• «ПОДЪЁМ» с Сергеем Доренко от 07.06.2016

    08:35 Июнь 7, 2016

    В гостях

    С.ДОРЕНКО: 8 часов 38 минут. Вторник, 7 июня. Здравствуй, великий город! Здравствуйте, все! Это радио «Говорит Москва»! Говорит Москва! Эльвира Хасаншина — ведущая этой программы. Здравствуйте, Эльвира.

    Э.ХАСАНШИНА: И Сергей Доренко. Доброе утро.

    С.ДОРЕНКО: Так-так-так… Ну что, посмотрели? Все посмотрели «Игру престолов». Лёха говорит: «Вчера посмотрел “Игру престолов”. Какой восторг! Какая прекрасная вещь!» Да. Смотрите все шесть сезонов. Я несколько человек сподвигнул — и несколько человек смотрят. Мне пишут об этом в Twitter, что они смотрят, потому что типа я рекомендовал. Вы счастливые люди! Представляешь, сейчас было бы такое счастье, если бы я мог не прожить… С одной стороны, ты не можешь жить без этого — без сериалов. А с другой стороны, ты не можешь не завидовать тем, кто их не видел.

    Э.ХАСАНШИНА: Да, есть такое.

    С.ДОРЕНКО: Я просто исхожу слюной, если бы сейчас мне кто-то сказал: «Смотри “Во все тяжкие”, “Breaking Bad”», — и я бы только сейчас начал смотреть. Боже, какое счастье!

    Э.ХАСАНШИНА: И снова в первый раз.

    С.ДОРЕНКО: Оно со мной уже было. Эх, какая жалость! И вот «Игру престолов», если бы я смог, конечно. Ребята, главное не в этом. Ну, седьмая серия так была, ничего не могу сказать. Я не увидел Матери Драконов, и это меня дико расстраивает. Вчера её не было, Дейенерис. Хорошо, тема какая главная? Вы видите, что зима началась? Ну, что это за жесть, а? Ну что за жесть?

    Э.ХАСАНШИНА: Это правда.

    С.ДОРЕНКО: Мы собрали… Очень многие люди так делают, потому что места нет, — собирают зимнее и увозят куда-то. Ну, зимнее увозят, потом летнее увозят, потому что хранить… Ну, вся эта фигня забивает все кладовки. Всё равно надо в какие-то мешки, пакеты собрать, запихнуть повыше. Мы, значит, собрали всё это дело, запихнули повыше, разнесли — что в гараж, что куда. Теперь всё по новой: все эти пакеты разбираются, отопление снова включается. Я снова включил отопление в доме — ну, не на полную мощь, а так, но всё равно хорошо как-то чуть-чуть. «Ой, зябко…»

    Э.ХАСАНШИНА: Подогревать, да?

    С.ДОРЕНКО: Да, дом, везде.

    Э.ХАСАНШИНА: А я звонила вчера своей подружке на Филиппинах, и она говорит: «Ой, у нас начался сезон дождей, прохладно — 30 градусов».

    С.ДОРЕНКО: 30 градусов — прохладно?

    Э.ХАСАНШИНА: Прохладно. А у нас лето.

    С.ДОРЕНКО: А там ночью падает температура, интересно?

    Э.ХАСАНШИНА: Падает. Не прямо сильно, но падает.

    С.ДОРЕНКО: Сейчас я Москву вам найду, потому что у меня Нахабино — главный город. Сейчас в Москве 7 градусов. Можно я вам расскажу по дням? Сегодня в Москве разогреется до 12. Завтра — 18, но зато ночью 12. Послезавтра — дождь 70 процентов, 17. Это в четверг. Послезавтра — это четверг. 17 и дождь в 70 процентов. В пятницу — 21, ночью 8. В субботу — 20, но дождь 60 процентов. В воскресенье, в следующее воскресенье — 18. Потом, понедельник — 20. Понятно, да? Жарой не пахнет пока.

    Э.ХАСАНШИНА: Никаких шортиков, коротеньких платьев.

    С.ДОРЕНКО: Нет, ничего. Подожди, что я говорил сейчас? Понедельник — 20. Следующий понедельник — 20. Следующий вторник — 21, дождь 60 процентов. Следующая среда — 22. Следующий четверг — 25. Во, 25 первые! Следующий четверг — 25. И далее везде: пятница, суббота, воскресенье, понедельник, вторник. То есть через две недели, во вторник — 25. И в четверг, в следующий четверг… Не в этот четверг, который будет, а на следующей неделе четверг, который будет, — 25. Это первый день.

    Э.ХАСАНШИНА: Доживём до четверга.

    С.ДОРЕНКО: Доживём до четверга, доживём до следующей недели, до конца следующей недели. Я сейчас посмотрю. Это будет четверг, 16 июня? Правильно я рассуждаю, нет? Сегодня какое число? Сегодня 7-е. Значит, это будет четверг, 16 июня. Scattered thunderstorms — тем не менее, гроза. +25, ветер поменяется на восток-север-восток. Восток-север-восток? А, то есть из какой-нибудь Перми будет дуть, задувать — и это принесёт нам счастье. Господи помилуй!

    Э.ХАСАНШИНА: А вот Алексей пишет: «Приезжайте на Сахалин, здесь +30».

    С.ДОРЕНКО: На Сахалине?

    Э.ХАСАНШИНА: Да.

    С.ДОРЕНКО: Уже комары небось и всё на свете. Ну, ладно. Что нам Сахалин? А нас слушают на Сахалине? Приятно, ребята, приятно! Суровые места. Ладно, давайте говорить про экономику. Хотите про экономику? Поехали!

     

    С.ДОРЕНКО: У нас сегодня большой экономический блок, там много всего. Я хочу вас развлечь песней Семёна Слепакова. Ты знаешь, что вчера она появилась, но мы её ещё в «Подъёме» не слушали. Давайте послушаем. Это наверняка поднимет вам настроение.

    ПЕСНЯ «ОБРАЩЕНИЕ К НАРОДУ» — СЕМЁН СЛЕПАКОВ

    Здравствуйте, все российские люди, я ваш премьер.
    Чтобы жили вы лучше, мы приняли ряд эффективных мер.
    Круглосуточно, не смыкая глаз, мы работали,
    Занимались мы вашими нуждами и заботами.
    И я рад сообщить вам итоги работы последних лет:
    Результаты есть, просто денег нет.

    Хорошего вам настроения!
    Хорошего вам настроения!
    Хорошего вам настроения!
    Вы держитесь здесь, просто денег нет.

    Всё просчитано, всё работает, как часы у нас:
    Продаётся нефть, продаётся лес, продаётся газ,
    Заключаются сделки крупные с иностранцами,
    И текут отовсюду большие потоки финансов к нам.
    Такого подъёма страна не видела много лет.
    Чем гордиться — есть, просто денег нет.

    Хорошего вам настроения! (Вы держитесь там.)
    Хорошего вам настроения! (Просто денег нет.)
    Хорошего вам настроения!
    Вы держитесь здесь, просто денег нет.

    В общем, такие у нас хорошие новости,
    В отпуск уходим мы радостно и с чистой совестью.
    В награду за то, что работали мы, не смыкая глаз,
    Ждут роскошные яхты и частные самолёты нас,
    Ждут Мальдивы нас, Монте-Карло ждёт, Лондон и Пхукет.
    Мы бы взяли вас, просто денег нет.

    Хорошего вам настроения! (И всего доброго.)
    Хорошего вам настроения! (Здоровья — главное.)
    Хорошего вам настроения! (Главное — это здоровье.)
    Вы держитесь здесь, просто денег нет.

    Хорошего вам настроения!
    Хорошего вам настроения! (Осенью увидимся.)
    Хорошего вам настроения!
    Вы держитесь здесь, просто денег нет.

    С.ДОРЕНКО: Мне больше всего нравится часть, где про Мальдивы. Ха-ха! Про Мальдивы нравится часть.

    Э.ХАСАНШИНА: «Мы бы взяли вас, просто денег нет».

    С.ДОРЕНКО: Да. «Нас ждут роскошные яхты, Монако и Пхукет, и мы бы взяли вас, просто денег». Ха-ха-ха! Очень хорошо.

    Я хочу спросить, что у вас с деньгами. Что у вас с деньгами? Давайте поговорим. На самом деле очень интересно. Про деньги сегодня много публикаций — о том, что меньше стали откладывать. Есть публикации о том, что закончились… Там был жирок какой-то, были отложены деньги, и они закончились примерно год назад, в середине 2015 года. То есть их не осталось, всё. Алло. Здравствуйте.

    РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Добрый день. Меня зовут Елена. Вы знаете, конечно, денег у меня как не было, так и нет. Но я всегда экономлю.

    С.ДОРЕНКО: Нет, ну что значит «не было»? Ну, было же. Что-то чуть-чуть вы же припасли? Какие-то были запасцы?

    РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Кто-то что-то сделал, я даже не понимаю что, но дело не в этом. Очень важно про Пушкина. Знаете, как это… «Царскосельская статуа». Надеюсь, вы по-другому не произносите? Там четыре строчки всего. Представляете…

    С.ДОРЕНКО: Нет, ни в коем случае, ни в коем случае! Я уже весь в этом… весь я в чём-то пушкинском абсолютно. 7373948. Вновь я посетил, даже я бы сказал. Вновь я посетил. Спасибо вам большое за этот экскурс. Алло. Здравствуйте. Слушаю вас.

    РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Доброе утро. Взбудоражила песня.

    С.ДОРЕНКО: Хорошая песня, да?

    РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: С утра настроение подняла. Если что, то это Тамазик. Доброе утро.

    С.ДОРЕНКО: Тамазик, здравствуйте.

    РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Я лично сейчас живу тем, что курс доллара повысился и какие-то движения в валюте были — и вроде как 500 долларов делают тысяч 34–35.

    С.ДОРЕНКО: Ну, с ноября 2014 года мы доллар имеем повышенный, с ноября — то есть уже полтора года.

    РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Ну, пока. Плюс зарплата, плюс что-то ещё, консультации какие-то. Поэтому пока держимся.

    С.ДОРЕНКО: То есть накопления ещё остались. Давайте проведём голосование. У вас ещё есть денежные накопления (очень просто) или всё — вы их съели? Пишут, что в середине 2015 года всё — закончилось. В середине 2015 года как будто бы денежные накопления закончились. У вас всё ещё есть денежные накопления, старый жирок остался? Да — 1342135. Нет — 1342136. Живёте в ноль, от зарплаты… живёте в ноль, в натяг, ровно в натяг — 1342136. Не живёте в натяг, то ли маленечко откладываете, то ли ещё старое отложенное есть — 1342135. 35 — накопления есть; 36 — накоплений нет.

    Смотрите, что у нас сейчас получается. У нас получается, что 26 процентов, пока 26 процентов… 25 процентов… 24 процента… 25 снова… 23 процента имеют накопления — при том, что уже три сотни человек проголосовало. 22 процента… Ещё есть накопления — 23 процента… 22 процента. Вы понимаете, вот здесь пляшет цифра. Я оставляю это голосование, ещё поголосуйте, пожалуйста. Но смысл в том, что, я думаю, цифры сильно меняться не будут. Менее четверти людей заявляют о том, что у них есть накопления.

    Э.ХАСАНШИНА: Но ведь это очень мало.

    С.ДОРЕНКО: Это мало. Знаешь, может быть, многие привыкли жить без накоплений? Вообще это психологически зависит…

    Э.ХАСАНШИНА: От зарплаты до зарплаты?

    С.ДОРЕНКО: Нет, это психологически. Есть люди — такие бурундуки, которые, так сказать, набивают щёки всякими орешками и ходят их закапывать куда-то в специальные места, в дупла. А есть люди, которые аки птахи небесные, описанные в Библии (мы знаем в Новом Завете), аки птахи: не сеют, не жнут, и всё, и имеют пищу и всякие деньги. Вот и всё.

    Э.ХАСАНШИНА: Ну, в Библии же сказано: если Господь заботится о голубе небесном, то как же Он не позаботится о человеке, о Сыне Своём?

    С.ДОРЕНКО: В Библии сплошь и рядом сказано, что нужно всё расфуфырыть и сесть в тюрьму практически. Значит, слушайте… Нет-нет-нет. Я, например, из тех, кто закапывает орешки. Ты прячешь что-нибудь?

    Э.ХАСАНШИНА: Ну, когда как. Когда есть возможность — конечно.

    С.ДОРЕНКО: Конечно? Я бы сказал: я работаю на эту возможность.

    Э.ХАСАНШИНА: Но я стараюсь расфуфыривать.

    С.ДОРЕНКО: Я в этом смысле, как японец. Японцы всё время откладывают, ты знаешь? Независимо от количества и качества достатка всегда откладывают. Я в этом смысле, конечно, японец. Я всюду закапываю всякое… И всё. Алло. Здравствуйте. Слушаю вас.

    РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Алло. Я в эфире?

    С.ДОРЕНКО: Да, здравствуйте. Расскажите о накоплениях. Да, вы в эфире.

    РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Меня зовут Людмила. Сергей, доброе утро.

    С.ДОРЕНКО: Я восхищён! Здравствуйте. Да, доброе утро.

    РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Мне очень нравится ваша…

    С.ДОРЕНКО: Нет, это другое, это про другое передача. Спасибо, дорогая Людмила. Тосты мы будем говорить на моих поминках, договорились? Спасибо большое. Алло. Здравствуйте.

    РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Алло. Здравствуйте, Сергей. Ну, у меня и у наших друзей немножко проще. Мы, в принципе, на продукты не тратимся, потому что мы в своё время взяли заброшенную турбазу на острове, и у нас там своя фермочка.

    С.ДОРЕНКО: А вы посадили туда таджиков, которые вкалывают?

    РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Да! А как вы догадались? Естественно.

    С.ДОРЕНКО: А кто ещё будет работать, интересное дело? Конечно, таджики.

    РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Ну вот, и всё.

    С.ДОРЕНКО: Можно скажу, кто работает в России? Можно я вам скажу, Денис, кто работает вообще в России? Существует два разряда людей. Это молдаванские женщины… Дайте мне закончить. Существует два разряда людей в России, которые работают не покладая рук: это молдаванские женщины и таджикские мужчины. Все остальные химичат, и ханыжничают, и подличают, чтобы только не работать, как подонки. Понимаете? Молдавские бабы и таджикские мужики.

    РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Ну, узбеки хорошо работают, не надо…

    С.ДОРЕНКО: Если их скрестить… Вот сейчас неожиданно мне пришла в голову мысль: если крестить таджикских мужчин с молдавскими бабами, мы получили бы расу трудолюбивых людей, мне кажется. Нет? Не знаю.

    РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Ну, это как в какой-то книжке было написано. Я забыл какая.

    С.ДОРЕНКО: Слушайте, а вы, значит, всё с острова? Ну, хорошо, с острова. Подождите, я вот кивей купил, киви. Любите киви?

    РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: У меня… у нас там… Это шесть семей. У нас там барашки, у нас кролики, у нас куры, у нас утки, у нас гуси, у нас картошка — всё у нас своё. И две семьи, но их там по три человека…

    С.ДОРЕНКО: Подождите. А нераспаханная земля осталась? Вы весь остров эксплуатнули или можно держать?

    РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Нет-нет. Ну как же? Мы же там отдыхаем ещё, мы туда приезжаем отдыхать.

    С.ДОРЕНКО: То есть, если бы Серёжа подтянулся туда к вам в кооператив, допустим, осталась ещё там землица, чтобы распахать под меня?

    РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Нет-нет-нет.

    С.ДОРЕНКО: Уже всё, да? Ладно. Я тогда в Подмосковье, где-нибудь за Шаховской что-нибудь распашу.

    РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Нет, это на Волге, это посреди Волги.

    С.ДОРЕНКО: Нет, а я — здесь. Ну, мне же далеко до вашей Волги. Слушайте, 900 километров.

    РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Так что не катит, не катит.

    С.ДОРЕНКО: Нет-нет-нет. Он меня сейчас сбросил сейчас, сбросил меня в воду! Сразу сказал «нет». «На нашей лодке нет места, — сказал. — Сбросьте этого с дирижабля». Это вообще потрясающе. Смотри, как по-доброму так говорит: «Не катит, нет».

    Знаешь, что надо сделать? Вот это правильно, что он сказал. Надо взять земли в аренду — за Шаховской, где-нибудь далеко, у чёрта на куличиках. Понятно? Там посадить действительно таджиков с молдаванскими женщинами. Вот эта моя идея мне кажется очень правильной, я прямо мгновенно её придумал. Значит, посадить этих таджиков с молдаванскими женщинами, и пусть они…

    «Разве это жизнь?» — говорит Леонид. Что значит «жизнь»? Вы мне скажите, Леонид, а что жизнь? «Откуда у вас всех деньги, если работают таджики одни?» Мы не знаем. Таджики… Послушайте, KLRN, как у нас производятся деньги. Деньги у нас производятся из-за того, что наша земля потеет нефтью. Наша земля русская от нас потеет. Слушайте, KLRN, русская земля от нас потеет, и потеет как-то так вот с неприязнью, но потеет нефтью — из-за этого у нас деньги. Мы продаём её пот, нефтяной пот нашей русской земли — и от этого у нас баблос. Понятно?

    Э.ХАСАНШИНА: Но у нас конкретно этого баблоса-то нет.

    С.ДОРЕНКО: Ну, ладно.

    Э.ХАСАНШИНА: Я Слепакова послушала — всю правду сказал.

    С.ДОРЕНКО: Что значит «нет»? Нет, но нет в каком-то смысле большом. А в каком-то маленьком смысле — ты в тепле и поела, и всё нормально.

    Э.ХАСАНШИНА: Мне кажется, что у нас конкретно нефть есть только на яблоках в виде этой тонкой плёнки.

    С.ДОРЕНКО: Пишет Артур: «Я из Шаховской. Могу посодействовать». (Смех.) Ну правда, пора делать дальнюю дачу как вспомогательное сельхозпроизводство.

    Э.ХАСАНШИНА: А как они её сделали рентабельной?

    С.ДОРЕНКО: Да элементарно! Он посадил две семьи таджиков. Он же тебе рассказывал.

    Э.ХАСАНШИНА: Нет, я понимаю.

    С.ДОРЕНКО: Шесть семей.

    Э.ХАСАНШИНА: Но почему тогда большинство домашних хозяйств у нас сейчас начинают уходить от этого?

    С.ДОРЕНКО: Потому что 6 соток — мало.

    Э.ХАСАНШИНА: А-а-а!

    С.ДОРЕНКО: Послушай меня. Ребята делают следующее. Они взяли какой-то остров на Волге. Правильно? Ничей остров. Пресная вода есть? Волга — на! Поставили туда качалку, какой-нибудь маленький моторчик для откачивания воды — элементарно, из хозяйственного магазина — и он работает на полив. Две семьи таджиков или узбеков посадили — они им там пашут и всё такое.

    Э.ХАСАНШИНА: Ну, тогда ладно.

    С.ДОРЕНКО: Дальше. На шесть семей работают две семьи таджиков. Милое дело! Само оно всё растёт. Само. Ничего же не надо делать — оно же растёт, и всё. Это как пот земли, понятно? Земля потеет нефтью и одновременно ещё испражняется какими-то картошками. Это всё выгодно нам. Алло. Здравствуйте. Михаил, как вам насчёт того, что русская земля потеет нефтью?

    РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Доброе утро. Ну, хорошо. Пора уже сказать, почему нет денег.

    С.ДОРЕНКО: Почему нет денег?

    РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Я вас уверяю, даже правительство здесь ни при чём. И система ни при чём. Надо констатировать, что тот античный дух денег, из-за чего Рим и погиб, он у нас не является формой мышления, то есть деньги очень чужды русскому человеку. Вот этот ужас прибавочной стоимости, все эти колёса, цепи и вообще технизация, связанная с мышлением в деньгах, нам не доступна. Дело в том, что когда ранний капитализм (он был очень эффективен) начинался в Англии, а это страна, совершенно мыслящая по-другому… Когда там всё это начиналось, то было всеобщее почтение к деньгам. Это мы видим и в литературе, и у Бернарда Шоу в «Майоре Барбара»: «Жизнь — это деньги. А деньги — это жизнь».

    С.ДОРЕНКО: Вы заставляете нас стыдиться нашего невежества. Продолжайте, пожалуйста.

    РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Действительно это так. Дело в том, что Диоклетиан в Античности создал целую систему сбора налогов. А вот что было дальше — это было ужасно. Они пытались распределить эти деньги между всеми гражданами,и знаменитый Эвбул на этом погорел. Так и у нас сейчас. Смотрите, что происходит. Что такое вообще цивилизация? Это такая ступень культуры, при которой личность и традиции утрачивают своё значение, и всякая идея, чтобы её реализовать, она должна быть переосмыслена в деньгах. Вот этого в России не было никогда. Деньги не являются формой мышления. Нам чуждо мыслить деньгами. Мы их очень любим тратить, мы их любим…

    С.ДОРЕНКО: Скажите, что ваша настоящая фамилия — Дугин.

    РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Нет. Я противник такого рода «фруктов». Ну не можем мы ужас прибавочной стоимости пропустить через себя и заниматься деньгами!

    С.ДОРЕНКО: Можем. Потому что мы дети. Мы готовы умереть за отца, но папа должен дать компот…

    РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Совершенно верно. Конечно, должен обязательно поставить салат сначала с майонезом, а потом щи с курицей, а потом ещё обязательно дать шоколадные конфеты с компотом.

    С.ДОРЕНКО: Тогда президент должен быть еврей, такой хороший семейный еврей из многодетной семьи, я бы сказал.

    РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Нет. Это, кстати, очень серьёзная вещь — вот эта неспособность мыслить деньгами, не сделать их формой своего мышления. Опять же мы упираемся в собственность…

    С.ДОРЕНКО: Михаил, давайте скажем честно людям, что к нам с вами — конкретно, лично — это не относится. Мы способны…

    РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Конечно, нет. Но мы жертвы этого. Потому что те, кто могут мыслить деньгами, — это не критическая масса. Они в конечном счёте пораженцы.

    С.ДОРЕНКО: Я вообще перерождение Диоклетиана, просто абсолютно. (Смех.)

    РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Вот и всё. Античный мир погиб из-за этого.

    С.ДОРЕНКО: Из-за меня, из-за меня.

    РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Нет прогресса никакого, а опять сидим и ждём.

    С.ДОРЕНКО: Отлично. Спасибо большое. Михаил на самом деле обобщает на таком уровне знаний и на таком уровне абстракций, который недоступен большинству, я полагаю. Я и то иду по краю совсем, потому что Михаил совсем глубоко мыслит. Ладно, чуть позже ещё про экономику. А пока — «В движении».

     

    В ДВИЖЕНИИ

     

    С.ДОРЕНКО: Вышла вторая серия «Проповедника». Сериал «Проповедник», вторая серия. Понятно? Это очень важно. Всё. Я надеюсь, все понимают. Все, кто понимают, понимают. Отлично, спасибо большое. Мне сейчас в Facebook написали. Спасибо.

    Э.ХАСАНШИНА: За «Проповедником» вы тоже следите?

    С.ДОРЕНКО: Да! Конечно. «Preacher». Ты что? Там Сатана с Богом вместе скрестились. Мне пишут, что если скрестить таджика с молдавской работницей, то получится радиоведущий. Ни фига! Для радиоведущего нужно скрестить румына, болгарина, поляка и хохла — примерно в равных пропорциях. Румына, поляка, болгарина и хохла, понятно? Тогда вот получается радиоведущий более или менее.

    Слушайте. Москва — 5 баллов. Отстой на Третьем транспортом кольце с 10 до 2 по циферблату. Там, где Таганка и что-то такое, тоже на 5 часов по циферблату. На Третьем транспортом — и внешнее, и внутреннее плохо. Шоссе Энтузиастов — 2 километра в час. Скорость — 2 километра в час! 10 километров в час на Нижегородке. И 3 километра в час ребята шуруют в Текстилях. Новости!

     

    НОВОСТИ

     

    С.ДОРЕНКО: 9 часов 5 минут. Вторник, 7 июня. Здравствуй, великий город! Здравствуйте, все! Это радио «Говорит Москва»! Говорит Москва! Эльвира Хасаншина — ведущая этой программы. Здравствуйте, Эльвира.

    Э.ХАСАНШИНА: И Сергей Доренко. Доброе утро.

    С.ДОРЕНКО: Мы не подвели итог голосования, халатно отнеслись. Хотя мы промежуточные итоги говорили. И, кстати говоря, конечный результат таков же, как и промежуточный — 24 на 76. Пиши, пожалуйста, мне результат. У вас остались денежные накопления? 24 процента — да. Или даже вы умеете и сейчас сохранять, то есть вы и сейчас что-то откладываете — 24 процента, да. 76 процентов — либо не откладываете и ничего нет, либо закончились денежные накопления. Они были, но они закончились — 76 процентов. Я хочу…

    Да, Людмила, второй заход. Людмила снова появляется на сцене. Людмила, здравствуйте.

    РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Доброе утро, Сергей. Дозвонилась…

    С.ДОРЕНКО: Поехали. Не начинайте с тоста, прошу вас.

    РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Хорошо. Что я хотела сказать? По поводу денег. Это Людмила.

    С.ДОРЕНКО: Да, я рад.

    РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Значит, по поводу денег, по поводу погоды, по поводу всего.

    С.ДОРЕНКО: По поводу всего высказывается только Бронислав Брониславович Виногродский, потому что он колдун.

    РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Ну и замечательно. Значит, конкретно по поводу денег. Знаете, у меня сложилось такое впечатление, что все мы сейчас немножко настолько…

    С.ДОРЕНКО: Ошарашены.

    РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Настолько деньги поставили во главу угла… Я понимаю, что без них жить невозможно. Вот к разговору о том, что работают у нас только молдаваночки, узбеки и тому подобные тёмненькие граждане. Я хочу сказать, что не только. Я хочу сказать касаемо…

    С.ДОРЕНКО: Тёмненькие? А вы блондинка?

    РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Слышно меня? Касаемо себя хочу сказать.

    С.ДОРЕНКО: Скажите.

    РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Я всё время работаю, всю жизнь. И, в общем-то, всё себе заработала сама.

    С.ДОРЕНКО: А в какой сфере деятельности?

    РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Авиация.

    С.ДОРЕНКО: Авиация?! Вы пилот?

    РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Нет, я не пилот. Я сначала была стюардессой, потом проработала в компании «Трансаэро», которая благополучно… Вы знаете, что с ней случилось — она развалилась. Полгода была без работы. Ну, вернее, как без работы? Я работала, но не по своей специальности. В общем-то, было трудно, но, слава богу, всё нормально. Сейчас в новой компании работаю. И я хочу сказать, что не нужно никогда опускать руки, нужно стараться идти вперёд, просто вперёд, несмотря ни на что и вопреки всему — и всё будет хорошо. И деньги будут. И наши дети будут здоровы. И главное, чтобы мы не теряли оптимизма и верили в то, что не самое главное в деньгах. Поддержка друзей…

    С.ДОРЕНКО: Людмила, вы можете сделать мне одну маленькую любезность?

    РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Что?

    С.ДОРЕНКО: Можете сделать маленькую любезность?

    РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Не слышу ничего!

    С.ДОРЕНКО: А где вы? Вас сдувает ветром! Держитесь за что-нибудь! Держитесь за урну! Вы где?

    РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Я на улицу вышла из машины. Я на улице, и меня сдувает ветром.

    С.ДОРЕНКО: Сделайте маленькую для меня любезность, Людмила…

    РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Так, держусь. Сергей, спасибо вам огромное за передачу…

    С.ДОРЕНКО: Нет, не «спасибо», а «на здоровье». Скажите мне фразу «я вся сегодня такая внезапная». Скажите.

    РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Ну, всё. До свидания.

    С.ДОРЕНКО: Нет, я хочу, чтобы она сказала фразу «я вся сегодня такая внезапная». (Смех.) Она не захотела!

    Э.ХАСАНШИНА: Она не может этого сказать, потому что её сейчас сносит ветром.

    С.ДОРЕНКО: Она не слышит, конечно, потому что шумит очень ветер в наушнике.

    Э.ХАСАНШИНА: Принесите Людмиле якорь.

    С.ДОРЕНКО: Но в следующий раз, когда позвонит Людмила, я попрошу её сказать фразу «я вся сегодня такая внезапная».

    Э.ХАСАНШИНА: Людмила, держитесь там!

    С.ДОРЕНКО: (Смех.) Сдуваемая Людмила! Представь себе, как её тащит ветер по мостовой, а она всё кричит: «“Трансаэро”, “Трансаэро”…» — та-ри-ра-ра…

    Э.ХАСАНШИНА: «…взлетают в небо лайнеры».

    С.ДОРЕНКО: А, да, там «взлетают в небо лайнеры», совершенно верно. Спасибо. 7373948. Алло. Здравствуйте. Слушаю вас.

    РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Доброе утро. Людмила, которая живёт в Российской Федерации, называет этих людей «тёмненькими» людьми, гражданами.

    С.ДОРЕНКО: Это нехорошо.

    РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: А в Америке за это посадили бы.

    С.ДОРЕНКО: Нет, не посадили бы, но отшатнулись бы, вы правы.

    РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Сергей, в 1985 году в Советском Союзе украинец негра назвал «чёрным» — дали десять лет ему за высказывание. А сейчас в Москве пишут: «Только славянам — Украина, Беларусь и Кавказ. Азиатов не берём, только славян». И это норма.

    С.ДОРЕНКО: Это плохо.

    РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Величие Америки проявляется в том, что они не имеют национальностей.

    С.ДОРЕНКО: Я абсолютно поддерживаю то, что вы говорите. Я думаю, что в Советском Союзе очень многие вещи были преодолены, но они остались как бы в животной такой подкорке и сейчас выплеснулись снова.

    РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Вы знаете, почему Россия сейчас отстаёт? У России есть национальности, а у американцев нет. В Америке есть русские, англичане, китайцы. И в этом есть величие державы.

    С.ДОРЕНКО: Это правда.

    РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Это Мохаммед Али доказал — он не пошёл убивать вьетнамцев. И Америка стала державой, потому что весь поток туда едет.

    С.ДОРЕНКО: То, что вы говорите, отчасти противоречиво, потому что в Америке, да, нет национальности, но при этом все очень её любят, и всё очень её культивируют и блюдут. Когда вы едете по любому американскому штату, вам рассказывают, что здесь община такая-то, здесь община такая-то, и это с огромной любовью воспевается. То есть общины как раз там чрезвычайно ценны. Например, вы точно понимаете, что если овощами торгуют, то только и всегда корейцы в Нью-Йорке. Всегда это будут корейцы, всегда только корейцы. Вы точно понимаете, что костяк полиции — это ирландцы. Вы это понимаете. И всё это блюдётся, соблюдается с каким-то невероятным пиететом.

    Э.ХАСАНШИНА: Просто не надо сходить по этому с ума, а относиться к этому с юмором, если это не переходит границы.

    С.ДОРЕНКО: Французский город Нью-Джерси — там французские рестораны, там вообще французы. Там французский город Нью-Джерси. А это — португальский город Нью-Джерси. Там португальские рестораны, вообще говорят по-португальски, что хочешь. Так что говорить, что люди не любят национальности в Америке, было бы ошибочно.

    Но другое дело, что нельзя уничижительно упоминать. Уничижительно — нельзя. А то, что у нас сейчас пишут объявления (а Ильдар работает в сфере недвижимости), что не сдадут недвижимость кавказцами, среднеазиатам и ещё кому-то (я забыл, он сейчас перечислял), а только славянам — это может быть до известной степени связано… Я не знаю. С чем это связано? Давай короткий экскурс. Давай попробуем говорить об этом аналитично, в смысле — не негативно, а попробуем понять. Во-первых, это плохо. Сразу, Ильдар, здесь я говорю: это плохо. Во-вторых… А почему?

    Э.ХАСАНШИНА: Просто считается, что славяне более спокойны в использовании квартиры.

    С.ДОРЕНКО: Спокойнее. Ещё знаешь что? Есть у нас такое… отчасти существует в обществе некое понимание, что с людьми иных культур сложнее договориться, потому что слово…

    Э.ХАСАНШИНА: Сложнее договориться, это другой менталитет.

    С.ДОРЕНКО: Вообще слово «да» для них может означать… То есть они больше склонны к обману не входящих в корпорации людей, условно говоря. Мы думаем… иногда мы так думаем, что люди, не входящие в корпорацию, для людей корпоративного сознания… их можно обманывать. Условно говоря, есть корпорация…

    Ильдар, вот послушайте меня. Вы подняли важную тему, и мы несколько минут ей всё-таки посвятим, прежде чем мы перейдём снова к экономике. У нас есть понимание, что мы, горожане, вне зависимости от национальности, давние горожане с традицией городской… Например, очень большая община… А она уже и не община, а просто очень много татарских фамилий в Москве. И говорят, что была огромная татарская миграция в 30-е годы. Вот их потомки — это уже абсолютные москвичи. Москвичи татарского происхождения — когда-то. Ну, сколько? Пару поколений назад. Это первое.

    Второе. Есть очень большое количество армянских фамилий. Армянские фамилии встречаются в цвете интеллигенции, в цвете русской науки и так далее. То есть это очень давно инкорпорированные в Москве люди, которые действительно цвет москвичей, прекрасные армянские фамилии. И так далее. То есть, условно говоря, мы не говорим сейчас о национальностях, а мы говорим о горожанах. Мы, горожане, в общем атомизированы, поддерживаем очень скудное количество горизонтальных связей, и эти связи мимолётные и необязательные.

    Э.ХАСАНШИНА: Это правда.

    С.ДОРЕНКО: Да. То есть мы встречаемся с огромной симпатией с другими горожанами, будь они любого происхождения (нас не интересует, какого они происхождения), но они не корпоративны по духу, они так же атомизированы, как и мы. Они любезные, культурные — и всё.

    Также мы здесь, в городе, встречаемся с людьми, приехавшими из корпоративных культур, в том числе с юга действительно, в том числе с Кавказа, в том числе из Средней Азии. Люди корпоративных культур, которые полны корпоративных обязательств. Они обязаны перед своим родом, перед своим племенем, перед кланом. Я не знаю, как это называется по-другому ещё. Они полны корпоративных обязательств. И в силу этого мы думаем (может быть, это неправда), что их корпоративные обязательства означают для них корпоративную мораль. Вы понимаете, что такое корпоративная мораль? Корпоративная мораль означает, что внутри корпорации они честны, а по отношению к внешним людям они не обязаны быть честными, то есть они могут обманывать внешних людей с целью продвижения корпорации, и продвижения корпорации везде: по службе, отмазывание при преступлении перед законом, продвижение в получении денег законным и незаконным способом, не имеет значения. Потому что если есть корпорация, если она есть, то корпоративные законы выше, чем законы внешние.

    Условно говоря, если мы из одного племени с тобой, например, а у меня есть баблос где-то и возможность его распечатать, я такой: «Элеонора, пошла! Давай, давай… Шухерни наших, — понятно, да? — Эти сядут туда, эти сядут туда, этих сюда. А здесь наш прокурор проверит, но ничего не найдёт. А здесь будет наш участковый, — и так далее. — Наши пошли», — корпорация. И когда мы мыслим корпоративно… если и когда мы мыслим корпоративно, мы ставим внутреннюю честность, внутреннюю честь корпорации выше внешних законов.

    Поэтому… Ильдар, я продолжаю отвечать на ваш вопрос. Поэтому, Ильдар, люди атомизированные, городские одиночки, побаиваются людей корпораций. Побаиваются потому, что люди атомизированные, люди городские одиночки — они хотят быть более-менее верными закону (ну, более-менее стараются, по мере сил), который их, в общем, как они надеются, защитит, может быть, иногда. Ну так, в общем. Кроме этого, они верны культуре, которая для них и есть замена религии, ада, рая — вот этого всего. Культура поведения, ну, просто приличного поведения. Встречаясь с людьми корпораций, городские одиночки смущаются. Им, ну, неприятно, что есть какие-то корпоративные законы, по отношению к которым ты очевидный лошара и презираемое существо. Понятно, да? И вот тогда эти люди, городские одиночки, говорят: «Нам легче ладить с такими, как мы. И нам труднее ладить с корпоративными группами.

    Э.ХАСАНШИНА: Мало того, корпоративные группы сложнее обмануть, потому что тебе придёт ответ от всей корпорации.

    С.ДОРЕНКО: Ты никогда не можешь… Когда ты ладишь с корпоративными группами, ты никогда не можешь достичь статуса равного им, потому что ты для них всегда презираемый внешний человек. Презираемый, если они только от тебя… Мне кажется, даже если они получат от тебя деньги, то ты всё равно презираемый внешний человек. Поэтому ты никогда не станешь там равным. Ты должен там родиться — внутри корпорации. Понимаете? Это же племенные корпорации.

    Поэтому, Ильдар (я завершаю ответ на ваш прекрасный вопрос), русские пишут «только славяне». Они пишут «только славяне», надеясь, имея в виду: «Только такие же одиночки, как мы, с которыми мы говорим на одном языке и по отношению к которым мы примерно равны, с их точки зрения. Потому что если приходят корпоративные люди, люди племенных корпораций, то мы им не равны, с их точки зрения. Следовательно — договоропригодность нулевая. Мы не знаем, как с ними договариваться. Просто не знаем».

    В силу этого и рождается недоверие. И, да, это действительно рушит страну, Ильдар был прав. Вот это и это рушит страну. И это действительно так, потому что недоверие не позволяет стране развиваться. Понятно, да?

    Э.ХАСАНШИНА: Да.

    С.ДОРЕНКО: То есть это так, это объяснимо и понятно. И, да, это ослабляет страну, безусловно.

     

    С.ДОРЕНКО: Однако вернёмся к экономике. Я хочу ознакомить вас с некоторыми данными. «Числом поболее, ценою подешевле» — это в нескольких газетах выходит. Потребители переходят на более дешёвые, но калорийные продукты питании, всё больше экономят, выбирают более дешёвую еду, отказываются от новых автомобилей, ищут квартиры меньшей площади. Это Аналитического кредитного рейтингового агентства центр… Подождите. Исследование Аналитического кредитного рейтингового… Нет. Это Аналитическое кредитное рейтинговое агентство. Вот они провели исследование того, как вы потребляете. Экономия выражается в переходе на менее дорогие марки товаров или более калорийные товары-заменители. Например, от шоколада — к печенью. От говядины и свинины — к птице. От свежих овощей — к замороженным наборам. А чем птица не хороша, я не понимаю?

    Э.ХАСАНШИНА: Не знаю. Я всегда птицу любила больше.

    С.ДОРЕНКО: Я тоже птицу любил всегда. Это что, грехопадение какое-то — есть птицу? От свежих овощей — к замороженным наборам. Мне кажется, замороженные разве не дороже?

    Э.ХАСАНШИНА: Мне кажется, дороже.

    С.ДОРЕНКО: Я тоже думал, что дороже. Вот эти польские наборы, там цветная капуста замороженная, — по-моему, они дороже.

    Э.ХАСАНШИНА: И, мне кажется, как люди пользовались… те, кто пользовался замороженным, они так и сейчас этим пользуются. А те, кто не пользовался, они и не пользуются.

    С.ДОРЕНКО: Я к этим прилавкам вообще не подхожу. Для меня это просто мёртвая зона. Я никогда не подхожу к этим прилавкам.

    Э.ХАСАНШИНА: Для меня тоже.

    С.ДОРЕНКО: Во-первых, я думаю, что это очень дорого. Я так думаю.

    Э.ХАСАНШИНА: А мне просто не нравится вкус.

    С.ДОРЕНКО: Ну, не знаю. Я не пробовал вкус, поэтому мне страшно даже думать о вкусе. Значит, дальше. От импортных фруктов круглый год — к сезонным, отечественным яблокам… Импортные фрукты?

    Э.ХАСАНШИНА: Это — да. Кстати, тенденция есть.

    С.ДОРЕНКО: Слушал, зашёл… Можно поделиться? Захожу вчера в «Глобус», а позавчера был в «Зелёном Перекрёстке», который типа понтовый.

    Э.ХАСАНШИНА: Элитный.

    С.ДОРЕНКО: Парадокс, слышишь, реально. Я хожу мимо огурцов. Огурцы — мама не горюй, по 300 рублей килограмм, по 400 рублей килограмм. Ну, если в килограммы перевести, потому что сейчас уловка появилась. 250 грамм — цена, 600 грамм — цена, 450 грамм — цена. А на самом деле там 300–400 рублей килограмм — как говядина. И я вспоминаю, что позавчера был типа в понтовом «Зелёном Перекрёстке», где красивейшие, роскошнейшие огурцы, с грядки, с пупырышками и всё на свете, такие нежные, со светлой кожицей — по 61 рублю килограмм. Килограмм! Я не ошибаюсь, я очень дотошный чувак. Килограмм — 61 рубль. И я думаю: мама не горюй! Это вот так надо знать. То есть ты едешь в народный магазин, а оказывается, что в элитном цены дешевле. Значит, надо как-то лазить везде и смотреть. Понимаешь, в чём парадокс? Я правду говорю. Я думаю: надо вернуться назад в элитный. Ну его на фиг — по 400 рублей килограмм брать огурцы, когда я по 61 их видел в элитном магазине.

    Э.ХАСАНШИНА: Я тут зашла в домашний магазин, и там был йогурт — 140… ну, 150 рублей за килограмм.

    С.ДОРЕНКО: Килограмм? Так это целый килограмм. Ого! Ну, хорошо. Значит, лидерами падения стали овощи, за исключением картофеля. Люди не берут овощи, это правда. Посмотри на баклажаны — по 300–350 рублей килограмм. Будь они неладны! Хорошо. Фрукты — тоже. Фрукты не берут. Я не могу без кивей, но киви я брал по 119 рублей килограмм. Рыба, алкоголь… Рыбу перестали брать. Я знаю, я её и раньше не очень… Я люблю, но свежую. Алкоголь. Почему перестали брать алкоголь? Надо же ужраться, чтобы ничего этого не видеть! Доля хлебобулочных изделий, молочной продукции, наоборот, увеличилась. Крупы, пошли крупы. Хироми Шинья был бы вами доволен. Мука, сезонные овощи и сахар начинают разрастаться. Вот мне звонят люди, которые хотят пожаловаться на судьбу свою. Да, здравствуйте.

    РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Доброе утро, Сергей и Эльвира. Это Фрог.

    С.ДОРЕНКО: Здравствуйте, Фрог.

    РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Ответьте Ильдару. Вы произнесли кодовое слово — «доверие». И вот тут возникает…

    С.ДОРЕНКО: Фрогги, секунду, секунду! Я просто ещё хотел бы, чтобы и вы, и Ильдар узнали, что «Доверие» — это книга Фукуямы. Есть у Фукуямы, такого американца японского происхождения, книга, которая так и называется — «Доверие». И она рассказывает о том, что доверие — принципиальнейший фактор экономики.

    РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Абсолютно верно. И я бы хотел эту тему немножечко поддержать, подхватить флаг.

    С.ДОРЕНКО: Прошу вас.

    РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Если от 80 до 86 процентов рейтинг Путина — это рейтинг доверия президента от народа. И теперь у меня возникает вопрос: а господин президент это доверие конвертирует в личность Кудрина? Он это делает с нами?

    С.ДОРЕНКО: Нет. Мне кажется (и я здесь абсолютно твёрдо убеждён), что институт верховного правителя в России — это институт царя-жреца, и он совершенно никак не соотносится с тем, что у нас принято в обществе. Общественные паттерны взаимоотношений более-менее понятны и эквивалентны в Европе, то есть в Европе вы к соседу или к президенту относитесь одинаково. В России ничего общего нет. Россию возглавляет царь-жрец, великий жрец, который позволяет солнцу всходить на востоке. Всё, больше ничего! Все понятно, да? Ну, чередование… Вы можете предъявить претензию по поводу летних холодов.

    Э.ХАСАНШИНА: Батюшке?

    С.ДОРЕНКО: Президенту. Почему? Потому что чередование четырёх времён года и восход солнца — насколько я понимаю, царь-жрец за это отвечает. И если пошли холода летом — значит, не хватает янськой силы, силы Ян не хватает. Надо, может быть, перебросить какую-то группировку в Сирию побольше, чтобы сила Ян процвела — и тогда начнётся жара. Как только сила Инь процветает — начинает вот этот холод и промозглость. Вот к этому, Фрог, вы имеете отношение. Да, имеете. А ко всему остальному вы отношения не имеете. Понятно? И, конечно, царь-жрец не имеет. Царь-жрец удручён тем, что люди всего лишь люди, но это так.

    Слушайте, такая тема зацепилась интересная. Я приглашаю вас, Фрог, и Ильгама, и всех поговорить об этом в 9:36 — про доверие и недоверие, национальное в том числе, как представляется Ильгаму, а с моей точки зрения — всё-таки социальное, в Москве. Давайте всё-таки продолжим про экономику. Алло. Здравствуйте. Слушаю вас.

    РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Здравствуйте, Сергей. Это Андрей, Подольск. Вот Ильгаму могу…

    С.ДОРЕНКО: Нет, Ильгаму — в 9:36. Говорим об экономике и о ваших деньгах. Да, здравствуйте.

    РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Добрый день, Сергей Леонидович.

    С.ДОРЕНКО: Здравствуйте. Просто Сергей.

    РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Юрий Алексеевич.

    С.ДОРЕНКО: Юрий Алексеевич, рад вам. Да, здравствуйте.

    РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: У меня к вам один вопрос. Почему вы меня остерегаетесь?

    С.ДОРЕНКО: Я, Юрий Алексеевич, с восторгом припадаю к вашим коленям, можно сказать, лобызаю их и орошаю собственными слезами! Ну что вы, Юрий Алексеевич? Юрий Алексеевич обвинил меня в несуществующем пороке. Нет, Юрий Алексеевич, я устремляюсь, целую следы ваши. Когда вы проходите, целую следы, слизываю пыль с ваших ботинок, обгрызаю вам ногти! Алло. Здравствуйте. Слушаю вас.

    РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Валерий, Москва. Вот человек говорил о древних временах. Деньги придумали умные люди действительно, чтобы не было товарообмена прямого. Но о ростовщичестве ещё Аристотель писал, что это опухоль, которую надо вырезать просто-напросто. Рэкет первый, когда на верблюдов шли люди, — это ещё в сказке «Тысяча и одна ночь» было. Как отнять излишки или какие-то деньги просто? Надо натравить бандитов каких-то. Один караван дошёл, охраняемый, а другой не дошёл, потому что неохраняемый. И изымались деньги.

    С.ДОРЕНКО: Ну да. Это что? Это не «Тысяча и одна ночь», а это и Лао-цзы…

    РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Так в «Тысяче и одной ночи» есть Али-Баба и сорок разбойников.

    С.ДОРЕНКО: Да что вы говорите? Прочитайте Лао-цзы. Ты Лао-цзы читала, нет?

    Э.ХАСАНШИНА: Нет, не читала.

    С.ДОРЕНКО: Я тебе советовал, а ты не читаешь.

    Э.ХАСАНШИНА: Ещё пока не дошла.

    С.ДОРЕНКО: Советую — и бесполезно абсолютно!

    Э.ХАСАНШИНА: Но я знаю, что Аристотель, между прочим…

    С.ДОРЕНКО: Лао-цзы: «Когда не будет ценных вещей у людей — не будет и преступлений». Но не может не быть ценных вещей у людей. Я жил, как первобытный человек, в Африке. Вот я приехал неимущий, все деньги шли в России. Я жил, как пещерный человек настоящий. Я обрастал имуществом. Люди уехали, оставили мне стул (стул, серьёзно): «Забери стул», — и у меня появился стул. Другие люди уехали, оставили мне чайный прибор какой-то — и у меня появился чайный прибор. Я жил в Африке. Ещё люди уехали, я накопил стиральную машину Fagor, испанскую — и у меня появилась стиральная машина.

    Людям свойственно обрастать имуществом, и другим свойственно этому завидовать. Не надо, пожалуйста, сейчас примитивный коммунизм какой-то общинный выдумывать. Всё равно это так. В конце первого года моей жизни в Африке я оброс прекрасным холодильником Philips, прекрасным кондиционером Carrier, прекрасной стиральной машиной Fagor, в которую я ещё строгал хозяйственное мыло ножом, у меня не было стирального порошка. Я строгал туда мыло ножом, понятно? Я оброс сервизами и всем, чем хочешь, потому что я провожал людей, любезно относился к соседям, и они мне оставляли всякое барахло. Естественно человеку обживаться. Не выдумывайте ерунды. Договорились, ребята?

    Значит, смотрите. Как полагают аналитики, ещё два с половиной года (от сих посчитайте, пожалуйста) реальные доходы населения будут сокращаться. Понятно?

    Э.ХАСАНШИНА: Ничего хорошего нас не ждёт.

    С.ДОРЕНКО: Вот вы сократились — и ещё будете сокращаться два с половиной года!

     

    НОВОСТИ

    ОБЗОР ПРЕССЫ

     

    С.ДОРЕНКО: Так, обещал говорить о взаимоотношениях этнических, но они не этнические, а общинные. Если позволите, мы переходим к этой теме. Ещё раз, Ильдар и Фрог, пожалуйста, я вас приглашаю, потому что я обещал к ней вернуться. На самом деле заявил тему Ильдар, который сказал, что очень много объявлений (Ильдар работает с недвижимостью) в Москве, на которых написано «только славянам». Я сделал некоторый экскурс, как мне показалось, довольно исчерпывающий, в котором пояснил, что речь идёт, наверное, не об этничности, а о способе мышления атомизированных горожан, которые хотят видеть подобных же контрагентов в переговорах, которые основываются свою порядочность на культуре и воспитании, а не на корпоративных племенных связях. И страх обычных атомизированных горожан перед корпоративными племенными людьми, вне зависимости от этничности. Не знаю, мне кажется, что тема очень важная, и все хотят к ней вернуться. Алло. Здравствуйте. Слушаю вас.

    РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Добрый день. По поводу этих корпораций и всего прочего. Я никогда не мог понять. Вот существуют диаспоры национальные у нас, причём непросто диаспоры, не танцы-песни, а они реально приходят к чиновникам и говорят: «Вот мы такая диаспора. Дайте нам такой-то актив или такой-то…»

    С.ДОРЕНКО: Как бы накормление, в сущности.

    РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Вот как это вообще? Этого я совершенно не понимаю. А придёт группа продольных флейтистов или акробаты? Ну, как вот такие разделения? Все равны.

    С.ДОРЕНКО: Понимаете, для чиновника это удобно. Потому что если приходит племенная диаспора какая-то, племенная корпорация, то для чиновника удобно. Есть старейшина, я с ним договариваюсь, бьём по рукам, на словах друг друга понимаем. И дальше любые вопросы — и я просто к этому старейшине обращаюсь, и он разруливает.

    РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Абсолютно согласен с вами. Но хотя бы это по телевизору не показывайте. Ну, это же просто какая-то открытая коррупция.

    С.ДОРЕНКО: Слушайте, если есть какая-то реальная обидка у меня, серьёзно нахомутал чел из корпорации, я могу сказать старейшине, чтобы его закатали в бетон, — и его закатают. Понятно, да?

    РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Разумеется.

    С.ДОРЕНКО: Почему мне выгодно, если я чиновник… Если бы я был чиновник московский, почему мне было бы выгодно с племенными корпорациями вести дела? Потому что я точно понимаю, что люди от меня зависят — первое. Почему они договоропригодны? Потому что они с меня берут деньги. То есть я — их интерфейс к деньгам, я — ключик, я — кран. Понятно? Я — кран. Люди от меня зависят. Ко мне присылают старшего от корпорации — человека, который пользуется в племенной корпорации уважением большим, чем закон и вообще всё. Он самый главный там. Если я скажу: «Твой человек меня обидел, отдай его в тюрьму», — он, да, найдёт его где бы то ни было, в сакле где-то своей или в кишлаке. Он этого человека найдёт, даже если тот сбежал после преступления. И мне его отдадут в тюрьму. Да, отдадут, потому что община понимает, что я — их кран к деньгам, я — их путь к деньгам, поэтому община для меня постарается. Это удобно. Если я скажу…

    Э.ХАСАНШИНА: Это удобно, но это же нечестно по отношению к некорпоративным культурам.

    С.ДОРЕНКО: Это нечестно, но это с точки зрения администрирования удобно. Мне удобно вести с негласным лидером дела. Второе. Если там у него какой-то чел абсолютно полностью отмороженный, ну полностью отмороженный, на нём много крови, я могу сказать: «Этого человека… Вот я вам даю подряд: здесь в углу здания в бетоне вы должны его закатать в бетон живым». И они это сделают. Они это сделают, потому что я — кран к деньгам. Понимаешь?

    Э.ХАСАНШИНА: Так они могут найти другой кран.

    С.ДОРЕНКО: Они могут найти другой кран — да, это правда. Поэтому тут главное — не переборщить, когда с этими людьми… А эти люди склонны к незаконной деятельности. То есть, условно говоря, порог закона для них необязателен. Понимаешь, да? Если мы им сказали, что здесь есть вот такой закон, то они рассмеются. Они скажут, как говорил сын заместителя руководителя «Лукойла»: «Что значит — закон? У меня достаточно с собой наличных. У меня есть с собой наличные. Какой закон? У меня есть наличные». Поэтому эти сообщества склонны к нарушению закона, то есть нарушение закона не считают непреодолимым препятствием. Алло. Здравствуйте.

    РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Алло. Здравствуйте, Сергей. Это Андрей, Подольск. Вы меня отключили.

    С.ДОРЕНКО: Да, прошу вас.

    РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Я просто одно время работал грузчиком с молодым узбеком. Ему было 21, а мне было 32 где-то. И мы как-то с ним разговорились, и я у него спросил, почему он приехал в Россию. Он мне ответил буквально следующее. Он из семьи узбеков, живущих в Казахстане, папа попал туда при распределении. Их в семье три человека: старшая сестра, он средний и младший сын. Папа умер. После того, как Казахстан отделился, все должности получают только казахи, все прибыльные работы получают только казахи, а всем остальным, инородцам — только тяпка и окучивание хлопка.

    С.ДОРЕНКО: Включая русских, кстати.

    РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Да, да, включая русских.

    С.ДОРЕНКО: Нет, русские могут быть специалистами, но ни в коем случае не занимать командные должности.

    РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Да. И Ильдар с нами, славянами, может поехать в Казахстан и попробовать наладить бизнес там.

    С.ДОРЕНКО: Ильдар… Нет, давайте попробуем к Ильдару относиться просто как к человеку… как к мыслителю. Вы Ильдара сразу хотите пригвоздить. Я к Ильдару так не отношусь, я не хочу его пригвоздить. Я хочу Ильдара воспринять как человека, который дал нам важнейший тезис. Больше того, он справедливый. «Страна слабеет от недоверия», — Ильдар это сказал, и я за ним повторяю. А до нас — до Ильдара и до меня — это сказал Фукуяма. Фукуяму почитайте, пожалуйста. Страна слабеет от недоверия. Да, это правда. Алло. Здравствуйте. Слушаю вас.

    РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Здравствуйте, Сергей. Это Лариса.

    С.ДОРЕНКО: Да, Лариса, слушаю вас.

    РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Можно я вкратце расскажу, как работает ум?

    С.ДОРЕНКО: Давайте.

    РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Рождается ребёнок как поле возможностей всех, и его начинают форматировать: это горячо, это холодно, больно, плохо и так дальше. В каждой системе свои форматы. Что русскому хорошо, то немцу — смерть. Почему мы предпочитаем иметь дело со своими форматами? Для меня важно, сдавая квартиру, законопослушание тех, кто её снимает, потому что это меня и тревожит. Человек понимает, что внизу живут люди, которых не надо залить, и так дальше. Если люди в этом не форматированы, то им всё равно.

    С.ДОРЕНКО: Либо форматированы иначе. А главное — мы не понимаем, как форматированы.

    РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Абсолютно верно. Полная чёрная коробка вообще, замкнутая на себе. Я однажды была в суде и слышала через дверь судью, которая изумлённо говорила о сотнях нарушений у водителя, просто сотнях: пересечение сплошной три раза в день, выезды на красный и так дальше. Я сидели и думала: вот это вообще джигит! И вдруг я поняла, что он вообще не понимает. Понимаете, он ездил в поле — куда хочу, туда и еду. Ограничений — ноль. А тут — какой-то красный. И не то чтобы он специально нарушает, просто не вошёл в его суть этот красный.

    Э.ХАСАНШИНА: Для него красный носит рекомендательный характер.

    С.ДОРЕНКО: Я лично, Лариса, люблю ограничения. Вот я вам говорю просто: я люблю ограничения. Даже если на меня никто не смотрит, я стараюсь очень многие вещи делать как положено по жизни. Если я встаю на час… мне нужно встать на час, после чего я снова лягу спать, я тем не менее самым тщательным образом заправляю кровать. Ну и так далее. То есть я люблю ограничения. А есть люди, которые ограничений придерживаются, только и когда на них давит их племенная корпорация.

    РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Поверьте, Сергей, у них есть свои ограничения, которые они выдерживают ровно так же. Просто они не такие, как у нас.

    С.ДОРЕНКО: Они иные.

    РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Вот выехал юноша и сказал: «А у меня есть деньги». Это его убеждение, что деньги решают всё. Моё убеждение: личность решает всё. Ваше убеждение: дисциплинированность…

    С.ДОРЕНКО: Порядок.

    РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: И каждый уважает…

    С.ДОРЕНКО: Спасибо, Лариса. Вот звонит Ильгам, и я очень хотел бы с ним переговорить. Ильгам, вы задали тему… Извините, я несколько раз назвал вам Ильдаром, но меня поправили. Ильгам, вы задали тему, которая мне представляется очень важной. Но вы понимаете, почему люди избегают общения с людьми ограничительных систем?

    РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Сергей, я имел в виду, что нельзя публично в средствах массовой информации или на интернет-сайтах писать, что «славян». Можно узко каждому отдельному человеку, если он позвонил, объяснить ситуацию: «Извините, я подумаю». Но почему это демонстративно пишут на различных известных сайтах: «Только славяне. Чуркам и чёрным — не звонить»? Сейчас имеет место проблема украинцев. Далее потом пойдут белорусы. Украинцев тоже не берут. Я говорю об отдельных случаях…

    С.ДОРЕНКО: Я согласен, абсолютно согласен.

    РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Имея на руках паспорта и гражданство, москвичи — армяне, грузины, азербайджанцы — не могут снять семьям, порядочные. Исключение — плохие парни. Я понимаю москвичей. Да, нельзя. Но отдельно каждого выслушать…

    С.ДОРЕНКО: Мне кажется, что в публичном поле подобные вещи должны быть абсолютно запрещены, конечно.

    РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: А почему до сих пор это имеет место? Вы сами посмотрите в «Яндексе».

    С.ДОРЕНКО: Но вы же видите, что после советского светлого века (светлого в смысле — по крайней мере, люди тёмные свои стороны пытались камуфлировать, прятать), после советского Версаля мы, в общем, катимся, конечно, к довольно примитивному обществу.

    РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Поэтому сейчас я и хочу сказать о том, что мы потеряли Украину. А сейчас поток национальностей, которые живут в Российской Федерации, тоже отделяется. И будет у нас разделено на несколько частей. Поэтому те национальности, которые проживают сейчас в Российской Федерации, имеют статус вообще полноценного равноправия с населением русским, коренным.

    С.ДОРЕНКО: Согласен.

    РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Почему мы и имели 1995 год, когда началась чеченская война. Через одного били по морде, даже паспорт не смотрели, всё злоба была на них. «Не русский? Не русский». А сейчас Россия осталась один на один с кем? Азиаты и Кавказ. Европа и Запад против России. Если мы хотим быть сильными, то давайте демонстративно не оскорблять всех.

    С.ДОРЕНКО: Спасибо. Я считаю, что в публичном поле то, что вы сказали, действительно абсолютно должно быть императивом. Ильгам говорит вот о чём. Люди, публикуя объявления на крупных сайтах и в газетах, пишут заранее, кому они сдают, а кому не сдают, и именно по этничности, определяют по этничности. Хотя мы понимаем, что сущностно вопрос не в этничности, а сущностно вопрос в недоверии. Сущностно это вопрос недоверия. Но демонстрация подобного недоверия с указанием этничности должна быть запрещена и должна быть наказана. Это мне понятно, например.

    Скажите, пожалуйста… Хорошо, другой вопрос, развитие вопроса. А почему в советское время это было стыдно? В советское время все те же вопросы недоверия были, все те же самые, но это было стыдно. Здравствуйте.

    РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Доброе утро, Сергей.

    С.ДОРЕНКО: Сергей, вы же Сергей тоже, да? Скажите, пожалуйста, а почему в советское время это было стыдно?

    РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Во-первых, всё-таки была пропаганды дружбы народов, «все равны». Была идея русской миссии, если вы помните. Но ведь действительно есть мнение, что Советский Союз стал русским после того, как русское население стало уезжать, то есть количество, процент русских стал падать в республиках. Ну, это одна из версий крушения Советского Союза.

    Вы меня простите, ради бога, я буквально два месяца назад, наверное, сдавал квартиру. С одной стороны, он прав, что это нельзя публиковать. С другой стороны, я разговаривал с десятками агентов, первые же звонят агенты. И они задают стандартный вопрос: «Только славяне и граждане России? Ни кавказцев, ни таджиков, никого-никого?» То есть дело в том, что эти люди, которые публикуют, просто они не прикрываются фиговым листком. А во-вторых, и так всё понятно. Это в среде этих агентов. Они сами знают, они сами говорят. Я ничего не писал, кому сдам.

    С.ДОРЕНКО: Всё-таки можно мой вопрос? Всё-таки а что вы предпочли? Вы сказали «ну да»? Когда вам задал агент этот вопрос, вы сказали «ну да»?

    РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: А я могу откровенно высказаться в эфире, хотя это будет не очень политкорректно?

    С.ДОРЕНКО: Я бы попросил чуть-чуть неоткровенно. Ну, с максимальной откровенностью, но так, чтобы это всё-таки было корректно.

    РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Я сначала сдал квартиру, как мне было сказано — «три дамы из Дагестана». Ну, просто «три дамы из Дагестана». Как выяснилось, их потом стало четыре, но милая женщина, мама, и там как бы три дочки. Две дочки должно было быть, но почему-то их стало четыре. Маленькая квартирка, и я понимал, что там жить невозможно в таком составе. Ну, они прожили месяц или полтора, и всё на этом кончилось. Я прошу прощения за свои слова: это был последний мой опыт такого дела. Всё. Последняя моя попытка быть толерантным была похоронена этими людьми.

    С.ДОРЕНКО: Всё-таки вернитесь. Спасибо вам огромное. Смотрите, Игорь мне пишет: «Вот вам пример: он (Ильгам) уже командует в эфире, а вы оправдываетесь. Браво!» Игорь считает меня побеждённым. Игорь, я интернационалист, чтобы вы понимали. Я интернационалист. Я учился в Университете дружбы народов, когда советские люди, включая узбеков, туркмен, азербайджанцев, составляли там одну треть студентов. Славян, я думаю, было меньше — не одна шестая, но, может быть, одна пятая, одна четвёртая была славян. Я привык учиться с угандийцами, кенийцами. Я привык заходить на ужин к сирийцам. Я к этому привык, это для меня естественно. Мой папа имел обыкновение держать дивизию, когда он командовал дивизией, в Туркмении, и я его часто навещал. В Туркмении, как вы знаете, очень много было армян, азербайджанцев, через море, туркменов и всех. Вот.

    Поэтому я с восхищением отношусь к национальностям и к национальной многоликости мира. С восхищением. Понимаете? Поэтому я не оправдываюсь, а я на стороне Ильгама. Поверьте, я на стороне Ильгама. Мы с Ильгамом правильно одинаково понимаем. Понятно, Игорь? Я не пещерец никакой, не националист, ничего подобного. Я понимаю, почему люди боятся иных корпоративных сознаний, иных корпоративных моралей, а также иных традиций быта. Потому что ты делаешь ремонт квартиры под себя, например, и ты дорого платишь, а потом туда вселяется кто-то. И ты понимаешь, что после того, как они там месяц прожили, надо снова делать такой же ремонт. Сдача не оправдывает этих денег, потому что ремонт на 200 тысяч, а платят тебе 20 тысяч. Так это надо, простите, год сдавать — и тогда только в ноль работать, только на ремонт работать. А на фиг тогда сдавать? Понятно? Я не оправдываюсь. Я интернационалист, но я понимаю, почему москвичи боятся людей иных корпоративных племенных структур.

    Э.ХАСАНШИНА: А какой выход? Это же должен быть взаимный процесс.

    С.ДОРЕНКО: Выхода нет.

    Э.ХАСАНШИНА: Дело не в том, чтобы просто убрать эти слова из объявлений.

    С.ДОРЕНКО: Выхода нет. Либо выход искусственен, как в Америке. В Америке выход искусственный. Они постоянно показывают африканцев… афроамериканцев, простите, негров с компьютерами. Негры занимают у них высокие должности, административные, в том числе в науке, в том числе в космической какой-нибудь отрасли, в том числе в адвокатуре и так далее. Хотя рядовой американец знает, что это ложь. Это ложь. Негры есть в спорте и в искусстве, больше нет нигде негров. В науке их нет. Их нет там! Ну, может быть, есть два, хорошо. Понятно? В науке есть японцы, китайцы и белые. И если вы поедетев Силиконовую долину, Кремниевую, как угодно её назовите, вы обратите внимание, что там половина населения — азиаты, а другая половина — белые. Одна половина — азиаты (китайцы и японцы), а другая — белая. Вот эти сидят и шурупы раскидывают, между ушами у них мозг находится. Мозг, а не баскетбольный мяч. Мозг (в хорошем смысле этого слова). Понятно? Азиаты и белые. Всё! На этом список закрыт. Дальше. Если вы будете искать, например, джазовый оркестр, вы обратите внимание, что там другие будут группы. В джазовых оркестрах будут другие группы. Если вы будете искать хороших певцов рэпа, вы найдёте там даже латинов.

    Э.ХАСАНШИНА: И танцоров.

    С.ДОРЕНКО: В танцах вы найдёте много латинов и много афроамериканцев. Понятно, да? Ребята, давайте не выдумывать. Но искусственно выдумывается, искусственно.

    Э.ХАСАНШИНА: А вот в Советском Союзе на самом деле какой выход-то был?

    С.ДОРЕНКО: В Советском Союзе я служил в армии. У меня сержант был образованнейший, тончайший человек, строгий, никакой не коррумпированный, с высшим образованием, со знанием языков — азербайджанец. С великолепным чувством справедливости, с великолепным чувством самоотверженности и служения Родине — азербайджанец. Тончайший, просто цвет! Я думаю, если всё повезло и правильно, он стал офицером. Причём это была часть ГРУ (Главного разведуправления).

    Э.ХАСАНШИНА: Серьёзно.

    С.ДОРЕНКО: Да, ГРУ. Со знанием языком и так далее. Чувак был потрясающий! Азербайджанец. Если он поступил потом и стал офицером, то он составляет собою цвет армии. Прекрасный офицер, думаю, из него получился бы. Вот так.

    В Советском Союзе было по-разному. Но в то же время был стройбат с такими же азербайджанцами. И родители предупреждали детей: «Вот там появился стройбат, держись за километр от этого места. А если к тебе обратятся, беги домой. Всё. Никаких с ними разговоров, ничего. Появился стройбат в части, в нашем гарнизоне появился стройбат. Обратятся — тикай. Всё. Тикай домой, и всё. Без разговоров! С ними не разговаривать вообще! Ничего! Если предложат сладости или угощения — плюнь в глаза и беги! Всё. Только бежать». Значит, в Советском Союзе по-разному было.

    Э.ХАСАНШИНА: Да, по-разному.

    С.ДОРЕНКО: Видишь, как по-разному. Ну, по-разному.

    Э.ХАСАНШИНА: Но официально провозглашалось — мир, труд, май и дружба всех народов.

    С.ДОРЕНКО: Ребята, тема неисчерпаемая, мы её не исчерпаем сейчас. Тема понятная. Максима моя остаётся прежней: доверие укрепляет. Доверие у Фукуямы… Это Северная Италия. Фукуяма на примере Северной Италии и Южной Италии рассматривает вопрос о доверии и недоверии. Фукуяма говорит следующее.На севере Италии низенькие заборчики, машины махонькие и с махонькими колёсиками. Понятно, да? На севере Италии маленькие машины с маленькими колёсами, хорошие дороги и низкие заборы. На юге Италии огромные заборы, огромные машины с большими колёсами — у правящего класса, у богатого класса. Большие машины с большими колёсами, большие заборы, плохие дороги, плохие больницы, плохие магазины — плохое всё, что не за забором. Только за забором хорошо в Южной Италии. А в Северной Италии хорошо по ту сторону забора — на улице хорошо. Хорошо на улице всем.

    Фукуяма утверждает на этом примере в частности (там целая книга, Фрэнсис Фукуяма), что доверие есть экономическая категория. Экономическая категория! Там, где есть доверие, есть и богатство. Там, где нет доверия, есть бедность, нищета, ненависть, взаимная ненависть. Мы живём в обществе недоверия, в обществе заборов и в обществе машин с большими колёсами, и плохих дорог, и плохой жизни, и плохого медобслуживания, плохого образования и так далее. Мы в этом смысле похожи на Южную Италию, только мы ещё хуже. Фукуяма до нас не доехал. Вот и делайте выводы.

     

    В ДВИЖЕНИИ

    НОВОСТИ

     

    С.ДОРЕНКО: 10 часов 5 минут. Вторник, 7 июня. Здравствуй, великий город! Здравствуйте, все! Это радио «Говорит Москва»! Говорит Москва! Эльвира Хасаншина — ведущая этой программы. Здравствуйте, Эльвира.

    Э.ХАСАНШИНА: И Сергей Доренко. Доброе утро.

    С.ДОРЕНКО: 65,39 — мы видим доллар. И 74,29 — мы видим евро. 65,38 в эту секунду. Итак, 50,47 — мы видим нефтицу, кормилицу, заступницу. 50,47. Я говорил, что она укочует на 50–53? Почему? Не помнишь почему?

    Э.ХАСАНШИНА: Нет.

    С.ДОРЕНКО: А я тебе скажу почему. Потому что её там ждут американцы. Американцы хотят, чтобы она была 50–53.

    Э.ХАСАНШИНА: Зачем она им такая?

    С.ДОРЕНКО: Для сланцевой добычи.

    Э.ХАСАНШИНА: А! Ну да, логично.

    С.ДОРЕНКО: Ну и понятно, что качнётся назад. Понятно, что 50–53 — откроется снова сланцевая добыча. Сланцевые корпорации из сланцевой добычи начнут возвращать кредиты, появится всё больше и больше нефти, запасы в Соединённых Штатах вырастут — и нефть упадёт опять на 45. Потом сланцевые корпорации опять начнут выть, закрываться — и опять уйдёт на 50–53. И вот так будет качаться, я думаю. Но сейчас 50,46, и это хороший уровень. 1,1359 — доллар слабый у нас сейчас. Был 1,1111, на прошлой неделе мы его видели.

    Хорошо, давайте говорить про деньги что-нибудь. А, нет, давай про таксистов! Вот какой прикольный чувак. До чего же я люблю это! Вот это по-американски. В Москве таксист сдал полицейским обсуждавшего теракт пассажира. В Москве таксист сообщил в полицию о готовящемся теракте на одном из вокзалов. Подготовку якобы обсуждали его пассажиры, — сообщает ГУ МВД России по Москве. В дежурную часть ОМВД России по району Конько обратился гражданин с заявлением о готовящемся взрыве. Заявитель рассказал, что подвозил на своей автомашине двух мужчин и услышал от них информацию о готовящемся взрыве на одном из вокзалов. Полиция задержала одного из пассажиров такси в его квартире на улице Введенского (на юго-западе). Он теперь говорит, что он хотел подшутить над таксистом. Брехня полная!

    Э.ХАСАНШИНА: Да ладно? Я вот не удивлюсь, что он хотел подшутить над таксистом.

    С.ДОРЕНКО: Брехня полная, потому что их было двое и они вели содержательный разговор.

    Э.ХАСАНШИНА: Вы смотрели фильм «Диктатор»? Они там тоже в вертолёте решили обсудить на арабском с отсчётом.

    С.ДОРЕНКО: Ну, пойми ты, сейчас я тебе объясню. Это работа. Шутить над таксистом — это работа. Эта работа того не стоит, она того не оправдывает. Понятно, да?

    Э.ХАСАНШИНА: Нет, я согласна, что это очень глупо и всё такое. Но то, что это может быть шуткой — вероятно. Я уверена, что глупости нет предела.

    С.ДОРЕНКО: О, нет! Ты с кем-то едешь в такси…

    Э.ХАСАНШИНА: Моя подружка, когда видит полицейского, всегда тихонько на ухо толкает… ну, толкает меня немного и на ухо мне говорит: «А я сейчас скажу, что у тебя в рюкзаке бомба!» Но раньше это было не так страшно, а сейчас это становится уже опасно.

    С.ДОРЕНКО: Попробуй ей молоточком постучать по голове в каком-то месте, чтобы она больше так не делала, потому что реально сядете.

    Э.ХАСАНШИНА: Да?

    С.ДОРЕНКО: Реально сядете, конечно. Сядете, причём обе сядете до разбирательства.

    Э.ХАСАНШИНА: Да, я понимаю.

    С.ДОРЕНКО: Значит, слушай. Представь себе, что ты говоришь… Я теперь с тобой уже осторожничаю, потому что я так понимаю, что ты, возможно, могла бы это сделать. Представь себе, что я еду с кем-то в такси, и я договариваюсь с этим человеком, что сейчас мы начнём пинать разговор про бомбу и взрыв на вокзале. Извини, мне делать не черта? И что, для меня аудитория — таксист? Да пошёл он на фиг! Пошёл он на фиг! Вообще не знаю такой аудитории.

    Э.ХАСАНШИНА: Ну, это вы не знаете, а есть такие люди, которые знают.

    С.ДОРЕНКО: Я мог ломать Ваньку, но где-то в другой аудитории. Значит, это брехня! Конечно, они собирались взорвать вокзал, тут всё понятно. Ну понятно же, господи! 7373948. Таксисты, позвоните, пожалуйста. Сейчас первый звонок приму не от таксиста, а остальные — таксисты. Первый — потому что он раньше позвонил. Здравствуйте. Слушаю вас.

    РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Алло. Добрый день. Это Доренко?

    С.ДОРЕНКО: Да-да. Прошу вас продолжать.

    РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Да нет, просто сейчас слушаю передачу про безопасность, и хотел бы сказать, что… Вот сейчас таксист двух девушек подвозил… парень подвозил двух чуваков.

    С.ДОРЕНКО: А перед этим они были девушки?

    РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: В «Шереметьево», если слова «бомба», «взрыв», то сразу всё перекрывается, и вся безопасность…

    С.ДОРЕНКО: Это если по телефону так говорят или в присутствии таксиста?

    РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Нет, сейчас таксисты говорят, это самое… Таксист вёз двух парней. Говорит, что они готовили теракт. Вот я сейчас эфир слушаю. Они говорят, типа «бомба», это самое… Одного чувака сдали, его милиция поймала.

    С.ДОРЕНКО: Спасибо вам огромное. Но вы никогда не были таксистом?

    РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Я не был таксистом, я работаю в безопасности в аэропорту «Шереметьево». Я просто знаю, что если услышу «бомба», «взрыв»…

    С.ДОРЕНКО: Скажите, насколько вам кажется вероятным, что эти двое в такси шутили? Наверняка они не шутили. Ну, зачем бы они стали шутить перед таксистом? Ну, что за глупость?

    РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Я думаю, процентов 50 на 50. Не знаю, я не видел. Просто, может, там детская шутка.

    С.ДОРЕНКО: Нет, не глупость. Чего бы они стали в такси шутить? Вот мы с вами… Как вас зовут?

    РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Меня Валера зовут.

    С.ДОРЕНКО: Валера. Я — Серёжа. Значит, мы едем с вами в такси. Я что, начну вам говорить: «Валерий, давайте сейчас для таксиста развернём здесь разговор»? Ну, мы же не идиоты.

    РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Мы не детские люди, в том-то и дело.

    С.ДОРЕНКО: Мы этого не будем делать. Спасибо. Валерий работает в службе безопасности в «Шереметьево».

    Э.ХАСАНШИНА: Я вам тут интересненького подкинула.

    С.ДОРЕНКО: На московского таксиста завели дело за выдуманную историю про подготовку теракта. Московский таксист, сообщивший в полицию о пассажирах, обсуждавших теракт, выдумал эту историю, рассказывают теперь. Он обратился в дежурную часть по району Коньково, сообщив, что подвозя двух мужчин, он услышал, как они обсуждали готовящийся взрыв. В квартире на улице Введенского был задержан подозреваемый, которым оказался сам таксист. На водителя, который находился в состоянии сильного алкогольного опьянения, завели уголовное дело по статье 207 «Заведомо ложное сообщение о терроризме». И так далее, и так далее. То есть его самого задержали. Ну и что? Ну и что? Из этого что следует? Что мы знаем истину? Нет, мы не знаем истину. Таксисты, позвоните, пожалуйста. Только таксисты! 7373948 — если вы таксист. Алло. Здравствуйте.

    РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Здравствуйте.

    С.ДОРЕНКО: Вы таксист?

    РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Да, я таксист.

    С.ДОРЕНКО: Прошу вас.

    РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Я не думаю, что люди будут ехать в такси и обсуждать такой серьёзный вопрос.

    С.ДОРЕНКО: Не будут. А вот сейчас говорят, что, может быть, он их оболгал, специально оболгал. Может быть, они там угрожали ему или плохо с ним себя вели — и он их оболгал в полиции (таксист).

    РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Вот это вполне реальная история. Но я не думаю, что едут два человека, которые готовят теракт, и будут обсуждать в такси, как это сделать. Это глупо.

    С.ДОРЕНКО: И шутить на эту тему не будут тоже.

    РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Конечно, не будут и шутить. Вот таксист это мог сделать, конечно, вполне реально. Что-то там не понравилось… Это вполне реально.

    С.ДОРЕНКО: Спасибо. Вот нам что таксист говорит. Давайте предположим, что люди готовят теракт: они не будут это обсуждать при таксисте. Давайте предположим, что люди не готовят теракт: они не будут обсуждать теракт при таксисте, потому что таксист — недостаточная аудитория. Давайте предположим себе, что люди дурно обошлись с таксистом: да, таксист может на них донести специально, чтобы досадить. Специально, чтобы досадить.

    Э.ХАСАНШИНА: Но он сделает-то хуже себе, если он умный человек? Теперь на него заведут уголовное дело. Это очень серьёзное наказание.

    С.ДОРЕНКО: Хорошо. Всё-таки ты донесёшь, если ты услышишь «взрыв», «бомба», «теракт», «аэропорт»?

    Э.ХАСАНШИНА: Скорее всего — да.

    С.ДОРЕНКО: Как ты донесёшь? Ты пойдёшь писать заявление? Или кому-то просто скажешь по пути? Если встретишь мента, скажешь, что вот так и так?

    Э.ХАСАНШИНА: Наверное, позвоню. Но меня знаете что останавливает? Разбирательство, когда тебя, скорее всего, обвинят в этом.

    С.ДОРЕНКО: Да в том-то и дело! В том-то и дело, что начнут таскать. Вот же в чём дело.

    Э.ХАСАНШИНА: Я недавно проходила мимо парка и увидела рядом с урной коробку — посылка, стандартная почтовая коробка небольшая, рядом с урной. То есть не в урне, а рядом.

    С.ДОРЕНКО: А рядом не было почтового отделения?

    Э.ХАСАНШИНА: Нет, рядом не было почтового отделения.

    С.ДОРЕНКО: Не было, хорошо. Дальше?

    Э.ХАСАНШИНА: Ну, кто-то мог вынести мусор в парк, да? Но зачем в парк? В общем, возникло много вопросов. И я подумала, что, вообще-то, неплохо бы сообщить, позвонить в полицию. Но потом я подумала, что меня начнут расспрашивать, записывать телефон и паспортные данные, кто такая и что это за коробка, «а не принесли ли вы её сами, не положили ли?» — и так далее. А если она окажется пустой — вдруг о ложном доносе заведут. Всё сложно.

    С.ДОРЕНКО: Питер пишет: «Террористы не такие умные, как вы считаете. Могут обсуждать и в такси. Они настоящие идиоты».

    Хорошо, давайте быстренько проголосуем. Скажите, пожалуйста, если вы услышите «аэропорт», «бомба», «взрыв», «подготовка» — какие-то вот такие вещи, то вы доложите сразу в полицию? Да — 1342135. Сочтёте это глупостью, шуткой и не доложите — 1342136. Вы доложите сразу в полицию, если услышите разговор двух человек (как минимум двух) о подготовке теракта? Да, вы доложите сразу — 1342135. Нет — 1342136. А если это шутка было? А что они болтают, если они реальные террористы? Если это настоящие террористы, то зачем болтают? Вроде бы настоящим террористам не положено, они должны быть суровые и все такие голливудские. Алло. Здравствуйте.

    РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Сергей, Доброе утро. Вы знаете, я работаю в такси. И я вполне допускаю такой диалог, но только в том случае, когда я подобрал клиентов, допустим, «с руки», «с бордюра». То есть если они запечатлены в одном из агрегаторов (Gett или «Яндекс»), где они вынуждены указать свой телефон, то, конечно, такого разговора не будет.

    С.ДОРЕНКО: А как-то раньше это называлось «работать по шляпам». А теперь «с руки» называется?

    РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Ну, «с руки», «с бордюра», да. Но «по шляпам» — это здорово. Теперь буду говорить «по шляпам».

    С.ДОРЕНКО: В старое время говорили: «Ты работаешь “по шляпам” или ездишь…»

    РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Сергей, знаете, ещё хотел сказать, минуточку. У меня была история, когда я ехал в аэропорт «Домодедово» встречать пассажиров. Вышел за 10 километров до аэропорта, мне захотелось очень сильно в туалет. Я зашёл в лес, сделал свои дела. И, знаете, каким-то чудом я обратил внимание (зачем — не знаю) на ворох деревьев. Знаете, когда я подошёл, я обнаружил там схрон.

    С.ДОРЕНКО: Да ладно?

    РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Да. Представляете, там были взрыватели. У меня отец прапорщик ФСБ, и он меня в детстве вывозил, и я кидал эти гранаты. Вы знаете, когда я нашёл, я сфоткал. Я вышел, сел в машину, поехал дальше и пытался дозвониться по 112. 15 минут у меня ничего не получалось, меня не соединяли. Потом в итоге я пробил связь. Мне говорят: «Дежурный!» Я говорю: «Представьтесь, пожалуйста». — «Дежурный! Слушаю вас». В общем, в итоге я объяснил ситуацию, но я не договорил — связь оборвалась. И когда я ехал из «Домодедово»… Я подумал: «Я не буду перезванивать. Мне, наверное, перезвонят. Ну, как-то меня запеленговали, наверное». Вы знаете, ехал 20 минут…

    С.ДОРЕНКО: Никто?

    РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Никто.

    С.ДОРЕНКО: А чем дело кончилось?

    РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: А дело закончилось тем, что я перезвонил, а там: «Дежурный!» И я этому дежурному сказал номер, собственно говоря, своего телефона. Мне перезвонил оперативник. И в итоге, пока я ждал клиентов, час где-то я ориентировал опера.

    С.ДОРЕНКО: Вот скажите, когда… Вы знаете, как работает машина, да? Машина работает плохо. А я читал несколько раз ещё в советское время о чудом спасшихся людях, которые чудом спаслись, во времена Сталина. Ну, мы с вами, сейчас рассуждаем, обладая этим опытом, которым вы обладаете. Вы же понимаете, что это решето всегда было дырявым. И при Сталине было дырявым. Оно всегда было дырявым. Ну, просто дырявым.

    РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Нет, Сергей, знаете, я как-то не полагал, что настолько.

    С.ДОРЕНКО: Оно дырявое абсолютно! Абсолютное дырявое.

    РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Ну, вы с учётом своих лет, конечно… Но я, знаете, был просто в некотором шоке, и мне стало неспокойно. А когда на следующее утро меня вызвали на допрос, мне сказали, что это были шашки дымовые и звуковые гранаты, в общем.

    С.ДОРЕНКО: Звуковые гранаты? То есть ничего страшного.

    РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Ну, как? Можно было что-нибудь устроить с этим делом. Всё, спасибо вам.

    С.ДОРЕНКО: Спасибо. «Ехал в такси. Говорю другу: “Поехали ко мне, сожжём старый дом”. Таксист говорит: “Моя смена закончилась”, — и уехал». Как это? Секундочку. То есть высадил вас, Виталий? Виталий говорит другу в такси: «Поехали ко мне, сожжём старый дом». А таксист говорит: «Так, всё, моя смена закончилась», — и свалил. (Смех.) «А мы бы его реально сожгли, — говорит Виталий, — дом». Виталий, не жгите дома!

    Э.ХАСАНШИНА: Виталий дерзкий.

    С.ДОРЕНКО: Не жгите дома, потому что огонь может перекинуться на какие-то другие строения. Фиг ли? Ну правда, я понимаю. «Говорят, если при разговоре по мобильному помехи, нужно сказать: “Путин, бомба, взрыв, чеченцы”. Связь сразу заметно улучшается». Ну, ладно вам!

    Знаете, как я делаю? Меня сын научил. Я вхожу и LTE переключаю на 3G, на 2G и назад — на 3G, на LTE. Ну, вот так вот, быстренько. И она начала сильно искать как бы соту, переискивает по-другому. Во всяком случае, интернет точно улучшается. Интернет! Я не знаю, как насчёт голосовой связи, я почти ею не пользуюсь. «Я сообщила о коробке в своём подъезде возле лифта. Она оказалась пустой, но мне ничего никто не предъявил. И всегда дозваниваюсь по 112 с первого раза», — говорит Татьяна.

    Э.ХАСАНШИНА: Молодец какая.

    С.ДОРЕНКО: «О боже! Я больше никогда не полечу из “Шереметьево”, если там такая служба безопасности», — говорит слушатель, который послушал наш разговор. «Увидел на остановке бесхозный большой пакет. Сообщил в полицию…»

    Слушайте, давайте подведём итог голосования. 70 процентов сообщат о разговоре о терроризме немедленно; 30 — посчитают, что это шутка или какая-то ерунда, 30 процентов. «Они приехали через 30 минут. Оказался мусором. Полиция претензий не предъявляла». Чёрт! Я не знаю. Мне кажется, что, прежде чем звонить в полицию, надо пнуть мешок. А?

    Э.ХАСАНШИНА: (Смех.) Не все настолько дерзкие, как Виталий!

    С.ДОРЕНКО: Нет, я считаю, что надо пнуть. Это я дерзкий.

    Э.ХАСАНШИНА: Вы бы пнули?

    С.ДОРЕНКО: Слушай, мне кажется… Вот ты видишь какую-то коробку подозрительную или мешок какой-то подозрительный. Зачем звонить в полицию? Нужно послать собаку-подрывника — себя то есть, собаку-подрывника. Ну, правда. Господа сидят на работе, хорошо им, они обсуждают что-то там, суп какой-нибудь заваривают себе, «Доширак». Полицейские заваривают суп «Доширак», чтобы похавать. И тут звонишь ты: «Здрасте! У меня тут коробка». Ёлки! Если бы я был в полиции, я бы сказал: «Ну, пни её разочек». — «Ничего». — «А ты сильнее пни. Сильнее пни, хорошенечко. Разгонись и — бабах! — просто залепи ей, этой коробке». — «Ничего». — «Ну, ладно. Тогда просто подними её и брось в мусор. Всё». А если взрыв слышно — бум! — тогда полицейский откладывает «Доширак» и, естественно, едет разбираться. Правильно?

    Э.ХАСАНШИНА: Да. Но вам-то от этого же не легче.

    С.ДОРЕНКО: А кто обо мне должен думать? Я сам. Что значит «не легче»? Ну, я стал жертвой, ничего страшного. Один же.

    Э.ХАСАНШИНА: Погиб геройски!

    С.ДОРЕНКО: Я же один погиб геройски, всё.

    Э.ХАСАНШИНА: Ну, это только псы попадают в рай, все псы. А вот люди — не все.

    С.ДОРЕНКО: Да ладно, ладно. Поехали дальше.

     

    С.ДОРЕНКО: Москва опустилась на 18-е место в рейтинге глобальных городов. Вот вам и пожалуйста. Лучший город Земли же, да? Лондон впервые с 2008 года обошёл Нью-Йорк в индексе глобальных городов, рассчитываемом консалтинговой компанией Kearney. Оба города вновь признаны ведущими глобальными мегаполисами. Главные города планеты, короче — Нью-Йорк и Лондон, но Лондон на первом месте. Дальше, глобальные города (Global Cities Index) и рейтинг перспективных глобальных городов. Видишь, что делается?

    В ТОП-10 глобальных городов что входит? Первый — Лондон. Второй — Нью-Йорк. Третий (вы будете смеяться) — Париж. Почему вы будете смеяться? Потому что Париж очень локальный, мне кажется, такой не любящий английский язык и всё такое. На четвёртом месте Токио. На пятом — Гонконг. На шестом — Лос-Анджелес. Седьмой — Чикаго. Восьмой — Сингапур. Девятый — Пекин. Десятый — Вашингтон. Смотрите, два китайских города — Гонконг и Пекин. Если Пекин девятый, то… восьмой, седьмой, шестой… Гонконг пятый. Много американских городов, как видите.

    Москва на 18-м месте. Что это значит? В рейтинге перспективных глобальных городов Москва улучшила позиции (перспективных глобальных — не ныне существующих, а грядущих), перекочевав с 19-го на 25-е место. Говорят, что у нас улучшились бюрократические процедуры, они стали проще. Ну, может быть. Большой рывок к этому направлению сделал также Петербург, который сместился с 71-го на 45-е место.

    Э.ХАСАНШИНА: Это серьёзно.

    С.ДОРЕНКО: А мы — с 49-го на 25-е. Дальше. 13 параметров вот этих перспективных городов: личное благосостояние граждан (первое — богатые люди), экономика, инновации и управление. Что у нас хорошего-то в Москве, я не понимаю? Управление? Инновации? Экономика? Что хорошего? Личное благосостояние? Что хорошего?

    Э.ХАСАНШИНА: Ну, это в будущем…

    С.ДОРЕНКО: Это в будущем, ну да.

    Э.ХАСАНШИНА: В перспективе будут развиваться эти направления, я так понимаю.

    С.ДОРЕНКО: Какие направления? А главное — на чём основана наша убеждённость? Давай подумаем. Благосостояние будет в будущем развиваться. Когда? Через тысячи лет?

    Э.ХАСАНШИНА: Через два года. Нам же сказали, что два года кризис у нас будет, а через два года…

    С.ДОРЕНКО: Нет, ещё два с половиной года будет падать благосостояние, а потом стагнировать, я думаю, очень долго. И повышаться в течение следующих десяти лет не будет. Ну, хорошо, восьми лет, девяти лет. До 2025 года ничего не будет повышаться точно. А потом, скорее всего, будет падать.

    Э.ХАСАНШИНА: Ну, после того, как у тебя падало, а начнёт стагнировать, ты обрадуешься.

    С.ДОРЕНКО: Хочешь мой прогноз? До 2025 года ничего повышаться не будет, с 2025-го начнёт падать. Я тебе говорю. То, что сейчас падало — это вообще цветочки, ерунда. Ягодки впереди.

    Э.ХАСАНШИНА: Всё, пойду вязать носки на будущее.

    С.ДОРЕНКО: Конечно. Личное благосостояние — не понимаю. Дальше — экономика. Что экономика? Какая экономика в Москве, объясни мне? Какая? Массаж? Какая экономика в Москве?

    Э.ХАСАНШИНА: Нет, ну подождите, в Московской области всякие производства…

    С.ДОРЕНКО: Мы говорим о Москве сейчас.

    Э.ХАСАНШИНА: Ну, они и в Новой Москве же.

    С.ДОРЕНКО: Не знаю. Какие там производства? Там лягушек производят. Там производят лягушек зелёных, больше ничего, ничего нет. Дальше — инновации. Что такое инновации в Москве? Что такое новое в Москве, такое небывалое, за чем идёт весь мир? Вот мы делаем, делаем, делаем, а все остальные такие с завистью говорят: «Господи, как же мы хотим быть, как в России! Как же мы хотим быть, как в Москве!» А?

    Э.ХАСАНШИНА: Хороший вопрос.

    С.ДОРЕНКО: Управление. Управление — это единственное, чем я доволен в этом городе. Шикарное управление городом. Шикарное! Всё. Кроме Сергея Семёновича Собянина… (Нормально я лизнул? Это был прогиб сейчас). Кроме Сергея Семёновича Собянина, вообще ничего нечего предъявить. Понимаешь, он один тянет город, на 18-е место тянет с 49-го. Ёлки! Ну, это же круто.

    Слушай ещё. 60 процентов… Ой, господи. А, нет, ещё про цензуру, но я сейчас не подряд буду. Я попробую это обсудить, потому что у меня осталось три минуты, и я, наверное, уже не разгоню никакую другую тему. Москва — конкурентоспособна или неконкурентоспособна? Сравните те, кто путешествует, Москву с другими городами планеты. 7373948. Алло. Здравствуйте.

    РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Алло. Здравствуйте.

    С.ДОРЕНКО: Попробуйте сравнить Москву и другие города планеты с точки зрения конкурентоспособности.

    РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Я считаю, что Нью-Йорк — это один из городов приоритетных.

    С.ДОРЕНКО: Нет, на первом месте сейчас Лондон, а на втором — Нью-Йорк. А в прошлом году был на первом месте Нью-Йорк, а на втором — Лондон. Ну, Лондон и Нью-Йорк — в любом случае первые два. Давайте их сравнивать с Москвой. Что здесь хуже, а что здесь лучше?

    РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Во-первых, погодные условия, погода. В Москве постоянно какая-то слякоть, постоянно грязь, ужасная погода. Стоят какие-то заводы, даже на Ленинском проспекте стоят какие-то трубы, заводы. Почему это всё в центре города находится?

    С.ДОРЕНКО: Знаете, это интересное впечатление. А вы жили долго в Нью-Йорке?

    РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Я в Нью-Йорке жил три месяца, честно скажу, и меня там всё устраивало: асфальтовые улицы, везде брусчатка, везде чисто.

    С.ДОРЕНКО: Я просто не в первый раз, не впервые… вы не первый, от кого я слышу, что первое впечатление от Москвы — это грязь. Вообще первое впечатление от Москвы — грязь. Это грязные машины, это грязные дороги, это грязные грузовики крупнотоннажные. Мой друг, который давно переехал в Штаты, он говорит: «Когда я прилетаю в “Шереметьево” и ещё только еду через Химки, я сразу говорю: здравствуй, город грязи!» Город грязи. Всё грязное.

    РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Я просто не понимаю, Сергей, почему так сложно… Почему я захожу в метро, и пахнет постоянно какими-то, извините за выражение, бомжами? Вот почему? Почему сложно полиции просто взять и их задерживать? Почему на улице нельзя нормально убирать? Почему надо раскапывать обязательно перед летом,когда сейчас приезжают туристы? И обязательно надо?

    С.ДОРЕНКО: Дело в том, что зимой невозможно. Поймите, зимой невозможно.

    РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Сергей, снег у нас выпал 20 декабря. Вы нагоните туда, на одно место пригоните туда — ну сколько? — тысячу, ну, две тысячи человек. Ну сделайте это за неделю, за месяц!

    С.ДОРЕНКО: Кроме погоды… Смотрите, грязь и погода. Грязь — какое-то ощущение второсортности, какого-то пожухлого, грязного, несчастного… какие-то киоски. Но киоски-то чистит Собянин. Когда едешь по Химкам, ты видишь сразу море грязных машин, и они припарковываются как угодно на троллейбусных остановках, и люди идут куда-то за какой-то шаурмой, и вот этот адок, Шанхай и так далее. Но с этим в Москве стали бороться. Чёрт! Новости, новости, новости! Простите.

     

    НОВОСТИ

    ОБЗОР ПРЕССЫ

     

    С.ДОРЕНКО: Прага, 1968 год. Депутаты-коммунисты хотят наделить ветеранским статусом ликвидаторов Пражской весны. Пражская весна — 1968 год. Напомню, там были события, которые подавлялись армией — и, вообще говоря, не только советской. И, вообще говоря, участники Пражской весны, во всяком случае участники деятельные…Вот у меня был один знакомый, который служил в войсках ВДВ, и их бросали в Прагу тогда, в 1968 году. Все те участники, они в любом случае старше меня, потому что я помню, что парень, с которым я был знаком… Сколько? Ну, в 1968 году, например, ему было 18, строго говоря. Значит, он должен был быть 1950 года рождения. А если 19, то — 1949 года рождения. То есть это ребята 1948-го, 1949-го, 1950-го. И это даже рядовые. А что уж говорить об офицерах, они могли быть и 1940 года рождения, и так далее. Это достаточно довольно-таки пожилые люди.

    Скажите, пожалуйста, если вы были участником пражских событий 1968 года, вот вас хотят приравнять к участникам войны, то есть считать вас патриотами, которые воевали за Родину, ну и так далее, — сами-то вы одобряете это? Позвоните, пожалуйста — 7373948, — если вы участник пражских событий 1968 года. Здравствуйте. Вы участник пражских событий 1968 года?

    РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Добрый день. Я, конечно, не участник…

    С.ДОРЕНКО: Спасибо. 7373948 — если вы участник пражских событий 1968 года? Алло. Здравствуйте.

    РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Сергей, Доброе утро. У меня брат там участвовал.

    С.ДОРЕНКО: Вы считаете, что они герои, что им надо дать статус ветеранов?

    РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Ну, если давать, то за 1956 год, там более или менее будет лучше. Там были страшнее ещё дела.

    С.ДОРЕНКО: 1956 год — брали Будапешт.

    РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Там ещё жесточе было, там ещё страшнее, чем в Чехословакии.

    С.ДОРЕНКО: Да, это правда. Советские войска подавляли мятежи в 1956 году в Будапеште, это известно, и в 1968 году в Праге. Там был не мятеж, а там, по существу, передача власти произошла. Алло. Здравствуйте.

    РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Здравствуйте.

    С.ДОРЕНКО: Вы участник 1968 года?

    РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Нет, я работал в 90-е годы в одной канторе, и у нас был участник.

    С.ДОРЕНКО: Интересно. Он герой?

    РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Он своим девушкам показывал свою лысину и говорил, что это граната разорвалась, это от осколка. Он в своё время был очень боевой мужик, он дзюдоист, каратист.

    С.ДОРЕНКО: Вы считаете, что он герой? Надо давать им статус ветеранов войны?

    РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Дело в том, что он уже умер. В 90-е годы он уже был такой спившийся полуинвалид, а сейчас он уже и умер. Я считаю, что, конечно, надо бы…

    С.ДОРЕНКО: Надо бы? Вообще вы считаете, что это герои России, которые бились за Россию?

    РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Нет, я не знаю, бились ли они за Россию. Люди выполняли свой долг. Политически правильно, неправильно, их послали — и они там что-то делали.

    С.ДОРЕНКО: Интересный подход. Я думаю о вашем подходе как о справедливом, который мне трудно разделить. Получается, с моей точки зрения, несправедливо, вот как я думаю. Мне кажется, что славные воины, славные мучительные воины, какие-то хорошие, красивые воины, такие с надрывом патриотическим — ну, тогда молодцы, эти люди, прямо молодцы. А какие-то такие более или менее стыдные воины, какие-то нелепые воины — тогда они не молодцы. А с точки зрения военного, господи? Его послали — он работал. Правильно?

    Э.ХАСАНШИНА: Да, это его долг.

    С.ДОРЕНКО: Алло. Здравствуйте.

    РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Михаил. Я тогда был в армии. Я очень много знаю о чешских событиях. Вообще, конечно, политически это позорнейшая наша страница. Они послали людей, которые там были…

    С.ДОРЕНКО: Расскажите, пожалуйста. Подождите, максима какая? Просто военные… Подождите, извините, я просто задам вам вопрос. Просто военные просто делают работу. Ну, откуда им знать, это позорная война или не позорная. Откуда им узнать?

    РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Сергей, я чувствую, как вы относитесь к этому событию.

    С.ДОРЕНКО: Я отношусь как к постыдному.

    РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Это окончательно поставило крест и на Варшавском договоре, и на всём этом социалистическом лагере

    С.ДОРЕНКО: Так в том-то и дело.

    РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Вот свидетельство молодого лейтенанта: «1956 год. Венгрия. Маленький городок, узкая улочка идёт через центр этого местечка. И по всему следованию плечом к плечу стоят венгры, всё население — к сожалению, я скажу правду, — говорит этот лейтенант, — и плюют! Я был весь оплёванный. А стрелять нельзя было ещё». И ещё…

    С.ДОРЕНКО: Михаил, извините, я знаю вашу образованность. Значит, у меня семейное впечатление тоже смущения крайнего. Потому что, если я не ошибаюсь, я помню сквозь детство, что мои предки были в Красной Поляне с какими-то чехами, военные чехами, они ходили там пешком в поход через горы. И это был 1967-й, если я не ошибаюсь. Ну, я сквозь детство что-то помню. А потом их отстранили, выгнали из армии, какая-то была чистка страшная. То есть как бы друзей семьи…

    РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Да-да-да, там было очень много политических преследований.

    С.ДОРЕНКО: И я вам должен сказать, что мои родители относились к этому со сдержанным смущением, неприязнью, но говорить было запрещено.

    РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Ну да. Это же были не мятежи. Ну, какой же мятеж в Чехословакии? Вся страна встала! И Дубчек был достойный человек, его поддерживала вся Чехословакия. Сколько там было репрессий, когда подавили эту Пражскую весну. Это лучшие люди страны. А потом десятилетиями запрет на работу был, даже в Чехословакии. Понимаете, мы ничего… Это позорная страница.

    С.ДОРЕНКО: Позорная. Но военные, которые…Подождите, подождите!

    РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Понимаете, это не взятие Берлина, даже со Сталиным на трапе. Понимаете, это разные вещи.

    С.ДОРЕНКО: Подождите. И всё-таки просто военный, просто его послали делать работу. Ну, он просто работал, его послал командующий его. Ну, что он должен делать там?

    РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Политики послали! Позорные страницы нашей истории!

    С.ДОРЕНКО: Политики. А военный в этой связи ветеран или нет?

    РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Ведь из этого хотят сделать кампанию политическую, хотят плюнуть ещё раз. Представляете, свободная Чехия ещё раз вспомнит, что было тогда. А ведь хотят напомнить, надавить на мозоль. Этого не надо делать! Вокруг нас уже нет ни одного дружеского относительно нормального государства. Хотите добавить ещё? Давайте!

    С.ДОРЕНКО: Вы знаете, что накануне в Белоруссии были запрещены глобусы, где Крым российский?

    РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Так нет, позиция Батьки в десять раз реакционнее любого прибалтийского президента. Нашим людям не дают информации о том, что происходит в Прибалтике, как относятся к русским…

    С.ДОРЕНКО: Раз вы такой памятливый, знаете ещё какие-то воспоминания от ветеранов чешских событий?

    РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Великолепные воспоминания…

    С.ДОРЕНКО: От ветеранов чешских событий у меня воспоминания, которые они мне рассказывали (и часто так было в Праге), что с особой яростью чехов расстреливали именно гэдээровцы.

    РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Есть такая… Я не знаю, это миф или нет.

    С.ДОРЕНКО: Байка.

    РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Но их там было гораздо меньше, четыре соединения.

    С.ДОРЕНКО: Но наши говорили о том, что нам запрещено было открывать огонь, например, из танков по зданиям, а немцам было разрешено. И гэдээровцы…

    РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Ну, из танков немцы не стреляли, я вам точно могу сказать. Немцы делали следующее, они выполняли полицейскую функцию следующего рода. Вот взвод немецкий,они очерчивали мелом линию. Заступил — могут выстрелить. Но никакой техники там, танков немцы не применяли. Вы знаете, там 80 процентов личного состава были из Советского Союза. И я знаю, что потом многие высшие генералы этого решения Брежнева не одобряли.

    С.ДОРЕНКО: Да это мало кто одобрял. Спасибо вам большое. Я просто Эльвире расскажу, потому что Эльвира, может быть, меньше об этом слышала.

    Мне рассказывали двое ветеранов, по крайней мере, что вызывали гэдэрэровцев-немцев, именно немцев, для жестоких каких-то вещей, потому что наше командование запрещало. Да и как-то наши стремались какие-то вещи делать, и когда надо было стрелять, просили гэдээровцев. А немцы по старой своей ненависти за судетских немцев со Второй мировой войны… Ты знаешь, что чехи очень жестоко обошлись с судетскими немцами в своё время, перед Второй мировой войной — их подвергли выселению и разграблению массовому. То есть судетских немцев грабили, насиловали — всё что положено делали и сильно обижали. И немцы как бы это помнили за чехами, всю эту неприятность. Поэтому, когда в 1968 году надо было сильно стрелять, звали немцев. И немцы просто с удовольствием это делали, с каким-то невероятным удовольствием проявляли жестокость. Но, конечно, это позорная страница. Я считаю, что Чехословакия… Во всяком случае, не знаю, до меня доносит память семейная, что это была позорная страница. С другой стороны, я в затруднении. Солдаты просто…

    Э.ХАСАНШИНА: Просто мне интересно, в этой ситуации солдаты могли ли отказаться от выполнения задания?

    С.ДОРЕНКО: Нет!

    Э.ХАСАНШИНА: Ты же дезертиром становишься. У тебя есть профессия, у тебя есть долг, и ты обязан. И ты выполняешь этот приказ. Да, виновато руководство и так далее, но эти люди…

    С.ДОРЕНКО: Это вопрос. Конечно, вопрос. По крайней мере, гордиться потом не приходится. Если ты участвовал в позорной войне, гордиться потом не приходится.

    Э.ХАСАНШИНА: Это правда.

    С.ДОРЕНКО: «Авария на Николиной Горе прямо сейчас», — видит Андрей и пишет нам на +79258888948. Да, спасибо. 49-й меня поправил: «После Второй мировой войны судетских немцев выселяли». Спасибо, 49-й. Из Германии кто-то написал. «Авария на Николиной Горе прямо сейчас. Mini Cooper в отбойнике, Ford Explorer в кювете. Пробки нет, гайцы на месте. Это прямо сейчас».

    «Ну, у нас и история — то клеймить, то восхвалять. Всё в угоду действующей власти». Нет, это не действующая власть. Действующая власть, мне кажется, сейчас идёт в фарватере консерватизма, присущего народу. Я не думаю, что это в угоду действующей власти. Наоборот, действующая власть делает поклоны народу, который преисполнен идей консерватизма и даже архаизации общества. Мне кажется, что архаизация общества — это… Что такое? «Эльвира, — это тебе пишут, — дезертир и предатель — две большие разницы». Дезертир и предатель — это разные вещи.

    Э.ХАСАНШИНА: А я разве сказала «предатель»?

    С.ДОРЕНКО: Не знаю, что ты сказала. Вот Армен пишет.

    Э.ХАСАНШИНА: Я сказала «дезертир».

    С.ДОРЕНКО: Дезертировать нельзя. Но надо как-то всё равно не гордиться потом. Ну, не надо гордиться. Зачем гордиться вот этой ерундой, этой Пражской весной, которую подавляли? Зачем? Ребята, ну подавляли. Это неправильно, некрасиво, ужасно. Ну, хорошо. Алло. Здравствуйте.

    РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Алло. Здравствуйте.

    С.ДОРЕНКО: Вы участвовали?

    РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Мне в то время было где-то 20 с чем-то лет, я учился в институте на последнем курсе. И вот сейчас, глядя на всё это, я вам скажу: там был «майдан», «цветная революция». И к чему это всё приводит, мы сейчас прекрасно видим. Так что у меня никакого стыда за наши действия в то время нет, не было и не будет!

    С.ДОРЕНКО: А в 1848 году, когда мы вторглись в Австрию, там тоже был «майдан» и «цветная революция». А в 1815 году (но мы справедливо отдавили Наполеона) — там тоже была революция.

    РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Значит — тем более.

    С.ДОРЕНКО: Давайте так. Происходят в разных странах разные вещи — «майданы» и «цветные революции». Россия типично служит жандармом и выполняет жандармские функции. 1848 год, русские войска вторгаются в Австро-Венгрию. Вы помните из учебников? Ну, вы же читали учебники? Кто-нибудь «спасибо» сказал русским или нет? Кто-нибудь, хоть один человек сказал за 1848 год «спасибо» русским или нет? Ну, просто вопрос. Это же Священный союз. Вы помните, Священный союз создаётся… Сейчас я напишу: 1848 год, Австро-Венгрия. Я напишу, чтобы вам точнее… Европа, 1848 год, революции: революция во Франции… «Революции 1848–1849 годов» — «Википедия». Я вам открою: «Весна народов» — европейские революции 1848–1849 года. Всё!

    Кто-нибудь сказал русским «спасибо» за то, что они вторглись и громили европейцев за этот «майдан»? Почему вы считаете, что все «майданы» надо обязательно гасить, где бы они ни происходили, русским вторгаться и гасить? Почему? Давайте тогда и в Африке все гасить. Всё гасить к чёртовой матери! Странно. Вы странные вещи говорите. Ну, мир-то развивается, поймите.

    Ну, хорошо, в 1968 году вы погасили Чехию. Что это изменило в исторической перспективе? Что это изменило? Полюбили нас чехи? Нет! Чехи стали верными нашими союзниками? Нет! Нам «спасибо» сказали болгары? Нет! Никогда не говорили нам «спасибо» болгары. Болгары в двух войнах мировых… Было две мировые войны, и в обоих болгары воевали против России. В обоих болгары воевали против Росси! Вы это понимаете или нет? Значит, мы к ним лезли к ним помогать. Мы помогли чехам в 1968 году, помогли чехам против «майдана», то есть — против нихсамих мы помогли. Они все вышли — мы помогли. От этого что, дружба появилась у нас с Чехией? Нет! Ответ негативный. Они стали любить русских? Нет. Русских они не любят, боятся и презирают. Дальше. Что ещё? Что ещё мы достигли этими походами, объясните мне, пожалуйста? Объясните мне, просто чтобы было понятно!

    Э.ХАСАНШИНА: Я не знаю.

    С.ДОРЕНКО: Суворов через Сен-Готард идёт тоже помогать — помогать династиям против революций, в сущности, да? Когда Суворов через Сен-Готард переваливает, зачем он это делает? Он тоже участвует в европейской политике. Царь участвует в европейской политике для того… Когда Суворов переваливает через Альпы — помните картину?

    Э.ХАСАНШИНА: Да.

    С.ДОРЕНКО: Значит, Суворов работает, если я помню… А я не помню уже на самом деле, уже забыл. Но мне кажется, что он там участвует для того, чтобы бороться с революцией и защищать контрреволюцию, то есть против «майдана» Суворов. Нас полюбили на Сен-Готарде? Нет. Ответ негативный. Мы спасли реакционные режимы от гибели? Нет. Ответ негативный. Нас полюбили те, кого мы защищали? Ответ негативный. Мы разбили тех, кого мы разбили там, в битве суворовской? Нет. Ответ негативный. Понятно, да?

    То есть мы всё время гасим «майданы» везде, ребята, исторически мы это делаем — в Европе, например — по крайней мере, два века, больше двух веков. Если Суворова берём, то больше двух веков. Мы два с половиной века гасим «майданы». Какой результат этого, объясните мне? Мне нужен результат. Я хочу результат! Я не хочу процесс в данном случае. Я хочу узнать, чем дело кончилось. Дело кончилось тем, что нас презирают и ненавидят.

    Э.ХАСАНШИНА: Это правда.

    С.ДОРЕНКО: Нас систематически презирают и ненавидят, а мы клёвые, молодцы и всё такое. Мы гасим, мы вторгаемся, мы везде что-то такое. У них антифеодальное восстание — мы насаждаем феодализм, мы запрещаем бороться с феодализмом! Запрещаем! Хорошо. Мы вторгаемся войсками. Побеждаем. Насаждаем снова феодализм. Скажите, пожалуйста, где, кроме России, остался феодализм? А, на Украине, кстати, феодализм по-прежнему.

    Э.ХАСАНШИНА: Димулька пишет: «Нас пока любят в Сирии».

    С.ДОРЕНКО: Нас любят в Сирии? Кто любит нас в Сирии? Любят конкретные люди — алавиты. Конкретно алавиты нас любят. Скажите, пожалуйста, исторически кто победит в Сирии?

    Э.ХАСАНШИНА: Честно говоря, не знаю.

    С.ДОРЕНКО: Исторически кто победит в Сирии? Алавиты или нет? Вот мне интересно. Мы хотим чего? Мы хотим бороться за что? Мы хотим, чтобы кто-то… хоть раз что-то вдолгую продумать — например, на век, на один век. В горизонте одного века победят наши союзники или нет?

    Э.ХАСАНШИНА: Судя по вашим примерам, наши союзники ещё как-то не особо побеждали.

    С.ДОРЕНКО: Наши союзники никогда не побеждают. Или побеждают за счёт колоссального напряжения ресурсов всей России. Вся Россия, полуслепые бабки, которые стоят в очередях в закрывающихся поликлиниках — они все платят за то, чтобы мы поддерживали лузеров. Мы поддерживаем лузеров, мы поддерживаем реакционных людей, мы поддерживаем феодализм. В 1948 году мы поддерживаем феодализм, если вы помните. И Суворов, переходя через Альпы, поддерживает феодализм. Мы поддерживаем лузеров, феодализм, отсталое прошлое, мы боремся с будущим — всеми силами, с надрывом! За счёт бабок вот этих нищих мы боремся с будущим. И кто побеждает? Чёртово будущее побеждает. Дайте мне результат. Поехали дальше.

     

    В ДВИЖЕНИИ

     

    Э.ХАСАНШИНА: Вот на это слушатель пишет: «Результаты есть, только денег нет».

    С.ДОРЕНКО: Как я люблю, мне так полюбились эти… Слушай, мне так полюбились эти прекрасные строки. Послушайте, пожалуйста, Семёна Слепакова напоследок, ну хоть минуточку одну. Очень хорошо, он пишет письмо от премьера.

    ПЕСНЯ «ОБРАЩЕНИЕ К НАРОДУ» — СЕМЁН СЛЕПАКОВ

    С.ДОРЕНКО: Всё. Мы начинали эту программу сегодня с Семёна Слепакова и заканчиваем Семёном Слепаковым. «Мы бы взяли вас, просто денег нет».

    Хорошо. 5 баллов… Сейчас, секундочку, у меня перезагружается вся эта канитель. 5 баллов и осталось. Смотрите, очень трудно на Третьем транспортном кольце, прямо много появилось пробок. Я бы сказал так: с 5 до 12, даже до полпервого по циферблату в разных сторонах, на разных участках Третьего транспортного есть проблемы, в особенности, как обычно мы знаем, Сити. Москва-Сити не подкачала — там всё стоит и аварии. Ещё в городе что? В городе у нас Варшавка, Чертаново Северное — 10 километров в час и очень длинная пробка. Текстили стоят — 3 километра в час, и тоже пробки во всех направлениях. В Текстильщиках — как обычно. 10 километров в час скорость на Нижегородке, и 3 километра в час — на шоссе Энтузиастов. Вы держитесь там, на шоссе Энтузиастов. Проспект Мира, если позволите, — 10 километров в час. И большие проблемы на Минке — какая-то авария колоссальная. И вдоль всего Одинцово стоит пробище. И почти до Немчиновки, до Баковки — вот здесь трудновато ехать из-за аварии. Такие дела.

    Мы провели этот выпуск. Мы пойдём и проживём его, этот вторник, 7 июня.

    Версия для печати

Связь с эфиром


Сообщение отправлено