С.ДОРЕНКО: 9 часов 6 минут. Понедельник, 11 марта. Здравствуй, великий город! Здравствуйте, все! Это радио «Говорит Москва»! Говорит Москва! Анастасия Оношко, ведущая этой программы.

А.ОНОШКО: И Сергей Доренко. Доброе утро всем.

С.ДОРЕНКО: Она такая выложила мне сейчас страницу, где мы с ней вместе, я справа налево или она слева направо. Откуда надо смотреть, что я на первом месте, а ты на втором?

А.ОНОШКО: Мы с вами русские люди.

С.ДОРЕНКО:  Все-таки, да? Сейчас была антисемитская выходка.

А.ОНОШКО: Почему? В каком смысле?

С.ДОРЕНКО: Потому что у семитов наоборот. Анастасия выложила мне страницу, где мы с ней вдвоем сфотографированы, как шерочка с машерочкой. Написано: Сергей Доренко, тонкости коммуникации, новые медиа и центры влияния, встреча с известным телерадиоведущим, легендой российской журналистики Сергеем Доренко. Смотреть подробности и купить билеты. Место проведения… кстати говоря, интересно.

А.ОНОШКО: Дом архитектора.

С.ДОРЕНКО: Дом архитектора, м. «Баррикадная», Гранатный пер. Посмотреть на карте. И Анастасия Оношко. Сейчас я расскажу. Мы с Настей задумали стать богатыми за ваш счет, товарищи. Мы подумали, что у нас нет никаких отраслей промышленности, нам не послал бог, нет. У нас нет никакого дохода.

А.ОНОШКО: Мы как сотрудники министерства иностранных дел, там нечего воровать совершенно.

С.ДОРЕНКО: Как нечего? Все равно на содержание какие-то деньги тратятся.

А.ОНОШКО: Квартиру снять…

С.ДОРЕНКО: Сотрудников министерства иностранных дел ты зря приплела. Давай говорить о другом. Давай говорить, что людям дают министерство на кормление, ведомство на кормление какие-то там, «Росгеология», парламенты, и все это кормят. А нам ничего не дали, мать. И мы хотим жить за счет слушателей. Мы хотим их немножко эксплуатнуть, мальца денег с них тряхнуть. Правильно?

А.ОНОШКО: Но правильно ли то, что вы сейчас говорите? Ведь туда продаются билеты.

С.ДОРЕНКО: Мы будем с вами за деньги. Только ослы полные и верблюды пойдут покупать билеты, когда можно меня задаром слышать.

А.ОНОШКО: Да. Но увидеть вживую.

С.ДОРЕНКО: Увидеть, понюхать. Вы сможете понюхать мои подмышки. Нет?

А.ОНОШКО: Нет. Ну, это если вы захотите, можно устроить и такое мероприятие.

С.ДОРЕНКО: Когда эта будет хрень?

А.ОНОШКО: Это 28 марта.

С.ДОРЕНКО: Билет, знаешь, сколько стоит? Товарищи, это скандал. 5 тысяч 500 рублей. Да за эти деньги год можно жить.

А.ОНОШКО: Мне кажется, это вполне… для праздника жизни это совсем недорого.

С.ДОРЕНКО: А что это за фигня такая — 5 тысяч 500 рублей? Что это значит, почему? Ни тудым, ни сюдым. Надо было тогда 6600 делать, 100 долларов. Пусть платят 100 долларов. Что, я меньше стою, что ли?

А.ОНОШКО: Я даже не знаю. Для начала, скажем так. Дальше будет дороже, надо анонсировать. Спешите!

С.ДОРЕНКО: Я бы пожалел на этих двух прощелыг, на этого кота Базилио и лису Алису, я был пожалел 5500 рублей.

А.ОНОШКО: Всего лишь.

С.ДОРЕНКО: Вот именно! 5500. А что дают? Царствие небесное? Нет. Дают глум, подонки.

А.ОНОШКО: Знаете, когда на благотворительность собирают, начинают с чашечками кофе, с обедами сравнивать эти расходы, типа — ну что вам стоит. Можно с чем-нибудь сравнить, с каким-нибудь штрафом ГИБДД за неправильную парковку.

С.ДОРЕНКО: Ну, ладно. Я схожу. Настена меня туда водит, как за кольцо в ноздре, чтобы я ее сделал богатой. Могу сказать правду. Иногда надо говорить правду. Ну, совсем по чуть-чуть. Настя придумала наши вот эти стендапы, в Доме архитектора 28 марта мы пойдем. Почему? Потому что Настя хочет стать стендапером. Я сейчас говорю правду. Она сейчас попытается заткнуть мне рот, мне плевать. Но я скажу правду, один раз разрешено. Настя хочет стать стендапером. Она стендап комеди хочет делать женский, с матом и непристойностями. Как она хотела отдаться полицейскому, еще чего-нибудь будет рассказывать.

А.ОНОШКО: Вы говорите прям… я про науку.

С.ДОРЕНКО: Но для того чтобы ей разогнаться, ей нужен человек, как бревно — и это я. Я уже не бревно, я уже больше, я похож на гренландского кита, постепенно превращающегося в горбатого кита и кашалота. Настя хочет наступить мне на голову своей ногой, в ботинке таком неизящном, нет, и прыгнуть в светлое будущее, где она станет стендап-комедианткой. И будет рассказывать непристойности с матом в «Олимпийском». Его, кстати, скоро снесут, «Олимпийский». Успей, дорогая, выступить. Она меня просто использует, чтобы было понятно. Я, неуклюжий мечтатель, сидящий в своей ракушке. Я, в сущности, улитка… 

А.ОНОШКО: Нежный цветок. А я, сплевывая, докуривая сигарету…

С.ДОРЕНКО: Циничная женщина, конечно. Она хочет меня использовать. Я схожу, товарищи. Чему быть, тому не миновать. Эта женщина хочет меня использовать — пожалуйста. Съешь меня, питайся, на, возьми мое мясо, возьми мою кровь. Что тебе надо еще? Она считает, что я отживший экспонат, все, об меня надо вытереть ноги. Вот почему она ведет меня в стендап-комеди на сцену в Доме архитектора. Черт бы вас задрал! Я схожу. Почему? Я добрый.

 

С.ДОРЕНКО: «Она сядет на лицо одобрения Сергея Доренко». Совершенно верно. Слезайте с иглы и пересядьте на лицо. Это главное…

А.ОНОШКО: Я боюсь, что я от детей скоро что-то подобное услышу. Вы знаете, что мне ребенок, мы тут шутили по поводу проведения дня рождения, и моя дочь Катя, мы говорим что-то типа шутки, шутки… а, мой сын хочет Путина на день рождения пригласить. На полном серьезе говорит: отправь приглашение, вдруг придет? Федор, тебе это зачем, я ему говорю. Он: ну, как, почетно пожать руку президенту. И там слово за слово, ФСО, охрана. И Катя говорит: если хочется какого-то экстрима, Федор, пригласи футболистов. Потому что они устроят мордобой у тебя на дне рождения. И я поняла, что Катя, которая… у нас нет телевизора, она не имеет доступа… она не смотрит новостные агрегаторы, еще не доросла до этого, но она в курсе всех этих дел и всех этих мемов.  

С.ДОРЕНКО: Молва доносит.

А.ОНОШКО: Да, детская молва. Они у себя в 5 «А» обсуждают на переменах, кто какой Кокорин, кому морду набил и так далее. И я про это лицо стало думать теперь совершенно в другом ключе, когда я это услышу от кого-нибудь из детсадовцев.

С.ДОРЕНКО: Ладно. Я хотел сказать, что сегодня 40 рейсов задержано в аэропортах наших из-за снегопада. Снегопад… посмотри сейчас. Я вижу как дымку.

А.ОНОШКО: Прогноз посмотреть?

С.ДОРЕНКО: Посмотри в окно. Ты видишь снежинки де-факто? Снежинок де-факто мы не видим. Но сегодня у нас будет +3 днем и -5 ночью.

А.ОНОШКО: В окне мутно.

С.ДОРЕНКО: Да, мутно, дымка и мерзость. Я сегодня в шесть – полседьмого видел, как начинался очень сильный снег. И в этой связи я хотел поговорить про эти Boeing удивительные. Про Boeing, которые… я знаю, насколько это серьезно, я знаю, что такое аэрофобия, я знаю, что такое авиация. Я знаю, что все разговоры про авиацию должны быть серьезными разговорами, потому что это жизни людей, которые никак не могу повлиять на собственную жизнь и смерть.

В Эфиопии упал Boeing. И это новейшая машина, чтоб вы понимали. Это не то, что Эфиопия долетывает какую-то старь. Нет абсолютно. Это Эфиопия, которая взяла Boeing 737 Max 8.

А.ОНОШКО: Это что значит? Комплектация максимальная?

С.ДОРЕНКО: Было 737 800, теперь называется 737 Max 8. Это новый самолет. Он и новый, и новая машина, вообще как бы новое изобретение человечества. Там происходит следующее… там, кстати, погибли трое русских, один из них бейсджампер, который прыгает с парашютом из странных мест, с башен всяких и так далее. А еще пара молодых ребят, которые полетели в отпуск… не то что в отпуск, мне кажется, они летели из Малайзии в Кению. Их мысль была… ты знаешь, что он из Москвы… 

А.ОНОШКО: Они из Ростова-на-Дону. Переехали и устроились на работу в Москву. И в прошлом году были в Азии, а в этом в Африке.

С.ДОРЕНКО: Нет. Они сейчас перебирались из Малайзии в Кению. И они, это молодая пара совсем.

А.ОНОШКО: 28 лет обоим, они одногодки. На третьем курсе они познакомились в институте.

 

ФРАГМЕНТ ЗАПИСИ

 

С.ДОРЕНКО: Это девчонка, вот эта Катя Полякова, супруга Саши Полякова, им 28 обоим было. Они сейчас мертвы, разбились. Она рассказывает, что передает привет из тепла в russian cold, russian winter. Насколько я понимаю, они из Малайзии перебирались в Кению. Аддис-Абеба, там новейший Boeing, 737 Max 8, у которого есть какой-то дефект. Который также упал на острове Ява в Индонезии. Мы помним, осенью, в октябре. Дефект, насколько я понимаю…  «В авиации совсем новое хуже отлетанного и проверенного, старого», — говорит слушатель. Это правда. На новой технике… почему испытатели считаются опасной профессией на заводах? Пока он отлетает. Там отлетали испытатели, а потом… уже в эксплуатации таких самолетов заказано пять тысяч, их будет много. Boeing рубит их и так далее. Boeing славился всегда тем, в отличие от Airbus, что это очень пилотский самолет. Это значит, что ты как пилот садишься в Airbus, у тебя допуски очень узкие, что ты можешь сделать. Например, условно говоря, крен больше 25 градусов запрещен. И тебя останавливает робот. То есть самолет это робот, который на Airbus тебе говорит: стоп, это я тебе запрещаю. То есть Airbus много запрещает летчику. А Boeing не запрещает. Не запрещал раньше. Boeing разрешал летать, как военному летчику.  

А.ОНОШКО: Несколько минут после взлета он пропал с радаров…

С.ДОРЕНКО: Дослушай. Это некая вводная. Я хочу тебе объяснить, почему раньше Boeing был всегда пилотным самолетом, пилотировался легко и непринужденно. Я помню, как меня в Киеве сажали на Boeing 737 украинские летчики, заходя под 90 градусов на полосу, на середину полосы. Они говорят: хорошая видимость, нормально. Украинцы из «Аэросвит». Вот полоса, они идут… то есть военный летчик любил Boeing, потому что Boeing рулится, как военный самолет. Они шли вот так, прямо перпендикулярно полосе, резким виражом зверским, на очень большой высоте, на пассажирском, из Москвы в Киев, на зверском развороте под 90 градусов — шарах, и сел. Все. И ребята смеялись, улыбались. Они как военные делали все. Они и были военные украинские летчики, которые перешли в «Аэросвит» работать. И они водили Boeing как военный самолет. И этот Boeing разрешал все, что хочешь. Я не знаю, может, на нем и «бочку» можно вертеть. Но я знаю, что это очень хороший самолет. Теперь новые выпустили 737 Max 8  и Max 9, два самолета, которые запрещают летчику поднимать нос, потому что он думает, зараза, что летчик идиот, скинет его в штопор.

Здравствуйте.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Доброе утро. Проспект Мира у нас сегодня почему-то стоит.

С.ДОРЕНКО: А там же драка? Или нет?

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Я не вижу никакой драки. Я еду в такси…

С.ДОРЕНКО: Там драка. Я сейчас найду. Драка водителей… секундочку. Я не могу найти. Подождите, я выключу вас и начну искать. Драка водителей на Большой Семеновской. Нет, это другое. Простите. Хорошо. Нет, не на проспекте Мира.

«Тоже летал на аэросвитовском Ту-134, впечатления, как от полета на истребителе». Да. Украинские летчики и еще израильские летчики, очень многие из них — это бывшие военные. И поэтому они водят самолеты, как военные. Израильтяне и украинцы. Я могу тебе сказать следующее…

«В Джакарте была такая же катастрофа, неисправный датчик воздушной скорости».

Что происходит. На шестой минуте эфиопские пилоты говорят, что у них непорядок. В Индонезии более 20 раз, это уже исследованный случай, и вероятно, так же в Эфиопии, они более 20 раз пытались вырвать нос самолета вверх. Ты понимаешь, зачем? Чтобы взлететь. У тебя скорость нарастает, ты взлетаешь. У тебя какая-то скорость, не знаю, например, 230, ты взлетела. И ты должна смотреть, чтобы у тебя прирастала и высота, и скорость. Скорость тоже чтоб прирастала. 230, 240, ты идешь носиком вверх, 250. Аккуратно прирастает и высота, и скорость. И ты на это смотришь, пилот. Но на это же самое смотрит машина сама, робот. И этот робот говорит, что ты теряешь скорость, потому что он неправильно оценивает воздушную скорость, он говорит, что ты теряешь скорость и ты должен опустить нос, чтобы набрать за счет снижения. Потому что ты дурак и сейчас сорвешься в штопор. Но ты-то видишь, что у тебя прирастает скорость, ты видишь глазами, что все в порядке. По звуку слышишь, по всему, что все нормально идет. А там передатчик говорит: нет, ты теряешь скорость. Если ты теряешь скорость с задранным носом, тебя забросит в штопор, он не дает, и он опускает нос, гад, сам. Но ты не можешь сказать: ку-ку, я не сонный, я живой, я нормальный. Извините, но я отказываюсь опускать нос. Не можешь.

А.ОНОШКО: У меня два вопроса. Первый вопрос: я оцениваю скорость как пилот, находясь в кабине, по датчикам тоже? Или нет? И у нас разные с компьютером датчики или у нас один датчик?

С.ДОРЕНКО: Это очень важный вопрос. Секундочку. Пилот. Здравствуйте. Скажите, что там с этим Max 8 и Max 9?

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Да, все правильно. По поводу Эфиопии догадки только строить, данных нет.

С.ДОРЕНКО: Да. Но по Индонезии более-менее понимаем.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Да. Вы правильно сказали. С самого начала начнем. 737 Max 8 это не новейший самолет. Это продолжение Boeing 737 поколения NG, Next Generation. Просто чуть-чуть доработанная авионика, другие двигатели стоят, увеличена максимальная дальность полета. А по факту по фюзеляжу и по основным агрегатам самолета это абсолютно тот же самый, зарекомендовавший себя десятилетиями Boeing 737. Там просто кабина отличается и немножко двигатель. Дело в чем. У нас на самолете есть сигнализатор угла атаки. Обычный флюгер, который стоит слева и справа по борту, который измеряет угол атаки. Угол атаки — это угол, заключенный между набегающим потоком воздуха и какой-то осью, которую мы приняли за точку отсчета. Есть обычный угол атаки, нормальный, наивыгоднейший и критический.  Вот эти самые флюгарочки предназначены для того, чтобы измерять этот угол атаки. И когда он подходит к критическому, система дает сигнал, это флюгар дает сигнал в систему самолета, что у нас что-то не так, и самолет начинает думать, что мы выходим на критический угол атаки, и дает команду на стабилизатор, чтобы переложить его на пикирование. Вот этот треск в кабине, если видели, это механизм стабилизатора. Он автоматический и также ручной. И смысл в том, что если ты видишь или… хотя нам легко говорить, мы сидим на земле сейчас с вами, в некритической обстановке, ничто нам не мешает сейчас думать, размышлять. В нормальной обстановке, когда ты видишь, что у тебя скорость нормальная, угол атаки нормальный, но стабилизатор срабатывает на пикирование, нужно выполнить два действия — нужно его остановить и отключить электромоторы управления стабилизатора. Это на Boeing.

С.ДОРЕНКО: То есть можно отключить?

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Конечно, можно. И поводу Индонезии. Ребята вылетали с описанным дефектом. Есть такая практика на самолете, это же сложная система, практика описанных дефектов. Если вдруг что-то не работает, это заносится в специальный документ. Есть список дефектов, с которыми нельзя лететь. Есть список дефектов, с которыми можно лететь, но существуют определенные «но», ты должен выполнить такие-то действия. Они все описаны, это очень толстые книжки. И перед каждым рейсом, самолеты же разные, они меняются, ознакамливаешься с листом дефектом, если они есть.

С.ДОРЕНКО: Можно вопрос? Я как пассажир. Исследован этот индонезийский случай с Boeing, и сказано, что они более 20 раз пытались предотвратить пикирование и носик вверх поднять. Они за это время могли отключить автоматику на фиг да и все?

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Да. Дело в том, что этот дефект был описан на этом Boeing. Нужно было ознакомиться и быть готовым к тому, что ситуация пойдет именно так. Мы с вами на земле, нам очень легко говорить. Отказ указателя угла атаки не был описан. Но это было вытекающее из того отказа, который был описан. Понимаете, в Индонезии постоянно грозы, это очень напряженная обстановка в кабине. Загружен радиоэфир, загружено воздушное пространство, грозы, нужно обходить. И более 20 раз — нам говорит, что автоматика работала именно так. То есть система понимает, думает, что угол атаки переходит к критическому, перекладывает стабилизатор на пикирование. Они с этим борются, выдергивают самолет, выводят в горизонт, продолжают полет. Автоматика опять думает: угол атаки подошел к критическому, опять перекладывает стабилизатор на пикирование. А с эфиопским Boeing пока что нет смысла обсуждать.

С.ДОРЕНКО: Рановато. Но страшно. Уже китайцы запретили Max 8 полеты, остановили пока.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Я не думаю, что у Boeing мировой заговор против людей. Просто бывает такое, что необязательно все Max, их уже более 200, по-моему, которые летают по всему миру, и в России, кстати говоря, не значит, что все они плохие. Может, это поставка была какая-то некачественная. Это уже будет вопрос к Boeing, как они проглядели такой момент.

А.ОНОШКО: Нам от этого не легче.

С.ДОРЕНКО: Страшно. Мы же садимся, как кролики.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Вам страшно. А мне не страшно?

С.ДОРЕНКО: Я скажу, почему. Вы пилот, и вы что-то можете делать. А я ничего, лапу сосать и все.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Поэтому я тоже боюсь летать.

С.ДОРЕНКО: Пилот есть пилот. Я так и в машине, а на мотоцикле, кстати. Я же пассажиром на мотоцикле в жизни никогда не сяду, ну его на фиг. А когда я вроде держусь за руль.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Да. Я тоже на мотоцикле катаюсь.

С.ДОРЕНКО: Вот если вас пассажиром посадить.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Нет-нет.

С.ДОРЕНКО: И я так же. Хороших полетов вам, хорошего неба. Это пилот Boeing 737 нам звонил, который летает на 737, в том числе на Max. И он мне се    йчас сказал. Что на мотоцикле пассажиром не сядет. А я сажусь пассажиром в самолет. Это немножко стремновато. Мы верим в пилотов, мы считаем, что они полубоги. Но если его автоматика ломает пилота и он пытается что-то исправить, но не получается, то в кого мне верить?

А.ОНОШКО: Выход есть — покупайте собственный самолет.

С.ДОРЕНКО: Не думаю. Потому что собственный самолет тоже с автоматикой.

 

С.ДОРЕНКО: 9 часов 36 минут. Мы про Boeing все рассказали или нет? Мне еще писал Владимир из Дубая, что он знает про «Эфиопские авиалинии», потому что он много на них летал. Алло, Владимир. Здравствуйте. Кстати говоря, чтобы лететь в Кению, у нас удобные пересадки Дубай, Стамбул и эфиопы, если из Москвы лететь. И я задумывался через Аддис-Абебу как-нибудь в Кению мотануть. Но через Дубай, наверное, как-то помоднее?

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Здравствуйте. Очень удобно, на самом деле, авиакомпания очень хорошая. И во многие места в Африке попадаешь, из того же самого Дубая, самая удобная стыковка это действительно эфиопы через Аддис-Абебу. Да, я летал, экипажи хорошие, самолеты хорошие. Хорошая компания, одна из самых лучших в Африке, если не лучшая. Потому что, насколько я помню, у них 787 появился в тот момент, когда его даже в европейских авиакомпаниях не было еще ни у кого. И по этому факту, довольно странная история. Ну, как странная. Африка, вообще авиация в Африке это, конечно, кошмар. Такого количества старья…

А.ОНОШКО: Мы нечасто слышим оттуда новости о крушениях.

С.ДОРЕНКО: Часто бывают Ан-12 с каким-нибудь украинским экипажем, которые грузы возят, коз каких-то.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Да, грузовые непрерывно валятся.

С.ДОРЕНКО: Это очень старые советские Ан-12.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Это все устаревшие, не прошедшие форумы, перегруз и прочее. Таких историй наблюдал сам лично в том же самом Картуме, как Ан-12 садился на пузо, потому что иначе бы снес полгорода, с российско-белорусско-украинским экипаже.

В данном случае, смотрите. Хороший экипаж, тренированные пилоты если хорошие, было сообщение, пока мало информации, но было сообщение, что пилот сообщил о проблемах и попросил возврата. Но не сказал, какие проблемы. Явно что-то такое происходило, что позволяло вернуться, то есть было время на принятие решения.

С.ДОРЕНКО: Он через шесть минут заявил о проблемах.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Может быть, я скажу какие-то вещи, которые профессиональные пилоты посчитают дилетантскими, прошу не смеяться сильно. 90 процентов катастроф, насколько мне известно, происходят на взлете и посадке. Потому что самый тяжелый режим, особенно взлет, когда двигатели на взлетном режиме работают. Но, скорее всего, потеря скорости, потому что даже FlightRadar сообщал, что там была неустойчивая вертикальная скорость. Потеря скорости по причине того, что потеря тяги. Потеря тяги — проблема с двигателями. Почему может быть проблема с двигателями на хорошем… — топливо либо попавшая в двигатель птица. И это те вещи, которые не идентифицируются сразу. Потому что когда у вас взрывается двигатель либо происходит отказ электросистемы, гаснет все, понятно, что будет. А здесь сразу не идентифицируется. Вы видите, что падет скорость, падает тяга. Падает тяга — даже по звуку слышно, что двигатели работают не так. Скорее всего, с топливом, да, может быть — Африка.

С.ДОРЕНКО: У нас, знаете, кто в Африке летал. У нас в Африке летал Леонид Леонидович Созинов, такой известный человек. Который мой инструктор, а я его курсант. Он мне рассказывал, как он садился на Ан-12 на полосу, которую перед этим бомбили. Он прошел ее сначала посмотрел, она была в воронках от мин. И он говорит: я знал, где побольше этих воронок, где поменьше, и как сесть, где взять полевее, поправее на полосе. Вот Леонид Леонидович. Жалко, что он отключил мобильный. Либо он в Африке опять, может быть, летит где-то. И он говорит: между воронками вот так садишься, а чего? И надо же еще взлетать вдобавок. Я офигел, когда он рассказывал, что на своем Ан-12 он делал. Это что-то из мультфильмов.

Здравствуйте.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Доброе утро. Предыдущий коллега все правильно сказал. Но помните, 737 800, это как раз NG. Нам была рассылка, там помимо того, что идет стабилизатор задний, маленькие крылышки, у них еще есть рули высоты, которые наклоняются вверх-вниз. И вот этот момент, когда перекладка, у них был конструктивный недостаток, они рассылали ограничения. Когда ты начинаешь перекладывать стабилизатор либо автоматика, и там есть такой момент, ты же параллельно еще штурвалом скорость от себя, и как у коленвала мертвый ход, можно встать на определенных режимах, и ты ничего не сделаешь. У нас такой случай был в Малибу. Когда взлетали, бортинженер не переложил стабилизатор, я тяну штурвал — а он не идет, самолет не взлетает. И во время разбега начал перекладывать стабилизатор, что тоже запрещено. Но в идеальных условиях, если соблюдать, все эти ограничениях на самолетах есть, ты знаешь. Но идеальных условий часто не бывает. Ветер, ты идешь к четвертому развороту, «коробочку» начинаешь выстраивать, а тебе по воздушной расстановке диспетчер говорит: идете к третьему. Тебе нужно посчитать скорость, крены, вот эти все вещи. А Max действительно ничем практические не отличается.

С.ДОРЕНКО: А вот вопрос дурацкий. Допустим, как пассажир, вы бы мне порекомендовали Boeing или Airbus?

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Лучше Ан-74. Вообще считается, что Airbus это самолеты следующего поколения. 

С.ДОРЕНКО: То есть Airbus. Но там столько электроники. Вот она начнет портачить.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Для этого есть экипаж. Помните, мы говорили, датчик скорости? Так же, как в Чили самолет. Они начинают взлетать — у них нет скорости. Я задал вопрос на экзамене, по-английски мы сдаем: а что эти два идиота делали? Я в армии взлетал, у меня забыл второй пилот снять заглушку. У меня скорость не растет, стрелочка. Я прекратил взлет.

С.ДОРЕНКО: То есть вы уже отрвались?

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Нет-нет, я успел, еще не выкатился. Ты же видишь, что у тебя скорость не растет, чего ты взлетаешь?

С.ДОРЕНКО: Ну, да. А потом заглушку сняли и все.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Да. Ну, там выпороли, кого надо, и полетели.

С.ДОРЕНКО: Ой, где авиация — там бардак, а?

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Это точно.

А.ОНОШКО: Ужас! Сергей! Слушайте… мы так говорим про мотоциклы. А есть места, люди, где летают сами на своих самолетах.

С.ДОРЕНКО: Непрерывно. Англосаксонский мир, назовем его, Великобритания, Австралия, я называю не весь англосаксонский мир, а самые летающие страны, Соединенные Штаты Америки и Канада, как ни странно, летают непрерывно все подряд.

Я расскажу сейчас про Настену. У Настены есть друзья, которые… чувак, сколько ему лет?

А.ОНОШКО: Он как я. На год старше меня, учился через один класс.

С.ДОРЕНКО: 40. Неважно. Чувак есть у Настены, приятель ее, знакомый, одноклассник. Он сейчас получил удостоверение шкипера, берет яхты. Это не сложно, одно лето надо съездить в Турцию какую-нибудь получить и все. И вторая фигня — он получил права… теперь летчик еще.

А.ОНОШКО: Он вообще-то айтишник, программист, своими делами занимается.

С.ДОРЕНКО: Ему сорокет. Он стал шкипером и летчиком. И он айтишник, у него нормальный доход, позволяющий маленько путешествовать. Что он делает: он прилетает в Штаты, совершенно спокойно, на Boeing 777, в Нью-Йорке, там берет самолет и дальше на нем летает по всей Америке и Канаде, с друзьями.

А.ОНОШКО: Сам себе рисует маршрут, сам все делает.

С.ДОРЕНКО: Мы хотим в Аризону — полетели в Аризону. Тут, там, где-то подзаправился, полетел. Потом они говорят: хотим на море. Окей, поехали на море. Он опять садится в самолет, полетел на море. Хотим в Денвер. Нет проблем. Хотите в горы — в горы. И он там проводит отпуск.

А.ОНОШКО: Он такой же, как мы. Он не летчик. Он просто человек, который ходит на работу, занимается бизнесом.

С.ДОРЕНКО: У него есть удостоверение пилота. Он летает на маленьких самолетах.  

А.ОНОШКО: Мы привыкли к тому, что это какие-то сверхлюди, летчики.

С.ДОРЕНКО: В американском мире, в англосаксонском мире, в Австралии самолеты у фермеров, потому что им надо съездить колбасы купить, они вместо того, чтобы пылиться два с половиной часа на джипе, они совершенно спокойно летят 30 минут на самолете. Все летают непрерывно в англосаксонском мире. В Кении, я рассказывал, мы полетели посмотреть просто гору Кения с хозяином имения. Я, правда, заплатил ему за час, он меня возил. Моментально все. Я должен вас добить. У меня у приятеля, который жил в Канаде, рядом с Монреалем, у него друг летал точно так же. И он говорит: мы с другом иногда, когда приехал ко мне дядька в гости, бывший офицер Советской Армии, он охотник, его друг повез на охоту, на север, 500 км от Монреаля, повез его туда на охоту. Там тоже смешной случай был — на них индейцы напали, реально напали, пытались забрать ружья, забрать все ценное. И они отстреливались, сидели в избушке. В воздух, он говорит, в индейца не дай бог попади, потом всю жизнь будешь по судам ходить. Они пьяные полезли… Неважно. Как они туда попали — они полетели на самолете собственном. И он говорит: мы прилетели ночью, зима была, рано темнеет. И мы идем, идем, темнота, жопа мира, вообще ничего нет, ни огонька. И вдруг, он говорит, знает, где, этот приятель его, прям нажимает на что-то и бум — на земле загорается аэродром. Он говорит: мы видим взлетно-посадочную полосу. Заходим аккуратно. Диспетчер не там сидит, а где-то в другом месте. Но он онлайн, ведет несколько таких аэродромов. Десять таких аэродромов, которые просто включаются по команде с самолета. Все, сели, до свидания. Припарковались, поставили на рулежке. Какой-то дядька ждал их там на джипе, они поехали и все. Вот как это работает в англосаксонском мире.

В России все запрещено начисто вообще все. Потому что у нас небо полицейское, оно принадлежит полицейским.

А.ОНОШКО: Правильно ли это? Может быть, стоит с этим поспорить наконец?

С.ДОРЕНКО: Наше полицейское небо… вы думаете, что вы живете в полицейском государстве. Это не до конца так. А небо до конца полицейское, ультраполицейское небо у нас. Все запрещено на фиг совсем в России. И больше того, все хуже и хуже. Вы думаете, что страна постепенно входит в 21 век, что-то будет, как у англосаксов — нет, ничего не будет, как у англосаксов. Все будет, как в древней Пруссии. Какой-нибудь Пруссии 18 века.

А.ОНОШКО: Они тоже саксонцы.

С.ДОРЕНКО: До известной степени, в каком-то смысле. Саксы. Там, где саксы, там и Дрезден. Дрезден — это Саксония. Я к чему клоню. Что мы идем в Саксонию, Пруссию 18 века. Мы удаляемся непрерывно от 21. То, что было разрешено 20 лет назад, было адское гестапо в воздухе. А сейчас хуже. Просто чтоб ты знала. То есть хуже, чем 20 лет назад. У нас только хуже. За последние два десятка лет гестапо усилилось.

Здравствуйте. Слушаю вас.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Здравствуйте. Это Олег. Насчет полетов хотел сказать. Сам не пилот, дают порулить, скажем так. В России сейчас очень много нелегалов…

С.ДОРЕНКО: Которые идут ниже нижнего и вообще никого не извещают.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Да, есть такое. Полетели за грибами, вплоть до того…

С.ДОРЕНКО: На «Робинсах» этих летают ниже нижнего, на самолетах маленьких.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Сидели выпивали, вплоть до того, что взлетели, посмотрели, гаишники стоят – не стоят, ну и поехали в магазин добрать. Бывает такое. Я вам скажу, помимо того… я не поступил в военное летное училище, я хотел всю жизнь рвался, но не прошел по здоровью.

С.ДОРЕНКО: Я тоже. Я с самого начала знал. У меня астигматизм. Я сразу знал, как родился.

А.ОНОШКО: Мой товарищ всю жизнь в очках, вот этот который пилот.

С.ДОРЕНКО: А этот очкарик, который в Америке летает постоянно.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: В 1988 году, помните, космонавт Жан-Лу Кретьен, первый международный экипаж полетел на «Мир, он в очках полетел. У нас самая сложная комиссия космическая, это вообще кошмар. Меня не брали одно время… у меня с глазами были небольшие проблемы, я тренировал, а бывало, людей не брали с неправильным прикусом, потому что кислородная маска на дальних машинах, вставляется баллончик, чтобы поесть…

С.ДОРЕНКО: Да я знаю эту фигню. У меня батю не взяли в отряд космонавтов из-за того, что гайморовые пазухи были по-разному развиты или какая-то такая фигня.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Зато у меня есть диплом московского алкогольного института с легким авиационным уклоном, в котором написано «конструктор». И я вам могу сказать, что нельзя сбрасывать со счетов статистику малой авиации. Независимо от того, насколько подготовлен пилот…

С.ДОРЕНКО: В Англии, Австралии, Канаде летают непрерывно все. Надо тогда у русских отнять машины, потому что они не готовы. Мотоциклы отнять. Вообще станки любые. Выгнать всех русских с фабрик. Он правильно говорит: мы за бухлом летаем и так далее. Поэтому нам нельзя разрешать. Тогда не надо разрешать машины, не надо разрешать мотоциклы, не надо разрешать вообще станки, потому что русский человек типа обречен всегда на то, что он сделает плохо. Нет, это неправильно, с моей точки зрения. Мы исходим из того, что русский человек, находясь вне наблюдения полиции, просто были моменты разные, революций, расстрелов парламента… что, увеличилось количество автомобильных аварий в Москве? Нет. Русский человек, оставленный вообще без полиции, вообще ноль полиции, все равно ездит по рядам, все равно думает, как бы не погибнуть, приехать к жене, поужинать и прочее. Не собирается он умирать моментально. Что русским приписывать гибельную страсть. 

А.ОНОШКО: Да. Нам нельзя, а мы не можем остановиться и так далее.

С.ДОРЕНКО: Русский человек такой же, как везде. Здрасьте. Слушаю вас.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Здравствуйте. Про авиацию. Хотел бы Насте возразить. Дело в том, что вот это отношение легкомысленное к малой авиации, оно на самом деле может дорого стоить. К тому, что у нас в день будет 300-400 погибших, например.

С.ДОРЕНКО: А в Америке почему не 300-400 погибших? Чем мы хуже.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Их, на самом деле, очень много. И пример товарища Кеннеди тому нам наука.

С.ДОРЕНКО: Не того Кеннеди, который президент.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Что легко летать на самолетах. Но подготовка профессионального пилота занимает годы, и то не всегда спасает. Очень много ограничений на полеты. И очень много ситуаций, когда не справляются даже профессионалы.

С.ДОРЕНКО: Да. Кеннеди это вы имеете в виду один из Кеннеди, у него бимотор был какой-то «Пайпер» или что-то, я сейчас не помню?

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Стоит попасть в более-менее сложные погодные условия человеку неподготовленному, и все погибнут.

А.ОНОШКО: Но почему вы думаете, что ограничивая это, мы же не увеличиваем количество подготовленных людей таким образом. Чем больше будет практики, чем больше это будет распространено, тем больше будет подготовленных людей. Это как с водителями автомобиля. Разве нет?

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Это правда. Но времени это занимает очень много. Это годы и десятилетия. И отношение психологическое наше должно поменяться к этому.

А.ОНОШКО: Оно и так уже на нуле, в отрицательной зоне, вам не кажется?

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Вот даже статистика дорожная показывает: стали выдавать права за деньги, просто так, кому угодно. Начались сотни тысяч аварий.

С.ДОРЕНКО: Нет. Ну, я вам скажу так. Все равно. Есть трасса такая Ростов – Баку, древняя советская трасса. Она проходит через Ставропольский край. Она проходит и через Чечню, и так далее. Я в Ставропольском крае знаю, что по этой трассе непрерывно смерти. Непрерывно обгоны, через сплошную, и лоб в лоб смерти и так деле. Такая трасса. Ну, такая манера там езды. Я думаю, что они на вертолетах и самолетах ровно так же летали бы. Сегодня меня уроженец тамошних мест, кавказец какой-то, чуть не сбил, я переходил по пешеходному переходу, а он на меня катился на BMW X 5.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Упал один самолет в год, 150 погибших — на весь мир катастрофа. Каждый день 300 погибших — никому не интересно.

С.ДОРЕНКО: Он имеет в виду, что на маленьких самолетах рубятся и так далее. Ребята, говорить, что русские — особая нация, которой нельзя брать в руки острое… тогда надо запретить ножи, надо запретить топоры, потому что русские — особая нация, которая не может брать в руки острое. То есть русские… вы тогда скажете, что русские — отдельная специальная нация, которая все делает гибельно, и надо их водить, комнаты им надо обивать матрасами, полиуретаном и так далее, чтобы они не бились, не ломались, полы тоже чтобы были мягкие, а то башкой начнут биться и так далее.

Нет. Я считаю, что русские ничем не хуже англосаксов. Ничем не хуже абсолютно. И если мы дать самостоятельность, сказать: вы уже не дети, вы выросли, вы взрослые. Если они станут взрослыми, они начнут и думать, как взрослые. Пока им объясняют, что они дети, их на помочах водят и все время смотрят, как бы они не напились, они единственное о чем думают — это как напиться. Если тебя держат за ребенка, ты единственно, о чем думаешь — это как напиться. Но если тебя держат за взрослого, тебе объяснить, что в руках у тебя жизнь твоей семьи, соседи, которые напротив едут, у них свои семьи и так далее. И даже если ты напористый, как кавказец, который пытался сегодня меня сбить на «зебре» — а меня сегодня пытался сбить кавказец на «зебре», даже когда ты напористый, а я пошел перед капотом у него. Он меня оттолкнул и встал передо мной передней дверью. Я его аккуратно обошел, но не сзади, как он рассчитывал, а спереди. И он понял, что я все равно пройду спереди, а он меня все равно пропустит, тварюга. В хорошем смысле. Этот конкретный.

А.ОНОШКО: Можно было еще через салон пройти.

С.ДОРЕНКО: Прострелить дырку и пройти. Я прошел. Понятно, что взрослое взаимодействие пределы допустимого существенно… как сказать, ты вынужден пятиться чуть-чуть. И быть разумным. Мы необязательно дети. Мы можем быть взрослыми. И кстати сказать, то же и в интернете. Мы умеем быть взрослыми. Если захотим. Погнали дальше.

 

НОВОСТИ

 

С.ДОРЕНКО: 10 часов 6 минут. Анастасия, не парься. Пусть на ангельском языке будет. Забудь.  

А.ОНОШКО: Будет сейчас все.

С.ДОРЕНКО: Настя время от времени, когда попадает в студию, здесь всегда в понедельник все сломано после выходных, но мы не знаем, кто ломает. Но в результате потом Настя садится, мы что-то восстанавливаем, как-то титаническим трудом, Настя садится и ломает все, что не доломано. Например, сейчас она сломала часы поверх текста, которым я здороваюсь. Молодец. На ангельском языке оставь. Все нормально, я вижу. March — это март. Monday — это день Луны. И все. Это второй день недели, кстати говоря. На вашем ангельском языке. А на русском будет первый день.

А.ОНОШКО: Все наоборот. И уикенд с пятницы, да.

С.ДОРЕНКО: Как правильно оказался этот предыдущий уикенд длинный, как он показал и продемонстрировал невероятную правильность работы четыре дня в неделю.

А.ОНОШКО: Всего на один день больше, а кажется, что полжизни прошел.

С.ДОРЕНКО: Это абсолютно принципиальная фигня то, что сейчас скажу. Работать четыре дня в неделю бесконечно правильнее. Нас, конечно, Кудрин с кем там, как его зовут, забыл.

А.ОНОШКО: Со своими приспешником…

С.ДОРЕНКО: С Силуановым… Силуанов прямо сказал однажды в телеэфире, на мой вопрос прямой, я его спросил прямо: вы можете назвать себя учеником Кудрина? Он сказал: да, я этим горжусь. Силуанов и Кудрин…

А.ОНОШКО: А разве это дискредитирующее какое-то обстоятельство?

С.ДОРЕНКО: В глазах патриотов без сомнения.

А.ОНОШКО: А кто тут патриот? Ладно, шутка. А кто кроме Кудрина и Силуанова? Больше нет.

С.ДОРЕНКО: Так-так, я патриот… Ну, хорошо, не буду на себя наговаривать. У меня нет хоругвей. У патриотов должны быть хоругви какие-то.

А.ОНОШКО: Дурова на хоругви повесили же вчера, я ходила на Сахарова.

С.ДОРЕНКО: Я хотел сказать про то, что минувший уикенд показал, что работа четыре дня в неделю… работа по-настоящему три дня в неделю. Потому что четвертый ты приготовляешься к уикенду. Ты работаешь в понедельник, вторник, среду совсем не по-детски. Потом в четверг ты приходишь на работу, чтобы поздравить девочек. Это очень важно. Предыдущая неделя показала образец работы правильной. В четверг ты приходишь, чтобы поздравить девочек. Там пицца, суши, еще что-то, роллы, вся канитель. Девочки улыбаются, праздничные, немножко такие все электрические, и все у них весело. И ты уходишь от них весь тоже веселый домой, где продолжаешь. Хорошо. Давай переведем «Подъем» на три дня в неделю.

А.ОНОШКО: На три? Только что говорили о четырех.

С.ДОРЕНКО: В четверг будем приходить, но чтобы поздравить девочек.

А.ОНОШКО: Каждый раз? С Новым годом?

С.ДОРЕНКО: А что, нельзя девочек поздравить 52 раза в год?

А.ОНОШКО: А с чем мы их будем поздравлять? С тем, что они девочки?

С.ДОРЕНКО: С их женственностью.

А.ОНОШКО: Кстати, хотите, я вам скажу. Это очень мило и все такое. У меня подружка живет в Норвегии, и у нее ребенок ходит в сад, ему пять лет.

С.ДОРЕНКО: Пол скажи.

А.ОНОШКО: Мужеского.

С.ДОРЕНКО: Отвратительно.

А.ОНОШКО: Ну как это отвратительно? Я вам сейчас покажу, и она говорит: у нас в Норвегии, в Осло, никаких тебе цветочков. У них детский сад и все. Осло празднует 8 Марта действительно. Но, знаете, как, у них плакаты, где женщины показывают свои мускулы, типа из 30-х годов — мы можем. Везде этот знак кружочек с крестиком под кружочком, типа тетки рулят и все такое. И никаких мимоз. Я вам покажу.  

С.ДОРЕНКО: Я говорил и я повторяю. И для меня самое глубокое впечатление о женщинах, которое описывает женщин, это немка, которая в городе Чэнду, у какого-то большого универмага расспрашивала трех китаянок, куда ей пройти, что-то такое. Я сказал себе и повторяю сейчас, что если бы я был инопланетянином, в ту секунду оказавшимся на планете Земля в той точке, я бы сказал, что это мужчина беседует с женщинами. Немка была блондинка с длинным лицом, вся такая нормальная. Но при иных обстоятельствах, если бы ты встретила ее на необитаемом острове и провела бы на необитаемом острове с ней неделю, ты бы признала, что она женщина. В общем, ничего даже. Немка, что теперь. А что делать. Она была под два метра такая. Ее волосатые руки, ее волосатые ноги, пушком таким, ее резкая челюсть такая, ее низкий голос — и рядом три китаянки: тю-тю-тю, птички. Я бы сказал, что это мужчина с тремя женщинами, если бы я был инопланетянином. Твои норвежки, дорогуша, это и есть мужчины. Они просто идут напролом. Они же воевали. Ты знаешь Лагерту из сериала «Викинги»? Ты знаешь, кто играет Лагерту? Украинка, Винник, из Канады. Хохлушка. А если бы они взяли норвежку настоящую, кобылу такую здоровую… о чем мы сейчас говорим? Мы говорим не о 8 Марта. Мы говорим, что женщина надо каждый четверг поздравлять с их женственностью, воспевать женственность, преклонять колено перед их женственностью. В этой связи в четверг уже можно и не работать. Ну, работать так в полнакала, готовиться к празднику. А первые три дня недели работать. Однажды мы так и сделаем.

Я хотел сказать про доллар. 66,08 — это чуть-чуть лучше для рубля, чем в пятницу, когда он был 66,16. 74,26. Я так говорю, и все жду, что меня уличат.

А.ОНОШКО: В чем?

С.ДОРЕНКО: Я же реально на память говорю. Он был 66,16? Все будут записывать и потом говорить: лживый скот, тварюга. Нет, я не такой. Я просто по памяти.

А.ОНОШКО: Михалков в следующем своем каком-нибудь телеобозрении скажет…

С.ДОРЕНКО: В «Бесогоне». Доренко лжет. Каждый раз лжет, какой вчера был доллар. Он ошибся на один пипс. 74,26 — это говорит о том, что евро сильный. 66,10 — это у нас нефтьица. И 1,1241. Что я тебе говорил, что евро сильный! 

А.ОНОШКО: Еще десять лет назад я говорила, что на паритет.

С.ДОРЕНКО: На паритет не будет. Он дошел до 1,05 и никакого паритета не было. Ты очень хорошо это помнишь.

А.ОНОШКО: Но будет однажды.

С.ДОРЕНКО: Когда? Ты говоришь мне, что пять лет назад он шел на паритет. Так он дошел до 1,05, он не пошел дальше. Сейчас 1,1240. Все будет. Все, что было, будет. И 1,60 будет. Поехали дальше.

 

С.ДОРЕНКО: Сегодня 11 марта в Венесуэле объявлен день без электричества. Они не будут включать электричество вообще нигде. Отменен рабочий день. Кстати говоря, Россия может дойдет когда-нибудь до такого? Никто не ходит на работу сегодня, и школьные занятия в понедельник, 11 марта. Вообще не будет нигде света. Добавлено, что это связано с отключением электроэнергии вообще. Никакой электроэнергии ни в какой Венесуэле не будет.

А.ОНОШКО: А что Мадуро?

С.ДОРЕНКО: Мадуро сказал, что это враги атаковали систему энергоснабжения и наверняка эти враги — Соединенные Штаты Америки.

А.ОНОШКО: А он друг?

С.ДОРЕНКО: Он и есть символ Венесуэлы, который атакован Соединенным Штатами Америки. Но есть вещи, которые происходят независимо от Соединенных Штатов Америки. Например, роды. Начинаются схватки, и тетка хочет это самое…

А.ОНОШКО: Ничего она не хочет. Оно само.

С.ДОРЕНКО: Оно само хочет. И оно идет тогда, двинется куда-то в больничку, тетенька. А там нет света натурально никакого. Как они рожают? Я видел вчера фоточку где-то в Телеге, по-моему. С фонариками.

А.ОНОШКО: С телефонов?

С.ДОРЕНКО: Нет. Кстати говоря, как ты права!

А.ОНОШКО: Это одна из самых ценных функций телефона. Когда у меня нет телефона, первое, о чем я беспокоюсь, что у меня нет больше фонарика. Но ведь однажды они разрядятся без электричества. Представляете, кто power banks не успел зарядить. Не знаю, есть ли они у них там?

С.ДОРЕНКО: Они придуманы американцами. У них фонарики такие стационарные, я видел фото родов. Они на фотоштативе… может быть, ты слышала, как они рожают… да нет, ты сама рожала. 

А.ОНОШКО: Кто?

С.ДОРЕНКО: Бабы. Ты сама три раза рожала. И там прямо тудым направлен фонарик со штатива. Фотоштатив такой, туда фонарик примотан. Я не знаю… а если обронят что-нибудь на пол?

А.ОНОШКО: Что?

С.ДОРЕНКО: Скальпель, не знаю. Щипцы.

А.ОНОШКО: Придется включать фонарик на телефоне.

С.ДОРЕНКО: Вот именно. Потому что фонарик один и он направлен «туда», мы знаем, куда. А других-то нет. Вот она рожала… я вчера смеялся, а теперь думаю, может, плакать? Это социализм, товарищи.

А.ОНОШКО: Когда уже? Мадуро может поедет куда-нибудь, мы ему предоставим убежище с гарантиями? В Ростов.

С.ДОРЕНКО: До 1 мая никакого Мадуро не будет.

А.ОНОШКО: Давайте поспорим?

С.ДОРЕНКО: Сколько ты хочешь? Сто долларов?

А.ОНОШКО: Нет, сто долларов многовато.

С.ДОРЕНКО: Здравствуйте.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Здравствуйте. Александр, Москва. Я фоточку тоже видел, похоже там налобный фонарик, нет?

С.ДОРЕНКО: Мне показалось, он на штативе.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Возможно. Но принцип тот же. Он от батарейки работает. Батарейка кончится и все. Вообще, можно сказать, что сейчас в Венесуэле воплотилась голубая мечта Германа Стерлигова, который хочет отключить электричество по всей Земле. Если вы хотите знать, что будет — вот смотрите, что будет.

С.ДОРЕНКО: Да. Вы знаете, что Герман Стерлигов однажды залез в таких специальных захватах, «кошках», на столб, перерубил электричество своему соседу? Мне сосед рассказывал.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: А себе не перерубил.

С.ДОРЕНКО: Они так обижались. Это был белый иммигрант, который купил землю своих предков у колхоза и пытался там воссоздать имение. На несчастье, ему перерубил Герман Стерлигов. Мне звонила помощница его и говорила… белого иммигранта, я так связан немножко с белый иммиграцией. И мне помощница звонит и говорит: а вы можете как-топ повлиять? Мы восстанавливаем электричество, а Герман залезает в «кошках» и снова перерубает все. Я говорю: не знаю, а что я сделаю? Позвоните в полицию. Очень смешно.

А Россия как живет? Можно, я расскажу чуть-чуть про Россию. Россия, 21 век. Живет неаккуратно, как мне кажется. Мы очень аккуратные люди, очень чистые люди. Но как это сказать, но не все. 58-летний мужчина выбрасывал мусор, пока его мама сидела на диване, двое суток. Мама сидела на диване, она умерла, но он стеснялся — это очень важно — человек жил грязно, но стыдливо. То есть она умерла, он ее посадил на диван в удобную позу…

А.ОНОШКО: Может, она сидя умерла, мы не знаем.

С.ДОРЕНКО: Когда пришли медики, они увидели, что она сидит на диване. И он расчищал жилище двое суток. Он сказал: была такая грязная квартира, что стыдно звать скорую.

А.ОНОШКО: Да. Все мама виновата, мне кажется, не прибрала перед смертью. Знаете, как люди живут с мамами. Я начинаю потихонечку чувствовать. Когда здоровые люди, с руками, с ногами, они как должное воспринимают…

С.ДОРЕНКО: Если она родила его в 22, то ей было 80. А если она родила чуть позже, то ей было более 80.

А.ОНОШКО: Ходит невидимая какая-то рука и за ними куртки вешает в прохожей, крошки со стола, тарелки…

С.ДОРЕНКО: Ты такая, да?

А.ОНОШКО: Это как-то незаметно произошло. От этих малышей, которые сидели в стульчике специальном и которых надо было обслуживать, они уже выросли в полноценных практически людей взрослых, с меня ростом, и продолжают пользоваться услугами мамочки-нянечки, которая реально как обслуга. Вы знаете, я там сценки дома устраиваю, но это не работает. У тебя два пути: или продолжать все это убирать, всем готовить и так далее, собирать портфельчик в школу, либо ты превращаешься в зануду такую отвратительную, которая говорит: убери за собой тарелку, ну-ка быстро назад, кто здесь оставил? Еще все говорят, что это не он. Это два пути, и ты думаешь… однажды я взяла колокольчик и ходила по квартире, звонила. Все стали выглядывать…

С.ДОРЕНКО: Наша дурочка звонит.

А.ОНОШКО: С любопытством на лице таким: что там происходит?

С.ДОРЕНКО: Можно я расскажу. Жильцы многоэтажки на Ленинградском шоссе в Москве рассказали о родителях пятилетней девочки-маугли, которую нашли в одной из квартир среди груды мусора. Те, кто видели, ребята, я думаю, вообще такого никогда не видели. На самом деле, это наша хорошая Ирочка, наша жительница Москвы, Ирочка. Она жила с украинцем. Украинец, два года назад его депортировали.

А.ОНОШКО: Там разное. Он был депортирован либо в места не столь отдаленные попал.

С.ДОРЕНКО: Короче. У нее был украинец, а украинца отняли. Его два года назад депортировали, рассказывает соседка. И тогда у Ирочки стала беда с головой.

А.ОНОШКО: Мы не знаем. Он перестал на связь выходить. Видимо, на нем все держалось, мы не знаем, как там было.

С.ДОРЕНКО: Соседи говорят, что помогали матери и девочки, у которых начались финансовые проблемы. Они относили ребенку еду и одежду. По их словам, последние полгода малышка не выходила на улицу. Ирочка куда-то уходила. И в этот раз, когда она ушла на несколько суток, соседи вызвали полицию, потому что дитя изнутри квартиры билось о дверь. Насколько я понимаю, она не говорила вообще.

А.ОНОШКО: Она пищала.

С.ДОРЕНКО: Девочка не говорит. Ей пять лет. Кроме этого, у нее крест, она потому что христианка. Я имею в виду, Ирочка христианка и девочка христианка. У нее крест врос в кожу вместе с веревкой, покрылись кожей. Это как может быть?

А.ОНОШКО: Не знаю. Я читала еще версию, что это может быть резинка для волос. Но последняя информация более верная, наверное.

С.ДОРЕНКО: Получается, крест оброс кожей, вросший крестик.

А.ОНОШКО: Не знаю. Удивительно, насколько равнодушны люди вокруг.  

С.ДОРЕНКО: А что тебе люди?

А.ОНОШКО: А кто может помочь?

С.ДОРЕНКО: Вы же против ювенальной юстиции. Можно я вам скажу?

А.ОНОШКО: Я не против, я за.

С.ДОРЕНКО: Все наши слушатели против ювенальной юстиции. Они боятся, что им не дадут издеваться над своими детьми. Они боятся, что кто-то будет приходить и запрещать им издеваться над детьми. Русские люди в массе против, я проводил голосование. Эта девочка, в кожу которой врос крест, товарищи, я вообще не понимаю, как это? Кто-нибудь из медиков может объяснить, как это может быть? Моя кожа не стала бы врастать в крест. То есть наоборот. Моя кожа обросла бы вокруг как-нибудь. Но она бы не врастала. Я знаю свою кожу очень хорошо, я ей доверяю.

Здравствуйте.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Здравствуйте. Валентин, Москва. За последнее время случилось три таких случая. Этот мальчик, который на МКАД, потом девочка, которая умерла… я очень сильно переживаю, не знаю, почему. Но переживаю эти случая прям очень сильно. И у меня возникает вопрос, что во всех трех случаях у взрослых людей с головой большие проблемы. Но где участковый, который должен знать про соседей? Где педиатр, который должен посещать этого ребенка?

А.ОНОШКО: У педиатров нет обязанности посещать ребенка в возрасте старше скольких-то месяцев.

С.ДОРЕНКО: По-моему, до года они должны.

А.ОНОШКО: Да, они курируют до года. А там все было вроде ничего. Я-то понимаю, почему люди не звонят. Потому что система у нас построена таким образом, что мы совершенно точно знаем: позвонив туда, ребенка точно отправят в детский дом, где он будет жить примерно так же, в смысле развития психического и так далее.

С.ДОРЕНКО: Отнимут у этой матери, которая ку-ку, отправят в детский дом. С высокой вероятностью через десять лет она уже будет сниматься в детской порнографии для каких-нибудь уродов. И чего?

А.ОНОШКО: Особенно больной ребенок. Это предопределена ее судьба, лучше ей не станет. Если бы мы знали точно, что придет служба опеки, заберут ее сразу в профессиональную пусть даже приемную семью…

С.ДОРЕНКО: Мы задали вам вопрос. Заберут ее моральные уроды к моральным уродам, которые воспитают ее моральной уродкой. И чего?

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Там, в принципе, есть… вы рассказываете один вариант. Плохой вариант. Но есть и не такие плохие варианты, и ребенок по крайней мере выживет. Здесь он гарантированно умрет. Он умрет на МКАД, он умрет дома запертый, с вросшими крестиками на теле, он умрет сто процентов. Здесь у него есть варианты. И дальше уже нужно исправлять ситуацию с нашей историей, чтобы не попал ребенок к уродам, то, о чем вы говорите. Но у меня вопрос, почему социальные службы, когда они не нужны, их до хренища вокруг?

С.ДОРЕНКО: Да. Они еще шантажируют. Описывают, чего у тебя в холодильнике. Говорят, что должно быть две бутылки кефира, а у тебя одна. И поэтому ты должен им дать взятку и так далее. Настоящие моральные уроды, абсолютно верно.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: И второе. Нам действительно не хватает такого, что в Штатах называется neighbor whatching. Соседи стучат. В данном случае я сам буду стучать, и я стучу, если я вижу, что-то не так. 

С.ДОРЕНКО: Там же соседи чувствуют себя властью, гражданами. У нас нет граждан. Вот и вся огромная разница. Соседи стучат в Америке, в отличие от России. Они стучат и в Германии, они стучат и в Испании и так далее. Почему они стучат? Потому что они власть. Они осуществляют власть в своем районе, в своем подъезде. Это власть. Они в качестве власти говорят: вот так в нашем девелопменте нельзя. Я рассказывал тебе давно, что мой приятель в Солт-Лейк-Сити был занят, у него стрессовая ситуация была, и к нему пришли и сказали, что вы, знаете, вы вторую неделю не стрижете газон. Соседи пришли и сказали: вы нам снижаете капитализацию домов. Любой человек, который заедет на нашу улицу в девелопменте, он увидит, что у вас газон не стрижен, и он подумает, что здесь живут антисоциальные ублюдки, и стоимость наших домов будет, условно говоря, не 600 тысяч долларов, а 350. Значит, вы нам каждому уронили на 250 тысяч стоимость дома. Поэтому либо вы, дружочек, подстрижете, либо мы сами вам подстрижем. Или мы наймем Хуана, мексиканца, и он будет вам стричь каждую неделю. Но вы должны разрешить, чтобы Хуан вам стриг каждую неделю. И все. Они власть, они стучат моментально, потому что это их девелопмент. Мы-то живем на чужой земле, у нас все чужое. Поэтому мы не власть, никто, мы пришли и ушли.

 

НОВОСТИ  

 

С.ДОРЕНКО: 10 часов 36 минут. Ведущая Анастасия Оношко, знаменитейшая женщина, которая станет стендап-комиком в ближайшие годы, после того, как я, как разгонный блок буду сброшен, и от меня избавятся. Настя, а возьмешь меня шофером?

А.ОНОШКО: Только напарником.

С.ДОРЕНКО: А шофером? Я неплохой шофер, на самом деле. Лет через 20 я буду такой подслеповатый, все время буду хвататься за суставы. А ты будешь говорить: Леонидыча выгнать не могу, Леонидыч, мы с ним такое прошли, выгнать не могу, пусть сам умрет и все. А потом мне сделают… ты купишь праворульку, у тебя настоящий водитель будет сидеть справа, а я буду сидеть на своем водительском месте, у меня будет такой руль и я просто буду ехать. Будет руль, педали, но они будут идти никуда. И ты будешь из уважения ко мне. И я буду так ехать, а настоящий водитель будет рядом сидеть. Может, тогда будет уже джойтик какой-нибудь. Он будет вести машину, а я буду вот так делать…

А.ОНОШКО: Все будет, как вы захотите.

С.ДОРЕНКО: Да? Хорошо. Настя идет стенда-комиком. И меня туда тащит. 28-го мы выступаем в Доме архитектора. За деньги при этом. Потом мы их пропьем. Мы пустим их на что-нибудь несолидное и недостойное.

Расскажи мне про этого мальчика. Что с этим мальчиком?

А.ОНОШКО: Мальчик?

С.ДОРЕНКО: На Урале. Я продолжаю вам… это разговор был про самолеты, и то же самое продолжается. Безответственность. На Урале пьяный отец — не мать — поджег квартиру и выбросил из окна девятимесячную дочь. Но это ладно, это он выбросил, чтобы спасти.

А.ОНОШКО: Да. Он выгнал жену сначала, заперся с двумя детьми.

С.ДОРЕНКО: По словам очевидцем, мужчина в нетрезвом состоянии пришел домой. Ну а что тут такого?

А.ОНОШКО: Имеет право рабочий человек выпить?

С.ДОРЕНКО: Домой. Не по шлюхам, ничего такого, правильно? Он пришел домой, выгнал жену. Ну а что, всякое бывает иной раз. Какие-то концептуальные вопросы не до конца можно утрясти, правильно? Он выгнал ее, чтобы она подумала. И закрылся с двумя дочерьми четырех лет и девяти месяцев. Дети малые не понимают еще, кто такая мать на самом деле. Затем начал ломать мебель. Зачем? На щепу. Почему? Хотел поджечь. Он бы не стал ломать мебель, но начал ломать на щепу.

А.ОНОШКО: Мебель была старая и некрасивая.

С.ДОРЕНКО: Нет. Чтобы занялось. Он стал ломать мебель и устроил поджог. Когда комната наполнилась дымом, отец вынес младенца, девятимесячную девочку, и сбросил со второго этажа. Зачем? Чтобы спасти. А четырехлетнюю не стал бросать. Почему? Страшно было. Думает, мало ли, фиг знает, она не долетит или еще что. Расправит крылья да и улетит.

А.ОНОШКО: На место прибыли пожарные. Они пробрались в квартиру и спасли второго ребенка.

С.ДОРЕНКО: Злоумышленник задержан, дети отправлены в больницу с различными травмами. На самом деле, и четырехлетняя тоже с травмами.

А.ОНОШКО: Я не знала, что у нас есть город Волчанск, название.

С.ДОРЕНКО: Это произошло в городе Волчанске Свердловской области. Мы касались этого вопроса, когда говорили об авиации. Я хочу спросить тебя начистоту. Где то, что никогда вообще никогда? Где то у русских? То, что никогда-никогда ни под каким соусом?

А.ОНОШКО: Так ведь это много чего «никогда». Но потом бывает первый раз. Я тоже думала об этом.

С.ДОРЕНКО: Есть какой-то барьер. Вот шимпанзе, есть какой-то барьеры, которые никогда и никогда. Моральные барьеры есть. Ты знаешь, что у шимпанзе никогда не трахается мать с сыном. Ты знала?

А.ОНОШКО: Они не забывают родство.

С.ДОРЕНКО: Никогда. Отец с дочерьми да, а мать с сыном нет, никогда. Это моральный аспект. Где у русских «никогда»?

А.ОНОШКО: Это же общечеловеческое свойство, оно одинаковое везде. 

С.ДОРЕНКО: Где у человека «никогда»?

А.ОНОШКО: Много где. Не украсть, ни убить, не прелюбодействовать. Это все прописные истины, они общие для всех. Но другой вопрос…

С.ДОРЕНКО: Здравствуйте. Мы читаем все более и более удивительные случаи и мы спрашиваем себя: а где «никогда»?

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Здравствуйте. Мне кажется, когда влезли уже и поняли, тогда «никогда». А пока не попробуют, тогда можно.

А.ОНОШКО: Наоборот, грань переходишь…

С.ДОРЕНКО: Грань переходишь и ты уже там. Там какая-то новая реальность. Когда ты уже там, внутри, ты не видишь в этом проблемы и порога.

Здравствуйте.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Доброе утро. Конечно, все это ужасно. Но хотел напомнить, что вы, Сергей, и вы, Анастасия, падаете на том же стуле, на котором и остальные. И я бы хотел… бороться надо, гражданское общество создавать. Так нельзя, мы деградируем. Каждый день слушаем… у меня трое детей. Ребенка заперли, он задохнулся, умер… это просто вызывает отторжение какое-то.

С.ДОРЕНКО: Но должна же быть какая-то моральная струна, что что бы с нами ни делай, мы никогда до такого не опустимся.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Деградация идет полнейшая. У меня родственник работает. Два часа езды отсюда, министерство финансов. Зарплата 14 тысяч. Молодой специалист. Куда ему? Вы понимаете, вы в магазин сходите за эти 14 тысяч за раз, и я. А он должен за них семью, еще ипотеку по 6 процентов. Еще несправедливость. Вот Путин… как ни обращусь в ипотеку, говорю, я многодетный. А мне говорят: вы родили после 2018-го? — Нет. — Хрен вам по всей морде. Извините, а я что, не многодетный? Извините. А у них поколение маленькое, не знаю, это все профанация. Безобразие.

С.ДОРЕНКО: Да. Я хочу спросить, и я спрашиваю: на что я способен, а что никогда? Я читаю прессу каждый день, и я вижу, что это «никогда» куда-то уходит, то есть уже даже и нет. Уже можно все.

Алло. Здрасьте.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Здравствуйте. А если бы мы всем своим обществом не против абортов так выступали, а наверное, все-таки за, и даже за принудительный. Вокруг столько семей, которые, мне кажется, недостойны иметь детей.

С.ДОРЕНКО: Так в том-то и дело. Можно я с вами соглашусь вот в каком вопросе. На принудительный никогда не соглашусь, а я соглашусь с вами вот в чем: мы подхлестываем рождаемость, подхлестываем копейками, на самом деле. Мы даем за детей копейки. Те копейки, на которые может покуситься только абсолютная нищета. И эта абсолютная нищета плодит еще одну нищету. То есть мы плодим проблему в сущности.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Нищета здесь ни при чем. Здесь от психологии очень многое зависит. Уроды, вот в чем беда… Таким рожать и воспитывать нельзя. Нельзя — такое слово должно прийти в наш обиход.

С.ДОРЕНКО: В том-то и дело. Я очень важную вещь сейчас… слушатель не до конца со мной согласен. Но это очень важная вещь. Давай серьезно сейчас говорить. Если ты родишь четвертого (Настя родила трех), я дам тебе 10 копеек. Ты родишь для этого?

А.ОНОШКО: Я вообще не руководствуюсь материальными позывами.

С.ДОРЕНКО: Не надо пули лить. Я тебе скажу: за четвертого дам 10 млн долларов, ты родишь. Ты придешь к мужу, скажешь: Саш, такая фигня, Доренко дает 10 млн долларов за четвертого. Это реально де-факто изменит наш образ жизни полностью. Да, дорогуша.

А.ОНОШКО: Я взрослая девочка, я знаю, что последовательно…

С.ДОРЕНКО: Ты купишь себе квартиру за 100 млн рублей, за полтора миллионов долларов. Ты купишь себе дачу за полтора миллиона долларов. У тебя останется 7 млн долларов, которые ты положишь под какие-нибудь 4 процента годовых. У тебя будет достаточно…

А.ОНОШКО: Я должна будут не поспасть ближайшие несколько лет за это…

С.ДОРЕНКО: Не поспишь, ничего. За 10 млн долларов, если я буду вымогать у тебя четвертого ребенка, я — государство, я — князь, я дам тебе 10 млн долларов. А если я дам тебе 10 копеек? Теперь слушай. Есть люди, которые за 10 копеек рожают. Они говорят… Хорошо, не 10 копеек — сто рублей. Сто рублей, мы купим бормотухи и выпьем. Ну, чего там родить, дело простое. Ерунду им дают, копейки. Из нищеты производим нищету. А для чего? В Сирию надо столько солдат? Не надо столько солдат. Для чего мы производим маргиналов, плодим зачем?

А.ОНОШКО: Мечта, она бывает разная. Но я думаю, что просто вот эти, к сожалению, изменения психологические, опять же возвращаемся к здоровью взрослых людей, они происходят в динамике. Ты не знаешь, вот сейчас беременная женщина ходит или родила недавно, ходит с коляской, ты не знаешь, что произойдет через год с ней. Или с ее семьей. Может быть, все классно будет. А может быть, все будет ужасно. Как мы увидели в этих видео. Ведь говорят же, соседи говорят, два года назад была обычная семья, нормальные были люди. Трехкомнатная квартире в доме серии П, 144. Там большой метраж, 73 метра, они вдвоем там с дочкой остались, эта тетенька. У нее с головой, видимо, проблемы. Она ходит всем врет, что у нее работа есть. Но одета опрятно. Ну, вонь из квартиры, такие вещи…

С.ДОРЕНКО: Вы видели видос, где эта пятилетняя девочка, которая не умеет ни говорить, ни одеваться, ни какать, ничего? Там по колено минимум в самых клевых местах, когда по квартире идешь, там по колено набросано.

А.ОНОШКО: Причем там вещи и детские, я внимательно посмотрела.

С.ДОРЕНКО: Да. Куски мебели, вообще кошмар там… по колено! Действительно из квартиры воняло омерзительно. Ты понимаешь страшную вещь? Что вокруг нас вот такие квартиры?

А.ОНОШКО: Их немного, это исключение. Я посмотрела внимательно, у нас есть странные люди вокруг, на районе. Я думаю, все знают своих, которые там ходят гуляют целый день.

С.ДОРЕНКО: Я думаю, что половина таких.  

А.ОНОШКО: Ну нет. Я хожу иногда по гостям, не так ужасно.

С.ДОРЕНКО: Половина примерно такие. Я прохожу иногда мимо открытых дверей.

А.ОНОШКО: В своем доме?

С.ДОРЕНКО: Не в своем доме. В разных местах. Это что-то. Полдвери заслонены каким-то шкафом, оттуда зассанный котами запах чего-то прогорклого, убитого, прокуренного. Я же прохожу. Половина людей такие. Половина ублюдки. Ты послушай меня внимательно. Половина.

А.ОНОШКО: В деревнях тоже такое встречается.

С.ДОРЕНКО: Половина на пути в пропасть. Послушай внимательно.  

А.ОНОШКО: И ни одного квалифицированного специалиста психиатра рядом. Или психолога хотя бы.

С.ДОРЕНКО: Половина. Это очень важно понимать, что мы окружены ими. Но выхода нет. Мы ими окружены. Ни одного шанса нет. Мы окружены, дорогая. Ты очень правильный образ создала. Они выходят опрятно одетые, с айфоном, какой-нибудь шестой айфон или 5S, чистенькие, аккуратненько. Но знаешь, откуда они выходят? Из помоек, из своих помоек-квартир. У них квартиры помойки. Они жрут помойку, едят на помойке, сидят на помойке.

А.ОНОШКО: У меня две такие знакомые семьи.

С.ДОРЕНКО: Выходят чистые: здравствуйте, Иван Петрович. Они солидные люди. Но там внутри ад, настоящий ад.

А.ОНОШКО: А вы знаете, что в Штатах, я где-то читала, не во всех, есть социальная служба волонтерская, она тоже пытаются следить за тем, как люди живут внутри своих домов. И если замечают, что… наверное, это с детьми связано, я точно не знаю, но если видят, что человек начинает зарастать постепенно, то могут выделить волонтеров, которые приходят бесплатно, назначается день, согласовывается. И они вместе очищают эту квартиру, дают советы, как что хранить, типа пытаются наладить процессы.

С.ДОРЕНКО: РТК добавляет: и при этом они платят за интернет по тысяче рублей. Они живут на помойке, общаются, как на помойке, дышат, как на помойке, там прокурено все, котами все… и при этом они живут, распихивая вещи коленом, чтобы пройти. И при этом платят тысячу рублей за интернет и выходят на улицу, более-менее опрятно одетыми с каким-нибудь пятым айфоном. Я тебе клянусь, половина таких. Ты поверь мне.

«У меня 22 этажа в доме, только одна квартира грязная», — говорит слушатель. Не знаю. Хорошо, я подозреваю.

Слушаю вас.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Доброе утро. Вы задали прекрасный вопрос, с моей точки зрения, принципиальный. Когда в России этого не будет никогда. Мне кажется, здесь никогда не будет такого жуткого явления, как норвежское… практически под киднеппингом, узаконненный короной, мы все испытываем пиетет и так далее, к этой ультралиберальной стране. Моя знакомая столкнулась в суперпаркете в Осло, она оставила коляску с двухлетней девочкой на соответствующем месте, и какие-то аккуратно одетые люди подошли справа, слева, и начали вопрошать: чей это ребенок? Какой школы Станиславского стоило моей знакомой сотворить, стиснув зубы и сказать: это мой. Слава богу, она успела это сделать. В противном случае могли просто отвезти куда-то, просто чтобы осуществлять свои эксперименты в области…

А.ОНОШКО: А почему она оставила ребенка, не взяла с собой, я чего-то не поняла?

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Она оставила в двух с половиной метрах от себя девочку, потому что ей нужно было взвесить киви.

С.ДОРЕНКО: Я понимаю. Это вот утрированная фигня. Ну и что? Но она же сказала: мой. И все.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Она сказала «мой» и она успела девочку вызволить из цепких лап этой самой службы.

А.ОНОШКО: А разве можно оставлять детей так, чтобы ты не успел добежать и ответить?

С.ДОРЕНКО: Она успела добежать, и все хорошо. А эта пятилетняя девочка с вросшим в тело крестом, которая не говорит ничего и которая анорексичка, и которая билась, она плакала, визжала и билась об дверь, которую оставили на несколько дней в захламленной квартире, что лучше?

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Я вспоминаю Австрию. Вот ту самую девочку по фамилии, если не ошибаюсь, Капуш, которую отец скрывал много лет.

С.ДОРЕНКО: Который насиловал дочерей? Или одну дочь? В подвале.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Да, совершенно верно. Удивительно, что она владела языком более-менее.

С.ДОРЕНКО: Это когда было, не напомните? Лет десять назад?

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Это было лет восемь точно назад. А, простите, 2008 год.

С.ДОРЕНКО: 11 лет назад. И еще потом какой-то был случай в Америке то же самое. Когда захватили ребенка, в данном случае отец захватил дочь, держал ее в подвале, насиловал, она там рожала. Это был случай 11 лет назад в Австрии. И почему взрослые, соседи и так далее. Вы же понимаете, что стукнули бы моментально. Просто он обставил дело так, что это было невозможно. Ни голос не доносился, ничего. То есть он ее как бы заживо похоронил, в сущности. Если бы она могла хотя бы крикнуть, и соседи бы услышали, они бы моментально стукнули. В этом нет сомнений. Я не знаю. Я хочу из этого сделать какой-то вывод. Вывод у меня не получается. Ситуация всякий раз раскладывается надвое и получается, что и так плохо, и так плохо. Я считаю, что перебдеть лучше, чем недобдеть. Перебдеть лучше, когда речь идет о детях. Тем не менее, я не верю продажным русским чиновникам. Потому что думаю, что они идут вымогать взятку. Они полезут ко мне в холодильник и скажут: у вас одна бутылка кефира, а должно быть две с половиной, вот здесь в инструкции написано. А то, что у меня в соседнем подъезде магазин и я могу каждый раз докупить кефира, это никого не касается, потому что инструкция написана в Пруссии в 18 веке гусиными перьями. То есть я боюсь русских чиновников, боюсь. Я понимаю, что это возможно подлость, возможно и так далее. В то же время я считаю, что лучше перебдеть, чем недобдеть. Потому что такие ужасы и кошмары, с вросшими крестами… лучше перебдеть.  

А.ОНОШКО: А я не понимаю, что плохого в том, что ты знаешь, например, ты как будто бы живешь в Норвегии, ты все время знаешь, что ты должен отвечать за своего ребенка, не оставлять его одного, что он может потеряться или кто-то может взять и укатить. Почему это плохо, мне непонятно?

С.ДОРЕНКО: Или как в Штатах, я помню. На стекле прожжена надпись в углу. Если ребенок прислонится, стоя на подоконнике, прислонится к этому стеклу, то мы предупреждаем, что он может вывалиться, и с того момента ответственность ваша. То есть тебя предупредили сразу. Прямо на стекле выжжено. Warning. Ребенок может вывалиться. А может, и нет. А если он вывалится, то это ваша беда, потому что мы здесь вас предупредили. Они от судебного иска бегут. Но это как бы более глубоко регламентированные сообщества, американцы, европейцы.

Вместе с тем мы не ответили с вами на вопрос, что для наших соплеменников… я не хочу говорить «русские», потому что русские, чуваши, калмыки, не знаю, кто — все вместе мы, население России. Что для нас «никогда»? Вот этот ответ мы с вами не дали. Вот это никогда, но это когда-то, но иногда…

 

В ДВИЖЕНИИ

 

С.ДОРЕНКО: Кстати, мы вас всполошили в прошлую среду совершенно несправедливо, сказав, что будет Ликсутов. Потом это уточнилось, на самом деле, наша вина. На эту среду к десяти будет заместитель мэра Москвы Максим Ликсутов. Он ответит на ваши вопросы по движению и по устройству движения в этом чудесном городе.

Мы пойдем и проживем его, этот понедельник, 11 марта.