С.ДОРЕНКО: 8 часов 38 минут. Понедельник. 24 апреля. Здравствуй, великий город! Здравствуйте, все. Это радио «Говорит Москва»! Говорит Москва! Дарья Кнорре, ведущая этой программы.

Д.КНОРРЕ: И Сергей Доренко. Доброе утро.

С.ДОРЕНКО: Эммануэль Макрон. Что тебе больше в этом слове нравится.

Д.КНОРРЕ: Макрон.

С.ДОРЕНКО: Макрон или Эммануэль. Интересно, я наугад включил, не знаю, это оно или нет, что-нибудь такое.

Д.КНОРРЕ: Надо Эдит Пиаф включить.

С.ДОРЕНКО: Я хотел музыку из фильма «Эммануэль» поставить.

Д.КНОРРЕ: Господи… до меня, дурынды, не дошло.

С.ДОРЕНКО: Ну, конечно, что-то такое хотелось, зажечь хотелось. Это Фаусто Папетти.

 

(Музыка)

 

С.ДОРЕНКО: Во Франции выборы. Во Франции в воскресенье состоялся первый тур президентских выборов, второй тур намечен на 7 мая. Финалистами стал кандидат от центристской партии «Вперед» 39-летний Эммануэль Макрон и лидер крайне правого «Национального фронта» 48-летняя Марин Ле Пен. Какой наш вывод, товарищи? Мы поддерживали Марин Ле Пен… «Это Барбра Стрейзанд вообще». Спасибо. «Эммануэль» фильм. Мне кажется, что сексуальность большинства наших слушателей сложилась под этим фильмом, так сказать.

Д.КНОРРЕ: Столько версий этого фильма было.

С.ДОРЕНКО: Разве нет? Просто мне интересно.

Д.КНОРРЕ: Наверное.

С.ДОРЕНКО: Наверное. У нас самые изысканные люди выросли на фильме «Эммануэль», вся их сексуальность сложилась на фильме этом, а менее изысканные…

Д.КНОРРЕ: На немецких фильмах.

С.ДОРЕНКО: Нет, на фильме «Глубокая глотка», мне кажется. Часть выросла на «Эммануэли», а часть на «Глубокой глотке». Кстати говоря, когда едешь по дороге, видно, кто на чем вырос. Вот. Это же одна. Давайте голосование, кто на чем вырос. Просто интересно. Вы выросли на фильме «Эммануэль» или на фильме «Глубокая глотка». Ваша сексуальность главным образом была воспитана фильмом «Эммануэль» - 134-2135 или фильмом «Глубокая глотка» - 134-2136.

Д.КНОРРЕ: А Тинто Брасс…

С.ДОРЕНКО: Тинто Брасс тоже хорош, ничего не скажешь, но все-таки у нас два телефона. Мне примерно понятно, кто как водит машину. Это одни такие водители, а «Эммануэль» - это другие, очень другие. Мы видим, как люди, выросшие на «Глубокой глотке», объезжают нас постоянно.

Д.КНОРРЕ: Эстетов.

С.ДОРЕНКО: Мы-то такие все нежные, на кончиках пальцев все такие, а они – нет, они такие… и все, пошел. Это короткое голосование, насколько я понимаю. Люди, выросшие на фильме «Эммануэль» или на фильме «Глубокая глотка». Глубокоглотковцев больше.

Д.КНОРРЕ: Сергей, мне надо записывать это голосование?

С.ДОРЕНКО: Да. И кинуть мне. Первое, что я сделаю, я его размещу сейчас, конечно. 49 на 51. «Калигула». Нет, товарищи, подождите, «Калигула» тоже, конечно. Тинто Брас, «Греческая смоковница», - Абдул. Абдул, поэтому вы целомудренный человек, что вы на смоковнице выросли.

Д.КНОРРЕ: Вспоминают «Маленькую Веру», советский фильм.

С.ДОРЕНКО: Нет, абсолютно лишен эротизма. Все советское лишено эротизма. Я ходил на фильм сейчас «Урфин Джюс», мультфильм, с детьми, все рисовано как у взрослых. Русские люди попробовали создать (насколько я понимаю, это русские люди все-таки) мультфильм по Волкову. Ты знаешь, «Волшебник из страны Оз» Волковым был пересказан, а затем Волков пустился в «Урфин Джюс и его деревянные дуболомы», солдаты, «Желтый туман», вот это все вместе, там много было работ. Четыре книги или еще он написал. Присосался к теме и пошел, понимаешь, в чем дело. Я смотрел этот мультфильм. Все, что делают русские, оно товарищеское. Тон русских в озвучке, везде, он товарищеский такой. Причем лошадь богатыря из какого-то мультфильма… А все озвучивает один и тот же человек в результате. Лошадь богатыря, деревянный клоун из «Урфина Джюса» - это все один и тот же человек.

Д.КНОРРЕ: Серьезно.

С.ДОРЕНКО: Да. У него такой понурый, авитаминозный, видно, что не хватает у него антиоксидантов в голосе, ничего не хватает, нет, нет витамина. Я думаю, на озвучке, если бы я делал, я бы ему шило в жопу втыкал. Например, он говорит: ну, богатырь, давайте… У меня витамин, потому что я с юга. А он такой: что, богатырь, пойдем налево, направо. Вот такой голос какой-то. Не такой, это уже ослик Иа, это уже суховерка.

Д.КНОРРЕ: Давайте я. У меня получится. Что, богатырь…

С.ДОРЕНКО: Нет, такой, как будто ты из Люберец, печени уже нет, а гантели все еще есть. Это такое состояние духа у всех русских персонажей, у коня богатыря, да и у самого богатыря, да и у папы богатыря, да и у царя, у них всех голос как будто они из Люберец, гантели на балконе уже, а печени уже нет. В этом смысле они такие какие-то понурые, побитые жизнью.

Д.КНОРРЕ: Унылые.

С.ДОРЕНКО: Постылую жизнь живут свою. И все, что они делают, все этим пахнет.

Д.КНОРРЕ: Неправда. «Смешарики», которые вообще купили все, перекупили, они дико популярны на Западе. «Маша и медведь».

С.ДОРЕНКО: Нет, «Маша и медведь» превосходна.

Д.КНОРРЕ: А вы говорите, все, что мы делаем, плохо.

С.ДОРЕНКО: Я тебе про детей богатырей, про лошадь богатыря, про пса богатыря, про лягушку богатыря. Они все говорят одним и тем же голосом, понурым каким-то.

Д.КНОРРЕ: А вы смотрели это все, «Илья Муромец»…

С.ДОРЕНКО: «Урфин Джюс». Я под впечатлением. Озвучка скверная, голоса понурые, авитаминозные. У всех полное отсутствие витамина. Полное. Трагическое. Я не знаю, как это можно слушать. В результате добро торжествует, но непонятно, как. Фильм брошен посередине, «Урфин Джюс». Она, наконец, всех победила, надевает серебряные тапочки, эти свои туфельки, и улетает к чертовой матери. Куда она приземляется, никто не показывает. Все дети думают, что она пошла в ад. Никто не знает, куда она пошла. Фильм брошен посредине. Как это можно делать, я вообще не понимаю. Я с таким удовольствием, счастьем… Я делаю несколько вещей всю свою жизнь. Первое – я устремляюсь в Россию, ну, в колхоз куда-нибудь, в Урюпинск, с целью увидеть настоящую жизнь.

Д.КНОРРЕ: А потом бежите от нее.

С.ДОРЕНКО: А потом бегу в ужасе от этой пошлятины, от этого невероятно унылого скотства, я бегу от него. И второе – это я иду на русские произведения искусства, в том числе это касается кинематографа. И я в ужасе потом и так далее. Я потрясен. Потом меня год не заманишь. Страшное дело.

Возвращаемся во Францию и к «Эммануэль». 49 на 51. От «Эммануэль» до «Глубокой глотки». Примерно половина на половину. Скажи, пожалуйста, что ждать нации, которая выросла впополам, вот так?

Д.КНОРРЕ: Вы не дали им вообще выбора на самом деле.

С.ДОРЕНКО: Кому?

Д.КНОРРЕ: Людям.

С.ДОРЕНКО: Они хотели Тинто Браса. А кто… это не Тинто Брас, я не очень разбираюсь, «С широко закрытыми глазами».

Д.КНОРРЕ: Нет, это не Тинто.

С.ДОРЕНКО: Это Кубрик был, да.

Д.КНОРРЕ: «Горбатая гора» еще, извините.

С.ДОРЕНКО: «Горбатую гору» я не смотрел. Это уже было, когда я уже созрел сексуально, уже все. Ладно, товарищи, двигаемся к разговору серьезному. Мы должны с вами поговорить о Франции. Во Франции мы густо сдавали козыря. Мы там густо раздали козыри, насколько я понимаю, Марин Ле Пен. Мы собирались там ультранационалистов привести к власти, то есть именно ту сволочь, которая атаковала приемную ФСБ в Хабаровске. Мы этих самых, которые у нас атакуют приемную ФСБ в Хабаровске, хотели, чтобы они правили Францией. Правильная такая была распасовочка. Но, кажется, это не получилось, ну, почти получилось.

Что понятно? Понятно, что Эммануэль Макрон будет президентом Франции. Понятно, что это одна из президентских республик в мире вообще, Франция… Извините меня, пожалуйста, за невежество, я здесь такой полуподготовленный, насколько я понимаю, они изменили срок президентства.

Д.КНОРРЕ: С семи до пяти.

С.ДОРЕНКО: С семи до пяти, да, был семь, сделали пять.

Д.КНОРРЕ: С Жака Ширака, по-моему.

С.ДОРЕНКО: С Жака Ширака, абсолютно верно. Был семь при Де Голле. И потом еще.

Д.КНОРРЕ: Де Голль, Жорж Помпиду, он, правда, умер раньше, потом д’Эстен был, Жискар д’Эстен, потом Миттеран.

С.ДОРЕНКО: Совершенно верно. Хорошо. МВД Франции опубликовало окончательные результаты… Но пять лет – это очень серьезной власти во Франции. Это очень президентская республика, президент полномочный правитель, это очень серьезная позиция. Согласно данным МВД, лидер движения «Вперед» Эммануэль Макрон получил 23,75 процента голосов, около 24. На втором месте наша Марин Ле Пен, это из тех, кто атакует приемную ФСБ в Хабаровске, 21,53. Они будут соперничать во втором туре, результат примерно понятен. Марин Ле Пен проигрывает. Вдобавок это ей ничего не дает. То есть она и проигрывает…

Д.КНОРРЕ: И все. И уходит с политической арены.

С.ДОРЕНКО: Да. Но у нее есть разветвленная сеть партийная, она использовала, конечно, для пропаганды собственных идей президентскую кампанию, а в июне у них выборы в парламент, следующие. Они не совмещают, республика Франция не экономит. То есть отдельно у них выборы президента, отдельно парламентские. И парламентские в июне. Я думаю, что она, конечно, сама президентская кампания даст Марин Ле Пен и ее партии, «Национальному фронту», серьезные преимущества, конечно. Потому что она пропагандировала собственные идеи в рамках президентской кампании и она что-то получит на выборах. И, наоборот, Эммануэль Макрон, который станет президентом, по всей видимости, вряд ли получит серьезное представительство в парламенте. Почему? Потому что его партия очень свежая, новая, она никакая, у нее представительств почти нет по регионам. Я не думаю, что он много получит. Поэтому Макрон будет зависеть от таких институциональных партий, старых партий Франции, будет с ними создавать коалицию против, конечно, «Национального фронта», вероятно. И там еще есть ультралевый Меланшон, который тоже не покорившаяся Франция.

Д.КНОРРЕ: Жан-Люк.

С.ДОРЕНКО: Жан-Люк, который поразительным образом набрал очень много голосов в ультрамарин, в заморских территориях Франции. В заморских территориях Франции он всюду победил, этот Жан-Люк. Надо сказать, что он взял почти 20 процентов. 20,21. Понимаешь, в чем дело? Если считать, что во Франции сейчас более 60 процентов взяли ультрапопулисты… А я отношу, да и все, все – Макрон, Ле Пен и Меланшон – три популиста, которые элегантно отодвигают правящие партии, просто задвигают их. Точно так же как Трамп задвинул правящие партии в Америке. Несмотря на то, что он был, конечно, кандидатом от республиканцев, мы понимаем, что он был такой экстрасистемный, внесистемный скорее, чем системный. Таким образом, внесистемный человек, популист, приходит в Соединенных Штатах и три кажущиеся внесистемными человека приходят и берут 60 процентов, три популиста, один из них более системный, сам Макрон, но он создает некое движение новое и так далее. 60 процентов. Это говорит о политическом перевороте в мире.

Д.КНОРРЕ: В принципе, да.

С.ДОРЕНКО: Это политический переворот во всем мире, насколько я понимаю. Кто разбирается во Франции лучше меня, а я не разбираюсь вовсе, позвоните, пожалуйста, 73-73-948. Здравствуйте.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Сергей, доброе утро. Владимир из Дубая. У меня дочь учится в Сорбонне в Париже.

С.ДОРЕНКО: Очень интересно.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Интересное наблюдение. По крайней мере, в ее окружении, среди студентов, большинство абсолютное голосовало за Макрона. Очень интересно еще одно наблюдение про Макрона. Ему 39 лет, его супруге 63 или 64, если я не ошибаюсь.

С.ДОРЕНКО: Что вы говорите? Она богата наверняка.

Д.КНОРРЕ: Очень по-французски.

С.ДОРЕНКО: Богата ли она?

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: И третье наблюдение. В свое время Марин Ле Пен получила от российских властей, ну, не от властей, от России на свои политические дела кредит в 5 миллионов евро, от российского банка. Банк странный достаточно. Первый русско-чешский банк, ПЧРБ, который потом благополучно лег и больше не существует.

С.ДОРЕНКО: То есть возвращать некому.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Нет.

С.ДОРЕНКО: Вот эта история про женщину за 60, мой хороший товарищ из Буэнос-Айреса также сделал.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Видимо, будет советовать.

С.ДОРЕНКО: Да ничего она не будет советовать.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: У нее трое детей и все не от него.

С.ДОРЕНКО: Да я умоляю, ничего она не будет советовать. У моего хорошего товарища из Буэнос-Айреса, он старше меня, была жена. Я помню очень хорошо, как он меня ей представлял. Она просто сидела… Он меня заводил в квартиру и ей представлял. Ему было, может быть, лет 50, а ей где-то 80. Он меня ей представил. Она сидела просто на креслах и открывала веки. Она открывала веки, он говорил: вот это Серхио, Russia, Moscow и так далее. Она открывала веки и потом их закрывала, открывала, закрывала. Он мне налил кока-колы, мы выпили и ушли, и все. Но зато у нее было три или четыре парфюмерные фабрики, какие-то фабрики серьезные парфюмерные. Ему пришлось тоже стать парфюмером, по совместительству он был коммунистом. Он был коммунист и я тоже коммунист, мы были два коммуниста, но у него были четыре парфюмерные фабрики, а у меня ничего. Тоже неплохо.

Д.КНОРРЕ: 64 года ей.

С.ДОРЕНКО: Ей 64.

Д.КНОРРЕ: Очень мало про нее информации.

С.ДОРЕНКО: Любовь. «Она была его учительницей по французскому». Спасибо большое. Тогда это меняет дело. Она его бывшая учительница по французскому. А это нормально.

Д.КНОРРЕ: Они познакомились в школе, где она была его преподавателем.

С.ДОРЕНКО: Все. Любовь к учителю – это совершенно другое, это святое чувство, подобно древним, мне кажется. Может, он был лучшим ее учеником, вот и все.

Д.КНОРРЕ: А она была лучшей его учительницей.

С.ДОРЕНКО: Она была его лучшей учительницей. «5 процентов подтасовок». «А сколько Мадонне?» Он женился на учительнице. Все. Ребят, все хорошо. Я не спорю с этим. Я хочу с вами поговорить о другом. Я хочу с вами поговорить о популизме как таковом. Думаю, что после девяти. Пока о результате во Франции просто, может быть, кто-то, кто разбирается во Франции, позвоните. Здравствуйте.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Здравствуйте. Олень. Мне кажется, что у русских и у французов больше общего, чем у русских и американцев.

С.ДОРЕНКО: Нет. Почему?

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Русские столь же консервативны и предсказуемы, как и французы. Поэтому Макрон определенно будет президентом. Но проблема в другом. Сегодняшняя Франция – это не Франция времен президента Де Голля и даже не времен Ширака. В этом мы схожи с французами, потому что мы потеряли былое величие так же, как и французы.

С.ДОРЕНКО: Это правда, это действительно так. Франция становится все более второразрядной страной. И в этом определенное сходство.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Еще один нюанс. Звонок Обамы Макрону говорит о том, что изменений в другую сторону не будет. Франция будет в фарватере той политики, которую проводил Обама.

С.ДОРЕНКО: Это 100 процентов. То, что мы не получим никаких выгод, это понятно.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Да и сама Франция будет терять свое значение в мире.

С.ДОРЕНКО: Да, да, да.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Смотрите, что сказал премьер-министр Италии недавно.

С.ДОРЕНКО: У меня, к сожалению, 59 минут. Спасибо большое. Это очень верное наблюдение.

 

Новости

 

С.ДОРЕНКО: 9 часов 6 минут. Мы же, собственно, не Францией занимаемся, но вообще рассуждаем о выборах. Потому что нас выборная тематика, и выборная эстетика, и выборная экзотика интересует. Сейчас, пока шли новости, открою вам страшную тайну, Дарья Кнорре вывела понимание какое-то, что Эммануэль Макрон гомосексуалист.

Д.КНОРРЕ: Я прочитала. Он в 17 лет дал ей обещание, что он женится на ней в 30 лет. Она была его покровительницей с 17 лет. До 30 лет он гулял. Потом ему нужно было себя легализовать.

С.ДОРЕНКО: Она была замужем, у нее трое детей.

Д.КНОРРЕ: В том-то и дело, она была замужем, все прекрасно.

С.ДОРЕНКО: Но полюбил ее в 15.

Д.КНОРРЕ: Да.

С.ДОРЕНКО: Ей было 40. Потом, в 17, он ей пообещал, ей 42, пообещал жениться на ней.

Д.КНОРРЕ: Говорит, разведешься, а мне надо будет жениться.

С.ДОРЕНКО: Немножко начинаю понимать. Есть специфика французская. Француженка в молодости… Я говорю о неких собственных наблюдениях. Француженка в молодости часто бывает угловата и такая… Короче, мне кажется, может быть, я ошибаюсь, что француженка в молодости бывает угловатая, такая вся мальчиковая.

Д.КНОРРЕ: Да, это правда.

С.ДОРЕНКО: А вот к 40 она становится как раз леди, женщиной такой становится. И в этом смысле, может быть, тут есть страновое, от страны зависящая поправочка.

Д.КНОРРЕ: Но ей было 54 все-таки, когда он женился на ней.

С.ДОРЕНКО: 54, потом 55. В 55. Я к тому, что, может быть, она постепенно вдруг к 50 набрала какую-то осаночку и все, как это бывает с француженками. Тем не менее у Даши версия, что он гомосексуалист. Давайте обоснуем. Это не обидно для европейца, это, наоборот, хорошо.

Д.КНОРРЕ: Абсолютно.

С.ДОРЕНКО: Хорошо же быть гомосексуалистом, согласитесь. И Даша вычлела, почему.

Д.КНОРРЕ: В 54, в 55 она подумала: ну, чего, я развелась, у меня дети есть, а он украшает мою жизнь.

С.ДОРЕНКО: Абсолютно. Послушный мальчик. Есть объявление в русском сегменте «послушный мальчик, би», то есть и так, и так.

Д.КНОРРЕ: Он метит в президенты, я могу обеспечить ему финансовую кампанию, я буду первой леди.

С.ДОРЕНКО: Она весьма богата. Она наследница какого-то очень крупного состояния. Она работала учительницей просто для разнообразия.

Д.КНОРРЕ: Как хобби. А в 54 она захотела быть первой леди и подумала, что за Макроном будущее, за ее мальчиком Эммануэлем…

С.ДОРЕНКО: Послушный мальчик.

Д.КНОРРЕ: Да, послушный мальчик. Она воспитала его.

С.ДОРЕНКО: Она его воспитала. Она говорит: я выращу себе мальчика.

Д.КНОРРЕ: Ты будешь президентом, говорила она ему в 17.

С.ДОРЕНКО: Кто-то идет в магазин и покупает кактус, кто-то покупает котенка, подбирает котенка, а кто-то берет мальчика. Ну, нормально и все. Хорошо. Как много у вас возбужденных идей на этот счет. Она шоколадная королева.

Д.КНОРРЕ: Шоколатье.

С.ДОРЕНКО: Я хочу вернуться к теме не, собственно говоря, обстоятельств жизни во Франции, а к теме популизма как такового. И тем не менее я приму один звонок из Франции. Позвоните, пожалуйста, из Франции. +7-495-73-73-948. Если вы из Франции. Мы просто вас обнимем, поздравим и все на свете. Здравствуйте.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Я не из Франции…

С.ДОРЕНКО: Понятно. Поехали дальше.

Итак, мы говорим о популизме. Сегодня в «Ведомостях» большая статья об этом. Популизм в мире набирает силу и скоро станет играть важную роль и в России тоже, считают эксперты Кремля. Давайте говорить о наших выборах. Единственный способ борьбы, полагают эксперты… Еще раз. Это экспертное мнение, не Кремля, нет. У Кремля нет этого мнения, а это эксперты так советуют. Исследование представлено 19 апреля, готовилось в январе-феврале. По итогам выборов президента США и по анализу президентской кампании во Франции. Не только «Ведомости», об этом пишут несколько изданий. Российские эксперты уже поняли ошибки западных традиционных политиков и знают верный ответ на популизм. Есть потребность в популизме, поэтому надо оседлать волну и стать первым среди популистов. Одним словом, через 6-7 лет, это в 2023-2024 году, в России будет популистская кампания и к власти, скорее всего, придет человек, который даже если не будет популистом, станет его имитировать.

Д.КНОРРЕ: Через 6-7? То есть ни раньше?

С.ДОРЕНКО: Ни раньше, нет. Пока мы, так сказать, выберем отца нации и все будет хорошо, а потом, через 6-7, вероятно, в Россию… Россия все всегда получает позже.

Д.КНОРРЕ: Понятно.

С.ДОРЕНКО: У нас все через 50 лет, а если быстро, то через 5. Быстро – через 5, медленно – через 50. Мы все равно идем путем Европы, но все время проклинаем свою жизнь и подражание Европы, мы все время проклинаем. Поэтому мы чуть-чуть всегда опаздываем. Например, поляки не проклинают, наоборот, хотят быть как Европа, поэтому они опаздывают на год-два. А мы проклинаем, поэтому опаздываем на 50 лет, в чем-то на 5. Ну, хорошо. Разовьется через 6-7 лет, в следующем электоральном цикле, не в этом. В чем сущность? Успешное привлечение аполитичных граждан вот, граждан, которые не ходят голосовать в иных обстоятельствах. Тема качества жизни, как программа. Вне идеологичность. Человек, который использует приемы популизма, должен использовать как ультраправые, так и ультралевые, любые, не имеет значения. То есть его платформа, в сущности, не имеет никакого значения. Дальше. Критика и делегитимизация политического класса. Политический класс, вообще правители, вообще элиты как таковые ненавистны. Формирование надежд на изменение к лучшему, простые решения социально-экономических проблем. Дилетантизм в политике становится ценностью. Левые говорят о коррупции политического класса, правые - о том, что рабочие места занимают мигранты и так далее, и так далее. Опора на местных активистов. Соцсети для взаимодействия и распространения контента, мемов, вирусных роликов, блоги от первого лица, горизонтальное управление, значительная роль харизматического лидера. Это рассчитано на людей всех поколений.

Д.КНОРРЕ: Можно сразу вопрос? Это уже существует у нас, в России, этим занимается Алексей Навальный не первый год. Если вы говорите, что это придет к нам все-таки через 5, 6, 7 лет… Этот человек не может столько лет держаться на плаву, он должен уйти. Получается, должен прийти новый популист, который будет еще более популистским, чем Навальный.

С.ДОРЕНКО: Вот эти аналитики, конкретно эти аналитики, из экспертного института социальных исследований, считают, что не Навальный, а кто-то, кто придет за ним, что Навальный уже как бы спечется. Кто-то придет за ним, но Навальный готовит ему лыжню. То есть Навальный идет впереди и торит лыжню, и вот эта лыжня будет использована следующим. Я, кстати говоря, не вижу больших проблем и для Навального тоже, потому что у него возраст позволяет.

Д.КНОРРЕ: Он может перегореть уже совсем.

С.ДОРЕНКО: Я не знаю. Что значит, перегореть? Сейчас какие-то будет волнующие поступки, власти его посадят, как Нельсона Манделу, потом он выйдет из тюрьмы и так далее. Всякое может быть. Может перегореть, а, может, и нет. Ну, хорошо. Эта политика популизма обращена к людям с рассеянным сознанием. Это очень важно. Потому что портрет электората иной. Если электорат в 19 веке, в сущности, заключал договор с правителем, договор материальный, ответственный гражданин заключал договор, в сытых странах, в богатых странах, в какой-нибудь Швейцарии, в Соединенных Штатах, в Великобритании. Заключал договор. Он понимал, что именно, конкретно обещают, вот этот налог отменят, следовательно, я получу столько-то денег, следовательно, я их истрачу на это. Было некое подобие договора. В России, насколько я понимаю ее трагическую электоральную неустроенность, в советское время это, в сущности, была проверка «свой-чужой», то есть выборов не было.

Д.КНОРРЕ: Конечно.

С.ДОРЕНКО: В советское время выборов не было. Была проверка «свой-чужой», в смысле, сходил, не сходил. Если ты не сходил, значит, ты…

Д.КНОРРЕ: Очень опасный элемент.

С.ДОРЕНКО: Пожалуй, чужой, в разной степени чужой, больной или еще, но чужой. А если ты сходил, ты, в общем, свой. Потому что там, вариантов никаких не было. А в досоветскую эпоху выборы в России начались и какие-то были, но история русских выборов была 10 лет. Оглянись сейчас на 10 лет, это как с 2007 года по 2017.

Д.КНОРРЕ: Понятно, ни о чем.

С.ДОРЕНКО: Ни о чем. Ну, с 2005. Как раз с 2007 по 2017, вот сейчас. Ну, это ерунда, ни о чем. Только начали подражать Западу. Только чуть-чуть начали подражать Западу, как все это прекратилось. Сейчас электоральная жизнь России какая? Опиши мне ее?

Д.КНОРРЕ: Она чуть подольше все-таки существует. Мне кажется, мы как-то не смогли от одной чаши, которая была в советское время, когда не было выбора, качнуться к другой чаше. В 90-е нам казалось, что есть выбор, был энтузиазм, было ощущение, что ты выбираешь, а на самом деле нет. Потом опять выбор исчез, вроде как всех устраивает, потому что все устали от хаотичных, непонятных выборов. А теперь получается, как бы нас качает в сторону популизма.

С.ДОРЕНКО: Я думаю, а были ли мы когда-нибудь не популистами, вот, что я пытаюсь понять. Существовала ли вообще политика в России? Вот, что я хочу с вами обсудить. Дело в том, что на Западе существовали политические партии, они существуют до сих пор. Предположим, республиканцы и демократы в Соединенных Штатах. Существовал старый ландшафт некий политический во Франции. Существовал в Великобритании. Brexit же опрокинул это. Brexit и Трамп – два примера, и Макрон – третий.

Д.КНОРРЕ: Можем ли мы говорить, что в 90-е тоже существовали разные партии, антагонистические, очень оппозиционные друг к другу партии.

С.ДОРЕНКО: Была партия политического реванша – КПРФ. И была партия, довольно рыхлая, непонятная, разных демократов. И был чистый популизм, совершенный, абсолютный – ЛДПР.

Д.КНОРРЕ: Он и есть.

С.ДОРЕНКО: Но я не могу припомнить сколько-нибудь последовательной политики даже от партии политического реванша. Надо сказать, что КПРФ шатало от сталинизма в православие, какие-то странные заходы были. Это тоже не очень партия в этом смысле. Здравствуйте. Была ли у нас вообще когда-нибудь политика?

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Здравствуйте. Владимир, Люберцы. Для политики нужны политические экторы. То есть должны быть избиратели самостоятельные.

С.ДОРЕНКО: И ценности, и ориентиры, что-то такое должно быть.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Как минимум. Покажите мне, пожалуйста, где у нас эктор политический, самостоятельные граждане.

С.ДОРЕНКО: Их нет.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Граждане, опирающиеся на свои силы, финансовые силы.

С.ДОРЕНКО: Нет, такой прослойки не существует.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Совершенно верно. Поэтому у нас имитация политики. У нас существует власть, так называемая, тьмы, и тьма власти.

С.ДОРЕНКО: Есть некая клиентела, которую вы, будучи сувереном, просто феодальным сувереном, вы клиентелу отправляете голосовать. Или как?

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Горожане, так сказать, заключают так называемый общественный договор: вы нам обеспечиваете краюху хлеба, а мы делаем вид, что вы властвуете нами.

С.ДОРЕНКО: Да, да, это верно. То есть нужен политический слой самостоятельных, самодостаточных людей. Политический слой самодостаточных людей. Я думаю, что в России их нет.

Д.КНОРРЕ: Почему? Самодостаточных, в смысле самодостаточных бизнесменов.

С.ДОРЕНКО: Нет, самодостаточных людей, которые обладают неким…

Д.КНОРРЕ: Что такое самодостаточный человек?

С.ДОРЕНКО: Что такое политика? Политика вообще – это продажа горизонта будущего, с моей точки зрения, именно предвыборная политика. Продажа горизонта будущего. Я тебе продаю горизонт будущего. Даша, если ты будешь за меня, то в конце мы едем на такой-то остров, и так далее, и так далее. Или, наоборот, ты будешь за меня и тебе придется примерить форму, гимнастерку, мы пойдем воевать за правду. Даш, придется воевать за правду, все пойдем, под Луганском ляжем, ничего не поделаешь, Даш. И ты тоже можешь быть такой девушкой, которая это выберет. Ты скажешь: да, я чувствую этот порыв, мое сердце стучится, я чувствую, что это мое.

Д.КНОРРЕ: Вы, скорее, используете эти мои чувства, вы видите их в обществе, их используете.

С.ДОРЕНКО: Я, в сущности, продаю горизонт будущего. Что я делаю? Я продаю горизонт будущего, только нации всей, огромному числу людей. А кем должны быть эти люди, в соответствии с тем, что сказал наш слушатель? Эти люди должны быть людьми, которые понимают, точно осознают, первое, что они выбирают. Это первый выбор. Причем выбирают не между войной и мной. Потому что, когда я ставлю условие, выберите, война или я, то это не выбор. Это не выбор. Выбора нет. Тогда они должны говорить: вот, мы стоим на развилке, вот конкурирующие проекты, вот один проект, вот второй, вот третий. Мы полностью не зависим ни от кого из тех, кто нам продает. Нам продают три проекта будущего, пусть три. И мы не зависим ни от кого из них сегодня. Потому что если мне платит любой из этих чуваков, из тех, кто пришел продавать, если они мне платят, то я клиентела, я не могу голосовать против своего господина.

Д.КНОРРЕ: Опишите тогда, кто такой самодостаточный человек.

С.ДОРЕНКО: Самодостаточный человек работает и живет в таком обществе, в котором он может послать на фиг всех троих, предлагающих политическое будущее, и не пострадать, его семья не пострадает финансово, экономически, политически. То есть система настолько устойчива, уже существующая, что он может послать любого на фиг из этих.

Д.КНОРРЕ: То есть работают законы, работают горизонтальные связи.

С.ДОРЕНКО: Бизнес какой-то работает и так далее, работает семья, работает община, работает город, муниципалитет и так далее. И когда к такому человеку самодостаточному приходят продавать, купите… Предположим, к нему приходит продать мотоцикл. И он начинает взвешивать, какой мотоцикл купить. Он может не купить никакого, сказать, идите на фиг, я пропускаю, я пас. Ему говорят: вот «Хонда», «Африка твин», ее предшественники проходили по 500 тысяч километров, они не ломаются никогда, это прекрасная «Африка твин», вы должны купить «Африку твин». Первый вариант. Второй говорят: вот, восхитительнейший, лучший на свете звук «Триумфа», если вы купите его, ваше тело будет дрожать в унисон от счастья, вы будете постоянно испытывать чувство счастья, вот это «Триумф». Вот «Дукатти» нервный, как капля ртути, весь порывистый, весь темпераментный и так далее. Он говорит: я сейчас подумаю, может, купить что-то. Может отправить их всех и сказать: знаете, в этот сезон я пропущу, все равно апрель весь холодный, ну вас на фиг. Понимаешь? И ничего с ним не сделается. А у нас клиентела. Они говорят: я должен проголосовать за начальника, потому что начальник из милости меня кормит, а иначе будет война. Из милости кормит меня начальник. Из милости. Я же ничего не делаю, фамилия моя Говнов, в хорошем смысле, и в этой связи я должен голосовать за начальника, потому что выгонит на улицу. Что я буду, на паперти стоять, милостыню просить? Я никому не нужен, я не конкурентен, я никто.

Д.КНОРРЕ: Я ничего не умею.

С.ДОРЕНКО: Я ничего не умею, уметь не хочу, учиться не буду, никуда не поеду, никогда никуда не перееду. Меня кормит начальник из милости, по доброте, Христа ради кормит начальник меня. Значит, я, как клиентела, обязан за него проголосовать. А как иначе? Это и есть мой мир. Понятно? Таких людей десятки миллионов.

Д.КНОРРЕ: Десятки миллионов?

С.ДОРЕНКО: В России? Конечно.

Д.КНОРРЕ: Я думала, поменьше все-таки.

С.ДОРЕНКО: Десятки миллионов.

Д.КНОРРЕ: Клиентела держит миллионы миллионов, но при этом как-то…

С.ДОРЕНКО: Десятки миллионов.

Д.КНОРРЕ: С ума сойти.

С.ДОРЕНКО: Берем любой орган власти, например, административный, в котором служит миллион человек, МВД, больше. Берем их жен, берем их детей, берем их отцов, матерей, берем их тестя и тещу, берем сестру тещи…

Д.КНОРРЕ: МВД, ФСБ, все понятно.

С.ДОРЕНКО: Набираем. Только силовых миллионов 30, вместе с пенсионерами, родственниками и так далее. Миллионов 30 минимум. Минимум. Это клиентела.

Д.КНОРРЕ: Допустим, это треть всего населения в стране.

С.ДОРЕНКО: Отлично. Берем «Газпром». Сколько в «Газпроме» работает людей? А сколько обслуживает? А вот сейчас сообщение, на 8 миллиардов… Какая-то фирма, в которой работают 5 человек, получила контракт… Это «Интерфакс» распространяет, какая-то война компроматов началась. Началась война компроматов. Кто-то хочет кого-то посадить. Понятно, да?

Д.КНОРРЕ: Интерменеджмент.

С.ДОРЕНКО: Абсолютно верно. Интерменеджмент. 8 миллиардов рублей получили подряда от «Газпрома». Сотрудников у них пять человек. Будут в Сибири строить газопроводы они, эти пять человек. Понятно, сколько человек от чего зависит. Эти пять человек, еще какие-то пять человек и так далее. Десятки миллионов клиентелы в России. Кто в России может покупать проект будущего независимо, глядя иронически на продавца? Иронически. Кто в России это может сделать?

Д.КНОРРЕ: Никто.

С.ДОРЕНКО: Никто. Или кто-то? Я не знаю. Я хочу спросить. Потому что в обществе, где есть самодостаточные, самоценные люди, они покупают проект будущего, они могут его купить, а могут не купить, как захотят. Здравствуйте.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Здравствуйте, Сергей. Второй раз дозвонился.

С.ДОРЕНКО: Вы не говорите об этом, а то я отключу, потому что другие скажут… Вы просто говорите и все. Не рассказывайте, который раз вы дозвонились.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Хорошо. Смотрите, на голодный желудок думается о понятном. Поэтому у нас власть дала стратегию, что у народа должно быть еды на один день и только на сегодня, чтобы завтра заново думать о еде. Поэтому я абсолютно с вами согласен, что в России позиции нет, и пример этому Кавказ, народ голодает, но 95 процентов дает за Путина.

С.ДОРЕНКО: 99.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: 99, да.

С.ДОРЕНКО: Смутьяны.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Сейчас получил смс от товарища, у него цех мебельный, вообще никаких заказов, все плохо, зарплаты нет.

С.ДОРЕНКО: 99. И все. Новости.

 

Новости

 

С.ДОРЕНКО: Давайте поговорим о популизме. Мы начали разговор об этом. Нас подтолкнул к этому разговору доклад экспертного института социальных исследований, о котором пишет сегодня «Газету.ру» и «Ведомости», и, насколько я понимаю, еще кто-то, РБК тоже. Существует такой доклад, экспертный институт социальных явлений, о том, что в будущем электоральном цикле в России, через 6-7 лет, популист будет брать все призы. Для того, чтобы бороться с популизмом, надо его просто возглавить. Я понимаю, что основа этого экспертного анализа – победа Трампа в Соединенных Штатах Америки. Я понимаю, что нельзя не обращать внимания на Brexit, как некий глубинный народный ответ. И, конечно, электоральная кампания во Франции, где традиционные партии и политические слои отброшены. Несмотря на то, что Макрон был министром в правительстве, тем не менее он создал совершенно свежее, новое движение, которое опрокинуло политический мир. Одним словом, популисты вместе, ультраправые, ультралевые и Макрон, который новую партию создал, взяли 60 процентов.

Д.КНОРРЕ: Неужели эти эксперты думают, что можно отложить эту проблему в России на 6-7 лет? Что, она уже не созрела?

С.ДОРЕНКО: Да.

Д.КНОРРЕ: Это странно, потому что это уже существует, это видно невооруженным взглядом.

С.ДОРЕНКО: Мы говорили об этом в предыдущей получасовке, о том, что в России, вообще говоря, происходит не переход от политики к популизму, а, собственно, популизм есть основа русской политики. Все говорят все.

Д.КНОРРЕ: Так ведь везде, в общем-то, по сути, если по-честному.

С.ДОРЕНКО: И никого это не интересует даже с точки зрения обвинения. Насколько я припоминаю, когда либералы-западники представляют программу «Единой России» 2003 года, а программа «Единой России» 2003 года очень конкретная и конкретные факты упоминает, к такому-то году построим то-то, к такому-то году построим то-то, в каждом русском доме будет то-то…

Д.КНОРРЕ: Лозунги пятилеток.

С.ДОРЕНКО: Там очень конкретные вещи. И либералы обвиняют «Единую Россию» к хохоту электората, электорату на это плевать. То есть электорат плюет на обвинения либералов. По нашему ощущению, я передам свое электоральное ощущение, либералы просто докапываются не по делу. Просто докопались не по делу. Просто не интересуют эти все обвинения никого. Да, они обещали. Ну, обещали, они же хотели доброго.

Д.КНОРРЕ: То есть либералам не хватило собственного популизма, собственных лозунгов для того, чтобы докричаться до электората.

С.ДОРЕНКО: Либералы обвиняют «Единую Россию» в том, что «Единая Россия» что-то обещала и не выполнила. И что? Вот я, как электорат, слышу это, я воспринимаю это как какой-то смрад нездоровых людей, которые что-то ворчат, ворчат, ворчат, люди, с которыми счастья точно не будет. «Единая Россия» ведет меня к успеху, вероятно, раз они сами такие успешные, а с этими ворчунами счастья нет.

Д.КНОРРЕ: Это было раньше. А сейчас, получается, ситуация меняется.

С.ДОРЕНКО: Она меняется только в одном аспекте, я обращаю внимание только на один аспект. Надо обязательно опрокидывать легитимные элиты.

Д.КНОРРЕ: Вот.

С.ДОРЕНКО: Только в этом отличие. Отличие новшества вот в чем. Сейчас приходят к власти люди, которые пытаются делегитимизировать существующие элиты, опрокинуть правящий класс. У нас все идет правильно с точки зрения популизма, популизм на марше. Я считаю, что у нас популизм очень успешный. И я считаю, что у нас идеальный народ для этого. То есть электоральная культура нашего народа такова, что мы не помним, что было до обеда, я не могу этого вспомнить, даже странно. Это очень давно.

Д.КНОРРЕ: Ну, это не актуально.

С.ДОРЕНКО: Это очень давно, что там было до обеда.

Д.КНОРРЕ: Сейчас другая обстановка.

С.ДОРЕНКО: Поэтому мы идеальны для популизма. Но есть одна неидеальная фигня – это нужно опрокидывать правящую элиту обязательно, на ожесточенной, резкой критике правящей элиты приходят к власти. И вот это новая фигня. Говорят эти исследователи, что Навальный не имеет шанса, как авторитарный руководитель, от нее слишком веет авторитарностью. У Навального оседлать волну скорее всего не получится…

Д.КНОРРЕ: Вот это интересно, почему авторитарный Навальный, у него ничего не получится, а у достаточно авторитарного Трампа получается.

С.ДОРЕНКО: Авторитарный Трамп.

Д.КНОРРЕ: В своих лозунгах, в своих каких-то выкриках, в своей экспрессии, как и Навальный. Мы же не знаем, какой Навальный был бы, если бы был у власти, это все-таки предположения, что он авторитарен.

С.ДОРЕНКО: Я думаю, что эксперты лучше нас знают, потому что они следят за тем, как Навальный строит либералов-западников у себя и как он довольно жестко ставит условия либералам-западникам, что или он, или все идут лесом. Довольно жесткий в этом смысле. Может быть, это считается. Не знаю. Дело иметь придется с рассеянным сознанием, с людьми, которые вообще ничего не помнят, с людьми, которым надо понравиться в данную секунду, то есть надо прийти и очаровать. Они не помнят завтра. Завтра они не вспомнят. Завтра опять надо прийти и очаровать. Это первая характеристика населения. И вторая характеристика населения – ты обязательно должен быть категорически против правящей элиты. Категорически против. Русские все политики удовлетворяют первому требованию, они готовы очаровывать таким образом, чтобы завтра очаровывать снова с полностью противоположными лозунгами, это вообще никого не парит. То есть ты можешь противоречить себе вчерашнему, никакой логики не надо, все забыли, проехали, это не имеет значения.

Д.КНОРРЕ: Значит, так надо.

С.ДОРЕНКО: Да. Смотришь в глаза избирателю Например, я к тебе пришел агитировать и говорю: ну, что, хреново бабам на Руси? То есть сегодня у тебя такое состояние. Завтра прихожу, говорю: Дашка, зажжем? Дашка, зажжем? Я в глазах твоих угадываю ответы. Сначала я угадываю ответ, а потом задаю вопрос. Это и есть популизм - желание понравиться сиюсекундно. Но дальше я должен говорить: и правящий класс – мерзость, воры, коррупционеры, подонки, всех в тюрьму, расстрелять идиотов, они завели страну в гибельное состояние. Вот, что я должен говорить. Вот этому второму требованию не удовлетворяют русские политики. Нет, не удовлетворяют.

Д.КНОРРЕ: Потому что им придется самих себя опрокидывать.

С.ДОРЕНКО: И это противоречие. Здравствуйте.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Доброе утро. Михаил. Сейчас у нас юбилей последний политики России. 100 лет назад действительно были проведены свободные достаточно, но уже под давлением большевиков выборы в учредительное собрание. Кстати говоря, Милюков и Чернов победили Ленина и Мартова с большим отрывом. Это были достаточно свободные выборы, электоральные выборы. В острой ситуации все-таки были выборщики и был ценз определенный. Этот ценз был неофициальным, он определялся с историческим событием, шла война. Ведь тогда округа избирательные были во фронтах.

С.ДОРЕНКО: Я вас умоляю перейти к сегодняшнему времени. Михаил, извините, ремарка. Ввиду того, что у нас рассеянное кликовое сознание, мы не способны дольше 10 секунд сосредотачиваться на прошлом. Нас это не очень интересует.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Но это очень поучительная история была. Сегодня что? Давайте уж признаем откровенно, вы больше меня об этом говорите. Для проведения каких-то выборов, какой-то политики нужны правила. Основой любых выборов является соревновательность между кандидатами. В острой фазе и даже с обливанием грязи и так далее. Но у нас последние 100 лет, особенно сейчас, выборы происходит по-другому. У нас происходит борьба так называемого кандидата-оппонента как минимум с избиркомом. Он борется не с другим кандидатом, а он борется с избиркомом и обычно он избиркому проигрывает. Потому что в России борется кандидат не за победу на выборах, а за выход на выборы. Это принципиальная разница. И вообще я всем советую, кто хочет глубоко постичь состояние…

С.ДОРЕНКО: Давайте откажется вообще от формальных признаков выборов. Я предлагаю, поскольку это нас действительно ставит в тупик, вы правы, откажемся от формальных выборов.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Здесь вы правы.

С.ДОРЕНКО: Будем говорить о королеве и короле сердец и о популизме как таковом, который предвещают эксперты.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Любая политика – это популизм. Особенно там, где кандидат, политик оппозиционный подходит к вопросу с точки зрения переворота политического, мирного переворота. Я дам вам все, я дам вам волю и так далее.

С.ДОРЕНКО: Денег, все, водки.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Высочайшим популистом в истории человечества был как раз Владимир Ильич Ленин.

С.ДОРЕНКО: Землю у эсеров… Нет, подождите, Владимир Ильич Ленин царствия небесного не обещал, не надо про высочайшего.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Все равно он, воспользовавшись моментом, фактически… Смотрите, в больших городах большевики выиграли, а вот в деревне…

С.ДОРЕНКО: Он же обещал царствие небесное прям здесь, на земле.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Там речь шла, вы знаете, о мире.

С.ДОРЕНКО: И землю.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: А, скажите, действующая власть ежедневно, ежесекундно поддерживает популистский нерв, популистский накал в любом из нас.

С.ДОРЕНКО: Но у них не хватает борьбы с элитами.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Это другое дело. Я все-таки хотел посоветовать литературу всем.

С.ДОРЕНКО: Извините, а вот эти посадки губернаторов, это может быть зачтено в карму, как борьба с элитами.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Сергей, дело достигло такого ужаса в этом, а там же все знают, наверху… То есть этот эксперимент по лояльности, по договору между сувереном и вассалами показал такой ужасающий результат, все губернаторы преступники. И, конечно, это знает верховный.

С.ДОРЕНКО: Это же хорошо. Это как раз и позволяет разыграть эту карту борьбы с элитами.

Д.КНОРРЕ: Да непонятно, какая карта разыгрывается.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Вот именно, разыграть карту, прищучить, показать работу. Вы понимаете, все это имитация политики.

С.ДОРЕНКО: Так это и хорошо. Послушайте, ну, правда.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Посмотрите цифры ВВП, и я много раз об этом говорил, и госбюджета, они ужасающие. Такого не может быть. Эта дыра и есть та коррупция, куда уходят деньги от ВВП, превращаясь в госбюджет. Скоро у нас будет меньше госбюджет, чем в Люксембурге.

С.ДОРЕНКО: Вы не хотите обратиться к будущему, вы все время фундаменталист какой-то.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Я считаю, что Навальный уже победил.

С.ДОРЕНКО: Нет.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Нет, победил гносеологически, метафизически победил. Я вот разговариваю с молодежью, они не знали, что он призывал, какие-то фашиствующие у него были жесты. Они об этом не знают. Они говорят, что он вполне уже подходит под политика, который выведет куда-то Россию. Но дело не в этом. Навальных будет много.

С.ДОРЕНКО: А мы с вами не хотим, нет? Вы не хотите?

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Нас по возрасту тяжело.

С.ДОРЕНКО: Почему?

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Я хочу посоветовать литературу умную. Существует труд, который оказал колоссальное влияние в Советском Союзе в 70-е годы на умы тех, кто хотел познать морфологию власти. Был такой выдающийся человек, писатель…

С.ДОРЕНКО: Да вы скажите, что же вы кругами-то.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Михаил Восленский. Он заведовал кафедрой политологии в вашем РУДН.

С.ДОРЕНКО: Михаил Восленский.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Это «Капитал» наоборот. Книга вечности, называется «Номенклатура», огромный труд, вышедший в Германии, диссиденты им зачитывались. Он остался в Германии. Я считаю, что это выдающийся революционер из советской же номенклатуры. Читайте умные книги, друзья и вы поймете.

С.ДОРЕНКО: Михаил Восленский, «Номенклатура».

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Я удивлен, почему люди сейчас не читают. Просто оторваться вы не сможете.

С.ДОРЕНКО: А я не удивлен. Мы же начали с этого, преамбулой было, что мы перешли к твитсознанию, что у людей рассеянное внимание, что можно говорить все, что угодно, до обеда, а после обеда - наоборот.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Сергей, все-таки огромное значение имеет исходит элит. Это корневое. Мы еще ощутим. Потому что фактически 150 лет исхода, уход умов, тот же Восленский остался в Германии. Это классик.

С.ДОРЕНКО: Мы открыли «Википедию». Мы же культурные.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: У меня нет никакого интернета, ни компьютера.

С.ДОРЕНКО: Если позволите, я продолжу. Мы дали в преамбуле некие понятия, правила игры. Михаил все равно, в силу своей фундаментальности…

Д.КНОРРЕ: Начинает от Адама до Потсдама вспоминать.

С.ДОРЕНКО: Абсолютно верно, от Адама до Потсдама. Михаил, вы человек фундаментальных знаний, вы человек фундаментального анализа. Вы не хотите допустить, будучи таким аналитиком мощным. Позвольте мне ввести вам параметр, который вы отказываетесь принять. Параметр следующий. Люди не помнят, что было до обеда. Первое. Вы можете говорить им вообще все, что угодно. Главное - им понравиться, угадать, на что блестят глазки, и ровно это говорить. Это первое правило. Первое правило популизма. Это нормальное правило популизма, оно всегда таким было. Всегда. Новшество, которое отмечают эксперты в статье, о которой мы говорим. Новшество - это то, что вы обязаны опрокидывать существующие элиты, отрицать их легитимность и требовать всех их посадить или расстрелять.

Д.КНОРРЕ: В этом смысле посадка всех этих губернаторов говорит о том, что идет борьба с коррупцией или о том, что это провал борьбы с коррупцией, которая идет уже много лет?

С.ДОРЕНКО: Это вообще хорошо в принципе, какая-то движуха. Это движуха.

Д.КНОРРЕ: Движуха-то давно идет, а вскрыли гнойник только сейчас.

С.ДОРЕНКО: Ты, как популистский политик, можешь этот же лозунг давить на то, что это и говорит о том, что все прогнило. А другой популистский политик скажет, что это свидетельство борьбы и это свидетельство очищения. А третий популистский политик скажет, вообще надо верхи чистить. И это очень симпатично молодежи, 30-леткам. У нас большое поколение 30-леток, 1984-1987. Это большое поколение, последнее большое поколение, за вами уже потом никого. Вернее, те, кто за вами, более-менее приличное поколение - это когда уже ваши начали рожать, типа 2007 года начинается, но им еще 10 лет. Поэтому на них можно пока не смотреть, их нет. Вы последнее большое действующее поколение, 1984-1987. Соответственно, когда я ставлю вопрос вообще о зачистке верхов, вы также понимаете, что небо больше не застлано чугунными задницами. Чугунными задницами закрыто небо и солнышко для вас. Если их вообще чистить, в принципе, чистить верхи, то для вас появляются бреши, вы можете пойти к солнцу. Это тоже хорошо. Молодежи это нравится, это нравится пенсионерам. Пенсионерам нравится, потому что они видят зажравшихся и так далее, людей, более успешных по жизни, чем они сами. Сидят унылые пенсы, тряпочкой протирают очки свои или дверцу машины своей, машине 7 лет, 8, 10, машина старая и так далее. Есть успешный господин, его волокут в тюрьму. Для пенса это важный итог.

Д.КНОРРЕ: Да, справедливость восторжествовала.

С.ДОРЕНКО: Он чувствует себя в этот момент могильщиком. Он себя чувствует могильщиком, мимо которого проносят олигарха. Он сидит такой весь, типа, чего, «кого несут», «да вот, миллиардер», он говорит, «а, прикольно». Это ему приятно, потому что это оправдывает его нищету, это оправдывает его униженность. Он говорит, «я униженный, зато не крал, я униженный, я несчастный, я плохой».

Д.КНОРРЕ: «Страну разворовали, сволочи».

С.ДОРЕНКО: «Страну разворовали», это такой скорее мем как птичий гвалт. Страна его не интересует, его интересует собственное поражение в жизни. Он потерпел поражение в жизни, он никто, ноль, у него отняли историю, истории нет. Его история обгажена. У него отняли деньги, денег нет. У него отняли все имущество, у него отняли его работу, потому что оказалось, что это не нужно никому. Он работал в оборонке, это все никому не нужно, все это ерунда полная. У него отняли жизнь, в сущности. И когда мимо него проносят олигарха или губернатора на кладбище вперед ногами или в тюрьму волокут, он счастлив, потому что это оправдывает его жизнь до известной степени. Он говорит: чемпионы, вы все меня объехали когда-то на повороте, а теперь вы идете в тюрьму, пропускаете следующие 100 ходов.

Д.КНОРРЕ: А следующие поколения, которые пробираются сквозь эти чугунные, как вы говорите, задницы, они встают на тоже место, у них нет пространства для маневра.

С.ДОРЕНКО: Значит, социальный прогресс в этой стране в этой конструкции осуществляется посадками. Таким образом, как при Сталине социальные верхи постоянно защищаются, социальные низы поднимаются. Это и есть социальный прогресс сталинского типа. Это тоже хорошо. Давайте, пожалуйста, наблюдать за этим процессом, это ужасно интересно. «Слово «объехали» некорректно. Обворовали меня типа», - говорит Алекс Викинг. Нет-нет, они вас обогнали. Они вас обогнали в прогрессе личном. Обогнали. А теперь они попадают в отстойную, фишечка их попала на такое пятнышко, где они должны пропустить 100 ходов. Понятно? А вы, пожалуйста, едете дальше на своей ужасной машине. Молодцы.

 

В движении

Новости

 

С.ДОРЕНКО: 10 часов 5 минут. Про доллар. Дайте доллар. Доллар, он такой, товарищи. Представьте себе, что сейчас 23 век или 24, или 25, и меня заставляют рассказать про доллар. В древности была такая реклама пепси-колы, очень давно, в 80-е годы, когда в космических скафандрах идут дети и учитель в космическом скафандре. Они заходят в хижину, там все покрыто невероятной пылью. И он рассказывает, как жили люди в древности. Люди древности жили вот так, это у них была плита, вот это у них был холодильник, у людей древности, вот это они надевали. И как всегда в компании есть какой-то мальчик непослушный. Он лазит где-то, ушел. Класс весь идет за учителем, а один мальчик полез куда-то черт знает куда. И каждый из этих учеников постоянно достает из рюкзачка пепси и пьет пепси.

Д.КНОРРЕ: Конечно, через скафандр.

С.ДОРЕНКО: Они снимают забрала эти. Они пьют пепси, а он рассказывает: люди древности делали это, люди древности делали это. И вдруг тот мальчик, который шалун, возвращается к учителю и находит грязную-грязную стеклянную бутылку из-под кока-колы, абсолютно ужасную. Он спрашивает: учитель, а это что? Учитель смотрит в замешательстве и говорит: я не знаю. А это что? Я не знаю. То есть учитель не знает, что это такое.

Д.КНОРРЕ: Похоже на борьбу рекламную БМВ и «Ауди».

С.ДОРЕНКО: Было бы тоже самое, если бы этот ученик принес доллар или 100 доллар.

Д.КНОРРЕ: А мы будем идти с рублями, в скафандрах.

С.ДОРЕНКО: Все идут в скафандрах, с рублями, пришли сотенку, пришли пять тысяч, на. А какие-то плохие мальчики моментально на деньги, девочки рассказывают, сколько рублей стоит скафандр, друг другу. И вдруг появляется мальчик, который где-то в углу нашел 100 долларов или доллар, достает и спрашивает: учитель, а это что? А учитель говорит: я не знаю. 56,19.

Д.КНОРРЕ: Отнеси директору.

С.ДОРЕНКО: Это скорее судьба евро. 56,19, доллар, смотри, какой прекрасный. В прошлый понедельник 56,30 был. 60,89 по евро. 52,16. Нефть низкая по сравнению с прошлым понедельником. 1,0838, доллар низкий, обратите внимание, мы с ним прощались, даже в пятницу он у нас был, голубь, на 1,0765. Сейчас 1,0838. Доллар пониже сделался.

Я хочу сказать вот о чем. Кадыров предложил авторам «Новой газеты» на коленях извиниться перед чеченским народом. Это все спор идет о том, что в Чечне нет гомосексуалистов. Их, во-первых, нет, а, во-вторых, их никто не казнит в силу того, что их нет. Был фестиваль шашлыка в Грозном, был Рамзан Кадыров на этом фестивале и он сказал, насколько я понимаю, это цитата, необходимо «попросить тех продажных шайтанов, чтобы они извинились перед чеченским народом, встали на колени за то, что они оскорбили, унизили, обвинили». Они обвинили чеченский народ, оскорбили, унизили и обвинили чеченский народ. Какие-то шайтаны. И намек был, насколько я понимаю, все это сделано за деньги западных спецслужб. То есть шайтаны получают деньги от другой разновидности шайтанов, которые западные спецслужбы. Верно? «Они хотят войну в России, их надо гонять подальше от нашей территории, чтобы свободно, спокойно жилось народу России. Откуда у них аргументы о секретной тюрьме? Все правозащитники Северного Кавказа поехали, посмотрели, нет ни одного такого случая». И так далее. Уже «Новая газета» ответила, уже Муратов ответил, сказал, что если у вас там все так хорошо известно, то почему много лет убийца Политковской жил в своем селе совершенно спокойно и так далее.

Я хочу в этой перепалке только один вопрос задать. Когда Кадыров высказывается подобным образом, если бы Кадыров высказался подобным образом против вас, в отношении вас Кадыров высказался бы в следующих терминах, он говорил бы про вас «нужно попросить продажного шайтана», вас, продажного шайтана, чтобы ты извинился перед чеченским народом, потому что ты работаешь за копейки западных служб, чтобы в России была война. Вы бы почувствовали, что в этой фразе угроза, в том числе угроза жизни, или нет? Если бы Кадыров высказался в отношении вас со словами, что вы продажный шайтан, который должен извиниться перед чеченским народом, вы бы почувствовали угрозу жизни? Да – 134-2135, нет – 134-2136. Вот такое высказывание Кадырова. Все вы понимаете, что в каждом тексте много контекстов. Много контекстов. Все эти контексты вам известны, я их не собираюсь объяснять. Существуют некоторые контексты. Я вижу, что голосование у нас идет очень бойко, но результат не меняется, результат тот же самый. Он настолько не меняется, что можно его остановить. 86 на 14. Итак, почувствовали бы угрозу жизни 86 процентов. Ну и все. Ну и все.

Д.КНОРРЕ: Джамбулат Умаров, министр Чеченской республики по национальной политике и внешним связям нам, «Говорит Москва», пытался объяснить, что мы не понимаем контекста кавказского народа, в частности, чеченцев. Потому что то, что мы воспринимаем как угрозу, для них это просто эмоциональное высказывание, это просто их менталитет, который мы вообще не понимаем.

С.ДОРЕНКО: А куда девать трупы? Господин Джамбулат Умаров, а трупы-то куда деть? Это тоже просто эмоциональность.

Д.КНОРРЕ: Он объясняет, что их просто нет, этих трупов.

С.ДОРЕНКО: Мы видим смерти, мы видим трупы, мы видим убийства. Куда их деть-то? Или это нам кажется? Северные народы, у них наваждение, они видят трупы, а трупов нет на самом деле. Эти все люди прекрасные уезжают куда-то в Вальхаллу, какие-то прекрасные места, отдыхают где-то, правда же.

Д.КНОРРЕ: Конечно. К Аллаху.

С.ДОРЕНКО: Нет, к Аллаху только правильные люди. Хорошие люди к Аллаху, а плохие люди куда-нибудь на острова Полинезии французской, к Эммануэль, еще что-нибудь в этом роде. Наверное. Не знаю. Погнали дальше.

«А я чувствую угрозу жизни даже когда снимаю на видео его кортеж, выезжающий из «Президент-отеля», - говорит Леночка.

Д.КНОРРЕ: На Якиманке который.

С.ДОРЕНКО: На Якиманке, в «Президент-отеле».

Есть «criminal system city». Очень интересно. Я хотел вас ознакомить. По городам совершенно точно уже понятно, какие города плохие, какие хорошие. Если позволите, самый страшный город на планете Земля – Каракас, Венесуэла. Самый страшный. Еще когда я был, я давно был, такого не было, хотя преступность была адская. Мы все-таки в Каракасе думали, хорошо, что многие из Бразилии ноги унесли. Вот в Бразилии было страшно. В Бразилии было совсем страшно. В Каракасе было чуть менее страшно, хотя… Все мои поездки в Латинскую Америку заканчивались чем-нибудь страшным.

Д.КНОРРЕ: Для вас конкретно страшным?

С.ДОРЕНКО: Я просто видел, как рядом человека убили.

Д.КНОРРЕ: Убивают людей средь бела дня.

С.ДОРЕНКО: В Буэнос-Айресе я шел по тротуару, подъехал мотоциклист, застрелил инкассатора, забрал сумку и уехал. Прямо при мне. Я 10 метров не дошел. То есть мотоциклист меня опередил. Там стояла машина инкассатора, это было на углу, магазин был на углу, поэтому инкассатор выходил с угла. 10 метров я не дошел. Прямо при мне пум-пам, человек лежит, и мотоциклист уезжает. Все. Кто, как, что, там свалка какая-то, машин много, мотоциклист ушел, точка. Это в Буэнос-Айресе я видел, прямо при мне убили человека. Я не знаю, убили, не убили, я не знаю, может, там пульс был. Потом я переезжаю в Бразилию, я сразу беру свежую газету и сразу узнаю, что прямо здесь, на Копакабане убили вчера француза, зарезали сзади. Он пытался поймать мальчика, выпрашивающего деньги. Хотел поймать его. Или мальчик воровал у него деньги, в этот момент француз пытался его схватить, сзади контрольно его зарезали, удар в почку, потом еще удар в сердце со спины, через ребра и так далее. Прямо передо мной. Потом я переезжаю в Венесуэлу из Бразилии, едем вечером, перед нами к машине подходит человек, достает пистолет, сует в окно пистолет, на красный свет, забирает портмоне у водителя, зажигается зеленый, все едут. Все довольны. Никакой реакции, ни полиции, ни свиста, ничего. Просто пистолет сует, портмоне берет левой рукой, зажигается зеленый, все трогаются. Все, поехали.

Д.КНОРРЕ: Кошмар.

С.ДОРЕНКО: Это Каракас. Потом мы приехали в Боготу. Я говорю, какие красивые места. Мне говорят, час езды, тебя берут в заложники. Час езды от этого места, и тебя берут в заложники. Никуда не отъезжай от Боготы, сиди в Боготе тихо. Я сидел в Боготе. Приехал в Эквадор, там никто не убивал при мне. Эквадор запомнился мне как шикарное место, там только крали из карманов, крали из сумок, резали сумки, вот такая тема была. А в Кито вообще была тишина. Там муха летит, видно. В Кито все хорошо. А в Гуаякиле там краду, чего хочешь. В Лиме то же самое, воры, но никого не убивали при мне. Я был в Лиме, когда никого не убивали. Может быть, это такой был специальный день, и мне повезло, при мне никого не убили. Но я хочу сказать, что Латинская Америка в опасных городах берет первенство. Давайте я прочитаю вам самые страшные города мира по преступности. Это индекс, поэтому мы… К сожалению, я не могу вам сказать, что этот индекс означает. Это crime index. Он какой-то композиционный. Может быть, по другому какому-то критерию. Каракас – самый страшный город на планете Земля. Сан-Педро-Cула (Гондурас). Питермарицбург (Южная Африка). Форталеза (Бразилия). Форталеза, которая развивалась, и бразильское правительство говорило, что оно будет развиваться как ближайший к Европе по полетам, по всему, потому что на уголочке Бразилии, город, где иностранцы будут покупать квартиры, прекрасные пляжи. Дурбан, Южная Африка. Йоханнесбург, Южная Африка. Ресифе (Бразилия). Такой мирный город, я там был, при мне никого не убили. Я был в Ресифе, гулял. Рио-де-Жанейро, Бразилия, Порту Аллегри, Бразилия, Сан-Сальвадор, Сан-Паулу, Бразилия. Окленд, Калифорния. Мама дорогая, это напротив Сан-Франциско. Знаешь Окленд?

Д.КНОРРЕ: Нет.

С.ДОРЕНКО: Напротив Сан-Франциско. Вообще какой кошмар. Лагос (Нигерия), Кейптаун (Южная Африка), Сан-Хуан (Пуэрто-Рико), Куала-Лумпур (Малайзия). Опасный город, оказывается. Багдад. Лучше, чем Куала-Лумпур (Малайзия), и лучше, чем вот эти все бразильские чудесные города. Балтимор (Соединенные Штаты). Росарио (Аргентина). Я был в этом городе. Чудесный город, населенный русскими, которые танцуют гопак и говорит по-украински, и варят борщ. И все время говорят, что они русские. Я не шучу. Дакка (Бангладеш), Кингстон (Ямайка), Виндхук (Намибия). Это самые страшные города. Порт Элизабет (Южная Африка).

Одним словом, мы так понимаем, что нельзя двигаться в сторону Латинской Америки, это страшно. В особенности Бразилия, Лима, Перу. В особенности Бразилия и Гондурас, вот эта Центральная Америка, здесь страшно.

Д.КНОРРЕ: Бразилия стала таким популярным направлением туристическим. В Рио вообще каждый ленивый летает.

С.ДОРЕНКО: В Рио?

Д.КНОРРЕ: Серьезно. У меня очень много знакомых летают в Рио на выходные.

С.ДОРЕНКО: Там страшно.

Д.КНОРРЕ: Удивительное дело.

С.ДОРЕНКО: Мехико сити, Сьюдáд-Хуáрес, это Мехико. Затем уже Чикаго, Улан-Батор, это уже все.

Д.КНОРРЕ: Улан-Батор вспомнили несчастный.

С.ДОРЕНКО: Теперь идем с хорошего конца. Богота, кстати говоря, наверху, Богота выше этих всех чудесных мест, там спокойнее. Но, говорят, час отъезжать нельзя, час от Боготы нельзя отъехать. Ты читала новость про нашего парня, который армянин на самом деле, но он гражданин России в том числе, который перестрелял своих похитителей? Прекрасный человек. Быстро расскажу вам про Колумбию.

Гражданин России и Армении, у него двойное гражданство, бежал из плена повстанцев колумбийской армии национального освобождения, обстреляв конвоиров из их же оружия. Добродушные колумбийские крестьяне, абсолютно нежны, ну, действительно, колумбийские крестьяне, Габриель Гарсия Маркос, это те самые, они все из Макондо. Все. Конечно. Они все пришли из Макондо. Тем более, он был в джунглях как раз где Макондо. Этот чудесный наш согражданин армянский ловил там ядовитых лягушек. Зачем?

Д.КНОРРЕ: Зачем?

С.ДОРЕНКО: Зачем? Вот так спросить его: товарищ, вы зачем ловили там ядовитых лягушек? Он поперся в джунгли Колумбии, Макондо.

Д.КНОРРЕ: И там его взяли в плен.

С.ДОРЕНКО: Его там взяли в плен. Говорят, что ты здесь ходишь. И все. И он, когда его повезли выдавать русскому посольству, русское посольство за него заступилось, охранник его замешкал, какой-нибудь Хуан Аркадио. Он замешкал. А этот наш армянин с ядовитыми лягушками выхватил автомат, жахнул охранника, поранил еще пять человек, там еще пять человек в бричке сзади ехали… Едут в бричке, курят эту самую свою…

Д.КНОРРЕ: Ядовитых лягушек.

С.ДОРЕНКО: Курят ядовитых лягушек. А он их расстрелял. Они все пораненные, несчастные. И убежал. Взял транспорт, уехал.

Д.КНОРРЕ: Конечно. Зачем ему в русское посольство?

С.ДОРЕНКО: В русское посольство. А что ты думала, он назад побежал к лягушкам? Насколько рутинна и неинтересна наша жизнь. Неинтересна. Это неправильная жизнь.

Д.КНОРРЕ: Вы считаете, надо подбавить криминала сюда чуть-чуть?

С.ДОРЕНКО: Я сейчас продолжу список хороших и ужасных мест. Но просто пойми, есть люди, которые живут полноценной, красивой жизнью. Я их видел, я знаю этих людей.

Д.КНОРРЕ: В основном это Латинская Америка.

С.ДОРЕНКО: Сегодня это Латинская Америка. Нет, есть Конго какой-нибудь, Киншаса, где тоже жизнь ужасно интересная, но там она строится в основном на убийствах и изнасилованиях, другого ничего нет. Там, к сожалению, жизнь скудная.

Д.КНОРРЕ: А латинцы – танцы, песни и убийства.

С.ДОРЕНКО: Абсолютно верно. Танцы, песни, секс и убийство. Нет, секс, танцы, песни и убийства. Нет, секс, убийства, танцы, песни. Наверное, в этом порядке. А в Конго ты выедаешь мозг мартышки живой ложечкой, и тебя после этого убивают, вот, собственно, весь кайф. Ну, не особенно. И СПИД. Еще все время СПИД. Это не очень хорошо, неинтересно, не грациозно. А здесь Латинская Америка. Я представляю себе людей, которые живут настоящей, полнокровной жизнью. Они летают на «Сесснах», садятся в джунглях, они уходят с ножом и спичками в джунгли, они принимают роды у какой-нибудь… Я реально знал парня, который ушел туда, в джунгли, ему подарили жену какую-то, в смысле, сказали, ему 30 лет было, мужчина в 30 лет не может без женщины, и подарили женщину ему. А когда он сказал, что он уходит, он отцу этой женщины говорит, «я ухожу, мне что с ней делать», он говорит, «да оставь просто и все, ничего не делай, ну, а чего, уходишь и уходишь». Дали-то для порядка, что если ты 30-летний мужчина и живешь один, начнешь пялиться на чужих баб. Поэтому тебе дарят бабу, вот тебе. Он говорит: а когда уходишь, чего с ней делать? Да ничего не делать, оставь где было и точка. Чего ты будешь с ней делать-то? Ничего не делай, мы ее как-то дальше пристроим, говорит, тут племя, они знают, что с ней делать. Такая тема. Я знал людей, которые уходили принимать в Бушнегрос, в Суринама, роды у какой-то племенной принцессы. Вот это люди, которые живут по-настоящему, живут. А мы гнием здесь. Мы гнием. На работу, домой, на работу, домой. Кто мы после этого? Мы какие-то обмылки. Мы обмылки, мы окурки. Мы по жизни ничего не знаем. Что ты можешь сказать? Вот ты 10 лет назад и ты сейчас, за это время сколько раз ты умирала?

Д.КНОРРЕ: Уходила в джунгли. Курила ядовитую лягушку.

С.ДОРЕНКО: Сколько раз тебе в глаз плевала ядовитая лягушка? Сколько раз мангровая муха откладывала тебе личинок в спину? Сколько раз? Сколько раз ты поднимала «Сессну» или крала меделянского картеля «Сессну», а она набита была кокаином? Сколько раз? Нисколько.

Д.КНОРРЕ: Ну, хорошо. Я ходила в тайгу, я боялась встретить медведя, муха пыталась залететь мне в волосы, я ее поймала.

С.ДОРЕНКО: Я попытаюсь подытожить. Она боялась встретить медведя. Это и есть…

Д.КНОРРЕ: Моя скучная городская… Городской экстрим. Я боялась встретить медведя. А есть люди, которые встречаются с Медведем лицом к лицу у нас в стране.

С.ДОРЕНКО: Даш, мы не живем. Вот этот армянин, я сейчас скажу его имя, он живет.

Д.КНОРРЕ: Армянин молодец, да.

С.ДОРЕНКО: Арсен Левон. Он же Арсен, он же Левон, Васканян. Вот он живет. Он убивает повстанцев, они его куда-то везут. Он живет по-настоящему, он настоящий человек. Он, собственно, человек с большой буквы. А мы обмылки, мы несчастные люди.

Д.КНОРРЕ: Мы лягушки и даже не ядовитые.

С.ДОРЕНКО: А я же привозил сюда ядовитых лягушек.

Д.КНОРРЕ: Да ладно? Вас пропустили?

С.ДОРЕНКО: А меня никто не спросил на таможне. Я так честно и сказал.

Д.КНОРРЕ: Это незаконно. Вы знаете, что за это сажают?

С.ДОРЕНКО: Когда меня на работе спросили, как вы их провезли, я сказал, если бы меня хоть один таможенник спросил, есть ли у меня ядовитая лягушка, я бы сказал, да, но никто не спросил.

Д.КНОРРЕ: А что с ней было?

С.ДОРЕНКО: Я ее подарил зоопарку. Я привез буфу маринос из джунглей. Новости.

 

Новости

 

С.ДОРЕНКО: Даша утверждает, что я ее троллю. Я быстро скажу тебе еще раз. Я не троллю, нет. Мы выпросили этих жаб, огромных, гигантских, которые весят больше килограмма, тяжелых жаб, огромных, которых кладешь от локтя на ладонь. Я вез свою в салоне самолета. Я пошел в салон с ней. Прямо в целлофановом пакете. Она была в картонной коробке и в целлофановом пакете, прямо в салоне. А ребята, с которыми я был, отправили их в багаже, и они у них замерзли и сдохли. Моя жаба, вообще это жаба, индейцы ее немножко укалывают сзади, ее можно уколоть иголочкой, тогда она выделяет сразу от тревожности и оттого, что ей дурно делается, выделяет на спине слизь, этой слизью смачиваются стрелы, они делаются смертельными. То есть животное погибает от царапин и человек тоже. Если поцарапать этой слизью, человек сразу погибает. А еще она плюет в глаз. А еще эта жаба ест мышей, и крыс тоже. Она такая большая, что она жрет мышей, крыс и так далее, крыс таких маленьких беленьких. Это хорошая, приличная жаба. Я действительно не знал, что с ней делать. Недели три она жила у меня на полу в туалете. Когда, например, я садился на унитаз, она у меня где-то ходила между ног, эта жаба. Я все время надеялся, раз она жрет мышей, то она будет есть мясо. Я ей раскладывал фарш по туалету, но все начало вонять.

Д.КНОРРЕ: Кошмар какой.

С.ДОРЕНКО: Это было очень неприятно. Потом я отдал ее в зоопарк, они посадили ее в правильный террариум при температуре +30-32 и правильной влажности. Она сразу оклемалась и стала плевать им в глаза, этим биологам. Плевать в глаза, жрать мышей и делать все, что положено.

Д.КНОРРЕ: И вас спасло что?

С.ДОРЕНКО: У меня в квартире было 22 градуса. Она не хотела ни плевать, ни выделять яд, ничего не хотела. Поэтому дети ее постоянно гладили по спине, кстати говоря, уговаривали ее съесть кусочек фарша, но она очень грустила, потому что температура была 22 градуса.

Д.КНОРРЕ: Она не ела вообще ничего, получается.

С.ДОРЕНКО: Ничего не ела, смотрела на нас с грустным видом, как будто Брежнев. Она имела лицо Брежнева. Правду тебе говорю. Я тебя не троллю. Это правда.

Д.КНОРРЕ: Это какой год был?

С.ДОРЕНКО: 1988.

Д.КНОРРЕ: Теперь понятно. Тогда еще курить можно было в самолете.

С.ДОРЕНКО: В 1988 году можно было вообще все. Сейчас в самолете нельзя ничего. Хорошо, что я змей не привез. Этот мой приятель в Суринама еще играл со змеями. Я уже рассказывал. Так натягиваешь ладошку и даешь змее себя кусать. Она кусает в серединку, потому что она дура, у нее инфракрасное зрение, по инфракрасному сигналу она идет, она идет в середину тепла. И она не может прокусить натянутую кожу. То есть ты над змеей быстро помещаешь ладошку. Она идет по теплу в середину ладошки. А поскольку там натянутая кожа, она не может прокусить.

Д.КНОРРЕ: А если промахнулась?

С.ДОРЕНКО: Я спрашивал голландца, если она промахнется и сбоку здесь подкусит. Он говорит, тогда у тебя семенные железы сделаются как два баскетбольных мяча, и ты будешь пинать их коленями две недели, а потом они снова уменьшатся, ты останешься живой. Потому что они еще маленькие, молодые змейки. Если бы, говорит, они были взрослые, то ты бы на тот свет отправился. И дальше мы продолжали сидеть, играть. Такая игра. Суешь ладошку, она тебя бьет в середину ладошки. Мы играли. Вот люди живут настоящей жизнью.

Теперь слушай про хорошие города.

Д.КНОРРЕ: Да, я сейчас почувствовала свою унылость и никчемность.

С.ДОРЕНКО: Хочу тебя опрокинуть окончательно. Я рассказывал не тебе, а Оношке. А когда я летел с баптистом в Столовую гору. Он мне говорит: я тебе покажу водопад. Баптист, американец. В Латинской Америке. Я тебе покажу водопад. И идет в гору на «Сессне». Идем, ревем, я говорю, я уже вижу. А он сидит слева, пилот, я сижу справа, на правом месте, в «Сессне», он говорит: да поближе подлетим, посмотришь. Летим дальше.

Д.КНОРРЕ: Водопад Анхель?

С.ДОРЕНКО: Нет, Столовая гора и водопад. Столовая гора с плато. Идем в гору. Я ему говорю: я вижу уже все, эй, алло, Джон. Он говорит: да еще ты мало рассмотрел. И руки вот так на колени кладет, убирает руки со штурвала. Я говорю: и чего? Он говорит: бери управление на себя, самолет уводи в сторону.

Д.КНОРРЕ: Да ладно.

С.ДОРЕНКО: Я ему говорю: пошел вон. А по-ангельски говорю, на «ф», там много я ему сказал, там подряд, все время на «ф». А он хохочет. Потом, когда мы уже, прям мне кажется, сейчас погибнем, он берет и уа… вправо уводит самолет от горы. Ну, конечно, мы не крыльями касаемся, ничего такого, аккуратно уводит и все. И мне говорит: чего же ты обос… Ну, испугался. Чего же ты испугался? Я говорю: я испугался? Я просто думаю, что ты идиот просто и все, чего это я испугался-то.

Д.КНОРРЕ: Ладно, я забыла все свои идиотские истории, я больше никому рассказывать не буду ни про какую тайгу.

С.ДОРЕНКО: Самолет в стену летит, он мне говорит, бери на себя управление. Говорю: да пошел ты.

Д.КНОРРЕ: Я бы умерла, честное слово. Сердце бы остановилось.

С.ДОРЕНКО: Хорошие города. Давай хорошие. Абу-Даби, самый лучший город в смысле спокойствия. Мюнхен. Вы будете смеяться.

Д.КНОРРЕ: Почему?

С.ДОРЕНКО: Потому что там насилуют эти иностранцы всех женщин, насколько мы слышали.

Д.КНОРРЕ: Все-таки недостаточно много насилуют.

С.ДОРЕНКО: Недостаточно много насилуют по сравнению с Бразилией. Швейцария, Базель. Германия, Доха (Катар), Сингапур, Цюрих. Это хорошие города. Бойса (Айдахо), столица штата Айдахо. А знаешь, чуть-чуть южнее Бойса, юго-восточнее, есть Твин Фолс, почти Твин Пикс, город, где жил у меня приятель. Цюрих. Квебек сити, Токио, Тампере (Финляндия), где вообще нет преступности. Дрезден. Тбилиси. Мама дорогая!

Д.КНОРРЕ: Мамой клянусь.

С.ДОРЕНКО: Мамой клянусь, Тбилиси. Тбилиси на хорошем месте, рядом с Дрезденом. Берн (Швейцария). Берн (Швейцария) хуже Тбилиси, обратите внимание, пожалуйста. Гонконг, Дубай. Это все самые лучшие города. Минск (Белоруссия).

Д.КНОРРЕ: Там просто нет людей.

С.ДОРЕНКО: В Минске? Там широкие тротуары и нет людей, совершенно верно. Мерида (Мексика), Вена, Коимбра (Португалия), Таллинн. Это самые клеевые города, где нет преступности. Хайфа (Израиль), Малага (Испания), Варшава, Севилья (Испания), Хельсинки. Это города самые суперские.

Д.КНОРРЕ: Маленькие провинциальные городишки.

С.ДОРЕНКО: Малага, 2 миллиона человек, маленький провинциальный городишко. Севилья – 3 или 5 миллионов.

Д.КНОРРЕ: А у нас мощнейшие совершенно города-миллионники, с преступностью, с жизнью.

С.ДОРЕНКО: Калгари, Лиссабон – это все хорошие города.

Д.КНОРРЕ: Москвы нет вообще.

С.ДОРЕНКО: Есть она, есть, голубушка. Рига. Рига уже среди подозрительных городов, рядом с Ливерпулем и Будапештом. Все, уже не катит. Тут уже Канкун пошел (Мексика), Барселона, это все уже полуподозрительные города, Львов уже пошел. Но Москва еще далеко, до Москвы еще далеко. Moscow, Russia, она хуже Львова и хуже всех перечисленных, хуже Лондона… нет, не хуже Лондона. Хуже Лондона в Канаде. Лондон, который в Канаде. Все, что я перед этим перечислял, лучше. Санкт-Петербург, кстати, лучше, чем Москва. Затем Москва. А за Москвой уже пошел Лондон (Великобритания), пошел Галифакс (Канада), пошла София и Гуанчжоу, Нью-Йорк. Эти близки к Москве. Затем Новосибирск, уже катимся в ужас, в кошмар, Киев, это уже адский ад пошел, Алма-Ата, Хараре (Зимбабве) венчает этот список. И, наконец, за ним Медельин (Колумбия). Но это еще ничего, там мафия держит своих. Понятно? Ты по каким критериям выбираешь, куда ехать? Ты выбираешь по критериям опасности?

Д.КНОРРЕ: Нет, никогда.

С.ДОРЕНКО: Почему?

Д.КНОРРЕ: Никогда не задумывалась. Почему-то у меня наивное представление, что я как турист буду осторожничать, держаться каких-то публичных мест.

С.ДОРЕНКО: Публичных?

Д.КНОРРЕ: Да, отели какие-то.

С.ДОРЕНКО: Ты что? Просто между отелями двумя идешь в Найроби с женщиной, на тебя наваливается… Со мной так было. Я в Найроби шел с женщиной, на меня навалилась толпа человека четыре молодых африканцев, которые орали мне «продай мне эту бабу», «продай нам эту бабу». Продай на час, если не может совсем, хотя бы на час продай.

Д.КНОРРЕ: В Кабул я не поеду, это понятно. Я понимаю, что там страшно и опасно. И в какие-то такие места. Но в целом по Европе, например, есть же тоже в Европе градация криминальных мест.

С.ДОРЕНКО: Кварталов. Страшных кварталов.

Д.КНОРРЕ: Про это я не думаю. Конечно, есть страны, в которые страшно ехать, Афганистан, еще что-то.

С.ДОРЕНКО: Южный Судан.

Д.КНОРРЕ: Вот.

С.ДОРЕНКО: Мали, Алжир, юг Алжира, мне кажется. Нигерия, север Нигерии, где «Боко харам» все время крадет школьниц. Туда подъезжают школьницы со всего мира, их сразу крадут. Потом еще есть какие-то места. Сомали, Йемен, сейчас в Йемене война, Афганистан, безусловно, ты права. Сирия, наверное, там все-таки неспокойно, я слышал где-то из газет.

Д.КНОРРЕ: Передают сводки.

С.ДОРЕНКО: А все остальное, ты считаешь, что можно ехать. Вы, когда путешествуете, думаете об этом? Здравствуйте.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Сергей, еще раз Владимир из Дубая. Был в Каракасе. Имел место личного опыта то, что вы рассказывали. Едем на машине вечером по Каракасу. Водитель, спутница моя, не останавливается ни на один красный свет. Я говорю: зачем ты это делаешь? Смеется. Доезжаем до очередного перекрестка, красный, ехать нельзя, потому что поперек идут машины. Она тормозит. В это время раздается свист. Я ничего не успеваю сообразить, она по газам, мы уходим. Она говорит: смотри. Я поворачиваюсь, мы остановились, в этот момент от дома отделился и идет к нам мужчина. Рванули с места, он понял, что не дойдет, развернулся, пошел обратно. Он полуголый, только в штанах, а за поясом у него хороший 45-го калибра наготове.

С.ДОРЕНКО: А Южный Судан? Вы там были.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Там лучше не появляться вообще, потому что там власть меняется примерно два раза в день между двумя группировками. Там 50, по данным ООН, группировок, каждая из которых хочет быть у власти, а пока находится только одна, неконтролируемая абсолютно.

С.ДОРЕНКО: А тогда Конго, Киншаса, где вы были, в «Википедии» или где-то я читал, изнасилование не считается преступлением практически.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Конечно, не стоит появляться белому человеку в кварталах, где не стоит появляться. Практически везде, кроме центра.

С.ДОРЕНКО: В Киншасе.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Да, я был в самом Киншасе, но я выезжал еще как бы в поле, в джунгли, но там под охраной, это все другое.

С.ДОРЕНКО: С автоматчиками.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Да, с автоматчиками. То же самое в Пакистане.

Д.КНОРРЕ: В таком пикапе, где сидят автоматчики сверху, а вы в машине.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: А вот Абу-Даби, Дубай, Доха, что самые безопасные, это правда. Это удивительная вещь. Вокруг, рядом, 100 километров в сторону, какой-нибудь другой город другой страны, уже там повальная стрельба.

С.ДОРЕНКО: Ну, хорошо. Киншаса. Вот вы делаете там неприятное лицо вдобавок. То есть вокруг вас автоматчики, и вы делаете неприятное лицо.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Не стоит делать неприятное лицо, Сергей, потому что можно нарваться. Я вам привожу пример не из Киншаса, из Сенегала, Дакар, ну, не Дакар, провинция ближе к Мали. Я приехал и сделал недовольное лицо, потому что люди, которые хотели у меня работать, мы посмотрели, и я сказал, что нет, я никого больше на работу не возьму. Они так расстроились, они окружили машину и говорят: тогда ты отсюда не уедешь и все.

С.ДОРЕНКО: А еще они начинают раскачивать машину.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Они просто стоят и все. Я сижу спокойно, достал телефон, ковыряюсь, играю в шахматы. Они стоят молча. Для них ситуация, когда непонятно, что делать, самая неприятная. Потому что они «а» сказали, а «б» сказать не могут, не соображают, что сказать.

С.ДОРЕНКО: У нас микроавтобус «Тойота Хайес» раскачивали. Пришли человек 20 негров, в смысле, африканцев, наших братьев, как вы знаете, и стали раскачивать. Они раскачивали так минут 30, потом пришел полицейский и их отогнал. Они не били, ничего, просто раскачивали. Когда я спросил полицейского, зачем они раскачивали автобус, он сказал: они подумали, что, наверное, у вас есть деньги.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: С таким не сталкивался. Но как бы люди обижаются на неприятное лицо, эмоции, страшное дело. Очень горячие. То есть 100 процентов. Сначала делать, а потом думать, зачем это сделали.

Д.КНОРРЕ: Владимир, они просто стояли и смотрели в салон, прижавшись лицом к стеклу?

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Да, стоят и все. Проходит 15 минут. Ну и чего стоять? Сколько можно стоять? Я же не говорю, ребята, простите, я заплачу, или начну стрелять. Ничего. Ну, нет - и нет, ради бога, мы тебя не отпустим. Ну, хорошо. Я сижу. Они поковырялись, поковырялись, вздохнули и пошли жевать листья. И все. А я уехал.

С.ДОРЕНКО: Прекрасно. А Даша, она хороша собой, молода, вы бы ей в Киншасе не советовали появляться даже в сопровождении автоматчиков или все-таки существуют условия для туристической поездки в Конго, Киншаса?

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Нет, можно. Это ДР Конго. Там есть и Конго, Браззавиль, там похуже, конечно.

С.ДОРЕНКО: Что вы говорите?! Я всегда считал Браззавиль приличным местом.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Приличных мест на этом континенте…

Д.КНОРРЕ: Вообще на всем континенте. Я хотела в Танзанию поехать.

С.ДОРЕНКО: У меня было столько друзей из Браззавиля, именно из Браззавиля. Я всегда считал, что они очень приличные люди. В Университете дружбы народов когда я учился…

Д.КНОРРЕ: В Университете дружбы народов они становятся на время приличными.

С.ДОРЕНКО: Очень приличные люди. Я у них диски брал все время, мы ходили на танцы к телкам, в смысле, к местному населению.

Д.КНОРРЕ: Это элита. Браззавильская элита вырвалась.

С.ДОРЕНКО: Я всегда считал, что Браззавиль, супротив Киншасы, это совершеннейший Париж. Мне правда так казалось. А Владимир, который там был, говорит, что это адское местечко. Ну, что вы будете делать? 73-73-948. Здравствуйте.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Добрый день.

С.ДОРЕНКО: Откуда вы звоните?

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Я звоню из Германии. Очень интересно было, передо мной кто рассказывал, захватывающе все. У меня очень скромненько. Во-первых, мы вас очень любим.

С.ДОРЕНКО: Спасибо, про меня не надо.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Были в Тунисе в прошлом году, дочка тянула за уши, в октябре больше нигде не было тепло, мам, поедем. Я боюсь, в 2014-м расстреляли.

С.ДОРЕНКО: Тогда, вы помните, выходили на берег какие-то с лодки господа и расстреливали на пляже людей.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: После этого Тунис, конечно… Все от властей зависит. Я вот это хочу сказать. Испугались. Мы потеряем туризм, никто не приедет, ни англичане, ни немцы, ни австрийцы, ни русские. Приехали в 2017-м. По берегу конница, к въезду в этот ресорт, там огромный отель, очень много русских было туристов, стоят два человечка, у них автомат через всю грудь вот так висит. Сначала мы подъехали. Дочь брала машину, мы сами разъезжали по городам. Все объяснили, мадам, то-то, то-то. Мы 14 дней так спокойно провели. Мы купили платья длинные арабские. Прекрасно. А в 1994 году я была с моим бывшим мужем, у него была работа, Кейптаун, Южная Африка. Когда мы там жили, он был по работе, меня с дочерью взял на Холидей, не выходить после 19 часов. А днем прекрасно. Мы кушали. Был у нас завтрак, нам подавали, еще вот эти апартеидовские сказки, в 1994-м подавал темнокожий молодой человек на огромный круглый стол, который был из вязаной скатерти, 20 сортов мармелада, варенья. А вечером мы не выходили.

С.ДОРЕНКО: Примерно сколько вам лет?

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Мне 51 год. Я живу в городе Пассау в Германии, и больше всего мы сейчас боимся, вся эта Африка, о чем передо мной мужчина говорил, она у нас тут. Кинь камушком, ты попадаешь на мигранта. Извините, я не нацист, но очень страшно стало жить.

С.ДОРЕНКО: Иногда приходиться. Я хотел сказать, что ваша дочь ведь моложе вас, вероятно.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: 29.

С.ДОРЕНКО: Но ведь вы понимаете, что когда вы путешествуете в регионы, где женщина вид собственности, это страшно по существу.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Да, у нее светлые волосы. Мы для Даши купили все-таки красивый платочек. Я ходила, темные волосы, открытой, но мы подстраиваемся. Она у меня по всему миру ездит по работе, она была и в Марокко, и везде, она разговаривает, арабский немножко, мы ходили в этих платьях длинных, у нас не было видно ни бедра, ни плеча, ничего. Видно по лицу, что европейки, но то, что мы заказывали чай, их блюда, вот это люди очень любят, ты как подстраиваешься. Ты не лицемеришь, но тебе интересна страна.

С.ДОРЕНКО: Это правда.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Еще раз говорю, в 1994-м, Кейптаун, не выходить после 19 часов на улицу, сказал местный.

С.ДОРЕНКО: Я просто советую женщинам, вы сейчас думаете, куда махнуть на майские. Я вам, как инопланетянин сообщаю, я инопланетянин, на этой планете в примерно половине мест женщина вид собственности. Ты таскаешь слиток золота, это вид собственности. Я хожу со слитком золота, я мужчина, и у меня его хотят отнять или купить. Ну, продай свою бабу, продай и все. Или давай мы тебе в рог дадим, застрелим, а ее заберем. Это первый вариант. Второй. А если она одна, то это вообще как будто слиток золота бросили и все, просто валяется и все, ну, как не забрать, бесхозность какая-то, чего это она одна. Это же не по-хозяйски.

Д.КНОРРЕ: Непорядок.

С.ДОРЕНКО: Тут уже даже и говорить не о чем, просто ее надо забрать и дело с концом. Что это?

Д.КНОРРЕ: Это Боярский.

С.ДОРЕНКО: С какой стати? С какого вдруг бодуна? Мне же нужно было не Боярского никакого, а мне нужно было…

Д.КНОРРЕ: «Зеленоглазое такси».

С.ДОРЕНКО: «Зеленоглазое такси», но мне нужен был не Боярский. Я хотел вам что-нибудь африканское, меня подвел наш слушатель, Africa song напишу… Надо было поставить латиноамериканское, но уже просто, наверное, поздно. Best African music ever. Поставлю для настроения.

 

(Музыка)

 

С.ДОРЕНКО: Нет, это все не то. Не то. Я не подготовился. Иногда мне везет, иногда не везет. Но иногда же везет. Иногда же бывает, что везет.

Д.КНОРРЕ: Да.

С.ДОРЕНКО: Бывает, вдруг повезет.

 

(Музыка)

 

Д.КНОРРЕ: Это больше годится, в такой обработочке.

С.ДОРЕНКО: Мне вчера сын рассказал. Говорит: я зашел к латинам в Университете дружбы народов, у них праздник, я зашел к друзьям просто. Сын там учится. Он говорит: у них была песня вот такая. И он мне прислал ссылочку, говорит, про что эта песня. А то, говорит, они так заходились бедные. Я говорю: я тебе прямо сразу могу, не слушая, сказать, про что песня латиноамериканская. Про это. Про это.

Д.КНОРРЕ: Понятно, да.

С.ДОРЕНКО: Он говорит: нет, ты все-таки послушай. Я послушал. «Мы останемся с тобой наедине» и дальше по тексту. И далее по тексту. О чем еще могут петь латины, интересное дело. Латин двух слов связать не может без этого дела, никогда в жизни. Латиноамериканцы и африканцы - вот самые страшные регионы, кроме еще Азии, которая тоже ужасна. По-настоящему путешествовать можно только в Северную Европу и некоторые города Соединенных Штатов, и некоторые города Канады. Я правильно понимаю? Все остальные города чудовищны и так далее, но поэтому их хочется увидеть.

Мы пойдем и проживем его, этот понедельник, 24 апреля.