С.ДОРЕНКО: 8 часов 37 минут. Среда. 23 ноября. Здравствуй, великий город! Здравствуйте, все! Это радио «Говорит Москва»! «Говорит Москва»! Анастасия Оношко – ведущая этой программы.

А.ОНОШКО: И Сергей Доренко. Доброе утро всем.

С.ДОРЕНКО: Слушай, русская Ивановна очень смешная. Давай я тебя развеселю.

А.ОНОШКО: Мне понравилось.

С.ДОРЕНКО: Ты прочитала все?

А.ОНОШКО: Нет.

С.ДОРЕНКО: Ты не знаешь персидского языка. Я тоже не знаю. Ты знаешь персидский язык?

А.ОНОШКО: Нет.

С.ДОРЕНКО: Ты умеешь ругаться? Я не умею. Есть языки, которых я не знаю, не знаю языков, но умею только ругаться.

А.ОНОШКО: «Ты думаешь, он бедный и голодный и потому худой», я только вот это знаю.

С.ДОРЕНКО: Это что?

А.ОНОШКО: Это целый мюзикл «Али-Баба и 40 разбойников» детский, которых в 80-м году, с участием Джигарханяна.

С.ДОРЕНКО: Это отношения к Персии не имеет.

А.ОНОШКО: Это ровно про Персию.

С.ДОРЕНКО: Это про Сирию, дорогая, это Дамаск, это там окрестности.

А.ОНОШКО: Персия. Это все была Персия, и неважно.

С.ДОРЕНКО: Я тебя умоляю. Перверсивный взгляд.

А.ОНОШКО: «Не будь я судейская дочь!» Она там угрожала. Старший брат был у богатой дочери судьи.

С.ДОРЕНКО: Прелестно. Слушай, иранские СМИ запутались в имени и отчестве Валентины Матвиенко. На самом деле не запутались. Я думаю, что они из благозвучия. Они всюду писали «Ивановна» про нее. Есть фотографии, где она сидит в платке, вся в черной одежде до пят, ее принимают местные руководители, Хасан Рухани, они все время ее называют Ивановна. Русская Ивановна, русская Ивановна посетила то, Ивановна Матвиенко посетила то. На самом деле наши думают, что они перепутали, что они глупые. Они не глупые. У них все время проблема с русскими именами, с русскими фамилиями, и вообще с русскими городами и так далее. Это связано с тем, что иранский персидский мат, лексика, она как раз основана на этих прекрасных корнях.

А.ОНОШКО: Да вы что?

С.ДОРЕНКО: Я тебя умоляю.

А.ОНОШКО: А что у них значит «валентина» на персидском?

С.ДОРЕНКО: Косыгин, например, когда приезжал, он же Косыгин, вообще, все, что он нем писали, о Косыгине, они его переделали, по-другому писали. Потому что «кос» на персидском языке какой-то ожесточенный, адский мат генитальный. Я сейчас не помню, что. Поэтому Косыгин не может быть он. Город Киров, там приезжал балет из города Кирова, может быть, какая-то труппа из Кирова, «кир» - тоже ожесточенный генитальный мат и тоже нельзя говорить. Потом корень «кун» - тоже ожесточенный генитальный мат. Например, приезжает господин Куницын, все, до свидания, нельзя, они его называют «Колницын» какой-нибудь, потому что «кун» нельзя. И так далее. Там настолько проблема, что все наши корни оказываются их матом. Это дико неудобно. Я не знаю, что Валентина, может быть, там «тин» или «лент», но в Валентине тоже кроется какая-то западня. Поэтому они ее звали «русская Ивановна». Вы знаете персидский язык? Здравствуйте.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Здравствуйте. Борис. Я отношусь к этнической группе, которая говорит на диалекте фарси.

С.ДОРЕНКО: Скажите, пожалуйста, почему ее Валентиной не стали звать?

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Потому что, вы правильно сказали, первые три буквы, «вал», означают изуродованные передние гениталии, так скажем. А «кун» переводится как…

С.ДОРЕНКО: Не переводите! Умоляю, стойте, вы должны говорить прилично, мы же на радио.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Пятая точка.

С.ДОРЕНКО: «Кун» - это пятая точка, а «вал» - это изуродованные гениталии.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Да, если дословно переводить. Я не знаю, как у иранцев, потому что у нас все-таки более… например, старшее поколение может общаться с таджиками…

С.ДОРЕНКО: Можно изящно спросить вас, изуродованные мужские или женские гениталии?

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: В данном случае надо будет уже, наверное, поспрашивать у кого-то, кто более-менее моего возраста и знает, потому что у старших я не могу это спросить в силу воспитания.

С.ДОРЕНКО: Стыдно, да?

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Конечно.

С.ДОРЕНКО: Вот и все. Поэтому и Косыгин не мог быть, поэтому и балет из Кирова не мог быть – ничего не могло быть. Но как неудобно, скажите на милость.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Очень неудобно. С другой стороны, в принципе, это забавно, потому что в нашей стране очень мало людей говорят на иранских языках, может, кроме осетин, а так, в принципе, все.

С.ДОРЕНКО: Вы знаете, такое же неудобство испытывают бенгальцы или индусы, когда мы говорим «четко» или «чего-то», что-нибудь такое.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: С этим не знаком.

С.ДОРЕНКО: Я вас умоляю. Там просто такой мат, что просто люди отворачиваются, начинают хихикать. А еще говорят «чуть-чуть». Русские девочки приходят и говорят, мне чуть-чуть. Ужас какой-то.

А.ОНОШКО: «Чуть-чуть» тоже нельзя говорить?

С.ДОРЕНКО: «Чуть-чуть» нельзя говорить, потому что у хинди, Бенгалия это глагол, означающий спаривание. Очень неловко получается. А давайте мы все равно, когда Валентина Ивановна Матвиенко вернется и здесь начнет, мы ее все равно будем звать русская Ивановна. Потому что, видите, в слове Валентина есть такая непристойность страшная, что нельзя его произносить.

А.ОНОШКО: А в слове «Матвиенко» тоже есть?

С.ДОРЕНКО: А в слове «Матвиенко», может быть, есть, а, может быть, нет. А русская Ивановна – абсолютно хорошее сочетание. Русская Ивановна – бесспорно, хорошее сочетание.

Я хорошую еще тебе новость хочу сообщить. Может быть, два или три дня назад я тебе говорил (а, может, я тебе не говорил), что турки вносят закон, позволяющий насиловать девочек, если ты на них потом религиозным образом женишься.

А.ОНОШКО: Нет, это вы мне не рассказывали.

С.ДОРЕНКО: Я напомню Насте, она любила очень свою поездку в Анталию. Она ездила в Анталию сколько-то лет назад. Сколько ты лет назад ездила?

А.ОНОШКО: Года три.

С.ДОРЕНКО: Года три назад Настя ездила в Анталию и там восхищалась. На самом деле по бедному ездила, то есть снимала койко-место.

А.ОНОШКО: Мы к друзьям ездили, у них там квартира.

С.ДОРЕНКО: Койко-место снимала.

А.ОНОШКО: У них четверо детей, у нас было трое, очень прекрасно, мы замечательно ходили на пляж.

С.ДОРЕНКО: И вы, семеро детей…

А.ОНОШКО: Матушки с этими детками.

С.ДОРЕНКО: Я понимаю. По бедному. И тебе понравилось там по бедному.

А.ОНОШКО: Очень. Я там жила обычной такой жизнью.

С.ДОРЕНКО: Так вот послушай. В Турции, оказывается, светский брак до 17 лет заключить нельзя. В 17 можно. Поэтому придумала закон местная исламистская партия, которая правящая вдобавок, одна из правящих, во всяком случае, входит в парламент она… Как ты знаешь, наши друзья там сейчас исламисты: президент Турции исламист, премьер исламист.

А.ОНОШКО: Да, я как раз была, когда были антиисламские волнения.

С.ДОРЕНКО: Антиисламистские. Надо быть точными в терминах. Так вот они придумали закон, который позволяет, раз до 17 лет жениться нельзя, то если изнасилуешь малолетнюю и религиозным образом, потому что светским нельзя, на ней женишься, через религиозную свадьбу, то изнасилование не считается, а брак тоже не считается. Очень остроумный закон. Брака нет, потому что он не зарегистрирован государством. Значит, с точки зрения государства брака нет. Но, с точки зрения государства, и изнасилования нет, потому что на ребенке женились.

А.ОНОШКО: А жениться как можно религиозно на ребенке? Там хотя бы мама с папой присутствуют?

С.ДОРЕНКО: Мулла… Да, абсолютно верно.

А.ОНОШКО: И что, ты говоришь три раза одно слово какое-нибудь и ты женился. У них развод, я знаю, так происходит.

С.ДОРЕНКО: Как-то так. Вот это было два дня назад. Сейчас премьер-министр Турции Йылдырым Бинали отменил обсуждение в парламенте страны законопроекта в связи с выступлениями трудящихся…

А.ОНОШКО: Вот видите, отменил же.

С.ДОРЕНКО: Отменил. Дошло до парламента. Отмену наказания для мужчин за секс и изнасилование несовершеннолетних девочек в случае женитьбы. Этот законопроект отправлен на доработку за несколько часов до голосования в парламенте. То есть в день, когда его должны были голосовать, его отправили на доработку. Что значит доработка, мы не знаем. Эта инициатива фактически узаконивала изнасилование несовершеннолетних. Турция. Понимаешь, кто нас окружает. Я хочу спросить наших слушателей и поговорить об этом совершенно ответственно. А что хуже? 73-73-948. Есть законопроект, который узаконивает изнасилование несовершеннолетних в Турции, если они по мусульманскому обычаю затем будут взяты в жены. Это тогда нормально. И второе нашествие с Запада – это, например, пропаганда гомосексуализма в школах или рассказ о гомосексуальных семьях в школах в Германии. У меня сегодня есть статья тоже. Что нам больше угрожает? Что больше разрушает русскую идентичность, турецкий способ или западный? Кто больше разрушает, кто больший соблазн создает?

А.ОНОШКО: Тут настоящее изнасилование против информирования детей о том, что бывает.

С.ДОРЕНКО: Да.

А.ОНОШКО: Очевидно, что первое, конечно.

С.ДОРЕНКО: Здравствуйте.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Доброе утро. Константин, Москва. На мой взгляд, ни то, ни другое не угрожает, а меня как-то несколько возвышает над всей этой гадостью, и я чувствую полное превосходство идеологическое над этим падением.

С.ДОРЕНКО: Моральное превосходство.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Моральное превосходство.

С.ДОРЕНКО: Вот я вам рассказываю. Существует, с одной стороны, консервативное общество, более консервативное, чем русское, в котором сейчас предложили практически узаконивание изнасилование маленьких девочек и его отозвали за часы до голосования, но отправили на доработку. Вероятно, снова внесут. С другой стороны, существует Германия, где обязательно и уголовно наказуемо, если ты не ходишь на уроки сексуального образования. В Германии, если ты отказываешься от части программы, это теперь уголовно наказуемо. Внесли такой закон. Уголовно наказуемо, если ты не будешь ходить на уроки, где традиционные пары, традиционные семьи представлены как один из вариантов наравне с другими парами, гомосексуальными и так далее. Ведется обучение, что люди свободны в выборе союза, хотят – гомосексуальные, какой хотят.

А.ОНОШКО: Разве это не прекрасно? Разве это не прекрасно?

С.ДОРЕНКО: Я же хотел бы, чтобы аудитория высказалась. Здравствуйте.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Сергей, Анастасия, здравствуйте. Злобный енот. Позвольте апеллировать к вашим же словам о том, что, кто бы ни строил социализм, он все равно построит свою национальную идею. Точно так же и у турок. Я, к сожалению, не знаю статистики по изнасилованиям в Турции, но суть в чем. Человек женится, если он в исламском обществе живет, по исламским законам, он после этого обязан жену обеспечивать. А если это просто изнасилование, то девушка обесчещена и куда она пойдет.

С.ДОРЕНКО: Ну, да.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: То есть это попытка найти форму социальной защиты. Я согласен, что для нас это звучит немножко странно, мягко говоря, но тем не менее.

А.ОНОШКО: Защита после изнасилования.

С.ДОРЕНКО: Защита после изнасилование наказанием жить с ним теперь всегда. Правильно?

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Он может развестись. Но дело в том, что после этого… И она, в принципе, может подать на развод. Но после этого муж обязан будет ее обеспечивать, дать много денег.

С.ДОРЕНКО: Все равно адская тема. Какая-то адская тема. Представьте себе ребенка, которого изнасиловали и отдают замуж за насильника. И вы считаете, что это хорошо.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Нет, я считаю, что это плохо и неправильно и для нас это, безусловно, неприемлемо.

С.ДОРЕНКО: А германский вариант? Что более неприемлемо?

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Германский вариант, но там ведь никого не заставляют, насколько я понимаю.

С.ДОРЕНКО: Заставляют это слушать.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Наверняка есть какие-то другие школы.

С.ДОРЕНКО: Нет, нет других школ. Вы обязаны слушать курс «Сексуальное воспитание разнообразия» и так далее. Вы обязаны. Я сейчас вам расскажу, что вы обязаны делать в Германии. «В Гамбурге все не так плохо, как в других землях», - считает Николай Гауфлер, я читаю это по «Ленте.ру». «Там, в Баден-Вюртемберге и Шлезвиг-Гольштейне прописано, что тема гомосексуализма обязательна и учитель обязан об этом говорить определенным образом, а никак не иначе. Это слишком радикально. Вся программа написана сексуальными меньшинствами. Обычная семья, где есть мама, папа и ребенок, преподается скорее как исключение. В гамбургской программе есть диапазон. То есть можно это не проповедовать. И так далее. В Северной Рейн-Вестфалия уже 18 школ называются школы разнообразия по названию ЛГБТ-организации. На уроках школьники играют в ролевые игры. Например, ученик должен представить, что он гомосексуалист и рассказать об этом своей маме, а маму играет другой ученик». То есть один ученик другому рассказывает, что он гомосексуалист и все это подробно. Дальше. Пишется ответ мальчику, переписка мальчиков, в котором говорится, что мать мальчика полюбила женщину. И так далее, и так далее. То есть дети это изучают в школе и постоянно в ролевых играх играют. Это в Северной Рейн-Вестфалии. Причем в роли гея необязательно выступает мальчик, иногда девочка воображает, что она мальчик-гомосексуалист и так далее, и так далее. То есть они как бы скользят по этому, скользят в своей сексуальной ориентации, понимая и усваивая, что любая из них не просто законна, а любая приветствуется. В момент, когда их сексуальные предпочтения еще не оформились. То есть им размывают сексуальную идентичность.

А.ОНОШКО: Как они могут быть размыты, если это что-то такое изнутри идущее, неожиданно возникающее, на основе химических всяких реакций.

С.ДОРЕНКО: Не, не, не.

А.ОНОШКО: Как влюбленность происходит? Какие-то запахи, что-то вдруг…

С.ДОРЕНКО: Не надо. Есть усваиваемые от общества модели и паттерны сексуального поведения. Когда у детей они размыты, в Германии их еще сильнее размывают. То есть именно им говорят, что вы нащупываете себя как бы в темноте, а мы вам подскажем, что не надо себя нащупывать, идите в любом направлении, это все очень клево, а так еще клевее, вы не пробовали, давайте и так попробуйте. То есть им размывают сексуальную идентичность, общество, убеждая, выталкивая их от маргинам и экстрамаргинам за границы. Общество не канализирует сексуальные гендерные предпочтения, каким-то образом не показывает норму, а, наоборот, говорит, нормы нет, вообще норма все и надо все попробовать. Обязательно все попробовать, отведать и так далее, и так далее. Размывает идентичность. Согласись. Что ты на меня смотришь все время и ресницами шлепаешь?

А.ОНОШКО: Не знаю.

С.ДОРЕНКО: Я знаю.

А.ОНОШКО: Мне кажется, что это не для этого и не так. Как это может повлиять? Слушайте, в 9-10 лет абсолютно любой ребенок интересуется этими вопросами, начинает задаваться ими, любовь... Если он еще не знает, как дети получаются, обязательно его категорически интересует, просто любопытство или увидеть, как что выглядит у кого. Это интересно. Если с ним дома, а с ним дома, мы не знаем, говорят об этом или нет и как, и что ему там рассказывают…

С.ДОРЕНКО: Настя убеждена (я просто дам подзаголовок тому, что ты говоришь), что сексуальную идентичность нельзя воспитанием подменить.

А.ОНОШКО: Размыть. Думаю, что нет.

С.ДОРЕНКО: То есть, если мальчика с молодых лет одевать девочкой и говорить ему, что одинаково приятно вообще раздражение нервных окончаний и так далее, и так далее, ориентировать его таким образом, то тем не менее здоровые инстинкты организма выведут его все равно на мускулинное поведение. Я же в свою очередь утверждаю, что ты не права. Если мальчика всю жизнь одевать девочкой и рассказывать, что раздражать нервные окончания в известных местах можно разными способами, которые равноценны, равнозначны, и девочкой быть ужасно мило и надо в это обязательно поиграть, то ты увидишь, что половина мальчиков откажется от брака с девочкой. Потому что чертовы нервные окончания можно раздражать всяко. Настя будет образовывать мальчиков, что это совершенно неправильно и не нужно, и не к чему, а все это можно делать по-разному.

А.ОНОШКО: Я не об этом говорила совершенно. Я говорила про другое.

С.ДОРЕНКО: Настя, о чем ты говорила, мы узнаем после новостей. Мы вернемся к этой теме. У нас с одной стороны Германия, с другой стороны Турция. В Германии обязательно преподается разнообразие семей и половых связей, в Турции только что, вчера, за несколько часов до голосования был отменен закон, узаконивающий по существу изнасилование малолетних девочек. Вот как бы две традиции. Они обе, с моей точки зрения, атакуют культурный слой России, и я призываю вас подумать, какой из них для нас выгоднее, менее выгоднее, какой опаснее, какой интереснее. Настя считает, что германский, безусловно, очень полезен.

Новости

В движении

С.ДОРЕНКО: 9 часов 5 минут. Мы возвращаемся к разговору, который начали прежде. У нас две страны, мы берем их для примера, одна на западе, другая на юго-западе, одна из них Турция, где вчера был отозван за несколько часов до голосования закон, узаконивающий изнасилование маленьких девочек, в случае, если затем на них насильник религиозно женится, то есть через религиозным обряд мусульманский. Если он на них в религиозном обряде женится, то можно насиловать безнаказанно. Почему религиозный? Потому что не существует светского для малолетних девочек, есть ограничения. А религиозного, насколько я понимаю, ограничения или нет, или оно существенно более мягкое ограничение. Этот закон отправлен на доработку, но его проталкивают правящие турецкие круги, поэтому я думаю, что, может быть, после доработки его и примут. С другой стороны существует Германия, пример которой в публикации в «Ленте», подробная о том, как одна русская мама, госпожа Хефнер, она из Казахстана… Она немка из Казахстана, вот так она сделалась русской. Она борется против этого образования, потому что в этом образовании ролевые игры, где мальчиков заставляют играть гомосексуалистов, как бы пробовать на себе различные сексуальные ориентации, ну и девочек заставляют. Причем мальчиков заставляют… То есть все насквозь. Девочки могут играть мальчиков-гомосексуалистов и так далее. Чтобы все попробовали все роли, которые общество считают равноценными. Интересно, а анимализм не включается, сожительство с кобылой, сожительство с овцой, например? Почему нет? Это же освещенные цивилизационно многими тысячелетиями способы самоудовлетворения себя. С козой, с кобылой. Почему ты считаешь, что это плохо? Это же тоже клево.

А.ОНОШКО: Ты не можешь у козы спросить разрешения, значит, не очень хорошо.

С.ДОРЕНКО: В этом проблема, да? Черт, она права. А если ты видишь по глазам?

А.ОНОШКО: Нет, надо на немецком чтобы она тебе ответила.

С.ДОРЕНКО: По-немецки. Меее…

А.ОНОШКО: Я не знаю, как по-немецки «да».

С.ДОРЕНКО: Ме-ке-ке, значит, нет, а ме, значит, да. Настя защищает немецкую систему.

А.ОНОШКО: Я могу коротко объяснить.

С.ДОРЕНКО: Я хочу послушать слушателей. Мы успеем обменяться. Здравствуйте. Что больше угрожает нашей идентичности, нашей морали?

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Здравствуйте. Александр. Нам нужен домострой Ивана Грозного. То есть для нас ни тот, ни другой вариант не подходит. Мы тут вообще не причем. А для Турции вот это будет плюс.

С.ДОРЕНКО: А что домострой? Во-первых, вы убеждены, что автор домостроя Иван Грозный? Я начинаю сомневаться в этом.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: При нем, по его поручению они это дело придумали, он там делал правки.

С.ДОРЕНКО: Интересно. Скажите, а такая русская традиция, как снохачество, к чему относится?

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Это я не знаю.

С.ДОРЕНКО: Откройте сейчас «Википедию», «снохачество». Откройте, ладно, договорились.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Ладно.

С.ДОРЕНКО: Снохачество – это такая русская традиция. Когда мужчины уходили на заработки, во второй половине 19 века многие русские мужчины для того, чтобы выплатить землю после освобождения крестьян, их же заставляли выкупать собственные наделы, мужчины уходили работать на строительство железных дорог и на заводы. Вот почему было так много железных дорог построено в это время. Снохачество – это когда свекр кроет весь дом, свекр кроет снох, пока нет их мужей, сыновей.

А.ОНОШКО: Это как раз хорошо, очень правильно.

С.ДОРЕНКО: Это наша традиция.

А.ОНОШКО: С точки зрения демографии, очень верное решение. Вообще, нужно отбросить все эти чувства и просто с точки зрения развития общества, как системы, наблюдать.

С.ДОРЕНКО: Общество должно защищаться. Твоя точка зрения, прости, ветеринарная. Ты сейчас хочешь нас в ветеринарку куда-то.

А.ОНОШКО: Ну, да.

С.ДОРЕНКО: Она ветеринарная.

А.ОНОШКО: Потому что, смотрите, вот рождается ребеночек, он розовенький, беленький, мы его целуем в попу и любим просто так, как щеночка. Мы не думаем о том, какой он ориентации сексуальной, ничего этого нет, просто есть какое-то маленькое такое. И ты гу-гу-гу, ба-ба-ба, би-би-би, и вдруг получается, когда отдел мозга дозревает, например, в какой-то момент девочка, бывает, я думаю, многие знают такие случаи, девочка начинает отказываться одевать юбочки и хочет одевать только штанишки. Бывает такое.

С.ДОРЕНКО: Надевать, наверное. Мне кажется, что одевать штанишки невозможно.

А.ОНОШКО: Надевать штанишки. И вообще любить играть в лук и стрелы, и так далее, и так далее. Она твоя девочка, все равно ты ее кормишь, моешь, в школу, на дополнительные занятия водишь, любишь ее, и она развивается интеллектуально правильно. Но ты видишь, некоторый такой момент есть. Ты ничего с этим сделать не можешь. Ты можешь нацепить на нее банты, но это будет выглядеть нелепо. Я думаю, все знают. И вот она растет и ты понимаешь, что у нее обязательно возникнет проблема.

С.ДОРЕНКО: Или нет.

А.ОНОШКО: Как только она попадает в детский коллектив…

С.ДОРЕНКО: Может не возникнуть, неправда.

А.ОНОШКО: Еще зависит от ее коммуникативных навыков.

С.ДОРЕНКО: Неправда. Я с тобой тотчас поспорю. Если ребенку паттерны поведения предлагается какой-то мейнстрим, понятно, где верх, где низ, где девочки, где мальчики, это предлагается ребенку, и этот мейнстрим силен, то она будет вот такой девочкой. Какой девочкой? Озорной, может быть, она будет девочкой, лазающий по деревьям.

А.ОНОШКО: Которая на мальчика очень сильно похожа.

С.ДОРЕНКО: Может быть, она будет девочкой, играющей в машинки. Но, пойми ты, границы гендерные, как тебе сказать, можно находиться посредине… Условно я сейчас попробую тебе схематически объяснить. Предположим, что вот это мальчики, назовем это общество мальчиков. Девочки, они как бы здесь. И есть граница такая зыбкая между этими двумя поведенческими моделями. Есть мальчик-мальчик, совсем мальчик, такой дальнобойщик.

А.ОНОШКО: Яростный игрок в футбол.

С.ДОРЕНКО: Яростный, да, абсолютно верно. А есть девочка-девочка.

А.ОНОШКО: Да, кукла Барби, с розовыми мишками.

С.ДОРЕНКО: Натали Портман в «Черном лебеде», в начале фильма. Такая девочка-девочка, чуть что слезы. Это с этой стороны. А с этой стороны мальчик-мальчик. Но есть мальчик, такой метросексуал, в то же время выполняющий свои социальные функции и находящийся в обществе мальчиков. Он менее вирилен…

А.ОНОШКО: Но о вирильности можно говорить уже когда?

С.ДОРЕНКО: Он собирает марки, играет на скрипочке, никогда не играет в мальчуковые игры, никогда не играет в войну, чужд агрессии, а это значит… А ты знаешь, что у мальчиков половой гормон, он же гормон агрессии. Значит, у него мало полового гормона. Мало. И вот этот мальчик менее вирилен. А если девочка, которая любит лазать по деревьям и стрелять из рогатки, просит папу дать пострелять из ружья и так далее. Такая девочка. Эта девочка чуть более вирильна, возьмем этот термин.

А.ОНОШКО: По поведению.

С.ДОРЕНКО: По поведению. Если мы пограничных людей, мальчика скрипача и девочку, стреляющую из отцовского ружья, подтолкнем, то мы их вытолкнем.

А.ОНОШКО: Послушайте…

С.ДОРЕНКО: Дослушай. Ты же не даешь. Ты же чувствуешь, что я тебя разоблачил и затыкаешь рот. Если мы их подтолкнем, то мы их вытолкнем, девочку вытолкнем, и она будет не просто девочкой, которая любила в 13 лет лазать по деревьям, а таких девочек полно, а мы их вытолкнем, мы скажем: знаешь, ты, наверное, буч. И мы начнем это объяснять и убедим ее, в конце концов. Мы скажем: мать, ну, ты очевиднейшим образом хочешь телку за жопу тискать, ты же пацан. Мы ей объясним это и мы ее вытолкнем из девочек. И мы с тобой из строптивой, из шекспировской строптивой, сделаем буча.

А.ОНОШКО: Почему?

С.ДОРЕНКО: Потому что ты этого хочешь.

А.ОНОШКО: Ты. Не так.

С.ДОРЕНКО: Мы скажем: слушай, ну, ты же враждебная, ты же как пацан. Мы ее научим быть пацаном. Дальше. Ты из мальчика, который очкастый и который не хочет играть в агрессивные игры, не хочет драться, который ходит со скрипочкой, аккуратный, красивый мальчик, любит красиво стричься, внимательный к себе, к внешности внимательный мальчик, ты его вытолкнешь в гомосексуалисты. Почему? Потому что ты ему не будешь объяснять, что он норма. Ты ему будешь объяснять: ты на границе, а раз на границе, попробуй быть иным, попробуй, я тебя очень прошу. И ты его вытолкнешь туда, Настенька. Такая, как ты, призывает… Вот я суммирую. Ты, в сущности, призываешь размывать сексуальную идентичность и выталкивать пограничных людей за пределы их собственного кластера. Если общество имеет стойкие моральные паттерны, то этот очкарик всегда будет мужчиной, он будет хорошим мужчиной, хорошим мужем, а девочка, которая лазает по деревьям, всегда будет девочкой, она будет хорошей женой и может быть даже когда-то подставит плечо и вытянет семью, своего мужа-алкоголика какого-нибудь. То есть она как мужик возьмется тянуть, но будет всегда девочкой в сознании. Она в сознании будет всегда женщиной. Если же таких, как ты, допустить до образования, ты из них сделаешь ЛГБТ-сообщество, Настя, конечно.

А.ОНОШКО: Какая интересная перспектива.

С.ДОРЕНКО: Теперь следующая идея. Мальчики руководствуются с известного возраста, после того как вилочковая железа начинает работать, может быть, чуть слабее, а половые железы включаются, половые железы мальчика вырабатывают гормон, который один и тот же, тестостерон, он агрессии, экспансии, захвата и секса. Один и тот же гормон, у мальчиков всегда один. Всегда один. То есть его секс – это форма агрессии, его агрессия – это форма секса, отсюда мужские ругательства, все ругательства мужские имеют подтекст сексуальной агрессии. Потому что для мужчины секс, агрессия, захват, экспансия — это все одно и то же. Если ты мальчику скажешь, что он должен, руководствуясь агрессией, покорять всех и всем тыкать своей штучкой, то он это и будет, и ты вырастишь педераста. Педераста, простите, не ругательство, я имею в виду конкретно активного гомосексуалиста. Ты вырастишь, потому что слабому мальчику скажешь, что он гей, потому что, как же, он же не играет в футбол и все такое, а сильному мальчику ты объяснишь, «твой тестостерон зовет тебя к захвату, но ты должен не только девочек захватывать, а мальчиков тоже». И он будет захватывать и девочек, и мальчиков, как садюга. И пазл у тебя сложился. Как только ты этим займешься, ты подготовишь мне активных насильников, которые будут насиловать и девочек, и мальчиков; ты подготовишь гомосексуалистов в юбочках, которым ты объяснишь, что они девочки; ты подготовишь мне бучей, потому что девочки, лазающие по деревьям, с твоей точки зрения, это форма мальчика; ты подготовишь мне всех. В безопасности от тебя только один вид ребенка – это девочка-девочка.

А.ОНОШКО: Они тоже бывают лесбиянками.

С.ДОРЕНКО: А девочку-девочку она сделает лесбиянкой. Все. Настя, пазл сложился. Ты уничтожишь человечество.

А.ОНОШКО: Работа завершена.

С.ДОРЕНКО: Настенька, я тебе объясню, ты уничтожишь человечество. Человечество закончит существование.

А.ОНОШКО: А зачем? Роботы же будут уже.

С.ДОРЕНКО: Спасибо. Наконец-то. Наконец-то, она все объяснила. Вот из Германии человек звонит. Здравствуйте.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Сергей, мне кажется, ситуация такая: если мы девочку вот эту подтолкнем, которая в гормональном смысле ближе к мальчику, значит, по природе там ей и место. Дело в том, что мы подходим к этому вопросу с точки зрения общества, у которого волосы встают дыбом от каких-то непривычных видов. Это неправильно. Здесь человек должен во главе угла.

С.ДОРЕНКО: А я уверен, что половину можно раскачать. Я уверен, что половину раскачать трудно, а половину раскачать можно. Если вы станете их раскачивать, то вы и получите странное общество. Природа, говорят исследователи, дает нам гомосексуалистов 2-4 процента. А если раскачивать через образование, то будет 10, как сегодня в Европе, и будет 20, как будет в следующем у вас поколении. Вот у вас, в Германии, в следующем поколении будет 20 процентов гомосексуалистов, из них 2 процента от природы, а 18 – оттого, что вы их раскачали. Вы раскачиваете людей. Зачем?

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Я понимаю вас. Одну вещь хотел сказать. Человек когда рождается, видит окружающий себя мир, вот именно на тот момент, когда он рождается, он его видит, вот именно это состояние окружающего мира и будет для него являться отправной точкой.

С.ДОРЕНКО: Нет.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Влево, вправо – отклонение. Это и есть идеальный мир для него. Значит, пусть он таким и будет, это не нам решать.

С.ДОРЕНКО: Когда у него включаются половые гормоны в 11 лет, он начинает видеть мир новый, еще один мир. Он до этого не видел, у него другие железы был. Он новый мир видит, а вы его раскачиваете, вы его обманываете, вы пытаетесь его подтолкнуть. Я пытаюсь вам объяснить. Ребята, давайте будем откровенны. Все опять против гомосексуализма, я тоже, кстати. Я объясняю простую вещь. В сегодняшней Европе гомосексуалистов 10 и более процентов. Я тебе отвечаю, в Испании, Великобритании, ну, правда.

А.ОНОШКО: Так-то вообще-то незаметно, ну, ладно.

С.ДОРЕНКО: Я тебе объясняю, в Испании, Великобритании. Больше всех в Европе, по-моему, в Великобритании, на втором месте, по-моему, Испания. Я сейчас не берусь…

А.ОНОШКО: Без всякого образования.

С.ДОРЕНКО: Нет, с образованием, конечно. Я не смогу подтвердить это в суде, но, по-моему, такие цифры. В Испании и в Великобритании самое большое количество.

А.ОНОШКО: А у нас?

С.ДОРЕНКО: Я не знаю. Я тебе отвечаю, что по природе рождаются, говорят ученые, гомосексуалистами 2-4 процента, а 10 процентов в Европе гомосексуалисты не потому, что они от природы родились, а потому, что их раскачали в 11, в 10 лет. Их раскачивали, им мешали определить идентичность. Мешали. Представь себе, что ты рождаешься ребеночком, который должен определить, где верх, где низ, а тебя крутят в центрифуге, и ты получаешь ложное представление о верхе и низе. Потом тебя выпускают из центрифуги. Для тебя твоя планета центрифуга. То есть у тебя, понятно, гравитация у этой стены, а, наоборот, меньшая гравитация в центре центрифуги. Тебя центробежка все время тащит, ты живешь в ложном мире. Когда ты помещаешься в этот мир, ты начинаешь думать, что этот мир ложный, что твоя природа такова. Но тебя воспитали в центрифуге. Значит, ты хочешь в 10 лет, в 11 лет… Я расскажу, что там в школах, извините. Ты хочешь в 10-11 лет человека смутить, преподать ему ложное представление о мире, после чего сказать: ну, он сам выбрал. Дорогая моя, сам выбрал, да, это правда. А это время выбора? Может быть, это не время выбора? Может, тогда однолетнего ребенка, который лезет в кипяток, говорить, он сам выбрал, дурак, полез в кипяток. Ребенок одного годика опрокинет на себя чайник, ты скажешь: он сам выбрал, это же нормально, он же сам взял чайник, сам на себя опрокинул, сам выбрал, нормально, ну, сварился, это же был его выбор. Так и тут. Ты в 10 лет говоришь: он же сам выбрал. А он должен в 10 лет выбирать или нет? Вот в чем вопрос.

А.ОНОШКО: В советское время был такой фильм «Вам и не снилось». Я думаю, у большинства людей в советское время было такое представление, что должен быть в школе дружный класс с заводилой, какая-то звездочка там у них, а потом к определенному времени должна появиться у них какая-то любовь в школе. Такой паттерно-поведенчексий был, хотя о нем никто не говорил ни на каком уроке, но ты это из кинематографа, из искусства, ты это видел и ждал упорно. Как было со мной. Я предполагала, что кто-то должен в меня влюбиться или я тоже должна влюбиться, мы будем видеть друг друга, у нас в голове будет играть музыка при этом и в замедленной съемке мы друг друга будем видеть. Но это не наступало очень долго. Годы идут, восьмой класс, девятый…

С.ДОРЕНКО: И ты никак не влюбляешься.

А.ОНОШКО: Я никак не влюбляюсь. Я думаю, черт возьми, что такое. Но я же не в изоляции, я общаюсь с остальными, наблюдаю, что происходит, и понимаю, что на самом деле такого, то, чего было в кино, его я не вижу вообще вокруг, его нет. Пока нет, нет, но в какой-то момент вдруг, совершенно как бы непредсказуемо, меня поражает это чувство по отношению к какому-то одному мальчику, про которого я совершенно никогда бы не подумала.

С.ДОРЕНКО: Пришла пора, она влюбилась, писал один известный биохимик А.С.Пушкин.

А.ОНОШКО: Приходит пора и ты неожиданно для себя… Никогда бы не подумала, что вообще мне такой может понравиться. Как-то себе рисовала одно, а получила совершенно другое.

С.ДОРЕНКО: Больше того, когда пробуешь, оказывается, что на практике это еще и третье.

А.ОНОШКО: Если дойдет, конечно, до практики. Так вот ходишь и себе стонешь в рукав. В основном как все это бывает. И ты это обнаруживаешь, проживаешь этот опыт, обычно не разделенный, я думаю, в большинстве случаев.

С.ДОРЕНКО: Настя, потому, что тебя вся цивилизация, тебя Лев Николаевич Толстой, тебя известный русский биохимик А.С.Пушкин и все остальные готовили к тому, что предметом твоей страсти будет мужчина. Если бы тебя до этого 13 лет закаляли в мысли, что надо видеть прекрасные бедра, прекрасные груди и так далее, и так далее…

А.ОНОШКО: Я знала, что бывает по-разному.

С.ДОРЕНКО: Если тебя 15 лет перед этим готовили, то ты бы стала лесбиянкой. Поэтому роль образования огромна. Это действительно паттерн.

А.ОНОШКО: Во-первых, я была информирована.

С.ДОРЕНКО: О боже. Лариса мне звонит. Лариса, помощи прошу. Лариса, преподаю к вам, помогите.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Здравствуйте, Сергей. Психика, она неустойчива, как Земля, как Настя думает. В ней нет вообще устойчивых конструкций. Вообще, человек состоит из набора сведений, которые ему транслируются с рождения. Он рождается белым листом, туда записывается верх, низ, левое, правое, белое, черное. Есть единственное, за что можно зацепиться, это тело. На этой планете, в этот момент времени носителем вот этой подвижности является тело. Точка. Тело мужское и тело женское. Понятно, да?

С.ДОРЕНКО: Да.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: То есть в этом супе разных конструкций, которые цивилизация дает человеку, тогда нельзя было, сейчас можно, неважно, это только мысль вечна. Это мысль, записанная на чистый лист. Что запишешь, то и будет. Все неврозы от отрицания тела и его свойств. Тело не могло бы выжить, если бы не несло в себе гормоны, свои желания. Оно не выжило бы миллионы лет, если бы оно себя не поддерживало. Когда мы его начинаем выталкивать из сознания…

С.ДОРЕНКО: Скажите, я победил в этом споре с Настей или нет? Присудите мне победу. Я победил.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Абсолютно.

С.ДОРЕНКО: Ура. Новости.

Новости

Анонс

С.ДОРЕНКО: Адские слухи идут по поводу Гульнары Каримовой.

А.ОНОШКО: Она умерла или нет?

С.ДОРЕНКО: Непонятно.

А.ОНОШКО: Как папа, прям.

С.ДОРЕНКО: Нет, папа сам по себе умер.

А.ОНОШКО: Он долго…

С.ДОРЕНКО: Он умирал, нам сообщали, но вокруг папы стояли медики, стояли всякие гэбушники и так далее, и так далее. А тут проблема в том, что потерялась Гульнара Каримова, старшая дочь покойного президента Узбекистана, которая владела тогда всем, всем, всем. И даже в Москве кое-какие вещи, мне говорили, это надо с Гульнарой Каримовой, потому что она здесь держит, в Москве. Очень широкие у нее были интересы, сфера интересов была колоссальная абсолютно. Она держала, можно сказать, огромную часть экономики страны Узбекистана. Потом впала в немилость, ее как будто бы не звали даже на похороны и так далее. Сейчас говорят, что ее убили, закопали, как будто бы ее отравили и закопали, и могилу сравняли с землей. Ничего непонятно. Ну, хорошо, если ее не убили, то почему тогда не покажут? Но когда речь идет об Узбекистане, мы верим всему: и что убили, и что закопали, и чего хочешь. Потому что Узбекистан такая страна, в которой такие вещи, вероятно, возможны. 73-73-948. Кто знает Узбекистан, позвоните, пожалуйста. Что с Гульнарой?

А.ОНОШКО: Что говорят узбеки?

С.ДОРЕНКО: Что говорят узбеки? Товарищи узбеки. Здравствуйте. Вы узбек.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Здравствуйте. Я сам ташкентский. Там, в общем-то, все это дело будут умалчивать, наверное, до ближайших выборов. А какая в действительности правда, на данный момент пока не знаем, только слухи.

С.ДОРЕНКО: «Ситуация с Джофри Бартеоном», - говорит Александр Фельдман. Спасибо большое, Александр. А еще есть племянник Каримова, которого держат в дурке и которому не сообщают, что Каримов помер.

А.ОНОШКО: Сын этой Гульнары?

С.ДОРЕНКО: Племянник. Сын сестры должен быть.

А.ОНОШКО: То есть он взрослый человек уже.

С.ДОРЕНКО: Да. Черт его знает, показали бы нам эту Гульнару, пусть бы она сплясала что-нибудь с газетой сегодняшней. Сегодняшнюю газету берет в руку…

А.ОНОШКО: С отрезанным мизинцем, Сергей.

С.ДОРЕНКО: В руку пусть берет газету… Еще есть 49-летний племянник Каримова покойного Джамшид Каримов, которого пятый год держат в психиатрической больнице в Самарканде за то, что он критиковал режим Каримова. И попал в психушку.

А.ОНОШКО: Сергей, президент Узбекистана, его выбрали уже. Я как-то отвлеклась.

С.ДОРЕНКО: Шарката Мирзиёева?

А.ОНОШКО: Да.

С.ДОРЕНКО: Все у него хорошо.

А.ОНОШКО: Он уже все, он уже стал.

С.ДОРЕНКО: Какая тебе разница? Это как в политбюро, это решено и точка.

А.ОНОШКО: Нет, он временно исполняющий.

С.ДОРЕНКО: Не имеет значения. Дорогая моя, он временно исполняющий. Временно в том смысле, что следующие 30 лет. Временно следующие 30 лет. Вот и все.

А.ОНОШКО: Кому задавать вопрос по поводу Гульнары? Ему, значит.

С.ДОРЕНКО: Да никому не задавай. Просто мы говорим, есть вот такие тоже страны, удивительные страны. Точка. Поехали дальше.

Продолжаем дальше удивляться. Няня-убийца с «Октябрьского поля», далекого «Октябрьского поля», Бабакулова, она не отдавала отчета в своих действиях, была невменяема, и гособвинитель, прокурор, просит освободить ее от уголовной ответственности ввиду того, что она того-сего, и отправить в «дурочку». Я не понимаю. Кто разбирается в юридической науке, это хоть сколько… Она была няней. Она задушила девочку, потом отрезала голову, потом скакала с ней 40 минут у «Октябрьского поля», пугая милиционеров, бедных полицейских, несчастных, которые заикаться от этого стали. Теперь оказывается, что она невменяема и все такое. Наше чувство мести не удовлетворено. Здравствуйте.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Сергей, Настя, здравствуйте. Полковник.

С.ДОРЕНКО: Как же быть теперь, Полковник?

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Я следователем работал много лет, поэтому я вам объясню это примерно вот так. Если человек невменяем в отношении преступления, которое он совершил, то есть, если он не понимал, что он делает, либо не мог руководить своими действиями, в данном случае, скорее всего, она не понимала, что она делает. Потому что не мог руководить, ярчайший пример – это Герострат. Он увидел храм Артемиды, представил себе, как он горит, и поджёг, не смог удержаться. Или клептоманы. В данном случае суд проходит по тому же примерно принципу, что и обычный суд, единственное, то есть у нее адвокат будет точно также, единственное, что она там будет говорить, это как бы не особо учитывается судьей. При этом ее освобождают от уголовного наказания, но направляют на принудительное лечение в дурку, которое, в общем-то, от мест лишения свободы не особо и отличается. Там ее будут держать столько же лет, сколько она бы отсидела, будь она вменяемой.

С.ДОРЕНКО: Вот Серега с Надыма говорит: «А почему нельзя, чтобы она сначала отсидела, а потом отправилась на лечение».

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: А потому что она не понимала, что она делает и, соответственно, ее надо… Тут смысл в том, что человек наказание несет за то, что он совершил, он понимал, что совершает. А вот если человек не понимал, что он совершает, то его надо лечить от этого. И будут ее лечить. Существует такая практика в психушках, где лечат принудительно, так сказать, тех, кто совершил действия, по всем признакам похожие на преступление, за исключением вины.

С.ДОРЕНКО: Что мне понятно? Мне понятно, что наказания не существует вообще.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Нет, она будет сидеть в этой дурке, ее будут закалывать и так далее примерно столько же по времени, сколько бы она отсидела, если бы она совершила это преступление, как здоровая.

С.ДОРЕНКО: Если ее будут закалывать, она даже не поймет, чего совершила. Она будет овощем, будет сидеть, вот так губой делать ббблллеее…

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Ведь человек не полностью идиот, который ничего не понимает. Тут вопрос в том, что человек, так сказать, признан невменяемым в отношении конкретного действия. Например, клептоман. Он видит вещь, он не может ее не украсть, но в отношении всего остального он может гениальным физиком быть.

С.ДОРЕНКО: Ну, например.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Или пироман. Он не может удержаться, чтобы не поджечь.

С.ДОРЕНКО: А убийство по неосторожности, это тоже не осознанное преступление.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Нет, Сергей, вот убийство по неосторожности - это в случае, когда у человека либо преступная самонадеянность, то есть он был уверен, что ничего не произойдет, хотя должен был, так сказать, предполагать, что произойдет; либо он не знал, что может произойти, хотя должен был по всем обстоятельствам предполагать, что такое может произойти. Условно говоря, если я сбрасываю на резинке от штанов человека с моста и предполагаю, что это у нас такая тарзанка, я должен предполагать, что его 80 кг эту тарзанку оборвет. Можно предположить, что это неосторожность, хотя я очень сильно утрирую, конечно.

С.ДОРЕНКО: Я понимаю. Спасибо большое, Полковник. Товарищи, я понимаю следующее, что наказания не существует.

А.ОНОШКО: Для больных – нет.

С.ДОРЕНКО: Вообще не существует. Потому что отнята жизнь. Может быть, этот ребенок стал бы председателем Совета Федерации, как Ивановна, русская Ивановна.

А.ОНОШКО: Неважно. Это не имеет значения.

С.ДОРЕНКО: Но отнята жизнь. Жизнь, которая целый мир отдельный. Ее больше нет, этой жизни. А наказания вообще не существует.

А.ОНОШКО: Если человек болен, то нет. У нее тоже нет жизни на самом деле.

С.ДОРЕНКО: Вообще не существует наказания, потому что цена отнятой жизни не сопоставима ни с чем: с 20 годами, ни с пожизненным, ни с чем. Цена отнятой жизни абсолют. Значит, наказание за абсолют невозможно равноценное. Невозможно.

А.ОНОШКО: Конечно, никому легче не стало бы.

С.ДОРЕНКО: Вот и все.

А.ОНОШКО: Сергей, но вы не можете себе представить ситуацию, что вы просыпаетесь утром, а вам говорят: вы знаете, что вы натворили.

С.ДОРЕНКО: Андрей из Германии пишет: «А если алкоголик, не понимая, саданул топором, тоже его надо лечить от алкоголизма, по-вашему, или сажать все-таки в тюрьму?»

А.ОНОШКО: Нет, лечить, конечно. Не лечить, а изолировать. Во-первых, изолировать, потому что это все такая скользящая вещь тоже, сейчас она понимает, завтра она расстроилась и не понимает. Это, конечно, врачи лучше расскажут. Но изолировать - да, и мы получаем эту изоляцию. А что есть наказание вообще в этой жизни, сама ли жизнь или жизнь за решеткой, лишение свободы – это тоже вопрос. Но она же явно была нездорова. Какое наказание вы ей хотели?

С.ДОРЕНКО: «А вот в Штатах, - говорит Юрий, - ей бы влепили пару пожизненных элементарно».

А.ОНОШКО: Юрий большой специалист по судебным практикам разных штатов что ли?

С.ДОРЕНКО: Не знаю. Не говори об этом ядовито.

А.ОНОШКО: Я не могу удержаться.

С.ДОРЕНКО: Как хорошо у тебя получается, сочится и капает яд, когда ты говоришь.

А.ОНОШКО: Да, и я люблю, когда так делается.

С.ДОРЕНКО: Да?

А.ОНОШКО: Да.

С.ДОРЕНКО: Ужасная женщина. Поехали дальше.

Следователи завели дело после публикации в СМИ о том, что кондуктор в сильный мороз не пустила в автобус 9-летнюю девочку, сообщается на сайте Следственного комитета. Я сегодня у Ройзмана это прочитал сначала в Facebook.

А.ОНОШКО: Не было билета.

С.ДОРЕНКО: Не было денег на билет, насколько я понимаю. Расскажи.

А.ОНОШКО: Так а все. Завели на кондуктора дело, он теперь будет наказан, всех детей будут пускать без билетов.

С.ДОРЕНКО: Что значит, наказан? Вот наказан – это хорошо. А почему он сразу… Разве это не настолько ужасно очевидно, что девочку надо спасать. Минус 30. Девочку одну оставляют на остановке. У нее нет денег. Ну и что? Что, ее убить тогда, если нет денег?

А.ОНОШКО: Это тоже такая инфантильность, вот есть правила… Знаете, как дети говорят, он младше, но он все равно проигрывает, я поддаваться не буду, есть же правила, я выигрываю и все. Есть правила. А всех тогда сажать с мороза надо бесплатно.

С.ДОРЕНКО: Да, да, да… Очень странно. Кондуктор – ладно, хорошо. Почему пассажиры не заступились? Вот ты сидишь в автобусе. Девочку не пускают в автобус. Сколько стоит билет? Давай я заплачу.

А.ОНОШКО: Это другой вопрос.

С.ДОРЕНКО: Это же вопрос.

А.ОНОШКО: Тогда ты начинаешь включаться в ситуацию, которая перед тобой проплывает.

С.ДОРЕНКО: Давай скажем следующее. Кондуктор на службе.

А.ОНОШКО: Действует по инструкции.

С.ДОРЕНКО: Он действует по инструкции. Он действует в качестве двух существ сразу – он гражданин и, собственно, человек в кругу людей и он еще в должности. У него как бы есть две ипостаси, у кондуктора. Он говорит, например, всем: добренькие мои, я, как кондуктор, как человек при должности, не имею права везти без билета. Ну, не имею права. Потому что у него есть две ипостаси, как бы две функции. Представим себе, что кондуктор робот. Это самое простое. У робота две программы: одна программа – человечность, другая программа – верность долгу.

А.ОНОШКО: Можно еще включить эмоции.

С.ДОРЕНКО: Теперь слушай. Эмоции не надо. Робот. Одна программа – человечность, другая - верность долгу. И человечность перекрывается в ряде поступков программой «верность долгу» либо она отменяет «человечность». О’кей. Но там сидит полный автобус людей, у которых в этот момент программа «человечность» перекрыта чем? Чем перекрыта?

А.ОНОШКО: Знаете, можно смотреть в окно, отвернувшись. Как курица, когда смотрит боком.

С.ДОРЕНКО: Чем перекрыта программа «человечность». Представим себе, что это роботы. Мне так проще. В компьютерном каком-то мире немножко проще жить. Мне легче жить в компьютерном мире, мне легче понимать компьютерный мир.

А.ОНОШКО: Сейчас всех спросишь, все бы заплатили: и я бы заплатила, и вы бы, и каждый наш слушатель встал бы, 50 рублей дал бы.

С.ДОРЕНКО: Слушательница мне пишет Юля: «Однажды села на «Водном стадионе». Уже в автобусе сидел дедушка. Отказывался платить (может, у него и были деньги), потому что утверждал, что у него есть привилегии, позволяющие ему ехать бесплатно. Водитель отказывался ехать, считая, что эти привилегии несуществующие и дедушка обманывает насчет привилегий. Все ругались на деда, чтобы он заплатил. А я взяла и заплатила за него, чтобы уже не слушать весь этот гам, весь этот раздрай идиотский». Заплатила и все, и дело с концом. Дед при своих, он считает, что имеет право. Вот и все. «Я сталкивался с подобной ситуацией, могу пояснить», - говорит 203-й. 203-й, позвоните, если вы сталкивались с такой ситуацией. Я держу для вас линию, 203-й. А вы звоните. У меня тут миллион человек. Вот 203-й. 203-й, вы сталкивались с подобной ситуацией. Здравствуйте.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Сергей, здравствуйте. Сталкивался. Жил когда-то в Подмосковье, в 60 км поселок. Там был школьный автобус, который возил детей в школу местную. И еще рано утром, где-то в 7 утра, приезжала маршрутка частная специально, чтобы забрать людей до остановки электрички. И были два ребенка, которые всегда ездили в этой маршрутке бесплатно. Все знали их родителей, поскольку поселок маленький, все знали, что деньги у них есть, но они считали, что дети должны в маршрутке частной ездить бесплатно. Соответственно, когда в одну «Газель» набивалось по 20 человек, водитель, естественно, этих детей не замечал. А в один прекрасный день водитель заметил этих детей и высадил где-то посередине, то есть на остановке, но в поле. Все его осудили. Но это была, конечно, не зима.

С.ДОРЕНКО: Нет, ну, на 30 градусов – это же угроза жизни, давайте прямо скажем.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: 30 градусов - это угроза жизни, безусловно.

С.ДОРЕНКО: Конечно. Потом найдем сосульку вместо девочки. Можно ее так убить.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Можно убить. Это ни в коем случае нельзя и тут даже, я думаю, может образоваться и состав преступления.

С.ДОРЕНКО: Конечно. Это оставление в беспомощном состоянии. Ее оставили в беспомощном состоянии.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Да, с юридической точки зрения, безусловно, и с человеческой точки зрения так же. Если ты хочешь научить ребенка, его родителей, чтобы они платили за проезд…

С.ДОРЕНКО: Вы залипаете, залипает звук. «Не все такие, - говорит Сергей. – Дочь два раза ездила без оплаты: один раз карта не сработала, а один раз она ее потеряла, как ребенок, и призналась, «я потеряла». Вот потеряла. А чего делать? Ну, правда. У меня кредитная карточка. Я, например, потерял карту какую-нибудь. Ну, пошел, новую купил. Что за проблема? Но у ребенка-то были считанные деньги. У детей с деньгами по-другому. Им мама говорит: купишь себе круассан и сок. Вот это у тебя на круассан, это на сок, вот это на проезд. У него ровно впритык. Она же в пристенок не выигрывает, это же девочка. Мальчик еще может в пристенок выиграть. А девочка, она же девочка. Значит, у нее нет денег и все, несчастное существо. Как ее бросили. Идиоты. 73-73-948. Здравствуйте.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Доброе утро. Такой же случай был в сберкассе. Один дед пришел платить квартплату мелочью. И у него там чего-то не хватало. Вся очередь стояла, ждала. Я, конечно, подошла к нему и отдала, сколько ему не хватало.

С.ДОРЕНКО: А сколько не хватало?

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Он, бедный, не знал, как мне их вернуть. Я говорю: ну, что вы, о чем вы говорите.

С.ДОРЕНКО: А сколько не хватало?

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Сейчас не помню. Каких-то рублей, может, 30. Это было лет 15 назад. А еще был случай, когда я внучку везла в школу, вдруг вошли в автобус, нет у нее карты проездной. Она, как из многодетной, имела право на бесплатное. Я довезла ее до школы, потом вернулась на эту остановку, остановок 5-6, и снегом припорошило эту карту. Я искала, искала и я нашла. Я обычно, если что потеряю, то я всегда должна найти.

С.ДОРЕНКО: Какая вы молодец.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: И я всегда нахожу. И были случаи, что в мусоропровод я выбрасывала мешочек с кошельком, с телефоном и с ключами и находила.

С.ДОРЕНКО: Как метко. Это потрясающе. Вы уникальный человек. «Разве дети ходят в школу при минус 30», - спрашивает 69-й. Послушайте меня, а если там сандалит все время минус 30? А если было минус 20? Вы понимаете, что может быть циклон, антициклон какой-то ползет и так далее. Вы это понимаете или нет? Дети ходят в школу. Да вы просто не понимаете. 69-й, это Екатеринбург, это не Москва. Вы здесь разнежились в североатлантических, натовских ветрах, вы не понимаете, что такое Екатеринбург. Вы не понимаете, что такое идти в школу, держась за стену, при ветре 27 м/секунду. Ты знаешь, что такое ветер 27 м/секунду? Это когда вы идете в школу, держась за стену, а рядом с вами переворачивается УАЗик на дороге от ветра, ну, на повороте, правда. На повороте поворачивает УАЗик военный, его переворачивает ветер, 27 м/секунду.

А.ОНОШКО: И тебе сразу есть, что рассказать одноклассникам.

С.ДОРЕНКО: А ты идешь, держась за стеночку, идешь в 23-ю школу в Дземгах, Комсомольск-на-Амуре, и ни фига. «В Комсомольске-на-Амуре у нас, - вот Артем пишет, наш, комсомольский, - отменяют при минус 43 и то только начальную школу». А ветер 27 м/секунду, когда УАЗики переворачиваются на глазах школьников, нормальный ветер, ну, свежо как-то сегодня, как-то немножко ветрено, но ты же все равно идешь в школу. Нормально. В движении.

В движении

Новости

С.ДОРЕНКО: 10 часов 5 минут. Красивейшую аварию нам прислал Дженардо. Дженардо, пожалуйста, добрый, пришлите же нам и объяснение, где эта великолепная авария. Я не понимаю. Где-то там симпатюшно один в другого въехал и, главное, аж колесом в багажнике. Вот эта машина серебристая или белая, она аж колесом в багажнике той, в которую она въехала. Ну, что же ты будешь делать. Как удивительно и прекрасно и так далее.

Я должен сказать про доллар.

А.ОНОШКО: Он сдается.

С.ДОРЕНКО: Доллар сдается?

А.ОНОШКО: Нет.

С.ДОРЕНКО: Доллар не сдается. Рубль торжествует – 63,95. Сегодня чего у нас? Среда. Ха-ха. А было 64,34. 68,06 – евро чуть-чуть откочевал, было 67 с копейками. 48,97 – нефтица. И 1,0641. Был 1,0617 в понедельник, сейчас 1,0642. Главная пара на месте, рубль молодцом, 63,98. Молодцом. В то время как каркуши всевозможные, например, председатель Центробанка, Оношко и так далее пытаются рубль подкосить.

А.ОНОШКО: Семьдесят.

С.ДОРЕНКО: На Даниловской. Дженардо-Дженардо. Возле ресторана «Боярский» на Даниловской набережной вот эта красотень, когда одна машина почему-то прямо с колесом правым, передним, въехала в багажник другой машины. Это же надо в цирке выступать, какие удивительные люди. Могут, когда захотят.

Я тебе хочу сказать про судьбу девочек и мальчиков. Можно, я расскажу частный случай абсолютно? Никакого отношения не имеет, никаких выводов не дам, ничего.

А.ОНОШКО: Мы такое любим.

С.ДОРЕНКО: Но это триллер. Я вчера позвонил другу поздравить с днем рождения. Он мне говорит: ты про Сашку нашу знаешь? Сашка – это девочка. Я расскажу всем. Это супертриллер. Ей 17. Она с парнем своим, который горнолыжник, поехала куда-то, где есть город Кутаиси. Думаю, это Грузия. Есть там где-то Грузия, рядом с Кутаиси. Они поехали туда. Они катались на лыжах. Дальше они взяли там машину, он за рулем, этот мальчик. Мальчику не 17, он чуть-чуть старше. Мальчик за рулем. Они едут, и голосует парень, грузин, на дороге. Они думают, что он тоже горнолыжник какой-нибудь, может быть, там принято друг друга подвозить, какой-то дух товарищества. Они его подвозят. Уже очень поздно, 11 вечера, 10 вечера, не знаю. Везут. По пути разговаривают, что бабушка, ее, Сашина, бабушка, сказала, что хочет домашнего грузинского вина по старой советской памяти. Они его спрашивают, местного кренделя, слушай, у вас есть вино на продажу, может быть, есть домашнее вино, вот бабушка просит. Он говорит: безусловно, есть вино, обязательно есть вино. Сворачивайте вот сюда, сворачивайте вот сюда. Они сворачивают. Он говорит: побежали по тропинке к сакле (это где живут аксакалы)… Ты что, не читала Лермонтова?

А.ОНОШКО: Читала в школе.

С.ДОРЕНКО: Хорошо. Идут к сакле, вот по этой тропинке надо идти. Они идут. Вдруг сзади этот грузин или кто там, кутаисец, можно сказать, грузинов нельзя обижать, берет камень и бьет этого Федю, парня Сашиного, лупит его по башке. В надежде вырубить, я так понимаю, первым бьёт парня, а девушку типа на потом оставляет. Бьет камнем по башке. Тот не вырубается, а схватывается с ним, и они кубарем катятся.

А.ОНОШКО: Страшное развитие.

С.ДОРЕНКО: Девочка, которой 17 лет, который был у грузина, то есть кутаисца, простите, и начинает бить, причем попадая по обоим - и по своему, и по чужому. Шарах, шарах, шарах, месит их камнем, а они катаются кубарем. Это когда собаки, например, твои подерутся где-то во дворе, ты начинаешь бить…

А.ОНОШКО: Они так противно начинают рычать.

С.ДОРЕНКО: Ты попадаешь и по своей, и по чужой. Вот девочка лупит камнем и по грузину, то есть кутаисцу, простите, и по этому Феде. Потом Федя на какой-то момент отключается. Мы не знаем, отчего. Федя отключается. Федя хороший. Отключается. Может, она его камнем долбанула, кто его знает. Грузин, то есть не грузин, а кутаисец, встает, и у него еще есть нож, и начинает ее полосовать ножом. Причем наносит две режущие раны, причем одна из ран от подмышки до таза, по поясницы, режет просто ножом, разрезает ее. И одну колющую в легкие, удар в легкие. Сами легкие не затронуты. То есть он где-то травмирует, но легкие не затронуты. Один колющий удар, два режущих. Это что есть на теле, остальное одежда, одежда защитила. Она бьет его камнем, а он ее ножом. Камнем, ножом, девчонка камнем, а он ножом.

А.ОНОШКО: Камень, ножницы, бумага практически.

С.ДОРЕНКО: Бумаги ни у кого не было. Бумаги не было, в том-то и дело.

А.ОНОШКО: Бумага бы победила.

С.ДОРЕНКО: Бумага бы победила. Но камень тупит нож. Это последняя серия 10 сезона «Большого взрыва», как раз про это. Ты смотрела что ли?

А.ОНОШКО: Нет, конечно.

С.ДОРЕНКО: Там про это есть.

А.ОНОШКО: Я могла бы быть сценаристом.

С.ДОРЕНКО: Ну, так слушай дальше. И она его лупит. Короче говоря, встает Федя, который уже очнулся, и тоже вяжет сзади, типа крутит этого парня. Тот испугался, что эти выстояли…

А.ОНОШКО: Побеждают.

С.ДОРЕНКО: Выстояли и побеждают, и убегает к сакле или бог знает, где у них там сакля, я не был в Грузии. То есть я был, но в Тбилиси, там без саклей как-то живут. Убегает куда-то к саклям, туда, до свидания. Они садятся в машину. Она порезана вся. Едут в Кутаиси. В Кутаиси мент первое, что спрашивает, зачем пошли по тропинке. Зачем ночью пошли по тропинке.

А.ОНОШКО: За вином.

С.ДОРЕНКО: Она говорит: вина бабушка просит. Начальник милиции, который там был, он говорит: вина бабушка просит, сейчас привезем. Он думает, главная проблема – вино. И он привозит 3-литровую банку вина и ей дает: на, девочка, отдай бабушке 3 литра вина, пожалуйста, все хорошо. Дарит мент. Отправляется наряд ментов, ловит этого грузина, который кутаисец. Девочку везут в больницу в лучшую и начинают зашивать.

А.ОНОШКО: И узнают почерк преступника.

С.ДОРЕНКО: Нет, зашивают. Она располосованная вся!

А.ОНОШКО: Я и говорю, почерк преступления.

С.ДОРЕНКО: Вчерашняя московская школьница, 17 лет ребенку. Или 18 ей? Наверное, ей 18. Нет, ей 18 будет 5 февраля. Стоп. 17. Начинают ее зашивать, потому что она располосованная вся. Они едут в Москве.

А.ОНОШКО: С вином.

С.ДОРЕНКО: Да. Все это несколько уже месяцев назад. Каждый день теперь…

А.ОНОШКО: Звонит начальник полиции?

С.ДОРЕНКО: Звонит, пишет и в Facebook, и везде каждый день хирург, который зашивал девочку, что он полюбил, пока зашивал, потому что он ее раздевал, зашивал голую, и он ее полюбил, пока зашивал. И он каждый день ей пишет: ангел, спустившийся с неба, ангел, боготворю тебя, моя богиня, моя королева, одно слово, богиня. Несколько месяцев уже пишет ей письма хирурга.

А.ОНОШКО: Да вы что? Есть такая форма умственной отсталости, вы знаете, когда знакомишься, сразу в гости начинают.

С.ДОРЕНКО: Да. Грузинский хирург пишет ей каждый день письма: богиня, ангел, спустившийся с неба. А бабушке привезли вино. Вот это вино, доставшееся большой кровью. Поставили на стол. Бабушке не сказали, что порезали внучку, ничего не сказали.

А.ОНОШКО: А внучка чего, не прихрамывает, я так поняла.

С.ДОРЕНКО: Располосовали от подмышки, я тебе говорю, до пояса. Кожу располосовали, зашивали. Слушай дальше. Бабушке ничего не сказали, скрыли от нее, чтобы она не волновалась.

А.ОНОШКО: Да, бабушки, они такие.

С.ДОРЕНКО: Бабушка налила вино из 3-литровой банки в стакан, полстакана вина, хлебнула и сказала: вино полное говно. Эта фраза венчает все эти приключения. Ну, скажи, что прекрасные приключения.

А.ОНОШКО: Да.

С.ДОРЕНКО: Какой кошмар. Я вчера хохотал…

А.ОНОШКО: Доверчивые москвичи.

С.ДОРЕНКО: Я вчера хохотал просто невозможно. Ну, как смешно и прелестно все это.

А.ОНОШКО: Хорошо, когда люди умеют смешно рассказывать такие истории.

С.ДОРЕНКО: Я не сумел.

А.ОНОШКО: Нет, очень смешно было.

С.ДОРЕНКО: Мне удалось, да?

А.ОНОШКО: Да.

С.ДОРЕНКО: Хорошо. Госслужащих обяжут сообщать о своих аккаунтах в соцсетях. Что это значит? «Интерфакс» передает.

А.ОНОШКО: Приходит к вам человек и говорит, вот, пожалуйста. А вы говорите, а еще. Он говорит, еще вот этот есть аккаунт. Ты такой: а еще, а если найду.

С.ДОРЕНКО: Есть LinkedIn.

А.ОНОШКО: LinkedIn – это работу искать, это вообще недопустимо, мне кажется.

С.ДОРЕНКО: Недопустимо?

А.ОНОШКО: Конечно. Если ты пришел на работу, у тебя не должно быть уже, на HeadHunter, везде должен уничтожить свои анкеты.

С.ДОРЕНКО: Еще из смешного. Хочешь смешное или не хочешь?

А.ОНОШКО: Хочу.

С.ДОРЕНКО: Давайте анкету пройдем. «Голдман сакс». Представитель «Голдман сакс» отвечает на интервью. Помимо проверки знаний о финансовом рынке. Вы знаете, что «Голдман сакс», мне кажется, что это инвестиционная организация, типа «Мерил линч», типа «Морган стэнли», типа такого чего-то. Может, я ошибаюсь. Я никогда не был их клиентом, не успел. Помимо проверки знаний о финансовом рынке, менеджеры проверяют логику, умение принимать решение и мотивацию кандидатов. Я тебя как будто принимают в «Голдман сакс».

А.ОНОШКО: Давайте. Я такой кандидат, меня никуда никогда не брали.

С.ДОРЕНКО: Сейчас постарайся хотеть.

А.ОНОШКО: Нет, хотела-то я очень.

С.ДОРЕНКО: Потому что если тебе будет до лампочки, ты не сможешь сдать.

А.ОНОШКО: Я очень хочу.

С.ДОРЕНКО: Поехали. Если бы вы были предметом, каким предметом вы бы были?

А.ОНОШКО: Выбор какой-то предметов будет?

С.ДОРЕНКО: Нет.

А.ОНОШКО: Полотенцем, наверное.

С.ДОРЕНКО: Почему полотенцем? Принц Чарльз хотел быть прокладкой в трусах своей Камиллы. Он заявил об этом, это публичное выступление. Вы что, дураки что ли, не слышали?

А.ОНОШКО: Это было давно?

С.ДОРЕНКО: Когда они познакомились с Камиллой, он сказал: я мечтаю быть прокладкой в ее трусах. А ты полотенцем. Здрасьте. Всем сделалось неловко. Но это принц. Принц.

А.ОНОШКО: Каким предметом я бы хотела быть? Я бы хотела быть слитком золота.

С.ДОРЕНКО: Слитком золота?

А.ОНОШКО: Конечно.

С.ДОРЕНКО: Хорошо. Следующий вопрос. Если бы вас попросили перенести 30-этажное здание через Гудзон, что бы вы сделали?

А.ОНОШКО: Я бы изучила стоимость вопроса и предложила варианты: либо оставить здание на месте и построить такое же, либо решить проблемы.

С.ДОРЕНКО: Как бы вас описали предыдущие руководители?

А.ОНОШКО: Ответственная…

С.ДОРЕНКО: Какая еще?

А.ОНОШКО: Бесконечно работающая, решающая все вопросы молча и смешливая.

С.ДОРЕНКО: В одной гонке может участвовать только пять лошадей. Вам дали 20 скакунов. Нужно определить три наиболее быстрых. Сколько забегов ты проведешь?

А.ОНОШКО: Один.

С.ДОРЕНКО: Почему? В одной гонке может участвовать только пять лошадей. Тебе дали 20. Тебе надо определить трех самых быстрых. Сколько забегов ты проведешь?

А.ОНОШКО: Я думала, гонки отдельно, а мои проверки отдельно.

С.ДОРЕНКО: В одной гонке может участвовать только пять лошадей. Вам дали 20. Нужно отобрать трех самых резвых. Сколько забегов ты проведешь?

А.ОНОШКО: Пять.

С.ДОРЕНКО: Почему пять?

А.ОНОШКО: Четыре раза по пять и потом еще один среди самых быстрых.

С.ДОРЕНКО: А если у тебя есть секундомер, то ты из четырех первых будешь знать время каждой лошади. Так ты уже трех первых знаешь.

А.ОНОШКО: Тогда четыре всего, получается.

С.ДОРЕНКО: Подожди. Если есть секундомер. Я бы отвечал как? Если у меня есть секундомер, то я в каждой пятерке выделю самую сильную лошадь.

А.ОНОШКО: У вас получится четыре лошади, а вам нужно три.

С.ДОРЕНКО: Я знаю каждый результат за секундомером. У меня будет 20 результатов и я пойму, которые три самые резвые. Если у меня нет секундомера, то я выберу в каждом из забегов самую сильную из четырех и я потом проведу пятый забег этих четырех, и три самые резвые – это и есть.

А.ОНОШКО: Вы теперь пришли к тому, что и я сказала.

С.ДОРЕНКО: Дорогая моя, есть секундомер или нет – вот, в чем вопрос.

А.ОНОШКО: Сейчас вас не возьмут. Если вы дополнительные вопросы задаете, то уже это не очень хороший знак.

С.ДОРЕНКО: Если бы вам предложили создать программу, при помощи которой можно проголосовать за трех наиболее веселых сотрудников в офисе, как бы ты это сделала.

А.ОНОШКО: Я бы ее очень весело сделала, в виде розыгрыша.

С.ДОРЕНКО: Продай себя за 30 секунд. Время пошло… Продай себя… Хохот. Ребят, первые 6 секунд хохот.

А.ОНОШКО: Ну, что, берете? Нет?

С.ДОРЕНКО: 9 секунд хохот. Наглый вопрос. Дальше.

А.ОНОШКО: Как долго длятся эти 30 секунд.

С.ДОРЕНКО: 14 секунд глупостей. Вы уволены почти. Но еще, честно говоря, 11 секунд есть.

А.ОНОШКО: Почему я уволена?

С.ДОРЕНКО: Продай себя за 30 секунд.

А.ОНОШКО: Я не могу. Я не советский человек.

С.ДОРЕНКО: Что значит, не советский?

А.ОНОШКО: Я советский, наоборот, я не могу себя продавать.

С.ДОРЕНКО: 30 секунд. Все. Ты не получила.

А.ОНОШКО: А как вы определили по всем остальным пунктам? Что надо было ответить? Там есть правильные варианты?

С.ДОРЕНКО: На должность аналитика: продайте себя за 30 секунд. Ты себя не продала, дорогая.

А.ОНОШКО: Научите. Это очень мне нравится, эти все вопросы. А что надо-то говорить, скажите, пример приведете хоть один. Я вот не представляю, как можно себя продать. Я, я, я, сидеть говорить или что.

С.ДОРЕНКО: Качает права. Ты качаешь права.

А.ОНОШКО: Я не качаю, я хочу знать, где лазейка в жизни.

С.ДОРЕНКО: В этом-то и есть советский человек. Вот ты и есть советский человек.

А.ОНОШКО: Как пройти, ну, скажите, Сергей. Вы бы как продали бы себя? Ну, как? Что, молчать сидеть и смотреть упорно в глаза человеку?

С.ДОРЕНКО: Я принимаю тебя на работу, а не продаю себя. Уж если бы я шел на 30 секунд, я бы имел спич на 30 секунд.

А.ОНОШКО: Какой? О чем?

С.ДОРЕНКО: Зависит оттого, где бы я нанимался.

А.ОНОШКО: На роль аналитика, Сергей.

С.ДОРЕНКО: Зависит оттого, где бы я нанимался. Это абсолютно принципиально. Если в России…

А.ОНОШКО: «Голдман сакс» - аналитик, Сергей.

С.ДОРЕНКО: Еще раз. Не имеет значения. В России на любую должность, от министра до шофера, нужно говорить о том, что ты предан, как пес. И дашь левую, правую руку отрезать холодно и спокойно, но хозяина не продашь, и черную бухгалтерию не продашь. Верен, как пес. Вот это я 30 секунд говорю. Вот я к тебе прихожу в России наниматься, Настя, я хочу быть твоим шофером или аналитиком. Настя, могила.

А.ОНОШКО: Мне ваша верность ни к чему, если вы аналитик.

С.ДОРЕНКО: Дура, ты же в России работаешь. Тебе нужна только верность. В России нужна только верность. В России никакие другие качества не нужны на работе. Вообще никакие. Только верность. Я тебе отвечаю, Настя, я могила. Настя, пытать будут...

А.ОНОШКО: Я что, подельника ищу, какая могила.

С.ДОРЕНКО: За тебя реально пойду, накрою телом пулемет. Насть, могила.

А.ОНОШКО: Да ну, нет, я бы не наняла. Ерунда. А не в России, в Англии.

С.ДОРЕНКО: В Англии. Я знаю, что будет с нашей фирмой через 30 лет и знаю, что будет через 10, и что будет через 3 года. Я вижу горизонты будущего.

А.ОНОШКО: А вы – нет.

С.ДОРЕНКО: А вы – нет. Это в Америке. Нет, в Англии нужно соблюдать традиции еще. В России все очень просто. Надо сказать, верный человек сдохнет за тебя, могила, никогда полслова против тебя не скажет. Понятно. Вот такого человека я беру министром, водителем – всем. На любую должность такой мне человек нужен. На любую должность. Вся Россия состоит из таких людей. Скажете, что нет? Больше никакие люди не нужны. 73-73-948. Здрасьте… Звонил просто Авиатор, наш знакомый, который… Я хотел с ним поговорить. В России я найму такого человека, а любого другого не найму. Нафиг мне нужны умники. Умники здесь начнут выпендриваться. Здрасьте.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Доброе утро.

С.ДОРЕНКО: Скажите, разве не так в России.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Ваше высказывание полностью подтверждаю. Полностью. Работаю пилотом в гражданской авиации. Получился такой момент, когда я начал устраиваться в другие компании, ходить, предлагать себя, одна из наших московских компаний должна была меня взять на работу и переучить на другой тип Boeing, на котором я не летал. Этот процесс занимает всего один месяц в России, в любой стране, неважно. Компания тебе отсылает, ты подписываешь с ней договор, что 2-3 года ты никуда не уйдешь, как бы отрабатываешь эти деньги и все. И на заключительном собеседовании начальник меня спрашивает: в общем, все хорошо, а где моя уверенность, что вы, допустим, через год никуда не уйдете из нашей компании. Этот вопрос меня ввел в ступор. То есть человек, работодатель, который предлагает мне работу, говорит: как ты меня убедишь в том, что ты не уйдешь через год, через полгода, через два года. Тут я, конечно же, не стал лукавить, я сказал: если вы предлагаете конкурентную зарплату на рынке, от вас никто не будет уходить. Если вы начнете дурить, от вас побегут все. Естественно, это был ответ, который он не хотел слышать от меня, и я там не работаю.

С.ДОРЕНКО: Правильно. Никому не нужны здесь профессионалы. Здесь нужна верность собачья.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Как преданный пес, с собачьими глазами идешь к самолету. Конечно.

С.ДОРЕНКО: Конечно. Здесь нужны преданные псы. Здесь такая экономика, я говорю об экономике, здесь такая экономика, в которой могут работать только преданные псы, который увидят грешок хозяина, нигде, никогда, никому ни полслова не протекут. Ни полслова. Надо будет – будут лжесвидетельствовать на суде. Надо будет - поклянутся. Надо будет – руку будут резать, пытать, они только за хозяина умрут и все. Разрешите умереть за вас, это я помню тост, на полном серьезе, в Киеве, правда, был, не в Москве.

А.ОНОШКО: Это одно и тоже.

С.ДОРЕНКО: Это тост Александра Волкова, нынешнего олигарха киевского, при мне. Он говорил Кучме: отец, разрешите мне умереть за вас. Отец, прикажите, пошлите меня на смерть ради вас. Отец, за это пью. И прослезился. Саша Волков. Плакал реально: батя, дай умереть за тебя. Вот правильный найм в России и на Украине, одинаковый.

А.ОНОШКО: У нас все такое плохое - дороги, дома. Вот поэтому, наверное.

С.ДОРЕНКО: Верность.

А.ОНОШКО: Потому что верность самый главный критерий найма, а не знание технологий, ничего вот этого.

С.ДОРЕНКО: Можно еще вопросы по найму вам почитаю?

А.ОНОШКО: Да.

С.ДОРЕНКО: Слушай, со скакунами мы с тобой ложанулись. Потому что в первой пятерке могут быть три самых резвых.

А.ОНОШКО: И что? Ты их берешь и отправляешь. У тебя же секундомер.

С.ДОРЕНКО: Нет-нет. Послушай меня. Все самые резвые бежали в первой пятерке, так случилось. А в следующих пятерках бежали менее резвые. Значит, ты берешь победителя от каждой пятерки и теряешь двух резвых.

А.ОНОШКО: Почему победителя от каждой пятерки?

С.ДОРЕНКО: Потому что у тебя нет секундомера. Что же ты за вредная какая? Ну, нет секундомера. Боже мой, что за человек.

А.ОНОШКО: Не возьмут меня в «Голдман сакс». Ну, жалко.

С.ДОРЕНКО: Дальше. Что вы думаете об Адольфе Гитлере?

А.ОНОШКО: О, господи.

С.ДОРЕНКО: Говори быстро. Ты же нанимаешься или нет? Что ты моргаешь здесь?

А.ОНОШКО: Чудовище.

С.ДОРЕНКО: Дальше. Что, по вашему мнению, привело к финансовому кризису?

А.ОНОШКО: Пузыри.

С.ДОРЕНКО: Вы нуждаетесь в нас больше, чем мы в вас?

А.ОНОШКО: Нет.

С.ДОРЕНКО: Почему?

А.ОНОШКО: Потому что я могу дать то, чего никто больше не может.

С.ДОРЕНКО: Да?

А.ОНОШКО: Да.

С.ДОРЕНКО: Что происходит, когда вы вводите Google.com в своем браузере?

А.ОНОШКО: Открывается страничка Google.

С.ДОРЕНКО: Что вас расстраивает? Это финансовый аналитик.

А.ОНОШКО: Мелкие бытовые неудобства.

С.ДОРЕНКО: Назовите одну свою черту, которая помешать нам принять вас на работу, одна черта ваша, скверная черта.

А.ОНОШКО: Я слишком много работаю, не могу остановиться.

С.ДОРЕНКО: Да? Пот бежит по спине струйкой, от этого всем противно. И от этого всем противно. Ладно. Все. Погнали. Новости.

Новости

Анонс

С.ДОРЕНКО: Не буду рассказывать я про двух наших солдат небольшого ума, которые свинтили на крымской границе. Не буду. Я понимаю, что это была провокация, но это была провокация действительно для людей не то, чтобы высокого ума. Шуры-муры, вот это все, понимаете, ну, что делать.

Про границу, можно, расскажу. На российско-белорусской границе могут появиться временные пункты пропуска для граждан третьих стран. Значит, будут досматривать всех. Об этом рассказал Сергей Лавров. Сейчас мы едем в Минск как? Притормаживая на таможне. Почему? Потому что это знак такой, знак таможня. Ты знаешь, что это такое?

А.ОНОШКО: Я ездила.

С.ДОРЕНКО: Ты правила сдавала или нет?

А.ОНОШКО: Да.

С.ДОРЕНКО: Ты правила знаешь?

А.ОНОШКО: …знаю, конечно. В 1998 году.

С.ДОРЕНКО: Знак таможня что означает?

А.ОНОШКО: Что надо притормозить.

С.ДОРЕНКО: Нет. Что движение без остановки запрещено. Движение без остановки запрещено. Значит, ты тормозишь, а дальше таможенник к тебе подошел или не подошел, тебя никак не парит. Ты оттормаживаешься на российско-белорусской границе, после чего газ в пол и пошла. Там, правда, 40 км/ч, сильно не разгонишься, но вот такая тема. Я так езжу во всяком случае. А теперь еще будут погранцы, которым надо будет доказать, что ты не верблюд. Понятно?

А.ОНОШКО: Ага.

С.ДОРЕНКО: Это сказал Лавров. Причем он говорит: потому что иностранцы снуют через эту границу. То есть они приезжают, как-то проникают в Белоруссию, иностранцы злокозненные, они приезжают там через границу, но там граница какая-то другая. Она может быть более, так сказать, прозрачная. А эти иностранцы могут оказаться украинцами.

А.ОНОШКО: О… Страшно.

С.ДОРЕНКО: Это нехорошо. Это страшно нам. Соответственно, мы должны их ловить каким-то образом. А как их ловить? Почему-то мне вспомнилась песня Высоцкого в этой связи.

(музыка)

С.ДОРЕНКО: Меня спрашивают, почему, когда нас смотрят по видео, у нас сделалась крошечная студия. А вот почему.

(музыка)

С.ДОРЕНКО: И так далее. Мне эта песня пришла в голову сегодня дважды. Я решил ее все-таки поставить. Первый раз, когда нас спросили, «мы смотрим вас по видео, почему-то студия стала крошечная». Это «искаженный микропленкой ГУМ стал маленькой избенкой», «спорить неприлично, чем предстал театр МХАТ». А еще будут ловить иностранцев, кроме того. «Надо сесть, связать шофера, разыграть простого вора, а потом про этот случай раструбят…»

Через Белоруссию к нам просачиваются иностранцы зловредные. Насколько я понимаю, главным образом украинцы.

А.ОНОШКО: Но может быть и молдаване.

С.ДОРЕНКО: Может быть. Раструбят по «Би-би-си». Контроль может вернуться на трассу М-1 и так далее, и так далее, и так далее.

А.ОНОШКО: Сразу не хочется никуда ехать.

С.ДОРЕНКО: Настена сейчас одного из своих сыновей отправляет в Минск.

А.ОНОШКО: В путешествие, да.

С.ДОРЕНКО: Считает, что Минск – это типа Ярославля, но нефига. А скоро там будет граница, все как взаправду. И в аэропорты тоже поставят.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Сергей, Анастасия, доброе утро. Ко мне в Москву приехал друг с Молдавии. Говорит, на белорусской, как вы говорите, ни таможни, ничего, просто стол… Все оттуда едут, там останавливают всех, пропускают только россиян. Украину и Молдавию обратно, как ехали, и въезжают уже границу Россия-Украина. То есть в Белоруссию уже не пускают.

С.ДОРЕНКО: Не стали пускать. Говорят, некоторые могут выбраться через Латвию, тоже предлагают.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Это круг такой дают, что мама не горюй. Лучше тогда через таможню России и Украины. А так шмонают хорошо.

С.ДОРЕНКО: И поставят погранцов, но нам это будет неудобно, потому что мы сейчас газку, пошел, а так извините.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Нет, россиян пускают. Тот, кто с российскими номерами, паспортами, их пускают.

С.ДОРЕНКО: А вы паспорта показываете тем не менее.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Да, там останавливают, смотрят даже… По номерам все видно.

С.ДОРЕНКО: А я не показывал раньше, когда я прежде ездил несколько лет назад в Минск, я не показывал паспорт вообще.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Сергей, я весной ездил в Молдавию к родителям, тоже ехал через Белоруссию, притормозил, они посмотрели на меня, рукой махнули, типа, езжай. И туда вообще без проблем. Ехал груженый, забитый полностью. Они даже не посмотрели, кто я такой. Российские номера увидели, рукой махнули, езжай. А этих, которые СНГ, там шмон такой идет, будь здоров.

С.ДОРЕНКО: Скажите мне, как ваше ощущение, отношения России и Белоруссии становятся лучше или хуже? Вот вчера мы просто в пробках стояли по полчаса на Большом Крымском из-за приезда Лукашенко.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Он приезжал, да?

С.ДОРЕНКО: Он приезжал говорить с президентом Путиным.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Мне кажется, тогда батько приезжает, когда все приезжают.

С.ДОРЕНКО: Дело не в этом. Вопрос простой. Просто скажите мне, наши отношения с Белоруссией сейчас улучшаются или ухудшаются? Наши отношения с Белоруссией, по вашим ощущения, улучшаются, то есть они движутся. Любая стабильность – есть динамическая стабильность, что-то всегда движется, это динамическая стабильность. Наши отношения с Белоруссией сейчас улучшаются – 134-2135, ухудшаются - 134-2136. Так, примерно просто, вы слышите, у вас фон какой-то создается. Там много проблем каких-то. Ты знаешь, что мы перестали поставлять солярку украинцам, потому что на этой солярке носятся украинские танки, и это нам неприятно. Нам неприятно, что украинские танки. Ровно на это же количество литров, что мы сократили поставки на Украину дизельного топлива, Лукашенко открыл экспорт на Украину дизельного топлива. Ровно на это же количество литров. То есть мы ему даем беспошлинную нефть, Лукашенко, он ее перерабатывает в дизельное топливо для украинских танков. Мы говорим: мы не хотим поставлять дизельное топливо.

А.ОНОШКО: Мы боимся украинцев.

С.ДОРЕНКО: Нет, мы не хотим поставлять дизельное, нам противно, гуманитарно противно, что они унижают там наших братьев, на востоке Украины…

А.ОНОШКО: Там у них, правда, сепаратисты сидят.

С.ДОРЕНКО: Наши братья. А Лукашенко поставлять легко и непринужденно солярку для украинских танков. Почему? Потому что ему нужны гроши. Гроши на первом месте. На первом месте гроши. Здравствуйте.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Здравствуйте. Сергей, Москва. На мой взгляд, они как бы ухудшаются в том плане, что нашей власти батько крайне невыгоден, потому что уровень поддержки батьки такой высокий у нас в стране, что власть боится. Поэтому его либо показывают плохо, либо никак не показывают.

С.ДОРЕНКО: Одним словом, то, что вы говорите, потенциал Лукашенко, как внутрироссийского политика, очень высок.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Да.

С.ДОРЕНКО: Спасибо вам. Остановить голосование. 21 процент – улучшаются, 79 – ухудшаются. Наши отношения с Белоруссией сейчас в динамике: 21 процент – улучшаются, 79 – ухудшаются.

Минфин пошел непрямым путем. Более-менее становится понятно, что есть новое предложение Минфина правительству по налоговой системе. Это важно на мой взгляд, очень важно. Налоговая система. Будет предлагаться сокращение прямых налоговых сборов, в том числе социальных сборов, с увеличением косвенного налогообложения на потребление. Сосредоточься. Ты это приветствуешь?

А.ОНОШКО: Не знаю.

С.ДОРЕНКО: Тогда послушай. Это называется фискальная девальвация. Послушай сейчас внимательно, тебе сейчас понадобится быть умной. Не рассеянной, вот эту рассеянность нужно убрать, наоборот, сосредоточенной. Фискальная девальвация. Что такое фискальная девальвация? Это эффект как бы девальвации валюты, который проходит через фискальную политику. То есть доллар и рубль остается тот же, но это уже не устраивает Силуанова, что рубль сильный, не устраивает Силуанова и власти страны. Они хотят перенаправить нашу экономику на экспорт. Не для внутреннего потребления, а на экспорт. Поскольку в плане внутреннего потребления мы оказались безнадежны. Мы настолько бедны, что мы не можем поднять экономику потреблением. Слишком бедные люди. Нужен экспорт. Нужна опять валюта. И как это делается? Это идея, разработанная МВФ и Европейским союзом для стран с де-факто фиксированным курсом. У нас не такой курс, однако будет сделано следующее. Фискальная девальвация, поддержка экспортеров и налоги здесь на конечное потребление. Например, в Греции… Я не говорю, что это делается в России. Я рассказываю, как проводится фискальная девальвация в других странах. В Греции НДС 24 процента, у нас 18. В Латвии, Эстонии, Словении проводилась подобная политика тоже. Венгрия – НДС 27 процентов. Для того, чтобы потреблять людям здесь было неудобно, а удобно было отправить на экспорт, за рубеж. Китай – 17 процентов. Румыния – была 24 процента НДС, сейчас сделали 20. Вот это называется фискальная девальвация. Кто-нибудь разбирается в этом? Позвоните, пожалуйста, экономисты. Объясните мне, почему фискальная девальвация клево для Силуанова. «У нас тоже в 90-х был 28 процентов НДС», - рассказывает Фантом. «Если бы рубль был 100, было бы хорошо», - говорит Валерий. «Я, как производитель, с ними согласен», - говорит Валерий. Согласен, что нужна фискальная девальвация. Я вас очень понимаю. «Это МВФ разработал, значит, нам кранты», - пишет 64-й. Такой оптимист у нас 64-й. Послушайте, смысл в том, что мы все равно не потребляем, толку с нас нет. Мы не потребляем. Мы дурацкие люди, которые перестали покупать машины.

А.ОНОШКО: Экономят на всем.

С.ДОРЕНКО: Вот Михаил, насколько я понял, экономист. Михаил, вы экономист. Разъясните нам, пожалуйста, на пальцах.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Важнейший вопрос. Первое. Вы очень правильно где-то прочли и, надеюсь, понимаете, о чем идет речь. Фискальная девальвация - это всего лишь одна часть. Дело в том, что если государство не выполняет классические методологии глобализации, оно действительно поступает неверно. Первое, что нужно сделать немедленно, а у нас все как-то вокруг этого ходят, это сделать самого работника наемного агентом, налоговым агентом. То есть нужно освободить работодателя полностью от выплаты всех налогов за работника и выплачивать ему напрямую всю зарплату, которую он ему дает. И сам работник, как в Америке, как везде, должен заполнять декларацию и сам выплачивать полностью налог. Это важнейшее правило.

С.ДОРЕНКО: Но мы можем выплачивать работнику всю сумму. Тогда, конечно, зарплата увеличится в 1,5 раза как минимум, но мы должны также учитывать, что существуют два способа налогов – это прямые налоги, как во Франции, в Европе, в Америке, или косвенные, как в Дубаи. Давайте все-таки здесь остановимся.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Смотрите, что происходит сейчас? Постоянный рост всяких оплат, за землю, налогов на транспорт, на все, на воздух – это и есть то, что вы имеете в виду. Просто человек видит каждый раз бумажку. То есть они собирают напрямую. Они уже сделали простого жителя, простого человека, члена общества, делают его ответственным за наполнение бюджета. Но, и вы тоже этого коснулись, это все правильно, если у тебя нормальная экономика, если у тебя есть сменяемость экономических институтов. Но беглый взгляд на разницу между ВВП и госбюджетом, собираемость госбюджета, говорит о чудовищной деформации нашей экономики. И вы правильно заметили: внутреннего рынка нет, потому что нет так называемых внутренних инвестиций, накоплений, на которых Южная Корея, например, в момент своего расцвета установила мировой рекорд – 80 процентов внутренних накоплений. То есть люди получали зарплату и тут же делали два шага и клали все это в банк, прямо там, на предприятии. Это и есть внутренние инвестиции. Вот этот рынок. Самое сложное – разогнать внутренний рынок потребления. Дело в том, что глобализация придумана не какими-то «Голдман саксами». Самый сильный глобализационный проект – это Советский Союз. Но там все было в виде абсурда. То есть цель глобализации – это прокормить меньшую часть социума, которая действительно не способна сама себя… культивировать в себе какой-то уровень жизни. А там получилось наоборот, номенклатура имела все.

С.ДОРЕНКО: Я понимаю. Давайте я вернусь чуть-чуть к налогам. Михаил, спасибо огромное за справку. Действительно то, что сказал Михаил, это абсолютно важно и концептуально важно. Что он сказал? Что правильно (это уже к политике налоговой мы возвращаемся), насколько мы понимаем из публикации в «Коммерсанте», вероятно, министерство финансов перейдет к фискальной девальвации, то есть повышению косвенных налогов таким образом, чтобы людям невыгодно было потреблять, чтобы потреблять было дорого, чтобы создать некую модель экспортной экономики, чтобы дешевле было продавать за рубеж. Внимание. Это потому, что правительство убедилось, что мы и так мало потребляем. Мы очень мало потребляем. Мы потребляем недостаточно, чтобы разогнать экономику. Де-факто нас очень мало, 145 миллионов жителей - это очень мало для зрелой, современной экономики. Реально просто мало. Это маленький рынок. Маленький рынок, недостаточный. С этим покончено. Дальше идем. Как у нас сейчас платятся налоги? Мы платим примерно 48 процентов налогов. Откуда это берется? 13 процентов – налог на доход физического лица, 22 - взнос в пенсионный фонд. За тебя заплатили уже в пенсионный фонд. В Америке ты сама бы платила. За тебя уже заплатили. 5 процентов – в фонд обязательного медстрахования. 3 процента - в фонд социального страхования. Всего 43. Плюс ты идешь, на каждый продукт платишь НДС, плюс ты платишь транспортный налог на каждую машину, плюс ты платишь налог на недвижимость, который будет расти, плюс ты платишь налог на землю, если она у тебя есть, а она у тебя есть, плюс ты платишь взнос на капремонт, плюс ты платишь ЖКХ, плюс тарифы госмонополий, которые чего хотят, то и творят, потому что конкуренции нет никакой. Плюс гигантский акциз на топливо. Кстати говоря, когда ты покупаешь машину, ты платишь гигантский акциз на автомобиль, который составляет почти половину цены автомобиля. И так далее. Ты платишь примерно 50 процентов. Вся зарплата, предположим, я не раскрываю дохода Оношко, который скандально великий, у тебя зарплата 100 тысяч, например. То ты 50 уже отдала, когда ты получила эти 100. Эти 100 получила, а у тебя была бы 150.

А.ОНОШКО: Надо по-другому объяснять.

С.ДОРЕНКО: Ты бы хотела получать 150 и сама платить налоги или тебя устраивает ситуация?

А.ОНОШКО: Нет, я сама точно никуда не хочу лишний раз ходить. Абсолютно точно. От этого не изменится, главное. От перемены, так сказать, мест платящих, не переменится ничего.

С.ДОРЕНКО: Значит, считают люди в «вышке», которые выступают с докладами, что если ты будешь платить сама, ты сделаешься гражданкой, ты сделаешься гражданином, простите.

А.ОНОШКО: Гражданочкой.

С.ДОРЕНКО: Гражданочкой. И ты будешь требовать с власти, если ты власти даешь 50 тысяч в месяц, ходишь, каждый раз 50 тысяч отдаешь власти, то ты за эти деньги будешь с нее что-то требовать. Поскольку ты никогда их не видели, эти 50 тысяч, их платят без тебя…

А.ОНОШКО: То я и живу, как будто мне бесплатно все.

С.ДОРЕНКО: Ты живешь так, как будто власть сама по себе, ты сама по себе. Но ты реально отдаешь 50 тысяч со 100. Ты этого не знаешь.

А.ОНОШКО: Я же не знаю, как тяжело управлять таким государством, не хватает все время ни на дороги, ни поребрик покрасить в нормальный цвет.

С.ДОРЕНКО: Не получается.

А.ОНОШКО: Не знаю. Может, у них и правда нет денег, жалко.

С.ДОРЕНКО: В Москве получается.

А.ОНОШКО: Во дворы зайдите.

С.ДОРЕНКО: Я захожу.

А.ОНОШКО: Нет, на проспектах, да, меняют гранит и все, а во дворах вот эти жуткие… Да ладно, чего там говорить. Общее состояние.

С.ДОРЕНКО: Есть два шага, которые предпримет правительство, просто давайте запомним их. Первое. Правительство не получив от нас должного уровня потребления, видя спад потребления, кошмарный спад потребления, хочет этот вопрос усилить в том смысле, что повысить нам налоги на окончательное потребление. Повысить НДС и так далее, и так далее. Правительство хочет. Тогда мы все равно что-то, самое необходимое, будем покупать, ну, без хлеба же не сядешь за стол и так далее. Все равно гречку будем покупать, еще что-то будем покупать. И правительство с нас больше денег получит. Однако мы будем больше думать, как капиталисты, об экспорте, что отправить на экспорт, будем думать. Нифига мы не будем думать, ну, неважно. Правительство так думает. О’кей. Дальше. Тогда эти косвенные налоги лишают нас опять гражданственности, то есть делают нас меньшими гражданами, чем если бы повысили прямые, считают специалисты из «вышки», которые говорят, что если давать прямые налоги, то человек будет требовать, потому что он же заплатил правительству.

А.ОНОШКО: А это опасно.

С.ДОРЕНКО: Это опасно. Значит, пусть он платит лучше за буханку хлеба подороже.

А.ОНОШКО: И думает, что так и надо.

С.ДОРЕНКО: И думает, что так и надо. «Но спад будет еще больше», - говорит IP. Не знаю. «Надо, чтобы каждый платил налоги и точно понимал, сколько он дает правительству», - говорит 37-й. «Когда сам будешь платить, можно проводить оптимизацию налогов, а этого тоже боятся», - говорит 38-й. «Мы ввели налог на воздух, вы стали меньше дышать. Это недопустимо», - говорит Жорж. «За 100 тысяч зарплата. Работодатель должен заплатить 100 тысяч, а не 50, насколько я понимаю». Нет, мы сейчас говорим о том, что на каждые 100 тысяч есть еще 13 процентов доход, который уже заплачен, это не 13 тысяч в результате, там немножко другая сумма. Уже есть со 115, наверное, 13 процентов даст чистыми. Я так, навскидку говорю, я точно не знаю. Со 115, со 114 13 процентов даст 100 тысяч чистыми. Там все равно цифры ползут. Поэтому 22 еще в пенсионный фонд и так далее, и так далее, и так далее. То есть ваша зарплата, та, которую вы видите, не позволяет вам видеть, сколько вы заплатили налогов.

А.ОНОШКО: На самом деле каждый может назвать точную сумму? Я думаю, что никто.

С.ДОРЕНКО: Нет, я не знаю. Я не знаю грязными. Я точно знаю чистыми. Я не знаю грязными. Я не знаю, сколько я плачу правительству. И не хочу знать. Потому что я не гражданин. Нет, я не гражданин, мне плевать, сколько с меня берут. Взяли меня, как воробышка общипали, отпустили, я чирик, чирик, чирик, побежал. Господи, помилуй. Я чирик, чирик в лужу куда-то. В движении.

В движении

С.ДОРЕНКО: Мы пойдем и проживем ее, эту среду, 23 ноября.