С.ДОРЕНКО: 8 часов 39 минут. Вторник, 13 сентября. Здравствуй, великий город! Здравствуйте, все! Это радио «Говорит Москва»! Говорит Москва! Анастасия Оношко — ведущая этой программы.

А.ОНОШКО: Доброе утро всем. И Сергей Доренко.

С.ДОРЕНКО: Здравствуйте, Настя, здравствуйте. Ну что? Давай, смотрим. Значит так. Ты по поводу А321, посмотрела, да?

А.ОНОШКО: Я слышала только что в новостях.

С.ДОРЕНКО: Ребята, смысл в том, что, мне кажется, это означает, что, по крайней мере, большее количество людей должны были работать над взрывом. Я скажу вам, что на борту А321 нашего «Когалымавиа»… Помните, в Египте который взорвался, и погибли люди, который должен был в Петербург лететь. Мы думали, что там один какой-то уборщик что-то такое положил, типа консервной банки, и так далее. Насколько я понимаю, точное место закладки бомбы теперь выяснено. И это место, куда приходит целая бригада. И само взрывное устройство, вероятно, было больше, чем банка из-под кока-колы. То есть для меня это означает, что этот человек, который клал, и его соседи — там несколько человек — прикрывали, помогали и потом закладывали эту бомбу какими-то другими предметами, чтобы скрыть. То есть у него были не просто сочувствующие, у него были сообщники. Понятно, что такое аэропорт в Шарме, да?

Международная техническая комиссия по расследованию катастрофы А321 компании «Когалымавиа» в Египте установила точное место закладки бомбы на борту самолёта. Они заминировали отсек негабаритного багажа в хвостовой части самолёта. Взрыв привёл к отрыву хвоста воздушного судна. Ранее думали, что за спинку кресел кто-то сунул типа банки из-под кока-колы — нет. Эпицентр взрыва находился примерно двумя метрами ниже кресел, по полу отделения рассыпного груза, bulk-camera. Это обычно используется для лыж, колясок, велосипедов — негабаритный груз туда забрасывают. Ещё туристы из Египта в Россию часто туда кладут плетёную мебель, какие-то кресла плетённые и так далее. Как выглядела схема теракта? Негабаритный груз был доставлен погрузчиком к стоявшему на лётном поле самолёту. Рабочие должны были затащить груз, негабаритный груз, в люк этой bulk-camera, которая в хвостовой… Там несколько человек этих рабочих. Если ты что-то кладёшь, Настя — какой-то пакетик или что-то такое, ты прикрепляешь — я это вижу, Настя.

А.ОНОШКО: Да, конечно.

С.ДОРЕНКО: Я это вижу, и я спрашиваю, я говорю: «Настя, ты чего-то забыла здесь». Понимаешь, да?

А.ОНОШКО: Да.

С.ДОРЕНКО: Но в случае с египтянами тот, кто увидел, не спросил: «Ахмед, ты что-то забыл здесь». Или: «Саид, ты что-то забыл здесь». Он не спросил, нет — он закамуфлировал это, то есть положил сверху, может быть, чью-то детскую коляску или прикрыл детской колясочкой, или чем-то ещё, понимаешь, чтобы никто не заметил. То есть несколько человек, несколько египтян…

А.ОНОШКО: Да.

С.ДОРЕНКО: Это говорит о том, что… об уровне ненависти это говорит. Это говорит об уровне ненависти, Настя.

А.ОНОШКО: Вообще — да, понятно.

С.ДОРЕНКО: Довольно нетрудно… Давай так, скажем следующее: довольно нетрудно собрать группу… Мы говорим с тобой о том, что надо было тогда одного террориста внедрить. Тяжеловато внедрить одного террориста. И прикинь, как это надо. Надо, чтобы он работал там честно и хорошо несколько месяцев, а потом ты ему даёшь поручение гадкое. Правильно? Нет…

Алло. Здравствуйте. Да, слушаю вас. У вас другая точка зрения, вы специалист по безопасности?

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Я почти специалист, Сергей. Здравствуйте, мы с вами про любовь несколько дней… Мы очень поняли друг друга. Ольга.

С.ДОРЕНКО: Да-да, что же вы знаете о безопасности самолёта?

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Раз сто были в аэропорту Шарм-эш-Шейха. Они просто… Я блондинка, понимаете, ногастая и прочее, и дочка у меня уже красотка. Они кричат: «Наташки».

С.ДОРЕНКО: Наташки.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Вот со слоном иди — они только слона отодвинут, чтобы он не заслонял их Наташек. Там что-то угодно можно сделать.

С.ДОРЕНКО: Но ещё и уровень ненависти, уровень ненависти. Понимаете? Потому что, если вы что-то кладёте, а я это увижу, я спрошу. Но уровень ненависти должен быть такой, что я понимаю, что вы кладёте. И потом, представьте себе цинизм, когда я беру и детской колясочкой маскирую взрывчатку.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Там ещё один момент. Если он чуть-чуть выше по рангу, другой человек, и он что-то делает, ни в коем случае никто не посмотрит и не спросит, что он делает.

С.ДОРЕНКО: Не имеют права.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Чуть-чуть. Вот если он не уборщик, а старший уборщик.

С.ДОРЕНКО: Вы говорите о нравах, да. 73-73-948. Алло. Здравствуйте. Слушаю вас. Да, здравствуйте.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Здравствуйте, Сергей. Здравствуйте, Анастасия. Александр, Москва.

С.ДОРЕНКО: Да, Александр?

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Вы не думаете, что бомбу могли просто пронести под видом контрабанды? Я не думаю об уровне ненависти, а вот об уровне коррумпированности и разгильдяйства я могу сказать. Чтобы пронести, так сказать, сунуть какому-нибудь Ахмеду: «Ахмед, подожди, мы сейчас контрабанду туда заложим, так сказать, а её у нас там примут».

С.ДОРЕНКО: А чего там больше в Египте — уровня ненависти к нам или уровня коррумпированности?

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Я думаю, всё-таки коррумпированности, потому что они смотрят на тебя в глаза — и у них в глазах стоит доллар.

С.ДОРЕНКО: Доллар, доллар, доллар. «Хоть один! Дай хоть один!» Да, спасибо большое. «А чего они ненавидят нас-то?» — говорит Борис Байкер. Борис, а они нас ненавидят, это точно.

А.ОНОШКО: Ну а нас-то за что? Мы же их не бомбили.

С.ДОРЕНКО: Они нас ненавидят, это точно.

А.ОНОШКО: Французов ненавидят.

С.ДОРЕНКО: Они ненавидят всех, кто не они, и друг друга тоже.

А.ОНОШКО: Тогда мы можем сказать, что мы тоже можем найти сейчас команду, задавшись целью.

С.ДОРЕНКО: Настя, я много раз приводил это пример, и я продолжаю приводить этот пример, и этот пример для меня очевиден. Гид давал леденцы в форме пениса дочке пятилетней одного из туристов, который со мной нырял. Дочке давал карамельные пенисы гид во время Рамадана вот этого, священного месяца, или как там. Понятно, да? Он ей давал эти леденцы и очень смеялся, и звал своих, чтобы показать, что он даёт девочке русской. Это уровень ненависти. Это ненависть, Настя. Ну как это? А что это? А как это назвать, Настя?

А.ОНОШКО: Ну, не знаю.

С.ДОРЕНКО: Но увидел отец, который со мной нырял, насовал ему по роже, сильно насовал, прямо прижал к автобусу и насовал ему по роже, этому арабу. Понимаешь, в чем дело? Нам его заменили, по-моему, сейчас не помню. По-моему, мы сказали, что с ним не будем работать. Но по-настоящему он должен был нас только до гостиницы довезти. Для них это восхищение — издеваться над нами. Это восхищение вызывает у них. Восхищение, восторг! Алло. Здравствуйте.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Здравствуйте, Сергей. Знаете, когда я был в Египте, это было где-то в 2010 году, я на самом деле заметил, что многие арабы, которые работают в обслуге и вообще в отеле, что они как бы довольно недалёкие, то есть они какие-то тупые.

С.ДОРЕНКО: Ну да.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Которые работали в магазинчиках рядом с отелем, они были постоянно обдолбленные. То есть, когда с ними общался, у меня было ощущение, что ты общаешься как будто с полуживотным-получеловеком.

А.ОНОШКО: Господи! Вот вам тоже пример только что был явлен ненависти.

С.ДОРЕНКО: Хорошо. Ребята, ребята, ребята… Это не ненависть, это недопонимание. Это недопонимание.

А.ОНОШКО: Я тоже была в Египте.

С.ДОРЕНКО: Ты была в Египте когда?

А.ОНОШКО: В 2007 году и в 2006-м, десять лет назад.

С.ДОРЕНКО: Настя, ты хочешь, чтобы я все свои примеры привёл египетские?

А.ОНОШКО: Прямо all inclusive, как полагается всё было. Вот в Хургаду я поехала. У меня не осталось ощущения…

С.ДОРЕНКО: Что такое «как полагается»?

А.ОНОШКО: Ну, то, над чем принято смеяться теперь. Вот такой тур я купила — all inclusive.

С.ДОРЕНКО: Жареную ставриду подавали? Что там тебе понравилось-то, all inclusive?

А.ОНОШКО: Я не могу сказать, что мне что-то прямо очень радикально не понравилось. Я чувствовала себя там… Когда мы вышли в этот так называемый город, в который нам не советовали ходить, я почувствовала себя там инородным телом. Но я какой-то прямо особенной ненависти не почувствовала. Среди обслуги были люди, с которыми был один чувак, который выдавал полотенца и ракетки теннисные. И мы с ним вообще нашли общий язык, и мы поняли, что мы все занимаемся бадминтоном, мы с ним перемигивались. Он тренер на самом деле какой-то спортивный. То есть мы как бы нашли общий язык и почувствовали вообще себя на равных.

С.ДОРЕНКО: Настя, человек, который закладывал бомбу, закладывал её не из кармана, банку… Вот новое исследование. Не из кармана банку из-под кока-колы…

А.ОНОШКО: А что-то большое привёз и устанавливал.

С.ДОРЕНКО: …а закладывал что-то значительное в люк bulk-camera, куда кладут детские коляски — таким образом, что там была бригада, при нём бригада. То есть он положил вещь, следующий кладёт вещь, второй подаёт вещь. Подаёт, а тот принимает. Понятно? То есть это из рук в руки шло, это вместе закладывали. Вместе! Я тебе объясняю. Не был один человек внедрён, агент террористов…

А.ОНОШКО: Я уже поняла.

С.ДОРЕНКО: …а все они с удовольствием взорвали нас. С удовольствием! Понятно?

А.ОНОШКО: Да.

С.ДОРЕНКО: Вот я про что говорю! Вот это для меня важно!

С.ДОРЕНКО: В Чечне погиб командир «Альфы» Юрий Торшин. Мне вчера пишет один из слушателей, с которым я переписываюсь в Facebook. Он мне пишет: «Сергей, ну как мог погибнуть? Он опытный человек, перед ним шёл мотоциклист. Разве так бывает?» Бывает.

А.ОНОШКО: Бывает.

С.ДОРЕНКО: Бывает.

А.ОНОШКО: А вот Шумахер тоже не в ДТП, а просто на лыжном склоне.

С.ДОРЕНКО: Да. А вот бывает. В Чечне в результате ДТП полковник Юрий Торшин, бывший командир спецгруппы «Альфа»…. Насколько я понимаю, очень уважаемый человек в этих кругах.

А.ОНОШКО: Может, кто-то подозревает, что это специально всё было сделано?

С.ДОРЕНКО: Значит, что было? Пока мы видим: ехавший по дороге мотоцикл, перед ним шёл мотоциклист.

А.ОНОШКО: А он на трёхколёсном?

С.ДОРЕНКО: А он ехал на этом… Как это? Трайк?

А.ОНОШКО: Который устойчивый?

С.ДОРЕНКО: Ну где он устойчивый? Что значит «устойчивый»?

А.ОНОШКО: Не знаю, впечатление…

С.ДОРЕНКО: Да ну, я умоляю. Ну конечно, более устойчивый, чем двухколёсной. И знаешь почему?

А.ОНОШКО: На ногу тебе не упадёт?

С.ДОРЕНКО: И знаешь почему? Дело не в количестве колёс, а в количестве осей. Понятно, да? Количество осей, то есть устойчивость. Когда ты идёшь на двух осях у себя на машине, а трайк — ну что, он стоит, когда он стоит. Если ты остановишься, трайк стоит.

А.ОНОШКО: Да.

С.ДОРЕНКО: Ну вот и вся разница. Количество осей-то не увеличивается. Ну, чуть-чуть усиливается. Слушай. Ехавший по дороге мотоцикл по неустановленной причине опрокинулся, а за ним шёл Юрий Торшин на трёхколёсном харлее, на трайке, пытался маневрировать, но не справился с управлением и опрокинулся. Всё, погибли все. Нет, про первого, кстати говоря, не известно, не написано, что первый погиб.

А.ОНОШКО: Да, этого нет.

С.ДОРЕНКО: Нет этого. Значит, Юрий Николаевич Торшин родился 6 мая 1958 года в Брянске, в 1982 году зачислен в спецгруппу «Альфа» КГБ СССР. Торшин — кавалер пяти боевых орденов. Работал он там у Кадырова. Ты понимаешь, в чём дело? Он работал у Кадырова. Ребята, может быть, кто-то знал Торшина? Позвоните, 73-73-948. Вы знали Торшина? Алло. Здравствуйте. Слушаю вас.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Алло. Здравствуйте, Сергей.

С.ДОРЕНКО: Вы знали его?

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Вы наверняка знаете это название — «хрустики».

С.ДОРЕНКО: Вы знаете Торшина или нет? Я задал вопрос. Вы меня, наверное, не расслышали. Алло. Здравствуйте. Вы знали Торшина?

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Сергей, я насчёт трайка хотел сказать.

С.ДОРЕНКО: Да, прошу вас, уточните.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Я просто сам езжу на трайке.

С.ДОРЕНКО: Да. Ну скажите, у вас трайк — сдвоенные спереди колёса или сзади?

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: У меня сдвоенные спереди.

С.ДОРЕНКО: Ну это другое, это другое. Сзади — это просто…

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Но там проблема в том, что есть инерционная сила, за счёт того что задняя ось… Ну, мотоцикл не заваливается, и вы это знаете прекрасно.

С.ДОРЕНКО: Ну да.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: И соответственно, абсолютно неуправляемая эта история, если какая-то внезапная ситуация происходит.

С.ДОРЕНКО: В том-то и дело. Мне вчера человек пишет: «Ну как он мог?» Я ему объясняю. Значит, на коровяк наехал — и упал. На коровяк, на какашку коровью наехал — и тебя снесло. На гравий наехал — упал. На песок рассыпанный… И всё это в повороте. Коровяк, гравий и всё это в повороте, правильно?

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Абсолютно.

С.ДОРЕНКО: При малейшем движении руля, Настя. У меня сейчас лёг знакомый на «гусе» 800-м. Он по прямой вообще ехал.

А.ОНОШКО: Что значит «лёг»? Упал?

С.ДОРЕНКО: Ну, подприлёг и 50 метров катился.

А.ОНОШКО: Ну, он жив остался?

С.ДОРЕНКО: Жив, жив. Мы смеялись с ним вот сейчас недавно, смеялись и смешно друг другу рассказывали. Подприлёг. Значит, он говорит: «Я иду по прямой, и дождичек чуть-чуть сбрызнул коровяк». Вот эти коровьи какашки дождичек сбрызнул, и поверху как бы образовалась эта липкая плёночка. Он говорит: «Я по прямой шёл, совершенно по прямой». Но там какой-то манёвр исполнил всё-таки чуть-чуть. То есть он чуть-чуть рулём что-то сделал, надо было там объехать. «И вот я ложусь, мот летит — пум! — пошёл сам по себе, я сам по себе катаюсь. Метров 50 катались». Ну, сколько он шёл? Он 120–130. Он немного шёл. Если бы много — убился бы. Понимаешь? Ну конечно. И Торшин — то же самое.

Так, ребята, дайте мне человека, который знал Торшина. Сейчас не звоните все. Нет, не звоните все. 73-73-948. Но если это в повороте: чуть-чуть песка — лёг, чуть-чуть гравия — лёг, чуть-чуть чего-то ещё — лёг. Ну а как? Надо, значит, до поворота резко снижать. Но есть вещи непредсказуемые, ты их не знаешь заранее. Я вот здесь ехал на мотоцикле, на маленькой скорости. Кто-то разбил фару, была авария. И вот эти брызги от фары, брызги стекла, понимаешь, такого калёного стекла…

А.ОНОШКО: И что?

С.ДОРЕНКО: Я подсполз маленько задом.

А.ОНОШКО: Надо же.

С.ДОРЕНКО: Меня чуть-чуть повело. Ну, как бы он пополз чуть-чуть. Кстати, ничего страшного, это было в повороте, и всё. Тормозить нельзя, тебе нельзя тормозить, когда ты в повороте.

А.ОНОШКО: Газку, наоборот, поддать.

С.ДОРЕНКО: Газку не поддать, нет, надо на эквилибриуме, на чувстве равновесия его выдернуть как-то, и всё.

Хорошо, кто знал Торшина? 73-73-948. Вы знали Торшина? Алло. Здравствуйте. Да, слушаю вас.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Добрый день. Это Юрий. Я близко не знал, но встречался с ним пару раз. Наше объединение общественное носит имя другого альфовца, Геннадия Сергеева, погибшего в 1993 году. И Торшин был как раз в БТРе с ним в 1993 году и принял его раненого, но тогда его спасти не смогли.

С.ДОРЕНКО: Ну, очень уважаемый человек, да?

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Очень уважаемый. И ещё такая особенность — он очень добрый и жизнерадостный. То есть такая доброта в нём, он широкая натура. И многие альфовцы такие. В общем, он как настоящий командир. Я просто волнуюсь сейчас…

С.ДОРЕНКО: Да, я понимаю вас, я вас понимаю. Понимаете, в чём дело? Человек столько прошёл, как он прошёл, пять боевых наград, — и из-за глупости, из-за ерунды сейчас. Ну правильно? Ну что мы говорим? Он же мог бы сейчас продолжать улыбаться, вот в чем дело. Понимаете? Ну да.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Сегодня будет прощание, кстати, в 11 часов на Николо-Архангельском.

С.ДОРЕНКО: На Николо-Архангельском, да? На Николо-Архангельском кладбище прощание? То есть его привезли сюда, да?

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Да. Эта информация есть в новостных агентствах.

С.ДОРЕНКО: Я понимаю. Спасибо большое, спасибо. Ладно, ребята, я говорю об этом с горечью, потому что, не знаю…

А.ОНОШКО: Ну, человек смертен, и смертен внезапно, получается.

С.ДОРЕНКО: Да, я говорю об этом с горечью, потому что… Чёрт! Ну…

А.ОНОШКО: Он ещё был достаточно…

С.ДОРЕНКО: Может быть, даже, я думаю, мы с ним знакомы. Может быть. Нет, не то что знакомы, прямо чай пили, но мы могли быть в одном месте, мы могли встречаться. И тогда я представляю себе этого человека. Я вижу его фотографии — и я представляю себе этого человека во всяких ужасных и диковинных местах, где он оставался в живых. Чёрт, жалко же. Ну что? Ну вот так случилось.

В ДВИЖЕНИИ

С.ДОРЕНКО: «В движении». Ладно, 5 баллов в Москве. И на МКАДе почти везде плохо. Хорошо более-менее на 7 часов по циферблату, на МКАДе вот здесь, вокруг Киевки жёлтенькое, но не красное. И неплохо между Энтузиастов и Щелчком, здесь зелёный МКАД. Всё остальное, если честно, — ничего хорошего. Ну, на 12 часов по циферблату ещё как-то, а всё остальное — красное, и Лосиный Остров красный внешне, и так далее.

Внутри самый кошмар начался опять на Волоколамке, который непонятно из-за чего, потому что Волоколамка… Вам построили эстакаду. Можете вы наконец угомониться, а? А они опять учинили там ужасную пробку! На Щелчке сегодня супротив обычного, хуже чем обычно. Между Щелчком и… когда-нибудь я запомню, что это. СВХ, СВХ… Улица Укина, Юкина, Уткина — не знаю. Короче, между Локомотивом и шоссе Энтузиастов здесь целая куча всевозможных шоссе каких-то построена, неизвестных науке, — они все забиты, все красные. На шоссе Энтузиастов ужасно. На Нижегородке — так себе. А Волгоградка, как всегда, абсолютно непроезжая. И Люблинская улица тоже непроезжая.

73-73-948. Где едете, что видите? Пробки, засады, аварии? Алло. Здравствуйте. Слушаю вас. Здравствуйте. Где едете, что видите?

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Здравствуйте, Сергей. Ну, как всегда, от 1-й Парковой, где Первомайская улица, я вам уже говорил, там нанесли разметку. И вот десять минут — и я стою час десять! Мало того, люди едут по трамвайным путям, а они повесили камеры…

С.ДОРЕНКО: Хорошо, давайте сдадимся. Давайте сдадимся. В каком смысле сдадимся? Ну, два. Первое — мы можем ездить на общественном транспорте. И второе — снять чёртову квартиру рядом с работой. Вопрос: почему мы не сдаёмся с вами?

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Первое — квартиру я не буду снимать, потому что я москвич, я живу в своей квартире. Зачем мне?

С.ДОРЕНКО: Это понятно.

А.ОНОШКО: А вот надо перебороть это в себе. Свою сдать, чужую снять.

С.ДОРЕНКО: Надо перебороть. Например, вы можете так, чтобы свою сдать, чужую снять так, чтобы прямо вот дверь в дверь была с работой, дверь в дверь!

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Нет, Сергей, я не любитель таких вещей, потому что когда будут жить чужие люди, это потом надо делать ремонт. Я в этом плане, знаете…

С.ДОРЕНКО: Согласен. Загадят всё!

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Очень. Абсолютно точно.

А.ОНОШКО: Я улыбаюсь.

С.ДОРЕНКО: Она улыбается, потому что она снимает сама.

А.ОНОШКО: Я 20 лет живу в арендованном жилье, загаживаю и загаживаю!

С.ДОРЕНКО: Слушайте. Мы живём в таком месте, в котором жить нельзя и передвигаться нельзя. Значит, вариантов два: либо мы едем на общественном транспорте, либо мы снимаем квартиру, чтобы дверь в дверь с работой. Какой из этих двух чёртовых вариантов? Или купить квартиру дверь в дверь с работой. Но у нас нет денег. 9 часов. Новости.

НОВОСТИ

С.ДОРЕНКО: 9 часов 5 минут. Вторник, 13 сентября. Здравствуй, великий город! Здравствуйте, все! Это радио «Говорит Москва»! Говорит Москва! (Смеётся.) Ха-ха-ха! Ну что ты меня… Она меня смешит специально! Оношка, кончай!

А.ОНОШКО: Ну, я же не могу смеяться тоже.

С.ДОРЕНКО: Анастасия Оношко — ведущая этой программы.

А.ОНОШКО: Тот, кто шутит, не смеётся.

С.ДОРЕНКО: Тот, кто шутит, не смеётся. Критикуют нашу Катю, которая читает новости.

А.ОНОШКО: Кто смеет?

С.ДОРЕНКО: Евгений Русанов говорит: «Небольшие дожжи». И Ренат Сабиров говорит: «Скажите новостнику, чтобы говорила “дожди”, а не “дожжи”». Послушайте меня, мы в Москве, Ренат, Евгений. Мы здесь в Москве, понятно?

А.ОНОШКО: И у нас тут «дожжи».

С.ДОРЕНКО: И мы здесь говорим «дожжи», когда хотим. У меня не все новостники так говорят, но те, кто говорит по-московски, это нормально.

А.ОНОШКО: А кто говорит «остаюс»?

С.ДОРЕНКО: «Остаюс» — это хорошо. Каюс, каюс, каюс.

А.ОНОШКО: Исправлюс. А некоторые ещё и «с» потом прибавляют в конце, нет?

С.ДОРЕНКО: Нет, ну подожди, подожди, есть же законы какие-то?

А.ОНОШКО: Виноват-с? Таких у нас нет?

С.ДОРЕНКО: Виноват-с? Нет, таких нет.

А.ОНОШКО: Надо набрать таких.

С.ДОРЕНКО: Есть законы московские, понятно? У ней («у ней» — это московское) правильное произношение в слове «дожжи». У ней правильное произношение.

А.ОНОШКО: Дьверь, Людьмила.

С.ДОРЕНКО: А, палатализация перед мягкой, да? Какая ты умница! Дьверь, конечно.

А.ОНОШКО: Я оценила это тоже в других.

С.ДОРЕНКО: Всё правильно.

А.ОНОШКО: Сама я не могу так.

С.ДОРЕНКО: «Дожжи» скажи один раз. Скажи «дожжи»! Скажи!

А.ОНОШКО: «Пионэр» или «пионер» всё-таки? Надо определиться.

С.ДОРЕНКО: Скажи «дожжи»! Скажи «дожжи»!

А.ОНОШКО: Дожжи.

С.ДОРЕНКО: Молодец! Товарищи, я её в этот момент душил.

А.ОНОШКО: Есть такая песня.

С.ДОРЕНКО: Я её душил в этот момент.

А.ОНОШКО: «Подожди-дожди-дожди…» — что-то там впереди, позади, не знаю.

С.ДОРЕНКО: (Смеётся.) Слушай, ты кощунственная какая-то Хорошо. «Тюменская полиция посоветовала проклинать цыган».

А.ОНОШКО: Какая полиция?

С.ДОРЕНКО: Тюменская.

А.ОНОШКО: Проклинать посоветовала? А, их же картой бить! Погадать цыганам, попроклинать их.

С.ДОРЕНКО: «Управление МВД, — я читаю по “Медузе”, — по Тюменской области опубликовало 12 сентября советы по общению с цыганами. Правда, через несколько часов заметку отредактировали», — убрав слово «цыгане». Значит, мы можем его тоже убрать.

А.ОНОШКО: Да. Убираем. Читаем.

С.ДОРЕНКО: Давайте уберём.

А.ОНОШКО: А этот совет, справка по общению с кем тогда?

С.ДОРЕНКО: С цыганами.

А.ОНОШКО: Нет, мы же убираем слово «цыгане»?

С.ДОРЕНКО: Вот с такими.

А.ОНОШКО: С кем?

С.ДОРЕНКО: Вот с такими.

А.ОНОШКО: С людьми.

С.ДОРЕНКО: С такими. А может быть, с людьми, кстати говоря, можно заменить. Давайте слово «цыгане» заменим «людьми».

А.ОНОШКО: На слово «соседи».

С.ДОРЕНКО: Значит, так: «Участились факты мошенничества, совершенными лицами человеческой внешности».

А.ОНОШКО: Людской.

С.ДОРЕНКО: Людской внешности.

А.ОНОШКО: Людьми, участились. Так?

С.ДОРЕНКО: Чтобы защититься себя от людей и не поддаться их влиянию… Мы слово «цыгане» заменяем на «люди». Чтобы защититься от людей и не поддаться их влиянию, нужно соблюдать некоторые правила. «В последнем пункте правил говорилось, что люди могут начать осыпать жертву проклятиями. Не теряйтесь, начните обсыпать женщину, — ну, представителя людей, — проклятиями в ответ».

А.ОНОШКО: А мужчины там не работают?

С.ДОРЕНКО: «Люди больше всего боятся навести проклятие на свой род», — посоветовало МВД. Серьёзно, я читаю саму инструкцию.

А.ОНОШКО: Какая классная на самом деле справка.

С.ДОРЕНКО: Всякий раз заменяя: «мужчина», «женщина», «человек».

А.ОНОШКО: Конкретные выражения там предлагаются? Потому что я бы затруднилась сейчас осыпать кого-то проклятиями. А вы можете осыпать кого-то проклятиями по-настоящему?

С.ДОРЕНКО: Давайте подумаем. Как. «Да прекратится род твой, о женщина!»?

А.ОНОШКО: Нет, надо так же импульсивно. Не надо так вставать в позу, как будто у вас лавровый венок вокруг головы.

С.ДОРЕНКО: Можно даже сделать вот так рукой.

А.ОНОШКО: Да, и хитон поправить…

С.ДОРЕНКО: «О женщина! Да прекратится род твой!»

А.ОНОШКО: «Да провались ты к чертям собачьим».

С.ДОРЕНКО: Пропадом. Нет, не годится. Нет-нет, надо как раз наоборот, потому что когда это просто ругательства, у людей против просто ругательств есть как бы кожура, защита, каска.

А.ОНОШКО: «Чтоб тебе пусто было!»

С.ДОРЕНКО: Нет, это не катит, не катит. Все формулы, в том числе матерные, которые были уже много раз слышаны человеком, они не пробивают. Это должно быть…

А.ОНОШКО: А что надо, как надо проклясть?

С.ДОРЕНКО: Ну, надо проклясть как-то так, чтобы человека пробило, чтобы у него не было вот этой кожуры какой-то.

А.ОНОШКО: Бедные мы, бедные, нордические люди.

С.ДОРЕНКО: Ну подожди, дай я прочитаю инструкцию от МВД. «Сотрудники полиции призывают граждан к бдительности. В областном центре участились факты мошенничества, совершённые лицами человеческой внешности. Они действуют под предлогом снятия порчи или лечения от болезни. Следует понимать, что злоумышленники не только обманным путём забирают деньги, но также, подобрав подходящий момент, воруют и спрятанные сбережения. Чтобы защитить себя от людей и не поддаться их влиянию, следует помнить и соблюдать несколько правил. Никогда не вступайте в разговор с людьми. Ваш ответ на любой вопрос означает, что вы уже попали под их влияние».

А.ОНОШКО: Это знаете, как у Булгакова журналист, к профессору Персикову когда проник, он же не собирался с ним разговаривать, он всё время говорил: «Вон!» — и так далее. А тот не обращал совершенно на это внимания. И вот ему удалось завязать разговор — и в итоге вышла статья, как вы прекрасно помните, о прекрасном открытом «луче жизни». «Садитесь!» — сказал профессор, маститый там был. Маститый — это какой-то этот самый… Тут же то же самое.

С.ДОРЕНКО: Второй пункт: «Ни в коем случае не демонстрируйте свой интерес и никогда не пытайтесь вникнуть в суть их речей. Главная цель людей — найти человека, которого можно заговорить». Значит, первое: вообще никогда не вступайте в разговор с людьми.

А.ОНОШКО: Да, это первый совет.

С.ДОРЕНКО: Второе: никогда не пытайтесь вникнуть в суть речей людей.

А.ОНОШКО: То же самое, кстати.

С.ДОРЕНКО: Что бы люди вам ни говорили, вы должны просто не вникать в суть, не вникать…

А.ОНОШКО: То же самое к маньякам относится.

С.ДОРЕНКО: …иначе в гипнотизм какой-то попадёте. Понятно, да? Если человек, представитель людей…

А.ОНОШКО: Незнакомый человек.

С.ДОРЕНКО: «Если представитель людей, всё же она вынудила вас ей ответить, то никогда не произносите “да”. На любой вопрос отвечайте “нет”». Нэт. Нэт.

А.ОНОШКО: Да не надо с ними разговаривать. Вообще ни с кем, с незнакомыми людьми разговаривать нельзя — это первое правило.

С.ДОРЕНКО: И не вникать в суть того, что они говорят.

А.ОНОШКО: Да.

С.ДОРЕНКО: «Нет» и всё, «нет». Ты учи девочку свою!

А.ОНОШКО: А я учу — ни в коем случае.

С.ДОРЕНКО: Учишь? Ответ — «нет».

А.ОНОШКО: Ну, я не про людей, а я про мужчин.

С.ДОРЕНКО: «Никогда не верьте содержанию разговора, поскольку все фразы построены на формулировке проблем среднестатистического человека: проблемы в семье и на работе, недостаток средств и др.».

А.ОНОШКО: Завидующая подруга.

С.ДОРЕНКО: «Подруга твоя тебе завидует? Кофточку такую же купила?»

А.ОНОШКО: Да. «Чувствуете себя в последнее время не очень? Потому что возраст, возраст на самом деле».

С.ДОРЕНКО: «Не бойтесь быть грубыми, резкими и невоспитанными. Это не тот случай, когда нужно проявлять такт, ведь вас могут обобрать».

А.ОНОШКО: Да.

С.ДОРЕНКО: Это прекрасно. «Никогда не смотрите человеку в глаза и не допускайте их прикосновений к себе. Сразу заявите, что вам это неприятно. Постарайтесь вырваться и быстрее уйти. Если вы почувствовали, что уже подпали под гипноз человека, крикните: “Полиция!” Обычно после этого люди убегают. Если люди понимают, что вы не поддаётесь их гипнозу, то могут начать осыпать вас проклятиями. Не теряйтесь, начните обсыпать человека проклятиями в ответ».

А.ОНОШКО: Слушайте, надо детям прочитать в школе.

С.ДОРЕНКО: (Смеётся.) Ну подожди. Вот здесь я сказал «не теряйтес».

А.ОНОШКО: Я заметила.

С.ДОРЕНКО: «Начните обсыпать человека проклятиями в ответ. Люди больше всего боятся навести проклятие на свой род».

А.ОНОШКО: То есть они на самом деле полные идиоты.

С.ДОРЕНКО: Они полные…

А.ОНОШКО: Они ничуть не умнее вас, как вы могли подумать, читая эту всю памятку.

С.ДОРЕНКО: Прекрасная статья! Это памятка. Это Тюмень, Тюмень. Прекрасная земля — Тюмень.

А.ОНОШКО: И зачем её редактировали?

С.ДОРЕНКО: Земля ханты-мансийская. А вот нельзя, 282-я статья. Если к группе какой-то социальной или национальной вызывать ненависть — значит, это 282-я статья. И полиция по существу её нарушила, но потом исправилась. Алло. Здравствуйте.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Здравствуйте. Два случая из жизни.

С.ДОРЕНКО: Давайте.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Буквально месяца два назад иду мимо Покровского монастыря, а там куча цыган постоянно ошивается.

С.ДОРЕНКО: Где-где?

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Покровский монастырь.

С.ДОРЕНКО: Вы заменяйте, пожалуйста, слово «цыгане» на «люди», пожалуйста.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Хорошо, люди цыганской национальности.

С.ДОРЕНКО: Нет, нельзя-нельзя. Без национальности.

А.ОНОШКО: Нет, это нас не интересует.

С.ДОРЕНКО: Люди, люди.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Ну, девушка молодая…

С.ДОРЕНКО: Ошиваются, вот сразу — «люди ошиваются».

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Стоит эта гражданка, ей что-то рассказывает, а я вижу боковым зрением. Она, смотрю, начинает уже лезть в сумку. Я подхожу к ней вот так и говорю: «Тебя я долго буду здесь ждать?» — хотя я даже не знаю, кто это. Она вот как будто… знаете, как будто очки с неё слетели, она поворачивается и говорит: «Да-да, я сейчас иду!» Эта стояла — полное разочарование в глазах.

С.ДОРЕНКО: Да-да-да.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Второй случай. У меня знакомая есть, она работает в магазине. Она говорит: «Я себя словила на мысли, что я куда-то не туда иду». А она шла уже с этой гражданкой к себе домой за деньгами. То есть у неё прозрение уже было даже за работой. То есть настолько эти люди, кто умеет, настолько серьёзно погружают человека в это состояние, что он даже не всегда понимает, где он.

С.ДОРЕНКО: Ну ладно. Ну что? Ну уж прямо волшебники?

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Нет, это я же не придумал, я же не в газете какой-то прочитал. Это было с моей знакомой.

С.ДОРЕНКО: Вот наш слушатель Александр пишет: «Регулярно пользуюсь электричками на Горьковском направлении. Постоянно ходят лица человеческой национальности целыми стаями. Помогает только тотальный игнор». Ну как? Я же говорил вам, я единственный из вас… Скажите, пожалуйста, кому ещё цыганка молоком из сиськи брызгала в глаза? Это только мне. Правильно, Настя?

А.ОНОШКО: Только вам.

С.ДОРЕНКО: Только мне.

А.ОНОШКО: Мне — нет.

С.ДОРЕНКО: Товарищи, мне в электричке, идущей из Сергиева Посад (в то время Загорска), цыганка брызгала молоком… А может быть, из Наро-Фоминска, я думаю. Нет, из Наро-Фоминска, правильно. В электричке, идущей из Наро-Фоминска, со станции Нара, цыганка молоком брызгала в глаза, и молоко было какое-то желтоватое.

А.ОНОШКО: Это было молозиво.

С.ДОРЕНКО: Может быть, ей стоило обратиться к врачу?

А.ОНОШКО: Она только родила.

С.ДОРЕНКО: Только родила?

А.ОНОШКО: Да, было молозиво, поэтому было желтоватое.

С.ДОРЕНКО: Оно какое-то было желтоватое.

А.ОНОШКО: Самое полезное, говорят.

С.ДОРЕНКО: Она забрызгала меня, и одежду мне забрызгала.

А.ОНОШКО: Очень питательное.

С.ДОРЕНКО: Струйка прямо лилась. Ты знаешь, как интересно.

А.ОНОШКО: Можно было не обедать в тот день.

С.ДОРЕНКО: Это меня сильно эротизировало. Ну хорошо, 73-73… (Смеётся.) Хотя тогда я… «После этого у вас астигматизм», — сказал Артём. Вот и всё. Нет, она же сначала, что она брызгала мне молоком-то, ребята — она сначала вырвала у меня 10 рублей. Я имел неосторожность достать кошелёк, чтобы найти ей рубль. Я хотел, потому что она была с ребёнком, и мне хотелось помочь. А она увидела у меня в кошельке, быстро засунула туда руку — и вырвала 10 рублей. Это показалось мне настолько ужасным, потому что это для меня были большие деньги, вообще-то, что я попытался вскочить. На что она…

А.ОНОШКО: Ну, вы отбили 10 рублей-то?

С.ДОРЕНКО: Нет, не отбил, забрызгали…

А.ОНОШКО: Вот это да, взрослый мужик!

С.ДОРЕНКО: Я заплатил практически десятку за то, что на меня побрызгали молоком. И готов делать так и впредь. Тем более десятка теперь не очень дорого, как за тележку у супермаркета. 73-73-948. Алло. Здравствуйте. Слушаю вас.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Доброе утро.

С.ДОРЕНКО: Здравствуйте.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Я видел, как они в метро работают.

С.ДОРЕНКО: Как? Ну скажите. Люди работают в метро. Да, прошу вас.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Стоит взрослый мужчина лет 25–30. Его детишки — наверное, человек десять — они что-то крутятся-крутятся, а потом вьюном один за другим как бы вниз по эскалатору туда бегут. Я не знаю, своим бегом, может, они что-то цепляют. А потом я очень интересную вещь обнаружил. Видимо, к русским они перестали лезть. Появилась китаянка какая-то, они её обступили и начали, так сказать, поддавливать со всех сторон. Она на китайском что-то кричит, я думаю — заступиться?

С.ДОРЕНКО: На китайском кричит? Господи помилуй! И чего? А у них-то в Китае нет небось такого.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Они цепляют её за сумку, как бы тянут к себе с разных сторон, она крутится вокруг них, там люди уже начали посматривать. В толпе неизвестно… Может, кто-то там прикрывает. Я бы заступился, но нож бы кто-то воткнул в спину. Я так пригляделся… Ну, в метро их очень много было. Сейчас я не знаю. Я не ездил уже, наверное, полгода. Как там, порядок навели — неизвестно.

С.ДОРЕНКО: А тем не менее, вот эта инструкция, ведь она подходит не только к этим людям, она же подходит вообще ко всем людям. Первое: никого не слушать, смотреть сквозь людей. Правильно? Второе: не вникать в суть речей.

А.ОНОШКО: В Москве так обычно и бывает.

С.ДОРЕНКО: Даже если к вам обращаются, не вникать в суть речей, стараться не вникать. Третье: проклинать их и так далее. Это подходит ко всем людям.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Один раз в автобусе ехал я в районе Свиблово. Какой-то мужчина сел рядом и начал мне на ухо что-то говорить. Я чувствую, как эта такая сладость по телу растеклась, ноги ватные стали. Я понимаю, что он мне начинает что-то вот такое непонятное. Я чувствую — надо уходить. Я жду — вот-вот, быстрей бы остановка. И вот мы пока доехали — раз! — моя остановка, я так встал и вышел.

С.ДОРЕНКО: Ну и хорошо.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Но я почувствовал, как… Ну, было приятно.

С.ДОРЕНКО: Вами манипулировали, конечно.

ЗВУЧИТ ПЕСНЯ «ОЧИ ЧЁРНЫЕ»

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Я вышел и проверил потом кошелёк, всё ли нормально.

С.ДОРЕНКО: (Смеётся.) Ай, Настёна! Им манипулировали.

А.ОНОШКО: Сейчас грянет, я чувствую.

С.ДОРЕНКО: Сейчас как грянет, Настёна! Сейчас, сейчас, тихо. Ну давайте. Ну хорошо же!

А.ОНОШКО: Занудненько. Ну ладно…

С.ДОРЕНКО: Ну хорошо же! Нет, хорошо, я тебя двину к концу. Там наверняка уже будет… Сейчас.

А.ОНОШКО: Аранжировочка такая, привет из восьмидесятых.

С.ДОРЕНКО: Ну сейчас. Ну и пошла! Ну и пошла! Ты чувствуешь? Ты понимаешь, что ты цыганка теперь? Оношко цыганка, сейчас выяснится. Я вижу, глаз заблестел, глаз заблестел. А? Цыганочку, ну давай, давай!

А.ОНОШКО: Мне сразу какой-то купец, бросающий пачку ассигнаций в камин, представляется

С.ДОРЕНКО: Денег дай, денег дай! Позолоти ручку, позолоти ручку, позолоти ручку! Денег дай! Деньги есть у тебя, я вижу по глазам. Есть деньги. Подруга тебе завидует, подруга тебе завидует!

А.ОНОШКО: Со здоровьем в последнее время…

С.ДОРЕНКО: Порчу навела. Сейчас тебе исправим, сейчас исправим. Денег дай, денег дай! (Смеётся.)

А.ОНОШКО: «А дети у тебя хорошие». Что-то надо хорошее же сказать. «И король твой червовый! Не изменяет тебе! Но на работе у тебя есть завистники».

С.ДОРЕНКО: «Что ты вышла, грудь простудишь!» — надо песню, вот какую песню надо. Я не знаю, я её не слышал никогда. Хорошо, давайте. Сейчас я её введу, сейчас посмотрим. «Что ты вышла, грудь простудишь!»

А.ОНОШКО: Это что, цыганская песня, что ли?

С.ДОРЕНКО: Да, говорят. Вышла, мне кажется, что сразу…

А.ОНОШКО: Или наоборот, цыганкам надо это говорить?

С.ДОРЕНКО: Нет, это песня.

А.ОНОШКО: Вы знаете, там мужчины дома сидят. Сергей, вам, кстати, очень бы подошло. А женщины всё время на работе. Вот в Малоярославце, там на вокзале есть семья — ну как, я не знаю, семья или кто они там — всё время стоит мама у кассы, попрошайничает.

С.ДОРЕНКО: Нет такой песни на YouTube. «Что ты вышла, грудь простудишь!»

А.ОНОШКО: И если она не может прийти…

С.ДОРЕНКО: Можешь сама придумать эту песню.

А.ОНОШКО: …на её место приходит её мать. А если у неё нет матери, мать и дочь не могут выйти, то идёт внучка, и стоит эта девочка у касс, то есть рабочее место не покидается никогда. Ну, они между собой похожи, поэтому… Это они работают так. А мужчин мы не видим цыганских. Они сидят, там врезки в газопровод, и всё. Это же там они врезки делают, в Тюменской области?

С.ДОРЕНКО: Конечно, во всех областях. В Тульской области. Ты, наверное, перепутала. Конечно, конечно.

А.ОНОШКО: А, в Тульской? Да, я перепутала.

С.ДОРЕНКО: Хорошо, слушайте, я это самое. К вам подошёл… Давайте говорить вообще об отношениях. Я же сказал, что эта инструкция вообще подходит для отношений с людьми.

А.ОНОШКО: Конечно. Меня папа в детстве учил…

С.ДОРЕНКО: С любыми людьми. Внимание! При чём тут цыгане? Зачем цыгане? С любыми людьми.

А.ОНОШКО: …как только мне незнакомый человек на улице задаёт вопрос, сразу взгляд сквозь…

С.ДОРЕНКО: Просто человек, согражданин по-русски… Куда для глаз?

А.ОНОШКО: Сквозь.

С.ДОРЕНКО: Сквозь, в расфокус.

А.ОНОШКО: Куда-то все расфокус. И продолжаешь…

С.ДОРЕНКО: Глаза в расфокус. Надо учить детей, давайте. Какие цыгане? При чём тут цыгане? Давайте про всех людей скажем. Значит, подходит незнакомый человек. В разговор не вступать. Любой ваш ответ означает, что вы попали под его внимание.

А.ОНОШКО: Это правда.

С.ДОРЕНКО: Никакого интереса. Вникать в суть речей? Не вникать, и всё. Не вникать!

А.ОНОШКО: Никаких знакомств на улицах.

С.ДОРЕНКО: А ты вообще не в курсах. Он тебе говорит: «Вы знаете, у меня сердце болит». Подходит к тебе человек, говорит: «Вы знаете, у меня сердце болит». Значит, он хочет тобой манипулировать. Всё понятно, да? Привить тебе чувств вины: «Я вижу, у вас есть мобильный телефон, вы не позволите мне позвонить в “скорую”?» — он говорит. Он видит, что у тебя есть телефон мобильный — это намёк на то, что ты состоятельная и должна дать ему денег. Правильно?

А.ОНОШКО: Возможно.

С.ДОРЕНКО: А сердце болит — где его сердце? Покажи сердце. Сердце не показывает — всё, извини, до свидания. Значит, если всё-таки ты ответила, отвечай «нет». И всё: «Нэт».

А.ОНОШКО: Да.

С.ДОРЕНКО: Но строго. Никогда не верить в содержание разговора, потому что он все равно хочет тебя обобрать. А если цыганка, подошла к тебе цыганка, цыганка подошла, и у неё действительно болит сердце, и она действительно хочет, чтобы ты дал ей мобильный телефон, и действительно хочет позвонить в «скорую», и действительно хочет излечиться, а ты, жестокосердная, прошла мимо, Настя.

А.ОНОШКО: Ничего не поделаешь.

С.ДОРЕНКО: Ты чёрствая женщина! Настя, ты чёрствая женщина, я чувствую.

А.ОНОШКО: Совершенно ничего страшного.

С.ДОРЕНКО: Да?

А.ОНОШКО: Да.

С.ДОРЕНКО: (Смеётся.) Алло. Здравствуйте. Слушаю вас.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Здравствуйте.

С.ДОРЕНКО: Здравствуйте.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Была такая… может быть, и есть такая организация, называется «Родеро́». Как раз та инструкция, которую приложили, видимо, тюменская полиция писала для себя, а потом просто заменила слово «полиция»…

С.ДОРЕНКО: А, то есть существует организация, которая инструктирует, что так надо разговаривать с полицейскими?

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Нет, она говорит как раз о том, что виной всему и источником очень многих неприятностей, в том числе для детей, вплоть до похищения, как раз является в первую очередь так называемый «бесполезный разговор» с незнакомцем.

А.ОНОШКО: О, отличная формулировка.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Я считаю, что Анастасия совершенно права, что этому как раз таки нужно научить детей: «Ребята, не разговаривайте. Вы ничего не можете решить, поэтому…»

С.ДОРЕНКО: Не надо ничего, да?

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Например, у моего сына неоднократно отбирали телефон, потому что он был в своё время очень добрым мальчиком. И к нему подходили какие-нибудь…

С.ДОРЕНКО: Скажите, пожалуйста, вы говорите, в прошедшем времени. Сделался ли он недобрым?

А.ОНОШКО: Он сделался мужчиной.

С.ДОРЕНКО: Он сделался недобрым. Мальчик сделался недобрым. 73-73-948.

А.ОНОШКО: Сергей, но нет ни одной проблемы, в которой ребёнок мог бы помочь взрослому.

С.ДОРЕНКО: Да, здравствуйте.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Доброе утро.

С.ДОРЕНКО: Здравствуйте. Лариса, здравствуйте. Да, Лариса.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Неплохо бы разложить по чувствам всё это. Первое чувство, которым пользуются все мошенники, цыгане, все остальные — это чувство…

С.ДОРЕНКО: «Цыгане» мы не говорим. Вообще мошенники. Люди, люди.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Да, люди, люди в широком смысле этого слова. Это чувство — неловко отказать.

С.ДОРЕНКО: Неловко.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Дети идут на контакт, потому что их учат быть какими? «Ты должен…»

С.ДОРЕНКО: Даже не учат, они от природы таковы.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Ну, от природы — сложный вопрос. Фильтры, которые устанавливаются на входе, говорят следующее: нужно быть добрым человеком.

С.ДОРЕНКО: Да. «Сдохни!»

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Нужно быть отзывчивым человеком.

С.ДОРЕНКО: «Сдохни, — в ответ говори, — сдохни». И всё. Надо учить детей жестокости.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Да, первое, чем пользуются — это чувство неловкости: «Как же я откажу? Как же, как же?» Поэтому…

С.ДОРЕНКО: Может быть, убивать илотов.

А.ОНОШКО: Да, они ещё очень польщены.

С.ДОРЕНКО: Лариса, может быть, научить детей убивать илотов, какую-то пройти практику? Душить котят, чтобы у них появилась жестокость, да.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Нет, любить себя. «Я хочу вступать в разговор» или «я не хочу» — вот должны быть критерии.

С.ДОРЕНКО: Да, да.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: «Я хочу» или «я не хочу».

А.ОНОШКО: Нет, «я не хочу» — всегда должен быть критерий с незнакомым человеком на улице.

С.ДОРЕНКО: Что значит — «хочу», «не хочу»? А где же альтруизм, позвольте? Я хотел бы здесь встрять.

А.ОНОШКО: Альтруизм внутри закрытой группы, как мы знаем. В 57-й школе альтруизм. Там полно альтруизма.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Пусть будет альтруизм, но тогда люди побеждают.

С.ДОРЕНКО: Те, которые приходят, пришлые люди. Люди, люди, люди.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Люди в широком смысле этого слова, да.

С.ДОРЕНКО: Я понимаю. Я хочу сказать, что вы хотите оставить свои сердца чёрствыми, и вас один раз в жизни оберут до ниточки… Денис, здравствуйте.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Здравствуйте, Сергей. Наконец-то я дозвонился. На самом деле я могу много про цыган рассказать, я с ними очень…

С.ДОРЕНКО: А чём вы говорите? Вы и сам цыган.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Нет, я не цыган, я еврей.

С.ДОРЕНКО: Еврей, хорошо.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Неважно. На самом деле я вначале девяностых где-то полтора года достаточно плотно общался, и на свадьбах у них гулял, и всё, я их знаю, всю эту систему знаю. У них разные есть касты, как вы понимаете, касты совершенно разные. Я более с такими криминальными общался. На самом деле действительно они очень хорошие психологи, очень хорошие психологи.

С.ДОРЕНКО: Все мы хорошие психологи.

А.ОНОШКО: А почему они боятся проклятий, эти хорошие психологи?

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Не все, есть природные психологи.

С.ДОРЕНКО: Когда приспичит, все мы.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: На самом деле я общался с ними достаточно много. Есть определённые фразы. Есть определённые фразы, которые можно сказать, когда к тебе приходит цыганка. Я их сейчас забыл, кстати, но могу вспомнить.

С.ДОРЕНКО: Ноги теплеют при этом или нет?

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Нет, им просто фразу говоришь — и они понимают, что типа свой человек.

С.ДОРЕНКО: Слушайте. «У моей знакомой люди дочь заболтали, сказали, что на матери проклятие».

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Подождите, Сергей…

С.ДОРЕНКО: «Она вынесла все золото из дома. Дочери 12 лет».

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Моего отца заболтали. Провожали меня в аэропорту. Отец у меня — два высших образования, соображающий человек. Смотрю — как бычка, ведут его в сторону. И он идёт так вот, перебирая ногами.

С.ДОРЕНКО: Да. А Гогазавр говорит, что если человеку сказать, ей, «глаза твои прокляну», они отходят сразу.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Там есть фразы. Я сейчас просто забыл их, у меня они даже где-то записаны.

С.ДОРЕНКО: Всё-таки надо волшебное слово какое-то.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Есть определённые фразы, сказать можно. Да просто им по-цыгански что-то сказать — и они сразу отходят.

С.ДОРЕНКО: А, по-цыгански надо?

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: А на свадьбах у них очень весело.

С.ДОРЕНКО: И хорошо. «Я не верю в гипноз», — говорит Sanchikson. Не надо в него верить, Sanchikson. Что значит «верю»? Это же не вопрос веры. Вопрос — ноги у вас теплеют, и всё. Sanchikson, сейчас я попробую: правая рука тёплая и тяжёлая, левая рука тёплая и тяжёлая, выпуск новостей…

НОВОСТИ

ОБЗОР ПРЕССЫ

С.ДОРЕНКО: Есть всё. Пишут, мне очень понравилось, в Telegram govoritmskbot: «Сергей, вы тоже цыган? Вы подлавливаете нас спросонья утром и парите нам мозги, а мы вам поддакиваем, ведёмся на ваш развод на самом деле».

А.ОНОШКО: Но денег-то мы не просим с вас. Можем начать.

С.ДОРЕНКО: Я не прошу денег. Но мы просим больше, чем денег.

А.ОНОШКО: А что мы просим?

С.ДОРЕНКО: Мы просим внимания, а внимание — это самая лучшая валюта, лучше даже, чем доллар. Внимание. Я жду, когда Пелевин напишет… Ты знаешь, что я принялся читать? Я купил…

А.ОНОШКО: Вы закончили читать?

С.ДОРЕНКО: Нет, слушай меня. Как я мог закончить, когда я купил, как дурак, не буквы, а купил аудиокнигу случайно?

А.ОНОШКО: Аудиокнигу?

С.ДОРЕНКО: Да. И как хохол…

А.ОНОШКО: И кто читает?

С.ДОРЕНКО: Я читаю. Нет, в смысле — я слушаю.

А.ОНОШКО: Нет. Ну, кто-то чтец.

С.ДОРЕНКО: Не знаю.

А.ОНОШКО: Мы с моей дочерью большие знатоки.

С.ДОРЕНКО: Что ты говоришь?

А.ОНОШКО: Да.

С.ДОРЕНКО: Ну так слушай…

А.ОНОШКО: Кто читает, вы не знаете.

С.ДОРЕНКО: Я купил Пелевина. Всюду было за 699 рублей, а я купил за 299. Мне показалось это изысканным.

А.ОНОШКО: То есть за 300, по-русски говоря.

С.ДОРЕНКО: Да, за 300. И мне показалось это изысканным, что я взял дешевле, чем всюду. Скачал, всё прекрасно, ZIP, нормально всё. Бабах! — открывается, и там нет никакого текста. 900 минут.

А.ОНОШКО: А там не механический голос, нет? Говорят, что быстро привыкаешь.

С.ДОРЕНКО: Нет, не механический, живой дядько. «Дядько, мы думали, шо вы птица». Я знаю. Он что-то такое читает и читает 900 минут.

А.ОНОШКО: И вы отключаетесь? Один наш выпуск в среднем можно прочитать за 15 минут, то есть это 2,5 часа нашего говорения. А тут — 900 минут. Ужас какой!

С.ДОРЕНКО: 900 минут. Я, соответственно, 200 минут отслушал. А дальше у меня странный эффект — я на голос этого дядьки и на поучения гуру Пелевина… Пелевин теперь больше не пишет художественной литературы, у него просто одна гигантская лекция такая.

А.ОНОШКО: А о чём? Об инвестировании средств?

С.ДОРЕНКО: Лекции об инвестировании. Лекция о том, что вата…

А.ОНОШКО: Как это хорошо! Своевременно.

С.ДОРЕНКО: Нет, у него есть несколько… За первые 200 минут я понял от Пелевина следующее: как инвестировать, почему золото и когда золото, и вообще лучше не инвестировать, потому что понятно, что играют большие дяди, а не ты. Это первое.

А.ОНОШКО: Осознание пришло.

С.ДОРЕНКО: Осознание пришло наконец. Второе осознание, что… Он касается темы гомосексуализма довольно подробно и, наконец, любви к дереву. От гомосексуализма он уходит к любви… Я забыл, как это. Дендрофилия, что ли? Он переходит к любви к дереву. Стул из IKEA для него…

А.ОНОШКО: Примерно равен?

С.ДОРЕНКО: Примерно равен, да-да-да. Это второе.

А.ОНОШКО: Вот какой! Так. Прямо интересно.

С.ДОРЕНКО: Третье: он обрушивается на вату, всемирную вату.

А.ОНОШКО: Вот! Правильно.

С.ДОРЕНКО: И говорит, что укры сделали поступок, который может привести к успеху, а вата никогда не придёт к успеху.

А.ОНОШКО: Да?

С.ДОРЕНКО: Да. Почему вата не придёт к успеху — он объясняет. Он говорит, что вата реакционна.

А.ОНОШКО: Ну, это очевидно.

С.ДОРЕНКО: В сущности, она не так реакционна, как реактивна. Она реактивна.

А.ОНОШКО: Не проактивна.

С.ДОРЕНКО: Не проактивна, а реактивна. Вата реактивна, вата не создаёт повестки. В сущности, вата реагирует на всё, с точки зрения Пелевина, вот последней работы, реагирует на всё враждебно. То есть, условно говоря, к нам сейчас пришли бы люди…

А.ОНОШКО: Реагирует и враждебно реагирует, осыпает проклятиями.

С.ДОРЕНКО: Во-первых, реагирует. Во-вторых, как правило, враждебно. Если бы к нам сейчас зашёл какой-то человек, в высшей степени необычно, и кто-то сказал: «Вы хотите, — например, — Inca Pisco какой-нибудь?» — и что бы ты сказала?

А.ОНОШКО: Нет, я бы сделала вид, что я его не вижу.

С.ДОРЕНКО: (Смеётся.) «Пожалуйста, не приставайте». Ты подумала бы, что он хочет переспать с тобой или ещё что-то.

А.ОНОШКО: «Я такой красивый. Всё хотят»

С.ДОРЕНКО: Inca Pisco бы предложил во льду. И ты бы сказала: «Пошёл вон!» А я бы сказал: «Вы нам мешаете вести передачу». Понятно, да? Вот мы вата.

А.ОНОШКО: Нет чтобы согласиться. Мог бы получиться интересный разговор.

С.ДОРЕНКО: Мы реактивны, а не проактивны — вот в чём суть. Это я понял из 200 минут Пелевина. Я так понял, что я начну слушать…

А.ОНОШКО: Сколько нераскрытых тем осталось ещё в оставшихся шестистах… семистах…

С.ДОРЕНКО: Я думаю, ни одной. Пелевин стал таким тягучим гуру, который читает лекцию, знаешь, по три часа. Надо принимать порциями по три часа.

А.ОНОШКО: Я думаю, вопросы смешения культур должны быть затронуты в следующих частях.

С.ДОРЕНКО: Посмотрим, посмотрим. Слушай, хорошее изобретение.

А.ОНОШКО: Какое?

С.ДОРЕНКО: Российские кинологи… Вот мне кажется…

А.ОНОШКО: Да.

С.ДОРЕНКО: Нет. Я помню очень хорошо, как Горбачёв Михаил Сергеевич, он говорил, что мы всегда будем отвечать неадекватно и перпендикулярно.

А.ОНОШКО: Кому? Всему?

С.ДОРЕНКО: Ну, американцам. Он говорит: «Мы дадим несимметричный ответ». Помнишь? Это цитата.

А.ОНОШКО: О, это я помню, «несимметричный ответ» я помню.

С.ДОРЕНКО: Несимметричный. А я всегда продолжал: неадекватный и перпендикулярный. То есть мы всегда дадим неадекватный ответ. Мы всегда умеем дать неадекватный ответ. Понимаешь? Значит, есть оборудование в больницах какое-то, какие-то сканеры невероятные, которые тебя…

А.ОНОШКО: Тесты генетические.

С.ДОРЕНКО: Тесты. Ой, масса всего есть в мире, но это всё стоит денег. Понимаешь? Наши разработали… Российские кинологи… Внимание! Кинологи.

А.ОНОШКО: Натренировали двух овчарок, я читала, которые умеют определять рак.

С.ДОРЕНКО: Диагностируют рак, товарищи.

А.ОНОШКО: До того, как его смог диагностировать какой-нибудь аппарат или человек.

С.ДОРЕНКО: Слушайте, я не шучу. Ну дайте почитать. Российские кинологи… Это псари, собачатники, да?

А.ОНОШКО: Да.

С.ДОРЕНКО: (Смеётся.) Ну правильно?

А.ОНОШКО: Правильно. Кинологическая служба, да.

С.ДОРЕНКО: Ирина Горбачёва. Ты подписана на Ирину Горбачёву?

А.ОНОШКО: Ой, я хочу подписаться.

С.ДОРЕНКО: Какая же ты глупая! Как не стыдно?

А.ОНОШКО: Нет, я завидую внутри её успеху и мне хочется стать такой же Ириной Горбачёвой, но я не могу.

С.ДОРЕНКО: Мне стыдно, что ты не подписана.

А.ОНОШКО: Надо, да.

С.ДОРЕНКО: Ирина Горбачёва в Instagram…

А.ОНОШКО: Ну, у неё есть эта зарисовка про собачку.

С.ДОРЕНКО: Ну подпишись, конечно.

А.ОНОШКО: «Жилетки! Жилетки, жилетки! Гуляй! Иди гуляй! Гуляй!» Я помню это, да-да-да, такую сценку.

С.ДОРЕНКО: Да, Ирина Горбачёва. Я не найду так вдруг.

А.ОНОШКО: Ну, я же уже изобразила. Все всё поняли.

С.ДОРЕНКО: «Мой маленький». Это очень хорошо. Ирина Горбачёва выгуливает собаку в одной из своих миниатюр прекрасных. Ну так вот. «Российские специалисты завершают уникальный научный эксперимент, в рамках которого животных учили распознавать рак на ранней стадии. Опыт использования…»

А.ОНОШКО: То есть они взяли…

С.ДОРЕНКО: Они кормили собак раком. (Смеётся.)

А.ОНОШКО: Вы придумали это сейчас.

С.ДОРЕНКО: А?

А.ОНОШКО: Вы придумали. Вы же не прочли?

С.ДОРЕНКО: Сделали ракозависимыми.

А.ОНОШКО: Нет, это вы уже шутите, это вы предполагаете на самом деле. А я сидела и думала: а ведь действительно…

С.ДОРЕНКО: Слушай, как собака ищет наркотики, ты знаешь?

А.ОНОШКО: Да, я знаю. Их подсаживают.

С.ДОРЕНКО: Их кормят наркотиками.

А.ОНОШКО: И она просто не может без них, и поэтому быстро их находит.

С.ДОРЕНКО: Конечно.

А.ОНОШКО: А тут я тоже подумала, что…

С.ДОРЕНКО: Её кормят наркотиками, и она начинает искать наркотики, потому что она озабочена.

А.ОНОШКО: Я думала…

С.ДОРЕНКО: Как собаку научить искать рак?

А.ОНОШКО: От человека начинает пахнуть смертью, мне кажется. Он ещё об этом не знает.

С.ДОРЕНКО: Кормить чем-то таким, что она потом начнёт искать. Не правда ли?

А.ОНОШКО: Нет. Они начинают, может быть, выть как-то рядом с вами как-то неприятно.

С.ДОРЕНКО: Я Ирину Горбачёву нашёл. Нет, она поёт здесь. Ну ладно.

А.ОНОШКО: Это что-то не то.

С.ДОРЕНКО: Она что-то здесь поёт.

А.ОНОШКО: Там она не пела.

С.ДОРЕНКО: А? Тебе нужно, чтобы она не пела?

А.ОНОШКО: Нет, вы же хотели собачку.

С.ДОРЕНКО: Ну, я не знаю.

А.ОНОШКО: А вы ищите не так.

ВИДЕО — ИРИНА ГОРБАЧЁВА

— Только проснулся — и сразу «хочу», да? А поцеловать мамочку не хочешь, нет? Руки прям обслюнявил! Ну что это такое? Ну только встал — уже всё разбросал! Ну? И я кушать хочу. И папа хочет. Хорошее слово «не умею». Это правило. Пойдём гулять с собачкой? Он тоже хочет гулять. Смешной… Только проснулся — и сразу «хочу», да?

С.ДОРЕНКО: Ладно. Ребята, надо подписаться. У Горбачёвой сколько подписчиков, не знаешь? Сейчас посмотрю.

А.ОНОШКО: Не знаю, много.

С.ДОРЕНКО: 1,8 миллиона человек.

А.ОНОШКО: Почти 2 миллиона.

С.ДОРЕНКО: Около 2 миллионов.

А.ОНОШКО: Круто!

С.ДОРЕНКО: Конечно. Мне кажется, когда наша аудитория подпишется на Ирину Горбачёву в Instagram…

А.ОНОШКО: Станет ещё больше.

С.ДОРЕНКО: …как раз станет 2 миллиона, мне кажется.

А.ОНОШКО: Как-то мы скромно себя оцениваем?

С.ДОРЕНКО: Скромно, потому что не у каждого нашего слушателя есть… Instagram.

А.ОНОШКО: Есть радиоприёмник. (Смеётся.)

С.ДОРЕНКО: Значит, слушай. Российские специалисты… Подождите. (Смеётся.) Говори что-нибудь!

А.ОНОШКО: Я могу только похохотать немножко.

С.ДОРЕНКО: Российские… российские специалисты завершают уникальный научный… Подождите. Всё, не надо. Я сейчас расплачусь. Сделайся серьёзной наконец! Российские… (Смеётся.)

А.ОНОШКО: Новость такая короткая, там всего несколько строчек про овчарку. И мне захотелось с ними познакомиться сразу. Просто интересно. Они взяли с первой стадией рака, которая ещё не определена. Ну, так написано в статье. Но это журналисты всё переврали, наверное, не то написали.

С.ДОРЕНКО: Слушай, там же суть…

А.ОНОШКО: Никто ещё не определил, а они уже чувствуют, это собаки.

С.ДОРЕНКО: «Российские специалисты завершают уникальный научный эксперимент, — высоконаучный, я бы сказал, — в рамках которого животных учили распознавать рак на ранней стадии». Кстати говоря, может быть, цыганам дать вот это вот. Это прекрасная была бы история.

А.ОНОШКО: Да, они будут обгавкивать вас и говорить, что у вас рак на ранней стадии, и вам срочно надо снять порчу, и так далее.

С.ДОРЕНКО: (Смеётся.) «Опыт использования собак во время диспансеризаций подтвердил, что собаки действительно…» — в 50 процентах случаев обнаруживают…

А.ОНОШКО: Чувствуют, что их привели в больничку. (Смеётся.)

С.ДОРЕНКО: Настя, я так не могу! Слушайте, она меня доконает, эта Настя! Кончай! Две немецкие овчарки… Сделайся серьёзной, как немецкая овчарка.

А.ОНОШКО: Жалко, что не корги. Их можно было бы пригласить для срочной диагностики на самолётах некоторых товарищей. Ну хорошо, овчарки. А почему овчарки? Могли бы чихуахуа, они намного более распространённые. Завёл себе чихуахуа — она тебя диагностирует.

С.ДОРЕНКО: Существует, оказывается, Федеральный медицинский биофизический центр имени Бурназяна ФМБА.

А.ОНОШКО: А это не псевдонаучное?

С.ДОРЕНКО: Конечно нет. В России всё глубоко научное.

А.ОНОШКО: Он федеральный?

С.ДОРЕНКО: Американцы ракеты сейчас создают, частные притом. Ещё одна создана частная ракета, уже две частных.

А.ОНОШКО: Сама большая, да.

С.ДОРЕНКО: У Маска частная ракета, и вторая тоже ещё создана частная ракета. Но это у американцев. А мы даём неадекватный ответ, как говорил Горбачёв. Как он говорил? Асимметричный ответ.

А.ОНОШКО: Да.

С.ДОРЕНКО: Мы даём неадекватный ответ. Понимаешь? Какое-то японское медицинское оборудование создаётся невероятное тоже, а русские дают неадекватный ответ: мы будем друг друга нюхать овчарками.

А.ОНОШКО: Федеральный научный… Что?

С.ДОРЕНКО: Я тебе скажу сейчас. Федеральный медицинский биофизический центр…

А.ОНОШКО: Сейчас. Медицинский… Мне страшно от этих слов.

С.ДОРЕНКО: Медицинский биофизический центр имени господина Бурназяна. Слово «господина» не пиши. Бурназяна. ФМБА России. Что это такое? Федерального медицинского…

А.ОНОШКО: Я нашла. У него сайт знаете какой? fmbcfmba.ru.

С.ДОРЕНКО: Эф-эм-бэ-це-эф-эм-бэ-а. Это вызывает доверие.

А.ОНОШКО: Улица Живописная, кстати. Он совсем недалеко находится.

С.ДОРЕНКО: Да что ты говоришь? Он здесь, мы каждый раз проезжаем мимо.

А.ОНОШКО: Можно позвонить прямо туда. Вот телефон, давайте позвоним.

С.ДОРЕНКО: Там овчарки. Господи, надо детей повести и показать. Алло. Здравствуйте. Да, слушаю вас.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Здравствуйте. Сергей, Москва. Слушайте, Сергей, так весело, но могу сказать, что на самом деле зерно есть. Вот смотрите…

С.ДОРЕНКО: Зерно?

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Да. Есть лейкоз, причём зачастую его можно обнаружить только пункцией, и поэтому детей очень часто, например, начинают лечить от похожих заболеваний, от остеохондроза, от всего. Согласитесь, вы как родитель просто так пунктировать ребёнка не будете, правильно?

С.ДОРЕНКО: Нет, нет.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: А другой диагностики нет. По крови это не видно. По крови видно только тогда, когда уже идёт, как говорится, четвёртая стадия лейкоза.

С.ДОРЕНКО: Я понимаю.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Так вот, если собака действительно может…

С.ДОРЕНКО: А почему бы ей и не мочь? Ведь она умная, умнее дельфина. 73-73-948. Алло. Здравствуйте.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Алло. Сергей и Настя, доброе утро. Я бы хотел…

С.ДОРЕНКО: Вступиться за собак, мне кажется, вы хотите.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: …ответить предыдущему оратору. Я врач. Во-первых, предыдущий человек говорил абсолютную ерунду. Это просто…

С.ДОРЕНКО: Но это же успокаивающая ерунда.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Я оставлю это на его совести. Естественно, подменять методы диагностики, которые сейчас существуют в мире, признаны и доказали свою эффективность, какими-то собачьими выходками — это просто шарлатанство, это бред.

С.ДОРЕНКО: Это шарлатанство.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: И я призываю всех слушателей этим не заниматься. То, что сказал предыдущий оратор о том, что стадия лейкоза определяется только на четвёртой стадии — это полный бред!

С.ДОРЕНКО: Нет, собака определяет на первой стадии.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: То ли гавкнула, то ли нет?

С.ДОРЕНКО: А, например, предрасположенность, хеликобактер какой-нибудь можно, может быть, уловить обаянием дельфина. Дельфин, может быть, понюхает вас и скажет: «У вас хеликобактер». И всё.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Вы знаете, тогда, наверное, нужно поднять правую заднюю ногу на хеликобактер, да?

С.ДОРЕНКО: Ну, не знаю.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: А на стафилококк — хвост, да?

С.ДОРЕНКО: Я предлагаю использовать дельфинов, шимпанзе бонобо и других умных животных для того, чтобы диагностировать.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Не нужно! Не нужно шутить на эту тему, потому что могут…

С.ДОРЕНКО: (Смеётся.) Нет, ну почему? Есть умные животные, патентованно умные. Например, «слон — животное умное», как говорил Шариков. Но это не так, не совсем так. А есть какие-то с высоким IQ, правда же, Настя?

А.ОНОШКО: С которыми можно практически поговорить.

С.ДОРЕНКО: Немецкая овчарка… Ну, собаки, конечно. Кошки — не берём, нет.

А.ОНОШКО: Они промолчат.

С.ДОРЕНКО: Дельфины — берём.

А.ОНОШКО: Да.

С.ДОРЕНКО: Берём шимпанзе прекрасных. Правильно? Шимпанзе. И так далее. И пусть они диагностируют. Причём шимпанзе, как ты знаешь, может даже на пальцах как-то показывать. Некоторых шимпанзе обучали, в сущности, говорить на языке глухонемых — что либо поднимает одних, либо опускает других. Не знаю, о чём это свидетельствует.

73-73-948. Нам надо поговорить с врачами. Давайте всё-таки… Да! Я всё-таки собирался поговорить о Клинтон, но Настя не дала, про овчарок оказалось интереснее. Алло. Здравствуйте. Про Клинтон тогда чуть позже. Да, здравствуйте.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Здравствуйте. Сергей, насколько я понял, берём собак и кормим их человеческим мясом? По-моему, это вообще…

С.ДОРЕНКО: Нет, надо кормить только опухолями, поймите, только опухолями.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Но это же тоже часть человека.

С.ДОРЕНКО: Нет, мы можем кормить их опухолями. Вот есть культура опухоли мыши, которая… Ну а что? В интересах науки! Нет, секундочку! Я бы вступился за собак. А почему? Ну да! И человеческой опухолью тоже. А что? Вот их вырезают и выбрасывают, они пропадают даром, эти опухоли. Как раз собакам.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Их не выбрасывают. Их, наверное, сохраняют в специальных холодильниках.

С.ДОРЕНКО: Не знаю. Ну а собаки? А что же собаки? Зубами — щёлк! А тут бы и опухоли подошли заодно, и им бы понравилось есть опухоли, и они бы их учуивали потом. Ребята, давайте говорить о Клинтон. Вы совершенно сошли с ума. Ну хорошо, вот Роман ещё из Истры звонит. Алло. Здравствуйте.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Доброе утро. Я просто представил себе, какая прелесть — будем проходить диспансеризацию на псарне.

С.ДОРЕНКО: Ну конечно.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Есть в этом что-то, согласитесь.

С.ДОРЕНКО: Есть, конечно.

А.ОНОШКО: А последнее? «Сейчас у нас серьёзные подозрения. Сейчас мы прибегнем к последнему средству. Приходите в такой-то кабинет тогда-то».

С.ДОРЕНКО: «“Слон — животное полезное” говорил Шариков». Ну да, я и говорю, Серж Ларин, но мы слона не берём. «Слон — животное полезное». «Опухоли сжигают», — знает Артемис Ко. Вот сжигают, а можно их скармливать собакам. Скармливать собакам, товарищи. «Шимпанзе и так давно нас диагностируют в русских больницах», — предполагает один из слушателей. В общем, примерно так.

С.ДОРЕНКО: Давайте вот что. Давайте посмотрим это самое… «Билл Клинтон объяснил проблемы со здоровьем жены». Вас интересует вообще мировая политика хоть сколько-нибудь? Я так понимаю, что никого не интересует ничего.

А.ОНОШКО: Это единственное, что вообще нас интересует.

С.ДОРЕНКО: Нет, на самом деле знаешь что людей интересует? Собственное здоровье и борьба с лишним весом, больше ничего. Вот если бы я двигал в президенты России, например, или хотя бы в депутаты, я бы должен был, конечно, прокачивать вот эти темы. Ну а что ещё людей интересует? Здоровье, собственное здоровье, притом такое, чтобы оно не зависело…

А.ОНОШКО: Здоровье интересует после определённого возраста, а до определённого возраста о нём не думаешь.

С.ДОРЕНКО: О том, как похудеть, сейчас высказался — второй разу же на этой неделе — Лукашенко. Может быть, вы не знаете.

А.ОНОШКО: Теперь уже в интервью «Российской газете».

С.ДОРЕНКО: Да, в интервью «Российской газете». Он, в сущности, дал интервью российскому правительству. Вы знаете, что российское правительство свою «Российскую газету» прислало к Лукашенко для того, чтобы поговорить о борьбе с лишним весом. Ну а что? Действительно. Нет, на самом деле мы должны получить гарантии здоровья, не зависящие от третьих лиц, вторых даже лиц, ни от каких лиц. Мы должны получить гарантии здоровья такие, какие зависят только от нас. Понятно, да? Соответственно, это и борьба с лишним весом. Вот эта программа могла бы стать национальной идеей Российской Федерации, во-первых, а во-вторых — привести меня к власти.

А.ОНОШКО: А вас бы любили так же, как и Лукашенко.

С.ДОРЕНКО: Ну нет! Лукашенко любят за другое. Его любят из чувства одиночества. Русский человек испытывает глубочайшее чувство сиротства…

А.ОНОШКО: И ностальгии.

С.ДОРЕНКО: С 1861 года, с отмены рабства, мои сограждане испытывают чувство невероятного сиротства, и поэтому любой человек, который их приласкает, полюбит или скажет доброе слово со стороны, лучше со стороны…

А.ОНОШКО: Ой, да! Знаете, в интервью «Российской газете» интервьюер сидит и спрашивает: «Какое место Россия занимает в вашем сердце?»

С.ДОРЕНКО: «В вашем сердце». Правильно?

А.ОНОШКО: Вы видели эту фразу?

С.ДОРЕНКО: Нет, это я сейчас придумал.

А.ОНОШКО: Так было по тексту, я даже пересмотрела, переглядела.

С.ДОРЕНКО: Он говорит: «Левый желудочек».

А.ОНОШКО: А интервьюер… Я посмотрела фотографию. Они сидят в центре какого-то огромного зала, похожего на вестибюль станции метро, но с паркетом, то есть это какая-то резиденция, какой-то коттедж. Или что?

С.ДОРЕНКО: Нет-нет-нет. Это в центре, на Незалежнасці.

А.ОНОШКО: Где-то, да. И дядечка, который его интервьюирует, он такого же примерно возраста, если не старше самого Лукашенко. То есть вот они так разговаривают друг с другом.

С.ДОРЕНКО: Дедушки, два дедушки.

А.ОНОШКО: «Какое место Россия занимает в вашем сердце?» А тот отвечает, что он даже не знает…

С.ДОРЕНКО: Не знает, в каком месте. И тут же подкатывается аппарат УЗИ.

А.ОНОШКО: Настолько он сам, может быть, русский даже, а не белорус, возможно. То есть он не знает, он не может выбрать.

С.ДОРЕНКО: Он думает, что он русский, но, конечно, фамилия его изобличает.

А.ОНОШКО: Там подзаголовок…

С.ДОРЕНКО: Он же с фамилией Лукашенко как же не может быть русским? Очевидно, русский человек. Слушай, хорошо, подожди. Александр Лукашенко… Можно я прочитаю его буквально сейчас? А потом мы перейдём наконец к Клинтон. Клинтон мы перенесём её за десять.

«13 килограммов я сбросил, — говорит Лукашенко, — буквально с марта. Всё очень просто. Я не буду вам рассказывать, как сейчас все на всех каналах — и у нас, и у вас. Формула эта очень простая, — путает Лукашенко, специально путает, чтобы мы не поняли. — Формула очень простая: есть умеренно, желательно не меньше четырёх раз, задолго до сна — хотя бы за 3 часа. Но и это не главное. Ты можешь и много есть, но ты должен много физически работать, чтобы это сжечь, особенно если тебе уже не 20 лет». Он здесь ошибается. Если не 20 лет, то сжечь трудно. «Много физически работать, если много ешь. Мало ешь — меньше работаешь, меньше работать. Вот это простая формула». Ему эту формулу рассказал Дмитрий Анатольевич Медведев, как выяснилось, выходя из чёрного BMW Х5.

А.ОНОШКО: Второй гастроэнтеролог.

С.ДОРЕНКО: «С Дмитрием Анатольевичем встретились, я говорю: “Вот, пытаюсь сбросить килограммы”. В Сочи сидим, он говорит: “Если хочешь, я тебе свой рецепт дам”. — “Какой?” — “Ешь всё, что хочешь, кроме картофеля, сладкого и мучного! Да, вредно, и водка вредно, — говорит Дмитрий Анатольевич, — если много ешь. А так несладкие вина пей, даже водку пей”. Он, — Дмитрий Анатольевич, — ест жирное и прочее, но исключил мучное, сладкое, торты всякие и картофель. Я думаю, он не обидится за то, что я его диету рассказал?»

В ДВИЖЕНИИ

С.ДОРЕНКО: «В движении», товарищи. Вот видишь, Дмитрий Анатольевич, оказывается, что делает. Водку пьёт. И что ты будешь делать? Хорошо. 4 балла, товарищи. Ну, Лукашенко, в общем, его попалил, конечно. Это паливо страшное, да?

А.ОНОШКО: По-моему, прекрасно. Я примерно то же самое…

С.ДОРЕНКО: Делала?

А.ОНОШКО: Догадывалась. Да, и делала. Это, можно сказать, моя диета.

С.ДОРЕНКО: Хорошо. Щелчок сегодня свыше обычного стоит. Шоссе Энтузиастов обычно стоит. Нижегородка обычно не едет. Текстильщики обычно не едут, ничего особенного. На Андропова сверхобычная пробка. На Профсоюзке тяжёлая пробка. На Ленинском обычная пробка. И на Вернадского сверхобычная пробка. Вот здесь все три ваши артерии, кто с Юго-Запада тянется, не едут. Газопровод на Калужке стоит полностью. На Ленинградке и Волоколамке пробки меньше, чем обычно. Так что всё в порядке, всё хорошо. На проспекте Мира плохо перед Енисейской, которая останавливается при слиянии с проспектом Мира. Новости.

НОВОСТИ

С.ДОРЕНКО: 10 часов 5 минут. Вторник, 13 сентября. Здравствуй, великий город! Здравствуйте, все! Это радио «Говорит Москва»! Говорит Москва! Анастасия Оношко — ведущая этой программы. Здравствуйте, Анастасия.

А.ОНОШКО: И Сергей Доренко. Доброе утро!

С.ДОРЕНКО: Давайте посмотрим, Анастасия, что у нас с долларом, пожалуйста. Сегодня вторник же, правда? Мы вчера видели 65,07, а сейчас мы видим 64,89. О чём это говорит? Была истерика, и у вас тоже, я помню. Вы всё ждали, когда рубль упадёт, засев в лонги по доллару. А мы в лонгах по рублю.

А.ОНОШКО: Кто?

С.ДОРЕНКО: Я, например. И мы верим в то, что ещё налоговый период, ещё выплаты в двадцатых числах…

А.ОНОШКО: Так как раз сейчас доллары и надо покупать.

С.ДОРЕНКО: Сейчас доллар, может, и надо покупать, но начать понемножечку.

А.ОНОШКО: Перед тем, как грянет.

С.ДОРЕНКО: Ещё после выборов ничего не грянет, потому что будут выплаты квартальные, и люди будут покупать рубель и продавать доллар ещё, наверное, числа до 23-го, а может, и 25-го. Понимаешь? И только тогда грянет, дорогая. Понятно? И только уже тогда грянет. «Какую валюту брать на Кипр?» — Air Traffic Controller. Не знаю, не знаю. С Кипром я не знаю. Я был на Кипре четыре часа ночью. Однажды мы залетели на Кипр, поехали обедать, это было…

А.ОНОШКО: Вкусно хоть?

С.ДОРЕНКО: Хорошо было. Там всё время давали фету, вот этот сыр их дурацкий. Нет, мы прилетели что-то в час ночи, а улетели в пять утра. Пообедали где-то в районе трёх часов ночи и уехали. Поэтому Кипр я не видал, могу прямо сказать, но я там был, отчётливо помню.

Сейчас 64,90 по доллару. И 72,83 по евро. 47,58 — нефтица-заступница. И 1,1223 — главная пара. Всё, что здесь выше 1,12, мы считаем — всё в норме. А главное — всё это в коридоре всё равно. Ну какая тебе разница — 1,1223 или 1,1189? Правильно? Ну вот. «На Кипре евро», — отвечает Сергей. Евро, купите евро. Но зачем вам ехать на Кипр? Мне кажется, это отвратительная идея. Ехать на Кипр — отвратительная идея абсолютно.

А.ОНОШКО: А почему? Там сейчас очень хорошо. Вы откройте просто фотографии, «Кипр, сентябрь» наберите.

С.ДОРЕНКО: Я вчера мучился… Я скажу просто два слова. Я вчера мучился, куда мне ехать, потому что я хочу поехать на один день.

А.ОНОШКО: Вот и поезжайте на Кипр.

С.ДОРЕНКО: Я хочу на один день сменить воздух. На один день. Понимаешь?

А.ОНОШКО: Станете там в море…

С.ДОРЕНКО: Не хочу Кипр, нет. Хочу что-то душевное, понимаешь, что-то такое, чтобы душа пела. Хочу чего-то правильного, хочу выверенного.

ИГРАЕТ МУЗЫКА

А.ОНОШКО: А в Норвегии были когда-нибудь?

С.ДОРЕНКО: Не был, не был. Я хочу чего-то, что уже было. Может быть, я уже устал? Может быть, я устал узнавать новое и хочу то, что уже было? Я хочу вновь… я хочу вновь. Я не хочу не бывшего. Я хочу бывшего. Я хочу Бразилию. Я хочу Аргентину. Я хочу… И наконец я еду в Брюгге. Я еду в Брюгге, товарищи. «Попробуйте Сербию». Я не был никогда в Сербии и надеюсь никогда туда не ездить.

А.ОНОШКО: Так тоскливо, Сергей! Вот эта ещё картинка какая-то из фильма, и музыка такая.

С.ДОРЕНКО: Брюгге, товарищи. Брюгге!

А.ОНОШКО: Как можно туда хотеть?

С.ДОРЕНКО: Брюгге — вот куда надо хотеть.

А.ОНОШКО: Скукота.

С.ДОРЕНКО: Есть омаров в Брюгге. Есть омаров, устриц, мидий в Брюгге. Вот правильное дело. Вот правильное место. Какой Кипр? Зачем вам эти обманщики? У них национальный герой — Одиссей, жулик и проходимец. О чём вы говорите? Ну как это можно? Ну правда, он же жулик и проходимец. Как он вёл себя с женщинами! Вспомните, что он сделал с нимфой Калипсо. «Лиссабон — лучший вариант», — говорит Александр Соболь. Ну, Лиссабон, может быть, и лучший, но Брюгге… То есть Лиссабон лучше Брюгге, как Брюгге? Не знаю, я не уверен. «Как можно не хотеть туда, где не был?» А вот не хочется. Хочется уже теперь мне прежнего. Хочется того, что уже было. Слушайте… Всё-всё-всё, закругляемся! Сказать, о чём я мечтаю вообще?

А.ОНОШКО: О чём?

С.ДОРЕНКО: Укрывище, где я мог бы, не работая, жить.

А.ОНОШКО: Где? Ну, Барселона. Вы всё время говорите об этом.

С.ДОРЕНКО: Нет. Конечно нет. Это должно быть место, где говорят на одном из моих языков.

А.ОНОШКО: Ну, Барселона.

С.ДОРЕНКО: Желательно русский или испанский. Может быть, португальский или английский тоже годится. Ну, то есть они сами между собой говорят на этих языках, понимаешь?

А.ОНОШКО: А надо ли их понимать?

С.ДОРЕНКО: Я должен понимать.

А.ОНОШКО: А знаете, как хорошо, когда вы находитесь в тишине?

С.ДОРЕНКО: Я люблю со всякими Хосе дружить и быть фамильярным.

А.ОНОШКО: Хосе Игнасио.

С.ДОРЕНКО: Да, я люблю его всё время. Гомец, Перец и Госнсальвец — три разбойника. Я привык фамильярничать и делать знаки барского отношения в отношении local people, мне очень нравится, поэтому я должен не просто их понимать, а я должен понимать их душу. Понимаешь?

А.ОНОШКО: Поганую! Можно добавить, я чувствую.

С.ДОРЕНКО: Ничтожную! (Смеётся.) Я должен понимать. Это первое. Второе. Это место должно быть у моря, как моя Керчь. Но Керчь не годится. Керчь не годится, потому что она…

А.ОНОШКО: Потому что это, в конце концов, Керчь.

С.ДОРЕНКО: Да, это просто Керчь. Это должно быть место, как моя Керчь. Это должно быть место у моря — второе. Третье. Это место должно само кормиться не туризмом. То есть люди, которые там живут, должны получать деньги, средства для жизни не от туризма.

А.ОНОШКО: Господи, сколько условий…

С.ДОРЕНКО: Ну подожди, ну подожди! Все условия очень понятные.

А.ОНОШКО: Это Москва, я знаю, только не у моря.

С.ДОРЕНКО: Товарищи дорогие, все условия…

А.ОНОШКО: Мы пророем сюда море! Балтийское.

С.ДОРЕНКО: Нет, слушай меня. Ну подожди. Эти люди, которые там живут, должны говорить по-русски… Может быть, даже не надо по-русски. По-испански, по-португальски или по-английски желательно всё-таки. Нет, может, и по-русски, но иногда. Например — «водка».

А.ОНОШКО: Я знаю такое место. Это Новая Рига.

С.ДОРЕНКО: Дальше слушай. Эти люди должны жить у моря. Эти люди должны быть скромны и даже, может быть, чуть-чуть унижены, растоптаны жизнью, вспоминать о былом могуществе, но нынче сделаться простыми людьми. Я должен понимать их язык обязательно. Что ещё? Они не должны жить от туризма. Они должны жить от чего-то другого, скромного: латать носки, ловить рыбу в океане…

А.ОНОШКО: Шри-Ланка?

С.ДОРЕНКО: Есть луковицу…

А.ОНОШКО: Печёную.

С.ДОРЕНКО: Есть луковицу печёную. Что-то такое скромное, что-то такое…

А.ОНОШКО: Африка, может быть?

С.ДОРЕНКО: …чтобы я мог осчастливить их, подарив им сигарету.

А.ОНОШКО: Кения?

С.ДОРЕНКО: А? (Говорит по-испански.)

А.ОНОШКО: Ангола, которая превзошла всех по торговле нефтью. Сегодня она фигурировала в новостях.

С.ДОРЕНКО: В Анголе нифига не получится.

А.ОНОШКО: Почему же нет?

С.ДОРЕНКО: Почему в Анголе не получится? Потому что в Анголе обменный курс таков, что там нельзя купить блюдо дешевле 40 долларов. Ну, там местная валюта.

А.ОНОШКО: А вы готовьте себе сами. Курочки там же…

С.ДОРЕНКО: Так я должен буду купить на рынке, дорогая, а там будет по 20 долларов килограмм.

А.ОНОШКО: Такая дорогая страна?

С.ДОРЕНКО: Да, это ультрадорогая страна.

А.ОНОШКО: А как же живут местные жители?

С.ДОРЕНКО: Ты сказала — Норвегия или Ангола. Норвегия и Ангола — это примерно две самые дорогие страны в мире. Ты была в Анголе?

А.ОНОШКО: А как же там живут местные жители?

С.ДОРЕНКО: А?

А.ОНОШКО: Как они живут? Что они едят?

С.ДОРЕНКО: Они получают в кванзах — вот и получается нормально у них, нормалёк всё.

А.ОНОШКО: Они ходят по белым помойкам? В смысле, подъедают обёртки от масла и всё такое?

С.ДОРЕНКО: Не знаю. Я не знаю место! Мне говорят: «Ну скажи уже место, в каком месте ты хочешь жить». Не знаю! Это Cabo Verde или это, может быть, Isla de San Andrés, или Cartagena…

А.ОНОШКО: Когда вы начинаете это перечислять, мне сразу хочется запеть. (Поёт.)

С.ДОРЕНКО: Cartagena Colombia.

А.ОНОШКО: Ещё одна Картахена? Господи, сколько их, этих Картахен-то по миру?

С.ДОРЕНКО: Cartagena Colombia, конечно, или Isla de San Andrés, или что-то такое простое должно быть, маленький островочек. Может быть, Маргарита, Isla Margarita Venezuela. Ну, что-то такое.

А.ОНОШКО: Мне кажется, надо как-то сузить фокус интересов.

С.ДОРЕНКО: Хорошо. Товарищи, всё, всё! «Ямал, Таймыр, Камчатка». «Вам надо в Австралию, всё понятно», — пишет 85-й. «Вам нужно на Мадейру». «Вам нужно в Варну». «Езжайте в Каракалпакию». Нифига себе! «Поезжайте в Крым, в Алушту. Только что вернулись. Класс! Ловили луфарь, пили вино, купались, гуляли», — говорит 66-й. Вот когда вы отрезвеете, вы поймёте, что лучше всё-таки куда-нибудь в Латинскую Америку. «Вам нужно на родину Сезарии Эворы». Ну я и говорю — Кабо-Верде. Я же сказал — Cabo Verde. «Идеальное место для берлоги по вашим критериям — Москва. Порт семи морей и посольство Испании». Вот это очень правильно, 38-й! «Сан-Себастьян». Может быть, Сан-Себастьян. Но почему тогда не Хихон? Сан-Себастьян — там всё-таки не русские живут. А в Хихоне наши люди, астурийцы, русские со всех точек зрения. А?

А.ОНОШКО: Да.

С.ДОРЕНКО: И там названия все русские — в Хихоне и в Овьедо. А в Сан-Себастьяне названия чёрт знает на каком языке. На euskadi. Как мы можем читать на euskadi, сами подумайте?

С.ДОРЕНКО: Ребята, у нас больнушка придёт к власти в главной стране мира. Вы об этом подумайте. Больнушка реально. Она кашляет постоянно, трясётся, голова у неё трясётся.

А.ОНОШКО: Ну ладно, она дама в возрасте.

С.ДОРЕНКО: (Кашляет.) Это я сейчас. Спокойно! Я заразился, наверное, мне кажется. Слушайте: «Бывший президент США Билл Клинтон признал, что у его супруги…» Подожди, они женаты? Разве она не развелась?

А.ОНОШКО: Нет.

С.ДОРЕНКО: Никогда?

А.ОНОШКО: Нет, они вместе.

С.ДОРЕНКО: Ах вот оно что!

А.ОНОШКО: Знаете, как одну пожилую даму спросили: «А как вам удаётся сохранить брак? Вы 50 лет уже вместе». Она говорит: «Вы знаете, мы просто не разводимся». Такой секрет.

С.ДОРЕНКО: Но они же séparé.

А.ОНОШКО: Ну почему вы так думаете?

С.ДОРЕНКО: Они séparé.

А.ОНОШКО: Да откуда вы так взяли это? Откуда? Нет же.

С.ДОРЕНКО: Не séparé par?

А.ОНОШКО: Он её поддерживает всячески и всё такое, с ней фотографируется. Да!

С.ДОРЕНКО: Ну да. «Бывший президент США Билл Клинтон признал, что у его супруги, кандидата в президенты от демократов Хиллари Клинтон в прошлом уже возникали проблемы со здоровьем, аналогичные нынешним. Об этом он заявил в интервью Чарли Роузу». И это будет показано 13 сентября вечером. Потом будет показано, а вы уже знаете об этом. Видите, как изысканно слушать «Говорит Москва»?

А.ОНОШКО: Она, прямо как Каримов, каждый день…

С.ДОРЕНКО: Да, она, как Каримов. Она умирать будет долго, и всё. «Редко, но более, чем один раз за последние много лет, с ней уже случалось подобное, когда у неё было сильное обезвоживание». То есть у неё ноги подкашиваются, когда у неё обезвоживание. А что такое? Дизентерия была? Обезвоживание от чего?

А.ОНОШКО: Кстати, от поноса бывает.

С.ДОРЕНКО: Да, от поноса. «Она работала как демон на посту госсекретаря, сенатора и в последующие годы». Как демон — хорошее сравнение. Демонически работала. «Теперь всё в порядке, у неё опять обезвоживание», — сказал Клинтон, который на глазок поставил, мне кажется, обнюхивая её, как овчарка. А врач говорит, что у неё воспаление лёгких. Скажи, пожалуйста… Ну, это странно.

А.ОНОШКО: Нет. Ну, что странного? Она в таком режиме находится, в таком стрессе. Не каждый…

С.ДОРЕНКО: Мать, ты видела видос или нет? У меня просто вопрос: ты видела видос?

А.ОНОШКО: Видос — нет. А вы видели?

С.ДОРЕНКО: А я видел.

А.ОНОШКО: Ну и как?

С.ДОРЕНКО: У неё подкашиваются ноги, то есть она как бы падает.

А.ОНОШКО: Ужасно. Но она в сознании или нет?

С.ДОРЕНКО: Падает, и её охранники и секретари волокут, в сущности. Потом, когда она проходит последний этот бордюр, ступеньку к машине, она вообще падает, то есть охранники её не поймали. Она, видимо, падала вперёд. И её дальше затаскивают в машину, а охранник загораживает камеру. Она больная. У неё будет красная кнопка, и семь авианосцев или десять авианосцев…

А.ОНОШКО: А что такого, я не понимаю? Я не понимаю, Сергей, вот правда.

С.ДОРЕНКО: Куча авианосцев, куча авианосцев!

А.ОНОШКО: Пусть они будут. Смотрите, пусть даже глубоко больной человек. Черчилль, Рузвельт — они все были не здоровы.

С.ДОРЕНКО: Товарищи… Хочешь, я тебе дам срочную новость или нет?

А.ОНОШКО: Да.

С.ДОРЕНКО: Срочную новость, которая меняет вообще… Может быть, Третья мировая война началась. А тебе пофиг! Зачем ты улыбаешься?

Сирийские военные только что заявили, что сбили израильский военный самолёт. Только что. Сирийские военные… Та-та-та-там, товарищи! Вся предыдущая повестка отменяется, безусловно. Сирийские военные только что сбили военный самолёт Израиля. И что будет дальше? Давайте попробуем прогнозировать.

А.ОНОШКО: Израиль начнёт…

С.ДОРЕНКО: Если это правда, то нам что делать? Мы же там, у нас же там группировка.

А.ОНОШКО: Это они так заявили, что сбили.

С.ДОРЕНКО: Что значит «заявили»? Ну хорошо, ну хорошо. Кто знает арабов? Вот они заявили только что, арабы заявили. 73-73-948. Сирийские военные только что заявили, что они сбили израильский военный самолёт. Эта же фигня… А потом выяснится, что сирийского военного звали Иван Иванович Никифиров какой-нибудь или Никифор Петрович…

А.ОНОШКО: А сидящий в вертолёте — тоже Яков Леонидович…

С.ДОРЕНКО: Конечно, конечно! А в израильском военном самолёте был Яков Семёнович и так далее, Бронштейн какой-нибудь. Алло. Здравствуйте.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Сергей и Настя, здравствуйте. Это Владимир из Дубая.

С.ДОРЕНКО: Слушайте, ну это серьёзная новость, мне кажется.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Во-первых, нужно подтверждение. Ей предшествовало другая: в ответ на шальной удар израильские войска нанесли удар по Сирии.

С.ДОРЕНКО: Ну вот. И сирийцы сбили самолёт. Но если они сбили, как они его сбили? Из рогатки? Скорее всего…

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Не могли они его сбить, потому что введён запрет на полёты сирийской авиации — это первое. Значит, сбивал комплекс ПВО. Если сбивал комплекс ПВО…

С.ДОРЕНКО: …то наш.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Откуда известно, что это израильский самолёт? Там летаем мы, коалиция и теперь, как выясняется, Израиль. Если был включён транспондер и было известно, что это израильский — да, тогда сбили. Но вряд ли израильтяне такие идиоты, чтобы обозначить себя.

С.ДОРЕНКО: А если выяснится, что за пультом сидел наш, что это была наша установка?

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: А там никто другой… Там выяснять даже не надо. Если зенитный комплекс сбивал, то, естественно, сидел наш.

С.ДОРЕНКО: Да. А если мы завалили израильтянина, то что?

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Нехорошо будет.

С.ДОРЕНКО: Нехорошо будет, нехорошо. Израильская военщина…

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Но я сомневаюсь. Может быть, шарахнули беспилотник, скорее всего.

С.ДОРЕНКО: Может быть, да, дай им бог здоровья.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Потому что у израильтян очень хорошие беспилотники.

С.ДОРЕНКО: Скажите, пожалуйста, вот так по ощущению, арабы врунишки?

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Приукрасить, да, любят, это святое дело.

С.ДОРЕНКО: Любят, любят. Ответ позитивный. То есть они могут и соврать. Дай им бог здоровья, чтобы они…

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Давайте скажем так: приукрасить, ошибиться.

С.ДОРЕНКО: Ошибиться. Ну хорошо. А будет нехорошо когда? Параметры «нехорошо» вы можете очертить?

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Неизбежный ответный массированный ответ Израиля. России неизвестно что делать, потому что с Израилем надо дружить, и вроде как дружим, а с другой стороны, молчать нельзя.

С.ДОРЕНКО: Ну да. Тогда мы сносим Израиль, мне кажется.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Нет, мы не сносим Израиль. Мы снесём кого-нибудь другого.

С.ДОРЕНКО: А, точно, точно!

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Ну, Турцию, ещё что-нибудь.

С.ДОРЕНКО: То есть, если Израиль нападёт на нашу военную базу, нам придётся агрессивно, например, ударить по Катару.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Скорее всего, начнёт сносить Израиль в этом случае действительно Иран, который его сильно не любит и имеет возможности. И буквально на днях было сообщение, что два американских…

С.ДОРЕНКО: И тогда… Вы помните, что мы спорили на 100 долларов с Оношкой, что до 2025 года начнётся ядерная война? И тогда американцы нанесут ядерный удар по Ирану.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Нет, и тогда Ким Чен Ын нанесёт по кому-нибудь удар, потому что…

С.ДОРЕНКО: Ядерный?

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Конечно.

А.ОНОШКО: По Японии.

С.ДОРЕНКО: А за это американцы…

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Россия нанесёт удар по кому-нибудь, чтобы неповадно было, потому что нужно попробовать ядерные силы, так как давно не пробовали.

С.ДОРЕНКО: Всё равно по кому. Пакистан поймёт, что дело пахнет керосином и пора ударить по Индии.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Только у него проблема — у него боеголовки хранятся в 2000 километров от носителей. Я там был.

С.ДОРЕНКО: Ага! Ну, значит, я думаю, они уже…

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Далеко везти. Поэтому Индия успеет первой.

С.ДОРЕНКО: Нет, уже солярка горит, уже везут носители, головки уже поехали. Мы говорим с вами, а уже 20 секунд как двигатели запущены, уже поехали, дизеля пошли. Хорошо. И американцы по Ирану шарахнут?

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: И в это время Клинтон выздоровеет.

С.ДОРЕНКО: И тогда Клинтон выздоровеет, а нефть поднимется на 180, и мы выйдем на предвыборную кампанию 2018 года. Вот и всё.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: И доллар снова 30 рублей.

С.ДОРЕНКО: И всё. Доллар будет 23 рубля! 73-73-948. Алло. Здравствуйте. Слушаю вас. И Настя прогорит, потому что Настя сидит в лонгах по доллару. Алло. Здравствуйте.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Здравствуйте, Сергей. Дмитрий, Израиль. Про новость о самолёте я, во всяком случае сейчас, на всех израильских сайтах ничего не вижу. Есть на русскоязычном израильском сайте, Девятый канал, но там единственное, что в 9 часов утра Израиль нанёс ответный удар.

С.ДОРЕНКО: Позвольте я вам прочитаю. Я читаю, это цитата: «Вооружённые силы Сирии объявили, что сбили израильский военный самолёт и разведывательный беспилотный аппарат, — то есть два сразу, — после удара израильских военных по позициям сирийской армии в провинции Эль-Кунейтра. Об этом сообщили агентство САНА». Это ссылка на агентство САНА.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Смотрите, Эль-Кунейтра… Я не знаю, честно говоря, по географии, насколько она близко к территории Израиля, чтобы туда, допустим, долетел тот же самый беспилотник. А если это летела авиация, я думаю, очень большие проблемы её сбить. И если бы такое было, уже здесь бы все стояли на ушах. И это скрыть было бы невозможно, потому лётчика по-любому пришлось бы вытаскивать. И там бы такая операция началась, что…

С.ДОРЕНКО: У меня к вам просьба, пожалуйста… Вот прошли же только минуты. Вдруг у вас что-то через десять минут появится — напишите нам тогда или позвоните, ладно?

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Хорошо, я посмотрю.

С.ДОРЕНКО: Спасибо.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Вы до одиннадцати, да?

С.ДОРЕНКО: Да, да. Но вообще радио у нас работает постоянно.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Хорошо.

С.ДОРЕНКО: Смотрите. Значит, САНА сообщает, что Вооружённые силы Сирии объявили, что сбили израильский военный самолёт. Но если они сбили с земли — а скорее всего, с земли, — то тогда это, может быть, вовлекает каким-то образом нас, потому что системы ПВО в Сирии, как мне кажется (может быть, я чего-то не понимаю), обслуживаются нашими и номинально числятся за нами. Алло. Здравствуйте.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Алло. Здравствуйте. Во-первых, там старые системы есть у Сирии.

С.ДОРЕНКО: У сирийцев, да.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Конечно. Это во-первых. Во-вторых, они летают на таких же F-16, на каких летают абсолютно все. Предыдущий звонивший говорит, что сбить невозможно.

С.ДОРЕНКО: Ну почему? Очень даже возможно.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Конечно, очень даже возможно. Опять же, насчёт пилота. Я думаю, если это действительно произошло, и это произошло над территорией, которую оккупировала армия Сирии… не оккупировала, прошу прощения…

С.ДОРЕНКО: Простите, вот поправка идёт, знает наш слушатель и пишет: «Эль-Кунейтра — это Голанские высоты». Где-то там, в том районе. То есть это близко к Израилю, да.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Ну, это, по-моему, вообще Палестина, если я не ошибаюсь.

С.ДОРЕНКО: «Эль-Кунейтра — это граница Сирии и Израиля», — вот пишет 48-й.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Ну вот. Преспокойно этот пилот сидит там уже у сирийской армии. Наши, я думаю, сказали: «Ребята, давайте жить мирно». И так далее. То есть я не думаю… И благодаря этому могло, кстати, и быть всё тихо, потому что за рубежом, как правило, если что-то происходит с армией, то это действительно оказывается в СМИ очень и очень быстро, в отличие от нас. У них там родственники сразу же получают, имеют право сразу же получать информацию о своих военных. Естественно, они быстро это в СМИ сливают. Ну, тут, я думаю, могли и договориться.

С.ДОРЕНКО: Спасибо. «Евреи считают Голаны своими территориями, оккупированными Сирией», — пишет мне Александр. Александр, мне кажется, что там нюанс был в том, что евреи (вы имеете в виду израильтян?), израильтяне захватили Голаны, полагая, что с них могут обстреливать Хайфу, или даже обстреливали Хайфу. И они захватили их чисто технически, полагая, что это выгодно и удобно — захватить Голаны. Но обоснования, что это израильская территория, я не помню. Ну, может быть, вы знаете лучше меня.

73-73-948. Алло. Здравствуйте. Алло! Ну что же? Не получается, у Капитана не получается. Это Капитан. Я увидел по телефону, что звонит Капитан Очевидность. 73-73-948. Насколько это тревожная новость? Алло. Здравствуйте. Слушаю вас.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Добрый день, Сергей. Виктор, Израиль.

С.ДОРЕНКО: Здравствуйте, Виктор.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Граница Эль-Кунейтра — это пропускной пункт на Голаны, находится около гор Бенталь и Авиталь. В израильских сайтах написали, что сбит беспилотник, вот так утверждает сирийская сторона. Израильская сторона это пока что не опровергла.

С.ДОРЕНКО: Вы знаете, мне кажется, что если беспилотник, то большого скандала и не будет.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Большого скандала не будет, потому что за последний месяц пару раз упали гранаты на территорию Голанов, и израильские Воздушные сиры бомбили в Сирии. И никакого ответа не потупило, потому что…

С.ДОРЕНКО: Давайте надеяться…

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Что его и не поступит.

С.ДОРЕНКО: Давайте надеться, что в этот раз это не будет каким-то гигантским скандалом и гигантской мировой войной. Ну её на фиг! Правильно?

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Всё зависит от того человека, который сидит в Вашингтоне…

С.ДОРЕНКО: А что вы скажете? Ну хорошо, а вы видите, как кашляет эта новая Madame la Présidente, которая будет президентом? Когда она кашляет, у неё ножки подкашиваются и так далее. Ну что?

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: То, что меня больше всего поражает, что израильские сайты больше уделяют внимания к выборам в США, чем тому, что происходит в Израиле.

А.ОНОШКО: Ха! Вы не одни такие.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Они то за одну, то за другую.

С.ДОРЕНКО: Мы тоже живём чужой жизнью, абсолютно. Хорошо, скажите, а вас это тревожит или нет?

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Меня очень тревожит, что будет в дальнейшем.

С.ДОРЕНКО: И меня, и меня тоже. Спасибо вам большое, спасибо. До свидания. Новости.

НОВОСТИ

ОБЗОР ПРЕССЫ

С.ДОРЕНКО: Предположим, что у неё хроническая пневмония. Я говорю о Хиллари Клинтон. Что такое хроническая пневмония? «Хроническая пневмония — это рецидивирующие обострения, исходом которых является перестройка и замещение функциональной ткани на соединительную…» Поняла? На соединительную. То есть мозоль такая. «…А также деформация бронхиального дерева». Секундочку… Есть ещё хроническая эозинофильная пневмония.

А.ОНОШКО: Это когда грибки всякие?

С.ДОРЕНКО: Не знаю. «Сюда относят неспецифические…» Это о предыдущей, читаем дальше: «Хроническая пневмония. Сюда относят неспецифические заболевания лёгких, протекающие стадийно: период обострения сменяется периодом ремиссии. Опасным становится постоянное прогрессирование патологических изменений в самой лёгочной ткани. С одной стороны в одном очаге постепенно нарастают изменения лёгочной ткани с развитием пневмосклероза, некрозов и бронхоэкстазов…» Нет, эктазов, простите. Бронхоэктазов. Мне очень жаль, что я ошибся. «С другой — с каждым новым воспалением в процесс вовлекаются новые участки неизменной ткани. Происходит качественное и количественное распространение. Первое. Локализованный процесс — патология отличается от диффузных…» Ну и так далее.

Значит, если у неё хроническая… Она кашляет уже много лет. Она начинает вдруг кашлять, как ненормальная. Она кашляет минуту, полторы. Потом её делается неудобно — и она уходит. Вот так это было. Во всяком случае, если вы врач, позвоните, пожалуйста, 73-73-948. Ей делается неловко, всем делается неловко. Она пьёт воду — вода нифига не помогает. Она снова пьёт воду и потом уходит. Вот так это было в течение, может быть, многих месяцев. Это хроническая пневмония, вероятно. Ну хорошо, если так, если они правду говорят. Но это как бы фигово, с моей точки зрения. Ты понимаешь? Я не знаю…

А.ОНОШКО: Слушайте, я вам хотела рассказать. Представляете себе, что такое президентская работа? Вы сидите на месте…

С.ДОРЕНКО: Здравствуйте. Вы врач?

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Здравствуйте. Я врач, меня зовут Максим. Я хочу сказать, что пневмония пневмонией, но на голову она не давит и думать не мешает.

А.ОНОШКО: Вот!

С.ДОРЕНКО: Ну хорошо. Вот сидячая работа, сидишь себе и покашливаешь, и всё такое решаешь. Правильно? Нормальная работа.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Ну, нормальная, но тут есть один момент. Если вот эта вся штука переходит в рак, то поведение человека меняется где-то за год.

С.ДОРЕНКО: Скажите, а как оно меняется?

А.ОНОШКО: В какую сторону?

С.ДОРЕНКО: Он как бы умирает и начинает всё под себя подгребать потихонечку.

А.ОНОШКО: А некоторые наоборот.

С.ДОРЕНКО: Понимая в отчаянии…

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Он не понимает. Обычно диагноз рака мелкоклеточного — год. И за этот год человек очень сильно меняется. Это можно понять. Его тянет на горькое, он меняет в своих поведенческих реакциях и так далее. Вот это опасно. Если у неё будет рак, то она может на кнопку нажать. А так ничего, может кашлять, сколько хочет.

С.ДОРЕНКО: За собой утащить всех.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Да.

С.ДОРЕНКО: Спасибо большое. «Армия Израиля опровергает сообщение о потерях…» Секундочку, это срочняк, я прочитаю быстро, и всё. «Армия Израиля опровергает сообщение о потере своих самолётов в Сирии», — сообщил представитель только что. Ну и всё, и хорошо, потому что я думал… Мне надо выиграть 100 долларов, и я надеялся, что… Ну неважно.

А.ОНОШКО: Не в этот раз.

С.ДОРЕНКО: На мировую войну. А?

А.ОНОШКО: Не в этот раз.

С.ДОРЕНКО: Да. Ну и всё, и ладно. В следующий раз, значит, всё равно. Понимаешь, в чём дело? Человек, который будет управлять миром, будет всё время кашлять, и это хорошо.

А.ОНОШКО: Да ладно, ничего страшного. Современный человек любой имеет такие возможности при помощи средств связи, фантастических с точки зрения человека 50 лет назад: он может связаться с любым человеком в любой точке мира, он может видеть всё прямо камерами, live, везде! Зачем ей быть здоровой?

С.ДОРЕНКО: Спасибо. Наш слушатель, которого я попросил известить нас, пишет: «В 10:28 армейские источники Армии обороны Израиля заявляют, что всё самолёты благополучно вернулись на базу. Последняя новость». Всё. «На английском радио говорят, что она будет президентом, — это про Хиллари, — а затем плавно власть перетечёт к вице-президенту. Трамп не будет президентом». Трампа травят, Трамп не будет президентом, товарищи.

Хорошо, давайте поговорим про русские выборы, хоть два слова. Почему мы их так ненавидим?

А.ОНОШКО: А это же не так интересно. Что мы можем сказать о выборах? Вот выборка, любой слушатель пускай позвонит и скажет, что конкретно вы знаете о выборах ближайших.

С.ДОРЕНКО: Любой. Давайте сейчас любого слушателя возьмём, абсолютно любого слушателя, берём любого слушателя. Товарищ любой слушатель, здравствуйте! Вы любой слушатель. Здравствуйте.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Здравствуйте.

С.ДОРЕНКО: Скажите, пожалуйста, о выборах.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Я могу сказать, что будет у нас в нашей жизни после выборов и после-после выборов. У нас у власти останутся те же люди, и страна будет в таком говне, как…

С.ДОРЕНКО: Вот здесь лексика. Ну лексика! Давайте так: я иногда в сердцах что-то произношу, но не стоит всё-таки всем делать. Страна будет триумфально развиваться, вы хотели сказать? Да, страна будет триумфально развиваться. Ну, спасибо. 73-73-948. Алло. Здравствуйте. Вот любой слушатель.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Здравствуйте.

С.ДОРЕНКО: Здравствуйте. Вы любой слушатель.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Да, я слушатель. Я был председателем избиркома пять лет.

С.ДОРЕНКО: Что вы говорите? Где и когда, в какие годы?

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Голицыно.

С.ДОРЕНКО: Голицыно — это прекрасное место. Там железнодорожная станция, я знаю.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Прекрасное место, да.

С.ДОРЕНКО: Прошу вас, охарактеризуйте свою работу.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Лишние люди туда никогда не попадают, в избирком, поэтому я уже не председатель.

С.ДОРЕНКО: Ага. Ну а что? Какие там особенности?

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Особенности следующие. Когда начинаются выборы, то вся избирательная комиссия — это работники администрации и близко к ним приближённые. Вот это особенность. Я вчера смотрел, как выступал товарищ и рассказывал общественное мнение, что «Единая Россия» уже набрала огромное количество голосов. Мне, конечно, не особо верится, скажем так.

С.ДОРЕНКО: Ну а почему?

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Я смотрел, как он глаза опустил.

С.ДОРЕНКО: А почему? Вы общаетесь с простыми людьми на привокзальной площади, с обычными людьми?

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Общаться-то можно, но результат выставляет не тот, кто общается.

С.ДОРЕНКО: Я понимаю. У меня есть понимание и есть знание сталинской фразы, что «побеждает тот, кто считает». Это я понимаю, и то, что вы сказали. Но я при этом абсолютно убеждён, что люди действительно будут голосовать так, что оппоненты скажут: «Вот вы пересчитайте». — «Нет, а люди настроены так. Это действительно справедливо». Вот последний ВЦИОМ, что у них выше сейчас, чем в 2011 году, у «Единой России». Или ФОМ.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Ну понятно…

С.ДОРЕНКО: Нет-нет, ребята, давайте разделим две вещи, попробуем их разделить, потому что когда их смешиваешь, то трудновато. Первая вещь — это манипуляции с подсчётом. Есть ли они? Я думаю, что есть. Ну, мы люди. Если бы боги считали… Я думаю, что они есть. Я ещё раз повторяю, я много лет об этом говорю. Я говорил об этом, находясь по разные стороны баррикад, как вы знаете — например, по другую сторону баррикад. Я говорил об этом и продолжаю говорить, что манипуляции есть — наверное, может быть, я предполагаю, — но они не решающие и не имеют решающего значения. Ну, можно вбросить проценты. Сколько там? Два процента. Понятно, да?

А.ОНОШКО: Да.

С.ДОРЕНКО: Можно вбросить два, можно вбросить пять, не знаю. Пять можно или нет, кстати? Может быть, и нельзя. Ну хорошо. Предположим, что можно пять. Предположим. Это всё равно не эпохальные, не судьбоносные вбросы, нет. Люди действительно вот сейчас, в воскресенье, придут и проголосуют за континуум ввиду собственной реактивности (мы возвращаемся к Пелевину), ввиду понимания, что большие перемены — это как свой дом сжечь и переезжать куда-то в другое место. Может быть и лучше, но лучше — это будет в одном из ста случаев, поэтому стрёмно. Ну, это стрёмно и страшно.

А.ОНОШКО: Да нет ни одного варианта сжечь дом. Вот вы придёте на выборы — там не будет ни одного варианта, аналогичного сжиганию дома.

С.ДОРЕНКО: Нет, сделать так, чтобы вот сейчас… Например, у меня есть магическая кнопка. Я нажимаю кнопку — и вообще все новые, вообще все новые. Президент — Пётр Петрович какой-то. Мы не знаем, кто это, Шпунтик. Премьер-министр — Иван Иванович какой-то. Мы не знаем и вообще не видели ни разу. Не знаем, кто такой.

А.ОНОШКО: Мы процветающая, диктующая…

С.ДОРЕНКО: Не надо, не надо. Не надо! Нет-нет.

А.ОНОШКО: Противопоставлять сразу же не хочется?

С.ДОРЕНКО: А я тебе объясню почему.

А.ОНОШКО: А вдруг?

С.ДОРЕНКО: А я тебе объясню почему.

А.ОНОШКО: Почему?

С.ДОРЕНКО: Потому что я прожил много, я лично прожил много сломов государства либо декларируемых сломов, когда государство всё-таки оставалось прежним… Условно говоря, какой-нибудь (я буду говорить слова — только, пожалуйста, не блюй) мартовский, а за ним апрельский и октябрьский 1985 года пленумы ЦК КПСС я помню очень хорошо.

А.ОНОШКО: Я оживляюсь при этих словах.

С.ДОРЕНКО: Январский 1987 года пленум ЦК КПСС очень важный был, эпохальный. Там декларировались вещи, которые были вполне революционны. Вполне революционны, понимаешь? И после них начинались революционные в сущности изменения государства. Я прожил всё это. Я могу тебе сказать, по статистике, просто тупо по статистике, что я понимаю людей… Вот так скажу: я выигрывал при переменах, но я понимал, что все остальные проигрывают.

А.ОНОШКО: Да.

С.ДОРЕНКО: Я выигрывал, лично я выигрывал — и по деньгам, и по положению. Я всегда выигрывал при переменах. Всегда. Или почти всегда. Ну, выигрывал не сильно, иногда не сильно. Я мог выиграть совсем много — например, в 1999–2000-м. Но я не стал выигрывать совсем много, я не захотел. Ну неважно. Всё равно выигрывал по факту, всё равно.

Я видел, как все теряли, и я их понимаю. Я понимаю, что очень много людей потеряло из-за мартовского и апрельского, и октябрьского за ним пленумов ЦК КПСС 1985 года. Огромное число людей потеряли за январский 1987 года пленум. И огромное число людей затем потеряло в 1990 году, в 1991 году, в 1992 году с введением свободных цен огромное число потеряло. 3–4 октября 1993 года — во время бойни в Белом доме — огромное число людей потеряло. Понимаешь, о чём я говорю?

А.ОНОШКО: Да.

С.ДОРЕНКО: Затем залоговые аукционы. И всё время я получал бонусы — небольшие. Небольшие. Я мог получить миллиарды — я не получал миллиарды. Значит, я получал бонусы. Но все теряли. И я их понимаю, почему они не хотят поджечь дом и куда-то двигаться дальше. Понимаешь, в чём дело? Я их понимаю. Я понимаю простых людей. Ты не понимаешь простых людей — вот в чём у тебя проблема.

А.ОНОШКО: Я понимаю простых людей.

С.ДОРЕНКО: Ты не понимаешь простых людей.

А.ОНОШКО: Они идут к врачу и получают чёрт знает что — гомеопатические таблетки в рецепте. Они идут… Куда? Не знаю, в детский сад…

С.ДОРЕНКО: Алексей Алексеевич: «Вы специально пугаете сожжением дома? Почему пугаете люд сменой власти через выборы? Все страны Варшавского договора прошли через это», — упрекает меня Алексей Алексеевич. Нет, Алексей Алексеевич, я утверждаю следующее, Алексей Алексеевич: я бенефициар изменений. Я никогда не был большим бенефициаром изменений. Понятно, да? Я не стал руководителем телеканала и так далее. Алексей Алексеевич говорит: «Я этого не писал». Алексей Алексеевич, другой Алексей Алексеевич, с другим id. У вас id на 19 заканчивается, а у этого Алексея Алексеевича — на 42. Это другой Алексей Алексеевич, понимаете? Другой id.

Я утверждаю простую как божий день истину: я был бенефициаром всех перемен за последние тридцать с лишним лет. Я всегда был бенефициаром — небольшим, на самом деле копеечным бенефициаром, но я шёл вверх. Никогда ничего не заработал приличного, нет. Нет, но так, в общем, нормально. Me defiendo, как говорят по-испански. Могу защищаться. А люди вокруг меня массово теряли при каждой перемене. Новая перемена — опять массовые потери. Я это видел, понимаете? «Поэтому — нафиг», — они говорят. Они говорят: «Нафиг». «Вы сегодня агитируете за “Единую Россию”?» Нет, я не агитирую. Я просто утверждаю, что люди сейчас — потенциал сохранения выше потенциала изменений.

А.ОНОШКО: Ну… это так печально, это как-то безысходно так звучит.

С.ДОРЕНКО: Нет. Давай голосование.

А.ОНОШКО: Давайте.

С.ДОРЕНКО: Очень просто. Ваша оценка… Внимание! Нет, давайте без вашей оценки, потому что ваша оценка — вы будете страстными. Вы всё равно страстные люди, в отличие от меня. Вы же знаете, что я бесстрастен полностью, абсолютно, как утёс в холодной воде.

А.ОНОШКО: Я думала, вы скажете «как утёнок». Ну ладно.

С.ДОРЕНКО: Как утёс!

А.ОНОШКО: Да.

С.ДОРЕНКО: Или как резиновый утёнок, забытый в Баренцевом море. Вот какой я.

А.ОНОШКО: Разбросанный учёными-метеорологами.

С.ДОРЕНКО: Да, да. Вот я какой, вот я какой!

А.ОНОШКО: Хорошо. И какое же у нас голосование?

С.ДОРЕНКО: Тем не менее я задаю вопрос очень простой. Скажите, пожалуйста, у вас лично потенциал сохранения выше, чем потенциал изменения? Вот вопрос очень простой. Вы скорее за потенциал сохранения, вы сторожкий — 134-21-35. Вы за изменения — 134-21-36 — общественные, важные, государственные, политические и так далее. Я просто вам говорю со всей ответственность, что потенциал сохранения в обществе больше. Я так говорю. Ну, просто это моя оценка, вот моя оценка. Кстати говоря, если сейчас произойдут изменения, я не уверен, что я стану их бенефициаром. Не уверен. Я не уверен, что если сейчас произойдут изменения, я буду их бенефициаром. Понимаешь?

А.ОНОШКО: Да.

С.ДОРЕНКО: Но прежде я был всегда бенефициаром изменений, хоть чуть-чуть, помаленечку. Ну хорошо, значит, вы за потенциал… Вы скорее за сохранение, вы скорее за энергии… Вот так, мы здесь это ставшее мистическим слово «энергии» употребим. Вы скорее за энергии сохранения — 134-21-35. Вы скорее за энергии изменения — 134-21-36.

У меня сейчас голосование: 25 на 75. И надо сказать, что уже 300 человек. 26 на 74. То есть понятно, что одна четверть… 25 сейчас. Одна четверть — за сохранение, и три четверти — за изменение. 24 на 76 опять. Знаете, у меня подходит к полутысяче — 24 на 76, пока ничего не меняется. 23 на 77. 24 на 76 опять.

Давайте поговорим. Юрий Николаевич восхитительный, прошу вас.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Я за изменения, потому что лично мне дальше терять нечего. И для этого уже сделан шаг — Путиным допущено 16 партий. Я думаю, что с десяток из них пройдёт, и «Единая Россия» потеряет способность единолично принимать решения.

С.ДОРЕНКО: Юрий Николаевич, а хотите прогноз от меня? Пройдёт, наверное, три из четырёх прежних. Наверное, справедливороссы могут обсыпаться, если их не подтянут.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: А давайте поспорим. А я говорю — десять.

С.ДОРЕНКО: Десять? Десять, хорошо. Вы против своего слова сколько кладёте денег?

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: А у меня нет денег. Я знаете что кладу? Я тогда прекращу звонить вам на радио!

С.ДОРЕНКО: Нет, это наказание!

А.ОНОШКО: Нет, тачку подосиновиков давайте.

С.ДОРЕНКО: Это лютое наказание! Мы никогда на это не пойдём.

А.ОНОШКО: А можно грибов попросить?

С.ДОРЕНКО: Каких грибов?

А.ОНОШКО: Ну, он же ходит собирать грибы, а я — нет.

С.ДОРЕНКО: Оношка, вот ты хохлушка или кто, я хотел спросить? Что ты побираешься, я не понимаю?

А.ОНОШКО: Я просто…

С.ДОРЕНКО: Настенька, ё-моё!

А.ОНОШКО: Ну, мне нужны грибы.

С.ДОРЕНКО: Зайди в магаз и купи грибы.

А.ОНОШКО: Нет, подосиновики там не продаются!

С.ДОРЕНКО: Ты поедешь в Нару, к себе в Нару поедешь. Слышишь меня?

А.ОНОШКО: Да.

С.ДОРЕНКО: Поедешь в Нару. По пути остановись, там стоят babushkas. У babushkas купи!

А.ОНОШКО: Я вот один раз… Ну когда, мне ждать, пока я поеду?

С.ДОРЕНКО: Купи у babushkas!

А.ОНОШКО: Понимаете, это долго ждать. Когда я там ещё поеду? А у нас вечеринка, видите, и всё такое. Я ещё никуда не поеду.

С.ДОРЕНКО: У нас корпоратив.

А.ОНОШКО: Да. А там тоже не будет подосиновиков?

С.ДОРЕНКО: «Вы всё-таки цыган», — говорит Олег. Ну где же я цыган, товарищи?

Я остановлю голосование, если позволите. Я останавливаю голосование с полутысячей участников. Записывай, пожалуйста. Вы за энергии сохранения в обществе и государстве — 24 процента.

А.ОНОШКО: И 76 — за изменения.

С.ДОРЕНКО: Вы за энергии изменения — 76.

А.ОНОШКО: Ха-ха! Теперь нужно Цоя ставить.

С.ДОРЕНКО: Ну, это отчаянные сорвиголовы.

А.ОНОШКО: «Перемен требуют наши сердца…»

С.ДОРЕНКО: Цоя?

А.ОНОШКО: А вы знаете, я детей научила петь любую песню голосом Цоя на мотив «Звезды по имени Солнце». Ну, любую песню можно так спеть.

С.ДОРЕНКО: Ну дай пример, пожалуйста.

А.ОНОШКО: Ну я не буду. Сейчас пока «Перемен»…

С.ДОРЕНКО: «Сняла решительно пиджак наброшенный».

А.ОНОШКО: «Сняла решительно пиджак наброшенный»… Ну нет, нет, не получилось.

С.ДОРЕНКО: (Смеётся.)

А.ОНОШКО: Ну ладно, не надо смеяться.

С.ДОРЕНКО: Настя, так нельзя.

А.ОНОШКО: Видите, какие у нас сегодня бунтари?

С.ДОРЕНКО: А? Бунтари, бунтари.

А.ОНОШКО: Всем всё надоело, всё плохо.

С.ДОРЕНКО: А почему? Почему?

А.ОНОШКО: Да потому что всё у них в никуда катится.

С.ДОРЕНКО: Потому что радио… Я тебе объясню. Потому что люди с потенциалом сохранения слушают радио Jazz — вот в чём дело. Понимаешь, в чём дело? А люди… Я не агитирую! Опять мину пишут. Кого я агитирую? Ничего я… «Выведите голосовалку на сайт». Нет, нет. Ну, мы же хотим именно слушательскую аудиторию. Понимаете, в чём дело? «После изменений Юрий Николаевич потеряет половину пенсии и получит счета за ЖКХ в двойном размере». Конечно, конечно. «Ну вот, 24 процента проголосовали за ЕР». Нет. Нэт. Это не так. Не 24 процента. Потому что ЕР тоже говорит об изменениях. Нет-нет, Илья, не надо подтасовывать. Энергии сохранения. «Энергии сохранения своих долларов?» — спрашивает 26-й. «Лучше ужасный конец, чем ужас без конца», — требует 35-й. «Посмотрим после выборов». Посмотрим после выборов.

А.ОНОШКО: Что изменится после выборов.

С.ДОРЕНКО: Да. Значит, товарищи, вот что… «Не сдавайтесь», — говорит Гео. Я не сдамся. Я утверждаю… Я знаю общество, и вы можете в моём лице получить если не блестящего аналитика, то по крайней мере интуитивно точного аналитика. И я вам скажу, что энергии сохранения все ещё сильнее энергий перемен, скажем так. Понятно. Да? Я не говорю «разрушения», обратите внимание. Я стараюсь быть точным. Энергии сохранения всё ещё сильнее. Всё ещё сильнее, потому что… как бы сказать, не очевиден выход, точка выхода не очевидна. Понимаешь?

Вот я тебе скажу: «Настенька, вот дощечка. Давай по этой дощечке ты переходишь, а я здесь стою». Вот предположим, ты стоишь в страшном месте, там на тебя какие-то разбойники кричат: «У! У!» — вот так. А я стою через речушечку в хорошем месте, где я накрыл чай. И ты знаешь очень хорошо, что будет картошка с селёдочкой, и всё.

А.ОНОШКО: С грибами.

С.ДОРЕНКО: С грибами, с грибами. С белыми, с белыми.

А.ОНОШКО: С белыми…

С.ДОРЕНКО: И с подосиновиками. И я тебе говорю: «Настенька, вот по этой узенькой дорожечке перейди, дорогая». Ты говоришь: «Ну, я немножко стремаюсь», — говоришь ты. А я говорю: «Настенька, а ты зажмурься, и я тебе ручку подам в конце, когда ты будешь уже всё». И ты — раз! — переходишь, и всё. Настенька, я тебе даю точку выхода.

А.ОНОШКО: Да.

С.ДОРЕНКО: Значит, русские люди, если они сейчас пускаются в перемены, точки выхода не знают, а знают простую вещь, и точно знают: предыдущий опыт перемен всегда приводил к плохому. Вот и всё, вот и всё. Значит, они, скорее всего, скажут: «Да нет, мы пойдём там потопчемся».

А.ОНОШКО: Всё равно методом исключения…

С.ДОРЕНКО: Я говорю о том, как я знаю. Ребята, я ничего не агитирую, просто это я знаю так. И будет так. И будет так. Поэтому, пожалуйста, ваши страсти и всё — это всё прекрасно. А будет вот так. Понятно? Поехали дальше.

В ДВИЖЕНИИ

С.ДОРЕНКО: Чёрт, я опять не то включил. «Яндекс.Карты». 4 балла, во-первых. Во-вторых, очень трудно на 11 часов по циферблату, между левобережными Химками и Ленинградкой, в обе стороны плохо на МКАДе. Да, и Балашиха очень плохо выглядит. Ну понятно, что Калужка… Да, и ещё от Внуково тяжеловато. Красный, но такой не совсем драматически красный, но красновато на этом самом… не на Ленинском… Как это? Киевское шоссе. Плохо на Вернадского, и очень, около и до Юго-Западной, и дальше. Совсем плохо на Можайке, перед Рублёвкой. А вот Рублёвка зелёная. Видать, какой-нибудь августейший проезд, и люди пока стоят. И ещё. Люблинская улица стоит, Текстильщики стоят, как обычно. Шоссе Энтузиастов стоит в обычном месте. Город при этом — 4 балла. Я бы сказал, что это не драматично, это хорошо, это нормально. Так, поехали.

Мы провели этот выпуск. Мы пойдём и проживём его, этот вторник, 13 сентября.