С.ДОРЕНКО: 8 часов 40 минут. Вторник, 17 февраля. Здравствуй, великий город! Здравствуйте, все! Это  радио «Говорит Москва»! Говорит Москва! Анастасия Оношко, ведущая этой программы. Здравствуйте, Настя.

А.ОНОШКО: Сергей Доренко. Доброе утро.

С.ДОРЕНКО: Чего ты читаешь? 

А.ОНОШКО: Да я зарплаты посмотрела, в Великобритании. 30 тысяч фунтов в месяц. Но надо быть гражданином или натурализованным.

С.ДОРЕНКО: Но забавно, что «Российская газета», я правильно понял, что «Российская газета» от имени английской разведки размещает объявления о работе?

А.ОНОШКО: Совершенно верно.

С.ДОРЕНКО: Это изысканно. А это будет призыв к экстремизму или терроризму?

А.ОНОШКО: Это интересно.

С.ДОРЕНКО: С точки зрения самого последнего закона прекрасного. Слушай, власти удвоят ответственность за оправдание экстремизма и терроризма СМИ предупредят и оштрафуют. Для СМИ будут введены новые штрафы: до одного миллиона рублей, я читаю «Коммерсантъ», за злоупотребление свободой массовой информации в виде публикации материалов с призывом к экстремизму или с его оправданием. То же самое будет в КоАПП введено. И к терроризму. Законопроект вчера поддержал комитет Госдумы по конституционному законодательству. А сегодня его поддержит комитет по информационной политике. Я не знаю… у тебя есть какое-то рассуждение?

А.ОНОШКО: Я тоже не знаю. Сейчас до эфира я вам говорила о том, что нет бесконтрольных СМИ. Вы знаете, сколько СМИ, которые сразу попадают под эту статью? 

С.ДОРЕНКО: Нет, бесконтрольных СМИ нет в России.

А.ОНОШКО: Больших СМИ точно нет бесконтрольных.

С.ДОРЕНКО: И маленьких тоже.

А.ОНОШКО: А паблики? Где никого нет, как вы говорите. Люди воды и дорог…

С.ДОРЕНКО: Люди рек и озер.

А.ОНОШКО: Которые сидят в интернете, неизвестно кто, что-то редактируют, выкладывают.

С.ДОРЕНКО: Ну, не знаю. Можно создать паблики на серверах, которые стоят вообще далеко. И как ты можешь с ними бороться? С ними бороться нельзя. То есть, получается, борются с теми, кто и так за вас.

В Германии все пишут, что Меркель замужем, но не за мужчиной. Господи помилуй, прекратите, товарищи! Прекратите мечтать о прелестях Меркель.

Я хочу сказать об этих штрафах СМИ, которые будут введены. Все средства массовой информации, сколько-нибудь значимые, зарегистрированные в качестве таковых, и в том числе сколько-нибудь значимые блогеры, находящиеся на территории России, все подконтрольны и занимают какую-то нишу. У каждого есть своя ниша. Даже такие средства массовой информации, которые кажутся вам оппозиционными, периодически докладываются, периодически поправляются… Ничего в этом нет плохого. Каждый занимает свою нишу. Есть специальные для либералов-западников, вот пожалуйста. Огрызаются постоянно, все такое, прекрасно. Это ниша, которую ведет соответствующее подразделение не буду говорить чего, соответствующие люди курируют. Я не понимаю, а кто у нас террорист-то в СМИ? И еще мне не нравится в этом законе… Мне не нравится этот закон, потому что я против террористов и я против экстремистов всю свою жизнь, всегда был против. Но когда меня начинают при этом обносить какими-то заборами, штакетниками какими-то, начинают обшивать, сваривать вокруг меня клетку, зачем это? Товарищи, я что, террорист, экстремист? Нет. Зачем вы мне придумываете это? Чтобы я начал бояться? А чего бояться? Я даже не понимаю, чего. Но раз они это делают, комитет Госдумы по конституционному законодательству. А теперь это комитет по информационной политике еще поддержит. Раз они это делают, значит, я потенциальный предатель, правильно? Значит, у нас нет политической нации, которые соратники, которая вместе ведет Россию к каким-то светлым горизонтам. Значит, я изначально подонок, изначально они будут теперь за мной присматривать. Ребят, я свой. Они говорят: да ничего, если свой, тебе же не помешает клетка? — А зачем вы вокруг меня клетку строите? Я свой, братцы. — Но клетка тебе не помешает. Ты же свой, а ключи у нас. — Значит, вы мне не верите, вы меня считаете подонком. Если вы шатнетесь, я ударю вас в затылок, сзади. Потому что вы мне не верите, и я вам не верю. Зачем этот закон против меня? Я против террористов, зачем мне этот закон нужен?

А.ОНОШКО: Я тоже не понимаю. Вы знаете хоть одно СМИ, которое можно было бы привлечь? Я нет.

С.ДОРЕНКО: Дайте мне названия СМИ, которые можно было бы привлечь. Против кого пишется этот закон. Здравствуйте.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Доброе утро. Это Печник из Подмосковья. Все очень просто: надо четко понять, что наша страна находится в состоянии войны. И в военное время лучше лишний раз стрельнуть, чем разбираться.

С.ДОРЕНКО: А что за война?

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: У нас идет холодная война, которая плавно перетекает в теплую и, возможно, перетечет в горячую.

С.ДОРЕНКО: Я беру учебник истории и обнаруживаю, что последние 500 лет у нас идет холодная война. Это нормальное состояние государства.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Конечно, нормальное. Мы начиная с Ивана Грозного, вспомните его методы, очень прогрессивные…

С.ДОРЕНКО: Прекрасно. А война-то с кем идет? Мы 500 лет в войне, и так и должны жить на войне? Тогда позвольте мне переселиться в казарму. То есть вы считаете, что это правильно? 

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Если перефразировать фразу «Был бы человек, а статья найдется», то было бы желание, а враг найдется.

С.ДОРЕНКО: Вы считаете, что это правильно: против прессы придумывают новый закон, которая пресса, вся преданная, жопу лижет старательно, языком шершавым… зачем еще закон?

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Значит, не так старательно.

С.ДОРЕНКО: Да старательно лижет жопу пресса, старательно, языком шершавым, до мозолей уже нализали. Против нас закон. Зачем? Мы свои, ребята, ручные, кастрированные. Какой закон против нас вы хотите еще сделать? Хотите, чтобы мы боялись просто, приседали от шороха, от хлопнувшей двери? Это надо сделать? Я не понимаю, в чем нужда этого закона. Здравствуйте.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Здравствуйте. Антон, Москва. Я просто предлагаю вам оглянуться. Предыдущий оратор правильно сказал: это страна. Это не для Москвы закон. Мы в Москве… вы съездите куда-нибудь в глубинку, посмотрите там прессу, почитайте.

С.ДОРЕНКО: Скажите мне.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Что я сейчас буду вам города и издания называть? Не буду.

С.ДОРЕНКО: Нет, назовите. Зачем тень на плетень наводить?

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Вы отъехайте 600 километров от Москвы, посмотрите, что пресса рассказывает.

С.ДОРЕНКО: 600 — это уже за Воронежем, но не доезжая…

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Зачем Воронеж? Это Европа. Вы отъехайте в другую сторону, по Горьковке. Уехайте за Казань и дальше, посмотрите, что там делается.

С.ДОРЕНКО: Что там делается, скажите же.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Сядьте в машину, съездите, наберите прессу, в ту же самую Печору съездите, и почитайте.

С.ДОРЕНКО: Сейчас наберем, нет проблем. Что они там пишут, в этой Печоре? Где там гнездится терроризм по пути на Северный Урал? Здравствуйте.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Здравствуйте. Меня зовут Александр, Москва, 28 лет. Я вчера озадачился похожей темой, попытался зайти на один украинский новостной сайт, чтобы посмотреть, почитать, что о нас пишут. И страница просто не загружается.

С.ДОРЕНКО: Говорят о наших средствах массовой информации, не об украинских.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Но дело в том, что сайт не включен в запрещенный список Роскомнадзора, но страница просто не загружается. Создаются какие-то ограничения для того, чтобы я даже не мог посмотреть, что о нас пишут… Видимо, считают меня несознательным.

С.ДОРЕНКО: Правильно, считают вас несознательным. Но это, ладно, другие. А нас-то за что миллионными штрафами пугать? 

А.ОНОШКО: Можно, я зачитаю заголовки из местной прессы? Печора Today.

С.ДОРЕНКО: Вот вы сказали: Печора, зловещее место, где зреет измена. Мы нашли газету местную…

А.ОНОШКО: Там есть разделы следующее: знакомства, фотоальбомы…

С.ДОРЕНКО: «Печорская колония — лучший отряд»… «Молодым помогут». Молодым семьям будут предоставляться средства из бюджета региона на первоначальный взнос при получении жилищного кредита. «Снег победили». С прошлой пятницы… Вот идиоты, могли бы до 1 мая подождать.

А.ОНОШКО: Последние новости от 5 февраля, надо сказать, там висят.

С.ДОРЕНКО: «Папа в рисунках и прозе». Конкурс рисунков «Папа и я», посвященный Дню защитника Отечества. Что еще в Печоре? Приехал туда депутат Государственной Думы, шишка, Владимир Поневежский, великий человек. Находился два дня в Печоре. Он провел личный прием граждан. В подтверждение этого сфотографирована бутылка 19 литров с пресной водой, у него в кабинете. Найти компромисс с производителями и торговцами по заморозке цен… Печора нормальная пока. Я не вижу, где Печора восстала. Печорцы рядами, шеренгами зловещими, идущие на Москву, бьющие в тамтамы. Где еще измена? Здравствуйте.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Здравствуйте. Про измену в регионах не знаю, но хочу высказаться по поводу закона. Есть ощущение, что это из области эстетики. Чтобы орали с телевизоров, радио и газет не прямо: введи туда, введи сюда, эти убийцы, эти поедатели детей. А чтобы хитро и завуалированно. Еще гениальный БГ давно сказал «им нечего больше хотеть». Уже скучно, понимаете. Чтобы Сережа кричал не прямо, а как-нибудь хитро скажи… 

С.ДОРЕНКО: Можно, я сам буду совершать выпады против себя, а не вы, договорились?

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Так это Государственная Дума, я тут ни при чем. Неважно, не вы, допустим, какой-нибудь Сережа Петров. 

С.ДОРЕНКО: Петя Сергеев пусть будет. Зачем пресса преданная… тут Боб говорит: «Пресса лижет жопу. Доренко молодец, что признался». А чего я признался? Глаза открыл и вижу. Чего тут признаваться? Пресса вся вышколенная. Вся пресса запуганная, шугается сама себя, тени в зеркале, побриться не могут, подойти к зеркалу боятся. Жопу лижут, но против них нужен еще один закон, твою закон. Какой закон, что мы не так делаем? Что еще? Еще поцеловать в попу? Кого поцеловать? Здравствуйте.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Здравствуйте. Александр, Москва. Дело вот в чем. Каждый комитет Госдумы должен по окончании года отчитаться по своей законотворческой деятельности. Вот они и соревнуются, социалистическое соревнование, сколько законов придумали эти, сколько эти. 

С.ДОРЕНКО: Можно, я еще про себя. Вот я всю свою жизнь был против терроризма и экстремизма. Я жил в гарнизонах, понимаете… Вдруг какие-то чуваки приходят, достают железные прутья, начинают потихонечку вокруг тебя варить клетку. Ты им говоришь: братцы, я свой.

Это я, эй, из гарнизона мальчик, я против терроризма, зачем вы мне клетку варите? Они говорят: нормально, если ты свой, мы тебе кресло поставим здесь. Будем клетку открывать иногда. Зачем это нужно?

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Нужно вспомнить: а судьи кто?

С.ДОРЕНКО: Да судей нет никаких, в том-то и дело. Какое-то ощущение какофонии взбесившихся людей. Здравствуйте.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Здравствуйте. Дмитрий, юрист, Москва. Создается ощущение, вспоминаются слова: глупость — она бесконечна.

С.ДОРЕНКО: Я вам скажу такую вещь: если вы конкретно начнете варить вокруг меня стеночку, прутики, клетку, то я вас десять раз спрошу: зачем вы это делаете? — Да нормально, Серег, свои люди. Но я вам доверять тоже перестану. И если вы качнетесь, беда с вами настанет, я вам ударю в затылок, сто процентов. Я был соратник, а сделался подневольный раб. Это неправильно со мной так поступать. Я был всегда ваш человек, я был с вами. И меня ничего с вами не разделяет. Зачем вы мне клетку варите?

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Да потому что глупые.

С.ДОРЕНКО: Да ведь они глупые такие, что я потом уже не с ними. Меня отвергли, а я человек гордый, я не собираюсь 10, 20, 30 раз… хорошо, 30 раз я поклонюсь и попрошу «ребята, я свой». Но они продолжают это делать.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Они не видят разницы между своими и чужими.

С.ДОРЕНКО: Значит, и я не буду видеть. Значит, и они не наши. Если я в клетке, то я не могу любить тех, кто снаружи. Это Государственная Дума должна, может быть, понять. Я не могу их любить, я не могу их уважать. Я могу их терпеть. И боятся. Я буду терпеть и бояться, вот это я обещаю. Но из этого не получится союзника, соратника, из этого не получится человека команды. Я буду терпеть и бояться.

С.ДОРЕНКО: Да просто кретины. Давай скажем правду. Мы все время наделяем их разумом, а его нет, разума. Ну что теперь делать? Идиоты, дебилы.

В ДВИЖЕНИИ

НОВОСТИ

С.ДОРЕНКО: 9 часов 6 минут. Чего, Настен, смеешься?

А.ОНОШКО: Я читаю сообщения…

С.ДОРЕНКО: Она прется от ваших сообщений, интеллектуальных… мы вообще-то с Настеной с Марса прилетели, по вашим сообщениям мы изучаем интеллект землян. И я должен сказать, что земляне зажигают.

«Великие империи не удержать робостью», — говорит Тацит. «По теме придумок представителей Госдумы есть замечательная песня у группы «Крестная семья» «Годы». «В библиотеке ИНИОН сожгли 5 млн 420 тысяч экземпляров уникальной научной литературы, сервер сожгли», — говорит Космополит. Ну, вот и хорошо. «Гриндайзер — это же эпический японский робот», — нам пишут. «В дебальцевском «котле» пьяный нег танцует на танке», — пишет нам человек из Германии. Видали, видали.

Давай немножко про Украину. Отделаемся от чертовой Украины. Украина — это что-то обязательное в повестке дня. Это как наступить в говно собачье, когда ты гуляешь по двору.

А.ОНОШКО: Вы обещали.

С.ДОРЕНКО: Не ругаться. Хорошо. В фекалии собачьи. Когда ты гуляешь по двору, поблизости от песочницы обязательно есть какие-то собачьи фекалии, и ты стараешься их обойти и обязательно вступаешь в соседние фекалии. Это как Украина в верстке. Она обязательно есть. Потом ты долго трешь ботинок об траву, об снег, вдоль, поперек, по-всякому, трешь-трешь, все равно воняет… это Украина, что делать.

А.ОНОШКО: Обещаешь себе ходить по дорожкам….

С.ДОРЕНКО: Но там тоже собачьи фекалии, какой-то кошмар. То есть Украина прет отовсюду. Стрелявший по людям в Одессе сотник Мыкола, который не Мыкола никакой, а Николай Волков, с блестящим русским именем господин, он же сотник Мыкола, он 2 мая 2014 года, напомню, стрелял по людям, которые горели в Доме профсоюзов, видеокамеры это зафиксировали. Ходил и стрелял, стрелял, стрелял. Потом у него обнаружились проблемы с легкими, которые начались после майской трагедии в Одессе. Националисты собирали деньги, чтобы отправить его в Швейцарию, но вот нет… он раньше умер, не успел. Он как раз один из тех, кто ходил и расстреливал людей в Доме профсоюзов в Одессе. Николай Волков, обратите внимание не его имя. Сотник Мыкола, я думаю, до известной степени скрывает от вас идентичность. Это хороший, нашенский и так далее. В смысле породы. Я обращаюсь ко всем нацистам: в смысле породы он русский человек. А в смысле сознания он русских расстреливал. Понятна вам разница? Ладно, он умер. Надышался того, чем их травили, убивали жертв. Там распыляли газы. И он надышался на работе. Такая работа у него вредная — людей убивать.

Госдеп потребовал, чтобы мы немедленно прекратили бои в Дебальцево. Я не понимаю, как это делать? 

А.ОНОШКО: Мне кажется, если бы была воля политическая, возможно, мы так смогли бы сделать.

С.ДОРЕНКО: А как мы можем?

А.ОНОШКО: Мыши в кладовке когда заводятся, с ними же в переговоры никто не вступает. Перекрыть им доступ к еде и пару мышеловок и все, мышей больше нет.

С.ДОРЕНКО: Нельзя. Ты подумай об этом. Что есть команды, которые ты можешь давать. Вот мы не можем давать команду, которая противоречит существу и естеству. Нельзя вытягивать ноги уткам и резать ноги журавлям, говорит Чжуан-Цзы. Подумай об этом. Подумай о том, что такое власть и что такое команда. Власть и команда, в сущности… я тебе объясню. Команда не как команда, сообщество людей, а команда как твое устное распоряжение, приказ. А команда как сообщество людей мне тоже понадобится как термин. Что это такое? Это собирание команды как сообщества людей, способных выполнить те или иные приказы. Ты собираешь одно сообщество людей, которое способно выполнить приказ декламировать Пушкина. Например, заходишь ты в ньюс-рум и говоришь: так, я приказываю декламировать Пушкина. Следующее, ты заходишь в ньюс-рум и говоришь: я приказываю всем лечь на пол и отжиматься. Все скажут: чего, больная? Значит, в каждом коллективе или группе людей, объединенных интересами, существуют команды выполнимые и невыполнимые. Ты заходишь в Академию наук и говоришь: покажите средний палец на руке. Они тебе говорят: это невыполнимая команда, мы не понимаем, зачем, мы не будем. Можно ли обратиться, например, к собственной собаке с командой вернуться домой, заплести себе в хвост побольше бантиков и ходить все облизывать, если эта собака боевая? Нет, нельзя.

А.ОНОШКО: Не надо было выпускать ее.

С.ДОРЕНКО: А кто ее выпустил-то? Переворот в Киеве кто совершил? Можно хорошего пойнтера, хорошую легавую можно остановить командой «сидеть». Если у тебя пошел сеттер под выстрел, ты такой «сидеть» — сел, ты стреляешь. Какой-то есть всегда предел команды, которую можно дать.

А.ОНОШКО: Я думаю, какая-то часть патриотически настроенного нашего общества в удивлении пожимает плечами и не понимает, почему команды нет.

С.ДОРЕНКО: Гончая пошла, я вообще не понимаю, как их остановить, ты кричишь: «вернитесь, пожалуйста, домой и сварите мне кофе». Они думают: «Придурок!» они вообще не понимают, что ты им сказал.

А.ОНОШКО: Значит, неуправляемая ситуация, называется.

С.ДОРЕНКО: Да управляемая любая ситуация. Просто надо знать параметры управляемости.

А.ОНОШКО: Вышли из-под контроля…

С.ДОРЕНКО: Да никто не вышел из-под контроля, все под контролем, но все в системе контроля. Подними глазами мой компьютер.

А.ОНОШКО: Не могу.

С.ДОРЕНКО: И успокойся. Правильно, нетренированная. Нетренированная, если вообще есть способность к левитации. Я же тебе про другое толкую. Что в любом сообществе существует система интересов, которая позволят тот или иной маневр внутри системы интересов. Но не может быть противоположный. Система интересов людей, где Дебальцево стояло, и вокруг аэропорта Донецка, и в станице Луганской, стоит артиллерия, которая бьет по их мирным домам, они ездят хоронить собственную бабушку в деревне, детей мертвых выносят на руках и так далее.

А.ОНОШКО: Они первые оружие взяли в руки, ведь правда?

С.ДОРЕНКО: Система интересов этих людей заключена в том, что они не хотят умирать, это вопрос жизни и смерти. И они говорят: если Дебальцево останется, нас будут уничтожать. Мы их уже взяли в «котел». Мы им говорим: люди, уходите, мы не хотим убивать укров, говорят ополченцы. Они говорят: нет, мы считаем, что вы не взяли нас в «котел». В этом же спор. Сейчас говорят: прекратите воевать в Дебальцево. Да мы не воюем. Наши. Я себя ассоциирую с ополченцами, я лично. Мы, ополченцы, мы не воюем в Дебальцеве, мы там держим «котел».

А.ОНОШКО: Вы вообще воюете, все. Взяли в руки оружие и воюете.

С.ДОРЕНКО: Зачем вы все воюете? Это хороший вопрос. Мамо, научи нас жить. «Поднимание глазами компьютера — это не левитация, а телекинез». Спасибо, Кэп. Левитация — это когда себя поднимаешь. Ну, ладно, все, хотите проесть мне мозг? Здравствуйте.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Здравствуйте. Иногда мне кажется, что ваша фамилия либо Шендерович, либо Новодворская, Сергей.

А.ОНОШКО: Это моя фамилия, Новодворская и Шендерович, вы перепутали.

С.ДОРЕНКО: А что случилось у вас?

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Вы в силу своих способностей очень серьезных и гениальности, можно так сказать, постоянно палите российское государство.

С.ДОРЕНКО: Я не палю российское государство. Я себя ассоциирую с луганскими ополченцами и донецкими ополченцами. И вот почему. Потому что в школе, например, в троицкой, в подвале сидят дети, в Троицком селе, для вас это пустые названия… село Троицкое, там родился мой дедушка Филипп, там родилась моя бабушка Луша, Лукерья Петровна. Сейчас там идут бои. А сейчас похоронен дед Филипп и бабушка Луша на станции Алмазная, в балочке, у Крынички, там кладбище. Там тоже идут бои.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Да все понятно. Настя вам говорит, а вы как бы игнорируете, хотя все слышите прекрасно. А когда вы начали о том, что приказ назад отдать уже нельзя, Настя сразу вас поняла, как приказ от российского государства. Вы же отъехали на тему о том, что украм нельзя отдать приказ назад. И так постоянно во всех ваших передачах.

С.ДОРЕНКО: Какой вы хитрый. Вы изумительно проникновенный и невероятно многопластово воспринимающий человек. Вы воспринимаете в таких пластах… я рассчитываю на то, что каждый слушатель воспринимает один-два пласта всего. А вы до пяти и более. Спасибо. Я говорю, еще раз настаиваю, те, кто не расслышал: я не говорю от лица российского государства, я говорю о себе конкретно. Я ассоциирую себя с ополченцами, потому что в селе Троицкое, где родились дед Филипп и баба Луша, бои, а в Алмазной, которая тоже обстреливалась сейчас, где похоронены дед Филипп и баба Луша, которые жили в переулке Свежем, 12а, у них там дом был 13, а они его назвали 12а. Где дед жил 93 года. Они похоронены рядом в балочке, на пригорочке. Это мои люди, ополченцы. Я не могу ассоциировать себя с киевлянами. Потому что в Киеве я бывал, я все там хорошо помню, но это не мое, не моя земля. Как бы моя, но так, в широком смысле. А село Троицкое и примыкающий к нему Картамыш, знаешь, где румыны селились, и Алмазная — это моя земля, что ты тут сделаешь. Мы, ополченцы — я не палю российское государство и не выступаю от имени российского государства — мы, ополченцы, считаем, что Дебальцево оставлять нельзя, мы его уже взяли. Мы говорим: люди, уходите оттуда, что за проблемы? Они говорят: нет, мы не уйдем. Теперь госдеп требует, чтобы мы остановили. Насть, не можем.

А.ОНОШКО: У вас же там люди живут, настоящие, живые, которые страдают от…

С.ДОРЕНКО: В самом Дебальцево всех выпустили, точно. Десять дней назад всех выпустили людей. Притом, сказал Захарченко, что вместе с мирными жителями, которые выезжали автобусами, уезжали заметное число иностранных наемников под видом мирных жителей. И показывали соответствующие документы. Внимание, иностранцы там были. У нас нет иностранцев. Хотя есть: и французы, и сербы приходят воевать за ополчение. Выехало изрядное число иностранных наемников, которых просто спокойно выпустили, никто их не брал.

А.ОНОШКО: Оружие сдают и выходят, да?

С.ДОРЕНКО: Они вообще приезжают на блокпосты без оружия. Они не сдают оружие, они его оставляют где-то там, внутри. Приезжают уже без оружия, не надо ничего сдавать. Им говорят: вы кто? — Я  мирный житель, живу в Кракове, вот документ. Я мирный житель Дебальцево. Что-нибудь Захарченко с ними сделал? Он сказал: до свидания, езжайте назад в Краков, товарищи. Было же сообщение, пресса об этом писала, что множество иностранцев выехали вместе с дебальцевскими мирными жителями, кто пожелал. Им никто не препятствовал, не останавливали, ничего. Сказали: бог в помощь, домой-домой, молодцы, ребята. Никто же не зверствовал. Сейчас остальным тоже говорят: ребята, уходите домой, хватит уже, война закончилась. Они говорят: нет, мы будем воевать. Госдеп требует от нас: прекратите в Дебальцеве… Что мы должны прекратить в Дебальцеве?

А.ОНОШКО: Мы должны повлиять, ведь ополченцы нас слушают.

С.ДОРЕНКО: Мы должны повлиять на ополченцев… надо, значит, бросить туда ядерную бомбу, чтобы быстро закончить с этим? Это будет терроризм и экстремизм или что? Надо быстро закончить, потому что американцы злятся. Мы говорим: нам надо еще домучить эту ситуацию неделю или две. Американцы говорят: нет-нет, сегодня. Сегодня — это как? Это оружие массового уничтожения применить? Как мы сегодня? Мы не можем, мы добрые люди, мы мирные, мы не хотим.

С.ДОРЕНКО: Вчера звонят мне с НТВ, просят приехать… но ты знаешь, я не хожу на НТВ. В смысле, я не хожу не потому что я не хожу на НТВ… чего-то… я вообще никуда не хожу, кроме Первого канала. А вчера с НТВ звонят… а я ждал, что мне кровать привезут, доставка кровати…

А.ОНОШКО: Да, помню. Привезли?

С.ДОРЕНКО: Да-да. Кровать вообще просто… Одиссей обзавидовался бы. Я жду, что кровать привезут, беру трубку от всяких незнакомых придурков. Я так-то не снимаю трубку, так телефон не беру, а тут беру, потому что жду кровать. Думаю, шофер Петя… Я беру, оказывается, это продюсеры НТВ. Кобзон вас просит приехать… брехня всякая. Оказывается, Кобзон предложил ограничить… у нас передача была или записывалась, знаешь, позорное слово «мы записываем передачу». Я говорю: записываете передачу? Записывайте, что хотите, без меня. Кобзон предложил ограничить выезд из РФ русофобам, оскорбляющим жизнь в России. Вот это странное… выезд из РФ становится то наказанием, то наградой… я рассказывал уже историю про Уамбо или не рассказывал? Я рассказывал, но лет пять назад. Я снова расскажу. В Уамбо напились два японца.

А.ОНОШКО: А что такое Уамбо?

С.ДОРЕНКО: Это Ангола.

А.ОНОШКО: Город? В Уамбо напились два японца.

С.ДОРЕНКО: Туда летали люди из военной миссии у нас, на два дня якобы в командировку, чтобы получить участника боевых действий. А потом всю жизнь об этом рассказывать, что они участники боевых действий. Они летали в Уамбо или в Квандо-Кубанго, и там два дня сидели, прячась в блиндаже, после чего возвращались назад в Луанду, но уже у них был штамп, что они участники боевых действий. Эта хитрость им позволила до сих пор… я спрашиваю ветеранов Анголы, как много секунд они просидели в Квандо-Кубанго… когда они говорят: мы в Квандо-Кубанго… я спрашиваю: с какого по какое число? Оказывается, примерно так: с 17 февраля по 17 февраля, к вечеру уже улетели. Отлично. Короче, в Уамбо напились два японца. Но так напились, что другие иностранцы вызывали… а японец когда напивается, ты знаешь, что это такое, это страшный человек. Ему притом полстакана надо. Они вырубили двух полицейских, начали бить ногами, ангольских. Ангольские тогда, в то время, были дико вежливые, в том смысле, что иностранцы застрелить страшное дело. Кроме этого, они отметелили машину ангольских полицейских. Все высыпали на балконы, галереи такие там, иностранцы, стояли смотрели, как два японца маленьких с криками «киа, киа» бьют огромных негров. А те просто как бы терпят. Потому что неудобно японцев обидеть. Все равно что какую-нибудь собачку. Японца обидеть неловко. Негры стояли, держась за свои большие тестикулы, от японцев, а те били их по морде, по спине… Короче, назавтра их выгоняют, японцев. 48 или 72 часа на сборы и покинуть страну. Но им еще из Уамбо надо до Луанды долететь. Это тоже нелегко. По-моему, им дали 72 часа покинуть страну, за эту хрень. Наши едут завтра. Водопровод и канализация, группа была в Уамбо, которые служили, как минимум начальники департаментов министерств и даже замминистра один был из Казахстана. Канализацией занимались в Уамбо, чертовой дыре, замминистра из Казахстана. А что думаешь, 500 долларов платили тогда, очень много. Так вот, едут наши. Голос нетрезвый, но уже прочищенное горло «Аркацители» «Кинзмараули», «Цинандали», все, что у нас было в посольском лагере: ребята, слыхали, что вчера японцы устроили? И голос сзади автобуса резюмирует сразу: нас бы за такое дело в Союз, а их в Японию. 

А.ОНОШКО: Я надеюсь, автобус грянул от хохота?

С.ДОРЕНКО: Нет, все вздохнули. Нас бы за такое дело в Союз вышвырнули, как паршивых псов. А этих отправляют в Японию. Глубоко?

А.ОНОШКО: Очень.

С.ДОРЕНКО: Почему-то все время либо высылка в Советский Союз, в Россию, либо, наоборот, высылка из России, как корабль философов. Все время почему-то мы друг друга шантажируем Россией. Либо пребыванием здесь, либо пребыванием вне ее. Кто-нибудь из наших умных… скажите, пожалуйста, почему в русской культуре, так же как в греческих полисах, так же как в древнем городе Гильгамеша, высылка из города либо оставление в городе — это страшное и очень дискутируемое, по-прежнему активно применяемое мысленно нами наказание. Что это за удивительный феномен культуры, объясните мне? Здравствуйте.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Добрый день. Это Андрей. Это с петровских времен повелось, я имею в виду, в русской традиции. Мы с петровских времен чувствуем свою вторичность в отношении Запада. И Запад — это система… а мы на периферии.

С.ДОРЕНКО: И отсюда мы постоянно спекулируем, быть в России или не быть.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: В ту или иную сторону, соответственно, со знаком плюс или минус. Но в любом случае, это вторичность все равно.

С.ДОРЕНКО: А вы бы плохих оставляли в России или высылали?

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Нет. Я все-таки стараюсь не ощущать себя вторичным.

С.ДОРЕНКО: Есть плохие люди, вы бы их высылали из России? С этого голосования мы начнем после новостей и обзора печати. 

НОВОСТИ

ОБЗОР ПЕЧАТИ

С.ДОРЕНКО: Я предлагаю голосование из трех вариантов. Будет три телефона. Если есть плохие люди, вы их знаете, их надо оставить нарочно в России — 134-21-35. Оставить, не выпускать никуда, хватит по вьетнамам ездить, массировать. 134-21-36 — наоборот, выгнать к чертовой матери из России. 134-21-37 — изгнание либо оставление в России не может быть наказанием. Есть плохие люди, недоброкачественные какие-то, в душе с гнильцой, мерзавцы. 134-21-35 — их надо оставить в России и запретить им выезд, наказать Россией. Их надо выгнать к чертовой матери, наоборот, из России — 134-21-36. Это вообще не наказание, не может быть наказанием, это абсурдно как наказание, это типическая черта перверсивной культуры, странной, культуры вторичности, как сказал здесь очень умно один из наших слушателей. Есть плохие люди, что бы вы с ними делали? Здравствуйте.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Здравствуйте. Елисей, Москва. На этот счет есть анекдот.

С.ДОРЕНКО: Совсем нематерный.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Нематерный. В одной западной стране под названием Н. прошел конкурс на знание России. Первая премия: тур в Россию, вторая премия: двухнедельный тур в Россию.

С.ДОРЕНКО: Интересно. Спасибо. Их надо наказать Россией, плохих людей — 12 процентов. Наоборот, плохих людей надо выгнать к чертовой матери из России совсем, лишить гражданства и права въезда. Это как раз Гильгамеш будет вами доволен, у меня 58 процентов. Сократ, я думаю, сейчас перевернется где-то, его кости начнут шевелиться. Он снова выпьет яд цикуты, услышав про ваше решение. И 30 процентов считают, что это вообще не может быть наказанием, 29 сейчас. Я, между прочим, с этими 29. Я считаю, что вообще Россией не надо ни поощрять, ни наказывать. Все, кто голосует, что надо наказывать или поощрять Россией, считают, что Россия вторична. И вот эта вторичность, ваши комплексы, сквозят сквозь ваши узкие лбы. Здравствуйте.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Доброе утро. Дмитрий. Я считаю, что если люди виновны в разжигании какой-то вражды на национальной почве, для этого есть соответствующие статьи. А так огульно всех обзывать русофобами, неправильно.  

С.ДОРЕНКО: Какие русофобы? Мы сейчас говорим о наказании России. А вот плохие люди есть?

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Что значит плохие?

С.ДОРЕНКО: Неважно, плохие и все, точка.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Которые в тапочки гадят, условно, да?

С.ДОРЕНКО: В целом характеризуются негативно. Ваша точка зрения: их оставить в России и не выпускать; их выгнать из России или это вообще не наказание?

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Это вообще не наказание. Все люди для чего-то нужны.

С.ДОРЕНКО: Спасибо. Вот у меня Константин из Щелкова. Константин, Россией наказывать или изгнанием из России?

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Доброе утро. Я считаю, что сама постановка вопроса кощунственна. Даже подумать, что жить в России — это наказание, это уже свидетельство русофобии. А у вас…

С.ДОРЕНКО: Кобзон это сказал. Не у нас, а у вас. Это у вас Кобзон сказал.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Кобзон…

С.ДОРЕНКО: Что? Вы залипали как-то очень политкорректно в момент, когда ругательства изрыгали, Константин.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Ну, бывает, чего же.

С.ДОРЕНКО: Теперь не залипая, скажите.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Я считаю, что в принципе, люди, которым Россия как наказание, этих людей можно смело отправлять в любом выбранном ими направлении, это будет справедливо и правильно. Спасибо.

С.ДОРЕНКО: Спасибо. Изрыгнул какие-то изысканные боцманские ругательства в адрес Кобзона, как раз было залипание звука. Я останавливаю это голосование. 11 процентов говорят, что наказывать надо Россией. Всех плохих людей оставлять в России и не разрешать им выезд. 57 процентов, наоборот, всех плохих людей выгонять из России, пусть катятся. 32 процента — это вообще не наказание. Очень прикольно. «Дайте Константину высказаться», — говорит Бонифаций. Бонифаций, я уже все сделал, чтобы Константин высказался. «В Краснокаменск эту слизь». Какую слизь, Владимир? Кто слизь, сначала определитесь. Краснокаменск — чудесное место. Я специально каждый день для подъема настроения, у нас только два дня хорошая погода, я каждый день для подъема настроения смотрю погоду в Чите. Смотрю погоду в лучших русских городах. Например, Нахабино, прекрасный русский город, минус 3, солнечно. Керчь, Украина… почему пишут Украина подонки эти? Почему американцы пишут Керчь, Украина? В знак протеста сотру Керчь вообще. Мне же надо знать, что в Крыму. Американский сайт, что ты будешь делать, подонки. Керчь, Россия, сегодня минус 1. Ну что это за погода? Барселона, это тоже Россия, по-моему, 15 градусов сегодня. А в воскресенье в Барселоне 16. И наконец в Чите, которую я смотрю все время для удовольствия, минус 7, а ночью минус 20, солнышко. Подожди, какое солнышко, у них сейчас ночь? У них день. Но у них такое солнце яркое: минус 1 днем, минус 20 ночью. Потому что солнце, юг, красота, Чита, Краснокаменск. Вы хотите в Краснокаменск плохих отсылать? В Краснокаменск надо только хороших отсылать. Однажды уедем все в Краснокаменск, договорились?

С.ДОРЕНКО: Неправда, что ворон ворону глаз не выклюет. Ворон ворону как раз выклевывает глаз, как выясняется. Как стало известно «Коммерсанту», защита старшего оперуполномоченного службы экономической безопасности, старшего лейтенанта Игоря Карабицына, а также его сослуживца Максима Цуканова обжаловала… оба обвиняются в вымогательстве 800 тысяч долларов у главы Федеральной службы по регулированию алкогольного рынка Игоря Чуяна. Игорь Чуян регулирует алкогольный рынок от лица государства. То есть он конфуцианский чиновник, я правильно понимаю? На него налетают люди из ФСБ, которые требуют у него 800 тысяч долларов. Ворон ворону глаз выклевал? И все. 800 тысяч — дороговато. А попросили бы 80.

А.ОНОШКО: А за что они просили?

С.ДОРЕНКО: Они говорят: ты очень хорошо работаешь, о, конфуцианский чиновник, и нам кажется, ты должен нам 800 тысяч долларов. Он смотался быстренько в правовое управление РАР, подожди…

А.ОНОШКО: И что, этих взяли, которые просили 800 тысяч долларов? 

С.ДОРЕНКО: Взяли. Фээсбэшников взяли.

А.ОНОШКО: Сами же фээсбэшники взяли?

С.ДОРЕНКО: Никто не смеет брать фээсбэшников кроме фээсбэшников. Если бы эмвэдэшники взяли фээсбэшников, уже бы сидели и прыгали в окно в Следственном комитете. Но если фээсбэшник берет фээсбэшника, то это разрешается. А по-другому никак. Я рад, что ворон ворону выклевал глаз, мне лично нравится. Из их вороньей жизни. У меня вороны во дворе собачье говно едят.

А.ОНОШКО: Что вы говорите? Надо передать эти сведения в ФСБ.

С.ДОРЕНКО: Отдых внутренних дел. Полицейские стали невыездными. Вслед за ФСБ фактически потеряли возможность выехать за рубеж на отдых или по семейным делам все сотрудники МВД. Об этом пишет сегодня «Коммерсантъ», но это, на самом деле, уже не новость, уже три-четыре дня.

А.ОНОШКО: Даже они добровольцами не смогут поехать в Донбасс.

С.ДОРЕНКО: Они не смогут поехать в Донбасс. В Донбасс они смогут поехать, если захотят. Потому что Донбасс обозревается русским сердцем как хардленд.

А.ОНОШКО: В приказе написано…

С.ДОРЕНКО: Душа меру знает, вот что в приказе написано. Нет, в приказе, кстати говоря, написано, что на Украину нельзя. Они могут выезжать только в страны СНГ, за исключением Украины. На Украину не могут. А также могут в Южную Осетию и Абхазию.

А.ОНОШКО: А вы думаете уже об отпуске?

С.ДОРЕНКО: Я думаю.

А.ОНОШКО: И я тоже.

С.ДОРЕНКО: Куда ты намылилась?

А.ОНОШКО: Я так себе представляю…

С.ДОРЕНКО: Сейчас мы спросим ментов, как вы представляете себе свой отпуск, если вы русский силовик. Сначала Настю спрошу.

А.ОНОШКО: Я представляю себе такой балкон… я не знаю, где это будет, но это будет балкон, с большой плиткой, такой широкий, на котором я сижу в плетеном кресле... 

С.ДОРЕНКО: Терраса, скажи тогда, хватит нищебродства этого. Терраса 100-120 кв. метров, это не балкон никакой. В углу стоит барбекю…

А.ОНОШКО: Какое-то мясо жареное…

С.ДОРЕНКО: Его уже воробьи обкакали… Нет, оно шкворчит. Чем ты маринуешь?

А.ОНОШКО: Просто соль, перец.

С.ДОРЕНКО: Хотя бы минеральной воды.

А.ОНОШКО: Стрекочут цикады, очень тепло, несмотря на то, что уже ночь, темно.

С.ДОРЕНКО: Душно, я бы сказал.

А.ОНОШКО: Озоновый такой запах.

С.ДОРЕНКО: Сзади к тебе подходит Бандерас и набрасывает шаль, после чего связывает тебя веревкой и оказывается, что это 50 оттенков серого. Правильно?

А.ОНОШКО: Нет, ничего не надо. Только цикады и терраса, балкон.

С.ДОРЕНКО: Он говорит тебе: Анастейша, я хочу связать твои руки, ноги, волосы…

А.ОНОШКО: А я такая: а-а-а и убегаю с мясом.

С.ДОРЕНКО: То есть это и есть твой отпуск? Садо-мазо-развлечения, БДСМ…

А.ОНОШКО: Нет.

С.ДОРЕНКО: Бандерас не подходил к тебе?

А.ОНОШКО: Нет. Соответственно, где это будет — это может быть Испания, это может быть Турция. Я прочла сегодня, эта Южная Осетия, я сочувствую силовикам, потому что поняла, что ни в Крыму, к сожалению, ни в Южной Осетии я не найду никакой террасы с никакой плиткой и цикадами.

С.ДОРЕНКО: В Крыму, в Ялте я гулял одно время, просто случайно приехал, это было очень давно, в 2000-2001, я приехал на концерт Земфиры по ее приглашению, я был гостем президента Кучмы, в смысле, я отдыхал в Форосе. И я приехал в Ялту на концерт Земфиры по ее приглашению. Потому что мы вместе летели в самолете, она меня пригласила. И там невозможно от пошлятины дышать, в Ялте. Не то что купаться, не то что есть, пить, там дышать нельзя от пошлятины было.

А.ОНОШКО: Ничего там не поменялось.

С.ДОРЕНКО: Там шла такая музыка, которая как раз понравится полицейским, я думаю. Пошлятина какая-то совсем. «Я тебя полюбил, ты меня разлюбила, я хочу двух детей, девочку и мальчика…» Каждый раз опорным пунктом для меня была следующая урна. Я просто думал, что я проблююсь сейчас. Я все время смотрел на следующую урну и думал: блевану вон в той. И шел так, сгибаясь. Думаю: ладно, хорошо, дойду до следующей. То есть Ялта это такое блевотное было, в смысле, по пошлятине. Запредельная пошлятина.

Хорошо, неважно. Как вы рисуете себе свой отпуск, товарищи? Мы спрашиваем теперь только сотрудников МВД. Потому что у них отняли паспорта. Все остальные, пожалуйста, прильните, уши топориком и слушайте. Здравствуйте. Вы сотрудник МВД?

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Нет. У меня брат фээсбэшник.

С.ДОРЕНКО: Куда он поедет, как он рисует себе отпуск, или вы с ним вместе, двумя семьями?

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: К черту эти заграницы. У меня дача в Калужской области, чудесная, озеро рядом, лес кругом. Мы с ним садимся, выпиваем литр водки.

С.ДОРЕНКО: Я очень хорошо знаю Калужскую область. В сторону Рославля или сюда вот, где Ока?

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Не доезжая 60 км до Калуги по Киевке, в сторону Украины.

С.ДОРЕНКО: То есть практически сразу за Московской областью, чуть ли не Малоярославец?

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Да. Я бывший вояка, он действующий фээсбэшник, мы выпиваем литр водки, он Путина защищает, я Путина ругаю. В конце, когда мы литр допиваем, он уже кричит: сваливай в свою Испанию (у меня испанский паспорт), а я говорю: хрен, не дождетесь, пусть он сваливает в Испанию. Мы чудесно время проводим.

С.ДОРЕНКО: А вы знаете, что у Насти там же дача была, она снимала.

А.ОНОШКО: Я купила участок. В Малоярославце.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Меня жена просто за шиворот вытаскивает за границу, говорит: когда мы поедем на море.

С.ДОРЕНКО: Все понятно. Вот каковы испанцы, пожалуйста, они сидят под Малоярославцем. Здравствуйте.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Здравствуйте. У меня отец фээсбэшник, собственно, уже на пенсию. И много раз ему делали загранпаспорт, можно было сделать раньше. Хотя он до сих пор на допуске.

С.ДОРЕНКО: Как он рисует себе отпуск?

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Астрахань, Алтай, Валдай.

С.ДОРЕНКО: Астрахань с рыбалкой?

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Конечно, с рыбалкой.

С.ДОРЕНКО: На одной из баз или вы дико стоите?

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Нет, он дико любит ездить. У меня дедушка был, он все время пользовался услугами…

С.ДОРЕНКО: Я заезжал на эти базы, цены вообще неподъемные.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Да.

С.ДОРЕНКО: Я говорю: ребят, а чего у вас хорошего? — Ну, вот у нас протока какая-то. — И чего стоит? — 8,5 тысяч в сутки. Я говорю: вы чего, ребят, я лучше в машине буду спать.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Да, это бизнес по-русски.

С.ДОРЕНКО: А еще Алтай. Они там ходят, фотографируют или что делают?

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Туда они ездили, на удивление, все едут покататься на лыжах, а они ходили с палочками в руках просто по туристическим маршрутам.

С.ДОРЕНКО: Спасибо. Здравствуйте.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Здравствуйте. Я не совсем сотрудник, буквально месяца три назад уволился из органов. Я служил в МВД при УВД территориальном.

С.ДОРЕНКО: Закрываете глаза и как видите отпуск?

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Отдыхал в основном по России, пока служил. За границу не выезжал. Но запрета как такового у нас не было, можно было выезжать без проблем. По поводу паспортов, у нас такой информации не было.

С.ДОРЕНКО: В июне вроде бы собрали в сейфы начальники. Может быть, это неверная информация, но пресса писала.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Два месяца назад этого не было.

С.ДОРЕНКО: Вы куда поедете? Вот сейчас зажмурьтесь, вы лето как видите?

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Очень хочется в Крым съездить.

С.ДОРЕНКО: Но надо ехать в Крым не там, где пошлая музыка. Надо ехать в Крым, где тишина, где ветер, сосны.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Согласен. Я один раз там был, в Евпатории. Хотелось бы еще, очень красивые места.

С.ДОРЕНКО: Спасибо большое. Настя Оношко видит свой отпуск на террасе огромного красивого дома, где она в развевающихся тканях…

А.ОНОШКО: Раздаю конфеты детям после ужина.

С.ДОРЕНКО: Дай я нарисую перверсивные твои мечты. Настя на большой террасе, огромной, пахнет жареным мясом, прекрасное красное в огромных фужерах, она вся задрапирована какими-то легкими тканями, и Антонио Бандерас связывает ей руки. Примерно так.

В ДВИЖЕНИИ

С.ДОРЕНКО: Между прочим, предупреждают сексологи, сейчас пойдут травмирование массовое женского населения, потому что бабы, насмотревшись этих самых, будут требовать, чтобы их связывали. Бабы сейчас понасмотрятся… фильм, конечно, бесталанный и все такое…

А.ОНОШКО: А вы смотрели?

С.ДОРЕНКО: Да нет, конечно. Что я стал смотреть! Я прочитал первые 20 страниц этой галиматьи и подарил нянечке. При этом я не собираюсь смотреть фильм. Если мне надо будет посмотреть БДСМ, я посмотрю на сайтах соответствующих. Но бабы, поскольку это теперь легально и как бы обязательно, как морковный сок… Связывание станет на манер морковного сока обязательным репертуаром русской женщины. А русские мужчины необязательно любят, необязательно умеют, могут там ногой промеж глаз дать или еще что-нибудь, она попросит, голова оторвется. Типа: ударь меня, голова оторвется. Потом будут жаловаться бабенки. Дуры потому что. Но массовое травмирование пойдет.

А.ОНОШКО: А я думала, вы сейчас начнете рассказывать, что в кризис семьи съезжаются.

С.ДОРЕНКО: 10 часов 6 минут. SMS: «Пусть все едут в Волгоград отдыхать. Солнца больше, чем в Испании». Волгоград — голодный город, товарищи! Волгоград хорош — камышинские арбузы, камышинские надо брать, и суп из консервов, потому что в Волгограде рыбы не было в магазинах, мы ели из консервов всё время.

А.ОНОШКО: Любой уволенный врач (сейчас уволили много врачей) скажет вам, что морской воздух полезен и надо им подышать какое-то время в году.

С.ДОРЕНКО: Погода в Хатанге сейчас минус 36. «Это Настя, к ней подходят дети и канючат конфеты», — говорит Язва. Язва, ну а вас вяжет Бандерас, договорились. SMS: «Сзади к Насте подходит не Антонио Бандерас, а бандеровец и набрасывает шаль».

А.ОНОШКО: Набрасывает не шаль.

С.ДОРЕНКО: SMS: «Приезжай в Айнапу к нам, у нас хорошо». Вот тебя зовут.

А.ОНОШКО: Но там не будет балкона.

С.ДОРЕНКО: В Баку не надо ехать.

А.ОНОШКО: В Азербайджане, говорят, очень-очень интересно.

С.ДОРЕНКО: Кстати говоря, очень неплохо.

А.ОНОШКО: Сегодня статья была в «Ведомостях» про Азербайджан, что манат отвязали от нефти.

С.ДОРЕНКО: Я хочу тогда, напротив, поехать в Туркмению, Туркменбаши, Красноводск, «Белое солнце пустыни», где Абдулла.

А.ОНОШКО: Будет смешно, но меня пугают вопросы недвижимости, которые вы можете получить там в аренду. Не хотелось бы малометражек.

С.ДОРЕНКО: «Я смотрел «Пятьдесят оттенков серого», похлопываю теперь жену жестко», — говорит 34-й. «Керчь, только Керчь, село Золотович — красивое место», — Юрий рассказывает. «Харп, “Северное сияние” — вот что такое отдых», — рассказывает Старый. SMS: «Настя и Бандерас только за огромный…» Ну зачем это всё? «Падай доллар, падай тварь», — рассказывает Степан из Вайтрана, вернее он заговаривает.  SMS: Фильм этот нудный»; «Брат прокурор, отпуск распланирован, каждый год вместе в Астрахань на рыбалку». Я в Астрахань ни ногой!

А.ОНОШКО: Почему?

С.ДОРЕНКО: Я ездил туда?

А.ОНОШКО: Что вам не понравилось? Вас же там встречали.

С.ДОРЕНКО: Меня там встречали. Сейчас тебе объясню, по-разному встречают. Когда я ездил в другую область, не буду говорить, в какую, мне присылали помощника губернатора и ГАИ с мигалкой на границу области, а в Астрахани не удосужились. И меня там пытались обобрать менты какие-то, очень долго копались со мной, минут 30-40, потом отпустили, даже вообще ничего не сказали. Сказали «сейчас документики посмотрим», в общем, долго очень. И пока они обирали фуры с арбузами, они заняты поборами, всё это время мои документы просто лежали у кого-то в кармане, после чего мне их отдали через 40 минут. Меня принимал глава правительства области, накрыл стол размером с этот студийный, всё заставлено было закусками. Я сказал: я столько не сожру, я столько не могу сожрать, простите меня, пожалуйста, добрые люди. И мне сказали: ну и ничего, нормально всё. Я думаю: надо же какое хлебосольство. Через сутки мне там не понравилось, я сказал: дайте счет, я уезжаю. Внимание! При слове «счет» они должны были поклониться и поцеловать мои ботинки и сказать «ни в коем случае, с вас ничего не возьмем», ну мне так казалось, в рамках коррупции мне хотелось. Оказывается, банкет от имени правительства области, который мне задал председатель правительства области, стоял в счете. Причем, счет гигантский, как будто я всю Астрахань накормил. 

А.ОНОШКО: Вас попросили оплатить это?

С.ДОРЕНКО: Меня ждал председатель правительства области, который накрыл стол к моему приезду. Мне это выставили в счет! В Астрахань ни ногой! Понятно, всё, на этом закончили.

Куда еще ни ногой? В Коми, пожалуйста, очень хорошее место. В Коми двое мужчин приговорены к тюремному сроку за изнасилование умершей девушки. Два джентльмена вечером напились, одному 35 лет — Алексей Камалиев, а другому — Роман Филиппов — 35 лет. Они распивали спиртное и думали, кого бы им того сего, понежить, поласкать. После спиртного захотелось, после спиртного кого на что тянет. Их потянуло кого-то приласкать. Они сказали, что видели похороны недалеко здесь, вроде бы покойница ничего была. Они пошли, эксгумировали ее, вытащили из земли гроб, достали труп, изнасиловали. Одному сейчас дали 1 год 4 месяца тюремного заключения, которому 35 лет, а другому, которому 35 лет, 1 год 2 месяца. Не понятно, за что разница в два месяца, оба насиловали труп. Мама, эксгумированный труп!

А.ОНОШКО: Я даже не очень понимаю, достаточное ли это наказание. 

С.ДОРЕНКО: То есть они пошли, разрыли могилу, так им хотелось каким-то образом приласкать покойницу. Какой кошмар! Наша жизнь, пожалуйста. Рассказать бы Гоголю про нашу жизнь убогую.

Давай что-то лучезарное теперь, нельзя же говорить только упадническое! «Роснефть» назвала доход Игоря Сечина и двенадцати его подчиненных, не уточняя, у кого сколько. Игорь Сечин и еще 12 человек, я думал, что 13, мне казалось, что всего на 14 делили. Не знаю. 2,8 миллиарда рублей. У тебя помещается такая сумма в калькуляторе, мамочка? 2,8 миллиарда рублей. Внимание! У меня помещается 280 миллионов рублей, а у них 2 миллиарда 8 десятых, значит, у них в 10 раз больше.

А.ОНОШКО: На всех, на круг?

С.ДОРЕНКО: Мама, тебе говорю «сейчас буду делить». Ты же дай мне хоть секунду! 280 миллионов рублей помещается в калькулятор, а надо 2 миллиарда 8 десятых — это в 10 раз больше. Значит, я делю всё равно на братву, на 13 человек надо делить. Получается 215 миллионов рублей на рыло. Правильно я рассуждаю? Сейчас 62 с чем-то доларевич, разделить на 62. Тихо, не шевелись. Зачем ты это делаешь? 215 миллионов рублей (у нас выяснилась сумма, сколько они себе заплатили) — это у них бонус за то, что хорошо работали, на работу ходили, ну иногда же ходили, я сам видел. 215 миллионов разделить на 62, чтобы понять, сколько это в долларах. Получается 3 миллиона 467 тысяч. Можно я округлю, как подонок, антисоциальный элемент, по 3,5 ляма долларов заплатили себе. Много это или мало?

А.ОНОШКО: Наверное, нормально. Я последнее время задумываюсь, у нас в стране так стыдно быть богатым человеком, правильно ли это?

С.ДОРЕНКО: Да везде стыдно.

А.ОНОШКО: Да?

С.ДОРЕНКО: Ну конечно.

А.ОНОШКО: Сейчас умер владелец Ferrero Rocher, который Kinder-сюрприз придумал. Самая большая частная компания, богатейший человек, все ему «покойся с миром», «какой классный был мужик» — у нас пишут, в русской блогосфере.

С.ДОРЕНКО: Он Kinder-сюрприз придумал. 

А.ОНОШКО: Конфеты придумал.

С.ДОРЕНКО: А что придумала «Роснефть», можно спрошу?

А.ОНОШКО: Она придумала продавать нефть за рубеж, за что стоит пожать лапку.

С.ДОРЕНКО: Если 3 миллиона 470 тысяч в год получили эти джентльмены, просто бонус, это не зарплата никакая, то, получается, в день 9,5 тысяч. Ты поняла, что я сказал? 9,5 тысяч, Насть. В час это получается 396 долларов. За сколько какает человек из правления «Роснефти»? За 10 минут, наверное, пока почитает, то сё. Сколько он сидит гадит на унитазе?

А.ОНОШКО: Не знаю.

С.ДОРЕНКО: Я бы разделил на шесть. Пока он гадит, у него бонусов получает 66 долларов. Всего-навсего, я бы сказал, не крупно повезло им, нет. Он какает, встает, и у него 66 долларов. Хороший человек с бабочкой появляется и говорит «разрешите расписаться за 66 долларов». Умножить на 60, получается всего-навсего около 4 тысяч рублей, пока он покакает. Нормально, не много. Что вас жаба душит? Здравствуйте.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Доброе утро. Андрей, 80-й.

С.ДОРЕНКО: Андрей, я на минуты поделил: каждый момент, когда они гадят, они зарабатывают 66 долларов за 10 минут. Не так много.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: А я в дополнение к вашей речи могу еще сказать, что можно попробовать пошукать по сети или где-то среди опубликованных данных — вознаграждение топ-менеджеров Сбербанка, когда туда пришел Герман Оскарович. Уверяя вас, меньше там не стало. А во времена, когда ваш покорный слуга получал второе высшее образование, суммы 13 зарплаты и бонусов там тоже зашкаливали.

С.ДОРЕНКО: Они по 3,5 ляма долларов друг другу расписали. Наверное, хорошие люди.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Вероятнее всего. Видимо, хорошо живем.

С.ДОРЕНКО: И всё же они не равны нам — черни, мерзоте, перхоти.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Златозубому населению города Москвы.

С.ДОРЕНКО: Мы перхоть, не буду говорить какая, а они все-таки люди. Что жалеть для людей? Я считаю, правильно, нормально.

Ходорковский устроил встречу ветеранов.

А.ОНОШКО: Ветеранов труда?

С.ДОРЕНКО: Ветеранов своей организации. Всё писалось на «видос». Иди сюда, пожалуйста, я тебе буду показывать фотографии. Я читаю по flb.ru FreeLance Bureau. Ходорковский устроил встречу 14 февраля в «Шератон»-Шереметьево. Прямо под рев самолетов.  

А.ОНОШКО: То есть он прилетел?

С.ДОРЕНКО: Нет, никто не прилетал. Просто они сделали в Шереметьеве, туда автобусами свозили бывших сотрудников, 300 человек, 300 бывших сотрудников «Менатеп—Юкоса». Там какие-то папарацци зашли и их щелкнули. Я когда посмотрел фотки, в общем, не хозяева жизни, нет. Это бывший «Менатеп—Юкос», вот Платон Лебедев, который сидел, вот он стоит с людьми. Опиши людей ты.

А.ОНОШКО: Если бы вы меня не предупредили, а просто показали фотографии, я бы подумала, что это просто какая-то встреча сотрудников…

С.ДОРЕНКО: Ярославского ЖЭКа.

А.ОНОШКО: Может быть, какой-нибудь инвестиционной компании.

С.ДОРЕНКО: Да какой «инвестиционной», посмотри как телки одеты? Какая тебе «инвестиционная»? Ты странный человек! Посмотри на платье этой тети. Эта хоть руки голы показывает. А это платье, купленное в 80-х годах, позорное платье; облысевшие толстенькие мужчинки, все подержанные, побитые молью. Посмотри на этих телок, это же аудитория Стаса Михайлова. О чем ты говоришь?! Внимание! Мне кинули «ссыль», сказали, что там «Менатеп—Юкос» собрал штаб, 300 человек. Я напрягся, думаю, я подонок в джинсах, которые на размер больше мне, чем нужно, которые спадают через бедра, я какой-то подонок в мятых больших джинсах, комковатых, в придурочной маечке. Думаю, а здесь сейчас «козыря» такие, оскорбят мой вид. Ничего подобного! Все какие-то ужасные, все помятые. Ощущение, что какая-то команда КВН Воронежского пединститута, которая выступала 30 лет назад, собралась.

А.ОНОШКО: Так, по сути, и есть.

С.ДОРЕНКО: Собрались из своих Мухосрансков 300 человек в Шереметьеве. Как будто бы аналитики думают, что Ходорковский здесь собирает команду.

А.ОНОШКО: Чтобы что?

С.ДОРЕНКО: Он входит опять в большую политику и всё на свете. Ты бы это приветствовала?

А.ОНОШКО: Это было бы любопытно, с точки зрения, развлечения.

С.ДОРЕНКО: Ты выписала мне предыдущие результаты голосования?

А.ОНОШКО: Я давно отправила вам.

С.ДОРЕНКО: Спасибо, добрая девочка. Теперь новое голосование. Ходорковский собрал 300 человек, сами не прилетал, послал Платона Лебедева. Но всё писалось, и на камеру всех просили, кто заходил-выходил, помахать ручкой Михаилу Борисовичу Ходорковскому. То есть всё это писалось для него, ну и он, видимо, инициатор. «Шератон»-Шереметьево, 300 человек. Аналитики считают, что Ходорковский собирает штаб для абсолютно активного участия во внутренней жизни России. Вы бы такое участие приветствовали — 134-21-35; вы бы такое участие не приветствовали 134-21-36. Я думаю, что он собирал побитых молью, с седыми, уставшими, туберкулезными глазами неудачников. Всё, что я вижу здесь, это примерно это.

А.ОНОШКО: «А кто такой Стас НамИн?» — тут два человека спрашивают. На первой фотографии Анастас Микоян (Стас НамИн).

С.ДОРЕНКО: НАмин.

А.ОНОШКО: Что он делал там?

С.ДОРЕНКО: Можешь, пожалуйста, добренькая девочка, посмотреть мне «Википедию» — Стас Намин. Я тоже где-то слышал это имя, но вспомнить решительно не могу.

А.ОНОШКО: Советский и российский музыкант, композитор (это с бородкой который), продюсер, художник, фотограф, режиссер театра и кино.

С.ДОРЕНКО: С бородкой тоже потраченный молью весь.

А.ОНОШКО: Создатель и лидер группы «Цветы».

С.ДОРЕНКО: «Цветы»! Я вспомнил «Цветы»! Стас Намин и группа «Цветы». Я сейчас тебе напою, вообще не вопрос. Бесконечные увертюры, ненавижу! Причем, малоэнергичные увертюры.

(ЗВУЧИТ ПЕСНЯ)

С.ДОРЕНКО: Я осторожно нащупываю глазами урну — я сейчас блевану. Посмотри, чтобы там недырявый пакет был.

А.ОНОШКО: Это не он же поет.

(ЗВУЧИТ ПЕСНЯ)

А.ОНОШКО: Другой поет, но опять же не он. Смотрите, ломаные ритмы.

С.ДОРЕНКО: То есть ты знаешь такие слова.

(ЗВУЧИТ ПЕСНЯ)

А.ОНОШКО: Это опять другой мужчина.

С.ДОРЕНКО: Этого типа я где-то слышал. Знаешь, где я слышал это песню? В офицерском клубе в гарнизоне Переяславка. Я танцевал (у меня сейчас сердце замирает) с Аленой Калугиной.

А.ОНОШКО: В честь которой вы тетрадочку писали?

С.ДОРЕНКО: Да, которую я сильно любил, и мне досталось право потрогать ее ребра. Сзади у нее на спине застежка от лифчика и ребра одинаково выступали, и я время от времени проводил по этой «стиральной доске». Меня это волнует до сих пор. Я не могу, я сейчас умру.

(ЗВУЧИТ ПЕСНЯ)

С.ДОРЕНКО: Где эти девочки, где их застежки от лифчика?! Где всё это?! Всё осталось там, там, там, на Дальнем Востоке! На Дальнем Востоке остались девочки и их застежки от лифчика, которые мы умели расстегивать одной рукой. Господи, где это всё, куда это всё делось?! Я не способен продолжать программу! Настя, выручай! Это меня растрогало!

А.ОНОШКО: 10:27.

С.ДОРЕНКО: Хорошо, еще три минуты я способен.

А.ОНОШКО: Я могу читать ленту, если хотите, возвращая вас в реальность.

С.ДОРЕНКО: Не надо, давай вернемся к «Менатепу». Мы должны вернуться к голосованию, товарищи дорогие. Эта последняя вещь меня торкнула по-настоящему, потому что я под нее танцевал с Аленой.

А.ОНОШКО: Стас НамИн внук Микояна?!

С.ДОРЕНКО: НамИн, сама ты НамИна.

А.ОНОШКО: НАмин надо говорить, да. Стас НАмин!

С.ДОРЕНКО: Мама, какая же ты простая. 33% рады будут возвращению Ходорковского, 67% — нет. Ребята, что-то у нас фальшивое голосование получилось. Давайте хоть чуть-чуть сбейте. Получается треть на две трети. Ну, сбейте чуть-чуть. Ходорковский собрал в «Шератон»-Шереметьево 300 бывших сотрудников «Менатепа» и Юкоса: в основном, побитые молью неудачники с пузиками, среди них Стан Намин, например, тоже побитый молью неудачник с крашеными усами и с животиком. Ходорковский как будто бы собирает какой-то штаб, который позволит ему вернуться в Россию и здесь оперировать каким-то образом внутренней политики. Вы этим обстоятельством, в общем, довольные — 134-21-35; не рады — 134-21-36.

А.ОНОШКО: Я знаю, откуда я знаю имя Стаса Намина — у него театр в Нескучному саду, на набережной. И нам подсказывает 87-й.

С.ДОРЕНКО: И там Джисус Крайст играет.

А.ОНОШКО: Сейчас, видимо, там играет.

С.ДОРЕНКО: Сейчас прям? Сейчас холодно!

А.ОНОШКО: А там же не на открытом воздухе.

С.ДОРЕНКО: Боже, что вы творите у себя в Петербурге. Ну, не знаю. Он мог, конечно, обратившись к экрану с портретом Ходорковского, спеть how can i love. (Смеется)

А.ОНОШКО: Только уши вылечила, теперь опять кровь пошла. «Мы желаем счастья вам…»

С.ДОРЕНКО: Остановить голосование. 36% на 64%, 36% рады возвращению Ходорковского. А что он здесь будет делать? 7373-94-8. Один звонок успею, у меня 40 секунд. Ребята, мы же чемпионы, давайте, у меня 35 секунд. Что здесь будет делать Ходорковский, как вам кажется? Вот вы наголосовали здесь: 36% — да, а 64% — нет. А что он здесь делать-то будет, Настя?

А.ОНОШКО: Развлекать нас информационно.

С.ДОРЕНКО: Здравствуйте.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Добрый день. Роман, Москва. Я думаю, кроме как сидеть, ему здесь делать нечего.

С.ДОРЕНКО: Вот, «сидеть». А еще что? И всё. Получается, собрание 300 человек было никаким не штабом.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Мне кажется, он раздает своеобразные долги своим сотрудникам. Вы говорили, что есть традиция «за всё платить», я думаю, что это расплата.

С.ДОРЕНКО: Ланнистеры за всё платят, про Ходорковского не было ни слова.

НОВОСТИ

ОБЗОР ПРЕССЫ

С.ДОРЕНКО: «Что за рейды на дорогах Москвы? Кого ловят, чего ищут, зачем шманают?» — спрашивает нас Ози. Просто много сообщений о том, что сегодня менты шманают, открывают багажники и интересуются. SMS: «Только что на внутреннем МКАД, 53 км перевернулась ВАЗ-2109». Это запад получается, правильно? С этими километрами у меня никак не получается освоиться. Скажите, перед каким шоссе? SMS: «ЦБ поставил новую цель — конец этой цели» Ребята, ничего не происходит страшного с долларом. Я не понимаю вашего разочарования.

А.ОНОШКО: 62,69 — доллар и 71,14 — евро в данную секунду.

С.ДОРЕНКО: 1/1348 доллар к евро, доллар сильнее, чем вчера. Мы его видели на 1/1414, как вы помните, сейчас он на 1/1348. Ночью я засыпал, он был 1/1397. Сейчас я его вижу на 62,71, но евро на 71,17, то есть доллар подрастает к рублю, в смысле как подрастает, может быть, от мгновения открытия за последние 40 минут, но к евро 71,18 мы видим. Мы видим слабый евро, и это отражает общее колебание валют. Сейчас я нефтюшку-кормилицу углеводородицу посмотрю, вот она голубушка 62,04. Мы ее вчера поскольку видели? Прости меня, дурака, я забыл. Мы ее видели 61,64, если я не ошибаюсь. Сейчас 62,04. Запомни, сегодня вторник. Ты забудешь уже к пятнице.

А.ОНОШКО: Конечно, забуду. А надо помнить, да?

С.ДОРЕНКО: Такие вещи надо помнить.

А.ОНОШКО: Чтобы потом куснуть себя за локоток, что я не купила баррель или что?

С.ДОРЕНКО: Чтобы просто демонстрировать неплохую память. Несколько лидеров Европы попросили евреев ни в коем случае не уезжать в Израиль.

А.ОНОШКО: Французы.

С.ДОРЕНКО: Французы, немцы, датчане. Бенджамин Нетаньяху предложил европейским евреям не иммигрировать в Израиль. И тотчас получил невероятно энергичную отповедь. Например, премьер-министр Мануэль Вальс сказал: когда французский еврей уезжает, с ним уезжает кусочек Франции.

А.ОНОШКО: Какая-то шуточка напрашивается.

С.ДОРЕНКО: Ангела Меркель сказала: я горда и благодарна за то, что евреи живут в Германии, и мы сделаем всё возможное для того чтобы евреи остались. Дальше, премьер-министр Дании (это леди), она сказала: еврейская община живет годы в этой стране, и они часть Дании, мы не останемся теми же самыми без них. То есть они должны остаться, чтобы мы остались собой. Это прекрасно.

А.ОНОШКО: Неужели они так боятся, что такой массовый будет исход? Я не слышала таких слов со стороны наших властей, когда волны миграции, мы не просили никого остаться.

С.ДОРЕНКО: О, господи! Почему надо было «укусить» сразу наши власти?

А.ОНОШКО: Надо же как-то развернуть тему.

С.ДОРЕНКО: Последняя волна миграции была в 1989 году.

А.ОНОШКО: А мы не боимся, что нас кто-то покинет теперь уже.

С.ДОРЕНКО: Не боимся, потому что на место этих прекрасных интеллигентных людей, учителей, врачей приезжают таджики, киргизы и замещают их. Они столь же прекрасны. Выпиши мне про Ходорковского: 36% на 64%. Я новое голосование ставлю. Нетаньяху в предвыборном порыве и в связи с расстрелами евреев в Европе призвал евреев иммигрировать, уезжать в Израиль. Европейские лидеры противостали этому очень энергично. Вы бы помогали Нетаньяху, действительно путь евреи едут в Израиль, там им самое место — 134-21-35. Или вы вслед за европейскими лидерами сказали бы, что без евреев ваш страна не была бы прежней — 134-21-36. Интересна ваша точка зрения, позвоните, пожалуйста. Нетаньяху сказал, что евреи должны уезжать в Израиль от взрывов синагог, от оскорблений и так далее. 134-21-35 — вы бы поддержали эту позицию. Европейские лидеры самым энергичным образом противостали этой позиции и сказали, что без евреев их страны не будут прежними, и вы поддержали бы эту позицию — 134-21-36. Я вам откроюсь: у меня сейчас 73% на 27%; 72%, 73%, 74%. Юрий Николаевич восхитительный не может не высказаться. Мне кажется, когда речь о евреях, он должен хоть что-нибудь да сказать. Здравствуйте, Юрий Николаевич, прошу вас.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Добрый день. Западные лидеры вот что имеют в виду: они надеются зачистить Украину от украинцев и русских, а евреи и прочие арабы и негры потом переселятся туда жить.

С.ДОРЕНКО: Когда вы говорите «евреи и прочие арабы и негры», вы негров считаете семито-хамитами, неправда ли?

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Там они сами разберутся между собой, кому заселить Украину.

С.ДОРЕНКО: Спасибо вам огромное, Юрий Николаевич за антропологическое открытие. 

А.ОНОШКО: Нам пишет человек, что сейчас в Москве идет полицейская операция «Заслон-1».

С.ДОРЕНКО: Так вот «Заслон».

А.ОНОШКО: А от чего она заслоняет?

С.ДОРЕНКО: Я тебе скажу: началась операция «Заслон», товарищи.

А.ОНОШКО: «Заслон-1». Что мы ждем, теракт или что?

С.ДОРЕНКО: Я тебе расскажу, я расскажу лучше всех. Я только закончу голосование, ладно. «Заслон-1» будет продолжаться по 6 марта. Нужен заслон. Я останавливаю голосование. Ты можешь выписать и это голосование.

А.ОНОШКО: Да, я вам шлю письмами их.

С.ДОРЕНКО: Спасибо. Еще одно письмо. Евреи должны уехать в Израиль — 66%; нет, без них наша страна не будет прежней — 34%. Это в ответ на высказывания Меркель, Олланда и мадам, которая премьер-министр Норвегии. Я надеюсь, не запомню это имя, оно слишком крученое.

Я тебе расскажу про «Заслон», сейчас вам будет «Заслон», товарищи. Около 30 тысяч столичных полицейских перейдут на 12-часовой режим работы. Они будут задействованы в операции «Заслон-1». С 16 февраля по 6 марта ГУ МВД РФ по Москве проводит комплексную оперативно-профилактическую операцию «Заслон-1». На время проведения операции личный состав московского гарнизона будет переведен на 12-часовой режим работы, увеличена плотность нарядов на маршрутах патрулирования. Чего ждем, товарищи, расскажите нам, пожалуйста, дорогие наши, до известной степени, коллеги? 30 тысяч полицейских в «Заслон-1» брошены со вчерашнего дня по 6 марта, потом они усталые, но довольные вернутся к женам, на Восьмое. А чего ждем? Здравствуйте.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Здравствуйте. Из Израиля беспокоят, Дмитрий меня зовут.

С.ДОРЕНКО: Ну что нам Израиль, мы уже перешли к следующей теме, товарищ дорого. Это из-за скорости звука, проблема со скоростью звука. Спасибо, извините. Мне нужны полицейские, от слова «полис», а потом «цейские». Что такое «цейские» мы не знаем. Вас бросили на «Заслон-1». Потом будет «Заслон-2», «Заслон-1,5», как это будет происходить? Здравствуйте.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Здравствуйте. Ждем переселения в Израиль.

С.ДОРЕНКО: Товарищи, слово «Израиль» вас возбуждает, я знаю. До известной степени я специально вас провоцирую. Сегодня 17 февраля, и теперь это слово на пару недель будет вас иметь. Здравствуйте.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Здравствуйте. 21 февраля назначен митинг «Год Майдану». Скорее всего, это профилактика.

С.ДОРЕНКО: А зачем тогда по 6 марта, вроде бы как-то долго?

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: А вдруг пойдет потом, кто его знает. У нас правительство всё предусмотрит. 

С.ДОРЕНКО: Нет. «Митинги, всё из-за митингов», — говорит 35-й. Альтер говорит: «Надо спрашивать, за что — за слон, за слон — ладья». Вы имеете в виду что-то шахматное? Операция «Заслон-1» началась в Москве. Здравствуйте.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Доброе утро. Сергей, полицейский. «Заслон-1» — это специальное оперативно-профилактическое мероприятие, в рамках которого усиливается борьба с преступностью. Ни с чем это не связано, это плановое мероприятие.

С.ДОРЕНКО: Но напряжение сил включает в себя 23-е число. Если бы я был министром, я бы личный состав пожалел перед 23 февраля.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Сергей, каждый год проводится по несколько спецмероприятий, например, и по наркотикам, и по оружию. «Заслон» направлен на борьбу с имущественными преступлениями непосредственно.

С.ДОРЕНКО: Получается, что в праздник мужики будут в этом самом «заслоне».

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Ну что поделать, служба у нас такая.

С.ДОРЕНКО: А сейчас открывают багажники — это на всякий случай, кто стволы везет?

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Вполне вероятно.

С.ДОРЕНКО: Спасибо большое. Вот позвонил сотрудник полиции Сергей, он сказал, что такие вещи проводятся не один раз в год. Это все борются с организованной преступностью. Борются успешно и прекрасно, и как бы чистят такой мелкой щеточкой, мелкой расчёсочкой проходят. 

А.ОНОШКО: То есть перестанут омывалку продавать на дорогах нелегальную.

С.ДОРЕНКО: Нет, омывалку, я думаю, оставят, потому что ее крышуют гайцы. Здравствуйте, прошу вас.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Здравствуйте. Это всё проводится в Москве по той причине, что замначальника ГУВД — бывший военный из внутренних войск, генерал Понорец. По «Заслону-1» — это побег преступника из колонии; «Заслон-2» — побег вооруженного солдата-часового. Не знаю, для чего это проводится. Скажем так: военный решил устроить праздник для военных.

С.ДОРЕНКО: «Заслон-1» — это побег преступника, и поэтому всюду открывают багажники. Но делается ли какой-то один офицер, который имитирует этого преступника? Условно говоря, настоящий сотрудник есть, который в тренировочном костюме едет сейчас в багажнике разбитой «Лады»?

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Большая половина московской милиции может это осуществить.

С.ДОРЕНКО: То есть в таких операциях все-таки подставные, имитирующие преступника люди есть или нет?

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Здесь надо понимать, что эта ситуация связана, скорее всего, с митингами. Потому что когда идут митинги, столько заявок на митинги, и идет тренировка побега какого-то преступника или минирования чего-то.

С.ДОРЕНКО: Знаете, как можно сочетать эти две вещи? Попросить побегать по Москве Навального. Чтобы он надел треники и с перекошенным лицом бежал куда-нибудь, а его все ловят. И обеим сторонам будет прикольно, интересно и понравится.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Сергей, в 2013 году проводилась в метро подобная операция: привлекались внутренние войска, МЧС, вся система единой дислокации в Москве, где один оперативный начальник. Отрабатывались такие вводные — взрыв в метро, пожар в метро и так далее. Какая вводная отрабатывается с 16 февраля по 6 марта, у меня информации нет. Наверное, что-то отрабатывается.

С.ДОРЕНКО: Спасибо огромное. Я прочитаю: мэрия Москвы получила 11 уведомлений об уличных акциях 1 марта.

А.ОНОШКО: Я не могу выбрать, куда пойти.

С.ДОРЕНКО: Внимание! Настёна с тремя детьми, причем у нее младший грудной, да?

А.ОНОШКО: Да, всё еще.

С.ДОРЕНКО: Это подвиг, я понимаю.

А.ОНОШКО: Это так удобно. Какой подвиг? Не вставать, не разогревать, ничего не размешивать — это удобнее всего.

С.ДОРЕНКО: Ты считаешь, кормить самой удобнее?

А.ОНОШКО: Да. Я даже себе представить не могу, что бы я делала, если бы мне надо было стерилизовать, носить с собой соски, покупать смеси. Это дешево и удобно.

С.ДОРЕНКО: Так ты тогда всю семью так корми.

А.ОНОШКО: Я подумываю.

С.ДОРЕНКО: Я считаю, что это подвиг, ты умница. Ты пойдешь с тремя детьми на митинг, да?

А.ОНОШКО: А куда я их дену? Конечно! Я их трех отправлю на разные митинги, чтобы они мне потом рассказали по телефону, что видели.

С.ДОРЕНКО: Мэрия Москвы получила 11 уведомлений на проведение политических акций 1 марта. Об этом «Ведомостям» сообщил… не важно. Марш «Весна», это мы не знаем кто. Потом еще РПР-ПАРНАС — слово это я слышал в связи с Немцовым, как мне кажется. «Солидарность»; «Яблоко» пойдет еще с антивоенными лозунгами в рамках марша «Весна», против конфронтации с внешним миром, говорит Сергей Митрохин. Движение «Моссовет» три уведомления подало: на Пушкинской, Новопушкинский сквер и Площадь Революции — отставка правительства Москвы. Они будут хотеть отставки правительства Москвы. А где «Антимайдан» наконец? Николай Крылов, 2 тысячи на Трубной, отставка правительства тоже. КПРФ — на Пушкинской площади, по бульварам к Дому правительства; тоже что-то против правительства. «Справедливая Россия» не знает еще, будет или нет. «Единая Россия» пишет, что не будет. И «Антимайдан» вроде бы тоже куда-то идет, нет?

А.ОНОШКО: Они идут тоже.

С.ДОРЕНКО: Они идут прогуляться или идут на акцию?

А.ОНОШКО: У нас нельзя «просто прогуляться».

С.ДОРЕНКО: Можно прогуляться.

А.ОНОШКО: Не предупреждая никого?

С.ДОРЕНКО: Ну, как тебе сказать. Зависит от лозунгов, мне кажется. Также еще есть информация: население готово к протестам на 8%. Читаю по «Коммерсанту»: ВЦИОМ выяснил, что 8% граждан считают акции протеста единственным способом решения острых проблем. 36% не видят вообще никаких проблем. Давай засандалим голосование по ВЦИОМу. ВЦИОМ выяснил, что 8% граждан считают акции протеста единственным способом решения острых проблем. Вы считаете массовые акции единственным способом решения острых проблем, да — 134-21-35; нет — 134-21-36. Сейчас из вредности тролли начнут звонить. 54%, 56%. У нас не 8%, у нас 63%, 62%, 61% — единственный способ решения острых проблем. Ребята, я сейчас поймаю некруглое число и остановлю голосование и остановлю голосование, потому что мне всё понятно. 66% на 34%. В России считают 8%, что единственный способ решения острых проблем социальных, экономических и так далее — это массовые мероприятия. Среди наших слушателей решили отметиться 66%, которые тоже считают, что обязательно массовые акции.

А.ОНОШКО: А на самом деле просто засиделись все дома зимой, и хочется выйти, подышать.

С.ДОРЕНКО: Сжечь какую-нибудь Масленицу. Везде в городе проходит акция «Заслон-1» — это 30 тысяч полицейских по 12 часов патрулируют ваши багажники. Там и сям люди видят, как открывают багажники, в этом особенность текущего «Заслона-1», который бросает вызов криминалитету. Прекрасно! Мы пойдем и проживем его, этот вторник, 17 февраля.