Е.ЗВЯГИНЦЕВА: Это программа «Бла-бландинки», мы начинаем. Ольга Данилевич…

О.ДАНИЛЕВИЧ: Катерина Звягинцева.

Е.ЗВЯГИНЦЕВА: У нас сегодня в гостях…

О.ДАНИЛЕВИЧ: …спортивный журналист и телекомментатор Василий Уткин. Василий, здравствуйте.

В.УТКИН: Здравствуйте.

О.ДАНИЛЕВИЧ: Twitter, SMS, Telegram, Катечка.

Е.ЗВЯГИНЦЕВА: Соскучились мы по вам, друзья!

О.ДАНИЛЕВИЧ: И по вам.

Е.ЗВЯГИНЦЕВА: +7 925 88-88-948 — номер для ваших SMS-сообщений. Twitter: govoritmsk. Telegram: govoritmskbot. Мы по-прежнему не принимаем звонки, поэтому только пишите и задавайте вопросы нашему гостю.

О.ДАНИЛЕВИЧ: Островок стабильности такой. Расскажите нам, Василий, как отдохнули вы в праздники. Говорят, прекрасно так всё было в эти праздничные дни.

В.УТКИН: Ну, замечательно. Только я вот, к сожалению, приболел, и приболел на те дни, когда у меня намечалась компания, поэтому я, в общем, довольно тоскливо провёл праздники: много думал, смотрел кино, читал книжки, депрессовал и задумывался о будущем.

О.ДАНИЛЕВИЧ: Смотрели ли вы «Викинга»?

В.УТКИН: Нет.

О.ДАНИЛЕВИЧ: Но в Twitter написали, что такая тоска, что хоть смотри… Это я сейчас, конечно, не цитирую.

В.УТКИН: Ну да.

О.ДАНИЛЕВИЧ: А что, вы принципиально не идёте? Или у вас какие-то…

В.УТКИН: Давайте я не буду об этом говорить. Я знаю, что следом за мной будет режиссёр этого фильма, и я не хочу портить ему настроение. Он, наверное, едет и слушает «Говорит Москва».

О.ДАНИЛЕВИЧ: А вдруг он не слушает сейчас?

В.УТКИН: Ну, я не буду, тем не менее.

О.ДАНИЛЕВИЧ: Хорошо.

Е.ЗВЯГИНЦЕВА: А о чём надумали?

В.УТКИН: Что?

Е.ЗВЯГИНЦЕВА: Вы говорили, что много думали.

В.УТКИН: Ну, о смысле жизни. О чём думает человек, когда он депрессует?

Е.ЗВЯГИНЦЕВА: И пришли к каким-то выводам что-то дальше делать? Куда идти, куда двигаться?

В.УТКИН: Нет, я никогда ни к каким выводам не прихожу. Мне нравится сам процесс поиска решений.

О.ДАНИЛЕВИЧ: А вы не занимаетесь вот этим самоедством, которое наступает?

В.УТКИН: Именно самоедством я и занимаюсь. Как раз это самоценный процесс.

О.ДАНИЛЕВИЧ: Перед Новым годом…

В.УТКИН: Зачем нужно делать какие-то выводы? Вот я сделаю вывод, допустим: как обычно с понедельника, сяду, например, на диету. И не сажусь. И зачем это нужно было?

Е.ЗВЯГИНЦЕВА: Давайте со вторника.

В.УТКИН: Да нет, всё равно уже не сяду. Понимаете? Поэтому…

Е.ЗВЯГИНЦЕВА: Я со вторника всё начинаю. И тоже на диету сяду со вторника после праздников и оливьешечек.

В.УТКИН: Решений никаких принимать вообще не нужно. Просто если это хорошо, то ты это сделаешь без всякого решения. А если не получается, то хоть сто решений прими — и всё не сделаешь.

О.ДАНИЛЕВИЧ: Давайте я всё-таки о кино, но уже не о «Викинге», раз вы не хотите…

В.УТКИН: Давайте.

О.ДАНИЛЕВИЧ: О кино другом. Не знаю, насколько это правда, но, по крайней мере, так писал… Кто же у нас так писал?

Е.ЗВЯГИНЦЕВА: Sports.ru.

О.ДАНИЛЕВИЧ: Sports.ru, да. О том, что будто бы «Матч ТВ» рассматривает возможность выхода сериала «Несгибаемые», где вы сыграете главную роль.

В.УТКИН: Честно говоря, есть такая история, но я не буду о ней разговаривать подробно, потому что я на это не уполномочен.

Е.ЗВЯГИНЦЕВА: Ну, она действительно появилась, действительно что-то…

О.ДАНИЛЕВИЧ: Вы соавтор?

В.УТКИН: Ну естественно. А как же можно сделать фильм с моим участием без моего участия? Разумеется, соавтор.

О.ДАНИЛЕВИЧ: Ну, сценарий можно так сделать, без вашего участия.

В.УТКИН: Ну конечно, и соавтор, и сопродюсер, и предполагается, что исполнитель главной роли, безусловно. Но это не фильм про меня, это фильм про комментатора со мной в главной роли.

Е.ЗВЯГИНЦЕВА: Приблизительные сроки выхода есть какие-то? Или это сейчас всё ещё на стадии разговоров?

В.УТКИН: Я не готов об этом говорить. Этот вопрос нужно задать заказчику — «Матч ТВ» в данном случае. Я просто действительно этого не знаю.

Е.ЗВЯГИНЦЕВА: Но сценарий есть? Вот так вот, хотя бы коротко.

В.УТКИН: То, что нужно для начала съёмок, у нас есть.

Е.ЗВЯГИНЦЕВА: Деньги?

В.УТКИН: Девушки, ну ей-богу, вы задаёте странный вопрос. Ну, если фильм заказан, если есть канал, который его заказал, — интересно, что же, значит, нет денег, что ли?

Е.ЗВЯГИНЦЕВА: Ну, бывает всякое в нашей жизни, вы же понимаете.

В.УТКИН: Ну, раз бывает всякое… Я же и говорю: вот давайте не будем об этом говорить, потому что бывает в нашей жизни всякое.

Е.ЗВЯГИНЦЕВА: Поживём — увидим.

О.ДАНИЛЕВИЧ: И соответственно, бюджет вы не назовёте?

В.УТКИН: Я вообще сказал, что не буду об этом говорить, а вы мне задаёте и задаёте эти вопросы.

О.ДАНИЛЕВИЧ: Ладно… Да, мы очень надеемся просто всё равно, что…

В.УТКИН: Я сейчас могу ответить дерзко — и вы обидитесь.

О.ДАНИЛЕВИЧ: Ну, мы надеемся, что вы будете держать себя в руках и не ответите дерзко.

В.УТКИН: Конечно.

О.ДАНИЛЕВИЧ: Ладно, хорошо. Глава РФПЛ назвал… Всё равно я хочу про деньги, конечно. Я всегда хочу про деньги.

В.УТКИН: Давайте.

О.ДАНИЛЕВИЧ: Глава РФПЛ назвал среднюю зарплату футболистов в России. Вы знаете, какие там цифры?

В.УТКИН: Нет.

О.ДАНИЛЕВИЧ: От 800 тысяч до 1 миллиона, говорят, в месяц.

В.УТКИН: Ну и что?

О.ДАНИЛЕВИЧ: Это нормальные, на ваш взгляд, суммы? И насколько они соответствуют действительности?

В.УТКИН: Это абсолютно бессмысленные цифры, во-первых, потому что… Во-первых, глава РФПЛ, скорее всего, не знает всех зарплат. И скорее всего, не должен знать, потому что это знают работодатель и работник. А во-вторых, средняя зарплата футболиста в России — это то же самое, что средняя температура по больнице.

О.ДАНИЛЕВИЧ: Ну, говорят, элитного дивизиона.

В.УТКИН: Это всё равно. Есть футболисты высокооплачиваемые, а есть дублёры, вы понимаете, есть суперзвёзды, поэтому средняя зарплата — это какая-то… Я не понимаю, зачем нужно вводить понятие «средняя зарплата». Где им можно оперировать? Оно для чего полезно? Давайте вот сейчас принесём в студию весы и выясним наш средний вес. У нас будет цифра, а что с ней делать — совершенно непонятно. Мы можем температуру померять.

О.ДАНИЛЕВИЧ: Но когда мы среднюю зарплату, например, по стране пытаемся выяснить, то мы таким образом потом составляем какие-то себе прожиточные минимумы и всё остальное. Средняя зарплата футболистов ни на что не влияет?

В.УТКИН: Нет, средняя зарплата по стране — это экономический показатель, безусловно.

О.ДАНИЛЕВИЧ: Да.

В.УТКИН: А в данном случае это показатель ничего, потому что зарплаты крайне разные.

О.ДАНИЛЕВИЧ: Ладно. Но вообще, когда обсуждаются высокие в принципе зарплаты российских футболистов (я не имею в виду какие-то региональные просто команды), вы в этом вопросе скорее на чьей стороне?

В.УТКИН: Я ни на чьей. Меня не интересует, кто сколько получает.

О.ДАНИЛЕВИЧ: И никогда не интересовало?

В.УТКИН: Совершенно. Я просто никогда не придавал этому никакого значения. Меня интересовало, сколько получают мои коллеги и я, потому что одно время я даже руководил нашим коллективом. И это действительно важно, потому что это принципиально, существенно, когда тот, кто больше и лучше работает, тот больше и лучше получает. Это существенно. А вообще, кто получает сколько за стеной, в экране и так далее — мне совершенно безразлично. Договорился, заработал? Прекрасно! Главное, чтобы не украл.

Е.ЗВЯГИНЦЕВА: Наш слушатель Сергей спрашивает: «Почему от вас никогда не услышать жёсткой критики сборной?»

В.УТКИН: Как это? Ну, я не знаю, вы, видимо, как-то очень выборочно…

Е.ЗВЯГИНЦЕВА: Нет, не выборочно. Вот Сергей…

В.УТКИН: У вас, видимо, какие-то есть выборочные беруши: вы их то вставляете, то вынимаете из ушей. Ничего подобного.

Е.ЗВЯГИНЦЕВА: То есть вы критикуете. «Скажите, почему Бубнова не пускают комментировать?» — вас тоже спрашивают.

В.УТКИН: Ну, по той же самой причине, девушки, по которой и вас: он не умеет этого делать.

Е.ЗВЯГИНЦЕВА: А мы и не просимся.

В.УТКИН: Вот видите? Вот вы не проситесь, а про него всё время спрашивают. Комментатор — это профессия, это не просто пришёл и поговорил. Это не так уж и легко. Александр Бубнов не комментатор и им никогда не будет.

О.ДАНИЛЕВИЧ: А научиться он тоже не может?

В.УТКИН: Такой человек, как он, не может научиться комментировать, потому что комментатор говорит о других, а он говорит о себе.

О.ДАНИЛЕВИЧ: А как научиться комментировать?

В.УТКИН: Это долгий процесс. Девушек я учить не умею.

О.ДАНИЛЕВИЧ: Ну хорошо, мужчин. Я не прошу меня сейчас научить. В принципе для того, чтобы стать комментатором, что нужно?

В.УТКИН: Ну, как стал комментатором самый первый комментатор, я не знаю. Для того чтобы стать комментатором, необходимо каким-то образом попасть в редакцию, нужно погрузить человека в редакционный процесс, нужно, чтобы он варился в этом вареве постепенно, попробовал — и у него, возможно, получится.

О.ДАНИЛЕВИЧ: А какое образование для этого нужно? Или неважно?

В.УТКИН: Ну, это несущественно. Комментатор — это не талант, это профессия. Человек, который может комментировать, он может быть и журналистом, он может быть даже писателем. Может, он поэт. Может, он актёр. Может, он физик. Какая разница?

В принципе, из исходных талантов комментатору необходимо, по-моему, только два. Ну, если, конечно, не считать, что он должен выговаривать хотя бы 30 букв русского алфавита, потому что твёрдый знак и мягкий знак не выговариваются всё равно, и ещё одну теоретически можно не выговаривать какую-то (согласную, правда). Есть два исходных качества, которые, по-моему, не благоприобретаются, — это фантазия и реакция. Всё остальное обретается в процессе. Всё остальное — это инструментарий.

О.ДАНИЛЕВИЧ: Можете составить свой топ комментаторов российских?

В.УТКИН: Просто зачем это нужно делать?

О.ДАНИЛЕВИЧ: Просто потому, что мы попросили.

В.УТКИН: Ну, вы знаете, я не хочу. Я могу же… Я же, в конце концов, в гостях.

Е.ЗВЯГИНЦЕВА: Илья пишет…

В.УТКИН: У меня есть, скорее, топ комментаторов, которых я не люблю. И я их тоже…

О.ДАНИЛЕВИЧ: Ну давайте, хорошо.

Е.ЗВЯГИНЦЕВА: Бубнов, о’кей.

В.УТКИН: Нет, Бубнов не комментатор.

Е.ЗВЯГИНЦЕВА: А, не комментатор, да, мы выяснили.

В.УТКИН: И я тоже об этом не буду говорить, потому что зачем мне обижать людей просто так, на ровном месте, понимаете? Вы же меня, в сущности, сейчас попросили обидеть людей. Я не могу этого сделать.

О.ДАНИЛЕВИЧ: Нет, мы попросили сначала назвать топ лучших.

В.УТКИН: А я говорю, что у меня есть топ плохих, которых я не люблю слышать, которые меня раздражают, и тут ничего не поделаешь. И это, кстати говоря, совершенно нормальная реакция. Комментаторы всегда кого-то раздражат, потому что хороший комментатор на хорошем матче не может не работать личностью, а личность может кому-то не нравиться просто по причине, я извиняюсь…

Е.ЗВЯГИНЦЕВА: А вы вообще реагируете на негативные комментарии в вашу сторону, когда вам пишут в Twitter и в Facebook?

В.УТКИН: Меня трудно задеть. Я всё-таки на виду очень давно. И если бы я не отрастил «толстую шкуру», я бы, наверное, с ума сошёл.

О.ДАНИЛЕВИЧ: А читаете вообще комментарии под своими постами?

В.УТКИН: Комментарии принципиально не читаю никогда.

О.ДАНИЛЕВИЧ: Никогда? Ни в Instagram, ни в Twitter?

В.УТКИН: Нет. Комментарии для идиотов.

О.ДАНИЛЕВИЧ: Хорошо, а для чего соцсети?

В.УТКИН: Ну, соцсети для всех.

О.ДАНИЛЕВИЧ: Для чего вы делаете публикации в соцсетях?

В.УТКИН: Это мой хлеб, я так живу, это форма моей жизни.

О.ДАНИЛЕВИЧ: То есть вам не нужна никакая в принципе реакция на это?

В.УТКИН: Я — СМИ. Я — сам по себе СМИ. Я — медиа. Я реализую себя как медиа, в том числе в соцсетях. Не во всех, некоторые мне не нравятся.

О.ДАНИЛЕВИЧ: Какие, например?

В.УТКИН: Ну, например, практически я не пользуюсь Snapchat, я не пользуюсь «ВКонтакте». Просто так сложилось. И уже не надо. Зря я не пользуюсь Facebook. Сейчас буду пользоваться активнее.

Е.ЗВЯГИНЦЕВА: А почему зря?

В.УТКИН: Просто те возможности, которые открывает Facebook, они мне полезны, а я как-то ими пренебрегал. Вот и всё. Например, я же не могу опубликовать полноценную заметку в Instagram или в Twitter.

Е.ЗВЯГИНЦЕВА: Ну, потому что там ограничения.

В.УТКИН: Да, совершенно верно. А в Facebook…

Е.ЗВЯГИНЦЕВА: Хотя Рамзан Кадыров в Instagram может.

В.УТКИН: А Рамзан Кадыров публикует… А, так это он заметки публикует?

О.ДАНИЛЕВИЧ: Да.

Е.ЗВЯГИНЦЕВА: Он всё в Instagram.

В.УТКИН: Вот оно что! Вы знаете, есть у людей разные, конечно, возможности максимальные. Знаете, я вот слышал, что Николай Валуев тоже может в Twitter 150 знаков поместить — он сильный, впихивает.

Е.ЗВЯГИНЦЕВА: Он может ужать, да.

В.УТКИН: Да. Я думаю, У Рамзана Ахматовича, может, какие-то тоже специальные качества.

Е.ЗВЯГИНЦЕВА: Специальные выходы на владельцев Instagram. Илья пишет: «Василий, вы чего-то сегодня не в духе. Что с вами? Может, что-то случилось?»

В.УТКИН: Нет, я абсолютно в духе, у меня прекрасный день. Я сейчас от вас поеду к маме, например, побуду у неё в гостях сегодня. Не так часто мы видимся, потому что мама живёт в моём родном городе, в Балашихе, а я живу в Москве. И в принципе, не такая простая дорога. Как правило, проблемы.

Е.ЗВЯГИНЦЕВА: Очень далеко.

В.УТКИН: Нет, не так чтобы далеко, просто реально очень много пробок — вот так не наездишься.

О.ДАНИЛЕВИЧ: Вы много ездите на машине, за рулём своей машины?

В.УТКИН: Я вообще не езжу. Я в жизни не проехал ни метра за рулём. Я не умею водить машину.

О.ДАНИЛЕВИЧ: Серьёзно?

В.УТКИН: Да.

О.ДАНИЛЕВИЧ: Вы принципиально когда-то это для себя решили? Или просто вас неинтересно?

В.УТКИН: Ну, это не решение. Я же говорю — я ничего не решаю. Так сложилось. Так сложилось. Но я люблю очень хорошие машины. Я вот недавно пересел на Subaru — и я в восхищении просто! Это совершенно другие ощущения, даже если едешь…

О.ДАНИЛЕВИЧ: У вас водитель?

В.УТКИН: Да, водитель. Как известно, у меня страшно сложный характер, поэтому водитель у меня работает уже почти 20 лет. Я чудовищно неуживчивый человек.

О.ДАНИЛЕВИЧ: Это чувствуется. Водитель, мне кажется…

Е.ЗВЯГИНЦЕВА: Но зато вы говорите, что вы можете дружить. Видимо, с вашим водителем вы сдружились.

В.УТКИН: Ну, у нас, во-первых, профессиональные отношения. Это нужно всегда разделять. Но в общем, конечно, да.

Е.ЗВЯГИНЦЕВА: Когда вы едете к маме, что она вам готовит? Она наверняка вам какое-то любимое блюдо готовит?

В.УТКИН: Ну, наверное, пирожки с капустой. А вообще, когда… Мы летом чаще встречаемся, потому что она живёт на даче. И когда я приезжаю, она всегда готовит сырники. Я очень люблю мамины сырники. Ничего особенного в них такого нет, никакого рецепта, но просто это мамины сырники. Это, видимо, вкус детства.

О.ДАНИЛЕВИЧ: Как мамин пирожок яблочный.

Е.ЗВЯГИНЦЕВА: Вот ты тоже недавно вернулась.

О.ДАНИЛЕВИЧ: Да. Ну, там мамин торт был. Слушайте, а вообще какую кухню любите?

В.УТКИН: Я во всём люблю разнообразие. В частности, я и разнообразную кухню люблю. Я в этом отношении очень свободен, поскольку живу я один, и поэтому я, в общем, не часто готовлю дома. Поэтому захотел — пошёл в одно место, захотел — пошёл в другое.

О.ДАНИЛЕВИЧ: Ну, умеете готовить?

В.УТКИН: Да, я люблю готовить.

О.ДАНИЛЕВИЧ: А что коронное?

В.УТКИН: Ой, да много чего коронного. Вот поросёнка на Новый год запекаю, когда компания собирается. В этом году, я говорю, не запёк. Так лежит и скучает в морозилке, бедный.

Е.ЗВЯГИНЦЕВА: Мне кажется, нужно просто в феврале…

О.ДАНИЛЕВИЧ: Старый Новый год — надо было всё сегодня переделывать.

В.УТКИН: Ну да. Но это за городом у меня, понимаете. Здесь другая ситуация. Кстати, вы знаете, что поросёнка нельзя замораживать перед тем, как его запекать?

О.ДАНИЛЕВИЧ: Нет.

В.УТКИН: А я вот могу вас научить.

О.ДАНИЛЕВИЧ: Честно говоря, я вообще не знаю, как готовить поросёнка.

В.УТКИН: Это очень просто. И вообще поросёнка готовить проще некуда.

О.ДАНИЛЕВИЧ: Подождите, рецепт!

В.УТКИН: А никакого рецепта здесь не нужно. Смотрите. Просто, в принципе, его не рекомендуется замораживать, потому что от этого мясо становится хуже. Но можно заморозить поросёнка… Понимаете, дело в том, что поросёнка необходимо заморозить просто по чисто хозяйственным причинам, потому что если покупать его на рынке, то, понимаете, получается так, что накануне Нового года поросята страшно взлетают в цене. Вот гуси остаются на том же месте. Гуси — это рубли рынка, а поросята — это евро рынка, они взлетают, поэтому нужно запастись поросёнком.

И чтобы его грамотно заморозить, нужно, чтобы он сам по себе не промерзал. Для этого вы берёте и заворачиваете его, ну, в какие-то такие… можно в старые полотенца, можно в старые футболки, обильно намоченные водой. И тогда вокруг него намерзает корка, а сам он остаётся незамороженным.

Е.ЗВЯГИНЦЕВА: И ещё главное — иметь такой большой морозильник, чтобы поросёночка туда впихнуть.

В.УТКИН: Ну, он же не свинья, а это поросёнок. Господи, его 5–6 килограмм.

О.ДАНИЛЕВИЧ: Слушайте, такие морозы стояли, что можно было и без холодильника.

Е.ЗВЯГИНЦЕВА: Григорий из Санкт-Петербурга говорит, что он готовит…

В.УТКИН: Да нет, его нужно не просто заморозить, а нужно правильно заморозить, чтобы мясо не стало хуже.

Е.ЗВЯГИНЦЕВА: А мариновать? Тоже же секрет.

О.ДАНИЛЕВИЧ: В чём?

В.УТКИН: А зачем же его мариновать? Он сам по себе вкусный. Что вы? Берёте поросёнка, промываете его хорошенько, потом высушиваете. Потом нужно его натереть солью всякой…

Е.ЗВЯГИНЦЕВА: Специями какими-нибудь.

В.УТКИН: Да. А потом необходимо сделать мирпуа. Мирпуа — это очень простая вещь, это основа любого запекания и практически любого супа. Берёте лук, морковь и сельдерей. Должно быть две части лука и по одной части моркови и сельдерея. Крупными кусками это режете и ставите на противень в духовку под поросёнка, а поросёнка на решёточку кладёте.

Е.ЗВЯГИНЦЕВА: Сейчас слюнки потекут, хотя я и не ем мяса.

В.УТКИН: И дальше есть непримиримая борьба — как дальше жарить поросёнка в духовке? Ну, дальше вопрос в том, поливать его сильно солёной водой, чтобы он не трескался, или всё-таки маслом?

О.ДАНИЛЕВИЧ: И вы в каком лагере?

В.УТКИН: Я пробовал оба варианта. Мне больше нравится маслом — он как-то румянее становится. Ну а потом там есть уже другие всякие лайфхаки. То есть, понимаете, если вам очень важно, чтобы он хорошо выглядел, то нужно ему фольгой ушки и пятачок завернуть, чтобы они не обгорели. Как правило, у меня это не получается. И просто нет необходимости, потому что, как правило, я поросёнка делаю по особым случаям и беру большого. А для этого, чтобы он вместился в духовку, нужно отрезать ему голову… А что вы так смеётесь?

О.ДАНИЛЕВИЧ: Я? Разве я смеялась?

В.УТКИН: Мне так показалось. Неужели вы действительно расстроились из-за того, что поросёнку отрезали голову? Мёртвому поросёночку. Он уже…

О.ДАНИЛЕВИЧ: У меня просто очень хорошее воображение. Я как раз могла бы подойти…

В.УТКИН: То есть вам стало жалко? То есть вы хотите, чтобы он в таком более живом виде прямо запекался и мучился?

О.ДАНИЛЕВИЧ: Конечно.

В.УТКИН: Чтобы он с головой исходил там, в духовке, да?

О.ДАНИЛЕВИЧ: Мне нравится, что вы додумываете за меня. Спасибо вам большое. Я не пыталась этого сделать.

В.УТКИН: Это был мой способ засмеяться, вы меня просили.

О.ДАНИЛЕВИЧ: Да, я смотрю, у вас наконец-то вышло.

Е.ЗВЯГИНЦЕВА: Григорий из Санкт-Петербурга пишет, что он готовит щи по вашему рецепту. Видимо, вы уже где-то…

О.ДАНИЛЕВИЧ: А есть ещё какой-то ваш рецепт щей особенный?

В.УТКИН: Ничего особенного, никаких рецептов у меня на самом деле нет, потому что я дилетант у плиты. Я готовлю по рецептам, которые я вычитываю. Понимаете, в случае со щами или с борщами, или с пирогом с капустой, который я делать не умею, просто выбираешь рецепт, который больше тебе подходит. Вот и всё.

Е.ЗВЯГИНЦЕВА: У нас какая-то передача «Смак» получается, и наши слушатели всё-таки возвращают к теме спорта. Известна ли вам причина, по которой российские болельщики лишены возможности просмотра Испанской премьер-лиги по платным российским спутниковым каналам? И что вы думаете по этому поводу?

В.УТКИН: Смотрите. Извините, задам нескромный вопрос: наверняка у вас… вы не в одиночестве живёте, правда же?

Е.ЗВЯГИНЦЕВА: Я — сильная женщина с котом.

В.УТКИН: Понятно, хорошо. Ну вот, допустим, представьте себе, что вы живёте в семье, допустим, с родителями ещё. И допустим, мама оставила вам с утра денег, чтобы вы, вернувшись из школы, сходили за хлебом. Мама возвращается — а хлеба нет. И почему нет хлеба? Потому что вы не купили.

Е.ЗВЯГИНЦЕВА: «А где сдача?» — «А какая сдача?»

В.УТКИН: А может быть, и сдача. А может быть, вы просто прошляпили. А может быть, вы гулять убежали. А может быть, у вас были танцы. А может быть, вы мороженое купили.

Е.ЗВЯГИНЦЕВА: То есть прошляпили, и поэтому у нас нет Испанской премьер-лиги?

В.УТКИН: А может быть, вас обокрали. Понимаете? Вот по любой из этих причин вы не купили хлеба. Вот примерно такие же причины есть у непоказа Чемпионата Испании на «Матч ТВ». Купили что-то другое.

Е.ЗВЯГИНЦЕВА: А что купили?

В.УТКИН: Не знаю. Денег не хватило. Ну, как-то всегда хватало. У нас денег особо не было на «Плюсе», но всегда хватало на Чемпионат Испании. Ну да ладно, чего я буду злословить.

О.ДАНИЛЕВИЧ: Деньги, деньги… Опять вернусь к деньгам. «Зенит-Арена», на которую, говорят, ещё выделили дополнительно 2 миллиарда рублей, чтобы что-то там достроить. Слушайте…

В.УТКИН: А вы знаете анекдот про «Зенит-Арену»?

Е.ЗВЯГИНЦЕВА: Нет.

В.УТКИН: О том, что как-то раз прилетели на Землю инопланетяне, наставили все свои страшные пушки и говорят: «Отдавайте, земляне, самое дорогое, что у вас есть!» И им отдали «Зенит-Арену». После этого радостно улыбнулись и пошли строить новую.

Е.ЗВЯГИНЦЕВА: Так всё и происходит, мне кажется.

О.ДАНИЛЕВИЧ: Слушайте, так что за требования такие, какие-то сверх-супертребования, до которых мы всё никак не можем довести эту «Зенит-Арену»?

Е.ЗВЯГИНЦЕВА: Несчастную.

В.УТКИН: Требования самые обыкновенные. Вы знаете, в мире очень много стадионов, которые отвечают этим требованиям

О.ДАНИЛЕВИЧ: Вот!

В.УТКИН: Не отвечают требованиям, видимо, какие-то другие люди, какие-то другие технологии и так далее.

О.ДАНИЛЕВИЧ: Говорят, что при этом смета якобы не изменится, всё те же будут 42 миллиарда рублей, но деньги…

В.УТКИН: А как же она не изменится, если они всё время появляются и появляются?

О.ДАНИЛЕВИЧ: Ну, в смысле — с этими 2 миллиардами.

В.УТКИН: «Ну, вам что, 2 миллиардов жалко?»

О.ДАНИЛЕВИЧ: Потому что эти деньги, типа, через суд попытаются вернуть у бывшего генподрядчика.

В.УТКИН: А, вот оно что!

О.ДАНИЛЕВИЧ: Вот! Да.

В.УТКИН: Да-да-да!

О.ДАНИЛЕВИЧ: Как вы думаете, это последние деньги, которые на «Зенит-Арену» ещё выделяются?

В.УТКИН: Мало того — я уверен, что сразу после Чемпионата мира она станет на ремонт и реконструкцию.

Е.ЗВЯГИНЦЕВА: Почему вы так думаете?

В.УТКИН: Это закон природы.

О.ДАНИЛЕВИЧ: Есть такая тенденция.

В.УТКИН: Это закон природы: так живут рубли.

Е.ЗВЯГИНЦЕВА: Всё развалится, думаете?

В.УТКИН: Нет, не развалится, а просто… Понимаете, одно из самых занятных слов, которые, как мне кажется, появились в русской языке… И в общем, это осталось незамеченным. Вы знаете, всегда появляются новые канцеляризмы, какие-то, может быть, новые термины появляются. Вы знаете, такого же слова не было — «освоить бюджет», а сейчас это главный термин. «Ну, этот бюджет мы пока не сможем освоить». «Он освоил такой бюджет». Освоил, освоил, освоил… «Освоил», вообще-то, от слова «свой».

О.ДАНИЛЕВИЧ: Скажите, пожалуйста, изначально, когда строилась «Зенит-Арена», ещё не зная о Чемпионате мира, который мы должны будем проводить, что не соответствовало этим европейским требованиям? Что именно?

В.УТКИН: Я понятия не имею. Я же не архитектор, понимаете. Я в данном случае наблюдатель. Я футбольный комментатор, а вы меня про строительство стадиона спрашиваете. Что я в этом понимаю?

О.ДАНИЛЕВИЧ: Ну, мало ли. Мы подумали: а вдруг вы об этом знаете больше, чем мы?

В.УТКИН: Ну, нет. Кстати говоря, у меня есть очень близкий товарищ — журналист спортивный Станислав Гридасов, много лет возглавлявший разные журналы и издания. Вот у него есть блог на сайте Forbes, и там один из текстов как раз про то, что… Вы знаете, ведь на месте «Зенит-Арены» до этого стадион был имени Кирова так называемый, и его же тоже гигантское количество времени строили.

Е.ЗВЯГИНЦЕВА: Потому что там невозможно строить, там какой-то фундамент неустойчивый, рассказывали.

В.УТКИН: Там на самом деле захватывающая и интересная история, вот легко можно прочитать. Там вообще был гигантский проект, и при этом очень красивый, очень дельный, очень выдающиеся архитекторы. И тоже никак не могли закончить, построили процентов тридцать, а предполагалось там гигантский комплекс строить. Я не помню всех перипетий, но вот такое место.

О.ДАНИЛЕВИЧ: А что значит «на 13 января»? А, я так понимаю, что это вопрос 79-го: «На сегодняшний день, по вашему мнению, Чемпионат мира 2018 года будет всё-таки проводиться в России или нет?»

В.УТКИН: На сегодняшний день Чемпионат мира не проводится, он проводится в 2018 году, в июне. А до этого времени может произойти много всего.

О.ДАНИЛЕВИЧ: Да. На сегодняшний день какие у вас скорее предположения?

В.УТКИН: Я не хочу предполагать. Я просто очень переживаю за это, потому что… Когда я был совсем ещё мальчиком, мне было 8 лет, и в Москве проходила Олимпиада. Для меня это не было ни политическим, ни спортивным событием, никаким. Для меня это незабываемое впечатление детства. И я очень хочу, чтобы у меня в мои… Уже будет сколько мне? Уже будет 46 лет. И у кого-то другого в 32, а у кого-то ещё в 28, а у кого-то и в 8 чтобы было такое впечатление — Чемпионат мира в России. Я очень за это переживаю. И я не хочу ничего предполагать по этому поводу.

Е.ЗВЯГИНЦЕВА: Но в 2017 году у нас уже Кубок конфедераций пройдёт.

В.УТКИН: Да.

Е.ЗВЯГИНЦЕВА: Вы будете как-то принимать участие, комментировать, ещё что-то?

В.УТКИН: Там дверь с другой стороны заперта. Я не знаю, буду ли я принимать участие.

О.ДАНИЛЕВИЧ: Никаких предложений пока не делали?

В.УТКИН: Вот если бы меня спросили на прошлой неделе: «Вы планируете зайти на радио “Говорит Москва”?»… Позвали — зашёл.

О.ДАНИЛЕВИЧ: Никаких предложений вам не делали, правильно?

В.УТКИН: О предложениях не рассказывают. Говорят о фактах.

О.ДАНИЛЕВИЧ: Понятно.

В.УТКИН: Как это «не делают предложений»? У меня масса предложений. Видите — станцевал в клипе. Видите — работаю на двух радиостанциях, на третью зовут в гости. Видите — пишу тексты в разные издания, веду конференцию в Интернете, острю в Twitter. Что я ещё делаю? Книжку вот начал писать. Что я ещё делаю такого особенного и интересно?

Е.ЗВЯГИНЦЕВА: А книжка о чём?

В.УТКИН: Про что? Ну, про себя, конечно же, милого. Воспоминания. У меня, в общем, довольно богатая событиями жизнь.

Е.ЗВЯГИНЦЕВА: Год назад вы говорили, что у вас как раз такие мысли появились — написать книгу о большом этапе своей жизни, который, как вы тогда сказали, закончился.

В.УТКИН: Ну да.

Е.ЗВЯГИНЦЕВА: Сколько глав уже написано?

В.УТКИН: Да нисколько. Дело не в этом. Там по-другому всё будет происходить. Какая вам разница, сколько глав написано?

Е.ЗВЯГИНЦЕВА: Интересно потому что.

В.УТКИН: Ну, процесс идёт. Чтобы издать книгу, сперва нужно, помимо всего прочего, понять, что с ней будет дальше. Ты же пишешь не для собственного удовольствия, а для того, чтобы она была издана.

Е.ЗВЯГИНЦЕВА: Вы пишете её для нас — для читателей.

В.УТКИН: Правильно. А чтобы её увидели читатели, нужно, чтобы она стала каким-то предприятием — правда же? — чтобы она вышла, чтобы нашлась бумага, чтобы там буковки были, верно же?

Е.ЗВЯГИНЦЕВА: Чтобы издательство…

В.УТКИН: Совершенно верно.

О.ДАНИЛЕВИЧ: Чтобы интересно было. Провести промо.

В.УТКИН: Вот я пока работаю над тем, чтобы было интересно, да, чтобы интересно было читателю, а всё остальное пока не готово. Поэтому что тут говорить?

Е.ЗВЯГИНЦЕВА: Ну, остальное же — шелуха. Главное же — что внутри.

В.УТКИН: А как же это шелуха?

Е.ЗВЯГИНЦЕВА: Нет?

В.УТКИН: Интересно.

О.ДАНИЛЕВИЧ: С издательством разговоры?

В.УТКИН: Да.

О.ДАНИЛЕВИЧ: Даже не буду спрашивать, на какой стадии эти разговоры, какое издательство. Я знаю, что вы всё равно ничего не расскажете.

Глава ОКР Александр Жуков на этой неделе сказал, что допускает борьбу России за проведение Олимпиады 2028-го аж года. Как думаете, нам это вообще надо?

В.УТКИН: Ну а почему же нельзя это допустить?

О.ДАНИЛЕВИЧ: Допустить-то можно…

Е.ЗВЯГИНЦЕВА: А вдруг выиграем?

О.ДАНИЛЕВИЧ: А проведение надо? Денег столько опять же, затраты, вот это всё. Или это впечатления, и надо хотя бы ради впечатлений попытаться побороться?

В.УТКИН: Вы знаете, я завёл привычку в последние годы… Ну, Новый год — такой момент, когда обычно думают о будущем, а я всё время оглядываюсь назад. Завёл вот такую привычку. И я понимаю, что годом раньше я понятия не имел, что могло бы вписаться в этот год — как в жизни вокруг меня, так и в моей собственной. И так бывает каждый год. А вы хотите, чтобы я предполагал реальность того, что случится в 2028 году, да ещё на уровне нашего государства.

О.ДАНИЛЕВИЧ: Не реальность, а я вас спрашиваю: нам это надо, как вы считаете?

В.УТКИН: Ну, не знаю.

О.ДАНИЛЕВИЧ: Стране надо?

В.УТКИН: Не знаю. Если эта страна может себе это позволить, то почему же это ей не надо? Это очень хорошее дело. Олимпиада в Сочи была большим счастьем.

О.ДАНИЛЕВИЧ: Вы часто бываете в Сочи?

В.УТКИН: Нет, не часто, у меня там никаких дел нет. Я вообще довольно тяжёлый на подъём человек, поэтому я не много путешествую.

Е.ЗВЯГИНЦЕВА: Как раз у нас там был вопрос от нашего слушателя: «На каком море любите отдыхать?»

В.УТКИН: На море я вообще не люблю отдыхать. Меня родители приучили к другому отдыху.

О.ДАНИЛЕВИЧ: Какой?

В.УТКИН: Путешествия какие-то, я не знаю…

Е.ЗВЯГИНЦЕВА: Леса, горы?

В.УТКИН: За всю жизнь я был на море (в детстве) только на одном — на Белом. Ну и на Балтийском, естественно. На тёплые моря мы никогда не ездили отдыхать. Мы по рекам путешествовали иногда.

Е.ЗВЯГИНЦЕВА: Сплавлялись?

В.УТКИН: Ну и так можно сказать.

О.ДАНИЛЕВИЧ: А сейчас как отдыхаете?

В.УТКИН: Сейчас я отдыхаю за городом, на даче. У меня есть домик, и мы там летом живём.

О.ДАНИЛЕВИЧ: Вы рыбачите?

В.УТКИН: Нет.

О.ДАНИЛЕВИЧ: А какие есть хобби?

Е.ЗВЯГИНЦЕВА: Кроме самокопания в себе.

В.УТКИН: У меня хобби, помимо того, что я занимаюсь любимым делом, так как просто хобби стало моей профессией, моё самое главное хобби — я очень люблю лениться.

Е.ЗВЯГИНЦЕВА: Это очень прекрасно.

В.УТКИН: Да.

Е.ЗВЯГИНЦЕВА: А как вы ленитесь?

В.УТКИН: Это занятие прекрасно тем, что оно очень разнообразно. Можно лениться, перечитывая какую-то любимую книжку, пересматривая какой-то любимый фильм, именно пересматривая.

О.ДАНИЛЕВИЧ: А лениться, просто вообще лёжа на диване?

В.УТКИН: Что?

О.ДАНИЛЕВИЧ: Лёжа на диване, совсем просто вообще не делая. Вот так ленитесь?

В.УТКИН: У меня есть кресло-качалка. Вот я больше всего люблю лениться в кресле-качалке таким образом.

О.ДАНИЛЕВИЧ: А у вас есть животные домашние?

В.УТКИН: Да.

О.ДАНИЛЕВИЧ: Кто?

В.УТКИН: Собачка.

О.ДАНИЛЕВИЧ: А как зовут?

В.УТКИН: Редди.

О.ДАНИЛЕВИЧ: А сколько ей лет?

В.УТКИН: Ей три года будет в этом году.

Е.ЗВЯГИНЦЕВА: Давайте уже о домашних животных и ещё немножко о лени поговорим уже после новостей. Сейчас 13:30, новости.

 НОВОСТИ

 Е.ЗВЯГИНЦЕВА: Мы продолжаем. Ольга Данилевич…

О.ДАНИЛЕВИЧ: Катерина Звягинцева.

Е.ЗВЯГИНЦЕВА: И у нас в гостях…

О.ДАНИЛЕВИЧ: В гостях у нас спортивный журналист и телекомментатор Василий Уткин. Здравствуйте ещё раз всем.

В.УТКИН: Приветствую ещё раз.

Е.ЗВЯГИНЦЕВА: За эфиром Василий нам пообещал предельно откровенно ответить на три вопроса.

В.УТКИН: И развёрнуто.

Е.ЗВЯГИНЦЕВА: И развёрнуто.

О.ДАНИЛЕВИЧ: Это, наверное, обращаясь к слушателям, надо сказать, потому что очень много сообщений о том, что вы очень закрыты, ни на что не отвечаете. Так вот, у Кати есть право…

Е.ЗВЯГИНЦЕВА: Первая, да? Я первая задаю.

О.ДАНИЛЕВИЧ: Почему? Тебе сказали: «Три вопроса у тебя».

Е.ЗВЯГИНЦЕВА: Ну, и у тебя.

О.ДАНИЛЕВИЧ: Василий сказал: «Катя, три вопроса задавай давай».

Е.ЗВЯГИНЦЕВА: Короче, мне…

В.УТКИН: А, так вы друг друга представляете? Я думал, что вы Катя.

О.ДАНИЛЕВИЧ: Нет, я Оля.

В.УТКИН: Я думал, что вы называете свои имена, а вы, оказывается, говорили друг о друге.

О.ДАНИЛЕВИЧ: Господи, он ещё и имена перепутал! Божечки!

В.УТКИН: Тут поди разберись! Интересно!

О.ДАНИЛЕВИЧ: Василий, у вас нет шансов понравиться. Всё.

В.УТКИН: Хорошо. Ну, что поделать? Я к этому привык.

О.ДАНИЛЕВИЧ: Давай, Катерина.

Е.ЗВЯГИНЦЕВА: Ну, ты же Катерина у нас.

О.ДАНИЛЕВИЧ: Нет! Всё, давай.

Е.ЗВЯГИНЦЕВА: Смотрите, год назад вы сказали: «Мне очень повезло в жизни. Я никогда никуда не пробивался. Я — баловень судьбы. Я человек удачливый, но не счастливый. В профессиональном плане я ничего большего не хочу. Я хочу счастья». Что для вас счастье? И появилось ли оно в вашей жизни?

В.УТКИН: Вы хотите, чтобы я отвечал предельно откровенно. Но понимаете, ведь фокус в том, что если бы оно у меня было, я бы знал. А его же нет так особенно. Я не счастливый человек не в том смысле, что я живу в какой-то нескончаемой катастрофе. Вы знаете, как говорят: «Я не люблю…» Можно активно не любить, я не знаю, презирать, ненавидеть, а можно просто не испытывать любви. Вот я просто не испытываю счастья. Вот и всё.

Е.ЗВЯГИНЦЕВА: Ну а что для вас счастье?

В.УТКИН: Ну, не знаю. Наверное… наверное, близкий человек рядом.

О.ДАНИЛЕВИЧ: Понимать, чего не хватает в жизни, — мне кажется, это и есть понимать, что такое счастье. Раз не хватает — значит, это не счастье.

В.УТКИН: Так-то мне в жизни много чего не хватает. Яхты, например. Но это точно не счастье.

О.ДАНИЛЕВИЧ: А чего ещё не хватает?

В.УТКИН: Я довольно много вещей упустил на самом деле в жизни и, наверное, уже не наверстаю. Я очень «способный» человек к языкам — я не знаю ни одного, ну, так чтобы прямо вот разговаривать. Конечно, я могу объясниться по-английски, как и любой нормальный человек, но читать по-английски я толком не могу. Например, что ещё? Вот опять-таки я не научился водить машину. Почему? Кто знает… А вот теперь вроде уже как-то сложилось, вроде бы уже и не надо. Чего я ещё не умею делать?..

О.ДАНИЛЕВИЧ: А вы никогда не думали, что всё то, о чём вы когда-то думали, что было бы неплохо уметь вот это и вот это, можно же начать вообще в любой момент? Вот прямо сейчас можно.

В.УТКИН: Ну конечно, можно. Но я же говорю…

О.ДАНИЛЕВИЧ: Но вам лень?

В.УТКИН: Нет, это не лень. Я же вам сказал: я не принимаю решений. Как-то получается само.

Е.ЗВЯГИНЦЕВА: Так вы и не принимайте решений. Вы просто идёте и делаете.

В.УТКИН: А?

Е.ЗВЯГИНЦЕВА: Просто идёте и делаете.

В.УТКИН: Вот я иду и делаю другие вещи, между прочим, довольно много разных вещей, просто вот только не эти.

О.ДАНИЛЕВИЧ: Хорошо. Небезызвестный… да не просто небезызвестный… …

В.УТКИН: Я ответил на первый вопрос?

Е.ЗВЯГИНЦЕВА: Ну, так…

В.УТКИН: Тогда что я ещё не сказал? Я вот сказал…

О.ДАНИЛЕВИЧ: Сейчас будет мой, на которой можно не очень развёрнуто. Ну, если захотите вдруг развёрнуто, то, конечно, будет всячески приветствоваться. Вот этот знаменитый клип, в котором вы снимались…

В.УТКИН: «Человек-говно»?

О.ДАНИЛЕВИЧ: Я не могу… я не могу… Я надеюсь, что я…

В.УТКИН: А почему вы не можете это назвать?

О.ДАНИЛЕВИЧ: Ну, потому что я не могу себе этого позволить.

В.УТКИН: Четыре корня запрещены в эфире Роскомнадзором.

О.ДАНИЛЕВИЧ: Я не могу себе позволить произнести это слово. Вы, наверное, можете. Ну что ж, хорошо.

Е.ЗВЯГИНЦЕВА: «Просто человек, человек…»

О.ДАНИЛЕВИЧ: Там же тоже, наверное, нужно было принять решение, чтобы пройти по Москве потанцевать?

В.УТКИН: Ой, это было очень… Нет, во-первых, я прошёл не везде, где планировалось. Вообще изначально планировалось, что съёмки будут в Петербурге. И я туда даже приехал, но, к сожалению, заболел. И в итоге получилось так, что я не могу уехать снова, и съёмки перенесены были в Москву.

Во-вторых… Я как решился? Ну, конечно, бывают случаи, что нужно решаться. Клип делал мой очень старый и очень добрый друг Алексей Казаков. Когда-то он был замом главного редактора «Афиши», у него был масса поприщ самых разнообразных. В общем, он журналист безумной совершенно квалификации, огромное количество затей. Он говорит: «Слушай, давай позавтракаем». Ну, мы встретились в специальном месте, и он говорит: «Вот послушай песню». Я послушал песню. Он говорит: «Я буду делать клип». Я говорю: «Ну, круто». Он говорит: «Я подумал, что это как раз клип, который я ещё не делал». — «Прекрасно!» — «И я хочу, чтобы ты снялся в клипе». Я говорю: «Никаких проблем». — «Мне нужно, чтобы ты танцевал».

Е.ЗВЯГИНЦЕВА: А это проблема…

В.УТКИН: Дальше уже я не могу сказать, что я ему ответил. А потом… Знаете, есть американский актёр… Господи, всё время из головы вылетает. Где он танцует.

Е.ЗВЯГИНЦЕВА: Ричард Гир?

В.УТКИН: Нет, не Ричард Гир.

О.ДАНИЛЕВИЧ: Который танцует в «Реальной любви»?

В.УТКИН: Нет, нет.

О.ДАНИЛЕВИЧ: Как же его?

Е.ЗВЯГИНЦЕВА: Хью Грант.

О.ДАНИЛЕВИЧ: Хью Грант?

В.УТКИН: Не Олдмен… Господи боже мой, на имена такая память стала…

Е.ЗВЯГИНЦЕВА: Конечно, путает нас.

В.УТКИН: Там клип называется словом…

Е.ЗВЯГИНЦЕВА: Неважно. Ну?

В.УТКИН: Ну, в общем, короче говоря… «Вот я хочу, чтобы ты стал моим вот этим». — «Я вообще не помню, когда я танцевал». Я, в общем-то, довольно скептически отношусь к себе как в принципе к объекту внимания внешнего, по крайней мере. Аудио — как-то ещё более или менее. Ну, в конце концов, вы знаете, иногда соглашаешься на какие-то вещи, во-первых, именно потому, что они авантюрные, а во-вторых, потому, что за этим что-то интересное стоит.

Например, однажды я снимался ведущим в реалити-шоу «Капитал». Это было очень давно — 2006 год. И там история заключалась в том, что приходили люди и предлагали свои проекты какие-то безумные. И сидели шестеро или пятеро реальных капиталистов крутых и очень серьёзных. Тогда ещё Чичваркин был. Коркунов там был. Такой человек был — один из первых лиц в «Тройке Диалог», Теплухин. И они принимали решение — инвестировать ли им в проект свои собственные деньги, состоится это или нет. В общем, безусловно, интересно и любопытно. Сама по себе работа была не особенно увлекательная, но я согласился на это, потому что…

Как были устроены съёмки? Поскольку пять очень занятых людей (я просто безработный по сравнению с их занятостью), съёмки проводились компактно: три дня с утра до вечера, три разных дня. И всё это время нам нужно было находиться на площадке. То есть, в сущности, поскольку с утра до вечера, у нас было там две трапезы совместные. Вот я согласился на эту работу, потому что я шесть раз пообедал с этими людьми.

Е.ЗВЯГИНЦЕВА: А свои проекты какие-нибудь протолкнули?

В.УТКИН: Нет конечно. А зачем?

Е.ЗВЯГИНЦЕВА: Нет? А надо было.

В.УТКИН: Ну, может быть, может быть… Но тем не менее, мне было это очень интересно. Я действительно тогда очень много для себя почерпнул. Только не спрашивайте уже что, потому что это уже всё покрыто толщей времени.

Е.ЗВЯГИНЦЕВА: Да. Возвращаемся к танцам.

О.ДАНИЛЕВИЧ: Возвращаясь к танцам, действительно. Вы сказали, что когда это что-то интересное.

В.УТКИН: Совершенно верно. В данном случае меня час учил танцевать Егор Дружинин.

Е.ЗВЯГИНЦЕВА: Всего час?

В.УТКИН: Этого достаточно было. И там несложные движения.

О.ДАНИЛЕВИЧ: А это значит, что есть талант.

В.УТКИН: Нет, у Егора — конечно. А это значит, что я подумал, что это как-то интересно и увлекательно. И теперь я, в общем-то, не теряюсь, когда… Я с удовольствием танцую.

Е.ЗВЯГИНЦЕВА: Наш слушатель…

О.ДАНИЛЕВИЧ: Где, например?

Е.ЗВЯГИНЦЕВА: В клубах вас увидеть можно?

О.ДАНИЛЕВИЧ: Вот мне поэтому и интересно. Вы дома танцуете?

В.УТКИН: На вечеринке в Доме кино. Не знаете, что ли? «Конечно, Вася».

О.ДАНИЛЕВИЧ: Ну серьёзно! Где танцуете-то? Вы ходите на какие-то…

В.УТКИН: Послушайте, Новый год сейчас был. Ну, где? Где угодно.

О.ДАНИЛЕВИЧ: Новый год вы провели в одиночестве.

В.УТКИН: Нет, ну почему?

О.ДАНИЛЕВИЧ: Вы казали, что друзья…

В.УТКИН: Сам Новый год — конечно же нет. Я имею в виду, что компания у меня отвалилась. Но, конечно же, мы веселились и накануне Нового года. Я вечеринку большую устраивал новогоднюю для своих друзей. Ну, всякие были ситуации.

О.ДАНИЛЕВИЧ: Василий Уткин может появиться в проекте «Танцы со звёздами», например?

В.УТКИН: Это навряд ли.

О.ДАНИЛЕВИЧ: Почему?

В.УТКИН: Мне неинтересно.

Е.ЗВЯГИНЦЕВА: И решение опять же нужно будет принимать.

О.ДАНИЛЕВИЧ: Так я как раз подвела на самом деле к тому, что…

В.УТКИН: Нет, мне навскидку — неинтересно. А вдруг мне там придётся танцевать с женщиной, которая мне давно тайно нравится, например? Тогда, конечно, я передумаю.

Е.ЗВЯГИНЦЕВА: А кто вам тайно нравится?

В.УТКИН: Это тайна, простите! Я хоть и обещал ответить на три вопроса, но я не сказал, что если уж будет очень интимно.

Е.ЗВЯГИНЦЕВА: Слушайте, вы говорите, что вам не хватает какого-то близкого человека. Может быть, просто нужно — раз! — и вот прямо сказать? И уже тайное будет явью.

О.ДАНИЛЕВИЧ: Надо где-то сказать что-то, может быть?

В.УТКИН: А как вы думаете, я не пробовал, что ли? Я, в конце концов, давно на свете живу, а как-то вот не складываете. Понимаете?

О.ДАНИЛЕВИЧ: Надо сказать. Привлекательная какая-то женщина, которая составила бы вам пару, и вы бы согласились плясать… Если мы в эфире скажем? Вдруг там все сидят и записывают? Ждут, когда же наконец уже…

В.УТКИН: Вы не сможете этого сделать, потому что чего нельзя сделать на радио — так это нельзя танцевать.

Е.ЗВЯГИНЦЕВА: А у нас есть камера вон там, сзади.

О.ДАНИЛЕВИЧ: Зато у нас был Евгений Папунаишвили. Мы можем связи применить свои. И он, может быть…

В.УТКИН: Мне очень неудобно, но я не знаю, кто он такой, правда, к сожалению.

Е.ЗВЯГИНЦЕВА: Он тоже хороший танцор.

О.ДАНИЛЕВИЧ: Он танцовщик.

Е.ЗВЯГИНЦЕВА: Танцовщик, да.

В.УТКИН: Ну, это просто не моя сфера интересов, поэтому… Хотя могло показаться по-другому.

О.ДАНИЛЕВИЧ: «Какая женщина вам нравится не тайно?» — спрашивает Илья, 572-й.

В.УТКИН: Наташа.

Е.ЗВЯГИНЦЕВА: Вам ответили, Илья. Всё. Наташа.

В.УТКИН: Ну, вы не знаете эту женщину. Что же я могу сказать?

Е.ЗВЯГИНЦЕВА: Конечно. И Григорий спрашивает: «А у Шнурова когда в клипе сниметесь?»

В.УТКИН: Он пока меня не звал ни разу.

О.ДАНИЛЕВИЧ: Вообще любите творчество?

В.УТКИН: Ну, мы с Серёжей близкие друзья просто, поэтому, конечно, люблю. И познакомились мы с ним…

О.ДАНИЛЕВИЧ: От безысходности? Потому что дружите? Или любите, даже если бы не дружили?

В.УТКИН: А это как-то само собой получилось, понимаете. Вообще самое приятное в жизни — это когда вдруг оказывается, что человек, чьё творчество тебе нравится, или которым ты, может быть, зачитывался в детстве или заслушивался в детстве, или просто был твоим кумиром в профессии, — вот когда вдруг оказывается, когда с ним сталкиваешься, что, оказывается, ты тоже ему чем-то интересен. И оказывается, что ты с ним можешь легко и спокойно разговаривать, как будто вы вчера расстались, а вообще видитесь три раза в неделю. Вот это самое приятное, что может быть.

О.ДАНИЛЕВИЧ: А давно вы общаетесь?

В.УТКИН: Мы общаемся… Можно даже установить число, потому что мы познакомились с ним в эфире программы «Земля-Воздух» на ТВС, ещё ТВ-6 (я уже не помню, как тогда называлось, в тот момент). Это был первый его телевизионный эфир. А я был тогда, представляете, ведущим музыкальной передачи.

Е.ЗВЯГИНЦЕВА: Было такое, да.

В.УТКИН: Да.

О.ДАНИЛЕВИЧ: Расскажите мне про это. Я не в курсе, простите.

В.УТКИН: Это была программа «Земля-Воздух». Там сидели представители шести разных радиостанций в живом эфире и оценивали выступления разных музыкантов. Они задавали им вопросы, дискутировали с ними, по кругу приводя их в гости. И вот группу «Ленинград» привёл, по-моему, Козырев формально, хотя точно я уже не помню. Ну, это несущественно. Мы тогда, собственно говоря, и познакомились. У нас есть один очень близкий общий друг — это Алексей Зимин, ныне известный повар и выдающийся журналист. Собственно говоря, через него и удалось Серёжу залучить. Вот там мы собственно познакомились и с тех пор дружим.

О.ДАНИЛЕВИЧ: Вы меломан вообще?

В.УТКИН: Нет, абсолютно.

Е.ЗВЯГИНЦЕВА: Но у вас хороший, вы говорили, музыкальный слух.

В.УТКИН: Да, это правда, но я не меломан. Вы знаете, на самом деле, допустим, Oasis или Aerosmith — я так сразу не напою, какая из них кто. Ну, песни, конечно же, знаю. Я не меломан просто, вот у меня этого нет в голове.

Е.ЗВЯГИНЦЕВА: У вас нет страха петь со сцены?

В.УТКИН: Я даже пел однажды на Новогоднем огоньке того же самого ТВ-6.

О.ДАНИЛЕВИЧ: А не надо было как-то настраиваться?

Е.ЗВЯГИНЦЕВА: На ТЭФИ ещё.

В.УТКИН: На ТЭФИ была фонограмма. А?

О.ДАНИЛЕВИЧ: Не надо было настраиваться как-то прямо специально? «Сейчас я выйду на публику и буду петь этим людям».

В.УТКИН: К тому моменту — уже нет. Вот в последний раз мне было очень тяжело оказаться в публичной ситуации, просто вот на уровне ощущений, когда я начал играть в театре, потому что, в принципе, в общем-то, и комментарии не чушь и лицедейство, и разные приходилось уже вещи делать. Но я впервые оказался перед глазами всех людей в рост, то есть во весь рост, не за столом. А это, оказывается, совершенно другая вещь. То есть не знаешь, куда себя девать. Нельзя к залу спиной поворачиваться, например. А почему собственно нельзя? Что такого особенного у меня на спине? Короче говоря, это было дискомфортно, к этому нужно было специально привыкать. А потом уже… Ну, что? Я знал, как вести себя на сцене. А что там особенного?

Е.ЗВЯГИНЦЕВА: С ребятами из «Квартета И» вы тоже дружили, и поэтому вы оказались в театре? Или как происходило?

В.УТКИН: Понимаете, вы меня спрашиваете логику того, как я оказался. Но я же этого не готовил. Я отвечаю на приглашение. Мне предложили — и я согласился. А как я там оказался, как они это задумали — это нужно у них спросить. Я много раз рассказывал историю, как мне позвонил Слава Хаит и говорит: «Слушай, мы тут написали новую пьесу. Там есть один очень нелепый человек. Нам кажется, что ты достаточно нелеп, чтобы сыграть эту роль». Вот буквально в таком смысле.

Е.ЗВЯГИНЦЕВА: Ну, все любят вашу фразу: «Нет, футболом я не интересуюсь».

В.УТКИН: А в спектаклях, кстати говоря, её нет.

Е.ЗВЯГИНЦЕВА: Да?

В.УТКИН: Да. Она только есть в кино.

Е.ЗВЯГИНЦЕВА: А почему из спектакля её убрали?

В.УТКИН: А в спектакле её нет, потому что мы играем по очереди с Валдисом Пельшем, и когда я это говорю — это смешно, а когда говорит он — это не смешно. А чтобы не было путаницы, фразы в спектакле нет.

О.ДАНИЛЕВИЧ: Вам нравится на сцене играть вообще?

В.УТКИН: Очень.

О.ДАНИЛЕВИЧ: Больше, чем в кино?

В.УТКИН: Ну, это вообще совершенно разные вещи, потому что…

О.ДАНИЛЕВИЧ: Да. Но тем не менее?

В.УТКИН: Нравится играть в спектакле, потому что это самое вообще приятное дело, которым я когда-либо занимался. Ты что-то сделал — и ты моментально получаешь реакцию. А поскольку спектакль хитовый, спектакль классный, и на него всегда реагируют, все смеются — гарантировано на два дня хорошее настроение.

О.ДАНИЛЕВИЧ: Такой дурной будет вопрос, но я правда очень удивляюсь и восхищаюсь актёрами в плане того, что как раз театральные актёры…

В.УТКИН: Я не актёр

О.ДАНИЛЕВИЧ: Нет, я сейчас про другое.

В.УТКИН: Просто это важно для меня. Я не танцор, не актёр. Просто я снялся в одном танцующем клипе и играю в одном спектакле. Но я не актёр.

О.ДАНИЛЕВИЧ: Запоминание текста меня всё время как-то очень впечатляет. Мне кажется, что это много текста.

В.УТКИН: А вы знаете, вот никогда не пробовали изучить какие-то техники запоминания, нет?

О.ДАНИЛЕВИЧ: Нет. Может быть, пыталась, но не помню.

В.УТКИН: Вот есть такой фокус, когда запоминаешь 30 подряд сказанных слов без всякой связи. Их просто можешь с чем-то проассоциировать сразу же для себя, какой-то придумать эпитет. Допустим, вы написали 30 слов. Допустим: «беседка», «табурет», что-то ещё. И ты себе догадываешься, что беседка уютная, табуретка зелёная, например, что-то в этом роде. Так лучше запоминается. Тут нет проблемы запоминания текста, потому что это же всё происходит всё время в контексте. Это же одновременно и двигательная память, и люди перед тобой какие-то рядом стоят. При том, что, конечно, одну реплику забыть можно всегда.

Е.ЗВЯГИНЦЕВА: Слушайте, премьера — это всё равно страшно.

В.УТКИН: Ужасно страшно.

Е.ЗВЯГИНЦЕВА: Когда вы первый раз оказались на сцене, ручки-то потеют, голос-то срывается.

В.УТКИН: Да не то слово! Ну конечно же, мне было очень страшно. Ну, ей-богу, вот эту историю я рассказывал примерно две тысячи раз.

Е.ЗВЯГИНЦЕВА: Мы не будем вас просить две тысячи первый раз рассказывать.

В.УТКИН: Да. Вы же хотели задать какие-то дурные вопросы, по-моему, да?

О.ДАНИЛЕВИЧ: Да, дурные у нас были вопросы, но вы на них не ответили. Это было вначале, я повторяться не буду.

В.УТКИН: Ладно.

О.ДАНИЛЕВИЧ: А как вы попали в «Яндекс.Навигатор»? Думаю, это тоже будет что-то примерно…

В.УТКИН: Позвонили — и я согласился. Сначала думал, что разыгрывают меня.

Е.ЗВЯГИНЦЕВА: Пранкеры какие-нибудь, да?

В.УТКИН: Нет, не пранкеры. Просто дело в том, что у нас, у комментаторов, есть такая присказка: «Эту игру мог бы и навигатор прокомментировать». И когда мне позвонили и предложили озвучить навигатор, я подумал, что надо мной издеваются.

Е.ЗВЯГИНЦЕВА: Слушайте, наши таксисты ездят с вами…

О.ДАНИЛЕВИЧ: А вы ездите на автомобиле с водителем и с навигатором?

В.УТКИН: Я езжу с водителем, а водитель ездит без навигатора.

О.ДАНИЛЕВИЧ: Без навигатора?

В.УТКИН: Да, он хорошо знает Москву.

О.ДАНИЛЕВИЧ: Мне кажется, это можно было бы просто лишний раз…

Е.ЗВЯГИНЦЕВА: Было бы весело.

В.УТКИН: Дело в том, что… Могу вам рассказать, что пикантность ситуации заключается в том, что летом — как раз только начался этот навигационный период с моим голосом — у водителя моего был отпуск, и я месяц ездил на такси. У таксистов в основном стоит навигатор с моим голосом, так уж получилось. Но навигатор (пикантная вещь) не знает правильной дороги к моему дому.

О.ДАНИЛЕВИЧ: В смысле?

В.УТКИН: Там, понимаете…

Е.ЗВЯГИНЦЕВА: Какой глупый навигатор!

В.УТКИН: Нет, он не глупый. Просто ровно за месяц примерно до этого… Там арка, где самый простой въезд, и там поставили клумбы, и он поэтому не знал точной дороги.

Е.ЗВЯГИНЦЕВА: То есть Василий Уткин в навигаторе орёт на Василия Уткина, который в машине.

В.УТКИН: И всякий раз… Вот представьте себе, особенно когда за рулём какой-нибудь уважаемый Дододжон Маматкулович. Бывает такое, да? Вот едешь в ночи, и нужно помнить, что в одном месте навигатор говорит: «Поверните налево, а здесь направо». И вот этот момент наступает. Это просто определение того, что такое когнитивный диссонанс. У водителя наступает когнитивный диссонанс. Ну, здесь же нужно действовать решительно, потому что впереди, вообще-то, стена. Понимаете? И тут, конечно, нужно было проверять сноровку «не расслабляться!».

О.ДАНИЛЕВИЧ: Я надеюсь, что вы просто тем же голосом сказали водителю на ухо, куда ему нужно повернуть и что нужно сделать.

В.УТКИН: Вот ещё я буду водителю на ухо говорить! Что за интим, ей-богу?

Е.ЗВЯГИНЦЕВА: Я представила, у меня тоже хорошая фантазия.

В.УТКИН: «Вот здесь направо, милый».

О.ДАНИЛЕВИЧ: Да без «милый», можно и без «милого». Мне кажется, просто водитель не отличил бы, что это вы говорите или это навигатор продолжает.

В.УТКИН: Ну правильно. Но у него работает навигатор, и навигатор говорит «налево», а я говорю «направо» — одним и тем же голосом, понимаете.

Е.ЗВЯГИНЦЕВА: Вы говорите, очень часто говорили, что вы очень сентиментальный человек.

В.УТКИН: Да.

Е.ЗВЯГИНЦЕВА: А когда вы последний раз плакали?

В.УТКИН: Ой, я когда смотрю кино, со мной это происходит довольно регулярно, но не то что прямо навзрыд.

О.ДАНИЛЕВИЧ: А в кино ходите?

В.УТКИН: В кино я не люблю ходить. В кино я ходить не люблю, потому что… Вы знаете, я не хочу быть занудой, но меня страшно раздражает, когда разговаривают по телефону, например.

Е.ЗВЯГИНЦЕВА: Жрут попкорн.

В.УТКИН: Или комментируют происходящее. А таких людей очень много.

О.ДАНИЛЕВИЧ: Слушайте, я так часто хожу, и вот честно — я давно не видела, чтобы кто-нибудь разговаривал по телефону.

В.УТКИН: А я давно перестал просто ходить.

О.ДАНИЛЕВИЧ: Вы начинайте опять. Там всё изменилось!

В.УТКИН: А сейчас я переехал, и я теперь живу около кинотеатра «Горизонт», и я туда хожу довольно регулярно.

О.ДАНИЛЕВИЧ: И в кино плачете даже?

Е.ЗВЯГИНЦЕВА: Ну, плакали-то когда?

В.УТКИН: В кино — нет. Скорее, когда наедине с собой дома, какой-нибудь сериал. Прямо бывает так жалко!

Е.ЗВЯГИНЦЕВА: Над сериалом плачете?

В.УТКИН: Ну, не над тем, который специально для слёз сделан.

О.ДАНИЛЕВИЧ: А бывает, что над книгами?

В.УТКИН: Например, когда повесили главного героя «Родины», у меня навернулись слёзы.

О.ДАНИЛЕВИЧ: «Родина»? Там вышел новый сезон.

Е.ЗВЯГИНЦЕВА: Новый сезон вышел?!

О.ДАНИЛЕВИЧ: Да. Ты представляешь? Вот мне тоже сегодня сказали.

Е.ЗВЯГИНЦЕВА: Для меня это открытие! Как прекрасно!

О.ДАНИЛЕВИЧ: А над книгами бывает, что плачете? Может быть такое?

В.УТКИН: Да.

О.ДАНИЛЕВИЧ: У меня есть странное ощущение. Я понимаю, что сейчас…

В.УТКИН: Я могу назвать конкретный момент, вот совершенно точно, я очень точно помню. Правда, это было довольно давно, но это просто пиковый совершенно момент. Я о нём рассказываю, в частности когда требуется коллегам, студентам… Вот как всё подведено. Это момент во «Властелине колец», когда на выручку Гондору приходит король Теоден. И там в книге есть фраза: «Рохан всё-таки пришёл». Это грандиозно!

О.ДАНИЛЕВИЧ: И вы плачете.

В.УТКИН: Это грандиозно. Я вот сейчас даже вспоминаю этот момент… Восхитительно! И кстати говоря, эта сцена… даже целая серия, вот это сражение — мне кажется, это просто сделано настолько восхитительно, настолько по канонам, и так круто всё подведено к самому главному. Восхитительно!

Е.ЗВЯГИНЦЕВА: Другой вопрос: «Василий Уткин может морду кому-нибудь набить?»

В.УТКИН: Я вообще крайне редко в жизни дрался, буквально по пальцам сосчитать. Мне не приходится — я большой.

Е.ЗВЯГИНЦЕВА: Боятся сразу связываться.

В.УТКИН: Ну, не то что боятся. Ну, не лезли как-то, вот не нужно было. Я вообще человек неагрессивный.

О.ДАНИЛЕВИЧ: Нет?

Е.ЗВЯГИНЦЕВА: Дипломат.

В.УТКИН: Нет. Я словом могу обидеть. Мне достаточно вполне.

Е.ЗВЯГИНЦЕВА: Мы заметили.

О.ДАНИЛЕВИЧ: Нет, не нас. Тут спрашивали про Тину Канделаки зачем-то. Зачем спрашивали? Непонятно.

В.УТКИН: Тина Канделаки — это человек, который, пожалуй, самый неожиданный и самый ценный для меня комплимент ответил мне за последние лет пять. Когда мы вели переговоры о моём сотрудничестве с каналом «Матч ТВ», в какой-то она мне сказала: «Василий, не говорите так быстро. Я не успеваю».

Е.ЗВЯГИНЦЕВА: Это было очень! Вы знаете, она у нас была в конце прошлого года, где-то в ноябре…

В.УТКИН: Я знаю. Мне пытались позвонить из того эфира.

Е.ЗВЯГИНЦЕВА: Так вот, она сказала, намекнула, что, возможно, вы вернётесь.

В.УТКИН: Когда эти слова что-то значат, то их говорят непосредственно тому, к кому относятся. А когда это говорится в ответ на радиостанции — это вежливый уход от ответа.

Е.ЗВЯГИНЦЕВА: Понятно. Значит, в ближайшее время…

В.УТКИН: Я не могу ничего по этому поводу сказать. Я ещё раз говорю: ключ с той стороны двери.

О.ДАНИЛЕВИЧ: Но вам интересно было бы? Безотносительно — предложат, не предложат. Канал и работа канала в принципе?

В.УТКИН: Я комментатор. Я хочу комментировать самые хорошие матчи. Я без этого, конечно же, переживаю, потому что я не занимаюсь тем, что составляет моё призвание. В полной мере не занимаюсь, подчеркну, потому что я с огромным удовольствием работаю на канале Eurosport в данный момент. И я горд называть себя комментатором Eurosport, но тем не менее, конечно же, я хочу комментировать большие матчи. Хочу очень. Это моя работа, это моё призвание, это мой талант.

Е.ЗВЯГИНЦЕВА: Ещё у вас талант — учить других. И в августе появилась новость, что вы открыли Школу спортивной журналистики. Вы говорили…

В.УТКИН: Да. Там, кстати, получилось очень смешно, потому что, в общем-то, это было сделано почти без расчёта, но это оказалось гениальным пиар-ходом: мы сказали, что мы не принимаем девочек. Боже мой, как феминистки налетели!

Е.ЗВЯГИНЦЕВА: Как набросились, да.

В.УТКИН: Да, набросились феминистки! Я сначала думал: почему в Facebook набросились, а в Twitter совершенно не было никакой реакции с этой стороны? Оказывается, в Twitter… Женщины поболтать любят, а в Twitter не получается — слишком коротко.

Е.ЗВЯГИНЦЕВА: А в Facebook можно.

В.УТКИН: А в Facebook и комментарии, и всё — ну просто великолепно! Действительно, ну да, набрали школу.

Е.ЗВЯГИНЦЕВА: Почему девочек-то нет?

В.УТКИН: Потому что девочки в эту профессию приходят другим образом — не так же, как мальчики. Потому что девочек этому учить нужно по-другому. И кстати говоря, я не знаю как, потому что ни одна девочка до сих пор комментатором не стала, хотя мы, в общем… Мы специально не искали, потому что мы не отличаем девочек от мальчиков в профессиональном смысле. Мы современные люди, мы не сексисты. Но так получилось, что ещё ни одна девочка так и не дошла до этой профессии. Поскольку в данном случае…

Е.ЗВЯГИНЦЕВА: Ну, в паре с мальчиками же комментировали, по-моему.

В.УТКИН: Ну, «в паре с мальчиком». В паре можно и… Я не хочу никого обидеть, я в данном случае не про девочек говорю. В паре я могу и с собакой прокомментировать, понимаете, могу с попугаем, это неважно. В паре — это не считается. Опять-таки тот, кто однажды прокомментировал футбол… Вот я же говорю, что я в спектакле играю, но я же не актёр. Это ещё не профессия, это special guest.

Так вот, этому нужно учить по-другому. И кстати, я не знаю — как. А в данном случае, поскольку школа у нас: а) бесплатная; б) я этим занимаюсь просто потому, что мне это нравится… И я, видимо, не могу как-то без условной редакции жить. И мне стало интересно. Я в конце концов своим-то временем могу распоряжаться по своему усмотрению?

О.ДАНИЛЕВИЧ: Вы строгий педагог?

В.УТКИН: Когда как.

О.ДАНИЛЕВИЧ: За что вы можете наказать и как?

В.УТКИН: Вот вчера мы вспоминали, сидели с бригадой старых друзей. И парень, наш сотрудник, вспоминал, каких я ему навешал за 15-секундное опоздание материала в эфир.

Е.ЗВЯГИНЦЕВА: Ой-ой!

В.УТКИН: А я даже не помнил. А он говорит: «Я на всю жизнь запомнил. Ты сказал: “Если ты опоздаешь на 20 минут, то у этого могут быть причины. А когда ты опоздал на 15 секунд — значит, ты кретин”. Больше ни почему. Ты мог раньше вернуться с обеда на 15 секунд».

О.ДАНИЛЕВИЧ: Рубрика, Василий. Пять вопросов и пять по возможности быстрых ответов. Что вы скрыли когда-то от мамы?

В.УТКИН: Вы меня в тупик поставили. Не то что я собой… Я не могу привести пример, но таких случаев было много. Я вообще такой человек, которому проще соврать, чем долго объяснять — если это несущественно, конечно.

Е.ЗВЯГИНЦЕВА: Ну, первую сигарету обычно у нас все скрывают.

В.УТКИН: А я не курю и никогда не курил.

Е.ЗВЯГИНЦЕВА: С какой бы блондинкой вы бы могли изменить любимому человеку?

В.УТКИН: Ну, я не могу изменять несуществующему любимому человеку. Вам назвать блондинку просто?

О.ДАНИЛЕВИЧ: Да. У нас тут называли всяких разных. Можно даже из ныне не живущих, просто мифическую.

В.УТКИН: Тогда с Клеопатрой.

Е.ЗВЯГИНЦЕВА: Хорошая блондинка!

О.ДАНИЛЕВИЧ: Но какая же она блондинка?!

В.УТКИН: Покрасим!

О.ДАНИЛЕВИЧ: Самая большая ошибка в жизни?

В.УТКИН: Ну, во-первых, я думаю, что впереди. Во-вторых… Ну, глобальных я не могу вспомнить. Вот упустил момент — не женился на любимой женщине когда-то, а потом мы расстались. Может быть, не расстались, если бы женился.

Е.ЗВЯГИНЦЕВА: А может быть, что ни делается — то к лучшему.

В.УТКИН: А может, и так.

Е.ЗВЯГИНЦЕВА: У кого бы вы попросили прощения?

В.УТКИН: У отца. Но, к сожалению, уже не могу.

О.ДАНИЛЕВИЧ: И последний вопрос: кто ваш лучший друг?

В.УТКИН: У меня несколько очень близких друзей. Если называть самого лучшего, то давайте я назову того, о котором уже говорил. Нет… Пожалуй, нет. Я про Шнурова уже говорил. Мы действительно очень близкие друзья. Я назову Влада Радимова, который сейчас работает тренером в «Зените-2». Мы очень давно и тесно дружим. Ну и, конечно, Диму Фёдорова, с которым мы вместе делали «Футбольный клуб». Нас сейчас трудно назвать закадычными друзьями, но мы друг про друга знаем всё и очень тепло друг к другу относимся.

О.ДАНИЛЕВИЧ: Спасибо большое! Время наше, к сожалению, вышло. Василий Уткин был у нас в гостях — кажется, что неприятный, но это неправда. Катерина Звягинцева…

Е.ЗВЯГИНЦЕВА: Но очень приятный человек. Ольга Данилевич. Через неделю услышимся. Пока!

О.ДАНИЛЕВИЧ: Пока!