Е.АРЧИКОВА: Расскажите, пожалуйста, как прошла встреча? Что дальше собираетесь делать?

М.ФЕЙГИН: Встреча была непродолжительная, около часа, потому что только во второй половине дня, после долгого ожидания наши документы с ордерами были приняты спецчастью — мой, адвоката Полозова и адвоката Новикова. Мы втроем посетили Надежду Савченко, побеседовали с ней подробно, подписали кое-какие документы. В принципе, новостью не является, что её переместили незаконно с территории Украины на территорию России, ополченцы передали с рук на руки российским спецслужбам. Не вижу здесь никакой сенсации, это было очевидно и раньше, мне кажется. Равно также как и её требования о встрече с представителем украинского государства. Ради этого она проводила восьмидневную голодовку. Притом, что это новость тоже не сильно шокирующая, тем мне менее тоже вполне предсказуемая, поскольку за эти дни семикратно не пускали представителя консульства. Это, конечно, очень существенно, потому что сегодня первый день, когда он смог вместе с нами пройти. Я думаю, что это серьёзные основания и причины для голодовки Надежды Савченко. Мы обсуждали некоторые процессуальные вопросы, как будем мы вести защиту. Надежда Савченко дописала в соглашениях, заключенных её сестрой Верой Савченко в её интересах, своё согласие на защиту в лице нас — трёх адвокатов. Мы обсудили, как будем подавать жалобу дальше. Завтра с 9 до 12 мы будем с ней вместе с Николаем Полозовым встречаться, после этого поедем в Новоусманский суд, где подадим апелляционную жалобу на решение суда первой инстанции. Есть ещё более мелкие вопросы, которые остались за рамками серьёзного обсуждения. Тем не менее, мы много о чем поговорили.

Е.АРЧИКОВА: Что касается обвинения, которое ей предъявляют?

М.ФЕЙГИН: Она, несомненно, не убивала никогда российских журналистов, не была наводчицей, у неё вообще нет военной специальности. Она представления не имеет о том, как это произошло. Она не была этому ни свидетелем, ни каким-то образом участвовала в этом. Вообще, она занималась во вспомогательных частях, в пунктах раненных и убитых в боестолкновениях и поэтому никаких иных функций и военных задач она не выполняла. Разумеется, это такая же драма для неё — смерть журналистов, и такое же несчастье. Почему она должна нести ответственность за то, что она не совершала? И чему она расстраивается в равной степени, как и все мы, потому что это большая трагедия.

Е.АРЧИКОВА: Сама Надежда Савченко какое-то заявление делала?  

М.ФЕЙГИН: Мы заявления будем отдельно составлять. По всей видимости, мы подадим заявление о возбуждении уголовного дела по статье «Похищение» и обратимся в СК для расследования обстоятельств, связанных с её перемещением с одной территории на другую — из Украины в Россию. Мы будем оспаривать, конечно, решение следственных органов относительно возбуждения уголовного дела. Мне кажется, лучшим выходом из этой ситуации, очевидно, является её отправка в Украину. Если к ней имеются у российского следствия претензии, то они должны в соответствии с законом обращаться, прежде всего, в соответствующие учреждения украинского государства и требовать расследования, помощи и содействия в решении процессуальных вопросов именно у них. А не самостоятельно перемещать с территории на территорию подозреваемых или обвиняемых, и пытаться каким-то образом осуществлять следственные действия на территории Украины для того, чтобы закрепить доказательства её вины или невиновность. То есть это всё находится вне рамок норм закона. Поэтому стоит ли ими пренебрегать, принимая такие процессуальные решения? Я логики не до конца понимаю российского следствия.