• «Подъём» с Сергеем Доренко от 3 июля 2017 года

    08:30 Июль 3, 2017

    В гостях

    С. ДОРЕНКО: Здравствуй великий город, здравствуйте все, это радио «Говорит Москва». «Говорит Москва». Анастасия Оношко ведущая этой программы.

    А. ОНОШКО: И Сергей Доренко, доброе утро всем.

    С. ДОРЕНКО: Лето отменяется, мой совершеннейший Вестерос, я уж не сказал, я сказал бы Винтерфеллс. Ну а что нет, ну правда, ну может быть действительно. Можно посмотреть погоду по часам быстренько сейчас. Секундочку. А нет, это Павловская Слобода, вас не интересует, я думаю, вас больше Москва интересует, сейчас секундочку. Getting the weather.

    А. ОНОШКО: А Павловская Слобода же не далеко, это одно и тоже, практически Москва, можно сказать.

    С. ДОРЕНКО: Так кажется только, все-таки, все-таки есть специфик. Ну давай, по часам, значит, дождь, дождь, дождь до 14 часов. С 15-ти часов пойдет, значит, солнце, с  15-ти и 18 градусов. Потом все ревмя солнце, 18 градусов, 19 градусов, ну такое. Завтра, а завтра день мотоциклетный, в 9 утра только дождь, в 9 утра и закончится в 17. Ну такой маленький дождь, какой-то не выразительный дождь, там 60 процентов. Может быть и не сильный, грозы не видны. Завтра, мы надеемся, уже сесть на мотоциклы. Послезавтра дождь начнется в 8 утра. Ну это все время, видите, каждый раз какой-то дождь и так будет сегодня 100 процентов дождь, завтра 70, в среду 80.

    А. ОНОШКО: У Стругацких, помните, был рассказ.

    С. ДОРЕНКО: В четверг 80 процентов дождь тоже, в среду даже и с грозой, а как же, ну а как же. Значит, в четверг 80, потом в пятницу 60 процентов дождь. И знаете что, а в воскресенье будто бы без дождя, в следующее воскресенье, потом в понедельник без дождя. Ну и подождем до воскресенья, чего нам.

    А. ОНОШКО: А вы какой дождь лучше любите с дождем или без? Я как в «Женитьбе Бальзаминова», какую ягоду лучше.

    С. ДОРЕНКО: Значит, слушайте, пока вы тут сидите в дожде, гниете, омерзительно, омерзительно пахнут кроссовки от мокрых ног, да, правда же, это ни с чем не сравнимый запах кроссовок, значит, люди переживают от жары вот  в этой самой их Греции, Греции. Зафиксировано 46 градусов, 45 целых и 9 десятых градусов по Цельсию. Это, оказывается, абсолютно новый, европейский температурный рекорд, никогда такого не было, 46 процентов. Человеческие жертвы - это вообще, человеческие жертвы, а синоптики прогнозируют, что, может быть, скоро полегчает. 40-ка градусная жара, простите, на Крите, и всюду, и всюду, и всюду. Настенька, Аттика 43 процента и 4 десятых, 43 градуса, 44 градус аи так далее, вся Греция в огне, жарко очень им. Люди помирают от жары, можете себе представить? Объясни, пожалуйста, Настя вся загорелая, просто сейчас расскажет, она прибыла к нам из Турции.

    А. ОНОШКО: Да.

    С. ДОРЕНКО:  Ну, расскажи, где ты была в Турции.

    А. ОНОШКО: Вот эта жара, она очень лечит аэрофобию. Мне там было там в конце знаете, в гинекологии есть понятие, когда беременная женщина, первая фаза страдания плода, вторая, там уже перед родами, ему когда воздуха не хватает

    С. ДОРЕНКО:  Да.

    А, ОНОШКО: А вторая стадия страдания, никто не знает, что это такое, ну, то есть вот это вот придумали такое определение. Вот у меня всплыло это вот эта фраза всплыла в конце последней недели, когда уже жарко стало, во эти 46, 47, 50 градусов было. То есть обещали 47, было 50 в тени. Это жар, фен на вас дует. Мы – люди средней полосы привыкли, что когда ветер, ну хоть чуть-чуть холода, там же море рядом все-таки вода и все.

    С. ДОРЕНКО: Да, да.

    А. ОНОШКО: А дует жаркий с горы ветер.

    С. ДОРЕНКО: Из духовки, как из духовки

    А. ОНОШКО: Как из духовки, как фен, горячий, горячий, только вы от него отвернуться не можете, только в комнату зайти. И мне уже так захотелось домой. Я поглаживала там и телефон в том месте, где он показывал цифру 17 градусов в Москве, там дождик, капельки, мне все это мерещилось, я с такой уверенностью садилась в самолет, вот, я улетала, помните, мы говорили: как лечиться. И я с таким удовольствием мы взлетали, я смотрела на это выжженное поле и моя душа стремилась туда к циклонам, к тучам, к этим ко всем капелькам, пусть куртки  - все это хорошо.

    С. ДОРЕНКО:   Когда я жил в Африке, когда я жила Африке, меня действительно

    А. ОНОШКО: когда я садилась, меня тоже горделиво

    С. ДОРЕНКО:  снилось, мне действительно снилось, что я, а мне в Африке действительно снилось, как я иду по болотам под Наро-Фоминском и ищу осенние опята в октябре и косой дождь такой, косой дождь лупит в рожу и так приятно. Я ты языком слизываешь накопившееся дождинки, бегущие по лицу и, и так приятно, знаешь, такое счастье, чувствуешь счастье. Потому что когда все время мокнешь в жаре адской – это ужасно.

    А. ОНОШКО: Да. И садишься, и посадку тоже было не страшно и с абсолютной уверенностью, что я делаю то, что следует, абсолютно.

    С. ДОРЕНКО:  Слушай, скажи мне, хорошо, значит, несколько концепций: первая – хорошо ли брать отпуск в июне, расскажи мне? Потому что, у нас у всех будет отпуск

    А. ОНОШКО: Оказалось, что да.

    С. ДОРЕНКО:  У тебя уже был, все

    А. ОНОШКО: Да, мне больше не надо.

    С. ДОРЕНКО:  Все, отгуляла. Отгуляла.

    А. ОНОШКО: Все, к черту, лета нет, спасибо.

    С. ДОРЕНКО: Хорошо

    А. ОНОШКО: Хорошо, я буду да, и там в Турции надо сказать, что было холодновато в конце мая, я –то думала, ну, как грамотнее всего еще

    С. ДОРЕНКО:  А ты месяц всего просидела

    А. ОНОШКО: Да.

    С. ДОРЕНКО:  Она просидела месяц с тремя детьми.

    А. ОНОШКО: с первого, да можно сказать

    С. ДОРЕНКО:  Это отдельная тема

    А. ОНОШКО: С четвертого надоедает, подвид

    С. ДОРЕНКО:  Расскажи, пожалуйста

    А. ОНОШКО: материнство, которая ездит там отдыхать, да. Я знаете, я хотела карикатуру нарисовать, серию такую, ноу меня не хватает таланта, вот. Я могу сюжеты дать, вот, несколько образов, а кто хочет, может нарисовать. Первое – значит, мамы, мама с детьми идет на пляж, называется, утром.

    С. ДОРЕНКО: А как это принято?

    А. ОНОШКО: на пляж принято

    С. ДОРЕНКО: Сколько твоему младшему?

    А. ОНОШКО: как на работу утром.

    С. ДОРЕНКО: Младшему сколько?

    А. ОНОШКО: Младшему будет 3 в сентябре, 2 и 10 сейчас

    С. ДОРЕНКО: Будет 3 в сентябре.

    А. ОНОШКО: Да.

    С. ДОРЕНКО:  Ну, около трех.

    А. ОНОШКО: да.

    С. ДОРЕНКО: А сколько старшей?

    А. ОНОШКО: 9

    С. ДОРЕНКО: 9.

    А. ОНОШКО: Будет 10 в сентябре

    С. ДОРЕНКО: Вот это прекрасно, это прекрасно

    А. ОНОШКО: Да, но она, знаете, это так кажется, а если начинается вот это кривое лицо у десятилетней девочки: мама, я это не понесу, я же в чистом, а это соленное, это малыш, ты его пристигнул там и все, посадил и идешь, а, а, а старшие дети, они еще там, ты же их принуждаешь к счастью. Мама, можно мы завтра на море не пойдем. Ты говоришь: нет, посмотри, мы что сюда ехали, здесь с кондиционером сидеть? Нет, ну, хотя бы денечек, мамочка, можно мы на море не пойдем, мы в бассейне. Тут хлорка. И вот, значит, их уговариваешь. Нет, конечно, мы не всегда ходил, я тоже не могу так. Потом ты с пунцовым лицом, ты знаешь, что это вот смотрели Безумный Макс фильм?

    С. ДОРЕНКО: Да, нет.

    А. ОНОШКО: Это фильм не про Макса, короче постапокалипсис, где осталась пустыня, ну, такая угроза американцев и фура. И вот люди живут в фурах, там все эти фуры, мотоциклы.

    С. ДОРЕНКО: Да, да, да.

    А. ОНОШКО: И там у них были боевые фуры, они их наряжали всяко разно в этой пустыне и вот на них ездили. И так вот мне напоминали эти коляски и наши прямо боевые фуры, потому что надо же взять и поесть фруктов на берегу, мы же приехали фрукты есть. Мы, во-первых, их таскали только  что в поте лица с рынка, их надо успеть употребить, чтобы они не сгнили. Вот мы, значит, это берем дыньку, арбузик – это отдельная сумка, полотенце для всех.

    С. ДОРЕНКО: Жена, жена пишет, что я смотрел безумный Макс, значит, это она знает точнее, чем я

    А. ОНОШКО: Забыли

    С. ДОРЕНКО: Да, Боевые фуры, да, да, да.

    А. ОНОШКО: Вы набираете, другая сумка у вас с полотенцами и с подстилкой, где сидеть. Потом зонт, потом для всех надо нарукавники, которые лень сдувать и эти круги, которые нет сил надувать каждый раз, поэтому вы их не сдуваете, просто это все обвешиваете, да. Потом, значит, ну там много всего нужно игрушки там, да

    С. ДОРЕНКО: Спасибо, что рассказала, игрушки, да, там ведерки

    А. ОНОШКО: ведерки – все это занимает место, всем этим обвешиваешься.

    С. ДОРЕНКО: Слушай, ну, у тебя есть дочь, извини, пожалуйста.

    А. ОНОШКО: Ну она берет свою сумочку

    С. ДОРЕНКО: Нет,  а ее можно припахать, ее можно припахать

    А. ОНОШКО: как, как? Женщину

    С. ДОРЕНКО: Женщину, да, пусть тащит тоже коляску после

    А. ОНОШКО: Она, нет, она, нет, там бывает такое, что кто-то хочет везти быстро коляску и так далее, но она за собой должна научиться ухаживать, хотя бы свой купальнике со своим полотенцем нести и на том спасибо.

    С. ДОРЕНКО: Да.

    А. ОНОШКО: Нельзя ее заставить нести там все это, и ты идешь очень жарко, уже рано утром. Вот мы идём, и смотришь боковым зрением, уже такие же двигаются, и вот мы идем по соседним улицам, все, да, да, да, все русские там, все беленькие. Армада, да, идет, значит, на турецкое море отдыхать. Никого, кроме турецких там нет, никакие турки, турки, кстати, тоже пожилые ходят, для них это способ, так сказать, уединения очень интересный, эти пожилые люди, там приходят мужчины с термосом, там позавтракать, вот они приходят завтракают, да, с чаем со своим вот этим турецким, завтракают в одиночестве и смотрят, пока еще не жарко. И потом ты собираешь всех обратно.

    С. ДОРЕНКО: Да.

    А. ОНОШКО: Ну, вы поплавали там, походили.

    С. ДОРЕНКО: Сколько, сколько часов?

    А. ОНОШКО: че посидели то?

    С. ДОРЕНКО: Ну да.

    А. ОНОШКО: Ну, хотя бы два с половиной часа выдержать, посидеть, в карты сыграть, там не знаю, в камушки, крестики нолики, уже че не придумаешь, краски иногда с собой берешь кисточками чтобы там на камнях порисовать, но

    С. ДОРЕНКО:  Но хорошо, хорошо, расскажи мне

    А. ОНОШКО: Дальше

    С. ДОРЕНКО: Ты называешь это, для чего тогда вообще все это, старшая дочь не довольна. Младшие дети, значит, ровно также бы играли в квартире, а ножка, а ножка

    А. ОНОШКО: Ну это же делаешь для себя

    С. ДОРЕНКО: Для себя, а зачем тогда для тебя, для чего, зачем это для тебя?

    А. ОНОШКО: Надоело сидеть дома, ну что же. Хочется душе какого-то раздолья.

    С. ДОРЕНКО: Любые, просто уже считал эти вещи, любые отпуске хорошо во время эйфории, первые два дня.

    А. ОНОШКО: Знаете, а еще одна

    С. ДОРЕНКО: Я просто, просто второй вариант шествия Оношко на боевой фуре к пляже. Оношкинские боевые фуры выдвигаются, боевые фуры, да.

    А. ОНОШКО: Еще одна карикатура

    С. ДОРЕНКО: Да.

    А. ОНОШКО: Молодая пара с первым ребенком, они еще вдвоем отдыхают, значит, как бы помня какие-то свои дни, и они, значит, с ребеночка с собой, ребенок грудной, как правило, ну какой-нибудь, который только пошел или что-то в этом роде

    С. ДОРЕНКО:  Маленький

    А. ОНОШКО: и они приходят на берег, садятся, лежат, солнышко улыбается и начинают ребеночка засовывать в море. Ребеночек боится страшно

    С. ДОРЕНКО: Орет страшно

    А. ОНОШКО: боится страшно, ему не приятно это все, опасно. Они принимают, улыбаются

    С. ДОРЕНКО: Они прижимают к груди его с папочкой, с папочкой начинают приседать немножко.

    А. ОНОШКО: Побрызгивают, побрызгивают

    С. ДОРЕНКО:  Побрызгивают, да.

    А. ОНОШКО: Они орут, цепляются, а что, до костяшек.

    С. ДОРЕНКО:  Нет, ребёнок, ребенок абсолютно убежден, что его убивают.

    А. ОНОШКО: Да, конечно.

    С. ДОРЕНКО:  Собственно он уже пожил и хватит.

    А. ОНОШКО: Да, куда-то в страшное море, но они все равно продолжают его макать, думают, что он сейчас привыкнет там и та далее.

    С. ДОРЕНКО: Ну хорошо,  а что ты готовила? Ты готовила сама. НУ я сейчас хочу ознакомить наших слушателей с методом отдыхать Анастасии Оношко, она ездит не в курорты, а снимает квартиру прямо в г Анталья, прямо в г Анталья. Чего не делает никто кроме нее, правильно?

    А. ОНОШКО: Почему, там целый квартал называется Коньяалты, и там есть кварталы, которые только на это и заточены. Там это называется сите – комплекс из там 4, 5, 8 домов, посреди бассейн и все это в апартаментах.

    С. ДОРЕНКО:  И ты готовила, готовила еду?

    А. ОНОШКО: Ну мы двумя семьями там ехали, еще одна мама такая  четырьмя детьми и я.

    С. ДОРЕНКО: То есть вас было семеро.

    А. ОНОШКО: Мы дуплекс сняли.

    С. ДОРЕНКО:  Семеро.

    А. ОНОШКО: Да, да. И мы готовила сами, да.

    С. ДОРЕНКО: Хорошо, скажи пожалуйста, ну хорошо, ну готовит там прекрасная баранина, там прекрасная.

    А. ОНОШКО: Ой, какая баранина-то в эту жару, Сергей, о чем вы говорите, до баранины дело не дошло.

    С. ДОРЕНКО: Ну, правильно, у меня парадоксальным образом, я тебе сообщаю, у меня парадоксальным образом, когда дело идет от 40-ка к 50-ти температура внешняя, я все жирнее и жирнее покупаю баранину. Почему-то у меня она очень хорошо идет. Знаешь, я не знаю почему, мне трудно, мне трудно.

    А. ОНОШКО: Мне у печки стоять тяжело.

    С. ДОРЕНКО: Придумать рассудительное объяснение этому, но чем жарче, тем жирнее баранина обязательно. Ну что вы готовили, ну расскажи.

    А. ОНОШКО: Ну что мы готовили, мы сначала крупы там всякие кус-кус, булгур, гречка, но там все тоже самое, макароны, рис, тоже самое, что можно делать.

    С. ДОРЕНКО: Ну как ты провожала на рынке, как ты общалась с этими людьми, с турками?

    А. ОНОШКО: Слушайте, нет ни  одной темы во взрослом мире, которую два взрослых человека не могут жестами, ну, и даже приговаривая  на собственном языке, какие-то слова обсудить, вообще нет ничего, что я забыла бы решить, да, все. И уж на рынке тем более.

    С. ДОРЕНКО:  Мужья приезжали к вам?

    А. ОНОШКО: Ну да, к кому то приезжают, к кому-то не приезжают, когда как. Но это такой эпизод, всполох, это нас не касается, потому что жизнь не может никак поменяться в этот момент.

    С. ДОРЕНКО:  Почему?

    А. ОНОШКО: Как, а как? Дети сами пойдут на море или что?

    С. ДОРЕНКО:  Нет, ну муж приезжает, праздник какой-то. Ты в кокошнике, там сказать жаркие какие-то это, нет, нет, ничего подобного.

    А. ОНОШКО: Все там уйдите, отойдите.

    С. ДОРЕНКО:  Рутина.

    А. ОНОШКО: Прочь от, мама, можно мороженое? На, иди, и не возвращайся пару часов. Идите поиграйте на улице.

    С. ДОРЕНКО:  Поиграйте. Спасибо, это было прекрасно. Настя отдохнула, все Насть. А я поеду в августе, только в середине августа поеду.

    А. ОНОШКО: Да, не скоро еще.

    С. ДОРЕНКО:  И вот теперь я думаю, что в следующем году я, я пожалуй что последую твоему примеру. Если здесь испортится погода, как видишь на сайте погоды нет, то может быть, я в следующем году возьму тоже отпуск в июне. В июне и уеду мать куда-нибудь совсем капитально.

    А. ОНОШКО: На месяц уезжайте.

    С. ДОРЕНКО:  Недели на три, недели на три. Чтобы от вас отвыкнуть, чтобы забыть, как вас зовут, чтобы вообще.

    А. ОНОШКО: Чтобы забыть попуск утром, да.

    С. ДОРЕНКО: (непонятное слово, 15:29) вот этот вот пропуск, полностью переехать, фактически переехать на месяц. Думаю, начать с Орландо, может быть, Орландо, потом Майами, потом Ки-Уэст, потом, может быть, дёрнуть куда-то на самолетике Аризона прекрасные вот эти места.

    А. ОНОШКО: Ну какие-то вы себе много движухи наметили, вы сидите в одном месте.

    С. ДОРЕНКО:   За три недели.

    А. ОНОШКО: Да, надо в одном месте, чтобы вам так прямо по-настоящему.

    С. ДОРЕНКО:  Врасти.

    А. ОНОШКО: чтобы там жарнуло в конце еще.

    С. ДОРЕНКО:  Спасибо. Немцы не  дали Чили второго шанса. Я тебе хочу сказать, что немцы выиграли у Чили, нам это глубоко чуждо с Настей, мы не разбираемся в футболе. Мы вообще не понимаем, но мы хотим принять один звонок, честно, от какого-то специалиста, который расскажет нам, что, что это значит. Вот этот кубок конфедераций, кажется, закончился, я сегодня видел автобус, который совсем рано в 6 утра ехал, значит, такой вот с командой с футбольной. И я так понимаю, что они разъезжаются. Я вам напомню, что Чили попала, Чили команда так же, как и все остальные, выиграв свои чемпионаты региональные, ты знаешь об этом? Сначала были выиграны региональные чемпионаты, а затем и поэтому эти команды поехали. Ну, ты понимаешь, да, смысл?

    А. ОНОШКО: Ну да, я понимаю, да.

    С. ДОРЕНКО:  Значит, и вот когда был выигран региональный чемпионат в Латинской Америке, был такой знаменитый ребенок, он везде в интернете, ты можешь посмотреть Nino Gritando Viva Chile, он, он кричит: Да здравствует, Чили! И почему-то потом переходит на крик несколько неожиданной до известной степени, теперь стало понятно почему. Он, он кричит: Да здравствует Чили, Viva Chile, но потом начинает кричать вагина.

    А. ОНОШКО: А что, почему, а что случилось?

    С. ДОРЕНКО: Мы не понимаем почему, но что-то у него, так сказать, между ушами происходит, моет быть каратнуло где-то и он начинает это кричать .Я думаю, что может быть, может быть он как-то предвкушает этот проигрыш. Но что-то случилось, что-то случилось, и потом проиграли, проиграли Чилийцы. Я за них болел, если откровенно. 73 73 948, алло, здравствуйте.

    СЛУШАТЕЛЬ: Алло, здравствуйте, Сергей, здравствуйте Анастасия.

    С. ДОРЕНКО:  Здравствуйте.

    СЛУШАТЕЛЬ: Владислав меня зовут.

    С. ДОРЕНКО:  Ну скажите, пожалуйста.

    СЛУШАТЕЛЬ: Смотрел вчера футбол.

    С. ДОРЕНКО: Да, скажите.

    СЛУШАТЕЛЬ: Ну что сказать, чилийцы не уступали, но надо же иметь в виду, что немцы-то привезли какой-то третий состав своей сборной, молодёжь совсем.

    С. ДОРЕНКО: Да, да.

    СЛУШАТЕЛЬ: И чилийцы-то по сути сами себе привезли, но это не умоляет заслуг немцев.

    С. ДОРЕНКО:  Хорошо, а вот ка-кто этот турнир прошел так, что его не заметили ни мы, ни мир, никто. Вот, что это было? Это что, это была какая-то ерунда, ну вот по ощущениям.

    СЛУШАТЕЛЬ: Это как это не заметили?

    С. ДОРЕНКО:  Ну мне кажется.

    СЛУШАТЕЛЬ: А толпы туристов? Одних чилийцев вон пол Москвы приехало

    С. ДОРЕНКО:  30?

    СЛУШАТЕЛЬ: не, не, хорошо прошло, и место хорошее и болельщики довольны

    С. ДОРЕНКО:  Да?

    СЛУШАТЕЛЬ: Конечно.

    С. ДОРЕНКО: Ну спасибо вам огромное. Я просто я хотел, чтобы кто-то подвел итог, но видите много людей звонит, я дам еще слово. Алло, здравствуйте, слушаю вас.

    СЛУШАТЕЛЬ: Здравствуйте, Александр.

    С. ДОРЕНКО: Да, здравствуйте.

    СЛУШАТЕЛЬ: Я считаю, что турнир прошел отлично, получился настоящий праздник футбола, через две недели нас ждет российский чемпионат, этот ужас, и мы будет еще (непонятное слово 19:19) и ждать чемпионата мира. Все было на уровне, я ходил на один матч, ну, немцам повезло вчера, а чилийцы молодцы тоже.

    С. ДОРЕНКО: Повезло, вы считаете повезло, то есть не по заслугам.

    СЛУШАТЕЛЬ: Но гол-то был такой очень сомнительный, чилийцы ошиблись, немцы забили, но в принципе это футбол.

    С. ДОРЕНКО: Я понимаю. Спасибо, спасибо. 73 73 9486 алло, здравствуйте слушаю вас, слушаю.

    СЛУШАТЕЛЬ: Да, доброе утро,

    С. ДОРЕНКО:  Здравствуйте.

    СЛУШАТЕЛЬ: Я полностью согласен с предыдущим высказывающимся, здесь просто была совершена роковая ошибка в защите Чили, поэтому они пропустили это один обидный такой гол и проиграли. Я был на сто процентов уверен то, что первое место займут чилийцы, потому что то, как они сыграли с Португалией – это вообще была просто феерия. Это по накалу, по накалу, по накалу страстей, вот эти полуфинальные матчи и финал, они ни капли не уступали какому-либо другому серьезному чемпионату мировому, поэтому это своего города была такая мини подготовка к чемпионату мира и на наш взгляд , как на взгляд болельщиков слушателей и всех остальных компетентных в этом людей все прошло просто на ура.

    С. ДОРЕНКО: Спасибо, спасибо, спасибо, спасибо. Ура. Слушайте, я хотел сказать, что здесь есть сообщение, которое так вдогонку, Насть извини, пожалуйста, я хотел это прокомментировать.

    А. ОНОШКО: Давайте.

    С. ДОРЕНКО:  Три  года разве коляска нужна? Три года, товарищи, товарищи, коляска нужна в семь лет и в десять лет.

    А. ОНОШКО: Коляска в три года, может быть, чтобы вещи вешать, вы ничего не понимаете.

    С. ДОРЕНКО:  И в 10 лет нужна коляска. Косяка нужна, вы с отчаянием думаете о том, что неловко будет возить ребёнка в коляске. Но я настаиваю, что коляска нужна всегда. Значит, можно я по своему опыту скажу, когда нужна коляска. Во-первых, ети, дети устают, когда ты их таскаешь по набережным. Если у тебя коляска – тебе пофиг, правильно?

    А. ОНОШКО: Ну да, и скорость твоя повышается сразу.

    С. ДОРЕНКО:  Это раз. Конечно. Потом ты хочешь на какой-то другой пляж. Тащить его за руку, когда он болтается у тебя там бедный, как на веревочке, на собственной руке – дико неудобно, кроме этого ты весь обвешан вещами, у тебя все подмышки забиты всякой дрянью, сумками и так далее. Нужна коляска – это второй момент. Третий момент – когда вы идете за винишем, закупить ящичек вина, понимаете, хорошего, потом еще ящичек, это как, можно я спрошу вас, вы на голове на своей понесете, будто дядек, или все-таки лучше, когда у вас есть детская коляска, или когда вы в детской коляске привозите арбуз килограммов на 12, а то и 16. Если у вас нет детской коляски, как вы это потащите, можно вас спросить? Не придуряйтесь, дети, вообще, когда взрослеют, худшее, что с нами происходит, на самом деле, то что нам невозможно теперь брать коляску. Правда. Я жене сказал,

    А. ОНОШКО: Словами надо разговаривать, да.

    С. ДОРЕНКО: Слушай, у меня, у меня детям, если там 5 и 7 будет, ну, будет 5 и 7, ну, 5 и 6, ну, потом станет 5 и 7  в результате да, давай возьмем коляски наглые и развязные, да, потом будет семилетнюю и пятилетнюю возить в колясках. Это выгодно, удобно, правильно, особенно если это хорошо для вина и для арбузов, но это никто не понимает. В движении. В движении. Пять балов, белорусская, адская дорогая, притом  на выезд тоже к Маяковке и далее до Белорусской. Ничего это самое Тверская никуда не едете, вот так. Дальше и вокруг здесь Таганки тоже адски ужасно. Новости.

     

    С. ДОРЕНКО: 9 часов 6 минут, понедельник, 3 июля. Здравствуйте Великий горд, здравствуйте все, это радио «Говорит Москва». «Говорит Москва». Анастасия Оношко ведущая этой программы, здравствуйте, Анастасия.

    А. ОНОШКО: И Сергей Доренко.

    С. ДОРЕНКО: (Неразборчивое слово, часть 2. 01:15) Я хотел поговорит про РПЦ и монархию. Ты слышала, пока тебя не было здесь, развернулась тема: Митрополит Илларион, а Митрополит Илларион мыслится и пестуется как ближайший к Владимиру Михайловичу, Митрополит Илларион, он венский был, его из Вены Владимир Михайлович, он его на Вену поставил, он его из Вены забрал. Вообще, его Владимир Михайлович очень, очень курирует как бы, то есть он такой прямо вот, ну не наследник, ну, наследник в известной степени. Поэтому я очень, очень серьёзно отношусь к тому, что говорит Илларион, Илларион Волоколамский. Волоколамский значит, что он сидит в Истре и когда новую Ригу перекрывают из-за проезда Патриарха, мы вот ару раз тут стояли в туннеле, нас запирали в туннеле и мы там мрачно стояли лупили движками, дышали этими газами, умирали, погибали – все это была смерть за Патриарха, вот. А ему чистили новую ригу, чтобы он спокойно проехал в новый Иерусалим, где река Истра называется Иордан. Ты знаешь?

    А. ОНОШКО: Ну, я знаю, что любую реку называли Иорданью и проруби.

    С. ДОРЕНКО: Нет, а там фактически Истра до, Истра, а потом Иордань, потом опять Истра.

    А. ОНОШКО: Перекресток.

    С. ДОРЕНКО:  Да, она имеет другое название там прямо Иордань.

    А. ОНОШКО: Ой, я не слышала.

    С. ДОРЕНКО:  Да, и вот когда Патриарх ездит туда, он ездит к своему такому, как сказать, патронируемому протеже, так сказать, к Иллариону. Поэтому Илларион зря не говорит. Так вот, Илларион говорит следующее: в телеканале Россия, внимание, Россия подключилась к этому делу, мое личное мнение заключается в том, что человек, который помазывается на царство Священнослужителями, человек, который получает не просто мандат от избирателей, направление, получает санкцию от бога через церковь направление, оно пожизненное, до тех пор, пока он  не передаст власть наследнику – это конечная форма правления, которая в истории положительно себя зарекомендовала, которая имеет много преимуществ по сравнению с другими выборными формами правления. Почему?

    А. ОНОШКО: А расширить? Там нету расширения да?

    С. ДОРЕНКО:  Нет.

    А. ОНОШКО: Конкретно.

    С. ДОРЕНКО: Нет, нет, нет. Значит, дальше, но он считает, они сейчас об этом очень упорно говорят. Я еще раз говорю, что это принципиальна, принципиальная история, потому что об этом говорит Илларион.

    А. ОНОШКО: Давайте поможем, приведём аргументы за.

    С. ДОРЕНКО:  Давайте попробуем, значит, вы, я еще раз приведу позиции Иллариона, человека близкого к Владимиру Михайловичу, внимание. Значит, он получает не просто мандат от избирателей, то есть, то есть Илларион говорит, что просто мандат от избирателей есть нечто низшее, но это очевидно, потому  что люди, дают люди.

    А. ОНОШКО: Но избиратели не страшны.

    С. ДОРЕНКО:  А?

    А. ОНОШКО: Они не страшны, они если что не спросят, правильно?

    С. ДОРЕНКО: Вот, избиратели.

    А. ОНОШКО: Кто они такие?

    С. ДОРЕНКО: Избиратели не страшны, спасибо тебе большое за эту находку прекрасную. Бог то страшный, может наказать, а избиратель в общем, конечно, есть сопля на палочке, сопля на палочке, конечно. Избирателя бояться бессмысленно, потому что.

    А. ОНОШКО: Нет, ну вы боитесь, например?

    С. ДОРЕНКО:  Избирателя?

    А. ОНОШКО: Избирателя, да.

    С. ДОРЕНКО: Абсолютная сопля на палочке. Я избирателя?

    А. ОНОШКО: И я его не боюсь.

    С. ДОРЕНКО:  Я вам скажу до известной степени, до известной степени, я пытаюсь избежать судебных преследований, я его в общем даже снисходительно.

    А. ОНОШКО:  Нет, нет.

    С. ДОРЕНКО:  Призираю.

    А. ОНОШКО: Да, я и сам избиратель, поэтому я имею право об этом так легко говорить, я наполовину избиратель.

    С. ДОРЕНКО:   Как я наполовину избиратель.

    А. ОНОШКО: Избиратель был, вообще, мама была из царской России.

    С. ДОРЕНКО:  Нет, избиратель, конечно, говно собачье. А в хорошем смысле, а, значит, Бог, конечно.

    А. ОНОШКО: Ну, максимум не перевыберут потом.

    С. ДОРЕНКО:  Да и перевыберут, что ты избирателя не знаешь, у нас абсолютно полностью невменяем. Перевыберут столько раз, сколько скажут, ты че. Нет, а Бог, вот это другое дело. Господь, он может и прибрать, он может и укоротить, Господь посерьёзнее, конечно. Дальше, значит, слушай меня, и оно пожизненное, и дальше он передает наследнику – вот, что очень важно. Он передает наследнику, то есть та же копия ДНК разбавленная на двое продолжает править, а эту копию ДНК благословил Господь перед этим, понимаешь.

    А. ОНОШКО: Да.

    С. ДОРЕНКО: Именно эту копию ДНК, поэтому никакая другая, а другая копия ДНК, она тоже как-то мажется и там все делать.

    А. ОНОШКО: А наследник, он.

    С. ДОРЕНКО:  Обязательно из этого рода должен быть. Наследник, ну, послушай меня, что я тебе читаю, читаю Иллариона. Это телеканал Россия.

    А. ОНОШКО: Да, так бы он сказал, приемник, а так наследник

    С. ДОРЕНКО: Внимание, внимание, внимание, не просто мандат от избиратель, который, мандат от избирателей, тьфу, Господ помилуй. Не просто мандат от избирателей, а получает санкцию от бога, санкции от Бога.

    А. ОНОШКО: Зеленый свет.

    С. ДОРЕНКО:  Санкция, почему здесь слово санкция использовано?

    А. ОНОШКО: Она на слуху просто

    С. ДОРЕНКО: Почему?

    А. ОНОШКО: Санкция, что значит санкция? Санкция в данном случае, почему санкция? Почему он переходит на юридический язык, на язык прокурора? Ты знаешь, что когда прокурор лежал вот с Марией и Аликой.

    А. ОНОШКО: Да

    С. ДОРЕНКО: Похоже на Скуратову, да, генеральный прокурор похожа на Скуратова.

    А. ОНОШКО: Да.

    С. ДОРЕНКО:   Сидел с Марией и Аликой там вы 52-ух минутном клипе. 52 минуты они пытались добиться, они пытались добиться его семяизвержения, 52 минуты, самоотверженно, две женщины не получалось. Почему у него был сухостой, он пил перед этим. Ну вот, значит, слушай, здесь слово санкция, оно применяется в ином, в ином контексте. Когда Марина и Алика, когда Марина говорит: я пойду в туалет, она идет в туалет, ну, она отходит на некоторое время. А потом, когда она возвращается, то она говорит ему подопечному своему пациенту Скуратову

    А. ОНОШКО: Да.

    С. ДОРЕНКО: Она говорит: вы знаете, пока я шла так сказать в туалет и зашла в душ, меня по пути трахнули другие мужчины из делегации, ну, из генеральной прокуратуры. Другие господа, его так сказать там это самое. И он говорит вот в этот момент, он говорит, возвышая голос: а почему? Я санкции не давал. Он говорит: я санкции не давал. И дальше он говорит: я не последний человек в этой стране, а ведь я санкции не давал. Ну разберемся – говорит он, - разберемся, давайте, продолжайте. То есть он серьезно, серьезно, серьёзно говорю. И вот слово санкции мне запомнилось именно в этом контексте, мне интересно. Хорошо. Но получает санкцию от Бога через церковь на свое правление и оно пожизненное до тех пор, пока он не передаст власть своему наследнику – это, конечно, себя лучше зарекомендовало, это самое в истории положительно зарекомендовало. Давайте обсудим, кто за монархию, нет, давайте проголосуем, кто за монархию? Да, вы за монархию в России в высшей степени очевидно, что это лучше себя зарекомендовало в истории. Вы поддержали бы монархию 134 21 35 – да, санкции Бога – 134 21 36 – нет. Вы за монархию да 134 21 35, нет – 134 21 36. Я представляю себе, как они передают друг другу по наследству, все эти наследники на БМВ Х6, на БМВ Х6

    А. ОНОШКО: Узаконить

    С. ДОРЕНКО: Тюнингованных наследники несутся. Можете представить, сколько будет кортежей? Они создадут большое потомство – это великие князья

    А. ОНОШКО: Нет, наоборот, там будут угасающие роды

    С. ДОРЕНКО: Нет, сначала не будут угасающие, сначала будут, наоборот, расцветающие. Да. Для кого перекрыли Кутузовский проспект? Великого князя, великого князя

    А. ОНОШКО: Состояние его пришло в полное расстройство по сути.

    С. ДОРЕНКО:  Для Ксешинская, едет Ксешинская, для Ксешинской, ну что вы, не знаете? Приближенная, и так далее 73 73 948, говорим об этом. За монархию уже 20 процентов, 20 процентов за монархию. 73 73 948, алло, здравствуйте, слушаю вас.

    СЛУШАТЕЛЬ: Доброе утро.

    С. ДОРЕНКО:  Здравствуйте.

    СЛУШАТЕЛЬ: НУ, я бы хотел стать царем нашей  страны

    С. ДОРЕНКО: Царем.

    СЛУШАТЕЛЬ: Да, и первое мое действие – я бы создал такой составчик железнодорожный, посадил бы туда господина Гундяева, Кудрина, Медведева и отправил бы их

    С. ДОРЕНКО: Кудрива, а Кудрив, а Кудрив кто?

    СЛУШАТЕЛЬ: Кудрина, Кудрина

    С. ДОРЕНКО: Кудрина, а я думаю за что же Кудрева, Ккудрев

    СЛУШАТЕЛЬ: Да, Греф и в сторону Урала туда и Чубайс с его детьми

    А. ОНОШКО: Немало? Это опасно, они могут оттуда выйти потом обратно.

    С. ДОРЕНКО:  Слушайте, а я, а я, у меня нет цели в цари, безусловно, точно понимаю, что мне это не светит, но я бы

    СЛУШАТЕЛЬ: А я бы с удовольствием, прям сейчас бы пошел.

    С. ДОРЕНКО:  Нет, пожалуйте меня графом.

    СЛУШАТЕЛЬ: Графом?

    С. ДОРЕНКО: Да.

    СЛУШАТЕЛЬ: Я вас сделаю министром, министром

    С. ДОРЕНКО: Плевать, плевать, в графья хочу, хочу в графья.

    СЛУШАТЕЛЬ: ну, вы своеобразный человек, но если честно, я бы вам доверил это дело

    С. ДОРЕНКО: В графья идти? В графья.

    СЛУШАТЕЛЬ: В какое-нибудь министерство, которое контролирует

    С. ДОРЕНКО: Черт, дайте мне графа сначала или герцога, герцог, герцог Лужковский в честь победы над Лужком, герцог Лужковский.

    А. ОНОШКО: герцог, который

    С. ДОРЕНКО: и Примаковский, Лужковский и Примаковский, вот какой я хочу быть герцог, что нет?

    А. ОНОШКО: Герцог – это кто у нас?

    С. ДОРЕНКО: Нет, не хочу быть герцогом, что-то сразу Сараево вспоминается, что-то нет, не хочется, Фердинанда-то нашего кокнули 73 73 948. Нет слушай, осталось голосование, голосование идет, сейчас секундочку, посмотрим, 20 на 80 при этом уже более трех сотен, я останавливаю  20 процентов, все-таки за монархию. Ну, пожалуйста, выскажитесь кто-нибудь за монархию, кто, ну каким-то образом попробуйте аргументировать это паскудство,  в хорошем смысле. Алло, здравствуйте, да.

    СЛУШАТЕЛЬ: Алло, доброе утро, Сергей.

    С. ДОРЕНКО:  Здравствуйте, здравствуйте, здрасьте.

    СЛУШАТЕЛЬ: Ну, конечно, монархия, она хороша (непонятные слова, часть 2, 11:53) когда она самодержавец

    С. ДОРЕНКО:  Самодержец, самодержец

    СЛУШАТЕЛЬ: Вы понимаете

    С. ДОРЕНКО:  Да.

    СЛУШАТЕЛЬ: Вот тогда монархия будет настоящая.

    С. ДОРЕНКО: Давайте вас тогда вас, вас в монархии. 73 73 948, алло, здравствуйте, слушаю вас, слушаю

    СЛУШАТЕЛЬ: Здравствуйте.

    С. ДОРЕНКО:  Да.

    СЛУШАТЕЛЬ: А Римская Империя процветала, когда императоры назначили приёмника, а не когда, значит, переходило к родственникам.

    С. ДОРЕНКО:  Да.

    СЛУШАТЕЛЬ: Поэтому у нас тоже

    С. ДОРЕНКО: Через Сенат, простите, через Сенат, через сложное согласование, через сложное согласование в элитах, конечно.

    СЛУШАТЕЛЬ: да, да, когда это был консенсус, значит, и поскольку у нас имитационные выборы, как и все остальные государственные функции имитационные, то я за монархию, ну вот только в таком, наверное.  

    С. ДОРЕНКО:  Ну почему? Ну почему? Вы же понимаете, что иногда постулируете неравенство порождению, вы постулируете неравенство порождению. Ну послушайте меня. Ну серьёзно, ну вот давайте, из-за, ну вот появляется, давайте, мы выбираем монарха. И здесь, и здесь, я с вами, может быть, соглашусь, что есть некие очевидные прецеденты да, алло, алло. Нет, я соглашусь, что есть очевидные прецеденты, да, блистательные монархии сегодняшние.

    А. ОНОШКО: Ну, например?

    С. ДОРЕНКО:  Ну, что очевидно же

    А. ОНОШКО: А нет, ну даже я не буду подаваться

    С. ДОРЕНКО:  Встать, встать при произнесении имени, встать при произнесении имени, встать на колени, нет, если первое имя естественно, да, ну и так далее. Это очевидно. Но мы не знаем, что там с наследниками, в смысле мы не знаем, настолько ли они соответствуют, понимаешь в чем дело.

    А. ОНОШКО: Да, нет, они же не лезут в политику

    С. ДОРЕНКО:  Потому что это монархия. Что значит не лезут? Не лезут, не полезут, придется возглавить, придется возглавить

    А. ОНОШКО: Это не мои слова.

    С. ДОРЕНКО: Придется возглавить, придется возглавить, нужен наследник мужского пола, который обязан будет возглавить, ничего не поделаешь, понимаешь, Коленька такой, Коленька Лукашенко такой маленький.

    А. ОНОШКО: Коленька, а вы знаете, кстати, друг совершенно отбился, я читала, тут

    С. ДОРЕНКО:  Что он делал?

    А. ОНОШКО: ну в 14 или 15 лет, он перестал ездить с папой, уже не хочет сидеть на коленках, ничего не хочет  и не будет он, не хочет возглавлять страну и занимается там сам чем-то.

    С. ДОРЕНКО: Раздумал возглавлять страну

    А. ОНОШКО: Свои дела у него

    С. ДОРЕНКО: Одумается и захочет, одумается, знаешь, к 30-ти годам захочет. Папа пока подержит страну еще 15 лет, Белоруссию, а, значит, а потом Коленька захочет к 30-ти, ну, конечно, он поосновательнее станет и все, понимаешь. Нет, дело в том, что монархия означает неравенство, сущностное неравенство по рождению. То есть, то есть мы выбираем вождя, у нас есть вождь, подожди, у нас есть вождь, вождь, хороший вождь. Этот хороший вождь становится монархом – это прекрасно. У него родится сын, что уже никем никак не выбирается.

    А. ОНОШКО: Он будет сразу называться принцем.

    С. ДОРЕНКО:  Кроме, безусловно, Бога, которого нет, как хорошо знает

    А. ОНОШКО: Нет, цесаревич

    С. ДОРЕНКО:  Как хорошо знает Илларион и  Владимир Михайлович, да?

    А. ОНОШКО: Не принц, цесаревич.

    С. ДОРЕНКО:  Ну, между нами атеистами, да, а? Цесаревич?

    А. ОНОШКО: Цесаревич.

    С. ДОРЕНКО: Абсолютно верно. Наследник, наследный великий князь, правильно. Как и что это, почему, почему эта самка королевская самка, царская самка рождает нам будущего правителя, мы не понимаем, потому что этот первый – он по делам, по делам его мы его судим, мы говорим: да правь нами, потому что ты офигенский, да.

    А. ОНОШКО: да.

    С. ДОРЕНКО:  Но почему самка какая-то рождает нам очередного правителя – это не понятно, понимаешь? Нам атеистам это не понятно.

    А. ОНОШКО: Ну, сейчас не понятно,  потом станет понятно.

    С. ДОРЕНКО:  Не понятно, и потом не понятно.

    А. ОНОШКО: В ближайшем будущем.

    С. ДОРЕНКО:  И потом не понятно. То есть что это, это все равно разведение персидских котов какое-то. Знаешь, когда ты про персидских котов спрашиваешь, тебе говорят: вы знаете кто его отец? Нет, ну что вы, о чем речь.

    А. ОНОШКО: А вы хватаетесь за сердце сразу.

    С. ДОРЕНКО:  А вы знаете, что его отец

    А. ОНОШКО: Не может быть.

    С. ДОРЕНКО: Был сыном победителя сверхъестественного какого-то

    А. ОНОШКО: Конских скачках.

    С. ДОРЕНКО:  Да, и ты такой говоришь: что вы говорите, не может быть, не может быть. Ну и че, посмотрите, посмотрите на его крови, также у лошадей, понимаешь.

     А. ОНОШКО: Они же так не вырождаются, кстати.

    С. ДОРЕНКО:  Ваша кобыла, кто ее отец? Такой у меня не было. Тарина, Тарина знаменитый производитель. А мать? Белизна, белизна? Мне говорили: мать белизна? Дак ваша кобыла от белизны? А вы что не знаете какие у нее крови? Да она посильнее Тарина, да вы не знаете, какие у белизны крови, я такой, растерянное лицо, я говорил

    А. ОНОШКО: Какое сокровище у вас тут

    С. ДОРЕНКО: Мама, как это удивительно, как это потрясающе

    А. ОНОШКО: чтобы разбавить кровь, чтобы не было вырождения у монархии, надо брать из простых

    С. ДОРЕНКО:  Негров, негров, с большими пенисами, нет

    А. ОНОШКО: Нет, надо

    С. ДОРЕНКО:  Что?

    А. ОНОШКО: можно будет по рождению, став женщиной, например, ну, родился ты женщиной, можешь, например, попытаться стать невестой.

    С. ДОРЕНКО: Насть, кончай, 73 73 498, алло, здравствуйте.

    СЛУШАТЕЛЬ: Алло, Алексей, Сергей, вот смотрите

    С. ДОРЕНКО:  Да.

    СЛУШАТЕЛЬ: Что если рассуждать не терминологически, а сущностное.

    С. ДОРЕНКО: Давайте.

    СЛУШАТЕЛЬ: Главное отличие монархии от западной это демократии

    С. ДОРЕНКО: Давайте.

    СЛУШАТЕЛЬ: Ну в двух вещах: это действительно наследственность, то есть это передача либо по крови, как вот в монархии, либо выдано, либо разделение властей. В демократическом западном обществе подразумевается или постулирует, что есть три единств, то сеть там судебная, законодательная и административная власть.

    С. ДОРЕНКО:  В виду того, что в России это начато  отсутствует можно об этом не рассуждать.
    СЛУШАТЕЛЬ: Да, мы уже живем при некоторой монархии. Следующий вопрос – наследственность и самое главное – долговременность управления. Понятно, что если у нас человек приходит к власти, то он приходит насовсем. Если он уйдет, он уйдет и скорее всего из жизни.

    С. ДОРЕНКО:  Нет, можно сказать, если о уйдет, то он дурак просто.

    СЛУШАТЕЛЬ: Ну да, он либо а сильно рискует, либо он уходит по состоянию здоровья, отдавая тому, кто его будет защищать, как (неразборчивое слово, часть 2, 18:07)

    С. ДОРЕНКО: Да.

    СЛУШАТЕЛЬ: Поэтому вопрос остаётся только в последнем, преемственность, а вот она непонятна. И поэтому вылезают вот такие какие-то коничные персонажи, по большому счету, которые проявляют коничные же вещи. Но мы живем де-факто при монархии, при извращенной, но монархии.

    С. ДОРЕНКО:  Мы живем при некой форме феодализма, действительно. По существу, по существу греческой монархии, если, вы знаете мою теорию, что на Западе правят вожди, а в России правят цари жрецы

    СЛУШАТЕЛЬ: Ну вот о том и речь, что мы остаёмся

    С. ДОРЕНКО: Жрецы

    СЛУШАТЕЛЬ: один раз по разуму, а потом уже скорее по наитию, по чувствам, присматриваемся

    С. ДОРЕНКО:  А преемника нам показывает царь, то есть обычно преемника нам показывает царь

    СЛУШАТЕЛЬ: Да, Да, а он показывает это, основываясь на том авторитете, который один раз ему был выдан, то есть сказав: ребята, вы мне верили, верьте и сейчас.

    С. ДОРЕНКО:  Да, да, да

    СЛУШАТЕЛЬ: Вот в этом-то и вся загвоздка, в принципе для нас это не свойственно.

    С. ДОРЕНКО: Да, в России демократия

    СЛУШАТЕЛЬ: для нас не свойственно, для нас не свойственно (неразборчивое слово, часть 2, 19:14) такая регулярная, потому что, как вы правильно заметили, еще с феодального общества.

    С. ДОРЕНКО:  Извините, меня Александр Фельдман спрашивает: дак что у нас теократия? Безусловно теократия, конечно, у нас верховный совет, наш верховный совет живет.

    СЛУШАТЕЛЬ: Ну да, да, да, только у нас – это правитель, он два в одном. Он у нас и Бог и в тоже время царь.

     С. ДОРЕНКО: Ну он жрец, нет, он жрец, верховный жрец и царь одновременно, кончено. Он верховный жрец и царь одновременно, конечно. С точки зрения, конечно, мы не допусками мысли, что наш верховный правитель, с точки зрения, так сказать, греческой кому-то подчинен, безусловно нет.

    А. ОНОШКО: Нет.

    С. ДОРЕНКО:  Безусловно нет. Ну как-то вот с точки, как жрец, кто выше Путин или Гундяев, ой, Владимир Михайлович, простите, Владимир Михайлович (непонятная фамилия, часть 2, 19:56)

    А. ОНОШКО: Какой сложный выбор, я прямо.

    С. ДОРЕНКО:   Вот здесь просто как жрец, кто выше? Конечно, Путин, ну, конечно, Путин.

    А. ОНОШКО: Хорошо.

    С. ДОРЕНКО:  Ну, Путин, Путин, путин напрямую общается с небом, Путин напрямую общается с небом. К Путину припадает, к Путину припадает Владимир Михайлович, к  Путину припадает

    А. ОНОШКО: Но это опасный путь, потому что можно спросить, а почему

    С. ДОРЕНКО:  А я хочу, а я хочу, а я хочу твердо сказать о власти в России, о природе и власти в России. Нами правит царь-жрец, царь-жрец, то  есть он же царь и он же верховный жрец.

    А. ОНОШКО: Опасный путь, потому что сразу можно спросить, а что же так плохонько: вот здесь или здесь?

    С. ДОРЕНКО:  А никак, что здесь плохонько, а что здесь плохонько? Солнце встает по утрам? Вот тебе и все. А остальное, так сказать, промысле. Попустил Господь кризис, попустил Господь и плохую погоду, попустил Господь и низкие зарплаты, попустил Господь и высокую ЖКХ, а что, причем тут плохонько, дорогая? Ты что робшищь? Ты что продалась евреям?

    А. ОНОШКО: Нет, мне хорошо.

    С. ДОРЕНКО:  Все тебе хорошо стало?

    А. ОНОШКО: У меня все хорошо стало.

    С. ДОРЕНКО:  Получшало? Ей получшало. Видите, в течение одного короткого разговора, за 20 секунд я привёл ее в чувства. Безусловно, безусловно царь-жрец нами правит, царь–жрец, конечно. И  этот царь-жрец указует нам потом на следующего, и мы безусловно точно его принимаем, потому что так сказать извините, он человек очень ответственный, чем бы он стал нам глупости говорить? Он говорит нам то, что надо, мы, мы такие да, а че? Ну он-то лучше знает, интересное дело, а вы–то, вы в своем дворе лучше знаете, вот в своем дворе вы лучше знаете, где скамейку прибить поправить, где беседку поставить, где собачью будку поставить. Вы в своем дворе лучше знаете? Лучше. Царь-жрец лучше знает, как в стране, но это очевидно, че тут мутить-то 73 73 948, конечно, он лучше знает. 73 73 948, алло, здравствуйте.

    СЛУШАТЕЛЬ: Алло, здравствуйте.

    С. ДОРЕНКО:  Да.

    СЛУШАТЕЛЬ: Вы знаете, я, понимаете, современная монархия, он немножко другая, вот сейчас вот многие видят ее. Посмотрите монархия в Англии, в Японии, в Норвегии. Я недавно узнал, что день короля празднуется ежегодно в Бельгии, вот там сейчас, такой-то помню. То есть уважительное отношение и ничего там. Но они же неглупый народ, почему мы так этого боимся, что

    С. ДОРЕНКО: Неглупые, они неглупые, но они никогда не прерывали этой традиции, либо прерывали ее не на долго, не на долго.

    СЛУШАТЕЛЬ, Пожалуйста, в Иордании была прервана традиция, прервана, они нашли какого-то внучатого, десятого племянника и сделали его королем. Он сейчас в королевстве, вот эта семья в Иордании, которая правит и вот такая мирная страна, они тогда будут

    С. ДОРЕНКО:  у меня вопрос, можно вопрос, тогда вы будете искать кого-то  из Романовых, из Рюриковичей, из кого вы будете искать?

    СЛУШАТЕЛЬ: ну это не такой уж капание в стране вам кажется, и в принципе – это традиции, это историческая традиция.

    С. ДОРЕНКО:  Я все понял, но и в Японии есть император. Значит, знаю также как и вы, давайте условимся, что у нас примерно одинаковые знания с вами. Примерно. Теперь скажите, а в России, вы будете искать наследника того помазанника, скажет от Романовых, от Рюриков, от кого вы будете искать? От кого?

    СЛУШАТЕЛЬ: Нет, от Романовых, от одного из Романовых, там, да, не так, что

    С. ДОРЕНКО:  Вы хотите посадить нам на шею какого-то дядьку.

    СЛУШАТЕЛЬ: Думаете там в Норвегии не сидят, в Англии не сидят? Ну почему у нас именно будут сидеть, ну почему, ну в Японии сидят

    С. ДОРЕНКО:  Вы хотите посадить к нам на шею дядьку, который ни с того, ни с  сего выскакивает из куста и говорит: я ваш царь?

     СЛУШАТЕЛЬ: Нет, ну подождите, это

    С. ДОРЕНКО:  Я вижу, я вижу хор людей русских, встающих, Русь встаёт и кричит, пошел в жопу всем. Я серьёзно говорю, ну, правда. Ну какой-то дядька приходит дяденька, дяденька здравствуйте, он говорит: я ваш царь. Ну первое, что, первое, что вздымается вздымаются народы, встают волнами, как на стадионе, и все скандируют пошел в жопу, конечно, ну а как, ну а что еще? Какой царь? Сдурел что ли? Санитары, все кричат санитары. Какой царь? Царь, возможно, царь-вождь и царь-жрец, возможно, те, кто себя проявил у русских, как мне кажется, кто себя проявил.

    А. ОНОШКО: Давайте введем виртуального царя.

    С. ДОРЕНКО:  Виртуального царя.

    А. ОНОШКО: Да, все на него подпишемся, он будет нас развлекать. Шутка.

    С. ДОРЕНКО:  Новости.

     

    С. ДОРЕНКО:  Я хотел бы вернуться к теме монархии, как к теме вообще транзита власти через некоторое время. Но прежде, эта тема неподалеку от населенного пункта Тогузак в Челябинской области опрокинулась и затонула весельная лодка, на борту которой, по предварительным данным, находилось 5 человек. К настоящему моменту известно, что из тех, кто находился на борту, погибли двое – это малолетние дети. Также погибли двое мужчин, которые бросились с берега на помощь утопающим.

    А. ОНОШКО: Уточнённое уже пришли, что 9 человек там было

    С. ДОРЕНКО:  9 уже человек.

    А. ОНОШКО: Было сейчас последняя,

    С. ДОРЕНКО: Да, давай, пожалуйста, ты нам, пожалуйста, помоги.

    А. ОНОШКО: Последняя информация, которую вижу я  с твиттера видно, сейчас еще раз открою, 9 человек, из них

    С. ДОРЕНКО:    Скажи, пожалуйста, мы чего-то не знаем?

    А. ОНОШКО: Есть дети от 2 до 15 лет

    С. ДОРЕНКО:   Да.

    А. ОНОШКО: И было толи двое, толи больше взрослых.

    С. ДОРЕНКО:  Да.

    А. ОНОШКО: Двое взрослых бросились с берега помогать после того, как увидели, что лодка перевернулась. И мы знаем, что двое взрослых, двое детей спаслись, а все остальные, сейчас их разыскивают, ну, понятно.

    С. ДОРЕНКО:   Да, я хочу, я хочу понять, я хочу понять, очень простой, очень простую вещь, из того, что написано, понятно, что мы кое что не знаем. Шестеро погибших, значит, что, что-то мы не знаем. Потому что так, как это написано, извини – это просто обычная сцена. На Казанке – это такая алюминиевая лодка, на Казанке выходят, значит, секундочку, еще одно предложение, в лодке было 9 человек. Выходят 9 человек на Казанке, о чем это говорит? Что вода спокойная, потому что, если бы они шли 9 человек в какое-то волнительное место в неправильное путешествие, 9 человек на казанку, я бы сажать не стал. Ну я прямо тебе говорю, потому что 9 человек там, там не надо туда сажать 9 человек.

    А. ОНОШКО: Ну погода бывает меняется очень быстро.

    С. ДОРЕНКО:   Да, это правда, ну, хорошо, значит, в том числе 6 детей, то есть они пошли катать детей, покатать детей, да, покатать детей, да, 9 человек, 6 детей. Трое взрослых берет 6-ых детей, чтобы покатать, и еще двое бросаются на помощь, когда видят, что  лодка перевернулась. Еще двое. И таким образом, всего участвует в сцене 11 человек с двумя спасателями, с двумя отважными спасателями. Значит, дальше, оба спасателя погибают, ну извини, ну это какой-то, это какой-то, это какие-то голодные игры. Послушай меня, это какие-то голодные игры.

    А, ОНОШКО: Вчера вечером это все произошло.

    С. ДОРЕНКО:  Это ерунда, так не может быть.

    А. ОНОШКО: Это в пятидесяти метрах от берега, запрудье в акватории реки Верхний Тогузак.

    С. ДОРЕНКО: Их перевозили с острова на берег. Послушайте меня, могли на топляк наткнуться. Эти люди не учили ОБЖ, я хочу вам сказать, я хочу сказать, мы чего-то не знаем в этой истории. Что-то, что-то

    А. ОНОШКО: Мы знаем, что точно ни у кого из них не было спасательных жилетов, например.

    С. ДОРЕНКО:    Ну и что, ну и что, ну и что

    А. ОНОШКО: Ну как

    С. ДОРЕНКО:     Ну и что

    А. ОНОШКО: Нужно обязательно одевать

    С. ДОРЕНКО:   Мы чего-то сильно не знаем, потому что 11 человек, из них 6 погибают с какой-то стати. Это очень странно, понятно. Ну, пьяные поехали кататься, вот чего вам непонятно – говорит Николай. Ну что пьяные

    А. ОНОШКО: Ну, непьяные, там же дети были, а невзрослые без детей

    С. ДОРЕНКО:     Ну и что, что пьяные, плавучесть туловища, она что понижается что ли? Если она налита спиртом, плавучесть должна повышаться. Вы знаете, что спиртное всплывает. 73 73 948, я не понимаю, чего-то мы не знаем в этой истории.

    СЛУШАТЕЛЬ: Алло, Сергей

    С. ДОРЕНКО:    Да, здравствуйте.

    СЛУШАТЕЛЬ: Алексей, опять. Слушайте, вот занимаюсь водным туризмом активно, причем сплавами шестерышными, то есть опасность для жизни, к сожалению, даже погибла одна очень близкая подруга. Так что в этом вопросе разбираюсь с моей точки зрения, я

    С. ДОРЕНКО:    Скажите, мы чего-то не понимаем? Объясните нам.

    СЛУШАТЕЛЬ: Да, вы не понимаете просто, насколько люди бывают просто глупы. Я вам сейчас опишу одну ситуацию, которую вот видели в этом году на бору лесном, называется на реке Мста.

    С. ДОРЕНКО:    Да.

    СЛУШАТЕЛЬ: Семья, мужчина лет 40-ка, наверное, ну к 40-ка. Женщина 30 с плюсом. Маленький ребенок полтора-два года. Люди сели на байдарку без спас жилетов

    С. ДОРЕНКО:   Да.

    СЛУШАТЕЛЬ: без спас жилетов, ребенка посадили  центр байдарки, привязали к байдарке и пошли этот порог. Порог нестрашный, вообще, в принципе, мы его образовательным используем,

    С. ДОРЕНКО:    Да, ну привязанный ребёнок, привязанный ребенок утонет гарантированно, да.

    СЛУШАТЕЛЬ: смотрите, смотрите, что происходит. Вот если бы не привязали, были бы еще не такие идиоты. Что происходит, они проходят этот порог, а это мощная такая бочка, они проходят его неправильно без юбки, их кладет байдарку, как ожидаемо и что получается, этот чудо муж хватает ребенка, пытается как-то зубами, неизвестно чем отрезать эту веревку, хорошо он смог стоять там, глубина не большая, но потом очень мощный, сам там несколько раз плавал, сложно стоять, реально

    С. ДОРЕНКО:     Да.

    СЛУШАТЕЛЬ: сшибает. В общем, каким-то макаром, он еле ребёнка спасает, жена чуть ли не побитая вся в холоде выплывает, мы на смотрим, ребята точнее, ребята другие были, на это на все смотрят, охренивают, не понимают, как такое происходит. И понимаете, каждый год в одном и том же месте вот такие идиоты. И сколько я не скажу, это не что-то, что мы не знаем, это что-то идиоты, понимаете.

    С. ДОРЕНКО:     А, просто идиоты.

    СЛУШАТЕЛЬ: Понимаете, любая, любая такая, в первую очередь  это нарушение техники безопасности. Все почему-то хи-их, ха-ха, а утонуть можно и в луже. Так же как и в горах, поскользнулся на камне

    С. ДОРЕНКО:     Можно я поделюсь, ничего такого не знаю, как вы, и у вас опыт безусловно и в сотни и в тысячи раз пополнее моего. Но я, например, так сказать понимаю, у нас долбленки были, нас учили когда мы были маленькими совсем, на реке Кия были долбленки такие прямо их стволы выдолблена лодочка, а бывают три доски, чуть понимаете, да, то есть она как полинезийский охотник идешь, с шестом.

    СЛУШАТЕЛЬ: люди, люди, начинают делать то, к чему, в принципе, не готовы, не осознавая даже того, что

    С. ДОРЕНКО:     Я в этой долбленке и я в этой из трех досок сделанной лодке еще три доски, значит,  я в ней с шестом падал, я не понимаю для чего тонуть только. Ну ты падаешь, хорошо, ну и забирайся назад.

    СЛУШАТЕЛЬ: ну, откуда вы знаете, может быть у вас шок, большая волна, если большое озеро, то это большая волна

    С. ДОРЕНКО:    Может быть, да.

    СЛУШАТЕЛЬ: Вот недавно ходил просто кататься на катамаране по рядом с каталажками по морю. Вода очень холодная, высокие волны, реально боялся перевернуться, понимал, что хоть и в гидрокостюме, замерзнуть успею быстро. Поэтому там дальше 20-ти, тридцати метров от ближайшего острова, в принципе не отходил. Вы понимаете, вода она, в принципе, опасна, а особенно вот мы так считаем, более опасны самые простые вещи

    С. ДОРЕНКО:    Да.

    СЛУШАТЕЛЬ: Потому что люди относятся халатно. Когда наступает серьезные сложные вещи, люди собраны, люди готовы, люди в амуниции. Но как только вот начинаются такие хождения на казанке там вдевятером, это все, это готовьтесь, будет весело.

    С. ДОРЕНКО: Я понял, спасибо большое. Спасибо большое.
    СЛУШАТЕЛЬ: Тем более дети, тем более дети, ну, о чем речь?

    С. ДОРЕНКО: Дети, дети, дети, мне кажется, ключевое слово здесь, Я переворачивался, падал и все это  меня всегда возмущает сама мысль, для чего тонуть-то при этом? Ты падаешь, ну хорошо, так ты в воде, вода же –родная стихия.

    А. ОНОШКО: Пока вы не столкнулись

    С. ДОРЕНКО: Ну вода же, наши люди, это же наши люди.

    А. ОНОШКО: Мы уже вышли из воды

    С. ДОРЕНКО:  Вышли, да

    А. ОНОШКО: Она уже не такая родная. Не можешь де дышать под водой, когда ты не можешь выплыть.

    С. ДОРЕНКО: Ну падать, какие-то странные вещи, падаешь вот, вот эти долбленки, вот эти странные донки, какие-то лодки, какие-то на Дальнем Востоке были, вот падаешь все время и думаешь, ну, хорошо, ну в смысле вот  надо забраться назад да и все. Ну в этом же собственно

    А. ОНОШКО: Ну, если бы все так было, то вообще бы никто не тонул никогда.

    С. ДОРЕНКО: Ну назад просто забираешься, ну холодно, наверное, конечно, но просто надо привыкнуть. А, нет? Ладно, я чего-то не понимаю, я чего-то не понимаю. Двигаемся дальше. Насть, ну, давай все-таки попробуем проговорить про Иллариона и про монархию, и, вообще, про транзит власти.

    А. ОНОШКО: да.

    С. ДОРЕНКО:  Чуть-чуть, у нас тем сегодня не много, такое все летнее, все такое какое-то безтемье. Давай прежде чем мы перейдем к почтам России, я хочу тебя спросить, церковь, затевая этот разговор, безусловно, относится серьезно к своим совам. Церковь, церковь начинает некий дискурс,

    А. ОНОШКО: Да. Да.

    С. ДОРЕНКО: Имея в виду что-то, вот у меня вопрос, что?

    А. ОНОШКО: А мне кажется, церковь имеет в виду повысить свое влияние за счет этого. А так потому что тут же возрастет роль разумеется церковная, в политической жизни, а сейчас она такая полуформальная.

    С. ДОРЕНКО: Ну извини, ну извини, ну извини, если ты сыграешь плохо, то твоя роль никак не возрастет, ну ка кона возрастет? Возрастет только роль

    А. ОНОШКО: А участие останется

    С. ДОРЕНКО: Возрастёт роль только, возрасте роль только в случае победы, если побеждаешь, тогда роль возрастает, тогда ты да.  Если ты не побеждаешь, то зачем ходить постанывать что-то такое значит сегодня невнятное, все будут удивляться и крутить у виска. Алло, здравствуйте.

    СЛУШАТЕЛЬ: Алло, добрый день.

    С. ДОРЕНКО: Здравствуйте, зачем церковь вообще начинает этот, этот разговор, ведь для чего, это же для чего-то .

    СЛУШАТЕЛЬ: Я думаю, что церковь должна сейчас в массы дать какую-то идею, чтобы народ понял вот эту вот вещь, зачем людям нашим русским нужна монархия

    С. ДОРЕНКО: Да.

    СЛУШАТЕЛЬ: Понимаете, я думаю, что надо сделать, и я так предполагаю, что надо сделать какую-то выборную монархию, пренцендент ж был, помните как

    С. ДОРЕНКО: Прецедент, прецедент , прецедент, да, спасибо

    СЛУШАТЕЛЬ: прецедент, прошу прощения

    С. ДОРЕНКО: Да

    СЛУШАТЕЛЬ: Я человек военный, несовсем грамотный

    С. ДОРЕНКО: Ну о чем вы, зачем, ну о чем в, хорошо, прецедент.

    СЛУШАТЕЛЬ: Совместить там, совместить демократию и монархию вместе – это будет такая национальная русская идея, одухотворённая вот нашей русской православной церковью.

    С. ДОРЕНКО:  А зачем?

    СЛУШАТЕЛЬ: Как зачем, ну чтобы поднять свой статус, свою роль.

    С. ДОРЕНКО: Скажите, ну это речь идет просто о пожизненном президентстве, в сущности, в сущности то есть пожизненное президентство, каждый раз мы выбираем нового пожизненного президента.

    СЛУШАТЕЛЬ: Совершенно верно. Но мы выбираем нового пожизненного президента всем народом, выбираем в любом случае

    С. ДОРЕНКО: Это понятно, это понятно, ну или Земским собранием, или Земским собранием.

    СЛУШАТЕЛЬ: Да. Вот это будет идея, которую возглавит наша церковь, потому что

    С. ДОРЕНКО: А можно вопрос к вам, скажите пожалуйста, а вы бы тогда предложи, например, чтобы, вернее, вы  считали бы желательным, чтобы претенденту было за  80 или, например, 30?

    СЛУШАТЕЛЬ: Я думаю, что желательно, чтобы прецедент

    С. ДОРЕНКО:  Претендент, претендент.

    СЛУШАТЕЛЬ: Президент чем моложе, тем лучше

    С. ДОРЕНКО: 30. То есть так, чтобы он нас

    СЛУШАТЕЛЬ: А церковь будет его воспитывать.

    С. ДОРЕНКО:  Так, чтобы он нас имел 50 лет подряд?

    СЛУШАТЕЛЬ: да, да, да, естественно, чем больше для нашего народа, тем лучше.

     С. ДОРЕНКО: Я понял, спасибо огромное, спасибо. 73 73 просто если пожизненное президентство в сущности, то  есть каждый раз выбранный царь, значит, как царь-жрец, каждый раз выбранный пожизненный. И я спросил нашего адепта вот этой идеи хотел бы он, что претенденты были постарше может быть, за 80? Или все-таки помоложе? Он говорит помоложе, помолже, алло, здравствуйте, слушаю вас.

    СЛУШАТЕЛЬ: Здравствуйте.

    С. ДОРЕНКО:  Здравствуйте.

    СЛУШАТЕЛЬ: Ну, если говорит о пожизненном претендент, возрасте, значит, это говорит ухищение благосостояния граждан некоторых категорий, некоторых категорий, которых

    С. ДОРЕНКО: Почему?

    СЛУШАТЕЛЬ: Почему, потому что ну когда значит, когда президент каждый раз выступает в прямой линии и говорит о том, что благосостояние граждан улучшилось, он имел в виду окружение шоу-бизнеса и близкое ему друзей родственников.

    С. ДОРЕНКО:  Нет, ну, он смотрит на статистику, он смотрит на статистику для начала, он смотрит на статистику. 73 73 948, 73 73 948, алло, здравствуйте, слушаю вас, слушаю вас

    СЛУШАТЕЛЬ: Доброе утро

    С. ДОРЕНКО:  Здравствуйте.

    СЛУШАТЕЛЬ: Вот каждый раз, когда начинаешь слушать ваше радио, то звонить не собираюсь  

    С. ДОРЕНКО: Но потом, знаете

    СЛУШАТЕЛЬ: но потом, когда подхватывается какая-то тема, вот сегодня я с вопросом вам, вообще, молоко за вредность какое-то положено?

    С. ДОРЕНКО: Нет, нет, нет, много раз

    СЛУШАТЕЛЬ: Как спасаетесь?

    С. ДОРЕНКО: Много раз, много раз говорил и повторяю, если мне здесь платить перестанут, я сам буду платить, я сам буду платить за право ходить на работу. Нет, ну подождите, и больше,  у нас вся редакция так, я уже собираюсь тут ввести турникеты и брать с них деньги за то, что они ходят на работу, правда.

    СЛУШАТЕЛЬ: ну, а если серьезно по существу, конечно, я понимаю, что лето, тем не хватает.

    С. ДОРЕНКО: Нет, ну подождите, я очень серьезно, очень серьёзно. Как вас зовут?

    СЛУШАТЕЛЬ: Меня зовут Александр.

    С. ДОРЕНКО: Александр, позвольте, позвольте, Александр, Илларион – дико серьезный перец, дико серьёзный. Илларион – правая рука Кирилла, его надежда и

    СЛУШАТЕЛЬ: Я знаю, я в курсе

    С. ДОРЕНКО:  совсем серьёзней перец,

    СЛУШАТЕЛЬ: В курсе всего. Ноя вам хочу тогда сказать.

    С. ДОРЕНКО: А зачем, зачем он это говорит?

    СЛУШАТЕЛЬ: что, да прошу прощения

    С. ДОРЕНКО:  Ну зачем он это говорит? Зачем, зачем он это говорит?

    СЛУШАТЕЛЬ: А зачем Зорькин в свое время публиковал статью про крепостное право?

    С. ДОРЕНКО:  Да, правильно

    СЛУШАТЕЛЬ: А к чему мы сейчас пытаемся вернуть Иосифа Виссарионовича под знамена

    С. ДОРЕНКО:  Конечно, конечно

    СЛУШАТЕЛЬ: НУ это же все, это же все абсолютно звенья одной и той же цепи, понимаете?

    С. ДОРЕНКО: Ну конечно, ну конечно, ну конечно, сто процентов, дак я это вижу,  а вот  по вашему мнению, скажите, пожалуйста, вот по вашему мнению, какой процент русских крепостных?

    СЛУШАТЕЛЬ: Послушайте, у вас есть данные социологии да.

    С. ДОРЕНКО:  Нет, ну ваше мнение.

    СЛУШАТЕЛЬ: По 70, ну я, я солидарен, я думаю, что еще меньше, чем 30,  я думаю, что больше, чем 80, но дело все в том, что, что это сама по себе

    С. ДОРЕНКО:  Ну, Александр, Александр, Александр, вот есть, есть хороший труд выбранные места из переписки с друзьями Гоголя, да, вот гоголь описывает там идеальных русских, с его точки зрения, когда он уже сошел с ума. Николай Васильевич сошел с ума и начал описывать идеальных русских, идеального помещика ну и так далее. Вот таких гоголевских патерналистски настроенных русских сколько?

    СЛУШАТЕЛЬ: Вы знаете, я вам вот что на это отвечу, значит, саму по себе категорию типичные или традиционные русские,  бы сейчас уже не применял, потому что если мы возьмем на протяжении последнее столетие, столько сколько утраты понесло

    С. ДОРЕНКО: Сознание

    СЛУШАТЕЛЬ: генетический фон

    С. ДОРЕНКО: Это понятно.

    СЛУШАТЕЛЬ: Вот в нашей стране, я не думаю, я не думаю, что мы можем всерьез воспринимать больных на голову, большинство вот это вот, которое так называемое. Потому что обсуждать сейчас все вот эти темы

    С. ДОРЕНКО: Будучи, давайте скажем следующее, будучи предоставлены самому себе, наши прекрасные люди восстанавливают ответственное крепостничество. Всегда, всегда.

    СЛУШАТЕЛЬ: Знаете, что я вам хочу сказать

    С. ДОРЕНКО:  Но это так

    СЛУШАТЕЛЬ: Значит, отсюда, боязнь, боязнь ответственности и в определённой степени ответственности за себя самого и за свое потомство, я где-то склонен буду согласиться с вами, что оно как б вот имело  место быть. Но вспомните, вы же воспеваете частенько великую октябрьскую революции, как одно из знаковых событий России, и разве тогда у людей, люди не пытались расправить плечи, эти плечи им потом не подрубили без лишних разговор? Они

    С. ДОРЕНКО:  Они подрубят, давайте говорить все время, как будто они экторы, она расправили, они пришил в отчаяние, и потребовала вернуть крепостничество.

    СЛУШАТЕЛЬ: я, я думаю, что они не в состоянии воспринять ничего, чтобы они действительно хотели.

    С. ДОРЕНКО: Наделите их, наделите их субъективностью, наделите, они расправляют плечи, и требуют возращения мамы и папы, все.

    СЛУШАТЕЛЬ: малые лети, малые дети

    С. ДОРЕНКО:  Потому что время полдника

    СЛУШАТЕЛЬ: до возвращения мамы и папы

    С. ДОРЕНКО:  потому что полдник, дак между обедом и полдником они расправляют плечи

    СЛУШАТЕЛЬ: да и даже такого папы, который, простите меня, связывает их по рукам и ногам и буксует при, при первой возможности. Это не показатель, это не может быть показателем в принципе развития социального движения страны.

    С. ДОРЕНКО:  Самое главное, мы не знаем сколько их – главный вопрос, главный вопрос, послушайте меня, значит, дети расправляют плечи во время революции, а именно, в тихий час, я точно понимаю, что никто  за ними не смотрит, начинают драться подушками, в тихий час, дерутся подушками, дерутся подушками, потом наступает полдник, они говорят: мы хотим, чтобы вернулся папа или там воспитательница, но  кто-то должен вернуться, понятно, да? Значит, вопрос, у меня вопрос простой – это спор? Спор. Скажите, вот как вы видите русских, как в массе да. Это народ кого? Народ. Вот давайте, у меня два варианта. Русские в массе, народ как это сказать общинный, нет? Общинный, патерналистский, патриархальный, да, давай, давай. Я начинаю голосование, русские в массе народ общинный, патерналистский, патриархальный 134 21 35, индивидуалистический и либеральный 134 21 36. Русские в массе, народ патерналистский, общинный, патриархальный, патерналистский, общинный, патриархальный 134 21 35. Индивидуалистический, либеральный 134 21 36. Есть свидетельство и того, и того. Есть свидетельство и того, и того. Ну как бы ну русские в  массе, в массе, как мы с удивлением смотрим, будучи предоставлены самому себе требуют все-таки ответственного патернализма, ответственного крепостничества в духе Николая Васильевича Гоголя, из выбранных мест из переписки с друзьями – вот, что они требуют. Они требуют крепостничества гоголевского вот того из выбранных мест из переписки с друзьями, понимаешь? Вот где-то вот так. Не, не, не не только Сталин, что значит Сталин?

    А. ОНОШКО: Царь там и так далее.

    С. ДОРЕНКО:  Вообще, отец должен править, отец править ими должен отец

    А. ОНОШКО: слушайте, но в любом народе присутствует вот это вот воспоминание о каком-то золотом веке, который как будто бы был.

    С. ДОРЕНКО:  Парадоксальное и удивительное голосование 65 на 35 русские в массе, по вашему мнению, русские в массе народ патерналистский, общинный, как еще, я забыл, патерналистский, общинный 134 21 35. Индивидуалистический и либеральный 134 21 36. Во  интересно,  у меня 65 на 35.

    А. ОНОШКО: Так, значит, у нас

    С. ДОРЕНКО: Проблема в том, что у нас массу русских не видел никто и никогда, никто, и включая их самих. Нет, нет ваше ощущение, ваше ощущение. Когда вы, вы когда думаете о своем народе, вы думаете он какой, он, в нем преобладают какие тенденции все-таки преобладают, модно пример общинности? Русские- самый разобщенный народ – говорит Юрий.

    А. ОНОШКО: Уж чего, чего, а общинности ни в чем не наблюдается в быту.

    С. ДОРЕНКО:  Мы не выросли из коротких штанишек патернализма. Мой народ ворует туалетную бумагу в отелях. Но это хозяйственные люди, что значит. У меня 65 на 35 остаётся, несмотря на то, что голосование продолжается бойко. 65 на 35. Мы какие? 73 73 948, алло, здравствуйте, слушаю вас.  

    СЛУШАТЕЛЬ: Позвольте высказать суждение по поводу

    С. ДОРЕНКО: Давайте.

    СЛУШАТЕЛЬ: Высказывания представителя православной церкви.

    С. ДОРЕНКО: Давайте.

    СЛУШАТЕЛЬ: Я думаю, что это обычный монархический наброс, который всегда присутствует в выбор для того, чтобы ассоциировать с тематикой монархизма действующую власть. Либо вот эти 20 процентов воспрянут и скажут, да вот, нынешний правитель он такой, и он  должен быть таким и дальше. Либо он скажет нет. Нет, я - приверженец демократических ценностей и другие воспрянут тоже вслед за этим. Это обычная пиар технология, в которой мы, и вы прямо сейчас участвуем – это нормально.

    С. ДОРЕНКО:  Ну да, это такой вот наброс, да, спасибо вам за это слово.

    СЛУШАТЕЛЬ: Позвольте еще один момент

    С. ДОРЕНКО: Да, прошу вас

    СЛУШАТЕЛЬ: Вот вы понимаете, многие алчут чего-то светлого и большого. А на самом деле, на самом деле мыв массе своей и как страна в целом и как та ситуация, в которой тот международный контекст, в котором мы находимся, он к этом совершенно не готов, мы не можем, понимаете, мы не могли иначе поступиться тем же Крымом, ну, просто не могли. Это нужно осознавать. И на месте власти работать и действовать в такой обстановке, ну, извините работать с таким народом, а иначе просто нельзя. Наша беда не в том, что мы не приверженцы демократических ценностей. Наша беда в том, что лучше Владимира Владимировича никого нет. Просто нет.

    С. ДОРЕНКО: Хорошо, ну скажите, работать с таким народом – это истинное наслаждение. Он же чудесен, он чудесен.

    СЛУШАТЕЛЬ: Зависит от отношения  к предмету и от личной склонности. Но скажу так, это не просто, это далеко не просто. Это кажется так, что править – это просто, я это точно знаю.

    С. ДОРЕНКО: Давайте, я, я понимаю, что я говорю с человеком много думающим. Но тем не менее, если бы я вам предложил на выбор править французами, поляками или русскими, по легкости, по легкости усилий, которые вам следовало бы приложить, я бы взял русских.

    СЛУШАТЕЛЬ: Ну не знаю

    С. ДОРЕНКО:  Французы, поляки, русские, французы, поляки , русские.

    СЛУШАТЕЛЬ: Я не привык умозрительно относиться к таким вещам серьезным, и я не думаю, что власть  - это в принципе просто. Я, в  принципе, так не думаю. Я просто думаю, что это удел особых людей. И это скорее в какой-то момент крест. И власть, она делает человека либо значительно лучше в чем-то, либо значительно хуже. Именно поэтому они потом в последствии дифференцируются как диктаторы, и как славные правители, о которых вспоминают в истории, но это всегда

    С. ДОРЕНКО:  Но здесь французы, абсолютно трудно руководить французами, у которых каждый имеет свою точку зрения, абсолютно трудно руководить поляками, которые, может быть, кивают тебе, голосуют ровно наоборот, ровно наоборот, потому что поляки много раз опрокидывали. А? А они нет, они нет, они привыкли к тому, что угнетатели лгут. Поэтому они социологам лгут,  и много раз у поляков было, у поляков было, что они отдают там 70 процентов одному кандидату, а потом легко его кладут в урнах, да, кладут его наоборот.

    СЛУШАТЕЛЬ: Фактически на выборах

    С. ДОРЕНКО:  На выборах фактически, абсолютно верно. В Никарагуа, в Никарагуа также было несколько раз, опросы показывали оно, а люди в кабинах показывали другое. Вы понимаете, значит, руководить ими трудно. А русские, в этом смысле, любо дорого. Ну что вы.

    СЛУШАТЕЛЬ: Вы знаете, любой народ, при правильных технологиях – это несложно, ну те же американцы. Ну представьте себе, какую избирательную систему они терпят и воображают себе, что они живут якобы при демократии. Ничего менее демократического, чем их избирательна система, даже представить

    С. ДОРЕНКО:  ну да, давайте оставим это, я понял, понял. Значит, я думаю, что управлять народом все-таки легко, легко, легко. Во мне кажется легко и милое дело, это прямо сказать, а?

    А. ОНОШКО: напрашивается, раз легко управлять, дак что ж тогда не управилось до сих пор?

    С. ДОРЕНКО:  Дак и управляется же хорошо, и все хорошо. В движении.

    А. ОНОШКО: А голосование у нас 65 на 35

    С. ДОРЕНКО:  Да, так и есть 65 на 35. Очень тяжело на Волоколамске, абсолютно труднее, чем обычно. И тверская, ребят, очень плохая от третьего транспортного кольца до самого центра на Тверской ужасно много всего. Набережные, как вы знаете, не едут совсем, вот те, которые к Кремлевской подходят, тут просто, просто все стоит насмерть. И вокруг Таганки тоже. Вот благодаря набережным, вокруг Таганки тоже мрак. Новости.

     

    С. ДОРЕНКО:  Здравствуй Великий город, здравствуйте все, это радио «Говорит Москва». «Говорит Москва». Анастасия Оношко ведущая этой программы.

    А. ОНОШКО: И Сергей Доренко.

    С. ДОРЕНКО:    Многократно меня спрашивают о том, что Венедиктов три раза упоминал меня позитивно и сказал, что возьмет на работу и так далее, и так далее. Я должен сказать, что симпатия наша взаимная, моя к Венедикту, Венедикта ко мне. И я должен сказать, что Венедиктом сделал великое дело в моей биографии, были  так сказать несколько великих поворотов в моей биографии и, конечно, Венедиктов один из авторов таких великих поворот, в феврале 2005 года я завтракал в Балчуге с господином Блюмкиным, и я посетовал господину Блюмкину на то, что меня не берту на телевидение. Там произошел знаменательный случай в 2005 году перед этим, произошёл знаменательный случай, меня пригласили в программу принцип Домино, где говорили о сущем пустяке, о какой-то бытовухе, и в день, когда эта программа должна была выйти в эфир, принцип Домино, значит, за час до эфира поступила команда, во-первых, кассету сначала повезли из Останкино в соответствующие высокие кабинеты, а затем поступила команда немедленно поставить запись предыдущей программы, а эту программу аннулировать, размагнитить и никому не показывать, потому что участие Доренко означало, что это вызов, нетерпимый вызов. Вот. Также напомню, что в 4-ом году, вот я просто говорю про обстоятельства, в 4-ом году в мае, мне позвонили из Киева люди Януковича и сказали, что мы просим тебя помочь нам с выборами, а выборы были 31 октября, как вы помните. Значит, и через короткое время он же перезвонили, и сказали, что нет, приехали люди из Москвы на высшем на каком-то высоком уровне приезжали люди из Москвы консультировать их и сказали, что иметь дело с Доренко, значит росить вызов, слишком сильный вызова России и запретить, запретить. Вот. Значит, и, кстати говоря, тогда единственный человек, который сказал через месяц, очень смешно было, через месяц приехал Дмитрий Анатольевич Медведев, и ему сказали, вот нам запретили работать с Доренко, на что он сказал, вот вы и дураки, работайте спокойно да и все. То есть Дмитрий Анатольевич сказал: нормально, говорит, работайте, че, че, какие проблемы, вот, значит, это было очень весело. Но они боялись очень, тем не менее, запрета. И надо сказать, что на фоне всех тих запретов, я говорю, я подхожу к роли Венедиктова, на фоне всех этих запретов, на фоне кошмарного, кошмарной стены огня, которая была вокруг меня, стена огня просто. Значит, на этом фоне появляется Венедиктов, которые говорит, да я приезжаю к нему от Блюмкина и говорю, давай я буду вести Утреннюю программу. Венедиктов говорит – это я  придумал. Я говорю: хорошо, окей, это, ну, это было его требование, что это он придумал. Ну хорошо,  он придумал, отлично. Дальше, он начинает работать со мной, он получает все ножи, которые только модно со всех сторон, включая московское правительство, которое, в котором глава города, мэр города Москвы запрещает членам правительства Москвы появляться на Эхе до тех пор, пока там будет Доренко, то есть правительству Москву запрещено появляться на эхе. Под вопросом, конечно, арена, потому что там у них льготная аренда, они находятся в помещении правительства Москвы и так далее, понимаешь, да. То есть это был страшный удар, Венедиктов выстоял, выстоял благодаря невероятному личному мужеству и упрямству и упрямству. Вот у Леши есть невероятное личное мужество, упрямство и четкое понимание совей правоты, вот где прав, где не прав. И вот где он был прав, а он им всем говорил, что вы ребята, все правильно объясняете, но с мотоциклом вы были неправы. Вы были с мотоциклом не правы, и они утирались, и говорили: ну да, наверное, да, наверное, да. И Леша выстоял, Леша выстоял, и это было, это была ситуация, когда вокруг меня была стена огня и Леша ее убрал. Это, конечно, было невероятно, это, конечно, было невероятно, просто запредельно, просто запредельно, судьбоносно, я бы сказал. Поэтому когда вы говорите, что Венедиктов отзывается обо мне, если Венедиктов отзывается обо мне с симпатией, то я вам сообщаю, что эта симпатия безусловно взаимна. Хорошо, давайте. Ну, кончено, кончено, давайте. Вы на радио Арсенал приходили. На радио Арсенал не приходил ни разу, и первый раз такое название перевей раз слышу от вас. Не слышал такого названия, нет, спасибо огромное. Так. Слушайте, давайте, давайте поговорим вот о чем. Дмитрий Страшнов уходит, а на его место приходит Ольга Осина. Ведь на почте стало лучше. Я тут получал посылку впервые за долгое время. Бамс, захожу, там талончики, бамс захожу никого нет, бамс захожу, какой-то голос женский вызывает из репродуктора номер такой-то, номер Б-77, подойдите ко второму окну. Я на них смотрю, вытаращив глаза, говорю: слушайте.

    А. ОНОШКО: Смотрите на талончик, а там Б-77

    С. ДОРЕНКО:    Я да, нет, кончено, слушай, я на них смотрю вытаращив глаза, на почтовых, я им говорю, слушайте, я говорю – это че? Это сказка какая и куда я попал, говорю. Они говорят-ну мы меняемся, почта стала лучше. Расскажи мне, пожалуйста, этого парня убрали

    А. ОНОШКО: да.

    С. ДОРЕНКО:     Дмитрия Страшинова, Страшнова, Страшнова

    А. ОНОШКО: Страшнова, да.

    С. ДОРЕНКО:   Он выписал себе неподобающую премию, какую?

    А. ОНОШКО: 95 миллионов рублей.  

    С. ДОРЕНКО:     95 миллионов, около 100 миллионов рублей, что означает, как вы понимаете, полтора миллиона долларов, что все-таки меньше, чем если б он работал в Роснефти, все-таки меньше, чем если бы он работал в Сбербанке, меньше, чем если бы он работал и так далее. 

    А. ОНОШКО: Вообще, не понятно насчет законности, потому что это в феврале, с ноября прошлого года тянется эта история, в феврале коммерсант писал, что прокуратура направила в следственный комитет материалы для возбуждения у нового дела против Страшнова по статье такой-то

    С. ДОРЕНКО:  Да, позвоните, пожалуйста, люди с поты, где такое отделение связи на Конева, Конева, улице Конева, зайдите на Конева в центре, в центре, это, это щука и вот между октябрьским полем и щука где же квадрокоптеры квадратопторы жужжат.

    А. ОНОШКО: А он премировал еще своих заместителей, Сергей.

    С. ДОРЕНКО:     Доллар, мне говорят доллар, я должен сказать про доллар. Ну что, ну что, доллар, секундочку, значит давайте, секундочку, 58,85, смотрите чего доллар дешевеет к нашему рублю 58,85. Чего мы никак не ожидали 67,12, 47,90 нефть, 1 14 06, то есть доллар подешевел и серьезно подешевле к евро, но к рублю не, не дешевле он составлял 59,30 и вот тебе, пожалуйста, 58,85, пожалуйста, где деньги Зин? Вот они деньги, вот они, доллар бежит из страны. То есть, наоборот, кто бежит из страны? Инвесторы уедут из страны, ну, и правильно делают. Смотрите, значит, давайте вернемся к Страшнову. Я хочу, чтобы мне позвонили сотрудники почты. Почта России, здравствуйте, вы работаете на почте России? Здравствуйте, здравствуйте.

    СЛУШАТЕЛЬ: Алло, Сергей, доброе утро.

    С. ДОРЕНКО:      Здравствуйте.  

    СЛУШАТЕЛЬ: очень важная информация на новой Риги по движению, там образовалось напротив Эко, если ехать в сторону Москвы, большая лужа очень большая пробка и там машины уже

    С. ДОРЕНКО:    Напротив, извините еще раз, напротив?

    СЛУШАТЕЛЬ: Напротив автозаправки Эко.

    С. ДОРЕНКО:   Эко, эко, за фиш поинтом, за фиш поинтом?

    СЛУШАТЕЛЬ: ДА, да, Да, Да

    С. ДОРЕНКО:   Ага, все, понял, спасибо. 73 73 принижайте скорость ребята, чтобы не, не планировать, аква планировать. Позвоните, пожалуйста, сотрудники почты России, почта России, алло, здравствуйте, слушаю вас. Эко. Да, здравствуйте.

    СЛУШАТЕЛЬ: Я его лично знаю, и не работаю лично,  но лично знаю как человека, как обстоятельства

    С. ДОРЕНКО:     Страшнова, Страшнова, да прошу вас.

    СЛУШАТЕЛЬ: Обстоятельства сложились, знаю его родителей хорошо.

    С. ДОРЕНКО:  расскажите нам.

    СЛУШАТЕЛЬ: Очень, очень порядочные люди, очень порядочные, высокообразованные. Отец работал раньше в Кульчатово, вот, сына плохим не могли воспитать. И по поводу вот этой премии, надо понимать, что это премия единая за все гос. корпорации, он сам себе не выписывал, а человек, который просто подчиняется определённой систем, при этом пытается сделать эту систему лучше, имея свою почту России, при нем и прибыль увеличилась там в разы, даже не на проценты. А знаю, как потребитель обычный, но, вот это центральное почтовое отделение замоскворецкое всегда были  убиты, стали работать как часы практически

    С. ДОРЕНКО:  Да, знаете, ну не, может быть, совсем идеальный, ну вспомните что-нибудь из его юности, что-нибудь ужасное.

    СЛУШАТЕЛЬ: Но юности не знаю, я просто с ним знаком в современное время, ноя говорю лично, порядочный человек, абсолютно корректный и абсолютно честный. Я не могу

    С. ДОРЕНКО:    Скажите, а почему его снесли? Ну почему его снесли-то?

    СЛУШАТЕЛЬ: что?

    С. ДОРЕНКО:   Почему его снесли?

    СЛУШАТЕЛЬ: А потому что, ну, это мое предположение просто, готовится к акционированию компания, так называемая, почта России. Там достаточно большой объем недвижимости, большой объём, вообще, средств, потоков и так далее. Ну надо, наверное, немножко другого человека.

    С. ДОРЕНКО:    Более доверенного человека, более доверенного человека.

    СЛУШАТЕЛЬ: Ну, не могу сказать более доверенного, менее доверенного, но мог указать, что кроме того, что за последние два года было выявлено очень много случаев параллельных так сказать посылок на, ущерб был, который раньше наносили, он исчислялся сотнями миллионов рублей, сотнями.

    С. ДОРЕНКО:    Да.

    СЛУШАТЕЛЬ: Если даже до миллиарда не доходило. Все это было практически прекращено на сегодняшний день вот там достаточно большое количество уголовных дел , ну , вызов не буду делать, просто такая информация.

    С. ДОРЕНКО: Я понял, спасибо большое. Это друг Страшнова, в топку, его не надо слушать, наоборот, Алексей, нужно слушать, это друг Страшнова и его нужно слушать, конечно, потому что мы получаем от него информацию, которую вот от вас, например, не получим. Страшное дело, страшное дело наладил, теперь надо передать правильному человеку из своих – говорит Серафим, ну, может быть. Вы рассказали сказку про почту РФ – говорит  мне 28-ой. 28-ой, ну я был на Конева, на Конева, улице Конева, ку-ку, че я вам сказки рассказываю. На Конева захожу там какими-то голосами, талончики там номер Б-77, а это я и есть. Ну, прямо очень все удивительно, все удивительно было, работало все как часики. Я не знаю почему, ну, давайте, давайте ругайте. Да, здравствуйте.

    СЛУШАТЕЛЬ: Сергей, доброе утро, Леонид, Москва.

    С. ДОРЕНКО:  Да, Леонид.

    СЛУШАТЕЛЬ: ну, во-первых, вы знаете, я должен подтвердить ваши слова, у меня в районе, где я диву почта тоже работает замечательно, там народу нет, бабулек нет, быстро отправил письмо, первым классом, оно дошло за два дня, практически на другой конец страны, меня устраивает, у меня претензий нет, что такое.

     С. ДОРЕНКО:  А когда я получаю посылку, подождите, секунду. А когда я получаю посылку ebay по-старинке считает, что посылка придет поздно. Например, Я там 10 июня покупаю, они мне пишут , доставка не позднее 27 июля, понятно, да. Июля.

    СЛУШАТЕЛЬ: Да, да, да, есть такая

    С. ДОРЕНКО:    А на самом деле приходит 20-ого, 10-ого покупаю, 20-ого уже у меня в руках. Июня. Июня. Но это удивительно тоже.

    СЛУШАТЕЛЬ: Ну это правда. Что касается премии. Сморите, вот  я всегда не только этого человека, вообще премии в гос. Корпорациях, да. Я как некоторым образом причастный к бизнесе в целом, я всегда говорю: ребят, ну посчитайте, и спросите, сколько бы этот человек получал, если бы он работал в чисто коммерческой компании? Ну, готов спорить на деньги, что точно не меньше, вероятно, лаже больше.

    С. ДОРЕНКО:  Ну, точно не меньше, точно.

    СЛУШАТЕЛЬ: не меньше – это прямо сто процентов. Поэтому, если вы хотите чтобы вашими гос. Компаниями, то есть вашим, как некоторые говорят, нашим общим достоянием рулили профессионалы, им надо платить этим профессионалам.

    С. ДОРЕНКО:    В том-то и дело, в том-то и дело. Если бы на такой объем работы вы или я пошли, мы бы железно

    СЛУШАТЕЛЬ: Я бы даже не пошел

    С. ДОРЕНКО:    А я бы, я бы, я бы пошел за два три к декабрю. Нет, давайте, нет, давайте, можно, можно, можно, два-три к декабрю, я бы пошел.

    СЛУШАТЕЛЬ: Два-три к декабрю, может быть, я бы сходил, но надо тогда готовить запасные варианты.

    С. ДОРЕНКО:   Это правда, конечно, то есть ты два-три получаешь и  потом по шапке сразу и все. Что собственно с ним и произошло.

    СЛУШАТЕЛЬ: Ну, справедливо, он получил полтора и получил по шапке и все , и все. Да, да, да. Значит все, приходит Ольга Осина, дай мне просто Ольгу Осину назначили новую Ольга Осина, все мы сейчас узнаем. Дай мне скорей, сейчас, вот она Ольга Осина, вот, вот, Ольга Осина родилась в России, когда родилась, никто не знает. Но в 94-ом году работала главным бухгалтером в Кока-Кола, Беларусь. Он , если в  94-ом году работала главным бухгалтером в Кока-Кола, Беларусь, то она родилась, дорогая моя, ей значит было 30, в 60-ом. Она была глав бух кока-коал ку-ку.

    А. ОНОШКО: Да нет, но

    С. ДОРЕНКО:   34 года должно было быть.

    А. ОНОШКО: Нет.

    С. ДОРЕНКО:   в 60-ом, 65-ом.

    А. ОНОШКО: Нет, ну, может быть, уже там 27, 26

    С. ДОРЕНКО:    Она скрывает свою дату рождения, понятно. В 88-ом закончила магистратуру Московского государственного университета им. Ломоносова. Магистратуру, минус 6, в 82-ом поступила. В 82-ом поступила, в 82-ом поступила, она 64-ого года рождения или 65-ого. Ясно?

    А. ОНОШКО: Да.

    С. ДОРЕНКО:    Все, 64-ого, 65-ого. Все, дальше  я не уступлю, договорились. В 91-ом, кандидата экономических. Затем она работала Кока-кола, республика Беларусь, Затем она работала British American Tobacco, Tobacco. До 2008 года все время была в British American Tobacco. С 97-ого до 8-ого года, 11 лет там проработала. После 97-ого в 99-ом финансовый менеджер контролер, Ват Россия  и так далее, и так далее. Не вата, это BAT, наверное, да

    А. ОНОШКО: Да.

    С. ДОРЕНКО:    То есть она табаком занималась, все, позднее стала менеджером по корпоративным финансам Tabacco. Потом присоединилась к команде Теле-2 Россия, став финансовым директором с 9-ого года. Затем, насколько я понимаю, Страшнов забрал ее в почту. Теперь она – главная помощница. Я думаю, что она не испортит нам ничего, она ничего не испортит, Страшновская, она опытная, она, она работала с западными корпорациями, это хорошо, а? Ну это хорошо, ну давайте, ну давайте не ныть. А? Все будет хорошо, Страшнова жалко, но извини, парень понимал, куда шел. Настенька, объем теневой экономии в России составляет 33,6 триллиона рублей или 39 процентов от размера прошлогоднего. Мы себе льстим, нет у нас, у нас нет такого.

    А. ОНОШКО: Я удивилась, мне показалось, что много очень, нет?

    С. ДОРЕНКО:    Много очень, и у нас нет  такой прекрасной теневой экономики- ну, это какая-то чушь.

    А. ОНОШКО: Ну а почему, давайте, может быть, среди слушателей есть участники.

    С. ДОРЕНКО:    Скажите, пожалуйста, вы участник теневой экономики, давайте проголосуйте, пожалуйста. Значит, вы участник теневой экономики, да, секундочку, я сейчас у себя тут таинственные все эти переключения делаю. Да, 134 21 35, вы участник теневой экономики. Нет 134 21 36, кого берем в эту категорию, извини, перечислили, пожалуйста.

    А. ОНОШКО: Всех кто не платит, не оформляет, не платит налоги, ну а как?

    С. ДОРЕНКО:   Секундочку, ну вот сегодня я, например, снимал бы квартиру и отдавал напрямую владельцам. Я участник теневой экономики?

    А. ОНОШКО: Да.

    С. ДОРЕНКО:    Значит,

    А. ОНОШКО: Вы нанимаете няньку, сотрудника

    С. ДОРЕНКО:    Нанимаю няньку, плачу ей в руки, плачу в руки

    А. ОНОШКО:    Да, конечно.

    С. ДОРЕНКО:   участник теневой экономики? Да, нет, садовник, если у него есть лицензия, то это ничего, он же платит за лицензию.

    А. ОНОШКО: Так же, как и няня, с патентами, вы имеете в иду, они еще существуют?

    С. ДОРЕНКО:   Может быть, да, да, да, не обязательно. Дальше, я ремонтирую велосипед, у добродетельных людей из Азии, например, где-то за ларьком, за ларьком

    А. ОНОШКО: Это как? Где это? За ларьком? Ну да.

    С. ДОРЕНКО:    Значит, я даю кэш прямо в руки, это участник я?

    А. ОНОШКО: Да.

    С. ДОРЕНКО:   Участник.

    А. ОНОШКО: Всегда, когда нет чека, все, уже все.

    С. ДОРЕНКО:   Все, значит, участник. Всегда, когда нет чека – это участник?

    А. ОНОШКО: Да, а разве нет?

    С. ДОРЕНКО:    Хорошо, значит вы, я, вы можете сказать о себе, что вы – участник теневой экономики? Секунду еще секунд, буквально у меня минута голосование идёт, и у меня уже 75 процентов, 75 процентов участники теневой экономики. Чет много а? 74, 73, упс, я сейчас нажму, нажму стоп, потому что число начало меняться. 71 на 29, участники теневой, нет, 70 на 30, 70 на 30 участники теневой экономики, 70 процентов. Скажите пожалуйста,  у меня вопрос. Теневая экономика – это хорошо? Или плохо? Теневая экономика – это хорошо 134 21 35. Это плохо 134 21 36. Вспомните об учителях и врачах, вспомните о геройских летчиках, которые поднимают свои крылатые машины, не побоюсь всяких пошлых штампов, от которых я, может быть, блевану в середине, договорились? Я сейчас скажу и блевану, поднимают крылатые машины в защиту суверенитета и целостности Российской Федерации в Сирии

    А. ОНОШКО: В Сирии, вот я тоже хотела сказать

    С. ДОРЕНКО:    В начале была Сирия, в конце была Российская Федерация. Я как-то сплел

    А. ОНОШКО: Немножечко косвенно, но ничего.

    С. ДОРЕНКО:   Как-то получилось не очень, не очень красиво, да

    А. ОНОШКО: В конце концов все равно все немножко делается.

    С. ДОРЕНКО:   Но в (непонятно слово, часть 3, 20:27) потом все равно. Ладно, значит, теневая экономика–это знак, что вы отнимаете деньги у этих блистательных пилотов, вы отнимаете деньги у авианосцев Кузнецов, с которых свалились три самолета. Вы отнимаете деньги у учителей и врачей, в общем, сказать, имеете вы моральный облик так себе, ребят, на троечку, на троечку, хромаете. Как относитесь к теневой экономике? Это хорошо 134 21 35, плохо – 134 21 36, пожалуйста, проголосуйте. Голосование продолжается, у меня 47 на 53 пока

    А. ОНОШКО: А до этого все участниками были? 75 участники теневой экономики?

    С. ДОРЕНКО:    77, 70 – участники теневой экономики, 30  не участники. 73 73 948, эти самые, алло, здравствуйте, да, здравствуйте.

    СЛУШАТЕЛЬ: Здравствуйте еще раз. Ну, по поводу экономики у меня мысль такая – для меня как бы пока это нормально, такие условия.

    С. ДОРЕНКО:   Да, а скажите, что ненормально, слово пока значит, что однажды станет ненормально.

    СЛУШАТЕЛЬ: А ненормально – это значит, если нас задушат вчистую. Просто обидно так выходит, мы все работаем, трудимся, а как сказала Голодец, у нас работающие, нищие работающие. Человек работает, а он нищий. Такой даже анекдот под новый год ходил.

    С. ДОРЕНКО:  Да.

    СЛУШАТЕЛЬ: Как заработать 50 тысяч, купить мерседес? Ответ: никак. Это невозможно.

    С. ДОРЕНКО:    Ну, 50, они по 9, по 10, вот уезжаете из Московской области, они по 15 зарабатывают, корячатся там месяц, понимаете? Вот где, вот где работающие бедные.

    СЛУШАТЕЛЬ: Д, в Липецкой области учитель 8 тысяч получает. У меня вопрос, как мы покупаем американские облигации каждый месяц, там, вот вводим деньги в ихние фонды.

    С. ДОРЕНКО:    Да, за год, за год, внимание, за год 24 миллиарда долларов мы купили облигации правительства соединённых штатов за год

    СЛУШАТЕЛЬ: И того, общее 120 у нас там получилось.

    С. ДОРЕНКО:   Получилось по-омему 104, сейчас 104.

    СЛУШАТЕЛЬ: У нас очень интересная, президент сидит и говорит, давайте инвесторы, заходите в Россию, давайте свои деньги инвестируйте в Россию, а сам берет свои деньги из другого кармана и инвестирует

    С. ДОРЕНКО:  Он не в курсе, это Центробанк там всякие, мин фин. Понимаете, он же не в курсе.

    СЛУШАТЕЛЬ: ДА это бред

    С. ДОРЕНКО:   Бояре плохие.

    А. ОНОШКО: Да нет, у нас

    С. ДОРЕНКО:    Ну хорошо, ну хорошо, да нет, я  к тому, а пенсия, ну вот я вас спрашиваю, а пенсия?

    СЛУШАТЕЛЬ: а пенсия, ну вот сейчас такая, такое мнение бытует среди кругов, что пенсии отменят вообще по-хорошему, они же не хотят платить, во это либеральное.

    С. ДОРЕНКО:    И тогда, а вы что делаете? А вы что делаете?

    СЛУШАТЕЛЬ: Я что делаю – откладываю, я понимаю что деньги обесцениваются.

    А. ОНОШКО: А в чем?

    С. ДОРЕНКО:   Да.

    СЛУШАТЕЛЬ: В рублях, конечно. Потому что если мы купим доллар

    С. ДОРЕНКО:    Бесполезно.

    СЛУШАТЕЛЬ: мы профинансируем пятый станок американский. Поэтому пусть мне и далеко, пусть обесцениваются, я все равно беру свои рубли, кладу их в носок. Но в банк не несу, потому что на наши деньги

    С. ДОРЕНКО:    Ну вы же понимаете, подождите, ну там пять процентов, 9 процентов, 10 высыхает каждый год, ну, зачем же?

    СЛУШАТЕЛЬ: Высыхает, но вот так, потому что.

    С. ДОРЕНКО:   Ну хорошо, ну купите квартиру, ну квартиру купите, ну вы что.

    СЛУШАТЕЛЬ: На квартиру не хватает, ипотеку боюсь брать. Сейчас что-нибудь случится и с голым задом с тремя детьми и с женой куда идти?

    С. ДОРЕНКО:    Это правильно, это правильно, это правильно. Ну в рублях, откладывать в рублях – это безумие, конечно. Может быть вам какой-то за заслуги перед отчеством должны дать четвертой степени? Человек откладывает в рублях.

    А. ОНОШКО: Пусть откладывает в орденах.

    С. ДОРЕНКО:    А орденах. Гараж купит тогда – говорит Илья. Я отнимаю, секундочку, кто отнимает? В США Вкладывать выгодно, вот почему: русские вкладывают в США

    А. ОНОШКО: Дак мы не можем себе позволить

    С. ДОРЕНКО:    Русское правительство, русское правительство вкладывает в США ровно по одной причине – это выгодно. Никакой другой причины не существует, хорошо.

    А. ОНОШКО: И надежно.

    С. ДОРЕНКО: А? Это выгодно и надёжно, поэтому русское правительство вкладывает в США. По двум причинам: это выгодно, и это надежно, они бы не стали это делать иначе, согласитесь. Погнали дальше.

     

    С. ДОРЕНКО:   Рассказывай, Настя, рассказывай, жадно хочу, расскажи, что Касперского?

    А. ОНОШКО: Касперского

    С. ДОРЕНКО:   Про Касперского, Настя расскажи

    А. ОНОШКО: Я ничего не поняла из  того, что я прочитала.

    С. ДОРЕНКО:  Послушай меня, главные буржуины хотели (Непонятные слова, часть 3, 29:52) узнать главный секрет, вот это и есть главный секрет, исходный код. значит, международная компания, не международная,  а она, вообще говоря, ну, она международная, нет проблем, но она, вообще, нашенская была, Лаборатория Касперского, готова предоставить американским властям для изучения исходный код разрабатываемых программ, чтобы развеять, значит, чтобы развеять подозрительность этой самой, властей США, понятно, да?

    А. ОНОШКО: Тут такое дело, что

    С. ДОРЕНКО:   То есть Касперский готов слиться, все

    А. ОНОШКО: Шил Касперский, потом к его сотрудникам в американский офис стали приходить ФБРовцы, что-то разговаривать  

    С. ДОРЕНКО:  Да, ну в том-то и дело.

    А. ОНОШКО: Все удивляются, что такое он говорит. Ну если это преступление какое-то совершается, давайте все вместе

    С. ДОРЕНКО:   Касперского заподозрили в том, что он причастен к русским хакерским атакам, или может быть причастен, или, или, или каким-то образом мог бы быть им полезен, и ли еще что-то. Значит Касперского заподозрили. Людей его, десятки людей, которые работают на Касперского в штатах, потащили на  допросы, ну, для разговорчика, понятно, да? Касперский заявил сейчас, что он готов дать американцам исходные коды

    А. ОНОШКО: Вот эти исходные коды – это что такое?

    С. ДОРЕНКО:    Чтобы они не сомневались в нем, чтобы они понимали, что Касперский хороший. Давайте мне, пожалуйста, понимание и всем нашим слушателям, что это за исходные коды? Алло, здравствуйте, слушаю вас. Алло, слушаю, нет, у нас, у нас и у вас и у нас не получилось, потому что слетел разговор. Давайте пробуем снова 73 73 948, алло, здравствуйте, слушая вас.

    СЛУШАТЕЛЬ: Здравствуйте Сергей,

    С. ДОРЕНКО:   Здравствуйте, да, здравствуйте.

    СЛУШАТЕЛЬ: Очень показательный, очень показательный случай, нашего уважаемого товарища Павла Дурова. Вот разница между российским бизнесменом и  ну, я не знаю, я не знаю, может назвать сдуру американским, но таким

    А. ОНОШКО: Ну тоже российским давайте скажем.

    С. ДОРЕНКО:   Надо сказать, надо сказать, что Дуров зарегался на Saint Kitts and Nevis как гражданин, компания его зарегались в Финляндии, а сам он каждые две недели переезжает вместе со своей командой, то есть он живёт где бы то ни было ровно две недели, после чего переезжает. Да, прошу вас.

    СЛУШАТЕЛЬ: Так вот,

    С. ДОРЕНКО:    Да, сформулируйте пожалуйста, нет, не удалось, 73 73 948, 73 73 948, алло

    СЛУШАТЕЛЬ: Алло

    С. ДОРЕНКО:    Да, здравствуйте.

    СЛУШАТЕЛЬ: Ну это Исходный код – это код программ, который пишет программист, изначально, что он выбирает. Ну вообще, это ноу-хау, у Касперского это только по-моему подарить получается.

    С. ДОРЕНКО: Он подарит правительственным органам, нет не открытыми, он подарит и правительственным органам ФБР, допустим

    СЛУШАТЕЛЬ: Нет, я знаю, что он не открыто, я понимаю, но он его получается делает открытым, дарит всем подряд

    С. ДОРЕНКО:  Нет, он может подписаться с ФБР и совет сообществом США, что он подарит им открытый код, но так, чтобы они не давали хода дальше.

    СЛУШАТЕЛЬ: Но это же не интересно. Если они не дадут код, что дальше, естественно будут утечки, если дадут ход дальше.

    С. ДОРЕНКО:    Вы думаете?

    СЛУШАТЕЛЬ: То есть, фактически, он  свою программу открыл как бы, и  они могут вымогать че хотят сами.

    С. ДОРЕНКО:    Ну хорошо, а но для него важнее американский рынок, чем

     СЛУШАТЕЛЬ: ну естественно, естественно, американский и европейский

    С. ДОРЕНКО:    Американский рынок столь велик, что он все эти патенты, ну, он просто в разы больше русского, понимаете.

    СЛУШАТЕЛЬ: ну, кончено, что и  у нас, например, допустим на  те же самые IT, на те же самые разработки низкие цены, ну так по-хорошему, и у нас это особо никто не ценит, потому что все думают, что за совет там денег не платят, просто совет дают.

    С. ДОРЕНКО: а вот знаете еще что Касперский и Белкин, я когда хожу в Америке, я всегда заходил в магазины компьютерные, всюду это самое Касперский и Белкин. Белкин – это кабели, это че наш что ли Белкин-то этот?

    СЛУШАТЕЛЬ: вот, вот точно не знаю, но честно говоря, сейчас вот

    С. ДОРЕНКО:   Белкин – это наш?

    А. ОНОШКО: Не знаю.

    СЛУШАТЕЛЬ: не знаю, не знаю, не знаю, честно говорю, что не знаю.

    С. ДОРЕНКО:   Но вот есть две русские фамилии, когда вы заходите в штатах в магазин там прикупить кое-какого товару, вы обязательно видите Белкин кабели, лайтнинг вот эти все, вики, Белкин. А ну-ка прочитай добренькая Настенька, вот эти две фамилии Касперский и Белкин, они существуют в компьютерном мире соединённых штатов – то американская Белкин

    А. ОНОШКО: Стив Беллоу и Чет Пипкин основатели.

    С. ДОРЕНКО:     А это Беллоу и Пипкин основатели, Беллоу и Пипкин дают Белкин, все понятно. Все понятно, это никакого отношения, не путать с фамилией Белкин, это  компьютерное устройство в основном устройство связи, коммутации. Значит, понятно два американца. Пипкин, Пипкин тоже американец, конечно. 73 73 948, 73 73, но не зря этих американцев, которых, как справедливо говорил Вуди Ален, мне некогда было этим заниматься, нет, моей бабушке некогда было этим заниматься, ее с утра до вечера насиловали казаки. Вот это из какой-нибудь иммиграции еврейской нашей. 73 73 948, алло, здравствуйте.

    СЛУШАТЕЛЬ: Добрый день.

    С. ДОРЕНКО:    Да.

    СЛУШАТЕЛЬ: Виктор, Москва.

    С. ДОРЕНКО:    Д, Виктор.

    СЛУШАТЕЛЬ: Ну вот, смотрите как показательно. Человек звонит, звонил где-то минут 40 назад, который в теневой экономике рулит, откладывает в рублях, чтобы не спонсировать США

    С. ДОРЕНКО:  Да.

    СЛУШАТЕЛЬ: Ну и все такое, а вот у буржуинов, у них нет национальности, нет что-то там такое для своей страны, за свою страну. Он готов, он готов чтобы в штатах рынок не потерять, пожалуйста фирму открыть

    С. ДОРЕНКО:  А вы его осуждаете? Вы говорите скорее с осуждением или с одобрением?

    СЛУШАТЕЛЬ: Ой, ну скорее с осуждением.

    С. ДОРЕНКО:    Скорее с осуждением. А давайте проголосуем, мне вот интересно ужасно, а? Проголосуем, проголосуем?

    СЛУШАТЕЛЬ: Давайте.

    С. ДОРЕНКО:    Проголосуем, ура. Значит, смотрите, я предыдущее, а че мы предыдущее голосовали? Настя говори мне правду.

    А. ОНОШКО: Теневая экономика это хорошо, или плохо

    С. ДОРЕНКО:     Хорошо это или плохо, да, 50, ровно 50 на ровно 50. Давайте сейчас проголосуем. Касперский, Касперский – это значит, выразил, выразил готовность, заявил о том, что он готов раскрыть программный код всех своих программ, какие заинтересуют, властям соединенных штатов Америки, чтобы они на него не сердились. Вы относитесь к этому скорее с одобрением 134 21 35, скорее с осуждением  134 21 36. Касперской выразил готовность раскрыть программный код любых своих программ властям соединенных штатом Америки, для того, чтобы они не испытывали настороженности  к нему, чувства какой-то тревожности и досады. То есть он готов открыться перед американским властями. Все, все исходные коды всех своих, любых программ, которые их заинтересует, насколько я понимаю это сообщение. Касперский готов открыться перед американскими властями. Относитесь к этому скорее с одобрением 134 21 35., скорее с осуждением, 134 21 36

    А. ОНОШКО: ну так, с понимаем

    С. ДОРЕНКО:    С одобрением, с одобрением, с одобрением.

    А. ОНОШКО: Да.

    С. ДОРЕНКО: Скорее с одобрением, значит, 134 21 35, у меня сейчас 44 на 56, между прочим, 44 на 56, алло, здравствуйте, слушаю вас, здравствуйте.  

    СЛУШАТЕЛЬ: Доброе утро, Сергей.

    С. ДОРЕНКО:      Здрасьте.

    СЛУШАТЕЛЬ: А чего, это  же чистый бизнес, Касперский 4 антивирус и первый антивирус отменили по работе с гос. Структурами по всему миру

    С. ДОРЕНКО:      Да.

    СЛУШАТЕЛЬ: Американские гос. структур занимают первое место у него, второе место занимают российские гос. Структуры. Вот. Тут очень четко и ясно и очень серьезная компания, отраслевой бизнес, и все это знают. Поэтому в этом нет ничего плохого, и хочется видимо какой-то огромный там кусок своего сбыта.

    С. ДОРЕНКО: А Дуров, упрямый Дуров, который не дает американскому правительству? А можно ещё, а можно еще а Apple^ помните Apple? Террориста, в Калифорнии, значит, Apple подождите, я закончу и вы скажите, Apple террориста в Калифорнии, компания Apple отказалась открывать для ФБР и его Apple телефон ломали спецы, которые  приехали из Израиля, помните?

    СЛУШАТЕЛЬ: Да, это было, но простите, Apple работает на другом рынке, Дуров работает на другом рынке, а если 20 процентов выручки дают гос. структуры, из которых не знаю там эти 30 дает гос. Структура США, за его программой следят ФБР, ВМД, Это же известно

    С. ДОРЕНКО:   да.

    СЛУШАТЕЛЬ: В Пентагоне, ой в этом в Белом доме стоит Касперский, даже дойти до такого уровня, что он дурак это убирать?

    С. ДОРЕНКО:      Я понимаю.

    СЛУШАТЕЛЬ: От Нигерии до Исландии все стоят Касперский, дальше мы себе поставим.

    С. ДОРЕНКО: Ну да, если бы он уперся рогом об этом помнили бы подряд может быть бы целую неделю и через неделю забыли бы и он бы потеряла огромные деньги. Хорошо, я остановлю это голосование и вот вам результат. Касперский высказался открыть исходные коды своих программ властям соединённых штатов Америки и вы это одобряете – 42 процента, не одобряете – 58 процентов. 58 процентов. Понятно? Погнали дальше. Скажи пожалуйста, я хотел спросит про коммунальные услуги, которые возросли. Считаешь эти деньги? То есть

    А. ОНОШКО: Нет, я  вообще не очень понимаю кого, то есть людей, которые там работают в  таком ну не экономят, а все ещё, как говорится, не с ярмарки, а на ярмарку едут, да. Вот такие вещи, как повышение ЖКХ

    С. ДОРЕНКО:      Не интересует?

    А. ОНОШКО: тридесятая строчка, да.

    С. ДОРЕНКО:    А столицы каких-либо других регионов России? С 1 июля возрастают коммунальные тарифы. В Москве рост составит 6, 7 процента, что ниже 7 процентов максимальных, установленных федеральным правительством для мегаполиса. То есть разрешено 7, а сделано 6,7. Подорожает все неодинаково, льготы все сохранятся, все прекрасно и все такое. Значит, ежемесячные расходы на коммуналку для среднего москвича возрастут на 155 рублей. Кап ремонт возрастёт, секундочку, с 15 до 17 рублей за один квадратный метр будет теперь кап ремонт. Значит, вот прекрасно. Уже заменены, а это счастливые, кап ремонт – это счастливые вклады наши, потому что нам уже заменили 8000 лифтов и скоро еще лифты заменят и все это будет прекрасно. Холодное водоснабжение, и водоотведение подорожают  на 2, 7 процента. На газ на 3, 9. На тепло на 4, 7, а горячая вода, которая итак обжигает, знаете, в другой раз обожжешься. Зачем она нужна на самом деле, а? Горячая вода на 10, 6. Она открывает поры, которые потом подвергаются нагноению и так далее. Лучше сразу мыться холодной водой, зачем это, а. Горячая вода- грех, один грех

    А. ОНОШКО: Как скажете, как скажете.

    С. ДОРЕНКО:    Обожжёшься. Цены на электроэнергию вырастут еще ну от 0 до 0,2 в зависимости от типа счётчика. Ну все. А обитатели квартир с газовыми плитами, с одно тарифными, они будут платить и дальше всего лишь по 5,38 рубля за киловатт, 5 рублей 38 копеек всего на всего, какие-то жалкие деньги, Господи. Это связано с политикой постепенного выравнивания тарифов. Будет политика постепенного выравнивания.

    А. ОНОШКО: Между кем и кем?

    С. ДОРЕНКО:      Между теми и всеми. Меду всеми и всеми, понятно да? Спрячь тариф в тарифе, спрячь поднебесную

    А. ОНОШКО: Ну ваша мечта вам не удалась? Помните вы говорили для абсолютно  

    С. ДОРЕНКО:   жизни автономной

    А. ОНОШКО: Да, цикл какой-то

    С. ДОРЕНКО:   Проклясть, да, я хочу проклясть вообще, я как анархист бакунинец однажды прокляну все структуры, все, вообще, все. И стану жить автономно, но это будет яхты.

    А. ОНОШКО: И никому

    С. ДОРЕНКО:    Это будет яхта, я буду жить на яхте, да

    А. ОНОШКО: Да ну, это вам на стоянку обслуживание.

    С. ДОРЕНКО:      Знаешь, что сейчас уже желают, но это давно, это лет 15 назад, запущенно несколько кораблей, на которых живут люди, как бы пенсия. Это  корабль в постоянном кругосветном путешествии. Причем он никогда не уходит из комфортного (непонятное слово, часть 3, 43:13).

    А. ОНОШКО: А трупы сбрасывают в море потом?

    С. ДОРЕНКО:      Да, трупы в море да, акулы. Слушай, трупы работников, трупы работников

    А. ОНОШКО: В следующем порту возьмем.

    С. ДОРЕНКО:      Не, не, не, пенсионеры эти никогда не умирают, потому что они богатые, богатые люди не могут умирать. Слушай, это несколько, несколько огромных гигантских судов строилось лет 15 назад, я не знаю, их судьба какая потом, больше о них никогда не слышали. Ноя думаю, что они не заинтересованы в прессе.

    А. ОНОШКО: Но они живут всегда

    С. ДОРЕНКО:      Там, да, да, да, Там, во-первых, есть расписание, ежегодно такое судно идет,

    А. ОНОШКО: А что стоит, каждый год или как там

    С. ДОРЕНКО: Жалкие деньги, практически как горячая Москва в Москве, жалкие деньги какие-то. Ты живешь на этом судне, но ты все время, значит, через какой-то время тебе говорят, вы знаете, мы переходим в Средиземное море, ну этап такой, переходим в Средиземное море, а потом ему говорят: мы возвращаемся на Карибы. И вот здесь, вот здесь, Канары, Азоры, Карибы вот здесь вот есть небольшое водяное как бы, водяной пятно. А так они все ревмя из порта в порт, понимаешь. Санта Лючия все время и все. А? Все время, все ревмя какие-то добродетельные негры все время, лиловые негры вам подавал манто, нет, не помнишь лиловые негры?

    А. ОНОШКО: Че-то такое, да

    С. ДОРЕНКО: И ты все время с лиловым негром, который подает манто, понимаешь.

    А. ОНОШКО: и в пыли все время я сижу в хрустальной

    С. ДОРЕНКО: Да, да, да, в притонах Сан-Франциско лиловые негры вам подавал манто.

    А. ОНОШКО: Там не притон, там госпитали, какие притоны, сделать переливание там

    С. ДОРЕНКО:  туда приезжают специальные вертолеты. Делай переливание чего хочешь.

    А. ОНОШКО: диализ с сахаром.

    С. ДОРЕНКО:  Кровь девственниц переливается, кровь девственности

    А. ОНОШКО: НУ, конечно, и пошли в следующий госпиталь сразу.

    С. ДОРЕНКО: Вот куда надо переезжать, мать, там футбольные поля, там теннисные корты

    А. ОНОШКО: Какие футбольные поля? Для чего?

    С. ДОРЕНКО: Там, там, там поля для мини-гольфа, там, там, там бассейны, там эти самые, Господи, что я только что сказал.

    А. ОНОШКО: И ты такой сидишь думаешь, поднимая веки, думаешь: как жаль, что мне это все уже не интересно.

    С. ДОРЕНКО: Наоборот, интересно, о чем ты говоришь, о чем ты говоришь, что не интересно? Моему отцу когда было 60, нет, 70 с лишним, я его позвал куда-то там, так сказать, куда-то там на дачу на шашлык, он сказал, кто будет из женщин? Я говорю: эта и эта, и эта, и эта. Он говорит, а это люди, речь шла о женщинах на 10 летнего старше. Он сказал, ты что думаешь, мне интересно со старушками? Ему было 70 не помню 2 или 3, не помню.

    А. ОНОШКО: Никуда он не пошел, я так понимаю, да?

    С. ДОРЕНКО: Я ему говорю, я ему говорю, слушай, будет эта и эта, а им там 62, например, 60, а ему 72, он говорит: ну что мне со старушками там сидеть, я не понимаю говорит.

    А. ОНОШКО: Ну так он остался дома, я так правильно понимаю, не пошел вообще никуда/

    С. ДОРЕНКО: Нет, он пошел, он пошел к своим подружкам, которые его врачи, кстати говоря, но они также дружили с ним и гормонально, как мне представляется. Во всяком случае, он носил им букеты постоянно. Понятно? С ласковым взглядом, ну слушай, ну почему, она проводила ему осмотр за ширмой, он говори: можно провести осмотр? И все. Слушай, подожди, мы сейчас говорим о чем? О тарифах, о тарифах.

    А, ОНОШКО: Да, кстати,

    С. ДОРЕНКО:  Мы хотим вырваться из, мы хотим вырваться из ценет, не побоюсь этого слова из ценет государственного регулирования и обнаружить себя в полностью автономной жизни.

    А. ОНОШКО: А у вас нет ощущения, что они очень низкие, что все, что с нами происходит – это чудо, вот эти лампочки, свет, вот эта вода, не засоряющиеся унитазы, в которые там вода куда-то уходит?

    С. ДОРЕНКО: А ты знаешь, что для того, чтобы обеспечить ливинг крестьянин в средние века работал в раз в 10 меньше, чем мы кретины работаем, ты знаешь это?  

    А. ОНОШКО: как это?

    С. ДОРЕНКО:  Давай посчитаем, давай. Значит, что делал крестьянин, кроме того, что жрал водку?

    А. ОНОШКО: я жила в крестьянской избе, должна помнить, период был прекрасный с 13 до 15 лет.

    С. ДОРЕНКО:  Псковской

    А. ОНОШКО: Новгородской.

    С. ДОРЕНКО:  Новгородской, а зачем? А зачем? Кто тебя сослал?

    А. ОНОШКО: Почему, у меня папа там простился и решил жать рядом с и мы знали коз, там всяких кроликов, и я там некоторое время жила, я училась экстерном.

    С. ДОРЕНКО: Что ты говоришь

    А. ОНОШКО: да.

    С. ДОРЕНКО: Что ты говоришь

    А. ОНОШКО: Да, это наверное одна из самых прорывных в моем обучении. Да но был такой момент, я там косила траву

    С. ДОРЕНКО: Я думал, ты была там на полевых записях.

    А. ОНОШКО: Метала стоги, нет, я там  полный цикл прожила два года, то есть полных циклов годичных со стотинкой.  

    С. ДОРЕНКО: Папа простился, ничего себе, слушай, подожди, хорошо. Я, у меня ест некая заметка о свободной любви и безнравственности в русской деревни, можно я тебе

    А. ОНОШКО: Господи, мы де хотели про ливинг

    С. ДОРЕНКО: Сейчас мы про ливинг, товарищи, ливинг откладывается, я сначала о безнравственности, значит, я читаю статью свободная любовь в русской деревни начала 20-ого века. А кто автор? Где автор? Причем такие подметные письма пишут без автора. Значит, это наверняка какая-то грязь

    А. ОНОШКО: Ну ему стыдно, он боится, что его достанут когтистые лапы.

     С. ДОРЕНКО: Венецианов, нет, Венецианов по другой части идет. Подожди, а где же фамилия автора? Яндекс кошелек, пожалуйста, есть, Яндекс кошелек даже есть у этого  человека, но у него нет фамилии, это ужас, неважно. В этой подметной статьи сказано, что весьма доступна была русская баба, деревенская. Этнограф Семенов-Тянь-шаньская, не он, а она, считала, что любую бабу в деревне можно купить за подарки или деньги. Она крестьянка наивно признавалась, но это в 19-ом веке, это было еще до нас с вами, прижила себе на горе сына и всего пустяк за десяток яблок. То есть она отдалась за десяток яблок. А значит, далее автор приводит случай с Семенова-Тянь-шаньская, когда караульный яблонева сада 20-ти лет, господин изнасиловал 13-ти летнюю  девочку. Мать этой девочки примирилась с обидчиком за три рубля. Значит, Энгельгардт утверждал, что это тоже в 19-ом веке, писатель и помещик, он был помещик Энгельгардт, он утверждал: нравы деревенских баб и девок до невероятности просты. Деньги, какой-нибудь платок, при известных обстоятельствах, лишь бы никто не знал, лишь все было шито крыто, так далее все. То есть если никто не знает, то можно. И ну и какой-нибудь платок, какие-нибудь небольшие деньги, что-нибудь такое пока. Понятно? Опаздывала, когда-то простилась

    А. ОНОШКО: да я не верю в это во все, это ерунда полная, обманывали бедных женщин, головы им морочили, а потом писали, ха-ха какая дура, за платок согласилась.

    С. ДОРЕНКО: А то есть женюсь, женюсь и платок, женюсь и платок

    А. ОНОШКО: Нет, вот тебе платок в знак моих намерений, он же просто так любит, наверное, думала она, а потом про них писали записки значит этнографические, что они готовы, их распирает делание, они прямо набрасываются, только подойти покажи им пяток яблок, сразу уже вам в деревне

    С. ДОРЕНКО: Десяток яблок, нет, десяток, десяток яблок.

    А. ОНОШКО: В деревне они падают, они не нужны никому даром эти яблоки.

    С. ДОРЕНКО: Хватанула ты, хватанула, конечно. Вот из села Крестовоздвиженская рябинки Болховского уезда, орловской губернии, быт: Богатый крестьянин Семин 46-ти лет, имея болезненную жену, услал двух своих сыновей на шахты, сам остался с двумя невестками. Сначала он подбивался к жене старшего сына Григория,  а так как крестьянские женщины очень слабы к нарядам и имеют пристрастие к спиртным напиткам, то понятно, что свёкор в скорости сошелся с невесткой. Далее он начал лабуниться, лабуниться – это глаголу, к младшей. Мы не знаем, что такое лабуниться. Долго она не сдавалась, но впоследствии притеснения и подарков согласилась. Младшая невестка, заметив амуры сверка со старшей, привела свекровь в сарай во время их соития. Дело кончилось тем, что старухе муж купил синий кубовый сарафан, а каждой из невесток подарил по платку. Ну и так далее. Тут много разных примеров, очень много разных примеров, спасибо большое автору, фамилию которого мы не знаем. Черти что и сбоку бантик, ну да ладно. Хорошо. Возвращаемся к твоей жизни в деревне, где ты простилась.

    А. ОНОШКО: Ну где на ливенке мы собственно все сове время там и тратили, чтобы все обеспечить там дрова, нег, раскидать, чтобы выйти были до колодца там воды

    С. ДОРЕНКО:  То есть ты считаешь, Настя считает, что то, что с нами происходит, что нам дает электрическое, то, что нам дает тепло, то, что нам дает воду – это чудо, чудо. И мы должны на коленях благодарить и цены за это смешные.

    А. ОНОШКО: да, предлагать побольше.

    С. ДОРЕНКО:  Смешные, поэтому Настя говорит, откройте какой-то еще кошелёк, куда бы вы могли немножко давать денег, потому что очевидно, что нам делают чудо практически за бесплатно, вот, вот что говорит Настя, правда, но это ее речь. Я не знаю, я  в затруднении и спрошу у вас, алло, здравствуйте, слушаю вас.

    СЛУШАТЕЛЬ: Здравствуйте, у меня был прекрасный двух тарифный счётчик, но благодаря чуду он сгорел, и я купил однотарифный подешевле, и теперь еще тарифы повышают, так что у нас чудо везде просто.

    С. ДОРЕНКО:  Ну, скажи, ну хорошо. Ну представьте что вы живете черт знает где, куда-то уходит канализация, куда-то поступает, течет вода, разве это не чудо?

    СЛУШАТЕЛЬ: Это чудо, она же течет сверху и вниз стихает.

    А. ОНОШКО: А как она к вам на 15-ый этаж сверху попадает, скажите пожалуйста.

    С. ДОРЕНКО: Она с вас. Да, да, Настя, ох Настя, слушай Настя, давай этот разговор продолжим.

    А. ОНОШКО: А Гидроудар? Который портит трубы.

    С. ДОРЕНКО:  Давай знаешь что с тобой, давай знаешь что с тобой, себе пометь мы вернемся, неделя будет пустая, все отдыхают, всем пофиг, понятно да. Одни остались мы с тобой, да попы, попы за монархию, а мы с тобой за ливинг поговорим, погуторим, погуторим за ливинг на этой недели, договорилась?

    А. ОНОШКО: Да.

    С. ДОРЕНКО: Поехали. (на непонятном языке, часть 3,  53:51)

    А, ОНОШКО: Сегодня день независимости республики Беларусь.

    С. ДОРЕНКО:  Шо такое?

    А. ОНОШКО: Сегодня день независимости Беларусь, Вы умеете разговаривать по-белорусски?

    С. ДОРЕНКО:  Давайте поздравим белорусов, товарищи белорусы, мы вас поздравляем

    А. ОНОШКО: и не умеем говорить по-белорусски

    С. ДОРЕНКО: Мы не умеем говорить, но мы вас это самое... Все. Мы пойдём и проживем его, этот понедельник, 3 июля.

    Версия для печати

Связь с эфиром


Сообщение отправлено