С.ДОРЕНКО: 8 часов 41 минута. Среда, 6 сентября. Здравствуй, великий город! Здравствуйте, все! Это радио «Говорит Москва»! Говорит Москва! Эльвира Хасаншина — ведущая этой программы.

Э.ХАСАНШИНА: И Сергей Доренко. Доброе утро.

С.ДОРЕНКО: Мы будем говорить про Ивантеевку. Ребята, секундочку. Я должен сказать о личном потрясении от чтения диалога. Вы знаете, что прокурор представил в суде вчера разговоры Сечина с Улюкаевым. Это люди, которые правят вашими… это люди, от решений которых зависит все, все абсолютно. Вот вы едете сейчас, почесывая задницу, а ведь это они решили, что вы будете ехать и т.д.

Э.ХАСАНШИНА: Да.

С.ДОРЕНКО: Это великие люди. Когда Сечин купил BP, допустим, вы все крякали потом долгие месяцы, потому что это решение одного человека, оно принципиально отразилось на всей стране. И многие другие вещи. Народное IPO Сечин проводил. Потом, он вхож, и очень вхож, и на сегодня вхож, если он сегодня утром решит, что ему надо до вечера зайти, он зайдет в кабинет. Край завтра, но сегодня, он сегодня зайдет. Улюкаев менее… Но это великие люди. Мы прах под копытами их коней, мы блевотина их псов, мы все. Я когда прочитал вчера, меня трясло от страха.

Э.ХАСАНШИНА: Почему?

С.ДОРЕНКО: Они нежны друг с другом. Он ему говорит: как ты все-таки без курточки пришел, господи! Ну, что, нет? Он говорит «без курточки». Тот говорит: да мне ничего. Ведь он из гаража, он въехал в гараж прямо, он говорит: да ничего, что без курточки. А Игорь Иванович говорит: ну, как же, без курточки нехорошо, я-то утепляюсь все время. Они вот так шли. Друг друга лаская пальцами, в смысле, песня здесь.

ПЕСНЯ

С.ДОРЕНКО: Что-то было запредельное.

Э.ХАСАНШИНА: Что-то умилительное.

С.ДОРЕНКО: Да. Я когда слушаю, как они друг друга любят… Можно, я прочитаю? Сечин: «Ой, слушай, а ты без куртки?» Улюкаев: «Да». Он говорит: «Ну, как ты ходишь вообще?» Улюкаев говорит: «А?» А Сечин говорит: «Надо курточку какую-то». Начинает искать глазами. Можно, говорит, найдем мы сейчас, ну, снимите кто-нибудь курточку. А Улюкаев говорит: «Не надо, не надо, зачем?» Сечин говорит: «Да?» А Улюкаев говорит: «Конечно». А тот говорит: «Да не надо, ну, что вы». Сечин: «Во-первых, прошу извинения, что затянули с поручением. Туда-сюда, пока собрали объем. Командировка была. Считай задание выполненно. Забирай. Клади. Пойдем чайку попьем». А тот говорит: «Ну, как же, без курточки я». — «Ничего». Ну, скажи, что это нежность.

Э.ХАСАНШИНА: Невероятно нежно. Особенно со стороны Сечина. Я не ожидала.

С.ДОРЕНКО: В этот момент Сечин знает, что он его сажает.

Э.ХАСАНШИНА: Да.

С.ДОРЕНКО: В этот момент Сечин знает. Он ему говорит: «Скажите, а ты в Лиму летишь?» Улюкаев: «В Лиму летишь?» Ну, с Путиным. Сечин говорит: «Конечно». Улюкаев говорит: «И я лечу». Сечин говорит: «Вот и отлично». Улюкаев говорит: «Завтра там в Лиме и поговорим».

Э.ХАСАНШИНА: Но до завтра не долетел.

С.ДОРЕНКО: Он знает, что тот до гаража дойдет, его повяжут. Знает, что наручники, все уже есть. Машины в гараже стоят, которые блокируют машину Улюкаева, все уже известно. Что он идет в тюрьму известно. Что перед этим ФСБ раствором номер 7 метили купюры. Но это же жесть какая-то. За это «Оскар» надо давать. Я считаю, Игорю Ивановичу надо дать «Оскар».

Э.ХАСАНШИНА: Поддерживаем. С другой стороны, возникло немножко…

С.ДОРЕНКО: А до этого был же звонок телефонный.

Э.ХАСАНШИНА: Впечатление, что как-то он слишком мягко стелит.

С.ДОРЕНКО: Как мягко? Он знает, что этот спать будет в тюрьме.

Э.ХАСАНШИНА: Я представляла себе, что он как-то по-другому в обычной жизни разговаривает. А если у Улюкаева не возникло никаких подозрений, значит он что, всегда так себя ведет.

С.ДОРЕНКО: Он ему говорит: «И корзинку с колбаской». Копченые колбаски особенные от Игоря Ивановича. Игорь Иванович всегда всем дарит, ну, особенно доверенным людям.

Э.ХАСАНШИНА: И все теперь стали опасаться.

С.ДОРЕНКО: А я вообще обделываюсь теперь, при одной только мысли я обделываюсь, что мне подарят колбаску. «Колбаска», тут же у меня понос начинается, тут же. Дзынь, дзынь. Что это? Это об кафель струйки пошли какие-то. Боже милостивый! Ты не представляешь, как я боюсь теперь колбаски. А еще звонок до этого был. Тоже нежный. Вот примерно такой.

МУЗЫКА

С.ДОРЕНКО: Исполняет Игорь Иванович. Игорь Иванович звонил Улюкаеву. Лично звонил, лично. Заезжай, говорит. У меня в 14 встреча, единственно, говорит Улюкаеву. «Ну, в 16:30 примерно». На два часа, а потом сразу и встретимся. Улюкаев говорит: «Да нет вопросов. Я заскочу, не вопрос». А Игорь Иванович говорит: «Там и решим все вопросы, порешаем».

Э.ХАСАНШИНА: Покажу, говорит, компанию.

С.ДОРЕНКО: А что там показывать? Кабинеты, сидят клерки.

Э.ХАСАНШИНА: А Улюкаев такой: «А что бы и не посмотреть?»

С.ДОРЕНКО: Значит есть, что показать. Ведь это же не просто так. Вот мне скажи «покажу компанию». Я скажу: хрена, не видел я твоей компании; что там, коридоры, принтеры стоят, на хрена мне это нужно? Вот я, например, никому не говорю «покажу компанию». Если «покажу компанию» сказал бы я, и дальше «у меня там такое», вот тут… «А что там у тебя в компании?» Сауна, может какая-то, что-то есть. Что? Ну, мы люди серьезные, мы же не поедем просто так трясти своим… Но не за колбасками же он. Колбаски с шофером можно прислать. Это стиль советского руководителя.

Это звонок, мы сейчас поем вместе со Стиви Уандером. Звонки Сечина, Сечин сначала позвонил. Конечно, «позвони мне ради бога» пел при этом Улюкаев.

Э.ХАСАНШИНА: А потом делал такой холодный вид.

С.ДОРЕНКО: «Позвони мне, позвони, там-там, ту-ту-ту, позвони мне ради бога». Это Улюкаев. И Сечин такой… Но это же круто. Это говорит о нравах. Конечно, ядовито-сладких каких-то. А с колбаской, я вспомнил, что был такой стиль… У разных руководителей в разное время стилевые были различия. Например, 18 лет, все считают, что это очень долго, 18 или 14 лет, Гостелерадио СССР, сейчас не помню, 14 лет подряд Гостелерадио СССР возглавлял господин Лапин. Лапинское время считается, лапинская эпоха. Все считали, что так долго возглавлять нельзя. Оказывается, можно. Можно и дольше, как сейчас. У Лапина была привычка насыпать в карманы конфеты. Несколько раз к нему заходил. Я работал не переводчиком, но меня просили перевести. С испано-язычными группами какими-то. И он принимал. Ну, председателя мухосранского телевидения Колумбии какого-нибудь. Советские руководители делали вид, что они интернационалисты, что их это как-то впаривает, типа свободу Анджеле Дэвис. Город Веракрус, и там в квартале есть телевидение. Есть председатель, какой-то алкоголик. И вот его принимает Лапин обязательно. Ну, как же, уровень. И в конце беседы старик насыпал конфеты в карманы.

Э.ХАСАНШИНА: Но это же мило.

С.ДОРЕНКО: «Не забудь корзиночку с колбаской», «корзиночку дали?», «а ты не забыл корзиночку?» А этот насыпал конфет, которые на столе были, «Белочка», «Мишка на севере», вот эта вся хрень. «Возьми. Дети-то есть, небось?» — он мне. Я говорю: «Ну, конечно» — «Возьми. Давай. Нет, ты не болтай». И сам берет мой пиджак, карман, и прямо сам начинает туда пихать. И гостю тоже, этому председателю Мухосранска из Веракрус. «Нет, не надо сопротивляться». Так мило было, честное слово.

Э.ХАСАНШИНА: В метро будете ехать, вот так захочется что-нибудь.

С.ДОРЕНКО: Раз, а у тебя конфеточки.

Э.ХАСАНШИНА: Вспомните хорошим словом.

С.ДОРЕНКО: Сейчас у меня пиджаков немного, и во всех зашиты карманы. Я представляю себе, как бы я зашел, он бы, наверное, позвал бы Марью Ивановну с ножничками, мне бы распороли кармашек и туда бы набили, правильно?

Э.ХАСАНШИНА: А зачем вы зашили карманы?

С.ДОРЕНКО: Я покупаю пиджаки, и там всегда бывают зашиты карманы. Никогда не покупала мужские пиджаки, ты себя изобличила сейчас.

Э.ХАСАНШИНА: Да.

С.ДОРЕНКО: Хасаншина обнаружила истинное свое лицо женщины, ни разу не покупавшей мужских пиджаков. Они всегда с зашитыми карманами.

Э.ХАСАНШИНА: А вы что, их не носите что ли?

С.ДОРЕНКО: Я их ношу, но я не распарываю карманы.

Э.ХАСАНШИНА: Чтобы конфеты никто не искал, я знаю.

С.ДОРЕНКО: Я надеваю пиджаки ровно на событие. Момент какой-то, событие, надел пиджак, например, в студии, и тут же снял.

Э.ХАСАНШИНА: Мне кажется, это хорошая защита от соблазна. Вот кто-нибудь захочет вам туда что-нибудь положить, а у вас зашито все.

С.ДОРЕНКО: А мне нельзя. И украсть нельзя. Полез красть, опаньки, а там ниточка! Ага!

Э.ХАСАНШИНА: Вам охрана: молодой человек, покажите, пожалуйста, карманы. А вы: оп!

С.ДОРЕНКО: Но это нравы. Как они живут. Они друг друга гладят по спинке, они ухаживают друг за другом, это так удивительно. Здравствуйте.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Здравствуйте, Сергей. Здравствуйте, Эля. Действительно вы очень прекрасно поете, но я бы все-таки исполнил нашу отечественную. Ведь Сечин, насколько я помню, Игорь Иванович генерал-полковник или генерал-лейтенант?

С.ДОРЕНКО: Я не думаю. Вы думаете?

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Но об этом в прессе сообщалось, что он имеет эфэсбэшную подготовку, в общем, не чужд нашей гэбушечке.

С.ДОРЕНКО: Я вам скажу, что он служил по военке, из этого следует, что у него офицерское звание есть. Было. В универе. Он служил же в Анголе по военке. Мы-то были по гражданке.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: В КГБ служил, да.

С.ДОРЕНКО: Нет! Что вы! Он был военным переводчиком. После ЛГУ, где он закончил романо-германскую филологию, у него были французские и португальские языки, два языка — французский и португальский. И он поехал в Анголу по линии именно военного переводчика, то есть по линии министерства обороны.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Все-таки в наше время он служил, имел отношение к ФСБ, это вы сомневаетесь, да?

С.ДОРЕНКО: Я не сомневаюсь, я просто не знаю. Я думаю, что он недалек был от этой организации.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Напомнил мне это из «Семнадцати мгновений» диалог Штирлица и Клауса, «так любящий его опекает, потом, изменившись в лице, пускает пулю и отправляет его спать в озеро. Отоспитесь хорошо».

С.ДОРЕНКО: Но что-то зловещее все равно есть в этой ласке. Все-таки Эля считает, что Сечин слишком сладок в этом диалоге, а я считаю, что Сечин абсолютно точен по всему.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Нет, он не переигрывает.

С.ДОРЕНКО: Нет, он не переигрывает. Он действительно заботится.

Э.ХАСАНШИНА: Просто по сравнению с Улюкаевым, который разговаривает совершенно естественно, с простыми интонациями, без всяких миленьких суффиксов, в этом видится контраст. И на фоне Улюкаева речи Сечина слишком…

С.ДОРЕНКО: Сечин слишком ласков. Улюкаев погрубоватее. Эля отмечает, что сама речь Улюкаева как бы посуше.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Но Улюкаев, он и сам резкий.

С.ДОРЕНКО: Суховат.

Э.ХАСАНШИНА: Вот, мне кажется, что Сечин в жизни, с подчиненными или с другими людьми, он как раз вряд ли расточает настолько мед.

С.ДОРЕНКО: Улюкаев вообще грубоват. Ты читала его поэзию? Почитай поэзию.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Он сильно… Я не помню.

С.ДОРЕНКО: Нет, мне кажется, что они чуть ли не ровесники. Посмотри, пожалуйста, Улюкаев и Сечин, «Вики». Нет, нет, он резковат.

Э.ХАСАНШИНА: Сечин с 1960 года.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Сечин чуть ли ровесник Владимира Владимировича.

С.ДОРЕНКО: Сечин не ровесник, что вы! Сечин с 1960.

Э.ХАСАНШИНА: А Улюкаев с 1956.

С.ДОРЕНКО: Владимир Владимирович с 1952. Сечин. Мне кажется, что они с Улюкаевым…

Э.ХАСАНШИНА: Нет, с 1956 Улюкаев.

С.ДОРЕНКО: 1956 Улюкаев, а Сечин 1960.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: 1956! Даже так.

С.ДОРЕНКО: То есть Улюкаев старше. Спасибо. Ты не читала поэзию Улюкаева?

Э.ХАСАНШИНА: Не припомню. Столько государственных деятелей у нас пишут стихи.

С.ДОРЕНКО: Я звонил ему в октябре, а теперь год не упомню. Я звонил ему, вот это был десятый год, мне кажется, когда он издал впервые свои стихотворения в поэтическом журнале. Это было на бумаге. 3 октября журнал вышел. Боже, почему я не помню год? По-моему десятый. Я ему тотчас позвонил. Соединили. Я ему сказал, что у него блистательная поэзия. Что еще говорить поэту? Я сказал, что это блистательная поэзия. Там грубовато, я не могу воспроизвести некоторые вещи в эфире. Там есть «хочу бабу, чтобы… любила трахаться», ну, там матом у него. Он хочет все настоящее и бабу, которая любит трахаться и т.д. Я ему звоню, говорю, слушай, я с упоением стал цитировать, вы обязательно должны прийти к нам и почитать в эфире. И он был дико польщен абсолютно. Он был восхищен мною, а я им. Мне осталось только его посадить. Дать ему 2 млн, корзиночку с колбаской и посадить. Это ужасно ласковые отношения. Они убивают как-то нежно и сладостно, пальцами едва касаясь друг друга.

В ДВИЖЕНИИ

НОВОСТИ

С.ДОРЕНКО: 9 часов 5 минут. Среда, 6 сентября. Здравствуй, великий город! Здравствуйте, все! Это радио «Говорит Москва»! Говорит Москва! Эльвира Хасаншина — ведущая этой программы.

Э.ХАСАНШИНА: И Сергей Доренко. Доброе утро.

С.ДОРЕНКО: «Ивантеевский стрелок». Мне многие дают стихи теперь, присылают стихи Улюкаева. И я хочу напомнить строки, которые я ему прочитал, самое начало только. Действительно, у него есть эти строки. «Меняю первородство на чечевичную похлебку, и бабу, у которой я не первый», дальше, чтобы она была страстная и т.д. и, желательно, не полная стерва с подлинным верно. Да, то есть он такой человек, глубоких страстей, как видишь.

«Ивантеевский стрелок». Давайте говорить об «ивантеевском стрелке». Я смотрю его «ВКонтакте», мальчика. Имя давай не называть. Все написали его имя, но лучше не надо, потому что ему нет сорока, а значит он, как это называется, неполновременный, неполновесный, неполноценный…

Э.ХАСАНШИНА: Несовершеннолетний.

С.ДОРЕНКО: Раз мальчику нет сорока, то имя нельзя называть, мне кажется. Я правильно трактую российский закон? Мальчик, которому сколько, 16, 15?

Э.ХАСАНШИНА: 15 по-моему.

С.ДОРЕНКО: Он принес пневматическое оружие, он принес всякие зажигалки и начал наказывать учительницу. Расскажи, что ты знаешь. Я знаю, что учительница в среднем состоянии здоровья, она говорит «чувствую себя средне». Потому что ее били, насколько я понимаю, молотком по голове.

Э.ХАСАНШИНА: Кто-то говорит «тесак», но это такой топорик для овощей, мяса, небольшой.

С.ДОРЕНКО: Чувствует она себя средне, мы звонили в больницу вчера уже около девяти вечера. Когда пришло сообщение ложное, что она умерла, мы позвонили в больницу, и она сказала, что чувствует средне. Как-то средненько, говорит. Ну, как все.

Э.ХАСАНШИНА: По голове топориком, знаете.

С.ДОРЕНКО: По голове топориком, чего хорошего? Эвтаназию еще не обсуждали, Серега из Надыма, нет, скоро обсудим. Алексус: «Так он из травмата или из пневмата стрелял? В новостях и так, и так говорят». Алексус, и я читаю в новостях и так, и так.

Э.ХАСАНШИНА: И про пневматическое говорили.

С.ДОРЕНКО: Что и травмат был, и что пневмат был. Пострадавшие: трое учащихся, которые вывалились, прыгнули из окна, полагая это меньшим риском. Наверное, кому-то он должен был 20 рублей, я думаю, и они полагали, что это будет, безусловно, основанием для расстрела. Кто-то наверняка шутил над ним, типа, чего ты вырядился. Он ходил в камуфляжных брючках.

Э.ХАСАНШИНА: Говорят близкие, да, что его как-то задирали, доставали одноклассники. Наверное, у тех, кто выпрыгнул из окна, либо они очень сильно испугались, либо у них действительно были основания.

С.ДОРЕНКО: Они не испугались, что это террорист, они не испугались, что это теракт. Ребят, он роковой был. Вы все были в школе, у кого-нибудь в школе был какой-нибудь роковой абсолютно чувак? Он все время показывал, что он иной, другой, он не такой, вот этот «ивантеевский стрелок». Он ходил в камуфляже, в камуфляжных брюках.

Э.ХАСАНШИНА: В берцах. Но при этом у него были очки.

С.ДОРЕНКО: Нет, нет, нет. Это же прямо в классе, они видели, кто стреляет. Там все по-другому было. Он сначала стал ее оскорблять. Нет, нет, прыгали в окно люди, которые думали… то есть они ничего не думали, они не думали, что это какие-то ворвались аллах акбарцы, нет, нет,

Э.ХАСАНШИНА: Нет, конечно. Он зашел как обычный ученик в школу. На третьем уроке это началось, то есть это не сразу произошло. Некоторые говорят, что он по коридору стал разбрасывать шашки дымовые, некоторые говорят, что он их зажег уже внутри кабинета.

С.ДОРЕНКО: В соседнем классе, кстати говоря, снимал «Ивантеевка 24» оператор, что-то снимал оператор.

Э.ХАСАНШИНА: И есть видеозапись, там слышны крики, там слышны взрывы, выстрелы.

С.ДОРЕНКО: Ты все прочитала или нет?

Э.ХАСАНШИНА: Да, конечно.

С.ДОРЕНКО: 9 «А», 5 сентября, Ивантеевка. 15-летний ученик. Учитель информатики Любовь Калмыкова. Поскольку девочке исполнилось 15, она взрослая, а мальчик невзрослый до сорока, как мы знаем. А нет, как по закону? Девочки тоже до восемнадцати, да?

Э.ХАСАНШИНА: Да.

С.ДОРЕНКО: Девочки до восемнадцати. Любовь Калмыковой было, девочке было 18. А ему сорока не было, поэтому называть имя нельзя. И он не дееспособен. Как любой мужчина до сорока.

Как рассказали «Новой газете»… инцидент произошел на третьем уроке в классе на втором этаже. Мигель, назовем его Мигель, но он Майкл «ВКонтакте».

Э.ХАСАНШИНА: И фамилия у него одного их тех…

С.ДОРЕНКО: Намекает на фамилию. Ты сейчас его попалишь.

Э.ХАСАНШИНА: Нет, фамилия не настоящая. Он выложил у себя на страничке «ВКонтакте» скриншот видеозаписи стрельбы в школе.

С.ДОРЕНКО: В Америке в 1999 году. Где вдвое учащихся расстреляли… Колумбайн. Они расстреляли 13 человек, убили, 20 ранили, неважно.

Э.ХАСАНШИНА: Ими он восхищался. И фамилией одного из них он и назвал себя «ВКонтакте».

С.ДОРЕНКО: Он некоторое время назад уже «ВКонтакте» пестует и все время с восхищением говорит об убийцах 1999 года в школе Колумбайн в Америке. Которые расстреляли, десятки ранены, более 20 человек ранены.

Э.ХАСАНШИНА: Более 20.

С.ДОРЕНКО: 13 убитых.

Э.ХАСАНШИНА: И сами они покончили с собой.

С.ДОРЕНКО: Да. Он зашел на третий урок с криком: «Я пришел сюда сдохнуть!» Это какой перевод Колумбайн? «Кубик в кубе» или это «Колдфильм»?

Э.ХАСАНШИНА: Нет, он по-русски.

С.ДОРЕНКО: А может он сказал… Не знаю, что он сказал. Но это такой перевод «Кубик в кубе» мне кажется. «Я пришел сюда сдохнуть». Но это перевод. Посмотри на эту фразу, она картонная по-русски, она не годится.

Э.ХАСАНШИНА: Много какие фразы современных школьников по-русски не годятся. У них вообще половина языка заимствована из английского.

С.ДОРЕНКО: Это картонный перевод.

Э.ХАСАНШИНА: Всякие «лолы», «лулы» и сам себя он назвал Колумбайнером.

С.ДОРЕНКО: В прокуратуре подтвердили, что он ударил учителя топориком по голове. Это был кухонный топорик для разделки мяса. Подросток стал бить учительницу. Затем подросток стал взрывать в классе самодельные петарды и открыл стрельбу из пневматического оружия, говорит источник «Интерфакса» в Генпрокуратуре.

В то же время также мы получаем сообщения о том, что это был травмат. Как понимаете, это разные вещи.

Э.ХАСАНШИНА: Сама учительница сказала, что он сначала выстрелил ей в лицо, а потом уже стукнул топориком.

С.ДОРЕНКО: Да, сначала. Был контрольный топорик. Скажи, пожалуйста, ты понимаешь разницу между пневматикой и…?

Э.ХАСАНШИНА: Нет.

С.ДОРЕНКО: Пневматика — микроскопическая пулька, которой мужчины старше пятидесяти, отставники всевозможных силовых ведомств имеют обыкновение стрелять детей на детской площадке.

Э.ХАСАНШИНА: Слышала.

С.ДОРЕНКО: Вот когда детей на детской площадке стреляют, обычно мужчины, отставники силовых ведомств, делают это с балкона из пневматики. Если в глаз не попасть, а белке в глаз попадает только чукча, как мы знаем, то обычно ничего не происходит с детьми, ну, больно немножко. Они кричат: бо-бо, пулька, дядя, стреляй, стреляй. Плохо, плохо. Моя боли, боли, боли, так дети ходят кричат. Но он уже перезаряжает и снова стреляет, чтобы он знал, что бо-бо будет еще, типа не кричи. А травмат — это серьезнее оружие. Там не обязательно белке в глаз попасть, можно, например, в ухо попасть или в открытый рот, или еще что-то. То есть он такой, серьезный, травмат, живот может порвать, войти в кожу, кожу порвать. Травмат посерьезнее, с моей точки зрения. Я бы хотел, чтобы в меня лучше из пневмата стреляли.

Э.ХАСАНШИНА: Хорошо.

С.ДОРЕНКО: В этот момент я зажмурюсь, и он уже не попадет никуда. Дальше. «Одноклассники закрылись в лаборантской». Это же была информатика, там есть лаборантская. «Несколько человек выпрыгнули из окна». Я это я говорю серьезно, те, которые не отдали ему 20 рублей наверняка.

Э.ХАСАНШИНА: 17-летняя девушка получила перелом лодыжки; 16-летний юноша открытый перелом обеих костей предплечья, это довольно серьезно. Еще одна девушка получила ушиб поясницы.

С.ДОРЕНКО: Потому что не едят творог. Надо есть творог с бананами, чтобы калий с кальцием, серьезно говорю. А почему они прыгали…?

Э.ХАСАНШИНА: Там асфальт внизу.

С.ДОРЕНКО: Это плохо.

Э.ХАСАНШИНА: Фотография. Не то, что асфальт, брусчатка какая-то положена.

С.ДОРЕНКО: Надо было прыгать на клумбу. Швейк, помнишь, своей служанке говорил: прыгайте из другого окна, я открыл вам окно, чтобы вы прыгнули из того окна. Она ему говорит: почему? Пани Мюллерова у Гашика. Пани Мюллерова спрашивает у Швейка: а почему я там должна прыгать? Он говорит: потому что там клумба. А, наоборот он сказал: вы свернете себе шею надежнее из того окна, а из того испортите клумбу и с вас возьмут штраф.

Э.ХАСАНШИНА: Жестокий какой.

С.ДОРЕНКО: Швейк, он такой был, хороший человек. Что, мне звонят из Ивантеевки все? Я не понимаю. Здравствуйте. Ивантеевка! Здравствуйте. Слушаю вас.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Здравствуйте. Стоит сказать, что ситуацию проворонил классный руководитель и психолог.

С.ДОРЕНКО: Конечно.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Проблема состоит в том, что…

С.ДОРЕНКО: Давайте скажем: и родители.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Родители вообще Я работаю в одном из медколледжей, и много раз приходилось сталкиваться с тем, что дети вели себя неадекватно, то есть они подавали признаки психических расстройств. Я тут уже не как преподаватель, а как врач-психиатр с ними разговаривал, с родителями, говорю: ребята, вашего ребенка, пока у него не возник острый психоз, пока его не взяли где-нибудь на улице, на занятиях, не повезли в больницу, сводите его к психиатру, пусть посмотрят. У нас есть детские психиатры хорошие, грамотные, которые имеют большой опыт. Потому что детская психиатрия очень сложная вещь, там диагноз ставится и потом уже какие-то применяются меры, в том числе и в плане развития, воспитания и всего остального.

С.ДОРЕНКО: Скажите, пожалуйста, а вы в целом полагаете, что это поколение психически истощенное какое-то или?

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Но ритм-то жизни другой.

С.ДОРЕНКО: Ну и что. Разрешите доложить. Я помню Юрку Ростова, когда-то давно, который мне сказал одну истину, что если ты переходишь в другой ритм, то тяжело первые две недели. Я говорю: Юр, как ты работаешь без отпуска и без выходных? Он говорит: ты знаешь, тяжеловато первые две недели. А я работаю с 2005 года, например, встаю в 5 утра и веду каждый день эфиры. На самом деле так не делает никто, вообще никто, в России по крайней мере. И я вам скажу, первые две недели тяжеловато, а потом привыкаешь.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Это да. Но они живут другими, скажем, позициями. Они на другом уровне существуют, у них другие интересы. У них процветает формализм, поверхностно. Они знают очень многое, они умеют очень многое, они ориентируются в гаджетах намного лучше, чем старшее поколение, сорокалетние, чем мы, тридцатилетние. Но суждение во всем очень поверхностное. Они не начитанные. Они не знают сути. То есть они знают поверхностно, как включить, как выключить, как посмотреть что-то. А в саму теорию они нигде не посвящаются, они не понимают, как это работает даже. Они существуют немножко по другим законам.

С.ДОРЕНКО: Как та собака в Хьюстоне, которая тащила пакет с кормом. Она не знает, как, но она знает, что это значит хорошо. Помните, собака в Хьюстоне тащила пакет с кормом?

Э.ХАСАНШИНА: Да.

С.ДОРЕНКО: Она не знает, как появляется корм, где его покупают. Она знает, что если открыть этот пакет, то будет хорошо.

Э.ХАСАНШИНА: Неважно, главное, что она его нашла.

С.ДОРЕНКО: Главное, что она нашла, главное, что она ассоциирует его с понятием «хорошо». Здравствуйте. Слушаю вас. Что-то шипит у нас. Извините, пожалуйста, наверняка мы виноваты, но не на всех звонках шипит, обратите внимание, но вдруг иногда шипит. Здравствуйте. Слушаю вас. Денис из Самары звонит как врач, как родитель и как человек с ярчайшим жизненным опытом. Но я второй раз пытаюсь его подключить, но он у меня срывается. Здравствуйте.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Добрый день. Хотел сказать по поводу детей, если можно. Я сам учился, в 1996 году школу закончил. Были трудные дети, как говорят, всякие прибамбасы были тяжелые. Конечно, зависит много от учителей, педагогов, от классных руководителей. Как правило, почему-то либо папин ремень помогал, а кто были сынки кэгэбэшников, они прыгали по машинам на улицах, им все было дозволено, с учителем нецензурно выражались, и все это прикрывали. Потом, естественно, все это плачевно заканчивалось либо пошли по наркотикам…

С.ДОРЕНКО: Но тут парень, который играл из себя принца Флоризеля. Так он принц. 15 лет — это время, когда вы обязательно должны обращать на себя внимание девочек уже, правильно, в 15 лет? Ну, как?

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Конечно, согласен.

С.ДОРЕНКО: И вы должны себя проявлять перед девочками. Уже в это время по-настоящему, если откровенно, девочки любят умных, начинают любить умных. То есть хождения на голове прекращаются у мальчиков, но это как бы беспонтово, а уже девочки смотрят на удачливых экземпляров с точки зрения эволюции, то есть надо учиться хорошо. А если у него не получается, он намекает, что он принц.

Я тебе объясню, в чем дело. Я просто это очень хорошо знаю даже по себе. В какой-то момент мнение девочек тебя мало парит, до, наверное, четырех лет. С четырех лет мнение девочек, безусловно, интересно, становится ключевым параметром твоего развития. С пяти девочки нуждаются в твоем умении принимать решение. Ты умеешь принимать решение, а девочки пяти лет, как правило, колеблются. В восемь лет девочки тоже заинтересованы… они уже знают в восемь лет все, и они уже не заинтересованы в тебе как в центре принятия решений, наоборот — они принимают решения. И ты можешь состоять при девочке восьми лет в качестве ее адъютанта Санчо Панса, такого придурка, который ей, придуряясь, чего-то помогает. В восемь лет мое сердце было впервые разбито большой настоящей крупной любовью. И я очень хорошо помню свои чувства, бессонные ночи, недоедание, вот это чувство, мысли о ней непрерывно и прочее. В 13 лет ты думаешь, что девочки смотрят на твою лихость, и ты ползаешь с балкона на балкон на руках без всякой страховки, без ничего. Алена забыла ключ. Кто побежит? Сережа. Да нет проблем. С балкона на балкон на руках, вперед, бегом, это я делал, чтобы Алене понравиться. Это в 13. А в 15-16, мне кажется, девочки уже любят умных, чтобы интегральные исчисления. Ты уже спокойно так смотрел на учительницу и говорил ей: Надежда Петровна, а у вас неточность в этой пирамиде.

Э.ХАСАНШИНА: Вот! Вы подошли к ключевому моменту. Ум, это, конечно, здорово и все такое, но этот ум не будет цениться девочкой до тех пор, пока он не связан с дерзостью. Если просто дерзость, пройтись на руках, она не подкреплена никакими основаниями, для девчонок это тоже глупое дурачество. Но если ты действительно можешь кого-то заткнуть за пояс по каким-то своим критериям, у тебя есть что-то за этой дерзостью, тогда девчонки тебя будут любить. А если ты просто будешь умным ботаником, который решает все эти задачи, не дает никому списывать, то нет, это вообще не котируется.

С.ДОРЕНКО: Аккуратно спрашиваешь математичку, говоришь: Надежда Петровна, вы знаете, нет ли у вас ошибки в этой пирамиде? Вот здесь, видите, изобразили угол, обозначили его и так, и так, но, мне было казалось, Надежда Петровна… И она исправляет, она говорит: спасибо, Сережа. Спасибо, что заметил, садись, пять. То есть ты как бы клевый сразу. Девочки уже ценят ум. Ну, хорошо, дерзкий ум.

Э.ХАСАНШИНА: Дерзкий.

С.ДОРЕНКО: Или говоришь: «Вы знаете, нет, ну, как же, вы считаете, что это было применено впервые в этой…? Нет, это было впервые применено гораздо раньше, при ранней династии».

Э.ХАСАНШИНА: Мне кажется, женщины до самой старости любят дерзких. Если даже не выходить замуж, то хотя бы смотреть на это.

С.ДОРЕНКО: Ты зря. Современная женщина, я тебе поясню, любит метросексуалов, мальчиков-приятелей. Извини, я сейчас отвлекусь от ивантеевского хлопца, я тебе скажу, что любит современная женщина. Парень, я читаю его, простите, в Tumblr, я посещаю этот очаг непотребства и паскудства, парень рассказывает, как он спит все время с замужними женщинами. Всегда только спит с замужними. Причем он какой-то коммивояжер. Он американец.

Э.ХАСАНШИНА: Но это отдельная история.

С.ДОРЕНКО: И он то ли дальнобойщик, то ли коммивояжер, он все время путешествует. И он говорит: я сплю с одной-двумя замужними женщинами в неделю. Как он это делает? Он говорит, единственный способ товарищества, чтобы она не чувствовала в тебе альфа-самца, чтобы она не чувствовала в тебе напирающего какого-то гамадрила. Говорит, ни полслова о сексе, одна-две встречи, где мы обсуждаем ее проблемы на уровне товарищества, ты становишься ее как бы подружкой, и, пожалуйста, она снимает трусы без вопросов.

Э.ХАСАНШИНА: Но это замужняя женщина. У нее уже дома альфа-самец, ей не нужен еще один такой, который начнет качать права и доминировать. Нет, замужней женщине не нужен такой, это вообще отдельная история.

С.ДОРЕНКО: Вернемся к этому парню. Этот парень показывает, что он принц, он отдельный, особенный. Поскольку ему нужен авторитет у сверстников, у мальчиков, и, безусловно, внимание девочек уже нужно…

Э.ХАСАНШИНА: Нужно. У него даже на страничке есть какие-то репосты, что-то вроде «как сложно найти своего человека».

С.ДОРЕНКО: Он не может завоевать ее внимание в физике или в интегральном исчислении, он слабоват в интегральном исчислении, он поэтому начинает играть некую роль вообще отдельной вселенной. То есть я не могу сыграть на поле, где играют другие, поэтому я буду в отдельной вселенной, в другой вселенной побеждать, и я сумею победить, говорит он. А почему? Потому что я там один, я особенный, я принадлежу к некой расе особенных. Я такой же, как Коломбайнерс. И он начинает в это играть. И вся его страница «ВКонтакте», где всего четверо друзей… Друзей-то почти нет.

Э.ХАСАНШИНА: Это не совсем показатель. Знаете, в последнее время тенденция такая, в соцсетях в том числе, ограничение количества друзей, либо их слишком много. А вот другие противоположные, которые тоже такая причастность к внутренней элите, друзей у тебя как можно меньше, 40 человек, 60 максимум. Это значит, что ты оставил лучших, и ты вроде такой замечательный, не общаешься со всеми подряд.

С.ДОРЕНКО: Разборчивый. Ты не идешь в розницу. Я вижу, что у него всего четверо. И там постоянно оружие. Оружие и вдруг слова такие, как «скоро». Просто «скоро» он вывешивает. Что скоро? «Что-то будет скоро». Кто стрелял в классе? Весь класс оборачивается, фотография, и он говорит, что это он. Михаил, здравствуйте.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Доброе утро.

С.ДОРЕНКО: Михаил, у нас 29 минут, к сожалению. Мне не хочется вас прерывать. Давайте в 35 минут наберете? Или давайте начнем разговор, а после продолжим. Что вы думаете?

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Вы знаете, друзья мои, работа Канта «Ложная мудрость вне пределов четырех силлогизмов» была написана все-таки 200 с лишним лет назад. Мы все время хотим определить сегодняшнее время как какое-то особое. Но он просто ребенок рядом с теми, кто сидит в колониях. Институт малолетнего преступника существовал всегда, особенно садистская форма существовала после Великой Отечественной войны, вы поговорите со специалистами.

С.ДОРЕНКО: Я вас очень прошу, если у вас есть время, вернуться к нам после новостей и рекламы небольшой. Спасибо. Это был Михаил.

НОВОСТИ

С.ДОРЕНКО: Мы возвращаемся к разговору об «ивантеевском стрелке». Новый мальчик. Дело в том, что в соседнем классе снимал оператор. Случайно абсолютно. Он вел свою съемку, «Ивантеевка 24». Именем оператора, разумеется, пренебрегли, никто не написал, кто этот блистательный человек, просто «оператор снимал» и все. Вот это пренебрежение операторами… Можно я скажу два слова? Премия «Тэффи», например, когда она родилась, я обращал внимание организаторов на то, что за операторскую работу вообще нет никакой «Тэффи», не существует просто. Не знаю, сейчас существует или нет, но в то время не существовало, то есть как бы оператор, это как бы оно само. Ну, идиоты.

Э.ХАСАНШИНА: В то время как операторы выполняют невероятные вещи. Они готовы залезть в любое просто место…

С.ДОРЕНКО: Просто идиоты. Люди думают, что картинка берется сама. Она не сама берется, нет. И, надо сказать, что когда вы сами что-то снимаете, посмотрите на это ублюдочное произведение вашего искусства. Вы похожи на кроманьонца, который где-то в горах княжества Астуриус выцарапывает бизона какого-то, ублюдочного такого же, как и вы. Вы, когда вы снимаете, посмотрите, пожалуйста, что у вас получается. Вы подобны кроманьонцу, который чего-то выцарапывает на стене пещеры. И посмотрите, как работают операторы. Поймите, что это все очень отличается от того, что снимаете вы.

Оператор это снял, но фамилию оператора никто не говорит, это плевать всем. Почему? Потому что операторов мы презираем и считаем, что видео берется само. Правильно? Михаил не звонит. Михаил, почему вы не звоните? Мне ужасно хочется узнать о Канте. Я хотел бы что-нибудь из Канта. Нет, Михаил не звонит. Михаил, спасибо огромное. Михаил, здравствуйте. Вновь присоединились вы к нам. Спасибо большое.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Хоть Кант, хоть Улюкаев, в конечном счете вывод один и тот же. Я не понимаю, зачем путать предикаты и делать всякие ложные выводы логистические?

С.ДОРЕНКО: Это мы нарочно.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Если это совершенно тривиальное проявление искусства преступности, которая была всегда. Поговорите с психологами криминальными, которые работают с ребятами, которые сидят в зонах детских, вы такое услышите! Причем было это всегда. Можно подвести этого парнишку под… Опять, «Вы хочете песен? Их есть у меня». Наш разговор напоминает выступление Бубы Касторского, мы все время хотим…

С.ДОРЕНКО: Нет, Михаил, мы просто боимся.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Но нет уникального в этом ничего. После войны в школах творилось такое. Была проблема демографическая и так далее, жили под вагонами. Ну, приходил парень, убивал всю семью своего соседа, школьника, забирали какую-то рисовую кашу, сидели, спокойно ее ели и курили, это полно везде, ничего уникального нет. Почему мы хотим увидеть здесь результат гаджетов? Просто да, визуальный ряд, конечно, сегодня более доступен. Это рядовой парнишка. Преступность всегда была. Это проявление и не экзотическое, обычной преступности. Ну, можно подвести его под канон нечаевщины, которая хочет выразиться в противостоянии всему миру, но еще раз говорю, по времени ничего уникального нет. Наоборот, наше время пало сейчас. Более страшные вещи творились раньше.

С.ДОРЕНКО: Можно прямой вопрос? Вы считаете, что молодежь сейчас мягче и безопаснее, чем, например, в пятидесятые?

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Конечно! Конечно! Сегодня гуманистическая тенденция еще может торжествовать несмотря ни на что. И, более того, мы обсуждаем каких-то ребят, которые на грузовиках в кафе врываются или в кинотеатр, а вы знаете такие имена Йен Сери и его дружок Пол Пот, которые уничтожили 3 млн людей на глазах у всех? Вчера мы целый день обсуждали положение группы мусульман, которые третируются мьянмскими войсками. Друзья мои, мы занимаемся поисками нашего сепаратизма и не нашего … личность намекнула, что это наш сепаратизм, надо защищать. Главная личность пока не сказала ни о чем. Естественно, мы знаем, что крымский сепаратизм или донецкий, это наш, а украинский не наш. Я еще раз говорю, всегда вспоминайте себя.

С.ДОРЕНКО: Про Крым просто меня спрашивайте, Они ни одного дня не думали, что они украинцы, ну, правда. Зачем?

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Нет проблем. То есть мы все время хотим качественно прощупать, посмотреть.

С.ДОРЕНКО: То есть ваша идея главная, суммируя, вы считаете, что нынешняя молодежь не просто не опаснее иной молодежи в иные времена, а, безусловно, даже более мягкая, более гуманистичная.

Э.ХАСАНШИНА: А можно в связи с этим вопрос? Если вы так считаете, что нынешние мягче, то значит, что на них что-то повлияло, раз они стали мягче, время какое-то стало благостнее к ним.

С.ДОРЕНКО: В том числе разобщенность.

Э.ХАСАНШИНА: В том числе разобщенность, неважно. Это значит, что те люди могут исправиться, условно, измениться.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Все-таки образование, просвещение, какое-никакое, оно охватывает большие слои населения, чем раньше.

С.ДОРЕНКО: А как вам Мизулина, которая выступила против христианства? Она сказала, что, пользуясь гаджетами, дети думают, что у них более одной жизни. Это потрясающе. Ведь вся авраамическая концепция утверждает, что есть жизнь вечная, а Мизулина опровергла это накануне.

Э.ХАСАНШИНА: Она говорит по-другому.

С.ДОРЕНКО: Она сказала «более одной жизни».

Э.ХАСАНШИНА: Она имеет в виду жизнь в играх.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Еще раз говорю, просвещение так или иначе делает свое дело. Поэтому когда говорите, что сегодня дети ничего не знают, они совершенно… Конечно, конечно. А тот, кто хочет в этом гаджете найти наркотик, он найдет.

С.ДОРЕНКО: Я понял.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Но в общем масса более просвещенная.

С.ДОРЕНКО: Спасибо большое. Элеонора, не спорь со мной. Вчера Мизулина выступила против авраамической концепции о предуготовлении к жизни вечной. Она сказала, что современные подростки, отравленные гаджетами, считают, что у нас более одной жизни. Если Мизулина позиционирует себя как православная христианка, она точно знает, что у нас более одной жизни.

Э.ХАСАНШИНА: На самом деле она одна, просто делится на физическую жизнь и жизнь на том свете.

С.ДОРЕНКО: Она не делится.

Э.ХАСАНШИНА: Это одна и та же личность.

С.ДОРЕНКО: Есть испытания…

Э.ХАСАНШИНА: У этой жизни нет точек сохранения, ты не можешь переиграть ее. И каждый твой выбор оказывается окончательным.

С.ДОРЕНКО: Поставьте точку, богослов Элеонора.

Э.ХАСАНШИНА: Нет, я с вами не соглашусь.

С.ДОРЕНКО: Мизулина сказала, что дети, отравленные гаджетами, а также священниками Русской православной церкви, добавлю я, считают, что у нас более одной жизни. Более одной, ее более одной. Потому что священники Русской православной церкви, а также всех авраамических религий, сообщат тебе, что нынешняя жизнь есть предуготовление к жизни вечной, а у евреев к Страшному суду. Нынешняя жизнь есть предуготовление к Страшному суду.

Э.ХАСАНШИНА: Это одна и та же жизнь, потому что она влияет на то, что будет потом.

С.ДОРЕНКО: Евреи, в отличие от вас, не качаются в гамаке на том свете, а лежат в земле и ждут Страшного суда, больше ничего.

Э.ХАСАНШИНА: Я к тому, что после смерти вам не обнуляется, поэтому это нельзя назвать другой жизнью, Счет не обнуляется. Все грехи, которые вы наделали в этой жизни, перейдут в ту и повлияют на ее качество.

С.ДОРЕНКО: Правда?

Э.ХАСАНШИНА: Конечно.

С.ДОРЕНКО: А Евхаристия для чего? Или как там это называется.

Э.ХАСАНШИНА: Подождите. Мы вроде как идем с одной стороны в ад, с другой стороны в рай. Почему? Потому что в этой жизни мы что-то делаем.

С.ДОРЕНКО: Если человек крестится накануне смерти, то ровно обнуляется. В момент крещения ровно обнуляется. Ты не в курсе. «За смертные грехи за нас Спаситель пострадал», точка, проехали. А твои личные грехи обнуляются в момент крещения. Вот если ты крестишься за одну минуту до смерти, то ты входишь туда ангелом сразу, просто ангелом, правда.

Э.ХАСАНШИНА: Ты для этого должен покаяться или еще что-то.

С.ДОРЕНКО: Ты для этого должен быть хитрым, запомни.

Э.ХАСАНШИНА: То есть все то, что ты делаешь в этой жизни, ведет к определенному качеству в той жизни, это одна и та же жизнь.

С.ДОРЕНКО: Боже, да она православочка! О-ля-ля!

Э.ХАСАНШИНА: Нет, просто я уверена, что вы сейчас передергиваете слова.

С.ДОРЕНКО: Посмотри, как ее вштырило. Да она православочка. О-ля-ля!

«Из детства». Я хотел напомнить людям вот это детство предыдущих других поколений, которое было гораздо более опасным. Я хотел на примере Владимира Высоцкого «Из детства», «Ах время как махорочка». Сам песню эту не помню.

Высоцкий – «Ах, время, как махорочка»/«Из детства»

С.ДОРЕНКО: Я, например, половину слов не понимаю. Ты понимаешь или нет? Там какие-то «шпанцеры». И вот еще есть одна вещь у Высоцкого потрясающая, которая тоже рассказывает о жизни предыдущих поколений, о которых я с удивлением огромным, с восхищением слышал в свое время. Он посвящает ее отцам, сам Высоцкий посвящает ее отцам. И тоже он говорит об опасной какой-то жизни. Эта жизнь была не безопасная, прямо скажем, с точки зрения самого Высоцкого. Не знаю. «Баллада о времени».

Э.ХАСАНШИНА: Насколько мы не понимаем сейчас их язык, настолько, наверное, мы не понимаем и язык современных детей, потому что они тоже говорят по-другому.

С.ДОРЕНКО: Нет. Язык современных детей превосходно понимаем.

Э.ХАСАНШИНА: Вы когда-нибудь лазили в закрытых группах «ВКонтакте» для школьников?

С.ДОРЕНКО: Я просто упрямый и хочу «Балладу о времени».

Э.ХАСАНШИНА: Я просто хотела сказать о том, что вот он называет себя Колумбайнером, и не думайте, что он один такой, он не один. Он не просто создал этот мир с нуля, он в этом мире с рядом единомышленников. И таких даже в русском сегменте достаточно.

С.ДОРЕНКО: И что они, играют, это игра.

Э.ХАСАНШИНА: В какой-то степени восхищаются.

С.ДОРЕНКО: Я понимаю экстраординарность происшедшего, это действительно экстраординарное, это ужасное событие, абсолютно ужасное. Скажи, пожалуйста, он же, в общем, лузер.

Э.ХАСАНШИНА: Да.

С.ДОРЕНКО: Он собирался убить 13 человек.

Э.ХАСАНШИНА: Они осуждают его за то, что он не смог.

С.ДОРЕНКО: Он не смог.

Э.ХАСАНШИНА: Не один человек, они восхищаются теми и ненавидят его за то, что он не смог сделать такого же.

С.ДОРЕНКО: Он не смог, потому что он болтун просто.

Э.ХАСАНШИНА: И так его и оценивают. Я не знаю, насколько это демонстративно и провокационно.

С.ДОРЕНКО: А как ты его оцениваешь?

Э.ХАСАНШИНА: Я его оцениваю плохо. Не потому, что он не смог.

С.ДОРЕНКО: Но ты понимаешь, он не смог. Тем не менее, он не смог.

Э.ХАСАНШИНА: Я думаю, что он не хотел.

С.ДОРЕНКО: Он не хотел вообще?

Э.ХАСАНШИНА: Он просто не хотел идти настолько до конца. То есть это, так скажем, проба, не знаю, не проба. Все-таки он с кем-то общался, ему этих людей тоже было жалко. Иначе бы он не трещал об этом накануне вечером и не писал своей соседке утром о том, что все это было не шутка. Наверное, это отчасти было предупреждением.

С.ДОРЕНКО: Не знаю. Я могу тебе сообщить, что я думаю, что он пытался обратить на себя внимание до крика, до визга, на него никто не обращал внимания. Прежде всего родители. Прежде всего поколение, сверстники. На него никто не обращал внимания, никто.

Вот вещь, которую я хотел вам дать, которая говорит о жизни после войны.

Владимир Высоцкий – «Баллада о детстве»

С.ДОРЕНКО: Он имеет в виду здесь прежде «Первый срок отбывал я в утробе. Ничего там хорошего нет». Соответственно, свободу в 38-м, это рождение.

Я думаю, что они менее жестокие. Я начинаю соглашаться с Михаилом, эти были жестче, они без ножа не выходили на улицу. Вот это послевоенное время. Я понимаю, что может быть впервые это слушаешь. Я это слышал прежде, и тоже с удивлением огромным, потому что я этого времени не застал. Вот эти ножи, которые делали из напильников, «они воткнутся в легкие от никотина черные, по рукоятки…»и т.д. Это и было послевоенное время. Это и были города. Здесь в Марьине… Знаешь Марьину Рощу? Не Марьино, где живет Навальный, а Марьина Роща, где универмаг, в Останкино.

Э.ХАСАНШИНА: У меня там подружка живет.

С.ДОРЕНКО: Видишь, ты знаешь Марьину Рощу. Там кладбище есть рядом, потом сюда направо, выше универмага и так далее, вот это место. В Марьиной Роще просто правили бандиты, там советской власти не было. Марьина Роща, там же банда стояла. И об этом есть некоторые фильмы.

Поэтому может быть прав Михаил, мы пытаемся драматизировать наше время, мы пытаемся драматизировать наших подростков, а, в общем, они… Во-первых, из-за гаджетов у них меньше пьянок сейчас. Это же недавняя статистика. Они меньше в реале пьют, потому что они заняты гаджетами. Они меньше в реале преступают закон, это действительно так. Сейчас статистика просто, меньше девчачьих подростковых беременностей, меньше любовных связей в 8, 9, 10 классах.

Э.ХАСАНШИНА: Согласна.

С.ДОРЕНКО: Меньше. Потому что девочки… Разобщенность закончилась, они все время на виду.

Э.ХАСАНШИНА: Просто демонстративность случаев повысилась.

С.ДОРЕНКО: Вот, спасибо! Вот это важно. Мы втыкали вот эти ножики в легкие, от никотина черные, дети другим детям, в подвалах, о чем поет Высоцкий. Высоцкий говорит, мы в подвалах и полуподвалах лепили друг другу ножи в легкие, это было тихо, шито-крыто. Что? Ничего никто не знает. Куда люди делись, никто ничего не знает. Представь себе тридцать седьмой год, например, с соцсетями. Представь себе дом на набережной, оттуда почти всех увезли и почти всех расстреляли, прикинь, почти половину.

Э.ХАСАНШИНА: Сейчас бы уже были стримы оттуда.

С.ДОРЕНКО: Сейчас бы шел стрим. Сейчас бы в Twitter мгновенно, в Periscope, «меня берут НКВ, обижают».

Э.ХАСАНШИНА: А вот мое селфи с расстрельщиками.

С.ДОРЕНКО: Дочка постит: вот воронок с моим отцом, он отъезжает.

Э.ХАСАНШИНА: Поднимите общественность в Facebook.

С.ДОРЕНКО: Ты знаешь, консьержки открывали, у них были ключи от всех квартир, потому что они были все сотрудницы НКВД. Консьержки открывали ночью квартиры, чтобы войти. Кроме этого был вход еще через мусоропровод. Консьержки открывали чего хочешь и как хочешь. И консьержки бы тоже постили «я веду группу через мусоропровод, мы заходим», это было бы все вот так сегодня. Действительно, демонстративность высочайшая. Но самих случаев существенно меньше.

Э.ХАСАНШИНА: Меньше.

С.ДОРЕНКО: Поэтому этот ивантеевский подражатель… Но, тем не менее, кто-то виноват. А кто виноват? Родители, школа — все виноваты.

Э.ХАСАНШИНА: Родители, школа, учебный график, который начинается в погоду, в которую люди не должны, как мне кажется, выходить из дома, серьезно.

С.ДОРЕНКО: Тогда ты должна сказать, что люди не должны жить в этом городе. Нет.

Э.ХАСАНШИНА: Нет, но давайте начинать на две недели раньше, когда еще солнышко светит.

С.ДОРЕНКО: Люди не должны жить выше сороковой широты, это моя концепция.

Э.ХАСАНШИНА: Еще позавчера этого не было, я вчера вышла, мне раз пять по дороге нахамили.

С.ДОРЕНКО: Вот видишь. А что, ты била… Вы знаете, что делает Хасаншина? Она бьет под коленку, чтобы занять место в автобусе. Старушек.

Э.ХАСАНШИНА: Я вообще никогда не сажусь ни в автобусе, ни в метро, потому что это бесполезно.

С.ДОРЕНКО: Надевает кованные кроссовки и бьет старушку под коленку. На остановке еще. Нет, имеется в виду не садиться на кресло, а залезть вообще в автобус. И говорит, ей хамят в ответ. И Хасаншина при этом удивляется. Дорогая, не бей людей.

Э.ХАСАНШИНА: Люди со вчерашнего дня стали злее, это правда.

С.ДОРЕНКО: Она бьет людей ногой под коленку.

Э.ХАСАНШИНА: А старушки шипованной клюкой, оп, по голове.

С.ДОРЕНКО: А здесь делает вот такую костяшку, бьет в сердце, бемс. Конечно, человек потом хамит, но уже так, хрипя, что вы со мной сделали.

В ДВИЖЕНИИ

НОВОСТИ

С.ДОРЕНКО: 10 часов 6 минут. Среда, 6 сентября. Здравствуй, великий город! Здравствуйте, все! Это радио «Говорит Москва»! Говорит Москва! Эльвира Хасаншина — ведущая этой программы.

Э.ХАСАНШИНА: И Сергей Доренко. Доброе утро.

С.ДОРЕНКО: Прежде всего Давыдов Индекс, который прекрасный я прочитал сейчас, пока шла реклама. Про опросы, что такое опросы, что такое реальное положение дел. Кстати говоря, в России опросы и реальное положение дел всегда совпадают. В Европе, может, не совпадает.

Европейские коллеги к выборам прислали анекдот, вот его вольный перевод, — пишет Давыдов Индекс. У мужчин в деревне Виярива длина сами знаете чего 15 см, а у мужчин деревни Виябахо 25 см. А почему? Потому что в Вирярива делали замеры, а в Виябахо проводили опрос общественного мнения. Опросы не всегда отражают. Но в России, должен я сказать, опросы и результаты совпадают. Непонятно, почему, кстати говоря. Может быть более одного объяснения, мне кажется, опросы до известной степени просто задают задачу и все, не знаю, говорить не буду.

Посмотрю про доллар, про доллар мне понятнее. Kursorub.com 57,43 за доллар. Это о чем говорит? Как мы начинали в понедельник? 57,70, 57,69.

Э.ХАСАНШИНА: Вот когда надо ехать в отпуск.

С.ДОРЕНКО: Во вторняк мы видели с вами 57… А чего тебе отпуск?

Э.ХАСАНШИНА: Все, меняем сейчас и едем.

С.ДОРЕНКО: У тебя же отпуск в еврах?

Э.ХАСАНШИНА: Так и евро тоже хорошо.

С.ДОРЕНКО: Да, 68,43. 53,29 нефтица, умница! Надежа наша, заступница и кормилица. 53,29! Вы понимаете или нет, чего мы сейчас говорим? В прошлый понедельник, не в этот понедельник, а в прошлый, 10 дней назад, 52,02 было. А сейчас, глянь чего. 53,29! Я в умилении. 1,1929 главная пара.

«Эвтаназию давай!» Хотят все эвтаназию. Давай эвтаназию.

Э.ХАСАНШИНА: Давайте.

С.ДОРЕНКО: Я расскажу статью вам из El País. Я ходил когда-то на коммунистические собрания… Я коммунистом был, знаешь? Чего-то забыл, но я помню точно, что с 26 сентября 2003 года я был в КПРФ. Но я не помню точно, когда я вышел. Вышел я в марте, а вот не помню, какого числа. Одиннадцатого года. Я послал их в ж… и сказал, что эти деньги, свои взносы партийные, буду перечислять в «Википедию». И так я и делал, пока «Википедия» присылала мне просительные письма. Я им каждый раз по 100 долларов в год. Письма приходили два раза в год википедские, я давал по 50 долларов каждый раз.

Э.ХАСАНШИНА: Благородно.

С.ДОРЕНКО: А сейчас они почему-то писать перестали, википедцы, и я никому не даю, ни википедцам, никому.

Голландия. 4% всех голландцев умирают в эвтаназии. Можешь себе представить? Очень много.

Э.ХАСАНШИНА: Да, это довольно большая цифра.

С.ДОРЕНКО: В 2016 году 4% всех умерших голландцев умерли в эвтаназии. Есть пример. Голландец Марк, не буду фамилию, потому что она такая… Ему был 41 год, когда он попросил эвтаназию. В июле 2016 года. Он был алкоголиком. У него была депрессия и чувство неуверенности в себе. Он был такой, огорченный все время. Он развелся. У него было двое детей. И он поступал в 21 клинику, разные клиники, чтобы излечиться от алкоголизма. То есть он третировал, ну, 21 клиника.

Э.ХАСАНШИНА: Врачей третировал.

С.ДОРЕНКО: Он третировал клиники, превращая себя в такого вот ребенка, которого все должны лечить. 21 клиника, можешь себе представить? Он умер у себя дома. Пришли его родители (ему 41 год, родители живы), его братья, его двоюродный брат пришел и еще его хороший друг священник. Священник пришел не в качестве священника, а в качестве хорошего друга. Его соседка, Марка, приготовила прекрасный суп, они все вместе поели супа. Представляешь, аскеза какая, хоть бы салат оливье ничего, нет, поели суп.

Э.ХАСАНШИНА: Но это прямо «Сплин», «на поминках разогрейте суп, ведь мы болели за один и тот же клуб».

С.ДОРЕНКО: Да? Офигеть. Они поели суп, после чего попрощались. И его укололи субстанцией специальной. Доктор. Приехал доктор, который сделал ему инъекцию.

В Голландии обсуждался этот случай, потому что Марк не был в терминальной форме больным. Когда у тебя четвертая стадия рака, это понятно. А когда у тебя просто алкоголизм, и ты ходишь из клиники в клинику, а потом тебя надоедает…

Э.ХАСАНШИНА: Мучаешь врачей и страдаешь от депрессии.

С.ДОРЕНКО: Абсолютно верно. У него не было ни деменции, он не потерял личность, ничего, он просто говорил, что он зависит от алкоголя, больше ничего. И он ушел в 41 год, попросил, чтобы его укололи.

В Голландии закон об эвтаназии принят в 2002 году, 15 лет назад. Он продолжает действовать. И вот уже 4% голландцев уходят через эвтаназию.

Э.ХАСАНШИНА: Я так понимаю, он был, наверное, стыдливый алкоголик, который все время чувствовал вину за то, что он пьет.

С.ДОРЕНКО: Капризный алкоголик, который хотел, чтобы с ним нянчились. Непонятно, зачем. Он, наверное, думал, что это временно, он временно умрет, а потом поступит в новую какую-то…

Этот случай почему обсуждается в прессе, потому что теперь, наконец, в прокуратуру подали. То есть эвтаназия разрешена, но если под видом эвтаназии проведена какая-то другая операция, устранение человека и прочее, то за это полагается уголовная ответственность довольно серьезная. Поэтому сейчас подали… В прокуратуре на анализ конкретно этот случай.

Есть еще новые дополнения. Есть люди, которые требуют эвтаназии на фоне деменции старческой. Вот это тоже очень интересно.

Э.ХАСАНШИНА: Совершенно с другой стороны.

С.ДОРЕНКО: То есть, у них нет заболеваний, они прекрасно себя чувствуют, но они начинают забывать, какой сегодня день. Или я тебя спрашиваю, откуда эта цитата, например, а ты забываешь.

Э.ХАСАНШИНА: А я говорю: Суворов. Оп!

С.ДОРЕНКО: Или, как, например, Наталья Поклонская сейчас Гитлера процитировала. Вы знаете, Наталья Поклонская, прекрасная наша православочка и все на свете, и матильдочка она же, она сейчас вязалась цитировать Гитлера, Mein Kampf.

Э.ХАСАНШИНА: Она просто слишком умная.

С.ДОРЕНКО: Почему?

Э.ХАСАНШИНА: Столько много хранится в ее голове, что она постоянно путается.

С.ДОРЕНКО: Одно на другое наезжает. Мне кажется... Нет, не Геббельса. Фраза...

Э.ХАСАНШИНА: Которую ошибочно приписывают Геббельсу...

С.ДОРЕНКО: Она принадлежит Гитлеру, и она Гитлером приводится в Mein Kampf. А у Натальи Поклонской, как мне представляется… Если мозг устроен как шкафчик, который если один ящичек вставляешь, то, соответственно, другой ящичек вываливается. «Чем бесстыднее ложь», — это фраза из Mein Kampf, это никак не Геббельс. Геббельс мог цитировать Mein Kampf, но это фраза Гитлера, да, Игорь Беспрозванный, да, именно.

Что происходит с деменцией. Есть психиатрические проблемы разные. 83% пациентов, к которым была применена эвтаназия в Голландии в прошлом году, болели раком, онкозаболевание, а также Паркинсоном, а также склерозом, склеротическими явлениями, множественным склерозом или у них были больное сердце, или одно из легких. Еще 141 человек страдал деменцией, ментальной деменцией, интеллектуальной деменцией в начальной стадии, с симптомами потери ориентации или заметными изменениями личности. Потеря ориентации, ты ходишь, думаешь, где я? Мы откуда? Мы кто? Еще 60 человек были с психиатрическими проблемами. Еще 244 говорили, что у них просто накоплены болезни, свойственные возрасту. Ну, просто накоплены болезни разные, например, диабет, насморк, еще что-то.

Э.ХАСАНШИНА: Ревматизм.

С.ДОРЕНКО: Что-то сегодня я чувствую, что у меня более пяти хронических заболеваний вдруг взыграли, надо все-таки мне, того. И 1509 из-за других нарушений, которые не описываются. Напоминаю, 83 — онкозаболевания. В 96% случаев эвтаназия практиковалась медиком. В 3,5% случаев это была помощь в самоубийстве. Вот это непонятно. То есть это без медика и, таким образом, это как бы самодеятельность. 3,5% случаев это была самодеятельность, самодеятельная эвтаназия, начинают лютовать.

Э.ХАСАНШИНА: Народное творчество.

С.ДОРЕНКО: 85% голландцев поддерживают этот закон. Но какие нюансы. Есть люди, у которых начинаются нарушения психики, которые пишут завещание, вот тоже очень спорное. Завещание. «Если у меня обнаружатся большие нарушения психики, то я прошу моего врача сделать мне эвтаназию, потому что я уже буду не способен принять решение», — пишут люди в завещании. Но когда, в какой день, решает врач. Прикинь. Ты понимаешь это или нет?

Э.ХАСАНШИНА: Я понимаю, что мы все боимся злоупотреблений со стороны врача. Но кто, если не врач, это может решить?

С.ДОРЕНКО: Представь себе, что ты старушка. Ты встаешь, смотришь на небо, говоришь: боже, какой октябрь! А еще сентябрь. И люди вокруг тебя говорят: о, бабка Элька то.

Э.ХАСАНШИНА: Пора бы ей на эвтаназию. Поспать не хочешь?

С.ДОРЕНКО: Бабка Элька у нас смотри, чего несет, баба Эля чего несет. Смотрит в окно, вроде октябрь.

Э.ХАСАНШИНА: Но это начальная. А я бы, наверное, прописала бы условия, какие конкретно последствия меня сильнее пугают.

С.ДОРЕНКО: Потом вешают тебе на руку этикеточку, как на ключах в гостинице, брелочек, и пишут, куда тебя приводить в случае чего. Тебя приводят в очередной раз откуда-то, где тебя нашли, в каком-нибудь Ховрине, где ты спрашивала «где тут Генштаб». Ага! Уже с этого момента тебя колоть или нет, вот вопрос.

Э.ХАСАНШИНА: Нет, еще не колоть.

С.ДОРЕНКО: Почему нет?

Э.ХАСАНШИНА: Колоть, это тот момент, когда, не знаю, человек становится, ну, не знаю, качается, пускает слюни, размазывает фекалии по стенке, никого не узнает, не разговаривает, нет речи.

С.ДОРЕНКО: Почему ты думаешь? Может быть он в этот момент общается не с тобой, может быть он общается с Богом?

Э.ХАСАНШИНА: Может быть. И поэтому это, наверное, самый спорный вопрос. Кстати, был замечательный такой фильм «Пробуждение», про больных неврологией, там играл Роберт Де Ниро и Робин Уильямс. Никто не знал, как их лечить, для всех они были овощи, у которых оставалась какая-то физическая моторика, ну, в какой-то степени. И он нашел лекарство, которое на какой-то период времени их пробудило, то есть возобновило все функции в организме. И оказалось, что они все это время, в общем то, понимали, что-то чувствовали и так далее.

С.ДОРЕНКО: Конечно, конечно.

Э.ХАСАНШИНА: Потом обратно они вернулись в состояние овощей, потому что действие лекарства закончилось, и врачи искали дальше новое. Это на реальных событиях основано. И мы не знаем на самом деле, до конца этот процесс не изучен, поэтому мы не можем говорить, что через два года наука не найдет лекарства для человека с деменцией этого типа определенного, или, не знаю, Альцгеймера какого-нибудь, а мы уже с десяток убили.

С.ДОРЕНКО: Рене Эрман, президент голландской ассоциации врачей, говорит следующее: поколение 20-30 лет (те, кому сейчас между 20 и 30) хочет иметь полный контроль и влиять на все обстоятельства своей жизни. То есть в 20-30 лет потребность в сверхконтроле над своей жизнью, от выбора, когда иметь детей, какого пола, что, чуть ли не цвет волос — сверхконроль.

Э.ХАСАНШИНА: Согласна.

С.ДОРЕНКО: До момента смерти. Они должны контролировать свою смерть, они должны сказать «так, вот сейчас я пойду и умру», то есть четко все осознавать. А поколение от 40 до 50, говорит этот же господин, не хочет ничего знать, но точно не хочет оказаться в приюте. То есть они боятся приюта, какого-то такого внезапного исторжения из жизни. О чем мы говорим? Есть клиника для смерти специальная в Голландии… (извините, за мой голландский. Я только знаю hoe gaat, больше ничего не знаю по-голландски, «как дела»), которая принимает наиболее сложных… То есть там может просто прийти врач, дома тебя уколоть. Но наиболее сложные отправляются в эту клинику для смерти. Между ними, в особенности подчеркивают, психиатрические примерно треть.

Э.ХАСАНШИНА: Приличный на самом деле процент, я думала меньше.

С.ДОРЕНКО: У них деменция, нарушения старческие. Еще примерно треть с раком. Там 40 таких специальных… То есть у них есть кровати, куда они тебя упаковывают, а еще 40 как бы скорых помощей, в которых есть один врач и одна медсестра, которые ездят по просьбам. О, как интересно. То есть они как бы скорую помощь вызывают из клиники смерти. Скорая помощь из клиники смерти, очень интересно. Врач и медсестра.

Мне кажется, наши почти все скорые помощи, собственно, этим и занимаются. А? В 2016 году 1796 (почти 1800) было запросов. Они исполнили 500. Из 1800 они исполнили 500 запросов, съездили укололи.

В первом полугодии 2017 года запросов было 1286. Это намного больше, как ты понимаешь. Там 1800 за весь год, а здесь 1286. 373 человека они съездили укололи. Или положили на койку и отправили на тот свет.

Вопрос на самом деле мой, который я задавал прежде и который задаю сейчас, заключается в следующем, врачи решают, когда тебя отправить на тот свет, вот это ужасно, то есть ты другому человеку отдаешь право отправить тебя на тот свет.

Э.ХАСАНШИНА: Но ты можешь подписать с ними договор, вроде брачного контракта, в котором прописать все условия, при которых, как тебе кажется, наступает этот момент.

С.ДОРЕНКО: Откуда ты знаешь, какой в момент они решат? Давай голосовать. Скажите, пожалуйста, вы за введение эвтаназии в России. В Голландии уже 4% смертей, всех смертей в Голландии, через эвтаназию. Вы хотели бы введение эвтаназии, правил разрешения на эвтаназию в России? Да — 134-21-35. Нет — 134-21-36.

Говорим об этом по телефону 73-73-948. Здравствуйте.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Сергей, на самом деле это продолжение все той же темы про детей. У нас нельзя вводить эвтаназию, потому что у нас никто ни за что не отвечает. Мир стремится к тому, чтобы за каждое действие, за каждое вообще происшествие был ответственный.

С.ДОРЕНКО: Да.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Раньше дети бегали, купались в речке, утонул и утонул, а сейчас за это кто-то должен ответить. Здесь то же самое. В Голландии, видимо, есть высокий уровень ответственности и отвечания, то есть врач, если он сделал что-то не так, он за это ответит, если он решил не в тот момент вас, так сказать, привести в мир иной. У нас это сделать абсолютно нельзя, потому что никто ни за что не отвечает. Вроде как есть кто-то ответственный, но по факту это не так.

С.ДОРЕНКО: Спасибо. Недостаточна культура ответственности, я вас правильно истолковал. В России. Слишком маленькая культура ответственности, поэтому невозможно понять, кто за что отвечает. Здравствуйте. Слушаю вас.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Доброе утро, Сергей. Да, я вообще за эвтаназию 100%.

С.ДОРЕНКО: Можно я при вас скажу? Поддержали в голосовании в телефонном 64%. Я останавливаю голосование. Нет, 63 на 37.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Безусловно, за эвтаназию, конечно за. Но только не в России. Потому что это белая Африка, Сергей, здесь этого делать нельзя. Вот все, что в это понятие вкладываю я и вы, в белую Африку, нет, только не в России.

С.ДОРЕНКО: Здесь тебя поймают, упакуют, эвтанируют и потом напишут еще маленьким почерком, что твоя квартира им отходит, правильно? Ну, конечно. Я думаю, что если в России это ввести, то это будет такая сплошная ветеринарка, какая-то гигантская ветеринарка будет. Просто будут грузовиками трупы вывозить, правда.

Э.ХАСАНШИНА: Органы продавать, квартиры отправлять на рынок.

С.ДОРЕНКО: Я серьезно говорю, я бы проголосовал против. Из каких убеждений? Из разных убеждений, в том числе, что это не наше свинячье дело, и здесь я философски смыкаюсь с религиозными людьми, но по другим обстоятельствам. А второе, мне кажется, тут будет такая ветеринарка, тут грузовиками будут трупы возить, правда. 73-73-948. Здравствуйте.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Сергей, здравствуйте. Кирилл. Москва. Сергей, я тоже против, потому что, на мой взгляд, это очередная кормушка. И не будет это бесплатно. И будет это платно, и за большие деньги.

С.ДОРЕНКО: Ну, да. То есть они будут избавлять от боли за огромные деньги. Спасибо. 73-73-948. Здравствуйте. Денис, я просто в отчаянии. Я пытаюсь вас вывести, но не получается. Здравствуйте. Слушаю вас.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Доброе утро.

С.ДОРЕНКО: Да, Гурген, слушаю вас.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: У меня ощущение, что если позволена будет эвтаназия на территории нашей страны, то это будет массовая расправа родственников с инвалидами первой группы. Обратите внимание, это очень серьезно, о чем я сейчас думаю, потому что у меня есть в жизни конкретный пример такого человека.

С.ДОРЕНКО: Представьте, что будет еще в жестких авторитарных наших окраинах.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Совершенно верно.

С.ДОРЕНКО: Как там много просьб об эвтаназии обнаружится, там просто будет подряд.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Да, да, там будет вкусовщина, кого оставить жить, кого не оставить жить. А что касается денежных средств, но это, естественно, как подчеркнул предыдущий звонивший, это совершенно очевидно будет Эльдорадо для родственников, близких друзей и прочее, людей, которых можно низвести до недееспособности.

С.ДОРЕНКО: Спасибо. Я думаю, что в Москве это будет оргия расправ родственников над инвалидами. А в авторитарных республиках российских, входящих в Россию, это будет оргия расправы власти. Там люди будут писать просьбы об эвтаназии после каждой минуты. Заранее. При получении паспорта будут просить об эвтаназии с незаполненным числом. Просто число будет не заполнено, в любой момент человека можно будет подвергнуть эвтаназии, будет очень удобно, правда же?

НОВОСТИ

С.ДОРЕНКО: «Комсомольская правда», это их материал, они поймали, сделали, это их знакомый, кто-то дал. «КП» разыскивает мужчину, снимавшего голого ребенка, девочку, в центре Москвы.

Насколько я понял, это мужчина, который ехал на большой машине какой-то. Но я не вижу модель. Это Mercedes. Если это Mercedes, я вижу только сбоку, это не новый Mercedes. Какой-то старый Mercedes, но довольно крупный. Между метро «Белорусская» и «Динамо». Это, наверное, все-таки уже ближе к «Динамо», там на маленькой дорожке. Нет? Вдруг на самой Ленинградке (нет, на самой Ленинградке, нет, не на маленькой) притормозила машина Mercedes. Из нее вышел мужчина средних лет, выволок маленькую девочку (из машины тоже) на газон. Года 3-4. Девочка сопротивлялась и плакала. Мужчина стал стаскивать с ребенка штаны, затем трусы. Потом достал большую профессиональную камеру. (Она не такая уж профессиональная, но большая камера). Черную. И стал снимать девочку. Потом он заставил ее танцевать голой. И продолжал снимать. Кричал «танцуй». Она танцевала И он снимал ее, без штанов, без трусов. Подойти она не могла, вот человек, который дал это видео, она сняла на телефон, как мужчина снимает, думаю, четырех лет все-таки девочку, голую. Она не голая, куртка осталась.

Э.ХАСАНШИНА: Только что прочитала обновление в СМИ, не знаю, насколько правдиво, потому что не вижу подтвержденной какой-то информации по этому поводу, пишут, что это был ее отец. Следователи его нашли. Он сказал, что снимает фильм про ребенка, что вот его дочка захотела в туалет, он ее выпустил. Танцевать ее не просил. А камеру вообще… Камера не снимала, он ее взял из машины, потому что боялся, что могут украсть, камера дорога.

С.ДОРЕНКО: Это неверное толкование.

Э.ХАСАНШИНА: СМИ пишут, что следователи проверили камеру, на ней не нашли ни одного кадра с обнаженными детьми.

С.ДОРЕНКО: Что мы видим однако? Однако, мы видим забитое пикселями изображение девочки. И, утверждает «Комсомолка», что там голая девочка, обнаженная девочка. Дальше. Мужчина может рассказывать все, что угодно, он как бы снимает. Мы не знаем на самом деле, происходит ли момент видеозаписи, но мы видим, как он камерой, объективом направляет на нее так, как если бы он снимал и как бы подглядывая в окошко. Знаешь, на некоторых камерах, на всех камерах есть еще экран такой, он как бы смотрит в экран, снимая.

Э.ХАСАНШИНА: Но ведет себя он очень странно.

С.ДОРЕНКО: Очень странно. И так далее. Понятно, да. Я все-таки вслед за ивантеевским убийцей вот с этим, продолжаю думать в заданных Михаилом рамках, предложенных Михаилом рамках. Я думаю, что преступления случались и прежде. Предположим, что и такие преступления случались и прежде. Предположим, что и гораздо кощунственнее преступления случались и прежде. Но современность заключается в том… Не в том, что мужчина раздевает четырехлетнюю девочку на газоне, заставляет ее танцевать голой. Вопреки ее желанию, потому что, как указывает «Комсомолка»… «Комсомолка» указывает, что вопреки ее желанию, то есть она сопротивлялась и плакала. Но есть тотчас человек, который тебя снимет на камеру, что ты делаешь, вот в этом отличие. Все, что ты делаешь сегодня, будет снято. Если только ты не убиваешь Бориса Немцова. Если ты убиваешь Бориса Немцова, то камеры ФСО будут отключены, это закон такой. А если ты не убиваешь Бориса Немцова, то все всегда будет снято миллионами людей вокруг, десятками людей вокруг, камерами на банках, на учреждениях и т.д.

Еще знаешь, когда камеры не работали? Камеры не работали, когда священник на «гелике» впилился в рабочих и убил двух человек. Помнишь? Священник на Кутузовском убил двух человек, молодой поп. На «гелике». И тоже камеры тогда не работали.

Э.ХАСАНШИНА: А еще камеры не работают во всех мелких преступлениях, которые касаются обычных людей, где-то украли, разбойное нападение, грабеж квартиры, никакой камеры нет. Да наркоманы какие-то, никогда не найдут.

С.ДОРЕНКО: Современность заключается в том, что тебя все равно кто-то снимает. И если ты не убиваешь Бориса Немцова, то камеры, как правило, работают. Ну, понимаете, не каждый же день убивают Бориса Немцова. И поэтому камеры все-таки, как правило, работают. Это черта современности. Здравствуйте. Круто. Вы на двух радиостанциях работаете? Здравствуйте. Я слышу женщину, которая на двух сразу радиостанциях работает.

Э.ХАСАНШИНА: Слышу какую-то измену в этом голосе.

С.ДОРЕНКО: «Если он не снимал, то ведь действия все равно совершал». Да, еще господин Барков из ЛУКОЙЛа, когда его машина убила двух женщин, двух врачей, на Гагарина, тоже камеры не снимали. Камеры все-таки то снимают, то не снимают, с камерами никогда не знаешь. И, тем не менее. Давайте продолжим. 73-73-948. Я спешу с вами поделиться своей радостью, что камеры все-таки есть. Всегда найдется человек, который снимет. Здравствуйте.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Здравствуйте, Сергей, Эля. Мне кажется, что он, видимо, он ее наказывал, она, видимо, описалась, и он таким образом ее «воспитывал».

Э.ХАСАНШИНА: Зачем он камеру взял?

С.ДОРЕНКО: А камеру, чтобы ей было стыднее и ужаснее, потому что камера это и есть главная основа современности, вот я запишу, чтобы тебе показать, чтобы всем показать, чтобы бабуле показать и т.д. Камера — главная сейчас доминанта культурная, все всё снимают. Может быть, может быть она обмочила штанишки, он ее вывел наказывать. Но поскольку ребенок раб взрослых у нас в связи с патриархально-консервативной концепцией, ювеналки у нас нет, то всё, молодец он, правильно?

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Я что делать? За издевательство есть какая-то статья?

С.ДОРЕНКО: Не знаю. Мы не имеем право, это скрепа, семья, и туда нельзя соваться.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Но это же издевательство, это же нарушение прав.

С.ДОРЕНКО: Они скажут, что воспитывают и скажут, что ей же на благо. И она сама даже подтвердит.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Словами надо воспитывать.

С.ДОРЕНКО: Я понимаю. Вы знаете, я проводил голосование здесь, среди слушателей, это страшное голосование, там 60 с лишним процентов признались, что их били в детстве. И более 50 процентов признались, что это хорошо. То есть мало, что их били, но это хорошо, это нужно делать.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: А тут он ее вообще не бьет, да?

С.ДОРЕНКО: Он не бьет. Он ее выволок из машины. Ну, что ж, можно выволочить, наверное.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Просто унижает.

С.ДОРЕНКО: Я хочу вам сказать, что мы живем среди людей в массе (чтоб мы понимали, с кем мы общаемся), которых били родители, это очень важно понимать.

Э.ХАСАНШИНА: Да.

С.ДОРЕНКО: Еще раз тебе говорю, обрати внимание, что существенно больше по-моему 70% только наших слушателей признались, что их били родители.

Э.ХАСАНШИНА: Мое поколение, очень мало кого били родители.

С.ДОРЕНКО: Били родители более 70%.

Э.ХАСАНШИНА: Ужас какой.

С.ДОРЕНКО: Второе. Более 50% признались, что это правильно, что это на пользу, что это добро, что это хорошо, что это есть форма заботы. Поэтому ты говоришь с людьми, которые привыкли к насилию, они выросли в насилии, в издевательствах. Они выросли в состоянии, когда…

Э.ХАСАНШИНА: Ну, хорошо, значит они своих детей будут бить.

С.ДОРЕНКО: Обязательно.

Э.ХАСАНШИНА: И еще плюс цифровое поколение, снимать это все на камеру, да?

С.ДОРЕНКО: Конечно. И их внуков будут бить их дети, их внуки будут бить их правнуков, обязательно, это естественно.

Э.ХАСАНШИНА: Нам говорят: не били, а наказывали.

С.ДОРЕНКО: Били, били, били.

Э.ХАСАНШИНА: Это уже демагогия какая-то.

С.ДОРЕНКО: Оскорбляли действием, рукоприкладством. Били! Вас били. Товарищи, давайте прямо скажем, вас били. Вы выросли в ситуации, когда вас били. И вы бьете. И ваши дети будут бить ваших внуков, а ваши внуки будут бить ваших правнуков и т.д.

Я смотрю на вас от ужаса широко открытыми глазами, мне вообще непонятно, как с вами можно разговаривать, но, тем не менее, вас били, надо это признать. Я так понимаю, тебя не били.

Э.ХАСАНШИНА: Нет.

С.ДОРЕНКО: Ее не били. Меня не били. Моего отца не били, и моего деда не били. И моего сына не били, кстати говоря.

Э.ХАСАНШИНА: И вроде ничего такие выросли, да?

С.ДОРЕНКО: Битье не помогает никак.

Э.ХАСАНШИНА: Коробов пишет: «Дочке в школе классный руководитель открыто заявила: в школе нет личности, мы с ними боремся».

С.ДОРЕНКО: «С личностями боремся». А парламент не место для дискуссии, говорил Грызлов. Совершенно верно.

Э.ХАСАНШИНА: Продолжаем жить в этой тенденции.

С.ДОРЕНКО: Ребят, над ней издевался отец, как теперь выяснилось. А он имеет право, потому что русская консервативная мысль сейчас пришла к тому, что основа — семья, в назидание уязвлять ребенка это правильно. И об этом есть поучения старцев и т. д. Умойтесь. Ешьте говно полной ложкой. Я вас очень прошу, ешьте говно полной ложкой. Вы надеялись, что вам говнецо скормят чайной ложечкой, правильно? Или кофейной маленькой ложечкой. Или игрушечной маленькой из кофейного сервиза ваших детей вам говнецо скормят. Нет, товарищи! Вы открыли дверь говну, ешьте говно полной ложкой. Поздравления мои примите.

Глава Минздрава рассказала об уровне алкоголизации Дальнего Востока. Вдвое превышающий средний. Вот удивительно. Мне казалось, я не замечал этого, когда я жил на Дальнем Востоке, не знаю.

Э.ХАСАНШИНА: Подождите, а как же «Боярышник»? Откуда пошел «Боярышник»?

С.ДОРЕНКО: Из Забайкалья. Это не Дальний Восток. А хотя это Дальний Восток. Или нет? Где Сибирь заканчивается? Забайкалье — это Восточная Сибирь. Вернем просто понимание географии, потому что все забыли уже к чертовой матери. Западная Сибирь… Еще Урал — это Екатеринбург. Уже Омск, Новосибирск, Красноярск на пороге… Омск, Новосибирск — это Западная Сибирь. Красноярск на границе. Иркутск, Забайкалье — это Восточная Сибирь. А Благовещенск знаменитый… Можно я про Благовещенск скажу два слова?

Э.ХАСАНШИНА: Да.

С.ДОРЕНКО: На gare de Lyon выходит Сережа и идет по перрону. Притом, поскольку супруга тащит двоих детей, контролирует и все это, и тоже какие-то вещи, Сережа прется с двумя чемоданами, ну, один маленький совсем, тележка, а второй большой чемодан, такой хороший, под 30 кг, ну, 25, хорошо. Сережа прется с чемоданом. Вдруг подпиливает ко мне господин, лет под 40, 35-40. «Сергей, здравствуйте», — он мне. Я ему говорю: «Здравствуйте». Я с удовольствием. Я люблю соотечественников за рубежом, наоборот. Я не шарахаюсь от соотечественников за рубежом, а люблю их, здороваюсь всегда и т.д. Чем вызываю неприятные чувства у них. А что? Здрасьте. — Здрасьте. Я говорю: слушайте, а где здесь…? Вы местный? Он говорит: я не местный, я из Благовещенска. Я думаю, вот ж… с ручкой. Так хорошо думаю, про себя. Благовещенск. Он говорит: из Благовещенска, разрешите я помогу вам с чемоданом. Серьезно, какой-то очень добрый. Я говорю: но что-то на вас не похоже, благовещенцев. Он говорит: да, но вот теперь, пользуясь случаем, что вы идете рядом с благовещенцем, вы не хотите извиниться? Я говорю: за что? Он говорит: но вы отзывались о Благовещенске негативно. Я говорю: так я и сегодня негативно отзываюсь, этот город оставил у меня неприятные чувства, он мне не нравится. Извиниться за что? За то, что я чувствую? Как я могу извиняться за чувства? У меня есть чувства, неприятные от Благовещенска. Пиво хорошее, все остальное ужасно. Он говорит: ну, ладно, а то я думал… Я говорю, чего думал-то. Я говорю: я из Комсомольска-на-Амуре. И тут он мне прояснил, он какой-то бизнесмен, и он мне говорит: мы из Комсомольска-на-Амуре покупаем мазут. Я говорю: круто. Чего? Видать, в ЖЭКе где-то работает. Я говорю: а мы вам рады продать, мы из Комсомольска-на-Амуре. И дальше пошли. Но они очень добрые люди, реально добрые. Потому что я подошел к карте, посмотреть… Подошла его жена и говорит: слушайте, я немножко по-французски говорю, помочь вам? Я говорю: спасибо огромное, мы точно понимаем, что вот это rue, только сейчас надо понять, по этой стороне или по той. Я просто взял гостиницу рядом с gare de Lyon так, чтобы пешком идти. Там действительно было 70 метров. Я дошел пешком.

Э.ХАСАНШИНА: Все очень правильно.

С.ДОРЕНКО: Потому что на gare de Lyon действительно превосходная кормежка, там действительно абсолютно шикарные рестораны, а я хотел утиную ножку. Встретил благовещенца.

Так Благовещенск — это Дальний Восток уже или что? Или еще Восточная Сибирь?

Э.ХАСАНШИНА: Мне кажется, Дальний Восток.

С.ДОРЕНКО: А мне кажется, Восточная Сибирь. Нет, мне кажется, от Биробиджана начинается Дальний Восток. А может от Благовещенска, не знаю. И там никто не пил раньше. Теперь, пожалуйста, их исследовали. Вероника Скворцова, министр здравоохранения Российской Федерации. Она заявила, что в разы выше число сопряженных с избыточным потреблением алкоголя заболеваний, в том числе сердечно-сосудистых.

«70% людей в возрасте до 35 лет…» Что это значит? Можно, я пойму эту фразу? Сейчас она по-русски говорит, Скворцова. «70% в возрасте до 35 лет прямо ассоциировано с повышенной концентрацией алкоголя в крови». А зачем «ассоциация» нужна?

Э.ХАСАНШИНА: Я не знаю.

С.ДОРЕНКО: Мне кажется, Скворцову когда-то учили латыни, и она в каждую фразу включает Sic transit gloria mundi или Ave, Caesar, morituri te salutant. Или как там правильно? «Идущие на смерть тебя приветствуют». То есть она в каждую фразу вставляет что-нибудь из латыни, чтобы показаться умной. Скворцова. Честное слово. Что это значит, «70% в возрасте до 35 лет прямо ассоциировано с повышенной концентрацией алкоголя в крови». Причем тут ассоциация, товарищ дорогая? Чего лепит а? По-русски можно сказать?

Я так понял, что 70% сильно пьют, до 35 лет. А потом не пьют, потому что умирают, им уже не надо пить.

Э.ХАСАНШИНА: Правильно.

С.ДОРЕНКО: Не пьют, потому что у них метаболизм заканчивается и начинается распад и полураспад. Правильно? Уже другой процесс начинается.

Э.ХАСАНШИНА: Короткая, яркая жизнь.

С.ДОРЕНКО: Жизнь должна быть короткая и яркая, конечно. Они же звезды, звездочки, раз, блеснул и все.

Если оценивать уровень хронического алкоголизма и алкогольных психозов, в целом по стране у нас алкогольных психозов 60 человек на 100 тысяч.

Э.ХАСАНШИНА: Вот все в жизни и стало ясно теперь.

С.ДОРЕНКО: Почему тебе хамят в автобусе, я тебе объясняю, почему.

Э.ХАСАНШИНА: Между прочим, алкоголики мне никогда не хамят, алкоголики меня любят.

С.ДОРЕНКО: Считают своей?

Э.ХАСАНШИНА: Да. Мы с ними притягиваемся друг к другу.

С.ДОРЕНКО: Да?

Э.ХАСАНШИНА: Да.

С.ДОРЕНКО: Что-то в тебе родное, грустца какая-то алкогольная.

Э.ХАСАНШИНА: Да, я постоянно их таскаю, с одного места на улице на другое место, несу их на себе.

С.ДОРЕНКО: Зачем же? Что за беспокойный характер, таскать туда-сюда?

Э.ХАСАНШИНА: Я иду мимо, а некоторые из них так грустно смотрят и взывающее говорят: девочка!

С.ДОРЕНКО: Тебе это льстит.

Э.ХАСАНШИНА: Я подхожу: вам плохо? Они говорят: да, мне плохо.

С.ДОРЕНКО: Ей льстят ухаживания алкоголиков, она в ответ начинает ухаживать за ними.

Э.ХАСАНШИНА: Самые шикарные — это питерские алкоголики, они все философы.

С.ДОРЕНКО: Она сказала, что она таскает их с места на место. То есть она тащит его туда, а потом назад, потом туда, потом назад.

Э.ХАСАНШИНА: Я как рикша, алкогольный рикша.

С.ДОРЕНКО: А он ей говорит: девочка. За это слово она говорит, я перетащу тебя квартал. Он снова говорит: девочка. Она говорит: ну, теперь назад.

Э.ХАСАНШИНА: Обычно к метро таскаю.

С.ДОРЕНКО: А зачем?

Э.ХАСАНШИНА: Чтобы добраться домой.

С.ДОРЕНКО: Чтобы полиция замела, правильно?

Э.ХАСАНШИНА: Нет, но если бы я хотела, я бы вызвала.

С.ДОРЕНКО: Есть 60 на 100 тыс., вот твои алкоголики, которых ты видишь, питерские в том числе…

Э.ХАСАНШИНА: Мои мирные.

С.ДОРЕНКО: А чем питерские отличаются?

Э.ХАСАНШИНА: Они философы. Вот мы с одним шли, и он вдруг мне так с болью…

С.ДОРЕНКО: А ты идешь под мышкой у него где-то?

Э.ХАСАНШИНА: Да, фактически я у него под мышкой, потому что очень тяжело нести человека. Я теперь не представляю, как в фильмах людей перетаскивают, это невероятно тяжело. Несу я его, он мне говорит: я же любил ее. Я: кого. Он: свободу!

С.ДОРЕНКО: А ты говоришь, Кант. Вот тебе и Кант. Мы возвращаемся к любящим свободу. 60 человек на 100 тыс. средний по России. По Дальнему Востоку 120. На Чукотке, отдельно Чукотка — 330. 60, Дальний Восток — 120, Чукотка — 330. То есть они все алкаши.

70% мужчин до 35 лет умирают на Дальнем Востоке из-за пьянства. То есть смерти на Дальнем Востоке, смерти молодых мужчин — это обычный алкоголь. И так далее.

Э.ХАСАНШИНА: Так делать, наверное, больше нечего. Развлечения-то есть?

С.ДОРЕНКО: Нет. Там есть некая философия, что ты обязан выпить.

Э.ХАСАНШИНА: Может быть промозглый, хочется все время прогреться как-то, нет?

С.ДОРЕНКО: Нет, нет. Я говорил, что говорил садовник, если позволишь, он работал в Челябинске. Челябинск — это все-таки еще Урал считается, но же восточные отроги Урала, как бы ведущие в Сибирь. Он верующий человек, аккуратно верующий, цивильно, красиво верующий человек, мусульманин, садовник. Он говорит: когда был молодым, нас с утра сажали… За завтраком, насколько я понимаю, то есть завтрак был у сотрудников, на стройке. С утра сажали. И понемножку надо, говорил им Михаил Семенович. Михаил Семенович руководил завтраком. И мой говорит: но я-то не хочу пить. Ответ Михал Семеныча был такой: раз ты в Челябинске, значит понемножку. На завтрак уже по 100 грамм, чтобы как-то прийти в себя. На обед по-разному. А на ужин святое дело, понемножку опять, но уже по 200 грамм, допустим. А с утра опять по 100 грамм, понемножку. Раз ты в Челябинске, значит понемножку. А раз ты в Комсомольске-на-Амуре, значит уже помножку, потому что там уже идет спирт.

Э.ХАСАНШИНА: Повышается.

С.ДОРЕНКО: Там уже ты ловишь чебака и сига, и ты сига замачиваешь, под чистый спиртик, сига в уксусе берешь и т.д. А если ты на Чукотке, то там уже все совсем хорошо, там уже сразу полбутылки, пошла бутылка на двоих и т.д. Я правильно понимаю жизнь дальневосточную? Они алкоголики. Я теперь понял, почему я в 11 лет украл у отца спирт.

Э.ХАСАНШИНА: Это повлияло, атмосфера дальневосточная.

С.ДОРЕНКО: Я в 11 лет жил в Комсомольске-на-Амуре. Я украл у отца спирт, разболтал его со смородиновым вареньем, выпил и пошел блевать. Я теперь понял, почему.

Э.ХАСАНШИНА: Замечательное развлечение.

С.ДОРЕНКО: Ты знаешь, что спирт теплеет, когда его разводишь с водой, реакция там с выделением тепла. Поэтому я выпил спирт со смородиновым вареньем. В 11 лет, когда я пробовал впервые причаститься к русской культуре, хотелось мне, к дальневосточной культуре, я хватанул и пошел блевать сразу. Но остаток мне было жалко выливать, потому что я хохол все-таки, я его сохранил в холодильнике до прихода родителей, потом перепрятал в гараж и выпил позже. И уже не блевал! Вот так, товарищи, вот так и входит в тебя настоящая культура и скрепы, правильно?

Мы пойдем и проживем ее, эту среду, 6 сентября.