В. КАРПОВ: 15 часов 5 минут. У микрофона Владимир Карпов. В эфире «Умные парни» и с нами сегодня руководитель политической экспертной группы Константин Калачёв. Здравствуйте, Константин Калачёв.

К. КАЛАЧЁВ: Здравствуйте.

В. КАРПОВ: Новость: следователи проводят обыск в Минздраве Тульской области. Это только что сообщило агентство «РИА Новости». Собственно, с региональных новостей хотелось бы начать, потому что не только в Минздраве Тульской области обыски проходили, но здесь ещё вице-губернаторов арестовывали во Владимирской области, в Курской области. Традиционный вопрос: Что происходит?

К. КАЛАЧЁВ: Региональные элиты должны находиться в тонусе — это очевидно. В стране идёт антикоррупционная кампания, неприкосновенных нет, но есть проблема — 2 мира  2 шапиро. Вот возьмём задержание вице-губернаторов во Владимирской области и в Курской области. Вице-губернатор из Курской области сейчас находится в Лефортово, вице-губернатор из Владимирской области, Елена Мазанько находится под домашним арестом.

В. КАРПОВ: За которого Орловы заступаются.

К. КАЛАЧЁВ: Да, за которого Орлова заступилась и видимо заступилась так, что суд решил, что её содержание под стражей не обязательно и можно ограничиться домашним арестом. Обвиняют её в том, что она получила взятку в размере 3 миллионов рублей за содействие в получении контракта на ремонт областной администрации и поставку офисной мебели. То есть поймали, условно говоря, за руку, по горячим следам и здесь начинаются уже потом конспирологические построения, связанные с её бэкграундом, потому что когда-то она работала в Кемеровской области и кто-то воспринимает задержание как привет Тулееву, кто-то воспринимает это задержание как привет Орловой.  Кстати, вот Тулеев до этого двух вице-губернаторов задерживали. Так что можно говорить о том, что команда Тулеева действительно находится под ударом. Хотя в перерыве после Тульской области на работала и в федеральных органах власти. Так вот очень интересно, что две истории — курского вице-губернатора господина Зубкова обвиняют в вымогательстве и взятке, а Владимирского вице-губернатора госпожу Мазанько во взятке. Один в Лефортово и подробности дела мы пока не знаем, а другая…

В. КАРПОВ: Другая под домашним арестом.

К. КАЛАЧЁВ: Под домашним арестом и уже понятно, что судьбы их видимо будут разными.

В. КАРПОВ: Слушайте, а с точки зрения политолога у нас такое случается, что есть человек, который работает на государственной должности и к нему приходят правоохранительные органы. И это означает ровно то, что к нему пришли правоохранительные органы, потому что у них возникли вопросы, а не какие-то интриги внутри региона или на федеральном уровне. Такое у нас бывает?

К. КАЛАЧЁВ: Вы знаете в чём проблема доверия к антикоррупционной кампании? Многие считают небезосновательно, что иногда антикоррупционная кампания становится инструментом сведения счетов, иногда антикоррупционная кампания становится инструментом внутриэлитных разборок.

В. КАРПОВ: Иногда или всегда у нас?

К. КАЛАЧЁВ: Я надеюсь, что иногда. Иногда антикоррупционная кампания становится способом избавиться от неугодного человека. И можно здесь рассмотреть истории, связанные с задержаниями, да? У нас есть те, кто признавал свою вину сразу же, как скажем арестованный глава Удмуртии. Есть те, кто категорически не признаёт свою вину, как бывший мэр Владивостока Пушкарёв, который уже больше года…

В. КАРПОВ: Год.

К. КАЛАЧЁВ: Да, даже больше года находится уже в заключении. И собственно говоря, у каждого ест своя история. Есть общая тема борьбы с коррупцией, но в рамках этой темы у каждого задержанного своя история и я не думаю, что все из них безусловно виноваты.

В. КАРПОВ: К Пушкарёву мы ещё отдельно просто перейдём.

К. КАЛАЧЁВ: Есть сюжеты, которые… просто поясню. Кого-то просто взяли за руку при получении взятки — это одна история. Против кого-то возбуждают дело, давность которого уже насчитывает 5-6 лет.

В. КАРПОВ: Припомнили старое.

К. КАЛАЧЁВ: Да, вспомнили старое. С чего, почему? Вот здесь тогда возникают всякие подозрения, но я всё-таки думаю, что есть не уверенность, а надежда, что большая часть этих дел — это действительно борьба с коррупцией.

В. КАРПОВ: Если обратиться к терминологии, вы несколько раз сами употребили термин «Антиккоррупционная компания» и для того, чтобы уточнить, всё-таки это больше похоже на кампанию или на кампанейщину, если так взять в общем?

К. КАЛАЧЁВ: Иногда кажется, что антикоррупционная кампания переходит в кампанейщину, но кампанейщина здесь крайне опасна. Опасна она прежде всего потому, что кампанейщина приводит к делегитимации власти, подрыву авторитета власти. Нельзя подрывать авторитет одного уровня власти, не подрывая авторитет власти вообще. Когда губернаторов задерживают возникает вопрос: Кто их рекомендовал? Каким образом они попали на этот пост? То есть собственно говоря, с одной стороны есть необходимость борьбы с коррупцией, а с другой стороны, я думаю, российская политическая элита не хотела бы, чтобы борьба с коррупцией перешла в кампанейщину и раскачивала ту лодку, в которой все они находятся, потому что по большому счёту именно тема борьбы с коррупцией может объединить всех недовольных, всех оппозиционно настроенных граждан и собственно говоря, что и происходило на антикоррупционных митингах, когда люди самых разных взглядов и убеждений выходили представать против коррупции. Но есть с одной стороны запрос общества на борьбу с коррупцией. Причём как показывают исследования социологов, это запрос отнюдь не на срубленные головы. В первую очередь население, согласно опросам, хотело бы, чтобы коррупционеры возмещали нанесённый ущерб. С другой стороны иногда, когда кого-то задерживают первая версия, которая выбрасывается — это версия, что дело совсем не в уголовном преступлении, не во взятке, не в вымогательстве, не в откате и так далее, а дело в том, что кому-то хочется нанести ущерб госпоже Орловой, губернатору Владимирской области или кто-то копает на господина Михайлова — губернатора Курской области. Кстати, губернатор Курской области, действительно, мне кажется, пересидел. Он не очень популярен и запрос на обновление там достаточно сильный.

В. КАРПОВ: В этой связи можно ещё вспомнить дело Белых, дело Урлашовых.

К. КАЛАЧЁВ: Можно вспомнить дело Белых, дело Урлашова, но всё пытаться подогнать под одну гребёнку не получится, потому что каждая история своеобразная. Например, Белых взяли при передаче денег — это одна история. А другая история, когда дело начинает походу разваливаться, как скажем у того же мэра Владивостока Пушкарёва.

В. КАРПОВ: Вот про Пушкарёва, что за история там? Просто давно уже, год тянется, все ждут каких-то результатов или по-крайней мере громких заявлений и как-будто ничего не происходит, а ему последний раз 25 мая продлили арест.

К. КАЛАЧЁВ: Да, вот с моей точки зрения история Пушкарёва как раз и является доказательством того, что борьба с коррупцией иногда играет роль инструмента сведения счётов, освобождение территории от неугодного человека для того, чтобы там посадить человека кому-то угодного. История с Пушкарёвым тянется действительно давно, но самое интересное, что обвинения связаны с 2008-м, 2014-м годом, а уголовное дело возбудили только спустя 2 года, причём только с четвёртой попытки, потому что три раза Следственный комитет отказывался возбуждать уголовное дело. Уголовное дело связано с подготовкой города Владивостока с саммиту от АТЭС. Когда в 2008-м году президент Путин дал поручение Пушкарёву серый унылый город сделать красивым так, чтобы иностранные гости и жители приятно поразились, Пушкарёв обратился за помощью к своим братьям, которые возглавляли компания «Восток Цемент», на тот момент монополиста в части поставок инертных материалов и вообще стройматериалов на дальневосточный рынок. И собственно говоря, он использовал эту компанию как свой ресурс. По ходу дела проблемы, связанные с подготовкой к Саммиту от АТЭС были решены, но Антимонопольная служба заявила, что некоторые расценки были завышены. При этом сам Пушкарёв утверждает, что расценки, напротив, были рыночных и собственно говоря, попытка найти любого другого поставщика закончилась бы тем, что цены выросли бы в разы, потому что это ещё был бы вопрос доставки на Дальний Восток. Вот собственно говоря, из-за этого вопроса, выше цены или ниже, началась история. А дальше у муниципального учреждения «Дороги Владивостока» образовалась задолженность перед компанией «Восток Цемент», которую, собственно говоря, и использовало следствие. Для того, чтобы следствие не могло использовать этот факт, при том, что задолженность там была не такая значительная, компания «Восток Цемент» простила городу долги почти на миллиард рублей, то есть ущерба нет. Следствие признаёт, что ущерб город не понёс. Ещё раз замечу, что сумма, которая изначально фигурировала, была значительно меньше, то есть миллиард. На самом деле стоимость тех материалов, которые город получил, фактически получил их бесплатно. Казалось бы, нет ущерба, нет проблем, но нет, происходит трансформация этого дела, потому что старые обвинения закрываются, открываются новые обвинения, якобы связанные с получением Пушкарёвым взятки от брата в виде установки охранных систем в доме и так далее. В общем, если говорить просто, всё дело в том, что господин Пушкарёв был весьма неудобен для некоторых представителей приморской элиты, в частности губернатора Миклушевского. Он человек с амбициями. Его задержали сразу после того, как он победил на Праймеризе с партией «Единая Россия». Причём было очевидно совершенно, что команда Пушкарёва имеет хороший шанс на выборах в узах собрания. Любой вообще градоначальник мечтает о том, чтобы у него были свои лоббисты в законодательном органе.

В. КАРПОВ: Любой Губернатор мечтает о том, чтобы это собрание было управляемым.

К. КАЛАЧЁВ: Конечно, совершенно верно. Вот здесь нашла коса на камень. И у губернатора Миклушевского нашлись союзники, судя по всему, в силовых структурах и эти союзники могли решить проблему очень простым способом. Победителя Праймериз «Единой России» просто-напросто, закрыли, возбудили уголовное дело, демонстративно задержали, наручники, Москва, этапирование и так далее. А сейчас это дело возвращается во Владивосток. То есть судя по всему доказательная база оказалась ничтожной и федералы решили, что проще сбросить это дело обратно в регион и пусть там разбираются. Поэтому  слушание по делу Пушкарёва будет во Владивостоке. А за это время произошло много интересного. Например: губернатор не смог поставить город под контроль, то есть Владивостоком по-прежнему управляет команда Пушкарёва. Более того, если посмотреть на опрос общественного мнения, то у Пушкарёва рейтинг выше, чем у Миклушевского в городе Владивостоке. И тут, собственно говоря, очень интересно то,  что с одной стороны … Я сам кстати родился в Находке, папа у меня из Владивостока, мама из Находки и все родственники у меня живут во Владивостоке, но не так много людей уверены в виновности Пушкарёва, то есть таких меньшинство — это раз. Общественная поддержка есть. А во-вторых, он не признаёт вину. Это на самом деле классический пример. Что нужно делать для того, чтобы минимизировать наказание? У нас признание вины по-прежнему царица доказательства, как во времена Вышинского, то есть признаёшь вину, идёшь на сделку со следствием, тебе дают минимальный срок и ты выходишь через некоторое время свободным, хотя может быть по полной можно получить. Так вот на самом деле, Пушкарёв упёрся и я понимаю почему он упёрся. Потому что выйдя на свободу не хочется всю жизнь ходить с клеймом преступника и он свою вину не признаёт. Нашла коса на камень. Адвокаты говорят, что дело его шито белыми нитками, то есть человек упирается. Вопрос: могут ли у нас иногда правоохранительные органы сдать назад? Готовы ли они признавать ошибки или нет? Есть ли у нас независимые или нет?

В. КАРПОВ: У нас как оправдательный приговор — это условный срок очень часто. То есть когда нет возможности посадить человека, тогда дают ему условный срок.

К. КАЛАЧЁВ: Тогда дают ему условный срок или дают срок, который он уже отсидел в СИЗО. То есть, условно говоря, ты в СИЗО провёл полтора года, вот тебе полтора года, выходит на свободу.

В. КАРПОВ: И для тех, кто наблюдал за процессом, видимо не дали ещё.

К. КАЛАЧЁВ: Да, дали же условный срок и получил он условно полтора года. Пушкарёв на это категорически не согласен и в этом смысле его несгибаемость внушает уважение, честное слово. Настоящий мужской характер. То есть понятно, если бы он отрёкся от мэрства, с самого начала человека попросили, признал бы свою вину, год отсидел бы в СИЗО, получил год и вышел. Вот мне сейчас эта тема очень интересна и именно потому, что доверие, недоверие к антикоррупционной кампании начинается с того, что иногда кто-то признаёт ошибки, иногда выносится оправдательный приговор. Потому что если все приговоры, 100% носят обвинительный характер, люди получают реальные сроки, тогда возникает вопрос: все люди могут ошибаться. И мы прекрасно понимаем, дело ведь не только в ошибках, а ведь действительно очень часто может быть и заказное дело, дело политически мотивированное, дело связанное с необходимостью освободить губернию или город от неугодного человека. Пока мы имели только один случай, когда человек ушёл от наказания — это госпожа Васильева, но прекрасно понимаем почему.

В. КАРПОВ: Но она не совсем ушла от наказания. Там как-то лихо было всё закручено. В итоге всё равно её признали виновной.

К. КАЛАЧЁВ: Признали виновной, но она, слава богу для неё и её родственников, на свободе и как вы помните, тогда это вызывало большое общественное…

В. КАРПОВ: Негодование.

К. КАЛАЧЁВ: Резонанс, то есть отделалась лёгким испугом и потом, понимаете, она не была политиком. Пушкарёв — политик, а публичный политик — это человек, для которого репутация архиважна, потому что иначе это запретная профессию.

В. КАРПОВ: Антон сразу вспоминает дело Сторчака. Его после следствия восстановили всё же в должности, то есть что-то такое у нас случается.

К. КАЛАЧЁВ: Да, кстати, было такое исключение, но я думаю, что в деле Сторчака, опять таки, вся проблема в том, что когда начинаешь обсуждать эти истории, тут же первый аргумент: «Понятно, там такие высокие покровители».

В. КАРПОВ: Да, сразу.

К. КАЛАЧЁВ: А вот хотелось бы, чтобы иногда дело было закрыто просто за отсутствием реального состава преступления, реальных улик.

В. КАРПОВ: Недолго ждать осталось, вы знаете, Константин Эдуардович. На Петербургском международном экономическом форуме Путин же пообещал судебную реформу. Вот всё, чуть-чуть потерпеть.

К. КАЛАЧЁВ: Так самое главное, что Владимир Владимирович уже говорил по этому поводу, что не нужно никого делать виновным до решения суда. То есть у нас ведь часто борьба с коррупцией превращается в PR-кампанию. Об этом говорил сам президент. То есть кровь чиновников — это питательная среда для силовиков, для карьеры. На самом деле на чиновниках силовики делают карьеры. Знаете, были случаи, не буду называть фамилии, вот бывший губернатор рассказывает: «Вот прислали к нам молодого человека, явно на пересидку в регион. Для того, чтобы он вернулся в Москву с повышением, с новой звёздочкой, ему нужно громкое дело». Ему так собственно и сказали: «Нужно громкое дело и попадёшь обратно на повышение со звёздочкой новой. А потом губернатор читает про задержание какого-нибудь своего сотрудника в интернете. Где возникает вопрос профилактической работы, ведь в конце концов, неотвратимость наказания — это конечно важная часть борьбы с коррупцией, но не менее важная часть борьбы с коррупцией — профилактическая работа. И вот возникает вопрос, допустим, по тому же Пушкарёву и Владивостоку: в ходе подготовки города Владивостока к Саммиту контролирующие инстанции проверяли всё не раз. Никаких вопросов не было, Саммит прошёл на ура. Всё хорошо, всё замечательно, а потом через 4 года вдруг выясняется, что у человека слишком большие амбиции для того, чтобы он находился на свободе.

В. КАРПОВ: «Шансы у Пушкарёва вернуться в политику каковы?», - Никита интересуется.

К. КАЛАЧЁВ: Это зависит конечно от приговора во многом, но самое интересное, что пока можно говорить, что рейтинг во Владивостоке у него есть, команда его не распалась, команда продолжает поддерживать опального градоначальника, что тоже вообще редкий случай. Я, кстати, сам был заместителем главы города, который получил год за хранение патронов. Команда развалилась сразу же, моментально.

В. КАРПОВ: А вы почему на свободе, простите?

К. КАЛАЧЁВ: Вы знаете по этому поводу могу рассказать подлинную историю, боюсь что меня не простят потом, но расскажу. Когда меня пригласили, меня использовали в качестве переговорщика с опальным мэром, чтобы я убедил его, что лучше по-хорошему.  Мне сказали про него следующее: «Удивительный человек, Иссидорович. Честный чиновник, ни взяток, ни откатов, ничего, а вы багажник своей машины давно проверяли?». Вот как бы весь и намёк.

В. КАРПОВ: То есть всё это с вами силовики так разговаривали?

К. КАЛАЧЁВ: Это со мной злой следователь. То есть на самом деле, это классическая была картинка — добрый следователь, злой следователь и злой следователь как-раз намекнул на то, что вы багажник машины своей...Даже если ты не брал, не участвовал.

В. КАРПОВ: Не привлекался.

К. КАЛАЧЁВ: Не привлекался, это не является гарантией, если вдруг… Был бы человек, а дело сошьют.

В. КАРПОВ: Полагаете запрос на отказ от такой антикоррупционной кампанейщины, он созреет как-то в обществе или всё-таки жажда борьбы с расхитителями социалистической собственности пока преобладает?

К. КАЛАЧЁВ: Вы знаете, люди будут страдать от бытовой коррупции, то есть людей больше волнуют проблемы поборов при устройстве детей в детский сад, школу хорошую или необходимо давать взятку для того, чтобы попасть на операцию, для того, чтобы получить какой-то набор услуг. И здесь, кстати, государство делает многое, чтобы эту проблему решить. Например, управление МФЦ — это же одно из условий борьбы с коррупцией, минимизация контакта с чиновниками. Любую справку, загранпаспорт получаешь не давая никакую мзду. Вот что касается коррупции в верхах, есть запрос, как я уже сказал на компенсацию ущерба, с одной стороны, то есть на самом деле никому не нужна голова чиновника срубленная.

В. КАРПОВ: Верни деньги.

К. КАЛАЧЁВ: Верни деньги, да. И второе — на равенство всех перед законом, потому что ведь все понимают, что все равны, а кто-то ровнее. То есть условно говоря, понятно и очевидно, что в ходе борьбы с коррупцией во внимание, под пресс попадают слабейшие. Это как в джунглях, сильнейший выживает, а слабейшего топят. То есть конечно много говорится о том, что все равны перед законом, о том, что нет неприкосновенных, но мы же прекрасно понимаем, что реальная жизнь вносит свои коррективы.

В. КАРПОВ: Знаете как у нас равенство выглядит? Если у вас в багажнике могут найти что-нибудь, то и у меня могут. Равны мы в этом смысле.

К. КАЛАЧЁВ: У любого, да, совершенно верно. Вот в этом на самом деле и проблема. Вообще это серьёзная проблема. Проблема доверия к суду, проблема доверия к правоохранительным органам, проблема доверия к закону, проблема доверия к государству, всё это начинается с этих вещей.

В. КАРПОВ: Юрий пишет: «Шансов никаких. Видимо крыши серьёзной у Пушкарёва не было и нет, поэтому путь в политику ему заказан». Это мнение Юрия.

К. КАЛАЧЁВ: Я готов согласиться, что у его политических конкурентов крыша оказалась прочнее. Например, у губернатора Миклушевского, которого считают в деле о Пушкарёве интересантом, уже 2 заместителя находятся под следствием, но это нисколько не поколебало его позицию, то есть он сидит вполне уверенно и его не меняют.

В. КАРПОВ: Заместители и заместители.

К. КАЛАЧЁВ: Да, но вот, на самом деле, «да» не отвечает.

В. КАРПОВ: Хорошо, давайте пойдём дальше, по другим событиям, которые ещё происходили и происходят. Сабфеди готовится бороться с  враждебной активностью, выглядит как попытка ответить на обвинение, прозвучавшее в Соединённых Штатах Америки, хотя может быть и что-то другое.

К. КАЛАЧЁВ: Это не только троллинг конечно, это ещё и такая лёгкая форма предвыборной паранойи. Вы же прекрасно понимаете, сейчас через призму президентских выборов можно смотреть на любое подобное событие. То есть уже много было заявлений на тему того, что есть деструктивные силы за рубежом, которые хотели бы омрачить выборы президента, делигитимировать результат. То есть делигитимация — это на самом деле серьёзная проблема.

В. КАРПОВ: Самый большой вызов.

К. КАЛАЧЁВ: Да, совершенно верно и на это надо как-то реагировать. Кстати, Сенчин говорил, что санкции — это способ повлиять на результаты выборов. В данном случае Совет федерации фактически актуализирует проблему роли иностранных государств во внутриполитических процессах в России. Образ врага президентской кампании не лишний. Образ врага объединяет. Вокруг образа врага можно консолидироваться и все проблемы можно списать, свалить на внешних врагов.

В. КАРПОВ: Эта схема, она несколько избита уже, нет?

К. КАЛАЧЁВ: Понимаете, новое — это хорошо забытое старое, а здесь даже не забытое, то есть условно говоря, тема внешнего врага эксплуатируется тысячелетия. Не то, что столетия, тысячелетия эксплуатируется эта тема и продолжает эксплуатироваться, и будет эксплуатироваться, потому что это самый лёгкий путь консолидации хотя бы части общества, а может быть даже и общества вообще. И собственно, я даже вполне допускаю, что есть те силы, которые хотели бы как-то пораскачивать ситуацию в России, но с моей точки зрения, для того, чтобы с этим бороться, есть правоохранительные органы и силовые структуры. Совет федерации в данном случае в большей степени создаёт PR-повод, то есть есть у нас президент центрист, который призывает наших партнёров к диалогу и взаимодействию, а есть другие российские политики, которые говорят, что взаимодействие затрудняется из-за того, что деструктивные силы запада проводят здесь внутри страны подрывную работу. А дальше, если есть подрывная работа, должная быть пятая колона. Так ведь?

В. КАРПОВ: То есть иными словами, Валентина Ивановна как-будто бы присягает Владимиру Владимировичу?

К. КАЛАЧЁВ: Валентина Ивановна таким образом продемонстрировала свою лояльность с одной стороны и присягает Владимиру Владимировичу, а с другой стороны она задаёт  один из трендов президентской кампании, то есть одну из доминант. Можно говорить о повестке развития, а можно говорить о том, что мы находимся в ситуации, когда нас давят со всех сторон и в этой ситуации нам нужно сплотиться и поддержать нашего президента.

В. КАРПОВ: А с повестки развития не получается из-за этого?

К. КАЛАЧЁВ: Повестка развития у нас сейчас звучит как цифровая экономика. До этого принимали тему стратегии развития 3030.

В. КАРПОВ: Вот с цифровой экономикой пока не очень понятно.

К. КАЛАЧЁВ: Здесь как-то со стратегией 3030 честно говоря. Есть серьёзная проблема — у нас образ будущего всегда относится на какой-то отдалённый период. Не меньше 10 лет надо ждать, пока это светлое будущее наступит. Я то считал, что повесткой президентской кампании, должен быть следующий срок — следующие 6 лет. То есть программа действия пошаговая на 6 лет, дорожная карта каким образом мы будем поднимать благосостояние наших людей, каким образом мы будем нормализовывать общественно-политическую жизнь, каким образом мы будем поднимать уровень образования, здравоохранения, культуры, уровень качества жизни, но говорить конкретно очень сложно. Поэтому проще найти красивое словосочетание «Цифровая экономика».

В. КАРПОВ: С нами руководитель «Политической экспертной группы», Константин Калачёв. Сейчас новости, после них продолжим.

            15 часов 35 минут. У микрофона Владимир Карпов. В эфире «Умные парни» и с нами сегодня руководитель «Политической экспертной группы, Константин Калачёв. Сейчас ещё немного про образ будущего. Вот, кстати, как приходите, мы всё время эту тему обсуждаем. Поэтому если позволите, вот вам, пожалуйста.

К. КАЛАЧЁВ: Это такое навязчивое, уже в зубах, словосочетание «Образ будущего».

В. КАРПОВ: Образ будущего — это то, чего мы все взыщем, но пока не находим. Так вот, к вопросу об образе будущего, возможно его формируют с помощью каких- то более мелких, можно сказать,  вбросов. Продуктовые карточки будут пополнять по 10 тысяч рублей в год. Уже доходим до конкретики с этими продуктовыми карточками, мол с голоду граждане не опухните. В Государственной Думе готовят реновацию для всей Российской Федерации — тоже вроде как не претендует на образ будущего полноценной, но на какой-то национальный проект похоже, то что было во времена ещё Дмитрия Анатольевича Медведева, когда он претендовал на президентское кресло. Возможно, что через вот такие более мелкие шажки будут образ некий ткать или нет, или не похоже на это?

К. КАЛАЧЁВ: Нам пытаются внушить, что перемены к лучшему неизбежны, поднять социальное самочувствие, привить социальный оптимизм, если говорить о реновации в масштабах страны. Реновация в масштабах Москвы оценивалась в 3,5 триллиона рублей — это 37 годовых бюджетов Волгоградской области. У Москвы такие возможности есть. Откуда такие возможности у бедных регионов, накопивших долги, находящихся в предбанкротном состоянии, у регионов не доноров, а реципиентов. У нас большинство регионов дотационные. Но само обсуждение реновации в масштабах страны уже внушает надежду на то, что да, вот сейчас может быть не вскакнёт опять до 100 долларов за баррель и выше, бюджет государства наполнится.

В. КАРПОВ: И через края будет наполнять…

К. КАЛАЧЁВ: И вместо деревяшек, так называемых, вот этих деревянных бараков, которые можно увидеть во многих региональных столицах и старых панельных хрущёвок появятся новые панельные дома. Всё это очень здорово, но на самом деле есть такое понятие «экономика ожиданий». Если люди ждут плохого, то плохое наступает. Если люди ждут хорошего, приходит хорошее, но когда вербальные интервенции заменяют реальное дело — это уже не смешно. То есть когда речь идёт о том, что нам постоянно внушают, уже как сеанс гипноза, что светлое будущее неизбежно, но при этом не объясняют механизм достижения этого светлого будущего, тогда уже становится реально грустно, потому что уж в конце концов если сравнить темпы роста российской экономики с темпами роста других стран, в том числе развивающихся, то есть у нас на самом деле темпы роста экономики близки к нулю. Франция переживает серьёзный экономический кризис, но даже у Франции в первом квартале этого года темпы роста экономики выше, чем у России, хотя понятно, что совершенно разный старт и возможности. Я уже не говорю про такие страны, как Китай или даже Вьетнам. Филиппины дают рекордные темпы роста экономики. Мы топчемся на месте, но зато это какая-то национальная забава обсуждать отдалённое будущее. То нынешнее поколение советских людей будет жить при коммунизме, то …

В. КАРПОВ: Программа 2020.

К. КАЛАЧЁВ: Программа 2020, потом 2030, потом 2050, потом 2100. Хотелось бы увидеть не красивые картинки, не общие слова, а реальную конкретную программу действий, пусть даже может быть будут там не популярные меры, но во всяком случае необходимые, понятные.

В. КАРПОВ: Давайте серьёзно, Константин Эдуардович, вы бы взялись расписать программу не 2030 - это любой напишет, дайте только группу каких-нибудь литературных рабов и мы накалякаем, здесь проблем никаких, а вот если бы вам сказали: «Слушайте, вы так хорошо рассуждаете. Пожалуйста, вот вам задание, нам нужна программа 2019, 2020, вот прям по году, чётко.» Или в нынешних условиях, в условиях противостояния силовиков и местной власти, в условия непредсказуемости внешней конъюнктуры, вы бы не взялись за эту историю?

К. КАЛАЧЁВ: Нет универсальных людей, но есть универсальная команда. Кстати, мне приходилось писать и партийные программы в 90-е годы, в начале 90-х, в середине и в конце, приходилось мне участвовать и в написании городских программ, и региональных программ.  Была такая чудесная программа «Волгоградский прорыв», 50% там написаны мной, но с участием серьёзных волгоградских учёных из Волгоградского университета и так далее.

В. КАРПОВ: Прорыв то состоялся?

К. КАЛАЧЁВ: Прорыв не состоялся. Более того, человека, который был носителем этой программы, его закрыли, дали год за хранение патронов — бывший мэр Волгограда, Евгений Ищенко. Программа готовилась под волгоградские выборы. То есть собственно говоря, мы предполагали с ней выходить на губернаторские выборы. Так вот да, есть сложности, но с написанием программ, потому что основной посыл «как-бы всё поменять» ничего не меняет. То есть, условно говоря, больше свобод не дадим, действуйте в этом коридоре возможностей, но сделайте так, чтобы было хорошо. То есть ничего принципиально, институационально не поменяем, но давайте добьёмся того, чтобы мозги не утекали, чтобы предприниматели инвестировали, чтобы западные инвесторы стояли в очередь. Начинать надо с институтов, то есть институациональные изменения и все же прекрасно знают под каким давлением находится малый и средний бизнес. Все прекрасно понимают, что право собственности у нас можно оспорить.

В. КАРПОВ: Вы прям сейчас как за Кудрина топите.

К. КАЛАЧЁВ: Я думаю, что в том, что говорит Кудрин есть много здравого. Один вопрос только: когда Кудрин был у власти, он был сторонником жесточайшей централизации. Я как раз считаю, что регионам нужно давать больше прав и полномочий и на самом деле создавать мотивацию к развитию. Понимаете, многое зависит от человека. Если есть человек, который драйвер развития, как Минниханов в Татарстане, Татарстан развивается. То есть на самом деле всё начинается с создания условий на территории, с кадровой политики, с вообще готовности идеологии лидерства, с готовности развиваться развитием.

В. КАРПОВ: До этого был Шаймиев, там всё нормально.

К. КАЛАЧЁВ: Шаймиев, да, тоже был человек амбициозный и тема развития его интересовала весьма живо. Бывают обратные случаи, временщики, которые относятся к работе в регионе как к командировке, но дело не только в этом — есть ещё и федеральные правила. На самом деле много чего можно усовершенствовать в нашей экономической системе, но это вряд ли предмет нашего сегодняшнего разговора. Я просто очень хотел бы надеяться, что вера в то, что всё само рассосётся и всё само устроится, она всё-таки сменится какой-то реальной, понятной, конкретной программой действий.

В. КАРПОВ: Хорошо. Тогда попытаемся подвести черту. Вот, скажем так, 15 июня, прямая линия Владимира Путина. Видел и ваши комментарии, в том числе, почему именно 15-го июня. И что мы там можем услышать?

К. КАЛАЧЁВ: Во-первых, мы там услышим призывы Владимира Владимировича выдвигаться. Владимир Владимирович взял паузу и делает её, как большой артист, максимально долго. Взял паузу и держи сколько сможешь.

В. КАРПОВ: Сейчас уже всё?

К. КАЛАЧЁВ: Я думаю, что пора уже начинать президентскую кампанию. Пусть предстартовую, но пора. Я так предполагаю, что, во-первых,, прямая линия Путина будет использована для того, чтобы многие люди сказали, что Владимир Владимирович, мы без вас Россию просто не видим. Есть Путин — есть Россия, нет Путина — нет России. Баллотируйтесь. Это раз. Во-вторых, любая прямая линия — это средства погружения общества в состояние уверенности в завтрашнем дне. То есть обязательно мы услышим про то, как решаются проблемы про импортозамещение, как развивается наше сельское хозяйство, как космические корабли бороздят просторы…

В. КАРПОВ: Терапия.

К. КАЛАЧЁВ: Да, терапия. На самом деле ведь ни для кого не секрет, у Путина действительно высокий рейтинг доверия и все его выступления носят характер такой коллективной психотерапии.

В. КАРПОВ: То есть время пришло для того, чтобы его призвали уже и выдвигаться?

К. КАЛАЧЁВ: Да, а с другой стороны нужно позаниматься социальным самочувствием, тем более, если верить социологам, оно падает в последнее время, социальное самочувствие в стране идёт вниз.

В. КАРПОВ: Я предлагаю сейчас уже обратить внимание на нашу аудиторию. Вопросы будут приниматься по телефону прямого эфира: 8-495-73-73-94-8. СМС: +7-925-888-94-8. Работает и наш  Telegram: govoritmskbot. Вот с телефонного звонка пожалуй что и начнём. Поехали. Слушаем вас. Алло, здравствуйте!

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Здравствуйте! А вот вы говорите, у Путина высокое доверие. Да неправда это всё, живём мы всё хуже и хуже, и среди народа, я народ. Уже нет мочи, терпения. Понимаете? Все говорят о том, что надо всё менять и самого нашего верховного, и всё правительство давно уже надо поменять. Спят они 25 лет, ничего они для страны не сделали и не сделают.

В. КАРПОВ: Принимается. Есть одно уточнение: вы, безусловно народ, только не весь народ.

К. КАЛАЧЁВ: Да, запрос на обновление, безусловно растёт. Не я говорил, что рейтинг доверия высок, социологи говорят, а социологи лишь фиксируют ответы людей. Почему люди так отвечают? - другой вопрос. Может быть кто-то отвечает не искренне, может быть много социально одобряемых ответов, но во всяком случае большая часть респондентов говорит о том, что они доверяют Путину, в том числе по той простой причине, что не видят ему альтернативы. Хотя надо сказать, что в последнее время поиски альтернативы значительно усилились и действительно, количество людей, которые хотели бы видеть какие-то перемены в стране, оно безусловно, растёт, но пока это меньшинство. Запрос, на самом деле…

В. КАРПОВ: Вот через что его реализовывают? Через кого, через Кабинет Министров?

К. КАЛАЧЁВ: Обновление можно реализовывать, да, и через Кабинет Министров, в том числе и замену премьера и Кабинета Министров. Обновление можно реализовывать через обновление губернаторского корпуса.

В. КАРПОВ: Это уже происходит.

К. КАЛАЧЁВ: Если при неизменности правительства самого президента. Обновление можно реализовать, найдя приемника и выращивая приемника, но, собственно говоря, понятно, что вечного ничего нет. Понятно, что количество людей, которые считают, что страна топчется на месте, будет расти. На эти вызовы, угрозы, надо как-то адекватно реагировать. Власть реагирует пока… Скажем, замена губернаторов — это и есть одна из реакций.

В. КАРПОВ: То есть даже если в Москве это не очевидно, то это не означает, что в регионах они смотрят на замену губернатора как на действительно важное серьёзное обновление.

К. КАЛАЧЁВ: Кстати, по поводу Москвы. Опять, таки, мало кто верит, что у Собянина в  Москве рейтинг выше 50%. А у меня есть простое объяснение почему это так. Потому что большинство москвичей сейчас — это новые москвичи. В Москве живёт 20 миллионов человек. Сколько из них коренных, сколько из них старых москвичей, которые действительно болезненно переживают перемены в городе? А человек, переезжающий жить в Москву из провинции, смотрит на всю эту красоту, ахает, охает и говорит: «У нас в Кирове такого нет»

В. КАРПОВ: Вы тут зажрались совсем, да. И конечно, Собянин ему нравится, но маленькая проблема заключается в том, что нельзя всю страну превратить в несколько мегаполисов на фоне вымирающих территорий. Я очень много езжу по стране и знаете, даже некоторые региональные столицы выглядят хуже, чем города в странах третьего мира.

В. КАРПОВ: 73-73-94-8. Слушаем вас. Алло, здравствуйте!

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Алло, здравствуйте! Это Владимир. Я хотел бы предложить вот сейчас проголосовать вы одобряете Путина действия или нет. Это было бы объективно и это было гласно, вот то что первая звонила.

В. КАРПОВ: А главное, оригинально. На счёт объективности, это голосование социологи назвали бы не репрезентативным. Такие штуки, мы кстати, будем устраивать, но чуть позже. Потерпите, до выборов осталось чуть-чуть. Что же вы как маленькие? 73-73-94-8

К. КАЛАЧЁВ: То, что ваша аудитория настроена критично — это заметно, но это, кстати, говорит о высоком интеллектуальном уровне аудитории и высоком интеллектуальном уровне ведущих.

В. КАРПОВ: Отпасовали, хорошо.

К. КАЛАЧЁВ: Чем человек умнее, тем критичнее настроен.

В. КАРПОВ: 73-73-94-8. Слушаем вас. Алло, здравствуйте!

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Да, здравствуйте! В общей собственности доля государственной собственности составляет всего 6% предприятий, которые 70% бюджета обеспечивают. Вот эти остатки собственности хотят приватизировать. О каком развитии вы говорите в дальнейшем?

В. КАРПОВ: Есть и другая цифра — 70% контролируется государством.

К. КАЛАЧЁВ: Да, есть ещё разговор о том, что государственные активы неэффективно управляются. А ещё есть деньги, необходимые на развитие, собственно, поэтому пакет «Роснефти» необходимо продавать. То есть да, многие считают, что гос монополия, государственная собственность — это панацея. Если речь идёт  о недрах, то может быть, а вот что касается каких-то других вещей, мы все прекрасно помним насколько неэффективно государство управляло своими активами. Я например, летаю компанией «Аэрофлот», я обожаю эту компанию. Она совершенно замечательная. Она развивается только потому, что там есть и частный капитал.

В. КАРПОВ: Слушайте, я ещё одну тему чуть не упустил, на которую я хотел с вами поговорить, но совсем коротко. Это то, что Россия сокращает взносы в Совет Европы. Почему сейчас обратили на это внимание? Разговоры о том, что мы им мол платим, а они нас ругают, по морде бьют, шли ещё с 2014-го года. Сейчас на дворе 2017-й и только перешли к тому, что на треть сокращаем взносы в Совет Европы.

К. КАЛАЧЁВ: Была надежда на, если не перезагрузку, то на улучшение отношений. Надежды не оправдались. То есть понятно, что надежды не оправдались, ни связанные с избранием Трампа, некоторые верили в чудо здесь, что во Франции Макрон проиграет, победит Ле Пен. Я думаю, что было представление, что в конце концов европейцы сами устанут от конфронтации, люди, они прагматичные, вопросы взаимовыгодного экономического партнёрства их интересуют и как-то всё на самом деле будет спущено на тормозах, а санкции отменят, партнёрство восстановится, но вот не отменяют, а даже налагают усиление. Вот сейчас, по истечении какого-то времени выясняется, что надежды, что все это как-то рассосётся, не оправдались и приходится реагировать и показывать нашу несгибаемость.

В. КАРПОВ: То есть парламентёры вернулись, расходимся по оковах, товарищи.

К. КАЛАЧЁВ: Я не считаю, что визит Путина во Францию, например, последний был удачным. Это было совершенно очевидно. Достаточно вспомнить что говорил Макрон и как он говорил. Не был этот визит удачным. И перемены в Европе, которых все ждали, не наступают никак. То есть, условно говоря, Меркель сохранится.

В. КАРПОВ: Макрон появился.

К. КАЛАЧЁВ: Макрон появился, да, а мы тоже не очень дружественно настроены. То есть были надежды на то, что произойдёт ротация европейских политиков и следующие будут настроены по отношению к России более благожелательно, но проблема в том, что согласие — это продукт с обеих сторон и уступки должны быть с обеих сторон, но ведь наш президент говорит, что никаких уступок не будет.

В. КАРПОВ: 73-73-94-8. Сейчас слушаем вас внимательно. Да, здравствуйте!

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Здравствуйте! Можно задать вопрос гипотетический? Как вы думаете, можно сказать президент вдруг: «Знаете, я устал. Пора бы и честь знать, надо дать дорогу молодым», и всё, и не будет баллотироваться.

К. КАЛАЧЁВ: Я думаю в этом году мы это не услышим, но в перспективе ближайших нескольких лет такое вполне возможно. Вопрос только в том, кому передавать власть? Во-первых, кто будет пользоваться абсолютным доверием? А во-вторых, кто будет избираем? Я думаю, что для Владимира Владимировича Путина совершенно очевидно, он не собирается умирать в кресле президенте. Вопрос приемника стоит и стоит достаточно остро, но пока у него ещё хватает сил для того, чтобы править самому.

В. КАРПОВ: Да и приемников пока не видно.

К. КАЛАЧЁВ: Да, приемников пока даже вышибают. Кампания Медведева связана в том числе и с вышибанием этих приемников. Некоторые просто не устраивают по тем или иным характеристикам, но желающие, я думаю найдутся, желающие уже есть. Другое дело, что обозначить свои амбиции раньше времени — это соответственно, попасть в немилость, поэтому все свои амбиции тщательно скрывают.

В. КАРПОВ: Если не в немилость, то точно под удар.

К. КАЛАЧЁВ: Или под удар, потому что на самом деле самое простое, что сейчас делается, объявить, что тот или иной политик имеет президентские амбиции и сказать об этом президенту и смотреть что там будет. Президент — человек умный, никак не реагирует. Помните, такая история была недавно?

В. КАРПОВ: Была, всё правда. 73-73-94-8. У нас ещё один звонок. Да, слушаем вас.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Да, здравствуйте! По поводу Путина хотел бы уточнить. Вы знаете, критикуют Владимира Владимировича многие, а предложить что-то конкретное, какое-то развитие страны, никто не может. Вот тот же Навальный «Вот я с коррупцией буду бороться, со всеми нечистыми на руку», а что конкретно? Куда мы идём, каким строем? Вот понимаете, ходим как слепые за слепым. Понимаете? А критикуют все, но конкретно никто ничего не может сказать куда нужно вести вообще страну, в каком направлении развивать — в капиталистическом, в анархическом, я не знаю, социалистическом?

В. КАРПОВ: Спасибо. Бег по кругу. Мы возвращаемся к уже устойчивому выражению «Образ будущего».

К. КАЛАЧЁВ: Кстати замечу, что в том, что человек говорит, есть резоны, потому что позитивная программа Навального, а она тоже есть, то есть как потенциальный кандидат в президенты он же подготовил программу, а позитивная программа у него слабовата. Это правда. И критики серьёзной не выдерживает. Проще строить на отрицание.

В. КАРПОВ: С нами был сегодня руководитель «Политической экспертной группы», Константин Калачёв. Спасибо, Константин Эдуардович.

К. КАЛАЧЁВ: Спасибо вам.

В. КАРПОВ: Приходите ещё.