• «Подъём» с Сергеем Доренко от 16 октября 2018 года

    08:30 Окт. 16, 2018

    В гостях

    С.ДОРЕНКО: 8 часов 39 минут. Вторник. 16 октября! Здравствуй, великий город! Здравствуйте все! Это радио «Говорит Москва»! Говорит Москваааа! Анастасия Оношко, ведущая этой программы.

    А.ОНОШКО: И Сергей Доренко. Доброе утро.

    С.ДОРЕНКО: «Да здравствует раскол, бессмысленный и беспощадный», - говорит Александр Фельдман. Нет, Александр, подождите, мы сейчас дойдем до раскола. Сегодня хороший денечек. Вчера я пошел на hipmunk.

    А.ОНОШКО: Что это?

    С.ДОРЕНКО: Это система, hipmunk.com, где я смотрю билеты. И я увидел билет… Почему-то мне захотелось в Нью-Йорк, но это может быть связано с тем, что у меня нет компьютера Apple еще вдобавок. Потому что я свой отдал жене, ты знаешь, и я сейчас на виндах, на PC. У меня прекрасный PC, 1 терабайт SSD, карта… Ребят, только сейчас, я знаю, вы меня возненавидите, лучше бы я купил «Роллс-ройс», у меня карта NVIDIA 1080 в лэптопе. 1080, я не ошибся, нет. 1080. Все, теперь люди пошли стреляться. Спокойно, хоть один останьтесь в живых. И тем не менее я хочу Mac. И я подумал полететь в среду в Нью-Йорк на свой день рождения и я уже взял билет практически, забронировал на телесити, думаю, на 9 брать или на 2,25. Там два рейса «Аэрофлота», на 9 с чем-то и на 2,25, в Нью-Йорк… Чтобы я гулял там, делал селфи, травмировал вам душу, купил себе лэптоп хороший, 4 терабайта памяти! Понятно, о чем я говорю сейчас? Послушай меня, i9 на углу Централ парк, на Пятой, я бы зашел, нашел бы китайца продавца, сказал, что, «холера, неси давай самое что ни на есть». А может быть заказать заранее, чтобы они уже там готовили для меня. Написать им, что придет чел покупать, чтобы вы были готовы и все. I9 процессор поставить. Чего я хочу? i9 процессор, 4 терабайта, Solid State Disk. Поняла, да? Ну так, чтобы все… я хотел сказать, так, чтобы все аж заколдобились. Чего-то у меня сорвалось. Я подумал, что будет сволочным и неправильным ехать, когда жена здесь, а я там, у нее работа, у нее смена в четверг, сегодня и в четверг. Думаю, ну что я буду как скотина один там мыкаться. В общем, я не полетел. Я не полетел в Нью-Йорк, я остался с вами! Я с вами, люди. 1080 не устарела, 38-й. Нэт. Там не будет русской клавиатуры. Я знаю около Белорусского вокзала одно место, заезжаешь к ребятам, тебе прожигают клавиатуру. Боже милостивый, на Горбушке просто добрые армяне прожигают тебе клавиатуру в секунду абсолютно армянским шрифтом. Правильно?

    А.ОНОШКО: Я вообще, Сергей, не понимаю, зачем куда-то ехать. Все можно сделать с телефона.

    С.ДОРЕНКО: Нельзя не ехать. В Rusland не поставляется. В Rusland поставляется самый хороший 15-дюймовый 512 гиков. Дерьма пирога. В хорошем смысле, вы знаете, что я не ругаюсь. О чем мы говорим? 512 гигов, ку-ку. Я такой компьютер покупал четыре года назад. Сейчас 4 терабайта памяти. В лэптопе 10,80 устарела. Чего вы плетете мне? В лэптопе 10,50, 10,70 стоит. Ну чего вы мне плетете? У меня же ноутбук, вот он, вот, 10,80. В лэптопе 1080 сроду еще не было, чтобы устарело. Вы чего, с ума посходили? Лучшие компы сейчас, самые лучшие, у меня терабайт SSD и 1080 NVIDIA. Они начинают мне рассказывать. Я не умею разговаривать с такими людьми. Это какие-нибудь антихьюманс. Как с вами можно разговаривать? Как с ними можно разговаривать? Чудовища.

    Слушай, расскажи мне, пожалуйста, про нигерийского принца. Вот судьба женщины. Выходишь замуж за молодого парня. «Оплатите билет, я вам привезу». Ха-ха. SSD у меня. Вообще HDD давно уже нет у меня в принципе.

    Молодая женщина, наоборот, немолодая, ей 50 с лишним. Но она молода духом и прочее, ей до пенсии еще лет 40. Умер 32-летний принц Нигерии. Давайте я вам прочитаю.

    А.ОНОШКО: Я так и не поняла, почему он принц. Я подумала, может, по имени Сегу…

    С.ДОРЕНКО: В том-то дело. Я хотел вам сказать о бренности бытия. Вы говорите, Константинопольский патриарх и так далее. А вдруг он через 20 минут умрет? Через 20 минут. Посмотрите на время. 8.45. В 9.05 взял и умер Константинопольский патриарх. Все!

    А.ОНОШКО: Что вы такое говорите?

    С.ДОРЕНКО: А в 9.10 еще какой-нибудь патриарх умер. Посмотрите на жизнь, жизнь такая внезапная, такая удивительная.

    А.ОНОШКО: Да. Все время рассчитываешь, что жена умрет раньше 50-летняя, а умираешь сам.

    С.ДОРЕНКО: Чувак из Нигерии Сег, здоровый, толсто…

    А.ОНОШКО: Нет, он очень…

    С.ДОРЕНКО: Да? Ты же не видела.

    А.ОНОШКО: Видела. Я специально полезла посмотреть.

    С.ДОРЕНКО: Ну он африканец.

    А.ОНОШКО: Худощавый, здоровый, красивый африканец. Обширный инфаркт. 32 года.

    С.ДОРЕНКО: 32 года, худощавый… Габриэль Сегу Наджайи. Жил в Череповце. Череповец – чудесный город. Как вы знаете, там одна река, вторая река, они впадают в водохранилище ужасное, кощунственно вырытое советскими людьми и так далее, эту мерзость, ну в хорошем смысле. Там тайга и все такое. С 50-летней супругой и двумя детьми. Значит, она их родила прежде менопаузы или уже в менопаузе?

    А.ОНОШКО: Нет, менопауза только в 50 начинается, говорят. Вы читали «Википедию»?

    С.ДОРЕНКО: Я не знаю. Я в затруднении.

    А.ОНОШКО: Да. А вы знаете, что Салтычиха в 50 родила от охранника, который ее в яме охранял? Я серьезно говорю. Почитайте.

    С.ДОРЕНКО: Но это же исключение.

    А.ОНОШКО: Нет.

    С.ДОРЕНКО: Это исключение. Безусловно, исключение.

    А.ОНОШКО: Конечно, нет. Безусловно, это норма. Но на самом деле это, конечно, ничего не меняет. Даже если бы до 70 женщина могла рожать, навряд ли бы что-то поменялось. А у нее близнецы, значит, это ЭКО, скорее всего.

    С.ДОРЕНКО: Сосредоточься. 32-летний принц, 50-летняя супруга. Соответственно, если они 10 лет назад (раз она родила 10 лет назад) поженились, ей было 40, а ему 22. Ну это нормально.

    А.ОНОШКО: Не знаю. Вообще все нормально.

    С.ДОРЕНКО: По словам его жены, он умер от сердечного приступа в одном из развлекательных клубов города. Никогда не жаловался вообще ни на что. Вот это по-мужски.

    А.ОНОШКО: Это африканец, может, у них там не принято жаловаться.

    С.ДОРЕНКО: У нас тоже не принято.

    А.ОНОШКО: Вы что, не видели мужчину, заболевшего ОРЗ никогда? Я умираю. Принесите мне что-нибудь из аптеки.

    С.ДОРЕНКО: Нотариуса, я хочу сделать последнее распоряжение. Нотариуса мне, нотариуса.

    А.ОНОШКО: Мне плохо.

    С.ДОРЕНКО: Посольство Нигерии в Москве проверяет информацию. Принц из Нигерии.

    А.ОНОШКО: Почему принц?

    С.ДОРЕНКО: Принц – и принц. Потому что как у грузин, у них все принцы. У грузин тоже все принцы, все князья. Все князья.

    А.ОНОШКО: А она тоже пусть будет графиня.

    С.ДОРЕНКО: Нет, у нас не положено, мы люди простого звания, а они все – принцы. Так бывает. Молодой человек скончался от сердечного… в развлекательном клубе. Он упал и умер. «Никаких препаратов не принимал, сидел, пил чай, раньше на сердце не жаловался. Я обо всем узнала через два часа». Похоронят Габриэля в Череповце на кладбище № 4, чтобы он лежал поближе к семье. Дети – малютки, им годик, и они пока не понимают. Так это ей повезло. Надо искать второго принца. У народов патриархального склада жена переходит брату. Она может перейти к брату. У народов патриархального склада. Сейчас не надо, пожалуйста, смеяться над этим. У народов патриархального склада жена брата переходит к брату.

    А.ОНОШКО: А у матриархата наоборот, брат переходит к жене.

    С.ДОРЕНКО: Матриархат давно изжит. Кроме евреев, никакого матриархата близко нет. Она должна перейти к брату. Там есть королевская семья, есть какой-то другой принц, может быть, помоложе, 20 лет, и она должна перейти к тому принцу. Вот и вся недолга.

    Ладно. Хорошо. Ты будешь говорить о политике или ты будешь говорить все время о принцах?

    А.ОНОШКО: Мы же о церкви хотели сегодня.

    С.ДОРЕНКО: Нет, о Путине, что Путин выше церкви.

    А.ОНОШКО: Да, безусловно.

    С.ДОРЕНКО: Ну и все, не спорь. Путин наградил избитых Кокориным и Мамаевым чиновников. Денис Пак и Сергей Гайсин отмечены, соответственно, орденом…

    А.ОНОШКО: Это они за избиения получили? Вот это выглядит так.

    С.ДОРЕНКО: Можно, я дочитаю? Денис Пак… Это избитый стулом?

    А.ОНОШКО: Да.

    С.ДОРЕНКО: Получил «За заслуги перед отечеством» второй степени. Почему не первой? Стул был будь здоров. А? Да и Кокорин был будь здоров, да и бил с правой. Я считаю, тут первая степень очевидна. И орденом Александра Невского. Сергей Гайсин получил орден Александра Невского. Их наградили за вклад в создание отечественных автомобилей. Дорогая, вот это вот президентский лимузин, на котором Путин не ездит, это и есть их вклад.

    А.ОНОШКО: Но это не за избиение?

    С.ДОРЕНКО: Нет. Избиение пришлось кстати.

    А.ОНОШКО: В морду сначала за лимузин получить, а потом, ладно, на тебе. Знаете, как собаку прощаешь, которая нашкодила.

    С.ДОРЕНКО: Кокорина бог послал, честное слово. За лимузин.

    А.ОНОШКО: Ничего не получилось.

    С.ДОРЕНКО: Дай кастет…

    А.ОНОШКО: Лимузин где сейчас? Он в гараже уже стоит или что? Или он опытный образец на автошоу.

    С.ДОРЕНКО: Кто знает, где лимузин? 73-73-948. Нет, он на нем ездит наверняка. Путин ездит на лимузине. Я видел, как он не ехал на инаугурации. На инаугурацию подали этот прекрасный лимузин, он стоял во дворике между церквями, и Владимир Владимирович вышел, там, кстати говоря, стоял господин Золотов на случай, если кто-то с газовым баллоном приедет.

    А.ОНОШКО: Он пожал руки всем потом участникам конфликта? Нет? Золотов.

    С.ДОРЕНКО: Не знаю. Нет, Золотов стоял просто, просто стоял, покамест Путин шел мимо. И Путин прошел мимо, он шел как бы к машине, потом, опаньки, под 120 градусов примерно уходит, на четыре по циферблату, и такой пошел, пошел, пошел. Все такие: простите… а… Он говорит: что? И ушел. И ушел туда, к дороге, где деревья стоят, в Кремле внутри, и потом пошел вдоль дорожки про тротуарчику, и все за ним такие побежали, побежали, голуби.

    А.ОНОШКО: Придерживая кобуру и кепку.

    С.ДОРЕНКО: Да. А машина осталась. Из этого многие сделали вывод, что машину он недолюбливает. Он, может быть, просто хотел прогуляться. Чудесный день был. Я про 7 мая рассказываю. Здравствуйте.

    РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Здравствуйте.

    С.ДОРЕНКО: Ездит он на этом лимузине чудесном второй степени?

    РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Можно, я к этому дорисую картину? Представьте, Сергей, вы сидите в кафе «Шоколадница», недавно сделали себе зубы, такие, миллиона два вбухали, импланты дорогие.

    С.ДОРЕНКО: Мне трудно представить, потому что я ни разу не был у дантиста за свою жизнь. Ну неважно, продолжайте.

    РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Нос поправили тоже на несколько миллионов. Сидите. Взрослый дядя. В детстве, наверное, занимались боксом, хорошо дрались. И тут вот такие ребята. И вы такой сидите и думаете, наверное же, надо им сказать, вот они тут…

    С.ДОРЕНКО: Буянят, да. Я не думаю ни секунды, я сразу говорю. Я никогда не думаю, сразу говорю. У нас сломался лифт. Я вышел на лестничную площадку и услышал вдруг какие-то голоса мужские, которые, как мне показалось, использовали… лексику. Я подумал, что это пришли ремонтировать лифт, и моментально, не думая ни о чем, наорал. Сказал: эй, кретины, идиоты, закрой пасть свою вонючую, орешь как в казарме, мразь! Оказалось, что это сосед сверху разговаривал по телефону. О’кей. Ха-ха! Я никогда не думаю. О чем вы говорите? Если бы я думал, я бы был миллиардером. Посмотрите на меня. Если бы я думал. Я не никогда не думаю. Если бы я думал, о… если бы я думал. Но думать мне не доводится, у меня никогда нет этой интенции – подумать. А потом уже думаю, черт, зачем я все это ляпнул.

    А.ОНОШКО: Да.

    С.ДОРЕНКО: Я хотел сказать про то, что они сделали прекрасную машину. Вот и все. Прекрасная машина. У меня вопрос простой к слушателям, как божий день, я спрашиваю, он на ней ездит или нет. Вот и все. Кто видел «Кортеж» Путина? Он ездит на этой прекрасной машине Пака и Гайсина или нет? Пака-Гайсина.

    А.ОНОШКО: Они же никогда, эти гаишники, не говорят. Я всегда спрашиваю, в честь чего перекрытие, кто едет, они ни разу мне не ответили на этот вопрос.

    С.ДОРЕНКО: Ты чего, это же секрет государственный.

    А.ОНОШКО: А как мы можем узнать?

    С.ДОРЕНКО: Ну не знаю. Может, ты выкатишь гаубицу. Они не должны болтать. Слушаю.

    РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Привет.

    С.ДОРЕНКО: Привет.

    РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Вторую степень он получил, потому что Кокорин не ездил на чемпионат мира и не является заслуженным мастером. Ему не дали заслуженного мастера.

    С.ДОРЕНКО: Но скажите про машину.

    РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Машина умеет надуваться и сдуваться, быстро помещаясь в кармане. Поэтому, когда надо, в нее все садятся и едут. Когда не надо, ее сдувают и опять в карман убирают.

    С.ДОРЕНКО: Это остроумец, как мне представляется. Он остроумец. Здравствуйте.

    РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Да, видел, ездит машина. В Сочи на «Формуле-1» на этой машине ездил, на автобусе.

    С.ДОРЕНКО: То есть подъезжал на мероприятие на этой самой гайсинско-паковской машине?

    РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Да.

    С.ДОРЕНКО: Скажите, пожалуйста, а они, наверное, разбогатели на этой машине, потому что они стали ездить в «Кофеманию», а это недешевое учреждение. Правда же?

    РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: То есть раньше в «Макдональдсе» ели?

    С.ДОРЕНКО: Не знаю. Как-то один раз я заходил в «Кофеманию», бес попутал, и я там заказал штрудель. Я вам хочу сказать, я крякнул и с тех пор седой. Посмотрите на меня, я седой. Правда. Там серьезные деньги на все. То есть они пошли в «Кофеманию», имея, конечно, какой-то бешенный доход с этой машины.

    РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Они там не единственные люди, которые с государственных контрактов получили какой-то бешенный…

    С.ДОРЕНКО: Может быть, за раз платится. Может быть, ФСО платит за каждый выезд, тогда они такие богатые.

    РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Нет, ну «Кофемания» опасная, там стулья бьют.

    С.ДОРЕНКО: Нет, это токсичное мероприятие. «Все знают про эту машину, она ездит и все в порядке». Слава тебе, господи. Здравствуйте.

    РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Здрасьте, Сергей. Я в свое время был в «Кофемании» на Новинском часто. Я вам скажу, там кефирчик от 500 рублей стаканчик.

    С.ДОРЕНКО: Вот я говорю, меня бес попутал, а попросил штрудель еще вдобавок. Можете себе представить? Потом месяц не ел. Месяц.

    РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Там по мелочам от 2-3 тысяч, даже к гадалке не ходи, Сергей.

    С.ДОРЕНКО: В том-то и дело. Потом я месяц не ел, сидел на вареном рисе.

    РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: А по поводу «Кортежа». За рубеж он берет только свой «Пульман», я так понимаю, вот этот проверенный, которому уже, не знаю, сколько лет, кстати, по всем фарам. Я не разбираюсь, 18, 15, 22, «Мерседес», но он очень старенький. Я вот все думаю, чего он не хочет менять.

    С.ДОРЕНКО: Я знаю, почему.

    РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Объясните, Сергей.

    С.ДОРЕНКО: Очень легко. В Шеварднадзе стреляли чечены, по-моему, из противотанкового какого-то…

    РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: В Москве это было?

    С.ДОРЕНКО: В Тбилиси. В Шеварднадзе стреляли чечены из противотанковой ракеты прямо в лоб в «Мерседес», и с Шеварднадзе ничего не было. Я потом приезжал в Тбилиси, сразу после этой попытки убийства, это был, я вам скажу, 1999 год или восьмой, март, примерно март. В это время весь Тбилиси гудел, что Шеварднадзе спас милиционер, тогда милиционер. Я говорю: а что в этом удивительного? Все разводили руками и говорили: ну он армянин. Они говорят: его спас простой милиционер. Я говорю: а что в этом удивительного? Они говорят: удивительного, что он армянин. Я говорю: а что удивительного, что он армянин? Они говорят: армянин спас грузина, это удивительно. Все удивлялись.

    РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: А речь о «Мерседесе» сейчас.

    С.ДОРЕНКО: Из ракеты в лоб рубят, и «Мерседес», капсула обитания, жива. Вот я думаю, Пак с Гайсиным, наверное, тоже попробовали из ракеты и, может быть, разрушилась капсула обитания.

    РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Я к тому, что ему один раз сделали этот «Мерседес», он на нем ездит уже лет 10.

    С.ДОРЕНКО: Правильно. Потому что такой, подобный (их сделали несколько), в подобный засандалили ракетой, посадили туда пять или шесть Золотовых и шваркнули ракетой.

    РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Я имею в виду с учетом точки зрения новейших разработок, с точки зрения имиджа и красоты новой машины, дизайна, ему не нужно.

    С.ДОРЕНКО: Неважно. Безопасность. Вопрос безопасности. Конечно. Я думаю, как проверяют такие машины. Покупают две или три. Становятся с противотанковым орудием, напротив какой-нибудь товарищ лейтенант, внутрь садится Золотов, ну мне кажется, сам, лично, на место президента, и из противотанкового орудия рубят прямо в него как есть. Жив Золотов? Молодец. Все, президенту докладывают… жив. Он говорит: хорошо. И используется эта машина. Нет? Нет. Все, извините. В движении.

     

    Новости

     

    С.ДОРЕНКО: 9 часов 5 минут. Вторник, 16 октября. Здравствуй, великий город! Здравствуйте, все! Это радио «Говорит Москва»! Говорит Москва! Анастасия Оношко — ведущая этой программы.

    А.ОНОШКО: И Сергей Доренко. Доброе утро.

    С.ДОРЕНКО: Я хотел сказать о саботаже. Мне кажется, что мы должны всегда циркулярно как-то, даже не по восходящей, а по нисходящей. Многие считают, что жизнь идет по кругу. Большинство продвинутых умных людей считает, что она идет по восходящей спирали, жизнь.

    А.ОНОШКО: Конечно.

    С.ДОРЕНКО: Повторяя некоторые точки таким образом, что они схожи с нижним уровнем, но мы уже на другом уровне.

    А.ОНОШКО: Конечно.

    С.ДОРЕНКО: Россия идет по нисходящей спирали.

    А.ОНОШКО: И уткнется в итоге?

    С.ДОРЕНКО: Мы не знаем.

    А.ОНОШКО: В теплую шерсть мамы.

    С.ДОРЕНКО: Ха-ха-ха-ха! Не знаю.

    А.ОНОШКО: Бродил по Воробьевым горам.

    С.ДОРЕНКО: В теплое вымя мамонта, мамонтихи, да, куда-то мы упремся потом.

    А.ОНОШКО: Это большой философский вопрос о началах. Вымя у мамонта…

    С.ДОРЕНКО: Почему-то у меня эротические фантазии, у мамонтихи было вымя, почему-то это сейчас…

    А.ОНОШКО: А они как, носом тянут молоко?

    С.ДОРЕНКО: Разволновало. Не знаю. Я волнуюсь.

    А.ОНОШКО: Хоботом?

    С.ДОРЕНКО: Не знаю, почему я волнуюсь. Что?

    А.ОНОШКО: Носом нельзя сосать вымя.

    С.ДОРЕНКО: Дорогая моя, у них есть рот, ты просто не в курсе.

    А.ОНОШКО: Есть. Но закинуть куда-то хобот, чтобы подойти к вымени.

    С.ДОРЕНКО: Вбок! Хобот забрасывается вбок.

    А.ОНОШКО: Тогда нормально.

    С.ДОРЕНКО: Ха-ха-ха-ха!

    А.ОНОШКО: Я недавно лепила слона из пластилина и подумала сейчас… Я хотела сделать мамонта натурально, у нас конкурс детских поделок в средней группе.

    С.ДОРЕНКО: А чем мамонт отличается от слона?

    А.ОНОШКО: Шерстью, еще чем-то там. Нет?

    С.ДОРЕНКО: Нет. Почему ты сразу на рисунке узнаешь, что это мамонт?

    А.ОНОШКО: По шерсти, безусловно.

    С.ДОРЕНКО: Нет.

    А.ОНОШКО: По грустному взгляду?

    С.ДОРЕНКО: Вот! Конечно. Художники всей планеты, рисуя мамонта, рисуют ему грустные глаза. Почему? Он знает, что вымрет, у него есть предчувствие.

    А.ОНОШКО: Догоняет житель в леопардовой шкуре…

    С.ДОРЕНКО: Мамонт знает — будет саботаж, разорвется евхаристия.

    А.ОНОШКО: Вы уже начали о расколе говорить?

    С.ДОРЕНКО: Нет, все еще о саботаже. Ты знаешь, я хотел тебе рассказать про саботаж. Аварийная комиссия по «Союзу», (у которой разорвался этот разгонный пироблок), они считают, что преднамеренная порча была. Все-таки агенты Моссада и ЦРУ, мне кажется, постарались. Нет?

    А.ОНОШКО: Преднамеренная порча? Там снаружи или изнутри все-таки?

    С.ДОРЕНКО: Послушайте внимательно. У нас упала ракета «Союз-ФГ», вы знаете. Слово «г» что значит в этой ракете? «Ф» мы понимаем, «ф» — федеральная наверняка. Федеральная «г». «Союз-ФГ». Я не знаю, что значит «г». Федеральная государственная может быть? Не знаешь?

    Недостаточная проверка пирозамка. Порча! Туда прокрались люди. Сейчас все выяснили.

    А.ОНОШКО: Подсыпали песочку?

    С.ДОРЕНКО: Да. Партизаны.

    А.ОНОШКО: В дуло.

    С.ДОРЕНКО: Конечно. Может быть украинцы. Может быть латентные украинцы. Они еще не знали, что они украинцы. Но они были латентными украинцами.

    А.ОНОШКО: Бандеровцы.

    С.ДОРЕНКО: Нет, латентные бандеровцы. Так-то нет, хорошие люди и все такое, майор разведки. И хороший семьянин, как пел Высоцкий. Но он был латентный бандеровец.

    Требуется разработка дополнительных методик. Комиссия не исключает, что авария на «Союз-ФГ» (последняя вот эта ракета, которая «ФГ») могла быть следствием саботажа. Ку-ку! Что такое саботаж, ты можешь прочитать?

    А.ОНОШКО: Саботаж — это от слова «суббота», ничего не делать, очевидно.

    С.ДОРЕНКО: Саботаж — мужской род, злостное, преднамеренное расстройство или срыв работы при соблюдении видимости выполнения ее, скрытое противодействие осуществлению чего бы то ни было. Это не от «субботы», дорогая, а от sabot, от обуви, стучать башмаком.

    А.ОНОШКО: Японской?

    С.ДОРЕНКО: Нет. Деревянный башмак, sabot носили на севере Франции, Скандинавии и т.д. Sabot — деревянный башмак, которым можно было заблокировать работу ткацких станков. Снимали деревянный башмак с кого-нибудь проходящего, засовывали в ткацкий станок и называлось «саботаж». Французское слово.

    А.ОНОШКО: Вот это то же самое. Французский деревянный сапог засунуть в разгонный блок.

    С.ДОРЕНКО: Конечно. С двадцать шестого года по пятьдесят восьмой саботаж относился к «контрреволюционным преступлениям». «Контрреволюционный саботаж» — «сознательное неисполнение определенных обязанностей или умышленное небрежное их исполнение со специальной целью ослабления власти правительства и деятельности государственного аппарата». Ослабляли власть правительства.

    А.ОНОШКО: У Beastie Boys была такая песня Sabotage. Хотите, включу?

    С.ДОРЕНКО: Включи. Но ты же не включишь на моем компьютере, дорогая. Но тогда дай музыку, раз уж ты включила. Есть ли там непристойности?

    А.ОНОШКО: Не знаю. Но не русском, конечно, поют на английском.

    С.ДОРЕНКО: Почему я слышу русский язык?

    А.ОНОШКО: А это мозг переделывает все незнакомые звуки под знакомые, вы не знали про это?

    С.ДОРЕНКО: Я слышу русский язык, товарищи. Настя, хватит, не надо. Первые выкрики прозвучали очень по-русски. Надо сказать, что кричали что-то неприличное. Про «Союз-ФГ». Это «ФГ», говорят, ужасное.

    А.ОНОШКО: Но какие меры мы теперь примем, в особой секретности будем расследовать, накажем виновного?

    С.ДОРЕНКО: Отравим им нахрен, помажем им ручку двери.

    А.ОНОШКО: Можно саудитов попросить, чтобы они пригласили консульство, а там дальше трава не расти.

    С.ДОРЕНКО: Серьезно тебе говорю. Мы их отравим. Отравим и все.

    А.ОНОШКО: Отравим или…

    С.ДОРЕНКО: Бригаду, которая готовила пиро чего-то, отравим на хрен за саботаж. Нечего носить с собой. Что это? Разгулялись люди.

    Нет, мне нравится эта эпоха, люди. Вы понимаете, люди, что на очередном витке опущения мы опустились в ситуацию, где мы рассматриваем контрреволюционный саботаж, который 58 статьей… 58 была статья УК РФ — «контрреволюционный саботаж». Она действовала как раз с двадцать шестого года. То есть мы опустились примерно на 90 лет вниз.

    Какие мы клевые, правда же? Потому что сохранить идентичность и аутентичность, опустившись на 90 лет, это по-настоящему трудозатратная фигня. Ну, правда. Кто-то специально саботаж устроил. Здравствуйте.

    РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Здравствуйте, Сергей.

    С.ДОРЕНКО: Денис.

    РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Я сегодня у вас займу немножко больше времени.

    С.ДОРЕНКО: О чем вы говорите?

    РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Про «Прогресс». Я очень с ним близко знаком, потому что у меня дед там всю жизнь… Вторичная структура…

    С.ДОРЕНКО: То есть вы ветеран саботажа.

    РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Нет! На самом деле, я вчера встретил человека, это племянник моего деда, он радостный такой шел, он попал под пенсию.

    С.ДОРЕНКО: Успел.

    РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Он слесарь-инструментальщик шестого разряда, если вы понимаете, что это такое.

    С.ДОРЕНКО: Да, да, да.

    РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Это летчик!

    С.ДОРЕНКО: Да, да, да, абсолютно.

    РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Там никого не остается. Поэтому какой саботаж? А может и саботаж, не знаю.

    С.ДОРЕНКО: Какой может быть саботаж среди имбецилов, объясните.

    РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Вот именно, я поэтому тоже говорю. Там просто нет ничего. Человек, племянник моего деда.

    С.ДОРЕНКО: Мне кажется, человек, который среди имбецилов ищет саботаж, сам имбецил. Один имбецил ищет среди других.

    РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Поэтому я засомневался.

    С.ДОРЕНКО: Да, да, да. Спасибо. Вот здесь мы, наконец, вскроем. Юрий Николаевич, прошу вас.

    РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Здравствуйте. А слышали вы эфир Гудошникова?

    С.ДОРЕНКО: Нет, не слышал.

    РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Там я слышал версию на основе фильма «Вечера на хуторе близ Диканьки».

    С.ДОРЕНКО: Прошу вас. Там свиное рыло надо совать в форточку, я знаю.

    РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Вот там кузнец Вакула искал черта и не мог найти. Пришел к колдуну и говорит: «Укажи дорогу к черту, не могу найти». А колдун и говорит: «А зачем тебе ходить, он у тебя на спине сидит».

    С.ДОРЕНКО: Продолжите, пожалуйста, эта сложная аллюзия…

    РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Вредители сидят на заводе. Черти оседлали Россию. Надо скинуть со своего хребта их.

    С.ДОРЕНКО: А если окажется, что это мы и есть?

    РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Нет, это черт. А Вакула его оседлал и полетел на нем…

    С.ДОРЕНКО: Вы помните, он его осенил крестным знамением?

    РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Оседлал!

    С.ДОРЕНКО: Сначала, чтобы ослабить, он его обещал перекрестить.

    РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Настолько хорошо я фильм не помню.

    С.ДОРЕНКО: Не надо смотреть фильм, я умоляю. Не смотрите фильмы, прочитайте Николая Васильевича Гоголя, очень прошу. Он обещал, он угрожал его перекрестить, насколько я понимаю. Он угрожал перекрещением черту. И черт, испугавшись и устыдившись, моментально подчинился. Но Вакула, надо сказать, он же принадлежал… Как это? Антихорошим православным. Он был украинцем. И здесь проблема. Согласитесь, Юрий Николаевич, проблема есть. Не будем от нее отказываться.

    Товарищи, саботаж. У нас не работает космос из-за саботажа. Какого? Контрреволюционного. Мы скатились на 90 лет назад. Я с этим всех поздравляю.

    РПЦ разорвала евхаристические отношения. Я вчера долго думал, но лег спать с этим. И я понял, что я не выспался из-за этого, я все время думал, что такое евхаристия, что такое евхаристия. Серьезно. И я сегодня проснулся и первым долгом узнал, что такое евхаристия. Евхаристия — это благодарение.

    А.ОНОШКО: Да?

    С.ДОРЕНКО: Это благодарение и признательность. Эухарис — то добропочитание, уважение к добру. В чем дело в евхаристии, как доктринальной процедуре? Это причастие иными словами. Оно заключается в употреблении хлеба и вина таким образом, что ты употребляешь «Тело и Кровь Иисуса Христа». Символически.

    Евхаристия, согласно вероучению исторических церквей, дает возможность христианину «соединиться с Богом во Христе». Некоторые вещи я просто обдумываю, простите. Регулярное участие в Евхаристии необходимо человеку «для спасения и вечной жизни».

    А в позднепротестантских течениях (это мы до этого еще не дошли, нам еще лет 200, я думаю), она (евхаристия), как правило, толкуется как символическое действие, но не осуществлятся непосредственно. То есть не надо есть хлеб с вином, а символически ты ешь хлеб с вином, символически соединяясь с Христом. Понятно?

    То есть теперь больше не будет. Чего не будет, я не понимаю. Ты понимаешь или нет? То есть те будут есть хлеб с вином, и мы будем есть хлеб с вином. А чего не будет?

    А.ОНОШКО: Порознь. Но может быть нас просветят наши слушатели, которые погружены в этот вопрос?

    С.ДОРЕНКО: Товарищи слушатели, пожалуйста, кто внутри доктрины, расскажите нам. 73-73-948. То есть им запрещено, так они будут все равно. А нам не запрещено, а мы все равно будем. Есть опресноки. Или не опресноки. Они сами по себе, а мы сами по себе, мне интересно. Правда. А если, например, я по ошибке съем опреснок не тот, то что будет? Предположим, что я потерял сознание.

    А.ОНОШКО: И очнулись на горе Афон?

    С.ДОРЕНКО: Нет, неправда. Я потерял сознание. Сознание чуть-чуть у меня осталось, смутное сознание, без сознания я призвал священника. Например, чтобы принять какое-то таинство. И я же не вижу, какой это священник. Документы не спросить.

    Например, я в этот момент нахожусь не у себя где-то в деревне, где один священник, а я нахожусь на перекрестке мира, например, в Иерусалиме. И там они толпами ходят все подряд. И ты такой говоришь: я призываю священника ибо… Для значительности говоришь «ибо». Приходит священник действительно и осуществляет доктринальное предписание. Правильно?

    А.ОНОШКО: Ну, да.

    С.ДОРЕНКО: И я тогда ему говорю: каюсь, ибо… И он говорит: ныне отпущающе.

    А.ОНОШКО: Слова знаете?

    С.ДОРЕНКО: Мне говорят: опаньки, ты попал, Серега, это был неправильный священник. А чего, я не хотел. А я не хотел. Как-то случилось. Здравствуйте.

    РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Сергей, доброе утро. Хотел уточнить такой момент. Евхаристия для греческих священников, для русских священников, для укрАинских священников…

    С.ДОРЕНКО: УкраИнских.

    РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Прошу прощения.

    С.ДОРЕНКО: Вы говорите по-украински. УкрАински — это по-украИнски. Неважно.

    РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Возможно. Прошу прощения. Каноны могут различаться, так же как и Украинской православной церкви. Есть моменты, которые читает священник на украинском… Греческие читают на греческом.

    С.ДОРЕНКО: А русский на русском.

    РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: У нас священники читают на церковнославянском.

    С.ДОРЕНКО: То есть на болгарском.

    РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Что имеется в виду. Греки с русскими священниками могут совершать единое таинство. То есть наш русский священник может приехать в Грецию… Точнее раньше мог, до текущих ситуаций, событий. Мог приехать в греческую церковь, сказать: эвлогите, падре (благословите, батюшка), позвольте с вами сослужить службу. И священник мог спросить: а вы кто? — Я русский священник. Я служу в ортодоксальной православной церкви.

    С.ДОРЕНКО: Верно.

    РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: И греческий священник мог вполне спокойно сказать: да, давай служить вместе, брат.

    С.ДОРЕНКО: А теперь нельзя.

    РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: А теперь нельзя.

    С.ДОРЕНКО: А кому нельзя, греку или нашему?

    РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Нельзя русскому священнику служить ни в греческой православной церкви, ни в украинской.

    С.ДОРЕНКО: Но запрет исходит и от нашего? Или от грека? То есть, если он все-таки попросит, грек разрешит?

    РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Они могут даже… Запрет идет, как мне кажется…

    С.ДОРЕНКО: От нас.

    РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Идет от нас сверху. То есть наша верховная…

    С.ДОРЕНКО: Давайте процедуру. Например, мы с вами умираем. Бывает же такое.

    РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: А вот вы говорили сейчас про смерть и евхаристию.

    С.ДОРЕНКО: Вы без сознания.

    РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Здесь не евхаристия.

    С.ДОРЕНКО: А что там?

    РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Евхаристия — это причастие, это одно из таинств…

    С.ДОРЕНКО: А перед смертью?

    РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Нет. Причащать просто так… Хотя, наверное, и могут.

    С.ДОРЕНКО: Подождите. Как вас зовут?

    РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Владимир.

    С.ДОРЕНКО: Владимир, мы с вами на соседних койках в Иерусалиме. То есть мы не знаем, какой священник, что, чего.

    РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Иерусалим очень интересный город. Если там придет православный священник, это уже хорошо.

    С.ДОРЕНКО: Там же много всех. Мы с вами в Иерусалиме на соседних койках умираем, оба. Сознание нас покидает, как бы что-то чуть-чуть помним. Мы говорим «позовите священника», уже в бреду. Приходит какой-то дядька, черт его знает, вроде обряжен, все правильно, как бы одет правильно, какие-то слова, все. Это значит, что если он будет украинцем, что нас тогда в ад отправят или что?

    РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Здесь, я думаю, вопрос не в том, какой национальной церкви принадлежит священник, а о том, действительно, какую веру я исповедую. Потому что священники… Представьте, не было бы СМИ, не было бы вашего радио, не было бы интернета и всего прочего, и паломники приходят из далеких каких-то деревень России, приходят в Грецию. А уже произошли такие…

    С.ДОРЕНКО: На дороге случилось.

    РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Служить друг у друга нельзя. И что же делать? Конечно же, с моей точки зрения, греческий священник не будет говорить: а что это от вас попахивает салом или свежескошенным сеном?

    С.ДОРЕНКО: От них тоже салом.

    РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: И он, конечно же…

    С.ДОРЕНКО: Теперь от греческих знаете как будет салом отдавать, будь здоров. Украинцы же будут теперь башлять… Там будет сала сколько хочешь.

    Вот например, еврею (это я слышал от евреев) разрешено в крайнем случае в мечеть идти. Да, абсолютно. Почему? Потому что евреи и мусульмане перекрестно справедливо полагают, что они единобожцы. А христиане язычники, потому что они поклоняются иконам. И вот это все, безусловно, язычество с точки зрения мусульман и с точки зрения евреев.

    РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Все равно все эти три конфессии…

    С.ДОРЕНКО: Они авраамические, да, абсолютно, бог Авраама. Но еврею можно идти в мечеть, потому что это, безусловно, монатеистическое учреждение и нельзя идти в церковь, потому что это языческое учреждение, с точки зрения еврея.

    РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: … ни одного еврея, который смог бы пойти…

    С.ДОРЕНКО: Я вас уверяю, можно ходить в мечеть, можно. Еврею в крайней необходимости, если отсутствует… можно. Подождите. Молятся богу, потому это место бога. А вот в языческий храм христианский нельзя. С точки зрения еврея это языческий храм, потому что там святые, вот это все лишнее. С точки зрения еврея… И с точки зрения мусульманина тоже, кстати говоря. Также я слышал от католиков, что если он должен совершить таинство, то он может пойти хоть в православный храм, это им разрешается тоже.

    РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Католическому священнику...

    С.ДОРЕНКО: Нет, католическому прихожанину. Он может пойти.

    РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Может быть. Католические священники говорят, что …

    С.ДОРЕНКО: Вот испанец может пойти в православный храм молиться, это для него место бога, точка.

    РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: А дальше уже решение православного священника о том, допускать его до причастия, либо нет.

    С.ДОРЕНКО: Это я не знаю.

    РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Потому что здесь за каждым храмом, за каждым таинством отвечает священник перед…

    С.ДОРЕНКО: Но, по-моему, и наоборот тоже. Я видел одну православочку, которая в Мадриде сказала, что пойдет в католический храм, потому что якобы она связалась, ну, перезвонилась или в мессенджере списалась, что можно в католический храм поставить свечку. Там какое-то у нее было хорошее событие, и она говорит, можно.

    РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Одно дело поставить свечку, другое дело, как вы говорите, евхаристический канон.

    С.ДОРЕНКО: Это разные вещи, да?

    РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Это очень различные такие понятия.

    С.ДОРЕНКО: Чем глубже идем…

    РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Если бы у нее был духовный отец, ее духовник никогда бы не сказал, езжай, пожалуйста, в Барселону, в Мадрид или еще куда-то…

    С.ДОРЕНКО: Нет, нет, она уже была в Мадриде. Она списалась со своими, дескать, можно ли поставить свечку. И она поставила свечку. Но я точно знаю…

    РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Вряд ли ее духовник сказал: ставь свечку.

    С.ДОРЕНКО: Можно. Она не удовлетворилась. Потому что там платишь евро, нажимаешь на кнопку и горит… Нет, нет, там нет свечек, вообще нет свечек, это пожароопасно. Там платишь евро, и просто загорается лампочка. Лампочка горит сколько-то, потом лампочка гаснет — опять евро плати и т.д.

    Очень удобно в католических храмах. Они считают, что это пожароопасно, свечки, как-то немножко архаично. Она не удовлетворилась этим. Она зажгла лампочку, и потом потребовала все-таки, где настоящие свечки. И мы организовали поездку, в Мадриде нашли место, где есть свечки. По-моему, как раз греческий какой-то храм, не знаю. Одним словом, там были свечки. Рано или поздно она нашла место, где можно поставить свечку и поставила. Но, насколько я понимаю, перекрестно как-то можно. Или нет? 28 минут, эту кричаще важную тему не успеем обсудить, представляете? Здравствуйте. Слушаю вас.

    РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Доброе утро. Есть такой товарищ, зовут Ольга Четверикова. Она профессор МГИМО. Она подробно рассказывает о расколе церкви, кому это выгодно. Если у вас будет время…

    С.ДОРЕНКО: Позвать ее, да? Спасибо. Я надеюсь, что нас услышат наши продюсеры.

    РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Ольга Четверикова.

    С.ДОРЕНКО: Скажите, пожалуйста, как же нам быть, простым людям? Я умираю, например, в Иерусалиме, приходит дядька.

    РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: как мой друг говорит, он иногда матом ругается.

    С.ДОРЕНКО: Не надо матом, я умоляю, в эфире не надо!

    РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Он матом ругается как сапожник, а поет в церковном хоре. Он говорит так, что боженька действует и через пьяного священника.

    С.ДОРЕНКО: То есть нам пофиг.

    РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Главное, чтобы крест на нем.

    С.ДОРЕНКО: Нам пофиг?

    РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Да, нам все равно. Я замечал, вообще, вот эта тема, как божья благодать. Что главное, вот вообще?

    С.ДОРЕНКО: Чтобы не кришнаит главное, правильно? Если он «Харе Кришна» закричит, то тогда нет.

    РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Вот вы не любите кого-то… Я детей люблю, жену, вы наверняка тоже.

    С.ДОРЕНКО: Да, да, да.

    РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Это и есть двигатель этой жизни. То есть, если ты любишь, значит ты…

    С.ДОРЕНКО: Это человеколюбие! Против этого предостерегал Кирилл. Кирилл делал целую лекцию о том, что человеколюбие замещает любовь к богу, это очень плохо. Любить людей нельзя, товарищи. Все сошли с ума. Почему я вас должен учить?

     

    НОВОСТИ

     

    С.ДОРЕНКО: Товарищи, там они ссорятся, я имею в виду церковные организации.

    А.ОНОШКО: Наблюдать за ними все интереснее, согласитесь.

    С.ДОРЕНКО: Вот мне пишет Александр: «Православие признает действительность евхаристии, совершаемой инославным священником». Речь идет о католическом или старообрядческом? Если ты пойдешь старообрядцем, например… Ты христианочка? Я забыл.

    А.ОНОШКО: Я?

    С.ДОРЕНКО: Православочка?

    А.ОНОШКО: Что?

    С.ДОРЕНКО: Кто ты?

    А.ОНОШКО: Да никто я. Я человек.

    С.ДОРЕНКО: Не пойдет никуда.

    А.ОНОШКО: Никуда.

    С.ДОРЕНКО: Хорошо. Но кто-то пойдет. Согласно постановлению Синода Русской православной церкви от 16 декабря 1969 года… 1969 года. Тогда тоже люди были уже на земле. 1969 год. Черте что, это давно было. …В случае необходимости инославные допускаются к причастию в православных храмах.

    В свою очередь и католики допускают к таинству православных. Например, вы живете в Испании, где практически нет православных храмов, то в случае крайней нужды (вы находитесь при смерти), вы можете причаститься в костеле. Или вызвать дядьку этого, у них такие наряды.

    А.ОНОШКО: А короткий номер есть? Для вызова дядьки. Я имею в виду, как удобно, 112, 01, 02, 03.

    С.ДОРЕНКО: Короткий номер это уже причастие и означает, уже дядьку не нужно, все. Короткий номер, ты платишь сколько-то, 70 рублей, например, за вызов и все, и уже это считается сделано.

    А.ОНОШКО: 08.

    С.ДОРЕНКО: Дан, дело сделано, тебе приходит сообщение, эчо, todo corecto.

    Товарищи, но мы не понимаем следующего. Существует измерение, собственно, религиозное. Но существует измерение политическое. В этом процессе. Русская РПЦ МП, она как бы размежевалась с Константинопольской РПЦ МП. Там какая-то другая РПЦ МП своя, понятно, да?

    А.ОНОШКО: Не МП.

    С.ДОРЕНКО: КП. Как «Комсомольская правда». «Комсомольской правде» следует немедленно сменить название.

    А.ОНОШКО: Когда забываешь поменять раскладку…

    С.ДОРЕНКО: Как вам не стыдно? Какой позор. Они с ними размежевались. Но теперь есть один нюанс, который нам вскрыл диакон Кураев. Оказывается, что те церкви, которые не примкнут к нам, то есть не порвут с Константинополем, эти все церкви тоже будут плохими.

    А.ОНОШКО: Ну, да. По-моему, это так естественно.

    С.ДОРЕНКО: А, по-моему, нет. Например, болгары. Существует болгарская церковь. Братушки. Ну, они натовские братушки, неважно. Братушки? Мы им Плиску, Шипку, чего-то такое, правильно?

    А.ОНОШКО: Я насколько поняла, мы ждем от них, что они нам все время благодарны должны быть за помощь какую-то, которую мы им оказали вначале… А они неблагодарны, они злятся на нас.

    С.ДОРЕНКО: Главная проблема России и окружающих народов заключается в том, что мы ждем благодарности, а они — извинений. Это главная проблема.

    А.ОНОШКО: Да, точно совершенно.

    С.ДОРЕНКО: Это как с родителями. Эту максимуму сказал некто Сергей Доренко, есть такой парень.

    А.ОНОШКО: Доктор.

    С.ДОРЕНКО: Да. Сергей Доренко сказал, что главная проблема отношений с родителями заключается в том, что родители ждут благодарности, а мы извинений. Мы ждем, когда они извинятся. Родители должны извиниться. А они ждут благодарности. И вот в этом главная проблема отношений с родителями.

    Та же самая проблема отношений существует у России с окружающими странами. Мы ждем благодарности, а они извинений. Ха-ха-ха-ха!

    А.ОНОШКО: Мне кажется, все так уже устали вокруг ждать. Подбешивать, как вы говорите, начинает.

    С.ДОРЕНКО: Они говорят: вы никогда не извинитесь. Мы такие: вы никогда не скажете «спасибо», скоты. Они такие: ну, вы должны извиниться.

    А.ОНОШКО: Мы вам построили электростанции! Да, да, да. Где бы вы были без нас?

    С.ДОРЕНКО: Это главная проблема. Если ты, например, оказалась перед лицом болгарского священника, а он не признал Константинополь мерзавцем, то, оказывается, что он тоже характеризуется негативно. То есть ты не можешь с ним тоже дружить.

    А.ОНОШКО: Конечно, не могу, да.

    С.ДОРЕНКО: Он характеризуется негативно. То есть они тоже квазиподонки как бы. Те подонки, а эти квазиподонки.

    А.ОНОШКО: Мы знали это всегда.

    С.ДОРЕНКО: Эрзац-подонки. Понимаешь, в чем дело?

    А.ОНОШКО: Все женщины, да, кроме матери…

    С.ДОРЕНКО: Все шлюхи, кроме мамы, да, да, да. Это очень подростково. Это действительно серьезная политическая проблема, в том числе такая духовно-спиритуалистическая. То есть, если ты встречаешься с болгарином, ты должен сказать ему по чести: откажись, отрекись от

    Константинополя, признай их подонками. Он говорит: да нет. Ты говоришь: подонок! Сразу он должен быть подонком тоже. Понимаешь, в чем дело?

    А.ОНОШКО: Да.

    С.ДОРЕНКО: Ты встречаешься с сербом, говоришь: серб, ты признаешь Константинополь подонками? Он говорит: ну, как-то так. Ты говоришь: подонок! То есть мы должны всех признать подонками. В этом сущностно. Потому что мы принципиальные люди. Мы принципиальные люди добра, мы служим добру. А все эти окружающие служат злу. Понятно, о чем я говорю? В этом концептуальная проблема. Это первая проблема. Она все еще церковная.

    Но есть и политическая. Мы оформляем изоляцию. Мы оформляем изоляцию хороших, мы становимся сектой хороших.

    А.ОНОШКО: Где-то уже это было когда-то, не так давно. Мы помним. И странно, что нас не пугает эта перспектива. Я так понимаю, мы, гордо выпрямив спину, идем вперед.

    С.ДОРЕНКО: Мы становимся сектой хороших, мне кажется, мотивчик подошел.

    А.ОНОШКО: Та-та та-та…

    С.ДОРЕНКО: У меня не это, нет. Мы становимся сектой хороших, отряхнем ее…

    А.ОНОШКО: С наших колен. Я могу на ходу придумывать, хотите? Новый текст.

    С.ДОРЕНКО: Ты пропитала меня какой-то мелодией другой. Совершенно неправильно. Я хотел какую-то мелодию более роковую. Но мы становимся сектой хороших, понимаешь, в чем дело. И это вновь, с возрастающей силой пестует наш изоляционизм.

    А.ОНОШКО: Но мы же этого не хотим. Почему это происходит с нами, черт подери. Это как перед смертью, ты думаешь, неужели сейчас?

    С.ДОРЕНКО: Мы этого страстно желаем. Потому что наша добродетель может быть оттенена только на фоне греховности всех других. Наша добродетель не может не пестоваться греховностью других, поэтому мы хотим.

    Если ты была с подругой, которой ты завидуешь и, например, в какой-то момент у нее рваная юбка. Очевидно, что она спала в каком-то подозрительном месте, потому что юбка вдобавок с утра почему-то грязная. Очень странно, правда? Где вы спали? А где ты спала, Наташа? И ты рада тому, что… И у нее лицо какое-то такое, как это сказать, немножко припухшее, странное, у Наташи. И ты рада этому. Почему? Потому что это оттеняет твою добродетель. Ведь это прекрасно. Твои хорошие поступки, наконец-то, очевидны. Ведь это, не побоюсь этого слова, с… Я хотел сказать с… Это стерва, она бог весть где ночевала.

    А.ОНОШКО: Этого всего не хотелось бы, нет. На самом деле это ужасно. И когда ты не хочешь этого, то что? Да ничего.

    С.ДОРЕНКО: С задранной юбкой, как не стыдно?! Нехорошо. 73-73-948. Здравствуйте.

    РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Сергей, Анастасия, здравствуйте. Золотой Енот. С Константинополем эти проблемы у нас идут уже давно. И относительно недавно, лет 25 назад, было что-то схожее по проблеме в Латвии.

    С.ДОРЕНКО: Да.

    РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Там была схожая ситуация, когда, соответственно, вроде бы как мы считали, что Россия в Латвии организовала первую православную церковь, а Константинополь хотел это…

    С.ДОРЕНКО: Было, было. Но они уступили.

    РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Они уступили. С Украиной, очевидно, они уступать не будут. Здесь вот еще такой момент.

    С.ДОРЕНКО: Можно я также напомню вам о благородстве Москвы, которая Абхазию и Южную Осетию оставила Тбилиси.

    РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Да. Знаете, почему?

    С.ДОРЕНКО: Знаю, почему — из вежливости.

    РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Если бы мы не оставили Тбилиси, то Грузинская православная церковь была бы резко против Московского патриархата.

    С.ДОРЕНКО: Конечно. Из вежливости, чтобы не плодить…

    РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: А плюс еще такой момент. Дело в том, что где-то с XVII века русские цари мечтали сделать Москву центром православия. Тогда еще Константинопольского патриарха хотели сюда перевести. Но он как-то не поехал, видимо, было холодно.

    С.ДОРЕНКО: Я бы на его месте тоже.

    РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: А после этого на протяжении столетий и цари, и особенно Иосиф Виссарионович использовали одно средство для того, чтобы, соответственно, мировое православие держать под каким-то контролем Москвы.

    С.ДОРЕНКО: Я вам хочу сказать, что именно большевики вернули патриаршество.

    РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Совершенно верно. И был план в сорок девятом…

    С.ДОРЕНКО: Как вы хорошо помните, все, безусловно, помнят, что патриаршество было запрещено. Христианнейшие цари русские запретили патриаршество, его вернули большевики, да, да, это верно. Спасибо большое. Христианнейшие цари русские запретили патриаршество. Был Священный Синод.

    А.ОНОШКО: Да, было такое.

    С.ДОРЕНКО: Священный Синод и все. Сенат, Синод, там, у вас в Петербурге.

    А.ОНОШКО: Они и сейчас там стоят, здания.

    С.ДОРЕНКО: Да? Все никакого не упаси… патриаршества не было просто.

    А.ОНОШКО: Не было.

    С.ДОРЕНКО: Иоанн Грозный, как мы помним, IV, убил своего патриарха Филиппа. Убил. И замучил. Но потом Петр I сказал: пора с этим кончать.

    А.ОНОШКО: Можно маленькое отступление? Мы живем в ощущении, что когда-то было по-другому. Есть такое, что был Золотой век, религия от жизни не отделялась, например.

    С.ДОРЕНКО: Да, так и было в средневековье.

    А.ОНОШКО: На самом деле, Сергей, я сейчас читаю заметки IX-X века китайцев, но там тоже были и монахи, и так далее.

    С.ДОРЕНКО: Но китайцы вообще совсем другое.

    А.ОНОШКО: То же самое, абсолютно.

    С.ДОРЕНКО: Но нет, конечно, неважно.

    А.ОНОШКО: Просто у нас еще письменность не очень была к тому моменту.

    С.ДОРЕНКО: Какому? VIII-IX, вообще никакой письменности не было.

    А.ОНОШКО: Поэтому у нас нет заметок. Ну, только пляшущие человечки. А так я делаю страшный (страшный для меня), он приятный вывод, что ничего не меняется? что уровень скептицизма…

    С.ДОРЕНКО: Нет, ты неправа.

    А.ОНОШКО: Среди людей, он примерно одинаковый. Почему? Они точно также…

    С.ДОРЕНКО: Ты ошибаешься. Позволь мне тебя поправить. Религиозность в средние века есть способ быть, и есть даже способ быть скептиком. Когда ты скептик, в средние века, ты не бываешь не религиозна. Ты религиозна, но ты возражаешь религии, религиозным деятелям, с точки зрения большей любви к религии.

    Условно говоря, есть кто-то, кто любит религию. А они 100 процентов населения за исключением какого-нибудь сумасшедшего, но это больной на голову и все. 100 процентов населения полностью религиозны. Но ты можешь спорить с иерархом религии на основе твоей большей, как тебе представляется, любви к религии. То есть ты можешь осуждать его, говорить, что он не до конца чтит канон. Вот в этом критицизм. Весь критицизм заключается в споре, кто из вас больше религиозен, пойми ты.

    А.ОНОШКО: Петр I откровенно смеялся над этим.

    С.ДОРЕНКО: На самом деле протестантизм… Петр I откровенно издевался над этим ровно по одной причине. Я могу тебе сообщить ее.

    А.ОНОШКО: Потому что он был особенный?

    С.ДОРЕНКО: Нет. Потому что у нас было царебожие. Прошу не путать с обожествлением Николая II. На самом деле у нас было… Начиная с Иоанна Грозного, с Иоанна IV, у нас было твердое… Иоанн IV ровно это обосновал в множестве своих цитат, что он помазанник. Никаких других помазанников нет. Условно говоря, его патриарх, которого он замучил, Иван Грозный, убил, не помазанник божий, а он помазанник. Понятно, да?

    А.ОНОШКО: Да, да, да.

    С.ДОРЕНКО: То есть господь лично, сущностно одного только человека в России помазал. Все остальные служат богу, а, следовательно, ему. Ему, помазаннику. В силу своего разумения, старательности, верности они служат богу лучше или хуже, то есть ему. Ему, богу Он помазанник. Патриарх не помазанник, а царь помазанник, в этом отличие. Очень важно. Поэтому Иван Грозный это впервые постулировал, произнес.

    Потом следует смута. Ну, после Ивана Грозного проходит более 100 лет, прежде чем разворачивается по-настоящему Петр I, отнимает земли у монастырей. Ты помнишь, чем занялся Петр I, он отменил патриаршество, отнял земли у монастырей.

    А закончила его дело Екатерина, которая окончательно отняла земли у монастырей. Отнял землю у монастырей и отменил патриаршество. И стал издеваться над патриаршеством, он устраивал в Петербурге шутовские патриаршие соборы. И шутовские патриаршие ходы, то есть ходили клоуны, карлики, изображая патриарха. Почему? Не потому, что Петр I был против религии. А потому что Петр I полагал, что он помазанник и, следовательно, его господь отправил сюда как единственного и царя и патриарха.

    Россия — страна царей-жрецов. Это царь-жрец. И никакой другой жрец не может претендовать на то, чтобы сравняться с царем. Никакого другого жреца не может быть в России, вот в чем концептуальность. Ты поняла теперь?

    А.ОНОШКО: Я поняла, но…

    С.ДОРЕНКО: Мы ультрарелигиозны, просто наш бог — царь, пойми ты это!

    А.ОНОШКО: Да.

    С.ДОРЕНКО: Царь — это и есть наш бог. Никакого другого бога не может быть, и царя не может быть.

    А.ОНОШКО: Но взяли и сковырнули.

    С.ДОРЕНКО: Потому что на всю страну помазанник один. Все остальные не помазанники ни хрена, а так, сбоку припеку. Ты поняла?

    А.ОНОШКО: Я поняла.

    С.ДОРЕНКО: Все остальные сбоку припеку. Помазанник один, об этом говорит Иван Грозный. Я помазанник, ку-ку, говорит. Глаза свои откройте, кретины, я помазанник, а не вы. Вы теперь понимаете следствие из этого? На всю страну помазанник один. Разрешите уточнить, кто? Я! Вот что говорит Иван Грозный. Понятно?

    А.ОНОШКО: Да.

    С.ДОРЕНКО: После этого всем всё понятно. То же самое говорит Генрих. Генрих, который учреждает Англиканскую церковь. То же самое, копейка в копейку. Англиканская церковь в Великобритании. Он говорит об этом всем постоянно. Иван Грозный примерно… Ну, не примерно, Иван Грозный позже.

    Иван Грозный кадрился к его дочке, правильно? К Марии Кровавой. Bloody Mary — это же дочка Генриха, который учредил Англиканскую церковь. Ты понимаешь это или нет?

    Генрих когда учреждает Англиканскую церковь, папа Bloody Mary, который писал «ты простая девка». Или кто? А, Елизавете. Вот мне пишут, правильно, информированный слушатель мне пишет. «Не тупи, Доренко», — правильно пишет. К Елизавете. Он кадрился к Елизавете. Но она же тоже дочка, правильно? Елизавета же дочка Генриха. Или внучка? Дочка. По-моему, дочка.

    Генрих, который чуть-чуть раньше Ивана Грозного, немножко раньше, он же говорит то же самое, он им говорит: товарищи кретины, имбецилы и идиоты, здесь у нас в стране есть помазанник божий. Да, дочка, дочка. Кровавая Мэри была старше, а Елизавета была от Анны Болейн. Дочка, правильно. Боже мой, как я мог перепутать?

    Он говорит им: «Товарищи кретины, идиоты и прочая сволочь, здесь у нас в стране есть помазанник божий. Внимание. Это я». «А вы, говно ваша фамилия», — говорит Генрих. Они говорят: «Так точно».

    Поэтому в Англиканской церкви король глава церкви, потому что он помазанник. Ку-ку. А не епископ Кентерберийский. Король глава церкви, он помазан, весь разговор.

    Потом приходит Иван Грозный в России, который кадрится к Елизавете, дочке Генриха от Анны Болейн. Пишет: ты там слушаешь свой парламент, кто ты есть после этого, простая девка. Он ей пишет письмо. А я, дескать, настоящий, крутой. И Иван Грозный повторяет все, что говорил Генрих, все как есть повторяет, я помазанник, а ваша фамилия говно.

    Потом Петр приходит ровно потому… Петр Приходит и искореняет это… Не потому, что он не религиозен. А потому что он ультрарелигиозен, и то, что он говорит «я помазанник, а ваша фамилия говно».

    А.ОНОШКО: Да ему это просто удобно. Вы думаете, они все верят в это?

    С.ДОРЕНКО: Умоляю. Конечно, верят.

    А.ОНОШКО: Конечно, нет.

    С.ДОРЕНКО: Конечно, верят.

    А.ОНОШКО: Они просто видят, что это безупречный инструмент.

    С.ДОРЕНКО: Я тебя умоляю! Только этому они и верят. Россия была ультрарелигиозной страной всегда. Другое дело, что здесь цари, также как в Англии, один в один… И позже чем в Англии, потому что мы повторяем идеи Генриха через одно поколение, после Генриха, потому что именно Иван Грозный кадрится к его дочке, как вы хорошо понимаете, Иван Грозный моложе Генриха. Мы повторяем те же самые идеи. Мы были ультрарелигиозны всегда. Нами правит царь-жрец, как ты этого не понимаешь?

    А.ОНОШКО: Да я понимаю.

    С.ДОРЕНКО: Царь-жрец.

    А.ОНОШКО: Но к религии какое это отношение имеет?

    С.ДОРЕНКО: Большое отношение. Потому что на Украине не правит царь-жрец, как ты не понимаешь этого диссонанса огромного.

    А.ОНОШКО: Точно.

    С.ДОРЕНКО: На Украине всегда традиционно правит походный атаман. Которому соседи все говорят: ты промахнулся, Акелла. А у нас этого сказать нельзя. Никто не может сказать царю-жрецу, что он промахнулся. В России. Это разные концепции власти. Как ты этого не понимаешь?

    Русские и украинцы живут в разных концепциях власти. Украинцами правит походный атаман. Он а) может ошибаться. Ну, правда, он может казнить на походе. На походе походный атаман может казнить у украинцев. Но у украинцев есть традиция походного атамана. Мы на походе, мы выбираем себе старшого. Старшой нами рулит. Украинцы. Выбираем старшого, и он рулит. Действительно может казнить на походе. Да, может казнить. Но пользуется этим правом редко, потому что он балансирует между силами. Ну, как сказать? Поход закончится, мы его в жопу пошлем. Походный атаман. Поход закончился — Вася, спасибо, до свидания. Он был Вася, был великий походный атаман. Поход закончился — спасибо, Вася, до свидания. До свидания, Гетман. Все, мы тебя видеть не знаем, в гробу видали, точка. Это у украинцев. Каждый разошелся по своим хуторам, походный атаман пошел на фиг.

    В России так не может быть. В России есть помазанник божий, царь-жрец, верховный жрец России. В этом полный диссонанс. Украинцы этого не понимают, как это может быть царь-жрец? Это большая проблема.

    Чего ты хочешь, чтобы я сделал? Сблизил эти две цивилизации? У меня есть один знакомый, который провел в Киеве, я не помню, сколько лет. Может, я ему позвоню? Володя. Его потом как полковника КГБ выгнали оттуда. А на самом деле он нет, он говорит… Не знаю, не врет же? Володя. Я попробую может быть его найти. Он мне когда-то сказал одну важную вещь. У меня полная телефонная книжка Владимиров, это какая-то адская жесть. Тогда по фамилии попробую, я вспомнил, наконец, его фамилию. Он мне говорил такую вещь простую: полностью другое сознание у украинцев, полностью другая артикуляция. Он говорит, видимое вот это родство якобы… Он говорит, ребята, не надо обманываться — полностью другое сознание, полностью другая артикуляция.

    Легкость в языке полностью обманчива. Вообще все это обман чистый, вот то, что мы думаем, что это типа братья. Они, конечно, братья, нет проблем, но полностью другое сознание с полностью другим языком, с абсолютно тяжелой артикуляцией для русского. Невозможно.

    Русский всегда будет говорить с акцентом по-украински, всегда. Никогда не выучит по-настоящему украинский. И так далее. Человек провел 8 лет или 9 в Киеве, прожил.

    Но действительно это тяжелая тема. Хотите, чтобы я вас помирил? Не знаю, получится ли у меня. Напоминаю, главная максима заключается в следующем: мы ждем благодарности, они ждут извинений. Это касается всех народов вокруг России: все народы ждут, что мы извинимся; мы ждем, что все народы поблагодарят. Согласитесь, что это проблема.

     

    Новости

     

    С.ДОРЕНКО: 10 часов 5 минут. Анастасия, нам позвонил Владимир Карташков. Володь, здрасьте.

    В.КАРТАШКОВ: Здрасьте.

    С.ДОРЕНКО: Володь, у меня секундный вопрос. Вы прожили довольно долго на Украине, в Киеве. Я сказал людям в эфире, что лет восемь, как мне представляется, может быть, я ошибся. Ну долго вы там были.

    В.КАРТАШКОВ: Пять.

    С.ДОРЕНКО: Пять лет. У нас когда-то с вами состоялся разговор, может быть, совсем мельком, но для меня значимый. Вы сказали, что видимая близость в языке на самом деле оборачивается тем, что русский всегда говорит на украинском с акцентом, и, видимо, легкость в понимании, схожесть сознания, вот это братство, оно до известной степени преувеличено. Верно интерпретирую вашу точку зрения?

    В.КАРТАШКОВ: Разговор был более серьезный. Мы тогда говорили с вами о том, что бояре Алексея Михайловича не хотели подписывать унию с Украиной.

    С.ДОРЕНКО: Да.

    В.КАРТАШКОВ: В общем, достаточно активно этому сопротивлялись. Более того, уния изначально была кратким явлением. Не хотели отписывать земли и не хотели брать на себя, что называется, что-то, скажем так, несистемное.

    С.ДОРЕНКО: Именно Украину, как несистемное место, как как несистемного сознания, место несистемных поступков, несистемных коопераций и так далее.

    В.КАРТАШКОВ: Уже было понимание в 17 веке того, что это, в общем, скажем так, разные государственные устройства.

    С.ДОРЕНКО:  И разные устройства сознания. Я это объяснял в предыдущей получасовке в своей программе… Вы знаете, что мы в эфире, извините. Смысл в том, что я объяснял, что если в России правит царь-жрец, помазанник, то на Украине – походный атаман. И это принципиально разные концепции власти. Им трудно принять царя-жреца, нам трудно принять походного атамана, мы не понимаем, что с этим делать.

    В.КАРТАШКОВ: Вы наделяете царя священнической функцией. На самом деле скорее все-таки у нас правит император, то есть получивший империю, высшую военную, политическую и судебную власть. Тому яркий пример – это то, что у нас тогда уже были полки нового строя. На Украине было три гетмана, кто-то кого-то тащил за чубы в разные стороны. А у нас уже ездили такие капралы.

    С.ДОРЕНКО: А почему мы поэтизируем сходство, которого, вероятно, нет?

    В.КАРТАШКОВ: На самом деле нужно, мне кажется, что называется, опуститься глубже. В свое время было же расхождение, когда после похода Батухана…

    С.ДОРЕНКО: Опа, пропал, «после похода Батухана» пропал Владимир. Алло. Все, он пропал. А где вы, Владимир? Мы говорим просто по телефону, но ни фига не получилось. Секундочку. Это интересный собеседник, честное слово. Мне очень нравится разговаривать с Владимиром. Я ездил в Киев, и мы проводили с ним часы в разговорах. Это прекрасный собеседник, на самом деле потрясающий.

    Алло. Владимир, «после «похода Батухана».

    В.КАРТАШКОВ: После того, как ставку в Орде посещали Александр Невский и Даниил Галицкий, они, собственно, собирались потом и делили между собой то, что осталось от Ярославовой правды. И разделили. Даниил Галицкий получил корону от римского императора. Он же так и назывался король Данила. А Александр Невский стал защитником русских земель и договорился, что называется, с новой силой. Тогда, соответственно, в 12 веке Даниил Галицкий и Александр Невский понимали эту разницу, а мы сейчас пытаемся разобраться. А разница языковая в первую очередь фонетическая.

    С.ДОРЕНКО: Фонетическая или артикуляционная. Вы говорили, что трудно артикуляционно.

    В.КАРТАШКОВ: Да. Собственно, одно обуславливает другое, то есть звукопроизношение обуславливает артикуляцию.

    С.ДОРЕНКО: Ну да. Вы знаете, что я на самом деле по крови украинец, но никогда не говорил на украинском, и когда я пытался говорить на украинском в присутствии своего отца, он хохотал впополам. Ему было так смешно. Ему казалось, что я идиотничаю.

    В.КАРТАШКОВ: Надо мной тоже смеялись. Смеялись и меня же в ответ копировали.

    С.ДОРЕНКО: Меня моя бабуля тоже очень считала смешным. Я пытался говорить по-украински хоть какую-то фразу, и мои родственники все украинцы – отец, моя бабушка – они просто смеялись до коликов. Потому что им казалось, что таким идиотом быть совершенно невозможно. Но я был вот таким идиотом. Смешно. Спасибо вам, Володя. Можно сказать, кто вы? Можно вас назвать?

    В.КАРТАШКОВ: Конечно.

    С.ДОРЕНКО: Владимир Карташков. А кто вы сейчас, Володя? Мы так давно не виделись.

    В.КАРТАШКОВ: Сейчас я продюсер.

    С.ДОРЕНКО: Владимир Карташков, один из блистательных интеллектов эпохи. На самом деле. Володь, я не пытаюсь льстить, мне с вами интересно. Счастливо.

    В.КАРТАШКОВ: Всего доброго.

    С.ДОРЕНКО: Это Володя Карташкова. Его, кстати, выгнали как какого- то гэбиста Боширова и так далее, украинцы придумали. Но он блистательный интеллектуал. Блистательный.

    Ты знаешь, что Мишкин…

    А.ОНОШКО: Петров. Саша Петров, который не разведчик, не отравитель никакой.

    С.ДОРЕНКО: А он был хороший человек, потому что он работал официантом. Его узнали.

    А.ОНОШКО: Я ждала, когда посыпятся воспоминания.

    С.ДОРЕНКО: Почему про доллар не говорим ни слова? У меня ощущение, что мы совершенно забыли про деньги. Это оскорбительно для меня звучит. 65,54. Это значит, что рубль очень сильный, дорогая. Я праздную эту вместе с тобой. 75,83. Ты-то ждешь его по 70. 80,59 – нефтица. Кормилица. Заступница! И 1,1572 – главная пара. Погнали дальше. Мы свое дело сделали? Сделали. Погнали дальше.

    Александр Мишкин, который Петров, а не Мишкин, но Мишкин, а не Петров, он работал в Петербурге официантом в каком-то кабаке.

    А.ОНОШКО: Вот она, американская мечта.

    С.ДОРЕНКО: Больше того, он не только был официантом, он еще там был диджеем и ставил музычку какого-то знаменитого итальянского диджея. Я бы поставил сейчас в честь отравителей из ГРУ. На самом деле, может быть, я забыл какие-то названия. Мобо какой-то, неважно.

    А.ОНОШКО: Моби. Он разве итальянец?

    С.ДОРЕНКО: Был какой-то итальянец тоже. Не надо погружаться. Главное, что он был человеком, этот Петров был человеком.

    А.ОНОШКО: И остается им.

    С.ДОРЕНКО: Он остается, да?

    А.ОНОШКО: Как они там сказали? Судьба исковеркана и все такое.

    С.ДОРЕНКО: Судьба исковеркана.

    А.ОНОШКО: Кем?

    С.ДОРЕНКО: Маргошей. Марго исковеркала их судьбу. Симоньян.

    А.ОНОШКО: Шпиль исковеркал. Если бы не шпиль, Сергей, могло бы прокатить.

    С.ДОРЕНКО: Если бы не Симоньян…

    А.ОНОШКО: Вы думаете, это была ее инициатива?

    С.ДОРЕНКО: Она исковеркала их судьба, дорогая. Она просто погубила ГРУ.

    Скажи, пожалуйста, вот эти 23 выходца, они брали плату за въезд в Париж. Чеченцы. Какие прекрасные люди.

    А.ОНОШКО: Где, в аэропорту?

    С.ДОРЕНКО: Средневековая предприимчивость. Нет-нет, они брали на дорогах. 23 выходца из Чечни арестованы, об этом сообщалось вчера, это было известно и вчера утром. Но сегодня есть некие прекрасные абсолютно подробности. В посольстве России во Франции пока не приступили к оказанию консульской помощи. Потому что они не знают, эти 23 уроженца Чечни, кто граждане чего. Мне кажется, мы должны все равно им помогать.

    А.ОНОШКО: А как мы можем это выяснить?

    С.ДОРЕНКО: Какая разница? Надо помогать все равно, это же чеченцы, это же вторые мы, можно сказать, у нас теперь другие братья. Украинцы от нас отвернулись, зато чеченцы не отвернулись, наоборот, прильнули и так далее. Мы должны им помогать, мне кажется. И, конечно, Кадыров должен им помогать, потому что рожденные чеченцами, вайнахами должны чувствовать крыло орла, большого орла.

    А.ОНОШКО: Нет, если они плохо себя там вели, пусть едут подметать улицы.

    С.ДОРЕНКО: Неважно. Можно скажу? А судьи кто?! Натовцы?! Французы-натовцы?! Объелись лягушек и судят чеченцев? Это можно допустить? Какая грязь! Я не считаю, что это возможно. Александр, прошу вас.

    РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Здравствуйте.

    С.ДОРЕНКО: Почему до сих пор не выступает Кадыров? Мне кажется, урожденные чеченцами разве не должны чувствовать рядом крыло большого орла?

    РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: В данном случае мы соблюдаем субординацию, и говорит его, так сказать, герольд, этого достойного, великого князя. У меня есть свое суждение.

    С.ДОРЕНКО: Выскажите его.

    РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Если бы в СМИ зарубежных прозвучали слова «русская мафия», как часто звучало не так давно, то этот достойный господин бы и ухом не моргнул.

    С.ДОРЕНКО: Не знаю. Давайте приступим дальше к истории. 23 уроженца Чечни. В субботу вечером в Ливри Гарган, распложенном в 16 километрах от Парижа, задержаны 23 уроженца Чечни, которые, по мнению репрессивных органов натовской Франции, объевшейся лягушек, вымогали деньги у водителей грузовиков и автобусов, следовавших из стран Восточной Европы, за возможность въехать в Париж. Разве это не прелестно? Блокпост, мать. Они поставили блокпост.

    А.ОНОШКО: Они хотя бы в форме были какой-то своей или что?

    С.ДОРЕНКО: Не знаю. Они избивали этих водителей.

    А.ОНОШКО: Били?

    С.ДОРЕНКО: Да, они их избивали.

    А.ОНОШКО: А сколько стоил въезд в Париж?

    С.ДОРЕНКО: 200 евро. Жалкие 200 евро.

    А.ОНОШКО: Ничего себе. 200 евро – это много.

    С.ДОРЕНКО: 15 тысяч рублей.

    А.ОНОШКО: Брали бы поменьше, работали бы себе и работали.

    С.ДОРЕНКО: Да?

    А.ОНОШКО: Да.

    С.ДОРЕНКО: Они брали 200 евро с одного водителя. Или автобус, или грузовик, который ехал из Восточной Европы, с соответствующими номерами… Значит, у них была разведка.

    А.ОНОШКО: А нельзя под чужим флагом ходить?

    С.ДОРЕНКО: Нет. Внимание, у них была разведка. Они шли, ловили чувака с такими-то номерами, украинские или любые из Восточной Европы, Польша, Молдавия, Болгария, не имеет значения, они там их останавливали как-то, я не знаю как…

    А.ОНОШКО: Как?

    С.ДОРЕНКО: Я не знаю!

    А.ОНОШКО: Бросались. Вы никогда не пытались броситься под колеса машины и смотреть, что делает водитель? Так просто, шаг резкий сделать.

    С.ДОРЕНКО: Нет, я делал. Я был молод и глуп. Я переходил Рублевку. Когда я сказал, что я перехожу Рублевку по зебре, и никто не останавливается, Гусинский Володя сказал: убивали и будем убивать, потому что мы торопимся.

    Слушай меня. По данным правоохранительных органов, таким образом, злоумышленники зарабатывали около 200 тысяч евро в год. 200 тысяч евро в год на 23 чеченца. Они жили впроголодь. Это не так много. Французы скаредные люди, им жалко 200 тысяч от украинцев, грабили-то украинцев, болгар, поляков.

    А.ОНОШКО: Конечно. Деньги оставались во французской экономике.

    С.ДОРЕНКО: Да. Нам не платили налоги. Разделить на 23 человека, разделить на 12 месяцев. Каждый чеченец получал 724 евро в месяц. Это что, по-вашему, простите, много? 724 евро в месяц. По российским, может, и много. Умножим…

    А.ОНОШКО: А там, знаете, сколько стоит электричество?

    С.ДОРЕНКО: 54 тысячи рублей. Но сколько стоит электричество, сколько стоят этих ихние лягушки, товарищи. А сколько стоит этот ихний сыр. Вы понимаете, в чем дело? Там сплошные расходы. Я считаю, что это мелочность. Это пустая мелочность. Они зарабатывали 200 тысяч евро в год тем, что избивали водителей, не желающих платить по 200 евро. Это прекрасно. Главарю группы около 40 лет. Что это значит? Это значит, он 79-го года рождения.

    А.ОНОШКО: Наверное.

    С.ДОРЕНКО: Значит, ему было в 94-м году 15 лет, когда мы устроили штурм Грозного и все такое. Ему было 15 лет. Значит, он изранен, душа его исковеркана вот этим всем ичкерийским и так далее.

    А.ОНОШКО: И он мстит.

    С.ДОРЕНКО: Может быть, он мстит? Может быть, у него трудное детство? Нет?

    А.ОНОШКО: Это как адвокат уже в суде начинаете выступать во французском.

    С.ДОРЕНКО: Я как Кони: кто здесь без греха, пусть первый бросит в нее камень. Ты помнишь это или нет?

    А.ОНОШКО: Кони у меня стоит на полке, я собиралась перечитать.

    С.ДОРЕНКО: Перечитай, голубушка. У него есть одна самая короткая речь в суде, у Кони. Он сказал: кто здесь без греха, пусть…

    А.ОНОШКО: Кого судили-то?

    С.ДОРЕНКО: Бабу какую-то, забыл. Он говорит: кто здесь без греха, пусть первый кинет в нее камень. Ее оправдали. Это была самая короткая речь в суде, у великого Кони. Я считаю, что они… Что?

    А.ОНОШКО: А их к нам привезут или нет? Мы будем торговаться за них?

    С.ДОРЕНКО: Деньги оставались. Самая хорошая фраза, которую ты сейчас сказала, «деньги оставались во Франции, они шли во французский бюджет». Они шли на развитие местного предпринимательства.

    А.ОНОШКО: Вы знаете, что во Франции в корзину минимальную потребительскую, там же у них тоже есть свой расчет, у них входит в обязательном порядке пункт «уход за собой», парикмахер, маникюр, вот это. У нас этого нет, а там – да.

    С.ДОРЕНКО: Здравствуйте.

    РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Сергей, Настя, здравствуйте. Полковник.

    С.ДОРЕНКО: Полковник, скажите на милость, до чего это интеллигентно.

    РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Сергей, для начала можно вас поправить чуть-чуть? Судили священника, и Кони сказал: он всю жизнь отпускал вам грехи, отпустите и вы ему.

    С.ДОРЕНКО: Да. В другой его речи какую-то женщину, блудницу…

    РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Это вы с Христом его путаете.

    С.ДОРЕНКО: Нет-нет, я путаю его с Христом сознательно, потому что он тоже сказал ровно эти слова.

    РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Сергей, не смею с вами спорить. Хочу вернуться к чеченцам. Это же плагиат.

    С.ДОРЕНКО: Почему?

    РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Это же Остап Бендер еще брал билетики за вход в провал, на ремонт провала.

    С.ДОРЕНКО: Я вам скажу, что нет. Потому что это плагиат с древнефранцузских всевозможных баронов, которые перекрывали мосты и требовали уплату за проезд.

    РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Но здесь, я так полагаю, ребята тормозили где-то на стоянках, на парковках, то есть там, где останавливаются дальнобойщики обычно. Но там же есть, в Париже, определенные ограничения на проезд автомобилей в дневное время, насколько я понимаю. Соответственно, они должны где-то отстаиваться. В этих отстойниках, я так понимаю, они и шерстили.

    С.ДОРЕНКО: Мы с вами хотим сделать это. Мы же не поставим блокпост. Блокпост нельзя, это Франция. Как бы мы технически это делали? Почему отстойники? Не отстойники. Значит, вы, Полковник, садитесь на хорошую быструю тачку, а по-настоящему, если в пол давить, то любая тачка быстрая… Правильно?

    РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Ну да.

    С.ДОРЕНКО: А я должен где-то на заправках поставить караулы, на 3-4 заправках.

    РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Я думаю, это сложно слишком.

    С.ДОРЕНКО: А как?

    РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Остановить большегрузную машину на трассе очень тяжело, тем более на французской. А как вы ее остановите? Там несколько полос. Вы будете перекрывать дорогу?

    С.ДОРЕНКО: Нет.

    РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Это либо полицейская раскраска у вас должна быть, либо вы должны где-то там, где он остановился.

    С.ДОРЕНКО: Попалились бы быстро. Если бы был полицейская раскраска, попалились бы моментально.

    РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Спалились бы мгновенно.

    С.ДОРЕНКО: Скорее всего, ваш вариант. В 4 утра обходим стоянки, где дальнобойщики спят. Видим номер, здоровеньки булы, хрясь по роже и все. Правильно?

    РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Особенно если это Украина и так далее, наши бывшие республики, то понятное дело, отношение к чеченцам у них соответствующее, я бы сказал, с пиететом.

    А.ОНОШКО: У меня такая мысль в голове, воспоминание, что это плагиат с Челябинской области. Вроде там поборы на дорогах. Но там, правда, нет французской полиции.

    С.ДОРЕНКО: Здравствуйте.

    РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Здравствуйте. Я бы сказал по поводу пиетета, поправил. С пиететом к чеченцам относятся исключительно русские, которых они поставили на колени. Украинцы с ними воюют, не забывайте этого.

    С.ДОРЕНКО: Как это воюют, где?

    РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Украинцы с ними воюют на Донбассе и в Луганске и воюют очень успешно. А русских чеченцы поставили на колени.

    С.ДОРЕНКО: Ну ладно, хорошо, сейчас выяснилось, что вы какой-то латентный бандеровец. Нет?

    РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Нет, я русский и я участвовал в одной из чеченских войн, правда, в боевых действиях участия не принимал.

    С.ДОРЕНКО: В какой? В первой или второй? Мы могли с вами встретиться?

    РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Я 74-го года рождения и я был в это время в армии.

    С.ДОРЕНКО: В Моздоке? Где?

    РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Я был в Грозном, но я был, что называется, при штабе, и никаких боевых задач у меня не было.

    С.ДОРЕНКО: То есть в Ханкале, выходит дело.

    РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Нет, в основном я был именно в Грозном.

    С.ДОРЕНКО: Но мы могли с вами видеться. Я вышагивал там по грязи, в Ханкале, и мы могли с вами увидеться. Видите, как мило.

    РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: И уже тогда срочники очень боялись чеченцев. Очень боялись.

    С.ДОРЕНКО: Ну ладно, хорошо. Тем не менее, когда они били людей во Франции, их тоже боялись, я думаю. Почему? Они же платили все-таки, украинцы платили, болгары платили, поляки платили, молдоване платили.

    А.ОНОШКО: Мы, кстати, не знаем, какой был процент плательщиков.

    С.ДОРЕНКО: Какой процент, я умоляю. Процент простой. У кого есть деньги, тот и платит. Если тебя избили и взяли твой кошелек и забрали оттуда деньги по-честному, всего 200 евро, то ты считай, что ты не платил, но ты заплатил. Ты же не платил, но ты заплатил.

    А.ОНОШКО: Ужас какой. Сергей, а вы не хотите спросить у людей, нас же слушают водители, в том числе дальнобойщики, вот в Челябинской области есть эти поборы.

    С.ДОРЕНКО: Товарищи водители, у нас это продолжается, кстати говоря, в России? У нас в России это продолжается или нет? 73-73-948. Здравствуйте.

    РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Здравствуйте. Дмитрий, Москва. Сейчас пойду к начальнику отделения ОВД «Орехово-Борисово». Вчера был случай, который я видел. Таджиков и азиатов тормозят чеченцы… ну дагестанцы и просят за проход тысячу рублей.

    С.ДОРЕНКО: А куда пройти? Дело-то хорошее? Куда пройти?

    РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Вечером, после 12, группа дагестанцев, причем перекрывают все четыре выхода…

    С.ДОРЕНКО: Откуда выход?

    РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Метро «Домодедовская», Москва. Ловят, оттаскивают их за палатку и, пользуясь тем, что их много, запугивают. И уже они ко мне обращаются, они мне на даче ворота варили, «мы не можем даже пройти, помоги, встреть нас (у меня микроавтобус), довези нас до Видного». Я подумал, может, единичный случай.

    С.ДОРЕНКО: Как вы думаете, они делятся с ментами или нет?

    РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: В том-то и дело…

    С.ДОРЕНКО: А вы сейчас выясните. Если делятся, то менты это дело закатают.

    РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: С пэпээсниками общался, они говорят: да, таджики боятся, узбеки, азиаты писать заявление, и до суда дело не доходит, они не сидят здесь три месяца, они с одной работы на другую.

    С.ДОРЕНКО: А почему тысячу? Я бы брал 500...

    РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Я пробовал заступиться, просто вышло несколько человек, я испугался с ними драться, потому что испугался просто ножа. Я сейчас эту тему прозондирую через ореховских. Но даже в 90-х такого не было.

    С.ДОРЕНКО: Не было.

    РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Узнаю, оказывается, много, даже русских бьют, наркоманов. Русских-то постоянно бьют, это ладно, наркоманы – отребье для меня. Но это уже нормальные ребята попадают. А таджики вообще боятся. Вот метро «Домодедовская». Вот на всю страну я сказал.

    С.ДОРЕНКО: Спасибо вам большое. Это интересно. Но я бы не брал тысячу. Мне кажется, здесь они эксесив, здесь они избыточны. Нет? Тысяча – большие деньги.

    А.ОНОШКО: Круглая цифра, очень легко считать.

    С.ДОРЕНКО: Считать легко, это правда. Но я бы брал все-таки 500.

    А.ОНОШКО: А что такое 500 рублей? Инфляция, Сергей, страшная.

    С.ДОРЕНКО: Я объясню. Я бы удвоил рвение. Я бы затаскивал больше таджиков за киоск, но я бы брал по 500. Все-таки 500 как-то… ну вот.

    А.ОНОШКО: Вот из вас поэтому не получилось никого в таком роде.

    С.ДОРЕНКО: Из меня не получилось.

    А.ОНОШКО: Потому что вы добрый.

    С.ДОРЕНКО: Я не добрый, я берегу стадо. Мне кажется, я берегу стадо. Нет? Я как слепень. Слепень же не убивает корову.

    А.ОНОШКО: А мог бы.

    С.ДОРЕНКО: А бычий цепень убивает корову. Ты знаешь, бычий цепень в конечном итоге убивает корову, и это неблагоразумно. Надо дать корове пожить подольше, чтобы она все время тебя кормила. Я бы брал по 500. Братья, я обращаюсь к братьям, которые у метро «Домодедовская» избивают азиатов, братья, берите по 500, абсолютно все будет легче. Все будет намного легче. Надо быть скромным. Что, нет?

    А.ОНОШКО: Да.

    С.ДОРЕНКО: Тогда можно всю свою жизнь брать с них по 500. По тысяче…

    А.ОНОШКО: Только перед Новым годом.

    С.ДОРЕНКО: Вот именно. За две недели до Нового года брать по тысяче или Курбан-байрам, или что там бывает у них. Но все время берите по 500. Будет всю свою жизнь кормиться от таджиков, узбеков и так далее. И даже и русских можно тогда того-сего, того-сего, за киоск и все. Но если вы берете по тысяче, дело обломается, потому что в этом есть дерзость, согласитесь. Я пытаюсь их уговорить.

    Все больше подробностей по поводу истязания детей в Канске Красноярского края. Канск - это город.

    А.ОНОШКО: Посмотрим фотографии.

    С.ДОРЕНКО: Нет, плевать на фотографии. В России в любом городе ты увидишь пятиэтажки, вот тебе и все фотографии.

    А.ОНОШКО: А виды?

    С.ДОРЕНКО: Сраные виды со сраными пятиэтажками, больше ничего абсолютно.

    А.ОНОШКО: Вот там главная площадь.

    С.ДОРЕНКО: Наплюй. Мне надо узнать, сколько там жителей. Основан в 1628 году как Канкский малый острожек, у Комаровских порогов на реке Кан, в 43 километрах ниже современного города. Перенесен на нынешнее место. Как и Красноярск строился как крепость от набегов енисейских киргизов. Я тебе говорил? Я говорю это сейчас киргизам, всем киргизам, у нас в «Ригле» продает продавщица из Киргизии, фармацевт, я им говорю, что они очень строгие и все время делали набеги, и об этом пишут очень многие исследователи, киргизы сейчас не признаются и смеются все время. Я говорю, слушайте, про вас страшные вещи. Енисейские киргизы делали страшные вещи, но сейчас их не осталось, остались одни русские.

    Смысл в чем? В том, что в детском саду «Колосок» № 5 педагоги втыкали детям иголки, канцелярские булавки, которыми они кололи воспитанников за плохое поведение. В ходе расследования установлено, что в период с 16-го года по апрель 17-го года воспитатели детского сада умышленно, в целях наказания и понуждения детей к определенному поведению, надо сказать, к благому поведению, товарищи, в каждом случае их непослушания, то есть дьявольского поведения, неоднократно наносили уколы канцелярскими булавками с цветными круглыми головками. Знаешь эти канцелярские булавки?

    А.ОНОШКО: Конечно.

    С.ДОРЕНКО: Довольно длинные.

    А.ОНОШКО: Да. Они похожи на иглоукалывание.

    С.ДОРЕНКО: Может быть, мне пытаться практиковать это тоже при подготовке к программе? Наносить уколы канцелярскими булавками с цветными головками.

    А.ОНОШКО: Себе?

    С.ДОРЕНКО: Тебе?

    А.ОНОШКО: Мне-то за что?

    С.ДОРЕНКО: Не знаю.

    А.ОНОШКО: Я совершенно… сплю в тихий час, ем все до конца, пою песенки, когда надо.

    С.ДОРЕНКО: Это интересно. То есть побуждать к благому поведению в случае непослушания, неоднократно воспитатели детского сада № 5 «Колосок»… Видишь, у колоска всегда острые части торчат.

    А.ОНОШКО: А еще, знаете, можно чего добиться? Потом, когда человек плохо себя ведет, ты ему так булавку показываешь, он такой раз и сразу…

    С.ДОРЕНКО: Абсолютно верно. Полгода поколи, а потом просто показывай и все. Потом не надо колоть уже.

    А.ОНОШКО: Очевидная вещь обратная, просто это немножко в сторону, оказывается, если ты звонишь в колокольчик и ешь шоколадку, ну, что вы любите, зефир в шоколаде, делаете это пять дней подряд. На шестой день вы под колокольчик ставите себе то, что обычно вы не ели раньше, какой-нибудь гороховый суп, допустим, не любите. И звоните в колокольчик и вы начинаете его есть с таким же удовольствием.

    С.ДОРЕНКО: Что ты говоришь?

    А.ОНОШКО: Да. Хочу поставить эксперимент.

    С.ДОРЕНКО: Мы чертовые биороботы. Как это гадко.

    А.ОНОШКО: И с иголочкой тоже самое.

    С.ДОРЕНКО: Дай же мне продолжить.

    А.ОНОШКО: Долго, вы говорите, почти год они это делали.

    С.ДОРЕНКО: В период с 16-го года по апрель 17-го. То есть в 16-м году, не установлено, когда это началось. Просто в период с 16-го по апрель 17-го детей кололи. Дай мне дочитать. Наносили уколы канцелярскими булавками с цветными круглыми головками в область языка. «Дай-ка, Петенька, свой язычок. Ну-ка покажи язычок, я тебе булавочкой раз, раз, раз, Петенька. Нехорошее слово говоришь». Ягодиц. «В попку тоже. Петенька, в попочку, иди сюда, мы тебя булавочкой». Верхних и нижних конечностей. «Какой ручкой, Петенька, ты смял бумажечку? Вот этой ручкой. Дай-ка я тебе ее булавочкой». И других частей тела. Систематически причиняя им физическую боль, но побуждая к благому поведению, дорогая. Сами воспитатели, 40 и 49 лет, отмечают, что они не хотели сделать ничего плохого. Они говорят, ну это хорошо все было, мы же хорошее поведение пестовали. Они пестовали хорошее поведение.

    А.ОНОШКО: Надо их выписать к нам в Москву.

    С.ДОРЕНКО: В старое время давали водочку детям, чтобы они заснули. Младенцам давали водочку с сахаром, чтобы они пососали тряпочку с водочкой и заснули. Детям в детском саду водочку не давали, они были активные и делали плохое, поэтому их иголочкой, иголочкой.

    А.ОНОШКО: Ужас.

    С.ДОРЕНКО: Ты думаешь, как это?

    А.ОНОШКО: Что?

    С.ДОРЕНКО: Ну это же для благого дела, пойми ты. Если их не колоть, они к Навальному пойдут! Если их не колоть, к Навальному пойдут! Ты подумай об этом.

    А.ОНОШКО: Ну так сейчас уголовное дело возбуждено или какое в итоге?

    С.ДОРЕНКО: Да, истязания, статья 117, 156 УК РФ.

    А.ОНОШКО: Слава богу.

    С.ДОРЕНКО: «Неисполнение обязанностей по воспитанию несовершеннолетнего» - 156-я и «Истязание» - 117-я. Скажи, пожалуйста, а дети участвовали во всем этом? Это был заговор? Дети же не говорили родителям.

    А.ОНОШКО: Вот очень странно.

    С.ДОРЕНКО: Или родители сочувствовали этим наказаниям?

    А.ОНОШКО: Каждый ребенок, у которого такие вещи происходят, первый раз же когда-то бывает, он обязательно придет и расскажет, любой, 3 года, 4 года, там нет повода не рассказать и не пожаловаться родителям. Мне непонятно, как долго это могло существовать, вот эта практика.

    С.ДОРЕНКО: Да. Значит, дети, если мы правильно теперь понимаем, дети сочувствовали этой практике, либо родители сочувствовали этой практике. Уж поверьте мне, нахрена бы такое продолжалось полгода или больше. Детям постоянно колют язычок, ручку, ножку, попку, «давай мы тебя уколем булавочкой в попку, Петенька или Наташенька», а дети этому сочувствуют, воспринимая как должное. Это правильно, это хорошо. Это же делается для их блага. Или родители... Да, да, модель детского сознания, «я плохой, поэтому меня наказали». Я же плохой, поэтому меня наказали. Или родители. Дети приходят и говорят: нас Марьиванна колола иголочкой в попку и всюду. А папа с мамой говорят: ну и правильно. А что ты сделал? Он говорит: я? Я… Я разлил чашку с какао. Они говорят: ну и че ты, дурак, ждал, ты разливаешь чашку с какао. «Че ты ждал-то?! Ку-ку», - говорят родители. Правильно? 73-73-948. Позвоните, пожалуйста, родители, но обязательно чтобы у вас был экспириенс. «Даже та мать, которая бьет, не позволит, чтобы втыкали ребенку иголки».

    А.ОНОШКО: Ничего себе «даже та…» Это у нас в сознании крепко сидит, что ничего страшного, бить-то можно своих детей.

    С.ДОРЕНКО: Смысл в том, что «даже та мать, которая бьет», имеется в виду, что право на пытку имеет только родная мать. Мать может пытать своего ребенка. Право на пытку и истязания имеет только родная мама, а чужая тетя не имеет права. А с какой стати? Ты роди… Нет, сама роди, сама пытай. Сама роди, сама истязай. А как ты будешь чужого истязать? Это неправильно. Здравствуйте.

    РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Сергей, здравствуйте. Дмитрий, 30 лет, трое детей.

    С.ДОРЕНКО: Здрасьте, Дмитрий. Представьте себе, что там… Это продолжалось долго, вот в чем дело. Если бы это продолжалось один день, мы бы сказали: ну вот, они дуры, их накажут. Но это продолжалось долго.

    РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Значит, родители подозревали об этом и тоже молчали.

    С.ДОРЕНКО: Знали. И дети наверняка делились.

    РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Естественно. Они же не могут об этом молчать. Взрослый человек может о чем-то умалчивать, а ребенок, наверное, ему сложнее.

    С.ДОРЕНКО: Значит, в этом дивном месте, где их предки оборонялись от енисейских киргизов, они все это знали и все это считали нормой, вот в чем дело.

    РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Видимо, да.

    С.ДОРЕНКО: Видимо, да, ребят. Они считали это нормой. Они считали, что ну он же провинился, ну что там иголочкой укололи.

    А.ОНОШКО: Пока заезжий из Москвы случайно туда не попал и не отдал туда ребенка.

    С.ДОРЕНКО: Да, товарищи, вот в чем дело. Конечно. Здрасьте.

    РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Да-да-да! Это «Эхо Москвы»?

    С.ДОРЕНКО: Да. 73-73-948. Хорошая шутка. Здрасьте.

    РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Еще раз здравствуйте.

    С.ДОРЕНКО: Не говорите никогда «еще раз», потому что все вас ненавидят за то, что вы дозвонились два раза. Не говорите «еще раз». Говорите просто: здравствуйте.

    РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Уколы на самом деле… Вот, например, укол глюкозы. Он болезненный, я вам скажу по секрету.

    С.ДОРЕНКО: Но там они иголочкой кололи в язычок, если он говорил плохие слова.

    РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: На самом деле это практикуется.

    С.ДОРЕНКО: Конечно. Ты, блин, не говори «блин» - так надо говорить детям. «Ты, блин, не говорит «блин» больше. А то скажешь, блин, еще раз «блин», я тебя уколю и все».

    РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Я разве это говорю?

    С.ДОРЕНКО: Нет-нет, я говорю, они должны так говорить детям. Ты, блин, не говори «блин» больше, шо бы я, блин, не слышала «блин».

    РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Немножко это практикуется.

    С.ДОРЕНКО: Практикуется, конечно. Истязания обязательно практикуются. Обязательно. Кстати говоря, после игры на детской площадке моя младшенькая одарила нас лексикой.

    А.ОНОШКО: Это естественно.

    С.ДОРЕНКО: У меня ребенок 6 лет, поиграл на детской площадке. Сколько мы там пробыли, не помнишь? Мы с Настей вместе были в парке.

    А.ОНОШКО: Часа полтора, наверное.

    С.ДОРЕНКО: Ребенок спокойно сел в машину и посыпал «блинами» сразу.

    А.ОНОШКО: Ладно «блинами», Сергей, это вам еще повезло.

    С.ДОРЕНКО: Ха-ха-ха!

    А.ОНОШКО: Мы в парке Горького, знаете, там огромный открыли, несколько площадок, там есть очень интересная площадка с песочницей, так как экскаватор такая штука, там коллективная работа, потому что ее нужно крутить, нужно несколько человек. И там ребенок один в самый пиковый день, когда мы туда зашли, может, он из детского дома, усыновлен, не знаю, ему семь, шесть лет. И он сел на главное место, управляет, всеми командует. А там еще водичка льется. Он говорит: чего-то какая-то… Вместо «жижи» он слово подобрать не может. Он говорит… получается, ну-ка, ты давай, вот эту… давай, давай, крути. А как бы дети… И все это так воспринимают… Это как бы комично выглядит, но ты стоишь и думаешь, это чужой ребенок, вроде бы ты не должен воспитывать чужого ребенка, ты ищешь глазами его родителей, никого не видишь, и это длится довольно долго. Но все дети как должное, то есть они как бы это слушают и продолжают играть. Так что в совершенно разных местах это может случиться. И ты, главное, детей оттуда не уведешь.

    С.ДОРЕНКО: Хорошо. Давай спасать Ассанжа. Тебе не нравится?

    А.ОНОШКО: Нравится. Его надо вывезти оттуда.

    С.ДОРЕНКО: У меня Siberian news еще есть. Россия, 21 век. Которая, кстати говоря, говорит о том, что у нас очень чистые дети. Очень чистые.

    А.ОНОШКО: В каком смысле?

    С.ДОРЕНКО: Чистые в смысле нравственности. Нравственности. В Саратове… Там, где Денис проживает. Денис, как вам не стыдно? В Саратове две ученицы православной гимназии подрались на перемене. Обеих доставили в больницу. Характер травм не уточняется.

    А.ОНОШКО: В одну палату положили.

    С.ДОРЕНКО: Драка произошла 8 октября после урока. Русская православная гимназия имени преподобного Сергия Радонежского. После первого урока. Две девочки, учащиеся восьмых классов, ударили друг друга. В настоящее время они находятся на лечении в учреждениях здравоохранения. Как это прелестно. Я говорю о чистоте моральной. По предварительной информации, травмы подростки получили из-за обоюдной драки, возникшей в результате ссоры. Что же случилось? Оказывается, одну из них сфотографировали с бутылкой и стали угрожать, что разместят фотографии ее с бутылкой спиртного… Она не пьет ни в коем случае, никогда в жизни она не пьет. Но ей угрожали, что ее фотографию с бутылкой разместят в соцсетях. Дитя так перепугалось, что стало драться. И вот они обе в больнице. О чем это говорит, дорогая? Это говорит о нравственности, высочайшей, беспримерной нравственности. Француженки не стали бы так драться. Это прекрасно. Это была гимназия Сергия Радонежского. Россия, 21 век. Как это хорошо, согласись.

    Давай спасать Ассанжа. Ну давай теперь спасать Ассанжа.

    А.ОНОШКО: Он же там с 12-го года сидит.

    С.ДОРЕНКО: Да ужас один. Я взял «Вики» посмотреть, ему предписали теперь правило прибирать за кошкой, кормить кошку, перестать делать политические заявления из посольства. Например, он поддерживал Каталонию, а Эквадор в этой связи испытал трудности в общении с испанцами. Они сказали: вы держите сумасшедшего, который из посольства вашего эквадорского кричит, что каталонцы молодцы, это отвратительно. Ему запретили высказываться. Короче, для него устраивают постепенно тюрьму.

    А.ОНОШКО: Все друг от друга устали.

    С.ДОРЕНКО: Я вам напомню, Джулиан Ассанж – это австралиец, который создал «Викиликс», основатель «Викиликс», который в больших объемах обнародовал сверхсекретные материалы о шпионских скандалах, американских в том числе. Почему его ловят? Его ловит, безусловно, Америка, но его также требует выдачи Швеция, где он, вероятно, изнасиловал двух женщин, с которыми он совокуплялся вечером, но они не давали согласия на секс утром, когда они спали, он тоже к ним пристроился. Они спали просто втроем, и он пристроился с утра, что сплошь и рядом происходит без всякого согласия. Так вот его за это пытаются засудить.

    А.ОНОШКО: Потому что не следует так поступать, конечно.

    С.ДОРЕНКО: А почему не следует?

    А.ОНОШКО: Ха-ха! Я знала, что вы обязательно…

    С.ДОРЕНКО: Суть разногласий между мужчинами и женщинами, знаешь, в чем? В том, что мужчина любит утренний секс, а женщина – вечерний.

    А.ОНОШКО: Там еще претензия была в том, что он предохранение никакое не использовал, насколько я помню.

    С.ДОРЕНКО: Может, он был в дремоте какой-то, сладкой дремоте, так сказать.

    А.ОНОШКО: А вынашивать и кормить ребенка потом женщине, конечно.

    С.ДОРЕНКО: Гендерные разногласия на планете Земля сводятся ровно к одному: мужчина любит утренний секс, женщина – вечерний. Все. Никаких других разногласий нет по существу.

    А.ОНОШКО: Женщинам все равно абсолютно. Просто он там уже сидит 6 лет…

    С.ДОРЕНКО: Нет, не все равно.

    А.ОНОШКО: У него гниют зубы.

    С.ДОРЕНКО: Давайте вставим ему зубы.

    А.ОНОШКО: Мне кажется, его надо вынести оттуда как-то, вынести и переселить к нам, пересадить.

    С.ДОРЕНКО: В чем проблема? У него гниют зубы. Он делает противоречивые заявления. Ему сейчас предписали кодекс поведения, Ассанжу. Он сидит там и должен теперь убирать за кошкой.

    А.ОНОШКО: Что ему грозит, если он выйдет? Ему грозит тюрьма в Соединенных Штатах.

    С.ДОРЕНКО: Нет, в Соединенных Штатах может быть что-то суровее. Может быть даже смертная казнь. Зависит оттого, какому штату будет эта юрисдикция, то есть в какой штат отправят судить.

    А.ОНОШКО: Смертная казнь за такое преступление?

    С.ДОРЕНКО: Дорогая моя, он выдал государственные секреты. Сначала ему скажут «ты виноват» в Швеции. Впрочем, это ерунда, скажут американцы, которые тоже любят утренний секс…

    А.ОНОШКО: Так наши что, его перехватить не могут что ли и отправить к нам?

    С.ДОРЕНКО: По дороге в Швецию? Всплывет подводная лодка, и майор Алмазов…

    А.ОНОШКО: Желтая… И там Чепига выскачет и схватит, и они со Сноуденом затащат его.

    С.ДОРЕНКО: С отравленными перчатками. Раз и навсегда покончат с проблемой.

    А.ОНОШКО: Всплывет около Петропавловского собора в Петербурге.

    С.ДОРЕНКО: Труп.

    А.ОНОШКО: Нет, желтая подводная лодка, и высадит его.

    С.ДОРЕНКО: Скорее всего… чтобы его отравить и все, мне кажется. Отравить и все.

    А.ОНОШКО: Но мне непонятно, почему… То есть он до сих пор выбирает пребывание там и ничего не происходит.

    С.ДОРЕНКО: Я бы сдался. Ребят, вы бы сдались, если бы вы были на месте Ассанжа? Мне кажется, надо сдаваться.

    А.ОНОШКО: Он в глубокой депрессии, говорят.

    С.ДОРЕНКО: Надо сдаваться. Депрессия и кошка гадит по всему эквадорскому посольству. Они теперь требуют, чтобы он за ней убирал, надоела. Ваша гадкая кошка нам надоела. А он австралиец, он любит животных, ну что ты будешь делать. Здравствуйте.

    РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Доброе утро. Ходят слухи, что подкоп идет к нему.

    С.ДОРЕНКО: Это ладно. Я бы вышел из посольства, вышел и сдался. А вы?

    РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Нет, не надо сдаваться.

    С.ДОРЕНКО: Почему?

    РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Надо бороться в любой ситуации.

    С.ДОРЕНКО: Когда сдаешься - это тоже способ борьбы.

    РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Нет.

    С.ДОРЕНКО: Мне сказали, что меня посадят, в 99-м году в марте. Я слинял в Америку, после чего нагло, развязно приехал под допросы. Меня собирались посадить и так далее.

    РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Но это, Сергей, борьба, это не сдались вы, это борьба.

    А.ОНОШКО: Он же может выйти не просто с поднятыми руками, а выйти и побежать, например, в сторону российского посольства.

    С.ДОРЕНКО: Мне в марте 99-го… В декабре 98-го против меня было открыто уголовное дело за неуплату налогов, в марте 99-го мне сказали, что надо валить быстро, потому что сейчас посадят, я свалил. И очень хорошо. Я наблюдал цветение сакуры в этот период в штате Нью-Джерси. После чего я нагло и развязно явился назад, будучи предупрежденным, что меня посадят. Нагло и развязно. И что же? Меня не посадили, а сняли Примакова наоборот, который собирался меня посадить, как меня информировали, с Лужковым. Лужков прижал хвост чуть-чуть. Сняли Примакова. А дальше я им устроил болдинскую осень 99-го года. Эти два досточтимых джентльмена получили сполна. Я хотел сказать, что я решил сдаться, ну, посадят – посадят, милое дело. А?

    А.ОНОШКО: Да я тоже думаю, он там существует, но еще и наши ничего не делают. Почему? Могли бы выменять на Бутину. Нет?

    С.ДОРЕНКО: Не знаю. Я предпочитаю сдаваться. Я бы сдался. Если бы я был Ассанжем, я бы сдался. А в 2001 году, когда у меня мотоциклетное дело было, закрутилось, мне же сразу, чуть ли не в первый день, еще до всяких допросов Борис предложил самолет. Медицинский самолет из Швейцарии прилетает, меня на частной скорой помощи ввозят на каталке и увозят нахрен. Я отказался. Думаю, ну посадят, милое дело. Ну как-то на родине поприятнее. Мне кажется, что и Ассанжу не надо, хватить гнить зубами, сидеть в этом Эквадоре. Он так и будет в этом эквадорском посольстве всю жизнь. Надо как-то послать переговорщиков, чтобы убедить его выйти. Надо выходить. Выходить, сдаваться и все.

    А.ОНОШКО: Да.

    С.ДОРЕНКО: Смертную казнь могут не приводить в исполнение, затянется все это.

    А.ОНОШКО: Конечно.

    С.ДОРЕНКО: В Швеции можно зависнуть надолго и так далее. Пусть он идет уже. Здрасьте. Я считаю, надо выходить.

    РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Слушайте, это вы так легко рассуждаете. С высокой долей вероятности его выдадут США, а там ему смертная казнь.

    С.ДОРЕНКО: Ну сидеть в посольстве, где тебе уже все надоело…

    РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Я не знаю, электрический стул, смертельная инъекция или газовая камера. Он сидит и выбирает, какой штат его будет судить.

    С.ДОРЕНКО: Он же австралиец, он может чего-то такое мутить, что он должен там в Австралии.

    РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Наверное, не получается. Австралия также его выдаст США, и Швеция выдаст, и Англия выдаст. Я бы на месте наших на самом деле поставил бы ему туда БТР, чтобы он успел до нашего посольства доехать.

    С.ДОРЕНКО: Я думал об этом.

    А.ОНОШКО: Можно послать воздушный шар. Нужно принять решение, чтобы его подстрелить, например, и будут жертвы. На воздушном шаре можно удачно переместится из одного посольства, выпрыгнуть во двор другого.

    РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: У него серьезная, безвыходная ситуация. Это же не просто срок, это же не наше гуманное государство, где дадут пятерочку и простят, восемь лет отсидишь от силы.

    С.ДОРЕНКО: Нет, у нас тоже по-разному. Помните Салмана Радуева…

    РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Вы каких-то маньяков вспоминаете. Мы вспоминаем Ходорковского, еще чего-то, никого чего-то не убили.

    С.ДОРЕНКО: А Салмана Радуева… как-то так, да.

    РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Извините, это террорист конкретный.

    С.ДОРЕНКО: Это правда, террорист. Террорист в чистом виде, абсолютно верно. Спасибо. Я бы выходил и все. Я сейчас серьезно говорю. Слушайте, а как вам саудовский… Мы никак не соберемся обсудить. Уже стыдно немножко.

    А.ОНОШКО: Вот новость есть. Помпео прибыл к королю Саудовской Аравии в связи с исчезновением журналиста.

    С.ДОРЕНКО: Давай на завтра пообещаем себе в очередной раз сделать эту тему и в очередной раз, конечно, мы облажаемся. Расчленили и растворили в кислоте. Жестокое убийство журналиста. Это на самом деле реклама часов Apple Watch, конечно.

    А.ОНОШКО: Которые обнаруживают на вашей руке, когда ее отпиливают.

    С.ДОРЕНКО: Когда уже отпилили руку ему, обнаружили, что у него Apple Watch все пишет. Ну не елочки ж палочками. Хуже еще - Apple Watch писал в «облако», товарищи. В «облако». Тогда они отпилили ему палец, стали тыкать пальцем… Ты знаешь, да?

    А.ОНОШКО: Да, я знаю.

    С.ДОРЕНКО: Они отпилили ему палец и стали открывать пароль отпиленным пальцем. Интеллигентные саудовские люди. И что? Нам бы за такое были санкции, а им – ничего. Ты понимаешь? Нет?

    А.ОНОШКО: Вот Помпео к ним едет.

    С.ДОРЕНКО: Нет, дорогая, им все равно будет ничего. Вот к России предвзято относятся. Предвзято относятся.

    А.ОНОШКО: Они и так наказаны уже своим существованием.

    С.ДОРЕНКО: Да. Ты помнишь этот случай в Анголе?

    А.ОНОШКО: Когда японцы там кого-то погромили.

    С.ДОРЕНКО: Да. Я быстро напомню. Японцы избили двух ангольских полицейских. Японцы. Сейчас не шучу. В городе Уамбо. Им сказали в 48 часов убираться к чертовой матери из страны. В смысле, их не сажают, а просто выгоняют. На следующий день в автобусе у русских, когда они ехали на работу в группе «Водопровод и канализация», мой друг слышал такую фразу: «Слыхали, братцы, японцы-то чего учудили? Избили местных полицейских. Так вот, нам бы за такое в Союз! А их отправили в Японию». Нам бы за такое в Союз…

    Мы пойдем и проживем его, этот вторник, 16 октября.

    Версия для печати

Связь с эфиром


Сообщение отправлено