С.ДОРЕНКО: 8 часов 38 минут. Понедельник, 13 марта. Здравствуй, великий город! Здравствуйте, все! Это радио «Говорит Москва»! Говорит Москва! Дарья Кнорре — ведущая этой программы. Здравствуйте, Даша.

Д.КНОРРЕ: И Сергей Доренко. Здравствуйте.

С.ДОРЕНКО: «Уже пора “переобуваться” на лето?» — говорит Айсерг. А я-то «переобулся».

Д.КНОРРЕ: Переобулись уже на лето? Да вы что?

С.ДОРЕНКО: 4х4.

Д.КНОРРЕ: Это очень опрометчиво.

С.ДОРЕНКО: 2,5 атмосферы сделал.

Д.КНОРРЕ: Вы верите в весну? Она обманчива.

С.ДОРЕНКО: Я верю в весну. У меня весеннее обострение, как и положено нормальному человеку. Я проанализировал. Открываю Москву. Нахабино могу открыть, но вот Москва, например: сегодня 7, но минус 3; завтра 7, потом минус 2; в среду, среда, пятнадцатое 8, 0; потом в четверг дождь со снегом, 50% вероятность, 5, минус 1.

Д.КНОРРЕ: Вот! Это больше похоже на правду.

С.ДОРЕНКО: В пятницу 7, ночью 0. Надо отключать отопление.

Д.КНОРРЕ: А потом вы начистите обувь зимнюю, положите ее в коробки, уберете на антресоли, и тут будет минус 10, метель.

С.ДОРЕНКО: Это когда будет? 15 мая. Ну и что, какая нам разница, мы же по-другому живем все равно. Суббота 7, ночью 2. В воскресенье 7. Следующий понедельник 8. Следующий вторник 10, 10, 10, все время 10.

Д.КНОРРЕ: Все вранье.

С.ДОРЕНКО: А ночью 3. 10 и 3, пожалуйста, днем уже спокойно можно ездить на мотоцикле. Я каждый день езжу, кстати говоря. Сейчас нет, я не могу при минус пяти, у меня сегодня в лесу было минус 5. Зато я на летней резине. Я не на мотоцикле, но я на летней резине.

Д.КНОРРЕ: Вы сглазите теплую весну.

С.ДОРЕНКО: Я готов к обострению. Почему? Я приехал в Нью-Йорк 23 февраля, там было плюс 20 с моим приездом. Как я уехал, у них 0. Все нормально, где я, там победа. Где Доренко, там победа, товарищи, я с вами, все будет хорошо.

«Что-то со звуком». Ничего страшного со звуком. «Что-то с микрофоном или с голосом». Нет, другая гарнитура просто. Сменили микрофон, абсолютно верно. «Вас не очень слышно», — говорит Андрей. А как надо сделать?

Д.КНОРРЕ: Вот так вас слышно хорошо.

С.ДОРЕНКО: Я скажу в чем дело. Все говорят, что у меня высокий голос, я писклявчик такой. Хорошо, спокойно.

Д.КНОРРЕ: Это я просто в эфире, подождите.

С.ДОРЕНКО: Это был я. «Микрофон булькает». Может, наоборот, понизить уровень? Потому что он выше нуля намного. Там где-то булькает. Ребят, давайте побулькаем. Если уж совсем булькает, пишите. «Микрофон ужас, — пишет Лад Джагер, — заберите у Даши микрофон».

Д.КНОРРЕ: Это зачем?

С.ДОРЕНКО: Я в гарнитуре. А Даша работает, специальный микрофон.

Д.КНОРРЕ: На штативе.

С.ДОРЕНКО: Потому что Даша неподвижна, она как скифская богиня, знаете, глиняные скифские богини, она сидит неподвижно последние несколько тысяч лет. А я постоянно болтаю головой и всем остальным. «Звук отвратительный. Доброе утро». «Ничего, супруга сказала нормально», — пишет Андрей. «У меня прекрасно слышно», — говорит Санек. Ребят, ругайте этот микрофон, пожалуйста. Нормально, это у них приемники булькают, нормальный звук. «Убавьте громкость микрофона, зашкаливает и голос искажается». Нет, это там какие-то частоты. А если отклоню?

Д.КНОРРЕ: Так как будто бы из трубы.

С.ДОРЕНКО: Отклоню, и не будет зашкаливать. «Для понедельника самое оно». «Как в китайских наушниках».

Д.КНОРРЕ: Так они и есть китайские, наверное.

С.ДОРЕНКО: Audiotechnik, японские. А до этого мы работали на Beyerdynamic, которые американские, по-моему, или немецкие, или что-нибудь в этом роде.

Определилось имя российского участника «Евровидения-2017». В результате отбора Первый канал отправляет на конкурс в Киев Юлию Самойлову с песней Flame Is Burning.

Я хотел сказать интересную вещь про телевидение. Телевидение стало создателем повестки дня новостной. Причем Первый канал, именно Первый канал стал создателем новостной повестки дня.

Д.КНОРРЕ: Ньюсмейкером, да.

С.ДОРЕНКО: Очень интересно. Сейчас, смотри, все новости берем, и мы обнаруживаем, что Первый канал либо создает повестку, либо выруливает каким-то образом с повестки.

Д.КНОРРЕ: А самое интересное, что это не какие-нибудь политические передачи, а ток-шоу, которые мы привыкли смотреть, не знаю, в воскресенье вечером.

С.ДОРЕНКО: Да, да, да. Давайте посмотрим эту Юлию Самойлову. Юлия Самойлова, она у Аллы… Алла — это кто?

Д.КНОРРЕ: Пугачева. Она уже не нуждается в том, чтобы называть ее фамилию.

С.ДОРЕНКО: Ты знаешь, на самом деле уже нуждается. Если я громогласно объявлю «Алла Пугачева», например, в каком-нибудь обществе, думаю, что есть довольно много таких мест, где меня переспросят: это кто? Ну, конечно. «На дворе март. А у нас Алла Пугачева» — «А кто это?» Нет, нет, нет, ты не думай, что вот такая прямо совсем известная певица. Она была известная, мне кажется, когда-то, что-то такое, за кадром озвучивала давно, за кадром пела.

Д.КНОРРЕ: «С легким паром».

С.ДОРЕНКО: Правильно, она пела «С легким паром», но за кадром, а в кадре была полячка.

Д.КНОРРЕ: Полячка, а пела все Пугачева.

С.ДОРЕНКО: Пела Пугачева.

Д.КНОРРЕ: Да. А озвучивала, господи, забыла фамилию, она тоже была в кадре, ее подружка. Неважно, там все сложно, в общем.

С.ДОРЕНКО: Все друг за друга, да. Давайте попробуем спеть вместе Flame Is Burning.

Д.КНОРРЕ: Талызина. Спасибо, Владислав.

С.ДОРЕНКО: Flame Is Burning. Давайте попробуем спеть это. Это наша Юлия Самойлова.

ПЕСНЯ

С.ДОРЕНКО: А чего она не по-русски поет? А, положено. Ты знаешь, у нее проблемы с артикуляционным аппаратом, я сейчас говорю, у нее существенные проблемы с артикуляционным аппаратом.

Д.КНОРРЕ: Очень большие.

С.ДОРЕНКО: Она не разжимает челюсти в принципе, даже когда разговаривает. Также и поет, не разжимая челюсти. Не проблема с микрофоном, проблема с челюстью, артикуляционный аппарат вообще не раскрывается совсем никак.

Д.КНОРРЕ: Можно подумать, что это какой-то акцент.

С.ДОРЕНКО: Она их Ухты. Я должен сказать, что Flame Is Burning сам по себе, а она выступает сама по себе. Нельзя ни в коем случае ее ругать, потому что она инвалид, мне сказали. Можно абстрагироваться от этого? Я же не Познер в конце концов.

Д.КНОРРЕ: Абстрагироваться от того, что она инвалид?

С.ДОРЕНКО: Она победит сразу или нет?

Д.КНОРРЕ: Валентин пишет очень правильно, что очень много обработки в вокале и сложно слушать. Мне непонятно, как она будет выступать вживую. На «Евровидении» выступают вживую, это точно. Здесь очень много обработки, это слышно.

С.ДОРЕНКО: Надо сказать, кто такая Юлия Самойлова. Юлия Самойлова — очень позитивная девушка, во-первых. Она улыбается. Я видел интервью, когда она не поет, она дико позитивная. Но у нее действительно проблемы с артикуляционным аппаратом. «Поосторожнее в высказываниях, она инвалид».

Д.КНОРРЕ: А почему?

С.ДОРЕНКО: Вы думаете, инвалид, надо сразу зажмуриться и перейти на другую сторону тротуара что ли? На другой тротуар вы переходите, когда вы видите инвалида, я не понимаю. Почему не можете с инвалидом жить просто, как будто это люди? Что за расизм? Антиинвалидский.

Д.КНОРРЕ: Абсолютно, да.

С.ДОРЕНКО: Что значит «надо поосторожнее»? У нее проблема с артикуляционным аппаратом вне всякой зависимости от ее инвалидности. Ее плюс, колоссальный плюс — она как солнце, она излучает много… Она излучает позитив, она вся дико на позитиве. Потрясающе позитивный человек, это первое. Второе, у нее действительно проблемы с артикуляционным аппаратом, она не может разжать челюсти, вот так разговаривает, и вот также поет. Но что делать? Это так. Но коляска сама по себе действительно бьет по нервам. Тем более будет полная сцена.

Д.КНОРРЕ: Все, она победила. Она не оставила вообще никаких вариантов.

С.ДОРЕНКО: Да? Юлия Самойлова победит. Давайте попробуем поговорить об этом. 73-73-948. Это точный ход… Как Познер сказал, это не по правилам, это ниже пояса. Как там Познер сказал? Конечно, приходится присуждать и т.д. Типа из жалости, сказал Познер, ну, что-то в этом роде, Познер намекнул на жалость, правда? Давайте поговорим об этом. 73-73-948. Да, да, Литвинова кричала там про ампутанта. «Ампутант, пристегни ногу!», — кричала бы Рената Литвинова.

Д.КНОРРЕ: Она говорила: «Она может не так очевидно отсутствовать?»

С.ДОРЕНКО: Да. Может ваша нога не так очевидно отсутствовать? Ампутант, пристегни… позвоночник, кричала бы она на Юлию Самойлову. Литвинова зажгла бы. Литвинову надо в костюме СС, эсесовский костюм надеть, форму, «ампутант, пристегни позвоночник, мразь». Здравствуйте. Слушаю вас.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Здравствуйте. Сергей, конечно, ниже пояса. Но я думаю, а что здесь такого? Озвучивают же у нас новости…

С.ДОРЕНКО: Какие озвучивают новости? Нет, нет, нет. Спокойно. Озвучивают песни, когда их поют. 73-73-948. Здравствуйте. Слушаю вас.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Сергей, доброе утро. Кирилл. На мой взгляд, совершенно позорное заявление Познера.

С.ДОРЕНКО: Это было, было. А Самойлова?

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Вы знаете, Самойлова… А что сказала Самойлова? Может быть прослушал.

С.ДОРЕНКО: Самойлова ничего, она едет на «Евровидение» и примется там петь.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Про Самойлову ничего…

С.ДОРЕНКО: Спасибо. Юрий Николаевич, восхитительный, мне кажется, он с самого начала слушает. Юрий Николаевич, восхитительный, здравствуйте.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: У меня на таком древнем инструменте, как гармоника, 3,5 октавы, поэтому я считаю, современные артисты, у кого меньше, просто не имеют права открывать рта.

С.ДОРЕНКО: Неважно, они там один куплет поют сейчас, октав у них не хватает…

Д.КНОРРЕ: У Юрия Николаевича, восхитительного, 3,5 октавы, я не поняла.

С.ДОРЕНКО: 3,5 октавы на древней какой-то ужасной гармонике, у него гармоника какая-то. 73-73-948. Здравствуйте. Слушаю вас.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Доброе утро, Сергей. Доброе утро, Дарья. Да, вы все правильно говорите. Знаете, подумал о чем. А если в Киеве наши бывшие братья как-то плохо будут относиться к нашим артистам?

С.ДОРЕНКО: В том-то и дело. Сейчас они не имеют права. Ну, правда, они и так снискали прозвище негодяев, а теперь уж совсем будет… Нет, придется им хорошо относиться теперь.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Это удивительный ход Первого канала.

С.ДОРЕНКО: Канал абсолютно гениальный, я вам говорю, абсолютно гениальный ход, просто гениальный. Скажите, пожалуйста, а тогда Познер с Литвиновой это что было? Это было просто ошибка жюри, которое было неподготовлено? Или это тоже был подготовленный ход?

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Я боюсь даже сказать, что это была репетиция.

С.ДОРЕНКО: Может быть это была репетиция? 73-73-948. Здравствуйте. Слушаю вас.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Здравствуйте. Гениальный ход. Это проверка. Это все-таки «Евровидение», а всем известно, вот эти нашумевшие европейские ценности…

С.ДОРЕНКО: Да!

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Как они относятся к инвалидам.

С.ДОРЕНКО: Да, вот проверим.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: А потом насчет технической обработки. Бэк-вокал из ее собственного голоса, чего тут особенного-то? Красивый голос, бэк-вокал из ее собственного голоса.

С.ДОРЕНКО: Спасибо. 73-73-948. Я хочу, чтобы позвонили люди с ограниченными возможностями. Скажите, пожалуйста, именно вы передвигаетесь на коляске и т.д., люди с ограниченными возможностями, позвоните, пожалуйста. Нет, не все, все не могут передвигаться на коляске. Почему мне звонят 50 тысяч человек? Вы передвигаетесь на коляске, вы с ограниченными возможностями, скажите, пожалуйста, что вы об этом думаете. И насколько это удар ниже пояса? Или как там Познер назвал эту тему. 73-73-948. Вы — человек с ограниченными возможностями. Здравствуйте.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Здравствуйте. Меня зовут Сергей. Я инвалид по зрению, наверное тот, что вам как раз нужно.

С.ДОРЕНКО: Спасибо большое, что вы позвонили.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Я, честно говоря, не смотрел про «Евровидение», этот отбор, потому что как-то не очень этим интересовался. Но если брать то, как относились к ней. Понимаете, все зависит от того, насколько человек профессионален, мне кажется. И если честно подходят… Мы же не смотрим, Стиви Уандер…

С.ДОРЕНКО: Ну, конечно. Вот мне интересна ваша оценка. Причем, начиная от Познера и начиная от Литвиновой, ампутант, пристегните ногу, вот это все вместе, и сейчас, когда посылают Самойлову, вот что вы думаете о факторе именно коляски? Коляска — это удар ниже пояса? Или надо наоборот? Вот есть два способа. Вам как больше нравится, когда вам создают какую-то преференцию, особенность, глядя на ваши ограниченные способности, или когда с вами ведут себя абсолютно как если бы ничего не было?

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Лучше, конечно, как бы ничего не было, безусловно, это тебя поднимает, каждый должен к этому стремиться.

С.ДОРЕНКО: Конечно, конечно! Потому что если вас будут сажать на отдельный стульчик, будет дурдом какой-то, правильно? Они скажут, вот у нас тут Васенька. Нет, правильно? Надо относиться как к нормальному человеку, нормальный человек и все.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Конечно, абсолютно. Здесь вопрос, если есть данные, то при чем тут, какая разница?

С.ДОРЕНКО: Я считаю, идут по улице люди, у одного нет ноги, у другого диабет, у третьего правое ухо не слышит, у четвертого гипертония, у пятого аневризма через пять минут откроется и он упадет, правильно? А кто из них самый нормальный, можно спросить? Я думаю, самый нормальный тот, у кого нет ноги! Правильно? Это же страх внешнего, это же страх детский. Это же маленькие обезьянки, они боятся чего-то страшного, вот и все.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: У нас люди сами с инвалидностью должны стремиться к тому, чтобы входить в этот мир и приучать к себе. Извините, что я время занимаю. Когда ты приходишь куда-то в первый раз, естественно, на тебя смотрят как на дрессированную обезьяну. На третий-четвертый раз, если все в порядке, к тебе привыкают и уже никаких вопросов нет. Если оказывают помощь, то просто в рамках того разумного содействия, которое любому бы оказали просто в силу нормального человеческого расположения к тебе, независимо от инвалидности, вот и все.

С.ДОРЕНКО: Мне говорят, Гурцкая ездила и не взяла первое место.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Я понял. Я сейчас не очень корректно… Вообще Гурцкую в сообществе незрячих не очень любят, я вам скажу.

С.ДОРЕНКО: Это я не знаю.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Это связано с тем, говорят…

Д.КНОРРЕ: Спекулирует?

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Не то что спекулирует, понимаете, она не столь хорошо поет, как могла бы, то есть у нее нет таких данных сильных вокальных хороших. На ней все-таки пытались сделать некий пиар, к сожалению.

Д.КНОРРЕ: Но может быть она, с другой стороны, привлекла внимание к проблеме инвалидов, это девяностые годы.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Это, конечно, безусловно. Но мы говорим сейчас именно о человеческом отношении. Конечно, польза была, вопросов нет. Но в человеческом плане, как бы люди вообще… Мне, например, общаясь с ней, описывали люди, наблюдающие за ней рядом… Произошел совершенно дикий момент, она ведь плохо видящая, естественно мимика у незрячего человека немножко отстает, как бы чуть-чуть запаздывает, ну, в силу, просто он услышал, он… Вы, например, переглянулись, у вас она происходит сразу. Ее попытались научить, вот как современная эстрада, и в результате не добились как бы успеха, и у нее выражение лица такое, как рассыпается все, какое-то ни о чем. Вот лучше было бы некое запаздывание такое, ну, было понятно, человек в очках, плохо видит, чем то, что сделано было вот этими ее наставниками.

С.ДОРЕНКО: Я понимаю. Спасибо вам огромное. Фонд «Обнаженные сердца» распространяет методичку, как говорить о людях с особенностями развития, нельзя привлекать внимание к этим особенностям развития.

Я еще раз повторю свою мысль, которая мне показалась спонтанно гениальной абсолютно: каждый из нас, в принципе, того-сего.

Д.КНОРРЕ: Того-сего, конечно.

С.ДОРЕНКО: Каждый из нас.

Д.КНОРРЕ: Меня в этом смысле в Лондоне научила ситуация. В 2010 году я там была, я пыталась помочь человеку в переходе с проблемами с опорно-двигательным… Не колясочник, ничего, не ампутант, просто человек очень тяжело передвигался, явно инвалид. Меня очень резко осекли, потом мне объяснили, ты тут не надо, у нас все обустроено в городе, все сделано для инвалидов.

С.ДОРЕНКО: Не надо подчеркивать.

Д.КНОРРЕ: Не надо подчеркивать, тебя никто не просил.

С.ДОРЕНКО: В том-то и дело. Я говорю, вот вы на себя посмотрите, у одного тромб в левой ноге, тромб вот-вот пойдет, и уже врачи сказали, что тромб вот-вот пойдет, и закупорит сердце, и пойдешь на тот свет; а другой танцует без одной ноги. И чего? Кто из вас нормальный, можно спросить? У третьего сахар 10 по утрам. Скажите, кто из вас нормальный, инвалид или вы? У четвертого аневризма, вот такая артерия размером с руку. И чего дальше? Она порвется через месяц.

Д.КНОРРЕ: Так может быть это не гениальный ход Первого канала? Может они просчитались?

С.ДОРЕНКО: Короче, все маленечко того-сего, да? Кроме космонавтов, космонавты подготовлены, мы знаем. Правильно?

Д.КНОРРЕ: Да.

С.ДОРЕНКО: Значит прекратите друг про друга думать, что кто-то лучше, кто-то хуже, все вы подгуляли маленько.

В ДВИЖЕНИИ

НОВОСТИ

С.ДОРЕНКО: 9 часов 6 минут. Понедельник, 13 марта. Здравствуй, великий город! Здравствуйте, все! Это радио «Говорит Москва»! Говорит Москва! Дарья Кнорре — ведущая этой программы. Здравствуйте.

Д.КНОРРЕ: И Сергей Доренко.

С.ДОРЕНКО: Да, мы поменяли наушники, мы поменяли гарнитуру, мы поменяли микрофон, все поменяли, и, кажется, нормальное звучание. Простите меня за то, что я погружаю вас в некоторую кухню.

Я возвращаюсь к разговору об инвалидах и вот почему. Даже слово мне не нравится, если честно. Оно уже в Европе не применяется, кстати говоря. Когда вы критикуете Европу, в Европе, конечно, милосердия гораздо больше, чем в России. В Европе это слово не применяется, в том числе, потому что понятен корень. «Инвалидо» — это нестоящий или, вернее, обесцененный. Да? «Валидо» — это стоящий, ценный.

Д.КНОРРЕ: Там что-то конкретное было по-английски.

С.ДОРЕНКО: У нас есть «валидация», не знаю, латинские корни. «Инвалидо» — это человек, который нестоящий, неценный.

Д.КНОРРЕ: Не действительный.

С.ДОРЕНКО: Поэтому это слово не употребляется. Но надо как-то и нам придумать.

Д.КНОРРЕ: «Человек с ограниченными возможностями» это долго и тоже странно, и неточно.

С.ДОРЕНКО: «Неправильный», — пишет мне Харьковчанин. Не такой, иной, не знаю. Павел Кузиков: «Я на коляске, у меня ДЦП, я не считаю себя каким-то особенным или калекой, нормальный парень. У меня много друзей абсолютно здоровых, да и я здоровый». Да, Павел Кузиков, но помните, пожалуйста, что я говорил, все эти здоровые, они тоже ни фига не здоровые. Давайте так, совершенно здоровых я не знаю ни одного человека. Договорились? «В Париже есть проспект Инвалидов», — говорит Герман. Ну, конечно, есть и Дом инвалидов, мы знаем.

Д.КНОРРЕ: Дом инвалидов, да.

С.ДОРЕНКО: Речь идет об инвалидах наполеоновских армий, вы знаете.

Д.КНОРРЕ: Военных.

С.ДОРЕНКО: О раненых в наполеоновских войнах, за которыми Наполеон повелел ухаживать и т.д. И тогда, как вы понимаете, этот термин начало 19 века, этому термину 200 лет. А сейчас, через 200 лет, это слово считается уже нехорошим. Оно нехорошее по форме, «валидо» как ценный, а «инвалидо» — обесцененный, не имеющий ценности.

Возвращаемся к этой теме, зачем наши посылают именно госпожу Самойлову? И мне пишет здесь прекрасный слушатель, что посылают ее для того, чтобы не освистали.

Д.КНОРРЕ: Да, Металликс, согласна абсолютно.

С.ДОРЕНКО: Он говорит: «Инвалид на сцене не для того, чтобы выиграть, а для того, чтобы не освистали». Все-таки это Украина. Если бы вышел любой русский исполнитель, его бы освистал зал. А если провокация будет… А я, честно говоря, уверен в украинцах, я всегда верю в украинцев… Правильно? Все равно провокация будет. То тогда будет сильный резонанс в толерантной Европе. «И тогда украинцы, скорее всего, не решатся на провокацию. Таким образом мы закрыты, защищены от провокаций». Верно ли это? 73-73-948. Здравствуйте. Слушаю вас.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Здравствуйте. Вспоминая, как обошлись с нашей паралимпийской сборной, надеяться на какую-то совесть в Европе сложно. Но я хочу еще вашу тему поддержать, у нас прекрасно много парковочных мест для инвалидов, но вот реально инвалидов мы на машине видели? И пандусы все эти, они удобные.

С.ДОРЕНКО: А я вам скажу, в Москве инвалидов знаете сколько? Не меньше миллиона. Я серьезно говорю. Они получают инвалидность по тому, что у них левое ухо меньше правого, еще по чему-нибудь и так далее.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Вот выходят из машины люди, где этот значок, они как-то может быть…

С.ДОРЕНКО: В Москве знаете сколько инвалидов? Адское количество, серьезно вам говорю, на самом деле адское. Кроме этого, на инвалидов покупают машины, регят на инвалидов, а сами ездят.

Д.КНОРРЕ: Главное, родственники, те, кто перевозят инвалидов, тоже имеют право парковаться на этой стоянке.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: В общем, это двуличие и лживость нашего современного общества.

С.ДОРЕНКО: Конечно, конечно. Сейчас быть не инвалидом, вообще, мне кажется, беспонтово.

Д.КНОРРЕ: Как-то да.

С.ДОРЕНКО: Сколько в Москве инвалидов? Я думаю, миллион может быть, я думаю так. Первой, второй, третьей степени… У меня первое, что вывалилось в Google — сколько стоит инвалидность в Москве. Инвалидность составляет 10% населения Москвы. Понятно? То есть миллион человек. Понятно?

Д.КНОРРЕ: Да.

С.ДОРЕНКО: Население Москвы какое? 9 миллионов, где-нибудь в этом роде.

Д.КНОРРЕ: В день, наверное, больше 15, а так…

С.ДОРЕНКО: В Москве миллион. Плюс все их родственники — это 2-3 млн.

Д.КНОРРЕ: Нет, не все родственники, а кто-то один может оформить свою машину, как автомобиль, перевозящий инвалида.

С.ДОРЕНКО: Ребят, поэтому все эти машины стоят на местах для инвалидов по закону. Потому что есть в семье кто-то инвалид, но оформил инвалидность. Дело в том, что в какой-то момент… Я сейчас не помню, я вам расскажу эту систему быстро, я попытаюсь ее вспомнить за какие-нибудь секунды. Мне кто-то объяснял, очень опытный, сказано было следующее: поскольку инвалидность дают субъекты, а деньги на это дает Федерация, то субъекты дают инвалидность как можно большему числу людей. Поскольку деньги за инвалидность дают федералы, а саму инвалидность оформляют субъекты, поэтому каждый субъект заинтересован в том, чтобы у него полгорода были инвалиды.

Д.КНОРРЕ: В каждом дворе обязательно 1-2 места для инвалидов.

С.ДОРЕНКО: Дело не в этом, а в том, что само оформление инвалидности вообще всем в России выгодно, потому что, еще раз, дают субъекты инвалидность, а деньги дают федералы, ну, потому что маленькие деньги, неважно, и все субъекты стараются как можно больше сделать инвалидов. Их сейчас миллион в Москве, или миллион, или 900 с чем-то тысяч, и будет 2 млн, 3 млн, 10 млн, наконец, когда мы успокоимся, будет 10 млн.

«Но может быть только если сам инвалид за рулем», — говорит Юрий Таракановский. Таракановский, нет.

Д.КНОРРЕ: Нет. Поверьте, я в теме, я оформляла.

С.ДОРЕНКО: Машина, которая его перевозит или машина даже на него оформлена, неважно кто там сидит, никто же не спрашивает, не говорит «выйди из машины и прыгай со скакалочкой или отожмись 50 раз, 20 раз», не знаю, никто этого не делает. Ты вышел из машины и пошел, все, у тебя машина законно стоит. Проезжает паркон, проверят, да, законно, и поехал дальше, весь разговор.

А что с Познером, со всей этой темой? Познер оказался таким ретроградом-азиатом что ли? Он же был все время таким для нас…

Д.КНОРРЕ: Европейским. Я очень удивилась. Мало того, что он американец, но еще француз.

— Здравствуйте, уважаемые дамы и господа.

С.ДОРЕНКО: Мужчина в беретике, мы не знаем, кто это. Но он в очках.

— Неделю назад на этой площадке выступали замечательные участники Евгений Смирнов и Алена Щенева. После обсуждения у зрителей появились яркие эмоции. Евгений сегодня здесь, в зале, с нами. Давайте попросим его выйти на сцену.

С.ДОРЕНКО: Сейчас выходит Евгений.

— Евгений, в первую очередь шоу «Минута славы» всегда поддерживало стремление…

С.ДОРЕНКО: Господи, что они сопли льют, я не понимаю. На радио и то быстрее говорят. Но это телевидение! Сопли, сопли, сопли, тень на плетень. Кто этот чувак в очках?

Д.КНОРРЕ: Боярский.

С.ДОРЕНКО: Это Боярский в очках.

— … Никаких ограничений ни по возрасту, ни по каким другим причинам. Если ты талантлив, ты получаешь…

С.ДОРЕНКО: Боярский, это какой-то кавказский тост. Боярский, можно перейти к делу, хватит трепаться.

Д.КНОРРЕ: Это Познер выходит.

С.ДОРЕНКО: Это Познер ползет, да.

— У меня есть микрофон, у вас нет, поэтому я буду делиться с вами. Вы понимаете, что я никак не хотел вас обидеть, когда я говорил то, что я говорил?

— Абсолютно понимаю.

С.ДОРЕНКО: Ничего он не понимает. Я понимаю, что хотел обидеть.

— Но есть но, вышло как вышло. И я понимаю одно — сейчас в этом проекте я участвовать дальше не могу, а только потому, что объективного мнения в мою сторону быть уже не может.

— Я вам советую не принимать этого решения. От того, что произошло потом, ну, мало…

С.ДОРЕНКО: Мне не нравится Познер в эту минуту. Не нравится, как он с «государственной дурой», государственная ду... ра… ой, я говорился, ой, здесь…

Д.КНОРРЕ: Но было слышно, что немножко не доиграл.

С.ДОРЕНКО: Да, да, да. Здесь опять: я думаю, что вы хороший, теперь, когда у меня две ноги, я решил, что вы хороший, потому что я все равно круче вас, у меня в два раза больше ног. Ну, как-то это все равно тухло как-то, ну, при том при всем. Не надо дергать парня. Я бы к нему придрался за то, что он «л» говорит по-польски, вместо «л» он говорит «ладно».

Д.КНОРРЕ: Это проблемы опять же с артикуляцией.

С.ДОРЕНКО: Я к нему бы придрался. Но он танцует, какая мне разница, как он говорил «л». «Познер ползет». Да, это Познер ползет. А сейчас дальше послушайте.

— Уже, в принципе, я всегда говорила, что я отношусь к таким людям уже как к победителям.

С.ДОРЕНКО: Это Рената Литвинова, которая требовала, чтобы ампутант не очень щеголял отрезанной ногой. Сейчас послушайте, как она извиняется.

— Понимаете, я была также ранена вашим положением, но также, наверное, как вы сейчас ранены. Я понимаю, что у вас на сердце. И в силу какой-то эмоционального отношения, то, что я не могу быть против такого человека, как вы…

С.ДОРЕНКО: Но все равно уже не катит, все.

Д.КНОРРЕ: Боже мой, как стыдно!

С.ДОРЕНКО: Литвинова не катит! Дальше надо кидать зигу. Литвинова, ну, все, зигу кидай, ну, уже все, как бы уже вписалась в образ. Я уже вижу погоны, нашивки, все вижу уже.

— Тем более, которые преодолевая, уже в принципе, я всегда говорила, что я отношусь к таким людям уже как к победителям априори. Некорректно… Я не хотела просто говорить какое-то другое слово и применила вот этот медицинский термин. Конечно, не могу не оценить вот этой вашей смелости…

С.ДОРЕНКО: Так мы же не о нем, мать, говорим, а о тебе. Вот она же не понимает, о ком речь.

Д.КНОРРЕ: Это фантастика.

С.ДОРЕНКО: Я не понял сейчас. Она не понимает, что речь идет о ее поступке, что слова значат?

Д.КНОРРЕ: Она пытается оправдаться.

С.ДОРЕНКО: Литвинова пытается его оправдать, а не себя. Она говорит: ты ампутант, но я все равно тебя люблю. Ампутант, я люблю тебя, иди сюда, ампутант, в мои объятия, приди же, ампутант.

Д.КНОРРЕ: Кошмар.

С.ДОРЕНКО: Она не понимает смысла. Ей Костя Эрнст сказал: извинись. Она вместо этого начинает его прощать, она говорит: я прощаю тебя, ампутант! Но это разве не то, что я слышу?

— Силы человека с ограниченными физическими возможностями, и, как может быть режиссер, я хотела, чтобы вы продолжали участвовать на равного со всеми, невольно только дала вам совет, но никак не хотела вас обидеть этим, понимаете?

С.ДОРЕНКО: Все, она его простила. Литвинова простила этого одноногого парня. Какая прелесть.

Д.КНОРРЕ: Очень неловко было все это слушать.

С.ДОРЕНКО: А можно просто сказать: парень, прости, пожалуйста?

Д.КНОРРЕ: В том-то и дело.

С.ДОРЕНКО: Парень, ляпнула, прости, пожалуйста. Она сейчас объясняет ему, что она его прощает. А? Она ему говорит: парень, я тебя прощаю, ампутант. 73-73-948. Ужасно, абсолютно ужасно! Боже милостивый! И эти люди умеют выражать собственную точку зрения? Боже, какие у них проблемы с речью. А может быть внутри проблемы все-таки, гнилость какая-то? 73-73-948.

— … как сделать возможным ваше продолжение вот именно по-режиссерски, понимаете. Все почему-то в первую очередь видят вас вот такого, а я вас видела как талантливого человека, который делал свой танец. Поймите, услышьте меня. Я бы, например, хотела, чтобы вы продолжили. Потому что если вы хотите отказаться, тогда вы…

С.ДОРЕНКО: Тогда вы ампутант! Раз вы хотите отказаться, вы ампутант, вот она что говорит. Ну, это ужасно.

Д.КНОРРЕ: Кошмар.

С.ДОРЕНКО: Какой конфуз. Вместо того, чтобы сказать: ребят, оговорилась, парень, извини, пожалуйста, пойдем выпьем.

— Я понимаю, но вот это говорит в вас обида, а на самом деле если вы хотите говорить от лица таких как вы, других людей, вы должны взять себя в руки и продолжать дальше бороться. Я думаю, что это будет самая лучшая ролевая модель для людей, которым вы хотите показать пример. Я понимаю, что в этом ваша сила. Это я даю вам такой совет.

Д.КНОРРЕ: Она сначала простила, а потом говорит: ты виноват.

С.ДОРЕНКО: Ампутант, ты облажался. Ампутант, ты виноват, ты обосрался… Конечно, в сущности, она говорит: ты обделался, ты что, ты должен продолжать. Ну, это какой-то ад, это какой-то зловещий вулкан неуважения. Потрясающе.

— И я никак не хотела вас обидеть, потому что я голосовала как раз за, а не против. И просто… Ну, конечно, мои медицинские термины, я не могу… не представляла себе, что это воспримется вот таким образом. Я понимаю, что люди любят за…

— Я хочу поддержать Ренату. Вы не должны выигрывать, вы должны продолжать.

— Вы должны продолжать и быть примером.

С.ДОРЕНКО: Боярский подтянулся здесь тоже.

— … было бы очень полезно для многих.

С.ДОРЕНКО: Но это, конечно, ужасно. Отношение к инвалидам у нас ужасное, абсолютно ужасное. Мы зловещие бандерлоги какие-то. Ведь это элита. Ну, хорошо, Познер — абсолютно элита, ну правда.

Д.КНОРРЕ: А Литвинова — богема.

С.ДОРЕНКО: Литвинова — тоже элита.

Д.КНОРРЕ: Элита, богема и все на свете.

С.ДОРЕНКО: Это и есть русская элита, конечно. Я тебе объясню, почему они элита. Они элита в том числе поведенческая, они некий поведенческий паттерн, которому подражают новые люди. Новые люди приедут из какой-нибудь Тюмени, бог весть, из Казахстана, откуда-нибудь приезжают люди. Богатые, очень богатые, ну, там нефть и все такое, они хотят стать подобными москвичам.

Д.КНОРРЕ: Просвещенными.

С.ДОРЕНКО: Абсолютно верно. Но они хотят стать подобными москвичам какими? Как что? Москвич как что, пытаются они понять. Где модель москвича? Их абсолютно не устраивает модель москвички, которая живет среди 20 кошек.

Д.КНОРРЕ: В пятиэтажке, которую скоро снесут.

С.ДОРЕНКО: У которой все стены ободраны и так далее, там 20 кошек ходят, среди них еще несколько ретриверов каких-то очень хороших, и все это вместе называется «она заводчица». Вот такими они не хотят стать, приезжие из Тюмени и из Алма-Аты, не хотят, нет. А кто такой москвич, говорят они. Они говорят: вот Рената Литвинова, вот Познер. Кстати говоря, оба не москвичи. Или нет? Рената здесь родилась?

Д.КНОРРЕ: Не знаю.

С.ДОРЕНКО: Но не имеет значения и имеет одновременно, просто это было бы прикольно, если бы она родилась не здесь.

Д.КНОРРЕ: Она питерская, я так думаю, сейчас проверим. Москва.

С.ДОРЕНКО: Она москвичка. Вот для того, чтобы стать москвичом, вы должны подражать Ренате Литвиновой, и должны подражать Познеру. Потому что русские элиты, они сменяются так часто, ребят, они сменяются постоянно, вот только что был слой элиты, бамс, они все мертвые, все, их нет или они уехали в Лондон, или их убили, все, или их посадили в тюрьму. В России, ну, так всегда. Последние, не знаю, 300, 400 лет вот так. Русские элиты постоянно умирают, или их сажают в тюрьму, или они уезжают в ссылку, или еще какой-то ужас с ними происходит, поэтому идет ротация элит, новые, новые и новые люди. А артистическая элита, художественная, интеллигентская элита, она более стабильна, она держится дольше, и в силу этого хотя бы она становится паттерном, под который люди себя выстраивают. Одним словом, стать как Познер — это значит стать в любом случае более аристократичным, чем ты был в Тюмени или Алма-Ате. Ты становишься более аристократичным. Ты должен походить на Познера, тем более что он француз, тем более что он американец, француз и все на свете. Причем какой американец, нью-йоркер и так далее, это очень важно, он такой весь утонченный, он все на свете. Вот это и есть, собственно говоря, лекало для подражания. Вот это лекало для подражания, в общем, ведет себя стыдно.

Д.КНОРРЕ: Стыдно, да.

С.ДОРЕНКО: Стыдно. Давайте будем как они, давайте будем стыдными, в этом смысл что ли? Я не понимаю. 73-73-948. Здравствуйте.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Сергей, Дарья, доброе утро. Я, как и один из звонивших до этого, тоже инвалид по зрению. И на самом деле вся эта история говорит, к сожалению, о том, что общество наше, оно не то что не готово к восприятию людей с ограниченными возможностями, а общество их боится и не знает, как себя вести с такими людьми.

С.ДОРЕНКО: Боится, боится.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Инвалидов не воспринимают как обычных людей, то есть на тебя смотрят… Знаете, это вполне себе обычная штука, когда ты идешь по улице, идешь спокойно, никого не трогаешь. По тебе, естественно, видно, что ты не видишь, как бы ты ни ходил, но, тем не менее. И пялятся на тебя достаточно регулярно. Сейчас стало, в принципе, с этим немного лучше, я замечаю такую очень интересную штуку, что адекватно на подобных людей реагирует молодежь.

Д.КНОРРЕ: Да, согласна.

С.ДОРЕНКО: Молодежь у нас хорошая, да.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Даша, наш с вами возраст примерно, может быть чуть младше, лет, наверное, до 35-40. Хуже всего, вот самые отвратительные люди, никого не хочу сейчас обидеть ни в коем случае, это просто наблюдение, не более того, 50-65 — это вообще вах, это вот что-то с чем-то!

С.ДОРЕНКО: Опишите, дайте примеры какие-то поведенческие. Они что делают? Они убегают? Они разворачиваются и уходят в другую сторону?

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Очень просто. Пример из жизни, один простой пример бытовой. Идешь по улице, условно говоря, если это молодой человек, молодого возраста, ты стоишь, например, на переходе, человек к тебе подходит и говорит: молодой человек, вам помочь? То есть он спрашивает, вам помочь или нет? Соответственно, от того, что ты ответишь на вопрос, человек дальше действует. Если тебе помогать не надо, он отходит; если помочь нужно, тебе помогут и так далее. Люди старше делают следующее, совершенно отвратительно: человек подходит, говорит, давайте я вам помогу, хватает тебя за руку и начинает куда-то вести.

Д.КНОРРЕ: Беспардонно.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Да, беспардонно. Либо ты идешь спокойно, никого не трогаешь, идешь своей дорогой, никому не мешаешь…

С.ДОРЕНКО: Они как бы неделикатные.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Они неделикатные, они начинают орать тебе с другой стороны улицы: вам не туда.

Д.КНОРРЕ: Сердобольные.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Это бестактность совершенная, то есть когда человек начинает себя навязывать.

С.ДОРЕНКО: Да, да. Спасибо. Вымрут эти и слава богу.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: У них же тоже есть дети, правильно?

С.ДОРЕНКО: Все правильно. И те тоже ждут. Когда эти извинятся. Проблема детей и отцов знаете как описывается мною очень коротко? Дети ждут, когда родители извинятся, а родители ждут, когда дети поблагодарят.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Это правда.

С.ДОРЕНКО: И ни одни, и ни другие никогда не дождутся. Предки никогда не дождутся, чтобы мы их поблагодарили, а мы, наконец, никогда не дождемся, чтобы они извинились по существу.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: И никто никогда этого не сделает.

С.ДОРЕНКО: Вот именно.

НОВОСТИ

С.ДОРЕНКО: «Я как-то беспардонно помог, — пишет Олег Олегович. — Увидел девушку на лестнице, которая стояла и пыхтела. Подлетел, забрал у нее чемодан, спустил вниз и гордо ушел. Она стояла и провожала меня взглядом, переполненным ужаса и недоумения. И тут до меня дошло — она поднималась». Ха-ха-ха! То есть придется второй раз тащить чемодан. Какая прелесть.

Наталья, позвоните, пожалуйста, сейчас. Давайте Наталье дадим слово. Наталья рассказывает нам страшную историю, но я не хочу ее излагать с чужих слов, мне кажется, Наталья сама расскажет. Звонит только Наталья, товарищи. Где Наталья? Вы Наталья. Здравствуйте, Наталья. Слушаю вас.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Здравствуйте. Только я не Наталья.

С.ДОРЕНКО: А кто вы?

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Катерина. Из Московской области.

С.ДОРЕНКО: Так вы пишете про Печатники мне. Вы пишете?

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Что вы?

С.ДОРЕНКО: 73-73-948. Наталья не звонит. Она рассказывает, в Печатниках их измордовал какой-то товарищ на Toyota Land Cruiser, там пострадавшие и все на свете. Наталья не может найти правды. И мне казалось, что это было бы мило, если бы она сама об этом рассказала. Наталья, это вы. Здравствуйте.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Здравствуйте.

С.ДОРЕНКО: 73-73-948. Ну, хорошо, это не Наталья. Давайте говорить уже не об инвалидности. «Родственнику оформляли в Краснодаре инвалидность, откатили 30 тысяч рублей», — рассказывает Серега.

Я сейчас уже не об инвалидности, а я хочу поговорить с вами о Первом канале, который потрясающе создает новости, ребят, ну, просто потрясающе. Либо правит новости, либо подправляет повестку дня. Вообще, мне кажется, что Первый канал сейчас, во всяком случае сегодня, создал, во-первых, всей новостной повестки, всего медиаметрикса, половину — это Первый канал. Просто удивительно. Я к тому это говорю, что мы все время ждем смерти телевидения, мы все время ждем, что телевидение вот-вот превратится в ноль.

Д.КНОРРЕ: Нет.

С.ДОРЕНКО: Но ничего подобного. Вот на этой неделе, конкретно сегодня, мы открываем с вами все новостные порталы, и мы обнаруживаем, что половину новостной повестки сделал Первый канал.

Д.КНОРРЕ: И все из шоу.

С.ДОРЕНКО: Да, все это из шоу. Например, пожалуйста, они сейчас правят имидж Поклонской. Понимаешь, в чем дело, я тебе объясню. Поклонская такая вещь, которую выбросить жалко и нести тяжело. То есть от нее уже не отделаешься. Представь себе, что мы с тобой занимаемся внутренней политикой. Неважно, на Первом канале, на Втором, неважно, на каком канале, например, на радио занимаемся внутренней политикой, таким образом, что мы, в общем, можем через медиа на нее влиять. И мы с тобой должны заявить следующее, что Поклонская превратилась в легенду марта 14-го года, Поклонская, безусловно, очень правильный медийный образ, красивой, нежной, молодой женщины…

Д.КНОРРЕ: Генерала.

С.ДОРЕНКО: Генерала вдобавок, да. Здесь просто на сочетании, на контрасте, нежность с суровостью и так далее. Мы должны с тобой сказать, что у нас есть капитал, у нас есть девочка из ниоткуда, которая в нужный момент блеснула, в марте 14-го года, три года назад, теперь не используется, ее назад упаковать невозможно. Куда ты ее назад упакуешь?

Д.КНОРРЕ: Потому что она уже здесь.

С.ДОРЕНКО: Она не поплыла через реку, как Чапаев, она не сделала каких-то необходимых чапаевских вещей, правильно? Она не поплыла через реку, она совершенно спокойно поехала в парламент. О'кей. Отсюда вывод: все равно с ней придется нянчиться следующие 20 лет.

Д.КНОРРЕ: Но с другой стороны, ей же предложили это для развития ее медийного образа, ей предложили поехать в Москву.

С.ДОРЕНКО: Но я правильно говорю, потому что там она тоже закисала. Она прекрасная, она яркая, из нее что-то надо делать, с Поклонской. Такой товар на дороге не валяется, как Поклонская, медийная, яркая, делает, чего велят. Как только ею не занимаются, идет с Николаем Вторым. Вот это проблема.

Поставь на себя, вот что ты делаешь? Ходишь на работу. Представь себе, что у тебя нет смен… Даша ходит на работу, она и редактор сайта, она и ведущая, она и то, и третье двадцать пятое, и душа компании, Даша Кнорре, ах! Узнали мы, что Дашу Кнорре, например, целую неделю не ставят в смену, никакой смены у нее нет, ни редакторской, ни ведущей, никакой смены. Ба-бах! Из милиции говорят: она тут ходила с портретом Николая Второго. Мне звонят, мне говорят: Сережа, вы знаете, она ходит с портретом Николая Второго по рынкам. Я позвоню, скажу: слушайте, а поставьте ее в смену, ее как-то надо упаковать.

Д.КНОРРЕ: Я вас поняла, да.

С.ДОРЕНКО: Дашу надо как-то упаковать. Точно также Поклонскую, ее надо как-то упаковать, то есть дать ей… Вот собака грызет тапочек, ты думаешь…

Д.КНОРРЕ: Отвлечь.

С.ДОРЕНКО: Отвлечь надо как-то.

Д.КНОРРЕ: Так она и на работе уже начинает с бюстом мироточащим.

С.ДОРЕНКО: Правильно, потому что ее там позабыли. Ее посадили в угол, говорят: Наташа, вот здесь сидите. Она сидит. Она видит, что ее не дергает никто, достает бюст мгновенно и говорит: вот меня бюст тут спрятан. Это проблема называется, что ее надо постоянно занимать. Она должна как рядовой тот, ходить все время траву красить, бордюры красить, что-то делать.

Д.КНОРРЕ: Ей нужен пиарщик.

С.ДОРЕНКО: Ей нужен пиарщик, который не даст ей ни одного шанса действовать в соответствии с собственной…

Д.КНОРРЕ: Принудительно.

С.ДОРЕНКО: Абсолютно верно. Ей нужен пиарщик, про которого ей надо сказать, что вот над ней, над генералом сержант, вот это ее сержант, этот сержант будет ею командовать, да? Лечь, встать, лечь, встать. Она должна беспрекословно подчиняться этому сержанту, и он ей будет придумывать, чего делать. Как только он видит, что рука потянулась у нее за пазуху достать бюст, сразу: стоять! Руки по швам! Лечь! Встать! Лечь! Встать! Вот кто-то ею должен командовать. Иначе она потащит моментально бюст или потащит портрет, что-то будет такое ужасное. И ей придумывают всякие походы. Сейчас ей придумали инициативу гражданства по праву почвы.

Д.КНОРРЕ: Вот!

С.ДОРЕНКО: Я тебе объясняю, она и Костя… Как же, Костя, Костя, Костя, толстый. Как же его? Сейчас я найду, который Костя за русских все время и так далее, я помню его с девяностых годов еще. Затулин. Прекрасный борец за русских. Сейчас Затулин с Поклонской вдвоем, право земли. Скажи, пожалуйста, если Поклонскую разбудить ночью, толкнуть в плечо и сказать: встать, какие у тебя идеи? Она что прошепчет?

Д.КНОРРЕ: Русь!

С.ДОРЕНКО: Нет, нет. Она скажет: застрелили-то государя нашего. Все, то есть у нее идей больше никаких нет. Но ее позвали, говорят: Наташ, будешь теперь качать вот эту тему. Она говорит: хорошо. Она правильно, она послушная девочка. Но ее нельзя оставлять без танца, надо, чтобы все время ее танцевали. Когда ее зовут в правильное место, она тогда правильные вещи делает, она поет «Мурку», играет «Мурку», все, чего хочешь. Вот, пожалуйста, подтверждение.

Вы знаете, что «Прожекторперисхилтон», сценарий, расписан с четверга? Ты знаешь это или нет?

Д.КНОРРЕ: Я помню, что вы рассказывали, потому что вы были.

С.ДОРЕНКО: Сценарий программы «Прожекторперисхилтон» расписан заранее, за несколько суток. И таким образом, когда они ее перебивают и кричат на нее «а Мурку», она говорит «а попробую», это все наиграно и плохо сыграно. Кажется, что Светлаков… Или как зовут этого человека?

Д.КНОРРЕ: Светлаков, да.

С.ДОРЕНКО: Светлаков играет хорошо.

Д.КНОРРЕ: Пытаются обыграть сцену из «Место встречи изменить нельзя».

С.ДОРЕНКО: Светлаков играет хорошо, он очень естественен, и он очень органичен. А Поклонская играет плохо, «а попробую», вот это звучит как давно отрепетированная фраза и, естественно, потому что она сценарий получила за сутки как минимум, поэтому она все уже выучила и так далее. Вот этот господин в очках, он очень хорошо поет, он вообще хорошо поет.

Д.КНОРРЕ: Кто там в очках? Мартиросян?

С.ДОРЕНКО: Мужчина в очках хорошо поет. Мартиросян. Он ее забивает, конечно, кошечку нашу, Поклонскую нашу он забивает, потому что у нее голосочек слабенький. Но он бы дал ей хоть раз прорезаться, голубушке нашей. Ну, что ж ты будешь делать.

Я хочу заострить ваше внимание на том, что Первый канал создает репутации, их правит, и создает повестку дня, правит ее. И вообще, участие телевидения неожиданно, я возвращаюсь к этой своей мысли, высказанной прежде — участие телевидения в создании, в сущности, в генерировании повестки дня становится абсолютно колоссальным, невероятным. После того, как мы похоронили телевидение мысленно, мы не можем к нему не обращаться.

Д.КНОРРЕ: Не мы, а в смысле, мы, продвинутые люди, которые перешли в интернет.

С.ДОРЕНКО: И, тем не менее. Внимание, мы перешли в интернет, где мы смотрим Первый канал, вот в чем дело.

Д.КНОРРЕ: Да, это правда.

С.ДОРЕНКО: То есть мы ушли от Первого канала, естественно, и я тоже, у меня нет, например, никакого телевизора, ничего. Есть какой-то «Дисней-канал», сейчас не помню, но это дети смотрят. То есть застать меня у телевидения невозможно с 98 года ни разу, с 98 года я его и не смотрел. В 98 году я смотрел его, потому что я был начальником службы информации, на Первом канале как раз, и поэтому мне приходилось иногда смотреть, иногда слушать, иногда смотреть. Ну, правда, приходилось. А потом, как меня выгнали с этой должности, я его ни разу не смотрел, Первый канал. Соответственно, мы ушли от него и вернулись к нему в интернете ровно потому, что без него нельзя.

Д.КНОРРЕ: Да.

С.ДОРЕНКО: Потому что он в центре событий, он их создает. 73-73-948. Здравствуйте. Слушаю вас.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Здравствуйте, Сергей. Здравствуйте, Дарья.

С.ДОРЕНКО: Как вам возвращение телевидения? И как вам исправление Поклонской?

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: А мне вообще нравится, Сергей. Мне нравится когнитивный диссонанс, вообще, как создается новость вот этого рода. То есть общество разбилось на кластеры, на сообщества. Эти сообщества жестко закреплены поведенчески, модально, восприятием действительности, апперцепция, соответственно, речью и целями речи. Новостная повестка. Никто не отрицает, что есть люди, которые знают и думают о мироточении. Непривычно то, что прокурор говорит о мироточении, в этом новость. Если прокурор говорил о защите закона…

С.ДОРЕНКО: Нет, нет, она говорит только об этом, вот это тоже становится новостью, согласитесь.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Это попадает в новостную повестку, Сергей. Я уверена, что 90% времени она говорит о защите закона.

С.ДОРЕНКО: Нет, нет, нет. Если вы попросите ее передать соли, она скажет: государя-то нашего убили. Я серьезно говорю.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Хорошо. Рената Литвинова говорит слово «ампутант» — новость. Она не говорит слово «ампутант» 90% времени, она просто выходит из ряда вот … как бы привычных конструкций, под названием, ой, вы знаете, так все мило. Она просто говорит то, что входит в диссонанс…

С.ДОРЕНКО: У меня тема, к сожалению, не вообще события. Я хотел бы вернуться к Первому каналу. 73-73-948. Первый канал, который генерит новости, и я хотел бы вернуться к самой новости. Теперь, когда мы, собственно, тему оторвали, наконец, от Поклонской, доказав, что Поклонская пустышка, просто вложили в уста ее инициативу давать гражданство за право земли в виду того, что девочку надо как-то ассоциировать с другими не идиотскими темами. Поскольку она все время выступает сама с идиотскими темами, то ей в уста вложили не идиотскую тему.

Д.КНОРРЕ: Как-то разбавить в любом случае.

С.ДОРЕНКО: Да, Поклонскую надо разбавить, решили какие-то дяди. И совершенно справедливо. И дали ей другую вещь. Это как если ваш щенок треплет тапочки, то вы даете ему специальную косточку для собачки, чтобы он не портил тапочки. Правильно? А тапочки, наоборот, ставите в сервис куда-нибудь. Или на книжную полку тапочки ставите, чтобы щенок не дотянулся. Надо отнять у нее немедленно портреты Николая и выдать ей какие-то другие смежные темы. Затулин теперь будет ее куратором, я понимаю. Ну, правда.

Давайте теперь обсудим саму концепцию, право гражданство по земле. Любой рожденный в России получает гражданство России. Вы поддержали бы право по земле… А такое право существует, кстати говоря, насколько я понимаю, во многих странах, право почвы. Не только в США. По-моему, в Бразилии тоже, любой ребенок становится бразильцем. Нет? Может быть я ошибаюсь.

Вы поддержали бы введение права почвы при получении гражданства. Любой человек, ребенок же человек, рожденный на земле России, становится гражданином России. Да — 134-21-35. Нет — 134-21-36.

Есть несколько разных прав, вот таких, по гражданству, вы знаете, например, Восточная Европа до сих пор исповедует это по происхождению. Ты должен доказать свое родство, например, с польской культурой, с болгарской культурой, пожалуйста, которое я мог бы доказать и убраться к ним, наконец, восвояси. Правда. Польское, болгарское, румынское, там тоже годится, если ты приходишь в посольство и говоришь: вот у меня румыны и все, и ты должен доказать, потрепаться по-румынски, я думаю, это не проблема, и потом ты туда уезжаешь.

Д.КНОРРЕ: Здесь тоже, кстати, надо будет по-русски говорить.

С.ДОРЕНКО: По происхождению — раз. Второе — по крови. Один из родителей должен быть гражданином. Я имею в виду гражданство как присуждается, по крови. По земле. По-моему, если я не ошибаюсь, в Бразилии, например, в Соединенных Штатах Америки, если ты родился на этой земле, а эта земля свободы, ну, как провозглашает США… Земля свободы, рожденный на земле свободы свободен, и гражданин Соединенных Штатов, Соединенные Штаты будут за него вступаться всюду и прочее, прочее, все, он их и т.д.

В России, насколько я понимаю, право дается по гражданству одного из родителей, то есть по крови, есть такая фигня; и еще по происхождению, но очень сложно, нужно доказать, что ты… Вот эти русские соотечественники, которые возвращаются, как-то очень сложно.

Д.КНОРРЕ: Но еще если ты Депардье, Сигал и т.д.

С.ДОРЕНКО: Это рекламные трюки. Вы давали бы гражданство по праву рождения, всем, кто рожден на земле России — русские граждане, да — 134-21-35. Нет — 134-21-36.

16% — за, 84 — против. Я знаю, вам нравится жить, сжав ягодицы. Правда же? Я вас очень хорошо знаю. Потому что вы боитесь, разжать ягодицы вы боитесь. Правда? Может что-то случиться. Я не буду объяснять, что. 73-73-948. Здравствуйте.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Здравствуйте, Сергей. Здравствуйте, Дарья. Я категорически против этого закона.

С.ДОРЕНКО: Почему?

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Вообще Россия, скажем так, итак уже перенаселена, скажем так, не гражданами Российской Федерации. И прибавление новых граждан так называемых, которые будут гражданство на российской территории или еще там, оно абсолютно, как бы мне кажется излишним.

Д.КНОРРЕ: Вы говорите про мигрантов?

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: На данный момент нужно уже для тех, кто является гражданами Российской Федерации, сделать жизнь такой, чтобы она была, я не хочу выражаться…

С.ДОРЕНКО: Не надо выражаться.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Чтобы она была нормальной, а не принимать новых граждан. У нас же своих граждан хватает…

С.ДОРЕНКО: Давайте я просто рассуждение одно скажу в качестве критического, а вы его оспорите. Договорились? Вы хотите, чтобы была экономика. Для того чтобы была экономика, должен кто-то работать. А у нас молодых трудоспособных людей, непритязательных, которые готовы за 20 тысяч пупок рвать, их мало. Ну, мало просто. Что делать?

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Я вас понял, о чем вы говорите. Я хочу сказать, что не так все плохо, как нам стараются это преподнести наши соотечественники или кто там еще, в плане, что у нас работать некому. У нас есть, кому работать, просто нужно в порядок привести всю эту систему, вот и все, чтобы не было рабского труда, чтобы свои граждане Российской Федерации работали за достойную заработную плату, а у нас в стране это возможно, тогда все будет нормально. И нам не нужно будет трудоустраивать или принимать новых граждан, чтобы пополнить ими недостаточно… якобы людей.

С.ДОРЕНКО: Я понимаю.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Которых у нас, опять же повторюсь, хватает.

С.ДОРЕНКО: Я пока говорил с вами, искал Google ночные картинки планеты Земля из космоса. Но еще показательна Южная Корея, которая вся сверкает ночью, в которой все улицы освещены и все. И Северная Корея, которая как бы просто дырка такая черная, там вообще ни одной лампочки, в смысле из космоса. Я ищу Россию. А Россия представляет собой такую линию тоненькую, тоненькую, тоненькую по Сибири. То есть нас невероятно мало, мы не в состоянии, если честно, осваивать собственную землю без мигрантов. С мигрантами еще худо-бедно. В Тюмени работают таджики, узбеки и украинцы. Но нет там русских, их нет, физически их нет просто. Ну, их нет, столько нет.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Сергей, я вас понял. Мы сами себе внушили, что мы ничего не можем.

С.ДОРЕНКО: Да не можем, пожалуйста.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Каждый день себя долбим и доказываем сами себе, что мы ничего не можем. И для этого начинаем привлекать…

С.ДОРЕНКО: Можем.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Мы можем.

С.ДОРЕНКО: Но время понадобится. Сегодня подойдем к жене, скажем: мы можем. Значит, через 9 месяцев купим коляску, через 20 лет появится живой человек. Но это ж нам долго, мы же не можем завтра.

Д.КНОРРЕ: Вопрос еще в том, а что мы можем-то? Если мы можем, мы придем, нас не устроит, например, зарплата, потому что мигрантам платят меньше.

С.ДОРЕНКО: Запиши, пожалуйста: 17% согласны давать по праву земли, по праву почвы, все рожденные в России — русские граждане, точка; 83 — не готовы, нет. 73-73-948. Здравствуйте. Слушаю вас.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Здравствуйте. Валерий. Москва. То, что у нас некому работать, это просто чушь, Сергей, извините. Потому что в свое время, года два назад из Парагвая старообрядцы, староверы на Дальний Восток, в Сибирь приезжали, и вот тогда были проблемы с получением им паспортов.

С.ДОРЕНКО: Это правда.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Они деревнями возвращались.

С.ДОРЕНКО: Это правда. Но сколько их всего?

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Про это просто молчат.

С.ДОРЕНКО: А сколько их всего?

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Очень много. Они со своим капиталом едут, со своими знаниями.

С.ДОРЕНКО: Это правда. Очень много — это 10 тысяч.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Они же не только в одном месте, у них общины огромные. Это Парагвай я назвал, просто одну страну маленькую.

С.ДОРЕНКО: Да. Но они все… Все русские, Парагвай, могут собраться в зале на 200 человек, я вам говорю.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Они могут обслуживать современной техникой огромное количество земли.

С.ДОРЕНКО: Нет, нет, по количеству, все русские Парагвая способны собраться в одном зале на 200 человек.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Прекратите.

С.ДОРЕНКО: Да, да, да.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Очень много деревень там.

С.ДОРЕНКО: Много, но они маленькие.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Из Германии в Парагвай приглашали еще немцев, чтобы осваивать земли.

С.ДОРЕНКО: Не знаю. Я в Парагвае не был, откроюсь вам. Я был в Росарио и Кордова-Архентино, это рядом туда, двигаться к страшной провинции, которая у нас называется Жужуй, вот там русские собирались, они все пели украинские… Они говорили «мы русские», нам наварили вареников, пели украинские песни, при этом утверждали, что они русские. Ходили в вышиванках украинских. Их было всего человек 20 в Росарио и человек 30 в Кордове. Итого, я думаю, их наберется 1000 таких, в Аргентине.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Остальных вам не показали просто.

С.ДОРЕНКО: Да нет, они приезжали. Мы ехали в самые места их расселения, вот где их много. Просто остальные уже слились, дети их уже не хранят эту традицию, они уходят из этих деревень, все. Ребят, ну, давайте не жить чудесами. Давайте после десяти еще поговорим, чтобы не выглядело, что мы надкусили и бросили. Давайте после десяти вернемся к теме, давайте?

В ДВИЖЕНИИ

НОВОСТИ
С.ДОРЕНКО: 10 часов 5 минут. Понедельник, 13 марта. Здравствуй, великий город! Здравствуйте, все! Это радио «Говорит Москва»! Говорит Москва! Дарья Кнорре — ведущая этой программы.

Д.КНОРРЕ: И Сергей Доренко. Доброе утро.

С.ДОРЕНКО: Мы возвращаемся. «Как вам углеводородица по 51?» — спрашивает меня Александр. Сейчас посмотрим мы углеводородицу, все посмотрим. 59,15 я вижу по доллару, 59,14, я смотрю на kursorub. 63,33 я вижу по евро. 59,14, начало недели. 51,26 углеводородица, да, да, да. Ну, вот, видите, 51,26, а не 63 у нас доллар, а 59, ага, значит, есть какие-то другие факторы. 51,26 углеводородица. И 1,0709 главная пара. Это надо понять, честно говоря. Мы прощались в пятницу на 1,0525, что-то такое. Надо понять, потому что 15-го числа ФРС. И чего? Как всегда это бывает, всю истерику продают заранее. Как бы все всё продали заранее, а теперь, когда совершится событие, уже все вообще даже головы не повернут. Как бы рынок состоит в том, что он продает все заранее, некие тревоги. А потом, когда само событие происходит, все такие: а, ага. «Да ладно, вот же случилось» — «Да, это все ерунда». 59,15 сейчас мы видим доллар.

«Жалко. Неужели у государства нет 170 тысяч рублей. Бедный ребенок». Кому жалко детей?

Д.КНОРРЕ: Это про нашу рекламу.

С.ДОРЕНКО: Нет, нет, ребят, что значит государство? Государство делает свое дело, а вы не хотите делать свое? Не знаю. У каждого свое дело, правда? Чем больше будем жить государством, тем мы будем хуже. Мы вообще живем плохо, потому что мы живем государством. Понимаете? Вот почитайте, пожалуйста, Фукуяму, я много раз приводил в пример Фрэнсиса Фукуяму, книга называется «Доверие». Там очень просто, там сказано, что Южная Италия ездит по очень плохим дорогам, и для того, чтобы это преодолеть, богатые люди в Южной Италии покупают огромные джипы, типа Land Cruiser 200, и строят высокие заборы вокруг своих особняков, чтобы не лезла шпана. А Северная Италия, та же самая страна, покупает махонькие машины с махонькими колесиками, вообще не строит заборов, либо делает их минимальными, но обустраивает вообще все пространство, то есть у них уютно и хорошо. И не страшно, и шпана не лазит, все хорошо. А почему? Я не знаю. Вот эта разница между Северной и Южной Италией. Южная Италия живет как Россия. И все говорят: а чего, у правительства денег нет? А Северная Италия сама собирается, муниципалитет, комьюнити какая-то, собирает деньги, сами делают и так далее. Вот в этом отличие. Либо ты делаешь сам, либо этого не делает никто. И никакого государства нет, ничего такого нет. Мы вам даем шанс быть лучше. Хотите, будьте, не хотите — не будьте. Что за проблема?

73-73-948. Мы продолжаем говорить о праве земли в предоставлении гражданства. Земля и гражданство. Здравствуйте. Слушаю вас.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Доброе утро. Борис Семенович. Деревня Володино.

С.ДОРЕНКО: Борис Семенович, по земле даем гражданство?

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Ни в коем случае.

С.ДОРЕНКО: Поясните.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Ведь должна какая-то нация быть, цементирующая нашу страну. Всегда этой нацией были русские. А если не будет такой нации… Америку цементирует, скажем так, всесилие доллара. А нас что тогда будет цементировать? Приедут люди с разной культурой, с разными обычаями и так далее, с разными целями приедут, что от России останется?

С.ДОРЕНКО: Да. С Америкой несогласен, сразу несогласен. Америка была построена не долларом, а жертвенностью очень религиозных людей. И до сих пор это ужасно религиозная страна. Одна из самых религиозных стран, кстати говоря, на свете, Америка. Так что вы серьезно ошибаетесь. А что будет с русской нацией? А что было до русской нации?

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Да не было России как таковой, скажем так, были какие-то княжества раздробленные.

С.ДОРЕНКО: Я просто думаю, ну, хорошо. А, например, великоросс в 17 веке, если его поставить рядом с современным великороссом… Взять парня из Костромы сегодняшнего и взять в 17 веке, они были бы похожи или, с вашей точки зрения, были бы разные? Или то же самое?

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Да нет, они, конечно, не были бы похожи.

С.ДОРЕНКО: В том-то и дело.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Сегодня мы более космополитичны, скажем так.

С.ДОРЕНКО: В том-то и дело.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Но разница между культурами, она может быть непреодолимой, я думаю.

С.ДОРЕНКО: А, что они не подвергнутся конвергенции или адаптации такой… да?

Д.КНОРРЕ: Ассимилируются.

С.ДОРЕНКО: Ассимиляция. Спасибо за слово. То есть они должны подвергнуться либо конвергенции, то есть слиться с нами, дав некий общий результат, новый результат; либо ассимиляция, то есть стать нами, позабыв свое. И наш слушатель полагает, что этого не произойдет. А если этого не произойдет, значит они сильнее культурно. Или нет?

Д.КНОРРЕ: Что Россия многонациональная, многоконфессиональная страна уже сейчас, и в рамках вообще, в принципе, в Федерации нашей очень много мусульман и всяких разных народностей.

С.ДОРЕНКО: Это понятно, но это где-то.

Д.КНОРРЕ: Как где-то? В принципе, в Казани, это достаточно близко.

С.ДОРЕНКО: Если приходящие точно будут держать свою культуру и не пойдут за русской культурой, то значит она слабее или нет? Значит русская культура слабее, так что ли? Ну, просто интересно. Есть разные примеры, приходят завоеватели и принимают культуру завоеванных. Во-первых, этих примеров очень много в Китае. Китай был завоеван неоднократно разными кочевниками, в том числе сюнну, в том числе маньчжурами и так далее, нашествие за нашествием. Черноголовые всегда побеждали чем? Все завоеватели Китая становились китайцами, все. Не было ни одного завоевателя Китая, который бы не превратился в китайца.

Д.КНОРРЕ: Есть поближе пример. Монголы были достаточно терпимы к русской… Тут, конечно, было много привнесено, но тем не менее.

С.ДОРЕНКО: Еще пример. То есть любой завоеватель становился китайцем, правильно? Любой завоеватель входил в столицу, сажал свою комарилью к власти, и становился китайцем, все. Понятно, да? И на этом завоевание заканчивалось.

Д.КНОРРЕ: О чем это говорит? О том, что у китайцев очень…

С.ДОРЕНКО: Культура китайцев была столь мощной…

Д.КНОРРЕ: Серьезные традиции у них.

С.ДОРЕНКО: Нет. Столь мощная культура, в том числе культура земледелия, инженерная культура, военная культура у китайцев была столь мощной, столь абсолютно довлеющее победной, что любой завоеватель в момент временных сложностей, завоевавший столицу, превращался в китайца.

Д.КНОРРЕ: Вы ведете к тому, что у нас нет сильной культуры.

С.ДОРЕНКО: Я веду к Болгарии. Болгарию завоевали тюрки, мои предки, кутригуры. Там по приглашению Византии и в благодарность за борьбу с Персией, потому что у кутригуров были заслуги по борьбе с Персией, византийцы пустили на территорию Болгарии, которая была Византийской империей, тюрок. Массово тюрки вошли, хлынули на своих конях безумных. Это мои предки, кстати, у меня есть кровь болгарская.

Д.КНОРРЕ: Я знаю.

С.ДОРЕНКО: Они приняли язык славян-антов. Приняли язык славян почему? Потому что это была мощнее культура. Тюрки хлынули туда, вошли, и вместо того, чтобы всех заставить говорить по-тюркски, фиг там, они выучили русский. Ну, вот в чем дело. Также, как все завоеватели изучали китайский. Почему? Потому что культура славян в Болгарии была, в том числе торговая культура, производственная культура, городская культура и так далее, была выше для тюрков, чем их собственная.

Д.КНОРРЕ: Это понятно. В этом смысле есть надежда, потому что русский язык пока еще мощнее, чем любой другой язык.

С.ДОРЕНКО: Верхушка вынуждена была выучить славянский язык, верхушка тюрков, и заставить своих подопечных, вот этих тюрок, выучить славянский язык, потому что славянский язык был выше по развитости, по литературе, по документированным каким-то переведенным сведениям и так далее, как хранилище знаний тот славянский болгарский язык…

Д.КНОРРЕ: Делопроизводство было на русском языке.

С.ДОРЕНКО: Он был абсолютно выше, вот и все. Пришлось выучить. То же самое Гедиминас завоевывает часть Украины и Белоруссию, Гедиминас, литовский. Поскольку ему нужно творить нормативные акты, закон Гедиминаса пишется на старославянском языке. Почему? Потому что завоеватель более дремучий, чем завоеванные. Завоеватель слабее завоеванных в смысле культурном, и он усваивает от завоеванных культуру.

Мы привели пример Белоруссии, мы привели пример Болгарии прекрасный, в обоих случаях приведенных славянский язык, славянские народы побеждали завоевателей. И мы привели пример с вами прекрасных китайцев, которые побеждали вообще всех — монголы их взяли, стали китайцами; маньчжуры их взяли, стали китайцами и т.д. Сюнну мы знаем очень хорошо, сюнну взяли их, завоевали, разрушили полностью империю Хань. И затем после империи Хань истребляли Китай, и сюнну стали китайцами в результате, но те, которые остались в Китае, остальные хлынули в Сибирь и далее до Европы.

Д.КНОРРЕ: Я согласна, что русский язык — это важнейший и мощнейший культурный код, но мы же сейчас даже говорим про то, что русский язык…

С.ДОРЕНКО: Значит, мы боимся. Значит, все, кто голосует против иностранцев, боится. Чего боится? Слабости, нашей слабости. То есть вы априори считаете, что нас бьет любой. Понятно, да? Что вы утверждаете? Мы спрашиваем: давать по праву земли гражданство или нет? 83% — нет. Значит, 83% убеждены, что нас бьет любой. Любой пришлый сильнее, чем любой наш, вот ваша идея. Я не согласен. 73-73-948. Здравствуйте.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Доброе утро, Сергей. Это Гурген. В России нет единственного опыта, который, я считаю, не оценен … Соединенных Штатов — это натурализация. Нет даже, обратите внимание, критериев натурализации, если угодно, культурных критериев помимо языка. Что мы имеем помимо языка? Мы имеем архаичную в этом смысле замечательную православную религию, которая для кого-то привлекательна, для кого-то непривлекательна. Но всевозможные строящиеся вокруг достаточно комично, с моей позиции, … использованную как скрепы средства вот на этом поприще…

С.ДОРЕНКО: Скрепами часто принято называть страх.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Видимо, любые скрепы это так или иначе страх.

С.ДОРЕНКО: Мы называем скрепами страх обычно, я думаю, что это синонимы.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Мне кажется, что сейчас принятые критерии типа … и jus soli, они непоколебимы.

С.ДОРЕНКО: Ну, да.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: В плане того, чтобы принять на территории Российской Федерации 30 млн соотечественников, которых принято называть соотечественниками, то есть априори это люди, владеющие русским языком как родным, и обладающие русской культурой. А вот здесь хочется задать вопрос: в чем русская культура сильна? Я не в состоянии проанализировать этот казус, потому что, обратите внимание, вот только что упомянутое православие уже несуществующей никогда, видимо, самодержавия… И что еще?

С.ДОРЕНКО: Народность. Спасибо. «Британия была великой империей, сейчас все признают, что мультикультурализм провалился, исламисты захватывают Англию». Ничего никто не признает, мэр Англии мусульманин и прекрасно себя при этом чувствует. Зачем вы ерундой занимаетесь? Я вообще не понимаю, что за проблема? Вы были в Лондоне? Когда вы были в Лондоне, Руслан? Я не знаю, идешь по Лондону и себя прекрасно чувствуешь.

Д.КНОРРЕ: Там есть проблема мигрантов, разумеется. Но они, по-моему, не парятся совершенно. Пакистанцы на всех таких позициях, типа продавцы, разнорабочие, все то же самое, что в Москве.

С.ДОРЕНКО: Я хожу по Лондону… ходил во всяком случае, был этап у меня в жизни, когда я бы в Лондоне каждый месяц или каждые два месяца, ну, уж по крайней мере дня по 3 каждый месяц почти что, и я не помню, чтобы это была проблема. Совершенно напрасно излагаете проблему. Проблемы там совершенно другие, не знаю. Какие там проблемы? Пьянство и т.д.

«Там мэр не русский». Да, да, Санчиксон, это правда. «В Шотландии арабы тише воды, ниже травы», — говорит Рамси Болтон. «Там даже мэр мусульманин». Там нет проблемы этой. Мэр мусульманин и проблемы нет, вы совершенно напрасно. Вы говорите, если они придут со своей идеологией, то это будет… Если они придут со своей идеологией к нам, эти люди, то это будет диверсия. Я не понимаю этого тоже. Какая диверсия?

Смотрите, если вы сильны… Внимание. Вы живете страхом… Можно я вам просто, общаясь, товарищески сообщу? Вы живете страхом. Страх и есть ваша скрепа. Защита, оборона — есть смысл вашей жизни. То есть вы живете в обороне, и в этом смысл вашей жизни.

Д.КНОРРЕ: А страх не просто так появился.

С.ДОРЕНКО: Страх появился от слабости, то есть вы считаете, что вы слабые.

Д.КНОРРЕ: А что делать, если так?

С.ДОРЕНКО: Если приходят люди с другой идеологией, с другой религией и с другим языком, то если бы вы были сильные, но вы не сильные, если бы вы были сильные, вы бы увидели этого человека, стоящего на колени перед вами с мольбою: русский, я хочу быть похожим на тебя, я во всем буду тебя копировать, русский, во всем; все, что ты делаешь, русский, хочу так же. Понимаешь?

Д.КНОРРЕ: Понимаю. Но сейчас сильный это значит агрессивный, потому что нет ничего другого, почему другой, нерусский человек мог бы взмолиться и просить быть русским. Нет ничего такого, что привлекло бы нерусского стать русским. Ну, я не знаю, человек, который приезжает из Средней Азии, мигрант, приезжает со своими обычаями, он кое-как выучивает русский язык, потому что это способ существования, здесь без вопросов, русский рулит, правда. А все остальное… Что? В чем заключается вот это…?

С.ДОРЕНКО: «Древний Рим пал от варваров». Если вы хорошо знаете историю, представьте себе, что римляне не напали даже на этрусков, не воровали жен. Помните, эта кража жен прекрасная, когда римляне украли своих жен?

Д.КНОРРЕ: Нет. Напомните.

С.ДОРЕНКО: Не помнишь историю про жен? Прочитай мне из «Википедии», «римляне воруют жен» напиши просто. Если бы они даже не напали на этрусков, вот что такое было бы… Сабинская война, совершенно верно, они у сабинян украли жен. Украли жен, дочерей, всех вообще.

По рассказам римских историков, Рим был заселен одними только мужчинами; соседние племена не хотели выдавать своих дочерей замуж за бедное население Рима. Тогда Ромул устроил праздник консуалий и пригласил соседей. Во время праздника римляне неожиданно бросились на сабинян, гостей, зарезали их, насколько я понимаю. Ну, кого смогли, зарезали, кто-то убежал. И забрали их женщин, себе забрали их женщин. Какие-то убежали все-таки эти сабиняне, но не все. Не всех удалось сразу зарезать, о'кей. Женщин всех забрали, а мужики некоторые сбежали. Началась война с сабинянами, которые потеряли особенно много женщин. При помощи дочери начальника капитолийской крепости Тарпеи сабиняне завладели Капитолием. Борьба продолжалась очень долго. Под начальством царя Тита Тация сабиняне одолели римлян и обратили их в бегство. Ромул взывал к богам и обещал построить храм Юпитеру Статору, если он остановит бегущих. И, наконец, сабинские женщины, внимание, которых украли, но которые уже хотели сохранить семью, и уже имели детей, с распущенными волосами и в разорванных одеждах бросились между сражавшимися и остановили битву.

То есть жены римлян, которых украли у сабинян перед этим, порвав на себе одежды, распустив волосы, некоторые с детьми, метнулись между сражающимися и остановили битву.

Это бойкая цивилизация, римляне, очень бойкая. Если бы они даже не украли у сабинян своих жен, если бы они даже этим не занялись, если бы они даже не завоевали этрусков и т.д., ребят, чего бы было с Римом? Его бы не было. Ноль. Рим бы был ноль, нулевой.

Вы боитесь, потому что вы слабые. Вы слабые, поэтому вы боитесь. У вас замкнутый круг, страх превращается в слабость, слабость превращается в круг. Понятно, почему вы боитесь? Потому что вы слабые. Понятно, почему вы слабые? Потому что вы боитесь.

Д.КНОРРЕ: Нет.

С.ДОРЕНКО: Да.

Д.КНОРРЕ: Хорошо, давайте порвем этот порочный круг. И что делать?

С.ДОРЕНКО: Невозможно. Никто никогда не порвет этот круг, слабые боятся, поэтому они слабые, вот и все. 73-73-948. Здравствуйте. Слушаю вас.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Доброе утро. Михаил. Москва. Сергей, вы, конечно, эти экскурсы зря делаете. Есть только один феномен, который надо рассматривать. Помните, вы все время спрашивали, почему никто не вышел защищать Советский Союз в 91 году? Это вот против возврата гражданства по … принципу земли, это те, кто 25 лет последние с катехизисом наперевес, советским катехизисом, защищает свою потерянную родину. И они же против того, чтобы ее восстанавливать. Ведь это они, 80%, не хотят возвращать гражданство; они против русского мира. Вот эта аберрация отвратительная, с одной рукой они кричат «дайте Советский Союз, мы его потеряли, русский мир», а с другой стороны… Правильно говорите — они боятся, потому что слабые.

С.ДОРЕНКО: Страх.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Здесь рассматривать нужно только один генезис, здесь феномен … без племени. Рассказывать про этрусков этим людям бесполезно.

С.ДОРЕНКО: Не будем рассказывать про этрусков, все, никому ни слова про этрусков. Товарищи, про этрусков ни слова. Знаете такой анекдот, как в тюрьме рассказывают анекдоты?

Д.КНОРРЕ: Расскажите.

С.ДОРЕНКО: Плохой ужасно, там про вагину, не буду. Про вагину ни слова, есть такой анекдот тюремный. Про этрусков ни слова.

Д.КНОРРЕ: Все-таки расскажете.

С.ДОРЕНКО: Не расскажу, нет. Каждый новый рассказывающий анекдот, начинает анекдот со слов «ну, про этрусков ни слова» и т.д. 73-73-948. Здравствуйте.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Добрый день. Понимаете, Сергей, в чем дело. Когда я приезжаю куда-то в Среднюю Азию и вижу там, ну, некоторые местные обычаи, ну, скажем, сидят на остановке, ждут автобус на корточках, для меня это экзотика.

С.ДОРЕНКО: Ну, да.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Даже довольно приятно. Но когда я вижу это в Москве, я не могу, мне прямо хочется подойти и побить.

С.ДОРЕНКО: А раньше, в старые времена, если вот так они сидели на остановке, а ты из машины едешь, им надо было показывать вот так, как будто Буденный расчесывает усы, знаете, пальцем раз, раз, показываешь усы Буденного. И поскольку Буденный там проводил, как они, многие думают…

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Все правильно.

С.ДОРЕНКО: В чистом виде геноцид, то они ужасно возбуждались, ужасно.

Д.КНОРРЕ: И кривили лицо.

С.ДОРЕНКО: Кривили лицо и пытались показывать, что камни бросают. То есть любое упоминание Буденного, который с их точки зрения, проводил там геноцид, то есть там вырезал их кишлаками подряд просто, они в такое возбуждение приходят. До сих пор, я не знаю. Может быть попробовать как-нибудь. Вы попробуйте показать им Буденного или кричите «Буденный, Буденный», я думаю, это очень возбудит общественность, мне кажется.

НОВОСТИ

С.ДОРЕНКО: Хотел возвращаться к расизму, который не только у вас, и российский страх, безусловно, а и на Западе тоже, в Америке, например. Вы помните все, наверное, эту сцену, когда профессор Роберт Келли, который разбирается ужасно сильно в Корее, он очень специалист большой по Корее. Вдруг вбегают маленькие дети, один на ходунках, один так вбегает ребенок, потом вбегает какая-то женщина, которая их быстро пытается упаковать, забрать и утащить за руки. Все решили, что это служанка, которая пытается поймать детей, вот она какая растерепа, дурочка и т.д. Оказалось, что это его жена. И всех потом долго корежила сама мысль, что такой красивый, абсолютно успешный, богатый белый господин женат на… Стыдно сказать. Ну, как это могло быть? Ну, что это такое?

Д.КНОРРЕ: Азиатской женщине.

С.ДОРЕНКО: Да, да. На самом деле в Штатах это очень распространено, женится на азиатских женщинах. Как говорил один мой друг, обращаясь ко всем своим друзьям по периметр, он говорит: и ты, брут, женился на филиппинке.

Д.КНОРРЕ: Еще брать детей из Азии, усыновляют.

С.ДОРЕНКО: Жениться на азиатке очень принято в Америке, потому что они хорошие жены.

Д.КНОРРЕ: Хорошо убираются.

С.ДОРЕНКО: Покладистые, мягкие в отношениях с мужчиной, не пытаются все время ногу на шею ему ставить, не пытаются бить его кулаком, оскорблять непрерывно, унижать, доводить до алкоголизма или ухода к другой. Русская женщина доводит тебя либо до алкоголизма, либо до ухода к другой.

Д.КНОРРЕ: Ну, конечно, да.

С.ДОРЕНКО: Которая другая через два месяца оказывается такой же сволочью.

Д.КНОРРЕ: Русская женщина подбирает алкаша…

С.ДОРЕНКО: Русская женщина доводит тебя до алкоголизма или ухода к другой. А другая такая вся кисонька, кисонька, через 2 месяца она оказывается русской женщиной, которая доводит тебя до алкоголизма или ухода к другой. И так ты, как теннисный мячик, и летаешь между всеми ними. Они тебя пинают, пинают, пинают, пока ты, наконец, не залетишь в руки филиппинки, там уже надежно, все, ты уже в лузе, пришел, в домике, все. Да? Вот этот другое дело.

«Ой, Сергей, как вы ошибаетесь», — говорит Олег Иванов. Олег, ну, позвоните. Вы хотите сказать, что азиатская женщина не такова, как русская, не доводит вас до алкоголизма, до постоянного унижения и т.д.? Никитец Лосев: «Русская женщина готовит борщ».

Д.КНОРРЕ: Вот так вот, кстати.

С.ДОРЕНКО: Русская женщина в чистоте готовит щи, извините. Она не готовит борщ.

Д.КНОРРЕ: Борщ мы тоже готовим. С помпушками.

С.ДОРЕНКО: Она хорошую кислую капусту кладет вам на стол, русская женщина, с растительным маслом и с луком. А плохую кислую капусту, от которой мгновенно умирает лошадь от одного вдыхания, от одной капли кислой капусты, известно, проверено на опыте, она делает из нее щи.

Д.КНОРРЕ: Называется щи наваристые.

С.ДОРЕНКО: Она делает щи.

Д.КНОРРЕ: На мясном бульоне.

С.ДОРЕНКО: Тебя пьянит этот запах, когда ты только входишь в подъезд. Ты хочешь переехать, кричишь: немедленно окропить помещение, облить все бензином и сжечь! Вот что я кричу, услышав запах подобных щей. Слава богу, моя не варит, моя делает борщ.

Д.КНОРРЕ: Вот!

С.ДОРЕНКО: Потому что там есть какие-то белорусские у нее корни. Белорусские мигранты в Сибирь, о'кей.

Д.КНОРРЕ: О'кей. У нас тоже есть разные корни.

С.ДОРЕНКО: Окропить помещение!

Д.КНОРРЕ: Щами.

С.ДОРЕНКО: А где Олег из Лос-Анджелеса? Олег, расскажите, про азиаток что-то? Критическое про азиаток сказал. «Правда, то, что вы описываете». Вадим Ч: «Но не только, есть еще ужасы от русских жен». Однажды мы соберемся с вами, мужики, женщин не будем пускать в эфир, только мужчины, и расскажем о кошмаре жизни с русскими. Но все остальные хуже на самом деле. С русской ужасно, а все остальные…

Д.КНОРРЕ: Но хоть весело с русской женщиной.

С.ДОРЕНКО: Весело с еврейкой или хохлушкой. Что значит весело с русской? С русской нормально.

Д.КНОРРЕ: А у русской много всяких корней — и украинские корни, и еврейские у всех есть.

С.ДОРЕНКО: Если ты хочешь весело, но назойливо, тогда нужна хохлушка, еврейка или армянка, вот эти вынесут мозг мгновенно. Через 5 дней можешь стреляться, тебя ввозят к ней под капельницей уже сразу.

Д.КНОРРЕ: Хорошо, ладно, не весело. С русской интересно, она боевая подруга.

С.ДОРЕНКО: С русской нормально.

Д.КНОРРЕ: Она товарищ.

С.ДОРЕНКО: Я тебе объясню. Сейчас я буду оправдывать русскую жену. С русской нормально, с остальными — ненормально.

Д.КНОРРЕ: Вот!

С.ДОРЕНКО: Все, я оправдался, товарищи.

Д.КНОРРЕ: Спасибо.

С.ДОРЕНКО: «Кто такая Диана Шурыгина? И почему ее так много обсуждают?» Я читаю статью. Я вчера… Впервые, наконец, я услышал о Диане Шурыгиной. Но вот мне по русским женам наверное, еще звонят откуда-то из Германии. Здравствуйте. Вы звоните из Германии, верно?

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Да, верно. Здравствуйте, Сергей. Дело все в том, я думаю, что может быть секрет женитьбы на филиппинках в том, что там, насколько мне объясняли, идет договоренность с отцом, выплачивается сумма и через какое-то время ее можно вернуть, он обязан взять обратно, если что не так.

С.ДОРЕНКО: Черт, как это правильно! У нас только две недели, обычно в магазине говорят, если сохранишь коробку и чек. У нас только две недели, и то, если сохранишь коробку и чек.

Д.КНОРРЕ: И товарный вид.

С.ДОРЕНКО: И товарный вид. Извини, пожалуйста. Но слово «брак» означает прокол, то есть она бракованная.

Д.КНОРРЕ: Ну, хорошо, он тоже бракованный.

С.ДОРЕНКО: Нет, у него ничего нет, никаких внешних следов браковки нет. Если только она ему проткнет барабанную перепонку.

Д.КНОРРЕ: Он душевно покалечен.

С.ДОРЕНКО: Ходил, держался за ухо. Я вчера слушал Enjoykin. Ты слушала?

Д.КНОРРЕ: Да.

С.ДОРЕНКО: Скажи, пожалуйста, этой девочке исполнилось 18, мы имеем право над ней иронизировать?

Д.КНОРРЕ: Я не следила, честно говоря, за ее биографией.

С.ДОРЕНКО: Диана Шурыгина, посмотри, пожалуйста, «Википедию». Мы ждем ее в Государственной Думе теперь. Ну, согласитесь. Я хочу включить вам Enjoykin. Диана Шурыгина, «Нецветные розы». Диана Шурыгина, как вы помните, это героиня Первого канала, тоже очень важная. Она подводит нас к мысли о том, что… Какая главная мораль там? Девочки не должны пить водку, она говорит.

Д.КНОРРЕ: 16 лет было ей в 16 году.

С.ДОРЕНКО: 16 было в 16-м, в 17-м будет 17, в 18-м будет ей 18, а в 98-м 98. Можете себе представить? Ей 17, соответственно, или будет, или есть.

Д.КНОРРЕ: Родилась в 99 году.

С.ДОРЕНКО: Прекрасный возраст. А когда? В Ульяновском профессионально-педагогическом колледже. Она прямо там родилась?

Д.КНОРРЕ: Училась.

С.ДОРЕНКО: Диана Шурыгина училась на контролера станочных и слесарных работ, очень важно. Но важнее другое — в детстве она занималась танцами и легкой атлетикой. И правильно.

Д.КНОРРЕ: Отец дальнобойщик, мать Наталья.

С.ДОРЕНКО: Очень наш человек. Ты знаешь, что все дальнобойщики наши люди? Мать Наталья, а отец дальнобойщик, это хорошо. Это как у Жириновского, он тоже так примерно объяснял: папа юрист, мама русская.

Д.КНОРРЕ: Так написано.

С.ДОРЕНКО: Она ушла из дому в мае 15 года. Сотрудники нашли ее у 18-летнего Влада Трошина. «Диана рассказала, что она любит Влада». У них 4 месяца интим какой-то был. Не знаю, может она не знала, что такое интим, я не знаю. По закону вступать в половую (а может она не была половой) связь с несовершеннолетней…

Не знаю, товарищи. Я теряюсь в догадках. Я думаю, нельзя трогать несовершеннолетних — первое. Тем не менее, можно слушать Enjoykin? Правда же? Давайте я вам дам Enjoykin, Диана Шурыгина поет у Enjoykin… Как вы знаете, есть такие прекрасные музыкальные я бы сказал клипы, которые он изготавливает с помощью общеизвестных технологий, но на самом деле у него получается исключительно, в отличие от всех.

КЛИП ДИАНОЙ ШУРЫГИНОЙ «НЕЦВЕТНЫЕ РОЗЫ»

С.ДОРЕНКО: Велик Enjoykin.

Д.КНОРРЕ: Да.

С.ДОРЕНКО: Все это на iPod фигачится, я думаю.

Д.КНОРРЕ: На коленке, точно.

С.ДОРЕНКО: Может вообще из любого из нас сделать вот такую песню. Ровно после того, как Поклонская жахнула «Мурку», Enjoykin жахнул клип с Дианой Шурыгиной «Нецветные розы», что девочки должны быть наивными не быть, и девочки водку не должны никогда пить, смысл — не терять контроль. Что значит водку пить? Имеется в виду — то есть нельзя терять контроль. Девочкам нельзя терять контроль, мальчикам нельзя их трогать, но а если, тем не менее, девочка оказалась вне своего дома, она должна не пить водку по крайней мере и не терять никогда контроль и наивной не быть. Что значит не быть наивной? Тебе 15 лет, например, ты вспомни себя.

Д.КНОРРЕ: Невозможно не быть наивной в 15 лет.

С.ДОРЕНКО: Ты все равно наивная?

Д.КНОРРЕ: Даже когда ты считаешь, что ты супер, умудренная опытом, понимающая, все знающая, ты даже в этот момент наивная и ничего не понимаешь. И все равно хочешь быть взрослее, хочешь быть старше.

С.ДОРЕНКО: Народ предлагает проголосовать, кто лучше поет Поклонская или Шурыгина. Поклонская, как вы знаете, жахнула «Мурку».

Д.КНОРРЕ: Мы не слышали, как она поет. Там пел Мартиросян.

С.ДОРЕНКО: Ее забивал господин с очками, да, да. Я все равно проголосую, потому что люди слышали Поклонскую и Шурыгину. Поклонская — 134-21-35. Шурыгина — 134-21-36. В исполнении Enjoykin. Девочки должны наивными не быть, водку никогда не пить. Мы сидели одни, ничего не делали, и нас соседка позвала на день рождения. Мы с ним дрались на нижнем этаже. Видно, там дом был. Выпили несколько стаканчиков, но это много как бы. Несколько стаканчиков водки она выпила, но это много как бы. И девочки должны наивными не быть. Кто лучше исполняет? Я начинаю голосование. 134-21-35 — Поклонская. 134-21-36 — Шурыгина. Здесь, к тому же, и по алфавиту получилось. Кто лучше поет, чей номер вам нравится больше? Очень быстрое голосование. На самом деле я думаю, что я закончу прежде, чем кончится минута.

Скажите, я во всей этой истории с Шурыгиной понимаю только то, с чего я начинал — Первый канал делает повестку дня. Ну, вот, пожалуйста.

Д.КНОРРЕ: Удивительно то, что таких историй у Малахова было миллион за всю историю программы.

С.ДОРЕНКО: А эту он 5 раз позвал.

Д.КНОРРЕ: Были такие, которых по 4 раза звали, бывало. Но почему-то именно это стало… Я просто читала с ним интервью на «Медузе», он не знает, его спрашивали, почему именно этот выпуск прошел 5 версий, почему именно это выстрелило настолько в интернете. Ну, как-то вот так сейчас.

С.ДОРЕНКО: Я останавливаю это голосование. 45 на 55. Диана Шурыгина в клипе Enjoykin — 55%. И 45% — Поклонская в программе «Прожекторперисхилтон» с «Муркой».

«Я живу в Ульяновске, и считаю, Шурыгина принесла городу позорную славу», — говорит Последняя Инстанция. А я не думаю. А почему позорную?

Д.КНОРРЕ: А при чем тут город ваш? При чем тут позор? Какая слава?

С.ДОРЕНКО: Почему? Вы себя ассоциируете с каждой девочкой в своем городе? Вы очень смешной провинциал, Последняя Инстанция. Какой город? Всем плевать на ваш город по большому счету, доверьтесь мне, я серьезно говорю. Если бы она была из Парижа, это кого-то интересовало бы здесь. Если она из Ульяновска, то это вообще никого не парит, вот и все. Ваш город где был, там и остался. Сами догадайтесь, с чем рифмуется. Ну, правда. Где город? А, я знаю, на Волге. Правильно я угадал?

«Мужчина в очках — это Мартиросян». Ну, хорошо. Ну, Мартиросян, давайте я как-нибудь запомню, хорошо, какая мне разница. Я знаю там…

Д.КНОРРЕ: Светлакова вы знаете, Урганта вы знаете.

С.ДОРЕНКО: Урганта знаю! Господи, все пытался вспомнить. Урганта знаю. Мы с Оношкой контркультурные, причем мы это в себе пестуем. Оношко вообще не знает, как Путина звать.

Д.КНОРРЕ: Она эпатажная.

С.ДОРЕНКО: А я не знаю только русскую попсу и русскую эстраду, серьезно говорю.

Д.КНОРРЕ: Честно признаюсь, я тоже не знаю.

С.ДОРЕНКО: Придется узнать. Мартиросяна сразу ты узнала, значит ты с ним дружна.

Д.КНОРРЕ: Я не настолько знаю. А музыкальные всякие исполнители меня ставят в ступор постоянно, я не могу запомнить.

С.ДОРЕНКО: Мартиросяна я мог бы запомнить, потому что я с ним вместе пел La camisa negro.

Д.КНОРРЕ: Вы там были, конечно.

С.ДОРЕНКО: Я там не просто был! Я пел с ним La camisa negro! Мы пели песню. Секундочку, я сейчас вам ее исполню снова. La camisa negro, песня была ужасная, в смысле, она дурацкая во всех отношениях. И мы пели вместе с Мартиросяном между прочим, серьезно говорю. Я не пытаюсь обидеть, но я пел там тоже. Потому что я ходил на этот «Прожекторперисхилтон». Почему они меня больше никогда не позовут знаете? Потому что я их разоблачил, что у них все делается по сценарию, который мне прислали в четверг. Я должен был писать программу, сейчас не помню, в субботу или в пятницу после обеда, а уже в четверг мне прислали весь сценарий, дословно, кто что шутит, какие шутки и т.д.

ПЕСНЯ LA CAMISA NEGRO

С.ДОРЕНКО: Мартиросян этот говорит, небось, по-испански, придумал мне песню потруднее, чтобы мне было труднее петь, специально, и чтобы он щеголял на моем фоне. Чтобы было видно, что он гораздо подкованнее, чтобы доказать свое превосходство. Мартиросян, чтобы надо мной издеваться, выбрал эту песню.

А если то же самое, La camisa negro, запросите «Прожекторперисхилтон», и услышите, как я позорился там, я думаю, это наверняка мой позор каким-то образом…

Д.КНОРРЕ: Ничего вы не опозорились.

С.ДОРЕНКО: Я думаю, что мой позор обязательно как-то запечатлелся. Я сейчас впишу свое имя, честное имя моих предков, которые не знали, они бы, наверное, повесились заранее, если бы знали…

Д.КНОРРЕ: А вот вам пишут, что вы шикарно спели, Степан из Вайтрана вас поддерживает.

С.ДОРЕНКО: Если бы мои предки знали, что я докачусь до этого, они бы, безусловно, пошли и повесились, специально, чтобы ничего такого… Не могли ничего подобного представить себе, такой подлости с моей стороны.

— Дело в том, что, Сергей, мы вашего смеха-то не слышали.

— Вот здесь, отсюда смеялся.

— Это вы оттуда смеетесь?

— Конечно! Вы думали, там…

— Я думаю, кто мне смеется в спину.

— Я два раза туда ручку кинул.

— Сережа не знает, что это ягода, он думает, это напиток.

С.ДОРЕНКО: А где я пою?

Д.КНОРРЕ: В конце.

— Впервые наш оператор непалец узнал знакомое слово. Услышал и порадовался.

— Сейчас мы споем.

— В исполнении Сергея Доренко песня в «Прожекторперисхилтон».

С.ДОРЕНКО: Позор мне, господи! Как я облажался! Уж лучше мне было кричать на Майдане, ей богу.

Д.КНОРРЕ: Вы скромничаете.

ПЕСНЯ LA CAMISA NEGRO

С.ДОРЕНКО: Тут я уже поплыл.

Д.КНОРРЕ: Но Мартиросян, вы сказали, что он там выпендривался на вашем фоне, ничего… Он вообще потерялся.

С.ДОРЕНКО: Он пытался меня унизить, Мартиросян. Я знаю этого человека, он пытается меня унизить постоянно.

Д.КНОРРЕ: Это просто кажется.

С.ДОРЕНКО: Конечно. Скореженное лицо от неприятного… Цекало хороший человек, и Ургант хороший — два хороших. Светлаков вообще не в курсе, он просто не в курсе, куда он пришел, его приводят и говорят «сделай так», он так делает.

Д.КНОРРЕ: Он не играет на таких инструментах.

С.ДОРЕНКО: Он вообще ничего не умеет. А остальные в курсе.

Д.КНОРРЕ: Сейчас очень модно петь на свой лад. Я не знаю, как это правильно называется, кавер, не знаю. У вас собственное прочтение.

С.ДОРЕНКО: А зачем мы ведем эту программу, товарищи! Чем мы здесь занимаемся? На хрена вообще обсуждаем политику?

ПЕСНЯ

С.ДОРЕНКО: Он тоже плохо поет, он комкает все, боже! Какой позор, Мартиросян! Оказывается, это он облажался, а не я.

Как мы вспомнили. Я вспомнил свой вес! Мать, теперь похудею. Я посмотрел на себя с десятью килограммами прежде. Что, я хорош собою, скажи?

Д.КНОРРЕ: Да.

С.ДОРЕНКО: И сейчас тоже.

Д.КНОРРЕ: Вы тоже всегда хороши, были, есть и будете.

С.ДОРЕНКО: 3 балла, город пустой, товарищи! Мы должны успеть приехать, когда асфальт разогреется чуть-чуть, в час дня приехать. Напроситься, что жена послала за хлебом. Всегда так делаю, я говорю: хлеба-то нет! Она говорит: хлеба навалом. Я говорю: помидоры-то кончились! Она говорит: помидоры вчера купил. Я говорю: огурцы забыл! Это я напрашиваюсь, чтобы меня послали куда-нибудь на мотоцикле. Утром мне стремно ехать, минус 5, и темно очень, я напрашиваюсь днем, я говорю: огурцы забыл! Она говорит: огурцы сейчас не надо, потому что привезет… Я говорю: маринованный чеснок хочу купить, прямо сейчас почувствовал. Она говорит: но ты же не беременный, что у тебя за странные гастрономические капризы? Я говорю: хочу маринованный чеснок.

Д.КНОРРЕ: Магазин далеко? Есть, куда поехать?

С.ДОРЕНКО: Да, я езжу в магазин и обратно 23 км. У меня магазин поставлен в правильном месте, естественно. Что бы я стал ехать из-за 5 км? Конечно. 23 км. В Павловскую Слободу. Съезжу в «Перекресток Зеленый» и все куплю. Приеду, опять придумаю, чего в доме нет, какая-то будет у меня выдумка, и сяду. Вчера был Ducati, сегодня Triumph. Позавчера был Triumph. Triumph, Ducati, Triumph, Ducati — вот так я все время делаю.

Д.КНОРРЕ: Вы последовательный.

С.ДОРЕНКО: Я абсолютно последовательный, последовательно езжу каждый раз на новом мотоцикле, а их всего два. Мы пойдем и проживем его, этот понедельник, 13 марта.