А.КАПКОВ: Всем добрый день! Меня зовут Александр Капков, и это программа «Город дорог», всех рад приветствовать. Традиционно по четвергам мы уделяем 25 минут вопросам транспорта городского и всему, что с ним связано. Делаем это, как всегда, с экспертами, с людьми в крайней степени осведомлёнными. И сегодня я рад представить вам, прежде всего, Алину Бисембаеву – заместителя руководителя департамента транспорта Москвы. Здравствуйте!

А.БИСЕМБАЕВА: Здравствуйте!

А.КАПКОВ:: И мы ещё ожидаем Александра Лукина – это заместитель руководителя департамента города Москвы по конкурентной политике. Он с минуты на минуту будет. И этот как раз титр – конкурентная политика – выводит меня на то, о чём мы будем сегодня разговаривать – о торговле в метро. Тему, которую мы уже обсуждали, возьмём ещё раз, потому что, я так полагаю, она выходит сейчас на какую-то финишную прямую, да? Что это значит?

А.БИСЕМБАЕВА: Ну, по крайней мере, часть выходит на финишную прямую. Ну, во-первых, здравствуйте!

А.КАПКОВ: Да!

А.БИСЕМБАЕВА: Надо поздороваться со всеми слушателями. Во-вторых, да, я хотела сказать, что вчера как раз у нас были объявлены аукционы на 75 лотов, которые, в общем-то, достаточного долго ожидало, в первую очередь, бизнес-сообщество, предприниматели, которые сейчас уже торгуют в метро, либо хотят начать торговать.

А.КАПКОВ: А сейчас кто уже торгует? Уже какие-то лоты были разыграны?

А.БИСЕМБАЕВА: Нет, давайте сделаем шаг назад и напомним, как всё начиналось. У нас исторически с 90-х годов сложилась такая конъюнктура рынка на метрополитене, что там были 3-4 крупных арендатора, которые впоследствии сдавали всё это в субаренду. Таким образом, доход метрополитена был достаточно низким, потому что цена аренды была 8 тысяч рублей за квадратный метр в месяц, а цена у субарендаторов была огромная – 30-40 и выше тысяч рублей за квадратный метр, в зависимости от станции. После того как мы начали программу благоустройства переходов вестибюлей, начались ремонтные работы, мы, в общем-то, были вынуждены отчасти прекратить ту модель, которая была, и начать её, скажем так, видоизменять. 

А.КАПКОВ: Но «отчасти» что значит? Вы прекратили контракты с теми крупными арендаторами, которые были, или только некоторые контракты закончились?

А.БИСЕМБАЕВА: Поскольку ремонты у нас начались не на всех станциях, а только на половине – в общей сложности это 88 станций – мы соответственно прекратили контракты или договоры с теми предпринимателями, с теми арендаторами, которые на этих станциях непосредственно были. Для того чтобы теперь нам заново организовать какую-то торговлю, безусловно, нужно сделать это открыто, и сделать это через механизм аукциона. Других механизмов у нас просто нет. Соответственно эти все аукционы довольно долго ждали, и сейчас по первым 30 станциям мы эти аукционы вчера объявили. Можно будет подавать заявки, и закроются аукционы 18 мая, будут подведены итоги, после чего будут определены победители. 

А.КАПКОВ: Мне так хотелось бы сейчас поговорить про аукционы, но я думаю, что это не ваша тема, да?

А.БИСЕМБАЕВА: Ну, мы можем вкратце об этом поговорить, безусловно. 

А.КАПКОВ: Меня вот просто как человека, не эксперта, а просто какого-то современника, скажем так, интересует вопрос, где гарантия того, что все эти 75 аукционов не выиграют всё те же 2-3 компании, о которых вы говорили, и дальше не передадут в субаренду за цену в 3-4 раза дороже, чем они берут у метро.

А.БИСЕМБАЕВА: Первая гарантия в том, что, во-первых, у нас прописано сейчас в договоре чётко, что передача прав на реализацию торговой деятельности третьим лицам невозможна. То есть, таким образом, у нас юридически прописано, что это невозможно, дальше, если они будут это делать, это будет просто нарушение, и, в общем, мы можем легко расторгаться с ними. Это главное. Второе: мы специально проводим это на площадке тендерного комитета департамента конкурентной политики, чтобы не было каких-то ненужных разговоров и так далее, что метрополитен провёл такой самостоятельный междусобойчик какой-то. Всё это делается открыто. Более того, мы, в общем, достаточно долго звонили во все колокола, и всем рассказывали, и делали «горячую линию», и в общей сложности у нас откол 5 тысяч предпринимателей получили консультации по телефону либо персональные консультации на тему того, как участвовать правильно в эти аукционах.

А.КАПКОВ: Ну, 5 тысяч – это не те 5 тысяч, которые выиграют эти аукционы, правильно же? Александр Лукин к нам присоединяется. Александр Викторович, здравствуйте! 

А.ЛУКИН: Добрый день!

А.КАПКОВ: Ещё раз напомню, это заместитель руководителя департамента города Москвы по конкурентной политике. Мы с Алиной обсуждаем как раз момент именно аукционный. Она рассказала некоторым образом, как это было устроено ранее и сейчас какие нововведения ввели. Учитывая некоторое уточнение «конкурентная политика», конкуренция большая в этом сейчас сегменте? Вот на 75 лотов сколько претендовало бизнесов? 

А.ЛУКИН: Ну, надо, наверное, подчеркнуть, что заявочная кампания началась только с сегодняшнего дня и говорить о конкуренции именно на этих торгах, наверное, можно будет к окончанию заявочной кампании, которая завершится 13 мая. В целом, если мы говорим про нестационарные торговые объекты, которые в том числе востребованы и интересны субъектам малого предпринимательства, то это, конечно, конкурентные торги, это интересные объекты. Если, например, говорить про опыт предыдущего года, когда город сдавал право ведения торговой деятельности в объектах нестационарной торговли, то такой показатель конкуренции – это в среднем 5 участников на одни лот составляло. Если мы говорим про текущую заявочную кампанию, про то, о чём говорила Алина, то в течение заявочной кампании до 13 мая мы планируем провести несколько мероприятий для бизнеса, где расскажем порядок условий участия в торгах. Они для нас и для бизнеса стандартны. Это как торги, инициатором которых является метрополитен, так и другие объекты нестационарной торговли – они все проводятся по единому стандарту, по единым правилам, чтобы облегчить порядок участия для претендентов. Если мы говорим про информационное наполнение, то важно подчеркнуть, что вся информация равнодоступна для участников торгов, она размещается на портале и площадке, где объявляются и проводятся сами процедуры. И в течение заявочной кампании любой претендент может ознакомиться с документацией об аукционе, с дополнительной документацией, а также…

А.КАПКОВ: Давайте так: я сейчас просто прерву такой огромный поток информации. Аукционы стали чище, прозрачнее, и это всё, естественно, на пользу бизнесменам? 

А.БИСЕМБАЕВА: Давайте так: документация сейчас таким образом сформирована, что она, на наш взгляд, понятна, прозрачна и комфортна для понимания бизнесменов.

А.КАПКОВ: Это то, чего не хватало ранее.

А.БИСЕМБАЕВА: Более того, у нас появилось совершенно прозрачное понятие, как комплексная специализация. Это то, о чём нас просили бизнесмены те самые. Основная идея заключается в том, что, если раньше для того чтобы поменять специализацию, согласно тому постановлению, как оно было прописано, нужно было ходить кругами долгими.

А.КАПКОВ: То есть если я раньше продавал колготки, а теперь хочу цветы продавать…

А.БИСЕМБАЕВА: То есть, например, перед Новым годом я продавал игрушки, а теперь Новый год закончился и я хочу продавать колготки. Раньше нужно было полгода на это потратить, от 3 месяцев до полугода, был достаточно длительный процесс, что, в общем, делало его абсолютно не нужным и не интересным. Соответственно, сейчас для метрополитена мы сделаем комплексную специализацию, она упрощённая: человек, если хочет поменять специализацию, перестать торговать игрушками, он подаёт официальный запрос в метрополитен, и в течение семи дней ему отвечают. Если это не противоречит списку, это не алкоголь, не пиротехника и так далее, он может легко это сделать. Это очень сильно упростит.

А.КАПКОВ: Напомните, пожалуйста, коли мы заговорили про алкоголь и пиротехнику, что ещё мы не увидим там 100 процентов?

А.БИСЕМБАЕВА: Ну, из того, что не увидим, в первую очередь, это пиротехника, алкоголь, табак и «скоропорт». Под «скоропортом» понимается фрукты, овощи, рыбная и мясная гастрономия. 

А.КАПКОВ: Всё остальное в принципе будет в доступе, всё то, что мы привыкли видеть там?

А.БИСЕМБАЕВА: Ну, есть ещё, например,такой нюанс, который мы ввели, мы считаем, что он очень правильный, он носит такой эстетическо-технический характер: мы прописали таким образом, что вся одежда может продаваться только в торговых точках размером от 10 квадратных метров и в которых есть примерочная небольшая. Потому что в противном случае, у нас часто были такие случаи, вы, может, сами часто ходите в метрополитене и видите, когда совершенно маленькая точка, киоск, продаёт нижнее бельё, например, или юбки. Люди стоят, меряют прямо в переходе всё это. Это мешает другим пассажирам, и сами они, может, некоторый дискомфорт испытывают, поэтому мы ввели такое ограничение. 

А.КАПКОВ: Такие площадки есть, их достаточно много, то есть тем, кто будут продавать одежду, бороться за них не нужно будет?

А.БИСЕМБАЕВА: Бороться, безусловно, придётся, потому что мы предполагаем, что спрос будет.

А.КАПКОВ: Вы понимаете, если такая точка одна, то это одна борьба, а если таких точек из 75 лотов хотя бы 15, то уже другое дело.

А.БИСЕМБАЕВА: Таких точек будет достаточно. 

А.КАПКОВ: Хорошо. Интим-товары, вы сказали, нижнее бельё – это всё равно там всё будет?

А.БИСЕМБАЕВА: Ну, у нас достаточно чётко прописано в специализации, что это такое, там не прописано, что интим-товары есть и разрешены к продаже. 

А.КАПКОВ: Ну, здесь я говорю открыто, просто мы заходим в метро и это всё видим. Это есть. Какие-то точки, которые, мне кажется…

А.БИСЕМБАЕВА: Честно говоря, я не видела в метро интим-товаров. Это вы где-то не там ходите.

А.ЛУКИН: Хорошо. Перечень достаточно большой, но всё же ограниченный. Надо подчеркнуть, что комплексная специализация – это не всё что угодно, это всё-таки то, что указано в перечне. И с этим перечнем можно ознакомиться в документации об аукционе. И конечный перечень ограничен. 

А.БИСЕМБАЕВА: Он огромный на самом деле, но он конечный. 

А.КАПКОВ: Алин, я и Александру напомню, сейчас перед эфиром я назвал компанию, которую на каждом переходе можно встретить, название я не буду говорить, 100-й тоже об этом спрашивает. А выпечка? На выпечку есть какие-то ограничения? 

А.БИСЕМБАЕВА: На выпечку нет ограничений. То есть мы предполагаем, что в метрополитене, в переходах можно будет покупать и напитки, и снэки, и какую-то выпечку, которая, безусловно, должна быть там в соответствии с санитарными правилами выложена. Мы это будем контролировать.

А.КАПКОВ: Давайте проведём небольшое голосование. 

А.БИСЕМБАЕВА: Давайте.

А.КАПКОВ: Я к слушателям обращаюсь, вы очень много мне пишете. Прежде всего мне интересна не выпечка, про договоры, аукционы. Давайте глобальный вопрос поставим: вы вообще покупаете что-то в переходах московского метро? Меня не интересует что. Если вы покупаете – 1342135. Я здесь отмечу, что под этим ответом мы будем понимать необходимость этой торговли в принципе. Код Москвы 495. 1342136 – нет, не покупаю. Под этим ответом подразумевается ваше недоверие в принципе к торговле и к тем товарам, которые предлагаются в переходах метро, что бы это ни было: цветы, одежда, всё-всё-всё. 

А.БИСЕМБАЕВА: Я думаю, интересно будет посмотреть результаты, конечно, но мы со своей стороны тоже такие исследования проводили, прежде чем принять решение. 

А.КАПКОВ: Ой, ладно исследования. Вы что-нибудь покупали, ответьте сами вот?

А.БИСЕМБАЕВА: Я лично? Колготки покупаю иногда. 

А.КАПКОВ: Так. Александр? 

А.ЛУКИН: Обязательно.

А.КАПКОВ: Тоже колготки? 

А.ЛУКИН: Нет, журналы, газеты. 

А.КАПКОВ: А поесть? Я, честно говоря, пару раз водичку покупал. 

А.БИСЕМБАЕВА: Ну, давайте так, ещё раз: мы же хотим поменять всё-таки формат метрополитена. Поменять формат торговли. У вас сейчас нет доверия, но наша задача сделать так, чтобы после того как мы поменяем, доверие появилось. Наша цель – чтобы у нас торговля стала цивилизованной. Чтобы внешний вид этих точек и их внутреннее наполнение, ассортиментная политика была соответствующей. Мы для этого, в общем-то, выделяем группу людей, которые будут постоянно контролировать исполнение договоров, качество товаров и так далее.

А.КАПКОВ: Вы помните прекрасную историю закупки Москвой павильонов для торговли на улице? Люди там ходили, спрашивали, а есть ли отопление, есть ли то. При этом довольно серьёзная была стоимость этих самых павильонов закупочная. Здесь как устроено? Есть ли там какая-то зона отдыха для продавца, какое-то отопление, либо центральные коммуникации. Люди работают по 8 часов, а то и больше, им нужно сходить в туалет, простите. И плюс, если раньше стоимость была, от метрополитена вы называли 8 тысяч рублей за метр, да? 

А.БИСЕМБАЕВА: 8 тысяч она была для арендаторов. Для субарендаторов она была там 25-30-40 тысяч. Давайте говорить о конечных. 

А.КАПКОВ: Я сейчас говорю именно о том, какую стоимость выставляет метрополитен. Поменялась ли она?

А.БИСЕМБАЕВА: Метрополитен будет выставлять стоимость от 6,5 до 10 тысяч рублей за квадратный метр в месяц, и это зависит сейчас от пассажиропотока. То есть в первую очередь мы привязались к пассажиропотоку, потому что может быть ситуация такая, что торговая площадь на станции «Домодедовская», которая не в центре, может быть интересней, чем на «Достоевской», которая в центре. Там гораздо больше людей, большой микрорайон и так далее. Это будет начальная цена аукциона, которая, естественно, может расти. 

А.КАПКОВ: Хорошо. Я сейчас спрашиваю именно о стоимости, который выставляет метрополитен. Возвращаясь к павильонам: они как-то конструктивно меняются? Они становятся лучше, теплее, комфортнее? Что с ними? Ну, либо просто привлекательней?

А.БИСЕМБАЕВА: Во-первых, все павильоны будут возведены метрополитеном, то есть они все будут однообразные, одинаковые, с аккуратными чистыми витринами. Во-вторых, у нас прописан к каждому договору и приложен так называемый дизайн-код. То есть там прописано, каким образом можно оформлять витрину, чтобы не было этого хаоса, визуального мусора и пассажирам было комфортно воспринимать информацию и видеть чистые витрины перед собой. Что касается продавцов, которые там будут торговать, нет, к сожалению, отопления, конечно, не будет, мы не можем этого обеспечить. Это чисто технический момент, который сложно обеспечить в переходе. Тем не менее, с точки зрения электроэнергии, это всё там будет. Туалеты мы тоже не можем обеспечить в переходах, но у нас есть туалет, как вы знаете, возле каждой станции наверху. 

А.КАПКОВ: Это уже их проблема. Хорошо. Я напомню о голосовании…

А.БИСЕМБАЕВА: Кстати, наши исследования, я всё-таки скажу, показали, что 75 процентов людей, в общем-то, покупают что-то и заинтересованы в том, чтобы торговля в метро продолжилась. После этого мы приняли решение. Когда мы начали ремонт переходов, у нас была мысль о том, что, в первую очередь, метрополитен для пассажиров, и с 90-х годов пассажиропоток сильно поменялся, и зачастую торговые точки просто мешают ходить. Поэтому, когда мы делали конструкцию всех этих торговых точек, думали о схеме размещения, мы, конечно, всегда держали в голове и применяли те строительные нормы, которые рассчитаны на тот пассажиропоток, который сейчас есть. 
А.ЛУКИН: Александр, люди, выигрывая аукцион, заходят в магазин на год, на два, на три. Когда они оттуда выйдут, когда они дадут другим бизнесменам зайти и там делать свои деньги?

А.ЛУКИН: Установлен единый срок, на который заключается договор на право ведения торговой деятельности, этот срок составляет 5 лет. Для всех объектов нестационарной торговли по итогам торгов с победителем заключается договор на пятилетний период. 

А.КАПКОВ: Мне кажется, это много.

А.БИСЕМБАЕВА: Нет, это немного. Мы вели беседы и с предпринимателями, и основная тенденция – что, наоборот, нужно делать длиннее. 5 лет – это такой разумный компромисс, скажем так.

А.КАПКОВ: Нет, ну, для бизнесмена понятно, почему он хочет длиннее.

А.БИСЕМБАЕВА: Потому что, конечно же, когда он заходит в какой-то бизнес, он инвестирует деньги, и он должен их, в первую очередь, отбить. Пятилетний срок позволяет как раз какое-то инвестиционное планирование делать среднесрочное и понимать, что ты заработаешь. 

А.КАПКОВ: Нам кажется, что люди, которые торгуют там, хотя бы те, кто выигрывают аукционы, они представляются нам какими-то небожителями, зарабатывают огромные деньги с 5 квадратных метров в подземном переходе, потому что огромное количество пассажиров и всего остального, и поэтому хочется их как-то приструнить и сказать: год и всё.

А.БИСЕМБАЕВА: Ну, во-первых, это же обывательский взгляд. Во-вторых, если мы понимаем, что они соответствуют условиям договора, предоставляют качественную услугу или товар, зашли на аукцион и дали максимальную цену, зачем мы должны этот рынок менять и постоянно его реорганизовывать? 

А.КАПКОВ: Ну, понимаете, когда ты знаешь, что тебя могут в любой момент выселить, ты знаешь, что у тебя отчётный период год, ты стараешься быть шёлковым.

А.БИСЕМБАЕВА: Вы знаете, у нас договоры прописаны таким образом и условия прописаны таким образом, что торговцы вынуждены будут быть ну не шёлковыми, но весьма дисциплинированными. Потому что прописана и система штрафов за достаточно большое количество нарушений, и условия расторжения в случае несоблюдения договора. Если мы говорим, что договор на 5 лет, – не значит, что его нельзя расторгнуть, если не соблюдаются какие-то условия.  

А.ЛУКИН: Это очень важно, что на этапе аукционов здесь никаких требований к участникам дополнительных не предъявляется, кроме задатка, и поэтому попробовать, и кто считает, что участвуют только небожители, попробовать может каждый. Никаких дополнительных затрат, кроме как получить АЦП, аккредитоваться на площадке, в чём может помочь информационный киоск, который у нас действует в каждодневном режиме. Важно, что она этапе аукциона никаких ограничений для участников не существует. А в договоре, который потом заключается, строго прописываются те моменты, которыми в ходе своей деятельности должны руководствоваться предприниматели. 

А.КАПКОВ: Пассажиры, мне кажется, хотят принимать тоже участие в этом, и им важно знать, если такое есть, куда они могут пожаловаться, обратиться, если вдруг им не нравится тот или иной киоск и они хотят, выходя вечером из метро, больше не встречать этих хамоватых людей, которые продают втридорога какие-то продукты. 

А.БИСЕМБАЕВА: Для того чтобы жаловаться пассажирам, автомобилистам, кому бы то ни было, у нас же сейчас есть единый контакт-центр 5395454, 3212, если звонить с мобильного.

А.КАПКОВ: И они будут услышаны? 

А.БИСЕМБАЕВА: Да, безусловно. Дальше у нас есть транспортный портал, у нас есть первый сервисный центр на Старой Басманной, то есть у нас есть три канала. И они будут абсолютно точно услышаны, все заявки у нас сейчас контролируются.

А.КАПКОВ: Какая-то проверка, если нарушения какие-то есть, то это может быть причиной для разрыва…

А.БИСЕМБАЕВА: Однозначно.

А.КАПКОВ: У на осталось буквально несколько минут. Заключительный вопрос. К какому времени планируется полный ремонт всех переходов метро, и мы сможем сказать, что всё, все переходы отремонтированы, все палатки, магазины выглядят едино, красиво и здорово?

А.БИСЕМБАЕВА: Сейчас у нас ремонтные работы идут на 84 станциях, на 30 из них они практически находятся в завершающей стадии. По остальным станциям, эти работы должны быть завершены до конца августа-сентября. Что касается второй части ремонта, всего в метрополитене у нас более 200 станций уже, и там, где нуждается переход в ремонте. Это ещё около 80 станций в дополнение к этим 84. Это второй этап, он будет в следующем году. 

А.КАПКОВ: А такое пояснение небольшое: количество торговых площадей в связи с ремонтом увеличивается, уменьшается или сохраняется? Нет такого, что на некоторых переходах полностью ликвидируют?

А.БИСЕМБАЕВА: Смотрите, например, в вестибюлях мы полностью ликвидируем торговлю. Там очень большой пассажиропоток, не для этого вестибюль. В переходах по старым станциям частично площади сократились, но за счёт того, что на новых станциях, где не было торговли, мы её организуем, общее количество площади даже увеличится. У нас, если брать по этому, первому, этапу 84 станций, у нас будет около 8800 метров, а раньше было 6900. 

А.КАПКОВ: Напомню ещё раз: 75 лотов уже доступны для вашего внимания. Итоги голосования таковы: 43 процента говорят, что готовы что-то покупать, никаких претензий не имеют, и 57 процентов говорят, что не покупают там ничего. И, как я говорил ранее, видимо, есть некое недоверие к продуктам и всему остальному, у каждого свои причины. Ещё раз благодарю наших гостей!