П.ГРУДИНИН: Добрый вечер.

Ю.БУДКИН: Это прямой эфир, можно звонить, можно писать на смс-портал, можно через сайт Говорит Москва.ру, можно через твиттер ГоворитМСК. Сегодня пошли сообщения о том, что, возможно, Россия расширит вот эти контрсанкции. Вы представляете ту отрасль экономики, которая должна быть в этом заинтересована. Вы рады?

П.ГРУДИНИН: Да нет. Я, может быть, не всех своих коллег поддержу, которые говорят, что это хорошо. Я считаю, что это плохо, и плохо это прежде всего для населения, потому что все-таки мои работники, и все селяне ходят в магазины. И это все приведет к повышению цены. Причем санкции, на мой взгляд, уже с декабря и не работают, собственно почему, потому что такой курс доллара, что уже бананы стали стоить, помните, через 2 месяца 100 рублей. И многое зависит не от того, сколько продукции привезут, а сколько ее купят. Если импортное продовольствие из-за доллара будет достаточно дорогим, то его так и так не привезут в нашу страну. Мы же от введения санкций ничего, собственно, не получили. Потому что если бы санкции вводились одномоментно с инвестициями расширенными…

Ю.БУДКИН: А как это можно сделать? Ведь государство не может вдруг начать инвестировать…

П.ГРУДИНИН: Что вы говорите? Не может? А смотрите, белорусы, как только мы ввели санкции, увеличили ассигнования в молочную отрасль своей страны на два миллиарда с чем-то их белорусских рублей. Причем они сразу же поняли, что как только рынок освобождается, необходимо его сразу чем-то заполнить. И рынок заполнили молочной продукции Белоруссии. Вот если б мы это сделали, то молочники России, естественно, увеличили производство, получили дополнительные доходы. Учитывая то, что рынок освободился и мы его заняли. А так получается, рынок мы, россияне, отдали белорусам. И это очень плохо. Для того, чтобы увеличивать производство, нужно что сделать? Инвестировать в сельское хозяйство.

Ю.БУДКИН: Ну да.

П.ГРУДИНИН: А у нас…

Ю.БУДКИН: Говорят нет как раз тех, кто бы инвестировал.

П.ГРУДИНИН: А почему нет? Потому что прежде всего инвестором в сельское хозяйство во всем мире является государство. Оно стимулирует либо спрос, и через спрос инвестирует в сельское хозяйство, как делают американцы, раздавая ваучеры. Они больше 60 миллиардов уже раздают бесплатных фактически продуктов питания, все это производят американские фермеры.

Ю.БУДКИН: И фермерам за это платит государство.

П.ГРУДИНИН: Или как европейцы, которые увеличивают ассигнования на один гектар, это фактически та же самая оплата продовольствия, только через погектарную поддержку. Мы же только говорим о том, что будем инвестировать в сельское хозяйство, а на самом деле инвестиции туда не идут. Запретительная процентная ставка по кредитам привела к тому, что инвестирование в сельское хозяйство в этом году не только не увеличилось, оно уменьшилось.

Ю.БУДКИН: Ну, так это в любой отрасли экономики….

П.ГРУДИНИН: Мы сейчас с вами говорим про сельское хозяйство. И инвестиции поскольку получили запретительный процент, процентные ставки запретительные, в результате получилось, что денег больше в сельское хозяйство не дали, соответственно, это приведет к увеличению цены.

Ю.БУДКИН: Понимаете, вот вы говорите, что государство должно бы инвестировать… Правда, ведь с другой стороны у американцев государство не инвестирует…

П.ГРУДИНИН: Инвестирует.

Ю.БУДКИН: Нет, подождите, оно же при этом не становится инвестором. Оно оплачивает вот эти бесплатные продукты по сути.

П.ГРУДИНИН: Разные механизмы инвестирования, но все равно это фактически деньги, поступившие в сельское хозяйство США.

Ю.БУДКИН: Я понимаю. Юрий тут же пишет нам через сайт Говорит Москва.ру, мол, американская система нам не подойдет, потому что на ней откатов не наваришь.

П.ГРУДИНИН: Это он иронизирует. Человек правильно говорит, что на самом деле у нас, к сожалению, коррупция пронзила в том числе и инвестирование в сельское хозяйство. Но это отдельная тема для разговора, Скрынник не просто так уехала и живет во Франции. И у нас много такого можно рассказать, что в Америке или Европе вообще невозможно.

Ю.БУДКИН: Но есть какая-то схема, при которой государство и не инвестирует напрямую, но поддерживает производителей?

П.ГРУДИНИН: Их огромное количество, этих схем. Смотрите, если вы покупаете в странах Скандинавии трактор, то вам компенсируется практически 70-80% от его стоимости, с разницей в три года они раскладывают. Если вы покупаете в Польше трактор, особенно для производства яблок, то 75% стоимости этого трактора, или другой техники, оплачивает вам государство. Это стимулирование занятия сельским хозяйством.

Ю.БУДКИН: Но получается, что это не работает.

П.ГРУДИНИН: Почему?

Ю.БУДКИН: Не знаю почему…

П.ГРУДИНИН: Это работает, и привело в Польше к тому, что они за 20 лет стали крупнейшими производителями яблок в мире. И стали ввозить яблоки к нам.

Ю.БУДКИН: Ну да, теперь страдают оттого, что мы не завозим эти яблоки.

П.ГРУДИНИН: Это другой вопрос, что у них рынок, скажем так, сжимается. Но вопрос в другом. Вы знаете, сегодня по-моему британское правительство или МИД Британии опубликовало очень интересное исследование, что по их мнению, в течение 30 лет, до 2040 года, будут голодные бунты, потому что население мира растет гораздо быстрее, чем производство сельхозпродукции.

Ю.БУДКИН: Причем больше там, где продуктов не хватает.

П.ГРУДИНИН: У нас в 75 странах мира 5% населения мира не доедает. Или сидит голодным. И эта тенденция идет к увеличению. Поэтому те, кто контролирует производство продуктов питания, те на самом деле будут выигрывать. Мы же имеем огромное количество земель, огромное количество воды, хорошие природные климатические условия – и не можем накормить свою страну, уж не говоря о соседях. И поэтому нам надо менять государственные принципы поддержки сельского хозяйства, чтобы в ближайшее время увеличить производство сельхозпродукции, потому что…

Ю.БУДКИН: Но у нас же государство сейчас поддерживает сельское хозяйство…

П.ГРУДИНИН: Оно говорит об этом.

Ю.БУДКИН: Ага.

П.ГРУДИНИН: Это вы так слушаете, да. Оно говорит, что борется с коррупцией, но на самом деле коррупция побеждает.

Ю.БУДКИН: Нет причины не доверять.

П.ГРУДИНИН: Подождите, если вы мне скажете, что увидели огромное количество отечественного продовольствия на полках сетевых магазинов, то я с вами не соглашусь. Вы увидели суррогаты, потому что молоко, которое привозили из Европы, заменили пальмовым маслом, плюс каким-то сухим порошком, и вы пьете это все, и думаете, что это молоко. На самом деле это не молоко. Если вы скажете, что мы в ближайшие 2-3 года…

Ю.БУДКИН: Но там же написано ГОСТ…

П.ГРУДИНИН: Там не написано ГОСТ, там написано ТУ, если вы внимательно читали…а

Ю.БУДКИН: Нет, я-то всегда смотрю, чтобы ГОСТ было написано.

П.ГРУДИНИН: А тогда да. Но знаете, на заборе тоже что-то написано, там дрова лежат.

Ю.БУДКИН: Это другое, насколько можно доверять таким надписям.

П.ГРУДИНИН: Но главное другое. Поймите, с увеличением санкций уменьшается ввоз продукции. А производство продукции не увеличивается. К чему это приведет? Что люди начнут покупать заменители, грубо говоря. Вот они постепенно перестали покупать говядину, стали покупать свинину, те, которые были богатыми, стали среднего достатка.

Ю.БУДКИН: Дорогая говядина.

П.ГРУДИНИН: Конечно. Потому что ее стало меньше. А если бы одновременно наладили мясное производство, увеличили производство сельхозпродукции, естественно, цена бы не выросла. Поэтому тут вопрос спроса и предложения, на сегодняшний день, мы к сожалению….

Ю.БУДКИН: Виталий 44-й пишет: ну, вот у вас же совхоз имени Ленина как-то работает. Значит, существуют такие схемы, при которых экономически можно выживать.

П.ГРУДИНИН: Это, знаете, как я говорю: вы приходите в детский сад, там все уже почти не двигаются, доходяги, и только один бутуз стоит. Вас что, радует этот детский сад? Нет. Мы как-то выжили, я могу сказать, как, рассказать эту историю, это отдельная тема для передачи. А вообще вокруг меня 11 сельхозпредприятий в районе было – теперь осталось одно. Из 15 хозяйств Московской области, которые занимались плодами и ягодами, вот мы сейчас занимаемся земляникой, осталось одно. И мы выжили. Но это не должно никого радовать. Потому что остальные 14 умерли.

Ю.БУДКИН: Это рецепты, которые вы придумали, и которые можно использовать только у вас? Или это рецепты, которые распространять можно?

П.ГРУДИНИН: По-другому скажем: мы выжили не благодаря, а вопреки государственной политике. Ну, идет чума, и вдруг кто-то выжил, ну, бывает такое. Но это не значит, что все остальные виноваты в этом. Нужно сделать так, чтобы большинство выживало, чтобы бизнес рос не потому, что у них там какой-то особый порядок или начальник с плохим характером, и на всех орет, а потому что есть экономические условия для развития бизнеса.

Ю.БУДКИН: Про особые условия пишет Юрий через сайт Говорит Москва.ру: не в Скрынник дело, пишет он, смотрите, кому шли основные дотации в Краснодарском крае, когда там был Ткачев. Агрохолдингу его семьи, пишет Юрий. Но теперь ведь Ткачев министр. Опасность, получается.

П.ГРУДИНИН: Опасность получается в чем?

Ю.БУДКИН: Ну, опасность для сельского хозяйства всей страны, чтобы оно не было похожим на то, что было в Краснодарском крае.

П.ГРУДИНИН: Подождите, мы о другом. О том, что государственная политика определяется не Ткачевым. Она определяется Государственной Думой и правительством РФ. И какой бы не был умный или плохой Ткачев, или до этого Скрынник, а до этого Федорова, дело не в них. Я вам пример приведу. Американская система, о которой мы говорили, там закон о сельском хозяйстве Америки принимается раз в пять лет, у него 800 страниц мелким текстом, и попробуй нарушь этот закон. Там все инвестиции прописаны. И если кто-то нарушил, то фермер идет в суд, и, поскольку это закон прямого действия, получает дотации. У нас же 15 страниц крупным текстом, и отсылочная норма в программу господдержки сельского хозяйства, которая тоже имеет рекомендательный характер. И все должно быть в бюджете. А бюджет так написан, что ты ничего не поймешь. И потом, когда ты придешь в суд, тебе скажут: а чего вы хотите-то? В госпрограмме ничего нет, в законе ничего нет, вам написали, но не дали, ну, что теперь делать.

Ю.БУДКИН: И вот что-то меняется за последний год?

П.ГРУДИНИН: Если что-то и меняется, то только в худшую сторону. Почитайте, что говорят отраслевые союзы: на нас увеличивают административное давление, но вот недавний случай с ветеринарными новшествами, которые пытались ввести, молочный союз их отстоял. Или, например, введение экспортной пошлины на зерно. Только-только зерновики стали зарабатывать, вдруг – ба-бах! – государство сначала фактически запретило им вывоз зерна, а потом еще и экспортную пошлину приплюхнуло. Все же говорят: что вы делаете? Вы хотите, чтобы это развивалось? Тогда не давите административными всякими барьерами, налогами. А у нас только одно, кадастровая стоимость земли увеличивается, налоги увеличиваются. Мы, к сожалению, работаем на импортных тракторах, запчасти к ним, семена, удобрения, поскольку они с импортной составляющей, цена увеличивается. А покупательская способность населения уменьшается. И поэтому мы, скорее всего, в этом году получим финансовый результат гораздо хуже, чем в предыдущем.

Ю.БУДКИН: Виталий 44-й возвращается к тем примерам, которые вы приводили, к белорусским примерам, и спрашивает: по вашему мнению, здесь сельское хозяйство надо развивать так, как Лукашенко это делает?

П.ГРУДИНИН: Я абсолютно убежден, что если мы называем нашу совместную с Белоруссией жизнедеятельность единым экономическим пространством, то и налоги, и все преференции, в том числе поддержка сельского хозяйства, должна быть одинаковая. Тогда мы будем конкурентоспособны. Но если белорусы получают гораздо большую поддержку от своего государства, чем мы, то они более конкурентоспособны.

Ю.БУДКИН: Там, в Белоруссии, эта поддержка прямая или вот так же, через помощь в покупке техники?

П.ГРУДИНИН: Она всякая. Есть прямые и косвенные моменты…

Ю.БУДКИН: Даже прямая?

П.ГРУДИНИН: Конечно. А как же. Потом, они же выступают единым фронтом, и, если честно, многим белорусам все равно, они сдают молоко фактически государству, а государство его продает. Но государство им обеспечивает доходность сельхозбизнеса. То есть оно смотрит по себестоимости и дает им фактически право жить.

Ю.БУДКИН: Но это же не рынок.

П.ГРУДИНИН: А где вы видели рынок? Когда у вас фермер какой-нибудь в Германии получает от 600 до 900 евро на гектар, и фактически это его прибыль. Или американец, неважно как, у него есть понятие справедливой цены, и если цена упала ниже себестоимости, то ему государство различными способами доплачивает за это. Поэтому рынка в сельском хозяйстве, в сельхозпроизводстве, никто не допускает. Рынок есть, но он регулируемый. Вы должны понять, что такое регулируемый и не регулируемый рынок. Но у нас, к сожалению, такая вакханалия, выживай сам.

Ю.БУДКИН: 001-й рассказывает, что у него был бизнес – план по мясному животноводству, и отправился в корзину из-за высокой процентной ставки нынешний. На 100 миллионов чуть не влетел, а просто хотел заняться мясным животноводством.

П.ГРУДИНИН: Ему повезло. А представляете, кто-то начал бизнес, а потом ему процентную ставку поменяли. Просто без объявления войны взяли и сказали: было 12, станет 26.

Ю.БУДКИН: 73 73 948, это телефон прямого эфира. С нами Павел Грудинин, он директор совхоза имени Ленина, заместитель председателя комитета Торгово-промышленной палаты по развитию агропромышленного комплекса. 73 73 948. Почему не запрещают пестициды, спрашивает 483-й.

П.ГРУДИНИН: Почему должны запрещать пестициды? А почему не запрещают антибиотики?

Ю.БУДКИН: Ну, многие говорят, что это тоже надо запретить, потому что мы, получается, вместо живого товара получаем некую химически наполненную жидкость.

П.ГРУДИНИН: Нет, я имел ввиду другое. Если вы заболели, и вас надо лечить, вам колют антибиотики. Лекарства – это вообще-то яд, в переводе с римского. Пестициды – это борьба с вредителями и болезнями. Вот если на вас какой-то грибок сядет, вы же начнете себя чем-то поливать, реклама есть такая, которая убивает грибок. То же самое и с растениями. Если они заболели, их надо лечить. Есть экологически чистая продукция, которую вы можете произвести, особенно у себя на огородах, без пестицидов. Урожайность у вас будет несколько другая. Но это будет экологически чистое. Оно почему во всей Европе несколько дороже, чем обыкновенное? Потому что оно без применения гербицидов, пестицидов и другого.

Ю.БУДКИН: 153-й спрашивает, почему теперь свинина говядину круто догоняет?

П.ГРУДИНИН: Смотрите, если вы убрали с рынка конкурента, как это было сделано еще и без всяких эмбарго, когда взяли и сказали: слушайте, а в Европе-то недостаточно хорошая…

Ю.БУДКИН: Африканская чума, да.

П.ГРУДИНИН: И поэтому мы не будем ввозить ничего. Закрыли свой рынок, фактически дали преференции тем, кто производит свинину здесь....

Ю.БУДКИН: Ну, так там же дают преференции, вот и мы дали.

П.ГРУДИНИН: И мы дали. И это нормально, без всяких санкций.

Ю.БУДКИН: Но свинина подорожала.

П.ГРУДИНИН: А потому что она тянется за всем остальным. Вы понимаете, рынки продовольствия, все равно связь есть определенная. Если вы убрали с рынка конкурента, одновременно сделали говядину недоступной по цене, те, которые покупали говядину, перешли на свинину, начали покупать ее. Но дальше произошло следующее. Производство свинины уменьшается, потому что покупательная способность населения не так быстро растет. Если бы одновременно прибавили еще и пенсии и зарплаты, то можно бы производить больше продукции. Она была бы востребована. Люди стали, извините, экономить на еде.

Ю.БУДКИН: А так спрос растет, предложение не растет.

П.ГРУДИНИН: Спрос не растет, предложение растет.

Ю.БУДКИН: Так а те, которые говядину покупали, они же пришли в свинину.

П.ГРУДИНИН: Но их было очень мало. А дальше вы знаете, что будет происходить? Люди, которые покупали свинину, уйдут в курятину. Это еще более дешевое мясо. Вот это называется баланс продовольствия, мы сейчас достигнем импортозамещения быстро – знаете, почему?

Ю.БУДКИН: Потому что куриное мясо у нас свое.

П.ГРУДИНИН: Мы меньше перестанем есть. Но в любом случае, если цена на зерно растет, то должна расти и цена на свинину, вы же понимаете это прекрасно. Если вы привязали цену на зерно к долларам, и она у нас выросла, к сожалению, при рекордном урожае до 14 000 за тонну, то, соответственно, свинина тоже должна вырасти в цене, потому что свинина – это, прежде всего, комбикорм, это зерно. Вот и все.

Ю.БУДКИН: Туман спрашивает: вот вы сказали, что пестициды это не так страшно, а ГМО?

П.ГРУДИНИН: Нет, я этого не сказал. Я сказал, что правильное применение пестицидов приводит к тому, что вы получаете больший урожай. Если вы получаете больший урожай, то, соответственно, цена на него будет ниже, вот и все. Если же вы будете работать без пестицидов, то у вас будет маленький урожай, поэтому цена на него должна быть выше, вот и все.

Ю.БУДКИН: Хорошо, а ГМО?

П.ГРУДИНИН: Вы знаете, тут есть много мнений, я тут недавно на эту тему дискутировал. У меня мнение такое: ГМО нам не нужно по определению, России, мы должны быть зеленой зоной , потому что у нас достаточно земли, воды, рук и всего остального, что мы можем себя обеспечить продовольствием без применения генно-модифицировнных организмов. А когда докажут абсолютно точно, что это не вредно, тогда можно что-то применить. Но я вообще считаю, что мы можем накормить нормальной продукцией без всякого ГМО страну.

Ю.БУДКИН: Про клубнику.

П.ГРУДИНИН: Про землянику, которую все называют клубникой?

Ю.БУДКИН: Ну так вот, 483-й спрашивает, почему это греческая клубника дешевле вашей.

П.ГРУДИНИН: Потому что наша свежая. Я вот всегда думаю, а почему наши Жигули дешевле, чем Мерседес? Ну, потому что Мерседес – это Мерседес. А Жигули, на ней ездить не хочется.

Ю.БУДКИН: Попроще.

П.ГРУДИНИН: Вы когда попробуете нашу землянику, вы поймете разницу между нашей, свежей, которую только что сорвали, и греческой.

Ю.БУДКИН: Подождите, но ведь это один и тот же товар.

П.ГРУДИНИН: Нет.

Ю.БУДКИН: Покупая этот товар, пользователь ведь не может знать, что это вкуснее или не вкуснее.

П.ГРУДИНИН: Почему не может? Если вы подойдете к нашей машине…

Ю.БУДКИН: Достаточно понюхать.

П.ГРУДИНИН: То вы понюхаете и поймете, что это земляника. А если вы еще укусите, то вы больше никакой земляники есть не будете.

Ю.БУДКИН: Вы, получается, уверены в качестве, и можете задирать цену?

П.ГРУДИНИН: Мало того. Мы же смотрим на рынок, и если у нашей палатки, в которой мы продаем землянику по 300 рублей, стоит очередь 40 человек, значит, не только я, но и все остальные согласны с тем, что это должно продаваться дороже. А если вы берете резиновую землянику греческую, начинаете ее жевать, не чувствуете ни вкуса, ни запаха, и она как резиновая, то вы, наверное, будете есть нашу, хотя наша стоит дороже.

Ю.БУДКИН: 73 73 948, телефон прямого эфира. Слушаем, здравствуйте.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Добрый день. Вот у меня вопрос к председателю колхоза…

П.ГРУДИНИН: Я директор совхоза, извините.

Ю.БУДКИН: И ушел. А у него был вопрос к председателю колхоза. Да, слушаем вас.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Павел Николаевич, здравствуйте, это Полковник. Я живу рядышком с вами, в Развилке. Во-первых, спасибо большое за клубнику. Вопрос вот какой: как вы переживаете вот этот рост кредитной ставки? Вы вообще без кредитов существуете?

П.ГРУДИНИН: Ну да, нам повезло, мы никаких кредитов не берем уже 20 лет, и живем за свои деньги. Так что мы не переживаем, но переживаем за других, которые набрали кредиты, и вдруг им объявили об увеличении процентной ставки.

Ю.БУДКИН: 73 73 948, телефон прямого эфира. Слушаем вас, здравствуйте.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Здравствуйте. Вопрос не совсем по теме, не по землянике. А по тому, какой замечательный детский парк вы устроили возле вашего совхоза, для жителей ваших домов, я так поняла.

П.ГРУДИНИН: Мы для всех жителей, там же свободный вход. И из Москвы…

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: А теперь уже нет, уже не свободный. Как раз с этим и связан вопрос. Раньше был свободный вход.

П.ГРУДИНИН: Вы путаете две вещи. Первое – в детский парк он свободный, а пруды, которые мелиоративные, там закрыли все, потому что там, к сожалению, очень много пришлых людей, которые нарушают покой остальных граждан. Поэтому было принято решение Советом депутатов закрыть его, но это действительно не эта тема.

Ю.БУДКИН: И это не решение не ваше получается, а депутатов?

П.ГРУДИНИН: Совет депутатов принял такое решение, потому что там, скажем так, собираются компании, которые потом не выведешь. Поэтому было принято решение сократить количество времени пребывания там, как в парке Царицыно, до 23.00. И потом еще не пускать тех людей, которые нарушают общественный порядок.

Ю.БУДКИН: Слушаем вас, здравствуйте.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Добрый день. Я не с начала слушал, может, не по теме, но про клубнику. Третьего дня объявление было по телевизору, вы же говорили, что 350 рублей она стоит в ваших палатках. Сегодня на рынке смотрю, вывеска «Клубника, совхоз имени Ленина, 180 рублей». Это ваша клубника или нет?

П.ГРУДИНИН: Неправда, это не наша клубника. Дело в том, что наша земляника сегодня продается по цене 300 и 270 рублей, в зависимости от качества и места продажи. И цена такой будет до следующей субботы. Но то, что продают под видом совхозной, или краснодарской…

Ю.БУДКИН: Или крымской.

П.ГРУДИНИН: Или Крымской, хотя уже полторы недели там нет земляники, а все ее продают, это все фальсификат. Это то, что греческая привозится, продается под нашей эгидой.

Ю.БУДКИН: Вы как-то проверяете, допустим, для того, чтобы понять? Вот 483-й пишет: греческая вкуснее, а в вашей пестицидов больше. Есть какой-то химический анализ или как? Как это делается вообще? Как на рынке соседствуют та же греческая, скажем, за 200, если верить нашим слушателям, и ваша за 350?

П.ГРУДИНИН: Еще раз говорю, наша за 350 продается на ура, а греческая лежит, ее никто не покупает. Потому что вы придете и почувствуете разницу.

Ю.БУДКИН: Хорошо, вам говорят, что от вашего имени кто-то продает другой продукт по другой цене, которая явно вам не выгодна. А вы можете что-то с этим сделать?

П.ГРУДИНИН: Ничего. Месяц назад, когда еще только цветоносы были, еще даже ягод зеленых не было, по всей дороге в аэропорт Домодедово стояли машины, которые продавали землянику совхоза имени Ленина или «Подмосковную». Хотя это было невозможно, ее нет.

Ю.БУДКИН: А «Подмосковная» в любом случае должна быть ваша?

П.ГРУДИНИН: Нет, не только. Но, к сожалению, получилось так, что у нас 130 гектар земляники, следующий за нами колхоз имеет 6 гектар земляники, это в Коломенском районе. И все, больше нет крупных производителей земляники в Московской области. Да вообще, у нас одна треть всей земляники России производится. Мы производим где-то от 1000 до 1500 тонн.

Ю.БУДКИН: Ну и вот Юрий опять пишет: ну и где Роспотребнадзор? Или они для того, чтобы санкции вводить против Украины?

П.ГРУДИНИН: Вы поймите, Роспотребнадзор смотрит за безопасностью. И она безопасна, эта греческая земляника, она такая резиновая, долго лежит, чем-то, может быть, обработана, уже разложилось, я имею ввиду пестициды или средства против серой гнили. И она безопасна – а Роспотребнадзору только это и нужно. А вот наша она не безопасна – она полезна.

Ю.БУДКИН: Это Павел Грудинин. 30 секунд, чтобы ответить на вопрос, о котором вы уже упоминали. Итак, 582-й пишет: клубника и земляника – разница-то в чем?

П.ГРУДИНИН: Земляника – когда ягоды под листьями, клубника – когда над листьями. Все, что вы едите, это земляника, либо садовая, либо лесная. Клубники в мире только 5%, ее трудно найти.

Ю.БУДКИН: Павел Грудинин, директор совхоза имени Ленина, заместитель председателя комитета Торгово-промышленной палаты по развитию агропромышленного комплекса. Сейчас 17.30, на очереди новости, потом реклама, потом продолжим.

Ю.БУДКИН: Мы продолжаем, в студии Юрий Будкин, радиостанция «Говорит Москва». Вторник, 23 июня, 17.35. Наш гость – Павел Грудинин, директор совхоза имени Ленина, заместитель председателя комитета Торгово-промышленной палаты по развитию агропромышленного комплекса. У нас тут целая битва на смс-портале, и не только на смс-портале. Значит, одни продолжают задавать много вопросов про землянику, кто-то называет ее клубникой, а другие говорят: сколько можно говорить про ягоды? Кто-то тут пишет, какая земляника полезнее. Нет, давайте все-таки от ягод уйдем чуть дальше, тем более, очень много вопросов есть по поводу земли в Китае. Точнее, земли у нас на Дальнем Востоке, которая…

П.ГРУДИНИН: Вы оговорились точно, потому что скоро она будет в Китае.

Ю.БУДКИН: Как вы к этому относитесь? Да, сегодня уже пришли сообщения о том, что никто ни о чем еще не договорился, были только намерения, и они остаются, эти намерения. И вообще 800 000 гектаров там свободны, они никому не нужны, они для сложного земледелия только пригодны, почему бы не отдать?

П.ГРУДИНИН: Глупость. Первое – она пригодна для земледелия. Я вообще не понимаю этой темы, потому что у нас в законе об обороте земель сельхозназначения четко написано, что земля не может быть продана иностранным организациям или организациям с иностранным участием. И объяснить разницу между арендой на 49 лет и продажей практически невозможно никому.

Ю.БУДКИН: С точки зрения закона это принципиально разные вещи.

П.ГРУДИНИН: Ну, с точки зрения закона – да. Отдав на 49 лет, мы, скорее всего, ее потеряем навсегда по одной простой причине – мы прекрасно знаем, как хозяйствуют китайцы. И знаем, что они свою землю, которая их, родная, угробили так, что теперь на этой земле ничего не растет. И они продолжают эту экспансию в разные страны мира. Но мы почему-то считаем, что если мы будем производить сельхозпродукцию невыгодно, а если китайцам отдать и они будут производить сельхозпродукцию на этой земле, то это будет для китайцев выгодно.

Ю.БУДКИН: Но ведь у нас-то получается, никто не претендует на нее, а китайцы хотя бы претендуют. Мы ведем себя как собака на сене.

П.ГРУДИНИН: Нет, мы сделали такие экономические условия, что у нас производство сельхозпродукции не выгодно. Но это наши экономические условия. Мы можем поменять свои экономические условия, и тогда будет производство сельхозпродукции выгодно. Тогда инвестиции пойдут в сельское хозяйство. И для этого ничего особенного не надо, у нас зерном никто не прекращает заниматься. Вы только уберите, например, как Казахстан убрал, пошлины на железнодорожные тарифы на перевозку зерна. Он на своей территории обнулил эту ставку. Тогда стало выгодно производить зерно в любой части Казахстана, а потом перевозить для продажи. У нас же такой тариф, что производство зерна на Урале или в Оренбурге, становится невыгодным именно из-за железнодорожных тарифов. И поскольку они далеко находятся от этих портов, где отгружают зерно, они и бросили этим заниматься. Вы можете спокойно сделать так, что солярка будет дешевле, тогда можно будет заниматься сельхозпроизводством, потому что себестоимость производства будет низкой.

Ю.БУДКИН: Губернатор Ильковский, губернатор региона, он же не может сделать топливо дешевле. Он говорит: мы ищем арендаторов, но это зона рискованного земледелия, российские компании не планируют арендовать землю, а тут совместное производство, 50% наших …

П.ГРУДИНИН: Он может говорить все, что угодно. Но губернатор, если он говорит, что ничего не может, тогда ему надо писать заявление и уходить из губернаторов. А я по-другому рассуждаю: у нас совместное ведение, губернатор и федеральное правительство совместно сельским хозяйством. Кстати, я убежден, что сельское хозяйство – это такая отрасль безопасности, что этим должны ведать только федеральные власти. В Америке штатам законодательно запрещено помогать сельскому хозяйству.

Ю.БУДКИН: Почему?

П.ГРУДИНИН: Чтобы единое пространство было для сельхозпродукции, и чтобы не было сепаратистских: я дал тебе денег на молоко, поэтому молоко из области не вывози. Это глупость. Но у нас пока эта глупость, по-моему с 2003 года, придуманная Кудриным, она действует. У нас совместное ведение, и поэтому софинансирование. Губернатор либо развивает свое сельское хозяйство, как это в Белгородской области делают и многих других, либо китайцев зовет: идите, ребята, работайте, мы вам дадим землю, практически бесплатно, вы потом из нее что-то сделаете. А еще знаете, что еще хуже они сделают? Они привезут туда кучу китайцев, те расплодятся за 49 лет…

Ю.БУДКИН: Иван пишет: китайцы же лучшие работники, чем мы…

П.ГРУДИНИН: Кто вам сказал?

Ю.БУДКИН: Это Иван так думает.

П.ГРУДИНИН: Иван так думает, ему надо просто больше работать над собой. Мы ничем не лучше и не хуже китайцев, мы такие же. Причем, если взять Армату нашу, то китайцы еще пока такого не придумали, мы и мозгами можем работать, и руками. Пускай Иван приедет к нам в совхоз и посмотрит, что такое земледелие на самом деле, высокоточное. Другое дело, что нам нужны технологии, и нам нужен рынок сбыта. Я уже неоднократно говорил, что главное обеспечить доходность сельхозпроизводства. Делается это двумя путями. С одной стороны, богатое население, которое может купить хорошую продукцию, а с другой стороны это субсидии и поддержка государства.

Ю.БУДКИН: Про субсидии, про поддержку государства, и снова про клубнику, кстати, Марина пишет: греческая клубника дольше хранится.

П.ГРУДИНИН: Конечно.

Ю.БУДКИН: Потому ее берут для реализации магазины. Поэтому рынок сбыта у нее больше, поэтому желание вкладывать деньги в такой бизнес.

П.ГРУДИНИН: Нет, бизнес в Греции тоже страдает, на самом деле от санкций. Но чем дольше товар храниться, тем хуже его качество. Нашу землянику сетевые магазины не берут знаете, почему? У нас срок реализации земляники – 1 день. На следующий день она начинает течь, товарный вид теряет, ее никто уже не хочет покупать, мы ее перерабатываем. Поэтому наша задача – произвести такой товар свежий, чтобы за один день его продать. Вот и все.

Ю.БУДКИН: 73 73 948, телефон прямого эфира. Пишите на смс-портал +7 925 88 88 948. 001-й, который, помните, не взял денег и радуется этому, теперь пишет: я вообще несостоявшийся сельхозпроизводитель, заберите меня к себе. 004-й пишет: а когда у нас организуют закупочные аукционы для сельхозпроизводителей, как в Голландии? Это нужно?

П.ГРУДИНИН: На самом деле это тоже правильное решение, хотя у нас полгода назад начали говорить о том, что нужно организовать логистические центры, где производитель будет встречаться с покупателем, с оптовиком или сетевыми магазинами, это еще больше нужно, чем вот эти центры. Еще раз: в Голландии и других странах мира система логистики или товаропроводящей цепочки настолько отработана, что посредников практически нет. Наша проблема в том, что у нас такое количество посредников, знаете, давняя русская пословица, что семеро с ложкой, один с сошкой. Вот это как раз про нас. Нам нужно больше производить и меньше этих посредников на перепродажах. Потому что если я сейчас продаю молоко по 20 рублей, то в магазине сколько оно стоит?

Ю.БУДКИН: Точно не 20.

П.ГРУДИНИН: Точно 50. И больше.

Ю.БУДКИН:692-й пишет: не проще ли организовать агрохолдинг для прямых поставок продовольствия в Китай, что они инвестировали не в собственных работников, которые приедут на нашу землю, а чтобы это был русский бизнес, но с их инвестициями.

П.ГРУДИНИН: Знаете, мы хотим, чтобы кто-то пришел и за нас все сделал, то есть принес технологии свои, распахал, все сделал, а нам только отдавал деньги. Так не бывает. Вы можете совершенно спокойно преференциями в сельское хозяйство России добиться того, что мы будем производить огромное количество продовольствия. Для примера скажу, 20 лет назад мы производили 100 миллионов тонн молока. Сейчас мы производим реально 16, потому что все говорят о 32, но товарность молока 50%. То есть 16 тонн молока мы перерабатываем. Почему за 20 лет уменьшили производство молока фактически в 8 раз, объяснить никто не может, кроме определенных специалистов. Потому что мы долгое время называли сельское хозяйство черной дырой, в которую не вкладывали деньги. Я вот еще один пример приведу. Мы продаем зерна на 19 миллиардов долларов. А знаете, на какую сумму мы продаем вооружений? На 16 миллиардов долларов. Но вооружениями занимается вся государственная машина, работает Росвооружение …

Ю.БУДКИН: И внимание на самом высоком уровне.

П.ГРУДИНИН: А зерном как будто бы никто не занимается. Как только мы начинаем увеличивать производство зерна, сразу вводят экспортные пошлины. Вот мне, например, непонятно, почему это происходит.

Ю.БУДКИН: А 133-му другое непонятно, он опять возвращает нас к истории с клубникой, но задает другой вопрос: почему у вас бригадиры сборщиков клубники – выходцы из Африки?

П.ГРУДИНИН: Нет, это не так. Студенты РУДН работают у нас на практике. Это как приехала одна телекомпания, и вдруг обнаружила, что у нас группа узбекских работников, которая собирает клубнику, под командой афроамериканца, который студент, и ими командует. Действительно, прошла эта информация по всем СМИ, но преимущественно со старшими группами работают студенты наших вузов, наши работники.

Ю.БУДКИН: Как вы сказали – бутуз в детском саду? То есть ничего себе предприятие, крепкое. А уровень зарплат каков, вот 005-й спрашивает.

П.ГРУДИНИН: В прошлом году средняя зарплата без топ-менеджеров и без руководителей совхоза составляла 70 000 рублей. Но мы находимся рядом с Москвой, и низкий уровень зарплаты…

Ю.БУДКИН: То есть у вас московские, даже не подмосковные, зарплаты?

П.ГРУДИНИН: У нас выше, чем средние московские зарплаты, и я думаю, что в этом году они увеличатся.

Ю.БУДКИН: 73 73 948, телефон прямого эфира, смс-портал + 7 925 88 88 948, можно писать через твиттер, можно писать через сайт Говорит Москва.ру. Я еще хотел вас спросить по поводу инициативы депутата Журавлева: он тут в связи с 22 июня говорил о том, что надо в рекламе говорить, что та или иная компания когда-то сотрудничала с фашистами. Как вы к этому относитесь? Ведь наверняка и среди того, на чем работают ваши люди, может быть, даже ваша машина.

П.ГРУДИНИН: Мы все время комментируем какие-то глупости. Потому что купить Мерседес, потом сзади написать «Спасибо деду за Победу!» еще ничего, а «Трофей из Германии»… Но ты же таких денег за него заплатил за этот трофей. Поэтому какой смысл в этом? Мы все живем прошлым. Может быть, мы начнем производить такую продукцию? Как земляника? Мне, честно, не стыдно, когда французские фермеры в прошлом году, возраст у них почтенный, они свои фермы передают детям и ездят по всему миру. И они приехали к нам на поле. Вы бы видели, как они ели эту нашу землянику. Они такой не ели никогда. Потому что она действительно высокого качества, и поэтому нам надо гордится тем, что мы производим, а не пытаться не покупать… Япония тоже воевала на той стороне – давайте мы откажемся…

Ю.БУДКИН: Это вы намекаете, видимо, у вас Тойота.

П.ГРУДИНИН: У меня Лексус.

Ю.БУДКИН: Вы же тоже были депутатом?

П.ГРУДИНИН: Да, был.

Ю.БУДКИН: Ну вот.

П.ГРУДИНИН: Депутаты бывают разные –умные, глупые…

Ю.БУДКИН: Вы хотите сказать, что это зависит от конкретного депутата. Просто у многих создается впечатление, что в последнее время депутатские инициативы всегда, часто вызывают много вопросов. Вы на это как смотрите? Это всегда конкретный человек, конкретные инициативы? Или это времена такие?

П.ГРУДИНИН: Нет, это уровень парламента. Раньше у нас был Владимир Вольфович, который нас эпатировал предложениями. А теперь хотят все поучаствовать в этом процессе. Честно, мне непонятно это, лучше бы они занимались народным хозяйством, то есть делали так, чтобы бизнесу стало лучше жить…

Ю.БУДКИН: А вот депутаты реально могут что-нибудь в Государственной Думе сделать, чтобы бизнесу стало лучше жить?

П.ГРУДИНИН: Это мое мнение, и вы должны понять, что депутатов подбирали по такому принципу, чтобы они как «упал – отжался». Чтобы они, по крайней мере, не мучили правительство и администрацию президента какими-то инициативами, на которые надо отвечать. Поэтому они все хором голосуют за все запрещения. В последний год они напринимали столько законов запрещающих, но ни одного разрешающего, которые бы облегчили жизнь пенсионеров, бизнесменов. Что, они приняли решение о повышении зарплат пенсионерам? Они сейчас обсуждают другое – повышение пенсионного возраста и отсутствие индексаций…

Ю.БУДКИН: Это пока не депутаты, а чиновники обсуждают, и, кстати сказать, была идея, что надо как-то, денег, видимо, не хватает, повышать пенсионный возраст. А в ответ сегодня Минфин предлагает повысить возраст выхода на пенсию для чиновников. То есть чтобы чиновники максимально долго работали.

П.ГРУДИНИН: Это очень интересная тема. У них есть определенный возрастной ценз, давайте поменяем закон, пускай они вообще ничего не делают, сидят до 80, и деньги получают. Логика на мой взгляд абсолютно неправильная. Я считаю, что в государстве люди, которые отдали определенное количество лет работе, неважно где, у них должно быть право на отдых. Это право у них заработано. Кстати, в Конституции написано, что принятие законов, ухудшающих жизнь населения, запрещено. Или по крайней мере, есть такая норма. А они различными способами пытаются это отменить. Другое дело, что сейчас пенсионера не выгонишь на пенсию по одной простой причине – на эту пенсию не проживешь. Он и так пытается задержаться на пенсии, но тогда получается, что ему надо и пенсию платить, и зарплату. В этом ничего плохого нет, я считаю. Другое дело, что они бы с себя начали, эти депутаты.

Ю.БУДКИН: Но депутаты говорят: не мы повышали свою зарплату.

П.ГРУДИНИН: Они ничего не повышали. Они пускай примут решение, что с зарплаты депутатов должны быть средними по региону. Вот в Москве какая средняя зарплата?

Ю.БУДКИН: Чуть выше 60 000.

П.ГРУДИНИН: Вот пускай они себе эту зарплату и поставят, и живут на эти деньги, как все москвичи.

Ю.БУДКИН: Но им сделали зарплату 400 0000

П.ГРУДИНИН: Да они сами проголосовали. То есть…

Ю.БУДКИН: Нет, они проголосовали за уменьшение на 10%...

П.ГРУДИНИН: Нет, они сначала получили документ, который позволял им увеличить до 400 000 зарплату, а потом уменьшили ее на 105.

Ю.БУДКИН: 133-й спрашивает: вот на вашей земле находится крупный торговый центр? А что больший доход приносит сегодня: клубника или аренда? А по какому бизнесу санкции бьют сильнее?

П.ГРУДИНИН: Если он имеет ввиду «Вегас», то у нас было 10% Вегаса, потом мы все это благополучно продали, и инвестировали в сельское хозяйство. Теперь у нас новейшая техника, которая приносит нам прибыль. А торговый центр приносит прибыль хозяину, не нам. Хотя, я думаю, в нашей стране торговые центры и сетевые магазины приносят гораздо большую прибыль, чем сельское хозяйство. Вы когда-нибудь видели хозяйство, которое содержит футбольный клуб? А Магнит, например, содержит футбольный клуб «Краснодар». Поэтому у нас, к сожалению, искаженная экономика. Я считаю, что производство должно приносить большую маржу, а у нас получается, что большую маржу приносят…

Ю.БУДКИН: Вот к молоку вернемся. Вы говорите, что продаете молоко за 20 рублей , а в магазине оно минимум за 50. Вы понимаете, откуда берутся эти лишние 30 рублей? Это не слишком много?

П.ГРУДИНИН: Это не лишние. Это плата за упаковку, обработку, торговлю, логистику и все остальное. Оно должно быть. В Канаде принимали такой закон, чтобы цена на молоко должна быть не выше, чем половина от первоначальной. То есть если фермер продал молоко за 5 центов, значит, в магазине молоко должно быть за 10 центов. И вот это привело к тому, что молоко стало увеличиваться, потому что надо было делиться маржой. А у нас живое молоко, высшее европейское качество молока признано, мы его продаем по 20, а в магазине оно стоит по 80. Потому что это высшее качество молока. И поэтому мне, если честно, не совсем понятен этот принцип ценообразования. Но мы живем в этом мире, у нас же рынок.

Ю.БУДКИН: Вы могли продавать это молоко не по 80, опять же, возвращаясь к ценообразованию…

П.ГРУДИНИН: Вы смотрите в корень. Мы поставили молокоматы, и теперь продаем его на территории совхоза не по 20, а по 50. И люди приходят со своей тарой, набирают, это живое молоко, в пять утра подоили, в 8 они его уже покупают. И мы так делаем.

Ю.БУДКИН: Но получается, что полностью так реализовать молоко вы не можете?

П.ГРУДИНИН: Конечно. Вы помните, как фермеры президенту челом били, что мы работаем в убыток, дайте нам возможность продавать свое самим.

Ю.БУДКИН: То есть вы можете продавать молоко только на своей территории?

П.ГРУДИНИН: Конечно. А вот смотрите, что произошло. Мы, например, производим землянику. Сегодня произвели 45 тонн земляники. Ни килограмма земляники мы не продали в Москве. Потому что нам до сих пор не дали разрешения на торговлю в Москве. Я вам могу рассказать, почему.

Ю.БУДКИН: Слушайте, совхоз имени Ленина – это заметный игрок на рынке. И даже вы не можете получить разрешение?

П.ГРУДИНИН: Да, даже мы не можем. Потому что есть федеральное законодательство, есть федеральная антимонопольная служба, которая следит за этим законодательством, она должна обеспечить какие-то преференции всем.

Ю.БУДКИН: Она должна обеспечить, чтобы вы могли это сделать…

П.ГРУДИНИН: Нет, наоборот, она делает так, чтобы не могли. И она запретила мэрии Москвы выдавать нам разрешение, потому что нужно провести тендер. Какой же тендер на 3 недели?

Ю.БУДКИН: То есть если вы хотите продавать молоко на территории Москвы, вы обязаны провести тендер, в котором обязаны участвовать другие.

П.ГРУДИНИН: Кто-то другие. Часто бывает так, кто-то проводит тендер, приходит туда неизвестно какая группа, выигрывает этот тендер, потом приходит к производителю, говорит: слушай, я тебе разрешу торговать на моих местах, но ты будешь мне платить. Это посредники. А прямому производителю пробиться на рынке Москвы практически невозможно.

Ю.БУДКИН: Это касается Москвы или, судя по вашему рассказу про молоко на своей территории….

П.ГРУДИНИН: Это федеральный закон. В законе Москвы получилось так, что теперь мы должны стать в общую очередь, эта очередь очень длинная, но а нам нужно за 3 недели продать, вот и все. Поэтому мы пока не торгуем.

Ю.БУДКИН: Толерант говорит: у нас в Ховрине местное начальство пишет, что молокоматы незаконны на территории района, правда, пивные автоматы появляются. Он полагает, что это безобразие. Так, 133-й возвращается к Развилке, к поселку Развилка, который находится в зоне влияния совхоза имени Ленина. Пишет, там год назад были волнения из-за остановки строительства жилья для расселения. И спрашивает: вы на стороне народа, или на стороне местных депутатов?

П.ГРУДИНИН: Что, местные депутаты, против народа?

Ю.БУДКИН: Получается…

П.ГРУДИНИН: Это им так кажется. Я на стороне закона. В законе написано, что главное строительство начинается тогда, когда оформлены все документы. Если есть генеральный план поселка Развилка, в котором утверждено, когда будут построены дома, когда школы, больницы, то можно строить. Если такого генерального плана нет, то в соответствии с законом запрещено строительство. Поэтому я за закон.

Ю.БУДКИН: 73 73 948, телефон прямого эфира. Слушаем вас, здравствуйте.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Добрый вечер. Я по поводу дотаций губернаторов хотел спросить. Вот еду сейчас в Тверскую область, к фермеру, у которого 150 коров. И бизнесмен, который дает деньги, в этих коров вкладывает. А напротив колхоз – миллионер, который со всей области дотации собрал. Вот ваша депутатская общественная деятельность как-то связана с лоббированием интересов вашего совхоза?

П.ГРУДИНИН: Во-первых, я уже 3 года как не депутат. И поэтому моя деятельность не связана с депутатской, но связана с лоббированием интересов сельского хозяйства. И я абсолютно убежден, что маленький фермер, что крупный колхоз или совхоз, все они должны иметь равные условия и равный доступ.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Экономическое чудо – оно откуда берется?

П.ГРУДИНИН: Экономическое чудо берется от большой работы. Любая работа приносит какое-то чудо, в том числе экономическое.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Если без денег, просто идем и работаем. Вот нам нужны какие-то капитальные вложения, вот этот мой фермер хочет, допустим, англицкую машину. Хочет, чтобы все культурненько было. Когда ему говоришь, что это будет больше 10 миллионов стоить, он такой: опаньки! А где я деньги возьму? Я говорю: не знаю, не ко мне вопрос. Это к государству вопрос. Капитальные вложения из каких источников осуществляются? Ну ладно, вам повезло, вы продали долю в Вегасе, а остальным как быть?

Ю.БУДКИН: Вам повезло?

П.ГРУДИНИН: Давайте так, нам, наверное, повезло, я вам сказал, что у нас в районе было 11 хозяйств, и выжило только одно. Поэтому нам повезло – но мы для этого работали. Что касается Тверской области. Это самая большая проблема, на мой взгляд, это принцип софинансирования. Деньги федеральные, которые выделены по программам, не придут к этому фермеру, пока область не даст ему свои деньги. И вот недавно слышали, Ткачев докладывал президенту о том, что мы выделили деньги федеральные, а они не дошли. Потому что у субъекта федерации денег нет, они нищие. Поэтому они не могут выделить свои деньги, а пока они свои деньги не выделят, федеральные не придут. Мало того, есть еще такая интересная вещь, Россельхозбанк и остальные банки кредиты дают, только когда ты им докажешь , что тебе деньги не нужны. Вот тогда они тебе дадут кредит. И они играют в какие-то игры, особенно с мелкими фермерами, потому что им нечего заложить, у них нет лоббирования, в том числе депутатов, губернатора, которые могут зайти к губернатору и договориться. И поэтому есть существенно другой механизм – все должны получить государственные дотации, все, кто производят сельхозпродукцию. Либо на литр молока, либо на гектар произведенной продукции, либо на голову скота. Но они должны быть абсолютно равными. И такими, чтобы не разориться, потому что если тебе выделяют на посевные деньги, и это 5% от стоимости посевной, то эти деньги тебе реально ничего не приносят. Поэтому дотации должны быть большими.

Ю.БУДКИН: 475-й задает вопрос, который вам задают довольно часто. Позовут в министры сельского хозяйства – пойдете?

П.ГРУДИНИН: Не пойду. Объясню почему. Потому что министры сельского хозяйства, на мой взгляд, в существующей системе принятия решений ничего не значат. Министр финансов может сказать всем: я денег не дам. Вы, кстати, видели, как президент одобрил антикризисный план, а потом министр финансов сказал: а я на этот антикризисный план денег не нашел. И он оказался на бумаге, не выполнен. Поэтому у нас система принятия решений другая совершенно, не такая, как хотелось бы.

Ю.БУДКИН: Павел Грудинин, директор совхоза имени Ленина, заместитель председателя комитета Торгово-промышленной палаты по развитию агропромышленного комплекса, он был сегодня гостем программы «Пиджаки». Я благодарю вас. Спасибо!

П.ГРУДИНИН: Спасибо.