Ю.БУДКИН: Радиостанция «Говорит Москва». 22 февраля. Меня зовут Юрий Будкин. Наш гость — Александр Евсин, заместитель руководителя Центра организации дорожного движения. Александр Вячеславович, здравствуйте.

А.ЕВСИН: Добрый день.

Ю.БУДКИН: 73-73-948, код города 495-й — это телефон прямого эфира. SMS-портал: +7 925 88-88-948. И Telegram: govoritmskbot.

Сначала я хотел вас спросить вот по поводу чего — по поводу Варшавера. Вы так его защищали! Вы должны объяснить — почему. Вы же понимаете, что большинство против вас.

А.ЕВСИН: Безусловно, я понимаю, что вот этот инцидент выглядел так, что Марк Борисович выглядел, скажем, не в лучшем свете, это однозначно. Но в первую очередь я защищаю даже не право заехать на тротуар или выехать, а то, что, в общем-то, даже если было это правонарушение, оно не стоит того, чтобы поднимать такую всенародную истерику. А это было реально всенародная истерика с оскорблениями прямыми. То есть я подчеркну, что вот эта медиагруппа, которая ругала Марка Борисовича Варшавера, она использовала в заголовках нецензурные слова. Я уж не говорю о том, что в комментариях творилось. Там такое ощущение, что человек просто, я не знаю, совершил какое-то тяжкое уголовное преступление. Поэтому…

Ю.БУДКИН: Но ведь он сам на видео говорил, ну, прямо скажем, не лучшим образом.

А.ЕВСИН: Вы знаете, лично я посмотрел это видео и получил… У меня было два на самом деле таких этапа оценки этого инцидента. Первое — это я посмотрел, и показалось достаточно мне это, во-первых, забавным, потому что такой культурный человек… Это драматургически такое сильное действо. То есть там не было никакого ни мата… В общем-то, видно, что человек в годах, абсолютно точно культурный и придерживающийся таких основных норм поведения, пытается как-то совладать с другим юным человеком, тоже культурным, но который защищает свои какие-то концепты. И это выглядело… Вот такая перебранка. Не хватало только в конце слов, знаете, как в фильме: «Я вам морду набью!». Ну, то есть там был такой высокий слог, поставленный, все слова литературные абсолютно, с поставленным голосом.

Ю.БУДКИН: Ну, характеристики не самые лучшие, прямо скажем. Он не называл молодого человека «государь», «товарищ» или «господин», а как-то иначе.

А.ЕВСИН: Ну, необходимо всё-таки понимать, что мы видели эту запись со стороны инициатора этого… Назовём это «гражданским задержанием».

Ю.БУДКИН: Мы не уверены, что мы видим полностью, да, это правда.

А.ЕВСИН: Да. Поэтому мы не видим ни мимику… Вы сами понимаете, что мимика может восприниматься человеком тоже оскорбительно. То есть можно не говорить слов обидных, но смотреть так, что это человека выводит из себя.

Ю.БУДКИН: Но сам факт: есть дорогая машина, которая подвозит, судя по всему, человека по тротуару к месту, где он выходит, после чего машина уезжает. Или он заходит в машину, он выезжает на дорогу и едет дальше. То есть он усаживается в автомобиль там, где вообще-то тротуар.

А.ЕВСИН: Ну, смотрите, там ситуация такая, что само по себе просто нахождение автомобиля на тротуаре не является непременным признаком правонарушения. В соответствии с пунктом Правил 9.9 это разрешено в некоторых случаях. Я не хочу сейчас вдаваться в подробности — Марк Борисович заехал туда, чтобы разгрузиться либо не разгрузиться. Если руководствоваться нормами именно юридического толка, у нас есть презумпция невиновности. Он говорит, что он разгружал. Соответственно, мы исходим из того, что он разгружал. Другого пути действительно к этому именно въезду нет. Поэтому…

Ю.БУДКИН: Подождите. Вот Александр Андреев пишет нам через Telegram: «Человек из ЦОДД морализовать не должен, а должен давать формальную оценку». Вы говорите, формальная оценка — невиновен?

А.ЕВСИН: Я думаю… Во-первых, вы меня всё-таки спросили не как, скажем, судью, потому что ЦОДД и не имеет права на самом деле судить в этом случае.

Ю.БУДКИН: Но всё-таки вы лучше нас знаете правила. Нет?

А.ЕВСИН: Это дело Государственной инспекции. А правила мы знаем лучше в том смысле, что мы гораздо чаще, конечно, сталкиваемся с ними, это наша работа. И я говорю, что само по себе нахождение… Есть пункт Правил 9.9, он разрешает в некоторых случаях заехать автомобилю на тротуар, если нет другого способа туда подъехать. Более того, я скажу, до реконструкции проведённой (то есть там сделали сейчас очень красивую площадь перед театром) на самом деле туда был подъезд автомобилей, поэтому, естественно, все — и администрация театра, и актёры театра — они привыкли каким-то образом к тому определённому образу жизни, который у них был. Плюс там находится въезд, там лифт для инвалидов. То есть там достаточно много потребностей, по которым в некоторых случаях действительно надо будет подъезжать им. Они об этом, по крайней мере, сами говорят. Опять же я не хочу давать оценок — «хорошо», «плохо». Даже после такого скандала и администрация театра, и художественный руководитель Марк Захаров — они сказали: «К сожалению, нам в некоторых случаях придётся туда подъезжать».

Ю.БУДКИН: 540-й пишет: «Ага! То есть если люди…» Да, во-первых, я должен напомнить, что водитель Варшавера получил штраф 2 тысячи рублей, то есть он всё-таки что-то нарушил, получается. И Никитос пишет: «Любой бы простой смертный так заехал высадить кого-нибудь — его бы наверняка оштрафовали».

А.ЕВСИН: Нет, а тут вопрос в том, что нельзя говорить про любого простого смертного. Есть необходимость… Это же не человек какой-то, вообще с Луны свалившийся на эту площадь. Это директор театра всё-таки, именно этого театра. Я тут не говорю про какое-то чинопочитание, что вот он, как бы сказать, добился какого-то уровня, и теперь всё ему можно.

Ю.БУДКИН: То есть если, допустим, мне нужно подвезти престарелого родственника к входу в театр, я могу заехать?

А.ЕВСИН: Понимаете…

Ю.БУДКИН: Ему 83 года. Марку Захарову 83? Моему, допустим, тоже 83. То есть я могу подъехать к главному входу и высаживать спокойно?

А.ЕВСИН: Смотрите, там лифт, который оснащён подъёмным… ну, чтобы туда могли инвалиды, к примеру, проезжать. Он находится таким образом, что да, если вам необходимо сделать именно для того, чтобы высадить, я думаю, это в такой же мере доступно вам, как и Марку Борисовичу.

Ю.БУДКИН: Павел Степанец пишет… Когда мы обсуждаем, а мы в данном случае обсуждаем художественного руководителя, директора театра, мы пытаемся сказать, что нравятся нам слова или не нравятся. Но Павел Степанец пишет: «Ну, они бы просто извинились — да и всё». Мол, и тогда бы шума не было.

А.ЕВСИН: Ну, как сказать? Они, в общем-то, извинились. То есть Марк Борисович, в общем-то, извинился за всё это дело. Я, кстати, не знаю, получил ли он действительно штраф или не получил.

Ю.БУДКИН: Ну, об этом было объявлено.

А.ЕВСИН: Ну, возможно, да. Будем считать — что объявлено, то и произошло.

Ю.БУДКИН: Не он, а водитель, как мы понимаем.

А.ЕВСИН: Естественно. Во-первых, если формально говорить, нарушить правила мог только водитель, а не пассажир.

Ю.БУДКИН: Тогда как вы понимаете, в чём этот скандал?

А.ЕВСИН: Этот скандал связан с тем, что у нас как бы таким образом стимулируется вот эта гражданская позиция, что она иногда переходит… Ну, то есть человек уже спорит не потому, что он видит реальное неудобство, а он детектирует нечто, что можно истолковать этим неудобством, и начинает, как бы сказать, такую яростную борьбу. Я хочу подчеркнуть, что инициатор этого скандала — это не просто человек шёл, не мог пройти мимо, потому что ему машина загородила.

Ю.БУДКИН: Нет, смотрите, один за другим… Вот вы начали только говорить — и уже один за другим люди пишут: «Он наглый. Он ставит себя выше нас».

А.ЕВСИН: Кто?

Ю.БУДКИН: Человек в этом автомобиле. Это их оценки. Ну, они так пишут.

А.ЕВСИН: Ну, понимаете, всегда можно…

Ю.БУДКИН: «Он подъехал не по надобности, а по наглости».

А.ЕВСИН: Это, знаете, уже суждения, которые можно принимать и которые можно не принимать. Я говорю — я тут защищаю ни ту, ни другую сторону, а мне хочется, чтобы была достаточная степень уважения к обеим сторонам, понимание того, что к подъезду театра (вы вдумайтесь в этимологию слова «подъезд») иногда необходимо подъехать. Эта машина не чужая была, эта машина приехала по служебной надобности. Это директор театра, это не кто-то вообще с улицы.

И потом, я хочу сказать, что вот такие инциденты — это, в принципе, продолжение такое логическое акции «СтопХам». Я знаю, что многим людям это нравится, конечно. То есть им нравятся вот эти гражданские… Как бы сказать? Я даже не знаю. Задержание или как? Ну, в общем, вот такие акции им нравятся. Вот этот же дизайнер месяцем ранее поспорил, был скандал с водителем Орнеллы Мути, который…

Ю.БУДКИН: Тот, кто остановил в данном случае автомобиль Варшавера, до этого останавливал водителя Орнеллы Мути.

А.ЕВСИН: Да, потому что посчитал, что неправильно, что он подвёз Орнеллу Мути к парадному входу отеля и не отъезжал оттуда. А у него там, соответственно, наоборот, свои обязанности в соответствии с райдером.

Я скажу, что я придерживаюсь всё-таки такой концепции, что если это не мешает и не несёт общественной действительно опасности, то нужно быть как-то более терпимым к этому. В данном случае я не вижу общественной опасности. И даже это не тиражируемый опыт какой-то. Тут сыграло какую роль? Что как бы стереотипно машина выглядит, как, скажем… Ну, то есть большой чёрный джип Land Cruiser с номерами АМР. Поэтому у общественного сознания, и у меня в том числе, сразу же включился определённый такой стереотип, что там сидит какой-то человек, который действительно возомнил себя выше всех и вот сейчас кричит на несчастных пешеходов.

Ю.БУДКИН: Но если это директор театра — это другой человек?

А.ЕВСИН: Это другой, конечно, человек. И конечно, в данном случае… Понимаете, если бы директор театра вёл себя таким образом, к примеру, я не знаю, на Поклонной горе — то есть там, где он вообще не относится к этому месту — это было бы совершенно другое дело.

Ю.БУДКИН: Понятно. Вячеслав пишет: «Ну, конфликта бы не было — и видео бы дальше телефона не пошло». А дальше другой человек, Роман, пишет: «Это говорит человек, организация которого загоняет нас во все абсурдные рамки». Вы же понимаете, что благодаря тому, что напланировало ЦОДД, ведь там невозможно нигде остановиться и высадить пассажира, кроме как на тротуаре.

А.ЕВСИН: Там, во-первых, есть парковка. Смотрите, здесь есть серьёзное такое столкновение общественных как бы интересов, интересов просто нормативного регулирования и позиций различных экспертов. К примеру, для меня, просто с точки зрения здравого смысла, является как бы совершенно аксиомой, что для ряда учреждений необходимо выделять парковку только для этого учреждения, вот только для этого учреждения, потому что оно обеспечивает какой-то трафик. Это и больницы, и театры в том числе. Но ряд экспертов общественных и активистов, к примеру, категорически протестуют против того, чтобы вешали на парковку, например, уточняющие таблички «Только для автомобилей…».

Ю.БУДКИН: Но речь ведь идёт же не о парковке, а о возможности высадить пожилого человека. В большинстве мест на большинстве московских улиц теперь висит знак, который запрещает даже остановку.

А.ЕВСИН: При этом люди же останавливаются всё равно, правильно?

Ю.БУДКИН: Ну, получается, что их стимулируют на нарушение ПДД.

А.ЕВСИН: Вот смотрите, у нас проблема в чём? Опять же в правоприменении. К сожалению, тот знак, который «Стоянка запрещена», довольно тяжело его администрировать. То есть человека практически вообще невозможно даже наказать за его нарушение, только если не зафиксировать очень длительную стоянку. Хотя по правилам положено, в общем-то, остановится именно для загрузки и погрузки. Но на практике применения это невозможно будет. То есть там может человек просто сидеть, что угодно делать, смотреть инспектору в глаза и просто отрицать всё.

Ю.БУДКИН: Но формально он в этот момент нарушает правила дорожного движения, он стоит под знаком 3.27.

А.ЕВСИН: Если стоянка — да. А доказать это — часто непонятно будет. Понимаете…

Ю.БУДКИН: Но знаков всё больше становится. Значит, получается — считается, что этот знак работает.

А.ЕВСИН: Знаки работают. Есть 3.27 и есть 3.28 знаки. То есть один запрещает вообще даже остановку, а второй запрещает стоянку, но разрешает остановку для посадки и высадки, каких-то коротких действий. Но там не ограниченное даже толком время, то есть очень плохо это формализуется. И с учётом вот такой, скажем, гражданской позиции: «А я всё равно обману всю систему и буду делать, что хочу», — его просто очень тяжело применять. Вот и всё.

Ю.БУДКИН: Получается, что при этом человека, который хочет не быть нарушителем правил дорожного движения, вы ставите в ситуацию, когда он просто не может остановиться нигде.

А.ЕВСИН: Ну, почему нигде? Вы сразу же как-то применяете такие…

Ю.БУДКИН: Ну, хорошо, дайте мне возможность высадить человека на Ленинградском проспекте.

А.ЕВСИН: На Ленинградском проспекте? По магистрали, к примеру, это просто опасно. Это и нельзя даже, потому что вы сами представляете, что такое Ленинградский проспект.

Ю.БУДКИН: То есть городской транспорт там может останавливаться, а человека высадить из машины нельзя?

А.ЕВСИН: Вы имеете в виду дублёр Ленинградского проспекта?

Ю.БУДКИН: Ну, допустим, дублёр. Хорошо, не вопрос.

А.ЕВСИН: Там выделенная полоса. Соответственно, на выделенной полосе, да, стоянка запрещена.

Ю.БУДКИН: То есть высадить человека нельзя на всём протяжении?

А.ЕВСИН: Смотрите, можно подходить с такой точки зрения, а можно…

Ю.БУДКИН: Либо исходить из того, что: «Всё равно меня не оштрафуют».

А.ЕВСИН: Ну, по факту, да, к сожалению, люди таким и руководствуются. Есть вещи, которые делать нельзя, но если ты их сделаешь, как бы сказать, тебя даже никто не успеет ни оштрафовать, ничего с тобой сделать не сможет.

Ю.БУДКИН: Это Александр Евсин, он заместитель руководителя Центра организации дорожного движения. Это программа «Против всех». Прямо сейчас информационный выпуск, потом немного рекламы, а потом мы продолжим.

 

НОВОСТИ

 

Ю.БУДКИН: Мы продолжаем. Это радиостанция «Говорит Москва». 22 февраля. Меня зовут Юрий Будкин. С нами Александр Евсин, заместитель руководителя Центра организации дорожного движения.

Никитин Сергей: «Вы можете ответить, почему вы поставили знаки 3.27 даже в частном секторе в Троице-Лыкове? Мы теперь не можем даже около своей калитки остановиться. На запросы нам отвечают, что всё по ГОСТу». И что?

А.ЕВСИН: Ну, естественно, сам по себе ответ, что «знак стоит в соответствии с ГОСТом», не может являться оправданием того, нужен ли он в этом месте. Но я полагаю, что все схемы организации дорожного движения, которые сейчас, например, вводятся в рамках КСОДД в большом количестве районов, они прошли утверждение на всех комиссиях по безопасности, в том числе и на муниципальных собраниях. В общем, формально если говорить, они выполнены полностью с теми процедурами, которые установлены. Поэтому, соответственно, если вас не устраивает это (а такое вполне может быть), необходимо подать жалобы по этому вопросу и добиваться того решения вопроса, которое вас устраивает.

Ю.БУДКИН: 478-й спрашивает: «Смотрите, а если и знак “Остановка запрещена”, и полоса общественного транспорта, а у тебя колесо спустило, что сделать можно, чтобы не получить за это потом штраф, который довольно сложно оспорить?»

А.ЕВСИН: Во-первых, это проблема, кстати, системы автоматической фиксации правонарушений, что она не видит ряда обстоятельств, в отличие от живого инспектора. Но с другой стороны, у них есть плюс — они делают это абсолютно беспристрастно, в отличие также от позиции живого человека. Необходимо будет представить доказательства, что остановка была вынужденной, а не являлась…

Ю.БУДКИН: То есть оспаривать, по-другому никак?

А.ЕВСИН: Да, что это не являлось правонарушением, потому что вообще отсутствовало там…

Ю.БУДКИН: Но жалобу, получается, ты подаёшь ровно на тех же, кто и выписал на тебя штраф?

А.ЕВСИН: Ну, есть два как бы уровня оспаривания. Можно просто оспаривать, грубо говоря… Ну, возьмём аналогию — группа разбора. То есть тот же самый орган, который выносит правонарушение, он может пересмотреть своё решение. Либо этот срок просрочен уже, либо тот, кому вы жалуетесь, собственно не удовлетворяет ваши жалобы, и вы всё равно не считаете правильным принятое решение. Соответственно…

Ю.БУДКИН: Ну, в любом случае одна и та же организация выписывает штраф и потом рассматривает твою жалобу?

А.ЕВСИН: Нет, на первом уровне только. На втором уровне, естественно, можно, не знаю, и в суд подавать, и в прокуратуру. Это другое дело.

Ю.БУДКИН: Это другая история, это понятно. Из первой части нашей беседы, Алекс пишет: «Всё-таки непонятно — можно заехать на выделенную полосу для высадки или посадки пассажира или не разрешается?» Он прямо большими буквами пишет. Ну и Татьяна пишет: «Я не понимаю. Вы говорите: “Вы нарушайте, но мы вас вряд ли оштрафуем, потому что вряд ли успеем”».

А.ЕВСИН: Смотрите, на выделенную полосу, в соответствии с правилами, нельзя заезжать. Это так оно и есть. Вопрос именно администрирования знаков 3.27 и 3.28 — да.

Ю.БУДКИН: «Вопрос высадки или посадки пассажира. Это касается, — вот ещё Сергей пишет, — Ташкентской улицы, где на протяжении всей улицы такие знаки. Я не могу зайти ни в магазин, ни в поликлинику. То есть можно высадить пассажира? Или просто надо проезжать и искать место где-то в другом месте».

А.ЕВСИН: Смотрите, в соответствии с правилами, значит, нужно ехать и высаживаться в другом месте. Если чётко следовать именно букве правил, конечно, необходимо подчиняться тем правилам, которые установлены. С другой стороны, необходимо помнить, что… Ещё говорят, что джентльмены всегда играют по правилам, но если правила их не устраивают, то их не надо нарушать, их надо менять. У нас есть огромное количество механизмом изменений этих правил.

Ю.БУДКИН: «И это называется “удобство для людей”?» — спрашивает Евгений.

А.ЕВСИН: Нет, это… Как сказать? Понимаете, каждый вопрос вообще имеет балансовую какую-то составляющую, то есть то, что неудобно для одних, становится удобным для других. То, что автомобилисту неудобно, то, что нельзя высадиться на выделенной полосе — это я понимаю чувства человека, который раньше мог остановиться и пойти, к примеру, в магазин, а теперь ему нужно куда-то подальше отъехать. С другой стороны, такой запрет позволяет ехать общественному транспорту без всяких вообще помех.

Ю.БУДКИН: А есть нормативы, на сколько автомобилисту положено поехать подальше?

А.ЕВСИН: Есть вообще общие положения градостроительной политики, которые в том числе обеспечивают… вернее, описывают положенное количество и метров, и машиномест для каждого учреждения и жилого дома. И их необходимо, естественно, придерживаться во всём этом процессе.

Ю.БУДКИН: Ну, смотрите, большинство же улиц так или иначе были построены в советское время у нас. И раньше на них можно было наверняка по закону ведь тоже парковаться и с одной стороны, и с другой стороны. А теперь всё по-другому — парковаться можно только с одной стороны. Говорят, что ширины не хватает. Что-то изменилось?

А.ЕВСИН: Изменился подход. На самом деле Правила дорожного движения, пункт 2.12 полностью разрешает остановку на правой стороне проезжей части, если до разделительной сплошной полосы есть расстояние более 3 метров.

Ю.БУДКИН: То есть изменился закон, который все дороги сделал нестандартными?

А.ЕВСИН: Нет, ничего не изменилось. То есть и сейчас в Москве есть дороги, на которых работают именно так. То есть посередине идёт прерывистая разделительная полоса, и соответственно, люди паркуются, если это не запрещено, по бокам. Но в рамках КСОДД производится…

Ю.БУДКИН: А что такое КСОДД?

А.ЕВСИН: КСОДД — это Комплексная схема организации дорожного движения, которая сейчас внедряется в Москве. Она разработана для того, чтобы упорядочить всё парковочное пространство, чтобы всё было нормативно и точно по ГОСТу. И когда идёт разметка под парковочное пространство, то формально уже ширина парковочного пространства шире на самом деле становится, и не хватает ширины для вмещения парковочного пространства и положенной ширины полос. Это вопрос опять же, в общем-то, на самом деле приоритетов разработчиков КСОДД и пожеланий жителей и тех муниципальных депутатов, которые всё это одобряют.

Ю.БУДКИН: То есть по большому счету вот эти улицы, где будут рисовать парковки, выбирают сами жители или депутаты?

А.ЕВСИН: Фактически как? Через органы местного самоуправления это всё, естественно, согласуется обязательным образом.

Ю.БУДКИН: «Я правильно понимаю, — пишет 312-й, — что если человек уверен, что знак запрещения парковки неправильно установили, он должен собрать целую комиссию из депутатов, ЦОДД, ГИБДД? А поставить знак можно без всего этого».

А.ЕВСИН: Я понимаю горькую иронию, заключённую в этом вопросе: «Как бы вы сейчас тут понаставите своих знаков, а опротестовать очень тяжело». Ну, безусловно, как бы сражаться с машиной, скажем, которая настроена именно на проектирование дорожного движения, на утверждение, наверное, отдельному человеку тяжело. Но я хочу заверить, что в ЦОДД мы внимательно относимся к этим вопросам. И ни в одном практически месте, где бы поступили действительно жалобы по этому вопросу…

Ю.БУДКИН: То есть жалоб на самом деле не так много на эти знаки?

А.ЕВСИН: Ну, как сказать? У нас сейчас идут действительно огромные процессы по вообще трансформации города, можно сказать, поэтому жалоб относительно немало, в общем-то. Но это не какое-то сумасшедшее количество. То есть если бы их было действительно большое количество, были бы пересмотрены просто решения.

Ю.БУДКИН: Значит, ещё раз. Я думаю, что ещё многие улицы будут сегодня в разговоре, но вот Владимир Свиридов пишет: «То есть по закону нынешнему, чтобы высадить человека на Тверской, надо поехать до МКАД?» Он немного утрирует.

А.ЕВСИН: Он прямо не немного утрирует, а он прямо очень сильно утрирует, потому что высадить можно… Ну, если уж оставаться полностью в рамках закона, это можно повернуть на любую улицу — 2-ю Тверскую-Ямскую, к примеру, если по правой стороне едешь — и высадить там человека, и обратно вернуться на Тверскую улицу.

Ю.БУДКИН: То есть, по большому счету, на таких улицах надо просто свернуть куда-то во двор?

А.ЕВСИН: Ну, во двор, на прилегающие дороги. Тем более я хочу подчеркнуть, что сейчас в Москве присутствует такое совмещение… Вот нам в наследство досталась такая магистральная система движения по городу, которая не совсем правильная. У нас по Тверской идёт огромный поток автомобилей, то есть это по всем параметрам фактически магистраль. А уже даже на соседних параллельных улицах (2-я Тверская-Ямская), фактически там нет движения, то есть это фактически улицы, на которых уже паркуются люди. И поэтому высадить всегда есть возможность. Ну, я сам езжу на автомобиле своём по городу, и я не могу сказать, что у меня возникли какие-то существенные и большие проблемы.

Ю.БУДКИН: 218-й спрашивает: «Это правда, что изменились габариты разрисованного парковочного места, и оно стало больше?»

А.ЕВСИН: Нет, правда, что изменились габариты, но оно, наоборот, стало меньше. Как раз проектировщики видят эту проблему, что оно было слишком длинное и слишком широкое, и их сейчас уменьшают. Но я хочу сказать, что тут есть такая засада, как говорится. Если рассматривать проблему, откуда вообще пошло понятие парковочного места, то оно появилось тогда, когда не размечали правые края дорог под парковку. Оно предназначалось, грубо говоря, для парковки, ну, на площадях, перед центрами, когда машины стоят друг к другу рядом. Соответственно, им необходима ширина для открытия дверей, поэтому, естественно, её делают существенно шире, чем ширина одного автомобиля.

При парковке на улице по правой стороне это совершенно необязательно можно соблюдать, потому что там будет пустое пространство для открытия дверей. И к примеру, в Германии я сам просто обратил внимание, что… Мы ездили по обмену опытом в Мюнхен, и там ширина парковочного места чётко по ширине автомобиля именно идёт. То есть оно просто отбито так, чтобы просто люди видели, что вот здесь надо парковаться, а здесь можно ездить.

Ю.БУДКИН: Зато парковочных мест больше, чем у нас.

А.ЕВСИН: И парковочных мест. Понимаете, у нас это не влияет, потому что мы не администрируем нарушения именно продольного габарита. То есть если вы встанете так, что у вас машина будет занимать нарисованные полтора места, то вас никто за это не оштрафует. Хотя в других странах, кстати, за это штрафуют. То есть это всё равно такие метки, которые, скажем…

Ю.БУДКИН: Ну, там просто парковки с двух сторон, а у нас получается чаще всего — с одной.

А.ЕВСИН: У нас есть и с одной, и с двух сторон. Другое дело, что когда вводят с двух сторон, то в существующей нормативной базе приходится вводить одностороннее движение. Это часто тоже не нравится жителям.

Ю.БУДКИН: Но прежде можно было ехать и в ту, и в другую сторону.

А.ЕВСИН: Вы абсолютно правы. Это и сейчас можно, это никем не запрещено. Просто есть определённые стандарты проектирования, которые приняты и одобрены всеми.

Ю.БУДКИН: Но они не менялись за последнее время?

А.ЕВСИН: Они менялись, но никто не отменял право водителя припарковаться на правой стороне улицы без всякой разметки.

Ю.БУДКИН: Фокин спрашивает: «А почему процедура ввода платных парковок существует, а процедуры отмены платных парковок нет?» Вообще отменялись где-нибудь платные парковки как неэффективные?

А.ЕВСИН: Прекрасный вопрос, прямо замечательный вопрос. Я, честно говоря, поскольку всё-таки работаю в ЦОДД, а не в АМПП, ни вводом, ни выводом платных парковок не занимаюсь. Но я сам задумывался об этом вопросе, то есть: существует ли процедура вывода платной парковки как бы из употребления, к примеру, по причине того, что всё, люди туда уже не паркуются и никакого там нет дефицита? Я только передам этот вопрос своим коллегам. Мне самому это интересно.

Ю.БУДКИН: 344-й спрашивает: «А дорожные знаки специально уменьшили, как теперь выясняется, чтобы скорость снизить до 40?»

А.ЕВСИН: Смотрите, с дорожными знаками у нас такая история. Опять же это к вопросу формального применения норм. У нас, как вы знаете, в городе действует режим по умолчанию скоростной — 60 километров в час. Он подразумевает определённый размер знака. Но очевидно, что на улицах — к примеру, ваша, Большая Татарская — там никто на 60 километрах в час даже не едет, хотя формально можно. То есть там нормальная скорость передвижения — 30–40 километров в час. Поэтому там, конечно же, с точки зрения здравого смысла, можно было бы поставить давным-давно знаки уменьшенного размера, как и делается во всех городах Европы, чтобы это просто красиво выглядело и не было большим препятствием для людей, потому что эти большие знаки ведь ещё и пешеходам мешают. Мы сейчас такой эксперимент делаем на Большой Татарской… ой, на Большой Никитской улице, на Гранатном переулке и на Брюсовом переулке.

Ю.БУДКИН: Но если маленький знак, обязательно нужно будет и скорость снижать?

А.ЕВСИН: Это не факт, хотя, возможно, это приведёт и к формальному ограничению скоростей. Но это делается совершенно не для того, чтобы принудительно нормативно снизить скорость.

Ю.БУДКИН: Это несвязанные вещи?

А.ЕВСИН: Это несвязанные вещи.

Ю.БУДКИН: Александр Евсин, заместитель руководителя Центра организации дорожного движения, с нами в прямом эфире. Я попрошу вас надеть наушники.

73-73-948. Вы не согласны, вы готовы спорить. Слушаем, здравствуйте.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Здравствуйте.

Ю.БУДКИН: Прошу.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Смотрите, какая ситуация. Я инвалид. Получается, что я езжу по центру, и все места, где табличка «Инвалид», всегда заняты. Вопрос такой: зачем ограничивать вот это всё? Ведь же можно сделать так: я ставлю на платном месте…

Ю.БУДКИН: Если инвалид, то инвалид на любом месте. Вот об этом. Просто довольно будет формулироваться вопрос. Или это всё-таки не Центр организации дорожного движения?

А.ЕВСИН: Нет, это Центр организации дорожного движения. Проблема в том, что таблички, помеченные именно знаком «Парковка для инвалидов»… на неё запрещено вставать кому-либо, кроме людей, имеющих разрешения инвалидные. Как вы видите просто сейчас, что если мы уберём эти таблички, то даже если мы разрешим инвалидам парковаться бесплатно на оставшихся местах, у них будут проблемы на самом деле. То есть для них гораздо лучше на самом деле, чтобы были какие-то места, предназначенные исключительно для них.

Ю.БУДКИН: 312-й утверждает, что в тех местах, где недавно была парковка запрещена под предлогом создания заторов, на том же месте делают платную парковку, и вроде как уже теперь парковки никому не мешают. Так может быть?

А.ЕВСИН: Так может выглядеть, но так не может быть. Для чего иногда вводится временный запрет парковки? Для того, чтобы просто машины оттуда убрать, для переразметки и проведения каких-то конструктивных мероприятий. То есть действительно часто ввод платной парковки выглядит так, что сначала там запрещается парковка, чтобы все оттуда уехали. После этого выравнивается там, например, геометрия дороги и производится переразметка.

Ю.БУДКИН: «На Воронежской улице в районе 50-х домов, — это 9-й пишет нам, — зачем-то запретили остановку. Теперь все тротуары во дворах машинами заставлены, хотя запаркованные на проезжей части, и они никому не мешали».

А.ЕВСИН: Я хочу подчеркнуть ещё раз: все эти решения принимаются полностью с учётом мнения органов местного самоуправления. И для того, чтобы их пересматривать, нам необходимо, во-первых, чётко выраженное мнение жителей и позиция органов местного самоуправления и управ.

Ю.БУДКИН: Но что такое «чётко выражение мнение жителей»? Они должны подписать какую-то петицию на каком-нибудь сайте, 100 тысяч голосов? Или как?

А.ЕВСИН: Да нет, просто обыкновенно выразить свою мысль. Во-первых, пообщаться со своими муниципальными депутатами, спросить, чем они руководствовались.

Ю.БУДКИН: То есть обратиться к своему депутату?

А.ЕВСИН: Для начала обратиться к своему депутату. Депутат вообще обязан, в соответствии со своей вообще должностью и предназначением, довести это мнение до нас. А мы, соответственно, будем принимать уже решения, направленные именно на интересы жителей, потому что позицией города является однозначно повышение качества жизни москвичей.

Ю.БУДКИН: 73-73-948. Слушаем вас, здравствуйте.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Здравствуйте. У меня два вопроса.

Ю.БУДКИН: Если можно, коротко.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Новочерёмушкинская улица, там есть «Национальный строительный банк», «НС Банк». Перед входом, где физлица, поперёк парковка, мест шесть, и все до единого — инвалидные. И всю жизнь они там пустые. А людям к банку подъехать невозможно. Кто так проектирует?

Ю.БУДКИН: Кто так проектирует?

А.ЕВСИН: Так проектируют проектировщики, можно сказать, но, я думаю, это не удовлетворит вас. У нас принимают в проектировании участие и Управление организацией дорожного движения ЦОДД, и большой институт «МосгортрансНИИпроект», который выполняет в том числе работы по проектированию. В этом смысле ЦОДД проверяет правильность…

Ю.БУДКИН: Но если вводится парковка, вот инвалидная парковка, которая не заполняется, как утверждает наш слушатель, это кто-то контролирует? Или слушатель должен теперь проводить контроль, как они заполняются на самом деле?

А.ЕВСИН: Во-первых, контролируют. Во-вторых, при всём уважении к слушателю, не опровергая заранее его тезис, но я всё-таки хочу сказать, что частный взгляд одного человека — это всегда частный взгляд одного человека.

Ю.БУДКИН: Бесспорно.

А.ЕВСИН: То есть, может быть, в то время, когда он там находится, так действительно и есть. А что происходит в другое время — неизвестно. Ну, я воспринимаю это как сигнал рассмотреть эту проблему более вдумчиво и, соответственно, принять решение.

Ю.БУДКИН: Вот вы говорите, что люди могут обращаться, ну, могут к депутатам обращаться или как-то ещё. Анна пишет: «А почему не устроить голосование в “Активном Гражданине”? Нужна парковка на этой улице/не нужна парковка на этой улице? Платна/бесплатная?» Почему это нельзя организовать? Анна пишет: «Зачем нам вообще эти местные депутаты нужны?»

А.ЕВСИН: Потому что, вообще-то, такое у нас устройство государства, что у нас депутаты имеют определённые полномочия, а «Активный Гражданин» — это всё-таки нечто иное. То есть это, конечно, прообраз прямой электронной демократии, но всё-таки мы не можем вычёркивать депутатов.

Ю.БУДКИН: 134-21-35 — по большинству вопросов, которые мы сегодня обсуждали, вы на стороне Александра Евсина. Вы против — 134-21-36. У вас полторы минуты на голосование, даже чуть меньше, минута получается. За эту минуту, пока вы голосуете, ещё один звонок. Слушаем, здравствуйте.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Алло. Здравствуйте. Сергей.

Ю.БУДКИН: Прошу.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: У нас в районе Измайлово такая же история, как и у всех, в принципе: нарисовали везде знаков «Остановка запрещена», «Стоянка запрещена», причём у значимых объектов. У «Сбербанка» на Верхней Первомайской улице вообще невозможно остановиться. Как ваш гость говорит, приходится куда-то во дворы залезать, создавать неудобства людям. Нельзя ли как-то всё пересмотреть?

Ю.БУДКИН: Можно ли это пересмотреть? Полминуты у нас с вами на это.

А.ЕВСИН: Теоретически, конечно, всё можно пересмотреть, если это не устраивает жителей и не решает каких-то других важных вопросов организации дорожного движения. Я скажу, что мы действительно получили достаточно большое количество замечаний, предложений и жалоб по тем мероприятиям, которые ведутся. Мы их абсолютно точно все учитываем и рассматриваем. Поэтому я могу сказать, что рассмотрим это дело. И если увидим, что действительно принятые решения были неудобными для жителей, мы просто обязаны будем их поменять.

Ю.БУДКИН: Александр Евсин был сегодня с нами, заместитель руководителя Центра организации дорожного движения. Это была программа «Против всех». Я благодарю вас. Спасибо.

А.ЕВСИН: Спасибо.