В.КАРПОВ: В эфире программа «Против всех». У микрофона Владимир Карпов. И сегодня против всех Виталий Милонов, депутат Государственной Думы, член Комитета по международным делам, если я правильно помню. Здравствуйте, Виталий Валентинович.

В.МИЛОНОВ: Здравствуйте. А против кого это?

В.КАРПОВ: Против вас, Виталий Валентинович!

В.МИЛОНОВ: А, против меня? Ну, понятно. Тогда нормально.

В.КАРПОВ: Конечно. Начнём вот с чего. С праздником, Виталий Валентинович!

В.МИЛОНОВ: С каким из?

В.КАРПОВ: Ну, какой отмечаете сегодня вы?

В.МИЛОНОВ: Как хороший демотиватор: «Не ведись, товарищ, на всякую… дрянь. 14 февраля — нормальный день». Нет, ну на самом деле, если нас слушают добрые католики, то, конечно, хочу их поздравить с праздником католического святого Валентина.

В.КАРПОВ: Но, насколько я понимаю, сами католики не очень отмечают этот праздник и считают его больше языческим, чем католическим, и поэтому полагают традиции, связанные с этим праздником, тоже не совсем религиозными. Ну и так далее по списку.

В.МИЛОНОВ: Но он не языческий, а ставший… Изначально неплохое, может быть, значение этого праздника преобразовалось в некое коммерческо-пошлое выражение. Теперь для меня символ 14 февраля — это какая-то пошлая роза в колбе, на пять лет замороженная, засохшая, законсервированная, так сказать, какие-то пошлейшие браслетики, поцелуйчики, заказ столиков за неделю вперёд. В общем, индустрия обжираловки и удовольствия.

В.КАРПОВ: Превратился фактически в 8 марта.

В.МИЛОНОВ: Не-не-не! 8 марта — почитание женщин, а это почитание похоти. Я бы сказал, что спонсор — компании-производители противозачаточных этих резиновых изделий — спонсор 14 февраля. Это действительно праздник не любви, а праздник, так сказать, любовников, праздник случайных связей, праздник не вечных чувств, я бы сказал.

В.КАРПОВ: Кстати, я обратил внимание, что в этом году вы сильно не набрасываетесь на 14 февраля, а считаете это действительно просто коммерческим каким-то мероприятием. Уже не нужно с ним бороться, с этим днём?

В.МИЛОНОВ: Я просто думаю, что нужно обычно и спокойно всем людям говорить: ребята, это сезон распродаж, это такая Black Friday очередная. То есть коммерсанты хотят втюхать вам трусы, так сказать, со скидкой, 2 в 1, ещё что-нибудь втюхать, поэтому они придумали этот праздник. Хотите — празднуйте. Но это, знаете, всё равно что праздновать день рождения какого-нибудь гипермаркета. Для гипермаркета это, конечно, праздник, а для вас — ну, что? Вы просто пойдёте и заплатите деньги. Этот праздник существует для того, чтобы вы потратили побольше денег, пошли, так сказать, даже если вы не хотите, куда-нибудь поесть. Ну и дальше — продолжение.

В.КАРПОВ: В этом суть всех праздников, какой ни возьмите. 23 февраля — увеличиваются продажи галантереи и бритвенных принадлежностей. 8 марта сразу взлетают цены на цветы и на всякие конфеты.

В.МИЛОНОВ: Да, только 23-е, как и 1 января, как и многие другие праздники, имеет смысл, понимаете, то есть мы о чём-то думаем — чествуем мужчин, защитников Отечества, или милых женщин. А здесь кому посвящён этот праздник? То, что сегодня Вася из общаги встречается с Машей из другой общаги? Или что?

В.КАРПОВ: А что плохого в этом?

В.МИЛОНОВ: Потому что завтра они встречаются уже с другими Машами.

В.КАРПОВ: Есть такое ощущение, знаете, что вы расстраиваетесь из-за того, что не удаётся коммерциализировать День Петра и Февронии, поэтому… Ну, вот все к Валентину пристали. И ромашки уже придумали — и никак не работает!

В.МИЛОНОВ: Нет, День Петра и Февронии, конечно же, работает. Я бы не сравнивал чудесную природную красоту Дня Петра и Февронии с ярко и пошло накрашенными, накачанными губами 14 февраля. Всё-таки 14 февраля — это праздник коммерческий, это праздник пошлый. Он не таит в себе никакого сакрального начала. Поэтому если мальчик с девочкой хочет пойти и, так сказать, как-то разнообразить свои отношения, помимо похода в кино, — ну, хорошо, празднуйте этот праздник. В конце концов, всё-таки не 7 ноября празднуете, Бог с вами.

В.КАРПОВ: А, то есть 14 февраля лучше, чем 7 ноября? Ну, в смысле тех, кто отмечают.

В.МИЛОНОВ: Да, конечно. Может, здесь хоть что-то человеческое есть, а 7 ноября точно ничего человеческого не осталось. Хотя в этот февраль вообще нельзя праздновать ничего, потому что этот февраль — год 100-летия трагедии, год 100-летия предательства нашим народом нашей страны, нашего царя. Поэтому, конечно, в этот февраль нужно задумываться о том, что вот мы тут пляшем, танцы с бубнами устраиваем, радуемся, так сказать, а в общем мы так до сих пор и не покаялись той трагедии. И мы стыдливо умалчиваем, что путь на Голгофу исповедницкой веры начался для России не с большевистского переворота (им просто уже делать ничего не оставалось, как взять власть в свои руки), а с Февральской революции, когда либералы, меньшинства, подонки взяли власть, обманули царя. Эти все кретины сели во Временное правительство, не дострелянные вовремя, так сказать. И к чему это привело? Конечно, когда либералы приходят к власти, происходят полный хаос, кошмар, смута. И потом приходит кто-то сильный (а сильными оказались большевики) и говорит: «Всё, заканчиваем вот эту либерастню всю. Мы будем хоть как-то, но управлять государством».

В.КАРПОВ: Виталий Милонов с нами. Сейчас, кстати, напомню, что мы… Вернее так: я поздравлял вас на самом деле с Днём святого Трифона, насколько я понимаю, который как раз покровитель охотников и рыболовов.

В.МИЛОНОВ: Знаете, сегодня был у нас министр Донской, министр природных ресурсов. Я хотел ему вопрос задать, но просто времени не хватило. Я вообще предложил: давайте на какое-то время охоту запретим, потому что у нас так мало животных осталось. Вот ходишь по Финляндии, там идёшь по центру Хельсинки — и там какой-нибудь зайчик сидит в парке. У нас что? Всё сожрали! Всё сожрано! У нас только свиньи бегают, вот эти кабаны вредные, а животных-то не осталось. Кто у нас из россиян живёт охотой?

В.КАРПОВ: Виталий Валентинович, почему с именем Милонова всё время ассоциируется слово «запретить»?

В.МИЛОНОВ: «Защита». Милонов — это «защита», это «охрана».

В.КАРПОВ: «Запретить», «запретить». Вы только что сказали: «Давайте запретим охоту теперь».

В.МИЛОНОВ: Охранять зверушек, лисичек охранять, волчат охранять, медвежат охранять, тигрят, понимаете. А охотники — это же кровожадные люди. Я не знаю никого, кто умирал бы от голоду без охоты. Вот раньше понятно: тайга, чум, чукча, так сказать…

В.КАРПОВ: На всякий случай просто уточню: вы предлагаете на территории всей Российской Федерации охоту запретить?

В.МИЛОНОВ: Мораторий на один год хотя бы ввести на охоту, потому что невозможно! Все убивают!

В.КАРПОВ: В Сибири люди этим живут, это для них…

В.МИЛОНОВ: Кто там живёт в Сибири этим? Я вас умоляю! К сожалению, в Сибири…

В.КАРПОВ: «Промысел» это называется, Виталий Валентинович.

В.МИЛОНОВ: Промысел? Пожалуйста, переходите на сельхоз… на разведение животных. Оленей не надо убивать диких. Разводите оленей, табуны, и ешьте этих оленей, делайте из шкур одежды, надевайте на себя их рога, делайте панты и прочее. А диких животных убивать нельзя. Потому что они же всё готовы расстрелять! Медвежат готовы расстрелять, медведиц расстрелять. В результате мы останемся вообще без животных.

В.КАРПОВ: Хорошо, просто уточню. Вы с этим предложением вышли всерьёз? Будет какая-то инициатива ваша как депутата? Или просто так сказали и забыли?

В.МИЛОНОВ: Не-не-не, просто так я ничего не говорю. Просто так ничего не бывает. Нет, конечно, надо обсудить вопрос с министерством, по крайней мере, о серьёзном ужесточении вопросов, связанных с охотой. У нас кому не лень покупает ружьё и идёт шмаляет куда не лень.

В.КАРПОВ: В тир чаще всего.

В.МИЛОНОВ: Ну ладно, я вас умоляю. Вот сегодня он убил лисёнка, а завтра он убьёт человека. Я вам честно могу сказать: вот я, например, не могу охотиться, потому что убивать животное… Оно же беззащитное! Я понимаю — ты обороняешься от дикого медведя, который на тебя попёр. А большинство-то из них специально ищут этих медведей, чтобы убить.

В.КАРПОВ: Правильно. Животные — они же не либералы. Поэтому чего с ними воевать?

В.МИЛОНОВ: Естественно. Животные — они натуралы, понимаете. Животные — природные гомофобы, поэтому с животными проблем нет.

В.КАРПОВ: Мой пёс с вами поспорил бы… Ладно, не будем сейчас об этом. Я предлагаю двигаться дальше.

В.МИЛОНОВ: Воспитывайте пёсика нормально! Что вы делаете с псом, в конце-то концов?

В.КАРПОВ: Он сам, Виталий Валентинович!

В.МИЛОНОВ: Ну, купите ему подругу какую-нибудь, псину женского пола.

В.КАРПОВ: Любовь не продаётся!

В.МИЛОНОВ: Или на свидание его… Сегодня 14 февраля. Отведите пса к женщине, в конце концов!

В.КАРПОВ: Подождите. Мы или отмечаем, или не отмечаем.

В.МИЛОНОВ: Ну, псам можно.

В.КАРПОВ: Псам можно? Хорошо, договорились.

Ладно, теперь серьёзно о тех инициативах, которые предлагаются. Ох! Значит, смотрите, что у нас есть. У нас предлагают как-то запретить оскорблять президента или ужесточить наказание за оскорбление президента. Это инициатива вашего коллеги, но из другой фракции, из ЛДПР, Романа Худякова, который говорил о том, что нам необходим некий закон «О защите чести и достоинства президента Российской Федерации». Нам это надо или нет?

В.МИЛОНОВ: Здесь сложный вопрос. Главное — не перегнуть палку в этом вопросе. Хотя президент является одним из символов нашего государства, он является президентом. То есть, возможно, оскорбительные действия в адрес президента, если они действительно носят оскорбительный характер, должны чётко и своевременно пресекаться. С другой стороны, у нас же президент не Папа Римский. Да даже Папа Римский бывает неправ, мы тоже слышали об этом. Поэтому, конечно, делать статус президента таким сакральным и непогрешимым нельзя. Но допускать, чтобы каждая последняя, извините меня, скотина вытирала ноги о нашего президента, я не хочу, мне неприятно, потому что наш президент — это всё-таки лидер нашей страны. Он на международной арене является олицетворением нашей страны, мы его выбрали в качестве лидера. Поэтому какой-нибудь прыщавый, извините меня, шестнадцатилетний игрок, так сказать, в стратегические игры, когда он пишет как «эксперт по геополитике» всякие гадости про президента нашего некрасиво, фотографии всякие делает некрасивые, то думаю, что определённая степень ответственности должна быть. Хотя за дурость, в общем, у нас не наказывают. Дурак сам показывает, что он дурак.

В.КАРПОВ: Ну и к чему мы приходим? То есть если нужна ответственность, то тогда вы предлагаете, смотрите, шестнадцатилетнего…

В.МИЛОНОВ: Ну, я не Роман Худяков.

В.КАРПОВ: Нет, вы будете голосовать потом.

В.МИЛОНОВ: Я ещё не голосовал.

В.КАРПОВ: Худяков выйдет и скажет: «Давайте, поддержите, Виталий Валентинович. Вы же сами сказали, что президент Российской Федерации — это символ России».

В.МИЛОНОВ: Символ, да, символ.

В.КАРПОВ: «Так давайте, поддержите! Давайте мы запретим всем этим шестнадцатилетним подросткам писать всякие непотребности про символ государства».

В.МИЛОНОВ: Нет, одно дело — критиковать нашего президента можно и нужно. Я думаю, что это основа демократии — споры, критика и демократические выборы.

В.КАРПОВ: Речь об оскорблениях.

В.МИЛОНОВ: Другое дело — оскорбления. Вообще оскорблять у нас никого нельзя, между прочим. А оскорбление президента — это ещё и оскорбление государства. Например, в Англии кто оскорбит королеву? Сразу же — всё, в Тауэр идёт с цепями на ногах, идёт сидеть в тюрьму кормить крыс.

В.КАРПОВ: Вы, мне кажется, другой век вспомнили сейчас — про Тауэр и цепи и на ногах. Ну, неважно.

В.МИЛОНОВ: Так что, в принципе, если страна позволяет оскорбительно относиться к своему президенту — ну, я думаю, это неправильно. И если здесь не вести речь о какой-то уголовной ответственности… Конечно, это лишнее. Но если человек уничижает и каким-то жутким образом издевается над президентом — я считаю, что государство само не должно этого допускать.

В.КАРПОВ: Но это путь к сакрализации мгновенно. То есть мы говорим о том, что у нас появляется фигура…

В.МИЛОНОВ: Вот для меня Путин — император. Вот для меня он император. И нормально. Я его расцениваю как царя. Это замечательно. Потому что России нужен царь, понимаете. И мы не рассматриваем…

В.КАРПОВ: Не-не, подождите, погодите! «В этом суть демократии», — это слова Виталия Милонова, только что прозвучали, минуты три назад.

В.МИЛОНОВ: Да, суть демократии. У нас демократический избранный правитель, верховный правитель наш.

В.КАРПОВ: Всё, теперь он обращается в императора. Вы говорите «да» сакрализации…

В.МИЛОНОВ: Он демократически избранный. Потому что Россия не может жить с каким-то непонятным существом на посту президента. России нужен сильный, уважаемый человек, мощный, готовый принимать волевые решения. Это смысл, это суть существования России. Всегда, когда в России были мягкие правители, у нас были проблемы. Жёсткий правитель — да, были, конечно, критики, их становилось меньше и меньше, но страна процветала и развивалась. Ну, по-другому не получается.

Извините, мы не можем позволить из себя сделать новую Веймарскую республику, потому что каждая Веймарская республика, как и Временное правительство либералов, врагов народа, которых надо было тогда в феврале ещё расстрелять… Так вот, каждое Веймарское либеральное правительство заканчивается чем? Топотом ног по брусчатке Мюнхена. Понимаете? Заканчивается неким, так сказать, взятием власти тоталитарным режимом. Это было в Российской империи: либералы выкинуты были большевиками, которые сделали мощное тоталитарное государство. То же самое и в Германии: либералы были выкинуты нацистами, пришли нацисты к власти.

В.КАРПОВ: Хорошо. То есть нам нужен такой закон? Вы просто говорите, говорите, а я-то пытаюсь понять главное.

В.МИЛОНОВ: Так я не автор этого закона, понимаете.

В.КАРПОВ: Так предложите свой.

В.МИЛОНОВ: Слушайте, зачем мне предлагать свой? Я считаю, что наш президент…

В.КАРПОВ: Там есть слово «запретить», оно очень любимое вами.

В.МИЛОНОВ: Знаете, «запретить» не моё любимое. Моё — «охранить», «оберегать»…

В.КАРПОВ: Тем более.

В.МИЛОНОВ: «Дарить свободу выбора». Вот это мои слова. Свобода вероисповедания, понимаете. Свобода жить по-христиански, по религиозным нормам.

В.КАРПОВ: Короче, закон нам нужен такой для того, чтобы дополнительно поставить защиту президенту Российской Федерации от всяких оскорблений, которые могут сыпаться в его адрес? Или нет, не нужно, это будет перегиб?

В.МИЛОНОВ: Знаете, пока — в том виде, в котором сейчас он обсуждается — я не готов дать однозначный вывод, потому что я его не читал.

В.КАРПОВ: Хорошо. Нужен или не нужен? Спрашиваем уже у нашей аудитории. С нами Виталий Милонов. 134-21-35 — «да, нам нужен закон “О защите чести и достоинства президента Российской Федерации”, то есть не допускать оскорблений президента». «Да, нужно» — 134-21-35. «Нет, это будет лишнее» — 134-21-36. 134-21-36 — «это будет лишнее». Хорошо, а если это будет в качестве наказания административного? Вот дополнительно что-нибудь ввели бы такое? Или вы полагаете, что того, что у нас существует, уже в принципе достаточно?

В.МИЛОНОВ: Я считаю, что вопрос об оскорблении — он, в принципе, у нас в административном законодательстве проработан.

В.КАРПОВ: Уже содержится. Всё.

В.МИЛОНОВ: И главное здесь — не создать впечатления, что мы перегибаем палку и ужесточаем как бы некие гражданские свободы. Я не думаю, что это пойдёт на пользу. И я думаю, что прежде всего сам Владимир Владимирович не является сторонником того, чтобы его, так сказать, статус каким-то образом делался недоступным для людей. Вот я ценю в Путине то, что даже острые вопросы, которые ему задают, и тематики, которые поднимаются, — он готов на них отвечать. То есть это значит, что без оскорблений, уважительным образом ты можешь президенту задавать любой вопрос. И он как представитель всех россиян готов с этим вопросом разобраться.

В.КАРПОВ: Нам пишут слушатели. Александр, например: «В Белоруссии уже приняли — люди шёпотом боятся говорить». Я не знаю, верить ему или нет. Это его сообщение.

В.МИЛОНОВ: Скажите Батьке, чтобы он не гнул не ту палку. Что такое, братья-белорусы? Мы вас любим. Вы нам, так сказать, родные, роднее никого не бывает. И что это один глаз закосил не туда? Левый глаз стал подкашивать. Опасно это на самом деле. Никакая экономическая копейка не стоит дружбы и добрососедства.

В.КАРПОВ: Вы сейчас к Александру Григорьевичу обращаетесь или к белорусам?

В.МИЛОНОВ: Это я братьям-белорусам говорю, чтобы они смотрели за Александром Григорьевичем, потому что есть неправильные тенденции. В конце концов, Белоруссия должна понимать, что мы не братья младшие, а мы просто один народ, который волею трёх алкашей, запёршихся в баре, так сказать, беловежском в декабре 1991 года… Нас просто они разделили, эти алкаши, по заданию, соответственно, Соединённых Штатов.

В.КАРПОВ: «Как можно хвалить царизм, если в то время в деревнях лебеду ели?» — интересуется Алексей Врач.

В.МИЛОНОВ: Алексей Врач, знаете, ели лебеду, потому что уровень экономического развития общий человечества был ещё недостаточно высок. Лебеду ели и в горах Шотландии, и в Германии, и во Франции. Там вообще…

В.КАРПОВ: А теперь достигли нужного уровня для того, чтобы можно было возвращать…

В.МИЛОНОВ: Просто часть стран не предала своих царей, не предала своих правителей — и перестали есть лебеду. На самом деле это очень лукавое сравнение. А что, когда голод был в Советском Союзе, тоже кто-то виноват?

В.КАРПОВ: Да, виноват.

В.МИЛОНОВ: Вопрос не в царе. Вопрос в том, что при царе — при Николае II, кстати, которого я хочу, безусловно, защищать всегда — страна сделала громадный шаг вперёд: Столыпинские реформы, изменения все, которые были, выводили Россию в объективные лидеры. Понимаете, если бы не немецкая разведка с их шпионами, может быть, и Россия была бы сейчас сверхмировой державой, а Америка вообще курила бы в стороне.

В.КАРПОВ: 134-21-35 — «да, нам нужен закон, который бы защищал честь и достоинство президента Российской Федерации»…

В.МИЛОНОВ: Давайте лучше… Что вы про этот закон говорите?

В.КАРПОВ: Слушателям голосование завели.

В.МИЛОНОВ: Давайте про лисят лучше поговорим, чтобы лисят не убивали. Давайте запустим голосование…

В.КАРПОВ: Слушайте, Виталий Валентинович, можно я честно скажу? Когда вы говорите, произносите, вот начинаете — «лисята, зайчата, медвежата», — меня разбирает смех. Я не могу…

В.МИЛОНОВ: Ми-ми-ми. Сегодня 14-е число: зайчики…

В.КАРПОВ: Ну, всё!

В.МИЛОНОВ: Вот представляете, а в это время какой-то басурманин через оптический прицел смотрит в глазик зайчику маленькому, который хочет к маме. А он его сожрёт, подонок! Он застрелит его! Он размозжит ему голову, а потом сожрёт! Хотя он ему не нужен. Мог пойти пельмени купить и пивасом своим залиться, а он пойдёт жрать зайца. А мы в это время сидим и с вами здесь и смотрим, и рассуждаем про какие-то административные законы.

В.КАРПОВ: Вы хотели сказать «зайчика», Виталий Валентинович. Слушайте, я остановлю голосование. У нас следующий результат, если говорить о защите президента: 13% — «за», 87% — «нет», говорят, что это не нужно. Вы с большинством.

В.МИЛОНОВ: Ну, я рад, что большинство людей согласились с моими доводами. Спасибо.

В.КАРПОВ: Виталий Милонов с большинством! Господи… Давайте, если хотите, про зайчиков и лисят. 134-21-35 — да, вы поддерживаете идею Виталия Милонова ввести на год хотя бы мораторий на охоту в Российской Федерации, запретить охоту на год, ввести мораторий.

В.МИЛОНОВ: Или жёстко ограничить, кроме тех мест, где вообще край, где без этой съеденной коалы — ну, всё! — не прожить вообще. Ешьте коал, но только там, где вообще не прожить. Хотя я считаю, что везде можно.

В.КАРПОВ: «Да, мораторий нам нужен» — 134-21-35. «Нет, вот здесь Виталий Милонов, — выражаясь его собственными же словами, — перегибает палку» — 134-21-36. «Не нужен нам этот мораторий» — 134-21-36. Ещё и рыбаков запретите заодно, потому что смотришь в глазик пескарю, пескарику, Виталий Валентинович…

В.МИЛОНОВ: А он не чувствует боли — он хладнокровный.

В.КАРПОВ: И что?

В.МИЛОНОВ: Рыбку можно.

В.КАРПОВ: Можно всё-таки?

В.МИЛОНОВ: Рыбку, кальмарчики можно, осьминожков можно всяких, лангустов (прошу прощения, не к столу сказано), омаров можно есть. Но их просто у нас не водится, поэтому у нас традиционно… Кстати, в Мурманске можно есть крабов. Там очень много крабов развелось, так сказать, которых туда переселили. Пожалуйста. К тому же скоро Великий пост, поэтому в принципе не надо мяса есть. Или ешьте колбасу, в конце концов. Там вообще мяса нет, это самый постный продукт.

В.КАРПОВ: Я не понимаю, чем охотники вам не приглянулись. Ну, их не так много. Как будто бы вы ходите в лес, а там сплошные охотники. Зверей нет, а охотников много. Вы когда последний раз живого охотника-то видели?

В.МИЛОНОВ: Вы знаете, к сожалению, охотников я вижу гораздо чаще, чем живых зверей. И вот эти все оборзевшие морды на «лэнд роверах» с кучей оружия, пьяные, выезжающие на выходные со своих дачек элитных, понимаете, поубивать кого-то — мне хуже этих морд никого нельзя представить, потому что это люди, которые получают кайф от убийства.

В.КАРПОВ: Вы как будто бы с ними прямо ездили, так описываете подробно.

В.МИЛОНОВ: Я просто чувствую мерзость вот этой атмосферы: пьяный угар, так сказать, мат-перемат, окурки и убитые трупы животных.

В.КАРПОВ: Маскулинная атмосфера. Да, мужчина возвращается в первобытное состояние, берёт в руки оружие и идёт охотиться за добычей. Ну и всё.

В.МИЛОНОВ: Ну, пусть тогда он чем-нибудь, частью своего тела корешки откапывает лучше — уж всяко ближе к первоначальному состоянию. Он же за медведем не с каменюкой бегает, а с винтовкой, которая стоит тысяч сто пятьдесят.

В.КАРПОВ: Вы ему предлагаете с рогатиной, конечно.

В.МИЛОНОВ: Ну да, всё по-честному. Нет, без рогатины. Ты и медведь, всё. И кто победит?

В.КАРПОВ: Старая традиция — русская охота. Что вы правда привязались?

В.МИЛОНОВ: Русская охота была благородная. Посмотрите, люди с борзыми, с гончими, с собаками…

В.КАРПОВ: На «лэнд роверах».

В.МИЛОНОВ: Без всяких этих джипов вонючих! Красивая царская охота. Благородство было! Не ради убийства, а ради искусства. Это действительно было великолепное зрелище. А сейчас что? Рыгающее пивасом быдло с автоматом, стреляющее с вертолёта по оленёнку. С вертолётов стреляют. Эти вертолёты сбивать надо! Тех, которые убивают оленей с вертолётов.

В.КАРПОВ: То есть вы предлагаете убивать людей вместо того, чтобы не убивали зверей?

В.МИЛОНОВ: Нет, я считаю, что нужно… Конечно, убивать людей ни в коем случае нельзя, но в тюрьму сажать тех, кто расстреливает животных беззащитных, нужно, потому что уровень гуманизма в стране в том числе демонстрируется тем, как относятся к животным.

В.КАРПОВ: Спасибо в том числе и вам, Виталий Валентинович, потому что вы, мне кажется, на гуманизм не очень хорошо влияете, всё время призывая кого-то покарать, наказать…

В.МИЛОНОВ: Прошу прощения! Вы знаете, гуманизм вообще… Знаете, иногда говорят: «Гуманизм, Виталий, — это твоё второе имя. Ты слишком гуманный».

В.КАРПОВ: Кто? Кто это говорит?

В.МИЛОНОВ: «Не надо, — говорят, — быть таким гуманным». Ну, все говорят. Подходят и говорят: «Слушайте, вы очень гуманный человек».

В.КАРПОВ: Познакомьте меня потом с этими людьми, которые называют весьма гуманистом, Виталий Валентинович. Да, голосование останавливаю уже. 78%, Виталий Валентинович, на вашей стороне; 22% вас не поддерживают.

В.МИЛОНОВ: Лисята, вы будете жить!

В.КАРПОВ: Пока неизвестно. Наденьте наушники, сейчас будем принимать телефонные звонки. 73-73-948.

Слушаем вас. Алло. Здравствуйте.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Здравствуйте. Ваш гость абсолютно прав. Меня зовут Иван, я родом из Оренбурга. И я поставил бы запрет охотникам, которые ездят на охоту на снегоходах. Одно время, где-то в конце девяностых, баловались буровики. Пьяные выходили…

В.КАРПОВ: Так нам запрещать надо или порядок наводить? Я понять не могу.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Запрет. Запрет! Потому что… Я сейчас просто расскажу. Было одно время, когда буровики пьяные на вертолётах летали над степями и убивали всё живое. Даже доходило до того, что загоняли заживо и просто прыгали с вертолёта…

В.КАРПОВ: Спасибо. Слушайте, мы просто не успеем сейчас выслушать всю эту историю до конца. Но вас как будто бы поддерживают в плане «запретить».

В.МИЛОНОВ: Охранять. Охранять!

В.КАРПОВ: Запретить, Виталий Валентинович.

В.МИЛОНОВ: Охрана, забота, любовь, ласка. 14 февраля! Вы недавно видели, в компьютере показывали киношку, как какие-то подонки раздавили медведя снегоходом?

В.КАРПОВ: Они к охотникам никакого отношения не имеют.

В.МИЛОНОВ: Но они имеют отношение к подонкам.

В.КАРПОВ: Да!

В.МИЛОНОВ: И поскольку это у нас разрешено… А почему? А чем это они таким… А почему они незаконно это сделали? Ведь если у тебя есть оружие за сто пятьдесят тысяч….

В.КАРПОВ: Настоящий охотник, Виталий Валентинович, лисёнка не убивает, смотря ему в глазик.

В.МИЛОНОВ: Настоящих-то и не осталось.

В.КАРПОВ: Воспитывать нужно.

В.МИЛОНОВ: Быдло на джипах пьяное с отрыжкой, понимаете.

В.КАРПОВ: Виталий Милонов с нами. Сейчас новости, после них продолжим.

НОВОСТИ

В.КАРПОВ: В эфире программа «Против всех». У микрофона Владимир Карпов. И с нами сегодня Виталий Милонов, депутат Государственной Думы. Сегодня все против него, я надеюсь, потому что хватит уже звонить в его защиту. Давайте критиковать Виталия Валентиновича.

В.МИЛОНОВ: Нападайте, нападайте!

В.КАРПОВ: Начнём. Итак, Исаакий. Для начала хотелось бы разобраться в терминологии. Кто кого варил в котлах, Виталий Валентинович?

В.МИЛОНОВ: О-о-о! Да, прикольная тема получилась, конечно. Я в результате узнал сам о том, какие сделали выводы смешные люди, недалёкие. Когда мы говорили о том, что есть какое-то количество агрессивно настроенных, антирелигиозно настроенных людей, которые сейчас протестуют против того, чтобы не принадлежавший им никогда Исаакий вернуть Церкви, которая им тоже не принадлежала никогда, то есть толпа атеистов там таких была, сказали: «Не боитесь, что вас тоже начнут типа расстреливать, вас сметут?» Я сказал: «Христиане никогда не боялись, что их начнут сметать, потому что нас варили в котлах духовные пращуры тех, кто сейчас возглавляет либеральное движение в Петербурге».

В.КАРПОВ: Древние римляне, что ли, духовные пращуры?

В.МИЛОНОВ: Богоборцы, ненавистники Церкви, ненавистники истины.

В.КАРПОВ: Нет, спокойно! Они не были богоборцами, они боролись за своих богов.

В.МИЛОНОВ: Они были язычниками.

В.КАРПОВ: Ну?

В.МИЛОНОВ: Поэтому христиане никогда не боялись язычников. Легче было умереть за Христа, чем склонить голову перед истуканом. Истуканы бывают разные. Истуканы древнего мира — это Каменные бабы, так сказать, с их легендами. Истуканы современного мира — это либеральные ценности, это псевдо… это так называемый секулярный гуманизм, который требует повиновения, который называет всех людей, у которых есть чувство Отечества, веры, называет их «мракобесами, старомодными, ненужными людьми». И конечно же, Россия понесла, наверное, максимальное наказание за отступление от веры. И духовные пращуры тех, кто сейчас выступают против Исаакия, они убивали священников, и не только православных. Духовные пращуры — это идеологические отцы современного либерализма. Троцкий, Урицкий. Они убивали иудейских священников.

В.КАРПОВ: Троцкий не был либералом точно, Виталий Валентинович.

В.МИЛОНОВ: Ну, понимаете, Троцкий — это порождение либеральной ехидны, это порождение либерального Февраля. И тот режим, те убийства, те Урицкие, те Луначарские и прочие, которые появились, — это, конечно, следствие торжества гуманистических идеалов победы…

В.КАРПОВ: Порождение того же самого режима, если так призадуматься.

В.МИЛОНОВ: Порождение либерального режима. Поэтому, когда мы говорим о примере историческом, о том, что христиане не боятся, что их варили в котлах поборники тогда европейских модных стандартов, всевозможные Нероны и так далее, ну, только больной сделает вывод о том, что это является антисемитским высказыванием. Простите, первые христиане были евреи, все до одного. Все одиннадцать погибших апостолов, кроме одного, Иоанна Богослова, были иудеями по национальности, ребята. А те, кто их убивал, те, кто варили их в котлах, были европейцами.

Это только действительно больные люди могут перевернуть всё с ног на голову. Для чего? А для того чтобы доказать свою правоту, для того чтобы себе бонусов добавить, сказать: «А, вот те, кто за Исаакий — они не только за Исаакий, они не только мракобесы, так сказать, и так далее, они ещё не только гомофобы, а они ещё и антисемиты». Ну, здрасьте, приехали! Знаете, когда мне говорят: «А вы случайно, батюшка, не антисемит?» — знаете, просто дикость какая-то! Я звоню своей супруге: «Слушай, — говорю, — я, наверное, всё-таки антисемит». Она говорит: «Да, когда мы с тобой ругаемся, ты такой бытовой антисемит, прямо ужас! А так вообще ничего».

В.КАРПОВ: Супруга — как раз еврейка.

В.МИЛОНОВ: Супруга — христианка, православная, но еврейка по национальности. Мои дети на четверть евреи. Ну, какой дебил может говорить о том, что я являюсь антисемитом? Просто на самом деле это либо нужно быть дебилом, либо ничего не понимать, либо быть сознательно провокатором.

В.КАРПОВ: Хорошо. С Исаакием-то что происходит? Нет ли ощущения, что то решение, которое было принято, оно было принято как минимум неверно? Я не говорю о неверности решения. Я говорю о том, что самое решение, то, как оно принималось…

В.МИЛОНОВ: По форме.

В.КАРПОВ: …по форме было категорически неверно, потому что с людьми как не разговаривали, так и не разговаривают. И всё это превратилось в борьбу. И вы — участник этой борьбы.

В.МИЛОНОВ: Давайте так. Борис Лазаревич Вишневский или Иван Иванович Иванов, неважно, или Пётр Петрович Петров — они не являются субъектами дискуссии. Они могут выражать своё мнение. Им кажется, что церковь нельзя отдавать Церкви. Им кажется, что их дружбаны, которые сейчас рубят бабло, продавая входные билеты, — это более эффективные менеджеры.

В.КАРПОВ: Борис Вишневский — депутат Заксобрания Санкт-Петербурга.

В.МИЛОНОВ: Санкт-Петербурга, да.

В.КАРПОВ: Поэтому он выразитель мнения в том числе и сотен тысяч петербуржцев.

В.МИЛОНОВ: Малой части, малой части. Ну, «сотен тысяч» — это вы уж маханули. Их фракция — всего два человека из пятидесяти. Поэтому — да, малая часть. У нас, знаете, всегда были, так сказать, неправильные люди в Петербурге. Ну, неважно. У него есть точка зрения. Так вот сейчас, если ты хочешь чего-то добиться конструктивного, если тебя беспокоит судьба музея, например, судьба экспозиции… Хотя зайдите — никакой там экспозиции нет. Там вся экспозиция — это те иконы, которые висят на стенах. Всё остальное — это ксерокопии бумажек каких-то, ксерокопии листочков. Они даже черновики Монферрана, 40 томов черновиков Монферран до сих пор не могут издать и забрать из одного института. За восемь лет ни одного научного труда не выпустили. 800 миллионов зарабатывают, больше половины проедают просто на зарплату. Научная работа никакая не ведётся. Но если ты хочешь сохранить музей… Так и Церковь говорит: «Давайте сохранять научную компоненту, музейную работу. Давайте вместе этим заниматься». Но для этого нужен диалог.

В.КАРПОВ: Правильно. А диалога-то нет, Виталий Валентинович.

В.МИЛОНОВ: Секунду! Так Церковь говорит…

В.КАРПОВ: В приказном порядке сказали: «Передаём». Церковь сказала: «Забираем».

В.МИЛОНОВ: Секунду! Один из руководителей этого процесса — другой депутат, Максим Львович Резник, кстати, крещённый православный христианин…

В.КАРПОВ: Пожалуйста.

В.МИЛОНОВ: Да, крещённый православный христианин. Он вместо того, чтобы как руководитель Комиссии по культуре Законодательного собрания… То есть вместо того, чтобы заниматься своим непосредственным делом — обсуждать сохранение музейных фондов, продолжение работы и так далее, и так далее — он бегает, извините меня, как дурачок, с плакатиками по Исаакиевской площади. Причём они организуют митинги и говорят: «Это не митинг, это встреча с депутатами». А сами размахивают руками и говорят: «Так, становимся цепью, окружаем Исаакий цепью, все надеваем…» — какие-то тряпки очередные. Белые раньше носили, а теперь они голубые стали носить тряпки.

Это же ненормально. Они людей-то куда ведут? Они ведут людей просто на столкновение. Они говорят: «У вас украдут храм попы». Что попы сделают с Исаакиевским собором? Они там Богу будут молиться. И именно для этого Огюст Монферран наш дорогой — европейский, так сказать, когда-то гастарбайтер, величайший архитектор России — строил этот собор. Для этого казна Российской империи финансировала это строительство.

В.КАРПОВ: Там Богу молятся, Виталий Валентинович.

В.МИЛОНОВ: Богу молятся там в установленные часы, когда хозяевам угодно пускать туда священника.

В.КАРПОВ: Хозяева здесь одни и те же — государство, Российская Федерация.

В.МИЛОНОВ: Нет-нет-нет.

В.КАРПОВ: Да.

В.МИЛОНОВ: Государство здесь как раз не хозяин. Хозяин там — некое полукоммерческое, полу-унитарное предприятие, которое ни копейки денег-то в город не отдаёт. Единственное, что они платят налоги со своей зарплаты. Это единственный доход, который получает город Санкт-Петербург.

В.КАРПОВ: И просто содержат Исаакий.

В.МИЛОНОВ: Содержат они сами себя. И лишь малая часть этих доходов, которые они получают в результате просто продажи, тупой продажи билетов, входных билетов, идёт на небольшую реставрацию.

В.КАРПОВ: Я вас послушал, Виталий Валентинович, и получается следующая картина: разговаривать там не с кем, разговаривать бессмысленно, поэтому по форме решение, как оно принималось, было сделано, абсолютно правильное.

В.МИЛОНОВ: Знаете, я не хочу лукавить вам. Я считаю, что, возможно, этот процесс нужно было сделать менее внезапным. Ведь ещё год с лишним назад, в том числе и я, будучи депутатом Законодательного собрания, активно поднимал эту тему. И епархия тогда обращалась к губернатору с просьбой передать собор. И я думаю, что с того момента нужно было начать аккуратное обсуждение вопроса, чтобы снять… Потому что большинство людей, которые туда приходят, — это же не враги народа, как Вишневский, а это люди, которые обеспокоены какой-то, может быть, с их точки зрения, несправедливостью. Так вот, у нас было много времени, чтобы начать обсуждать этот вопрос для того, чтобы люди видели, что не будет несправедливости, что не будет нарушения каких-то, так сказать, не знаю, традиций, к которым они привыкли. Но действительно, может быть, такая внезапная информация, которая пришла не из официальных даже источников, а из каких-то инсайдов, она людей немножечко, ну, взбудоражила.

Поэтому, честно говоря, мне очень больно, что так много людей не получают объективной информации о том, что всё сохранится, всё будет прекрасно. Только вы, дорогие петербуржцы и гости нашего города, больше не будете платить какому-то дяде 250 рублей, а будете бесплатно приходить. И для вас он может быть как храмом. А для того, кто неверующий, это будет музеем, объектом. Точно так же, как все туристы ходят в другие храмы Петербурга.

В.КАРПОВ: Только Борис Вишневский-то почему «враг народа»? Опять ваша терминология гуманиста Виталия Милонова!

В.МИЛОНОВ: Гуманиста, да. Мы — гуманисты. Мы — гуманисты, действительно.

В.КАРПОВ: А «враг народа» откуда?

В.МИЛОНОВ: Ну, потому что гуманист обязан называть вещи своими именами. Понимаете, когда люди обманывают своих избирателей… Избиратели им верят, они думают: «Ты же наш депутат, мы тебе верим». А он им враки втирает! Понимаете? Говорит: «Всё отнимут, попилят! Попы на джипах будут устраивать выставки машин там».

В.КАРПОВ: Выглядит как борьба за деньги, Виталий Валентинович.

В.МИЛОНОВ: Так какие деньги, если Церковь денег никаких не получает? Вот это действительно борьба за деньги — за те деньги, которые они рубят, продавая вход в здание, которое было построено как церковь. Вот я ни в одной стране не могу представить — ни в мусульманской, ни в Израиле, — чтобы кто-то пришёл, отнял храм и сказал: «Так, теперь это государственное учреждение. Платите бабки и заходите». На самом деле это дикость какая-то, реальная дикость!

В.КАРПОВ: Я запускаю голосование. По совокупности вы за Виталия Милонова, да — 134-21-35. Вы скорее против — 134-21-36.

В.МИЛОНОВ: Вы за Исаакиевский собор или за кумачовых Троцких, которые висели в Исаакиевском…

В.КАРПОВ: Вы за Исаакиевский музей?

В.МИЛОНОВ: Музей, да.

В.КАРПОВ: Вы за Виталия Милонова — 134-21-35.

В.МИЛОНОВ: Или за Троцкого.

В.КАРПОВ: Или против Виталия Милонова — 134-21-36.

В.МИЛОНОВ: «Против» — это за Троцкого давайте. Милонов или Троцкий? Выбирайте.

В.КАРПОВ: А за Меркадера можно? 73-73-948. Слушаю вас…

В.МИЛОНОВ: Милонов и Меркадер — это одно и то же.

В.КАРПОВ: Вы гуманист.

В.МИЛОНОВ: Я духовный наследник.

В.КАРПОВ: А где ваш ледоруб?

В.МИЛОНОВ: Так вот, это покаяние было, это покаяние общества за предательство. Первый этап покаяния — это ледоруб в голове Троцкого.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Алло?

В.КАРПОВ: Да, вы в эфире. Лучше вам сейчас подключиться. Да, пожалуйста.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Здравствуйте. Меня зовут Олег, я из Москвы. У меня три кратких вопроса вашему гостю.

В.КАРПОВ: Пожалуйста.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Первый вопрос. Пусть он прокомментирует события 1905 года — Кровавое воскресенье, когда царь Николай, помазанник, был в курсе этого расстрела путиловских рабочих. Это первый вопрос.

Второй вопрос. Травля православными нашего великого учёного Сеченова, когда его книгу «Рефлексы головного мозга» запрещали, когда Исидор (Никольский), митрополит питерский, просил его отправить на Соловки. Это второе.

И третье. Ваш гость очень резко отзывается о своих оппонентах. Он не боится, что когда поменяется власть, с ним будут обращаться точно так же? Он оскорбляет, называет… Ну, даже я не могу его так назвать. Спасибо.

В.КАРПОВ: Спасибо, принимается.

В.МИЛОНОВ: Ой, столько вопросов! Сразу чувствуется человек с революционным сознанием, таким атеистическим. Ну, давайте так. Надеюсь, что мы уже выросли из тех штанишек, которые назывались «учебники истории», изданные в 60–70-х годах. И Георгий Аполлонович Гапон со всеми его каверзами и провокациями, наверное, всем известен. Давайте мы оставим в стороне вот этот фейк известный о том, что царь расстрелял мирных жителей. Это неправда.

В.КАРПОВ: Они сами, да.

В.МИЛОНОВ: Но и Гапон закончил совершенно правильно. Так сказать, собаке собачья смерть, как оказалось.

Что касается травли православными. Ну, знаете, я могу сказать, что большей травли, чем христиане видели от нехристей, нельзя представить. Я опять же возвращаюсь к той колкой для меня теме, потому что аж посольство Израиля почему-то посчитало, что римские императоры были евреями, а православные были, так сказать, не евреями.

В.КАРПОВ: Что христиане не были евреями.

В.МИЛОНОВ: Да. Ну, понимаете, до чего дошло? Надо поменять им посла, значит, если он ничего не понимает. Ну, поменяйте посла, научите его истории, в конце концов. Ну да ладно, Бог с ним. Я могу послать… У меня родственник, знаете, вообще верующий иудей, в синагоге служит, и я его очень уважаю. И я как раз вижу, что вот эти либералы — они готовы стравить всех со всеми. Либералы готовы сделать так, чтобы были межрелигиозная вражда.

А у нас — у людей верующих любого вероисповедания — у нас конфликтов-то нет. Знаете, мы обнимаемся с мусульманами. Я ценю то, что мы в Госдуме… Так сказать, я здороваюсь и говорю: «Братья, салам!» Они говорят: «Салам алейкум!» То есть я ценю этот мир. Я ценю, что мы с иудеями… Вот я помню, мы восстанавливали Дом омовения на Еврейском кладбище. Понимаете, об этом… Вот Борис Лазаревич этого не делал, он там с плакатиками ходил. А мы восстанавливали, мы выделяли деньги, чтобы, так сказать, еврейская община свою святыню сохранила.

В.КАРПОВ: Борис Лазаревич воспитывал граждан, ему было не всё равно.

В.МИЛОНОВ: Борис Лазаревич бегал по одной газете и пытался везде втюхивать свои статьи, которые, возможно, кстати, он и не писал. Ну, это неважно.

В.КАРПОВ: Давайте коротко…

В.МИЛОНОВ: Что касается травли учёных. Я могу сказать, что наука и вера — это, в общем, абсолютные родственники. Ведь что делает наука? Наука всего лишь доказывает замысел Божий, те Божьи законы, которые были изначально установлены.

В.КАРПОВ: Виталий Валентинович…

В.МИЛОНОВ: И Ньютон доказал божественный закон, который закон всемирного тяготения. Ну да ладно.

В.КАРПОВ: Мы опять не успели ничего.

В.МИЛОНОВ: Что касается неуважительного тона. Ну, давайте мы всегда… Я вот людей очень уважаю.

В.КАРПОВ: Ну, Бог есть любовь, Виталий Валентинович! Давайте любить всех. Ну а что?

В.МИЛОНОВ: Я всех люблю. Сказано-то как? «Любить грешника, но ненавидь его грех». Вот я даже к Борису Лазаревичу Вишневскому в какой-то степени — тоже в глубине души — тепло отношусь, потому что не всё потеряно. Ведь даже Саул, который вообще был гонителем христиан, он покаялся и стал апостолом Павлом. Так, может, и Борис Лазаревич тоже закончит свою ерунду, посмотрит на своих детишек (у него детишки замечательные) и скажет: «В конце-то концов, вот она — Россия! Вот она — благодать, божественный замысел! Россия, православие». Пускай для него иудаизм. Главное — чтобы был верующим.

В.КАРПОВ: За гуманиста Виталия Милонова, депутата Государственной Думы, сегодня проголосовало 29% наших слушателей. И 71% наших слушателей — «троцкисты», Виталий Валентинович, по вашему выражению.

В.МИЛОНОВ: Ничего. Чувствую, что они уже готовятся исправиться.

В.КАРПОВ: Это был Виталий Милонов. Спасибо. Приходите ещё.