С. ДОРЕНКО: 8 часов 38 минут. Вторник, 11 июля. Здравствуй великий город, здравствуйте все, это радио «Говорит Москва». Говорит Москва. Дарья Кнорре, ведущая этой программы.

Д. КНОРРЕ: И Сергей Доренко.

С. ДОРЕНКО: Привет, привет, привет. Слушай, значит, люди прятались от пожара в морозильной камере в ТЦ Рио на Дмитриевском шоссе. Я там был, это был, значит, очень милое место. Где можно посмотреть аквариум, океанариум, или как это называется.

Д. КНОРРЕ: Это прямо в торговом центре да.

С. ДОРЕНКО: Да, вот когда вниз идешь и там показывают всяких рыб и все такое, очень мило на самом деле, не нужно каких-то больших, когда у тебя маленькие дети, вот им посмотреть на всю эту ахинею. И там еще какой-то по-моему зоопарк, кроме, то есть какие-то еще барсуки снуют.

Д. КНОРРЕ: То есть не контактный, где подойти или просто вот.

С. ДОРЕНКО: Бесконтактный, нет, контактный, была там комнатуха с козлом какая-то и с козой, которая вдруг выпрыгивала. Да, да, да, это контактный тоже, одна комнатка была с каким-то козами. 

Д. КНОРРЕ: Говорят, что горела какая-то текстильная каморка, не знаю, какой-то павильон с текстилем, это нам анонимно рассказали очевидцы.

С. ДОРЕНКО: Да, да, текстиль сначала ведь долго не было огня, не было пламени, а был дым, задымление, насколько я понимаю так открытые фазы огня не знаю были ли, но дым вот этот едкий заполнял все, и люди прятались в холодильнике. Вот это в морозильной камере, в морозильной камере. Они сейчас в тяжёлом состоянии вертолетами отправлены в институт Склифосовского, вот сейчас рассказывают нам. Есть да, на какой-нибудь линии. Сейчас попробуем. Нет, конечно де нет. А интересно на какой, а мы не знаем, на какой-нибудь линии кто-нибудь есть, алло, здравствуйте. Ха, ха, 123 проба звука, 123 проба звука, ничего у меня нет, ничего у меня нет, здесь гудок, а тут у меня пустота, не написано. Да. Ничего не поделаешь. Может быть, он сам позвонит, хорошая идея, если Александр Тарков просто там был.

Д. КНОРРЕ: Да, хорошая идея, вчера он там вел репортаж с места.

С. ДОРЕНКО: Если вы были на месте, то тоже позвоните, пожалуйста 73 73 938, сейчас попробуем 73 73 948, алло, здравствуйте.

СЛУШАТЕЛЬ: Доброе утро, Сергей.

С. ДОРЕНКО: Здравствуйте.

СЛУШАТЕЛЬ: Вот что беспокоит. Я рядом живу, вот, но такой сильный гул, что какая-то чрезвычайная ситуация происходит в стране.

С. ДОРЕНКО: Нет, почему, в ТЦ Рио.

СЛУШАТЕЛЬ: Да. Потому что захват этот дыма угарный газ – это напоминало с Московской, это тогда были, тогда торф горел, люди задыхались в Лужковские времена, вот это напоминалось.

С. ДОРЕНКО: Кто горел, простите кто горело? Кто горел?

СЛУШАТЕЛЬ: Торф, помните, в Москве еще.

С. ДОРЕНКО: Торф, торф в 2010 году.

Д. КНОРРЕ: 2010-й это уже не при Лужкове.

С. ДОРЕНКО: 2010-й это не Лужков, лето 2010 года.

СЛУШАТЕЛЬ: Да, прошу прошения, вот такое ощущение было, что жжение глаз, значит, дыхание.

С. ДОРЕНКО: Хотя прямо не скажу, что что-то горело, но так как в 10-ом году никогда не горело. Но во всяком случае, на моей памяти. Хорошо. Значит, очень много, очень много дыма 73 73 948, вы там были, вы видели, вы был Лужков, нет, был Лужков. Может быть его в 10-ом и сняли. Ну посмотри, пожалуйста, тогда в Википедию, мы сейчас проверим, мы сейчас проверим 73 73 948. Сейчас, его убрали после пожаров, его убрали тогда чуть ли не в сентябре.

Д. КНОРРЕ: 2010 год, ничего себе.

С. ДОРЕНКО: А когда его убрали, Лужкова?

Д. КНОРРЕ: 28 сентября 2010-го.

С. ДОРЕНКО: 28 сентября, все, в сентябре, в сентябре 2010 года его убрали, да, он надерзил Медведеву, президенту Медведеву. Он надерзил президенту Медведеву, дерзость заключалась в том, что типа мы там, ну, он принизил его значение.

Д. КНОРРЕ: Да, и президент утратил доверие.

С. ДОРЕНКО: И президент утратил доверие президента и его убрали. Лужков не выдержал, что мал еще, и типа командует и так далее. 73 73 948, алло, здравствуйте.

СЛУШАТЕЛЬ: Здравствуйте, Сергей.

Д. КНОРРЕ: Да, вы были тогда, да.

СЛУШАТЕЛЬ: Я вчера ехал в районе 9 часов по МКАДу, в районе ТРЦ Рио, и мне феерично понравилось, как все это дымится, но тем не менее наружная световая реклама работала и такая надпись гипермаркета Окей была, я даже в инстаграме выложил, у меня снимал.

С. ДОРЕНКО: Мне кажется, в такие гибельные моменты где-нибудь будет там зайчик Дюрасел рекламироваться, там, понимаете. Ну то есть это.

Д. КНОРРЕ: Такой же мигающий, разломанный пополам.

СЛУШАТЕЛЬ: Да, да, да, там реклама висела.

С. ДОРЕНКО: Да, да, да 73 73 948, алло, здравствуйте, слушаю вас, здравствуйте.

СЛУШАТЕЛЬ: Здравствуйте, Сергей.

С. ДОРЕНКО: Да, вы были там в этот момент?

СЛУШАТЕЛЬ: Да, я живу напротив, напротив МКАДа, мне жена позвонила все в дыму, вечером возвращаюсь.

С. ДОРЕНКО: Скажите, а вот 14 жертв, вот как вы думаете, ну, давайте подумаем 14 человек пострадали, они там задохнулись? Вот это вот вы не знаете что там? Во эти люди, которые в морозильнике прятались. Сейчас, сейчас, спасибо. Звонит Александр. Александр, здравствуйте.

СЛУШАТЕЛЬ: Доброе утро, Сергей.

С. ДОРЕНКО: Радио победил, разум победил глупую машину, расскажите, что там было, Александр на связи с нами.

СЛУШАТЕЛЬ: Да, на самом деле вчера в торговом центре был крутой пожар, об этом говорит то, что, об этом говорит, во-первых, то количество техники, то количестве пожарных, которые там работало. И на самом деле, время, которое занял этот пожар, потому что я не с самого начала туда поехал. Потому что в тот момент, когда я выезжал туда, он уже около часа горел. Около 30 минут, пока я туда доехал и потом еще около часа – это то время, которое я там находился. После этого только началась проливка помещений и проливка помещений такой же финальный этап любого пожара, когда он локализован, когда он под контролем, когда пожарные уже метр за метром зачищают уже модно так сказать водой этот пожар и тушат все, что там тлеет. И кстати говоря, когда я туда ехал, я хорошо знал этот торговый центр, у меня были предположения, что там горит, и когда я приехал, я оказался прав. Два подземных этажа парковки и на верхнем, вернём этаже парковки с недавнего времени там работает ярмарка, рынок тканей, там продаются какие-то наволочки, какое-то постельное белье, (НРЗБ, часть 1, 45:31) это тот рынок, который раньше располагался на Петровско-разумовской и с его закрытием он куда-то переезжал. И он переехал вот сюда.

С. ДОРЕНКО: Вот сюда.

СЛУШАТЕЛЬ:  И об этом говорили  пожарные, с эти был связан пожар, 4 ранг, высотка.

С. ДОРЕНКО: Скажите, что с морозильной камерой? Люди скрывались в морозильной камере, это вы сообщили вчера.

СЛУШАТЕЛЬ: Да, и лоб этом мне рассказал глава главного управления МЧС России погоду Москве. И Денис, который с нами общался, это были я так понимаю последние 4 человека, которых курировали из этого здания. Они получили пожарные свидетельства о том, что 4 человека укрываются в морозильной камере. Я не знаю, что за морозильная камера, там конечно есть большой супермаркет, но там огромное количестве подсобных помещений, и они, я так понимаю, пробирались долго к этой морозильной камере, пытались ее найти. Либо, может быть, они случайно ее нашли, работая в этих помещениях и 4 человека, да, действительно, прятались в этом морозильной камере. И она в тяжёлом состоянии были вертолетами доставлены в институт Склифосовского и вертолеты дежурили там до самого последнего момента.

С. ДОРЕНКО: Тяжелое состояние от обморожения что там, от обморожения.

Д. КНОРРЕ: А от чего, да , от дыма или от обморожения, или это все вместе?

СЛУШАТЕЛЬ: Нет, кончено, же это о пожара, не от обморожения.

С. ДОРЕНКО: Обморожения, да.

СЛУШАТЕЛЬ: И на самом деле было видно по спасателям, по пожарной охране, которая там работала, что пожар, достаточно, тяжелый, потому что даже у нас на сайте можете посмотреть есть в идее когда они выходят из здания, садятся прямо на асфальт, кто-то прямо ложится, пытается отдыхать. Коллеги снимают с них все оборудование, поливают их водой, дают им попить. Конечно, там было достаточно сложно работать и глава МЧС по Москве тоже об этом говорил, в таких тонах сказал, что они проявляли геройство и мужество. Говорил, что начальник, начальник одного из расчётов снимал свою маску, давала людям, чтобы они выходили из этого здания. Сами понимаете, когда горят ткани.

С. ДОРЕНКО: Ткани причем тлеют очень много, ивановский текстиль, люди говорят, ивановский текстиль.

СЛУШАТЕЛЬ: Верно, да.

С. ДОРЕНКО: Ну вот видите, ну ладно, хорошо. Вы сказали, пожар был достаточно серьезный, ну ладно хорошо, я потом буду к вам придираться, договорились, ладно. Спасибо большое. 

Д. КНОРРЕ: Саша, спасибо большое.

С. ДОРЕНКО: Это слово артикль офисных людей в Москве, слово достаточно.  

Д. КНОРРЕ: Это сорняк.

С. ДОРЕНКО: Слово достаточно, в это такой артикль в сущности. Но он выражает некую степень достаточно. Например, смерть была достаточно трагичной.

Д. КНОРРЕ: Вполне трагичной.

С. ДОРЕНКО: Нет, достаточно трагичной. Пожар было достаточно тяжелым Война была достаточно продолжительной. Достаточно, вот это, достаточно, достаточно. И премьер говорит также, Медведев, язык офисных, офисных сотрудников.

Д. КНОРРЕ: Видите, если, если сами так сказать наши.

С. ДОРЕНКО: Августейшие персоны.

Д. КНОРРЕ: Августейшие персоны, дак что ж нам остается делать, Сергей, нам, плебеям.

С. ДОРЕНКО: Достаточно, достаточно тяжелый. Хорошо, хорошо, погнали дальше. Русский Стивен Хокинг, в тюрьму за разбой посадили обездвиженного инвалида. Я знаю об этом с позавчера, мы знаем эту новость, но тут за него заступились, заступились депутаты. Антон Беляков, известный депутат и Шаргунов Сергей прозаик.

Д. КНОРРЕ: Да, да.

С. ДОРЕНКО: Он тоже, он депутат тоже от КПРФ, и они заступились, написали свои запросы и я об этом читаю просто в фейсбуке. И я так понимаю, что дело просто нарастает набирает обороты.

Д. КНОРРЕ: Да, надо сказать, что суд приговорил вот этого обездвиженного Антона Мамаева к четырем с половиной годам колонии за вооруженный разбой.

С. ДОРЕНКО: За вооружённый разбор.

Д. КНОРРЕ: По версии следствия 28 летний Антон, страдающий спинально мышечной атрофии виновен в нападении с целью хищения угрозы применения насилия, похитил мотороллер у бывшего спецназовца. Молодого человека арестовали у здания суда и доставили в матросскую тишину.

С. ДОРЕНКО: Смотрите, этот человек, давайте расскажем про Антона Мамаева, у него полностью атрофированы все мышцы, все или не все, но видимо, потому что он улыбается чуть-чуть, или может быть, это я не знаю как, как что это за болезнь, но вот он улыбается на снимке.

Д. КНОРРЕ: Я думаю, что не лица, если спинально мышечное, то...

С. ДОРЕНКО: Наверное, у него полностью атрофированы все мышцы, он не может есть сам, ну, то есть его надо кормить, он не может ходить в туалет, он не может перевернуться на бок, он вообще, то есть его тело полностью обездвижено. Но мы знаем, что Стивен Хокинг действительно, он болен такой же болезнью, как и наш этот согражданин 28-летний Антон Мамаев, которого посадили. Значит, что ка кон пойдет по этапу, как и что, вот это непонятно. Тимирязевский суд города Москвы, Сергей Галкин судья впарил ему 4 с половиной года за вооруженное преступление. Сам он весит 18 килограммов, 18 килограммов, взрослый мужчина, 28 лет, весит 18 килограммов и полностью еще раз, где тело вообще полностью никак не функционирует в принципе. Значит, я думаю, ну хорошо, ну мы же не можем считать судью идиотом. Мы можем считать его злым, мы можем его считать, судью, мы модем считать, какие характеристики.

Д. КНОРРЕ: Злодей.

С. ДОРЕНКО: Злой или добрый, например, благородный или подлый, судья благородный или подлый.

Д. КНОРРЕ: Неподкупный или наоборот.

С. ДОРЕНКО: Или коррупционный, да, продажный и так далее. То есть мы можем считать судью, но совсем уже глупым я не думаю, что мы должны считать глупый, умный нельзя. Глупый, умный здесь нет вот этой вот дихотомии, ее нет.

Д. КНОРРЕ: Ну, не знаю, Сергей, мне кажется.

С. ДОРЕНКО: Мне кажется, что нет, он умный, он умный конечно.

Д. КНОРРЕ: Вы слишком лояльны.

С. ДОРЕНКО: Дальше слушайте, ну, почему если Хокинг, если Хокинг занимает кафедру, которую до него, он сам говорил, я занял кафедру, которую до меня занимал сэр Исаак Ньютон. Если Хокинг настолько умен Стивен, что занимает кафедру, которую до него занимал сэр Исаак Ньютон, то почему он не мог быть Мориарти преступного мира? Он же может быть Мориарти.

Д. КНОРРЕ: Злой гений, злой гений.

С. ДОРЕНКО: Конечно. Он им пишет сценарии, он им пишет сценарии. Он говорит, ты хватаешь мотороллер левой рукой, ну, какому-то злодею, а тот качок, он откладывает штангу все равно.

Д. КНОРРЕ: Мозгов нет, а силы есть.

С. ДОРЕНКО: Да.

Д. КНОРРЕ: То есть он мышечно развит и...

С. ДОРЕНКО: Тот, конечно, у него двое из ларца, одинаковы с лица. Он им говорит: двое из ларца, одинаковы с лица, ты левой рукой схватишься за мотороллер, а ты правой рукой схватишь за сотрудника спецназа. Значит, потом левой рукой ты схватишь сотрудника спецназа за горло, а ты правой рукой схватишь еще же, неважно. И он все им рассказывает сценарии, зловещий сценарий, после чего продолжает улыбаться. А вы дело читали – говорит Слава Вик, Слава Вик, позвоните нам, пожалуйста. Напрасно вы исключаете идиотизм судьи, идиотизм судью вполне себе нормально. Профессор Доуэль, конечно, нарубить и заместить, ага. Профессор Доуэль. Он не судья, а функция, которая тянется за сов должность, которой лень поднять зад и найти основание для закрытия дела-говорит Макс. Да, но подождите, но не может же суд, русский суд выглядеть посмешищем, а? Ну, не может же суд выглядеть посмешившем. Ну, совсем до гротеска же нельзя же доходить. 73 73 948, позвоните, пожалуйста, давайте обменяемся мнениями. Мне кажется, что суд, он дорожит какой-то репутацией, например, злодейского, зловещего учреждения какого-то. Но какого-то но согласитесь это Бран и Ходор, может быть, да, Бран, моет быть, это Бран, действительно, это Бран, к которому приходит ворон, к которому приходит ворон и так далее. На идиотизме, как раз строится вся судебная система, не троньте святое – говорит Мистер Смит. Секундочку 73 73 948, здравствуйте.

СЛУШАТЕЛЬ: Доброе утро, Анастасия. Периодически судебная система российской федерации о крайней мере в нашем городе сталкиваюсь. Если честно, может быть, а что дойти до абсурда по той простой причине, что кто-то писал, зачитывали. И совершенно верно, у нас суд особо сильно не озадачивается что-то изучить и дополнительно запросить. Он исходит из того, есть ли в материалах дела.

С. ДОРЕНКО: Хорошо, Анастасия, а тогда органы следствия не хотят же выглядеть идиотами.

СЛУШАТЕЛЬ: Ну, я так полагаю, что это вот так вот привычный ракурс, поэтому им абсолютно плевать. Если со стороны вот этого ну в данном случае уже обвиняемого нету адвоката, который готов за него биться, если честно, решение у него может быть другим, даже то, что он встал, пошел, сделал, сел и улыбается сидит.

С. ДОРЕНКО: Да. Слушайте, а если это Мориарти, если этот Антон – Мориарти, и его надо все равно как-то наказать. Мне кажется, может ему первые 4 года оставить дома, естественно, дать сиделку еще от государства и эта сиделка должна контролировать что у ему следующие 4 года дают йогурт не тот, который он любит, а какой-нибудь другой.

Д. КНОРРЕ: А тот, который ненавидит.

С. ДОРЕНКО: Тот, какой-то другой, кислый какой-то, он любит...

Д. КНОРРЕ: Вместо овсянки пшенку, которая...

С. ДОРЕНКО: Антон, вы знаете, вы наказаны, каждое утро вы будете получать вот такой йогурт и все. Он говорит, ой я не могу, ну что вы, что вы со мной делаете.

Д. КНОРРЕ: Смотрите, он решил изначально не дорого купить мотороллер у знакомых для дальнейшей перепродажи. Но вместе с сопровождавшим был обвинён, его уто-то сопровождал видимо на сделки, был обвинен в разбое с угрозой применения насилия.

С. ДОРЕНКО: И все?

Д. КНОРРЕ: А сопровождающий Мамаева на сделке был осужден к трем годам лишения свободы по обвинению в соучастии в разбое.

С. ДОРЕНКО: Но это говорит об идиотизме системы, может быть, нет, я не знаю. Я знаю, я спрашиваю. Здравствуйте.

СЛУШАТЕЛЬ: Здравствуйте, Сергей, это Александр, Москва, я по поводу Тимирязевского суда, можно вкратце?

С. ДОРЕНКО: Да, пожалуйста.

СЛУШАТЕЛЬ: Там такие судьи, вообще, это просо клоуны. Я значит там у меня было...

С. ДОРЕНКО: Ваша честь, их честь просто клоуны, вы считаете.

СЛУШАТЕЛЬ: Да, ихняя честь их такая не чистая, они это самое признают, допустим, я вызываю свидетелей соседей, а они говорят, ваши: ваши соседи заинтересованные  лица, а человек, который подает иск, ее родная сестра признается не заинтересованы лицом. Это вам о чем-то говорит, да.

С. ДОРЕНКО: Да, да, да. Нет, я понял, лучший судья, который меня сулил в останкинском суде. Было прекрасно, она говорила, ковыряя в ухе постоянно, она говорила: Еще услышу шорох, выгоню всех нахрен из зала суда. При  этом она ковыряла в ухе или я думаю в мозге, потому что она засовывала палец до конца в мозг, ну там в ухе нет столько места. И в мозге ковыряла, интересная такая тетенька была, потрясающая, я ее очень люблю. 73 73 948. Здравствуйте.

СЛУШАТЕЛЬ: Доброе утро, Сергей, Москва, вот смотрите, она система как была раньше, так она и осталась сейчас. А сеть в чем, оперативник, да, собирая материалы проверки по какому-то там заявлению или по факту, да, он должен этот материал проверки должен закончится тем, что будет возбуждено уголовное дело. Он идет к следователю, просит Вась, говорит, ну возбуди, ну пожалуйста. Иногда денег дает, иногда еще что-то, да, и следователь возбуждает. А уде следователь, возбудив, он ничего с ним сделать не может.  У него цель загнать в суд этот материал, да. Если он не загонит в суд, он получит по шапке за это. Он должен что угодно, хоть там вообще бред будет написана, но в суд это должно уйти. В суд уходит, суд получает дело, да, суд вернет следователю, следователь получит опять по шапке. А суд уже должен вынести приговор, потому что ну что делать да уже же никак, вот. Собственно, это все должно закончится приговором. А по нашей системе да палочник, так называемый, да, он должен дать обвинительный приговор. Вот собственно и все, тут ничего нет личного, да.

С. ДОРЕНКО: Потрясающе.

СЛУШАТЕЛЬ: Тут определенные есть задачи что было вот так.

С. ДОРЕНКО: Ну, изначально какое-то личное есть, когда оперативник понимает это то дело.

СЛУШАТЕЛЬ: Понимаете, вот тут мы приходим к тому, кто в конченом итоге идиот в этой ситуации, вот и все, понимаете.

С. ДОРЕНКО: Да, ну все, представляете, нет, хорошо, а теперь если его оправдают, он распоясаться и будет терроризировать Россию матушку. Вот этот вот парень.

Д. КНОРРЕ: Антон.

С. ДОРЕНКО: Да, Антон.

Д. КНОРРЕ: Как он будет терроризировать?

С. ДОРЕНКО: Своим мозгом преступным, колоссальным, гигантским мозгом, у него колоссальный мозг. Он смеется над нами, мозг делает так ха, ха, ха. Мозг, ты представляешь, что такое мозг?

Д. КНОРРЕ: Да.

С. ДОРЕНКО: там гипофиз, гипоталамус, мозолистое тело, полушария, лобные доли, затылочные доли и к каждой из них.

Д. КНОРРЕ: Это анонс к нашей новой программе, вынос мозга.

С. ДОРЕНКО: Хохочет над нами, вот кретины, а я то могущественный, понимаешь, в чем дело. Понимаешь.

Д. КНОРРЕ: Да, несчастный этот Антон.

С. ДОРЕНКО: Товарищи, система торжествует Русь пруссаческая работает по-прежнему. Все это прекрасно, все это прекрасно, значит, все это на месте. Ну а как по-другому, главное, чтобы стабильность была по всем, в пруссачестве тоже. Слушай, значит, Балашиха второй день, они все время там бьются, колотятся в этой своей Балашихе.

Д. КНОРРЕ: Фу, Садовое посмотрите, вы посмотрите на это безобразие.

С. ДОРЕНКО: Садовое да.

Д. КНОРРЕ: От Курской до Цветного просто бордовая.

С. ДОРЕНКО: Во все стороны, во все стороны, все Пречистенка скоро будет отчищена, вы понимаете и снова примет проезжий вид, Пречистенка скоро будет отчищена, уезжают эти самые и лето наступит, лето наступит, произойдет две вещи.

Д. КНОРРЕ: Кто уезжает? Кто уезжает?

С. ДОРЕНКО: Ну то, что там , оно уедет и наступит лето и Пречистенка освободится, понимаешь.

Д. КНОРРЕ: Не верю.

С. ДОРЕНКО: И я не верю, но придется поверить.

С. ДОРЕНКО: 9 часов 6 минут. Ура, слушайте, ну, правда, а чем следак русского Хокинга отличается от пьяного мальчика из железки? Тоже самое. Абсолютно верно, абсолютно верно.

Д. КНОРРЕ: я не понимаю, чем мотивированы вот эти следователи, зачем, я понимаю еще кто-то бы им заплатил, чтобы они посадили.

С. ДОРЕНКО: А галочки.

Д. КНОРРЕ: Ну какие галочки.

С. ДОРЕНКО: Сколько дел расследовано.

Д. КНОРРЕ: Они никак не поймут или не привыкнут к тому, что сейчас все появляется в соц. сетях, все появляется в СМИ, все на видео, все в твитере, как это, как это.

С. ДОРЕНКО: Ну и что, а быть неумным – это выгодно.

Д. КНОРРЕ: Выгодно? Почему?

С. ДОРЕНКО: Я тебе объясню.

Д. КНОРРЕ: Летят шапки в кончено итоге.

С. ДОРЕНКО: Я тебе объясню, почему, нет, нет, потому что я тебе объясню, существует ситуация, при которой готовность принять позор за покровителя – это доблести, понимаешь. Ну вот условно говоря, у тебя есть покровитель, у тебя есть покровитель.

Д. КНОРРЕ: Я понимаю.

С. ДОРЕНКО: Ты за него, за него принимаешь грязь и подношения, ты идешь по улице, тебя забрасывает грязью, тебя забрасывают каменьями, ты приходишь к покровителю и говоришь: смотри, вот я за тебя претерпела.

Д. КНОРРЕ: Это не те случаи.

С. ДОРЕНКО: Я из-за тебя претерпела.

Д. КНОРРЕ: Обиднее случаи, когда ты претерпел за своего хозяина.

С. ДОРЕНКО: Важно, важно быть псом, ты не понимаешь, я тебе объясню сейчас, например, ты приходишь  и говоришь, а тебя спрашивает покровитель: Дашенька, а что это с тобой? А ты такая.

Д. КНОРРЕ: Я из-за вас пострадала.

С. ДОРЕНКО: А ты говоришь, ты говоришь, например, мне. Сергей, вы знаете, из-за того, что я с вами работаю у меня так вот и так. А значит, но вы не берите в голову, продолжайте идти во святой, вы должны идти своим путем, а я и впредь буду нести, нести поношения за вас, я рада буду, если меня распнут еще лучше. Понятно, да?

Д. КНОРРЕ: А почему он не может постараться ради хозяина?

С. ДОРЕНКО: И я слышу, я тогда думаю, о черт, Дашу реально надо двигать.

Д. КНОРРЕ: Я понимаю, но есть еще другая сторона, вы адекватно себя ведете, ну, условно, предположим и вы добиваетесь какой-то справедливости, вы дядя Степа, вы добиваетесь справедливости и вы же делаете услугу своему хозяину.

С. ДОРЕНКО: Ты сегодня Шнура читала в «Коммерсанте»?

Д. КНОРРЕ: Нет.

С. ДОРЕНКО: Шнур очень важную вещь сказал, популярный, нет, нет, ну Шнур, не читай. Огромное интервью, огромное интервью в «Коммерсанте». Значит, там есть важная вещь, он говорит, для того, чтобы быть популярным, это не трудно, говорит Шнур, нужно занять какую-то позицию, причем отмороженную такую, отмороженную радикальную позицию и на ней стоять. Рано или поздно, поскольку сейчас ускоряется в сущности вот этот маятник, рано или поздно на тебя стрелки покажут и ты будешь, ты будешь на коне. Другое дело, что они тотчас соскочат и дальше пойдут и так далее.

Д. КНОРРЕ: Ну понятно.

С. ДОРЕНКО: Но главное, занимать радикальную позицию, радикальную. И на самом деле сейчас в России востребована радикальная верность, понимаешь, что такое радикальная верность.

Д. КНОРРЕ: Да.

С. ДОРЕНКО: Готовность претерпеть за феодала, за хозяина, готовность претерпеть.

Д. КНОРРЕ: Я вот убейте не понимаю, как в этих случаях вот этот следователь условно занимает, зачем он занимает вот эту радикальную позицию. Почему не другую радикальную позицию, ну обратную, скажем.

С. ДОРЕНКО: Мне рассказывал, но так всегда быдло в России, мне рассказывал, по-моему, Сагалаев, я сейчас не знаю, я не получил разрешение на рассказ этой ситуации, по-моему Сагалаев мне рассказывала, или кто-то, может быть, Сагалаев, что однажды он виделся с Горбачевым и получил фразу: вам пора определиться. Вам пора определиться, понимаешь. Вот эта фраза, она как бы очень точная, она еще советская фраза, она, она наверное всегдашняя, она наверное все местная, она, наверное, среди человечества развита. То есть ты должна определиться за кого ты примешь позор и поношение, за кого. И дальше ты должна не дрогнуть, стоять, быть членом команды, понимаешь?

Д. КНОРРЕ: Да.

С. ДОРЕНКО: Ну не дрогнуть, дрогнула, все тварь, не умеешь занять позицию, еще и от другого человека я слышал. Он двигал при мне, но это вообще меня не касалось, он двигал при мне двух человек, в смысле он выбирал, кого ему назначить начальником. И я ему сказал, вот этот вот действительно умный чувак, я сказал, ну, потому что у меня действительно был опыт в общении, вот, а мне это  человек говорит, да, но он не умеет занять позицию. Он не умеет занять.

Д. КНОРРЕ: Мне понятны, эти правила в СМИ, мне понятны эти правила в журналистике, потому что действительно, никому не интересно слушать человека с каким-то не бе, не ме мнением.

С. ДОРЕНКО: Любой работе, слесарь-сантехник, ты должна занять позицию. Вот у тебя нет, допустим, переходников, переходников с пол дюйма на четверть дюйма, ну нет их. И ты знаешь точно, что Иван Петрович все вывез на дачу к начальнику, значит, а другую половину продал просто, продал и все на рынке, значит, которые у вас были переходники. Все, значит, и ты вот слесарь-сантехник и кто-то начинает вякать, а вот с полдюйма на три четверти дюйма у нас были раньше куда они делись? Ты не вякай, не твое собачье дело. И главное имя Ивана Никифоровича не тереби здесь своими погаными грязными губами, понятно? Иван Никифорович о нас заботится, и правильно Иван Никифорович другими горизонтами мыслит не такими, как ты говно. Понятно? Значит три четверти, пол дюйма на три четвери дюйма ему подавай, обнаглевшая скотина и так далее, понимаешь. Ты должна занять позиции, Иван Никифорович тебя слышит, Иван Никифорович., и он говорит, смотри пожалуйста, Дашенька умеет занять позицию. Дашенька занимает позицию, Дашенька правильный человек и не боится принять позор, главное, подношение и позор принять за кумира, понимаешь, в чем дело. Вот это важная вещь. Вот это когда ты мне рассказываешь, что...

Д. КНОРРЕ: Чудовищно.

С. ДОРЕНКО: Нет, оперативненько, нам поставили задачу то-то, то-то и то-то. А может быть, может быть, его начальник, я сейчас абстрагируюсь от этой ситуации и рассказываю какую-то выдуманную ситуацию, представляйте, что есть оперативник, начальник которого дружит со спецназовцем, у которого, который не продает.

Д. КНОРРЕ: Все понятно, да.

С. ДОРЕНКО: Не продает скутер, понимаешь. Ну это выдуманная ситуация полностью, значит.

Д. КНОРРЕ: Очень правдоподобно.

С. ДОРЕНКО: Значит, спецназовец, спецназовец дружит с его начальником, вызывает начальник, Петенька иди сюда, что ты там, Петенька, что это, ну что это все. Смотрю я на тебя жалость берет, ну возьми вот это. Вот это вот, ну возьми, ну ты ж кода, ну ты ж до пятницы успей тут это, ну смотрю на тебя и меня жалость берет, что ты какой-то весь обстряпанный, брючки висят. Ты можешь как офицер ходить. Ну иди уже отсюда, вот это чтоб сделал все. Иди, я тебе не буду объяснять, ты что дурак, сам не понимаешь. Понятно да? Это он вызвал оперативника, начальник, начальник.

Д. КНОРРЕ: Да, да.

С. ДОРЕНКО: Оперативник дальше побежал Петенька, штанишки у него висят обстеганный весь как скотинка такая, побежал оперативничек. Начальник оказал доверие, начальник оказал доверие, дал дело личное по своему другую, что надо врага друга посадить. Но это е как раз есть способ принять поношения, как раз етсь способ принять позор.

Д. КНОРРЕ: Очень похоже.

С. ДОРЕНКО: Позор принять за начальника, а начальник, за ним не заржавеет, глядишь в отпуск то премия, то к очередному званию, а вот у нас Петенька смотрите какой хороший офицер. Где-то грамота, где-то новая лычка, а как ты думаешь. И в системе, в системе пойдет слава, что этот не гнушаясь берет по локти руки сует куда надо и все. Вот это правильный чувак решает любые задачи, умеет занять позицию, умеет занять позицию. На этом держаться отношения людей, понимаешь. Если ты не умеешь протягивать крученное, девка крученная какая-то, Дашенька, она умеет занять позиции? Да нет, она какая-то крученная. Да она же мужняя жена, ходит тут развлекаться на работу, заходит развлекаться на работу, ну, правильно. Она же не умеет занять позиции, ну, у меня она мужняя жена, денег как грязи, все, я не понимаю, зачем она вообще на работу, зачем она вообще на работу. Гнать ее в шею, нафиг она нам нужна тут, правильно или нет. Нужна такая, которая займет позиции.

Д. КНОРРЕ: Которая разгрызет за свою копеечку, да, и задолженность, да.

С. ДОРЕНКО: Вот это  правильный будет человек на работе, правильно, вот такого человека мы будем двигать. А такой как ты, зачем нам надо. Слушай, у меня вопрос единственный я ходил к специалистам для Лены из Кунцево, для которая очень важный вопрос задала. Лена из Кунцево задала важный вопрос, профессионалы скажите, пожалуйста, при задымлении, что на сможет спасти? Ну серьезно сейчас говорю. Вот я возвращаюсь к торговому центру Рио на Дмитровке, вы понимаете, о чем речь, там было задымление адское при том. Что может спасти?

Д. КНОРРЕ: Вот у нас я тут расскажу, была репетиция эвакуации в свое время, неделю назад, и выдавали противогазы, ну это не противогазы, конечно, а маски от задымления и такой чемоданчик непонятно с чем. Но нам, правда не дали, но я видела, что люди выходили.

С. ДОРЕНКО: Возможно, там были деньги.

Д. КНОРРЕ: Может быть, чемоданчик.

С. ДОРЕНКО: Продать чемоданчик.

Д. КНОРРЕ: И с масками, это должно быть, мне кажется, в каждой структуре большой.

С. ДОРЕНКО: Научите нас, пожалуйста, кто в хим. защите бегал по стадию в 30 градусную жару, расскажите нам, что помогает. Здравствуйте.

СЛУШАТЕЛЬ: Добрый день, Сергей и Дарья.

С. ДОРЕНКО: Виктор, здрасьте, вы служили в хим. войсках ил где это самое в этом роде?

СЛУШАТЕЛЬ: Не понял.

С. ДОРЕНКО:  Вы служили в хим. защите где-то?

СЛУШАТЕЛЬ: Ну, было дело.

С. ДОРЕНКО: Давайте Лене расскажем, Лене рассказываем.

СЛУШАТЕЛЬ: А это самое, ну короче говоря тряпочку берем, обматываем вокруг рта и носа, но предварительно, как говорится, немного…

С. ДОРЕНКО: Смоченную.

СЛУШАТЕЛЬ: И все, минут на 5, на 7 хватит, чтобы выбраться, а дальше.

С. ДОРЕНКО: 5-7.

СЛУШАТЕЛЬ: Сами думайте, спасибо.

С. ДОРЕНКО: Нет, следующую тряпочку, следующую тряпочку.

СЛУШАТЕЛЬ: Если есть, сил хватит, то значит следующий, а потом еще следующий.

С. ДОРЕНКО: А скажите по низу идёт, Виктор, Виктор по низу идти же надо лучше ползком.

СЛУШАТЕЛЬ: Ну это как получится.

С. ДОРЕНКО: Ну подождите, где, в каком слое, в каком слое менее опаснее газы?

СЛУШАТЕЛЬ: Ну они это самое газы идут наверх, правильно.

С. ДОРЕНКО: Ну да.

СЛУШАТЕЛЬ: Какой-то, как сказать какой там что чего, короче у меня самое главное, что я вам сказал, а дальше, как получится.

С. ДОРЕНКО: Я понял, я понял, и лучше понизу.

Д. КНОРРЕ: Мы в школе шили марлевые повязки с такой специальной прокладкой, тоже учили нас смочить вот эту вот марлевую повязку.

С. ДОРЕНКО: Лена, давайте мы Лену из Кунцево учим, Лена значит тогда вы так делаете, тряпка должна быть мокрая или полотенце мокрое. Но лучше второе уже держать где-то рядом про запас. Через это дышите, меняя положение естественно, потому что это самое загрязняется и по низу, по низу, по низу. Лучше всего лечь на доску роллера и отталкиваясь руками, руками, нет там надо кого-то тогда держать на спине, кто будет держать вам тряпку, вы же не забудьте, что ваши руки теперь заняты, вы отталкиваетесь от пола.

Д. КНОРРЕ: А если получится завязать тряпку, то идеально.

С. ДОРЕНКО: А кто держит вам тряпку? Кто-то, кто-то долен сесть сзади, сверху, кто-то, такое мило дитя.

Д. КНОРРЕ: Почему? Нет, почему, Сергей, ногами просто вы ногами отталкиваетесь а руками держите и локтями помогаете себе.

С. ДОРЕНКО: Локтями, бегать на локтях я не пробовал, вот это сказать очень правильно. Закрыть рот мокрой тряпочкой, значит, да, нет, главное мокрая тряпка, совершенно верно, Андрей.

Д. КНОРРЕ: Пропан тяжёлый, внизу. Значит, надо сначала узнать, есть ли тут пропан, и да, и угарный газ стелется по низу, мама, ну тогда где-то 50 сантиметров нужно значит, и где-то 50 сантиметров где-то высота, чтобы не угарный газ, понимаете и не те газы, чтобы по серединочке бежать.

Д. КНОРРЕ: Алексей врач нам скидывает ссылку, как спастись я уже вижу.

С. ДОРЕНКО: Давайте Алексей.

Д. КНОРРЕ: Как спастись при пожаре с помощью унитаза.

С. ДОРЕНКО: Обалдеть через унитаз можно дышать, товарищи, дабы не задохнуться угарным газом, вы берете просто трубку, просто трубку, которая до сиз пор была просто трубка, но теперь она не просто трубка, она живительная трубка, пропускаете ее сквозь унитаз туда, понятно о чем я говорю, сквозь эту воду и она влезает в сухое место.

Д. КНОРРЕ: В воздушную такую полость.

С. ДОРЕНКО: Воздушную полость там внутри, сидите и дышите.

Д. КНОРРЕ: Если вас не вырвет.

С. ДОРЕНКО: За что же вырвет-то?

Д. КНОРРЕ: Там понимаете, не все соблюдают гигиену в туалете, понимаете, и может быть пованивать может.

С. ДОРЕНКО: Нет, там не просто пованивает, там сильно пованивает, но вы должны дышать ртом, а не носом.

Д. КНОРРЕ: Какая разница?

С. ДОРЕНКО: А рот, а в рот не воняет ничего.

Д. КНОРРЕ: Все уже у меня уже рвотные порывы, так инструкция.

С. ДОРЕНКО: Так, пропускаете сквозь унитаз трубку, и те поры, которые там внутри, а там за водой нет угарного газа, сидите, дышите, подкатываете поближе столик с компьютером и берете laptop. И чтобы время скоротать пока вас спасут играйте в танчики.

Д. КНОРРЕ: В комментариях пишут, что инструкция, как не задохнуться от угарного газа, но как задохнуться от метана.

С. ДОРЕНКО: Да, потому что там фекалии вырабатывают газ метан и может быть это тоже не полезно.

Д. КНОРРЕ: Но менее, мне кажется, чем все таки угарный газ.

С. ДОРЕНКО: Ну не знаю, не знаю, ну хорошо. Были тренинги по выживанию в эти выходные, нам сообщили, что смоченные тряпки –это заблуждение, так как вода сперва нагревается, а затем испаряется и можно получить ожоги. Это если в зоне открытого огня.

Д. КНОРРЕ: Огня да.

С. ДОРЕНКО: Степан, а если вы, если дым стелется, то все таки мокрая тряпка, мокрая, эта самая. Секундочку, сегодня эфир несусветный спасений – говорит Нефман. Трубы пластиковые сейчас тоже могут сгореть. Мы говорим не о зоне открытого огня, мы говорим о зоне, где газы пошли, понимаете. Ведь люди в основном это самое, вы же не из выгребной ямы будете это...

Д. КНОРРЕ: Да мы смеемся, Алексей, все понятно, мы поняли, что унитаз это спасительный резервуар.

С. ДОРЕНКО: Еще глупостей наговорим еще. НА нас в армии, на нас надевали РХБЗ – это хим. защита, и за 40 минут бега можно похудеть килограмм на 10. Да, да, если сердце не оторвётся, я тоже бегал, хим. защита.

Д. КНОРРЕ: Тяжёлая?

С. ДОРЕНКО: Сержанты обычно любят, чтобы кто-то бегал в химзащите, когда плюс 35.

Д. КНОРРЕ: Потрясающе.

С. ДОРЕНКО: Она – тяжелая резина, бывает целиком резиновая, ты целиком в противогазе, весь целиком в резиновой этой штучке бежишь кружочек по стадиону.

Д. КНОРРЕ: И мокрая от пота резина трется об мокрую от пота кожу.

С. ДОРЕНКО: Она не сразу мокрая, а где-то метров через 100, первые 100 метров хорошо. 

Д. КНОРРЕ: Сухонькая.

С. ДОРЕНКО: На стадионе всегда есть какие-то старые тополя вокруг, и есть зона маленькая совсем на стадионе, которая в тени. Мы не знаем что от щита какого-то. И ты эту зону стараешься как можно медленнее бежать, чтобы оклематься там в тенечке. Потом опять на солнышко и пошёл по солнышку. Прибегаешь и круг пробегаешь и сержант тебе говорит: военнослужащий – он говорит тебе – военнослужащий обязан стойко переносить тяготы и лишения военной службы. Ты говоришь: так точно. Он говорит: еще кружочек, еще кружочек.

Д. КНОРРЕ: Господи, вспоминаю уроки, уроки физкультуры, как мы бежали по стадиону без всякой хим. защиты, но тоже было страшно.

С. ДОРЕНКО: Химзащита – это прекрасная штука, подтверждаю – говорит Александр. Погнали дальше. Священнослужителей накормят галлюциногенными грибами в рамках научного эксперимента. Ученные из американского университета Джона Хопкинса заручились согласием двух десятков представителей различных религий поучаствовать в исследовании, во время которого, интересно православные будут там, интересно, очень интересно. Значит, смысл в чем, ты знаешь, православных в Америке сколько угодно, я когда-то покупал ладан в русской церкви в Пенсильвании по ebay.

Д. КНОРРЕ: Боюсь спросить, зачем?

С. ДОРЕНКО: Чтобы воскурять его и что все, все чувствовали.

Д. КНОРРЕ: А вы с кадилом заходили, ну как, поскольку через кадило или...

С. ДОРЕНКО: Нет,  я воскурял этот ладан, воскурял просто, просто по приколу, потому что он не плохо пахнет. Что у меня сандаловые были свечи индийские и ладан из русской церкви в Пенсильвании, который выписывал по ebay. И надо сказать, что прикалывал меня, не знаю как, но прикалывает. Но оно потрескивает и прекрасно воняет так.

Д. КНОРРЕ: Да, ладан вкусно пахнет.

С. ДОРЕНКО: Да, хорошая штука. И потом, если это  в деревянной даче, вся дача прованивается и очень вкусно пахнет долго – это хорошо, на самом деле. Слушай, значит, смотри, они будут давать священнослужителям две мощные дозы псилоцибина – действующего вещества галлюциногенных грибов. 

Д. КНОРРЕ: Там же могут быть необратимые последствия для мозга.

С. ДОРЕНКО: Могут да.

Д. КНОРРЕ: Но любые галюциногены.

С. ДОРЕНКО: Этим людям уже ничего не может навредить абсолютно. Этот эксперимент – одно из первых исследований, там специально обирают таких, которым вообще ничего не может навредить.

Д. КНОРРЕ: Уже все, уже вроде бы на необратимой стадии уже находятся.

С. ДОРЕНКО: Это первое исследование влияние психоделиков на религиозный опыт. С его помощью ученные хотят узнать, если священнослужители получат трансцендентный опыт, сделает ли их он более уверенными в религии, или мене уверенными в религии? В исследовании согласились принять католические, православные, пресвитерианские священники, дзен буддисты и несколько раввинов. По словам организатора исследователя, сейчас мы Брониславу Брониславовичу, который очень хорошо знает эту тему позвоним. Слава, привет.

СЛУШАТЕЛЬ: Алло.

С. ДОРЕНКО: Я из эфира, у тебя есть минута?

СЛУШАТЕЛЬ: Я понял.

С. ДОРЕНКО: Есть минута?

СЛУШАТЕЛЬ: Да.

С. ДОРЕНКО: Слушай, значит, 20 представителей священнослужителей, 20 примут участие  в эксперименте в университете Джона Хопкинса, им дадут две мощные зоны псилоцибина – действующего вещества галлюциногенных грибов.

СЛУШАТЕЛЬ: Ага, я слышал где-то  про это.

С. ДОРЕНКО: Да, да, Да, значит, извини, ученные хотят узнать, если священнослужители получат трансцендентный псилоцибиновый опыт станут ли они более уверенными в религиозных воззрениях.

СЛУШАТЕЛЬ: Очень хорошая, очень хорошая, кстати говоря, ученные как-то подобному я не знаю. Вообще священнослужители должны были дать псилоцибин ученым. Потому что научной парадигме тяжело понять, сложно.

С. ДОРЕНКО: Слушай, примут участие католические, православные и пресвитерианские священники, дзен буддист один и несколько раввинов. Значит, осталось убедить имама и индуского священника. Все остальные дали согласие.

Д. КНОРРЕ: Легко, сразу.

С. ДОРЕНКО: А русского никто вообще не спросил. Я готов завещать свои останки науке после, после эксперимента, останки моего сознания, тело потому что я себе оставлю, а сознание пусть че хотят делают.

СЛУШАТЕЛЬ: Более того, под псилоцибином можно его отделить абсолютно и  отдать ученным, пусть разбираются сами.

С. ДОРЕНКО: Исследователи доказали, исследователи доказали эффективность псилоцибина для снятия острого беспокойства больных раком в конце жизни. То есть их, а где его берут, в поганках что  ли псилоцибин?

СЛУШАТЕЛЬ: Нет, это химически синтезируется, ты знаешь, это не поганки, это вот эти грибы, но если его на самом деле псилоцибин конкретно – это алкалоид основной, который в этих грибах, его химически синтезируют, он на прядки величин сильнее, чем тот, который в грибах.

С. ДОРЕНКО: Ладно, спасибо, значит, ты предлагаешь возглавить банду, ты предлагаешь возглавить банду священников, которые поймают ученных и будут их кормить грибами.

СЛУШАТЕЛЬ: Да, я готов пойти на эту историю, спасибо.

С. ДОРЕНКО: Пока, пока, пока, пока. Слава молодец, он говорит давай поймаем ученных и будем их кормить грибами. Значит, эта команда учёных, ну ладно, мы ждем все результаты. Ну, скажи, что мы ждем результаты.

Д. КНОРРЕ: С нетерпением, да.

С. ДОРЕНКО: Результаты, нам интересно, священники после того, как объедятся грибов.

Д. КНОРРЕ: На видео результаты.

С. ДОРЕНКО: Мне звонит один из наших пациентов. Здравствуйте, слушаю.

СЛУШАТЕЛЬ: Да, я без обиды на ваш комментарий.

С. ДОРЕНКО: Да, прошу вас.

СЛУШАТЕЛЬ: Дело в том, что у меня предрасположенность, чисто мои, происхождение у меня персидское, грубо говоря.

С. ДОРЕНКО: Что вы говорите.

СЛУШАТЕЛЬ: Да, ну, по лицу, не по паспорту, по лицу. И никогда не пользовался наркотиками и, формы восприятия будут различные. То есть формы восприятия будут различные, то есть, грубо говоря, от галлюциногенов, галлюцинаций, либо до явных восприятий.

С. ДОРЕНКО: Их религиозность повысится, как вы считаете, или понизится?

СЛУШАТЕЛЬ: Но я стал православным в итоге.

С. ДОРЕНКО: Под чем, под действием чего?

СЛУШАТЕЛЬ: Нет, не под действием чего, я ничего не употреблял ни разу.

С. ДОРЕНКО: А, ничего не употребляли.

СЛУШАТЕЛЬ: Да.

С. ДОРЕНКО: Нет, хорошо, а этот эксперимент вы одобряете?

СЛУШАТЕЛЬ: Вообще, это идиотизм на самом деле, потому что объясняю форм восприятия будет столько, что это ничего не даст для науки. И еще, так много сумасшедших и грубо говоря, ну, в смысле, которые воспринимают мир, что можно было просто этот материал поднять. Вот. А еще можно воспользоваться...

С. ДОРЕНКО: Я прошу вас воспользоваться.

СЛУШАТЕЛЬ: Значит, я к Анохину обратился с письмом по поводу описания своего опыта, для того чтобы он с мышлением с моим, сознанием, с природой разобрался, но я не знаю, то ли в спам попало, то ли что-то еще.

С. ДОРЕНКО: Ну все, а теперь, когда вы обратились через радио, все, Анохин моментально уже бежит к вам. Все спасибо большое, спасибо.

С. ДОРЕНКО: Слушай, Владимир Мединский то появляется в ТАССе сообщений, то исчезает. ТАСС сообщил решение Мединского отложить показ балета Нуреев. Нуриев все-таки, Нуреев, Нуриев.

Д. КНОРРЕ: Ну,  в Википедии он Нуриев-Нуреев.

С. ДОРЕНКО: Как жаль, а балет Нуреев должен был быть Кирилла Серебренникова. ТАСС сообщил источник показ Кирилла Серебрянникова перенесли по распоряжению Кирилла Серебрянникова. Затем за место ТАСС снимается, снимали, снимается, перестает открываться. Агентство сделало так, что при переодет по адресу, по которому раньше располагалась эта заметка, пользователь попадает не на заметку про личное распоряжение Мединского, а на другую. Мединский поддержал решение руководство большого театра отложить премьеру Нуреева. Ее адрес, то есть адрес перебрасывается простой. Ну и так далее. Значит, таким образом, непонятно, что там с Мединским, не понятно, что с Нуреевым.

Д. КНОРРЕ: Во всяком случае, говорит Москва в мин культе опровергли то, что Мединский каким-то образом попытался воспрепятствовать постановке.

С. ДОРЕНКО: Да, да, да. В Минкульте, естественно, опровергли ТАСС, ТАСС все-таки серьёзная организация это же не...

Д. КНОРРЕ: Шарашкина контора.

С. ДОРЕНКО: Шарашкина контора. Видимо они сначала это знали, но потом  для сохранения лица Мединский решил, может быть, я сейчас пытаюсь догадываться, почему ТАСС то дает, то потом не дает. Я думаю, что это связано как раз с тем, что Мединский для сохранения лица не хочет, чтобы его роль раскрывалась. Скажите пожалуйста, а вы бы разрешили балет Нуриев?

Д. КНОРРЕ: Конечно, а почему бы нет, почему бы нет? Каике могут быть препятствия для.

С. ДОРЕНКО: Ну там есть шабаш гомосексуальный.

Д. КНОРРЕ: Гомосексуальный шабаш.

С. ДОРЕНКО: Ну, а что нет, зачем на сцене большого голые - говорит 76. Слышите, я хочу сказать голые, я  думаю сейчас объективно, голые , они лучше, чем одетые.

Д. КНОРРЕ: Я только что была  в Мариинке неделю назад на постановке Саломея Гергиев там дирижировал. Современная постановка и там были голые, во-первых, голая солистка, во-вторых, голые фотографии.

С. ДОРЕНКО: Вовсе голая или какие-нибудь крылышки были?

Д. КНОРРЕ: Нет, вовсе голые, ну, возможно какие-то трусы, я лаже не разглядела, там как-то все это показывалось очень такими урывками со светом, контрастом и так далее. Вот. 

С. ДОРЕНКО: Ну, там была женщина.

Д. КНОРРЕ: Женщина, да.

С. ДОРЕНКО: Это русское общество допускает. Голых женщин русское общество допускает. Русское общество вообще не может не думать о голой женщине, пусть этот персонаж прекрасный Мистер Бин в Америке, где мальчик, когда. А ночью, ночью он сидит, завтра выставка, он испортил картину Мистер Бин, значит, и мальчик спускается, он говорит: что не спишь? Не могу не думать о голой женщине. Мальчик, он говорит: не могу не думать о голой женщине. Он мне настолько понятен, этот мальчик, в общем, мне кажется, что все русское сообщество не может не думать о голой женщине. Но поразительным образом огромное число русских людей не может не думать о голом мужчине.

Д. КНОРРЕ: Вот да, они себя изобличают постоянно, обращая на это внимание.

С. ДОРЕНКО: Поразительно большое число людей не могут не думать о голом мужчине.

Д. КНОРРЕ: Более того, я так поняла, Мариинский, тьфу, Большой театр выкупил фотографию Нуриева голого.

С. ДОРЕНКО: Голого.

Д. КНОРРЕ: Которую показывали на здании, грубо говоря, вот на декорациях, на инсталляции сцены и должна...

С. ДОРЕНКО: И должна была, короче говоря, голые мужчины, внимание, голые мужчины должны были танцевать на фоне большой огромной фотографии, экспонируемой голого Нуриева и значит, голого, голого, совсем. То есть с этими самыми со штучками. И они должны были вот танцевать. Я не знаю я испытываю смешанные чувства.  

Д. КНОРРЕ: Почему? Ну почему, это искусство.

С. ДОРЕНКО: Ну и что?

Д. КНОРРЕ: А как вот картины с голыми мужчинами, статуи, я не знаю.

С. ДОРЕНКО: Я сейчас объясню почему, есть же, есть же, есть же так сказать, есть же биологическое какое-то в тебе существо, а есть какое-то эстетическое существо, понимаешь, тебе этого не понять, ты не мужчина.

Д. КНОРРЕ: А дак мужчины, которые не смогут эстетически воспринимать эту постановку, могут туда не ходит. Мы, кстати, уже говорили об этом в разрезе вообще всей этой темы с запретами там Тангейзеры и так далее, выставок и так далее. Ну, можно же не ходить.

С. ДОРЕНКО: Мужчина может, может, женщина может любоваться другой женщиной, может любоваться. Ну, я сейчас не говорю голой не голой, неважно одетой, может любоваться. Мужчина не может.

Д. КНОРРЕ: Любоваться другим мужчиной?

С. ДОРЕНКО: Не может. Он может.

Д. КНОРРЕ: Ну как искусство может это понять?

С. ДОРЕНКО: Понять может, но биологическое существо в тебе все равно протестует. Биологическое существо в тебе есть.

Д. КНОРРЕ: У меня много чувств протестует во мне, когда я смотрю очень многие постановки, той же самой Соломей, кстати, у меня там немного чисто эстетически не понравилось. Но я понимаю, что это искусство и какие-то струны моей души были задеты и что-то вот даже эти противоречия, вот этого добивался художник постановщик, там вместе.

С. ДОРЕНКО: Мужчина способен видеть другого мужчину только в том случае, если он себя ассоциирует с ним. Я тебе объясню. На ринге боксер, да, ты себя ассоциируешь с ним, и ассоциируя себя с ним, это ты бьешь другого. И это тебе достаются удары. 

Д. КНОРРЕ:  Вот смотрите. 

С. ДОРЕНКО: Мужчина способен восхищаться другим мужчиной только в одном случае, если он с ним себя ассоциирует, понимаешь да? 

Д. КНОРРЕ:  Я понимаю, смотрите, вообще в принципе балет, где участвует мужчины разумеется и танцуют, мужчины, вообще, с трудом воспринимаются, да, мужчины, как правило, не ходят на балет. 

С. ДОРЕНКО: Нам кажется только противным, что они подкладывают в трусы специальные штучки.

Д. КНОРРЕ : Штучки, они в колготках белых.

С. ДОРЕНКО: И у них в трусах какая-то подушечка, это нам кажется ужасно омерзительным. Мы хотим, чтобы они показали, что там на самом деле. 

Д. КНОРРЕ:  В колготках с голым торсом, но тем не менее вы же пойдёте на балет, если вас очень...

С. ДОРЕНКО: От этого мы испытаем ещё большее презрение. Ну правда. 

Д. КНОРРЕ: Вот вам уже без штучек и без колготок. 

С. ДОРЕНКО: Они будут бегать там без точек и без колготок. Кто-нибудь любитель балета, любитель балета, значит, пожалуйста, позвоните. Здравствуйте, я слушаю  вас. 

СЛУШАТЕЛЬ: Здравствуйте. 

С. ДОРЕНКО: Здравствуйте. 

СЛУШАТЕЛЬ:  Я тоже люблю оперу, Дарье бы хотел сказать, если она так за искусство, то я за то чтобы в цирке выступали в таком виде.

С. ДОРЕНКО: И в цирке, и в цирке.

Д. КНОРРЕ: А почему, причём тут цирк и опера, объясните. 

С. ДОРЕНКО:  А причём тут необходимость в чем? 

СЛУШАТЕЛЬ: Ради гигиены наперсточки надо одевать, мне кажется, какие вот прокладки вот эти, а как же вот это... 

С. ДОРЕНКО:  Одежда откуда же там грязь, у вас какая-то повышенная бдительность, я бы сказал. Нет, нет, ребята. Давайте действительно специалисты, которые разбираются в балете сейчас давайте всё-таки партсобрание проведем в соответствующем месте. Вот Михаил, вы любите балет?

СЛУШАТЕЛЬ: Здравствуйте, это моя страсть, и причём перманентная страсть, здесь я вижу прежде всего глубины творчества, глубины прекрасного. Но вы знаете что великий русский балет, я просто называю имена и вы поймёте о чём я говорю и сам Дягилев, да, и Нижинский, и Мясников, Лифарь, уу понятно да. И, Естественно, сам Нуриев - они были так сказать люди, уу ,во-первых, уникально талантливые, да. Их пластика, их внутренняя, внутренний логос этот вот художественный, но видимо как-то это связано, не будем вдаваться, связанно с их ориентацией. Потому что чувствовать, мы же славим женщину за ее способность чувствовать, значит вот это вот гомосексуальное.

С. ДОРЕНКО: За некую интуитивность. 

СЛУШАТЕЛЬ: Да здесь что-то есть, но вы знаете что, наше невежество, она лезет из всех щелей как всегда. А апофеозом, конечно, является министр культуры. Но так было, есть и будет, вот знаете, например Морис Бежар, лучшие постановки в шестидесятых семидесятых, но здесь понимаете вообще на сцене, там где доминируют мужское в смысле высокого одухотворенного, мы почти везде очень часто видим, знаем, что это имеет под собой и в какой-то мере гомосексуальное чувство. Ничего страшного в этом нет. Тот, кто, как вы правильно заявляли, не думает целый день о голых мужиках. Кто-то должен сосредоточиться на чистом искусстве, понимаете. Поэтому эта постановка, она зрелая. Нуриев величайший из, хотя есть и другие примеры, Барышников, пожалуйста, абсолютной джентльмен мужик более чем, так я знаю лично, потому что столько следил за его судьбой. Там просто шлейф женщин, может быть, ему далеко до меня но тем не менее, да вот. Значит поэтому, я не знаю, о чём мы говорим, но это было есть и будет. Баланчин, он очень скрывал, но величайший, но сначала танцор потом постановщик американского балета, он же грузин был Баланчивадзе так, тоже ходили всякие слухи, но в высших сферах. Любители, ценители балета, этот вопрос мало интересен.

С. ДОРЕНКО: Михаил, давайте подумаем вот о чём. Они могут быть действительно утонченными натурами, да, мы понимаем их высочайшую чувственность, поиск, интересной чувственности, еще что-то. Да, вот это мы понимаем, хорошо. Теперь оставим, но сейчас постановка, рассчитанная на просто людей, которые придут туда в трениках, или так сказать, из поезда, из поезда, из поезда Пермь Москва какие-то люди так далее. 

Д. КНОРРЕ: Ну перестаньте, в Большой туда так просто не подойти. 

СЛУШАТЕЛЬ: Нет, Сергей, я должен заметить, что в Большом театре всегда несколько рядов исторически - это гомосексуалисты, причём люди такие солидные, серьёзные. Меня слышно? 

С. ДОРЕНКО: Да.

Д. КНОРРЕ:  Как же они выдают так себя, как же они выдают так себя, это каминг-аут практические если там отдельные ряды. 

СЛУШАТЕЛЬ: Ой, дорогая моя, ничего страшного в этом нет.

Д. КНОРРЕ: Да нет, я-то не переживаю.

СЛУШАТЕЛЬ: Понимаете, откуда вообще, откуда взялось на Руси такое отношение к гомосексуализму? От Сталина. Он, конечно, не виноват, бедолага. Откуда статья появилась ведь не было статьи за лесбиянство там и так далее. Потому что гитлеровская пропаганда распустила слух о том, что Сталин гомосексуалист, да. А ведь он ввёл эту статью в один день. Это было разведка работала чтобы их дискредитировать. А когда Ленин свод законов устанавливал и к нему тоже пришли и говорят: надо бы статейку, потому что при русском дворе при Николае, Великий князь и Николай все там подряд, как Юсупов. Ленин все-таки разночинец, человек более,  в этот момент на нем доминировало не его это азиатское чувство жестокости, в котором он, а именно разночинец. Он сказал: не нами придумано, не нам судить – вот , что сказал Ленин об этом.

С. ДОРЕНКО: Владимир Ильич.

СЛУШАТЕЛЬ: Поэтому давайте будем немножко да, немножко интеллигентно, ну что это за гомофобия.

Д. КНОРРЕ: Да мы-то как раз.

С. ДОРЕНКО: Слушайте, ну я, я вам говорю простую вещь, я способен, я способен болеть за мужчину только в одном случае, когда я ассоциирую его с собой. Понимаете, если я тогда боксер на ринге.

СЛУШАТЕЛЬ: Сергей, вы это не правильно говорите, вы это более высокой, балет, балет, это не просто курилка в казарме, так, балет – это надо еще понимать, что это такое, на чем основано это искусство.

С. ДОРЕНКО: Ну почему, ну почему, ну почему. Я не способен, ну почему. Я просто вам говорю, я способен, например, восхищаться пластикой женщины, но я не способен восхищаться пластикой мужчин.

СЛУШАТЕЛЬ: Ну вы немножко.

Д. КНОРРЕ: Вам не надо восхищаться.

СЛУШАТЕЛЬ: Ну вы на чуть-чуть на одну минуту упали в моих глазах.

С. ДОРЕНКО: Я упал? Я вот даже брейк данс танцует негр, я восхищаюсь им, как если бы это делал я. Понимаете, я не  могу.

СЛУШАТЕЛЬ: Ну пусть будет так, я тоже восхищался послеполуденным отдыхом Фавна в исполнении Нижинского, хотя он был законченный гомосексуалист и трагедия его жизни не в том.

С. ДОРЕНКО: Ну если бы это делал я.

СЛУШАТЕЛЬ: Ну и что и думайте так, но в балете без этого невозможно. А что лучше там другая сторона, там Коржавина была сумасшедшая и так далее и тому подобное. И вообще, знаете искусство выше этого, искусство жить фаллоцентризм, эллиниство.

С. ДОРЕНКО: Да, да, да одно эллинство, ну что вы говорите, конечно, конечно. Ну вы понимает, у меня есть версия, я сейчас расскажу свою версию, она абсолютно пиаровская такая да. Значит, ребята сделали этот балет на экспорт, блистательный балет на экспорт. Они его здесь запорют, так сказать, получат все запреты, после чего спокойно будут гастролировать.

СЛУШАТЕЛЬ: Вот здесь вы правильно понимаете.

С. ДОРЕНКО: Серебрянников очень талантливый человек. Ну пусть этот самый Мединский поставил балет.

С. ДОРЕНКО: Да никакой он не поставит ничего.

СЛУШАТЕЛЬ: Будет 26, 26 панфиловцев в трико пусть выведет и так далее.

С. ДОРЕНКО: Ну зачем, ну ладно, ладно. Пусть будут панфиловцы. Слушайте, модно я скажу такую вещь, если бы ко мне пришел Серебрянников.

Д. КНОРРЕ: То пиар, короче.

С. ДОРЕНКО: Если бы ко мне пришел Серебрянников за советом, я не знаю, может быть не за советом, может быть чай попить просто, он бы сказал мне, как, как мне, я бы сказал ему: старик, Кирилл, вы знаете, самое правильное сделать поострее, так чтобы тутошние вас запретили.

Д. КНОРРЕ: А там просто фурор.

С. ДОРЕНКО: Желательно приняв законопроект в думе, чтобы так сказать там Милонов с  Яровой и Мизулиной все вместе, Полонской, приняли законопроект в думе о том, что это запрещено, ну запрещаем и все. И что за это двадцать лет тюрьмы. После чего вы ставите этот спектакль с огромным, диким коммерческим успехом везде в мире. От Аргентины до...

Д. КНОРРЕ: Японии.

С. ДОРЕНКО: До Японии, так сказать на север до там Канады, вы знаете, вообще везде.

Д. КНОРРЕ: Но это в общем-то как и Матильда, которая получит на самом деле взрыв и успех. Я пойду.

С. ДОРЕНКО: Конечно Матильда, Матильда подучит взрывной успех на планете Земля, то есть вся планета земля должна будет посмотреть Матильду. Ну, но только еще чтобы ее здесь законом запретили, законом, который пройдет все стадии, сенат, президента и так далее. Вот когда, вот тогда она получит все планетный успех очевидно. Понимаешь. Вот и я  думаю – это пиар действие, это пиар действие.

Д. КНОРРЕ: Это часть балета.

С. ДОРЕНКО: Кончено. В следующем балете, я бы Кириллу Серебрянникову посоветовал вывести на сцену и цесаревича, а почему цесаревич до сих пор не пляшет. Пусть бы мистический цесаревич сплясал с мистическим Нуриевым. Вот это опять бы было еще событие. Кончено, кончено, тут надо аккуратно использовать медведя. Медведь есть, реакция Медведя предсказуема, они абсолютно предсказуемы, почему бы в это не поиграть?

Д. КНОРРЕ:  То есть у нас искусство может быть диссидентским, да. Успешное искусство высокое может быть только запрещённой, диссидентством.

С. ДОРЕНКО: Ну, кончено, конечно, а как ты привлечешь внимание запада, кроме того, что ты человек талантливый, пожалуйста. Но для того, чтобы запад обязан был тебя посмотреть, обязана был на тебя сходить, тебе нужно запрещение в России. Потому что если будет запрещение в России, значит все будут демасто, это будет обязательное посещение. Здравствуйте, слушаю вас.

СЛУШАТЕЛЬ: Здравствуйте, Сергей, Дарья.

С. ДОРЕНКО: Здравствуйте.

Д. КНОРРЕ: Здравствуйте, Лариса.

СЛУШАТЕЛЬ: Со мной был такой казус я училась в хореографическом училище.

С. ДОРЕНКО: Что вы говорите.

СЛУШАТЕЛЬ: Целых 4 года, да, да, да у меня математическая школа, ист. фак, психология, в общем, у меня много всяких...

С. ДОРЕНКО: Вот это описывает вас как человека разностороннего.

Слушатель: Я хочу вам сказать следующее, вот демаст запад начал обращать внимание, начнет обращать внимание на русский балет в этом контексте, в одном если больше нет Плисецкой, Улановой, Бессмертной и других.

С. ДОРЕНКО: Ну, конечно.

СЛУШАТЕЛЬ Потому что балет - это высочайшее, тончайшее искусство, лишённое натуралистичности полностью. Вот они героини, там сцены вы себе не представляете насколько, они ломают там, например, подъем и дотанцовывают.

С. ДОРЕНКО: Скажите, пожалуйста, а как же то стан совьет, то разовьет и быстрой ножкой ножку бьет?

СЛУШАТЕЛЬ: Вы наполняете это собственным переживаниям, но они очень далеки от натурализма и от тела. Это такая картина чисто вот ухо, где ножки и преуспели. Вот этот натурализм, который туда сейчас кладут, полностью перечеркивает русскую школу  балетную, понимаете. Потому что русская балетная школа...

С. ДОРЕНКО: Я всегда просчитывал вот эту фразу, как эротизм: кто стан совьет, берёт Истомина, она, то стан совьет, то разовьет. 

СЛУШАТЕЛЬ: Нет, но там есть очень тонкое переживание далекое вот от этого, смотрите как он вот это, понимаете да.

С. ДОРЕНКО: Есть дам? Я всё-таки к сожалению, понимаете… 

СЛУШАТЕЛЬ:  Это совершенно балетная, это абсолютно лишенная  физиологии вот на сцене. Вот эти прыжки, которые, не касаясь пола, это всё порождает в человеке очень тонкие переживания, очень тонкие, гуманистичные, очень духовные, понимаете.

С. ДОРЕНКО: Теперь все, умыли, умыли меня мускулатурного мясницкого  так далее. Здравствуйте.

СЛУШАЛИСЬ: Здравствуйте, а про балет еще разговариваете?

С. ДОРЕНКО: Да.

СЛУШАТЕЛЬ: А то через интернет еще...

С. ДОРЕНКО: Про балет, да, из Китая нам звонит Сергей Зеленов прошу вас.

СЛУШАТЬ: Да, значит, смотрите, мой товарищ – бывший директор Цирка дю Солей, Павел Владимирович Брюн, который был у вас на радиостанции, сейчас вот искал артиста балета солиста, значит, их нет в природе. И вот все вот эти вот раздевания артистов балета, снятие бандажей, хождение голым по сцене в Большом театре – это просто от того, что нет настоящих артистов балета, квалифицированных, которые умеют танцевать. В кремлевском балете имени Гордеева солисты балета, ну практически, как вот набрали мужичков с рынка, они стоят, девочки балерины на них типа бросают, лови меня, потому что артистов балета нет. И вот от того, что нет квалицированных специалистов, режиссерам и продюсерам приходится прибегать ко всяким таким сомнительным, с моей точки зрения, штучкам типа хождение голых мужиков в Большом театре – это излишне на мой взгляд.

С. ДОРЕНКО: Излишне, хорошо, спасибо вам огромное. Как у вас там в Китае скажите.

СЛУШАТЕЛЬ: НУ сейчас к одну подойду, солнышко светит, ветер дует, деревья качаются, дома строятся, скоро откроется мост между Гуанчжоу и Гонконгу через Чжухай и Макао, все хорошо.

С. ДОРЕНКО: Спасибо, Спасибо, все хорошо, отлично. Сергей Зеленов, он работал сейчас антрепренёр, он антрепренёр. 73 7 3 948, он в Гуанчжоу, 73 73 948. Я думаю, с моей точки зрения, хорошо, давай проголосуем.

Д. КНОРРЕ: Давайте.

С. ДОРЕНКО: Давай проголосуем. Надо как-то вопрос задать так, чтобы мы не выглядели как сказать борцами с чистым искусством, нужно как-то очень интеллигентно задать вопрос при этом. Скажите, пожалуйста, вы за то, чтобы на сцене большого танцевали голые мужики в рамках высочайшего искусства?

Д. КНОРРЕ: Нет, ну это не правильно. Я бы поставила вопрос так: вы бы пошли на Нуреева или не пошли на Нуреева.

С. ДОРЕНКО: Нет, ну давай просто поставим вопрос, заострим.

Д. КНОРРЕ: Заострим все-таки, да.

С. ДОРЕНКО: Вы за то, чтобы на сцене Большого рамках высочайшего искусства танцевали голые мужики? Да, 134 21 35, нет 134 21 36. Вы за то, чтобы на сцене большого, в рамках высочайшего искусства, между прочим, танцевали голые мужики, голые мужики: да 134 21 35, нет 134 21 36. 

Д. КНОРРЕ: А вы читали где-то читали, что они будут голыми? Я просто не читала.

С. ДОРЕНКО: Да, они гурьбою выбегают, гурьбою и все. Понимаешь, грубою, и бегают под голым Нуриевым, Нуриев, Нуреев он наверху голых, такой весь как бы сказать, опиши мне его, пожалуйста.

Д. КНОРРЕ: Субтильный.

С. ДОРЕНКО: Уточенный, со здоровенной мочалкой, я вот все пытался это описать. Вот он такой, он стоит и высится над всем этим над всем таким. И вокруг бегают голые мужики. И дальше. Где Владимир Сорокин прекрасно,  с днём опричника, все–таки они могли бы построиться в какое-то кольцо и бегать друг за другом. Хорошо. Остановить голосование, товарищи, остановить голосование, я вам расскажу про результат. 24 на 76, ну что это было 23 только что, еще, еще проголосуйте. Вы за то, чтобы в рамках высочайшего искусства, высокого искусства на сцене Большого бегали танцевали голые мужики: да 134 21 35, нет 134 21 36. Все-таки вам не достаточно, недостаточно современности у вас. Понимаешь, в человеке есть биологическое что-то, что-то биологическое. Я не могу смотреть.

Д. КНОРРЕ: В смысле животное, вы хотите сказать?

С. ДОРЕНКО: Животное, я  если смотрю соблазнительные картинки, соблазнительные фильмы, то я ассоциирую себя с этим чуваком, я ассоциирую.

Д. КНОРРЕ: Я понимаю, но мы этим и отличаемся от животных, то пытаемся как-то...

С. ДОРЕНКО: Так делаю я, так делаю я, но как бы не я, но я, ну, что я. То есть, если я подумаю, что кто-то другой, то в общем плохо, мне не нравится это. Понимаешь. Я бы его хотел ластиком стереть его оттуда. А если это я, то тогда окей, то тогда круто. Понимаешь. Но как бы. То есть вот так.

Д. КНОРРЕ: Но я понимаю, Сергей, Но мы же тем и отличаемся от животных, что пытаемся как- то приобщиться к культуре, эстетике, понять что-то.

 С. ДОРЕНКО: Я понимаю, я остановлю голосование, тем не менее ничего не поменялось 24 на 76. 24 процента в рамках высочайшего искусства готовы смотреть на...

Д. КНОРРЕ: Видимо это женщины, я так понимаю.

С. ДОРЕНКО: 24 процента, да, совершенно верно, 26 процентов – это Господа, которые не согласны с подобным с подобным проявлением высокого искусства. В движении. Все периодично третье транспортное кольцо на 12 часов по циферблату внешне трудное, а вот дальше сюда в садовое кольцо и дальше не лезьте, и  тверская очень плохая, начиная от третьего транспортного кольца до садового и дальше все время. Там в оба, в обе стороны причем на тверской проблемы всякий раз в обе стороны, я уж не знаю как они там умудряются. Все остальное боле менее прилично вокруг таганской 5 часов по циферблату трудно тоже на садовом кольце. Давайте все, пять баллов, город, в общем свободный. 

НОВОСТИ 

С. ДОРЕНКО: 10 часов 5 минут. Смотрим доллар – 60,71. А вчера ещё был 60,20 ещё там вот между 60,03 и 60,20 болтался. Сейчас, пожалуйста, пошёл. На 60,70 … 69,15- Евро. 47,26-нефтица. А что? Нефтица хорошая, когда она растёт нефтица. А мы любим нефтицу высокую. Пожалуйста.

Д. КНОРРЕ: 46 у вас?

С. ДОРЕНКО: Ну 46, сейчас 47,26. Было то 46, мы плакали. 47 – я считаю не надо плакать.

Д. КНОРРЕ: Мы не плачем.

С. ДОРЕНКО: 1,1393 – новый уровень. Вы знаете, мы его вчера видели. На 1,14 с небольшим доллар-евро, главную пару. Сейчас мы ее видим на 1,1392. Вот, примерно так. Слушайте, это уже про экономику. Я хотел сказать про тот случай, который конечно всех смутил и удивил. Москвич похитил ребёнка 10 лет, держал в секс-рабстве.

А если бить по батарее? А если? Понимаешь?

Д. КНОРРЕ: Тут, конечно, должны подключиться психологи, но дети это совсем. Это очень сложно. Дети не всегда понимают, что с ними происходит. И часто чувствуют себя виноватыми в том, что с ними происходит. И им кажется, что так должно быть. Ребёнку было 10 лет. Совсем не устойчивый, не сложившаяся психика. Он даже своих родителей сейчас не помнит толком.

С. ДОРЕНКО: Годами. Годами.

Д. КНОРРЕ: Явно был в шоке.

С. ДОРЕНКО: Похожий случай, вот, говорят о том, что мы москвичи воспитываем… Ему было 9 лет вначале. Москвич, воспитывающий, это похожий случай, другой.  Когда Москвич, воспитывающий пятерых детей, держал в сексуальном рабстве всех их родственников различного возраста. Десять лет он всех насиловал. Что значит насиловал? Насиловал в том смысле, что совершал преступные действия. А я думаю, что он уже их как-бы приучил к эту.

Д. КНОРРЕ: Вероятно.

С. ДОРЕНКО: Вот. Я понимал, что, значит, тяжело сделать какой-то шаг. Супруга знала, знала, но скрывала. Она говорит, ну, тяжеловато сделать… какое-то решение, потому что тогда бы детей отняли.

Д. КНОРРЕ: Да я помню этот случай.

С. ДОРЕНКО: Детей отняли. Понимаете вообще в чем дело? То есть мы живем в каком-то мире, в котором нормы до патологии совсем все рядом.

Д. КНОРРЕ: То, о чем вы говорите про шизофрению коллективную. Одна женщина тоже входит в этот круг порочный . Да. И она уже в этой системе и она мыслит так, как если бы это было бы нормальным.

С. ДОРЕНКО: Да.

Д. КНОРРЕ: И поэтому и ей не приходит в голову пойти и заявить там. Она боится.

С. ДОРЕНКО: Ну да.

Д. КНОРРЕ: И ребёнок тоже.

С. ДОРЕНКО: Я хочу сказать, что наши нормы, нормы, которые в человеческом общежитии мы наблюдаем там в были…

Д. КНОРРЕ: Почему вы говорите наши?

С. ДОРЕНКО: Наши. Наши. Наши человеческие. Я хочу сказать наши человеческие. Потому что мы наблюдаем эти нормальные нормы. Обычные нормы. И в былинах русских и там сказаниях скандинавских и в каких угодно. И в мифах древней Греции , нет, в мифах древней Греции там они развратники. Ну в Риме, например, там чуть построже уже с этим , да. Те. Какие-то нормы, а они рядом с патологией. Т.е. Перешагнуть границу нормы оказывается просто. Оказывается просто. И превратиться вот в существо, которое едва ли человеком назовёшь. Понимаешь? Совсем, совсем рядом все. А как? А как показательное линчевание изменило бы ситуацию? Я думаю нет.

Д. КНОРРЕ: Нет, конечно.

С. ДОРЕНКО: Я думаю - нет.

Д. КНОРРЕ: Они же ведь рассчитывают, что их никогда не раскроют. Они же думают, что это система безупречна, что уже 10 лет прошло. Что ещё может измениться? Казалось бы.

С. ДОРЕНКО: Да.

Д. КНОРРЕ: Потом это наверно люди с нарушенной психикой. Я так думаю.

С. ДОРЕНКО: Ну вот как-то да. Телеграмма работает с 69-й. Конечно работает. Да. Я хочу сказать, что этот мальчик победит на балетную рифу, сообщает 10-й.

Д. КНОРРЕ: Мне кажется, эта ирония неуместна. Абсолютно. У мальчика покалеченная жизнь, психиками т.д. Что там с ним будет не понятно.

С. ДОРЕНКО: Я не знаю.

Д. КНОРРЕ: Часто дети.

С. ДОРЕНКО: Позвоните, пожалуйста , психологи. Кто занимается психологией профессионально. Скажите, пожалуйста, как это проходит превращение в жертву? Как какой-то симбиоз жертвы и преступника. Ну это преступник очевидный. Значит преступник, подонок и всё на свете. Как этот. Имбири происходит? Почему это продолжается? Почему это продолжается 10 лет?

Д. КНОРРЕ: Стокгольмский синдром. Когда заложник начинает сочувствовать своему.

С. ДОРЕНКО: Он даже не знает, что он заложник.

Д. КНОРРЕ: Я Чилачап, что якобы он сам согласился и ушёл из дома. Явно мало что соображая , но он не то, что его уволок куда-то в мешке, он просто увёл его. Он уговорил.

С. ДОРЕНКО: Уговорил. И создал для него некую новую нормальность. Ну и нормальность в которой может быть и обдалбывал наркотиками. Может быть он это … и т.д. И т.д. Да? Ну вот что-то такое делал. Может быть какие-то вещества применял какие-то таблетки давал ему и т.д. Понимаете, может быть и глушил , просто глушил там таблетками. Тот был как овощ. И т.д. А потом. А куда смотрели родители мальчика?

Д. КНОРРЕ: Да вы что! Это была история.

С. ДОРЕНКО: Он с Украины вообще.

Д. КНОРРЕ: Там его искали уже целый год. Была поисково спасательная операция. Били во все СМИ.

С. ДОРЕНКО: Да, да, да. Его искали. А может быть он психолог? Тот насильник, негодяй? Может негодяй психолог? Может быть или психотерапевт? Человек, который может манипулировать психикой.

Д. КНОРРЕ: Сознанием.

С. ДОРЕНКО: Может манипулировать психикой 73 73 948 мне нудны психологи, я бы хотел задать несколько вопросов, 73 73 именно, если вы занимаетесь, или психотерапевты, люди, которые профессией занимаются этим. Слушайте, как не надо, так полно психфак толпами звонит. Когда надо, че-то ни одного нет, психологи позвоните, пожалуйста. 73 73, с ребенком нужно говорить в ом числе и на эту тему, как бы готовить его к тому, что надо говорить нет. Я не знаю что, какие-то такие вещи. Здравствуйте, слушаю вас.

СЛУШАТЕЛЬ: Здравствуйте. Я вот по теме хотел бы высказаться.

С. ДОРЕНКО: Давайте, вы психолог?

СЛУШАТЕЛЬ: Нет.

С. ДОРЕНКО: А я просил звонить психологов. 73 73 948. Я хочу понять каковы механизмы манипулирования этих людей, и как помочь, вдруг это где-то рядом, вдруг это где-то рядом.  А как помочь, ведь помочь то можно, можно помочь, ведь это почти рядом, стенка там 5 сантиметров. Здравствуйте.

СЛУШАТЕЛЬ: Ольга, Москва, психолог. Механизм Стокгольмского синдрома, он основан на том, что трясется не разрушается, а в значительной мере сотрясается так называемая пирамиде Маслоу. Эта пирамида потребностей. Внизу как вы понимаете стоят базовые потребности, ну, в том числе потребность жить. И на какое –то время, это всегда вопрос времени, у кого-то та мне знаю три дня, у кого-то это годы, но в любом случае проходит какое-то время и в сознании человека, мы всегда вот говорили о постановках, ну происходит такое вот слияние, что моя жизнь, напрямую авист от этого человека. То есть если ему будет плохо. То мне будет еще хуже. Вот.

С. ДОРЕНКО: А он ещё это должен объяснять вербально, он это объясняет, он говорит, что...

СЛУШАТЕЛЬ: Еще раз, пожалуйста, я не услышала.

С. ДОРЕНКО: Он должен вот это объяснять, вот этот во  плохой?

СЛУШАТЕЛЬ: Совершенно не обязательно, у нас Слава тебе Господи, если есть нормальный интеллект, то есть какое-то воображение и мужчины и женщины, и тем более дети, мы всегда все додумываем сами. Вот.

С. ДОРЕНКО: Так что помочь нельзя, в сущности, помочь нельзя.

СЛУШАТЕЛЬ: Ну, почему, можно помочь, ребенка подготовить.

С. ДОРЕНКО: А как, доступа то нету, его из комнаты не выпускают.

СЛУШАТЕЛЬ: Я хотела позвонить и сказать, что вот когда вот рассуждаете норма, патология, норма, патология, да, действительно это все знаете даже не в шаге, это в каких–то сантиметров и определение нормы и патологии во взаимоотношениях, оно на самом деле очень простое. Нормальными являются взаимоотношения, когда два человека за. То есть вот вы что-то делаете, а я с этими вот по добро воле, без веского принуждения, я с этим соглашаюсь. Я предлагаю, вы соглашаетесь.

С. ДОРЕНКО: Я соглашаюсь, а, да, да, мы составляем некую группу, некую группу солидарную, где мы друг друга поддерживаем просто.

СЛУШАТЕЛЬ: Да, конечно. И поэтому, когда сейчас говорят о взаимоотношениях мужчины и женщины, то ну психологи, психотерапевты, они говорят, что кого надо искать, кого надо выбирать, не то что там противоположности сходятся, не то, что ни должны быть, тараканы должны брать одни и тебе в мозгах. Вот они должны дерзить между собой.  

С. ДОРЕНКО: Да, и безоговорочно пожертвовать. То есть если например, вы Ольга состояние со мной в такой подобной паре взаимоподдержки, вы мне приходите, например, и говорите, мой начальники идиот, накричал там, я абсолютно не пытаюсь разобраться и не желаю даже разобраться, поскольку мне не нужны факты, говорю Оль, иди давай, я тебя поддержку, иди, давай на него в суд подадим и так далее, понимаете да.

СЛУШАТЕЛЬ: Я понимаю, либо, либо вы говорите мне ну что-нибудь типа того, что да ладно тебе Господи, наплюй, все равно ты самая лучшая. Вот это такой уровень  то, о чем сейчас забывается.

С. ДОРЕНКО: И у человека есть потребность в подобном взаимодействии, и у человека есть потребность в подобном взаимодействии.

СЛУШАТЕЛЬ: Да, безусловно. Нов данном случае вот это вот все не работает, потому что ребенок, он не свободен в силу того, что он еще не сформировала своих тараканов. Они, ну, они ещё очень маленькие. Он на самом деле не знает.

С. ДОРЕНКО: Он не знаете нормальности, он не знаете нормальности, он пластилиновый, конечно.

Д. КНОРРЕ: Но мы об этом говорили в самом начале.

СЛУШАТЕЛЬ: Поэтому в данном случае, ну, это явное совершенно патология. Я не знаю, я готова допустить, что человек может иметь ну какую-то подготовку в том числе там психологическую психиатрическую, ну и тогда это вообще просто дело, ну я не знаю там, 15 минут.

С. ДОРЕНКО: Спасибо.

СЛУШАТЕЛЬ: Помните, был такой фильм, Я считаю, что вообще надо  в женских консультациях, в детских садах крутить о том, что матери, уходя с детской площадки, говорили о том, что я сейчас приду. Через пять минут появляется психолог и он, по-моему, из 13 человек.

С. ДОРЕНКО: Это английский или американский фильм, да помню, очень хорошо, да. Сколько он увел? Он увел практически всех.

СЛУШАТЕЛЬ: Да там только один ребенок остался. Но понимаете как, вот именно модель взаимодействия не знаю там матери и семьи этого ребёнка, ее должны взять все. Это почти наверняка высокий уровень доверяли, это высокий уровень уважения к ребёнку, потому что он точно знает, что у него есть такие потребности.

С. ДОРЕНКО: И право говорить нет, и право говорить нет.

СЛУШАТЕЛЬ: Да, это вообще мы всей страной не умеем говорить.

С. ДОРЕНКО: Но мы с вами также знаем, что здесь среди слушателей мы с вами проводили опросы, правильно ли или хорошо ли бить ребёнка, и у нас больше половины, я сейчас нее помню, к сожалению, больше половины убеждали, что бить ребенка хорошо. И существенно больше даже 60 процентов говорили, что их били  и это тоже хорошо. То есть то, что их били, да.

СЛУШАТЕЛЬ: Это мягкий вариант стокгольмского синдрома.

С. ДОРЕНКО: Спасибо, значит у нас принято, значит, ребёнок не может сказать нет, ребёнок не может сказать нет, потому что, во-первых, ему стыдно, потому что он постоянно чувствует себя говном.

Д. КНОРРЕ: Во-первых, у него формируется я ещё там на протяжении многих лет со скольки то там.

С. ДОРЕНКО: Ребёнок не может сказать нет потому что ему стыдно, потому что он понимает, что он всё знает неправильно, и всё что он знает - неправильно. Взрослые знают правильно взрослые, безусловно, его презирают, потому что он дурак просто, дурак.

Д. КНОРРЕ: Мелкий.

С. ДОРЕНКО: Мелкий дурак. И он поэтому сказать нет ему неловко, потому что сказать нет, как взрослому сказать нет, ну как это не может, потому что на него наорут, ещё что-то. 

Д. КНОРРЕ: Накажут. 

С. ДОРЕНКО: Начнут как-то делать лицо ещё что-то, выговаривать. Детям же не так нравится когда им выговаривают, знаешь, когда прессуют, психологически прессует - всё это не нравится, детям. Соответственно, они чтобы избежать этого и точно понимать, что всё что они делают - ужасно, они сказать нет им стыдно, потому что как, ну нет и че? Вот понимаешь. Потому что если бы они себя самоценными считали, но они не могу тебя считать самоценными, почему? Потому что они битые, затюканные все, посмотри в каком-нибудь универмаге, мы видим как затюкивают своих детей матери.
 
Д. КНОРРЕ: Мне иногда хочется подойти к этой мамаше, вот как треснуть ей, честное слово.

С. ДОРЕНКО: По роже, да. Наши матери, наши матери постоянно... 

Д. КНОРРЕ: Унижение сплошное.
 
С. ДОРЕНКО: Постоянно унижают детей, постоянно их стыдятся.
 
Д. КНОРРЕ: А больше всего мне нравится, знаете, когда ребёнок орёт на весь этот торговый зал, а она ушла молча, она так наказывает, и она ушла. А он орёт, кричит, он захлёбывается своими слезами, не может уже кричать, а она... 

С. ДОРЕНКО: Этот фильм я знаю, о чём говорила Ольга, этот фильм английский или американский, я сейчас не помню. 

Д. КНОРРЕ: Про соцэксперимент да? 

С. ДОРЕНКО: Соцэксперимент, мать уходит на какое-то время. 

Д. КНОРРЕ: Приходить чужой, да.
 
С. ДОРЕНКО: Приходит чужой, психолог, он психолог и уводит ребенка. И прямо видно, как они ковыляют за ним за ручку, он уводит детей совершенно спокойно. Совершенно спокойно. 

Д. КНОРРЕ: Но вот это удивительно, у нас же было это и в советской традиции в воспитании детей ни в коем случае чужому дверь не открывай, с чужим не уходи, чужой дядя плохой, конфету не бери. 

С. ДОРЕНКО: Он им говорит простые вещи. Он, во-первых, слушает 3 минуты, 3 минуты, как его окликают, его же окликают как-то, Кирилл допустим, все, он уже знает имя этого ребенка, 3 минуты надо слушать, не надо больше, они же постоянно друг друга по имени отвлекают. Он подходит и говорит: Кирилл, меня мама прислала, она за углом в машине тебя ждёт, она ждёт тебя в машине за углом. Ну давай, ну давай. 

Д. КНОРРЕ: Но никаким воспитанием трехлетнему ребенку, пятилетнему ребенку вы это не объясните. 

С. ДОРЕНКО: Ребенок дает руку, понеслась, пошли, всё пошли. 

Д. КНОРРЕ: Здесь чтобы вы не делали, здесь вы беззащитны, и ребёнок беззащитен. Невозможно его научить, объяснить, что нельзя. Он поверит по тем же причинам, по которым вы только что перечислили. 

С. ДОРЕНКО: Хорошо, мать сидит на скамейке даже. А вот в этом фильме мне пишет один из слушателей, мать вообще не уходит, мать вообще не уходит, она сидит на скамейке, как и сидела, никуда не двигается. А он подходит и говорит: У меня есть щенок, хочешь посмотреть? Матери спорили на спор, что ребёнок не пойдёт, не пойдёт. Значит все дети заключаем там одного пошли смотреть щенка за руку, за руку с незнакомым мужчиной. Пошли я покажу тебе остальных котят, да, да, да. Пошли я покажу тебе остальных котят, вот у меня один котёнок... 

Д. КНОРРЕ: Это говорит только о том что ребенка нельзя оставлять не на одну секунду, больше вы никак его не убережете.
 
С. ДОРЕНКО: Ну и до скольки лет, в 9 нельзя оставлять, со скольки можно оставлять? 

Д. КНОРРЕ: Не знаю. 

С. ДОРЕНКО: Со скольки лет ты готова была послать в жопу старшего торжественно притом? 

Д. КНОРРЕ: Я не помню уже, но я была очень мнительная всегда, подозрительная, мнительная, и такая, в общем, суровая, не знаю. Я вот боялась многих вещей в детстве. 

С. ДОРЕНКО:  Я боялся тоже, но мне казалось, мне всё равно было стыдно перед старшими, по-настоящему хамлом я стал в 15, как мне кажется.
 
Д. КНОРРЕ: Ну да, я тоде в 15, ну это такой переломный. 

С. ДОРЕНКО: В 15 я был готов по полной, по полной отшить, просто по полной, применяя все оскорбления, чужие... 

Д. КНОРРЕ: В 15 это уже не ребёнок, это подросток.
 
С. ДОРЕНКО: В 13, мне кажется еще в 13, в 14 я имел какой-то стыд, я имел какое-то стыд перед взрослыми, понимал что взрослые люди значительные. Я только в 15  понял, что они окончательно непотребное гавнище, полностью абсолютно.

Д. КНОРРЕ: Авторитеты рухнули.

С. ДОРЕНКО:  Да абсолютно, и с тех пор я их ненавижу, до сих пор, ты можешь себе представить, ужас.

Слушай, рассказываю, у 3,5 миллиона россиян выявили онкозаболевание. Вице-президент Ольга Голодец отметила, что смертность от злокачественных, злокачественных новообразований в России выше, чем в развитых странах. Онкологические заболевания в России занимают второе место среди причин смертности населения. Онкология выявлена у 3-х с половиной миллионов человек. Это ошибочная фраза, так писать нельзя, это сообщаю людям и ТАССа. Онкология - это изучение опухолей. 

Д. КНОРРЕ: Да, в смысле логос.
 
С. ДОРЕНКО: Логос - это знание, изучение, знание, изучение. Поэтому когда вы пишете, дорогие коллеги из ТАСС, что онкология выявлена у 3-х с половиной миллионов человек, вы сообщаете буквально следующее: три с половиной миллиона человек в России заняты изучением опухоли. До известной степени это верно, потому что они тоже, ну, но изучают свою опухоль. 

Д. КНОРРЕ: Ну им приходится вместе с лечащим врачом.
 
С. ДОРЕНКО: Но онкология - это изучение опухоли а не заболевание, понятно да. А онко заболевание - это заболевание договорились? Больше не пишите глупости, я вас очень прошу. На этом заседании совета при правительстве по вопросам, по вопросам, вообще, заявила Голодец, почему. В структуре всех причин смерти населения онкология, то есть изучения опухоли, Голодец тоже, простите товарищ Голодец, но вы обделались здесь лингвистически. Товарищ Голодец, товарищ министр, вы лингвистически обделались. Изучение опухоли не может быть выявлено у человека. Как можно выявить изучения опухоли. А вы выявите изучения английского языка, изучение русского языка выявите. 

Д. КНОРРЕ: Но мы понимаем, что речь идёт об онкозаболеваниях.
 
С. ДОРЕНКО:  Нет но всё-таки злокачественных новообразованиях, а не об изучениях опухоли. Хорошо три с половиной миллиона человек, второе место, 15,6 процента русских умрут или умирают сейчас от заболеваний со злокачественной опухолью. Значит, и  хорошо, а новых выявленных ежегодно составляет около 500 тысяч человек. А должно быть три с половиной миллиона. То есть выявлять надо больше на 7 миллионов, а как, врачи позвоните пожалуйста 737 39 48. 

Д. КНОРРЕ: Так писали же про то что было недавно статья, почему онкозаболевания.
 
С. ДОРЕНКО: Нет, в данном случае онкология - это как изучение опухоли, почему она слабая.

Д. КНОРРЕ: Почему слабая, потому что люди приходят, когда уже совсем клюнет петух.
 
С. ДОРЕНКО: У нас заболеваемость сильная, а онкология слабая, понимаете да? То есть изучением, с изучением у нас плохо. Здравствуйте, слушаю вас.
 
СЛУШАТЕЛЬ: Добрый день. Меня зовут Варвара. Я работаю в фармакологической компании, которая имеет огромный пакет по онкологии и гематологии как раз. 

С. ДОРЕНКО: Фармацевтическая или форматологической? 

СЛУШАТЕЛЬ: Фармацевтическая компания, мы являемся эксклюзивным представителям немецкой большой компания, как раз таки они специализируется на заболеваниях. 

С. ДОРЕНКО:  Я понимаю. Скажите, пожалуйста, почему мы не до исследуем и в 7 раз меньше выявлением, чем заболевают? 

СЛУШАТЕЛЬ: Те факторы, которые беспокоят нас как маркетологов, потому что мы пытаемся эти продукты продать. Огромная нехватка онкодиспансеров. Вы себе даже не представляете, вот сидит очередь каждое утром. А вот у этого врача, ему нужно подробно посмотреть пациента, а у него есть там три, пять минут, семь минут. Вы же понимаете, что даже ребенка с простудой за 7 минут нельзя нормально посмотреть.

С. ДОРЕНКО: Абсолютно.

СЛУШАТЕЛЬ: А вот у него на онкобольного вот именно столько времени, и у него там сидит поток, а ему надо, соответственно, кого-то на радиологию отправить, кого-то отправить на дом. исследования, кого-то на кровь. Ему надо заполнить в этот момент, за эти 7 минут карту. 

С. ДОРЕНКО: А у него же нянечка рядом сидит такая пахнущая пирожками опрятная, толстенькая женщина.
 
Д. КНОРРЕ: Но это конечно есть, но очень лимитировано время, выделенное на каждого пациента - это раз. Два - это не могут организовать за гос. средства нормальный регистр. Регистр - это то, за счет чего во всех европейских и американских штатах люди фиксируют свое заболевание, за счёт регистра можно какую-то повторяемость понять, пронаблюдать, как развивалась болезнь, зафиксировать какие-то эффективные терапевтические методы. 

С. ДОРЕНКО: У меня к вам вопрос, можно задать?
 
СЛУШАТЕЛЬ: Да. 

С. ДОРЕНКО: Скажите, пожалуйста, а вот по вектору, вы же видите, мы идем в горочку или под горочку? Мы сейчас состояние сегодняшние в этом вопросе русская, мы развиваемся и разовьемся или мы развиваемся и деградируем?

 СЛУШАТЕЛЬ: Нет мы развиваемся. Даже несмотря на то, что есть много отрицательных моментов, я могу так вам сказать, мой папа в 93 году возглавил гематологическое отделение Морозовской больницы и, соответственно, вот семь лет и был заведующим этого отделения, когда он пришел.

С. ДОРЕНКО: То, что вы сказали, очень важно, просто у меня 5 секунд, то что вы сказали очень важно, просто мы развиваемся а не  деградируем, но очень медленно, медленно.

СЛУШАТЕЛЬ: Медленно, медленно. 

НОВОСТИ

С. ДОРЕНКО: Опять работать, черт, я уже такой отпал, отпал, как пиявка насосавшийся и всё на свете. Слушай, я не знаю насколько это серьезно про Югру, но вот говорят, что там какое-то колоссальное количество людей. 

Д. КНОРРЕ: Но это известный банк, он на слуху, во всяком случае. 

С. ДОРЕНКО: Ну то есть стоит говорить об этом, товарищи? Я просто спрашиваю, потому что...

Д. КНОРРЕ: По количеству, судя по количеству материалов в СМИ, я думаю да. В коммерсанте - это вообще топовая новость. 

С. ДОРЕНКО: Я боюсь банков с такими названиями, я в хорошем смысле. 

Д. КНОРРЕ: Я, вообще, боюсь всех банков, кроме Сбербанка и ВТБ. 

С. ДОРЕНКО: Но с таким названием уж тем более, мне кажется, это как-то стрёмно нет. Нет, ну правда, ну правда. Я вот нет, ну, я все таки нет, не до такой степени, не до такой степени. Мы же туда несем деньги, самое дорогое что у нас есть.

Д. КНОРРЕ: Ну правда, да. Вы поймите, что у нас есть мало денег, что они не могут платить предательски 6% 10 или сколько там требуют Сбербанк там за открытие счёта, условно да, я не знаю ещё что-нибудь. Это невозможно. Люди хотят проценты, люди хотят заработать, а такие банки представляют только...

С. ДОРЕНКО: Зачем заработать, главное в деньгах - это их спрятать. Честное слово, тебе скажу правду говорю сейчас.

Д. КНОРРЕ: Да, но вы должны платить, за то что вы их прячете в любом случае.

С. ДОРЕНКО: Как это, как это. Если ты в России кладешь, нет,  с чего ты платишь-то, за содержание счёта ты имеешь в виду? 

Д. КНОРРЕ: Ну, счета, карточки, пусть даже, если вы на карточку кладете.
 
С. ДОРЕНКО: сейчас стало понятно, что Кнорре держит деньги в Женеве или в Цюрихе. Здрасьте, дорогая, где же ты платишь за содержание счёта? За содержание счёта ты платишь.
 
Д. КНОРРЕ: Подожди, за открытие счёта в Сбербанке вы же должны платить?
 
С. ДОРЕНКО: Я не слышал про такое.
 
Д. КНОРРЕ: Я что-то слышала про такое, я не открывала счёт в Сбербанке. 

С. ДОРЕНКО: Я тоже, какая грязь, в хорошем смысле.

Д. КНОРРЕ: Да, грязь.

С. ДОРЕНКО: Я открывал, я открывал, я открывал, я тебе могу сказать, они спамят до сих пор. Мне нужно было получить деньги с Трансаэро, я купил на Трансаэро билеты на Мальдивы и потом этот рейс...
 
Д. КНОРРЕ: Отменили. 

С. ДОРЕНКО: Нет, ну, Трансаэро разрушился, рейс отменили и они должны были мне перечислить 120 тысяч. Ради того, чтобы получить 120 тысяч, я действительно приступил против совести, пошёл и открыл счёт в Сбербанке, правда. Это было преступление против совести да. 

Д. КНОРРЕ: Бесплатно.

С. ДОРЕНКО: Это было преступление против моих потомков, преступление против моего рода. Я в слезах отмаливаю теперь перед родом, перед всеми этот позор. Но я завёл в банке Сбербанке счёт в виду того, что мне нужно было 120 тысяч. Алчность двинула меня на это. Но так чтобы внести свои деньги туда, мне это в голову никогда не приходило, вообще никогда. Я что идиот что ли? Посмотри на меня. Я здоровый человек.

Д. КНОРРЕ:  Да, абсолютно.

С. ДОРЕНКО: Но всё слава Богу. 

Д. КНОРРЕ: Но за обслуживание карточного счёта вы платите везде, в Сбере не платят только пенсионеры. Но это понятно. Карточка понятно. 

С. ДОРЕНКО: Где вы платите везде, вы платите 600 рублей в год, 50 рублей в месяц, и еще 62 рубля вы платите за SMS в месяц. Того Вы платите 112 рублей за, значит, карточку в банке, правильно рассуждаю? Вот и всё, 112 рублей, теперь, товарищи, теперь вы попробуйте сообразить, что это меньше 2 долларов, меньше 2 долларов понятно? Вы сколько носильщику даете, когда он ваш чемодан несет в гостинице? Сколько? 

Д. КНОРРЕ: Не знаю, я не занимаюсь этим вопросами.

С. ДОРЕНКО: Да что ты говоришь, она мужняя жена, она мужняя жена. Нет, ты даёшь, ты достаёшь 2 доллара всегда, чтобы дать носильщику, и впрочем, говоришь: впрочем и даёшь ему один. 

Д. КНОРРЕ: Вырывая из рук, из липких рук. 

С. ДОРЕНКО: Нет, я же хохол, я хохол, я бормочу прямо на испанском или на английском я бормочу, что мне это доллар пожалуй понадобится для таксиста - говорю я, и так что вот что я оставляю 1 доллар и всё и всё. Почему, потому что я его вообще ненавижу изначально, зачем это он забирает у меня доллар. С какой стати? Это ужасно. 
Дарья А носильщики еще где-то есть? 

С. ДОРЕНКО: Есть конечно, есть.

Д. КНОРРЕ: Где?

С. ДОРЕНКО: Я тебе объясню, носильщики, мы отклонились от темы, но всё-таки да давай отклонимся. Значит, я тебе расскажу про гостиницы. 

Д. КНОРРЕ: Носильщиков видела в Азии, вот в Азии  в хороших отелях есть носильщики. 

С. ДОРЕНКО: Я тебе расскажу про это самое, как живется в разных гостиницах. Значит, во-первых, есть гостиница, где вообще, на тебя всем плевать, например, в Бельгии. В Бельгии просто сидит чувырла, которая вообще, так сказать, такое знаешь, как залечь на дно в Брюгге… Вот они такие, совсем такие мрачные и дико неприветливые бельгийцы. Вот, значит они не то что не несут, они вообще ничего тебе, они тебе даже ничего не говорят. Они тебе дают ключ, с мрачным видом и смотрят на тебя, полюбопытствуешь ли ты, где чертов номер. Но ты иногда любопытствуешь, иногда нет. 

Д. КНОРРЕ: А вы по наитию идите. 

С. ДОРЕНКО: Нет, может быть вы просто второй раз в гостинице, поэтому они считают, что зря говорить слова не надо, сам найдёшь, Ну что, что ты дурак что ли. Тебя нельзя оскорблять недоверием. В Германии то же самое. 

Д. КНОРРЕ: Слушайте, вот это очень здорово, это очень правильно.
 
С. ДОРЕНКО: В Германии тоже самое Do You Need Help? No. Всё спасибо. 

Д. КНОРРЕ: Это так прекрасно, вот этот ненавязчивый сервис. Да я уже всё знаю, кстати.

С. ДОРЕНКО: Я говорю: Я уезжаю в 6:00 утра. Немка говорит: Ну и что? Я говорю: так это расчёт же. Она говорит, Да ну наплюйте. А я не карточку ей не давал, ничего немке в Баден-Бадане, ни карточки, вообще ничего. То есть она вообще никаких моих следов не знает. Просто снять номер и всё. Я говорю: я в 6:00 утра уеду, вас разбудить? Ну в смысле check-out такое какое-то. Она говорит: Зачем. Я говорю: Ну в смысле. Она говорит, она говорит: вы найдете ключ внутри двери гостиницы, но вход. Дверь будет закрыта, вы изнутри откройте и уходите. Я говорю: а дверь-то останется открытой? Она говорит: Ага. Я говорю: и ключ будет в двери? Она говорит: Ага. Я говорю: и вы не поверите не украл ли я чего-то из номера? Она говорит: Ага. Я говорю: но у вас нету даже номера моей карточки. Она говорит No problem, no problem. Потому что это Германия, вообще насрать просто. Это Германия, это Германия. Полное доверие и всё. Потом я как-то останавливался или нет, я сейчас не помню в Швейцарии, где Дальнобойщики стоят. Мы были на съемках и для того, чтобы завтра из давоса приехали, а в Цюрихе не нашли гостиницы, не нашли гостиницы, или дороговато было. Вот и мы поехали куда-то от Цюриха, значит, это там гостиница для дальнобойщиков какая-то совсем такая, но еще на территории Швейцарии, не Германии. Вот и там тоже так было — типа мы вас в гробу видали.

 Д. КНОРРЕ: Удивительное дело. 

С. ДОРЕНКО: Абсолютно никто никаких чемоданов, ничего. Это вот Швейцария, Германия, Франция тоже, значит Бельгия тоже, и в общем, даже Испания.

Д. КНОРРЕ: Это какие-то действительно маленькие отели, потому что сетевые просто молча снимают деньги сразу с карточки. 

С. ДОРЕНКО: А в Испании типа не очень навязчивая. Но сейчас я тебе препомню где. В Испании просто можешь взять тележку у них, они, например, тебе говорят: тебе нужна помощь? Ты говоришь: нет, но тележка мне нужна. Такая тележка, такая отельная, золотая. 

Д. КНОРРЕ: С бархатным днищем. 

С. ДОРЕНКО: Они говорят: так возьмите, нужна так возьмите, вообще не парят. 

Д. КНОРРЕ: Верните только обратно. 

С. ДОРЕНКО: Нет. Я говорю: Прикатить ее назад? Они говорят: да нет бросьте в коридоре, бросьте в коридоре мы пошлем кого-нибудь. Серьёзно. 

Д. КНОРРЕ: Да, правильно, Сергей, кому нужны вот эти семинящие за тобой носильщики вот эти вот в кепочках. 

С. ДОРЕНКО: Но в Севильи была гостиница, где как раз вот жопу вызывали бегали за мной. 

Д. КНОРРЕ: Это омерзительно. 

С. ДОРЕНКО: Да это омерзительно, но они бегали за мной с шампанским, открывали все время его передо мной, говорили, что я лучший из гостей там за всю их историю отеля, но это мерзость, мерзость какая-то.

Д. КНОРРЕ: Вы пентхаус сняли что ли?

С. ДОРЕНКО: Не помню, значит, всё время шампанское, внизу шампанского, наверху, ну правда открывали Каву, вот и все это. Бегали за мной, включали выключатель, всё такое, и мне пришлось дать ему доллар в результате, ну, или евро, не помню. Но вот. 

Д. КНОРРЕ: Чтобы он отстал уже наконец.

С. ДОРЕНКО: А в Азии, действительно, пристают. В Азии  пристают.

Д. КНОРРЕ: Ну, в Азии совсем навязчивой сервис, да. Но там как-то быстро к этому привыкаешь уже.

С. ДОРЕНКО: Разрешаешь носить себя на руках.

Д. КНОРРЕ: Да.

С. ДОРЕНКО: И все, и все. Ладно, погнали дальше. Нет, погоди, мы же про Югру начали говорить, про Югру. Ребят, кто залетел в Югре. Расскажите нам, пожалуйста, нет, вот Америка звонит, Америка. Здравствуйте. Откуда вы звоните?

СЛУШАТЕЛЬ: Я звоню вам из Сан-Диего, вот, у нас тут почти час уде, вот хочу сказать, что вы каждый вечер дарите нам счастье.

С. ДОРЕНКО: Уде ночь, уде ночь, алло, что вы говорите? Да, счастье, спасибо. 73 73 948. Я щедро дарю счастье, значит, почему? Я в нем купаюсь. 73 73, скажите мне пожалуйста про Югру, про Югру. Люди, которые носят деньги в столь подозрительные места, ну, я в хорошем смысле, я ни в коем случае не пытаюсь очернить эту организацию, просто я говорю, что я, например, не в коем случае не стал бы, это через чур для меня. Деньги – это самое дороге, что у вас есть, послушайте меня. Мне один человек очень честно сказал, сотруднице сказал. Она сказала: Сережа, тебя в действительности интересуют только бабы, мотоциклы и деньги. Бабы, мотоцикл и деньги. Но поскольку бабы, они есть, ну, в смысле, хорошем, они есть сущность не зависящая от меня, то есть они есть и точка. Мотоциклы зависят от денег. То деньги – это самое дорогое, что есть, деньги – это самое дороге, что есть. Представьте, что у вас есть самое дорогое, что у вас есть и вы его тащите в Югру.

Д. КНОРРЕ: Может быть, это такой вид русской рулетки, казино закрыли, а это такой азарт.

С. ДОРЕНКО: Какой банк? В какой банк идите – говорит Нефман. Моно я вам скажу без рекламы, значит, банк должен быть дочкой иностранного банка. А теперь внимание, слушайте меня. Сити Банк, Райффайзен банк, Сосьете Женераль Восток, Юни Кредит Банк. Всего 4 банка, из всего 4. Ну, Райффайзен, Райффазен напрямую связан с Сечиным. Райффайзен будет последним, кто падет, последний исполин, наконец, Райффайзен будет все еще выситься, потому что Райффайзен дружит с Сечиным Игорем Ивановичем, соображайте сами, дурака-то не валяйте, правильно да? Игорь Иванович не даст пасть Райффайзен.

Д. КНОРРЕ: Ни в коем случае.

С. ДОРЕНКО: Райффайзен, Юни кредит банк- это крупнейший банк Италии и в добавок, им управляет нашим австрийский Юни кредит, то есть немчура, австрийская немчура управляет нашим Юни кредитом, который итальянский, ну, неважно. Поскольку итальянцы придумали банк – это круто, это круто. Дальше. Райффайзен, Юни кредит, Сити бэнк.

Д. КНОРРЕ: Ситибэнк.

С. ДОРЕНКО: Ситибэнк, они параноики, они тебе 106, если ты заходишь на их сайт, они тебя 10 раз спрашивают пароль, на каждого, на каждого, что ты вообще делаешь 10 раз спрашивают пароль, потом нужно клясться мамой, потом нужно клясться на Библии перед каждой страницей. Полные параноики. Обокрасть тебя в сити бэнке невозможно. Сити бэнк самый в этом смысле параноидально надёжный.

Д. КНОРРЕ: Он тоже зарубежный.

С. ДОРЕНКО: Американский.

Д. КНОРРЕ: Американский.

С. ДОРЕНКО: И остается Сосьете Женераль Восток, в который я ни разу не хаживал, но название вызывает доверие, больше ничего. Название. Югра, Сосьете Женераль Восток, что у тебя больше вызывает доверие?

Д. КНОРРЕ: Женераль.

С. ДОРЕНКО: Женераль, он Женераль. 73 73 948. Здравствуйте, слушаю вас.

СЛУШАТЕЛЬ: День добрый. Никита. На самом деле потери-то мы видим только физических лиц.

С. ДОРЕНКО: Да.

СЛУШАТЕЛЬ: Порядка 180 миллиардов. Но есть еще средний блок, малый бизнес и бизнес. И цифра 180, она далеко не последняя. По прогнозам аналитиков, которые, ну скажем так, последние месяцев 9 очень пристально наблюдали за Югрой, количество корпоративов, ну то есть корпораций, так называемых там тоже в районе 50 миллиардов. Это, вообще, будет анонс в современной России, когда под бдительным надзором Центрального банка происходит вопиющий случай воровства.

С. ДОРЕНКО: Да, да, Сити банк с американским имеет только общее имя, говорит Пабло. Пабло Эрмано, курирует Сити Банк тутошный – английская дочка. Чего вы мне поете-то, я изучаю эти вопросы, прежде, чем понести самое дорогое, что у меня есть. Интересно.

Д. КНОРРЕ: В этом смысле спрашивали Тинькофф.

С. ДОРЕНКО: Тинькофф.

Д. КНОРРЕ: Тоже название такое.

С. ДОРЕНКО: Не хочу сделать антирекламу или обежать Тинкофф, который очень ловко запирает ногу на ногу, я его видел. Тинкофф я видел, он рал интервью у Фридмана. Он очень ловко задирает ногу на ногу, очень ловок, совершенно, совершеннейший Хлестаков. Но Тинькофф, если бы у меня был выбор Югра или Тинкофф.

Д. КНОРРЕ: Вы бы пошли в Тинькофф все-таки.

С. ДОРЕНКО: Я бы пошел в Югру.  

Д. КНОРРЕ: Да ладно?

С. ДОРЕНКО: Я бы пошел в Югру. Да, ей Богу, если бы осталось два банка на свете. Не знаю я про банк Интенс, не знаю, просто не знаю, пока нет. 73 73 948. Здравствуйте, слушаю вас.

СЛУШАТЕЛЬ: Здравствуйте, Сергей. А что бы вы сказали про СМП?

С. ДОРЕНКО: Не знаю ничего, а шо мне говорить про СМП, зачем мне говорить про СМП. Я уже все сказал перед этим 73, вы были в Югре, расскажите мне о своих страданиях, пожалуйста, а мы порадуемся. Расскажите мне, как вы страдаете, как вы громко плачете, а мы порадуемся. Здравствуйте.

СЛУШАТЕЛЬ: Доброе утро, Сергей Леонидович.

С. ДОРЕНКО: Я здесь. Здравствуйте.

СЛУШАТЕЛЬ: А вы знаете, вот сейчас со мной рядом сидит человек, которая положила деньги в Югре 2 месяца назад, да, коллега. И даже не парится по этому по поводу, вот сидит улыбается.

С. ДОРЕНКО: Почему? Дайте ей трубку, дайте ей трубку, ну почему, она говорит, ну что значит, нет, когда да.

СЛУШАТЕЛЬ: Алло.

С. ДОРЕНКО: Алло, здравствуйте как вас зовут?

СЛУШАТЕЛЬ: Мария.

С. ДОРЕНКО: Мария, скажите, пожалуйста, ну это же разрушительно. А почему вы улыбаетесь?

СЛУШАТЕЛЬ: Потому что вклады застрахованы и деньги вам вернут.

С. ДОРЕНКО: Ну хорошо, ну, скажите, пожалуйста, вы понимаете, что 180 миллиардов нет у этой организации, которая все застраховала.  

СЛУШАТЕЛЬ: Вы знаете, пока мы об этом не думали, узнали только об этом вчера. Ну рассчитываем, в принципе, что деньги нам вернут.

С. ДОРЕНКО: Ну смотрите, можно я вам прочитаю сейчас Коммерсанта, сейчас на ваших изумленных глазах я прочитаю коммерсанта. Вчера ЦБ сообщило о введении в Югре временной регистрации на 6 месяцев и Моратория на удовлетворение требований кредиторов на три месяца. Этот страховой случай для вкладчиков, в том числе для вас, через две недели вы в том числе сможете обратиться в агентство по страхованию вкладов АСВ для получения выплат до 1,4 миллиона рублей на каждого, если ЦБ не определится прежде. Но понимаете, когда 180 миллиардов люди пойдут забирать, вас будет многовато.

СЛУШАТЕЛЬ: Ну да, наверное.

С. ДОРЕНКО: деньги чем хороши, Мария, вот послушайте, деньги чем хороши, что их модно быстро достать раз и все. А вы пол года промурыжат вас, вы увидите.

СЛУШАТЕЛЬ: Ну наверное да.

С. ДОРЕНКО: Скажите, почему вы выбрали Югру? Объясни мне, пожалуйста.

СЛУШАТЕЛЬ: У меня выбрал Югру муж, потому что был высокий процент, один из самых высоких процентов. И у нас уже не первый банк прогорает, у меня муж этим всем занимается, поэтому банки я не могу перечислять какие прогорели, и он в первый же день получал все деньги, в первый же день, мы не потеряли ни копейки.

С. ДОРЕНКО: Успел снять, успел снять. Слушайте, можно я вам расскажу историю короткую, у вас есть время по-прежнему?

СЛУШАТЕЛЬ: Конечно.

С. ДОРЕНКО: А мы же телефон этого вашего коллеги, так что нам пофиг, Михаил Ивановича, слушайте.

СЛУШАТЕЛЬ: Абсолютно точно.

С. ДОРЕНКО: Да, слушайте, значит, я хочу сказать, что в Китае, в древнем Китае в одной из династий было правило выбора чиновника, они стреляли из лука. Значит, китайцы считают, что правильный путь срединный, Срединный путь. Смотрите, значит смысл заключается в том, что если человек лестный. Гневливый, такой напористый, то он сильно прижимает тетиву, сильно прижимает тетиву и стрела идет правее – это гневливый человек. А если человек деликатный осторожный мягкий, такой кошачий, то он слабенько тетиву к носу прижимает, слабенько и стрела идет левее. А если человек сбалансированный, как мы с вами, то он правильно прижимает тетиву к носу и у него ровно к десяточку идет. Значит, поэтому не надо выбирать самый высокий процент. Мария.

Д. КНОРРЕ: Вы поставили в тупик человека.

С. ДОРЕНКО: Выбирайте аккуратно, серединный путь.

Д. КНОРРЕ: Из далека пошел.

С. ДОРЕНКО: Срединный путь, ты понимаешь, что...

Д. КНОРРЕ: Но я, Сергей, уже все поняла.

С. ДОРЕНКО: Все поняла. Вот лук, вот мы его прижимаем к носу, так мы его выравниваем и это самое.

Д. КНОРРЕ: От добра, добра не ищут. Всякое вот это вот.

С. ДОРЕНКО: Что, серединочку, не надо ходить вот поверху, ну, это не правильно, но я серьезно говорю, сейчас мы позвоним тренеру по стрельбе из лука.

Д. КНОРРЕ: Говорите это тем, кто не нуждается, а те, кто пытается как-то заработать, улучшить свое состояние финансовое, они да, идут в такие банки, потому что...

С. ДОРЕНКО: Ничего не улучшат они, ничего не улучшат. Алло, Булат, приветствую, это Сергей.

СЛУШАТЕЛЬ: Ошибся номером.

С. ДОРЕНКО: О, я ошибся номером. Булат тренировал меня в стрельбе из лука, чёрт знает когда, я думаю, может быть, лет 12 назад. Он тренировал меня, и сейчас мы с ним сдружились в фейсбуке, а  оказывается, что это был не он, это мистификация, но в фейсбуке, то он бы мне рассказал про испытания в стрельбе из лука в Древнем Китае.

Д. КНОРРЕ: То есть вы так основательно с теорией там все изучали.

С. ДОРЕНКО: Мать, но это правда.

Д. КНОРРЕ: Да я понимаю,  о чем вы говорите.

С. ДОРЕНКО: Яростный человек промахивается, яростный человек промахивается и нерешительный промахивается.

Д. КНОРРЕ: Истеричный промахивается, потому что пытается натянуть из-за весх сил.

С. ДОРЕНКО: Да, да, да, да, стрельба из лука, она показывает хороший ли ты чиновники, вот же в чем ело, понимаете. 73 73 948 , спокойный рассудительный, вот путин бы попал  в десяточку, путин бы попал , у него редкое самообладание, невероятное, нормально я сказал? Хорошо?

Д. КНОРРЕ: Очень точно.

С. ДОРЕНКО: Я очень точно сказал, я сказал точно. Слушай, поехали дальше. Или мы не меняем тему. Вот всем звонят, Югоровские, Югоровские, Югоровские звонят. Югоровские звонят толпами. 73 73 948. Здравствуйте.

СЛУШАТЕЛЬ: Здравствуйте, Сергей. Виктор, Москва. У меня был в банке Москвы вклад и довольно большой, я потерял деньги, ну там примерно, ну, не очень большой, там может быть 10 тысяч долларов. Но смысл в том, что это довольно длительный процесс, и там вроде было 700 тысяч.

С. ДОРЕНКО: 700 тысяч, сейчас 1,4.

СЛУШАТЕЛЬ: Я даже эти 700 там как-то очень долго получал, вы правильно сказали, что...

С. ДОРЕНКО: Полгода будут мурыжить.

СЛУШАТЕЛЬ: Да, да, да. А вот насчет вы перечислил банки, да, вот...

С. ДОРЕНКО: Я хожу только в иностранные дочки, но на самом деле в России запрещены дочки, запрещены филиалы в сущности.

СЛУШАТЕЛЬ: Да, и я вам больше скажу, вот у меня есть счет в сити в американском и я не могу.

С. ДОРЕНКО: Ну якобы американском.

СЛУШАТЕЛЬ: Нет, именно в американском.

С. ДОРЕНКО: А в том американском, в том американском.

СЛУШАТЕЛЬ: Да, да, Да, я не могу с сити российского привести, как бы это был перевод между счетами.

С. ДОРЕНКО: Нет, я вам объясню, в целях обеспечивания суверенитета России русские власти – это еще в 90-е были приняты, запретили здесь филиалы и дочки иностранных банков. Каждый из импортных банков, каждый из иностранных банков долен открыть здесь русскую организацию, русскую. Но мы знаем, что связи между ними, тем не менее широчайшие, обмен сотрудниками широчайший в руководстве и так далее и так далее.

СЛУШАТЕЛЬ: Да, Сергей еще модно, извините я вот последнее добавлю, я хочу сказать что, значит если люди хотят сохранить деньги, а не преумножить их, да, то им лучше открывать все таки в европейский банках, потому что во-первых там суммы страховые больше.

С. ДОРЕНКО: Нет, нельзя, я вам объясню, нет нельзя. Значит они должны на себя настучать, во-первых, здесь в России, во-вторых, они абсолютно ограничены по инвестициям, например, предположим, что люди здесь московские открыли в европейском банке не знаю там в Берлине где-нибудь счёт. Они должны: а – настучать на себя в налоговую, второе, но это фигня, это не страшно, значит, они должны дальше ограничить себя в инвестициях так, я сейчас забыл мудрые слова, но они типа должны купить акции Газпром банка типа там под 2 процента годовых, понятно?

СЛУШАТЕЛЬ: Не, не, не Сергей, если вы кладёте на депозит, ну просто деньги на счёт да...

С. ДОРЕНКО: Депозит маловато дает.

СЛУШАТЕЛЬ: Да, да, да, но вы не будете платить с этого налог, если вы просто держите деньги в банке.

С. ДОРЕНКО: Понятно. Но в старые времена, в старые времена, когда было 6 процентов УФРС, вы клали на депозит, получали 4,5, но сейчас старые времена прошли, что делать, что делать.

СЛУШАТЕЛЬ: Нет, ну а это лучше, чем вот бегать за своими деньгами значит, или вот как ту недавно было, сто миллионов человек положил, его управляющий в банке просто стер.

С. ДОРЕНКО: Хорошо, хорошо, а если, а если что-то случится и надо рвать когти прямо к финской границе, лучше это самое, чтобы какой-то кэш был.

СЛУШАТЕЛЬ: Но если рвать к финской границе, 10 тысяч долларов достаточно, чтобы пройти все вот эти вот круги, мне так кажется.

С. ДОРЕНКО: А мне нет.

СЛУШАТЕЛЬ: Мне так кажется.

С. ДОРЕНКО: А я думаю полтос должен быть, полтос.

СЛУШАТЕЛЬ: Нет, ну полтос – это с семьёй если, с семьей.

С. ДОРЕНКО: Я понял, согласен.

СЛУШАТЕЛЬ: Если один, то десятки хватит.

С. ДОРЕНКО: Спасибо, спасибо за оптимизм, вот пожалуйста, человеку нравится, когда я говорю с оптимистом. За десятку надеюсь преодолеть наши границы и все остальное.

Д. КНОРРЕ:: А там то что? А там то как?

С. ДОРЕНКО: А чиновник кувшинное рыло тоже хочет котлетку, еще котлетку. В движении. Так бульвары омерзительные, соловое кольцо адское, только на 10 часов по циферблату боле менее, и на 8 часов по циферблату боле менее, самое, я говорю про садовое. Третье транспортное кольцо  на Востоке, кстати говоря, едет приличненькое очень. Значит, и на 8 часов по циферблату тое не плохо. Все остальное и вокруг в особенности Тверской омерзительно, на 12 часов по циферблату, на час по циферблату внешнее ужасное. Дальше от Ткачёва всего 5 балов, кстати. И дальше вы видите перед собой роскошный пустой город, пустой, покинутый жителями, за третьим кольцом все, там просто одна муха летит, комарик летит, бззззз, его слышно, почему? Никого нет машин, нет, ниче нет, тишина. Мы пойдем и проживём его этот вторник. 11 июля.