• Лоза, Бла-бландинки, 12 ноября

    13:05 Ноя. 12, 2016

    В гостях

    Юрий Лоза

    Певец

    Е.ЗВЯГИНЦЕВА: Это программа «Бла-бландинки», мы начинаем. Ольга Данилевич…

    О.ДАНИЛЕВИЧ: Катерина Звягинцева.

    Е.ЗВЯГИНЦЕВА: А по традиции, у нас гость опять опаздывает, но это не по его вине.

    О.ДАНИЛЕВИЧ: Да, у меня такое ощущение, что есть какая-то магическая вообще схема программы «Бла-бландинки», потому что всё последнее время (внимательные слушатели помнят) у нас опаздывают гости почему-то. Но в этот раз действительно не по вине нашего гостя, которого все сегодня ждут.

    Е.ЗВЯГИНЦЕВА: И которому очень много вопросов наверняка и у вас.

    О.ДАНИЛЕВИЧ: Но в первую очередь — у нас.

    Е.ЗВЯГИНЦЕВА: +7 925 88-8-94 — номер для ваших SMS-сообщений.

    О.ДАНИЛЕВИЧ: Telegram: govoritmskbot. И есть ещё Twitter: govoritmsk. И всё можно писать туда. В гостях у нас будет сегодня, надеемся всё-таки…

    Е.ЗВЯГИНЦЕВА: Очень надеемся.

    О.ДАНИЛЕВИЧ: …певец и композитор Юрий Лоза. Да, тот самый Юрий Лоза…

    Е.ЗВЯГИНЦЕВА: Юрий Лоза — политолог, экономист, культуролог.

    О.ДАНИЛЕВИЧ: Ну, это уже несомненно. Больше я не помню, чтобы… Какие ещё темы?

    Е.ЗВЯГИНЦЕВА: Ну, такой уникальный спикер, которому можно звонить по любому поводу.

    О.ДАНИЛЕВИЧ: И обязательно мнение Лозы будет учитываться, будет интересно и войдёт в какой-нибудь топ очередной цитируемости. Юрий Эдуардович сегодня будет у нас в гостях. Но пока его нет здесь, мы, наверное, послушаем самую важную его песню.

    Е.ЗВЯГИНЦЕВА: «Плот».

    ПЕСНЯ «ПЛОТ»

    О.ДАНИЛЕВИЧ: К нам пришёл Юрий Эдуардович! Юрий Эдуардович, здравствуйте.

    Ю.ЛОЗА: Здрасте, здрасте, здрасте.

    О.ДАНИЛЕВИЧ: Вы можете наушники надевать, можете не надевать — как хотите, потому что традиционно мы не берём звонки. Мы берём сообщения наших слушателей, которые присылают посредством SMS: +7 925 88-88-948. Govoritmskbot — Telegram наш. И Twitter: govoritmsk.

    Е.ЗВЯГИНЦЕВА: Это у нас такая традиция — все наши гости заходят под их же песни.

    О.ДАНИЛЕВИЧ: Да, в последнее время у нас какая-то такая традиция сложилась. Но в этот раз…

    Ю.ЛОЗА: У вас очень хорошая традиция. Мне гораздо меньше понравилась традиция на «Радио Дача».

    О.ДАНИЛЕВИЧ: А там какая была традиция?

    Ю.ЛОЗА: Потому что у меня был часовой эфир, а в середине дали песню Гуцериева, который владеет «Радио Дача». То есть у меня был часовой эфир с композитором, а песню дали его.

    Е.ЗВЯГИНЦЕВА: Видите, мы всё делаем правильно — песню дали вашу.

    Ю.ЛОЗА: Правильно. У вас лучшая традиция.

    О.ДАНИЛЕВИЧ: Это правда. Накануне стало известно…

    Е.ЗВЯГИНЦЕВА: О грустной новости. Первая часть у нас такая серьёзная.

    О.ДАНИЛЕВИЧ: Да, у нас бодрый какой-то эфир вначале получился, но новость действительно грустная. Стало известно о смерти канадского исполнителя Леонарда Коэна. Сегодня в СМИ прошла информация (не знаю, насколько она достоверная), что его, оказывается, похоронили ещё до того, как официально сообщили о его смерти. Соответственно, люди некоторые, которые, может быть, боготворили Коэна, поклонники его большие не смогли с ним проститься. Как думаете, человек, который уже не столько принадлежит сам себе, сколько принадлежит в том числе обществу…

    Е.ЗВЯГИНЦЕВА: Миру.

    О.ДАНИЛЕВИЧ: Какой-то символ, легенда. Насколько это правильно — не дать возможности поклонникам с ним проститься?

    Ю.ЛОЗА: Ну, такое бывало неоднократно в истории. Ещё и будет, наверное. Ну, так случилось в этот раз. Ну, не простились. Дело в том, что песни-то остались. Те, кто любит эти песни, их будет слушать и дальше. Для них вся эта формальность… Вот смотрите, с Высоцким тоже не дали проститься. Вся страна ведь могла же приехать. И я думаю, что в 1980 году, если бы не Олимпиада, то тут были бы сотни тысяч людей.

    О.ДАНИЛЕВИЧ: Но там была другая ситуация. Всё-таки с Высоцким не дали проститься власти, а тут якобы решила семья.

    Ю.ЛОЗА: Ну, так решила семья. Почему нет? Это их личное право. Поймите, что всё это условность. Я к этому отношусь именно как к условности. Тем более перезахоронения идут. Олег Попов умер в Ростове, а похоронен в Германии сейчас. И что? Люди, которые любили его в Германии, которые ходили на его представления там, не имели возможности проститься с ним толком, хотя он похоронен там. Ну, так случилось. Смерть — вообще штука такая, которая тяжело обсуждаема.

    Е.ЗВЯГИНЦЕВА: Коэн — легенда для вас?

    Ю.ЛОЗА: Нет конечно.

    Е.ЗВЯГИНЦЕВА: Почему?

    Ю.ЛОЗА: Ну, потому что я никогда не слушал его песни, потому что они, в принципе… Все его песни, в общем-то, хороши в чужом исполнении. Сам он не певец. Он говорил всегда во всех интервью: «Я рассказчик больше, автор. Петь я не умею и никогда не умел, никогда не учился». Ну, они, как правило, люди умные и прекрасно понимают сами, какие у них возможности. Он говорил: «Меня всегда удивляло, — в своих интервью, — что люди ходят на мои концерты, потому что слушать там особо нечего. Я спеть им ничего не могу».

    О.ДАНИЛЕВИЧ: Скажите, а в чьём исполнении вам нравился Коэн?

    Ю.ЛОЗА: Ну, разное. Почему? Скажем, «Аллилуя» его знаменитую вообще перепела, по-моему, половина всей западной эстрады.

    Е.ЗВЯГИНЦЕВА: Все, кто не лень, перепел.

    Ю.ЛОЗА: Все, кто не лень. Тут сложнее сказать, кто не пел эту песню.

    О.ДАНИЛЕВИЧ: Нет, вам нравится в чьём исполнении?

    Ю.ЛОЗА: Ну, разные. Кто хорошо исполнил — тот и исполнил. Поймите, в своё время Богословский написал «Тёмную ночь». И когда мне сейчас говорят: «Ой, ты слышал? — двести пятьдесят восьмое исполнение. — Это что-то охрененное!» — я говорю: «Ребята, подождите, ну чем двести пятьдесят восьмое лучше, чем сто шестьдесят второе?» Ещё будет триста исполнений этой песни. Сама песня — главное. А сколько людей её спели и в каком качестве…

    О.ДАНИЛЕВИЧ: А это всегда так с музыкантами-исполнителями: главное — песня, а не исполнитель?

    Ю.ЛОЗА: Всегда так, конечно. Бога ради, везде так.

    Е.ЗВЯГИНЦЕВА: А музыка как же?

    Ю.ЛОЗА: Понимаете, статус композитора в Англии и, допустим, в Америке гораздо выше, чем статус исполнителя.

    О.ДАНИЛЕВИЧ: А в России?

    Ю.ЛОЗА: А в России — нет. Здесь всё наоборот.

    О.ДАНИЛЕВИЧ: А почему?

    Ю.ЛОЗА: В России очень важные исполнители ходят все в перьях, а потом…

    О.ДАНИЛЕВИЧ: Скажите, а вы важнее, чем ваши песни?

    Ю.ЛОЗА: Конечно, я важнее. Я существую, я сам их пою. Но когда меня не будет, мои песни будут главнее меня. Это логично. А у нас смотрите, как получается. Вот идёт передача, скажем, какая-нибудь музыкальная. Важные и большие вещают от имени вечности, поют друг для друга — Киркоров, Басков и так далее. А потом вдруг после всего этого идёт: «Прозвучали песни на стихи…» — и фрыть такая колоночка! «Прозвучали песни на музыку…»

    Е.ЗВЯГИНЦЕВА: Мелким шрифтом.

    Ю.ЛОЗА: Мелким шрифтом. Фрыть! То есть композиторы убраны ниже плинтуса. Композиторы перестали писать. И что мы получили?

    Е.ЗВЯГИНЦЕВА: И что нужно с этим делать? Надо же как-то…

    Ю.ЛОЗА: Поднять статус творца, ребята.

    Е.ЗВЯГИНЦЕВА: А как?

    Ю.ЛОЗА: Ну как? Начинать их чествовать так, как чествуют творца в Англии той же. Вы знаете, Эндрю Ллойд Уэббер, когда у него было 50-летие, к нему королева приезжала и поздравляла. Почему? Потому что он автор, он способен создать эту музыку. И такие звёзды, как Бандерас, они идут, за счастье просто приехать и поздравить композитора.

    О.ДАНИЛЕВИЧ: Скажите, а не нужна ли в этой связи нам какая-нибудь своя «Алея славы» с голливудскими звёздами? Что-нибудь, не знаю, недалеко от Красной площади.

    Е.ЗВЯГИНЦЕВА: Или закон какой-нибудь принять, чёрт возьми, конечно же.

    Ю.ЛОЗА: Нам нужно просто потихонечку вообще в стране начинать поднимать авторитет труда, понимаете.

    О.ДАНИЛЕВИЧ: Любого?

    Ю.ЛОЗА: Любого труда. Это тот, кто создаёт что-то конкретное, люди. Ведь смотрите, раньше «Голубой огонёк» возьмите — Кобзон пел для сталеваров, для хлеборобов. А сейчас Басков поёт для Киркорова на том же «Огоньке». Эти люди труда, которые на самом деле создают всё, чем мы пользуемся — растят хлеб, строят мосты, — они сейчас практически не являются медийными персонажами и не являются героями нашего времени.

    О.ДАНИЛЕВИЧ: А вы поэтому не очень часто поёте на всяких рождественских вечерах?

    Ю.ЛОЗА: Меня не приглашают. Там же своя тусовка. Вы же поймите, меня туда просто не берут. Я как-то написал песню лет двенадцать назад, песню «Вот и прошёл год», красивая песня такая про Новый год, и хотел попасть на эти эфиры. Пришёл, а мне пожали плечами и говорят: «Юра, ты совсем Бога не боишься. Ну как так? Ты же композитор, ты поэт. Ты можешь заработать по-другому. Ты в переходе сыграешь — тебе подадут. Вот сейчас перестану я…»

    Е.ЗВЯГИНЦЕВА: Но это же обидно.

    Ю.ЛОЗА: «Перестану я сейчас Моисеева ставить, а он же ничего не умеет. Петь не умеет, написать ничего не может, сыграть ничего не может. Он же завтра будет стоять в очереди за бесплатным супом».

    Е.ЗВЯГИНЦЕВА: Слушайте, может, нам тогда написать какой-нибудь гимн, ну, посвятить хлеборобам, сталеварам?

    Ю.ЛОЗА: А раньше так и было.

    Е.ЗВЯГИНЦЕВА: Ну, вот сейчас.

    Ю.ЛОЗА: А сейчас перестали это делать. Почему? Потому что они не являются героями. Поют о героях.

    О.ДАНИЛЕВИЧ: Почему бы вам не написать тогда?

    Ю.ЛОЗА: А кому это надо? Кто его куда возьмёт? Баскову этот гимн не нужен. Киркорову тоже не нужен.

    О.ДАНИЛЕВИЧ: Сами споёте.

    Ю.ЛОЗА: А меня не пускают.

    Е.ЗВЯГИНЦЕВА: А вот на нашем радио включим.

    Ю.ЛОЗА: Ну, ваше радио… Это же не решает ничего.

    Е.ЗВЯГИНЦЕВА: А потом вдруг… Знаете, у нас тут были молодые начинающие звёзды, а потом — раз! — и их сейчас в телевизоре показывают.

    Ю.ЛОЗА: А я объясню. Я прихожу на радио то же самое, говорю с программным директором, который ставит все эти дела. Он говорит: «Смотри, Юрок, вот ты опять принёс хорошую песню. А куда я её суну? Вот у меня прайс-лист вот этот, видишь? Вот хит-лист, трек-лист. То, что крутится в позапрошлом месяце. Вот — в прошлом. Видишь, какая движуха идёт? Песня Пупкина выдавила песню Тюткина. И об этом говорят мои диджеи целый месяц. А ты сейчас принесёшь опять очередной свой “Плот” — куда я его? Чем я его буду выдавливать?»

    Е.ЗВЯГИНЦЕВА: Денег не просят?

    Ю.ЛОЗА: Нет, они по-другому говорят немножко: «Ты сейчас немножко неформатный. Нам нужна усреднёнка».

    О.ДАНИЛЕВИЧ: А вы пробовали денег предложить?

    Ю.ЛОЗА: Сколько раз!

    О.ДАНИЛЕВИЧ: Не берут?

    Ю.ЛОЗА: Нет.

    О.ДАНИЛЕВИЧ: Может, мало предлагаете?

    Ю.ЛОЗА: Может.

    Е.ЗВЯГИНЦЕВА: А что значит «неформатный»?

    Ю.ЛОЗА: Вот в том-то и дело, что я пытаюсь это понять на протяжении всей своей жизни. Я прихожу, а мне говорят: «Вы знаете, вы у нас неформат». Я говорю: «Скажите, у меня вот около сотни песен, давайте я вам подберу. Одна из них подойдёт под ваш формат». — «Нет, не попадёт», — они говорят. «Почему?» — «Потому что вы неформат».

    Е.ЗВЯГИНЦЕВА: Наш слушатель Джекпот пишет: «Песня про Керченский мост появилась, — может быть, видели, и клип даже сняли такой самодельный. — Чем не гимн рабочему классу?» — задаёт наш слушатель вопрос.

    Ю.ЛОЗА: Я не знаю этой песни. И я думаю, что она не будет сильно популярна, потому что опять же по одной простой причине…

    Е.ЗВЯГИНЦЕВА: На YouTube много просмотров.

    Ю.ЛОЗА: Ну, много просмотров. В YouTube сейчас мало что… «Gangnam Style» — миллиард просмотров, но мы же её не слушаем.

    Е.ЗВЯГИНЦЕВА: А «Pen Pineapple Apple Pen» как вам?

    Ю.ЛОЗА: «Apple Pen» я уже комментировал. Вы знаете, сейчас такой тренд новый — по любому поводу звонят мне со всех новостей, из агентств всяких. То есть мне по 10–15 звонков. Случилось что-нибудь — сразу 10–15 звонков из всяких разных интернет-порталов.

    О.ДАНИЛЕВИЧ: А почему так происходит?

    Ю.ЛОЗА: Ну, меня сейчас раскрутили как мем определённый. Кто-то пытается выставить как шута горохового, кто-то — как эксперта. Это в зависимости…

    Е.ЗВЯГИНЦЕВА: Вам какая роль больше нравится?

    Ю.ЛОЗА: Ну, я всегда был экспертом. Если меня пытаются выставить как шута горохового, я ничего с этим сделать не могу, потому что если делается журналистский тизер, с этим бороться невозможно.

    О.ДАНИЛЕВИЧ: Скажите, пожалуйста… Вот вы уже сказали про песни, которые нужно писать о рабочих. А сейчас вообще какой-то тренд на патриотичность довольно продолжительное время — например, с момента присоединения Крыма к Российской Федерации. Может быть, надо самому переформатироваться немножко и писать более патриотичные песни?

    Ю.ЛОЗА: Нет, вы поймите, что есть патриотизм, а есть ура-патриотизм, есть квасной патриотизм.

    О.ДАНИЛЕВИЧ: Чем он отличается?

    Ю.ЛОЗА: У патриотизма очень много всяких градаций, очень много всевозможных вариаций. Объясняю чем. Ура-патриотизм или квасной патриотизм всегда шокирует обычного человека точно так же, как и непатриотизм. Почему? Потому что это всё с перегибом. «Всё хорошо в меру», — есть такое замечательное выражение, которое уже существует тысячелетия. К сожалению, наши «патриоты», пытаясь угодить, они перегибают. А любой перегиб всегда работает в отрицание.

    О.ДАНИЛЕВИЧ: Смотрите, вы сами недавно сказали про то, что вам звонят по любому поводу, кто-то пытается вас выставить шутом гороховым, кто-то — экспертом. Но можно же не отвечать.

    Ю.ЛОЗА: Ну как не отвечать? Я знаю ответ на этот вопрос. Я же не знаю, как они его подадут. Поймите, что сейчас контролировать это невозможно. Звонят из агентства, я им говорю, а потом вдруг выясняется, что идёт это всё под таким «соусом»!

    И во-вторых, когда мне звонят с канала «Звезда», допустим, и говорят: «Вы знаете, у нас патриотичный канал, мы же не жёлтые», — а сами делают такую гадость! То есть из часового эфира выдирают кусочек без малейшей связи, на одну минуту, и публикуют его в Сети. И мне звонят и говорят: «Ты что, сволочь? Убьём!» То есть такие…

    Е.ЗВЯГИНЦЕВА: Вам угрозы поступают?

    Ю.ЛОЗА: Ну конечно. Из дома не выйдешь сейчас. Из-за Гагарина какие-то фанаты его. «Звезда» сделала гадость. Час мы говорим, допустим, о Гагарине. Они выдирают одну фразу: «Гагарин в ракете лежал». И «великие мысли великих людей».

    О.ДАНИЛЕВИЧ: А вы не так на самом деле говорили там?

    Ю.ЛОЗА: Можно сказать эту фразу в контексте большого разговора, и она будет совершенно уместна. Без этого, допустим, эта фраза звучит совсем по-другому. В контексте разговора… Был вот какой разговор.

    Нельзя сравнивать космонавтов сегодняшнего дня и космонавтов тех, которые были первопроходцами, как нельзя вообще первопроходцев сравнивать с тем, что идёт дальше. Нельзя сравнивать, допустим, человека, который выбил первого оленя на скале или нарисовал, с художниками — Суриковым, допустим, или Серебряным. Почему? Потому что тот первый был, который написал первую картину, а эти уже пошли по стопам и развили это всё до такой степени. Нельзя сравнивать гитаристов прошлого и гитаристов сегодняшних: другие инструменты, другая техника, другие навыки уже. Так и нельзя сравнивать космонавтику. Первые космонавты практически ничего не делали. Права рука Королёва, он писал, что полётная инструкция для первых космонавтов состояла из четырёх слов: «Ничего руками не трогать». Все полёты шли очень быстро и в автоматическом режиме. Главное — было вернуться живым. Всё! А сегодняшние космонавты уже ведут себя по-другому, по полгода там, в бадминтон играют.

    Е.ЗВЯГИНЦЕВА: Вы говорите, что вам поступали угрозы. Это тогда. А сейчас-то они прекратились?

    Ю.ЛОЗА: Ну как? Всё забывается, конечно. И в контексте я говорю, что если сегодняшние космонавты в бадминтон играют по полдня, то Гагарин в ракете лежал. И если оставить фразу «Гагарин в ракете лежал» — и всё, и получается, что Лоза — сволочь.

    Е.ЗВЯГИНЦЕВА: Что вы враг.

    Ю.ЛОЗА: Враг, конечно. «Ты с кем себя сравниваешь?» Я говорю: «Ребята, вы больные, что ли?»

    Е.ЗВЯГИНЦЕВА: Вы говорите, что к вам ещё по разным вопросам обращаются. И наши слушатели тоже считают вас экспертом. Вот Григорий из Санкт-Петербурга пишет, что вы известный экономист. И он спрашивает: «Пожалуйста, пусть Юрий Эдуардович прокомментирует курс евро в связи с выборами в США».

    Ю.ЛОЗА: Вы понимаете, в чём дело? Курс евро не зависит от выборов в США, в меньшей степени зависит. Я экономист, конечно, диванный, потому что я реально в экономике не работал, хотя у меня высшее экономическое образование. Так вот, курс евро будет зависеть от множества совершенно других факторов, помимо этого американского, американских выборов, потому что… Во-первых, американскую политику сразу не поменять. Что бы ни думал Трамп, что бы он ни говорил и ни обещал, но он всё равно не сдвинет эту машину. Эта машина очень долго создавалась. Поэтому сейчас он, скорее всего, будет подстраиваться.

    Е.ЗВЯГИНЦЕВА: Ну, у него четыре года.

    Ю.ЛОЗА: Со временем, да, эту политику можно поменять, если Трампу удастся всё это реорганизовать по-своему.

    О.ДАНИЛЕВИЧ: Скажите, а в связи с приходом Трампа в Белый дом как изменятся российско-американские отношения, как вам кажется?

    Ю.ЛОЗА: Это всё зависит, понимаете… Почему я ещё полтора месяца назад писал во всех своих интервью и во всех своих публикациях, что Трамп нам более симпатичен? Потому что по подсчётам разных экономистов вложения в Клинтон в шесть раз превышали вложения в Трампа. За всё надо платить. За ту кампанию, которую проводила Клинтон, ей пришлось бы рассчитываться какими-то комитетами, соответственно, какими-то назначениями и так далее, и так далее. За всё надо было расплачиваться. Трамп в основном играл на свои. Он даже республиканцами своими поддержан был не всеми, поэтому он вложился. Соответственно, говорят, что где-то в шесть раз меньше он зависим от тех денег, которые были в него вложены.

    О.ДАНИЛЕВИЧ: Как это отразится?

    Ю.ЛОЗА: Ему отдавать меньше надо.

    О.ДАНИЛЕВИЧ: А на отношениях с Россией?

    Ю.ЛОЗА: Соответственно, он будет более независим. А он прагматик. Если мы посмотрим на то, что он делал в своей жизни… Вы посмотрите его биографию, допустим. Он, в общем-то, делал всегда такие шаги, которые приводили к хорошим результатам. И, в общем-то, он отталкивался от прагматизма.

    Е.ЗВЯГИНЦЕВА: Ну, он победитель.

    Ю.ЛОЗА: Ну, Ницше сказал: «В случайность не верит ни один победитель». Он совершенно закономерно шёл к этому и пришёл. Но он сыграл на свои. Соответственно, ему не надо будет как-то рассчитываться. Он будет отталкиваться от своих соображений, от своих каких-то симпатий, антипатий и от своего прагматизма. А ей пришлось бы быть ведомой. Ну, она всё-таки…

    О.ДАНИЛЕВИЧ: А мы правильно понимаем симпатии Трампа, что он симпатизирует Владимиру Путину, что он симпатизирует в целом России, или нет?

    Ю.ЛОЗА: Не надо думать, что он президент союза России и Америки. Он президент Америки. Он будет действовать в интересах американского народа.

    О.ДАНИЛЕВИЧ: Американского народа или своих?

    Ю.ЛОЗА: Народа. Он сказал, что он будет президентом для всех американцев, а не только президентом для корпораций, которые его выдвинули.

    Е.ЗВЯГИНЦЕВА: Ну, ещё он говорил про мир во всём мире.

    Ю.ЛОЗА: Смотрите, Клинтон ведь напрямую зависела от тех людей, которые её поставили. Она управляема, она ведома, она на ниточках. А он более независим. Соответственно, он будет думать в большей степени о народе, чем о тех людях, которым он должен был бы отдавать. Соответственно, он уже говорит о том, что он будет конфликтовать со структурами, которые управляли американской экономикой. Это в первую очередь военный блок весь, это магнаты, это финансы и так далее. То есть он с ними будет работать по-другому. Нам это выгодно почему? Потому что если он прагматик, то как прагматик и думающий о народе он будет думать о том, чтобы не конфликтовать с Россией.

    Е.ЗВЯГИНЦЕВА: У меня девичий вопрос: вам внешне нравится Трамп?

    Ю.ЛОЗА: Мне жена сказала ещё полтора месяца назад, что Трамп победит. Я говорю: «Почему?» Она говорит: «Ну, он похож на президента, а она — нет».

    Е.ЗВЯГИНЦЕВА: А кто-то ещё сказал: «Мне такая первая леди нравится больше, чем Билл Клинтон».

    Ю.ЛОЗА: Поймите, что такое лидер страны или президент и так далее? Это немножко символ, немножко идол, человек, на которого хотелось бы быть похожим. Вот он добился, он стал.

    О.ДАНИЛЕВИЧ: Вы верите в предвыборные обещания Трампа?

    Ю.ЛОЗА: Я не знаю. Я опять же не знаю, как там всё устроено. Если он будет их выполнять — здорово. Если не будет выполнять — значит, это всё опять в очередной раз была болтовня.

    О.ДАНИЛЕВИЧ: Ладно, давайте от России…

    Е.ЗВЯГИНЦЕВА: От Америки.

    О.ДАНИЛЕВИЧ: …от российско-американских отношений отдаляться в другие, не менее сложные — российско-украинские. Сейчас мы же всё выбираем, придумываем, кого отправить на «Евровидение». Поскольку Евровидение будет проходить на Украине, многие говорят, что нам нужно с этим как-то считаться и отправлять человека, который не будет раздражать киевские власти. Вам кажется, что мы должны об этом думать? И хотели бы вы туда поехать?

    Ю.ЛОЗА: Пора бы уже хотя бы раз отправить русского артиста, потому что мы до этого отправляли англичан с русскими фамилиями.

    Е.ЗВЯГИНЦЕВА: А, то есть вам нужно, чтобы русская песня была там?

    Ю.ЛОЗА: Смотрите, я всё время говорю: ребята, у меня высшее экономическое образование, но всё-таки я заканчивал экономико-статистический институт, поэтому я всё рассматриваю через призму статистики. За 60 лет существования конкурса под названием «Евровидение» конкурс дал десять хитов, ну, шесть, семь. Выхлоп у него минимальный. Это давно перестало быть конкурсом песни.

    О.ДАНИЛЕВИЧ: Послушайте, ну что называть хитом? Просто раньше хит держался несколько лет, а сейчас хит держится год.

    Ю.ЛОЗА: Всё то же самое. И раньше они долго не держались, эти хиты, но тем не менее некоторые хиты мы сейчас продолжаем переслушивать, переделывать, перелицовывать, придумывать новые названия для вчерашних котлет. Тем не менее смотрите, что получается. Наших даже победителей в звёзды не пускают. Сравните: Патрисия Каас приехала, спела, получила своё 11-е место и поехала на европейские гастроли; Дима Билан победил на «Евровидении» и поехал на гастроли в Сыктывкар. Ничего не меняется. Диму Билана не пустили.

    Е.ЗВЯГИНЦЕВА: Нормально! Поехал же на гастроли? Поехал.

    Ю.ЛОЗА: Он ездил в Сыктывкар и до «Евровидения». Поэтому нам этот конкурс ничего не даёт. Если мы хотим от него что-то получить, то нам надо засветиться как людям с интересной информацией, эстрадной информацией, своей, оригинальной.

    О.ДАНИЛЕВИЧ: «Бурановские бабушки» ездили. А вы говорите…

    Ю.ЛОЗА: Секундочку! Они спели гимн Удмуртии и «пати фор эврибади дэнс». Охренительно просто!

    О.ДАНИЛЕВИЧ: Но бабуленьки-то милые были!

    Ю.ЛОЗА: Даже сраные вот эти бабушки, чёртовые, о которых я уже даже говорить-то не могу… Меня достало уже! У них два состава там, знаете?

    О.ДАНИЛЕВИЧ: Нет, я вообще их не очень отличаю, но это неважно.

    Ю.ЛОЗА: Ну, у них два состава идёт. Они пересрались уже между собой даже, эти бабушки.

    О.ДАНИЛЕВИЧ: Юрий Эдуардович, держите себя в руках!

    Ю.ЛОЗА: Поймите меня правильно. Мне трудно говорить об этом! Понимаете, когда из хорошего делают вот такую фигню… Ребята, ну хорошие бабульки, замечательные…

    О.ДАНИЛЕВИЧ: Ну, это же как раз то, о чём вы говорите.

    Ю.ЛОЗА: Чудесные бабульки. И кого из них пытались сделать? Зачем вы портите то, что у нас есть? У нас замечательный генофонд, а вы пытаетесь сделать из наших прекрасных…

    Е.ЗВЯГИНЦЕВА: Кого мы должны отправить на Украину? Имя?

    Ю.ЛОЗА: Наконец-то отправьте русского артиста!

    Е.ЗВЯГИНЦЕВА: Имя! Кто у нас русский артист достойный?

    О.ДАНИЛЕВИЧ: Юрий Лоза?

    Ю.ЛОЗА: Любого! Да хоть Лозу, ёкарный бабай! Но только не ставьте перед ним задачу — победить. Всё равно в звёзды не пустят.

    Е.ЗВЯГИНЦЕВА: С какой песней вы бы поехали на «Евровидение»?

    Ю.ЛОЗА: С хорошей русской песней.

    О.ДАНИЛЕВИЧ: Новую бы написали?

    Ю.ЛОЗА: Не с песней, заказанной шведам и англичанам, а с русской песней, чтобы хоть кто-нибудь…

    О.ДАНИЛЕВИЧ: Вы бы сами её писали?

    Ю.ЛОЗА: Да конечно. У нас что, композиторы кончились, что ли? Понимаете, мы расписываемся в собственном бессилии, когда посылаем человека… Шведы напали музыку, англичане — текст, греки поставили номер, блин, французы пошили одежду. А мы кто? Кто этот товарищ, который поёт на корявом английском, пытаясь понравиться ирландской домохозяйке?

    Е.ЗВЯГИНЦЕВА: Наш слушатель предлагает Шнура. Нет?

    Ю.ЛОЗА: Ну пожалуйста, пришлите Шнура. Какая разница? Ну, выйдет… Поймите, что Европа смотрит, какой русский из себя. Шнур? Я бы не хотел, чтобы русских представляли такими, как Шнур.

    Е.ЗВЯГИНЦЕВА: Александр, наш слушатель, предлагает творчество отца Фотия, ему нравится. Фотия отправить туда?

    Ю.ЛОЗА: Ну вы поймите, что Фотий давно уже, по идее, отказаться должен от всей этой ерунды.

    Е.ЗВЯГИНЦЕВА: Мирской.

    Ю.ЛОЗА: От мирской, конечно, если он думает о Боге. Ну, понятно, что в интересах церкви развивать, поддерживать это всё, но тем не менее ему не нужно думать об этой популярности.

    О.ДАНИЛЕВИЧ: У нас меньше полминуты остаётся. Земфиру ещё предлагали. Вы как к ней относитесь?

    Ю.ЛОЗА: Пошлите Земфиру. Ну какая разница? Она же по-русски всё-таки поёт, она же всё-таки российская исполнительница.

    Е.ЗВЯГИНЦЕВА: В общем, такой у нас топ-лист: Юрий Лоза, Земфира, Шнур.

    Ю.ЛОЗА: Да нет, вы неправильно это понимаете. Поймите, что нам нужно показать, что мы что-то умеем сами. Когда-нибудь хоть один раз хоть где-нибудь показать: «Ребята, у нас есть музыка, у нас есть композиторы и поэты, и мы можем спеть свою песню». Мы же этого никому не говорим — и никто об этом не знает.

    Е.ЗВЯГИНЦЕВА: Давайте уже после новостей мы тогда продолжим. 13:30.

     

    НОВОСТИ

     

    Е.ЗВЯГИНЦЕВА: Мы продолжаем. Ольга Данилевич…

    О.ДАНИЛЕВИЧ: Катерина Звягинцева.

    Е.ЗВЯГИНЦЕВА: У нас в гостях…

    О.ДАНИЛЕВИЧ: В гостях у нас певец и композитор Юрий Лоза. Мы продолжаем разговаривать.

    Е.ЗВЯГИНЦЕВА: Вы знаете, что за эфиром мы, друзья, узнали, что, оказывается, Юрий Эдуардович у нас на пенсии, и получает он, как и любой пенсионер, 13 тысяч рублей.

    Ю.ЛОЗА: Да, стандартная пенсия москвича.

    Е.ЗВЯГИНЦЕВА: И как прожить на эти деньги?

    О.ДАНИЛЕВИЧ: И мы сделали вывод, что надо немножечко приторговывать чем-нибудь.

    Ю.ЛОЗА: Необязательно. Приторговывать можно и знаниями. Скажем, я почти год вёл радиоблог свой раз в неделю, по воскресениям. Сейчас я просто теоретически не могу быть радиоведущим, потому что у меня всё время накладки бесконечные, и с этим бороться невозможно.

    Е.ЗВЯГИНЦЕВА: А ещё мы знаем, что у вас есть книга, называется «Научу писать хиты».

    Ю.ЛОЗА: Да, я пишу.

    Е.ЗВЯГИНЦЕВА: В предисловии говорится, что она «написана для любителей, которые хотели бы научиться быстро и грамотно сочинять добротные песенные тексты, а также для профессионалов, которым приятно будет убедиться, что они владеют ремеслом лучше меня». Как можно вообще быстро написать хит?

    Ю.ЛОЗА: Легко, если вы умеете.

    О.ДАНИЛЕВИЧ: А что же их тогда не миллион?

    Е.ЗВЯГИНЦЕВА: Ну вот смотрите — «Pen Pineapple Apple Pen» этот несчастный. Раз! — и хит.

    Ю.ЛОЗА: Вот видите, как просто.

    Е.ЗВЯГИНЦЕВА: По этому принципу вы учите или по какому?

    Ю.ЛОЗА: Я же написал «Научу писать хиты», а не «раскручивать хиты». К сожалению, у нас написание и раскрутка — это две совершенно разные ипостаси. Есть люди, которые могут любое барахло раскрутить и сделать достаточно популярным, а есть люди, которые пишут хорошие песни и не могут их продвинуть.

    Е.ЗВЯГИНЦЕВА: Вот как написать хит? Там обязательно должны быть слова «любовь», «морозы», «кровь»?

    О.ДАНИЛЕВИЧ: Не хватает продюсеров?

    Ю.ЛОЗА: Очень много составляющих, ещё раз говорю. Для того чтобы был хит, нужно энное количество эфиров в определённое время, нужна подача, нужна пресса, нужна реакция и так далее, и так далее, и так далее.

    О.ДАНИЛЕВИЧ: Скажите, вам не хватает продюсера тогда просто хорошего?

    Ю.ЛОЗА: А зачем? Зачем я буду этим заниматься? Я учу.

    Е.ЗВЯГИНЦЕВА: Хотим вам помочь, чтобы денег было побольше.

    Ю.ЛОЗА: Я педагог, ёкарный бабай!

    Е.ЗВЯГИНЦЕВА: Учеников-то много у вас?

    Ю.ЛОЗА: Все, которые читают книжку, — все мои ученики.

    Е.ЗВЯГИНЦЕВА: Вы лично с ними знакомыми, с кем-нибудь? Кто-нибудь вам пишет отзывы?

    Ю.ЛОЗА: Конечно. Ну а как же? Я же для них пишу. У меня 70 тысяч подписчиков в социальных сетях, они же мне постоянно пишут и говорят.

    Е.ЗВЯГИНЦЕВА: Давайте напишем песню для нашего исполнителя, который поедет на «Евровидение», хит.

    Ю.ЛОЗА: Я вам так скажу. Всё это очень неблагодарное дело — писать для кого-то. Вот мне звонят: «Напишите песню для мальчика». Я говорю: «Вы знаете, я всегда писал для людей». И для меня написать песню «для мальчика» — это топать в обратную сторону. Почему? Потому что у мальчика завтра кончится финансирование — и песня сдуется. А мне бы хотелось, чтобы песня звучала. И если для конкретного мальчика пишешь, то мальчик, когда раскрутится, он скажет: «Это я такой великий». А если не раскрутится, то скажет: «Твоя песня — барахло». Это закон.

    О.ДАНИЛЕВИЧ: Вы так писали? Так говорили? Такие случаи уже были?

    Ю.ЛОЗА: Я уже знаю. Это закон продюсирования: человек, которого продюсируют, он всегда, добившись определённых результатов, начинает рассказывать, что это он такой великий; а если не добился результатов, то виноват продюсер, который не докрутил.

    Е.ЗВЯГИНЦЕВА: Кто сейчас в России король поп-музыки?

    Ю.ЛОЗА: Ну не знаю. Киркоров, наверное. Ну, все знают Киркорова. Может, Стас Михайлов. Может, Лепс. Ну, одни и те же люди, которых постоянно видят.

    Е.ЗВЯГИНЦЕВА: Вы-то считаете Киркорова королём?

    Ю.ЛОЗА: Ну, он же всё для этого делает, понимаете. Короля играет свита.

    О.ДАНИЛЕВИЧ: Кого вы считаете королём в России?

    Ю.ЛОЗА: Я?

    О.ДАНИЛЕВИЧ: Для вас лично, да.

    Ю.ЛОЗА: Я не слушаю ни того, ни другого, ни третьего…

    Е.ЗВЯГИНЦЕВА: Хорошо. Кого?

    Ю.ЛОЗА: Поэтому для меня они все — ну, как братья меньшие.

    О.ДАНИЛЕВИЧ: Есть в России кто-то, кого вы слушаете? Российские исполнители.

    Ю.ЛОЗА: Из российских исполнителей?

    О.ДАНИЛЕВИЧ: Да, ныне живущих.

    Ю.ЛОЗА: Я, в принципе, слежу за всем, что происходит, но это не значит, что у меня по радио звучит русская музыка.

    О.ДАНИЛЕВИЧ: Скажите, а следите ли вы за проектом «Голос» на телевидении?

    Ю.ЛОЗА: А зачем? Я написал несколько заметок. Когда узнали люди, что я пишу… У меня в Facebook вышло несколько таких критических совершенно, юмористических заметок. Даже я написал одну такую сатирическую заметку, называется «Проект Мазок». Почитайте — увидите. Кто прочёт — тот поймёт, о чём речь. Для меня очень смешно, когда берётся голландский проект какой-то древний, который набил оскомину всей Европе, который продали за три копейки…

    О.ДАНИЛЕВИЧ: Смотрите, как смотрят. Людям интересно.

    Ю.ЛОЗА: А другого нет.

    О.ДАНИЛЕВИЧ: Ну перестаньте! Какая разница, что покупали?

    Ю.ЛОЗА: Другого нет, миленькие мои. Вы дайте им хорошее что-то. Ведь поймите… Вот как, допустим, я вывел когда-то формулу медиасущестования? «Наплоди бездарностей — и на их фоне твоя посредственность покажется талантом». Ну, это же просто всё. Почему у нас так всё плохо? Потому что, скажем, если на гастроли еду я и какой-то диджей со мной вместе, то сравнивать нас как артистов нельзя, а представлять так надо. И поэтому ему гораздо выгоднее ехать не со мной, а с таким же балбесом, с таким же бездарным артистом, как он сам. Они на одном уровне стоят, и тогда его можно уже представлять как звезду, диджея какого-нибудь.

    Е.ЗВЯГИНЦЕВА: Вы сейчас часто ездите?

    Ю.ЛОЗА: Да, езжу. А с моей точки зрения, смотрите, для меня… Я — как кинорежиссёр, а он — киномеханик. Понимаете? Ну, ставит он пластинки свои.

    О.ДАНИЛЕВИЧ: С кем Юрий Лоза может достойно выходить на сцену, чтобы этот человек не мерк на вашем фоне?

    Ю.ЛОЗА: Я выходил со всеми, выходил с людьми нормальными, которые поют, играют всё что угодно.

    О.ДАНИЛЕВИЧ: Почему вы до сих пор не в преподавателях проекта «Голос», если вы учите хиты писать?

    Ю.ЛОЗА: Поймите, во-первых, я никогда не сужу. «Не судите, да не судимы будете».

    О.ДАНИЛЕВИЧ: Но вы учите.

    Ю.ЛОЗА: Одно дело — учить.

    Е.ЗВЯГИНЦЕВА: Там же учат, а не судят.

    Ю.ЛОЗА: Да ничего они не судят. Кого они учат? Рассказывают вам все эти байки.

    О.ДАНИЛЕВИЧ: Врут?!

    Ю.ЛОЗА: Конечно, врут. Поймите, что вообще проект был сделан по-другому. Посмотрите, как он был устроен. Что по нему пишут создатели этого проекта? Ведь даже сам Аксюта говорит, что он не набирает таланты, а он набирает персонажей, которые ему нужны для того, чтобы была красивая картинка.

    Е.ЗВЯГИНЦЕВА: Но голоса-то хорошие!

    Ю.ЛОЗА: Господи, да голосов везде навалом хороших. А петь-то на самом деле нечего, поэтому они поют… «Ой, ты знаешь, она поёт, как Уитни Хьюстон!» Я говорю: «Но Уитни Хьюстон-то мне интереснее слушать, чем её». Почему? Потому что Уитни Хьюстон была первой, а перепевок может быть сколько угодно.

    О.ДАНИЛЕВИЧ: Но вы понимаете, что они талантливые? То есть вам кажется, что эти люди, которые приходят участвовать, что они действительно талантливые?

    Ю.ЛОЗА: Это персонажи, которых набрали для красивой картинки.

    Е.ЗВЯГИНЦЕВА: Просто же направить надо правильно.

    Ю.ЛОЗА: Куда?

    Е.ЗВЯГИНЦЕВА: Ну, в нужное русло.

    О.ДАНИЛЕВИЧ: Правильные песни писать.

    Ю.ЛОЗА: Песни надо писать, ёлки-палки!

    Е.ЗВЯГИНЦЕВА: Вот! Да!

    Ю.ЛОЗА: Сколько они будут петь, как Уитни Хьюстон? Чего у нас вся эстрада наша — «Точь-в-точь» и «Один в один!»? Смотрите на нашу эстраду. Ну, мы ничего не создаём! У нас с момента убийства Листьева нет ни одной авторской программы. Вы не понимаете, что после КВН и «Поле чудес» кончились программы. Всё! И «Поле чудес» куплено уже.

    Е.ЗВЯГИНЦЕВА: Давно куплено.

    Ю.ЛОЗА: Все эти программы купили. Мы ничего не создаём. Нам не дают создавать, нашим авторам не дают создавать.

    О.ДАНИЛЕВИЧ: Кто не даёт вам создавать?

    Ю.ЛОЗА: Ну как? Телевизионному начальству проще купить отработанный проект «Голос». Вот этот «Голос» уже умер давно нафиг там. Всё, кончился! Его купили за три копейки, когда он перестал быть популярным. Как и «Точь-в-точь», «Один в один!», «Битва хоров», «С дельфинами» — это всё оттуда куплено.

    О.ДАНИЛЕВИЧ: Хорошо. Но смотрите — людям-то интересно почему-то.

    Е.ЗВЯГИНЦЕВА: Рейтинги зашкаливают.

    О.ДАНИЛЕВИЧ: Может быть, у нас предложение рождается благодаря спросу на вот такое?

    Ю.ЛОЗА: То, что вы начинаете крутить, — то и становится популярным. Идёт обратная реакция. Вы поймите, это хорошо не потому, что это хорошо, а хорошо потому, что это крутят.

    Е.ЗВЯГИНЦЕВА: Вася пишет: «Почему наши певцы не такие знаменитые, как западные или американские?»

    Ю.ЛОЗА: А потому что они поют по-английски, тамошние. У них же англоязычная культура заполнила… Смотрите, как получается. Если вы возьмёте историю музыки и посмотрите, эстрадной музыки, возьмёте пластинку 50-х годов, допустим, мировая эстрада, вы увидите одну песню на английском языке, а остальные — на языках народов мире. Если вы возьмёте сегодняшние песни, то будет 99% на английском языке. На американских деньгах эта англоязычная культура попала в Европу. Европа же не говорила по-английски. Первые конкурсы «Евровидения» — там скандинавских исполнителей на своём языке больше победителей, чем каких-то англоязычных.

    Ведь даже сам этот конкурс, о котором мы с вами сейчас говорим, там же было как? Объединить Европу, показать, что она разнолика, но однообразна, то есть одинаково мыслит. И поэтому люди приходили, все программы велись на своих языках, программы победителей. Все люди выходили и пели. Это начиная с 1988 года где-то, когда ABBA впервые победила, когда это стало нормой. А до этого с 1954 го года или 1956-го, когда был конкурс в Сан-Ремо… Они его же слизали с Сан-Ремо, полностью взяли и содрали, один в один, и всё — и создали этот конкурс. Там была такая задача — показать особенность каждого народа, каждой культуры и именно проявить её как-то, сделать её ближе ко всем остальным. Сейчас это англоязычный конкурс абсолютно. И после войны, когда пришли американские фильмы, американская культура на американских деньгах, англоязычная вся эта музыка поднялась до такого уровня, который мы знаем сейчас.

    О.ДАНИЛЕВИЧ: А может ли быть причина ещё и в том, что, как говорят некоторые российские представители искусства, в России просто цензура? Ну, мы помним все высказывание худрука «Сатирикона» Константина Райкина, вслед за ним говорили и другие. Вчера ещё на эту тему… или сегодня, не помню…

    Е.ЗВЯГИНЦЕВА: Вчера.

    О.ДАНИЛЕВИЧ: Вчера Армен Джигарханян высказался. Правда, у него другая позиция, он говорит: «Театр не может самостоятельно “кормиться”, поэтому нужны чиновники, они должны приходить. И конечно, мы хотим им понравиться». Вы в этом споре чью позицию занимаете?

    Ю.ЛОЗА: Я опять же об этом уже писал неоднократно, уже об этом и говорил. Я говорил, что Райкин лукавит. Потому что Райкин получил больше, чем любой другой уездный театр в разы. Потому что финансирование «Сатирикона» — на эти деньги можно было содержать, скажем, всю Сибирь, блин, все сибирские театры. И когда он говорит, что ему мало денег… Да никогда не хватит денег ни одному творцу, а тем более ему, который платит бешеную аренду за помещение и так далее.

    И во-вторых, Райкин лукавит ещё в одном. Он говорит, что какой-то внутренний цензор у каждого есть нашего артиста. Посмотрите на внутреннего цензора Павленского или Pussy Riot. Ребята, поймите, нет никаких внутренних цензоров. Они давно уже куплены и перепроданы. С цензором внутренним очень просто договориться. Поэтому обязательно нужен какой-то контроль, иначе их понесёт куда попало.

    Е.ЗВЯГИНЦЕВА: Честные люди сейчас вообще есть?

    Ю.ЛОЗА: Ну, я. Пред вами сидит честный человек. Что за вопрос такой странный?

    О.ДАНИЛЕВИЧ: Спрашивает Валентин Иванов: «Вам когда-нибудь приходилось петь под фонограмму?»

    Е.ЗВЯГИНЦЕВА: Только честно, как перед алтарём!

    Ю.ЛОЗА: Постоянно, на всех съёмках, когда говорят: «Пришлите фонограмму, у нас всё идёт встык». Ну смотрите, программа большая в Олимпийском, какой-нибудь сборный концерт. Они не могут рисковать и ждать, потому что программа составляется вся заранее — до минут, до секунд. Ведущие учат эти подводки все, чтобы одно за другим. Артисты заранее выстраиваются в очередь. И когда идёт фонограмма одна за другой, они говорят: «Только смотрите, чтобы вы заранее уже стояли, чтобы не пролететь. Фонограмма пошла, а вас нет — это конец».

    Е.ЗВЯГИНЦЕВА: Вы видели когда-нибудь татарские клипы?

    Ю.ЛОЗА: Видел я разные клипы.

    Е.ЗВЯГИНЦЕВА: Просто не так давно, несколько месяцев назад, глава Татарстана раскритиковал и сказал, что ничего не умеют, нужно что-то менять. Может быть, поехать в Татарстан и там учить людей, стать экспертом?

    Ю.ЛОЗА: Давайте в Индию съездим, посмотрим индийские клипы, ещё смешнее.

    О.ДАНИЛЕВИЧ: Татарстан — это Россия. Зачем нам в Индию-то?

    Е.ЗВЯГИНЦЕВА: У нас надо своё же продвигать.

    Ю.ЛОЗА: Ну, надо продвигать своё. Опять же я говорю, что во всём хороша мера. Идти надо серединным путём, то есть без перегибов в ту или другую сторону.

    О.ДАНИЛЕВИЧ: Слушайте, у меня есть вопрос и предложение одновременно. Вы правда, действительно, комментируете международные политические события, вы комментируете экономические события, говоря, что у вас высшее образование, вы комментируете всё, что происходит в культуре. Может, вам наконец-то уже политикой заняться в прямом смысле слова, уйти в Госдуму?

    Ю.ЛОЗА: Ну, не знаю…

    Е.ЗВЯГИНЦЕВА: Вас многие поддержат. Вот наши слушатели прямо поддержат.

    Ю.ЛОЗА: Мне предлагали, и неоднократно, когда это всё образовалось. Но моя жена мне сразу сказала: «Я за политика замуж не выходила. Ты мне нравишься в образе артиста. И чтобы ты сидел сейчас где-нибудь в Думе…» А потом, меня не звали как независимого никуда, а всё время в составе каких-то объединений, групп. А это значит — надо будет голосовать по партийным спискам, даже если ты не согласен. Есть такое понятие как «партийная дисциплина». А я никогда не подчинялся никому и нигде.

    О.ДАНИЛЕВИЧ: А что значит «меня не звали независимым»? А самому независимо?

    Ю.ЛОЗА: А у нас нет независимых. Кто вам сказал, что у нас вообще существует независимая политика?

    О.ДАНИЛЕВИЧ: Самовыдвиженцем побыть не хотите?

    Ю.ЛОЗА: Ну нет, конечно. Не хочу быть самовыдвиженцем, потому что они ничего не решают.

    Е.ЗВЯГИНЦЕВА: А какой партии симпатизируете?

    Ю.ЛОЗА: Я симпатизирую всем партиям, которые предлагают хорошие и здравые вещи. Если раньше я был категорически против любых высказываний тех же коммунистов, потому что я был антикоммунист, причём ярчайший такой, как человек, у которого коммунисты убили всех дедов, и бабка восемь лет дробила камни под Карагандой. Я был такой ярый. Я и до сих пор являюсь антисталинистом и к коммунистам отношусь очень прохладно. Но тем не менее, когда Зюганов говорит правильные вещи, я с ним готов согласиться.

    О.ДАНИЛЕВИЧ: Может ли быть такое, что вы измените эту свою позицию, и всё-таки мы вас увидим в Госдуме?

    Ю.ЛОЗА: Нет, не может быть. Почему? Потому что я действительно не ношу пиджаки, и я не хочу голосовать по партийному списку. И не буду.

    О.ДАНИЛЕВИЧ: Это жена повлияла?

    Ю.ЛОЗА: Ну, я всё-таки однолюб такой, поэтому я, в общем-то, ничего не хочу в этой жизни менять.

    О.ДАНИЛЕВИЧ: А если жена в один момент скажет: «Дорогой Юрий, я не против».

    Е.ЗВЯГИНЦЕВА: «Настало время».

    Ю.ЛОЗА: Я знаю свою жену.

    О.ДАНИЛЕВИЧ: Нет?

    Ю.ЛОЗА: Не-а.

    Е.ЗВЯГИНЦЕВА: Смотрите, вы однажды сказали… Конечно же, я сейчас точно вырву из контекста. О шоу-бизнесе это вы говорили: «Я стараюсь быть рядом. Самое удобное место — “откидной стульчик в хит-параде”: никто не сгонит и можно посматривать на “тусовку” свысока». Вас устраивает этот «откидной стульчик»?

    Ю.ЛОЗА: Я на нём сижу всю жизнь.

    Е.ЗВЯГИНЦЕВА: Может, всё-таки пора уже «трон» занять?

    Ю.ЛОЗА: Понимаете, в чём дело? «Чем выше забираешься, тем больнее падать». Это же старая пословица. Нельзя забираться наверх, не надо, потому что усидеть на этом невозможно всегда. А потом… Мы видели очень много крушений — крушений судеб, крушений каких-то статусов и так далее. А когда вы находитесь где-то в нужной вам какой-то нише, которую никто не пытается занять, вам это удобно. Тем более я уже сказал, что я пенсионер. Зачем мне что-то менять? Я всё равно не буду популярен, как популярны молодые люди, потому что в эстраде два способа существования существует. Вообще тавтология сплошная. Смотрите, можно быть возможным сексуальным партнёром или «своим парнем». Я в своё время был возможным сексуальным партнёром, когда я брил даже волосы на груди, чтобы казаться моложе.

    Е.ЗВЯГИНЦЕВА: Это когда вы в группе выступали, когда Бари Алибасов был, да?

    Ю.ЛОЗА: Да. У меня была такая майка с вырезом, и мне пришлось брить треугольничком. Очень интересно на пляже: снимаешь майку, а вырез остался.

    О.ДАНИЛЕВИЧ: А что же вы всё не брили-то?

    Ю.ЛОЗА: А зачем всё брить? Ну, это же смешно.

    Е.ЗВЯГИНЦЕВА: И потом же колется всё это, понимаешь. А здесь только треугольничек.

    Ю.ЛОЗА: Всё брить? Да это бред какой-то. Ну ладно. Очень смешно получалось. Но тем не менее надо было мальчиком-хотюнчиком выглядеть, как «нанисты» у Алибасова потом, следующее поколение, группа «На-На». Но «нанисты» тоже все старались мальчиками-хотюнчиками быть, пока все не поняли, что это такие большие женатые дядьки. И мы до этого определённое время не прыгали. Но я-то потом понял, что надо переходить в следующий класс. Возможный сексуальный партнёр — это до определённого момента только.

    О.ДАНИЛЕВИЧ: А потом — «свой парень»?

    Ю.ЛОЗА: А потом — «свой парень». А «своим парнем» можно быть сколько угодно.

    О.ДАНИЛЕВИЧ: Вы «свой парень» до сих пор?

    Ю.ЛОЗА: Да, конечно, так и остаются «своим парнем».

    О.ДАНИЛЕВИЧ: А значит ли это, что только сексуальный партнёр, как вы говорите…

    Е.ЗВЯГИНЦЕВА: Возможный сексуальный партнёр.

    О.ДАНИЛЕВИЧ: …да, может быть на вершине хит-парадов?

    Ю.ЛОЗА: Да, безусловно.

    О.ДАНИЛЕВИЧ: А «свой парень» уже точно не лидер?

    Ю.ЛОЗА: Нет. Почему? Потому что «свои парни»… Ну, он «свой парень», он такой, он простой. За него не надо голосовать, он и так «свой парень». А тех надо, конечно. Опять же, если вы заглянете в любые списки, то кто голосует, кто поддерживает, кто более активен? Конечно, молодёжь. Молодёжь везде.

    О.ДАНИЛЕВИЧ: А это при любом выборе так действуют?

    Ю.ЛОЗА: Всегда.

    О.ДАНИЛЕВИЧ: Обязательно лидером становится тот, кто сексуален?

    Ю.ЛОЗА: Да, безусловно, харизма определённая, «фронтмен» это называется. Даже слабые группы…

    О.ДАНИЛЕВИЧ: А можно я спрошу? Как вами тогда воспринимается президент России?

    Ю.ЛОЗА: Ну, фронтмен чистой воды, безусловно.

    О.ДАНИЛЕВИЧ: Сексуальный? А не «свой парень»?

    Ю.ЛОЗА: И «свой парень», и ещё секс-символ одновременно.

    О.ДАНИЛЕВИЧ: А, тут просто всё вместе?

    Ю.ЛОЗА: Всё вместе, да. А это сочетание, которое и делает лидера таким значимым. Когда у вас ещё и «свой парень», да ещё и плюс к этому сексуальный возможный партнёр… Президент имеет больше прав, скажем, на долгую жизнь в статусе возможного сексуального партнёра, чем тот же артист. Ну, он всё-таки президент, он немножко по-другому… Ему не надо петь песни про любовь. Он может спокойно говорить о других вещах, оставаясь лидером, в общем-то, притягательным для слабой половины.

    Е.ЗВЯГИНЦЕВА: Наши слушатели задавали вопросы, и один из них был… Вспоминали уже группу «Интеграл». С Бари Алибасовым у вас какие сейчас связи?

    Ю.ЛОЗА: Никаких. А чего мне с ним общаться? Он — администратор, а я — музыкант. Мне повезло, что он в музыке не понимает. Это было бы хуже гораздо. Потому когда я принёс ему песню «Плот», он сказал: «Песня — говно». Ну, я пожал плечами… Если бы он тогда сказал… А самое удивительное, что они потом её хотели сделать, когда я ушёл из коллектива. Но тогда он сказал так, я пожал плечами. И эта песня осталась со мной, а не стала принадлежать «Интегралу». То есть мне просто повезло, что он в музыке…

    Е.ЗВЯГИНЦЕВА: А так бы не пели её сейчас.

    Ю.ЛОЗА: И мы её не пели в «Интеграле». А потом я её сделал, и она стала моей песней, моей визитной карточкой.

    О.ДАНИЛЕВИЧ: Скажите, пожалуйста, если мы правильно понимаем, последний ваш сборник выходил аж в 2004 году. Что же вы так не балуете зрителей?

    Ю.ЛОЗА: Время сборников ушло. Вы поймите, сейчас нет в Москве ни одной фирмы, которая выпускает компакты. Только на частной основе я могу пойти и сам заказать какое-то количество компактов.

    О.ДАНИЛЕВИЧ: А альбомы?

    Ю.ЛОЗА: Альбомов тоже никто не выпускает. Альбомы выпускают…

    О.ДАНИЛЕВИЧ: Да перестаньте.

    Ю.ЛОЗА: Ну как?

    О.ДАНИЛЕВИЧ: В App Store каком-нибудь альбом.

    Ю.ЛОЗА: Зайдите в интернет и найдите фирму, которая выпускает компакты. Никто не выпускает. Альбомное мышление ушло в прошлое.

    О.ДАНИЛЕВИЧ: Нет, можно просто в интернете опять же продавать.

    Ю.ЛОЗА: Ну, опять это всё будет условно. Откуда взялось понятие «альбом»? В 1950 году, когда пошла эта борьба за облегчение пластинки как таковой, была большая работа проведена и придуман long play — большая виниловая пластинка. Она позволяла 46 минут музыки затолкать в одну пластинку — по 23 минуты с каждой стороны. Вот вам и альбом. Оттуда и пришло альбомное мышление. Потом пришёл компакт. Компакт — это уже до часа, там 73 минуты можно было засунуть туда, но с большим трудом. Ну, опять определённое количество песен — 17–18, больше не влезает в компакт. Сейчас все перешли на флешки, компакты перестали выпускать — и альбомное мышление ушло в прошлое. Берётся одна песня и хорошо раскручивается. Это гораздо больший выхлоп, чем готовить целый альбом. Он не нужен.

    О.ДАНИЛЕВИЧ: Когда следующая ваша песня, хит?

    Ю.ЛОЗА: Хит?

    Е.ЗВЯГИНЦЕВА: Да, нам нужен хит.

    Ю.ЛОЗА: Откуда я знаю? Я же говорю, песни у меня пишутся, и они ничуть не хуже других, но их надо раскручивать, а я этим не занимаюсь.

    О.ДАНИЛЕВИЧ: Нет, я имею в виду хит, который изначально хит. Раскрутка — это уже потом.

    Ю.ЛОЗА: Все мои песни изначально хиты.

    О.ДАНИЛЕВИЧ: Когда следующую-то будете выпускать?

    Ю.ЛОЗА: Я понятия не имею опять же. Кому это всё надо?

    О.ДАНИЛЕВИЧ: Когда муза придёт?

    Ю.ЛОЗА: Да давно написаны эти песни, лежат. Никому не нужны. Я же вам объяснял. Я прихожу, приношу новую песню, а мне говорят: «Вы у нас в разделе “ретро”». Я говорю: «То есть?» — «Ну, вот в раздел “ретро” мы можем вашу песню всунуть, но её никто слушать не будет».

    Е.ЗВЯГИНЦЕВА: Валентин Иванов говорит: «Новый год приближается, — ну, судя по погоде, да. — Вы работаете в Новогоднюю ночь где-то, по каким-то заведениям, или у вас всё-таки принцип: Новый год — это домашний праздник?»

    Ю.ЛОЗА: Хотелось бы работать, но пока предложения достойного не поступило. С удовольствием поеду куда угодно, но пока не приглашали.

    О.ДАНИЛЕВИЧ: Вот как жена, значит, вас на Новый год отпускает, а в политику — нет!

    Ю.ЛОЗА: А она со мной едет. Почему нет? Она же со мной в политику не пойдёт, а на Новый год поедет. Вот и вся разница.

    О.ДАНИЛЕВИЧ: А что за история с Петербургом, когда вам там рассказывали, что будет какой-то благотворительный концерт, а на самом деле там выплачивались деньги, просто которые у вас забрали?

    Ю.ЛОЗА: Нет, это меня просто пригласили в Следственный комитет, там занимаются всякими делами. Говорят: «Вы знаете, было какое-то три года назад… Что вы делали три года назад, например, в такой-то день?» Я говорю: «Сидел с секундомером и записывал, куда я иду». А что я мог ещё делать в этот момент? Мне говорят: «Вот тут написано, что какая-то фирма в этот день проводила в Питере какое-то мероприятие и выписала на вас миллион рублей, и вы его получили». Я говорю: «Покажите мне расписку». — «Расписки нет. Сказали, что передали так». Я говорю: «Хорошо. Я приезжал, я работаю с группой. Пусть покажут, где я проживал, какие-то счета из гостиниц, пусть покажут билеты какие-то — ну, хоть что-нибудь. Как-то освежите мою память. Пусть покажут мои какие-то расписки. Пусть покажут видео с этого выступления». — «Вы знаете, ничего этого нет. Просто кто-то сказал, что выдал Лозе…» Я говорю: «А почему он не написал, что не выдал Лозе миллиард? Странно. Если бы я получал миллионами, я бы летал на своём самолёте».

    Е.ЗВЯГИНЦЕВА: А это важные цифры. Потому что как раз то, что говорится, например, в новостях… Там говорится, что вам выплачивали якобы 650 тысяч за выступление, а Александру Розенбауму — миллион двести. Вы что, в два раза дешевле Розенбаума?

    Ю.ЛОЗА: Понимаете, в чём дело? Они написали… Как мне сказали, на меня миллион выписали, даже так, в ведомости у них сказано. Ну, они могли написать любую сумму, потому что никто подтвердить не смог, что это было.

    Е.ЗВЯГИНЦЕВА: Ну, это всё уже замялось или как?

    О.ДАНИЛЕВИЧ: Вы дорогой исполнитель, если звать вас?

    Ю.ЛОЗА: Смотрите, я написал трижды, меня туда вызывали. Я им говорил: «Ребята, я ничем не могу вам помочь. Я не помню». Он говорит: «Ну как вы можете не помнить, что вы делали три года назад с шестнадцати до семнадцати такого-то?» Я говорю: «Ну не помню!»

    Е.ЗВЯГИНЦЕВА: Вот я тоже не помню. Facebook всегда напоминает. Надо записывать.

    Ю.ЛОЗА: «Я не знаю, — говорю. — Ребята, если я там был, ну подтвердите хоть чем-нибудь. Я с удовольствием напрягу память, но пока я не могу сказать. Я отчётности не веду. Ну, три года назад, прошло, уже никто ничего не помнит».

    О.ДАНИЛЕВИЧ: Дело закрыли? Оправдали этих организаторов?

    Ю.ЛОЗА: Организаторов оправдали.

    О.ДАНИЛЕВИЧ: Значит, давали вам денег, выходит.

    Ю.ЛОЗА: Ёкарный бабай!

    О.ДАНИЛЕВИЧ: 650 тысяч! Меньше, чем Розенбауму. Меня только это смущает.

    Ю.ЛОЗА: Понятия не имею.

    Е.ЗВЯГИНЦЕВА: У меня к вам философский немного вопрос. Если взять только одну песню из всех существующих в мире, вот Юрий Лоза — это какая песня?

    Ю.ЛОЗА: Вы понимаете, тут же опять…

    Е.ЗВЯГИНЦЕВА: Конкретика нужна мне!

    Ю.ЛОЗА: Ну, «Плот», конечно же. «Плот» раскрутился же. Сейчас американцы взяли и сделали его снова. Из наших исполнителей мало кого поют. Вот они сделали, у них там на YouTube четверть миллиона, больше даже, 300 тысяч просмотров. Американцы относятся утилитарно к этому. Они слышат хорошую песню — они связались со мной и говорят: «Можно мы её споём?» Я говорю: «Пожалуйста, пойте». Они говорят: «Только мы текст свой сделали». А я слышал на десяти языках песню «Плот», и ни разу никто не пел про плот — всё время про горшочки, про цветочки, про что угодно, про любовь.

    Е.ЗВЯГИНЦЕВА: Ну, просто нет такого слова, может быть.

    Ю.ЛОЗА: Нет, у них другие ассоциации с этой музыкой. Я говорю: «Давайте вам текст свой дам». Дал им свой текст английский. Он им понравился больше, чем тот, что они написали сами.

    О.ДАНИЛЕВИЧ: А кто поёт в итоге-то?

    Ю.ЛОЗА: Ну, группа…

    О.ДАНИЛЕВИЧ: А что за группа?

    Ю.ЛОЗА: Калифорнийская группа.

    Е.ЗВЯГИНЦЕВА: Вам хоть понравилось?

    Ю.ЛОЗА: Мне? Ну как? Они все поют по-своему.

    О.ДАНИЛЕВИЧ: А вы что?

    Ю.ЛОЗА: Я же не могу им говорить, как надо петь. Я им просто говорю, что надо петь. Я им сказал: «Вот такая песня». Я им прислал свой вариант. Они сделали свой. У них другой состав немножко. И они её спокойно исполняют. То есть американцы относятся к ней просто как к хорошей песне.

    О.ДАНИЛЕВИЧ: И это как раз тот случай, когда песня живёт отдельно от вас?

    Ю.ЛОЗА: Ну, она и будет жить. Она всегда жила, она всю жизнь исполнялась. Я говорю, на разных языках, я даже на шведском её слышал.

    Е.ЗВЯГИНЦЕВА: Ой, к сожалению, у нас время уже подходит к концу, а у нас…

    Ю.ЛОЗА: А ещё ни разу не было такого эфира, где бы хватило времени.

    О.ДАНИЛЕВИЧ: Где бы время не подходило к концу. Это правда.

    Е.ЗВЯГИНЦЕВА: У нас традиционная рубрика есть: пять вопросов — пять быстрых ответов. Первый вопрос, Оля.

    О.ДАНИЛЕВИЧ: Что вы скрыли когда-то от мамы?

    Ю.ЛОЗА: Ну, очень много чего скрывал. Как закурил первый раз, тоже скрыл.

    О.ДАНИЛЕВИЧ: Сколько лет было?

    Ю.ЛОЗА: Двенадцать.

    Е.ЗВЯГИНЦЕВА: Это ещё нормально. С какой блондинкой вы бы смогли изменить своей жене?

    Ю.ЛОЗА: Ни с какой.

    О.ДАНИЛЕВИЧ: Самая большая ошибка в жизни?

    Ю.ЛОЗА: Самая большая ошибка в жизни… Ну, не знаю. Ещё не совершена, наверное. Суперошибок не было.

    Е.ЗВЯГИНЦЕВА: У кого бы вы попросили прощения?

    Ю.ЛОЗА: У отца, безусловно.

    Е.ЗВЯГИНЦЕВА: За что?

    Ю.ЛОЗА: Ну, пару раз я прокололся и не успел попросить прощения. И он то же самое — прокололся, как мне однажды сказал.

    О.ДАНИЛЕВИЧ: Но успел попросить прощения?

    Ю.ЛОЗА: Он успел. Я — нет.

    О.ДАНИЛЕВИЧ: Не расскажете, как прокололись вы?

    Ю.ЛОЗА: Ну, в некоторых наших беседах, спорах я был не прав. Он деликатно уходил в сторону. И я бы сейчас извинился за то, что наговорил тогда.

    О.ДАНИЛЕВИЧ: У вас у самого сын. Вы извиняетесь, если вдруг что-то не так делаете?

    Ю.ЛОЗА: Стараюсь больше не повторять таких ошибок, поэтому извиняюсь всегда.

    О.ДАНИЛЕВИЧ: И последний вопрос: кто вас лучший друг?

    Ю.ЛОЗА: Жена.

    Е.ЗВЯГИНЦЕВА: Юрий Лоза у нас был в гостях. Спасибо большое, что пришли.

    О.ДАНИЛЕВИЧ: Певец, композитор, как выяснили, политолог и эксперт, культуролог… Кем бы вы ещё себя назвали?

    Ю.ЛОЗА: Историк.

    О.ДАНИЛЕВИЧ: Историк?

    Е.ЗВЯГИНЦЕВА: Вот, историк. И многие-многие…

    Ю.ЛОЗА: И ещё мало. Ещё штук пять. Культуролог… В общем, пять предметов, по которым могу читать лекции.

    О.ДАНИЛЕВИЧ: Вас не обижает, что многие считают вас клоуном?

    Ю.ЛОЗА: Дураки считают клоном, умные считают экспертом.

    Е.ЗВЯГИНЦЕВА: Спасибо большое!

    О.ДАНИЛЕВИЧ: Спасибо! Юрий Лоза был у нас в гостях. Катерина Звягинцева…

    Е.ЗВЯГИНЦЕВА: Ольга Данилевич. Через неделю услышимся!

    Версия для печати

Связь с эфиром


Сообщение отправлено