• Михаил Делягин «ЭКОНОМИКА» 07.10.2016

    11:05 Окт. 7, 2016

    В гостях

    М.ДЕЛЯГИН: Здравствуйте, дорогие друзья. Передача «Экономика».

    Мы уже можем предложить вам голосование. Голосование достаточно простое и достаточно экономическое. Дело в том, что у нас у всех много прав. Это при ужасном Советском Союзе у нас возникали права только в том случае, если… вернее, после того, как мы начинали исполнять обязанности. Правда, в случае исполнения нами обязанностей, действительно у нас было право на отдых, право на работу, оплачиваемую достаточно хорошо (если вы могли дойти до кассы физически, то свои 90 рублей вы в позднем социализме получали), право на отдых, на бесплатное здравоохранение, бесплатное образование, причём лучшие в мире по качеству. Массовое образование и массовое здравоохранение в Советском Союзе были в то время лучшими в мире. Куба, которой мы создали здравоохранение, и сегодня имеет лучшее здравоохранение в Западном полушарии. Правда, они в 1995 году перестали принимать наши дипломы медицинские. Может быть, поэтому они сохранили качество.

    Тем не менее у нас сейчас много прав, но есть одно главное право, которое мы действительно считаем неотъемлемым. Это право на жизнь. И это право нам не гарантируется, потому что в экономическом отношении право на жизнь — это гарантированный прожиточный минимум. И в нашей стране 19,5 миллиона человек, по официальным данным, не имеют прожиточного минимума. Учитывая, что прожиточный минимум, который назначен нам нашим государством, по уровню калорийности примерно соответствует тому пайку, который немецкие военнопленные получали в советских лагерях во время войны, получается, что нынешнее российское государство, нынешнее правительство относятся к 19,5 миллионам граждан Российской Федерации, в основном работающих, хуже, чем советский, причём сталинский режим относился к гитлеровцам во время войны и во время оккупации огромной части территории, разрушений и убийства десятков миллионов советских людей. Это реальная ситуация на сегодняшний день. Конечно, мне сейчас скажут, что много людей работают в теневой сфере. Но даже по социологическим опросам 10% людей испытывают нехватку денег на еду. Это всё равно 14 миллионов человек.

    Вот у меня вопрос. Когда мы с вами говорим о политике, когда мы говорим о Государственной Думе, когда мы говорим о том, что бы нам хотелось, о модернизации и всём остальном… Да, вы пишете: «У меня в компании 10 человек с зарплатой 10 тысяч рублей, — вы замечательные деньги людям платите, — а по факту у всех новые иномарки». Да, верно. Я тоже, когда прихожу на некоторые телестудии или радиостудии, вижу девушек (ну, раньше видел) с зарплатой 150 долларов, по тем деньгам, с телефончиками за 450 долларов. Я очень боялся спрашивать их, откуда у них телефончики.

    Но тем не менее это реальная ситуация: огромной части российского общества не гарантировано даже право на жизнь. Собственно, не гарантировано никому из нас. Как только вы заводите разговор об этом, возникает дичайшая ситуация, когда вас начинают облаивать, как вот сейчас меня некоторые товарищи в Telegram тоже облаивают. Потому что мысль о том, что человек имеет право на жизнь, даже если он «ватник», даже если он «рашист», даже если он поддерживает Путина, — вот эта мысль для значительной части нашего общества (наверное, процентов для пяти), она нестерпима. Но эти 5% — они активны и они достаточно энергично работают.

    Вот у меня вопрос очень простой… Да, и деньги на то, чтобы гарантировать прожиточный минимум — причём не фиктивный, а реальный — в нашей стране есть, потому что неиспользуемые остатки средств на счетах федерального бюджета, когда Медведев говорит, что денег у нас нет, — 7,8 триллиона рублей на 1 сентября. А на то, чтобы решить проблему прожиточного минимума (то есть права человека на жизнь), нужно 10% от этой суммы. Таким образом, вопрос не в деньгах, вопрос не в объективных трудностях. Вопрос только в желании государства признать за нами с вами право на жизнь. Вот я могу быть глупый, плохой, косой, кривой, асоциальный, даже преступник, но если я существую, то государство моё право на жизнь должно признавать.

    У меня вопрос в связи с новой Думой. У меня есть на этот счёт мнение, но я не буду вам его навязывать до конца голосования. Я хочу спросить вас: как вы думаете, Государственная Дума новая, она гарантирует, она даст вам право на жизнь, то есть гарантированный прожиточный минимум (при том, что деньги есть и деньги будут), или не даст? Вот те, кто считают, что Государственная Дума даст вам и мне тоже гарантию жизни, гарантирует нам прожиточный минимум, пожалуйста, звоните, по телефону: +7 495 134-21-35. Повторюсь, последние цифры — 35. Те, кто считают, что нынешняя Государственная Дума (я ещё телефон не назвал, а народ уже начал голосовать) не гарантирует нам право на жизнь, не дарует нам такое право, звоните по телефону: +7 495 134-21-36. Ещё раз. Тот, кто оптимист, кто думает, что Государственная Дума признает за нами конституционное право на жизнь и даст нам это право: +7 495 134-21-35. Те, кто считают, что за нами такого права эта Дума не признает (право на жизнь я имею в виду): +7 495 134-21-36.

    Телефон прямого эфира: +7 495 73-73-948. SMS пишите: +7 925 88-88-948. И Telegram: govoritmskbot (латинскими буквами в одно слово). И у нас появился Twitter, дорогие друзья! У нас вернулся, слава тебе господи, Twitter: @govoritmsk. Да, песня была «Я люблю тебя до слёз», оказывается. Я просто её не слышал. Я слышал трансляцию какой-то немецкой конференции. Ну, вам повезло больше, чем мне.

    Это не пессимизм, это реализм. И потом, извините, при чём здесь пессимизм, дорогие друзья? Я спрашиваю у вас: думаете ли вы, что вам гарантируют право на жизнь, или нет? Если у вас сегодня нет гарантированного прожиточного минимума, то понятно, что права на жизнь у вас нет. Это естественно, это следует из смысла слов. Я и так сижу. Куда меня ещё сажать-то? Я сижу здесь.

    Итак, я должен сказать, что наши замечательные либералы не устают нас радовать. Я всё думал, что некоторые либералы как бы просто занимаются юмором. Ну, человек всего достиг, с деньгами проблем нет, с карьерой проблемой нет — остаётся посмеяться самому и посмешить людей. Но некоторые люди воспринимают себя с ужасающей серьёзностью, при этом они делают хорошие дела.

    Скажем, господин Греф выстроил достаточно эффективный Сбербанк — достаточно чудовищными методами, на мой взгляд, но Сбербанк эффективен. Его прибыль — 350 миллиардов рублей, если я правильно помню, за год. Эти деньги не вложены, как я подозреваю, в российскую экономику, это просто прибыль, хотя банк и государственный. Но он выдал замечательный прогноз. Смысл прогноза, опять-таки если я его правильно понял (вообще смысл слов я обычно понимаю), заключается в том, что нефть кончится через 10 лет. Это фантастика! Причём фантастика сразу по целому ряду позиций.

    Во-первых, это такая же вечная тема, как то, что завтра на страну опустится железный валютный занавес и нам запретят пользоваться иностранной валютой. Вот из этой же серии абсолютно. Это такой психоз, только психоз не для домохозяек и не для людей, которые действительно боятся, что завтра наступит тридцать седьмой год, причём уже сегодня вечером, а это психоз для тех, кто где-то что-то о чём слышал, кто знает, что нефть играет для российской экономики большую роль, но ничего про неё больше не знает. Но тем не менее народ испугался, реально испугался. И я поэтому считаю своей обязанностью успокоить.

    Вот есть новости плохие, я о них говорю много, а есть новости и хорошие. Хорошая новость заключается в том, что нефть не кончится. Мы разведываем всё новые и новые бассейны нефти. Два года назад обнаружилось, что Самотлор — вот это нефтяное море, которое находится под Западной Сибирью, оно простирается на север под Карское море. Это было выдающееся достижение. Мне рассказывали, что один связанный с этим известный топ-менеджер бегал с пробиркой по коридору, показывал всем эту пробирку и говорил: «Смотрите, какая прекрасная жидкость! Это счастье!» И это действительно счастье, потому что это огромные запасы нефти, которые можно будет добывать через 10 лет — даже при нынешней цене нефти, когда технологическое развитие достигнет соответствующего уровня.

    Во-первых, первый раз я слышал о том, что нефть кончится, в 2002 году. И профессиональные люди — абсолютно профессиональные люди с цифрами, с графиками, с диаграммами, с расчётами, с математическими моделями — очень убедительно доказывали, что нефть кончится в 2014 году. Я про геологию не знал ничего, и я отстаивал позицию в споре с профессионалами. Мне было очень стыдно, что я возражаю профессионалам. И мне было очень страшно, потому что я возражал профессионалам, не понимая в этом ничего. Я говорил им простые вещи: «Ребята, нефть не может кончиться через 10 лет, потому что нефть, которую можно добывать, — это сочетание цены и себестоимости. А себестоимость — это технологии».

    А я уже тогда знал компании, которые, несмотря на всю нашу технологическую убогость и отсталость, развивали именно передовые технологии. Чтобы не заниматься рекламой, я не назову компанию, но у нас уже три года назад велась технология добычи сланцевого газа. Я не очень понимаю, зачем это нужно было людям, которые захлёбывались от обычного газа и от обычной нефти. Я подозреваю, что люди любили свою профессию и любят её сейчас, и им было просто интересно. В общем, эти технологии у нас есть.

    Что касается цены. Российская нефть — одна из самых доступных в мире. Да, мы уступаем Саудовской Аравии, мы уступаем Ирану, мы уступаем Катару. У нас себестоимость выше, чем у них, но не катастрофически выше. Спасибо Советскому Союзу, который развил инфраструктуру в очень не приспособленных для этого условиях. И теперь, опираясь на старую инфраструктуру, ремонтировать её и достраивать новую существенно проще. И если у нас не будет нефти, то цена на нефть в мире подскочит настолько, что станет выгодно разрабатывать нашу труднодоступную нефть. Тогда, в 2002–2003 годах, я этот спор проиграл. Уважаемые руководители послушали профессионалов. Сейчас 2016 год, и профессионалы по-прежнему…

    Вообще-то, Советский Союз дал счастливое будущее не только господину Сечину, не только господину Путину, не только господину Навальному и господину Чубайсу. Советский Союз дал будущее всем нам, потому что если бы Советского Союза не было, то мы бы сейчас не существовали физически. И это касается не просто войны, а это касается уровня развития цивилизации. Я напомню, что наши прадеды в массе своей были неграмотны, могли читать религиозные книги. И культурная революция, которая у нас прошла, которую сейчас замалчивают, вместе с коллективизацией и индустриализацией, действительно вывела людей из тьмы (в прямом смысле этого слова). Так что давайте не будем плевать в своих родителей и в своих предков. Это вежливо или не вежливо, кому как нравится, но это глупо, это не соответствует истине. Не будем превращать себя в Адольфов, не помнящих родства. Для этого есть другие радиостанции. Сейчас вы мне напишете, как они называются, я понимаю.

    Возвращаясь к ситуации с нефтью. Говорят, что мир откажется от нефти — и мы захлебнёмся в ней и в ней утонем. Практика показывает, что мир, переходя на новый уровень технологий, не отказывается от старых технологий. Проще всего это видно в сфере медиа. Говорили, что кино убьёт театр. До сих пор убивает. Потом говорили, что телевизор убьёт кино. Убивает до сих пор. Потом говорили, что видео убьёт телевидение. Сейчас говорят, что Интернет убьёт всё остальное. И да, действительно, сокращает сферу внимания, которая уделяется всем остальным сферам, но у нас до сих пор есть бумажные газеты и бумажные журналы, и их покупают, люди платят до сих пор за бумагу. Хотя я это не могу себе вообразить, но это правда.

    И на самом деле развитие энергетики упёрлось в то, что при низкой цене нефти так называемая альтернативная энергетика мертва — за некоторыми исключениями, но это до сих пор ещё исключения. И нефть будет нужна очень долго. Причём самое главное… Когда-то великий Менделеев говорил, что жечь нефть — это то же самое, что топить ассигнациями. Вот экспортировать нефть, а импортировать продукты её переработки в виде разного рода полиэтиленов и продукции нефтехимии и химии — это то же самое, что экспортировать ассигнации по цене макулатуры. Мы сейчас этим и занимаемся. И на самом деле, если мы разовьём свою нефтегазохимию хотя бы для себя, то мы обеспечим спрос на нефть, которую мы сейчас кому-то там продаём, очень и очень надолго. Так что нефть не кончится ни через десять лет, ни через двадцать. Пугаться здесь не надо.

    Это не отменяет необходимости участия в технологическом прогрессе. Это не отменяет необходимости передовых технологий. Но развивать технологии нужно, опираясь на нефтедоллары. Когда говорят, что нефть — это проклятие… Вы знаете, нефть — проклятие для идиотов, вы уж меня извините. Почему-то нефть и газ не являются проклятием для Норвегии. Почему-то газ не является проклятием для Великобритании. Нефть и газ не являются проклятием для Америки. Но при всём этом нефть является проклятием для Саудовской Аравии, Нигерии, Кувейта и чудесной Российской Федерации. Коллеги, если мы применим голову, если государство из модели разграбления страны, созданной в начале 1990 года, перейдёт по-плохому или по-хорошему в модель развития (а для этого нам придётся здорово постараться), то, извините, тогда нефть будет тем, чем она является на самом деле. Это дар божий, это благословение божие. Ну, для религиозных людей, разумеется.

    Я напоминаю, что у нас продолжается голосование. Электорат «Единой России» у нас по-прежнему на своём высоком уровне. Но я всё-таки напоминаю, что те люди, которые считают, что у нас новая Государственная Дума всё-таки дарует нам право на жизнь, обеспечив нам, гарантировав нам прожиточный минимум, пожалуйста, звоните: +7 495 134-21-35 (последние цифры — 35). А те люди, которые думают, что Государственная Дума, как и прошлая, нам право на жизнь, по крайней мере, не дарует, пожалуйста, звоните: +7 495 134-21-36.

    Так, дорогие друзья, я попытаюсь взять звонок. Не обижайтесь на меня, если у меня не получится, потому что… Нет, я приношу извинения. Я не знаю, как пользоваться новым пультом, поэтому… Хорошо, тогда я беру вот этот звонок. Говорите, пожалуйста, вы в эфире.

    РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Алло.

    М.ДЕЛЯГИН: Да, здравствуйте. Говорите.

    РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Добрый день, Михаил. Это Лариса.

    М.ДЕЛЯГИН: Да, Лариса, приятно.

    РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Вы знаете, я хочу сказать, что ни эта Дума, ни та Дума, в общем, ничего, конечно, нам не даст хорошего. Я имею в виду — для простого народа, для большинства русского народа. Почему? Да потому что, например, в капитализме можно существовать более или менее нормально, но в социальном капитализме, как было в Европе. Там сейчас этого тоже нет. Понимаете?

    М.ДЕЛЯГИН: Понятно. Давайте вопрос.

    РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: А у нас социалка будет уменьшаться, Кудрин сказал, и всё заморозится. А оппозиции там меньше левой — «Справедливой России» и КПРФ. Вот вам и результат будет. Понимаете?

    М.ДЕЛЯГИН: Понял. Спасибо вам большое. Вы меня опередили. Я всё-таки думаю, что инстинкт самосохранения у этой Государственной Думы удастся пробудить, но это будет очень дорого стоить и очень тяжело обойдётся.

    Так, вот тут пишут: «У нас права и на смерть уже нет. Похоронить себя стоит дороже, чем лечить». Ну, это правда, но реакция может быть разной. Я хоронил своего близкого человека. Там уже совсем пожилой дедок, который ознакомился с расценками и правилами, ударил кулаком по столу и сказал: «Вот, сволочи! Назло вам теперь не помру, обойдётесь!» Я думаю, что это не самая плохая мотивация для каждого из нас.

    Есть очень важная тема — аварийное жильё. Она не всплывает на поверхность, она существует как бы подспудно, мы в этом живём. Но я поговорю о ней более подробно после перерыва. А сейчас я просто скажу, что у нас в 7,2 раза вырос объём аварийного жилья, площадь аварийного жилья за годы незалежности Российской Федерации — за то время, что существует новая Россия вне Советского Союза. Ветхое жильё выросло в раза два. Ветхое жильё достигло пика в 2007 году, а потом его объёмы довольно заметно сократились. Но аварийное жильё, в котором жить нельзя принципиально и которое является угрозой для существования, оно на начало прошлого года составляло 23,8 миллиона квадратных метров

    При этом официальное заявление Росстата заключается в том, что эти данные неокончательные, они недостаточные и, насколько можно судить, они не полны на самом деле. И ветхого жилья, и аварийного жилья больше, потому что государство самоустранилось не то что от решения этой проблемы, а оно самоустранилось даже от наблюдения за этой проблемой — и в результате этого эти данные частичные.

    Государство спохватилось, надо отдать ему должное. Есть программа, рассчитанная на 2014–2017 годы: предполагается ликвидировать… вернее, расселить всё аварийное жильё по состоянию на начало 2012 года. Вот объём этой программы, обратите внимание, охватывает 777 тысяч человек, но предполагается расселить людей с общей площади аварийного жилья 11,4 миллиона квадратных метров. Обратите внимание: площадь аварийного жилья — 23,8 (уже в ходе исполнения этой программы), а расселить людей предполагается менее чем из половины площади аварийного жилья.

    Это по-честному беспрецедентная программа для новой России. Действительно, на самом деле это огромные усилия и довольно большие деньги. Они иногда принимают характер некоторого разврата. Скажем, в Москве очень много рассказывали о том, что «мы покончим с проклятым лужковским социализмом». Если при Лужкове расселяли людей в квартиры по социальным нормам (если вы жили вдесятером в двух комнатах, скажем, у вас ваши дети родили своих детей и те дети родили тоже своих детей, и в результате всего этого вас стало слишком много, то вас расселяли по санитарным нормам, чтобы вы могли жить по-человечески), то теперь разъясняют, что расселение происходит по стандартам: как жили — так и будете жить в том же объёме, просто в другом доме.

    При этом раньше расселяли в том же районе, это было незыблемое право. Сейчас Новую Москву продлили аж до Калужской области, это теперь тоже считается Москва. Вас могут выселить туда, не спрашивая особо вашего согласия. Вернее, спрашивая, но осуществляя все известные меры по выдавливанию. И самое главное — обсуждается уже тема, что людей можно расселять в другие регионы, что является совершенно полным безумием.

    Но тем не менее, даже с учётом всего этого, масштабы расселения не составляют и половины реального объёма аварийного жилья. Понятно, что аварийное жильё всё время увеличивается в объёмах, потому что ветхие дома разрушаются и становятся аварийными. А аварийный дом — это не статистическая категория. Это дом, в котором нельзя жить не потому, что там какой-то грибок на кухне и он вредит вашему здоровью, а потому, что этот дом может в любой момент вас убить, обрушившись вам на голову. Вот что такое аварийное жильё. Подробнее мы об этом поговорим после перерыва на новости.


    НОВОСТИ


    М.ДЕЛЯГИН: Мы продолжаем. У вас замечательные комментарии. Слушайте, у нас сегодня, оказывается, у Путина день рождения. Здорово! Ну что, поздравляю. Сегодня трудный день для педофилов, в смысле… Как это сказать покорректнее? Для либералов — для людей, которые искренне считают, что государство должно служить не народу России, а иностранному бизнесу. У них сегодня сложный день, посочувствуем им. Ну, я думаю, что они найдут, как выкрутиться. Тут в ленте уже извращаются по этому поводу.

    Правильно пишут, что в так называемой капиталистической Европе социализма больше, чем у нас. Конечно, конечно. В Европе создали социальную модель капитализма. Они были рядом с нами, они с нами действительно соперничали. И для того чтобы их народы не возмутились и не сбросили всех, не построили у себя социализм… А коммунисты были на грани прихода к власти во Франции в 40-е годы. В Италии был даже коммунистический премьер, и пришлось его убивать, Альдо Моро, в начале 70-х. Соединённые Штаты поддерживали террор в Италии, террористическую войну всех со всеми, которую мы знаем по кинофильмам, вплоть до конца 70-х, а на самом деле даже до середины 80-х годов, пока Советский Союз был серьёзным.

    И чтобы противостоять Советскому Союзу, нужно было построить социализм. И действительно, жилищное кредитование в Австрии, скажем, было более комфортным, более удобным для людей, чем жилищное кредитование в Советском Союзе. Это правда. И когда нас уничтожили, нашу страну, у нас стали строить дикий капитализм, капитализм грабежа, и тогда поддерживать социальную сферу в Европе стало не нужно. Поскольку социальная инерция колоссальная и политическая система окостенела (в хорошем смысле этого слова), то в Европе до сих пор сохранились многие серьёзные социальные завоевания, и в Америке тоже. Средний класс ликвидироваться активно в Европе начал только буквально в последние пять лет. В Америке его потихонечку подъедали все нулевые годы, и этот процесс активизировался с 2008-го по 2009-й годы. Но и по сей день уровень социальной защиты, безусловно, там неизмеримо выше, потому что там государство старается служить своему народу. Не всегда получается, но оно старается.

    Лёва из Бирюлёво, вы знаете, у меня есть достаточное количество моих родственников, дни рождения которых я помню. Вот дни рождения не родственников — это не государственный праздник, можно о нём забыть.

    В Европе действительно защищали и защищают лучше, чем у нас, социальное право, потому что функционал нашего государства — заботиться не о своём народе, а заботиться о чужом, о глобальном бизнесе и делать всё для того, чтобы этому глобальному бизнесу было попроще и поудобнее грабить народ. В этом и заключается современный либерализм. Не устаю об этом говорить, приходится напоминать, потому что люди стараются это забывать, потому что это неприятно и страшно.

    Вот врач Алексей не знает, где в Москве ветхие дома. Коллеги, подскажите, где в Москве ветхие дома. Не знают, наверное, что у нас люди и в общагах до сих пор в Москве живут, и что их из этих общаг на улицу выселяют, и никто не обращает на это внимания. Ну, под выборы процесс остановился. Я думаю, сейчас активизируется обратно.

    Чудесная, гениальная фраза! Я просто тихо рукоплещу. Послушайте все. Это к вопросу о том, что у нас много нефти, и это благословение божие. О нас сказано, обо всех, о нашем народе: «Родился в сорочке и ни разу её не менял». По-моему, совершенно гениально! С вашего позволения, я украду эту цитату. Я буду указывать, что это не я. Ну, ваш телефон указывать, конечно, не буду.

    Доброе пожелание: «Пусть любой из правительства поживёт на прожиточный минимум». Вы знаете, не могу присоединиться. Я предпочёл бы уголовное наказание. У нас нет в Уголовном кодексе такой меры наказания, слава богу, как умаривание голодом. Я прожил однажды по-честному месяц на прожиточный минимум. Я могу сказать, что это опасно для здоровья. Повторять этот эксперимент не надо из любви к истине. Но я проводил этот эксперимент. Я не тратил деньги на коммуналку, туда шли деньги семейные. Я ходил пешком по центру города — у меня было минимум трат на транспорт. И я достаточно здоровый человек, хотя и профессиональный пациент и знаю нашу медицину подробно, но при этом я почти не тратил деньги на лекарства.

    Вот пожелание представителям правительства прожить на прожиточный минимум — это зверство. Я думаю, что 15 лет тюрьмы вполне достаточно. Конечно, суд разберётся лучше, чем я. И когда у нас будет трибунал над либералами за их чудовищные преступления против народа России, тогда будем разбираться. Коллеги, если в Москве совсем нет ветхих домов… Извините, но я просто видел их и периодически вижу на улице — не в центре, разумеется.

    Как я отношусь к книге Паршева «Почему Россия не Америка»? Вы знаете, это самая гениальная… Ну, во-первых, он по объёму издания очень долго был вторым в нашей стране после Библии, кроме шуток, в 90-е годы, в конце 90-х. Это гениальное, абсолютно гениальное изложение учебника экономической географии для средней школы. Смысл книги в том, что у нас плохой климат, и поэтому у нас объективно выше издержки, выше себестоимость. Это абсолютно правильная констатация факта, забывать о которой — это и есть одно из преступлений либералов.

    Другое дело, что вывод из этого не совсем правильный. Наша страна всегда жила в таких условиях. И когда мы добивались успеха, то за счёт того, что мы компенсировали отрицательную климатическую ренту, то есть издержки на отопление, положительной рентой технологической и управленческой (иногда — управленческой, а технологической — как правило). То есть мы старались создавать новые технологии и старались лучше организовывать свою работу — не «так же, как на Западе, только лучше», а просто по-другому.

    Социальное устройство нашего общества до революции нам до сих пор не известно, потому что изучали его европейцы (немцы, датчане) по европейским лекалам, которые даже иногда неправильно записывали поговорки. Например, все мы знаем поговорку «Каждый кулик хвалит своё болото». Дорогие друзья, нет такого кулика в России и нет такой поговорки в России, не было. Эта поговорка возникла из-за недоразумения. В оригинале: «Каждый кулик хает своё болото». Мы так живём. Но для европейца это себе невозможно представить, и европеец записал «хвалит». И мы в это поверили, хотя таких куликов у нас не водится в принципе.

    Так что на самом деле устраивать железный занавес, опускать вокруг страны — это для офицеров-пограничников. Но книга «Почему Россия не Америка» с учётом этой необходимости — это книга гениальная и очень полезная для тех, кто давно учился в школе или сдавал ЕГЭ.

    Мне напоминают, что звонок не берут, а принимают. Да, извините, это некий профессиональный радийный жаргон. Точно так же, как говорят «когда мы входим в эфир», «когда мы выходим из эфира», что является бредом для нормально человека, точно так же я использовал жаргонизм. Я приношу извинения.

    «Страшно завести ребёнка», — мне пишут. Да, вы абсолютно правы, очень страшно, потому что ребёнок — это качественное повышение риска бедности. Два ребёнка — это реальная угроза бедности. А основная часть, помимо работающих в бюджетной сфере, нищих людей — это молодые семьи с двумя детьми.

    Я просто хочу сказать другое: есть вещи страшнее бедности. Например, одиночество. Например, смерть от голода. Вот у моего поколения… Мне 48 лет. Я уж не говорю о тех, кто моложе меня. Я абсолютно убеждён, что при таком правительстве сейчас, какое у нас есть, у меня пенсии через 12 лет и через 20 лет не будет в принципе, потому что эти люди, которые сейчас управляют экономикой России, они управляют ей в совершенно других целях. А раз так, единственная ваша пенсия — это будут ваши дети. Естественно, их нужно правильно воспитать. Естественно, их должно быть не один, чтобы вы, когда, грубо говоря, извините за откровенность, сядете им на шею, эту шею не сломали. Я видел людей, которым сломали шею родители и младшие братья, которых просто приходилось тащить в 90-е годы. Так вот, это первое.

    И второе: жизнь не должна прекращаться просто потому, что мы попали под враждебное нам государство. Маму моей жены родили в ноябре 1941 года на железнодорожной станции Чита в условиях, когда не просто реально люди ждали поражения Советского Союза в войне и физического истребления, когда люди ждали нападения Японии и физического истребления.

    Мы не знаем, что с нами будет через 10 лет и даже сейчас вечером. Мы этого не знаем. Но есть некоторые абсолютные приоритеты, в частности приоритет, что жизнь должна продолжаться, и если она прервётся, то чтобы это случилось не по нашей вине. Мы живём в очень комфортное время, если смотреть историю нашей стране (кстати, если смотреть историю и других стран тоже). Отсутствие комфорта — это ужасно. Бедность — это ужасно. Но есть вещи значительно более страшные, чем это.

    Посмотрите на Украину. Я напомню, что у нищей Украины до нацистского переворота поддержка рождаемости детей была лучше, чем в России, намного лучше, намного разумнее, намного человечнее, и действительно это стимулировало рождаемость. Это не позволяло им избежать демографической катастрофы из-за разграбления страны либеральной политикой, но даже они понимали, что поддерживать детей надо. Мы должны быть умнее государства, по крайней мере умнее этого государства, в котором социально-экономическую политику определяют либералы. Я извиняюсь, это болезненная тема.

    Меня спрашивают, не избрался ли я случайно в Государственную Думу. Случайно не избрался. Я не использовал эфир «Говорит Москва» для агитации за себя любимого и за свою партию. Вероятно, это была стратегическая ошибка. Я приношу извинения, но я стараюсь играть по правилам.

    Возвращаясь к аварийному жилью. Дорогие коллеги, я приношу извинения, что я отвлёкся на ваши сообщения, но они, как обычно, были очень интересные. Как решать проблему аварийного жилья? Ведь объём аварийного и ветхого жилья в сумме у нас в прошлом году был больше объёма вводимого жилья в строй. При том, что в этом году у нас сокращается естественным образом из-за кризиса жильё, которое вводится в строй. При том, что у нас падает качество жилья. У нас некоторые новостройки уже являются ветхими, а то и аварийными, просто по факту качества строительства. Возникает простой вопрос: как решать эту проблему?

    Есть первый простейший ответ — это федеральный контроль. Государство самоустранилось от всех важнейших вопросов жизнеобеспечения людей, связанных в том числе и с жилищно-коммунальным хозяйством. Простой пример: взносы на капитальный ремонт различаются между одинаковыми, в принципе, Москвой и Питером в 7,5 раз. Так не бывает. Это безумие. И это, с одной стороны, скорее всего, грабёж. А с другой стороны, это, скорее всего, разрушение жилищного фонда.

    Вот государство должно исполнять свои обязанности. Если нет даже толкового учёта, если всё свалено на местные власти, если мы имеем нижний ориентир, сколько у нас аварийного жилья, сколько его на самом деле (честно статистики говорят: «Мы точно не знаем»), вы знаете, о какой государственной политике здесь может идти речь? Государство должно прекратить грабить страну, должно вернуть себе ответственность — и не только за право на нашу с вами жизнь, но и за развитие страны в целом.

    Конкретным механизмом может быть ввод в жилой оборот спекулятивного фонда. У нас огромное количество жилья — это так называемое инвестиционное жильё, которое не сдают в аренду, потому что страшно, хлопотно, и это приносит мало денег, и нужно ещё его ремонтировать перед сдачей в аренду, и оно стоит мёртвым грузом. Вот это можно ввести в оборот по французской методике при помощи налога на простаивающее жильё. Простаивающее жильё легко вычисляется по счётчику потребления воды. Естественно, это имеет смысл в крупных районах, в крупных городах. Во Франции это применяется с населением от 50 тысяч. Естественно, на селе это делать не имеет смысла.

    Но самое главное — необходимо изменение мотивации государства. Государство должно обслуживать не бизнес. Государство должно служить не прибыли. Государство должно служить жизни людей и своего народа. А в рамках бизнес-модели решить проблему аварийного жилья нельзя в принципе. В рамках бизнес-мотивов государства людей нельзя спасти, людей можно только убивать.

    Юридическим доказательством этого, на мой взгляд, представляется программа расселения людей из аварийного жилья. Действительно, постарались. Здесь вы сейчас на меня ругаетесь за то, что я хвалю эту программу. Наверное, правильно делаете. Там, наверное, деньги и воруются, и не доходят до мест, и всё остальное. Но идея государства была очень правильной. Нашли деньги, вытащили из заначек. И всё-таки 11,4 миллиона квадратных метров — это 777 тысяч человек, по-честному. Это хорошо, это правильно. Это всё, что могло сделать это государство в рамках бизнес-модели, в рамках государства, которое в социально-экономической сфере обслуживает интересы глобального бизнеса. Всё, что оно могло сделать, — это, извините, остановить нарастание объёмов аварийного жилья, потому что начало реализаций этой программы привело к тому, что площадь (извините, не объём, конечно, а площадь) аварийного жилья перестала нарастать и стабилизировалась на уровне 23,8 миллиона квадратных метров. Может быть, даже ещё и сократится.

    Но у нас есть специфика культуры: мы живём в одностороннем симбиозе с государством. Это наше качественное отличие. У него есть много плохих сторон, есть некоторые хорошие стороны. Но мы не можем его изменить так же, как мы не можем изменить климат. Вернее, построив водохранилище, изменив течение рек, мы можем изменить климат. А вот изменить свой культурный код, свою культурную матрицу мы не можем. И мы должны её использовать на благо, а не во вред. Соответственно, мы должны изменить характер этого государства.

    Я не уверен, что нам удастся изменить его по-хорошему, но мы должны приложить для этого все усилия, чтобы, если пришлось менять его в условиях смуты, если пришлось менять его по-плохому, нам не в чем было себя упрекнуть. Как в своё время я с товарищами пытался остановить грабительскую приватизацию. Мне не стыдно за эти годы, потому что мы по-честному сделали всё для того, чтобы остановить это разграбление страны. Мы потерпели поражение, но мы использовали действительно все возможности.

    Естественно, самый главный и самый лютый вопрос нашей повседневной жизни: что делать с долларом? Дорогие друзья, рублю очень здорово повезло. Сначала была стабилизация и укрепление рубля перед выборами, чтобы люди не пугались и проголосовали правильно. Потом наступил сентябрь, когда крупные корпорации и экспортёры сырья платят налоги, продают валюту и покупают рубль — вырос спрос на рубль, рубль укрепился. И казалось, когда лафа должна была начать заканчиваться, у нас укрепилась нефть, выросла нефть. Это вызвало эйфорию на рынках и, естественно, новое укрепление рубля. Так что я, купив его во второй половине сентября, ошибся. Но поскольку я купил его на небольшие деньги, то мои потери совершенно ничтожны в реальном выражении.

    Но тем не менее нужно понимать, что, помимо колебаний рынка, помимо текущей конъюнктуры, есть ещё экономика как таковая, реальная экономика. И эта реальная экономика показывает, что в условиях, когда правительство Медведева и российские либералы блокируют всё и всяческое развитие, блокируют надёжно и абсолютно железобетонно, рубль слишком крепкий.

    Да, если бы мы сейчас 7,8 триллиона рублей, которые валяются в бюджете без движения (основная часть которых направлена на поддержку наших стратегических конкурентов, которые развязали против нас холодную войн), если бы мы часть этих денег направили на решение социальных проблем, не уничтожая людей реформой образования, реформой здравоохранения, реформой коммунального хозяйства, а наоборот, создавая народ, делая людей здоровыми, делая людей образованными и способными принимать решения, если бы мы не дебилизировали людей, как государство, а улучшали сами себя, если бы при этом модернизировали инфраструктуру, вводили бы разумный протекционизм, ограничивали бы финансовые спекуляции, ограничивали бы коррупцию, ограничивали бы монополии и так далее — да, в этих условиях доллар, наверное, должен был бы стоить рублей сорок, по-честному, это была бы равновесная цена.

    Но сейчас при нынешнем курсе доллара у нас отрицательное сальдо текущих операций платёжного баланса. Грубо говоря, мы больше отдаём валюты, чем получаем, по экспорту сырья, по импорту товаров, по экспорту и импорту услуг, по выплатам заработной платы и доходов на инвестиции по рентным платежам через границу. Отрицательное сальдо текущих операций платёжного баланса означает, что рубль слишком сильный для модели, которую удерживают господин Медведев и госпожа Набиуллина, для либеральной модели уничтожения России, заимствованной из 90-х годов. Это значит, что рубль может ещё укрепиться — и сегодня, и завтра, и послезавтра, но до Нового года он ослабеет. И это нужно понимать.

    Это не приведёт… Меня уже сегодня спрашивали в коридоре. Это не приведёт к существенному, катастрофическому росту цен, потому что, во-первых, девальвация будет не очень большой — я думаю, в пределах 20%, а может быть, и меньше. Наверное, меньше, но в пределах 20%. Рубль уже укрепился на 5%. Но самое главное, что у людей нет денег физически. Это тот случай, когда массовая нищета и массовое отчаяние переламывают любые аппетиты монополистов. Это то, что мы видим сейчас. То есть рост цен будет не очень сильным, за исключением отдельных сфер — скажем, лекарств. Поэтому это будет не очень опасно, но это будет достаточно неприятно, и это нужно учитывать.

    Давайте возьмём звоночек. Пожалуйста, говорите, вы в эфире.

    РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Здравствуйте, Михаил. Извините, но мне страшно за вас. Вы прямо во весь эфир объявили о суде над властью. Одного знакомого вашего, помните, с товарищами за то, что они даже дома говорили, их прослушивали и арестовали за это.

    М.ДЕЛЯГИН: Простите, пожалуйста, арестовали их не за это. На мой взгляд, арестовали их абсолютно незаконно. Извините, есть Уголовный кодекс. Есть преступления, в частности преступная халатность, повлёкшая за собой особо тяжкие последствия, и так далее. В конце октября 2014 года были все признаки масштабной инсайдерской торговли на валютном рынке. Никто ничего не говорил про расследование, из чего можно сделать вывод, что расследования не было.

    Социально-экономический блок Правительства и Банк России, на мой взгляд, проводят политику 90-х годов, разрушающую Российскую Федерацию. Простите, пожалуйста, в нашей стране запрещены утверждения определённого рода, но можно обмениваться мнением. Я с вами этим мнением обмениваюсь, и вы мне очень внятно и убедительно иногда возражаете. Когда это возражение не содержит матерных слов, оскорбительных высказываний в адрес третьих лиц и обладает некоторой логической связностью, я зачитываю.

    Вот господин Андрей Бунич, мне говорят, он не знает, что у нас в федеральном бюджете валяется без движения 7,8 триллиона рублей. Товарищу лень читать официальную статистику Минфина. Ну, если человек безумен и безграмотен, то что я могу с ним поделать? Ничего. Я не психиатр и не преподаватель классов средней школы, чтобы обучать человека пользоваться Интернетом. Любой из вас может зайти на сайт minfin.ru, посмотреть в разделе пресс-службы отчёт об исполнении федерального бюджета и посмотреть неиспользуемые остатки бюджета. Более того, если вы там полазите, вы сможете даже узнать структуру: где, во что, сколько и в каких пропорциях вложено.

    Итак, мы переходим к итогам нашего голосования. 94% — ничтожное, жалкое, не имеющее никакого значения меньшинство — считают, что Государственная Дума не дарует нам с вами права на жизнь. 6% — надо сказать, что их количество здорово увеличилось по сравнению с обычным голосованием, обычно их 3–4%, а на этот раз целых 6% — считают, что Государственная Дума нам право на жизнь в виде гарантированного прожиточного минимума всё-таки дарует.

    Вы знаете, господа, редкий случай, когда я с меньшинством. Я считаю, что нам удастся принудить эту Государственную Думу и все властные структуры, которые стоят вокруг неё и за ней, к тому, чтобы всё-таки гарантировать нам реальный прожиточный минимум — не «эффективный», не на уровне гитлеровцев в сталинских лагерях, а нормальный и настоящий. Придётся попотеть, придётся поработать. По сравнению с прошлыми Думами, у нас, извините, на один год больше на эту работу. Я учитываю наше конкурентное преимущество — у нас лишний год. Только не государство — главный монополист и грабитель, уважаемый коллега, а либералы в государстве. И государство всегда является экономическим субъектом точно так же, как уличный регулировщик и строитель дорог являются субъектами дорожного движения.

    На этом я позволю закончить сегодня. Спасибо вам огромное за живое обсуждение. Счастливо!

    Версия для печати

Связь с эфиром


Сообщение отправлено