С.ДОРЕНКО: 8 часов 37 минут. Четверг, 14 июля. Здравствуй, великий город! Здравствуйте, все! Это радио «Говорит Москва»! Говорит Москва! Эльвира Хасаншина — ведущая этой программы. Здравствуйте, Эльвира.

Э.ХАСАНШИНА: И Сергей Доренко. Доброе утро.

С.ДОРЕНКО: Ну давайте подводить итоги вот этого ужаса. У вас было, где ты живёшь?

Э.ХАСАНШИНА: Да.

С.ДОРЕНКО: Ну расскажи.

Э.ХАСАНШИНА: На Соколиной горе всё было, всё сверкало, как на рок-концерте, а потом стало подгромыхивать, потом всё ближе и ближе!

С.ДОРЕНКО: У меня была другая ассоциация. Ты знаешь, у меня была ассоциация, что неоновая лампочка перегорела в кабинете — вот такое было ощущение. Просто блымкало небо так, как будто бы неоновая лампа светила какая-то, а потом она перегорела, начала перегорать, и постоянно лупила так — ту-ту-ту-ту-ту! — вот с такой скоростью молния.

Э.ХАСАНШИНА: Ну, это было вначале. А потом, когда начался этот хороший звук такой, пошёл металл.

С.ДОРЕНКО: Да. Я, конечно, могу сказать, если честно, что я не помню. Ну, наверное, что-нибудь подобное когда-нибудь видел, но не помню.

Э.ХАСАНШИНА: Вот СМИ пишут некоторые, что с 1998 года такую грозу не видели.

С.ДОРЕНКО: Вот по количеству молний — это лупило так, как будто бы неоновая лампа перегорает, просто постоянно, скорость безумная вот этого мерцания — я не помню такой грозы. 1998 год небось помню, наверное, чёрт его знает. Хорошо. Есть сообщение от властей, что и как у них случилось, но, по-моему, это ерунда. Когда я слушаю… Значит, смотрите: получили травмы двое мужчин и повалены деревья на Генерала Карбышева. И что? И всё?

Э.ХАСАНШИНА: Ну, они такие интересные — во вторник объявляли оранжевый уровень опасности, и было всё спокойно.

С.ДОРЕНКО: Из-за жары.

Э.ХАСАНШИНА: Нет, из-за возможных гроз в том числе.

С.ДОРЕНКО: Да?

Э.ХАСАНШИНА: Порывы ветра до 17 метров в секунду.

С.ДОРЕНКО: Сейчас обменяемся… 73-73-948. Расскажите, ребята, чего было.

Э.ХАСАНШИНА: А вчера, как говорят наши новостники, вот эта новость о предупреждении пришла прямо с началом первой молнии.

С.ДОРЕНКО: Да? Интересно. Я расскажу вам про погоду, если позволите, сейчас, потому что я честно считаю, что в погоде нужно верить американцам. Вот что американцы говорят — то и будет. Секундочку, я быстро посмотрю. Москва. Сегодня четверг же, да? Сегодня — 28 и 0 процентов вероятность дождя. Завтра — 33, 10 процентов вероятность. Послезавтра — 29, 0 процентов. В воскресенье — 31, 0 процентов вероятность дождя. В понедельник — 31, 80 процентов вероятность.

Э.ХАСАНШИНА: Выходим на работу с бассейном, с бочкой.

С.ДОРЕНКО: Нет, смотри — 80. Про работу я тебе скажу. У нас вчера сотрудница одна шла отсюда до метро пешком во время всего этого ада. И она, главное, писала при этом всё в Telegram, в группу, она писала: «Вот у меня вырвало зонтик».

Э.ХАСАНШИНА: «Выворачивает».

С.ДОРЕНКО: Настоящая журналистка! То есть у неё вырвало из рук зонтик, зонтик наизнанку вывернулся, но при этом она идёт и пишет, пишет, пишет, строчит репортаж, понимаешь. Вот это я понимаю!

Э.ХАСАНШИНА: Молодец!

С.ДОРЕНКО: Во вторник следующий — 31, 60 процентов дождя. Там дожди пойдут, потому что в понедельник следующий — 80 процентов, во вторник — 60 процентов, а в среду — 70 процентов вероятность дождя. А потом уже в четверг — 25. Там 25, 25, 26. Вот эта адская жара вместе с дождями пройдёт, и дальше идёт всё время 26, 26, 26… Ребята, мне кажется, что преуменьшается то, что произошло в Москве.

Э.ХАСАНШИНА: Там, видите, ещё в чём дело? На следующей неделе и дальше будет температуры высокие ночью. То есть, как говорят синоптики, организм должен отдыхать, а из-за этой высокой температуры ему будет тяжелее — соответственно, днём он будет вымотан ещё и дневной жарой. То есть там ночью будет 18–20 градусов.

С.ДОРЕНКО: Да, ночью я вижу. Секундочку, сейчас посмотрю. Я обещал и посмотрю. Ночью, да, 20, 20, 20… Вот 18 тоже есть. Ночью прохлады не будет той, которую вы ожидаете.

Э.ХАСАНШИНА: Зато можно гулять. Ух!

С.ДОРЕНКО: Ваши бетонные коробочки и крошечные ваши бетонные пещерки разогреются адски, адски, адски! А если у вас есть личный дом, то крыши разогреются, раскалятся — и всё будет ужасно.

Э.ХАСАНШИНА: Но мы будем делать вид, что мы островитяне, и спать в портках одних.

С.ДОРЕНКО: Нет, мы будем делать вид, что у нас есть пульт кондиционера, и мы будем включать кондиционер.

Э.ХАСАНШИНА: У кого есть, у кого нет.

С.ДОРЕНКО: У кого есть, включат. Мне кажется, что преуменьшается опасность. Говорят про пять деревьев. Это ерунда.

Э.ХАСАНШИНА: Нет, далеко не пять. Даже у меня в районе в предыдущую грозу всё попадало что можно. И в эту всё-таки ветки…

С.ДОРЕНКО: Алло. Здравствуйте.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Доброе утро, Сергей и Эля. Меня зовут Сергей.

С.ДОРЕНКО: Расскажите. Вот эти пять деревьев…

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Напротив фабрики (Северо-Восточный округ) в районе моста дерево упало на трамвайную сеть. И сейчас аварийные службы ликвидируют. Трамваи не ходят, понятно, от ВДНХ до…

С.ДОРЕНКО: Вот сообщение РИА «Новости», мне пришло сейчас сообщение РИА «Новости» только что: 300 деревьев.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Ну, вполне возможно.

С.ДОРЕНКО: Дефективные какие-то деревья, а? Какие-то деревья дефективные. Надо брать другие деревья. Я что-то этим деревьям начинаю не доверять. Ну, какие-то деревья неправильные. Алло. Здравствуйте.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Здравствуйте, Сергей. Алексей, Москва. В Сокольниках повалило деревья — по крайней мере, не меньше сотни.

С.ДОРЕНКО: Сотни?

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Да.

С.ДОРЕНКО: А где именно?

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Вчера я как раз в это время проезжал Преображенку, было весело.

С.ДОРЕНКО: Скажите, пожалуйста, а вы за рулём?

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Буквально за пять минут канализация… вода поднималась высоко. Легковые, по крайней мере, разворачивались.

С.ДОРЕНКО: А какая у вас машина?

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: У меня Fiat Ducato, но легковые разворачивались. Я проезжал, проплывал.

С.ДОРЕНКО: Ага. Да, Ducato повыше всё-таки.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Конечно, конечно. Я был спокоен. Но всё равно было жалко. Людей подвозил, которые в эту непогоду попали. Хотел велосипедистов, но велосипедисты не попались.

С.ДОРЕНКО: Слушайте, знаете, что я подумал? Вчера в эту непогоду я бегал между окнами Velux у себя дома и думал, когда они протекут наконец, когда потечёт Velux — ну эти, которые в крышу вмонтированы, понятно.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Да, я понял. Но вообще день весёлый вчера был. Я звонил два раза вам на радио. Во-первых, стоял в пробке сумасшедшей сначала на Кремлёвке. А потом стоял на Павелецкой, чтобы выехать налево, на внутреннюю, полчаса светофор не переключался. Потом какой-то… Ну не знаю, что-то с движением в Москве надо делать, ребята.

С.ДОРЕНКО: Да, да, да. Какие же мы всё-таки… Вот моя мысль вчерашняя: какие же мы всё-таки бабочки-однодневки, червяки, микробы.

Э.ХАСАНШИНА: В сравнении с природой?

С.ДОРЕНКО: Когда вот так, играючи, проходит природа (а это природа, явление природы) над нашими головами и, играючи, рвёт всё в клочья, сбрасывает крыши и так далее — вчера какие-то железные листы с крыш порубили машины какие-то, — то ты начинаешь понимать, что мы, конечно, в общем червячки.

Э.ХАСАНШИНА: И в то же время как приятно в этот момент находиться дома, например, с семьёй или приехать к кому-то в гости. И сразу такая музыка: «Если хочешь остаться, останься просто так». И вот ты рядом с кем-то в темноте зажигаешь свечку…

С.ДОРЕНКО: Всё-таки наша незначительность, наше ничтожество демонстрирует природа, понимаешь.

Э.ХАСАНШИНА: Она всегда это делает.

С.ДОРЕНКО: Да, она всегда это делает.

Э.ХАСАНШИНА: А как она разрушает наши дома? За какие-нибудь 15–20 лет не остаётся и следа.

С.ДОРЕНКО: Если бросить город — да. Здравствуйте.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Здравствуйте, Сергей. Здравствуйте, Эльвира. Олег, Москва. Сейчас ехал буквально 3 километра до работы по Сокольникам, за это время я насчитал 12 поваленных деревьев.

С.ДОРЕНКО: 12. Слушайте, вы разбираетесь в деревьях? Какая порода валится-то в основном?

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Берёза, тополь, липа…

С.ДОРЕНКО: Липа? А какие есть деревья, которые, как штопор, пускают корень, чтобы его не вырвать? Какие такие есть деревья?

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Пальмы, наверное.

С.ДОРЕНКО: Не знаю. Слушайте, нужно дерево, которое, как штопор, просто — тыньк! — и стоит. Ну где нам такое дерево найти?

Э.ХАСАНШИНА: Гигантская морковка.

С.ДОРЕНКО: Я не знаю. Я хочу такое дерево. Я видел падающие сосны — ни фига у них нет глубоких корней.

Э.ХАСАНШИНА: А клён?

С.ДОРЕНКО: Я видел падающие ёлки — нет у них глубоких корней тоже. Не знаю, клёны тоже падают. Всё падает. Алло. Здравствуйте.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Алло. Доброе утро. Дмитрий, Москва. Только что проезжал в районе Шереметьевской: каждое третье дерево повалено.

С.ДОРЕНКО: Вот так!

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: То есть я даже не считал. Причём и с корнями вырывает, и поломанные стволы даже.

С.ДОРЕНКО: Это как смерч получается?

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Вообще ужас! Дух захватывает.

С.ДОРЕНКО: «Так что, протекли у вас окна или нет?» — спрашивает у меня Владислав.

Э.ХАСАНШИНА: Да, кстати.

С.ДОРЕНКО: Нет, не протекли. У меня четыре Velux, один из них я контролировать не могу, потому что он вообще над башкой у меня, высоко, и я туда подлезть не могу. А три других Velux я могу потрогать руками. Я вчера между ними метался, ждал, когда потечёт, потому что однажды было что-то такое. И должен вам сообщить, что они выстояли. Но! Но я не был в эпицентре, потому что я смотрел в окна: лупило над Химками адски. Вот я стою на Новой Риге, я смотрю в левые окна, у меня там север. Адски лупило над Химками. Просто какой-то был кошмар над Химками! И адски лупило у меня, просто ниже, существенно ниже, где-то югом шло. Вот эта мерцающая лампочка, перегорающая неоновая лампа, которая вот так — ту-ту-ту-ту-ту! — это всё было с юга. С севера были мощные молнии, страшные, огромные, освещали сильно, но они не так часто. А по югу шло что-то, запредельно часто сверкали молнии, с огромной частотой. И южнее. Таким образом, должен честно признаться, что я не был в эпицентре.

Э.ХАСАНШИНА: Но к нам подходило очень близко, судя по разнице между молнией и звуком, прямо близко.

С.ДОРЕНКО: К вам химкинская пришла вот эта история. Алло. Здравствуйте.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Добрый день. Вчера ехал в районе 12 часов, на Кремлёвской набережной вообще всё подтопило сильно.

С.ДОРЕНКО: Подтопило Кремлёвскую набережную?

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Да, там такая лужа была! Милиция приезжала, останавливали всех, там невозможно было ехать.

С.ДОРЕНКО: Слушайте, а представляете, на мотоцикле оказаться в такую погоду, а?

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Ни одного мотоцикла не видел, честно скажу.

С.ДОРЕНКО: Ха-ха-ха!

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Видел только одного, который застрял в луже и дальше не поехал.

С.ДОРЕНКО: Представляете, в такую непогоду оказаться на мотоцикле. Ну, нам же говорят, что мототуризм. Представь, что ты едешь на 1200-м «гусе», мототуристка вся из себя, тыр-пыр, и ты вот в такую непогоду попадаешь.

Э.ХАСАНШИНА: Где-нибудь между посёлком Речной и какой-нибудь деревней Залесной.

С.ДОРЕНКО: Это ещё ладно в России. А если в Сибири? Я имею в виду — ладно в европейской России. А если за Волгу, куда-то туда к чёртовой матери? Там же можно обнаружить село от села — 300 километров. Ну, не 300, хорошо, а 100 километров. И вот ты где-то посерёдке. И что делать?

Э.ХАСАНШИНА: И ты звонишь белкам в сервис и кричишь: «Перенесите меня на руках!»

С.ДОРЕНКО: Окопаться и моментально залечь! «Я в этот момент гулял с собакой. Когда вернулся домой, вылил из ноутбука 2 литра воды, потому что ноутбук лежал возле открытого окна», — Айзер пишет.

Э.ХАСАНШИНА: Ужас! Жаль…

С.ДОРЕНКО: «Химки, левый берег — как будто сварка работала. Сильнейший ветер и дождь». «Лупил дождь как из ведра. Над Коньковым был эпицентр». Над Коньковым. Вот! Вас я видел. У меня с юга шла огромная гроза и с севера тоже. Но у нас было ощущение, серьёзно говорю, как будто маршал Жуков берёт Берлин. Я такой думал, что Берлин будет взят, мне казалось. «А я из Химок, жить можно», — говорит 22-й. «Град был», — 74-й. Так, секундочку… «Живу в Химках. Никогда такого в жизни не видал. Рабочие уже с 5 утра пилят ветки по всем Химкам», — рассказывает Иван. «Видел мотоциклы, стояли под мостом на Носовихинском, трое, просто курили». А, ну правильно, стояли под мостом и ждали, когда всё это пройдёт. Пьеро пишет: «В Коломне (80 километров от Москвы) никакого дождя не было». Ребята, вы пропустили главное событие в своей жизни.

Э.ХАСАНШИНА: Да что в жизни…

С.ДОРЕНКО: Коломна! Мы знаем, там рядом с вами, если ехать, ещё есть Таруса, помните, где гуси в Тарусе. Не помнишь эту песню?

Э.ХАСАНШИНА: Нет.

С.ДОРЕНКО: Девочка Маруся… Я сейчас найду. Пока рассказывай что-нибудь, неважно что. Сейчас, секундочку.

Э.ХАСАНШИНА: Вот смотрите, я вам могу рассказать про синоптиков. Например, в Якутии снег идёт сейчас, они там лепят снеговиков. И синоптики говорят, что это вообще аномальная такая погода. Сейчас идёт «волна тепла», как они это называют, когда на 5 градусов и выше несколько дней держится температура. Вот она у нас будет такая тропическая. И ещё они говорят про август. Ожидают погоду немного выше нормы и без избытка осадков, уточнение.

С.ДОРЕНКО: Про адскую жизнь провинции эта песня… Нет, это слишком плохое качество. Тогда придётся Макаревича ставить, потому что я хотел в хорошем качестве. Вот что я имел в виду, говоря про Тарусу. Запомни эту песню.

ПЕСНЯ «ТАРУСА» — АНДРЕЙ МАКАРЕВИЧ

Целый день стирает прачка,
Муж пошёл за водкой.
На крыльце сидит собачка
С маленькой бородкой.

Целый день она таращит
Умные глазёнки,
Если в доме кто заплачет —
Загрустит в сторонке.

А кому сегодня плакать
В городе Тарусе?
Есть, кому сегодня плакать —
Девушке Марусе.

Да и как же ей не плакать
В городе Тарусе?
Петухи одни да гуси,
Господи Исусе…

Кабы мне такие перья
Да такие крылья,
Улетела б прямо в дверь я,
Да бросилась в ковыль я…

Чтоб глаза мои на свете
Больше б не глядели,
Петухи да гуси эти
Больше б не галдели…

С.ДОРЕНКО: Ну и так далее. «Целый день стирает прачка, муж пошёл за водкой», — это в городе Тарусе. Ну вот. И всё такое. А что такое, я не понял? Самара подтягивается. Самара, вы не можете сравниваться с нами!

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Да, конечно. Я как охотник и турист могу просто дать несколько советов.

С.ДОРЕНКО: Дайте советы.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Конечно, в такую погоду не надо находиться в лесу ни в коем случае.

С.ДОРЕНКО: Да. Мне кажется, сесть под дуб и обнять его руками…

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Нет-нет-нет! Там могут падать крупные ветки, нельзя. Нужен какой-нибудь мелкий кустарник. На открытом поле тоже нельзя. Но самое страшное, если ты на лодке застрял, у тебя мотор заглох вот в такую погоду. Если ты на лодке посреди Волги — это совсем плохо.

С.ДОРЕНКО: Да-да-да. Слушайте, на Зорге, на Карбышева повалены деревья, здесь у нас. Секундочку… «Сергей, в Домодедове всё нормально, дождя вообще не было», — говорит Константин. Ну я и говорю, у вас там петухи да гуси в городе Тарусе, муж пошёл за водкой. На юге…

Э.ХАСАНШИНА: А вот 15-й пишет: «Мотоциклиста убило в грозу…»

С.ДОРЕНКО: Да ты что?

Э.ХАСАНШИНА: «…у нас в деревне в 1982-м молнией».

С.ДОРЕНКО: Молния попала в мотоциклиста?

Э.ХАСАНШИНА: Да.

С.ДОРЕНКО: Господи! Может быть, это был генезис, genesis? Может быть, он мог стать preacher? Ну ладно, неважно. «Доброе утро. В Белых Столбах тоже не было дождя».

Ребята, вы пропустили главное событие: в России разрабатывается новая баллистическая ракета. Поймите, червяки (я в хорошем смысле), вчерашняя природа доказывает нам, кто мы есть на самом деле. Понятно, да? Вот мы ракеты придумываем. Мы придумываем, как делать друг другу больно. Мы придумываем, как делать друг другу невозможно. Мы придумываем, как делать друг другу смертельно, как друг другу угрожать, как друг над другом издеваться. Мы всё это придумываем. Мы издеваться теперь будем с помощью специальной ракеты, а они над нами будут издеваться с помощью ещё более интересных ракет. Ребята, посмотрите, что вчера просто подул ветерок, чуть-чуть подул ветерок и чуть-чуть были молнии. Мы просто червяки рядом с природой! Понятно? Вот это главное моё открытие вчерашнее — в очередной раз, не в первый раз.

В ДВИЖЕНИИ

С.ДОРЕНКО: «На Ленинградке перед тоннелем снесло баннер прямо на проезжую часть», — пишет Светлана. Спасибо. «Буря пришла в 00:10 в Ликино-Дулёво, от Москвы на восток». Секундочку… «А я всё проспал и не жалею. Из окна вида никакого, всё застроено», — сидит в Реутове Замкадыш и пишет нам.

Э.ХАСАНШИНА: А 97-й нам пишет: «Это предупреждение — високосный год напоминает о сочетании сильного…»

С.ДОРЕНКО: Какой год? Это високосный?

Э.ХАСАНШИНА: Да. Ну, сочетание сильного Металла и Огня.

С.ДОРЕНКО: А, Огонь и Металл — вот что имеется в виду.

Э.ХАСАНШИНА: Так это и правда электричество.

С.ДОРЕНКО: Ах, как интересно! «По-моему, в движущиеся объекты молния не бьёт. Как могло убить мотоциклиста?» Ну, молния била не в движущийся объект, а он в неё подъехал просто, подъехал под молнию. Он говорит: «Вот молния зачинается только. Я быстренько сейчас нажму…»

Э.ХАСАНШИНА: «Проскочу».

С.ДОРЕНКО: «Маленько ручку подкручу, чтобы успеть под молнию подъехать». И успел. «На Ленинградке упал рекламный щит на дорогу». По-моему, это тот же, про который уже писали только что. Секундочку… «Помню раскаты грома, от которых сигнализация в машинах орала». «Терминатор из будущего пришёл». «В Подольске даже асфальт сухой, цветы на работе поливают», — пишет Роман Дудниченко. В Подольске? Вот она, провинциальность! Вот! Роман Дудниченко, вот вящее свидетельство вашей провинциальности и невероятной провинциальности Подольска. Вы пропускаете всё важное, понимаете.

Э.ХАСАНШИНА: В столице такой накал страстей!

С.ДОРЕНКО: Мимо вас… Москва не напрасно была избрана столицей великого государства. Понятно, почему? Потому что у нас реальная кузькина мать, а у вас в Подольске ваша кузькина мать, то есть — ничего. Кто-то свистнул, где-то консервная банка упала — и все события Подольска, ничего больше не происходит. Понятно?

Смотрите по движению. Кто пытается через Красногорск поехать… вернее, кто пытается слинять через Красногорск, наоборот, выехать — тут какая-то страшная пробка и страшная авария. На выезд Ленинградка тоже не едет в Химки, буксует на довольно большом расстоянии, много. Текстильщики и Кузьминки никуда не едут тоже — и на выезд, и на въезд, абсолютно тяжело. На Мичуринском… Это Мичуринский или что это? Нет, это не Мичуринский, это Вернадского. Вернадского, перед университетом — там же ремонтная зона, как вы знаете — огромное пробище скопилось, ещё плюс аварию учинили люди. Дальше. На Каширке есть затор, но так, нормально. И центр, перед Тверской внутреннее и внешнее Третье транспортное — проблема. Новости.

НОВОСТИ

С.ДОРЕНКО: 9 часов 5 минут. Четверг, 14 июля. Здравствуй, великий город! Здравствуйте, все! Это радио «Говорит Москва»! Говорит Москва! Эльвира Хасаншина — ведущая этой программы. Здравствуйте, Эльвира.

Э.ХАСАНШИНА: И Сергей Доренко. Доброе утро. Можно я практически хокку прочитаю по прошлой теме?

С.ДОРЕНКО: Давай. Поехали!

Э.ХАСАНШИНА: «Роняет деревья в Москве буйный ветер. Собянин сажает — а ветер роняет. Вот так перед ветром чиновник бессилен!» — это у нас 54-й.

С.ДОРЕНКО: Интересно. Слушай, я не понимаю, что произошло с Якуниным. Я так присматриваюсь к нему, но совсем чуть-чуть. На самом деле он мне, в общем, в значительной степени смешон или безразличен. Но почему? Что это? «В СК отправили материалы…» Кто-нибудь понял? Позвоните, пожалуйста, правоохранители либо адвокаты. Что это значит? Просто что это значит? Это значит испорченный уикенд? Или это значит вообще ничего? Или это значит, что просто он сидит и смеётся над дураками? Скажите, пожалуйста. Я прочитаю новость.

«Управление внутренних дел МВД России по Москве передало в Следственный комитет материалы проверки в отношении бывшего главы РЖД Владимира Якунина». Проверку инициировал Роман Рубанов из Фонда борьбы с коррупцией. Рубанов сказал, что получил этот ответ из МВД ещё в мае, но как будто теперь передали… Не знаю, почему-то сейчас это.

А, вот! «Принято решение о направлении материала проверки по вашему заявлению в Мещанский межрайонный следственный отдел Следственного управления по Центральному административному округу Главного следственного управления Следственного комитета России по городу Москве для проведения проверки и принятия процессуального решения», — говорится в документе из МВД. Такого количества родительных падежей вы не встретите нигде. МВД специально я бы всё-таки где-то добавил, что вменяется в обязанность употребить не менее 30 родительных падежей подряд. Правильно?

Э.ХАСАНШИНА: Правильно.

С.ДОРЕНКО: Теперь скажи, а что это для Якунина означает? 73-73-948. Скажите, пожалуйста, правоведы, люди права, люди юриспруденции, что это означает для Якунина.

Э.ХАСАНШИНА: Причём Фонд борьбы с коррупцией посылал вообще в правоохранительные органы 80 или 85 разных запросов.

С.ДОРЕНКО: Да, 80 или 85 было запросов.

Э.ХАСАНШИНА: И жалоб всяких.

С.ДОРЕНКО: Да. И наконец им ответили: «Ребята, пожалуйста, мы передали вот в эти длительные родительные падежи, мы передали в родительный падеж». Якунин, наверное, смеётся, я думаю. Нет? Или что это? Или это серьёзно? Алло. Здравствуйте.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Здравствуйте, Сергей. Владислав меня зовут. Вы знаете, такое впечатление, что серьёзный ход набирает борьба с вороватыми чиновниками, потому что, смотрите, тут садят и главу «РусГидро», и теперь Якуниным заинтересовались.

С.ДОРЕНКО: И ещё РАО, авторское общество, помните? То есть у всех у них есть положение в обществе.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: И про всех про них собиралось досье, и на них накапливались бумажки. А теперь эти бумажки пошли в ход. Надеюсь, что и на Якунина ровно так же.

С.ДОРЕНКО: Делается страшно.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Всем известно, как выводились активы и все лакомые передвижения по дороге передавались его сыну под управление.

С.ДОРЕНКО: А у вас вот есть грешок?

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: К сожалению…

С.ДОРЕНКО: Представьте, вот если бы вы были абсолютно стопроцентно прозрачны, вот каждый ваш шаг, понимаете. Плохо слил за собой в унитазе, например, — это где-то галочка ставится. И так далее. Не доел бутерброд, а рядом голодные дети, и кинул…

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Минус в карму, да.

С.ДОРЕНКО: Да. Раз! — и минус в карму. Вот у вас есть такие минусы? Мне становится страшно, если откровенно.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Ну, у меня только бутерброды недоеденные. До бюджета меня никто не допускает, поэтому руки у меня чистые.

С.ДОРЕНКО: Меня тоже. Я последний раз работал на государство, по-моему, в восемьдесят каком-то году, сейчас забыл.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Сочувствую вам, Сергей.

С.ДОРЕНКО: (Смеётся.) Я сейчас вспомню, когда я работал на государство. Так, секундочку, секундочку, секундочку… Когда я работал на государство? Я работал на государство… Я работал на правительство, я помню, в 1985-м — в Гостелерадио СССР, это был орган государственный. В 1985-м, в 1989-м я ещё работал на правительство. В 1991-м я ушёл… А, в 1990-м я работал последний раз на правительство! В 1990 году. Таким образом, прошло 26 лет с тех пор, как я работал на правительство.

Э.ХАСАНШИНА: Хорошо!

С.ДОРЕНКО: Да?

Э.ХАСАНШИНА: Конечно.

С.ДОРЕНКО: 26 лет! Сейчас я думаю, что это хорошо, потому что меня до бюджета не допускали. Но, может быть, я что-то сделал не так? Может быть, кинул окурок куда-то? За вами что-нибудь числится?

Вот слушайте. Бедный Якунин, я сейчас думаю. Можно я буду адвокатом Якунина? Я выступлю на суде, если позволите. Этот государственный деятель, к тому же известный гуманитарный мыслитель… Вы помните, что гуманитарный мыслитель объявил, что… Я сейчас боюсь, что цитата будет неверной, но по смыслу Якунин в 2012 году (в январе или в феврале 2012-го) объявил, поскольку был научный руководитель этого труда, что в 2011 году, в декабре, 4 декабря «Единая Россия» не победила на выборах либо недостойно победила на выборах — что-то такое. Якунин приложил «Единую Россию» по полной программе лопатой, да. Он потом сказал, что это не он, но вообще-то его подпись научного руководителя там стоит. Он, наверное, просто не умеет читать, но любит казаться грамотным. То есть он выдающийся гуманитарный мыслитель и категорический противник «Единой России», судя по его трудам. Тем не менее, я думаю: ворочает огромными делами, а где-то что-то, ерунда какая-то, мелочь какая-то — и начинают придираться.

Скажите, а за вами грешочек есть, чтобы вас посадить? Да — 134-21-35. Нет — 134-21-36. За вами лично есть грешок, чтобы уголовочку вам испечь? Есть за вами грешочек? Да — 134-21-35. Проголосуйте, пожалуйста. Я начинаю думать, что за мной что-нибудь есть. Что-то да должно быть, понимаешь. Где-то я надеюсь, что не увидят, не заметят, что где-то я что-то делал, сейчас я не помню. А? Что-то такое было.

Э.ХАСАНШИНА: Перебегали улицу в неположенном месте?

С.ДОРЕНКО: Ну, я помню, что у меня что-то криминальное в моём сознании всегда есть. Если никто не видит, я такой — раз! — и всё. А? Быстро — раз! — и шмыгнул, и всё. За вами что-то водится, и посадить вас, в общем, можно — 134-21-35. Нет, за вами ничего не водится, и посадить вас нельзя — 134-21-36.

Э.ХАСАНШИНА: Вот большинство это связывает с выборами: перед прошлыми это был Сердюков, сейчас у них Якунин.

С.ДОРЕНКО: Нет, ничего не будет с Якуниным. Отпустят, и не просто так, а извинятся, пришлют Бастрыкина, на четвереньках последние 500 метров проползёт перед Якуниным. 500 метров Бастрыкин проползёт перед Якуниным на четвереньках, целуя землю и крича: «Князь! Князь! Прости, князь! Прости, князь! Князь! Князь!..» Вот так будет. Да, да, да! Посыпая голову пеплом.

73-73-948. Алло. Здравствуйте.

Э.ХАСАНШИНА: Алло!

С.ДОРЕНКО: Алло! Куда вы пропали? А, он куда-то пошёл. Может, его посадили за это время. Алло. Здравствуйте. Да, слушаю вас.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Сергей, Москва. Сергей, я хотел сказать… Мне кажется, вот ощущение такое, что Владимир Владимирович Путин уже достиг того возраста, с точки зрения…

С.ДОРЕНКО: Что значит «возраста»? Он 1952 года рождения.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Имеется в виду не физического, а веса своего. Я думаю, что он, видимо, как Сталин, — с точки зрения, что он может любого вплоть до члена семьи сейчас посадить, и никто ничего не сделает. Ну, есть такое ощущение или нет?

С.ДОРЕНКО: То есть корпоративное ощущение сменилось на некую иную модель, вы считаете?

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Да, на некую такую уже царскую, барскую. Он просто спокойно, без проблем… Знаете, у меня только одно недоразумение: никто же реально из больших людей… Ну да, нам все говорят, что и Хорошавин, и всё, но где? Не то что «посадки», это слово уже надоело, а реально кто-то сидит, вот реально просто?

С.ДОРЕНКО: Ну, Никита…

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Вот все большие дела вспомните.

С.ДОРЕНКО: Белых сидит.

Э.ХАСАНШИНА: Но он пока в СИЗО.

С.ДОРЕНКО: Гейзер сидит.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Ну, пока ещё… И смотрите, его отставку, то есть даже временную… И он же ещё продолжает исполнять.

С.ДОРЕНКО: Ну, он продолжает исполнять час на прогулке, наверное.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Ну, это же мы с вами говорим — неделя, две, три, четыре, месяца, но никто же не будет сидеть физически. И он как бы делает всё правильно с точки зрения показа для народа, но дальше почему-то всё остаётся…

С.ДОРЕНКО: «Якунин — это имитация перед выборами», — говорит Андрей. Я останавливаю это голосование. 52 процента числят за собой какой-нибудь грешок, за который можно, конечно, посадить. А 48… А репосты считаются?

Э.ХАСАНШИНА: Считаются. Легко.

С.ДОРЕНКО: Да, за них можно сесть. Абсолютно. Сейчас мне услужливо выбросил Facebook memories, и я зафигачил всё: share, share, share… Разные memories за последние пять лет. Я типа сейчас даже их и не проверял, прямо во время эфира кидал. Думаю: бог знает, может быть, сейчас за репост самого себя… Ведь в 2011 году посвободнее дышалось.

Э.ХАСАНШИНА: Конечно, весьма свободнее.

С.ДОРЕНКО: Или в каком-нибудь 2013-м. Посвободнее. Значит, я думаю: если я в 2011-м написал, и меня не посадили — это не значит, что я сейчас репостнул, и меня не посадят. Легко может быть!

Э.ХАСАНШИНА: Тогда ещё не было оскорбления чувств верующих, например.

С.ДОРЕНКО: В 2011-м не было, можно было оскорблять каждую секунду просто, непрерывно глумиться. А вот сейчас нельзя. Я сейчас засандалил… Сейчас, секундочку, я очень быстро проверю, что я засандалил. Я думаю, что меня посадят в результате за старые memories, реально. Пять лет назад: «За сосули перед отечеством». Я репостнул пять лет назад статью «За сосули перед отечеством». Что это значит? Не знаю. Я думаю, что за это сегодня должны сажать.

Дальше. Я написал три года назад: «Настойчивая верность пса — ждёт перехватить взгляд, поймать взгляд, и уж не упустить взгляда, а по невидимой ниточке взгляда забраться в сердце Повелителя — чтобы урвать, заглотнуть, утащить в конуру очередной кусок». Это моё описание фотографии, где Никита Михалков ловит взгляд Путина. «Настойчивая верность пса» — я сейчас это репостнул. Три года назад так можно было. Сейчас — думаю, нельзя. Посадят — и всё! Посадят! А ты не воруй!

73-73-948. Алло. Здравствуйте. Слушаю вас.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Здравствуйте, Сергей. Из Нахабина вас беспокою.

С.ДОРЕНКО: Хорошее место.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: По поводу того, что посадят/не посадят. Я думаю, буквально пройдёт полтора-два года — и посадки начнутся серьёзные в нашей стране.

С.ДОРЕНКО: Я вам напомню, был такой Павловский. Написал Павловский весной 2003-го, что не позднее осени 2003-го начнутся серьёзные посадки. Имеется в виду — нет, не Ходорковского, которого действительно упаковали в октябре, а чиновников. И ни фига не произошло! Ни-че-го!

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Нет, я смотрю на это с другой стороны. К 2018 году по указу нашего президента формируется национальная гвардия, к 2018 году она должна быть полностью сформирована — со всеми отсюда вытекающими. Это как личная гвардия президента. А с 2018 года, я так думаю, у него уже обязательств ни перед кем не будет. Я имею в виду нашего премьера…

С.ДОРЕНКО: Да, срок за срок.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Срок за срок, да. И начнутся серьёзные посадки среди чиновничества, губернаторов, министров, я думаю, и близких к нему, и так далее и тому подобное.

С.ДОРЕНКО: А вы бы этого хотели? Вы воспринимаете это как желательный сценарий или как нежелательный?

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Я думаю, как желательный.

С.ДОРЕНКО: Я ещё раз, если позволите, обращу вас к 2003 году, когда Павловский предвещал. Тогда всё ограничилось тем, что Грызлов нашёл «оборотней в погонах». Помните Грызлова?

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Да, помню.

С.ДОРЕНКО: Был парень такой. Он нашёл в сентябре 2003 года, я очень хорошо помню, «оборотней в погонах», ближе к октябрю.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Да, согласен с вами. Но посмотрите, с другой стороны, сейчас уже потихонечку посадки начинаются. А спецслужбам только дай команду. По большому счёту на 99 процентов чиновников есть материал, просто пока не дан в реализацию, не было команды.

С.ДОРЕНКО: А вы бы хотели, чтобы страной скорее…

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Будет команда — и вперёд, и с песней!

С.ДОРЕНКО: Если наша страна вся делится, всё чиновничество делится на коррупционеров и силовиков, то вы бы хотели, чтобы страной управляли силовики или коррупционеры?

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Наверное, лучше всё-таки силовики.

С.ДОРЕНКО: Силовики. Спасибо. Это интересный вопрос, я хочу поставить его на голосование. Смотрите, если всё наше чиновничество, если предположить… Это математическое предположение! Если предположить, что всё наше чиновничество делится на коррупционеров разной степени интенсивности и силовиков, то вы бы хотели, чтобы страной управляли: коррупционеры — 134-21-35; или силовики — 134-21-36. То есть нет промежуточного. Я именно вам даю полный экстрим. Остаются силовики — пятятся, как в 90-е. Силовики пятятся, так сказать, они несчастные и прочее. Их растаптывают в 1996-м из-за Коржакова, увольняют. Скоков, вот эта вся клика, клака. Ты не знаешь, ты ещё не родилась. Ну так вот. И начинают править люди, которые склонны до известной степени к коррупции. Если побеждает один из лагерей, причём всецело побеждает, абсолютно растоптав другой, полностью устранив другой, вы бы хотели, чтобы страной скорее правили: коррупционеры — 134-21-35; или чисто силовики — 134-21-36. Ну понятно, да? Премьер-министр — генерал. Министры…

Э.ХАСАНШИНА: Это же выбор между наводнением и засухой.

С.ДОРЕНКО: Неважно. Я хочу контраст. Смотрите. Премьер-министр — генерал-полковник. Министры — генерал-майоры, генерал-лейтенанты (зависит от отрасли). Полная хунта, абсолютно! Только силовики, хунта силовиков. Вы хотите, чтобы нами правили коррупционеры — 134-21-35; или силовая хунта какая-то — 134-21-36. Всё по-честному. У меня сейчас 37 на 63, чтобы вы знали. Коррупционеры пользуются большим влиянием на самом деле — 37 процентов… 36 сейчас… 37 опять. Видите, вот здесь пляшут цифры.

Э.ХАСАНШИНА: Честно говоря, я думала, что коррупционеров будет больше.

С.ДОРЕНКО: Я тоже. Да, здравствуйте. Слушаю вас.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Здравствуйте. Я хотел бы заметить, что силовики не лишены тяги к коррупции.

С.ДОРЕНКО: Это правда. Но мы с вами математически чисто… мы сделаем математическое допущение, что хунта лишена коррупции в этот раз.

Э.ХАСАНШИНА: Абстрагируемся.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Ну, хунта лишена коррупции — а как это возможно? А зачем тогда бороться с кем-то?

С.ДОРЕНКО: Ну подождите. Сейчас, например, порты Венесуэлы отданы министру обороны для того, чтобы контролировать завоз импортных продуктов, потому что в стране нет еды — ну, в Венесуэле. Понимаете?

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Вероятно, он как бы на этом и зарабатывает.

С.ДОРЕНКО: Зарабатывает, но, наверное, не так много, как зарабатывали до него, то есть он меньшее зло в этой связи. Мадуро его назначил начальником портов, и солдаты теперь принимают грузы.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Не знаю, почему вы так решили, что он меньше зарабатывает.

С.ДОРЕНКО: Ну, может быть. Я не знаю. Нет, Сердюков — неправильный пример! Мне пишет Александр, что Сердюков силовик. Нет, Александр. Сейчас я поясню почему. Всё-таки Сердюков ведёт своё происхождение из мебельного магазина и по-настоящему силовиком считаться не может.

Я останавливаю это голосование. Всё, довольно, полтысячи, а у меня всё равно процент не меняется. 37 процентов хотят… Если вдруг (это математическое допущение) страной могут править только коррупционеры или только силовики, но силовики не коррупционные в этот момент, то вы бы предпочли, чтобы страной правили: коррупционеры — 37 процентов; силовики — 63 процента. Ну что? Я думал, за коррупционеров будет процентов 40–45.

Э.ХАСАНШИНА: Я думала, честно говоря, их будет большинство.

С.ДОРЕНКО: Большинство за коррупционеров?

Э.ХАСАНШИНА: И это было бы очень парадоксально.

С.ДОРЕНКО: О чём ты говоришь? Люди наивны. Они считают, что если всюду поставить генералов, то будет всё по-другому. Алло. Здравствуйте. Слушаю вас.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Здравствуйте. Сергей, по-моему, вас должна волновать судьба журналистов, которые критикуют что коррупционеров, что силовиков.

С.ДОРЕНКО: Нет, ни в коем случае.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Сейчас же громят редакции, журналисты под судом.

С.ДОРЕНКО: Мне кажется, что журналисты всё равно находят способ как-то что-то свиристеть.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Ну не знаю…

С.ДОРЕНКО: Не знаете? А я вам говорю: находят способ свиристеть. Например, через шутовство. Шутовство тоже будет запрещено, я думаю.

Э.ХАСАНШИНА: Ну, при силовиках точно будет запрещено шутовство.

С.ДОРЕНКО: Мне кажется, обязательно будет закон о шутовстве. Я думаю, что Дума следующего созыва обязательно введёт закон о шутовстве, о запрете шутовства, безусловно, Мизулина какая-то пропишет. Запрет на шутовство.

Э.ХАСАНШИНА: Очень опасная вещь.

С.ДОРЕНКО: То есть улыбаться нельзя, смеяться нельзя, а надо иметь серьёзность и «испытывать надлежащие чувства», как было сказано. Нет, мне кажется, этот закон должен быть назван «закон о надлежащих чувствах». Вот это очень правильно. «Закон о надлежащих чувствах», товарищи. Я сам готов испытывать надлежащие чувства. Можно сказать, меня переполняют надлежащие чувства. Алло. Здравствуйте. Слушаю вас.

Э.ХАСАНШИНА: Для этого вам придётся какую-нибудь долю вырезать из мозга.

С.ДОРЕНКО: Нет-нет-нет! У меня уже всё готово, я её выел сам. Понимаешь, у меня биохимический компьютер, и я её отравил какими-нибудь кетоновыми телами.

Э.ХАСАНШИНА: Какой вы молодец! Подготовились.

С.ДОРЕНКО: Да, слушаю вас.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Доброе утро. Игорь меня зовут.

С.ДОРЕНКО: Здравствуйте, Игорь.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Я просто хотел бы присоединиться к комментарию, который буквально минуту назад сказали. Если переложить всё на силовиков, не уверен, что коррупция в принципе пропадёт. Честно говоря, коррупция в том виде, в котором все воспринимают, мягко говоря (я сейчас понимаю, что, может быть, спорно скажу), не всегда плохо, потому что она делает людей не безразличными к чему-то.

С.ДОРЕНКО: Я вам напомню исторический эпизод, когда был Лужков в самом начале, а до него был Гавриил Попов, вы помните. Гавриил Попов недолго правил, совсем немножко. А потом, я думаю, он как-то продал… ну, может, не продал. Продал — в высоком, в политическом смысле. Но он ушёл, и Лужков заступил на царство, как мне представляется. Это мои ощущения, просто позвольте. Я думаю, что в то время Гавриил Попов, если мне не изменяет память, ратовал за коррупцию структурную. Вот ты, например, чиновница. Твоя подпись стоит 100 тысяч долларов. Например, ты низкая чиновница — 100 тысяч. А если ты высокая…

Э.ХАСАНШИНА: Это ещё низкая?

С.ДОРЕНКО: Да, низкая.

Э.ХАСАНШИНА: Хорошо.

С.ДОРЕНКО: А если ты высокая чиновница, то твоя подпись стоит 20 миллионов долларов. Почему? Я сейчас объясню. В смысле, 20 миллионов я заработаю, если ты подпишешь. Высокая чиновница, ты министр.

Э.ХАСАНШИНА: А, понятно.

С.ДОРЕНКО: Я 20 лямов получу за твою подпись. Ты подписываешь, а я получаю 20 лямов. Ты мне говоришь: «Серёжа, глянь-ка сюда. Давай берём белый лист бумаги и берём карандаш, — ну, вдвоём сидим. — Пишем. Серёжа, вот ты получаешь 20 миллионов долларов, да? Серёжа, а я просто трачу немножко пасты — и всё. Можно спросить, а в чём мой интерес?»

Э.ХАСАНШИНА: «А то у меня дети не кормлены».

С.ДОРЕНКО: «Нет, ну а в чём мой?» Ты просто спрашиваешь тупо: «Почему я подписываю это?» Вопрос очень простой.

Э.ХАСАНШИНА: И в этот момент он пишет мне, например, 1 процент, 10…

С.ДОРЕНКО: Я говорю: «Понимаете, в чём дело? Эльвира…» А как твоё отчество?

Э.ХАСАНШИНА: Ирековна.

С.ДОРЕНКО: «Эльвира Ирековна, — говорю я, — понимаешь, в чём дело? Таких подписей, как твоя, мне нужно собрать пять. Двушечку я готов отсыпать». Почему? Я получаю 20 миллионов долларов. Но пять подписей! Пять. Ха-ха! Пять. Значит, на каждую по два — вот я половину и отдал. Ну, я половину готов отдать, но больше — никак.

Э.ХАСАНШИНА: Какой вы щедрый. Половина!

С.ДОРЕНКО: Нет, это же не бюджетные деньги, мне именно нужно разрешение. Если бюджетные, я отдам 15, а дайте мне пять. За что? За то, что я между вами бегаю и я вам из воздуха тку деньги. Тогда я каждому дам по три. Понятно? В этом смысле вот как коррупция работает. И об этом говорили… Были публикации и интервью Гавриила Попова, что «вырвать зубы» коррупции надо простым способом — её просто разрешить и институционализировать. Институционализированная коррупция — это идея Гавриила Попова. Мне кажется, что Лужков до какой-то степени пытался её воплотить в жизнь. Здравствуйте.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Здравствуйте. Это Николай. Если разрешите, я объясню. Сосуля — это одна из девичьих фамилий третьего лица в стране. Так что нужно убрать, а то уже не смешно. Это когда-то можно было шутить.

С.ДОРЕНКО: Одна из девяти фамилий?

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Одна из девичьих фамилий, а не девяти. Это губернатор Санкт-Петербурга. Сосули убивали людей там, если помните. Все называли «сосульки», а губернатор называла «сосули».

С.ДОРЕНКО: А! Вот что.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Поэтому так и назвали. И определили девичью фамилию девушки из Шепетовки.

С.ДОРЕНКО: Спасибо, что вы меня научили.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Убрать немедленно! Дальше хочу продолжить…

С.ДОРЕНКО: Сейчас. Знаете, что? На месте этом вырою яму в Facebook и залью бетоном!

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Ну, всё-таки третий человек…

С.ДОРЕНКО: Верноподданнически! Да, прошу вас.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Я хотел бы заметить ещё, что похоже, что всё затихнет постепенно, конечно. Но что смотреть вперёд, если есть опыт сзади? Когда НЭП заканчивался, то наша налоговая советская инспекция писала своему начальству: «У меня родилась двойня. Жуткое, страшное экономическое состояние в семье. Прошу на этот месяц выделить хотя бы на два ордера на обыск больше». Понимаете?

С.ДОРЕНКО: На два ордера на обыск?

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: На обыск, да, потому что жить невозможно стало. И это рядовые члены писали.

С.ДОРЕНКО: Тяжеловато, да.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Это в архиве такие рапорта.

С.ДОРЕНКО: (Смеётся.) Скажите, пожалуйста, а что они забирали во время обыска? Просто забирали хорошие вещи?

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Ну конечно. Там же понятые все были своими. Так и сейчас. Ну а шутить, конечно…

С.ДОРЕНКО: Слушайте, а можно вот так прийти на обыск и плоскогубцами вырвать золотые зубы у бабушки?

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Конечно.

С.ДОРЕНКО: Можно, да? «Бабуля, открывай рот».

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Послушайте, даже уже после войны рвали зубы у начальника СМЕРШа Абакумова и прочих. О чём вы говорите?

С.ДОРЕНКО: Рвали зубы у живых? Или сначала убивали, а потом рвали зубы?

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: В зависимости от приказаний. Были приказания поиздеваться. Даже Власик, он же был кладоискателем и нашёл самый большой клад…

С.ДОРЕНКО: Уже не могу, уже не могу, уже не могу… Новости!

НОВОСТИ

ОБЗОР ПРЕССЫ

С.ДОРЕНКО: Знаешь, почему ты говорила, что ворюги лучше, чем силовики? Наверное, ты Бродского вспомнила. Я тебе приписываю! Ты вспомнила Бродского. Ты вспомнила Бродского?

Э.ХАСАНШИНА: Ну, не совсем.

С.ДОРЕНКО:

Пусть и вправду, Постум, курица не птица,
Но с куриными мозгами хватишь горя.
Если выпало в империи родиться,
Лучше жить в глухой провинции у моря.

И от Цезаря далеко и от вьюги,
Лебезить не нужно, трусить, торопиться.
Говорят, что все наместники — ворюги,
Но ворюга мне милей, чем кровопийца.

Вот это — «ворюга мне милей, чем кровопийца» Бродского — это и есть мотивация тех, кто проголосовал. Вы знаете, что у нас голосование прошло, и мы спрашивали: если бы только один клан только правил Россией, то вы бы предпочли, чтобы вами правили коррупционеры (37 процентов так проголосовали) или силовики (63 процента так проголосовали)? И, конечно, Бродский вспоминается здесь, да: «Ворюга мне милей, чем кровопийца». Ну забавно, забавно. Хорошо. Видишь, мы не ищем идеального человека, мы всё понимаем. Якунин, я думаю, просто посмеётся, ничего страшного.

Pokemon Go в России. Я учился вчера… нет, сегодня… на границе ночи, в какой-то момент я учился, но мне показалось обременительным заводить американский аккаунт на iTunes, чтобы поставить себе Pokemon Go.

Э.ХАСАНШИНА: Да, там надо сменить регион, потому что она у нас ещё не вышла. Я тоже пыталась, потом мне стало муторно, и я подумала, что займусь этим как-нибудь в светлое время суток.

С.ДОРЕНКО: А вот смотри. Популярная игра Pokemon Go может в ближайшее…

Э.ХАСАНШИНА: Но у меня друзья играют в неё, уже бегают по городу.

С.ДОРЕНКО: Да? Расскажи.

Э.ХАСАНШИНА: Тебе телефон показывает, что появляется, например, на соседней улице или ещё где-то…

С.ДОРЕНКО: Скажи, это по Bluetooth? На соседней улице — вряд ли это Bluetooth.

Э.ХАСАНШИНА: Нет, это интернет.

С.ДОРЕНКО: Интернет. Через GPS?

Э.ХАСАНШИНА: Да. То есть они привязаны к каким-то конкретным точкам, у них есть свои локации, у этих покемонов. Водные — где-нибудь возле какого-нибудь прудика. Есть те, которые только в парках. Есть где-то ещё. Ну вот. Собственно, ты подходишь к этому месту, наводишь телефон — и он тебе начинает как бы совмещать реальность с виртуальной реальностью и виртуально показывать тебе нахождение вот этого создания, встраивает его.

С.ДОРЕНКО: Что ты должна делать? Убить его или приручить? Что?

Э.ХАСАНШИНА: Нет, ты кидаешь свой покебол виртуальный (вот этот шарик), он раскрывается — ты захватываешь этого покемона себе. А потом ты можешь его тренировать, и при столкновении с другими мастерами-игроками, вы можете устраивать дуэли.

С.ДОРЕНКО: Скажи, а если у меня, допустим, уже тысяча покемонов?

Э.ХАСАНШИНА: Честно говоря, их ограниченное количество, насколько я знаю, и они появляются каждый раз разные.

С.ДОРЕНКО: Ну позвоните, кто разбирается. Сейчас мне пишут: «Это урезанная версия…» Мне пишут, пишут, пишут разные сообщения. Я понимаю, «дополнительная реальность» — это так называется. «Точки в игре — это проверочные места в реальной жизни, нужно в них приходить».

Э.ХАСАНШИНА: Там есть ещё всякие пит-стопы.

С.ДОРЕНКО: «Люди очень много ходят пешком».

Э.ХАСАНШИНА: Да. И это тоже своеобразный выход из зоны комфорта.

С.ДОРЕНКО: Надо постоянно ходить по городу, потому что покемонов ты ловишь, гуляя по городу.

Э.ХАСАНШИНА: Ну, ты можешь, например, идти на работу. У меня, например, знакомая, пока шла на работу, трёх покемонов поймала, и теперь она может их тренировать.

С.ДОРЕНКО: «Pokemon Go — это всего лишь урезанная по функционалу казуальная версия игры Ingress от той же компании Niantic, которой уже пять лет. Очень рекомендую тоже посмотреть. Там всё гораздо насыщеннее и интереснее», — говорит Покет. Покет, понимаете, какая петрушка, я вам скажу? Ведь это будет болезнь цивилизации. Вот Pokemon Go — это будет событие 2016 года, главное событие. Какое главное событие 2016 года?

Э.ХАСАНШИНА: Какое?

С.ДОРЕНКО: Я вам отвечаю: Pokemon Go.

Э.ХАСАНШИНА: (Смеётся.)

С.ДОРЕНКО: Нет-нет, ну правда. Это будет эпохально. В 2030 году, в 2040 году ты, сделавшись уже пожилой дамой…

Э.ХАСАНШИНА: Супер-мастером.

С.ДОРЕНКО: …ты будешь говорить: «Да нет, это же было в 2016 году, вот когда появился Pokemon Go». То есть 2016 год запомнится цивилизации по этой игре, понимаешь.

Э.ХАСАНШИНА: Да. Причём самое интересное, что эта игра имеет…

С.ДОРЕНКО: Ты будешь говорить: «Это было, когда Pokemon Go и когда был шестой сезоны “Игры престолов”», — ты будешь 2016 год вспоминать. Ну, естественно. А что ещё хорошего в 2016 году? И ты ещё, знаешь, что скажешь? «2016 год — это когда седьмой iPhone вышел с двумя камерами». — «А, такая сдвоенная камера была, помните? Как смешно. Ха-ха-ха!» Понятно, да? Ну и всё. Вот этим запомнится этот год. Я надеюсь и очень хочу… «Товарищи водители, будьте осторожны, на проезжей части безмозглые покемон-хантеры». Да, будут всюду ходить покемон-хантеры, конечно.

Э.ХАСАНШИНА: Да. Пока сейчас в это играют взрослые — это всё-таки более или менее сознательные люди. А когда в это, например, начнут играть дети, то там на самом деле неизвестно, на какую территорию они будут готовы забраться, чтобы поймать этого покемона.

С.ДОРЕНКО: «Никто этого не мог представить, но это случилось».

Э.ХАСАНШИНА: И ты же перестаёшь наблюдать за окружающими, ты можешь с кем-то столкнуться.

С.ДОРЕНКО: «Первая волна покемономании была в 1997 году», — говорит Степан из Вайтрана. Степан, позвоните.

Э.ХАСАНШИНА: Ну, изначально же это игра Nintendo, по которой сняли мультфильм.

С.ДОРЕНКО: Да, это Nintendo, абсолютно верно.

Э.ХАСАНШИНА: Мультфильм очень клёвый, у него несколько сюжетных арок.

С.ДОРЕНКО: Степан, где вы? Степана нет. 73-73-948.

Э.ХАСАНШИНА: Я в детстве бежала домой, бросала быстрее рюкзак, чтобы успеть включить телевизор и посмотреть покемонов.

С.ДОРЕНКО: Алло. Здравствуйте. Слушаю вас.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Добрый день. Я вчера слушал радио, и очень настойчиво рекламируют эту игру…

С.ДОРЕНКО: Не надо рекламировать. Это явление цивилизационное. Это не вопрос рекламы, это цивилизационное явление, как, например, мыть руки. Понятно, да? Мы рекламируем мыло в момент, когда мы говорим, что надо мыть руки? Это цивилизационное явление, цивилизация играет в покемонов. Вы можете зажигать лучины. Вы можете как-то по-своему… Вы можете пытаться поджечь сероводород, который вы сами выделяете из известного отверстия, пожалуйста. Но человечество перешло на другую ступень. Понятно, о чём я говорю? Это человечество. К вам это не относится! Вы можете жить ad marginem и extra marginem, если вам нравится, никто же с вами не спорит. Ну зачем? Мы вас не вовлекаем, не рекламируем. Наоборот, это тайный орден. Тайный орден — 7 миллиардов человек. Все остальные — в отстой. Всё. Здравствуйте.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Доброе утро. Алексей меня зовут. Ну, гениальная задумка на самом деле. Может, народ двигаться начнёт как-то, перемещаться, а не просто сидеть на одном месте и странички перелистывать.

С.ДОРЕНКО: Да, нужно непрерывно ходить. Я думаю, для этого придётся переселиться в город, постоянно ходить, постоянно искать покемонов на улицах и так далее.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Может, они и в лесу будут появляться, я не знаю, с грибами.

С.ДОРЕНКО: Ну, с грибами, наверное, их меньше будет всё-таки.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Но придумано здорово — использовать GPS-привязку, координаты, и вам сбрасывают какие-то…

С.ДОРЕНКО: Прикольно, да, здорово. Все заражаемся и болеем, договорились.

Э.ХАСАНШИНА: Здесь прикол ведь не только в том, что… такие игры были до этого, а в том, что ты это животное ещё можешь как-то развивать дальше. То есть ты не просто нашёл и захватил точку, как в предыдущей игре, а ты ещё можешь дальше вступать с кем-то в контакт, устраивать опять же эти кланы, состязания — у тебя дальнейшее развитие. И это, мне кажется, прорывное — именно сочетание и того, и этого, и реальности.

С.ДОРЕНКО: Энтео уже заявил (Энтео — это человек), что потребует убрать покемонов из храмов и с кладбищ. А почему с кладбищ? На кладбищах как раз должны быть. Мне кажется, на кладбищах обязательно должны быть покемоны.

Э.ХАСАНШИНА: В западном мире уже были такие случаи, и там просили не заходить на кладбища, чтобы ловить покемонов. А Энтео, я так понимаю, очень быстро попадает в тренд, он умеет это делать.

С.ДОРЕНКО: Да. Погнали дальше!

С.ДОРЕНКО: «Руководителей, не позаботившихся о работниках во время жары, накажут». Я сейчас организую вам маленький профсоюз. Я всегда думал… Ты знаешь, во мне столько пыла, социального пыла по жизни (но я устаю, правда), что я хотел бы, если бы я прожил ещё одну жизнь, стать профсоюзным лидером — но не в России, здесь невозможно, а где-нибудь профсоюзным лидером, чтобы чинить препятствия бюрократам, бизнесменам, постоянно всех рэкетировать, вести колонны рабочих. У меня есть этот пафос: куда-то гибельно устремляться во главе масс. Что-то такое у меня есть, да.

Э.ХАСАНШИНА: И защищать их!

С.ДОРЕНКО: Защищать до изнеможения. Абсолютно верно, до изнеможения мозг им насиловать, бедным рабочим, и так далее. Я бы стал профсоюзным лидером. Ну ладно, неважно. Пока я не стал, я сейчас попытаюсь маленькую профсоюзную выходку совершить. Товарищи, послушайте.

«Работодатель вправе сократить, — не “вправе”, а “обязан”. Ну, пока “вправе”. Это “Российская газета”, — рабочее время, удлинить обеденный перерыв, сместить часы работы и даже отправить работников в краткосрочный оплачиваемый отпуск, чтобы уберечь их от жары». Вы знаете, что завтра 34 градуса и так далее. «В Трудовом кодексе прямо говорится, — внимание, вот где слово “обязан” я нашёл: — работодатель обязан обеспечить для своих сотрудников безопасные и здоровые условия труда. Не очень конкретно? Тем не менее есть СанПиНы…» СанПиНы? Мы не знаем, что это значит. Может быть, что-то китайское?

Э.ХАСАНШИНА: Санитарные…

С.ДОРЕНКО: «Они защищают права работников более чётко. По санитарным пинам, если во время аномальной жары температура в рабочем помещении достигает 28,5 градуса, продолжительность рабочего дня рекомендуется уменьшить на один час». Ага?

Э.ХАСАНШИНА: Прекрасно!

С.ДОРЕНКО: «При повышении температуры до 29 градусов — на два часа, при температуре 30,5 градуса — на четыре часа. Так что работодателю…» А, 30,5 — видишь, на четыре часа. Пожалуйста, можешь не ходить. Ходить один день, второй — не ходить.

Э.ХАСАНШИНА: Но это в помещении. Достаточно включить кондиционер…

С.ДОРЕНКО: «Так что работодателю может быть выгоднее потратиться на установку кондиционеров». «Если во время проверки выяснится, что администрация создаёт угрозу здоровью работников, руководителя могут наказать штрафом до 50 тысяч рублей, а в некоторых случаях даже дисквалификацией». Ему говорят: «Товарищ руководитель, вы дисквалифицированы». — «Ну и что? — он говорит. — Пойдите прочь!» И всё. Нет, он говорит швейцару: «Выгнать их к чёртовой матери!»

Смотри, дальше: «Части сотрудников можно разрешить работать дистанционно, из дома. Закон разрешает временно изменить…» Вот если я разрешаю человеку работать дистанционно, он должен всё равно одеться, побриться? Или, подонок, может лежать с подушкой под боком?

Э.ХАСАНШИНА: Ну, вы же это не проверите? Или вы его по видеосвязи будете контролировать?

С.ДОРЕНКО: Надо как-то у каждого сотрудника дома поставить онлайн-камеру, которая бы в облако постоянно скидывала…

Э.ХАСАНШИНА: Просто включаете Skype.

С.ДОРЕНКО: Какой Skype? Он же может его отключить в этот момент. Постоянно я должен контролировать. У каждого сотрудника дома должна стоять камера, и я должен понимать, что он делает в каждую минуту. А если я в данный момент занят, то его камера должна эфирить в облако, чтобы я мог посмотреть, reverse time, назад вернуться и посмотреть, что там было интересного.

Э.ХАСАНШИНА: Перемотать на интересный момент.

С.ДОРЕНКО: «Есть возможность предоставлять краткосрочные оплачиваемые отпуска». Ну и так далее. Пожалуйста, вы должны своих работодателей каким-то образом заставить подчиниться наконец закону, наконец следовать закону. Они обязаны это делать! Понятно? Кричите слово «СанПиН»!

Э.ХАСАНШИНА: Требуйте сиесту.

С.ДОРЕНКО: Здравствуйте.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Здравствуйте. Работаю сейчас в приёмной комиссии одного из московских университетов. В предыдущую волну жары… Ну, ничего не хочу сказать, кондиционер работает, но он работает так, что у нас вся приёмная комиссия ходит в соплях.

С.ДОРЕНКО: То есть наоборот — слишком сильно?

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Да. Со всеми этими температурными заболеваниями.

С.ДОРЕНКО: Знаете, поставьте 25 градусов.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Понимаете, как? Может быть, это и можно было бы сделать, но это вечная проблема…

С.ДОРЕНКО: Разногласия.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: …когда кому-то жарко, а кому-то холодно.

С.ДОРЕНКО: Вот! А знаете, от чего это зависит?

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: И кондиционеры старые, и их нельзя как-то так отрегулировать. Он начинает повышать температуру или понижать. Всё у них написано очень хорошо.

С.ДОРЕНКО: Я знаю способ. Это вопрос термодинамики. Знаете ли вы…

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: (Смеётся.)

С.ДОРЕНКО: Нет, я серьёзно сейчас говорю. Вот смотрите. Почему морские животные, которые подвергаются постоянно охлаждению, существуют при температурах +4, +5, +10? Морские животные (я говорю именно о животных, не о рыбах) выглядят, как торпеды такие или кашалоты, круглые. Почему? Потому что термодинамика… Там кожа как квадрат возрастает, а объём — как куб, объём тела.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Ой, вы прямо так рассказали…

С.ДОРЕНКО: Нет, серьёзно. Подождите, вы же университетская женщина.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Самооценка упала.

С.ДОРЕНКО: Нет, вы же университетская дама! О чём вы говорите?

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Да, это правда. Но я гуманитарий. У вас там должно быть помечено, что я логопед и психолог. И вот это «квадрат куба»… Я — шар! Я — как бомба.

С.ДОРЕНКО: Нет, квадрат. Слушайте, если шар, то его объём возрастает быстрее, чем поверхность, через которую он может охлаждаться. Вот принцип. Толстые люди хотят похолоднее — вот в чём дело. А худощавые хотят… Поэтому нужно брать в каждое помещение людей одной комплекции с одним body mass index.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: (Смеётся.) Возьмём на заметку на следующую приёмную кампанию.

С.ДОРЕНКО: Спасибо вам огромное. Я догадался! Я как работодатель догадался, очень просто: нужно иметь несколько помещений. BMI 16…

Э.ХАСАНШИНА: Я сейчас опровергаю вашу теорию, потому что я меньший шар, но мне хочется потеплее, вот мне холодно. А вам не холодно.

С.ДОРЕНКО: Мне не холодно? Правильно! Потому что я толстый. Что значит «опровергаю»?

Э.ХАСАНШИНА: Ну, вы сейчас сказали, что тот, кто больше, хочет похолоднее… ой, погорячее.

С.ДОРЕНКО: Нет. Что у тебя было по математике, и по геометрии, и по всему остальному?

Э.ХАСАНШИНА: Ну, вы сейчас сами так сказали.

С.ДОРЕНКО: Я так не сказал!

Э.ХАСАНШИНА: Давайте объясните ещё раз тогда.

С.ДОРЕНКО: Ещё раз объясняю. С кондиционеры всё очень просто. Я вам сейчас подведу научную базу под профсоюзы. Слушайте. Почему гаец, гаишник толстый? Толстый, как сарделька, гаишник почему? Потому что он всё время на улице, и ему холодно там, потому что у нас климат, у нас свежо. Почему кашалот…

Э.ХАСАНШИНА: А я думала, что он ест много.

С.ДОРЕНКО: Нет, он ест специально много, чтобы быть толстым. Если человек полнеет, то кожа возрастает медленнее, чем объём. Через кожу мы охлаждаемся. Есть специально вынесенные органы у кашалота, не у человека (у мужчины тоже, но неважно), у кашалота специально вынесенные органы — это его плавники. На плавниках огромная сеточка капилляров, очень много. И когда кашалоту надо охладиться, слишком он перегревается, он как бы раскрывает, растопыривает плавники, огромное число капилляров — и через эти капилляры отдаёт тепло, охлаждает кровь. Охладившаяся кровь возвращается в тело кашалота и приводит его к норме, какая у него есть норма. Я не знаю какая. Понятно? То есть специальные есть части тела, покрытые все капиллярами, которые, когда ему не надо охлаждаться, он сжимает, по-другому делает. Смысл? Толстый человек возрастает в объёме быстрее, чем в площади. Внимание! Площадь тела… Сколько тебя килограмм примерно, скажи мне?

Э.ХАСАНШИНА: 46–48.

С.ДОРЕНКО: Например, 46. 46 — хорошо, мне подходит. Нет, 45 лучше подходит, чтобы считать легче. Или 90. 45 или 90. Если бы тебя было 90 килограммов (ровное вдвое больше), то твой объём вырос бы как куб, а кожа — как квадрат. Понимаешь, о чём я говорю? То есть твой объём возрастал бы быстрее, чем кожа. Кожи было бы меньше, чем объёма… Объём вырос бы больше. Понятно? Я научно объясню.

Э.ХАСАНШИНА: Так, и что это означало бы?

С.ДОРЕНКО: Значит, твоя способность к охлаждению выросла бы существенно меньше, чем твоя способность к нагреву.

Э.ХАСАНШИНА: А! Вот теперь — да.

С.ДОРЕНКО: Ты бы стала термодинамической…

Э.ХАСАНШИНА: Нагреваться лучше, чем охлаждаться.

С.ДОРЕНКО: Абсолютно верно! Спасибо. Ты бы нагревалась лучше, чем охлаждалась. Так происходит… Пожалуйста, вот физик из МИФИ звонит. Ну что ж такое? Алексей Борисович. Пожалуйста, МИФИ подключается. Алло. Здравствуйте.

Э.ХАСАНШИНА: Здравствуйте.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Доброе утро, Сергей.

С.ДОРЕНКО: Правильно я объясняю? А она не понимает.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Вы поняли теперь, что такое объяснять людям физику? Вы пять раз объяснили, а я понял, что ваша собеседница так и не поняла на самом деле ничего.

Э.ХАСАНШИНА: Вот сейчас поняла.

С.ДОРЕНКО: Хасаншина ничего не поняла.

Э.ХАСАНШИНА: Что толстые люди нагреваются быстрее, чем охлаждаются — вот что я поняла.

С.ДОРЕНКО: Нет, нагревается…

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Вы попроще скажите. Вот смотрите, берём два тела…

Э.ХАСАНШИНА: Это не попроще уже!

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Шарик 1 метр в диаметре и шарик 10 сантиметров в диаметре. Они у вас нагреты до одной температуры. Вот тот, который метр, он будет дольше остывать, чем тот, который 10 сантиметров.

С.ДОРЕНКО: Ну и всё. Спасибо вам огромное, вы меня выручили. Значит, когда тебя будет 90 килограммов, ровно в два раза больше, ты будешь остывать медленнее, чем сейчас остываешь.

Э.ХАСАНШИНА: Значит, я буду бегать и назло вам включать кондиционер на 22 градуса.

С.ДОРЕНКО: Сейчас у тебя кожи до чёртовой матери, условно, как у радиатора, а внутренностей у тебя маловато. Если тебя будет 90, то внутренностей будет многовато, кровь будет 37, остужаться…

Э.ХАСАНШИНА: Я, между прочим, работаю над этим.

С.ДОРЕНКО: Внимание! Остужаться кровь не будет, а будет всё время 37 внутри гоняться, а через кожу остужаться будет слабо. Вот почему толстый человек хочет похолоднее. Вот почему худой человек хочет потеплее. Вот это понятно всё, термодинамика. Значит, что должен делать работодатель, чтобы не ругаться из-за кондиционеров? Распределить людей по BMI (body mass index).

Э.ХАСАНШИНА: Рассадить, что ли?

С.ДОРЕНКО: Да.

Э.ХАСАНШИНА: В одном углу — худые, в другом углу…

С.ДОРЕНКО: Внимание, смотри. BMI 15–20 — одна комната, там температура кондиционера, например, 26. BMI — понятно, это индекс массы тела. Сейчас я скажу по-русски… ИМТ. Давай по-русски, перейдём с BMI на ИМТ. Хорошо. ИМТ 20–25 — садятся в другую температуру, 24 градуса. BMI… простите, ИМТ 25–30 — это уже повышенный вес — садятся в температуру 22–23. Дальше, которые выше 30 — это ожирение I степени. BMI 30–35, предположим, — эти шуруют туда, где +18 кондиционер. И никакой ссоры ни у кого не будет! Все счастливые, все довольные! Нужно иметь несколько помещений и несколько кондиционеров. Либо…

Э.ХАСАНШИНА: Знаете, если бы вы мне выдали сиесту и гамак, то у меня бы тоже не было никаких возмущений, и мне бы кондиционера не надо было.

С.ДОРЕНКО: (Говорит по-испански.) Анекдот про сиесту помнишь? (Говорит по-испански.) Не помнишь?

Э.ХАСАНШИНА: Испанский анекдот? На испанском языке не помню.

С.ДОРЕНКО: Два андалусийца болтаются в гамаках — папа и сын. И они выпили по бутылке красного, уже выпили. И папа, papá говорит сыну: (Говорит по-испански.) «Достань ещё бутылочку красного». Сын шарит вот так рукой: (Говорит по-испански.) «Не достаю. Лень».

Так, товарищи! Всё, мы разобрались. Ну что вы? Хотите я вас рассмешу наконец? Потому что я знаю, что вы хотите посмеяться. Слушайте: «В Азербайджане ждут первого поезда из Индии в Россию». Понятно я сейчас объясняю? Из Индии в Россию будет ходить поезд. Вы будете в вагоне ехать — ты-дыш, ты-дыш, ты-дыш, ты-дыш! Понятно? Там чаёк приносят в подстаканниках: «Куда?» — «В Индию!» Внимание! Смотрите, вы едете из России, доезжаете до Дербента, а потом там граница, если правильно помню. А я, может, и не помню, неважно. Потом вы едете по Азербайджану — ты-дыш, ты-дыш, ты-дыш, ты-дыш!

Э.ХАСАНШИНА: Там тебе манты заносят.

С.ДОРЕНКО: Куда вы дальше въезжаете? Это вопрос.

Э.ХАСАНШИНА: Честно говоря, я даже не знаю. Сложный маршрут.

С.ДОРЕНКО: На самом деле ответов два: либо в Красноводск (ныне Туркменбаши) на пароме, есть такой паром; либо прямо в Иран.

Э.ХАСАНШИНА: А целый поезд можно на пароме?

С.ДОРЕНКО: Да, можно, конечно. Ну, один паром берёт шесть вагонов. Вот тебе два парома — и поезд переехал. В Туркменбаши, там ставится, пошёл на Небит-Даг — и в Афганистан! В Афганистан поезд пошёл! Мама, мне страшно!

Э.ХАСАНШИНА: И оттуда половина поезда приезжает до Индии.

С.ДОРЕНКО: Второй вариант: поезд идёт в Иран — и мне опять страшно всю дорогу! Потом этот чёртов поезд въезжает в чёртов Пакистан — и мне опять страшно! И потом он въезжает наконец в Индию. Родные лепрозории, родные прокажённые. Всё, слава богу, наконец-то кончился ад, родные люди. Всё. «В движении».

В ДВИЖЕНИИ

С.ДОРЕНКО: Сейчас была ни разу не шутка. Ни разу не шутка! Будет ходить поезд Хельсинки — Бомбей, в Индию будет ходить поезд. Ребята, это не шутка, нет. Я хотел бы, чтобы это была шутка, но — нет. В центре очень плохо. Значит, смотрите. Кремлёвская набережная и Котельническая стоят плотно, и Якиманка стоит плотно. Там всё перекапывают и развлекают вас потом. На бульварах на одиннадцать часов по циферблату, вокруг Чеховской и всё, что около Тверской, никуда не едет. На Садовом север не едет. На Третьем транспортном тоже север. Новости.

НОВОСТИ

С.ДОРЕНКО: 10 часов 6 минут. Четверг, 14 июля. Здравствуй, великий город! Здравствуйте, все! Это радио «Говорит Москва»! Говорит Москва! Эльвира Хасаншина — ведущая этой программы. Здравствуйте, Эльвира.

Э.ХАСАНШИНА: И Сергей Доренко. Доброе утро.

С.ДОРЕНКО: Сегодня же день взятия Бастилии, да? Сегодня 14-е?

Э.ХАСАНШИНА: Давайте проверим.

С.ДОРЕНКО: Я сроду праздную 14-го, но думаю всё время, что я ошибаюсь, может быть. Нет? А вдруг неправда? Мне кажется, что сегодня день взятия Бастилии, поэтому новости про Франсуа…

Э.ХАСАНШИНА: Правильно всё, 14 июля.

С.ДОРЕНКО: А как там дело было? Прочитай нам, пожалуйста, расскажи, как там дело было.

Э.ХАСАНШИНА: Что, прямо всю статью?

С.ДОРЕНКО: Ну нет, не всю! Какие-то знаковые вещи, пожалуйста. Взятие Бастилии. Важно же, как это всё… (Напевает.) «Allons enfants de la Patrie, Le jour de gloire est arrivé !» — тра-та-та, тра-та-та! Ну, что-то хорошее такое, нет? 73-73-948. Вот нам сейчас какой-то 35-й звонил. 35 — это что, Франция? Нет, Франция — по-моему, 33. Нет?

Э.ХАСАНШИНА: 33, да.

С.ДОРЕНКО: 33, да. Испания — 34. Я чувствую, что звонил не тот человек. Вот историк звонит нам — Михаил, либерал, хоккеист и историк. Алло. Здравствуйте, Михаил. Скажите нам два слова.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Доброе утро. Я всё-таки к футболу ближе. Моя страсть — это футбол.

С.ДОРЕНКО: Футбол. Но и история?

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Важнейшим днём… Алло?

С.ДОРЕНКО: Да-да, я слушаю вас.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Важнейшим днём 89-го года было, конечно, 8 августа

С.ДОРЕНКО: 1789-го.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: 1789 года. Было, конечно, 8 августа, потому что это исторический день. И нам очень серьёзно надо посмотреть на те события. Это был день, когда собрание решило окончательно навсегда убрать привилегии духовенства и аристократии. Вот это было корневой момент Французской революции 1789 года.

С.ДОРЕНКО: Михаил, напомню вам, что примерно в это же время русские цари…

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Секли своих дворян.

С.ДОРЕНКО: Нет-нет-нет! Именно прекратили сечь дворян публично.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Ну да, публично.

С.ДОРЕНКО: То есть до этого раньше дворян секли на улицах, а в это же время примерно, когда происходит Французская революция, в России прекращают сечь дворян публично. Ну, это примерно то же самое, да.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: И до сих пор секут непублично. Вот сейчас у Якунина будут отняты все его активы, но ничего с ним не будет.

С.ДОРЕНКО: Ну нет! Все нельзя. Я думаю, 100 миллионов надо оставить человеку, по совести надо оставить.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Значит, смотрите, что дальше. И это решение было настолько всеобъемлющим, настолько серьёзным, настолько оно было вкраплено, внесено в ткань изменений во Франции, что когда Наполеон разогнал Директорию в 1799 году, когда Люсьен ввёл в этот момент туда, в Национальное собрание, полк гвардейцев, и вроде бы Луи Бонапарт, который был совсем не метр пятьдесят девять… Врут, он был нормального роста человек.

С.ДОРЕНКО: Любой рост нормальный.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Когда он взял власть в свои руки и даже чуть позже получил звание императора, он правил всё-таки через выборы, через всеобщее мнение, учитывая три сословия в абсолютно полной мере. Настолько было сильным решение 8 августа 1789! И несмотря на то, что Робеспьер, Дантон и все эти, извиняюсь, перерезали друг друга, Наполеон ведь не воспользовался, он не стал пенять им на 90-е годы, как у нас.

С.ДОРЕНКО: Тогда тоже были 90-е, обратите внимание. Директория и всё это — 90-е, да.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Он правил вполне демократично. Он просто был очень сильно сдавлен европейской обструкцией военной. Но, будучи даже императором, ведь он получил звание всеобщим голосованием, то есть Наполеон был избран всеобщим голосованием народа. Вот насколько важны были… Пусть гильотина и была «законной дочерью Версаля», но вот эти изменения были необратимы. Поэтому Французская революция — это одно из трёх величайших явлений в европейской истории. Первое, о котором вчера я говорил, — это Великая хартия.

С.ДОРЕНКО: 1215 год, да.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Второе — это в Голландии революция гёзов. И Французская революция. Она дала колоссальный скачок, колоссальную основу либеральному…

С.ДОРЕНКО: А создание ордена Иезуитов вы не относите к величайшим событиям? Игнатий Лойола.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Ну, можно много найти. Например, создание радиостанции и вы как ведущий — это тоже огромное событие.

С.ДОРЕНКО: Спасибо вам большое, спасибо вам огромное. Когда Людовику XVI сообщили о парижских событиях и взятии Бастилии, он воскликнул: «Ведь это бунт!» (révolte). А находившийся тут же герцог Лианкур возразил: «Нет, государь, это революция!» (revolution). Простите меня, я на испанский перешёл. Révolte и revolution. Ну вот так. Очень интересно. Парижское народное восстание. Это было народное восстание. Мне кажется, что это была «оранжевая революция». Всё-таки её задумали, наверное, Соединённые Штаты ещё тогда, мне кажется. Нет?

Э.ХАСАНШИНА: Не знаю.

С.ДОРЕНКО: Ну а кто? Британцы?

Э.ХАСАНШИНА: Для меня революция была в 2013 году, по-моему…

С.ДОРЕНКО: А что случилось?

Э.ХАСАНШИНА: …когда космическая консервная банка покинула наконец пределы гелиосферы, вот этого солнечного пузыря, и вырвалась за пределы нашей солнечной системы.

С.ДОРЕНКО: Вы смотрите астрономически на историю человечества.

Э.ХАСАНШИНА: Ну, это было, наверное, самое важное событие. Настолько расширили мы свои границы, но никто не придал этому значения.

С.ДОРЕНКО: Ну ладно. Хорошо, сегодня праздник, поэтому я пару слов про Олланда прекрасного. У него нашёлся цирюльник, который получает около… он получает действительно 10 тысяч евро (там за вычетом налогов чуть меньше получается, 10 тысяч евро грязными) и будет по условиям контракта всегда, до конца президентского срока Олланда получать 10 тысяч евро в месяц. Но если выгнать сейчас, то оказывается, что у него такая неустойка, что выгоднее его содержать.

Э.ХАСАНШИНА: Причём, по-моему, он наравне с министрами получает, зарплата у него какая-то такая.

С.ДОРЕНКО: Да. Видишь, я пытаюсь щеголять своим французским, которого нет. Я не знаю французского. Просто, чтобы вы знали, я не знаю французского, вообще ничего. Но я пытаюсь читать по-французски. Le Canard… Canard — это «утка», мне кажется, я так думаю. Я всегда в ресторане прошу Canard. Я думаю, что это «утка». Мне нравится утиная ножка во Франции. Le Canard enchaîné — какая-то «утка», это газета — раскопала, что бесценный работник, парикмахер президента Франции, получает 10 тысяч евро в месяц. Вот вам пожалуйста! Это же радость для русских людей всегда. Я помню, была история…

Э.ХАСАНШИНА: Конечно. Тем более я ещё смотрю на его фотографии и думаю…

С.ДОРЕНКО: Что? Омерзителен?

Э.ХАСАНШИНА: Да нет.

С.ДОРЕНКО: Олланд? Ты смотришь на Олланда?

Э.ХАСАНШИНА: Да. Там не так много волос, чтобы их поддерживать в нормальном состоянии за 10 тысяч.

С.ДОРЕНКО: Нет, можно классифицировать и каким-то образом пометить каждый волос — и получится очень много.

Э.ХАСАНШИНА: Ну что, он на них золотую пробу ставит, платиновую?

С.ДОРЕНКО: Если человек изучил каждый волос Олланда, то это всё равно что командир дивизии. Посмотри, сколько волос…

Э.ХАСАНШИНА: И он такой: «Ещё два покинуло наши славные ряды…»

С.ДОРЕНКО: Да. У Олланда волос — точно, если каждый считать личностью, то это будет дивизия просто. Дивизия, понимаете? «Русские олигархи должны ехать к нему стричься», — говорит Геворк, и я тоже так думаю. Да, конечно. Слушайте, я хотел сказать про этого Олланда, что он вообще комический чувак. Но знаешь, что приятно? Он же ездил к любовнице на скутере. Как-то всё это было странно.

Э.ХАСАНШИНА: Миленько же. Нет?

С.ДОРЕНКО: Ну, как сказать… Не знаю.

Э.ХАСАНШИНА: Очень по-французски. Вот он такой уютненький едет — дыр-дыр-дыр-дыр-дыр!

С.ДОРЕНКО: (Напевает.) Та-та, та-та-та! Помнишь «Фантомаса»? Та-та, та-та-та! Та-та! Олланд едет к любовнице.

Э.ХАСАНШИНА: И у него такой бирюзовый маленький шлем.

С.ДОРЕНКО: Нет! Берет. Должен быть берет.

Э.ХАСАНШИНА: А сзади должен сидеть этот парикмахер и всё время поправлять ему волосы.

С.ДОРЕНКО: Синий берет должен быть. Берет, конечно. И тут, конечно, сразу напеваются «Шербурские зонтики» мгновенно, встреча их после войны. Прекрасно! Кто помнит «Шербурские зонтики»? Я знаю, вы не хотите этого помнить. «Шербурские зонтики», конечно! Сейчас… Я прямо не могу! Я весь совершенно… Нет, полностью мне не нужен фильм. «Шербурские зонтики» нужно напомнить. Я знаю, что сейчас вы растаете наконец, истечёте по стульям — и работы сегодня уже не будет. Всё.

ПЕСНЯ ИЗ К/Ф «ШЕРБУРСКИЕ ЗОНТИКИ»

С.ДОРЕНКО: «Я маме рассказала про нашу женитьбу». Ну давай, заходи парень. Нет, никак, она про маму опять. Опять «мама, мама, мама», всё время у них там. Нет, я хочу наконец оргазм, конечный оргазм найти. Вот, сейчас. Ну давай! Вот здесь. Это они про Бастилию сейчас говорят, «мы должны взять Бастилию». «Там сидит Маркиз де Сад», — поёт она. Кстати, есть предположение, что Маркиз де Сад сидел в Бастилии в момент её взятия, серьёзно. По другим предположениям, он сидел в психушке соседней в этот момент. Ну ладно, хорошо, всё. В связи с чем мы вдруг распелись, вы не помните? И вот в связи с чем!

Э.ХАСАНШИНА: С прекрасным Олландом.

С.ДОРЕНКО: В связи с паскудством! Ты знаешь, что ничто так не радует русских как европейское паскудство, это единственный способ нам возвыситься. Хорошо, не единственный, а один из.

Э.ХАСАНШИНА: Оставьте нам эту маленькую радость.

С.ДОРЕНКО: Я помню, когда два гомосексуалиста, пэры Англии… Нет, пэр и какой-то не пэр, недопэр был какой-то, какой-то будущий, грядущий, имеющий стать пэр. Значит, два пэра. И пэр Англии за казённый счёт (это в 2006 году) снял квартиру этому гнусному, гнойному своему дружку гомосексуальному. Какой кошмар! И на это уходили деньги Палаты лордов. А-а-а! Я помню радость всей русской прессы. Вся русская пресса, все телеканалы освещали всё — вплоть до вазелина, который был куплен за казённый счёт! Было ужасно много подробностей. И я потом спросил: «А почему вы так радуетесь?» — «Ну вот же! Вот же они, подонки».

Э.ХАСАНШИНА: Фаины Раневской на них нет.

С.ДОРЕНКО: А что она? Напомни.

Э.ХАСАНШИНА: Ну, она говорила: «Есть только два извращения — хоккей на траве и…»

С.ДОРЕНКО: И ещё что-то.

Э.ХАСАНШИНА: Не помню ещё что.

С.ДОРЕНКО: Слушай меня. Главная радость русских заключалась в том, что не одни мы подонки. Мне кажется, вот русская пресса: «Не одни мы подонки, а вот пэры Англии — ровно как мы! Гляньте на них. Ровно как мы! Два уха, два глаза. И так же тратят казённые деньги». О чём это говорит? Что мы нормальные. Нам нужно постоянное подтверждение… Я тебе объясняю. Нам нужно цивилизационное подтверждение, что мы нормальные, normal.

Э.ХАСАНШИНА: А это потому, что мы недолюбленные дети, оставшиеся без отцов.

С.ДОРЕНКО: Нам нужно для подтверждения. Для подтверждения, что мы normal, мы, осознавая собственное несовершенство, ищем во всех паскудство. Как только мы найдём паскудство в других, мы говорим: «О, такие же, как мы! Ну глянь, такие же, как мы! Совершенно никакого отличия, товарищи! Значит, мы нормальные. Всё!» Правильно?

Э.ХАСАНШИНА: «И балет на льду», — вот мне подсказывают.

С.ДОРЕНКО: Поэтому когда сейчас Франсуа Олланд платит своему цирюльнику 10 тысяч евро в месяц, мы говорим: «О, а вы говорили — Европа. Вот она, Европа! Вот она! Такая же Европа, как какая-нибудь Жмеринка. Один в один!» Нет, Жмеринка — это не русский город, хорошо. Какая разновидность Жмеринки русская? Саратов! Пожалуйста. «Такая же Европа, как Саратов! О, один в один! Такое же паскудство, как и у нас. Значит, мы нормальные. Мы прекрасные люди, как выясняется. А мы себя бичуем! Так вот же, французы такие же. Слава богу! Заживём!»

С.ДОРЕНКО: Так, товарищи, мы должны перейти к другой теме. Секундочку… Я про деньги. Можно про деньги? Про деньги мы забыли абсолютно.

Э.ХАСАНШИНА: Про деньги, да.

С.ДОРЕНКО: Да. Секундочку, я сейчас вернусь.

Э.ХАСАНШИНА: И нефтица наша любимая.

С.ДОРЕНКО: Нефтица, нефтюшка, кормилица, углеводородица. Хорошо. 63,57. Обращаю ваше внимание, что рубль каждый день усиливается к обеду и к вечеру, но с утра мы… Сегодня четверг, правильно? Мы его три дня перед этим с утра наблюдали на 64 с чем-то: 64,18, 64,04, 64,20 — где-то так. А к обеду он уходил на 63,80 — где-то так. И потом опять к утру — 64,15. Сегодня всё иначе — 63,57 прямо с утра. Понятно, да? Из этого может следовать…

Э.ХАСАНШИНА: Что?

С.ДОРЕНКО: …парадоксальным образом, что он уйдёт на 63,00, 63,10, 63,20 к обеду. У нас всё время рубль усиливается ко второй половине дня. Если он сегодня утро встретил на 63,57 — значит судьба ему, может быть, расти 63,30 куда-нибудь? Я не знаю. Внимание! За свои слова не отвечаю, это было сейчас предположение. 70,56 — это евро. 46,82 — нефтица, углеводородица. И 1,1100 — это евро/доллар. Здесь мы его и видим в основном. Мы его видим всю неделю на 1,1050, 1,1060, 1,1070, 1,1080, 1,11 — вот так. Хорошо, дальше поехали.

«Золотой парашют». Депутатам дадут денег наконец.

Э.ХАСАНШИНА: Да? Опять?

С.ДОРЕНКО: Достойных их высокого положения в обществе.

Э.ХАСАНШИНА: До этого недостойные давали?

С.ДОРЕНКО: Знаешь, сколько им дают?

Э.ХАСАНШИНА: Сколько?

С.ДОРЕНКО: 450 тысяч, по-моему, в месяц. Или я ошибаюсь? Зарплату депутата посмотри.

Э.ХАСАНШИНА: Ну, по разным данным… Ну, около того, да.

С.ДОРЕНКО: Такое что-то было где-то в прессе. Может быть, я ошибаюсь?

Э.ХАСАНШИНА: Были цифры — 300.

С.ДОРЕНКО: Я ошибаюсь, может быть, товарищи? «Золотые парашюты», да. Им сейчас дадут 158,6 миллиона рублей на 450 человек. Но их не 450. Там же кто-то помер, кто-то пал в омут морфинизма и разврата, кого-то не стало, кто-то ушёл в министры, кто-то в омут морфинизма и разврата — кто куда. Их там, мне кажется, всё время недокомплект какой-то чуть-чуть. Смотри…

Э.ХАСАНШИНА: Да, около 400 тысяч.

С.ДОРЕНКО: У них зарплата?

Э.ХАСАНШИНА: Да.

С.ДОРЕНКО: А кто говорил 450?

Э.ХАСАНШИНА: Там, наверное, зависит от какого-нибудь участия в комитете, есть какие-то премии свои.

С.ДОРЕНКО: Да. И депутату при этом платят меньше, чем цирюльнику Олланда. Позор нашей стране! Надо поднять.

Э.ХАСАНШИНА: В 2015 году было 383 тысячи 927 рублей.

С.ДОРЕНКО: Да, справедливо. Владислав пишет: «Надо поднять зарплаты депутатам». Мы не имеем права. «Никогда такого не было — и вот опять», — пишет Алексей. Депутаты, которые не попадут… Внимание! Не все, а те…

Э.ХАСАНШИНА: Несправедливо. Как это не все?

С.ДОРЕНКО: Я тебе объясню. Потому что те, кто останется на кормлении — тем не надо никакой компенсации.

Э.ХАСАНШИНА: А! Это те, кто переизберутся?

С.ДОРЕНКО: Тот, кто не попадёт в Думу, то есть останется серым, убогим, несчастным — можно сказать, его вышвырнут из жизни навсегда. Те, которые не попадут в Думу и будут выкинуты из жизни, в качестве компенсации за это несчастье (а не попасть в Думу и есть несчастье) получат каждый около миллиона шестьсот. 1 миллион 586 тысяч они получат — каждый депутат, который не попадёт.

Э.ХАСАНШИНА: Ну, согласитесь, справедливо. Они же потом долго не смогут на работу устроиться. Вот куда они потом пойдут?

С.ДОРЕНКО: Несправедливо. Нес-пра-вед-ли-во. Мало.

Э.ХАСАНШИНА: Обижаете наших депутатов. Мало?

С.ДОРЕНКО: Мало.

Э.ХАСАНШИНА: Мало? Ну ладно.

С.ДОРЕНКО: Я тебе посчитаю. Они получат 1 миллион… Я просто беру калькулятор, очень просто. Сейчас, секундочку, где-то у меня есть калькулятор. Беру калькулятор, открываю. 1 586 000 рублей (давай я три нуля влеплю, чтобы мне не думать потом) разделить на 63… Я в долларах считаю, я как человек 90-х годов не умею в рублях. Я не понимаю, что это значит, вообще не понимаю в принципе. На 63… Сколько там? 80? Ну давай 63,80. Равно… Получается — 25 тысяч… ну, 24 850. 25 тысяч долларов. Что с ними сделать? 25 тысяч долларов — это одна ночь в хорошем отеле, как они живут.

Э.ХАСАНШИНА: Или вот эта вилла в Крыму.

С.ДОРЕНКО: Ну? И что? Это что, судьбоносные деньги за то, что он согласился уйти из депутатов?

Э.ХАСАНШИНА: И был народным избранником…

С.ДОРЕНКО: Жизнь его искалечена, и искалечена навсегда! Тёща будет подавать холодное, недосоленное, его тапки будут пинать, в них будет гадить кот!

Э.ХАСАНШИНА: Подавать и ещё вот так говорить: «Ты же депутат…»

С.ДОРЕНКО: Бывший! Он будет говорить: «Депутат». А ему тёща будет говорить: «Бывший!» «У нас Коленька бывший. Бывший Коленька пришёл». Ага? «Коленька, сам сбегаешь за солью, сам. Разогрей, в морозильнике найдёшь». Вот так будут с ним обращаться! У человека искалечена жизнь, и искалечена навсегда! Понятно? И что? Ему за это дают какие-то жалкие 25 тысяч долларов. А? Плевать на эти деньги!

Полковник хочет вступиться. Полковник, но ведь вы не идёте в Думу. А вы бы пошли от «Родины». Полковник, вы идёте от «Родины», как все?

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Здравствуйте, Сергей и Эля. Боже меня сохрани!

Э.ХАСАНШИНА: Доброе утро.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Наш общий друг идёт от «Родины» — Михаил Хазин.

С.ДОРЕНКО: Я знаю. Все идут от «Родины». Я думал, что вы тоже.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Просто мне сразу пришла в голову мысль, Сергей. Они будут вынуждены стоять где-нибудь на Охотном ряду со шляпами и со словами «Подайте бывшему депутату Государственной Думы».

С.ДОРЕНКО: «Je n’ai pas mangé depuis six jours».

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Вот именно. Я забыл эти слова французские. Но вы французский знаете лучше, чем я.

С.ДОРЕНКО: Нет, я вообще не знаю ничего.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Тогда я — тем более.

С.ДОРЕНКО: Спасибо вам огромное, спасибо. Слушайте, я считаю, что… Хорошо, но у меня вопрос. А им на что? На переезд? Как это формально оформляется? Вот им дают, допустим, миллион шестьсот тысяч рублей — тем, кто не попадёт в следующую думу. Как это формально? Формально как им говорят?

Э.ХАСАНШИНА: Ну как? Как увольнительные, наверное, вроде того.

С.ДОРЕНКО: На что? Ну, формально. Начальник же должен написать что-то в приказе. «Я жалею тебя, Коля»?

Э.ХАСАНШИНА: Компенсация.

С.ДОРЕНКО: Компенсация за что? За упущенную выгоду? Ну подожди, вот формально же надо написать что-то. Формально! Что должно лежать в приказе? Управляющие делами что напишут? 73-73-948. За упущенную выгоду? Мало. Это очень мало. Алло. Здравствуйте. Слушаю вас.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Ну, у нас же «преждевременные роды», преждевременные выборы, они должны были до декабря досидеть. Вот им за три месяца, по-моему, или за четыре, плюс выходное пособие.

С.ДОРЕНКО: А! Какой же вы внимательный! Правильно, они должны были переизбираться в районе 12 декабря, где-то там, а они выбираются в сентябре. Значит, они сентябрьскую зарплату получат ещё, наверное, или нет? Вероятно, да?

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Да, получат.

С.ДОРЕНКО: А так бы новая Дума заступила в феврале.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Иначе бы они не проголосовали, они бы не урезали.

С.ДОРЕНКО: Вы невероятно внимательны.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: А так просто, когда они пытались проголосовать, они поставили условие: «Верни взад». Вот им и вернули всё до конца, всё что положено.

С.ДОРЕНКО: «Верни взад». Вот оно что. Спасибо вам огромное. Вы очень внимательны. А я оказался совершенно невнимательным человеком.

Э.ХАСАНШИНА: Тогда всё понятно, да.

С.ДОРЕНКО: Всё понятно. Они не дорабатывают три-четыре месяца, и им это возвращают. Здравствуйте.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Алло. Здравствуйте. Андрей меня зовут. Есть такое понятие «материальная помощь», так и пишут.

С.ДОРЕНКО: Матпомощь. А они пишут заявление в связи с болезнью мамы?

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Они пишут: «Прошу оказать матпомощь».

С.ДОРЕНКО: Нет, в связи с болезнью мамы обычно.

Э.ХАСАНШИНА: «В семье родилась двойня».

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Можно и для своего здоровья. Почему бы и нет? Здоровье-то пошатнулось.

С.ДОРЕНКО: Действительно можно написать «материальная помощь». Спасибо большое. Это очень легко. Каждый депутат пишет «материальная помощь». Но почему-то много. 73-73-948. Да, здравствуйте.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Здравствуйте. Сергей, надо не на доллары делить эту сумму, а на 3800, которые получает санитарка, 3600–3800. И тогда будет ясно, сколько один человек заменяет санитаров по всей нашей стране.

С.ДОРЕНКО: Сколько зарплат санитарки, да-да-да. Спасибо вам, спасибо.

НОВОСТИ

ОБЗОР ПРЕССЫ

С.ДОРЕНКО: «В Милане завтра, в пятницу, 15 июля, откроется первый в Италии ресторан для нудистов. Заведение с названием L’Italo Americano располагается на Виа Сан Клементе. Первый ужен анонсирован как “встреча для натуристов”. Подобные мероприятия будут проходить в тематическом ресторане каждую пятницу. Издание отмечает, что открытие L’Italo Americano в новом формате вызвало настоящий переполох в обществе, но администрация заведения утверждает, что ресторан не ни связан ни с сексом, ни со свингерством, ни с чем-то в этом роде».

Э.ХАСАНШИНА: Просто голые люди хотят голыми поесть.

С.ДОРЕНКО: Просто голыми поесть. Во-первых, это не очень гигиенично. Хотя можно салфеточку подкладывать снизу, чтобы контакт… Тут перед тобой один человек голый сидел.

Э.ХАСАНШИНА: Можно вот такой слюнявчик вешать на грудь.

С.ДОРЕНКО: При чём тут грудь? Я не понимаю, о чём ты говоришь!

Э.ХАСАНШИНА: Ну, это удобно.

С.ДОРЕНКО: Я говорю: на стул класть бумажное полотенце.

Э.ХАСАНШИНА: Да там не видно, на стуле — у тебя же скатерть висит.

С.ДОРЕНКО: Там человек сидел, гноился, а потом садишься! Ты думаешь что-нибудь? При чём тут «видно»? Ты же думаешь о гигиене, а не о виде. Тут уже не до вида. Тут быть бы живу, не до жиру. Надо тогда стулья устилать какими-то одноразовыми полотенцами, я не знаю.

Дальше. «Мы пытались придумать способы привлечения большого числа клиентов, и это — один из способов создать свою нишу», — сказал менеджер по имени Ромео. «Ужин и танцы в окружении обнажённых людей обойдутся в 50 евро для членов Итальянской ассоциации натуристов и 100 евро — для всех остальных». То есть, если вы не в ассоциации, то выплатите 100 евро за допуск. Кроме этого, вы платите за то, что вы заказываете.

«В ресторане будет отсутствовать электрическое освещение». Ага! Не будет света. А, это другое дело. Хорошо. Потому что я ужаснулся. Мне казалось, что такое количество мяса человек не выдержит, у него аппетит пропадёт. «Всё будет происходить при свете свечей и мобильных телефонов».

Э.ХАСАНШИНА: Да всё равно светло.

С.ДОРЕНКО: «С широко закрытыми глазами».

Э.ХАСАНШИНА: Там ещё окна, наверное, есть. Нет, окна, наверное, закроют всё-таки, чтобы улицу не шокировать.

С.ДОРЕНКО: Если кто-то попробует производить какие-то действия сексуального характера, то их выгонят, не разрешат. 40 человек забронировали на ближайшую пятниц, на завтра. Ужин будет проходить как частное мероприятие. От одетых людей их отгородят, то есть будет выгородка. А где же тогда раздевалка?

Э.ХАСАНШИНА: А фото- и видеосъёмка разрешена?

С.ДОРЕНКО: Не знаю. Им — нет. Я не очень понимаю. Главное что? Они приходят в одежде. Они не будут же ходить голыми по улице, правильно? Они приходят в одежде. Значит, какой-то есть перепускной тамбур, где они быстро…

Э.ХАСАНШИНА: Предбанничек такой.

С.ДОРЕНКО: Предбанничек, где они быстро раздеваются — «эм» и «жо». Потом они заходят наконец туда и там встречаются. «Администрация L’Italo Americano взяла за образец ресторан Bunyadi в Лондоне», — не знаю точно, как произносится. Там тысяч заявок на участие, тоже нудистский ресторан в Лондоне. Легален нудизм с 2006 года в Италии, 600 тысяч человек на этих пляжах лежит каждый год. И так далее, и так далее. Между прочим, я хотел сказать, что…

Э.ХАСАНШИНА: Вот спрашивают: «А кошелёк в руках держать?» С этим проблема.

С.ДОРЕНКО: В зубах держать! Ну, в сумку. Сумку такую специальную, «кенгуру» какую-нибудь вешать.

Слушайте, я хочу сказать, что красота обнажённого тела сильно преувеличена, серьёзно. Я должен сказать, что когда мы смотрим подобные вещи где-нибудь в Tumblr, то там выставляется свет, там фотограф делает, не знаю, 100 снимков, из которых один хороший.

Э.ХАСАНШИНА: Выбирается поза подходящая этому человеку, ракурс.

С.ДОРЕНКО: 99 процентов этих фотографий выбрасываются, потому что они недостаточно хороши. Даже если человек исключительной внешности, исключительное тело, то и то это, как правило, не очень хорошо. Но существуют некие ракурсы, в которых более или менее, и так далее. Там выбирать надо. Поэтому если так случайно просто смотреть на голого человека, то хорошего в нём ничего нет, с моей точки зрения. Даже больше того — лучше его задрапировать как-нибудь. Это выгоднее для него самого. Я ходил на Менорке на нудистский пляж…

Э.ХАСАНШИНА: Ну и как?

С.ДОРЕНКО: Сам я не обнажался.

Э.ХАСАНШИНА: А разве так можно?

С.ДОРЕНКО: Можно. Потому что ты типа идёшь и идёшь. Может, это ты транзитом идёшь. И я пошёл на Менорке…

Э.ХАСАНШИНА: За хот-догом, купить в соседней палатке.

С.ДОРЕНКО: Нет, я иду — и всё. А может, я там разденусь, до конца дойду и разденусь? Что, мне плавки обязательно в руке нести? Я несу их на себе. Я ходил на Менорке на нудистский пляж. И должен сказать, что ты идёшь там много — может быть, 1,5–2 километра пляж этот нудистский. Если за 2 километра ты найдёшь трёх красивых женщин, то это прямо хороший сегодня день. Ну, я ходил один раз, а не то чтобы я ходил там взад-вперёд. Я ходил один раз, причём без телефона, без фотоаппарата, без ничего. Я не собирался шпионить, ни вуайеризма никакого. Мне просто было интересно, мне это было интересно как явление.

В основном люди, конечно, страшные. И в основном люди — верх несовершенства. Они абсолютно ужасные, какие-то целлюлитные, какие-то кургузые, какие-то… Знаешь, жир вот этой овцы, который у неё на хвосте накапливается, — вот такие старшенькие тётки. Если они хорошие, у них лоснится кожа, атласная прекрасная кожа у девушек — ужасная фигура при этом, какая-то обрубленная, без бёдер, без ничего. Понимаешь? То есть одежда же позволяет добавить.

Э.ХАСАНШИНА: Конечно.

С.ДОРЕНКО: Нет бёдер — берёшь юбку какую-нибудь, которая дополняет рисунок бёдер. Ну и так далее.

Э.ХАСАНШИНА: Кофту с баской какую-нибудь.

С.ДОРЕНКО: Да. Каждый человек одеждой драпирует невыгодные места и обнажает выгодные. А когда ты голый, ты показываешь всё как есть. И это ад на самом деле! Это на самом деле ад. Совершенных тел… сейчас скажу, на 100 человек — два-три. Представляешь, что они приходят в ресторан и с омерзением смотрят друг на друга, на этот ад, на этот кошмар.

Э.ХАСАНШИНА: Так, может, эти люди настолько просветлённые, что они принимают несовершенство себя и другого.

С.ДОРЕНКО: Принимают несовершенство?

Э.ХАСАНШИНА: Да.

С.ДОРЕНКО: А, то есть они, в сущности, изъязвляют собственное Я.

Э.ХАСАНШИНА: И говорят: «Я люблю себя таким, какой я есть. И вас люблю такими».

С.ДОРЕНКО: Нет-нет. Цель — самоуничижение, в сущности. Самоуничижение, и через это — познание некоей правды и поборение гордыни, может быть. Правильно?

Э.ХАСАНШИНА: Конечно.

С.ДОРЕНКО: Ведь известный Василий Блаженный ходил нагишом. Ты знаешь, он в храм ходил нагишом, голый.

Э.ХАСАНШИНА: Вот не было на него Энтео.

С.ДОРЕНКО: Не было, не было. Он ходил в храм голым, когда там была царица, причём евонная царская жёнка. Он к царице подкатывался голым в храме. Да-да-да! Ну, он же блаженный, ему можно. И в этом смысле через уничижение, растаптывая само понятие плоти… Может быть, может быть. Я не знаю. Я бы не пошёл в такой ресторан. Даже если бы мне сказали, что я там могу сидеть в пиджаке… даже не в пиджаке, а в мотоциклетном экипе… Полностью задрапированный мотоциклетным экипом и в шлеме, а все остальные будут голые — тогда бы я пошёл. А вот тогда бы я пошёл!

Э.ХАСАНШИНА: Но, возможно, вы бы не смогли есть. Ну, посмотрели бы — и не смогли.

С.ДОРЕНКО: Может, и смог бы.

Э.ХАСАНШИНА: (Смеётся.)

С.ДОРЕНКО: Нет, если бы меня пустили в мотоциклетном экипе, а все бы были голые, но выгнать всех мужчин и 90 процентов женщин…

Э.ХАСАНШИНА: У вас слишком много условий.

С.ДОРЕНКО: «В России появится база данных беспилотников, в том числе популярных маленьких квадрокоптеров с фото- и видеокамерами на борту. В Минтрансе предлагают создать их реестр в рамках действующей Единой государственной информационной системы обеспечения транспортной безопасности».

Логика? В случае столкновения… Ну, объясняется, почему это нужно. На самом деле, я думаю, для того, чтобы беспилотники не летали над вашими дачами, над дачами чиновников. «Логика авторов идеи понятна — в случае столкновения беспилотников в воздухе с самолётами, нарушения неприкосновенности частной собственности, — вот это, вот это, вот это! — закрытого воздушного пространства или аэропорта найти виновных в случае создания такого реестра будет гораздо проще».

Что тогда надо будет сделать? На каждый беспилотник, квадрокоптер и так далее нужно будет какую-то табличку с номером привесить, правильно? Как щенка. То есть как тату какое-то щенку на ухе, нужно будет привесить ему такую штучку. Потом, когда он попадает в самолёт и его перемалывает турбина, и турбина останавливается именно из-за того, что там табличка стальная с номером… То есть квадрокоптер, попадая в турбину, съедается полностью, ломает одну-две лопатки и выплёвывается к чёртовой матери — и самолёт летит дальше. Но если чиновники русские поставят туда чугунную табличку специальную — такая большая табличка будет «Это Серёжин квадрокоптер, номер…», — эта табличка и наконец положит самолёт, потому что её-то лопатки не смогут проплюнуть, нет.

Э.ХАСАНШИНА: Наверное, там ещё должно быть какое-то устройство слежения, иначе как они будут находить эту табличку?

С.ДОРЕНКО: «Дроны тяжелее 30 килограммов, — ого! — нужно будет не только регистрировать как пилотируемые самолёты (получать номер и допуск к полётам от Росавиации), но и оформлять право собственности на них как на объект недвижимости».

Э.ХАСАНШИНА: А потом платить налоги наверняка.

С.ДОРЕНКО: «Это достаточно дорогие и сложные устройства, которые могут нанести значительный ущерб — как здоровью, так и имуществу. И подходы к их безопасности должны быть строже, чем лёгким дронам», — отметил в беседе с корреспондентом «Российской газеты» Андрей Шнырев, кто бы он ни был, неважно, не имеет значения.

Э.ХАСАНШИНА: Знаете, что? Можно ещё воздушных змеев скоро регистрировать.

С.ДОРЕНКО: Обязательно.

Э.ХАСАНШИНА: А то запускают и запускают летом! Ну?

С.ДОРЕНКО: Да, да. И шарики, бывает, надуют гелием, и ребёнок — раз! — и оно полетело. Это же шарик-шпион? Там же может быть маленькая камера.

Э.ХАСАНШИНА: Конечно.

С.ДОРЕНКО: «Для беспилотников с массой от 250 граммов до 30 килограммов государственную регистрацию отменили поправки в Воздушный кодекс, утверждённые в начале июля», — то есть не надо госрегистрации. Если беспилотник от 250 граммов до 30 килограммов, регистрации не надо, но их надо будет ставить на учёт. «Куда? Какие бумаги оформлять? Скорее всего, поставить на учёт беспилотник можно будет через Интернет». Должен быть какой-то инициационный экзамен: если ты сумеешь дачу чиновника из этого регламентирующего органа снять и самого чиновника, когда он там в трусах бегает, — значит, считай, что прошёл экзамен.

Э.ХАСАНШИНА: Стоишь на учёте.

С.ДОРЕНКО: Значит, ты квалифицированный пилот. Боже милостивый!

Э.ХАСАНШИНА: И будешь спрашивать перед каждым: «Можно я пойду с ребёнком поиграю, и мы…»

С.ДОРЕНКО: У тебя нет беспилотника? Просто вопрос тупой.

Э.ХАСАНШИНА: Нет.

С.ДОРЕНКО: Нет. Ребята, у кого есть беспилотник, скажите, пожалуйста. 73-73-948. Беспилотник, дрон, летающая камера — что угодно. Позвоните.

Э.ХАСАНШИНА: Квадрокоптер.

С.ДОРЕНКО: Квадрокоптер. Позвоните, пожалуйста: 73-73-948. Надо набрать впереди 495. Ладно? Алло. Здравствуйте. Слушаю вас.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Здравствуйте. Меня Игорь зовут. Я занимаюсь прототипированием беспилотников, правда, в Испании — именно из-за наших дебильных законов.

С.ДОРЕНКО: Именно в Испании. А что вы делаете с ними? Вот что это вам даёт?

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Дело в том, что у нас вообще на самом деле в России достаточно бедный рынок покупателей беспилотников, поэтому здесь, в принципе, что-либо серьёзное делать абсолютно бессмысленно, а особенно с нашими «замечательными» законами. Кстати, у нас же была замечательная история. В нашем НИИ казахстанские археологи заказали беспилотник для того, чтобы искать какие-то курганы. Грубо говоря, они взяли какой-то китайский самолётик радиоуправляемый за 200 долларов, прикрутили к нему GoPro, продали это за деньги. После чего пришло Росвооружение и сказало, что это всё двойного назначения…

С.ДОРЕНКО: Тройного назначения!

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Алло?

С.ДОРЕНКО: Да, прошу вас. Тройного назначения. И надругательство над чувствами верующих, безусловно. Это же очевидно изначально.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: А ещё они замечательно им сказали: «Если бы вы в Латвию продали, вам бы вообще хана». Понимаете, у нас же всё в стране…

С.ДОРЕНКО: А если бы в Латвию, то сели бы на десяточку за шпионаж.

Э.ХАСАНШИНА: В пользу НАТО.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: У нас ещё страна такая, понимаете, у нас же всё сигналами. Мы как бы сигнал получили — и все, а не только я, в Испании прототипируются, в Италии, во Франции. То есть это какого-то прогресса беспилотников не вернёт. У нас, смотрите, даже в 1937 году, если в школе не делали ракеты какие-то и какие-то дельтапланы, значит они делали самолёты.

С.ДОРЕНКО: Слушайте, можно вопрос? Вы как специалист… Вот мне N пишет: «Я купил дрон и через десять минут ушатал его об дерево».

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Легко!

С.ДОРЕНКО: Легко? А если 250 граммов, маленький, то он, соответственно, рано или поздно скатится оттуда или застрянет в ветвях — надо лезть и забирать.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Вы знаете, дело в том, что… Я считаю, что если вдруг у кого-то возникнет какая-то жёсткая необходимость, то у нас будет то же самое… Когда запретили 100-ваттные лампочки, у нас появились лампочки на 99 ватт. Так же и здесь: будет дрон весить 29,990 (без 10 грамм) либо 249 грамм, которых вполне достаточно, чтобы подвесить «гоупрошку» и 10 минут полетать над каким-нибудь домом чиновника.

С.ДОРЕНКО: Для чего люди используют эти беспилотники? Создайте рынок в моём лице. Вот для чего я должен купить беспилотник?

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Не факт, что он лично вам нужен. Он нужен, например, для контроля за лесными пожарами, для контроля за трафиком дорожного движения, для логистических различных вопросов, понимаете. Например, для оказания первой помощи — забросить куда-нибудь на Эверест какой-нибудь бинт с гипсом или ещё что-то.

С.ДОРЕНКО: Это понятно. Например, швейцарцы собираются использовать беспилотники для доставки посылок.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Да, пожалуйста, тоже можно. Но дело в том, что у нас специфика такая, что очень трудно будет в России вообще в принципе оформлять. У нас пытался один человек сделать доставку пиццы на беспилотниках, и тоже «атата» ему сделали. Он более или менее отсудился, сказал, что типа не виноват. Решили, что не виноват, но бизнес на этом как бы схлопнулся.

С.ДОРЕНКО: Ну хорошо. Вот для чего я должен купить? Для фотографирования? Вот мне, например. Я не собираюсь следить за лесными пожарами, ну их в баню.

Э.ХАСАНШИНА: Детей искать можно.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Вы горными лыжами занимаетесь?

С.ДОРЕНКО: Нет, я иду вглубь, я не могу елозить по поверхности.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Ну хорошо. Вы на коне скачете. Представьте, что вы скачете на коне красиво по какой-нибудь живописной местности, а за вами летит беспилотник и всё это красиво slow motion снимает.

С.ДОРЕНКО: А! Пусть бы передо мной летел, чтобы я был лицом и делал приветливые жесты.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Да он кругами вокруг вас, такие технологии есть. Он вокруг вас позиционирует…

С.ДОРЕНКО: А кто его ведёт? Я его веду в этот момент джойстиком, или он сам просто?

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Автоматически, он автоматически летает. Сейчас мозгов у беспилотников хватает, чтобы летать автоматически.

С.ДОРЕНКО: Автоматически. Эх, как это классно! И у нас это нельзя, да?

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Нет, это нельзя у нас. Абсолютно, категорически нельзя, потому что вы можете устроить теракт, понимаете.

С.ДОРЕНКО: Я вот думаю, что у нас и пилотники нельзя. Я вам серьёзно говорю сейчас. Например, в Австралии, Соединённых Штатах и везде в англосаксонском мире люди летают всюду, садятся на аэродромы вообще необслуживаемые. Вот у меня друг летал в Канаду. Он на подлёте к канадскому аэропорту какому-то в лесу (ну, там полоса просто) на своей «сессночке» что-то включает, какой-то транспондер, и вдруг сам аэродром… посадочная полоса, вдруг загораются огни, то есть он как-то на автомате включает огни, на подходе — и он садится. Потом эти огни — пымс! — и выключаются. То есть развитие авиации. А в России этим занимается ПВО. То есть у нас всё война, всё ужас, всё смерть! Понимаете?

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Ну, немножко не так.

С.ДОРЕНКО: Так, так, так! Всё, что у них образ жизни, у нас — образ смерти. Вы же знаете. Владимир из Дубая — он что, по беспилотниках?

Э.ХАСАНШИНА: Вот смотрите, мы могли бы людей искать пропавших в лесу.

С.ДОРЕНКО: Могли бы, но не будем. Нет, не будем. Здравствуйте. Да, слушаю вас.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Немножко владею этой темой, потому что в разных странах есть большая потребность в этих машинах, где мы их показываем. Российские совершенно великолепные, даже стали лучше израильских. Лучшие в мире — это израильские беспилотники.

С.ДОРЕНКО: Вы имеете в виду военные?

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Ну, не только, не только. Смотрите, сделать беспилотник (на самом деле это самолёт-планер) — это абсолютно плёвое дело, собрать его может любой школьник. Другое дело, что нужна платформа, то есть система управления, наведения и сбора информации — вот это самое важное.

С.ДОРЕНКО: Я понимаю.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: На сегодняшний день почему так озабочены? Существует проблема безопасности. Я как-то вам рассказывал, что на сегодняшний день совершить теракт в любом аэропорте мира не проблема — бомбу забросить через забор беспилотником, и я могу уйти. Подберут, и никто не увидит.

С.ДОРЕНКО: Беспилотник садится, кладёт туда бомбу, а потом Хасан идёт и забирает бомбу, кладёт под мышку и дальше взрывается — и всё.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: И всё. И никакой не нужно рамки, а то там звенит… Всё забрасывается. У меня сейчас висит ситуация: один правитель одной здесь местной страны…

С.ДОРЕНКО: У меня 59 минут!

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: …у него над дворцом летают беспилотники. И срочно требуется система…

С.ДОРЕНКО: Слушайте, Владимир, 59 минут, у меня ситуация. Спасибо вам огромное! Спасибо. Погнали! «В движении».

В ДВИЖЕНИИ

С.ДОРЕНКО: «В движении», ребята. Я быстро скажу. 4 балла. Проблемы перед Ленинградкой на МКАДе, на внешке, и потом перед Волоколамкой. Это очень обычно. Не едет в город Минка никак. Дальше. Центр совсем коллекционно ужасен. Начиная с Третьего кольца север — где-нибудь с десяти до двух по циферблату — ужасен. Где-нибудь с семи до часу по циферблату Садовое кольцо, а в особенности внешнее (и внутреннее тоже), местами ужасно. И, наконец, Кремлёвская и Котельническая набережные стоят очень плотно. И Якиманка тоже стоит очень плотно.

Мы пойдём и проживём его, этот четверг, 14 июля.