• Своя правда

    06:00 Ноя. 2, 2017

    В гостях

    А.ГУДОШНИКОВ: 17 часов 7 минут в Москве. Это ноябрь. Четверг. День второй. В студии Алексей Гудошников. Программа «Своя правда». И сегодня мы будем говорить о московских пробках. В гостях у меня заместитель руководителя Центра организации дорожного движения Александр Евсин. Александр, здравствуйте.

    А.ЕВСИН: Добрый вечер.

    А.ГУДОШНИКОВ: К нам должен присоединиться и с вами спорить координатор общественного проекта гражданских активистов «Движение» Андрей Филин, но чего-то его здесь нет, почему-то, я не знаю. А вопрос стоит, в общем-то, так: замечаете ли вы положительный эффект в борьбе с пробками в Москве? Да или нет. Соответственно, я думаю, что у нас подобное голосование уже, наверное, должно быть заведено в нашем Telegram-канале «Говорит Москва». Вы можете, соответственно, принять там участие. Замечаете ли вы положительный эффект в борьбе с пробками в Москве? Да или нет. Я уже тоже принял участие в этом голосовании. Абсолютно анонимное, секретное, никому не скажу, что я проголосовал.

    Александр, раз вы один, раз вы все-таки доехали, а ваш визави не доехал, давайте с вас начнем. Как, движение-то лучше стало в Москве? Всё-таки «Моя улица» программа закончилась, мы ждали.

    А.ЕВСИН: Безусловно, движение стало лучше в Москве после окончания работ по «Моей улице», потому что строительная техника ушла, места ремонтов сократились и это, безусловно, улучшило движение. С другой стороны, это накладывается на тенденцию, что программа «Моя улица» шла летом, когда активность естественным образом понижена, сейчас она выросла уже и, соответственно, есть определённые сложности.

    А.ГУДОШНИКОВ: Если бы мы не провели программу «Моя улица», не 9-балльные были вечером пробки, а 12-балльные или какие?

    А.ЕВСИН: Неправильная постановка вопроса.

    А.ГУДОШНИКОВ: Почему?

    А.ЕВСИН: Потому что именно в движении внутри Садового кольца нет критического значения именно в плане движения. Есть критическое значение в плане такого пространства, оно стало значительно лучше и предрасполагает к отказу вообще от автомобиля.

    А.ГУДОШНИКОВ: Это я заметил, потому что невозможно стоять в пробках. Ты отказываешься от автомобиля и пересаживаешься в метро.

    А.ЕВСИН: Алексей, это, во-первых, очень правильно. Потому что метро постоянно развивается.

    А.ГУДОШНИКОВ: Не поэтому я пересел. Потому что на машине нельзя доехать. Потому что на метро я доеду за 20 минут. Мы сейчас здесь сидим. От дома сюда я доезжал за 34-36 минут, сейчас я доезжаю за час ноль пять.

    А.ЕВСИН: Вы где живете?

    А.ГУДОШНИКОВ: На шоссе Энтузиастов.

    А.ЕВСИН: Это не самое, действительно, лучшее место.

    А.ГУДОШНИКОВ: Спасибо.

    А.ЕВСИН: Сегодняшняя неделя вообще осложнена серьезным городским событием, прокладывается новая ветка метро, в связи с этим закрыты три станции Таганско-Краснопресненской линии. Там организована целая схема выделенных полос для общественного транспорта, чтобы перевезти пассажиров. Естественно, в том районе достаточно большое количество ограничений для автомобильного транспорта, в том числе запрещены в некоторых местах съезды с МКАД, сами по себе выделенные полосы. Естественно, это даёт и дополнительные баллы для пробок, и дополнительные неудобства для тех, кто поехал на автомобиле.

    А.ГУДОШНИКОВ: Знаете, почему на шоссе Энтузиастов пробка? Я просто могу рассказать. Вы, наверное, знаете?

    А.ЕВСИН: В общем-то, знаю, конечно.

    А.ГУДОШНИКОВ: Там есть дублер, замечательный дублёр, и есть шоссе Энтузиастов. Все с этого дублера едут в шоссе Энтузиастов. Все. Вот она, пробка в центр. Элементарное сужение. Более того, не просто сужение с выездом на три полосы хотя бы, так третью полосу отъели под общественный транспорт. И там выезд пять метров, то есть либо ты уже попадаешь под нарушение. Соответственно, вся эта полоса с дублера, с двух полос или даже с трёх, они все заезжают на шоссе Энтузиастов и сразу же начинают перестраиваться в полосы оставшиеся.

    А.ЕВСИН: Да, я согласен.

    А.ГУДОШНИКОВ: Как так?

    А.ЕВСИН: Необходимо просто учитывать тот факт (это непреложный факт), что общественный транспорт является одной из жизненно важных коммуникаций для работоспособности и жизни города.

    А.ГУДОШНИКОВ: Согласен.

    А.ЕВСИН: Поэтому эта коммуникация сродни электричеству, водопроводу и прочее. Они должны быть и должны работать. Потому что глупо было бы иметь водопровод, по которому не течет вода.

    А.ГУДОШНИКОВ: Абсолютно с вами согласен.

    А.ЕВСИН: Вот для этих целей вводятся полосы. Только это может каким-либо образом дать возможность отказа от автомобиля. Потому что как бы мы ни крутились, пропускная способность дорог ограничена, и бесконечного количества автомобилей они выдержать не могут. Чтобы люди могли доехать до места работы или до какого-то другого места, им необходимо предоставлять хорошо работающий общественный транспорт. Для этого выделенные полосы необходимы.

    А.ГУДОШНИКОВ: Я понял. А зачем, например, выделенная полоса дублирует движение трамвая? Зачем садиться в автобус, если можно доехать на трамвае? Шоссе Энтузиастов… Я рассказываю о своей ситуации. Идёт трамвай и параллельно с ним автобус по выделенной полосе, которого нет.

    А.ЕВСИН: Во-первых, эти автобусы есть, они ходят регулярно.

    А.ГУДОШНИКОВ: Зачем параллель?

    А.ЕВСИН: Просто у них совпадают на некотором участке маршруты. Они ездят не параллельно друг другу. Есть, естественно, места, где различные маршруты общественного транспорта совпадают. В этом ничего удивительного нет.

    А.ГУДОШНИКОВ: В этом нет ничего удивительного. Может быть, не делать так, чтобы совпадали. Зачем? Зачем дублировать, отнимая дорогу?

    А.ЕВСИН: Это не дублирование. Представьте, что есть три точки, три различных маршрута, но в одной из своих трасс они просто пересекаются частично. Это нормальная ситуация.

    А.ГУДОШНИКОВ: Частично? От 3-й Владимирской, если не ошибаюсь, и до Площади Ильича можно прямо проехать на трамвае. Зачем дублировать это автобусом? Зачем автобус в параллель столько же идёт все шоссе Энтузиастов?

    А.ЕВСИН: Я бы поставил вопрос по-другому. Возможно, стоит организовать выделенную полосу ближе к трамваям. То, что идут параллельно различные маршруты различных даже видов транспорта, типа трамвая и автобуса, в этом ничего удивительного нет. Даже непонятно, почему возникает вопрос такой.

    А.ГУДОШНИКОВ: У меня возникает вопрос. Если человек может сесть на трамвай, который полупустой всегда ходит, сядь на трамвай. Зачем нужно автобус.

    К нам присоединился Андрей Филин, координатор общественного проекта гражданских активистов «Движение». Андрей, здравствуйте. Александр говорит, что вообще движение стало лучше после программы «Моя улица». Но проблема в том, что сезонность сейчас поменялась, естественно, потому что у нас стало больше людей в городе, все вернулись. Из-за того, что плохая погода, да, такие у нас пробки. Что скажете?

    А.ФИЛИН: Из-за этих пробок я сюда так долго-то и ехал.

    А.ГУДОШНИКОВ: Я знал, что вы это скажете.

    А.ФИЛИН: Что касается проекта «моя зауженная улица», что могу сказать? Не везде это заужение повлияло на улучшение дорожной ситуации. Не везде.

    А.ГУДОШНИКОВ: Вы хотите сказать, хуже стало что ли?

    А.ФИЛИН: Стало хуже.

    А.ГУДОШНИКОВ: Некоторые наши слушатели говорят, отчётность идёт, чуть ли не на 30% лучше город поехал.

    А.ФИЛИН: Ну, так у нас и на выборах 90% кто-то может голосов набрать, вы же понимаете отчетность.

    А.ГУДОШНИКОВ: Не знаю.

    А.ФИЛИН: Кто эту отчетность делает? На основании каких источников?

    А.ГУДОШНИКОВ: Не знаю. Есть ли какая-то отчетность, насколько город лучше поехал?

    А.ЕВСИН: Разговаривать о каких-то общих цифрах можно, конечно, но сама по себе общая цифра всегда определённая температура средняя по больнице. Вы сами понимаете, если в одном месте тормозится город, к примеру, остановился центр, то по радиальным трассам эти средние скорости компенсируются. Поэтому на самом деле общая средняя скорость в целом городе вообще практически идет постоянно и зависит больше от погоды на самом деле. А вот работа именно магистралей, там уже можно оценивать. Так вот по магистралям, по которым идёт оценка, естественно, идет рост.

    А.ГУДОШНИКОВ: Рост чего?

    А.ЕВСИН: Рост средних скоростей. А это один из важных на самом деле показателей.

    А.ГУДОШНИКОВ: По каким магистралям?

    А.ЕВСИН: В данном случае сейчас мы говорим о Садовом кольце. После завершения работ по «Моей улице», безусловно, произошел именно рост на 20-30%.

    А.ФИЛИН: Александр, это в количественном отображении. То есть, если раньше через центр проезжало миллион, то сейчас проезжает миллион 200 тысяч автомобилей в это же время.

    А.ЕВСИН: Нет, я говорю, про среднюю скорость передвижения по магистрали.

    А.ГУДОШНИКОВ: То есть, если вы выехали, раньше вы ехали со скоростью 20 километров в час, а сейчас 30.

    А.ФИЛИН: Это автомобили или общественный транспорт тоже учитывается?

    А.ГУДОШНИКОВ: Да все учитывается сразу.

    А.ФИЛИН: Надо поспорить.

    А.ЕВСИН: В данном случае учитывается в первую очередь, естественно, мы говорим об автомобильном транспорте. В части движения общественного транспорта есть рост более чем на 50% за счет введения системы выделенных полос в рамках проекта «Магистраль». Они еще не везде есть.

    А.ФИЛИН: Они везде будут скоро, правильно я понимаю?

    А.ЕВСИН: Да. Я считаю, что общественный транспорт должен передвигаться по городу беспрепятственно и постоянно работать. То есть на него автомобильные пробки в идеале вообще не должны влиять.

    А.ФИЛИН: В лоб, Александр, сразу вопрос.

    А.ГУДОШНИКОВ: Андрей, простите, я должен объяснить. Вопросы-то я задаю. А я хочу, чтобы вы мне как эксперты отвечали на мои вопросы. Вы говорите, что город лучше не едет. Правильно?

    А.ФИЛИН: Нет, где-то лучше, а где-то могло и быть лучше, но этого нет.

    А.ГУДОШНИКОВ: Это сложный ответ. Я все-таки хочу понять, эта программа «Моя улица», она сработала в плюс? Она сработал в минус? Или она не сработала вообще?

    А.ФИЛИН: Плюсы нивелируются минусами, где-то стало лучше, где-то стало хуже.

    А.ГУДОШНИКОВ: Где стало хуже, где лучше, на ваш взгляд?

    А.ФИЛИН: Где стало хуже? Да вот предыдущий вопрос подниму. Александр, здесь вы должны ответить… Добиться хочу от Александра.

    А.ГУДОШНИКОВ: Тогда Александр будет говорить всегда.

    А.ФИЛИН: Выделенные полосы, ваш любимый конек, транспорт стал ехать лучше, он должен свободный. «Транспорт должен быть свободный», такой лозунг. А почему ночью на выделенки выезжать нельзя, не знаете?

    А.ЕВСИН: Потому что, во-первых, ночью нет необходимости выезжать на выделенные полосы, дороги и так свободны. И для того, чтобы сформировалась устойчивая привычка не выезжать на них никогда. Сейчас, кстати, эта привычка уже практически сформирована.

    А.ФИЛИН: Так это опыт такой по дрессировке водителей, я правильно понимаю?

    А.ЕВСИН: Это не дрессировка. Это называется воспитание, чтобы люди вообще считали выделенную полосу не предназначенной для движения автомобильного транспорта. Ночью проблем таких вообще нет, потому что дороги пустые, и водители ездят спокойно.

    А.ФИЛИН: О’кей. Теперь мы берем 9 часов вечера. Тоже нельзя ездить по выделенке, дороги более-менее заняты. А того движения общественного транспорта уже нет.

    А.ЕВСИН: В 9 часов еще движение есть и оно необходимо.

    А.ФИЛИН: О’кей. Теперь личный опыт. Хельсинки. Выделенная полоса. Там очень много улиц, две полосы, три полосы, очень много выделенных полос. Но висит табличка: автобусы и такси ездят с 8 до 11 и с 17 до 20, ну, с 16 до 19 чаще всего, в остальное время ездить можно всем. У нас так нельзя сделать?

    А.ЕВСИН: У нас так можно сделать.

    А.ФИЛИН: Даже нужно сделать, я хотел сказать. Причем на каждую трассу будет свой час пик, определенная табличка должна висеть.

    А.ЕВСИН: Вы в этом отношении все верно говорите. И у нас, безусловно, дальнейшие задачи – это более четкая дифференциация режимов работы.

    А.ГУДОШНИКОВ: А когда это может произойти?

    А.ЕВСИН: Это произойдет тогда, когда эксперты сочтут это нужным на основании исследования водительского поведения и характера движения в Москве.

    А.ГУДОШНИКОВ: Еще не сочли нужным.

    А.ЕВСИН: К сожалению, сейчас еще люди не везде уважают, скажем, правила дорожного движения и предъявляют претензии. Есть класс на самом деле людей, которые начинают говорить, «а мы вот путаемся, тут то можно, то нельзя, мы заехали случайно, всего на минут опоздали, получили штраф». Мы все это рассматриваем. Я надеюсь, конечно, что мы сможем более точечно оптимизировать систему и выделенных полос, и вообще, и правила запрета парковки, но эта задача будет выполняться после того, как будут выполнены все предыдущие задачи.

    А.ФИЛИН: Очень нескоро, я понял.

    А.ЕВСИН: Нет, я надеюсь, что скоро. Мы к этому придем очень быстро.

    А.ГУДОШНИКОВ: «В центре автобусные полосы сделаны, такое ощущение, для местных чиновников», - пишет 520-й.

    А.ФИЛИН: Кстати, да.

    А.ГУДОШНИКОВ: Есть такое ощущение у вас, Александр?

    А.ЕВСИН: То, что по выделенным полосам ездят автомобили, которые имеют право ездить по выделенным полосам.

    А.ФИЛИН: Нет-нет, не имеют права. Они пользуются тем, что у них есть маленькое право отступать от ПДД. Но это автобусная полоса, а не автобусно-чиновничья полоса, согласитесь.

    А.ЕВСИН: Такой факт есть, да, конечно, ездят.

    А.ГУДОШНИКОВ: Просто есть ощущение, что для них эти полосы создавались.

    А.ЕВСИН: Нет, однозначно не для них. Даже смешно об этом говорить. Это, безусловно, только для общественного транспорта, цель ее создания. Вы смотрите только на машины чиновников, которых традиционно ругаете. Там появилась возможность быстро проезжать скорой помощи, к примеру, и полиции, когда она едет на место преступления. Между прочим скорость приезда скорой помощи на вызовы значительно сейчас сократилась, в том числе из-за наличия большой сети выделенных полос.

    А.ГУДОШНИКОВ: Кстати, Александр пишет, и у меня этот вопрос: «Что за ад устроили на Лубянке?» Я не могу понять, что за разметка на Лубянке. Реально. Я сижу за рулем и, когда я это увидел первый раз, я просто остановился. Но это редкость. Я ездил во многих городах мира, я проехал этим летом Европу практически всю. И вот я вижу эту разметку, которая мне вообще непонятна. Вообще.

    А.ФИЛИН: Вы влево поворачивали, вдоль «Детского мира» проехали?

    А.ГУДОШНИКОВ: Да, в том числе. Чего это такое? Как можно нарисовать разметку так, чтобы ее невозможно было понять? Или вот этот выезд в параллель с Красной площадью, когда ты выезжаешь на мост, уезжаешь в Замоскворечье, Немцов-мост, вот этот выезд рядом с Красной площадью, там вообще непонятно. Ты едешь по своей полосе и вдруг ты оказываешься на выделенной полосе.

    А.ФИЛИН: Да. Я там езжу. Васильевский спуск, спускаешься, едешь, едешь и должен телепортироваться через полосу на третью.

    А.ГУДОШНИКОВ: Да. Потому что там разметка, в общем-то, даже не прерывается, ты не можешь перемещаться, и непонятно, чего делать. Я проезжаю прямо.

    А.ЕВСИН: Действительно есть некоторые места, в которых выделенные полосы… Это и на Баррикадной улице при выезде на Садовое кольцо такое же есть.

    А.ФИЛИН: Я только что там проезжал, там все видно.

    А.ЕВСИН: Поскольку автобус достаточно большое транспортное средство, которое не может перестраиваться так же быстро, как легковой автомобиль, то им вот это, грубо говоря, место перестроения выстраивают заранее, чтобы они могли продолжать дальше движение. Это, конечно, не самое удобное и понятное решение для водителей личного транспорта, но в то же время по нашей статистике…

    А.ГУДОШНИКОВ: Вы понимаете, что я нарушаю, я разметку нарушаю. То есть я не могу проехать по правилам.

    А.ФИЛИН: Невозможно, согласен.

    А.ГУДОШНИКОВ: Потому что я ехал, ни предупреждающего знака, ничего, я вижу, что у меня это все сужается в одну полосу и она для общественного транспорта. Что мне делать в этот момент? Я должен остановиться? Полицейские стоят рядом. Куда мне деваться? Рассказываю. Я остановился, стоял, подумал, ну, не задним же ходом ехать. Это серьезно. На Васильевском спуске. Не задним же ходом ехать, думаю, проеду прямо. Проехал прямо. Они меня не остановили, но ведь они меня могли остановить. То есть, в принципе, я нарушил разметку. Они не остановили, наверное, понимая, что разметка невнятная. Так почему она невнятная?

    А.ЕВСИН: Если есть какие-то огрехи в проектировании и места, скажем так, потому что они могут возникать и из-за масштабности просто проекта, работает много людей, не везде получаются какие-то стыковки, бывают ошибки из-за просто нанесения разметки. Конечно же, в таких местах мы никаких, как говорится, «охот» нарушителей не устраиваем и мы их устраняем в кратчайшее время.

    А.ФИЛИН: Я хочу поспорить. Есть короткий номер 3210 для звонков с «большой тройки» в Москве. Можно сообщить: упавший знак, сломанный светофор. Часто звоню и часто вижу, что неделю знак висит криво, два дня светофор не чинят. Уж про разметку сколько раз мы звонили. Может быть, знаете наш проект, смотрите видео наши на канале «Движение»?

    А.ЕВСИН: Да, конечно, ваш канал один из самых любимых моих каналов.

    А.ГУДОШНИКОВ: Серьезно?

    А.ЕВСИН: Безусловно.

    А.ФИЛИН: Так вот, если вы смотрите видео даже с опозданием на неделю, какие-то выводы, какая-то работа происходит по тем местам, где мы выявили прям кошмар какой-то ужасный с разметкой или знаками?

    А.ЕВСИН: У меня, с одной стороны, вызывает уважение такая позиция, когда человек ходит, ищет проблемы, докладывает, чтобы мы их устраняли.

    А.ФИЛИН: Так мы звоним на короткий номер и показываем, в том числе и вам.

    А.ЕВСИН: С другой стороны, у таких людей рождается иногда ложное мнение, что вот никто, кроме них, этим не занимается. На самом деле занимается. Нам поступает более фактически 700 всегда, каждый день замечаний по различным аспектам организации дорожного движения. Есть определенные проблемы, к примеру, с быстрым восстановлением дорожно-транспортной инфраструктуры из-за того, что есть места, где на самом деле делает не департамент транспорта, а другие подрядчики, других организаций. Из-за этого возникают некоторые проблемы. Сейчас нам поставлена задача полностью исключить эту бюрократическую волокиту, неважно, на чьем балансе, мы это чиним максимально быстрыми темпами. Еще, к сожалению, действительно не дошли до такого уровня, чтобы вообще не было претензий. Претензии есть, и мы готовы их принимать. Можем только пообещать, что будем развиваться.

    А.ФИЛИН: Я понял. Регламент есть по ремонту?

    А.ЕВСИН: Конечно, есть. Все регламенты существуют столько, сколько существует, наверное, уже Москва. Там определены четкие регламентные сроки, но я хочу подчеркнуть, что в большинстве случаев мы выполняем гораздо раньше даже этих регламентных сроков. Есть определенные черные дыры, попадающие в то, что, к примеру, эта зона ответственности была какого-то подрядчика, он что-то нарушил, обанкротился и непонятно, на чьем балансе…

    А.ФИЛИН: Частенько банкротятся. Минскую улицу год копали, помните, до сих пор копают.

    А.ЕВСИН: Да. Меня тоже иногда удивляет. Смотришь, раскопали по середине дороги дырку, там же лежат какие-то бутылки из-под пива буквально месяцами. Такое бывает. Если вы думаете (я имею в виду, не вы конкретно, а вообще слушатели), что этим никто не интересуется, не борются, конечно же, с этим борются.

    А.ГУДОШНИКОВ: Скажите честно, Андрей, вы хотите просто стать чиновником.

    А.ФИЛИН: Нет, я хочу про мировой опыт рассказать.

    А.ЕВСИН: Я хочу сказать, Москва огромная, всегда, конечно, есть какие-то замечания в таком большом мегаполисе.

    А.ГУДОШНИКОВ: 80-й говорит: «На Рязанке вечная пробка из-за строительства, плюс ввели полосу общественного транспорта, и там сейчас не ад, а адище. 40 минут, чтобы проехать два километра в область». Я никак не могу вспомнить, где же я съезжал, примыкающая улица, выезжал на Садовое кольцо, и там вообще очень смешно. Там нужно проехать под эстакадой, две полосы под эстакадой. Ты едешь по своей полосе и вдруг, когда тебе нужно уже проехать эстакаду, ты выезжаешь на перекресток, ты понимаешь, что вот этот короткий промежуток полосы под эстакадой, оказывается, для общественного транспорта. Только под эстакадой. Для общественного транспорта.

    А.ФИЛИН: Что-то новенькое.

    А.ГУДОШНИКОВ: Я найду вам этот пример. И ты понимаешь, что все машины, которые сейчас выехали на перекресток, первый раз в жизни видят, что это полоса общественного транспорта, им нужно всем срочно перестроиться в одну. Как такое может быть, это для меня загадка. Я сейчас найду этот момент. Это очень важно.

    А.ФИЛИН: Сразу вопрос по вашей ситуации. Вы выехали на эту полосу, вы не видели знаков?

    А.ГУДОШНИКОВ: Нет.

    А.ФИЛИН: Вы не были готовы, что это будет полоса выделенная?

    А.ГУДОШНИКОВ: Абсолютно не готов.

    А.ФИЛИН: А знаете, почему?

    А.ГУДОШНИКОВ: Почему?

    А.ФИЛИН: Потому что вы ее не ждали, там ее увидеть не ожидали.

    А.ГУДОШНИКОВ: Абсолютно.

    А.ФИЛИН: Еще один момент. Александр, я вас умоляю от всех автомобилистов, кто меня знает, их много, пожалуйста, предупреждающие знаки можно дублировать и нужно дублировать. Знаки о том, что в этом месте через месяц будет изменена схема дорожного движения, обязаны быть. Основная масса – это одни и те же люди едут по маршрутам. Вот вы их предупредите, и будет меньше заторов, будет меньше каких-то других нарушений.

    А.ГУДОШНИКОВ: Рассказываю. Еду по Садовому кольцу, переезжаю мост Крымский, просто переезжаю. Раньше был разворот с Садового кольца с левой полосы. Я еду. Люди встают так же, как они вставали десятилетиями, встают, включают поворотник, но там с дублера теперь надо поворачивать. Но никто этого не знает. Никто.

    А.ФИЛИН: Через две недели поставили информационный… Еще было такое массовое нарушение, выезжали на Ленинский по встречке опять же.

    А.ГУДОШНИКОВ: Да.

    А.ЕВСИН: В то место на Садовом кольце, где теперь поворот организован другим образом и осуществляется через проезд Апакова, там никто даже не отрицает, что это получилось совершенно неудачным образом, опять же в силу того, что одни подрядчики успели закончить работу, другие не успели закончить. Из-за этого вышла такая накладка. Мы там уже от имени организации приносили извинения. Хотя надо сказать, что там… То есть мы сами это получили, так же как и вы.

    А.ФИЛИН: А по закону подрядчиков нельзя штрафовать за такие огрехи, по времени хотя бы?

    А.ЕВСИН: Можно, конечно. Просто я работаю в другой сфере, у меня таких полномочий нет, чтобы штрафовать.

    А.ФИЛИН: Зато ваши коллеги этим занимаются.

    А.ЕВСИН: Нет, не наши коллеги. Мы не являемся государственной инспекцией, я просто хочу подчеркнуть. Мы являемся учреждением, подведомственным департаменту транспорта, у которого есть четко определенный законом перечень задач, которые мы выполняем. Туда вообще-то не входит право штрафовать кого-то. Мы бы, поверьте, были бы очень обрадованы, если бы нам дали право выписывать штрафы за нарушения.

    А.ГУДОШНИКОВ: Кстати, Андрей, я нашел, наконец, это место. Я хочу Александру доложить, мало ли, что-то изменится. Это Самотечная улица, выезд под ту самую Самотечную эстакаду. Это жесть. Ты едешь по двум полосам, перед тобой знак, две вперед, одна вправо, третья, вдруг ты выезжаешь на перекресток и перед тобой одна полоса остается для движения, а одна просто, на ней А. Именно под эстакадой. Как это может быть, я не знаю.

    А.ЕВСИН: Сейчас мы, во-первых, совершенно реорганизовали организацию дорожного движения, в том числе геометрию улиц, и даже поворот там делается совершенно иным способом, чем раньше.

    А.ГУДОШНИКОВ: Нет, я по прямой, по Самотечной хочу проехать прямо и налево.

    А.ЕВСИН: А проблема такая, когда люди недостаточно информированы о каких-то изменениях в организации дорожного движения, она, безусловно, есть.

     

    Новости

     

    А.ГУДОШНИКОВ: 17:35 в Москве. Сегодня говорим о том, стало ли движение в Москве лучше или нет. В гостях у меня заместитель руководителя Центра организации дорожного движения Александр Евсин и координатор общественного проекта гражданских активистов «Движение» Андрей Филин.

    Андрей, в новости вдруг какое-то такое словосочетание употребили «тайные патрули».

    А.ФИЛИН: «Скрытые патрули».

    А.ГУДОШНИКОВ: Что за «скрытые патрули», мне сразу стало интересно, я вообще люблю теории заговора. Что это такое?

    А.ФИЛИН: Смотрите, у нас есть явные патрули, у них, это полосатые машинки, которые ездят.

    А.ГУДОШНИКОВ: В ЦОДД.

    А.ФИЛИН: Фотографируют водителей, которые не оплачивают парковку либо паркуются с нарушениями. Но есть куча мест, те же самые выделенные полосы, те же самые перекрестки, где люди выезжают на забитый перекресток, объезжают пробку по встречке, по тротуарам, где их не видят ни камеры, ни полицейские, видят только автомобилисты. Но пока еще эти приложения не сделаны, обещанные нам, что можем сфоткать нарушителя и отправить на портал…

    А.ГУДОШНИКОВ: Вы будете, кстати, пользоваться таким?

    А.ФИЛИН: Конечно, буду. И многие будут.

    А.ГУДОШНИКОВ: Это как Павлик Морозов, получается. Что же мы, стучать друг на друга будем?

    А.ФИЛИН: Павлик Морозов хочет, чтобы был в городе порядок, чтобы не ездили машины по тротуарам.

    А.ГУДОШНИКОВ: А возлюбить ближнего своего, как самого себя, и не искать в чужом глазу.

    А.ФИЛИН: Я люблю всех людей, которые не нарушают.

    А.ГУДОШНИКОВ: Ну, хорошо.

    А.ФИЛИН: Я сам стараюсь не нарушать.

    А.ГУДОШНИКОВ: Хорошо. Что за «скрытый патруль»?

    А.ФИЛИН: Обычная машина. Должны быть машины разных цветов и марок, и фирм, которые ездят, у которых стоит специальный аппарат, который фотографирует нарушение, видеофиксация. Едут, допустим, такие машины вечером по Горьковскому шоссе, в воскресенье вечером, в субботу, когда лемминги возвращаются с дач в Москву и по обочинам едут сотни и тысячи людей. И едут до тех пор, пока у них на пути не появляется патруль ДПС с мигалкой, они его объезжают и едут дальше. Либо у них стоит стационарная камера системы «Стрелка», которая тоже может их оштрафовать. Объезжают и едут дальше. Если бы в потоке в это время ехало два-три патруля через три-пять километров, то каждый патруль такого бы нарушителя щелкнул, и эта поездка обошлась бы человеку в 5 тысяч, ну, 4500.

    А.ГУДОШНИКОВ: А у нас есть такой патруль или вы предлагаете такой патруль?

    А.ФИЛИН: Я предлагаю такое сделать. Раньше такие были патрули.

    А.ГУДОШНИКОВ: Андрей, мы в первой части программы накинулись на Александра с вопросами, почему все не так. С другой стороны, сколько раз я проводил голосование здесь конкретно, из-за чего пробки, из-за того, что неправильно организовано движение или потому что, простите, у людей руки растут не из того места и тоннельное зрение, знаете, большинство настаивает на том, что на дороге водители не умеют управлять автомобилем и, собственно, это главная причина пробок. На ваш взгляд?

    А.ФИЛИН: Не умеют, наверное, до тех пор, пока это не ударит по карману.

    А.ГУДОШНИКОВ: Просто не умеют, вот такие люди. Вот эти перестроения из одной полосы в другую, неожиданные, вдруг; вдруг слева обязательно нужно съехать на эстакаду, которая справа, проехать пять полос, всем все перегородить. Уроды, понимаете, уроды.

    А.ФИЛИН: Вы сейчас описываете те действия, которые должны быть в ПДД и они должны там характеризоваться как опасное маневрирование или опасная езда.

    А.ГУДОШНИКОВ: А как мы начинаем такие вещи вводить, вдруг нам начинают рассказывать о том, что дышать невозможно, скоро за воздух надо будет платить.

    А.ФИЛИН: Минуточку. Вот у вас есть три полосы. Машина, которая будет метаться из одного ряда в другой, если нет кардинальных затруднений на полосе типа аварии или ремонта, то все три полосы будут ехать с одной скоростью все равно. А человек, который мечется, он только больше там суеты добавляет, а потом замедляет.

    А.ГУДОШНИКОВ: Это мы понимаем. Но таких людей много.

    А.ФИЛИН: А вы по ПДД не должны уходить с полосы, если вы по ней двигаетесь, у вас нет необходимости совершить маневр. Вы выехали в третий ряд, все, по нему едите.

    А.ГУДОШНИКОВ: Да, это мы прекрасно понимаем.

    А.ФИЛИН: А у нас вот эти шашечники.

    А.ГУДОШНИКОВ: А есть еще и обочечники. А есть люди, которые вообще по выделенной полосе объезжают людей, пока до камеры не доедут, вот они видят камеру и начинают встревать. Может, просто мы такие люди, что как нам ни рисуй полосу, как нам ни делай камеры, ни вешай, мы все равно ездим как попало?

    А.ФИЛИН: Минуточку. Давайте чуть разберемся.

    А.ГУДОШНИКОВ: Давайте.

    А.ФИЛИН: Вы говорите, есть такие люди, пока нет камеры, они видят камеру, они ее объезжают. А теперь представим, что в потоке 5-6 по городу сотен машин ездят вдоль выделенных полос, и вы не знаете, кто из какой машины зад вашей машины сфотографирует на выделенке, какая машина, и… вашу замечательную фишку, что вы мчитесь по выделенке до камеры. Получив два, три, четыре штрафа, человек подумает: да ну его нафиг, за 12 тысяч мне ехать, сэкономить 5 минут, я лучше поеду как все. Но, когда все поедут как все и не будет этих людей, которые у вас воруют минуты… Каждая машина, которая вас с нарушением обгоняет, она ворует ваше время, она замедляет поток.

    А.ГУДОШНИКОВ: Да.

    А.ФИЛИН: Когда все будут ездить по ПДД, по правилам, нарушителей не будет, заторов не будет, скорость увеличивается. Недавно провели эксперимент на том же Горьковском шоссе. Мы поставили 15 машин на обочине с интервалом 50-60 метров, имитируя прокол колеса. Это было где-то километров 12 до МКАД. Мониторили пробку. Это был вечер воскресенья. Там все было красное до Купавны, от Зеленого, короче, все было красное. Люди едут по обочинам, потом они вынуждены выезжать на полосу нормальную, потому что на обочине стоим мы, а нас там было 15 машин, видят одну машину, вторую, третью, кто-то, как говорится, снимает, и они понимают, что что-то не то, 15 машин не может менять колеса одновременно. Они подъезжают, опускают стекло: а что случилось-то? Мы показываем горстку саморезов: да какой-то негодяй разбросал тут саморезы.

    А.ГУДОШНИКОВ: То есть вы еще людям не давали ездить что ли?

    А.ФИЛИН: Это был такой автоперформанс на обочине, где мы не можем стоять, но если у тебя колесо спустило, ты можешь остановиться и подкачать. Мы не ехали по обочине и не давали ехать другим. Но, глядя на нас, люди потом проезжали еще километров шесть и никто из них на обочину не выезжал.

    А.ГУДОШНИКОВ: Я понял.

    А.ФИЛИН: Они боялись, что вся обочина засорена саморезами. Но это был перформанс.

    А.ГУДОШНИКОВ: Так, может, сделать такую обочину?

    А.ФИЛИН: Нет, такая обочина не нужна.

    А.ГУДОШНИКОВ: Раз в 50 или 100 метров блок бетонный лежит на обочине и все.

    А.ФИЛИН: Дороговато. Все равно будут такими зигзагами ездить. А вот 5-6 патрулей бы ехало по Горьковке, тоже была бы обочина чистая, все бы ехали быстрее.

    А.ГУДОШНИКОВ: Александр, вот предложение, пожалуйста. Может быть, если виноваты не те, кто строит дороги или организует движение, а виноваты те, кто никак не хочет ездить нормально, по правилам, может быть, такие вещи какие-то применять?

    А.ЕВСИН: Во-первых, вопрос гораздо сложнее и комплекснее. Безусловно, наказание нарушителей правил дорожного движения и даже просто правил приличия – это важный аспект. С другой стороны, есть такой принцип римского правосудия, что правосудие не только должно осуществляться, но и должно быть видно, что оно осуществляется. Поэтому эта вся затея с сетью «секретных патрулей» - это, конечно, неплохая, наверное, добавка к регулярной системе контроля, но совершенно не панацея.

    А.ГУДОШНИКОВ: Есть приложение в телефоне. Хотите, покажу.

    А.ЕВСИН: «Помощник Москвы», конечно, есть такое приложение.

    А.ГУДОШНИКОВ: Нет, не это приложение. Приложение, которое я так вешаю себе, и оно меня предупреждает о каждой камере. О каждой. Которая на скорость, на полосу, на как угодно. И я все нарушаю. Я нарушаю скоростной режим, я нарушаю полосность, я нарушаю все, и мне за это ничего.

    А.ЕВСИН: Что значит, ничего?

    А.ГУДОШНИКОВ: Ничего.

    А.ФИЛИН: Штрафы не приходят.

    А.ГУДОШНИКОВ: А как мне штраф придет? Конечно, если он меня предупреждает, «через 300 метров тебе надо срочно повернуть с этой полосы, потому что там будет камера, которая определяет полосность».

    А.ФИЛИН: И вы вклиниваетесь сразу.

    А.ГУДОШНИКОВ: Конечно. Конечно, мне на всех же плевать, я же всех считаю уродами, например, и я вклиниваюсь и еду. И таких людей сотни, если не тысячи, может быть, десятки тысяч.

    А.ЕВСИН: Мне не хотелось бы сводить разговор к построению какого-то мегаполицейского государства, в котором на каждом шагу стоит камера и просвечивает вас рентгеном, еще что-нибудь выясняет.

    А.ФИЛИН: Александр, вы эксперименты ставите по выделенным полосам.

    А.ЕВСИН: Я говорю, что это один из аспектов, который важный, но это всего лишь один из аспектов.

    А.ГУДОШНИКОВ: Мы хотим, чтобы город поехал, или хотим римское право соблюсти?

    А.ЕВСИН: Мы хотим, первое, наша цель – построить комфортный в первую очередь город для проживания. Это не подразумевает какого-то мегатотального контроля. То есть это базируется на удобстве, на правильной организации и да, на контроле нарушений для того, чтобы не происходил негативный отбор, когда человек, придерживающийся правил, оказывается в невыгодном положении по сравнению с тем, кто их постоянно нарушает. На самом деле это, конечно же, очень хорошо работает, то, что мы делаем. Вы сами можете увидеть, что люди значительно меньше сейчас ездят по выделенным полосам. Даже просто нарисовав линию, без всяких камер, это уже значительное облегчение движения общественного транспорта. Если там еще камеры висят, то это 100-процентно чистая дорога для общественного транспорта.

    А.ФИЛИН: Общественного – да.

    А.ЕВСИН: Я хочу напомнить, что несколько лет назад, наверное, лет 5 назад, требования знаков 3.27 или таблички для инвалидов никто не просто не выполнял, люди даже вообще не обращали на них внимания. Признаюсь, что и я тоже не обращал внимания в то время. Потому что это никак…

    А.ГУДОШНИКОВ: Не било по кошельку.

    А.ЕВСИН: Не администрировалось, никто за этим не наблюдал. Сейчас создана очень мощная, эффективная, в то же время на самом деле гуманная система контроля, которая, соблюдая все эти балансовые характеристики, наказывает все-таки нарушителей, при этом стараясь не превращать жизни добропорядочного гражданина в какой-то немыслимый ад.

    А.ФИЛИН: Александр, вот вы это говорите, а эффективности нет в ваших словах.

    А.ЕВСИН: Эффективность, безусловно, есть.

    А.ФИЛИН: Нет ее. Они проезжают камеру, и дальше идут по выделенке. Вы говорите, тотальный контроль. Тотальный контроль только за нарушителями должен быть.

    А.ЕВСИН: Самое простое вообще чип в голову вставить, после этого, прямо как только он нарушил, у него сразу же, не знаю, сдетонирует этот чип.

    А.ФИЛИН: Сурово.

    А.ГУДОШНИКОВ: Тогда вряд ли выедет кто-то.

    А.ЕВСИН: Я хочу подчеркнуть, что есть административное право, есть уголовное. Вот этот принцип, который часто используют, кстати, активисты, причем именно когда касается отстаивания их точки зрения, что неотвратимость наказания, еще что-то, это не принципы административного права, это уголовное право. Задача административного права, чтобы каждый человек знал, что по выделенкам ездить нельзя.

    А.ГУДОШНИКОВ: Он знает и ездит.

    А.ЕВСИН: Он знает, что его за это накажут. Его, поверьте, наказывают.

    А.ГУДОШНИКОВ: Редко.

    А.ЕВСИН: Не редко, очень даже хорошо. Самое главное – выделенные полосы работают. И мы ее наращиваем очень хорошо. У нас есть и передвижные комплексы, которые постоянно перемещаются, поверьте. Я просто предлагаю вам день поездить по Москве и не соблюдать правила тотально, я думаю, для вас он обойдется в копеечку.

    А.ГУДОШНИКОВ: Я именно так и сделаю, но только установлю приложение, оно мне будет говорить: здесь замедлись, камера на 80, здесь уезжай, здесь полоса. Я буду все нарушать, и ни одного штрафа не будет. Ха-ха. Как хорошо.

    А.ЕВСИН: Постановка такая вопроса: у вас есть что-то тайное, что наказывает людей? Если она по-настоящему тайная, сказал бы я вам об этом?

    А.ГУДОШНИКОВ: А…

    А.ЕВСИН: Подумайте об этом.

    А.ФИЛИН: Про новые камеры, которые сейчас в спину стреляют, и их на карте нет. Но их мало и они не так эффективно работают.

    А.ГУДОШНИКОВ: Тем не менее. Значит, есть что-то тайное, но нам об этом не скажут. Я воспользуюсь своим служебным положением и шкурный интерес свой соблюдать тоже буду. Есть такая улица, «золотая» называется…

    А.ЕВСИН: О… Нам столько писем приходит.

    А.ГУДОШНИКОВ: Да. Потому что если ты выезжаешь, не дай бог, на «золотую» улицу, с которой на Семеновский проезд только направо есть поворот, а все там поворачивают налево сразу со встречки. Я один раз заехал на нее, просто встал в огромную пробку, и когда меня по встречке проехало машин 200 , я вдруг понял…

    А.ФИЛИН: Тоже поехали по встречке?

    А.ГУДОШНИКОВ: Я вдруг понял, какие же они… и дальше продолжил стоять, естественно.

    А.ФИЛИН: Вот если там поставить камеру, можно будет улицу в «бриллиантовую» переименовывать.

    А.ГУДОШНИКОВ: Может быть, поставить, Александр?

    А.ЕВСИН: У нас задача установки фото- и видеофиксации вообще всех правил – это не наполнение бюджетов, а поддержание безопасности дорожного движения.

    А.ГУДОШНИКОВ: Там очень безопасно. Там реально просто по встречке едут, встают, упираются в перекресток, не дают проехать трамваю. Там ад. Прям ад. Обратите внимание, может быть, это будет интересно. 73-73-948 телефон прямого эфира. Давайте звонки наших слушателей принимать. Так или иначе, это проблема для нас для всех. И Александр, я думаю, на автомобиле ездит, и Андрей, понятное дело, на автомобиле ездит, даже иногда опаздывает на эфир, что, конечно, страшно. Здравствуйте.

    РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Доброе утро. Тараторка. Насчет автобусной полосы под эстакадой. Я сегодня там попал. Мне интересно. Впереди меня как раз в этот момент шел автобус, а за мной было еще три-четыре машины. То есть мы там коллапс создали серьезный, потому что я там езжу очень редко и не знал, что там такая петрушка сейчас.

    А.ГУДОШНИКОВ: Это где Самотечная?

    РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Да.

    А.ГУДОШНИКОВ: Классно. То есть я не соврал, там так и есть.

    РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Передо мной шел автобус. У него, все знают, что сзади стоит «глазик». Я ехал вместе с ним, ехал следом, только когда он проехал эту полосу, я увидел, что это автобусная. Мне штраф придет или нет? А если придет то, извините, я должен потратить два дня из-за того, что там неправильно сделали разметку, чтобы бегать по ГАИ, доказывать, что это, извините меня, неправильно.

    А.ГУДОШНИКОВ: Спасибо большое.

    А.ФИЛИН: Штраф может прийти. Это, конечно, будет неправильный штраф. Его действительно желательно, конечно, оспорить.

    А.ГУДОШНИКОВ: Как, кстати, оспорить штраф? Я до сих пор ни одного не оспорил, потому что не знаю, как это делается.

    А.ФИЛИН: В ситуации этого слушателя, он должен прийти на место и сфотографировать то, что там нет предупреждающих знаков заранее. Знаков нет и не видел. Ты по факту выезжаешь на разметку, а нет предупреждения там. Нет разметки, нет знаков. Александр, если там повесить, прямо на самой эстакаде, такой какой-то кирпич, символ, что не видно будет, чтобы было видно издалека? Предупредить людей. За 50 метров, за 100 повесить, что через 100 метров эта полоса будет выделенная.

    А.ГУДОШНИКОВ: А что это такое? Я не понял. Мне Александр показывает какую-то камеру. Что это?

    А.ЕВСИН: Самотечная.

    А.ГУДОШНИКОВ: Вот здесь должна быть выделенная полоса, но ее почему-то, видимо, уже нет.

    А.ЕВСИН: Ее, видимо, уже нет.

    А.ФИЛИН: Уже успели уничтожить что ли?

    А.ГУДОШНИКОВ: Это точно то место?

    А.ЕВСИН: Конечно, точно. Мы сейчас наблюдали, я показал в прямом эфире именно это место, не просто фотографию. Поступают замечания. Представляете, идет проектирование огромного города, это огромный мегаполис, в котором миллион проблем. К сожалению, есть и не самые как бы сообразительные проектировщики, которые ошибаются. У нас сейчас работает регулярная система контроля, которая вычисляет эти места и всегда убирает.

    А.ГУДОШНИКОВ: Серж говорит как раз по поводу места и миллионов проблем. «У Рижского вокзала сделали разметку «автобус», знаков нет. Что делать?»

    А.ЕВСИН: Знаков нет, в смысле, сделана полоса общественного транспорта, знаков нет. Тут тоже всегда нужно учитывать такой момент. У нас нанесением разметки занимается одна организация, в основном ГПУ «Автомобильные дороги», к примеру, делает. За знаки и проектирование отвечает другая организация. Мы, естественно, стараемся действовать всегда синхронно, но нанесение разметки, к примеру, связано с погодными условиями. Поэтому иногда не совпадают. Они, к примеру, планируют нанести через неделю, потом прогноз меняется, они меняют время и наносят ее раньше, потому что понимают, что, к примеру, в тот день пойдет дождь с большой вероятностью. До тех пор, пока общественная полоса не оборудована всем набором правильных атрибутов, то есть она должна быть нарисована, там должна быть буква «а», должны стоять соответствующие знаки, никаких штрафов за это никто не будет выносить.

    А.ГУДОШНИКОВ: Хорошо. А если будет, тогда можно это все оспорить. Здравствуйте.

    РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Добрый день. Вопрос следующий. Замечательное шоссе Энтузиастов, которое долго-долго, лет 15 мучили, наконец, домучили. А дальше после улицы Буракова идет выделенка для общественного транспорта, соответственно, остальным автомобилистам остается две полосы.

    А.ФИЛИН: С пяти полос на две.

    РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: При этом перед ней есть четыре полосы основного хода шоссе Энтузиастов плюс две полосы дублера.

    А.ГУДОШНИКОВ: Шесть полос.

    РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Вопрос: для кого это сделано?

    А.ГУДОШНИКОВ: Спасибо большое. Я задавал этот вопрос в самом начале программы. Я с этого начинал, потому что я сам там езжу. Александр, если хотите, можете ответить еще раз.

    А.ЕВСИН: Если вопрос, доколе, как бы звучит.

    А.ГУДОШНИКОВ: Доколе? Нас достало шоссе Энтузиастов. Мы страдаем. Мы приходим к властям и говорим: там плохо.

    А.ЕВСИН: Там большой комплекс строительных работ. Мы рассмотрим еще.

    А.ФИЛИН: Еще перекопаем.

    А.ЕВСИН: Нет, в плане организации дорожного движения. Потому что действительно иногда бывает… Я не буду сейчас говорить про этот конкретно случай, потому что я просто это место сейчас не могу сразу представить, о котором идет речь.

    А.ГУДОШНИКОВ: Александр, сейчас я вам покажу.

    А.ЕВСИН: Мы потом посмотрим. Просто обещаю это посмотреть и, если там можно что-то оптимизировать и сделать более удобным для водителей, то мы, конечно, сделаем это.

    А.ГУДОШНИКОВ: Там просто вся проблема в том, что дублер должен уходить еще под эстакаду, которой не существует, ну, под мост он должен уходить, а он не уходит, потому что там пока не достроено. Вот это место, Александр. Я просто покажу коротко. Вот этого сейчас здесь нет, вот эти четыре полосы идут, машины едут, вот дублер и вот они съезжают сюда, а там выделенная полоса. Все. Шесть полос уходят в две.

    А.ФИЛИН: А еще добавьте, с Буракова по встречке едут. Там совсем плохо все.

    А.ЕВСИН: Я хочу подчеркнуть, несмотря на очевидные, к примеру, проблемы, которые могут возникать в начале ввода выделенных полос, я имею в виду для водителей, эта мера абсолютно необходимая. Более того, у нас была большая дискуссия по этому делу, у нас тоже есть там люди, которые цепляются. Но именно из-за этих цепляний не создается нормальная, связная сеть выделенных полос и поэтому туда не идут в таком количестве пассажиры, в котором они могли бы идти. Из-за этого не происходит пересаживания на другие виды транспорта в том объеме, на который мы рассчитываем после введения всей этой системы. Поэтому надо вводить этот план до конца, то есть сделать нормальную сеть выделенных полос, нормальное городское пространство и только после этого делать серьезные выводы.

    А.ГУДОШНИКОВ: То есть еще не доделано просто.

    А.ЕВСИН: Безусловно, еще не все участки сети этой связаны и это все делается. Я хочу подчеркнуть, что во многих городах такого рода мероприятия вообще принято оценивать только через три года. Потому что это именно тот срок, в течение которого радикально начинают меняться и привычки, и транспортные цели.

    А.ГУДОШНИКОВ: Александр, еще один момент, который я сам для себя уточнил. Я просто говорю, когда эксперты проверяют, как там должна ехать машина и как должен идти поток, привлекаются ли жители района? Серьезно. Я бы с удовольствием, как человек, который постоянно ездит по шоссе Энтузиастов, подсказал, где нужно повесить камеру. Условно говоря, вот где ее нужно повесить?

    А.ФИЛИН: Мы этим занимаемся, мы подсказываем.

    А.ГУДОШНИКОВ: С удовольствием подсказал бы, где люди выезжают прямо на трамвайные пути и шарашат. Вот одну камеру поставить перед этими трамвайными путями, чтобы они никогда туда не выезжали вообще.

    А.ЕВСИН: Безусловно. Во-первых, мы учитываем мнения жителей. Возможно, до недавнего времени мы делали это недостаточно эффективно в силу просто некоторой инерции, которую имели мы как организация. Сейчас мы совершенно 100-процентно встали на путь прямого взаимодействия с гражданами. Я надеюсь, в скором времени, я пока не буду анонсировать это, но мы сделаем некий проект, который будет именно связан с мнением жителей. Я хочу подчеркнуть, не просто общественных организаций и активистов каких-то (я не вас имею в виду), которые бегают вокруг, есть такая целая группа пронырливых людей, которые делают это, а смысла нет. Нет, у нас цель – именно связь с конкретными жителями, которые там живут, которые могут не на регулярной основе для хайпов снимать всякие ролики, а просто в совершенно нормальном режиме дать замечание, и мы по этому замечанию, я совершенно точно скажу, отчитаемся по полной программе и сделаем.

    А.ГУДОШНИКОВ: «Золотая» улица. Ильич говорит: «Не могу пересесть на автобус. Хочу, не могу. На Ленинградке в центр жестко не хватает камер на выделенке. Все прут, автобусы не едут, пересаживаться на них вообще нет смысла».

    А.ЕВСИН: Учтем это и обеспечим движение общественного транспорта беспрепятственным абсолютно.

    А.ГУДОШНИКОВ: 73-73-948. Здравствуйте.

    РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Алексей, здравствуйте. Спасибо за эфир. Спасибо, Андрей, огромное за движение. Вопрос к представителю дептранса. Во-первых, Сретенка, Большая Лубянка. После того, как там организовали это безумие с автобусными полосами, она просто встала вечером. Никогда такого не было. И второй вопрос касательно Щелковского шоссе. Там тоже очень много чего изменилось. Почему нельзя сделать улицы через одну, одни только налево, вторые – прямо и направо, и дать светофору 30 секунд вместо 15.

    А.ГУДОШНИКОВ: Пожалуйста.

    А.ЕВСИН: Вопрос правильно поставлен. Мы делаем это. Просто необходимо понимать, что все-таки, я говорю, инерция достаточно большая, достаточно большой город. Есть даже просто чисто процедурные вопросы по утверждению всех проектов организации дорожного движения. Я хочу подчеркнуть, это не решение именно ЦОДД. То есть ЦОДД - это один из важнейших действительно участников этого процесса, но производится согласование в рамках межведомственной комиссии, в которой главнейшие участники – это ЦОДД, ГИБДД, префектуры. Там целый набор организаций, которые должны сформировать консенсусное мнение и принять все вместе. Не всегда позиции экспертов совпадают. К примеру, некоторые даже предложения ЦОДД на самом деле отклоняются, исходя из интересов общественного транспорта. Мы, естественно, как организация, которая в первую очередь отвечает за движение автомобильного транспорта, на самом деле не злоупотребляем и не стремимся создать проблемы для автомобильного движения, потому что это вообще-то наш первейший… в общем-то, оценка нашей работы.

    А.ГУДОШНИКОВ: Александр, мы хотели, чтобы вы создали как можно больше проблем нарушителям. Вот, о чем мы говорим.

    А.ЕВСИН: Мы создаем проблемы нарушителям.

    А.ГУДОШНИКОВ: Большие проблемы нарушителям.

    А.ЕВСИН: Поверьте, проблемы большие, и видно, что эта система работает. Причем то, что мы делаем все правильно, наверное, говорит то, что… Вот вы сейчас говорите, что вы мало их наказываете, а с другой стороны стоит целая толпа, которая говорит: вы нас уже достали своими штрафами.

    А.ГУДОШНИКОВ: Об этом, кстати, Андрей говорит.

    А.ЕВСИН: Поэтому мы находимся где-то в середине и, я думаю, идем правильным путем.

    А.ГУДОШНИКОВ: Золотая середина. … «На Маршала Жукова не было пробок, но пару лет назад появились выделенки для автобусов, которых там практически нет. Ровно из-за них сейчас стабильно заторы». В общем, таких мест, видимо, достаточно, с которыми еще нужно разбираться. Сейчас мы проведем голосование. Оно звучит примерно так: замечаете ли вы положительный эффект в борьбе с пробками в Москве? Да – 134-2135, нет – 134-2136. Вы можете голосовать, у нас до конца эфира минута осталась. И пока вы голосуете, я подведу итоги голосования еще и в нашем Telegram-канале. 76% не замечают улучшения, 24% заметили улучшения и действительно положительный какой-то эффект в борьбе с пробками в Москве. 24%. Кстати, Александр, как оцениваете этот процент?

    А.ЕВСИН: Я считаю, это достаточно хорошая оценка наших усилий. Потому что люди вообще всегда ярче замечают негативные изменения, а положительное, нормальное состояние дел они считают как само собой разумеющееся. Это естественная оценка. И то, что 24% видят нашу работу и положительно ее оценивают, это очень хорошо.

    А.ГУДОШНИКОВ: В эфирном голосовании примерно так: 16% видят улучшения, 84% улучшений не видят. Андрей, прокомментируйте.

    А.ФИЛИН: Александр сказал, что скоро появится инструмент, что можно прямо позвонить и сказать, Александр вот тут пробки, тут нарушители, тут не хватает знаков, здесь бетонных полусфер не хватает, по тротуарам мчатся. Когда такой инструмент будет работать, ездить станет проще.

    А.ГУДОШНИКОВ: Пока такой инструмент – наш эфир. Заместитель руководителя Центра организации дорожного движения Александр Евсин был сегодня у нас и координатор общественного проекта гражданских активистов «Движение» Андрей Филин. Спасибо огромное за эфир.

    Версия для печати

Связь с эфиром


Сообщение отправлено