Ю.БУДКИН: Итак, радиостанция «Говорит Москва». Четверг, 29 сентября. Меня зовут Юрий Будкин. Наш гость — Антон Цветков из Общественной палаты. Антон Владимирович, здравствуйте.

А.ЦВЕТКОВ: Здравствуйте.

Ю.БУДКИН: Ещё раз напомню, что у нас сегодня на один день новый номер телефона эфира: 646-24-86 (код города — 495). SMS-портал: +7 925 88-88-948. Telegram: тут вы пишете пользователю govoritmskbot.

Уже несколько сообщений пришло, что называется, быстрее вас. И эти люди спрашивали об одном — о Джоке Стёрджесе. И вот Виталий формулирует вопрос так: «Так какая у вас позиция по выставке Стёрджеса, которую, — как он пишет, — запикетировали ваши офицеры?»

А.ЦВЕТКОВ: Во-первых, начнём с того, что никто выставку не пикетировал. И эти слова подтверждают сами организаторы выставки.

Ю.БУДКИН: Но люди-то стояли в линию.

А.ЦВЕТКОВ: Нас вместе с организаторами выставки беспокоит тот факт, что идёт достаточно большое количество вбросов недостоверной информации. Именно поэтому, как вы знаете, на своей официальной странице в Фейсбуке организаторы выставки опубликовали свою позицию, где они заявили, что никаких претензий к организации «Офицеры России» или ко мне лично у них нет. Никто не устраивал митингов, пикетов или других незаконных мероприятий. Никто не мешал проходу граждан, проезду автомобилей. Кстати, если обратите внимание, огромное количество людей, которые стояли рядом, стояли кто на тротуаре, а многие — на мостовой, нарушая тем самым правила дорожного движения. И никто об этом, соответственно, не говорил.

Выставку невозможно блокировать, когда у выставки закрыта дверь. Там вроде ставни — соответственно, закрыто. И ребята, собственно говоря, ждали, как и все остальные, пока дверь откроется, для того чтобы зайти и убедиться своими глазами, что же есть на самом деле.

Я туда приехал, как вы знаете, по приглашению самих организаторов выставки. В ночь в субботы на воскресенье меня пригласил руководитель выставки Эдуард. И я обращаю внимание на то, что саму шумиху, собственно говоря, подняли не мы. В субботу, вы знаете, достаточно активно обсуждалась одна публикация в Интернете. И, собственно говоря, в воскресенье утром там собралось огромное количество журналистов, которые приехали посмотреть, что было на самом деле на этой выставке. Именно для этого приехали туда и члены нашей организации в том числе.

Я хочу обратить внимание на то, что там было огромное количество журналистов и более 50 фото- и видеокамер. И если бы кто-то из наших представителей совершил хоть одно правонарушение или преступление, это было бы зафиксировано фото- и видеокамерой. И, безусловно, тогда бы мы говорили об одном. То есть не было случая, чтобы наши кого-то пропустили, не пропустили или ещё что-то. Они очень правильно и здорово сориентировались.

Представьте себе: они представители общественной организации, приехали на выставку, видят огромное количество фото- и видеокамер, которые нацелены на них. Они правильно и красиво перед ними, соответственно, встали, спозиционировались соответственно, и показали все федеральные и региональные СМИ…

Ю.БУДКИН: Вы считаете, что это «правильно спозиционировались»?

А.ЦВЕТКОВ: Ну, они встали перед камерами.

Ю.БУДКИН: Ведь, по сути, они встали, как пикет. Нет?

А.ЦВЕТКОВ: Нет, нет. Смотрите, если мы говорим про пикет… Вы внимательно прочитайте, в федеральном законе чётко написано про пикет. Чтобы это было признано пикетом, у них что-то должно быть в руках. То есть либо они массово, коллективно должны выдвинуть какое-то требование, соответственно, скандировать что-то, они должны рядом с собой поставить какую-то собранную конструкцию или в руках держать тот или иной плакат, наглядную какую-то…

Ю.БУДКИН: А если люди просто стоят…

А.ЦВЕТКОВ: Если люди просто стоят, соответственно, около выставки и ждут своего входа… Ну, вы обратите внимание, даже когда…

Ю.БУДКИН: Обычно ждут входа всё-таки как очередь. Ну, согласитесь.

А.ЦВЕТКОВ: Слушайте, ещё раз обратите внимание…

Ю.БУДКИН: Они стояли спиной к входу.

А.ЦВЕТКОВ: Они стоять должны спиной к дороге, или что? Да, они стояли и смотрели на журналистов. Соответственно, журналисты их фотографировали. И я хочу обратить ваше внимание… Ну, может быть, не совсем корректное сравнение. У нас все говорят: «А вот они были в форме». А у нас когда пионеры приезжают на какую-то выставку, они точно так же стоят и ждут входа организованно. То есть это общественная организация, они организованно стояли, никому не мешали, соответственно. И более того, вы знаете, если у организаторов выставки нет никаких вопросов, которые пригласили сами меня туда, то какие могут быть вопросы у кого-либо?

Ю.БУДКИН: Я понимаю.

А.ЦВЕТКОВ: Кстати, я обращаю внимание, Юрий, очень важный факт: именно наши члены организации задержали того негодяя, который, соответственно, облил мочой фотографии и журналистов. Кстати, между прочим, вы знаете ту организацию, которая это совершила. Она взяла на себя ответственность. Это организация SERB. И они уже неоднократно были замечены в том, что обливают нечистотами различных политических в том числе деятелей. И кстати, обращаю внимание: только при наличии наших людей впервые в истории кто-либо задержан, и мы добились привлечения к ответственности. Вы знаете, семь суток административного ареста получил человек, который это совершил. Кстати, он оказался, если я не ошибаюсь, гражданином Украины, он даже не гражданин Российской Федерации.

Ю.БУДКИН: Так, смотрите, тут настаивает Александр Фельдман: «Во-первых, форма ваших “пионеров”, — это он так пишет, — совершенно не похожа, — похожа, насколько я понимаю, — на форму сотрудников правоохранительных органов. А во-вторых, они стояли, как сотрудники полиции, — как он пишет, — блокирующей стеночкой». Видимо, знает какие-то определения.

А.ЦВЕТКОВ: Я обращаю внимание на то, что форма сотрудников полиции или других представителей органов государственной власти — она отличается не цветом или же какими-то другими отличиями, а она отличается знаками отличия. То есть у сотрудника полиции должен быть жетон, должны быть погоны и, соответственно, шевроны, на которых обозначается, и удостоверение соответствующее.

Специально для того, чтобы наши члены организации… А по закону, кстати, мы на это не имеем права, и мы поэтому очень внимательно к закону относимся. Специально для того, чтобы наших членов организации нельзя было спутать или чтобы они не выдавали себя за сотрудников полиции или других правоохранительных органов, у них нет никаких знаков отличия, за исключением нашивки, где чётко написано название организации.

И даже у нас многие члены организации просили на рукаве разместить триколор, потому что они граждане Российской Федерации и им приятно было бы, соответственно, чтобы там был размещён триколор. И мы так подумали, что это может быть воспринято провокационно. И чтобы опять же не было воспринято как попытка нас выдать за представителей органов государственной власти, даже триколор, несмотря на позицию наших членов организации, которые просили, мы не разрешаем.

И обращаю внимание на то, что у нас практически у всех членов организации с собой всегда имеется персональный носимый видеорегистратор. Когда они приходят на какие-то мероприятия, они обязательно его включают для того, чтобы… Соответственно, два момента. Первое — быть защищённым от провокаций. То есть, если кто-то скажет, что они что-то сделали, можно будет посмотреть по видео, что они этого не делали. И второй момент — точно так же, если жалобы есть на них, то наши (другие уже) члены организации могут просмотреть это видео. И если эти люди не только нарушают закон, но и нормы этики и морали, то, соответственно, будет принято решение в том числе об исключении их из членов организации.

Ю.БУДКИН: Всё-таки вы говорите «члены организации». «Офицеры России» — это ведь общественная организация?

А.ЦВЕТКОВ: Совершенно верно.

Ю.БУДКИН: А вот этот «Центр профилактики правонарушений»… Правильно?

А.ЦВЕТКОВ: Структурное подразделение Общероссийской организации «Офицеры России». У нас в уставе официально прописано: одно из основных направлений деятельности организации — профилактика правонарушений.

Ю.БУДКИН: Но название, согласитесь, не очень похоже на общественную организацию — «центр профилактики».

А.ЦВЕТКОВ: Почему? А какое должно быть?

Ю.БУДКИН: Это нормально?

А.ЦВЕТКОВ: Отдел, центр, департамент?

Ю.БУДКИН: Чем занимается этот центр?

А.ЦВЕТКОВ: Вот «департамент» мы не можем.

Ю.БУДКИН: Это важно.

А.ЦВЕТКОВ: Смотрите, если бы мы назвали «департамент», то это было бы… Это центр. Он больше, чем отдел. А как назвать ещё его? Это не комиссия. Ну, придумайте другое какое-то название.

Ю.БУДКИН: То есть не управление, не департамент. Всё понятно, хорошо.

А.ЦВЕТКОВ: Не управление, не департамент, не главное управление. У нас такого нет, кстати.

Обращаю внимание на то, что одним из основных… У нас четыре направления деятельности организации: патриотическое воспитание населения; профилактика правонарушений; защита прав и законных интересов офицеров и членов их семей; внедрение современных технологий в деятельность правоохранительных органов и органов обороны. Обращаю внимание, что все направления чётко описаны в уставе. Обращаю внимание на то, что все направления деятельности размещены на сайте. Наш сайт является официально СМИ, и он действует на основании законов, в том числе и о СМИ.

Следующее. Так как у нас есть разные поколения внутри организации, у нас есть очень много молодёжи. Это и члены семей военнослужащих… Я, кстати, хочу обратить внимание на то, что по нашему внутреннему положению, такому негласному правилу… У нас более 100 тысяч членов организации.

Ю.БУДКИН: Более 100 тысяч?

А.ЦВЕТКОВ: Более 100 тысяч по всей стране, практически во всех регионах у нас есть отделения. И я хочу обратить внимание на то, что, по внутреннему такому негласному решению, у нас принцип следующий. Большинство членов организации (то есть больше 50%) должны быть офицеры и члены их семей, а другая часть — это могут быть те граждане, которые готовы офицерам помогать в решении поставленных перед ним задач, которые хотят жить в патриотическом государстве, в законопослушном обществе, вносить свой вклад в деятельность организации. Когда поднимают вопрос: «А почему среди тех членов организации было не так много офицеров, а больше, например, из рядового состава?» — именно поэтому.

Ю.БУДКИН: Молодые люди. Там, говорят, именно молодые люди, насколько я помню.

А.ЦВЕТКОВ: Разные были, совершенно разные.

Ю.БУДКИН: Всё-таки?

А.ЦВЕТКОВ: Конечно. Просто как раз они были в разной форме, если обратите внимание. Дело в том, что…Чтобы всё было этично именно, так как очень много молодёжи (а молодёжь, вы понимаете, наиболее активная), соответственно, у молодёжи соответствующая форма, специально форма отличная, где написано «Оперативный молодёжный отряд».

Ю.БУДКИН: И это тоже общественная организация?

А.ЦВЕТКОВ: Структурное подразделение внутри «Офицеров России». И мы не скрываем то, что прародителями этой структуры фактически внутри нашей организации являются оперативные комсомольские отряды, которые действительно… Вот сейчас многие вспоминают о том, что кто-то тоже из них против выставок боролся или ещё что-то. Ну, там были другие времена, другие законы, но очень много внесли своего вклада именно в профилактику правонарушений оперативные комсомольские отряды. Кстати, очень многие даже трудные подростки, которые прошли через оперативные комсомольские отряды, потом перевоспитались. И очень много наших в том числе и руководителей правоохранительных органов, которые сейчас, они проходили через оперативные комсомольские отряды.

Так вот, специально, чтобы не путать два подразделения… То есть более молодые ребята — они в «Оперативном молодёжном отряде», а более взрослые люди — они, соответственно, в «Центре профилактики правонарушений». Хочу обратить внимание на то, что… Когда спрашивают: «А почему там были, например, не все офицеры, если организация “Офицеры России”?»… Вы же понимаете, что офицеры — это командиры, которые, соответственно, командуют рядовым составом. И у нас именно таким образом. То есть у нас, например, по профилактике правонарушений есть свой штаб, и там, естественно, все офицеры, высший офицерский состав, в том числе генералы есть, которые как раз занимаются обучением, правовым информированием, координацией деятельности. Среди тех людей, которые были непосредственно на выставке, естественно, были и офицеры, и не офицеры.

И я обращаю внимание на то, что если бы я был точно уверен, что я сам поеду на эту выставку, может быть, я туда ребят и не просил бы приехать. Дело в том, что я в субботу… У меня в субботу всегда рабочий день. Я изучал работу службы 112. Отдельно пригласите — поговорим. В Московской области очень хорошая служба 112, в отличие от Москвы, кстати.

И когда мне Дмитрий Чугунов, мой коллега по Общественной палате, скинул первое сообщение, я, собственно говоря, даже сразу не смог посмотреть, потому что там интернет плохой. Служба 112 Московской области хорошая, а вот интернет плохой на телефоне. И когда я приехал, посмотрел сообщение Дмитрия Чугунова и зашёл в Фейсбук, у меня было более 100 обращений возмущённых граждан, которые, вы знаете, обсуждали определённую публикацию.

Ю.БУДКИН: Подождите, ещё раз. Более 100? Просто я посмотрел, вы где-то сказали в интервью, что причиной приезда стало получение огромного количества жалоб.

А.ЦВЕТКОВ: Более 100.

Ю.БУДКИН: Это конкретно вам пожаловались?

А.ЦВЕТКОВ: Да, конечно, мне. Смотрите, дело в том, что я использую…

Ю.БУДКИН: А есть какой-то почтовый ящик? Или как?

А.ЦВЕТКОВ: Фейсбук.

Ю.БУДКИН: Просто в Фейсбуке 100 человек…

А.ЦВЕТКОВ: Даже больше. Смотрите, во-первых, у меня там огромное количество подписчиков. Это первое. Второе: действительно, помимо Фейсбука, у меня ещё персональная страница в интернете, где размещена в том числе моя электронная почта. Вы набираете «Антон Цветков» — и вы попадаете на мою персональную страницу. И там размещена не только моя электронная почта и ссылки на все мои соцсети, но и даже мобильный телефон, который, правда, беру не я, а берёт, соответственно, помощник. Ну, просто невозможно ответить на все звонки. Там люди SMS шлют и тому подобное.

Так получилось (и вы знаете, мы неоднократно обсуждали в том числе в вашем эфире), что те вещи, которые происходят несправедливо… Люди очень часто, обращаясь к нам, видя нашу действенную реакцию, видят, скажем так, некий положительный результат, соответственно. Выставкой мы занимаемся в первый раз. Это чтобы не подумали, что мы специализируемся на выставках. И вы это прекрасно знаете.

Ю.БУДКИН: Но надо же проверять подобного рода вещи сначала. Выставка работала несколько недель.

А.ЦВЕТКОВ: Вот именно. Вот именно! Смотрите, когда, соответственно, я увидел огромное количество обращений, я понял две вещи очень важные. Первая вещь: надо было понять, что там есть на самом деле. Это первое. И второе: я понимал, какое количество проблемных моментов может возникнуть на этой выставке на следующий день. Мы же понимаем, что… Вы помните, какое, в том числе и агрессивное, поведение было, в том числе и в интернете, и обсуждение. И я понимал, что там будет происходить.

Ю.БУДКИН: То есть их надо защитить, что ли? Вы это имеете в виду?

А.ЦВЕТКОВ: Не защитить. Нет, минуточку. Защитить — нет. Ещё раз. Я понимал, какое количество будет там провокаций, какое количество в том числе и городских сумасшедших туда придёт. Люди же по-разному реагируют.

Соответственно, я попросил именно… Вы знаете, почему два подразделения? Потому что разные поколения. И мне было интересно мнение молодых ребят, соответственно, и постарше. Один из тех людей, кто там был, Николай (из взрослых), он достаточно опытный сыщик, который работал в уголовном розыске и именно занимался преступлениями против личности, поэтому он сталкивался в том числе и с фактами педофилии, и рядом других. Мне было интересно в том числе и его мнение, и просто молодых ребят. Я туда не собирался ехать, потому что, честно говоря, я стараюсь шесть дней в неделю работать, а воскресенье оставлять на отдых. Но в ночь с субботы на воскресенье на меня вышел руководитель выставки Эдуард…

Ю.БУДКИН: То есть вы ему не звонили?

А.ЦВЕТКОВ: Не-не-не. В Фейсбуке.

Ю.БУДКИН: Он позвонил вам ночью?

А.ЦВЕТКОВ: Нет, он написал мне в Фейсбуке. Я его даже не знал. Он был один из. Я его даже, кстати, не сразу увидел, потому что там много было непрочитанных сообщений. А в Фейсбуке знаете как? Когда ты с человеком не дружен в Фейсбуке, то есть вы не друзья, то их сообщения где-то там отдельно надо смотреть. И я случайно даже увидел его сообщение.

И он говорит, первая его фраза… Он даже не представился, что он руководитель. Первая фраза: «Этих фотографий там нет». Я говорю: «Ну, надо убедиться». И я написал, что попросил членов организации туда прийти и, соответственно, убедиться, какие есть на самом деле, а каких нет. И в разговоре он как раз сообщил, что он руководитель этого фотоцентра. И он попросил меня приехать лично. Я сказал: «Вы знаете, не поеду, потому что туда ребята наши поедут и посмотрят, мне оттуда позвонят и скажут». И он немножко как бы… ну, не то чтобы пристыдил. Он говорит: «Слушайте, очень многие сейчас возмущаются, но хотя бы вы из тех, кто возмущается, из общественных деятелей, приезжайте на место и посмотрите».

И учитывая, что я живу не так далеко… Я ему не обещал. Я сказал: «Постараюсь». Но увидев, что человек адекватный, нормальный и разумный, я думаю: ну, может быть, постараюсь доехать. И на следующее утро, когда я принял решение, что я туда поеду, и выехав туда, я ему позвонил и сказал: «Эдуард, я всё-таки принял решение, я к вам приеду». И он мне сказал: «Хорошо, я тогда до вашего приезда открывать не буду». Это были его слова. Вы можете у него спросить.

Ю.БУДКИН: Там было много народу? На самом деле ждали открытия выставки?

А.ЦВЕТКОВ: Конечно, конечно.

Ю.БУДКИН: Ну, кроме журналистов и ваших людей.

А.ЦВЕТКОВ: Там разные были люди, причём как сторонники, так и антисторонники. Причём многие из них себя вели достаточно агрессивно, споря друг с другом, соответственно. Вообще я старался туда приехать прямо к открытию, она в 12 часов открывается, но в этот день центр был перекрыт, поэтому, соответственно, до определённого места я подъехал на машине, а дальше шёл пешком. И пришёл, мне кажется, где-то в 12:15. Кстати, до этого я уже сообщил в полицию. Меня ждал на месте уже представитель полиции.

Ю.БУДКИН: А что вы сообщили в полицию?

А.ЦВЕТКОВ: Я сообщил полиции, что идёт скандал в интернете. Я говорю: «Что у вас вообще там происходит?» Они говорят: «Мы не в курсе». Я говорю: «Вы понимаете, что там может быть нарушение общественного порядка?» Они говорят: «Спасибо, что предупредили. Мы направим туда своих сотрудников полиции». Соответственно, когда я приехал, там уже были на месте представители полиции.

Ю.БУДКИН: Ну, дальше всё это более или менее…

А.ЦВЕТКОВ: Да, дальше, вы знаете, мы туда зашли, соответственно, внутрь, походили и посмотрели. Вот все задают вопрос: «А почему они закрыли выставку?» Вы понимаете, в чём дело? Моё мнение, что у нас в обществе очень накалены конфликты, и мы разучились друг с другом разговаривать. Мне кажется, именно из-за того, что мы с Эдуардом, с Натальей, с их адвокатом, с их экспертами внутри выставки объективно поговорили…

Кстати, первые слова, когда я зашёл, я сказал: «Вы знаете, я очень плохо разбираюсь в искусстве, поэтому давайте не будем обсуждать вопрос искусства, а давайте будем обсуждать вопрос той ситуации, которая сейчас сложилась». То есть мы не стали спорить, хорошие ли эти фотографии, плохие ли эти фотографии. И за счёт того, что мы искренне поговорили друг с другом, объективно поговорили, мне кажется, мы услышали друг друга.

И когда, соответственно, они приняли решение о том, что они выставку закрывают (я считаю, что они правильное приняли решение), они как раз попросили меня, они говорят: «Вы знаете, мы хотим всё-таки запустить журналистов, чтобы они посмотрели, что этих фотографий там не было». Я подтверждаю, что тех фотографий, которые обсуждались в интернете, их там не было. И уже они попросили, чтобы их служба безопасности во взаимодействии с нашими ребятами, которые там были, помогли сделать так, чтобы прошли только журналисты, а вот все провокаторы не прошли, для того чтобы журналисты могли спокойно там работать, чтобы были нормальные рабочие условия.

Ю.БУДКИН: Вернёмся всё-таки к ситуации, когда вы ещё не приехали, а ваши люди стояли. Вы говорили «ждали открытия выставки».

А.ЦВЕТКОВ: Да.

Ю.БУДКИН: Это сфотографировали и потом…

А.ЦВЕТКОВ: Не просто сфотографировали. Фото и видео, огромное количество фотографий.

Ю.БУДКИН: И потом выкладывали в интернете, проводя аналогии с немцами. Как вы к этому относитесь?

А.ЦВЕТКОВ: Ну, глупость. Наверное, глупость, в том числе не совсем корректная. Вы знаете, кстати, это вопрос к журналистам. Вы знаете, Юрий, я всегда отвечаю и общаюсь с журналистами сам, не через спецслужбы. Вы знаете, я всегда открыт и, честно говоря, очень люблю прямые эфиры, потому что ничего не вырежут.

Когда я читал некоторую подборку СМИ тех журналистов, с которыми я разговаривал минут по двадцать… Я говорю: «Ребята, смотрите, на все вопросы вам отвечаю. Я прошу только одного: будьте объективными». И когда они из того, что разговаривали со мной минут двадцать, дают две-три строчки, и ещё наперекосяк, а потом ещё моими цитатами начинают… Не было моих слов, а моими цитатами начинают писать какую-то ерунду, начинают писать…

Кстати, очень интересный момент я тут для себя выяснил: оказывается, у меня определённое количество коммерческих организаций. Я имею право по закону заниматься бизнесом. Я им не занимаюсь. У меня есть недвижимость, я её сдаю в аренду. Это мой доход, он официальный, «белый», задекларированный. У меня даже есть справка, что я не являюсь учредителем и директором никаких коммерческих структур. Но в то же время люди, не позвонив даже и не спросив у меня, начинают публиковать. Мне это не страшно, но это некорректно.

Ю.БУДКИН: Антон Цветков, председатель Комиссии Общественной палаты по безопасности. Это программа «Пиджаки». На очереди новости, потом немного рекламы, и мы продолжим.

НОВОСТИ

Ю.БУДКИН: Так, мы продолжаем вещание, я надеюсь. У нас есть проблемы технические. Мы надеемся, что нам удастся… Нет, вроде как свет возвращается. У нас в студии света нет, просто вы должны понимать. Мы сейчас, что называется, из последних сил аккумулятора вещаем.

А.ЦВЕТКОВ: Юрий, это не я! Передача хорошая, она мне нравится.

Ю.БУДКИН: Да, это Антон Цветков. Программа «Пиджаки». Александр Фельдман спрашивает… Я, кстати, хотел сначала вас спросить. Вы же говорили, что вы требуете от кого-то разобраться с блогером Мироненко.

А.ЦВЕТКОВ: Нет, не требую. Смотрите, мы должны же быть объективными. Например, я не являюсь, мягко говоря, сторонником этой выставки. Я являюсь таким достаточно серьёзным противником этого фотографа, потому что, с моей точки зрения, он преступник. Законом пока это не доказано в силу несовершенства американского законодательства, но это отдельный вопрос. Я разделяю… Я умею быть объективным. Я разделяю деятельность фотографа и организаторов выставки. Это разные вещи.

Дальше. Я вижу, вернее, увидел в воскресенье, какое количество, помимо СМИ, разных достаточно специфических граждан пришло к этому фотоцентру. Пришли туда многие для того, чтобы совершить хулиганские действия. Один из них, вы знаете, к сожалению, прорвался. Его протащил замоскворецкий муниципальный депутат Брумель, который обманул нас всех, сказав, что он местный муниципальный депутат. И именно он его, ещё раз подчёркиваю, протащил. И уверен, он знал, что собирается делать этот человек.

Соответственно, что касается публикации, которая в субботу и спровоцировала весь этот скандал. Речь идёт о другом. Когда мы говорим про выставку, то там «18+». Соответственно, там есть определённые фотографии, которые соответствуют действующему законодательству. Когда мы говорим о том, что мы публикуем в интернете, то мы должны понимать, что там нет категории «18+», и это смотрят в том числе и несовершеннолетние дети. И речь идёт о чём? О том, что мы должны быть объективными и мы должны понимать: а вообще можно ли в интернете публиковать такие фотографии и, соответственно, их распространять? Я не говорю, что это можно или нельзя. Я говорю, что…

Ю.БУДКИН: Но вы обратились?

А.ЦВЕТКОВ: Я об этом сказал. И уверен, что необходимо дать этому оценку. Но я обращаю внимание на то, что эту ситуацию обсуждают очень многие люди в интернете. И я выразил свою позицию: они должны быть аккуратны и взвешены и понимать, что есть фотографии, которые…

Ю.БУДКИН: Но официального обращения вы не делали и не собираетесь?

А.ЦВЕТКОВ: Я его сделал уже публично, поэтому для правоохранительных органов это более чем достаточно.

Ю.БУДКИН: Просто тогда дальше, чтобы успеть всё обсудить: сама-то Мироненко потребовала «расследования деятельности, — это прямая цитата, — штурмовиков НКО “Офицеры России” и Антона Цветкова».

А.ЦВЕТКОВ: Ну, пусть проверят.

Ю.БУДКИН: Вы как-то будете отвечать?

А.ЦВЕТКОВ: Вы знаете, чем больше проверят, тем лучше. Это же здорово.

Ю.БУДКИН: Теперь ещё. Елена Панфилова, вице-президент Transparency International, она у себя в Фейсбуке (вы же говорите, что и вы в Фейсбуке бываете) написала…

А.ЦВЕТКОВ: Каждый день, Юрий, бываю. Я не знаю, к счастью или к сожалению.

Ю.БУДКИН: «Тому, кто первым найдёт или на сайте “офицеров”, или ещё где обязательный ежегодный отчёт в Минюст или уставные документы и информацию об источниках финансирования, получит шоколадку». А где найти эти документы?

А.ЦВЕТКОВ: Я скажу следующим образом. Есть документы, которые должны быть в соответствии с законом, и они на сайте размещены, соответственно. Если вам интересно, я могу уточнить и вам потом прислать ссылку (не ради шоколадки). А если документы могут быть по желанию размещены или не размещены, то надо смотреть в зависимости от документов.

Ю.БУДКИН: А источники финансирования?

А.ЦВЕТКОВ: Вы знаете, прежде чем предлагать кому-то шоколадки или ещё что-то… Я же сказал, что мы открытые, и открытые везде, то есть все контакты есть. Мои контакты есть практически у всех. И если бы этой организации было интересно не попиариться на этой истории, а реально что-то найти и узнать, они могли бы позвонить нам официально. На сайте, на котором они искали, есть телефон. Они могли бы позвонить на телефон, задать вопрос и получить ответ, где находится та или иная информация, которая им интересна.

Ю.БУДКИН: Но обязательный ежегодный отчёт в Минюст вы не обязаны публиковать? Или он опубликован?

А.ЦВЕТКОВ: Смотрите, мы, наверное, одна из немногих организаций, которая… Мы не просто публикуем отчёт о своей деятельности, но даже такой у нас на 250 страниц (Юрий, я готов вам, если у меня есть с собой, даже подарить) отчёт о деятельности. Мы его приурочиваем к июню месяцу, он с июня по июнь делается, как раз ко Дню России. У нас и организация отмечает свой ежегодный юбилей в июне месяце. Соответственно, мы не только его публикуем, но мы делаем такой достаточно большой альбом и его направляем как ряду членов организации, так и нашим партнёрам.

Ю.БУДКИН: По поводу действий «Центра профилактики правонарушений». Вчера, насколько я понимаю, в «Новой газете» среди прочего писали и об этом. В целом о деятельности «Офицеров России» статья, но там написано, к примеру, что «Центром профилактики правонарушений» руководит ваша жена. Это действительно так?

А.ЦВЕТКОВ: Конечно нет. Вы знаете, я с глубоким уважением отношусь к Дмитрию Муратову и, кстати, часто читаю «Новую газету», там очень интересные журналистские расследования. Но, с моей точки зрения, надо публиковать проверенную информацию. И если зайти на сайт… Вы, кстати, можете зайти на сайт oficery.ru, Юрий, сейчас прямо — и вы увидите, кто руководитель «Центра профилактики правонарушений». Руководителем «Центра профилактики правонарушений» является Контарев Дмитрий Вениаминович, полковник запаса. И его фотографии есть, его контакты все есть на странице.

Ю.БУДКИН: По поводу того, что вы говорили, когда начиналось всё это с выставкой. На нескольких фото, говорили вы, из 35 выставленных были всё-таки обнажённые несовершеннолетние девочки и что им дадут оценку правоохранительные органы. Такая оценка есть уже, она дана?

А.ЦВЕТКОВ: Вы знаете, вопрос «есть ли оценка правоохранительных органов или нет?» — это надо задать вопрос правоохранительным органам, которые там тоже были в этот день. Я сделал следующее. У меня эти фотографии вызвали определённое, скажем так, неприятие, но это моя личная оценка. Это же не оценка государства. Я не хочу подменять своим мнением официальные оценки, экспертизу. Я с разрешения руководителя выставки сделал фотографии, на телефон снял и отправил их нескольким людям, чьё мнение для меня доверительно, кому я доверяю. И попросил дать оценку: с их точки зрения, могут быть претензии со стороны государства к этим фотографиям?

Ю.БУДКИН: Я прошу прощения. Всё-таки напомню, это Антон Цветков, это программа «Пиджаки». Мы работаем без света, господа. И если вы нас слышите, вы должны понимать, что в любой момент мы, возможно, можем пропасть. Поэтому мы продолжаем разговор, пока этот разговор идёт. Антон, прошу, продолжайте.

А.ЦВЕТКОВ: И ещё раз подчёркиваю, что если мы пропадём из эфира, то это точно не мы.

Ю.БУДКИН: Будем надеяться.

А.ЦВЕТКОВ: Мне эфир нравится, радиостанция нравится, я её очень люблю и слушаю, и всем рекомендую слушать.

Ю.БУДКИН: «Мы вас слышим», — пишет Виталий.

А.ЦВЕТКОВ: Отлично. Так вот, что касается фотографий, ещё раз. Я уже сказал, что я сделал снимки на телефон с разрешения руководства фотовыставки, отправил нескольким людям, чьему мнению я доверию, и, соответственно, попросил дать оценку со стороны закона, вот их мнение (субъективное, объективное), эти фотографии размещены к экспонированию или нет. Их оценка была, что… «Как бы нам ни нравились, — им тоже не нравятся эти фотографии, они говорят, — но закон они не нарушают». Это была неофициальная оценка, но мнению этих людей я доверяю.

Ю.БУДКИН: А теперь по поводу того, что было вчера. Там был Сахаровский центр, был опять человек…

А.ЦВЕТКОВ: Слушайте, столько журналистов мне звонили и просили меня туда поехать!

Ю.БУДКИН: А вас там не было?

А.ЦВЕТКОВ: Меня там не было. Во-первых, я не являюсь регулятором деятельности выставок, вы знаете. И на эту выставку я приехал по приглашению организаторов.

Ю.БУДКИН: Но вы же уже говорили о том, что надо проводить профилактику правонарушений, у вас есть центр.

А.ЦВЕТКОВ: Профилактику правонарушений. Вы знаете, наверное, благодаря тому, что на той выставке были наши представители, в том числе и я, именно этого вандала, который облил мочой журналистов и фотографии, его как раз задержали, сдали полиции, и он получил семь суток ареста. Кстати, обращаю внимание на то, что эта организация уже неоднократно проводила эти действия. Никогда их людей не привлекали к ответственности. А вот там, где оказались наши представители, к ответственности их всё-таки привлекли. То есть мы говорим о принципе неотвратимости наказания.

Просто, понимаете, я очень аккуратно к этому отношусь с негативом. Почему? Потому что он сегодня мочой обливает, а завтра — кислотой. Кстати, когда он обливал вот этой жёлтой жидкостью из прозрачной ёмкости, первая реакция была, что это вообще был бензин. Многие люди испугались, соответственно. Где гарантия того, что он бензином не обольёт и не подожжёт?

Ю.БУДКИН: Виталий спрашивает: «А вы как думаете, откуда эти люди? Они славы хотят, что ли?»

А.ЦВЕТКОВ: Вы знаете, эти люди с Украины в большинстве своём. Там есть и украинские, и российские ребята. Они в основном против несистемной оппозиции какие-то мероприятия проводят. С одной стороны, я понимаю их возмущение. Они знают, к чему приводят эти майдановские истории, они являются пострадавшими в этой теме.

Ю.БУДКИН: Свет вернулся! У нас есть надежда.

А.ЦВЕТКОВ: А с другой стороны, они себя проявляют таким образом, соответственно. А в Сахаровском центре, насколько я знаю, тот человек, который совершил этот акт вандализма, он не был задержан и не привлечён к ответственности. Я вообще считаю, что если бы не было этой истории с мочой на той выставке, где был я, вообще бы этого скандала не было. Потому что когда мы нормально разговаривали…

Кстати, обратите внимание: мы даже пресс-конференцию с руководством выставки давали вместе. Кстати, вот вопрос этичности работы журналистов. Вы знаете, я сам как член Союза журналистов России хочу обратить внимание на следующее. Когда мы подбирали фон, где, собственно говоря, давать объединённое интервью (моё и двух руководителей выставки), попросили журналистов выбрать некий светлый фон. И мы увидели, что там есть стена, удобная для пресс-подхода. И на фоне этой стены висела фотография с двумя голыми девушками. Мы с Эдуардом посоветовались. Как-то, знаете, огромное количество федеральных СМИ, и давать нам интервью, когда у нас на фоне висят две обнажённые девушки, не совсем этично по отношению к тем людям, которые это всё смотрят.

И я обратился: «Уважаемые журналисты, мы сейчас, чтобы организовать пресс-фон, аккуратно снимаем эту фотографию, её уберём и даём вам интервью. Мы её убираем не потому, что она нам нравится или не нравится, или ещё что-то. Пожалуйста, этично отнеситесь». Мы начинаем снимать эту фотографию — и тут же человек, который стоял рядом, кричит: «А сколько стоит эта фотография? Надо подавать на вас за вандализм!» Я говорю: «Слушайте, минуту назад мы говорили совершенно о другом». И всё равно журналисты поступили неэтично, и некоторые показали кадры, где я снимаю эту фотографию. Подчёркиваю: мы вместе снимали её с руководством выставки.

Коллеги-журналисты, мы должны доносить информацию объективно, мы должны заниматься не расколом общества, а единением всё-таки общества. Конечно, мы должны давать в том числе и резкие какие-то вещи, никто против этого не возражает, но всё-таки, наверное… Почему я люблю вот эту радиостанцию? Потому что все вещи идут в прямом эфире, и кто что говорит — нигде ничего не вырезают. Вот это очень важно.

Ю.БУДКИН: Вы говорили в своё время, что вы одобрили закрытие выставки этой…

А.ЦВЕТКОВ: Да, конечно, одобряю.

Ю.БУДКИН: …из соображений безопасности.

А.ЦВЕТКОВ: Кстати, вы знаете, почему в том числе не открывал Эдуард её до моего приезда и почему они её закрыли? Потому что я там увидел человек пятнадцать провокаторов. И я вас уверяю, если открыли бы выставку в плановом режиме, все журналисты сфокусировались бы сначала на работах, а потом провокаторы, каждый бы начинал в меру своей испорченности… Кто-то бы начал, не знаю, обливать, кто-то — поджигать, кто-то — драться. Кстати, были сторонники и те, и другие, соответственно.

И вы понимаете, к чему бы это всё привело? Привело бы к тому, что у журналистов огромное количество хорошего фото- и видеоматериала. Наши, естественно, хулиганить бы не стали, как вы понимаете. И потом, когда все журналисты получили бы все свои «жареные» материалы и провокаторы получили бы свою секунду или минуту славы и набор в интернете просмотров, а люди потом остались бы, руководство выставки, со всем этим испорченным имуществом.

Ю.БУДКИН: Всё-таки вы говорите, что из соображений безопасности лучше такие выставки закрывать. То есть получается, что у нас нет власти, которая могла бы обеспечить порядок? Ведь всё законно в этой выставке.

А.ЦВЕТКОВ: Вы понимаете, в выставке законно, но вы же со мной согласитесь, что фотограф он провокационный. Собственно говоря, очень много было скандалов с его выставками в Соединённых Штатах Америки, в других странах. У него были обыски и изъятия аппаратуры и негативов со стороны ФБР. Там возбуждались уголовные дела против него.

Ю.БУДКИН: Это проблема не властей, а проблема отдельной выставки?

А.ЦВЕТКОВ: Это проблема этого фотографа. Этот фотограф прославился именно на скандалах. И понятно, что в скандалах появляются и та, и другая категории населения. Вы же знаете, у нас есть люди, которые ходят и громят музеи. Мы с вами их же осуждаем, да? Есть люди, которые обливают краской, мочой или ещё что-то. Вопрос в том, что если центр хочет выставлять такие выставки, он должен понимать, что туда могут прийти разные неадекваты. Здесь вопрос именно соотношения разумности. То есть надо какую-то службу безопасности, полные досмотры, возможно, обеспечивать, а это будет некомфортно…

Ю.БУДКИН: Опять же не проблема властей, а проблема устроителей.

А.ЦВЕТКОВ: Конечно, устроителей. Ну, как концерт. Вы же понимаете, если вы группу Rammstein привозите, вам нужно одно количество служб безопасности, а если Филиппа Киркорова — то другое. Правильно? Ну, это же нормально. И здесь надо ещё не забывать о том, что…

Кстати, фотоцентр братьев Люмьер очень хороший. Рекламирую. Мне нравится, понравился. Там параллельно проходили и проходят сейчас (он же открыт) другие ещё две выставки. Они планируют ещё ряд замечательных выставок проводить. И тем людям, которые приходят на другие выставки, я думаю, что им, наверное, не совсем бы понравились вот эти режимные истории, когда всех досматривали, осматривали, ещё что-то. Есть, наверное, разумное соотношение — вообще проводить, не проводить выставку рядом с другими. Это может просто мешать другим гражданам, которые просто пришли на такое культурное мероприятие, а здесь у вас, представляете, такой полный досмотр для обеспечения безопасности.

Ю.БУДКИН: Это Антон Цветков из Общественной палаты и из организации «Офицеры России». У нас эфирный телефон сегодня отдельный, новый номер: 646-24-86 (код города — 495). Вы можете попытаться дозвониться. Я думаю, что всё работает. SMS-портал точно работает: +7 925 88-88-948. Можно через Telegram писать пользователю govoritmskbot.

Ещё раз: ни на кого никаких заявлений вы писать не будете? Тут один за другим люди, кто-то даже статьи приводит, по которым надо бы написать заявление. Не собираетесь?

А.ЦВЕТКОВ: Вы знаете, давайте мы поймём следующее. Правоохранительные органы не слепые и не глухие. Они прекрасно видели, что происходило в субботу. И именно поэтому в том числе, а не только по моему обращению, там была полиция в воскресенье. Вы понимаете, да?

Что касается заявления. Мы можем написать сколько угодно заявлений, но если факт стал публично известен и он уже обсуждается в СМИ, то это является основанием для того, чтобы проверить ту или иную информацию.

Ю.БУДКИН: 646-24-86 — этот номер набирайте (код города — 495) для того, чтобы принять участие в этом разговоре. С нами Антон Цветков. 413-й: «Вот вы сказали, что все эти ваши документы, отчёты, источники финансирования там, где надо, написаны. Вы можете сказать, что за источники финансирования у “Офицеров России”?» — спрашивает он.

А.ЦВЕТКОВ: У «Офицеров России» совершенно разные источники финансирования, они в соответствии с действующим законодательством. Я хочу обратить внимание на то, что у нас две организации: одна — Общероссийский общественный фонд «Офицеры России», а другая — Общероссийская общественная организация «Офицеры России». И деятельность Общероссийской общественной организации «Офицеры России» как раз осуществляется за счёт финансирования Общероссийского общественного фонда «Офицеры России».

Кстати, вот по поводу грантов говорят: гранты получаем мы или не получаем? Мне кажется, года два или полтора мы уже гранты не получаем. У нас огромное количество добровольцев. Кстати, помещения, которыми мы пользуемся, мы ими пользуемся не безвозмездной основе, которые опять же принадлежат не государству, подчёркиваю.

Вы знаете, если заниматься правильно общественной деятельностью, то на это много денег не нужно, если люди реально идейные, инициативные, соответственно. Но у нас есть благотворительный совет, у нас есть на благотворительном совете социально ответственные бизнесмены, которые, кстати, непубличные. Они это делают не для того, чтобы получить какую-то поддержку, защиту. Вы знаете, мы никого не защищаем в этом плане, и они это тоже прекрасно понимают. Но те люди, которым нравится то, что мы делаем, они принимают участие в наших мероприятиях в том числе.

Кстати, с точки зрения финансирования намного проще работать следующим образом. Вот мы проводим мероприятие — например, великолепный Московский фестиваль детской патриотической песни. Мы его проводим вообще без копейки денег. Нам помещение предоставляется бесплатно. Призовой фонд — кто-то привёз, например, десять телевизор, а другой привёз, не знаю, музыкальный центр. То есть нам это очень удобно. И людям удобнее, когда они не перечисляют куда-то деньги, а они предоставляют те или иные… не знаю, фото-, видеоаппаратуру, бытовую технику на какие-то мероприятия. Нужен транспорт? Всегда обратился, и есть организации, которые тебе помогут по линии транспорта. То есть, реально занимаясь общественной деятельностью, на это много денег не нужно.

Ю.БУДКИН: 138-й обращает внимание на то, что вы говорите «провокационное творчество фотографа». Да?

А.ЦВЕТКОВ: Я считаю, что он даже преступник. Я не могу это утверждать, но…

Ю.БУДКИН: Ну, это оценочное суждение.

А.ЦВЕТКОВ: Нет, смотрите. Человек, который фотографирует голых детей, а потом продаёт эти фотографии за деньги… Вот представьте оценочно. Вот вы в студии находитесь. У вас сейчас рядом арендует помещение фотограф, который пишет объявление: «Уважаемые родители, с вашего согласия прошу приводить сюда малолетних детей…»

Ю.БУДКИН: Это законно или нет?

А.ЦВЕТКОВ: Конечно нет! «Вы будете заходить, я буду с вас брать расписку, буду их фотографировать в различных позах». У него будет точно такой же…

Ю.БУДКИН: 138-й пишет: «Либо провокационный, либо незаконный».

А.ЦВЕТКОВ: С моей точки зрения… Ещё раз. Я могу ошибаться, Юрий, но в нашей стране за фотографирование голых детей и продажу потом этих фотографий, наверное, посадили бы.

Ю.БУДКИН: «Как вы относитесь, — спрашивает Виталий, — к деятельности уже упомянутого SERB, Национально-освободительного-движения и прочих ультрапатриотичных, — как он формулирует, — организаций?»

А.ЦВЕТКОВ: Вы знаете, с точки зрения НОД, там есть разные люди. И я бы их, наверное, не объединял с SERB, это разные истории. По SERB: у них есть ряд каких-то правильных вещей, а ряд — категорически неправильных. Я не поддерживаю любое насилие и любое нарушение закона, тем более грязное.

Ю.БУДКИН: Но у вас же есть «Центр профилактики правонарушений».

А.ЦВЕТКОВ: Так вот, мы единственные, кто их задержали, сдали в полицию, и первый раз они получили семь суток ареста именно за это. А содействовал (подчёркиваю, публично говорю) муниципальный депутат из района Замоскворечье Брумель, который протащил… Он хотел десять человек туда протащить, понимаете, а протащил одного.

Ю.БУДКИН: Вы как-то это потом обсуждали с господином Брумелем?

А.ЦВЕТКОВ: Так он сбежал оттуда. Он сбежал оттуда, понимаете.

Ю.БУДКИН: После этого прошло много времени.

А.ЦВЕТКОВ: Нет, после этого мы, кстати, официально… Я позвонил в Ассоциацию муниципальных депутатов, поговорил с ними, соответственно. Напишу обязательно обращение к ним, обратимся к избирателям Брумеля, к его муниципальному образованию. Мне сказали, что он член партии «Справедливая Россия». Я ещё напишу и руководителю партии «Справедливая Россия». С Ильёй Свиридовым я разговаривал. Он сам, вы знаете, тоже из партии «Справедливая Россия», он замруководителя ассоциации. Я к нему обратился, соответственно. Он такой, знаете, парень принципиальный очень. Я попросил его включиться и разобраться. Кстати, я так понимаю, что уже избиратели из Замоскворечья тоже звонили, они говорят: «Он какой-то странный муниципальный депутат». Но здесь уже, наверное, надо дать оценку…

Ему же очень удобно, он же спрячется и скажет: «Я просто стоял рядом. Это мой помощник». Или не признается, что это помощник, хотя он при свидетелях говорил, что «это мой помощник», и его протаскивал нагло тогда. Мы-то вообще считали, что он местный муниципальный депутат. Кстати, первый вопрос, который я ему задал, я говорю: «А что ты под камеры-то прибежал? Где ты был 20 дней до этого?» Ещё раз подчёркиваю: я туда приехал, потому что меня пригласил организатор выставки.

Ю.БУДКИН: Хорошо. По поводу Boeing. Совсем другой вопрос, но всё-таки. Вчера ведь был достаточно… Ну, многие говорят, что это очень важный доклад с точки зрения внешней политики. С вашей точки зрения, что происходит?

А.ЦВЕТКОВ: С моей точки зрения… Это уже не первый доклад. Мы же помним, они были периодические, промежуточные, ещё что-то. Я считаю, что это не очень красиво — использовать трагедию и огромное количество человеческих жертв в грязной политике. Если и проводить независимое расследование, его необходимо проводить независимо и максимально объективно. И для этого необходимо учесть все те данные, которые есть у нашей стороны. А я обращаю внимание, что это происходило не так далеко от наших границ, соответственно, и у нас очень много… Кстати, и разработчики этих ракет тоже наши, которые точно делали, соответственно, свой анализ. Поэтому, с моей точки зрения, это грязная инсинуация.

Они, благо, хотя бы не позволили себе обвинить Россию в этом, как вы знаете, то есть никакой конкретной претензии в адрес российских граждан или России не было высказано. Они наехали больше на ополченцев. Но, с моей точки зрения, здесь… Вот я, например, не могу сказать, кто это сбил, потому что я не обладаю полными данными. Я гипотетически, исходя из того, что со многими разговаривал, могу предположить, но я не позволю себе это озвучить в вашем эфире, потому что у меня нет подтверждений. Но явно не ополченцы, могу сказать.

Ю.БУДКИН: Вот смотрите, только что у нас в студии был голландский журналист, который об этом говорил. Он говорил: «Подождите, но это ведь вы рассказывали, — в данном случае ополченцев имеет в виду тоже, — про сбитый самолёт Ан-26?» Потом: «Это ведь вы в последний момент рассказываете от имени “Алмаз-Антея” свою новую версию так, что она уже не может быть использована в этом докладе?» Мол, специально всё это делается.

А.ЦВЕТКОВ: Вы знаете, очень сложный вопрос. Мы его с вами за две минуты не обсудим. Надо не просто сделать доклад, а надо его опубликовать. А я уверен, что после его публикации (не знаю, сейчас он опубликован или нет) другие независимые эксперты сделают свою оценку. Кстати, я понимаю следующее: мы всю информацию готовы были предоставить, а нам-то информацию не давали максимально подробно, что тоже неправильно. И ещё раз хочу подчеркнуть, что нельзя спекулировать на жертвах. Это большая трагедия. Это просто некрасиво.

Ю.БУДКИН: Тут про Су-25 вспоминают. Мол, у нашей стороны слишком много разных версий. Ну, у представителей нашей стороны — так будет правильнее.

А.ЦВЕТКОВ: Если мы как представителей нашей стороны будем воспринимать всех граждан Российской Федерации… Если мы говорим о представителе стороны, то это могут быть только уполномоченные органы.

Ю.БУДКИН: Когда военные делают заявления, к примеру, в эфире Первого канала. Об этом Александр Фельдман пишет.

А.ЦВЕТКОВ: Если военные сделали официальное заявление, то его стоит воспринимать как официальное заявление. Но когда мы с вами обсуждаем это заявление, мы должны его услышать полностью, не выдержку из него. Ещё раз подчёркиваю… Я сам сейчас столкнулся с тем, что я был на месте и организаторы выставки были на месте, и мы говорим вдвоём одно, а другие — по принципу «Шаляпин мне не нравится, Петрович напел, что-то сипит». Понимаете?

Ю.БУДКИН: Спасибо. Антон Цветков, председатель Комиссии Общественной палаты по безопасности, был сегодня в программе «Пиджаки». Радиостанция «Говорит Москва». К сожалению, у нас не работал эфирный телефон, несколько раз прекращалось электроснабжение, но беседа состоялась.

А.ЦВЕТКОВ: Кругом враги.

Ю.БУДКИН: Я благодарю вас. Спасибо.

А.ЦВЕТКОВ: Правда должна быть слышна. Спасибо.