Программист из Владимира стал первым кандидатом на пересадку головы

В.СПИРИДОНОВ: Мой диагноз – спинальная мышечная атрофия, это неизлечимое генетическое заболевание, которое выражается в том, что мышцы слабеют  с каждым годом. То есть я не мог ходить, например, уже с года, теперь я не могу поднимать вещи, которые тяжелее 200 граммов, то есть тяжелее телефона. То  есть я полностью не самостоятелен, я завишу от свободного времени близких, которые мне помогают. Но при этом я имею щит и разум, я закончил учебное заведение высшее, я имею диплом, я имею золотую медаль, я имею работу. В этом смысле у меня колоссально насыщенная жизнь. Но что касается физиологии, тут да, большая проблема.

М.ЧЕЛНОКОВ: Когда вы узнали об этом эксперименте, вы сами вышли на доктора или вам предложил кто-то?

В.СПИРИДОНОВ: Да, я узнал об этом эксперименте через газеты, через прессу, на которую я подписан, потому что я читаю много научной прессы, я интересуюсь этой тематикой. И я быстро понял, что это шанс для меня, для того, чтобы вести полноценную жизнь. В принципе, я давно в этой теме,   я знаю об экспериментах, которые проводил русский профессор Демихов, я знаю, что американский профессор Роберт Уйат тоже этим занимался. Но у них была проблема, они не могли срастить ткани нервных волокон спинного мозга. То есть на тот момент такая операция не имела смысла. А сегодня Канаверо имеет технологию для успешного сращивания, поэтому я верю в успех, и поэтому я с ним связался….

М.ЧЕЛНОКОВ:  Валерий, но ведь, извините меня ради бога, но, скажем так, живых примеров его, скажем так, операций нет.

В.СПИРИДОНОВ: Живых примеров его операций такого уровня и такого радикального решения нет. Но в 2008 году он испытал свою технологию на девушке, которая попала в страшную аварию, и у нее была травма именно спинного мозга с тяжелыми повреждениями. И он применил свою технологию, и сегодня вернул двигательные функции этой девушке, то есть технология имеет право на жизнь. Но что касается именно пересадки целиком тела… Кто-то должен быть первым, да.

М.ЧЕЛНОКОВ:  Вы, Валера, знаете, чье тело будет?

В.СПИРИДОНОВ: Нет, конечно,  нет. Вы знаете, что это решение будет приниматься скорее всего в последний момент. Он наступит примерно через два года. Но мы прорабатываем разные сценарии. Это может быть донор, который потерпел несчастный случай, например, в аварии, то есть у которого мозг отказал, но тело полностью здорово. Это может быть приговоренный к смертной казни преступник, такое тоже может быть, или человек после обширного инсульта, после которого мозг уже не работает в любом случае. То есть решение будет принято в последний момент, мы попытаемся действовать быстро. Но вот сегодня, конечно, никто не говорит, что готов расстаться со своим телом ради эксперимента.

М.ЧЕЛНОКОВ:  Для вас, в принципе, есть какое-то значение, чье это будет тело? Или это все равно?

В.СПИРИДОНОВ: Нет, что вы, я не имею никакого права выбирать сам, и мы не имеем сегодня таких технологий, чтобы выращивать тела по своему желанию, к сожалению, хотя надеюсь, что мы к этому придем. Я надеюсь, что это просто будет чуть-чуть более здоровое тело, чем то, которое есть у меня.

М.ЧЕЛНОКОВ: Валера, вам страшно?

В.СПИРИДОНОВ: Да, конечно. Наверняка, первому космонавту было страшно, когда он выходил в открытый космос. И людям на  Луне тоже было страшно. Всегда первым страшно.

М.ЧЕЛНОКОВ:  И еще один вопрос. Со стороны российской с вами кто-то ведет работу, есть адвокаты, врачи? Или вы сами принимаете все решения?

В.СПИРИДОНОВ: Я принимаю все решения сам, потому что на сегодняшнем этапе никто не занимается исследованием конкретно моей патологии. У меня нет постоянного лечащего врача, который за этим следит. Я в принципе редко обращался к врачам, потому что, может быть, мне повезло, может быть, за мной хороший уход, матушка мне помогает каждый день целый день, но в каждодневной помощи врачей я пока не нуждаюсь. Радикально улучшить мое состояние врачи пока не предлагают никак. То есть Канавера остается одним из последних шансов для меня.