С.ДОРЕНКО: 10 часов 6 минут. У нас гость Максим Ликсутов, как мы и обещали, сверхпунктуальный, сверхэффективный и так далее.

М.ЛИКСУТОВ: Спасибо большое. Доброе утро.

С.ДОРЕНКО: Заместитель мэра города Москвы. Я полагаю, и я вчера призывал к этому, и совсем серьезно, что вы говорите с человеком уровня заммэра города Москвы. Вы понимаете, что это очень серьезный уровень, поэтому ваши вопросы должны быть примерно этого же уровня. Представьте себе, что вы заммэра Петербурга, ниже не надо, без всяких этих колхозов имени XXII партсъезда; заммэра Нью-Йорка, что-то в этом роде, и вы разговариваете с Ликсутовым. «Ликсутов — сказочник. Ему вопрос об Иване, а он начинает про болвана. Зачем его вообще приглашать?» — Олеся. Затем, Олеся, что если вы понимаете устную речь, то вы понимаете, что он говорит, а если нет — нет. Первый вопрос и очень у многих, чем вам не угодил Uber?

М.ЛИКСУТОВ: У нас есть в Москве три большие агрегаторы, которые занимаются сегментом такси, это «Яндекс», GetTaxi и Uber — примерно в таком порядке они и занимают долю рынка. С двумя первыми игроками мы имеем формализованные взаимоотношения. К сожалению, федеральное законодательство пока четко не регулирует работу интернет-агретаторов такси, поэтому мы вынуждены заключать дополнительные соглашения с компаниями. Требований два очень простых: первое, это требование о том, что все интернет-агрегаторы, которые работают в городе Москве, должны работать только с легальными таксистами. Легальными таксистами у нас считаются те, у кого есть разрешение от департамента транспорта Москвы, мы уполномочены от правительства Москвы это выдавать, и те таксисты, которые имеют разрешение правительства Московской области.

С.ДОРЕНКО: То есть те, кто купил бляху, как в Нью-Йорке. Бляха, которая на капот крепится.

М.ЛИКСУТОВ: Она в Москве дается бесплатно на пять лет.

С.ДОРЕНКО: Смысл можно объяснить. Я, например, водитель неплохой, я думаю, у меня стаж тридцать с лишним лет, и я намотал больше миллиона километров. У меня нет вашего разрешения. Я точно понимаю, что я вожу детей своих, и мне матери этих детей их доверяют. Я очень острожный. Я не понимаю, почему мне нельзя-то? Вот вы скажете: Сереж, провези меня до Театра кукол Образцова. Я что, вас плохо довезу?

М.ЛИКСУТОВ: Если я вас попрошу и вы меня довезете бесплатно, то, скорее всего, по-дружески соглашусь и поеду. Вопрос в том, что есть законодательство, которое четко описывает процедуру работы в таксомоторном бизнесе в Российской Федерации.

С.ДОРЕНКО: Когда это становится услугой.

М.ЛИКСУТОВ: Когда это становится услугой, когда вы являетесь профессиональным водителем и, соответственно, здесь однозначное трактование федерального закона — вы обязаны иметь специальное разрешение на занятие таксомоторной деятельностью.

С.ДОРЕНКО: Скажите, пожалуйста, а почему, это вопрос безопасности? Вопросов безопасности, на самом деле, несколько. Первое, вопрос безопасности относится к тому, как меня везут, водительские характеристики. Второе, характеристика транспортного средства. Третье, не завезут ли меня в страшное место, где меня просто убьют и ограбят, преступление против личности совершат. Эти три вопроса безопасности важны. Но мне кажется, ваш аттестованный таксист точно также меня завезет и убьет, точно также мне лобешник разобьет об «Газель» и точно также ездить ни разу не умел и машина у него гнилая.

М.ЛИКСУТОВ: Действительно, такие случаи, связанные с безопасностью, бывают и у легальных таксистов, это истинная правда. Но, например, вы забыли телефон в машине у легального таксиста. Не знаю, дали вам чек, вы попросили его или нет, вы может быть запомнили номер машины, по крайней мере, мы можем постараться его найти и постараться вернуть ваш телефон. Второе, если вы занимаетесь таксомоторными перевозками, вы обязаны платить налоги. Вы являетесь индивидуальным предпринимателем либо работаете в таксомоторной компании — вы платите налоги. Это тоже нормальные, разумные вещи. В Москве очень развита патентная система, когда один раз заплатив, вы не сдаете кучу документов в налоговые органы, у вас есть один документ. Это сильно упрощает всю бухгалтерию и все связанные с этим вопросы. Сегмент таксомоторных перевозок всегда работает в жестком регулировании. Пока в Москве, Московской области, вообще в Российской Федерации какого-то жесткого регулирования нет. Но, как вы знаете, в Москве уже более полутора лет действует система, когда получить разрешение на такси может только автомобиль желтого цвета и должен соответствовать нескольким критериям: количество дверей и некоторые другие вещи. Поэтому, отвечая на ваш вопрос, скажу: это в том числе и защита легального сегмента таксомоторного бизнеса. То есть те люди, которые платят налоги, которые соответствуют требованиям федерального законодательства, а есть так называемые бомбилы, которые время от времени работают.

С.ДОРЕНКО: Вы бомбили когда-нибудь?

М.ЛИКСУТОВ: Нет, никогда.

С.ДОРЕНКО: Ну, в молодости.

М.ЛИКСУТОВ: Нет. У меня времени не было, учился.

С.ДОРЕНКО: Ну ладно, за рубль.

М.ЛИКСУТОВ: Нет.

С.ДОРЕНКО: Я возил. Только я никогда не возил по их маршруту. Я останавливался только если это была красотка, и всегда я говорил ей следующее, что я еду по такому-то маршруту.

М.ЛИКСУТОВ: Избирательно возили.

С.ДОРЕНКО: Я говорил: мой маршрут такой, ты можешь сойти у таких-таких метро, если тебе надо, если нет — нет, и никогда не говорил слово «деньги». Они иногда оставляли рубль, и это было хорошо. Можно исторический аналог?

М.ЛИКСУТОВ: Да, конечно.

С.ДОРЕНКО: Вы похожи на рыцаря, на самом деле громилу, который встал у моста и говорит: по мосту проезд только за золотой…

М.ЛИКСУТОВ: Повторюсь, разрешение дается совершенно бесплатно.

С.ДОРЕНКО: Мы с вами трезвые люди, мы с вами два участника жизни и есть государство — пусть будет Хасаншина. Мы нормальные люди, мы ее ненавидим. Ну, как ненавидим? Она нам, в общем, мешает. Хорошего она мало что делает, а деньги какие-то с нас берет. За что, куда девает, мы не понимаем, мы не можем понять этого. Мы с вами говорим: они нам с вами ставят препоны; Максим, тогда давайте мы по-тихому будем в Telegram писать, она же не читает, не умеет (Дуров так говорит); давайте по-тихому обходить ее; зачем нам лишний третий нужен? Он что нам дал? Да ничего.

М.ЛИКСУТОВ: Это мы дали легальным таксистам в Москве более 150 стоянок на уличной дорожной сети, которыми могут пользоваться только легальные таксисты. Соответственно, для всех остальных они запрещены к использованию. Таксисты, оставляя машину там, ничего не платят. Второе, вместе с разрешением на таксомоторную деятельность мы даем специальную электронную карточку, которая позволяет заезжать на все железнодорожные вокзалы города Москвы совершенно бесплатно. Третье, они имеют право ездить по выделенным полосам, чего не имеют право делать другие. И всё равно сегмент таксомоторных перевозок и легальность этого сегмента — это крайне важный показатель цивилизованного общественного транспорта в городе Москве.

С.ДОРЕНКО: Была передача: пятилетие мэра города Москвы, пять лет руководства, пять лет администрирования на канале ТВЦ. И одна из вещей, на которую делал акцент Сергей Семенович Собянин, что 60 или 65, я сейчас может ошибаюсь…

М.ЛИКСУТОВ: 55-60 тысяч.

С.ДОРЕНКО: Да. Он сказал о такси как о существенном достижении. Для него это существенное достижение. Я не помню, все три он перечислил агрегаторы, но точно сказал, что сказал, что интернет-агрегаторы он тоже считает своим достижением.

М.ЛИКСУТОВ: Конечно.

С.ДОРЕНКО: Если это достижение, то зачем тормозить? Достижений стало слишком много?

М.ЛИКСУТОВ: Во-первых, мы не на секунду не тормозим. Первое, мы попросили всех интернет-агрегаторов с нами договориться. Первые два договорились, подписано соглашение, и эти компании должны работать только с легальными таксистами. Второе, они нам передают обезличенные треки по движению такси, мы понимаем через это ситуацию в городе, связанную с движением транспорта. Это дает нам возможность более четко понимать ситуацию на дорогах и регулировать дорожное движение, исходя из возможностей светофорных объектов и прочих вещей. Компания Uber в прошлом году, в декабре месяце, также приезжала к нам, и мы договорились о том, что соглашение будет подписано. То есть компания не возражала против того, что в соответствии с законодательством Российской Федерации таксомоторные перевозки осуществляют легальные таксисты. Второе, городским властям обезличенные треки передавать можно, это никакой проблемы не представляет.

С.ДОРЕНКО: Ничего обидного нет.

М.ЛИКСУТОВ: Коллеги договорились с нами об этом, обещали нам подписать соглашение до конца прошлого года. Потом, ссылаясь на свои корпоративные процедуры, попросили еще немного времени — до конца января, и еще какое-то время попросили дополнительно. Поэтому все игроки на сегодняшний день самые крупные в Москве такое соглашение с нами имеют. Очень рассчитываю на то, что и компания Uber, международная компания, уверен — стремящаяся работать четко в рамках закона, такое соглашение в итоге с нами подпишет.

С.ДОРЕНКО: Сегодня была публикация, что Uber стал дороже, чем «Газпром», то есть его капитализация выше, чем «Газпрома».

Э.ХАСАНШИНА: В полтора раза.

С.ДОРЕНКО: В полтора раза, представьте себе!

М.ЛИКСУТОВ: Поэтому тем более надо работать четко. Когда такие огромные международные компании работают где бы то ни было, они должны работать и показывать пример работы в рамках законодательства.

С.ДОРЕНКО: С другой стороны, они себя считают как бы большим государством в государстве, которое может быть будет когда-нибудь московскому правительству разбрасывать мешки с кукурузой с вертолетов, когда вы оголодаете.  

М.ЛИКСУТОВ: Нам вполне хватит их участия, если будут работать четко, в соответствии с законодательством Российской Федерации.

Э.ХАСАНШИНА: А последний срок у них какой?

М.ЛИКСУТОВ: Мы нормальные люди, находимся в диалоге.

С.ДОРЕНКО: Дайте срок.

Э.ХАСАНШИНА: До конца февраля, например.

М.ЛИКСУТОВ: Давайте, сроки ставить не будем. У нас нет цели догнать и по голове дать.

С.ДОРЕНКО: «Сроки ставить не будем», значит, никогда.

М.ЛИКСУТОВ: Я думаю, что в ближайший месяц, если решение будет, соответственно, будет. Если нет, у нас есть законное право и обязанность наша обратиться в правоохранительные органы и начать процедуру, связанную с запрещением деятельности. Еще раз, я уверен, что компания Uber законопослушное юридическое лицо, работающее четко, в соответствии с российским законодательством, и наверно преодолеет все свои корпоративные бюрократические процедуры, и соглашение будет подписано.

С.ДОРЕНКО: Одна из моих подруг в Facebook прислала мне вчера, и по блату чтобы я вам задал вопрос. Подруга Марии Дубовик пишет: «Вы уроды…» Ну, не важно, это пропустим. Теперь: «Где в речах президента сказано, что нужно эвакуировать машины от детских больниц и учреждений дополнительного образования? Сегодня Москва вытерла ноги о мою маму и моих детей. Машину мамы от Дворца пионеров на Воробьевых горах эвакуировали. Мама вышла с мальчиками (женщина пишет о своих детях и о бабушке) с занятий по ракетомоделированию…» А это важно, то есть мальчики не в наркопритон ходили, мальчики ходили моделировать ракеты. «…увидела, что 10 минут назад ее машину эвакуировали. Но там вообще нет легальной парковки. То есть детей нельзя возить на допзанятия на машине. Дождь, мороз, ветер, дискомфорт. У нас есть машина, мы не можем детей отвезти. Грипп, инфекционные заболевания. Зачем нам лезть в этот автобус? Мама всю жизнь прожила в Москве, платила налоги в Москве. Как это так?»

М.ЛИКСУТОВ: Наверное, надо разбираться, где машина стояла, кто эвакуировал: органы ГАИ либо сотрудники Московской автомобильной дорожной инспекции; на тротуаре она стояла, перекрывала она движение, может на пешеходном переходе стояла.

С.ДОРЕНКО: Там нет легальной парковки, она утверждает.

М.ЛИКСУТОВ: Наверно она есть, соответственно, рядом. К вам на радио когда едешь, у вас на дороге тоже легальной парковки нет.  

С.ДОРЕНКО: Вы можете наказывать деньгами, а не унижением? Я объясню: когда вы наказываете деньгами… Например, вы мне говорите: Доренко, ну-ка иди сюда, тачка у тебя какая? Такая. — Компьютер у тебя какой? Такой. — Значит, с тебя 5 тысяч, голубчик. А с другого человека — 500 рублей. Это я понимаю. Я тогда, как сукин сын, пошел и 5 тысяч отнес вам, заплатил. Но я не хочу унижения. Когда мою машину забирают — это абсолютное унижение. Я должен взять какую-то машину такси, я должен поехать к чертовой матери куда-то. Я должен понимать, что мне сделают больно, но меня не будут унижать. Когда наши русские тюрьмы связаны с лишением свободы и, например, норвежские тюрьмы тоже связаны с лишением свободы. Но в норвежской тюрьме я могу закончить университет, а русская тюрьма это обязательно должны опетушить, завербовать к хозяину и так далее, произвести какой-то кошмар, после которого следующая моя жизнь тоже будет в этом аду. То же самое получается с «кражей» машин. Можно нас просто проучить деньгами, но не унижать.

М.ЛИКСУТОВ: Я понял ваш вопрос. Аналогия эвакуации с тюрьмой, я с ней не согласен.

С.ДОРЕНКО: Но это так, меня унижают.

М.ЛИКСУТОВ: Отвечу на ваш вопрос и вопрос вашей знакомой. Первое, надо разбираться, где машина стояла. Если она стояла, например, на пешеходном переходе или на автобусной остановке, кто на себя ответственность, что ребенок, выходя из Дворца пионеров, с курсов ракетомоделирования, и идя через пешеходный переход или дорогу, из-за стоящей и неправильно запаркованной машины попадет под другую машину. Вы возьмете на себя ответственность за 5 тысяч рублей предположить, что такое не случится и ваша машина точно не причастна к этому вопросу?

С.ДОРЕНКО: Сделайте что-то страшное — возьмите с меня 20 тысяч.

М.ЛИКСУТОВ: Ну, как можно оценить дорожно-транспортное происшествие, не дай бог, с ребенком, как можно оценить в деньгах.

С.ДОРЕНКО: По шариату можно.

М.ЛИКСУТОВ: У нас цивилизованное законодательство и есть четкие правила, это первое. Второе, когда вы приводите пример такой, я вам другой пример приведу из жизни. Германия, мы считаем цивилизованной страной?

С.ДОРЕНКО: Стараемся, да.

М.ЛИКСУТОВ: Давайте я вам расскажу, как у них осуществляется контроль безбилетного проезда на общественном транспорте.

С.ДОРЕНКО: Электрошокером?

М.ЛИКСУТОВ: Нет, не электрошокером. Отправляется автобус с автобусной остановки, подходит сотрудник муниципальной полиции и останавливает этот автобус буквально в 50 метрах, где можно этому автобусу остановиться. При этом подъезжает небольшой микроавтобус и всех людей просят из одной двери выйти и пройти, например, из последней в первую, и у всех тотально проверяют наличие билетов. Допустим, у вас нет билета, вы цивилизованно, спокойно переходите в микроавтобус. Автобус отъезжает. Следующий маршрут. И пока этот маленький микроавтобус не наберется нарушителями, это происходит в течение 3-4 часов, вас не выпускают. Штраф небольшой, я сейчас боюсь ошибиться, 20 либо 50 евро.

С.ДОРЕНКО: В сущности, унижение есть, день испорчен.

М.ЛИКСУТОВ: Вы потратили огромное количество времени. Унизили вас или не унизили?

С.ДОРЕНКО: Унизили, день испорчен. А хотя, если хороший интернет, то я бы посидел где угодно. (Смеется)

М.ЛИКСУТОВ: Тогда за своей машиной на общественном транспорте, на метро доедете — интернет есть. И всё будет в порядке.

С.ДОРЕНКО: Как мы давно говорим в этой программе — с хорошей выделенкой мы и в тюрьме посидим.

М.ЛИКСУТОВ: Поэтому вопрос не в деньгах. По статистике, которая действует не только у нас, а во всем мире, как только машина эвакуирована, для вас все-таки это сигнал более серьезно относиться к правилам дорожного движения. А самое главное, более серьезно и вежливо относиться к другим участникам дорожного движения. Потому что ваша машина может быть предметом того, что остальные тысячи человек, которые едут по этой дороге… Возьмем Бульварное кольцо, оставьте вы машину в неположенном месте — из двухполосных дорог она превратится в однополосную. Как это оценить, в эти 5 тысяч рублей?

С.ДОРЕНКО: Это я понимаю. Когда у меня «украли» машину полицейские в испанском городе маленьком, я прошел два квартала. Это был маленький город, но Москва не такова. Я остановился прямо у банка, мне надо снять в банкомате денег. Я точно понимаю, что там нельзя, я точно понимаю, что дело на 30 секунд, и я ее вижу глазами через стекло…

М.ЛИКСУТОВ: Сергей, давайте другую ситуацию смоделируем: когда кто-то оставил машину (например, ваш коллега), а вы едете сзади, упираетесь в эту машину, не можете ее объехать, и вы опаздываете на эфир. Ваша реакция на это какая?

С.ДОРЕНКО: Я думаю, что он негодяй, но я должен был выехать за два часа.

М.ЛИКСУТОВ: Это не совсем правильно.

С.ДОРЕНКО: Я вижу машину глазами через стекло. Я понимаю, что если приедет полицейский, я выскочу и начну его душить, и я не дам увезти машину.

М.ЛИКСУТОВ: Если вы успели прийти к моменту, пока эвакуатор еще не отъехал, то вам машину отдадут на месте. Никакой проблемы в этом нет.

С.ДОРЕНКО: Но штраф заберут.

М.ЛИКСУТОВ: Штраф всё равно заплатите.

С.ДОРЕНКО: Святое дело. Я готов, пожалуйста, все штрафы сейчас.

М.ЛИКСУТОВ: Если вы успеваете, машину вам отдадут. Это касается и сотрудников ГАИ, и сотрудников МАДИ. Машину отдадут на месте, выпишут штраф, вы его оплатите и на этом закончится.

С.ДОРЕНКО: Как часто вы садитесь за руль?

М.ЛИКСУТОВ: Практически два-три раза в неделю.

С.ДОРЕНКО: Я сегодня и вчера уже знал места и объехал, но в понедельник я не знал места, и я попал в две страшные ямы. Это ваше или не ваше? Это реально безопасность.

М.ЛИКСУТОВ: Уборка дорог, содержание дорог…

С.ДОРЕНКО: Нет, ямы! Откуда они взялись, я не понимаю? Мы знаем, у нас асфальт лучший на планете Земля.

М.ЛИКСУТОВ: Хороший асфальт, действительно.

С.ДОРЕНКО: Очень хороший асфальт, мы это точно понимаем. Сравнить с Нью-Йорком или с Петербургом, у нас лучше точно.

Э.ХАСАНШИНА: Но слушатели у нас сомневаются — говорят: может быть он недорастворимый.

М.ЛИКСУТОВ: Нет, у нас асфальт действительно лучший.

С.ДОРЕНКО: Я вижу на том же самом месте, где я всегда ездил, на Глаголева, в одном месте с полколеса, по ступицу, и во втором месте, когда выруливаешь с Глаголева под правую стрелку — еще по ступицу, с полколеса дырка. Я туда попал, дошел до неприятных пожеланий — я кричал «чтоб вы сдохли!» Потому что у меня низкая резина, 45 высота, я же понимаю, что я бьюсь дисками, у меня же алюминиевая подвеска. Если бы была кованная. Я думаю, а что случилось, его что, украли? Почему просто басм и дырка?

М.ЛИКСУТОВ: Не знаю, в конкретном месте что случилось.

С.ДОРЕНКО: Полно такого, сейчас очень много.

М.ЛИКСУТОВ: Я думаю, есть наледь, которая образовывается с учетом перехода через ноль. Вы знаете, такая проблема есть, это касается любого города. Действительно в Москве асфальт хороший.

С.ДОРЕНКО: Нас Ломоносов учил, что исчезнуть не может.

М.ЛИКСУТОВ: Второе, не знаю, в чем здесь конкретная проблема. Я сейчас к вам ехал, большое количество коммунальных служб работает на дороге, старается оперативно какие-то вещи исправить, доделать, починить. В режиме наших температурных катаклизмов, когда –20 и через три дня +5, наверно такие случаи бывают.

С.ДОРЕНКО: Мы с вами знаем, что эта легенда существует для колхозников, которые не были никогда в Финляндии. Там катаклизм на катаклизме, там один катаклизм сплошной — целая страна. Канада переходит через –27 в +12.

М.ЛИКСУТОВ: Но не бывает, что через три дня она переходит в +5.

С.ДОРЕНКО: Оттава находится на широте где-то Воронежа. Там бывает такое, что ночью –27, а днем –10; а потом ночью –15, а днем +5.

М.ЛИКСУТОВ: Сергей, в этом проблемы нет. Основная проблема для всего — это переход через ноль.

С.ДОРЕНКО: Слыхали про Эстонию?

М.ЛИКСУТОВ: Да, немного слышал.

С.ДОРЕНКО: И тогда?

М.ЛИКСУТОВ: Там по центру города бывает практически не проехать, когда такие вещи случаются.

С.ДОРЕНКО: То есть тоже ямы?

М.ЛИКСУТОВ: Конечно.

Э.ХАСАНШИНА: Но какие-то меры все равно должны приниматься.

М.ЛИКСУТОВ: Меры принимаются.

Э.ХАСАНШИНА: Какие?

М.ЛИКСУТОВ: Дорогие должны убираться, дороги должны содержаться в нормальном состоянии, чтобы минимальное количество таких проблем возникало. За это отвечают коммунальные службы. Поверьте, в Москве они работают в круглосуточном режиме, не спят, не едят, и стараются все эти проблемы убрать.

С.ДОРЕНКО: Олька Карло: «Почему многодетным парковка разрешена везде, а инвалидам только на спецместах?»

М.ЛИКСУТОВ: Для инвалидов выделяются конкретные места, где максимально удобно подойти к входу или к выходу или к конкретному месту, куда идут. Поэтому мы эти места стараемся специально вместе с представителями маломобильных граждан (есть несколько объединений в Москве), то есть конкретно определяются места, которые никто не имеет право занимать, кроме инвалидов.  

С.ДОРЕНКО: Даже многодетные? Многодетные не могут встать на них.

М.ЛИКСУТОВ: Эти инвалидные места только маломобильных граждан, потому что зачастую это место расположено недалеко от пандуса, на него можно съехать на коляске к входу, к лифту. Эти места жестко администрируются сотрудниками полиции, их нельзя занимать вообще.

С.ДОРЕНКО: С нами заместитель мэра города Москвы Максим Ликсутов. Мы вернемся к разговору после новостей. Погнали дальше.

НОВОСТИ

С.ДОРЕНКО: Пока шли новости, а вы наблюдали нас в камеру, я показывал господину Ликсутову, заместителю мэра города Москвы, бумаги. Я в МФЦ обратился за резидентным разрешением и вот сегодня пойду лично забирать. На самом деле они с понедельника готовы.

М.ЛИКСУТОВ: Там не надо забирать их. У вас просто отметка делается электронная.

С.ДОРЕНКО: А почему они сказали прийти первого? Не надо приходить?

М.ЛИКСУТОВ: Можно не приходить. Если у вас есть мобильное приложение «Парковки Москвы» и вы зарегистрируете туда ваши автомобили, там надо занести…

С.ДОРЕНКО: Да, я уже так сделал.

М.ЛИКСУТОВ: То вы увидите у себя в мобильном приложении надпись, что вам выдана.

С.ДОРЕНКО: И никуда не ходить.

М.ЛИКСУТОВ: И никуда не ходить.

С.ДОРЕНКО: Хорошо, это классно. А куда же, деньги надо занести, чтобы 24 часа.

М.ЛИКСУТОВ: Вы можете их оплатить, и система наша электронная увидит, что вы оплатили, и тоже ходить никуда не надо.

С.ДОРЕНКО: Боже, опять не ходить. А где же слезу пролить-то? А где же конфеток отнести теткам?

М.ЛИКСУТОВ: Нет, не надо никому носить.

С.ДОРЕНКО: Хорошо. Евгений: «Имеется бессрочное парковочное разрешение на машину в Москве, оформленное (само разрешение) на жену-инвалида. Имею ли я право (сам Евгений не инвалид) и обязан ли ставить знак "инвалид" (жена инвалид третьей группы), действует ли это разрешение в Московской области, например, на стояночных местах гипермаркета "Глобус" (это просто по пути на Новой Риге, вероятно) и в других городах России?»

М.ЛИКСУТОВ: Тут два вопроса. Первый вопрос: вы знак ставить не обязаны. У нас закон, правила дорожного движения об этом не говорят, но я бы вам все-таки советовал его поставить.

С.ДОРЕНКО: Лучше поставить.

М.ЛИКСУТОВ: Лучше поставить. Во-вторых, это не только с точки зрения парковки. Когда мы с вами, водители, видим такой знак впереди идущей машины, то, наверное, мы просто более внимательно к ней относимся. Это, наверное, тоже некая позитивная вещь. Второе. Про Московскую область не совсем моя компетенция, но, с точки зрения федерального законодательства, если есть парковка где-то, например, торгового центра, рынка, неважно где, у них должно быть 10 процентов мест отдано специально для маломобильных граждан.

С.ДОРЕНКО: И мы видим. Кстати говоря, я добавлю к вашему, ребят, и поставьте, пожалуйста, знак инвалида. Поставьте. Иначе я иду и когда я вижу человека, стоящего на местах для инвалидов, даже в шесть утра я заезжаю, если такого знака нет, я считаю, что вы просто омерзительное быдло, которое ставит на места для инвалидов. Я думаю, вот стоит омерзительное быдло. Если там будет стоять знак, я скажу: человек по праву занимает это место. Вот и все.

Э.ХАСАНШИНА: Тут слушатель тоже на это жалуется, просит разобраться, почему занимают места для инвалидов без табличек.

М.ЛИКСУТОВ: Еще раз, у нас в правилах нет обязательства ставить такие таблички. Некоторые такие таблички не ставят по этическим каким-то соображениям, но все автомобили, если на них получено разрешение для парковки, как инвалида, они у нас находятся все в электронной системе, и все наши электронные средства контроля, что у инспектора, что паркон, который ездит, он определяет, что это за машина. И, соответственно, либо принимает меры, либо не принимает меры.

С.ДОРЕНКО: «Вожу ребенка-инвалида в школу. Моя парковка зависит от того, не заняли ли уже кто-то спецместо». То есть спецместа занимают люди. Значит, вы плохо пугаете. Вы плохо пугаете нарушителей.

М.ЛИКСУТОВ: Почему вы уверены, что обязательно стоит на этом месте нарушитель? Может быть, человек действительно имеет право стоять.

С.ДОРЕНКО: Да, может быть, кстати. Если знака нет, а человек, может быть, имеет право стоять. Скажите, пожалуйста, а вот инвалиды, они бывают очень разные. Если позволите, многие получают инвалидность, как только они не могут 20 раз подтянуться на турнике, они мгновенно получают на этом основании инвалидность.

М.ЛИКСУТОВ: Не думаю.

С.ДОРЕНКО: А я так думаю. Я знаю нескольких инвалидов, которые получили всю эту инвалидность ради того, чтобы получить льготы по квартплате. Я думаю, что они подтягиваются на турнике 16 раз, то есть уже 20 никак не могут, поэтому они инвалиды. А я – нет, потому что я, может, три раза подтянусь, я не инвалид. Смысл, почему вы не сделаете для тех, кто действительно ограничен в движениях, кому трудно ходить?

М.ЛИКСУТОВ: Достаточно деликатный вопрос, все, что касается маломобильных граждан. Поэтому здесь у нас есть федеральное законодательство, которое четко регламентирует, в каких случаях субъекты такие, как Москва, Петербург, Московская область, обязаны принимать решение по выдаче таких разрешений. Поэтому закон четко описывает все случаи в этом плане, закон, повторюсь, федеральный, и мы его обязаны выполнять. Тема маломобильных граждан очень чувствительная.

С.ДОРЕНКО: Я понимаю.

М.ЛИКСУТОВ: Здесь, наверное, просто в диалоге каких-то решений мы точно не найдем, здесь нужно брать экспертов, надо обязательно приглашать общество, маломобильных граждан. У нас с ними неплохой диалог выстроен. Это касается вообще работы общественного транспорта, служба помощи у нас есть в метрополитене, если вы знаете, для маломобильных граждан, в год почти 150-200 тысяч человек мы помогаем пользоваться метрополитеном.

С.ДОРЕНКО: Спасибо. Я подключу вопросы по телефону. Минкин пишет, Александр Минкин… Абсолютно по блату, Саш, позвони, пожалуйста, голубчик. Минкина знаете? Минкин мне пишет: «Я должен…» Минкин, можешь позвонить?

Э.ХАСАНШИНА: Можно, я пока спрошу про песок, это от слушателей, почему поливают реагентом, становится скользко, жалуются, где песок.

М.ЛИКСУТОВ: Я не очень профессиональный человек с точки зрения содержания дорог. Есть мой коллега, который курирует, занимается этим очень профессионально, много лет и является точно очень грамотным специалистом в этом вопросе. Я воздержался бы от ответа на эти вопросы. Но могу сказать, что регламенты, которые приняты у нас, они продуманы, они сделаны с привлечением научного сообщества и мы стараемся максимально сделать так, чтобы безопасность на дорогах была и проблем было меньше. Поверьте, это действительно так.

С.ДОРЕНКО: «Дело в том, что спецмест мало, парковаться…» Простите, это все один и тот же вопрос про инвалидов, но мы, мне кажется, все-таки должны действительно с учетом чувствительности этого вопроса… Мало, а во многих местах представляется, что много, когда вся центральная парковка, гигантская, занята местами для инвалидов. Но нам пишут инвалиды сейчас: нет, мало. Как вы их называете, простите? Слово «инвалид» невежливое слово.

М.ЛИКСУТОВ: Маломобильные граждане.

С.ДОРЕНКО: Маломобильные граждане. Потому что слово «инвалиды» ужасное. Если знать латынь, это значит «не стоящий», «инвалидо», «не стоящий». Это плохо. Маломобильные граждане. Подключаем телефонные звонки.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Здравствуйте.

С.ДОРЕНКО: Задавайте вопрос, только скорее, я умоляю.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Здравствуйте. Очень приятная программа…

С.ДОРЕНКО: Боже милостивый, можно вопрос задавать.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Меня зовут Доренко Ксения Сергеевна. Папа, доброе утро. У меня большой вопрос к Максиму Станиславовичу.

С.ДОРЕНКО: Сдала, слила. Ну, давай.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Максим Станиславович, у меня сестра работает в управлении метрополитена города Москвы ведущим инженером. И упала, переломалась, второй месяц находится в гипсе. К сожалению, настолько сильно боится метрополитен трудовой инспекции, что не оформляет ей…

С.ДОРЕНКО: Причем тут… Это относится к вашей деятельности?

М.ЛИКСУТОВ: Наверное, управление метрополитена, в общем-то, относится, но не дослушал вопрос.

С.ДОРЕНКО: Не оформляют больничный или что.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Не оформляют больничный.

С.ДОРЕНКО: А вы занимаетесь этим?

М.ЛИКСУТОВ: Нет.

С.ДОРЕНКО: Нет-нет, мы не занимаемся. Все-таки мы говорим не о больничном.

М.ЛИКСУТОВ: Не оформляем, но вопрос все равно есть, наверное.

С.ДОРЕНКО: Конечно не об этом. Все. Дальше поехали. Ребят, давайте задавать вопросы. 73-73-948. Вопросы Максиму Ликсутову. Здравствуйте.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Здравствуйте. Я житель проезда Кадомцева. Там сейчас подписи собирают в нашем доме против строительства магистрали, которая для разгрузки проспекта Мира. Разъясните, пожалуйста, эту позицию.

С.ДОРЕНКО: Как запретить строительство, сколько человек должно подписать или что?

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Да.

С.ДОРЕНКО: Насколько весомым должен быть протест?

М.ЛИКСУТОВ: Вообще все проекты, связанные со строительством в городе, есть процедура, четко регламентированная, это процедура общественных слушаний. Действительно по части магистралей могут быть жители, которые поддерживают и понимают, что для них, например, много чего упростится, если эта дорога будет; есть некоторые, которые говорят о том, что нельзя этого делать, мне она мешает, мне неудобно и прочее.

С.ДОРЕНКО: Объективно квартира дешевле становится. Объективно. Вы купили квартиру и я купил, мы вместе. Мы точно понимаем, что мы отдали за нее, условно говоря, 500 тысяч долларов. Как только вы построите эту историю, квартира будет стоить 300 тысяч. Это правда.

М.ЛИКСУТОВ: Нет, я с вами не соглашусь.

С.ДОРЕНКО: На третьем этаже – да.

М.ЛИКСУТОВ: Минутку. Например, в Новой Москве у нас несколько таких больших поселений есть, где инвестор еще с тех времен, когда это еще была территория Московской области, построил огромное количество жилья. Дорог нет.

С.ДОРЕНКО: Когда их нет – это одно. А когда у меня рев на третьем этаже…

М.ЛИКСУТОВ: Когда строят такие магистрали, мы, первое, ставим шумозащитные экраны.

С.ДОРЕНКО: Пейзажик.

М.ЛИКСУТОВ: Давайте возьмем город Токио, давайте возьмем Берлин тот же. Есть много дорог, которые проходят недалеко, даже у нас, Третье транспортное кольцо.

С.ДОРЕНКО: Объективно. Мы купили с вами квартиру. Мы затратили действительные деньги, ну, копили, затратили, 500 тысяч долларов, вы и я. Нам строят дорогу, которая идет у нас на уровне третьего этажа. Вы говорите: шума не будет, потому что я поставлю вам ужасную, какую-то обрыганную, страшную коричневую заслонку. Я начинаю продавать. Уезжаю в Калифорнию, продаю квартиру. Я приглашаю людей, говорю: ребят, посмотрите. Они говорят: боже, какие bellevue, посмотрите, какие виды. Значит, квартира точно не продается. Правильно?

М.ЛИКСУТОВ: Не совсем так, Сергей. Для этого есть процедура, четко регламентированная, называется «общественные слушания». Если люди, большинство говорят «да», если решение такое есть, соответственно, стройка идет, если решения нет – стройки нет. Возьмем пример, я его приводил, по-моему, в вашей передаче, Ленинский проспект, когда встал вопрос о расширении Ленинского проспекта. Жители сказали «нет». Стройку, мэр принял решение, что ее не будет, точку на этом поставили. То есть активность граждан в том или ином вопросе и выражение собственной точки зрения – крайне важная вещь. Надо жить, так сказать, участвовать в жизни города и все такие возможности есть.

С.ДОРЕНКО: Хорошо. Александр Минкин, прошу. Саша, по блату страшному, сегодня блатная передача.

А.МИНКИН: Можно говорить?

С.ДОРЕНКО: Прошу.

А.МИНКИН: Так вот в Москве есть такое место, называется деревня Юрово. В 85-м году прошлого века ее включили в Москву. Там, по деревне, проходит дорога шириной три метра. Разъехаться машины не могут. Но схемам дорожников это трасса второй категории, где должно быть четыре полосы и скорость 100 километров в час разрешается. И поэтому по деревне начали ездить по 5-6 тысяч машин в сутки, убивая все на своем пути. Мы поставили шлагбаум, потому что это не проезжая дорога, это тропинка в деревне. И суд решает, что шлагбаум надо снести, прокуратура решает, что шлагбаум надо снести. А почему они так решают? Потому что буржуям из соседнего Красногорска надо ездить вот здесь, им на пять минут ближе будет в город проехать.

С.ДОРЕНКО: Что значит «буржуям»? Вы взяли и муниципальную дорогу загородили. Волюнтаризм, Саш.

А.МИНКИН: Это не муниципальная дорога. Это не хайвэй, это тропинка внутри деревни и по всем стандартам по ней движение невозможно. Там разъехаться не могут две машины.

С.ДОРЕНКО: Если невозможно, снимите шлагбаум, оно же невозможно. Заместитель мэра отвечает, извините.

М.ЛИКСУТОВ: Действительно противоречивая немного информация. Давайте, чтобы не быть голословным, я обязательно посмотрю на этот вопрос. Господина Минкина, конечно, знаю. Обязательно отвечу на этот вопрос, подготовлюсь. Ждать следующей передачи не буду, отвечу быстрее.

С.ДОРЕНКО: Я знаю несколько случаев, когда люди просто на дороге ставили. Например, если из Крылатского посмотреть на пост ГАИ, стоящий на Рублевке, то в старое время (вы не знаете, вы еще в это время не были в Москве) там была дорога. Она была лесная бетонка. Вместо того, чтобы построить там дорогу, там поставили прямо на дороге с двумя воротами, одни ворота к ГАИ на Рублевке, а вторые ворота к Крылатскому, воинскую часть. Вот эта манера взять кусок дороги, поставить, прямо плюхнуть на нее поселок и дальше брать… Также точно знаю поселок, который выходит на Новую Ригу с одной стороны, а с другой стороны на деревню Александровка, там петляя, петляя, можно выскочить на Ильинку. Ровно на дороге поставили поселок. Ровно на дороге. И таких несколько. Там, где убивали «красногорского стрелка», тоже стоит поселок, который стал ровно на дороге, поставили два шлагбаума, ну, красавцы. Я им не сочувствую. Я им не сочувствую, потому что раньше я этим пользовался, а сейчас дороги нет. Это дикость.

М.ЛИКСУТОВ: Дорогу, если она муниципальная, городская и построена, что называется, на бюджетный счет, то есть за наш с вами счет, никто преграждать и мешать проезду не имеет права. Но здесь есть, наверное, какие-то дополнительные ограничения, связанные с транзитным проездом или прочим, такие вещи есть, надо их анализировать. Раньше этот вопрос по деревне Юрово мне никто не задавал. Я обязательно внимательно рассмотрю этот вопрос.

С.ДОРЕНКО: Андрей-спасатель. Здравствуйте, Андрей. МЧС.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Доброе утро. Вчера буквально днем услышал по «Вести Москва», что этой весной буквально в Москве уже будет запущен пилотный проект так называемый по установке знаков «только для местных жителей парковка». Уже ни для кого не секрет, что Москва перегорожена, практически все дворы, шлагбаумами. Правительство Москвы это поддерживает всецело, установку шлагбаумов. Это, конечно, очень спорный вопрос, но тем не менее. Вопрос такой: не противоречит ли законодательству и Конституции установка знаков типа «только для белых», «только для своих», то есть такое разделение граждан?

М.ЛИКСУТОВ: Вообще, конечно, не противоречит, потому что знак этот внесен в правила дорожного движения. Внесен он, в том числе, был и по нашей инициативе. Я совершенно считаю, это правильная вещь. Потому что, когда мы говорим про парковочные места у конкретного дома, жилого дома, это касается только жилых домов и никаких здесь исключений не будет. Особенно брать, например, центральную часть города, Замоскворечье, зону исторической застройки. Человек живет в старом доме, парковки во дворе нет, подземной парковки нет и построить ее невозможно, потому что центр города, тяжело строить. У него единственная возможность - оставить свою машину около подъезда, на улично-дорожной сети. И для города это вопрос не денег, не каких-то дополнительных преимуществ, которые город от этого получит. Для нас важно, чтобы гражданин, который здесь проживает, имел преимущества. И эта практика не придумана нами, она распространена везде, во всем цивилизованном мире. Взять любой цивилизованный город, столицу, неважно, может быть и не обязательно столицу, везде есть отдельные парковки на улично-дорожной сети только для резидентов. Город с них денег не берет, но стоять там могут только жители. Таких мест мы в порядке эксперимента, парковочных мест, около 100. В марте этот эксперимент начнется, будет продолжаться где-то 6-9 месяцев. Мы посмотрим в первую очередь реакцию итоговую местных жителей, потому что мы постарались вот эти определить места по их заявкам, там, где действительно проблема есть. Мы пришли к этому дому, посмотрели, действительно какая ситуация, есть ли альтернатива. Альтернативы по этим местам нет. Поэтому действительно поглядим, как все это будет работать, посмотрим реакцию, во-первых, жителей и посмотрим на загруженность дорог и как все, в общем, сложится. После этого примем решение, как быть дальше с этим.

Э.ХАСАНШИНА: В прошлый раз вы говорили, что еще будет расширение точечное платных парковок. Сейчас есть какая-то конкретная информация?

М.ЛИКСУТОВ: Конкретных мест, куда парковка точечно будет расширяться, нет. Но, еще раз, мы всегда говорили о том и я конкретно говорил о том, что точечное расширение возможно.

С.ДОРЕНКО: Возможно. Но, вероятно, не будет, год предвыборный, не будет.

М.ЛИКСУТОВ: Понятно, что, конечно, выборная кампания определенный отпечаток накладывает, в том числе и на наших действия, но для нас безопасность дорожного движения, комфорт миллионов людей, которые ездят и на машинах, и на общественном транспорте, он важнее. Поэтому, если мы будем понимать, что точечное расширение необходимо, мы обязательно его будем делать.

С.ДОРЕНКО: Вы говорили несколько дней назад, может быть на прошлой неделе, о том, что подтверждается, что платные парковки не бизнес тем, что вы свои затраты не покрываете. Существенно, по-моему, втрое не покрываете.

М.ЛИКСУТОВ: Не совсем так. Я как раз вчера тоже с представителем средства массовой информации на эту тему говорил. Когда посчитали журналисты, не спрашивая нас, сколько денег ушло на платную парковку, назывались какие-то астрономические суммы, реальная сумма почти…

С.ДОРЕНКО: 17 миллиардов.

М.ЛИКСУТОВ: Там около 16-ти, по-моему, называлось, но реальная сумма, я вчера об этом говорил, 7,5 миллиардов, которые, если правильно оценивать именно затраты, связанные с организацией платной парковки… Потому что, например, туда посчитали эвакуаторы. Причем эвакуаторы, у нас пятилетний контракт, еще примерно три года нам платить, а уже их посчитали, как будто мы их оплатили, что не совсем корректно, сравнив с доходами сегодня.

С.ДОРЕНКО: Согласен.

М.ЛИКСУТОВ: По эвакуаторам. Они косвенное имеют отношение к платной парковке по одной простой причине: если вы оставили машину в зоне платной парковки, но не оплатили, вам выпишут штраф, вашу машину эвакуировать не будут, вы это знаете все прекрасно. И даже если бы не было платной парковки, эвакуаторы в городе все равно бы были, потому что это федеральное законодательство, органы ГИБДД, так или иначе, все равно в городе всегда эвакуировали машины. Поэтому реальные затраты правительства Москвы на организацию платной парковки за почти три года составили около 7,5 миллиардов рублей.

Э.ХАСАНШИНА: А доходы?

М.ЛИКСУТОВ: Доходы, если это можно сказать, это примерно 7,3-7,4 миллиарда. Действительно мы никогда перед собой, это очень важно, не ставили цели о том, что затраты наши на организацию парковочного пространства должны окупаться. Это совершенно нет.

С.ДОРЕНКО: А если это не так, отдайте эти деньги. Отдайте муниципалитетам. Вот у нас Кац приходит из Щукина, Максим Кац, приходит из Щукина сюда, рассказывает нам про Щукино. Если вы говорите, что «деньги для нас маленькие и не нужны вдобавок», отдайте муниципалитетам.

М.ЛИКСУТОВ: Все до копейки деньги возвращаются на проекты благоустройства, организации инфраструктуры именно в тех местах, где эти деньги были собраны. Есть специальное постановление правительства Москвы, это не только мои слова…

С.ДОРЕНКО: Но де-факто возвращаются.

М.ЛИКСУТОВ: Де-факто возвращаются. Мало того, 2016 год, мы понимаем, сколько у нас парковочных мест, какие примерно по ним будут сборы, и эти деньги уже предоплатой учли при формировании бюджета 2016 года и 80 процентов средств уже отдали до того, как мы их получили, с тем, чтобы люди и муниципальные депутаты, главы управ, префектуры уже собирали объекты, которые можно будет отремонтировать, привести в порядок за счет этих средств и уже делали это, не дожидаясь, когда деньги будут реально получены.

С.ДОРЕНКО: «Новые развязки строятся без пешеходных переходов, - говорит Павел Саркисян. – Третье кольцо, шоссе Энтузиастов, например. Невозможно пройти человеку». Это Лос-Анджелес, здесь нельзя без машины тогда.

М.ЛИКСУТОВ: Третье кольцо все-таки было построено несколько раньше, так сказать, моего прихода.

С.ДОРЕНКО: Саркисян говорит, что это новая развязка.

М.ЛИКСУТОВ: Еще раз, тут тоже черт в деталях, как говорится. Пешеходные переходы мы не забываем и строим. Там, где возможно построить и там, где это разумно, всегда строятся. Никакого здесь запрета на строительство нет.

С.ДОРЕНКО: Концептуальный вопрос, тем более, что у нас уже поджимает время. Вы говорите о городе, как о месте, где, в общем, лучше отказаться от машины. Как бы основная концепция – все машины не поместятся. Они не помещаются физически. Значит, лучше отказаться.

М.ЛИКСУТОВ: Да, это касается любого города.

С.ДОРЕНКО: Лучше отказаться. А город сам, в общем, построен антигуманно, он антигуманный.

М.ЛИКСУТОВ: Не совсем так. Я не призываю отказываться от машины. Я всего лишь прошу или выступаю за разумное использование личной машины.

С.ДОРЕНКО: Но город антигуманный, климат некомфортный.

Э.ХАСАНШИНА: Ночные автобусы сокращают, пишут слушатели.

М.ЛИКСУТОВ: Автобусы не сокращают.

С.ДОРЕНКО: Я понимаю, если вы мне скажете, «Сережа, прогуляйся спокойно, хватит истерить, прогуляйся в Барселоне и все, больше здоровья будет», я погуляю, это хорошо. Но в Москве это совершенно другой климат, другие расстояние. Куда бы то ни было 20 километров. Ну, куда я же прогуляюсь-то? На велике – это ад. Я всюду зажат в такие условия, что это город, в котором я обязан ехать на машине. Обязан.

М.ЛИКСУТОВ: Сергей, я вам говорил про эти цифры. Наверное, те, кто уже слушают нашу передачу, наверное, уже их слышали. Но я вам скажу, у нас в день, давайте о цифрах тогда поговорим, чтобы понять, у нас действительно большинство людей ездят на машине и, соответственно, другой альтернативы нет.

С.ДОРЕНКО: Ну нет.

М.ЛИКСУТОВ: Давайте про цифры поговорим, тогда будет корректно. В городе у нас выезжают на дороги, например, 3,2 миллиона автомобилей.

С.ДОРЕНКО: А могут два.

М.ЛИКСУТОВ: Ну, могут, наверное, 2,5 более-менее комфортно. Причем, когда нам говорят «а сделайте эффективным работу наземного транспорта», то это вещи взаимосвязанные. То есть автобус взлететь не может. Мы делаем действительно выделенные полосы там, где можем их делать. Но давайте про цифры все-таки. 3,2 миллиона уникальных автомобилей в среднем ездят по городу. На метрополитене в рабочий день у нас осуществляется 8,5 миллионов поездок. Раз. Пригородные автобусы, то есть те автобусы, которые едут из Московской области в Москву, в сутки, это не поездок, а количество пассажиров, у нас где-то, я думаю, около миллиона пассажиров. Пригородный железнодорожный транспорт. Это в основном область, Московская, город Москва, часть Калуги и часть Ивановской области. В сутки 1,8 миллиона поездок.

С.ДОРЕНКО: Ой-ей-ей.

М.ЛИКСУТОВ: Наземный транспорт – автобус, трамвай, троллейбус – в сутки 6,5 миллионов поездок. Вот это все собрали, пассажиров общественного транспорта с пригородным железнодорожным, и сравнили с количеством автомобилистов, которые проезжают по городу. Поэтому большинство людей, 70 процентов, уже выбрали для себя возможность использовать общественный транспорт.

С.ДОРЕНКО: Тяжеловато. Тяжеловато.

М.ЛИКСУТОВ: Тяжеловато, но, еще раз, мы ни в коем случае не призываем отказаться от машины. Мы говорим о том, что если вы приезжаете на работу утром, и машина 7-8 часов стоит просто на стоянке, а вы сидите на работе и вам в течение дня машина не нужна, то, наверное, это не очень разумное использование автомобиля.

С.ДОРЕНКО: Поставьте перехватывающие парковки, комфортные и дешевые. Дешевые.

М.ЛИКСУТОВ: Сергей, у нас они бесплатные, перехватывающие парковки у метро, уже 7,5 тысяч.

С.ДОРЕНКО: Еще надо.

М.ЛИКСУТОВ: Мы их строим. В этом году появится около 1,5 тысяч.

С.ДОРЕНКО: Я боюсь не успеть. Парень пишет, водитель автобуса пишет: «Ребят, поставьте как можно больше камер на выделенке или хотя бы муляжей. Потому что то, что есть, водители объезжают». Условно говоря, они едут по выделенке, мешают автобусу, а потом перед камерой резко перестраиваются влево.

М.ЛИКСУТОВ: Количество камер в этом году увеличится почти на 600 единиц, и в первую очередь эти камеры будут стоять там, где ездит общественный транспорт.

С.ДОРЕНКО: Спасибо большое. С нами был заместитель мэра города Москвы Максим Ликсутов.

М.ЛИКСУТОВ: Спасибо вам большое. Хорошего вам дня.

С.ДОРЕНКО: Мы провели этот выпуск. Мы пойдем и проживем ее, эту среду, 3 февраля.