• 17:05 Июль 7, 2014

    В гостях

    Александр Дугин

    Лидер международного "Евразийского движения"

    О.БАЙКАЛОВА: 17 часов, 5 минут в российской столице, у микрофона Ольга Байкалова. Это программа «Пиджаки». Наш гость – лидер Международного евразийского движения, философ Александр Дугин. Александр Гельевич, приветствую Вас.

    А.ДУГИН: Здравствуйте.

    О.БАЙКАЛОВА: Два дня назад министр обороны самопровозглашенной Донецкой народной республики Игорь Стрелков оставил Славянск и окрестные города и отправился в Донецк. На Ваш взгляд, это предательство или это вынужденная необходимость?

    А.ДУГИН: Дело в том, что в этой ситуации очень много позиций, очень много взглядов. Это, во-первых, отступление, потому что мы держали Славянск как могли. Стрелков – это, безусловно, человек, с которым отождествляет себя, я думаю, подавляющее число русских людей сейчас. Наше имя – это Стрелков. Все лучшее, что у нас вкладываем в этого человека, потому что для нас это живой подвиг, живой герой. У нас очень давно таких не было. У нас были артисты, у нас были политики, удачные, неудачные, у нас были менеджеры, но героев у нас очень давно не было. А это настоящий живой герой, который сражается за Россию, за наши интересы сегодня. Поэтому отступление героя от той символической точки, от столицы, духовной столицы нашей русской весны Славянска – это просто удар, это потеря, это трагедия. Иногда нам приходится отступать. Понятно, но никогда нельзя называть отступление, потерю, удар, проигрыш сражений радостью или хитрым планом. Может быть, это какой-то и план, но мы увидим после.

    О.БАЙКАЛОВА: Почему Игорь Стрелков на это пошел? Потому что это, как Вы говорите, отступление в любом случае?

    А.ДУГИН: Это отступление, но дело в том, что он мог либо там погибнуть, потому что он удерживал Славянск в расчёте на очень серьёзную, настоящую помощь России. Он сделал всё, что мог, он просто выложился полностью, он держал этот рубеж, принципиальный рубеж, на самом деле, несмотря на то, что была захвачена неонацистскими карателями позиция и точка на горе Карачун, которая при их превосходстве давала ещё и стратегическое превосходство на местности. То есть это была проигранная битва, это было что-то немыслимое, настоящий подвиг. Это небольшой гарнизон держит город Славянск перед лицом, превосходящий в десятки,  в сотни раз, наверное, силы противника. Поэтому то, что он отступил – это потеря, но то, что он жив – это наш праздник. Это значит, мы живы все, это наша радость, это наша надежда. Поэтому отступление не может быть объектом радости. Это всегда потеря, мы теряем людей, мы бросили, на самом деле, там людей, которых просто уничтожат нацистские каратели. Там уже идут чистки, стучат люстрации, ходят по домам. Судьба людей, оставленных в Славянске, не завидна. Они смертники, но в этой войне ставки настолько высоки, что тот факт, что наш гарнизон стрелковый спасся, отступил на позиции, это имеет огромное стратегическое значение. Он жив – это большая победа. То, что Славянск пал – это большое поражение. А что касается предательства, если его и искать, так только не в Стрелкове, далеко не в тех героях ДНР, которые бросили вызов неонацистскому режиму хунты, которые не признали рабское положение русских людей в Новороссии, которые поднялись за нас, потому что мы – это один народ.

    А.ДУГИН: Они бьются за нас, это наша война. А вот кто их предаёт, это большой вопрос. Я думаю, что это так называемая шестая колона в Москве – либералы, западники.

    О.БАЙКАЛОВА: Если я Вас правильно понимаю, Вы говорите о том, что Стрелков был вынужден покинуть Славянск, потому что ему никто не помогает?

    А.ДУГИН: Ни в этом дело. Он держался, сколько мог и без помощи или с помощью, которую оказывал Донецк, которую оказывали ополченцы. Потому что, в конце концов, приток людей стал достаточным в какой-то момент. Но речь идёт о том, что воевать ополчению, даже такому мужественному, героическому, я бы сказал сверхчеловеческому ополчению как гарнизонцы Стрелкова, с этими героями, которые на наших глазах каждый день творят подвиги, каждый день творят историю. Я не могу оторваться от них, и все мы не можем оторваться от каждого действия этих священных людей. То, что они держали, – это уже ни в какие ворота не лезет, это выше, чем может человек, это выше, чем может ополчение. Но против них армия и держать бесконечно Славянск перед лицом армии, которая накапливала свои силы невозможно. То, что они прорвались, то, что они живы, то, что они закрепились в Донецке, – это, на самом деле, очень серьёзно. Теперь что касается того, могли ли они там остаться, на самом деле, это было просто самоубийство. Те люди, которые просто приказали Стрелкову отступать, они спали не его, они спасли не только этот гарнизон и его лично, они спасли шанс Новороссии отстоять свои силы.

    О.БАЙКАЛОВА: А кто эти люди?

    А.ДУГИН: Я могу только догадываться, потому что сам Стрелков говорил «я не пойду оттуда никогда». И если он получил приказ, считайте от тех людей, которые по-настоящему несут ответственность за ситуацию в Новороссии, иначе бы Стрелков не ушёл, это просто совершенно очевидно. И его позвали туда, где тоже плохо. Дело в том, что в Донецке в этой ситуации, когда нет той необходимой помощи от России. Помощь от России есть, если бы ее не было вообще, бы ничего не было.

    О.БАЙКАЛОВА: В чём она заключается?

    А.ДУГИН: Какие-то вопросы стоит обсуждать, какие-то вопросы не стоит обсуждать. Я думаю, что помощь, в первую очередь, от нашего народа. Наш народ не воспринял историю Новороссии как внутреннюю проблему чужого государства, он воспринял это как собственную боль. И я получаю тысячи, я вас уверяю тысячи, это не условность, писем и сообщений в разных социальных сетях, когда люди говорят «все, у меня двое детей, я бросаю, еду туда, помогите пройти». Когда-то я помогаю, когда-то они сами проходят. У кого-то удается, у кого-то нет. Но туда идёт помощь русского народа, в этом отношении мы, конечно, Новороссию не бросили. Я уж не знаю как государство, государство тоже, на самом деле, частично не бросило, помогает беженцам, оказывает гуманитарную помощь. И самое главное, если бы государство хотело предать Новороссию, оно бы просто перекрыло границы для тех добровольцев, которые идут туда и прикрыло бы информационную помощь, поэтому государство тоже не бросило Новороссию. Но помощь, которую оказывает государство, на мой взгляд, сейчас, она чуть меньше того, что необходимо для того, чтобы Новороссия выжила. Но это чуть – страшная вещь, поэтому приходится идти на невероятные самостоятельные шаги героям Новороссии. И, в частности, отступление от Славянска Стрелкова было продиктовано ещё и необходимостью упорядочивания военно-политических процессов, которые происходят в обеих республиках. Не только в ДНР, но и ЛНР. Необходимость централизованного управления частями ополченцев.

    О.БАЙКАЛОВА: Чтобы оно переместилось именно в Донецк, правильно?

    А.ДУГИН: И без этого невозможно. Если бы в Донецке всё было бы прекрасно, если бы все военные части подчинялись, как было по указу ДНР, самому Стрелкову, когда он находился в Славянске, может быть, в принципе он там и остался. Гаранта Новороссии оказалась недостаточно, структурно недостаточно. После этого потребовалось личное присутствие Стрелкова для упорядочивания  процессов, которые в Донецкой и Луганской народных республиках протекали. Это вынужденные шаги, но это осмысленное отступление, это не бегство, это не предательство.

    О.БАЙКАЛОВА: То есть нельзя говорить о том, что мы теряем юго-восток Украины?

    А.ДУГИН: Мы можем потерять юго-восток Украины, если мы не увеличим на критическую величину помощи этому региону. Даже при Стрелкове в Донецке, даже при спасении военно-политической ситуации в этих республиках, в которых начинается просто хаос, там полная гуманитарная катастрофа, силы противника многократно превосходят силы ополченцев и, конечно, ситуация просто критическая, она страшная. В этой ситуации России, конечно, необходимо оказать ту поддержку, которая будет критической для обеспечения спасения юго-востока и Новороссии. Вот сейчас нам необходимо сделать нечто, и все ответственные люди знают, что это нечто, кто-то это хочет сделать и готов, а кто-то этому препятствует. Не буду уточнять что, для того, чтобы помощь была достаточно для того чтобы сохранить статус кво или начать контрнаступление, потому что значительные части территории Луганской и Донецкой народных республик сейчас оккупированы, признаем мы эти республики или нет, но это новое государственное образование, которое борется за свою независимость, они сдают экзамен на историческую состоятельность. И сейчас часть этих территорий оккупирована.

    О.БАЙКАЛОВА: То есть говорить о том успешно или неуспешно проходит этот экзамен пока рано?

    А.ДУГИН: Во-первых, то, что там твориться, чудеса русского духа, решимость русских людей взять в руки оружие и бороться за свою собственную идентичность за свою страну, за свою судьбу, за свою веру – это уже огромная победа. На самом деле, Новороссия уже вошла в нас. Новороссия – это не что-то там, это уже здесь. Новороссия – это, если угодно, наша вера, это наша идеология, это наше мировоззрение сейчас, не только этих людей, которые там, но и тех русских людей, которые пробуждаются к своей исторической судьбе здесь. Поэтому, на самом деле, Новороссия – это уже победа, но военным образом все близится к катастрофе. И здесь, конечно, очень многое зависит от этих деталей, нюансов, потому что в какой-то момент даётся указание помочь, и вот на следующем уровне тому, кому даётся это указание, начинаются такие чудовищные игры, которые мы в своё время видели только во время первой Чеченской кампании. Не второй, а именно первой, когда политические элиты, пользуясь сложной критической ситуацией и колебаниями, нерешительностью или какими-то разными сложно понятными многоходовками нашего высшего руководства, пытаются начать на этом свою собственную игру. Начинают ссорить лидеров, пытаются вбросить камень раздора, скупать, направляют средства, выделенные, например, на поддержку гуманитарных инициатив куда-то в другом совершенно направлении. Вот эти игры шестой колоны всё-таки я хочу сказать, это те, которые выступают за запад, по сути дела, за Киев, даже находясь внутри российского руководства, этим отличается от пятой, потому что пятая колона была против Крыма, шестая за Крым, но она против Новороссии. И вот эта шестая колона пытается саботировать процесс помощи Новороссии, это страшная вещь.

    О.БАЙКАЛОВА: И, тем не менее, Вы не можете сказать кто конкретно эти люди? Вот давайте всё-таки немножечко вернемся к Новороссии. Если я Вас правильно поняла, Ваша позиция – мы не потеряем Новороссию, если Россия будет помогать юго-востоку Украины. Правильно?

    А.ДУГИН: Россия помогает юго-востоку Украины. Мы не потеряем Новороссию, если мы окажем критически важную помощь. Вот понимаете, здесь главное критически.

    О.БАЙКАЛОВА: Что Вы имеете в виду под критически важной помощью?

    А.ДУГИН: Смотрите, есть целый ряд вещей, которые структурно необходимы для Новороссии, и речь идёт не только о вооружении, речь идёт о свободной циркуляции людей, добровольцев, речь идёт об информационной поддержке, речь идёт о моральной и дипломатической поддержке и жесткости в переговорном процессе со странами Запада и с самим Киевом. Потому что мы видим, что Киевская сторона, хунта воспользуется любым перемирием для того, чтобы укрепить свои позиции. Мы, по сути дела, этим, ни к чему не ведущим прекращением огня только облегчили ситуацию войскам хунты, которые использовали это время для того, чтобы укрепить свои позиции. Причём то к ним армия подходит, а к наши армия не подходит, потому что мы туда войска не вводим.

    О.БАЙКАЛОВА: А нужно? Сложный вопрос, прям в лоб задаю.

    А.ДУГИН: Я уже много высказывался на эту тему после того, когда Путин предложил Совету Федерации отозвать у него право использования войск. Я эту тему комментировать не хочу. Есть разные способы помочь Новороссии. Все взрослые люди, все прекрасно понимают, по крайней мере, есть те способы, которые принципиально не совпадают с тем, что называется прямое введение войск и, тем не менее, они будут достаточны для того, чтобы ситуация была переломлена в нашу сторону и для того, чтобы мы, во-первых, сохранили свободу этих двух республик  и, во-вторых, чтобы мы начали процесс контрнаступления. Для нас на первом этапе необходимо восстановить контроль Донецкой и Луганской народных республик над своей территорией. Это первая задача. Это значит, что и Краматорск, и Славянск должны быть возвращены под контроль легальных, легитимных властей Донецкой республики, если говорить об этих двух пунктах, а также восстановлена территориальная целостность луганской народной республики. И это задача наша, с этим можно справится, герои Донецка и Луганска,  герои Новороссии с этим справятся, безусловно, но нам надо проснуться и включиться по-настоящему.

    О.БАЙКАЛОВА: 737-39-48 – это телефон прямого эфира. Здравствуйте.

    РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Меня зовут Николай, я полковник МВД в отставке. Александр, очень с глубоким уважением отношусь к Вашему выступлению, полностью с  Вами согласен. Я хотел бы обратиться к политическому руководству страны, не буду вдаваться в подробности, поддерживаю полностью Вас, Александр. Необходимо оказать немедленно помощь Новороссии, иначе эта коричневая чума перекинется на Ростовскую область. Какими способами и как помогать, я думаю, что все люди грамотные, все прекрасно понимают. Спасибо.

    О.БАЙКАЛОВА: Да, спасибо. Принято, давайте еще один звонок. Здравствуйте.

    РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Здравствуйте. Во имя какой светлой идеи он предполагает, что российского государство, президент должен приложить максимум усилий для того, чтобы эти вот новые образования остались на политической карте и дальше что от этого произойдет вот такого кардинального для этих новообразованных государств, чтобы мы сегодня за это сражались. И в этой связи такой дополнительный вопрос. Есть башкиры, есть удмурты, а вот в русском мире, который так сказать вот сейчас провозглашается, в том числе и на территории Украины, этот русский мир как он включает в себя все остальные национальности нашего государства?

    О.БАЙКАЛОВА: Спасибо, принято.

    А.ДУГИН: Я, конечно, прошу прощения, я Вас не узнал, может быть, мы и знакомы, но не до такой степени, всё-таки, чтобы говорить, что это близкое знакомство. Своих друзей я по голосу узнаю. Теперь что касается светлой идеи, на самом деле, эта идея озвучена, в том числе и на прямой линии президента. Речь идет о русском мире. Конечно, распад СССР был катастрофой, хотя бы потому, что границы тех государств, которые возникли после этого распада, не соответствовали ни истории, это были административные, довольно условные прочерченные линии, которые не имели исторического значения. Таким образом, русский народ оказался разделенным народом, растерзанным народом. И воссоздание, восстановление исторической справедливости большой России – это, конечно, светлая и великая задача. Другое дело, если бы Украина занимала либо дружественную нам позицию, либо хотя бы нейтральную, то это восстановление русского мира могло идти мирно, могло идти с признанием суверенитета Украины, могло идти сбалансировано. Но когда там пришли к власти неонацистские русофобские силы, которые первым делом запретили русский язык, они, по сути дела, объявили нам войну, всему нашему русскому миру, мы встали на его поддержку, мы стали пробуждаться к нашей исторической миссии, мы стали вспоминать что такое быть русским. И это, конечно, светлая идея, ради которой надо быть мобилизованными и государству помогать. Что касается башкир, тюрок или удмуртов, то я являюсь лидером евразийского движения. Конечно, это часть русско-евразийского мира, эти народы связали свою судьбу с нами, эти народы веками жили в одной и той же цивилизации. И, кстати, показательно, что многие кавказцы не только поддерживают и татары и удмурты поддерживают Новороссию, но и спешат отправится туда добровольцами. Это очень важно. Русский мир – это не этническое понятие, это не шовинизм, это ни в коем случае не национализм. Это цивилизационно-евразийская идентичность. И в русский мир входят, в том числе и чеченцы, которые отдали свою жизнь за Новоросиию, и кавказцы, и тюки, и удмурты. Но, конечно, в первую очередь, ядром этого русского мира являются русские православные люди, и поэтому на нас ответственность первая. Но тот, кто связал свою судьбу с нами исторически, – это наши братья, это часть нашего мира. И уважительное, просто любящее отношение к ним – это долг русского человека. Мы никогда не были закрыты, мы никогда не утверждали собственное превосходство. Мы всегда рассматривали других, может быть, ближе, чем себя.

    О.БАЙКАЛОВА: Тем не менее, ситуация на юго-востоке Украины вернула в политический, в научный и в общественный дискурсы понятие «русского мира». Почему, как только что-то происходит, мы вспоминаем про русский мир? Когда всё мирно, мы о таком объединении вокруг русского ядра говорим достаточно тихо? Почему так происходит?

    А.ДУГИН: Есть два момента. Во-первых, конечно когда нас начинают вырезать за то, что мы русские, мы пробуждаемся. Понимаете, одно дело рассуждать спокойно, когда никому не грозит опасность быть зарезанным или сожженным заживо за то, что ты русский. В этой ситуации можно себе позволить некоторое спокойствие. Когда начали наш геноцид запланированный, это все начиналось на Майдане, москаляку  на гиляку – это значит, русского повесь на ветке. Геноцид русского народа, а это половина населения Украины, там и русские и те украинцы, которые отождествляют себя с русским миром. Это культурная принадлежность, а не этническая. Конечно, перед лицом геноцида мы это вспоминаем с остротой немыслимой в других условиях. Но одновременно я хочу сказать то, что мы забываем об этом русском мире, о большой России в периоды мира, это тоже не делает нам чести. Мы, на самом деле, забываем, отказываемся от собственной идентичности, мы отказываемся от собственной истории, мы как бы отправляемся на периферию самих себя, в изгнание собственной истории, в изгнание собственной культуры. И, конечно, возвращение к нашему центру, к нашему сердцу, к нашему ядру, к русской оси в нашей культуре, нашем обществе и в нашей истории – это очень важное событие, которое, к сожалению, в нашем народе происходит только тогда, когда нам грозит опасность, когда возникают жесткие нотки, когда приходит экзистенциальный враг, который говорит, что все русские недолюди, недочеловки. Ваш язык запрещен, ваша культура ватников, вы колорады, ваши дети – это личинки колорадов, ваши женщины – это самки колорадов, мы вас сейчас сожжем, вы будете у нас ватники гриль как в Одессе в Доме профсоюзов. Конечно, после этого любой человек, который даже никогда не задумывался о том, что такое быть русским или как надо вообще себя вести, никогда не задумывался о большой России, он пробуждается и встаёт в строй.

    О. БАЙКАЛОВА: Как в связи с этим реагировать на реакцию того же самого общества, когда просто молча посмотрели, что Стрелков ушёл из Славянска? Сам Стрелков не раз говорил в своих интервью, что не нужно тешить себя иллюзиями, сейчас местным жителям будет очень плохо. Туда пришла нацгвардия Украины, и им будет очень плохо, потому что их начнут вырезать. Как в этой ситуации реагировать на его действия? Насколько это оправдано?

    А. ДУГИН: Дело в том, что всё так и есть.

    О. БАЙКАЛОВА: Очень многие ребята, которые, так или иначе, причисляют к Вашему движению себя, говорят о том, что они едут на юго-восток помогать. Вы не собираетесь в ближайшее время?

    А. ДУГИН: Может быть, посмотрим. На самом деле, дело в том, что я делаю всё, что я могу здесь, и подчас люди, которые я не однократно это предлагал моим друзьям, которые там живут, сражаются, действуют, они говорят, что нам очень важно, то есть, кому воевать. Есть, кому политически управлять, экономика практически вся там в хаосе. Им необходимо, чтобы их поддерживали в Москве. Это действительно очень важно. Это правда, потому что, на самом деле, здесь очень многие вещи видны яснее. Я бьюсь за Новороссию и делаю всё, что только возможно от меня зависит здесь, не покладая рук с утра до вечера. Это заключается в том, что я, наверное, ежедневно публикую несколько  анализов, несколько статей, я поддерживаю разных людей. Я встречаюсь, пытаюсь налаживать и налаживаю поставки и гуманитарной помощи и отправку людей, которые хотят туда поехать, осуществляю, в том числе самые разнообразные интеллектуально-информационно-аналитическое обеспечение, мировоззренческую поддержку лидерам Новороссии. Я с ними говорю просто постоянно и в условиях пребывания в Донецке, в Славянске или Луганске просто эти возможности сократятся в разы. Моя эффективность, стреляю я, кстати, очень не плохо. У меня был не плохой разряд, но, конечно, есть люди, которые стреляют гораздо лучше меня. Есть вещи, которые тоже не плохо делают в Донецке, есть гораздо более эффективные специалисты водят танки, сбивают самолеты, а вот мало кто обладает, во-первых, достаточным геополитическим инструментарием, чтоб понимать не только сиюминутное событие, но и весь контекст, в котором происходит эта война, потому что это часть большой войны, великой войны континентов. Это очень важно сейчас для людей, как ни странно, которые воюют. Кажется, им важно взять другую высоту, ничего подобного. Когда человек приближается к смерти, ему важно понять, кто он, зачем он живет, что за страна, что за мир, в конце концов, в котором он находится. Вот это окормление интеллектуальное, историческое, геополитическое, духовное, мировоззренческое окормление Новороссии лежит в значительной степени на мне, не только, конечно, на мне. Есть и другие прекрасные люди, которые в этом полностью ангажированы. Александр Проханов и в значительной степени Михаил Леонтьев и ещё целый ряд людей, которые живут Новороссией, живут по-настоящему 24 часа в сутки. Но я хочу сказать, что в этом контексте я полностью мобилизован на фронт Новороссии, я на фронте и в этом отношении множество моих людей там. Людей, которые являются сторонниками евразийского движения, русскими патриотами, православными войнами, которые всю жизнь жили для того, чтобы в какой-то момент послужить своей родине, для того, чтобы сражаться за русскую идею, за русский мир, за русскую идентичность. Они сейчас в центре событий. Но наши ребята были в Славянске до последнего, и отошли со Стрелковым, наши ребята в Донецке, наши ребята в Луганске, от них получаю непосредственно, там слышны выстрелы, очереди, мины, и они рассказывают мне и нам всем, мы пытаемся анализировать и дать им обратную связь. Это же сетевая война.

    О. БАЙКАЛОВА: Александр Гельевич, согласитесь что достаточно сложно в условиях войны, когда в тебя летят пули, по большому то счету, духовно-просвещаться, философски.

    А. ДУГИН: Наоборот. Только смерть открывает  возможность мышлению. Если мы строим нашу теорию, нашу научный взгляд, наше мировоззрение на чем-то другом, кроме смерти, это очень гиблое знание. Если мы не смотрим смерти в глаза, наши мысли, наши выводы, наши теории вообще ничего не стоят. Поэтому, на самом деле, когда человек как раз стоит под пулями, он, может быть, впервые по настоящему задумывается о жизни. Смерть и жизнь идут вместе как любовь и ненависть, как война и мир. Мы не поймем, что такое мир, если мы не почувствуем войны. Мы не почувствуем, что такое жизнь, если мы не глянем в глаза смерти. Именно там сейчас самый большой запрос на идею. Вы не представляете, что из моих текстов шахтеры Донбасса делают листовки. Я сам был поражен. Я, честно говоря, думал, что мои идеи не достаточно сложные, они для интеллектуальной элиты. Я не представлял, что мне будут миллионы людей, которые по-настоящему следят за тем, что я говорю, как я анализирую ситуацию, для которых это жизненный вопрос. Они пишут мне, как они потеряли, как они хоронили своих маленьких детей, спрашивают, для чего это было? Вы можете объяснить? Я могу, и я им объясняю. Они понимают.

    О. БАЙКАЛОВА: В том то и дело, Александр Гельевич.

    А. ДУГИН: Не я начал эту войну, не мы толкали их на это, не мы убиваем их детей.

    О. БАЙКАЛОВА: Когда мы говорим про интеллектуальный запрос, это одно, когда мы говорим про идею, это одно, но, с другой стороны, у нас идет запрос на помощь, на реальную помощь.

    А. ДУГИН: И мы её оказываем с утра до вечера. Мы занимаемся с утра до вечера гуманитарной, материальной, силовой помощью. Среди этой помощи есть ещё идейная помощь. Мы забываем, что человек существо идейное. У нас есть сознание, сердце, у нас есть дух. Перед лицом войны и страдания это только пробуждается, обостряется и человек начинает понимать. Вот сейчас я умру, что от меня останется? Что такое я? Что такое моя душа? Что такое вечная жизнь?

    О. БАЙКАЛОВА: Что должна делать сейчас Москва? Москва должна оказывать военную помощь юго-востоку Украины или нет? Слушатели задают этот вопрос, я не могу его обойти стороной.

    А. ДУГИН: Конечно. На самом деле, я до самого последнего момента утверждал со всех трибун, которые были мне доступны о необходимости гуманитарной помощи, вернее гуманитарной операции для того, чтобы остановить силы геноцид русского народа на юго-востоке Украины. Я уверен, что это самое лучшее решение проведение гуманитарной операции для того, чтобы остановить геноцид.

    О. БАЙКАЛОВА: Это миротворцы?

    А. ДУГИН: Это миротворцы, которые просто остановят кровопролитие. Других слов, других действий ни политических, ни экономических, ни дипломатических Киев не слышит. Он продолжает истреблять мирное население с помощью вооруженных сил. Для того, чтобы это остановить, нужен миротворческий контингент.

    О. БАЙКАЛОВА: Вы говорите о том, что ожидать нового раунда мирных переговоров не стоит?

    А. ДУГИН: Я не знаю. Дело в том, что мы сами себе в значительной степени перекрыли возможность этого гуманитарного миротворческого демарша и перекрыли в ситуации такой, что если мы потеряем, не дай бог, конечно, если мы потеряем Донецк и Луганск, хунта направит свои войска сразу же на Крым. Потому что с точки зрения мирового сообщества, с точки зрения Вашингтона и Брюсселя разницы между Крымом и Новороссией нет никакой. Это часть суверенной унитарной Украины, поэтому если они выиграют военным образом, не дай бог еще раз повторяю, битву за Новороссию, они так же легко пойдут на Крым. А вот тогда мы будем вынуждены объявлять этой стране войну, потому что мы-то уже юридически считаем это частью России, а они нет, поэтому сейчас самое время для миротворческой операции на юго-востоке Украины для того, чтобы прекратить геноцид и остановить конфликт не дать ему перейти в войну. Введение миротворческого контингента – это единственный способ предотвратить войну. Может быть, я не знаю, у нас в запасе нашей власти есть еще какие-то методы. Но как геополитик, стратег, специалист в политологии, в геополитики я этого не вижу, потому что если не сделать это сейчас, мы просто будем обречены вести войну за Крым в гораздо худших стартовых условиях. Я не слышал ни одного аргумента, кроме того, что у Путина есть специальный план. Может быть, этого я исключать не могу. Всегда уровни, которые превышают наш уровень.

    О. БАЙКАЛОВА: Вы не знаете, что это за план?

    А. ДУГИН: Мне кажется, что мы либо его узнаем, но вот самое страшное, если никакого плана не окажется, это будет страшно. Я его не вижу. Я не могу себе представить какой ещё, мы попробовали все, мы попробовали апелляции к западу, мы попробовали экономическое воздействие через газ, мы попробовали дипломатическое отношение с Порошенко, мы все испробовали. Мы вообще обратились ко всем, мы сделали все шаги, все демарши, но геноцид то продолжается. Людей истребляют сотнями и тысячами граждан мирных за то, что они русские. Вот это и называется «москаляку на геляку нас вешают», нам зарезают животы, из нас достают органы, наших детей убивают на этом фоне, мы говорим «есть какой-то мудрый план». Отлично, давайте быстрее уважаемые наши правители его запускать в дело, как только мы увидим, что его запустили, скажем, прекрасно можно обойтись и без миротворческого контингента.

    О. БАЙКАЛОВА: 737-39-48 – телефон прямого эфира. Здравствуйте.

    РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Добрый вечер. Всегда хотел задать вопрос, а, может быть, Путин не делает таких шагов военных и на защиту Новороссии, потому что какие-то санкции или вообще война, тогда Америка четко будет понимать, что можно нападать, какое-то оружие свое испытывать, нет?

    О. БАЙКАЛОВА: Спасибо, вопрос очень простой. Стоит ли нам опасаться, что Америка ответит нам военной агрессией?

    А. ДУГИН: Абсолютно не стоит, потому что территория Украина не входит в зону жизненных интересов США. Если бы Америка хотела и могла развязать конфликт с нами, она бы уже это сделала по Крыму, и если она все-таки решится вступать с нами в прямое вооруженное противостояние, всегда можно сделать после того, как украинцы начнут атаку Крыма и, соответственно, Россию без ответа не оставит. Но этого не произойдет никогда и ни при каких условиях. Войну с Россией с ядерной державой, как сами говорят американцы, продать невозможно. Тем более европейцам, которые миролюбиво настроены и с ужасом смотрят на тот кошмар, который происходит со стороны американцев с одной стороны и нас с другой. Их объясняю позицию. Они больше всего хотят, чтобы это немедленно прекратилось, чтобы они не были втянуты и в систему санкций и в систему тем более военного противостояния. Последнее, что они хотят, это воевать с нами в интересах США. Что касается санкций, они могут быть достаточно болезненными, но ударят, в первую очередь, по российской элите, по российским олигархам, у которых собственность за рубежом, которые живут за счет эксплуатации природных ресурсов и приватизированных в 1990-е годы, скорее всего, неправильным образом наших крупных предприятий. Соответственно, как сказано в Евангелии, там, где сокровище ваше, там и сердце ваше. Их сокровище на западе и, конечно, санкции ударят по ним. На это все и рассчитано. На то, чтобы они сами создали оппозицию Путину, они ему создают. Вот сейчас эти прозападные силы и есть та шестая колонна.

    О. БАЙКАЛОВА: Та самая колонна, о которой вы не так давно говорили.

    А. ДУГИН: Она горой стоит за то, чтобы мы сдали Новороссию. Им всё равно, что на самом деле в Крыму будет война. Они прекрасно понимают, что Америка не будет втягиваться в этот конфликт, потому что если б она хотела, она бы уже втянулась. Невозможно, это не в их интересах, им достаточно тот хаос, который царит в Украине. Им достаточно той половины западной Украины, которая будет враждебной к нам при любых обстоятельствах и довольно долго. Поэтому она просто лжёт. Они говорят, если мы поддержим Новороссию, будет война. Ничего не будет никакой войны, если введут санкции, то Россия, наша экономика рухнет. Ничего не рухнет. Есть огромные внутренние ресурсы. Об этом Глазьев очень хорошо говорит в России для того, чтобы некоторое время продержаться. Есть огромный азиатский рынок, есть страны БРИГС, это совершенно новый, многополярной игроки глобальной экономики, которые, безусловно, позволят нам диверсифицировать те убытки, которые мы понесем от этих санкций. Народ выиграет, Россия выиграет, если угодно от этих санкций. Проиграет та самая 6 колонна, которая осталась нам с 1990-х годов и которую Путин так и не может в течение 14 лет по-настоящему дочистить. Это те люди, которые связали свою судьбу с сетью влияния запада, которые являются убежденными западниками, либералами их очень много в российской элите. Их очень мало в российском обществе

    О. БАЙКАЛОВА: А кто эти люди? Это какие-то фамилии, это какая-то сеть или просто Вы так называете либерально настроенный олигархат?

    А. ДУГИН: Я имею в виду либерально настроенный олигархат, структурным образом связанный с интересами запада. Те люди, которые занимаются не только простой коррупцией, как вся наша элита, а те, которые вместе с собственной совестью продают и еще собственную страну, приторговывают национальными интересами. Это совершенно конкретная группа людей. Они здесь чуть ли не доминировали. Классическим персонажем этой шестой колонны является Игорь Юрганс, например. Его можно рассмотреть в качестве оптимального представителя. Ну, конечно, не он один. Это знаковая фигура. Он председатель института системного развития. Он предложил в эпоху Медведева реформы направленные просто на демонтаж российской военной мощи, поскольку воевать якобы не с кем. Но Юргенсу не с кем, а Россия так вот она сейчас и воюет. Юргенс, естественно, поскольку представитель обещал ввести Россию в НАТО, торговал нашими национальными интересами, разъезжая по миру от лица президента Медведева, тем самым искажал его образ. Вот такого рода люди почти спикер олигархата Юргенс, он спикер шестой колонны. Кстати, одной частью своей уходит в пятую, потому что Юргенс это еще и болотное. А с другой стороны Юргенс – это уважаемый российский либерал, принятый на самых верхушках российской власти, якобы пропутинской поскольку между шестой и пятой колонной разница лишь в том, что 5 колонна уже на улицах, она маргинализована, она выступает жестко против Путина, а 6 колонна выдает себя за сторонников Путина. Это часть политического истеблишмента.  Это гораздо опасней. Юргенс просто олицетворяет это. И все люди, которые сейчас требуют отозвать Стрелкова, прекратить помощь Новороссии, они действуют в этой парадигме. Эта чистая 6 колонна, я знал, что они будут противостоять Новороссии, но я не знал, что они настолько сильны в нашем обществе. Для того, чтобы в некоторых блокировать и саботировать решение нашего президента.

    О. БАЙКАЛОВА: Если я Вас правильно понимаю, Вы говорите о том, что нам просто нужно ничего не бояться, не бояться ни санкций Евросоюза, ни США. Просто входить на юго-восток Украины и наводить там порядок.

    А. ДУГИН: Надо бояться бога и надо бояться потерять душу, потерять свое сердце и предать наши национальные интересы. Это страшнее всего. Запада, конечно, не стоит бояться. Он на исходе, на излете, он находится в состоянии упадка и поэтому его точно бояться не надо, бога надо и суда истории надо бояться.

    О. БАЙКАЛОВА: Я не могу Вас не спросить о ситуации вокруг Вашего  увольнения из Московского госуниверситета. Как Вы думаете, кто за этим стоит, Вы ответили уже на этот вопрос?

    А. ДУГИН: 6 колонна, они радуются.

    О. БАЙКАЛОВА: Ваши дальнейшие действия, возможно, Вам поступали какие-то  предложения из других университетов.

    А. ДУГИН: Увольнение состоялось благодаря петиции Киева. Это уже вообще анекдотическим образом, Киев потребовал уволить меня из Московского университета, либералы наши поддержали, потом 6 колонна, видимо, беззаконным образом, детали все я сообщил у себя ВКонтакте, это продавило. Правда сейчас университет не знает, как с этой ситуацией быть, потому не очень красиво получилось. Я сторонник Путина, я выступал в его поддержку в очень сложный момент на Болотной. Я, в общем-то, при всех моих жестких и резких заявлениях всегда находился в рамках ясной и четкой принципиальной общественной гражданской позиции, которая у меня была всегда. Профессиональных нареканий к моей деятельности за 6 лет преподавания в университете нет. Поэтому, на самом деле, я думаю, что эта ситуация ещё не закончилась, поскольку я отстаиваю свою правоту, свою справедливость. Я думаю, что ректорат просто осознает то, что он совершил определенную ошибку. Это все ещё не конец. А приглашений и разных предложений я получил массу самых разнообразных, но я хочу из принципа стоять за свою позицию, отстоять свое место.

    О. БАЙКАЛОВА: Именно в Московском государственном университете?

    А. ДУГИН: Именно в качестве заведующего кафедрой социологии и международных отношений, на пост этот я был назначен ученым советом МГУ и работал до этого 6 лет.

    О. БАЙКАЛОВА: Александр Гельевич, я благодарю Вас за беседу. Я напоминаю, что сегодня у нас в гостях был евразиец Александр Дугин. Приходите к нам ещё.

    Версия для печати

Связь с эфиром


Сообщение отправлено