• «Подъём» с Сергеем Доренко за 13 июля 2017 года

    08:30 Июль 13, 2017

    В гостях

    С. ДОРЕНКО: 8 часов, 39 минут, четверг, 13-ое июля. Здравствуй великий город, здравствуйте все, это радио «Говорит Москва». Говорит Москва. Анастасия Оношко ведущая этой программы.

    А. ОНОШКО: И Сергей Доренко, доброе утро.

    С. ДОРЕНКО: Ну что нет, опять погоды нет, мне говорят: ну че, ну и че, давай я опять скажу всем.

    А. ОНОШКО: А я, а я вижу, как Рогозин ругается, хотите вот прямо в прямом эфире, в твитере.

    С. ДОРЕНКО: Рогозин.

    А. ОНОШКО: Ругается с европейским депутатом.

    С. ДОРЕНКО: Европа с парламента, депутат с member of, что это такое

    А. ОНОШКО: European Parliament – Former Minister of Foreign Affairs Former Minister of Defence – это, это какой-то прибалт пишет Артис Пабрикс, сейчас мы проверим, кто он такой.

    С. ДОРЕНКО: Europa Parliament депутат.

    А. ОНОШКО: Он пишет: You are Funny. Рогозину! What did your solders were doing in my country after 194? Forgot their way home or mashrooming? Что ваши солдаты делали в моей стране после 1945 года?

    С. ДОРЕНКО: Артис, как это?

    А. ОНОШКО: Точно, Артис, забыли.

    С. ДОРЕНКО: Артис не в курсе. Они же нас позвали в 39-ом или в 40-ом.

    А. ОНОШКО: Забыли дорогу домой или объелись грибов?

    С. ДОРЕНКО: Ваше правительство, Артис, нас позвали ваше правительство.
    А. ОНОШКО: А Рогозин отвечает?

    С. ДОРЕНКО: Рабочих и крестьянских депутатов, нас позвало туда, мы по просьбе правительства пошли. Вы че, не помните, что ли?

    А. ОНОШКО: Но вы можете включиться как бы от имени, мы сейчас сможем от имени «Горит Москва» что-нибудь написать.

    С. ДОРЕНКО: Да.

    А. ОНОШКО: Но Рогозин пишет: когда я работал постпредом при НАТО, вы себе такого не позволяли. Сейчас окончательно обнаглели, псы войны решили сбросить козьи морды. Ну, в общем я, я предвижу что.  

    С. ДОРЕНКО: Вот здесь вот юмор хороший, псы войны решили сбросить козьи морды. Согласись, это гипер, это гиперобразность такая.

    А. ОНОШКО: Я думаю, он не сразу пришел к этому.

    С. ДОРЕНКО: А можно сказать: козлы войны решили сбросить песьи морды, нет? Не знаю,

    А. ОНОШКО: Как-то немного надуманно, ну ладно.

    С. ДОРЕНКО: Рогозин. Чуть-чуть, да, да, да.

    А. ОНОШКО: Чуть-чуть.

    С. ДОРЕНКО: Рогозин немножко уже гипер, гипер, гипертрофированно шутит, да. Все можно сказать: козьи морды, под которыми оказались ослиные рожи и свиные хари. Я подсказываю Рогозину просто юмористическое высказывание на следующий раз. Слушай, значит, я хотел сказать, что по часам можешь посмотреть погоду? Людей интересует до 10 будет туман, потом туман развеяться и пойдёт дождь, товарищи. в 10 пойдет дождь, в 11, в 12 – все время дождь. В 13, 14, 15, 16, 17, 18, 19, 20, 21, 22, 23 – все время дождь идет, а к нулю часам, к нулю дождь закончится. То есть в полночь дождь закончится, можете выйти погулять все такое. Вот. А завтра в 12 часов дня он начнется снова, снова. Значит,  с полуночи, ночь и завтрашнее утро вы моете гулять, резвиться, распахнув телогрейки, распахнув, просто можно не застегиваться. А потом с 12-ти снова начнется дождь.

    А. ОНОШКО: А температура-то какая?

    С. ДОРЕНКО: Уже 21 завтра, 21.

    А. ОНОШКО: Ну вот и все.

    С. ДОРЕНКО: Все время горячее и горячее.

    А. ОНОШКО: Атмосфера накаляется.

    С. ДОРЕНКО: Горячее и горячее.

    А. ОНОШКО: Да.

    С. ДОРЕНКО: Абсолютно верно. И, наконец, в Saturday, нифига себе скоро уже опять суббота, опять суббота. В 6 утра будет опять дождь начнется, нет, он начнется в час ночи. Все время идет дождь, дождь, дождь и все время дождь, дождь.

    А. ОНОШКО: Ну то, что ночью нам не так страшно.

    С. ДОРЕНКО: Где это ночью он происходит? Это он на Мальдивах ночью происходит.

    А. ОНОШКО: Вы сказали: ночью дождь.

    С. ДОРЕНКО: Я тебе рассказываю здесь, здесь весь день, ну, потому что ты прослушала.

    А. ОНОШКО: А сегодня туман, 14 рейсов отменил аэрофлот, да.

    С. ДОРЕНКО: Слушайте, туман с 10-ти утра, с 10-ти утра начинается дождь, который продлится до полночи. Я е тебе сказал.

    А. ОНОШКО: Да.

    С. ДОРЕНКО: Сегодня в 10 утра начнется дождь и продлится до полуночи, понятно? До полуночи дождь. Have you ever seen the rain? Слушай, умерла Тамара Миансарова. Я с ней не был знаком, это была почтенная дама. И я должен сообщить вам, что эта музыка, эта Тамара Миансарова, она звучала над моей головой.

    А. ОНОШКО: Все время?

    С. ДОРЕНКО: Все время. Я был маленький мальчик, я был дитя, я был дитя. Самое страшное впечатление моего детства – это когда мама взяла меня в женскую баню. Ну хорошо.

    А. ОНОШКО: Ну, вам сколько было лет?

    С. ДОРЕНКО:  Я сейчас не помню.

    А. ОНОШКО: НУ скажите.

    С. ДОРЕНКО: Может быть 12-13, что-то в этом роде.

    А. ОНОШКО: Чуть ближе к 16-ти.

    С. ДОРЕНКО: Я помню, я помню.

    А. ОНОШКО: Мальчики можете идти в раздевалку, конечно.

    С. ДОРЕНКО: Я помню поход в женскую баню однажды. И это было самое ужасное впечатление в моей жизни. Оно надолго, надолго сделало меня целомудренным, надолго, надолго. Я уже был там, когда мне было годика 2 и потом где-то до 8 лет я был целомудренным. Следующие 6 лет. Столько ужасное впечатление на меня. И в то же время пела Тамара Миансарова там же, в женской бане, я тебе серьезно говорю.

    А. ОНОШКО: НУ давайте послушаем.

    С. ДОРЕНКО: Давайте послушаем.

    А. ОНОШКО: Перенесемся, перенесемся.

    С. ДОРЕНКО: Она умерла, она умерла, умерла.

    А, ОНОШКО В женскую юаню и все такое.

    С. ДОРЕНКО: Перенесёмся в женскую юаню времен, когда мне было 2 годика. Секундочку, сейчас, ну что, ну где же музыка-то? Нифига себе качество, нет по новой. Это другое дело. Секундочку, Сейчас, первое исполнение Тамара Миансарова, Укранимафильм. Тебе нравится? Ну, в смысле, хорошая песня, но с какого-то момента длинная.

    А. ОНОШКО: Да.

    С. ДОРЕНКО: Какое-то есть ощущение, что она длинная.

    А. ОНОШКО: Поддерживаю.

    С. ДОРЕНКО: Да? 

    А. ОНОШКО: Да.

    С. ДОРЕНКО: Она длинноватая, эта песня. Что она песня чудесная, на самом деле, чудесная. И она.

    А. ОНОШКО: Много куплетов там.

    С. ДОРЕНКО: И она нравится нам, но она похожа на балладу начала 20-ого века какую-нибудь там про Серёжу Пролетария, в которой 28 куплетов, понимаете, ну вот. Есть такой эффект, есть. А вот ещё ее песня. Нет, а почему голос какой-то другой?

    А. ОНОШКО: Она делает так специально для детей.

    С. ДОРЕНКО: Специальный голос, да?

    А. ОНОШКО: Специально для детей.

    С. ДОРЕНКО: Нет, была еще летка-енка – это была, это была секс революция, сексуальная революция летка-енка. Мужчины ставили руки на чужих жен. Я серьезно говорю. Это.

    А. ОНОШКО: Хотите я таким голос скажу что-нибудь?

    С. ДОРЕНКО: Давай, скажи, скажи.

    А. ОНОШКО: Ну-ка отошел быстро.

    С. ДОРЕНКО: Подожди, вот это.

    А. ОНОШКО: Нормальный язык не понимаешь.

    С. ДОРЕНКО: Это был прообраз свингерства, смотри на картинку, это образ свингерства, все берут чужих жен. Да. В то время как чужие жены, а эти жены берутся за другого мужчину, а сзади ее хватает другой мужчина. А песня где? Офигеть. Они танцуют, но вы этого не видите, а  я надеялся, я надеялся, что будет музыка, товарищи.

    А. ОНОШКО: Музыка перешла в другой какой-то регистр.

    С. ДОРЕНКО: Извините, я не мог подготовиться. Вернее, я мог подготовиться, но я слепо надеялся, я не знал. Но это не она, это не Миансарова, это кто-то другой.

    А. ОНОШКО: Это ровесник какой-то.

    С. ДОРЕНКО: Дядечка, дядечка. Ну начинала эту вещь петь Миансарова, на мой взгляд. Миансарова абсолютно блистательная. А что значит слово Енька, я всю свою жизнь не знал и не знаю до сих пор. Что это значит Енька?

    А. ОНОШКО: Енька? Сейчас я посмотрю.

    С. ДОРЕНКО: Енька тебя приглашает танцевать. Енька, кто эта Енька, черт его знает. Славная, милая, смешная. Это значит, что она все время, если к ней применимо прилагательное женского, то, вероятно, это женщина.

    А. ОНОШКО:  Летка-енька.

    С. ДОРЕНКО: Летка-енька, она Енка.

    А. ОНОШКО: Вот, ответ mailru, есть такой, знаете, ресурс ответов mailru.

    С. ДОРЕНКО: Она моя. Да. Что?

    А. ОНОШКО: Был в начале 60-ых годов прошлого столетия очень популярный веселый танец Летка-енка, а вот кто его придумал, написал мелодию, знать не мы, так.

    С. ДОРЕНКО: А кто такая Енка? Кто? Женщина эта кто? Кто эта женщина? Все брали друг друга и кружочком, значит, все хватали друг сзади.

    А. ОНОШКО: Польская девочка, которая придумала танец, кто-то пишет, ну я не знаю это правда или нет.

    С. ДОРЕНКО: Польская девочка. Польская девчонка, ну все, ну все.

    А. ОНОШКО: О, Летка-енка, Википедия, подождите, есть еще в Википедии статья.

    С. ДОРЕНКО: Польское имя, это польское имя.

    А. ОНОШКО: Качаться, финское. Послушайте Летка-енка – это одно слово, во-первых, из финского, финно-угорские языки.

    С. ДОРЕНКО: Летка-енка одно и то же слово – это разновидность нокии.

    А. ОНОШКО: Леткка-енка. К, двойной к впереди. Letkis.

    С. ДОРЕНКО: Letkis.

    А. ОНОШКО: Вот letkahdella – качаться, покачиваться – финский танец, в котором танцующие располагаются цепочкой в затылок друг другу, держась друг за друга, прыжками передвигаются в такт музыкального сопровождения.

    С. ДОРЕНКО: Дак это Финляндия, это Княжество Финляндское, оказывается. Вот оно что.

    А. ОНОШКО: А что?

    С. ДОРЕНКО: Никто не спорит, зачем, я не спорю. Я, наоборот, говорю летка-енка, значит, пришли краснозопые, ничего не стало. Того нету, этого нету, ленка-енка только есть. Все думают, что польская, нифига не польская, понятно, да? Это финское имя, понятно? Летка-енка. Значит, раскачиваться, схватившись друг за друга сзади. Прообраз дня Опричника Сорокина, о чем вы говорите, ну все.

    А. ОНОШКО: А композитор Рауно Лехтинен – это фин.

    С. ДОРЕНКО: Финенян и все.

    А. ОНОШКО: Лехтинен.

    С. ДОРЕНКО: Путин побывал на Валааме в компании неизвестного спутника или спутницы. Все, весь интернет только этим и занимался, вообще, ничем больше. Никто, ничего и все.

    А. ОНОШКО: Но ничего не поняли, да в итоге.

    С. ДОРЕНКО: Никто ничего не понял, никто ничего не понял. Все поняли, что сдают самые, как сказать, самые суровые псы всегда.

    А. ОНОШКО: Что сам не один.

    С. ДОРЕНКО: Нет, подожди, не в этом дело. ты знаешь, кто слил Путина с этой сценой?

    А. ОНОШКО: Звезда.

    С. ДОРЕНКО: Да, звезда. А кто снимал?

    А. ОНОШКО: А кто снимал?

    С. ДОРЕНКО: ВГТРК. То есть снимало ВГТРК и распространяло картинку, снимало и распространяло картинку ВГТРК, а, значит, но в ВГТРК оказались люди с серым веществом, а в Звезде оказались люди с мозолистым телом.

    А. ОНОШКО: Но вы допускаете, что там не согласованное было распространение?

    С. ДОРЕНКО: Предатель. Нет, глупость или измена? – вскричал Фридрих Прусский. Отвечаю: измены не бывает. В России не бывает измены, для этого нужно серое вещество для измены, а его нет. Поэтому я тебе объясняю, Звезда, то есть снимало ВГТРК, Пути, смотрите что сцена, сцена, Путин подъезжает на мерседесе, на джипе, МЛД, МЛЗ? Хорошо, МЛка, МЛка, Путин подъезжает на МЛ за рулем, он за рулем на острове Ваалам, напоминаем, поле набито боевыми дайверами, там выжидают боевые дайверы всюду в море лежат.

    А. ОНОШКО: Да, туда туннель от Москвы, вы знаете.

    С. ДОРЕНКО: Нет туда туннеля от Москвы, но подводная лодка подойти не может потому что там мелководье, дорогая. Там очень мелкая вода. Значит, там на мелкой воде

    А. ОНОШКО: Нет, там везде рыбаки на резиновых лодках, которые  на самом деле сотрудники ФСО.

    С. ДОРЕНКО: Нет, рыбаки сверху, рыбаки сверху, а под водой лежат боевые дайверы. Видели же журналисты. Значит, смотри и Путин сам ездит там по острову на машине, все. И он выходит, Путин, и довольно быстро и предупредительно или не предупредительно, во всяком случае, технично открывает заднюю дверь, распахивает заднюю дверь.

    А. ОНОШКО: Да.

    С. ДОРЕНКО: Внимание, распахивает заднюю дверь, а так как если бы там сидел человек, ну, существенно старше по возрасту или женщина. И он готовился его выпустить, ну, оттуда из машины, ну, то есть он проявляет галантность.

    А. ОНОШКО: Да, по-нашему.

    С. ДОРЕНКО: По виду, по виду, я сейчас говорю по виду, но это оказалось совсем не то. Это нам показалось.

    А. ОНОШКО: Это просто он брал вещь какую-то.

    С. ДОРЕНКО: Да, хотел что-то спросить, но вещи не было. Ему палец оттуда показали, типа не в этом месте ищешь, понимаешь. Вот. Значит.

    А. ОНОШКО: А что, так он открыл дверь, а дальше следующий какой?

    С. ДОРЕНКО: Он открыл дверь, распахнул ее при этом.

    А. ОНОШКО: Да.

    С. ДОРЕНКО: Распахнул ее при этом.

    А. ОНОШКО: Так.

    С. ДОРЕНКО: Так как если бы человеку нужно было выйти. Но это нам показалось. Там видно длинные ногти на правой руке указательный и безымянный палец видно с длинными ногтями, рука при этом неженская с виду. Вот я тебе объясняю, рука неженская, с моей точки зрения, я вижу мужскую руку, я вижу мужскую руку, но я не знаю, не знаю или женщины немолодой. Рука может быть немолодой женщины, понимаешь. Но точно, что немолодой, можно немолодой сначала было у меня слитно,  а теперь раздельно. Не раздельно молодой. Нет ни молодой. Там рука не молодой женщины или мужчины, но там также мы видим, что, значит.

    А. ОНОШКО: А что она закрывает дверь, что ли, обратно или что? Как мы ее видим-то эту руку?

    С. ДОРЕНКО: Нет, она показывает, она показывает рука, сейчас секундочку, я посмотрю и там, секундочку, секундочку, он шел за пиджаком. Значит, Путин собирался взять свой пиджак.

    А. ОНОШКО: Да, и ему показывают рукой, что нет, дескать, тут твоего пиджака.

    С. ДОРЕНКО: А ему показывают рукой, что пиджак.

    А. ОНОШКО: С другой стороны оставил.

    С. ДОРЕНКО: Нет, что пиджак уже несет другой мужчина, который обходит машину в  этот момент, вот в чем дело.

    А. ОНОШКО: Вот оно что.

    С. ДОРЕНКО: Он собирается взять свой пиджак.

    А. ОНОШКО: То есть интриги нет?

    С. ДОРЕНКО: Нет, все смотри, все, все.

    А. ОНОШКО: А кто это был все равно?

    С. ДОРЕНКО: Значит, Путин собирается взять  свой пиджак, да, а пиджак, оказывается, уже понесли. Поэтому тот, кто сидит в машине, говорит это Путину.

    А. ОНОШКО: Да.

    С. ДОРЕНКО: И как бы показывает Путину на чувака, который несет пиджак, он несет, обходя машину и это видно по кадру. Значит, если увеличивали сильно, то этот человек, который говорит Путину, что пиджак уже понесли с  длинными ногтями, с длинными пальцами, рука, скорее, с моей точки зрения, мужская, и почему-то  у него там стоит красная сумочка. Вот это непонятно.

    А. ОНОШКО: Цвет ваш сумочки больше всего заинтриговал с ногтями.

    С. ДОРЕНКО: Не знаю, не знаю, не знаю.

    А. ОНОШКО: Меня ногти больше интересуют.

    С. ДОРЕНКО: Красная сумочка, черный мерседес, цвета, в общем, конечно, в стиле вполне себе бандеровском. А что, не знаю я.

    А. ОНОШКО: Не дает вам покоя?

    С. ДОРЕНКО: Не дает мне красно-черное сочетание, красно-черное сочетание, безусловно, бандеровское.

    А. ОНОШКО: Бандера, вместе с Бандерой.

    С. ДОРЕНКО: Безусловно, бандеровская, но неважно, там что-то красное на коленях, там что-то красное на коленях, понимаешь. Вот так. Хорошо, значит, и ну хорошо, интрига тогда завершена, там никого такого нет. Но вчера все гадали, то ли он с кем-то приехал, то ли он ни с кем не приехал? Песков сказал, что это охранник, тогда почему длинные ногти, почему красная сумочка на коленях? Но это все равно охранник. Но тогда, может быть, это красное что-то другое, может быть, это плед, охранник укутал коленки, ну, всяко бывает с охранниками, а почему нет?

    А. ОНОШКО: Может быть, это вязанный свитер с оленями?

    С. ДОРЕНКО: А может быть, это охранница? Может быть, это, может быть, это солдат Джейн какой-то, который может быть, она может быть и дайвером, и что хочешь, она может быть боевая велосипедистка, еще.

    А. ОНОШКО: Я надеюсь, нам ее представят в скором будущем, охранницу.

    С. ДОРЕНКО: Нет, но, но я тебе могу сказать сейчас нет ее, но через какое-то время.

    А. ОНОШКО: Внезапно.

    С. ДОРЕНКО: Сейчас нет ее, но какое-то время назад фотограф работала дама.

    А. ОНОШКО: Готовится к этой, к выборам, к предвыборной компании?

    С. ДОРЕНКО: Лет 10 назад была женщина фотограф, я тебе серьезно говорю, она могла быть и так далее, понимаешь? Ну всякое. Хорошо, ребят, ну чего мы сейчас рассуждаем? Ну кто-то был, кто нес пиджак, а пиджак унесли и путин искал пиджак и все, и все. Так что ничего страшного, все хорошо. Это был рептилоид – говорит Джордж. А, может быть, рептилоид. А, может быть, рептилоид.

    А. ОНОШКО: Нет, наши с рептилоидами не сотрудничают, это у них там рептилоиды, у нас нет.

    С. ДОРЕНКО: Ты так считаешь?

    А. ОНОШКО: Нет, да.

    С. ДОРЕНКО: А я вот рептилоид.

    А. ОНОШКО: Вы?

    С. ДОРЕНКО: Да. Но ВГТРК и Первый канал эту сцену вырезали, а Звезда, будучи, простодушными.

    А. ОНОШКО: Несогласованными.

    С. ДОРЕНКО: Простодушными, простодушными как, как среднеазиатская овчарка, вот такие как алабай. Люди простодушные. Они взяли и показали. Вот понимаешь, вот где всегда ждешь засады от хитрых, а засада приходит от простодушных, понимаете в чем дело, конечно.

    А. ОНОШКО: Теперь пускай придумывают что-нибудь.

    С. ДОРЕНКО: Москва чистенькая, чудо, 4 бала, даже третье транспортное кольцо хорошее. Где плохо, дак это на двенадцать, на час по циферблату на Садовом скверно и на Бульварном не знаю, не показывает черного, не показывает красного на Бульварном, но мы-то знаем про Бульварное, что там все в один ряд и всюду стройка, так что я бы туда тоже не совался. Садовое на час дня, на двенадцать тяжелое. Набережная Москворецкая очень тяжело, помните там ремонт. Насколько я понимаю, Пречистенку пустили, девятое укатило в Петербург, поэтому Пречистенка едет и она при этом зеленая. Люди с перепугу туда боятся ехать на Пречистенку. И, соответственно, она совершенно зеленая. 73 73 948, расскажите, пожалуйста, куда вы едите, что вы  видите, что видите, где едите, 73 73 94 и 8. Поделитесь, пожалуйста, ощущениями от этой прекрасной Москвы. На самом деле, я понимаю, что город, город едет, раз 4 бала, город едет, сегодня что? Все время пахнет пятницей.

    А. ОНОШКО: Сегодня четверг.

    С. ДОРЕНКО: Сегодня четверг?

    А. ОНОШКО: Да.

    С. ДОРЕНКО: Как это гадко. А все время хочется уже чтобы пятница. Теплая, тяжелая, кто теплая тяжелая?

    А. ОНОШКО: Правая рука.

    С. ДОРЕНКО: Да. 73  73 948, алло, здравствуйте, здравствуйте.

    СЛУШАТЕЛЬ: Алло, здравствуйте, Сергей, Алексей, Подольск.

    С. ДОРЕНКО: Здравствуйте.

    СЛУШАТЕЛЬ: Из Подольска до  Дзержинского за 50 минут.

    С. ДОРЕНКО: Это же шикарно.

    СЛУШАТЕЛЬ: Да, вообще, нормально.

    С. ДОРЕНКО: Шикарно, шикарно, шикарно, все уехали. 73 73 948, 73 73 948, где едите, что видите? Пробки, засада, авария, здравствуйте, здравствуйте.

    СЛУШАТЕЛЬ: Алло, От Войковской до Марксисткой за 35 минут.

    С. ДОРЕНКО: Вообще, просто летит, летит все. У вас вертолет, как так быстро получается? 73 73 94 и 8. 73 73 94 и 8. Алло, здравствуйте, слушаю вас.

    СЛУШАТЕЛЬ: Здравствуйте, Носовихинское шоссе в Москву, вообще, не едете.

    С. ДОРЕНКО: Носовихино стоит.

    СЛУШАТЕЛЬ: На обочине, да.

    С. ДОРЕНКО: А что, может быть, авария, Сейчас посмотрим. А где, где, посмотри мне, ну, Настенька, ну что Настенька, ну что ты так?

    А. ОНОШКО: Да, а что мне сделать?

    С. ДОРЕНКО: А правда, правда, хайвей, сейчас мы почитаем, что там в Яндексе пишут, но я думаю, что и вы почитаете.

    А. ОНОШКО: А почему у вас на английском Яндекс, че вы не измените настроечку?

    С. ДОРЕНКО: А я не знаю, здесь написано: жмите на газ, не тупите. Но все тупят почему-то. Новости.

     

     

    С. ДОРЕНКО: 9 часов, 6 минут, четверг, 13-ое июля. Здравствуй великий город, здравствуйте все, это радио «Говорит Москва». Говорит Москва. Анастасия Оношко ведущая этой программы.

    А. ОНОШКО: И Сергей Доренко, доброе утро всем.

    С. ДОРЕНКО: Да, все всё посмотрели, все всё посмотрели. Да, Путин шел за пиджаком, да, охранник, который отдел в машине сказал ему, что пиджак несет чувак, который обходит машину. То есть другой охранник. Все. С пиджаком закончили. Слушайте, ура кричали даже охранники, столько радостный криков, возгласов Пресненский суд Москвы, который освободил прямо в зале суда бизнесмена Сергея Полонского. Не слышал за всю историю, ура кричали не только родные и близкие, абсолютно все, включая охранников. Сам Сергей Полонский явно не ожидал, что наконец-то всё закончится. Выйдя из здания суда, он посмотрел на небо. Господи. Как мне не нравятся штампы, как я не люблю штампы.

    А. ОНОШКО: Слеза, слеза.

    С. ДОРЕНКО: Слеза штампов. Из-за штампа сбежала слеза штампа сбежала по щеке московского комсомольца.

    А. ОНОШКО: Вы последнюю серию Твин Пикс сейчас смотрели?

    С. ДОРЕНКО: Да, последнюю смотрел.

    А. ОНОШКО: Вот это вот: мы любили друг друга, мы хотели поехать на Гавайи или куда он там, мы хотели загорать вместе и пить коктейль.

    С. ДОРЕНКО: Да, да, приехали собаки, он обещал через.

    А. ОНОШКО: И также смеялись, да.

    С. ДОРЕНКО: Он обещал через 7 дней, которые он проведет наедине с супругой и восстановит после тюрьмы чрез 7 дней заявить о своих контактах и проектах, планах – все вместе. Значит, смотрите, Сергей Полонский на самом деле человек очень сценичный, очень сценичный, я надеюсь, я верю в то, что он действительно не будет избегать публики, что он не будет, не такой человек.

    А. ОНОШКО: Нет, он не собирается.

    С. ДОРЕНКО: Все, все СИЗО благодарны за публикацию про парня-инвалида, а, смотри, извини, извини.

    А. ОНОШКО: Это уже следующие.

    С. ДОРЕНКО: Да, да, да. Значит, это как это, разве это следующее? Нет, нет, нет. Назначить пять, вот, нет, это продолжение статьи, это он, оказывается, проталкивал статью о парне-инвалиде, так получается. Смотрите, столько конвоиров, зачем было надевать на меня наручники, неужели я мог броситься на кого-то, то за бред, наручники и так далее. Он красиво вел себя, интересно, сказочно, как это сказать, и сценично, продолжим слово сценично, мне кажется, очень верно в отношении Полонского во время суда. Значит, он, я сейчас найду эти штучки, значит, по существу он отвечает, что у него просто отняли дело, у него отняли фирму, отняли бизнес и вот для этого его, собственно, и посадили, в этом была, собственно, цель. Он жил в Камбоджи, нажил там тоже проблемы с законом, там по шее дал какому-то капитану, своему, который не очень хочет работать. Как заявил потом капитан, он ему угрожал и экипажу холодным оружием, запер матросов в трюме, заставил прыгать в море далеко от берега. Три месяца отсидел в Камбоджийской тюрьме, устроил там пожар, за это был посажен в карцер. Это человек-приключение. Полонский-это человек-приключение.

    А. ОНОШКО: Про мальчика какого-то восьмилетнего рассказывают.

    С. ДОРЕНКО: Поскольку чуть-чуть его сегодня, его сегодня, его сегодня выпустили, вчера, вернее, выпустили и теперь появилась Поклонская и Полонский. У меня все время есть ощущение, что я перепутаюсь, да. Если бы он не женился на своей супруге сейчас, не состоял в браке, Полонскому следовало бы взять в жены Поклонскую и тогда бы все сложилось, наконец. Она бы стала Полонской и все и все.

    А. ОНОШКО: Ну посмотрим.

    С. ДОРЕНКО: Ну слушай, а он уехал в Израиль, пытался получить гражданство – это все в 13-ом году это все приключения Полонского. Затем вернулся в Камбоджу, где у него в собственности 8 островов, насколько я понимаю – это ошибка газеты, на самом деле потому что в Камбоджи в собственность острова не продаются, там они передаются. Там они продаются на 49 лет, на 25 лет, вот так сказать там вот такие сроки, 25 лет, 29 лет и так далее. Потом у него 8 островов, короче, в аренде, насколько я понимаю. Власти королевства выдали ему паспорт поданного короля, значит, дальше его экстрадировали, потом посадили в матросскую тишину. Сам он из бедной семьи, из очень бедной семьи, из очень бедной семьи. Рос без отца, проходил срочную службу, была война в Южной Осетии, он был там контужен в качестве, в качестве военнослужащего он солдатом был. Он очень скоро взлетел, потом известная очень его фраза: у кого нет миллиарда долларов, пусть идут в жопу. Это очень известная.

    А. ОНОШКО: Да, с вечеринки, по-моему.

    С. ДОРЕНКО: С вечеринки, он вошел и громко объявит. Значит, дальше, он на суде, на суде же его ты знаешь удаляли с заседания, его, его, его с трудом терпели, вернее с улыбкой, с улыбкой его терпели в матросской тишине, где он требовал саксофон. Он говорил, что ему должны привести саксофон, потому что саксофон должен скрасить мое унылое пребывание здесь. Музыка ведь исцеляет, гармонизирует, помогает бороться со стрессами, писал он в обращении на имя руководства тюрьмы. Ему отказали в саксофоне. представляешь, он бы там еще играл.

    А. ОНОШКО: Губную гармошку.

    С. ДОРЕНКО: Да, значит, потом, он если говорил на суде: я клянусь говорить только правду, если я совру, то с меня сто приседаний и можете отправить меня в тюрьму. Вы же, если что, отправите меня в тюрьму? – спрашивал Полонский судью. Я не знаю, это действительно 8-летний ребёнок, но прекрасный ребёнок, хороший, чистый, он чистый ребенок. Полонский.

    А. ОНОШКО: Но у него ещё, это было бы все еще странно, ведь он действительно девелоперские проекты корона, золотые ключи 2, Башня Федерации.

    С. ДОРЕНКО: Кто знает, кто  знает позвоните, пожалуйста,  73 73 948, кто знает Сергея Полонского и может нам рассказать о нем и знает хорошо, прилично знает, и, вдобавок, не собирается его ругать. 73 73 948, ну что, ну что, алло, здравствуйте, вы знаете Полонского?

    СЛУШАТЕЛЬ: Ну, лично Полонского я не знаю, доброе утро.

    С. ДОРЕНКО: Здрасьте.

    СЛУШАТЕЛЬ: Сергей.

    С. ДОРЕНКО: Здрасьте.

    СЛУШАТЕЛЬ: Но в силу специальности, я архитектор, доводилось, так сказать, доходили некоторые слухи, как бы информация о том, как, вообще, ведутся дела.

    А. ОНОШКО: Ну расскажите.

    СЛУШАТЕЛЬ: Да, дело в том, что, мне кажется, что это, конечно, очень талантливый человек, но мне кажется, что такие люди не должны заниматься такими серьезными инженерными задачами, как организация строительства.

    С. ДОРЕНКО: НУ я его спрашивал, вот я был у него, вот давайте вот именно этот вопрос чуть-чуть обсудим. Я его спрашивал, ну, я был у него на каком-то Бог весть этаже, там 30 каком-то, значит, и я его спрашивал, когда качается здание вот на ветру, я говорю: слушай это абсолютно серьёзное инженерное сооружение, здание. И у него вот эти вот, так сказать, подвижки, раскачки, они же рассчитываются. А вот почему, допустим, я ему говорю, почему на Манхеттене подобные вещи строятся их колоссальной толщины металла и даже не сваривается этот металл, а берется на болты огромные, да. А я говорю: а почему у вас из бетона, я говорю, извини, пожалуйста, бетон-это по-своему обработанная глина, это хрень когда-нибудь свалится. Он мне говорит: нет, мы купили технологию. И начинал дальше сыпать терминами.

    СЛУШАТЕЛЬ: Ну, вы знаете, тут есть особенности нашего законодательства, потому что несущие конструкции у нас просто по законодательству нельзя делать из стали. Ну, по пожарному законодательству, потому что сталь считается, что она при температурах там, ну, при горении, при пожаре она просто начинает плыть.

    С. ДОРЕНКО: Да.

    СЛУШАТЕЛЬ: То есть, когда сталь уже течет, бетон еще стоит и, в общем-то, люди успевают эвакуироваться и прочее.

    С. ДОРЕНКО: Я понимаю.

    СЛУШАТЕЛЬ: Связано не с самим Сергеем, а  с самим законодательством.

    С. ДОРЕНКО: Я понимаю, но а что американцы дураки? То есть американцы дураки?

    СЛУШАТЕЛЬ: Ну, тут вопрос уже, наверное, бюрократии, какой-то строительной традиции.

    А. ОНОШКО: Скажите, а вот в чем разница, он не строитель, ну, допустим, любой из нас, обладая талантами, берет, я, например, ищу и говорю вот у меня лучший архитектор Италии, ну, например, я его нанимаю, я говорю: я вам заплачу, нарисуйте мне проект. Он рисует проект, я дальше ищу подрядчиков, например, беру какую-нибудь компанию из Турции, ну, условно говоря, да, которые умеют это делать. мне для этого необязательно же строительное образование иметь, чтобы это все организовывать. Я так понимаю, что он этим и занимался, он же организатором был. Нет?

    СЛУШАТЕЛЬ: Понимаете в чем дело, современный строительный, ну как сказать, процесс – это настолько сложная вещь, вот, настолько огромное количество коммуникаций, разных инженерных дисциплин, что девелоперу, ну, человеку, который организовывает строительный процесс и, вообще, процесс организации проектирования, строительства вот, он просто обязан это знать, иначе, ну, как сказать, это просто превращается.

    С. ДОРЕНКО: Давайте, давайте скажем так, что в любом бизнесе моет управлять либо финансист, либо профессионал конкретно этого бизнеса, либо просто минагер, который распорядитель. Почему же не может? Может. 

    СЛУШАТЕЛЬ: Почему? Нет он может, но в силу, скажем так, особенностей российского бизнеса, руководитель и владелец денег, он может влезать практически во все вопросы в силу.

    С. ДОРЕНКО: И тогда лучше, и тогда лучше, чтобы он был профи?

    СЛУШАТЕЛЬ: Да, в таком случае, да, потому что вы все время приводите в пример Америку, но там деятельность людей, скажем так, заведующих финансами, насколько мне известно, ограничивается законодательством, строительным лобби, архитектурным лобби и прочее.

    С. ДОРЕНКО: Вы правы абсолютно.

    СЛУШАТЕЛЬ: У нас в стране ничем не ограничивается человек, у которого есть миллион, понимаете да.

    С. ДОРЕНКО: Это правда, правда. Ну он лезет во все, от кухни, от кухни до узко-специальных вопросов, совершенно верно.

    СЛУШАТЕЛЬ: Вот, я просто я просто еще один хотел хороший пример привести.

    С. ДОРЕНКО: Давайте, давайте.

    СЛУШАТЕЛЬ: Я работал в компании, ни я лично этим занимался, но у нас занимались адаптацией башни Федерации, вот, по просьбе Сергея Полонского, вот, он был заказчик, скажем так, адаптация технических этажей под офисные нужды.

    С. ДОРЕНКО: Да.

    СЛУШАТЕЛЬ: То есть технический этаж, на котором, вообще, не должны находится люди, там коммуникации, там, вообще, пройти невозможно, вот. По его личной просьбе этот тех этаж, ну, я не могу сказать, что это лично вот по просьбе Сергея, по крайне мере это был заказ его структур, вот.

    С. ДОРЕНКО: Скажите, а я вот вы сейчас, вы сейчас рассказываете именно про этот технический этаж, именно по нему я ходил, он как мансарда такая, наверху совсем, да?

    СЛУШАТЕЛЬ: Ну, нет, там технические этажи, они расположены с определённым шагом по всей высоте здания.

    С. ДОРЕНКО: Да, я понял.

    СЛУШАТЕЛЬ: Происходит разводка коммуникаций, где там хранение воды, чтобы закидывать выше и прочее, прочее. И только предназначено, чтобы там ходил мастер с ключом, там  с оборудованием каким-то еще, ну, то есть там технически.

    С. ДОРЕНКО: Понятно, понятно.

    СЛУШАТЕЛЬ: Технически этажи по просьбе там, ну, в том числе руководства этих компаний, да, адаптировала вот эти вот технические, скажем так, пространства под офис. Должен просто извлекать выгоду, чтобы банально просто получать больше денег, понимаете.

    С. ДОРЕНКО: Понимаю, понимаю.

    СЛУШАТЕЛЬ: Вот, вот.

    С. ДОРЕНКО: Кстати говоря, можно поделиться с вами своим опытом? Если идешь по одной из лестниц в Останкине, который построен именем 50-летия Октября в 67-мом году, то там вдруг попадаешь в преисподнею. Вот такой целый этаж есть, толи 4 Б, который целый этаж, прикиньте,  он, он совершенно просто одни трубы. Я как-то туда зашел случайно по приколу и вот именно это технический этаж, да, да, да, да, да.

    СЛУШАТЕЛЬ: Но вы знаете, вот, вообще, в современных зданиях процентов 50-60 пространства, вообще, объема здания могут занимать инженерные системы – это то, Что не относится к обитаемому пространству.

    С. ДОРЕНКО: Удивительно.

    СЛУШАТЕЛЬ: Но так просто вот для, так сказать.

    С. ДОРЕНКО: Удивительно. Спасибо вам за очень квалифицированное мнение, спасибо большое, спасибо.

    СЛУШАТЕЛЬ: Спасибо вам.

    С. ДОРЕНКО: Спасибо. Полонский – русский Трамп. Может для успеха строители такими должны быть говорит Пабло?

    А. ОНОШКО: У него политическое будущее есть?

    С. ДОРЕНКО: Это история с его судами напоминает фильм Народ против Ларри Флинта. Скажите, пожалуйста, вот это интересный вопрос, скажите, пожалуйста, у Полонского, у Сергея Полонского, я дам три телефона для голосования, три телефона для голосования, после тюрьмы теперь, когда он вышел, у него есть бизнес будущее 134 21 35, политическое будущее – 134 21 36, у него нет будущего в России, он должен уезжать – 134 21, туда в Камбоджу, к себе в Камбоджу – 134 21 37. У Сергея Полонского теперь, когда он вышел из тюрьмы, вышел  из заключения, вернее, у него несть бизнес будущее, будущее в бизнесе – 134 21 35, здесь в России. У него есть политическое будущее в России – 134 21 36. У него нет будущего в России, надо валить – 134 21, кстати, ему посоветовал Чичваркин, значит, Чичваркин посоветовал валить – 134 21 37 валить. Вот, вот, у меня сейчас голосование идет. 22-18-60 только что было, 22-18-60 голосование продолжается, уже 65 – валить, 64 валить. Более 60 процентов слушателей советуют Сергею Полонскому валить, значит, а не оставаться здесь в России. 16-17-65. Я, я чуть позже подведу результат, в смысле, я сейчас вижу уже 200 человек, но голосование продолжается. Так, а что посоветуете вы? 73 73 948, алло, здравствуйте, что посоветуете вы? Здрасьте.

    СЛУШАТЕЛЬ: Ну вы знаете, вы немножко неправильно позиционируете, он же получается обманул дольщиков-то непростых людей, а каких-то очень даже состоятельных.

    С. ДОРЕНКО: Попробуйте подойти к окну, попробуйте подойти к окну, немножко залипает звук.

    СЛУШАТЕЛЬ: Вот у меня окно.

    С. ДОРЕНКО: Спасибо.

    СЛУШАТЕЛЬ: Да, алло.

    С. ДОРЕНКО: Нормально, продолжайте, пожалуйста.

    СЛУШАТЕЛЬ: Нормально.

    С. ДОРЕНКО: Нет, ненормально. То есть его дольщики необычные люди, а богатые люди.

    СЛУШАТЕЛЬ: Да, необычные люди, необычные люди, как в политику, мы для него немножко в другой плоскости, для нас лежит.

    С. ДОРЕНКО: Ну хорошо, а как бы вы отнеслись его политической деятельности?

    СЛУШАТЕЛЬ: Никак, его, конечно, застрелить бы и все. Ну, наверное, его и застрелят.

    С. ДОРЕНКО: Интересная точка зрения, 73 73 958, и она такая не очень добрая, как мне представляется. 73 73 948, 73 73 948, алло, здравствуйте, слушаю вас.

    СЛУШАТЕЛЬ: Доброе утро, Борис Семенович, город Волгоград.

    С. ДОРЕНКО: Борис Семёнович, очень интересно, что вы думаете.

    СЛУШАТЕЛЬ: Ну, я думаю, что ему надо книжки писать – это единственное, чем он сейчас может успешно заниматься.

    С. ДОРЕНКО: Да, писать книжки.

    СЛУШАТЕЛЬ: Писать книжки, может быть, сценарий напишет и так далее.

    С. ДОРЕНКО: Хорошо, скажите, пожалуйста, но писать книжки здесь, зачем сидеть здесь для книжек? Сидеть можно на тропическом острове где-нибудь в Камбодже действительно и посередь пальм и писать.
    СЛУШАТЕЛЬ: Совершенно с вами согласен, туда думаю он и поедет.

    С. ДОРЕНКО: Писать книжки. Спасибо 73 73 948, 73 73 948, алло, здравствуйте, слушаю вас.

    СЛУШАТЕЛЬ: Доброе утро, Сергей, Владимир.

    С. ДОРЕНКО: Да.

    СЛУШАТЕЛЬ: Но я бы ему советовал, конечно, уехать в Камбоджу, потому что политическая деятельность, он все-таки широким массам населения непонятен. А бизнес, ну, он уже разорён, и я примеров таких, чтобы с миллиардов.

    С. ДОРЕНКО: Ну подождите, подождите, давайте скажем следующее: любой разоренный большой бизнесмен все-таки потом оказывается, что у него  деньжат, ну, потом выявляются какие-то активы, понимаете.

    СЛУШАТЕЛЬ: Ну да на жизнь ему хватит, безусловно. Но  давайте посмотрим на того же Чичваркина, да, прекрасный был, прекрасный винный бизнес в Лондоне, но уже не миллиарды долларов, как раньше. Тот же Березовский не смог подняться.

    С. ДОРЕНКО: Ну, вы знаете в чем дело, да, да, Вот у Березовского потом, когда он уже умер, а перед смертью, мне рассказывали друзья, у него была унизительная ситуация, когда он не мог заплатить за гостиницу, да. Так сказать, ночевал, ночевал в одном месте, мне рассказал приятель, у родителей его друзей. Не в состоянии был, не было ста долларов на гостиницу. А потом уже, когда он умер, обнаружилась какая-то его картина, которая стоила, ну, условно говоря, 600 тысяч долларов, да. Понимаете, то есть все равно что-то дак какие-то крошки там остаются.

    СЛУШАТЕЛЬ: На безбедную жизнь хватит, но вот подняться уже именно.

    С. ДОРЕНКО: Не получается.

     СЛУШАТЕЛЬ: До тех высот, я не вижу таких просто примеров. Даже вот Виктор Батурин сейчас воспитывает детишек и никакого бизнеса ничего нет. Так что пусть едет и отдыхает на островах, я думаю, хватит на жизнь.

    С. ДОРЕНКО: Спасибо, но если 8 островов, например, 7 можно сдавать и так далее. То есть все равно какая-то копеечка течет, правда. 73 73 948, 73 73 948, алло, здравствуйте, слушаю вас. Здравствуйте.

    СЛУШАТЕЛЬ: Здравствуйте, Сергей.

    С. ДОРЕНКО: Не забывайте, кто у Полонского жена, говорит Джи Ди Эс, на самом деле у Полонского жена, вы не путайте с Дерипаска и ее фамилия, но она по-моему не связана с кланом Дерипаска.

    А. ОНОШКО: Нет, она абсолютно обычная женщина.

    С. ДОРЕНКО: Вообще никак, вообще никак не связана с кланом Дерипаска. Да. прошу вас, да.

    СЛУШАТЕЛЬ: Ну, я хочу сказать не надо ничего советовать, сейчас будет очередная история, похожая на Ходорковского, он там расплатился, сейчас быстро манатки соберет и уедет. А потом против него заведут уголовное дело и будут искать опять – это обычная история.

    С. ДОРЕНКО: Да. Я имеется в виду, вы знаете, мне кажется, вы, вы, вы видите иную ситуацию. Мне кажется, Ходорковский получил свободу в связи с абсолютно серьезной, там за полгода до или за год до, за полгода до того, как должен был выйти, Ходоровский получил свободу чуть заранее. Вот в связи с абсолютно серьезным ухудшением здоровья матери.

    А. ОНОШКО: Ну да.

    С. ДОРЕНКО: За которую, за мать, приносили немцы Гельмут Коль лично привозил, я думаю – это из вариантов, не подтвержденный Кремлем, но тем не менее циркулирующих в массах, что Гельмут Коль или кто там Шредер, Шредер, прости, Шредер, Гельмут Коль - это просто у меня вспомнил в связи, Шредер, Шредер привозил письмо, просил за Ходорковского, чтобы он увидел мать перед смертью. И его на полгода раньше выпустили по просьбе и так далее немецких товарищей. Понятно, но Ходорковский, насколько я понимаю, истолковал свое освобождение и договоренности при освобождении чуточку по-своему. То есть он как бы занимается общественной, с его точки зрения, деятельностью, а с точки зрения московских его оппонентов, он занимается политической деятельностью. Вот здесь есть нюанс. И за то, что он занялся политической деятельностью, мне кажется, что он получил тут ответочки всякие, понятно, да? Я говорю сейчас то, что мне кажется. А Полонский необязательно будет заниматься какой-то политической деятельностью здесь. У него, наверное, не хватит ресурсов. Просто.

    А. ОНОШКО: Голосование наше как распределилось?

    С. ДОРЕНКО: Я остановил голосование, давай сейчас секундочку, да, значит, 14-17-69, получается хоть это самое, 14-17-69.

    А. ОНОШКО: Да вроде получается.

    С. ДОРЕНКО: Да, получается, все 100 процентов. Значит, 14 процентов – Полонскому следует добиваться, Полонский добьется успеха в бизнесе теперь после освобождения 14 процентов. В политике – 17 процентов. Нету у него будущего в России, надо валить – 69 процентов. Еще звонки, 73 73 948, 73 73 948, алло, здравствуйте.

    С. ДОРЕНКО: Здрасьте, Сергей, это Дима. Мне пришлось прикоснуться к строительному комплексу, изучал стройки, вы знаете эта история я скажу коротко, у нас часто строят непрофессионалы и это я видел документально после экспертизы домов ряда.

    С. ДОРЕНКО: Простите, Николай пишет мне, что Полонский – профессиональный строитель.

    СЛУШАТЕЛЬ: Видите ли, в чем дело, однажды я был на конференции, где был представитель ООН по строительству и доклад был  о разнице строительства домов на Манхеттене и в Москве. Дак вот, металлические конструкции, которые употребляются для фундамента, они пропускают холод.

    С. ДОРЕНКО: Да.

    СЛУШАТЕЛЬ: И они в нашей геоподосновой иначе по-другому нужно строить, поэтому это длинный, длинный разговор.

    С. ДОРЕНКО: Я понимаю, я хорошо,  но скажите мне тогда поскольку увы, поскольку я чувствую в вас специалиста, скажите мне, пожалуйста, когда такие здания по 40, по 50 этажей из бетона, не страшновато, что их качает ветер? Мне было бы веселее, если бы они все-таки были металлические, как в штатах, но в штатах, знаете.

    СЛУШАТЕЛЬ: Ну видите в чем дело, во эта женщин, она сказала: поезжайте на Манхеттен и спросите.

    С. ДОРЕНКО: Я понимаю, но я, как человек.

    СЛУШАТЕЛЬ: Вот так она сказала мне на такой вопрос.

    С. ДОРЕНКО: Я как человек опасаюсь, когда бетон качается. Мне кажется, что у бетона гибкости недостаточно, мне кажется, что у бетона появятся трещины, понимаете.

    СЛУШАТЕЛЬ: Все зависит от того бетона, какой. Помните кремлёвский бетон был 700-ый номер?

    С. ДОРЕНКО: Ну, вообще, слово 700-ый бетон я помню, но да.

    СЛУШАТЕЛЬ: Да, был еще другой бетон, очень много есть бетонов. Вот, помните же, когда все развалилось. И эксперт мой знакомый ездил, там же говорит песок был, они сэкономили на бетоне.

    С. ДОРЕНКО: Ну сэкономили, да, да, я понимаю.

    СЛУШАТЕЛЬ: Поэтому тут все зависит от технологии специалиста.

    С. ДОРЕНКО: А вот телевышка, мне говорят, бетонная и ничего.

    СЛУШАТЕЛЬ: Ну телевышка, телевышку гении строили.

    С. ДОРЕНКО: Гении, хорошо, я, я в затруднении, честно говоря, мне страшно. Ты знаешь, что такое бетон, ты видела бетон?

    А. ОНОШКО: Да.

    С. ДОРЕНКО: У меня плитка, мы плиткой обложили одно место тут у себя, ну, у ворот. И там машины, чтобы разминуться, касаются моей плитки, ну, понятно да, то есть дорога узкая внутри поселка. И одним, одним колесом правым они наезжают на мою плитку те, кто хочет разминуться, понятно, да.

    А. ОНОШКО: Да.

    С. ДОРЕНКО: Уже плитке два года, уже она вся облупилась, облезла  и половина лезла, как будто бы она из мыла сделана, понимаешь, что ее размывают дожди, не знаю что. То ест это бетонная плитка, дерьмо, дерьмо, ну, название понимаешь, ерунда. Значит, мне надо снова все это менять или что, понимаешь?

    А. ОНОШКО: Да, конечно.

    С. ДОРЕНКО: Я теперь спрашиваю, как они шарашат здания там, не знаю, сто метров верх бетонное, которое качается и при этом не трескается – это чушь какая-то. Это чушь, мать.

    А. ОНОШКО: Ну может быть разное, может быть, это больше похоже на резину этот бетон, мы не знаем, что это за технология.

    С. ДОРЕНКО: Мы должна четко понимать, что это значит тогда это не бетон. Но обнимаешь, я не верю в эти здания.

    А. ОНОШКО: Не верите? Ну пока еще ничего не рухнуло.

    С. ДОРЕНКО:  Я, я стараюсь их даже объезжать так, чтобы они не легли прямо на меня. Я такой, я, когда приезжаю по третьему транспортному кольцу, я голову в плечи втягиваю, думаю сейчас как эта хрень. Новости.

    С. ДОРЕНКО: Анастасия, есть статья такая концептуальная, почему рабочий день удлиняется, производительность труда падает  в России неуклонно, неуклонно падает производительность труда, понимаешь. На самом деле, мы уходим от таких тем, потому что они как бы тяжелые и длинные и непонятные, но.

    А. ОНОШКО: Да, да.

    С. ДОРЕНКО: Да, да, мы каждый раз, я каждый раз по вёрстке их сталкиваю вниз, но мне кажется, что это важно. Вот Китай просто для того, чтобы начать, чтобы оживить, Китай приготовил план покорения солнечной системы. Значит, они намерены освоить окололунную орбиту, ну, совсем серьёзно, фундаментально, по-большому.

    А. ОНОШКО: Да, да, да.

    С. ДОРЕНКО: Они полетели к околоземному астероиду какому-то, а еще в Ганимеду – крупнейшему спутнику Юпитера, они полетят на Марс и так далее и так далее. Китайцы, китайцы всерьез берутся за космос, понимаешь.

    А. ОНОШКО: И уже осваивают планету Земля, мы везде видим китайских туристов.

    С. ДОРЕНКО: Можно я скажу, можно я скажу, они берут, они берут в свои союзники одну часть советского союза, а именно Украину. Китай вместе с Украиной, я сейчас не шучу.

    А. ОНОШКО: А в качестве кого они?

    С. ДОРЕНКО: В качестве двигателя южмаш и все это, понимаешь, вся космическая часть индустрии Украины, вся космическая часть будет работать на Китай. Китай с Украиной, которая, ну, Украина понятно, что не главная, Украина там вспомогательная в сущности цех, но Украина, Украина и Китай пойдут в космос, понимаешь, да?

    А. ОНОШКО: Да.

    С. ДОРЕНКО: Это будет называться китайская программа, но Украина будет ее частью, как она была частью советской программы, понимаешь?

    А. ОНОШКО: Да.

    С. ДОРЕНКО: Я просто тебе говорю про то, как происходят какие-то вещи, которые, мы  может быть не очень фиксируемся на них. И давай, давай я попробую, значит, тебе рассказать о том, помечу рабочий день удлиняется, вернее, как что происходит. Российские работники проводят на своих рабочих местах на 20-25 процентов времени больше, чем их коллеги из Германии, Франции, Испании, Швейцарии – говорит господин Сафонов из российской академии народного хозяйства, значит, и так далее, да, проректор.

    А. ОНОШКО: Да.

    С. ДОРЕНКО: Это не только рост труда, это международных организаций данные. Главная причина – нижайшее качество управления.

    А. ОНОШКО: То есть плохие начальники, которые неправильно распределяют задачи, правильно?

    С. ДОРЕНКО: В сущности да, в сущности да. Смотри, производительность труда в России низкая, очень низкая, на 27 процентов ниже общемировой. Ты понимаешь. То есть, есть общемировая, внимание, товарищи, я хочу чтобы вы зафиксировали это в голове, внимание, внимание, внимании, есть общемировая производительность труда, внимание, понимаете, да? Значит, сказать там вот эта девочка во вьетнамках в Гондурасе, которая идет там че-то сказать там на работу, вот этот вот мальчик, который на скутере куда-то едет на Бали, или на острове Ява, значит, этот господин, который идет по Конго, Браззавиль, Конго, Киншаса, вот эти все Заир, который там была и все. Вот это вот там они все идут. Это есть некая средняя мировая производительность труда, понятно? средняя мировая. Вот все они вместе, девочка в Гондурасе, мальчик в Конго, мальчик на Бали, все они вместе с какой-то силой работают, с какой-то производительностью. Значит, русские от них отстают от средних на 27 процентов. То есть мы на 27 процентов хуже, хуже среднемирового, понятно о чем я говорю? Я боюсь вам не пережить этих цифр. А от европейских стран, европейские страны, это что там сказать какой-то араб в Бельгии, какой-то араб во Франции – вот это европейские страны, какой-то турок в Германии, он работает лучше русского на 81 процент. Внимание, я прошу вас обратить внимание, что 81 – это очень близко уже к ста, правда же? И это значит, что огни в два раза лучше работают, вот этот турок в Германии и араб во Франции и араб в Бельгии они работают в два раза лучше русских. Вам это понятно? Ну просто чтобы я хочу какие-то цифры, чтобы вы себе их выгравировали там, так сказать, там в полушарии, договорились? При этом вы находитесь на работе на 25 процентов дольше, понятно? То есть араб уже ушел, араб уже танцует, бьет себя по ляжкам и пританцовывает, понятно? А вы еще вкалывает. Но когда вы уйдёт, вы все равно в два раза хуже араба, понятно о чем  я говорю? Ну просто интересно. Да, алло, здравствуйте, слушаю вас. Ну почему так, я не знаю, почему так, обидно. Алло? Нет. 73 73 948, 73 73 948, алло, здравствуйте, слушаю вас.

    СЛУШАТЕЛЬ: Алло, здравствуйте.

    С. ДОРЕНКО: Здравствуйте, здрасьте.

    СЛУШАТЕЛЬ: Меня зовут Юрий тут по поводу.

    С. ДОРЕНКО: Производительности?

    СЛУШАТЕЛЬ: Того, что наша работа на 80 процентов, а какую отрасль вы берете? Я вот работаю водителем дальнобойщиком, мы работаем по 15 часов в день.

    С. ДОРЕНКО: Да.

    СЛУШАТЕЛЬ: Ни один европеец столько не работает.

    С. ДОРЕНКО: Да, а  я беру, я беру производительность труда по народному хозяйству – это аналитический центр при правительстве Российской Федерации провел исследования. Смотрите, рост труд, аналитический центр при правительстве Российской Федерации вот они провели это исследование, а пишет об этом российская газета, орган печати правительства Российской Федерации – вот и все, что я вам сообщаю.

    СЛУШАТЕЛЬ: но это вранье, в транспортной отрасли все сейчас вынуждены работать просто, если я раньше работал 8, 10 часов, то теперь 15.

    С. ДОРЕНКО: Да не вранье никакое. Я понимаю, что вы перерабатываете, это очевидно, я знаю, я знаю.

    А. ОНОШКО: Это констатирует.

    С. ДОРЕНКО: Они тоже описывают, любые русские работники в среднем, в среднем на 20-25 процентов работают больше, чем европейцы, нов два раза хуже, чем по результату, по производительности, в два раза хуже по производительности. Они умные, талантливые, интересные, трудолюбивые, трудолюбивые, землю жрать готовы, земля дымится под их этими самыми кроссовками, понимаете. А работают в два раза хуже, в два раза. 73 73, я не понимаю почему, я вас спрашиваю. 73 73, мне обидно, алло, здравствуйте, слушаю вас.

    СЛУШАТЕЛЬ: Здравствуйте, Сергей, меня Владислав зовут.

    С. ДОРЕНКО: Да.

    СЛУШАТЕЛЬ: Я, в общем-то, из металлообработки. Я вам так объясню, если вы работает на универсальном станке, каждый раз заготовку зажимаете, обрабатываете, убираете – одна производительность. Другая производительность, если специализированный станок, который сам подает, и третья, ну, и обрабатывает сам и все остальное, и третье, если это стоит комплекс, который и заготовку сам возьмёт и обработает, дальше ее отдаст и измерит и даже. То есть мы рабочие, как бы работаем в предоставленных условиях. Если руководство не обеспечивает нормальные производственные условия, он и будет работать как крестьянин.

    С. ДОРЕНКО: Да.

    СЛУШАТЕЛЬ: То есть дело не в рабочих, а в управлении.

    С. ДОРЕНКО: Нет, ну хорошо, интересно, а вот у меня вопрос, хорошо, вот вы умный, я умный, это ну думаю, ну, я не дурак, в общем, дурак, конечно, но в другой раз бывает у меня проблески. А вот Настена умная, вот мы все умные, а вместе получается дрянь, почему так?

    СЛУШАТЕЛЬ:  А потому что условия в стране такие, никто не хочет вкладываться в производство, наверное.

    С. ДОРЕНКО: Подождите, подождите, в стране, в стране, когда вы сказали в стране, то есть у нас, у нас, не у них же, не у них же, у нас, это мы создали в стране, нет, ну мы создали условия.

    СЛУШАТЕЛЬ: Так оно, так оно, но если производственникам не ставятся условия, в которых они обязаны вкладываться в развитие промышленности, они себя так и ведут. Они высасывают, не вкладывая, а мы так и работаем.

    С. ДОРЕНКО: Не знаю. Ребят, это мы, давайте, давайте просто скажем мы, это мы, поэтому условия в стране – это условия у нас. Условия в стране созданы, они не созданы, это мы создали, давайте, ну, давайте все время местоимения подставлять, нельзя. Так случилось, я не хочу слышать так случилось, это так случилось, простите, но это слишком по-русски. Давайте говорить так, как будто мы американцы, мы в нашей стране, американцы говорят еще в моей стране или в этой стране, мы в нашей, в этой стране, мы в наше создали такие условия, мы создали такие условия, в которых и так далее и вот описывайте. Ну потому что не надо кто-то создал вам условия, а кто создал-то не понимаю. Алло, здравствуйте.

    СЛУШАТЕЛЬ: Добрый день.

    С. ДОРЕНКО: Здравствуйте.

    СЛУШАТЕЛЬ: По вашему вопросу отвечу следующее.

    С. ДОРЕНКО: Да, пожалуйста, прошу вас.

    СЛУШАТЕЛЬ: производительность ниже, она же считается в среднем на работника, а у нас один сошка и семеро с ложкой. И как правило, те, кто с ложкой, заработок у них выше раза в полтора. 

    С. ДОРЕНКО: Я вот не вижу, можно, можно вопрос, извините, как мне обращаться  к вам?

    СЛУШАТЕЛЬ: Евгений.

    С. ДОРЕНКО: Евгений, смотрите, вот я работаю, у нас редакция, значит, все с мокрой спиной, ну, честное слово, Настёна скажи.

    А. ОНОШКО: Да.

    С. ДОРЕНКО: Все с мокрой спиной, послушайте, вообще, ни одного проходимца, не одной чьей-то жены, вообще, никого, понимаете.

    СЛУШАТЕЛЬ: Замечательно.

    С. ДОРЕНКО: Вот я работал в советской организации, были чьи-то дочери, чьи-то жены и так далее, а сейчас нет этого, ну, нет этого.

    СЛУШАТЕЛЬ: Это у вас нет.

    С. ДОРЕНКО: Да и нигде нет.

    СЛУШАТЕЛЬ: Нет,  у нас полно.

    А. ОНОШКО: Где это?

    С. ДОРЕНКО: Да, это в  какой отрасли примерно?

    СЛУШАТЕЛЬ: Роскосмос.

    С. ДОРЕНКО: А, ну это другое, там бюджетное, наверное, тогда это можно.

    СЛУШАТЕЛЬ: Там бюджетное, да, бюджетное.

    С. ДОРЕНКО: У нас ни одного, ни чьей-то жены, ни чьей-то дочери, ни чего-то сына, никого – все бегают с мокрой спиной, с мокрой спиной. Все едят на рабочем месте, бегут в столовку, берут эту самую пластиковый вот этот вот, и с ним прибегают и рубают на рабочем месте, отвлечься некогда ни на секунду, понимаешь, ни на секунду.

    А. ОНОШКО: Да.

    С. ДОРЕНКО: Ну, я вижу, то есть если у людей смена 6 часов, внимание, 6 часов я сказал, внимание, вам кажется, что вам мало – это 6 часов стресса адского, адского стресса, через 6 часов человек, как выброшенная помойная тряпка, так бамс, все, умирает, понимаешь? Ребята работают, где я не понимаю, а почему вы хуже работаем то, чем.

    А. ОНОШКО: Ну я не знаю, может быть, действительно, все уже начали смеяться над МВА, например, а может быть, это то, чего нам не хватает всем как бы действительно более эффективных руководителей искать.

    С. ДОРЕНКО: Нет, однажды, однажды про евреем сказал Жванецкий, он сказал про Израиль, прошу прощения, про Израиль сказал Жванецкий, что евреи во всем мире нанесённое тонким слоем как удобрение, а собранные вместе – куча дерьма, по-моему, так он сказал. Вот получается следующее: я хороший, ты хорошее, значит, Женя вот хороший, звонит человек нам из Роскосмоса – хороший – все хорошие ребят, хороший, а почему мы у нас устроили кучу дерьма? Я даже не знаю, я просто спрашиваю, ну почему, почему, это же вы сделали, но это же сделали вы.

    А. ОНОШКО: А, может быть, мы все-таки боимся, Сергей говорим.

    С. ДОРЕНКО: Алло, здрасьте, да.

    СЛУШАТЕЛЬ: Здрасьте, Сергей.

    С. ДОРЕНКО: Здравствуйте.

    СЛУШАТЕЛЬ: А я вот думаю по поводу этого, что дело-то, наверное, совершенно в другом.

    С. ДОРЕНКО: Да.

    СЛУШАТЕЛЬ: Просто у нас как вот говорят пословица, как нам платят, так мы и работаем, потому что почти каждый. 

    С. ДОРЕНКО: Нет, нет, а платят нам много, слишком много. Мы работаем хуже китайцев. Мы работаем хуже китайцев, а получаем больше китайцев.

    СЛУШАТЕЛЬ: Нет.

    С. ДОРЕНКО: Ну понятно же, что да.

    СЛУШАТЕЛЬ: Вряд ли, что мы больше китайцев получаем.

    С. ДОРЕНКО: Ну почему нет?

    СЛУШАТЕЛЬ: Ну потому что, потому что везде стараются что-то зажать, что-то отнять ,чтобы работали больше, а платили бы меньше, понимаете, у нас менталитет такой вот.

    С. ДОРЕНКО: Да? Ну не знаю, знаете, мне кажется, что нам платят достаточно.

    А. ОНОШКО: Сергея.

    С. ДОРЕНКО: Да.

    А. ОНОШКО: А вот мы так избегаем, отмахиваемся и говорим: да нет что нам кто недодал, это мы сами так организовали, а ведь на самом деле это не совсем там, призываю еще раз вас оглянуться ретроспектива, немцы ГДР ФРГ, Корейцы КНДР, Республика Корея. Два типа устройства общества работают по-разному у одинаковых людей.

    С. ДОРЕНКО: То же самое, смотрите, та же самая нация, одна и та же нация.

    А. ОНОШКО: Все то же самое: язык.

    С. ДОРЕНКО: КДР, ФРГ, КДР, ФРГ, ничем не отличатся, не отличались при старте друг от друга, ничем.

    А. ОНОШКО: Да, вынуждены были стену в итоге поставить чтобы.

    С. ДОРЕНКО:  Да, а значит, вот. И одновременно республика Корея.

    А. ОНОШКО: 51-ый год, 50-ый год берите там, вообще, нет разницы, все это сельскохозяйственное глубокое.

    С. ДОРЕНКО: Или, например, или, например, я такую странную вещь скажу: огромное общество кубинцев, огромное сообщество кубинцев, значимое сообщество кубинцев  в Майями, огромное и Куба, Куба. То есть они уезжают.

    А. ОНОШКО: А чем кубинцы в Майами занимаются?

    С. ДОРЕНКО: Они занимаются всем, вообще, всем. Но они абсолютно успешны, они в условиях штатов, они абсолютно успешны, они очень успешные люди, понимаешь. Мария Литас, остальные кто уезжали сотнями тысяч с Кубы, они абсолютно успешные люди, понимаешь, богатые.

    А. ОНОШКО: Получается, может быть, надо посмотреть на сторону или нет? Или нет?

    С. ДОРЕНКО: Чего?

    А. ОНОШКО: Ну что-то неправильно там в Кремле, может быть, что-то неправильно где-то устроено и дальше в правительстве, нет?

    С. ДОРЕНКО: Да, да, да. Ребят, если вы, если вы, так сказать, здесь есть несколько критиков радио, работа на радио. Вы знаете, на самом деле, вы недооцениваете трудность работы на радио. Трудность работы на радио сравнима с, я думаю, самыми напряженными, нервными работами. Я знаю одного выдающегося радиоведущего, выдающегося с другой станции, он мне говорит: как ты работаешь каждый день? Я говорю: не знаю. Он мне говорит: ты знаешь, что я делаю это, только меньше, чем ты однажды в пятницу и после этого лежу, лежу весь день, вообще, не встаю. Ну в смысле возвращаюсь домой и лежу весь день, пытаюсь отойти оклематься от такого, от двухчасового эфира, понимаешь, да?

    А. ОНОШКО: Да.

    С. ДОРЕНКО: А я говорю – я делаю это каждый день. И просто потом делаю, езжу по делам, ну просто привычка, не знаю. Но это очень тяжёлая работа, вы напрасно думаете, что это легкая работа. 73 73 948. Алло, здравствуйте, слушаю вас, здравствуйте.

    СЛУШАТЕЛЬ: Да, добрый день, Владимир Москва.

    С. ДОРЕНКО: Да, Владимир.

    СЛУШАТЕЛЬ: Вот про рабочих, вот супруг рассказывала, как пытались построить производство в той области, где там меньше 6000 человек. И там рабочие, они, ну, они просто не хотят работать и даже вот когда что-то там не так идет, они начинают портить станки. И вот эта фирма потом переехала там в Подмосковье, говорит: вот тут можно найти квалифицированные кадры, которые будут приходить вовремя, ну,  работать там, а в регионе невозможно даже завод построить.
    С. ДОРЕНКО: А примерно назовите регион какой примерно хотя бы север, юг, че там, Сибирь где.

    СЛУШАТЕЛЬ: Километров 500 от Москвы.

    С. ДОРЕНКО: На юг? На восток?

    СЛУШАТЕЛЬ: На юг, на юг.

    С. ДОРЕНКО: Воронеж, Воронеж, Пенза.

    СЛУШАТЕЛЬ: Да, да, да вот где-то там.

    С. ДОРЕНКО: Вот там. И все, просто портят станки и все?

    СЛУШАТЕЛЬ: Да, да, портят и все.

    С. ДОРЕНКО: У меня товарищ, у меня товарищ, тоже я говорил уже на восток один, а другой на юг купил колхоз. Ну я не знаю точно, 2000 гектар, 3000 гектар, ну, типа того. Значит,  и он говорил в отчаянии, потому что он до этого был там русский патриот и все на свете, да, он говорил нам в отчаянии, что он завозит среднеазиатов, потому что местные портят, крадут и пьянствуют. Все, наверное.

    СЛУШАТЕЛЬ: Да, да, да.

    С. ДОРЕНКО: Он говорит, только единственное, что местные бабы работают, местные бабы, значит, а под начало русских баб ставят таджиков, потому что и все. Вот он говорит,  у меня сидит Мария Ивановна и она рулит, там у нее 20-309 этих оглоедов.

    А. ОНОШКО: Хасан, иди сюда.

    С. ДОРЕНКО: Хасан сюда иди, тащи бетон сказала и так далее. Это понятно, да, вот такая тема. По-другому организовать работу невозможно, потому что иначе все будет разворовано, разбито и будут пьяные всюду валяться. Вот такая тема. Да, это товарищ у меня рассказывал. И второй тоже на Волге, этот, знаете, что сделал, ну, это совсем смешно, он пригласил от английской фирмы, которая занимается пшеницей, аргентинцев. Ну, ну я сейчас не шучу, английская международная корпорация по освоению каких-то там черноземов ничего. Они, значит, пригласили аргентинцев, которые рулят там тракторами, и говорит: тоже русские бабы годятся для работы, больше никто, все, понимаете? Такая ситуация. Ну это правда.

    А. ОНОШКО: Да.

    С. ДОРЕНКО: Я верю, знаешь почему, знаешь почему я узнал об этом?

    А. ОНОШКО: Почему?

    С. ДОРЕНКО: Я на самом деле был на Париже у аргентинцев у друзей и они мне представили, вот там Хуан, вот Хосе, еще там, еще, значит, три человека. Я говорю: а вы что здесь делаете? Ну просто в  какой-то момент. И они говорят: мы водим здесь комбайны, мы комбайнеры. Я говорю: да ладно? Они говорят: точно. То есть они, ну они в Москве просто были друзьях у аргентинской семьи, тусили типа клуб аргентинцев. А так они где-то на Волге, толи в Саратовской области, толи в Самарской, где-то на Волге хреначат на комбайнах в интересах английской компании, которая берет землю в лизинг у моего приятеля. Колхоз, он купил колхоз, и  посадил туда, чтобы у них геморра не было, английскую компанию. Английская компания выращивает там пшеницу силами аргентинцев.

    А. ОНОШКО: Правильно.

    С. ДОРЕНКО: Потому что комбайны дорогущие, американские, английские какие-то комбайны, очень дорогие. Аргентинцы в них понимают, поэтому их завезли. Я говорю: а как местные? Они говорят: а что с местных проку? Никакого проку.

    А. ОНОШКО: Я могу себе представить, что там с местными.

    С. ДОРЕНКО: Понятно? Это удивительное дело, удивительная тема, понимаешь. Ну хорошо, а у нас в собете сварщик получает еле-еле сто рублей. Что значит сто рублей? Вы имеете в виду сто тысяч рублей? 73 73, алло, здравствуйте, слушаю вас. Да, здравствуйте.
    СЛУШАТЕЛЬ: Здравствуйте, Сергей, это Владимир из Москвы.

    С. ДОРЕНКО: Да, Владимир.

    СЛУШАТЕЛЬ: Значит, всю жизнь работаю в нашей промышленности и пришел к однозначному выводу, что справедлива одна восточная мудрость, что стадо баранов предводительствуемая львом разгромит в бою стадо львов, армию львов, вернее, предводительствуемая бараном. Казалось бы, чепуха, и вы всегда баранов - ничего подобного. Баран заведет львов в безводную пустыню, потеряет обозы, значит, они будут утомленные, место для  водопоя в низине.

    С. ДОРЕНКО: Это мы.

    А. ОНОШКО: Это мы, да львы такие, неправильно заведенные.

    С. ДОРЕНКО: Мы львы и бараны, мы же все, мы же все мы, вот ваш непосредственно начальник – это мы, понимаете? И мы все время - это мы. Надо расширить сознание Владимир и сказать: это мы управляем нашей страной. Как? Плохо. Кто управляет нашей страной? Ответ: мы. Как мы управляем нашей страной? Плохо, ну, или нелестного хорошо, недостаточно хорошо. Но этот ответ: мы.

    СЛУШАТЕЛЬ: Нет, я не совсем согласен вот с этим определением, потому что.

    С. ДОРЕНКО: А я согласен, а я согласен.

    СЛУШАТЕЛЬ: Потому что, значит, вот говорят: это же наши дети бьют лампочки в подъездах, но не мой же сын бьет это, понимаете?

    С. ДОРЕНКО: Но всегда это мы, ну всегда это мы, всегда мы, все равно. Представьте, что нас не 145 миллионов, да, а представьте, что нас тридцать человек, ну, некая обозримое для вас количество, хорошо сто человек, нас сто человек, всего сто вместе с детьми, понимаете, да? Вот обозримое количество человек, правда? Значит, вот это мы делаем страну, это мы все, это все мы, никто другой. Мы не умеем разговаривать друг с другом, значит, вы не умеете разговаривать с теми, чьи дети бьют лампочки в подъезде, вы не умеете с ним  разговаривать, а значит, вы не посторожили систему коммуникаций, а значит, вы в школе вместо постоянных, как в английской школе, Володь, можно так Володь? Ничего, не фамильярно?

    СЛУШАТЕЛЬ: Ничего, ничего.

    С. ДОРЕНКО: Послушайте, слушайте, значит, смотрите, в английской школе они постоянно и непрерывно на каждом уроке ведут диспуты, вступая в дискуссии по любому вопросу, постоянно – это задание классное постоянно. То есть людей, детей с 8-летнего, 7-летнего, 6-летнего возраста учат коммуникации на горизонтальном уровне: докажи свою позицию, не таи свою позицию, выяви эту позицию и защити ее, и позволь ее критиковать, и согласись с позитивной критикой и так далее. Дети только этим в школе и занимаются, постоянными дискуссиями.

    СЛУШАТЕЛЬ: Ну у нас же этого нет, да и все.

    С. ДОРЕНКО: Значит, мы с вами, мы с вами построили такую страну, где мы детей не готовим к коммуникации, где дети будут друг к другу относиться с помощью автоматов, кинжалов, безбольных бит и мата, ну, потому что они не готовы к коммуникациям, где проблемы будут, проблемы будут вызывать сердечные приступы, проблемы будут вызывать не разговор, а сердечные приступы и миграцию. Вот мы такую, мы же строили страну-то, это наша страна. Ну почему, а кто еще, дядя Федя, что ли? Я не понял. Кто построил страну, можно я спрошу?

    А. ОНОШКО: мы.

    С. ДОРЕНКО: Мы. Посмотрите, посмотрите сериал Тюдоры, Генри х VIII полоумный полностью, понимаешь, полностью полоумный Генрих VIII все проводит через Парламент, не может без Парламента, созывает парламент, проводит через Парламент. Посмотрите, пожалуйста, сериал, я очень настаиваю, посмотрите Тюдоры, Тюдоры, потом посмотрите два приквела к Тюдорам, два приквела: первый Белая Королева, второй Белая принцесса. Обязательно посмотрите. Сначала Тюдоры, потом приквелы. Белая королева, понятно, да?

    А. ОНОШКО: Да.

    С. ДОРЕНКО: Значит, эти самые, как их там, Ланкастеры и кто другие? Ну все, хорошо Йорки, Господи, Йорки, Йорки, значит, каждое решение проводят через Парламент и, больше того, часть решений заворачивается. Потом приходят, потом приходят Ланкастеры, Тюдоры, как ответвление Ланкастеров, и каждое чертово решение опять проводит через Парламент. Есть решение, которое пытается провести, но не может, а Парламент, оказывается, говорит, нет. И как они с вывертами придумывают, как распорядиться собственностью, и все это опять проводят через Парламент. Ребят, да у нас до сих пор нет той культуры коммуникации, которая есть в Англии 17-ого века, понятно че я говорю сейчас? В Англии 17-ого века культура коммуникации существенно выше, чем в России 21-ого, понимаешь? Мы строим систему коммуникации, основанную на кинжальных ударах, расстрелах, отъеме собственности, оскорблениях, мате, унижениях и так далее, мы строим такую систему коммуникаций. А потом мы говорим: почему мы не можем договориться? Отвечает такой: А вы же этого хотели, вы же хотели мата и обмена кинжальными ударами, вы же этого хотели. Вы получили ровно то, что вы построили, ку-ку. Вам че дядя Федя страну построил? Это вы построили страну, ну и ешьте полной ложкой. В движении, сейчас мы посмотрим, что там в движении. В движении хорошо все. Я не знаю сколько баллов, потому что мы построили Яндекс, который не работает с ipad и, вообще, Safari он не любит. Вот. Значит, поэтому, но тем не мене, я думаю, что меньше 4-х баллов или 4 или меньше, как это было. Хороший городочек, свободный, летайте ребята.

    С. ДОРЕНКО: 10 часов, 6 минут, четверг, 13-ое июля. Здравствуй великий город, здравствуйте все, это радио «Говорит Москва». Говорит Москва. Анастасия Оношко ведущая этой программы, здравствуйте.

    А. ОНОШКО: И Сергей Доренко, доброе утро, всем.

    С. ДОРЕНКО: Зрасьте, здрасьте, здрасьте. Хорошо. Давайте. В чем производительность труда на радио, в Южной Корее и в Японии нет английской коммуникации – говорит Алекс. Там есть другая коммуникация, она более древняя, патриархальная, но она есть, она есть обязательно. Хорошо, давайте говорить о долларе, мне кажется, что вот это приятно, да, вот и все.

    А. ОНОШКО: Канадец укрепился – пишут нам кто-то, а доллар ослаб, но это на мировом.

    С. ДОРЕНКО: А кто из Луни, а кто Муни, не помнишь?

    А. ОНОШКО: Что?

    С. ДОРЕНКО: Один есть Муни, а другой Луни.

    А. ОНОШКО: Нет.

    С. ДОРЕНКО: Луни, по-моему, канадец.

    А. ОНОШКО: В первый раз слышу.

    С. ДОРЕНКО: Здрасьте. Ты не занималась форексом, форексом?

    А. ОНОШКО: Занималась, я 800 долларов проиграла.

    С. ДОРЕНКО: Хорошо, а как зовут на форексе английский фунт?

    А. ОНОШКО: Я же имела дело с экраном компьютера.

    С. ДОРЕНКО: Я просто спрашиваю тебя просто спрашиваю.

    А. ОНОШКО: Английский фунт.

    С. ДОРЕНКО: Стерлинг.

    А. ОНОШКО: я знаю, что, что это?

    С. ДОРЕНКО: Стерлинг. Стерлинг.

    А. ОНОШКО: Просто стерлинг?

    С. ДОРЕНКО: Стерлинг.

    А. ОНОШКО: Так, фунт, стерлинг, дальше.

    С. ДОРЕНКО: Муни – это, по-моему, австралийский доллар, а луни – это канадский доллар.

    А. ОНОШКО: Смешно.

    С. ДОРЕНКО: Луни – канадский доллар, поняла? Ну все, ну все. А этот  самый.

    А. ОНОШКО: А американский доллар чего тогда просто доллар?

    С. ДОРЕНКО: Просто доллар, просто слово доллар означает. О, что я вижу, все, да, нет, 60,19, 60,19 я вижу, 68,89.

    А. ОНОШКО: С такой трагедией какой-то в голосе.
    С. ДОРЕНКО: Я увидел, как сотрудник соседней организации подошел  к окну и саданул струю из вэйпа только что. Да, в окно, гнать в шею за такие вещи. Это нельзя. Спинер крутить можно, а вейп нельзя.

    А. ОНОШКО: А гироскутер?

    С. ДОРЕНКО: Гироскутер можно.

    А. ОНОШКО: Но скоро запретим.

    С. ДОРЕНКО: Скоро запретим. 60,21 рубль к доллару, 68,91 евро, 47,62, значит, нефть и 1 14 46 главная пара. Ты знаешь, что доллар просел, потому что было такое аккуратное высказывание РС, аккуратный комментарий ФРС, который позволили сомневаться в укреплении ужесточении денежной политики, вот, что в этом году может быть ничего не будет, какой-то такой намек был странный, тень на плетень, и все перепугались и доллар ослаб. Вот он стал 1 14 47 сейчас в главной паре, понимаешь. Ну хорошо, давайте, давайте ждать, что будет. На самом деле говорят, что доллар опускают к рублю опять иностранцы. Пришли иностранцы, пришли иностранцы и хотят поднять рубль. И может быть, иностранцам это удастся. Долгих у них тут у нас интересов нет, но они на нас смотрят как на некий инструмент такой коротенький.

    А. ОНОШКО: А мы должны угадать и вместе с ними тявкнуть, правильно?

    С. ДОРЕНКО: А мы должны угадать, чего иностранцы хотят от рубля, чего хотят от нас вот именно. Дядя пришел к муравейнику и станет писать на муравейник, что же должны делать муравьи? Угадать на никакую сторону с какой силой струи станет писать дядя, угадать, и сделать деньжат, понятно?

    А. ОНОШКО: Да.

    С. ДОРЕНКО: Вот как-то так. Хорошо, погнали дальше. Я хочу сказать, что теперь у же миллион дают чего-то, но миллион чего рублей я не понимаю абхазские власти, чтобы найти убийц русских туристов. Миллион, чего миллион-то?

    А. ОНОШКО: А у них там что?

    С. ДОРЕНКО: Рублей, рублей, рублей. Миллион рублей. К сожалению, это не первый случай нападения на россиян в республике туризм а Абхазии никогда не был безопасным и так далее и так далее и так далее. Мы с Настей решили спросить сегодня, ну, вы понимаете, что этой истории уже довольно много, несколько дней, семья Кабановых из Москвы, как правильно? Кабанов?

    А. ОНОШКО: Кабановы.

    С. ДОРЕНКО: Кабановы из Москвы и двое их малолетних детей, которому нет и трех лет.

    А. ОНОШКО: А второму сколько?

    С. ДОРЕНКО: Не знаю, одному нет трех лет, а второму, соответственно, чуть больше поехали отдыхать к черному морю с друзьями Николаем и Натальей. То есть Николай и Наталья-это супруги, а другие Кабановы. Две семьи. У Кабановых двое детей, в Абхазии они решили, дикарями. Дикарями в том смысле, что в кемпинг они решили.

    А. ОНОШКО: Ну просто в палатке поехали.

    С. ДОРЕНКО: Кемпинг, кемпинг.

    А. ОНОШКО: Да, это так прям дикарями, вот не ехали бы дикарями, ничего бы не было, да.

    С. ДОРЕНКО: Нет, нет, нет, нет. Половину отпуска провели на рыбалке, затем, отправились к кемпингу, нет, вторник, до вторника они были на рыбалке, потом пошли к кемпингу. По дороге в лагерь на них напали грабители в масках с автоматом и ножом 33-летний Андрей Кабанов решил проявить мужество, дать отпор, ну, видимо, увидел слабину, че бы он так полез. Видимо, увидел, что есть возможность как-то, его два раза ударили ножом в грудь, значит, он умер, все фатально. И мы хотим поговорить с вами, мужчина скончался в реанимации и теперь они дают, значит, требовали деньги, ценные вещи, затем, взяли двух женщин в заложницы, увели с собой в горы, там бросили, ну, в смысле сбросили по счастью, по счастью они целы, все нормально. Значит, потом была новость, что детей вроде бы крали у них и тоже требовали выкуп и все такое, вот как бы и все, абречество. Абречество вот как это называется, абреки.

    А. ОНОШКО: Да, что это значит абреки?

    С. ДОРЕНКО: Это организация, ты знаешь, что абреки гордятся тем, что они абреки.

    А. ОНОШКО: Я это слово из литературы знаю, но.

    С. ДОРЕНКО: Да, ты знаешь, что абречество – это традиция Кавказа. И ты знаешь, что они гордятся этим. Когда.

    А. ОНОШКО: Абрек – человек ушедший в горы, живущий не в власти закона.

    С. ДОРЕНКО: Когда я служил в армии советской, у нас был один чеченец, который был с гор и говорил, что у него два брата сидят. Он говорил: у меня два брата сидят так, как если бы у него были два брата космонавта, или герой совестного союза по какой-то другой дисциплине, понимаешь? У меня два брата сидят. И он думал, что я палец вверх подниму и скажу, ну, ты крутой. А я был озадачен, я думал, что сказать, черт его знает, ну я не знаю че сказать. Ну в смысле пожалеть его или что, но он с гордым видом говорит, фиг поймешь. Я так ниче и не понял. Я так ниче и не понял, пока он не украл у меня нож, у меня из-под матраса украл нож.

    А. ОНОШКО: Вы хоть раз рассматривали про себя мысль поехать вот в Абхазию там?

    С. ДОРЕНКО: Никогда в жизни, никогда в жизни, внимание, внимание, внимание, ноль раз в жизни. Можно я расскажу про Кавказ?

    А. ОНОШКО: Да.

    С. ДОРЕНКО: На Кавказ, внимание, меня приглашали к заместителю командующего, на дачу к заместителю командующего округом ПВО СССР, генерал-лейтенанту А. Г. Гусейнову на его личную дачу чуть севернее Баку. Я сказал: это слишком опасно, это раз. Второе, при этом я ездил на войну в Африку, на границу с Намибией – это не вопрос, это для меня нормально, это нормально. Значит, я ездил на пляж, где мы стреляли из с кубинцами вместе из оружия – это нормально, это нормально. Но  Кавказ, я умоляю. Значит, дальше, меня приглашали на Кавказ, меня приглашали в Махачкалу отдыхать у человека, напрямую связанного с главой региона. Я отказался, ну, это чересчур для меня, значит, меня приглашали на Кавказ, сейчас я вспомню. Меня приглашал Шеварднадзе один раз и я слетал к нему, но ночевать не остался, то есть я слетал на час, и сел в самолёт и улетел, думаю, нафиг это слишком стремно. Потом один раз нас привозил Бадрин и мы потом все равно ходили к Шеварднадзе и там пришлось переночевать, но я старался не спать до 3 часов ночи, а потом с трех до шести поспал и на самолёт домой пошел все. Нет Кавказ, Кавказ - это ты что. Ты же читала про абреков это все. Ты Витязь в Тигровой шкуре читала?

    А. ОНОШКО: Ну давно, все этого достаточно чтобы туда не ехать, в Африку, пожалуйста, с удовольствием, я готов пешком пройти всю Африку от Кейптауна до Триполи спокойно пройти пешком, пожалуйста, хоть на верблюдах, хоть пешком, как хочешь, хоть на мотоциклах. Но Кавказ, зачем, я ездил на Кавказ.

    А. ОНОШКО: Но видите, находятся люди, которые едут.

    С. ДОРЕНКО: Я ездил на Кавказ, в Коканда из Моздока много раз, не знаю, 10 раз, мы туда летели на высоте 15 метров, 15 метров, взмывая время от времени на вертолёте, взмывая время от времени над электропередачами неслись туда на 15-ти метрах. Так как больные на голову, понимаешь, кавалькада Валькирии.

    А. ОНОШКО: Почему?

    С. ДОРЕНКО: Почему, стреляют потому что, дорогуша. А назад мы летели в темноте всегда, назад в Моздок на высоте 2-2,5 километра и по нам непрерывно стреляли трассеры, непрерывно. То есть ты летишь из Коканды в Моздок поднимаешься и потом пошел, по тебе непрерывно на звук наудачу чеченцы стреляют из автоматов постоянно. И ты видишь как рядом с тобой рисуют трассеры такие. Вот, они ищут тебя, ищут, когда искорки посыплются, что они попали в вертолет, значит, они туда начнут прицельно все вместе лупить понимаешь, в надежде попасть в двигатель или в бензобак или что-то, понимаешь?

    А. ОНОШКО: Да.

    С. ДОРЕНКО: Я все рассказал про отдых на Кавказе? Мне кажется – это все, что вы должны знать об отдыхе на Кавказе, нет?

    А. ОНОШКО: Почему в Турции не так?

    С. ДОРЕНКО: В Турции не так, я не знаю почему.

    А. ОНОШКО: Почему?

    С. ДОРЕНКО: Я не знаю почему. 73 73 948. 73 73, вы собираетесь, давай, давай, давай позвоним, вернёмся, проверим голосование. Вы уже отдыхали в Абхазии, вы.

    А. ОНОШКО: или вы только собираетесь, давайте так.

    С. ДОРЕНКО: Нет, вы отдыхали в Абхазии? И вы намерены это построить или собираетесь поехать в Абхазию, то есть отдых в Абхазии вас не пугает. Начать голосование: не пугает 134 21 35, пугает – 134 21 36. Отдых в Абхазии, Абхазия – это прекрасна, божественная абсолютно природа, субтропики прекрасный, надо сказать там и так далее. Вы уже отдыхали без всякого страха в Абхазии и собираетесь это повторить, либо вы просто собираетесь в Абхазию, вам рекомендуют друзья, и вас это не пугает, нет, не пугает – 134 21 35, не пугает. Пугает – 134 21 36. Расскажите нам, пожалуйста, об отдыхе, опят, мне нужен опыт ваш.

    А. ОНОШКО: Как отбиваться от грабителей.

    С. ДОРЕНКО: Как отбиваться от людей с автоматами, от людей с пистолетами, от абреков, от всей этой прекрасной. Если ты не на двух с половиной километрах на вертолете летишь. Вот я, например, чувствую себя более менее хорошо, когда я над поверхностью земли 2,5 километра ночью на вертолёте. Но я вижу как они стреляют трассерами, вижу и вижу, что стреляют трассерами, но и вижу что не попадают. Дай им Бог здоровья, не попадают, понимаешь, вот, это тебя радует каждый раз, 7373 948, алло, здравствуйте, слушаю вас.

    СЛУШАТЕЛЬ:  Здравствуйте, Сергей, Юрий Москва, смотрите, такая ситуация. Я вот четыре года назад в Абхазии отдыхал и тоже такая же ситуация в этом году собираюсь поехать и четыре года назад мне также говорили то же самое, кровавая бойня, там воруют, грабят, вот.В  этот раз тоже саоме. Я думаю, что мы часть информации не знаем, предполагаем.

    С. ДОРЕНКО: Если не воруют и не грабят, то по недосмотру, по недосмотру.

    СЛУШАТЕЛЬ: Ну 4 года назад я ездил спокойно и отметил население добродушное, я ночью выходил на пирс, разговаривал с абхазами. Да, действительно там есть отмороженные люди и наркоманы, там летают на машинах, бьются, но отдохнул вполне замечательно.

    С. ДОРЕНКО: Тогда следующий этап вам надо ехать в Конго, в Конго, в Конго.

    СЛУШАТЕЛЬ: Возможно. Мы уже собираемся ехать, ну, конечно, тоже думаю  в связи с этой ситуацией.

    С. ДОРЕНКО: Говорят там в Восточное Конго.

    А. ОНОШКО: Причем стоять в палатке надо.

    С. ДОРЕНКО: Там 90 процентов женщин расстаются с девственностью в групповых изнасилованиях. Восточное Конго, вот это вот, мне кажется, самое правильное место, а? От Киншасы на Восток ехать туда по Конго, понятно?

    А. ОНОШКО: А палатка какого цвета должна быть?

    С. ДОРЕНКО: Красно желтая, какая-то такая развеселая какая-то, чтобы было видно издалека, да, да, а, там подавляющее большинство местных женщин расстаются с девственностью в групповых изнасилованиях. Это вот как раз очень правильно для туризма, мне кажется, вот туда бы и развить туризм. 73 73 948, алло, здравствуйте, слушаю вас.

    СЛУШАТЕЛЬ: Доброе утро, Сергей, Дмитрий. У меня мнение, видимо, слишком субъективное, но мы ценим места, в которых мы проезжаем. По сути, по сути – это люди, к которым мы приезжем, потому что  вы знаете, у меня грузинское это собственно сам, которую я обожаю – это западная Грузия, это приветливейший край, который оправдывает все самые лучшие….

    С. ДОРЕНКО: Вас очень плохо слышно Гурген, прямо каша такая каша.

    СЛУШАТЕЛЬ: Я прошу прощения сейчас я подошёл ближе к окну.

    С. ДОРЕНКО: Да, пожалуйста.

    СЛУШАТЕЛЬ: Так, видимо, меня лучше слышно.

    С. ДОРЕНКО: Да, чуть-чуть лучше.

    СЛУШАТЕЛЬ: я повторю то, что сказал.

    С. ДОРЕНКО: Вы сказали, что мы приезжаем к людям, которыми дорожим и так далее, да.

    СЛУШАТЕЛЬ: Совершенно справедливо, мне кажется, что вы знаете там сказать, что Западная Санкрелия лучше не ехать, лучше не показываться где-нибудь на Кавказских курортах собственно Грузии. У меня ощущение, что вы знаете, я абсолютно опять же извините субъективен, я был в Кении, я был Момбасе, я был в Найроби, я был в Доминикане, я был в Венесуэле, Сергей, но ничто не сравнивается так, как некая благоглупость или неприкаянность поездки. То есть всегда, когда вы едите, вы должны перед собой иметь определенную ответственность, что вы едите к друзьям, понимаете?

    С. ДОРЕНКО: Да, и лучше когда ваш друг местный вождь племени, какой-то папаша Манзана, папаша Дювалье, который там всех.

    СЛУШАТЕЛЬ: Это прекрасно, это прекрасно, потому что кто за нас всегда вступится на Кавказа может быть межэтнических, любой окраске конфликтах, не Дай Бог, это старики, они великолепные, они смотрят на этот мир с высоты орлиного полета, это действительно так.

    С. ДОРЕНКО: Да, да, да, как сто пятьдесят лет назад джигиты: получить в Москве у ларька по лицу в тысячи раз проще, чем в  Абхазии – говорит Алекс Стар.

    А. ОНОШКО: а нет таких ларьков в Москве, что вы.

    С. ДОРЕНКО: Алекс, не знаю, не знаю ваш круг общения, значит, я считаю, я считаю, что для меня, например, мне не страшно ездить действительно были в Кении,  я  был в  Венесуэле, значит, я  был в Венесуэле при мне грабили с оружием. В Буэнос-Айресе при нем убили инкассатора, я вам рассказывал просто убили инкассатора, очень хорошо, все. И все. Я был в Латинской Америке и видел как это все происходит. Я видел, как с ножом идут эти марьокас, я все это видел, напевая марьоко. Я все это видел. Но на Кавказе страшнее, мне кажется, я это субъективно оцениваю. Алло, здравствуйте, слушаю вас, слушаю.

    СЛУШАТЕЛЬ: Сергей, доброе утро, это Капков.

    С. ДОРЕНКО: Да, Александр, корреспондент наш ведущий, наш ведущий прекрасны, расскажите про Абхазию.

    СЛУШАТЕЛЬ: Я просто хочу вам сказать, что в Абхазии мы были вначале лета и были там достаточно долгое время.

    С. ДОРЕНКО: Вот сейчас?

    СЛУШАТЕЛЬ: Да, да, да.

    С. ДОРЕНКО: Мы сорвиголова, вы себя не жалеете, я не знал, что он едет в Абхазию, хорошо.

    СЛУШАТЕЛЬ: Да, и я хочу, на самом деле просто подтвердить уже многое, что сказано. Во-первых то, что нужно ехать к людям – это. Мы ехали к людям, которых мы давно знаем, и, более того, которые считаются очень уважаемой семьей во всей Абхазии.

    С. ДОРЕНКО: Это хорошо.

    СЛУШАТЕЛЬ: Да. И занимаются, вот вы сказали, да, к какому-то вождю племени, ну мы были в принципе в такой же ситуации.

    С. ДОРЕНКО:  У них есть отряд из 500-сот боевиков, способных положить на землю все остальное население. Вот в этом случае я готов,  я готов поехать, чтобы  у них были  Тонтон-макуты и папаша  Дювалье.

    СЛУШАТЕЛЬ: Ну вы смеетесь, а на самом деле я думаю, что есть, просто мы их не видели. Я в ином случае, вот не в таком, не при таких условиях, нет, наверное, нет. Мне кажется главная проблема, к сожалению, это то, что в Абхазии нет ничего, кроме туризма, они не смогут ничем похвастаться или работать, но при этом, как и любой кавказский город не готовы работать в услугах сервиса. Понимаете, да?

    С. ДОРЕНКО: То есть предупредительности нет, не было и не будет?

    СЛУШАТЕЛЬ: Ну, к сожалению, да это вот такой небольшой парадокс. То есть им нечем заниматься кроме этого, но ментальность им как-то вот внутренне не позволяет сделать хорошо. И  поэтому как бы ехать туда в принципе незачем. Конечно, там есть такие истории, когда ге-то сверху отправляются команды не трогать русские номера, да, если приезжают на русских автомобилях, да. Не трогать, вообще, туристов, в принципе, потому что они, вообще, понимают, что  нужно да, потому единственный поток, который идет – это русские туристы и с ними нужно быть обходительными. Но при этом все остальное, я имею в виду, например, и сознание, и правоохранительную систему, которая в этом сознании выстроена, она кончено же очень легко допускаем во подобные моменты. О чем можно говорить, когда ДТП разбирается по правилам, которые у нас действовали здесь в 90-ые. Скорее всего, до приезда там службы ГАИ или ДПС разбираются.
    С. ДОРЕНКО: Александр, скажите, а получить абхазский или южно осетинский штамп в загран паспорт  - это неопасно для Шенгена? А вы, наверно, не показывает там паспорт нигде?

    СЛУШАТЕЛЬ: Вы знаете, во-первых, нет, это неопасно, а можно заехать и по российскому паспорту, можно и по заграну.

    С. ДОРЕНКО: Можно по российскому, не надо загран показывать.

    СЛУШАТЕЛЬ: Да, да, да, абсолютно. Можно спокойной заехать по российскому.

    С. ДОРЕНКО: Ну все по российскому заезжаете и все, ну все.

    СЛУШАТЕЛЬ: И ничего в этом страшного нет.

    С. ДОРЕНКО: Спасибо вам огромное, спасибо, спасибо.

    А. ОНОШКО: Просто когда будут нападать уже нужно выставить, выставить повыше, чтобы было видно какой у тебя паспорт нападающему.

    С. ДОРЕНКО: Настя, тебе надо хороший пляж, самый хороший пляж на планете земля знаешь какой?

    А. ОНОШКО: Какой?

    С. ДОРЕНКО: Берег скелетов.

    А. ОНОШКО: А это что? Это же Сахара, там что-то.

    С. ДОРЕНКО: Нет, это Намибия.

    А. ОНОШКО: Это Намибия.

    С. ДОРЕНКО: Это Намибия, Намибия. Значит, чем она хорошая? Потому что глубина пляжа всегда, знаешь, чем-то исчисляется. Потому что в Ницце кроме 10 метров, ну всего от берега до променада, там 10, понимаешь да? А в Намибии глубина пляжа, ну Коко Кабана глубина пляжа 200 метров, Леблон 200 метров, поняла?

    А. ОНОШКО: Да, а там километры, да?

    С. ДОРЕНКО: Ипанема 200 метров 300 метров понятно, да? Значит, в Намибии на берегу скелетов глубина пляжа 40 километров, 40 километров.

    А. ОНОШКО: До ближайшего променада?

    С. ДОРЕНКО: Самого изысканейшего песка 40 километров от берега подряд, идешь 40 километров – это глубина пляжа. Представляешь можно поставить топчанов, сколько можно продать беляшей. Но там никого нет, там одни скелеты, понятно? Вот где лучшей пляжи н а планете земля. От Луанды до Кванзы 40 километров, лучшие пляжи на планете земля.

    А. ОНОШКО: У нас же было голосование, вы же отдыхали, собираетесь повторить.

    С. ДОРЕНКО: Что ты говоришь, вернуться в демократию. Так товарищи, теперь мы останавливаем это голосование, извините меня, пожалуйста, что я запамятовал, ноя промежуточные результаты говорил 43 на 57. Нет  не боитесь – 43 процента, вот это отважные люди, кол на голове теши. Кол на голове теши. В Намибии даже анашу на пляже продают – говорит Николай. Ну что это очень плохо, вот это-то плохо, что на берегу скелетов. А вы где там были в Намибии? Расскажите про Намибию чуть-чуть. Я там был рядом в Са-да-Бандейра, Са-да-Бандейра, чуть-чуть от границы наверх. Знаете наверняка. И этот самый, как он называется. Подожди, я был в Лубанг внизу что там?

    А. ОНОШКО: Вам название городов надо перечислить или стран?

    С. ДОРЕНКО: Это было Са-да-Бандейра при португальцах, а потом ее переименовали, в общем, я был в тех краях, где Лубанга, вот он помет просто. Только Европа – говорит Валерий, Сардиния, Фуэрте – вот это нормально. Лаже Испания для нас слишком стремно. Грузины просто бесятся, если кто-то въезжает в Абхазию без их разрешения – говорит Александр. Шикарные спокойные места, отдыхаем с детьми я, гуляли по лесам, все спокойно, много русских, пугают специально, чтобы русские не ездили. А и убивают специально да? А подождите, 39-ый, что значит пугают? Труп есть, фактический труп, есть туп человека. Вы глядя на труп широко открытыми глазами глядя на труп, говорите – это нас пугают специально. Но  труп перед вашими глазами, вы в своем уме? Мы говорим, убили человека, нападение с автоматом.
    А. ОНОШКО: Несмотря на то что там дети.

    С. ДОРЕНКО: Слышишь меня, слышишь, говорит специально пугают. Все.

    А. ОНОШКО: Жена, люди отдыхают.

    С. ДОРЕНКО: Прошу зафиксироваться на, прошу зафиксироваться на визуальной картинке, слушайте меня, значит, двое малолетних детей, две женщины, два мужчины. На мужчину нападает автоматчик с автоматов Калашникова, значит, его убивают двумя ударами ножа в грудь, пробивают грудную клетку,  в ребра бьют его, в грудь, понятно? Пробивают двумя ударами ножа. Есть труп – это все факты. 39-ый пишет мне – это специально пугают.

    А. ОНОШКО: Специально.

    С. ДОРЕНКО: Можно я скажу, можно я скажу, если бы не вы 39-ый, если бы мы не знали вас, как изысканейшего интеллектуала и рассудительного человека, я бы подумал, что мне пишет идиот, вот я бы так подумал. Про вас нельзя такое подумать, но эти строки, кончено, мог бы написать идиот.

     

     

     

     

     

     

     

     

     

     

     

     

     

     

     

     

    С. ДОРЕНКО: А вот в Таиланде три года назад застрелили россиянку, такие случаи бывают везде – говорит мне 12-ый. Да, да, да, Са-де-Бандейра, Серра де Леба, фазенда Санта Изабел пишет мне Олишандре Сувьетк. Олишандре, бон диа, амиго. Ну все, а это наш человек, он оттуда, Серра де Леба это.

    А. ОНОШКО: Как легко Сергей вас порадовать.

    С. ДОРЕНКО: Да меня, вообще, легко совсем.

    А. ОНОШКО: буквально вбиваешь в гугл переводчик любую фразу.

    С. ДОРЕНКО: Эти же слова, эти же слова дорогая моя, слова дорогая моя, слова, которые понятны избранным. Ты не знаешь Серра де Леба, высоко.

    А. ОНОШКО: ну что вы так со мной разговариваете? Скажи, скажи.

    С. ДОРЕНКО: Да, говори поимо, ты знаешь Серра ле Лебу?

    А. ОНОШКО: Не знаю его.

    С. ДОРЕНКО: Ну ив се, Серра де Леба – это такой серпантин.

    А. ОНОШКО: Жила я без этого.

    С. ДОРЕНКО: Серпантин потрясающий, который от Лубанга спускается.

    А. ОНОШКО: На север в качестве отдыха, перпендикулярно отвечаете на все эти вызовы.

    С. ДОРЕНКО: Киев вошёл, Киев вошёл в тройку популярных у Россиян направлений для коротких поездок.

    А. ОНОШКО: Что вы говорите.

    С. ДОРЕНКО: Да. Киев второй по популярности.

    А. ОНОШКО: А первый кто?

    С. ДОРЕНКО: Сейчас посмотрим, специалист. Секундочку. Киев, Лидирует Минск, смотрите, есть  поездки 2-3 дня. 2-3 дня, не отпуск, ничего, 2-3 дня. Значит, люди пытаются оттянуться, чуть-чуть отдохнуть, сменить атмосферу, сменить воздух.
    А. ОНОШКО: А что, трех дней вполне достаточно.

    С. ДОРЕНКО: Сменить воздух, да. Значит, на первом месте Минск, понятно, да, они жрут там фаршированную щуку и кровяную колбасу, приезжают туда. На втором месте Киев, как ни странно, на втором месте Тбилиси, что уж совсем удивительно, и наконец, затем Прага и Париж.

    А. ОНОШКО: А что удивительного? О Тбилиси столько восторженных отзывов в последнее время так модно стало в Грузию ездить, там кормят хорошо и по-русски говорят и все такое.

    С. ДОРЕНКО: Я туда летал два раза к президенту, меньше, чем к президенту я не полечу. Мне кажется страшновато, страшновато. Для меня нет, почему, че для меня закрыт путь?

    А. ОНОШКО: Ну в смысле, пока вас не пригласят, вы значит, это не полетите уже никуда?

    С. ДОРЕНКО: Нет, ну если президент пригласит.

    А. ОНОШКО: А если нет? А тут люди свободные. Купил билеты и полетел. Нет.

    С. ДОРЕНКО: Нет не полечу, нет не полечу, нет не полечу. Слушайте, ответ нет. Дальше оп России, извини, Санкт-Петербург, по России Москва на первом месте, то есть приезжают.

    А. ОНОШКО: Есть что посмотреть, там комфортный город.

    С. ДОРЕНКО: За МКАДом да. Есть что посмотреть, действительно, стало уютно в центре. На втором месте Сои на 2-3 дня и на третьем Санкт-Петербург, понимаешь.

    А. ОНОШКО: Так интересно, дальше на четвертом, пятом, на шестнадцатом.

    С. ДОРЕНКО: Нет, нет, нет, на пятом Жопинск в конце. Правда, когда.

    А. ОНОШКО: Я через неделю в Псков поеду.

    С. ДОРЕНКО: Зачем, зачем, зачем?

    А., ОНОШКО: Я поручила дочке прочитать всю википедию про Псков и назначила ее ответственной, она будет нам доклад читать на пол дня.

    С. ДОРЕНКО: Это место, в которое ты не захочешь вернуться, я там был.

    А. ОНОШКО: А вот меня прямо тянет, там так интересно, там приграничная зона есть, местное население практически выродилось и вымерло, остались только интеллигенция петербуржская, которая там покупает дома по 20 тысяч рублей.

    С. ДОРЕНКО: Ты говоришь мне о селе, а ты.

    А. ОНОШКО: Это сельская местность, да. Но в нее можно.

    С. ДОРЕНКО: Ты мне говоришь о сельской местности.

    А. ОНОШКО: Попасть только через город.

    С. ДОРЕНКО: И в самом деле, в самом деле сельская местность там, на Западе псковской области действительно изумительна, действительно песчаные почвы, действительно очень много черники, действительно очень много сосновых лесов. 

    А. ОНОШКО: Грибов, озер, лишних людей нет, заказываешь пропуск.

    С. ДОРЕНКО: Лишних людей нет, это я понимаю. Я тебе верю, но ты мне сказала слово Псков, и я, и я, и я.

    А. ОНОШКО: Но ты же едешь туда через Псков.

    С. ДОРЕНКО: Ну хорошо.

    А, ОНОШКО: А как еще туда можно попасть?

    С. ДОРЕНКО: Я при слове Псков сказал тебе: это город, куда ты никогда не хочешь вернуться.

    А. ОНОШКО: А как же исследовательское любопытство?

    С. ДОРЕНКО: В России есть два города, в которые тебе хочется вернуться, которые цепляют, ты будешь сейчас дико удивлена.

    А. ОНОШКО: Давайте, Калининград какое-нибудь?

    С. ДОРЕНКО: Ваш Петербург, этот ваш Петербург. Это действительно, это шарминг, это правильное место. Петербург, это правильное место, Петербург, там целую жизнь можно прожить.

    А. ОНОШКО: Да, там целую жизнь можно прожить.

    С. ДОРЕНКО: И в Петербург хочется вернуться это я тебе говорю сейчас откровенно, ты знаешь, ты знаешь всю мою человеконенависническую, мизонтропическую ненависть ко всем.

    А. ОНОШКО: Да.

    С. ДОРЕНКО: Петербург – это место, куда хочется вернуться, и безусловно, Москва, все. На этом список закрывается, можно спокойно, можно спокойно обойтись одной из строчек, да, больше ничего, больше ничего дорогая. Я приезжал в разные места после долгого, после долгого.

    А. ОНОШКО: Смотря зачем куда вы едите.

    С. ДОРЕНКО: После долгого отсутствия я приезжал в Омск, я приезжал в Хабаровск, я понял, я понял главную фразу своей жизни, но когда я приезжаю в какой-то свой.

    А. ОНОШКО: Что там у нас с билетами.

    С. ДОРЕНКО: Да, можно обратно, где мой обратный билет. Слушай, я не собираюсь улетать раньше, я просто хочу посмотреть на обратный билет. Это единственный билет в Москву, билет в Москву – это единственное, что меня поддерживает в этих дивных местах, со всей откровенностью сообщаю, понимаешь да, билет в Москву. Я долгими зимними, долгими вечерами в лучших гостиницах Екатеринбурга, я сидел в интернете и время от времени для того, чтобы себя обнадежить, пялился на билет в Москву.

    А. ОНОШКО: Может стоит получше планировать путешествие?

    С. ДОРЕНКО: Там не черта делать, там не черта делать, объясню тебе, там не черта там делать торжественно.

    А. ОНОШКО: А погулять? Псков там, Кремль, улица какая-нибудь центральная.

    С. ДОРЕНКО: И че?

    А. ОНОШКО: Ниче, ну так просто.

    С. ДОРЕНКО: Псков – это разновидность Наро-Фоминск тоже самое.

    А. ОНОШКО: Дак в Наро-Фоминск надо ехать.

    С. ДОРЕНКО: Тоже дерьмо вид с боку, о чем ты мне говоришь. Псков разновидность Наро-Фоминск. Хочешь ты съездить в  Псков, съезди в Наро-Фоминск, тоже самое один в один. Ну кончай, ну прекрати, ну Наська.

    А. ОНОШКО: Вы будете следить за мной в инстаграм.

    С. ДОРЕНКО: Ссориться, давай, вперед. Места, куда ты хочешь вернуться в России их два: Москва и Петербург – все. Извини меня, при этом город из них один – Москва, Петербург не город.

    А. ОНОШКО: А что?

    С. ДОРЕНКО: Петербург не город, Петербург – брошенная, брошенная возведенка да какая-то, брошенное место, город один – Москва, понятно? Но Питер, еще какое-то сказать там некая музыка умирания, вот что такое Петербург, музыка смерти.

    А. ОНОШКО: Вы не были? Вам пора съездить туда.

    С. ДОРЕНКО: Музыка смерти. Вот официальная статистика, которую каждый региональный министр, я читаю ПМКру отправляет: проанонсировал удивительную вещь начальник управления по надзору в сфере образования и науки Евгений Семченко. Процент медалистов среди выпускников школ Карачаево-Черкессии медалистов.

    А. ОНОШКО: Да.

    С. ДОРЕНКО: Составляет 20 процентов, 20 процентов, Карачаево-Черкессия, это что, а какие еще бывают медали только золотые или серебряные?

    С. ДОРЕНКО: Какие бывают медали, какие бывают медали? Смотрите.

    А. ОНОШКО: Бронзовые.

    С. ДОРЕНКО: Процент медалистов, позвоните, пожалуйста, из медалистов кто-то или из учителей. Скажите, процент медалистов среди школ Карачаево-Черкессии составляет 20, 20 процентов выпускников школ Карачаево-Черкессии в этом году, насколько я понимаю, говорит министерство, Минобрнауки. Это медалисты, медалисты, а какие бывают медали, какие, алло, здравствуйте.

    СЛУШАТЕЛЬ: Здравствуйте, здравствуйте, Александр. Ну, на ваш вопрос еще отвечаю бывают серебряные медали.

    С. ДОРЕНКО: То есть золотые и серебряные. Серебряная – это что? Это что? Одна четвёрка или что?

    СЛУШАТЕЛЬ: Это да, допускается одна или две оценки хорошо.

    С. ДОРЕНКО: Как это две, тогда и мне надо было серебряную брать.

    СЛУШАТЕЛЬ: Вот такие дела.

    С. ДОРЕНКО: Вот так дела, а что же я не взял серебряную, 73 73948, 73 73 948, алло, алло.

    А. ОНОШКО: А за две тройки?

    С. ДОРЕНКО: Нет за тройки по жопе дают пыром по копчику, пыром по копчику. Алло, здрасьте, слушаю вас, здрасьте.

    СЛУШАТЕЛЬ: Здравствуйте, вот я хочу сказать, что медали, они бывают такие федеральные централизованные, а бывают местные медали. В Москве дают еще и местные медали. Есть люди, которые  и те и другие, например, получают, есть те, кто какие-нибудь из медалей. Вот такая история.

    С. ДОРЕНКО: Скажите, а местные, то есть это местный отдел образования при так сказать гор совете.

    СЛУШАТЕЛЬ: Да, да, локальный, да, тоже имеет свои медали.

    С. ДОРЕНКО: Я понимаю, спасибо;. Но все равно странно, какие критерии, какие критерии? Ну подожди.

    А. ОНОШКО: Приз зрительских симпатий.

    С. ДОРЕНКО: Чем московская медаль отличается от, например, федеральных? Нет.

    А. ОНОШКО: Номинацией.

    С. ДОРЕНКО: Номинацией, номинацией, а в чём отличие? Например, у человека все пятёрки, ему говорят, вы знаете, мы вам дадим московскую, а почему московскую, я не понимаю. Она говорит: ну почему, почему, потому. Это странно довольно таки. Алло, здравствуйте, слушаю вас.

    СЛУШАТЕЛЬ: Сергей, добрый день, Игорь.

    С. ДОРЕНКО: Здравствуйте, Игорь.

    СЛУШАТЕЛЬ: У меня дочь закончила лицей и у них давали золотые медали, никаких серебряных не было.

     С. ДОРЕНКО: Скажите, пожалуйста, Вопрос а дается, а можно вопрос, а была федеральная медаль у ваших или московская, московская?

    СЛУШАТЕЛЬ: Да нет такого, есть вот московский лицей, школу экономики.

    С. ДОРЕНКО: То есть в сущности никаких федеральных медалей нет, есть только московские, все?

    СЛУШАТЕЛЬ: А есть медали, которые дают преимущество при поступлении, они там или три или пять баллов плюс с ЕГЭ подбрасывают.
    С. ДОРЕНКО: Я понимаю, спасибо большое, спасибо. 73 73 948, 73 73, но есть вузы, которые, вообще, медалистов берут без как этого сказать там совсем по облегченной программе. Алло, здравствуйте.

    СЛУШАТЕЛЬ: Сергей Леонидович, добрый день.

    С. ДОРЕНКО: Здравствуйте, здравствуйте.

    СЛУШАТЕЛЬ: На самом деле оценки не всегда определяют есть медаль или нет, там еще на самом деле должна быть добрая воля классного руководителя. У меня, например, очень много было классов, в которых ребята, ну, я считал, что они были достойными медалистами, они были настолько эрудированными, и у них все время хорошие оценки и я спрашиваю ребят, вы там какую-то, Коль, ты медаль получаешь в этом году?  Нет. А почему? А зачем они  нужны. Я говорю ну как зачем нужны. Ну это же надо  хорошо с классным руководителем контачить. Вот, А я так вольный, вольный кот, который гуляет сам по себе. И медали это не всегда, на самом деле

    С. ДОРЕНКО: Скверно характерный я бы сказал, а? Да. Так секундочку, я дочитаю вам список, секундочку я дочитаю вам список. Значит, вот официальная статистика, медалисты среди школ Карачаево-Черкессии 20 процентов, Адыгея, республика Адыгея по-моему, да, Адыгея 17,7 процента, Кабардино-Балкария 17,3 процента, Мордовия 16 процентов, Ставропольский край 16 процентов, Краснодарский край 15,6 процента, в Ростовской области 14,7 десятых процента. Это все кроме Мордовии юг, но Мордовия де не юг, я боюсь теперь ошибиться, мне страшно, мне страшно, мне кажется, что Мордовия северо-восток восток, северо-восток, восток.

    А. ОНОШКО: Относительно чего?

    С. ДОРЕНКО: Относительно центра планеты, который находится в Москве, как известно.

    А. ОНОШКО: Хорошо.

    С. ДОРЕНКО: Что такое?

    А. ОНОШКО: Саранск там столица.

    С. ДОРЕНКО: Саранск, ну я и думаю, что это северо-восток, восток. Ну хорошо. К югу от Востока, к югу от Востока, хорошо. Значит, так или иначе это Настенька, Настенька.

    А. ОНОШКО: Географии у меня видите не было, поэтому мне дали, поэтому я так не сразу.

    С. ДОРЕНКО: Анастасиюшка, Анастасиюшка не шали. Это все юг, это все юг, Ростов, Краснодарский край, Ставропольский и дальше целый ряд.

    А. ОНОШКО: Детей-медалистов в Москве.

    С. ДОРЕНКО: Да, совершенно верно, совершенно верно.

    А. ОНОШКО: Кто победит, тот поедет в Петербург.

    С. ДОРЕНКО: Мне кажется, мне кажется, что это какая-то тенденция 73 73 948, 73 73 948, позвоните обсудим.

    А. ОНОШКО: А Знаете как красиво в Мордовии.

    С. ДОРЕНКО: Нет, не знаю.

     А. ОНОШКО: Я случайно сейчас попала на фотографии.
    С. ДОРЕНКО: Да, ничего хорошего.

    СЛУШАТЕЛЬ: Алло, здравствуйте.

    С. ДОРЕНКО:  У меня мордовцы строят, здрасьте, вы мордовка или нет?

    СЛУШАТЕЛЬ: Я ставропольская и, более того, да, и, более того, у меня две медали.

    С. ДОРЕНКО: Начинается, поехали.

    СЛУШАТЕЛЬ: Вот, ну знаете, что я могу вам сказать со всей уверенностью. Первое, что я хотела сделать, когда я ее получила, я хотела ее выбросить в урну. Но.

    С. ДОРЕНКО: Почему?

    А. ОНОШКО: Ну потому что было сил потрачено немерено, а в сущности она мне в жизни ничего не дала.

    С. ДОРЕНКО: Ну здрасьте. Вот я сразу, сразу с огромный уважением стал слушать вас. А почему, почему, можно сказать почему, потому что вы лучше меня.

    СЛУШАТЕЛЬ: Сергей, лучше вас по определению быть не может.

    С. ДОРЕНКО: Может быть, может быть.

    СЛУШАТЕЛЬ: Вы ошибаетесь, нет. Поэтому и, знаете, по поводу как раз медалистов могу сказать интересную вещь, я как раз тогда сдавала ЕГЭ уже это был 2011-ый год. И дело в том, Что мне приличненько под завалили баллы оп литературе и по русскому языку. Вот. И когда я пошла на эпиляцию, на первую эпиляцию мне сказали, что у нас некоторые кавказские республики слишком много кто баллов получили, и на основании этого мне должны были добавить там толи 6, толи 7 первичных баллов, и это из 70-ти перетекает в 96 сразу по литературе, например, по русскому языку тоже за 90. Но у нас расстановка, мы не можем добавить больше, чем два бала.

    С. ДОРЕНКО: А то есть квота вся использована на кавказские республики?

    СЛУШАТЕЛЬ: Да, и я уже пошла дальше, через министерство образования ставропольского края, потом уже через министерство образования российской федерации.

    С. ДОРЕНКО: У Настены есть вопрос, Может Настена задать.

    А. ОНОШКО: А чем вы сейчас занимаетесь?  Мне просто вот.

    С. ДОРЕНКО: Что вы сейчас делаете? Что вы сейчас делаете, чтобы жить, чем вы занимаетесь профессионально?

    СЛУШАТЕЛЬ: Ну как профессиональный журналист, я выбила свои балы,  поступила в школу высшей экономики на бюджет.

    С. ДОРЕНКО: Обалдеть. А это нелегко.

    А. ОНОШКО: Сейчас вы ее заканчиваете или уже закончили?

    С. ДОРЕНКО: Это нелегко.

    СЛУШАТЕЛЬ: Я ее закончила, закончила магистратуру, закончила бакалавриат, работаю журналистом.

    С. ДОРЕНКО: Обалдеть, обалдеть. Ну это вообще, ну все, ну все.

    А. ОНОШКО: Ну все не зря, все не зря, золотая медаль.

    С. ДОРЕНКО: А у Насти две тройки, а у Насти две тройки в аттестате, понимаете.

    А. ОНОШКО: А , может быть, одна, я не помню.

    С. ДОРЕНКО:  Приходите Настю выгоним, а вы садитесь.

    СЛУШАТЕЛЬ: Хорошо, я с радостью, пожалуйста.

    С. ДОРЕНКО: Настён, любая женщина так, любая женина.

    А. ОНОШКО: Дойдёт до министерства образования?

    С. ДОРЕНКО: Любой женщине скажи про другую женщину, вот я тебе просто  одно скажу о женской солидарности. Любой бабе сказать про другую бабу давай ее на тебя поменяем. Ответ: я с радостью.

    А. ОНОШКО: Да?

    С. ДОРЕНКО: Да, дорогая. Да, дорогая. Это женская солидарность. А скажите, я сейчас сказал слушательнице, ну, ты слышала или нет?

    А. ОНОШКО: Да.

    С. ДОРЕНКО: Настю выгоним, а вас на ее место посадим.

    А. ОНОШКО: Она говорит:  я с радостью.

    С. ДОРЕНКО: Она говорит: с радостью. Это любой женщине сказать, понимаешь, любой, причем не моргнув глазом, и пойдет сразу.

    А. ОНОШКО: Слушай, надо мужичков тоже опросить, пусть пойдут на место Сергея Доренко, кто-нибудь с радостью.
    С. ДОРЕНКО: Дворничихе подойти скажи. Подойди к дворничихе, скажи своему мужу, пусть он подойдет к дворничихе и скажет, давай я жену выгодно , а ты на ее место. Она: я с радостью, я с радостью. Понимаешь. Нет, нет, нет  у женщин это так, у женщин это так. Ну мужики не такие.

    А. ОНОШКО: А какие?

    С. ДОРЕНКО: Мужики трудолюбивые, я тебе говорю, мужички трудолюбивые.

    А. ОНОШКО: Такие чуть-чуть. А как же мужики то.

    С. ДОРЕНКО: Мужики через труд всюду идут, через труд.

    А. ОНОШКО: Золотых медалей у них поменьше.

    С. ДОРЕНКО: Да это правда.

    А. ОНОШКО: Министерство образования идут.

    С. ДОРЕНКО: Ну как она тебя, ну как она тебя подсидела, а? Ведь легко, да легко.

    А. ОНОШКО: Ну что теперь делать, теперь аттестат привезу вам, чтобы вы его разорвали.

    С. ДОРЕНКО: У меня каике-то ужасные, ужасные темы, у меня остались ужасные темы ребята, бью головою о стену, подробности убийств двухлетнего ребёнка. Давай не буду этим заниматься.

    А. ОНОШКО: Давайте не будем.

    С. ДОРЕНКО: Не хочу, не хочу.

    А. ОНОШКО: Страшно вообще.

    С. ДОРЕНКО: СК РФ завершил дело смертях в доме престарелых под Красноярском, помнишь эту тему? Нет? Рассказать тебе два слова, ну два слова.

    А. ОНОШКО: Давайте.

    С. ДОРЕНКО: Под Красноярском был дом для престарелых, где в среднем престарелые находились две недели.

    А. ОНОШКО: Стоимость при этом была 30, нет, в месяц 30 тысяч содержание. Ну как в детский сад сдать частный.

    С. ДОРЕНКО: Да, да, да,  30 тысяч в месяц, но никто не доживал, никто не доживал одного месяца.

    А. ОНОШКО: Представьте там, 18 пострадавших, ну то есть это только 18 убитых.

    С. ДОРЕНКО: Убитых, наверное.

    А. ОНОШКО: И там в какой-то момент эти говорят, ну что естественно, это же пожилого человека сдали, а не нового.

    С. ДОРЕНКО, Ппц, в свое время мы не имеем право, мы не имеем право по этот самый.

    А. ОНОШКО: Ну организаторы разводят руками, говорят, ну что мы можем поделать.

    С. ДОРЕНКО: Ну следственный комитет полагает, что убивали просто стариков.

    А. ОНОШКО: Что т овсе не спроста.

    С. ДОРЕНКО: То есть они поступали в дом для престарелых, ни один из них не прожил оного месяца, ни один. В среднем проживали они ровно две недели. Значит, внимание, как все было организовано, чтобы вы понимали, начиналось ухудшение здоровья любого, престарелые говорили: что-то я престарелый сегодня, вчера еще нет а сегодня. И надо скорую помощь взывать, а они: может быть, может быть, а почему бы нет. Приезжала скорая помощь, и вот эта скорая помощь она приезжала из аида из ада откуда-то. И никто не пережил скорую помощь, никто. Что есть скорая помощь была концом их жизни. Кто-то говорил мне бы скорую помощь. Они такие говорят: а может быть, почему б и нет. И после приезда сокрой помощи сразу человек умирает. ну вот такая вот история ужасная абсолютно. Я не знаю почему это может быть.

    А. ОНОШКО: Просто рынок то вот этих услуг растет во всем мире, у нас тут старение населения тоже статья. Это, это сегмент, который будет увеличиваться.  

    С. ДОРЕНКО: Ужасная тема, эти кошмары будут продолжаться. Слушай, еще одна тема международная, на самом деле две. Значит, американские войска вошли в Раку в одних новостях, а в других новостях американские военные советники вошли в Раку. Ну американцы вошли в Раку. Рака, я напомню, это северо-восток Сирии.

    А. ОНОШКО: Мы праздновали вход тоже в Раку или нет?

    С. ДОРЕНКО: Мы не праздновали вход в Раку нет, нет, мы убили Аль Багдаде и все и больше ничего. Нет бывало Пальмиру еще пару раз брали, два или три, сколько то раз брали Пальмиру. Это такая неваляшка, раз мы берём Пальмиру. Нет ну правда. А Рака – это как бы столица негодяйского  государства, запрещенного на территории.

    А. ОНОШКО: Ну теперь, когда его взяли американцы, мы теперь окончательно спокойны, что.

    С. ДОРЕНКО: И вторая, вторая тема, которая мы просто должны следит за ее развитием будем словно, конгрессмены от демократической партии выставили в палату конгресса инициативу об импичменте президента страны Дональда Трампа.

    А. ОНОШКО: Но вы верите? Я думаю, что нет. Я не верю, что он.

    С. ДОРЕНКО: Но его так хором дружно ненавидят, давайте проголосуем,  вы думаете возникла идея отправить Трампа, она возникла в первый день, отправить Трампа в отставку, объявить ему импичмент. Вы думаете этот импичмент состоится или нет, вот простой вопрос. Трамп получит импичмент и покинет должность президента досрочно. Да 134 21 35, нет 134 21 36. Я бы хотел также обменяться мнениями по телефону, у нас есть пара минут. 73 73 958, Трамп покинет свою должность досрочно и будет объявлен импичмент, будет объявлен импичмент. Да 134 21 35, нет 134 21 36. У меня 45 на 55 пока. И мы берём, принимаем звонки, да. Алло, здравствуйте, слушаю вас, здравствуйте.

    СЛУШАТЕЛЬ: Сергей, добры день.

    С. ДОРЕНКО: Здравствуйте.

    СЛУШАТЕЛЬ: я проголосовал нет, потому что ну не знаю почему.

    С. ДОРЕНКО: Ну ощущения нет, вы знаете, а знаете ведь по правде говоря они же на интеллектуальной информации основаны.

    СЛУШАТЕЛЬ: Сергей, мне кажется его доведут до инфаркта просто.

    С. ДОРЕНКО: До инфаркта, доконают. 73 73 948, алло, здравствуйте , трамп пока нет свой пост в виду импичмента, вы как проголосовали, здравствуйте.

    СЛУШАТЕЛЬ: Сергей и Настя здравствуйте, это Владимир.

    С. ДОРЕНКО: Здравствуйте Владимир.

    СЛУШАТЕЛЬ: Ну мы уже спорили на эту тему Серей помните. Я считаю, что да.

    С. ДОРЕНКО: Вы…

    СЛУШАТЕЛЬ: Сергей, вот два дня назад Трамп давал интервью телеканалу американскому, он заявил следующее, Путин безусловно хотел чтобы победила Клинтон, почему, потому что я военный номер один в этой стране, и я самый главный военный и милитарист. При мне американские вооруженные силы и  армии станут как никогда сильны, чего никогда не было бы при Клинтон. И путин это понимает, поэтому он был за нее, а меня он будет бояться.

    С. ДОРЕНКО: Да, да.

    СЛУШАТЕЛЬ: То есть у него уже полная каша в башке и это приведет к тому, что другого выхода не будет ни у кого, даже у республиканцев.

    С. ДОРЕНКО: Каша, что значит каша, мне кажется, что он в каждый данный момент убедителен. Это такие люди сценичные которые люди момента, вот в каждый день они играют миниатюрку в которой он убедителен.

    СЛУШАТЕЛЬ: Для кого убедителен вот вопрос.

    С. ДОРЕНКО: Доя людей, которые не помнят предыдущую миниатюрку.

    СЛУШАТЕЛЬ: Ну я думаю, то не все в американском сенате таковы, потому что это в конце концов все-таки страна и от его действий зависит судьба страны, все-таки зависит.

    С. ДОРЕНКО: Вот видите есть такие люди, я бы знаком с несколькими, они такие исполняют антраша. И они думают, что тот антраша, который мы исполняли с утра мы не помним.

    СЛУШАТЕЛЬ: Совершенно верно, очень похоже на то.

     С. ДОРЕНКО: Дак его уберут ил инет?

    СЛУШАТЕЛЬ: Уберут, уберут.

    С. ДОРЕНКО: Уберут, его уберут досрочно считает Владимир из Дуба, который был хлористом все время. 35 на 65 его уберут. 35 его не уберут, 65 процентов. В движении. Город легкий, город чистый, на Востоке МКАДа трудности на внешнке напротив Люберец и вот здесь вот в Балашихе и выше. Дальше на садовом кольце тяжелы на 12 часов и на час по циферблату. Мы пойдем и проживем его, этот  четверг, 13-ое июля.

    Версия для печати

Связь с эфиром


Сообщение отправлено