Ю. БУДКИН: Радиостанция "Говорит Москва", программа "Большая стройка". Меня зовут Юрий Будкин. Наш гость – Андрей Бочкарев, руководитель департамента строительства Москвы. Андрей Юрьевич, добрый день.

А. БОЧКАРЕВ: Добрый день, Юрий.

Ю. БУДКИН: Первым делом – с наступающим праздником.

А. БОЧКАРЕВ: Спасибо большое.

Ю. БУДКИН: Как строители обычно празднуют?

А. БОЧКАРЕВ: Строители вообще празднуют (особенно московские), к сожалению, все равно на строительных площадках. У нас такой темп выполнения работ, что нам необходимо круглосуточно без снижения темпа вести работы. И основные вахты, основные команды, конечно, будут находиться на своих рабочих местах. Безусловно, в коллективах пройдут празднования, инженерный состав, люди всех профессий. Будет, соответственно, награждение за достигнутые результаты, будут награждения правительственными наградами, соответственно, ведомственными. В кругу друзей и коллег люди соберутся. Но в целом все равно это будет полный рабочий день в полном объеме. Мы проводим все совещания, все необходимые мероприятия. Потому что нельзя строительство объектов, особенно в таком городе, останавливать, потому что потом нагнать этот темп (может быть, 1-2 дней задержки) будет очень тяжело.

Ю. БУДКИН: А это же не секрет, что существует такая история датского строительства (к датам). Мы знаем, что к дню города вы что-нибудь обязательно сдаете, к Новому году. К дню строителя что-нибудь сдаете?

А. БОЧКАРЕВ: Да, мы сдаем ряд объектов. Буквально сегодня мы запускали эстакаду на Щелковском шоссе. Вчера мы вместе с мэром Москвы мы это сделали. Вчера Сергей Семенович открыл движение, фактически подтвердил открытое движение одного из объектов – это переезд через железнодорожные пути. Это в районе Крёкшино (это территория Новой Москвы). То есть мы вводим такие значимые объекты, которые нужны для города. Это такая добрая традиция – просто еще раз показать людям, да и самим строителям, что идет движение, сдаются объекты. Потому что любой объект – это не только объект как таковой. Это другая жизнь людей, которые пользуются этим объектом. Вчера благодарные водители уже сигналили мэру, благодарили за то, что они вместо 40 минут или 2 часов тратят 2 минуты на пересечение между двумя сторонами железнодорожного проезда. Сегодня при запуске эстакады на Щелковском шоссе при движении на шоссе Энтузиастов…

Ю. БУДКИН: То есть теперь можно съехать с Щелковского шоссе в сторону шоссе Энтузиастов.

А. БОЧКАРЕВ: Да, спокойно. Это уже выделенная эстакада. Мы шаг за шагом сдаем. Мы же не дожидаемся финального окончания всех работ. Но фактически они там завершились пуском этой крайней эстакады в этом пересечении.

Ю. БУДКИН: Раз уж заговорили про Щелковское шоссе, у него есть еще какие-то перспективы открытия в 2017 году?

А. БОЧКАРЕВ: Мы в прошлом году запустили один главный элемент – это эстакада прямого хода, возле автовокзала, которая являлась главным элементом. Мы заканчиваем этим летом все работы на основном ходе так называемом, заканчиваем работы по дублерам и выполняем масштабное благоустройство территорий вокруг шоссе, включая заходы во дворы тех домов, которые находятся на первой линии вдоль. Сделаем, помимо самой трассы, еще такое хорошее благоустройство, освежаем эту территорию. Я думаю, мы где-то в начале осени завершим там все работы вообще.

Ю. БУДКИН: Раз уж мы заговорили про "датское" строительство – в начале осени к дню города?

А. БОЧКАРЕВ: Мы стараемся все-таки… Понимаете, я ничего плохого не вижу в "датском" строительстве. Любая хозяйка, когда ждет гостей на какой-то праздник, она все равно дома прибирается. А поскольку у нас еще день города связан с началом учебного года, когда основная масса москвичей возвращается из отпусков вместе с детьми, у нас интенсивность движения, безусловно, возрастает в этот период. И любые новые объекты, особенно строительные, очень важны, для того чтобы сгладить это накопление. Любые, и большие, и малые, благотворно влияют на дорожную ситуацию. Плюс мы убираем любые ограничения, которые мы летом делали, для того чтобы успеть воспользоваться этим таким периодом межсезонья, хорошей погодой и меньшим количеством автомобилей, чтобы успеть выполнить основные работы и освободить проезжую часть, что, собственно, мы и будем делать. То есть шаг за шагом освобождать и к дню города, и к дню знаний (1 сентября).

Ю. БУДКИН: Щелковское шоссе – раз. Давайте весь список тогда. Что к дню города ждать?

А. БОЧКАРЕВ: Давайте. Мы ожидаем работы на пересечении улицы Профсоюзной и МКАД, такая большая развязка, которую мы начали, уже больше года работаем, это колоссальный объект. Это один из тех 13, над которыми мы работаем. Это у нас комплект объектов в районе улицы Элеваторная. Это дублеры Варшавского шоссе в Южном округе. И ряд других объектов. Переезд, который мы делаем. И ряд других объектов дорожного назначения. Плюс у нас большое количество детских садов, новых школ, школ начальных классов, которые мы традиционно к 1 сентября должны запустить. Ряд объектов у нас есть, которые мы запускаем не конкретно к дню города, но к осени. Например, мы завершили основные работы и сейчас ведем подготовку уже к сдаче объекта. Это вторая очередь или второй корпус музея русского зарубежья имени Александра Солженицына. Очень знаковый объект. Не только с точки зрения строительства, а с точки зрения тех экспозиций, которые там могут разместиться, которые будут рассказывать о наших соотечественниках, которые, к сожалению, жили и живут вдали от своей исторической родины и от родины как таковой. То есть очень важный для нас объект с точки зрения вообще его назначения. И так далее.

Большое количество спортивных объектов. Мы сдавали. В том числе праздник День строителя будет проходить на территории Лужников, куда мы пригласим тех строителей, которые участвовали в возведении этого масштабного объекта, который был построен в сроки, которые были заявлены Российской Федерацией перед ФИФА. Мы их полностью выполнили. Сейчас ведем уже подготовку фактически к проведению Чемпионата Мира. То есть основные строительные работы завершены. Ведется прокладка временных коммуникаций, которые нужны только коллегам из ФИФА. И на будущий год фактически мы его сдаем. То есть он уже готов. И в принципе люди, кто будут участвовать в таком…

Ю. БУДКИН: Вот эти коллеги из ФИФА как-то оценивают качество, с которым вы работаете?

А. БОЧКАРЕВ: Наверное, не все знают. У нас еженедельно присутствовали разные команды из ФИФА, которые по каждым разделам, включая качество строительных работ, комфортность нахождения зрителей, комфортность нахождения журналистов, комфортность перемещения, надежность инженерных систем, проводили аудит на соответствие требованиям ФИФА. Я описать не могу. Они говорят: "Мы не видели никогда такого, чтобы за год до Чемпионата Мира объект был готов. Обычно такая готовность за несколько недель, за несколько часов в других странах. Здесь русские начали, построили, подготовили объект – и вот он уже фактически готов". Осенью планируется ряд так называемых тестовых спортивных мероприятий, для того чтобы проверить функционирование всего стадиона с точки зрения посещения зрителей, их нахождения, их покидания стадиона, работы всех систем – звука, света, комфортного обеспечения работы и журналистов, и самих ребят, футболистов, обслуживающего персонала и так далее, то есть так называемые требования ФИФА для проведения такой обкатки. Мы к этому готовы. То есть мы сейчас еще делаем все необходимые операции прокладки определенных систем, которые необходимы только для коллег из ФИФА. После завершения Чемпионата Мира мы их демонтируем, потому что они нам нужны будут уже для жизни стадиона, для того чтобы в нем проходили разного рода мероприятия – не только спортивные, а культурно-массовые, которые нужны, чтобы стадион жил, чтобы был не только Чемпионат Мира, а так называемый режим наследия после Чемпионата Мира – на самом деле самый длительный, самый сложный период эксплуатации любого спортивного сооружения.

Ю. БУДКИН: И все-таки вот эти люди из ФИФА, которые приходили, требовали, контролировали, вот теперь вы можете сравнивать стандарты, которые требуют от вас люди из ФИФА, и стандарты, которые требуют, грубо говоря, обычные москвичи? Это разные стандарты?

А. БОЧКАРЕВ: Мы строили по большому счету стадион не только для Чемпионата Мира. Мы строили для самих себя, для своей страны, для нашего города, для москвичей и для гостей столицы. Это самое главное. То есть так называемый период наследия. Безусловно, наш стадион отвечаем самым высоким требованиям – по комфортности, по технической оснащенности и по обеспечению режима безопасности нахождения людей… Я не буду всех деталей рассказывать. Но вопросы, связанные с обеспечением безопасного нахождения людей от разного рода инцидентов, на самом высочайшем уровне. Это мы работали с коллегами соответствующих структур федерального правительства, то есть это МВД, другие коллеги и так далее. И все необходимые мероприятия, которые нужны для выполнения таких работ, отвечают самым высоким требованиям. Они где-то даже превышают требования ФИФА. Это наш стадион – нашей страны, наш с вами. То есть мы строили для себя, а не только для того, чтобы удовлетворить только…

Ю. БУДКИН: То есть не было такого, что вы построили по своим стандартам, но потом  ужесточили, для того чтобы…

А. БОЧКАРЕВ: Нет. Безусловно, вопрос был связан с тем, что необходимо все-таки стадион сделать футбольным стадионом, потому что в прошлом он был легкоатлетическим и, скажем, многофункциональным. По требованию ФИФА, по их рекомендации, необходимо для комфортного наблюдения за футболом, чтобы трибуны были приближены к футбольному полю. Это важно для ощущения игры. Все мировые футбольные стадионы не имеют беговой дорожки вокруг поля, потому что это отдаляет восприятие зрителями футбола. Энергетика спортсменов немножко расплывается, когда люди сидят немножко дальше. Скажем, в Киеве при проведении "Евро" коллегам не удалось так масштабно реконструировать, у них эта дорожка осталась. Мы же приблизили, увеличили количество мест для зрителей, сделали дополнительный навес над кровлей, которая была в 1990-е годы возведена над стадионом. Мы ее нарастили примерно на 11 метров, чтобы падение солнечных лучей для людей и для спортсменов менее воздействовало негативным образом с точки зрения зрительного восприятия и с точки зрения контроля за игрой. То есть сделано все… Плюс мы возвели, помимо 13 входов на трибуну, по контролю за движением воздушных масс, чтобы было правильное проветривание трибуны для обеспечения нормального нахождения людей, особенно в жаркую погоду, и, что самое интересное – для более эффективной работы над полем. Чтобы поле могло дышать. Мы перестроили количество входов, для того чтобы по расчетной модели, которую делали, воздушные потоки обеспечивали комфортное нахождение людей и эффективную работу поля.

Ю. БУДКИН: Это все потому, что заказчик, что называется, не считал денег?

А. БОЧКАРЕВ: Нет. Это потому, что мы понимали, то есть Сергей Семенович Собянин, коллеги из Минспорта, что данный стадион будет служить не только для Чемпионата Мира, он будет служить для игр сборной, любые другие чемпионаты и создать серьезный стадион. Это не колоссальные деньги, то есть это не деньги на ветер. Это серьезное вложение в спортивную инфраструктуру города. Мы очень жестко контролировали затраты. И в пересчете в долларовом выражении наш стадион (мы цифрами готовы показать более точно) на одно место гораздо дешевле, чем наши коллеги строят в других странах мира, включая коллег из Юго-Восточной Азии. С точки зрения эффективности на рубль вложения наш стадион – самый эффективный. Прошу не забывать, что мы не демонтировали полностью весь стадион. У нас стояла сложнейшая задача снаружи сохранить облик, исторический фасад, который люди помнят, когда там проходили серьезные футбольные матчи, Олимпиада-80, хотя, еще раз, покрытие стадиона было сделано в 1997-1998 годах, мы сохранили полностью эту историческую стену, просто ее привели порядок, освежили и так далее, а внутри полностью демонтировали все трибуны и возвели их заново.

Ю. БУДКИН: Мы же знаем пример того, как в Москве была гостиница, потом ее снесли, а потом построили по сути такую же. Почему так нельзя было сделать с Лужниками?

А. БОЧКАРЕВ: Задача стояла – сделать стадион, привести к современным требованиям. Все-таки он возводился в 1953 году. И технологии строительные, и материалы, и технологии производства были, конечно, на том уровне. И качество, которое было достигнуто, уже не отвечало никаким современным требованиям. Количество отапливаемых помещений было в разы меньше. Фактически это был стадион стандартов 1950-х годов страны, пережившей войну, когда, конечно, инвестиции шли не только на строительство стадионов, а вообще на восстановление разрушенных войной регионов. Сейчас у нас есть возможность за правильные деньги решить сразу несколько задач: провести Чемпионат Мира – знаковое событие, которое позволяет оживить и спорт в стране, и отношение людей к России как таковой, и внутри страны сделать эту динамику движения, плюс получить хороший классный стадион, который будет нам служить многие и многие годы. И мы очень гордимся нашим достигнутым результатом по двум причинам. Задача сделана в срок. Технически это сложнейшая задача, и мало кто вообще на земле, наверное, готов был бы взяться за такие сроки. И те средства, которые мы вложили, они в пересчете по удельным затратам стоят на абсолютно низком уровне, то есть фактически мы по соотношению цены и колоссального великолепного качества мы просто, мне кажется, впереди всего мира.

Ю. БУДКИН: Возвращаемся к тому, что вы будете открывать к дню города. Когда вы говорили о дорогах, вы ничего не упомянули про шоссе Энтузиастов. А там никаких новостей не будет? Ведь нам уже объявили, что там будет выделенная полоса. Это ведь должно означать, что строители оттуда ушли совсем.

А. БОЧКАРЕВ: Мы обещали, что в этом году с основного хода так называемого, то есть от Садового кольца до МКАД мы все строительные работы завершим. И в этом году мы это делаем. Я просто не хочу предварять… Хочу сохранить некую интригу, чтобы все-таки люди получали удовольствие от открытия объектов, а не только от смакования информации о них. Мы в этом году уходим с основного хода, мы завершаем все работы, которые могли приводить к замедлению движения. И также запускаем в этой точке еще ряд элементов. Это крупные масштабные развязки, которые нам служат для обеспечения движения по так называемой Северо-Восточной хорде, строительством которой мы занимаемся на разных участках и последовательно будем ее вводить. В прошлом году, в этом году и в последующем.

Ю. БУДКИН: Про Северо-Восточную хорду ведь сейчас много вопросов возникает в связи с последними заявлениями о том, что она может быть частично платной. Частично, полностью – какова ситуация на сегодня?

А. БОЧКАРЕВ: Безусловно, города Москва за счет городского бюджета инвестирует большие средства, для того чтобы возводить дороги, мосты и так далее. Мы построили более 600 км новых дорог в застроенном городе. Это более 180 крупных искусственных сооружений – развязки, мосты, эстакады и так далее. То есть это буквально за короткий промежуток времени в 6.5 лет. Большие средства выделяются. Мы очень жестко контролируем стоимость. Идут большие снижения с точки зрения экспертизы, торгов и так далее. Но, конечно же, если есть возможность привлечь внешние источники финансирования, это означает, что город может свои городские средства пустить на другие задачи, которых тоже много, в которые город тоже инвестирует, но денег либо не хватает, либо нужно в данный момент чуть-чуть больше. Поэтому рассматривается любая возможность по привлечению внешнего источника финансирования.

Если это будет инвестор, то, конечно, ему необходимо свои вложенные средства каким-то образом получить обратно. Поэтому рассматривается вариант, что, скажем, участок от Ярославского шоссе до Дмитровского шоссе будет, возможно, платным, если будут решены вопросы с потенциальным инвестором. А объем инвестиций на этом участке составляет порядка 50 млрд рублей. Это огромная трасса, это несколько километров, проходящих через промышленные зоны, через пересечение трубопроводов, железных дорог и так далее. Это такое мощное тяжелое сооружение, за которое в советское время не могли браться, потому что не было ни организационных ресурсов, ни технологических, ни финансовых, для того чтобы такую задачу решить. Сейчас возможности есть. И мы как раз занимаемся тем, чтобы привлечь инвестора для решения данной задачи.

Хочу отметить, что вопросы, связанные с освобождением и подготовкой территории, будет выполнять город. Потому что городские структуры быстрее смогут освободить площадку под строительство, потому что огромное количество согласований разных ведомств – региональных, городских, федеральных, промышленных предприятий, частной собственности и так далее. Это огромная, сложная организационная задача. Конечно, городские службы, стройкомплекс города Москвы будет в этом проекте играть лидирующую, ведущую роль. А инвестор, естественно, будет выполнять свою задачу по финансированию и, соответственно, приемке работ в эксплуатацию.

Ю. БУДКИН: Но этот инвестор пока и не найден, и, следовательно, нет однозначного ответа, что эта часть будет платной.

А. БОЧКАРЕВ: Пока однозначного ответа нет. Работы ведутся. Мы бы хотели снять часть бремени с городского бюджета и переложить ее на наших партнеров из бизнеса. Но сама схема построения работы платной дороги требует много не только технических вопросов, а еще организационных: как будет взиматься плата, где будут располагаться эти точки, какой будет режим функционирования и так далее, и так далее, и так далее. И пока эти вопросы ведутся с потенциальными… Я не хочу предвосхищать какие-то события. Партнеры у нас серьезные. Они считают и деньги, и риски, и оптимизируют технические решения. Поэтому пока работа ведется в напряженном режиме. Когда уже будут готовы какие-то результаты, я думаю, что пройдут какие-то более подробные объявления с нашей стороны.

Ю. БУДКИН: Но это мы говорим только об участке хорды между Ярославкой и Дмитровкой. Все остальные участки уже строятся.

А. БОЧКАРЕВ: Они строятся за счет средств городского бюджета. Основные участки. Мы их уже будем вводить на рубеже 2018-2019 годов. За исключением этого участка, как я уже сказал. Он технически, организационно самый сложный в этой хорде. И, соответственно, мы ведем переговоры по вот такому государственно-частному партнерству. Это на самом деле будет инвестиционный контракт и так далее. То есть все формы будут известны позднее. Пока рано говорить о том, что это будет платно.

Ю. БУДКИН: Но можно ли говорить о том, что все остальные участки, которые уже строятся, точно будут бесплатными.

А. БОЧКАРЕВ: Абсолютно. Давайте так. То есть для того, чтобы обеспечить режим перемещения, необходимо будет этот режим платности вводить каким-то образом на более ранних подступах к участку платной дороги, чтобы не делать торможения днем. Поэтому это вопрос сложный. Его вот так быстро в двух словах объяснить непросто. Тем более не все технические решения пока обсуждены. Например, простой вопрос: размещение пункта взимания платы. Те, кто пользуются трассами, например, вход в Одинцово, или трассой Москва-Санкт-Петербург, понимают, что эта точка, где автомобиль разъезжается, проходит через терминал и проводит оплату (наличным или безналичным образом) – это такое большое сооружение, требующее большой территории, где нужно очень грамотно располагать не только с точки зрения будущего бизнеса, но и с точки зрения той территории, которая в городе позволяет это сделать. А это не так просто, потому что территория очень застроенная. И каждый метр этой земли требует освобождения юридического, переноса коммуникаций и так далее. И эта большая сложная работа как раз сейчас происходит. Выбор правильного технического решения, подсчета необходимых капитальных затрат, составления с финансовой схемой как финансирования объекта, так и получение дохода, для того чтобы эти инвестиции вернуть инвестору. Вот такая история.

Ю. БУДКИН: У нас есть, насколько я понимаю, две истории платных дорог. Там, где в основном государство делает и эксплуатирует эти дороги, и там, где есть частные инвесторы. И там совсем разные тарифы. Вот те дороги, которые появятся на территории Москвы, возможно, участок Северо-Восточной хорды, возможно, северный дублер Кутузовского проспекта. Вот там будут как раз истории, где будет довольно дорого, как ехать в Шереметьево.

А. БОЧКАРЕВ: Юрий, понимаете, какая история. Вообще весь формат строительства платной дороги имеет одно очень важное правило, которое соблюдают не только сами инвесторы, но на котором представитель государства настаивает обязательно. При наличии платной дороги у людей всегда должен быть автор и альтернатива бесплатного перемещения по данному маршруту.

Ю. БУДКИН: В городе всегда есть такая альтернатива. Разве нет?

А. БОЧКАРЕВ: Конечно. То есть в любом случае, когда будет построен северный дублер Кутузовского проспекта…

Ю. БУДКИН: Кутузовский проспект останется.

А. БОЧКАРЕВ: Кутузовский проспект останется бесплатно. И, конечно, всегда есть, как сейчас есть, Ленинградское шоссе за МКАДом, идущее в том числе на Шереметьево, так есть и платная дорога, и есть альтернатива. Также есть альтернатива движению по Минскому шоссе в сторону Одинцово, также северный обход Одинцово. И люди вольны выбирать в зависимости от жизненной ситуации, от срочности поездки, каким элементом дороги воспользоваться. Иногда нужно быстро, и сумма денег не является критической. Если двигаться каждый день, конечно, люди должны планировать свой бюджет и так далее. Но наличие платных дорог, я по своему опыту, по опыту своих друзей, знакомых, опросов, которые мы видим… конечно, люди пользуются. И задачу скоростного перемещения по этой дороге решают блестяще при наличии всегда бесплатной альтернативы. Вот такая основная схема существования платных автодорог.

Ю. БУДКИН: Возвращаемся к дню города. От дорог переходим к тому, что под дорогами. Вы совсем ничего не упомянули о новых станциях метро. Это значит, что к этому новому дню города, причем, юбилейному, не будет новых станций метро открыто?

А. БОЧКАРЕВ: Давайте так. У нас большие планы по завершению работ в этом году. Мы три станции запустили… фактически четыре. Это от делового центра до Раменок в этом году. То есть в марте месяце пущено движение, закончили строительство в декабре прошлого года. Пустим движение с пассажирами чуть позднее. Это зависит от того, что необходимо синхронизировать новую ветку с существующей. Там много уходит на именно работы по наладке. То есть это уже почти семь с хвостиком километров. То есть три станции мы запустили. У нас стоит в этом году с шестнадцать плюсом завершить строительство. Это порядка суммарно 42 км. Хочу отметить, что в самые мощные годы Советского Союза в городе вводилось 13 км в год. У нас стоит задача 42.

Ю. БУДКИН: Это Андрей Бочкарев, руководитель департамента строительства Москвы. Это программа "Большая стройка". После новостей мы продолжим.

НОВОСТИ

Ю. БУДКИН: Программа "Большая стройка". В студии Юрий Будкин. Радиостанция "Говорит Москва". И Андрей Бочкарев, руководитель департамента строительства Москвы у нас сегодня в студии. Мы говорим о том, как строители Москвы подготовились к профессиональному празднику и что они еще будут делать до конца этого года.

Перед новостями вы заговорили про то, что вы сделаете много метро.

А. БОЧКАРЕВ: Очень много метро.

Ю. БУДКИН: Но к дню города то что-то откроется?

А. БОЧКАРЕВ: Давайте следующим образом. У нас сейчас на выходе, как я уже сказал, мы сдали в начале года три станции. Это от делового центра (от "Парка Победы") до Раменок. Мы находимся на финальной стадии пуска объекта третьего пересадочного контура от делового центра (район "Сити") до станции метро "Динамо". Почти 10 км, пять станций. На финальной стадии готовности. Уже завершена отделка, ведется наладка. Я просто боюсь называть финальную дату. Почему? Потому что опыт показывает, что она зависит уже не только от строительства, а от готовности всех систем и готовности интегрировать данный участок в существующую сеть. Поэтому финальную дату я пока бы не стал называть. Но я думаю, что как минимум мы покажем москвичам технический пуск, то есть мы проедем физически по объекту вместе, может быть, с жителями этого района, покажем им готовность метро, и буквально через какое-то время запустим уже с пассажирами.

Ю. БУДКИН: Как показывает практика последних пусков, плюс-минус две недели, что называется.

А. БОЧКАРЕВ: Что-то вроде этого. Поэтому финальная дата пуска уже является не строительной задачей, а является задачей уже технологической и организационной. Метрополитен коллеги отработали отлично, они уже готовят, есть уже и персонал натренированный. Перемещаются многие опытные руководители существующих станций. В этом плане все хорошо. Но системы есть системы. Это сложный уникальный строительный объект. И впопыхах его сдавать смысла нет. Нужно его сдавать его надежно, чтобы он работал, работал многие и многие годы и десятилетия.

Ю. БУДКИН: Это все? Или что-то еще.

А. БОЧКАРЕВ: Я сказал того, что касается третьего пересадочного контура. Дальше. У нас порядка 15 км и почти 7 станций – это продление уже Калининско-Солнцевской линии от введенной в этом году станции Раменки до Солнцево и Рассказовки. Полным ходом ведутся работы, день и ночи у нас стоит задача к концу года завершить строительство. Если будем успешны, может быть, уже запустим с пассажирами. Может быть, сдвинемся на начало января пуском этой ветки. Огромный объект, который тоже с нетерпением ждут люди. Хочу отметить, что жителям Солнцево обещали построить метро 30 лет назад. Сергей Семенович включил это в программу, дал нам поручение. Мы в 2013 году забили первый колышек на Боровском шоссе. В этом году мы должны завершить строительство. 15 км. Тяжелейшая линия. Проходим МКАД, проходим водонасыщенные слои. Но все эти проблемы решены. Сейчас полным ходом ведется строительство. Я хочу поблагодарить москвичей за то, что они с пониманием относятся к этому и позволяют нам ночью работать в полном объеме, потому что они понимают, что мы строим не для себя, а строим для жителей такого большого сектора города. Поэтому мы уверены, что мы с этой задачей справимся.

Далее. Продление Люблинско-Дмитровской линии от станции Петровско-Разумовская, которую мы запустили в прошлом году, до станции Селигерская. Это в месте пересечения Коровинского и Дмитровского шоссе. Тот сектор города, который не имел доступа в шаговой доступности к метро. Там от 500 до 600 тысяч жителей фактически вынуждены были в пробках ехать до станции Петровско-Разумовская, а оттуда уже двигаться по метро. Мы приходим уже в эту точку. Долгожданный объект. Самая сложная, самая тяжелая с точки зрения объемов работ, самая глубокая наша ветка. Мы возводим ее... Уже часть уже ввели в прошлом году, запускаем. К концу года хотим также запустить, если получится, уже с пассажирами полностью. Также ведутся уже финальные работы, там очень много технических вопросов решается. Также мы запускаем большое электродепо, которое будет обслуживать те поезда, те составы. А вы знаете, что ежедневно наши коллеги из метрополитена занимаются проверкой всех систем каждого поезда, который выходит на линию в течение ночной смены. Для этого необходимо строить масштабные объемные пространства, называемые "депо", где проходит ежедневный контроль, подготовка, уборка всех вагонов, проверка всех систем и снова выпуск их на линию, потому что люди не видят такие объекты, как депо. Но это такое огромное производственное предприятие, на котором происходят важные работы по поддержанию технического состояния самого интенсивного, самого загруженного метрополитена в мире, который по эффективности работы с точки зрения интервала между поездами (порядка 45 секунд) в разы обгоняет любые другие метрополитены, которые есть вообще в мире и которые являются, может быть, такими же загруженными, как и Московский метрополитен. Но наш самый высокоэффективный с точки зрения перевозки пассажиров и интенсивности перевозки пассажиров.

Ю. БУДКИН: Хорошо. Тогда если совсем коротко, это тоже строители, когда мы говорим о том, как пытаются адаптировать станции МЦК и станции железной дороги? Это тоже строители, когда мы видим, как трамвай пересекает Тверскую? Это все ваша работа?

А. БОЧКАРЕВ: МЦК – это была работа строительного комплекса Москвы и коллег из "Российских железных дорог". То есть правительство Москвы, "Российские железные дороги", Минтранс собрали вместе силы, для того чтобы пустить данный объект. Это по большому счету наземное метро – 54 км. Он интегрирован в метро, мы продолжаем его интегрировать. Будут возводиться дополнительные элементы транспортно-пересадочных узлов, которые позволят наземному транспорту удобнее подъезжать к местам пересечения у нас МЦК и метро. Также мы участвуем с коллегами вместе в реконструкции так называемых радиальных направлений железной дороги, с тем чтобы существующие станции переместить ближе также в места пересечения с МЦК и с метро, завязать их в единую сеть.

Что касается пересечения трамвая на Площади Тверской Заставе возле Белорусского вокзала – это наши коллеги из Комплекса городского хозяйства в рамках выполнения работ по благоустройству, которые они ведут, им было поручено, раз уж они там находятся, протянуть эту ветку на Площадь Тверскую Заставу, для того чтобы ее полностью преобразить, сделать там масштабное благоустройство.

Ю. БУДКИН: В ваших планах нет развития трамвайного хозяйства?

А. БОЧКАРЕВ: В наших планах как города планы развития есть. Большое количество линий мы будем запускать – более 24 км в разных частях города, в том числе и в Бирюлево, еще ряд линий. И выполнять это будет строительный комплекс, потому что это более мощные капитальные…

Ю. БУДКИН: Но это все более дальние планы?

А. БОЧКАРЕВ: Чуть-чуть более дальние. Там и 2019 год, будет 2020 и так далее. Потому что в целом у нас трамвайный транспорт развивается. Он сейчас насыщается… Коллеги из блока транспорта поподробнее об этом расскажут. Но мы тоже гордимся достижениями наших коллег, потому что это все влияет на транспортную составляющую в городе, на эффективность работы транспорта, на комфортность проживания города. А мы строим такие объекты, которые позволяют им в том числе обеспечивать работу транспорта – наземного, подземного, скоростного.

Ю. БУДКИН: И когда вы говорили, вы неоднократно использовали фразу "если у нас все получится…". А теперь главный вопрос: у вас начинается реновация – у вас получится?

А. БОЧКАРЕВ: Когда я говорю "у нас должно все получиться", это означает, что не все так просто и не так все просто достигается. Не просто потому, что мы это захотели и сделали, а потому что достигается напряженнейшей работой всех подразделений правительства Москвы, начиная от самого мэра, который еженедельно проводит совещания, до руды разбирается в проблемах. До всех подразделений строительного комплекса, которые в этом завязаны.

Поэтому, безусловно, программа реновации – это непростая программа. Она сложная. Но не с точки зрения возведения одного дома, а с точки зрения проведения всего комплекса работ, создания новых проектов планировки, создания новых проектов по созданию среды. Нужно правильно запроектировать размещение этих домов. С учетом новых стандартов благоустройства, обеспечения социальной сферы. То есть это детские сады, школы, больницы, какие-то сервисы… Это же все надо запланировать. А потом масштабно все, быстро, аккуратно, как можно быстрее, чтобы создавать поменьше помех москвичам, построить, потом всех наших москвичей перевезти туда…

Ю. БУДКИН: Это выглядит как очень глобальная задача.

А. БОЧКАРЕВ: Это глобальная задача на самом деле. Но мы уверены в том, что, несмотря на все трудности, о которых даже если мы будем рассказывать… Большинство людей, кто не вовлечен в эту программу, может, даже не представляют, с каким количеством технических, организационных, юридических, социальных, психологических проблем мы будем сталкиваться. Мы уверены, что мы с задачей справимся.

Ю. БУДКИН: И все-таки когда эта программа начнется? Сейчас мы уже можем говорить? "Первый дом поедет в ноябре". Или когда?

А. БОЧКАРЕВ: Давайте так. Сергей Семенович Собянин буквально во вторник… Мы утверждали ряд следующих документов, которые обеспечивают программу. Программа была объявлена чуть ранее. Было сказано, что в течение осени… Это большая операция, которую нельзя сделать по щелчку. Работает колоссальное количество подразделений правительства Москвы, для того чтобы собрать все необходимые данные и чтобы спланировать. Мы будем постепенно, по мере готовности выполнять все необходимые проекты планирования территорий, размещения домов, проектирования самих домов и так далее.

У нас есть ряд объектов и жилых домов, которые мы начинали строить в рамках других программ, но они очень удачно вписываются под стандарты реновации. Мы их перепрофилируем, передадим…

Ю. БУДКИН: А что значит перепрофилируем?

А. БОЧКАРЕВ: Город строил объект, для того чтобы, возможно, в будущем решить какие-то социальные задачи. Предоставить жилье, например, каким-то льготным категориям граждан, которые могут появиться, либо сделать в том числе какие-то переселения. Но поскольку мы первую волну переселения фактически в этом году заканчиваем, нам осталось 53 дома демонтировать. Что это такое? Это уже большая часть людей оттуда переехала в новые дома. Мы сейчас отключаем эти старые дома от коммуникаций и потихонечку их демонтируем. Осталось 53 дома. Мы в этом году, я думаю, завершим. Может быть, один-два скользнут на следующий год. Но это уже никого они не задержат, никому не мешают. А у нас были объекты, которые мы начинали строить по другим планам. Город всегда возводит жилье, так называемое бюджетное (за счет средств городского бюджета), которое служит для разных социальных программ, которые город выполняет как орган исполнительной власти, который решает проблемы жителей. И у нас есть некоторый резерв этих площадей, которые уже можно начать быстрее… Они уже практически находятся либо в возведенном состоянии, либо на финальной стадии строительства.

Буквально вчера были утверждены так называемые стандарты внутренней отделки помещений. Мы эти дома подведем под этот стандарт, и уже они будут готовы для первых жителей, которые начнут переселение. Я дату пока говорить не хочу, потому что она зависит от того, как быстро мы сумеем сейчас их перепрофилировать. Но в целом уже появляются первые дома, так называемые пилотные, куда уже люди могут переселяться. Помимо этого, мы порядка 120-125 первых площадок, так называемых пилотных, уже определили с коллегами, с жителями, уже показали на этапе голосования. Мы начинаем процесс проектирования. Где-то, может быть, в следующем году, 2018, мы уже начнем строительство этих домов. Это порядка 120-130 домов будут находиться в разной стадии строительства. То есть фактически программа уже стартовала. С точки зрения создания жилого фонда для переселения. А вот когда де-факто начнет стартовать – когда люди начнут уже переезжать.

Ю. БУДКИН: Причем, не в разовом порядке, а именно массово.

А. БОЧКАРЕВ: Массово, может быть, не сотнями тысяч. Но первые, достаточно много людей, то есть это будет уже не один и не два дома, а сразу несколько, я надеюсь, уже поедут в обозримом будущем, скажем, в 2018 году. Я пока не хочу предварять, потому что это действительно сложная задача. Как только мы будем готовы, тут же Сергей Семенович объявит о том, что мы готовы уже начать переселять, чтоб люди успокоились, что действительно программа жива и так далее. А в целом, конечно, она будет длиться какое-то количество лет. Мы планируем – от 10 до 15 лет основной период должен пройти. Пик начнется, когда мы выйдем на масштабные работы, через 3-5 лет, когда действительно будет такое масштабное… Мы будем строить сразу, может быть, несколько сотен домов одномоментно. Но для этого нам нужно освободить площадки под строительство. Мы сейчас точечно нашли такие пустые зоны в районах, где начинают плацдармики такие делать, ставить там по одному дому. Туда переселятся из соседних пятиэтажек жители, москвичи. Мы потом демонтируем вокруг эти пятиэтажки и построим следующие, для того чтобы переселить оставшихся в этом районе людей в этом квартале.

Ю. БУДКИН: А расчет какой? Вот одна пятиэтажка переселяется в другой дом. И в этот дом еще несколько пятиэтажек пойдут?

А. БОЧКАРЕВ: Да. Поскольку все-таки у нас дома будет не пятиэтажные, а повыше. Мы не будем строить небоскребы никакие. Никому это не нужно. Есть разумный предел с точки зрения визуального ландшафта города. Нет необходимости превращать его в какие-то трущобы. С другой стороны, многоэтажный дом более эффективен с точки зрения не только строительства, а еще с точки зрения эксплуатации для жильцов. Поэтому в один дом мы можем переселить сразу 2-4 пятиэтажки.

Ю. БУДКИН: То есть настолько большой, что даже 4 пятиэтажки войдет в этот дом?

А. БОЧКАРЕВ: Не настолько большой. Просто у нас пятиэтажки на самом деле небольшие. Там живет порядка, может быть, 90 семей максимум. Еще раз. Частью задачи является упражнение, где мы определяем существующий так называемый квартиро-график, то есть квартиры сейчас есть у людей, для того чтобы им в соответствии со стандартами построить такие же, плюсом большие, из-за того что новые стандарты позволят нам общую площадь сделать больше, чем ту, которую имеют.

Ю. БУДКИН: Вот про эти новые стандарты как раз чуть подробнее. Чем эта реновационная квартира будет отличаться от привычной квартиры?

А. БОЧКАРЕВ: Во-первых, безусловно, это будет новый дом, построенный с применением новых технологий. Скорее всего, большую часть будут представлять монолитные дома, потому что они более гибки с точки зрения планировок и они позволяют нам эту задачку переселения наших людей в новое жилье решать эффективнее. Это будут более качественные материалы, в том числе с точки зрения отделки. Например, мы металлические двери сразу будем ставить в домах, сразу будем ставить хорошего качества двери. Чуть лучшего, чем мы даже ставили по другим программам. Уже вся отделка будет настолько качественная, что люди могут фактически ее не менять, а фактически начинать жить. Ставить мебель, включать плиту – и все, начинать готовить чай и продолжать свою жизнь уже в новом месте. То есть это кардинально другие решения с точки зрения архитектуры.

Скажем, места общественного пользования, лифтовые холлы, вход в дом, выход из него. Вещи, связанные с инженерным обеспечением, которые мы не показываем в стандартах отделки, но которые тоже будут. Контроль за распределением тепла, счетчики. То есть новое эффективное жилье, энергоэффективное, теплое, светлое, удобное – это кардинально другой стандарт жизни. Более того, мы, как заявляет Сергей Семенович, и работает все правительство, люди будут переселяться в том же самом районе. Большинство из них, возможно, останутся даже в том же самом квартале. Это тяжелая задача, но мы с ней справимся. Конечно, дом будет чуть-чуть другого вида. Но и планировки будут другие.

И все инженерные системы будут более качественные. И не будет протекающих труб. Потому что, к сожалению, не все люди друг друга знают и видят, как они живут. У нас в ужасающем состоянии есть некоторые дома. Их десятки, а то и сотни. Даже трудно представить, что в столице страны есть такое жилье. И, конечно, то, что будет предлагаться для переселения – это кардинальное улучшение жизненных условий людей, это реально их счастливый шанс.

Ю. БУДКИН: И все-таки, возвращаясь к стандартной отделке, это будут варианты стандартной отделки, которую люди могут выбирать. Или это будут… куда попал, туда попал, как это было, к примеру, в советское время.

А. БОЧКАРЕВ: Давайте так. У нас стандарты настолько высокие. То есть это так называемый уровень комфорта. Если раньше мы могли сказать, что, условно говоря, наш уровень отделки квартир был ближе к такому экономическому классу, то сейчас это уровень комфорта. По большому счету, это тот уровень отделки, который люди делают в своих квартирах, когда планируют свой собственный ремонт. Поэтому цветовая гамма, качество обоев. Например, мы будем применять флизелиновые обои. Чем они хороши – их можно перекрашивать под желания жильцов. То есть если им захотелось поменять цветовую гамму, они могут это сделать.

Далее. Качество дверей будет таким, что вряд ли у людей возникнет желание в ближайшие годы менять. И эти стандарты, что никому не будет обидно, будут абсолютно одинаковы во всех домах. Конечно, мы не можем заниматься кастомизацией.

Ю. БУДКИН: Что, в каждой квартире будет одинаковый кафель?

А. БОЧКАРЕВ: Когда мы передаем бюджетный объект, все равно мы каким-то образом закупаем централизованно и так далее. Но кафель будет очень высокого качества. Если людям вдруг захочется… Сами внутренние интерьеры будут достаточно гармонично подобраны, для того чтобы…

Ю. БУДКИН: "Ирония судьбы" становится опять возможной. Это будут одинаковые квартиры, которые внутри тоже выглядят одинаково.

А. БОЧКАРЕВ: Они выглядят похоже, но они не выглядят одинаково.

Ю. БУДКИН: Разная планировка.

А. БОЧКАРЕВ: Разная планировка, по-разному немножко падает свет. Но мы сделаем таким образом, чтобы людям… Для чего вообще это сделано? Чтобы люди получали сразу ощущение другого качества жизни.

Ю. БУДКИН: Приехал – живи.

А. БОЧКАРЕВ: Причем, я хочу обратить внимание, что затраты на отделку будут примерно процентов на 30-40 больше, чем были до этого. Затраты с точки зрения качества материала. Например, вместо линолеума будем применять ламинатное покрытие. Согласитесь, что и визуально, и практически это совсем другой уровень вообще ощущения в квартире. Поэтому все сделано на то, чтобы люди как можно меньше стресса испытывали, как можно больше испытывали удовольствия. Потому что данная программа эффективнее, чем ремонтировать эти уже отслужившие свой век жилые дома, стоимость реконструкции которых будет превышать строительство новых, а качества необходимого добиться там уже будет невозможно, в том числе из-за планировок самих квартир, из-за планировок мест общего пользования, в подъездах и так далее.

Ю. БУДКИН: Если мы говорим о том, как будет организована работа реновации уже не внутри квартир, а снаружи, когда будут возводить дома, это ведь не секрет, что есть такие истории, когда один дом проголосовал за реновацию, а рядом с ним стоящий дом проголосовал против, и поэтому он исключен из списка. Вроде всех вокруг будут сносить, а этот дом должен остаться. А как люди будут жить в нем?

А. БОЧКАРЕВ: Мы так будем планировать выполнение работ, чтобы, безусловно, людей, которые как не захотели участвовать в программе реновации, так и близлежащие дома… минимизировать воздействие наших строительных технологий, наших строительных работ. Но, конечно, придется какое-то время потерпеть. Поверьте, мы же делаем это не для себя, мы это делаем для почти 1 млн человек, которые будут переезжать в новые квартиры. Конечно, некоторые неудобства будут. Но мы постараемся сделать так, чтобы период строительства сжать максимально, чтобы наименьшее количество времени находились рядом с жилыми домами и воздействовали на жителей. К сожалению, какое-то неудобство будет. Но мы живем в таком большом городе. Чтобы сделать комфортную жизнь для всех, мы вынуждены, как при ремонте своей собственной квартиры, испытывать некоторые неудобства. Но после этого, я уверен, большинство людей будут просто рады, что они вообще оказались в этом районе, потому что не только сами дома будут построены, не только отделка внутренних помещений, квартир будет другая, но и уровень благоустройства мы постараемся сделать не только во дворах жилых домов, но и в прилегающей территории, включая те территории домов, которые не участвуют в реновации. Ставят задачу достаточно жестко: "Давайте поменяем, вообще улучшим все жизненное пространство, всю сферу благоустройства не только тех новых домов, но и близлежащих дворов, которые являются домами, которые не участвуют в реновации, но которые попадают в зону, где мы будем производить работы". Поэтому мы работаем над тем, чтобы кардинально изменить вообще ландшафт города, создать новую атмосферу в городе.

Ю. БУДКИН: И все-таки, для того чтобы понять, как это будет организовано, говорили - "ковровая история сноса". Если рядом с твоим домом стоит 5 домов, скорее всего, их снесут одновременно.

А. БОЧКАРЕВ: Юр, мы за последние 15 лет уже демонтировали 1700 домов. Никаких ковровых сносов не было. А это тоже была задача… Сейчас нам нужно демонтировать порядка 5000. Было сделано 1700. Это тоже немало. Не было ни коллапса никакого, не было каких-то протестов. И 95% людей переехали в ту же секунду. Были люди, которые кто-то сомневался, кто-то просто не хочет покидать родное место, даже 100 метров переехать. То есть у нас не будет… Но мы попытаемся сделать так, чтобы при строительстве, особенно когда мы сумеем развернуть строительство, мы сделаем так, чтобы такими кустами дома мы одновременно демонтировали, переселив сначала граждан, а потом, соответственно, уже демонтировали как можно быстрее, одномоментно, для того чтобы территорию эту освободить, и потом смотреть, что с ней делать: либо это будет общественная зона, либо будут какие-то социальные объекты там строиться. То есть нет задачи заново застроить всю Москву и так далее, или заполонить освободившееся место какими-то небоскребами, как некоторые журналисты пугают людей. Стоит задача – сделать совершенно другую среду жизни в городе Москве.

Ю. БУДКИН: И последний вопрос. Большие работы. Вам понадобятся строители?

А. БОЧКАРЕВ: Нам понадобится, конечно, мобилизация людей, особенно в пики строительства. Мы планируем сейчас как раз наши действия по тому, чтобы привлечь рабочих из других регионов Российской Федерации. У нас достаточно мощные ресурсы в целом есть. Мы думаем, что даже в пике мы сумеем набрать. Хотя задача непростая. Но для профессионалов, для профессиональных строителей, для тех, кто привык решать сложнейшие задачи, такая задача тоже должна быть по плечу.

Ю. БУДКИН: Человеку со строительной специальностью есть смысл сейчас рваться в Москву на работу?

А. БОЧКАРЕВ: Сейчас я думаю, что в данный момент не нужно все бросать и ехать. По мере развертывания программы люди поймут, что их приглашают строительные компании, строительные организации, для того чтобы свои таланты, свои умения применить в том числе и на программе строительства домов по программе реновации.

Ю. БУДКИН: Программа "Большая стройка". Сегодня с нами был руководитель департамента строительства Москвы Андрей Бочкарев. Еще раз с наступающим праздником.

А. БОЧКАРЕВ: Да, спасибо, Юра.

Ю. БУДКИН: Спасибо, приходите.

А. БОЧКАРЕВ: Спасибо. Всего доброго.