С.ДОРЕНКО: 8 часов 38 минут. Понедельник, 19 июня. Здравствуй, великий город! Здравствуйте, все! Это радио «Говорит Москва»! Говорит Москва! Дарья Кнорре, ведущая этой программы. Привет, давно не виделись.

Д.КНОРРЕ: И Сергей Доренко. Доброе утро.

С.ДОРЕНКО: Фургон въехал в толпу людей возле лондонского парка Финсбери. Напомню… я считаю, что это ответка. Мы пока мало знаем.

Д.КНОРРЕ: Да. Вы просто сразу не сказали, что теракт был направлен на мусульман.

С.ДОРЕНКО: На мусульман.

Д.КНОРРЕ: А я думаю, что это может быть и провокация со стороны ИГИЛ.

С.ДОРЕНКО: ИГИЛ — это ИГ, «Исламское государство».

Д.КНОРРЕ: Проще называть ИГИЛ.

С.ДОРЕНКО: Я не спорю, я не поправляю, просто людям пытаюсь объяснить, потому что мне нужно сказать, что это ИГ, «Исламское государство» — террористическая организация, запрещенная на территории России.

«Кстати говоря, вы видели в «Ведомостях», строительство ЦКАД будет заторможено?» — говорит Михаэль. Ребят, что значит, заторможено? А вы думали, как ЦКАД строится? Он же с деньгами строится, а откуда у вас деньги-то? Хочу понять. Вы хотите ЦКАД построить, вы хотите вообще дороги построить, всюду чтобы были дороги, у вас такая идея, чтобы можно было ездить, правда же? А деньги-то откуда? Вы головой понимаете или нет? У вас разумение есть какое-то? Вы, чего, Манилов, что ли, вы сидите, чтобы у вас мост был от сих до Москвы? И чтобы мы прогуливались по мосту, а государь император нас увидел бы и сказал бы: как это возможно, такая хорошая дружба Манилова с Чичиковым? Правильно? Вы в своем уме? Откуда деньги? У страны нет денег, страна нищая, вы, может, не в курсе? Нет, они ЦКАД строят, еще чего-то, на Марс какие-то экспедиция отправляют. Ребят, подойдите к зеркалу и скажите себе, глядя в зеркало: я, гражданин бедной страны, которая находится в структурном кризисе. После того как вы повторите 200 раз эту мантру, можете идти на работу. Ни хрена раньше не ходите из дома, потому что пока вы из дома выходите без этой мантры, у людей ощущение создается какое-то ошибочное. «Денег полно», — говорит Евгенич. Не знаю, я не думаю. Откуда деньги?

«Скоро будет масса секс-беженцев», — возвещает Александр Фельдман.

Д.КНОРРЕ: Это про интервью…

С.ДОРЕНКО: «ЦКАД изначально строилась с остановками», — говорит Макс. «ЦКАД плиткой надо выложить, тогда найдут», — говорит Оракул. «Я хочу, чтобы дороги распиливали поскорее», — говорит Алекс Викинг. «Деньги у воров отобрать и у чиновников», — говорит Валентин. Валентин, добычей денег из воров и чиновников вы никогда ничего не добьетесь. У нас нет взяток, вообще нет взяток и нет коррупции вообще. Я это объясняю 27 лет. 27 лет объясняю, что в России нет и не может быть коррупции. Но вы не можете понять.

Д.КНОРРЕ: А можно еще раз? Я как-то пропустила этот тезис.

С.ДОРЕНКО: У меня есть несколько вещей, которые, я надеюсь, за срок своей жизни… срок жизни же небольшой, на самом деле, есть несколько вещей, которые я прокачиваю десятилетиями. И люди не способны их услышать. Ну, как бы они слышат, вот так смотрят, кивают — ага, и идут дальше. Не способны услышать. В феодальном обществе нет и не может быть коррупции. Коррупция появляется только и исключительно в буржуазно-демократических обществах. Что такое коррупция? Коррупция — это присвоение денег, которые должны идти на иные общественные нужды, на нужды общества.

Д.КНОРРЕ: А в нашем обществе не может быть общественных нужд.

С.ДОРЕНКО: У нас нет общества. Общества нет в России, его нет, ку-ку, вы чего, забыли, что ли? У нас нет буржуазно-демократической республики, ее нет. У нас нет буржуазно-демократических устоев. У нас нет коррупции в связи с этим, не может быть коррупции.

Д.КНОРРЕ: Я понимаю, о чем вы говорите.

С.ДОРЕНКО: В феодализме это называется кормление. Институт кормления в феодализме, feeding по-английски, кормление. Это справедливое возмещение административных усилий господина, который заботится о своем народе, как отец. Вот смотри, у меня двое маленьких детей, например, мы ходили вчера на аттракционы. Вот в этот момент они сказали: второй раз хотим кататься на машинках. А я потерял карточку, фиг ее знает, может, в кафе, где-то потерял. Теперь слушай. Я говорю: смотрите, очередь огромная, то-се. И мы ушли. Маленькая пыталась вроде хныкать, младшая, как это, потерял карточку, давайте купим новую карточку и так далее. Тогда я говорю маленькой…

Д.КНОРРЕ: Прошу прощения. Кредитную, в смысле, банковскую карточку?

С.ДОРЕНКО: Нет. Карточка для парка развлечений. Намагниченная карта, кладешь туда три тысячи рублей и ходишь, ее прикладывают к турникетам, снимаются какие-то деньги. Кредит некий. Маленькая пыталась плакать, почему потерял карточку. Я ей сказал: деньги кончились. Соврал. В ее интересах, в интересах ребенка. Это и есть Россия.

Д.КНОРРЕ: В интересах, в смысле, чтобы она перестала расстраиваться?

С.ДОРЕНКО: Чтобы перестала расстраиваться. Денег нет, во-первых. Во-вторых, я пытался учить ее жизни, что деньги не всегда бывают. Денег вдруг потом, бывает, что и нет. Деньги надо экономить. Потом я подумал, может быть, в машине они поспят, и как раз это вовремя, посадить их в машину и повезти. То есть я из ряда всяких педагогических, дидактических и родительских интересов ребенку солгал. Скажи, пожалуйста, это называется преступлением?

Д.КНОРРЕ: Ну, нет, это нельзя назвать преступлением, конечно, но вообще-то…

С.ДОРЕНКО: Даша, если бы все были взрослые, например, на месте моих детей была бы ты, со своим мужем. Мы бы вчетвером: я с женой, ты с мужем. То вы бы сказали: ты лгун, Сережа. Пожалуйста, держи ответ перед нашим парламентом. Мы тебя сейчас вызовем, выволочем и объявим тебе что угодно. Потому что ты врешь. Ты же врешь, что тут говорить. Дайте лист бумаги, дайте карандаш, мы посмотрим, что нам ляпнул Сережа. Это ты бы со мной так разговаривала в буржуазно-демократическом обществе. Если бы все были взрослые.

Д.КНОРРЕ: Я поняла, к чему вы ведете. Наш народ — дети.

С.ДОРЕНКО: Но ребенка обмануть правильно и нужно. Потому что ребенку надо поспать сейчас. Ребенок сам этого не понимает, он не знает, чему ему нужно. Я знаю, а он не знает. Тогда я ребенку лгу, справедливо полагая, что я так о нем забочусь. Потому что если он будет знать все, например, он будет знать, сколько у меня на карточке денег и сколько в кошельке, то он моментально купить кучу пластмассового барахла в первом же игрушечном магазине. И на этом закончатся мои деньги, все, кранты. Поэтому ребенку надо лгать. Это и есть феодальное общество. Феодальное общество заключается в том, что родитель, старший, управляющий, администратор, феодал…

Д.КНОРРЕ: В педагогических целях врет нам.

С.ДОРЕНКО: В педагогических целях, ради нашей сохранности, нам, идиотам, говорит то, что нам полезно. Например, витамин Е полезен, еще что-то, витамин D, бета-каротин и так далее. Нас учат этому. Что iPad по полчаса в день. Восемь раз, но полчаса, ну, неважно. Понятно, о чем я говорю, да? Учат нас старшие. А мы имеем хамство еще возражать против этого, роптать и чувствовать ненадлежащие чувства. В России нет и не может быть коррупции, потому что коррупция — это когда деньги общества и ответственный перед обществом человек ими распоряжается. Но когда деньги у папы, у меня конкретно, ну какая коррупция? Вот я бы шел и купил себе стакан пива. И дети мне бы сказали: простите, а где статья бюджета, что у вас там пиво, папа? Папа, у вас есть пиво сегодня? А покажите параграф. Я бы им сказал: так, вы заткнетесь или нет? Как вам не стыдно, кто вас учит? Откуда деньги берутся? Я зарабатываю, вы только жрете. Правильно?

Д.КНОРРЕ: Здесь нет ничего твоего. Вот вырастешь, тогда.

С.ДОРЕНКО: Совершенно верно. Вот поэтому запомните эту вещь, ты запомни. В России нет коррупции, ее нет. И ее не может быть. И ее не будет, в России, коррупции, никогда, до тех пор, пока здесь не образуется буржуазно-демократическое общество.

Д.КНОРРЕ: А когда образуется буржуазно-демократическое общество?

С.ДОРЕНКО: Через тысячу лет. И тогда появится коррупция. Немедленно, как только возникнет буржуазно-демократическое общество, возникнет коррупция. И мы с ней будем бороться. Но пока буржуазно-демократического общества нет, коррупции тоже нет. Крадут не общество. Если кто-то, губернатор, крадет, то он крадет у Путина, у отца крадет. Потому что отец хотел дать учительницам в Новым Уренгое, беременным… это Орлуша все собирался стихотворение написать о нуждах беременных учительниц Нового Уренгоя, у меня почему-то запал этот образ. Папа хотел дать беременным учительницам Нового Уренгоя денежку какую-то. А губер украл. Значит, он у папы украл, а не у учительниц, потому что учительницы суть дети. Украсть у детей нельзя, они украли у папы. Когда вы поймете это, вам легче станет жить, это решение проблемы в лучшую сторону.

«Безалаберность, разгильдяйство, расхлябанность Доренко привели к утрате карты», — совершенно справедливо говорит 78-й.

Значит, так, товарищи дорогие, вы должны понять, что нет, не будет коррупции никакой в России. Ее нет. Точка. И не может быть в силу того, что у нас нет буржуазно-демократического общества. В день, когда оно появится, появится коррупция. А сегодня мы говорим о химере, воображаемом. Вы живете имитацией жизни, имитацией оргазма, все, что вы делаете в своей жизни, даже имитация дыхания, имитация счастья, имитация улыбки, имитация коррупции. Ну нет ее у вас, ку-ку, але! Вы играете во взрослых, но мне не взрослые. Мы — не взрослые.

Д.КНОРРЕ: Нет. Есть часть общества, которая вдруг выросла каким-то образом.

С.ДОРЕНКО: Выросла и начала онанировать и ругаться матом. Вот до чего вы выросли. Вы выросли и стали зрелыми, верно, онанизмом заниматься, ругаться матом и воровать у папы рюмочку ликера из бутылочки — вот до чего вы выросли. И теперь роптать на этом основании задумали? Ага! Сейчас! Иди в ванную запрись и ... дальше.

 

С.ДОРЕНКО: Какие стыдные люди. Хорошо. Я пытаюсь войну цивилизаций развить. Спокойно.

Фургон въехал в толпу людей возле лондонского парка Финсбери. Я понимаю, что он атаковал тех, кто выходил из мечети. Это страшное, на мой взгляд, явление, это плохое явление. На самом деле, это такая партизанщина, в которой незрелость показывают общины. Одна община, теперь другая начинает мстить. Я просто прочту вам, хочу это обсудить. Сейчас 8:52, и это значит, что мы будем обсуждать следующие полчаса, а не сейчас. В Великобритании в ночь на понедельник 19 июня фургон въехал в толпу людей возле парка Финсбери на севере Лондона, передает Рейтер. Согласно официально заявлению местных правоохранителей, в результате инцидента есть пострадавшие, водитель задержан. Что пострадавшие, есть жертвы, один человек погиб, есть новые сообщения. СМИ между тем отмечают, что события произошли в непосредственной близости от мечети. Фургон ехал по тротуару, сбивая людей, которые выходили из мечети в этот момент как раз.

Скажите, пожалуйста, чего ждать теперь? Как будто бы человек за рулем фургона не справился с управлением, кто-то начинает рассказывать. Но вообще, это очень тревожно. Что значит, не справился? Хотя надо сказать, что вот сейчас же, в этот же день, прихожанин церкви во Львове на Украине на внедорожнике 15 метров летел по тротуару, сбивая прихожан, они шарахались в стороны… Я просто рассказываю. Может быть, это действительно случайность, я не знаю. Но это пахнет какой-то очень тревожной вещью. Но вдруг это случайность. Во Львове прихожанин церкви вышел из церкви, он же прихожанин этой конкретной церкви, где он сел в машину, не справился, по его словам, с управлением, и таранил каких-то людей, которые тоже выходили из церкви. Что это? Большая Тойота, типа Тойота Прада. Святого Андрея во Львове. Бывший сотрудник Госавтоинспекции и он прихожанин. Человек там сразу скончался. Во Львове считают, что это случайность. И вопрос насчет мечети в Лондоне. 7373-94-8. Может ли это быть случайностью? Здравствуйте.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Добрый день. По поводу Лондона. Мне кажется, это сорняк, который сами засеяли, поливали, а сейчас урожай девать некуда.

С.ДОРЕНКО: Да. Но это страшно. Если это ответка, тогда на ответку пойдет ответка, и там мы будем раз в неделю слышать, кто кого где успел таранить.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Но это же та демократия, которую они хотели.

С.ДОРЕНКО: Ну, да. Спасибо. 7373-94-8. Если это ответка, то это страшно, я считаю. Здравствуйте.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Доброе утро. Это Абдул. Обратите внимание, последнее время, пока не выбрали мэром пакистанца, в Англии не было никаких терроров. Было во Франции, в Германии. У них не было. Почему-то после выборов мэра, и Трамп когда сказал, что мусульман не будем пускать, там начались теракты. С чем это связано, не могу понять. Может, там какое-то зерно есть? Но таких совпадений просто не бывает. Там же была тишина и гладь. Не было никаких терактов.

С.ДОРЕНКО: Были, если помните, поджоги в бедных районах машин, вот этот бунт был, били витрины, воровали телевизоры, вот такое что-то.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Подчеркиваю, что терактов не было.

С.ДОРЕНКО: Это как раз молодежь. Лондонское 26 марта, когда они жгли машины и воровали телевизоры. Обратите, насколько наши настоящие ангелы, 26 марта ни одного разбитого, ничего. В Лондоне бы по-другому. «Да, ладно, а полицейского порезали ножом года два назад», — говорит Николай Любер. Николай, так это полицейского порезали ножом года два назад, это… ИРА это уже давно было. «Да какой теракт? Будут врезаться в людей, пока грузовики не закончатся», — говорит Валентин. «А как же теракт в лондонском метро?» Конечно. «Я думаю, это ответка родственников погибших или пострадавших в теракте на концерте в начале июня». Был лондонский мост, а до этого был еще концерт.

Д.КНОРРЕ: А может быть, это провокация террористов самих, которые пытаются демонизировать всю ситуацию.

С.ДОРЕНКО: Не знаю. Давайте поговорим об этом. 7373-94-8. Я вас приглашаю поговорить об этом. Если это партизанская война общин, вот такая партизанская война цивилизаций, то мы на пороге страшного явления. Даш, посмотришь, если будет что-то свеженькое.

 

В ДВИЖЕНИИ

 

С.ДОРЕНКО: Разрешите, мне кажется, это напрямую соотносится с движением, это интересно в отношении движения. Я скажу о погоде в рамках движения. Я, например, сегодня не смог сесть на мотоцикл.

Д.КНОРРЕ: Согласитесь, дождик все равно летний сегодня.

С.ДОРЕНКО: Да летний, не спорю. Знаешь, в чем дело. Когда идешь по шоссе, в облаке брызг, плохо. В городе я бы поехал на мотоцикле. Потому что в городе другие скорости, другие расстояния. А когда идешь по шоссе, мне надо 20 км лететь, и поднимает облако этого всего ада, не очень красивая тема.

Д.КНОРРЕ: Ну и слава богу, что вы не поехали.

С.ДОРЕНКО: Я вышел сегодня… вид мой… я всю жду, когда папарацци наконец удостоят меня вниманием. Я выхожу в майке, в той же, что я на работе, надо дальше сказать, в нижнем белье, в трусах, в майке, трусах и в японских таких сланцах, вязанных из бамбука. Я выхожу и притаптываю во дворе, типа чего-то такое сплевываю, нюхаю. Я сегодня вышел, как водится, в этих бамбуковых тапках и трусах, и понял, что не кайфово ехать, нет. Поэтому пошел назад, джинсы надел, сел в машину.

Д.КНОРРЕ: Так у вас, наверное, забор какой-то, или папарацци должны…

С.ДОРЕНКО: У меня нет… соседи довольно близко, они могут фотографировать. Я надеюсь на это, но никто нет. Я эксгибиционист…

Д.КНОРРЕ: Никто не догадался пока.

С.ДОРЕНКО: Я как эксгибиционист надеюсь, что однажды я стану жертвой папарацци, но нет, никто мной не интересуется, пока я приплясываю в трусах. Сегодня дождь будет усиливаться, до 13 часов стопроцентная вероятность дождя, сильнее и сильнее. А потом закончится дождь к 18 часам. И потом будет хорошо, а завтра прям совсем все время хорошо, солнце…

 

Новости

 

С.ДОРЕНКО: 9 часов 6 минут. «Салафитская мечеть. Это месяц Рамадан и так далее». Может быть, исламская общественность собиралась в мечети, чтобы вкусить, в месяц Рамадан, после захода солнца можно принимать пищу и так далее. Но мне кажется, что это очень страшно. Здравствуйте.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Доброе утро, Сергей.

С.ДОРЕНКО: Гурген, мы все время с вами заложники зрелости обществ, а общества оказываются незрелыми.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Совершенно верно. В отличие от самомнения, которое они питают. Потому что терроризм, которому нечего противопоставить, обратите внимание, мы не можем никак конкурировать с неподкупностью шахидов или шахидок, которых мы имели с 2001 по 2006 год в огромном количестве в Израиле в том же, которые взрывались. Их не страшит перспектива тюрьмы. Европейцы не могут противопоставить им абсолютно ничего, и на свою беспомощность они могут искать только ответные меры. Почему так происходит? Потому что им есть, что терять.

С.ДОРЕНКО: Ну, хорошо. А если начнется такое взаимное давление?

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: А оно начнется.

С.ДОРЕНКО: Этот мир будет намного хуже, Гурген.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Видите ли, как израильское телевидение сейчас переполнено документальными сериалами под названием «Доколе». Этот вопрос, который звучит очень как-то неестественно здесь, в среднеевропейских широтах, у нас здесь, доколе, так вот доколе, задаются вопросом и сами себе отвечают.

С.ДОРЕНКО: Я не хотел бы жить в таком мире, Гурген.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Это страшно. Мне тоже не хочется жить в этом мире. Сергей, я хотел поехать в Лондон этим летом. Нет, сказал я себе и наступил на горло собственной песне. Как-нибудь без меня переживет «Карри чикен» и прелестная Пикадилли.

С.ДОРЕНКО: А если идти от Пикадилли по улице, то потом уже, в конце, ближе к Гайд-парку, направо свернуть, там будет «Шипен маркет», там прекрасные рестораны ливанские. Там такие ливанские рестораны.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Изумительные. Я знаю, о чем вы говорите. Улица… которая ведет.

С.ДОРЕНКО: Абсолютно верно. Скажите, но ведь это же ислам, это мусульмане. Вот эти ливанские рестораны, там классно, там действительно хорошо. Зачем давить друг друга… Я сейчас говорю благоглупости, типа, как хлопочущая курица, я понимаю, насколько я глупо звучу. Я звучу старомодно, я звучу нелепо. Я звучу странно, как бабушка, которая восклицает «зачем они устроили войну». Это глупо с моей стороны. Я дурак в этот момент. Но мне так жалко мир, мне жалко мир, который разрушен будет. Он будет разрушен.

Д.КНОРРЕ: Мы все не хотим верить и не готовы верить.

С.ДОРЕНКО: Он будет разрушен. Этот мир будет разрушен.

Д.КНОРРЕ: Так он уже разрушается, похоже. Кстати говоря, Лондон – это же не только Ливан. Это Пакистан.

С.ДОРЕНКО: На Пикадилли. По Пикадилли стрит можно идти туда, потом свернуть направо, на «Шипен маркет». Вы знаете более короткую дорогу. Не пытайтесь со мной поссориться.

Д.КНОРРЕ: Все просто хотят поделиться своим знанием Лондона, Сергей.

С.ДОРЕНКО: «Езжайте в Польшу, Гурген. Нулевой риск терроризма».

Д.КНОРРЕ: Вообще никуда теперь… В Берлин не поехать, во Францию ни в Ниццу, ни в Париж.

С.ДОРЕНКО: Аргентина. Там тебя убьют просто так, без терроризма. Просто убьют и все.

Д.КНОРРЕ: В Бразилии тоже убьют.

С.ДОРЕНКО: В Польше. До таксовки пойдэтэ целый час просто.

Д.КНОРРЕ: В Польше мы были, там просто делать нечего. Одного раза достаточно.

С.ДОРЕНКО: Я тебе сейчас сказал по-польски.

Д.КНОРРЕ: А что вы сказали?

С.ДОРЕНКО: До таксовки пойдэтэ целый час просто. Что это значит?

Д.КНОРРЕ: До таксовки, чего-то такое… целый час быстро. Не знаю.

С.ДОРЕНКО: До таксовки пойдэтэ целый час просто.

Д.КНОРРЕ: На такси…

С.ДОРЕНКО: До таксовки пойдэтэ целый час просто.

Д.КНОРРЕ: Поедете на такси, за час доедете. Нет?

С.ДОРЕНКО: Нет. Это значит: до такси пойдете все время прямо. «Целый час просто» - это «все время прямо». «Целый час» - «все время», «просто» - «прямо». До таксовки пойдэтэ целый час просто.

Д.КНОРРЕ: Пару дней мы говорим по-польски.

С.ДОРЕНКО: Мы разрушим к чертовой матери этот мир, товарищи, вот же в чем дело. «У меня на работе работают все мусульмане, днем обедают», - Миша-татарин. 73-73-948. Здравствуйте.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Доброе утро. Михаил.

С.ДОРЕНКО: Михаил, мне жалко чертов мир, который мы разрушим. Мы его разрушим.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Я не понимаю, о чем вы говорите.

С.ДОРЕНКО: Я говорю о том, что из мечети люди выходили.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Оснований нет. Нет оснований беспокоиться. Просто способ познания нашего нематериального мира, мира отношений, это аналогия. Ни одного десятилетия… Берем 20 век. То, что творилось в Берлине, в Париже, где Антополевич стрелял в премьер-министров в Сербии откровенно, взрывали… что только ни взрывали, кого только ни убивали, но это было перед войной.

С.ДОРЕНКО: А Улоф Пальме? Грохнули Улофа Пальме.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Да. Потом началась война. После войны, когда в 1957 году первая война арабо-израильская, начался фактически терроризм. Я уж о 70-х вспоминать не хочу, что творили красные бригады… Рената Курчи, Мара Кагол.

С.ДОРЕНКО: Что они творили? Дайте же нам примеры.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Они убили за 18 лет несколько тысяч полицейских, судей, активистов, простые люди взрывались. В Алоне 80 человек. О чем вы говорите? Дальше. Ульрика Майнхофа, Карл Бадар, этот ваш Карлос любимый, Ильич Рамирес Карлос. Стрелял с плеча из противотанковой по самолету в Орли.

С.ДОРЕНКО: В Орли! Обалдеть. Я забыл этот случай.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: В Орли просто… И ушли к тому же, убежали. Просто выстрелили в самолет средь бела дня на летной полосе. Там что было? Там обвалилось, знаете, как у Галича, «я упал и он упал, завалил полстанции». Это было страшно просто. Дальше. Теперь я главный вопрос хочу вам задать. Назовите мне явление такое деструктивное, страшное, которое бы не касалось всех, если уж оно происходит. Такого на земном шарике быть не может. Так вот пока статистика, если взять тот… в котором вы сейчас нам предлагаете постоянно существовать, за последние 25 лет первая самая страшная страна – это Россия. Просто она большая, и теракты в Астрахани, Волгограде, на Северном Кавказе, в Москве, Петербурге унесли больше жизней, чем в Лондоне, раз в 100.

С.ДОРЕНКО: Это правда.

Д.КНОРРЕ: Беслан еще вспомните.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Вот вам картина. А вдруг вы, утром встав сегодня, день дождливый, с Гургеном объявляете нам об открытии новой эпохи. Да это смешно просто.

С.ДОРЕНКО: Ну и все. Умыл и все.

Д.КНОРРЕ: А так ли важно сравнивать число жертв?

С.ДОРЕНКО: Мне страшно, что не число, а явление. Это явление.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Оно было, есть и будет. Альдеморо… Это была экзекуция открытая. И вообще это страшно было всегда. А если вы хотите вернуться к закрытому обществу нашему, от красных бригад назад, то был сталинизм, людей закапывали живьем. Гаранинский мор после войны, Гаранин был начальником ГУЛАГа, была секретная телеграмма: нечем кормить, избавляйтесь от людей. Сбивали санный ход при минус 50, загоняли туда 100 человек, отправляли в тайгу за два километра, оставляли там забитые, люди через два часа все умерли.

С.ДОРЕНКО: Подождите. Санный ход. Мне говорили, что из вагонов высаживали.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Был такой способ, это было в документах. Кашкетин и Гаранин, 1947-1948 год. Они изобрели, какой-то начлагеря изобрел. Мороз, они сбивают такой, на санях такой огромный… из досок делают комнату, куда загоняют 100 человеке, забивают, просто в тайгу отвозят и оставляют. Все. Голых причем, ну, в нижнем. О чем мы говорим? Этот мир полон страданий. А вы и Гурген вдруг представили…

С.ДОРЕНКО: Михаил, а мы как Гаутамо Шакьямуни, сейчас прозрели. Два Шакьямуни, я бы так сказал. Мы сели под деревом, вот, и нас торкнуло.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: А чем отличается врезаться… Конечно, ужасно, один погиб. С тем, что ребят 16-летних хотят сажать сейчас просто. Хватают, везут в тюрьму, школьников и так далее. Не было другого времени. Не было. Был всегда террор страшный. Когда немцы пришли в Хорватию и увидели, что до них творил там Манте Палевич, у него была и кличка… Немцы, гестапо обалдело.

Д.КНОРРЕ: Да, это известное дело.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: А что творили «сталинские соколы». Вавилова сапогами полковник размазал. И Хвата нашли. Дима Юрасов, который документ получил, в 1989-м пришел к Хвату. Заслуженный пенсионер, генерал в отставке, дача и живет в высотке. Нормально?

С.ДОРЕНКО: Ой… Хорошо. Все. Вы подытожили, мне добавить нечего.

Д.КНОРРЕ: Я где-то между Михаилом и вами с Гургеном.

С.ДОРЕНКО: Поспорь.

Д.КНОРРЕ: У Михаила, конечно, философский подход, как всегда.

С.ДОРЕНКО: Михаил сказал следующее: сейчас история - детский сад по сравнению с тем, что было. «Красные бригады» действительно лютовали страшные: несколько тысяч полицейских и так далее, судьи. Я начинаю поднимать руки медленно, но уверенно. Я поднимаю руки перед Михаилом, потому что Михаил прав. Ну, что?

Д.КНОРРЕ: Понятно, что были времена пострашнее.

С.ДОРЕНКО: Информации почти не было. Постоянно угоняли самолеты, постоянно какие-то братья, еще какие-то сестры, какие-то музыканты, ансамбли гнали в Стамбул, еще куда-то. То есть это было непрерывное явление.

Д.КНОРРЕ: Подождите. Но раньше все-таки, как мне кажется, может быть, я ошибаюсь, но были какие-то региональные проблемы, то есть в конкретном регионе. В разных местах, но все-таки это были локальные проблемы. А сейчас это одна проблема, но она во всем мире.

С.ДОРЕНКО: Которая называется «взрыв глобального юга», я понимаю. Но до этого была борьба Советского Союза с Америкой, такая настоящая, глобальная, большая. И там маленькие были проблемы, казались региональными, но на самом деле там Вагереро против Оембундо, еще что-то. Но это казалось так. На самом деле это было продолжение борьбы Советского Союза, подхлестывание всех конфликтов в мире.

Д.КНОРРЕ: Опять же последние несколько десятилетий нам казалось, было такое, по крайней мере, понятие, безопасность в Европе. Нам хотелось это видеть.

С.ДОРЕНКО: Давай начнем голосование. Скажите, пожалуйста, мир сейчас страшнее, чем (какой ты возьмешь срок?) 30 лет. Ты понимаешь срок 30 лет?

Д.КНОРРЕ: Да.

С.ДОРЕНКО: Потому что я думаю, что человеку, тебе же 29, тебе 30 уже неинтересно, 25.

Д.КНОРРЕ: Ну, давайте 25, последние 25.

С.ДОРЕНКО: Чтобы Даше было интересно. Внимание. Человеку неинтересно все, что было до его рождения, это я вам заявляю ответственно. Например, мне интересно все, что было до моего рождения, но, в общем, плевать, конечно, если честно.

Д.КНОРРЕ: По большому счету да.

С.ДОРЕНКО: По большому счету плевать на этих Маленковых, про которых рассказывала моя бабушка. 25 лет назад мир был безопаснее – 134-2135, опаснее – 134-2136. Давайте проголосуем. Михаил говорит, что опаснее. Михаил говорит, что жесткач был по-настоящему взрослый, а сейчас жесткач такой, как бы такой софт, как бы сейчас жесткачок не затягиваясь. Такой жесткачок в рамках ЗОЖа.

Д.КНОРРЕ: Зато с завидной регулярностью. Такого, чтобы каждый месяц в одном Лондоне что-то происходило, это что-то небывалое.

С.ДОРЕНКО: 55 на 45. Голосование продолжается. Я принимаю звонки. Здравствуйте.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Здрасьте. Я бы хотел сказать кратенько. Чем ужас без конца, какая-то фраза была. Потом по Сталину прошлись. Я не знаю, чего там было при Сталине.

С.ДОРЕНКО: При Сталине было страшно. При Сталине было страшно, об этом говорят все.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: А вот у меня знакомый, например, который застал эти времена…

С.ДОРЕНКО: Мы сейчас не о Сталине. Я знаю, как трудно Сталина пройти через запятую. Сталина трудно пройти через запятую, потому что все начинают о Сталине говорить. Мне очень жаль, что вы зацепились за Сталина. Меня послушайте. При Сталине было страшно, просто совсем страшно.

Д.КНОРРЕ: Многие, кстати, с вами не согласятся.

С.ДОРЕНКО: У меня никто не пострадал.

Д.КНОРРЕ: И у меня никто не пострадал.

С.ДОРЕНКО: Я просто знаю от своих родственников, которые не пострадали, нет, не пострадали, вот они не пострадали и они говорят: при Сталине было страшно, просто очень страшно. Здравствуйте.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Здравствуйте, Сергей. Однажды я смотрел ролик, где вы говорили о том, что…

С.ДОРЕНКО: Я, может, что-то и говорил. Вы хотите повспоминать, что я говорил, или вы будете свою мысль говорите.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Вы как раз говорили о том, это предшествие страшных событий. Так вот, вы говорили о том, что политические лидеры объединятся против религий…

С.ДОРЕНКО: Вы знаете, я не помню. Это хорошая идея для моего другого, нового ролика, которого пока нет. Видите, вы мне придумали ролик, а я потом его напишу. Договорились? Здравствуйте.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Сергей, Даша, здравствуйте, Полковник. Мне кажется, что Михаил ошибается в том смысле, что раньше было страшнее. Почему? Попытаюсь объяснить. Во-первых, «Красные бригады», если быть точным, то жертвы немецкой группировки… 37 человек всего. То, что цитировал Михаил, это, извините, цитата такого доморощенного борца с террористом одного, который иногда выступает. Но он мало чего знает просто, он никогда этим не занимался.

С.ДОРЕНКО: Я остановлю голосование, скажу вам результат, Полковник. 56 процентов – было безопаснее 25 лет назад, 44 – опаснее.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Сергей, 25 лет назад было две сверхдержавы, которые друг за другом смотрели.

С.ДОРЕНКО: Да.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Грубо говоря, всегда было понятно, что если вы что-то натворите, организуете что-нибудь типа ИГИЛ или еще чего-то, то вы получите такую ответку на своей территории, что мало не покажется никому. Даже простая ситуация, наверное, вы о ней слышали, что, например, запрещалось убивать сотрудников… запрещалось совершать какие-то террористические действия или убивать на территории другой страны, а резаться можно было (ну, разведками, я имею в виду) только на территории третьих стран.

С.ДОРЕНКО: Как интересно.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Да. Например, США не резали никого на территории Советского Союза, а Советский Союз на территории США. Это было как бы такое джентльменское соглашение.

С.ДОРЕНКО: Некорректно, понятно.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Некорректно. Но на территории какой-нибудь Африки сколько угодно, потому что там племена и все остальное. Далее. Началось все это, с моей точки зрения, с Афганистана нашего, когда нам начали в противовес создавать террористические организации, которые имели в своей базе религиозное наполнение.

С.ДОРЕНКО: А разве мы не занимались тем же самым с палестинцами?

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Мы не держали религиозно. У нас было коммунистическое наполнение.

С.ДОРЕНКО: Ну, да. Как раз Карлос Шакал занимался у палестинцев…

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Он был Ильич Рамирес Санчес. И его брат Владимир Рамирес Санчес…

С.ДОРЕНКО: Совершенно верно, и потом Ленин. Хорошо. Он занимался как раз подготовкой с палестинцами. По-моему, мы покровительствовали им.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Сергей, но тогда достаточно было кому-то заявить, что миллион выбирает свободу, и тогда США начинали ему помогать, или что у него коммунистическая ориентация, и тогда какого-нибудь людоеда мы начинали в Африке подкармливать.

С.ДОРЕНКО: Абсолютно верно.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Мы приходили, в Афганистане том же мы строили школы, заводы и так далее.

С.ДОРЕНКО: Ну, да.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: А сейчас, что делает тот же самый ИГИЛ? Мы говорили об этом уже. Получается, что вырос зверь, который может пожрать своих, так сказать, укротителей. Мало того, если у нас за коммунистическую идею, помните, я не собираюсь через запятую говорить, но «за Родину, за Сталина» люди гибли. Сейчас они гибнут за торжество джихада.

С.ДОРЕНКО: Я понимаю. Спасибо. «В Афгане не ИГИЛ», - поправляет вас Александр. Александр, я, к сожалению, должен вас тоже поправить. В Афгане уже ИГИЛ ведет полномасштабные войны с «Талибаном» за влияние. В Афгане тоже уже ИГИЛ действует. «Исламское государство», террористическая организация.

Д.КНОРРЕ: Кто-то предлагает вспомнить еще 19 век. Мне кажется, что это уже вообще все уже неактуально.

С.ДОРЕНКО: Владимир из Дубая, в высшей степени информированный человек. Владимир, как вы считаете, сейчас или 25 лет назад безопаснее мир?

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Сергей, для начала небольшая, может быть, интересная информация. Приснопамятный Карлос Шакал, как вы знаете, он был арестован в Судане, где находился на пластической операции. Мне довелось сидеть за одним столом неоднократно с человеком, который эту операцию должен был делать, местным врачом. Его оттуда выволок французский спецназ. Что там происходило, друг мой благоразумно умалчивает до сих пор. Давайте вспомним 70-е, 80-е годы. Что происходило в Европе? Кто из исламских, мусульманских, ближневосточных террористов там себя проявлял, каким образом. Была Олимпиада, где израильскую команду порезали, захватили.

С.ДОРЕНКО: В Мюнхене, да.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Были захваты самолетов. Противостояние это происходило на фоне противостояния двух сторон, Палестина и Израиль. Все. Все остальное – это леваки, криминал и так далее.

С.ДОРЕНКО: Регион спал. Регион спал, ездили на осликах, пели песни.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Можно было себе представить в те же 70-е, 80-е, что какие-то палестинские, ливанские, какие-то иранские террористы не дай бог появятся, чего-то начнут творить в Союзе или в Германии, или в Соединенных Штатах Америки, в Британии?

С.ДОРЕНКО: Тогда казалось, что на них можно просто цыкнуть, ну-ка, цыц.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Сегодня эта волна поднимается, она, мне кажется, будет подниматься все больше и больше. Что самое удивительное, я об этом неоднократно говорил, в тех местах, где, казалось бы, можно было им себя проявить и проявить с точки зрения священного исламского фанатизма и мести неверным, этого не происходит. Тот же самый Ближний Восток, где масса туристов и масса курортов, где можно это сделать. Нет. Они приезжают за лучшей жизнью в Европу и там начинают мстить. Я, несмотря на то, что хорошо знаю регион, менталитет людей, организации, я не могу этого понять.

С.ДОРЕНКО: Я тоже. Я хочу сказать, что мы пока с нашими мигрантами здесь, в Москве, мы считаем, что тоже на них можно просто цыкнуть. Но эта уверенность тает.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Может рвануть в любой момент так, что мало не покажется.

С.ДОРЕНКО: Эта уверенность тает потихонечку. Пока мы можем «цыц» сказать, но нет, это постепенно будет как-то иначе.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: И вот сейчас их там, в Сирии, побьют, прижмут, в Ираке, они ведь не рассосутся, они перейдут куда-то в другое место. Есть информация, что они уходят на Юго-Восточную Азию: Филиппины, Индонезия, Малайзия. Самая большая мусульманская страна в мире, а не Саудовская Аравия, как считают многие.

С.ДОРЕНКО: Спасибо вам огромное, Владимир.

 

Новости

 

С.ДОРЕНКО: Александр поправляет, который пишет нам на govoritmskbot в Телеграмм: «Красные бригады» действовали не только в Германии, но и Италии. В основном в Италии. В Италии зафиксированы 14 тысяч актов насилия в 70-х годах». Так что здесь помогает Михаилу Александр с данными и противоречит Полковнику.

Давайте пойдем дальше. Я хочу, чтобы вы объяснили мне… А что горит? Родер пишет. Спасибо, Родер, большое за фотки.

Д.КНОРРЕ: Это все тот же самый пожар.

С.ДОРЕНКО: Юго-восток?

Д.КНОРРЕ: Да. Его уже ликвидировали, по последним сообщениям.

С.ДОРЕНКО: Горело на западе, какой-то вагон горел на Можайке, но это, по-моему, вчера вечером.

Д.КНОРРЕ: Одноэтажный ангар на Южнопортовой.

С.ДОРЕНКО: На Южнопортовой горело сегодня. Постоянно горит. Непонятно, как может гореть. Вот как может гореть, когда слякоть какая-то и какой-то ад вообще. Ну, правда, как может гореть? Все промокло и прочее.

Давайте просто вы мне расскажете, что происходит в футболе. На самом деле я абсолютно убежден, что у нас есть очень подготовленные слушатели, которые поймут. Я был в метро и там, в метро...

Д.КНОРРЕ: Сувенирка.

С.ДОРЕНКО: Да? Я видел раскраску пола в метро и там написано «Стадион «Спартак», куда надо садиться в вагоне. То есть ориентируют болельщиков. Я даже сделал вывод из этого, что существует стадион «Спартак».

Д.КНОРРЕ: Даже станция метро вроде бы есть.

С.ДОРЕНКО: Прежде я не знал об этом. Она после «Щукинской».

Д.КНОРРЕ: Да, это новая станция метро.

С.ДОРЕНКО: «Стадион «Спартак». И вот я хотел сказать, что я чувствую, что город чем-то живет. Путин в Петербурге открывает какой-то Кубок конфедераций. Открой, пожалуйста, Кубок конфедераций в «Вике», мы просто поймем, что это значит. Я знаю, что у нас есть «Околоспорт» передача по выходным, которую я мог бы и послушать. Я прочитаю вам. Ку́бок конфедера́ций 2017. Восьмой по счету футбольный турнир среди национальных сборных ФИФА с 17 июня по 2 июля в России. Футбольный турнир среди национальных сборных. Репетиционный турнир перед чемпионатом мира по факту. В кубке принимают участие победители каждого из шести континентальных чемпионатов (УЕФА, КОНМЕБОЛ, КОНКАКАФ, КАФ, АФК, ОФК), победитель чемпионата мира и команда страны, в которой проводится соревнование. Участники турнира: Россия, Германия, Австралия, Мексика, Чили, Новая Зеландия, Португалия и Камерун. Камерун, кстати говоря, играл в свое время в футбол неплохо, я припоминаю по моей африканской жизни.

Д.КНОРРЕ: Они и сейчас пытаются. Насколько мне объяснили, это не очень такой престижный чемпионат, не самый…

С.ДОРЕНКО: Мы его как бы разминочно проводим или что?

Д.КНОРРЕ: Да. Из сборных той же Германии, например, не самые крутые участники, игры.

С.ДОРЕНКО: Невероятно число чилийцев приехало. Невероятное число чилийцев, которые страшно кричат, радуются и очень приветливые. Ни с кем не дерутся, а их доблесть в том, что они, наоборот, со всеми целуются, обнимаются и все время демонстрируют красно-белые цвета, так как если бы они были спартаковцы. Послушайте, как они орут. Я нашел в интернете.

 

(Крики)

 

С.ДОРЕНКО: Кричит «вагина» на самом деле. Он кричит «вагина». Я не знаю, почему, но это приветственный клич какой-то. Оказывается, они действительно очень радостные, но кричат «вагина» при этом. Серьезно говорю. Послушай.

 

(Крики)

 

С.ДОРЕНКО: Это чилийский какой-то клич.

Д.КНОРРЕ: «Ла Чила», предполагает Дэн.

С.ДОРЕНКО: Не знаю. Он думает, этот мальчик, это дитя совсем…

Д.КНОРРЕ: Я думала, это женщина.

С.ДОРЕНКО: «Вива Чили» надо кричать, «Да здравствует Чили», но он почему-то совершенно ошибочно и в то же время, может быть, и уместно кричит «вагина». Это чилийский мальчик. Он просто думал, какое-то слово, которое по-настоящему должно описывать восторг, он вот так должно звучать. Здравствуйте.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Сергей, добрый день. Хотел бы вас, уважаемого, поправить. Не ФИФА, фифа идет по улице, а все-таки ФИФА.

С.ДОРЕНКО: Спасибо вам огромное. Расскажите нам о значении этого великолепного турнира. Мы живем с вами в одной цивилизации.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Кубок конфедераций состоит из множества конфедераций, Северной, Центральной Америки, Южной Америки, не будем все перечислять. И победители этих, так сказать, конфедераций на данный момент, семь стран, принимают участие со страной-организатором. Этот кубок, возможно, проводится последний раз.

С.ДОРЕНКО: Что вы говорите?

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Да. До Катара, есть сомнения, что он доживет.

С.ДОРЕНКО: Ага. То есть поскольку он нелепый и ненужный никому.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Как вам сказать? Я думаю, что в нем все-таки глубинный смысл есть.

С.ДОРЕНКО: В этот момент существуют какие-то вещи, которые проходят каждый год, с какой-то периодичностью. Лемминги идут по тундре, вылетают майские жуки и так далее, проводится Кубок конфедераций.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Не будем углубляться. То есть он проходит за год до чемпионата мира в стране-организатора предстоящего чемпионата мира. Допустим, он был в Бразилии в 2013 году, в 2009 году Южной Африке. Вот так.

С.ДОРЕНКО: Мне говорят, что ныне покойный президент ФИФА Авеланж всегда делал ударение, говорил ФИФА. ФИФА вы по-французски говорите, а я по-испански. Ну, ничего. Я просто говорю, что я живу в эпоху, когда культурный слой столь разнообразен, что мы не обязательно понимаем друг друга. Понимаете, в чем дело? То есть мои одноплеменники, единоплеменники, мои сограждане празднуют какие-то свои праздники, о которых я просто не в курсе. Я хочу с вами вибрировать в унисон. Вибрировать в унисон – вот, чего я хочу. Понимаете? 73-73-948. Здравствуйте.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Сергей, добрый день. Андрей. Вы не вибрируете в телефон. Совершенно четко ФИФА. И никакой не чемпионат мира проводится, а проводится кубок мира или Copa Mundial, Мундиаль.

С.ДОРЕНКО: Хорошо. Насколько это важно? Мы, ваши сограждане, мы ни бельмеса, ни Копенгаген, а вы радуетесь. Обрадуйте же и нас.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Я нисколько не радуюсь, потому что ФИФА убивает футбол. Два коррупционера, таких как Блаттер и Инфантино, это просто коррупция сплошная.

С.ДОРЕНКО: Скажите, пожалуйста, а вот то, что Виталий Мутко предложил завезти марихуанки, вы слышали, в Ульяновскую область?

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Да это все чепуха. Пару слов скажу про статус этого турнира.

С.ДОРЕНКО: Скажите. А я потом скажу про Мутко, который попросил марихуанки.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Да, я это слышал. Сергей, я хочу сказать, что последний Кубок конфедераций в Бразилии был, конечно, гораздо более статусен, потому что там участвовала Бразилия, участвовала Аргентина. Это две лучших, наверное, на сегодняшний день сборных. А сейчас их нет. Вы представляете, что такое Бразилия? Поправьте меня, я, может быть, неправильно, по-португальски скажу…

С.ДОРЕНКО: «Жогу бонит».

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Это красивая игра. Это сборная, всегда это спектакль.

С.ДОРЕНКО: Я понимаю.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Сейчас таких сборных нет.

С.ДОРЕНКО: А что вы скажете про чилийцев? Кричат они знатно. Вы слышали, как он кричит.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Да. «Чи-чи-чи ле-ле-ле».

С.ДОРЕНКО: А этот, который «вагина» кричит, тоже красавец.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Хотите посмеяться? «Матч ТВ» делает такой юмористический опрос и спрашивает: три слова, которые вы можете ассоциировать с Чили? Знаете, что говорят?

С.ДОРЕНКО: Нет.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Советский человек сказал бы все, что угодно, мог бы сказать, Сальвадор Альенде, медь, потому что Чили – это медные рудники, прежде всего. А говорят, чили. То есть перец чили, который к Чили никакого отношения не имеет.

С.ДОРЕНКО: Форма. Форма страны и форма перца. Форма.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: И называют чилийскую сборную «лароха».

С.ДОРЕНКО: Потому что они в красно-белом. Лароха. Спасибо. Я не знаю, мне нравится, что чилийцы приехали. Я вообще считаю их очень симпатичными людьми. Я мало с ними сейчас общаюсь.

Д.КНОРРЕ: Вы были в Чили?

С.ДОРЕНКО: Я не был в Чили. Я был в Аргентине и так далее. Я мало с ними общаюсь, но я помню их очень хорошо по Университету дружбы народов. Они приехали сюда после переворота государственного в Чили в огромном числе и с отвращением покидали Советский Союз, пытаясь перебраться в ГДР или Швецию. Правда.

Д.КНОРРЕ: Такой перевалочный пункт у них был или они надеялись сначала здесь…

С.ДОРЕНКО: Они по дури… Многие бежали. Я помню огромную общину чилийцев. Я помню, как я с ними дружил, разговаривал, и они все были преисполнены надежды удрать из Советского Союза. Они говорили: скоро я подготовлю бумаги и свалю отсюда в Стокгольм, Берлин, ГДР. Куда угодно, лишь бы только ноги рвать из Москвы.

Д.КНОРРЕ: А чего так?

С.ДОРЕНКО: Не нравилось им. Люди не нравились, неприветливые, смотрят сквозь тебя в метро, никто не улыбается, никто не здоровается. Чилийцы думали, что, входя в метро, люди будут здороваться, например. Серьезно говорю. Входишь в вагон, здороваешься, говоришь: здравствуйте. Ну, по-хорошему. Для чилийцев это нормально. Они говорят: эти московиты смотрят прямо сквозь тебя, и как-то так обидно, ты чувствуешь, что ты никому не нужен, нелепая какая-то жизнь и так далее.

Д.КНОРРЕ: Нашли ли они счастье в Стокгольме и Берлине? Вряд ли.

С.ДОРЕНКО: Думаю, что нашли. По крайней мере, так их было много. Так что все нормально. Я рад чилийцам, вот и все. Я не понимаю в футболе, но я рад чилийцам.

 

(Крики)

 

С.ДОРЕНКО: Это хорошо, что они приехали. Их приехали десятки тысяч. Чилийцев приехали десятки тысяч. И они кричат: чи-чи-чи, ле-ле-ле, вива Чили. Чилийцы – клевые. Да, Аминос де Кобрэ, да, арауканы, вы знаете, индейцы арауканы. Я читал их журнал литературный, который назывался в свое время «Роукарья». Поскольку минуло 40 лет, как я его читал последний раз, то я думаю, что это связано было с индейским племенем араукано, которые живут на севере Чили. Прекрасные мариску. Тогда, в университете, сейчас я глубоко женатый, но тогда в университете считалось, что чилийские женщины делают это, с кем захотят, очень свободные. Они очень свободные были для всей Латинской Америки. Вся Латинская Америка говорила… То есть они сами выбирают. Вот такие, свободные женщины. Интересный народ и классный. Ребят, давайте приветствовать здесь чилийцев. Послушайте меня. Скажи, пожалуйста, Чили или мы захолустье мира? Как ты думаешь? Давайте сравним два захолустья. Простой, как божий день, опрос. Как вы думаете, что более захолустно, Россия или Чили для планеты Земля? Что большее захолустье, Россия или Чили? «Захолустье» не обидное слово, не статья?

Д.КНОРРЕ: Обидное, но не статья.

С.ДОРЕНКО: Не статья. Что большее захолустье на планете Земля? Россия – 134-2135, Чили – 134-2136. Мне просто интересно. Чили ведет активную торговлю… Я чилиек встречал, последний раз мы были на Бали, с чилийками ехали, три чилийки были. Такие здоровые кобылы, я думал, что они австралийки. И потом я понял, что они говорят по-испански, я стал с ними болтать. Они такие кобылицы, как австралийки были, здоровые, белые, блондинки. На Бали они отдыхали. Они очень много торгуют с Калифорнией, потому что здесь по морю у них торговля идет. Что большее захолустье в мире с точки зрения планеты Земля? Россия – 134-2135 или Чили – 134-2136. Мы обычно свысока полагаем, что Чили.

Д.КНОРРЕ: Я не была в Чили, но мне почему-то тоже так кажется.

С.ДОРЕНКО: Сантьяго де Чили. Не знаю. Чили большее захолустье.

Д.КНОРРЕ: Сравнивать с Россией? А что такое Россия? Москва? Ну, конечно, с Москвой вообще, в принципе, никто не сравнится.

С.ДОРЕНКО: Я не был в Чили. Мне очень жаль. Я говорил, что я знаком был с одним выдающимся директором телеканала, телеведущим из Чили, который приезжал, я ему помогал, в то время продюссерством занимался, снимать. Я очень хорошо помню, как его обступили кавказцы на Рижском рынке, когда он делал себе макияж. Он достал зеркальце, стал вертеться перед зеркальцем, накладывая пудру.

Д.КНОРРЕ: Ой-ей-ей.

С.ДОРЕНКО: Накладывал пудру на носик.

Д.КНОРРЕ: Это профессионально, он же грим.

С.ДОРЕНКО: Надо сказать, что когда он накладывал, он делал такие ужимки, что многим кавказцам показалось, что он не только профессионально, но и с любовью это делает, с большой любовью. Он накладывал грим себе с ужимками. Кавказцы обступили его, показывали пальцами, а он сказал мне: эти люди диковаты.

Д.КНОРРЕ: Непрогрессивные.

С.ДОРЕНКО: Смотрите, им нравится иностранец, сказал он. Он радовался, что он нравится. Он радовался, что он нравится кавказцам. Он думал, что он вправе рассчитывать на взаимность. Как-то так.

Д.КНОРРЕ: Смешно. А вы читали про то, что таксист в Домодедове взял с чилийского…

С.ДОРЕНКО: Украл 50 тысяч.

Д.КНОРРЕ: Он не украл…

С.ДОРЕНКО: Но потом же нашли. Нашли таксиста, казнили, отобрали деньги.

Д.КНОРРЕ: Не отобрали. Он сказал, что думал, что это чаевые, он все вернет, прокатит его по Москве. Я не знаю, как он его прокатит, если против него возбуждено уголовное дело.

С.ДОРЕНКО: Болтун. Болтун и преступник. Конечно. Обобрал чилийца, господи. А то так и подумал, дикие люди, господи. Правильно? Чилиец думает, что он в Африку приехал на самом деле.

Д.КНОРРЕ: Как можно отдать 50 тысяч рублей, объясните мне.

С.ДОРЕНКО: Чилиец приехал в Москву, думает сначала, что он приехал в Африку. Только потом, когда он увидит, сколь великолепна наша страна и так далее, и так далее. А так-то что, он Достоевского читал, больше ничего. Достоевский, примерно, что тут, «Идиот»… таксист, новый Раскольников, «Братья Карамазовы».

Д.КНОРРЕ: Старушка-процентщица.

С.ДОРЕНКО: Я останавливаю это голосование. Более провинциальна в мире, более захолустна Россия – 63 процента, Чили – 37 процентов. Более захолустна и провинциальна в мире с точки зрения планеты Земля: Россия – 63 процента, Чили – 37.

Д.КНОРРЕ: Какие все самокритичные прямо.

С.ДОРЕНКО: Ну, в Чили ВВП на душу населения в три раза больше, чем в России. Понятно? В Чили ВВП на душу населения, чтобы вы понимали просто… Вы едете в какой-нибудь в зажопинск в Чили, Минес де Ковре. Знаете, где у них зажопинск? На севере. Минес де Ковре, куда Пиночет сталкивал «Катерпиллерами», бульдозерами, трупы рабочих. Убивали там в страшных количествах этих индейцев, арауканов и сталкивали прямо в пропасть трактором. Михаилу понравилось бы в подтверждение жестокости. Вы поймите простую вещь, что чилийцы получают больше русских в несколько раз. Она богаче просто. Они богаче. Обычный чилиец, когда едет на свою дачу или куда-то, просто богаче, серьезно богаче вас. Понимаете? Ну, так. Давай посмотрим подтверждение.

Д.КНОРРЕ: Еще одно унизительное подтверждение вы хотите найти, чтобы совсем раздавить нас.

С.ДОРЕНКО: Кто приехал из Чили, позвоните, пожалуйста, 73-73-948. Вы приехали из Чили или вы чилено, так сказать, настоящий чилено, или вы приехали из Чили, путешествовали по Чили, позвоните. Горнодобывающая, медь и другие металлы. Чили самый крупный в мире экспортер меди. Сельское хозяйство, рыболовство, лесоводство, 7 процентов ВВП, развито животноводство, выращивается пшеница, виноград, бобы, сахарная свекла, картофель. Чили – один из крупнейших экспортеров фруктов. Действительно в Штатах полно всего этого. ВВП… Сколько там? 14 тысяч, не 20. ВВП на душу населения по ППС, Чили, синий цвет, 14 тысяч. Правильно? А в России, сколько ВВП на душу населения? Я тебе скажу, сколько. 7,5 примерно. То есть мы в два раза ниже Чили. В два раза ниже Чили по ВВП. Не во много раз, а всего лишь в два раза. Это не обидно. Мне кажется, в два раза беднее, мы почти всех в два раза беднее, поэтому нормально. Здравствуйте.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Здрасьте. Сергей. Я был в Чили 10 дней.

С.ДОРЕНКО: Когда же?

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: 20 лет назад возили на выставку вооружения нашу делегацию.

С.ДОРЕНКО: 20 лет, это уже прилично минуло.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Да, прилично. Я скажу, что страна необыкновенная просто. Развитая. Если бы меня спросили, куда я хочу вернуться еще раз в жизни, я бы сказал, в Чили.

С.ДОРЕНКО: А почему не в Испанию, например?

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Трудно сказать. Меня, конечно, обворовали в первый день… Вот эти маленькие деревушки, покрытые такой травой типа конский волос, лошади огромные. Коррида чилийская, там быков не убивают, там их как бы, маленьких быков, приучают.

С.ДОРЕНКО: Шарм, обаяние, что? Кухня?

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Кухня, вино чилийское. Люди какие. По поводу Пиночета, кроме… я ничего не слышал. Из богатых людей.

С.ДОРЕНКО: Спасибо. Еще кто был в Чили? Вдруг у нас есть люди, которые были в Чили совсем недавно? Здравствуйте.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Сергей, доброе утро. В Чили не был, просто сосед чилиец некоторое время жил рядом, кинорежиссер. Он уехал, эмигрировал, но лет шесть назад вернулся со словами, что в плане киноиндустрии Чили жуткое захолустье и количество снятых фильмов отличается в десятки раз.

С.ДОРЕНКО: Понял. Спасибо. Здравствуйте. Вы недавно из Чили.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Здравствуйте. Я был в Чили, я проехал всю страну фактически с севера на юг. Потрясающая природа.

С.ДОРЕНКО: Мы все видели разные страны. Вы же не только были в Чили.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Я бы в Чили с удовольствием вернулся.

С.ДОРЕНКО: Скажите, пожалуйста, вы были не только в Чили. Попробуйте сравнить, например, с Испанией.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: С Испанией. Все-таки природа более красивая, более большая страна.

С.ДОРЕНКО: Большие формы, все больше.

Д.КНОРРЕ: Анды, океан.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Испания – это цивилизация, а там дикая совершенно природа, красивейшая, это Патагония, остров Пасхи. Очень доброжелательный народ, очень вежливые, все просто прекрасно. Я бы с удовольствием туда вернулся еще раз.

С.ДОРЕНКО: А они доброжелательны как? Как умильдос? Какие они?

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Они всегда улыбаются.

С.ДОРЕНКО: Они добросердечные.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Они добросердечные, да.

С.ДОРЕНКО: А у них есть стать испанская, вот эти плечи, вот это все?

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Нет. Там достаточно большое количество местного населения, индейцев. Хотя ближе к Патагонии европейские…

С.ДОРЕНКО: А вы и в горах были.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Я был в Патагонии.

С.ДОРЕНКО: Вы пересекали гору или что? Там граница по горам идет.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Нет, я не пересекал. Я был, там совершенно уникальный парк Пальме-дель-Торо, красивейший. К сожалению, не попал в Антарктиду, шторма были.

С.ДОРЕНКО: Спасибо вам огромное. Смотрите, 18 миллионов человек они, территория их 756 тысяч квадратных километров. Для сравнения, это на 25 процентов больше, чем Украина. То есть они больше, чем Украина, заметно больше, чем Украина, хотя некоторая часть, конечно, в неудобии, я бы сказал, там Огненная земля, вот это все.

 

Новости

 

С.ДОРЕНКО: 10 часов 6 минут. Мне говорят, забыл про Мутко. Мутко я не забыл никак.

Д.КНОРРЕ: Про него не забыть вообще никак.

С.ДОРЕНКО: Нет-нет. Виталий Мутко предложил завезти марихуанки для сборной Нидерландов к чемпионату мира 2018 года.

Д.КНОРРЕ: Хочется забыть про это, но…

С.ДОРЕНКО: Хочется забыть. Есть несколько вещей, про которые сегодня хотелось бы забыть. Александр Фельдман, да, и об этом тоже хотелось бы забыть.

Д.КНОРРЕ: Мы не будем об этом.

С.ДОРЕНКО: Я не хочу об этом говорить даже, Александр Фельдман. Но Мутко… Есть такое свойство… У неумных людей есть такое свойство, они как бы пытаются создать речевую струю, скорее артикуляционную струю, за которую они держатся, как за поручни, потому что им тяжеловато.

Д.КНОРРЕ: Поясните.

С.ДОРЕНКО: У неумных людей существует некая особенность, им неловко. Им неловко, они думают, что молчат про них. Если неумный человек зашел бы сейчас сюда, просто зашел и все… Кстати, забыл… Анонсировать надо все время. Вы знаете, что мы будем звонить в Севастополь?

Д.КНОРРЕ: Да, обязательно.

С.ДОРЕНКО: Будем звонить в Севастополь, говорить с исполняющим обязанности губернатора, в сущности, человеком, который работает губернатором Севастополя, по поводу квартирного вопроса. Я предлагаю всем напрячься, взять блокноты и потом записывать, это серьезная тема. В 10:35 мы условились, мы будем звонить в 10:35.

Я про Мутко продолжу. Про неумных людей. Неумные люди, когда они заходят куда-то в помещение, они испытывают чувство неловкости ввиду того, что им кажется, что молчат про них. Молчат про них.

Д.КНОРРЕ: Смеются глазами.

С.ДОРЕНКО: Глазами смеются над ними. И в этой связи неумные люди хотят что-то сказать, ну, надо что-то сказать, чтобы заполнить эту адскую, невыносимую...

Д.КНОРРЕ: Почему ж неумные-то все время?

С.ДОРЕНКО: Неумные люди должны что-то сказать. Люди должны сказать, чтобы заполнить эту глумливую пустоту.

Д.КНОРРЕ: Тишину звенящую.

С.ДОРЕНКО: Пустоту, которая, я бы сказал, оскорбительная пустота, оскорбительная тишина. Потому что каждый, кто молчит, молчит про них, типа, вот идиот. И он, конечно, что-то говорит. Он говорит: мы будем рекомендовать Ульяновскую область в числе других. Мутко говорит. «Ну, а вы начинайте подготовку. Если голландцы будут, марихуанки там подвезите, еще что-нибудь. Как-то там уж сами привлекайте. Шучу, конечно». Это нормально.

Д.КНОРРЕ: Тут должен быть смех за кадром.

С.ДОРЕНКО: Ха-ха-ха! Товарищ барин пошутил. Барин пошутил, усраться можно, как здоровски. Виталий Мутко, ну, мы просто… ваше потрясающее чувство юмора, Виталий, вы же знаете, как мы вас ценим.

Власти США предполагают упростить, в частности, в законодательстве штата Калифорния, упростить получение грин-карты гражданам России с нетрадиционной сексуальной ориентацией, которые подвергаются преследованию. Смотри, что будет. Они будут считать доказанным факт преследования, вот в чем дело. Любой гомосексуалист из России может подать на грин-карту напрямую, то есть не гомо, а би… Подожди, я в сексуалистах начал путаться. Какой может получить грин-карту? Гомо.

Д.КНОРРЕ: Гомо.

С.ДОРЕНКО: А би?

Д.КНОРРЕ: Би, наверное, тоже.

С.ДОРЕНКО: А какой не может? Тогда все могут. Гетеро.

Д.КНОРРЕ: Гетеро. Я тоже начала путаться.

С.ДОРЕНКО: Я забыл эти ваши греческие языки, на которых вы взялись разговаривать. Гетеро не может. То есть гетеро – лесом, а гомо и би могут. Это хорошо. Это интересно. Нет, би тоже не могут, наверное.

Д.КНОРРЕ: Почему?

С.ДОРЕНКО: Потому что тогда все уедут. Они все. Послушай русский язык. Русский язык полон терминов сексуальной агрессии.

Д.КНОРРЕ: Да, это правда.

С.ДОРЕНКО: Которые касаются также, к сожалению, мужчин. Потому что мужчина, говоря о другом мужчине… Почти любой русской мужчина, почти любой, которого мне приходилось видеть, я сужаю, почти любой русский мужчина, с которым мне приходилось общаться, использовал термины сексуальной агрессии в отношении мужчины.

Д.КНОРРЕ: Да.

С.ДОРЕНКО: «Мы их накажем…» Он использует термин сексуальной агрессии. «Мы их накажем». «Мы их… то, то, то…»

Д.КНОРРЕ: Подождите, в английском тоже есть.

С.ДОРЕНКО: Я сейчас про английский не говорю. Они же порочные. Они – это символ порока. Мы-то – чистота. Почитай Владимира Михайловича. Владимир Михайлович, что сказал? Мы – чистота. Мы постоянно используем термины сексуальной агрессии в отношении мужчин, значит мы, в общем, бисексуальны, то есть мы мужчин тоже хотим.

Д.КНОРРЕ: Есть такая теория, что все латентные, да, гомосексуалы.

С.ДОРЕНКО: Начальник как говорит другому начальнику? Тот говорит: твои нахомутали, сделали ерунду. Второй говорит: сейчас я приеду и совокуплюсь с ними. Сейчас я совокуплюсь с ними, буду иметь с ним коитус, говорит этот начальник, второй, со своими сотрудниками. А это бригада, например, рабочих-штукатуров, мужчин.

Д.КНОРРЕ: Брутальных.

С.ДОРЕНКО: Он обещает в качестве благонадежного поведения, благонадежности совокупиться с мужчинами. Понимаешь, да?

Д.КНОРРЕ: Я понимаю.

С.ДОРЕНКО: В армии то же самое: твои-то там облажались. На что начальник говорит: сейчас я буду иметь с ними соитие.

Д.КНОРРЕ: И на зоне тоже.

С.ДОРЕНКО: Я буду иметь с ними соитие, говорит он. И тот говорит: ну, хорошо. Второй начальник говорит: ну, хорошо. То есть соитие с мужчинами приветствуется. Таким образом, я не понимаю, какая проблема тогда с гомосексуалистами вообще в России, если соитие с мужчинами все время приветствуется и объявляется триумфальным голосом. Триумфальным голосом.

Д.КНОРРЕ: Нет, все равно жениться не дают, в общем-то…

С.ДОРЕНКО: Вот… То есть нельзя бригадиру жениться на своих штукатурах.

Д.КНОРРЕ: Конечно. На штукатурах нельзя.

С.ДОРЕНКО: Хотелось бы жениться, но не получается.

Д.КНОРРЕ: Не получается.

С.ДОРЕНКО: Он с ними сожительствует просто и все. Понятно. При этом, скорее всего, для людей… Сейчас как собирают грин-карту гомосексуалисты? Я тебе объясню. Там два есть пути. Первый – адвокат гомосексуалиста, тот, который в Штатах, он должен собрать данные и публикации, факты судебные и так далее о том, что вообще мы страна неблагонадежная, плохая страна.

Д.КНОРРЕ: Вам, прежде всего, скажут, что вы называете гомосексуалов гомосексуалистами, это подтверждение того, что у нас есть притеснения.

С.ДОРЕНКО: Они гомо.

Д.КНОРРЕ: «Сексуалист», имеется в виду, что это как болезнь.

С.ДОРЕНКО: Нет, ни в коем случае.

Д.КНОРРЕ: Там объясняют.

С.ДОРЕНКО: Я не знал этого. Я в эти тонкости еще не вошел. Знаешь, в чем дело? Два параметра. Первый, что мы вообще неблагонадежная страна, собирает адвокат. И второе, что Икс, к Иксу конкретно плохо относились. Так вот калифорнийцы предлагают следующее, внимание, чтобы вы понимали, в чем разница. Что мы неблагонадежная страна, больше доказывать не придется. То есть Соединенные Штаты Америки на федеральном уровне признают Россию неблагонадежной страной в смысле этих преследований. Таким образом, следующие все «кейсес», все следующие казусы доказывания преследований не должны включать в себя генеральные обстоятельства жизни в России. Это будет доказано раз и навсегда. Навсегда Россия плохая в этом смысле. И тогда надо будет доказать только личное преследование, больше ничего.

Д.КНОРРЕ: Да. И тут мы ожидаем всероссийский каминг-аут.

С.ДОРЕНКО: Каминг-аут. Все поедут. Ребят, всем гомосексуалистам дадут грин-карту, сразу грин-карту, ку-ку. Скажите, пожалуйста, ну, это потрясающе, это удивительно. Мне кажется, что все уедут.

Д.КНОРРЕ: Интересно, как дальше надо доказывать свою гомосексуальность? Вот я хочу получить грин-карту.

С.ДОРЕНКО: Ты знаешь, что можно сделать?

Д.КНОРРЕ: Меня заставили выйти замуж…

С.ДОРЕНКО: Не доказывать. Я тебе серьезно. Сделать так: если бы я была, то меня бы преследовали. Ну, правда. И пошел слушок, что я была, и меня начали преследовать.

Д.КНОРРЕ: И я вышла замуж условно, чтобы меня перестали преследовать.

С.ДОРЕНКО: Ну, например.

Д.КНОРРЕ: Надо какую-то легенду серьезную придумать.

С.ДОРЕНКО: Например. Ты можешь сказать: я не был, но все подумали, что… и тогда начали преследовать, и вот вам доказательства преследования. Я не знаю, как. Я испытываю затруднение. Скажите, пожалуйста. У меня тупое голосование к вам, товарищи. Если все гомосексуалисты уедут от нас в Соединенные Штаты, все представители ЛГБТ-сообщества, Россия станет слабее или сильнее? Нет, сначала сильнее. Если все гомосексуалисты получат грин-карту и покинут Россию, Россия станет сильнее - 134-2135, слабее – 134-2136. Все гомосексуалисты наличествующие, почувствовав облегчение в получении документов на вид на жительство в Соединенных Штатах, им собираются серьезно… их впустить в Соединенные Штаты, то Россия станет сильнее, от этого Россия станет сильнее, все уедут и все. Как к начальнику пойдешь, там никого нет. А? Ну, как это?

Д.КНОРРЕ: Да и начальника, в общем-то, нет.

С.ДОРЕНКО: Там никого нет, и начальника нет. А что делать тогда?

Д.КНОРРЕ: Пустые коридоры.

С.ДОРЕНКО: Министерства будут пустые. Мы такие идем: а… И нам ответ такой: а… а… а… Так в ладоши хлопнешь где-нибудь в министерстве или в «Газпроме» где-нибудь и хлопок такой: а… а… а… Все, мы останемся одни в звенящей пустоте. Я останавливаю это голосование. У меня 73 на 27. Если все гомосексуалисты покинут Россию… Нет, 74 в результате. Если все гомосексуалисты, как один, покинут Россию и уедут в США, Россия станет сильнее? Да – 74 процента, нет – 26 процентов. 73-73-948. Здравствуйте.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Сергей, добрый день. Александр. Помните Александра Македонского, вы говорили, что там у него все боевые товарищи…

С.ДОРЕНКО: Да, да.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Я хотел вам напомнить. То есть они и духом тоже, наверное, такие боевые.

С.ДОРЕНКО: Да, абсолютно боевые. Когорта Александра Македонского, которая славилась не только боевым товариществом, но и настоящей крепкой мужской дружбой. Помнишь этот смешной анекдот дурацкий.

Д.КНОРРЕ: Конечно, этот помню, как ни странно.

С.ДОРЕНКО: Здравствуйте.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Здравствуйте. Сергей, Москва. Была одна замечательная страна, где не было гомосексуалистов и евреев, но были замечательные дороги.

С.ДОРЕНКО: Вы имеете в виду Спарта.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Нет, я имею в виду Третий рейх. Может быть, у нас тоже тогда дороги появятся?

С.ДОРЕНКО: Почему не было? Как раз были. Если они пытались их уничтожать, то они как раз были. В Спарте были геи. Спасибо большое. Спартанцы все до единого были гомосексуалистами, кстати говоря. Все до единого спартанцы были гомосексуалисты.

Д.КНОРРЕ: Хотя кричали, обвиняли афинян.

С.ДОРЕНКО: Это было обязательно. Потому что младшие воины прислуживали старшему во всех смыслах.

Д.КНОРРЕ: Более того, старший воин передавал свое мужество и славу свою, вообще свою силу передавал…

С.ДОРЕНКО: Верильность, через семя.

Д.КНОРРЕ: Да. Передавал молодому бойцу.

С.ДОРЕНКО: Впрыскивая его в анальное отверстие.

Д.КНОРРЕ: Сергей, я нашла. Как правильно говорить о геях, чтобы никого не обидеть. Правильно говорить именно «гомосексуал», потому что «гомосексуальность» и «гомосексуалист», этот вариант был принят СССР, когда это считалось болезнью, а само слово означало «половое извращение».

С.ДОРЕНКО: Можно, я скажу? На самом деле это проблема английского языка и русского.

Д.КНОРРЕ: Да.

С.ДОРЕНКО: Некоторые термины приходят к нам из английского языка, заменяя русский. На самом деле это как «холистирол» - «холестерин». Мы думаем, что «холистерол» более правильно, это неправильно, просто английский. Мы говорим, холестерин и гомосексуалист. Нам говорят: нет, надо говорить по-английски, homosexual, вот так надо говорить. Ну, извините, тогда надо перейти на английский. Я вот как раз не согласен. Я не согласен с этим. Здравствуйте. Очень много приходит новых терминов из английского, которые заменяют старые французские. Слушаю вас.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Здравствуйте. Я считаю, конечно, их надо отправить туда, пускай там поживут немного.

С.ДОРЕНКО: А что тогда? И через 10 лет будет что?

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Ничего особо не изменится.

С.ДОРЕНКО: Ни у нас, ни у них.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Абсолютно ничего не изменится. Это минимальный процент населения, незаметный статистически.

С.ДОРЕНКО: Почему вы думаете, что минимальный?

Д.КНОРРЕ: Потому что вы их игнорируете.

С.ДОРЕНКО: Их на самом деле довольно много в Москве.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Как общество любителей кактусов. Но если всех любителей кактусов выслать, что изменится?

С.ДОРЕНКО: Думаю, что их больше, чем любителей кактусов.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Я думаю, что значительно меньше.

С.ДОРЕНКО: Думаю, что их примерно как любителей крыжовника.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Вот давайте любителей крыжовника вышлем.

Д.КНОРРЕ: Но выяснится, что все любители крыжовника.

С.ДОРЕНКО: «Я свалю вместе с женой. Стану гомиком, ей богу». «Правильно, о них вообще не надо говорить». «Как же мы без Галкина?»

С.ДОРЕНКО: Почему Галкин? Галкин вполне себе мужественный господин. Нет? Такой, да? Что-то ты в нем чувствуешь такое, да?

Д.КНОРРЕ: Что-то…

С.ДОРЕНКО: Интуитивно?

Д.КНОРРЕ: Да нет, пишут всякое.

С.ДОРЕНКО: Мало ли, что пишут.

Д.КНОРРЕ: Я читаю всякую желтую прессу ужасную.

С.ДОРЕНКО: Мало ли, что пишут. О чем ты говоришь?

Д.КНОРРЕ: Я через телевизор ничего не чувствую, поэтому…

С.ДОРЕНКО: Пишут специально, для диффамации. «Как доказать личное преследование?» Приехать в Чечню и закричать на центральной площади. И кричать про себя, про себя кричать, и тогда тебя изобьют, будет личное преследование. Нужно ехать с другом, который все это сфотографирует. Тотчас в американское посольство, грин-карта, до свидания, поехали.

Д.КНОРРЕ: Надо сразу посольство в Грозном открыть.

С.ДОРЕНКО: Действительно очень правильно. Погнали дальше.

Если позволите, быстро, потом вернемся к этому немцу. Он не немец никакой. Президент Коста-Рики случайно съел осу. Ты видела само видео?

Д.КНОРРЕ: Да.

С.ДОРЕНКО: Он сказал: «ме ла коми». Ты слышала?

Д.КНОРРЕ: Нет.

С.ДОРЕНКО: Он ее съел, президент Коста-Рики.

Д.КНОРРЕ: Меня поразил poker face, он как будто бы не заметил.

С.ДОРЕНКО: Но сама интонация была чуть-чуть удивленная.

Д.КНОРРЕ: А что значит «ме ла коми»?

С.ДОРЕНКО: «Я ее себе съел». Me – себе, la – ее, comi – я съел, по форме. «Я ее себе съел» по-русски. Он чуть-чуть был удивлен по интонации.

Д.КНОРРЕ: Совсем чуть-чуть.

С.ДОРЕНКО: «Ме ла коми». Съел осу. Но это была ненастоящая большая оса.

Д.КНОРРЕ: Какая разница? Это было живое насекомое.

С.ДОРЕНКО: А что ты ешь? Подумай, когда ты ешь грибы, это же тоже самое. Ты ела маслята?

Д.КНОРРЕ: Да, ела.

С.ДОРЕНКО: Это тоже хитин. Хитин ешь?

Д.КНОРРЕ: Ем.

С.ДОРЕНКО: Грибы – это хитин и белок. А что такое насекомое? Хитин и белок, тоже самое. Белок и хитин. Подумай хорошенечко.

Д.КНОРРЕ: Она жужжит.

С.ДОРЕНКО: Она жужжит снаружи, а внутри-то она не жужжит.

Д.КНОРРЕ: Может, еще жужжала у него в горле.

С.ДОРЕНКО: А ты ее на «примоларе» и «моларе», на зубы так хоп и все, и ничего не будет жужжать, и нечем будет жужжать. Хитин с белком. Это нормальная пищу.

Д.КНОРРЕ: Я знаю, в Азии постоянно жареные тараканы.

С.ДОРЕНКО: Кузнечики, тараканы и так далее.

Д.КНОРРЕ: Я не пробовала.

С.ДОРЕНКО: Хитин с белком. Нормальная жрачка. А чем, ты думаешь, питается в основном вообще весь мир, млекопитающие, эти обезьяны? Гусениц добывают, некоторых у себя из-под кожи, и съедают. Обезьяна выковыривает из-под кожи гусениц, мангровые мухи, и тотчас съедает. Белок не может пропасть.

Д.КНОРРЕ: «Акуна матата», вспоминается этот мультик прекрасный.

С.ДОРЕНКО: Белок не может пропасть, естественно.

Д.КНОРРЕ: Ужас.

С.ДОРЕНКО: Давай про немца. Немец тоже диковинный, примерно как костариканец. Все оказалось не так, как представлял себе европеец. Интервью Евгения Мартенса, который увез семью из Германии в Россию, чтобы спасти от сексуального просвещения. У него 10 детей.

Д.КНОРРЕ: Во-первых, он русский.

С.ДОРЕНКО: Это брехня, что он немец. Он не немец. Кнорре больше немка. Кнорре. Вы здесь видите Кнорре, скажи, яволь.

Д.КНОРРЕ: Яволь.

С.ДОРЕНКО: Она немка. Вот она немка. Вот немка, Кнорре.

Д.КНОРРЕ: Ich heiße Dasha.

С.ДОРЕНКО: Она явилась к нам из Германии, пожалуйста, в завоевательном походе, который, правда, давненько, это ее предки унижали Михаила Ломоносова, пытаясь научить его пользоваться ножом и вилкой. Это ее предки.

Д.КНОРРЕ: Примерно так было, да.

С.ДОРЕНКО: Скажи мне, пожалуйста, он из-под Омска.

Д.КНОРРЕ: Он русский немецкого происхождения.

С.ДОРЕНКО: В том-то и дело. Он немец из Омска, а жена его из Челябинска. Ни фига они ни разу не немцы.

Д.КНОРРЕ: У нее тоже немецкие корни есть. В 90-е, как он объясняет, была какая-то программа репатриации в Германию, о чем, например, не знала.

С.ДОРЕНКО: И все стало понятно. И все встало на свои места абсолютно.

Д.КНОРРЕ: Да, все встало на свои места. В школе их детей, хотя они говорят без акцента, они уже родились в Германии, они, в общем-то, по сути, немцы, их называют русские. И все-таки был какой-то элемент дискриминации, мне так кажется.

С.ДОРЕНКО: 57,85 доллар. Спасибо, что напомнили. 57,85, надо запомнить, понедельник. 64,72 по евро. 47,24 - нефтица. И 1,1189 – главная пара. 89. Здесь пляшет все время, под 1,12 горизонт. 57,85 запомнили и хватит, все, больше ничего не запоминайте. Ну, подприсел рубль, ничего, он там отпружинит, хорошо будет. Его мучают все вместе, клещами.

Это не немец, это русский.

Д.КНОРРЕ: Да, это русский.

С.ДОРЕНКО: Чудиковатый.

Д.КНОРРЕ: Он закончил 9 классов, потом пошел учиться на столяра, работал в Германии кем-то. Открыл какую-то свою фирму, закрыл.

С.ДОРЕНКО: А кто выше, плотник или столяр, я забыл.

Д.КНОРРЕ: Я не знаю.

С.ДОРЕНКО: Я тебе скажу, что столяр выше. Столяр выше, правильно? «Ты, Каштанка, супротив человека все равно что плотник супротив столяра». Помнишь эту у Антона Павловича?

Д.КНОРРЕ: Да.

С.ДОРЕНКО: «Ты, Каштанка, супротив человека». И все.

Д.КНОРРЕ: В общем, он неплохо поднялся в Германии, в общем-то, не бедствовал. А жили они в селе, ходили в сельскую школу. Он рассказывает, что там в детском саду есть какие-то…

С.ДОРЕНКО: Девочкам рассказали про менструацию. Это его так испугало, что он уехал в Сибирь. Все. Ну, понятно, мы имеем дело со странными фриками.

Д.КНОРРЕ: Да, в том-то и дело.

С.ДОРЕНКО: Мы имеем дело со странными фриками. Краснодеревщик – еще круче.

Д.КНОРРЕ: Теперь он, возможно, поедет в Ставрополье, потому что в Новосибирске, куда он поехал…

С.ДОРЕНКО: Нет, в Ставрополье ему дали девок в кокошниках, которые его встречают, какой-то там начальник местный, такой же фрик, наверное, я думаю, обеспечил ему собственный дом, дал ему собственный дом, потому что домов довольно много, он говорит: забирайте мой дом. Он говорит, омские и челябинские, забирайте, не проблема. Мы должны просто констатировать, что никакого немца не существует. Никакого переезда Европы в Россию, бегства от либерализма европейского и краха либерализма не существует. Это все глупые выдумки. Это чувак из Омской области и жена его из Челябинской области решили маленечко подзаработать на этом чудесном обстоятельстве, может быть. Я говорю о предположении. Это мое предположение. Мое предположение заключается в следующем: добрые люди решили маленько срубить на этом прекрасном обстоятельстве. Они понимают, что в России хаять Европу приятно и денежно. Хаять Европу приятно и денежно. То есть это правильное событие – хаять Европу. Они поехали в Новосибирскую область. Им дали нетопленный сломанный дом, который вообще не функционировал. То есть за обкакивание Европы дали нехорошие условия. Они обиделись, поехали назад в Германию. Теперь им за обкакивание, за то, что они хаят Европу, дадут хорошие условие. Все. Они продали позицию. Продали. Молодцы. Я говорю о своем мнении.

 

Новости

 

С.ДОРЕНКО: Мы продолжаем работать и мы напоминаем вам о случае. Я на самом деле очень хотел бы подчеркнуть открытость Дмитрия Овсянникова, исполняющего обязанности губернатора города Севастополя, открытость и готовность к сотрудничеству с обществом и с прессой. Для меня это важный сигнал.

Д.КНОРРЕ: Да, это приятно. Могло бы быть иначе.

С.ДОРЕНКО: Дмитрий Овсянников, исполняющий обязанности губернатора Севастополя, согласился выйти в эфир к нам и рассказать о случае с квартирами для ветеранов. Вы помните, что было несколько квартир, девять, насколько я понимаю, одна из женщин, которая получила жилье, пожаловалась внучке, внучка выложила в соцсети, оказалось, что эти квартиры половинчатые. Какие-то квартиры распилили таким образом, что одной дали половину комнаты и кухни, а другой – половину комнаты, прихожую и санузел. И это восприняла внучка и сама женщина, ветеран, восприняла это как форму издевательства. На самом деле несколько ветеранов присоединились к этой оценке, а несколько ветеранов согласились с тем, что это здорово, что это хорошо, и подписали, и сказали, что не надо им ничего, никаких вопросов у них нет, все у них хорошо. Им понравилось. Может быть, они просто… ну, знаешь, что дареному коню типа.

Д.КНОРРЕ: В зубы не смотрят, хоть что-то, лучше, чем ничего.

С.ДОРЕНКО: Да. Мы первые, кто сообщил об этом, мы – «Говорит Москва» - первые, кто сообщил об этом. Наша тема. И я обратился к исполняющему обязанности губернатора города Севастополя Дмитрию Овсянникову за разъяснениями. Надо сказать, что он взял некоторую паузу, но, насколько я понимаю, вопрос решен, и мы сейчас звоним ему для того, чтобы его расспросить об этом. И получается примерно как что? Мы звоним непрерывно по разным телефонам.

Д.КНОРРЕ: Была еще информация, когда пожаловались эти люди чиновникам, те в свою очередь предложили участникам ВОВ подождать еще годик и тогда, вероятно, квартиры поменяют. В общем, некоторые отказались ждать год.

С.ДОРЕНКО: И приняли эту ситуацию.

Д.КНОРРЕ: Приняли ситуацию, как она есть.

С.ДОРЕНКО: Мы набираем разные телефоны. Давайте. Секретарь соединяет, пока не соединяет, но все равно это хорошо. Все равно это хорошо, потому что мы знаем… Секретарь соединяет, но пока не соединяет. А… не соединяется. И это проблема связи. «Сейчас вам расскажут, что это было временно, бла-бла-бла», - говорит Юрий, который преисполнен скепсиса. Юрий, послушайте меня. Мы с вами, Юрий, должны ценить вообще диалог. Мы с вами, мне кажется, Юрий, мне кажется, что вы заинтересованы, я предположу, я нарисую ваш портрет себе, мне кажется, что вы заинтересованы в том, чтобы было общество, которого нет. В обществе… Например, в феодальной стране, полностью феодальной стране, любой феодал должен только лояльность суверену, больше ничего. Лояльность суверену и спокойствие на вверенной территории. Если мы строим общество, то мы должны ценить, безусловно, возможность диалога. Диалога, Юрий, а не увольнения. Юрий говорит: «Нет, увольнения». Юрий, так вы будете просто каждый день всех увольнять, понимаете. Дело в том, что для того, чтобы построить общество, его должны начать строить…

Есть связь. Дмитрий Владимирович, здравствуйте.

Д.ОВСЯННИКОВ: Добрый день.

Д.КНОРРЕ: Здравствуйте.

С.ДОРЕНКО: На связи с нами исполняющий обязанности губернатора Севастополя Дмитрий Овсянников. Прежде всего, я хотел сказать, что я уже сказал об этом в эфире, мы приветствуем вашу открытость и готовность к диалогу с обществом. Это действительно абсолютно важная вещь, она способствует доверию, конечно. Доверию к власти. Расскажите нам, пожалуйста, что в Севастополе случилось. Что это было, то, о чем рассказывала «Говорит Москва», с квартирами для ветеранов?

Д.ОВСЯННИКОВ: Возникла для меня крайне неприятная ситуация. Потому что именно в этом случае мы не привлекли ни ветеранские, ни общественные организации для приемки квартир. Такая практика у нас есть: при приемке школы, детского сада либо дороги я всегда обращаюсь к общественным организациям с просьбой проверить, так называемый родительский контроль в детском саду или общественный контроль выполненной работы по дороге. К сожалению, с квартирами такое не произошло, я доверился своему департаменту. Меня, наверное, успокоило то, что эти квартиры предварительно были осмотрены и было дано согласие всех ветеранов, но с точки зрения того, какая квартира и какая она в целом, стоит ли ее поменять, улучшить – вот этого не произошло.

С.ДОРЕНКО: Может быть, они относились к этому, что дареному коню… Ну, дают и дают, надо брать и все, все равно же копейку какую-то стоит, надо брать. Может быть, так относились люди? В конечном итоге, сколько человек остались при этих квартирах, как бы таких чудесных? Сколько-то ведь осталось, не захотели менять.

Д.ОВСЯННИКОВ: Да, эта тема вышла на федеральный уровень. Я впервые ее комментирую лично, потому что мне понадобилось время разобраться, что произошло, в отношении моих подчиненных. Понадобилось время для того, чтобы снять вопрос с уважаемыми ветеранами. Такая ситуация недопустима именно в городе Севастополе. Мы предложили тем, кто изъявил желание поменять квартиры, часть ветеранов согласилась, часть все-таки отказалась, сказала, что все устраивает. Поэтому, как только мы эти вопросы все урегулировали, я сегодня могу сказать и могу это комментировать, что мы полностью решили этот вопрос.

С.ДОРЕНКО: А сколько сейчас осталось их, два или большинство осталось? Сколько там осталось ветеранов, не помните?

Д.ОВСЯННИКОВ: Из девяти человек четверо, сейчас по пятому вопрос, изъявили желание поменять. То есть половина.

С.ДОРЕНКО: Вы наказали кого-нибудь за это головотяпство?

Д.ОВСЯННИКОВ: Конечно. Конечно. Это была претензия к моему директору департамента капитального строительства, сегодня он был освобожден от занимаемой должности, назначен новый руководитель.

С.ДОРЕНКО: Шикарно.

Д.ОВСЯННИКОВ: Человеку понадобилось время. Я мог это произвести и раньше, две недели назад, но я все-таки дал ему шанс устранить тот результат своей работы, который он мне предъявил и предъявил жителям города. После того, как все было сделано, я освободил от занимаемой должности. Можно быть хорошим руководителем, можно полностью выполнять свои функции и не получать реакцию правоохранительных органов, потому что по бумагам все хорошо. Но если ты не человек, то, извини меня, не относишься человечно к тем задачам, которые ты решаешь, то ты не можешь быть руководителем. Все-таки руководитель – это человек, который должен смотреть несколько шире на те задачи, которые он решает.

С.ДОРЕНКО: Согласен. С нами исполняющий обязанности губернатора Севастополя Дмитрий Овсянников.

Дмитрий Владимирович, я хотел спросить вас… Знаете, такая еще вещь. Вы пришли туда, вы из России, а там есть какой-то… Ну, я не люблю чиновников, уж простите. Там есть какой-то средний слой еще таких староукраинских жуков, жучар каких-то, которые окопались там в окопах своих. Тяжело? Вы чувствуете, что вы в разной какой-то гармонии с ними существуете или нет?

Д.ОВСЯННИКОВ: Сергей Леонидович, не согласен.

С.ДОРЕНКО: Нет?

Д.ОВСЯННИКОВ: Я не чувствую, что я живу в разных мирах. Все все-таки любят город Севастополь и свою работу выстраивают, чтобы город развивался. Вы, кстати, тоже родились в Керчи, в Крыму.

С.ДОРЕНКО: Я в Керчи. Отец мой летал в Севастополь, севернее Севастополя, когда морская авиация была, он летал в Севастополе тоже.

Д.ОВСЯННИКОВ: Да. Поэтому моя задача — не выстраивать конфликтную ситуацию со всеми. Моя задача — чтобы стиль работы менялся, чтобы люди осознавали свои ошибки, устраняли эти недоразумения, делали лучше работу.

С.ДОРЕНКО: Разрешите я тоже о вас расскажу. Я прочитал, что вы из Омска, где, кстати, тоже летал мой отец, и я тоже жил. Знаете, на заводе «Полет» я жил, на Пархоменко. Знаете эти места? Нет?

Д.ОВСЯННИКОВ: Не совсем, потому что я жил всего лишь один год своей жизни, ребенком, а всю жизнь я прожил в городе Ижевске, жил в Перми, Кирове, в Поволжье.

С.ДОРЕНКО: Хорошо. Но темпоритм работы крымчан, вот этих севастопольцев и русских чиновников, вам не кажется разным? Извините, я все-таки пытаюсь докопаться до этого вопроса. Мне всегда раньше казалось, что они глухие провинциалы, медленные. Они медленные, у них как бы процессор 286. Они медленные.

Д.ОВСЯННИКОВ: Я абсолютно не согласен. Есть настолько активные люди. В этом плане Севастополь номер один, мне кажется, во-первых, по общественной, социальной активности. Такого количества общественных организаций, инициатив с желанием что-то поменять и не ждать реакции чиновника, вот такого нет ни в одном субъекте Российской Федерации. Вот эту силу надо как раз использовать, вовлекать. Она позволяет себе правильнее работать. Поэтому я не согласен с вашей оценкой про 286-й процессор. У нас, наоборот, Пентиум, 21 век.

С.ДОРЕНКО: Ветераны все подписали и сегодня начальник снят. А вот ветераны, которые подписали, что новые квартиры, им дали уже ключи или нет еще?

Д.ОВСЯННИКОВ: Необходимо выполнить все процедуры по обмену. То есть они подписали согласие, они осмотрели предложенные варианты, подписали согласие, соответственно, сейчас мы оформляем обмен. Потому что юридически это обмен.

С.ДОРЕНКО: Я понимаю. Эти квартиры будут чуть побольше или такого же метража.

Д.ОВСЯННИКОВ: Некоторые такие же, некоторые чуть больше, некоторые в другом доме. Но самое интересное, это тоже не первый случай, когда мы меняем квартиры. Например, в предыдущие годы были выделены несколько квартир на пятых этажах. Вот эти все квартиры, кстати, на первом этаже. Мы по просьбе ветеранов даже квартиры, выделенные 2-3 года назад, в рабочем режиме меняем. То есть у нас это не первая ситуация. Поэтому для нас приоритет – именно ветеран, именно человек, которому нужно решить его вопрос, а не создавать новые сложности.

С.ДОРЕНКО: Почему первый этаж? Из-за того, что лифта нет в здании?

Д.ОВСЯННИКОВ: Первый этаж все-таки удобнее - люди в возрасте. Лифт есть, оборудовано соответственно все, но все-таки первый этаж как-то лучше.

С.ДОРЕНКО: Я понимаю. Скажите, пожалуйста, по поводу Севастополя еще два слова. Я хотел сказать, что очень сильна там, когда вы говорите об общественности, очень сильна там общественность - отставники и действующие офицеры. Вам, гражданскому человеку, легко с ними управляться? Все-таки, мне кажется, что армия – это некая иная философия, это такие люди геройские, но вынь да положь. То есть им положено, они терпеть не будут. Они не капризные?

Д.ОВСЯННИКОВ: В этом плане мне это, наоборот, помогает. Существуют разные точки зрения. У нас много и ветеранских организаций, у нас много общественных организаций в определенной сфере, и часто бывает так, что они высказывают разные мнения. Получается, что правительство города Севастополя может увидеть недоработки под разным углом. То есть нет такой жесткой лояльности, нет капризности, о чем вы пытаетесь меня спросить, мне, наоборот, нравится такой режим работы.

С.ДОРЕНКО: Я из военной среды, я просто знаю, что эти люди готовы умирать, но компот должен быть двух видов – из чернослива и из яблок. Понимаете, если будет меньше двух видов, то они начнут как-то недовольно бузить, вот в чем дело. Я думаю, я просто вырос в гарнизонах, поэтому это не понаслышке знаю, что военные – люди, которым вынь да положь то, что положено. Так что вам, наверное, нелегко с ними.

Д.ОВСЯННИКОВ: Конечно, Черноморский флот и город – это неотделимые понятия. Это повышенная требовательность ожидаема. То, как, например, во флоте обновляется объект, идет модернизация тех или иных объектов, строятся новые военные городки, для меня это пример яркий, потому что у меня такая же задача – это строительство объектов инфраструктуры в рамках федеральной целевой программы, строительство школ и детских садов, развязок. И то, как мы это делаем чуть с меньшей эффективностью, чем флот, конечно, это яркий пример, и в городе это видят и предъявляют эти требования. Мы этот маховик работы раскручиваем, увеличиваем. Соответственно, мы будем не хуже, чем флот, и на эти результаты я правительство города настраиваю.

С.ДОРЕНКО: А чувствуется, что украинцы лет 30 ничего не делали там, вообще почти ничего не делали? Вообще ничего не делали. Вообще, по-моему, после Брежнева вообще там ни одного рубля не чувствуется.

Д.ОВСЯННИКОВ: Почему? Не со всем соглашусь. Во многих сферах работа шла, в некоторых не совсем. Например, мы в этом году открываем первую школу за много лет, недавно открыли два новых детских сада, еще три новых детских сада откроем в этом году. В этих моментах, конечно, за последние 20 лет мало, что было сделано. Ну и, конечно, жаль, что в тех секторах, которые город Севастополь имел конкурентное, неоспоримое преимущество – в судоремонте, в судостроении – в этом направлении, конечно, ситуация просела. Знаете, самое интересное, что в экономике города реальный сектор составляет 6 процентов. На момент возвращения в состав Российской Федерации на «Севморзаводе» работало 150 человек, а некогда 15 тысяч. Сегодня уже работает 700. И вот заказ, который завод получил, он только потребует еще 500 человек. Вот этот темп возвращения в тех сектора, где в городе есть потенциал, и то, в чем за последние 20-25 лет просела экономики, вот это основная задача правительства города. Я могу много примеров приводить.

С.ДОРЕНКО: Москва денег не жалеет? Не приходиться выбивать? Не приходиться у Силуанова выбивать деньги? Москва как с деньгами? Это же приоритетная вещь – Крым и Севастополь.

Д.ОВСЯННИКОВ: Не нужно никакие деньги выбивать. Нужно обосновывать те направления, которые приведут к тому, что город Севастополь будет именно городом федерального значения. И самое главное, что поддержка президента Владимира Владимировича в этом направлении есть. Я приведу просто один пример. Да, у нас есть федеральная целевая программа, которая решает многие задачи. То есть мы выходим на уровень субъектов Российской Федерации в различных отраслях по инфраструктуре, по социальной, дорожной, коммунальной и так далее. Но даже несмотря на это, в мае, после обращения к Владимиру Владимировичу, были выделены дополнительные 7 миллиардов, конкретные две школы, шесть детских садов, два спортивных комплекса, две больших больницы. И мы уже на этой неделе это включили в федеральную целевую программу плюсом. Поэтому задача – идти дальше, готовить проектно-сметную документацию, грамотно распределять тот ресурс, который выделяется, не пробуксовывать, это самое главное, по ходу и темпам строительства. Самое интересное, мы же живем по правилам Российской Федерации, да, мы всего лишь три года, но мы живем полноценно по законам Российской Федерации. В этом году 44-й федеральный закон в Республике Крым и Севастополе работает в полном объеме. Сможем ли мы работать, как вся Россия, которая уже давно работает по 44-му закону, не факт, но мы учимся и мы эту работу проводим. Но самое главное – внимание есть, не нужно бегать за Антоном Германовичем, есть поддержка. Все зависит от нас. Если ты не справляешься, ну и не проси тогда. А если справляешься, мы идем навстречу. Вот такая логика сейчас есть.

С.ДОРЕНКО: Извините, что я задерживаю вас, но раз такая везуха. Дмитрий Владимирович, а там же лакомое побережье, Балаклава, все вот это. Богатеи держатся по-прежнему? Там, говорят, даже дача то ли Януковича, то ли сына его и так далее. Староукраинские, новорусские лезут отбирать берег у людей?

Д.ОВСЯННИКОВ: Знаете, не готов я ответить про эти примеры, но тема земельно-имущественных вопросов, конечно, для не только Севастополя, но и для Республики Крым является ключевой. Наведение порядка в тех вопросах, которые десятилетиями не решались. Решение многих конфликтных ситуаций. Многие вопросы копились годами в тех же садоводческих товарищах. Даже мы это осознали только в момент, например, разработки генерального плана, когда увидели, что нерешенные вопросы ведут к тому, что генеральный план воспринимается как некая угроза. Мы, конечно, пытаемся объяснить все эти вопросы, скорее всего, генеральный план уйдет в очень длительную перспективу разработки, двухлетнюю, я бы сказал, потому что для меня является приоритетом не генплан утвердить, а решить проблемы жителей, чтобы у них не было опасений по поводу оформления земельных участков не только на побережье. Да, это лакомый кусок, но проблемы одинаковые, что в пятидесяти, стометровой, двухсотметровой полосе от моря, что в километре.

С.ДОРЕНКО: Может, бульдозер пустить? Пустить бульдозер.

Д.ОВСЯННИКОВ: Надо оформлять земельные участки.

С.ДОРЕНКО: Бульдозер или танки. Попросить, танки у военных взять, пустить, да и сравнять все это к чертовой совсем. «Катерпиллер» какой-нибудь купить, бульдозер.

Д.КНОРРЕ: Так, а что, придется отнимать эти участки у тех, кто живет на побережье?

С.ДОРЕНКО: Незаконно.

Д.ОВСЯННИКОВ: Во-первых, ничего ни у кого не придется отнимать. У нас земельных участков и форм собственности около 150 тысяч. Только порядка по 1,5 тыс. в роще… в заповедной зоне поданы иски о незаконном выделении земли. Поэтому масштаб не нужно преувеличивать. Только незаконно выделенные земли, только по решению суда, только в спокойном режиме, без всякой спешки и без всяких заявлений о том, что мы куда-то изымаем для того, чтобы кому-то потом передать. Вот чтобы такого не было, и мы это пытаемся объяснить, мы в спокойном режиме работаем. Жаль, что иногда это увязывают с генеральным планом, но жизнь есть жизнь.

С.ДОРЕНКО: Дмитрий Владимирович, мы смотрим на ваш город все время с гордостью. Все время смотрим с гордостью и с любовью. Это частичка сердца нашего – Севастополь.

Д.ОВСЯННИКОВ: Спасибо огромное.

С.ДОРЕНКО: Поэтому мы желаем вам успеха. Спасибо за вашу открытость. Спасибо большое. Успеха во все. До свидания.

Я считаю, что это круто.

Д.КНОРРЕ: Да, но меня немножко смутил, конечно, вопрос про эти участки. Потому что я себе представила людей, которые заплатили деньги, они были абсолютно уверены в том, что они покупают законно, наверняка получили бумажку, сертификат. И потом к ним пришли и объяснили: а вы знаете, по украинским…

С.ДОРЕНКО: Извини. Я тебе объясню. Тебе говорят: шито-крыто, будет нормально, мы тут шито-крыто, вась-вась, то-се. Ты говоришь: я согласна. Если ты согласилась…

Д.КНОРРЕ: Не всегда так бывает.

С.ДОРЕНКО: Тебе объясняют: давай здесь построим, потом сделаем, ничего страшного.

Д.КНОРРЕ: Через пять лет оформим.

С.ДОРЕНКО: Через 15.

Д.КНОРРЕ: Через 15 лет все будет законно.

С.ДОРЕНКО: Здесь давай построим сейчас и все. Ты же в тот момент, когда ты даешь команду строить, ты в этот момент понимаешь, что дело пахнет керосином. Ты понимаешь. Ну, значит, снесут к чертовой матери и хорошо. И все. С первого дня знала, что в урочище лучше не строить.

Д.КНОРРЕ: Мы знаем примеры, когда все было законно, например, в Москве ларьки, а потом выяснилось, что это незаконно.

С.ДОРЕНКО: Самое незаконное сооружение в Москве находится в водоохранной зоне – Кремль. Кремль возмутительным образом попрал закон о водоохранной зоне. Видишь, метров десять у него остается, пятнадцать метров остается до реки. Что, снести Кремль что ли? С одной стороны. С другой стороны, когда ты строишь в урочище, ты понимаешь, что дело дерьмовое, сразу ты понимаешь.

Д.КНОРРЕ: Как-то не знаю.

С.ДОРЕНКО: Ну, да. Для начала не строй в урочище.

Д.КНОРРЕ: Мне кажется, чтобы как-то престиж власти в Крыму повысить, надо было бы пойти здесь на уступки, хотя бы простым людям. Виллы то не снесут.

С.ДОРЕНКО: Нет! Ты не знаешь престиж власти. Ты не чувствуешь престиж власти.

Д.КНОРРЕ: Не чувствую.

С.ДОРЕНКО: А я тебе скажу, в чем престиж власти. Престиж власти – купить огромные «Катерпиллеры» американские, гигантские, размером с дом, послать их и 200 метров от берега снести к чертовой матери вообще все. Вообще все.

Д.КНОРРЕ: Тогда виллы тоже надо снести.

С.ДОРЕНКО: Конечно, в том-то и дело.

Д.КНОРРЕ: Но виллы не снесут.

С.ДОРЕНКО: Я, если бы я был там губернатором, где угодно, снес бы к чертовой матери, я послал бы танковую армию специально, танковую армию, прошли бы, а потом послал бы 50 тысяч таджиков убрать мусор, который останется весь. Какие найдут золотые зажигалки среди мусора, берут себе. Все. Вперед, армия. Потом я посадил бы там прекрасные средиземноморские крымские сосны. Я бы сделал там сосновый воздух и не разрешил бы там гадить, паскудить и так далее, и так далее.

Д.КНОРРЕ: Как бы вы запретили святое дело для русского человека?

С.ДОРЕНКО: Я бы запретил.

Д.КНОРРЕ: В этих соснах сходить по нужде.

С.ДОРЕНКО: 200 метров от берега. Все остальное я снес бы без танковой армии тоже.

Д.КНОРРЕ: Вообще не пускать туда людей.

С.ДОРЕНКО: Желательно.

Д.КНОРРЕ: Объявить природоохранной зоной, заповедные места.

С.ДОРЕНКО: Люди такие пачкуны.

Д.КНОРРЕ: Не то слово.

С.ДОРЕНКО: Люди такие пачкуны. В ней говорит немка! В ней говорит немка! Посмотрите на эти глаза, они преисполнены ярости так, как будто она нашла волосинку, прилипшую к кусочку мыла. Вот она, немка. Немка. Ужас, ужас, ужас, страшный человек. (В движении). «Хорошо трындеть, - говорит Харьковчанин, - когда у самого там хаты нет. Голосуем за Доренко». Еще раз, людей убеждает не мягкость власть, а жесткость власти. Жесткость. Вы поймите. Послать танковую армию, снести к чертовой матери вообще все в 200 метрах. Реально 100 процентов на голосовании получишь. 100 процентов. Понятно? Побольше «буллинга» и «хейд спич», главный рецепт современной политики – буллинг и хейд спич. Побольше. Правильно? И все. Тогда ты получишь настоящее голосование.

Мы пойдем и проживем его, этот понедельник, 19 июня.