С. ДОРЕНКО: 8 часов 40 минут. Вторник, 16 мая. Здравствуй, великий город! Здравствуйте, все! Это радио «Говорит Москва». Говорит Москва! И Дарья Кнорре - ведущая...

Д. КНОРРЕ: … и Сергей Доренко! Доброе утро.

С. ДОРЕНКО: Здравствуйте. «Пробка на Ярике перед МКАД», - говорит Сергей GTC. Доброе утро всем. «В Мытищах - адище», - рассказывает Медведь, «Уродская Осташка держит внешний МКАД», - рассказывает Харьковчанин. Ещё, ещё, ещё рассказывайте нам, пожалуйста. @govoritmskbot в Telegram – это раз. +7-925-8888-94-8 по 925-му коду – это смс. «И её покусал хохол»… кого, Дашу? Дашу покусал хохол.

Д. КНОРРЕ: В каком смысле?

С. ДОРЕНКО: И ты сделалась хохлушкой. Это пишет нам Магнитка в Twitter. Govoritmsk в Twitter – хороший способ общаться. «Мокрый Кутузник, и я опять не на мото». Я на мото поехал, Борис-байкер. Я поехал на мото, потому что я встал в 5, посмотрел, что ещё сухо, до дождя успею, а потому что мне сегодня на ящик ехать, на телевидение, а на телевидение это совсем запредельно, там совсем никак… север Третьего транспортного кольца, Шереметьевская – это адища настоящая. Главное потом назад выбираться через Башиловку… как это называется, господи… мимо Савёловской… адское дело! Там вообще никакой езды, и в добавок ремонты. Конечно, на мотоцикле едешь аки посуху. Слушай, я удивляюсь, почему эти не на мотоциклах все? Сынки… сынки тоже должны на мотоциклах…

Д. КНОРРЕ: Да?

С. ДОРЕНКО: Вот эти… Шамсуаров Руслан… почему он не на мотоцикле?

Д. КНОРРЕ: Это плохо закончится потому что. Вы же понимаете, что это в любом случае авария на таких скоростях и при такой манере.

С. ДОРЕНКО: Они могли бы аккуратненько.

Д. КНОРРЕ: Аккуратненько – не интересно…

С. ДОРЕНКО: … проявляя осмотрительность.

Д. КНОРРЕ: Аккуратненько никто смотреть не будет.

С. ДОРЕНКО: В Москве судебные приставы возбудили исполнительное производство за конфискацию автомобиля Mercedes Gelandewagen у сына вице-президента «Лукойла» Руслана Шамсуарова!

Д. КНОРРЕ: Ёхуу!

С. ДОРЕНКО: У «Лукойла» забирают Gelandewagen, последний причем, в котором компания друзей удирала от полицейский, нарушая ПДД и транслируя происходящее в сети… в Зюзинском отделе судебных приставов. А, интересно! Мне кажется, что судебные приставы должны забирать себе, когда конфискуют.

Д. КНОРРЕ: А как? В смысле должны? Так они и делают так.

С. ДОРЕНКО: Себе. И продавать за 10 копеек. У меня были знакомые силовики давно, в древности, в советское время. Они как-то реализуют эту шнягу, которую крадут у добрых людей.

Д. КНОРРЕ: Это не очень выгодно.

С. ДОРЕНКО: Нет, нет, они потом как-то её реализуют. Например, у тебя забирают наушники. Работают в своих наушниках, потому что брезгуют одевать наушники от других людей. Понятно, да? Брезгуют, что на уши ляжет грибок от ушей Гозмана. Гозман сегодня придёт, кстати.

Д. КНОРРЕ: Да, в «Умные парни».

С. ДОРЕНКО: Или, например, она боится надеть его наушники, потому что говорит «я Гозманом стану, я боюсь стать Гозманом». Всё верно, тогда она приносит только свои наушники… она унаследовала их от матери.

Д. КНОРРЕ: Вы знаете, это действительно так.

С. ДОРЕНКО: Это же наушники древние же какие-то?

Д. КНОРРЕ: Ничего себе, спасибо вам!

С. ДОРЕНКО: Можно посмотреть?

Д. КНОРРЕ: Аудиотехника…

С. ДОРЕНКО: Это хорошие японские наушники.

Д. КНОРРЕ: Да.

С. ДОРЕНКО: Хохо! Ну хорошо.

Д. КНОРРЕ: А вы тоже, говорят, в своих ходите…

С. ДОРЕНКО: Эти конкретно нет.

Д. КНОРРЕ: Это вынужденная ситуация, насколько я понимаю. У вас же всегда была своя гарнитура.

С. ДОРЕНКО: У меня всегда своя была. Но она просто здесь лежит. Просто здесь она хорошая. Значит, слушай, чего мы про Гозмана говорим? Мы говорим про Шамсуарова и про то, когда судебные приставы что-то изымают в интересах науки, значит они должны это продать себе за 10 копеек. Ну скажите куда девается… сейчас Gelandewagen заберут у «Лукойла». Куда его денут? 73-73-94-8.

Д. КНОРРЕ: Его поставят как экспонат, как танк.

С. ДОРЕНКО: «Шамсуаров сам потом выкупит свой Гелик», - полагает Серёга. Учит меня говорить Gelandewagen. Дайте мне на такси. Джейджей возил бы всех на такси. Это было бы сумасшедшее такси… такси-5. Алло, здравствуйте. Слушаю вас.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Доброе утро, Сергей. Доброе утро, Дарья.

С. ДОРЕНКО: Здрасьте.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Gelandewagen конфисковали, а потом в процессе выставляют его на аукцион.

С. ДОРЕНКО: Ну аукцион же для своих?

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: По накатанной схеме. Если машина стоящая, то для своих, конечно, по заниженной цене, а свою уже по нормальной.

С. ДОРЕНКО: Его продают по цене лома, то есть как будто это груда железа.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Чуть дороже, чтобы совсем не было палевно.

С. ДОРЕНКО: Тысяч за 400.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Ну пусть за полтора миллиона. Стоимость Gelandewagen всем известна, да? От 5 в более-менее хорошем состоянии. Вот разница. 

С. ДОРЕНКО: Спасибо. 73-73-948. Алло, здравствуйте. Что произойдёт с Volkswagen… простите, Gelandewagen «Лукойла»,

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: На самом деле, можете сами посмотреть, у них есть сайт официальный ФССП. Там есть раздел с этими торгами, и цены там, в принципе, рыночные, потому что я давненько тоже узнал об этом, и подумал, вот интересно, сейчас посмотрю и куплю себе машинку подешевле. Но когда я туда зашёл, увидел, что вся конфискованная техника стоит… можно сравнивать средние цены с популярными агрегаторами типа Avto.ru или ещё что-то.

С. ДОРЕНКО: Что-то должно быть для себя. Поверьте, иначе мы бы не стали с вами служить. Ну мы пошли служить – жизнь за царя, правильно? Мы же должны где-то иметь…

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Скорее всего, так и есть во многих случаях, но я думаю, что именно этот момент будет сделан официально, потому что слишком шумно вокруг Gelandewagen.

С. ДОРЕНКО: Надеюсь, хорошо пошла моя Honda XR 650R, которую у меня конфисковали в качестве оружия. «Шамсуаров, сжигай скорее Гелик! Ни себе, ни людям!». «Отличная оговорка – посадить мальчика на Volkswagen Polo!». Не знаю… а вот он… территориальное управление Федерального агентства по управлению государственным имуществом в Приморском крае продаёт жилой дом площадью 145 квадратных метров. Я говорю конфискат, конфискат, участок площадью 29 соток расположен по адресу Приморский край, г. Арсенев, у. Речная, правообладатель Сеянова Оксана Сергеевна. Продаётся. Начальная цена – 6 миллионов. Они продают на сайте, но я тогда не понимаю зачем служить царю. Я хочу служить царю так… легковой джип Nissan Pathfinder – 932 тысячи. Я уже к 40 годам лысый, пиджак мой в перхоти. Ну как? Если ты чиновник! Ты же чиновник!

Д. КНОРРЕ: Манжеты сальные.

С. ДОРЕНКО: Над ремнём висит сальцо сзади… эти крылышки над ремнем брюк. И ты ходишь весь такой вот…

Д. КНОРРЕ: …нескладный.

С. ДОРЕНКО: Бедный, нескладный какой-то… служишь царю. Ну ты чиновник! Мимо тебя несут вереницы гробов – это всё братья твои, чиновники, которым 50. Они не доживают до пенсии, их замучили. Служится то тяжело…

Д. КНОРРЕ: Да, но денежку то они себе…

С. ДОРЕНКО: В столовке ест за 120 рублей.

Д. КНОРРЕ: Бесплатно по карточкам.

С. ДОРЕНКО: Оно всё невкусное, всё дешевое.

Д. КНОРРЕ: Столовское.

С. ДОРЕНКО: В министерских соловках всё дешёвое и всё решительно невкусное. То есть это невозможно, понимаешь!? Воняет этими котлетами с мокрыми тряпками.

Д. КНОРРЕ: Эти слипшиеся серые макароны.

С. ДОРЕНКО: Он ест, он весь дряблый. Вздрагивает этот мужчина, когда заходит начальник управления. Ну что-то он должен иметь! Вот эта маленькая беленькая крыска…

Д. КНОРРЕ: Как они делить будут Gelandewagen, Сергей? Деньги то они смогут поделить…

С. ДОРЕНКО: Надо чтобы что-то перепадало, иначе мы зачем идём служить… Мы же сидим, а рядом идёт вереница гробов. А перенапряжение какое! Чувак из МИДа застрелил жену, дочь и себя. Перенапряжение! Они работают. Ты знаешь, как в МИДе работают? Нет, серьёзно тебе говорю, они очень сильно работают! И кроме этого всегда надо держать лицо. Всё время надо иметь приветливость, всё время надо быть чётким, всё время надо всё помнить и ещё в добавок писать доклады в КГБ. Ты же в МИДе написал всю хрень, переписал все индонезийские газеты – он из индонезийского сектора был этот чувак – переписал все индонезийские газеты, рука отсохла уже. Тоже самое копипастом теперь в ФСБ, но надо переставить абзацы, чтобы не сказали, что пишешь одно и то же. Вот это всю жизнь в отчётах. Потом приходишь, стреляешь в жену, и все удивляются. А я отвечаю – перенапряжение, тяжело работать! Так дайте ему Gelandewagen, чтобы он не стрелял в жену. Правильно я говорю? Они должны иметь хоть чуть-чуть где-то кусочек сыра, иначе зачем работать.

Что такое 29 соток? Это 0,3 гектара. Вам как привычнее? Или в квадратных метрах вы хотите? Это 2900 квадратных метров. Хорошо, давайте поговорим про нас, про нашу долюшку незавидную. Скажи, пожалуйста, каких великих учёных дал Узбекистан человечеству?

Д. КНОРРЕ: Всех практически!

С. ДОРЕНКО: Я сейчас напишу вопрос. Одну тысячу водителей набирают в Узбекистане для Москвы. Наконец-то отдохнём от этих русских безумцев, которые подрезают, носятся… джихад-такси, автобусы. Приедут узбеки спокойные, чинные, выверенные, каждое движение выверено, соблюдают правила.

Д. КНОРРЕ: Очень спорно. У меня есть опыт поездок на маршрутках, которые теперь повсеместно отменили. Это, конечно, не для слабонервных. И там, в основном, конечно, водители из Средней Азии.

С. ДОРЕНКО: Но это значит не узбеки.

Д. КНОРРЕ: Значит, не узбеки.

С. ДОРЕНКО: Я сделал запрос – каких великих учёных дал Узбекистан. Математика - царица всех наук. Самса! Нет, самса – это другое. Карл Гаусс Фридрих был узбек, Карл пошёл в школу… Лагранж – это Узбекистан, я знаю. Я не шучу… где же я шучу! Я говорил с узбеком с одним, он пытался ко мне наняться водителем. Действительно, хороший человек, очень скромный. Знаешь, почему я его не нанял?

Д. КНОРРЕ: Потому что он не учёный?

С. ДОРЕНКО: Я по его лицу не понимаю, понимает он меня или нет.

Д. КНОРРЕ: У них poker face абсолютный.

С. ДОРЕНКО: Ко мне привели узбека-водителя: хороший парень, молодой, сын уже водителя. То есть его папа водитель и он водитель потомственный. Плеяда, можно сказать. Он сел, провёл мне машину. Ну сколько там… мою каравеллу. Ну сколько-то там проехал, смотрю, едет. Ну я понимаю, что как только я выйду, он 160 будет на ней заходить в повороты юзом с заносом, но я так пытаюсь его понять. Говорю, тра-та-та, как его зовут, не будут сейчас, забыл уже… длинное какое-то. Говорю, скажите, пожалуйста, а вы тра-та-та. Он смотрит на меня, и я не понимаю, понимает ли он меня или нет. Я ему говорю: «Как смешно! Ха-ха-ха!». И пристально гляжу в глаза. И вижу, что там ни лучика солнца не отражается, ничего… просто глаза как бездна какая-то, мудрость… Конечно, Гаусс, Лагранж и другие узбекские математики и этот тоже также. Я ему говорю, а он сидит молча. Отец за него отвечает, потому что отец с нами был. Он ему протекцию делал. Я думаю, если бы мне тысячу таких мальчиков подогнали... Я сказал: «Хорошо, я вам позвоню». Естественно, никогда больше не позвонил. А я так понимаю, что если бы мне подогнали тысячу таких мальчиков, и они бы тысячу раз так ступили, то…

Д. КНОРРЕ: Это персидский учёный…

С. ДОРЕНКО: Узбекские ученые – Карл Гаусс и Лагранж. Кончайте нас вводить в заблуждение! Тысяча таких с poker face приедут. «Здравствуйте, вы продаете проездные?». Молчание. Скажите, пожалуйста…

Д. КНОРРЕ: А проездные в автобусе уже не продают и так.

С. ДОРЕНКО: А как тогда? Что нужно делать в автобусе?

Д. КНОРРЕ: Ничего… прикладывать.

С. ДОРЕНКО: Я однажды проехал на автобусе одну остановку с Варварки до Москворецкого моста. Это было прикольно. Клянусь, правду говорю.

Д. КНОРРЕ: Да я верю.

С. ДОРЕНКО: Я зашёл, а у меня был неиспользованный билет в метро. Ну вот сидел бы мой рекрут, которого я пытался нанять водителем. Я ему говорю: «А можно карточкой метро – нарочито громко, как глупые люди разговаривают с иностранцами, это у Хемингуэя есть, громким голосом таким – скажите, пожалуйста, а карточкой метро заплатить можно?». Я представляю, сидел бы мой рекрут-узбек, он бы сидел как камень, как скала. Отлезь гнида! Алишер Усманов – великий учёный. Правда. Улугбек, спасибо большое. Вот! Великий учёный Улугбек! Он наблюдал звёзды, когда мы еще сидели на деревьях, обхватив стволы хвостами. Вот как дело было! А нам что звёзды не показывали? Нам тоже показывали!

Д. КНОРРЕ: Но мы не понимали.

С. ДОРЕНКО: Мы тупили и ждали, когда Улугбек скажет, что это такое. Мы думали, это дырочки там, прохудилось.

Движение. Мне тут пишут все время, что я должен какую-то акира сделать. 8 баллов, ребята. Езда закончилась. Аль-Хорезми, Ахмад Шах Масуд. Это северный альянс в Афганистане. Вы перепутали, Сергей. Был северный альянс в Афганистане, который был против талибов. Его возглавлял Ахмад Шах Масуд. Впоследствии он работал у нас на стройке. Центр не едет, 8 баллов, никуда не ездите. Всё, прячьте голову в песок. Прекращайте езду, нет города. Центр полностью стоит. Шоссе Энтузиастов стоит, и как это называется… Стромынка стоит… как я проберусь сегодня? Я на мотоцикле, я в Останкино чудом просочусь между трамваями, между машинами.

Д. КНОРРЕ: Между стройками.

С. ДОРЕНКО: Я теперь сделался в чём-то предсказателем: в чём-то я предсказывают погоду, поглядывая в свой телефон.

Д. КНОРРЕ: Погоду и доллар.

С. ДОРЕНКО: Доллар: я просто слюнявлю палец и высовываю его в форточку, поэтому получается хороший прогноз. А погоду я смотрю научно, глубоко. В 10 у вас будет дождь.

Д. КНОРРЕ: 90%.

С. ДОРЕНКО: А откуда ты знаешь? А, она смотрит в такой же телефон! В 11 будет 70%, в 12 будет 60%...

Д. КНОРРЕ: … обновилось! 100%.

С. ДОРЕНКО: 100, да? Так ты Москву смотришь или какой город?

Д. КНОРРЕ: Да.

С. ДОРЕНКО: А потом это всё закончится к шести вечера. К шести вечера вы увидите солнце, вам покажут солнце, но недолго. Счастье будет недолгим. Оно сядет мгновенно, и начнётся дождь в 9 вечера. И он будет продолжаться всю ночь до рассвета, и затем до 5 часов следующего дня. До 5 часов среды будет дождь и 8 градусов. Это та самая среда, когда в Нью-Йорке в эту самую среду завтра, будет плюс 32. Не какая-то среда, а та самая.

Д. КНОРРЕ: Почему вы сравниваете с Нью-Йорком?

С. ДОРЕНКО: Потому что так надо же делать людям больно! Надо сделать людям шпилка, как говорил Церетели. Церетели звонил мне в программу и говорил: «Зачем, Сережа, сделал шпилка? Такой хороший парень сделал шпилка!». Мне хочется сделать шпилка, ничего не поделаешь! Не, ребята, все будет хорошо. Тепло будет в четверг, 17. В пятницу будет 20, но вы этого не заслужили. В пятницу какое число будет? День пионерии? Сегодня какое число? 16-ое, вторник. 19-ое будет в пятницу – День пионерии – и в пятницу будет вам 20 градусов. В субботу уже будет 22, потом опять 15, потом опять всё испортится и потом опять зима. Хорошо, давайте говорить про что-нибудь другое, о чем-нибудь более продуктивном. В России создаётся беспрецедентная единая база обо всех гражданах. Вообще всё, совсем всё, все твои проступки. Человек получает доступ, Дарья Кнорре, значит, где ты лечилась. В Краснодаре была, проездом в Сочи, зашла, что-то сделала, пробку из уха достала какую-нибудь серную – это там помечено в реестре. И сегодня офицер ФСБ про это говорит: «Как левое ушко? Дашенька, как левое ушко?». А ты говоришь: «Что? Откуда он знает?». А он знает всё, вообще всё! Чеки все тоже будут в компьютере.

Д. КНОРРЕ: Вот по чекам, я думаю, самое простое.

С. ДОРЕНКО: Не только чеки, а вообще всё будет в едином компьютере.

Д. КНОРРЕ: Мне, например, понятно, как посмотреть историю моих покупок в интернете и в магазине.

С. ДОРЕНКО: Услуги… тайский массаж делали.

Д. КНОРРЕ: Как? Это уже не через интернет заказывала?

С. ДОРЕНКО: Ты оплачивала, и потом это всё равно будет там прописано

Д. КНОРРЕ: Это если я оплачивала. В поликлинике тоже перешли все на электронные карты. Вся моя карта в электронном виде. А что ещё? Вот я поехала во Вьетнам и там на пляже попросила помассировать мне ноги или порезать манго.

С. ДОРЕНКО: А это был офицер ФСБ, и он записал, рукой записал в блокноте и послал весточку.

Д. КНОРРЕ: Смотрит сквозь дырочку в блокноте.

С. ДОРЕНКО: Это проделки мистера Фикса. Я испытываю затруднение в этой связи. Мне кажется, я сам себе отвратителен. Скажу прямо – я сам себе отвратителен как личность, как существо, как человек. Я вообще, глядя на себя, думаю, как вообще таких земля носит. И вся эта мерзость моя, вся эта накипь, вся эта помойка неряшливая моей жизни вдруг станет достоянием. Это же страшно! Я уже намотал сколько-то десятилетий скрытой помойки, и никто не видит, как я поджигаю домик механизаторов в 13 лет. А сейчас я бы поджёг домик механизаторов – на тебе сразу фотографию со спутника, на тебе домик, на тебе синхрон механизатора «доколе». Целый сюжет, кино про то, как я сжигаю домик механизатора. А в старые времена можно было ускользнуть от внимания. Легче было. Хорошо, что я не дался проктологу! А то и это было. Я был в Минводах, и вместо гостиницы меня поселили в санаторий. Там гостиниц мало, а санаториев много. Говорят, а чего тебе… салатик, винегретик, нормально всё, пятый стол. По глазам говорят – вам пятый стол! Я говорю ок, какая проблема! Мне надо было две ночи переночевать в санатории.

Д. КНОРРЕ: И в 7 утра за вами пришли на процедуры?

С. ДОРЕНКО: У меня же встреча. А они: «А когда?». Я говорю: «Сейчас за мной машина приедет».

Д. КНОРРЕ: Успеем!

С. ДОРЕНКО: «Успеем! Мы вас к проктологу». Я говорю: «Нет, не дамся». И убежал по коридору. А если б дался, то это бы тоже лежало бы сейчас в ФСБ, полностью визуализация.

Д. КНОРРЕ: Ну как визуализация?

С. ДОРЕНКО: А как же световоды, в кино, дивертикулы. Меня бы товарищ майор спрашивал: «Сергей, дивертикулёз, вы перейдите на кашу. Пятый стол!». Это кошмар! Для нашей страны – это беспрецедентный ресурс, который в зарубежных странах давно и эффективно существует. «Ресурс эффективно существует» – кто это так говорит? Это говорит директор департамента правовой помощи и взаимодействия судебной системы Александра Дронова из Минюста. Говорит она как-то не по-русски.

Д. КНОРРЕ: Согласно своей должности.

С. ДОРЕНКО: Может быть. В России никогда не было единого ресурса, где были бы все сведения о каждом говнюке… ой, это я добавил, простите. Не она, не Александра Дронова! Но может быть, она так подумала! Ну я бы так подумал, если бы работал на её месте. Во главу ресурса ставится человек, и к нему подстыковываются различные связи. То есть сначала есть человек, родилась единицы и понеслась: писался в постель до 6 месяцев или ещё что-нибудь. Единая система регистрации и идентификации населения: головку держал хорошо, держит, держит. Сергей, да что же вы головку то не держали! Да я подустал.

Д. КНОРРЕ: Размяк.

С. ДОРЕНКО: Реестр нельзя будет обмануть. Всё как есть про вас. У каждого 12-тизначный номер. Сейчас какой у меня номер? Я не знаю. В реестр будет занесено вообще всё: степень образования, обучение, отношение к воинской обязанности, дееспособность, сведения о судимости, номер всех твоих документов, каких бы то ни было, удостоверяющих личность и не удостоверяющих. А данные о карточке потребительской лояльности и «Спортмастера» будут занесены? Когда кроссовки покупаю – а карточка у вас есть? Есть, но я её потерял. Дайте номер телефона. Я даю номер телефона. И не то всё. Мне хотелось бы, чтобы родина что-то сделала полезное – чтобы она из магазина «Перекресток» и из магазина «Спортмастер» внесла мои карточки потребительской лояльности, чтобы я всегда мог спросить Минюст, какой у меня номер «Спортмастер».  

Д. КНОРРЕ: Человек, который всё время сзади вас с блокнотом…

С. ДОРЕНКО: Учёт по месту жительства, сведения о регистрации в системе пенсионного, медицинского страхования, данные о постановке на учёт в органы занятости, а также всех остальных органов. Не будет занесена расовая принадлежность.

Д. КНОРРЕ: Всё бесполезно.

С. ДОРЕНКО: Ну начинается. А как же, если человеку нужна будет пересадка кожи, а вы расовую не внесли? А если ему меланин нужно будет срочно добавить или наоборот убавить? Политические и религиозные убеждения… религиозные я бы точно вносил.

Д. КНОРРЕ: Это первое что должно быть внесено.

С. ДОРЕНКО: Конечно: русский православный. Правильно?

Д. КНОРРЕ: Да. Белый, русский и православный.

С. ДОРЕНКО: Не православная сволочь. Принадлежность к профсоюзам, обществам, состояние заработка и так далее. Ребята, это хорошо или плохо? 73-73-94-8. То есть нас хотят поймать и приручить. Алло, здравствуйте.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Здравствуйте, Сергей. Мне кажется, она на Северную Корею работает, потому что вот буквально недавно хакерская атака, позавчера, и все эти общие базы по плану.

С. ДОРЕНКО: Спасибо. «В Одинцове – ад. Выехать невозможно. Скажите, что нам нужно метро», - говорит Алексей Козьмин. Да, Алексей, вам нужно метро! Либо жить у метро. Слушайте, если метро не идёт к вам, вы идите к метро. На фиг вам это Одинцово! Чё там хорошего то, подумайте! Или поселитесь у метро Крылатская, и будете уже у метро. Считайте, вам метро провели. Алло, здравствуйте.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Здравствуйте. Виктор, Подмосковье. На мне уже столько номеров: ИНН, СНИЛС, почты адрес запоминать, пароли, на телефоне icloud, с портала mos.ru.

Д. КНОРРЕ: Пенсионное свидетельство.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: На работе на компьютере пароль.

С. ДОРЕНКО: А тут будет один 12-значный. Вы его вытатуируете на внутреннюю сторону левой руки. Как на часы смотришь, а тут раз, руку закинул.

Д. КНОРРЕ: Конечно! И вместо карточки лояльности она просто считывает код с руки, который вы тоже себе выбиваете.

С. ДОРЕНКО: Штрих-код выбил и пошёл…

Д. КНОРРЕ: И сразу 10% - гениально!

С. ДОРЕНКО: У америкосов такая система уже десятки лет существует.

Д. КНОРРЕ: А фильм «Сфера» вышел недавно, дурацкий фильм с Томом Хэнксом и Эммой Уотсон именно про это, что все ходят с камерой, которая записывает всё, что ты делаешь, кроме как в туалете, и всё это сохраняется в базу данных.

С. ДОРЕНКО: Вам есть что скрывать? Алло, здравствуйте, слушаю вас.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Доброе утро. Николай. Вот уже последние лет 10 как начались развиваться технологии, я говорю – мы государству делегировали право на контроль, на наказание. Поэтому если и когда-то вводят правильный контроль, тотальный, то это логично. У нас есть свод правил, свод законов, который мы должны соблюдать. Есть, когда эти законы начинают соблюдаться досконально, то есть мы против того, чтобы по данным gps нас штрафовали. Если поймала камера, то штрафуйте, а не поймала, значит мы молодцы. Мы всегда оставляем себе лазейку.

С. ДОРЕНКО: Вы то за то, чтобы нас по gps, по Глонасс. То есть, условно говоря, на машине стоит датчик, который позволяет штрафовать в случае превышения скорости. Вы за это?

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Я за это!

С. ДОРЕНКО: Слушайте, а что ещё вам нравится из эксгибиционизма? Согласились ли бы вы жить в доме со стеклянными стенами, мимо которого шли бы люди? Раз вы уж говорите, что всё открыто, так надо всё открыть.

Д. КНОРРЕ: Так всё постепенно открывается, и мы постепенно к этому привыкаем. Вот задумайтесь, что вас постоянно, ежесекундно снимают камеры кроме вашего дома. Если у вас нет дома камер, есть камеры в студии, камеры на улице, камер на выходе с работы, на входе метро, в вагоне поезда, и часто это камеры с хорошим разрешение. Вас всё время снимают. Мы не задумываемся, но в принципе мы и так уже открыты. Всё это постепенно проникает в нашу жизнь. Когда-нибудь мы будем жить со стеклянными стенами.

С. ДОРЕНКО: Я предпочитаю, например, что-то поправить или проверить, может, нет ли у меня волосины из носа.

Д. КНОРРЕ: Я думаю, что в коридоре не надо поправляться, потому что там висят камеры.

С. ДОРЕНКО: Я хотел бы располагать каким-то местом, где я мог бы проверить что там у меня с волосами из носа, и застёгнут ли я на все молнии.

Д. КНОРРЕ: Это туалет и ваш дом.

С. ДОРЕНКО: Туалет – первое место, где надо ставить камеры. Это же место преступной деятельности.

Д. КНОРРЕ: Да, но не везде.

С. ДОРЕНКО: Ребята, мы движемся к потере личного и переходу к публичному. Как мне кажется, с точки зрения тайцев, всякая вещь, дойдя до предела, превратиться в собственную противоположность. Поскольку информации станет бесконечно много о каждом человеке, то оценить её станет невозможно.

Д. КНОРРЕ: Где это всё будет хранится? Это же невероятные какие-то бункеры подземные с серверами! Перекопать всю землю что ли?

С. ДОРЕНКО: Я уже говорил вам, что мы движемся к обществу, в котором количество всей информации о планете Земля будет удваиваться ежедневно. Это на самом деле, очень скоро. Сейчас вся информация о планете Земля удваивается, по-моему, раз в полтора года. Будет удваиваться ежедневно! Вчера было в два раза меньше информации, сегодня в два раза больше! Где и как это хранить, я думаю, что можно решить вопрос. А вот это как это оценивать… это уже…

Д. КНОРРЕ: Значит, будут какие-то роботы, приложения, которые будут выдавать вам сжатый файл необходимой информации.

С. ДОРЕНКО: Мне, если я чиновник. Если надо оценить человека. Значит, мне будут давать роботы свою оценку.

Д. КНОРРЕ: Да. Они будут по вашему запросу…

С. ДОРЕНКО: Дарья Кнорре, персонаж оценивается так, как если бы он, вероятно, мог бы быть годен к такому-то роду деятельности.

Д. КНОРРЕ: И тогда робот делает несколько запросов по каким-то хэштегам, например, и из всех моих выступлений на радиостанции, например, вычленяет все слова, которые я использовала и которые могли бы говорить о том, что лоялен, например, к этому. А здесь противоречу себе. Он это тоже анализирует.

С. ДОРЕНКО: Давать понять, что это игра.

Д. КНОРРЕ: Он собирает всё. В лифте тоже пишется.

С. ДОРЕНКО: Абсолютно верно.

Д. КНОРРЕ: А поскольку у меня кот, чтобы идентифицировать меня в лифте…

С. ДОРЕНКО: Принимать решение будут роботы. Эти большие системы анализа, которые будут говорить мне, человеку с ней можно работать, потому что робот считает, что с ней можно работать. Точка. Мы движемся к этому обществу. Нормально.

Администрация Telegram предупредила о возможной блокировке сервиса. Меня не предупредила, я пользователь. «Нет блокировки Telegram в России» - появилась петиция на Change.org. С 15 мая подписали 200 человек всего-навсего. Но я не очень понимаю… есть люди, которые обращаются к Дурову с просьбой выполнить требования Роскомнадзора и внести данные для внесения мессенджера в реестр распространения информации. Говорят, что эти требования не обременительны. То есть они какие-то очень лёгкие. Можно как-то отделаться, уговаривают люди. Роскомнадзор не получил никакого ответа от Telegram. Судя по тому, что мы знаем о Дурове, и не получат. Дуров такой в этом смысле парень чётко-жёсткий.

Д. КНОРРЕ: А он к ВКонтакте имеет до сих пор какое-то отношение?

С. ДОРЕНКО: Нет, он его продал. И насколько я помню, он продал ВКонтакте, может, я ошибаюсь, когда его попросили доступ к данным украинских пользователей. Он моментально продал. Ему предложили продать, насколько я понимаю. И удалился. Сейчас проживает не более двух недель в одном месте. Он налоговый резидент Финляндии, указывает финский адрес, однако проживает не более двух недель в одном месте.

Д. КНОРРЕ: А для чего это делается?

С. ДОРЕНКО: Паранойя такая. Причём не он, а вся команда, с ним целая команда разработчиков. И все они снимаются каждый две недели… и полетели дальше.

Д. КНОРРЕ: Может, им просто нравится тусоваться и путешествовать по миру?

С. ДОРЕНКО: Ты знаешь, это обременительно. Подумай, любимая занавесочка, любимый чайничек.

Д. КНОРРЕ: У айтишников… я вас умоляю!

С. ДОРЕНКО: Нет, да?

Д. КНОРРЕ: У них только любимый комп.

С. ДОРЕНКО: Да и тот надо меня раз в год.

Д. КНОРРЕ: Раз в две недели.

С. ДОРЕНКО: Я хочу сказать, что если Telegram закроют, то что мы будем делать?

Д. КНОРРЕ: В Signal уйдём. Только он без стикеров.

С. ДОРЕНКО: Не знаю про стикеры, я просто думаю, что мы уйдём, а они закроют ещё, и в этом будет заключаться существо нашей жизни. То есть мы будем бежать, а за нами будут бежать.

Д. КНОРРЕ: Конечно. Так и будет. Вот удалили Viber вчера.

С. ДОРЕНКО: Я удалил давно, я просто вчера сказал, что его снёс.

Д. КНОРРЕ: А потом WhatsApp…

С. ДОРЕНКО: …и так далее.

Д. КНОРРЕ: Потом появится что-то ещё симпатичное. С другой стороны, смена обстановки.

С. ДОРЕНКО: Если удалят Telegram, что вы будете делать? 73-73-94-8. Алло, здравствуйте.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Здравствуйте. Доброе утро, Сергей, Дарья. Меня зовут Павел. Вообще вот эта информационная борьба между пользователями и Роскомандзором идёт немного с запозданием. Разработчики всегда на несколько шагов впереди. И если сегодня есть инструмент, который позволяет… уже сегодня все эти пиринговые, которые невозможно так контролировать.

С. ДОРЕНКО: Подождите, пиринговые невозможно контролировать. Я, может быть, не разбираюсь так хорошо в теме как вы, но что значит невозможно контролировать? Я же всё равно должен получить какой-то чёртов доступ к какому-то конкретному ip-адресу!

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Для распределённых сетей вот эти узлы, которые содержат некоторую входную информацию, могут меняться, и каждый день это может быть новый узел, и вот так заблокировать по ip-адресу уже не получится. Раньше использовались прокси, они появлялись в разных местах, и можно было скачать список этих прокси, и это работало.

С. ДОРЕНКО: Если что, я пошлю вам ворона. Прочитаю несколько сообщений. «Киевка встала из-за аварий вместе со строительством эстакады. Ехал в 6.30 на автобусе, а вот ребята ждут ГАИ, полосы не освободили», - пишет нам Александр, водитель автобуса.

Ещё: «Если Telegram не будет, перестану вам писать». «На западе По Малогвардейской улице не идут автобусы, - пишет Егор – остановки все переполнены, все 236-ые. Когда подъезжают к остановке, меняют номер с 236 на 225 и проезжают мимо, несмотря на то, что приложении Яндекс.Транспорт они числятся как 236-ые. Простоял час на остановке, плюнул и иду к метро». Ну да, вам идти как раз 30 минут. «WhatsApp bot поставим». Да, все будет хорошо. «На самом деле, если что и было хорошего в России, так это бесконтрольность, - пишет город. Лариса, психолог: «Единственная цель – фискальная, чтобы мы не могли избежать оплаты». Екатерина показывает нам фотографию с Таганки, что-то совсем плотно стоят. Причём так плотно стоят, что даже междурядья нет. Такое ощущение, что и на мотоцикле там никак не проедешь. Всё стоит, всё мрачное.

Ладно, давайте чем-то вас повеселю. Учителя подмосковной школы заставляли школьников изучать биографию Филиппа Киркорова как выдающегося деятеля современности. Учителя средней школы имени Крупской в подмосковном посёлке Деденёво. Посвятили целый учебный день изучению биографии певца Филиппа Киркорова. Инициатором была директор школы Валентина Лаврентьева. На перемене по громкоговорителю ставили «Я не пью, не курю, милых дам я люблю», «Зайка моя» и другие композиции. Школа целый день гоняла эту прекрасную музыку. Давайте тоже поставим. Изучение биографии в школе приурочили в 50-летнему юбилею Филиппа Киркорова. А как оказалось, изучать биографию и творчество артиста директор школы распорядилась по тому, что это был приказ Светланы Тягачевой, главы посёлка. Главы посёлка любит Филиппа Киркорова, и поэтому она поставила на уши школу.

Д. КНОРРЕ: Более того, она знает его лично и присутствовала на крестинах его детей.

Слушают песню «Зайка моя»

С. ДОРЕНКО: А тут на видеоряде была показана Алла Пугачева в качестве актрисы второго ряда.

Д. КНОРРЕ: Интересно, а этот материал включат в ЕГЭ?

С. ДОРЕНКО: Вот это даёт нам точное понимание жизни провинции. Россия настолько монолитная, настолько могучая страна, настолько невероятной глубины эта плазма русской жизни, настолько ничтожна маленькая корочка на болячке. На ссадине вот эта корочка, и это образованный класс интеллигенции, люди, которые путешествуют… ну какие-то вот такие люди. Это абсолютно корочка на болячке. Болячка – это их представление о жизни, это их философия, это их мораль. А корочка – это они сами. А Россия огромная, невероятной глубины клокочущая плазма, в которой учительница ставит на уши целую школу, чтобы они изучили биографию Филиппа Киркорова. На зубок отвечали, это же уроки, учащиеся поднимают руки, какая-то девочка…

Д. КНОРРЕ: Я, я, я…

С. ДОРЕНКО: Я, Мари Ивановна! Можно я?!

Д. КНОРРЕ: Лес рук!

С. ДОРЕНКО: Понимаешь, вот это и есть Россия, и она непобедима! А когда ты говоришь о каком-то развитии…

Д. КНОРРЕ: Ну так же всегда было! И тем не менее были какие-то скачки прогресса.

С. ДОРЕНКО: Всегда связанные со слабостью… всегда скачки в развитии были связаны со слабостью, с обрушением. Например, русская империя рухнула, и в качестве бонуса был введён восьмичасовой рабочий день в благодарность за то, что рухнула.

Д. КНОРРЕ: И женщины смогли голосовать…

С. ДОРЕНКО: И голосование для женщин, абсолютно верно! Это всё следствие обрушения русской империи. В 1991 году русская империя второй раз рухнула, и были введены относительные свободы прессы, относительные свободы коммуникации, постепенно мобильная связь, интернет и вот эти все вещи. Если бы Советский Союз не рухнул, чтобы молодые люди понимали, я очень люблю Советский Союз, я весь просто полыхаю, но я хочу вам сообщить, что в Советском Союзе был кабинет, где на ночь ставилась печать, на пластилине выдавливалась печать, где хранился копировальный аппарат. И эта женщина, которая хранила и опечатывала копировальный аппарат, подчинялась напрямую начальнику первого отдела КГБ СССР. КГБ следила за каждым копировальным аппаратом, их было очень мало. В этом здании, где мы сейчас работаем, такой копировальный аппарат был один. Я знаю, потому что я к нему стоял в очереди когда-то, нужно было сделать копию, а потом я отчаялся, потому что она куда-то ушла, очень важная дама. Поскольку она в КГБ, то она не обязана тебя уж сильно обслуживать. Потом она куда-то ушла, а я щегол молодой потолкался в коридоре, передо мной были люди, и всё-таки я пошёл и дал машинистке перепечатать. Вот так, понятно, да? Перепечатать. И потом снова пошёл за подписью, то есть я создал второй документ такой же вместо того, чтобы сделать копию. Сделать копию было труднее, чем создать новый документ и подписать его у начальника. Это примерно занимало похожее время, но было вот так.  

Д. КНОРРЕ: …с учётом обеда женщины, которая владела ключом от сейфа.

С. ДОРЕНКО: Только обрушение Советского Союза и ничто иное привело в Россию ксерокс, а также телефакс. Телефакс был, факсимильный аппарат был один в Гостелерадио в Останкино. По-моему, он стоял в отделе капиталистических стран Главного управления внешних сношений.

Д. КНОРРЕ: Вот они друг другу отправляли факсы.

С. ДОРЕНКО: Если тебе нужно было скопировать через телефакс, правда, эта бумага выцветала, нужно было идти к ним. И там был такой абсолютно интеллигентный князь с армянской фамилией, человек с лицом князя. Саша его звали, и нужно его просить. И нужно было быстро встать к нему спиной, пока он не успел запретить, и уже нажать кнопку пуск. Скорее, скорее, скорее, потому что на тебя все смотрят, в тебя летят томагавки. Если бы Советский Союз не рухнул, связи бы не было вообще.

Д. КНОРРЕ: Да нет, она бы просочилась. Время меняется. Советский Союз бы тоже менялся!

С. ДОРЕНКО: Нет, она бы не просочилась. А просочившись, она бы убила Советский Союз. Советский Союз стоял на запрете информации. Ты должна понять это сущностно. Существует система, препятствующая развитию информации.

Д. КНОРРЕ: Как в Северной Корее сейчас.

С. ДОРЕНКО: Например, существует система, препятствующая развитию информации для значимых людей. Это важно, потому что есть люди незначимые. Вот здесь Северная Корея твоя будет хорошим примером незначимых людей. Существуют значимые люди, их сколько-то в каждом обществе. В нашем обществе сколько значимых людей?

Д. КНОРРЕ: Один.

С. ДОРЕНКО: Нет, нет, у нас один субъект. Ну он же опирается на людей, которые ему по мере сил, ума, рассудка помогают. Мы все помогаем одному человеку. Наша цель жизни – это помочь одному человеку. Ну он делает благо для России, а мы ему помогаем. При этом непонятно что такое Россия. А Россия – это кто?

Д. КНОРРЕ: Это женщина!

С. ДОРЕНКО: Я не знаю… выдуманная женщина какая-то… ну неважно. Главная проблема в том, что есть значимые элиты. Есть незначимое население, мы их имитационно обслуживаем демократией, производим какие-то ритуалы. Вот эти элиты должны получать информацию. И они должны быть современными на уровне… должны владеть современными технологиями на уровне, позволяющим им защищаться от элит других стран и против собственного населения. 

Д. КНОРРЕ: Поэтому они создают базу личных дел каждого…

С. ДОРЕНКО: Северная Корея. Количество элит таких современных, обладающих всеми средствами информации, всеми средствами коммуникации между собой, пусть служебными, количество элит достаточно для поддержания этого конкретного уровня и для устрашения собственного населения или сосуществования с собственным населением. Во Франции количество элит иное и сосуществования с собственным населением иной характер носит, но всё равно это некий симбиоз. В России ещё иное. То есть в каждой стране это новое качество.

Советский Союз препятствовал развитию информации, делался устаревшим, в этой связи не обеспечивал собственные элиты информацией. То есть элиты становились устаревающими. И информация сносит подобные конструкции. Конструкции падают. Это просто закон. Там, конечно, много было противоречий в Советском Союзе, как огромное противоречие – невозможность передать по наследству огромные заводы и фабрики. И это было огромным препятствием, которое снесло Советский Союз. Директора хотели передавать свои заводы по наследству. Но и в том числе недостаток информации, препятствие информации. Это, как если бы ты строила плотину, а потом оказалось, что там океан. Понятно, что воды больше, чем земли. Поэтому построить плотину невозможно. Эта плотина будет снесена рано или поздно. Сколько-то можно удержаться: 50 лет, 70 лет, 200 лет, можно продержаться 300 лет, но в разные эпохи по-разному. В 15 веке я бы смог построить конструкцию, которая бы удержалась на сдерживании информации не менее 4 столетий.

Д. КНОРРЕ: До 19 века.

С. ДОРЕНКО: Да, я мог бы до 19 века продержаться. Если бы мне поставили задачу в 21 веке, я бы её построил лет на 15. Больше я бы не смог.

Д. КНОРРЕ: Я понимаю.

С. ДОРЕНКО: Я не настолько талантливый. В 20 веке подобные конструкции можно было строить на 30 лет с какого-нибудь 1960-го по 1990-ый год. Надо понимать, что это универсальный закон! Политика столь же универсальная наука, если к ней так отнестись, как и к математике. Там порядок допущений очень невелик. То есть это действительно наука, и поэтому препятствуя развитию информации, мы строим конструкцию недолговечную.

Д. КНОРРЕ: Сейчас мы пытаемся построить конструкции, препятствующую развитию информации. У нас уже не получается…

С. ДОРЕНКО: С целью сохранения… поскольку главный девиз современности в России – сохранить.

Д. КНОРРЕ: Я вначале подумала, что не получается, а на самом деле получается. Пример этому эта учительница из подмосковной школы. Она не хочет эту информацию.

С. ДОРЕНКО: Дальше начинается обсуждение молодежи, которая изучает Филиппа Киркорова, вот еще один пример творчества, я перескакиваю, если позволите, Алиса Вокс дала песню «Малыш».

Д. КНОРРЕ: Бывшая солистка группы Ленинград.

С. ДОРЕНКО: И вот она сейчас выступает как бы на потребу времени с увещеваниями в адрес молодёжи, школьников.

(Слушают музыку)

С. ДОРЕНКО: Это гениальные слова, которые губят эту песню, и тех, кто её создал. Информация – это тоже одна из разновидностей математики. Распространение информации – это предмет кибернетики. А кибернетику можно считать смежной с математикой наукой. Я хочу сказать, что само приглашение к дискуссии, которое звучит в этой песне, давайте рассуждать нужны ли нам перемены, а если нужны, то в чём перемены, само приглашение к дискуссии есть уже перемена. Для меня это большая тема. Дождь занудный, и я сегодня занудный.

В Испании построили ультра франкисты, приверженцы Каудильо, его ближние люди по менталитету, и вот когда он отдавал бурбонам власть, когда он сажал монарха, он в нем видел сторонника. Он не отдавал власть врагам, он отдавал власть приемнику, в котором видео сторонника. И этот преемник отказался потом поддержать путч в пользу франкизма. Сущностно не люди как раз делают историю, даже не люди, а некое накопившаяся информация. Информация накопилась такая, что Каудильо с его идеями и отношением к информации просто устарела. Устарело его отношение к информации. Я просто верю в информацию. Ибо кредо.

«Евро пробил 1,10», - пишет мне Алекс. 62,09 по евро. 56,34 по доллару. И люди уже думают, что и на 55 двинем. 51,79 – нефть, 51,80, 1,1022 евро увеличивается. Евро усиливается, а доллар немного слабеет. Видишь, какая прекрасная ситуация – доллар 56,34. Запоминаем, смотрим аккуратненько. Осторожно ждём 55.

Д. КНОРРЕ: Да.

С. ДОРЕНКО: А почему нет?

Д. КНОРРЕ: Может, тогда и 60.

С. ДОРЕНКО: Чего 60?

Д. КНОРРЕ: А вы про евро? Я думала, вы про нефть 55.

С. ДОРЕНКО: Мы ждём 55 по курсу доллара. Я же говорю, до праздников, до 12 июня вот до этого дня мы думаем, что рублевич может быть сильным, а потом мы не знаем. «Так мы 54 ждём уже давно», - говорит Алекс Викинг. Ждём, ждём.

Хорошо, погнали, погнали, погнали… я возвращаюсь к молодёжи и к информации. Извините, молодёжь ударилась в мораль. Центр экономических и политических реформ подготовил исследование, посвященное молодежи. Что в нём особенного? Опросили, насколько я понимаю, 111 респондентов в возрасте от 16 до 24 лет в 30 населенных пунктах России. 111 респондентов, с моей точки зрения, маловато. Я думаю, что это были большие интервью, большой опрос. У них потрясающий альтруистический подход. Они не для себя конкретно ищут, они начинают защищать некие ценности, которые не конкретно им в жизни помогут. Вообще молодежь с 16 лет становится ценностно ориентированная. У них большой запрос на справедливость, в том числе социальную справедливость. Главной проблемой они считают коррупцию. 45% опрошенных главной проблемой страны называют коррупцию.

Д. КНОРРЕ: То есть в 16 лет люди рассуждают о коррупции. Им конкретно не мешает, но они думают, что будет мешать, когда они будут реализовывать себя.

С. ДОРЕНКО: Они считают, что она губит страну.

Д. КНОРРЕ: И они считают, что не смогут реализоваться в этой стране.

С. ДОРЕНКО: Они убеждены, что коррупция идёт сверху, а не снизу. Считают, что экономика слабая и отсталая, и большинство или многие работали волонтёрами, то есть они готовы работать бесплатно. Это такая святая интересная молодежь.

Д. КНОРРЕ: Обратите внимание, как за последние несколько лет развивается благотворительность

С. ДОРЕНКО: Особенно среди молодёжи.

Д. КНОРРЕ: Есть ребята в 25 лет, которые сделали уже какую-то крупную контору, которая занимается экстремальным спортом для детей малоимущих. Батуты, мотоциклы… вот просто своя собственная инициатива, своё финансирование. И таких очень много. Я уже молчу про крупные фонды.

С. ДОРЕНКО: Я говорил о явлении, что есть молодые семьи до 25 лет, у которых ещё нет детей, которые выделяет конкретную часть бюджета на благотворительность.

Д. КНОРРЕ: Ты ставишь себе просто авто платёж в Сбербанк-онлайн и каждый месяц переводишь 500 рублей в такой-то фонд.

С. ДОРЕНКО: Дети, поженившись, вдвоем вместо того, чтобы покупать мебель и что-то еще… путешествовать, выделяют конкретный процент, некоторые 10, некоторые 15 процентов со своего заработка, и каждый месяц жертвуют на благотворительность. Потрясающие дети! Эти дети оказались 26 марта политически активными.

Д. КНОРРЕ: Да.

С. ДОРЕНКО: И это воспринимается элитами как некая опасность, во всяком случае не опасность…

Д. КНОРРЕ: … а что-то новенькое.

С. ДОРЕНКО: То, что надо как-то переварить. Эти дети опасность или нет – это ещё не понятно. 

Д. КНОРРЕ: Но это что-то новенькое.

С. ДОРЕНКО: Это надо либо нивелировать, убрать, либо это надо инкорпорировать, втянуть, с этим нужно что-то делать. Я ещё раз возвращаю вас к песне Алисы Вокс. Мне говорят – как вы запомнили ее имя. Я готовлюсь просто к эфиру. «А я вчера отвёз инвалидную импортную коляску в фонд «Подари жизнь», - говорит трейдер Павел. Бескорыстие молодых удивляет. Это было всегда…

Д. КНОРРЕ: Это было не всегда, потому что это было трудно доступно. Сейчас, если вам лень везти коляску в какой-то фонд, вы просто можете перечислить деньги за секунду через приложение. Это стало доступно. Вы помочь можете за одну секунду! Очень быстро и без особых усилий.

С. ДОРЕНКО: Пока мама с папой кормят, они готовы работать бесплатно. «Внешняя Садовая в районе театра Образцовой ДТП на два ряда», - предупреждает Александр Ярулин. Спасибо.

Я считаю, что это новое явление. Это новая молодёжь, она хорошая новая молодежь. В то же время какая-то ее часть вышла против коррупции… и всех их по опросу бесит коррупция, несмотря на то, что она им конкретно не мешает. На ценностном уровне они считают, что это просто губит страну. И, поскольку им не нравится губить страну, они совершенно в ярости.

Д. КНОРРЕ: Обратите внимание, что до Алисы Вокс было несколько нелепых лекций в школах.

С. ДОРЕНКО: Да, Алиса Вокс становится прямо в ряд этих лекций. В сущности, это новая лекция. И её вещь «Малыш». Я напомню вам снова.

(Слушают песню)

С. ДОРЕНКО: Почему я говорю, что эта песня губит её создателей? Потому что создатели пытаются укоротить активность молодёжи. Вот молодёжь, неокрепшие ручонки, говорит автор песни. У вас неокрепшие ручонки, вы не можете писать, вы не умеете писать, у вас 4 ошибки в двух словах. Если сердце просит перемен, начните с себя. Вы несовершенны. Вы не заслуживаете, вы не достойны занимать позицию делателей страны, делателей истории. У вас нет права на высказывание. Мы вас не признаём. В чём другой месседж? Это декларирование. Что декларировано этой песней? А что secret? Что секретно? Мы пишем песню, потому что мы вас признаём, мы понимаем, что вы неотвратимая сила.

Д. КНОРРЕ: Вы есть.

С. ДОРЕНКО: Вы есть, поэтому мы пишем для вас песню. Вы есть, поэтому мы вас признаём и обращаемся к вам, вступаем с вами в диалог. Вы есть неотвратимая сила, потому что, если можно было бы просто вас замолчать, мы бы вас замолчали. Но раз мы не можем вас замолчать, то мы пишем эту чертову песню и всякие лекции в институтах и школах. И дальше декларируется, что да, мы признаем, что ваше сердце требует перемен. Мы признаем, что вы хотите перемен. Мы признаем, что вам не нравится этот мир, и вы хотите иного мира.

Д. КНОРРЕ: Мне это очень напоминает диалог родителей с детьми: ты не умничай, иди лучше уроки сделай.

С. ДОРЕНКО: Да! Руки помыл? Уроки сделал? Иди спать! В этом послании, в этих песнях, в этих лекциях есть декларируемая позиция, есть секретная и есть подразумеваемая. Подразумевается, что сначала надо вырасти. Мир делаем мы, а не вы. Мир и историю России делаем мы. Правим страной мы, а не вы. Когда вам не нравится наш мир, пожалуйста, ребят, отдохните, руки помойте… руки помыл? Ну молодец. Ложись спать.

Д. КНОРРЕ: Ты математику сделал? Умник!

С. ДОРЕНКО: Но в этом послании очевидное признание своего поражения.

Д. КНОРРЕ: Конечно. И страх.

С. ДОРЕНКО: «Может, вам номер Алисы Вокс скинуть?», - пишут. А скиньте, пожалуйста. Алиса сама понимает, что она поёт? Она не обязана понимать… она…

Д. КНОРРЕ: …исполнительница…

С. ДОРЕНКО: …некий биохимический компьютер, который должен правильно артикулировать 12 нот, как вы знаете, с диезом и бемолем. Все думают, что их 7, а их 12. Она из этих 12 нот составляет какое-то послание, которое написано не ей. Так что не знаю, нужна ли она мне здесь в программе. А само начало дискуссии, само начало признания означает впускание новой информации. Молодёжи предписано хотеть перемен.

Д. КНОРРЕ: Вопрос в том, сможет ли молодёжь что-то изменить до того… как умер Франко, и тогда пришли перемены. Надо ли ждать смерти, я имею в виду условной смерти, когда придут эти элиты, и придёт новая молодёжь, или молодёжь сможет низвергнуть эту элиту?

С. ДОРЕНКО: Да, интересно. 73-73-94-8. Алло, здравствуйте, слушаю вас.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Здравствуйте. На самом деле, молодёжь не такая, какую её хотят видеть. Она не так уж и хочет перемен, но на самом деле такая глобальная ситуация, как верили коммунисты. Они все верили, что возможен коммунизм только потому, что возможна ситуация, что ресурсов будет очень много, и не нужны будут деньги, можно быть очень честным. Можно будет найти справедливость и бла-бла-бла. Так вот молодёжь столкнется с тем, что разрушатся все её мечты о суровую реальность, когда у них не будет хватать ресурсов, и все вот эти мысли по поводу перемен закончатся. Он захочет менять жену. Он захочет менять место работы. Вот эти перемены настанут.

С. ДОРЕНКО: Вот Лариса умная, она пишет нам в Twittter @govoritmsk, потому что её видно сразу в отличие от вас, которых не видно. «Каширка от Щепиловской до метро Каширская, дистанция 5 километров – 1 час 35 минут», - Олег. Вот Лариса пишет: «У подруги дочь 35 лет, она учится и работает визажистом, одновременно с учёбой самостоятельно безо всякого принуждения отчисляет ровно 10% дохода в конкретный детский дом. Девочке 18 лет». Это то, что я вам рассказывал.

Д. КНОРРЕ: В смысле Лариса подтверждает ваши слова.

С. ДОРЕНКО: 73-73-94-8. Алло, здравствуйте, слушаю вас.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Молодежь почувствовала, что мир пропердыкиных и старперов прогнил. Они хотят перемен, но не знают как.

Д. КНОРРЕ: Нормальная ситуация.

С. ДОРЕНКО: Спасибо. Да, обычно так. Елена из Кунцево.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Здравствуйте, но я хочу сказать, что у элит тоже есть своя молодежь, и она тоже забьет места своих родителей.

С. ДОРЕНКО: Но этого недостаточно.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Она достаточно образована, как Ликсутов, представьте себе. Ликсутов тоже молодой.

С. ДОРЕНКО: Подождите, а сколько лет Ликсутову?

Д. КНОРРЕ: Лет 37, наверно.

С. ДОРЕНКО: Мне кажется, если вы скажете, что ему 16-24, то нет.

Д. КНОРРЕ: Ему 40. Это уже не молодёжь все-таки.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Но у него вырастит своя молодёжь. У него же много детей, у элиты много детей, так что она оттеснит.

Д. КНОРРЕ: Эти дети катаются на Gelandewagen, в основном.

С. ДОРЕНКО: Нет, Лен, вы зря. Отвечаю. Нет, потому что возникают новые настроения, новые веяния, новая информация.

Д. КНОРРЕ: Эти дети тоже хотят быть в тренде, они тоже не хотят быть отсталыми.

С. ДОРЕНКО: Что такое информация? Мы уже говорили, это значимое различие. То есть если был один, а стал ноль, то это тоже информация. Ноль стал информацией, потому что был один, а стал ноль или стал минус 10.

Д. КНОРРЕ: Ноль – это тоже информация.

С. ДОРЕНКО: Мы говорим, что информация – это значимое различие. Значимые различия накапливаются. Значимые различия приходят, и мы понимаем, что должны за ними следовать. Мир развивается, информация распространяется. Мы не можем не следовать за информацией. Если мы ставим искусственно препоны или начинаем жить старыми паттернами – это значит, что мы защищаемся от информации. Вопрос – как долго мы сможем? В 21 веке трудновато. Можно, но трудно! И больше того – ресурсы на сдерживание информации потребуются колоссальные. Через 10 лет даже нельзя будет представить какие ресурсы понадобятся на сдерживание информации.

Д. КНОРРЕ: С другой стороны, вы всё время говорите о том, что жители глубинки живут архаизмами начала 20 века, и живут успешно, они существуют. Они не умирают. Они ходят в этот туалет на улице, в ведро…

С. ДОРЕНКО: И можно сделать следующее. Можно молодым людям сообщать в Москве, что им просто нужно покинуть страну, эмигрировать. Вам нужна информация, вам нужно дышать свежей информацией, новой информацией, либо вы надеваете сарафан прабабушки и ходите в сарафане прабабушки, либо вы идёте за современностью. Вперед! Вот вам билет, чемодан, вокзал… и пошёл с богом, до свидания. Если мы так исходим из этого, то мы будем следовать паттерну Аргентины. Аргентина была в конце 19 - начале 20 века страной столь же привлекательной по уровню развития как США. Аргентина использовала предыдущие 120-130 лет, чтобы стать Аргентиной. США использовали те же самые годы, чтобы стать США. Если мы идем путем Аргентины, то мы будем иметь славное прошлое. Аргентинцы очень гордятся. Каким славным прошлым? Что они очень образованные. Аргентинцу трудновато даже с другими латинами разговаривать, потому что они образованные и очень культурные люди. Они, в общем, такие европейцы, наполовину итальянцы, наполовину испанцы по крови, и очень европейские, очень уточненные и образованные люди. Вот этот путь они прошли за 130 лет, путь к Аргентине. А Америка прошла путь к Америке. Различия очевидны. Если Россия будет вытеснять информацию и молодежь, стремящуюся к информации, за рубеж, а здесь культивировать паттерны «сарафан прабабушки», то мы станем Аргентиной. Мы будем помнить славное прошлое, читать Достоевского, презирать малообразованных соседей. На юге, в Азии мы будем говорить «какие же они всё-таки бестолковые». Мы будем презирать и жить чужими наработками. Какие-то будут у нас взлетать протоны советские всё реже. Мы сейчас меньше 2% космоса занимаем.

Д. КНОРРЕ: Не может быть, подождите.

С. ДОРЕНКО: Меньше 2% коммерческого космоса. В коммерческом космосе, коммерческих пусках мы занимаем менее 2%. То есть мы последовательно двигаемся в сторону Аргентины. Ну правда!

Д. КНОРРЕ: Я верю, что мы воспрянем ото сна.

С. ДОРЕНКО: А я верю, что не воспрянем. Я не могу предложить это на голосование, потому что я не знаю как сформулировать вопрос. Сейчас я включу что- то про Аргентину… «Don't cry for me Argentina». Сейчас я жахну, чего-то хочется.

Слушают песню.

С. ДОРЕНКО: Чтобы торкнуло вас! Аргентина – очень красивая страна, люди красивые, всё красивое. Очень люблю Аргентину. Она могла бы быть передовой, но она ей не стала. Могла. Будущее же перед каждым лежит. Ты просто хочешь или не хочешь. Ты принимаешь информацию или нет. Если не принимаешь, то не принимаешь. Что теперь делать…

Д. КНОРРЕ: А там будет припев?

С. ДОРЕНКО: Ты всё время ждешь припева! В каждой песне! Просто уже достаешь пистолет и вращаешь барабан. Много людей включилось и предлагают голосование. Мы на пути прогресса или регресса? Давайте попробуем проголосовать. Россия сейчас по вектору развития находится на пути прогресса – 134-21-35, на пути регресса – 134-21-36. Мы прогрессируем – 134-21-35 – как общество, как экономика, как некая цивилизация. 134-21-36 – мы регрессируем. Мы не регрессируем, а деградируем. Пока вы голосуете… в голосовании у меня уже сразу 300 человек.

Falcon 9 – это коммерческое, это не правительство. Это частная компания. Частная компания Space X вывела Falcon 9, которая потом получила его назад, ты же знаешь, они же сажают назад! Они вывели на орбиту Inmarsat-5 F4, который будет обеспечивать широкополосный доступ в интернет для пассажиров самолетов и морских судов. Самолет wi-fi… спутники, которые будут раздавать wi-fi в самолеты. Ну, я не знаю где… в Америке только… они делают стационарные или какие.

Д. КНОРРЕ: Смысл тогда какой. А для внутренних полётов?

С. ДОРЕНКО: Может быть! Аппарат был создан американской компанией Boeing, он четвертый в серии, последний, им завершается формирование глобальной спутниковой сети Global Express. Ожидаемый срок службы 15 лет. Это раздача wi-fi в самолеты. Не знаю, насколько она Global Express, может быть, она global так себе, может быть, она только над Америкой будет работать. Садишься в самолет, подсасываешься к wi-fi, этому американскому Inmarsat-5, и пошёл f1, f2, f3, f4 и все, пользуешься, работаешь, пишешь что-то в Telegram, Twittter и так далее.

Д. КНОРРЕ: Стримишь.

С. ДОРЕНКО: Чё хочешь.

Д. КНОРРЕ: Стримишь турбулентность какую-нибудь.

С. ДОРЕНКО: Турбулентность, турбулентность, турбулентность. Global будет, скорее всего, платный. Но знаете, что в самолете я пользовался интернетом в Аэрофлоте, кстати говоря.

Д. КНОРРЕ: У нас срочное сообщение: Украина ввела санкции против социальных сетей ВКонтакте и Одноклассники. Указ Порошенко.

С. ДОРЕНКО: А что это за санкции? Надо бы точно уточнить. Украинцы огромное влияние, значение в ВКонтакте имели. А значит, что они его потеряют. Запроси их чуть шире. Я останавливаю это голосование. 16% считают, что Россия движется путём прогресса, а 84% считают, что Россия на пути деградации. Согласно ст.5 Закону Украины о санкциях Совет национальной безопасности и обороны Украины решил поддержать предложение о продлении применения специальных социальных, экономических и других ограничительных мер, внесённых кабинетом министром Украины, Службой безопасности Украины и Национальный банком Украины. Всё, пока больше ничего. Жертвами этих санкций стали Одноклассники и ВКонтакте. Мне кажется, если меньше будет украинцев в соцсетях, будет легче, потому что они охотно переходят на мат, бранчливы.

Д. КНОРРЕ: Сергей, пожалуйста… это абсолютно повсеместно среди наших пользователей.

С. ДОРЕНКО: Ну нет, украинцы очень любят сразу на личные оскорбления.

Д. КНОРРЕ: Это совершенно определённые темы, я подозреваю.

С. ДОРЕНКО: Да на любые темы. Я в Twitter вынужден был 40 миллионов человек забанить, всех украинцев. Ну а что делать! Они очень агрессивные. Переходят на личные оскорбления просто сразу без всякого приглашения. Такая некая культура взаимодействия у них. Поэтому мне кажется, что ВКонтакте выиграет, если там не будет украинцев. Я бы еще предложил кое-кого там забанить! Кое-кого забанить и тогда, наконец, уже останутся приличные люди. Украинцы всегда себя так вели. «Хватит нас поливать помоями», - говорит Харьковчанин. Я украинец, мне можно. А вы-то что? У вас там половина русских в вашем Харькове. «Я тоже поудалял почти всех», - говорит Денис Лукашин. Украинцев мы стараемся да…. из-за невыдержанности, уж очень невыдержанные люди.

Д. КНОРРЕ: А мы такие сдержанные и супер культурные.

С. ДОРЕНКО: Наших пользователей хочешь, чтобы я проанализировал? Мы уходим от темы немножко.

Д. КНОРРЕ: Я просто не люблю, когда все обобщают… украинцы...

С. ДОРЕНКО: Украинцы более невыдержанные, чем русские. Украинцы в среднем больше переходят на личности и личные оскорбления, чем русские.

Д. КНОРРЕ: Харьковчанину: «Ехай домой». Не буду говорить кто. Это что, не личное? Но без мата, хорошо, спасибо.

С. ДОРЕНКО: Не ехай, а поезжай. Давайте на русский язык переходить. Не региональный, а большой настоящий русский язык. Украинцы все, в общем, похожи: не выдержанные, не воспитанные, стремящиеся перейти на личные оскорбления. Это все знают. Русские бывают очень разные. Русские бывают такие эзотерики православного толка, люди с близко посаженными глазками. Русские бывают чудики не православного толка.

Д. КНОРРЕ: Тоже с близко посаженными глазками.

С. ДОРЕНКО: А иногда ещё с бородой такой окладистой. Потом они ещё ходят с топорами всё время за поясом. Русские бывают еще… какие? Я не знаю какие…

Д. КНОРРЕ: Бывают вшивые интеллигенты.

С. ДОРЕНКО: Вообще в Twitter все язвительные, в Twitter собирается человеческая помойка, отбросы общества. Человек приличный, войдя в Twitter, ведет себя как отброс общества. Почему? Потому что так подобает! То есть нормальный человек, который вчера ещё с тобой здоровался, зайдя в Twitter, начинает гортанно выкрикивать какие-то непристойности. Давай не анализировать это, а пройдет все-таки назад к развитию России. Сейчас я хотел бы поговорить с вами о регрессе и прогрессе. Мы проголосовали, и вот результат. Россия стоит на пути прогресса - 16%, Россия стоит на пути деградации - 84%. Алло, здравствуйте. Слушаю вас.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Сергей, доброе утро. Мне кажется, в России сильный прогресс будет тогда, когда умные головы ради денег перестанут хотеть поехать за границу работать.

С. ДОРЕНКО: А почему деньги плохо?

Д. КНОРРЕ: А как они должны работать? Бесплатно что ли?

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Нет, деньги – это не плохо. Россия должна создавать такие условия, чтобы настоящий учёный, чтобы ему со своей семьей было комфортно, чтобы он жил в достатке и безопасности.

Д. КНОРРЕ: Можно сразу парировать? Настоящий учёный, в первую очередь, думает не о своей зарплате, а о возможностях, которые дают ему организации для проведения каких-то опытов, научных изысканий.

С. ДОРЕНКО: Если я был бы рыбой, то хотел бы жить в воде, а затем в большой воде, а затем бороздить воды Тихого океана, а не какой-то маленькой речушки. Также и учёный хочет жить в среде, и он хочет жить в среде безграничной, большой, максимально безграничной, по возможности безграничной. Очевидно, что он едет туда, где есть научная среда. Куда же он едет? Угадайте! В Лаос или в Калифорнию? Простой вопрос. Вы учёный, и хотите жить в среде. Перед вами карта мира: есть Уганда – очень красивая страна – есть Лаос и есть Калифорния. Что же вы выберете? Я предвкушаю, я знаю ответ. А почему надо этому удивляться? 73-73-94-8, алло, здравствуйте.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Здравствуйте, меня Владимир зовут. Вы знаете, Сергей, большинство отвечали по положению сегодняшнего дня. Всё-таки мало кто задумывался, что стёрты грани межрасовой национальности. Второе – мы научились быть патриотами. Третье – всё-таки мы научились думать о том, что будет лучше. Плюс санкции и так далее. Мы учимся жить по-другому. Вряд ли мы деградируем, я считают, что мы немножечко движемся в лучшую сторону.

С. ДОРЕНКО: Что мы дали человечеству за последние годы? Вы, например, в каком-то сне призваны к Янловану, к аду китайскому, и он спрашивает вас: «Что вы дали человечеству, ваша цивилизация?».

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: На этот вопрос мало кто в мире сможет ответить.

Д. КНОРРЕ: Американцы вам сразу могут чего ответить.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Мы выжить пытаемся. Пока мы ничего не можем дать.

Д. КНОРРЕ: Мы тоже скажем, что наш человек полетел в космос.

С. ДОРЕНКО: Янлован – начальник 5-ой канцелярии, судья ада. Есть такой персонаж в китайском бестиарии.

Д. КНОРРЕ: Прекрасно. Ни хао.

С. ДОРЕНКО: Ни хао. Ты знаешь что значит «ни хао»?

Д. КНОРРЕ: Здравствуйте.

С. ДОРЕНКО: Нет. «Ты – хороший».

Д. КНОРРЕ: Потому что я неправильно сказала.

С. ДОРЕНКО: Это их приветствие!

Д. КНОРРЕ: Я думала, там какие-то отличия есть…

С. ДОРЕНКО: Я тебе говорю: «Ни хао». Ты мне отвечаешь: «Ни хао». Что это значит? Я тебе говорю: «Ты хорошая». Ты мне отвечаешь: «Ты хороший». Ты являешься к судье ада, к начальнику пятой канцелярии. Тебя спрашивают: «Что Россия сделал за последние 10 лет для человечества?». Ты: «Нуу…». «За 20 лет». «Ну как-то так». «За 30 лет что Россия сделала для человечества?». Простой вопрос, тупой. Ты говоришь - ну не учинила гражданскую войну как в Югославии в 1990-ых годах, хотя могла бы учинить гражданскую войну. Ещё что вы сделали для человечества? 

Д. КНОРРЕ: Сергей, вот невозможно всё время заниматься самоуничижением.

С. ДОРЕНКО: Я не занимаюсь самоуничижением. В какой-то момент судье ада надо явиться или нет – вопрос.

Д. КНОРРЕ: Ну не каждые 30 лет у нас происходят прорывы, да.

С. ДОРЕНКО: Судья ада, с точки зрения китайцев, принимает вашего домового раз в год, и ваш домовой докладывает ему, судье ада, что вы есть за людишки.

Д. КНОРРЕ: Невозможно всё время считать себя каким-то ничтожеством.

С. ДОРЕНКО: Не надо себя считать.

Д. КНОРРЕ: Надо просто идти вперёд. Товарищ, верь. Взойдёт она, звезда пленительного счастья. Россия воспрянет ото сна…

С. ДОРЕНКО: Стоп! Язык свой отрежь! Мы не идём вперёд, мы идём назад. А что, например, сделала Норвегия?

Д. КНОРРЕ: А Швейцария какая-нибудь.

С. ДОРЕНКО: Швейцария много сделала. Швейцария всякий раз через две недели после Европы присоединялась к санкциям. Швейцария всегда давала увезти деньги. Евросоюз объявляет санкции, Швейцария делаете тоже самое ровно через две недели, чтобы ты успела увезти деньги.

Д. КНОРРЕ: Из Вадуца, из Лихтенштейна.

С. ДОРЕНКО: Абсолютно верно! А потом к Путину даже президент Швейцарии прилетал.

Д. КНОРРЕ: Но сыр то мы едим швейцарский.

С. ДОРЕНКО: Едим, аргентинский тоже. Что сделала Швейцария для мира? Она дал примеры массовой референдумной демократии. По любому вопросу проводит референдумы, обращаясь к жителям так, как будто они были бы взрослыми, а не детьми. Постоянно в Швейцарии мы знаем либо начинается, либо будет референдум в эти выходные, либо прошёл в прошлые выходные. Это уникальное швейцарское явление, до которого дорасти другие народы не могут. Если бы могли, то доросли бы, но нет, не могут. Единственный народ, который дорос до такого способа правления, - это швейцарский. Уникальный народ, великий в этом смысле.

Д. КНОРРЕ: Но это ведь тоже обусловлено…

С. ДОРЕНКО: …это обусловлено культурой. Наши аэропорты сообщают, что они готовы наши билеты принимать в аэропортах со смартфонов, потому что там штрих-код. Просто показываешь смартфон считывающему устройству, вот это и есть твой билет. Швейцарцы делают это… ну не 10, конечно, лет, потому что 10 лет назад возник первый IPhone, но примерно уже лет 6-7. Швейцарцы идут на борт самолёта, просто показывая свой смартфон. У них вообще нет никакого билета.

Д. КНОРРЕ: Это не достижение цивилизации.

С. ДОРЕНКО: Это единство нации в схожем уровне культуры. Русские есть выдающиеся гении, и есть люди, которые не способны к простым технологическим операциями. Швейцарцы боле-менее монохромны в этом смысле. То есть любой швейцарец может это, может просто со смартфона пользоваться самолетом и покупать билет в смартфоне, смартфон показывать же вместо билета. Больше того, никакой такой регистрации нет, потому что он уже зарегистрирован. Швейцарец не идёт на регистрацию.

Д. КНОРРЕ: Я понимаю, я прошу прощение, но это всё равно не достижение цивилизации.

С. ДОРЕНКО: Нет, единый уровень культуры всех швейцарцев, все способны делать это…

Д. КНОРРЕ: Это не достижение.

С. ДОРЕНКО: Это великое достижение! У них нет деда Пропердыйкина, который не способен со смартфоном пройти в самолёт.

Д. КНОРРЕ: У них стартовые возможности другие были, понимаете? И другие условия.

С. ДОРЕНКО: Возможности были одни и те же. Мы вышли из Африки 130 тысяч лет назад. Все одинаково пришли, и всё было нормально. У них ещё хуже были стартовые условия: когда пришли люди, кроманьонцы на территорию Швейцарии, она была густо населена неандертальцами, им пришлось их сначала съесть, поэтому условия были ужасными. У нас тут сидели тихие и милые финно-угры – очень хорошие люди, которые научили нас париться в бане. Наше завоевание шло легко и непринужденно. Кучум, объятый думой, все время стоял, а мы отбирали у него землю. Мы мягко делали в отличие от швейцарцев. Они всё время воевали. Ужасно. Мы за 30 лет дали человеческой цивилизации это: не учинили гражданскую войну и мировую войны. Мы больше ничего не дали. Вопрос – а за 40 лет что мы дали человечеству?

Д. КНОРРЕ: У нас теперь есть портал госуслуг…

С. ДОРЕНКО: …который развит хуже, чем в Эстонии. И хуже, чем в Великобритании, которая с 19 века все делает через почту. Все документы получаются через почту и так далее. Все давно получают через почту без всяких МФЦ. В Великобритании уже 150 лет это работает, понятно! Что мы сделали за 50 лет? И так я тебя сейчас доведу до полёта Гагарина, и тогда я скажу – вот здесь мы дали миру. Но с тех пор мы ничего не дали, вообще ничего.

Д. КНОРРЕ: Так и скажу китайскому демону: «Ничего!». Немножко стыдно, но забудем про это и пойдём дальше.

С. ДОРЕНКО: А ведь мир развился за это время, серьезно прошёл вперёд.

Д. КНОРРЕ: «Атомная электростанция», – Анна предполагает.

С. ДОРЕНКО: Мы дали миру атомные электростанции после полёта Гагарина? Мы даем нефть и газ, ну да пеньку, девок красивых… дизентерию? Нет, это Керчь. Керчь производит дизентерию. Всё, больше ничего. Мёд, деготь, куньи шкурки, что мы дали еще миру, можно я скажу? Я знаю ответ! Мы дали великую русскую литературу – это первое. Литературу, которую сейчас пытаются ревизовать, как вы знаете: «Поп, толоконный лоб» запретить и так далее. Мы дали миру великую русскую литературу, которой сейчас стыдимся. Мы дали миру великую русскую революцию.

Д. КНОРРЕ: Кстати, в Америке Марка Твена тоже корректируют…

С. ДОРЕНКО: Мы дали великую победу в мае 1945 года, мы дали великий прорыв в космос Гагарина.

Д. КНОРРЕ: Сергей, это очень много.

С. ДОРЕНКО: Эти четыре великие вещи мы дали миру.

Д. КНОРРЕ: «И мозги», – Иван пишет.

С. ДОРЕНКО: Нам есть что ответить судье ада. Скажите, как давно мы дали последнюю из этих вещей? Отвечаю. Мы дали ее много десятилетий назад. Последние много десятилетний мы не дали миру ничего вообще, ноль. Вот и все. Понятно? Don't cry for me Argentina. Че нет, Даш?

Д. КНОРРЕ: Вы просто со знаком минус это говорите, а я все-таки со знаком плюс.

С. ДОРЕНКО: Мир идёт вперёд, а мы идём к Тульскому собору. Понимаешь разницу? Разница огромная, гигантская. А мы даже в своём стремлении идти вспять, мы даже догонять мир не хотим, мы говорим «че, догонять, нет, это наверно стыдно, это значит быть марионеткой». Мы не будем даже догонять. Мы ничего не дадим миру, мы не будем вместе с ним двигаться. И мы даже не захотим его догонять. Вот какие мы гордые! Отлично, ребят! С вами всегда я в вашей сложной судьбе. Я всегда буду с вами и никуда не слиняю.

В движении. Было 8, стало 7 баллов. Видишь, дело налаживается. Центр всё хуже и хуже. Центр хуже, потому что все приехали. Всё в авариях. Сплошь одни аварии. Третье транспортное кольцо и всё, что внутри него – ни шагу! Это настоящий ад. Интересно, как я попрусь на телевидение в Останкино…

Д. КНОРРЕ: Потихонечку.

С. ДОРЕНКО: Хорошо, давайте. Пойдём и проживём его, этот вторник, 16 мая.