С.ДОРЕНКО: 8 часов 38 минут. Среда, 15 июня. Здравствуй, великий город! Здравствуйте, все! Это радио «Говорит Москва»! Говорит Москва! Анастасия Оношко — ведущая этой программы. Здравствуйте, Настя.

А.ОНОШКО: И Сергей Доренко. Доброе утро.

С.ДОРЕНКО: Ну что, ну что, ну что? Мне пишут… Секундочку, что-то здесь было про вчерашнюю передачу. Прекрасно. «Настя, приятного аппетита». Как Маркин вчера присягал сапогу начальника в передаче на Первом канале. Ребята, на Первом канале обсуждали вчера вот эти все болельщицкие страсти, фанатские страсти. И там был Маркин, между прочим, представитель Следственного комитета. И он сказал, что он бы не сдержался… Нет, он не знает своей реакции, ему трудно предугадать, он не отвечает за себя в момент, когда ругают его Родину и президента. Ну, мне кажется, что это очень корректно, вы напрасно, потому что он чиновник. А что чиновник? «Он угрожал Гозману». Ну а что чиновник? Чиновник — это конфуцианская… Вы же знаете мою приверженность к Китаю до известной степени, такую осторожную прищуренную приверженность. Конфуцианство. Основа конфуцианства в чём? Начальник — как отец. К отцу должна быть почтительность. Почтительность к родителям должна переноситься на почтительность к начальству. Правильно?

А.ОНОШКО: Конечно.

С.ДОРЕНКО: Поэтому любой чиновник должен сразу вступить в бой при обидном высказывании в адрес начальника, а при невозможности сделать это — должен покончить жизнь самоубийством.

А.ОНОШКО: Хороший сценарий, да.

С.ДОРЕНКО: Любой чиновник, услышав, что его начальника оскорбляют, должен немедленно вступить в бой, вознести на алтарь конфуцианства своё здоровье и всё на свете. А при невозможности же сделать это он считает, что он потерял лицо — и должен покончить жизнь самоубийством. Вот и всё.

А.ОНОШКО: А представляете, Маркин бы: «Да, что-то он действительно как-то… Я и сам иногда думаю. Всё пошло не так».

С.ДОРЕНКО: Нет-нет-нет. Нормально вёл себя Маркин. Нормально, хорошо вёл себя Маркин, и очень правильно он сказал. Значит, слушайте. Я про что? Про болельщиков продолжаю с вами говорить. Мне пишут: «Можно, пожалуйста, не про болельщиков, потому что они надоели?» Ребята, у нас ничего другого нет. У страны не осталось ничего, кроме болельщиков. Скажите, пожалуйста, что у нас хорошего?

А.ОНОШКО: У нас деревянные дома хорошие, и будут ипотеку давать под них хорошую. Отечественные материалы…

С.ДОРЕНКО: Какие достижения России ты отметишь за последние 25 лет? Мы научились строить машины? Нет. Мы создали что-то новое, принципиально новое? Ну, ракета «Ангара», хорошо, ладно. Но это всё — советские наработки, насколько я понимаю, да? Мы научились что-то новое? Нет, не научились. Мы сделали хоть одну-единственную дорогу за 25 лет? Ноль. Дорог сделано ноль. Например, дороги до Петербурга нет. Дороги до Ростова-на-Дону нет, её не существует. Там есть тропинка, тропа Хо Ши Мина, и она называется дорогой по недоразумению. Есть дорога в Волгоград и Астрахань? Её нет. К сожалению, нет.

А.ОНОШКО: Мы ввели «Платон», у нас есть система монетизации отсутствующих дорог.

С.ДОРЕНКО: Есть дорога на Дальний Восток? К сожалению, её нет. У нас вообще ничего нет. Вопрос: а что есть? Отвечаю: есть болельщицкое движение. Лучшее, что есть у России сегодня, лучшее и единственное, что у неё есть… А, нет, армия! Но она была. То есть армия проседала на какое-то время и снова вернулась. Армия вроде как была. Красные кавалеристы, та-та! Понимаешь? А что такое?

А.ОНОШКО: Сейчас уже настолько нечем заняться стало, что люди туда идут…

С.ДОРЕНКО: Нет, армия была. Давай я «красных кавалеристов», а? Тебе же нравится?

А.ОНОШКО: Что? Мне? Я, может быть, городской фольклор 30-х годов…

С.ДОРЕНКО: «Мы — красные кавалеристы!» Это марш Будённого. Действительно армия была всегда, и она вернулась. Но болельщиков никогда не было, и они появились…

МАРШ БУДЁННОГО

Мы — красные кавалеристы,
И про нас
Былинники речистые
Ведут рассказ —
О том, как в ночи ясные,
О том, как в дни ненастные
Мы гордо и смело в бой идём!

Веди, Будённый, нас смелее в бой!
Пусть гром гремит,
Пускай пожар кругом, пожар кругом.
Мы беззаветные герои все,
И вся-то наша жизнь есть борьба.

Будённый — наш братишка,
С нами весь народ…

С.ДОРЕНКО: Понятно, да?

А.ОНОШКО: Да.

С.ДОРЕНКО: Значит, у нас есть армия и Шойгу. Это хорошо, это нас греет по-настоящему, это клёво. Но это было! «Пускай Будённый нас…» — и так далее. Ну, это было, это не новшество ни фига. Понятно, да?

А.ОНОШКО: Мне даже показалось на секунду, что мы сейчас…

С.ДОРЕНКО: А чего никогда не было и вдруг появилось?

А.ОНОШКО: «ВКонтакте» с «Одноклассниками»!

С.ДОРЕНКО: Красивые бабы всегда были. «ВКонтакте» — слизано с Facebook. До свидания!

А.ОНОШКО: Нет, тут другая система.

С.ДОРЕНКО: «Яндекс» слизан с Google. Опять до свидания!

А.ОНОШКО: Нет!

С.ДОРЕНКО: Всё слизано, всё слизано.

А.ОНОШКО: Всё само по себе.

С.ДОРЕНКО: Всё украли, похитили, переделали, скопировали где-то на коленке в гараже засранцы. Ничего нового нет! Что же у нас есть то, чего никогда не было, но появилось, и лучшее в мире? Болельщицкое движение, настаиваю. Нет ничего лучше русского болельщицкого движения.

А.ОНОШКО: Бессмысленного и беспощадного.

С.ДОРЕНКО: Это единственное, что Россия, пучась, тужась и непрерывно прилагая все свои усилия, создала за 25 лет. Болельщицкое движение, товарищи! Больше ничего у нас нет, вообще ничего. Это лучшее, что есть в России.

А.ОНОШКО: А достижение у него какое? Один труп.

С.ДОРЕНКО: Скажи: «Русский…» — и я тебе скажу: «…болельщик!» «Русский…» — «…футбольный фанат». Это первое. Всюду — от Индонезии до Бразилии — все трепещут! Англичане наложили в штаны!

А.ОНОШКО: Ну, слава богу.

С.ДОРЕНКО: Русские болельщики, 20 человек… Внимание — 20!

А.ОНОШКО: А дисквалифицировали нашу сборную, нет ещё?

С.ДОРЕНКО: Нет ещё, но условно дисквалифицировали, да. 20 русских болельщиков вынесли за одну, за полторы минуты английский сектор, вообще весь физически — сектор остался чистым. 20 русских болельщиков очистили сектор. До свидания, англичане! Ура!

А.ОНОШКО: Кто-то приехал драться, а кто-то — смотреть футбол.

С.ДОРЕНКО: Англичане — девочки. Да! Hi, girls! Hi, ladies! Слушай дальше. Было 100 тысяч… Об этом пишет Times, я за вчера читаю. 100 тысяч английских болельщиков. Их высадили из города, рассадили по норам, заперли в их собственных номерах в гостиницах 200 русских чуваков. Двести! 200 человек и 100 тысяч человек. Вы понимаете, что такое 200 и что такое 100 000? 200 — это когда два ноля. А когда 100 000 — это пять нолей. Понятно? Значит, на каждого русского приходилась 1000 англичан. Тысяча, одна тысяча! Буйные хулиганы, звери, лютые звери — англичане. Лютые звери, которые терроризируют все страны…

А.ОНОШКО: Они ехали с кастетами, с битами. Они собирались надрать…

С.ДОРЕНКО: Именно. Англичане, которые терроризируют всю Европу. Весь мир терроризируют англичане. Их все боятся. Самые страшные люди на планете Земля — это английские фанаты. На каждую тысячу этих зверей приходился один русский. Один русский богатырь! Один! Смели в ноль, в мясо, в фарш всё!

А.ОНОШКО: Ну, слава богу! Господи, как хорошо!

С.ДОРЕНКО: Ну так что? Кто-нибудь из болельщиков, позвоните мне и подтвердите или опровергните мою версию: у нас ничего нет лучше болельщиков. Точка. Значит, надо завершать этот чемпионат хорошей дракой сегодня… Я не провоцирую ничего, нет? Это не считается провокацией? 7373948. Алло. Здравствуйте. Вы болельщик?

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Здравствуйте. Да, я болельщик.

С.ДОРЕНКО: Ну что, нет?

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: К сожалению, наш стиль тоже с английского списан, сам стиль боления.

С.ДОРЕНКО: Ну, хорошо. Но они пошли на закат…

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Сначала был итальянский, когда флаги, песни, гулянки на трибунах. И всё переросло со временем…

С.ДОРЕНКО: Хорошо. Они ниспадают, они идут в закат, они идут в смерть, а наши перехватывают…

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Как вы говорили, «побивание отцов» произошло именно в этот момент.

С.ДОРЕНКО: Да. Спасибо вам огромное. Тоже наше болельщицкое движение списано целиком с английского Но! Но мы стали лучше учителей. Учителя-англичане посрамлены, бежали и, в гроб сходя, благословляют нас. Алло. Здравствуйте.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Здравствуйте.

С.ДОРЕНКО: Вы болельщик?

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Я болельщик. Я хотел бы больше пояснить ситуацию по поводу того, что…

С.ДОРЕНКО: Прошу вас.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Английские болельщики никакие не тихие. Они приехали туда заранее.

С.ДОРЕНКО: А я не сказал, что они тихие. Они звери лютые!

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Абсолютно верно. Более того, лютые звери.

А.ОНОШКО: И наконец-то их проучили.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Они сидели, провоцировали русских болельщиков, пили пиво…

С.ДОРЕНКО: Сто процентов! Свистели под гимн наш, оскорбляли нас постоянно.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Абсолютно верно. И это была чистая провокация. И то, что наших болельщиков было намного меньше, — это также правда.

С.ДОРЕНКО: Это правда. Значит, это лучшее, что у нас есть. Скажите, что болельщики — лучшее, что у нас есть. Что ещё сравнится с ними?

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Абсолютно согласен с вами.

С.ДОРЕНКО: Ну вот. Значит, надо сегодня отметелить окончательно англичан и уехать с чемпионата. Пусть нас дисквалифицируют, но запомнят.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Извините, пожалуйста, но перебью опять вас.

С.ДОРЕНКО: Прошу вас.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Единственный минус в том, что наши делали это на трибуне. Потому что то, что находится на трибуне, подходит под юрисдикцию УЕФА — и мы подходим под санкции. А то, что происходит в городе, под их санкции не подпадает, а это подходит под санкции только местных властей.

С.ДОРЕНКО: Полиции. Поэтому сегодня со словаками драться не надо. Словаки — тихие спокойные хоббиты, правильно? Спокойные хоббиты, прославленные в порнографическом искусстве. Есть словачки очень красивые. И всё, надо их спокойно любить, немножко любить.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Дело в том, что англичане тоже их били, и они тоже там сейчас…

С.ДОРЕНКО: Но они же на трибуны-то не придут?

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Ну, возможно, да.

С.ДОРЕНКО: Спокойно на улицах их вязать, спокойно вязать из них узлы на улицах — вот что надо делать. Словаков не трогать! Словаки прекрасны в порнофильмах, словачек я имею в виду. Не надо их трогать никуда. Слушай, нет, это же чешка. Caprice — чешка. Нет? Ты не знаешь?

А.ОНОШКО: Я не знаю.

С.ДОРЕНКО: Caprice — чешка или словачка? По-моему, чешка.

А.ОНОШКО: Чешка — это мы одевали в детском садике на музыку.

С.ДОРЕНКО: Не одевали, а надевали. Алло. Здравствуйте.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Доброе утро. Вы прекрасно иронизируете.

С.ДОРЕНКО: Нет, я не иронизирую.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Но вообще лучше бы отомстить ещё полякам за прошлый чемпионат Европы, когда они наших болельщиков избивали на улицах.

С.ДОРЕНКО: Вот! В 2012 году наши мирно и спокойно шли…

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: И, кстати, все молчали. Вспомните, все молчали, никто даже ни слова не сказал, когда наших болельщиков просто так избивали на улицах.

С.ДОРЕНКО: Абсолютно. В 2012 году с женщинами, с флагами, красиво, мирно, спокойно наши шли, никого не трогали, а эти набросились со всех сторон. Это надо помнить и однажды заплатить. А может, и сейчас уже заплатить.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Я за то, чтобы выйти из группы, навалять полякам и уехать домой.

С.ДОРЕНКО: Вот! Товарищи, слушайте, моё предложение очень простое. Я предлагаю следующее: выйти из группы… На фиг нас условно куда-то дисквалифицировали? Какая-то ерунда, вот это всё. Как выйти из группы? Выйти из группы — в смысле по-настоящему? А я имею в виду — вообще домой уехать, всё. Сейчас надо навалять полякам и англичанам. И хватит играть в этот футбол! Футбол у нас не получается. У нас не получается в футбол, но болеть у нас получается. У нас лучшие болельщики на планете Земля и, вероятно, не лучшая сборная. Ну, давайте прямо скажем: у нас не лучшая сборная. Это не сборная Бразилии, это не сборная Германии, это не сборная Франции, Испании, Италии и так далее, да? Ну, у нас не лучшая сборная. Но у нас лучшая сборная болельщиков. Лучшая! Вчера я смотрел видос: чувак из «Динамо», с майкой «Динамо», ребят расправляет вот так просто. И я тебе хочу сказать, что чёткость во всём. Чёткость!

А.ОНОШКО: Где расправляет?

С.ДОРЕНКО: Он их придерживает, а потом — вперёд! Придерживает ребят — вперёд! Он командует группой. Группа идёт наших. Я тебе скажу сколько. Пять… может быть, десять человек.

А.ОНОШКО: Он с флагом?

С.ДОРЕНКО: Нет, не с флагом. Он как бы руководит, но они его слушают. Вот я видел на улице, я видел видос наш. Наш идёт, на нём «Динамо», синяя майка. И руки так в стороны, и он показывает буквально пальцами: «Пошли! Вперёд!» Потом: «Стой!»

А.ОНОШКО: Как это воинское звание называется?

С.ДОРЕНКО: Боже милостивый! Ну, насколько слаженные люди! До чего же милые люди! Боже, каждому из них хочу пожать руку. Он идёт и такой: «Вперёд, ребята!» Потом: «Стоп немножко!» — раз! — и немножко придержал. Десять человек идут спокойно, как танки Т-90.

А.ОНОШКО: Идут брать высоту.

С.ДОРЕНКО: Идут, как Т-90, спокойно, хорошие ребята — и там просто летит всё вокруг с визгом. Такое ощущение, что Годзилла идёт по Марселю, спокойно так, выкидывая этих человечков английских: «Пошёл вон! Пошёл вон, мерзость!» Понятно, да? Вот так. Ну, этим надо гордиться.

А.ОНОШКО: Жалко, что они там не держатся долго, их почти всех отправили.

С.ДОРЕНКО: Я хочу голосование. Разреши мне голосование. Почему ты мне препятствуешь? Смотри, мы должны отметелить английских болельщиков окончательно и поляков, которым нам должок. У нас есть должок за 2012 год. Ну, есть должок. Что тут делать? Долги надо платить. И отправляться домой. Всё, хватит! Нас уже запомнили. Не надо там играть в этот футбол. Этот их футбол предательски всё время плох для русских. Да — 1342135 — у нас не лучшая сборная, на фиг, пусть её дисквалифицируют и выгонят, и будет хорошо. Да — 1342135. Нет — 1342136.

Я же снялся с «ТЭФИ». Как-то меня номинировали на «ТЭФИ». Я обиделся и снялся. И теперь все говорят об этом. Когда ко мне приходят, говорят: «Вы же снялись с “ТЭФИ”, вы то, сё». А я мог и не победить. Так же и футболисты. Если их сейчас дисквалифицируют, мы будем понтоваться, что они должны были занять первое место.

А.ОНОШКО: Могли бы, конечно.

С.ДОРЕНКО: «Они могли бы занять первое место!» — будем говорить мы, правильно?

А.ОНОШКО: «А нам не дали!»

С.ДОРЕНКО: Надо всем навалять, дисквалифицировать к чёртовой матери сборную и уехать.

А.ОНОШКО: Уйти, сохранив лицо.

С.ДОРЕНКО: Вот это моё мнение, простите. Сборная наша всё равно хреновенькая, всё равно они с англичанцами играли плохо весь матч до последних минут, на последних минутах разыгрались. Сборная слабая, надо её спокойно дисквалифицировать. А потом будем всем плевать в глаза и говорить, что мы могли взять первое место. И запомнится хоть как-то. Взять первенство по болельщикам — это тоже хорошо. Они нас не любят — так пусть боятся. Пусть боятся, если не любят! Правильно? Что-то одно из двух. 7373948. Алло. Здравствуйте. Слушаю вас.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Алло. Здравствуйте. А может быть, до 2018 года подождём?

С.ДОРЕНКО: Нет, в 2018-м наваляем снова, причём вместе с российской национальной гвардией.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Отойдём, как всегда, до Москвы, втянем их — и там уже отомстим.

С.ДОРЕНКО: Слушайте, там же будет национальная гвардия уже за нас. Здесь будет и ФСБ.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: В конце концов, они могут совершить ошибку — поднять руку на представителей закона.

С.ДОРЕНКО: Это правда.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: А наши полицейские, если что, не отвернутся. И тогда они и от болельщиков получат, и от судей.

С.ДОРЕНКО: Это хорошо будет. В 2018 году своя песня, и я её очень предвкушаю. И я хочу, чтобы французов выдворили из страны к чёртовой матери пару автобусов и так далее. Я останавливаю это голосование. Товарищи, кажется, у нас достигнут скользкий консенсус: 74 на 26. Настя, пиши скорее! Настя, ты же не пишешь.

А.ОНОШКО: Пишу.

С.ДОРЕНКО: 74 на 26. 74 говорят: навалять англичанцам и полякам и двигать домой, дисквалифицировать к чёртовой матери сборную, что сделает из нашей сборной загадку. Все будут говорить: «О, сильнейшая сборная покинула чемпионат!» Алло. Здравствуйте. Слушаю вас.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Сергей, здравствуйте. Борис меня зовут. Скажем так, имел отношение к околофутбольным делам. Но, глядя на то, что там происходит, я могу сказать, что это, скорее всего, будет один из самых кровавых чемпионатов Европы. А наши органы правоохранительного порядка будут собирать списки под чемпионат мира в 2018 году, который будет происходить в России. И те люди, которые выехали, скажем так, на нынешний чемпионат Европы, будут «на карандаше» у правоохранительных органов.

С.ДОРЕНКО: Ну, хорошо. Вот англичан надо как-то заставить сидеть дома у телевизоров.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Понимаете, Сергей, англичане уже не те. Существуют гораздо оголтелые и крутые болельщики, фанаты, хулиганы, нежели англичане. Англичане — это был эталон, на них все ровнялись и с них брали пример. Соответственно, те, кто брал пример, уже выросли и…

С.ДОРЕНКО: И побили учителей. Ну, кто сегодня самые крутые? Мы — раз. Дальше. Кто ещё?

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Россия и Восточная Европа — самые крутые, одни из самых крутых.

С.ДОРЕНКО: Поляки?

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: И сербы, конечно, очень крутые.

С.ДОРЕНКО: Мы, поляки и сербы — первое, второе и третье место?

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Ну, скажем так, да.

С.ДОРЕНКО: Вот так. Кто ещё разбирается в футболе и в фанатском движении, скажите мне, если именно фанатские движения расставлять на чемпионатах вообще по футболу, мы на первом месте в мире, безусловно, на втором — поляки, вот говорит мой слушатель, на третьем — сербы… Алло. Слушаю вас. Здравствуйте.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Да, здравствуйте. Я хотел ещё вдогоночку, Сергей, сказать. Они же нас всегда гнобят, эти англичане и все остальные. А вот никто никогда вопроса не поднимал, что у англичан четыре сборных, потому что у них Уэльс, Северная Ирландия, Англия и Шотландия. Им сказать: «Давайте разделите тогда».

С.ДОРЕНКО: Нет, а мы не протянем. Мы могли бы 83 сборные выставить, но их нет, у нас игроков столько нет.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Я согласен. Но всё равно несправедливо, что одна страна всего лишь, такая маленькая, а имеет четыре сборных.

С.ДОРЕНКО: Игроков мало.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Почему родоначальники хоккея — канадцы — выставляют одну сборную? Понимаете, про что я?

С.ДОРЕНКО: Могли бы от Квебека одну выставить и от Онтарио одну, конечно. Спасибо. Хорошо, сейчас уже будет «В движении». Я хотел Юрия Николаевича включить, но Юрий Николаевич отключился. Юрий Николаевич, вы сегодня нервный, вы сегодня несдержанный. Зачем же вы отключились, Юрий Николаевич? Ну, хорошо, он отключился, а мы пойдём… А, вот! Юрий Николаевич восхитительный поставит точку! Прошу вас, Юрий Николаевич.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Да-да. Так вот, это рвение фанатское предлагаю более рационально использовать: надо обучить их из Англии и других офшоров выцарапывать наши деньги и возвращать в Россию.

С.ДОРЕНКО: Нет, и забирать себе. Если возвращать в Россию, они не станут этого делать. Надо дать им право оперативных работников, чтобы они забирали их себе.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: А за что же они их англичан бьют? Не бесплатно же, наверное?

С.ДОРЕНКО: Ну, нет. Это просто состоятельные хорошие люди. О чём вы говорите? Им приплачивают клубы, чтобы они путешествовали с клубами. Вы просто не знаете.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Тогда надо ротацию производить. Я вместо них поеду потрошить офшоры.

С.ДОРЕНКО: Скажите, пожалуйста, а у вас есть какая-то бита бейсбольная, что-то такое хорошее? Что-то есть у вас для боя?

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: У русского крестьянина всегда в загашнике что-то имеется.

С.ДОРЕНКО: Спасибо, Юрий Николаевич! Юрий Николаевич за нас. Погнали дальше!

 

В ДВИЖЕНИИ

 

С.ДОРЕНКО: Я бы по-другому сказал: где Юрий Николаевич — там победа! Правильно, Юрий Николаевич?

А.ОНОШКО: Там загашник.

С.ДОРЕНКО: Где Юрий Николаевич — там загашник, совершенно верно. Так, 4 балла — Москва. Я сегодня смотрю на iPad, товарищи, который показывает, как вы знаете, густые красные стрелочки и негустые красные стрелочки, поэтому драматизировать не буду. Я вам прямо скажу: ни фига нет нигде густых красных стрелочек, везде всё ползёт помаленечку, даже на Новой Риге, которая въезжает в Москву. Нормально всё. Где совсем густые? Совсем густые на Садовом кольце перед Ленинградкой. Очень плохо — вот Башиловка и Ленинградка. И плохо на Якиманке. Якиманка закисла совсем, но там ремонт. Вы знаете, зона ремонта и так далее. До осени, говорят, сделают. Зато потом будет снег. Новости.

 

НОВОСТИ

 

С.ДОРЕНКО: 9 часов 6 минут. Среда, 15 июня. Здравствуй, великий город! Здравствуйте, все! Это радио «Говорит Москва»! Говорит Москва! Анастасия Оношко — ведущая этой программы. Здравствуйте, Анастасия.

А.ОНОШКО: И Сергей Доренко. Доброе утро.

С.ДОРЕНКО: Слушай, смешная история из Аргентины. Я не знаю, какие в Аргентине в основном почвы, а это принципиально важно. Смотри, министр общественных работ Аргентины… Я не знаю, что это значит на самом деле. Что такое «общественные работы»? Это когда человека отправляют на общественные работы? Не знаю.

А.ОНОШКО: Ну, неприятное. Звучит как-то…

С.ДОРЕНКО: Нет, я думаю, что это, в сущности, министр госзаказов. Я думаю, министр госзаказов по строительству и чему-то такому важному. Хосе Лопес, который работал министром общественных работ Аргентины, задержан с поличными при попытке зарыть в монастыре 8,5 миллиона долларов.

А.ОНОШКО: А как выглядят 8 миллионов долларов?

С.ДОРЕНКО: Очень по-разному выглядят. Человек был большой извращенец — у него было 160 пакетов с долларами, с евро, с японскими йенами.

А.ОНОШКО: Ашановских пакетов? Это интересно.

С.ДОРЕНКО: Не знаю. Может быть, вакуумные. Может быть, он потрудился высосать воздух из них специальной машиной.

А.ОНОШКО: И такой плотный должен быть пластик, чтобы не повредить купюры.

С.ДОРЕНКО: Да, конечно. Сто шестьдесят! Он специально для археологов будущего это закапывал. Внимание! В багажнике машины Лопеса в ходе обыска были найдены 160 пакетов с долларами, евро, японскими йенами и катарскими риалами… Вот здесь ты, Настя, сильно упускаешь. У тебя есть пакет с катарскими риалами?

А.ОНОШКО: Пока нет.

С.ДОРЕНКО: А надо бы.

А.ОНОШКО: Но скоро будет. После сегодняшней программы он появится.

С.ДОРЕНКО: Ювелирные изделия, коллекция дорогостоящих часов и дорогостоящее оружие коллекционное.

А.ОНОШКО: Вот это самое бессмысленное — коллекцию часов зарывать. Какая глупость! Я ещё понимаю — деньги.

С.ДОРЕНКО: Ну, почему? В вакуумной упаковке, я тебя умоляю.

А.ОНОШКО: Да кому они нужны уже сейчас, эти ваши коллекционные часы?

С.ДОРЕНКО: В смысле? Ну, почему? Для исходящего реквизита.

А.ОНОШКО: Их никто не купит.

С.ДОРЕНКО: Потом их можно продать на киностудию.

А.ОНОШКО: По тысяче долларов?

С.ДОРЕНКО: Часы можно продать на киностудию. О чём ты говоришь? Есть же киностудии, которые снимают фильмы 90-х, 70-х, и там обязательно нужны часы, конечно.

А.ОНОШКО: Да, и надо создать атмосферу.

С.ДОРЕНКО: Сегодня это смешно, а когда снимают кино, естественно… Ну и так далее. А?

А.ОНОШКО: А что ещё там было?

С.ДОРЕНКО: Можно я тебе расскажу про древности? Ко мне пришёл чувак — известный, известный, известный!

А.ОНОШКО: Недавно?

С.ДОРЕНКО: Да. Он с наморщенным лбом такой. Знаменитый, знаменитый, знаменитый! С НТВ. Я открою секрет: с НТВ. Фамилию не скажу! И подарил мне фильм свой, лично свой фильм про Крым. Ну, подарил. Я прослезился, как положено всё. Я его поставил на полку.

А.ОНОШКО: Потому что смотреть не на чем.

С.ДОРЕНКО: Он на DVD. И я хотел ему задать вопрос: «Скажи, пожалуйста, а как я это увижу? Я украду из краеведческого музея привод DVD?»

А.ОНОШКО: На пальце покрутить можно.

С.ДОРЕНКО: Но у меня нет краеведческого музея на примете, который я мог бы обокрасть. И я поставил этот DVD. А чувак ходит, наморщив лоб, сдвинув брови, и всем дарит свой фильм на DVD. Прикинь? Старательный такой. И я не понимаю, куда люди девают всю эту фигню.

А.ОНОШКО: Так его и не увидят никогда.

С.ДОРЕНКО: Нет, я из вежливости не выкинул.

А.ОНОШКО: Не выкинули?

С.ДОРЕНКО: Нет. Но абсолютно из вежливости. Вместо того, чтобы кинуть мне в Telegram ссылку на файлообменник, где я могу посмотреть этот его фильм…

А.ОНОШКО: Господи, тогда просто в открытый доступ выложить уже наконец — и просто ссылку.

С.ДОРЕНКО: Нет, если мне конкретно он хочет подарить, он должен мне подарить ссылку на файлообменник.

А.ОНОШКО: В хорошем качестве.

С.ДОРЕНКО: В хорошем качестве, в HD. Но не ходить с DVD. А этот, наподобие человека с НТВ, министр аргентинский, он прятал дорогостоящие часы, которые, с моей точки зрения, уже ничего не стоят вообще, оружие, на которое не было разрешения, и так далее. При этом Лопес попытался подкупить задержавших его полицейских, а когда у него ничего не получилось, он заявил монахам, что собирался отдать деньги на их нужды, а стражи порядка намерены его обокрасть. Ну и так далее, и так далее.

А.ОНОШКО: Хотел стравить.

С.ДОРЕНКО: Да, хотел стравить монахов…

А.ОНОШКО: И улизнуть.

С.ДОРЕНКО: Конечно. А там ксёндзы вокруг, там же католические пасторы. Слушай меня. 8,5 миллиона долларов. Это о чём говорит, товарищи? Кто знает размах коррупции в России? Человек, который занимался общественными работами. Насколько я понимаю, то, что строилось за госсчёт, он курировал. И вот он скопил нелегально, наворовал 8,5 миллиона долларов. Он богат или беден, с вашей точки зрения, если сравнить с русским? 7373948. Я не знаю, просто…

А.ОНОШКО: А что бы вы пошли закапывать, Сергей? Вы бы все iPad собрали в плотный пакет.

С.ДОРЕНКО: Я бы собрал iPad, конечно. У меня есть iPad Mini 2, вот сейчас я с ним сижу, и я бы его закопал. А зачем он, когда есть уже Mini 4, Air, Pro и что хочешь? Как раз самое время закопать Mini 2 в землю. Алло. Здравствуйте. Да, слушаю. Это богатый или бедный человек, который закапывает 8,5 миллиона долларов после того, как отработал министром аргентинского правительства? Человек шепчет что-то сам себе. 7373948. Алло. Здравствуйте. Слушаю вас.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Алло. Здравствуйте. Алексей. Безусловно, человек просто божий! 8,5 миллиона федеральным министром? Да у нас, не знаю, голова какой-нибудь районной ментовки, мне кажется, будет в разы богаче — даже сейчас, в кризис.

С.ДОРЕНКО: Ну, сколько нормальный федеральный министр должен, с вашей точки зрения, получать в месяц?

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Знаете, в деньгах я бы не измерял. Я измерял бы в каком-то благе. Ну так, чтобы у него была вилла хорошая. Если это Аргентина, значит — на море. И несколько гектаров собственного жилья. Плюс какая-то челядь, которая всё это обслуживает.

С.ДОРЕНКО: Подождите. Вот это всё, что вы назвали (и ещё там яхта, да?), это всё стоит… Мне когда-то признавался знакомый олигарх, он мне говорил: «Ты знаешь, я на поддержание недвижимости трачу 6 миллионов долларов в год». То есть примерно… ну, не примерно, а 500 тысяч долларов в месяц — на поддержание. Ну, свет, вот это отопление, заправка машин, сервис, кары для гольфа, которые по имению ездят, все эти слуги — эта шняга вся.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Ну, 8,5 миллиона для федерального министра, который занимался какими-то ещё и такими контрактами, — господи, могли бы по головке погладить и оставить. У нас бы другой взял больше.

С.ДОРЕНКО: Конечно. Слушайте, а когда вы смотрите…

А.ОНОШКО: У меня вопрос: а почему он начал зарывать? Им там ставят препоны?

С.ДОРЕНКО: Он начал зарывать — значит, чувствовал, что его начинают преследовать.

А.ОНОШКО: А когда наши пойдут зарывать?

С.ДОРЕНКО: Когда наши пойдут зарывать?

А.ОНОШКО: Под камень какой-нибудь в монастыре, куда-нибудь в намоленные места.

С.ДОРЕНКО: Never forever. Никогда! Шувалов говорит: «Смешно, но люди покупают»…

А.ОНОШКО: Нет, «кажется смешным, но люди покупают».

С.ДОРЕНКО: «Кажется смешным, но люди покупают», — про квартиру обычных людей. Ну, им это кажется смешным. Наши вообще не понимают. Наши оторвались, они совершенно в космосе.

А.ОНОШКО: Но ведь мы же мечтаем о том, чтобы их однажды прищучили.

С.ДОРЕНКО: Вот знакомый мой рассказывал. Он говорит: «500 тысяч долларов в месяц трачу, — в месяц! — на содержание недвижимости. Ну, 6 миллионов долларов в год». Он включал, конечно, яхту и самолёт. У него была яхта и самолёт. Может быть, яхты было две, я сейчас не помню. Какая-то была ещё маленькая, старая, которая была ещё с детских его лет.

А.ОНОШКО: «Оптимист».

С.ДОРЕНКО: Да, «оптимист», конечно. И там дом во Франции и дом в Англии. И, по-моему, всё. А, и в Москве тоже какая-то бывшая дача бывшего члена Политбюро. «Всё это вместе, — он говорит, — 500 тысяч долларов в месяц». Поэтому, когда вы смотрите, как живут наши министры (я просто вам хочу сказать), вы не думайте, сколько это стоит. Это могло быть куплено однажды случайно. Однажды случайно они купили — и всё. Ну, случайно.

А.ОНОШКО: Но ведь им приходится на всё это горбатиться, чтобы это всё содержать.

С.ДОРЕНКО: Да. Но теперь подумайте, сколько это стоит в месяц — дом с филиппинками и со всей шнягой.

А.ОНОШКО: Эти повара, которые готовят для вашей же прислуги. Ужасно!

С.ДОРЕНКО: Да, есть повар, который готовит для прислуги, безусловно, естественно. Ну, нормально. Нет, это невозможно в России! У нас такого не бывает.

А.ОНОШКО: А мы бы ходили и выкапывали. То есть, вы понимаете, это же такая степень закрытости государства. Мы же идём к этому, и однажды мы…

С.ДОРЕНКО: Ладно. Это было в Аргентине, а у нас это невозможно, как вы понимаете. У нас ничего такого не бывает. У нас всё чистота, всё святость и так далее. Поехали дальше!

 

С.ДОРЕНКО: Главное следственное управление Следственного комитета РФ по городу Москве предъявило участникам скандальных гонок по Москве (мы это вчера говорили в программе, прямо во время нашего эфира это было решено, и мы тотчас огласили это и даже заголосили по этому поводу) на внедорожнике Gelandewagen — сыну вице-президента «Лукойла» Азату Шамсуарову, Абдувахобу Маджидову и Виктору Ускову. Предъявлено обвинение — «Угроза применения насилия в отношении представителя власти» (часть 1, статья 318 УК РФ) и «Оскорбление представителя власти».

Значит, я вам расскажу, что будет. Я вчера видел Маркина в кулуарах передачи на Первом канале и позволил себе… Я не скажу, что сказал Маркин. Мы не договаривались, что я оглашаю его слова, однако я могу огласить слова. Я позволил себе скепсис, что Следственному комитету что-либо удастся. Я позволил себе скепсис. Маркин был сдержан, но я не буду передавать, что он сказал. Я скажу, что я сказал. Я сказал: «Я позволяю себе скепсис». Вот так я сказал.

А.ОНОШКО: Ну, что им грозит? Например, если всё-таки Следственный комитет…

С.ДОРЕНКО: Ничего не грозит. Почему мы их ненавидим? Вот вопрос. Что нам в них не нравится? Ну, что они сделали, строго говоря? Они ничего не сделали. Давай я сейчас попытаюсь их защищать. Я стану адвокатом детишек «Лукойла», если позволите. А что они сделали, если разобраться?

А.ОНОШКО: Они жертвы обстоятельств, родились в таких обстоятельствах.

С.ДОРЕНКО: Ильгам сейчас подключится. Конечно, они родились в семьях. Алло. Здравствуйте.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Здравствуйте, Сергей.

С.ДОРЕНКО: Они жертвы. Давайте помогите мне. Они жертвы обстоятельств. Они по нечаянности родились в семьях миллиардеров. Ну, что это? Нормально всё, ничего особенного.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Дело в том, что у этих парней слишком влиятельный и показательный вид, поскольку таких парней мы видим на дорогах везде. Как они ведут себя, их никто не замечает. Их видят, но их никто не афиширует. Поэтому это случай, конечно, типичной просто наглости и обнаглевшей молодёжи. Можно было просто денежными средствами серьёзно…

С.ДОРЕНКО: Ну, это ладно! Это вы уже суд шариата. Денежные средства — это всюду в шариате. А здесь надо как-то их обидеть, а невозможно. А за что мы их не любим? За кичливость. Вы хотели сказать это слово — «кичливость»?

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Поскольку они, я же говорю, относятся к тем родителям, которые влиятельные… Поэтому мы видим даже парней, которые не имеют вообще ни гроша, а они себя ведут хуже даже.

С.ДОРЕНКО: Я пытаюсь рационализировать речь. Есть одно слово — «кичливость». Всё, что вы говорили во множестве предложений, одним словом называется «кичливость», мне кажется. Нет? Я вас никак не извратил? То есть мы их ненавидим за кичливость. Как-то надо наказать за кичливость. А как? Вот нет тут уголовного дела!

А.ОНОШКО: За богатство, доставшееся просто так.

С.ДОРЕНКО: Послушай меня, ну нет уголовного дела! Можно я встану на их защиту? Сейчас я встану на их защиту. Ну нет уголовного дела. Множество административных есть, а уголовного нет. Ну нет уголовного! Где тут уголовное-то? Эй, ку-ку! Но мы хотим их как-то… пришпандорить как-то нам их хочется. Ну хочется! Понятно, да? Вот как быть с этим? Да, здравствуйте.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Алло. У вас было замечательное такое выражение — «жуируя собственной безнаказанностью».

С.ДОРЕНКО: Абсолютно верно.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Собственно говоря, за это их и не любят, потому что они показывают… При том, что декларируется уравнение перед законом, для них абсолютно это по барабану.

С.ДОРЕНКО: Абсолютно, сто процентов. Жуируя собственной безнаказанностью, манкируют…

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Установлениями и правилами.

С.ДОРЕНКО: Совершенно верно.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: И делают это нагло. Именно жуируют. Другого слова тут даже… Это идеальное слово для этого.

С.ДОРЕНКО: Да, абсолютно. Но как наказать? Ну нет уголовки-то!

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Я думаю, что права-то они положат. Я так надеюсь. Во всяком случае, один. Других-то, собственно говоря, не за что.

С.ДОРЕНКО: Один. Какой-то таджик, которого посадили за руль. Ну и что теперь?

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Да. А остальными —я думаю, собственно говоря, и ничего по большому счёту. А что? 15 суток он отсидел.

С.ДОРЕНКО: А что мы тогда горячимся? Надо как-то придумать… Всё общество горячится в нелепой злобе. Знаете, бывает, когда вас щенок кусает, а вы ладошку распрямляете полностью — его зубы скользят по ладошке и не могут укусить. И ты дразнишь.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Совершенная беспомощность, да. Но здесь, наверное, не щенок. Просто обидно, вот кулаки сжимаются, и хотелось бы, конечно, всех пересажать, но не за что.

С.ДОРЕНКО: Мы попусту сжимаем кулаки. Нет предмета. Товарищи, мы похожи на щенка (все вместе), который раскрытую взрослую ладонь пытается вот так укусить. Чавк! Чавк! Чавк! Что-то такое он изображает, щенок. Ну и дальше что? И ничего! Понимаешь? Как мы играли со змеями, я тебе рассказывал, в Суринаме.

А.ОНОШКО: Нет.

С.ДОРЕНКО: Ну, давали змеям ладонь…

А.ОНОШКО: И они тоже не могли укусить?

С.ДОРЕНКО: Маленькие змеёныши. Они прыгали и били нас в ладонь, всегда в середину, потому что инфракрасное… ну, там больше всего тепла как бы из середины идёт. Понимаешь, в чём дело? И он бьёт в середину. А я своему другу говорю: «А почему он не прокусывает?» Он говорит: «У них ещё зубы подгибаются, как бы они молоденькие». И вот нас змеи кусали-кусали в середину ладони. А потом говорят: «Ну, ладно, пошли. Уже самолёт готов, пошли». Это мы развлекались, пока ждали самолёта. Мы летали в джунглях там на самолёте американских баптистов. Ну, это не имеет значения. А имеет значение, что вот эти змеёныши нас кусали в ладонь — и ни фига не получалось, потому что у них зубы подгибались. А если ладонь растянуть, хорошо натянуть, то там кожа становится плотненькой.

Короче, мы пытаемся этих лукойловских детишек, миллиардерчиков маленьких укусить, а они над нами смеются! Надо придумать какой-то инструментарий, чтобы сделать им больно. Но как? Я не понимаю. То есть мы пока им делаем смешно. Послушай меня. Мы все дрыгаемся, как мартышки, и делаем им смешно. Им смешно — нам грустно. От этой грусти мы ещё сильнее их кусаем в ладошку. Ах! Им ещё смешнее — нам ещё грустнее. Потом хохот сделается…

А.ОНОШКО: Почему мы не можем укусить сбоку?

С.ДОРЕНКО: Почему не можем укусить сбоку? Потому что мы бьём по инфракрасному этому самому… Я спросил своего друга тогда, я говорю: «А если она сбоку укусит?»

А.ОНОШКО: Да. И что же он сказал?

С.ДОРЕНКО: Он говорит: «Тогда семенные железы сделаются как два баскетбольных мяча недели на две».

А.ОНОШКО: Вот! Ой, как хорошо!

С.ДОРЕНКО: «И ты будешь ходить и пинать их коленями. Огромные семенные железы! И все лимфатические узлы вздуются. Всё сдуется. И ты будешь, как какая-то странная жаба такая».

А.ОНОШКО: Вот такое бы нас устроило, такая месть?

С.ДОРЕНКО: «Но, — говорит он, — не умрёшь. Две недели попинаешь яйца… в смысле тестикулы — и всё пройдёт, потом они сдуются назад». Так что есть… Значит, слушай меня. Мы делаем себе всё время грустнее, грустнее и грустнее, а миллиардерские лукойловские детки делают себе веселее, веселее и веселее. Зачем эта бессильная злоба, если мы всё равно ничего не можем?

Мне Настя кинула очень прекрасную ссылку сегодня от Екатерины Трифоновой, корреспондента отдела политики «Независимой газеты». Знаешь?

А.ОНОШКО: Да.

С.ДОРЕНКО: В Уголовном кодексе может появиться новое понятие — уголовный проступок. Уголовный проступок, товарищи! Послушайте внимательно, это вам всем грозит. В результате не лукойловским деткам, а вам впарят уголовный проступок! Понятно? Вы же знаете об этом! Вы же ждёте, как вам впарят! И впарят, верьте мне.

Значит, смотри. В Уголовном кодексе может появиться новое понятие — уголовный проступок. Им может быть нечто среднее между административным правонарушением и преступлением. Суть новации в том, что человек несёт наказание за какие-то неправильные действия, но судимости на нём не будет — он просто совершил уголовный проступок. По информации «Независимой газеты», данная идея обсуждается в Верховном суде в качестве очередного шага по гуманизации российской уголовной системы. Оказывается, у нас около половины — ну, может быть, процентов 40 — уголовников, мелких уголовников, незначительных.

А.ОНОШКО: Курицу украл.

С.ДОРЕНКО: Курицу украл, ещё что-то украл, притырил, прикарманил. Совершенно не отдавая себе отчёт, не приходя в сознание, будучи пьяным, украл бутылку пива или ещё что-то. Вот эти люди, уголовники, будут людьми, совершившими уголовный проступок. И туда собираются даже ввести пьяных водителей, которые пойманы пьяными, но никого не убили. Вот не убил он никого. Он бухой, но добрый, с лица добрый. Он добрый человек. Он говорит: «Я пьяный». «А кто сказал, что я пьяна?» — знаешь песню?

А.ОНОШКО: Нет. А что за песня?

С.ДОРЕНКО: Ну что ж такое? Я тебе уже её ставил! «Да, я сегодня пьяна. А ну налей бокал вина!» — и так далее.

А.ОНОШКО: Что это такое? Это тоже 30-е годы какие-то?

С.ДОРЕНКО: Ну, я тебе уже ставил. Не прикидывайся, не прикидывайся!

А.ОНОШКО: Нет, это не мне вы ставили.

С.ДОРЕНКО: Что за женщина, а? Я тебе поставлю, хорошо. Значит, слушай. Смысл в уголовном проступке: человек совершил уголовное преступление, но не надо его судить. Понимаешь? Не надо. «Кто сказал, что я пьяна?» Специально для Насти. Настя не слышала. Она не следит за нашей программой. Есть несколько вариантов. Есть более кабацкие, а есть Надежда Кадышева. Тебе что лучше?

А.ОНОШКО: Кабацкие давайте.

С.ДОРЕНКО: «Ты говоришь, что я пьяна. Да, я пьяна! Напилась, я пьяная» — караоке. «Сижу я на лавке пьяная. Зая с похмелья» — есть ещё отдельно. «Напилася я пьяна» — народная. Народная, я надеюсь, без мата.

А.ОНОШКО: Мы не знаем.

С.ДОРЕНКО: Мы не знаем! Народная может быть с матом, товарищи. Это очень плохо.

ПЕСНЯ «ПЬЯНАЯ» — ИРИНА ЕЖОВА

С.ДОРЕНКО: Нет, это нехороший звук.

А.ОНОШКО: Давайте Кадышеву, она со звуком работает.

С.ДОРЕНКО: Давайте, пожалуйста, Надежду Кадышеву. Я думаю, у неё со звуком… Сведёночка такая на минусовочку. Сейчас она как жахнет — и всё! Ну всё, хватит предисловий. Вперёд, мать! Давай, крути! Она всё ходит по снегу.

ПЕСНЯ «НАПИЛАСЯ Я ПЬЯНА» — НАДЕЖДА КАДЫШЕВА И АНСАМБЛЬ «ЗОЛОТОЕ КОЛЬЦО»

С.ДОРЕНКО: О, нет!

А.ОНОШКО: Хотели порадовать меня, а не получилось.

С.ДОРЕНКО: Настя пошла блевать в угол. Нет, я пойду блевать в угол! Мы пошли оба. Извините, мы должны прерваться. А, нет, у нас нет ничего. Мы пошли блевать в угол. Ну, хорошо. Народная какая-нибудь… Ну, где же? Пьяная она бросилась на машину. Она не поёт при этом. Наталья Ветлицкая пьяна? Нет, она не может. Она была замужем за Пашей Смеяном когда-то. «Кто сказал, что я дрыщ?» — есть песня.

А.ОНОШКО: Вы думаете, что это песня? Я думаю, что это какое-то признание чьё-то.

С.ДОРЕНКО: Послушай меня. Нужно ввести проступок, уголовный проступок, то есть какое-то «ай-ай-ай!» — и всё. Украл курицу — ай-ай-ай! Вот так как-то. Полковник, здравствуйте.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Здравствуйте, Сергей и Настя. Это Полковник. Вы знаете, если бы это не инициатива Верховного суда, я бы задумался о том, что это наши депутаты чего-то вот такое опять придумывают для себя. И всё-таки у меня есть некая версия…

С.ДОРЕНКО: Версию давайте.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: С учётом того, помните что у нас сделали из взятки? Что это такое мелкое административное правонарушение, за которое можно заплатить штраф. С учётом того, что у нас делают с мошенничеством, с другими какими-то вещами. То есть у нас, например, мошенничество превратилось в некий объект коммерческих разборок, при этом мошенничество не является экономическим преступлением, относящимся к компетенции ОЭБиПК. То есть мне кажется, что это не защита тех, кто, как Настя говорит, курицу украл или ещё что-то. Мне кажется, что это некая защита тех самых мальчиков или их пап, которые… Ну, пару миллиардов скрысил немножко где-то.

С.ДОРЕНКО: Чуть-чуть. В том-то и дело, что чуть-чуть.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Да, по мелочи.

С.ДОРЕНКО: Ну, тут тоже надо пропорционально: кому-то за курицу пендаля дать, а кому-то за пару миллиардов пендаля.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Понимаете, я вчера писал статью про то, что у нас налоговая сейчас будет брать деньги за иностранные кредиты. Есливы берёте кредит под меньший процент, то всё это облагается. То есть теперь налогом будут облагаться не только доходы, но и расходы.

С.ДОРЕНКО: Ой-ой-ой, новости, новости, новости!

 

НОВОСТИ

ОБЗОР ПРЕССЫ

 

А.ОНОШКО: Верховный суд освободил водителя от ответственности за аварию. Дело в том, что если вы попали в ДТП, уходя от автомобиля, который выехал со встречной вам в лоб, то вы не виновник следующего ДТП, которое получится в результате вашего ухода от столкновения. Это сегодняшняя «Российская газета». И там же про мужчин, которые в России зарабатывают на четверть больше женщин. Росстат подготовил отчёт: в среднем на 27,4 процента мужчины зарабатывают больше женщин в нашей стране.

В «Комсомолке» рассказ замечательный про жильцов дома, точнее, даже одного подъезда, насколько я понимаю, на Днепропетровской улице, которые взяли и установили у себя на крыше солнечные батареи. Установка стоила примерно 300 тысяч рублей. В год они экономят около 80 тысяч рублей на оплате света в подвале, в подъезде и так далее. Получается, что где-то за три года всё это дело окупается и дальше будет приносить только исключительно доход. Посмотрите в «Комсомольской правде» более подробно.

И ещё «Аргументы и Факты». Наконец там кто-то задал вопрос про презервативы. «Мне показалось, — пишет читатель, — или действительно они как-то стали очень дорого стоить? И вообще, почему на 20 процентов упали продажи презервативов в России?» И специалист отвечает: «Нет, не показалось. Действительно они стали людям не по карману. Во всём мире их бесплатно раздают, а в нашей стране для сексуально активных людей покупка качественных презервативов сегодня влетает в копеечку».

С.ДОРЕНКО: Зато у нас знаешь что бесплатно? На кассе дают такие тоненькие-тоненькие…

А.ОНОШКО: Пакетики.

С.ДОРЕНКО: В которые можно мокрый творог упаковать или мокрые продукты. Тоненькие пакетики.

А.ОНОШКО: Вы предлагаете заменить? Кстати, хорошая идея.

С.ДОРЕНКО: Я предлагаю… Товарищи, все, кто пользуются презервативами (а они стали действительно не по карману), делайте так: в обменке просите довольно много резиночек, которыми доллары упаковывают, пачки по 10 тысяч, а на кассе в «Ашане» просите много маленьких таких пакетиков, в которые мокрый творог кладут. И потом… Ну, я должен дальше объяснять или не надо? Я не буду дальше объяснять.

А.ОНОШКО: Нет. Мне кажется, все всё поняли.

С.ДОРЕНКО: Мне кажется, можно обойтись.

А.ОНОШКО: Практически новая колонка для «Аргументов и Фактов». 9:39. Это был обзор прессы.

 

С.ДОРЕНКО: Слушай, я хочу… Нет. «Байкеры — доноры органов» мне нравится. На самом деле это, конечно…

А.ОНОШКО: Мрачноватая такая тема.

С.ДОРЕНКО: В сущности, это нападение. Господин Тюльпанов, я видел его, Вадим Тюльпанов (он в Совете Федерации) предложил значительно снизить или вообще ликвидировать транспортный налог для владельцев мотоциклов, мопедов, байков и мотороллеров (что значит «мотороллеров»? Что значит это слово? Давно говорят «скутеры». Ну, неважно, хорошо. Наверное, Тюльпанов –француз), которые дали прижизненное согласие на посмертную трансплантацию своих донорских органов. То есть что говорит Тюльпанов?

А.ОНОШКО: Что слишком свежие, хорошие трупы пропадают. Это правда.

С.ДОРЕНКО: При всём уважении, что много свежих, хороших трупов зазря идут на корм собакам. Или куда их девают? Я не знаю.

А.ОНОШКО: Ну, куда-то там…

С.ДОРЕНКО: Куда-то зазря пропадают, понимаете, а Тюльпанов хотел бы бифштекс. Или что он хочет?

А.ОНОШКО: На самом деле он очень прав.

С.ДОРЕНКО: Я не разобрался в статье.

А.ОНОШКО: Ну, свежие, здоровые, богатые, успешные люди. У них там и глазные яблоки…

С.ДОРЕНКО: Скажи, пожалуйста… Здесь есть ментальное и психическое нападение на байкеров.

А.ОНОШКО: Почему?

С.ДОРЕНКО: Конечно, конечно.

А.ОНОШКО: Он их, что ли, в столбы впихивает? Нет, они сами.

С.ДОРЕНКО: Байкеры? Большинство байкеров…

А.ОНОШКО: Да. На задних колёсах кто у нас стартует со светофора?

С.ДОРЕНКО: Кто? Мастера! Кто на задних колёсах едет?

А.ОНОШКО: Правильно. Вот я и смотрю, кто это на Косыгина…

С.ДОРЕНКО: Мастера стартуют на задних колёсах. Я — нет. Я толстый мальчик, я не люблю…

А.ОНОШКО: А вы могли бы?

С.ДОРЕНКО: Нет! На своём нынешнем мотоцикле — нет. А, например, на Ducati Scrambler…

А.ОНОШКО: А вы делали так когда-нибудь?

С.ДОРЕНКО: Ну, почему? У меня же был в своё время KTM 690 SuperMoto…

А.ОНОШКО: Делали? Вы так стартовали?

С.ДОРЕНКО: Конечно. Но надо чуть-чуть подспустить до 1 атмосферы. Я тебя научу. Подспустить до 1 атмосферы… Купить SuperMoto для начала, KTM 690 SMC-R купить — раз. Но он дорого стоит на самом деле — 800 тысяч. Серьёзно говорю, дорого стоит, 800 с лишним. Потом подспустить колесо до 1 атмосферы, чтобы поустойчивее стоять на заднем колосе, если ты хочешь исполнить wheelie.

А.ОНОШКО: Вот я и думаю.

С.ДОРЕНКО: Дальше. Стартануть — можно с первой передачи, а можно со второй. С первой тронулся — сразу на вторую уже поднимаешь. А можно сразу поднять. Ну, там варианты. Но со второй как бы легче, мне кажется, поднять. На большой хорошей раскрутке резко отпускаешь сцепление — и он встаёт на колесо. «Эп-па!» — и поехали. Ты кричишь: «Эп-па!» — и все кричат тебе: «Оле! Оле!»

А.ОНОШКО: «Идиот! Ну какой же идиот!» — кричат тебе прохожие.

С.ДОРЕНКО: Ха-ха-ха! Я тебе скажу, что чувствует человек на мотоцикле.

А.ОНОШКО: И что он чувствует?

С.ДОРЕНКО: Что он чувствует? Что чувствует человек на гоночной машине?

А.ОНОШКО: Что он сейчас погибнет.

С.ДОРЕНКО: Нет, человек чувствует, что все на него смотрят (но это неправда). Человек думает, что все пристально за ним следят глазами (но это неправда). Человек думает, что он сейчас должен…

А.ОНОШКО: Что на него свет софитов, а он в тёмном помещении, и они за ним следят.

С.ДОРЕНКО: Да, да, да, свет софитов (но это неправда). Он думает, что он сейчас отчебучит что-то, потому что публика просит, жадно рукоплеща.

А.ОНОШКО: И это в веках останется!

С.ДОРЕНКО: Вот так жадно рукоплеща, публика, как бы предвкушая, вот так (но это неправда). И он становит на заднее колесо в надежде, что все люди на перекрёстке, все говорят ему: «Оле! Оле!» Понятно, да? А он отходит — и тысячи вспышек фиксируют его триумф (но это неправда)! Ха-ха! А потом ему отрежут ухо.

А.ОНОШКО: Слушайте, я за экономию ресурсов. Представляете, сколько полезных органов, тканей пропадает.

С.ДОРЕНКО: Я аплодирую сейчас Тюльпанову. Тюльпанов жёстко троллит мотоциклистов.

А.ОНОШКО: А почему троллит?

С.ДОРЕНКО: Потому что он указал их как наиболее рискованный разряд населения. Тюльпанов говорит, что он предложил Минздраву изложить позицию «в части необходимости создания механизма прижизненного волеизъявления или испрошенного согласия по вопросу донорства» органов мотоциклистами, водителями мопедов…

А.ОНОШКО: Ужас! И такая наклейка «Я — донор» прямо на мотоцикле. И сердечко.

С.ДОРЕНКО: Особым должно быть отношение к гражданам, подвергающим свои жизни риску. «Представляется работоспособной идея выделения категорий граждан, регулярно подвергающих свои жизни риску», а именно: мотоциклистов, водителей мопедов, скутеров и так далее.

А.ОНОШКО: И сапёров.

С.ДОРЕНКО: Их надо бы освободить от налогов, что «стало бы стимулом для развития донорства в России». Мотоциклисты, позвоните, пожалуйста. 7373948. Это жёсткий троллинг, конечно.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Сергей, здравствуйте. Меня Николай зовут. Как только вы на своём байке поедете в лес, за вами сразу начнут охотиться.

С.ДОРЕНКО: Да! В том-то и дело.

А.ОНОШКО: Кто?

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Это опасно.

А.ОНОШКО: Нужно, чтобы сначала анализы сдали.

С.ДОРЕНКО: А за чем во мне охотиться? У меня сердце, видавшее виды, я бы сказал.

А.ОНОШКО: Печень — неизвестно в каком состоянии.

С.ДОРЕНКО: Печень, прошедшая через гепатоз, ожирение.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: А мозг? У вас супермозг.

С.ДОРЕНКО: Селезёнка, прошедшая через малярию, причём не одну.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: А мозг?

С.ДОРЕНКО: Мозг невозможно пересадить. Мозг можно только пожарить и съесть. Селезёнка, прошедшая через две тропические малярии. Поджелудочная железа, правда, в исправном порядке. Ты знаешь, что я прошёл компьютерную томографию? Можно я доложу?

А.ОНОШКО: Да вы что? Весь? Всё тело посмотрели?

С.ДОРЕНКО: Я прошёл, конечно. Нет, не всё тело.

А.ОНОШКО: Отдельные части?

С.ДОРЕНКО: Часть тела была завешена свинцовым таким фартуком.

А.ОНОШКО: Вы не хотели видеть, что там происходит, что ли? Зачем вы закрылись?

С.ДОРЕНКО: Ха-ха-ха! Я не хотел видеть кавернозное это тело.

А.ОНОШКО: Надо было всё посмотреть. А вы смотрели голову? Что смотрели? Ваш мозг!

С.ДОРЕНКО: Как называется тело? Не кавернозное, а как-то по-другому. Пещеристое! Кавернозное пещеристое тело я не хотел видеть. И мозг тоже не хотел видеть. У меня взяли от сих до сих.

А.ОНОШКО: Туловище.

С.ДОРЕНКО: То есть у меня взяли только грудь.

А.ОНОШКО: Грудь.

С.ДОРЕНКО: Как говорил мой отец: «У лётчика от горла до колена — всё грудь». Я в этом случае пренебрёг половиной груди. Мать, у меня всё идеально! Панихирма или панихерма… какая-то там паренхима чёткая, изумительная. Очертания чёткие. Печень на месте. Почки на месте. Поджелудочная на месте.

А.ОНОШКО: Всё работает.

С.ДОРЕНКО: Что ещё есть там? Селезёнка работает. Все работают, все чёткие, все крутые. Господи, мне хочется это всё сфоткать и выложить на Facebook, но жена не велит.

А.ОНОШКО: А это возможно? Там же в разрезе. Там же можно так мышкой крутить…

С.ДОРЕНКО: Нет, я хочу отчёт медицинский выложить.

А.ОНОШКО: Я видела.

С.ДОРЕНКО: Потому что я знаю, что у нас многие люди гордятся отменным здоровьем, но я хотел бы сравнить…

А.ОНОШКО: Заткнуть их!

С.ДОРЕНКО: Я хотел бы их КТ (компьютерную томографию) сравнить со своей.

А.ОНОШКО: КТ? А это мягкие внутренние органы?

С.ДОРЕНКО: КТ — компьютерная томография. Я прошёл, меня нарезали на кусочки просто.

А.ОНОШКО: А извольте, пожалуйста, рентген. Часть ваших костей, может быть, тоже…

С.ДОРЕНКО: Я прошёл миллиард рентгенов практически внутренних органов. КТ — компьютерная томография. Понятно? Ты не хочешь меня слушать. Она же — МРТ.

А.ОНОШКО: Рентген — это кости.

С.ДОРЕНКО: Всё на свете. Слушай меня. Я прошёл это и хочу сравниться с теми, кто занимается спортом.

А.ОНОШКО: И не освободить ли вас от налогов случайно.

С.ДОРЕНКО: Поджелудочными железами хочу сравниться! Сказать: «Покажу поджелудочную».

А.ОНОШКО: «Что-то она у тебя какая-то расплывчатая».

С.ДОРЕНКО: Да! «Что ты делал в молодости со своей поджелудочной?» «Не выкладывайте, а то сглазят», — говорит Кирилл. Верно.

А.ОНОШКО: Бабки-шептуньи.

С.ДОРЕНКО: Не знаю, я прошёл, мне кажется, КТ, а может, и МРТ. Кабинет назывался «МРТ и КТ». Я не знаю, что именно. То есть так назывался кабинет. Машина называлась Toshiba, я видел. Меня засовывали в трубу, которая называлась Toshiba. Не знаю, хорошо это или плохо, товарищи. Наталья, 17-я: «А как насчёт колоноскопии? Слабо без наркоза?» Не знаю. Я не хочу туда смотреть ни разу. «У вас волчанка?» Ну ладно, ребята, ребята, кончайте.

Давайте про донорство органов поговорим. Я хочу с байкерами поговорить. Тюльпанов совершил выпад в адрес байкеров. Это выпад. Он сказал, что байкеры должны ездить с надписью «Я — донор» и выдавать свои органы. Здравствуйте. Алло. Сейчас слушайте, пожалуйста, что по телефону происходит. Я вам звоню, но вам по фиг.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Алло.

С.ДОРЕНКО: Здравствуйте. Вы байкер? Зачем вы булькаете при этом? Если человек байкер, он должен, наоборот, делать так: «Бр-р-р! Бр-р-р!» — а не булькать вот так, как будто он рыба. Здравствуйте.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Добрый день.

С.ДОРЕНКО: Вы байкер?

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Да, я мотоциклист. Ну, не байкер, а скорее мотоциклист.

С.ДОРЕНКО: Мотоциклист. Скажите, пожалуйста… Тюльпанов совершил выпад, грязный выпад, на мой взгляд, троллинг.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: В принципе, если охотиться не будут, то почему нет? Риск есть. Почему нет?

С.ДОРЕНКО: Хорошо. А вот Настя ездит на машине, которая называется Picasso. Эту машину я спокойно могу в байке засунуть в свой рюкзак за спину.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Ну, это, по-моему, ещё похуже, чем мотоциклисты, кто едет на таких машинах.

С.ДОРЕНКО: Конечно.

А.ОНОШКО: Почему это?

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Места побольше будет. Ну, не знаю, почему-то считают, что это какие-то самоубийцы на самом деле. Нет?

С.ДОРЕНКО: А сколько лет вы прокатались?

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Я уже катаюсь 11 лет. У меня их сейчас три штуки: и GS, и TTR для грязи, и спортбайк VFR — для разных дорог, для разных удовольствий.

С.ДОРЕНКО: Слушайте, напомните мне, VFR — это Yamaha, да?

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Ну, у меня сейчас восьмисотка. Сейчас 1200, а было 800.

С.ДОРЕНКО: Yamaha это?

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Нет, это Honda.

С.ДОРЕНКО: Honda, простите, оскоромился. Простите!

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Да нет. Ну вы что да? Я масло не ем как бы.

С.ДОРЕНКО: Хорошо. Скажите, 11 лет спокойно прокатались? Вы обязательно идёте… Если вы идёте по Новой Риге и слева идут люди по 150, вы обязательно их обгоняете или нет?

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Честно говоря — нет. Уже как бы у меня двое детей, сейчас ребёнок родился недавно, поэтому мозг немножко поменялся. Да к тому же я пересел на «гуся», на BMW, поэтому поспокойнее. На «выфере» — да, было там, когда до второго ребёнка, и 200, и 240. А сейчас как-то уже мозг включился…

С.ДОРЕНКО: Ну, сколько идёте?

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Ну, 160–170.

С.ДОРЕНКО: 160–170 — есть всё равно выше потока ваша скорость.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Выше потока, естественно. Но мотоциклу в потоке тяжело.

С.ДОРЕНКО: Ну, не знаю. У меня дорожник — у меня Triumph Street Twin Bonneville.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Ну, хороший, хороший!

С.ДОРЕНКО: Ну что ж хороший, когда мне на 130 уже надо пригибаться так, как будто я гонщик.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Я думаю, он больше для стиля.

С.ДОРЕНКО: Мне комфортно идти 120. Вот я 120 потихонечку.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Комфортно, да. Мы в Грузию ездили в этом году. Мы ехали на «гусях» — 120–130.

С.ДОРЕНКО: Напомните ещё раз, «гусь» 800-й у вас, да?

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: 800-й, да.

С.ДОРЕНКО: Хороший, кстати. И хорошо ещё в пробке, что ваши зеркала существенно выше всех.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Выше легковушек. Попадают на газели, но это я понимаю. Тем более у меня такой полицейской расцветки, жёлтая…

С.ДОРЕНКО: Жёлтая куртка, белый мотоцикл?

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Да, жёлтая куртка. И люди боятся — думают, что гаишник. А ещё я значок прицепил, очень удобно.

С.ДОРЕНКО: Спасибо, хорошо. Вот вам, пожалуйста. Вы слышали нас, Тюльпанов? Вот человек 11 сезонов отъездил.

А.ОНОШКО: Давайте теперь кого-нибудь, кто ждёт органов, послушаем. Не хотите включить в эфир?

С.ДОРЕНКО: Товарищи, вы ждёте органы мотоциклистов. Алло. Здравствуйте.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Здравствуйте. Мотоциклист. Всё со мной в порядке.

С.ДОРЕНКО: Скажите, сколько откатали сезонов?

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Пять.

С.ДОРЕНКО: Нормально, спокойно, без всяких брызг?

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Нет, если бы автомобилисты были бы внимательнее, было бы нервов побольше, честно признаться.

С.ДОРЕНКО: Ну, дайте пример безответственного поведения автомобилистов.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Резкое открытие двери при парковке. Припарковался человек — и тут же открывает дверь, не глядя, например. И если дверь широкая, то это неприятно.

С.ДОРЕНКО: Скажите, вот у них есть в мозге… Я серьёзно говорю. В мозге есть какая-то опухоль у автомобилистов, которая исключает… Вот они смотрят на тебя тупо своими бессмысленными идиотскими глазами, и тебя реально не видят, то есть их мозг тебя не фиксирует. Бывает такое? Я еду по лесной дороге, по асфальтовой лесной дороге. Асфальтовая лесная дорога от Маслова до Николиной Горы. Из посёлка Silky Way (такой Шёлковый Путь) выезжает кретин — глаза соловые, налитые, глаза идиота. Он смотрит прямо на меня, я фиксирую его взгляд. И прямо в 30 метрах от меня — но там по счастью были лежачие полицейские, и я притормозил — прямо спокойно передо мной выруливает. Я хмыкнул. Думаю: о, пацан жёсткий какой, смотри. И начинаю его как бы обгонять. Когда я равняюсь с его дверью, с задней дверью его, он спокойно резко заворачивает налево. Понятно, что я говорю? Вместе со мной! Я успеваю тоже завернуть, потому что я должен был бы его бить и кувырком лететь через его машину. Понятно, да?

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Ну да. Слава богу, у вас хороший опыт, Сергей.

С.ДОРЕНКО: Слушайте дальше. Останавливаемся оба на встречной. Он, заикаясь, говорит: «Братан, извини». Я поднимаю шлем, пластик, и ему говорю: «Позвольте узнать, а для чего вы это сделали? Мне просто интересно». Он говорит: «Я думал…» И что-то он говорит, что он думал. Я говорю: «Может, тебе лучше не думать?» Ну, они странные люди. Нет, серьёзно, у всех автомобилистов опухоль мозга в каком-то участке, поражающем зрительные центры, Настя. Где-то в затылочных долях мозга у автомобилистов опухоль, и они не видят мотоциклиста, просто не видят по природе, потому что зрительные центры исключают эту картинку. Понимаешь, да? Ну, идиоты.

А.ОНОШКО: Потому что мотоциклисты едут со средней скоростью 180, поэтому их и не видят.

С.ДОРЕНКО: Можно скажу? Подожди. Ну, идиоты просто. Я притормозил… Да, слушаю. Здравствуйте.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Доброе утро. Сергей, Москва. Тоже мотоциклист. Донорством органов не планирую заниматься вот по какой причине. Лично слышал про два случая, когда человек, который был как бы донором органов (это было то ли в паспорте указано, то ли карточка какая-то была), он попал в аварию, и была такая коллизия: откачать его можно, но очень сложно, и его просто отключали как раз потому, что донор.

С.ДОРЕНКО: Потому что донор, да. Скажите, а кто ещё?

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: А я-то хочу, чтобы меня откачивали.

С.ДОРЕНКО: Давайте ответим Тюльпанову. Кто ещё должен идти в доноры органов?

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Пусть он сам и идёт.

С.ДОРЕНКО: Пусть сам идёт. Но у него наверняка Mercedes S500 и так далее, понимаете? У него наверняка Mercedes S, ему не страшно. Он считает, что он бронированный весь. Но мне кажется, для начала люди, которые едят варёную колбасу, — это смертники очевидные. Раз. И те, которые едят сосиски, — смертники очевидные. Дальше. Люди, которые ездят на маленьких машинках, Hyundai и вот эта «пипи-кака», — это тоже смертники.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Конечно. И вегетарианцы ещё.

С.ДОРЕНКО: Вегетарианцы — смертники. Значит, слушайте, мы Тюльпанову подскажем список, и пусть он… Ну, конечно. А что? Почему мы должны быть донорами органов, а он — нет?

А.ОНОШКО: Кстати, членов Совета Федерации, мне кажется, тоже можно включить. У них очень хорошая жизнь, они здоровые.

С.ДОРЕНКО: Членов Совета Федерации — из патриотических побуждений. Нас троллит Совет Федерации, товарищи. Чем ответим? Не знаю. 7373948. Алло. Здравствуйте.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Алло. Доброе утро. Мы про мотики ещё?

С.ДОРЕНКО: Да, про мотики.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: У меня за плечами пять сезонов, каждый сезон новый байк. Пробовал себя и кастомах, и в суперспортах, сейчас на туристе остановился. По движению Москвы. Процентов 70 адекватных водителей и 30 — не очень. Из них 29 — это барышни, которые обменяли свои машины на какие-то физические утехи. Ну, наверное, мне так кажется.

С.ДОРЕНКО: Вы так считаете. А почему? Они ветреницы или что?

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Позавчера женщина мне в ногу перестроилась и испачкала мне мои новенькие Spidi. Ничего страшного, чуть-чуть попачкала — и всё.

С.ДОРЕНКО: То есть она успела остановиться?

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Нет, я успел просто немножко отъехать вперёд. Я крутанул и отошёл от неё. Ну, она развела руками, поклевала с грустью — и всё. Движение в Москве, конечно, тяжёлое.

С.ДОРЕНКО: Господи! А такое часто бывает?

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Такое бывает каждый день.

С.ДОРЕНКО: Каждый день?

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Почти. Вот мы приезжаем вечером с ребятами, начинаем общаться друг с другом и считаем, что у нас было за вечер. Я в основном ночью люблю гонять.

С.ДОРЕНКО: Ой, я ночью боюсь. Ой, боюсь!

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: А вас поздравляю, кстати, с покупкой. Ой, хотел сказать, что у вас Ducati, а у вас Triumph.

С.ДОРЕНКО: Triumph Bonneville Street Twin, вот этот последний, 2016 года модель.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Ах, хорош! Но не мой.

С.ДОРЕНКО: Он хорош, он звучит красиво, но больше 120 — и меня, толстого дядечку, сдувает на фиг.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: У меня в том году был кастом Kawasaki Vulcan 900 с прямотоками.

С.ДОРЕНКО: Да, знаю.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Вот это звучит! В общем, настоящий звук.

С.ДОРЕНКО: Нет, ну это ласкающе звучит. Bonneville — он же ещё посвистывает, причмокивает. Он же не пугающе звучит, а он посвистывает, причмокивает и так далее, и так далее.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Смакующий звук. А у меня сейчас Honda VFR, литр двести, автомат. Вот это бомба, конечно.

С.ДОРЕНКО: Автомат вы взяли. А не жалуетесь на автомат?

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Вообще! Просто шикарно! Там два режима — drive и sport.

С.ДОРЕНКО: А сейчас Africa Twin вышла тоже на автомате.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Да, знаю, знаю.

С.ДОРЕНКО: Не пробовали?

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Нет, не пробовал. Пока вот «выфер» пробую. Ну, круто!

С.ДОРЕНКО: Понял, ладно. Успехов! Хорошей дороги! Счастливо!

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Взаимно.

С.ДОРЕНКО: Всё! Байкеры — настоящие люди. А у автомобилистов — опухоль мозга. Мы уже решили всё. Поехали дальше!

 

В ДВИЖЕНИИ

 

С.ДОРЕНКО: Поехали. У нас там реклама в конце. Смотрите, что у нас с Москвой. Москва — 4 балла. Для байкеров это не интересно. Почему? Они всё равно едут. Пробки, не пробки, а они всё равно едут по морю аки посуху, мать! По морю аки посуху едут байки, пока вы там тыркаетесь.

А.ОНОШКО: То, что вы называете «опухолью», и есть мозг.

С.ДОРЕНКО: Ха-ха-ха! Спасибо. Настя придумала шутку. Нет, ты хороший человек.

А.ОНОШКО: Долго мучилась, молчала-молчала полчаса — и выдала.

С.ДОРЕНКО: Полчаса часа думала над шуткой. Какая ты молодец! Ну, хорошо. Смотрите, где совсем сурово. Это бульвар? Давайте бульвары посмотрим для смеха. Значит, Сретенский бульвар на час по циферблату — фигово совсем. Кремлёвская набережная ужасная. Якиманка абсолютно ужасная. Теперь, что у нас здесь, на Садовом кольце? Садовое кольцо с 3 до 5 по циферблату кошмарненько, и на 6 часов по циферблату. Всё, что я говорил — это внутреннего Садового кольца касалось. Третье транспортное на 12 часов по циферблату — у Марьиной Рощи (не путать с Марьино) и у Рижского вокзала, а затем у Савёловского авария. А затем ещё одна авария на внутреннем Третьем транспортном около Ленинградки. Всё остальное более или менее нормально чешет, не считая, что Южнопортовый — вот здесь трудновато на внутреннем. Очень плохо, прямо совсем плохо едет Волоколамка после Свободы. «Жесть! Час от Чайхоны», — пишет человек в «Яндексе». Очень плохо, реально. Может быть, худшее место на эту секунду в Москве — это Волоколамка после Свободы. Погнали!

 

НОВОСТИ

 

С.ДОРЕНКО: 10 часов 6 минут. Среда, 15 июня. Здравствуй, великий город! Здравствуйте, все! Это радио «Говорит Москва»! Говорит Москва! Анастасия Оношко — ведущая этой программы.

А.ОНОШКО: И Сергей Доренко. Доброе утро, дорогие друзья.

С.ДОРЕНКО: Здравствуйте. Доброе утро. Что такое? Она прошлую неделю, я хотел вам сообщить, провела…

А.ОНОШКО: В Санкт-Петербурге.

С.ДОРЕНКО: В Санкт-Петербурге, да, совершенно верно. Слушай, я хотел сказать… Секундочку, я посмотрю сейчас. Деньги, меня интересуют деньги. Очень странно. Пожалуйста, сейчас секундочку. 66 рублей за доллар. Вот мы и вернулись…

А.ОНОШКО: Это много или мало?

С.ДОРЕНКО: Мать, это наконец возвращает нас восвояси по камерам. У меня был один знакомый, когда я учился в университете, он был из Донбасса. Напившись ежевечерне, он брал нож, огромный кухонный нож, и кричал на африканцев: «Разойтись по камерам!»

А.ОНОШКО: Так и просится ещё какое-нибудь словцо в конце, обращение.

С.ДОРЕНКО: Да, было обращение через запятую. «Разойтись по камерам!» И надо сказать, что воцарялся в общежитии порядок. Все знали, что Вовка ходит по коридорам с ножом. Вовку отчислили только в декабре, то есть он наводил порядок в общежитии весь сентябрь, октябрь, ноября и ещё декабрь. И за что отчислили?

А.ОНОШКО: За что?

С.ДОРЕНКО: Не за то, что он с ножом кидался на негров.

А.ОНОШКО: За неуспеваемость? За смелые высказывания о режиме?

С.ДОРЕНКО: Нет! Слушай меня. Он кидал нож в дверь шкафа африканца, который с ним жил. И африканец всё-таки показал сноровку и мыслительные способности — и повесил туда портрет Брежнева.

А.ОНОШКО: И он попал в портрет?

С.ДОРЕНКО: А Володька как кидал нож, так и стал кидать нож в портрет Брежнева. После чего африканец пригласил старшего преподавателя, представителя КГБ СССР, и сказал: «Вот мой сосед кидает нож в портрет».

А.ОНОШКО: Я надеюсь, этот африканец царит где-нибудь в Африке… Умный человек.

С.ДОРЕНКО: Я не знаю. Сейчас он, наверное, какой-нибудь президент-каннибал. Он позвал старшего преподавателя, по совместительству агента КГБ, и сказал: «А вы знаете, Володя кидает нож в портрет Леонида Ильича. Я не знаю, что мне делать. Я смущаюсь, прошу его этого не делать, но он не унимается». И Володю отчислили моментально! После чего африканцы совершенно распоясались, то есть они уже не прятались по камерам. Так же и с нами, мать. Мы прогулялись на 64, дышали 63, прямо дышали.

А.ОНОШКО: И даже думали, не будет ли меньше 60 — там, 59…

С.ДОРЕНКО: Нет! Разойтись по камерам! Там запятая и словцо. 66,04. Всё. Нас вернули наконец к себе домой. 72 рубля за евро мы видели. Сейчас, пожалуйста — 74,10. И 49,24 — нефтица, кормилица, заступница, углеводородица.

А.ОНОШКО: Как вы думаете, будет какое-то проседание знаковое ещё раз рубля или нет — ну, 90 или 80 за доллар?

С.ДОРЕНКО: Рубля? Сидишь в долларах?

А.ОНОШКО: Ну, просто мне интересно. По ощущениям, до конца года произойдёт такой провал или нет?

С.ДОРЕНКО: Нет, не будет.

А.ОНОШКО: То есть на несколько лет установилось?

С.ДОРЕНКО: Провал самый ужасный, который может быть… До конца года?

А.ОНОШКО: Например, да.

С.ДОРЕНКО: Я думаю, если на 73, 75, 77 ещё прогуляется, то это самый кошмарный горизонт. Ничего кошмарнее я не вижу и не предвижу.

А.ОНОШКО: Не дадут?

С.ДОРЕНКО: Что значит «не дадут»? Просто пойми ты, это же не от нас зависит. Прелесть русской жизни (я говорил об этом многократно) заключается в том, что от нас вообще ничего не зависит.

А.ОНОШКО: Это вы уже мне говорили. Давайте посмотрим на тех, от кого это зависит, и сделаем прогноз всё-таки хоть какой-то, хоть малейший.

С.ДОРЕНКО: Сегодня ФРС…

А.ОНОШКО: 15 июня! Точно! И что?

С.ДОРЕНКО: Сегодня ФРС проснётся… На разницу во времени смотри. Сегодня весь вечер ты должна, прильнув к средствам массовой информации, следить за тем, что с ФРС, какой там дымок показался над крышей, как там задышали.

А.ОНОШКО: У нас в какую сторону могут быть результаты?

С.ДОРЕНКО: Сейчас 0,25–05 стоимость денег. Ничего не будут говорить до июля, так что всё будет хорошо. 1,1221 — доллар/евро. Как будто бы люди ждут, что до июля ФРС ничего не сделает, то есть — как есть, так и будет. Вот и всё. Понятно, да? Успокойтесь, угомонитесь, не надо. Настя всё время хочет стать богатой. В этом ты похожа на Сечина, но только Сечин оказался правильно позиционирован, он знал врата времени. Сечин выступил с фантазиями очень правильными.

А.ОНОШКО: Какими же?

С.ДОРЕНКО: (Шёпотом.) Слушай, вчера фигня была такая. Я расскажу только тебе. Никому из слушателей я не имею права это доводить, потому что это конфиденциальная фигня. Вчера на передаче ко мне подходит Плигин.

А.ОНОШКО: Да, я знаю.

С.ДОРЕНКО: Подходит и тихонечко на ухо на рекламе говорит: «Плигин — моя фамилия». Я говорю: «Да я знаю», — я ему на ухо. То есть мы сложились ушами ко рту. Мы прильнули как бы, как будто покусывали друг друга за ушко. Как будто я ему покусываю ушко левое, а он мне покусывает левое, то есть мы оба покусываем друг другу левое ушко. Это такая ласка. Он тоже высокий, и мы совпали ушками. И я ему говорю: «Я знаю». Он говорит: «Вы как-то в своей передаче упоминали мою фамилию». Я говорю: «Не помню! Ей-богу, клянусь. Не помню такого. Но я мог, я не исключаю». Я упоминал все фамилии, должен вам сознаться, за время своей журналистской работы. То есть не осталось ни одной фамилии, которую я бы не упоминал. Даже старика Пропердыкина я упоминал. А Плигин мне говорит: «Вот вы упоминали. Мне кажется, в таких случаях надо созваниваться». Я сказал: «Рад стараться! Разрешите убыть, скотине, мне?»

А.ОНОШКО: Но вы с Сечиным созвонились?

С.ДОРЕНКО: Я такой смущённо думаю, что мне надо созваниваться каждый раз, когда я говорю слово «Плигин». Ну, немножко стало нескромно мне.

А.ОНОШКО: Вы сейчас наговорили на год вперёд, мне кажется. Фамилию уже можно больше и не вспоминать.

С.ДОРЕНКО: Ха-ха-ха! Скромный, ничтожный, недостойный даже обгрызть Плигину ногти! Я недостоин Плигину обгрызть ногти на ногах! У него специальный человек должен для этого быть, совершенно другой. Настя, может быть, ты? Но я не могу. Я не имею права.

А.ОНОШКО: Я буду созваниваться просто без упоминания в эфире.

С.ДОРЕНКО: Оказывается, я должен созваниваться для упоминания фамилии. Это так мило, товарищи! «Ага, я всё слышал!» — пишет мне Плигин. Спасибо большое. Спасибо, дорогой Плигин. Значит, слушайте. Сечин (я с ним давно не созванивался) мировому рынку через 3–5 лет… Я не знаю, могу ли я употреблять эту фамилию.

А.ОНОШКО: Грозит дефицит.

С.ДОРЕНКО: Могу ли я употреблять эту фамилию в речи?

А.ОНОШКО: Без созванивания с Плигиным?

С.ДОРЕНКО: Может, с Плигиным созвониться, да. Мировому рынку через 3–5 лет может потребоваться соглашение об экстренном наращивании добычи нефти. Такое мнение высказал президент «Роснефти» в интервью итальянскому изданию Il Sole… 24 как будет?

А.ОНОШКО: Ventiquattro.

С.ДОРЕНКО: Il Sole 24 Ore. А зачем он давал этому Il Sole? Что, он находится где-то в Италии?

А.ОНОШКО: Либо планирует поездку, либо уже мысленно там.

С.ДОРЕНКО: Прохаживается в стариковских плавках. Знаешь, как русские старики выходят на пляж всегда в плавках, которые такие обтягивающие, которые не носят в Европе с 70-х годов.

А.ОНОШКО: А наши любят.

С.ДОРЕНКО: Наши любят обтягивающие плавки до пояса, как будто бы они спасатели Малибу.

А.ОНОШКО: А я это так и считаю плавками.

С.ДОРЕНКО: Нет, как будто бы они спасательницы Малибу, потому что спасатели уже были в шортах. Наверное, Сечин расхаживает там, будто он спасатель Малибу, в каких-нибудь плавках, напоминающих 70-е годы, и речёт что-то такое, а Il Sole 24 Ore идёт за ним и записывает. Ну, это смешно, правда же? Он выразил мнение, что текущий… Сечин надеется, что всё будет, как встарь, всё будет, как при бабушке.

А.ОНОШКО: Ну, мне кажется, это наша общая надежда. И запахи хочется носом те же унюхать.

С.ДОРЕНКО: Однажды всё будет, как встарь!

А.ОНОШКО: Сейчас придут родители и скажут, что всё будет хорошо.

С.ДОРЕНКО: Александр I взошёл на престол, обнадёжив придворных, что «всё будет, как при бабушке». Ты выписала предыдущее голосование? Конечно, нет. Вот это — 74 на 26.

А.ОНОШКО: Я вам и прислала.

С.ДОРЕНКО: Ты даже не знаешь, про что это.

А.ОНОШКО: Я знаю, про что это.

С.ДОРЕНКО: Хорошо. Ну, ты выписала и прислала?

А.ОНОШКО: Сейчас скажу. «Навалять всем и уехать» — у нас было 74 процента. И 26 — «Нет, не надо драться, надо играть в футбол».

С.ДОРЕНКО: Значит, Александр I взошёл на престол (как вы помните, безусловно, из литературы) со словами «всё будет, как при бабушке», потому что, как вы знаете, его воздвигли те, кто убил Павла, то есть убили папу его. Александр Павлович он был в этой связи. Скажите, пожалуйста, а будет, как при бабушке? Вот Сечин вопиет, ходя в странных плавках, Il Sole 24 Ore о том, чтобы всё стало опять, как прежде. Будет, как прежде? 1342135 — да. 1342136 — нет, никогда не будет, как прежде. 1342135 — да, будет, как прежде, всё будет, как при бабушке. Это голосование. Пожалуйста, проголосуйте. Я не понимаю, у вас заело, что ли, опять? Сплошная опухоль мозга. 1342136 — нет, не будет. 7373948. Алло. Здравствуйте.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Доброе утро. Михаил.

С.ДОРЕНКО: Михаил, будет, как при бабушке, или всё-таки нет? Мне кажется, должно быть.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Вы знаете, есть только одна субстанция вечности, данная человеку, — это сегодняшний день. Всё остальное время — вчера и завтра — это несуществующее время. Но если мы говорим о состоянии общества, то всё повторяется ужасающе похоже.

С.ДОРЕНКО: По кругу.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Дело в том, что Февральская революция и последующие потом события — лучше всего об этом узнавать не от Проханова и так далее, а от Розанова. Розанов сказал так: «Россия сгинула в три дня». Даже для того, чтобы закрыть газету «Новое время», Охранке понадобилось пять дней. Всё будет, как и прежде. Действительно придут эти роковые три дня — и всё резко изменится. Но когда они придут, когда они будут? Застой пока обеспечен лет на десять точно. И здесь дело не в нефти, не в долларах и вообще не в экономике, а в пассионарном состоянии общества. Оно находится в состоянии упадка, и упадка рокового. Возможно, он даже достигнет размеров, которые были характерны в истории, например, для Государства Сасанидов, которое просто исчезло, или Византии. Византия была продана и перепродана олигархами, патриархами, феодалами — и её не стало. Её не стало не потому, что турки её завоевали. Там нечего было завоёвывать. Когда османы пришли, у Византии не было армии, она была продана феодалам, и она не стала воевать.

Поэтому самообольщение и самовозвеличивание, которое характерно для русского народа в истории (это не оценочная даже категория), ведёт всегда к чему? К пассивности. Вот эта вымученность, иллюзионизм, который чувствует каждый для себя и ждёт мессию, который победит его врагов, включая плохого соседа. А результатом является неспособность конкурировать. А закрыться сейчас нельзя. Вот одна из оценок.

С.ДОРЕНКО: Я понял. Спасибо большое. Мы больше не вернёмся… Мы в психологическом состоянии, безусловно, вернёмся, но парадигма прошлого в экономике работать не будет — так считают 88 процентов, Настя. А 12 процентов считают, что будет, как при бабушке, всё ещё вернётся, великая энергическая держава вернётся, и всё будет хорошо. Так считают 12 процентов оптимистов вместе с Сечиным. Алло. Здравствуйте.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Сергей, здравствуйте. Настя, здравствуйте. Это Владимир.

С.ДОРЕНКО: Владимир, слушаю вас.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Есть такой хороший фильм «Обыкновенное чудо», и там Леонов играет короля, который рассказывает о своих родственниках, что все они никчёмные. И он говорит: «Вот дядя мой был совершенно никчёмный человек, ни на что не мог решиться. Даже когда душили грабители его жену, он стоял рядом и приговаривал: “Потерпи. Может быть, всё обойдётся”». Игорь Иванович, мне кажется, сильно ошибается. Позвольте вам аналогию привести, Сергей, историческую параллель, основанную на некоторых цифрах. Я очень быстро.

С.ДОРЕНКО: Конечно.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Советский Союз, 1972 год: цена нефти — 3 доллара за баррель. 1975 год: цена нефти — 40 долларов за баррель. 1986 год: цена нефти — 10 долларов за баррель.

С.ДОРЕНКО: Какой год, напомните? Простите, ещё раз.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: 1986 год. И Союз развалился. Россия, 2001 год… Не так. 1998 год — 12 долларов за баррель. 2000 год — 50. 2012-й — 134. 2014-й — 37.

С.ДОРЕНКО: Когда-то коснулись 140.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Ну, плюс-минус, хорошо. Абсолютно историческая параллель.

С.ДОРЕНКО: Да, это правда. Ладно, спасибо большое. Вот такая тема. Хорошо, ребята, не будет — и не будет. Давайте двигаться дальше.

 

С.ДОРЕНКО: Венесуэла на фоне голодных бунтов готова восстановить отношения с Соединёнными Штатами Америки. Понимаешь, в чём дело? Венесуэла была очень похожа на нас в смысле риторики, но не похожа на нас в смысле действий.

А.ОНОШКО: То есть они решительно действовали?

С.ДОРЕНКО: Они действовали решительно — так, как если бы к власти в России пришли…

А.ОНОШКО: Коммунисты, да?

С.ДОРЕНКО: Ну, не коммунисты, не коммунисты, а скорее какие-нибудь… Я боюсь ошибиться.

А.ОНОШКО: Вот этот депутат, он от какой партии?

С.ДОРЕНКО: Нет, я боюсь ошибиться. Потому что если я сейчас скажу «если бы Глазьев пришёл к власти, условно говоря»… Но я, к сожалению или к счастью, не могу так сказать из-за чувства ответственности. Я не хотел бы выглядеть голословным и не хотел бы выглядеть неточным, потому что Сергей Глазьев может на меня обидеться и сказать: «Слушай, ты выглядишь неточно». Я не хочу. Может быть, Венесуэла действовала… Но Венесуэла так или иначе действовала как совокупная наша бурлящая масса, отрицающая значение мировой экономики для России. Вот есть такая совокупная масса деятелей такого патриотического толка, которые рассказывают, как надо делать экономику, но не так, как сейчас. Мне кажется, что их среднее арифметическое — это и есть Венесуэла. Они хотят, как Венесуэла.

А.ОНОШКО: Да, скорее всего.

С.ДОРЕНКО: Внимание! Президент Венесуэлы Николас Мадуро приветствовал начало диалога с Соединёнными Штатами с целью снижения напряжённости между двумя странами. Выступая во вторник в президентском дворце в Каракасе, где я был, кстати говоря… Я навещал там супругу президента в своё время, в 1988 году. Она водила нас смотреть ленивца в свой сад, живого ленивца.

А.ОНОШКО: Вас впечатлил ленивец?

С.ДОРЕНКО: Нет, спроси, кто меня больше впечатлил: жена президента Венесуэлы или ленивец? Ответ: безусловно, ленивец. Так вот, он, выступая в президентском дворце (куда ступала моя нога, и неоднократно), заявил о готовности восстановить отношения с Вашингтоном на уровне послов и вообще о диалоге. Он сказал: «Мы направим посла в Вашингтон. Мы хотим, чтобы американская сторона прислала сюда американского посла», — и так далее, и так далее, и так далее. То есть он самым активным образом хочет уважительного диалога: «Каракас хочет дипломатии, мы начинаем серию встреч на высоком уровне», — и так далее, и так далее. Ребята, перед этим они были антиамериканистами, довели страну до голодных бунтов, после чего сделались снова — во вторник, накануне, вчера — миролюбивыми американистами наконец.

А.ОНОШКО: Миролюбивыми и приветствующими…

С.ДОРЕНКО: Алло. Здравствуйте. Прошу вас. Не надо гудеть туда! Зачем вам гудеть? Вы умеете? Я так не умею. У меня вопрос к нашим антиамериканистам, к антиглобалистам. Пожалуйста, позвоните — 7373948. Венесуэла прошла некий путь популизма, национализма, изоляции, счастья — и наконец привела к голодным бунтам на улицах Каракаса. Преступность в Каракасе сейчас, насколько я понимаю (если у меня правильная статистика), наивысшая на планете Земля, во всяком случае в Каракасе. И дальше — на колени перед Соединёнными Штатами. Здравствуйте.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Алло. Здравствуйте. Много общался с ребятами из Латинской Америки. И реально у меня одна мысль: это люди достаточно инфантильные, и отсутствие прагматизма. Они загораются идеей, не продумывая её ни на шаг, ни на два вперёд, а думая сегодняшним днём. Они заразились этим антиамериканизмом, который, в принципе, является некоторым таким эмоциональным движущим фактором, но который ни в коей мере не влияет на продуктивность самого общества.

С.ДОРЕНКО: Спасибо. То есть общество само по себе живёт, а антиамериканизм — сам по себе, да? Алло. Здравствуйте.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Здравствуйте. Николай. Хотелось бы заступиться за вольный народ, но они же приверженцы революций боливарианских.

С.ДОРЕНКО: Да, Симон Боливар, Либертадор.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: И соседи-предатели, которые постоянно предают эту революцию — то они дружат, то не дружат. Очень дружили с Фиделем. И вообще там самые красивые женщины, потому что они постоянно занимали первые места…

С.ДОРЕНКО: Нет. Можно я скажу почему? Потому что хозяин конкурса «Мисс Вселенная» — венесуэлец. Вот почему. Никакой другой причины нет.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Конечно. Но я хотел бы заметить, что как только они были на подъёме, они начинали болеть непонятными болезнями, типа рака и прочее. Они то спасали друг друга, то сочувствовали, то поддерживали. И вообще народ очень интересный, потому что они тоже любили петь, тоже любили долго выступать, долго рассказывать. И все они полковники тоже очень интересные и прошли очень интересные вещи.

С.ДОРЕНКО: Скажите, пожалуйста, а чем мы отличаемся от Венесуэлы? Можно вопрос?

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Почти ничем. Меньшей харизмой и…

С.ДОРЕНКО: А я вам скажу чем.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Одну секундочку, я хотел бы закончить.

С.ДОРЕНКО: Прошу вас.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Смотрите, то же самое происходит с Кубой. Они начинают то же самое и с Вьетнамом. Посмотрите, воевали с Америкой, а сейчас после того, как мы мужественно убежали из Камрани, туда уже приходят американцы. У американцев туда туристические рейсы, туризм. И начинается с того, что они каются перед вьетнамцами, привозят бусы опять, и вьетнамцы опять начинают дружить. Несмотря на то, что у них вьетнамская нефтяная компания, которая при Советском Союзе и при России старой, при России даже новой платила налогов больше, чем все Сечины, «Сибнефти» и Ходорковские, все вместе…

С.ДОРЕНКО: Дело было в нефти. Мы правильно рассуждаем с вами?

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Да, везде дело было в нефти. И падение нефтяное закончилось процветанием Венесуэлы.

С.ДОРЕНКО: Потому что мне здесь пишет человек, что это вопрос личности.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Я не закончил.

С.ДОРЕНКО: Простите, вы уже много раз закончили. Ну, правда. Слушайте: «Пока был Чавес, — мне пишут, — было всё в порядке. А вот Мадуро — дурак». Товарищи, не надо легенд про Чавеса.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: У них птицы волшебные, они же не на них надеются, и дух там вселяется, переходит.

С.ДОРЕНКО: Но мы-то трезвые люди с вами. Мы понимаем, что дело в нефти.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Конечно. Но нефть у них дорого добывать. И нефть у них не очень качественная.

С.ДОРЕНКО: Она сернистая, да?

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Да. И хотел бы сказать, что у них сейчас туалетная бумага в дефиците страшном стала, а не только пища. И они так же точно испытывают большие трудности — ни еды, ни туалетной бумаги.

А.ОНОШКО: А газет стало меньше?

С.ДОРЕНКО: А вы откуда знаете? Вы там бываете? Или ваши друзья?

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Были знакомые, которые постоянно рассказывают, какие там трудности. Но они надеются на птицу волшебную. Они там общаются…

С.ДОРЕНКО: Я знаю. Птица появляется в момент, когда Мадуро заходит в пантеон Чавеса. Появляется птица, pajarito chiquitico. И он понял, что это дух Чавеса. Вы помните эту историю, конечно. Но я не знаю, насколько мы можем найти её на YouTube. Я сейчас найду вам и угощу вас этим прекрасным монологом Мадуро, где он рассказывает, что птичка была духом Чавеса — после новостей.

 

НОВОСТИ

ОБЗОР ПРЕССЫ

 

С.ДОРЕНКО: Так, ребята, спокойно, спокойно! Пока мы с вами тут развлекались, мне написала классная преподавательница моего сына, что он сдал ЕГЭ по русскому на 86 баллов. ЕГЭ по русскому пришло.

А.ОНОШКО: Это очень много.

С.ДОРЕНКО: 86 баллов. Он мне говорит, что это лучше, чем у кого бы то ни было из мальчиков в классе.

А.ОНОШКО: Из мальчиков. Девочки держат первенство.

С.ДОРЕНКО: Да, среди мальчиков в классе. Девочки традиционно всех давят, конечно, естественно. Но среди мальчиков в классе первый Прохор. Ура! Молодец, Прохор!

Мы возвращаемся. Чавес рассказывает… Я вам обещал дать послушать Чавеса… простите, Мадуро, который рассказывает, как Чавес явился ему в образе птички маленькой, pajarito. Послушайте, с какой нежностью и с каким трепетом нынешний президент Венесуэлы (который, с моей точки зрения, конечно, сильно недалёкий человек) рассказывает о том, как другой довольно недалёкий, но талантливый человек, предыдущий президент Венесуэлы, появился ему в образе птички.

ВИДЕОРОЛИК «CHÁVEZ SE ME APARECIÓ EN FORMA DE PAJARITO: MADURO»

С.ДОРЕНКО: «Pajarito chiquitico» — это как раз «маленькая птичка». Он свистел в ответ, он говорит «le silbé».

А.ОНОШКО: А вокруг сидят люди и тяжело молчат, пока он рассказывает.

С.ДОРЕНКО: Президент Венесуэлы рассказывает (внимание!), как птичка ему посвистела — и он посвистел ей в ответ. «El pajarito me vio raro», то есть — «птичка удивилась». Но можно перевести и чуть-чуть иначе — «посмотрела на меня, как на странного человека». Я смотрю на него, как на странного человека, с первой минуты у власти. И Чавес был такой же. Он говорит все эти глупости… Он говорит в каком же году? В 2013 году все эти глупости рассказывает Мадуро, по-моему, если я не ошибаюсь. Это видео выложено в 2013 году. Думаю, что все эти глупости Мадуро, президент Венесуэлы, рассказывает в 2013 году. Так вот, чем мы отличаемся от Венесуэлы? Народы наши похожи — венесуэльский народ и русский народ? Похожи.

А.ОНОШКО: Ну, не знаю.

С.ДОРЕНКО: Похожи, похожи, похожи.

А.ОНОШКО: Допустим.

С.ДОРЕНКО: Демагоги наши похожи?

А.ОНОШКО: Да. Только там делают, а у нас только говорят, поэтому мы должны быть им благодарны.

С.ДОРЕНКО: Значит, демагоги наши похожи. Но у нас есть президент, который вот такую ахинею не несёт.

А.ОНОШКО: Нет, не несёт.

С.ДОРЕНКО: У нас есть трезвый президент. Здесь я уподобляюсь Маркину вчерашнему, который… Я склоняюсь к голенищу его сапога и целую! У нас есть президент, который подобную хрень не несёт, во-первых. А во-вторых, у нас есть нормальные экономисты, кроме всякого быдлострадания, которые понимают, что мир может обтекать Россию спокойно и непринуждённо, мир может обтекать Россию так, как будто её нет. Просто обтекать, понимаете? Идёт река и обтекает. А мы такие: «Но мы же поперёк стоим!» А они говорят: «Хорошо, хорошо, нет проблем. Мы просто обтекаем вас. Мы вас просто обтекаем». Понимаешь, да? Река времени может обтекать Россию.

А.ОНОШКО: И Венесуэлу.

С.ДОРЕНКО: Так, как она обтекла Венесуэлу. Венесуэла переходит к голодным бунтам на улицах Каракаса. Мы — нет. Но это потому…

А.ОНОШКО: Это временно, потому что всё вокруг личности строится, а нет системы.

С.ДОРЕНКО: Это может быть временно, а может и не временно, не знаю. Это потому, что у нас всё-таки не одни только кретины. У нас кретинов высокий процент — существенно выше 50. Безответственные люди, не связывающие горизонты собственной жизни с горизонтами России — ну, их больше 50 процентов. Но это не единственный разряд населения. Кретины — не единственный разряд населения России. Отсюда вывод: мы в лучшем положении, чем Венесуэла. Товарищи, я вас с этим поздравляю!

 

С.ДОРЕНКО: Скажи, пожалуйста, а можно избавить людей от бедности помощью какой-то материальной? Вот ты видишь бедного человека, даёшь ему денег…

А.ОНОШКО: Системно бедному? Нет, нет, абсолютно нет. Он так и будет жить.

С.ДОРЕНКО: Даёшь ему курицу.

А.ОНОШКО: Живую?

С.ДОРЕНКО: Живую, абсолютно живую, живее даже, чем мы с тобой. Послушай меня. Билл Гейтс придумал, как избавить Африку от бедности. Ну, он сидит у себя в Сиэтле. Американский предприниматель и общественный деятель, один из самых богатых людей на планете Земля, Билл Гейтс, создатель компании Microsoft, заявил о начале масштабной программы по раздаче куриц в Африке. В рамках проекта самый богатый человек (а он самый богатый человек на Земле, видишь) раздаст жителям Чёрного континента… Посмотри, пожалуйста, сколько население Африки.

А.ОНОШКО: Всей?

С.ДОРЕНКО: Всей Африки, да. Население Африки.

А.ОНОШКО: Я боюсь!

С.ДОРЕНКО: Пожалуйста, я тебя очень прошу. Столько чёрных и у каждого…

А.ОНОШКО: Господи, сейчас мы узнаем какую-то страшную правду, что их там 2, 3 или 4 миллиарда.

С.ДОРЕНКО: Что ты говоришь? Он им всем раздаст 100 тысяч кур. Население Африки? Ну, боже мой!

А.ОНОШКО: Чёрной Африки, наверное, да?

С.ДОРЕНКО: Любой Африки! Я умоляю, она вся чёрная. Те, которые думают, что они не чёрные, тоже чёрные. Понятно? Африка, пирамида численности населения. Давай. «Этот сайт не может обеспечить безопасность».

А.ОНОШКО: Небезопасно. Я и говорю, для нервов очень вредно. Сейчас посмотрим…

С.ДОРЕНКО: Ха-ха-ха!

А.ОНОШКО: Так, 7 миллиардов…

С.ДОРЕНКО: 7 миллиардов человек — это на планете Земля. Более семи. А Африка?

А.ОНОШКО: Африка? Сейчас мы Ctrl+F…

С.ДОРЕНКО: Мать, ты можешь «Африка вики» написать? Ты не умеешь искать. Вот Африка.

А.ОНОШКО: 1 миллиард, около 1 миллиарда.

С.ДОРЕНКО: 1 миллиард. 994 миллиона человек. 1 миллиард человек проживает в Африке. Понятно? Некоторые из них думают, что они не чёрные (вот Настя настаивает), но они всё равно чёрные.

А.ОНОШКО: Ну, страны Магриба, ЮАР…

С.ДОРЕНКО: Как-то мне один азербайджанец в Небит-Даге (город Небит-Даг) на улице, узнав, что я учусь в Университете дружбы народов, громко сказал: «Ненавижу чёрных!» Я смутился, зарделся и ушёл. Я не знал, как ему ответить. Я хотел сказать… Ну, ладно. Вы понимаете деликатность момента, да? Так что те, которые думают, что они не чёрные, они всё равно чёрные. Неважно, поехали дальше. Значит, он раздаст им 100 тысяч кур.

А.ОНОШКО: То есть? На сколько человек одна курица?

С.ДОРЕНКО: Посчитай, матушка.

А.ОНОШКО: Я не могу. Я сейчас открою… «Все программы» — «Стандартные» — «Калькулятор»…

С.ДОРЕНКО: 100 000 — это пять нулей. 1 000 000 000 — это девять нулей. Пять минус девять — четыре ноля остаётся. Соответственно, остаётся 10 000. Внимание! На 10 тысяч человек он раздаст по одной курице.

А.ОНОШКО: Вы знаете, в своё время четыре женщины…

С.ДОРЕНКО: Однажды один еврей…

А.ОНОШКО: Для евреев как раз, которые в Европу попали. Четыре женщины всего дали… Вот 5 миллионов человек сейчас, 3 тысячи лет спустя, насчитывает популяция евреев.

С.ДОРЕНКО: Четыре женщины?

А.ОНОШКО: Да, от четырёх женщин. Ну, генетики сидели и сравнивали ДНК, ДНК, ДНК… И выяснилось, что был bottleneck такой.

С.ДОРЕНКО: 100 тысяч кур.

А.ОНОШКО: 100 тысяч кур могут дать чёртову уйму кур. А петухов?

С.ДОРЕНКО: Смотри, получается на 10 тысяч африканцев даётся одна курица.

А.ОНОШКО: И ещё надо петуха найти.

С.ДОРЕНКО: Это даже мне не достанется гузка. Если бы я был чёрным, я бы попросил себе гузку — и мне бы не дали.

А.ОНОШКО: А вот это выковырять из-под позвоночника? Лёгкие или что там остаётся?

С.ДОРЕНКО: Лёгкие, лёгкие. Я бы сказал: «А можно я ногтем мизинца выковыряю лёгкие из-под позвоночника?» Они бы сказали: «Нет, это рассчитано на 20 человек».

В рамках проекта он даёт 100 тысяч кур. Внимание! Это проект направлен на то, чтобы помочь 30 процентам сельских семей Африки (это 300 миллионов человек всего-навсего) выращивать здоровую птицу, а также частично решить проблемы нищеты и голода. Дальше цитата из Билла Гейтса: «Если вам придётся жить на 2 доллара в день, что вы можете сделать, чтобы улучшить свою жизнь? Это серьёзный вопрос примерно для миллиарда человек, живущих в ужасной нищете. Конечно, на него нет единственно верного ответа, но для меня ясно, что почти любому, кто живёт так бедно, станет легче, если он заведёт кур. Да, если бы я оказался на их месте, я знаю, чем бы занялся, — я бы стал разводить кур», — написал Гейтс в своём блоге Gatesnotes.com.

А.ОНОШКО: Похоже, ему кто-то нашептал. А вообще интересно.

С.ДОРЕНКО: По расчётам филантропа Билла Гейтса, владелец пяти кур (а, видишь, он по пять даст кур — значит, остальные нервно курят в сторонке) уже через три месяца может сделать 40 кур. Из пяти кур можно сделать 40 кур. И 2 тысячи крыс, кстати. Я заводил кур, я уже рассказывал. Крыс становится больше, чем кур, когда ты держишь кур. Дальше: и повысить свой доход до тысячи долларов и более, и наконец получать 700 долларов в год. Ну, всё. Куроводы, позвоните, пожалуйста. Куроводы! 7373948.

А.ОНОШКО: Куроведы.

С.ДОРЕНКО: Куроведы, да. Алло. Здравствуйте. Вы куровод и куровед? Прошу вас.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Путин трус…

С.ДОРЕНКО: Спасибо.

А.ОНОШКО: Боже мой!

С.ДОРЕНКО: Давайте его вырубим вообще? Дорогой, я вас вообще вырубаю.

А.ОНОШКО: А Медведев… со́здал или созда́л — как правильно?

С.ДОРЕНКО: Со́здал.

А.ОНОШКО: Со́здал новую правительственную комиссию по сельскому хозяйствую. «Ведомости» сейчас пишут об этом.

С.ДОРЕНКО: До свидания, дорогой дедушка! Увидимся однажды, когда мы будем скакать с вами…

А.ОНОШКО: После 2018 года.

С.ДОРЕНКО: Нет.

А.ОНОШКО: После 2024-го?

С.ДОРЕНКО: Нет, с дедушкой мы будем скакать вдвоём на лошадях пинто по саванне прекрасной и охотиться на зебр, может быть. Нет? Увидимся однажды в следующей жизни. Спасибо, дорогой дедушка. 7373948. Алло. Здравствуйте.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Здравствуйте. Но без петухов они будут нести жировые яйца, и никаких цыплят не получится, и они не смогут…

С.ДОРЕНКО: Должны быть петухи. Очень хорошо, что вы напомнили.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Одну секундочку разрешите. В Небит-Даге почему азербайджанцы оскорблялись? Потому что их называли «персюками», «чёрными персюками».

С.ДОРЕНКО: А оказалось, что они чёрные турки. Они оказались турками, но все думали, что они персы, а на самом деле это была ошибка. Тем не менее, вернёмся в Африку и к курам. Значит, пять кур он даёт и, вероятно, одного петуха всё-таки.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Ну, видимо, там петух будет на всю деревню один, потому что они друг друга клюют.

С.ДОРЕНКО: А вы знаете, со сколькими курами справляется один петух?

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: С 40, наверное.

С.ДОРЕНКО: Ошибка. 5–7.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: А, они считают до пяти, всё правильно. Куры не умеют считать.

С.ДОРЕНКО: Спасибо. Нет, это всё-таки мощь мужского организма позволяет петуху работать с 5–7 курами.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Не знаю, я видел и 40 кур.

С.ДОРЕНКО: На одном петухе?

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: На одном петухе.

С.ДОРЕНКО: А остальные беременели от его взгляда просто? Он их одарял таким взглядом, что они такие говорили: «Ой, ко-ко-ко!» — и всё. Так с женщинами тоже бывает. А? Бывает?

А.ОНОШКО: Ну да. Редко, правда.

С.ДОРЕНКО: Ладно. Можно ли спасти человека от бедности, дав ему какие-то блага, или нет?

А.ОНОШКО: Очень сложный вопрос, философский.

С.ДОРЕНКО: 7373948. Можно ли спасти человека от бедности, подарив ему пять кур или деньги?

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Здравствуйте. Дмитрий. Мне кажется, что с кроликами будет гораздо эффективнее.

С.ДОРЕНКО: Да, но это следующее. Я думаю, что Цукерберг, узнав о том, что сделал Билл Гейтс, отправит 100 тысяч кроликов туда. А представьте, какие танкеры пойдут, сухогрузы! Гигантский штат американских волонтёров, которые будут на первых порах учить. Вы можете себе представить, сколько это будет стоить? Куры будут 10 процентов от всей это операции, ребята. И всё-таки у меня был вопрос, на который вы не даёте ответа. У меня был вопрос простой: можно ли помочь бедным раздачей чего-то хорошего? Можно помочь бедным или нет? Вопрос простой.

А.ОНОШКО: Мы голосуем или что с вами делаем?

С.ДОРЕНКО: Нет. Если раздать бедным денег, кур и так далее… Я не хочу голосовать, я хочу просто это обсудить, просто тупо обсудить. Вот раздать денег, хорошее что-то раздать бедным — можно им помочь так или нет? Алло. Здравствуйте.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Доброе утро. Роман. Ну, помочь им, конечно, глобально таким образом нельзя, но это не значит, что этого не нужно делать.

С.ДОРЕНКО: Поясните, интересно.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Из бедности это их, конечно, не вытащит. Просто они как-то продлят своё существование таким образом.

С.ДОРЕНКО: Не знаю…

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: В случае с тем же Биллом Гейтсом… Конечно, он не сам придумывает раздачу куриц. Конечно, есть PR-агентства, которые занимаются его имиджем. И думают они, конечно, в первую очередь не о том, чтобы кого-то накормить, а об имидже Билла Гейтса. И именно поэтому курица для американцев…

С.ДОРЕНКО: Вы понимаете смысл? Они возьмут породистых хороших здоровых кур. Вот о чём он говорит. Они возьмут их, безусловно, в Америке. Из Америки отправлена будет пара сухогрузов гигантских размером с московский Кремль, которые будут набиты курицами и волонтёрами, которые будут их кормить, поить и всё такое. Правильно?

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Ну да. Но вместо того, чтобы их разводить, они, конечно, всех пожрут сразу, это же понятно.

С.ДОРЕНКО: Африканцы?

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Конечно, естественно. Никого они не будут разводить.

С.ДОРЕНКО: Сто процентов! А зачем разводить?

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Конечно, их слопают. Просто для Гейтса это такая PR-акция по поднятию его имиджа.

С.ДОРЕНКО: Спасибо. Значит — нельзя. «Опять белый надсмотрщик», — говорит Владимир. Секундочку… «А вдруг некоторые станут разводить?» Ну, некоторые, может быть, и станут разводить, не знаю. «А можно не создавать бедных вообще?» — говорит Михаил. «Лет десять назад в интернете была игра — пирамида кур. Покупаешь одну — их становится всё больше. Потом — уток. И так далее. Видимо, у Гейтса появилось свободное время, и он играет в эту игру. Больше ничего», — говорит Сергей. «А чем кормить-то кур они будут?» — говорит Юлия. Юлия, а куры могут на траве. Вы зря, зря.

А.ОНОШКО: Они ходят и сами зёрнышки клюют.

С.ДОРЕНКО: Во-вторых, куры всегда на помойке. Вот когда в Африке идёшь… Вы знаете, что я жил в Африке жил два года. Когда в Африке идёшь на помойку, если там нет детей, то там есть куры. Обычно в помойке, прямо внутри бака сидят дети — ну, такие сорванцы, лет по пять, по шесть. Они разбирают помойные пакеты и едят там, прямо сидя внутри помойки. А некоторые дежурят… Ну, я же рассказывал про Африку. И если там нет, например, детей (потому что дети гонят кур), то там куры. Но дети там же добрые, и они, когда пакеты рвут, вокруг помойки разбрасывают их.

А.ОНОШКО: А курицы там могут запутаться.

С.ДОРЕНКО: Нет, не в этом дело. То есть уже осмотренные пакеты дети изнутри помойки выбрасывают для того, чтобы сократить зону поиска и пометить, что это уже просмотрено. И куры на эти… «Какой мусор? Что значит “мусор”? Разве в помойке бывает мусор?» — Юлия. Вы бы поговорили с африканскими детьми. Помойка — это вообще…

Я помню девочку семи лет с карапузом крошечным, может быть, полуторагодовалым, которого она сажала на бедро вот так сбоку, подбрасывая на бедре, она несла его на талии как бы, прижав к себе, с братом, — которая нашла от Коли Сосновского, моего друга, обёртку от маргарина. Внимание! Обёртку от маргарина, к которой прилип кусочек какого-то заветревшегося маргарина, кусочек маленький. Она её нашла, эту обёртку, мгновенно стала лизать, но прежде она воскликнула (и мы оба с Колей слышали): «Manteiga! Não possa!» — «Масло! Этого не может быть!» Она не могла понять, как нормальные люди в своём уме способны выкинуть масло. А Коля выкинул обёртку от маргарина — понятно, о чём я говорю? — на которой прилипло маленечко заветревшегося такого…

А.ОНОШКО: Это называется «прогорклый».

С.ДОРЕНКО: Прогорклого маргарина. Понятно? «Manteiga! Não possa!» Девочка обалдела от безумия, с которым мы живём — мы выбрасываем масло, она сказала, идиоты и так далее. Так что с Африкой всё в порядке. На помойке могут жить как дети, так и куры. Нормально, спокойно там пропитание находят и дети, и куры. Всё хорошо.

Слушайте, про патриотизм можно чуть-чуть? «А что ты сделала для патриотизма?!» — я хотел спросить.

А.ОНОШКО: Ой!

С.ДОРЕНКО: Это другая тема. Ресторан русской кухни «Dr.Живаго», расположенный в отеле «Националь» (в не чужом нам отеле, в любимом нашем отделе), стал принимать к оплате только карты национальной платёжной системы и наличные, отказавшись от VISA и MasterCard. Я подумал в момент, когда я читал… Это придумал Александр Раппопорт, владелец ресторана.

А.ОНОШКО: Поднимите дети руку, у кого есть карта «Мир». Я вот не знаю. Товарищи! Я слышала от владельцев корейского ресторана, что когда платят наличными — это просто прекрасно, потому что можно написать всё что угодно в своей ведомости. А когда тебе платят по карте, то это всё проходит через о-го-го, и уже там ничего не упрячешь и не припишешь.

С.ДОРЕНКО: Александр Раппопорт, русский патриот, запретил VISA и MasterCard в своих ресторанах. И я стал думать… Я понимаю, что, наверное, ему нужны наличные просто — так сказать, может быть, какие-то стеснённые жизненные обстоятельства.

А.ОНОШКО: Вот и мне тоже так кажется.

С.ДОРЕНКО: Но я стал думать, что он говорит о патриотизме… Я подумал: а что я сделал патриотического? А что ты сделала патриотического, Настя? И пусть каждый сам себя спросит, Настя! Пусть каждый сам себя спросит: что мы сделали подобно Александру Раппопорту? Что? А?

А.ОНОШКО: Да ничего.

С.ДОРЕНКО: И тебе стало стыдно в этот момент?

А.ОНОШКО: Да, да.

С.ДОРЕНКО: Ты осознала?

А.ОНОШКО: Я пойду набрасывать план действий сейчас.

С.ДОРЕНКО: Набрось какой-то план, набрось что-нибудь, пожалуйста, я тебя очень прошу. «В движении», товарищи. Поехали дальше!

 

В ДВИЖЕНИИ

 

С.ДОРЕНКО: «В движении». В этот раз поговорим, потому что времени чёртова уйма — две с половиной минуты. Звоните, пожалуйста: 7373948. Поговорим о движении. Движение у нас вот какое. У нас запад плохой. Внутренний МКАД — начиная от Можайки и далее тянется вот это скверное всё до Волоколамки практически. От Можайки до Волоколамки трудно на внутреннем МКАДе. На внешнем МКАДе — наоборот, симметрично с другой стороны, от Котельников до Реутова очень тяжело. Всюду ведётся добыча асфальта, напомню. Вы знаете, я вчера ехал по Нижней Масловке, например, и там был дикий затор, страшный! У Савёловского всё стояло абсолютно из-за того, что там какие-то трактористы резвились.

А.ОНОШКО: У нас есть срочная новость: Совет Федерации переназначил Юрия Чайку генеральным прокурором.

С.ДОРЕНКО: Давай поздравим Юрия Чайку.

А.ОНОШКО: Как? Вы отправите букет цветов?

С.ДОРЕНКО: Нет. А надо?

А.ОНОШКО: Ну, как бы патриотическое что-то надо сделать.

С.ДОРЕНКО: Дорогая, ты всё-таки не забывай, что мы — радио. Мы можем просто публично поздравить. Как его имя и отчество?

А.ОНОШКО: Мы не знаем.

С.ДОРЕНКО: Ну, открой «Вики», боже! Напиши «Юрий Чайка вики». Как тебе не стыдно?

А.ОНОШКО: А может быть, песню эту поставить этой девушки нашей красивой?

С.ДОРЕНКО: Какой?

А.ОНОШКО: Которая из Pussy Riot. Помните, про Чайку? Юрий Яковлевич!

С.ДОРЕНКО: Юрий Яковлевич, 1951 года, Николаевск-на-Амуре. Он нашенский! Хабаровский край, Николаевск-на-Амуре. Мы аплодируем ему! Правильно? Значит, с какого года? Можно открыть его статью, чтобы я смотрел?

А.ОНОШКО: С 2006 год он генпрокурор.

С.ДОРЕНКО: Он генпрокурор с 2006 года? А мне кажется, он только вчера. А мне кажется, только вчера он стал генпрокурором! Я не успел насладиться! И теперь мы понимаем, что он идёт на новый срок. Сколько этот срок? С 2006-го по 2017-й один был срок. Значит, следующий будет — с 2016-го по 2026-й год. Правильно, нет? Всё-таки нет. Мне кажется, раз первый срок был десять лет, то второй срок должен быть тоже десять лет.

А.ОНОШКО: А там изобретут что-нибудь для бессмертия — и всё.

С.ДОРЕНКО: И всё будет хорошо. «В движении»! Возвращаемся к движению. Алло. Здравствуйте.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Алло. Владимир. Симферополька от Щербинки, от Щербинского кладбища… Там въезд хороший по Варшавке?

С.ДОРЕНКО: Въезд нормальный. По Варшавке? Секунду, посмотрю. Нет, совсем немного красного. Ребята, закругляемся.

Мы пойдём и проживём его… её, эту среду, 15 июня.