С.ДОРЕНКО: 9 часов 5 минут. Четверг, 6 апреля. Здравствуй, великий город! Здравствуйте, все! Это радио «Говорит Москва»! Говорит Москва! Анастасия Оношко — ведущая этой программы.

А.ОНОШКО: И Сергей Доренко. Доброе утро.

С.ДОРЕНКО: У нас в гостях Марат Хуснуллин. Мы очень долго ждали. Я уже сказал, что весь материальный мир в Москве, все, что мы видим вокруг, созидает Марат Хуснуллин. Подобно Шиве — то созидает, то разрушает, то созидает, то разрушает. Великий Шива, создатель материального мира. Во-первых, я рад. Во-вторых, ребят, пишите, пожалуйста, на Telegram govoritmskbot, +7-925-8888-948 — это наш SMS, и в Twitter на govoritmsk. Здравствуйте. Доброе утро.

М.ХУСНУЛЛИН: Здравствуйте. Доброе утро, Сергей. Доброе утро, Настя.

А.ОНОШКО: Доброе утро.

С.ДОРЕНКО: Цифры мы знаем более-менее, их много. И в «Вечерней Москве» Настя читает, и еще, и еще, и еще, триллионы, миллиарды, миллионы, десятки, сотни тысяч. Трудно понять, что это значит для конкретного человека, будут выселять или нет.

М.ХУСНУЛЛИН: Начнем с того, что выселять никого никуда не будут, если жители сами не примут решение.

С.ДОРЕНКО: Как много должно принято решение? Сколько процентов?

М.ХУСНУЛЛИН: Подавляющее большинство.

С.ДОРЕНКО: Как 75%, как 80%?

М.ХУСНУЛЛИН: 80-90 процентов. Сегодня готовится процедура, согласно которой будет проведен опрос по каждому дому и по каждому кварталу. Если жители подавляющим большинством принимают решение, и не просто это говорят, а будет механизм, что они письменно подтвердят свое желание переехать в новое жилье, значит тогда этот дом войдет в программу реноваций.

С.ДОРЕНКО: Но они должны быть в плохом доме, дом-то должен быть сам по себе плохой.

М.ХУСНУЛЛИН: Мы имеем в виду в основном пятиэтажки индустриальных серий и иные, приравненные к ним дома. Если кто-то, условно, жители двух-трехэтажного дома, который построен 70, 80 или 100 лет назад, тоже соберутся и скажут «мы хотим, чтобы нас переселяли», мы этого права их не ограничиваем. Ну, конечно, основной упор, еще раз говорю — это пятиэтажки панельные.

С.ДОРЕНКО: Я заблудился в Брюсселе, случайно заехал, и увидел такие Черемушки в Брюсселе, живут люди, никто их не ломает. Вот интересно, мы ломаем почему, сама причина? Они прохудились вовсе, и нельзя в них больше жить или что?

М.ХУСНУЛЛИН: Я поясню. На самом деле программа строительства вот этих домов массовых индустриальных серий была задумана при Хрущеве, поэтому их называют хрущевки, 60 с лишним лет назад. И в Москве эта программа в силу того, что это была столица, начала реализовываться раньше, чем по всей стране. Вообще Хрущев тогда сделал на самом деле великий прорыв, он купил 180 заводов по стране, панельное домостроение, вложил, сделал государственную программу и, в принципе, он решил задачу. Когда строили эти панельные дома, тогда рассчитывали, что срок пятиэтажек будет 25 лет.

Я хочу еще одну очень важную вещь пояснить, в мире по-разному считают сроки эксплуатации зданий. Например, Америка говорит «здание должно быть не более 50 лет», 50 лет прошло, снесли, построили новое. Раз мы пошли на такое панельное домостроение, быстрое, массовое, мы сказали: через 25 лет будут новые дома. Почему через 25 лет, мы стали выяснять. Потому что тогда была доктрина, что мы через 25-30 лет будем жить в коммунизме.

С.ДОРЕНКО: К восьмидесятому.

М.ХУСНУЛЛИН: А в коммунизме, к восьмидесятому году, мы всем обещали, что все будут жить в благоустроенных квартирах. Дома эти построили. Их где-то хорошо эксплуатировали, где-то плохо эксплуатировали. Какие-то дома сегодня в очень хорошем, чистом, ухоженном состоянии. Я, например, сам могу сказать, что я сам лично жил в доме, который был построен в 1964 году, панельный, и он до сих пор в хорошем состоянии. Потому что это был в то время кооператив, люди за ним смотрели, ухаживали, вовремя меняли коммуникации, он более-менее приличный.

С.ДОРЕНКО: А если взять и закрыть пенополиуретаном?

М.ХУСНУЛЛИН: Я договорю. Второе, часть домов плохо эксплуатировалась. Но когда прошло 25 лет, мы поняли, что к коммунизму мы не пришли, тогда начали различными методами продлевать сроки эксплуатации. Продлили до 50 лет. Сейчас уже 50-летний период тоже многие дома перешагнули. И когда подошло время массовой программы капитального ремонта, наши коллеги начали обследовать дома, чтобы проводить капитальный ремонт. Что выяснилось? Выяснилось, например, что многие балконы, на сегодняшний день уже металл… Есть такое понятие «усталость металла», металл «устал», бетонные плиты уже потеряли свою несущую способность. И, например, сегодня чтобы ремонтировать дом и заменить балкон, тогда нужно внутрь квартиры войти, то есть тогда, по сути, нужно делать реконструкцию, нужно отселять людей — раз.

Есть серии домов, у которых, скажем, отопление было внутри, в стенах. Сегодня уже в стенах их заново провести невозможно, соответственно, нужно делать новую систему отопления. И когда посчитали, во что обойдется реконструкция и переселение жителей на время реконструкции, оказалось, что это по деньгам сопоставимо с новым. Отсюда возникла идея, что может быть, раз уж они отслужили свой нормативный срок 50-60 лет, те жители, которые хотят переехать, почему бы не построить новый? И отсюда родилась эта программа. Я еще раз хочу сказать, это программа была вынужденная.

Второй момент очень важный, на что я прошу обратить внимание. Конечно, можно было ничего не делать, можно было сказать: слушайте, давайте капремонт проведем, еще 10-15 лет протянем. Но тогда через 10-15 лет эти дома стали бы уже не ветхими, а аварийными. А по закону, существующему сегодня, если дом аварийный, то жителей обязано государство, в данном случае орган государственной власти города Москва, переселить, неважно, уже в какое место, должны предоставить им равнозначную площадь, но там, где у города есть такая возможность.

Сегодня же мы говорим: нет, давайте мы даем вам выбор, либо вы переселяетесь… И мы в основном 92% людей пересилили в районы проживания, 4% в соседние, а 4% переехали в другие районы.

С.ДОРЕНКО: Это уже по опыту.

М.ХУСНУЛЛИН: Потому что 25 лет этим занимаемся, то есть это не с нуля появилось, мы 25 лет этим живем и занимаемся.

С.ДОРЕНКО: Это правда.

М.ХУСНУЛЛИН: И когда мы посмотрели, мы решили, что надо дать людям выбор: кто хочет, мы будем расселять и строить новые дома; кто не хочет, 15-20 лет будет проведена программа капитального ремонта и все.

С.ДОРЕНКО: Вижу здесь… говорю «здесь», как будто я на Октябрьском Поле по-прежнему, на Тимошенко зашили пенополиуретаном. Красиво, нарядно, красный, синий! Вот эти потекшие, «плачущие» 9-этажки, знаете, ржавчина течет по фасаду, страшные ужасные, их зашили пенополиуретаном или пластиком каким-то, и оказались, что нулевую изотерму перенесли вовне, то есть мороз по бетону не работает, все. И красиво, и нарядно, и живи себе, не хочу, разве нет?

М.ХУСНУЛЛИН: На самом деле в каждом случае нужно индивидуально рассматривать. Внешне привести дом в порядок, утеплить его на самом деле несложно, можно идти этим путем.

С.ДОРЕНКО: И защитить от непогоды.

М.ХУСНУЛЛИН: И защитить его от непогоды, можно идти. Вопрос более сложный в коммуникациях; и очень сложный вопрос — в основаниях, то есть насколько фундаменты сегодня позволяют нести дополнительную нагрузку. Какие-то дома, серии, были качественные, какие-то дома хорошо эксплуатировались, где-то это можно делать, а где-то этого уже делать нельзя. Например, когда мы стали смотреть балконы, стали смотреть инженерные сети, стали смотреть подвалы, оказалось, что сегодня у многих домов нет подвалов вообще. А как сегодня новую инженерную систему делать? Чисто вещи технологические.

С.ДОРЕНКО: Так вот по-холяцки рассуждая, у нас происхождение подозрительное с Настей, нам выгадать чуть-чуть. Условно говоря, например, у меня есть квартира, от отца осталась, 39 метров, в Митине. Я думаю так: ее сломают… Но в Митине, наверное, не будут ломать, там 16-этажки. Но я думаю, если бы мне 39 ломали, я бы где-то хитро хотел бы 45. Условно говоря, для того чтобы меня сдвинуть с места, покажите мне пряник какой-то, ну, чуть-чуть пряник.

М.ХУСНУЛЛИН: На самом деле жители города — люди все очень прагматичные.

С.ДОРЕНКО: Да.

М.ХУСНУЛЛИН: Все очень хорошо считают деньги. Смотрите, сегодня вы имеете квартиру 39 метров. По закону, который на сегодняшний день готовится, житель должен получить не меньше жилую площадь, которую он и имеет, большую может быть; не меньшую общую площадь квартиры и не меньшее количество комнат, которые он имеет. Что это означает? Это означает, что по сегодняшним нормам российским, утвержденным сегодняшним законодательством, такую квартиру построить невозможно. Это означает, что любая квартира, которую получит житель в новом доме, она будет больше по размеру.

А.ОНОШКО: А доплачивать?

М.ХУСНУЛЛИН: Без доплаты! Технологически. Вот я сразу говорю. Если, например, у вас 39 квадратных метров, это однокомнатная квартира?

С.ДОРЕНКО: Да, однушка.

М.ХУСНУЛЛИН: Значит у вас жилая площадь, как правило, в такой квартире была 18 метров, я могу сразу сказать, 18 метров — это жилая площадь, одна комната.

С.ДОРЕНКО: Так и есть, да.

М.ХУСНУЛЛИН: Кухня у вас скорее всего 6 метров.

С.ДОРЕНКО: В данном конкретном проекте 8, но на самом деле 6, чаще всего 6.

М.ХУСНУЛЛИН: В основном 6. Сегодня 6 метров уже нельзя, то есть кухня будет не меньше 8-9 метров. Места общего пользования, ванна будет не меньше 4 метров или 6, то есть она будет где-то 6-8 метров.

С.ДОРЕНКО: То есть здесь я немножечко выиграю?

М.ХУСНУЛЛИН: Да. Я могу сразу сказать, что люди выиграют точно в дополнительных метрах.

А.ОНОШКО: С 18 метрами понятно. А вот в хрущевках 14 метров комнаты или 15 метров, в современных планировках таких комнат жилых в однокомнатных квартирах я вообще не видела, не встречала. Если человек получает однокомнатную квартиру, а там комната…

С.ДОРЕНКО: Вы знаете, что с нами заместитель мэра Москвы Марат Хуснуллин, человек, который занимается строительством, отвечает за строительство, все эти пятиэтажки, все эти дороги, как раз наш гость всем этим занимается.

А.ОНОШКО: За жилую площадь дополнительно платить придется?

М.ХУСНУЛЛИН: Я вам еще раз хочу сказать, город гарантирует, что получат не меньший объем, а технологически каждая квартира буде на несколько метров больше — это совершенно точно.

С.ДОРЕНКО: Но в силу новых планировок.

М.ХУСНУЛЛИН: Да, в силу новых планировок. Второй вопрос. Сейчас действительно мэр поставил задачу: рассмотреть еще одну дополнительную опцию. Если, например, человек имеет однокомнатную, а хочет двухкомнатную, вот сейчас мы разрабатываем механизм про дополнительные метры.

А.ОНОШКО: Это понятно, ипотека льготная, да. Но если у нас нет возможности?

М.ХУСНУЛЛИН: Гарантировано получает квартиру однокомнатную, но с большим метражом.

С.ДОРЕНКО: Но если я хочу апгрейд, у меня выросли дети или еще что-то, я могу договариваться с властями. Я надеюсь, что это как-то будет не очень трудно, можно будет сказать: ребят, я бы прикупил еще 10 метров.

А.ОНОШКО: Вы говорите, жильцы должны проголосовать. А жильцы часто не могут принять решение по более простым вопросам, вроде благоустройства территории между домов, например, сейчас мы ломаем гаражи, и никто не знает, что с этим делать.

С.ДОРЕНКО: У жильцов два свойства: а) они апатичны; б) они склочны.

А.ОНОШКО: Да, особенно активные граждане. И вы ожидаете, какой процент из тех домов, которые вы определили, примет решение о сносе?

М.ХУСНУЛЛИН: Да жизнь уже проголосовала за все.

А.ОНОШКО: А как?

М.ХУСНУЛЛИН: Вот я беру, например, уже свой опыт шестилетний, я шесть лет уже этим занимаюсь. Практически никто не против переезда. Я вам рассказываю опыт последних шести лет, когда мы расселяем пятиэтажку, 95% жителей согласны и переезжают в новые квартиры. 5%, как правило, люди говорят, что «да нет, нам нужно немножко другой район» или «мы хотим чуть больше», или «у нас жителей больше, дайте нам больше». Мы на самом деле до суда доходим с 2-3 квартирами из одной пятиэтажки, остальные все переезжают. Поэтому подавляющее большинство жителей уже отработало этот механизм, я вообще здесь проблем не вижу.

А.ОНОШКО: Следующий вопрос. Вы переселяете в уже готовое жилье. Вот пятиэтажка стоит, вот они хотят переехать. Вы должны их сразу в готовый дом, потом пятиэтажка сносится?

С.ДОРЕНКО: То есть сначала нужно иметь то, что…

М.ХУСНУЛЛИН: Конечно, сначала надо построить.

А.ОНОШКО: Например, Беляево, там уже устроенный район, он сложившийся. Где там вы будете строить дома?

М.ХУСНУЛЛИН: У нас есть понятие «волновое переселение». И на самом деле вы абсолютно правильный задаете вопрос. Например, по поводу того, что жители проголосуют, я вообще в этом не сомневаюсь. Ну, кроме домов, где высокие потолки, где, скажем, постсталинский период, кто-то действительно не захочет, в кирпичных домах люди не захотят. Ну, не захотят и не захотят. Я еще раз повторю, у нас не стоит задача… Мы в данном случае исполняем волю народа: захотят люди, будем делать; не захотят — не будем.

А.ОНОШКО: Вот захотели.

М.ХУСНУЛЛИН: Для нас это колоссальная работа! Я хочу сказать, что в мире нет таких примеров, такого масштабного переселения в мегаполисе.

С.ДОРЕНКО: Это правда. В это, в общем новый город.

М.ХУСНУЛЛИН: В мире нет! Построить новый город в существующем городе! Не в чистом поле, а в существующем плотном мегаполисе построить новый город на 1 млн 600 жителей.

С.ДОРЕНКО: У меня есть решение. Можно решение?

М.ХУСНУЛЛИН: Какое?

С.ДОРЕНКО: Есть промышленные зоны в дико привилегированных местах — раз.

А.ОНОШКО: А то не сохраняется район.

С.ДОРЕНКО: А лучше дай. Условно говоря, человек в Тушине, а мы ему говорим: братец, давай на Фили, поближе к центру. Условно говоря, есть набережная.... Набережная во всех городах мира — это самое изысканное место. И у нас в Филях черте что. А там бы можно было изысканный район строить.

М.ХУСНУЛЛИН: Сергей, я вас могу обрадовать. В Филях практически все вопросы по набережной решены. Все промышленные зоны, градостроительные документы разработаны. Там больше промышленных зон не будет. Там проектируются сейчас набережные.

С.ДОРЕНКО: Тюрьма-пересылка там с одной стороны.

М.ХУСНУЛЛИН: Пересылку пока не убираем, пересылка пока остается. Но набережные будут сохранены, новые построены микрорайоны. И даже для жителей Филей на набережной закладывается для строительства новый дом под переселение.

С.ДОРЕНКО: Людей чуть-чуть получше переселят.

М.ХУСНУЛЛИН: Я просто закончу свою мысль, от которой мы ушли. Действительно, самая сложная задача в этой программе — найти стартовые площадки, вот это самое сложное.

А.ОНОШКО: Уже нашли?

М.ХУСНУЛЛИН: Хочу сказать, что на 80% потребности предполагаемых мы стартовые площадки нашли. Где-то это свободные пятна, для того чтобы построить и волну поднять переселения, где-то это прилегающие зоны, в том числе небольшие промышленные предприятия, с которыми мы сейчас договариваемся о выкупе. Где-то это действующие проекты инвесторов, где мы можем сказать: ребята, давайте сейчас земли нам передайте, мы у вас выкупим под переселение. То есть мы на самом деле очень серьезно этим занимаемся. Вот каждый день группа людей каждый район, каждый округ, каждый метр земли смотрит, как можно сделать.

Хочу обратить внимание на еще одну очень важную деталь. Мэр поставил сегодня задачу, он говорит: ребят, мы не должны сделать точечную застройку. Если мы вошли в квартал, мы должны создать новый образ жизни. Новая архитектура должна быть. Должны быть первые этажи, не как у нас сегодня перестроенные квартиры под какие-то лавчонки, а должны быть сразу коммерческие помещения, чтобы люди могли получать услуги сервиса. Должны быть новые пешеходные связи к транспорту. Должна быть новая система благоустройства, с новым стандартом благоустройства. Если будем делать благоустройство, оно будет совершенно другого качества.

А.ОНОШКО: А что такое новый стандарт благоустройства?

С.ДОРЕНКО: И тогда, если в одном из домов в этом чудесном квартале будущего упрутся 90%, что они не переезжают, вы построите целый кварталище, а посередке будет стоять странная хижина.

М.ХУСНУЛЛИН: Это мнение жителей. Значит эта хижина останется, попадет в программу капремонта, сделают косметический ремонт, и будут люди там жить.

А.ОНОШКО: А архитектурный облик готов? У вас уже есть проекты?

С.ДОРЕНКО: Это будет как что?

М.ХУСНУЛЛИН: Я хочу вам сказать, мы на самом деле, во-первых, уже сейчас собираем регулярно проектировщиков; мы собираем людей, именно команды, которые имеют опыт квартальной застройки; мы готовим различные технические решения.

С.ДОРЕНКО: Русские или иностранцы?

М.ХУСНУЛЛИН: В основном наши.

С.ДОРЕНКО: Ревзин?

М.ХУСНУЛЛИН: Разные у нас там есть. Но в то же время мы, например, и запросили опыт иностранцев. Мы, например, мы запросили опыт у китайцев, потому что они сегодня много строят.

А.ОНОШКО: У них свои разработки есть?

М.ХУСНУЛЛИН: Китайцы строят больше всех в мире.

А.ОНОШКО: Они просто копируют все.

С.ДОРЕНКО: Это тебе кажется.

М.ХУСНУЛЛИН: Они начинали с копирования, а сейчас они ушли уже настолько далеко вперед, что они уже и сами выдают очень прекрасные продукты, мы попросили у них проекты. Мы взяли, кстати, в Белоруссии проекты, соотношение цена/качество очень неплохое. Собрали все, что в Москве есть. То есть сегодня огромное количество людей, просто это невидимая работа.

А.ОНОШКО: Они будут разные везде эти проекты?

М.ХУСНУЛЛИН: Конечно, они будут разные. Зачем нам делать одноликую Москву? Ведь задача, которую мэр поставил — создать новый образ жизни! Не просто построить дома и переселить, а создать новый комфортный образ жизни. А у нас вот эти пятна, которые были, где-то они хорошие, а где-то они уже на самом деле не самые лучшие, так скажем.

С.ДОРЕНКО: При таком масштабном строительстве получится, что вам нужно будет экономить деньги. Не получится ли это вторая волна иных хрущевок, условно говоря, которые через 25 лет надо будет снести опять?

М.ХУСНУЛЛИН: На самом деле мы как-то говорим о вещах, которые в мире и в Москве давно все отработаны. Есть стандарты принимаемой отделки и стандарты применяемых материалов. Мэр на сегодняшний день поставил задачу: в тех домах, которые будут проектироваться, сделать высокий уровень отделки, высокий уровень материалов.

С.ДОРЕНКО: Монолит? Что это будет?

М.ХУСНУЛЛИН: В основном будет монолит. Потому что добиться гибкой планировки, конечно, невозможно в панели. Какой-то объем будет панельки, я думаю, но панельки те, которые модернизированы, у которых срок эксплуатации 100 лет.

А.ОНОШКО: А башни или «корабли»?

М.ХУСНУЛЛИН: В каждом районе будет индивидуально, где-то будет повыше, где-то будет пониже, то есть это абсолютно индивидуальная работа для каждого квартала.

С.ДОРЕНКО: Хотя бы параметры, условно говоря, от трех этажей до 25, сколько, вот как что?

М.ХУСНУЛЛИН: Нельзя сейчас об этом говорить, потому что в каждом квартале будет свое решение. Например, мы один квартал смотрели, считаем, что там вообще можно 12-этажными домами обойтись, снеся пяти. Где-то целесообразно построить одну башню, а территорию отдать под благоустройство.

Каждую субботу, например, у меня объезд по объектам строительства метро, и я уже включил в свой график — обязательно в каждом районе посетить какой-то квартал под переселение.

С.ДОРЕНКО: Раз такое разнообразие, то архитектура будет кормить, кормить, кормить.

М.ХУСНУЛЛИН: У архитекторов на 20 лет работы!

С.ДОРЕНКО: Будет сытная работа.

М.ХУСНУЛЛИН: Архитекторы должны будут все время работать, потому что у них работы прибавляется.

А.ОНОШКО: А количество людей в районах увеличится в этой связи?

С.ДОРЕНКО: И тогда дороги?

М.ХУСНУЛЛИН: Я думаю, что практически нет, потому что увеличивается метраж, а людей-то фактически не добавляется. Ну, какое-то небольшое увеличение произойдет в разных районах, но в целом не произойдет какого-то кардинального увеличения населения, это первое.

Второе. Очень важный вопрос про дороги. Ведь сегодня у нас система градостроительного планирования построена так, что мы строили отдельными кварталами, к которым были подъездные дороги.

С.ДОРЕНКО: Микрорайоны.

М.ХУСНУЛЛИН: То есть у нас такой, квадратно-гнездовой метод. В мире, в том же Нью-Йорке, в том же Лондоне, они делают все-таки среду, которая проникающая, чтобы обязательно был не закрытый квартал, а чтобы были маленькие дорожки для прохода, чтобы первые этажи были задействованы. И вот мы сегодня когда начинаем проектировать, мы уже по-другому подходим к проектированию для того, чтобы у нас на первых этажах рабочие места появились. Почему? Мы еще одну очень важную задачу этим решаем. Кто-то, кто живет в этом доме, будет работать там, скорее всего, пусть это будет 10%, но это же прямое влияние на транспортную доступность города.

Вообще, есть очень важный показатель, который в мире вообще считается таким: надо стремиться, чтобы до 50% людей жили, работали и отдыхали в пешей доступности, вот такие кварталы нужно проектировать. А когда у нас в советское время был построен здесь жилой микрорайон, здесь промышленный район, и люди, например, обязательно должны были на автобусе или на метро ехать на «ЗИЛ», 200 тысяч человек каждый день ехали на «ЗИЛ». Наверное, это в свое время было оправдано, после войны, но сегодня мы считаем, что это неоправданно. Мы считаем, что сегодня нужно максимально делать проникающую среду, максимально делать миксовую среду, чтобы люди отдыхали, работали максимально в пешей доступности.

С.ДОРЕНКО: Деньги города в основном? Или будете привлекать деньги?

М.ХУСНУЛЛИН: Чтобы не было никаких спекуляций по этому поводу, что мы это делаем для инвесторов, мы на самом деле стартуем на деньгах города. У нас неплохо исполнился бюджет, мэр действительно сказал: давайте для старта… Мы сделали расчет, что если мы где-то по 50-100 млрд в год начнем строить, то мы сможем поднять…

С.ДОРЕНКО: Долларов?

М.ХУСНУЛЛИН: Нет, рублей. Это где-то порядка 2 млн квадратных метров, от 1 до 2 млн. То мы тогда сможем поднять волну переселения. То есть ближайшие 5-6 лет мы точно будем вкладывать деньги из бюджета. Мы будем пересматривать бюджет, будем поднимать эту волну. Когда мы поймем, как пойдет волна, и как будут освобождаться другие площадки, возможно, какие-то будут другие варианты. Может, потом эти площадки, да, будем продавать инвесторам, возможно, но пока механизмов никаких нет, пока задача — город должен поднять волну переселения.

С.ДОРЕНКО: Рынок стоит, вы знаете, я читаю в «Коммерсанте».

М.ХУСНУЛЛИН: Нет, Сергей, сразу хочу сказать, рынок не стоит. У всех, у кого нормальная локация, у всех, у кого нормальные проекты, клиенты ориентированы — у всех все продается. Мы с чем сравниваем? Мы сравниваем, когда в городе строился минимальный объем жилья и квартиры продавались как горячие пирожки. Как горячие пирожки квартиры продаваться не будут.

С.ДОРЕНКО: Все летело, да.

М.ХУСНУЛЛИН: То есть это надо забыть.

С.ДОРЕНКО: Я очень помню, знаете, была пресс-конференция Ресина. Это было совсем давно, это было может быть 12 лет назад, Ресин провел пресс-конференцию, это четвертый, пятый или шестой год. По 40 процентов в год росло все. Было 6 тысяч или 4 тысячи… 4 тысячи за метр он отметил среднюю цену по Москве.

М.ХУСНУЛЛИН: В долларах?

С.ДОРЕНКО: В долларах, конечно, да. И он сказал тогда на пресс-конференции…

М.ХУСНУЛЛИН: А сегодня в долларах сколько?

С.ДОРЕНКО: Думаю, что около двух.

А.ОНОШКО: Столько же!

М.ХУСНУЛЛИН: Около двух тысяч.

С.ДОРЕНКО: 1800.

М.ХУСНУЛЛИН: 1800 – 2 тысячи долларов.

С.ДОРЕНКО: И он тогда торжествующе сказал: вкладывайте, будет 10 тысяч, я вам говорю! 10 тысяч будет средняя цена метра в Москве! Я тогда схватился за голову, думаю, боже, 10 тысяч! Ну, куда это? Это Нью-Йорк, Манхэттен, тогда было 10 тысяч на Манхэттене. Я думаю, боже, куда?! Это Монте-Карло. Куда этот город движется? Дети, поженившись, куда поедут жить? Молодые ребята из Казани, например, переедут, какая-то пара, им же надо как-то укорениться. 1800 может быть для них тоже дороговато? Я предлагаю следующее, если позволите. У нас сейчас «Новости», мы после «Новостей» вот этот вопрос экспансии города обсудим.

НОВОСТИ

С.ДОРЕНКО: Мы продолжаем. С нами заместитель города Москвы Марат Хуснуллин, человек, который отвечает за строительство. И сейчас все дороги, и строительство метро, и строительство домов, пятиэтажки — все эти проблемы мы обсуждаем в программе. Если позволите, я попробую эту игру инвесторскую… вернуться к нашему разговору, который мы начали до новостей. О том, что, во-первых, рынок стоит. А сколько он будет стоять — пять, десять лет — мы не знаем. И второе, если вы повысите качество начального жилья, условно говоря, не будет трущоб, то для семьи из Казани, из Уфы, из Калуги… город не может жить без экспансии, все равно каких-то новых людей надо впитывать. Какие-то новые люди всегда приезжали в этот город. Дети, 20 лет, поженились, как они здесь купят? Сейчас они идут в хрущевку. Хрущевка, 14 метров комната или 18 метров, самое дешевое жилье, на первом этаже. Они укоренились, зацепились, прописку получили, регистрацию получили. Если вы повысите стартовую планку, то и эти дети должны будут как-то атаковать по-другому, то есть у них не будет входа в Москву.

М.ХУСНУЛЛИН: Я могу сказать следующее. Что касается вообще приезда дополнительных жителей в город. Мы посмотрели статистику, на самом деле, у нас город вырастает в год на 40-50 тысяч. На 12,5 млн это вообще ничто, такой естественный процент погрешности. Это раз. Больше, наверное, приезжают все-таки в область. Второе. Что касается «мы повысим планку». Надо четко понимать, что мы за счет того, что будем размещать заказ на строительство жилья на много лет вперед, мы считаем, что подняв планку качественную, мы цену не поднимем. Это очень важный момент. Потому что сейчас все крупные производители, а я с ними со всеми встречался, потому что есть еще кроме желания и физическая, техническая возможность построить дома. Я могу просто сказать: а можно какую-то отрасль увеличить в два раза за два-три года по стране? Нельзя. Перед нами стоит задача: вы должны за два-три года волну поднять и строить в три раза больше стартовых домов, чем мы строили. Это еще такая организационно очень сложная задача. Поэтому мы готовились к этой задаче, кроме того что мы рассказываем чего-то, на самом деле, мы ведем колоссальную работу по подготовке к этой программе. И я встречался со всеми производителями, я их собирал, говорю: если будет дополнительный объем? Они говорят: да, если вы нам дадите трехлетние контракты или пятилетние контракты, мы готовы цену оставить ту же, но качество поднять. Поэтому, я считаю, что в данном случае каких-то изменений на рынке не произойдет. У нас жилье последние два года в разных ценовых сегментах, в принципе, имеет практические одинаковую цену, сильно не меняется, нет таких скачков, нет падений, нет какого-то роста, то есть достаточно стабильно. Поэтому люди должны планировать, исходя из этого прогноза возможности покупки для себя жилья.

С.ДОРЕНКО: Вас житейски не удручает положение частной собственности… я философское рассуждение, если позволите. Вот у меня майка. Вы мне говорите: Сереж, снимай, даю 100 тысяч долларов. Я говорю: нет. Ну, мало ли, может, у меня память какая-то. Миллион. — Нет. А почему? А это частная собственность. А тут вы мне говорите: Сереж, снимай, потому что здесь проходит дорога теперь, а здесь метро. То есть получается, что это уже и не частная собственность?

М.ХУСНУЛЛИН: Да. Но я хочу сказать, что везде, где проходит дорога и метро, мы всем за частную собственность платим рыночную стоимость.

С.ДОРЕНКО: То есть это некая условность все равно этой чертовой частной собственности.

М.ХУСНУЛЛИН: Это во всем мире так. Особенно что касается транспортно-инженерной инфраструктуры. Мы же не можем из-за вашей майки за 100 тысяч долларов не построить метро для миллиона жителей.

С.ДОРЕНКО: Я понимаю. И отсюда условность этой частной собственности, этой квартиры.

М.ХУСНУЛЛИН: А почему условность? За нее платят рыночную стоимость. И человек может купить в соседнем доме.

С.ДОРЕНКО: Мог бы выждать десять лет, мало ли, рынок поднимется. А вы меня заставляете.

М.ХУСНУЛЛИН: А может быть, опустится.

С.ДОРЕНКО: Да.

М.ХУСНУЛЛИН: Город — живой механизм, город должен развиваться.

С.ДОРЕНКО: Еще. Переселение в центре, люди пишут. Абсолютно существенные места переселения, об этом пишут люди, в центре. Условно говоря, если вы повышаете из Конькова человека до Беляева, ему это выгодно и приятно, или до Новых Черемушек. А в центре абсолютно принципиально, что соседняя улица ужасная, а это хорошая. В центре будут проблемы, в том числе проблемы с местом, там сто метров уже другое будет понимание.

М.ХУСНУЛЛИН: Очень правильный вопрос. Поэтому в проекте закона предполагается, что жители ЦАО будут переселяться в пределах округа, если захотят. Если не захотят, значит, будут жить в своем доме. Потому что мы жителям ЦАО точно совершенно рядом со своим домом представить квартиру не можем. Это объективно. Жителям Зеленограда мы представлять квартиру в Москве не можем. Жителям ТиНАО предоставлять квартиру в Москве мы не можем. То есть на территории ТиНАО — пожалуйста. В Зеленограде то же самое. Так же и ЦАО. А остальные все — в пределах своего округа, в пределах своего района.

С.ДОРЕНКО: Вопросы, который ставили. Если получится так, мы, например, переселяем, у нас есть пятиэтажка. Мы ставим дом, предположим, 16-этажку. Мы первые пять этажей, берем этих людей, пересаживаем в этот новый дом. А с седьмого по шестнадцатый вы будете квартиры продавать?

М.ХУСНУЛЛИН: То, что квартирографии нам нужно, мы все используем под переселение, что у нас остатки лишние, конечно, будем продавать.

С.ДОРЕНКО: Продавать в предстоящем рынке вам же невыгодно?

М.ХУСНУЛЛИН: А нам зачем такое количество квартир? И потом, надо же понимать, что мы все равно должны закладывать основу того, что фонд, который будет создан мы сейчас готовим специальный фонд жилищный, фонд реноваций, он же должен иметь какие-то источники наполнения. Ладно, у нас сегодня бюджет позволяет. А если завтра не будет позволять бюджет? Если мы заходим в программу, которая будет длиться 10-15-20 лет, мы же должны гарантировать, что начав программу, мы ее закончим. Поэтому от того, что мы продадим излишки, причем они будут с определенной доходностью, считайте, все деньги в бюджет возвращаются.

А.ОНОШКО: Сергей говорит, что если они не будут продаваться. Будут висеть и стоять.

С.ДОРЕНКО: Просто стоят. А вам надо отапливать…

М.ХУСНУЛЛИН: Не стоят квартиры в городе, они все равно продаются. Весь вопрос в цене. Так как это город, так как у нас нет затрат на землю, так как у нас деньги как бы непроцентные, ну, сделаем на десять процентов дешевле и продадим.

С.ДОРЕНКО: А вы не думали взять и доходные дома строить? Вернуться к системе, когда это пусть не собственность, а у вас, какой-то департамент, может быть, постоянный доход.

М.ХУСНУЛЛИН: Вообще, как ни парадоксально звучит, но у нас дома, квартиры, которые по социальному найму, это и есть доходные.

С.ДОРЕНКО: Верно. И расширить это.

А.ОНОШКО: Новую сделать формулу, коммерческий подход.

М.ХУСНУЛЛИН: Знаете, какая ситуация. Доходные дома, вообще я поддерживаю тему, она очень хорошая. Она нужная. Причем кроме того, что она нужна нам для того, чтобы улучшить жилищные условия граждан, она еще очень важна для транспорта. Потому что тогда люди не будут привязаны к месту работу. Вернее, люди не будут привязаны к жилью, к месту жительства. Потому что сегодня у нас человек, например, условно, на севере, а работу нашел на юге. И он через весь город едет. Если будет рынок предложения доходных домов и цивилизованной аренды, человек может даже свою квартиру сдать… и потом, кстати, скажу, готовясь к программе реновации, подняли историю, в Москве вообще 70 процентов домов до революции были доходными. И для того чтобы сегодня доходные дома появились…

С.ДОРЕНКО: Вот Германия, сейчас живет почти вся Германия в доходных домах.

М.ХУСНУЛЛИН: Один очень важный момент. При стоимости денег 14-15 процентов годовых строить доходные дома экономические нецелесообразно даже в Москве.

А.ОНОШКО: Почему?

М.ХУСНУЛЛИН: Экономики не получается. У инвесторов не получается. Если бы у инвесторов были деньги для доходных домов, а я в данном случае говорю и для городов, потому что у города тоже же не неограниченные финансовые ресурсы, тоже есть ограничения по ресурсам. Если бы стоимость денег была 5, хотя бы 7 процентов годовых, вот тогда экономика по доходным домам начинает появляться. Все, что выше, даже в Москве не проходит. Мы сейчас с большим усилием, с ТСЖК, на федеральном уровне, мы пытаемся эту схему доходных домов запустить. И кстати, в Москве сейчас несколько строится крупных, больших таких доходных домов, арендное жилье, которые буквально…

А.ОНОШКО: Это где?

М.ХУСНУЛЛИН: У нас строится на Василисы Кожиной, очень большие апартаменты, арендное жилье. На сегодняшний день в Митино очень удачно реализованной проект.

А.ОНОШКО: Какая там закладывается стоимость однокомнатной квартиры?

М.ХУСНУЛЛИН: Где-то порядка 25 тысяч рублей в месяц аренда квартир… я могу немножко ошибаться, порядок цифр называя, 40 кв. метров, меблированная полностью, на станции метро.

С.ДОРЕНКО: 20-25 и плюс ЖКХ?

М.ХУСНУЛЛИН: Оплачивает человек сам электричество.

С.ДОРЕНКО: Электричество, вода…

М.ХУСНУЛЛИН: Пока для того чтобы держать экономику, приходится закладывать такие цены. Стоимость денег будет ниже, земля, может быть, будет на более льготных условиях законодательно… потому что законодательно земли мы без конкурса…

А.ОНОШКО: Так это же вы меняете сами, нет?

М.ХУСНУЛЛИН: Это федеральное законодательство.

А.ОНОШКО: Вы можете предложения вносить только.

М.ХУСНУЛЛИН: Но мы сейчас разрабатываем предложения, как увеличить рынок действительно доходных домов и арендных домов. Считаем, что это очень перспективная тема для Москвы.

С.ДОРЕНКО: «В каждой семье сейчас по две машины. И все в одном небоскребе. Чем дышать будем?» — спрашивает 603-й.

М.ХУСНУЛЛИН: На самом деле, на мой взгляд, у нас нехорошая ситуация в городе с личным транспортом. У нас количество личного транспорта за последние шесть лет прибавилось почти миллион. Мы колоссальные усилия сделали за шесть лет по улучшению дорожной ситуации. И действительно пробки стали меньше, мы с позорного первого места в мире по рейтингу TomTom перешли на 13-е место в мире среди мегаполисов, среди 180 исследуемых мегаполисов. Но все равно мы пока на 13-м месте в мире по пробкам. Почему? Потому что у нас, во-первых, было скопившееся отставание по строительству дорожной инфраструктуры в предыдущие годы, Москва бурно развивалась, транспортная инфраструктура не строилась, и она отстала. И мы сейчас героическими усилиями просто рвем жилы, чтобы построить развязки, дороги, чтобы хотя бы как-то снивелировать ситуацию. Хотя нам удается и улучшать. Но при этом у нас добавился миллион автомобилей. За шесть лет у нас добавились 200-300 тысяч человек… с одной стороны, хорошо, что люди живут богаче. Но надо понимать, что Москва как мегаполис такое количество автомобилей выдержать не может. И поэтому я хочу вам сказать, что, конечно, в новых проектах, которые мы будем строить, мы не будем строить на одну квартиру по одному паркингу.

А.ОНОШКО: А подземные парковки будут?

М.ХУСНУЛЛИН: В каких-то домах будут, в одном уровне, минимальных. Задача — чтобы во дворах у нас не стояли машины. Потому что двор должен быть общественным пространством, а не парковкой.

А.ОНОШКО: Правильно. А как это можно решить, кроме как не подземными парковками?

М.ХУСНУЛЛИН: Градостроительными решениями. И мы сегодня при проектировании кварталов очень серьезно смотрим, как решать проблему с транспортом. Я вообще хочу сказать, Настя, вы задаете очень правильные вопросы, очень глубокие. Потому что это понимают только специалисты. И для нас сегодня вопрос решения парковочного пространства — одна из самых больших и серьезных проблем.

С.ДОРЕНКО: Вот Павшинская пойма не относится к Москве. Тем не менее, там на газонах, на всех до единого, все в машинах, гроздья машин, понимаете? Это пример градостроительного решения, Красногорск.

М.ХУСНУЛЛИН: Первая задача — все-таки мы должны создать систему общественного транспорта удобную, чтобы люди могли ездить на общественном транспорте и не заводить машину. Я пример всегда привожу, Гонконг, я когда был на встрече с градостроителем Гонконга, он говорит: у меня машины нет вообще, у меня нет ни частной машины, и даже служебной машиной не пользуюсь. Потому что я доезжаю на такси до ближайшей станции метро, 15 минут и я уже на работе.

А.ОНОШКО: Share economy,экономика будущего, когда вообще все берут в аренду, машины, которые ты находишь…

С.ДОРЕНКО: Настя фантазерка.

А.ОНОШКО: Почему?

С.ДОРЕНКО: Если позволите, я скажу, что такое машина в Москве. Машина в Москве, я не пытаюсь вас втянуть в политику, но это политический договор мужчины и власти о том, что этот мужчина… я вам объясню, что такое политический договор — это что я вкалываю по 16 часов в сутки, кровью харкаю, жена у меня сыта-одета-обута, дети у меня сыты-обуты-одеты, в школу идут. Новую квартиру я купить не могу, потому что денег столько мне не заработать в жизни никогда. Никогда. Нет таких денег. Вот в старой квартире мы все. И вот мое пространство, то, что я заслужил, то, где я мужик настоящий, сел, как кобель ротвейлера такой, я сел, напыжился такой — это я в своей тачке. Понимаете? А вы мне говорите: а ты как метросексуал сядь в автобус…

А.ОНОШКО: Можно сместить акценты в сторону потребления гаджетов…

С.ДОРЕНКО: А я хочу, у меня под правой рукой дубинка, бейсбольная бита, под левой монтировка на всякий случай…

А.ОНОШКО: За эти деньги можно построить дом.

С.ДОРЕНКО: Это другой менталитет. Как вы его сломаете? Ну никак.

М.ХУСНУЛЛИН: Не надо ломать. Все произойдет, эволюция, так как происходит во всех мегаполисах мира.

А.ОНОШКО: А там все отказываются от машин все-таки?

С.ДОРЕНКО: А в чем еще может быть успех?

А.ОНОШКО: Дом, Сергей.

М.ХУСНУЛЛИН: Пока мегаполис развивающийся, такой активно развивающийся, это в основном азиатские, там люди, у них количество машин растет. В сложившихся мегаполисах — Нью-Йорк, Лондон, наоборот, оно падает.

А.ОНОШКО: Наоборот, так круто не иметь машины.

С.ДОРЕНКО: «Упоминание Гонконга и Сингапура на территории 17 млн кв. километров… потому что Россия 17 млн кв. километров, и мы не должны сравниваться с Гонконгом и Сингапуром». «ЖК «Терлецкий парк», — пишут какие-то люди заинтересованные в конкретной проблеме, — он же «Московские окна». Два раза собирали деньги с людей, два раза обманули. Не работает 214-й ФЗ».

М.ХУСНУЛЛИН: Могу сразу ответить, знаем эту проблему. Это территория Московской области. Действительно, старый инвестконтракт. Но сказать, что не работает, очень просто пример: в городе на сегодняшний день собрано 600 млрд средств населения в долевое строительство. Инвестор главный в городе — население. Количество невозвратных таких обманутых людей в городе составляет порядка 3-4 тысяч. Ну, как в любом деле, всегда есть какие-то мошенники, либо чистые мошенники, либо те, кто неправильно оценил свою ситуацию. Ведь никто гарантировать не может, что у вас сегодня машину не украдут? У вас могут украсть машину. Также у вас украли деньги на квартиру. Но когда вы пошли покупать эту квартиру, вы вообще поинтересовались, застройщик надежный, что он в жизни построил, какой у него опыт? Вам дали скидку, чуть дешевле, дали вам сервис… и вы пошли, дешевые деньги. Мы занимаемся этой проблемой. И хочу сказать, что за последние шесть лет у нас было 10 тысяч в городе обманутых дольщиков, мы все проблемы решили, рано или поздно.

С.ДОРЕНКО: Понимаете, сознание… недавно крепостничество отменили. Сознание простое — мы дети, вы папа. Вы папа, так мы пришли плакать, вы решайте. Я абсолютно серьезно.

М.ХУСНУЛЛИН: Я согласен.

С.ДОРЕНКО: Это сознание людей. «На улице Малыгина, СВАО, Лосиноостровский район. Лет десять стоит пустой многоэтажный дом, незаселенный по каким-то бюрократическим недоразумениям, который даже на Яндекса.Картах не обозначен вовсе. Как можно так не по-хозяйски поступать?» — Юрий Табунщиков.

М.ХУСНУЛЛИН: Насколько я помню на память, этот дом действительно незавершенный инвестконтракт, подрядчик разорился. Жители, которые там купили квартиры, не могут собраться его достроить, чтобы ввести в эксплуатацию, плюс за то время, которое, десять лет прошло, изменились нормы, нужно доплачивать, люди никак не могут между собой договориться. Я не помню дальнейший алгоритм решения, но проблему эту мы знаем.

С.ДОРЕНКО: «Су-155» был супернадежным», — с горечью говорит Владислав. — Мы выбирали надежных, они были супернадежными. А потом оказалось, что это не так.

М.ХУСНУЛЛИН: Я могу сказать, что проблем дольщиков «Су-155» в городе порядка 1800 человек, и у меня нет никакого сомнения, что по Москве все вопросы с «Су-155» будут решены. Как по стране будет идти, 18-20 тысяч, я не знаю, но по Москве что будут решены, я не сомневаюсь. Пройдет определенное время, все вопросы решим.

С.ДОРЕНКО: С точки зрения дорог, я возвращаюсь к дорогам. Я понимаю, что невозможно мегаполис… есть вещь, трехлитровая банка. Мы в нее больше помидоров, чем влезаем, не можем поместить. Физика понятна. Приезжаю в Нью-Йорк, вот сейчас, в феврале.

М.ХУСНУЛЛИН: На дороги обратили внимание в Нью-Йорке?

С.ДОРЕНКО: Плохие, скверные, ужасные, асфальт, кошмар.

М.ХУСНУЛЛИН: Бальзам на душу.

С.ДОРЕНКО: Потрескавшийся весь, все в трещинах. Носятся фуры… я ночью, сначала ночью встал, в четыре утра…

М.ХУСНУЛЛИН: Потому что ночью все фуры едут, по узким улицам.

С.ДОРЕНКО: Да, полным-полно на Манхэттене фур, фуры разгружаются, там, где у нас «каблучки», у них фуры носятся. Тогда, думаю, а что же днем? А днем то же самое. И днем носятся. Написал коллеге, заместителю мэра Ликсутову. Написал сообщение, прислал фотографии. Он говорит: так у них дорожная сеть в пять раз больше. Поэтому, дескать, разрешено, фуры в пять раз больше, шире, не знаю, чего. Так, может, нам сделать в пять раз больше?

М.ХУСНУЛЛИН: Невозможно. В застроенном городе построить в пять раз больше уличную дорожную сеть невозможно. Вы же сами про частную собственность говорили. Тогда надо снести огромное количество частной собственности. Просто на это нет ни денег, ни технической возможности. Это первое. Второе. Надо понимать, мы все время сравниваем несравнимые вещи. Что такое плотность уличной дорожной сети? Мы действительно на сегодняшний день считаем уличную дорожную сеть, по тому же кварталу пятиэтажек, подъезд это уличная дорожная сеть, внутри двора это не сеть. У нас так запроектировано было в Советском Союзе. В Нью-Йорке у них каждый дом имеет свой отдельный подъезд. Поэтому у них дорожек меньше, они уже, но их больше действительно в пять раз, чем у нас. И поэтому в них проникаемость вот эта значительно выше, чем в Москве. Но сказать, что мы создадим такую проникаемость в Москве, я вам как человек, который занимается градостроительством профессионально, скажу — невозможно. Поэтому все, что можем — поперечные связки строим, вылетные магистрали реконструируем, развязки на МКАД, чтобы вот эти узкие места, где были пробки, которые формировали пробки в целых микрорайонах, снимаем. Где возможно, какие-то поперечные связочки строим. И такого у нас еще очень много в городе, где можно небольшими связками по 100, по 200 метров, по 500 улучшить эту проникаемость. Мы этим занимаемся. Но сказать, что мы в четыре раза увеличим или в пять раз увеличим дорожную сеть — не увеличим никогда. Притом что я могу сказать, что за последние пять лет мы по темпам дорожного строительства и мегаполиса вышли в тройку лидеров в мире. Мы каждый год проводим урбарфорум, Pricewaterhouse делает исследование, сравнивает Москву со сравнимыми городами. Потому что нельзя, например, Москву, условно говорю, сравнить с Баден-Баденом или с небольшим каким-то американским городом. Мы себя сравниваем со сравнимыми городами. Мы по темпам дорожного строительства конкурируем с китайцами. И при этом мы только догоняем отставание, накопившееся за последние 10-20 лет.

С.ДОРЕНКО: Транзит. У меня по транзиту вопрос. Можно же работать, как… страна борется с терроризмом далеко в Сирии. Можно же так же с транзитом нам поступить. Мы с вами понимаем… вот царь знал, что Саратов торгует пшеницей, построил Саратов, Киев, Западная Европа дорогу. Еще из Саратова есть на Киев дорога, которая тогда пшеничная дорога. Мы с вами знаем, что, строго говоря, есть крупные, хорошо развивающиеся города, какие у нас? Здесь Ярославль, здесь Казань, здесь Смоленск, который тащит через Белоруссию. Почему нам из Смоленска на Казань не сделать… я понимаю, что это не наш субъект Федерации, не ваш, но мы хитрые, на дальних подступах уведем этот трафик. Так нельзя?

М.ХУСНУЛЛИН: Конечно, мы сегодня как город заинтересованы, чтобы транзита в городе было как можно меньше.

С.ДОРЕНКО: Может, заплатить?

М.ХУСНУЛЛИН: Но мы не можем сегодня за другие регионы построить дороги объездные. Но в то же время, я хочу еще один аспект этого вопрос осветить. Например, опять-таки приведу пример, как я сказал, мы на урбанфоруме общаемся с коллегами и приглашаем заммэров, которые занимаются теми же вопросами, что и я занимаюсь. Например, я задаю заммэра Шанхая и Пекина, и Гонконга вопрос: какие ваши главные задачи. Знаете, что среди главных задач поставлено? Заммэра Гонконга говорит: у меня главная задача — сделать Гонконг главным транзитным транспортным центром. Первая задача — сделать главным транзитным транспортным центром. Потому что это деньги и экономика. И мы в это вкладываемся. А вторая моя задача — это жилищная программа расселения. Мы занимаемся расселением.

А.ОНОШКО: Они свои многоэтажки расселяют?

М.ХУСНУЛЛИН: Да. У них тоже система есть расселения. Она не такая массовая, конечно, по сравнению с нами очень маленькая. Но они тоже этим занимаются. Заммэр Пекина говорит: да, у нас задача, чтобы Пекин вместе с соседним городом, это Тяньцзинь, сделать одним-единственным таким мощным транспортным центром. Поэтому мы действительно сегодня из-за того, что нам дорог не хватает, убираем транзит. Но надо понимать, что мы тем самым ухудшаем свою экономику, свою доходную базу и свою налоговую базу, за счет которых мы держим очень высокие социальные обязательства. Москва по уровню социальных обязательства один из самых социальных городов мира, если посчитать наш бюджет, что мы тратим на социальные задачи.

С.ДОРЕНКО: Владислав говорит… я понимаю Владислава. «Подумать о том, что будет через 50 лет, через 100 лет после нас». Он говорит: сейчас даете землю впритык к дороге, строят впритык к дороге. Подумайте о том, что вы благодарны сегодня тем, кто тогда когда-то разрешил подальше от дороги. Дайте напуск на время, мало ли что будет через 50 лет. Не разрешайте близко строить.

М.ХУСНУЛЛИН: Мы, на самом деле, смотрим и стараемся, конечно же, по возможности объекты дальше от дороги убирать, где это возможно. Ну а где это невозможно, просто другие технические решения, другие звукоизоляционные материалы, другие материалы…

С.ДОРЕНКО: Будет сидеть человек на вашем месте через сто лет, дай вам бог здоровья, через сто лет чтоб вы были. Но будет сидеть другой человек, скажет: Хуснуллин молодец, еще тогда предусмотрел… Вот он что скажет, понимаете? Может быть, что-то предусмотреть, под развитие будущего?

М.ХУСНУЛЛИН: Вообще, мы в своей работе стараемся работать так, чтобы нам не было стыдно за свою работу.

С.ДОРЕНКО: И через сто лет?

М.ХУСНУЛЛИН: И через сто лет.

С.ДОРЕНКО: Вопрос по Зарядью, я видел, вы что-то делаете с Зарядьем красивое и так далее. Мне правда интересно, потому что я там собирался погулять.

А.ОНОШКО: Не только вы. Мы все там гулять собрались.

М.ХУСНУЛЛИН: Зарядье в этом году мы основной объем работы закончим. Филармонию при Зарядье построим в 2018 году. Одна простая цифра — мы ожидаем до 12 млн посетителей в год.

С.ДОРЕНКО: И это будет окупать?

М.ХУСНУЛЛИН: Никакой задачи окупать нет. Задача — сделать такое логическое продолжение Красной площади…

С.ДОРЕНКО: Разные климаты вы строите, там же разные…

М.ХУСНУЛЛИН: Мы строим там, во-первых, разные природные зоны России. Все, что в России есть от лесостепей до Сибири. Мы строим очень большую, кроме самого парка там еще большие помещения подземные, под парком, там порядка 70 тысяч кв. метров построено помещений под парком. Это филармония — 25 тысяч кв. метров, это на сегодняшний день экспозиция «Полет над Россией», где в электронном виде мы фактически всю Россию будем видеть. Будем видеть Москву всю, историю развития Москвы. Будем делать ледяную пещеру.

С.ДОРЕНКО: Мы прямо идем гулять. Настя…

М.ХУСНУЛЛИН: Вообще, Зарядье будет объектом мирового уровня.

С.ДОРЕНКО: Спасибо вам огромное. С нами был заместитель города Москвы Марат Хуснуллин, отвечающий за строительство, за дороги, метро, вообще, за все, что строится в этом городе.

Мы провели этот выпуск, мы пойдем и проживем его, этот четверг, 6 апреля.