С.ДОРЕНКО: 8 часов 39 минут. Пятница, 9 сентября. Здравствуй, великий город! Здравствуйте, все! Это радио «Говорит Москва»! Говорит Москва! Эльвира Хасаншина — ведущая этой программы.

Э.ХАСАНШИНА: И Сергей Доренко. Доброе утро.

С.ДОРЕНКО: «Я не ослышалась? Уволить всех родственников? А как же быть с цирковыми-то? Там ведь часто целыми династиями работают. Анна». Анна, на этот счёт была публикация у Минкина, который наверняка спит, я думаю. У Минкина была публикация, и он рассказывал миллион всевозможных династий, ещё когда только был проект этого письма. Но теперь как будто все должны уволить всех родственников в этих всех династиях.

Э.ХАСАНШИНА: Актёры — тоже такая профессия, в которой очень много детей.

С.ДОРЕНКО: Актёры? Ну хорошо. Нет, а почему? Может быть, это и есть кумовство? Может быть, это подло? Может быть, это нехорошо? Давай Минкину позвоним, просто смешно мне. Сейчас. Минкин, Минкин…

Э.ХАСАНШИНА: А как насчёт, например, врачей?

С.ДОРЕНКО: Я тоже считаю, что врачи — тоже они династия. Нет, прошу прощения. Я сейчас дам телефон его окончательно правильный. Вот этот. Хорошо. Врачи — раз. Я знаю лично врачей, у которых дочка сейчас пошла в Первый мед, я знаю на медицинском в Университете дружбе народов и так далее.

Э.ХАСАНШИНА: Ну, это же не смущает?

С.ДОРЕНКО: Нет, нет.

Э.ХАСАНШИНА: Обычно говоришь: вот если человек вырос в семье медиков, значит у него знания с детства.

— Абонент временно недоступен.

С.ДОРЕНКО: Я знал, что Минкин спит. Вернёмся к этой теме чуть позже, когда он наконец проснётся. Как подло с твоей стороны, Саша, дрыхнуть в это время! Некрасиво, я бы сказал. А потом он мне говорит: «Я всю твою программу слушал, ты ни разу не сказал про меня». Минкин, я про тебя говорил, а ты спал. Как тебе не стыдно? Хорошо. Династии программистов. Какие ещё династии?

Э.ХАСАНШИНА: Ну, когда-нибудь будут, наверное.

С.ДОРЕНКО: А может быть, наши слушатели знают? Не нужен нам Минкин. Давайте говорить об этом, раз уж подняла эту тему одна из наших слушательниц. Династия программистов… А кто первый? Анна. Анна в Telegram-боте нам написала об этом, и она говорит: «Ну как это династии?» Всюду династии. А потом они все женятся…

Э.ХАСАНШИНА: Педагоги.

С.ДОРЕНКО: Потом они ещё женятся внутри коллектива же. Вот Табаков, допустим, на актрисе женат. Сегодня фотография была, где сидит вся она такая сияющая, сверкающая и очень красивая дама и так далее. То есть они там внутри ещё потом перекрёстно опыляются как-то активно и так далее, и получается, что… В сущности, если режиссёр кроет всё стадо, то получается, что все они родственники или свойственники, или что-то в этом роде — правда же? — и тогда надо всех выгонять мгновенно. Дайте примеры, пожалуйста. Алло. Здравствуйте. Слушаю вас.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Сергей, доброе утро. Меня зовут Евгений. По поводу династий. Я сам военный в шестом поколении.

С.ДОРЕНКО: Вот!

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Моя сестра родная тоже носит погоны. Ну, тогда получается, что надо и нас всех увольнять.

С.ДОРЕНКО: Скажите, а род войск вы не меняли с предками? Или ещё вдобавок и род войск один?

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: С отцом одинаковые мы. Дед, конечно, воевавший в войну, пехота. Сестра — тоже другие войска.

С.ДОРЕНКО: А вы?

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Я? РВСН.

С.ДОРЕНКО: РВСН. Поздравляю вас! Очень красивая у вас служба. Конечно, конечно!

Э.ХАСАНШИНА: А как насчёт бизнесменов? У них же тоже там типа какой-нибудь… Марк какой-нибудь и сын.

С.ДОРЕНКО: Да! «Сара, она уже просит норковую шубу!» Помнишь анекдот, нет? 73-73-948. Алло. Здравствуйте. Тоже есть династии, конечно. Алло… Эх, простите.

Э.ХАСАНШИНА: У юристов тоже, кстати. Адвокатские всякие конторы.

С.ДОРЕНКО: У юристов. «Сын писаря да будет писарем», — написано на стене одной из гробниц древнеегипетских в Египте. «Сын писаря да будет писарем». И так далее. Алло. Здравствуйте.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Алло. Здравствуйте. Знаете, есть династии нефтяников. Вот этот вопрос искоренения (сын, брат), он как раз первых нефтяников и коснулся.

С.ДОРЕНКО: Ну хорошо. А с чем всё-таки борются? Давайте найдём здравое рациональное зерно в этом предложении. Минкульт это разослал. С чем борется Минкульт? Вот что хочет искоренить Минкульт? Давайте наделим его разумом. Всегда выгодно наделять разумом. Если мы все говорим «ну, все идиоты», то как жить? Что хотел Минкульт?

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Вы знаете, здесь как бы у нас, как всегда, перегибают палку, потому что это касается среднего звена — работяг, которые именно вкалывают. А Минкульт, наверное, хочет по верхам пройти. Вот самое интересное, что верхушки-то это всё равно не коснётся, потому что дети президентов и вице-президентов после институтов устраиваются начальниками тут же без опыта работы.

С.ДОРЕНКО: Да, да, да. 73-73-948.

Э.ХАСАНШИНА: Но, смотрите, речь-то идёт пока только о сфере культуры. И речь именно идёт о директорах музеев, библиотек, театров и цирков. То есть это руководители, а не рядовые сотрудники.

С.ДОРЕНКО: Я работал с младшим Никулиным когда-то, ты не поверишь. Никулин, который сейчас, вероятно, он старший, потому что самый старший Никулин, основатель, он умер, а жив его сын, Никулин. А мы с ним работали когда-то в «120 минутах». Это была программа «Утро» на Первом канале. Она сначала «120 минут» называлась, а потом — «Утро». И мы с ним работали, ну, сколько-то — год, может быть. А потом он ушёл туда, к отцу. Может быть, два мы с ним работали, не знаю. Потом он ушёл. И я сейчас думаю: вот он пошёл, отец ему как бы доверил своё дело — это плохо или хорошо? Дело-то, в общем, оно же не частное. А может, и частное уже. Может, они как-то его там приватизнули. Ну и хорошо, наверное. Чёрт его знает! Я не знаю, мне трудно…

Э.ХАСАНШИНА: Просто как-то мы боремся с коррупцией какими-то странными методами, радикальными, и в каких-то местах…

С.ДОРЕНКО: В моей семье никогда этого не было, никогда никакого наследования не было в моей семье. То есть, условно говоря, мой дед занимался одним делом, отец — другим, я — третьим, мой сын — четвёртым, если мы говорим о мужской линии. Если мы говорим о женской линии — то же самое. То есть все занимаются другим делом, никто не наследует профессию, никто. В течение четырёх поколений, примерно, никто не наследует никакую профессию никогда. Я не пошёл летать, потому что у меня астигматизм — ну, глаза. Да и не хотел я, если честно, быть военным. Я такой был хиппарь, типа такого… Ну, в смысле, я не хотел в армию, понимаешь. «Стоматологи — династия». 73-73-948. Алло. Здравствуйте. Слушаю вас.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Алло. Здравствуйте. Династии нотариусов.

С.ДОРЕНКО: Династии нотариусов — мне кажется, вот эти я разбил бы. А вы нотариус?

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Нет, к сожалению.

С.ДОРЕНКО: Вот эти я бы разогнал поганою метлою. И знаете почему? Потому что когда я прихожу к нотариусам и вижу количество золота у них на пальцах, на десяти пальцах, я понимаю, что этих давно пора в пыточную. Что, нет? Ну правда!

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Это у меня товарищ сидит, Женя Горлов, он смеётся.

С.ДОРЕНКО: Ну правда! Посмотрите на любого нотариуса. А?

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Смотрите, ситуация какая? Ситуация такая, что по всей стране нотариусы привязаны территориально к количеству людей, проживающих на территории, хотя они отчёты ведут как индивидуальные предприниматели почти. Так почему всем, кто получил диплом нотариуса, не работать? Там невозможно устроиться, потому что места передаются по наследству.

С.ДОРЕНКО: Да. Либо по жесточайшему, запредельному блату и влиянию административному.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: За дурные деньги просто! Поэтому если бы правительство сказало так, как предпринимателям… Человек сам пойдёт к тому нотариусу, к которому ему удобно.

С.ДОРЕНКО: Или давайте учиться у американцев или у англосаксонской системы. Вы знаете, что у англосаксов нотариусом выступает любой добропорядочный дееспособный гражданин? Условно говоря, мы с вами подписываем какую-то бумагу. Нотариальное заверение этой бумаги может сделать ваш приятель, который сидит с вами в машине сейчас. Почему он может это сделать? Потому что он дееспособный гражданин, свидетельствующий подпись. Понимаете, о чём я говорю?

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Да, да.

С.ДОРЕНКО: То есть он говорит: «Женя…» Женя ваш друг?

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Да.

С.ДОРЕНКО: Женя пишет: «Я видел, как Серёжа расписался. И я, Женя, гражданин Российской Федерации, не лишённый никаких прав, то есть я полномочный человек, я видел, что Серёжа расписался». Точка. Вот он и есть нотариус. Что ещё надо-то? У англосаксов так. Понятно, да? То есть мы с тобой что-то подписываем, приходит Волгина и говорит: «Распишись, пожалуйста, Хасаншина, при мне». Ты расписываешься. Она говорит: «О’кей. Доренко, теперь ты распишись при мне». Я расписываюсь.

Э.ХАСАНШИНА: И она нас заверила.

С.ДОРЕНКО: Она дальше ставит свою подпись, под которой пишет: «Я видела, — она, Волгина, видела, — как Хасаншина подписала и Доренко подписал. Я видела глазами своими. Оба они были в нормальном состоянии, в здравом уме и это подписали при мне». Точка. Вот и всё нотариальное действие. Никакого другого нотариального действия нет. Понятно? Всё! Нет, полторы тысячи! Я тут был у нотариуса — полторы тысячи. За что?

Э.ХАСАНШИНА: За то, что он посмотрел на вас.

С.ДОРЕНКО: За что? «Что, и часы снять? И iPhone отдать? Всё! На, забери, паскуда!» Да, так? Ну а как? Они все увешаны золотом, холера их дери! Ненавижу! 73-73-948. Алло. Здравствуйте. Слушаю вас.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Добрый день. Сергей, а вы помните, как на телевидении при Лапине нам тоже нельзя было иметь родственников?

С.ДОРЕНКО: Это правда, при Лапине. Вы вспомнили Лапина. Скажите, пожалуйста, а сколько Лапин просидел? Ведь лет четырнадцать?

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Ой, лет семнадцать.

С.ДОРЕНКО: Нет, всё-таки семнадцать…

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Когда мы его хоронили…

С.ДОРЕНКО: Вы убеждены, что он семнадцать просидел? Он, мне кажется, ушёл, прежде чем…

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Да. И там кто-то сказал, что семнадцать лет, вот столько он пробыл. И там нам нельзя было даже жениться. Мы втихаря с оператором поженились, я не меняла фамилию свою. А потом, когда дети появились — тоже. Они пришли на телевидение, и я не знала, на какую фамилию. А потом уже всё.

С.ДОРЕНКО: Ну хорошо, династии оставляем или нет, вот как вы считаете всё-таки?

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Оставляем.

С.ДОРЕНКО: Династии оставляем.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Конечно! Потому что у нас…

С.ДОРЕНКО: Но не во власти.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: У нас дом был пропитан телевидением. В театре все семьи пропитаны театром. Конечно, они пойдут в искусство и в музеи.

С.ДОРЕНКО: Конечно. Спасибо вам огромное. Мне так приятно вас слышать. Спасибо вам огромное.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: И мне тоже. А мы с вами очень часто в баре пили кофе.

С.ДОРЕНКО: Пили кофе? А в АСК-3 или в АСК-1? В АСК-3?

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Конечно.

С.ДОРЕНКО: Спасибо огромное.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Вы самый красивый были на телевидении.

С.ДОРЕНКО: Спасибо. Боже милостивый, как мне приятно! Спасибо вам огромное.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Самый красивый. И сейчас тоже.

С.ДОРЕНКО: Ах, я умоляю! Мадам, я на коленях! А? Всё! (Смеётся.)

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Нет-нет, это все могут признать.

С.ДОРЕНКО: Спасибо, спасибо. Говорите же, говорите, говорите, не останавливайтесь!

Давай ещё этого Минкина посмотрим. Негодяй и бездельник, ей-богу. Ну как так? Журналист! Журналист спит!

— Абонент временно недоступен.

С.ДОРЕНКО: Спит журналист! Позор ему!

С.ДОРЕНКО: Давайте говорить про белоруса.

Э.ХАСАНШИНА: Давайте.

С.ДОРЕНКО: Давайте говорить про белоруса, который понёс наш флаг. Расскажи предысторию. Ты говорила, что там было два флага. То есть паралимпийская белорусская команда… «Впоследствии присядут все трое». «Сколько же мотоциклистов на Новой Риге!» — говорит Максим Булавин. Ребята, а утром холодновато. Вот сейчас уже нормально, а утром холодновато. Когда я в полшестого, без пятнадцати шесть выезжаю, холодновато на мотоцикле, честное слово. Ну ладно. Что там было с флагом, расскажи?

Э.ХАСАНШИНА: «Комсомольская правда» пишет о том, что тот флаг, который развернули, — это был запасной вариант. Перед выходом на стадион у колясочника силой отобрали российский флаг, который они планировали пронести вместе со своим.

С.ДОРЕНКО: Да. То есть они проводили раскрытие русского флага, как операцию, заблаговременно подготовились.

Э.ХАСАНШИНА: Собственно даже тот факт, что они передали этот флаг не тому, который первый должен был нести…

С.ДОРЕНКО: Там был замаскированный чиновник Минкомспорта… Как это? Минком? Минспорта. То есть был белорусский законспирированный, введённый как гость делегации. Он не был спортсменом, он был гость делегации, как объясняет теперь Паралимпийский комитет. Он нёс ещё один флаг. И ещё один колясочник нёс флаг. Мы не знаем, сколько было флагов. Может быть, флагов было десять. То есть флагов было, наверное, много. На случай, если их будут отбирать, белорусы запаслись флагами, но они не все…

Э.ХАСАНШИНА: Наверное, его куда-нибудь за пазуху спрятали.

С.ДОРЕНКО: Они не все раскрывали. Они решили, что раскроют один, вероятно.

Э.ХАСАНШИНА: Вот смотрите, пишут: «За нашим основным флагоносцем-колясочником в делегации следовали ещё четыре колясочника. Вот именно у них при выезде на стадион были два больших флага — Беларуси и России», — рассказала пресс-секретарь Александра Лукашенко Наталья Эйсмонт.

С.ДОРЕНКО: И отобрали, у одного из колясочников отобрали. Значит, можно предположить, что флагов было более одного точно. Мы знаем, что точно было более одного. Например, два или более двух. Может быть, их было десять. Может быть, их было двадцать. Мы не знаем этого.

Э.ХАСАНШИНА: Вот он говорит: «Пришлось нашему спортивному функционеру, чиновнику, достать флаг, который был запасным».

С.ДОРЕНКО: Запасный.

Э.ХАСАНШИНА: Всё-таки белорусы хитрые. Молодцы!

С.ДОРЕНКО: Да-да-да. Но сколько было запасных — мы этого не знаем. Дальше. Мы знаем, что Лукашенко чуть позже, сразу после акции, говорит о том, что это на государственном уровне поддержка. То есть Лукашенко это поддерживал изначально и, вероятно, планировал. Вероятно, Лукашенко стоит… Ну, во всяком случае, с ним согласовали, в любом случае. Либо он инициатор, либо он согласовал это действие и одобрил. «Флаг согласовывал батька. Скидке на газ быть!» — пишет Алексей Митрохин. Ребята, давайте попробуем просто… «Белорусы — вот молодцы! Как были партизанским отрядом, так и остались. Красавцы! Прямо диверсию провели, как в тылу у немцев», — говорит Кикуджиро. «Молодцы белорусы, настоящие люди!» «Молодцы ребята. Огромное спасибо!» — говорит Андрей (Германия), пишет нам на govoritmskbot в Telegram.

Давайте проголосуем. Скажите, пожалуйста, когда вы узнали, что белорусы… «Белорусы — братья!» — пишет Борис Байкер. Когда вы узнали, что белорусы развернули российский флаг на церемонии открытия Паралимпиады, когда проходила их делегация, у вас потеплело на сердце, вы испытали позитивные чувства? Да — 134-21-35. Нет — 134-21-36. Очень интересно. Да — 134-21-35 — вы испытали позитивные чувства, у вас потеплело на сердце, вам стало хорошо и приятно, было приятно. Да — 134-21-35. Нет — 134-21-36.

Смотрите, что у меня сейчас: 92 на 8… 91 на 9… То есть — есть люди которые не испытали позитивные чувств. Внимание! Я здесь не говорю, что вы испытали негативные чувства. Я просто говорю, испытали ли вы позитивные чувства — да/нет? Это не значит, что те, кто голосуют «нет», испытали негативные чувства. Необязательно. Ну вот не испытали ничего или негативные чувства. У меня сейчас уже 500 человек мгновенно за какие-то жалкие 40 секунд, и голосование летит. Сейчас 87 на 13. 13 — не испытали.

Знаете, поскольку я думаю, что все теснятся на первом номере — большинство, огромное большинство людей звонит на первый номер… Испытали тёплые чувства и чувство благодарности, хорошие, позитивные чувства испытали — это 134-21-35, телефон. Я думаю, поскольку там все теснятся, то линия может быть занята. Я подержу подольше это голосование — ладно? — для тех, кто хочет позвонить. Я подержу голосование подольше, пожалуйста. Ещё раз попробуйте. Если вы набрали и у вас не вышло, ещё раз попробуйте. Сейчас я хочу тоже поговорить с людьми. На самом деле у меня уже 700 голосов, и голосование летит со страшной скоростью к 800.

Э.ХАСАНШИНА: Вот Алексей пишет: «Аж прослезился!»

С.ДОРЕНКО: Вот видите? Ну мы же живые люди, а? Мы живые люди.

Э.ХАСАНШИНА: Нам предлагают расцеловать Данилевич и Корозу. С удовольствием это сделаем.

С.ДОРЕНКО: Корозу с Данилевич начнём сейчас… абсолютно залижем до смерти, залижем, засмокчем! Ты знаешь, что «смоктать» — есть такой глагол у них, наверное, у белорусов. Засмокчем до смерти! Сейчас у меня под тысячу уже. Вы знаете, что я должен вам сказать? Не меняется процент. Две минуты, тысяча голосов — и процент не меняется. Из этого я делаю вывод, что, вероятно, в общем, всё, кто хотел, дозвонились. Не меняется процент. Хотя, конечно, дикими темпами идёт голосование, дикими темпами. Ну давайте ещё 30 секунд. Вот честное слово, 30 секунд подержу — и всё. Я оглашу результат и мы перейдём к движению. Ещё 30 секунд.

Когда вы увидели, узнали о том, что белорусы развернули российский флаг, вы испытали тёплые чувства, тёплые, хорошие, позитивные чувства? Да — 134-21-35. Нет — 134-21-36. А обсудить придётся после «В движении» и после новостей. Договорились? Я останавливаю это голосование. Тысяча человек, всё. Я остановил голосование, спасибо большое всем. 87 на 13. 87 процентов наших слушателей испытали тёплые и позитивные чувства, узнав о том, что член белоруской делегации развернул российский флаг на Паралимпиаде, на церемонии. 13 процентов — не испытали. Давайте выслушаем всех после рубрики «В движении» и новостей. Поехали.

В ДВИЖЕНИИ

С.ДОРЕНКО: «В движении». Так, посмотрим, что у нас с Москвой этой. 5 баллов. И наиболее трудные места сейчас я вам скажу. Самое адское место — конечно, Красногорск. Красногорск не едет вовсе, и там все друг другу пишут — такое место, где пообщаться можно. Шоссе Энтузиастов тоже не едет, Кузьминки и Текстильщики не едут нет. Это из не едущих вовсе. Да, и не едет совсем посёлок Газопровод. Калужка не едет ни в город, ни из города — никуда. Коммунарка не едет, вообще никуда не едет, и всё. Дальше. Говорят, что очень многие поехали сегодня на мотоцикле, потому что вчера было утром 8 градусов у нас там, на Новой Риге, а сегодня утром — 11 градусов, на 3 градуса теплее.

Э.ХАСАНШИНА: Но вчера же дождик был, скользкая же дорога.

С.ДОРЕНКО: «Байкеры на Садовом, — пишет Миха, — хулиганят на одном колесе». Ну что значит «хулиганят»?

Э.ХАСАНШИНА: Дерзят.

С.ДОРЕНКО: Ну что значит «хулиганят», Миха? Приветствуйте их радостно! Послушайте меня. В человеке есть удаль. Ну что значит «хулиганят»?

Э.ХАСАНШИНА: Дух бунтарства.

С.ДОРЕНКО: Не бунтарства… А, бунтарства, может быть, да. Но ещё и дух какого-то выкаблучивания, как муха по стеклу. Понимаешь, человек купил тачку, которая поднимается. Она поднимается! Не каждая поднимается, но какая-то поднимается — какие-то Ducati поднимаются и так далее. И ему надо поднять её, показать, что он умеет. Ну как, ребята? Дайте людям плечи развернуть! Что вы такие гнусные говноеды? Новости.

НОВОСТИ

С.ДОРЕНКО: 9 часов 6 минут. Пятница, 9 сентября. Здравствуй, великий город! Здравствуйте, все! Это радио «Говорит Москва»! Говорит Москва! Эльвира Хасаншина — ведущая этой программы.

Э.ХАСАНШИНА: И Сергей Доренко. Доброе утро.

С.ДОРЕНКО: «Выходит что-то противоречивое. То говорят — тучи разгонять завтра будут, то говорят — будет дождь. Кому верить?» — говорит Никитец Лосев.

Э.ХАСАНШИНА: Нет, синоптики обещают дождь, а разгонять — это власти уже.

С.ДОРЕНКО: Нет, дождь сам по себе, конечно. Разрешите я посмотрю… Мы с вами знаем, где смотреть погоду, правильно? Погоду смотреть на американских сайтах. Идём на Water Channel. Идём спокойненько на 48 часов. По часам! Вас сегодня интересует или завтра? Сегодня, например, очень просто всё. 0 процентов вероятность дождя до 9, а потом — 5 процентов, то есть никакого дождя. В субботу: с 0 часов 5 процентов дождя, затем наконец в 9 утра — 20 процентов дождя, затем в 15 завтра — 0 процентов вероятность дождя. Понятно? В воскресенье: 0 часов — 20 процентов вероятно дождя, в 3 часа дня — 40 процентов вероятно дождя. Всё. Вот это я посмотрел на 48 часов по часам вероятно дождей на ближайшие дни.

Дальше по погоде. Раз уж я здесь, я посмотрю, пожалуйста. В субботу — 16. В воскресенье — 17. Но если они разгонят тучи, то будет побольше, конечно, будет 20, потому что будет ясное небо и нагреет потихонечку. Понедельник — 20. Во вторник — 16. И понеслась, дальше всё время 17. И затем наконец 18 в следующий понедельник — не в тот понедельник, что следующий, а через один. А потом 15–16 всё время. Не дождливо, нет. Вероятность дождя всё время — 10–20 процентов. Вот на 15 дней я вам посмотрел, на две недели.

Э.ХАСАНШИНА: Вот пишут, что в Строгине уже идёт дождь, и в Зеленограде.

С.ДОРЕНКО: Ну и пусть идёт.

Э.ХАСАНШИНА: Такая большая территория…

С.ДОРЕНКО: Пусть идёт. Ребята, вам же грибы нужны. Вы же противоречивые, в сущности, люди. Вам нужен чистый воздух — значит, дождь. Но вам нужно разгуливать и выпендриваться — значит, без дождя. Но вам нужны грибы — значит, дождь. Вы определитесь наконец, чего вы хотите. А?

Э.ХАСАНШИНА: Всего и сразу.

С.ДОРЕНКО: «Нашим погодоведам верить нельзя», — говорит Борис Байкер. Не надо нашим верить, надо брать морские державы. Кто знает погоду? Морские державы. Соединённые Штаты Америки. Берите, пожалуйста, погоду в Соединённых Штатах Америки для любого места. Пожалуйста, можете взять для Нахабина, для Павловской Слободы, для Звенигорода и так далее. Просто устанавливаете любую деревню в России — и американцы вам расскажут погоду. Они знают.

Э.ХАСАНШИНА: Про землетрясения их службы лучше всех информированы, кстати.

С.ДОРЕНКО: Конечно. Потому что они морская держава, поэтому у них самые мощные компьютеры, которые рассчитывают погоду. У них, собственно говоря, из метеорологии развилась теория хаоса как таковая. Метеорологи изначально занимались смежно метеорологией, теорией хаоса, кибернетикой — вот это всё смежно с метеорологией было, развивалось.

Э.ХАСАНШИНА: Хотите я вам скажу, где самый точный прогноз, вернее — кто даёт?

С.ДОРЕНКО: Где? Кто?

Э.ХАСАНШИНА: Перелом.

С.ДОРЕНКО: Кто это?

Э.ХАСАНШИНА: Ну, перелом. Если ты чего-нибудь сломал и оно у тебя начинает ныть — сто процентов на следующий день будет дождь.

С.ДОРЕНКО: Не знаю, не знаю. «Так, хорошо, ребята. Мы, байкеры, чего хотим? Сухого асфальта и погоды без дождя», — говорит Борис Байкер.

Э.ХАСАНШИНА: Вот байкеры определились.

С.ДОРЕНКО: Байкеры хотят температуру воздуха от 18 до 23, чтобы в снаряге можно было ездить. Потому что, когда больше 23, снаряга уже не очень, хочется…

Э.ХАСАНШИНА: И машину времени, чтобы вернуться на неделю назад.

С.ДОРЕНКО: Хочется всё время… Нет, со снарягой, с байкерами что происходит? Чтобы было сухо и 18–23 — снаряга тебя не парит, нормально, тепло, ты весь застёгнутый, весь упакованный. Больше 23 — 25 — и хочется расстегнуть шею и уже впустить воздух сюда, внутрь снаряги. 26 — уже сзади раскрываешь клапаны, чтобы тебя хоть чуть-чуть продувало, так сказать и так далее. 27 — уже и так жарко, хочется это всё снять, но страшно. И так далее. Поэтому когда ты байкер, конечно, 18–23. Но где жить?

Э.ХАСАНШИНА: Ну, я на такую температуру тоже согласна, хоть я и не байкер.

С.ДОРЕНКО: Но где жить при такой температуре? Так, мы возвращаемся к паралимпийцам.

Э.ХАСАНШИНА: Мы можем выделить пару дней для дождя.

С.ДОРЕНКО: В Калифорнию! Все должны уехать в Калифорнию немедленно. Притом там можно в горах выбрать правильное место. Там чуть-чуть поднялся — попрохладнее. На озеро Тахо, ещё куда-то.

«Паралимпийский комитет Белоруссии избежал наказания за флаг России». Нам пронесли флаг, и мы испытали тёплые чувства, благодарность, вообще тёплые чувства, нам было приятно — 87 процентов. Не испытали тёплых чувств, нет — 13 процентов. Вот, собственно, мы проголосовали. Я хотел подключить наших слушателей к обсуждению: как, что и почему вы испытали? 87 на 13, и это при том, что проголосовала тысяча человек мгновенно, менее чем за три минуты. Слушаю вас. Здравствуйте. 73-73-948. Алло. Здравствуйте.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Доброе утро. Борис, Москва. Я среди тех 87 процентов, которые испытали тёплые чувства. Я считаю, что это однозначно (вчера у Гудошникова обсуждалось долго) орден Мужества. Хотя кто-то из слушателей спросил, типа: «За что? Какое тут мужество? Ему же не расстрел грозил». Так вот, если бы ему расстрел грозил, то это была бы звезда Героя. А так — орден Мужества. Мне очень понравилась позиция делегации, что после этого события никто не стал юлить и говорить: «Ой, да мы не знали», — и так далее, и так далее. Признали, что это позиция всей делегации. И это тоже было красиво.

С.ДОРЕНКО: Да, конечно, это тоже красиво.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Мало того, всё это произошло после того, как был запрет. Это обсуждалось две недели назад, потом был запрет — и тем не менее они это сделали и не открещивались от того, что это было организовано.

С.ДОРЕНКО: Скажите, а то, что Лукашенко поддержал, для вас в плюс или в минус?

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Ну, это мне, честно говоря, всё равно. Вокруг этого уже сразу начинаются вот эти разговоры насчёт цены на газ, и почему они это сделали, и так далее.

С.ДОРЕНКО: Вот мне, например, то, что Лукашенко поддержал, не очень понравилось. Нет, не очень.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Он как раз испортил эту картину. Скажем так, картину бескорыстия испортил своим заявлением. Но единственное, от чего я был бы в полном восторге — если хотя бы одна западноевропейская делегация поступила аналогичным образом.

С.ДОРЕНКО: Конечно.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Вот тогда бы я был просто в диком восторге!

С.ДОРЕНКО: Слушайте, а если бы все делегации?

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Ну, это почти невероятно…

С.ДОРЕНКО: Нет, подождите-подождите! Невероятно. Я понимаю, что невероятно. Но тем не менее — все делегации?

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Но если бы это случилось, то понятно, очевидно, что это была бы, кроме того, позиция НАТО подтверждена.

С.ДОРЕНКО: Спасибо. «А у нас лето настало, а я мотоцикл продал», — говорит Андрей из Германии. Чего это в Германии лето настало? Лето настаёт в Буэнос-Айресе. Я очень внимательно слежу за погодой в Буэнос-Айресе. Сегодня, по-моему, +20 вдруг неожиданно. Это ранняя весна, очень ранняя весна в Буэнос-Айресе, +20 не должно быть прямо вот сейчас. Это же у них считай как март, а это рановато для весны. Ну хорошо.

Давайте вернёмся к Белоруссии. «Ощущение истории с подтекстом началось только после заявления Лукашенко», — говорит Сандерс. «Белорусам от этого ничего не будет, а перед нами они теперь герои. Как деревенскую девку мелочью разводят», — пишет скептически Олег Банов. «А с чего бы хоть одной западной делегации это делать?» — спрашивает 38-й.

А я вам скажу, 38-й. Это потому, что… Почему западная делегация могла бы это сделать? Да потому, что наша правда, за нами правда. И вот все чувствуют… Послушайте меня. Все чувствуют эту правду, нашу правду. У нас есть правда. Эта правда — она для кого? У каждого живого существа есть некая правда, да? В данный момент! Необязательно сегодняшняя твоя правда годится вчера. Необязательно сегодняшняя твоя правда годится завтра. Может быть, завтра у тебя будет другая правда. Ты это понимаешь, да? Основы даосизма.

Э.ХАСАНШИНА: Вот смотрите, если бы кто-то бросил тень на соседнюю делегацию из другой страны, сказали бы: «Есть подозрения». Уже просто подозрения, сами подозрения вызвали бы сомнения во мне. И если бы я лично не видела ни суд, а он же не открытый, ни трансляцию, ни доводы, ни аргументы (и я так думаю, что аргументы-то нашей страны не представляются в западной прессе особенно), то я бы так и думала. То есть нет дыма без огня. Примерно так.

С.ДОРЕНКО: Нет, а почему… Я просто пытаюсь обосновать, почему западная делегация могла тоже поднять наш флаг. Я это объясняю очень просто — существованием правды, которая текуча от объекта к объекту. То есть, условно говоря, то, что полезно для тебя, необязательно полезно для другого объекта. Когда ты бежишь тушить пожар, ты наступаешь, условно, например, на котёнка и его давишь. Если ты давишь котёнка, а бежишь спасать ребёнка, то это твоя правда. Ты, да, раздавила котёнка, но ты бежала спасать ребёнка. О’кей, это оправданная жертва, нормально. Но если спросить котёнка, хочет ли он быть раздавленным — ни хрена не хочет. Он не хочет. Зачем ему хотеть этого? Он что, идиот, что ли? Понятно, что у каждого правда. И больше того, эта правда текуча: она сегодня у тебя такая, а завтра будет другая. Понятно? То есть ты завтра скажешь: «Ну, я вот пересмотрела позицию». О’кей, хорошо. И так же у нас есть своя правда. У нас есть некая своя правда, что, во-первых, наших паралимпийцев обидели по подозрению недоказанному, ну просто по навету. В сущности, наших паралимпийцев обидели по навету.

Э.ХАСАНШИНА: Причём всех. Не только…

С.ДОРЕНКО: Всех. Нет, второе. Подобно Чингисхану… Коллективная ответственность. По навету, да ещё и коллективная ответственность. И в-третьих, особенно кощунственно это смотрится, когда обижают именно паралимпийцев — не здоровых бугаёв, а именно людей, которые преодолели какой-то абсолютно серьёзный недуг и…

Э.ХАСАНШИНА: И у которых, может быть, шанс выступить на этой Олимпиаде гораздо ниже, чем у здоровых спортсменов.

С.ДОРЕНКО: Конечно, конечно. Вот эти три позиции составляют костяк нашей правды. Это и есть наша правда. Если эта правда разделяется ещё кем-то, то нам приятно. Например, белорусами. Вопрос тогда: а почему не разделяется французами? Вопрос дурацкий, у меня вопрос дурацкий. Если это правда, то почему это не разделяется французами? Ну, тупой вопрос абсолютно. Если это правда, почему это не разделяется итальянцами? Ну, это правда. То, то я сейчас сказал, не вызывает лично у меня вообще никаких сомнений. У меня никаких нет сомнений в нашей правде.

Э.ХАСАНШИНА: Ну, так она только у вас не вызывает сомнений.

С.ДОРЕНКО: У меня она не вызывает.

Э.ХАСАНШИНА: А у них, значит, вызывает.

С.ДОРЕНКО: Тогда вопрос. Товарищи, а почему это вызывает сомнения, например, у итальянцев? Почему это вызывает сомнения, например, у испанцев? Почему? Почему они тоже не развернули флаги? Алло. Здравствуйте.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Здравствуйте, Сергей. Меня зовут Руслан. Я честно скажу, что то, что творит Европа, вообще в отношении России… Ну, я бы сделал проще: перекрыл бы газ, перекрыл бы всё, что можно, и посмотрел бы, на сколько их хватит.

С.ДОРЕНКО: Нет. Мы будем смешные люди. Мы будем жечь этот чёртов газ у себя в атмосфере или что делать?

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Европа повернётся к России лицом…

С.ДОРЕНКО: Нет. Нет, точно нет! Европа уже много раз доказала, что она способна за политические собственные взгляды платить, и жестоко платить. И она платит.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Они идиоты.

С.ДОРЕНКО: Нет-нет, просто послушайте. Не идиоты, а они таковы. Давайте говорить: они таковы. Вот они такие, европейцы такие. Давайте просто изучать. Что значит «идиоты»? Я представляю себе, что думают муравьи, глядя на меня. Что думают муравьи, глядя на меня, когда я, например, прохожу равнодушно мимо сахара? Они думают: «Они идиоты. Люди — идиоты. А Доренко — особенный идиот! Перед ним лежит кусочек сахара, а он его не берёт». Муравей думает: «Вот крезанутый-то идиот». Европейцы таковы. Дальше. Если мы перекроем газ, не будет вообще ничего, ерунда будет.

Э.ХАСАНШИНА: Мы будем выглядеть, как истеричная баба, которая начинает войну за какой-нибудь неверно положенный…

С.ДОРЕНКО: Дальше. Европейцы уже… Я вам скажу, что есть журналист Георгий Бовт. И Бовт посчитал, сколько американцы и европейцы потеряли на санкциях, начиная с Ирана. Бовт посчитал с карандашом в руках. Он сказал, что они уже заплатили за разные санкции — разные, не русские санкции, а вообще санкции, другие санкции — два триллиона долларов. Два триллиона долларов! Таким образом, Запад способен платить гигантские цены за собственное понимание пользы, принципов и так далее. Таким образом, если мы перекроем газ, они просто будут жить. А мы будем что, газ просто жечь специальными факелами, что ли? Куда мы денем его? То есть мы просто будем жечь его, и всё, жечь в атмосферу — такие огромные факелы над Россией, которые будет видно с МКС, правильно? В этом смысл? Мы идиоты? Кто будет больший идиот, интересно?

Э.ХАСАНШИНА: И самые дешёвые капли в нос у нас стоить будут рублей пятьсот.

С.ДОРЕНКО: Бовта мы зовём время от времени на радио. Jack Daniel’s, мы его зовём. 73-73-948. Я продолжаю. Алло. Здравствуйте.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Здравствуйте.

С.ДОРЕНКО: Почему нашу правду не слышат другие? Только белорусы слышат. Почему другие не слышат?

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Потому что у них своя правда. Тоже, как говорится, они имеют право. И эта правда заключается в том, что они выдвинули обвинения, официально их оформили — против Мутко, против ФСБ, против правительства. И эти обвинения Мутко ещё обещал в мае этого года оспорить в суде как клевету. И тогда бы им, европейцам, ну, грубо говоря, условно, Макларену и WADA пришлось бы доказывать в суде, что действительно была допинговая программа. Но Мутко этого не сделал, он только обещает уже полгода. И поэтому они делают заключение: «Если наше заявление не оспорено как клеветническое — значит это правда, значит де-факто Российская Федерация согласна с тем, что она пичкала допингом, в том числе и паралимпийцев, а это отвратительно, это недопустимо».

С.ДОРЕНКО: И здесь есть некая моральная правда Запада. Это правда Запада, который говорит: «Вы пичкали недозволенными препаратами не только здоровых людей, но и людей в критическом состоянии — паралимпийцев, а это очень цинично выглядит», — говорит Запад. Вот чтобы мы послушали разную правду, да? Ну вот. 73-73-948. Запад излагает вот так. Запад говорит: «Вы глумились не только над здоровыми людьми, пичкая их запрещёнкой, но вы вдобавок и не совсем здоровых людей тоже пичкали запрещёнкой, а это цинично, — говорит Запад, — так некрасиво поступать». Понятно, да? Вот как бы такая тоже правда, понятно.

Не знаю, моя правда в том, что они подонки. Но я начинаю думать: а почему они меня не слышат? Когда я говорю: «Вы подонки», — они не стыдятся. Если бы они стыдились, я бы сказал: «Ага. Ага! Видите, оказывается, только я так думаю и белорусы». Алло. Здравствуйте. Да, слушаю.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Юрий Николаевич.

С.ДОРЕНКО: Юрий Николаевич, почему китайцы — наши братья навек, как вы знаете, — почему они нас не поддержали? Почему?

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Вот какой может быть суд? Вот Милошевич пошёл в суд — его там уморили.

С.ДОРЕНКО: Это правда.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: А действуют они так. И чего бы им так не действовать? Потому что, сами понимаете… Ой, извините, извините, не могу говорить.

С.ДОРЕНКО: Он не может говорить. Всё, не может. Срочные дела у Юрия Николаевича. Хорошо. 73-73-948. Алло. Здравствуйте. Слушаю вас.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Добрый день. Капитан Очевидность.

С.ДОРЕНКО: Капитан, здравствуйте.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Здесь прозвучал вопрос: а почему другие команды — например, из Франции или из тех же США — не носят российский флаг?

С.ДОРЕНКО: У меня вопрос. Ещё раз, у нас есть правда, которую слышим только мы и белорусы. Ну вот почему другие не слышат нас? Простой вопрос.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Нет, ну другие-то, наверное, слышат, просто им руководство не согласовало или не приказало развернуть русский флаг, а сами они, будучи свободными людьми, совершенно свободными от какой-либо, так сказать, тирании, они этот русский флаг развернуть не могут. Потому что на самом деле что такое в данной ситуации флаг Российской Федерации? Это просто то же самое, как если бы человек, например, в 60-х годах в США, или в 50-х даже, вошёл бы в здание через вход только для цветных. Понимаете? За это, например, я слышал… в американском фильме документальном смотре: одного из политика США избила полиция за это как раз в те годы. Здесь то же самое. Фактически людей несправедливо наказали не за то, что они употребляли допинг, а за то, что они из России.

С.ДОРЕНКО: Ну да.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Вот и всё. То есть они могли бы быть и чёрными. И здесь вот эти цивилизованные европейцы и американцы показали, что они в данном случае не с чёрными — они не с теми, кого угнетают, а просто сами по себе, они рядом со своими деньгами, со своими…

С.ДОРЕНКО: Если вы приводите такие примеры, вспоминаете историю Соединённых Штатов, я вам приведу пример гораздо менее значимого события, ерундового события, которое для меня стало примером солидарности. Я долгое время сотрудничал прежде, в старой жизни своей, с TV3 Catalunya — это Третий канал телевидения каталанский. Я с ними работал, сотрудничал, ездил к ним в гости в Барселону, много дружил. И там как-то в начале 90-х или в конце 80-х, как раз когда я тесно дружил с каталанцами, был период, когда новый шеф запретил курить в здании (сейчас это кажется нормальным, но тогда это казалось абсурдным), курить в здании, курить в коридорах и так далее. После чего ровно на следующее утро, ровно все 100 процентов наличествующих людей на работе — курящие и некурящие — вышли с зажжённой сигаретой, встали в коридоре и встречали директора. То есть к его приезду… Он сказал, что под угрозой увольнения. Они сказали: «Увольте нас всех». Его встретили, может быть, несколько сотен (это не очень большой канал) человек с зажжённой сигаретой в руках. Ну, кто-то из них не курил, не имел курить — просто стояли с сигаретой. И встречали директора, имея в виду: «Увольте нас всех». Директор спрятал глаза, как паскуда, как нашкодивший кот, и отменил свой приказ. Думаю, что сейчас опять уже запрещено. То же самое могли бы сделать все до единого — развернуть русский флаг. И тогда Паралимпийский комитет, как нашкодивший кот, спрятал бы глаза.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Более того, Паралимпийский комитет должен был, собственно, сказать всем: «Разворачивайте российский флаг, потому что мы не знаем, почему выгнали русских, мы против этого. Давайте пусть хотя бы флаг здесь пронесут в знак протеста». Ну, грубо говоря, совсем хорошей была бы ситуация, если бы все страны пронесли российский флаг вместо своего.

С.ДОРЕНКО: Вот все страны.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Все страны. Или вместо, или вместе со своим. Вот примерно так.

С.ДОРЕНКО: И мы бы сказали: «Вот это значит, что наша правда есть правда для всех». А сейчас получается, что наша правда только для нас и белорусов, а для всех остальных — казахов, например — нет. Казахи не считают, что это правда.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Ну а с чего это казахи будут носить наш флаг? Зачем им это надо?

С.ДОРЕНКО: А почему? А почему они не считают, что эта наша правда и есть правда? Для меня это важно.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Ну, понятно. Но Назарбаеву же надо дружить со Штатами, с Европой той же самой и так далее. Ему же не только с Россией надо дружить.

С.ДОРЕНКО: Значит, он де-факто говорит: «Русские, ваша правда не есть правда».

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Ну, как бы он говорит: «Может, это и правда, но нам наплевать, — примерно так. — У нас свои проблемы, у вас свои проблемы. Выбирайтесь сами». Каждый сам за себя — закон джунглей.

С.ДОРЕНКО: Скажите, пожалуйста… Хорошо, а поддержка белорусов — это, в сущности, одиночество всего лишь только белорусов или триумф?

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Наш триумф?

С.ДОРЕНКО: Или одиночество?

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Нет-нет, это скорее…

С.ДОРЕНКО: Подождите-подождите! Залип звук. Ещё раз скажите, это триумф или одиночество?

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Это скорее наше одиночество, это вовсе не наш триумф. Про наш триумф я рассказал, какой он мог бы быть.

С.ДОРЕНКО: Ну да. Я тоже.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: И здесь ещё прозвучала очень правильная мысль о том, что мы теперь, как деревенская дурочка, будем, так сказать, думать: как здорово, что нас белорусы полюбили, ну хоть кто-то! На самом деле не надо так это воспринимать: ой, какая радость, что белорусы пронесли наш флаг! На самом деле воспринимать надо так: должны были пронести наш флаг все, а единственными нормальными оказались белорусы.

С.ДОРЕНКО: Все! В том-то и дело. Вот и всё. Спасибо, Капитан.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Вот и всё. То есть мы нормальные, мы хорошие, мы прекрасные, и все должны были носить наш флаг, но решились только белорусы. Яйца есть только у белорусов, у других нет.

С.ДОРЕНКО: Капитан, подписываюсь под каждым вашим словом. Капитан, вы просто потрясающий! Спасибо вам огромное.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Спасибо большое.

С.ДОРЕНКО: Капитан из Петербурга. Все должны были пронести. То, что пронесли одни только белорусы — это одиночество, это кричащее скандальное одиночество, это дикое одиночество. Узбеки почему не пронесли?

Э.ХАСАНШИНА: Хороший вопрос.

С.ДОРЕНКО: Таджики почему не пронесли? Ну, я просто спрашиваю, и всё. Почему они не пронесли-то? Почему чёртова мышь не работает, например? Ну, там много вопросов. Она не работает. Будем перезагружать. Знаешь, что мы сделаем? Я сейчас поболтаю ещё 40 секунд, а потом мы попробуем… Ребята, я не могу принять звонок, потому что у меня мышь не работает. А может, она как-то… Нет, не заработает. Попробуем перезагрузить компьютер, ладно? Я хочу сказать, что если наша правда — правда, то почему одни белорусы? Если наша правда — это правда… «Узбеки не признают Крым», — говорит мне 11-й, Сергей. «Получается, друзей у нас нет, кроме белорусов?» Анна, я не знаю. Если у нас кто-то прав… Вот я вам говорю: «Анна, вы хорошая женщина». — «Да, но только белорусы так считают, а все остальные думают, что… хо-хо». Аня, ну как так получается? Почему? Новости.

НОВОСТИ

С.ДОРЕНКО: «Нового Пелевина уже обсудили?» — спрашивают меня через govoritmskbot в Telegram. «Лампа Мафусаила, или Крайняя битва чекистов с масонами». Устыдили меня! Устыдили! И я захотел скачать, и вот я нашёл на «ЛитРесе» за 299 рублей. «Купить и скачать» — «Оплатить» — «Сумма к оплате: 299 рублей». Сейчас я скачаю. И можно заплатить PayPal. Сейчас на ваших изумлённых глазах я прямо мгновенно скачаю. Договорились? Всё будет хорошо, товарищи. О, пожалуйста! Меня сразу в PayPal пихают. Ну заплачу я, подождите! Дайте программу провести. Всё! Кто читал? Кто читал «Крайнюю битву чекистов с масонами»? 73-73-948. Кто читал «Крайнюю битву»? Алло. Здравствуйте.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Сергей, я извиняюсь, по поводу паралимпийцев…

С.ДОРЕНКО: Нет, нельзя, мы уже проехали. 73-73-948. Ну, не проехали, конечно, мы продолжаем переживать изо всех сил и всё на свете, но я спрашиваю про Пелевина сейчас конкретно. Алло. Здравствуйте. Да, слушаю вас.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Доброе утро. Хочу сообщить, что блогер такой есть Кунгуров, он эту тему поднимал, наверное, месяца два назад. И он сейчас сидит в кутузке.

С.ДОРЕНКО: Какую тему, простите?

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Ну, местные элиты, сформировавшиеся из бывших сотрудников силовых структур, которые ориентированы на нашу страну, но хотят оставить всё как есть, доить и кормиться. Сражаются с западниками, у которых семьи на Западе, которые хотят просто…

С.ДОРЕНКО: А, сама тема этого противостояния? Понятно. А вы текст прочли? Как вам Пелевин новый?

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Честно, извините, вот не читал.

С.ДОРЕНКО: Не получилось. Ну, по Кунгурову мы посмотрим. Спасибо, что сказали. 73-73-948. Кто прочёл свежего Пелевина? Алло. Здравствуйте.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Сергей, доброе утро. Я, если честно, тоже про Кунгурова, потому что я за него так переживаю. Он очень умный парень, очень хорошие мысли у него. Действительно он сидит уже четвёртый месяц.

С.ДОРЕНКО: А за что он сидит, скажите, пожалуйста?

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: За статью «Кого на самом деле бомбят путинские соколы». И за это его посадили…

С.ДОРЕНКО: А где бомбят, в каком месте?

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: В Сирии.

С.ДОРЕНКО: Про Сирию он написал.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Да. Там очень интересная аналитика у него, абсолютно нестандартный взгляд на то, что происходит. Мне кажется, вам понравится.

С.ДОРЕНКО: Ну, теперь вы обратили внимание наше, и мы с удовольствием прочитаем.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Всё, до свидания.

С.ДОРЕНКО: Спасибо вам огромное. Ну хорошо. Но мне нужен человек, который прочитал свежего Пелевина. Хоть один человек, который прочитал.

Э.ХАСАНШИНА: Вот, кстати, Елена из Кунцева прочитала.

С.ДОРЕНКО: Алло. Здравствуйте.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Алло.

С.ДОРЕНКО: Что со свежим Пелевиным? Здравствуйте.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Я Пелевина не прочла…

С.ДОРЕНКО: Молодец. 73-73-948. Алло. Здравствуйте. Да, слушаю вас.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Здравствуйте. А я прочёл свежий указ Путина, что он уволил вашего друга Павла Астахова.

С.ДОРЕНКО: Ну счастье! В новостях это было.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Я знал, что это вас порадует.

С.ДОРЕНКО: В новостях же было, в новостях. А свежий Пелевин?

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Свежий Пелевин? Только начал. Не зацепило пока. Попробую ещё раз.

С.ДОРЕНКО: Нет, да? Хорошо. Но вы же привычны к нему? Вы привычны к Пелевину?

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Да. Ну, после «Жизни насекомых» и «Generation “П”» всё что-то как-то… каждый раз он что-то куда-то пытается залезть, в какую-то глубину, высоту.

С.ДОРЕНКО: А мне — после «S.N.U.F.F.».

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Я купил «S.N.U.F.F.», я его держу на отдых. Я по вашей рекомендации купил «S.N.U.F.F.», вот он у меня лежит, я его не трогаю. Я хочу его с выключенной головой почитать.

С.ДОРЕНКО: Обязательно прочитайте. «S.N.U.F.F.» — это мы. В прямом смысле этого слова, «S.N.U.F.F.» — это ровно про нас.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Я благодаря вам купил его и жду, пока будет время для познания.

С.ДОРЕНКО: Потом поговорим с вами на верхне-среднесибирском. Спасибо. 73-73-948. Ну дайте же мне Пелевина! Где? Елена их Кунцева, я вас умоляю. «Путин отправил Астахова в отставку», — говорит Lenta.ru сейчас, срочная новость. Ребята, мы об этом сказали десять минут назад. Алло. Здравствуйте. Да, слушаю вас.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Алло. Здравствуйте. Я поехала специально на выставку поискать две книги, а заодно сделать подарок. Подарок — это книга. 700 рублей. 150 за вход…

С.ДОРЕНКО: 700? А я за 299 куплю электронную версию и буду читать в iPad, и всё.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Ну, иногда хочется глазами посмотреть. Я начала сразу же читать, в общем-то, и сразу — повторения, вроде «Чисел». Повторения. В общем-то, как-то пришлось пока отложить, дела. Но что-то не пошло… Вот не «S.N.U.F.F.».

С.ДОРЕНКО: Не «S.N.U.F.F.», нет. Хорошо, а вы знаете, что в «Числах» Бронислав Брониславович Виногродский выведен в качестве православного даоса? Не помните это, нет?

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Ну, может быть…

С.ДОРЕНКО: Я вам говорю, Бронечка выведен там. Вот там, в «Числах», есть персонаж — православный даос, который сумасшедший, который всё время гадает героям, — это и есть Бронислав Виногродский, который знаком с Пелевиным.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Сергей, знаете, что удивило? Вот я прошлась по выставке, я там искала последний исторический учебник «Россия — Германия. Вехи совместной памяти», который сразу стал секретным, потому что его писали не только наши историки, но и историки Германии одновременно. И там, где они не сошлись, каждый писал свою версию. И никто не только не слышал, но вообще никто… Но меня поразило то, что…

Б.ВИНОГРОДСКИЙ: Алло?

С.ДОРЕНКО: Сиди, сиди в линии! Бронечка, сиди в линии, прошу тебя и умоляю! Сиди в линии, пожалуйста.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Не захотелось купить ни одной книги, как ни странно.

С.ДОРЕНКО: Спасибо, спасибо. Слушай, говорят, что свежий… Привет, Слава.

Э.ХАСАНШИНА: Здравствуйте.

Б.ВИНОГРОДСКИЙ: Привет-привет.

С.ДОРЕНКО: Мы в «кефире». Слушай, говорят, что свежий Пелевин похож на «Числа». И вдруг я вспомнил, что в «Числах» ты же один из персонажей этой книги.

Б.ВИНОГРОДСКИЙ: Есть такое дело, да-да-да.

С.ДОРЕНКО: Скажи, пожалуйста, а как ты познакомился с Пелевиным, мне интересно?

Б.ВИНОГРОДСКИЙ: А он сам захотел, пришёл в Эрмитаж, в чайную.

С.ДОРЕНКО: Когда ты сидел ещё в Эрмитаже, ещё до Курского вокзала, до этого всего?

Б.ВИНОГРОДСКИЙ: Нет, это был второй. Сначала было Ямское Поле, потом — Эрмитаж. Вот он в Эрмитаж и пришёл. Потом он заходил. Потом мы общались. Потом я его возил два раза в Китай. А потом мы расстались.

С.ДОРЕНКО: Ты его возил в Китай? Это значит, вы были подолгу наедине, могли общаться?

Б.ВИНОГРОДСКИЙ: По десять дней, да.

С.ДОРЕНКО: Два раза по десять дней. Скажи, пожалуйста, ну и что? Вот опиши, пожалуйста, нам этот опыт. Мы с тобой тоже ездили в Китай, и ты знаешь, что я… Меня вкратце можно описать: скандальное животное. Это про меня. А про Пелевина?

Б.ВИНОГРОДСКИЙ: Нет, ты по сравнению с ним просто зайчик, зайчик шёлковый.

С.ДОРЕНКО: Да? (Смеётся.)

Б.ВИНОГРОДСКИЙ: Да-да-да.

С.ДОРЕНКО: Так что же?

Б.ВИНОГРОДСКИЙ: Ну, он такой… Реально на самом деле два качестве: он невероятно остроумный человек в реальности и при этом очень некоммуникабельный.

С.ДОРЕНКО: То есть он бурчит шутки?

Б.ВИНОГРОДСКИЙ: Мы первый раз были в большой компании — десять человек или двенадцать я возил куда-то. А второй раз — в Цинчэншань, и нас было, собственно говоря, трое (я, Африка, Гермес) и вот Пелевин. И мы там десять дней торчали прямо напротив огромного дерева этого — гинкго, которое посадил Чжан Даолин. И оно ещё было не огороженное, и там мы вспоминали, как он сидит в корнях этого дерева…

С.ДОРЕНКО: Скажи, пожалуйста, вы туда, к пещере, уже пошли, да?

Б.ВИНОГРОДСКИЙ: Ну, пещера, да. Но в пещеру мы не ходили туда, потому что она была закрытая, её уже опечатали во время культурной революции. А вот прямо около этого дерева… А мы жили в гостинице внутри этого монастыря десять дней.

С.ДОРЕНКО: Можно я тебе скажу, что и я там жил, и ты меня туда возил? Цинчэншань. Ты делаешь вид, как будто я не родной. Здрасьте!

Б.ВИНОГРОДСКИЙ: Нет, так я тебе потому и рассказываю, собственно говоря. Ты знаешь это дерево.

С.ДОРЕНКО: Конечно, знаю.

Б.ВИНОГРОДСКИЙ: Вот он в корнях там как раз замышлял этот мой образ в «Числах». А после того, как мы уже десять дней побыли рядом на соседних шконках в этой монастырской гостинице, после этого уже больше он и не общался.

С.ДОРЕНКО: Помнишь, мы там закадрили настоятеля, и он с тобой долго разговаривал не по-русски, а мы все смотрели с ненавистью на вас, с уважительной, я бы сказал?

Б.ВИНОГРОДСКИЙ: Было, да-да-да.

С.ДОРЕНКО: Я сейчас Эльвире расскажу. Будь в линии. Слушай, они пришли, они сели там с настоятелем и двое, потирая бородку, как два таких перца, начали разговаривать. И так они….

Б.ВИНОГРОДСКИЙ: Друг у друга причём, друга у друга бородки.

С.ДОРЕНКО: (Смеётся.) Слушай. И дальше они трепались более часа. Мы смотрели на них сначала с уважительной ненавистью, затем — с презрительной ненавистью, а затем — с чистой, раскалённой ненавистью. А потом я ушёл на балкон, думаю: «Пошли они в жопу». В хорошем смысле! А они всё продолжали и продолжали. Это какой-то ад! Скажи, пожалуйста, а ты читал нового Пелевина — «Мафусаил, или Битва…»?

Б.ВИНОГРОДСКИЙ: Последнюю я не читал ещё.

С.ДОРЕНКО: Говорят, похожа на «Числа».

Б.ВИНОГРОДСКИЙ: Почитаю с удовольствием.

С.ДОРЕНКО: Но последняя наша книга — «S.N.U.F.F.» всё-таки, скажи, да?

Б.ВИНОГРОДСКИЙ: «S.N.U.F.F.», да. «Смотритель» — менее интересная книга. Вот «S.N.U.F.F.» — где-то он там поднялся, мне кажется.

С.ДОРЕНКО: Пелевин — наш человек.

Б.ВИНОГРОДСКИЙ: Да, сто процентов.

С.ДОРЕНКО: Пелевин — наш человек, но после «S.N.U.F.F.» он что-то, видать, боковую… хватка не та. Скажи, а ты издал какие книги, раз уж я тебе дозвонился?

Б.ВИНОГРОДСКИЙ: Ой, я сегодня буду презентацию «Чжуан-цзы» делать на ВВЦ. «Чжуан-цзы» я сделал.

С.ДОРЕНКО: А это какая «Чжуан-цзы»?

Б.ВИНОГРОДСКИЙ: Полная. 33 главы, но только с толкованиями моими, внутри встроенными в текст.

С.ДОРЕНКО: Скажи, пожалуйста, это там, где: «Северный океан — это водоём. В нём живёт рыба Один»?

Б.ВИНОГРОДСКИЙ: Да, рыба.

С.ДОРЕНКО: Где Один и птица Два?

Б.ВИНОГРОДСКИЙ: Но я её переписал. Вот то издание было — семь внутренних глав. Я переписал полностью всё.

С.ДОРЕНКО: Это приличная книга и всё на свете?

Б.ВИНОГРОДСКИЙ: Да-да-да, абсолютно приличная книга, реально большая.

С.ДОРЕНКО: Приличная. Потому что он пишет ещё какую-то матерную.

Б.ВИНОГРОДСКИЙ: А матерная тоже выйдет в конце месяца, кстати говоря, в «Эксмо».

С.ДОРЕНКО: В «Эксмо» выйдет матерная. Вот эту мы не будем покупать.

Б.ВИНОГРОДСКИЙ: Вы не читайте её. Но она будет завёрнута, всё будет написано, «Детям не трогать — взорвётся» и так далее.

С.ДОРЕНКО: Я понимаю. Спасибо, Слава! Спасибо тебе большое.

Б.ВИНОГРОДСКИЙ: Спасибо. Всего доброго!

С.ДОРЕНКО: Счастливо. Слава дружил с Пелевиным. И потом, Пелевин — как-то вот он необщительный человек. Он необщительный и предпочитает одиночество. Хорошо. «“Лампа” круче “S.N.U.F.F.”. Витенька — торт. Рекомендую». Не знаю, не знаю. Мы посмотрим.

С.ДОРЕНКО: Раз уж мы говорим о новом, надо поговорить о новом Apple. Ты прочитала всё внимательно? Ты не пользователь, нет, ты такая… Да?

Э.ХАСАНШИНА: Ну как? Работает и работает.

С.ДОРЕНКО: А? Ну да, ну да. То есть ты типа домохозяйки, типа «мы не знаем, про что это».

Э.ХАСАНШИНА: Да, я не слежу за новинками.

С.ДОРЕНКО: А надо!

Э.ХАСАНШИНА: Ну, расскажите мне.

С.ДОРЕНКО: Давайте, кто следит за новинками, охарактеризуйте Apple новый. Давайте про Apple. Apple выступил 7-го числа, сегодня 9-е. Вчера у нас не было программы, и я весь день переживал ужасно. Кто знает про Apple? Расскажите нам про Apple и всё такое. Во-первых, берём/не берём? «Чёрный цвет — жёсткий, — говорит Sanchikson. — Хочу чёрный iPhone 7». Да-да-да. 73-73-948. Про Apple новый расскажите нам. Здравствуйте.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Здравствуйте, Сергей. А чё нам про Apple?

С.ДОРЕНКО: Чё? Я сказал — вот и «чё». 73-73-948. Про Apple расскажите мне, пожалуйста. Во-первых… Я вижу звонки, дайте мне теперь рассказать чуть-чуть.

Э.ХАСАНШИНА: Пишет вот тут у нас слушатель, что наушники очень хорошие, беспроводные,

С.ДОРЕНКО: Ну, я так понимаю, и проводные можно подключить тоже, потому что там же есть переходник. Алло. Здравствуйте.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Сергей Леонидович, Эльвира, доброе утро. Вадим меня зовут.

Э.ХАСАНШИНА: Доброе утро.

С.ДОРЕНКО: Сергей, Сергей.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Ну, хорошо. Берём, Сергей! Берём новый.

С.ДОРЕНКО: Берём. Что берём и за что?

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Что?

С.ДОРЕНКО: Что именно и почему? Ну, например, часы железно берём.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Сергей, вот здесь я с вами не согласен. Скажу почему. Часы перед презентацией я как-то вот очень смотрел. Первых у меня не было.

С.ДОРЕНКО: А у меня есть. У меня сейчас часы, вот сейчас. Показываю камере. Вот часы. И знаете почему? Потому что там шагомер. Потом там есть теребилочка такая, она меня теребит за запястье и орёт, чтобы я походил взад-вперёд по кабинету.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Ну не знаю, мне не надо, вот правда. Я ждал вторые и думаю: что ж такого покажут, как они вынут деньги у меня из кармана?

С.ДОРЕНКО: А вынут.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Не вынули, не вынули.

С.ДОРЕНКО: Не вынули, да?

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Не-а. А вот iPhone 7 — да.

С.ДОРЕНКО: А почему? Из-за камеры?

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Нет, камера мне ввиду некоторых причин неактуальна.

С.ДОРЕНКО: Почему? Вы знаете, что я сделаю? Я сейчас сделаю следующее. Можно расскажу? Я вчера сказал жене следующее: «Поскольку я почти не ездил этим летом, надо продать мой dirt bike, — вот этот эндуро, Kawasaki 450. — Надо продать обе “лейки”, — у меня Leica М8 и M Monochrom. — Надо продать обе “лейки”, и всё». Я говорю: «Хватит выпендриваться, потому что мы…»

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: И купить один iPhone!

С.ДОРЕНКО: Нет, ну почему? У меня «лейки» стоят по 20 тысяч. Смеётесь? Нет, не русских денег. Я сейчас не про это. Я про то, что уже это не нужно. Это уже изысканное, как бы странное пижонство, потому что ас… Как это? Асинхронное… Не асинхронное, а как там? Короче говоря, уже Fuji даже делает такие объективы, как Leica. Ну какой смысл? И iPhone сейчас Bokeh будет рисовать. И что? Ну и всё.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Вот видите. Все, и Apple сама, и многие аналитики говорят, что камера iPhone 7 Plus — это лучшая камера на рынке сейчас, ну, имея в виду в смартфонах.

С.ДОРЕНКО: Да, да.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Поэтому, конечно, людям, которые много снимают…

С.ДОРЕНКО: Асферичный! Я слово забыл. Объектив асферичный. Там не восемь секторов, а семь секторов. Вот то, что у Leica как бы их открытие, сейчас это делает Fuji. Ну и что дальше?

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Go покупать, Сергей Леонидович. Go покупать.

С.ДОРЕНКО: Да. И на часах можно ловить покемонов.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Вот это был единственный, кстати…

С.ДОРЕНКО: Это серьёзная тема.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Вчера с товарищем разговаривал, мы это обсудили. Он говорит: «Можно ловить покемонов». Я говорю: «Да?» — «Точно!» — «Вот это причина купить». Всё, только покемоны!

С.ДОРЕНКО: Покемоны. Значит, берём часы и берём iPhone 7 Plus, обязательно 7 Plus.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Ну да. И, Сергей Леонидович…

С.ДОРЕНКО: Сергей. Сергей!

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: А вы будете брать хромированные или не хромированные?

С.ДОРЕНКО: Нет. Потому что у меня в чехле. Я сразу в кожаный чехол его помещаю, и мне пофиг, какой он там.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Не-не-не. Часы хромированные или нет?

С.ДОРЕНКО: Нет, самые дешёвые.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Керамические?

С.ДОРЕНКО: Нет! Nicht! Nicht wollen!

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: А чего?

С.ДОРЕНКО: Потому что я хохол. Хохол, хохол, хохол! Нема грошей! Я куплю самый дешёвый.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Сергей, а понтануться?

С.ДОРЕНКО: Ні, мені це чуждо, то не наша гра. Мы лучше каждый год будем менять, чем понтоваться. Мы каждый год будем менять, понятно?

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Так а чё? А каждый год понтоваться?

С.ДОРЕНКО: Нет, у нас нема грошей. (Смеётся.) Нет, часы надо брать самые дешёвые. 42 миллиметра, естественно — ну, побольше которые, мужские. Не маленькие, а именно большие. Часы надо брать самые примитивные, на плетёном нейлоне, алюминий на плетёном нейлоне. Чёрное на чёрном, всё черным погоняет. Всё чёрное. Это часы. Ловим покемонов. Причём, приколись, можно заходить в любое место — храм, пожалуйста, Кремль, общественный туалет, неважно что. Заходишь хоть в командование РВСН, хоть в ВВС, в ВКС командование. У тебя просто часы. Ну, ты в часах ковыряешься. Кто до тебя докопается? А ты ловишь покемонов!

Э.ХАСАНШИНА: Нет, мне вот интересно — человек, который может себе позволить такие часы, он на самом деле будет ловить покемонов?

С.ДОРЕНКО: Да, конечно! Это первое, чем он займётся. Часы эти стоят не так дорого, хочу сказать — ну, где-то около 40 тысяч. Ну, у нас чиновники все носят часы, начиная от 10 тысяч долларов. Все часы на русских чиновниках — до единого, посмотри на них — начиная от 10 тысяч долларов, начиная от 600 тысяч рублей. Шестисот, внимание! Человек, у которого Apple Watch, для них нищий побирушка, несчастное существо! Боже, они ему дают 20 копеек на мороженое, говорят: «На, падаль! Иди и купи себе что-то, сухарик какой-то. На, иди! Пшёл вон отсюда!» Конечно, это бедняцкие часы. За 40 тысяч где-то можно купить, мне кажется. Ну, 40 с небольшим. И за соточку можно упаковаться. И 128 гигов. Сейчас не стало 64-гигового айфона, его нет, с 64 не существует.

Э.ХАСАНШИНА: То есть теперь самый минимальный — это 120 или сколько?

С.ДОРЕНКО: Нет, минимальный — 32. А за ним (64 пропущено) идёт 128 и 256. То есть всего айфоны будут такие. 32 — это для детей-первоклассников, семилеток, которые… ну не знаю. Дальше. Взрослые люди начинаются со 128 и 256. Двести пятьдесят шесть! Все фотки в хорошем качестве можно держать. Всё! Не спрессовывая, ничего, понимаешь.

«Президент России Владимир Путин назначил Анну Кузнецову уполномоченным при президенте Российской Федерации по правам ребёнка», — об этом сообщил пресс-секретарь главы государства Дмитрий Песков. Я читаю… Да, и братья Марио появятся, совершенно верно. Спасибо огромное. Действительно братья Марио появятся. Марио появятся.

Э.ХАСАНШИНА: Кто?

С.ДОРЕНКО: Марио будет на айфоне.

Э.ХАСАНШИНА: Красота! Я — за.

С.ДОРЕНКО: По его словам, «ранее Владимир Путин провёл в Кремле беседу с Кузнецовой». Кузнецова — президент благотворительного фонда поддержки, семьи, материнства и детства «Покров», руководитель «Ассоциацией организаций по защите семьи», глава регионального исполкома ОНФ. Если такая она вся… Я наверняка её знаю! Я сейчас буду пытаться её вспомнить, Кузнецову. Набери, пожалуйста «Анна Кузнецова» в Image, в Фото, я хочу посмотреть. Я должен был много раз с ней встречаться где-то, я не знаю… Пенза? Она из Пензы! Какое прекрасное место! Там чернозёмы…

Э.ХАСАНШИНА: Кстати, она чем-то на Чулпан Хаматову похожа.

С.ДОРЕНКО: Да?

Э.ХАСАНШИНА: Да. Вот есть что-то такое.

С.ДОРЕНКО: Ну вот видишь. Можно посмотреть? Я её не помню. Я её не помню. А может, и помню. Не знаю. Потом встретишься, и она скажет: «Вот дурак! Чего ты говорил, что ты не помнишь меня? Вот дурак-то». Нет, хорошая, лицо хорошее. Ну опиши это лицо слушателям, потому что женщины больше понимают в физиономиях. Опиши мне, пожалуйста, что это.

Э.ХАСАНШИНА: Ну, какое-то оно благородное, честно говоря. Мне оно почему-то напоминает что-то аристократическое, что-то простое, аккуратное, открытое. И на самом деле напоминает мне Чулпан Хаматову.

С.ДОРЕНКО: Оно хорошее, лицо у неё хорошее, надо сказать. Не интриганка никакая, не оттопыривается такая…

Э.ХАСАНШИНА: Собранная причёска всё время, я смотрю, аккуратная. Скромные платьишки.

С.ДОРЕНКО: Скромная, очень скромная. Да, очень скромная. Хорошо. «32 не осталось». Нет, неправда, 32 осталось. 32, 128 и 256 — айфоны будут. 64 пропущен. 32, 128 и 256. «Предлагаю подождать 7S Plus». Нет, не будем ждать 7S Plus. 7S Plus — своё время. Сейчас купим 7 Plus, а потом — 7S Plus. А как же, товарищи? Мы же с вами этот самый… Раньше я ходил по рукам, как последняя потаскуха. Боже, мне стыдно произносить это слово. Я раньше покупал в октябре iPhone, а к марту уже какой-нибудь Samsung покупал. Боже, я ходил по рукам! Товарищи! Боже, мне руку нельзя подавать после этого. Эта часть моей биографии должна быть стёрта навсегда из анналов. Что со мной творилось! Я покупал Samsung какой хочешь: третий, четвёртый. Потом Note 4, ещё что-то. Потом ещё какой-то здоровый — 6,3 дюйма. У меня были до весны. Почему я до весны покупал только iPhone? Потому что мой сын разбивал iPhone свой, забирал у меня мой. Вот как было: сын разбивал к весне уже его или даже к февралю, у меня забирал мой, а я покупал себе Samsung. И так было до осени, когда я покупал себе и сыну, он опять разбивал к весне. И так каждый раз было, это непрерывно было. С какой-то поры я перестал это делать. Я жду, когда он разобьёт, и покупаю себе новую модель, а ему отдаю свою старую.

Э.ХАСАНШИНА: Он ведёт вас к разнообразию.

С.ДОРЕНКО: Конечно, конечно. Ладно, погнали! «В движении».

В ДВИЖЕНИИ

С.ДОРЕНКО: Так, 4 балла. И мы видим трудности на 11 часов по циферблату, вокруг Ленинградки совсем плохо. Красногорск стоит плотно. И абсолютно никак не едет Старая Калужка (ну, она единственная Калужка). Калужка не едет, нет. Старая, новая — неважно. Дальше смотрим. Проспект Мира тошнит перед Енисейской серьёзно, но не так серьёзно, как самые ужасные места сегодня в Москве. Самое ужасное место сегодня в Москве — это Ленинский перед Гагарина. Это новое место. Старые все на месте: Кузьминки не едут, Текстильщики не едут, Люблинская не едет. Здесь никто никуда не едет, всё. Шоссе Энтузиастов не едет, nicht, стоит, и всё.

А что нового, свежего и интересного? Стоит Можайка перед Rublevskoe highway, это новое явление. Сейчас мы посмотрим… «Стоит всё!», «Нет жёлтого тут», «Чего встали?» — пишут люди друг другу. «Менты, будьте спокойны!» Почему? Что это значит? «Дорогие начальнички, будьте спокойны, я уже возвращаюсь назад». Имеется в виду — в строй? Это конвой? Вы обращаетесь к конвою, товаристч? Хорошо. Leninsky avenue стоит у Третьего кольца и за Третьим кольцом, вот здесь стоит на въезд в город адский Leninsky avenue. Поехали дальше!

НОВОСТИ

С.ДОРЕНКО: 10 часов 5 минут. Пятница, 9 сентября. Здравствуй, великий город! Здравствуйте, все! Это радио «Говорит Москва»! Говорит Москва! Эльвира Хасаншина — ведущая этой программы. Здравствуйте, Эльвира.

Э.ХАСАНШИНА: И Сергей Доренко. Доброе утро.

С.ДОРЕНКО: Смотрим курс секундочку, а потом возвращаемся к радостному известию насчёт Астахова. 64,13 я вижу курс. Как ты помнишь, сегодня пятница, а мы начинали эту неделю с 64,84 или 64,86 — вот так вот что-то было.

Э.ХАСАНШИНА: Было такое, да.

С.ДОРЕНКО: Значит, рубль укрепился. И вчера такой же был он у нас, здесь же был вчера. И он прямо молодцом, и всё такое (к неудовольствию и гневу Правительства и Центробанка, я думаю). 72,30 по евро. 64,13 мы видим крепенький рубль, молодцом! 49,38 — мы видим нефть подорожавшую, потому что в понедельник мы её видели, как вы помните хорошо, на 47,50, где-то так. И 1,1273 — мы видим главную пару. А мы её видел с вами на 1,1180–83 в понедельник. Соответственно, евро на целую фигуру вырос. Это прекрасно! 1,1273. Кто возвещал, что будет 1,18? Я! Кто возвещал, что будет паритет? Оношка. Посрамлена Оношка! Оношки пятятся, мы наступаем! Мне нужен 1,18. Ну вот, хорошо. Товарищи, всё хорошо!

Возвращаемся к Павлу Астахову, который уволен, и мы его будем сейчас хоронить. Ну всё. Нет? Ну правда. Скажи, пожалуйста… Я всегда вижу… Мне кажется, может быть, я теперь уже приписываю. Я вижу какие-то нелепости во власти, ну нелепых людей, и мне… Как тебе сказать? Мне неловко от того, что они во власти, понимаешь, и я жду, когда их выгонят. И их выгоняют потом.

Э.ХАСАНШИНА: Ну, это неизбежно.

С.ДОРЕНКО: Нет, что значит «неизбежно»? Почему неизбежно?

Э.ХАСАНШИНА: Любой уходит со своего поста.

С.ДОРЕНКО: Ну почему неизбежно?

Э.ХАСАНШИНА: Просто кто-то уходит хорошо, а кто-то — не очень.

С.ДОРЕНКО: Нет. Сейчас я написал «Ту-104 — хороший самолёт». Я думал, кто-то исполнит это. Нет, почему-то наоборот мне пришло… ни у кого нет… Сейчас мы всё-таки что-то жахнем Астахову. Секундочку…

Э.ХАСАНШИНА: На проводы? Провожать будем песней?

С.ДОРЕНКО: Да, конечно, конечно. Сейчас у меня правда реклама идёт, но реклама пройдёт. Я должен сказать, что Астахов — вертлявый фигляр, с моей точки зрения. В хорошем смысле, я сейчас не пытаюсь никого обидеть ни в коем случае.

ВИДЕОРОЛИК

— Всем привет! Меня зовут…

С.ДОРЕНКО: Подожди, сейчас он должен жахнуть всё-таки.

— Глубокое вибрато… двенадцатый лад…

С.ДОРЕНКО: Ну давай же! Нет, нет! Какая гадость! Я сам умею играть «Ту-104 — хороший самолёт». Ну ладно, всё, ну будем издеваться, наоборот. «Как играть похоронный марш на гитаре» — вот что я нашёл. Ну правда! Мне хотелось.

ВИДЕОРОЛИК

С.ДОРЕНКО: Павел Астахов — плохой самолёт. Если мы говорим про самолёты, то Павел Астахов — плохой самолёт. Я много раз рассказывал об истории моих с ним взаимоотношений. Они были личные, он был моим адвокатом. Я его выгнал как адвоката. Ну, просто выгнал, полагая небезосновательно, что он плохой адвокат. Он очень плохой адвокат. Он вообще всё, что делает, как мне представляется, плохо делает и делает очень на публику.

Э.ХАСАНШИНА: Да. Но зато он очень публичный.

С.ДОРЕНКО: Он признавался в любви к Америке, обучаясь в Америке. Есть речь его. Можешь почитать его речь, в том числе с переводом, как он рассказывает о том, как его научила Америка, как он защищает Америку, как он вообще… Он предан Америке был в момент, когда… Ему надо, в общем, конечно, работать на свадьбах, вести свадьбы, свадьбы и похороны, потому что он умеет угодить, он умеет угодить… вербально. «Орально» неправильно? «Вербально» скорее, мне кажется, да. Он умеет угодить вербально-орально, умеет, старается человек. И это при его такой — как бы это сказать? — пошловатой смазливости, это действительно соблазняет довольно многих. Но недолго! Потому что через короткое время видно, что он неумён. Астахов неумён. И это бросается в глаза. Он хитростью заменяет ум, хитростью и угодливостью заменяет ум, сноровкой проныры заменяет. К сожалению, это очень скоро видно. Сам он, конечно…

Э.ХАСАНШИНА: Это вам очень скоро видно. А судя по тому, как долго он работал на этой должности, это было не видно другим.

С.ДОРЕНКО: Я выгнал его, я его выгнал из своих адвокатов. Ну так вот, он недолго работал на этой должности, если посчитать. Вы знаете, что он снимает дом в Ницце, где живёт. Я думаю, я подозреваю, что он снимает у родственной структуры, то есть он снимает сам у себя, как я уже говорил. Мне кажется, что он снимает сам у себя. Мне кажется, мне кажется. Если он сейчас на эти слова подаст в суд, то я попробую это доказать. Попробую доказать, не пожалею, как говорится, патронов. Он живёт там, он там постоянно сладенько ходит в приход, с попом тамошним дружит и так далее, и так далее, считая, что в Ницце — это самое правильное место дружить с попами и прочее. То есть быть православным в Ницце — как это шикарно, изысканно, как это правильно, и всё такое. Какие дети? Ему эти дети… Боже мой! Мне просто страшно делается, что он руководил этим постом.

Теперь пришла другая, и это хорошо. Анна Кузнецова, у которой шесть детей. Шесть детей! Послушай меня, скандал!

Э.ХАСАНШИНА: Википедия пишет: пять.

С.ДОРЕНКО: Пять. Кто нам сказал? Волгина сказала, что шесть детей.

Э.ХАСАНШИНА: Но Википедия может врать.

С.ДОРЕНКО: Всё. Я надеюсь… Я понимаю, что говно не тонет. Вы знаете русскую народную мудрость. Я понимаю, что говно не тонет, но я думаю, что мы долго ещё не услышим об Астахове. Я надеюсь.

Э.ХАСАНШИНА: У меня есть такое ощущение, что он со своей вот этой публичностью и желанием выступать найдёт себе должность какую-то, где можно будет, скажем так, эпатировать.

С.ДОРЕНКО: Астахов?

Э.ХАСАНШИНА: Да.

С.ДОРЕНКО: Я не знаю. Я надеюсь, что он удалится в Ниццу наконец и обретёт там счастье какое-то правильное, будет ездить ланчевать в Антиб, ещё куда-то. Как-то вот так.

Она тоже… Какой-то «Благовест». Мне какие-то странные слова, такие нерусские какие-то слышны здесь. «Благовест» какой-то, «Покров», «Благовест». То есть дама, которая сейчас заняла этот пост… А! Муж Алексей Кузнецов — священник. Ах вот оно что? Что ж ты от нас утаивала это, Элеонора? А это хорошо, кстати. Хорошо, что она по этой части. Это прямо хорошо.

Э.ХАСАНШИНА: Детей много. Ей 34 года, она молодая.

С.ДОРЕНКО: Ей 34 года, шесть детей… пять детей. Пять или шесть, по разным подсчётам, потому что Волгина говорит… Ещё один прячется за спиной. Она говорит — шесть детей. Вот шесть детей. На, смотри.

Э.ХАСАНШИНА: По профессии она психолог.

С.ДОРЕНКО: Психолог, пожалуйста, и воцерковленная. До 1997 года… Давайте про новую.

Анна Юрьевна Кузнецова, 1982 года рождения. Made in eighties, сделано в восьмидесятых. Это прекрасное изделие! От 1980-го и так далее — это прекрасно. Ну так вот. Она до 1997 года училась в средней общеобразовательной школе. Когда мы уже пропили свою печень, она ещё только училась. Видишь, как хорошо, что она молодая. У нас уже печени не осталось к 1997 году, а она всё ещё училась в школе. Какая прелесть! № 72, город Пенза. Там чернозёмы, что-то такое. Какое там сало!

Э.ХАСАНШИНА: И она знает Россию, как вы говорите, всё, что творится.

С.ДОРЕНКО: Да! В 1998–1999 годах училась в педагогическом лицее № 3. А что это значит? Это высшее учебное заведение или среднее, как считаешь?

Э.ХАСАНШИНА: Педагогический лицей? Мне кажется, это колледж.

С.ДОРЕНКО: Это как колледж.

Э.ХАСАНШИНА: После девятого класса поступают.

С.ДОРЕНКО: 1999 год. В 1999 году ей было 17, правильно. А, это значит, что она училась десятый-одиннадцатый класс в педагогическом лицее. Это как школа была, всё правильно. Затем она закончила ПГПИ имени Белинского. Боже милостивый, Белинский! От этого человека она могла научиться всему плохому. Белинский! Ты читала Белинского?

Э.ХАСАНШИНА: Ну, что-то читала, да.

С.ДОРЕНКО: Только без мата. Без мата, но всё остальное там есть. Он очень яростный, Белинский яростный.

Э.ХАСАНШИНА: Яростный. Он столько писал, что ему сложно не быть яростным.

С.ДОРЕНКО: По специальности «Психология». Она закончила Белинского по специальности «Психология». Она должна ненавидеть Гоголя. Ну ладно. И в свою очередь — патриархальный русский быт. Как человек Белинского она должна ненавидеть всё, что связано с русским селом, русской общиной, русской семьёй большой и так далее, потому что Белинский как раз против этого. Ну так вот. Замужем с 2003 года. Подожди, с 2003-го — это сколько ей? 21 год. Вышла замуж в 21.

Э.ХАСАНШИНА: Нет, с 2003-го.

С.ДОРЕНКО: Замужем с 2003-го, когда ей исполнился 21 год. Или не исполнился.

Э.ХАСАНШИНА: А! Я думала — сколько лет в браке.

С.ДОРЕНКО: Вышла замуж в 20 или в 21. Муж Алексей Кузнецов — священник (Храм Воскресения Христова в Уварово Иссинского района). Шесть детей.

Э.ХАСАНШИНА: А, шесть, да.

С.ДОРЕНКО: Шесть. Дочери — Маша и Даша. Очень правильно. Сыновья — Иван, Николай и Тимофей…

Э.ХАСАНШИНА: А где ещё один?

С.ДОРЕНКО: А в 2015 году родился ещё один мальчик, имя которого неизвестно.

Э.ХАСАНШИНА: Понятно. То есть он не указан.

С.ДОРЕНКО: Исповедует православие. Была учредителем общественной организации… Ну и так далее. Мило. Это же прекрасно. Чего мы от неё хотим? Чего мы от неё хотим, имея в виду, что полномочия её ничтожны? Мы ждём от неё добросердечия.

Э.ХАСАНШИНА: Добросердечия, конечно. Как только она поймёт.

С.ДОРЕНКО: Добросердия… Как правильно сказать? Добросердия. У неё шесть детей, времени у неё нет. Я думаю, она будет хороший представитель.

Э.ХАСАНШИНА: Нет, смотрите, к уполномоченному же обращаются со своими проблемами. Ребёнок инвалид, например, и нет коляски или ещё что-то, куда-то не могут устроиться в детсад. Мне кажется, она со всем великодушием будет трепетно и серьёзно относиться к каждому просьбе.

С.ДОРЕНКО: Она будет со всем великодушием, конечно. Пендалей давать заместителям, а заместители пусть работают. Правильно? У неё шесть детей, послушай меня. Женщина, у которой двое детей, не имеет времени вообще ни на что, зубы некогда почистить. Это когда двое детей. А у неё шестеро. Понятно, о чём я говорю? Значит, у неё нет времени портить нам нервы, у неё нет времени фиглярствовать, нет времени непрерывно давать интервью. У неё нет на это времени. Это прекрасно! Она лучшая, топ! Я её приветствую. Приветствую вас… Как её зовут? Анна Юрьевна, я вас приветствую! Господи, наконец-то этого пошляка, этого пижона с начищенными туфельками, невероятного пуделя вы заменили. Мерзкого пуделя, мерзкого для меня лично (я говорю о своём впечатлении), мерзкого, лощёного, дурно пахнущего пуделя вы заменили. Он уберётся восвояси в свою гнилую Ниццу. Пошёл он на фиг! Наконец-то! Анна Юрьевна, мы вас приветствуем радушнейшим образом! Ура, Анна Юрьевна!

С.ДОРЕНКО: А вообще пофиг просто, и всё! А, нет, я уже в эфире? Я хотел сказать: на пофиг по-настоящему, если разобраться. Ну хорошо. А? Ну, в хорошем смысле этого слова.

Э.ХАСАНШИНА: Ну почему? Я рада на самом деле.

С.ДОРЕНКО: Да? Ну хорошо, ну хорошо.

Э.ХАСАНШИНА: Мне приятно.

С.ДОРЕНКО: Ну и прекрасно. В каких вузах выпускников школ… «Где учатся сегодня самые сильные студенты», — «Российская газета». «Директор департамента государственной политики в сфере высшего образования Минобрнауки Александр Соболев рассказал, что в следующем году вузы получат больше бюджетных мест на IT-технологиях, инженерных специальностях, нанотехнологиях, педагогике и медицине». Понятно? Что это значит?

Э.ХАСАНШИНА: То есть их больше будут, видимо, финансировать, раз бюджета больше.

С.ДОРЕНКО: То есть дадут бюджетных, да. IT-технологии, инженерные специальности, нанотехнологии, педагогика и медицина. «Средний балл поступивших на бюджетные места составил 66 баллов». Много?

Э.ХАСАНШИНА: Я даже не знаю.

С.ДОРЕНКО: «Значительно вырос средний балл на фотонику, приборостроение, языкознание, компьютерные и информационные технологии». Ну и так далее. Самые умные, теперь самые умные. Слушайте, я сейчас вас огорошу. Товарищи, звоните. Я знаю, что вам захочется плеваться, плеваться ядом, конечно. 73-73-948. А сейчас я огорошу, потому что вам захочется плеваться ядом. Самые умные, оказывается: МГИМО… Всё, плюётесь ядом? 73-73-948. Вы видели мгимошников? Эй!

Э.ХАСАНШИНА: Что, вы будете их обижать?

С.ДОРЕНКО: МИМО. Это МИМО называется, вуз называется МИМО. Мы их называли МИМО. Я же с ними учился.

Э.ХАСАНШИНА: Почему?

С.ДОРЕНКО: Ну как почему? МИМО. Там написано: МИМО. Потом они «Г» вписали. Но это МИМО абсолютно. «Открыли Липецкую эстакаду. Ура!» — пишет Евгений. Ну давайте, позвоните мне. Мгимошники, позвоните, пожалуйста. Они не позвонят. О чём ты говоришь? Они спят до двух. Потом они, расчёсывая чирей… Алло. Здравствуйте.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Здравствуйте. Я знаю нескольких преподавателей, которые работают в МГИМО, они очень квалифицированные и дают хорошие знания. И мне кажется, что люди, которые будут учиться в МГИМО, в будущем будут формировать нашу элиту, потому что там, в принципе, рассказывается о судьбе страны в рамках каких-то временных контекстов, и всё это как бы…

С.ДОРЕНКО: Признайтесь, что вы оттуда.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Нет. Я просто слышал, что когда в Ломоносова заваруха началась, они начали такую тему продвигать, что якобы Россия проявила агрессию в отношении Украины, часть преподавателей Ломоносова. Поэтому сам институт, мне кажется, уже сгнил давно.

С.ДОРЕНКО: «Работаю с МГИМО, — говорит 203-й, — отличные специалисты». 48-й: «МГИМО — такие же дебилы, как и Лумумбарий». Ну н знаю, я так не думаю. «Конец эпохи экономистов и юристов». «Зачем нам попадья?» А, это 26-й. Всё, спокойно, спокойно, вернитесь на эту землю. «Физтех смеётся над этими умниками». Физтех тоже на втором месте, кстати. «Физтех смеётся над этими умниками. Блатняка там очень много, хотя многие из них и талантливы, и умны». «Самые блатные в МГИМО. Мне мажорки Захаровой за глаза хватает», — пишет Юрий. Мажорка Захарова. «Сергей, а вы в курсе, что английский язык в школе будут сдавать ЕГЭ? Вчера на собрании в школе объявили. Дети в шестом классе сейчас», — пишет Кофедром. А мне кажется, английский, русский, математика и русская литература — вот четыре предмета, которые я бы вообще изучал. А? Давай редуцируем быстро.

Э.ХАСАНШИНА: И обязательно сдавали бы ЕГЭ.

С.ДОРЕНКО: Конечно. Давай редуцируем. Какие предметы обязательно нужны, а остальные — ну, так себе? Я считаю, в порядке приоритета… Математика — это первый предмет, главный. Второй — наверное, русская литература. Я сейчас по важности говорю.

Э.ХАСАНШИНА: А русский язык сам?

С.ДОРЕНКО: Третий — английский. А потом — русский. Ну, он уже есть, русский есть уже. Куда его денешь? Он уже есть русский.

Э.ХАСАНШИНА: Он, конечно, есть, но… Я даже не буду говорить про запятые, которые ставят неправильно, но когда не знают слова…

С.ДОРЕНКО: «Физику забыли». Я говорю о редукции. Если редуцировать образование до пяти предметов, то тогда история войдёт.

Э.ХАСАНШИНА: История, да, кстати, важно.

С.ДОРЕНКО: История войдёт, если до пяти предметов, абсолютно. Если до шести, то физика войдёт, обязательно физика. Но если четыре предмета (я предложил четыре), пожалуйста: математика, русский, английский и литература, русская литература. Русская литература учит всему. Русская литература даёт всё, вообще всё. Понятно, да? Там и история религии, там и история как таковая, и так далее, и так далее. Русская литература даёт всё. Всё, ребята, проехали. Можно редуцировать? Можно усечь?

«Я в МАИ учился. У меня сосед по комнате всегда просыпался в 15:30, и то только чтобы успеть в столовую сходить, она до 16 работала. Отчислили потом со второго курса», — говорит Дмитрий. «Математика не нужна, она заменяется физикой». Я считаю, что так же можно сказать и о физике: она не нужна, она заменяется математикой. «Согласен с вашими предметами. Физика, химия, биология — это достаточно узконаправленные дисциплины».

Э.ХАСАНШИНА: Нет, например, без биологии тоже сложно.

С.ДОРЕНКО: В МГИМО самый высокий балл поступивших. Товарищи дорогие, я плачу! Алло. Здравствуйте. Михаил, здравствуйте. Вы наверняка мгимошник.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Здравствуйте. Нет, вы знаете, я прошёл пару университетов… Я считаю, что существует одно образование только в истории человечества — это самообразование. Я вас поправлю относительно четырёх предметов. Вы сначала сказали, что русская литература, а нужно — просто литература. Нет, конечно, изучать надо основы философии, потому что вся литература — не Пелевин как эманация литературы, а настоящая литература, она имеет корни натурфилософские. Это очень важно.

С.ДОРЕНКО: Знаете что? Можно я скажу, что такое — изучать философию? Извините, позвольте мне. Изучать философию…

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Основы философии.

С.ДОРЕНКО: Нельзя изучать философию. Можно изучать историю философских доктрин. Никаких основ философии не существует.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Я об этом и сказал.

С.ДОРЕНКО: А, да? История философских доктрин.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Ну хорошо. Я понимаю, что вы имеете в виду. Просто иногда, когда ты входишь в эти знания, которые ужасают сначала, история философии и вообще этапы, от платоники, сократики и так далее, у кого-то, как в жизни бывает, вдруг просыпается к этому талант, и из него может выйти толк.

С.ДОРЕНКО: Хорошо. А вы же человек с гигантским опытом, насколько я понимаю, и вы должны помнить, когда МГИМО называли МИМО.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Я не только помню, вы знаете…

С.ДОРЕНКО: А вы помните, как у них разоблачили группу педерастов?

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Ну, не только, не только.

С.ДОРЕНКО: Нет, ну подождите! Стоп, минуточку! Это важная эпоха, это важная страница в развитии МГИМО.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Ну, это не только в МГИМО было, а вообще…

С.ДОРЕНКО: Нет, простите, у нас этого не было.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Послушайте, и при Сталине всё это было, и ваш университет я хорошо знаю…

С.ДОРЕНКО: Никогда не было гомиков. В нашем университете гомиков не было, ни одного.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Нет, ну зачем? Они есть… Нет, при чём здесь гомики? Это люди с другой ориентацией…

С.ДОРЕНКО: Их нет. В МГИМО — пожалуйста, сколько хочешь. А у нас нет.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Ну, Сергей, всё-таки я не могу… Ну что, мы смеяться будем или говорить о серьёзном?

С.ДОРЕНКО: Нет, я просто знаю, что там была разоблачена огромная группа преподавателей и студентов, которые долбили друг друга в дупло, вот и всё. Чего хорошего-то, я не понимаю? А РУДН никогда этим не славился. И всё! Ну зачем вы? 73-73-948. Алло. Здравствуйте. Да, слушаю вас.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Здравствуйте. По поводу баллов — у кого сколько.

С.ДОРЕНКО: МГИМО на первом месте. Они самые светлые личности, оказывается, у нас. Понимаете?

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Два момента. Во-первых, всё-таки разные экзамены о разном говорят. То есть математика и английский говорят о разном, скажем. Первое — всё-таки о мозгах, а второе — больше об усидчивости. И плюс вы приводили в пример Физтех. Если я не ошибаюсь, там на разные факультеты вступительный был от 297 до 299.

С.ДОРЕНКО: Ого!

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: А всё, что меньше, — это на самом деле всякие олимпиадники и прочие. Ну понятно, вот такие ребята.

С.ДОРЕНКО: Хорошо. А ЕГЭ купить можно? Вопрос.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Затрудняюсь ответить. То есть раньше как-то было не очень с этим, а сейчас вроде как-то стало немного получше и более или менее…

С.ДОРЕНКО: А «получше» — это подороже? Или «получше» — как что?

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Ну, сложнее стало покупать. И я думаю, намного больше народа сами сдают. Кроме того, например, покупать… Ну, всё равно его выгонят.

С.ДОРЕНКО: Правда? А я вот слышал, за 15 тысяч евро можно один ЕГЭ купить.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Я думаю, за 15 тысяч евро можно уже диплом купить.

С.ДОРЕНКО: Нет-нет, один ЕГЭ. Я знаю людей, которые утверждают это.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Ну, я думаю, что всё это просто.

С.ДОРЕНКО: Нет-нет-нет. Я надеялся бы, что это так. Секундочку, дайте мне телефон найти. У меня, может быть, даже есть телефон женщины, которая продаёт. Я посмотрю сейчас, простите, это важно. Но я не делал никакого журналистского расследования, не делал. Минобр… Это из Минобра даму мне вроде давали. Сейчас… Нет, пока нет у меня… Я, может быть, не сюда записал. 15 тысяч евро за ЕГЭ один.

Э.ХАСАНШИНА: Ну, это, видимо, только для тех, кто знает эту даму из Минобра.

С.ДОРЕНКО: Да-да-да. «ЕГЭ» ещё можно посмотреть. Я потом найду, ладно, хорошо. Ну, разные люди есть. Вы знаете, есть вещи, которые не продаются, но продаются.

Э.ХАСАНШИНА: Андрей как раз пишет, наш слушатель: «Знакомый покупал. ЕГЭ покупается легко. Не 15, но покупается».

С.ДОРЕНКО: Ну сколько? 73-73-948. Сколько стоит ЕГЭ? Сколько стоит купить ЕГЭ? Здравствуйте. Скажите мне, сколько стоит купить ЕГЭ. 73-73-948. Алло. Здравствуйте.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Сергей, добрый день.

С.ДОРЕНКО: Сколько ЕГЭ стоит?

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: А я про этот самый… про экзамены.

С.ДОРЕНКО: Почему про экзамены? Сколько стоит купить ЕГЭ?

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Ну, я не знаю, я не продаю.

С.ДОРЕНКО: 73-73-948.

Э.ХАСАНШИНА: «10 тысяч рублей — обществознание. 2012 год».

С.ДОРЕНКО: Я умоляю! 15 тысяч евро, мне говорили недавно. Алло. Здравствуйте. Да, слушаю.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Здравствуйте, Сергей. Я аттестат покупал.

С.ДОРЕНКО: Аттестат. Ну а ЕГЭ?

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Проще аттестат было купить за 200 долларов.

С.ДОРЕНКО: Ну, это давно, видать.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Ну, лет пять-семь.

С.ДОРЕНКО: А 20 лет назад еврейская метрика продавалась за 400 долларов. 73-73-948.

Э.ХАСАНШИНА: 100 тысяч, вот говорят, один экзамен.

С.ДОРЕНКО: 100 тысяч один экзамен? Полторы тысячи…

Э.ХАСАНШИНА: Да. Слушатель Борис пишет.

С.ДОРЕНКО: Ой, ребята, что-то у вас по дешёвке всё. Вот мне говорили, что в Минобороны… простите, в Минобразования — 15 тысяч евро. Видишь как? Ну, разные цены, видать, всюду. Погнали дальше!

НОВОСТИ

ОБЗОР ПРЕССЫ

С.ДОРЕНКО: «В Соединённых Штатах, — вы слышали в новостях, — учитель математики добавил в экзамен вопрос на знание своего лица». Это потрясающе.

Э.ХАСАНШИНА: Да, это прекрасно.

С.ДОРЕНКО: У меня недавно закончились сны, вот эти сны, что я забыл… куда-то не ходил, а мне надо зачёт сдавать. Недавно сравнительно. То есть у меня были кошмары, разные кошмары, ну такие тревожные какие-то сны. Они были связаны главным образом с тем, что я что-то пропустил, и не просто пропустил, а вообще ни разу не был. И я точно понимаю, что надо сдавать. И я точно понимаю, что я вообще ни разу не был. И мне такие говорят: «Ну чё, будешь? Как же ты зачёт сдашь? А вы ни разу не были, Доренко». Студенческие такие кошмары какие-то.

Значит, слушайте про Америку. Школьникам предложили четыре фотографии. Опрос проводил не сам преподаватель. Он уехал из города и сформулировал вопрос перед учащимися: «Уже прошла половина четверти. Я думаю, каждый из вас должен в какой-то мере меня знать. На какой из фотографий изображён я?» И школьники должны были ответить: «Вот это вы, профессор». Но, насколько я понимаю, ответили сильно не все. Ну вот так.

Э.ХАСАНШИНА: И он там добавлял им балл, да?

С.ДОРЕНКО: Ну, я не знаю. Я много работал в универе, я очень много работал, уезжал на месяц, на два в разные места — ну, переводчиком. И поэтому у меня был мой кошмар главный, что я что-то пропустил, что я пропустил совсем целый предмет, вообще ни разу не был. И от этого меня трясло, колбасило. Я думаю, что если бы какие-то преподаватели мне дали свои фотографии, типа «определите, где у вас преподаватель», я бы был в ужасе тоже.

Э.ХАСАНШИНА: Возникла бы проблема, да?

С.ДОРЕНКО: Я бы был в ужасе, да. Не знаю, может быть. Хорошо.

Э.ХАСАНШИНА: Но с юмором на самом деле.

С.ДОРЕНКО: Да, с юмором, классно. Слушайте, предлагают создать в России… Сейчас мы посчитаем деньги Чубайса обязательно, до Чубайса дойдём обязательно. «В России предложили создать “лингвистическую полицию”. Ассоциация учителей литературы и русского языка предлагает ввести “лингвистическую полицию”, — это так они сформулировали, это их формулировка, — которая будет защищать русский язык от обилия иностранных заимствований». Я прусь от этого! Позвольте я прочитаю эту фразу: Ассоциация (иностранное слово) учителей (вероятно, русское) литературы (иностранное слово) и русского языка (вероятно, русские слова) предлагает (русское слово, вероятно) ввести (русское слово) «лингвистическую полицию» (два иностранных слова).

Э.ХАСАНШИНА: Да, прекрасно…

С.ДОРЕНКО: Ребята, вы что? Ребята… «Ассоциация учителей литературы и русского языка предлагает ввести “лингвистическую полицию”» — здесь есть четыре иностранных слова сразу: «ассоциация», «литература», «лингвистическая», «полиция». Четыре слова. Вы что, ребята? Что вы хотите, я не пойму, а? Опять это какие-то выпендрёжники колхозные, ну честное благородное слово! Опять колхозные выпендрёжники борются с русским языком. Бороться надо с идиотизмом речи плохой и неграмотной, с идиотизмом политических деятелей, думских вот этих, которые говорят на пиджине каком-то кошмарном. Вот с чем надо бороться.

Э.ХАСАНШИНА: То есть вы думаете, что проблема заимствований не стоит, то есть она не такая острая? Или это нормальный процесс?

С.ДОРЕНКО: Проблемы заимствований в русском языке нет. Проблемы заимствований в русском языке не существует.

Э.ХАСАНШИНА: А излишнего заимствования?

С.ДОРЕНКО: Русский язык не может излишне заимствовать. Русский язык — я сейчас объясню каков. Русский язык не любит использовать одно и то же слово. Вот в английском языке одно и то же слово многозначно. Русский язык любит для каждой коннотации подобрать отдельное слово. Понимаешь, да?

Э.ХАСАНШИНА: Да.

С.ДОРЕНКО: Вот и всё. Мы не можем одно и то же слово, как в английском, использовать в миллионе различных видов использования, различая… Мы не можем, как китайский… Разные языки — разны законы. Китайский язык — там омофоны. Там всё звучит одинаково, и ты должна фразой рассказать, что именно. Это ы-э, которая, например, птица, ты должна сказать, потому что так звучит ещё 50 слов и разных иероглифов, звучат одинаково — омофоны. Ты должна сказать, про что эта, вообще говоря, история. Или играть в омофоны, играть. Как «летучая мышь» и «счастье», допустим, одинаково звучат — и ты тогда играешь, здесь есть тонкая игра намёков, про что это было. И все такие угадывают, про что это было.

Русский язык берёт каждое слово… Нет, каждое понятие должно быть другим названо словом, полностью другим. Как это делается? Например, если это название населённого пункта, меняется ударение. Вот слово какое-то, например — я не знаю «па́тока», а будет «Пато́ка», и ударение будет другое в названии населённого пункта или реки. Понятно, да? Такой закон у русского языка есть. Либо берётся иностранное слово любое: татарское, арабское, польское, я не знаю… Через Польшу мы очень много получили, очень много всяких вещей диковинных с Запада получили через Польшу. Начиная с Петра, голландские слова идут, немецкие слова, которые означают… Например, есть верёвочка, которая тянется от такого шпунтика к такому шпунтику. Русский берёт голландское слово (это на корабле) и называет её — «баксель», «максель», «троссель» какой-нибудь. Всё, это и есть слово, которое заимствуется. Русский так устроен, что под каждое значение должно быть отдельное слово, всё. Мы сейчас получили множество новых сфер деятельности и далее будем получать их всё больше и больше. Сферы деятельности будут нарастать, как снежный ком, новые, абсолютно новые, неслыханные, невиданные. Значит, мы будем под каждую из них брать иностранное слово.

Э.ХАСАНШИНА: Ну, это нормально. Когда у тебя чего-то не было и появляется новое, ты ему даёшь новое название.

С.ДОРЕНКО: Идиотики!

Э.ХАСАНШИНА: А вот когда у тебя что-то уже было и ты вместо своего старого названия используешь новое, иностранное — вот это как-то расстраивает.

С.ДОРЕНКО: Я за языковую полицию, но только вот этих прощелыг надо оттуда гнать, которые сейчас выступили за языковую полицию. Что должна делать языковая полиция, если позволишь?

Э.ХАСАНШИНА: Что?

С.ДОРЕНКО: Первое. Запретить похабство, которое было в рекламных лозунгах, которое время от времени в провинции обнаруживается, типа «сосу за копейки» и так далее, вот такого типа. Это запретить — раз. Для этого нужна языковая полиция, которая будет утверждать подобные вещи, может быть, я не знаю. Причём это можно сделать — пожалуйста, пусть два-три педагога русского языка, преподавателя… Это не надо до Москвы доводить, опять до абсурда, до президента доводить. В каждом городе два-три педагога русского языка, преподаватели русского языка должны поставить визу. Будет постоянный комитет русского языка, и всё. Поставить визу, что такое по-русски правильно. Всё, прекрасно. Дальше. «Да у нас даже имён русских нет», — говорит Алексей Степанович. Есть. Всё, что «слава»: Слава, Вячеслав, Бронислав…

Э.ХАСАНШИНА: Какие-нибудь Любомиры.

С.ДОРЕНКО: Любимир. Вот это всё русские имена. Ну, их мало. Действительно русских имён очень мало. А русские женские есть — пожалуйста, Светлана (от «света»), но тоже очень мало. В основном у нас греческие… Нет, в основном массив русских имён — это еврейские и греческие. Ну вот, и хорошо. Иван да Марья — это как раз еврейские имена. Хорошо, продолжаем. Мы говорим о том, где нужна языковая полиция. Она нужна в рекламных объявлениях. Второе: она нужна в юридических текстах. Хотя нет. Юридические тексты уже априори…

Э.ХАСАНШИНА: Это такая узкоспециальная сфера, в которой это всё термины.

С.ДОРЕНКО: Да, специальная лексика. Где ещё? Я не знаю. 73-73-948. Где ещё нужна языковая полиция? Здравствуйте.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Добрый день. Я бы хотел рассказать не о том, где нужна языковая полиция, а о том, как ещё можно креативно и молодёжно делать различные проекты по популяризации грамотности и защите русского языка.

С.ДОРЕНКО: Пожалуйста, защитите.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Смотрите, два года назад я сделал проект, называется «Говори по-русски», сделал в рамках Фонда поддержки русского языка и литературы «ЖИ-ШИ». В чём смысл? Его поддержал Совет при президенте по русскому языку. Это были очень красивые, стильные и модные таблички, установленные на форумах различных, «Селигере», в том числе на День города мы это делали в десяти парках Москвы. Допустим, написано: «“Селфи”? Лучше “себяшка”».

С.ДОРЕНКО: Подождите, «себяшка» лучше, чем «селфи». То есть вы боретесь с заимствованиями.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Да, да.

С.ДОРЕНКО: А вы меня сейчас слышали?

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Да, я помню.

С.ДОРЕНКО: Русский язык на каждое понятие берёт новое слово. И так русский язык делает веками. Зачем же вы превращаете русский в английский? Позвольте, ну зачем?

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Смотрите, есть несколько парадигм развития русского языка.

С.ДОРЕНКО: Прошу вас.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: И одна из них говорит о том, что русский язык должен развиваться, безусловно, заимствовать. Но тем не менее не нужно забывать о том, что наш русский язык богат и имеет свои традиции. Зачем, допустить, делать абсолютно ненужное и нерациональное? Допустим, зачем говорить…

С.ДОРЕНКО: Любая микроскопическая… Вот послушайте: «управляющий» и «менеджер». Микроскопическая новая коннотация в русском по традиции русского языка решается путём заимствования. Ну, это традиция.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Смотрите, «премьер-министр» и «председатель правительства», «леггинсы» и «рейтузы»…

С.ДОРЕНКО: Ну и что?

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: А если мы говорим о молодёжной коннотации этого всего…

С.ДОРЕНКО: А что такое «председатель» как не «presidente»? Что такое «пред-седатель»? «Pre-sidente». То есть вы хотите, чтобы он был «президент правительства»?

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Нет, я понимаю, о чём вы говорите. Это перевод по частям, по морфмемам, он тоже существует. Я прекрасно понимаю. Что называется, я в теме. Тем не менее, я говорю о том, как молодёжно делать это. То есть это делать не как…

С.ДОРЕНКО: Знаете, мне кажется, что вы придумали классную идею, которая идёт вразрез с русским языком.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Знаете, нет. Она прежде всего очень молодёжная и популярная, она отлично, как у нас принято говорить, принимается населением. Люди делают публикации в Instagram, постоянно фоткаются с этим, потому что мы действительно сделали креативно и здорово.

С.ДОРЕНКО: Когда вы приезжаете в Париж, вы говорите с французом, который говорит вам: «Была такая группа “Битле”». Ну, они не говорят «Битлз», они говорят «Битле», группа «Битле». И смотришь на них, как на идиотов, если серьёзно сказать. Ну правда идиоты.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Ну, в каждом языке свои традиции.

С.ДОРЕНКО: Нет, а можно «Битлз» сказать? Просто русские любят сказать чётко, как это оно есть у них там. Они себя называют «Битлз»? Давайте скажем «Битлз». Французы говорят: «Битле». Почему «Битле»? Вы не уподобляетесь этим людям?

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Нет, ни в коем случае. Мы делаем это так, чтобы молодёжи нравилось говорить по-русски, чтобы нравилось говорить не «респект, бро», а «позволь отдать тебе дать уважения, братец». Понимаете?

С.ДОРЕНКО: Длинно. Длинно!

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Но какие эмоции это вызывает! Насколько с фонетической точки зрения это лучше звучит, насколько это красивее и более русское.

С.ДОРЕНКО: Нет.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Понимает, понятие русскости, я считаю, нужно культивировать в нашей стране, тем более на волне развития патриотизма и его потребности.

С.ДОРЕНКО: Всё, что вы говорите, я понимаю, но я понимаю, что я стремлюсь к сокращению. Меня бесит вот эта длинная фраза, ну поймите! Знаете, что я вчера сделал? Ни моя жена, ни я не смотрели «Здравствуйте, я ваша тётя!» — ну, фильм. «Здравствуйте, я ваша тётя из Бразилии!». Знаете такой фильм?

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Я знаю этот фильм, да.

С.ДОРЕНКО: А я его ни разу не видел, и жена не смотрела. Я ей говорю: «Слушай…» Мы где-то там что-то с ней однажды читали и как бы «зарубочку» поставили, что надо посмотреть. Вчера сели смотреть. Ну, мы не смогли. Просто не смогли. Ну, долго, длинно. Там титры идут, по-моему, минут двадцать. А? Я сейчас объясню. То, что вы говорите, я понимаю, но вы уходите… Вам интересно, как будет, или что вы клёвые? Вы клёвые. Для начала я обращусь к слушателю. Да, вы клёвые — первое. Второе: то, что вы говорите, интересно. Дальше. Это полная мертвечина, этого не будет никогда — того, что вы делаете. Это не будет! Послушайте меня как филолога. Что будет?

Я вчера смотрел… Я когда-то давно жене навязал смотреть Бондарчука-старшего, «Войну и мир». Говорю: «Давай посмотрим “Войну и мир”. Ну, все говорят, что Бондарчук — великий мастер. Хорошо». Я ещё раз, я уже говорил об этом. Когда он в двадцатый раз показывает ту же самую липовую аллею, и каждый раз Пьер подходит к окну и пялится на одну и ту же аллею… На одну и ту же аллею 40 окаянных секунд пялится толстый мужик, который Бондарчук и есть! По 40 секунд. Я думаю: боже милостивый! Ну, они покрасили бы в другой цвет эти липы. Одна и та же аллея! Пьер думал. Почему он думает по 40 секунд одну сраную мысль, я не понимаю, а? И глядя на одну и ту же сраную аллею? Можно другую аллею снять? Ответ: нет, нельзя. Бондарчука я не смог смотреть вообще. Я не понимаю, про что это кино. Не понимаю! Читать Толстого могу. Могу, но по диагонали. Ну хорошо, ладно.

Вчера легли смотреть «Здравствуйте, я ваша тётя!». Подобно римлянам, на боку мы смотрели. Хорошо. 20 минут… То она дёргает, то я полозок. Невозможно. Это невозможно. Там Васильева есть, такая актриса Васильева с веснушками. Она делается рожицы, допустим, пока ты не проблюёшься — минуты четыре один план, как она делает рожицы. Минуты четыре! Ребята, так нельзя жить. Ребята! Этот говорит «достопочтимый, добро пожаловать!» вместо «хай, бро!». «Хай, бро!» — это два слога: «хай», «бро». Всё.

Э.ХАСАНШИНА: Ну, ты можешь сказать «достопочтимый», если ты захочешь как-то вот так форсануть перед кем-то.

С.ДОРЕНКО: Скажут «дурачок».

Э.ХАСАНШИНА: Это позиция твоя такая.

С.ДОРЕНКО: Это было. Мы раз напились с Женькой, с одним моим студентом, другом, и завалились в семинарию духовную, ты не поверишь, украсть веник. Я собирался там украсть веник. Мне действительно понадобился веник, и мы пошли. Ну, я украл реально веник в Сергиевом Посаде. Мы пьяные были, реально пьяные, пошли в духовную семинарию. И там у входа был веник, я его украл. И я дальше хожу с этим веником по семинарии. Причём мы пошли по коридорам семинарии, везде ходили. Ходили взад-вперёд угрюмые и пьяные, но никого из людей не встретили. Там какие-то люди были, но они шарахались куда-то в сторону сразу, и всё. Никакой драки, ничего не было.

Мы вышли оттуда, и к нам подкадрился вот такой парень один: глазки близко… Сектант, скотина, я думаю. Ну честное слово! Я сразу сказал: «Женька, это сектант. За нами идёт сектант, животное. Давай его куда-нибудь отметелим». Ну вот. Значит, мы идём. Я с веником, украденным в семинарии (это зимой было). И за нами идёт этот самый. И он: «Ребята, вы вот пришли что?» И он типа вместо «Хай, бро!»: «Досточтимые братья, ибо… иже с ними…» — и ещё какую-то хрень несёт. Мы на него смотрим и говорим… Ну а нам казалось потроллить его прикольно. Если мы были трезвые, так бы мы ему сразу дали по роже, и всё. Я говорю: «Давай потроллим его». Ну, тогда слова «потроллить» не было. Я говорю: «Давай немножко разведём чувака». И мы с ним болтали. Он нас довёл до железной дороги, и потом мы мирно поехали в Москву, блюя в тамбуре. Ну нормально.

Но не в этом дело. Я сейчас, когда этот человек со мной разговаривал, вспомнил этого семинариста, сектанта чёртового! Это был сектант, опасное существо! Глазки сведены узко к переносице, глазки вместе, зрачки вместе, какое-то косоглазие. И такой, знаешь, похожий на этот самого… Кто у Лунгина играет всё время попов и царя играл тоже? Кто? Как его? Сумасшедший…

Э.ХАСАНШИНА: Не помню.

С.ДОРЕНКО: А, Мамонов! Похож на Мамонова! На Мамонова похож! Боже! Я думал сдать его в полицию. Я Мамонова тоже сдал бы в полицию, если бы увидел. Я бы моментально сдал Мамонова в полицию!

Э.ХАСАНШИНА: А он всего лишь к вам длинно обратился.

С.ДОРЕНКО: Сектант страшный! Пётр Мамонов, да. Абсолютно! Похожий на Мамонова был чувак, который шёл за нами до самой электрички в Сергиевом Посаде. Ужас какой, страшный человек! Ребята, русский язык будет подчиняться своим правилам. Его правила таковы. Я вам кратко перечислю, с чем вам придётся бороться, и вы никогда не поборете — русский язык вас по-любому сделает. Русский язык сильнее вас! Русский язык хочет на каждую мельчайшую оттеночную коннотацию, на каждую — понятно, да? — осенью одну, а зимой другую — иметь отдельное слово. Так русский язык любит. В каждом сфере деятельности… В столярке это будут одни слова, на фрезе это будут другие слова, в авиации это будут третьи слова. Понятно? В каждой сфере деятельности русский язык выберет из иностранных языков, из разных — из татарского, арабского, неважно, из голландского, английского (сейчас английский) — обязательно выберет слово, кое будет означать только это, больше ничего. Только это. Это закон русского языка. Кранты вам, идиоты! Вы хотите это поменять? Этого не будет! Это первое.

Второе. Русский язык и вообще ритм монтажа существующей действительности таков, что нас бесят планы и фразы, продолжающиеся более полутора секунд. Меня бесят, например. Если я смотрю монтаж, где более полутора секунд план, я думаю, что я бы дал им пендаля, честное слово. Такие идиоты! Ну правда. Бесят, бесят, бесят! Понятно? Всё. Поэтому всё будет идти к сокращению. Поэтому «хай, бро!» точно сделает вашего «достопочтимого господина», идущего из ниоткуда по росе босиком… Идиоты! Всё. Понятно?

Э.ХАСАНШИНА: Но дело ведь не только в том, что сделают, а в том, чтобы люди знали, что такая форма есть, и на всякий случай могли ей иногда пользоваться.

С.ДОРЕНКО: Пожалуйста. Что за проблема? Обдолбайтесь диазепамом, обдолбайтесь успокоительными и читайте эти длинные слова, нет проблем. Так просто, не обдолбавшись, нельзя читать подобные тексты, и смотреть Сергея Бондарчука-старшего, и смотреть «Здравствуйте, я ваша тётя!». Мы вчера не смогли смотреть в результате. Не смогли! Понятно? Потому что это слишком длинно, тошнит реально. Хорошо, это нельзя. Но если обдолбаться специальными снотворными и так далее, и так далее — может быть, можно. Я не знаю. Если заболеть, лежать в больнице 21 день обдобланный под капельницей и прочее, может быть, можно смотреть «Здравствуйте, я ваша тётя!», но в современной жизни это делать нельзя! Это другой темпоритм. Язык будет жить по своим законам, а всех вас смоет. Понятно? Много говна утекло вниз по Москве-реке. И вас смоет!

В ДВИЖЕНИИ

С.ДОРЕНКО: Видишь, я прогрессист. Я выступил сейчас как прогрессист, мне кажется. Нет?

Э.ХАСАНШИНА: Прекрасно!

С.ДОРЕНКО: Да? Нормальное всё. Красногорск стоит и Калужка стоит. Новшества какие? На Щелчке стоят и на выезд, и на въезд. Очень плохо Щелчок. Обычные места, дежурные, как всегда стоят, понятное дело. Шоссе Энтузиастов, Нижегородка, Волгоградка, Кузьминки, Текстильщики — это всё стоит. Прекрасно. Что ещё? На Ленинградке… Сегодня пустая Волоколамка! Товарищи, все устремитесь туда и сделайте пробку! Что-то неправильное — на Волоколамке всё летит. Пожалуйста, те, кто стояли, и перестали стоять… Что случилось? На Волоколамке никто не стоит. Зелёная Волоколамка! Боже милостивый… 73-73-948. А что случилось?

Э.ХАСАНШИНА: Пятничное чудо.

С.ДОРЕНКО: Здравствуйте.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Здравствуйте. Наружная сторона МКАД от Царицына до Носовихинского шоссе…

С.ДОРЕНКО: А почему зелёная Волоколамка? Вы не знаете, почему она зелёная? Что с ней случилось?

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: К сожалению, я на юге обитаю.

С.ДОРЕНКО: Я понимаю. Волоколамка зелёная.

Э.ХАСАНШИНА: Пишут: «Открыли эстакаду». Может, поэтому?

С.ДОРЕНКО: Открыли эстакаду? Я не знаю зачем. Люди обескуражены. Что они теперь будут говорить дома, почему они приехали позже? Это неправильно. Ну всё, товарищи, нет, неправильно. Хорошо. Всё! Мы провели этот выпуск… Про деньги Чубайса, который заработал миллиард рублей за год, мы не поговорили, а душа просила! Но — нет, не поговорили.

Мы пойдём и проживём её, эту пятницу, 9 сентября.