С. ДОРЕНКО: 8 часов 39 минут. Пятница, 4 августа. Здравствуй, великий город. Здравствуйте. Все! Это радио «Говорит Москва»! Говорит Москва! Анастасия Оношко - ведущая этой программы. Сегодня пятница, товарищи!

А. ОНОШКО: И Сергей Доренко. Доброе утро!

С. ДОРЕНКО: Сегодня меня порадовали, сегодня мне подняли настроение с утра. Я останавливаюсь, где Пироговка и Пречистенка, на Садовом кольце на светофоре. Человек открывает окно и говорит громко: «Здравствуйте, Сергей!». Я поднимаю эту фигню у себя, пластик на каске, на шлеме и говорю: «Здрасьте. Но как?». Он говорит: «Триумф!». По мотоциклу меня опознал. Он увидел мотоцикл и мою волшебную…

А. ОНОШКО: … фигуру!

С. ДОРЕНКО: Фигуру, которая… я, скорее, Геракл, чем Аполлон. Я Геракл или Аполлон?

А. ОНОШКО: Вакх в старости.

С. ДОРЕНКО: Ха-ха! Не ври! Геракл или Аполлон?

А. ОНОШКО: Геракл, конечно. Зевс, Сергей. Какой Геракл! Юпитер! Триумф! Олимп!

С. ДОРЕНКО: Он говорит: «Триумф». «Ах», - говорю я. Как врезал на второй до 110, чтобы он посмотрел, как я трогаюсь. Когда я понял, что у меня всего вторая, а уже 110, был уже Крымский мост. Вру. На Крымском я уже был спокойно 140 на третьей. Ведь названия начат! Я и есть триумф. Где Доренко, там победа – было сказано кем-то… на самом деле, было сказано «где Жуков, там победа».

А. ОНОШКО: Я думала, где Оношко…

С. ДОРЕНКО: Где Доренко, там победа. Триумф – это потому, что я езжу на «Триумфе». А вот этот факел он говорит уже второй раз. Так нельзя! Они назвали небоскрёб «Факел».

А. ОНОШКО: И он горит. Другие не горят, а он горит.

С. ДОРЕНКО: Если бы они его назвали «мрачное болото», он бы не горел, но гнил бы. Не знаешь как назвать…

А. ОНОШКО: Не знаешь.

С. ДОРЕНКО: Вот я с одной девушкой имел разговор про диеты.

А. ОНОШКО: Со мной что ли?

С. ДОРЕНКО: Нет, дорогая. С тобой бесполезно говорить о диете. У тебя только одно слово – сало, колбаса домашняя с салом. У тебя нет никаких других идеалов.

А. ОНОШКО: Омуль.

С. ДОРЕНКО: Мальки омуля. Вот Путин выпустил мальков омуля в Байкал, а Оношко бы съела их, запивая соевым соусом прямо из стакана. Я имел разговор с одной девушкой. Она говорила со мной о белках, углеводах. Дело в том, что наша пища в пищевой цепочке, как это называется… в пищевой системе наша пища обрабатывается не так значительно, как нам представляется. Часть мы разжёвываем, снабжая всевозможными щелочными ферментами. Дослушай! Мне кажется, что тебе не интересно…

А. ОНОШКО: Нет! Мы разжёвываем, разбавляя щелочными ферментами…

С. ДОРЕНКО: Мы уже условились, что человек - это есть трубочка между ртом и анусом, на которую нанизаны сердце и всякая фигня. Это уже обеспечивает, на самом деле, трубочку. В рот запихиваем, из ануса выходит. Мы разжёвываем пищу, снабжая ее некоторыми щелочными ферментами.

А. ОНОШКО: Анусом, да…

С. ДОРЕНКО: Анусом мы разжёвываем другое!

А. ОНОШКО: Человек - это всего лишь трубочка.

С. ДОРЕНКО: Теперь смотри, приходят ферменты и всевозможные жидкости из поджелудочной, из печени уже в желудок. И там же хеликобактер подступается. Хеликобактер говорит «о, пожрать принесли». Но там тоже не до конца, там чуть-чуть поверху опаляется пища. И дальше ее едят бактерии, которые там у нас с кулак живут в кишечнике. Там дивертикулез, естественно. Дивертикулы всевозможные, ямы, рытвины в кишечнике. Это ужасное зрелище. Это минное поле, обработанное артиллерией. Такой примерно вид. И там должны быть бактерии, но их нет, потому что мы принимаем антибиотики. Поэтому вся пища будет переходить либо в брожение… два варианта… либо в брожение, либо в гниение. Вся углеводистая пища, которую ты жрёшь, будет бродить. От этого у тебя будет всё время весёлый глаз, потому что ты всё время будешь с бражкой в животе. И пердеть тихонечко, отходя в стороночку. Шептуна раз! А второй способ… едят белковую пищу, варёные яйца с утра как некоторые… это будет гнить.

А. ОНОШКО: Выйдет всё равно, какая вам разница!

С. ДОРЕНКО: С гноем! Из задницы будет сочиться гной.

А. ОНОШКО: Пока ещё не сочился ни разу.

С. ДОРЕНКО: Сочится, он просто замаскирован под такие брикетики.

А. ОНОШКО: Так, а нам то с вами какая разница?!

С. ДОРЕНКО: Гной, мать. Ты должна выбрать, когда ты ешь.

А. ОНОШКО: А если ты клетчатку ешь, то что выходит?

С. ДОРЕНКО: Выходит клетчатка в неизменном виде.

А. ОНОШКО: Как упаковочка, заворачивают в конфету.

С. ДОРЕНКО: Абсолютно верно. Если съесть углеводы, пердишь и выходит бражка. Если съесть белок, то выходит гной, потому что он внутри гниет.

А. ОНОШКО: Вы меня пытаетесь этим разгневать!

С. ДОРЕНКО: Я пытаюсь понять, что тебе приятней.

А. ОНОШКО: Абсолютно все равно. Главное, что приятно на входе.

С. ДОРЕНКО: А если гной с пердежом?

А. ОНОШКО: Да пускай, ради Бога!

С. ДОРЕНКО: Специалисты Федерального исследовательского центра питания, более известного как Институт питания РАМН, обнаружили ДНК человека в колбасе подмосковного «Мортаделя».

А. ОНОШКО: Какое название? Мортадель!

С. ДОРЕНКО: Морте - это смерть. Это «Известия». Сразу должна быть скидочка, пощадите! Рассказал «Известиям» сотрудник этой компании. Открой, мать, куда ж ты ушла! В колбасе «Мортадель».

А. ОНОШКО: Как говорится, чего не съешь с колбасой.

С. ДОРЕНКО: От чего это может быть?

А. ОНОШКО: Может, ногти кто-то подстриг?

С. ДОРЕНКО: А почем ты думаешь, что ногти? Что-то должно быть такое, что размазалось бы.

А. ОНОШКО: Мы хотим без убийства.

С. ДОРЕНКО: Мы хотим без убийства, но так, чтобы была ДНК человека. Может быть, он пописал в колбасу на фабрике.

А. ОНОШКО: А если мы писаем, то от своего ДНК избавляемся?

С. ДОРЕНКО: Мне кажется, больше ДНК, если спустить сперму в колбасу. Волос - нет… Семя человека могло быть. Там погуще ДНК. Алло, здравствуйте.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Доброе утро, Сергей. Всем жителям планеты Земля очень повезло по сравнению со мной. Мне удалили аппендикс вместе со слепым кишечником, это произошло в 6 лет, и с тех пор я в состоянии есть оливки с косточкой. Например, гранаты с косточкой, виноград…

С. ДОРЕНКО: Ага, назло человечеству.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Назло человечеству. И дело в том, что аэродинамические свойства моего перректума таковы, что я в состоянии стрелять этими косточками. 

С. ДОРЕНКО: Что вы говорите! А вы слышали последнюю новость, когда вы дозванивались. По сведениям Института питания РАМН, лабораторные исследования выявили присутствие человеческого ДНК в двух продуктах - в зернистом сервелате и колбасе «Королевская» подмосковной компании.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Я не удивлен, что это «Мортадель», дело в том, что ее вымешивают ногами, так же как породистое вино.

А. ОНОШКО: А почему только в двух колбасах нашли?

С. ДОРЕНКО: Тогда это могла быть роговица кожи от ног тех, кто месил.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Совершенно верно.

А. ОНОШКО: Ходите дам наводку? В зернистом сервелате нашли и колбасе «Королевская».

С. ДОРЕНКО: То есть только в самом лучшем!

А. ОНОШКО: Давайте в «Мортадель» позвоним? Нет, не будем звонить.

С. ДОРЕНКО: Не знаю, там какая-нибудь Клавдия Петровна, которая не в курсе. Алло, здравствуйте.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Доброе утро. Во-первых, не известен метод, которым определяли. Там могут следы ДНК определяться, тогда это может быть небольшой кусочек кожи, то есть совсем небольшое. Про ноги то можно забыть, потому что все вымешивается промышленными мясорубками, смешивателями фарша. Ну рука могла попасть туда, сперма я не думаю, что кто-то… скорее всего, это производственная травма, и никто не стал портить несколько тонн…

С. ДОРЕНКО: Скорее, кровь!

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Кровь не содержит ДНК, эритроциты… клетки теряют ядро при генезисе эритроцитов, поэтому там не может быть ДНК.

С. ДОРЕНКО: Это не кровь.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Это лейкоциты, но их совсем немного относительно массы крови. Я думаю, что это, скорее всего, травма.

С. ДОРЕНКО: Отшелушивание кожи.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Это всё, конечно, интересно. Вся бригада этих замечательных людей должна отшелушить… скорее всего, отрубило какую-то часть тела.

С. ДОРЕНКО: Может быть, ушко отстригло. Кстати говоря, если кто-то плюнул?

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Там тоже практически нет ДНК. В крови очень мало, в слюне практически нет.

А. ОНОШКО: А как же тесты ДНК проводят на отцовство…

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Там берут палочку и делают соскоб со щеки. Я не думаю, перед плевком кто-то делал какие-то резкие движения.

С. ДОРЕНКО: Есть люди, которые обкусывают губы, сплёвывают в колбасу.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Первое, что приходит в голову… травма.

С. ДОРЕНКО: Спасибо. Отстригла ушко. И это ушко пошло… и как хорошо, ведь ушко только облагораживает колбасу. Оно мягонькое, пружинистое, и в то же время всегда приятно ушко потеребить зубами! Правильно?

А. ОНОШКО: Да ну, ужасно. Вспоминается эта история с конца 1990-ых, когда собутыльники в пельменный цех в Москве собутыльницу… они смотрели, смотрели на нее, и один другому шепнул «сколько пельменей может выйти». Потом был большой скандал.

С. ДОРЕНКО: А мне вспоминается почему-то фильм, где Бред Пит играет цыгана, где он бьется за деньги, и там есть чувак, который всех скармливает своим свиньям. «Большой куш», конечно. Спасибо огромное. Может быть, действительно, плохих людей на этой фабрике… кто-то опоздал на работу на 10 минут, я бы отправлял на колбасу. А почему пропадать должно? Это ж белковый материал.

А. ОНОШКО: Человек спрашивает, закончили ли мы про какашки.

С. ДОРЕНКО: Мы про них еще не начинали. Алло, здравствуйте.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Версия с семенной жидкостью звучит намного интереснее. Процесс делается не в фарш, а непосредственно насилуют тушки коров.

С. ДОРЕНКО: Нет, потому что там термическая обработка. Вы думаете, что анализ мог бы выявить?

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Да, там поставлено все на конвейер.

С. ДОРЕНКО: Слушайте, а термическая обработка не помешала бы выявлению копий ДНК? Потом же это мясо как-то варится и делает термическая обработка.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Мне кажется, что поступают тушки коров…

С. ДОРЕНКО: Уже изнасилованные заранее.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Да!

А. ОНОШКО: Да ладно вам всем. Остановитесь уже!

С. ДОРЕНКО: А как мы остановимся, если уже 54 минуты, и что я должен делать? Очень много людей звонят.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Алло, здравствуйте. Я думал, чем-то это закончится, против него началась полномасштабная война.

С. ДОРЕНКО: Мы их поддерживаем.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Да, да, да, мы их поддерживаем. Почему? Потому что помните, 4 дня назад их ограбили, вскрыли завод и документы украли учредительные. То есть идёт полномасштабны рейдерский захват.

С. ДОРЕНКО: Налоговая служба банкротит свинокомплекс «Мортадель», и в подмосковной колбасе найдена человечина. Товарищи, мы все стали участниками травли этого предприятия.

А. ОНОШКО: Смотрите, в марте стало известно, что производитель колбасных изделий «Мортадель» пожаловался на ритейлера «Дикси» в ФАС.

С. ДОРЕНКО: «Мортадель» пожаловался на «Дикси», и понеслась.

А. ОНОШКО: У компании «Мортадель» украли документы.

С. ДОРЕНКО: Их снесут. Все вы устали участниками продуманной атаки. Мы получили пас от «Известий», но мы сразу в кавычках сказали - давайте расследуем медийную атаку. Есть люди, которые заведуют колбасой. Предположим другой сценарий. В марте они жалуются на «Дикси», а «Дикси» - это насколько я понимаю, торговая сеть. Я там пару раз был, но там не гостеприимно.

А. ОНОШКО: Там были прилипалы в том году.

С. ДОРЕНКО: Там были украинские и таджикские рабочие главным образом. Почему-то у меня было ощущение, что я стою в очереди… какое-то странное ощущение!  Я был в «Дикси» и должен сказать, что у меня нет снова желания пойти туда. Они написали что-то на «Дикси», и теперь на них навалились. У них украли документы. Их обвинили в том, в сём, в налоговых нарушениях. Пришла к ним налоговая и, наконец, человечина… Это удар по «Мортаделю», продуманный я думаю, медйиная атака, и мы все стали участниками. Какие мы молодцы! Это я сам себе! Я ради красного словца не пожалею и «Мортаделя»! Не пожалею и отца. Но с другой стороны мне смешно, как запускаются все медийные атаки.

А. ОНОШКО: Щучку за щечку спиннинг цепляет.

С. ДОРЕНКО: И через кого? Через «Известия»! Погнали дальше. А еще есть выступление директора «Мортаделя» с критикой власти. А это плохо. Какую власть он мог критиковать? Наверно, районную. Нет, наверно ЖЭК. У нас можно критиковать ЖЭК. Все, больше ничего нельзя критиковать. То было глубоко ошибочная критика. Я думаю, что он сам уже думает, что он не прав. Сергей, я видел в «Дикси» в Балчуге 9 мая 2016 года.

А. ОНОШКО: А какой это был день недели?

С. ДОРЕНКО: На Балчуге, имеется ввиду на острове Болотном. Правильно. Мы стояли в кассу. Вы были тем таджикским рабочим, который передо мной ловко что-то заворачивал. Владимир Петров пишет. Мы шли с парада, мне супруга пишет. Нет, я купил мороженое детям. Меня в «Дикси» можно увидеть примерно 1 раз в год, в 2016 году это было 9 мая. Теперь я буду чаще туда заходить, бить страшно кулаком по столу и орать «дайте мне колбасу «Мортадель» с человечинкой». У нас была прекрасная завотделом, теперь не помню ее имени, а ведь она нас всех выпестовала. Наша мама. Она была завотделом международным отделом, откуда вышли выдающиеся кадры - Молчанов, Ростов, Курнов, Миткова, я, например. Слушай дальше, и она всегда говорила «в верстке не хватало человечинки».

А. ОНОШКО: И вот она появилась в верстке нашей.

С. ДОРЕНКО: И в «Дикси» я буду требовать «дайте мне человечинки!»

«Ваше приложение подвисает. Через Bluetooth залипает невозможно. У меня с телефоном, оборудование все хорошо, слушаю музыку и другие радиостанции - все без проблем», - говорит 50-ый. 50-ый, прям мне стыдно, и знаю почему! Я вам расскажу в чем дело. Мы перешли на https, и после этого мы не можем переписать, потому что нам коды не даёт архитектор сайта, потому что они все умерли от тифа. Ни одного человека нет! Мы должны что-то дописать, обращаемся к тем, кто рисовал эту историю. Они все погибли. Теперь шкандыбаем как есть, все недовольны. Все ок! - говорит Тэд Батлер. У вас ок, а есть люди, у которых не ок. Архив записи на Android не работает на двух телефонах. «Я плачу 30 рублей каждый день за подъем», - С4. Мне так стыдно, я угораю! Из них дайте мне хотя бы 1 рубль.

Болезнь Альцгеймера – неизлечимое заболевание, самая распространенная форма деменции. На ее долю приходится от 60-80 случаев этого состояния. Если ситуация не изменится, то болезнь Альцгеймера окажется под угрозой не только для стареющих людей, но и…

А. ОНОШКО: Но она и молодеет еще вдобавок.

С. ДОРЕНКО: Сегодня большинство разработок ученых направлено на предотвращение… главное, теперь обнаружили маркеры… помнишь, я анекдот рассказывал? Пациент, у меня для вас две новости. С какой начинать? С плохой или хорошей? У Вас четвертая стадия рака. А вторая новость? У Вас Альцгеймер. Ну слава богу, не рак!

А. ОНОШКО: У меня для вас две новости. Давайте начнем с хорошей. А кто сказал, что будет хорошая?

С. ДОРЕНКО: Теперь появились маркеры, которые у 20-летних ребят совершенно спокойно определят будет ли у него Альцгеймер или нет. Вам 20 лет, вы сидите где-нибудь на Красном Октябре с тёлками, деньги правда кончились, а так все хорошо, у 40-летнего денег дофига, и он рядом с вами, а вам 20 лет, Вам говорят «хотите маркер сдать», и вы сдаёте. «Мальчик, у вас Альцгеймер скоро будет, лет через 20». И ты живешь уже пред Альцгеймер.

А. ОНОШКО: Да, следи за новостями.

С. ДОРЕНКО: Новый биомаркер болезни Альцгеймер, который разработали ученые, позволяет обнаруживать ранние признаки у 20-30-летних пациентов. Они еще не пациенты! Он подтягивает 20 раз на перекладине, выходит с жимом.

А. ОНОШКО: У него стартап, инвестор.

С. ДОРЕНКО: А у него берут так из уголка… у вас товарищ, Альцгеймер фамилия. Совместно с учеными из силиконовой долины голландские исследователи ведут разработки с другим биомаркером. Нужно ли в 20 лет знать, что у тебя будет в 60?

А. ОНОШКО: Конечно, да! Информирован, значит вооружен. Ты с этих пор начинаешь следить за новостями науки.

С. ДОРЕНКО: Тебя ловят в 20 лет, объявляют тебе конкретные вещи. Вы хотите знать вот такое заранее? Здравствуйте.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Доброе утро. Да я примерно знаю. Это Лимонадный Джо.

С. ДОРЕНКО: Вам же не 20?

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Но есть исследования, что у курящих табак практически не встречается болезнь Альцгеймера, а болезнь Паркинсона гораздо меньше случаев.

С. ДОРЕНКО: Про Паркинсона вы имеете в виду коноплю, конечно.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: У курящих обычный табак.

А. ОНОШКО: Мне кажется, это просто какие-то пропагандисты курения.

С. ДОРЕНКО: Вы пришли от какого? От «Филипп Моррис»?

А. ОНОШКО: Зато у них рак легких.

С. ДОРЕНКО: Они просто не доживают до Альцгеймера, Лимонадный Джо! Они все с легкими наперевес несут свое легкое двумя пальцами.

А. ОНОШКО: Курение спасает от многих болезней.

С. ДОРЕНКО: Да, да, да. От многих болезней ты умираешь существенно раньше.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Алло, здравствуйте. Вот вспоминаю себя двадцатилетним, да конечно, мне не хотелось бы знать, что я когда-то чем-то буду болеть. Но здесь, мне кажется, глубже все скрыто. Медики – это вторые наркобароны. Кто у нас больше всего денег зарабатывает? Наркотики и оружие. И вот медики хотят переплюнуть всех. Они же придумывают все, они ж придумали, чтобы Анжелина Джоли сиськи себе отрезала… гипотетически мог быть рак молочной железы.

А. ОНОШКО: А вам сколько лет?

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: 45.

А. ОНОШКО: У вас болело что-нибудь серьезно, чтоб мешало жить?

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Болел по-всякому.

А. ОНОШКО: Волшебства не было, когда таблеточку приняли?

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Я ж не об этом. Они ж нас толкают на то, чтобы мы заранее начали покупать гадость, химию, и вслед за женщиной, великолепной актрисой, сколько женщин пошли и отрезали себе.

А. ОНОШКО: Это реальный способ обезопаситься, если у тебя 98%, что ты заболеешь. Мать твоя заболела и бабушка.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Я могу вас сказать, что реальный способ обезопасить себя от всего – это пойти и застрелиться.

А. ОНОШКО: Вы не понимаете, у вас, наверно, дома никто не болел. Вот вы поухаживайте пару лет за ближайшими родственниками, потом задумайтесь, есть ли у вас те же самые гены, пронаблюдав как они уходили в мир иной, вы, может быть, и сам побежите провериться на маркеры.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Я целый год этот маркер делал, потому что у меня папа от рака умер, у меня целый год в голове эта гадость сидела «а может быть, у меня». И когда я приходил в больницу, из меня только и сосали – а надо проверяться, а давайте еще сделаем. Меня загоняли в какой-то психологический мешок, из которого я только спустя года два выбрался и перестал об этом думать, что я через год, через два или три могу заболеть.

С. ДОРЕНКО: Давайте проголосуем. Вы хотите знать день своей смерти и причину смерти?

А. ОНОШКО: Это как-то слишком.

С. ДОРЕНКО: Ну мы же пресса, пресса всегда все обостряет. Вы хотите знать время смерти и болезни, от которой умрёте? Да - 134-21-35. Нет - 134-21-36.

А. ОНОШКО: Конечно, нет. Все скажут «нет».

С. ДОРЕНКО: А я сказал бы «да». Я всегда аккуратно заглядываю.

А. ОНОШКО: Лайнер самолёта приземлился на пляж и сбил девочку с дяденькой на смерть.

С. ДОРЕНКО: Вчера в Португалии, чтобы спасти жизни людей легкомоторный самолет, в котором сидело один или два человека… самолет приземлился на плотном песке пляжа и убил девочку и мужчину. То есть он спас от неприятности себя и пассажиров.

А. ОНОШКО: Там два-три человека.

С. ДОРЕНКО: Он спас три жизни и за это заплатил двумя жизнями. Мужчина и девочка, которые гуляли по пляжу. Он их просто срубил. Они ни сном, ни духом. Этот мужчина, может быть, лечился от Альцгеймера! Только его срубил самолет, который садился на пляже. «Это судьба», - говорит Валентин. Вы хотите знать день и причину своей смерти? Да - 134-21-35. Нет - 134-21-36. 73-73-948. Слушаю вас.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Алло, здравствуйте. Николай из Москвы. Один человек – это трагедия, а миллион – это статистика. Я думаю, что Альцгеймером болеют не только отдельные люди, но и целые страны. Я думаю, что мы где-нибудь в 1979 году приехали в Афганистан, то у нас начался Альцгеймер, который нас и прикончил.

С. ДОРЕНКО: Вы ушли в политику.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Глядя на Брежнева, вы можете сказать, что у него был Альцгеймер и прочее? Я думаю, что да. И от этого страдала вся страна.

С. ДОРЕНКО: У меня было такое ощущение, да.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Если лидер такой, то страдает целая страна.  Впереди, возможно, у нас такие же будут проблемы.

С. ДОРЕНКО: Невозможно, а обязательно! А вы намекаете на кого-то? А я гляжу с горизонтом в тысячу лет. За тысячу лет всякое будет. 73-73-948.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Алло, здравствуйте. Меня зовут Алла Васильевна. Вы обсуждаете, хочу ли я знать, когда умру.

С. ДОРЕНКО: Да, в какой день и по какой причине, Алла Васильевна.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Во-первых, это не от нас зависит, а от Бога, хотя я не такая ортодоксальная верующая. А, во-вторых, вы путаете, Альцгеймер – это психическое заболевание, а Паркинсон – неврологическое. Вот у меня Паркинсон, и я курю. И мне говорят «у вас никогда не может быть Паркинсона». Переставьте себе!

С. ДОРЕНКО: Вы не то курите, Алла Васильевна!

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Да, да, вот такие бывают парадоксы.

А. ОНОШКО: Все-таки Альцгеймер – это нейродегенеративное заболевание, а не психическое.

С. ДОРЕНКО: Я остановлю голосование, если позволите. Алло, здравствуйте.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Владимир.

С. ДОРЕНКО: 44% хотят знать дату и причину своей смерти, 56% не хотят.

А. ОНОШКО: Зачем? Подготовиться хотите?

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Доброе утро, Сергей, Анастасия. Меня в жизни два раза врачи спасали, и всё от кого-то сверху, наверно, зависит. Мне сейчас под 70, а когда было 23 меня спасли, а второй раз в 32.

С. ДОРЕНКО: А что это было? Несчастные случаи?

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Первый раз желтуха. Вывозили вертолетом из тайги, я служил в то время. И еще раз – был марш-бросок 10 км, и на стрельбище завезли, часа три-четыре ждали своей очереди, и там нас пачка улетела в госпиталь, и все врачи спасали. Вся судьба в руках профессионалов.

С. ДОРЕНКО: А вы хотели бы знать день и причину?

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Конечно, нет. Мой папа прошёл две войну, Прагу освободил, потом Маньчжурию, и он всегда говорил «Володь, как я мечтаю умереть тихо, спокойно и без боли».

С. ДОРЕНКО: А знать?

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Он был атеист. Он мучился очень долго…  с осколком вторым.

С. ДОРЕНКО: Скажите, если б вы знали причину, условно говоря, курить надо бросить, вы бы бросили? Или вам бы сказали, что опасно для вас конкретно сырые помидоры с утра, вы бы перестали?

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Нет, Сергей, я не согласен абсолютно. Если я хочу женщину, то хочу. Если хочу помидор красный, то хочу. Все в меру надо.

С. ДОРЕНКО: Мера определяется для вас словом «хочу». Хочу и все. Это же народная мудрость – душа меру знает.

Абсолютно шикарная «Игра престолов» и одичалые в «Бибирево». Ты смотрела это?

А. ОНОШКО: Нет.

С. ДОРЕНКО: «Игра престолов» на схеме московского метро. Во-первых, я очень ценю и действительно поздравляю их с тем, что московское метро любит «Игру престолов». Они любят, потому что они устроили 18 июля показ в метро первой серии нового сезона. Это было потрясающе. Видно, что там люди потрясающие, наши люди. Открой московское метро. Сейчас она даст мне карту, чтобы я ориентировался в вашем чудесном городе. Я знаю, где «Тверская», «Пушкинская», там «Риверран», «Каменный Оплот», «Королевская гавань». Московское метро совпадает с географией «Игры престолов» и семи королевств. «Тверская», «Пушкинская», «Чеховская» - это «Каменный Оплот» и «Риверран». «Королевская гавань» находится в «Охотном ряду». И «Красный замок» там же. И там же «Залив Черноводный» – это «Площадь Революции». «Арбатская», «Боровицкая», «Библиотека Ленина», «Александровский сад» – вот это всё это «Королевский лес» и «Великая Септа Бейлора». Теперь «Горький мост», «Хайгарден» – это «Киевская». «Дорн» находится у нас где-то на «Беляево».

А. ОНОШКО: «Ленинский проспект» посмотрите, пожалуйста.

С. ДОРЕНКО: Я ж тебе и говорю, что вы едите к «Дорну». «Красные горы, «Поднебесье». «Королевская гробница», «Красный горы», «Поднебесье», «Пекло», «Крапчатый лес», «Вейт», «Дар Богов», «Дорн», «Лимонная Роща», «Солнечное Копье» и так далее. Это как вам ехать по этой ветке на «Беляево». Где наша «Новокузнецкая»? Это «Острый Мыс». Мы работаем на «Остром Мысе». И в «Бибирево» находятся одичалые. «Стена» отделяет «Каменный холм» это все «Тимирязевская» и «ВДНХ», и «Марьина Роща» - это «Стена». Все, что выше - это «Ботанический сад», «Свиблово», «Бабушкинская», «Медведково», «Бибирево», «Отрадное», «Владыкино» - это всё одичалая и белые ходоки. Мы держим их стеной! Наше дело их сдержать, чтобы они не проникли сюда за стену! Может быть, их стоит интегрировать сюда в наше общество? Вот такая вот смешная история. Я, когда смотрю на эту карту, я приветствую, безусловно, ход метро, но, когда смотрю, половину этих чудесных названий, я просто не понимаю.

А. ОНОШКО: Уже отстали от жизни. Вы были на «Алма-Атинской»?

С. ДОРЕНКО: Вы странная женщина. «Алма-Атинская» меня вообще не парит! Я живу в иллюзиях! Я не хочу жить на земле. На «Алма-Атинской» находится «Зелёный ад», а «Неизведанные Земли» - это «Котельники». «Город скорпионов» - «Лермонтовский проспект», «Выхино». «Юнкай», «Миэрин», я не был в этих чудесных местах, я не могу попасть, например, в «Черный Венец». Я не могу припомнить что происходит в «Черном венце» - вот что меня… погибельная крепость. Вероятно, надо было всё-таки книгу прочитать. Помнишь, прекрасные строки из этой прекрасной песни? Я мог бы книгу давно прочитать, но я не читал! Ту-ду-ду…

Давай обсуждать обращение Дмитрия Муратова к коллегам по цеху по поводу Али Феруза. Я должен сказать, что Анастасия здесь основной докладчик, поскольку она вчиталась, вдумалась и глубоко прочувствовала. Есть обращение Дмитрия Муратова к коллегам по цеху по поводу Али Феруза. Ты предлагала дать мне это в звуке, но я предлагаю, чтобы всё-таки это пересказала.

А. ОНОШКО: На сайте «Новой газеты» прям берете…

С. ДОРЕНКО: Нет, мы не такие.

А. ОНОШКО: Смысл в том, что в «Новой газете» уже давно работает корреспондент….

С. ДОРЕНКО: Хороший.

А. ОНОШКО: Так, чтобы сразу расставить акценты. Мама у него русская.

С. ДОРЕНКО: Боже, начинается расизм! Да какая разница какая у него мама!

А. ОНОШКО: Мне никакой разницы нет. Вот я же говорила - лучше я не буду ничего рассказывать.

С. ДОРЕНКО: Так не надо. Он негр, но у него бабушка белая. Не надо такого. Это стыдно. Ты делаешь реверансы в адрес расистов. Никогда не думай о расистах. У тебя внутри сидит внутренний расист, перед которым ты оправдываешься. Ну мама то у него русская. Какая разница! Мама у него из Уганды! Проехали.

А. ОНОШКО: Владеет многими языками, включая тюркский, арабский, говорит прекрасно по-русски. Муратов говорит, языки в множественном числе, может быть, там какие-то наречия. Он может погружаться в разные среды, парень молодой, который работает, но у него проблемы, потому что потерял узбекский паспорт три года назад, не собирается возвращаться в Узбекистан, хочет получить здесь право жить и не может этого здесь легально. Он мучается, три года собирает бумажки. В конце концов, его останавливает на улице патруль и требует документы.

С. ДОРЕНКО: Думаешь, что специально? Что за ним охотились?

А. ОНОШКО: Нет, возможно, случайно, но это и есть иллюстрация того, как мы живём, как мы относимся к мигрантам… просто за внешность, видят, что не такой немножко, остановили, а документов нет. Его по суду сейчас депортируют, он конечно, подает апелляцию, его поддерживают коллеги, но получается, что мы практически на смерть его обрекаем.

С. ДОРЕНКО: Почему на смерть?

А. ОНОШКО: Потому что его там будут судить и преследовать. Он корреспондент «Новой газеты», это интеллигентный человек, свободно мыслящий, не желающий возвращаться в Узбекистан. Его сейчас отвезут, а там некий режим. Мы не будем погружаться во всякие специфические подробности этого режима, родственных отношений и так далее.

С. ДОРЕНКО: Давайте подключимся к этому разговору. Я нашёл это обращение Дмитрия Муратова к коллегам по цеху. Оно 4 минут, и мы дадим последние 2 минуты. Я зачитываю: «Али Феруз – уроженец Алтайского края, как я», - пишет Александр – почему он не может быть гражданином России, а какой-нибудь французик из Бордо или списанный борцуха из США получает паспорт, палец о палец не ударив, просто как бонус, да еще из рук президента». Почему Али Феруз не может? «Да, но он игиловец, черносотенцы наступают», - Корнеев предупреждает нас в Twitter. «Покрутите спиннер, Сергей», - Русский дятел. «Доренко сошёл с ума», - 77-ой. «Где, черт возьми, пробки? Проспал малька на работу и не отмазался, что стою». Пробок нет, потому что август! Поле 15-го начнут приезжать люди. А к 1 сентября буду адские пробки.

Я сейчас на ваших глазах позвоню Дмитрию Муратову, он знает о том, что я ему позвоню, потому что я искал его телефон и не знал, не был уверен, я набрал и предупредил. Дмитрий, прошу, вы в эфире. Я вижу перед собой обращение Дмитрия Муратова к коллегам по цеху по поводу Али Феруза. У нас пишут разное. Пишут, что он уроженец Алтайского края и при этом имеет полное основание быть русским гражданином. Также пишут, что он игиловец и распространял какие-то бумаги и в Узбекистане, его ждут за это. Что вы знаете об этом?

Д. МУРАТОВ: Можно как угодно относиться к российским чекистам, но они точно не идиоты. Поскольку он здесь в России находится уже очень много лет, если бы он имел хоть какое-то отношение хоть к какой-то террористической организации, его бы давно арестовали, судили и посадили.

С. ДОРЕНКО: То есть вы думаете его схватили, его ловили или он попал под облаву случайно?

Д. МУРАТОВ: Это сложный вопрос, Сергей Леонидович.

С. ДОРЕНКО: Просто Сергей.

Д. МУРАТОВ: Кто-то хочет потоптаться на газете, потому что мы смотрим как пропагандистские ресурсы сегодня задействованы, то ли действительно была случайность, мы не можем точно ответить на этот вопрос. Но во всяком случае, мы понимаем, что сопровождение его дела – это непростое полицейское сопровождение.

С. ДОРЕНКО: Ну, может, попал случайно, а потом все закрутилось по серьёзе?

Д. МУРАТОВ: Я склоняюсь к вашей точке зрения.

С. ДОРЕНКО: Я сделал предположение. Мы с Настей обсуждаем вопрос о том, что нам надо как-то влиять на Среднюю Азию, и она не будет вечно забитой, вечно глухой, и нам нужны медиаторы, люди, которые способны говорить на одном с ним языке, и здесь мы поддерживаем вашу точку зрения, что нам нужны образованные молодые ребята, которые будут услышаны и здесь, и там.

Д. МУРАТОВ: Я снова согласен с вами, мы руководствуемся именно этим. Он говорит абсолютно свободно, кроме блестящего русского языка, право по крови языка у него есть, как коренные природные права человека, кроме того, он говорит свободно на языках постсоветского востока. На всех. Кроме того, у него есть арабские языки. И как специалист в этой непроницаемой среде он абсолютно был для нас незаменим. Мы понимаем, что, если уж государство так настроено, что ему здесь не оставаться, все наше требование совсем примитивное сводится к одному – дать ему возможность уехать в третью страну. Как специалист и как журналист он пригодится во многих европейских странах, там уже своеобразная конкуренция. Вы знаете, сейчас в поезде выезжает его мама, Зоя Васильевна. Ей нельзя летать на самолёте, у нее было 5 сердечных операций, и поэтому она едет на поезде – односельчане скинулись. Мы здесь, конечно, приготовились ее встретить, поселить, оплатить билеты, и вот мама Али, русская женщина из Алтая, из поселка едет сюда поучаствовать в судьбе своего сына. Будет очень странно выглядеть, если по каким-то неизвестным, таинственным, скрытым мотивам от живой российской матери возьмут сына и отдадут в узбекскую тюрьму при условии, что он не совершил никаких преступлений.

С. ДОРЕНКО: Спасибо. Это был Дмитрий Муратов. И обратите внимание, что у нас есть новость. Мама выезжает на поезде, 5 сердечных операций на сердце, его русская мама с Алтая. Он, в общем, наш человек. Хорошо, давай поговорим вообще о Средней Азии и об этих что ли медиаторах. О том, кто мог бы стать… примем этот пас и подумаем.

А. ОНОШКО: Их очень мало. Вы заметьте, вот все фамилии, которые мы видим корреспондентов в СМИ, известные, там нет практически, кроме этого Али Феруза из «Новой газеты» я не могу вспомнить, хотя я практически каждый день вижу газеты, основные материалы, статьи, подписи к ним.

С. ДОРЕНКО: Должны быть люди, которых воспринимают в среде, которая для нас совершенно стена закрытая, мы ничего не можем ни понять, ни быть принятыми, ни вступить в диалог. Должны быть люди, которых они примут в среду, и в этой среде начнут с ними диалог. Если я войду в общество, где сидят на корточках 15 узбеков, у них свободное время, они едят плов, я понимаю, что все разговоры прекратятся, и точно они будут ждать, пока я выйду. Даже на своем языке они не будут разговаривать, они просто прекратят разговор и будут ждать, пока я выйду. Для меня это плотная мертвая стена, поэтому тут такие медиаторы нам нужны… какие-то. Алло, здравствуйте. Слушаю вас.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Дело в том, что отношение не то, что к иногородним мигрантам, как называется это слово, соотечественникам, своим гражданам в России, живущим в своей стране, не могут продвигаться. Это жестокий, подлый закон о временной регистрации. Я хочу сказать о том, что самые негуманные суды к административным делам, они превыше всего, закона. Каждое дело, которое они рассматривают отдельной личности, по собственной инициативе они принимают решение, а не по закону. Это я точно говорю, Сергей. А то, что касается гражданина, конечно, скорее всего, у него немного политически, а не личные. Видимо, как, он своей деятельностью скорее замечен, и суд решил эмигрировать.

С. ДОРЕНКО: Значит, узбеки его ждут. Они не против, они хотят.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Подобное отношение к своим соотечественникам, они озлобленными, становятся злыми по отношению к России. Конечно, их слишком много, они интегрировались очень давно.

С. ДОРЕНКО: У нас очень сложное положение. Давайте мы с вами здесь, и мы с вами смотрим, у нас сложное положение в Средней Азии. Какое сложное? Мы точно понимаем, что у нас там на века конструкции нет. Там транзит идёт, социальный, общественный, важный. Общество переустраивается тамошнее.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Мы же помним эшелоном отправляли, когда… мы грузин отправляли, молдаван отправляли.

С. ДОРЕНКО: Спасибо большое. Я пытаюсь уже обсуждать не проблему Али Феруза, а проблему нашей Азии и вообще нашего юга. Как ни странно, нависающего над нами юга. Гурген, здравствуйте.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Здравствуйте еще раз.

С. ДОРЕНКО: Конечно, у нас есть некие принципы взаимодействия с этими странами. У нас там сидят сатрапы, и там они за то, что мы держим их власть над их людьми, обеспечивают нам относительную стабильность и военное присутствие. Но это мы точно понимаем, что это горизонт 10-20-30 лет, может быть, пройдет, а, может, нет, а дальше крах. Точно крах, потому что сатрапии рано или поздно разрушатся. И че?

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Безусловно. В СМИ всегда необходимы специалисты по языку и главное, вы, очевидно, знаете, по малоземельным языкам, как например, нидерландский. Вы знаете, среди знающих язык, мне известно доподлинно, жесткая конкуренция, и эта конкуренция всегда такая вегетарианская. Понимаете, не всегда золотая жила, надо много сделать, чтобы язык не стал врагом. Знающих кхмерский язык очень немного, из моих знакомых два человека, которые просто пытаются обезопасить свою жизнь, чтобы не попасться в круги своих. Поймите меня, пожалуйста, правильно, я имею в виду для специальных служб и так далее. Это может быть продиктовано только следующим - либо возрастом….

С. ДОРЕНКО: Я пытаюсь очертить проблему, я пытаюсь быть услышанным вами, у меня не получается, если обратили внимание.

А. ОНОШКО: Да. Также как у Али Феруза.

С. ДОРЕНКО: Я попытаюсь с тобой поговорить. Я поговорю о Средней Азии и о нависающем над нами юге, потому что мы малонаселенная земля. Рядом с нами есть гигантский юг, который… там сказать миллиарды людей. Эти юга разные. Есть структура под названием Китай, которая жестко удерживается, но она традиционно жестко удерживается, там традиционно... они традиционно обязаны, и они сами знают, что они обязаны служить государству каждый, каждый китаец на роли унтер-офицера, или рядового какой-то великой китайской армии. Это их обязанность, и они это не обсуждают. Они точно убеждены, что это так. Другое дело, что они хотят дезертировать, некоторые, большинство может быть образованных, но они не обсуждают эту данность. И есть мусульманский восток, назовем его конкретно - исламский восток. Огромный, гигантский, миллиард двести пятьдесят миллионов. Мы должны устроить свое подбрюшье, а у нас там тоненькая ниточка. Вот там, где в Азии, мы сопряжены с этими странами, у нас тонюсенькая ниточка населения - Иркутск, Красноярск, Новосибирск, Омск и всё. Оренбург и всё. Дальше ты будешь смеяться - Саратов. Рядом уже с Казахстаном. Просто чтоб не было иллюзии. Это совсем близко. Мы должны организовать свою жизнь таким образом, чтобы у нас не вызывало тревоги то, что там происходит. Чтобы у нас вызывало наоборот чувство солидности и спокойствия. Мы ввиду пока, не зная че делать, подержим там сатрапии, которые там сидят по 30 лет скоро, физическая смерть вождя означает…

А. ОНОШКО: Войну маленькую или переворотец.

С. ДОРЕНКО: Неправда. В Туркмении уже прошла чистая смена власти в связи со смертью вождя, и уже в Узбекистане прошла смена власти в связи со смертью вождя без всякой гражданской войны. То есть мы пока имеем опыт поддержания сатрапий, диктатур, специфических азиатских диктатур, и мы имеем опыт передачи власти внутри сатрапий таким образом, чтобы эти сатрапии не разволновались внутри и не были бы враждебны России. Как минимум. Экстремальная бедность, забитость, лишение демократических гражданских прав поддерживается сатрапиями в интересах стабильности.

А. ОНОШКО: Также они не мешают выезжать большей части…

С. ДОРЕНКО: Как только им дашь возможность рассуждать, думать, шевелить мозгами, они тотчас обращаются не к русской парадигме. Ты говоришь «давайте попробуем им однажды дать чуть-чуть свободы, капельку, у нас есть лабораторные животные».

А. ОНОШКО: То есть сменим им режим, как будто они сами сменили себе режим.

С. ДОРЕНКО: У нас есть лабораторные животные, которых мы сверху бьем палкой. Мы говорим «давайте мы их перестанем бить палкой, чуть-чуть диктатуру изменим», они моментально выбирают… к ним в головы моментально приходят новые парадигмы развития, не те, в которых бьют палкой по голове, а те, в которых гладят по шерстке. Эти животные никогда ни при каких обстоятельств не выбирают парадигм, которые были бы выгодны России. Они выбирают чистый салафизм, священных джихад.

А. ОНОШКО: Дальнейшее погружение в тину.

С. ДОРЕНКО: То есть они всегда выбирают более архаичный ответ. Мы им говорим «давайте откажемся от диктатуры». Диктатура - это не передовая фигня. Они говорят «да, да, да, мы хотим лютое средневековье».

А. ОНОШКО: Да не хотят они лютого средневековья! Нам удобно так думать, потому что…

С. ДОРЕНКО: Они хотят, и фактически всегда выбирают лютое средневековье.

А. ОНОШКО: Я себя Новодворской чувствую.

С. ДОРЕНКО: Как только офицер ВВС Мубарак, я тебе даю пример Египта, моментально пришли братья-мусульмане, то есть любой диктатор на востоке, исламском востоке, любой диктатор меняется на радикальных исламистов.

А. ОНОШКО: Я смотрела шпионские фильмы…

С. ДОРЕНКО: Любая народная демократия на исламском востоке означает погружение в лютое средневековье.

А. ОНОШКО: Я смотрела советские шпионские фильмы, и там, получалось так, что новые приходящие режимы – производное от политики больших игроков. Можно рассмотреть, что это не сами народны себе устраивали каждый раз погружение все более в тину, а это им кто-то, например, американцы…

С. ДОРЕНКО: Теперь послушай меня. Люди стремятся к самоорганизации и самоограничению в сообществах. Люди на исламском востоке выводят из своей среды strong man, сильного человека, этот сильный человек расстреливает почти всех как садам Хусейн, как Каддафи, как Мубарак, как ты знаешь, атаковал арабские деревни авиационными звеньями, то есть у него эскадрилья летала и утюжила непокорные деревни. Это strong mans. Сильные мужчины. Как только сильные мужчин бросают вожжи на исламском востоке, то есть отпускают вожжи, приходят всегда иные способы структурирования общества.

А. ОНОШКО: А как же светский Иран?

С. ДОРЕНКО: Светский Иран - это была насаждённая шахом и его верхушкой светская власть. Как только пришла народная власть, она установила власть Аятоллы.

А. ОНОШКО: А Ататюрк в Турции?

С. ДОРЕНКО: Ататюрк - это тоже верхушка. Сейчас приходит более народная власть, посмотри на Эрдогана. Народ всегда требует архаики, потому что народ требует понятного поведения. И он требует обратиться к архаике. Народ в России тоже требует архаики, может быть, ты не заметила, может, ты не в курсе. Народ России 25 октября в день выхода Матильды устроит тебе, отчебучит.

А. ОНОШКО: Устроит группа радикалов, которые не доигрались в детстве.

С. ДОРЕНКО: Эта группа радикалов будет большой, и поджоги будут большими, и все остальное будет большим. Народ в странах, где нет культуры горизонтального взаимодействия, где нет культуры горизонтального взаимоуважения, ее нет просто, в том числе России ее нет, и на исламском востоке нет, избирает всегда либо strong man, который всех поубивает и, наконец, наведет порядок, и либо второй вариант - полную архаизацию, власть Аятоллы, раввином, кого еще… То есть власть архаики.

А. ОНОШКО: А как же новые технологии, которые погружают нас…

С. ДОРЕНКО: Я не должен одно и то же повторять 60 раз. Новые технологии используются для приготовления бомбы! Новые технологии используются, чтобы пластидом взрываться, а не нитротолуолом. Вот для чего нужны технологии архаичным сообществам. Архаичные сообщества каждую новую технологию используют для более эффективного взрыва современности. Больше ни для чего это не нужно. Давай поставим здесь точку. Мы должны понять, русские, умные северные, у нас на юге клокочет море, будет клокотать 150-200 лет минимум, то есть обозримое будущее на 8-10 поколений русских клокочущее море на юге, адское, мы должны понять, как мы себя ведём. Мы все эти десять поколений поддерживаем там диктатуры, как мы сейчас помогаем Сирии поддержать диктатуру и сделать плавный переход к чему-то, мы не знаем к чему, и как мы поддерживаем диктатуру в Средней Азии. Это полезно, потому что не диктатура превращается во что-то антирусское. С диктаторами мы более-менее понимаем, как договариваться, но всегда, когда не диктатура, всегда против нас. Значит, либо мы поддерживаем диктатуру, но мы понимаем их конечность и ограниченную продуктивность. Диктатуры хороши, ну еще, скажем, 10 лет или 20, потом надо что-то делать, а что – мы не знаем. Какие-то другие диктатуры придумываем, либо мы должны подумать, как после диктатуры будет развиваться это общество. Как прогнозирую я? Оно будет развиваться антироссийски, скорее всего, потому что единственная парадигма развития для не диктатуры для этих сообществ, как показывает история, есть жесткая архаизация и священный джихад. Мы его получим через 10, 20 лет, я не знаю сколько. Вот тебе и весь сказ. Зачем нам нужен Али Феруз, друг ли он нам вообще? Может быть, он тоже будет поддерживать антирусские движения. Понимаешь, о чем я говорю? Нам нужны умнейшие востоковеды, тончайшие, которые выстроят парадигму развития после диктатур, а пока мы будем поддерживать диктатуры, и по требованию диктатур мы будем выдавать тех, кого они просят. Они просят Феруза – заберите Феруза, у них есть люди, которые как бы их рабы, как бы крепостные, их существа, рожденные у них для них. Это их люди! Мы этих людей им дарим торжественно, потому что мы поддерживаем диктатуры! А что делать после диктатур, мы не знаем! Но узнаем, если все будут умными как я. Но этого не будет никогда.

3 балла. Свободный город. На час дня на Садовом кольце тяжело, у вокзалов, все остальное прекрасно. Город летает, все счастливые, улыбаются. 4 августа, в конце концов.

60,33. Молодец, наш молодчик. Вчера было 60,58. 71,68 по евро. Видишь, 60,33. Боданётся еще и на 59. Рубль наш упрямый, я начинаю его любить. Умеренно.

А. ОНОШКО: До первой измены.

С. ДОРЕНКО: Чтобы не баловать. Понемножку. 51,89 - видишь, мы вблизи 52, хотя сегодня пятница, а мы его видели вначале на 52,49. 1,1882 - что я говорил про главную пару?

А. ОНОШКО: А что вы говорили?

С. ДОРЕНКО: Я говорил, 1,18. А теперь я говорю - 1,20. Вот куда мы пойдём. Понятно? И мы тронем 1,20.

А. ОНОШКО: Вы настоящий финансовый лидер, Сергей. Вам надо тренинги «Что я говорил!».

С. ДОРЕНКО: Я не лидер, я не тренер, я тру нефриты, но какие нефриты! Цветы плевка и бараньего сала! Все идет по плану. Знаешь вологодчину? Я там был, пил калгановку. Очень хорошее место. В Белозерске Вологодской области по подозрению в убийстве напарника арестован 32-летний вахтовик из Мурманска. Постройте сцену, это пьеса. «Однажды вы ошибетесь», - говорит Пномпень! Не однажды, я ошибусь многожды. Я надеюсь, ошибиться многожды. Пномпень, визуализируйте. Вологодчина.

А. ОНОШКО: Строится дом, фундамент уже есть.

С. ДОРЕНКО: Приехал туда человек из Мурманска и из Череповца. Обоим 32 года. Это цвет нации. Они уже умны, они уже опытны, они всё ещё здоровы. До ближайшей парочки хронических заболеваний им ещё лет 5. Не, в 32 года у них уже есть первые звоночки.

А. ОНОШКО: Нет, нет.

С. ДОРЕНКО: Уже есть.

А. ОНОШКО: Но они знают, когда нужен длинный саморез, а когда короткий.

С. ДОРЕНКО: Да, и шаг резьбы.

А. ОНОШКО: И могут посчитать в уме количество для строительного магазина.

С. ДОРЕНКО: 32-летний мурманчанин убивает 32-летнего череповчанина, убивает его ножом кухонным в спину, многократные потерпевшего. Тот всё терпит, а этот всё бьёт. От полученного ранения мужчина скончается. Подозреваемый закопал тело погибшего. А почему он подозреваемый? Убийца! Кровавый убийца!

А. ОНОШКО: Он не отрицает!

С. ДОРЕНКО: Мы, говорит, сначала спорили, что дам ли я признательные показания, а я теперь рассказываю - в нужном объеме зарплату получал этот череповчанин, но пил спиртное, а деньги делил пополам, вот тут я его и зарезал.

А. ОНОШКО: То есть он плохо работал, второй думал…

С. ДОРЕНКО: Они работали вдвоем. Один из них пил, а второй нет. И вся проблема вот в этой трезвой сволочи. У них уже больная печень, которая приводит к двум вещам. Первая вещь - нет чувства товарищества. Есть чувство желчности и неприязненности к людям, туп стал и груб к окружающим. Не пьющий, значит не умеет провести досуг. Не умеет раздышаться, не умеет отдохнуть. Третье - напрямую ведёт к убийству. То есть любая болезнь печени или желудка, не позволяющая пить, напрямую ведёт к убийству.

А. ОНОШКО: Я не пью, стоит задуматься.

С. ДОРЕНКО: А у тебя в коллективе есть кто-то, кого бы ты хотела убить за равную зарплату, что он работает меньше?

А. ОНОШКО: Нет, потому что я работаю здесь отдельно от всех, а так не знаю…

С. ДОРЕНКО: У вас есть в коллективе кто-то, кто с вами равные получает деньги, а работает меньше, и пора бы его убить? Вопрос простой. Сейчас голосование. Да - 134-21-35. Нет - 134-21-36. Там, где вы работаете, на вашей работает есть человек, который работает меньше, пьет, дурочку валяет, а деньги получает такие же как вы, и пора бы его уже убить? Да - 134-21-35. Нет - 134-21-36.

А. ОНОШКО: Я могу вам дать сценку из моей пришлой жизни. Я очень давно работала в «Samsung». И там была сцена. Была группа 5 человек, начальник старший, дяденька и все остальные более-менее мои ровесники от 20 до 30 лет. И у нас был мальчик, которые на грани с нормой все время говорил то, что думает. Он мог подойти и сказать «а что у тебя сегодня изо рта пахнет, может тебе жвачку дать». И вот на одном из собраний, посвященном результатам квартала, он сказал. А у нас было выставление оценок. Начальник говорит «я вот этой вот Юле ставлю в этом сезоне хорошую оценку», на что этот поднял брови и говорит «зачем юле, она сидит, ничего не делает, с какой стати ей будет оценка и премия, я не согласен». Юля в слезах выбегает. Но ситуация такая была. Потом долго налаживались отношения.

С. ДОРЕНКО: Мне нравится 70-ый: «Я начальник, ничего вообще не делаю, получаю в два раза больше рядовых сотрудников». Это прекрасный ответ. У вас на работе есть люди, которые получают как вы, а работают существенно меньше, и пора бы их убить? Да - 134-21-35. Нет - 134-21-36. Я остановлю голосование. 77 на 23. 77% утверждают, что у них на работе есть такие люди, которые работают хуже, а получают столько же, и пора бы от них избавиться. Александр Игнатьев, 36 лет, сотрудник ФСБ, его признали невменяемым в Уральском окружном военном суде.

А. ОНОШКО: Что он сделал?

С. ДОРЕНКО: Он убил жену и дочь. Люди застали его на кухне. Первым людям, которые пришли, он сказал, что напишет об этом книгу. Говорят, невменяемый. Если любой человек, который напишет книгу, невменяемый, то что нам делать с Прохановым, Лимоновым, что с ними делать? Они пишут все время книги. На суде Александр рассказал журналистам о причинах своего поступка. Он сказал, что убить супругу и дочь ему командным голосом скомандовал компьютерный вирус, который поразил через смартфон. Пришел смартфон, дальше потребовал убить жену и дочь, и это связано с событиями в России, с глобальными событиями в России, о чём он отдельно напишет книгу.

А. ОНОШКО: Как могло дойти до суда? Я не понимаю. Мне кажется, что больных людей судить бессмысленно.

С. ДОРЕНКО: Ну кончай, ну не смеши меня! Бот, который учится у китайцев, вот это прикольно. Ну скажи…

А. ОНОШКО: Это квинтэссенция.

С. ДОРЕНКО: Два слова о патриотизме.

А. ОНОШКО: У китайцев были какие-то два бота…

С. ДОРЕНКО: Подожди, есть мессенджеры крупнейшие. У тебя нет системности в изложении! Вот если бы у тебя была системность, ты была бы мной.

А. ОНОШКО: Расплачусь.

С. ДОРЕНКО: В Китае есть мессенджеры, один из них, например, окучивает 800 миллионов китайцев.

А. ОНОШКО: То есть почти всех, кроме младенцев или стариков.

С. ДОРЕНКО: Им только кажется, что у них полтора миллиарда.

А. ОНОШКО: Кривая статистика?

С. ДОРЕНКО: Неизведанная. Они же приписывают, переписывают, пишут детей внуками. Когда был запрет, детей писали сразу внуками. Особенно в деревне. А у нас в Советском Союза тоже делали. Мне рассказывал один чувак, что в Советском Союзе мальчика писали девочкой по паспорту, а в 27 лет оказывалось, что это мальчик.

А. ОНОШКО: А когда в армию идти, он ему показывает - опа! Раз, не ожидал!

С. ДОРЕНКО: Снимайте штаны. Выросло за ночь. Вчера еще была дырочка. Позвольте изменить имя с Фазиза на Фазиз. Там пьяный кто-то приписал. Китайцы, 800 миллионов, в мессенджере сидят. К ним туда заправил ботов, с которыми можно разговаривать. Сейчас опять этих ботов всех кастрируют, потому что на вопрос «любите ли вы коммунистическую партию Китая», они отвечают строго «нет».

А. ОНОШКО: А про мечту когда спросили – «уехать в Америку».

С. ДОРЕНКО: Скажите пожалуйста, уважаемый бот, любите ли вы коммунистическую партию Китая. Ответ - нет! А о чем вы мечтаете? Уехать к чёртовой матери из этого Китая в Америку. Вы уверены? Да!

А. ОНОШКО: Киноцитата: «Вы член коммунистической партии. Нет». Помните, где допрос в Германии?

С. ДОРЕНКО: Боты учатся. Тоже было в Twitter бот, который учился…

А. ОНОШКО: Пора сокращать субсидии неграм.

С. ДОРЕНКО: А китайский бот выдал… они впитывают мысли… эти самообучающиеся боты… которые у людей в тайных переписках. Эти боты читают, впитывают как модели мышления. Становится как бы средними по популяции. И бот, который исследовал 800 миллионов китайцев, и их частные разговоры, на вопрос «любит ли он коммунистическую партию» твёрдо ответил «нет», а «чего он больше всего в жизни мечтает» - «эмигрировать в США». Это рассказывает вам о том, что такое патриотизм.

А. ОНОШКО: Патриотизм вообще подозрительная вещь. Получается, что в тех странах, где об этом много говорится, получается в результате чёткий ответ – нет. Мы правда, не знаем про Америку, может быть, пропаганда, может быть, в Америке тоже хотят все куда-то уехать, но получается, что в западных странах такого результата нет, а в авторитарных режимах, где воспевается любовь к родине, всячески продвигается через искусство, ее получается, что нет. Вопрос - нужна ли она и насколько это хорошо. Знаете, как у меня, как советского человека, в глубине души, когда я прочитала эту новость, какая первая странная мысль возникла – какие идиоты, почему они не написали сразу этому роботу как правильно отвечать на вопросы.

С. ДОРЕНКО: Они верили в чистоту нации.

А. ОНОШКО: Они идиоты что ли.

С. ДОРЕНКО: Конечно, идиоты. А кто обеспечивает основной шквал, напор патриотизма? Волевое решение политическое! Какие-то люди маршируют, выкрикивают, готовы выцарапать глаза. Здравствуйте.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: На самом деле, все, что вы сейчас перечислили, обеспечивают люди типа Соловьева, на озере Комо…

С. ДОРЕНКО: Нет, подождите, есть же человек, который врезал НТВ-шнику, он же абсолютно искренне.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Он бы также врезал и корреспонденту «Дождя», и Ходорковскому, и Навальному. Он дерётся, потому что он дерётся.

С. ДОРЕНКО: Это понятно, но если спросить его об идеалах, и если он способен артикулировать, то его идеалы, безусловно, вот такие.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Его идеалы ровно такие, какие ему рассказали накануне в телевизоре. Завтра ему расскажут что-то другое, послезавтра вы ему что- расскажите. Кстати, возвращаясь к китайцам, которые поголовно хотят в США, помните, как 70% захотели получить грин-карту? Ваша аудитория. Патриотичная.

А. ОНОШКО: Почему мы его воспеваем и везде принято, как хороший тон, и как мантру повторять о том, что патриотизм, и только на основе него… а на самом деле, что такое патриотизм?

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Это пережиток тех времён, когда сражались большими батальонами, когда люди вставали в шеренги, каре и стреляли из кремневых ружей просто вот наобум огромными пулями, картечь, мамы плохо соображали, а для того, чтобы легче отдавали того, что нарожали, нужно было придумывать вот эту всю шнягу, извиняюсь за выражение. Срок годности патриотизма закончился.

С. ДОРЕНКО: Подождите, я выхожу в подмосковный лес, с ним связаны несколько этапов моей жизни, лес средней полосы, я весь вибрирую от восторга.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Если вы выйдите в лес где-нибудь на окраине… там тоже будет такой же красивый лес, и у вас точно также завибрирует.

С. ДОРЕНКО: Может быть. Но нет. Всё-таки здесь запахи родные.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Точно вам говорю. Я был, я нюхал, всё похоже.

С. ДОРЕНКО: Похоже да, но если это будет пальмовый лес, то это будет моя молодость в Анголе.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Зачем пальмовый? Есть прекрасная Бавария!

С. ДОРЕНКО: Шварцвальд.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Это не Бавария.

С. ДОРЕНКО: Я знаю, Швейцария и Франция. Я тоже там вибрирую совершенно неожиданным для меня образом.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Потому что это же мы же сказки то чьи читаем - это же немецкие, французские, это же действие то там происходит.

С. ДОРЕНКО: Спасибо за подсказку. Мне интересно, кто эти люди, которые генерят невероятный какой-то шквал патриотизма. Алло, здравствуйте.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Патриотизм – это комфортные условия жизни на малой родине. А вот чиновники, способные превратить лес в каменные катакомбы, могут его нарушить.

С. ДОРЕНКО: Спасибо, Юрий Николаевич. Я рад вас слышать в эту шикарную пятницу. В этот момент, пока он говорил, я зевал. Было слышно, когда я начал говорить, что я вышел из зевка? 73-73948. Алло, здравствуйте.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Здравствуйте. Я понял, что такое патриотизм. Патриотизм - это та же самая религия, что и православия, и все остальное. Если вы меня спросите «что такое Бог», то я вам четко отвечу, что Бог - это просто идея, как и любая другая. Патриотизм - это такая же идея, ради которой люди умирают, как и за любую другую идею. А теперь ваше мнение.

С. ДОРЕНКО: Бог - это, безусловно, идея, но Бог - это потребность в защите.

А. ОНОШКО: В утешении.

С. ДОРЕНКО: А патриотизм… это метод развития человека. Сначала ребенок воспринимает себя как единое целое с матерью. Говорят, психологически лет до 5, может, даже меньше, до 3. Потом он начинает отделяться от матери и считать - вот я, а вот мама. А потом, когда мы бегаем ватагами, подростки, в Комсомольске-на-Амуре бегал, мне было 11 лет, а мы были мы, Дзёмги, а они Центральный район. Мы, Дземги, то если они пришли, то зачем они пришли, и почему у них нет закурить, почему у них нет 20 копеек нам на кино. И зачем они вообще к нам пришли. Ощущение - мы и они, позволяющее создать некую общность, некое товарищество.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Сергей, вы на 100% правы, вы абсолютно глубокий человек. Вы абсолютно правильно сказали одно слово, который раскрывает весь замысел - самоидентификация. Это такая же самоидентификация, как клуб любителей кофе, клуб любителей Бога, клуб любителей страны Россия, клуб любителей машины Daewoo.

А. ОНОШКО: Отличие то в том, что, когда ты не входишь в этот клуб любителей кофе, тебя никто за это не осудит.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: А вы не знаете, кто придет следующим возглавлять клуб любителей кофе, который предаст анафеме клуб любителей чая и скажет тот, кто не с нами, тот против нас. И начнётся война на уничтожение.

С. ДОРЕНКО: Нам хочется быть мы.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: А для чего?

С. ДОРЕНКО: Для того, чтобы не умереть от психологического одиночества.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Сергей, нет. Все очень просто. У каждого человека есть такая вещь – жизнь не удалась. Есть разочарование. Вот его нужно чем-то скомпенсировать. И люди компенсируют алкоголем, наркотиками, Богом и любовью к родине. И в этой идее нет любви к родине, в этой идее есть способность скомпенсировать свою неустроенность.

С. ДОРЕНКО: А я так не думаю. Это довольно радикальные рассуждения, которые мне не близки. Мне близко другое. Я хочу чувствовать, что мы. Мы кто?

А. ОНОШКО: Так и чувствуйте!

С. ДОРЕНКО: Я хочу чувствовать, что есть мы. Есть мы, какие бы то ни было мы, мы Дзёмги, в Комсомольске-на-Амуре, есть и они - а они это кто? И они в разной степени к нам враждебны. Например, владивостокцы к нам не враждебны, потому что они далеко и фигли им быть не враждебными. В разной степени могут быть враждебными. По-разному они относились к нам из Дземог. И так далее. Когда мы чувствуем, кто есть мы, мы начинаем пестовать эту общность. Это даёт мне психологический комфорт, что есть мы, значит я не один, значит есть у меня психологический комфорт. Патриотизм питается из этого чувства.

А. ОНОШКО: Вот вам результат в Китае.

С. ДОРЕНКО: Они все хотят в результате эмигрировать в США. Хочешь займёмся экономикой?

А. ОНОШКО: Да.

С. ДОРЕНКО: Российской экономике знания не нужны. Очень интересная сегодня публикация в «Ведомостях». Все получают высшее образование. Сейчас невероятное количество людей с высшим образованием, процентов 70 и так далее, надо сказать, что это не обязательно ведущие ВУЗы, это могут быть ВУЗы вполне себе…

А. ОНОШКО: Второго ряда.

С. ДОРЕНКО: Второго и третьего ряда. Но, тем не менее, экономика ориентирована на эксплуатацию ресурсов и выталкивает образованных людей из экономических процессов. Пишет Boston Consulting Group, Сбербанк и Global Education. Я думаю, может быть, Сбербанк был инициатором этого исследования. Они опросили руководство крупнейших компаний, в которых работают более 4 миллионов человек, финальный доклад будет опубликован осенью. Тем не менее, части доклада уже есть. Свой самый человеческий капитал Россия экспортирует. Первый вывод доклада - лучшие от нас уезжают. «А те, кто остаются, не лучшие, они не востребованы», - отметил декан факультета экономики МГУ Александр Аузан на круглом столе. У нас почему они не востребованы? У нас, например, врач, в том числе хороший получает на 20%, в среднем, больше водителя. В США он получает на 261%. У водителя 2000, а у врача 10000. В Германии на 172% больше врач, чем водитель. А даже в Бразилии больше, чем на 174%.  Условно говоря, в Москве водитель сколько получает? 50?

А. ОНОШКО: Водитель чего?

С. ДОРЕНКО: Давайте возьмем среднего водителя.

А. ОНОШКО: 50-60.

С. ДОРЕНКО: 60 – это уже личный какой-нибудь. Давай 50. Значит, тогда у нас тогда врач получает на 20% больше, чем водитель. То есть врач 60, а водитель 50. А в США разница в 261%. То есть это, как если бы чуть менее четырех раз, 261 к 100%. То есть врач получает 361%, соответственно, это должно быть 180 тысяч 500 рублей. Если водитель 50, то врач 180 должен получать. И так далее – в Германии если водитель 50, то врач 136. И в Бразилии примерно также – если водитель 50, то врач 138. То есть разница существенная. В России разница в оплате труда такова, что, в общем, мы ищем образование в высоко интеллектуальной деятельности по другим причинам. Например, могу привести тебе из советской жизни пример. Я пошёл в университет, но я точно понимал, что, будучи студентом, я учился 6 пишет, что буду получать всегда меньше, чем мясник моего же возраста. Более того, я точно понимал, что, будучи специалистом, работая в министерстве, я буду получать существенно меньше, чем мясник, и будучи даже главой департамента где-нибудь, я начинал получать примерно, как мясник. То есть для того, чтобы получать как мясник глава мясного отдела в гастрономе, я должен очень успешно работать 20 лет, закончив при этом ВУЗ, и к 40 годам я достигал положения заведующего мясным отделом в маленьком гастрономчике. Я это понимал, и, тем не менее, шёл по этой стезе, не пошёл в мяснике. Я вот думаю, может, и не нужна разница в зарплате? Зачем разница в зарплате? Зато работа какая-то, приносящая радость. Зачем разница в зарплате должна хоть сколько-нибудь отражать подобные процессы? 73-73-948. То есть у нас образованные люди вытесняются. Алло, здравствуйте.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Врачи не получают 50 тысяч, они получают 50 и 60 тысяч, работая на две, на три ставки, работая с большими переработками на них, плюс еще многие берут взятки, потому что денег, которые им платит государство, не хватает, чтобы содержать семью. Кто-то как лошадка трудится…

С. ДОРЕНКО: Я привёл пример. Я пошёл изучать языки, хотя мог пойти в мясники. А почему не пошли в мясники вы? Были бы мясником!

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Когда я шёл в медицину, я шёл в военную стезю, я хотел быть военным врачом.

С. ДОРЕНКО: А сейчас где хорошее бабло?

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: В медицине? Или вообще?

С. ДОРЕНКО: Если бы нам с вами было бы сейчас 18, мы бы с вами сидели и советовались.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: В электрики, сварщики, крановщики. Люди там большие деньги зарабатывают. Я в 2013 году в своем родном городе посмотрел биржу труда, это Ивановская область, уборщик общественного туалета 4500. Оклад врача –психиатра 3600. Сейчас там немножко изменилось, но в принципе соотношение примерно такое же.

С. ДОРЕНКО: А почему вы не уедите в Штаты? Не отвечайте, я вам прочитаю.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Страну я свою люблю. У меня сестра в Париже очень крупный пост занимает в министерстве. Она приезжает в Россию, у нее такая тоска в глазах.

С. ДОРЕНКО: А чего это тоска?

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Она хорошо живет, у нее трехэтажный дом, она может позволить себе все, что угодно.

С. ДОРЕНКО: А знаете, почему тоска? Там ликуешь, тоскуешь, хорошо себя чувствуешь, потом приезжает в Домодедово, в особенности, и вот эти березки, и там бесконечная череда, рощи березовые, и начинаешь смотреть влюбленно, и потом приезжаешь вот с этим зачарованным тоскующим лицом. Вы думаете, что они тоскуют во Франции? Ни фига! Они начинают тосковать по дороге из Домодедово, глядя на берёзки или на грязные обочины из Шереметьево. Из Шереметьево очень бросается в глаза грязные обочины, срач, грязные машины, объезжающие по обочине пробку какие-то люди с лихим видом и золотым зубом. Вот это все скотство поражает из Шереметьево и березки из Домодедово. Поэтому они, когда приезжают к родственникам, у них такой глаз, как будто их пыльным мешком по голове ударили. Алло, здравствуйте.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: В данном случае сравнение с США немного некорректное. Там всё-таки медицина – это достаточно закрытая и искусственно ограниченная область.

С. ДОРЕНКО: Это правда. Но тогда Германия корректна.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Германия достаточно корректна. Там врачи получают больше. Вот вы спрашивали человека, почему он не уедет, он там никогда не станет врачом. Он не получил лицензию на врачебную деятельность.

С. ДОРЕНКО: Это очень тяжело, это абсолютно тяжело.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Опять же это очень дорого. То есть он должен иметь возможность сколько-то времени просто учиться и ничего не делать. Его должен кто-то содержать, он должен сдавать вот эти экзамены. Как в Германии, к сожалению, не могу сказать, не знаю.

С. ДОРЕНКО: Спасибо большое. Конечно, обосноваться в США и быть врачом – это исключительно тяжело. Просто я знаю некоторых знакомых, которые это прошли, это запредельно тяжело. Алло, здравствуйте.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Доброе утро. Михаил.

С. ДОРЕНКО: Страна выталкивает образованных, в том числе экономическими методами. Платит им очень мало.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Макроэкономика здесь вам подскажет всё. Посмотрите на бюджет России, который меньше бюджетов Италии, Голландии, Бельгии, в 7 раз меньше Франции, это говорит об эффективности, этот бюджет не изменится в ближайшие годы, с таким нищенским бюджетом… в 200 миллиардов… во Франции 1,5 триллиона. С таким государственным бюджетом мы будем вынуждены снижаться ещё вниз, потому что у нас военная сфера превалирует. Эрудированные ребята молодые очень легко, у меня конкретный случай, мои близкие родственники, девочка закончила вышку сама, плюнула сразу, нашла через интернет в Голландии работу, устроилась работать в банк, получила гражданство через брак. Сейчас работает в Сингапуре в ЮНИСЕФ. Все довольны, и муж ее тоже азербайджанец работает. Колоссальное количество врачей реализовались, получили лицензии. Михаил, мой близкий знакомый, человек из простой семьи, хорошо играл в футбол, спокойно уехал в Германию. Когда у человека есть цель, он всегда ее достигает, если он действует разумно, без лишних в голове тараканов. Сейчас великолепно работает в Германии на высочайшем уровне в сердечной хирургии, помогает нам всем. Сейчас я тоже пользовался услугами для одного знакомого. Масса людей. Это страшная трагедия страны. Но это естественный результат революционного мышления на протяжении многих десятков и даже сотен лет. Как получилось? Марксизм в его самых отвратительных формах в умах наших окраин. У нас идёт гражданская перманентная война. Среди ваших корреспондентов вы посмотрите, что люди говорят. Вернемся к бюджету. Бюджет вам покажет все.

С. ДОРЕНКО: Вы говорите 200 миллиардов, это уже много. Когда-то у нас был бюджет России меньше, чем бюджет штата Нью-Йорк. Кстати, говоря, а какой бюджет штата?

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Дело не в этом. Зачем про штаты говорить? Голландия – малюсенькая. Бельгия. Это катастрофа. Дальше ориентация дальнейших социальных расходов. У нас вооружение. На образование ничего, на медицину ничего. То есть мы проигрывает в эффективности самого общества. Во всех его связях макроэкономических, социально-экономических. То есть очень всё просто. Самым выгодным вложением государства является образование, медицина, социальная сфера. У нас они снижаются в реестре расходов. Что вы после этого хотите?

С. ДОРЕНКО: Городская власть Нью-Йорка обнародовала бюджет на 2015 год. Чуть более 1 триллиона…

А. ОНОШКО: Это не бюджет, а внутренний валовый продукт. А бюджет 150 миллиардов долларов.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: А у нас 200 всей страны. Посмотрите Голландию, посмотрите Бельгию. Это катастрофа!

С. ДОРЕНКО: Вы путешествуете в какие-то блистательные места. Поезжайте хоть раз в Душанбе и вернитесь и скажите – господи, как у нас хорошо.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Да, это так.

С. ДОРЕНКО: Вот, видите, садовник говорит, что это прекрасное место Россия. Ему нравится здесь, он считает, что это великолепное блистательное место. Я ему говорю – земля огромная. Может быть, Сидней? Нет, это наше всё! И никакого Сиднея, Пекина им не надо. Они любят Россию. Михаил избалован до известной степени этим опытом жизни, который подталкивает его к сравнениям. А зачем сравнивать? Не надо сравнивать! Или сравнивать надо с Африкой. Я когда приезжал из Анголы в отпуск, а в августе в 1983 года, и пошёл в «Диету» на Голубинской в Ясенево. Там был огромный холодильник для рыбы, и там штук 30-40 таких скрюченных от замораживания тушек минтая. И можно было их гонять хоть рукой, хоть ногой по холодильнику гонять. Они с грохотом болтались там. Я с восхищением набрал минтая. Потом я пошёл в отдел колбас и увидел колбасу с жиром, любительскую и докторскую без жира, я чуть с ума не сошёл, потому что в Анголе нам по карточке, у меня была карточка, мне давали, когда повезет, бывало, что магазин вообще пустой, бывало, что стоит на всех полках Olio di Soia или Olio di Palma. Это масло. Пальмовое или соевое. Хватаешь. В другой день приедешь. Есть цыплята. На каждую карточку можно купить одного цыпленка.

А. ОНОШКО: Вы сколько брали?

С. ДОРЕНКО: Я покупал одного цыплёнка, Olio di Palma, я покупал перец какой-то на рынке и делал себе цыпленка в пальмовом масле. А что вы хотите!

А. ОНОШКО: С тех пор наверно ни разу и не ели.

С. ДОРЕНКО: С тех пор не ел, но мечтаю. И когда я приезжал в Советский Союз, это вопрос сравнения, и там был минтай, охренеть, и там было два вида колбасы – обалдеть. И причем не по карточке, а просто так. На, берите, хоть сдохните, я просто покупал ногтем расковыривал, пока шёл до дома, половину съедал. От счастья, что есть вареная колбаса. Вы зажрались, товарищи! Вы обезумели! Господа, вы звери. Вы обезумели от роскоши непрестанной, невероятного гедонизма омерзительного!  Жрите вареную колбасу. Алло, здравствуйте.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Здравствуйте. Меня Антон зовут. Я считаю, что вы немножко от образования отвлеклись. Дело в том, что образование уже нивелировало себя, у меня, например, высшего образования нет, я бы окончил Санкт-Петербургский государственный университет по профессии инженер теоретической механики, и вот кому бы здесь был нужен. Сейчас у меня высшего образования нет, но при этом у меня патентование в области авиации, баллистики, иностранные патенты, у меня всё хорошо, и люди даже не заморачиваются по поводу образования.

С. ДОРЕНКО: Вы эту специальность назвали настолько бойко, что мне показалось, что вы точно в этой специальности мастер.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Так уж получилось, что у меня есть патентование, патент по внутренней баллистике. И современное образование оно вообще потихонечку тонет именно в области технологии. Практический пример. Вот вы затронули медицину. У нас есть замечательный робот «Да Винчи», с помощью которого делается множество операций. Вот этому роботу уже 10 лет, по-моему, у нас ни в одном из медицинских ВУЗов он не представлен.

С. ДОРЕНКО: Вы знаете, я хотел вам сказать, что пока вы говорили, я пытался вспомнить, хоть одну сферу человеческой деятельности, в которой мы бы задавали тон и моду в мире. Такой нет. Я спрашивал недавно у китаистов, не у Бронислава Брониславовича, у других китаистов, я спрашивал где самая сильная в мире китаистика. Вы не будете удивлены – в США.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Все же знают, что это злая Обама Меркель сделала зарплаты врачам и учителям в Европе больше, чтобы туда наши специалисты уезжали.

С. ДОРЕНКО: Спасибо, что вы вернули меня к образованию и к его качеству. На самом деле, качество же ужасное. Ты меня удивила, мы граничим с Китаем. Я думал, Англия. Я думал, Англия и Россия соперничают в китаистике. У тебя умозрительные какие-то выводы, это неправильно, это неверно. Я говорю хорошо, а где же большая настоящая китаистика? Америка, конечно. А где же настоящая арабистика? А у нас всё потихонечку становится очень провинциальным, но всё ещё не настолько провинциальным, если сравнивать страны БРИКС, или нас сравнивать с Бразилией, я говорю с Бразилией, потому что по населению ближе. Мы не можем сравнивать нас с Китаем, мы не можем сравнивать нас с Индией. Это совершенно разные весовые категории. Если сравнить нас с Бразилией, которая в схожей весовой категории, которая намного больше гражданской авиации производит. Бразилия сегодня видный экспортер Embraer, самолетов, то есть везде. Я в Польше летал на бразильских самолётах. То есть много где в мире я вдруг неожиданно садился в бразильский самолет. В Аргентине я садился в бразильские машины, бразильский фольксваген, то есть это развитая страна. То есть мы все еще по образованию, как мне представляется, я себя тешу, мы еще выше, чем Бразилия, мы более образованная нация. Но это как бы сказать, все по тренду мы угасаем. Бразилия развивается, а мы угасаем. И точка встречи очень близка. Они пойдут вверх, а мы пойдем вниз. Ну посмотрим. Мне кажется, мы начнем развиваться, а для этого нужна совсем другая структура экономики.

В движении. Город свободный, прекрасный. Затруднения начинаются у Сухаревки, у Красных ворот, все на час по циферблату. И еще в центре совсем тяжко на солянке, сейчас Солянка совсем плотно стоит. Москворецкая набережная вот это всё тоже тяжело. Здесь потому что очень много зон ремонта, все в один ряд, да еще через какие-то рвы прыгают. Потому что надо до сентября, до Дня города мэр поставил задачу. Они теперь окончательно озверели и всё перекопали. Алло, здравствуйте. Слушаю вас.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Доброе утро. Еду от РУДН во Внуково, Киевка из Москвы и в область всё идеально. Едем.

С. ДОРЕНКО: Хорошего дня!

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Взаимно.

С. ДОРЕНКО: «Мы пойдём вниз и проживём её, эту жизнь», – говорит Щиборщ. «Ну да. Из Королева не уехать», - говорит Илья Сергеевич. «Это не ремонт, а распил», - рассказывает Алекс викинг. «Вы просто спрашивали про Канаду», - говорит Иван. Иван, а предыдущее ваше сообщение погибло, куда-то укатилось, мы его не видим. Канаду не помню. Тут помню, тут не помню. В Канаде был первого января 1997 года, больше ничего такого не помню. Алло, здравствуйте. Слушаю вас.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Здравствуйте, Сергей. Пролетел Балашиху, уже на МКАДе, 40 минут.

С. ДОРЕНКО: Спасибо. «Инновации, модернизации и прочие ужасные вещи погубили все окончательно», - говорит Сергей. Сергей, вам Америки уже не видать. Это про что вы говорите?  Я бы нарочно слетал чтобы посмотреть – видать или не видать.

А. ОНОШКО: Вы ж там были.

С. ДОРЕНКО: Я был там 23 февраля. Уже прилично. Я уже даже соскучился по Америке. И снится нам не запах космодрома, а снится нам 58-ая, 59-ая, вот эти все вещи. Мы пройдём и проживём ее, эту пятницу, 4 августа.