С.ДОРЕНКО: 8 часов 38 минут. Вторник, 21 февраля. Здравствуй, великий город! Здравствуйте, все! Это радио «Говорит Москва»! Говорит Москва! Анастасия Оношко — ведущая этой программы.

А.ОНОШКО: И Сергей Доренко. Доброе утро.

С.ДОРЕНКО: Меня спрашивают: «Ты общался с Чуркиным?» Не помню, общался я с Чуркиным или нет. Что-то было по Югославии. Ну, я не могу всё время это помнить.

А.ОНОШКО: Первая мысль, которая вчера у меня появилась, когда я увидела…

С.ДОРЕНКО: Он был пресс-секретарем Шеварднадзе. Я сейчас думаю, я в этой его ипостаси мог с ним общаться, и он был спецпредставитель по Югославии, и я думаю, что что-то было, какая-то встреча, какой-то разговор. Вот и всё. С тех пор нет. Ну, я слышал о нем, читал о нем, но не могу сказать, что мы общались. Я при этом думаю, что дипломатов такого уровня в России было, во всяком случае, на слуху двое.

А.ОНОШКО: Лаврова мы не будем списывать со счетов.

С.ДОРЕНКО: Я и говорю, Лавров и Чуркин.

А.ОНОШКО: Они самые известные.

С.ДОРЕНКО: Настоящие дипломаты, такие карьерные. Потому что у нас есть блистательные дипломаты, которых здесь следовало бы назвать, это действительно выдающийся дипломат Путин, он очень талантливый дипломат, и, безусловно, очень сильный дипломат Шойгу, потому что его отправляют на разные встречи, где нужно личное обаяние, умение отстаивать интересы. Но если мы говорим о кадровых дипломатах, то их два — Лавров и Чуркин был.

А.ОНОШКО: А это получается за счет их должностей, потому что они на виду или за счет их талантов?

С.ДОРЕНКО: Давай об этом поговорим. Нет, не за счет должностей. Они два выдающихся дипломата. Что это означает? Во-первых, это конечно идеалы.

А.ОНОШКО: Это единая, цельная структура.

С.ДОРЕНКО: С другой стороны, что такое идеалы? Чуркин был пресс-секретарем Шеварднадзе, это очень важно.

А.ОНОШКО: А что вы так прям на это обращаете?

С.ДОРЕНКО: Я сейчас говорю, что такое идеалы.

А.ОНОШКО: На самом деле, идеал должен быть очень высоким.

С.ДОРЕНКО: Был спецпредставителем у министра Андрея Козырева. Андрея Козырева знаешь?

А.ОНОШКО: Да. Я его очень любила в детстве.

С.ДОРЕНКО: Министр иностранных дел.

А.ОНОШКО: Мистер «Yes».

С.ДОРЕНКО: Потом он был какое-то время депутатом от Мурманска.

А.ОНОШКО: А сейчас он где?

С.ДОРЕНКО: Не знаю, где он сейчас. Я просто тебе толкую, что такое идеалы.

А.ОНОШКО: Идеалы — это, мне кажется, удел немножко другой категории.

С.ДОРЕНКО: Что такое дипломат? Я сейчас думаю о дипломатии вообще как профессии. Это все-таки скорость реакции мозга, безусловно, потрясающая эрудированность должна быть, запредельная, искусство полемиста.  

А.ОНОШКО: Самое страшно это сказать всё правильно. То есть не сказать лишнего и отстоять свою…

С.ДОРЕНКО: Умение выражать свои мысли, отстаивать точку зрения политического руководства — вот идеалы. Теперь я понял, что такое идеалы. Отстоять точку зрения политического руководства. Это искусство неваляшки, но мега- гиперневаляшки: как бы тебя не толкнули — ты сразу пымс.

А.ОНОШКО: А потому что ты знаешь, что все вокруг такие же, легче сразу становится. Потому что когда ты выходишь рассказывать, почему твоя страна пассажирский самолет сбила или…

С.ДОРЕНКО: Чуркин работал в очень сложную эпоху.

А.ОНОШКО: Что-то она не заканчивается с 1983 года.

С.ДОРЕНКО: В 1983 году, как вы знаете, советский боевой летчик сбил корейский пассажирский Boeing, который шел мимо нас. Там была масса обстоятельств, путавших нас: там какой-то самолет разведчик американский приближался; в общем, мы были запутавшиеся в результате. Не в этом дело, а в том, что Чуркин объяснял, почему мы сбили Boeing. Как он объяснял?

А.ОНОШКО: Он выступил с речью. Там не то, чтобы сильно объяснял, но выступил с речью.

С.ДОРЕНКО: Он говорит: так получилось, что мы сбили Boeing.

А.ОНОШКО: Представляете, задание у человека такое — выйти и сказать «так вышло».

С.ДОРЕНКО: Вот вы бы пошли на такое? Я не знаю, я бы смутился. Ну, мне неприятно изначально, что этот чёртов Boeing был сбит. А если ты дипломат, ты должен совершенно спокойно пойти и объяснить, что Boeing был сбит необходимо…

А.ОНОШКО: Ну, почему, может быть даже и не необходимо.

С.ДОРЕНКО: А случайно, но нам неприятно, но вы сами виноваты. Нам неприятно, но вы сами виноваты.

А.ОНОШКО: Например, мы виноваты, но вы тоже во многом виноваты.

С.ДОРЕНКО: Да. Или мы виноваты немножко, а вы сильнее. А вот Чернобыль.

А.ОНОШКО: Давайте вспомним другой случай.

С.ДОРЕНКО: Там же главная претензия была — почему не предупредили. Там же пошло облако в Северную Европу: в Скандинавию пошло облако радиоактивное через Эстонию, и надо было что-то объяснять. А вы знаете, что Советский Союз, например, ничего никому не объяснял. 26 апреля был взрыв в Чернобыле, страшный выброс, а 1 мая в Киеве была на улице демонстрация, потом 9 мая что-то было тоже, какие-то парады, шествия. Всё это ходило в полураспаде таком, цезий, стронций, всё вместе на головы, все этим дышали и кричали «Ура! Ура! Цезий, стронций!» Чуркин объяснял это. Чуркин где это объяснял?

А.ОНОШКО: Он в Вашингтоне это объяснял, в Конгрессе, если я не ошибаюсь.

С.ДОРЕНКО: Он был приглашен в Конгресс, он был второй секретарь. И обрати внимание, что его отправили.

А.ОНОШКО: «Он давал показания», он так сформулировал.

С.ДОРЕНКО: Он был приглашен в комиссию специальную и давал показания, по его словам. Почему отправили именно Чуркина? Потому что он гениальный. Значит, он и молодой был гениальный, значит он и молодой был абсолютно выдающийся. Представь, что ты посол, представь себе, что сложная ситуация, абсолютно адская и представь себе, что в этой адской ситуации надо как-то выкрутиться. Я начинаю думать: вот у меня посольство, как редакция, кого послать? Я начинаю мучительно думать, и ты начинаешь мучительно думать.

А.ОНОШКО: А, может быть, вы не думаете ни секунды, просто сразу знаете, кого вы пошлете всегда в такой ситуации.  

С.ДОРЕНКО: Здравствуйте, слушаю вас.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Здравствуйте. Максим. Вы говорите о Чуркине и описываете разные стороны одного и того же, но, по сути, вы описываете гиперподлеца.

С.ДОРЕНКО: Нет.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Потому что он же оправдывает всё.

А.ОНОШКО: Нет, неправда!

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Ну как нет? Мы сбили Boeing — это правильно.

А.ОНОШКО: Нет, нет, дело не в этом.

С.ДОРЕНКО: Я не описываю гиперподлеца, вы абсолютно неправы.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Да прав я, я прав.

С.ДОРЕНКО: Вы неправы. И я теперь чувствую, что должен пояснить. Мне казалось, то, что я говорю, понятно всем. Эта профессия называется — быть дипломатом. Что делает дипломат? Дипломат, как мне представляется, делает очень многое, в том числе он занимается разведывательной, безусловно, деятельностью. Разведывательной в каком смысле — он если что-то узнаёт для своей страны, он конечно это что-то не забывает и не клянётся себе «никому не говорить», а тотчас пишет докладную записку, тотчас пишет донесение. Что делает дипломат, здесь мы пытаемся оттенить его роль, — дипломат представляет позицию своей страны. Страна занимает позицию либо уклоняется от занятия позиции, и дипломат должен это оправдывать. Короче говоря, дипломат занят внешними отношениями таким образом, чтобы его страна выглядела наиболее выгодно, в выгодном свете, в любой ситуации. Каждый из нас занят этим ежедневно, ежеминутно в нашей жизни.

А.ОНОШКО: По поводу самого себя.

С.ДОРЕНКО: По поводу самого себя. Вот вы по поводу самого себя более-менее объясняете. Вот вы обещали себе не есть сладкого, а вы поели; вы себе объясняет «вот я поел, да, зато…» Много всего такого. Дипломат делает то же самое относительно страны. Но в отличие от самого себя, которого вы можете корить, в какой-то момент называть плохими словами, дипломат не имеет права на это. Дипломат всегда должен помнить, что его страна номер один. Точка.

А.ОНОШКО: Есть еще одно объяснение очень простое для себя. Ты в какой-то момент из детских комплексов, когда есть кто-то хороший, а ты недостаточно хороший, вырастаешь и понимаешь, что все примерно одинаковые по большому счету. Также ты относишься и к странам, поэтому никакого комплекса по поводу того, что твоя страна хуже, а тебе приходится ее обелять, нет.

С.ДОРЕНКО: Максим, мне кажется (я не люблю обыгрывать имена и фамилии), но ваше имя в данном случае непротиворечиво говорит о максимализме. Это у тебя телефоны звенят, Насть, это говорит о непрофессионализме. Он продолжает звенеть.

А.ОНОШКО: Это у вас, Сергей.

С.ДОРЕНКО: Как это он может у меня звенеть, извини?!

А.ОНОШКО: Нет? У меня точно он не звякнет.

С.ДОРЕНКО: Нет?

А.ОНОШКО: Нет.

С.ДОРЕНКО: Давай всё равно ты будешь виновата.

А.ОНОШКО: Давайте я, хорошо.  

С.ДОРЕНКО: Пусть она будет виновата. Мне кажется, это оптимально. Если только у меня не часы вдруг начали звучать.   

А.ОНОШКО: Часы, конечно.

С.ДОРЕНКО: А может и нет. Здравствуйте, слушаю вас.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Сережа, Настя, доброе утро. Валерий Губенко. Предыдущий оратор перепутал что-то с чем-то.

С.ДОРЕНКО: Перепутал.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Конечно, уникальный человек, им страна должна гордиться, она и гордится.

С.ДОРЕНКО: И гордилась всегда.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Да, однозначно. Работа, естественно, сложная. Всё на нервах, как говорится. Но смерть скоропостижная, мне кажется, тут какой-то след прослеживается чей-то.

С.ДОРЕНКО: А может и нет.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Да, точно — а может и нет, пятьдесят на пятьдесят.

С.ДОРЕНКО: Ну, как «пятьдесят на пятьдесят», чёрт его знает. Пятьдесят на пятьдесят — или да, или нет. Нет, ребята, давайте говорить о профессии дипломата и о Чуркине. Если вы что-то знаете о Чуркине, может быть, вы работали вместе. Здравствуйте, слушаю вас.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Здравствуйте. Я, к сожалению, с ним лично знаком не был. Но мидовские, которые его знали, которые хотели у него учиться, действительно, очень уважительно к нему относились и хотели у него поучиться, действительно был ум. Есть еще один аспект, кто не понимает, это был очень смелый человек. Почему? Потому что особенно в Советском Союзе другие боялись: что-то они скажут — до свидания.

С.ДОРЕНКО: В том-то и дело.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: А он вызывался сам, и поэтому его послали давать показания и так далее.

С.ДОРЕНКО: Мне кажется, что в дипломатии можно всю жизнь проработать, просто не высовываясь, не совершая ошибок. А он шел на острые шаги. Это правда.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Это был, мало того что очень умный, это был очень смелый человек.

С.ДОРЕНКО: Да. Он умел поставить вопрос ребром, это верно, это правда. Вы знаете, что был казус с Милошевичем. Когда он прилетел к Милошевичу (не знаю, какой был день), а ему сказали, что президент будет только в понедельник. А он сделал лицо соответствующее и сказал: я здесь сажусь в кресло, и я, спецпредставитель президента Российской Федерации, здесь жду вашего Милошевича. Милошевич приехал через один час, где бы он не находился. Это говорит о том, что он умел поставить вопрос так, что люди становились навытяжку. Это тоже надо уметь, мать. Если ты вспылишь или необоснованно задерешь свои акции, над тобой будут смеяться.

А.ОНОШКО: Да.

С.ДОРЕНКО: Чуркин ставил людей смирно. Если надо было, он ставил смирно, как Милошевича. «Президент приедет в понедельник». Он говорит: хорошо, я присяду и подожду; я, представитель президента Российской Федерации, жду его здесь. Милошевич был через час. Понимаешь, да.

А.ОНОШКО: Да.

С.ДОРЕНКО: А особых слов-то не было сказано. Чуркин умел сказать коротко и понятно. И это не было блефом.

А.ОНОШКО: Не было.

С.ДОРЕНКО: В результате он же выиграл. Здравствуйте.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Здравствуйте. Еще можно такой пример привести: ведь в ООН ставил на место представителя США, по-моему, только Чуркин и Израиль. Больше не было таких, кто мог возражать.

С.ДОРЕНКО: Он не боялся их, это правда. Я должен сказать, и это важно, что представители, во всяком случае, две последние, вы знаете, уже традиция, что представитель женщина в ООН у Соединенных Штатов.  

А.ОНОШКО: У Госдепа?

С.ДОРЕНКО: Да. Представители в ООН одна за одной женщины: сейчас женщина и перед ней была женщина, и до нее была женщина, и перед ней тоже была женщина. В 2009-2013 годах была Сьюзан Райс — представитель Соединенных Штатов, которая сейчас сказала: «Виталий был достойным противником, но при этом неизменно другом».

А.ОНОШКО: То есть он на равных с ними общался.

С.ДОРЕНКО: Но если другом, значит, он умел заметить недомогания, спросить, он умел заметить день рождения, еще что-то, а с трибуны порол их как сидоровых коз. Потом, выйдя с трибуны, умел говорить как настоящий друг. «Виталий был достойным противником, но при этом неизменно другом», — говорит Сьюзан Райс, с которой у него были стычки будь здоров. А затем была Саманта Пауэр, которая написала: «Опустошение в связи с кончиной Виталия Чуркина. Дипломатический маэстро и глубоко неравнодушный человек, который делал всё, чтобы наладить мосты между Россией и США». Бывший посол США Майкл Макфол, которого мы часто любим цитировать: «Виталий Чуркин блистательно проводил российскую внешнюю политику, он пользовался огромным уважением во всем американском обществе». Человек, безусловно, очень тонкий. Ну как он так им нравится и в то же время он был абсолютно принципиально нашим и принципиально возражал по любому вопросу, и оставался человеком, к которому они относились с огромным уважением. Как это? Я считаю, что это сложно. Здравствуйте.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Здравствуйте. Дело в том, что за яркое выступление, красноречивое, каждый раз заметное его уважали и в то же время критиковали. Он мученик сегодняшней России, потому что последние пять-семь лет отстаивал те ошибки, которые на сегодняшний день совершают наши политики.

С.ДОРЕНКО: Понятно. 73-73-948. Здравствуйте, слушаю вас.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Доброе утро, то есть не доброе. Царство небесное.

С.ДОРЕНКО: А почему «не доброе»? Вы думаете, что мы должны не жить?

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Это всё-таки трагедия. Наш представитель в ООН — это очень важная фигура. Я хочу сказать, что Чуркин умел завуалировать все наши действия, которые контролировались американцами, и он это всё пытался делать. Также и Лавров, также и все. Это великое искусство, господа, то, что мы ходим под Америкой, извините, и так всё выставлять патриотически. Ну, что сделаешь, такая сейчас у нас планида российская, будем как-то выкручиваться. Очень тяжело.

С.ДОРЕНКО: Ну почему тяжело-то, я не понимаю.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: А тяжело, потому что нет сил, которые могут противостоять.

С.ДОРЕНКО: Ну, вот вы есть. Я не понимаю, почему вам тяжело-то стало? Вы-то есть!

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Мы-то есть, мы живем. Пока народ есть — и Россия будет жива.

С.ДОРЕНКО: А вы говорите «нет сил», а я говорю «вы есть». Синоним трагедии (он сказал «трагедия») — несчастье, горе, бедствие, злоключение, злополучие, беда, катастрофа. Этимология. Народные песнопения, из которых развилась трагедия, исполнялись на вакхических торжествах хором танцующих, наряженных козлами. В ряде европейских языков слово заимствовано через латинское tragoedia. Русско-церковно-славянское «трагедия» — это козьлогласование (неудачная калька с греческого). Я пытаюсь понять, почему трагедия.

А.ОНОШКО: Тут два аспекта: либо личное, то есть когда ты публичного человека воспринимаешь как родного и его кончина для тебя неожиданность; либо политическое.

С.ДОРЕНКО: Человек умер, это горе для его близких и потеря для русской дипломатии. Это значимая потеря для русской дипломатии, потому что это абсолютно выдающийся русский дипломат. А в чем трагедия, я просто пытаюсь понять.

А.ОНОШКО: Видимо, люди боятся, что нас больше некому будет представлять совсем.

С.ДОРЕНКО: Это смерть. Во-вторых, это смерть абсолютно выдающегося представителя русской дипломатии. Я думаю, что его класса остался Лавров. Он умер, это плохо для нас для всех, но мы должны быть благодарны ему за то, что он сделал при жизни, а мы ему благодарны за то, что он сделал при жизни. Нужно у него учиться, в том числе посмертно, потому что очень много важного и интересного. Это всё я понимаю. А трагедия в чем? Тут я не врубаюсь. Поехали дальше.

В ДВИЖЕНИИ

НОВОСТИ

С.ДОРЕНКО: 9 часов 5 минут. Интересно и подло поступили украинские товарищи, как это понятно… Писали очень многие. Многие мои друзья написали, что мы раньше отсеивали уже украинских сумасшедших, которые радуются каждой смерти. Но вчера снова… Ты знаешь, я двух забанил еще. Как они просачиваются, я не знаю. Какие-то есть спящие украинцы, в контактах. Например, у меня все забанено было в 2013, 2014, 2015 годах, всех забанил. Просто косил сотнями. Вчера — нет, два украинца все-таки просочились, ну что ты будешь делать. Которые «ах, надо радоваться, что умер Чуркин». Чего радоваться? Вот чего радоваться, я не понимаю. Но украинцы вот так как-то. И в Twitter, должен похвалиться своим Twitter. В Twitter я по 10-20 человек в день чищу, да и до сих пор. Это дает результат.

А.ОНОШКО: Просто так или за проступки?  

С.ДОРЕНКО: Иногда просто так. Я смотрю, какой-то выступает листик из кустика, думаю: надо остричь. Я с восхищением думаю о своем труде великолепном — вчера ни один придурок ничего не написал у меня в Twitter. То есть у меня Twitter чище, чем Facebook.

А.ОНОШКО: А я ничего не чищу, у меня тоже никто ничего не написал. Странно!

С.ДОРЕНКО: Ты занимаешься деятельностью, там сбором макулатуры и так далее, эти люди вне подозрения, они прекрасны. Один или два провокатора не украинцы. Нет, украинцы, они с Украины пишут. Я имею в виду украинцы географически, не национальность, а географически — с Украины они пишут. Они могут быть любой национальности, откуда мне знать. Но с Украины пишут массово провокаторы, они моментально радуются всегда, с восхищением говорят о любой смерти в России и так далее.

Слушайте, про беду и катастрофу есть анекдот, который нам Серега из Надыма излагает. Фима, а вы знаете разницу между бедой и катастрофой? — Шо за вопрос, конечно. — А можете сформулировать? — Вот представьте: заболела тетя Циля. Беда? — Беда. — Но ведь не катастрофа? — Нет. — А вот представьте, летел Обама в Нью-Йорк, самолет упал и разбился. Катастрофа? — Катастрофа. — Но ведь не беда?

Нет, смерть Чуркина — это, конечно, беда. Беда в том смысле, что смерть Чуркина абсолютно серьезно ослабляет нашу дипломатию. Это выдающийся русский дипломат. Вот пишет Александр Усов: «Вы не думаете, что на месте Чуркина любой бы так поступал?», что он не уникален, чувствуя за спиной мощь России. Нет, Александр Усов, абсолютно убежден, что Чуркин сочетал в себе невероятную даровитость, а также очень смелый характер, в то же время невероятную скорость реакции, интеллект. Все вместе редко сходится в одном человеке вот так. Потому что людей всегда много, а людей нет. Вы не обращали внимания?

А.ОНОШКО: Это Сергей как руководитель-кадровик говорит. Я согласна абсолютно.

С.ДОРЕНКО: Ты не умаляй роль кадровика.

А.ОНОШКО: Я не умалю. Я, наоборот, задумалась об этой роли вчера в связи с этой утратой. Я подумала, что такое, как можно разглядеть в молодом человеке, который перед тобой сидит прыщавый, с папочкой, устраивается к тебе на работу, ты видишь, что он вот такой, может вести переговоры. Как узнать, направить его, перевести на должность? То есть руководитель и кадровик это одно и то же, на самом деле. Потом уже руководители продвигают своих подчиненных.

С.ДОРЕНКО: Да. Я тебе расскажу, что видит перед собой кадровик. Я расскажу как бывший кадровик, будущий, не знаю. Не нашей станции, у нас нет ни одного блатного здесь. Блатных ноль. А вот не нашей станции. Кадровик видит перед собой, предположим, сто человек. Хорошо, пусть десять. Есть некий балласт, нагрузка, человек 20… Мне все-таки сто трудновато видеть. Хотя я управлял однажды в своей жизни 530 человеками. Сразу видеть 530 лиц трудновато внутренним взором. Предположим, что у тебя 50 человек. 50 легче вообразить, мне кажется. Из них в нормальном министерстве, в особенности в МИДе, мне кажется, человек 10 — чьи-то жены.

А.ОНОШКО: Там есть такое немножко.

С.ДОРЕНКО: Они чьи-то жены и чьи-то сыновья. Я думаю, чьи-то сыновья — еще человек десять.

А.ОНОШКО: Сыновей там больше, чем жен, мне кажется.

С.ДОРЕНКО: Абсолютно верно. Десять — чьи-то жены. Этих вообще трогать нельзя, работу с них требовать нельзя, они ходят по доброй воле на работу. Ну, чтобы как-то не засиживаться, что-то такое обсуждать в кафе там. 15 — сыновья. Вот тебе уже съедено 25 из 50. Дальше, есть какие-то дерзкие мальчики. 25-30 вот такие. Из эти дерзких мальчиков, на самом деле, пять на 50. Из них три — идиоты, конченые идиоты, дебилы.

А.ОНОШКО: Самоуверенные, ни на чем не основанное совершенно…

С.ДОРЕНКО: Пять дерзких мальчиков, из них — конченые дебилы. Это всегда так. И ты точно понимаешь, что если бы была война, и послать бы их с гранатой под танк — это было бы лучшее им применение. Но войны нет. И под танк их некуда послать. Но они хорошие в смысле вот так под танк, одноразово. А так думаешь, что б с ними сделать-то, холера? Куда бы их уволить, идиотов или что? Потом двоих ты все-таки умудряешься уволить, а один из них просто спивается к 30 годам. Потом белая горячка, до свидания, все. Есть два мальчика из дерзких, которые умные. Один тихий, другой дерзкий, наглый такой, в смысле. Они оба дерзкие, дерзкие умом. Но один потише, другой погромче. Вот эти дерзкие мальчики из 50 человек… да, еще есть прилежные девочки, которые отличницы, их человек десять, прилежных девочек. И они работают за чьих-то жен. Чьи-то жены не работают, а прилежные девочки работают. Вот у тебя вся бригада и есть. Я забыл кого-то, кто-то еще есть, перхоть ходит какая-то. Я правильно посчитал: 10 чьих-то жен…

А.ОНОШКО: А какой-нибудь заядлый неудачник?

С.ДОРЕНКО: Секундочку, я же тебе говорил, с перхотью. Смотри: 10 чьих-то жен, 15 чьих-то сыновей, это 25. Осталось 25: пять мальчиков дерзких и три из них кретина, осталось 20. Десять прилежных девочек обязательно, очень хороших, все время коленки сжимают, очень видно, что они напряженно их сжимают, боятся разжать. И еще 10 господ с перхотью. Они такие очень бывалые и все время перхоть. Почему, я не знаю. Это очень трудно понять. Мы видим их обычно в очереди в столовой, они стоят с подносом. Потом они сразу почему-то опять в очереди с подносом. И с перхотью одновременно. Эти десять не представляют интереса, понятно. Они такие бывалые, они все портят. Они подходят, часто обращаются к тебе на ты, потому что они знают тебя с молодости. Они говорят: Серег, ты чего? Ты говоришь: да ну, нормально все. Но ты понимаешь, что работы с них ровно ноль. Я правильно объяснил? Часть из них женщины, но они без перхоти, хорошо. Но зато они… сейчас не буду описывать женщин, потому что женщины мне не простят. Они разновидность мужчин с перхотью, только женского пола.

А.ОНОШКО: Какое ужасное определение!

С.ДОРЕНКО: Вот мать! Когда вы говорите, что такие как Чуркин еще есть, я вам отвечаю — их нет. На 50 человек есть два нормальных, дерзких умом мальчика.

А.ОНОШКО: В недрах МИДа наверняка.

С.ДОРЕНКО: На 50 человек есть два дерзких мальчика, не идиота, хороших, которые пойдут далеко. Но один из них почему-то уйдет в бизнес через три года. Поэтому одного этого надо сохранить. Даже больше того, если на сто человек считать, что четыре есть дерзких умных мальчика, то из них три уйдут в бизнес. Один из них пойдет к Прохорову Михал Дмитричу, еще кто-то, еще, к Алекперову, туда-сюда… и к Сечину Игорю Ивановичу. Все. Остался один мальчик. Мы должны его двигать постоянно, ему должно быть интересно. Мы должны говорить: так, мальчик, поедешь сюда, поедешь туда, все, оставайся, мальчик, с нами, будешь нашим королем. Все время ему поешь как кадровик. Потому что умных мальчиков чертовски мало. Вы говорите: нельзя было не заметить Чуркина. Потому что он талантливый человек. Ну так. Он всегда был талантливый. Он был в молодости талантливый. Второй секретарь он был талантливый посольства. И так далее. Спецпредставителем он был талантливый. Его бросали в огонь все время. Здравствуйте.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Здравствуйте. Владимир, Москва. Вы абсолютно правы, таких людей не так много, как кажется на первый взгляд. Мне вспоминается фильм один знаменитый. Папанов, Миронов. Когда он говорил Миронову: буду бить аккуратно, но сильно. Так и Чуркин — он умел бить аккуратно, но сильно, когда надо было. И все его фразы ответные были, как говорится, в точку.

С.ДОРЕНКО: Вот мы говорим о роли личности, вообще в принципе. Настя на летучке мне приводила пример. Что было бы с Сингапуром, если бы там некий герой народный не явился, который создал авторитарную диктатуру, в сущности, и построил современный Сингапур. Что было бы с Турцией без Ататюрка? И так далее. То есть роль личности. Я вас хотел спросить. Потому что я больше толстовец здесь.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Вы абсолютно правы. Роль личности здесь очень важна.

С.ДОРЕНКО: Но не все время.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Но в тех случаях, которые перечислили вы, она была удачной. И в случае с Чуркиным, нашим представителем в ООН, тоже было в точку. Мое мнение, что таких людей не так много.

С.ДОРЕНКО: А они появляются, когда появляется необходимость? Есть такая точка зрения, что есть просто территория и есть просто унылая история какая-то. А потом вдруг слои взмешиваются, взбалтываются, и появляются гении. Условно, Гайдар, который был пацаном из… откуда он? Из Горьковской области, из Нижегородской области. Он был пацаном, хулиганом и сорви-головой. И вдруг он командует полком, понимаете. То есть бывают такие периоды, когда взбалтывает история слои…

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Вы правы, Сергей. Когда необходимость возникает, в России и люди появляются.

А.ОНОШКО: То есть сейчас такой необходимости у нас нет?  

С.ДОРЕНКО: Сейчас нет. Не надо ничего сейчас. Здравствуйте.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Здравствуйте. Злобный Енот. Я в свое время работал в МИДе, ушел, правда, но, к сожалению, не к Прохорову. Во-первых, это работа на износ абсолютно. В принципе, там люди работают по 12-18 часов в сутки, и это считается нормой. Потом что касается конкретно представителей, хотелось с некоторыми слушателями поспорить. Что делает дипломат, он согласен – не согласен, он должен представлять страну, потому что визави должны с кем-то разговаривать. Был случай в истории, когда посольство практически в полном составе, я сейчас не помню страну, объявило, что не поддерживают страну. Все восхищались на Западе, говорили, какие молодцы, борются с диктатурой и все такое. Но договариваться с ними уже не могли, были вынуждены разговаривать с другими. А про Чуркина, вот мне очень нравится анекдот, если позволите. В 2014-м это все происходит, на заседание Совбеза ООН врывается человек с пулеметом и говорит: который здесь Чуркин? Все такие показывают: вот, вот он. И мужик говорит: Виталий, пригнитесь.

С.ДОРЕНКО: Хорошо. Спасибо большое. «Очень символично, что Россию в мире представлял человек со знанием монгольского языка». Он знал монгольский? Открой «Вики», пожалуйста. «Видимо, слушатель ушел в строительство. Там кричат какие-то строители на фоне». Да, ушел из МИДа. «Чуркин делал свою работу — подтирал за политическим руководством», — считает Упавший Духом. Знаете, любой дипломат должен представлять свою страну, это обязанность его профессиональная, в наилучшем свете. Любой дипломат на планете Земля хорошо в той степени, в которой он представляет свою страну в позитивном свете. Если он плохо представляет свою страну в позитивном свете, значит, он плохой дипломат.

А.ОНОШКО: Да, он владел монгольским языком. Я думаю, он просто в МГИМО учил его.

С.ДОРЕНКО: Я сказал, открой мне, а ты открыла себе. Спасибо, какая добрая девочка, молодец. Дипломатическая карьера. Окончил Московский государственный международных отношений. Владел английским, монгольским, французским языками. Да, он говорил по-французски, кстати. На дипломатической работе с 1974 года. Ого! Работал в отделе переводов, был переводчиком на ОСВ-2 в Женеве. 1974-79-й. Третий секретарь отдела США, попал в отдел США, 1979-82-й. Вот это, кстати, решающее, на мой взгляд. То, что он попал не в монгольский отдел, а в отдел США.

А.ОНОШКО: Его не зря туда отправили, мне думается. Сразу было понятно.

С.ДОРЕНКО: Мальчика видно по полету, значит, был клевый, был сильный. Потом, второй и первый секретарь посольства СССР в США. Далее. Референт международного отдела ЦК КПСС. Причем он приходит в ЦК КПСС в 1987-89-м, обратите внимание. Ты понимаешь, почему это?

А.ОНОШКО: Поддерживает падающий колосс? Почему?

С.ДОРЕНКО: Наоборот. 1987-й — январский пленум. Ты плохо знаешь историю пленумов. Например, я тебя сейчас упрекну. Если я встречусь с каким-нибудь стариканом из КПСС, я сразу его упрекну. Например: о чем говорил октябрьский 84-го года пленум?

А.ОНОШКО: А он так, причмокивая: ну… И вы будете говорить с ним долго об этом. А мне можете просто рассказать.

С.ДОРЕНКО: О мелиорации.

А.ОНОШКО: Он был посвящен мелиорации? А следующий когда случился?

С.ДОРЕНКО: В марте 85-го по причине смерти господина Черненко.

А.ОНОШКО: Они каждый год были?

С.ДОРЕНКО: Потом был через месяц апрельский, 85-го, потом октябрьский 85-го.

А.ОНОШКО: А какая была периодичность у пленумов?

С.ДОРЕНКО: Человек помер, генсек, и пленум был в марте 85-го.

А.ОНОШКО: В связи с трагедией.

С.ДОРЕНКО: Абсолютно верно. Потом был апрельский в 85-м, потом октябрьский в 85-м. И был январский 87-го, очень важно. Теперь я от пленумов веду к Чуркину. Январский 87-го года пленум ЦК КПСС начинает разгром Советского Союза. Потому что до января 1987 года, вопреки сложившимся представлениям, Горбачев (чуть не сказал Путин, мне казалось, что Путин все-таки провел пленум) излагал теорию так, что будет ускорение и перестройка. Слова «гласность» вообще не было. Не было гласности. Было ускорение и перестройка. К 2000-му году каждый советский человек получит отдельную квартиру.

А.ОНОШКО: Потерявшие свой смысл слова, на самом деле. Я сейчас поняла, что ускорение и перестройка…тогда, наверное, было интересным…

С.ДОРЕНКО: Ускорение и перестройка. Больше того, Горбачев говорил в 1985-86 годах, что если мы не проведем ускорение и перестройку, то к 2000 году Советский Союз будет второразрядной страной. Если мы не проведем перестройку, то Советский Союз к 2000 году будет второразрядной страной.

А.ОНОШКО: Я эти все словосочетания помню. Я в первый класс тогда пошла.

С.ДОРЕНКО: Он угадал, еще тогда видел, провидчески, что Советского Союза не будет, а Россия будет второразрядной страной. Это очевидно, он угадал. Дальше. А с января 87-го года, когда уходит в ЦК КПСС Чуркин Виталий…

А.ОНОШКО: Что значит уходит?

С.ДОРЕНКО: Работать. Он из МИДа уходит в ЦК КПСС, переходит в международный отдел ЦК, с января 1987 года. Словосочетание «ускорение и перестройка» меняется на «гласность и перестройка». Это влияние господина Яковлева, ближайшего сподвижника Горбачева. Господина Яковлева, который начал громит идеологически Советский Союз.

А.ОНОШКО: А в чем разгром состоял?

С.ДОРЕНКО: В разоблачении Сталина, в разоблачении всего, всей советской истории. Все открыты архивы, все всё пишут. Все было неправильно, все было ужасно, все было кошмарно, все это чума и прочее. Все это был ад, мы жили в аду. Это начинается с января, с январского пленума ЦК КПСС. Меняется лозунг на «перестройка, гласность» и нас начинает любить Запад. С января 87-го. Хотя в 86-м, как мы знаем, уже на Мальте была встреча.

А.ОНОШКО: Какая?

С.ДОРЕНКО: С Рейганом, дорогая. На Мальте, на эсминцах и так далее. Но еще осторожная встреча. Настоящая любовь взасос начинается с января 1987-го, когда приходит Яковлев. И Чуркин в этот момент переходит в ЦК КПСС работать. Референт международного отдела ЦК КПСС. Затем он становится в 1989 году пресс-секретарем министра иностранных дел СССР Эдуарда Шеварднадзе. Пресс-секретарь, обрати внимание, не министерства, он пресс-секретарь Шеварднадзе, министра.

А.ОНОШКО: А до этого вообще такой же должности не было?

С.ДОРЕНКО: Не было. Он становится пресс-секретарем министра. В 1990 году, как ты помнишь, Шеварднадзе уходит. «Я ухожу» — помнишь это?

А.ОНОШКО: Смутно.

С.ДОРЕНКО: Я вам веду урок истории. Вы у меня как глупые дети, честное слово.

А.ОНОШКО: У вас хорошо получается. Очень интересно.

С.ДОРЕНКО: Знаешь, почему? Потому что я вас презираю. И это хорошо, когда учитель презирает учащихся. Сейчас, Шеварднадзе.

А.ОНОШКО: Вы хотите какую-то архивную запись найти?

С.ДОРЕНКО: «Я ухожу», говорит… Ее нет. А, у меня даже Шеварднадзе не опознается латиницей. Сейчас мы его все-таки кириллицей засандалим, будем лучше. Он выступает в декабре, «я ухожу», 1990 года, более чем за полгода…  нет ничего у меня… Он выступает в декабре 1990 года, говоря о том, что готовится путч. Понимаешь? Верховный Совет, он там выступает, и говорит: готовится путч, и я в этих обстоятельствах работать не буду. Вот так. Третья сессия Верховного Совета СССР по обращению ингушского народа… что-то такое. Но здесь Шеварднадзе этого нет. Надо же, я куда-то выкинул свои архивы, они жили где-то в гараже…

А.ОНОШКО: Вы помните то, чего нет в интернете.

С.ДОРЕНКО: Хорошо. И в этот момент Виталий Чуркин его личный пресс-секретарь. То есть он разделяет его взгляды, идеалы и так далее. Хорошо, погнали дальше.

НОВОСТИ

С.ДОРЕНКО: Я не нашел Шеварднадзе. Мы просто говорим о Виталии Чуркине, о его сложной карьере. Мы говорим о том, что он перешел в ЦК КПСС из МИДа, в 1987 году. Это кажется противоречивым. Ведь вы скажете сегодня, оценивая это и глядя с высоты, как же он мог уйти в КПСС, которая в то время была подточена, должна была пасть. Это был, может быть, не очень разумный ход. Я вам скажу, что в то время КПСС была лидером по реформам. Потому что с январского пленума 1987 года господин Яковлев взял вожжи, так сказать, внутренней политики и идеологии, член Политбюро Яковлев. И он проводил вот это бичевание, разгром Советского Союза, его идеологии и его истории. И Чуркин уходит в ЦК КПСС после январского пленума, то есть когда гласность становится главным словом. После чего он переходит на службу к Шеварднадзе, и два года, не знаю, календарно, но в течение 1989-90-го он пресс-секретарь Шеварднадзе. Шеварднадзе, как вы знаете, был яростным демократом и тоже был частью обличительной советской элиты, которая изобличала Советский Союз прежний. Вот Шеварднадзе уходит в отставку, и вместе с ним уходит Чуркин, потому что Чуркин работает пресс-секретарем в этот момент.

ЗАПИСЬ ВЫСТУПЛЕНИЯ ЭДУАРДА ШЕВАРДНАДЗЕ

С.ДОРЕНКО: Это отставка Шеварднадзе. И я напоминаю, что в этот момент Чуркин о правую руку его все время, рядом, он его пресс-секретарь. И затем у Чуркина происходит рывок в карьере, он становится замминистра иностранных дел. Надо сказать, что он возвращается из международного отдела… от службы у Шеварднадзе, начальником управления информации МИДа СССР, 1990-1991, затем в 1991-м — начальник управления информации МИДа России. И затем резкий рывок — в 1992-м году Чуркин становится заместителем министра иностранных дел Российской Федерации. 1992 год, напомню, это год гайдаровских реформ. Это время, когда приходят к власти самые жесткие демократы. И я хочу сказать, что, может быть, и не случайно…

А.ОНОШКО: Павловский «черный вторник» уже произошел к тому моменту.

С.ДОРЕНКО: «Черный вторник» это 1989 год вообще. Забудь.

А.ОНОШКО: 1991-й же. «Черный вторник», когда гиперинфляция, галопирующая инфляция. По-моему, это был самый кошмар человеческий.

С.ДОРЕНКО: Отмена сторублевок? Ты просто вообще не понимаешь. Посмотри на меня внимательно. Павлов сделал только отмену сторублевок, больше ничего. Вообще ничего. Просто отмена сторублевок и их замена на новые сторублевки. Ничего другого при Павлове… ни галопирующей инфляции, ничего не было при Павлове близко. Это выдумка. Гайдар и Ельцин, Ельцин председатель правительства, кстати говоря, он глава правительства в 1992 году, а Гайдар его зам и архитектор реформ. Гайдар, Чубайс, все это 1992 год. С 1 января отпускаются цены. Уже 2 января мы идем в магазины, и всюду лежит югославская ветчина превосходная, сделанная из настоящего превосходного мыла. Она мыльный вкус почему-то имела. Но она стоит уже немыслимо дорого, и мы ее не можем купить. Но она есть, пожалуйста. Манго есть, вообще все есть. Уже к марту 1992-го есть манго, ананасы, есть все.

А.ОНОШКО: Я помню, у нас был один такой магазин. Никто не мог там ничего купить.

С.ДОРЕНКО: И начинается действительно галопирующая инфляция. Теперь слушай меня. В 1992 году наш Виталий Чуркин, покойный, о котором мы говорим с восхищением, становится заместителем министра иностранных дел. При министре Козыреве. Министр Козырев, которые известен как Мистер Йес, который отвечал Западу всегда «да». Чем прославлен Чуркин в это время? А он абсолютно прославлен. Югославией. По Югославии он, конечно, абсолютный был гений. Но гений и в том числе взаимодействия с Соединенными Штатами. Где только возникали сложности какие бы то ни было в отношениях с Соединенными Штатами и бывшей Югославией, появлялся Чуркин и разруливал. Его имя означало какое-нибудь гениальное решение. Я это помню. Мы знали, что вот здесь затык, здесь будет плохо. Да, но туда полетел Чуркин. Все. Туда полетел Чуркин — для нас значило, что будет решение. Чуркин найдет решение, черт бы его подрал. Все равно будет какое-то решение, хорошее, нормальное, Чуркин разрулит и все сделает. По Югославии он был кудесник настоящий. Просто волшебник. Я очень помню.

А.ОНОШКО: Хорошо бы какой-нибудь кейс с ним по Югославии, потому что мало кто помнит, что там конкретно происходило. Какую конкретно ситуацию нужно было каждый раз решать.

С.ДОРЕНКО: Там были очень тяжелые ситуации. Я не хочу погружаться так далеко в воспоминания. Я просто говорю тебе о чем, что для парадоксально… Для меня парадоксально, товарищи, как плохо люди… я сейчас пытаюсь выразить это, насколько люди не имеют вообще памяти и придумывают все жизнь заново. Все свою жизнь вместе с историей придумывают заново. Всю жизнь. Вот сегодня Чуркин — абсолютный герой ультрапатриотов, в том числе. Человек — сподвижник Андрея Козырева, сподвижник Шеварднадзе и сподвижник яковлевского ЦК. Он герой ультрапатриотов. Ну, что сказать вам, товарищи. Я вам скажу, что вы парадоксальные люди, конечно. А ваши, вот которые ваши тогдашние, они… это совсем другие фамилии, понимаете. Макашов… кстати говоря, Проханов тогда был из красно-коричневых, он очень гордился этим. Говорил: я красно-коричневый. Все перевернулось, ребят. Хорошо, не будем вспоминать. Это все смешно только тем, кто помнит. Тем, кто не помнит, ничего не смешно, потому что все органично и все правильно.

С.ДОРЕНКО: Московский захватчик читал пожарным стихи и рассказывал об Иване Грозном. Телеканал «Звезда», я очень благодарен, публикует кадры, на которых видно, что происходило в Ново-Переделкине. Вы знаете, что в Ново-Переделкине накануне мужчина 28 лет захватил в заложники свою семью, устроил онлайн-трансляцию в социальной сети. Это Леонид Оводов. Он обращается к собравшимся возле окон его квартиры пожарным и полицейским с заявлениями об Иване Грозном и Сталине. Он в этом смысле прекрасен. Я теперь знаю, что у меня звенело. Звенел iPad, на самом деле. Я его сейчас снова включу и дам вам послушать этого прекрасного господина Оводова, который прояснеет пожарным суть русской истории. Вот это жертва российских медиа. И жертва патриотизма в известном смысле. Где ты, гад, давай, работай. А, нет, не хочет. А, я знаю! Сережа-дурачок, из pdf пытается включить, пальчиком тычет в стрелочку. Какой же он идиот! Сейчас секундочку. Все, поехали. Там он кричит что-то: про Сталина вы думали то, а на самом деле, не то. Про Ивана Грозного вы думали то, а на самом деле не то. И так далее. Он дает некую лекцию борьбы с сионизмом, которую вел Иван Грозный, с его точки зрения.

ЗВУЧИТ ЗАПИСЬ

А.ОНОШКО: Это он в окно вещает пожарным.

С.ДОРЕНКО: Да. Там пожарные, МЧС, все вместе. И он рассказывает: последние два властителя в русской истории — это Иван IV, сына его убили и его самого убили, следы свинца уже обнаружены. И Сталин, как ни странно, тоже великий властитель России и все… Он долгое время читал лекции по истории, как раз ровно на уровне своего невежества кричащего, изобличающего некую современную… квинтэссенция современного среднего класса. В смысле, это upper low class, конечно. Это высший низший класс. Кто он как класс? Low middle или upper low?

А.ОНОШКО: Low просто, мне кажется. Арендует квартиру в Ново-Переделкино, семья с тремя маленькими детьми.

С.ДОРЕНКО: Давайте его определим, кто этот прекрасный человек. Давайте его опишем, для начала. Он москвич Леонид Оводов. Москвич, сказано о нем. То есть он не приезжий никакой. Абсолютно презренная категория. Нет, он прекрасный москвич, он рожден москвичом. Такой высокий человек, я бы сказал, аристократ. Захватил в заложники собственную жену (мы не знаем, москвичка она или нет). Я думаю, это имеет решающее значение. Потому что если она не москвичка, то что тут жаловаться? Понаехала на все готовенькое, ага! Приехала! Мало таких, как ты, что ли, тут, господя, тоже мне! И троих малолетних детей. Но эти-то москвичи, с ними уже по-другому. Удерживал их на протяжении шести часов. Он сказал, что у него нож и он их зарежет. Зарежет жену и трех детей. Он требовал предоставить ему возможность скрыться в посольстве Ирана, КНДР или Китая. В итоге выпрыгнул вниз с пятого этажа, уже совсем в темноте, попал на батут, который был расстелен сотрудниками МЧС, и был задержан полицейскими. 28 лет. Он хотел связаться с посольствами, чтобы там жить. Почему же он должен был немедленно убыть в Иран, КНДР или Китай? Потому что здесь на его жизнь покушались семиты. Мы думаем, что все-таки евреи, мне кажется? Громко распевая что-нибудь….

А.ОНОШКО: «Хава нагила»?

С.ДОРЕНКО: Они пытались его убить. Он сам рассаказывает об этом. Серьезно говорю. Я попробую что-нибудь такое выдать.

ЗВУЧИТ МУЗЫКА

С.ДОРЕНКО: Евреи, они ползут с кинжалами в зубах под эту музыку. Он серьезно сказал…

А.ОНОШКО: Аранжировка не очень. Но ничего, даже так сойдет.

С.ДОРЕНКО: А какая тебе нужна аранжировка?

А.ОНОШКО: На скрипочке, что-нибудь настоящее.

С.ДОРЕНКО: Удручающее что-нибудь. Довольно жизнеутверждающая мелодия, я бы сказал. Непонятно, где здесь состоится смерть. Ну и все. А он боялся этого. Он чувствовал, что они к нему приближаются, сейчас ущипнут его за сосок.

А.ОНОШКО: Сейчас он в надежных руках, я так понимаю? Под охраной?

С.ДОРЕНКО: Сейчас он прячется, конечно, все хорошо. Он находился в съемной квартире… он в сетях написал: «Я нахожусь в съемной квартире, выходить из нее не имеет смысла, так как представляю, на что они способны (евреи, которые за ним охотятся). Надеюсь, мы мне поверите». Там мы ему верим, о чем разговор. Жизнь его превратилась в ад. Они ползли за ним с кинжалами. «У меня в квартире жена и трое детей. Я их не выпущу, пока не будут выполнены мои требования». Потом он показывал нож с зеленой рукояткой, которым обещал резать детей. Все это было в Periscope. Это была реклама Periscope в конечном итоге, я теперь понял.

А.ОНОШКО: Ужасно все это. Причем он состоит на учете у психиатра.

С.ДОРЕНКО: Ты прочитала, что состоит?  

А.ОНОШКО: Это я на Life читала.

С.ДОРЕНКО: Он родился в Москве. Он окончила колледж городской архитектуры и строительства по специальности электромонтажник осветительных сетей. Как раз человек, которого я пытался нанять. Мне нужен был… Может быть, теперь разыскать его, когда выпустят? Может, кто-то из его товарищей остался? Мог бы у меня прикручивать провода, проверяя на язык, а в моменты свободы от основного рода деятельности он мог бы рассказывать мне про евреев. Я бы слушал с удовольствием. После чего устроился на работу в «Объединенную энергетическую компанию Москвы» на должность мастера ремонтной бригады. У него свадьба, дети, семейный отдых в Крыму, в соцсетях. Он увлекся теорией заговора и все время смотрел телевизор. С ним это случилось три года назад. секундочку, я расскажу историю падения этого доброго человека. Он до этого знал, где масса и где… ну, понятно, масса — черный провод. Он знал это и жил счастливо при этом, делал трех детей. Пока он знал, что масса на черном или на белом, а фаза на цветных. Ты знаешь об этом?

А.ОНОШКО: Нет.

С.ДОРЕНКО: Мать, советую это знать.

А.ОНОШКО: А вот красный и белый колокольчик, какой из них аудио, а какой видео, вход? Я вот это не могу запомнить.

С.ДОРЕНКО: Запомни и с этим живи, понятно? Тебе паспорт дадут, тебе все сделаю, загранпаспорт дадут — знай только одну вещь, что масса всегда на белом или на черном, а фаза на цветных. И все, больше ничего не надо.  

А.ОНОШКО: Теперь у меня есть новая профессия.

С.ДОРЕНКО: Да. Ты электромонтажник. И все пробуй языком. Это кратчайший путь на тот свет.

А.ОНОШКО: На верхушку карьеры, я поняла.

С.ДОРЕНКО: Дальше слушай. Он жил, как человек. Ездил даже в Крым, поверь мне. Но потом с ним случилось. Он общительный человек, он увлекся компьютерными играми, рассказываю историю его падения. С ним часто рубились в «Танчики» онлайн, и общались в чате, он был ужасно общительный человек. Вел жизнь обычного человека. Резкие перемены наступили в 2013 году. С момента восстания студентов в Киеве на Европейской площади. В тот период он начал активно смотреть телевизор. А кого он там видел? Меня. Ведь я там сидел в программе «Политика» в декабре 2013 года, где изрыгал, я, лично, слово «хунта», «киевская хунта». И он стал моей жертвой. Боже, каюсь, товарищи! Что я натворил! Киевская хунта. Это я сказал первый. Ты знаешь, что термин принадлежит мне? В тот период он начал активно смотреть телевизор. Особенно интересовался различными мистическими передачами. Политикой. Программа называлась «Политика». Мистика с политикой, вместе, мать. И конспирологическими теориями. К сожалению, книг он почти не читал. А может быть, к счастью.

А.ОНОШКО: Есть такие книги, абсолютно подтверждающие телевизор, я видела недавно в книжном на полке.

С.ДОРЕНКО: Благодаря телевизору шлаков в его голове было предостаточно. Евгений говорит, который знакомый мужчина. Это его близкий друг.

А.ОНОШКО: А, я думала, это уже агентства пошли до таких определений, что шлаков у него в голове было предостаточно.

С.ДОРЕНКО: И все это из-за телевизора. Он должен был ехать в Северную Корею или Иран в первую голову. А потом уже он Китай приплел. Сначала все-таки Иран или Северная Корея. Ему советовали, как прятаться в ванной при обстреле спецназом и так далее. Знаешь, что хорошо прятаться в ванной, мамочка, только при условии, что она чугунная. Если ты будешь прятаться в пластмассовой ванной, это лучше тебе наоборот разорвать тельняшку и встать напротив двери.

А.ОНОШКО: Где вы видели пластмассовые ванны, Сергей?

С.ДОРЕНКО: Все ванны пластмассовые, полихлорвиниловые.

А.ОНОШКО: Чугунные.

С.ДОРЕНКО: Никаких чугунных ванн не существуют, мать, я тебя просто знакомлю с этой информаций.

А.ОНОШКО: И батареи еще чугунные есть.

С.ДОРЕНКО: Да, есть, но их нужно достать. Они турецкие. Достать турецкие чугунные батареи — это особое искусство. На самом деле, все оставшиеся батареи алюминиевые или стальные. Стальные подороже, французские. Ты просто вообще ничего не знаешь. Слушай меня. Затем он показывал публике свой телефон, водительские права. Затем ставил на подоконник колонки…

А.ОНОШКО: Какой публике?

С.ДОРЕНКО: Должна быть публика. Момент славы идиота.

А.ОНОШКО: Он начал давать концерты…

С.ДОРЕНКО: Он собрал МЧС, всех…  а там внутри тоже была публика, трое детишек маленьких и жена. Понимаешь, он излагал им про Ивана IV Грозного и так далее. Это моя жертва. Товарищи, я каюсь! Боже, я ухайдокал живого человека! Нет, он жив до сих пор, он сидит в тюрьме. Но вы примерно такие же… Нет?

А.ОНОШКО: Нет. У нас элита, радиослушатели.

С.ДОРЕНКО: «Да вас послушаешь, еще новые тараканы в голове рождаются». А вы не слушайте. Вы слушайте просто как музыку, ладно? Здравствуйте.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Добрый день. Просто напомнили мне, 4 октября 1993 года, время помню точно — 18:50, из чугунной ванны доставали из Останкино двоих детишек, которых мама положила, и пули залетали прямо в квартиру.  

С.ДОРЕНКО: Именно чугунные. А сейчас пластиковые они все.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Сейчас бесполезно все.

А.ОНОШКО: Так что? Можно спастись в ванной, вы хотите сказать?

С.ДОРЕНКО: В ванной не надо спасаться, потому что она не чугунная, мать, тебе десятый раз говорят.

А.ОНОШКО: Накрыться чем?

С.ДОРЕНКО: Чугуном накройся.

А.ОНОШКО: Нет, сверху. Ведь может обвалиться. Я серьезно спрашиваю.

С.ДОРЕНКО: Я тебе объясняю. Если ты собираешься где-то спастись, тебе нужна чугунная ванна. Она от выстрела спасет тебя, раз…  

А.ОНОШКО: Ее надо перевернуть.

С.ДОРЕНКО: Не надо перевернуть. Ты просто ложишь тупо и все. Если обрушится потолок, тоже вероятно, что чугунные края задержат падение. Чугунную ванну поставь уже один раз и успокойся.

А.ОНОШКО: Когда много детей, неудобно.

С.ДОРЕНКО: Когда много детей, надо поставить много ванн. Поставь четыре ванны. Сколько у тебя детей, трое? Поставь четыре. В одну ванну ты с мужем.  

А.ОНОШКО: Нет, муж на работе. Зачем? У него там пускай ванна.

С.ДОРЕНКО: Если стреляют, то муж, скорее всего, придет домой. Он придет домой и спросит: «Стреляли?» Как Саид, помнишь? Надо тебе с мужем в одну ванну, и каждому ребенку своя ванна, а? Или всех детей в одну ванну, неважно. Но две точно надо, как минимум. Здравствуйте.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Здравствуйте. Я, к сожалению, вот это… конечно, немножко жутковата. Мне почему вспомнилось, не так давно, тоже на YouTube было записано. Некий молодой человек, обожравшись какой-то гадости, заявил своим друзьям, что вы мои алкогольные коллеги, что я умею летать с девятых этажей. И готов это был продемонстрировать.

С.ДОРЕНКО: А я вам скажу, нет, мистических передач, да. А у меня у знакомого в Медведкове, одна девочка, ну, девушка, уже после 18, девочка в смысле такая хрупкая, она прямо показала товарищам, что она полетит в тот угол двора, в дальний угол, как птичка. И не смогла, нет. В смысле, долетела прямо вниз. Она надеялась через двор впорхнуть в дальний угол.

В ДВИЖЕНИИ

НОВОСТИ

С.ДОРЕНКО: 10 часов 5 минут. Доллар 57,77. Давайте говорить про рубль, как будто он Эктор, как будто от него что-то зависит. Ну, да, здесь, на этой земле, это так! Величественный, могущественный и легендарный, в боях познавший радость побед, тебе, о, рубль, мой привет! Правильно я пою?

А.ОНОШКО: Думаю, что да.

С.ДОРЕНКО: 57,77. Вчера вечером 58,20 был. 61,15 по евро; 56,22 это нефтица и 1,0586 в главной паре доллар повысился. Мы помним его вчера в диапазоне 1,06. Он вернулся в 1,05. Ну и хорошо.

Кстати, в Москве 67-летний мужчина напал с ножом на сыновей. Сыновья, правда, у него уже были 1977 и 1973 года рождения. 1973-го! Уже престарелый сын. С 1977-го — 40 лет! С 1973-го — 44! Престарелый сын, седой, мятый пиджак, перхоть. А ему 67, он молодой парень, полный энергии, полон презрения к 44-летим! Набросился на них с ножом по ч.3 ст.30 и ч.1 ст.105 — вот как он набросился! Покушение на убийство. Его задержали и доставили в следственный отдел, в ближайшее время злоумышленнику предъявят обвинения и выберут меру пресечения. Сейчас он сидит безо всякой меры пресечения.

А до этого на Балаклавском проспекте мужчина напал на 17-летнюю девушку с ножом. Демонстрируя нож, он обыскал карманы куртки. То есть, покажешь нож и можешь по карманам?

А.ОНОШКО: Обычно так работает, Сергей.

С.ДОРЕНКО: Просто показываешь?

А.ОНОШКО: Конечно. Просто показываешь и всё.

С.ДОРЕНКО: В каком-нибудь хозяйственном магазине можно вообще к девушкам подходить и выворачивать сумки, там сколько хочешь ножей есть, целые прилавки. Показываешь, она тебе говорит: и чё?

А.ОНОШКО: А вы думаете, она раз ногой вам по руке, нож выпал от неожиданности, она его перехватывает и вам к голу.

С.ДОРЕНКО: Нет, она бьет ногой в тестикулы. Ты, корчась, хрипя, валяешься долго на полу лифту.

А.ОНОШКО: И вам выворачивает уже карманы.

С.ДОРЕНКО: Девушка видит нож, бьет тебе ногой в пах — бэмс коленом, бэмс коленкой острой — ты падаешь.  

А.ОНОШКО: Нет, это страшно, потому что вы можете очень сильно разозлиться.

С.ДОРЕНКО: Ты можешь разозлиться, но первые три-четыре минуты ты дышишь тяжело, а потом у тебя боль в мозгу и везде.

А.ОНОШКО: А там уже злоба на «нет» сходит.

С.ДОРЕНКО: За это время деловитая девушка снимает с тебя часы, достает бумажник, снимает с тебя ремень, если ей понравилась пряжка, потом она достает деловито плоскогубцы, вырывает у тебя золотые зубы изо рта, если такое имеются, мужественным рыков. Девушка с татуировкой дракона вырывает у тебя золотые зубы, потом пихает тебя каблуком в ухо, чтобы надежно умертвить и уходит. Вот какие девушки должны быть!

А.ОНОШКО: А если она в мартенсах, то просто дает пинка в бок.

С.ДОРЕНКО: Если она в Dr.Martens, боже, не хотел бы я встретиться с женщиной в Dr.Martens. «Деда Афанасия включайте», — говорит Сергей Матвеев.

А.ОНОШКО: Ну, хватит, уже достаточно.

С.ДОРЕНКО: Я хотел на самом деле два слова сказать про человека из Ново-Переделкина, который электрик, который просто читал протоколы сионских мудрецов и восхвалял Ивана Грозного. Я полностью убежден, что это жертва телевидения, что это жертва среды.

А.ОНОШКО: Была бы любая другая среда, она бы его точно так же сдвинула.

С.ДОРЕНКО: Нет, мамочка. Человек в пограничном состоянии сходит с ума по разным причинам. В какой-то цивилизации человек пограничном состоянии начинает собирать ракушки. Мы говорим: вот он у нас тихий, он сошел с ума, ракушки собирает, полирует. Какой-то человек в пограничном состоянии, сойдя с ума, начинает собирать марки. Он говорит: вот у меня из Уганды марка; и ты ему говоришь: да, да, да, очень интересно. — А эта из Сенегала. — У-у-у! Это всё люди, которых в иных обстоятельства увезли бы санитары. А эти ходят в парке, показывают друг другу марки. Нормальные люди, в смысле социально не опасные. Мы понимаем, что они не нормальные. Другие разводят собак, кошек.

А.ОНОШКО: И не могут остановиться.

С.ДОРЕНКО: В советское время очень много таких было собачников. Все дворы были полны женщинами за пятьдесят в коротких рейтузах на жирных ляжках, которые гуляли с собаками во время программы «Время».

А.ОНОШКО: Так они и сейчас есть, они никуда не делись.

С.ДОРЕНКО: Серьезно?

А.ОНОШКО: Вы просто мало гуляете, они остались в том же возрасте, в тех же рейтузах, с теми же ляжками.

С.ДОРЕНКО: Они кричат на собаку «сидеть»?

А.ОНОШКО: Конечно.

С.ДОРЕНКО: Они тоже безумны, помешаны, с моей точки зрения. Ну, я не врач, я не ставлю диагноз. Мне кажется, они чеканашки, но они тихо помешаны. Я думаю, что этот господин, который сошел с ума в Ново-Передлкине, я не ставлю диагноз, я говорю о своей оценке бытовой. Моя бытовая оценка — что он чокнулся. Леонид Оводов сошел с ума специфически в патриотическом угаре, он вошел в мистико-патриотический угар. Я прямо обвиняю самого себя, Александра Андреевича Проханова и остальных пропагандистов, которые свели пацана с ума.

А.ОНОШКО: Guilty. И что теперь, сегодня будете обсуждать этот вопрос.

С.ДОРЕНКО: Товарищи, сегодня в 13:20 на Первом канале ровно в алтаре всего этого я буду обсуждать именно этот случай. И я надеюсь там покаяться. Лариса, здравствуйте. Я во всем признался.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Здравствуйте. Нет, Сергей. Можно я немножко опять покачну ваше представление о мире.

С.ДОРЕНКО: Давайте.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: По результатам суди о намерениях — наш любимый способ анализа. Что в результате сделал мужчина — он сделал так, что его услышали. Он никого не убил, он никого не задел, он просто хотел говорить, и он говорил — и впервые в своей жизни, и трех, в двух поколениях до него, как мы помним, его услышали. Эта шизофреническая ситуация воспитывается так — мальчик есть, но его никто не слышит. Как вы гениально говорите «помой руки, иди спать».

С.ДОРЕНКО: Я повторю, третьему ребенку ты должен сказать: уроки сделал?! Он говорит например: да. Ты говоришь: руки помыл?! Он говорит: да. — Иди спать.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Сергей, шизофрения — это не когда ты спрашиваешь и ждешь ответа; шизофрения — это когда ты говоришь «помыл руки, точка», а мальчик существует как голограмма в проекциях взрослых, и так три колена. И тогда мальчик женится на такой же женщине, которая увлечена детьми, работой.

С.ДОРЕНКО: Это была Оношко.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: — Жена, послушай меня, у меня есть, что тебе сказать. Но она его также не слышит, потому что его не слышат три поколения. И дальше мальчик смотрит телевизор и чувствует, что ему есть, что сказать миру.

С.ДОРЕНКО: А тут я с вами согласен полностью. Ларис, просто принимаю сразу ваше вероучение, кредо. А именно способ помешательства в разные эпохи бывает разный, так-то в некоторые эпохи сумасшедшие люди были Наполеонами, чтобы их услышали. А сейчас он адепт Ивана Грозного и Сталина.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Он же делился с пожарными, он же разговаривал с пожарными. А чем можно увлечь внешний мир? конечно, затеями, которые предлагает телевизор, здесь я с вами абсолютно согласна. Просто он внутри себя был уверен, что так его услышат. Потому что его переживания, например «я считаю, что сахар сладкий» — никому не интересно уже много колен.

С.ДОРЕНКО: Конечно. А то, что Ивана Грозного убили евреи, абсолютно точно интересно всем.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: А, кстати, евреи, это московская традиция, так тихо: «А вы знаете, что как всегда Исаак Львович первый получил кандидатскую».

С.ДОРЕНКО: Спасибо. Я не говорю сейчас, почему человек свихнулся, в любую эпоху люди «отъезжают». Я не говорю, потому что человек хотел быть услышанным или не хотел. Да, тут Лариса абсолютно, стопроцентно права. Он хотел быть услышанным впервые в жизни. Он должен был сказать: «Я никто, ноль, а вы меня слушаете. Почему? Потому что у меня в кармане нож и я могу убить своих детей. Поэтому я сейчас убью своих детей, а вы этого не хотите, тогда слушайте лекцию про Ивана Грозного, которого убили евреи». Всё, точка. Но сам способ, сам бред, который он несет, я бы исследовал с точки зрения эпохи. Именно эпоха дала ему этот бред.

А.ОНОШКО: Безусловно.

С.ДОРЕНКО: Иван Грозный, который пытается спасти убитого евреями сына, но не успевает доехать до Петербурга, как вы знаете. Один у нас человек с подобным бредом управляет целой областью — господин Потомский, губернатор Орла. Он сказал, что Иван Грозный просто не успел повезти до больницы, они ехали в Петербург, и он не успел довезти до больницы. Там довольно долгое время не было больницы.

А.ОНОШКО: И в Петербурге не было долгое время, не успели построить.

С.ДОРЕНКО: (Смеется) То есть сам бред сумасшедших настоящего времени, безусловно, характерен для этой эпохи, и он абсолютно уникален. 73-73-948. Здравствуйте.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Сергей, доброе утро. Мне кажется, у этого мальчика нежная, добрая душа и достал его наверно Константин Райкин.

С.ДОРЕНКО: Вот, я так и знал!

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: А я думаю, меня сейчас Сергей обязательно снимет, потому что он знает…

С.ДОРЕНКО: Почему, почему? Я любуюсь вашим бредом! Сейчас кто-нибудь кандидатскую по вам напишет.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Сергей, самые мои верные, лучшие друзья и клиенты. Кстати, два раза меня хирурги спасли, один Левитан, другой…

С.ДОРЕНКО: В Америке есть такой тест. Если человек заявляет, что у меня даже есть друзья негры — это изобличает, что он куклуксклановец в чистом виде.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Но я думаю, Константин Райкин еще раз выступит…

С.ДОРЕНКО: Товарищи, я знаю, я украл у вас пациента в хорошем смысле. Кто-то писал кандидатскую сейчас и последнюю страницу должен был заполнить, я отключил человека. Прекрасный люди, правда же! Евреи наступают, началось с того, что они убили сына Ивана Грозного.

А.ОНОШКО: Должно же быть что-то постоянное в жизни.

С.ДОРЕНКО: Зловещие абсолютно! Как они проникли! Они травили свинцом по кусочку. У них были грузила с удочки, они царапали рашпилем и давали ему под кожу всё время. 73-73-948. Здравствуйте, слушаю вас.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Доброе утро. Жора. Я не буду ругать евреев. Но кому, как не мне, знать, что такое беснование.

С.ДОРЕНКО: Давайте, Жора.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Вы правы в том, что идет операция понятиями современности, это нам доступно, в том числе восприятие НЛО.

С.ДОРЕНКО: В НЛО кто, евреи?

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Вы задаете вопрос, на который невозможно ответить. Я говорю, у меня нет претензий к евреям, потому что у меня с Авраамом (пусть простит меня Авраам) общие родственники, предки.

С.ДОРЕНКО: Адам и Ева, я знаю.

А.ОНОШКО: Он просил передать, что не прощает вас.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Еще раз?

С.ДОРЕНКО: (Смеется)

А.ОНОШКО: Ничего.

С.ДОРЕНКО: Я знаю, общие родственники — Адам и Ева, это так очевидно. Доктрина гласит четко — Адам и Ева. Мы все родственники по Адаму и Еве. Это скоро будет в школах главный предмет, вы что, забыли. Здравствуйте, слушаю вас.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Здравствуйте, Сергей. С удовольствием слушаю вашу передачу.

С.ДОРЕНКО: Поделитесь удовольствием, чтобы нам тоже удовольствие испытать.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: К вам всё время звонят товарищи «тёпленькие» такие.

С.ДОРЕНКО: (Смеется) Абсолютно согласен с вами.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: И мне так со стороны смешно. На основе исторических данных можно такую фантазию развить. К вам еще пригласить Прокопенко, и мы устроим передачу. «ОСП-Студия» бывшая может отдыхать, это я вам гарантирую.

С.ДОРЕНКО: Ряд «тёпленьких» продолжается, обратите внимание. 73-73-948. То есть тёпленьких за тёпленьким, остывших нет. Здравствуйте, слушаю вас.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Доброе утро. Александр, Москва. Был такой фильм (жанр «комедия) в Соединенных Штатах снятый в начале 90-х годов «Проказник из психушки» назывался. Это по поводу человека, выпрыгнувшего из окна. Собрался он прыгать из окна, собралась публика, он что-то им долго вещал, и потом, когда они почти уговорили его не прыгать, он сказал: все эти люди внизу собрались в надежде, что я все-таки прыгну; если я не прыгну, они уйдут отсюда с чувством разочарования. Вот, может, поэтому состоялся знаменательный прыжок.  

С.ДОРЕНКО: Этот фильм 90-х, о котором вы говорите, я не смотрел. Молодой Де Ниро есть, который берет банк, и тоже очень сценично себя ведет, радуясь аудитории. Помнишь этот прекрасный фильм?

А.ОНОШКО: Смутно.

С.ДОРЕНКО: Очень хороший фильм. «Не “тёпленький”, а “малахольный” надо говорить», — говорит 87-й, Андрей. Но мне очень много тёпленьких звонит, тёплые за тёплыми идут. Хотите, чтобы я вас веселил вместе с собой? Поехали, еще один тёплый. Здравствуйте.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Здравствуйте. Валерий, Москва. Да, я наверно «тёплый» по вашему понятию. Просто парню не хватило опыта, он отравился информацией, а надо уметь отдыхать. Вот почему Wi-Fi в метро, ребятки не отдыхают. Мозги отсеивают лишнюю информацию, когда человек едет и перерабатывает; когда шорох листьев слушает, когда идет. Я классическую музыку включаю, когда вы мне надоедаете.

А.ОНОШКО: Так, ему слышится везде одно и то же. Wi-Fi сам по себе «политату» в голову не засовывает, вы едете — можете почитать литературу какую-то.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Это банковское рассуждение. Это как наркотик идет, люди засунули наушники себе в уши.

С.ДОРЕНКО: Позвольте мне обратить ваше внимание на то, что люди, когда этот наркотик потребляют, они уже смыслов не различают. Вы любого из этих людей попросите пересказать, что он прочитал за последние двадцать минут, — ни один из них не вспомнит, что он прочитал за двадцать минут.  

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: А есть академики, которые литературу читают, вот девушка рассказывала недавно по «Культуре». Ее папа читал художественную литературу, а через две минуты спроси — а он не помнит.

С.ДОРЕНКО: Вам не страшно жить в этом мире?

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Нет. Вы же живете, и я рядом.

С.ДОРЕНКО: Спасибо.

Федеральные каналы резко сократили упоминание Трампа. И есть уже статистика. На самом деле, как вы хорошо знаете, была дана резкая отповедь, было сказано, что это неверно. Но как будто бы был совет каких демиургов, которые рассчитывают точно вашу реакцию: о чем побольше говорить, о чем поменьше. И Трамп, трампомания, влюбленность в Трампа, ожидание Трампа, как рыцаря на белом коне… Здесь опять не поленюсь сравнить общество с женщиной, толпу с женщиной, я настаиваю на том, что это верное сравнение: толпа — это, безусловно, женщина. И толпа-женщина, ждущая принца, который приедет на белом коне, поцелует ее в уста. Толпа — спящая красавица, она всё еще спит. И вот приедет Трамп и поцелует ее своими маслянистыми огромными, похожими на основание щупальца осьминога губищами.

А.ОНОШКО: Я думаю, это был бы такой сухой, деловитый поцелуй. Мне кажется, Трамп очень по-деловому, быстренько бы чмокнул и поскакал дальше по делам.

С.ДОРЕНКО: «Аль Пачино в фильме “Собачий полдень”, — мне напоминают. — Это не Де Ниро был». Спасибо, 44-й, извините, что я ошибся. Влюбленность эта потом ведет к разочарованию, потому что…

А.ОНОШКО: Совместная жизнь началась, а она не такая, как казалась.

С.ДОРЕНКО: Она вообще не началась.

А.ОНОШКО: Почему? Она началась, мы живем вместе.

С.ДОРЕНКО: Мы живем, я бы сказал, за Трампом.

А.ОНОШКО: Но он не такой, как мы хотели.

С.ДОРЕНКО: А какой он?

А.ОНОШКО: Он не гуляет с детьми.

С.ДОРЕНКО: (Смеется) А какой он должен был быть?

А.ОНОШКО: Россия молодец, Россию ставим на Ближний Восток, на СНГ, Россия всё нам сейчас разрулит.

С.ДОРЕНКО: Дает денег.

А.ОНОШКО: Нам денег? У нас разве нет своих денег?

С.ДОРЕНКО: Мы, как служивые, как солдаты, нам денег не надо, нам надо, чтобы обеспечивали. Нам не надо денег, нам надо, чтобы оружие было, снаряд было.

А.ОНОШКО: Технологиями чтобы делились.

С.ДОРЕНКО: Технологии были, всё чтобы было. И чтобы день были у кого надо. А чтобы мы были обеспечены.

А.ОНОШКО: Трамп денег бы не дал, это было понятно.

С.ДОРЕНКО: Правильно, но чтобы обеспечил.

А.ОНОШКО: Мы же так хотели?

С.ДОРЕНКО: По-женски, пусть обеспечит.

А.ОНОШКО: И мы бы воспитывали, 23 февраля гремело бы в четыре раза громче у нас, мощь российская армии, за мирный сон детей по всему миру.

С.ДОРЕНКО: И дети такие, содрогаясь, где-нибудь в Сантьяго-де-Чили — а-а-а.

А.ОНОШКО: Да, пугали бы нашими ракетами.

С.ДОРЕНКО: А оказался?

А.ОНОШКО: Такой же он захудалый трус, как и Обама, не хочет признавать Крым. Держит какой-то козырь в рукаве, думает, что ему это поможет с нами справиться.

С.ДОРЕНКО: Дрянь и тряпка стал всяк человек.

А.ОНОШКО: На самом деле, понятно, что не услышит никогда нас, помогать не будет.

С.ДОРЕНКО: И сказано как будто бы для того, чтобы мы не разочаровывались, не разлюбили. А наша влюбчивость очень хорошо известна. Трампа показывать как можно меньше. Он всё время «папа в командировке», а потом «папа был геройский полярник и умер», мне кажется, вот так надо сделать.

А.ОНОШКО: Нет, сейчас мы молчим, потом переходим к чернению.

С.ДОРЕНКО: Это отношения женщины с мужчиной. Женщина, которая надеялось, что он будет гулять с детьми, давать деньги, будет заботливым, заботиться о тёще…

А.ОНОШКО: Строить дачу.

С.ДОРЕНКО: Теперь женщина отвращена от этого мужчины, она понимает, что мужчина обещал больше, чем смог, и он совершенно не тот. Варианты развития: первый — это сказать, что «папа в командировке».

А.ОНОШКО: Так папа должен уйти из семьи для этого, а он не уходит из семьи, он же с нами, просто придется мыкаться. Сколько лет?

С.ДОРЕНКО: Восемь.

А.ОНОШКО: Почему восемь-то?

С.ДОРЕНКО: Четыре плюс четыре.

А.ОНОШКО: А почему сразу второй срок ему? Может, он не захочет.

С.ДОРЕНКО: А как же, он власть, он победит на втором сроке. Самый лучший вариант все-таки, когда папа уходит из семьи. Первое, «папа в командировке»; потом «папа поехал в командировку на Северный полюс и там…»

А.ОНОШКО: Был загрызен белыми медведями.

С.ДОРЕНКО: Нет, смерть не должна присутствовать в рассказе. Связь с ним утрачена, но мы надеемся, что он жив. Последний раз, правда, с ним выходили на связь пятнадцать лет назад, но мы надеемся, что папа жив — папа полярник. Или папа был космонавт, его забрали к Марсу и с кораблем связь утрачена. Это наилучший вариант. А наихудший, когда папа всё равно приходит, пыхтит…

А.ОНОШКО: Нет, это хуже, потому что маме приходится тогда идти на работу и забывать про детей, которые идут вразнос.

С.ДОРЕНКО: Короче, Трамп как папа не удовлетворяет, его становится всё меньше в телевизоре. Мы ждем перехода к тому, чтобы его начать позорить.

НОВОСТИ

С.ДОРЕНКО: Космополит пишет: «Толпа, как женщина, подчиняется силе». Нет. Это ошибка, вы просто не знаете женщин. Женщина должна себе доказать, что она этого хочет, даже подчиняться силе. Женщина обязана доказать себе, что это то, в чем она нуждается, что в сущности ей необходимо.

А.ОНОШКО: Вы же хотите, чтобы она потом за вами ухаживала.

С.ДОРЕНКО: Толпа обязательно должна доказать, не признать силу. Просто признать силу толпа не может, она должна счастливо принять силу, как желанную силу. Она должна приходить в неистовство счастливое, оргазмировать при малейших признаках силы. Толпа, вообще, приспособляема, она приспособленческая, и она умеет приспосабливаться, и она умеет быть счастливой. Она находит какие-то маркеры счастья гомеопатические, одна молекула на миллион, которые показывают ей, что она счастлива, а все остальные несчастливы. Толпа ведь женщина, она живет в рабстве, например, но она доказывает, что это праведное рабство, потому что все остальные женщины-шлюхи. Она живет счастливо, потому что она принуждаема к счастью, и так хорошо для детей или еще что-то. Женщина всегда объясняет себе, почему это хорошо. Это очень по-женски. Поэтому мы как толпа в известном смысле, я говорю сейчас о психологической категории, которая описана у социальных психологов, социологов масс, мы как толпа, мы найдем, почему мы счастливы; мы найдем, почему мы в восторге, обязательно найдем. Сейчас придется снова поискать. Какое-то время был Трамп, а сейчас придется снова поискать, мы найдем, и всё будет хорошо.

Ленин Морено вышел в лидеры президентских выборов в Эквадоре. Это как упрек нам!

А.ОНОШКО: Я первый раз увидела это имя. Меня зрение не обмануло, это то, что я подумала.

С.ДОРЕНКО: Вообще Латинская Америка полна левыми идеями, там очень много ленинистов, чтобы ты понимала.

А.ОНОШКО: До сих пор.

С.ДОРЕНКО: Ну, конечно. Карлос Ильич Рамирес Санчес.

А.ОНОШКО: Да, знаю.

С.ДОРЕНКО: Их было три брата: один Владимир, другой Ильич, а третий Ленин. А террористом стал только Ильич — Карлос Ильич Рамирес Санчес, который учился в Университете дружбы народов, чтобы вам было известно, на «Юго-Западной». Может быть, он на Орджоникидзе учился, а может быть, уже построили. А женщинам там дают русские имена. Ты часто встретишь латинку, которую зовут Татъяна, ты будь здоров как часто встретишь. Мы для них загадочные, такие северные, невероятно духовные сущности, постигаемые с трудом, через чтение Достоевского и употребление водки. Придет к власти, будет Ленин Морено. «Морено» знаешь, что значит?

А.ОНОШКО: Нет.

С.ДОРЕНКО: Смуглый. Смуглый Ленин придет к власти в Эквадоре, это будет прекрасно. Я думаю, сразу надо будет его полюбить вместо Трампа. Но нет, русская толпа не может полюбить человека меньшего масштаба. Это должен быть человек больше нас, значительнее нас. Мы, как профессорская дочка, мы не можем сразу с дальнобойщиком, мы не можем сразу за слесаря. Как профессорская дочка, мы хотим, чтобы он был хотя бы полковник ФСБ, и в этом смысле Трамп подходил. Миллиардер! Олигарх! Мы, как профессорская дочка, в результате всё равно пойдем за дальнобойщика, это очевидно, но не сразу, а постепенно. То есть мы должны как-то пострадать сначала. «Сейчас в тему будет африканская партизанская песня Volodia». Volodia — это песня, по-моему, о русском пилоте, интернационалисте, и она не африканская, а ангольская. Volodia Volodia, Volodia contra o imperialismo, вы эту песню имеете в виду? Я ее сам напевал.

«Над съездить в Эквадор. Там безопасно?» — спрашивает Степан из Вайтрана. Можно я расскажу чуть-чуть об Эквадоре?

А.ОНОШКО: Давайте, конечно.

С.ДОРЕНКО: В четверг праздник, уже надо готовиться к празднику. В Эквадоре рисовые поля, кроме того, что у них всюду цветы, которые потом через Амстердам доставляются в Россию. Поэтому в Эквадоре работают русские представители, которые как раз через Амстердам отправляют цветы, в том числе розы и так далее. В Эквадоре еще очень много рисовых полей, и на рисовых полях всюду, когда запускают воду, они запускают малька креветки. И к моменту, когда эту воду надо спускать, креветка уже взрослая, она вырастает, и поэтому креветки в Эквадоре как грязи, просто совсем много креветки. Из этой креветки делают превосходные севиче с перцем, сырую креветку и чуть обваренную, чуть-чуть припущенную кипятком. Очень много креветки — первое, что я тебе гарантирую в Эквадоре. Второе, что я тебе гарантирую в Эквадоре…

А.ОНОШКО: Рис наверно.

С.ДОРЕНКО: Это голубой камень. Как называется голубой камень, который из Монголии русские имеют обыкновение привозить? Ну, назови мне. Боже, она дикая женщина.

А.ОНОШКО: Из Монголии?

С.ДОРЕНКО: Зеленовато-синий камень.

А.ОНОШКО: Бирюза?

С.ДОРЕНКО: Бирюза. Там бирюзы, как грязи, причем она по-настоящему бирюзовая в отличие от монгольской. Ты можешь взять горсть за доллар, надо только сказать, что ты уходишь и показать доллар. Там очень много бирюзы — это второе. Всё время севиче. Еще всё время хочется курить, я тогда был курящий. Это когда ты приезжаешь в Кито, а там три километра высоты, и тебе не хватает кислорода, а субъективно ты думаешь, что тебе хочется закурить. Легкие раздуваются, как баян, и ты чувствуешь, что вроде покурить бы надо, и всё время куришь как придурок. А на самом деле это обманчиво, на самом деле не надо курить. Что там еще хорошего, больше ничего, если честно. А в Гуаякиле очень много бананов. Если ты поедешь на Галапагос, на Галапагосские острова, ты познаешь истинную жизнь.  

А.ОНОШКО: Там эндемики живут, черепахи. То есть, наблюдая эту жизнь, я ее познаю.  

С.ДОРЕНКО: И под кромкой воды на Галапагос ты увидишь невероятное скопление рыб, запредельно скопление рыб, потому что там холодное течение приходит, и в этом холодном течении запредельное количество кислорода и запредельное количество рыбы — рыба, рыба, рыба. Ты ныряешь, там hammerhead (акула-молот), которая третье место на планете занимает по нападению на человека. Ты падаешь в стаю акул-молотов, и они проходят мимо тебя. Там был один сумасшедший, который прыгал на акулу-молота и пытался ее схватить, но это невозможно, потому что она очень быстрая.

А.ОНОШКО: И за глазки управлять ею.

С.ДОРЕНКО: А когда сказали «они же убивают людей», ответ был такой «подождите, она же крилем питается». Он спутал с китовой акулой просто. Но и даже так акула-молот его не тронула. Пятнадцать штук прошло hammerhead вокруг этого человека, он пытался их хватать, никто не тронул. Они там сытые, отъетые, огромные, гигантские, красивые. Почитайте немедленно Воннегута «Галапагосы», договорились.  

А.ОНОШКО: Так рыбы захотелось поесть с креветками.

С.ДОРЕНКО: Севиче. Бери билет.  

А.ОНОШКО: Зачем же? У меня есть магазин рядом в Москве.

С.ДОРЕНКО: Через Амстердам, затем на KLM садишься, KLM садится в Каракасе. Идешь: Амстердам—Каракас—Кито или Гуаякиль.

А.ОНОШКО: Делаем не так. Открываем Google Street View, идем в Кито, путешествуем там по улицам, везде заходим; потом на Google Street View либо «картинки» запрос делаем, смотрим, что под водой, что над водой на Галапагосах. Идем в гипермаркет, покупаем большие, самые дорогие креветки. Это обойдется дешевле, чем билет, и дома кипятком ошпарить и есть с рисом.

С.ДОРЕНКО: Надо, чтобы у тебя на кухне, когда ты будешь поедать севиче из креветок, об твою голову, об твой висок терлась альпака какая-нибудь.

А.ОНОШКО: Это такое животное?

С.ДОРЕНКО: Да. Там же лама, гуанако и альпака, там три родственника верблюда есть.

А.ОНОШКО: Я назначу среднего сына в качестве альпаки. Стоит открыть компьютер, они сразу начинают тереться мне об висок.  

С.ДОРЕНКО: Дети твои?

А.ОНОШКО: Да. Пристраивая свои головы и направляя взор.

С.ДОРЕНКО: Одного из них назови лама, пусть будет лама Катя, а потом гуанако и альпака.

А.ОНОШКО: И шиншилла маленький.

С.ДОРЕНКО: Нет, там не шиншилла.

А.ОНОШКО: Шиншилла в горах, в Андах, я знаю.

С.ДОРЕНКО: Шиншилла совсем наверху, а внизу вискача.

А.ОНОШКО: Это родственник шиншиллы.

С.ДОРЕНКО: Ну, не родственник. Такая говношкурка у него дрянь-дрянью, но из них тоже шьют — вискача. Ты не была в Эквадоре, я вижу по глазам! Товарищи, из всех из вас я один был в Эквадоре!

Запретить зарплаты наличными, ограничить оплату наличными крупных покупок, ввести муниципальный налог с дифференциацией по типу платежа. Минэкономразвития и Минфин ищут способы борьбы с теневой экономикой, рассказали два федеральных чиновника и два эксперта, участвующих в обсуждении. Об этом пишут «Ведомости» сегодня. Это очень важно!

А.ОНОШКО: Как на Западе станем жить.

С.ДОРЕНКО: А я и пользуюсь карточкой. Но я думаю, теперь из свободолюбия мне нужно бороться с матрицей и переходить на наличные.

А.ОНОШКО: И как вы это планируете сделать?

С.ДОРЕНКО: Я хотел спросить наших слушателей, 73-73-948. Пожалуйста, скажите мне, вы принимаете деньги, то есть у вас бизнес, и когда вы принимаете деньги, почему вам наличные лучше, чем безналичные или карточка? Расскажите, где заныкать, как сделать? Здравствуйте, слушаю вас.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Здравствуйте. Александр, Москва. Да, наличные принимаем, у нас заказы по 200-300 тысяч. Самое страшное, теперь нужно начинать бояться кризиса. Почему? Потому что мы не падали все эти кризисы только за счет огромной, нереальной подушки черного нала. Эта параллельная экономика продолжала существовать.

С.ДОРЕНКО: Можно я добавлю к вашим словам, что социальное спокойствие было связано с наличием огромной черной экономики.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Да, мы работали параллельно. Мы всегда работали параллельно с 90-х. И самое страшное, если сейчас это изымут, то нас посадят жестко на привязку к курсу акций наших, и того всё.

С.ДОРЕНКО: Но политическая составляющая не менее важная. Я абсолютно убежден, что вы политический вопрос решаете о том, чтобы мужики были трудоустроены.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Мы станем более управляемыми, понимаете, вообще ручными станем.

С.ДОРЕНКО: Я только не спросил сферу деятельности из деликатности у этого человека. Он говорит, что заказы по 200-300 тысяч. Я думаю, что это может быть строительство, скорее всего. Эта сфера деятельности — черный нал, серый нал, жизнь вне министерства финансов — предполагает такую стихийную защиту что ли от кризисов политических и экономических, когда мужики просто могут заработать на хлеб для своих семей. Если этого не будет, то нам нужно будет сверхгениальное руководство Минфина, экономического блока.

А.ОНОШКО: Я тоже об этом думала. Например, Путин слушает Кудрина, в министерстве финансов Силуанов, Набиуллина, ведь они все очень умные люди, никого нельзя заподозрить в том, что кто-то глуп. Нет?

С.ДОРЕНКО: Давай я тебе скажу некую максиму — они уверены в свой гениальности, вот и всё; они уверены в гениальности знаний, которые они получили. Вообще по жизни существует тоталитарно-мобилизационная система — встать, вольно, смирно, оправиться, левое плечо вперед! Тебя никто не спрашивает ничего ни фига, и нечего тебя спрашивать, если честно. А есть хаос, даже не демократия, потому что демократия связана со многими ограничениями.

А.ОНОШКО: Хаос как в Африке.

С.ДОРЕНКО: Хаос, который долго оставаться хаосом не может, он начинает упорядочиваться, и он упорядочивается относительно общих ценностей, например, ценность человеческой жизни. Ну, она не очень высокая, но относительно этой ценности, например, люди не каждый день друг друга убивают. Начинают вырабатывать некие правила, спонтанные правила — за это убивают, за это не убивают. И дальше они живут в правилах сложноорганизованного полу-хаоса. Какая система предпочтительнее, спрошу я тебя?

А.ОНОШКО: Как на Западе.

С.ДОРЕНКО: На Западе другая культура, ты должна сразу исключить Запад из примеров. Никакого примера Запада не существует.

А.ОНОШКО: Если мы будем так говорить, то…

С.ДОРЕНКО: На Западе другая культура, забыли, точка! Ну, не спорь со мной, у нас пятьдесят одна минута на часах! На Западе другая культура. Нужна внутренняя культура взаимодействия, которой нет. У нас есть вариант: тоталитарно-мобилизационная структура или сложный управляемый страхом почти хаос.

А.ОНОШКО: Это как сейчас, вы имеете в виду?

С.ДОРЕНКО: Если убрать дорожную полицию и камеры, вообще всё навсегда убрать, люди всё равно будут ездить по правой стороне дороге. Почему? Потому что так как бы договорились и так как бы не идешь в лоб идиоту на встречке. Нет ни полиции, ни правил, вообще никакого МВД нет, ни камер — исчезло, люди всё равно через неделю будут продолжать ездить по правой стороне. Под «кирпич» будут стараться заехать, но когда никого нет. Почему? Чтобы в лоб не словить. Вот это я называю сложно регулируемый почти хаос.  

А.ОНОШКО: Но через полгода это всё прекращается.

С.ДОРЕНКО: Через полгода всё равно останутся какие-то правила, которые есть в трущобах Каракаса, которые есть в трущобах Боготы, которые есть в Рио-де-Жанейро, которые вырабатываются с целью выжить. Какие-то правила вырабатываются с целью, как правило, выжить. Не каждый день удается выжить, но, как правило, удается. Так вот я спрашиваю, какая система лучше тоталитарно-мобилизационная или сложно управляемый почти хаос?

А.ОНОШКО: Ни одного успешного примера тоталитарно-мобилизационной у нас нет.

С.ДОРЕНКО: Есть. Любая страна в любую войну выживает благодаря тоталитарно-мобилизационной системе.

А.ОНОШКО: Так это отрицательный пример, а не положительный.

С.ДОРЕНКО: Любая страна выживает в войну благодаря мобилизации. Если бы не было мобилизации, эти страны просто разбегались бы. Все бы убегали и говорили «последний, выключите свет», «последний, покидающий Россию, выключите свет».

А.ОНОШКО: Всё, что мы видим, это разваливающиеся страны во время войн сейчас.

С.ДОРЕНКО: Во время войн люди выживают в силу способности к мобилизации. Русские способны к мобилизации во время войн, и русские способны к хаосу, который мы наблюдали в 90-е; способны и к тому, и к тому. Прекрасно. А какая система предпочтительней, ты мне не сказала. Я тебе попробую ответить, в одной системе, которая полу-хаос, устанавливаются незыблемые твердыни принципов, годных для этого народа, которые невозможно оспорить, в основном, бандитские. То есть основные твердыни, к которым опускается общество в падении, — это бандитские твердыни. То есть я держу этот район, я здесь девочек обижать не позволю чужакам, а сам буду обижать. Секундочку, ну я же держу этот район, я буду девочек здесь обижать, а у мальчиков я буду забирать деньги. А чужих не пущу, чужой придет — я его убью. Это первичные базовые принципы организации общества. Перелагаем это на экономику. Это полезно как мобилизационная система или как система квазихаоса? 73-73-948. Хаос дает меньше ошибок, а мобилизационная система дает больше ошибок. Здравствуйте.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Здравствуйте. Михаил. Дело в том, что гелертерские представления о хаосе тоже неверны, и война не заканчивается через две недели, натуральная война по поводу пароксизма экономики. Но, с другой стороны, рецессия у нас уже перешла в депрессию. Депрессия — это очень плохое состояние, когда уже невозможно вернуться назад, хоть к какому-то подобию внутреннего спроса. Очень много бедных, которые не могут себе позволить купить даже дешевое пальто. Начинается суррогатная замера рынка продутом, который опасен физиологически. Действительно надо сказать, что наш этнос за годы XX века приобрел способность к безразмерному демпфированию. То есть наши бабы и сегодня в ватниках полощут бель в прудах осенью и могут обходиться одними валенками. Экономические проблемы энергетики — вот что лично меня волнует, потому что в ближайшие двадцать лет потребность в нашем газе и нефти будет конечно снижаться и цены подниматься не будут. Поэтому депрессия это штука такая… Можно всё пережить и даже ядерную зиму можно пережить. Но что страшно, в связи с тем, что вы сегодня долго обсуждали этого парня бедного, что когда мы включаем телевизор, мы видим сплошных Паприщевых, а его будут сейчас судить за то, что он Паприщев. Вот так мы и существуем: на экране Паприщевы, реально ватники в нашей провинции. Короче, двумя словами можно охарактеризовать так «ложные символы и летаргия граждан».

С.ДОРЕНКО: Спасибо. Я хочу подвести итог по этому движению, которое хотят сделать Минэкономразвития и Минфин — убрать теневую экономику полностью. Если они уберут полностью полу-хаос, сложно регулируемый полубандитский полу-хаос, то они вынуждены будут быть гениальными. Если я лишу всех воли хаотической полубандисткой, то я должен быть гением, потому что тогда малейшая моя ошибка, в миллиметр от курса, обратится ошибкой глобальной, катастрофической. Когда существует некое брожение людей, которые прутся во все стороны, часть из них погибает, часть из них приходит к цели, цена ошибки невелика. Потому что любой человек, принимающий решение, принимают его только для себя, для своей семьи, и цена его гибели невелика, потому что цена гибели его и его семьи невелика, в сущности. А вот если они лишат теневой экономики страну, и страна будет только-только официальной, цена ошибки повысится. Когда я говорю «ша, слушать папу, теперь идем, как папа скажет», и если я ошибусь не переулком, а ошибусь на один градус от 360, то на протяжении десяти лет, если мы будем идти с моей ошибкой в один градус, мы придем к чёртовой матери! В этом проблема моя. Я говорю: ребята, давайте отцентрализуем всё, я согласен, я хочу этого! Но у меня вопрос: скажите, а вы гении? Они говорят: ну, как сказать, может гении, может не гении. Я говорю: ну тогда вы понимаете, что цена ошибки возрастает.

А.ОНОШКО: А что мы называем ошибкой?

С.ДОРЕНКО: Чем более мобилизационный путь, тем больше цена ошибки. У меня взвод, я сказал взводу «пацаны, кто куда», и они пошли; кто-то выживет, кто-то нет. А если я всех веду в ошибку, весь взвод, то все ж погибнут! Значит, цена ошибки выше при едином командовании — выше!

Я убываю в важнейшую командировку в Нью-Йорк, как вы знаете, там большие события. И завтра проведет Владимир Карпов вместе с Настей. Мы пойдем и проживем его, этот вторник, 21 февраля.