• «ПОДЪЁМ» с Сергеем Доренко от 23.05.2016

    08:35 Май 23, 2016

    В гостях

    С.ДОРЕНКО: 8 часов 39 минут. Понедельник, 23 мая. Здравствуй, великий город! Здравствуйте, все! Это радио «Говорит Москва». Говорит Москва! Дарья Кнорре, ведущая этой программы. Здравствуйте, Даша.

    Д.КНОРРЕ: И Сергей Доренко. Доброе утро.

    С.ДОРЕНКО: Горит, горит, ленинградский торгово-складской комплекс в Химках где-то. Слушайте, красиво горит, гигантский… позвоните, кто видит, как он горит. Что там горит такое? Покрышки, может быть, солярка, что там горит? Очень красиво — черный дым роскошный. Нам прислали это в 8:31, я думаю, ничем не хуже горит и сейчас. А чем пахнем? Здравствуйте.

    РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Здравствуйте. Ехал по Ленинградке, горит там склад за торговым центром «Ленинградский», что-то такое, запчасти.

    С.ДОРЕНКО: А чем пахнет?

    РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Сильный огонь вырывается. Пожарные расчеты приехали, стоят вокруг, смотрят.

    С.ДОРЕНКО: Скажите, что это маленький праздник какой-то, в понедельник так едешь, тускло все, и вдруг — ба-бах! Думаешь: господи, вот приятно! Может быть, это нужные вещи какие? Тогда пахнет деньгами. Здрасьте.

    РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Доброе утро. Еду по М11, видно ну, не зарево, черный дым большой.

    С.ДОРЕНКО: Спасибо М11 — это платная трасса. Даже с платном трассы это видно. Как это прекрасно. Здравствуйте.

    РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Здравствуйте. Горит поворот на Сходню, чуть дальше. Хорошо горит. Мы там запчасти покупали…

    С.ДОРЕНКО: Все запчасти сгорели к чертовой матери. И правильно сделали. Слушайте, я купил тормозной шланг на индурик свой, в смысле, на кроссач, на 250 «Кавасаки». Сказать, сколько стоит? 8 тысяч 300, чтобы им руки поотрубать. В тот день, когда они взяли мои деньги, честно нажитые, я бы им руки поотрубал за это, ей-богу.

    РАДИОСЛУШАТЕЛЬ:  Там была точка такая, они занимались реставрацией гидравлических шлангов. Видимо, все уже.

    С.ДОРЕНКО: Жесть. Передний тормозной шланг проехали собаки. Ну, это давно было, неважно.

    Д.КНОРРЕ: Каким образом?

    С.ДОРЕНКО: Да не мои собаки, он у меня стоял в чужом дворе. Я заполучил назад свой КХ250F, кроссач. Проеден… хорошо, я заказал, пошел, не буду говорить, где. 8 тысяч 300 рублей, чтоб вы сгорели! А? Ну, не твари!

    Д.КНОРРЕ: А вы хотели искать подешевле?

    С.ДОРЕНКО: Да где же подешевле взять? Где же совесть у людей? Я вчера его поставил. Главное, никто же меня не предупредил. Я пока ставил, у меня вытекла вся тормозуха, на пол гаража. Я успел салфеточку постелить.

    Д.КНОРРЕ: И что теперь?

    С.ДОРЕНКО: Теперь надо менять тормозуху, в смысле, доливать. «Горит в честь… люди помогают, чем могут, дровами, бензином, углем». Борис, спасибо большое. Да-да-да. «Горит в честь моей днюхи», — говорит Айсерк. Айсерк, мы вас очень поздравляем. «Очередная инвентаризация?» Ну, может быть. «Почему Новая Рига третий день стоит?» А почему ей не стоять? По поводу Новой Риги. Кто говорил, был один выдающийся исследователь транспортного движения города Москвы, который три года назад говорил, что Новая Рига встанет через два года. Это был я. Я сказал: два года. В 2013-м году я сказал: Новую Ригу построили, на два года. Через два года она на фиг будет никому не нужна, потому что остановится. Пожалуйста, вы получили то, что хотели.

    Д.КНОРРЕ: Потому что там все купили участки, дома.

    С.ДОРЕНКО: Конечно. А скоро там построят… какой-то молл строят, фантастический, феерический. Едешь за Hoff, что-то справа между Major и Hoff строят какой-то молл. Феерический — там будут лучшие фирмы планеты Земля. Zara, Banana Republic, все там будет. Zolla там будет. Все, где я одеваюсь.

    Д.КНОРРЕ: Bershka.  

    С.ДОРЕНКО: В Bershka некоторые вещи на меня не лезут. Я бы сказал, чуть-чуть маловаты. И я думаю, когда это все построят наконец, там вообще некуда будет плюнуть. Там будет весь средний класс. Ребята, поехали дальше.


    С.ДОРЕНКО: Давайте сыграем в хоккей. Такой прощальный матч. Я, насколько понимаю, все вчера смотрели хоккей. Сначала мы проигрывали «финикам», потом мы выигрывали… подожди, «финикам» мы давно проиграли. Мы выигрывали у американцев, а потом канадцы выигрывали у финляндцев. Правильно? Хорошо, все справедливо? Канадцы придумали хоккей.

    Д.КНОРРЕ: Мы там надеялись… в смысле, болельщики. Я не понимаю ничего в хоккее.

    С.ДОРЕНКО: Но ты видела мужчин вокруг себя. И что они? Переживали?

    Д.КНОРРЕ: Да, переживали.

    С.ДОРЕНКО: Переживали хорошо, позитивно?

    Д.КНОРРЕ: Позитивно. Даже хотели купить билеты, куда-то подгадывали. Но нет. И все-таки третье место. Все это ожидаемо, насколько я понимаю, было. Никто не удивился. Но все расстроились все равно.

    С.ДОРЕНКО: Давайте поговорим. Вы довольны хоккейным чемпионатом? Здрасьте.

    РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Здравствуйте. Нет, не доволен. Я болельщик с более чем 30-летним стажем. И могу сказать…

    С.ДОРЕНКО: Я начинаю отсчитывать, с 1986-го года, значит, вы болельщик.

    РАДИОСЛУШАТЕЛЬ:  Почти, да. Во-первых, чемпионат мира — турнир третьесортный. И выигрывать в нем чего-либо не такая уж большая заслуга. Просто наша сборная не выигрывает уже с года 92-го или 94-го, когда последний раз взяли Олимпиаду, по-моему, в Лиллехаммере, под руководством еще Тихонова. А больше серьезных турниров не было ничего. Второе, потом третье место, потом все ниже и ниже.

    С.ДОРЕНКО: В момент, когда вы сказали, что чемпионат мира третьесортный, а второсортный кто?

    РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Самый престижный, наверное, Олимпиада. И Кубок мира. Бывший Кубок Канады.

    С.ДОРЕНКО: А, кубок мира на втором месте, а чемпионат мира на третьем.

    РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Олимпиада и Кубок мира, в общем-то, равноценны. Когда НХЛ и все мировые ведущие лиги приостанавливают свои чемпионаты для того, чтобы выступить в сильнейших турнирах. Которые проводятся раз в четыре года. Чемпионат мира, в общем-то, не котируется.

    С.ДОРЕНКО: Но все равно хотелось. Тем более, домашний чемпионат.

    РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Хотелось, бесспорно. Знаете, меня что удручает? Нас приучают уже к тому, что…

    С.ДОРЕНКО: Давайте честно скажем сами себе. У нас осталась только армия. Шойгу, с днем рождения. День рождения был на выхах. Армия осталась и хоккей. Ну, спорт, скажем так. Все остальное же в дерьме, в хорошем смысле, я не пытаюсь. Экономики нет, производительности труда нет, нулевая. Ученые от нас уезжают. То есть сплошное дерьмище. И остался только Шойгу один, свет наш негасимый, и спорт, его мать, в хорошем смысле. Ничего же больше нет. Поэтому мы хотим… за все — за экономику, за сельское хозяйство, за банковское дело, за производительность труда, за уезжающих ученых, за все должны хоккеисты отработать нам. Вот эти пять человек плюс вратарь. Они должны за все отработать.

    Д.КНОРРЕ: Еще есть фигурное катание.

    С.ДОРЕНКО: Медицина в упадке, образование в упадке. Товарищи, все в упадке. Катимся в тартарары. И мы такие думаем: господи, вот эти шестеро… в ненатуральных каких-то ботинках с какими-то железяками, они сейчас побегают, за все отплатят, душу мы отпоем нашу пропащую. Но нет! Юрий Николаевич, скажите, вы же болельщик. Здравствуйте.

    РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Я доволен. Потому что мой прогноз сбылся. Победила Канада. Там сильно украинское лобби, и это преференции Украине, так же, как и победа на «Евровидении». А что касается, Штаты нам продули, это плата Штатов нам за наши ярды им.

    С.ДОРЕНКО: Юрий Николаевич, я считаю, что вы большой политолог. Почему Первый канал вас не берет? Вы могли бы сидеть рядом с Сергеем Маковым…

    РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Вы там за меня словечко замолвите, что вы меня приглашали.

    С.ДОРЕНКО: Обязательно, Юрий Николаевич. Посмотрите на Юрия Николаевича. Он большой политолог. Он сейчас вычислил… я не дорос до этого, я не дорос даже до понимания. Я с восхищением слушаю Юрия Николаевича. Здравствуйте.

    РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Доброе утро. Канада и Россия… опять споткнулись, а финны, то же самое…

    С.ДОРЕНКО: Финны крошечные, их не разглядеть, они микроскопические, их там 5 миллионов или сколько, боже мой!

    РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Все равно. Ведь один раз споткнулись, можно же было собраться. Еще перед чемпионатом скандал потихоньку набирал обороты… Радулов…

    С.ДОРЕНКО: Что те финны. Это Ясенево с Чертановым. Их и нет вовсе, а?

    РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Обидно.

    С.ДОРЕНКО: Обидно. Финнов, тех нет. Ты слышала про эту страну? Ее в Петербурге называют Чухляшка. Это Чухляшка. Мы знаем, что такое Чухляшка. Там все хорошее, все лучше, чем у нас.

    Д.КНОРРЕ: Питерцы ездят туда за продуктами на выходные.  

    С.ДОРЕНКО: Мой друг покупает там шампунь дегтярный. Мой друг из Питера ездит в Чухляшку покупать дегтярный шампунь. Но это было до кризиса. Сейчас, может быть, нет.

    Д.КНОРРЕ: Все ездят в Питере в магазины на выходные.

    С.ДОРЕНКО: Он мне говорит: тебе, Серег, купить дегтярный шампунь? Я говорю: зачем мне мазать свою кожу головы, еще и чтоб воняло? Он говорит: а я всегда так делаю. И он говорит, людей там, в общем, нет. Это Ясенево с Чертановым, правда. Как они могли? Они нас обломали. Как они посмели? Ясеневцы с чертановцами, ну, хорошо, еще бирюлевские, взяли и обломали нас легко и непринужденно. А мы великие. У нас бомбардировщики идут у берегов Калифорнии, елозят туда-сюда. Ну, как это можно! Здравствуйте.

    РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Здравствуйте. Меня зовут Борис. Мне вчера повезло. Я был и на матче за третье место, и на финале.

    Д.КНОРРЕ: А сколько стоили билеты, если не секрет?

    РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Билеты были очень дорогие. Они начинались от полутора тысяч, это вообще наверху. Но мне достались по блату. Сидел, кушал и пил в ложе вообще.  

    С.ДОРЕНКО: Но за это брали отдельные деньги?

    РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Нет, это было включено в стоимость билета. Билет стоит, я думаю, больше 20 тысяч рублей, не меньше. Хотя мне ценник не известен.

    С.ДОРЕНКО: Так что? Дайте нам атмосферу, дайте дыхание.

    РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: О, вы что! Когда мы играли с Америкой, стадион с ума сходил, мы все болели, кричали, орали «Вперед, Россия!» Несмотря на то, что играли со студентами из США. Все равно, это же Америка. А финны, на самом деле, были очень дохлые, с Канадой. Видно было, что они на нас выложились, и на Канаду их не хватило абсолютно.

    С.ДОРЕНКО: То есть матч с Америкой был похож на линчевание такое. Всей деревней…

    РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Абсолютно. Студенты думали, что вот, мы сейчас этим русским покажем. А русские сказали: ребят, сейчас вам!

    С.ДОРЕНКО: Конечно-конечно. «Население Финляндии, по оценкам, — пишет мне Степан, спасибо вам огромное, — в 2015 году — 5 млн 492 тысячи человек». Ну, пять с половиной, хорошо. Я думал, пять. Площадь 338 тысяч… половина Украины примерно, больше половины Украины.

    Д.КНОРРЕ: Может, тогда им проще найти среди этих пяти миллионов шесть человек действительно талантливых и им проще пробиться? Потому что у нас, я почитала, оказывается, все старые в команде. 94-го года нет ни одного игрока и младше, соответственно.

    С.ДОРЕНКО: «VIP-билет в ложе стоил 7 миллионов…» нет, ну не 7 миллионов. Зачем вы пишете такие цифры?

    Д.КНОРРЕ: Была такая новость, во всяком случае, что ложа стоила, как квартира.

    С.ДОРЕНКО: Это ошибка. «Я с вас рыдаю», — говорит Степан. А я рыдаю с нашего хоккея. Я все время, не переставая… Еще. «Выйдите на лед и продержитесь хоть две минуты». Я думаю, нет. Я никогда не был хоккеистом. У нас была прекрасная площадка в гарнизоне.

    Д.КНОРРЕ: Я, что характерно, тоже.

    С.ДОРЕНКО: У нас в гарнизоне была прекрасная площадка. Но я был лыжников. У нас все делились на лыжников и на хоккеистов. Но хоккеисты, меня бесило, что она такая маленькая, ее десять раз проедешь, и двадцать раз проедешь — а она все та же. Другое дело, уйдешь в тайгу, и несешься где-нибудь там на минус 20, по тайге, в двух свитерах и тельняшке. У меня была тельняшка и два свитера.

    Д.КНОРРЕ: Кстати, очень жарко на лыжах. Через десять минут уже…  

    С.ДОРЕНКО: Ничего. Когда минус 20, не так сильно жарко. Ты не знаешь про лыжников, а я знаю.

    Д.КНОРРЕ: На трековых я каталась в лесу.

    С.ДОРЕНКО: Ты не знаешь, что лыжники потом… зачем они суют руку себе все время в штаны.

    Д.КНОРРЕ: Не знаю.

    С.ДОРЕНКО: Пытаются отогреть. Правда, серьезно. Можно, я какие-то… ты уже взрослая женщина.

    Д.КНОРРЕ: Я уже подросла, да, уже можно.

    С.ДОРЕНКО: Если у тебя не тесные такие, прижимающие, не тесное нижнее белье, а такое болтающееся, типа боксеров или семейников, то ты, конечно, лезешь отогреть. А там нет ничего. Ты думаешь: а что греть, когда ничего нет. Там все съежилось. Ужас один! Ну, вот так на морозе. Я бегал всегда на лыжах, я никогда не ходил на коньках туда-сюда. Мне казалось, зачем елозить одно и то же место? Я лучше десяточку пробегу. Ну, хоть пятерочку. Я все вижу новое, какие-то пригорочки. Здравствуйте.

    РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Доброе утро. Я вот подумал, почему наши финнам проиграли. Накануне у одного из наших игроков сборной был день рождения. Может, немножко посидели.

    С.ДОРЕНКО: Нет. Там же тренер. Спортсмены, как дети. За ними присмотр. Там с ремешком тренер ходит.

    РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Да. Есть такое. А вот по поводу побегать по площадке или побегать в лесу, мой тренер всегда говорил так: не можешь думать — иди в легкую атлетику.

    С.ДОРЕНКО: Это как тенора в Большом театре, оперном. Тенора и легкоатлеты. В смысле, не очень умные считаются. У каждого вида деятельности есть идиоты признанные. Например, в Одессе идиотами считают молдаван. В Мадриде идиотами считают галисийцев. Соответственно, в театре идиотами считают танцоров обычно. Но если танцоров нет почему-то, то теноров. Тенора на втором месте после танцоров, как кретины. Видишь, оказывается, легкоатлеты тоже стяжали славу в спорте. Так всегда бывает. Здравствуйте, слушаю вас.

    РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Доброе утро. Я бы хотела по поводу лыж, во-первых, возмутиться. Всю жизнь занималась лыжами. Вот то, что вы рассказали, на самом деле, это больше частный случай, чем обобщение.

    С.ДОРЕНКО: Ну, правда, холодно когда… я ходил при минус 27. Потому что там, где мы жили, там такая была температура. И мы удивлялись, что на 27 нет мази. Ее нет просто. Было странно, что ее нет. Последняя мазь была минус 18, в то время, когда я бегал.

    РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Может, это особенности вашей местности.

    С.ДОРЕНКО: Я вас приглашаю. 60 километров к югу от Хабаровска. От Хабаровска ровно на юг 60 километров, за Большим Хинганом. Как Большой Хирган проедете, чуть-чуть левее и сразу уже мы там сидит.

    Д.КНОРРЕ: Надо начинать распаковывать лыжи.

    С.ДОРЕНКО: Да-да, совершенно верно. Здравствуйте. Вы настоящий хоккеист, в отличие от нас?  

    РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Здравствуйте. У меня ребенок занимается хоккеем. На самом деле, мы были на четвертьфинальном матче и на полуфинальном. И билеты стоили далеко не полторы тысячи. На том же Avito можно было их купить на четвертьфинал, во второй сектор где-то — от 10 тысяч, а если пятый…  

    С.ДОРЕНКО: А может статься, что это перекупщики уже?

    РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Вероятно. Я не очень поняла ситуацию. Там были люди, у которых было очень много проходных карточек, вроде как пресса, и они, по большому счету, люди, у которых на шее были надеты эти штуковины, они продавали билеты.  

    С.ДОРЕНКО: Это значит, что люди со знаком «пресса» очень удобные люди, да?

    РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Нет, вовсе не значит. Я думаю, эти карты тоже доставали…

    С.ДОРЕНКО: Крали, конечно. Подонки. Но удобные подонки, журналисты, а?

    РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Я думаю, что это удобная система просто.

    С.ДОРЕНКО: Журналисты — удобные подонки. «Следуй за Белым Кроликом» Помните эту фразу, откуда она?

    Д.КНОРРЕ: Из «Алисы…»

    С.ДОРЕНКО: Если бы! «Следуй за Белым Кроликом» вообще часто употребляется, конечно. После «Алисы в Стране Чудес». Но я помню эту фразу в «Матрице». Помнишь, когда впервые приходят к Нео, и девушка показывает, там видно тату, кролик у нее. И там есть фраза follow the white rabbit — следуй за белым кроликом. Понятно, что это из «Алисы…» И так же надо следовать за журналистами. Они удобные подонки.


    В ДВИЖЕНИИ


    С.ДОРЕНКО: 9 часов 6 минут. Мне пишут про вот этот казус, который сейчас в Facebook всюду. И я сегодня утром его увидел. Киселев амикошонился. Ну, товарищи, давайте так. Не надо только делать вид, что это впервые. Я должен сообщить: самый крупный российский телеканал манипулирует визуальной информацией. Не визуально-аудиоинформацией… Популярная передача Le Petit Journal французского телеканала Canal+, представляющий в стиле сатирического инфонтеймента новости дня, обратила свое внимание на еще чего-то… обратила внимание на Киселева. У которого персонажи французы в сюжете, если я правильно понимаю претензии французов, персонажи французов в сюжете говорят, что они ничего подобного не говорили, в двойном переводе. Смотри, что получилось. Телеканал «Россия 1» давал сюжет из Франции. Что там, во Франции, плохо живется. Ну, плохо. Это традиция русского телевидения. Я напомню ранние 80-е, какой-нибудь обозреватель, кто у нас там был, сейчас не помню фамилии уже, к сожалению. Но мне кажется, что был, например, господин Королев, потом он стал начальников ГУФ Гостелерадио СССР. Еще какие-то были выдающиеся обозреватели, которые начинали так: «Весна в Париже. Но не радуются простые парижане». Правда. И парижанки. Потому что парижцы всегда в этом смысле, намек есть какой-то, наветренность. На самом деле, это неправда. Ничего более практичного, чем парижанки, невозможно даже сыскать. Немки рядом с парижанками просто отдохнут. Немки романтические. А парижанки, они практичные, ко всему подходят с калькулятором совершенно спокойно. Так вот. Весна в Париже, не радуются простые парижане. И в этом стиле был сделан сюжет, насколько я понимаю, у Киселева.

    Д.КНОРРЕ: В старых традициях.

    С.ДОРЕНКО: Абсолютно. Но там было, и опять в старых традициях, я берусь доказать, французы что-то говорили, лопотали. Что бормотали не по-нашенски. А их переводили. Переводил их корреспондент.

    Д.КНОРРЕ: Говорят по-французски.

    С.ДОРЕНКО: Джой Козино. Набери цифру 6. Там переводил чувак, которого держит «Россия 1» корреспондентом в Париже. И он переводил типа «французы — говно, русские — молодцы», «хотим, как в России, здесь у нас ужасно, невыносимо, вообще, поедем все в Сибирь». Он переводил. А они говорили что-то другое. Это конфуз. Это не страшно. Потом что об этом никто не узнает в России. Правильно же?

    Д.КНОРРЕ: Кроме тех, кто знает французский.  

    С.ДОРЕНКО: И кроме тех, кто слушает «Подъем». Никто, конечно, не узнает, естественно. Поэтому все нормально, хорошо. Вся Россия убеждена, что французы стонут под игом галлов каких-то, сволочей страшных, банды вампиров каких-то и так далее. Я тебе расскажу, что это имеет некую долгую традицию. Как только появляется возможность переводить, русские телеканалы переводят то, что им хочется. Я серьезно говорю, это правда. Я, зная об этом, когда я работал на телевидении, например, даже в 96-м году, когда Социалистическая партия Испании провела расследование против мэра Марбелье, Хиля, и Лужкова, и Церетели, и у меня были заявления депутатов Социалистической партии Испании, я специально, чтобы меня не обвиняли, что я придумываю перевод, давал три четверти синхрона в оригинале, прямо по-испански. Тетка, депутат парламента, говорила по-испански, а потом я начинал закадровый перевод, осторожно, на последней четверти.

    Д.КНОРРЕ: Это был не закадровый перевод, просто, как они любят…

    С.ДОРЕНКО: Просто был текст, что она говорит вот это вот. Нет, что-то бормотал при этом. А я давал три четверти специально, чтобы люди не обвинили меня, потому что это была обычная практика советского, российского телевидения. Обычная практика. Если ты хочешь избежать обвинений, ты должен дать на языке оригинала почти весь синхрон, а потом где-то в конце начать перевод.

    Д.КНОРРЕ: Я думала, что так оно и было.

    С.ДОРЕНКО: Нет, так не было. Так вот. И я помню очень хорошо конфликт, который возник, я тогда только готовился приступить к командованию новостями Первого канала, который возник с Киевом. Вот это было смешно. Потому что даже украинский язык переводили ровно, как хотели. Даже украинский язык, который вроде бы братский. У нас там была корреспондентка, дама с большой взлетно-посадочной полосой на месте груди, взлетно-посадочная полоса такая у нее была гигантская. И она подходила к Кучме в этой связи всегда, когда хотела. Потому что Кучка любил ансамбль «ВИА Гра». Он хотел видеть все время ансамбль «ВИА Гра», который он приглашал петь к себе в резиденцию, и нашу корреспондентку он любил тоже видеть. Он же с Южмаша, он любит все такое взлетно-посадочное. Так вот, и он ей сказал, например, просто «ни» — «не будем…» он по-украински сказал. Пришел этот сюжет в Москву. И поскольку он был дико неудобен, что «ни». Шо ни? Шо ты разниклася там? Хохол какой-то наглый распоясался. Переделали на «да». И переозвучили сюжет. Сбегал быстренько парень из комментаторов, переозвучил всю эту фигню. И получилось так, что прямо в эфире президент Кучма говорит «нет, я не буду» — «ни, мы не будэм», и тут же русский голос идет за кадром «да, мы обязательно будем». Вот это был вкусно! Потому что нашу тетку грудастую тотчас позвали в администрацию президента Украины. Сучья дочь, как ты могла предать украинский народ? И прочее. Она такая «я что, я где, я зачем? Вот мой сюжет, я отправила в Москву, они переозвучили по-своему, все наоборот». Тогда что-то шла речь об интеграции, об СНГ, какая-то такая фигня. И Кучма категорически ответил нет. Нет и все, не будем. То ли в Таможенный Союз, не помню. Нет, я не буду ни в коем случае. Наши пишут: «Да, я обязательно хочу, очень стараюсь. Уже бегу наперегонки». Так что, товарищи, в принципе, русское телевидение этим славится. Все в порядке. Не надо стесняться. Это так. Вот и все.


    С.ДОРЕНКО: «Я не ходил на праймериз ЕР, но я с восторгом и восхищением читал об этом. Мне понравилось все, что происходило». Вы хотите, чтобы я рассказал о праймериз ЕР и что я об этом думаю? Я думаю об этом словами моего кумира Михаила Виноградова из фонда «Петербургская политика». Он молодец. Он сказал, по-моему, в «Коммерсанте», приведен его синхрон прекрасный. Слушайте Михаила Виноградова, который умный до бесконечности. Почти такой же умный, как Катя Шульман. Ну, или, может быть, даже такой же умный. Так вот. Праймериз решили три задачи политические. Тест-драйв всей партийной системы перед выборами. Проведен пробный забег такой, если угодно, всей партийной системы «Единой России». Это важный аспект. Раз. Второе. Создание инфоповода перед летней паузой. Абсолютно важный аспект. Дальше, еще. Инфоповод, когда можно агитировать, в сущности, не агитируя. То есть не нарушая закон, началась агитация «Единой России». Дальше. Вскрытые региональные конфликты до начала официальной кампании, считает Михаил Виноградов. Абсолютно согласен.

    Д.КНОРРЕ: Все эти их призывы на всех сайтах и на всех подъездах правильно проголосовать — это разве не агитация? Не считается?

    С.ДОРЕНКО: Не агитация, потому что это проголосовать на праймериз. Никакого отношения типа к выборам это не имеет. Это очень правильно.

    Д.КНОРРЕ: Хитро.  

    С.ДОРЕНКО: Это не хитро. Это просто умно. «Звонили все знакомые госслужащие, просили прийти на эти праймериз», — рассказывает нам Михаил. Ты как пишешь «прийти»? С «й»?

    Д.КНОРРЕ: С «й». С «д»  — старая форма.

    С.ДОРЕНКО: Но она тоже не очень старая. Ты знаешь, когда ее ввели?

    Д.КНОРРЕ: По-моему, недавно.  

    С.ДОРЕНКО: «Придти» ввели в середине 70-х. До середины 70-х была «прийти». Поэтому я вас, Михаил, вычислил по возрасту. Вы пишите «придти». «Придти» была новая формула в 75-76-м году, ее ввели. А до этого была «прийти». Она просуществовала 30 лет. Он пишет «придти», значит, он старый пердун, в хорошем смысле. «Мне 30», — он пишет. Михаил, но почему вы пишете, как дед? Вы должны писать «прийти». Тогда вы будете как если бы вы были до 75-го года или после 2005-го. Вы попали в плохой период, когда писали «придти».

    Д.КНОРРЕ: Может, он просто интересничает.

    С.ДОРЕНКО: «А мне, — говорит Рамзес, — предлагали сто рублей за голос». Это хорошо. Вся помойка должна была вскрыться. Послушайте Михаила Виноградова. Михаил Виноградов гениален. «Это однозначно нарушение закон об агитации». Нет, нет, строго говоря. Почему на следующие выборы собираются то же самое делать все парламентские партии? Делать праймериз? Потому что нет никакого закона об агитации. Это гениально. Ребят, давайте спокойно скажем, что это гениально. Это пробный забег. Здравствуйте.

    РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Здравствуйте. Виктор. Я ходил вчера на праймериз. Я живу в Северном округе. Очень гениально. Потому что они еще просили помимо этого ваш телефончик. Вроде, что не дать? Я оставил. И потом же можно и СМС прислать, еще что-то. И заполняли данные с паспорта в компьютер.

    С.ДОРЕНКО: А я, когда меня просят заполнить телефон, с уверенным лицом, делаю мужественное лицо, и даю телефон давний свой, который я потом подарил Наталье Минаевой. И все.

    РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Я не сообразил, конечно. Они как-то меня тепленьким взяли.

    С.ДОРЕНКО: Вы человек доверчивый. Только нельзя врать. Никогда не врите. Давайте старый телефон, который был у вас. Это всегда очень выгодно. Вы смотритесь искренне всегда.

    Д.КНОРРЕ: И она теперь по-эстонски отвечает.

    С.ДОРЕНКО: Она в Эстонии, она выбросила этот телефон, поэтому я могу смело говорить. Я даю всегда этот, говорю строгим голосом: +7-903… и фигачу полный телефон. У меня лицо при этом не дрогнет. Правда, это же мой телефон. Другое дело, что он бывший. Но это не имеет значения. Здравствуйте.

    РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Здравствуйте. Это Андрей. У меня вопрос по предварительным выборам. Для чего они, собственно говоря, проводились? Я понимаю, что красивые все варианты, агитация… а люди продолжают ездить по тем же раздолбанным дорогам. Ничего не изменилось, кроме этого антуража. Через месяц люди продолжат видеть это всё.

    С.ДОРЕНКО: Хорошо, послушайте меня. Если бы вы были в каменном веке, вы бы сейчас сказали: люди продолжают рубить мясо каменными топорами. Ну, да, это и есть наша жизнь.

    РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Когда я еду по дороге, я думаю о власти именно так, как я еду. Я еду, лавируя.

    С.ДОРЕНКО: Если бы вы ехали в Барселоне, вы бы ехали прямо совершенно спокойно. Это такова сущность вашей иркутской дороги. Как можно критиковать свое время и место? Вы оказались, вы родились, вы очутились в таком месте в такое время. Как можно сказать «это плохо»? А почему плохо-то? Я представляю себе Андрея из Братска, Братск — это черт знает где, это севернее Иркутска, я тебе прямо скажу. А Иркутск — это рядом с Японией. Правда, где-то туда. За МКАД даже аж за Щелково, даже аж за Суздалью где-то, черт знает где этот Братск. Так вот, он едет. А если бы он был в каменном веке? Он бы так же позвонил и сказал: знаете, вокруг меня в моей пещере все рубят каменными топорами. Я бы сказал: ну и что? Он бы сказал: да, но как это позволительно? Почему нет хорошей тонкой стали, хирургической? Я бы сказал: откуда мне знать? Потому что вы в каменном веке, рубите каменными топорами. Чему вы удивляетесь, я не понимаю. Вы удивляетесь тому, что в каменном веке рубят каменными топорами? Так это прекрасно. А чем же еще рубить? Потом придет бронзовый век, будете рубить бронзовыми топорами. Опять станете удивляться. Здравствуйте.

    РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Доброе утро. Я думаю, что на «Говорит Москва» тоже надо сделать праймериз, потому что праймериз — это разговор про политику страны завтра. И вчера был Павел Святенков в «Пиджаках», вот он, что касается отношений с СНГ, мне кажется, лучшего главу МИДа российского… то Павел Святенков…  

    С.ДОРЕНКО: Сегодня у нас гений уже есть. Глава МИДа сегодня непризнанный гений — Сергей Лавров. Он курит, и рано или поздно умрет от рака легкого. И тогда Святенков тогда же, ладно?

    РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Надо просто поговорить принципиально, какой страна будет завтра. И какие варианты.

    С.ДОРЕНКО: Всегда говорить о будущем, в принципе, не очень правильная стратегия. Всегда говорить о будущем — это правильно по-христиански. Потому что христиане живут будущим, а именно жизнью загробной. А все-таки по-даосски надо говорить о дне сегодняшнем.

    РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Зря. Вы могли бы стать альтернативой в нынешней политике, как радиостанция, которая реальные проблемы обсуждает.

    С.ДОРЕНКО: Нам не хочется. Мы хотим быть людьми рек и озер, неприкаянными идиотами.

    РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Я думаю все-таки, что касается ваших гостей, что касается политики России завтра, то как раз Лавров сменит Святенков, допустим…

    С.ДОРЕНКО: Я с ужасом думаю об этом. Я с ужасом почти уверен в этом, что лавровых сменят святенковы. А дальше уже потом сменят их заведующие каким-нибудь складом и потом будет полный крах. Маленький прогноз. В изборском угаре, назову его так, в этом изборском угаре, таком рыгающем квашеной капустой, мы подойдем к тому, что действительно сегодняшняя власть, только играющая в изборский угар, а на самом деле, очень просвещенная… на самом деле, нами правят просвещенные люди, это очень важно понимать. Просвещен Путин, просвещен Медведев. Даже если сравнить с Ельциным, это намного более просвещенные люди. Это все СПбГУ, ЛГУ бывший, Ленинградский госуниверситет и так далее. Здесь серьезные клиенты вообще. Или какой-нибудь Шувалов, он очень просвещенный человек. Так вот, на их смену, согласно тренду, который просвещенные люди нам дали, придут люди с существенно более узкими лбами. Некомпетентные, ксенофобские. Высоковероятно, что тренд движется к тому, что нынешние очень просвещенные правители будут сменены, благодаря тренду, который они же и задали, людьми с узкими лбами.

    Д.КНОРРЕ: А зачем они, извините за идиотский вопрос, задали этот тренд?

    С.ДОРЕНКО: Для того чтобы угодить народу в рамках демократии. Так вот, эти люди с узкими лбами есть наше будущее, непосредственное, я думаю, лет через десять. Соответственно, через еще два мандата, это 12 лет, там уже дойдет и до совершеннейших солдатских императоров.

    Д.КНОРРЕ: Вы думаете, что в сегодняшнем младшем поколении, которые дети 90-х, 2000-х, нет элиты, нет детей интеллектуалов?

    С.ДОРЕНКО: Можно, я спрошу. Здесь был родительный падеж. Детей элиты? Это через черточку или это родительные падеж?  

    Д.КНОРРЕ: Родительный падеж.

    С.ДОРЕНКО: К сожалению, нет. Их дети уже не возвращаются. Дело в том, что дети элиты не возвращаются в Россию. Либо возвращаются на синекуру. То есть они не деятельные. Вот у меня один знакомый очень хороший из Нью-Йорка, прекрасный. Его сын нынешней жены от первого брака, мутная история, неважно, он закончил тоже в Америке все университеты и вернулся работать в «Газпром». По-русски писать не может, немножко пишет, может написать то, что пишут обычно на стенах туалетов, какие-то короткие фразы совсем. И немножко понимает по-русски. Речь понимает хорошо, а письменную плохо. Ему надо рассказывать, что написано. Если ты ему подаешь докладную записку, а ты, например, у него помощница. Он большой человек в «Газпроме», на каком-то направлении. Потому что его папа совсем большой человек в «Газпроме». А он вернулся на синекуру. Он получает свои бабки и все. И ему помощница рассказывает. Ему бумажку приносит и рассказывает. Например, Петр Петрович или Александр Иванович, он молодой мальчик, все. Ему говорят: здесь написано то-то и то-то. Он говорит: ага, отвечай так-то. Он писать тоже по-русски не может. Хорошо, я пошла. И побежала, пишет. Я написала вот то-то. Понятно, да? Эти дети элиты не способны здесь ни делать политику, ни чувствовать эту страну своей. Они иностранцы. Они иностранцы, приехавшие на синекуру.

    Д.КНОРРЕ: Я поняла. Те, кто отучились за границей…

    С.ДОРЕНКО: Это синекура. Он приехал в Россию по приколу, потому что здесь девки красивые, можно порезвиться. И во-вторых, потому что здесь ему будут платить дико много. Несопоставимо с тем, что он получал бы в Америке. В Америке он получал бы 5 тысяч долларов, а здесь получает 50 тысяч долларов в месяц. Соответственно, он приехал сюда, он не дурак же. Потом, как только здесь шухернет что-то, он моментально знает, где Шереметьево. Знаешь, как каждый болинезиец знает, где гора, главный вулкан их. Всегда, можно его ночью поднять, а где гора? — он показывает рукой — вон так. Так же точно каждый ребенок элиты знает, где Шереметьево. Вон там. Поэтому они не русские люди уже. Им неинтересно здесь. Им интересен баблос.

    Д.КНОРРЕ: Мне кажется, что это просто убежденность каждого поколения, что следующее поколение хуже. А все равно найдутся те…

    С.ДОРЕНКО: Нет. Каждое поколение лучше. Но нам наследуют мутанты. Поэтому мы должны понимать, что все-таки хуже. Ты же помнишь, что я хроношовинист? Я тебе рассказывал.

    Д.КНОРРЕ: Да. Я опять забыла, что это означает.

    С.ДОРЕНКО: Это означает, что мы живем в лучшее из времен. Наши предшественники — идиоты, у которых не было интернета, в том числе Пушкин, пожалуйста, кто хочешь, даже Ильин, я бы сказал, философ Ильин. Наши предшественники — идиоты без интернета. А наши потомки — паршивые мутанты. Потому что мы засрем всю землю, и наши потомки паршивые мутанты. Поэтому мы живем в лучшее из времен. И мы лучшее из населения Земли. Все, что было до нас — ужасно, все, что после нас — ужасно. Да здравствует хроношовинизм!


    НОВОСТИ

    ОБЗОР ПЕЧАТИ


    С.ДОРЕНКО: В слезах и депрессухе читаю я статью на Ленте.ру — «Названа самая большая опасность ожирения». Вот не у тебя ожирения и не ожиряйся.

    Д.КНОРРЕ: Я стараюсь изо всех сил.  

    С.ДОРЕНКО: Не ожиряйся и все, серьезно. Смотри. Группа ученых под руководством Тару Туккейяйненна из Института молекулярной медицины Финляндии выяснили, что ожирение провоцирует изменения в активности генов в различных тканях и органах организма, вызывая состояние, напоминающее системное воспаление. Вообще, все начинает воспаляться, на самом деле, температура даже повышается у некоторых жирных. Знаешь, почему они заходят в помещение и сразу открывают форточку? Замечала в редакции? Это жирные делают.

    Д.КНОРРЕ: Я обычно открываю окно.

    С.ДОРЕНКО: Правда? Пожалуйста, первый признак ожирения. Результаты работы представлены на ежегодной конференции. Потому что у них повышенный…

    Д.КНОРРЕ: Потообмен.

    С.ДОРЕНКО: Вообще, всего. И пота и любого обмен большой, у страдающих ожирением. У них, оказывается, постоянные изменения в генах. Товарищи, вы думаете, что у вас гены прежнего человека, вы думаете, это жирное, омерзительное тело заключен прекрасный юноша, тот, кем вы были в 16-18 лет? Ни фига, вы изменились. Потому что ваш жир выделяет гормоны. Жировая ткань сама по себе выделяет гормоны. Паскудные гормоны, вредные гормоны. Фу, какая мерзость! Вонючие, жировые гормоны, они участвуют в обмене веществ, реагируя на изменения в массе противоположным образом. Они, короче, реагируют противоположным образом. Это нежелательно, товарищи. Потому что надпочечники выделяют гормоны какие-то другие, противоположным образом, а эти, жировые, противоположным образом.

    Д.КНОРРЕ: И они рубятся друг с другом.

    С.ДОРЕНКО: В том-то и дело. Бой идет. Ради мира на земле. И все. Вы не можете в течение долгого времени поддерживать жизнь в жирном теле. Никак не получится. Это финские ученые сказали. Я предлагаю им верить, товарищи. Я сам начинаю прямо похудать. С сегодняшнего дня опять.

    Д.КНОРРЕ: Подождите. Вы же давно уже.

    С.ДОРЕНКО: Я, знаешь, сколько худею? С Нового года 2012 года. Я худею четыре с половиной года. Результат, по сравнению с тем, что было четыре с половиной года назад, результат — плюс 4,5 кг. Но худею я яростно. Нет, результат — плюс 5.

    Д.КНОРРЕ: Какой-то такой образ жизни, психологическое состояние.

    С.ДОРЕНКО: Вот спасибо большое. Да, меня окружает постоянно выпивка, которая стоит у меня в гараже. Я сам же ее туда и привожу. Смотришь, пойдешь в гаража чего-нибудь делать, типа размяться, тормозную жидкость поменять, такой — раз, всюду бутылки. Ну, что ты будешь делать! Как не хряпнуть чуть-чуть. Чуть-чуть хряпнул — жор начинается. И так все время.

    Д.КНОРРЕ: Закусить хочется.

    С.ДОРЕНКО: Конечно, чем-нибудь жирным. Надо же вытеснить яд из организма. И так пошло и пошло. Слушайте, с трудностями жизни жирных людей несравнима жизнь богатых. Светлана Бондарчук рассказала… это очень обсуждается сейчас в соцсетях…

    Д.КНОРРЕ: В интернетах.

    С.ДОРЕНКО: Да-да. Слушай, что там у вас в интернетах-то этих? Помнишь, я рассказывал, у меня был секретарь партийной организации, когда я был в КПРФ. Я ходил на партсобрания. И всегда, первым пунктом повестки дня, у нас был секретарь, ему 82 года было, и он всегда говорил: первым пунктом повестки дня… подготовка к выборам, неважно. Потом: но, прежде чем перейти к повестке, я спрошу нашего Сережу — что там у вас, Сережа, в интернетах-то этих ваших? Я такой говорю: да что сказать, воры у власти, коммунисты не у власти. — Вот, правильно пишут. А еще что? Он все время хотел скабрезностей каких-то.

    Я хочу похвалить. Мне пишут: неужели ты собираешься ругать Светлану Бондарчук? Я не собираюсь ни в коем случае ругать Светлану Бондарчук, никогда в жизни.

    Д.КНОРРЕ: Она развелась с мужем.

    С.ДОРЕНКО: Я бы сказал, муж с ней развелся.

    Д.КНОРРЕ: Нет уж, назовем это так: она развелась с мужем.

    С.ДОРЕНКО: Она потеряла… сколько ей лет?

    Д.КНОРРЕ: 40 с чем-то.

    С.ДОРЕНКО: Ну, все. Она потеряла вот этот запах… как это называется? Запах фертильной женщины. Запах затылочка. Затылочек у фертильной женщины пахнет затылочком фертильной женщины. Они очень красивая женщина.

    Д.КНОРРЕ: 47.

    С.ДОРЕНКО: Все, запах у затылочка уже не тот. А Бондарчук все еще не лишен обоняния, как выяснилось. Нашел другой затылочек. Когда освещенные красными дорожками платья переехали в центр, Света ужаснулась и арендовала для них однокомнатную квартиру по соседству. И очень правильно. Я ее здесь поддержу. Потому что, на самом деле, жизнь в квартире, где нет гардеробной комнаты, невыносима. Ну что.

    Д.КНОРРЕ: Да. Это вещи живут в квартире, а ты как  в шкафу сидишь, такое ощущение.

    С.ДОРЕНКО: Конечно. Представь себе обычные потребности обычного человека с четырьмя сезонами. У нас же четыре сезона. Если бы мы жили в Калифорнии.

    Д.КНОРРЕ: Я пользуюсь квартирой свекрови и свекра и отвожу зимние вещи туда, к ним в шкафы.

    С.ДОРЕНКО: Конечно. Ты говори: ваша квартира — это working closet. У нас четыре сезона. Светлана Бондарчук абсолютно права. На каждый сезон нужно иметь одежду casual какую-то, одежду нужно иметь парадную, а женщине не одну. Потому что если будет парадная одна, все скажут: опаньки, это чего, она как в гимнастерке стала ходить? Нельзя, извините. Дальше, весенняя то же самое, осенняя то же самое. Летняя — еще надо и пестренько как-то быть, и весело, и так, и сяк, и так далее. Очевидно, что для одежды нужна отдельная квартира.

    Д.КНОРРЕ: А обувь, это вообще…

    С.ДОРЕНКО: Это вообще отдельная история. У меня вот нет обуви. И той, наверное, десять пар.

    Д.КНОРРЕ: А у меня есть, я не знаю, какая у меня обувь есть.

    С.ДОРЕНКО: Я хожу в одном и том же.

    Д.КНОРРЕ: Вам можно. Сергей, не сравнивайте.

    С.ДОРЕНКО: Я не сравниваю. Я говорю, что даже моей обуви нужна отдельная квартира. Я бы купил квартиру отдельную для обуви…  

    Д.КНОРРЕ: В центре Москвы.

    С.ДОРЕНКО: А что же я буду ездить каждый раз за ботинками куда-то далеко? Много чести. Конечно, в центре. Я бы купил отдельную квартиру для обуви, а другую квартиру для одежи. И одну для себя, чтобы жить где-то. Спать-то надо. Нужно три квартиры. «Есть же вакуумные пакеты, — говорит Степан. — Это очень удобно».

    Д.КНОРРЕ: Там все сжатое и непонятно, что лежит.

    С.ДОРЕНКО: Нет. Потом это как будто отрыгнули. Нет, нехорошо. Павел что-то мне пишет: «Правильно сделала. Гардеробная для семьи обязательно, квадратов 20 самое оно». Ну, смотря как разместить вещи. Если в два уровня, то 20 хватит. А если не в два уровня, а в один уровень, то тогда, наверное, все-таки 40 метров. «Выкидываю все, — пишет Сокол, — чем не пользовался полгода. Покупаю ответственнее». То есть не покупает то, что может потом… и Шубохранилище. Конечно. Это отдельно еще одна квартира нужна. Ну, ладно, хорошо, у меня нет шубы.


    С.ДОРЕНКО: Почему ушел из нашей жизни Каннский фестиваль? Каннский фестиваль был какой-то огромной вехой в жизни. Люди жили от Каннского фестиваля до Каннского фестиваля.

    Д.КНОРРЕ: Я была маленькой, и фестиваль не успел ворваться в мою жизнь.

    С.ДОРЕНКО: А сейчас нет. Закончился в этот раз Каннский фестиваль незаметно, тихо и как-то уныло, спокойно.

    Д.КНОРРЕ: Да. Женщины уже почти голые ходят на этом Каннском фестивале.

    С.ДОРЕНКО: Ты кого-нибудь видела?

    Д.КНОРРЕ: Почти уже, я имею в виду.  

    С.ДОРЕНКО: А, показывают соски?

    Д.КНОРРЕ: Примерно. Секунду, я открою фотографии.

    С.ДОРЕНКО: Сквозь прозрачную штучку такую.

    Д.КНОРРЕ: Вот что я видела.

    С.ДОРЕНКО: Соски сбоку. Это коварно. Она садится рядом с тобой, и тебя парализует. У меня так было, на «Эхе Москвы» пришла…

    Д.КНОРРЕ: Боковым зрением, просто паралич…

    С.ДОРЕНКО: И ты не знаешь, что делать. Они все красивые. Все, что ты мне показываешь, это красивые женщины. Но недоступные. А, может, доступные? Надо попробовать. Я имею в виду, черт их знает, если они так одеваются. А потом что? Замануха какая-то, нет? Не знаю. Жюри Каннского фестиваля во главе с режиссером Джорджем Миллером присудило главную награду «Золотую Пальмовую ветвь» картине британского режиссера Кена Лоуча «Я, Дэниел Блейк». Результате удивил многих кинокритиков. Может, какой-нибудь киноман нам позвонит. Объясните, пожалуйста. У меня два вопроса. Во-первых, почему Каннский кинофестиваль занимает существенно меньшее место в нашей жизни, чем это было, например, лет 15-20 назад, десять лет назад, все еще дышали этим Каннским фестивалем. А сейчас как-то совсем легко мы игнорируем его. Это от ксенофобии или от падения авторитета кино? Это все-таки связано с нашей настороженностью к внешнему миру, в том числе к каннскому внешнему миру. Или это от того, что престиж кино вообще как-то теряет потихонечку. Здравствуйте.

    РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Доброе утро. Роман. Эльдар Рязанов, царство его небесное, написал такой стишок: «В Каннах нам на фестивале никаких призов не дали». Собственно, по-моему, мы туда и не ездим, не делаем мы ничего достойного.

    С.ДОРЕНКО: То есть мы потому за ними не следим, потому что мы в эту игру не умеем играть?

    РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: А нам же показать там нечего.

    Д.КНОРРЕ: Неправда. Пожалуйста, фильм Серебренникова удостоился независимой премии на Каннском фестивале, ни много, ни мало.

    РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Значит, я не прав.

    Д.КНОРРЕ: Нет, вы правы, на самом деле.

    С.ДОРЕНКО: Я очень за вас. Притом что вы не правы, я тоже неправ и рад был неправым вместе с вами. Мне кажется, что фильм Серебренникова в данном случае не характеризует русский кинематограф.

    РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Скорее, исключение из правил.

    С.ДОРЕНКО: Абсолютно верно. Спасибо. Здравствуйте.

    РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Здравствуйте. Дело в том, что вся эта компания, кино, вот когда соединились, «Крым наш», поэтому нежеланные гости.

    С.ДОРЕНКО: Да нет. Вы думаете, что Запад игнорирует наше кино, его достоинства…

    РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Белой вороной не хотят выглядеть. Поэтому они там лишние. Показать нечего. Конечно, Машков один из самых лучших, такое поколение последних 20 лет.. Но парень чувствует, что неловко будет выглядеть там как-то, в связи с Крымом…

    С.ДОРЕНКО: Нас игнорируют? Я боюсь с вами спорить, но мне кажется, что ключ где-то в другом месте. Спасибо большое, тем не менее.

    Д.КНОРРЕ: Было бы что игнорировать.

    С.ДОРЕНКО: В том-то и дело. Если бы мы дали какой-то потрясающий эффектный выход, а они бы игнорировали… но мне кажется, что такого выхода и нет вовсе. Здравствуйте.

    РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Здравствуйте. Евгений, Москва. Фильм Серебренникова, это же не показатель. Это не фильм, это суррогат. А там, действительно, я считаю, представляют художественные фильмы, занимают призы. Так это это не показатель, фильм Серебренникова. А то, что там нет наших фильмов нормальных, это просто как элемент изоляции России.

    Д.КНОРРЕ: А у нас есть нормальные фильмы, которые смогли бы побороться?

    С.ДОРЕНКО: Да. Именно это. Нет, он расстроился. Человек расстроился и пошел за корвалолом. Здравствуйте.

    РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Доброе утро. Мы уже ничего не ловим от … Европы. Ну, а Серебренникову дали — это наших либералов отметить.

    С.ДОРЕНКО: А вот само внимание ваше… вы для себя обратили внимание, может быть, мое чувство ошибочно, вы меньше уделяете внимания Каннам? Помните, когда это было чуть ли не центральное событие?

    РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Да-да.

    С.ДОРЕНКО: А почему это произошло? Почему мы меньше стали внимания уделять? Мы стали менее провинциальными? Может быть, прежде наша провинциальность подталкивала нас к вниманию к чужим каким-то ковровым дорожкам. Может быть, кино потеряло престиж? Вот что случилось? Может быть, мы стали более ксенофобскими?

    РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Мы тоже потеряли веру в Европу.

    С.ДОРЕНКО: И вы лично?

    РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Да.

    С.ДОРЕНКО: А что для вас была Европа раньше и чем стала теперь? Скажем, 15 лет назад чем была для вас Европа?

    РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Потерявший голову континент.

    С.ДОРЕНКО: Часть света. А прежде была не потерявшая? Охарактеризуйте, прежде она была какая?

    РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Нормальная.

    С.ДОРЕНКО: Нормальная — значит, что? 180 сантиметров или что?

    РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Была совесть, сознание какое-то было. А теперь они просто все потеряли.

    С.ДОРЕНКО: Спасибо вам большое. Все-таки надо это обдумать.

    Д.КНОРРЕ: Сергей, мы бы тогда не участвовали в «Евровидении», если бы мы были менее провинциальными, как вы говорите, и более ксенофобскими.

    С.ДОРЕНКО: Я не знаю. Мне интересно, почему мы за Каннами не следим. «я, Дэниел Блейк» Кена Лоуча победил. В какой момент, какая фонема из этих всех произнесенных мной вызвала у вас широчайший отклик в душе? Ни в какой момент, я думаю. Здравствуйте. Значит, это как бы два параллельных процесса.

    РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Здравствуйте. На самом деле, не только Каннский фестиваль. Еще и за «Оскаром» люди стали меньше следить в России.

    С.ДОРЕНКО: В том-то и дело. Мне кажется, жить за границей, жить интересами заграницы, в общем, конечно, в сущности, провинциально. Но жить, не учитывая заграницу, в общем, конечно, в сущности ксенофобски. Вот мы где? Мы стали менее провинциальными или более ксенофобскими?

    РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Да никакой ксенофобии нет, это неправда. Мне кажется, это выгодно кому-то раздувать, эту ксенофобию. Но ее нет. И за «Оскаром» мы не следим как-то…

    С.ДОРЕНКО: Так, как прежде, не следим, нет.

    РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: И за Каннским фестивалем. Наверное, страна сейчас не об этом думает. Страна думает о курсе и о своих проблемах.

    С.ДОРЕНКО: Недавно был научный опрос, я сейчас не помню, ФОМ или ВЦИОМ, но кто-то из больших грандов социологии. Конкретно о курсе постоянно думают три процента. Там большой процент, не знаю, 60, может быть, о падении уровня жизни. Но с курсом — три процента всего.

    РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Я рад ошибиться.

    Д.КНОРРЕ:  Да нет. Люди всегда рады отвлечься на что-нибудь. То же «Евровидение», что-нибудь такое, где мы принимаем участие.  

    С.ДОРЕНКО: Мы стали другими. Какой-то есть новый тренд.

    Д.КНОРРЕ: Сам по себе Каннский фестиваль уже не очень интересный. И фильмы, которые там представлены, они не так популярны. Вы смотрели этот фильм, который выиграл?

    С.ДОРЕНКО: Игорь Беспрозванный обвиняет меня, и я рад подумать над этим. Вот послушайте. «Тренд, заданный сегодняшними интеллектуалами, включая вас, Сергей, таков, что люди звонят на радиостанции, и в отсутствии кино обвиняют Обаму. Вам удалось достичь этого кошмара». Я добавляю для вас, Игорь Беспрозванный, некоторые слова, вы более коротко написали. «Вам удалось, спасибо вам за это». Значит, Игорь Беспрозванный, в сущности, обвиняет меня и других людей, которые формируют общественное мнение. Я думаю, что я не формирую вообще ничего, простите, Игорь Беспрозванный. Я даю людям высказаться. У  меня мыслей нет ничего формировать. Предположим, что вы правы. И тогда мы виноваты в том, что мы создали тренд, что Обама во всем виноват.

    Д.КНОРРЕ: Этот тренд был действительно создан теми людьми…

    С.ДОРЕНКО: Когда?

    Д.КНОРРЕ: В 14-м году.

    С.ДОРЕНКО: А до 14-го года не было? С 2008-го года.

    Д.КНОРРЕ: Был 8-й, но это все не так интересно, не так близко, не так актуально, не так остро, не так болезненно. Когда Крым плюс кризис экономический, который серьезнее, чем в 2008 году…

    С.ДОРЕНКО: Во всяком случае, продолжительнее.

    Д.КНОРРЕ: Да. Что-то более серьезное и агрессивное.

    С.ДОРЕНКО: Говорят, что, может быть, само событие — ты была права, может быть. Макс пишет: «Дело в том, что падение интереса к Каннскому фестивалю, скорее, не только о нас. За рубежом также меньше за ним следят. Это можно отследить по аккаунтам модных домов в Instagram. В отличие от «Оскара», никто не выложил свои шмотки с каннской красной дорожки». Каннский фестиваль сам по себе уходит. Он становится менее значимым вообще в культуре и так далее. Здравствуйте. Михаил, я пытался обобщать.

    РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Да, попытки я заметил. Здравствуйте. Михаил. Объяснять можно бесконечно. Можно объяснять глобально. Трансформация культуры цивилизации это процесс достаточно реальный, он был нащупан еще век назад. Это отдаляет нас от сакрального смысла искусства. То есть голая борьба за выживание, фактически в животном смысле, которую сейчас мы имеем, она делает интеллектуала зависимым от материального гораздо больше, чем Иван Денисович зависел от пайки, понимаете. Благополучие порождает неметафизическую форму страха. В этом состоянии уже удивиться искусству очень сложно. Осталось только стойкая группа людей, для которых эта инверсия, в принципе, не нужна. Вы, я, Константин из Щелкова, но он в другом амбиции совершенно. Эти люди сегодня превращаются в мировых, уже не в городских, а в мировых чудиков. Потому что то, что мы имеем сегодня в виде российского искусства, это 99 процентов блеф. Например, его можно охарактеризовать блеф, штамп, если у нас все журналы, я их не читаю, но они мелькают, по телевидению, в смысле, кино посвящено, таким, как Бондарчук, который в своей жизни не снял ничего. А его отец, которого интеллектуалы гоняли, не любили, «Судьба человека» и так далее, а сегодня, оказывается, что он как раз нес высокое, светлое и так далее. Я бы так сказал: ничего нового нет. Это было в эпоху Гракхов. И до Голландских Соединенных Штатов — упадок, упадок, упадок. Он должен смениться подъемом, если у нас будет действительно идея либеральная, действительно будет осуществлена. Наша трагедия в том, что мы боимся света. Вот боязнь света и постоянные стенания… либералы, либералы, либералы…

    С.ДОРЕНКО: Михаил, мы боимся, в отсутствии культуры взаимодействия, мы боимся свободы как свободы обмена кинжальными ударами. Потому что любая свобода для нас есть свобода расстрела всех всеми. Поэтому мы предпочитаем эту свободу как-нибудь отдалить, как кошмар.


    В ДВИЖЕНИИ

    НОВОСТИ

     

    С.ДОРЕНКО: 10 часов 6 минут. Насчет Михаила тут многие продолжают. Михаил, вы произвели большое впечатление. Если вы нас слушаете по-прежнему. «Михаил, конечно, человек глубоко интеллектуальный, но глубоко травмированный», — пишет Григорий. То есть о вас спорят. Есть «Михаил либерал, Нарцисс, горделиво кидающий слова в плебеев». «Спасибо Михаилу, много новых слов услышал». В том числе, Михаил, есть такая заметка: «А где можно почитать Михаила в сети? Я бы с удовольствием читал все, что он пишет, прежде чем броситься вешаться с криком «Мы все умрем». На самом деле, читать Михаила, да, действительно, было бы интересно. И безусловно, интересно слушать. Потому что он очень аргументированный и в то время видно, что он глубоко переживает из-за своей позиции, видно, что он ее чувствует.  

    Д.КНОРРЕ: Не злорадствует.

    С.ДОРЕНКО: Не только не злорадствует. Он и по чужим словам говорит некую правду. «Когда вы пригласите в студию, — пишет Саша, — Гургена на полноценные часовые интервью. И Михаила, либерала-экономиста». Ну, вот мы с Гургеном связывались, у него не нашлось времени, всякие были обстоятельства. Позже, может быть, мы снова вернемся к этой теме. Договорились?

    Давайте говорить вот что. Это десять утра уже? Обалдеть! Во, мы трепачи! Курсоруб надо посмотреть. 66,85 — доллар. И 75,10  — евро. И 48,24 у нас нефть. Мы уже разбаловались, привыкли по 50 ее видеть. Теперь на 48. Вспомните, как она была 29.

    Д.КНОРРЕ: И не нойте.

    С.ДОРЕНКО: И хватит. Причем это недавно совеем. 1,1234 главная пара, евро - доллар. Это вас обнадеживает? Мне не нравится, то 67, конечно, рублей за доллар. Это из-за бюджета делается все.

    Д.КНОРРЕ: Такой низкий или такой высокий?

    С.ДОРЕНКО: Рубль низкий, слишком низкий. И это для исполнения бюджета делается, специальная борьба с рублем ведется.

    Д.КНОРРЕ: Я читаю, все время, уже на протяжении месяца или полутора, что рубль будет падать-падать-падать, что нет оснований для крепкого рубля, что нет оснований для высокой нефти.

    С.ДОРЕНКО: Давай представим себе, что нефть по 29 означает рубль по 77. Это мы просто видели, может быть, я что-то забыл, может, по 80… нет. По 77, по-моему. Давай теперь представим себе, что нефть подорожала на 40 процентов. Она была 49. Скажи, а рубль должен был тогда подорожать на 40 процентов? А что такое 40 процентов? 77 умножить на 4, мы получаем 30… 77 минус 30 — 47. Примерно рубль должен при этой нефти стоить 47 рублей.

    Д.КНОРРЕ: Я так понимаю, что зависимость все-таки не прямая.

    С.ДОРЕНКО: Хорошо бы, чтобы она была прямая. Но против рубля борются Центробанк и правительство. Потому что если бы она была прямая… нам же объясняют, почему падает рубль — потому что падает нефть. Мы говорим: ага. А если нефть растет? На 40 процентов она выросла. Значит, должен стоить рубль тогда 47. Потому что 77 умножить на 4 — мы получаем, 75 умножить на 4, мы получаем 30, и 7… 30,8 почти 31, даже 46 он должен стоить, 46,20 доллар. Правильно? 40 процентов дайте. Где они? Они говорят: да, но видите ли, у нас есть интересы бюджета. Хорошо, тогда так и скажите, что вы врете хронически. Тогда это объяснимо и главное, простительно. Мы же рады, если нам врут. Мы рады.

    Вице-премьер Игорь Шувалов рекомендовал россиянам поскорее покупать квартиры. Можно, я спрошу хоть одного риелтора? Мы ждем еще падения по квартирам или нет? Или все? Вот Шувалов сказал, что самая стать. Кто-то из риелторов позвоните, пожалуйста. Я не верю, что Ильгам риелтор. Но вдруг? Вы действительно риелтор, Ильгам?

    РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Да, конечно. У меня уже 20 лет стажа.

    С.ДОРЕНКО: Мы ждем еще падения?

    РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Падения не будет. Москвичи в панике, не хотят смириться с тем, что на сегодняшний день квартиры упали. Двухкомнатную можно было покупать за 10 млн, скажем, два года назад. А сейчас они продаются за 5,5 – за 6, они стоят, никто их не покупает.

    С.ДОРЕНКО: Вы сейчас говорите о ценах в рублях, если я  правильно понимаю? Падение было в долларах, но не было падения в рублях. Или в рублях тоже есть падение?

    РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: То же самое, падает в рублях. Потому что сейчас кто хочет покупать, нужно сейчас покупать. Те, кто хочет продавать, нужно сейчас продавать. Потому что через полгода-год даже продавать будет очень трудно.

    С.ДОРЕНКО: То есть еще упадут цены?

    РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Будет падать, платежеспособность народа, покупаемость снижается. Потому что сокращения работы, кризис, поэтому зарабатывать очень трудно. И аренда упала, 30-40 процентов.

    С.ДОРЕНКО: Мне Степан пишет: «На Рублевке отказываются покупать дома. Вместо покупки арендуют. И от 170 тысяч за особняк. То, что раньше было по 15 тысяч долларов, сейчас, как видите, по 3 тысячи долларов».

    РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Москвичей ввели всех в заблуждение. Допустим, возьмите даже аренду. Говоришь о том, что на сегодняшний день ваша квартира стоит… грубо говоря, раньше стоила 30 тысяч в пределах МКАД рядом с метро. А сейчас она стоит 25. Если вы ее сейчас не сдадите, через полгода не сдадите. Нет, говорит, подожду. Не хотят смириться. Они привыкли, в 90-е годы как пошел этот процесс повышения цен. А цены падают.

    С.ДОРЕНКО: Я очень хорошо помню Ресина, который… это уже давно, это уже история, Ресин, по-моему, в 2003-м или в 2005 году собирал пресс-конференцию, и на пресс-конференции сказал: я обещаю, или я знаю, скоро средняя цена квадратного метра в Москве будет 10 тысяч долларов. А тогда была, если не ошибаюсь, 2,5 или 2,7. Но она дошла потом до 4,5, в долларах. Но до десяти она никогда не доходила, средняя цена. А Ресин обещал, что будет 10 тысяч. И все такие сразу умножали на 10 тысяч долларов свой метраж и говорили: боже, как много!

    РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Совершенно верно. Поэтому я хочу сказать, если вот… в том числе люди, которые собираются свою квартиру сдавать, вот москвичи, некоторые, которые по 2-3 квартиры… поэтому сейчас если однокомнатная стоит, скажем, 25-30 тысяч, если вы ее сдадите, если с хорошим ремонтом, за 25 тысяч, чтобы они у вас сдавались, люди могли бы снять. Если средняя зарплата, получают 40 тысяч…

    С.ДОРЕНКО: Я вам скажу, Ильгам, вот честно. Вы ее сдаете за 25 тысяч. Ее вам уделают просто, что вы потом на ремонт истратите 100 тысяч.

    РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Не стоит этих денег 25 тысяч. Даже квартиры, которые сдаются, люди снимают, жалко просто, никаких условий нет.

    С.ДОРЕНКО: Я говорю, что я сделаю ремонт нормальный, чистенькую квартирку сдам. Мне ее через год вернут в таком состоянии, что я истрачу как минимум 150 тысяч на ремонт. Получится то же на то. В смысле, это не очень правильно.

    РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Выгодно суточно сдавать. Люди, которые умеют деньги делать…

    С.ДОРЕНКО: Выгодно почасовую сдавать.

    Д.КНОРРЕ: Почасовую, это понятно. Но это уже совсем. Надо постоянно этим заниматься.

    С.ДОРЕНКО: Посуточно сдаешь… я не знаю, но я знаком с одной женщиной, которая этим бизнесом занимается. Я сам не участвовал, но с ней общался, и она говорит, какой минус. Туда заезжают командировочные, посуточно. И жалуются все время соседи, что там открываются окна, какой-то пьяный ор, клубы дыма, какие-то непристойные выкрики. Люди с бутылками в окнах, какие-то женские истошные крики там. Командировка. Советский человек… не только советский, наверное, любой человек в командировке должен вести себя непотребно. Ну, чтобы было о чем потом рассказать.

    Д.КНОРРЕ: Командировка — это маленький отпуск, за счет, причем, предприятия.

    С.ДОРЕНКО: Командировка в министерстве: зашли быстро в министерстве. Где Владимир Михайлович? — А он завтра вас примет. — Отлично. — Хотите, подождите. — Нет-нет, пошли-пошли. Колбаски нам порежьте. Чебуреков тоже побольше. И пошли гудеть. Там уже гитара образуется каким-то образом, и все на свете. Посуточно, мне кажется, что разнесут квартиру еще быстрее.

    Д.КНОРРЕ: Надо штатную уборщицу…

    С.ДОРЕНКО: Получается такая история. Что ремонт квартиры дорогой. Ты ее сдаешь дешево, по 25 тысяч, например, хорошо. Ты имеешь, таким образом, за 12 месяцев 300 тысяч. Они платят еще… ты же с этих денег платишь за квартиру…

    Д.КНОРРЕ: Нет, иногда бывает 25 плюс коммуналка.

    С.ДОРЕНКО: Ты все равно за квартиру платишь. Ну, хорошо, пять тысяч ты платишь за квартиру. 60 вычти. Осталось 240 за год. Из них 240 ты истратишь на ремонт, потому что они испаскудят квартиру так, что они испортят вас всю технику и так далее.

    Д.КНОРРЕ: Я не понимаю, что за сведения у риелторов. Я смотрю Яндекс.Недвижимость, это, может быть, не показатель, но там двушки на юго-западе стоят по 12 млн. Я не понимаю, какие пять миллионов.

    С.ДОРЕНКО: Здравствуйте.

    РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Здравствуйте. Лариса. Я очень наблюдаю за этим рынком. Хочу сказать следующее вкратце. Сейчас сказала ваша девушка, что на Юго-Западной квартиры стоят 12. Вот что происходит. Тренд такой, я его вижу четко. Издревле богатые районы, где люди предпочитают жить, остаются. Это юго-запад, запад, северо-запад. Там квартиры практически не упали в цене. Упали, ну, прямо, 12, как и было.  

    С.ДОРЕНКО: 12 — это уже кошмарное падение. Потому что 12 это было 400 тысяч долларов, стало 200.

    РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Я с вами согласна. Мы сейчас доллар отодвинем, оставим только наш рынок, нашу жизнь. Вот мое предсказание: что резко разделится недвижимость. Останется дорогой сегмент, который, скорее всего, уйдет в доллар. И будет вот это 20-30-50 тысяч, падения на нем почти не будет. Это будет бизнес-класс, это будут хорошие дома 80-х годов рядом с метро, потому что они просто территориально хороши. И все остальное. Вот мое предсказание: что однокомнатные квартиры на первом этаже пятиэтажного дома будут стоить полтора миллиона. Все остальное — это пятиэтажки… где плохо  жить, далеко от метро, потому что денег нужно будет за проезд, и так далее.

    С.ДОРЕНКО: Мне пишут, что подешевело барахло. Неправда. Подешевели и дорогие дома тоже. Они не просто подешевели. Их вообще никто не покупает. Они, может, не подешевели, но их никто не покупает. Вот в чем дело.

    РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: На самом деле, покупают. Я делаю вывод не с потолка, я вижу тенденцию в народе. Существуют семьи, которые были в Москве всегда, для них 500 тысяч долларов не проблема. Они сыну купили рядом с собой… это все опять же юго-запад…

    С.ДОРЕНКО: Давайте ответим Шувалову. Ваш ответ Шувалову. Шувалов сказал: надо сейчас покупать. Что вы скажете?

    РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Когда меня спрашивают об этом клиенты, я говорю примерно следующее: жилье стоит… возьмем какое-то количество хлеба, буханок хлеба. Вот оно и будет стоить какое-то количество буханок хлеба. Но как ты эти деньги продержишь. Может быть, покупать нужно следующей зимой. Бог его знает, что с этим со всем произойдет. Если есть жизненная необходимость сегодня купить — надо сегодня купить. Эта жизненная необходимость не дает возможности тебя обмануть. Вот я реализую свой план, и этот план превыше денег, долларов и так далее.

    С.ДОРЕНКО: Ага. То есть вы как бы идете к какому-то другому флажку на холме.

    РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Конечно. Я реализую человеческие мечты, а не деньги. Деньги тоже могут быть мечтами, но это другая история.

    С.ДОРЕНКО: Довольно распространенная история. Спасибо большое. «На «Коломенской» снимаю за 32 тысячи развалюху, уже 12 лет подряд, — пишет Елена. — За это время ремонт делали всего один раз, в прошлом году, за сто тысячи. Стиралка моя личная». То есть Елена сама поставила стиралку, и никто ей ничего не ремонтирует. В этой развалюхе она платит 32. Ребят, я думаю, что Шувалов зря шум поднял. Может быть, он заинтересован в том, чтобы оживить рынок, и начинает заговаривать рынок? Это так бывает. «Очень сильно подешевела вторичка, на фоне которой цены на новостройки в том же Митине выглядят странно». Давайте проведем голосование быстро. Потому что вопрос житейский. Многие думают, у кого дети подрастают и так далее. Шувалов говорит: надо покупать квартиру сейчас, это и есть дно рынка. Сейчас дно рынка или квартиры еще будут падать? Дно рынка сейчас, дальше квартиры падать не будут — 134-21-35. Квартиры будут падать еще — 134-21-36. Счастье кончилось, и все, хватит. Квартиры стоили дорого, идиоты их покупали по самой дорогой цене. Я некоторых таких знаю лично. На этом все. Дальше квартиры будут падать. Долго. Причем они могут падать 20-30 лет.

    Д.КНОРРЕ: Те, кто копит с нуля деньги, как-то откладывают, берут ипотеку, для них выгодно ждать. А для тех, кому надо продать, доплатить и купить новую квартиру, здесь непонятно, что делать.

    С.ДОРЕНКО: Тут надо идти по рынку. Потому что и та, которую ты покупаешь, тоже вроде как внизу. «Шувалову не верьте, он советовал в рублях хранить сбережения», — говорит Дарт. Да-да, я помню. Чего-то он такое сказал. Сам себе, наверное, не поверил. «У Шувалова норм инвестировано в хаты». А, и он хочет продать. «Раз Шувалов сказал, значит, рухнут цены», — говорит Руслан. Наше голосование народное говорит следующее. Я вам скажу результат. 12 процентов наших слушателей полагают, что дно рынка сейчас. Что это и есть нижняя цена квартир. 88 процентов полагают, что цены будут падать еще. Квартиры буду дешеветь и далее. Поэтому сейчас покупать глупо, это не дно. Ну, что? «Пошла закачка пятой серии». Игорь, хорошо, это мне прямо вдохновляет. Сегодня же понедельник. Что мы делаем в понедельник? Смотрим пятую серию. Причем если я говорю Оношке, она не понимает, о чем речь. The Game of Trons.

    Д.КНОРРЕ: Настя еще не сдалась и не посмотрела?

    С.ДОРЕНКО: Она вообще ничего не посмотрела. Она не смотрела ни «Родину», ни «Карточный домик», она даже «Друзья» не смотрела. Она даже «Теорию Большого взрыва» не смотрела. Абсолютно девственна в этом смысле.


    С.ДОРЕНКО: 12 на 88. Напишешь?

    Д.КНОРРЕ: Я уже написала.

    С.ДОРЕНКО: Хорошо. Спасибо. Есть Гуров, который про меня говорит. Я дико польщен. Гуров — это генерал и депутат, и большой человек. Гуров не согласен с Доренко. На самом деле, я обещал в Facebook, что я это обсужу. Но мне очень трудно выполнять это обещание, потому что на наш эфирный компьютер я забыл свой чертов пароль, который я всегда придумываю какие-то четырехзначные…

    Д.КНОРРЕ: Давайте я открою свой Facebook и открою вашу страницу.

    С.ДОРЕНКО: Давай. Пока я чего-нибудь другое расскажу. Вот здесь тогда напиши Facebook и потом, соответственно, регистрация… совершенно верно. Даша добрая, она откроет на своем Facebook мою страницу и даст Гурова, который спорит по поводу того, что я написал о действиях полиции на Хованском кладбище. Он не спорит, он просто меня опровергает. Мне показалось очень важным, это высказывание Гурова мне понравилось не только потому, что он говорит, а потому, что он говорит. Это важно. Ведь мы с вами хотим диалога с властью. А раз уж мы хотим диалога с властью, с властными институтами, то мне показалось важным, что само главное управление МВД России по городу Москве, в принципе, разговаривает с людьми. Например, я представитель людей, правда же? Я не служил никогда в полиции. Они вообще разговаривают. И это принципиально, чертовски важно. Я считаю, что это круто. Я в восторге от самого факта того, что Гуров и главное управление МВД по Москве, в принципе, считают нужным отвечать обществу. Аргументы там, пожалуйста, я готов  бить. Но факт диалога…

    — Уважаемый… мы с ним предвыборную кампанию начинали когда-то. Раскритиковал в пух и прах…

    С.ДОРЕНКО: Секундочку. Надо мою фамилию как-то надо. Мне моя фамилия же очень нравится.

    — Господин Доренко, мной уважаемый. мы с ним предвыборную кампанию начинали когда-то. Раскритиковал в пух и прах, не подсказал, что же дальше. А дальше, если продолжать, то милиция должны бы открыть беспорядочную автоматную стрельбу, вправо-влево, на север и на юг. Это абсолютно неправильно…

    С.ДОРЕНКО: Если позволите, я здесь по пунктам. Я, конечно, знаю, что есть полицейские операции ОМОНа, по вытеснению, без беспорядочной стрельбы. Есть подразделение ОМОНа, в соответствующей экипировке, есть понимание, что там оружие было у всего двух-трех человек. Нужна была группа, которая нейтрализует вооруженных огнестрельным оружием людей. А остальные драчуны, которые были с битами, лопатам и так далее, могли спокойно быть вытеснены ОМОНом. Здесь, если позволите, я возражу Гурову. Конечно, существуют полицейские операции, в том числе для случаев, описанном на Хованском кладбище.

    — Я считаю, что полиция в этих условиях, которые были созданы там весьма неожиданно, в весьма отдаленном месте, на огромной территории, я там бывал, действовала совершенно правильно.

    С.ДОРЕНКО: Можно, если позволите, возразить. Перед этим, сегодня в новостях Евгения Волгина говорила об этом, перед этим побоищем на Хованском кладбище на двух других кладбищах в Москве были подобные побоища. Но не столь масштабные битвы. Но то же самое, группы так называемых спортсменов, группы так называемых кавказцев, требовали с рабочих до 90 процентов выручки. И тоже были столкновения. И если полиция знает свой город, а полиция, мне кажется, должна знать свой город, может быть, я в чем-то здесь неправ? Они знали о том, что этот конфликт есть. Полиция не могла не знать, что этот конфликт есть. И Гуров здесь, может быть, менее информирован. Но я-то знаю, о чем говорю.

    — Несмотря на то, что сегодня, я с ним тут согласен, подразделения силового прикрытия, то есть ОМОН и СОБР, подчинены Национальной гвардии, тем не менее, руководство ГУВД, ну, округа, ГУВД, быстро сориентировалось, окружив эту местность и  не допустим перестрелки с милицией. Это очень важно. Ведь можно было…

    С.ДОРЕНКО: Вот здесь «быстро окружив» — это полтора-два часа. Окружение было завершено через полтора-два часа. Притом окружение было произведено таким образом, что бандиты уходили через это окружение спокойно.  Больше того, еще двух таджиков задавили прямо на фронтальной площадке, когда бандиты уезжали на своей машине. Для этого они должны были а) прорвать окружение, пройти сквозь окружение, сесть в машину, сбить еще двух таджиков — и все это на глазах полиции. Ребят, я со своим мнением не расстаюсь. Но мне приятно, что МВД ответило. Спасибо большое. Правда, это здорово. Потому что так мы в диалоге наконец научимся искать истину.

    НОВОСТИ

    ОБЗОР ПЕЧАТИ


    С.ДОРЕНКО: Важные новости передает «Говорит Москва». «Говорит Москва» рассказывает о том, что телеканал НВО снимет отдельный сериал про Джона Сноу.

    Д.КНОРРЕ: И это будет тухляк.

    С.ДОРЕНКО: Парень не пропадет. А почему тухляк? Расскажи.

    Д.КНОРРЕ: Ну, это так всегда бывает. Когда тебе кажется, вот, такой замечательный, колоритный герой… собственно говоря, Better Call Saul …

    С.ДОРЕНКО: Да-да, вот это очень хороший пример, согласен. Breaking Bad, вы помните все, шикарный абсолютно. И там Соул прекрасный. Потом Better Call Saul пошел и это не выносимо, можно смотреть три серии. И потом невозможно смотреть.

    Д.КНОРРЕ: А учитывая, что Джон Сноу настолько унылый и скучный…

    С.ДОРЕНКО: В отличие от Соула.

    Д.КНОРРЕ: Да. Он интересен только в рамках происходящего в этом сериале, на самом деле.

    С.ДОРЕНКО: «Лучше звоните Соулу» уже есть и второй сезон, мне говорит Степан. Хорошо. Я вот три серии посмотрел, и невозможно. Потому что он абсолютно точно добавочный персонаж. Он не может быть главным персонажем нигде. Он добавочный по сути. «Чем вам не нравится Соул?» Он мне нравится, но в Breaking Bad. Мне очень нравится сериал и мне нравится персонаж Соул, но в Breaking Bad. Который появляется эпизодически. Но как отдельный сериал это не то.

    Д.КНОРРЕ: Мне сразу три человека пишут, что это отличный сериал. Может быть, он действительно отличный…

    С.ДОРЕНКО: Вадим говорит: «Начните со второго сезона». Действительно, бывает, что первый сезон разгонный.

    Д.КНОРРЕ: Слишком трудно себя заставить абстрагироваться от первоначальной версии, от Breaking Bad, откуда пришел этот персонаж. Если ты заставил себя и посмотрел семь серий, включился в этот сериал, да. Но очень мало людей доходят до этого.

    С.ДОРЕНКО: Хорошо, я допускаю. «Настоящий детектив» очень хороший. True Detective.  Но там каждый новый сезон дают новую историю, новый сюжет.

    Д.КНОРРЕ: И новых персонажей, что характерно. Так же и «Фарго».

    С.ДОРЕНКО: True Detective ждем, Fargo ждем. «Крутой сериал «Лучше звоните Солу». И говорят, что надо смотреть второй сезон. Хорошо. Все, заметано, буду смотреть.

    А по Джона Сноу? «После пятой серии первого сезона сериал раскачивается, и надо его смотреть». Все, ребят, убедили, железно смотрю. Буду смотреть Соула. Нет вопросов. Но новость-то я другую вам сказал. Верните к Джону Сноу. 29-летний Кит Харрингтон, который снимается, как вы хорошо знаете, в «Игре престолов», получает за эпизод, за серию, 1 млн долларов. Это же вкусно. Сколько снимается серия?

    Д.КНОРРЕ: Я думаю, что очень долго.

    С.ДОРЕНКО: Я думаю, что месяц.

    Д.КНОРРЕ: Да, месяц-полтора.

    С.ДОРЕНКО: Он получает миллион долларов в месяц, за полтора месяца, как будто он работает в «Газпроме» или Сбербанке где-то.

    Д.КНОРРЕ: Там такие зарплаты?

    С.ДОРЕНКО: Посмотри, какие там премии. Не знаю, может, сейчас кризисные какие-то времена. Они получали 25 млн долларов премии в год, в декабре. Это по 2 миллиона только премия. В год, правда, не спорю.

    Д.КНОРРЕ: Джон Сноу просто лошара абсолютный.

    С.ДОРЕНКО: Джон Сноу лошара изначально. Ему не повезло, он родился не в России. Если бы он родился в России, он бы имел миллион долларов в месяц здесь, держа ногу на ногу, и попивая чаек. Если продюсерам, агентам удастся договорится с телеканалом НВО, то он будет еще по миллиону долларов получать за новый сериал. Какой-то будет новый сериал, и будет играть Кит Харрингтон именно Джона Сноу. Какая-то отдельная история с Джоном Сноу.

    Д.КНОРРЕ: Мне трудно представить его как главного персонажа целого сериала. Только если он как-то изменится, станет злодеем…

    С.ДОРЕНКО: Да, вот если бы он стал злодеем или у него появились тайные пороки.  

    Д.КНОРРЕ: Я уже надеюсь, что никого не заспойлерю, я надеялась, что когда он воскреснет, он станет злодеем, таким мужественным…

    С.ДОРЕНКО: Вот, перейдет на сторону сил тьмы. А что, он сейчас не мужественный, по-твоему? Позвоните кто-нибудь из киноманов. Судьба Джона Сноу, который может оказаться отдельным новым сериалом, еще одним. Вам интересно это было бы? И почему нет? Вот Даша спорит. Даша считает, что это ерунда, потому что он слишком плоский. Он монохромный, он не интересный. Не сравнить его с Тирионом Ланнистером. Тирион Ланнистер шикарный. «Да куда ему, он же ничего не знает… О чем вы говорите, Better Call Saul совершенно блистательный», — говорит Федор. Ну, хорошо. Все, я уже сдался. «Полный метр снимают по 8 минут в день». Ну, сериал, может, побольше. «Лично знаком с зампредседателя «Газпромбанка», сейчас всем урезали. Они получали 1 млн долларов в год, зарплата была у них. Теперь тот же миллион, но только в рублях». Ну, что вы! Так обижать нельзя. «Джон Сноу скучен», — говорит Кирилл. «Такой же гонорар за серию получали актеры сериала «Друзья». По миллиону долларов за серию. «У Кита была смешная роль в фильме «Охотник на ведьм», его там в самом начале убили». Кита Харрингтона. «Какое в нем мужество? Рассуждает про пирожки с горошком и луком. Все. Невозможно, тьфу», — говорит Ленинградец. Не знаю. Какое-то у него все время серьезное лицо, как будто у него запор подходит. Как будто у него серьезные проблемы с желудком и пищеварением. Мне кажется, серьезное лицо всегда свидетельствует о мужественности, нет? Здравствуйте.

    РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Доброе утро. Александр, преподаватель, учитель английского языка. Во-первых, самое главное, Сергей, если вы не знаете, вот эту пятую серию свистнули где-то чуть ли не за полсуток до официальной премьеры. А ее вчера смотрел. Там большой скандал.

    Д.КНОРРЕ: Вы только не рассказывайте нам.

    С.ДОРЕНКО: Вы везучий человек.

    РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Да. Я вам советую, есть такой сайт, называет Key Cache. И там свежее. Они выложили за полсуток до премьеры очередной серии. И второй момент, по поводу Кита Харрингтона… там говорят уже абсолютно серьезно, что по завершении вот этого сериала будет идти сериал именно с ним как главный герой, он там будет одним из центральных персонажей. И все тоже будет основано на мартиновской этой истории.

    С.ДОРЕНКО: Вы одобряете это? Вам кажется, что этот персонаж годится на два сериала?

    РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Вполне возможно. Дело в том… что сейчас пошла полная отсебятина, вы знаете, что история в книгах и история в сериале… и поэтому они вполне могут написать совершенно интересную историю специально под него. Поэтому почему нет.

    С.ДОРЕНКО: Ну, вот что Даша говорит, что он плоский и монохромный, невкусный, неинтересный. Он слишком пресный.

    РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Сделают ребята, которые делают сериалы, интересным, многоцветными…

    С.ДОРЕНКО: Ему нужны какие-то пороки. Он должен быть либо валютчиком, либо адюльтерщиком. Помните эту историю? Я рассказывал эту историю, как Владимира Познера пытались сделать секретарем парткома Иновещания.  Старик Шахов, великий Шахов, он пошел в партком туда, в Замоскворечье, пошел в райком и сказал: я хочу, чтобы Познер стал секретарем партийным Иновещания. Они говорят: дайте недельку. И он через недельку приходят, ему говорят: нет-нет, Познера нельзя брать. Шахов спрашивает: а почему? — Потому что товарищ неуправляем. Он вернулся, говорит, я не понял ничего, и спросил одного ветерана войск КГБ. А что значит, неуправляем? И тот говорит: если бы он был адюльтерщик, либо гомосексуалист, либо валютчик, ну хоть что-нибудь, тогда бы его сделали секретарем парткома. А так, говорит, нельзя. Он неуправляем. На  него ничего нет, на Познера. Ну, как его можно сделать, повысить? Нельзя. Вот и с Джоном Сноу тоже. Надо, чтобы он либо стал гомосексуалистом, либо валютчиком.

    РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Сделают, не вопрос.

    С.ДОРЕНКО: Ну, хоть что-нибудь омерзительное. Может быть, по ночам превращаться в вампира. Но что-нибудь необходимо, согласитесь.

     

    С.ДОРЕНКО: Про веселых людей расскажу еще. Суд в Омске оштрафовал авиадебошира на 150 тысяч рублей. Мы же говорили об этом феномене. На самом деле, человек в воздухе, он экстратерриториален во всех смыслах. Не касаясь земли, он идет во все тяжкие, потому что он экстратерриториален, ему кажется, что он во сне. Потому что не может  быть такого. Происходящее противоестественно. Как говорил один мой знакомый, летающая пещера. Он говорит: садимся в пещеру, просто нам показывают Латинскую Америку из окна. А потом нам показывают Амстердам. Как это произошло, никто не знает.

    Д.КНОРРЕ: Я стараюсь так и воспринимать это. Когда у меня какие-то приступы аэрофобии. Это просто карта плывет подо мной.

    С.ДОРЕНКО: А ты сидишь в пещере специальной. Где ты должна быть пьяная. Лучше, желательно.

    Д.КНОРРЕ: У меня не получается, к сожалению.

    С.ДОРЕНКО: Потому что экстратерриториальность должна выносить тебя за рамки сознания. Ты должна терять сознание, в сущности.

    Д.КНОРРЕ: Я бы мечтала потерять сознание и очнуться…

    С.ДОРЕНКО: Как тот еврей говорил, помнишь? Когда ему говорили: зачем вы так много пьете? Он отвечал: после каждой рюмочки я становлюсь другим человеком. А другой человек тоже хочет выпить. Вы же не откажете ему в одной рюмочке? Так вот, ты теряешь сознание в этом смысле и личность.

    Д.КНОРРЕ: И становишься дебоширом.  

    С.ДОРЕНКО: Это со многими происходит. Мне кажется, этих людей надо возить все равно, все честно. Денег, конечно, с них не надо брать никаких. Никаких штрафов не надо, ничего. Их надо возить. Но их надо приковывать наручниками. То есть они должны знать, авиадебоширы…

    Д.КНОРРЕ: И снотворное, пожалуйста.

    С.ДОРЕНКО: Да. Они должны принимать снотворное. Можно даже со стаканом водки, но снотворное обязательно. Чтобы они приехали абсолютно в зюзечку.

    Д.КНОРРЕ: Я, кстати, сама не откажусь от такого варианта.

    С.ДОРЕНКО: От такого сочетания?

    Д.КНОРРЕ: Нет, главное, чтобы меня усыпило, что угодно.

    С.ДОРЕНКО: Ты пьешь водку? Скажи честно.

    Д.КНОРРЕ: Нет, я не могу.

    С.ДОРЕНКО: Как нет? Когда ты только что это произнесла.

    Д.КНОРРЕ: Я имела в виду, что как способ отключки в самолете. В принципе, если бы это помогло, я бы выпила, как инъекция, просто чтобы отключиться и проснуться уже на земле.

    С.ДОРЕНКО: Бутылку спирта прямо в вену. Нет? Так не бывает? Простите, я не врач, не знаю, к чему бы это привело. Значит, смотрите. Пассажир Виталий, он сам из Омска. Ну, хороший человек, потому что он мой земляк и все. Будучи во время полета нетрезвым, вел себя неадекватно, нецензурно выражался. Это первое, что приходит в голову. Хочется воскликнуть что-то. Это он восклицал от избытка чувств. Оскорблял других пассажиров. Я понимаю его. Я тебе объясню, почему.

    Д.КНОРРЕ: Сидите спокойно, никто не нервничает. Это раздражает.

    С.ДОРЕНКО: Это раздражает, потому что люди как бы отказываются попасть в твою реальность. Они сидят, брючки поправляют, что-то такое, гнусные люди, очевидно. Дальше. Пытался развязать драку с этими спокойными людьми. Естественно. Потому что он думал, что они идиоты. Правильно?

    Д.КНОРРЕ: Как я его понимаю.

    С.ДОРЕНКО: Кричал на членов экипажа. Приходили члены экипажа. Но ведь не приходили же летчики. Он наверняка требовал, чтобы пилоты пришли. А приходили стюарды, в каких-то скомканных своих, странных костюмчиках, брючках. Стюарды приходили, чего-то такое бубнили. Конечно, он на них кричал — пояснее выражайтесь. Требовал предоставить ему еще спиртного. Это законное требование любого человека, мне кажется. Пытался ударить бортпроводника, преградившего ему доступ к аварийному выходу, который дебошир намеревался открыть в полете. Это нормально тоже. Он же хотел покинуть это пространство, где он чувствовал себя непонятым. Извини, его все высмеивали. Представь себе, что ты заходишь в ньюсрум на летучку, все начинают на тебя показывать пальцем и шушукаться. Ты начинаешь, конечно, кричать.

    Д.КНОРРЕ: Бить всех, выпивать. Требовать алкоголь.

    С.ДОРЕНКО: И ты говоришь: черт с вами, я пошла. Если в конце концов ты понимаешь, если ты чувствуешь себя непонятой. То же самое и он пытался сделать. Он пытался выйти из аварийного выхода. Ты мне прислала ссылку. Немец какой-то…

    Д.КНОРРЕ: Да. На высоте 11 тысяч метров он хотел выйти…

    С.ДОРЕНКО: Он сказал: ребят, я хочу курить. Ему говорят: нельзя. Это «Люфтганза», немец, только что пришло сообщение. Он говорит: я хочу покурить. Ему говорят: так сложилось, что нельзя. Он говорит: а почем нельзя? — Нельзя, вы в самолете. Он говорит: хорошо, я пойду выйду. И он пошел вырывать эту дверь. Там давление, все по-другому, не получается. Дальше. Я считаю, что это правильные люди. Другое дело, что им надо говорить: вы знаете, у вас есть такая некая особенность, вы должны разрешить вас прибинтовать к креслу. Прибинтовывать. Вот еще один человек, про которого тоже рассказывают. Он ставил подножки стюардессам, используя непрерывно непристойную лексику. Оскорблял также других пассажиров, которые, может быть, недопонимали шутки. Он же понимал, что он в окружении идиотов. Потом он разбрасывал бортовое питание, кидая им в пассажиров. А я бы много раз хотел этот сделать. Другой раз обернешься в салоне, и такие видишь рожи, что если бросить в них пирожницем, то было бы, мне кажется, мило.

    Д.КНОРРЕ: Зачем? Рыба с овощами, мне кажется, лучше пошла бы. И курица с рисом. Рис рассыпался бы, как на свадьбе.

    С.ДОРЕНКО: Я съел бы, потому что я жадноват до еды. А пирожнице я бы пульнул в кого-то. Жалко, что это запрещено. Он кидал бортовое питание в пассажиров и разбрасывал куски, громко матерился. Вот здесь, может быть, это единственно, за что бы я его все-таки ругал. Не надо, при женщинах и детях. Но он громко матерился и призывал всех поучаствовать. Товарищи, расскажите мне о каких-то запомнившихся вам случаях авиадебоширства. На самом деле, я припоминаю всего несколько. Я помню, как я перешагивал через господина, лежавшего на дороге в туалет, на рейсе в Хургаду однажды. И через него я очень аккуратно перешагивал. И он какое-то время еще комментировал то, что видел, как я через него перешагиваю. А потом перестал комментировать и заснул. И он хорошо поспал. Здравствуйте. Вспомните какие-нибудь случаи авиадебоширства.

    РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Здравствуйте. На самом деле, это совсем не так смешно и так приятно. Мы как-то летели с семьей в Португалию, у меня двое детей. Сзади нас сидела супружеская пара, как я понимаю. Женщина была очень сильно пьяна. И она очень громко ругалась матом на своего мужа. Она ему объясняла, что зря он ее туда везет, никуда она не хочет. Это было реально очень неприятно. Муж от нее спрятался в туалете. И после этого она набросилась на нас. И что было делать, я не знаю. Короче говоря, что даже сильно пьяные люди, когда им говорят серьезно, они понимают. Потому что подошла стюардесса и сказала, что мы сейчас пролетаем над Мадридом, самолет посадим, и у вас будет такой-то штраф. Только тогда она успокоилась. На самом деле, неприятно было перед детьми. Женщина, мама будущая.

    С.ДОРЕНКО: Это правда. Лексика мне, конечно, тоже не нравится. Потому что лексика вовлекает вас хуже курения… вот ставить подножки стюардессам и кидать пирожницами, я бы считал это милым.

    РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Я не уверен.

    С.ДОРЕНКО: Я вспомнил вдруг песню «Кто сказал, что я пьяна?» была такая прекрасная песня. Но почему-то мне ее не дают. Вот. Может, это она. А может нет, может, я не угадал.


    ЗВУЧИТ ПЕСНЯ «Напилася я пьяна»


    С.ДОРЕНКО: Но речь шла не об этой песне. Была другая — «налей в бокал вина, да, я пьяна» и так далее. Она начиналась так «а кто сказал, что я пьяна? Да, я сегодня пьяная» вот такая прекрасная песня. Если я помню, я нашел ее опять, если это она, она предваряется рекламой изжоги. Очень правильно, мне кажется. Потому что изжога напрямую связана с опьянением. Мы проверим, и все. Если это правильная песня, мы будем петь ее хором. Вот это она, абсолютно непристойная песня. И женщина, поющая ее, должна быть достаточно непристойной. Удалось ли это актрисе, которую мы видим перед собой? Я думаю, удалось.


    ЗВУЧИТ ПЕСНЯ


    С.ДОРЕНКО: Ну, и все. Продолжаем про самолеты. Я жажду еще одной истории. У нас еще качку устраивали. Я помню, когда я летел в Анголу впервые, Ангола — это страна в Африке, 2 млн квадратных километров. 8 миллионов тогда было населения. А сейчас уже больше. Там была команда моряков, которые устраивали качку — бегали с борта на борт. Это я лично видел, не по рассказам. Русские, советские моряки, главным образом из Калининграда, там были на плавбазах наши люди, они шли на шесть месяцев, поэтому несли друг друга на руках, в самолет в Анголу. И самолет в Анголу летел с посадками. Он делал посадку в Риме, а потом уже разгонялся и летел аж до самой Луанды.А иногда в Каире. То есть то Рим, то Каир. Был даже Будапешт однажды. Всегда была посадка. И вот они после посадки. Почему-то они не могли выйти на посадку. Но потом они пробуждались, уже над Сахарой, и начинали мотаться все по команде «правый борт», «левый борт» кидались в самолете, что самолет реально качался. И они говорили «мы устроили качку», они нам объясняли, нам, другим. Мы говорили «это очень мило, прекрасно». Они оттаптывали нам ноги, когда бегали с борта на борт. Это правда, действительно. Я присутствовал один раз всего при таком. Но один раз я все-таки помню. Денис, знающий глубоко жизнь. Здравствуйте.

    РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Здравствуйте. Я один рейс запомнил на всю жизнь. Рейс был на великолепном самолете Як-42 Красноярск – Абакан – Самара. И в Абакане село человек 15 артельщиков, золотопромышленников, с вахты. В общем, там стюардесс не было, стюарды все заперлись у капитана. Там было нечто жуткое.

    С.ДОРЕНКО: Били друг друга или вас все-таки?

    РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Нет. Они как-то меж собой толкались. Но вопрос, что они столпились все курить в хвостовой части самолета. И там один выступил: самолет кренится, вы все-таки разредитесь немножечко.

    С.ДОРЕНКО: Да. Надо, чтобы они ходили курить, разбившись на две партии.

    РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: А они все 15 человек…

    С.ДОРЕНКО: А вот это и плохо. Надо было курить, одни в хвосте самолета, а другие на крыле самолета. Или курить всем на крыле.


    В ДВИЖЕНИИ


    С.ДОРЕНКО: Мы пойдем и проведем этот понедельник, 23 мая.

    Версия для печати

Связь с эфиром


Сообщение отправлено