниях, типа Yahoo. У меня когда-то был телефон Yahoo — семь единиц, и когда-то у меня был скайповский телефон, абсолютно сумасшедший. Кирилл Мартынов подумает, что это звонит ему из Америки друг. Хорошо, прячься, прячься, жирный пингвин, в хорошем смысле, тело жирное в утесах пусть он прячет. Еще есть какие-то люди, которые хотят пообщаться на эту тему. Раз уж 52 минуты, то мы продолжим разговор на эту тему. Здравствуйте.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Здравствуйте. Может, Мартынов вас по радио слушает, поэтому трубку не берет.

С.ДОРЕНКО: Может, и слушает.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Я, знаете, что хотел сказать, только не нападайте, пожалуйста, на меня, не называйте врагом меня.

С.ДОРЕНКО: Не буду.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: А как вы думаете, из двух миллионов, которые вышли…

С.ДОРЕНКО: Вероятно, около двух, если 700 тысяч в Москве.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Вот я это и хотел спросить. Есть же все-таки вероятность, Сергей. Давайте не будем нападать. Я понимаю, что он враг, изверг этот Мартынов.

С.ДОРЕНКО: Я вам объясню, какая у меня претензия к Мартынову. Мартынов начал текст со «все знают». «Все знают» журналист не может начинать.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Ну, глупо, глупо.

С.ДОРЕНКО: Может начинать только проповедник. Проповедник начинает «все знают, что вода обратится в мед». Все знают, что вода обратится в мед, следовательно, давайте обсудим, кто первый будет в очереди. Вот это проповедник. А журналист не может. Это первая моя претензия. Вторая, готовность обкакивать дело… то есть человек не чувствует современности. Потому что рядом с ним в унисон бьются сердца по поводу светлой памяти и восхищения подвигом, и человек не чувствует времени, он в это плюет. Это очень плохо.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: С учетом того, что вы говорите, что плевать на память, на чувства, то есть вообще нельзя думать и затрагивать эту тему? Я не про Мартынова, а про эти подставы…

С.ДОРЕНКО: Конечно, можно, сто процентов можно. Даже нужно.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Спасибо большое.

С.ДОРЕНКО: Если позволите, я повторю свою максиму, которую я говорю здесь каждому журналисту. Мой дед Филипп Доренко на всё вообще, даже если просто показать ему чашку и сказать «вот чашка», дед мой говорил всегда одно и то же: так-то оно так, да трошечки ж не так.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: А, значит, он всё равно подвергла какой-то критической…

С.ДОРЕНКО: Всё подряд. Так-то оно так, да трошечки ж не так.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Просто подача журналиста была очень низкая.

С.ДОРЕНКО: Нехорошая подача была. Подача была, с точки зрения моей, в одном оркестре с теми, кто создал эту фирму, а фирму создали специально для провокации, и эта провокация была проведена, и Мартынов влился в хор. Не знаю, может быть от чувства боли какой-то гражданственной, а может быть потому что он с ними вместе работает. Здравствуйте.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Сергей, здравствуйте. Дарья, доброе утро. Я представитель молодежной организации, она провластная. По поводу «Бессмертного полка» никаких указаний нам не поступало. Иногда поступают просьбы: ребята, 1 мая, давайте сходим. Но, вроде, такие они ненавязчивые. А «Бессмертный полк» была просто информация, что собираемся в три часа, желающие приходите. Мартынов неправ, потому что первыми бы нас бросили на это дело, а не какую-то массовку, за нее платить еще деньги надо.

С.ДОРЕНКО: Конечно. Просто была уверенность, примерное понимание, что людей будет много. А что им дали Красную площадь и Тверскую? И, кстати говоря, шли, шли и шли, полная была Тверская и еще с «Динамо» шли новые, новые и новые.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Да, конечно.

С.ДОРЕНКО: Спасибо. «Задайте вопрос аудитории: есть ли те, у кого есть деды воевавшие, но они из принципа не пошли на «Бессмертный полк», — Юджин. А что за принцип, Юджин? Я не понимаю, что вы пишете. У меня дед погиб в Уманском котле, Умань — это на Украине. В Уманском котле погиб дед, капитан Красной армии. Капитан, причем. Мне Влад Шурыгин нашел все-таки бумаги.

Д.КНОРРЕ: Про вашего деда?

С.ДОРЕНКО: Да. Он был старший лейтенант, а в пятницу он получил капитана. Война же в воскресенье началась. Он в пятницу получил капитана, а в субботу обмывали, круто обмывали, пьянка была, гулянка. В субботу он проставлялся за то, что капитана получил. И первый капитанский день службы начался с войны, ночью он в ружье и пошел. Они под Ровно стояли. Они откатывались, откатывались, и в Уманском котле погиб дед Иван Терентьевич. А я не ходил на «Бессмертный полк». А причем тут принцип? Что за принцип, я не понимаю? У меня не было никакого принципа. Просто я устал, я был на параде. Путин двужильный, Путин семижильный, я не знаю какой, потом еще в хоккей поехал играть, а я нет, я не двужильный ни фига. Я отстоял парад, отбегался, отжарился на солнце. Я думаю, лучше я нога на ногу. А часа в два-три я смотрел, как люди уже уходили с мероприятия. Я там участвовал в том смысле, что я их приветствовал, а больше ничего. А что за принцип-то? Юджин, вы же мне говорите, что был принцип, по которому люди не пошли. Ну, нет такого принципа. Кому-то лень, кто-то на даче. Если бы не лень и не на даче, было бы не 700 тысяч в Москве, а 3 миллиона. Понятно, о чем я говорю? Ребята, не надо пыли. Всё хорошо.

Новости

В движении

С.ДОРЕНКО: 9 часов 7 минут. Спасибо. Юджин мне объясняет свою позицию. Юджин, целиком согласен, не хочу возвращаться. У меня есть вещь, к которой я хотел возвратиться, это к Александру Минкину и его публикации. Саш, если ты нас слушаешь, набери, я по пятеркам узнаю твой телефон. Если не слушаешь, спи, пожалуйста, дальше. Я не вправе претендовать, чтобы интеллигенция просыпалась раньше десяти. Интеллигенция вообще не любит работать. Интеллигенция пестует в себе аристократизм.

Д.КНОРРЕ: Да, конечно.

С.ДОРЕНКО: Надо просто сказать, что разночинная интеллигенция в России появляется сначала в числе крепостных. Это, и я настаиваю на своем видении истории интеллигенции, я сейчас попытаюсь пояснить, это, конечно, крепостные театры, где актеров пользует барин, но они, тем не менее, уже все знают роль Офелии, они выучили диалоги и эти диалоги, несмотря на то, что они взяты главным образом из дворни… Не от сохи, конечно, брали девочек, они брали в основном девочек уже обученных.

Д.КНОРРЕ: Выученные на слух, безусловно.

С.ДОРЕНКО: Конечно. Но брали из дворни, из двора своего, баре. И они дают своим крепостным вот эту возможность выучить диалоги, в сущности. Если бы мы выучили диалоги каких-то хороших фильмов, я не знаю, «Человек дождя», «Пролетая над гнездом кукушки», все бы выучили диалоги почему-то и вот этими диалогами бы начали общаться. Это происходит некая такая разночинная, первая низовая интеллигенция появляется в России. Затем появляются, собственно, разночинцы, это вторая половина 19 века. Их становится много, они нигилисты, они всякие, но, в сущности, они имитируют бар, сразу имитируют бар. Сразу. Они говорят: мы, в общем, такие же, несмотря на то, что по рождению у нас нет права. Аристократия – это же право по рождению, а разночинная интеллигенция начинает, где-то эпатируя аристократию, имитировать аристократию Запада. То есть не свою, а западную. Но все время это обезьянничанье интеллигенции, которая никогда не перешагнула, мое определение, уж простите, оно покажется вам категоричным, интеллигенция никогда не перешагнула границ крепостного театра.

Д.КНОРРЕ: Почему? Неправда. А советская интеллигенция?

С.ДОРЕНКО: Крепостной театр.

Д.КНОРРЕ: Какой-нибудь нигилист, катехизис революционера – это, правда, какие-то все немножко не от мира сего.

С.ДОРЕНКО: Выученные диалоги из чужой жизни.

Д.КНОРРЕ: А советская интеллигенция? Это люди науки.

С.ДОРЕНКО: Я умоляю.

Д.КНОРРЕ: Почему?

С.ДОРЕНКО: Какая это интеллигенция? Это специалисты, это высочайшего класса профессионалы, люди науки, люди инженерной культуры, люди космоса. Это высочайшего качества профессионалы.

Д.КНОРРЕ: Были гуманитарные тоже.

С.ДОРЕНКО: Гуманитарных не было, это все крепостной театр. Гуманитарные мыслители, если хочешь, были во Франции. Франция подарила нам по счастью в середине 20 века, в начале второй половины 20 века целый сонм всевозможных направлений философских, философских исканий, экзистенциальность и так далее, структурализм, много всего. Франция. Но никогда не Россия. Россия – это крепостной театр. Минкин, ну, позвони же. Ну, где же твоя совесть? Он мне пишет в Facebook. Пожалуйста, Саша. Так нельзя. Саша рассказывает о своем опыте. Он был в Белграде. Сейчас мы ему позвоним. Где пятерки - это Саша. Это значит, что он тайно надеялся стать отличником, а, может, им и был и пытается намекнуть по-прежнему, что он отличник по жизни. Я хочу его спросить. Саша, мы тебе звоним. Он упрямый такой, знаешь. Он упрямый.

А.МИНКИН: Алло.

С.ДОРЕНКО: Саш, я прочитал твою статью. Мы в эфире. Скажи, ты был в Белграде.

А.МИНКИН: Да.

С.ДОРЕНКО: То есть это действительно твоими глазами?

А.МИНКИН: Случайно я шел по Белграду.

С.ДОРЕНКО: Давай расскажем сначала историю. Потому что слушатели не в курсе, может быть. Посмотрите обязательно сегодня Минкина и в газете, я думаю, что и на сайте, очень интересная статья. Расскажи, пожалуйста, содержание, потому что не все, может быть, прочли.

А.МИНКИН: Пожалуйста. Это случайно я там оказался. В первый раз в жизни я был в Белграде и это потому я там оказался, что летел с пересадкой. Днем надо было ждать несколько часов. Вместо того, чтобы сидеть в аэропорту, пошел гулять по Белграду. Искал музеи. Издалека слышна музыка. И я вдруг слышу, что это наша советская песня, «этот День Победы порохом пропах», она все ближе. Потом «Прощание славянки», моя любимая мелодия. И вот идет толпа и несет плакаты. Я обрадовался, что у них «Бессмертный полк». Я не понял, это ихние на фотографиях или это наши.

С.ДОРЕНКО: А сами люди сербы, вероятно.

А.МИНКИН: Сами люди, безусловно, сербы, у меня нет сомнений. Но кто на фотографиях, я не знаю. Потому что все исключительно только «Катюша», «этот День Победы порохом пропах», то есть музыка вся советская.

С.ДОРЕНКО: Ты испытал чувство умиления. А потом?

А.МИНКИН: Да, я обрадовался. Стою, смотрю, они идут мимо меня. А там их не так много и спустя несколько минут они уже все мимо меня прошли. За ними едет машина, с таким грохотом музыка идет, что там просто глохнешь.

С.ДОРЕНКО: Всегда, если у тебя есть массовое мероприятие, такая машина – это находка.

А.МИНКИН: Да. Я оборачиваюсь им вслед и вот тут у меня просто челюсть отвалилась, потому что все эти плакатики, одинаковые по формату, фотография на белой бумаге, а на оборотной стороне, которую я увидел, когда они мимо прошли, на каждой в верхнем углу – ЛУКОЙЛ.

С.ДОРЕНКО: ЛУКОЙЛ.

А.МИНКИН: Я не поверил своим глазам. Сначала я просто оторопело стоял.

С.ДОРЕНКО: Давай скажем, что в уголке, не на весь.

А.МИНКИН: Не на весь, но достаточно, чтобы все видели, что это ЛУКОЙЛ. Потому что у них там заправки, в Сербии.

С.ДОРЕНКО: Во мне сочетается все-таки человек советский, антибуржуазный и человек, побывавший многократно, до трех раз в год, в Америке. Вот в Штатах это обязательно было бы и лейбл был бы больше.

А.МИНКИН: Я не из Штатов. Во-первых, этот лейбл означает, что эти люди не сделали сами, а им дали.

С.ДОРЕНКО: Этот лейбл означает, что эти рамки изготовлены ЛУКОЙЛом. А, может, это даже и сотрудники ЛУКОЙЛа пошли.

А.МИНКИН: Ну, сейчас прямо. Ты посмотри, там лица есть, совсем пожилые люди идут. И молодые, и пожилые. Это не похоже было на сотрудников ЛУКОЙЛа. Это первое. Второе. ЛУКОЙЛ изготовил это или, в общем, кто-то это сделал, эти фотографии, это не просто сзади кто-то подклеил.

С.ДОРЕНКО: С твоей точки зрения, это нескромность.

А.МИНКИН: Если ты делаешь благотворительность, не надо так орать.

С.ДОРЕНКО: В том-то и дело, пусть левая рука не знает о том, что делает правая.

А.МИНКИН: Абсолютно точно. Но это вообще не благотворительность, это – реклама.

С.ДОРЕНКО: Это реклама.

Д.КНОРРЕ: ЛУКОЙЛ предложил распечатать фотографии.

С.ДОРЕНКО: Вот мы бы с тобой были бы управляющими компании ЛУКОЙЛ, например, в Белграде. Ты бы сказал: Сереж, надо помочь, потому что они сейчас какими-нибудь гвоздями, шурупами, все это неловко, давай поможем, выпустим сколько-то, две тысячи выпустим, сколько-то понадобится, а сколько-то нет, бог с ними. Мы бы выпустили. И я точно знаю, что, встретившись глазами, ни ты, ни я, ни один из нас ни полсекунды не захотел бы туда лепить лейбл. Ну, точно.

А.МИНКИН: Абсолютно точно.

С.ДОРЕНКО: Саш, узнаю брата. Если бы даже ты сказал мне, я бы сказал: Саш, ну, зачем это?

А.МИНКИН: Вот смотри. Ты то ездишь на машине, я иду… Ну, хорошо, некто. Некто ходит пешком. И те, кто ходят пешком, натыкаются на нищих ежедневно. И те, кто подают, они не говорят: здравствуйте, вот вам денег, меня зовут вот так-то.

С.ДОРЕНКО: Это правда. Кстати говоря, ты подаешь?

А.МИНКИН: Да.

С.ДОРЕНКО: Я – нет.

А.МИНКИН: И мне все равно, не надо мне рассказывать, что это агенты каких-то баронов и тому подобное.

С.ДОРЕНКО: Я понимаю. Если у меня бывает пища, я даю яблоко, батон, еще что-то, но никогда не даю деньги. Неважно. Это другая тема.

А.МИНКИН: Со мной это личная проблема, потому что я в какой-то момент осознал вот эту знаменитую фразу «просящему дай» и не спрашивай себя, достоин он этого, может быть, он может работать, чего он здесь сидит с протянутой рукой, пошел бы работать.

С.ДОРЕНКО: Вернемся к ЛУКОЙЛу. ЛУКОЙЛ поступил, с нашей точки зрения, нескромно или паскудно?

А.МИНКИН: Паскудно.

С.ДОРЕНКО: С моей точки зрения, нескромно. Обоснуй свою точку зрения.

А.МИНКИН: Погибшие на войне… Кстати, я сейчас не помню. Там были, безусловно, партизаны, но, по-моему, Югославия в какой-то момент была союзником. Нет? Я боюсь ошибиться.

С.ДОРЕНКО: Там хорваты участвовали на стороне.

А.МИНКИН: Короче говоря, погибшие на войне – это память, это понятные все чувства, их даже не стоит называть, чтобы лишний раз не принижать.

С.ДОРЕНКО: Согласен.

А.МИНКИН: И когда ты на чувствах зарабатываешь – это плохо.

С.ДОРЕНКО: Наверное.

А.МИНКИН: Вот и все.

С.ДОРЕНКО: С моей точки зрения, нескромно.

А.МИНКИН: Сейчас все начнут вещать, а, моралист. Да. А чего вас это так раздражает?

С.ДОРЕНКО: Так ты сроду был моралист и, между прочим, многие вещи, которые ты пишешь, напоминают нам о вещах, которые как раз следовало бы вспомнить. Быть моралистом нормально.

А.МИНКИН: Если людей раздражает, а чего ты такой моралист, я говорю, а почему вас это раздражает.

С.ДОРЕНКО: Конечно. Значит, глаза режет.

А.МИНКИН: Значит, глаза режет.

С.ДОРЕНКО: С моей точки зрения, нескромность, с твоей точки зрения, паскудство. Спасибо большое, Саш. Спасибо тебе огромное.

А.МИНКИН: Удачи. Спасибо.

С.ДОРЕНКО: Саша рассказывает о случае в Белграде, где на табличках (это есть сегодня в МК) в уголочке написано «ЛУКОЙЛ». С обратной стороны есть лейбл ЛУКОЙЛа, небольшой, достаточно неброский, но, конечно, с моей точки зрения, абсолютно нескромный. Абсолютно нескромный. Я думаю, что в Штатах любая американская компания, раздавшая подобное, во-первых, наклеила бы лейбл точно.

Д.КНОРРЕ: По периметру причем.

С.ДОРЕНКО: Во-вторых, этим бы очень гордилась. Потому что это означало бы, с точки зрения американцев, что эта компания социально ответственная.

Д.КНОРРЕ: Вот именно.

С.ДОРЕНКО: Американцы, например, считают, что если компания участвует где-то, то это круто.

Д.КНОРРЕ: Я тоже так считаю, кстати.

С.ДОРЕНКО: Но вот Саша, несмотря на точку зрения, которая мне тоже очень понятна, точка зрения, которая говорит, что скромность, пусть правая рука не ведает о том, что делает левая, нельзя.

Д.КНОРРЕ: Тогда получается, именно благотворительные организации тоже нескромные, потому что у них тоже есть свой лейбл, они тоже везде публикуют свои рекламные ролики, плакаты, постеры.

С.ДОРЕНКО: Алексей пишет, что считать это паскудством советское предубеждение.

Д.КНОРРЕ: Я тоже считаю, что это предубеждение.

С.ДОРЕНКО: Советское предубеждение. Алексей, но советские все предубеждения – это русские предубеждения. А русские люди вообще, в принципе, нескромные. Алексей, я же не спорю, что в Америке лейбл был бы: А – большой, Б – обязательно спикер этой компании дал бы интервью прессе, что он сделал это. Потому что в Америке участие в общественно полезных делах абсолютно приветствуется и обществом тоже. В Америке это было бы воспето, какой молодец ЛУКОЙЛ, сказал бы он.

Д.КНОРРЕ: Это подает пример другим каким-то организациям, которые тоже начнут участвовать.

С.ДОРЕНКО: Но мы в России, в данном случае в Белграде, неважно. Мы в России это обсуждаем. В России же по традиции нескромно говорить о добрых делах своих, об этом должна какая-то молва говорить. Это не Советский Союз, Алексей. Алексей Фрей, вы ошибаетесь, когда говорите, что это советская традиция. Это не советская традиция, это русская традиция.

Д.КНОРРЕ: Есть разница между добрыми делами лично от себя, вот я лично себя пиарю, и от компании, которая не пишет фамилии.

С.ДОРЕНКО: А в России нет разницы.

Д.КНОРРЕ: Мне кажется, это немножко странно. Может быть, менять это представление.

С.ДОРЕНКО: Надо менять. Может, оно даже и будет меняться.

Д.КНОРРЕ: Потому что сейчас начнут участвовать в этих акциях другие компании, те же BP, ТНК. Что плохого в том, что они распечатывают фотографии этих ветеранов?

С.ДОРЕНКО: Я думаю, что это цивилизационно разный взгляд. Цивилизационно. Вообще, русский взгляд на вещи…

Д.КНОРРЕ: Хвастаться - плохо.

С.ДОРЕНКО: Хвастаться - плохо, хвастаться деньгами – плохо, быть нескромным – плохо, демонстрировать деньги – плохо, быть богатым – плохо. Это все сочетается в России с золотозубыми улыбками, это все сочетается в России с «Майбахами» и «Бентли», абсолютно сочетается. Все плохо, но русские, в общем, при малейшей возможности это делают. При малейшей возможности воздвигают четырехэтажные дома на 10 сотках.

Д.КНОРРЕ: Да, это кич. Это получается кич.

С.ДОРЕНКО: Культура, собственно, богатых… Я еще раз сравню для понимания, что здесь же у нас, в России, у других народов все иначе, например, в Чечне. Я был в Чечне, где люди радовались тому, что сосед богатый. Почему? Потому что он обязательно тогда берет тебя, дает тебе работу, твоим детям работу, вообще за тебя впряжется. В Чечне богатый человек получает, в сущности, сумму обязательств. То, что ты богат, то, что ты оттопырился, означает, что ты теперь обязан. Сразу обязан, всем обязан. Своей улице, своему городу, своему селу, своему клану, своим однофамильцам, своим дядям и тетям, всем подряд ты обязан. Если ты богатый - все к тебе пришли, сразу пришли: здравствуй, богатый, дорогой родственник, мы пришли к тебе, но что-то посоветуй. Чечня не похожа на Россию в этом смысле. В Чечне есть некая ответственность перед всеми сразу у богатого, но, если он это делает, его славят, говорят, вот такой щедрый, такой хороший, такой добрый, такой справедливый, про кого-то говорят. В России все по-другому. В России не принято кичиться и в особенности добрыми делами не принято кичиться. О тебе должны говорить, кто-то должен говорить, а ты должен отмахиваться. А ты должен отмахиваться: ну, что вы, ну, зачем. В этом смысле ЛУКОЙЛ поступил, может быть, не по-русски, но в Америке это было бы нормально. В России, видите, у Александра, и я его понимаю, принимаю, может быть, я чуть менее ожесточенно об этом думаю, но вот эта особенность.

Д.КНОРРЕ: А я пытаюсь отвязаться от этих стереотипов. Они тоже у меня есть, безусловно.

С.ДОРЕНКО: А как? Мы же чувствуем соки земли какие-то. Это особенность русской культуры.

Давайте говорить… Вот особенность культур. Можно, я подошью сюда ЮАР, например. Судья в ЮАР, белая судья, я вижу ее фотографию, она белая, блондинка, она в переписке с правозащитницей рассказывала, что групповые изнасилования девочек – это культурный код африканцев. Ее заподозрили в расизме в этой связи. Она еще в 2015 году вела переписку в Facebook, где правозащитнице и общественной активистке писала: в их, африканцев, культуре женщина существует лишь для того, чтобы доставлять им удовольствие время от времени. Далее, внимание: «Я еще не встречала чернокожей девочки, которая к 12 годам не пережила бы изнасилование, причем обычно группового, я говорю совершенно серьезно. Убийства тоже для них (для африканцев) не есть что-то из ряда вон выходящее». «Групповые изнасилования ребенка, девочки или женщины – это приятное времяпрепровождения для чернокожих, пишет судья. – Реальные факты опровергают то, что говорят либералы». Она против либералов, которые считают, что этого нет, все в порядке, что это просто может быть культурный какой-то код, это вообще нельзя обобщать и все. Очень интересно, что общество обрушилось на нее со словами о том, что она расистка, раз она такое говорит, но общество ни разу не попыталось понять, это есть или этого нет. Это смешно. Общество: ты расистка. Как ее зовут? Ее зовут Мейбл. Мейбл, ты расистка, Мейбл, что ты говоришь. Но никто не скажет: Мейбл, кроме расизма, вдобавок ты врешь, это неправда.

Д.КНОРРЕ: Никто не отрицает.

С.ДОРЕНКО: Никто не отрицает. Какая жесть. Это вообще какой-то кошмар. Кто-то из ЮАР мне звонит, товарищи? Вы что, из ЮАР? Я с юаровцем недавно отдыхал, в смысле, мы ныряли вместе с юаровцем на Мальдивах. Но вы же юаровец? Зачем вы звоните, если вы не из ЮАР? Позвоните только те, кто из ЮАР. 73-73-948. Ильгам, вы не из ЮАР, Ильгам звонит. Пожалуйста, звоните не из ЮАР. Только из ЮАР. Я просто для смеха хотел вам рассказать про эту историю. Мне кажется, она милая в том смысле, что ее ругают по форме, а не по существу, то есть по существу никто не говорит, все-таки насилуют. Она говорит фразу: «Я не встречала еще чернокожей девочки, которая к 12 годам не пережила бы изнасилование». «Я говорю совершенно серьезно, групповые изнасилования девочек и женщин типичны для чернокожих в ЮАР», - говорит эта женщина. О’кей. Никто не спорит с ней по существу. Все говорят: как ты могла такое сказать, такие же вещи нельзя говорить, это стыдно.

Д.КНОРРЕ: Это просто неприлично.

С.ДОРЕНКО: Наконец, неприлично. Я вам сейчас найду юаровца. Здравствуйте.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Нашли. Добрый день. Юрий Алексеевич.

С.ДОРЕНКО: Юрий Алексеевич, вы из ЮАР.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Я из севера Москвы.

С.ДОРЕНКО: А зачем вы звоните?

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Скажите, пожалуйста…

С.ДОРЕНКО: Я не хочу сказать. Не хочу вам говорить ничего, потому что вы звоните с севера Москвы. Я спрашиваю про ЮАР, а вы мне про север Москвы. Что вы хотите, обсудить девочек на севере Москвы? На юге гораздо интереснее. Вчера одна с восьмого этажа прыгнула из Подольска. Ты не знала?

Д.КНОРРЕ: Нет.

С.ДОРЕНКО: Никто не знает, а я знаю. Сейчас расскажу. Алло. Вы из ЮАР?

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Я работал в южно-африканской компании.

С.ДОРЕНКО: Расскажите, пожалуйста. Верно ли само утверждение? Потому что по форме оно, безусловно, расистское.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Мы не обсуждали именно вопрос групповых изнасилований, но вообще белые и южноафриканцы, их отзывы о черных именно в таком ключе. Мой непосредственный начальник, они с семьей приняли решение об эмиграции в ЮАР в тот момент, когда по центральному телевидению перед Новым годом каким-то было сказано, что в следующем году ожидается, что 20 процентов населения ЮАР станет жертвой преступлений с применением насилия. А у них трое детей.

С.ДОРЕНКО: И они отказались или все-таки поехали?

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Они уехали. Теперь они в Британии. Другой мой коллега, у него был «Фольксваген Гольф». Два раза на одном и том же светофоре его выбрасывали из машин, приставив пистолет ко лбу.

С.ДОРЕНКО: Это ужасно.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Некогда цветущая страна превратилась в совершеннейшее…

С.ДОРЕНКО: Цветущая… Она все-таки была пропитана несовершенством…

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Она не была особым несовершенством пропитана.

С.ДОРЕНКО: Апартеид был.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Все были сыты.

С.ДОРЕНКО: Апартеид был несправедливостью.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Это на самом деле не так, потому что политика апартеида была осознана, даже сформулирована после случая чудовищного истребления зулу, поселения бурского, причем совершенно немотивированного.

С.ДОРЕНКО: Тем не менее представьте себе, что вы не зулу, а коса, вы коса и вы родились в апартеиде. Вам не было бы сладко. Вы же свободный человек и вы не хотите жить в апартеиде в качестве коса. Поехали дальше. Новости.

Новости

Обзор прессы

С.ДОРЕНКО: Несколько человек написали, что у меня фонил микрофон. Я надеюсь, что сейчас нет. Напишите, пожалуйста, снова, если что-то будет. Я думаю, что у меня искрил зарядник от компьютера, я там забинтовал его, замотал изолентой, но мне кажется, что он искрит, и поэтому была наводка, когда я приближался к своему компьютеру. Если сейчас будет искрить дальше… Я поменял просто зарядник. Мать, за шесть тысяч рублей купил. Товарищи дорогие, шесть тысяч рублей.

Д.КНОРРЕ: Для MAC?

С.ДОРЕНКО: Для MAC.

Д.КНОРРЕ: Кошмар.

С.ДОРЕНКО: Поехал в «М.Видео» на Народного Ополчения и купил зарядник.

Д.КНОРРЕ: Если зарядник для iPhone стоит 3 тысячи.

С.ДОРЕНКО: Осенью купил его. Но берег, как хохол, не брал. Вот сейчас, в мае, пошел, распаковал и принес, потому что тот уже искрил, какой-то был ад с того зарядника. Вот я новый только что распаковал, коробка лежит вон там, могу показать на летучке. Прикинь? За шесть тысяч рублей. Чтоб я так жил.

Д.КНОРРЕ: Но сейчас не фонит ничего. Я слышу тоже этот звук.

С.ДОРЕНКО: Слава богу. Ну, хорошо. Поработаем. В Подольске… Мы говорим про девочек из ЮАР. Слушайте. «ВКонтакте» Татьяна Митрофанова пишет: в Подольске девочка выжила после падения с 8-го этажа». «Юная жительница подмосковного Подольска выжила после падения с 8-го этажа». 10 мая прыгнула. Ей 13 лет. Екатерина… Может быть, Екатерина, может, имя вымышленное, как всегда бывает с несовершеннолетними. Прибыли медики. Пока ждали (внимание, очень важно) скорую помощь, она сказала, что прыгнула с 8-го этажа, потому что ее избивал отчим. Понятно?

Д.КНОРРЕ: Да.

С.ДОРЕНКО: 12-летних девочек в ЮАР черных насилуют, причем коллективно, когда коллективно, когда не коллективно, а 13-летняя русская девочка прыгнула из окна. Я не пытаюсь обобщать, не пытаюсь.

Д.КНОРРЕ: И тем не менее.

С.ДОРЕНКО: А ее избивал отчим. И так, и так девочке-подросткоум быть тяжеловато. Тяжеловато.

Д.КНОРРЕ: Я думаю, в любой стране тяжеловато.

С.ДОРЕНКО: Тебе тяжеловато было быть девочкой-подростком?

Д.КНОРРЕ: Нет.

С.ДОРЕНКО: Ты была хорошая.

Д.КНОРРЕ: Из благополучной семьи.

С.ДОРЕНКО: Ты была хорошая, ты кушала все время «Чупа чупс», какой-нибудь пряник.

Д.КНОРРЕ: Да прям.

С.ДОРЕНКО: Ну, конечно. Тебя раскармливали, «супчик сьешь, Дашенька».

Д.КНОРРЕ: Супчик да. Только после супа.

С.ДОРЕНКО: А ты была такая добрая, улыбчивая, счастливая и не говнялась с родителями, да? Нет, наоборот, ходила курить в подворотню. Правильно?

Д.КНОРРЕ: В 15 лет.

С.ДОРЕНКО: Волосы пахли табаком.

Д.КНОРРЕ: Бывало, да. Меня обкурили на остановке.

С.ДОРЕНКО: Ты говорила «меня обкурили на остановке».

Д.КНОРРЕ: Да.

С.ДОРЕНКО: Поэтому волосы воняли и одежда. Какой кошмар.

Д.КНОРРЕ: Естественно, у всех был подростковый сложный возраст.

С.ДОРЕНКО: А где лучше, в ЮАР или в России?

Д.КНОРРЕ: Я в ЮАР не была, но мне кажется, что у нас прекрасно.

С.ДОРЕНКО: Хорошо все.

Д.КНОРРЕ: По-доброму.

С.ДОРЕНКО: Про доброту нашу. Про прослушку разговоры. Это же очень мило про доброту нас характеризует. В России создана система перехвата мобильных переговоров. «Коммерсантъ» сообщает, что решение корпоративным пользователям собирается предложить компания «Инфовотч» Натальи Касперской. Эта мадам Касперская, это которая бывшая или нынешняя?

Д.КНОРРЕ: Не знаю.

С.ДОРЕНКО: Читать расшифровки переговоров, записанные в офисах, будет машина, как расшифровки. Я обращусь, если позволите, я читаю сейчас по другому изданию, я прямо посмотрю в «Коммерсанте».

Д.КНОРРЕ: Будет стоять машина в офисе.

С.ДОРЕНКО: На нее будут все время проливать кофе случайно абсолютно.

Д.КНОРРЕ: Естественно. Падать принтер будет сверху.

С.ДОРЕНКО: Да, сверху почему-то, мы не знаем. Мы не знаем, как упало, мы не знаем, кто здесь был, уборщица. Да?

Д.КНОРРЕ: Естественно.

С.ДОРЕНКО: Как стало известно «Коммерсанту», «Инфовотч» разработала решение по защите организаций от утечки данных. То есть по слежке. Что будет? Это нечто вроде фемтосоты (оборудование для усиления сигнала сотовой связи), которая будет канализировать все звонки всех сим-карт.

Д.КНОРРЕ: В радиусе этого офиса, я так понимаю.

С.ДОРЕНКО: Мне кажется, фемтосота шарашит на шесть километров или я чего-то путаю. Она шарашит радиус соседнего офиса тоже. Соседний офис тоже. Которое устанавливается на территории заказчика, подключается к сети мобильного оператора, но под проходящий через нее голосовой трафик будет перехватывать и переводи в текст с помощью системы распознавания речи. Затем анализировать по ключевым словам на предмет передачи конфиденциальной информации.

Д.КНОРРЕ: Мне кажется, надо говорить так: ммм… что ты не понимаешь… что тут непонятного… ммм…

С.ДОРЕНКО: Надо говорить обычным языком простолюдья такого: нормально все, ну, че, как там, нормально все, а это сделали…

Д.КНОРРЕ: Че, че…

С.ДОРЕНКО: А это сделали? Что это? Не знаю. Да тянут чего-то, поди знай. Вот так.

Д.КНОРРЕ: Мне кажется, надо прожевывать немножко окончание, такое тоже есть, когда не проговариваешь , не артикулируешь.

С.ДОРЕНКО: Тебе это не поможет.

Д.КНОРРЕ: Расшифруют меня.

С.ДОРЕНКО: Разговор женщины по телефону, у Марка Твена был такой рассказ.

Д.КНОРРЕ: Да?

С.ДОРЕНКО: Конечно.

Д.КНОРРЕ: Разговор женщины по телефону?

С.ДОРЕНКО: Конечно. А он? А она?

Д.КНОРРЕ: Идите ты.

С.ДОРЕНКО: А он? А она? Телефонный разговор, Марк Твен. Разговор по телефону.

- Центральная.

- Конечно центральная. Что надо?

- Соедините меня, пожалуйста, с Баглеями. Соединяю. Не вешайте трубку.

- Вас слушают, кто говорит?

Подожди, а где же про женщин было? «Женщину невозможно убедить, что по телефону можно говорить тихо». Она все время кричит. (читает).

- Да?! Но как же это случилось?

Молчание.

- Что вы сказали?

Молчание.

- Нет, нет! Я этого не думаю. Нет! Нет, нет, я вовсе не то хотела сказать. Я хотела сказать, положите, пока он еще кипит или совсем перед тем как закипит.

Молчание.

- Что?!

Молчание.

- Я прострочила по самой кромке со всех сторон.

Молчание.

- Да, мне тоже так нравится; но, пожалуй, все-таки лучше отделать валансьеном, или бомбазином, или чем-нибудь в этом роде. Это придаст вид... и сразу же бросится в глаза.

Молчание.

- Это сорок девятая Второзакония... от шестьдесят четвертой до девяносто седьмой включительно.

Молчание.

- Может, и так. Я обычно употребляю шпильку для волос.

Молчание.

- Что вы сказали? (В сторону.) Дети, тише!

Молчание.

Господи, а мне показалось, будто вы сказали кот.

Молчание.

- И с каких пор?

Молчание.

- Да что вы! Вот не знала!

Молчание.

- Вы удивляете меня! Ведь это ж, по-видимому, совершенно невозможно!

Молчание.

- Кто делает?

Молчание.

- Господи помилуй!

Молчание.

- И что только на свете творится!.. Неужели прямо в церкви?

Молчание.

- И ее мать там была?

Молчание.

- Миссис Баглей! Я б со стыда сгорела! Что же они делали?

Молчание.

- Я, конечно, не могу быть совершенно уверена; ведь у меня нет под рукой нот, но мне кажется, вот так: тра-ля-ля-ля-ля-ля-ля, трам-та-рам-ля-ля-ля-ля! Ну а потом повторяется.

Молчание.

- Да... по-моему, это очень мило... и очень выразительно, но только если выдержать андантино и пианиссимо.

Молчание.

- Я никогда не позволяю им есть сладости.

Молчание.

- Нет, нисколько... продолжайте.

Молчание.

- Хорошо. Я приду, если смогу. (В сторону.) Господи, просто рука отваливается держать эту штуку.

Молчание.

- Я люблю поговорить... Только боюсь, не задерживаю ли я вас...

Молчание.

- Да, это прекрасный способ. Но все поваренные книги говорят, они становятся вредны, когда проходит сезон.

И так далее. Это разговор женщины по телефону.

Д.КНОРРЕ: Это великолепно.

С.ДОРЕНКО: Что здесь можно понять?

Д.КНОРРЕ: Они поговорили про кройку и шитье, что-то они вышивают, потом они посплетничали про какую-то девушку в церкви, про инцидент в церкви, казус в церкви, потом они поговорили про какое-то блюдо, которое, оказывается, вредное, что-то такое. В общем, что-то в этом роде.

С.ДОРЕНКО: Ну, хорошо. Ладно, давайте про прослушку. Прослушка будет вот такая. Он будет якобы отвергать телефоны, которые не корпоративные, но мы этого не знаем. Базовая станция будет перехватывать голосовой трафик, потом расшифровывать и по ключевым словам ловить. Оказывается, что это будет разрешено только для телефонов корпоративных, то есть тех, которые тебе дала корпорация. Корпорация купила тебе телефон, купила сим-карту, это контракт корпорации. Корпорация имеет право собственные сим-карты якобы слушать. Якобы машина может это слушать, потому что это никак не нарушает конституцию, наверное. Дальше. Когда ты звонишь со своего личного телефона, чтобы рассказать те же самые секреты фирмы, то эта сота будет тебя отвергать. Это вранье.

Д.КНОРРЕ: Конечно. Каким образом она будет отвергать?

С.ДОРЕНКО: Она будет отвергать, она будет говорить, что в нее прошиты только отдельные номера. Ребят, что за притча, расскажите, пожалуйста. 73-73-948. Мне кажется, что это прослушка, причем массовая прослушка всех, кто может подсосать к соте, а это километров шесть. Здравствуйте.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Сергей, Дарья, здравствуйте. Полковник. Я так понимаю, что это вопросы корпоративной безопасности. Если это прописано в контракте, например, что я устраиваюсь на «Говорит Москва», лично главный редактор мне дает свой телефон, но за это я подписываюсь, что все мои переговоры, так сказать, я разрешаю контролировать, правильно ли я использую это. С одной стороны, как жандарм-душитель… я как бы должен этому порадоваться, потому что в большинстве организаций как раз коллеги-отставники сидят и, соответственно, если вдруг упаси что, то они тут же проинформируют родную организацию.

С.ДОРЕНКО: Но вы понимаете, в чем дело? У меня сомнения не в том, что я вас хочу слушать. Если я поставлю такую соту, я начну втягивать в себя все этажи этого здания и здания напротив.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Нет, Сергей, там же простая ситуация. Там же пишет не сота, а пишут номера.

С.ДОРЕНКО: Совершенно верно.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: А номера корпоративные.

С.ДОРЕНКО: Номера корпоративные, но это значит…

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Сота, конечно, хватает все.

С.ДОРЕНКО: Но это же флажок, просто флажок.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Вы, например, сотрудник спецслужб, обращаетесь в суд, суд вам дает санкцию на прослушивание конкретного телефона в соответствии с законом об ОРД, об оперативно-розыскной деятельности. Вы идете в сотовую… неважно, куда вы идете, и ставите этот телефон на прослушку. Но это же не все прослушиваются телефоны, которые в радиусе 100 метров от вас находятся.

С.ДОРЕНКО: Это же флажок, который можно снять.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Сотовый телефон – это такая радиостанция, с очень… частотой. Грубо говоря, условно, у каждого сотового телефона своя частота, свой идентификатор какой-то, который отзывается, что вот это именно я вот этот сотовый телефон. Вот его и включают, а все остальные – плевать хотели.

С.ДОРЕНКО: Я понимаю. Но я не понимаю другого. Я хочу поговорить с компьютерщиками и с адвокатами. Я, если правильно понимаю, это просто флажок. Как это происходит? Я, например, налаживаю оборудование. Мне шеф или какой-то отдел технического обеспечения дает соответствующие номера, которые должна принять моя сота, которые я ставлю здесь, на предприятии. Я поставил эту соту. Дальше, что я делаю? Я туда вписываю номера. То есть «отвергать все, кроме», я пишу. Здравствуйте.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Здравствуйте. Дмитрий. Я работаю в системном операторе, мы подобные штуки продаем.

С.ДОРЕНКО: Вот смотрите, я должен прописать, что «отвергать всех, кроме», и туда прописываю десять телефонов сотрудников, условно говоря. А я могу этот флажок снять. Могу снять.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Тут вопросы законодательства подключаются, потому что вы, Сергей, не можете меня, Дмитрия, просто так прослушать, если вы не работаете в соответствующих органах. Я о другом немножко хотел сказать. Вы тут немножко играли театрально, что нас поймут, не поймут. Я хочу сказать, что системы распознавания речи в настоящий момент дошли до такого, что они понимают речь таджикского с русским вперемешку с матом, вперемешку с ветром на улице. Так что помыкать и повыкать не получится. Мы тестировали в сотовом операторе такую вещь. Компьютер это понимает.

С.ДОРЕНКО: Тогда мы с вами договорились о чем-то при личной встрече, мы не будем это обсуждать по телефону, вы мне просто звоните, я просто говорю: ага, все. И понеслась. То есть кодовое слово.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Понятно. Я работаю, по сфере своей деятельности приходиться, скажем так, все в России работаем, все понимаем, решать нюансы. Если мы с вами… Все проговорить предварительно не получится, только при личной встрече. Но бывают такие моменты, когда надо по телефону срочно решить, «конец года, все, Михалыч, у нас горит бюджет, Михалыч, надо решать». И все и вот оно пошло, пошли нюансы, меня СБ слушает и начинает меня бомбить по голове.

С.ДОРЕНКО: Тем более, что они внутри темы, они как бы понимают, про что надо решать.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Да. И еще хочу сказать. Мы на пороге большого, тотального контроля, матрица, она наступает. Потому что мы сейчас разрабатывать будем пилотный проект – система распознавания лиц. То есть нас будут палить по голосу, наши голоса будут знать, опознавать голоса, опознавать лица.

С.ДОРЕНКО: Надо обзавестись вторым голосом.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Это будет тиражироваться. Через 10 лет паспорт не нужен будет.

С.ДОРЕНКО: Вот у меня Даша, которая говорит со мной вот так «да» (пискляво), а когда начинает обзор печати… Начни обзор печати.

Д.КНОРРЕ: Доверие на копейку.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Дарья, вы сказали про копейки. Очень интересный разговор. Зайдите, пожалуйста, в 15-й кабинет.

С.ДОРЕНКО: Тоненьким голосочком говорите: это ваша машина.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: У вас богатый тембр. Зайдите в 16-й кабинет, нам надо поговорить.

С.ДОРЕНКО: Можно вопрос дурацкий? Я уже вас выключил. Почему через мессенджеры нельзя? Сливать все через мессенджеры можно.

Д.КНОРРЕ: А мессенджеры будто бы не читаются.

С.ДОРЕНКО: Есть которые не читаются. Здравствуйте.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Добрый день.

С.ДОРЕНКО: А через мессенджеры?

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Не знаю. Я, как бывший сотрудник, думаю, а если я, допустим, вышел из тюрьмы, захотел разбогатеть, я в офис в интересующем меня здании и… номера телефонов.

С.ДОРЕНКО: Конечно. Смотрите, ведь меня поймают, но через полгода или через два года, проверка же не идет постоянно. Значит, я прописал, у меня эта сота вообще разрешена, я прописал туда типа 10 телефонов. Ко мне пришел сотрудник, подпись, печать, все сделали. Я попросил таких же из зоны ребят, которые придут, мне эту печать… ну, сделают так, что я туда влезу. Я все равно обслуживаю, я должен влезать. Я прописываю все здание, начинаю бомбить, а потом, когда новая проверка, ну, хорошо, я попекся. Так, значит, надо сделать мертвого узбека директором и посадить его в тюрьму. Правильно?

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Я, допустим, сниму офис, буду изначально знать номера всех соседних офисов.

С.ДОРЕНКО: Конечно. Это открывает просто для несанкционированного доступа к личной жизни.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: А потом так же Касперский будет продавать программу, которая будет блокировать.

С.ДОРЕНКО: Ну, да. Это открывает доступ, так или иначе, просто для злоупотреблений, ну, точно говорю.

Д.КНОРРЕ: А разве не для этого было создано?

С.ДОРЕНКО: Ну, конечно. Это простор для злоупотреблений. Пожалуйста, позвоните мне, кто разбирается. Слушаю вас.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Здравствуйте. Я работаю в большой корпорации, которая обрабатывает нехорошую информацию. Я могу сказать, что можно вынести, в принципе, все, но только доверие сотрудникам, только это может спасти. А всякие такие штучки – это разводило руководителей на деньги.

С.ДОРЕНКО: Разводилово. Слушайте, читал вчера, нет, 9-го. 9-го с утра проснулся, делать было нефиг, с всем рано, и читал последнее выступление Грефа (из Сбербанка), который сохранил сознание ребенка. Он как ребенок. Он рассказывал о том, что он видел на Западе. Он ездил в Соединенные Штаты Америки и встречался там с ведущими корпорациями. И он говорит, что по-настоящему дружная корпорация, в которой не надо ни за чем следить и которая активно развивается, это команда two pizza team, которую можно накормить двумя пиццами.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Правильно.

С.ДОРЕНКО: А больше, он говорит, начинают они уже выдумывать всякое, ерундой заниматься.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Ну, конечно.

С.ДОРЕНКО: Вот он, Греф, написал. Я читал. У Грефа, почему я ценю его, потому что он как дитя. Греф подобен дитя. Дите или дитю? Греф подобен дитя, которое неосознанно отражает, как зеркало, мир, и он побывал в Америке и побеседовал с выдающимися людьми. Он рассказывает, что вообще корпорация для того, чтобы жить, должна… Дитяти, дитятею. Он подобен дитяти.

Д.КНОРРЕ: Дитяти, да.

С.ДОРЕНКО: Он подобен дитя, а родительный и дательный – дитяти. Дитятею, о дитяти. То есть слово «дитя» изменяется на «дитяти», если надо его склонять. Вот мы и выяснили. И он говорит, что по-настоящему корпорация, где не надо ни за кем следить, two pizza – компания, которую можно накормить двумя пиццами. Пусть будет большая американская пицца 12-15 человек, огромная, толстая американская пицца.

Д.КНОРРЕ: То есть компания, где уже 50 лет, там все.

С.ДОРЕНКО: В данный момент у нас в newsroom находится как раз two pizza team, поэтому мы хорошо работаем. Если бы у нас было 200 человек, уже было бы совершенно все по-другому, мы бы уже прогорели давно. Здравствуйте.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Здравствуйте. Николай, Москва. У нас давным-давно скандалы эти продолжаются. Вы когда дарите своей подружке телефончик, смартфончик и прочие гаджеты, нажимаете звездочка, решетка, 06, решетка. Можете потом проверить. У вас появляется номер аппарата, который вшит, который везде объявляется.

С.ДОРЕНКО: Вот этот номер «имей», да.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Заходите с любой сим-карты любого оператора где угодно в мире, если это не совершенно серый, хотя они тоже нумеруются и тоже там есть серый перечень, прайс какой-то, и, имея это, вы заходите потом на любого оператора, у которого есть карманчик, в котором все это осаждается, и вы можете за этим следить. Поэтому смена операторов, смена перечней абсолютно ничего не дают. Следят за гаджетом определенным, а не за номерами, операторами и прочими вещами. Давным-давно это есть, этот скандал подымается и все об этом всегда знали.

С.ДОРЕНКО: Я сейчас на eBay scrambler phone. Я куплю со скрамблером и все, до свидания?

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Да. Действительно, когда scrambler а следили за Березовским и прочими…

С.ДОРЕНКО: Я не следил.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Нет, я говорю, когда аппаратура следила, она же не следила за тембром, она не следила за октавами, она следила за определенным дыханием, придыханием, там совсем другие категории поиска людей, не по тембру, не по тону, не по другим вещам, а по остановкам. Точно так же, как отслеживается почерк, он не отслеживается по углам, а он отслеживается по нажиму и остановкам в определенном месте.

С.ДОРЕНКО: Смотрите. TSCM Mobile Cell Phone Scrambler Encryptor Anti Spy Tap Counter Surveillance, 350 долларов. Есть блютосовское приложение, которое прошивает все – 500 долларов. Есть телефон, 500 долларов, который тоже инкриптор. Все, чего хочешь. На самом деле есть. Видишь, это все равно соревнование. Есть всегда что-то такое с левой резьбой, что-то странное и так далее. Правда же?

Д.КНОРРЕ: Да.

С.ДОРЕНКО: Вы знаете, что это, к сожалению, неприличное выражение, про левую резьбу, как и большинство выражений, которые употребляют мужчины. Знаешь?

Д.КНОРРЕ: Нет. Я спрошу у вас в рекламе.

С.ДОРЕНКО: Договорились.

В движении

Новости

С.ДОРЕНКО: 10 часов 6 минут. Очень много людей пишут мне, вероятно, много айтишников среди наших слушателей. «Интеллектуальных схем распознавания голоса и лит, скоро будет очень много новостей по этому поводу. Кажется, будто каждый месяц появляются новости о новых технологиях и находках в области нейронных сетей», - пишет Цыка. «Касперская тупо продает свой софт», - говорит Ерх. «Я могу ошибаться, но, кажется, при желание «имей» можно перепрошить», - говорит Игорь. Я тоже так думаю. Мне кажется, что на самом деле наша секретность, тут я соглашусь с теми, кто говорит, что она, в общем, не нужна. Наша секретность, во-первых, не очень нужна. Во-вторых, есть чувство брезгливости, когда у тебя кто-то заглядывает через плечо. Чувство брезгливости.

Д.КНОРРЕ: Да.

С.ДОРЕНКО: С Оношко спорю. Я знаю, что ты на моей стороне, а Оношко – нет, не на моей стороне. Она говорит: я могу показать все. Я говорю: Насть, если постоянно тебе будут лазить рукой в трусы… Там ничего нового не найдешь, просто тоже самое.

Д.КНОРРЕ: Личные границы.

С.ДОРЕНКО: Да, но это границы, это нарушение личной границы. Я понимаю, что в трусах ни у кого нельзя найти ничего нового, там ни у кого рогов нет, ни у кого нет змей, лягушек, ничего нет. Все, как у всех, товарищи. Но мы не хотим, чтобы туда лезли спецслужбы.

Д.КНОРРЕ: Можно просто от злости сказать: смотри, на, что ты тут увидишь.

С.ДОРЕНКО: Хорошо. Но мы не хотим, чтобы нам лезли в душу, чтобы нарушали личное пространство. Мне кажется, что сегодня это вполне обеспечивается мессенджерами. Мессенджеры все это обеспечивают.

Д.КНОРРЕ: Пока.

С.ДОРЕНКО: Ну, хорошо, все время новые возникают.

Д.КНОРРЕ: Раздражает перетекать из одного мессенджера в другой.

С.ДОРЕНКО: Я умоляю. Тебя раздражает?

Д.КНОРРЕ: Абсолютно.

С.ДОРЕНКО: Мой любимый спорт.

Д.КНОРРЕ: Да?

С.ДОРЕНКО: Это мой любимый спорт. У меня сейчас восемь мессенджеров.

Д.КНОРРЕ: Кошмар.

С.ДОРЕНКО: Восемь.

Д.КНОРРЕ: Если перетекать в другой, но убрать шесть предыдущих, тогда ладно, разнообразие, что-то новенькое.

С.ДОРЕНКО: У меня сейчас восемь активных и два неактивных.

Д.КНОРРЕ: Вы не путаетесь в них?

С.ДОРЕНКО: Нет, никогда. Причем есть темы, по которым я сразу перехожу в другой мессенджер.

Д.КНОРРЕ: Я люблю просто, чтобы все структурировано было.

С.ДОРЕНКО: У меня абсолютно все структурировано. У меня в голове не менее десяти моих электронных почт, у каждой из которых свой пароль. Я помню все десять почт и все десять паролей. Я помню все восемь используемых мессенджеров и два, которые в резерве у меня. Мне это доставляет истинное наслаждение.

Д.КНОРРЕ: WhatsApp уже бежит просто.

С.ДОРЕНКО: WhatsApp бесит… Нет, у меня три в резерве. Я сказал, два. У меня три в резерве, я Viber тоже снес в резерв, он меня тоже бесит. В результате у меня три в резерве и восемь ходовых, которые я использую-использую реально, без шуток. Восемь штук.

Д.КНОРРЕ: Жесть.

С.ДОРЕНКО: Часть из них с паролями, из восьми три с паролями, запаролены, и я помню все пароли и они все разные.

Д.КНОРРЕ: Но это просто ваш спорт действительно.

С.ДОРЕНКО: Это мой спорт.

Д.КНОРРЕ: Вам по кайфу просто.

С.ДОРЕНКО: Есть у меня такие мессенджеры, на которых нет привязки к моему номеру телефона вообще.

Д.КНОРРЕ: Интересно, какие же это?

С.ДОРЕНКО: Не скажу. А зачем? У меня тут вообще… У меня в одном мессенджере, например, всего два человека. Я знаю такую простую вещь, что здесь нет привязки к телефону вообще, то есть мой мессенджер не знает мой телефон, мой мессенджер не знает моей почты, мой мессенджер знает случайно сгенерированный гигантский пароль, больше ничего. Мой мессенджер знает гигантский, случайно сгенерированный огромный пароль, которого не знаю я. И мой мессенджер знает, с кем он обнюхивается, с каким другим гигантским паролем он обнюхивается. Я знаю, кто стоит за этим паролем, но телефон не знает этого, телефон не может этого знать, потому что это никак не связано ни с телефоном, ни с емейлом, вообще ни с чем. Меня можно отследить только по скриншотам. Да, Auto Destruct, конечно. То есть там разрушается каждое сообщение через три минуты. Но это не Wickr. Товарищи, Wickr у меня давно, уже год я с Wickr. Но это не Wickr, еще новая фигня. Все саморазрушается. На странице, когда я веду диалог, нет имен, нет авторов, нет ничего, даже этого длинного кода нет, вообще ничего.

Д.КНОРРЕ: Прикольно играть в эту секретность.

С.ДОРЕНКО: Конечно.

Д.КНОРРЕ: Просто прикольно.

С.ДОРЕНКО: Спасибо. Блинов Роман сказал, что у меня. Спасибо, Блинов. Но это последняя фишка, а Wickr у меня уже год.

Д.КНОРРЕ: А еще Signal.

С.ДОРЕНКО: Signal у меня тоже уже год. А еще есть Chat plus, но он привязан к телефону. Хорошая. «TRIM хорошая», - меня спрашивают. Да, хорошая, TRIM. Вот TRIM не знает ни номера, ничего вообще. TRIM. Она вообще ничего не знает про меня, не знает даже, что я есть. Но она знает код, который другой человек знает, что это мой код. Понятно? Скриншоты можно с меня рубить. Но на скриншоте ты ничего не заметишь. То есть ты не увидишь имен. Это то ли для оперативной деятельности может быть. И все, больше ничего.

Д.КНОРРЕ: То есть шифроваться еще есть возможность.

С.ДОРЕНКО: У… Ты что? Еще какая. Конечно. Шифроваться. Да это же наука с такой же скоростью, как расшифровка.

Д.КНОРРЕ: Ну, да.

С.ДОРЕНКО: Расшифровка идет с бешенной скоростью. Wickr, TRIM, Telegram, Signal, WhatsApp, FB мессенджер, кстати, по которому я звоню вместо телефона.

Д.КНОРРЕ: FB, да.

С.ДОРЕНКО: Я по FB просто звоню, как по телефону.

Д.КНОРРЕ: Я звоню через FaceTime в iPhone, тоже через интернет и Viber.

С.ДОРЕНКО: Звонить можно также по WhatsApp и по FB мессенджеру, очень удобно, ну, конечно, по Skupe и так далее. 66,24 мы видим доллар, 75,41 мы видим евро, 45,15 мы видим сейчас брентицу и 1,1385 мы видим главную пару.

Д.КНОРРЕ: Секретность, доллар, нефть, деньги.

С.ДОРЕНКО: Деньги, деньги, деньги. А что еще возбуждает? Что еще так секси, как деньги? Преступность. Как это ужасно. Я читаю сегодня сплошной кошмар. Поэтизируется Чапо, Эльпачо. В Венесуэле три дня дал президент Мадуро преступным группировкам для того, чтобы с ним примириться. Что это означает, непонятно. Иначе, он начнет их уничтожать, как он говорит. Каракас, Венесуэла превратилась в один из самых бандитских городов планеты.

Д.КНОРРЕ: А я так хотела в Венесуэлу.

С.ДОРЕНКО: Не надо. Один из самых страшных городов планеты, Каракас.

Д.КНОРРЕ: Именно Каракас.

С.ДОРЕНКО: Каракас. Не знаю, может быть, не только Каракас. На самом деле Каракас один из самых страшных городов планеты по тому, как мне рассказывают жители Каракаса, с которыми я встречаюсь. Это абсолютно страшно. Мексиканский наркобарон Хоаким Гусман по прозвищу Коротышка… Я настаиваю, что слово «эль пачо» означает «крепыш». Крепыш, а не коротышка. Если вы подойдете к крепышу вот так и скажете «коротышка», получите в пятак. Зачем это нужно? Крепыш. Чапа, чапаритто, чапаро – это все означает крепыш. Крепыш. Не надо говорить крепышам, что они коротышки. Идите по улице сейчас, найдите крепыша, и начните «коротышка». Я точно говорю, вам нос разобьют. Они, крепыши, еще и дерутся хорошо, кстати. Прекратите. Его, оказывается, каждые четыре часа переводят из камеры в камеру и он жалуется, что он вообще не спит, потому что каждые четыре часа его поднимают из камеры и переводят в новую, чтобы он не успел сделать подкоп. Бедный человек.

Д.КНОРРЕ: Вы уже рассказывали про него год или сколько-то назад.

С.ДОРЕНКО: Вот он теперь сидит и ему каждые четыре часа… А ведь перед этим надо как-то…

Д.КНОРРЕ: А сделать камеру, в которой нельзя сделать подкоп?

С.ДОРЕНКО: Это как жить на прослушке.

Д.КНОРРЕ: Это пытка на самом деле.

С.ДОРЕНКО: Да, конечно. В армии, я говорю, в ГРУ такая была тема, четыре через четыре заступали в смену. Там ты пока идешь, пока пожрешь, пока подворотничок отстираешь, прилег, два часа спишь. Ну, что это? Это неправильно. Бедный Крепыш.

Слушай, я хочу убежать с этой Земли. Ученые из США обнаружили еще девять планет, на которых может быть жизнь. Американские специалисты обнаружили в нашей галактике еще девять экзопланет, на которых могут быть условия для биологической жизни. Что в первую очередь ищут? Оказывается, ищут места, где вода может быть в жидком состоянии. Это абсолютно принципиально. Если есть жидкая вода, то могут жить люди. А жидкая вода, значит, там, так или иначе, существуют условия для воды выше ноля градусов. И таких довольно много. Анализ переданных на Землю данных помог еще найти 1284, только в нашей галактике, внимание, не надо никаких чужих галактик, давайте в нашей будем летать. В нашей. Пошли все нафиг. Туманность Андромеды не нужна.

Д.КНОРРЕ: Абсолютно. Млечный путь – прекрасный.

С.ДОРЕНКО: Хотим наш Млечный путь навсегда и все. 1284 новых планеты. 550 из них, вероятно, имеют твердую поверхность и находятся в так называемой зоне обитания. 550. Все лучше Земли, все не загажены, все не забросаны пластиком, нет.

Д.КНОРРЕ: Окурками.

С.ДОРЕНКО: Окурками. Нет этого. Дальше. 9 из 550 находятся в комфортной зоне обитания, то есть на таком расстоянии от своих звезд, что позволяет им сохранять на поверхности температуру для существования воды в жидком виде. 9 штук. Надо с этой кончать и куда-то валить.

Д.КНОРРЕ: Да давно пора.

С.ДОРЕНКО: Вот эта эмиграция. Едет Олег… Олег поехал в Лос-Анджелес, который нам звонит, Лев поехал в Пенсильванию. Ребят, все неправильно.

Д.КНОРРЕ: Все уже загажено.

С.ДОРЕНКО: Все неправильно. Какая Пенсильвания? Забудьте. На новую планету надо рвать когти отсюда, мне кажется.

Д.КНОРРЕ: Я так хочу.

С.ДОРЕНКО: Записывайся в наш космический корабль.

Д.КНОРРЕ: А уже есть какие-то списки?

С.ДОРЕНКО: Да. Ракета «Сармат» наводит страх на Запад. У нас будет ракета к 2020 году, которая межконтинентальная, баллистическая, «Сармат РС-28», которая заменит «Сатану», западная классификация Р-36М. Она сможет, одна эта ракета, уничтожать территорию размером с Францию или с Техас.

Д.КНОРРЕ: Круто.

С.ДОРЕНКО: Допустим, есть целый Техас. Вот его можно целиком, полностью уничтожить.

Д.КНОРРЕ: Извините за тупой вопрос, это атомная, в смысле, она с атомной боеголовкой?

С.ДОРЕНКО: Абсолютно атомная, во всех смыслах. Она к 2020 году будет принята на вооружение. Она сможет уничтожать целую Францию. Наверное, с этого и следует начать. Нет? Я не понимаю, ребят, чему мы радуемся? Нет, мы радуемся, что на нас не нападут, это же сила сдерживания. Давайте радоваться.

Д.КНОРРЕ: Да. Так на нас и так бы не напали.

С.ДОРЕНКО: Францию жалко.

Д.КНОРРЕ: Да ладно, всех жалко, Сергей, абсолютно всех.

С.ДОРЕНКО: Всех не жалко, как Францию, а Францию жалко.

Д.КНОРРЕ: А мне Италию больше всех жалко.

С.ДОРЕНКО: Она длинная, вытянутая, как селедка, Италию никак не уничтожишь целиком.

Д.КНОРРЕ: Вот.

С.ДОРЕНКО: Ты бы начала с юга или с севера?

Д.КНОРРЕ: …

С.ДОРЕНКО: Ха-ха-ха! Какой ужас. Она поддерживает разговор на этот счет.

Д.КНОРРЕ: Я пытаюсь как-то вникнуть тему.

С.ДОРЕНКО: Это вообще не тема. Это стыдно. Ты что? Зачем ты это говоришь? «Мы можем уничтожить», она начинает думать, с юга или с севера. Ну, что ты, Даш, я тебя очень прошу, нет, не надо.

Д.КНОРРЕ: Мы же все не всерьез. На самом деле я уверена, что никто всерьез не думает о том, что возможна атомная война.

С.ДОРЕНКО: Она, во-первых, возможна.

Д.КНОРРЕ: Она возможна теоретически, но как компьютерная игрушка, как какой-то фильм, как блокбастер очередной.

С.ДОРЕНКО: Атомная война возможна как сила цивилизационного сдерживания и мести. Мы знаем, что американцы применили ядерное оружие из чувства мести за Перл-Харбор. За Перл-Харбор уничтожили два японских города и показали всей планете, кто главный. Они еще не были главными, но они уже показали, кто один из двух главных. Сейчас они главные. Я спорил с Оношко на 100 долларов и я выиграю свои 100 долларов, что до 2025 года до 1 января ядерное оружие будет применено снова. Я считаю, что ядерное оружие будет применено снова до 1 января 2025 года. Мы спорили с Оношко на 100 долларов. Американцами.

Д.КНОРРЕ: Зависит оттого, в каких масштабах.

С.ДОРЕНКО: В локальных. Они будут гасить глобальный юг. Американцы будут гасить глобальный юг, возникнет серьезная угроза Израилю и под этим предлогом израильтяне могут применить первыми, но американцы тоже применят, я считаю. В любом случае ядерное оружие будет применено до 2025 года. Мы живем в эпоху очень интересную. Жить интересно.

Д.КНОРРЕ: Кошмар.

С.ДОРЕНКО: Что значит, кошмар? Я недавно столкнулся с фразой, которую я смакую как маслину какую-то прекрасную. Эту фразу сказала молодая женщина: главное - не умирать, потому что мертвые пропустят все самое интересное. Послушай эту фразу. Смысл в том, что время сейчас разгоняется и возникает невероятное количество, новый горизонт событий возникает, как бы рутина прекращается. Возникают новые горизонты будущего, просто накатывают на нас, очевидно, какие-то очень серьезные изменения произойдут в ближайшие 5-10 лет. И вот эта фраза, я ее продолжаю смаковать, что «главное - не умирать, потому что мертвые пропустят все самое интересное».

Д.КНОРРЕ: Да, но атомная война как-то не вписывается.

С.ДОРЕНКО: Она абсолютно интересна. Я не говорю, что она хороша, я говорю, что она интересная, ну, с точки зрения новостей, это же новость.

Д.КНОРРЕ: Это новость.

С.ДОРЕНКО: Это новость. Мне кажется, может быть даже первая новость.

Д.КНОРРЕ: Только если сразу потом сесть на корабль и стартануть туда, на экзопланету какую-нибудь. Потому что это же чудовищно – уничтожение полностью экосистемы. Я не знаю, как на нас повлияли вообще техногенные катастрофы плюс Хиросима и Нагасаки. Если атомное оружие будет использоваться рутинно, как вы говорите, уничтожение глобального юга…

С.ДОРЕНКО: Вот это сильно преувеличено, уничтожение. И глобальное потепление сильно преувеличено. Планета без человечества испытывала гораздо большие катаклизмы от взрыва вулканов, планета испытывала гораздо большие катаклизмы вообще, когда мы углекислый газ выбрасываем в атмосферу, создавая парниковый эффект. Подумай, откуда мы берем этот углекислый газ. Откуда высвобождается углекислый газ? Вот когда мы сжигаем, например, уголь, нефть и дерево, высвобождается углекислый газ.

Д.КНОРРЕ: Да.

С.ДОРЕНКО: Он высвобождается. А где он раньше был? Откуда он взялся? Откуда он взялся в угле, в нефти и в дереве? Откуда взялся углекислый газ в угле, в нефти и в дереве?

Д.КНОРРЕ: Какая разница?

С.ДОРЕНКО: Я тебе расскажу. Он был поглощен из атмосферы. То есть на самом деле, когда он высвобождается, он просто возвращается в атмосферу. Послушай меня, ну, правда, это важно.

Д.КНОРРЕ: Но не в тех концентрациях же.

С.ДОРЕНКО: В тех же самых. Что такое уголь, нефть? Это органические останки. И дерево. Это органика. Откуда органика высвобождает углекислый газ? Откуда он там взялся? Он что, из космоса прилетел? Нет.

Д.КНОРРЕ: Нет, все есть у нас на планете, это понятно.

С.ДОРЕНКО: Значит, он был, углекислый газ, был и каким-то образом забрался, вещества эти, молекулы, они забрались туда, в уголь, в нефть и в дерево. Да?

Д.КНОРРЕ: Да.

С.ДОРЕНКО: Они забрались туда как-то. Ну, как-то забрались же.

Д.КНОРРЕ: Как-то забрались.

С.ДОРЕНКО: Значит, они были в атмосфере, они были поглощены деревьями. Деревья из атмосферы поглощают углекислый газ. Деревья становятся впоследствии дровами, нефтью и газом. Деревья, динозавры… Они становятся нефтью и газом и дровами и возвращают чертов углекислый газ. То есть на самом деле это нормально – возвращать. Возвращать – нормально, ничего тут нет удивительного или плохого.

Д.КНОРРЕ: А радиацию вернуть тоже неплохо?

С.ДОРЕНКО: Радиация откуда берется?

Д.КНОРРЕ: Понятно, да.

С.ДОРЕНКО: Она берется из мира, из планеты, и возвращается. Полураспад, распад, то, се. Ну и хорошо.

Д.КНОРРЕ: Отлично, да.

С.ДОРЕНКО: Что случилось после трагедии на атомной станции в Японии? Что случилось? Ничего не случилось.

Д.КНОРРЕ: Я не знаю, честно говоря. Мне тоже интересно. Чернобыльская АЭС, была жуткая катастрофа, то есть люди погибли, болели сильно. Теперь это зона отчуждения.

С.ДОРЕНКО: Погибли, я признаю это. Масштаб трагедии страшный. Чернобыльская катастрофа – это страшная трагедия. Давай скажем так: чернобыльская трагедия - это страшная трагедия, человеческая трагедия в том числе, повлекшая смерти, преждевременные смерти от болезней, ужасные смерти. Это мы констатировали. Теперь скажи, человечество прекратило существовать от этого?

Д.КНОРРЕ: Нет.

С.ДОРЕНКО: Нет. Вот весь сказ. Нет. Следовательно?

Д.КНОРРЕ: Следовательно, ничего страшного, что мы будем использовать ядерное оружие.

С.ДОРЕНКО: Страшно, конечно! Конечно, страшно! Страшно. Но искушение у великих держав, у Америки применить огромно.

Д.КНОРРЕ: Я понимаю. Может быть, у нас тоже сильное искушение.

С.ДОРЕНКО: Америка проходит через искушение применить ядерное оружие сейчас, сегодня. Как долго Америка удержится, я не знаю. Здравствуйте.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Доброе утро. Гурген. Сергей, есть такое учение, что Всевышний никогда не создаст яд, не создав предварительно противоядия. То есть, так или иначе, есть какие-то сдерживающие механизмы, может быть, нами не особенно артикулированные, на случай ядерной войны. У меня есть сильное ощущение, что вы выиграли ваши 100 долларов, потому что локальные конфликты без вот этого нуклеарного компонента просто не обойдутся. Слишком соблазн велик.

С.ДОРЕНКО: Да. Спасибо. Все хотят обсудить эту ядерную катастрофу, которая будет, наверное, или ядерное потепление, или что, или побег на экзопланеты. Здравствуйте.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Доброе утро. Роман. Я тоже считаю, что вы выиграли свои 100 долларов.

С.ДОРЕНКО: Скорее всего, выиграю.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Потому что это еще, как мне кажется, связано с тем, что американцы явно хотят сократить свое полицейское присутствие, ну, уж очень накладно обходится.

С.ДОРЕНКО: Это правда.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: А ядерный удар с их стороны локальный позволил бы сделать это, сохранив лицо.

С.ДОРЕНКО: И насколько умять, утрамбовать людей? Вот я считаю, что ровно на одно поколение, на 25, может быть, на 30 лет они могут утрамбовать проблему.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Согласен. А самое страшное, если этот ядерный удар пройдет относительно для человечества, относительно безболезненно, представляете, какой соблазн будет потом развязать более серьезную ядерную войну.

С.ДОРЕНКО: Конечно. Конечно. Сейчас, в конце мая, этого мая, который сейчас мы с вами проживаем, Обама в конце мая посетит мемориал жертвам атомной бомбардировки в Хиросиме. Президент Обама отправляется. В ходе поездки в Японию в конце мая он посетит мемориальный Парк Мира в Хиросиме, посвященный жертвам первой в истории атомной бомбардировке. Как вы понимаете, американцы часто находятся в диалоге в первую голову, конечно, сами с собой. И Обама этим посещением, конечно же, дает ответ своим ястребам, что он против. Я думаю, что эта тема обсуждается. Я абсолютно в этом уверен. Здравствуйте.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Сергей, здравствуйте. Дарья, здравствуйте. Владимир из Дубая.

С.ДОРЕНКО: Насколько вероятно ядерное столкновение в вашем регионе?

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Да, оно достаточно вероятно, но посыл ваш ложный. 100 долларов вы выиграете, но посыл ложный, потому что Америка планомерно идет к устранению в своей стратегии применение оружия массового уничтожения.

С.ДОРЕНКО: Значит, какая-то из региональных держав.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Нет. Это будет либо Северная Корея, либо это будет ИГИЛ, который не к ночи будет упомянут, запрещенный…

С.ДОРЕНКО: На территории России, да.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Который сейчас, по нашим данным, активно устанавливается контакты с северокорейскими учеными.

С.ДОРЕНКО: Может так быть, да? Страшно.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Да. Потому что порог принятия решения, так сказать, понижается, это всегда опасно. Я бы даже сказал, что скорее применит оружие Россия, чем Америка.

С.ДОРЕНКО: Я думаю, что нет.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Соблазнов больше, больше внутренних проблем. Вы упомянули Мадуро. Почему он дал 72 часа своим противникам?

С.ДОРЕНКО: Потому что там ад, настоящий ад.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: При внутреннем напряжении проблему решить можно…

С.ДОРЕНКО: Что-то залипает у вас. Залипает звук. Я думаю, что Соединенные Штаты Америки тоже обсуждают эту тему, по крайней мере, довольно долго разговоры шли из кулуаров Белого дома, не в этой администрации, в предыдущей администрации, до Обамы, о ядерном ударе, который могли бы нанести иранцы, а в ответ на это, безусловно… Но это было в предыдущей администрации. А в ответ на это ядерный удар должна была нанести Америка и так далее. Это обсуждалось, может быть, в районе 2005-2006 года, теперь уже довольно давно, как кажется.

Новости

Обзор прессы

С.ДОРЕНКО: «2-3 тысячи морских котиков могут свергнуть любой режим», - рассказывает нам 11-й. Думаю, да. Ну, не любой. Давайте так, почти любой. Проблема же не свержения, свергнуть можно. А удержать? Свергнуть можно все, что угодно. А удержать? Понимаешь.

Д.КНОРРЕ: Свергают же и ставят свои сразу.

С.ДОРЕНКО: Если есть свои. Нужна конструкция довольно хрупкая для того, чтобы ее развалить. Другое дело, да, почти все.

Слушай, насчет расходов на отдых за границей ты сказала сейчас. Ты сказала, сколько китайцы тратят? Я тебе скажу. Русские потратили в 2015 году за границе 35 миллиардов долларов. А годом ранее, в 2014 году, 50 миллиардов. В 2013 году – 56 миллиардов. Но это неважно. Главное, что китайцы тратят за рубежом, например, в 2015 году – 292 миллиарда долларов. И каждый год вырастает цифра, причем на десятки процентов. Каждый год китайские траты за рубежом вырастают на десятки процентов. Например, за прошлый год на 25 процентов. Значит, в текущем они потратят более 300 миллиардов долларов, китайцы. Удивительная история.

Д.КНОРРЕ: Почему удивительная?

С.ДОРЕНКО: Потрясающе. Ты по Парижу идешь, сплошные китайцы, в Мадриде сплошные китайцы.

Д.КНОРРЕ: Китайцев отправляют массово, группами, с предприятий, отправляют, например, к нам в Москву, в Питер.

С.ДОРЕНКО: А ты знаешь, что они нас считают европейцами? Это очень смешно. Они нас считают европейцами. Когда с ними говоришь в Пекине, они считают, что мы европейцы. Я серьезно говорю.

Д.КНОРРЕ: Ну, хоть кто-то считает нас европейцами.

С.ДОРЕНКО: Нас европейцами китайцы считают на полном серьезе. Больше того, вы будете совсем смеяться, они иногда, некоторые из них, летают во Владивосток, чтобы побыть в Европе. Я серьезно говорю. Ну, правда. Наши девушки оттуда, из Владивостока, работают в Китае, причем в модельном бизнесе, на абсолютно серьезных основаниях, это не проститутки никакие. Они серьезно работают в модельном бизнесе в качестве европеек, снимаются в массовках в кино, где нужна европейская толпа, какие-то наши люди из Владивостока и так далее. Я говорил со своим приятелем, он говорил: все, и моя семья, и моя жена, дети, я сам, мы записывались в актив киностудии, если нужно европейский антураж создать, чтобы шли европейцы, мы с семьей фланируем туда-сюда, нас снимают постоянно.

Д.КНОРРЕ: А что, жители Владивостока не могут прикинуться европейцами чисто внешне?

С.ДОРЕНКО: Могут, конечно. Я же не говорю, что не могут. Могут. Прикидываться европейцами мы можем сколько хочешь. На самом деле сущностно мы, конечно…

Д.КНОРРЕ: Иные.

С.ДОРЕНКО: Мы иные. Я уже говорил и повторю: мы сочетаем в себе три великие традиции – Орда, конечно, на первом месте, на втором Византия и на третьем… Я не знаю, почему. Византия может быть и на первом и хронологически на первом Византия. Сначала мы наследуем греческую традицию, византийскую, затем к нам приходит вторым организующим началом Орда и Яса Чингисхана с ее дисциплиной и коллективной ответственностью, то есть казнить сотню за проступок одного. И, наконец, последнее, что к нам приходит, это пруссачество. Пруссачество в самой гнусной…

Д.КНОРРЕ: Но пруссачество приходит с Павлом и, кстати, с Павлом во многом и ушло.

С.ДОРЕНКО: Может быть, с Петром даже уже пруссачество приходит. Пруссачество, как вот эта канцелярщина.

Д.КНОРРЕ: В этом смысле.

С.ДОРЕНКО: Пруссачество приходит к нам в самой гнусной и самой трудно употребимой форме и русские с пруссачеством не расстаются и по сей день и сегодня. И сегодня пруссачество… Посмотри, пожалуйста, законодательство Думы, посмотри инициативы думские – это пруссачество в самой гнусной и трудно употребимой форме, которая русским очень нравится, как пытка. Пруссачество как пытка.

Свадьба американки и осетина не состоялась. Ее выдворяют. Приставы выдворяют из страны гражданку Соединенных Штатов, приехавшую к жениху в Северную Осетию. Ее зовут Обри Мишель Аллен. Наверное, это ее извиняет до известной степени, она чероки сама по себе.

Д.КНОРРЕ: А что это значит?

С.ДОРЕНКО: Индианка. Она индианка по крови. Мне кажется, чЕроки правильно. Посмотришь, пожалуйста, ударение. ЧерОки как-то чудно звучит.

Д.КНОРРЕ: «Гранд Чероки», я просто по аналогии.

С.ДОРЕНКО: По-моему, чЕроки. Она приехала к осетину, полюбила осетина. Она хотела жить около Моздока в деревушке.

Д.КНОРРЕ: По-русски черОки.

С.ДОРЕНКО: Пусть будет черОки, может быть, по-нашему, по-черокски. Она этническая чероки познакомилась через интернет с Аланом Хачировым. Она хотела изучать русский, а он – английский. Она к нему приехала. И там была очарована. Очарована регионом, очарована людьми, очарована всем, обхождением, нравами, добротой людей.

Д.КНОРРЕ: Но они не были очарованы ей.

С.ДОРЕНКО: Нет, они тоже ею абсолютно очарованы. Она приехала 31 января и все время очаровывала с тех пор. Встала на учет в местном ФСБ. Пошла в ФСБ, сдалась. Через некоторое время выяснилось, что в Моздокском районе вообще нельзя жить с осетином ни с каким, ничего, потому что это режимный район, район режимного пребывания. Тогда они переехали в Пригородный район, поближе к Владикавказу, в селу Нагир. Тогда ей сказали, что Пригородный район тоже режимный, что чероки не могут там жить. «Чероки твоя фамилия», они говорят, «дура, ты же чероки». Она говорит, «ну , я же… простите». Они говорят, «нет-нет, вали отсюда». И все. Тогда, говорит, ее забрали в место временного пребывания иностранных граждан, вместе с таджиками поселили, что она должна там посидеть. Она сидит. Потом осетинский суд вынес постановление о выдворении этой чероки Обри Мишель Аллен из России за нарушение порядка пребывания на ее территории, потому что она хотела выйти замуж за осетина. Ее доставили в аэропорт Минеральных Вод. Надо было в первый день выходить замуж и все, она бы уже жена была.

Д.КНОРРЕ: Конечно, как-то непродуманно все.

С.ДОРЕНКО: Надо было в первый день выходить замуж и все, сразу. Родственники Алана Хачирова потратили на покрытие судебных издержек деньги, отложенные на свадьбу. Вместо свадьбы адвокатам отдают все. Они теперь уповают на президента страны, потому что, как вы знаете, в России субъектностью наделен только Путин, все остальные субъектности лишены, соответственно, они думают, что субъект власти, субъект права, субъект вообще как таковой, единственный на 145 миллионов человек, наделенный субъектностью, президент.

Д.КНОРРЕ: Они идут пешком к нему или пишут письма?

С.ДОРЕНКО: Рассчитывают и все. Они просто рассчитывают. Может быть, молитву возносят. Возносят молитовку. Попросить они хотели во время прямой линии. Им звонили из call-центра, несколько раз уточняли, но они, осетины, наверное, честно рассказывали, в чем дело: полюбил чероки, хочу жениться. Они думают, это совсем какой-то дикий человек, что такое чероки, зачем это. И все. И они отклонили этот вопрос. Она не знает. Она говорит: я не шпионка, если бы я была шпионкой, я была бы самой тупой шпионкой на свете. Вот она отвечает в своем письме. Ну, смешно, правда же.

Д.КНОРРЕ: Очень.

С.ДОРЕНКО: Но любовь все преодолеет. Ты веришь в это?

Д.КНОРРЕ: Да.

С.ДОРЕНКО: Знаешь, как?

Д.КНОРРЕ: Он уедет с ней в Америку.

С.ДОРЕНКО: Он уедет в Америку, вот и все. На этом все. Любовь все преодолеет, товарищи. Они просто уедут в Америку.

Д.КНОРРЕ: На оставшиеся деньги.

С.ДОРЕНКО: Дальше они будут плакать под осетинские песни в местном осетинском баре. Я серьезно говорю. А что, нет осетинских баров в Америке? Конечно, есть.

Д.КНОРРЕ: Наверняка.

С.ДОРЕНКО: Нет осетинских ресторанов? Конечно, есть. Я абсолютно убежден, что в Америке есть прекрасные осетинские рестораны, прекрасные осетинские магазины, осетинские клубы по интересам. В Америке есть все. Есть все. Вот и будет еще осетинская семья с чероки. Прекрасно.

Это была приятная история. А вот какая-то ужасная история. Пожилую женщину заперла внучка.

Д.КНОРРЕ: Ой, это кошмар.

С.ДОРЕНКО: Ты знаешь, да?

Д.КНОРРЕ: Да.

С.ДОРЕНКО: 91-летний ветеран войны. Пожилую женщину заперла в квартире внучка.

Д.КНОРРЕ: Я так и не поняла, специально она это сделала или забыла просто про бабушку.

С.ДОРЕНКО: Она получала за нее пенсию. Внучке 40 лет, а бабушке 91. Она несколько дней провела без еды и воды, а затем умерла в больнице, сердечная недостаточность. Она ветеран войны. Как раз она умерла в День Победы, ровно 9-го числа. Чудовищные обстоятельства, ее закрыли в квартире. Ее родственница закрыла ее в квартире на ключ. Внучка злоупотребляла спиртным. То есть была человеком open girl. Та пролежала на полу в квартире три дня, до 9-го, ничего ни ела, ни пила, она не могла встать. Соседи, наконец, услышали стоны, вызвали сотрудников МЧС. МЧС открыли дверь. Был сильный запах. Там были кошки и женщина, за которой никто не убирал, она была вся в ссадинах от падения. Полки с одеждой и обувью были перевернуты. Вероятно, она пыталась, опираясь на полки, подняться. В дверях квартиры, кстати говоря и это вам понравится в особенности, в дверях квартиры был две поздравительные открытки от городской администрации. Ее поздравляли как ветерана Победы, как ветерана Великой Отечественной войны с годовщиной Победы над фашизмом. Она там умерла и все на свете. В администрации сказали, что они не в курсе. Пока не в курсе, но потом будут в курсе уже постепенно и перестанут посылать ей поздравительные открытки, а, может быть, продолжат.

Д.КНОРРЕ: На всякий случай.

С.ДОРЕНКО: Конечно. Это очень правильно будет. Она умерла…

Д.КНОРРЕ: Но поздравить-то надо.

С.ДОРЕНКО: Поздравить. Она же все равно бессмертна в известно смысле, так что можно продолжать поздравлять. Правда же. Отлично. Это была грустная история, перед этим была веселая, про осетин. Правильно?

Д.КНОРРЕ: Нет, все грустное, что вы сейчас рассказываете.

С.ДОРЕНКО: Грустное? По-настоящему веселая. Гайдар уволилась от Саакашвили, но останется у него в советниках. На самом деле там история заключается в том, что Мария Гайдар, известная дерзкая…

Д.КНОРРЕ: Оппозиционерка.

С.ДОРЕНКО: Она оппозиционерка?

Д.КНОРРЕ: Разве нет?

С.ДОРЕНКО: Мне казалось, что она, как и многие женщины, любит сильных мужчин.

Д.КНОРРЕ: Что не мешает ей быть оппозиционно настроенной в политическом смысле.

С.ДОРЕНКО: В последние годы любила мужчин, связанных с оппозицией. А, например, когда она любила мужчин, связанных не с оппозицией, было прямо по кайфу ей быть не оппозиционеркой. Послушай меня, женщина… cherchez la femme - это у французов. У нас cherchez un homme (ищи мужчину), за любой женщиной ищи мужчину. За любой женщиной. Поэтому, мне кажется, Мария Гайдар щедро любила сильную мужественность, я так скажу.

Д.КНОРРЕ: Ладно, хорошо.

С.ДОРЕНКО: Хорошо. Мария Гайдар сообщила о готовности покинуть должность исполняющей обязанности зампреда.

Д.КНОРРЕ: Она разлюбила.

С.ДОРЕНКО: Нет, не разлюбила. Она любит его по-прежнему.

Д.КНОРРЕ: Она осталась рядом, просто в тени.

С.ДОРЕНКО: Нет. Просто она не имеет права теперь работать замглавы администрации. Она останется как советница, потому что она иностранка. Она поступает антизаконно. Она получила от Порошенко гражданство Украины, мы это помним хорошо, но не рассталась с русским. А зачем она держит русское?

Д.КНОРРЕ: Вопрос.

С.ДОРЕНКО: Вот вопрос. Ребят, вопрос, зачем она держит русское? Зачем она держит русское? Она же получила другое гражданство. Так что? А зачем она держит русское? Значит, она не очень верит в эту украинскую революцию что ли, так получается? 73-73-948. Она сказала тогда, что по украинскому закону второе гражданство запрещено. Она сказала, что она начнет процедуру выхода из российского гражданства.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Доброе утро. Я думаю, что она очень хитрая девушка. Честно говоря, может быть, вы знаете, что к дедушке Гайдару ни она, ни ее папа не имеют родственных никаких связей, кроме как взятия фамилии.

С.ДОРЕНКО: Я не очень в этом разбирался.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Докладываю вам ответственно, что они приемные дети, по крайней мере, ее папа, просто взяли фамилию.

С.ДОРЕНКО: Я, честно говоря, не очень верю в кровь, если честно. То есть я не верю в этот голос крови или еще чего-то.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Исходя из того, какой нации она является…

С.ДОРЕНКО: Боже милостивый, я бы не стал. Хоть бы и зулусом она была. А какая нам разница?

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Людям одной национальности свойственно очень быть хитро… В общем, вы меня понимаете.

С.ДОРЕНКО: Хитро хитрыми.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Да. Поэтому она не сдает. И вообще, честно говоря, я отслеживал ее ситуацию, она в России занималась грантами, получала деньги под какие-то программы, а потом убежала туда. Мазепа сначала Петру служил, а потом продался шведскому королю.

С.ДОРЕНКО: Но он не был евреем, Мазепа то.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Не знаю.

С.ДОРЕНКО: Я не собираюсь спорить. Вы хороший человек. Сядьте, один день подумайте о том, что никогда не было такого, чтобы великие подвижники, самые большие скромники на свете, не рождались у торговых наций. Например, вы найдет Лао-Цзы у китайцев. Китайцы очень торговая нация. Вы найдете Чжуань-Цзы, удивленного ребенка в любом возрасте, у китайцев. Вы найдете Христа у евреев. Апостолов найдете у евреев. Вы найдете, наконец, Минкина прекрасного, прекрасного морализатора, человека тонкой душевной организации, человека очень бедного. Это правда.

Д.КНОРРЕ: Да.

С.ДОРЕНКО: Я для себя выработал правило, не только про евреев, вообще про любые нации перекрестков. Есть нации перекрестков, а есть нации окраин. Вот нации перекрестков, они очень торговые, потому что на перекрестке всегда циркулирует какой-то товар. Вообще говоря, Израиль в этом смысле уникален, потому что через Израиль, через территорию Израилю нынешнюю, прошли вообще люди, вообще все люди, покинувшие Африку. Все люди, покинувшие Африку, прошли через Израиль или почти все. Мало кто переправлялся через Гибралтар. Но основная масса людей, всех людей, вообще когда бы то ни было населявших Землю и не оставшихся в Африке, прошла через территорию нынешнего Израиля. Можешь себе представить? Через Израиль летят все птицы европейские, которые летят в Африку зимовать. Это потрясающая земля, которая, можно сказать, перекресток Вселенной, перекресток Земли – Израиль, Палестина, вот эти края. Люди, живущие на перекрестке, всегда торговые, всегда очень быстро соображают, знают много языков и так далее. И у таких торговых наций рождаются великие гуманитарные деятели, говорящие о нестяжательстве. Это поразительно. Я привел китайцев не случайно. Именно на отрицании вот этого духа торговли…

Д.КНОРРЕ: Торгашество.

С.ДОРЕНКО: В том числе торгашество. Именно на отрицании рождаются великие мудрецы. Великие мудрецы. В этом смысле я приведу вам Христа, если это для вас сколько-нибудь авторитетный господин, который, как вы понимаете, рождается на перекрестке мира в еврейской семье. И я приведу вам в пример прекрасных китайцев, мудрецов, которые тоже рождаются на перекрестке гигантской цивилизации, ультраторговой цивилизации и так далее. Я приведу вам Индию в пример. Там много примеров подвижничества такого. Поэтому, когда вы думаете о евреях, попробуйте с моей точки зрения это оценить. Именно самые торговые нации.

Мария Гайдар, которую обвиняют в том, что она принадлежит к нации перекрестков, великих цивилизационных перекрестков, она должна была отдать гражданство русское. Это было бы правильно.

Д.КНОРРЕ: Но попридержала немножко.

С.ДОРЕНКО: Она же не тихо получала украинское.

Д.КНОРРЕ: Да.

С.ДОРЕНКО: Как-то на пьянке с Кучмой он мне обещал украинское гражданство. По приколу. Он говорит: ты же украинец. Я говорю: да. Он говорит: я тебе дам украинское гражданство. Я говорю: Леонид Данилович, так надо же тогда мне от русского отказываться, а я никогда этого не сделаю. Никогда. Он мне говорит: а тебе в виде исключения мы сделаем тихо и закроем глаза на это, я тихо подпишу. Я ему говорю: нет, я тихо не хочу, я журналист, рано или поздно это станет известно, не надо этого делать. Это было давно, 1999-й может быть год был. Она принимала перед телевидением паспорт Украины. А дальше началась хитрость.

Д.КНОРРЕ: А дальше она думала, что все про это забудут. Поговорят, поговорят и никто уже не будет проверять, отказалась она от российского гражданства.

С.ДОРЕНКО: Ей надо отказываться от русского. Ей надо отказываться от русского, вот в чем дело. Отказываться и все. Ну, хватит. Зачем играть в такие вещи? 73-73-948. Она же обманывает украинцев.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Здравствуйте, Сергей.

С.ДОРЕНКО: Она же обманывает украинцев. Реально обманывает украинцев.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Наверное, да. Я хочу поздравить вас с праздниками со всеми. Поздравить хочу с фашистским праздником развала Советского Союза.

С.ДОРЕНКО: А когда это?

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Что Гитлер не смог сделать, сделали мы.

С.ДОРЕНКО: Это потом, в августе. Это можно в августе позвонить. Ближе к августу. Нет, 8 декабря можно было бы. Вы как-то рано. Или вы весь год празднуете? Праздник, который всегда со мной, называется. Здравствуйте.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Здравствуйте. Вроде бы Гайдар на выборную должность идет, поэтому она не может быть чиновником, вот она так позиционирует. Разрешите за няшную прокуроршу Крыма заступиться.

С.ДОРЕНКО: Нет, я не меняю тему. Извините. У меня нет такого скакания по темам. Может быть, я здесь дефективен, но я иду всегда по лыжне. И сам ее прокладываю, кстати. Прошу вас.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Здравствуйте. Мне кажется, Мария Егоровна, в общем-то, разумно все просчитала и прекрасно помнит сюжет фильма «Последний король Шотландии», если смотрели.

С.ДОРЕНКО: Напомните.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Там молодой человек, шотландец, приезжает волонтером работать в Уганду, становится приближенным к императору и в какой-то момент у него выкрадывают британский паспорт и демонстративно вручают угандийский. И он теряет право вернуться на родину, куда, в общем, попадает по счастливой случайности, уже будучи в опале. Так что Мария Егоровна…

С.ДОРЕНКО: Она готовится ко вползанию в Россию. А мы ее ждем здесь, в России? Можно, я задам простой вопрос за голосование. Вы хотели бы, чтобы Мария Гайдар вернулась в Россию? Очень просто: да, нет. Да – 134-2135, нет – 134-2136. Вы бы хотели, чтобы Мария Гайдар вернулась и здесь продолжила свою деятельность, в России? 134-2135 – да, 134-2136 – нет. Ну, вам казалось бы это ценным, интересным и правильным, если бы она вернулась в Россию и здесь работала, ну, после ее этой небольшой… небольшого приключения украинского. Украинское приключение такое. Приключилось, да и бог с ним. Вы бы хотели, чтобы Мария Гайдар вернулась в Россию и здесь работала и развивала какую-то деятельность, с оппозицией или без оппозиции, я не знаю, как у нее получится. Вообще, с моей точки зрения, она все-таки следует за мужчинами скорее, чем за политическими концепциями. Она следует не за доктринами, а за носителями доктрин, за сильными мужчинами.

Д.КНОРРЕ: Это практичнее, согласитесь. Потому что одно дело – доктрина, а другое дело – человек, который эту доктрину воплощает.

С.ДОРЕНКО: О, да. О, да, это практичнее, только результата не видать.

Д.КНОРРЕ: Это да.

С.ДОРЕНКО: Я останавливаю голосование. У меня почти уже полтысячи набежало. У меня уже 16 на 84. То есть довольно много людей хотят, чтобы Мария Гайдар вернулась, или хотели бы, считали бы это позитивным. 16 на 84 в данный момент и продолжается голосование. Поскольку ничего не меняется по процентам, у меня много новых приходит голосов, а процентов нет, 15 на 85. Я думаю, если подержу, будет 14 на 86. Давайте не будем держать уже. Я останавливаю голосование. 16 на 84. Итак: 16 процентов слушателей, пожелавших позвонить в это голосование, считают, что Марии Гайдар надо возвращаться сюда и здесь заниматься своей деятельностью. 84 говорят, что уже бы не надо.

В движении.