С. ДОРЕНКО: 8 часов 39 минут, четверг, 27-ое июля. Здравствуй великий город, здравствуйте все, это радио «Говорит Москва». Говорит Москва. Ольга Данилевич, ведущая этой программы.

О. ДАНИЛЕВИЧ: Сергей Доренко, доброе утро.

С. ДОРЕНКО: Здрасьте. Слушай, читаю, сейчас пришло прям вот, не вчера, Господи, а почему мне РИА новости выдает. Хорошо, это у меня что-то с компьютером. Значит, РИА молодцы, а это у меня плохо с компьютером. Ростелеком с 1 августа 17-ого года отменяет плату за пользование интернетом в небольших населённых пунктах РФ с численностью от 250 до 500 человек – сообщил глава компании Михаил Осеевский на встрече с премьер-министром Дмитрием Медведевым. Очень важно, очень важна программа цифрового неравенства – это подключение в небольших населенных пунктах с численностью от 250 до 500. Хорошо, а если меньше 250? 249?

О. ДАНИЛЕВИЧ: Сразу платить.

С. ДОРЕНКО: Пусть платят собаки, пусть платят собаки. Это 14 тысяч населённых пунктов, более трети уже сегодня подключено. Мы приняли решение, что с 1 августа полностью отменяется плата за пользование этими услугами – сказал Осеевский. А сейчас он взимает 45 рублей в месяц. Ну, это какие-то ужасные условия, это какие-то ужасные условия. Объясните мне, пожалуйста, ребят, что это значит? Объясните мне, кто пользуется интернетом, Ростелекомом где-нибудь в колхозе имени 22-ого Партсъезда.

О. ДАНИЛЕВИЧ: Возможно, в библиотеку пойти и запрос там сделать, быстрее получится.

С. ДОРЕНКО: 45 рублей, что можно получить за 45 рублей, объясни мне? Я просто сейчас в хорошем, там ничего нет, что такое 45 рублей?

О. ДАНИЛЕВИЧ: Я не очень понимаю, какая там скорость, например.

С. ДОРЕНКО: Нормальный интернет, у вас нормальный интернет сколько стоит, скажите мне? За 45 рублей, что это может быть? 73 73 948, за 45 рублей, это, это, да это фотку даже, мне кажется, не перекачаешь, там скорость какая-нибудь уродская, все, все какое-то ущербное, все ушлепистое. Алло, здравствуйте.

СЛУШАТЕЛЬ: Добрый день, Сергей.

С. ДОРЕНКО: Вы Осеевский, здрасьте? Нет. Вы Осеевский? Господи, зачем вы пищите специально в ответ, здрасьте, рассказывайте.

СЛУШАТЕЛЬ: Да, ну, смотрите в Подмосковье, в Королеве за 300 рублей 100 мегабит они дают, демпингуют конкретно конкурентов.

С. ДОРЕНКО: Да, но 300 мегабит – это ничего.

СЛУШАТЕЛЬ: Нет, как 300, 100 мегабит в секунду за 300 рублей.

С. ДОРЕНКО: А, он говорит в секунду, а объём?

СЛУШАТЕЛЬ: Объём не ограничен, безлимит.

С. ДОРЕНКО: Безлимит за 300 рублей. Я начинаю думать об этом, но за 45 рублей  я не верю, вообще.

СЛУШАТЕЛЬ: Ну 45 не знаю, тут же Netbenet, перед тем как перейти на Ростелеком, они с меня за это 600 рублей брали.

С. ДОРЕНКО: Да.

СЛУШАТЕЛЬ: Я им позвонил, говорю, ребят, дайте хотя бы 400.

С. ДОРЕНКО: Да, да.

СЛУШАТЕЛЬ: У нас не предусмотрено. Ну все, до свидания.

С. ДОРЕНКО: Может быть, они дат доступ в китайский интернет –говорит однорукий тромбонист. Я не знаю, что это значит, за 45 рублей – это модемная связь а-ля двухтысячная. А, может быть, может быть, это такой модем и он еще попискивает специально, да. Знаешь такой звук, не помнишь такой звук.

О. ДАНИЛЕВИЧ: Помню, но у меня в 2000-ом еще не было интернета, надо сказать.

С. ДОРЕНКО: Я сейчас вам найду. Серьёзно?

О. ДАНИЛЕВИЧ: Да.

С. ДОРЕНКО: Я сижу в интернете безвылазно с 94-ого. Но это самое, сейчас,modem sound, sound of dial-up Internet. Помните как это было ребят? Помните, нет?

О. ДАНИЛЕВИЧ: Вот да, я помню этот звук.

С. ДОРЕНКО: И че это, и че? А дальше все уже. Есть соединение, есть соединение, есть, ну Слава Богу, Слава Богу.

О. ДАНИЛЕВИЧ: Сейчас кто-то слезы  вот так платочком утирает, мне кажется.

С. ДОРЕНКО: Да. Помню я еще молодушкой была, наша армия в поход куда-то шла.

О. ДАНИЛЕВИЧ: За 45 рублей будет 256 килобит, как 15 лет назад в Stream Валерий пишет.

С. ДОРЕНКО: Вруны, вруны все, никому не верю, никому. Ростелекому одному верб, никому не верю. Верю Осеевскому и Дмитрию Медведеву, вот здесь про них написано, все верю. Все остальные – брехуны, Ростелеком в том числе. Здравствуйте, да, слушаю вас, алло, здравствуйте.

СЛУШАТЕЛЬ: Доброе утро.

С. ДОРЕНКО: Здравствуйте.

О. ДАНИЛЕВИЧ: Здравствуйте.

СЛУШАТЕЛЬ: Сергей Леонидович и ваша ведущая.

С. ДОРЕНКО: Да, Сергей, Оля.

СЛУШАТЕЛЬ: Я про интернет хочу сказать, что вот не знаю какая там скорость, какие там подачи и все остальное.

С. ДОРЕНКО: Да.

СЛУШАТЕЛЬ: Но вот мы искали провайдера, когда подключали наш поселок коттеджный и за одно подключение отдали вот с каждого дома по 15 тысяч. Здесь порядка.

С. ДОРЕНКО: 15 тысяч? Слушай,  у меня вопрос, у меня вопрос, у меня вопрос,  ямного раз приводил этот пример и я  продолжаю, у меня друг купил, значит, купил вокруг озера землю в Канаде. За него  сражались три энергетические компании, я просто про энергетику, за него сражались, за право провести ему, ну, там километра два от  дороги, вот чтобы за право провести ему электричество сражались три компании. Он от всех, а он ото всех собрал, значит, предложения, бизнес-предложения. Потом еще поехал на переговоры, потому что он такой тягомотный чувак, значит, еще вытряс маленечко. И, наконец, позволил провести к себе электричество, разумеется бесплатно, разумеется бесплатно.

СЛУШАТЕЛЬ: А у нас получается.

С. ДОРЕНКО: Да.

СЛУШАТЕЛЬ: Все в точности да наоборот.

С. ДОРЕНКО: Да, ну а почему?

СЛУШАТЕЛЬ: Мы не гонимся за электричеством.

С. ДОРЕНКО: Ну вот объясните мне, объясните мне, почему это так. Значит, у нас нет капитализма, у нас нет капитализма.

СЛУШАТЕЛЬ: Нет, какой капитализм, у нас здесь электрик, извини, довольно-таки богатый человек на это, на поселке, вообще, на всем, на всей округе. Потому что он подключает всех к электричеству за тридцаточку.

С. ДОРЕНКО: Дак, послушайте меня, значит, у нас нет капитализма, значит, у нас давай просто охарактеризуем эту систему. Значит, у нас распределительная система благо, хоть и за  деньги, но распределяются. Значит, мы ресурсно недостаточная система, инфраструктурно недостаточная систем, понятно, да? То есть мы должны биться за доступ к ресурсам и инфраструктуре, понимаешь, да? Мы должны драться за них. В Канаде, внимание, Канада, значит, чертов климат хуже нашего, потому что там я вот помню так сказать в январе я был, но 897-ой год, честное слово, потому что я не был больше в Канаде. Несмотря на то, что все ФСБэшники считают, что у меня вид на жительство в Канаде и что у меня есть дом в Канаде время от времени сообщает ФСБ. Значит, я там был последний раз в января 97-ого года. Товарищи ФСБ, поправьте файлик там, поправьте в папочке у меня. Слушайте, значит, в Канаде, там бывает и такое, что +4, а ночью -27. Вот я тебе клянусь. И, значит, южная, территория южная, солнце очень сильное, как в горах, а морозы тоже адские. Ну еще -27, днем до +4. Я не один раз такое было, я там был неделю. Значит, климат ужасный, переходы через 0 сразу до -27.

О. ДАНИЛЕВИЧ: НО ресурсов навалом.

С. ДОРЕНКО: Но всего как грязи, всего как грязи. Всю Канаду можно насквозь от Ньюфаундленда до Виннипега, до там, до, да куда хочешь – всю Канаду можно проехать на снегокатах зимой, не сходя на асфальт ни разу с сетью превосходнейший ресторанов и мотелей. То есть ты едешь на снегокатах, это снегокатное шоссе на тысячи километров, на тысячи километров. Ты идешь, захочешь на собаках, хочешь на собаках, хочешь на снегокатах, несешь от мотеля к мотелю, от ресторана к ресторану. Прекрасные восхитительные там какие-то.

О. ДАНИЛЕВИЧ: А сто метров влево, вправо от трассы?

С. ДОРЕНКО:  А там будет уже шоссе, там будет уже шоссе, это рядом шоссе все идет. Но ты понимаешь, в чем вся инфраструктура, она есть любая фактическая в Канаде, да. Пожалуйста, вот хочешь так, хочешь так, на, хочешь не так, вот так на, на, все есть, есть и еще есть. И за тебя дерутся, за тебя дерутся. Но чтоб тебе проложить электричество, за тебя дерутся компании. Объясните мне.

О. ДАНИЛЕВИЧ: Что с нами не так?

С. ДОРЕНКО: What’s wrong with us? What’s wrong with us? Ask you. I ask you. I asking you. Я забываю, у меня английский такой специфический, вполне себе, вполне себе африканский. Алло, здравствуйте. Алло, нет, не хотите не говорите, алло, здравствуйте. Что-то он знает, секрет, но не хочет сказать, что с нами не так. Алло, здравствуйте.

СЛУШАТЕЛЬ: Здравствуйте Сергей, Ольга.

С. ДОРЕНКО: Здравствуйте.

О. ДАНИЛЕВИЧ: Здравствуйте.

СЛУШАТЕЛЬ: Евгений.

С. ДОРЕНКО: Да, Евгений.

СЛУШАТЕЛЬ: Пример приведу.

С. ДОРЕНКО: Давайте.

СЛУШАТЕЛЬ: В Татарстане встроен заводик, туда провести интернет, буквально, через дорогу от деревни, нам зарубили, загнули  45 тысяч.

С. ДОРЕНКО: НУ, хорошо, а можно вопрос, что не  правильно с нами? Почему в Канаде, я объясняю, серьёзно, за моего друга дерутся компании за право к нему провести. Дерутся, дерутся, почему?

СЛУШАТЕЛЬ: Ну, наверное, может быть, энергия дорогая и они на этом зарабатывают больше, чем на прокладке.

С. ДОРЕНКО: Может быть.

СЛУШАТЕЛЬ:  А есть именно прокладка оптоволоконной стоит дорого 45 тысяч рублей, просто через дорогу перекинуть там порядка ста метров.

С. ДОРЕНКО: Там все за него дерутся.

СЛУШАТЕЛЬ: Это выделинка, ну там скорость хорошая.

С. ДОРЕНКО: Да, значит, за него все дерутся, товарищи. За него дерутся еноты там в Канаде, битва енотов за то, чтобы грабить его мусор. Еноты там такие, они агрессивные. Битв выдр а то, чтобы поселиться в озере, которое он, значит, захватил, битва.

О. ДАНИЛЕВИЧ: Поезжайте в Канаду и почувствуйте себя королем.

С. ДОРЕНКО: Битва, битва этих самых бобров американских вот этих огромных, гигантских бобров, которые пытаются запруду строить там, то есть это и так далее. Битва энергокомпаний, битва телефонный компаний и вес за него бьются за Серегу.

О. ДАНИЛЕВИЧ: Я стесняюсь спросить, а что же вы не переехали, ну?

С. ДОРЕНКО: А он, наоборот, даже сам переехал сюда, здесь стал работать.

О. ДАНИЛЕВИЧ: Почему?

С. ДОРЕНКО: Но там скучно. Скучно, во все хорошо, и действительно все хорошо, и  природа волшебна, и у него озеро щель в горах 80 метров глубиной. Представляешь, крошечное озеро, крошечное озеро, а 80 шириной и 80 глубиной. Он не имеет. А можно я тебе расскажу про Серегу и про Канаду, потому что 27-ого июля можно рассказывать что хочет. Значит, ну, правда, времени достаточно. Значит, в Канаде нельзя купить берег озера, правда, берег озера принадлежит нации.

О. ДАНИЛЕВИЧ: А озеро?

С. ДОРЕНКО: И озеро нельзя купить, ни озеро, ни берег нельзя купить – это запрещено.

О. ДАНИЛЕВИЧ: Это было бы странно, если бы озеро можно было купить.

С. ДОРЕНКО: В отличии, в отличии от, например, Латвии, где можно купить озеро или скажем Литвы, где можно купить озеро, а здесь нельзя купить озеро. Озеро принадлежит канадской нации, точка, все. И берег насколько-то метров. Но он купил все участок вокруг и окружи и нация не может теперь приехать. Нация хочет прорваться к озеру, но не может. Берег принадлежит нации и озеро принадлежит нации, но нация.

О. ДАНИЛЕВИЧ: Попасть туда не может.

С. ДОРЕНКО: Не может нация попасть туда, кроме как на вертолете, не моет. Нация может попасть, но на вертолете.

О. ДАНИЛЕВИЧ: А нация всегда так и делает, она обычно на пляж на вертолете.

С. ДОРЕНКО: Понимаешь в чем дело. Значит, Серёга короче захватил озеро хитро-еврейским образом. В хорошем смысле, значит, и он там сидит на этом озере. Ягоды, как грязи, бобры, он заходит портит хадки бобрам.

О. ДАНИЛЕВИЧ: Портит?

С. ДОРЕНКО: Конечно, он говорит: пока я пытаюсь сломать, сломать, сломать, они, гады, снова строят, почему, потому что.

О. ДАНИЛЕВИЧ: Ну, надо же зубы куда-то девать.

С. ДОРЕНКО: Вот эта специфика бобра, бобер – бессмысленное существо на манер советского человека, серьезно, ну, можно я расскажу? Бобер делает что? Бобер строит плотину, зачем, чтобы поднять уровень воды. Зачем? Чтобы вода дошла до деревьев. Зачем? Чтобы их свалить. Зачем? Чтобы построить плотину. Зачем? Чтобы поднять уровень воды. Зачем? Чтобы вода дошла до деревьев.

О. ДАНИЛЕВИЧ: Мне кажется, что у них нет такой серьёзной схемы, таких планов.
С. ДОРЕНКО: Не, бобры, бобры ровно советские люди, советские люди строили больше всех шагающих экскаваторов и этих ваших белАЗов на планете Земля, слышишь? Больше всех на свете. Вопрос: для чего? Для того, чтобы добыть больше всех железной руды. Зачем? Чтобы построить как моно больше белАЗов и шагающих эскалаторов. А зачем? Чтобы добыть как можно больше руды. Понятно, да? То есть советский союз и бобры – это одно и тоже, одно и тоже. Но бобры существуют о сих пор, а Серега ходит ломом ломает им плотину. Он говорит: вот здесь слабое место, я ломом упрусь. Шварк, и обрушил.

О. ДАНИЛЕВИЧ: Дак, вы говорите, он вернулся сюда.

С. ДОРЕНКО: Нет, он вернулся по бизнесу, сейчас уже там. Но там скучно, там скучно. Он там играет в керлинг, и он говорит.

О. ДАНИЛЕВИЧ: С бобрами?

С. ДОРЕНКО: С бабами, с бабами с местными канадскими, он играет в керлинг там, пьет кока-колу и говорит: Серёга зверею. Он сам Серега и я – Серега: Серега зверею Серега, давай, - говорит – купи себе соседнюю хат какую-то и мы будем ездить на тройках, на тройках с бубенцами. Я говорю: Серега, ты уже по ту сторону озверения, ты уже по ту сторону. Потому что у меня нет время ни на тройку, ни на бубенцы, потому что я работаю, вот. Он здесь, отсюда. Я тебе скажу, какой у него бизнес: он таскает отсюда корпуса, стальные корпуса траулеров В Канаду.

О. ДАНИЛЕВИЧ: Туда?

С. ДОРЕНКО: Да, да, да, он, он здесь варит стальные корпуса и здесь, и на Украине варит стальные корпуса траулеров, там, значит,  в Канале их обшивает, красит. Начиняет, делает приличными, почему здесь сталь. Получается сталь, сварка - вот это подешевле немножко. Вот такой у него бизнес. Ну хороший Серега парень, ну и все. Я про Канаду возвращаюсь, возвращаюсь. Серега почему уехал в Канаду?

О. ДАНИЛЕВИЧ: Почему? Он знал, что там будет хорошо?

С. ДОРЕНКО: Нет, он говорит: мне надоело ездить на опознание трупов друзей. Он говорит: после третьего опознания трупа.

О. ДАНИЛЕВИЧ: В 90-ых он уехал?

С. ДОРЕНКО: Да, в 90-ых. Он говорит: третье опознание трупа серьезно, серьезно заставило меня подойти к карте мира, потому что все эти трупы были его партнеры по бизнесу. Первый труп, говорит, я  улыбался, в смысле, ну, нормально все. Второй, я как-то начал сомневаться. А третий главная, - говорит – неприятность, что на опознание трупов все время ночью звонят, что вы опознаете  труп? Он говорит: все время где-то в 4 утра и так я уже привык по-американски жить, временные пояса сдвинулись, уже шаг оставался один: переехать в Канаду и одного трупа больше не опознавать.

О. ДАНИЛЕВИЧ: А почему не в штаты?

С. ДОРЕНКО: А в Канаду были легче программы по иммиграции, сами программы были легче. Поэтому нормальный путь советского человека – это поехать в Канаду.

О. ДАНИЛЕВИЧ: А из Канады в штаты?

С. ДОРЕНКО: А из Канады прямо во Флориду, да, да, да, Флорида, Флорида и там же просто осесть и все и быть там канадцем. Это такой типичным персонаж – канадец во Флориде. Ну вот, понимаешь. Знаешь, что я тебе говорю про услуги. За ним гоняются с услугами. В России ровно наоборот. Ты как последняя сволочь ходишь там, у вас нет знакомых? У вас нет того? Ну не хочется платить. Сейчас я заплатил за проводку газа в деревню к себе 800 тысяч рублей, 800 тысяч рублей. И мне говорят: это первый взнос. Я говорю: как здорово, а второй какой интересно? 800 тысяч рублей, я понятно объясняю платно? Никакой первый канал не поможет вот так вот газ проводить, ну его нафиг. Слышишь, значит.

О. ДАНИЛЕВИЧ: У вас не оказалось знакомых, я так понимаю.

С. ДОРЕНКО: Нет, пойти куда-то, куда? К губернатору. А куда? Куда? Понимаешь? Ну. И я  даже, ну, хорошо, 800, нет 860 даже. Ну, хорошо, а это первый взнос, ага, а второй когда будет? И так и живем, как скоты, как скоты вечно свои желтые клювики обращаем к власти и ждем, что власть насрет нам туда в рот, прямо в рот, да.

О. ДАНИЛЕВИЧ:  У вашего друга точкой кипения был третий труп, у вас что будет?

С. ДОРЕНКО: Так, это пошло интервью.

О. ДАНИЛЕВИЧ: Извините.

С. ДОРЕНКО: Я попал, я попал в «Бла-бландинки». Нет, я здесь, я тутошний, я мигрировал много раз и много раз отказывался. Кстати говоря, я от Канады в 96-ом году отказался.

О. ДАНИЛЕВИЧ: Но в 97-ом туда еще съездили, как мы помним, потому что вы сказали, что были последний раз в 97-ом.

С. ДОРЕНКО: Да, я съездил, чтобы посмотреть, что я упустил. Я начал процесс по переезду в Канаду сразу после расстрела Парламента в 93-ем и по требованию Бориса Березовского завершил этот процесс письмом с отказом, а я написал письмо, формальный отказ: Close my file, I will not emigrate. Значит, я написал это письмо с отказом, значит, когда меня Боря посадил за стол и заставил писать-то? Одним словом, если бы не Березовский, я был бы уже в Канаде, к чертовой матери, тут от вас от всех. Слушай, пьяный адвокат устроил стрельбу и пытался обезоружить полицейского. Какая отвага, какая отвага, какой он потрясающий, какой он удивительный.

О. ДАНИЛЕВИЧ: Главное, что там надо было скрывать, его же просто хотели документы проверить.

С. ДОРЕНКО: Ну просто, ну он просто был в отважной состоянии. Столичные исследователи возбудили уголовное дело в отношении адвоката, которого подозревают в хулиганстве и угрозе насилием. Это хулиганство с оружием – это моя статья, я же – хулиган с оружием. Злоумышленник  в пьяном виде стрелял из травматического оружия, пытаясь запугать, разоружить стражей порядка. Адвокату 36 – блистательный возраст. Ты сейчас в обзоре печати сказал, что самый хороший возраст какой?

О. ДАНИЛЕВИЧ: Для заработка?

С. ДОРЕНКО: 35-45 ты говорила?

О. ДАНИЛЕВИЧ: Нет, с 346 по-моему начиная. 25-44.

С. ДОРЕНКО: 25-44 самый хороший, самый бабос идет к человеку, к мужчине, я сейчас про женщин мы не говорим, у них наоборот, когда у них, наверное с 16-ти, нет, с 18-ти?

О. ДАНИЛЕВИЧ: Сложно сказать.

С. ДОРЕНКО: С 18-23. А у мужчины с 25 – 44.

О. ДАНИЛЕВИЧ: Это в России только, а обычно во всех других странах постарше.

С. ДОРЕНКО: Женщина или мужчина?

О. ДАНИЛЕВИЧ: Лучше про мужчин.

С. ДОРЕНКО: И те и другие. Слушай, значит, парень как раз в самом рассвете заработка, 36 лет ему. 36 лет, я сейчас вспомнил. Ну 36 лет, я уже ого. 36 лет, сейчас я вспоминаю, сколько я получал в 36 лет, мама. Ну я бы сейчас хотел бы, но у меня столько нет. 36.

О. ДАНИЛЕВИЧ: Вот видите, все правильно, кстати говоря.

С. ДОРЕНКО: Но самое главное, что в 37 я получал вдвое больше, ха-а. Но я не стрелял в полицейских при этом. Значит, этот идиот начал стрелять из травмата.

О. ДАНИЛЕВИЧ: Он не совсем стрелял, там есть уточнение, потому что патронов уже не было в травмате.

С. ДОРЕНКО: Правильно, когда он увидел полицейского, он четырежды, четырежды выстрелили ему в лицо, четыре щелчка было спускового механизма, но ни  разу пуля не вылетела. То есть снаряд не вылетел. Он 4  лицо засандалил полицейскому, шварк, шварк, шварк. Потом сказал, к черту, осечка. Ну смешной чувак, да. В движении. Вчера я впервые был остановлен мотоботом – это оказался уютный, маленький, смуглый, невысокого роста, очень уютный мужчинка. Я его, я его обнимал, целовал, но нет, нет, до этого не дошло. Первый раз в жизни, сказал я, брат мой – вскричал я. Значит, это спуск на набережную от правительства. Здесь вот. Я сказал: брат мой, первый раз в жизни, я езжу с 98-ого года, сказал я. Из них, лет 15, вообще, без прав, без категории. И сейчас, наконец, когда у меня есть категория, я езжу уже несколько лет в тоске, ожидая, что меня, наконец, остановят и посмотрят   на эту чертову категорию, зачем я 15 лет ездил перед этим без категории? Я говорю: посмотрите, пожалуйста, он, он смутился, говорит: да поезжайте. Я говорю: нет, я настаиваю, еще и страховка ОСАГО. Он говорит, ну это можно я уже не буду смотреть, он сказал. Я его осадил,  понимаю, что он снялся и, заикаясь поехал в больницу после этого после моего натиска.

О. ДАНИЛЕВИЧ: Ну остановил то за что? За превышение?

С. ДОРЕНКО: После чего, после чего, сейчас скажу, чувак смотрит на мой мотоцикл на тойоте камри и впиливается правой фарой в с водой в такую пластмассовую хрень. Прямо  расскажу после девяти,  ладно?

О. ДАНИЛЕВИЧ: Да.

С. ДОРЕНКО: Поехали.

 

С. ДОРЕНКО: 9 часов, 5 минут, четверг, 27-ое июля. Здравствуй великий город, здравствуйте все, это радио «Говорит Москва». Говорит Москва. Ольга Данилевич ведущая этой программы.

О. ДАНИЛЕВИЧ: И Сергей Доренко, доброе утро.

С. ДОРЕНКО: Разберемся с санкциями, да, санкции обрушились нежданно-негаданно. Все почему-то не верили в эти санкции, не знаю почему. Значит, действительно, чем может ответить Россия на новые санкции вы знаете. Ну расскажи нам какие санкции, что случилось? Хельга, рассказывай.

О. ДАНИЛЕВИЧ: В ночь на сред палат представителей, да мне сейчас кажется.

С. ДОРЕНКО: В ночь на среду палата представителей перешла границу в районе Буга, еще чего?

О. ДАНИЛЕВИЧ: Ну, неважно.

С. ДОРЕНКО: Бреста и там еще чего-то я не знаю.

О. ДАНИЛЕВИЧ: Санкции против России, против Ирана и против КНДР.

С. ДОРЕНКО: Это какой-то ужас.

О. ДАНИЛЕНКО: Дополнительные рестриктивные меры. Что значит рестриктивные, скажите мне, пожалуйста.

С. ДОРЕНКО: Рестрикция значит ограничение.

О. ДАНИЛЕНКО: Всего лишь?

С. ДОРЕНКО: Restrengir. Restrengir – ты не изучала латынь?

О. ДАНИЛЕНКО: Нет, конечно.

С. ДОРЕНКО: Restrengir – это ограничивать.

О. ДАНИЛЕВИЧ: На журфаке это не принято – изучать латынь.

С. ДОРЕНКО: Что ты говоришь. А я изучал латынь, кстати.

О. ДАНИЛЕВИЧ: Вам надо было.

С. ДОРЕНКО: Я почему в универе учился, в универе там были широкие программы.

О. ДАНИЛЕВИЧ: У вас РУДН.

С. ДОРЕНКО: РУДН.

О. ДАНИЛЕВИЧ: А не журфак, БГУ.

С. ДОРЕНКО: РУДН и нас заставляли латынь учить, я не знаю почему.

О. ДАНИЛЕВИЧ: Кстати, говоря, зачем РУДН.

С. ДОРЕНКО: Еще старославянский нахрена бы  это нужно было. Мы учили старославянский и латынь. Вот сейчас думаю: для чего? Ну латынь-то мне еще нужна, а вот старославянский, вообще, ни разу не нужен. А?

О. ДАНИЛЕНКО: Ну а кто знает, может быть, вы отправитесь куда-нибудь.

С. ДОРЕНКО: Не знаю, я знаю только некоторые ругательства.  

О. ДАНИЛЕНКО: На старославянском?

С. ДОРЕНКО: Неа. Уд, например, да, уд – это старославянское название пениса, да, вот. Хорошо, ну, можно правда вот так вот. Ну, удилище – разрешенное же слово?

О. ДАНИЛЕНКО: Удилище?

С. ДОРЕНКО: Да.

О. ДАНИЛЕНКО: Ну да.

С. ДОРЕНКО: Но это большой.

О. ДАНИЛЕНКО: С другим смыслом.

С. ДОРЕНКО: Большой пенис.

О. ДАНИЛЕНКО: По санкциям Конгресс одобрил, Синат говорят не приняли, но одобрили, да, предварительно. И сейчас остаётся только Трампу подписать.

С. ДОРЕНКО: Да, ну да, да. Сейчас смотрите, что именно входит в санкции, что плохого нам учинят, что нам плохого прищемят, что, что будет, в чем собственно санкции, вот вопрос по-настоящему, понимаешь. Но я теперь не вижу, что нам пишет наш канал в телеграмм, эфир, сетка вещания, ну все, кранты. Все, ты не сможешь отправить.

О. ДАНИЛЕНКО: Почему, можно помочь.

С. ДОРЕНКО: Надо пароли прописывать, надо пароли прописывать. Моя кудесница, кудесница.

О. ДАНИЛЕНКО: Сейчас мы попробуем это сделать.

С. ДОРЕНКО: Кудесница. Ничего не вижу, секундочку. Forbidden.

О. ДАНИЛЕНКО: Forbidden.

С. ДОРЕНКО: Forbidden, нас прервали в тот момент, когда мы сказали про Ростелеком, спасибо, спасибо большое. Да. Вы про чувака с фарой не рассказали, да, про чувака с фарой. Ребят вчера еду, можно я расскажу про чувака с фарой, я вчера почувствовал себя красивой девушкой. Я впервые  почувствовал либо красивым юношей, вот таким, таким юношей. Слушайте, серьёзно, я стою на светофоре, я выпиливаю, знаете, у ЦМТ, вот здесь ЦМТ, я по левую руку. Да нет, ничего не будет, ничего не будет, дерьмо полное. Я стою, ЦМТ передо мною, на час по циферблату, на два по циферблату ЦМТ, поворот на Пресню на три по циферблату, понятно о чем я говорю?

О. ДАНИЛЕНКО: Да.

С. ДОРЕНКО: На девять по циферблату река у меня, на 10-11 мент стоит у светофора и мы все в сужении там ремонт. Я выезжаю вперед весь красивый до невозможности, сейчас объясню почему. На мне триумф и крута триумф, понятно о чем я говорю? И куртка триумф. И шлем красивый японский. Что ты будешь делать, Боже мой, если бы я такого увидел, сразу бы влюбился. Но нет в себя, сам в себя. Слышишь, я стою, Боже, какой я невозможный, Боже, князь, князь, совершеннейший князь. И все такие, едет чувак на Toyota Camry уже последний, он завершающий. И он вдруг разевает клюв свой, который, ну, в простонародье называется не буду.

О. ДАНИЛЕВИЧ: От вашего свечения потому что все, да.

С. ДОРЕНКО: Нет, да, нет, харизма от меня светит, конечно, гало, надо мной гало и святости и всего на свете. Ну вот, и за мной какая-то котельная и прочее, и все. И он раскрывает свет вот это вот оно, вот это вот.

О. ДАНИЛЕВИЧ: Рот.

С. ДОРЕНКО: Рот, ага, раскрывает и смотрит на меня. И вино, что он поражен, он так поражен, почему он видит всадника какого-то апокалипсиса или что-то, что-то величественное, на белом коне какого-то, может быть, Тамерлана Великого, понимаете. Но я чистый князь – красавец. И он впиливается правой фарой в отбойник, вот эту пластмассовую хрень налитую водой. И ее аж подбрасывает, бум, такой звук еще, бум, а этот самый, он даже в открытое окно высунулся на меня смотрел. А ее аж подбрасывает. Бу-бу вода, из нее вода, видно пробку вышивает, шварк, что-то такое хлестануло.

О. ДАНИЛЕВИЧ: Красиво.

С. ДОРЕНКО: Боже, как красиво, как я думал. Боже, если бы я знал, если бы этот кретин меня предупредил, я бы взял телефон, включил на съемку. А ведь не включил, у меня нет с собой go pro. Но, значит, я сейчас, Боже, что я пропустил. И мы все так думаем, и все вокруг рукоплещут, думают, мы пропустили.

О. ДАНИЛЕВИЧ: И только я думаю, что с водителем.

С. ДОРЕНКО: Да, никого не парит, разбивает крыло, крыло задирается, фара всмятку, решетка разбита, и к нему бежит заикающийся мент, вот этот мент, который стоял здесь у светофора, заикающийся бедный. Это второй мент, которого я обрубил вчера, один был из мотобота, второй, в общем. И я в этот момент, слушай, и в этот момент все, конечно, переводят глаза на меня и кричат: Оле. И я так делаю газ, я так делаю газ, одна секунда остается красного, одна секунда, а я начинаю отъезжать. Тру-ту-ту-ту-ту-ту-ту-ту, и, конечно, все забывают про мужика.

О. ДАНИЛЕВИЧ: И мантия так развевается.

С. ДОРЕНКО: Да. И все забывают про мужика, и все провожают взглядом меня, и все кричат: Серхио, ола-ола, и я еду, понимаешь? Боже, как это было красиво. Вот так вот, слышишь? В Госдуме новые санкции США назвали самыми масштабными 14-ого года. Да забирай, больше за последнюю тысячу лет Соединённые Штаты не причинили нам больше боли. За последнюю тысячу лет, все вопят, мы не понимаем почему. Ты сама, я тебе почему задал вопрос с самого начала, в чем санкции, ты поняла или нет?

О. ДАНИЛЕВИЧ: Я не поняла, как это отразится на мне.

С. ДОРЕНКО: Все кричат от боли, кричат от боли, но объяснить, в чем санкции, не понятно. Я вчера съел кусочек тортика Наполеон, у меня его отнимут что ли теперь? Что будет плохо?

О. ДАНИЛЕВИЧ: Нет, но я насколько, с энергетикой это будет связано, если будет связано с энергетикой.

С. ДОРЕНКО: И что тогда?

О. ДАНИЛЕВИЧ: Наверное, наверное, опять мы не сможем.

С. ДОРЕНКО: Дак мы итак не сможем.

О. ДАНИЛЕВИЧ: зарабатывать на нефти.

С. ДОРЕНКО: МЫ итак не сможем, мы все равно переговняемся. Послушай меня, мы пытались на Сталине что-то построить, нес могли, мы пытались Штокман пристроить Западу, не смогли. Мы пытались с Эксоном, сейчас, секундочку, мы пытались с Эконом сотрудничать, не смогли. Мы пытались с Германией сотрудничать по тому же Штокману и с Норвегией, не смогли. Мы, я виду, без всяких санкций мы все равно не сможет. Какая разница есть санкции, нет санкций, мы все равно не сможем.

О. ДАНИЛЕВИЧ: Ну, у нас же есть товары западного производства для энергетики, ну.

С. ДОРЕНКО: Для энергетики?

О. ДАНИЛЕВИЧ: Для энергетики.

С. ДОРЕНКО: Запад, Запад производит нефть, и быстренько закачивает нам специальным таким шприцем, а мы его добываем, правильно?

О. ДАНИЛЕВИЧ: Чем добываем-то?

С. ДОРЕНКО: Детская игра, мы добываем, а перед этим Запад нам ее туда впрыскивает. Мы такие пошли добывать.

О. ДАНИЛЕВИЧ: Технологии не наши. А если заняться разработкой наших, это займет какое-то время и денег, конечно, потратим.

С. ДОРЕНКО: Ты знаешь, кто нам ввозил технологии?

О. ДАНИЛЕВИЧ: Кто?

С. ДОРЕНКО: Нобель. Нобель же в Баку добывал нефть, и он возил нам технологии и настроил нас. Ну да, Нобель, откуда Нобелевка, Нобелевка.

О. ДАНИЛЕВИЧ: Ну тогда не было санкций, а сейчас.

С. ДОРЕНКО: А Нобелевка откуда, как раз из этого. Он ввозил нам технологии, мы им заплатили, значит, стоя на коленях и он вот заработал на Нобелевскую премию. Всегда были иностранцы какие-то. Но они должны противодействовать нам, потому что, если мы, если нам что-то везут, мы всегда их бьем по рукам, гоним палками, значит, проклинаем, Русь матушку испаскудили и так далее. То есть они нам везут технологии супротив нашей воли. Мы всегда были против изначально.

О. ДАНИЛЕВИЧ: Или, наконец, объемся видимо, да?

С. ДОРЕНКО: Не понимаю, давай все-таки. Ребят, кто понял в чем санкции? В чем санкции? И дальше идут вопли. Если бы вы посмотрели: Сенатор сказал, убежден депутат, сказал, заявил в разговоре с каналом – это трата не будет катастрофичным, но вероятно, серьезно отбросит нас назад и так далее. Я читаю отзывы, я понимаю, что, ну, гроза надвигается, слышишь товарищ. А в чем, а в чем фишка, я не понимаю, я понимаю, что хреново, а в чем? Что случилось? Здрасьте.

СЛУШАТЕЛЬ: Да, Да. Я этот.

С. ДОРЕНКО: В чем?

СЛУШАТЕЛЬ: Я делаю вывод, что Трамп все-таки должен был отменить санкции, каким-то образом нам он задолжал, или я не знаю что, но мы не будем делать. Должен был отменить санкции. Но ему не дают.

С. ДОРЕНКО: Нет.

СЛУШАТЕЛЬ: Республиканцы поймали его на этой грани с демократами. Демократы против, республиканцы его стали шантажировать, Что и они его могут в один определённый момент быть против.

С. ДОРЕНКО: Ну они затравлены, он сильно застрелен, да.

СЛУШАТЕЛЬ: Они вводят вторую очередь санкций с тем, чтобы он не смог снять предыдущие санкции своим указом.

С. ДОРЕНКО: Да.

СЛУШАТЕЛЬ: Ну, предыдущие, которые, Обама. Ограничивает его полномочия.

С. ДОРЕНКО: Нет, нет, там ещё что-то есть. Ну что-то есть там кощунственное.

СЛУШАТЕЛЬ: Нет, ну главный вопрос, конечно, если он нам должен был эти санкции снять и он нам сейчас их не может снять, наш с ним договор рухнет тогда.

С. ДОРЕНКО: Ну, а что, ну а что вот он должен? Что он должен? Ну покаялся бы честно.
СЛУШАТЕЛЬ: Снять предыдущие санкции.

С. ДОРЕНКО: Ну, что-то должен 73 73, Юрий Николаевич, мне кажется, просветит нас. Юрий Николаевич, сделают больно, но как, мы не понимаем.

СЛУШАТЕЛЬ: Трамп с Путиным договорились, что Путин в 18-ом году уйдет. Таким образом, критики Трампа и критики Путина вынуждены будут там заткнуться, что им и требуется.

С. ДОРЕНКО: Юрий Николаевич, на щелбан или пыром по копчику поспорим, что Путин баллотируется в 18-ом году сто процентов точно да.

СЛУШАТЕЛЬ: Могу спорить на 150 долларов, ставлю на кон крутку новую не одеванную.

С. ДОРЕНКО: Нет, подождите, а на щелбан или пыром по копчику?
СЛУШАТЕЛЬ: Нет, не согласен, 150 долларов.

С. ДОРЕНКО: Я со своей стороны вам даю 150 долларов, а вы мне крутку ненадеванную.

СЛУШАТЕЛЬ: Кожаную, я ее покупал в 2000-ом году за три пятьсот.

С. ДОРЕНКО: Монгольскую?

СЛУШАТЕЛЬ: Тогда курс был 24.

С. ДОРЕНКО: Я такие раздариваю таджикам.

СЛУШАТЕЛЬ: Ну а теперь.

С. ДОРЕНКО: Нет, не годится, пыром по копчику, по копчику. Юрий Николаевич не согласился, не согласился. Значит, Путин, конечно, идет, никто ни с кем не договорился, Путин идет, успокойтесь, все зарожу, все ожидаемо, все правильно, все. Мы, сели помните, мы островок стабильности, остров стабильности, континент стабильности, да? Мы планета Россия, планета стабильности. Вот как называется, 73 73 948, алло, здравствуйте.

СЛУШАТЕЛЬ: Алло, здравствуйте, знаете, честно говоря, я вот сам не понимаю. В моем, как обывателя, чего эти санкции, кому. Они мне лично как-то вообще не понимаю что такое.

С. ДОРЕНКО: Да, слушайте, еще говорят, у нас не будет технологий нефти каких-то добывающих и сберегающих. Ну и.

СЛУШАТЕЛЬ: Ну, я думаю как-нибудь достанут эти технологии.
С. ДОРЕНКО: Нет, во-первых, а во-вторых, их и нет, и не будет, и не надо и зачем? Мы живем.

СЛУШАТЕЛЬ: Ну значит, значит, будем без нефти сидеть, без газа, с Австралии будем бензин завозить. С Австралии итак уже завозят.

С. ДОРЕНКО: Мы живем на Брежневских, мы живем на Брежневских технологиях, и в ус себе нет дуем. Вся, вся Россия построена при Брежневе вот эта, понимаешь, без единого гвоздика, на совесть. Значит, я объясняю, дороги, говнодороги наши построены при Брежневе, ну, при Брежневе. Последняя дорога была построена при Брежневе, никаких других не было ни разу. Но он построил киевку вот эту вот для Олимпиады Одесса-Москва, чтобы огонь тащили взад вперед бегали эти самые чувачки, вот это мимо деревень построили дорогу. Все. Ни одной дороги после этого не было построено.

О. ДАНИЛЕВИЧ: Как это?

С. ДОРЕНКО: Не было.

О. ДАНИЛЕНКО: А как же Московская трасса?

С. ДОРЕНКО: Она была при Брежневе, его при Машерове еще, после  Машерова начали строить.

О. ДАНИЛЕНКО: Там была одна, а теперь другая, она рядом.

С. ДОРЕНКО: Сек, сек. В обход Минска построили после того, как убили Машерова, но это при  советской власти, при  Брежневе. Когда убили Машерова у вас, стали строить диагональную вот эту хорду. После Машерова дали деньги вам на строительство дороги, потому что какой-то партизан его хлопнул и все.

О. ДАНИЛЕНКО: У меня есть какое-то ощущение, что построили позже, да.

С. ДОРЕНКО: Что это позже было, да?

О. ДАНИЛЕНКО: Но я могу ошибаться.

С. ДОРЕНКО: Нет, ошибись, ошибись уже и все. Ошиблась.

О. ДАНИЛЕНКО: Ошиблась.

С. ДОРЕНКО: Я тебе объясняю, страна наша Россия построена при Брежневе вся, как есть до последнего люфт клозета – все при Брежневе. И это мы эксплуатируем. После этого все было не в коня корм. Все, что нам давали, не в коня корм. Все и больше то, что мы получили, мы пытаемся испортить. Мы получили мобильную связь, мы пытаемся ее испортить, мы получили интернет, мы пытаемся его испортить.

О. ДАНИЛЕНКО: Как? А, все.

С. ДОРЕНКО: Запретами. То, что получено после Брежнева, мы отторгаем здоровое тело русского организма, здоровое тело отторгает все новшества, как щепку какую, занозу с гноем, тело русского организма с гноем отторгает новшества. Как копировальные автоматы, значит.

О. ДАНИЛЕНКО: Новшества любые или капиталистические?

С. ДОРЕНКО: Все, все, русский здоровый организм, вообще, всегда борется с новым. Все, что есть новое – все против нас, мы считаем. Все, что новое – все против нас. Всегда идет в раскол, в Скит, в Сибирь и там предаёмся самосожжению, мне кажется, ну, чтобы отомстить всему миру. Потому что новое – это всегда против нас, и мы это ненавидим, понимаешь. Мы всей душой. Поэтому какая нам разница. А теперь, внимание, у нас, например, замрут сейчас эти, технологии, на этом этапе, на сегодняшнем.

О. ДАНИЛЕНКО: Да, да.

С. ДОРЕНКО: Но лет 30 они же еще проканают, ну, проканают.

О. ДАНИЛЕНКО: Нет, ну надо же менять детали там всякие, вот это все. А мы это свое.

С. ДОРЕНКО: Китайцы сделают, ну, китайцы сделают.

О. ДАНИЛЕНКО: А мы свое это еще не производим. Китайцы?

С. ДОРЕНКО: Китайцы сделают, а китайцы делают все. У нас ракеты на микрочипа китайских сейчас летают. Ракеты в космос на китайских микрочипах из Гуанчжоу.

О. ДАНИЛЕНКО: Нет, давайте думать про то, как мстить.

С. ДОРЕНКО: А.

О. ДАНИЛЕНКО: Чем мы можем так задеть американцев?

С. ДОРЕНКО: Ну, давайте сначала все-таки, есть 21 минута, а у нас тем все равно нет, давай сначала еще обсудим санкции, а потом месть.

О. ДАНИЛЕНКО: Ладно.

С. ДОРЕНКО: Страшная месть, после новостей в 30 минут, договорились? 73 73 948, алло, здравствуйте, слушаю вас.

СЛУШАТЕЛЬ: Алло, здравствуйте. Абдул.

С. ДОРЕНКО: Здрасьте, Абдул.

СЛУШАТЕЛЬ: Позвольте два параллель сделать, можно?

С. ДОРЕНКО: Два параллель всегда хорошо.

СЛУШАТЕЛЬ: Значит, помните Николая Кузнецова нашего, который строил ракетные двигатели, самолёты, помните его?

С. ДОРЕНКО: Тут помню, тут не помню, да.

СЛУШАТЕЛЬ: МК, МК, который 33, ракеты для...

С. ДОРЕНКО: Но я не стану спорить, давайте уже дальше.

СЛУШАТЕЛЬ: Значит, он когда-то создавал самолеты для Туполева, ТУ 144. Туполев начал, ну, не хочу, потому что они были не экономичные.

С. ДОРЕНКО: Да.

СЛУШАТЕЛЬ: Я отдыхал с мужчиной, который участвовал в этом участке. За три месяца создали новый двигатель, очень экономичный, представляете. Но мы-то создадим, мы же можем.

С. ДОРЕНКО: Нет, не можем, потому что Советский Союз с Николаем Кузнецовым во главе науки и техники, Советский Союз рухнул, рухнул как немощное, никчёмное государство.

СЛУШАТЕЛЬ: Сережа, вот дадим, дадим вам миллиард баксов или полмиллиарда и скажем: нам нужен новый самолет. Ну вы сделает, соберите силы.

С. ДОРЕНКО: Нет, за первый сто миллионов я куплю яхту, за вторые сто миллионов остров на Багамах. Я бы не хотел, но если вы настаиваете, зачем, зачем? Ну правда.  73 73 948, ну, я бы не хотел. Алло, здравствуйте. 73 73 048, здравствуйте.

СЛУШАТЕЛЬ: Здравствуйте.

С. ДОРЕНКО: Как вас зовут?

СЛУШАТЕЛЬ: Но, Сергей.

С. ДОРЕНКО: Да.

СЛУШАТЕЛЬ: Надеждам, вот послушайте старую тетеньку.

С. ДОРЕНКО: Я очень с восторгом, с восторгом.

СЛУШАТЕЛЬ: Наша страна ну вот я так думаю, мы погибли.

С. ДОРЕНКО: Нет.

СЛУШАТЕЛЬ: Мы ничего уже не можем. У нас у власти стоит лита 90-ых годов. Вы сами знаете, все тогда выше это вошло в особую элиту воровской мир. И сейчас он правит страной, страну разворовали и воруют, и будут воровать пока у власти стоит эта власть, которая вот поощряет все это.

С. ДОРЕНКО: Хорошо, дайте мне, пожалуйста, Надежда сразу вот допустим, пришли инопланетяне и сделали так, что этой власти нет. А вы вот тогда кого бы прочили во власть?

СЛУШАТЕЛЬ: Вы знаете, из ста миллионов взрослого населения у нас достаточно умных людей, ну, их не допускают к власти.

С. ДОРЕНКО: Нет, нет, нет.

СЛУШАТЕЛЬ: Вот, поэтому чтобы туда пробраться, нужно миллиарды, а у людей умных этих денег нет. И поэтому вот этой вот адской власти еще в 75-ом году я жила в Туле при Храме всех Святых был блаженный Алексей, тогда он в 75-ом году предсказал, что Советский Союз распадется, Россию растрачут, разворуют.

С. ДОРЕНКО: Ну куда же вы залипли на самом интересном месте. Давайте еще, еще, еще и что потом? В смысле Россию растащат, а она все равно сохранится же?

СЛУШАТЕЛЬ: И народ останется один, вы понимаете, что народ останется один.

С. ДОРЕНКО: Народ останется один. А нет, ну Россия сохранится? Все будет хорошо?

СЛУШАТЕЛЬ: Что?

С. ДОРЕНКО: Россия-то сохранится?

СЛУШАТЕЛЬ: ну дак найдется человек из ста миллионов, который вот совесть будет иметь и, как говорится, не будет грехи свои Патриархам замаливать.

С. ДОРЕНКО: Скажите, а он уже родился или еще только родится этот человек?

СЛУШАТЕЛЬ: Нет, солнышко вы мое, родился, и при нас вот и вы можете быть президентом.

С. ДОРЕНКО: Нет, не смогу.

СЛУШАТЕЛЬ: Вы будете отличным президентом.

С. ДОРЕНКО: Я смешливый Надежда, я смешливый. Смешливый не должен быть президентом.

СЛУШАТЕЛЬ: Вы знаете.

С. ДОРЕНКО: Нет.

СЛУШАТЕЛЬ: Человек смешливый, он счастливый, а раз он счастливый, он несет счастье другим. Вас приятно слушать. Вы всегда очень мудро рассуждаете.

С. ДОРЕНКО: Спасибо вам большое, хорошее, хорошее, я на коленях, скажи, что я на коленях.

О. ДАНИЛЕВИЧ: Сергей Доренко на коленях, да.

С. ДОРЕНКО: Он на коленях, я на коленях.

О. ДАНИЛЕВИЧ: Можно я вас сфотографирую?

С. ДОРЕНКО: Надежда, люблю, люблю, Надежда, люблю.

СЛУШАТЕЛЬ: Я здоровья вам желаю, счастья, и я все-таки думаю, что этот закончится адский период нашей жизни.

С. ДОРЕНКО: Спасибо, люблю, люблю, спасибо вам большое, адский закончится, начнется какой? Божецкий. Адский закончится, начнется райский, райский, райский уже.

О. ДАНИЛЕВИЧ: Блаженный Алексей жив ли еще?

С. ДОРЕНКО: Нет, он уже не жив, он в 75-ом году предсказал.

О. ДАНИЛЕВИЧ: Предсказал и что? Ну мы же не знаем наверняка.

С. ДОРЕНКО: Если он стал Блаженный, то это посмертный титул. Он не может при жизни Блаженным или может?

О. ДАНИЛЕВИЧ: Может.

С. ДОРЕНКО: Может?

О. ДАНИЛЕВИЧ: Может.

С. ДОРЕНКО: Не знаю. Не знаю. Алексея Блаженного не знаю.

О. ДАНИЛЕВИЧ: Моно было бы спросить, что делать с санкциями.

С. ДОРЕНКО: Что делать? А. Я помню только Блаженного Августина, Блаженный Августин был, не знаю. Не помнишь: Ах, мой милый Августин?

О. ДАНИЛЕВИЧ: Да.

С. ДОРЕНКО: Ах, мой милый Августин, Августин, мы можем спеть.

О. ДАНИЛЕВИЧ: Это же Леонтьев.

С. ДОРЕНКО: Ах, мой милый Алексей, Алексей, Алексей, ну не знаю.

О. ДАНИЛЕВИЧ: Не ищется?

С. ДОРЕНКО: У меня есть какие-то Алексии Блаженные, но это, по-моему, не те, не из той оперы. Сейчас, сейчас, нет, я испугался. Он матерится?

О. ДАНИЛЕВИЧ: Нет.

С. ДОРЕНКО: Нет, ты знаешь что мне надо: Ах, мой милый Августин. Сергей, ну дайте я вас угощу, мы имеем право, нет? Ах, мой милый Августин. На немецком, на немецком, на немецком, да, мы хотим, мы хотим на немецком, конечно, давайте, давайте. Кончено, это прекрасный язык, согласилась. Пиво разумеется тут, и сосиски тут, и копчённая рулька. Рулька копченная среди квашенной, не квашенной, как это называется, тушенной капусты. Рулька.

О. ДАНИЛЕВИЧ: И женщины должны быть, мне кажется, вот эти с вырезом, с глубоким декольте квадратным.

С. ДОРЕНКО: С глубоким декольте, да, и с болезненной белизной тела такой какой-то, алло, здравствуйте. С огромной бородавкой на сиське, нет, ну почему, обязательно, мне кажется.

О. ДАНИЛЕВИЧ: Не было такого.

С. ДОРЕНКО: А?

О. ДАНИЛЕВИЧ: Не было такого. Откуда. Что у вас за фантазии?

С. ДОРЕНКО: Ладно, давайте вернемся к санкциям, товарищи, 28 минут вы можете себе представить, 28  минут, предсказал же Блаженный Августин, что в 30 минут будут новости. Ну серьезно, Не Августин, нет, Алексей, простите, Алексей в Туле в 75-ом году. Алло, здравствуйте, слушаю вас.

СЛУШАТЕЛЬ: Здравствуйте, Сергей, Ольга.

С. ДОРЕНКО: Здравствуйте.

СЛУШАТЕЛЬ: Это Сергей из Надыма, привет.

С. ДОРЕНКО: О, Прекрасный Серега из Надыма, держитесь та, кошмар, кошмар, да, ужас.

СЛУШАТЕЛЬ: Нет, ну не кошмар, я хочу сказать, что в виду своей специальности, я машинист автокрана и работаю на импортных кранах Liebherr, Demag и также у нас в ряду у нас есть наши краны, там Ивановец и так далее. Блин, ну, я вам хочу сказать, что автокран – это всегда лицо экономики государства в целом, потому что смотришь на немецкий кран, смотришь, ну, это все: и технологии и мысль инженерная, и эстетика, и функциональность, и производительность, чего ровно у нас нету и никогда не будет. Иона нас никогда не догонят, вернее, ну, да.

О. ДАНИЛЕВИЧ: Почему никогда?

С. ДОРЕНКО: Мы их никогда не догоним.

СЛУШАТЕЛЬ: Вообще, да, они нас, ой вернее, они нас никогда не догонят.

С. ДОРЕНКО: А они нас, в свою очередь.

СЛУШАТЕЛЬ: Но они да, они да, в общем-то, понимаете и комфорт их национальный – все, все сделано путем, понимаете. А у наших садишь и у не знаешь ты или свалишься или стрела загнется, понимаете, вот и все дела.

С. ДОРЕНКО: Я понял, Спасибо Серега, держитесь. Надым, Надыму привет, Надым наши люди, Надым наши люди, ура.

 

С. ДОРЕНКО: Значит, смотрите. На самом деле суммируя, я пытаюсь суммировать, мы получаем абсолютно разрушительные санкции, по крайне мере, так говорят наши государственные деятели, наши государственные экономические деятели. Я настаиваю на том, что депутаты, несмотря на все к ним отношение, формально называется государственный деятель Российской Федерации. Государственные деятели Российской Федерации нам говорят, что это ужасные санкции. Они касаются, насколько я понимаю, главным образом нефтяной сферы, серы нефтедобычи, газодобычи, нефтяного газового экспорта и так далее. Значит, что, что, ничего не пришло в результате. Знаешь, почему ты нажала потом. Через, через Airdrop пытается кинуть этот самый. Сейчас опять receiver everyone. Кинь, ну кинь пожалуйста. Ты знаешь, ты успела начать off, наверняка, ну все, все, кидай. Accept. А, наши телефоны друг друга не знают.

О. ДАНИЛЕВИЧ: Еще бы.

С. ДОРЕНКО: Поэтому мой спрашивает Accept эту Данилевич? Я говорю: Accept наши люди, ну, нормально все. Спасибо тебе большое. Accept, Accept она мне опять кидает много раз, ну, хорошо, ну, спасибо. Значит смотри, наши государственные деятели говорят, что кощунственные, сокрушительные американские санкции ударят и абсолютно больно по нашей нефтяной-газовой промышленности. Вот в  сущности вот это. Значит, я думаю, что это означает ее медленное умирание, отставание. Но насколько я понимаю, если я правильно понимаю,  хотел бы поговорить с нефтяниками э то 73 7 3948, позвоните, пожалуйста, если вы связаны с нефтью, если вы понимаете в этом вопросе нефтедобычи. Я насколько понимаю, простите мне мое вполне не профессиональное суждение, все равно существует сила энергии, она огромная, инерция, оно огромна. Инерция на десятилетия.

О. ДАНИЛЕВИЧ: Вы думаете, что лет 10 мы без этого протянем, если санкции введут?

С. ДОРЕНКО: Да, да, да. Ну вот у меня есть полно лопат, полно лопат, да. Например, изобретут какую-то, так сказать, специальную копалку, а у меня все равно лопаты стоят около гаража и там еще пара лопат, я знаю есть, вот. Значит, я же все равно копать могу, могу. Мне говорят, а знаете, а новых мы вам не продадим в данный момент. Я говорю: ну что, хорошо, у меня нормальные они, ну, нормальные оплаты. Они несколько лет еще прослужат. Так же и с нефтянкой. Вот нас они сейчас начнут гробить. Но это значит, что сколько-то десятилетий, ну, 10 лет продержимся же, правильно. Алло, здравствуйте.

СЛУШАТЕЛЬ: Алло, да, здравствуйте Сергей. Я работаю в нефти.

С. ДОРЕНКО: Мы продержимся 10 лет, 20 лет? Нормально?

СЛУШАТЕЛЬ: Да, у нас есть Китай, есть рынок сбыта. Да, ну, как пример по санкциям, есть завод такой в Хабаровске, Хабаровским НПЗ на него санкции наложили за то, что он в Северную Корею поставлял нефть и мазут. Вот на данный момент весь рынок Приморского края завален мазутом этого завода, потому что он на экспорт не идет.

С. ДОРЕНКО: да.

СЛУШАТЕЛЬ: В связи с этим цены идут вниз и местные как бы трейдеры все теряют деньги.

С. ДОРЕНКО: Ну, хорошо, так или иначе, так или иначе американцы нас сейчас прижмут, когда наша промышленность разрушится от этого? Когда?

СЛУШАТЕЛЬ: Нефтяная?

С. ДОРЕНКО: Да.

СЛУШАТЕЛЬ: Да она итак в плачевной состоянии. 10 лет, моет быть, 5-10 лет.

С. ДОРЕНКО: Спасибо, на самом деле 5-10 лет. 5-10 лет.

О. ДАНИЛЕВИЧ: На протяжении всех этих десяти лет благосостояние будет все равно снижаться.

С. ДОРЕНКО: Слышишь, я вам напомню, я всем вам напомню Сергея Кужугетовича Шойгу, в 200-ом году, Сергей Кужугетович Шойгу в 2000-ом году, 17 лет назад, если я не ошибаюсь, а может быть, в 99-ом опубликовал доклад, который назвался: Проблема 2003-его года, что в 200-3-ем году вся как есть инфраструктура советская русская закончит свое существование, начнутся массовые отказы, массовые, массовые отказы на железных дорогах, массовые отказы на трубопроводах, массовые отказы в канализации водоснабжения больших городов. То есть Сергей Кужугетович, его специалисты в МЧС тогда в 2000-ом году посчитали, что советская инфраструктура закончится в 2003-ем году, все. Дальше подойдет массовый отказ. Значит, товарищи дорогие, ничего этого не произошло. Также самая советская структура, та же самая продолжает в 2017-ом году тихо мило, тихонечко где-то такое колотить. Ну так, это так. 73 73 948, и еще 10 лет прослужит. Алло, здравствуйте, слушаю вас.

СЛУШАТЕЛЬ: Здравствуйте. Сергей, здесь нужно понимать да, что обычно вес говорят по, вот крупные буровые компании, которые  у всех на слуху нефтяные. Но рынок включает еще множество мелких, средних и крупных нефтесервисных компаний, которые представляют услуги цементаж, телеметрия ГРП и так далее.

С. ДОРЕНКО: Да.

СЛУШАТЕЛЬ: И вот в данном секторе сейчас идет очень мощное сокращение, потому что объемы бурения снижаются, соответственно, снижается работа.
С. ДОРЕНКО: Скажите, а здесь, ну, дайте все равно мне тем не менее дайте мне оценку, какой у нас есть задел до гибели? Ну вот до гибели. Средняя продолжительность жизни, вот сейчас американцы вводят санкции и через сколько лет мы загнёмся вот в этой сфере? Да.

СЛУШАТЕЛЬ: Нет, я с предыдущим звонившим не согласен, мы не загнемся, мы начинаем искать обходные пути, и соответственно технология, оборудование частично закупается через компании прокладки, которые чтобы потерять связь с опционными компаниями.

С. ДОРЕНКО: Да.

СЛУШАТЕЛЬ: Но это увеличивает стоимость продукции, соответственно, выходная стоимость увеличивается и компании становятся не конкурентными.

С. ДОРЕНКО: Но внутренне конкурентными, мы поднимем им цены, мы дадим им здесь хорошие цены в  России. Вот я сегодня здесь заправлялся, значит, я подброшу им деньжат. Я заправлялся там, условно говоря, по 40, да, а буду заправляться по 70, вот я им и подброшу копеечку.

СЛУШАТЕЛЬ: Для нефтяных и нефтесервисных компаний внутренний рынок, он не приоритетный.

С. ДОРЕНКО: То есть это мало дает хорошего?

СЛУШАТЕЛЬ: Это мало дает, это не приоритетный рынок.

С. ДОРЕНКО: Пока платим по 40, а когда мы будем платить по 70, будет приоритетным.

СЛУШАТЕЛЬ: От этого нефтяным компаниям, нефтесервисным, нефтедобывающим и буровым легче не станет совершенно.

С. ДОРЕНКО: Нет, да.

СЛУШАТЕЛЬ: нет, конечно, компании сейчас мы столкнулись с нехваткой оборудования и технологий. Мы сейчас создали в компаниях отделы, которые отслеживают санкции, проверяют  клиентов и контрагентов на предмет наличия функциональных списков, чтобы санкции уже в ответку не ударил по нам. Но санкции имеют немножко отдаленный эффект, они не мгновенные. Вот, грубо говоря, первую волну санкций мы почувствовали только через, где-то через три года. И через 3-4 года в компаниях пошли очень сильные сокращения вплоть до закрытия многих филиалов.

С. ДОРЕНКО: Сколько вам лет?

СЛУШАТЕЛЬ: 40.

С. ДОРЕНКО: Ну слушайте, я, когда мне было 40, осматривал дом, хотел купить дом В Нью-Джерси, ну, в Америке. Значит, и говорил с застройщиком, с девелопером этим американцем. И я ему говорю, а я говорю есть у тебя гарантия на твой дом, вот ты строишь. А они, знаете, как строят, ну, плохо строят, по-русски говоря, плохо. Там дерево, стекловата, отделка и все. Не несущие ниче конструкции, то есть это просто столбики. Он мне говорит, он так на меня посмотрел и говорит: Сколько тебе лет? Я говорю: 40. Он мне говорит, я тебе даю 50 лет гарантию. Я говорю: почему 50, а не 51? Он говорит: умрешь. Я тебе, так и тут, понимаете, условно говоря, на наш с вами век хватит, да и.

СЛУШАТЕЛЬ: Я думаю, что хватит, но.

С. ДОРЕНКО: Да и хрен с ним, да и хрен с ним, а после нас отвратительные мутанты придут какие-то, значит, пусть делают, че хотят, пусть повесятся идиоты.

О. ДАНИЛЕВИЧ: Дак как же хватит, если только что сказали, что.

С. ДОРЕНКО: НА наш век хватит, он сказал, на наш век хватит.

О. ДАНИЛЕВИЧ: А до этого сказал, что.

С. ДОРЕНКО: Ты знаешь, что я хроношовинист? Я – хроношовинист. Мы, мы лучшие из людей, живущие в лучшую из эпох. Мы хроношовинисты. Нам, нам предшествуют абсолютные никчемушные уроды, которые не знали ни интернета, ни пенициллина. Нам последуют омерзительные мутанты, с которыми мы не хотим иметь дело, точка, все. Мы живем в лучшую из эпох, мы лучшие из людей. Он говорит: на нашу жизнь хватит. Все остальное нас никак не волнует, все, точка. Поехали дальше. Че я несу. Данилевич такая, я что-то несу про женщин. Женщины и собаки, женщины и собаки и святые наделены.

О. ДАНИЛЕВИЧ: Уже лучше, а то женщины и собаки, сразу начинаешь расстраиваться, потом святые и все и сразу воспаряла.

С. ДОРЕНКО: Н, воспаряла ты, тоже не понимают велосипедистов, как женщины и собаки. Женщины, собаки и святые не понимают, зачем землю населяют велосипедисты. Например, очень как-то отзывается о них неодобрительно. Нет, ну правда, ты читала Библию когда-нибудь?

О. ДАНИЛЕВИЧ: Да, в детстве.

С. ДОРЕНКО: Сколько там шуток?

О. ДАНИЛЕВИЧ: Не помню, я же в детстве читала, может быть тогда.

С. ДОРЕНКО: Сколько там искромётных шуток?

О. ДАНИЛЕВИЧ: Искромётных нет, не отвечу на этот вопрос.

С. ДОРЕНКО: Я тебе отвечу, их ноль, искрометных шуток их ноль в Библии, zero.

О. ДАНИЛЕВИЧ: Искромётных.

С. ДОРЕНКО: Вообще никаких нет, вообще ни одной нет, ни одной нет, шутит там только старина Хетт, один Хетт сидит там и шутит, евреи не разу не шутят. Хетт помнишь кто такой?

 О. ДАНИЛЕВИЧ: Нет.

С. ДОРЕНКО: Там есть шутка. Авраам, я приводил ее уже, когда Авраам говорит: продай мне могли Саре, ну, пещеру, чтобы похоронить Сару, Сара померла его Сара. Авраам говорит: продай мне могилу Саре, и Хетт шутит, послушай шутку, он говорит: Я подарю тебе эту пещеру, ибо что для тебя или для меня 400 сиклей серебра. А женщина, она не понимает, женщина не понимает, женщина не понимает.

О. ДАНИЛЕВИЧ: Я не понимаю. Я смотрю с надеждой на звукорежиссёра – женщину, и понимаю, что она тоже не понимает. Нормально все.

С. ДОРЕНКО: А это была шутка хеттская, это знаешь, что я – хетт, серьезно. Я – хетт. Значит смотри, смысл в том, он говорит: я подарю тебе эту пещеру, ибо что для тебя или для меня 400 сиклей серебра. Ну в смысле, ты мне заплатишь 400 сиклей, а я подарю тебе. Вот это шутка была. Если ты мне скажешь: продай мне телефон. Я говорю тебе: Данилевич.

О. ДАНИЛЕВИЧ: Все, вы мне донесли смысл.

С. ДОРЕНКО: Я сейчас разжую, среди наших слушателей есть святые, собаки и женщины, слушай, значит, шутка. Ты мне говоришь: продай мне телефон. Я тебе отвечаю: я подарю тебе телефон, или что, ибо что для тебя или для меня 50 тысяч рублей. Понимаешь в чем дело? В этом прикол.

О. ДАНИЛЕВИЧ: Да, да, да.

С. ДОРЕНКО: Святые не шутят, собаки не шутят, никогда не шутят и очень злятся, очень злятся, когда ты шутишь. Вот.

О. ДАНИЛЕВИЧ: Женщины.

С. ДОРЕНКО: Дак это единственная шутка в Библии, больше шуток нет, товарищи, в Библии, вообще, ни одной шутки понятно? Ну хорошо, в хорошем смысле. Теперь слушайте, поэтому, че я говорил?

О. ДАНИЛЕВИЧ: Женщины, собаки.

С. ДОРЕНКО: Женщины, собаки и святые не понимают шуток, да, совершенно верно. Но я начал поему-то эту тему, объясни мне. Мне тут вес время пишут, что мне надо с этим в визовый центр явиться. Но хорошо, тем не менее, мы возвращаемся, давайте, и кошки, кстати, тоже не понимают шуток. Шутки в сторону. Шутка смешная, да не очень – говорит Алекс. Через 4 года будет город Сад. Изобрёл, создал производство, да.

О. ДАНИЛЕВИЧ: Вы пытались просто рассказать про женщин, после того, как нам слушатель позвонил и, вы сказали, что я тут смеюсь или не смеюсь.

С. ДОРЕНКО: Ты испытываешь меня. Я сказал, я сказал, я сказал, что я сейчас объясню. Данилевич Ольга, Хельга, Хельга, ну, потому что она расово превосходит нас, поэтому Хельга, безусловно. Хельга Данилевич, она испытывала чувство неудобства и жмурилась, как святые или собаки, или женщины, не понимая, что я шучу и испытываю чувство неловкости, как все святые, собаки и женщины, понятно да? Это понятно почему, у меня есть целая концепция, но я не буду сейчас объяснить.

О. ДАНИЛЕВИЧ: Не надо.

С. ДОРЕНКО: Она связана с тем, что любая штука – есть игра в шизофрению, а женщинам, святым и собакам это не нравится. Но я потом объясню почему. Ладно, слушай, значит, смотри.  

 

 

 

Не следите за полетом колибри, не поймёте, про велосипедистов и так далее, и так далее. Ребята, давайте продолжать. Итак, мы говорим о  санкциях, которые сокрушительные, но которые на наш век хватит нам прожить. Нашей России, вот этой любимой, которой вене мы присосались тёплой, Россия, а мы присосались к ее теплой вене, при этом мы-то по праву хохлы, хохлы, а вот это белорусская мы не знаю почему, мы присосались к теплой ванне. На наш век хватит, вот к чему я клоню. 7373 948, правильно или нет? Алло, здравствуйте, здравствуйте. 
СЛУШАТЕЛЬ: Алло, доброе утро, Вадим, Подмосковье.

С. ДОРЕНКО: Здравствуйте.

СЛУШАТЕЛЬ: Я вот работал в нефтянке, самая главная беда это даже хищническая добыча. У нас ткнули дырку и поехали, никакой геофизики толковой, вода пошла, у нас извлекаемость в 2, в 3 раза меньше, чем в других нормальных странах. Поэтому быстро это всё исчерпаем. И, кончено, начнем топить дровами. Так что так будет, спасибо. 

С. ДОРЕНКО: Спасибо большое. И опять дров у нас больше всех на планете, исключая, конечно, Бразилию с ее Амазонией. 7373 948, Алло, здравствуйте.

СЛУШАТЕЛЬ: Здравствуйте Сергей, понимаете, прямая аналогия с Титаником, вот он очень долго тонул, поэтому кто-то кушал в ресторане, кого-то заперли в третьем классе, кто-то был на шлюпках.

С. ДОРЕНКО: Да, да.

СЛУШАТЕЛЬ: Понимаете да. Так что нам всем хватит, надо только за динамикой следить внимательно.

С. ДОРЕНКО: Аккуратненько, но вот вы сколько даёте лет?

СЛУШАТЕЛЬ: Я через год хочу свалить пока в Болгарию, так дистанционно посмотреть, потому что жить уже здесь трудно становится.

С. ДОРЕНКО: А в какой сфере деятельности вы работаете?

СЛУШАТЕЛЬ: А я не работаю.

С. ДОРЕНКО: А в какой сфере деятельности вы применяли себя прежде? СЛУШАТЕЛЬ: В 90-е, в 90-е.

С. ДОРЕНКО: А дак  вы хорошо тогда, вы хорошо тогда поднялись, что вы можете не работать?

СЛУШАТЕЛЬ: Да, но дело не в этом даже, я научился следить за динамикой понимаете, потому что вот, например, в свое время я вовремя ушёл от дел, чтобы не ходить с охраной, ну. Растворился с тем, что мне хватает и поставил некую структуру, которая так сказать даёт деньги. Но жить-то труднее, труднее.

С. ДОРЕНКО: Есть офигенская тема, слушайте. Можно я вам один проект продам, я вам просто подарю, проект подарю. Этот проект, слушайте, не езжайте в Болгарию, не надо. А что Болгарии. Значит, идите туда, идите туда, где вы будете как полковник в Апокалипсис Нау среди какого-то племени. Купите себе племя, купите себе племя.

СЛУШАТЕЛЬ: Дело в том, что я купил уже три квартиры в Болгарии, извините за нескромный, но я там до сих пор ещё не жил, я сдавал всё.

О. ДАНИЛЕВИЧ: Надо же попробовать.

С. ДОРЕНКО: Потом найдем друг друга и купим племя. Вот вы, вы разочаруетесь в Болгарии, мы здесь дорушим до конца уже всё как есть и купим себе племя договорились?

СЛУШАТЕЛЬ: Согласен.

С. ДОРЕНКО: Согласен. Значит, я присмотрюсь к племенам на севере Лаоса, либо на севере Таиланда уже начинаю нет.

О. ДАНИЛЕВИЧ: Это как крепостные будут?

С. ДОРЕНКО: Нет почему, дети мои, они будут моои дети, они будут мои дети все сплошь.

О. ДАНИЛЕВИЧ: Мне очень нравится ответ на вопрос: В какой сфере деятельности вы трудились? В 90-е. Это очень хороший ответ, мне кажется.  

С. ДОРЕНКО: человек ответил колоссально, да, хорошо. Нет, надо купить племя, никакой Болгарии, или в Африке, в Африке, какое-нибудь бедовое племя, где-нибудь в окрестности, где-нибудь вокруг Уганды вот там вот около озера Виктория как бы вот туда.

О. ДАНИЛЕВИЧ: Там красиво.

С. ДОРЕНКО: Там очень красиво и там где «Три билета до эдвенчер» помнишь была у этого самого, «Три билета до эдвенчер» у кого же это была работа прекрасная?

О. ДАНИЛЕВИЧ: Мне забить, поискать?

С. ДОРЕНКО: «Три билета до эдвенчер» напиши, пожалуйста. Сейчас это мне самому очень стыдно, что я забыл. Значит, и вот там это в Уганде, это прекрасные места на озере Виктория. В Бирме есть несколько неплохих племен, которые вас с удовольствием встретят. В Бирме там генералы, я побаиваюсь. Джеральд Даррелл, абсолютно верно, Джеральд Даррелл «Три билета до эдвенчер». Вот там вот надо купить племя, лучше 2 племени, лучше два племени, и начинайте играть в стратешку, в стратешку устроить. Браво, лучший. Скажите, пожалится, а как мы можем отомстить? А мы должны принять санкции ответные, всякий раз, когда американцы делают нам больно, мы что-нибудь такое делам. А ответное, что предназначено для того, чтобы они испытали, почувствовали всю горечь неправильной деятельности. Алло, здравствуйте.

СЛУШАТЕЛЬ: Сергей, Оля, здравствуйте.

С. ДОРЕНКО: Здравствуйте.

СЛУШАТЕЛЬ: Это полковник.

С. ДОРЕНКО: Полковник.

СЛУШАТЕЛЬ: Вы прямо цитируете Косачева, чтобы им было мучительно больно за бесцельно принятые санкции.

С. ДОРЕНКО: Да.

СЛУШАТЕЛЬ: Да, я вот тут подумал, это, правда, абсолютно нереально, такое из области фантастики, абсолютной, да.

С. ДОРЕНКО: Да, да, да.

СЛУШАТЕЛЬ: У нас в американских казначейках лежит 108,7 миллиарда долларов.

С. ДОРЕНКО: Да, да, да.

СЛУШАТЕЛЬ: 108 и 7. То есть мы, мы одолжили американцам под минимальнейший процент на 20 лет эти деньги.

С. ДОРЕНКО: Полковник, им нужнее, полковник, им нужнее.

СЛУШАТЕЛЬ: Конечно, конечно, конечно нужнее, вот, то есть мы им сказали: ребята, вот развивайте вашу экономику, держите.

С. ДОРЕНКО: Конечно.

СЛУШАТЕЛЬ: Да. Так вот, если нам изъять, ну, я говорю, абсолютно фантастическая, конечно, идея.

С. ДОРЕНКО: Если вы когда-нибудь придете к власти.

СЛУШАТЕЛЬ: Ну, Сергей, это практически то, что я говорю – это призыв к экстремистским действиям.

С. ДОРЕНКО: Да.

СЛУШАТЕЛЬ: Но, вы представьте, даже 1- или 15 процентов сбросить этих денег.

С. ДОРЕНКО: Да.

СЛУШАТЕЛЬ: Да, и начать и просто вложить их в экономику. Но я понимаю что разворуют. Но.

С. ДОРЕНКО: Мы уходили на 94, по-моему, мы уходили ниже 100 по казначейским обязательствам, сейчас опять.

СЛУШАТЕЛЬ: Сейчас опять вот вам последняя цифра, последняя цифра – это 108 и 7 десятых.

С. ДОРЕНКО: Это я знаю, да, прикупили вот в июне еще прикупали, а вы знаете еще.

СЛУШАТЕЛЬ: Ну то есть получается нас чморят, при этом, прощу прощения, да, при этом американцы заявили, то есть Конгресс, по-моему, или кто-то заявил, что любые наши ответные действия в ответ на санкции будут рассматриваться просто как недружественные действия вне всякой связи с санкциями. То есть мы вас сможем чморить сколько угодно, а если вы дернетесь против, да, то мы будем рассматривать это как.

С. ДОРЕНКО: Товарищ полковник, ну так, ну так, папа нас наказывает, оно же понятно.

СЛУШАТЕЛЬ: Ну это да. Ну а мы-то сколько моем жить в парадигме, когда у нас папа где-то?

С. ДОРЕНКО: Мы с вами, на самом деле ведь живем в парадигме, что мы равны. Но глаза у нас здесь вот как бы разъезжаются.

СЛУШАТЕЛЬ: Ну, конечно, когда Дворкович говорит, что мы должны платить за благополучие США.

С. ДОРЕНКО: Да. У нас есть две концепции, они, они на самом деле шизофрения в том, что мы не признаем действительность. Шизофрения.

О. ДАНИЛЕВИЧ: А что мы должны признать в данном случае?

С. ДОРЕНКО: Ну, самом не признание, самом непризнание, ведет нас к шизофреническому поведению, мы должны признать свое место на планете Земля. Ну вот на планете Земля существует целый ряд стран и надо понять, мы на каком месте, понимаешь? И надо сказать, что страны формально равны в некоторых учреждениях и в некоторых процедуры равны, а в некоторых не равны, ну, не равны, понимаешь,/ Вот есть процедура там, я не знаю, выступления в ООН в Нью-Йорке, но уже не равны, да, потому что в Нью-Йорке, уже не равны. Но там бы вот перед тобой выступает Ботсвана, а ты из Беларуси, ты Белоруссия, а перед тобой Ботсвана. Ты спрашиваешь: кто они такие? Ну что этот Ботсвана? Ну там Дельта Окаванго 40% больны СПИДом, там 40% населения больны СПИДом, слышишь? Че я их должен пропускать? Хорошо, ну пропускаешь, хорошо, почему, равны формально в этой конкретно процедуре, но в каких-то местах вы не равны, вы – белорусы, и вы это точно понимаете. Ну, понимаете. Ну там, условно, экономика какой-нибудь Мексики и Белоруссии, они разные. Ну просто разные и все, в силу ряда обстоятельств. Ивы это понимаете и вы понимаете, где примерно ваше место и где качать права, а где нет. И вот Россия на это еще не пошла. То есть мы все ещё не согласны открыть глаза. Мы абсолютно с этим не согласны. 73 73 948. Мы открываем глаза, смотрим и говорим: это полная хрень, мы этого не признаем и не признаем. Да, здравствуйте.

СЛУШАТЕЛЬ: Вы меня простите, дайте мне несколько секунд, я просто вот тут  у нас власть имущие стали стихи писать и песни, а я вот, может, кого-то погрустить заставлю, а кому-то моет посмеяться. Вдруг тоже стишок написала. И можно прочитать?

С. ДОРЕНКО: Обязательно, обязательно, у вас амфибрахий или анапест все-таки? Как вы писали?

СЛУШАТЕЛЬ: Нет, нет, подождите стишок.

С. ДОРЕНКО: Да, ясно.

СЛУШАТЕЛЬ: Ухожу, судьбой гонимый, странствовать в великие края,

Плачешь ты горючими слезами (57:13 часть 2) великая моя.

Надругались над тобою власти, перерыли вдоль и поперек,

Растащили все твои богатства, вроде бы народу невдомек.

 

Умирают старики и дети, брошена на произвол судьбы

Бессердечием власти искалечены в омут тьму погружены.

Хорошо живется царедворцам, пухнут их тугие кошельки,

Далеки их думы о народе, мыслят как бы незаметнее уйти.

 

Как гриб растут миллиардеры, кто на взятках, кто на воровстве

Не особо их страшат законы, писанные вилами в воде.

Заврались, как говориться, выше крыши, вместо дел – словесная брехня

Только слышишь: я прошу подумать – да о чем же думать-то друзья?

 

Что не думка для народа горя, не прибавив денег ни гроша,

В день законники по сто законов пишут, от законов этих пользы ни шиша.

Власть, ну куда вам столько денег, плены вы, не плена лишь душа,

Поживите вы с женой на 20 тысяч, с голоду откроются глаза.

 

Как же вы еще живете? Вас народ давно уже проклял

За грехи отцов страдают дети, мы забыли, это Бог сказал

Верю я наступят времена, и народ российский всколыхнётся

С колен униженных поднимется страна,

И радость вновь в дома людей вернется.

Не даром говорил поэт, есть Божий суд, наперсники разврата

Он ждет, он не доступен звоню злата, и мысли, и дела он знает наперед.

 

Может кто музыку напишет? Вот я  говорю.

 

С. ДОРЕНКО: Я знаю, я знаю, у меня есть какое-то такое понимание близкое к музыке. Нет, я вам хочу сказать, я близок к понимаю музыки, сейчас, секундочку, я вам дам, сейчас я вам дам, секундочку, может быть, вы и одобрите вот это. Вот это у меня, сейчас, секундочку. Сейчас. В движении. В движении. Хорошая музыка сейчас была? Мне кажется, вот это.

О. ДАНИЛЕВИЧ: Мне кажется, подошла бы.

С. ДОРЕНКО: И в смертный бой, 5 балов, 5 балов – это Яндекс, спокойно, 5 балов, 5 балов, Балашиха. Слушай, че, 5 балов в Москве, а ниче, пробок-то не видать, хорошо всюду. Значит, на Дмитровском Хайвэй только у нас пробки, потому что там у Дмитровский этой самой метро разбилась машина и всех держат. А так в общем-то приличненько. Новости.

 

С. ДОРЕНКО: 10 часов, 6 минут, четверг, 27-ое июля. Здравствуй, великий город, здравствуйте, все, это радио «Говорит Москва». Говорит Москва. Ольга Данилевич ведущая этой программы.

О. ДАНИЛЕВИЧ: И Сергей Доренко, доброе утро.

С. ДОРЕНКО: Когда МКАДом будет вещание, кое где есть, мы вещаем с этой, с Останкинской телебашней, мы такие. Слушай, Пожигайло попросил Учителя убрать из Матильды сцены  с обнажённой грудью.

О. ДАНИЛЕНКО: Пожигайло – это представитель общественного совета.

С. ДОРЕНКО: Но, значит, у балерины есть, какой балерины? Там у одной из балерин есть обнажённая грудь.

О. ДАНИЛЕНКО: У Матильды Кшесинской, собственно говоря. Видимо да, никто же не видел фильм пока, главное, что Пожигайло успел посмотреть.

С. ДОРЕНКО: А Пожигайло посмотрел, говорит: нет, нет, нет, не хорошая, грудь не хорошая, а.

О. ДАНИЛЕНКО: Была бы хорошая грудь, может быть.

С. ДОРЕНКО: Да, грудь не хорошая, наверное, я не знаю почему он придрался-то. А председатель общественного совета при Министерстве культуры Павел Пожигайло, слушай, открой мне Вики, Павел Вики, Павел Пожигайло Вики. Я хочу знать, какая грудь у него, серьезно. Может быть, он большой. Да просто можно было наверху, ну, ладно. Википедия, абсолютно верно, абсолютно верно, сейчас посмотрим его сиськи. Павел Анатольевич, секундочку. А он без, он в плаще, и так и не поймешь. А что это у него топорщится? Сосок? Или что это?

О. ДАНИЛЕНКО: Карман, я думаю.

С. ДОРЕНКО: А это карман. А, ок. Павел Пожигайло родился в 63-ем году в городе Сысерть в Свердловской области. Глянь че. В 85-ом году окончил Серпуховское высшее военное училище, РВСН. Значит, и почему же он у нас сиськами не доволен, не понимаю? РВСН нормальные чуваки же, я всех знаю. Затем проходил обучение в адъюнктуре ГРУ, опять все правильно у него. Все у него идет правильно по жизни. Дальше.  

О. ДАНИЛЕВИЧ: Общественная позиция, мне кажется, важна в данном контексте.

С. ДОРЕНКО: Пожигайло отмечал, что если бы его выбрали президентом, а дак он подсиживает Владимира нашего Владимировича, вот что он делает, он сидит и подсиживает Владимира Владимировича. Владимир Владимирович, вот, пожалуйста, приемничек сидит, голубь, доктора ему не послать, нет? То первым своим действием, если бы он сместил путина, то он бы запретил английский язык. а, Пожигайло.

О. ДАНИЛЕВИЧ: На 10 лет, а лучше на 40.

С. ДОРЕНКО: Ага, а что же он Пожигайло в ГРУ, а в ГРУ же берут студентов РУДН все время именно из-за того, что они знают языки. А как же, товарищ Пожигайло, а как же это самое, шпионить-то как? В последствие он назвал свой ответ провокацией. хорошо. То есть он еще и умен. Видите, он умен – это интересно. А этот, подождите, а этот Толстой, конечно, глубоко отвратителен – это он тоже сказал? Толстой, кончено, глубоко отвратителен. Вот, литература невыгодна либералам, здесь надо запретить, вот, надо запретить преподавание английского языка и школьные уроки каждый должен начинаться с фразы: Христос Воскрес. Это. Нас самом деле, правильно. Потому что это – благая весть, а вы, христиане, обязаны ее нести. Ты же христианка?

О. ДАНИЛЕВИЧ: Да.

С. ДОРЕНКО: Ты обязана ее нести. Ты должна и программу начинать. Я тебе говорю: Здравствуй Данилевич,  а ты мне? Благую весть давай сразу шарашить, а как же, это у вас.

О. ДАНИЛЕВИЧ: Я всегда так делаю.

С. ДОРЕНКО: До? Конечно. Слушай, а как ты без благой вести, дорогая, мы с тобой какие-то ветреники. Нет, значит, Воистину Воскрес – дружно ответили в зале. Вот, пожалуйста. Христос воскресе. Воистину Воскрес – сказал бывший член КПСС, Владимир Крупин, Крупин. Воистину Воскресе – дружно сказали в зале.

О. ДАНИЛЕВИЧ: А это как раз было заседание общественного совета, да?

С. ДОРЕНКО: Слово взял Пожигайло: я бы запретил английский язык. Хорошо, секундочку, а дальше, а нет, потом пришел другой человек – это разные вещи, это разные вещи. Но Пожигайло видно он отличается любовью к сценичности, он сценичен. И сиськи у него так просто, я обещал вам проанализировать, сиськи его так себе.  

О. ДАНИЛЕВИЧ: Сиськи проанализированы.

С. ДОРЕНКО: А?

О. ДАНИЛЕВИЧ: Сиськи проанализированы.

С. ДОРЕНКО: НУ так себе, хорошо. Что он говорит про сиськи, тем не менее. Я бы сделал кино глубже – говорит Пожигайло, и чтобы меньше было спецэффектов. Я сократил бы – говорит Пожигайло, - голливудские сцены в фильме «Матильда», там их очень много. Значит, дальше. Я, например, велико внимание к семье, где прикованный к стулу Данила Козловский играет роль офицера императорской гвардии Воронцова. И там каике-то все время у них спиритические сеансы. Потом еще немецкий ученный, потом еще постельные сцены – это все убрать надо. Немецкий ученый, с какой стати, постельные сцены и голая грудь балерины.

О. ДАНИЛЕВИЧ: Бондарчук так не снимал, Сергей, в смысле.

С. ДОРЕНКО: Сергей, Сергей Бондарчук так не снимал.

О. ДАНИЛЕВИЧ:  И Андрей Тарковский тоже.

С. ДОРЕНКО: Андрей Тарковский так не снимал, им запрещали, я думаю Сергей Бондарчук, все сиськи всех актерок просмотрел, за кадром говорит: ну, снимать не стану – Сергей Бондарчук. Ну, Тарковский тоже, каждую актерку, наверняка, посмотрел, внимательно потрогал все, но говорит: снимать не стану. Почему? Пожигайло ругаться будет. Пожигайло будет ругаться. Так из-за Пожигайло. Ну хорошо, Тарковский не знаю. И главное, тут не хватает деликатности, присущей русской культуре – он так говорит. Не хватает. Если бы, дальше цитата: Если бы речь шла об Александре II , а тут все-таки святой, не надо этого делать, не надо этого делать – сказал Пожигайло. Ну хороший. Там два часа фильм – дальше Пожигайло продолжает рассказывать. – там два часа фильма – это любовные страсти.

О. ДАНИЛЕВИЧ: Абы что.

С. ДОРЕНКО: Приходы, что такое приходы? Это наркотермин? Приходы?

О. ДАНИЛЕВИЧ: Не притоны, а приходы, про другие приходы видимо.

С. ДОРЕНКО: Какие приходы, что за приходы?

О. ДАНИЛЕВИЧ: Не знаю, какие приходы.

С. ДОРЕНКО: Ну, он говорит: приходы и яркие сцены с Матильдой, приходы. Наверняка, он имеет в виду, наверняка Пожигайло говорит про какие-то наркотические опыты, приходы говорит какие-то там. Страсти, приходы, яркие сцены – это все-таки приходы, наверняка, у него галлюциногены какие-то. У людей вопрос, а разве это самое главное в истории императора в истории России? Понимаешь, что он говорит, Романова, и всего последние три минуты фильм про царя без Матильды. А дальше в титрах написано, что более двадцати лет они с императрицей жили счастливым браком и у них было пятеро детей, ну все ив се. Ну хорошо. Ну, значит этот фильм. Вот эти ссылки мне надо обязательно дать Михаилу, секундочку.

О. ДАНИЛЕВИЧ: Мне кажется, что Пожигайло забыл как называется фильм.

С. ДОРЕНКО: Михаил, я очень вас прошу, сейчас подождите, у меня зависло, я очень прошу всех, кто звонил, перезвоните ребята. Вот у меня зависла машина, сек, причем так зависла грубо, нам придётся перезагрузить компьютер. Мы сейчас перезагружаем компьютер, братцы. Извинтите Михаил, извините Сергей, бывший директор совхоза тоже извините, пожалуйста. Мы перезагружаем компьютер, завершая программы. Сейчас, потому что это очень непросто. На самом деле почему, потому что когда вот эта страница заполнится вечно, мы должны сами это делать, ведущие. Но Сережа запамятовал, плохой, дурачок. Все. Готово, да? Перезвоните, пожалуйста, Михаил. Михаил, я вас очень прошу, дайте ответ Пожигайло. Вы, как жрец, жрец искусства, и жрец, жрец всего. Здравствуйте.
СЛУШАТЕЛЬ: Добрый день, друзья.

О. ДАНИЛЕВИЧ: Здравствуйте.

С. ДОРЕНКО: Здравствуйте.

СЛУШАТЕЛЬ: Тут несомненно господин Пожигайло своим генезисом и своим вот образованием раскалил биографию, и Советский Союз, а соответственно, большевистскую партию. Так вот, напрягая даже школьные знания, в смысле, вспоминая детей чему учили в истории, кстати говоря, Кшесинская осеняла своим прекрасным телом и своей харизмой не только великий князей. Дело в том, что боевой штаб большевистской партии вот во время эсеровского мятежа еще ранее располагался в пристройке дома Кшесинской, так. Если у всех остальных партий, когда было благообразие какое-то в расположении, около летнего сада, на мойке, на Фонтанке, то большевистской боевой отряд почему-то располагался в доме Кшесинской, который был тогда уже на половину реквизирован. Поэтому здесь, как говорится Пожигайло не уйти от моральной ответственности за счет госпожи Кшесинский. А вот, а вот, а меня слышно?

С. ДОРЕНКО: Вас очень слышно, вот мне 57-ой пишет, что молочные железы фигурируют сплошь у Тарковского в Андрее Рублёве.

СЛУШАТЕЛЬ: Кончено, конечно, дело в том, что эротизм искусства заключен, конечно, не в прямом видении груди там или там чего-нибудь еще такого эротического. Пожигайло представляет собой, ну, самый отсталый вид под человеческого так. Он руководствуется инстинктами собственного клозета, понимаете. Вот то, что он видит у себя в клозете, так то, что он чувственно.
С. Доренко: А что может видеть, кроме дверки? В клозете через дверку. А искусство, искусство имеете все-таки другую под основу, интерпретация, чувственность, многослойность. Например, те же самые большевики уже в 18-ом году ведь искусство до пролеткульта был совершенно свободным и шедевры.

С. ДОРЕНКО: Моно вам сделать замечание? Можно вам сделать замечание, одно, и потом все, Михаил, снова дам вам слово, опять дам вам слово. Несколько человек, по крайне мере, что у вас вполне себе Пожигайловский звоночек на втором телефоне. Вот этот сигнал, вот у вас сигнал на втором айфоне, который достоин Пожигайло. Ну как же вы не установили, ну что же вы.

СЛУШАТЕЛЬ: Дак вот такие придирки. Главное другое, если фундаментально о чем то судить 6 вообще, то есть всегда уходишь своим взором в историю, поэтому предыдущая тема ваша, она непосредственно связана с господином Пожигайло и со всей этой кутерьмой. Вот. Значит, сказание о невидимом граде, Китеже Римского-Корсакова, вот там как раз есть два персонажа великолепных, Февронья и Гришка Кутерьма, вот. А вот они символизируют собой вот эту Атлантиду Руси, которая осела там где-то в подсознании, никто не может  ы этом разобраться. Значит, дело вот в чем. Ваша тема предыдущая, она здесь прямо вот, она выходит.

С. ДОРЕНКО: НУ давайте.

СЛУШАТЕЛЬ: В России никогда, я еще раз утверждаю, не было классических сословий, которые могли противостоять двору, имея политическую праву. Фронда в России невозможно. Поэтому надсмотрщик над искусством 70-ых, как раз когда Тарковский говорил: Господин Шауро и другие так из белорусской деревни партизан сегодня трансформировались в такого Пожигайло.

С. ДОРЕНКО: Моно Михаил я обращу ваше внимание на то, что подобные споры в Российском искусстве велись там со смены вех там и так далее, и так далее.

СЛУШАТЕЛЬ: Конечно, конечно.

С. ДОРЕНКО: Они ведутся, по крайней мере, уже 180 , 170 лет точно, да. Значит, я хочу также обратить ваше внимание на то, что уничижительный смех образованных людей, людей культуры такой с широко раскрытыми глазами, образованный смех, он был всегда громче, чем такое вот быдлолапотничество. То есть быдлолапотничество абсолютно всегда, абсолютно всегда, да. И во времена современника и во времена современника и нового времени.

СЛУШАТЕЛЬ: Солженицын на полках секретарей ЦК – это было нормальным делом, понимаете, так что.

С. ДОРЕНКО: Да, всегда, всегда смех западников, людей большой культуры был громче. А если вы  обратите внимание сейчас, смех людей большой культуры и западников довольно жиденький.

СЛУШАТЕЛЬ: А потому что все развалено уже, люди уже сами, сами истощаются, уезжают.

С. ДОРЕНКО: Все, все, вас мало.

СЛУШАТЕЛЬ: просто, просто это достало. Так вот, отсутствие классический сословий, когда фронта невозможно, когда неорарских нет. И нет никого, нет Конрада Второго. И когда английский парламент 13-ого века уже ставит короля в определенное положение, а Коук в 17-ом веке точку на абсолютизме – это у нас продолжается до сих пор. То есть отсутствие этих прасословий, которые могли бы напрямую его величеству сюзерену возражать. Этого не было в России никогда. Помните, что говорил.

С. ДОРЕНКО: Мы все еще дети, мы дети, мы дети.

СЛУШАТЕЛЬ: Помните, что говорил Николай Первый, да, помните его знаменитая фраза: только, столько может быть пока я с ним говорю и ровно тогда, когда я говорю. Вы же говорили.

С. ДОРЕНКО: Нет, подождите, стоп, стоп, стоп, это Павел I. Это Павел  I.

СЛУШАТЕЛЬ: Это Табакерка, табакерка, я еще напоследок вам скажу такую статистику, он удивительная, пусть люди с политическим мышлением, если оно осталось, посмотрят. Американскому государству насчитывается 250 лет с революции 76-ого года. Сегодня у нас 45-ый президент, 1200-летняя России имеет первых лиц за 1200 лет всего где-то 20-22. Понимаете. То есть представляете, сколько надо править одному человеку результативно, чтобы за 1200 лет набрать.

С. ДОРЕНКО: А я бы от Василия, а я бы от Василия III считал. Я не считал 1200.

СЛУШАТЕЛЬ: Еще меньше будет, значит, еще будет меньше тогда этих первых лиц, понимаете. И дальше, когда мы кричим, что у них убивают президентов, у них было убито три президента, а у нас 9 я посчитал, потому Екатерину II однозначно убили, не хотят афишировать, там способ был страшный, из клозета пикой в одно место и так далее, значит, человек там сидел пол дня, дышал этим всем внизу в яме. Значит.

С. ДОРЕНКО: Метаном, метаном, метаном.

СЛУШАТЕЛЬ: Вы знаете, хорош был метан, человек остался жив, сделал свое дело и так далее. Так вот, понимаете, делайте вывод. Фронда – это незыблемое правило развития, вообще, правило революции.

С. ДОРЕНКО: Это понятно, понятно.

СЛУШАТЕЛЬ: Тогда Сюзерену может кто-то противостоять.

С. ДОРЕНКО: Все понятно, все понятно. Ноу нас пока не так, у нас пока не так. Спасибо, спасибо большое. Поменяйте звонок на айфоне, это нехорошо, это Пожигайловский звонок, это звонок на айфоне абсолютно Пожигайловский. Слушайте, нет, я почему знаю эту цитату из Павла I, это Павел I. Он говорил, что ты дворянин пока, ну, столько, сколько я с тобой разговариваю. А это цитата, потому что ее любил повторять один мой знакомый. Он говорил: демократам 10 лет назад, то вы демократы пока и поскольку я с вами разговариваю.

О. ДАНИЛЕНКО: Дайте, я подумаю, кто бы это мог быть.

С. ДОРЕНКО: Венедикт. Венедикт 10 лет назад, он говорил: Вы демократы, что, да Даш? Да. Он говорил: Павел I цитировал: вы демократы столько и поскольку я с вами разговариваю вот здесь в этом эфире. Сейчас я отвернусь от вас и вы уже не демократы, а просто BullShit, понятно, да? Вы никто, вы никто, это очень интересно. Хорошо, погнали дальше. Давайте подпустим секса немножко. Мне кажется, что мы совершенно не уделаем внимание столь значимой, столько значимой сфере жизни, совершенно абсолютно абстрагируемся от секса, так как будто мы какие-то роботы. Значит, смотрите, женщине снизили компенсацию за вред от гинекологической операции ошибочной, так как в ее возрасте секс уже неважен. ЕСПЧ признал это дискриминацией. Португалия, это Португалия. Значит, в Португалии ЕСПЧ предложит выплатить компенсацию Марии Мураиш, которая обвинила судебные власти в дискриминации на почве пола и возраста. Ей снизили выплаты за ошибку при гинекологической операции из-за того, что в ее возрасте секс не играет большую роль. Ей 48 лет было в момент операции. 48 лет, все уже хватит.

О. ДАНИЛЕВИЧ: Возраст, они считают.

С. ДОРЕНКО: Я не знаю, на самом деле, можно я спрошу женщин постарше, может быть, женщины постарше позвоните, пожалуйста. Вот просто интересно, просто не хочется или так сказать там, просто не хочется или, может быть, наоборот, бесит, или может быть.

О. ДАНИЛЕВИЧ: Вообще, наоборот, совсем.

С. ДОРЕНКО: Знаешь, тоже перверсии всякие есть, но как правило, не хочется просто уже и все. 73 73 948, вы женщина, здравствуйте, здравствуйте.

СЛУШАТЕЛЬ: Здравствуйте, я звоню.

С. ДОРЕНКО: Вы не женщина постарше. Я прошу де звонить женщин постарше и рассказать хочется ли трахаться после 48? Вы звоните и сразу моментально начинаете говорить басом, зачем? 73 73 94, 73 73 948, алло, здравствуйте, я слушаю вас.

СЛУШАТЕЛЬ: Здравствуйте.

С. ДОРЕНКО: Скажите, пожалуйста, вот ее обидели, она подала в ЕСПЧ, она считает, что дискриминационно, что после 48 суд решил, что ей, в общем, не нужно.

СЛУШАТЕЛЬ: Абсолютно с ней согласна. Потому что вот мне 55 лет, и мне еще как бы.

С. ДОРЕНКО: Хорошо, а сравните с 30 летней с собой, с 30-летней.

СЛУШАТЕЛЬ: Нет, ну конечно, разница очень большая.

С. ДОРЕНКО: В каком смысле?

СЛУШАТЕЛЬ: В 30 больше нужно, чем.

С. ДОРЕНКО: Извините, можно я скажу при вас, а вы покритикуете. Значит, мне кажется, что в 15, ну, я сейчас, я, я спекулирую, я догадываюсь, в 15 хочется непонятно чего, в 30 понятно чего, в 30 понятно чего,  а скажем в 50 понятно чего, но не хочется, нет?

СЛУШАТЕЛЬ: Нет, когда в 50 ты понимаешь, что ты хочешь, то хочется даже очень это, нормально.

С. ДОРЕНКО: Хочется, хочется. Мне кажется, я просто извините, пытаюсь судить женскую сексуальность, в которой не имею никакого приставления. Но, мне кажется, что в 15 хочется неизвестно чего, томление просто, томление, шторм гормональный, да. Чего же хочется непонятно. Мат анализ выучить только, так сказать на французский язык, толи влюбиться  в Де Каприо, ну, не понятно, чего-то хочется. Чего-то хочется, но чего непонятно, да, так, я правильно?

О. ДАНИЛЕВИЧ: Наверное да.

С. ДОРЕНКО: А причем здесь, наверное? Ты кто? Ты что инопланетянка что ли?

О. ДАНИЛЕВИЧ: Я просто поняла, что я даже в этой парадигме уже себя нашла. Я влюбилась в Де Каприо просто когда не знала, что делать, я влюбилась в Де Каприо, да.

С. ДОРЕНКО: Да, в 15, в 15, в 16. Но не понятно чего хочется, то есть чего-то хочется, но чего непонятно. Да. То есть яростно хочется чего-то , но непонятно чего. Значит, в 30 понятно чего, понятно чего, и в общем, хочется, потому что тело звенит. А в 50, мне кажется, уже все понятно чего хочется, но не хочется. Но, может быть, чтобы все было, ну и что, ну и что, ну и что.

О. ДАНИЛЕВИЧ: Давайте дальше женщин слушать. Мне кажется, пока мы будем рассуждать.

С. ДОРЕНКО: 73 73, просто я сейчас сговорю, я пытаюсь спекулировать, может быть, я не прав. 73 73 948, 73 73 948. Алло, здравствуйте, слушаю вас.

СЛУШАТЕЛЬ: Здравствуйте.

С. ДОРЕНКО: Да.

СЛУШАТЕЛЬ: Мне 56 лет.

С. ДОРЕНКО: Да, скажите нам, пожалуйста.  

СЛУШАТЕЛЬ: И я хочу сказать, что в 47 лет у меня началась сама активная сексуальная жизнь.

С. ДОРЕНКО: Скажите, ну, с другой стороны, а вот если вы себя 30-ти летнюю вспомните?

СЛУШАТЕЛЬ: Вы знаете, мне было не до секса, двое детей, ом, готовка, до секса, вообще, не было никакого дела. А вот когда дети выросли и начался самый.

С. ДОРЕНКО: Другой вопрос, а я помню себя, например, когда буквально, так сказать листик падает с дерева на рядом, да,  а твоя кожа настолько чувствительна, что тебя электричеством пронизывает любое прикосновение, ну, просто пронизывает. То есть оказывается, что значит эрогенная зона? Все – эрогенная зона, абсолютно все. Да. А потом, позже, вот это электричество, может быть, от части слабеет, нет?

СЛУШАТЕЛЬ: Ну, в какой-то период слабеет, а потом опять разгорается со страшной силой.

С. ДОРЕНКО: А потом опять разгоняется. Снова разгоняется.

СЛУШАТЕЛЬ: Да, да, да.

С. ДОРЕНКО: Тоже ментальным усилием, ментальным или именно вот сказать нервное окончание. То есть вы, условно говоря, себя разгоняете силой мозга или это. То сеть влюбленность.

СЛУШАТЕЛЬ: Нет, нет, нет, нет.

С. ДОРЕНКО: Мне кажется, вот мне кажется, позвольте я суждение скажу, а вы его покритикуете. Мне кажется, что у маленьких там, в 20 лет, я не знаю, им мозг, вообще, не нужен, потому что трясёт от всего и постоянно.

О. ДАНИЛЕВИЧ: Это у мужчин, вы все равно.

С. ДОРЕНКО: Скорее у мужчин, да.

О. ДАНИЛЕВИЧ: Да, потому что у женщин не так происходит, нет.

С. ДОРЕНКО: Трясет от всего и постоянно, от всего и постоянно. А потом, когда уже тебе так сказать полтос, ты уже влюбляешься умом 6 мозгом, скорее, нет?

СЛУШАТЕЛЬ: Я хотела бы сказать, что нет.

С. ДОРЕНКО: Нет, нет, да?

СЛУШАТЕЛЬ: Вот видишь мужчину и тянет.

С. ДОРЕНКО: И все.

СЛУШАТЕЛЬ: И ничего не можешь с этим сделать.

С. ДОРЕНКО: Ну какого-то такого.

СЛУШАТЕЛЬ: Причем здесь мозг, здесь сплошное хотение.

 С. ДОРЕНКО: Хотение, и все-таки оно основано на мозге в большей степени, чем на осязании.

СЛУШАТЕЛЬ: Нет, не на мозге.

С. ДОРЕНКО: Не на мозге, да. Ну вам, может быть, вам.

СЛУШАТЕЛЬ: Вот визуально ведь не на всякого мужчину тянет.

С. ДОРЕНКО: Ну да, ну да, я понимаю, спасибо. Но мне кажется, что все равно человек, нет, все-таки я думаю, что это интеллектуальная деятельность. Ну извините, я останусь при своем предрассудке. Мне кажется, что это интеллектуальная деятельность скорее все-таки.

О. ДАНИЛЕВИЧ: Почему в 50, в 30 тоже начинается.

С. ДОРЕНКО: Я тебе объясню почему. В 30 интеллектуальная?

О. ДАНИЛЕВИЧ: да.

С. ДОРЕНКО: Не знаю, мне кажется, что вот когда ты маленький, вот я не знаю в 8-ом классе танцую, да, вот я серьезно тебе сейчас говорю, вот у меня, меня трясло, трясло от того что она поворачиваясь в танце выточкой платья, выточкой, швом, грубой, грубая выточка коснулась меня через рубашку и я думаю, что под выточкой сосок, а 6 может быть, наверное, и это уже приводит меня в состояние почти, ну все, я уже готов, все, понятно, да? То есть меня уже так трясёт, что меня можно сдавать санитарам на эти, на носилки, от того, что я увидел выточку, которой коснулся, понятно,  о ем я говорю? Я зову сказать что в 30 уже не так ив 50 точно уже не так. Ты уже скорее мозгом это все представляешь, чем тебя трясет от каждой выточки. Нет, ну, правда.

О. ДАНИЛЕВИЧ: Ну я и говорю, что в 30 – то интеллектуальная уже, по-моему.

С. ДОРЕНКО: Уже интеллектуальная? А в 15 еще.

О. ДАНИЛЕВИЧ: А в 50 я не знаю как пока.

С. ДОРЕНКО: А в 15 все-таки, все-таки это почти все. Любой ветерок тебя приводит в возбуждение, любой ветерок.

О. ДАНИЛЕВИЧ: И все-так это больше у мальчиков.

С. ДОРЕНКО: Больше у мальчиков, ладно. Новости.

 

С. ДОРЕНКО: Мы продолжаем говорить о сексе, но теперь уже в ином, в ином контексте немножко и в ином разрезе, если позволите. Что не так с мужчинами, ученые заявили о вымирании человечества. Сегодня публикация в московском комсомольце, ну не только.

О. ДАНИЛЕВИЧ: Ну, надо сказать, что много где, да.

С. ДОРЕНКО: Много где да, это большая, большая новость и она соответствует духу времени, конце июля всегда идут подобные новости. Ученные бьют тревогу. Масштабное исследование специалистов показало, что за последние 40 лет, причем за 40 лет, давайте все-таки найдем топор, вверху, соответственно это 47-ой год, да получается, 40 лет. То есть по сравнению с 77-ым годом, давайте вот так количество сперматозоидов у мужчин сократилось в два раза, в  два раза. А вот из этой фразы, вообще, ничего не понятно, чтобы ты понимала. Каждый читал околонаучную статью и там сказать было чуть больше данных, а вот здесь мне не хватает. Значит, ку млекопитающих, вообще, может бытья  расскажу тебе каике-то новости. У млекопитающих не зависит размер сперматозоида о объемах тела, например, например, у мыши у полевки сперматозоид в два раз больше, чем у человека. А у тритона, есть тритоны, в пять раз больше. То есть это, вообще, ни от чего не зависит. То есть у каких-то там чувачков есть крючки на сперматозоиде, они как-то цепляются крючками. Но есть некая особенность у млекопитающих здоровых, клевых, должно быть их 150 миллионов в порции. 150 миллионов, можешь себе представить, ужас, население России в одном, за раз. Ну вот. Значит, это первое, они созревают примерно два месяца, ну, то есть они постоянно начинают новые созревать, примерно два месяца. Живут если нет эякуляции, месяц. Ну, вот он созрел, и стоит там у него в органах месяц, примерно, не умирает. А потом как-то, черт его знает, куда он девается, это потом, сейчас я не дочитал, вот до этого я не дочитал. Значит дальше, если он выплеснул куда-то, то он живет во влагалище два часа и умирает, потому что влагалище-кислотная среда, как в желудке, то есть он переваривается кислотой. Если он успевает войти в матку, то живёт три дня, до трех дней, два-три дня. И он там ищет фолиевые трубы, вот эта вся фигня, ищет, 20 сантиметров должен шарахнуть, 20 сантиметров отдельно сам на жгутике, пошел.

О. ДАНИЛЕВИЧ: Ну, нечего отлынивать.

С. ДОРЕНКО: 20 сантиметров, больше того, в пробирке инвитрум ставят им препятствия, специально ставят препятствия, они находят обходы.

О. ДАНИЛЕВИЧ: А теперь вот так попробуем.

С. ДОРЕНКО: Они обходят, они находят обходы. То есть они наделены, они наделены какими-то свойствами. То есть, если так сказать все не просто, то они думают, они умают как бы, то они как бы начинают, думают, не знаю можно ли придавать черты антропоморфизма какому-то сперматозоиду. Но в сущности почти как бы думают, как обойти препятствие. И они находят обходы и начинают их искать и там целая тема. Вот.

О. ДАНИЛЕВИЧ: Мне кажется, очень им приятно так думать, что даже вот думают.

С. ДОРЕНКО: Мужчины склоны преувеличивать значение двух своих органов, один из которых мозг – это сказал Вуди Ален. Они преувеличивают их значение – это правда. Значит, слушай. Но я читал 150 миллионов, а норм живых, сколько живых, ну что, 150 миллионов, они не все живые, огни не все подвижные. Типа 50 миллионов должно быть подвижных – была 40 лет назад. А сейчас норма, но это уже пять лет назад, типа 25 должно быть подвижных, ты понимаешь. Норма подвижных, а?

О. ДАНИЛЕВИЧ: Там, по-моему, какие-то другие цифры были.

С. ДОРЕНКО: НУ вот поищи, норма подвижных была 50 миллион, потому что их всего 150 миллионов в каждом разе. А, значит, а норма подвижных была 50 миллионов, а стала 25. Толи была 40, а стала 20. То есть она уменьшилась в два раза, норма, норма, потому что мужик пошел никудышный.

О. ДАНИЛЕВИЧ: Сколько нужно держать планку мужикам? Я не могу понять.

С. ДОРЕНКО: Какая разница, один нужен все равно.

О. ДАНИЛЕВИЧ: Все равно.

С. ДОРЕНКО: Внимание, если есть 20 миллионов подвижных, то как-нибудь они из этой кляксы проберутся,  а что нет, а что делать, ну 20 миллионов, но это все равно дофига, понимаешь. Другое дело, что качество снижается и не снижается  у Латино-американцев Deposito.

О. ДАНИЛЕВИЧ: Как раз из-за этого.

С. ДОРЕНКО: Posito, posito, понимаешь? Конечно, из-за чего, я не знаю почему. Сказано у африканцев и у латино-американцев не снижается качество семени, снижается у европейцев, у русских, у американцев. С чем это связано?

О. ДАНИЛЕВИЧ: Образ жизни.

С. ДОРЕНКО: Образ жизни, диета, образ жизни, диета. Значит, это главное, движение, движение.

О. ДАНИЛЕВИЧ: Еда.

С. ДОРЕНКО: Движение, еда и опять движение, все время образ жизни. И опять снижается. Значит, мы европейцы спокойны, в каком смысле мы спокойны? Латино-американцы поправят нам расу, правильно, в случае чего. А?

О. ДАНИЛЕВИЧ: Женщины сейчас кто-то хлопает, кто-то взгрустнул.

С. ДОРЕНКО: Просто, ну, правда, ну, я, обожравшиеся коты. Так они брали, нет не тех же самых, нет, Артем, не верно, это не верно. Они не брали одних и тех же мужчин сейчас и 40 лет назад, нет, безусловно, нет. Брали, брали, суть эксперимента заключается в том.

О. ДАНИЛЕВИЧ: Результаты анализов показали, что количество сперматозоидов у мужчин из Северной Америки, Европы и Австралии за последние 40 лет уменьшилось на 52,4%.

С. ДОРЕНКО: В пополам. То есть количество, только не понятно каких, живых или вообще – вот это абсурд. Вот эта фраза абсурдна, вы уже для такого специалиста как я, потому что мы спрашиваем живых или всего сперматозоидов?

О. ДАНИЛЕВИЧ: Очень странные вы мне задаёте вопросы.

С. ДОРЕНКО: Это очень странный вопрос, странный вопрос. Потому что там смотри как они делятся: они же есть живет и мёртвые, а есть еще.

О. ДАНИЛЕВИЧ: Среди живых.

С. ДОРЕНКО: А среди живых есть еще подвижные и малоподвижные, вот в чем дело. Дак вы мне вот эти данные дайте, а они мне ерунду говорят. 73 73.

О. ДАНИЛЕВИЧ: А вот, наибольший интерес для исследователей представляли мужчины, от которых еще никто не беременел. Они пока были одиноки или слишком молоды. Мне кажется это тоже такая выборка специфическая.

С. ДОРЕНКО: Вот, да. У них концентрация сперматозоидов упала с 99 миллионов на миллилитр до 47, вот пожалуйста. Значит, там порция, скажем там 2 миллилитра или полтора, не знаю точно.

О. ДАНИЛЕВИЧ: Вот по критериям ВОЗ у мужчин с концентрации менее 40 миллионов на миллилитр шансы зачать ребенка ограничены. А при концентрации менее 15 миллионов на миллилитр, естественное зачатие, вообще, невозможно практически.

С. ДОРЕНКО: То есть когда есть 15 миллионов, естественно, зачать невозможно.

О. ДАНИЛЕВИЧ: Ну, практически невозможно, есть там какой-то видимо.

С. ДОРЕНКО: Значит, сказывается вот матери послушайте, материи, на репродуктивной системе может сказаться питание матери в течении первого семестра беременности. А почему семестра, а не триместра? По-моему беременность всегда была триместр.

О. ДАНИЛЕВИЧ: Триместрами.

С. ДОРЕНКО: Триместрами, а тут написано семестрами. Что же они год что ли, они что слонихи? Курит ли она, испытывает ил она стресс. Она не может не испытывать стресс первые, первые прогестероновые три месяца она постоянно сволочится. Ка к, что, ну, почему, она прогестероне хлещет как струя, то плачет, то.

О. ДАНИЛЕВИЧ: Ну, то котята. Ну и нормально котята говорю, мими.

С. ДОРЕНКО: Ну, и че хорошего? И оказывается от этого у мужчины потом. Значит, сами мужчины, на протяжении всей жизни сталкиваются с рядом факторов, способных влиять на количество сперматозоидов: стресс, рентгеновские излучения, воздействия пестицидов, свинца, пластиковые тары, пластиковые тары. Однако, возникшие в связи с этим изменения, обратимые в отличии от тех, которые заложила мать. Вот. Понятно, да? Дальше, малое количество сперматозоидов связано с сердечно-сосудистыми заболеваниями, ожирением, раком и так далее, и так далее, и так далее. Зато, когда мы все, товарищи, когда мы все исчезнем ив се пойдем к чертовой матери, остаются мужчины из Южной Америки прекрасные, Азии, Азии, то есть таджики, узбеки, они все на месте, они все готовы занять ваше место, понятно? Они вам будут делать ваших внуков. Эти прекрасные таджики будут делать вам ваших внуков, чем вы не довольны? И Африки, товарищи, Африки – это, вообще, кладезь, постоянно растущая кладезь, не ограниченная для человечества, правильно ?

О. ДАНИЛЕВИЧ: Да.

С. ДОРЕНКО: Поэтому о чем мы сейчас сожалеем. Как видите, если я инопланетянин, мне что жалко их? Не жалко, зачем. Никого не жалко. Алло, здравствуйте, здрасьте.

СЛУШАТЕЛЬ:  Здравствуйте, Сергей, здравствуйте, Ольга – это Лариса.

С. ДОРЕНКО: Да Лариса.

О. ДАНИЛЕВИЧ: Здрасьте.

С. ДОРЕНКО: Здрасьте.

СЛУШАТЕЛЬ: Вы знаете, я сейчас сделала предположение, оно, может быть, ну, прозвучит странно, но оно  меня есть – это связано с эмансипацией женщин.

С. ДОРЕНКО: Так.

СЛУШАТЕЛЬ: Вот смотрите, в природе для того, чтобы жить, нужно разнообразие, ну, вообще, разнообразие сущности, разнообразие гена. Ну минимум два пола нужно, два.

С. ДОРЕНКО: Ну да, ну, например да, вот здесь соглашусь.

СЛУШАТЕЛЬ: Каждый из них должен быть описан какими-то своими характеристиками. И это не только там разница первичных половых признаков, это еще некий энергопакете женщины.

С. ДОРЕНКО: Но почему нет, поведенческая, поведенческая.

СЛУШАТЕЛЬ: Поведенческая стоит энергопредпочтениях женщина.

С. ДОРЕНКО: Женщины начинают побаиваются ваших слов, но ничего, давайте.

СЛУШАТЕЛЬ: Ничего страшного.

С. ДОРЕНКО: Оставайтесь в рамках науки, оставайтесь в рамках науки. СЛУШАТЕЛЬ: Первичные половые призраки, например, женщине для того, чтобы выносить ребенка, нужен покой, темнота, тишина так?

С. ДОРЕНКО: Да.

СЛУШАТЕЛЬ: Так. Мужчине для того, чтобы.

С. ДОРЕНКО: Пещера, пещера.

СЛУШАТЕЛЬ: То есть мы опишем ее, да.

С. ДОРЕНКО: Пещера, пещера, она должна быть при пещере, абсолютно верно, да.

СЛУШАТЕЛЬ: Мужчине для того, чтобы сделать упор на тоже самое, нужен, наоборот, свет, напор, направленность, вектор движения, понятно да? То есть это энергия всё.

С. ДОРЕНКО: Беготня за мамонтами и так далее, всё понятно. Всё правильно, всё правильно.

СЛУШАТЕЛЬ: Разные  как бы настроения, да, разные.

С. ДОРЕНКО: Где-то кого-то в спину застрелить, чтобы вернуться и забрать его жену естественно, святое дело, да.

СЛУШАТЕЛЬ: Разные настроения, так вот. Когда женщина получила импульс стать мужчиной в сущности, когда мы ей сказали: будь равна мужчине, она получила в свое так сказать распоряжение в том числе вот этот напор.

С. ДОРЕНКО: Ну да.

СЛУШАТЕЛЬ: И ту всё самое интересное начинается. Мать и сын. Мужчина никогда не пойдёт поперёк женщины. Сын никогда не станет преодолевать мать. То есть, если мать хочет быть энергичным мужчиной, но в сущности, да, мы же говорим: давай будь ровна, иди работай, ты сама за себя отвечаешь, там асоциальна, понимаете, да?

С. ДОРЕНКО: Да, да.

СЛУШАТЕЛЬ: Сложнее немножко, чем на поверхности лежит, но это в сущности так.

С. ДОРЕНКО: Да.

СЛУШАТЕЛЬ: Рядом стоящий мальчик уступит ей свою возможность быть такой.

О. ДАНИЛЕВИЧ:  и пойдет бигуди накручивать.

С. ДОРЕНКО: И таким образом сделается женеподобным, вы имеете в виду?

СЛУШАТЕЛЬ: Именно, и таким образом, миндалевидное тело будет работать так, что будет подавлять гипоталамус.

С. ДОРЕНКО: Я понимаю.

СЛУШАТЕЛЬ: Гипоталамус будет подавлять семенники и поэтому зачем нам, мы же уступаем женщинам их место в мире. Оставим и так, в уголке постоит.

 С. ДОРЕНКО: Можно, а можно тогда цивилизованно вы скажите мне: почему в России, значит в Белоруссии, в той же, так сказать, Скандинавии, Скандинавии, вообще, цивилизационно рулят женщины, а мужчины привычно уступают и?  

О. ДАНИЛЕВИЧ:  Войны, конечно.

СЛУШАТЕЛЬ:  Конечно. Слушайте, я вам скажу, я это прямо специально изучала, прямо на женщинах пакетами.

С. ДОРЕНКО: Войны и алкоголизм.

СЛУШАТЕЛЬ: Связаны.

О. ДАНИЛЕВИЧ: А алкоголизм как результат войн, тех же в том числе.

СЛУШАТЕЛЬ: Женщина, потерявшая сына или мужа испытывают страшную боль. И для того чтобы не испытать ее снова, не дает им как бы жить: Стой, куда пошел, не делай этого, не прыгай, не бегай, стой рядом со мной, понимаете да? Она начинает его придерживать. Это родами испытанная боль потерь.

С. ДОРЕНКО: Я понимаю.

СЛУШАТЕЛЬ: И вот это сдерживание, оно как бы, в конечном итоге, развивается вот в такую парализацию мужчины, как боли.

С. ДОРЕНКО: Спасибо, спасибо большое.

О. ДАНИЛЕВИЧ: Ну, и сам факт того, когда погибают мужчины на войне, то женщина же должна как-то сама себя обслуживать, скажем так. Деревнями целыми тогда жили без мужчин.

С. ДОРЕНКО: И всё-таки я возвращаю вас, да, да, да, это правда, но как-то сохраняйте этот, субстанцию выживания.

О. ДАНИЛЕВИЧ: А потом один рожает рождается и над ним все там трясутся.

С. ДОРЕНКО: Все трясутся, и не дают ему умереть ни в коем случае, как раз говорят ему: не будь мужчиной в сущности, да, потому что ты не должен умереть. Ну, понятно, это понятно. Значит, слушай, ну, у меня другой вопрос, есть Азия, Африка и Латинская Америка. Азию я знаю в меньшей степени, а Латинскую Америку хорошо знаю. И, ну, хорошо, как мне представляется всё-таки, я изучал, занимался. Вот, я не понимаю, в чём тут такая существенная разница, вот в чём, понимаешь?

О. ДАНИЛЕВИЧ: Ну где же войны.

С. ДОРЕНКО: Ну, давай, ну, давай, ну, а в чем?

О. ДАНИЛЕВИЧ: Мужчины другие.

С. ДОРЕНКО: Оля, ну давай прямо скажем, мы уже говорили об этом некоторое время назад, в России войн было мало, простоя  утверждаю это, я готов это доказать с учебником.

О. ДАНИЛЕВИЧ: Мало?

С. ДОРЕНКО: Мало. В России войн было мало, в России, Россию застигали. Значит, если сравнивать с Европой, в России не было войн почти, да, потому что в Европе, посмотри там историю, например, какой-нибудь Фландрии, если там каждый год война, каждый год война, например, в 17 веке, ровно каждый год война, всё без всяких вопросов.

О. ДАНИЛЕВИЧ: Ну Европы нет в этом списке.

С. ДОРЕНКО: Как только, как только, слышишь, как только возникает так сказать клуб у них там год Мирный в Европе, они моментально высаживаются в Англии, начинают бороться за английский престол. На своей земле нет, обязательно учинят где-то рядом. То есть там война, на войне ежегодно, в России такого не было, Россия всё-таки окраина, Россия - окраина цивилизациям, Россия - окраина Евразии, Россия - окраина европейской цивилизации, Россия – окраина всего, да.

О. ДАНИЛЕВИЧ: Вот чем окраинее, чем ближе Азия, так там и  всё хорошо.

С. ДОРЕНКО: Будучи окраиной, она избежала многих войн, но не избежала мировых по несчастью, не избежала мировых, но это из-за амбиций царей собственных, которые лезли во всё, да. Ну хорошо, это так. А теперь скажем там Первая мировая война, по крайне мере. Значит, я возвращаюсь. А в Латинской Америке, когда ты путешествуешь по Латинской Америке, они пухлики, которые жрут там, они пухлики, которые жрут свинину с бобами. Я не очень понимаю, чем они так здоровья нас.

О. ДАНИЛЕВИЧ: Белки. Хорошо белки.

С. ДОРЕНКО: А?

О. ДАНИЛЕВИЧ: Белки.

С. ДОРЕНКО: Да дело не в белках, дело в том, что, ну и что что белки, наши тоже жрут белки, тоже свинину, но с картошкой, они там жрут свинину с бобами, а.

О. ДАНИЛЕНКО: Одно дело свинина с бобами, а другое свинина с картошкой.

С. ДОРЕНКО: Ты думаешь разные?

О. ДАНИЛЕВИЧ: Конечно.

С. ДОРЕНКО: Они жрут свинина с бобами, с обрезками копчёной кожи свиной, знаешь, вот такое вот. Это очень вкусно пахнет.

О. ДАНИЛЕВИЧ: У них растительнее ещё белки.

С. ДОРЕНКО: Потом сразу моментально начинает танцевать и довольно долго танцует потом и так далее. Я не вижу почему они здоровее нас, я много путешествовал по Африке, они очень больные люди, очень больные люди. Постоянно очень больные люди. Коля Сосновский, который тоже помер, кстати, по моему наущению пошёл искать чувака, который резал мне полтерферу из железного дерева. Приехал туда, говорит, где мастер такой-то? Где Джозе, например, да. Ему говорят: он умер. Он спрашивает: почему умер, что-то случилось? А ему жена этого, ну, вдова говорит: как это, он был старый, он был старик. А Коля говорит: Стоп, а когда он умер, сколько ему было? Она говорит: 42, он умер от старости в 42, он умер от старости. Ему было 42, говорит вдова, смотрит в глаза, думает что дурак, не понял, умер от старости.

О. ДАНИЛЕВИЧ: А вдове сколько?

С. ДОРЕНКО: А?

О. ДАНИЛЕВИЧ: Вдове сколько?

С. ДОРЕНКО: Вдове там 35, но она вот бабка значит, она тоже умрет в свои 42. Но она говорит, Джозе умер от старости. Коля говорит: А сколько лет? 42. Она говорит: 42. Ни у кого не вызывает сомнений, что в 42 человек умирает от старости, с какой стати, больше же.

О. ДАНИЛЕВИЧ: Ну тогда если эти все исследования проводились.

С. ДОРЕНКО: Очень больные люди.

О. ДАНИЛЕВИЧ: Проводились в определенный выборке, они тоже там считали что 42 - это старость, и брали особей скажем так помоложе.

С. ДОРЕНКО: Я не знаю, ребят. Детей надо заводить молодыми, белки версус крахмал большая разница. Радионуклиды, погода, море, мы же тоже туда ездим отдыхать, а они не к нам - говорит СД. Ну, может быть. Ну, может быть. В Африке нет вайфая просто и они не облучаются - говорит 56-ой. Ну, а теперь весь МФЦ слушает вас волей-неволей, говорит Ярик и Артём юристы. Подсадил своих коллег на ваш подъем. Теперь весь МФЦ слушает вас волей-неволей. Весь МФЦ, послушайте меня. Если человечество однажды погибнет и на страшном суде русские предстанут перед судьей, не знаю кто это будет Ян Лован, например, судья китайский, н, не знаю кто и спросит русских: Скажите, что вы создали хорошего? То русские скажут: Мы создали литературу 19-ого века и МФЦ. Вот я вам серьезно говорю, мне это, можно я серьёзно скажу. Лучшее, что сделали русские и за всю свою жизнь своей цивилизации, лучшее, что сделали русские  -это литература 19-ого века и МФЦ.

О. ДАНИЛЕВИЧ: Подождите, а Гагарин? Мы же привыкли, что Гагарин.

С. ДОРЕНКО: Я тогда скажу так: первое на первом месте русские на страшном скажут: мы создали литературу 19-ого века. А их спросят: скажите, а на втором? На втором МФЦ. На третьем победа в Великой Отечественной войне. На четвёртом Гагарин. 4 великих свершения. Но МФЦ на втором месте.

О. ДАНИЛЕВИЧ: На втором.

С. ДОРЕНКО: Я тебе серьёзно говорю, это лучшее что, если мне плохо, если у меня не ладится, если у меня невезуха, деньги кончились, я иду в МФЦ.

О. ДАНИЛЕВИЧ: И что там происходит?

С. ДОРЕНКО: Я заказываю какую-нибудь справку.

О. ДАНИЛЕВИЧ: И смотрите на таких как вы?

С. ДОРЕНКО: Я говорю: можно поэтажный план? Я говорю: хочу поэтажный план. И создаю поэтажный план, и потом все. Выхожу на крыльях. МФЦ лучшее место на планете Земля, я тебе говорю. Я был на Щукина, и был на Якиманке вот здесь, нет ничего лучше, улыбчивые, спокойные, сердечные, но я не знаю как сказать. Ты знаешь, вот если можно, вот меня выгонят с работы, возьмите меня швейцаром, полотером каким-то, в МФЦ хочу, хочу только в МФЦ. Я честное слово, вот я готов, я унитазы там буду мыть, ребята я за всё, потому что такая атмосфера так хорошо, честное благородное слово.

О. ДАНИЛЕНКО: Многофункциональный центр.

С. ДОРЕНКО: Да, это очень правильное место. Слушай, водитель хотел опять придумать, я скажу вам цены, не цену, а тему. Темы, значит темы мелкие, темы мелкие, но понятные. Может быть, их не будем обсуждать, но их назову. Саакашвили лишили украинского гражданства. Саакашвили лишили украинского гражданства, потому что он выступает против Порошенко, Порошенко лишил его украинского гражданства, нашёл где-то там так сказать, строчка, неправильная судимость, то-сё. Всё что было хорошо, стало плохо, его выгнали, Саакашвили. Всё, он не может. Понятно как божий день, что это политическое решение. Ну просто, что тут обсуждать. В Греции задержан россиянин, отмывший 4 млрд долларов через биткоины. Я не верю, что он это отмыл или что-то. Это человек, который организовал одну из бирж 38-летний гражданин России Александр Винник. И всего через эту биржу прошло, насколько я понимаю, 4 млрд долларов, с использованием биткоинов, через его систему. Его попросили поймать американцы, и греки его посадили сейчас. Что сказать? Ну что, как это обсудить?

О. ДАНИЛЕНКО: Про биткоины?

С. ДОРЕНКО: Про биткоины я скажу прямо, если честно, меня сейчас зовут опять вот эти ребята, пишет мне один на Фейсбуке, давай создавать бирже. Так я прямо отвечаю, товарищ, который пишет мне: давай создавать биржу - к Александру Виннику зайдите, спросите хорошее ли это дело? Потом американцы зачем-нибуд захотят нас посадить, посадят, и ничего хорошего в этом нет, потому что посадят в Греции. Если бы посадили в Америке, другое дело. Пал Палыч Бородин, который сидел в Америке, бывший глава управления делами Президента Ельцина, он говорил так: Я говорит посидел в тюрьме в Америке, хоть английской получил. Английский.

О. ДАНИЛЕВИЧ: Книжки там читать хорошо.

С. ДОРЕНКО: Он тут учил английский хорошо говорит, я прямо ругаться научился И всё. Говорит прямо. Так вот если, а то в Греции посадят, научитесь ругаться на греческом, нафиг вам это нужно. Ещё смешная тема. Значит, Якунин нанял, Якунин, тот который шубохранилище, Владимир Якунин - бывший руководитель РЖД, обратился к Великобритании, я читаю: его  сын виделся тоже с представителями разных фирм, которые отмывают его репутацию и защищают от возможных будущих антикоррупционных расследований. А чем, как они занимаются этим? Они устраняют публикации и пишут предупреждающие письма журналистам в Англии. То есть если начинается какое-то расследование, а эти фирмы узнают, а у них есть какие-то концы в газетах, они ему пишут предупреждающее письмо, что вы пишете, вы пишите, пожалуйста, свобода слова в стране, но мы к вам обратился с иском, и у нас есть основания полагать, что мы выиграем. И также пишут главному редактору. Вы пишите, пишите, но мы вас засудим. Это наняли Якунины, как полагает это публикация. Значит, GPWNKO скрывало активы Якунина, добавляя в цепочку владельца дополнительные кампании, чтобы журналистам было труднее добраться. Дальше, ещё Мишкон де Рея отслеживала в прессе публикации о Якуниных и защищала на основе законов о клевете и неприкосновенности частной жизни. То есть постоянно ограничивали публикации о Якунине и писали журналистам, что их засудят. Дальше ИнДаХаус, нет, простите, ИнДаХаус  - это один из особняков сына Якунина, секунду, нет. Еще, еще какие-то фирмы тоже, Project Accotiate, значит, тоже нанят, тоже нанят PR компания, которая отмывает сына и Якунина таким образом, чтобы публично отгородить сына Якунина от самого Якунина, сказав, что сын Якунина не имеет отношения к отцу Якунина. То есть там целая, целая пачка фирм юридических занимается отмыванием Якунина. Ну, что тут сказать.

О. ДАНИЛЕНКО: Да ничего тут говорить.

С. ДОРЕНКО: Давайте не будем комментировать. Мы же не будем с вами говорить, что чёрного кобеля не отмоешь добела, правильно? Не будем, не будем комментировать. В движении. 5, сколько еще фирме заработают на всех остальных, когда тебе подъедут в Лондон, вот ведь смешно, вот молодцы ребята. Слышишь? Ну, хорошо, белорусский бас терминал и этот самый железнодорожный терминал, вот между ними и Маяковской стоит всё напрочь, в смерть. Мы пойдем и проживём его, этот четверг, 27 июля.