С.ДОРЕНКО: 9 часов 6 минут. Понедельник, 18 марта. Здравствуй, великий город! Здравствуйте все! Это радио «Говорит Москва»! Говорит Москва! Дарья Кнорре, ведущая этой программы.

Д.КНОРРЕ: И Сергей Доренко. Здравствуйте.

С.ДОРЕНКО: Быстро скажу вам об отмене весны, в какой-то степени. Я же здесь возвещал, что с 16-го числа — сегодня 18-е, напомню — уже будут положительные температуры ночами. Сегодня 1 градус.

Д.КНОРРЕ: Я не верила в это изначально.

С.ДОРЕНКО: Но я верю… всегда в какой-то позитив. Надо жить радостно. Да нет, еще одно попадалово. Ну, это не попадалово, я счастлив. Я купил мотоцикл и должен забирать его сегодня. Я думал, что уже открою мотосезон. Я видел одного парня на Харлее, здесь на Пятницкой. А потом, эти развозчики пиццы, они же ездят, пиццу развозят. Может быть, не очень быстро, потихонечку. Может быть, и я так могу. Возьму пиццу какую-нибудь, сзади примастрячу себе рюкзачок.

Короче, погода изменилась.

Д.КНОРРЕ: На самом деле, счастье будет гораздо острее.

С.ДОРЕНКО: Когда придет, да? Ты не понимаешь, насколько правильна и преходяща вообще любая увлеченность, страсть. Например, в апреле мы, как безумные, едем при плюс 5, ежась, промерзая до косточек. А в каком-нибудь сентябре, в теплый денечек — да ну, уже надоело. Я думаю с ужасом, если бы я жил в Барселоне или Малаге, то можно было бы ездить круглый год — а не хотелось бы

Д.КНОРРЕ: Плюс предвкушение надо растянуть. У вас будет мотоцикл, вы будете на него смотреть из окна, хотеть, жаждать — но нет.

С.ДОРЕНКО:  А потом днем, когда будет тепло, 6 градусов, ты выходишь — и раз, по кружочку.

Д.КНОРРЕ: А это 8 апреля.

С.ДОРЕНКО: Я посмотрю сейчас в Москве, потому что у меня какой-то зарубежный… я не называю, потому что им не плачу, в смысле, плачу для индивидуального пользования. Сегодня 5, завтра 5, потом 4, там дождь, снег, оптом 5. 5, 5. Вот, 1 апреля — 9 градусов. Это законно можно ездить на мотоцикле. В сентябре противно, а в апреле душа рвется и хочется.

Мир празднует… самый разрушительный, самый зеленый… англосаксонский мир в основном. Но я должен сказать, что у нас англосаксонский подъезд. Так вышло, что я живу с ирландцем, Ричардом, который мне постоянно пишет приглашения посмотреть регби в ирландском пабе. Ему лет 30, он работает что-то связанное с газом, нефтью, вот такое. Он живет на десятом этаже у нас в подъезде, он зовет меня поддать, выпить. И он очень… он ирландец весь, он душевный, такой щедрая душа, при этом у него батарея бутылок стоит. И тут он принес нам стакан из-под виски, в котором, он сказал, взойдет клевер. Их трехлистник. Не их четырехлистник, который растет везде на планете Земля, а трехлистный, который, с точки зрения ирландцев, олицетворяет Троицу. Они же весьма религиозны, были, во всяком случае, не знаю, как сейчас. И он принес этот стакан с клевером, и пришлось немножко выпить, я каюсь, в пятницу вечером. Я так отмечал Святого Патрика. Я объяснил ирландцу, что я кельт, но не ирландец. То есть я немножко другой кельт. Ты знаешь, что я кельт?

Д.КНОРРЕ: Я подзабыла немножко. Но вы можете напомнить, с какой стороны вы кельт.

С.ДОРЕНКО: Я кельт со стороны дунайской вот этой. Дело в том, что все кельты имеют «вал» корень, означающий «люди». Валлонцы, валлийцы, понимаешь, да? И как ни странно, валлахи тоже. Они имеют вот этот корень «вал» который означает собственно «люди». Кельты пришли сюда еще в древности, до европейцев, и съели неандертальцев. Это мы, кельты, мы съели неандертальцев, чтобы было понятно. Европа была населена неандертальцами — очень милыми, приличными людьми, которые жили маленькими семьями. Мы их съели. Мы пришли двумя народами — финно-угры пошли сюда, а кельты пошли туда. И потом уже, когда пришли вы, индоевропейцы — германцы, эти дики орды страшные, мы ушли в разные неприютные места и так далее. Поэтому мои предки, когда я их спрашивал, говорил «мы румыны?» — до известной степени, говорили мои предки. То есть как бы это сказать, мы все-таки валлахи. Румыны это те, которые в низовьях, а мы которые ближе к горам, мы ушли от них, от румын, мы валлахи. В этом смысле я абсолютный кельт. И я не мог не выпить в этой связи.

Д.КНОРРЕ: И чем он вас угощал?

С.ДОРЕНКО: Он меня угощал русской самогонкой. Надо отдать ему должное. И эта русская самогонка была произведена в какой-то деревне, специально по заказу, не знаю, кто-то его угостил. Но это было сурово. Причем она у меня полирнула сверху по «Вдове Клико», вместе получилось бойко.

 

С.ДОРЕНКО: Перейдем к Крыму. У нас 18-е число. Я напомню. 18-го числа 2014 года, это был четверг, как вы хорошо помните, правильно же?

Д.КНОРРЕ: Никто, кроме вас, не помнит.

С.ДОРЕНКО: Был же вторник, 16-е, это-то все помнят. А 18-е был четверг. Большой Кремлевский дворец, там от Севастополя подписывал этот в свитере чувак, которого выгнали потом, хороший. Но потом оказался недостаточно хороший, поставили идиота на его место. Ну, правда, потому что нынешний вызывает нарекания, если я правильно информирован. И Аксенова. Аксенов — потому что он ветеран движения и все. В смысле, он всегда стоял за русский мир. Он издавна возглавлял русское движение, еще при украинцах. И в этом смысле он должен был бы, подобно Чапаеву, переплыть речку Урал — Керченский пролив — под пулеметным огнем. Но нет, он как-то остался.

Ты понимаешь, что все лидеры революций, больших свершений — они не должны жить? Вот вспомни.

Д.КНОРРЕ: Да, вообще-то.

С.ДОРЕНКО: Владимир Ильич Ленин удаляется в Горки ленинские, где вяло усыхает и мозг его известкуется. Кто еще? 

Д.КНОРРЕ: Но достаточно мирно, согласитесь, Ленин.

С.ДОРЕНКО: Он усыхает, от него вреда никакого. Они все такие. Владимир Ильич, он еще на Капри уже был не такой. Ты знаешь, когда об этом пишет Горький или Зощенко, я сейчас не помню. Извините, я не издеваюсь, вы знаете, как я люблю Ленина. Он ходил от мальчика к мальчику на Капри и спрашивал их: «Динь-динь?» Я серьезно говорю, это у Зощенко есть. «Синьор Динь-динь». Я сейчас напишу, найду. Я не ожидал, что вы этого не знаете. Так как вы не знаете, что был четверг 18 марта 2014 года, то вы вообще ничего не знаете. Я понял, с кем я общаюсь. Синьор Динь-динь. Он ходил от мальчика к мальчику и говорил: «динь-динь». Это был вопрос. А мальчики говорили: «динь-динь, да-да». Он спрашивал в смысле клюет или нет? Надо было ему говорить какое-то итальянское слово, например, «клеваре». А он не знал, как будет по-итальянски, поэтому говорил «день-динь». Владимир Ильич всегда был хороший такой.

А Аксенов нет, не захотел заизвестковаться и умереть, либо переплыть речку и умереть, либо что-нибудь такое сделатб.И до сих пор правит Крымом.

Мы поздравляем вас, господин Аксенов. Видите, как мы затейливо вас поздравили, так что никто и не догадался, что мы вас поздравили.

Д.КНОРРЕ: Или вы намекаете, что уже пора…

С.ДОРЕНКО: Пора абсолютно. Лидеры войны, Аксенов, я сейчас скажу правду. Лидеры войны, лидеры революций, лидеры великих преобразований, лидеры чего-то, сотрясающего мир, они должны уступить место. Потому что есть Р-стратегия и К-стратегия. Аксенов, послушайте меня сейчас. Я с уважением огромным. Мы же земляки. Откуда он, кстати, Аксенов, где он родился? Посмотри Википедию. Может быть, он даже… Марат, Дантон, абсолютно верно, слушатель нам дает. Все лидеры революции как-то покидали. Аксенов никак не может покинуть нас. Я толкую про что… он, вообще, украинский предприниматель, Сергей Валерьевич Аксенов. Родился в Бельцах. Бельцы это где? Я не знаю никаких Бельцов. Надо нажать на Бельцы и мы узнаем, что это за чудесное место. Это Республика Молдова. Да он молдаванин! Да он не наш, не крымский. О-ля-ля! Он просто красивый молдаванин. Ты помнишь, кличка Красивый Молдаванин была у Брежнева? Ты не помнишь этого. Но ты историк, тебе интересно. В 1964 году, когда скушали наконец Хрущева и отправили его на дачу капусту выращивать, сказали, что надо назначить первым секретарем «этого красивого молдаванина». Кто-то сказал мечтательно. Кому принадлежит эта фраза? Вы же очень образованные люди, наши слушатели. Кто сказал про Брежнева — «этот красивый молдаванин»? Не Троцкий, нет. И Порошенко из Бельцов. Все они красивые молдаване. Это все скрытый гомосексуализм советских людей. Нет, не Сталин никакой. Красивый молдаванин Сталин про Брежнева? Да вы что? Брежнев пешком под стол ходил. О чем вы говорите?

Так же и Аксенов красивый молдаванин. Хрен ли он Крыму тогда, непонятно? Когда он не наш? Меня надо поставить на Крым. Давай я пойду на Крым, а?

Д.КНОРРЕ: Сергей, идите, конечно.

С.ДОРЕНКО: Мы понимаем, что в Политбюре у них там была гомосексуальная какая-то связь до известной степени. «Брежнев был первым секретарем… это Суслов спьяну брякнул про Брежнева», — говорит Рамси Болтон, который знает историю. Спасибо. Нет, это сказал точно мужчина. Это латентный гомосексуализм советского Политбюро, товарищи. Они все друг друга любили и ходили в баню париться все вместе. Становились по кругу вот так и каждый другому бил по спинке, хлестал. Все вместе, понимаете. Кириленко, Замятин и так далее. Разве нет? Я не знаю, может быть, прочитал это где-нибудь по ошибке?

Давайте я пойду на Крым. Я возглавлю Крым. Меня жена не отпустит.

Здравствуйте.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Здравствуйте. По поводу «красивого молдаванина» это абсолютно точно сказал Сталин. Потому что тогда Брежнев был еще молодой и не был значимой фигурой. А в момент, когда смещение Хрущева, он сам был в обойме из первых лиц, имел свое имя.

Д.КНОРРЕ: Похоже, что действительно Сталин. По крайней мере, так пишут в интернете. Но я не могу какой-то серьезный источник найти.

С.ДОРЕНКО: Хорошо, товарищи. Гомосексуализм этой фразы очевиден.

Д.КНОРРЕ: Сергей, все есть. Простой керченский парнишка, хлопчик.  

С.ДОРЕНКО: Я?

Д.КНОРРЕ: Да. Все лозунги есть. Вы знаете, с чем идти. Вы говорите крымчанам, что вы пыль под копытами их коней…

С.ДОРЕНКО: Говорю по-русски. Вы знаете, почему я должен победить в Крыму? Я изначальная пыль просто. Столицу переносим в Керчь — это ближе к России.

Д.КНОРРЕ: Там мост, в конце концов.

С.ДОРЕНКО: Мост переименовываем в Керченский. Пролив Керченский, мост Керченский. Керчь — столица Крыма. Остальной Крым называем Керченском. Зачем нам Крым? Что за Крым? Про что эта песня, откуда это слово? Керчь — мы понимаем. Никакого Крыма не было, а Керчь уже была. Керчь основана 27 веков назад. Прежде Крыма. Крым — это ошибка природы.

Д.КНОРРЕ: Вы знаете историю этого места лучше любого крымчанина.

С.ДОРЕНКО: Конечно. Наш Митридат IV воевал с ихним римским императором.

Д.КНОРРЕ: Только не говорите там, что валлиец, кельт. Этого не надо, не поймут.

С.ДОРЕНКО: А кто я? Русский? Я русский украинец. Очень хорошо, это объединяет Крым до известной степени.

Д.КНОРРЕ: Это прогрессивный лозунг. Наверное, его попозже надо будет…

С.ДОРЕНКО: Обрусевший украинец. Я начал разговаривать на русском языке в Иркутской области в селе Тайтурка, на 200 км к северу от Иркутска. Там я открыл рот и сказал «мама», «папа». Первые свои слова я произнес в Иркутской области, таким образом, я сибиряк, одновременно керчанин и одновременно и так далее. Это прекрасно. Товарищи, я хочу возглавить Крым.

Д.КНОРРЕ: Это запутает людей.

С.ДОРЕНКО: Ну, мы их как запутаем, так и распутаем. Мы возьмем харизмой. Аксенов, трепещи, я иду к тебе.

Здравствуйте.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Здравствуйте. Николай из Москвы. За красивые глаза и какие-нибудь еще черты лица у нас никогда не назначали. Вообще, это протеже Льва Захаровича Мехлиса, потому что Виктория, любимая жена Брежнева и единственная — это его сестра. Ничего там просто в жизни не бывает.

С.ДОРЕНКО: А Мехлис на кого имел влияние в тот момент?

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Входил к Кобе, Иосифу Виссарионовичу, называл его на «ты», пока жил. И после того имел кое-какое влияние. Но я бы хотел заметить, почему Молдавия такая красивая, и почему так все разбогатели. Возможно, там была даже частная армия. Николай Павленко, если знаете, в Советском Союзе могли иметь частные вооруженные силы, ВСУ-1. Вы помните Николая Павленко, это же частная армия, который из каблука вырезал печать, строил дороги и прочее на глазах у всего мира. И это под крылом Брежнева было. Его, наверное, сам Брежнев расстрелял, когда пришел к власти, уже после смерти Сталина.  

С.ДОРЕНКО: Все-таки расстрелял.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Да. Много слишком там было… вы же знаете…

С.ДОРЕНКО: Откуда я знаю? Вы все время говорите, что я знаю. А я ничего не знаю.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Армейское что-то вам должно было привиться.

С.ДОРЕНКО: Я старался не знать, не замечать этого, как рекламных объявлений. Столицу в Керчь и я возглавляю Крым. Алло, здравствуйте.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Здравствуйте. Это Иван. Я сам тоже потомок крымчан и на 1/16 крымский татарин. Вы как раз один из немногих известных людей, которые говорили, что Крым никогда не переставал быть частью России. А ведь об этом именно свидетельствует прокуратура. И есть исследования прокуратуры, которая настаивает на том, что Крым юридически не был частью Украины, а все это время, с 1954 года, когда был незаконно, с нарушением Устава ООН…

С.ДОРЕНКО: С другой стороны, Украина… я, во-первых, разделяю вашу точку зрения. Но я также понимаю, что существуют другие аргументы, что член ООН Украина была в том составе членом Организации Объединенных Наций и так далее. Аргументов много. Главное, что люди чувствуют в душе. На самом деле, принципиально с Крымом не это. Я скажу, что главное с Крымом. Есть срез… вот историки будущего, мы с Дашей Кнорре — историки будущего, мы заседаем в 23 веке, через двести лет. Мы сидим в библиотеке и пытаемся изучить всю эту ахинею. И мы говорим, я говорю: Даша, посмотри, 1 декабря 1990 года было голосование на Украине, в том числе в Крыму, по независимости Украины, то есть отколу ее от Советского Союза и от России. И 52 процента крымчан поддержали развод с Россией. Хорошо. Это 1 декабря 1990 года. А 16 марта 2014 года было голосование о воссоединении с Россией, референдум. И 97 процентов крымчан поддержали воссоединение. Таким образом, следует задать Киеву один маленький вопрос. Скажите, ребята, как вы так вели дела (а вы как-то вели дела), что в 1991 году за вас была половина, за Киев, против Москвы, половина, а осталось 3 процента? В 17 раз меньше. Почему? Почему осталось в 17 раз меньше за Киев? Значит, вы как-то так вели дела… у вас получалось нехорошо. Так ведь?

Д.КНОРРЕ: Допустим. Я понимаю.

С.ДОРЕНКО: Очень простой сказ.

Д.КНОРРЕ: Тут тоже есть масса аргументов и против этого. Всегда есть страны, где получше живется.

С.ДОРЕНКО: Это правда. Там может быть эгоизм, и поиск выгоды, может быть что хочешь, неважно. Я тебе даю щенка. Даша, дарю тебе щенка. Не совсем маленького, полуторагодовалого, молодую собаку. Даша с ней управляется сколько-то лет. Украина управлялась с Крымом с 1991 года, когда подтвердил Крым, что он хочет быть с Киевом, а не с Москвой. С 1991 по 2014-й. 23 года. 23 года они управляются с Крымом. Это как ты взяла собаку и условно два года с ней управляешься. Через два года мы с тобой выходим на лужайку, и твоя собака убегает ко мне. Прямо бежим ко мне и начинает руки лизать, все. Ты ее зовешь: Джек, ко мне! А он говорит: да пошла ты на фиг. Я спрашиваю тебя, Даша, мой вопрос законный к тебе, просто вопрос: Даша, а как ты воспитывала собаку, что она от тебя убежала через два года? Что ты делала? Ты ее била или что? Я не знаю ответа при этом. Я просто вижу факт. Что за Киев 1 декабря 1991 года 52 процента, а в 2014-м — 3. Ну как это случилось? Объясни мне. От тебя бегут люди. Ты работаешь… ну, не очень хорошо, но работаешь.

Д.КНОРРЕ: Здесь все примеры не очень хорошие.

С.ДОРЕНКО: Не очень хорошие, но они простые.

Д.КНОРРЕ: Крымчане все-таки не собаки.

С.ДОРЕНКО: Люди. Хорошо, ты человек — встретила бывшего мужа и убежала к нему. У тебя нет, я знаю, бывшего мужа. Ну, например, был бы. И убежала к нему. Тогда мой вопрос к твоему мужу: а как ты с ней дела вел, что она от тебя сбежала, дорогой мой? Вопрос простой. Старичок, а как ты вел с ней дела, что она сбежала? Понимаешь, в чем дело. Ну, плохо, значит, вел, видать, что-то не то было. И так же с Крымом. Мы вернемся после новостей.

 

НОВОСТИ

 

С.ДОРЕНКО: 9 часов 35 минут. Про Крым мы должны выслушать людей, мне кажется. Понимаете, что я не объективен. Во-первых, потому что я собираюсь стать руководителем Крыма рано или поздно и сместить Аксенова. А?

Д.КНОРРЕ: И сместить локацию радиостанции «Говорит Москва».

С.ДОРЕНКО: «Говорит Керчь» будет.

Д.КНОРРЕ: Можно только не Керчь?

С.ДОРЕНКО: «Говорит Пантикапей». А я сам возьму фамилию Митридат. Сергей Митридат. Можно же? В память о нашем великом царе. Здравствуйте. Слушаю вас.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Здравствуйте. Это Игорь. Во-первых, насколько мы помним, молдавский поход… он был в сторону Крыма, и если бы тогда он там не облажался, вполне возможно, столица была бы сейчас как раз в вашей Керчи.

С.ДОРЕНКО: Это правда. Но слушайте, это засушливая степь, нечем поить коней, это же все сыграло роль.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Да. И еще десятикратное превосходство турецких войск.

С.ДОРЕНКО: Такая мелочь, как десятикратное превосходство. Черт!

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Если бы не бриллианты Екатерины I, то дело было бы совсем дрянь.

С.ДОРЕНКО: Спасибо. Здравствуйте.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Здравствуйте. Моя прописка была Кировский район… Там Карагоз, пятиэтажки стояли пустыми полностью.

С.ДОРЕНКО: А у меня бабуля жила на Юных Ленинцев, 17. Это рядом с автовокзалом, напротив рынка у речки-вонючки.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Карагоз ужасное место. Все стояки были вообще без людей. Потому что ни газа, ни света, ни отопления, ни воды, ни транспорта никакого.

С.ДОРЕНКО: А сейчас? Транспорт отовсюду, газ.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Прекрасно. Все подключили.

С.ДОРЕНКО: Вот видите.

Д.КНОРРЕ: Вы иронизируете, а там…

С.ДОРЕНКО: Я не знаю, я спрашиваю. Керчь была Кировским районом Крыма. То есть Керченский район даже нам не дали. Я тебе объясню, в чем дело. В советское время все понимали, что Керчь более великая, чем Москва, это же очевидно. Керчь гораздо более великая, чем Москва, чем Петербург, чем все, что здесь есть на этой земле российской. Керчь, безусловно, бьет это просто вообще двойкой бубен.

Д.КНОРРЕ: В истории Крыма точно.

С.ДОРЕНКО: Керчь.. климат там никакущий, потому что там дует с Кавказа. Кавказский климат мерзкий, как ты знаешь. Мерзкий, сырой, дождливый и сильные ветры идут с Оренбуржья, с Казахстана. Поэтому кавказский климат ужасен. И Керчь становится заложницей и жертвой своей близости к Кавказу. Вдоль Кавказа, вдоль хребта разгоняется этот омерзительный ветер гадкий, и он бьет по Керчи. Вот почему в Керченском проливе очень часто высокая волна и вот почему паромы не ходили. Ты помнишь: паромы остановлены, паромы остановлены, четыре, пять дней. Из-за кавказских ветров. Кощунственно ужасный климат Кавказа доходит до Керчи. И Керчь становится жертвой этой близости к Кавказу. Нормальный климат в Крыму, на самом деле, от Севастополя до Ялты, скажу я. Форос самый приличный климат. Все остальное там себе, ерунда.

Керчане, что ли, звонят. Здравствуйте. Поддержите меня на выборах?

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: А то! Конечно, Сергей, мы вас очень любим и обязательно поддержим. 

С.ДОРЕНКО: Будет у нас столица Крыма Керчь, а столица Керчи Аршинцево.

Д.КНОРРЕ: А вы из Крыма звоните?

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Я звоню из Москвы. Но мы некоторое время назад приобрели в Крыму недвижимость. Это Нахимовский район города Севастополя, садовое товарищество «Берег».

С.ДОРЕНКО: Очень хорошо. Севастополь волшебное место.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Да. Люди разъезжаются местные, очень много выставлено на продажу. И уезжают не только на Украину, а собственно в Европу.

С.ДОРЕНКО: Я вам скажу, почему. Потому что они делают украинский паспорт и под этим соусом спокойно работают где-нибудь во Франции.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: В Польшу еще очень многие уезжают.

С.ДОРЕНКО: В Польше очень много работы для украинцев. Но там, я может не очень хорошо информирован, там все-таки на сельском хозяйстве, нет?

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Разное там. Кто-то свое дело открывает, кто что. Нельзя сказать, что только на сельском. Я еще с таким моментом. Дорога к садовым товариществам, которые там находятся, в Нахимовском районе… проходила недалеко, вдоль аэропорта Бельбек, который реконструировали. В итоге дорогу забрали у людей, доехать туда они уже не могут, в течение семи месяцев, вообще никак. Перегородили. Власти обещали, что-нибудь придумать, сделать, господин Овсянников, с ним велись переговоры неоднократно. А воз и ныне там. 

С.ДОРЕНКО: Я вам хочу сказать про Овсянникова. Чувство удрученности не оставляет меня, когда я думаю об этом персонаже. Это, конечно, артист тот еще.

Д.КНОРРЕ: Вы понимаете, что вы принимаете уже жалобы, донесения и так далее. Я записываю, буду вашим пресс-секретарем.

С.ДОРЕНКО: Ты будешь вице-премьером. Да. Здравствуйте.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Хочу рассказать. Жена у меня керченская, уже 30 лет как. Так совпало, что буквально через несколько дней после воссоединения приехали туда к престарелым родителям. И я действительно был свидетелем того, какой духовный подъем был у народа.

С.ДОРЕНКО: А я был 20-го. Я прилетел в пятницу 19-го после обеда уже и гулял в субботу 20-го. На заводе Войкова, там скверик небольшой. Там просто скандировали все «Россия!»

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Да. Я опросил своих знакомых, и примерно из 40 человек, которых я опросил, как вот реально голосовали, два человека сказали, что они голосовали против. Но то, что это было реально, абсолютно духовный подъем был, это правда. Никто никого штыками не загонял.

С.ДОРЕНКО: Никто никого не загонял, во-первых. Во-вторых, я мало видел подобной искренности в жизни. Люди реально светились, скандировали «Россия!»

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: А мой тесть все эти годы стоял на берегу, на даче, смотрел в эту сторону и говорил: «Твою ж ты мать… вот же».

С.ДОРЕНКО: Четыре километра до России. А мост построили 19 километров. Можно спросить, как это так получилось, что 4 километра до России, а мости 19 километров?

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Так бывает. Сергей, мы вас ждем.

С.ДОРЕНКО: Все. Я буду Митридатом. Под псевдонимом Митридат я буду править.

Д.КНОРРЕ: Любопытно, что вам звонят и говорят: мы вас ждем. Это москвичи, которые туда собираются переезжать или переехали…

С.ДОРЕНКО: У него жена керчанка, он говорит. И больше того, она керчанка вот уже 30 лет. То есть его жене 30 лет. Она родилась в Керчи, она керчанка уже 30 лет.

Д.КНОРРЕ: А по голосу он такой…

С.ДОРЕНКО: Мужчина чуть постарше. Мужчина всегда может научить женщину чуть помладше всяким штучкам.

Д.КНОРРЕ: Но при этом местные уезжают в Европу.

С.ДОРЕНКО: Можно, я тебе скажу, как мы, крымчане, мы, украинцы, я имею в виду, этнические, мы, в общем, конечно, ищем, где глубже и где теплее и где получше. Действительно, это правда очень большая, что сказал нам слушатель — что люди светились от счастья. Я был 20 марта, люди светились от счастья. Но при этом, я не пытаюсь ложку дегтя, ничего такого, я пил там с одним чуваком, ужинали — сало, селедочка.

Д.КНОРРЕ: Бычки в томате.

С.ДОРЕНКО: Бычки там не в томате. Бычки на тарелочке. Селедочка керченская, ты же знаешь. А, ты не знаешь.

Д.КНОРРЕ: Я была в Крыму.

С.ДОРЕНКО: Лучшее, что есть на свете, никакая не иваси, это мусор. Настоящая это керченская селедка. Жирная такая… я не знаю, если когда-то тореро в Испании, в корриде, у них кончатся быки, они будут биться с нашей селедкой. Она здоровая, как бык. Потом еще у нас хамса есть в Керчи, которая здоровая, как бык. Закончится селедка — тореро в Испании будут биться с нашей хамсой. Она гигантская абсолютно. У нее спина, как у буйвола.

Мы пили с одним чуваком тогда же, в пятницу вечером, как прилетели. И он говорит: ну, теперь-то вы постараетесь. Я говорю: ну-ка, с этого места поподробнее. Он говорит: вы теперь постараетесь, Россия. Мы теперь ваша витрина. Теперь по нашему благосостоянию, говорит мне этот чувак, будут судить вы импотенты или вы заявочку сделали правильно.

Д.КНОРРЕ: И это логично было предполагать.

С.ДОРЕНКО: Да. Мы же ваша витрина. Теперь все, и хохлы будут на нас смотреть, насколько нам хорошо. Если нам будут плохо — хохлы будут смеяться. А вы же этого не выдержите, что над вами смеяться будут. Я говорю: нет, нам не нравится. Он говорит: ну и старайтесь теперь для нас. Это я серьезно говорю.

Д.КНОРРЕ: Меня это нисколько не удивляет.

С.ДОРЕНКО: Они очень практичные люди, должен отдать им должное. Здравствуйте.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Доброе утро. Москва, Владимир. Я недавно включил ваше радио. Хочу сказать, у меня знакомая с Украины, ставка Сталина была… как же называется этот город… неважно. Там завод Порошенко по конфетам.

С.ДОРЕНКО: Кировоград, по-моему.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Да. У нее сестра, она живет в Ялте давно, но она украинка, хохлушка. И я бы сказал, что они не очень рады были. Именно украинцы, не русские. Украинцы не радовались вступлению, что так произошло. И сейчас прошло пять лет, я с ней связывался по телефону, они и сейчас не рады.

С.ДОРЕНКО: Я хотел вам сказать. Уже при России я видел на Лексусах, вот эти здоровые Лексусы, похожие на Ленд Крузер, Лексус 470 с киевскими номерами, приезжали какие-то богатеи украинские туда отдыхать. Это их осталась собственность. Я жил у них в гостинице, и мне сказали: а это хозяева наши. Я говорю: как так, тут не было пересмотра? Нет, почему, все у них чисто с документами, наши хозяева из Киева. Многие как-то устроились. Насчет остальных… там было украинцев этнических в Крыму не так много. Я думаю. 20 с чем-то процентов. В основном, в степном Крыму, в колхозах. В городах уже все равно русские. Вы нам поверьте, я прошу мне поверить. Я не заглядывал всюду. Я шел по Керчи, и они спонтанно там и сям, без всякого руководства, без всякого наущения вдруг принимались скандировать «Россия!» Там и там… ну, мурашки по коже.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Я тоже был не рад. Честно скажу, я даже со своими шурином поругался. Он за Россию, типа «Крым наш». Я говорю: как взять и у брата отобрать в коммунальной квартире комнату? Так же не бывает в жизни, так нельзя. Мы же братья. Договор подписали, все подписали. И начали. Взяли и отобрали Крым. Так не бывает. Мы не по-братски поступили. Это точно. Время, конечно, рассудит.

С.ДОРЕНКО: Оно, может, не бывает. Но бывает. Я вам скажу фразу прошлую, давнюю, про границу с Чечней. Когда я ратовал, что надо по Тереку делать границу, то есть отнять два района у Чечни. Это было такое. И я говорил такую фразу: хорошая граница с Чечней пусть проходит по Санкт-Петербургу, нам плевать, где, а плохая лучше по реке. А хорошая — да давайте по Ленинградской области сделаем границу с Чечней. Все, что до Петербурга — Чечня. Пойми мою логику. Хорошая граница все равно где. А плохая лучше пусть по реке, удобнее отбиваться через речку. Так же и с Украиной. Хорошая граница все равно где. А плохая — лучше, чтоб нам побольше. Ну, я так считаю, извините. У меня простой украинский взгляд. Я же украинец. Хорошая граница — да берите, сколько хотите. А плохая — извините, это наше. Так или нет? Мне кажется, это практичнее, чтоб было твое.

Здравствуйте.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Здравствуйте. Александр. Вы настоящий украинский куркуль, могу подтвердить. Я согласен, я действительно готов поверить в крымское большинство за Россию. Но мне крайне сложно поверить в российское большинство за Крым. По крайней мере, сегодняшние соцопросы говорят, что лучше бы нам этот чемодан не давали.

Д.КНОРРЕ: Нет, вы неправильно толкуете. По-прежнему большинство за Крым, но при этом всего 37 процентов оценивают это как выгодную сделку.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: И чем дальше, тем эта цифра будет расти.  

С.ДОРЕНКО: Выгодность будет меньше.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Крым реально поднялся, на 40-е место с последнего. А как же остальные? Остальным же тоже хочется. Той же Псковской области тоже хочется. А что делать?

С.ДОРЕНКО: Они не такие бойкие, как мы, крымчане. Мы, южане, такие бойкие, без мыла в жопу, в хорошем смысле. А?

Д.КНОРРЕ: Сергей, политическая программа у вас есть, я считаю. Причем гораздо подробнее и глубже, чем у любого действующего политика. Все лозунги есть. В вас уже все влюблены.

С.ДОРЕНКО: Еще у меня есть теория, что надо засыпать Керченский пролив, оставив там трубы для хамсы, чтобы хамса шла. А разрыть под Армянском.

Д.КНОРРЕ: Вот есть опыт Петербурга, там сделали дамбу, защитные сооружения, и для корюшки вроде как оставили. И все равно все ужасно, с экологией большие проблемы. Поэтому лучше не надо.

С.ДОРЕНКО: У меня нет имущества на генеральском пляже на Азове. Там есть генеральский пляж, если от Керчи поехать на Азов. У меня там нет имущества, и в этом смысле я свободен от привязанностей. Я могу сказать, что мы с бабушкой жили на улице Юных Ленинцев, 17, чтоб было понятно. А до этого жили во дворе с общим туалетом, на улице Кирова, дом 1. 

Д.КНОРРЕ: Это музей будет.

С.ДОРЕНКО: Сейчас там сквер. Можно сквер загадить. Церетели позвать и сделать колоссальную фигуру Сергея Доренко, глядящего на Кубань, с презрением — фу-фу-фу, типа «да вы кто вообще», да? Что-нибудь в этом роде. Поскольку у меня нет имущества на генеральских пляжах, я совершенно спокойно могу закрыть Керченский пролив и пустить через Армянск канал, разрыть, чтобы Дон куда-то изливался. Там же Дон, его надо куда-то деть. Надо откопать тут и закопать здесь, и все. Это гениальная идея.

Д.КНОРРЕ: В части ваших геологических идей есть какие-то сомнения.

С.ДОРЕНКО: Почему? Ты ездила из Геническа в Крым когда-нибудь по косе? Ты видела, что там коса незначительной высоты? Там разрыть делать нечего. Не будет вот этой тины ужасной, вот этого перекопа страшного, где тина, все гниет, воняет ужасно.

Д.КНОРРЕ: Там же лиманы. Они же полезные.

С.ДОРЕНКО: Так они полезные, пока в носу прищепка. А когда ты едешь просто, открыв окно, там такая вонь, все гниет. Кошмар адский. Надо там сделать протоку, чтобы оно лилось там, Дон чтобы шел, к Днепру поближе.

Д.КНОРРЕ: С другой стороны, рабочие места.

С.ДОРЕНКО: Конечно. Откопаем эту землю, заберем, перенесем в Керчь.

Д.КНОРРЕ: Вы просто Рузвельт керченский, мне кажется.

С.ДОРЕНКО: Еще Эльбрус вскопаем… эти подарят нам Эльбрус, и туда его заложим в пролив. Будем ездить по ровному. Прекрасно. Тамань расцветет, Славинск на Кубани расцветет. Все рядом, они будут рядом со столицей.

Д.КНОРРЕ: Голосуйте за Сергея Доренко!

С.ДОРЕНКО: Здравствуйте. Слушаю вас.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Здравствуйте. Никита меня зовут. Я из Феодосии. И я работаю в Москве. Да, эти ветры имеют место быть. У нас немножко получше, чем в Керчи.

С.ДОРЕНКО: В Феодосии лучше. И сто километров абрикосов, которые отделяют нас от вас, а вас от нас. Вы знаете, что дорога до Феодосии вся в абрикосах?

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Абсолютно так. Я вам скажу по поводу довольства – недовольства. Понимаете, какая штука. Вы помните, при украинских законах мелкие предприниматели благоденствовали. Сейчас занимаются буквально каждым ларьком. При Украине интересовали налоги с каких-то энергетических компаний, телестудии, каких-то больших предприятий.

С.ДОРЕНКО: Строго говоря, то есть украинцы жили как бы в более легком режиме ввиду, в том числе, некое безалаберности.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Я бы сказал, даже усугубил бы, это такая легкая форма анархии была.

С.ДОРЕНКО: Бардак такой. И это было выгодно для мелкого бизнеса.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Совершенно верно. И всех это устраивало. А сейчас буквально, например, что-то сдавать — люди боятся огласки. То есть не просто бабушка сдает жилье отдыхающим, а какие-то апартаменты два-три этажа. Потом, понимаете, работать никто не хочет. Я вам скажу страшную вещь, что, в принципе, сейчас работают в основном только татары. Я, конечно, утрирую….

С.ДОРЕНКО: Татары на сельском хозяйстве, вы имеете в виду.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Ну, почему? Плитку положить. Конкретно, хотите вопиющий пример? Коктебель, поселок. Вы там были.

С.ДОРЕНКО: Я там не был. Но там Дмитрий Киселев часто бывает, я знаю.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Смотрите. Очевидно назрела необходимость прокладки канализации. Нет канализации в поселке. Огромный поселок, он все растет и растет.

С.ДОРЕНКО: Они в море, да?

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Труба там далеко, но да. Есть несанкционированные. Два года назад был скандал, когда машины просто цинично сливали, вот комбинат, сливали это, пардон, говнище. Люди понимают, что им нужно сделать это все, но они не хотят терять сезон. Потому что понимают, что у нас это все будет такая компанейщина и все сразу, и все будет перерыто. Естественно, люди испугаются и не поедут. Здесь и рыбку съесть…

С.ДОРЕНКО: Не надо продолжать, я вас умоляю!

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: И замуж выйти. Вот такая ситуация. И это не только в Коктебеле.  

С.ДОРЕНКО: Я понимаю. Спасибо, земляк, наш человек. Я рад вас слышать. Хорошего дня всем.

 

В ДВИЖЕНИИ

НОВОСТИ

 

С.ДОРЕНКО: 10 часов 5 минут. Я открываю курсоруб одновременно и Юлию Началову, которая умерла. А чего, курсоруб открылся? Рубль все сильнее и сильнее. Мы переживали, что он будет 66,08, как был в пятницу аж на позапрошлой неделе, или 65,90, как он был на прошлой неделе. А он 64,72. Какой молодец! 73,36 по евро. Тот есть рубль прямо вот штурмует. 67,18 — нефть. И 1,1341 главная пара, которую в похожем состоянии мы с вами оставляли в пятницу. Рубль молодцом, на 64 укатил. Я хочу его на 56. Но нет, пока не будет.

Слушайте. Должен сказать, что я общаюсь с людьми от 30 до 40 и очень много. И вот эти смерти… Децла… не то чтобы мы слушали Началову. Я не слушал. Но тем не менее сама ранняя смерть вызывает какое-то невероятное…

Д.КНОРРЕ: Да, она была яркой звездой, она была популярной, в 90-е. Сейчас она вела какие-то проекты, «Один в один». Она не забытая звезда, которая обнищала и куда-то сгинула.

 

МУЗЫКА

 

С.ДОРЕНКО: Это музыка из парикмахерских, если не ошибаюсь. Я где-то проходил мимо парикмахерской и слышал подобное. Нет?

 

С.ДОРЕНКО: Ладно. Смысл в чем. Вызывает оторопь, что те люди не ведут плохой жизни, то есть это не наркоманы, ничего. Хорошие люди, которые ведут хорошую жизнь. Добропорядочную, приличную жизнь, думают о витаминах…  

Д.КНОРРЕ: Тем более они обеспеченные.

С.ДОРЕНКО: Они думают об антиоксидантах, витаминах, микроэлементах…

Д.КНОРРЕ: Гиалуроновой кислоте.

С.ДОРЕНКО: Абсолютно верно. Я тут пытался ее лизать, кстати. Ты знаешь, мне сказал тут врач про гиалуроновую кислоту. Я купил ее на eBay, она продается, можешь хоть тонну купить. Я пытался ею посыпать салат. Думал, если она проникнет ко мне в кишки, то там дальше она проникнет, куда ей следует. Но ни фига. У меня есть один врач, который друг мой, он сказал: молекула гиалуронки настолько огромна, да еще она разбухает от воды сама по себе, она очень набирает воду, что она у тебя сквозь стены кишечника никуда не проникнет, кроме унитаза. Я говорю: спасибо, друг. То есть я жру, какие-то несусветные бабки отдаю…

Д.КНОРРЕ: Вместо оливкового масло вы заправляли салат…

С.ДОРЕНКО: Посыпал, да. Раньше я посыпал салаты лецитином. Ты знаешь лецитин? Я вообще химик в быту.

Д.КНОРРЕ: Вы просто последователь ваших предшественников в квартире. У вас же была лаборатория, я помню, вы рассказывали.

С.ДОРЕНКО: Да. Они содой кормили… А я раньше посыпал салаты лецитином. Я покупал лецитин, который по существу жир и все такое, он полезный. Потом я стал посыпать гиалуронкой. Но она-то склеивается, и салат делается абсолютно мерзкий такой, невыносимый. Как будто ты нашел примерно в марте салат с Нового года. Со слизью и так далее. Ужас. И меня разочаровали, сказали, что эта гиалуронка никуда не годится, потому что она не проникает сквозь стенки кишечника.

Д.КНОРРЕ: Вы прекратили эти опыты?

С.ДОРЕНКО: Я моментально прекратил. Но на стенке холодильника осталось немножко гиалуронки. Что с ней делать, я не понимаю. Потом я подумал, может, продам какому-нибудь идиоту вроде себя, а?

Смерть Децла и Юлии Началовой породила сомнения среди 30-летних, что они будут жить вечно.

Д.КНОРРЕ: У меня эти сомнения были и до этого, правда. Ну, ладно, хорошо.

С.ДОРЕНКО: У женщин есть такие сомнения. Я был дружен с женщинами в старые времена, когда-то давно, которые говорили мне, например, в 27: до 40 я не доживу. Потому что женщина ставит срок жизни, что до 40 точно нет, она трагически умрет где-нибудь в 38. Но когда ей уже поближе к 38, 30 с хвостиком, она начинает думать, что до 40 как раз милое дело дожить. Она начинает думать, что это как раз прям надо сделать. И вдруг бабах-бабах. Плохо. Плохо, что уходят молодые ребята, которые очевидно… ты понимаешь, когда уходит наркоман, ты понимаешь, когда уходит…

Д.КНОРРЕ: До этого Жанна Фриске.

С.ДОРЕНКО: Да. Вот это проблема. Необъяснимо.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Здравствуйте. Печаль, знаете, в чем. Смерть от сепсиса в начале 21 века в Москве. Это как?!!

С.ДОРЕНКО: Ведь еще у нее была волчанка. Это что?

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Насчет волчанки не слышал. А вот заражение крови, вы сами об этом писали.

С.ДОРЕНКО: А что делать?

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: У нас же не Африка. Не Зимбабве, ни какое-то там Лесото. Боже мой, как это?

С.ДОРЕНКО: Ахилл погиб от этого же самого.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Ахилл жил три тысячи лет назад, как раз во времена Пантикапея.

С.ДОРЕНКО: Да, это ужасно. Это значит, что медицины нет. Медицина на уровне взятия Трои. При взятии Трои Парис выстрелил в Ахилла, как мы помним. И стрелой попал ему в пятку. От заражения крови, от сепсиса, Ахилл умер.

Д.КНОРРЕ: Началова просто натерла ногу. Но надо понимать, что у нее в анамнезе была подагра, которая как-то усилила эти процессы заражения, воспаления. Врач, который лечил ее, я так понимаю…

С.ДОРЕНКО: «В начале 2000-х лет, — пишет нам внимательная слушательница Анастасия Оношко, — было шоу «Последний герой», где одновременно участвовали Децл, Фриске и Началова».

Д.КНОРРЕ: Еще Сергей Бодров вел второй сезон, он тоже умер. Сейчас целая теория заговора, что умирают участники и ведущие «Последнего героя». И там еще кто-то умер.

С.ДОРЕНКО: Как-то грустно. Товарищи 30-летние, ну что, какой вывод? Еще сильнее бегать по утрам? Вот они тоже бегали. Они хорошие. Может быть, наоборот, стать плохими? Здравствуйте.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Доброе утро. Сергей Алексеевич. Вы правильно сказали, за некоторым исключением, смерть в 30, 40 лет это и есть характеристика современной медицины. А для того чтобы все думали, что у нас все прекрасно, включаешь ящик — там вам показывают и орут на весь мир: смотрите, чего мы достигли, аппаратура… сердце новое сделали. Как будто это распространяется на всю страну. А как кинутся разбирать случай, от чего человек умер — от сахарного диабета, или еще от чего. Какие успехи за последние 30 лет? Да ноль.

С.ДОРЕНКО: Да. Да. Спасибо. Здравствуйте. Слушаю вас.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Здравствуйте. Я хотел бы сказать по поводу Началовой. Во-первых, по поводу сепсиса, вот предыдущий слушатель. Он просто, может быть, не до конца понимает, что такое сепсис. Это очень серьезная воспалительная реакция всего организма, если говорить просто. И независимо от того, где человек этим заболел, в Москве – не в Москве, справиться бывает очень сложно с этим.

С.ДОРЕНКО: Это то, что от столбняка делают прививки, это оно?

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Нет. Это совершенно другое. Сепсис — это системная воспалительная реакция всего организма. Это страшное явление, на самом деле. При наличии сопутствующих патологий, которых у нее было много, это катастрофа для организма. Но я хотел сказал про другое. Сергей, вы же знаете, чем я занимаюсь?

С.ДОРЕНКО: Да. Вы судебно-медицинский эксперт, я скажу об этом слушателям.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Да. Я за свою жизнь исследовал много десятков тысяч трупов. И я врач, врач обязан быть материалистом. Но чем больше я работаю, почти 20 лет уже, тем больше я начинаю верить в такое понятие, как судьба. Судьба все-таки существует у человека, независимо от того, чем он занимается, какой образ жизни он ведет. Жалко, конечно, Началову. Я был бесконечно далек от ее творчества, но как-то очень глубоко грустно.

С.ДОРЕНКО: Грустно. Она хороший человек, в том-то и дело. Молодые ребята, Децл, Бодров… ну, Бодров там несчастье. Но это трудно понять. Понятно, когда человек…

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Я думал об этом много. Это можно объяснить только одним слово — это судьба. Видимо, так нужно почему-то.

С.ДОРЕНКО: Можно вопрос? Тогда надо стать плохими. Зачем же мы себя бережем, когда один черт судьба?

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: А мы не знаем свою судьбу, вот в чем фишка. Поэтому не надо становиться плохими. Давайте будем хорошими. И дай бог нам всем здоровья и долгих лет жизни.

С.ДОРЕНКО: Это правда. Но я хочу закономерностей. Я хочу вознаграждения. Я как мальчик. Я хороший мальчик, я студент, например. Мои друзья студенты поехали куда-то в Петербург, не знаю, и там три дня пили, гуляли, в очень подозрительных местах просыпались. И вообще говоря, вели себя негоже. Потом они вернулись. И дальше должно произойти что-то, наущающее меня. Например: они сдали сессию на двойки. А я на пятерки. Тогда мне говорят: посмотри, Сережа, какой ты хороший мальчик. Понимаешь, в чем дело? То есть быть хорошим должно быть выгодно. То есть я хороший, и это выгодно. Чтобы их сразу догонял какой-нибудь архангел и бил бы их пыром по копчику, негодяев. Они пили три дня —  у одного сифилис, у другого ВИЧ, у третьего алкоголизм второй степени. И сессия провалена, и стипендии не будет. Вот это я понимаю, хорошо.

Д.КНОРРЕ: Но чаще всего так и бывает. Последствия есть. Не у всех, да. Иногда бывает, что нет последствий.

С.ДОРЕНКО: Эти негодяи совершенно спокойно в 76 проводят какие-то концерты, эти все рок-музыканты 60-х. Вдруг в свои 98 проводят какие-то рок-концерты. А мы знаем, что они записали героин водкой. И ничего с ними не делается. Мы ведем себя хорошо — и нам ничего не дается. Вот это непонятно. Здравствуйте. Лен, вы же христианка, и отсюда у вас должна быть идея, что вы в будущей жизни получите дивиденды.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Да, Сергей. А вот это ощущение, кстати, говорят богословы наши, что ощущение, что вы живете вечно… вы же сейчас это сказали… это ощущение нашей бессмертной жизни. Но почему вы считаете, что у нее жизнь была… Я считаю, что жизнь звезды — она ужасна.

С.ДОРЕНКО: Все равно она человек хороший. Все говорят о ней, что она хорошая.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Нет-нет. Я говорю, что она вместо того, чтоб отдохнуть, она идет в спортзал, она должна выглядеть… чтобы нормально выглядеть в телевизоре, это вес овцы, 45 килограммов. Она бесконечно худеет, бесконечно спортзалы, эти уколы красоты…

С.ДОРЕНКО: Ну какие 45? Минус 110 от роста и все.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Ничего подобного. Посмотрите на дикторов. Меня восхищают дикторы нашего Первого канала. Мне очень нравятся их платья, я всегда думаю: господи, кто же их одевает? Но у них детское, недоразвитое тело. Они дают ложное понятие красоты. Между прочим, в Бразилии такие женщины, просто запрещены такие манекены, там очень большие штрафы.

С.ДОРЕНКО: Спасибо. Мы отклонились. Мы уже пошли… Здравствуйте. Александр Капков с нами, корреспондент и ведущий наш.

А.КАПКОВ: Я же тоже как раз этого возраста, 30-40. И меня это тоже очень сильно беспокоит. Но отвечая на ваш вопрос, какая закономерность, я его интерпретировал, какие правила нужно для себя выработать. И я тоже согласен с судебно-медицинским экспертом — это судьба. И правило простое — нужно просто не ставить продолжительность жизни как самоцель. То есть если мы исходим из того, что моя главная цель — как можно дольше прожить, тогда да. Мы будем очень сильно заморачиваться на тему того, что кто-то пьет и курит, и живет до ста лет, а я ничего такого не делал и неизвестно…

С.ДОРЕНКО: Может быть, срединность какая-то? Понимаете, когда я говорю о срединности, это даосский путь, все делать без эксцессов, все делать срединно.

А.КАПКОВ: И так тоже. И цель ставить не продолжительность жизни, не говорить себе: а сколько я проживу, а надо жить здесь и сегодня, и цели ставить на сегодня, на завтра, на послезавтра. Быть человеком в это время, а не думать о том, сколько я проживу и как.

С.ДОРЕНКО: Я надеюсь мучить свою жену еще лет 30. И для этого нужно какое-то планирование стратегическое.

А.КАПКОВ: Это нормальный горизонт.

С.ДОРЕНКО: Спасибо.

Д.КНОРРЕ: Люди, когда они в спокойной обстановке, не в стрессе каком-нибудь, они, разумеется, пытаются планировать, они мечтают, они хотят чего-то достичь, ставят себе какие-то планы, не здесь и не сегодня, а на год вперед. Да, когда ты в стрессовой ситуации, когда тебе говорят, что ты можешь умереть или умираешь, еще что-то, ты начинаешь судорожно хвататься за жизнь, за то, что вокруг сейчас происходит. И да, ты думаешь: боже мой, все это неважно, все здесь и сейчас, твоя жизнь, все хорошо, ценить то, что ты имеешь. Это все работает две недели. Потом проходит две недели, ты возвращаешься в нормальное состояние, что правильно и хорошо, и начинаешь планировать.

С.ДОРЕНКО: Я хочу вас познакомить с тем, как живут даосы. Даосы, тем не менее, считают долгую жизнь особой и большой заслугой, уважаемой заслугой. Даосы считают, что существует мир между небом и землей, это некая условность космологическая. И энергии проводятся от неба к земле… существует ток энергии между небом и землей. Проводят этот ток всего два существа — это люди и драконы. Остальные не проводят, остальные просто дуси, как грибы растут и все. Люди и драконы проводят энергии. Драконом может стать и черепаха, драконом может стать и карп, драконом может стать и змея. Кто хочешь может стать драконом.

Д.КНОРРЕ: Врата…

С.ДОРЕНКО: Да. Раз в 500 лет врата раскрываются. Карп должен прыгнуть из реки и стать драконом. Но в принципе, драконы и люди проводят энергии. И столько, сколько они их проводят, столько они и живут. Когда они умирают, значит, они на фиг не нужны небу и земле. Небо и земля, они равнодушны к людям, кстати говоря. То есть все добродетели люди придумали для себя сами. Небо и земля равнодушны к людям. Небу и земле глубоко насрать на людей. И поскольку ты проводишь энергии неба и земли, ты есть. А не проводишь — тебя и нет. И весь сказ. Это не говорит, что ты плохой. Но просто не провел. Понятно, да?

Поэтому сам по себе возраст даосы считают правильным, достойным уважения. Потому что ты сколько-то уже долго проводил чертовы энергии. И молодец. Дальше. Печься об этом совершенно не следует. Следует избирать срединный путь, как в стрельбе из лука. Если ты слишком яростный — стрела идет левее, если ты такой недотепа, такой безразличный и вялый человек — стрела пойдет вправо. Если ты энергичный человек, ты пережмешь носом тетиву слишком сюда — она пойдет влево… Поэтому срединность самое то и есть. Не надо быть безразличным, не надо быть энергичным, а надо быть посередке. Надо все высмеивать, как есть, потому что это хрень полная, все, что сказано выше, безусловно, отменяется. Понятно, да? И путешествовать с облаками, понимая, что это все, в общем, хрень. Как в присказке про гору, помнишь? Когда человек несведущий смотрит на гору, он говорит: это просто гора. Когда человек очень образованный смотрит на гору, он говорит: нет, это не просто гора. Минералы, ручьи какие-то, трава, еще что-то. Там много всего. А когда человек мудрый смотрит на гору, он говорит: это просто гора. Дурак и мудрый говорят одинаково. Но прийти к тому, что сказал мудрый, который сказал то же самое, можно только странствуя с облаками. То есть очень долго постигая, бесцельно странствуя с облаками, наблюдая каплю росы на травинке и так далее. То есть не заморачивая особенно. Заморачиваться приходится. Нам с Гургеном. Гурген, нам приходится не быть даосами, потому что у нас на шее полно народу. Правильно?

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Сергей, абсолютно. Я хотел сказать, сколько замечательных, компанейских, умнейших и живейших в лучшем смысле этого слова людей вдруг становятся полными изгоями. Они это ощущают очень болезненно. Я имею в виду, веганы, и видимо, поклонники ЗОЖа. Дело в том, что они становятся совершенно невыносимыми, как неофиты. С ними можно говорить только об их идеях, об их салатиках.

С.ДОРЕНКО: А вы курильщик и так далее?

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Я курильщик действительно. Но при этом я не ставлю свое курение как идею, я не заболеваю этим и никого не агитирую быть также курильщиком. От фанатизма действительно звезды быстро устают. И больше всего их поражает: почему же никто не смотрит на них с восхищением?

Д.КНОРРЕ: Это же всего касается. Когда я бросила курить, мне казалось, что я сделала невероятное…

С.ДОРЕНКО: Бросила курить! Это милое дитя говорит, что бросила курить. Она выкурила две пачки.

Д.КНОРРЕ: Я были неофитом, я всех пыталась убедить, что бросайте все. Я просто замучила всех. А теперь — да делайте, что хотите.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Ваши наивные глазенки, очевидно, имели на кого достаточно сильное эмоциональное воздействие. Но есть такое слово, как «ханжество». В английском его оттенки смысла имеется в виду самоутверждение и «памятник себе воздвиг нерукотворный»…

С.ДОРЕНКО: Ну хорошо. Сколько вам лет?

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Мне 53.  

С.ДОРЕНКО: Для того чтобы 53 прожить и быть столь мудрым, счастливым и так далее, надо просто пить, курить и есть как можно больше шашлыка?

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Совершенно верно. И вообще вести себя немножко более по-кубински, я бы сказал, отличаясь чувством юмора даже на генитальном уровне. Сергей, вы знаете прекрасно, и я помню наших замечательных латинов, они живут безалаберно, такое слово я бы употребил в данном случае. Но они прекрасно знают, что делать все на этом свете надо со вкусом…

С.ДОРЕНКО: И с наслаждением. Они действительно общаются… сегодня публикация была в немецкой прессе «Что же мы делаем не так?» Она касалась продолжительности жизни. Дело в том, что самая здоровая жизнь, как выяснилось, в Европе у испанцев.

Д.КНОРРЕ: Странно. Они столько курят.

С.ДОРЕНКО: Сейчас уже меньше. Наверное, итальянцы по-прежнему много курят. Испанцы существенно меньше. И немцы спрашивают, что же такое. Кухня испанская… но на самом деле, не все описывается кухней. У греков тоже средиземноморская. Но нет, не получается. Испанцы, кроме развитой инфраструктуры здоровья и кроме низких страховок за здоровье имеют вот это искусство жить — которое L’art de vivre французское, но на самом деле, испанцы еще больше L’art de vivre. Они наслаждаются общением, их прет от этого. Когда они обедают два с половиной – три часа обедают. 

Д.КНОРРЕ: Я бы тоже с удовольствием смаковала жизнь.

С.ДОРЕНКО: Они смакуют жизнь, да.

 

НОВОСТИ

 

С.ДОРЕНКО: 10 часов 39 минут. Я хотел сказать про эту девочку удивительную, которую начали травить теперь. Нет, губернатор начал…

Д.КНОРРЕ: Ну все, когда федеральные СМИ взялись за эту историю.

С.ДОРЕНКО: Расскажи эту историю. Я читал и на «Медузе», и везде, и у нас.

Д.КНОРРЕ: Там долгая история. Сначала девочка написала письмо.

С.ДОРЕНКО: Для начала они из Питера. И болеют за «Зенит», как и ты. Вы знаете, что вчера, она не посмеет в этом признаться, Даша была на матче «Зенита».

Д.КНОРРЕ: Я даже вчера значок надела на куртку. У меня шарфа нету. Значок «Зенита», не побоялась.

С.ДОРЕНКО: Живешь в Москве, на «Конькове», соответственно, идет она болеть за «Зенит».

Д.КНОРРЕ: Да. Сидела рядом с фанатским сектором «Зенита».

С.ДОРЕНКО: Они ехали вчера… мне один из поезда даже писал парень, что я буду в Москве, хотел увидеться. Болеть приезжал. Ты понимаешь, что это примерно как в средневековом театре, место опасное. Надо, чтобы тебя сопровождал кто-то.

Д.КНОРРЕ: Да, конечно. Это правда опасно.

С.ДОРЕНКО: Твой муж за «Зенит»? Он что, питерец, что ли?

Д.КНОРРЕ: Нет-нет. Он смеется надо мной, издевается, но терпит как-то все это дело.

С.ДОРЕНКО: Но он был там? Кулаки какие-то нужны, если что. Самое плохое может быть, дураки какие-то. Ты прямо встаешь, вздымая руки? А-а-а-а!!!

Д.КНОРРЕ: Да, естественно.

С.ДОРЕНКО: Кошмар какой. В смысле, это интересно. Эта сдержанная женщина превращается в демона.

Д.КНОРРЕ: И немножко, да, что-то звериное просыпается на стадионе. Это правда. Есть такая энергия.

С.ДОРЕНКО: Стая. Значит, они из Петербурга. Эти господа Перчиковы.

Д.КНОРРЕ: И они в Петербурге снимали квартиру. Мама решила, что это накладно, и купила домик в Псковской области, переехала туда вместе со своей дочкой.

С.ДОРЕНКО: Совсем-совсем скромно, то есть она санитарка в больнице. Товарищи, чтоб вы понимали, что такое санитарка. Санитарка в глубинке, это же не в центре Москвы где-то, в глубинке она буквально получала копейки какие-то. Одна ставка типа шесть тысяч, две ставки отпахивает…

Д.КНОРРЕ: 12 она получала.

С.ДОРЕНКО: Это как раз за две ставки.

Д.КНОРРЕ: Две смены санитарки, плюс у нее был огород, она купила корову и козу. И дочка ей помогала после школы, тоже доила, все это она умеет делать. Про нее, собственно говоря, сняли сюжет, после того как она написала Путину. И в декабре она решает писать президенту о том, что убрали школу, закрыли единственную в деревне, ей приходится ездить в соседнюю. Просит вернуть школу и подарить маме маленький трактор, чтобы было проще.

С.ДОРЕНКО: Или культиватор.

Д.КНОРРЕ: Что-то, в общем, сельскохозяйственное. Ответ из Кремля она не получила. Но об этом узнали каким-то образом местные СМИ сначала, туда приехали репортеры, написали репортаж.

С.ДОРЕНКО: С умилением сначала.

Д.КНОРРЕ: Да. И когда люди узнали, не только из Псковской области, вообще по России про эту историю, стали присылать им донаты, какие-то денежки, какие-то подарки на почту. Ноутбук ей прислали. Об этом узнали соседи. Ну и дальше понеслась. А чего ты, ты думаешь, ты одна тут такая? Чего ты жалуешься? Нечего жаловаться. Подарили — делись.

С.ДОРЕНКО: То есть как бы ты вытребовала… это очень интересная концепция. И мне кажется, она как бы общинная, общинно-сознательская. Условно говоря, мы община, ты — шустрая, борзая, вытребовала, выклянчила. Ну давай тогда на всех. В этом есть какая-то правда, в этом ощущении? Ну, хорошо, а если бы ты была девочка из фавел? Представь себе рио-де-Жанейро, и ты живешь в Рио-де-Жанейро в фавелах. Я тебе объясню, ты можешь вести там очень мирную жизнь, несмотря на то, что твой сосед наркоторговец, кто-то вообще плохой жизни господин, еще, еще. Но девочка из фавел, поскольку она местная, ее никто не трогает. Ее не обижают. И ты пишешь президенту, причем Путину сразу, из фавел. И тебе начинают какие-то блага, что-то дают. Ты должна делиться с фавелами? Ты должна делиться с этими моральными уродами, выродками, торговцами наркотиками и так далее? А в русской деревне, наоборот, там хорошие все. Тихий алкоголики, все такие.  

Д.КНОРРЕ: Может, я не знаю никого из этих людей. Я себе живу, никто меня не трогает, не видит, не общается. Хожу себе, корову даю.

С.ДОРЕНКО: Я вчера смотрел из Спилберга последний фильм «Первому игроку приготовиться». Потрясающий фильм, я просто советую всем. А во-вторых, там тоже есть некая общинность. Он живет в таких странных…

Д.КНОРРЕ: Простите, я вас перебью. Она же писала не для себя, она писала для деревни — откройте школу, помогите. Да, трактор маме. Но в принципе, она пыталась изменить ситуацию в деревне.

С.ДОРЕНКО: В деревне в целом, чтобы им вернулись школу. Но ей лично начали приходить какие-то вещи, какие-то прикольные штучки. Я вчера смотрел Спилберга. Американская логика, невероятные спецэффекты, просто запредельные. Там просто все на композе, на VAfix. Почти ничего нет снятого вживую. Это просто компьютерный фильм. Его смотреть истинное наслаждение, для меня, во всяком случае. И он там живет в бараках, такие многоярусные бараки, этажерки такие, железные дома, которые крепятся к палкам. Ужасно интересно, конечно, компьютерная графика. И там тоже все равно, он обращается за помощью к этим людям, и он дает им блага, когда у него появляется что-то, он дает людям. Надо давать. Может быть, она обошла людей в этом смысле, что не ваше дело?

Д.КНОРРЕ: Что она могла дать?

С.ДОРЕНКО: Отдать компьютер.

Д.КНОРРЕ: Куда? Кому? Скажут, а почему не отдала другому?

С.ДОРЕНКО: Сказать: давайте в клубе играть в компьютер. А к такому человеку еще хуже отнесутся. Потому что это гордыня… Скажут: ты нам даешь свой компьютер, откуда он у тебя вообще?  

Д.КНОРРЕ: Не надо нам твоих подачек.

С.ДОРЕНКО: Я сейчас бензином оболью и подожгу. И еще чего-нибудь будет. Я не знаю. Давайте поговорим об этом. Смотрите, что дальше произошло. Девчонка, совсем маленькая, 12 лет, написала Путину. Местная пресса приехала, умилялась. Местные люди стали ее ненавидеть, что она типа звезда, а с какой стати, интересно? Тем более они пришлые, они купили дом в этой деревне. Ее разыграли подружки. Я не знаю, как, но они добыли ее голую фотографию. То ли угрозами, то ли обольщая каким-то образом, то ли влюбляя по инету. Я не знаю способ. У них оказалась ее голая фотография. Они ее опубликовали во «ВКонтактике», шарахнули. Ее типа опозорили. Дальше против нее ополчились, насколько я понимаю, вообще все.

Д.КНОРРЕ: Все. И угрожали жизни. Если тебя и это не навело на мысль, что надо остановиться, то тогда мы полоснем… примерно такими словами, полоснем твою дочь от уха до уха. 

С.ДОРЕНКО: Полоснем, разрежем от уха до уха твою дочь и так далее. Стали угрожать фактически. Сейчас они едут к фермеру… ты слышала эту сегодняшнюю новость? Их спасли. Они едут к фермеру. Фермер дает им дом, дает им кров и дает работу. Фермер, который, простите меня, но это мусульманское имя, имя похоже на имя человека из Средней Азии. Я думаю по имени, что это человек из Средней Азии, который фермер там. Он дает им кров, работу и все. Он говорит: я не могу видеть, как оскорбляют, обижают и угрожают убить.

Здравствуйте.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Здравствуйте. Полковник. Здесь ситуация в общем-то классическая. Вы помните, что случилось с первым домом Германа Стерлигова? Его спалили к чертовой матери вместе со всем хозяйством.

С.ДОРЕНКО: Он ушел в село, да-да.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Его дом спалили, просто чтобы не выделялся. Потому что здесь все пьют и прекрасно расслабляются, а он устраивает неизвестно что. Ну, я не говорю про православный хлеб за 400 рублей булка.

С.ДОРЕНКО: Но это было прежде. Это в самом начале.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Здесь ситуация получилась какая — девочка фактически поставила себя против общины. Причем она поставила себя, выделившись из нее. Я так полагаю, если бы они приехали и им кто-то помог, как бывает, знаете, такое колхозное — построили что-то, помогли сарайчик построить, заборчик, дом поправить и так далее. Это одно. Если она что-то получает, допустим, 30 процентов на общак, что называется.

С.ДОРЕНКО: Извините, Полковник. Вы мне подсказали очень правильную мысль в том, что она новичок, они приехали новенькие. И вот новенькие должны по статусу наоборот быть со всеми любезными и как бы ниже. Попредупредительнее, когда ты новенький.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Не совсем. Со всеми поздоровался, мы будем жить здесь, помогите, а я вам за это стол накрою.

С.ДОРЕНКО: А тут получается, что она написала письмо Путину и все. Они говорят: мы здесь горе мыкаем по 50 лет. А вы сразу, и про вас в журналах пишут. Это как же?

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: А получается, люди посмотрели, ну, да, приехали, живут, корова и так далее, не пьют. Что за безобразие! Не наши люди. А тут еще и деньги.

С.ДОРЕНКО: Шпионы. Мосад какой-нибудь или ЦРУ.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Нет. Нечего выделяться, давайте спалим к чертовой матери.

С.ДОРЕНКО: New comer. Они новенькие, они пришедшие, пришлые. Они должны какое-то время всем в глаза смотреть. Не могут они как бирюки ходить. Как бирюк может ходить какой-нибудь Василий Петрович, который здесь родился и вырос. Он с прибабахом, мы его знаем все. А эти новенькие, они должны в глаза всем заглядывать, потому что они новенькие, они должны пытаться поставить себя в обществе. Они, может, так и делают, в глаза заглядывают. Но они вдобавок — ба-бах, в дамки. И все такие говорят: а как они в дамки-то? А чего это, почему?

Д.КНОРРЕ: Мне понятны даже, может, и чувства этих людей, которые считают, что эти выпендрились и так далее. Но тут дело же пошло дальше. Они маленькой девочке угрожают убийством.

С.ДОРЕНКО: В том-то и дело. Потому что они тоже бедные.

Д.КНОРРЕ: И главное, поощряют действия этих девочек, подружек, школьниц, которые ее опозорили и так далее.

С.ДОРЕНКО: В том-то и дело. Потому что они приехали, как ровня, она санитарка, никто. Я пытаюсь сделать вывод: в России ты не имеешь права покинуть свою полочку. Тебя жизнь положила на полочку.

Д.КНОРРЕ: Это тюремная психология.

С.ДОРЕНКО: Абсолютно верно. Ты сидишь на твоей полочке. И ты с этой полочки ничего не можешь. Потому что быть выше публике, быть наглым, быть кичливым, распоясавшимся, можно, если ты богач. Если ты богач или по статусу. Я приезжаю в эту деревню, я лично, Сережа, на BMW 630. Передо мной приезжает рекогносцировщик, который все там проверяет, смотрит, строит баб в кокошниках, деньги дает. Потом я приезжаю: кто тут главный? Мне говорят: вот этот дядя. — Иди сюда! Он подходит. Я сморкаюсь ему в пиджак. Говорю: ну, это, что тут у вас, люди? Поесть и все. Это я приехал в эту деревню. Я говорю: говно твоя фамилия. Давай сауну, что там у вас. Это другое дело. Ладно, не серчай, Василич, на, возьми пряничка. Понимаешь? Вот это я приехал, добрый барин. Ну, я посморкался ему в пиджак. Немножко его опустил. Ну, говно его фамилия она и есть говно его фамилия. А потом я разрешаю ему подать себе шашлык. Ты не серчай, ты можешь у мангала постоять здесь. Ты молодец, справляешься. Все хорошо у тебя. А они приехали, как ровня, и они переходят с полочки на полочку. А это запрещено. Запрещено с полочки на полочку переехать, понимаешь, в чем дело. Нельзя. Здравствуйте. Слушаю вас.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Здравствуйте. Иван меня зовут. Мы из Средней Азии, из Киргизии, у нас в течение последних 20 лет родственники переезжают потихонечку в Россию. Я уже 11 лет назад приехал в Москву. А были еще такие родственники, которые переезжали в глубинку в средней полосе, и они решили не ехать в города, а как раз в деревню. Потому что в Киргизии они тоже сельским хозяйством занимались. Переехали, купили дом, землю, люди вокруг вроде такие же одинаковые, мы простые оттуда, а вы простые здесь. Там трое мужиков в семье, оказалось так, что непьющие. Могут по праздникам, а так по большей части нет. И в селе, куда они переехали, они были тоже успешные колхозники…         

С.ДОРЕНКО: А знаете, как, если работать, то все время успешный. Просто работаешь и все.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Они ловко так взялись, и все у них хорошо. Может быть, не совсем лучше, чем у остальных, но чуть-чуть есть. И непьющий. И итог, вы, наверное, сами понимаете.

С.ДОРЕНКО: Сожгли.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Сожгли дом, да.

С.ДОРЕНКО: Потому что они баптисты небось какие-нибудь, правильно? Они абсолютно ненавидят, если ты хоть чуть-чуть с полочки на полочку переходишь, это правда. И в негатив не пускают. Я уже рассказывал про случай, который был в Переясловке, когда наркомана ловили местные мужчины. Плоскогубцами разжимали ему зубы и заставляли пить водку. Почему? Они говорят: будь, как все. Ты должен быть как все. Если ты анашу куришь, ты не как все. Должен водку пить. Если ты «Волгу» купил, ты должен быть… как бы априори… я объясню, на Дальнем Востоке, я жил же, рядом была деревня. Там русская деревня была и там, допустим, три двора корейских. Три-четыре-пять дворов корейских. Какие-то корейцы, черт знает, откуда они брались, может, из Кореи? Так вот, корейца могли жить по-другому, не пить с русскими. Могли, никто их не наказывал. Корейцы они и есть корейцы, чего с них взять. Корейцы могли торговать непрерывно овощами, зеленью и купить себе «Волгу». Могли, да. Мы видели, что корейцы от зари до зари стоят, грядку оформляют. И покупают «Волгу». Это ни у кого не вызывало сомнений. Все говорили: вот сволочи. Но бить их за это не надо. Они потому что другие. А если ты русский, ты должен быть как все. 

Д.КНОРРЕ: Я понимаю, да. У меня теперь вопрос другой. Все-таки я верю в силу интернета. Тенденция, которую последние несколько лет мы наблюдаем, как только такие мелкие истории попадают в федеральные СМИ через интернет, соцсети и так далее, вопросы решаются каким-то образом. Вот губернатор подключился. 

С.ДОРЕНКО: Но как решаются? А что губернатор? Эфэсбешника приставит, который будет ходить сзади ребенка? Сейчас их забрал этот среднеазиатский, судя по имени и фамилии…

Д.КНОРРЕ: Не факт, что они в безопасности.

С.ДОРЕНКО: Не факт. Но он уже будет на выселках отдельно от азиатов, к которым русские тоже не будут все равно иметь претензии. Потому что поехали к какому-то Фазилю Абдурахманову. Окей. Там это все равно как за границу. Там приставать к ним не надо. Они не могут быть, как русские, потому что они не русские изначально. То есть их отпустят, я думаю.

Д.КНОРРЕ: Им надо возвращаться в Питер, на мой взгляд.

С.ДОРЕНКО: Вообще говоря, Питер это промежуточная остановка на пути в Москву. Так же как и Москва промежуточная остановка…

Д.КНОРРЕ: Да. Но не всегда. Иногда там заканчивается. Я разговаривала с людьми из Тверской области. И они говорят: есть два варианта — Тверь или Питер. Москву даже не рассматриваем, просто вообще.

С.ДОРЕНКО: Трудновато в Москве.

Д.КНОРРЕ: Во-первых, трудно. Во-вторых, ненавидят москвичей, ненавидят Москву, как нечто такое…

С.ДОРЕНКО: Как что? Как космополитичное, как античеловеческое? 

Д.КНОРРЕ: Как вообще непонятное. Это какие-то зажравшиеся буржуи.

С.ДОРЕНКО: Я тебе объясню, почему. Потому что порог входа в Москву, в том числе интеллектуальный, недоступен для них.

Д.КНОРРЕ: Поэтому они думают поступать в торжокский, вот у них есть еще вариант…

С.ДОРЕНКО: Я для смеха хотел изучить компьютерное… потом я стал ее ненавидеть. Но я до сих пор ее люблю, неважно. Я стал смотреть программы, Maiy, Houdini. Я понял, что с наскоку не возьмешь, а значит, надо ненавидеть. Это так и Торжок этот сраный… в хорошем смысле, я никогда никого не обижал, вы знаете. Но Торжок этот великолепный, наша гордость, великий Торжок. Они ненавидят, может быть, один, кто-то из них, ненавидят Москву как вещь недоступной степени сложности. Она их тормозит.

В ДВИЖЕНИИ

С.ДОРЕНКО: Мы пойдем и проживем его, этот понедельник, 18 марта.