Е.ЗВЯГИНЦЕВА: Это программа «Бла-бландинки», мы начинаем. Ольга Данилевич.

О.ДАНИЛЕВИЧ: Катерина Звягинцева.

Е.ЗВЯГИНЦЕВА: Сегодня у нас в гостях…

О.ДАНИЛЕВИЧ: Телеведущий, продюсер, музыкант, шоумен Валдис Пельш у нас в гостях. Здравствуйте!

В.ПЕЛЬШ: Здравствуйте!

О.ДАНИЛЕВИЧ: Вот! Наконец человек бодро говорит «здравствуйте». Почему-то все, кто приходят, они сначала очень как-то зажаты, и говорят так: ну, здравствуйте. А потом уже расходятся.

В.ПЕЛЬШ: Ну, потому что у вас заставка неправильная, вам нужно всё менять.

О.ДАНИЛЕВИЧ: Так, давайте, заставка какая должна быть?

В.ПЕЛЬШ: «Вау-вау-вау», и как ты после этого будешь говорить «здравствуйте»? Такое ощущение, что ты зашёл в комнату, где кто-то чем-то занимается, включил свет.

Е.ЗВЯГИНЦЕВА: То есть нам нужно что-то такое весёлое и бодрое?

В.ПЕЛЬШ: Совершенно верно! Или не сетуйте на то, что, когда вы говорите «и в гостях у нас сегодня Иван Ургант», «здравствуйте, девочки», что Ваня вам так будет говорить.

Е.ЗВЯГИНЦЕВА: Мы в прямом эфире, +7-925-8888-948 - номер для ваших СМС-сообщений, сайт govoritmoskva.ru, там есть специальная вкладочка, и «Телеграм» у нас тоже есть, и «Твиттер» у нас есть @govoritmsk. Звонки мы традиционно не принимаем.

О.ДАНИЛЕВИЧ: Мы так поняли, Валдис, на самом деле, что кризис затронул и вас, и решили сменить работу на более прибыльную, именно поэтому в вашем «Инстраграме» появилась фотография с Яной Чуриковой в форме ГИБДД.

В.ПЕЛЬШ: Да, мы теперь сотрудники ГИБДД. И я честно в «Инстаграме» @pelshtv, подписыайтесь, подписывайтесь, я честно написал, что я лично клюнул на три вещи - это зарплата, форма, жезл.

Е.ЗВЯГИНЦЕВА: Что для вас важнее?

В.ПЕЛЬШ: Жезл. Его дают на три часа после работы, потом должен сдать.

О.ДАНИЛЕВИЧ: Это подождите, а для чего он вам после работы?

В.ПЕЛЬШ: Ну, что вы дурацкие вопросы задаёте? Зачем мужчине жезл.

О.ДАНИЛЕВИЧ: Ладно, на самом деле это, что, какое-то новое шоу будет?

В.ПЕЛЬШ: Да нет, просто 1 числа будет 80 лет ГИБДД, и мы ведём этот концерт, и в ситуационном центре ГИБДД мы записывали поздравления для тех, кто сегодня на работе, что называется, что мы из солидарности тоже здесь, в ситуационном центре, где видно всё абсолютно. Слушайте, там такие штуки. Я, конечно, пытал сотрудников ГИБДД, я говорил: слушайте, дайте мне гейм-код, чтобы, когда ты вводишь свой код, твой номер, на него камеры не реагируют.

Е.ЗВЯГИНЦЕВА: Ой! Дали?

О.ДАНИЛЕВИЧ: А есть такой?

В.ПЕЛЬШ: Гейм-кода нет, гейм-кода нет, но дальше секретная информация, я знаю теперь всё, и надо сказать, что очень интересные нам там показывали и возможности в ситуационном центре.

Е.ЗВЯГИНЦЕВА: Так секретная информация какая?

В.ПЕЛЬШ: Вы что? Мне под честное слово дали секретную информацию, что, я должен разбалтывать что ли?

О.ДАНИЛЕВИЧ: Мы честно никому не скажем.

В.ПЕЛЬШ: Конечно-конечно.

О.ДАНИЛЕВИЧ: На самом деле, конечно, теперь интересно, насколько вы дисциплинированный водитель, часто ли вас пытались хотя бы штрафовать.

В.ПЕЛЬШ: Я достаточно дисциплинированный водитель, я стараюсь не наглеть никогда, и более того, всегда думать о последствиях своей наглости. То есть, если я совершаю какой-то манёвр, допустим, разворачиваюсь…

О.ДАНИЛЕВИЧ: Через две сплошные?

В.ПЕЛЬШ: Ну, например.

О.ДАНИЛЕВИЧ: И ходите с правами до сих пор?

В.ПЕЛЬШ: Ну, например. То есть это происходило на моей памяти в воскресенье, когда ни одной машины в радиусе 600-700 метров не было. Ну, вот мне нужно было развернуться.

Е.ЗВЯГИНЦЕВА: И тут вас этот прекрасный жезл…

В.ПЕЛЬШ: Да-да-да. Меня поймал сержант, замечательный совершенно на мотоцикле парень искренний, я люблю таких.

О.ДАНИЛЕВИЧ: И такой сразу «угадай, какой у тебя штраф».

В.ПЕЛЬШ: Нет-нет-нет. Он сразу сказал: будем на лишение, потому что вы нарушили. Я говорю: так, может, договоримся, может быть, мы сейчас порешаем? Он говорит: нет, ничего мы решать не будем. То есть я люблю принципиальных, честных сотрудников ГИБДД.

О.ДАНИЛЕВИЧ: Ну, и как часто вас?

Е.ЗВЯГИНЦЕВА: Права-то отобрали, чем закончилась история?

В.ПЕЛЬШ: Конечно, отобрали?

Е.ЗВЯГИНЦЕВА: На сколько?

О.ДАНИЛЕВИЧ: На сутки?

В.ПЕЛЬШ: На один день.

О.ДАНИЛЕВИЧ: Я же говорю.

В.ПЕЛЬШ: Я включил административный ресурс. Это было очень давно.

Е.ЗВЯГИНЦЕВА: Автографы просили?

В.ПЕЛЬШ: Дело в том, что я в жюри КВН сижу, там есть очень большой бонус, он называется «магнитики», магнитики с портретами членов жюри. Выдают тебе пачку такую, хотя ты даже не просишь, и эти магнитики лежат у меня в бардачке, иногда проканывает.

О.ДАНИЛЕВИЧ: То есть за магнитик сотрудник…

В.ПЕЛЬШ: Какой «за магнитик»? А напарнику, а жене напарнику, а тёще? Там 5-6 магнитиков.

О.ДАНИЛЕВИЧ: Упаковочка сразу. А как часто выдают магнитики?

В.ПЕЛЬШ: Раз в сезон пачку.

О.ДАНИЛЕВИЧ: Так, чтобы хватило на штрафы.

В.ПЕЛЬШ: Мне на два года хватает, потому что я редко нарушаю.

Е.ЗВЯГИНЦЕВА: Но после этой фотографии у вас в «Инстраграме»…

В.ПЕЛЬШ: Потом, учтите, я же не Дима Нагиев, у меня не все сотрудники ГИБДД магнитик берут, некоторые говорят, что нам этого барахла не надо.

О.ДАНИЛЕВИЧ: Мы уже набрали у Нагиева.

В.ПЕЛЬШ: Да, совершенно верно.

Е.ЗВЯГИНЦЕВА: Я и говорю, что сейчас у вас появились новые друзья и секретная информация, и сейчас вам и магнитики не нужны.

В.ПЕЛЬШ: Ну, да, да. Вы заметили, я и важный какой-то пришёл, осанистый.

О.ДАНИЛЕВИЧ: Да, очень важный.

Е.ЗВЯГИНЦЕВА: Но на самом деле мы хотели поговорить о другом, о фильме. О фильме, который, вроде как, должен выйти в июле.

О.ДАНИЛЕВИЧ: «Дорогами Алтая» - это предварительное название, насколько мы поняли,за эфиром.

В.ПЕЛЬШ: Вы знаете, я не знаю, какое кино выйдет в июле, потому что у нас сейчас два фильма. Фильм о Алтае, который мы снимали и зимой, и в начале лета этого года, и получили колоссальное удовольствие от этого края, я открыл для себя этот край. И у меня в детстве была мечта обязательно съездить на Алтай обязательно, и выпить маралей крови, крови, когда маралам режут панты, у них сочится кровь из рога, и тёплую такую.

Е.ЗВЯГИНЦЕВА: Фу!

В.ПЕЛЬШ: Я прочёл в журнале «Вокруг света» большую статью, дядька описывал Алтай и отписывал эту процедуру, то, как он хорошо себя чувствовал. Мне было лет 11, наверное, я запомнил, и я у меня было вот это «я обязательно должен, я повторю». Выяснилось, что это не главное, хотя на самом деле это интересная достаточно процедура.

О.ДАНИЛЕВИЧ: Вкусненько вам было?

В.ПЕЛЬШ: К удивлению моему, абсолютно не противно. По консистенции, это такой томатный сок тёплый, сами рога, они же теплые, от них же пар идёт, с привкусом железа.

О.ДАНИЛЕВИЧ: Омолодились сразу?

Е.ЗВЯГИНЦЕВА: Бодрость появилась, лёгкость?

В.ПЕЛЬШ: Да, и съёмочная группа, увидев метаморфозы, которые со мной произошли, тут же пошли. Но им предложили с коньком, чтобы на тошнило. Я выпил с коньяком, и мне совершенно не понравилось, вообще.

Е.ЗВЯГИНЦЕВА: Коктейль не очень?

В.ПЕЛЬШ: Вообще, никак. Я говорю: дайте мне чистенького запить. Я ещё раз напоминаю, что это кровь, которая находится в рогах, то есть это у маралов не выкачивают - это то, что всё равно у них отрезали. Более того, мы наблюдали за процессом резки - это действительно безболезненная ситуация. То есть маралы испытывают небольшое болевое ощущение, когда им надрезают кожу на роге, там, на коже, есть нервные окончания, в самом роге - нет. И дальше с одной стороны делают надпил, и потом пилят рог с другой стороны, потому что у него внимание там, где сделан надрез, а ему с другой стороны спиливаю и этот рог за 6-7 секунд. И всё, его отпускают, он побежал.

О.ДАНИЛЕВИЧ: Это не единственное же, зачем вы ехали на Алтай?

В.ПЕЛЬШ: Как выяснилось, нет, это не самое интересное и не самое главное, потом что там огромное количество потрясающих мест - это Телецкое озеро, это и Калбак-Таш, петроглифы замечательные. Кстати, там нарисованы наши коллеги - это телевизионщики.

В.ПЕЛЬШ: Это Калбак-Таш, это петроглифы, ну, это наскальные рисунки, огромный комплекс, и там есть люди с телевизорами в груди

Е.ЗВЯГИНЦЕВА: Вы там есть?

В.ПЕЛЬШ: Да, я самый центральный петроглиф - это человек с телевизором в груди, теперь он называется «пельшоглифом». Нет, не потому что я там написал, на нём. И это и мегалитические комплексы, и пещеры, и, конечно же, потрясающая природа. Алтай разный. Он зимой - один, весной - другой, осень - третий.

О.ДАНИЛЕВИЧ: Судя по тому, что вы пишете в «Инстаграме», он ещё странный. Вы написали «странные облака, странные люди». В чём странность?

В.ПЕЛЬШ: Это уже на границе с Монголией, поскольку мы достаточно много летали над Алтаем, на границе с Монголией есть мегалитический комплекс такой, они называют это «наш, алтайский, Стоунхендж». Интерес этого комплекса заключается в том, что камни, из которых он сделан, не присутствуют в соседних горных породах. То есть горы, которые окружают этот комплекс, там этих пород каменных нет. Достаточно здоровые там булыжники, по несколько десятков тонн, они выложены по сторонам света абсолютно чётко, сориентированы, и там были эти странные круглые облака.

О.ДАНИЛЕВИЧ: А почему Алтай, вообще? Как вы выбрали?

Е.ЗВЯГИНЦЕВА: Это был госзаказ?

В.ПЕЛЬШ: Это не госзаказ - это такой счастливый случай, когда нам интересно, и «АФК Система», компания, у которой есть замечательнейший совершенно комплекс «Алтай Резорт», один из лучших, наверное, на Алтае, наши интересы сошлись, и мы снимали, а они нам помогали финансово в этих съёмках. И у нас была возможность облететь достаточно большое количество замечательнейших мест Республики Алтай, и, как нам кажется, мы, наверное, сможем это рассказать.

Е.ЗВЯГИНЦЕВА: Вкусно получилось, на ваш взгляд?

В.ПЕЛЬШ: Я после этого эфира еду на первые смотрения, первые две серии, которые собраны, и потом их будем, естественно, перекраивать, мы будем сокращать, здесь я буду кричать, что всё погибло, всё погибло, а здесь, что здесь замечательно - ну, это такой творческий процесс на пару недель, я надеюсь, что через пару недель мы соберём картину.

Е.ЗВЯГИНЦЕВА: А, вообще, долго длились съёмки?

В.ПЕЛЬШ: Ну, где-то 20 дней. 10 дней - зимой, и 10 - летом. Несмотря на то, что мы путешествовали, от места, где мы базировались до, например, Телецкого озера ехать часов 5-6. Но вертолёт нас туда добрасывал за 30 минут. Но дальше, следующая точка - это ещё два часа лёту. То есть за день у нас получалось 3-4-5 максимум лакейшенов нам удавалось снять.

О.ДАНИЛЕВИЧ: Сколько примерно по времени, вообще, занимает один съёмочный день?

В.ПЕЛЬШ: С утра до вечера.

Е.ЗВЯГИНЦЕВА: Прямо нон-стоп вы 10 дней?

В.ПЕЛЬШ: Да, у нас подъём строго в 6 утра, в 7 все выезжают, прилетали мы уже в сумерках. То есть нас вышвыривали вертолётчики, потому что уже была ночь, а им лететь ещё на свою базу, мы выбегали, просто ложились на землю, они тут же взлетали, потому что всё, мы нарушили все границы пребывания в воздухе, а ребятам нужно долететь до базы без происшествий.

О.ДАНИЛЕВИЧ: А вы сказали, что в июле вы не знаете, что именно будет выходить в эфир, фильм про Алтай, или какие-то другие.

В.ПЕЛЬШ: Есть ещё одно кино. Мы его закончили, и пока не размещён этот фильм на телевидении, на Первом канале, называется «Берлин 41-го. Долетали сильнейшие». Кстати, 7 августа этого года будет 75 лет с момента первой бомбардировки Берлина нашими славными доблестными лётчиками. Потому что, когда спрашиваешь, вот я вас сейчас спрошу: когда бомбили Берлин мы? Быстро-быстро отвечайте. И, когда видишь это лёгкое недоумение, а я вижу среди ведущих лёгкое недоумение в глазах, обычно говоришь: ребят, всё очень просто, в августе 41-го года мы уже дотягивались до Берлина. Все говорят: в августе 41-го, подождите, да не может быть, в 43-м, 44-м. Нет, в августе 41-го года первый минно-торпедный полк под командованием полковника Преображенского долетели, отбомбились. Ну, долетела половина из тех, кто вылетел, вторая половина вернулась, отбомбившись по запасным целям, но весь август и начало сентября мы бомбили Берлин, более того, было специальное указание Гальдера, главнокомандующего сухопутными войсками, сделать всё, чтобы возможностями советской авиации отнять по бомбардировке. Наши аэродромы находились на острове Сааремаа - это остров, который уже был окружён фактически немецкими войсками, потому что Эстония была захвачена, а остров Сааремаа западнее, чем Эстония, и Гальдер лично приказал сделать всё, чтобы аэродромы Когула и Асте были уничтожены.

Е.ЗВЯГИНЦЕВА: То есть в августе, возможно, мы уже увидим?

В.ПЕЛЬШ: Я надеюсь. Потому что 75 лет, хотелось бы. Фильм закончен, очень хороший, очень симпатичный.

О.ДАНИЛЕВИЧ: Скажите, как съёмки происходили, если уже готовы два проекта, два документальных фильма, съёмки параллельно шли?

В.ПЕЛЬШ: Нет, параллельно шли съёмки фильма «Ген высоты, или как пройти на Эверест». Дело в том, что мы снимаем его три года уже. В прошлом году 26 апреля мы попали в землетрясение на северном склоне Эвереста, и 29 апреля китайская сторона приняла решение о закрытии горы на 2015 год, поэтому в 2016 году съёмочная группа поехала, мы же настырные ребята, мы так не сдадимся, и сейчас мы с честью говорим, что мы самая высокогорная группа. Я как ведущий работал на 6 тысячах, режиссёр Кристина Шемерян вышла на 6 400, а оператор наш Саша Кубасов работал на 700. При том, что ни я, ни Кристина, ни Саша никогда не ходили в горы, никогда.

Е.ЗВЯГИНЦЕВА: У вас погружение.

В.ПЕЛЬШ: Погружались, да, прыгали.

О.ДАНИЛЕВИЧ: Про погружение мы всё же чуть попозже поговорим.

В.ПЕЛЬШ: И наши высотные операторы - это Денис Провалов и Владимир Катляр - вышли на вершину Эвереста вместе с группой, и надо сказать, что это было очень успешное восхождение, потому что из группы, а группа была очень сложная, почти половина была женщины. Женщинам всегда тяжело.

О.ДАНИЛЕВИЧ: Зачем вы женщин берёте?

В.ПЕЛЬШ: Не я беру, мы никого не тащили на гору, потому что мы не имели права взять на себя ответственность в случае гибели кого-то из альпинистов, это нужно иметь всегда в виду. В этом году пять человек погибло, не в нашей группе, слава богу, четверо - на южном склоне, один - на северном. С нами всё было замечательное, более того, взошли все, кроме одной альпинистки, и не потому что она не выдержала, у неё отказал кислородный прибор, пока его меняли, а меняли его на высоте 8 тысяч 500, в зоне смерти, она почувствовала себя некомфортно, и было принято решение ради безопасности её спустить вниз. Взошли, то есть там было несколько рекордных восхождений, у нас в группе была Лакпа Шерпа, это было её 7-ое восхождение, она единственная женщина, которая 7 раз покоряла Эверест. У нас Люда Коробежко и Саша Абрамов - это единственные супруги, которые трижды покоряли Эверест вместе, наш инструктор англичанин покорял Эверест с севера, а его жена - с юга, и они сошлись на вершине, первая женщина, армянка по национальности, в нашей группе, первая покорили Эверест.

О.ДАНИЛЕВИЧ: Они поднимались на К-2, вы не спрашивали?

В.ПЕЛЬШ: К-2 - это очень сложная вершина. Надо сказать, что северный и южный маршруты покорения Эвереста - это туристические маршруты, то есть это всё равно вам будет очень тяжело и очень трудно будет подняться, но, вообще, всего 12, если мне не изменяет память маршрутов покорения Эвереста, их которых есть маршруты, где смертность составляет 80 процентов. То есть из 10 взошедших 8 погибают. К-2 - очень сложная гора, и надо сказать, что в прошлом году с нами был Сергей Богомолов, у него 13 восьмитысячников из 14, и не взята К-2. К-2 он штурмовал 6 раз, и 6 раз он вынужден был вернуться. Она его не пускает пока.

Е.ЗВЯГИНЦЕВА: Из всех этих съёмок самый экстремальный момент какой для вас лично?

О.ДАНИЛЕВИЧ: Необязательно про Эверест.

В.ПЕЛЬШ: Самый весёлый.

Е.ЗВЯГИНЦЕВА: Самый экстремальный!

В.ПЕЛЬШ: Это мы снимали фильм «Люди, сделавшие Землю круглой», и я имитировал эпизод, в который один из участников нашего фильма, один из героев, инженер Стоман в небе чинил самолёт АНТ-25, ну, они все чинили самолёты, потому что иначе они должны были его разбить, чкаловский экипаж, у них было принято решение, у них было на двое суток топлива, они летели в тренировочном испытательном полёте, и они починили самолёт в небе. Стоман 4 часа болтался в небе, по пояс высунувшись, причём его никто не подстраховывал, и я показывал нашим зрителям, что бы произошло со Стоманом, если бы он чуть-чуть не удержался. У меня был парашют, у Стомана не была парашюта, я где-то с 3 тысяч метров красиво вываливался из самолёта, якобы пытаясь дотянуться до стойки шасси самолёта, и я отделился красиво, в трёх плоскостях провернулся, при этом всё время камера ловила самолёт, как будто падающий Стоман летит, после этого я принял позу стабильного падения, подумал «а я молодец, а я хорошо снял, правда, я, по-моему, камеры забыл включить». Вот, я приземлился, все говорят: Ну, как, ну, как? Я говорю: ну, ребят, нечего тут говорить, пойдёмте ещё раз взлетим. И уже весь борт, когда все парашютисты уходили с 4 тысяч, я с трех уходил, а весь борт мне хором скандировал: Пельш, включи камеру. Я говорю: я включил камеру. Ты точно включил? Включил. Ты уверен? Да. Тогда иди.

Е.ЗВЯГИНЦЕВА: Красиво так получилось ещё раз?

В.ПЕЛЬШ: Получилось чуть хуже, я один раз выпустил самолёт из объектива камеры. То есть он один раз исчез, потом вернулся.

О.ДАНИЛЕВИЧ: Сколько у вас прыжков с парашютом?

В.ПЕЛЬШ: 400. Это не много не самом деле.

О.ДАНИЛЕВИЧ: Это много, учитывая, что вы, и я это знаю, боитесь высоты.

В.ПЕЛЬШ: Я боюсь высоты, я боюсь глубины, именно поэтому прыжки и погружения для меня событийны, поэтому мне это нравится, я этим занимаюсь до сих пор, хотя я уже старый, вроде бы, должен почивать на лаврах, или, в лучшем случае, играть в шашки в сквере.

О.ДАНИЛЕВИЧ: А проходит страх, если много прыгаешь?

В.ПЕЛЬШ: Страх не проходит, он присутствует, и он очень правильно тебя держит, он не даёт тебе делать глупости, потому что самый опасный, по моему ощущению, возраст парашютиста - это, когда он напрыгает 50-60 прыжков, и вот всё, он супермен, он хочет уже взять, и он берёт, потому что он имеет право, скоростные, очень ответственные купола, она требуют очень внимательного пилотирования и наказывают жесточайшим образом за ошибки, и потом он пытается уже идти в формации, и пытается куда-то лезть, куда ему ещё рано лезть. И, как правило, очень часто такие люди травмируются, иногда погибают.

Е.ЗВЯГИНЦЕВА: Вы помните, парашютисты называют людей, которые первый раз прыгают с парашютом, «перворазниками», вы помните свой первый раз? Сколько вам было лет, и зачем вм это надо было?

В.ПЕЛЬШ: Я прекрасно это помню, это все прекрасно помнят, это была открытие детской Олимпиады в Москве, потому что все облака разогнали, и они проливались дождём и низкой облачностью в районе аэродрома Дракино. Именно в районе аэродрома Дракино мы и собирались совершить первый прыжок на десантных куполах, полтора часа инструктажа, идём на посадку в Ан-2, и стоят планеристы, люди, которые чувствуют погоду и ветер, и показывают нам, проводя красноречиво у горла ладонью, вам хана, придурки. И у нас была не очень хорошая статистика, девочка села на ёлку, парень - на столб, меня несло в самолёт, в пропеллер прямо, двигатель не работал. Я, вспомнив всё, что мне сказали на инструктаже, выбирал правые стропы боковые, пытаясь уйти, но десантный парашют чем хорош, он неуправляемый. Он на вас плевал, на ваши манёвры. Ну, мне удалось уйти, шваркнулся и меня тащило метров 20. Я всё вспомнил, как надо гасит купол, если он тебя тащит.

О.ДАНИЛЕВИЧ: Сколько лет вам было?

В.ПЕЛЬШ: Мне? Да я старый был. Ну, не то, что старый, но это во взрослом возрасте было, в 32 года, по-моему. И я два месяца хромал и потом решил пойти позаниматься уже на спортивных куполах, где гораздо приятнее.

Е.ЗВЯГИНЦЕВА: Мне кажется, после первого такого раза…

В.ПЕЛЬШ: А я ничего не понял. Понимаете, эта давняя идея жила в голове, хочу, хочу прыгнуть.

Е.ЗВЯГИНЦЕВА: Почему не с инструктором?

В.ПЕЛЬШ: Потому что с инструктором в тандеме - это замечательно, но это вместе с инструктором в тандеме. Более того, никому из своих не друзей не советую прыгать самостоятельно, прыгайте с инструктором в тандеме. Но я выбрал себе другую дорогу, я хотел самостоятельно, самостоятельно вы либо идёте учиться на крыло - это долгая-долгая теория, потом это курс. Либо за полтора часа, и ты в небе. Я пошёл в небе, но меня крутило, болтало, и через три секунды и рванул кольцо и раскрылся.

О.ДАНИЛЕВИЧ: Говорят, самый страшный раз - это второй, потому что в первый раз тебя выталкивают фактически, ты ничего не успеваешь понять, а во второй раз ты понимаешь примерно, на что идёшь. 

В.ПЕЛЬШ: Ну, в принципе да. На самом деле самое главное запомнить, что самый запоминающийся и самый козырный прыжок - первый. Все, кто идёт на этот свой первый прыжок, им все парашютисты завидуют. Они говорят, вы в первый раз сейчас ощутите 40-50 секунд свободного падения.

О.ДАНИЛЕВИЧ: Про погружения. Погружение самое большое ваше 112 метров, остался рекорд среди телевизионщиков, насколько я понимаю.

В.ПЕЛЬШ: Дело в том, что я не сторонник так называемых тачдаунов, то есть погружений на максимальную глубину только для того, чтобы оказаться на этой глубине. Я сходил на свои 104, разменял свою сотню, и был абсолютно спокоен и не бравировал, если бы не моя коллега и моя самая любимая телеведущая Яна Чурикова, которая сходила на 107, и тут же начала меня полоскать. Пельшара, сынок, у меня 107, у него 104. Я сходил на 112, Яна к этому времени уже стала мамой, стала гораздо более осторожной. Кстати, у Яны ещё более 100 прыжков с парашютом.

Е.ЗВЯГИНЦЕВА: Вы соревнуетесь что ли между собой?

В.ПЕЛЬШ: Мы прыгали на одной зоне, и они остепенилась, и теперь, когда я её подначиваю говорю: ну, что Чурикова, не желаете ли сходить на 115? Типун тебе на язык, нет, я ответственная.

Е.ЗВЯГИНЦЕВА: Давайте, мы уже о других ваших рекордах поговорим после новостей. Мы продолжаем. Ольга Данилевич.

О.ДАНИЛЕВИЧ: Катерина Звягинцева.

Е.ЗВЯГИНЦЕВА: У нас в гостях…

О.ДАНИЛЕВИЧ: В гостях у нас телеведущий, продюсер, музыкант, шоумен Валдис Пельш. Мы говорили о рекордах в первой части программы, о рекордах мы продолжим, о погружениях, в частности. Вот вы говорили, что 112 - это та глубина, которую вы покорили…

В.ПЕЛЬШ: Давайте, так, чтобы вы понимали, рекорд мира по погружению в оборудовании открытого цикла - в районе 320 метров. То есть это не какой-то супер-мупер-рекорд. Просто хочется сходить за 100 метров, посмотреть, проверить себя на глубине свыше 100 метров. Сходи туда, в этот светлый, кругом - темнота, кругом - чернильный мрак. Несмотря на то, что ты совершаешь погружение днём, вокруг тебя такое светлое яйцо где-то метра на три.

Е.ЗВЯГИНЦЕВА: Акулы попадались?

В.ПЕЛЬШ: Да.

О.ДАНИЛЕВИЧ: А амфоры?

В.ПЕЛЬШ: Стоп-стоп-стоп. Вы разорвали связку. Всегда классический вопрос: ты акул видел? Да. Следующий вопрос: и что? Я всегда говорю: в клочья. Нет, ну, надо сказать, что из более чем 200 видов акул опасны для человека, реально опасны 10-12. Ну, есть большая четвёрка - это большая белая, хотя она не первая по количеству нападений на людей с летальным исходом, первая - это серая бычья, серая бычья, большая белая, тигровая и длиннокрылая, она же лангиманус. Вот из большой четвёрки я нырял с тремя без клетки, естественно.

О.ДАНИЛЕВИЧ: В смысле? А как? Есть какие-то курсы? Как надо себя вести, когда тебе повстречалась акула?

Е.ЗВЯГИНЦЕВА: Погладить её.

В.ПЕЛЬШ: Не советую, честно, потому что, если вы будете совершать подобные движения, гладительно-резкие движения с серыми бычьими акулами, они тут же откусят вам руки, тут же, моментально.

О.ДАНИЛЕВИЧ: А что нужно делать?

В.ПЕЛЬШ: Во-первых, у акул есть разные поведенческие схемы, и то, как атакует большая белая, так не атакует галапогосские акулы, то, как ведёт себя серая бычья, почему у неё подлая такая манера поведения - она ластится, она начинает ходить вокруг тебя очень близко-близко, и атака у неё моментально происходит, причём, именно, когда ты её не видишь. То есть атакует, как правило, со спины. Поэтому, если вы можете предугадать момент атаки, возьмём классическую ситуацию, вы в толще воды, акула вокруг вас нарезает круги, круги становятся всё меньше и меньше, ваша основная задача - держать её всё время в поле зрения, то есть крутиться вместе с ней и не проворонить момент начала атаки, когда с круга она пойдёт в вас. Как правило, галапогосская акула принимает горбатую позу, опустив боковые плавники передние, и это момент изменения траектории движения. И в этом момент вы должны начать резкое движение ей на встречу, из запасного регулятора, вы его ставите на позицию «фри-фло», на подачу непрервыную воздуха, то есть вы в облаке из пузырей мчитесь ей на встречу, как правило, это должно сработать. Если это не срабатывает, вы должны упереться ей в рыло руками, не пытайтесь выкалывать акуле глаза, бейте в рыло, то есть в нос, он чувствителен.

Е.ЗВЯГИНЦЕВА: А у вас нет желания снять фильм про подводный мир?

В.ПЕЛЬШ: Есть, но вопрос, как, и про что. Пока мы не определились с наполнением, потому что есть большое количество фильмов документальных, и очень хороших фильмов-исследований. У нас есть одна идейка, мы сейчас её разрабатываем с Димой Орловым, мы там думаем. Если получится, то это будет круто.

О.ДАНИЛЕВИЧ: Скажите, пожалуйста, вот столько проектов телевизионных, документальное кино, с документальным кино как стоит дело в плане финансирования?

В.ПЕЛЬШ: Никак.

Е.ЗВЯГИНЦЕВА: А вы просили?

В.ПЕЛЬШ: Нет, есть Русское географическое общество, то есть два варианта. Если вы снимаете военно-историческое документальное кино, вы можете идти в Военно-историческое общество. Я адепт другой организации, называется она Русское географическое общество, ежегодно оно выделяет порядка 50-60 грантов и больших, и не очень больших, и надо сказать, что, с одной стороны, это не значит, что Русское географическое общество выдаёт всем деньги, нет. Вы должны прийти на медиа-совет, сделать доклад, и вас там могут помучить и могут отказать. Но, если ваши идеи нравятся, то вы получаете грант от Русского географического общества, и, что не маловажно, вы получаете возможность общаться с людьми, которых вам нужно о чём-то попросить.

О.ДАНИЛЕВИЧ: Просите лично вы?

В.ПЕЛЬШ: Я прошу или режиссёр, и продюсеры все, то есть все просят. Когда люди узнают, что фильм поддерживается Русским географическим обществом, это очень многое решает, объясняет. И потом вы идёте к потенциальным спонсорам, говорите «дайте денег».

Е.ЗВЯГИНЦЕВА: И все такие: извините, кризис. Нет?

В.ПЕЛЬШ: Я говорил с пятёркой из первой десятки Forbes. Все они послали меня на. А иногда просто замечательная компания Tenzor Consulting Group, они узнали, что мы идём на Эверест, они сказали: ребят, ну, давайте, мы сильно помочь не можем, давайте, мы просто дадим вам денег, столько, сколько можем, просто потому что нам очень нравится то, что вы делаете.

О.ДАНИЛЕВИЧ: Подождите, секундочку, выдаётся грант, вот этих денег на что хватает?

В.ПЕЛЬШ: Нет, это где-то одна треть, одна пятая. В нашем случае, поскольку мы снимаем дорогие фильмы, в лучшем случае это одна десятая нашего бюджета. Всё остальное - это компании, которым интересно, которые нас поддерживают. Сейчас нас поддерживает «Транснефть», и спасибо им огромное, они поддержали нас в фильме про Берлин, и сейчас сказали, что, ребята, вы делаете хорошее дело, следующие два фильма мы вам помогаем. И только так, потому что бюджет, который выделяется телеканалами на закупку документальных сериалов, не позволит вам документальный фильм хороший снять. Это, как правило, цены - до одного миллиона рублей приблизительно.

Е.ЗВЯГИНЦЕВА: А вы отправляете свои фильмы на фестивали?

В.ПЕЛЬШ: Да. Мы недавно получили Серебряного дельфина на Каннском фестивале.

Е.ЗВЯГИНЦЕВА: Почему никто об этом не говорил?

В.ПЕЛЬШ: Почему? Мы получили, причём там не присуждался в этой номинации, номинации, очень нами любимая и козырная, мы считаем, называется «История и цивилизация», там вышли в финал три фильма, и жюри решило не давать Золотого дельфина никому, и дать всем троим Серебряного дельфина. И вот фильм «Люди, сделавшие Землю круглой» обладатель каннского серебряного дельфина.

О.ДАНИЛЕВИЧ: Смотрите, Моти пишет: когда вы смотрите какие-то фильмы, в частности, про акул, следите ли вы за достоверностью?

В.ПЕЛЬШ: Конечно.

О.ДАНИЛЕВИЧ: Часто ли замечаете несоответствия?

В.ПЕЛЬШ: Очень часто, у нас, к огромному сожалению, фильмы про войну, у нас очень стали любить снимать сериалы про Великую Отечественную войну очень небрежно. Я не требую, чтобы, например, в фильме «Цитадель» у Сталина пуговица 50 какого-то года.

Е.ЗВЯГИНЦЕВА: Вы заметили пуговицу?

В.ПЕЛЬШ: Нет, это заметили мои коллеги, это мелочи. Но, когда в фильме «Белый тигр» едет полковник по Берлину с Орденом Славы Первой степени на груди, Второй и Третей степени у него нет, более того, он мог получить только в штрафбате, он же офицер, это сержантские звания, то есть он мог быть в штрафбате, там могли дать Третью степень, но, как правило офицеры не носили её, потому что это клеймо, что ты был в штрафбате. А тут едет полковник с Орденом Савы Первой степени на груди, я говорю: ребят, давайте, ему ещё чёрный крест фашистский повесим, а что, тоже орден. Это сильно портит настроение. Надо сказать, что мы никогда в фильмах наших документальных не используем принцип реконструкции, потому что, допустим, говорят «Люди, сделавшие Землю круглой» не сняли реконструкцию, в самолёты, могли же туда засунуть актёров Чкалова, Байдукова. Я говорю: ребят, я не найду вам лицо Чкалова и Байдукова, и Громова, потому что я спрашивал, сколько было Чкалову лет, когда он погиб в 380м году. Все говорят, 50. А ему 34 года. У него лицо другое, это лицо очень взрослого, с одной стороны, испытавшего, а, с другой стороны, с какими-то удивительными глазами человека.

О.ДАНИЛЕВИЧ: Мы так много говорим о ваших документальных…

В.ПЕЛЬШ: А что нам, об «Угадай мелодию» что ли надо?

Е.ЗВЯГИНЦЕВА: А что, «Угадай мелодию», кстати говоря, в гашу копилку рекордов, в Кингу рекордов Гиннесса, 132 миллиона человек посмотрели одновременно программу.

В.ПЕЛЬШ: Это было в 96, по-моему, в 97 году.

О.ДАНИЛЕВИЧ: Слушайте, вы то на самом деле, интереснее всего, что это был последний проект Влада Листьева, и, когда вы принимали его, точнее, когда вам предлагали, насколько мы знаем, вы говорили о том, что у вас не очень хороший опыт, до этого все проекты, которые вы начинали, закрывались.

В.ПЕЛЬШ: Да, а Влад сказал: а у меня очень большой опыт по открытию проектов, давай мы посмотрим, чья возьмёт.

О.ДАНИЛЕВИЧ: И это же, наверняка, какая-то колоссальная ответственность, когда ты делаешь проект человека, которого не стало, и которого так сильно любили.  

В.ПЕЛЬШ: Ну, это была самая страшная ночь в моей жизни.

О.ДАНИЛЕВИЧ: Есть ли теперь на телевидении человек, который может сравниться с Листьевым, на ваш взгляд?

В.ПЕЛЬШ: Дело в том, что нельзя, самая большая ошибка в телевидении - пытаться стать вторым. Вторым Листьевым, вторым Ургантом, вторым Нагиевым. Они есть, и Влад, несмотря на то, что его нет с нами, он есть, и его след в этой жизни остался навсегда, навечно. И надо всегда искать свои дороги, потому что личности, сопоставимые по значимости, конечно же, есть: и тот же Константин Эрнст, без сомнения, фигура масштабнейшая нашего телевидения, но Константин Эрнст и Влад Листьев - это разные люди абсолютно. Если вы хотите добиться чего-то на телевидении, то становитесь сами собой обязательно. И просто пишете свою историю. Вот я, честно, я склонен бравировать и хвастаться, но я надеюсь, что в каком-то стотомнике истории телевидения будет некий абзац про меня.

Е.ЗВЯГИНЦЕВА: Ну, вы уже есть в пещере.

О.ДАНИЛЕВИЧ: Вы хотите вот этот абзац про себя, благодаря документальным фильмам, или благодаря развлекательным программам?

В.ПЕЛЬШ: А я не разделаю, мне не стыдно за «Угадай мелодию», за «Русскую рулетку», за «Властелина вкуса», за «Розыгрыш», я уже не все программы помню, которые я вёл, за «Вместе с дельфинами», вот недавно у нас был опыт весёлый. Я чувствую, что меня взяли, потому что я дайвер в прошлом. Поэтому то, что напишут, на самом деле меня это меньше всего волнует, мне интересно рассказывать истории людям. И сейчас, в августе, мы приступим к новому рассказу, новой истории, очень интересная, она тоже связана с войной, связана с авиацией. Ну, у нас вот так: фильм про авиацию, фильм, про горы, фильм про авиацию, фильм про Алтай, фильм про авиацию…

О.ДАНИЛЕВИЧ: Авиация сейчас, в общем преобладает.

В.ПЕЛЬШ: Авиация, очень интересная история о коротком, но очень ярком сотрудничестве наших лётчиков с иностранными лётчиками. Дальше не буду рассказывать про что кино. И надо сказать, опять де в этой, такой большой-большой волне негатива, который мы испытываем Западу, Запад испытает к нам, мне кажется, уже давно пора. Моряки, чтобы успокоить бурлящее море, выливали туда масло, как известно, и море успокаивалось. Вот мне кажется, пора лить масло, я хочу снять фильм о удивительном братстве людей, которые были с разных планет. То есть там быт наших лётчиков, быт их лётчиков, и как они воспринимали друг друга, были люди, мы с Венеры, вы с Марса, ребята.

О.ДАНИЛЕВИЧ: «Остров Крым» вы снимали по заказу?

В.ПЕЛЬШ: Нет, этот фильм был по инициативе Первого канала, у нас просто просили по возможности принять участие в съёмках, мы выступали там только как ведущие, единственное, мне там удалось какие-то эпизоды переписать под себя, и мне кажется, с делал их неплохо. Я просто был участником четырёх серий, ну, ведущим четырёх серий, с 22, это был весьма интересный «тревел», с точки зрения возвращения в Крым, хотя мне казалось, что я Крым знаю, но, допустим, монастырь Шулдан, который мы снимали - это кельи, вырубленные в скалах, причём там можно и по очень шаткой лестнице сверху спуститься, и по очень шаткой лестнице подняться. Он был для меня открытием.

О.ДАНИЛЕВИЧ: А ваша позиция по Крыму, по присоединению Крыма к России? Потому что этот проект снимался весной 2014 года.

В.ПЕЛЬШ: Совершенно верно, да.

О.ДАНИЛЕВИЧ: Конечно, меня интересует, какая ваша позиция.

В.ПЕЛЬШ: Какая моя позиция?

О.ДАНИЛЕВИЧ: Просто я спрашиваю вас. Если бы я знала, я бы не задавала этот вопрос. Ваша личная позиция по присоединению Крыма к России?

В.ПЕЛЬШ: Крым является территорией Российской Федерации - значит, с точки зрения гражданина Российской Федерации, любое увеличение территории, присоединение, более того, такое, как произошло в Крыму… Потому что мы разговаривали, был очень интересный разговор, мы поехали в место, где выращивают крымский лук, и там деревня, которая занимается выращиванием, она ровно пополам, там украинцы и русские, выяснилось, что украинцев ходило на референдум больше, чем русских, но голосовали за присоединение все. И такие присоединения увеличивают нашу территорию, увеличивают наше население и увеличивают наши возможности, и мы можем спорить с вами о формах, о эпизодах и деталях присоединения Крыма, говорить о каких-то аспектах морали и нравственности, но мне кажется, это уже наша история, понимаете?

О.ДАНИЛЕВИЧ: А у вас двойное гражданство?

В.ПЕЛЬШ: Нет, у меня только российское гражданство. Я могу вам сколько угодно заливать, что, ну, что вы, я же патриот, а всё очень просто: законы Латвии запрещают наличие двойного гражданства.

Е.ЗВЯГИНЦЕВА: Вам приходилось выбирать в своё время?

В.ПЕЛЬШ: Да, я сделал свой выбор. То есть мне было предложено или получить латышское гражданство, но при этом отказаться от российского, я не стал этого делать.

Е.ЗВЯГИНЦЕВА: А я хочу всё равно вас к рекордам отвести, вы были 11 раз в программе «Смак».

В.ПЕЛЬШ: Да, 11 раз в программе «Смак», и кстати я уже два раза отказывался, потому что я решил завершить свою карьеру в программе «Смак».

О.ДАНИЛЕВИЧ: Вы великий кулинар, правильно?

В.ПЕЛЬШ: Да, я один из лучших кулинаров России.

Е.ЗВЯГИНЦЕВА: Ваше коронное блюдо?

В.ПЕЛЬШ: То, которое я готовил в финале, кролик, с тушёный в белом виде, название этого блюда «Сказки дядюшки Римуса. Альтернативный финал». Так вот, завершая тему про Крым, вы меня задели про Крым, так вот история Крыма, история Российской Федерации - это уже история, это произошло в 140м году, мы в 16-м. Мы должны идти дальше, мы должны развиваться, мы должны смотреть вперёд, и прочее, и прочее. Извините за пафос, но меня искренне удивляют вопросы, говорят: а скажите, пожалуйста, каково ваше отношение к присоединению Сибири Ермаком? Это наша территория, ребят.

О.ДАНИЛЕВИЧ: Давайте, тоже развиваться у нас очень мало времени, мы сейчас застрянем в Крыму, хотя хотелось бы на самом деле чуть-чуть перейти в вашу личную жизнь. Многодетный отец, сейчас уже очень важно, сейчас проходят выпускные, кто-то из ваших детей выпускается в этом году?

В.ПЕЛЬШ: Нет, эти выпускные впустую, потому что моя старшая дочь уже закончила не только школу, но и университет, и уже два года плодотворно тралится.

Е.ЗВЯГИНЦЕВА: Она у вас кто?

В.ПЕЛЬШ: Она у меня по профессии психолог, у него образование «психология», но она занимается, то есть, скажем так, смежное, консалтинговая компания, в которой она работает, и работает весьма успешно, она уже начальник отдела.

Е.ЗВЯГИНЦЕВА: Гордитесь?

В.ПЕЛЬШ: Естественно. А моя младшая дочь, у меня две дочери и два сына, она закончила восьмой класс, поэтому ещё до выпускных рано.

Е.ЗВЯГИНЦЕВА: В следующем году полувыпускной такой будет.

О.ДАНИЛЕВИЧ: А мальчики совсем маленькие?

В.ПЕЛЬШ: Старший сын закончил первый класс, а младшему полтора года, поэтому…

О.ДАНИЛЕВИЧ: Вы строгий папа?

В.ПЕЛЬШ: Я кричащий папа.

О.ДАНИЛЕВИЧ: Прямо вы кричите?

В.ПЕЛЬШ: Ну, не то, что кричу, но я там строго разговариваю с детьми, но мне кажется, они меня не очень сильно боятся.

О.ДАНИЛЕВИЧ: А говорят, что вы очень спокойный, и что вы, вообще, никогда не кричите.

В.ПЕЛЬШ: Я спокойный, но дети на то и даны, чтобы их периодически выводить из состояния равновесия, и я благодарен своим замечательным детям, я их ужасно люблю за то, что они это делают не каждую минуту и даже не каждый час. Они меня берегут, они ко мне с любовью какой-то относятся.

Е.ЗВЯГИНЦЕВА: То есть дают поспать, ходят на цыпочках?

О.ДАНИЛЕВИЧ: Вы даёте им карманные деньги?

В.ПЕЛЬШ: Нет, на цыпочках - нет, они не ходят на цыпочках, потому что опять же один из криков, который я издаю «а можно отцу дать поспать».

О.ДАНИЛЕВИЧ: Скажите, вы даёте им карманные деньги?

В.ПЕЛЬШ: Да.

О.ДАНИЛЕВИЧ: А в какой момент ваша старшая дочь начала пытаться зарабатывать самостоятельно?

В.ПЕЛЬШ: Моя старшая дочь уже год.

О.ДАНИЛЕВИЧ: Нет, я говорю, когда она начала пытаться.

В.ПЕЛЬШ: Она не работала до окончания, она училась в Англии и не работала в Англии, потому что, в-первых, там надо получать всякие разрешения, а, во-вторых, у неё было достаточно напряжённое обучение, и по возвращению из университета, который она закончила, она приехала сюда в июне, и в июле она уже устроилась на работу.

О.ДАНИЛЕВИЧ: А свои первые деньги помните, свой гонорар?

В.ПЕЛЬШ: Да. Он был получен мной в азартных играх, игра называлась «расшиши». Там деньги кладутся на линии на земле, кидается плита, у кого ближе к деньгам лёг за линией, тот первый получает право удара по деньгам, кто перевернул монету, того она становится. Но не суть важно. Дело в том, что мать с братом и сестрой уехали, я понял, что мы остались с папой вдвоём, и что-то денег, которые были нам выделены, закончились. И я стал приносить.

О.ДАНИЛЕВИЧ: Сколько лет-то было?

В.ПЕЛЬШ: 13-14. И я выигрывал, ну, тогда зарплата моих родителей суммарная составляла рублей 300 на двоих, а я приносил в день рубля по три.

О.ДАНИЛЕВИЧ: А гонорар когда вы получили, провели там свадьбу, день рождения, что-нибудь?

В.ПЕЛЬШ: Нет, это был «Несчастный случай», конечно же, с Лёшек Кортневым. Мы деньги стали зарабатывать, когда нас было двое, потом стало трио, потом квартет, пинтет, сикстет.

О.ДАНИЛЕВИЧ: А вы говорили, что вы ушли во временный академический отпуск. Когда-нибудь вернётесь из отпуска?

В.ПЕЛЬШ: Ну, в ноябре Лёше Кортневу юбилей будет, и я, естественно, с огромным удовольствием приму участие. То есть все мои участия в концертах «Несчастного случая» происходят два раза в году - это мой выход из отпуска, и опять я говорю: ну, ребят, что-то я переработал, как-то старый я стал, что ли, я пошёл отдыхать.

Е.ЗВЯГИНЦЕВА: Так вот, о гонораре, когда вы там?

В.ПЕЛЬШ: Мы выступали на конкурсе самодеятельности механика-математического факультета МГУ, откуда Лёша, собственного говоря, был родом, потому что он мехоматянин и философ, нам дали два билета в театр МХАТ и какую-то статуэтку. Я почему говорю «какую-то», я её даже рассмотреть не успел, Лёша очень быстро убрал её себе в карман, а мне всунул два билета и сказал, что мне надо самообразовываться и ходить по московским театрам. Спектакль был «Старый Новый год», как сейчас помню, а где статуэтка у Кортнева я не знаю. Вот он меня обогатил духовно, в я его материально.

О.ДАНИЛЕВИЧ: Скажите, пожалуйста, не было ли у вас когда-нибудь желания бросить всё к чёртовой матери и уехать куда-нибудь в деревню, и сидеть писать мемуары, и не иметь отношения ни к телевидению, ни к корпоративам этим?

В.ПЕЛЬШ: Подлый вопрос, надо сказать. А зачем вы меня пригласили на это шоу? Сами сказали: вот вы к нам пришли на это шоу, а у вас есть делания уйти в глушь. Всему своё время, посмотрим, может быть, когда-нибудь я начну писать мемуары и опишу свой приход на вашу радиостанцию как яркое и незабываемое пятно в моей биографии.

О.ДАНИЛЕВИЧ: Вообще, писать хочется?

В.ПЕЛЬШ: Нет.

Е.ЗВЯГИНЦЕВА: Никогда не возникало желания?

В.ПЕЛЬШ: Я не люблю такой жанр мемуаристики, хотя я очень люблю читать мемуары.

Е.ЗВЯГИНЦЕВА: И вы любите рассказывать истории.

В.ПЕЛЬШ: Да, я люблю. То есть рассказчик, понимаете, записанное на бумаге, оно метафизично, а рассказ диалектичен. Вот и вся разница.

Е.ЗВЯГИНЦЕВА: Но то, что записано на бумаге, живёт дольше.

В.ПЕЛЬШ: Но оно метафизично.

О.ДАНИЛЕВИЧ: Спор продолжится за эфиром, а у нас время рубрики пять вопросов, пять по возможности быстрых ответов, потому что времени у нас почти не осталось. Первый из вопросов: что вы когда-то скрыли от мамы?

В.ПЕЛЬШ: Ну, наверное, курение. То, что я закурил, мама об этом не знала.

Е.ЗВЯГИНЦЕВА: Мне кажется, все мамы всегда знают.

В.ПЕЛЬШ: Но я же бросил, мама, я же бросил, я уже полгода не курю.

Е.ЗВЯГИНЦЕВА: С какой бы блондинкой вы бы смогли изменить свей жене?

В.ПЕЛЬШ: У меня жена блондинка, поэтому с ней я буду ей же и изменять.

О.ДАНИЛЕВИЧ: Какой неинтересный ответ. Самая большая ошибка в жизни?

В.ПЕЛЬШ: Надеюсь, не совершал самых больших, потому что самая большая ошибка - это непоправимая ошибка. Мне кажется, что всё, сделанное мною неправильно, всё-таки не было так фатально. И надеюсь, что не совершу.

Е.ЗВЯГИНЦЕВА: У кого бы вы попросили прощения?

В.ПЕЛЬШ: У отца.

О.ДАНИЛЕВИЧ: Не будем спрашивать, за что. Кто ваш лучший друг? Последний вопрос…

В.ПЕЛЬШ: Не знаю, у меня очень много друзей, но, наверное, всё-таки 33-летняя дружба с Алексеем Кортневым ставит его фамилию на первое место, когда мне говорят слово «дружба».

О.ДАНИЛЕВИЧ: Наверное, надо, чтобы это услышал Алексей Кортнев, это всегда очень приятно. Валдис Пельш был у нас в гостях. Катерина Звягинцева.

Е.ЗВЯГИНЦЕВА: Ольга Данилевич. Через неделю услышимся. Пока!