С.ДОРЕНКО: 8 часов 39 минут. Четверг, 7 сентября. Здравствуй, великий город! Здравствуйте, все. Это радио «Говорит Москва»! Говорит Москвааааааа! Эльвира Хасаншина, ведущая этой программы.

Э.ХАСАНШИНА: И Сергей Доренко. Доброе утро.

С.ДОРЕНКО: Со следующей недели у меня будет компьютер. Я, наконец, покупаю компьютер. Ты знаешь, что у папы нет компьютера? Я без компьютера живу год уже.

Э.ХАСАНШИНА: Вот так.

С.ДОРЕНКО: Когда у меня есть комп, я оттуда читаю, какой день недели. А так я здесь вижу, что четверг. А ты мне закрыла.

Э.ХАСАНШИНА: Это не я закрыла, предыдущий ведущий перенес эту плашечку пониже.

С.ДОРЕНКО: …предыдущий ведущий, фамилию его мы не знаем. Хорошо. Со следующей недели у меня будет компьютер. Уже я на iPad год работаю. Хочется какого-то разнообразия.

На День Москвы Путин откроет парк «Зарядье». На самом деле я дико заинтригован с этим парком «Зарядье». Там такая хреновина стальная, которая над рекой возносится.

Э.ХАСАНШИНА: Да.

С.ДОРЕНКО: Ты ее видала?

Э.ХАСАНШИНА: Очень красиво.

С.ДОРЕНКО: Я ехал на машине, с той стороны, с Раушской…

Э.ХАСАНШИНА: А я на теплоходе каталась недавно, в дождь, в слякоть, мрачное небо. Как всегда, я собралась, значит, будет ужасно.

С.ДОРЕНКО: Ты сидела в трюме небось.

Э.ХАСАНШИНА: Нет, конечно, я сидела наверху в пледе.

С.ДОРЕНКО: И ты там смотрела на эту стальную историю. Она упадет или не должна?

Э.ХАСАНШИНА: Нет, не должна. Но выглядит это довольно эффектно. Там рабочие, правда, ходили, но я представила, как там гуляют туристы.

С.ДОРЕНКО: Короче, пойду. Я сейчас начинаю думать вот о чем. Я начинаю думать о том, что дача становится не нужна. Для чего нужна дача? Для того, чтобы поджечь костерок у себя, файер плейс какой-то, для того, чтобы поджечь камин.

Э.ХАСАНШИНА: И то вас в этом ограничивают, какие-то выходит законы, что нельзя что-то жечь.

С.ДОРЕНКО: Скоро будет как в Америке: стоит тебе зажечь листву, как приезжают пожарные, потом полиция, и тебя увозят в участок. В Америке вот так во всяком случае.

Э.ХАСАНШИНА: Надо успеть пожечь костерок.

С.ДОРЕНКО: У меня есть файер плейс с валунами, каменюки такие ограждают, здоровый, метра, наверное, два на два или полтора на два. Я там всякие бревна возжигаю. Это первое. Второе – там камин, даже целых два. Можно там тоже чего-то такое расканифолить, все равно будет вонять по всему дому, будет ужасно. И ты думаешь, хорошо, кроме камина, что тебе еще дает дача. Ягоды. Но ягоды садовник может привезти и сам сюда. Собрать и привезти.

Э.ХАСАНШИНА: Еще кое-что дает.

С.ДОРЕНКО: Нафига туда ехать. Там собаки, на даче.

Э.ХАСАНШИНА: Собаки.

С.ДОРЕНКО: Я начинаю думать, что «Зарядье» сейчас откроет Путин, что дофига мест в Москве, где можно гулять культурненько среди зелени, утомляя себя и всячески добираясь до обеда, который у тебя дома, или в ресторанчике каком-нибудь здесь же милом, всячески себя утомлять прямо в городе. Нафиг надо ездить за город тогда?

Э.ХАСАНШИНА: Ради одиночества.

С.ДОРЕНКО: За городом?

Э.ХАСАНШИНА: В Москве на самом деле очень мало мест, где ты действительно не морально, а физически можешь побыть один.

С.ДОРЕНКО: У тебя нет дачи. Что такое дача? Что такое одиночество, я тебе объясню, на даче. Во-первых, там нет одиночества. Там ты точно понимаешь, что сосед начал рыть сточную канавку, и точно ты понимаешь, что он подтачивает твой забор. Где же одиночество, когда ты идешь к нему и говоришь ему: Степан, вы начали рыть, вы подумали, что у меня теперь основа, забор наклонится? Вы понимаете это или нет? Сюда же вода пойдет и здесь же размоет. И он начинает с тобой лаяться, сквалыжничать и сволочиться. Потом ты понимаешь, что человек он, конечно, говно изначально и тебе не повезло с соседом. Но второй сосед хороший, и ты идешь к нему, наоборот, с салатом обсуждать первого, и он тебя угощает малиной. Зайди, говорит, собери малины. Из старого малинника, который он ленится вырубить и так далее. Нет, они сволочи все.

Э.ХАСАНШИНА: Но согласитесь, это не 20 китайцев, фотографирующих все вокруг.

С.ДОРЕНКО: И чего?

Э.ХАСАНШИНА: И вы можете ходить в драных шортах, в шлепках и при этом не создавать негативного впечатления о стране.

С.ДОРЕНКО: Я тебе скажу, где ты получаешь одиночество. Одиночество ты получаешь даже в вагоне метро больше, чем на даче.

Э.ХАСАНШИНА: Нет, физическое одиночество. Есть моральное одиночество, когда ты среди кучи людей и все равно одинок. А есть физическое. Мне, например, ужасно необходимо. Я периодически просто захожу в пустую комнату домой, когда никого нет, и не включаю ни музыку, ни свет, мне просто приятно побыть одной в каком-то пространстве.

С.ДОРЕНКО: То, что я делаю, кстати говоря, за рулем. Я за рулем не слушаю вообще ничего, кроме покрышек своих и двигателей часто, потому что хочется побыть одному. Но нет. Послушай меня сейчас абсолютно серьезно. Моральное одиночество – это другое, ты перепутала. «Ты спутал, батя». Помнишь эту песню? Ты перепутала, что такое моральное одиночество. Моральное одиночество – это отсутствие критериев добра и зла у людей вокруг тебя. Отсутствие критериев, когда каждый делает, чего хочешь. Ты курточку забыл. Чего же вы без курточки? А это означает другое. Вот это называется моральное одиночество. А, собственно, физическое одиночество человека, если мы сейчас не говорим об одиночестве туловища, которому требуется метр пустоты вокруг тебя, к тебе не прижимаются какие-то люди, то одиночество ты скорее испытаешь в метро, чем на даче.

Э.ХАСАНШИНА: Иногда просто не хочется видеть людей вообще.

С.ДОРЕНКО: Ты не понимаешь.

Э.ХАСАНШИНА: Не видеть их глазами, не слышать их ушами, не хочется рядом с собой их ощущать.

С.ДОРЕНКО: Не ходи кругами, дослушай. Ты приезжаешь на дачу, ты обязана здороваться. Вот я приезжаю на дачу, я обязан здороваться: здравствуйте, да, здравствуйте. И ты с ужасом думаешь, что они сейчас еще что-то добавят. «Пойдемте, посмотрим нашу сауну». Я думаю, чтоб вы сдохли. Чтоб вы сдохли, эту сауну вашу смотреть. «Пойдемте, посмотрим нашу сауну». Я такой говорю: да, да, сейчас я немножко разберусь с вещами и приду обязательно. Сам думаешь, чтоб вы сдохли. И я не иду, естественно. Какую сауну? На хрена мне сауна? Я только знаю, что они поставят, где побольше земли. Они поставили сауну таким образом, чтобы, выскакивая голыми из сауны, смотреть, как я сижу у своего костровища.

Э.ХАСАНШИНА: У вас же забор.

С.ДОРЕНКО: Что значит, забор? Забор-то не сплошной. Я же не олигарх.

Э.ХАСАНШИНА: Слушайте, вы, городские люди, такие беспомощные. Посадили кусты смородины – все, лучше забора ничего не будет.

С.ДОРЕНКО: Ты смеешься. У них холм и у меня холм, а между нами забор во впадине, его и не увидать, в увеличительное стекло надо на него смотреть. Я вижу, как они передо мной красуются, выходя из сауны. Я должен здороваться. Потом еще кто-то идет. «А вы за электричество заплатили?» Заплатил. «Как, заплатили?» Да у меня же вот в книжке вы же расписались. «А… Ну, ладно. А долги заплатили?» Да. Потом: «А этот налог вы заплатили за землю общего пользования?» Чтоб ты сдох. Вот это дача. Я тебе объясняю, что такое дача, чтобы ты понимала, что такое дача.

Э.ХАСАНШИНА: У вас есть люфт-клозет?

С.ДОРЕНКО: Люфт-клозета нет.

Э.ХАСАНШИНА: Лучший способ убежать от общества.

С.ДОРЕНКО: Все эти клозеты нормальные, но там система какая-то специальная, которая чего-то перерабатывает, чавкая, и потом отпускает в общество. Она вдруг не работает, ты обнаруживаешь. К тебе приходит тот сосед, другой сосед, от которого ты тоже воротил морду, он приходит к тебе чинить ее, потому что он разбирается. Ты ему говоришь: Василий Иваныч, а как вот здесь? Он говорит: сейчас помогу, Сереж. И он разбирается. И ты испытываешь чувство ненависти к себе, потому что ты воротил морду перед ним, ты прятал харю свою противную, морду, ты хотел одиночества. Нет. Сейчас сосед тебе починит. «Вот здесь же заслоночку, Сереж, надо было отодвинуть, Сереж». А я говорю: ну, я же пробки включил. Он говорит: да, но заслоночку здесь не отодвинул, видишь, оно вот пошло. То есть вокруг тебя постоянно вьются люди. Ты чувствуешь себя одалиской, вокруг тебя какие-то постоянно евнухи ходят, все тебя трогают, говорят: так, ничего, упругость хорошая. Абсолютное ощущение у тебя скота, которого ведут на заклание. Это дача. На даче вообще не существует одиночества. Отовсюду какие-то люди. Потом приходят поздороваться другие соседи, потому что ты для них сделал доброе дело, неважно. Они идут делегацией, все идут, теща идет, все идут. «Сергей Леонидович, дорогой, мы же вот это… как вы… И все, и решился вопрос». Ты думаешь, чтоб вы сдохли. Еще тогда меня достали, чтобы я им помог, а теперь пришли трахнуть мне мозг, чтобы я еще выслушивал их сраные благодарности. Боже милостивый. Стоишь, слушаешь.

Э.ХАСАНШИНА: Да просто из них никто не работает. Сорняки надо полоть, картошку окучивать.

С.ДОРЕНКО: «Вы позвонили, и решился вопрос. Мы теперь, и у нас то…» И ты думаешь, чтоб вы сдохли. Ты стоишь такой, мечтательно глядя на ворону, которая где-то летает, ты стоишь, ковыряя землю, как будто мальчик… Как 11-летнего мальчика мама куда-то привела, а ему больше всего хочется тикать оттуда, а его мама держит: стой нормально, что ты ногой копаешь землю, ну-ка стой нормально! И ты стоишь и слушаешь, как тебе засирают мозг. Это ужасно. Это абсолютно омерзительно.

Теперь метро. Всех в гробу видал, ничего не интересуют, глаза в расфокусе. Главное в одиночество – это твоя необязанность вступать в отношения. В момент одиночества ты не обязана вступать в отношения, понимаешь. А на даче ты обязана вступать в отношения. Обязательно обязана.

Э.ХАСАНШИНА: Вы так говорите, но на самом деле все катаетесь на машинах. Почему? Потому что вы не хотите вступать в отношения в час пик в метро.

С.ДОРЕНКО: Если у тебя огромная дача…

Э.ХАСАНШИНА: А мы, к сожалению, испытываем это одиночество в метро.

С.ДОРЕНКО: Почему мы катаемся на машинах? Мы катаемся на машинах, чтобы превратить собственную машину в собственный сарай. Мы катаемся в собственных сараях.

Э.ХАСАНШИНА: Чтобы наслаждаться пробками.

С.ДОРЕНКО: Неправда. Мы сидим у себя в сарае. Машина – это твой сарай. Ты сидишь, считай, на пеньке каком-то, сидишь и чего-то такое ковыряешься в iPhone. То же самое с машиной. Это сарай. В отличие от метро. В машине тоже может быть одиночество и в метро одиночество. Ты не понимаешь сущностно, что если дача огромная и ты олигарх, то все равно придут поклониться слуги.

Э.ХАСАНШИНА: Я же в деревне родилась.

С.ДОРЕНКО: И че?

Э.ХАСАНШИНА: Люди общаются в деревне гораздо больше, я уверена, чем олигархи, чиновники со всеми их дачами. Но в деревне люди работают, особенно летом. К тебе только вечером кто-то может прийти. Все… бегут, ведра выливают, привет, привет. Все, больше нет общения.

С.ДОРЕНКО: Когда я был богат и жил по телевизионному, как телевизионные люди живут, они по-настоящему богатые люди, я приходил, и меня приветствовала семья молдован на входе. Нет, сначала был охранник с пистолетом. Охранник с пистолетом приветствовал: здравствуйте. «Ну, что, Виктор, как служба?» - говорил я. Меня самого от себя тошнило. Я говорил себе, боже, как ты фальшиво выглядишь, придурок. И мысленно посылал «чтоб ты сдох» этому охраннику. Как служба идет? Все ли хорошо? Нормально. Есть еще порох в пороховницах, ну, что-то такое, пошлятину какую-то говоришь. Потом семья молдован выходит к тебе. «Ну, что, сегодня вечером сделать мамалыги, помните, мы вас угощали». Я говорю: нет, сдохните со своей мамалыгой, не надо мне, идите, уйдите с дороги, не хочу вас видеть, ну, как дела-то, собственно. Идешь дальше. Из тандыра вылезает какой-то мастер, который чинит тандыр, Рафик-джан. Рафик-джан вылезает из тандыра, маленький такой карапуз, армянин, вылезает и говорит: Сергей, здравствуйте, дорогой! Сбоку тебе. Ты ему говоришь: Рафик-джан, нельзя же так пугать. Он же выскакивает из тандыра прямиком. Рафик-джан, нельзя так пугать. Идешь в какой-то дальний домик. У тебя не один домик на территории, а несколько. Идешь в дальний домик, там раздеваешься и ходишь без трусов, нагой. Потому что ты хочешь побыть не только один, но и хочешь побыть обнаженным. В этот момент подходишь к огромному, в пол, стеклу, а оттуда вылезает Саид. Он говорит: я решил подкрасить. Ты говоришь: очень вовремя. С развивающимися тестикулами. Очень вовремя, ты ему говоришь. Слушайте, а вы не могли найти время… Но Саид, а знаю, он работает всего 20 минут в неделю, ровно тогда, когда я на него смотрю. Все остальное время в неделю он не работает. Поэтому, естественно, как только я вошел в помещение, он ровно напротив стекла начинает красить забор, внутренний забор, от собак. Он начинает его подкрашивать. Саид, скажите, пожалуйста, а не вы могли бы в понедельник все это сделать? Он говорит: ну, я… в понедельник у меня тут будет другая работа. Саид, пожалуйста, закругляйтесь, я вас очень прошу. Ага. Ну, давайте, уходите. И тут ты голый, наконец, защитил свое право от Саида ходить голым, все хорошо. У тебя все хорошо. Ты садишься посмотреть Вуди Аллена, может быть. Для этого ты перся полтора часа в пробках, чтобы посмотреть Вуди Аллена, которого ты мог посмотреть и дома прекрасно. Садишься посмотреть Вуди Аллена, приходит семья молдаван с мамалыгой. Чтоб вы сдохли, наконец! Ты не понимаешь, что такое дача. Дача – это ад отношений. Ад отношений. В городе намного лучше. Сотни тысяч китайских туристов, которые тебя окружают. У тебя ноль отношений с ними, ноль, поэтому ты идешь сквозь них, как сквозь лежбище котиков на острове Врангеля. Ты идешь сквозь китайских туристов, они просто фауна, в хорошем смысле этого слова. Понимаешь? Ты не обязана вступать с ними в отношения. Менты, какая-то туча ментов - это котики, это гагары, это пингвины.

Э.ХАСАНШИНА: Но ты обязан вести себя перед ними прилично.

С.ДОРЕНКО: Никак не обязан.

Э.ХАСАНШИНА: Как минимум не оголяться. Как минимум не распивать спиртных напитков, не курить и так далее. Все то, что ты можешь делать на даче.

С.ДОРЕНКО: Ты куришь на даче?

Э.ХАСАНШИНА: У меня нет дачи.

С.ДОРЕНКО: Но ты куришь? Я первый раз слышу.

Э.ХАСАНШИНА: Нет, конечно.

С.ДОРЕНКО: Я сейчас думаю об этом важном деле, что ты сказала, что нельзя быть расхристанным. В общем, почти можно.

Э.ХАСАНШИНА: Почти можно, если вам за 70.

С.ДОРЕНКО: Неправда.

Э.ХАСАНШИНА: Вы можете это списать на деменцию: о-ля-ля, я веселый дедушка.

С.ДОРЕНКО: Неправда. Я ходил в этот дождь пронзительный в шортах без нижнего белья в «Перекресток» за фруктами. Я просто не должен всем рассказывать, что у меня шорты без нижнего белья.

Э.ХАСАНШИНА: Да вы бунтарь, Сергей.

С.ДОРЕНКО: Ха-ха-ха! Они смотрят на меня, думают, что я больной на голову, в смысле, дождь, холод, промозглость эта ужасная, я в куртке и в шортах иду. Но не надо всем рассказывать, что ты без нижнего белья. Просто ты должен идти, гордо вышагивать в кедах на босу ногу и греться ходом. Знаешь, как ходом греешься? Все быстрее и быстрее идешь, и становится, честно говоря, жарковато. Начинаешь расстегивать куртку и все такое. Это нормально. Почему 70 и деменция? Нормально. Нет, не надо меня травить. Она меня травит. «У вас дача неудачная. Никто не обязан общаться», - говорит 87-й. Во-первых, обязан. Во-первых, с соседями, если дача победней, или со слугами, если дача побогаче. Со слугами общаться приходиться гораздо больше, чем с соседями, я вас уверяю. «У вас шотландцев в родне не было?» Боже, как я жалею об этом, доктор Джекел. «Перекресток» в Нахабине?» Нет-нет, я ходил здесь в «Перекресток». «Машину платно возле дачи ставите? Эвакуаторы подъезжают?» Нет, машину ставлю бесплатно. «Соседи все секут. Сейчас все участки с закрытыми заборами. Как с ними общаться?» Не знаю, у меня открытый забор или, во всяком случае, такие, что мои собаки видят всех. «Но я приучил окружающих к тому, что мне на них плевать, и при этом никто на меня не обижается», - говорит Русский дятел.

Э.ХАСАНШИНА: Слушайте, это талант. Я не знаю, как вы это сделали. Расскажите, раскройте свой рецепт.

С.ДОРЕНКО: Не знаю. В связи с «Зарядьем» я завел тему, что больше не надо уезжать на дачу. Не надо больше уезжать на дачу, надо дачу продавать. Надо ходить в «Зарядье», в «Музеон», в парк Горького, где тебя могут убить за шляпу, но не каждый день. Ну, правда, первый раз за три года убили. Парк Горького, там приличные люди и прочее. Надышишься всем этим, накислородишься, рядом хорошие кабачки – все мило.

Э.ХАСАНШИНА: В Петербурге когда я жила, рядом с моим домом был небольшой сквер «Олимпия». Поскольку солнечные дни выпадали довольно редко, то каждый раз, когда светило солнце, там появлялось какое-то невероятное количество девушек в купальниках и юношей тоже, но девушек все-таки больше, они там лежали и загорали. Там даже пройти негде было.

С.ДОРЕНКО: Давай проголосуем быстро, за минуту. Ребят, дача не нужна. Вот мой тезис: дача больше не нужна. В Москве есть, где гулять, и на самом деле одиночество испытываешь скорее среди людей, это более спокойное и свободное одиночество. Идешь мимо метро, ты не обязан ни с кем вступать в отношения. На даче ты всегда вступаешь в чертовы отношения. Дача больше не нужна. 134-2135 – вы подтверждаете это, дача больше не нужна. Гуляем здесь. «Зарядье», «Музеон», парк Горького. Нафиг дача? Зачем этот гемор? Зачем по 1,5-2 часа тащиться туда, потом 2 часа назад. Зачем держать для этого машину? Зачем все это? Дача тем не менее все равно нужна - 134-2136. Я сагитировал 60 на 40… 62 на 38… 60 на 40… 59 на 41. Мы даем позиции, товарищи.

Э.ХАСАНШИНА: Правильно.

С.ДОРЕНКО: Мы - антидачники

Э.ХАСАНШИНА: Боремся за дачи, боремся за костры.

С.ДОРЕНКО: 134-2135 – антидачники, дача больше не нужна. Дачники – 134-2136. Боже милостивый, мы проигрываем. Дачники ведут в счете. «В «Зарядье» карпов не завезти, а на даче – пожалуйста». В «Зарядье» карпов можно с мобильного телефона живых выписать, вам их привезут моментально. Они, правда, будут задыхаться в пластиковом пакете, но это будут карпы.

Э.ХАСАНШИНА: А еще можно словить на мобильный телефон.

С.ДОРЕНКО: 39 на 61. 39 – дача больше не нужна. Мы в меньшинстве, товарищи, как аристократы духа. В движении.

 

Новости

 

С.ДОРЕНКО: 9 часов 5 минут. Пока мы здесь думаем про климат… Ты знаешь, что климат, во-первых, разгуляется? Скажу мотоциклистам. Ребята, готовимся. Всем остальным плевать на климат, я знаю, только мотоциклисты интересуются этим по-настоящему. В Москве по дням. Сегодня в 16 дождь 50%, зато в пятницу 15 градусов будет и без дождя, почти 20% вероятность дождя, зато потом, в субботу, 17, вот здесь мы берем мотоциклы, в воскресенье - 21, в понедельник – 22. Во вторник (мне страшно, я сглатываю от нервозности) 25 градусов жары. В среду следующую – 24. И, наконец, в четверг в следующий, когда мы снова сдаем мотоциклы, 17 градусов, дождь. И дальше 17, 16, 15, 16, 15, 15,15. Гуляем с субботы, 17, потом в воскресенье 21, понедельник – 22, вторник – 25, среда – 24. И затем ба-бам, все, ставим их по гаражам или чего-нибудь ждем. Не знаю, там дожди все время.

Э.ХАСАНШИНА: Максим Зайцев на радостях пишет: «Еду в воскресенье в СПб. Ура».

С.ДОРЕНКО: Я бы с удовольствием ездил при 16 градусах, чего там, ветровая подстежка надевается и дело с концом, но по сухому. По дождям мне надоело ездить. Ты знаешь, почему?

Э.ХАСАНШИНА: Почему?

С.ДОРЕНКО: У меня боты намокают. В боты попадает вода, и это тоже ничего. Первое – в боты попадает вода. Ну и плевать.

Э.ХАСАНШИНА: А почему она туда попадает?

С.ДОРЕНКО: Она попадает от колеса. Там набрасывает так, что нога хлюпает в воде. Главное не это. А главное, что после этого месяца три от ботинок так воняет, что невозможно их надеть. Как в колхозе кеды, когда я на картошку в колхоз ездил в 7 классе, помнится, вот кеды воняли так, что их пришлось выбросить. Но тут-то, извини, по 7-8 тысяч боты, есть и по 11. Выкидывать не хочется. Поэтому хранишь их на подоконнике за окном потом полсезона, но они все равно воняют.

Э.ХАСАНШИНА: Надо для них морозильную камеру.

С.ДОРЕНКО: Кстати говоря, слушай, она умную вещь сказала. А ведь это умная вещь. Спирохета или кто там…

Э.ХАСАНШИНА: Подождите. Они же у вас кожаные, наверное, им будет тяжело от этого.

С.ДОРЕНКО: Бледная спирохета или кто там воняет, я не знаю, она же в холодильнике может и окоченеть. Правильно? Очень мудрая мысль.

Пока мы здесь мучаемся с погодой, ждем плюс 25, ураган «Ирма» равняет с землей здания на Карибских островах по пути к США. Ты слышала, что случилось с Сент-Бартсем? В Сент-Бартс, между прочим, отдыхали мои друзья. И в Сент-Бартсе отдыхал Познер Владимир Владимирович.

Э.ХАСАНШИНА: В это время?

С.ДОРЕНКО: Нет, на Новый год. Они все собираются там на Новый год, не в это время. В это время как раз не хотят. Они там собираются на Новый год. И там собираются еще одни мои друзья и так далее. Там все к чертовой матери сравнялось. Там собирается Роман Аркадьевич Абрамович. Его тоже уже все, больше нет. Сент-Бартс – остров, который с севера Сен-Мартен, французский, это заморская территория Франции, прям Франция-Франция. Ты была там?

Э.ХАСАНШИНА: Нет, конечно.

С.ДОРЕНКО: Я был. Почему ты говоришь «конечно»?

Э.ХАСАНШИНА: До таких островов я еще не добралась.

С.ДОРЕНКО: Я там был и в голландской части, и во французской. Мне пожрать лучше все-таки французская. Мы делали так: пожрали во французской, а купаться поехали в голландскую. Я помню, что там был ужасно резкий спуск к воде на машине, я все время думал, тормоза выдержат или не выдержат. Нормально все. «Ирма». Больше того, она идет на Доминикану. У нас есть человек, который там находится. Я думаю, он сейчас спит. Он говорит, что все сбежали, все туристы, остались только русские. Все заколачивают.

Э.ХАСАНШИНА: Суровые русские.

С.ДОРЕНКО: Не суровые, а просто о них никто не заботится.

Э.ХАСАНШИНА: Безбашенные.

С.ДОРЕНКО: Просто никто не заботится о русских. Что значит, безбашенные?

Э.ХАСАНШИНА: Подождите, у нас в Сочи местные, когда видят приближающиеся вихри вроде шторма, быстренько собирают свои зонтики и идут. Они уже знают, что будет. Все остальные сидят до конца.

С.ДОРЕНКО: Все иностранцы смылись. 266 километров в час ветер сейчас, в данный момент. Вот мне человек звонит. Раф, привет… Молчит. Я звоню в WhatsApp. Потом мне вывалится, чтобы я написал, что хорошая была связь. Вывалится пять звездочек, чтобы я успел написать. Раф - это мой приятель, который может рассказать. «Пунта-Кану надо снести». Ее не «надо снести», она будет снесена сейчас ураганом. Ураган движется сейчас, как раз он уже пронесся над Сент-Бартсем, над Сен-Бартелемью. Он снес сейчас все здания на Сен-Мартене, все здания, как они утверждают. Не знаю, может, какое-то осталось. Алло. Раф, привет. Надо в LTE перевести. Наш Wi-Fi блокирует телефонные звонки. Сейчас, может быть, получится. Я просто с человеком, который там как бы знаток и известный человек, который там часто бывает. Раф, извини, пожалуйста, я из эфира звоню. Я тебе вчера кинул ссылку про Сент-Бартс. Ты связывался с кем-нибудь? Что там? Снесло вообще все к чертовой матери.

РАФ: Там все затопило действительно, отключено от электроэнергии. Наши друзья, Оксана Бондаренко, у которой там дом, и Вова Цыганов, «Белая дача», у них там тоже крышу, насколько я понял, повредило. Но больше всего, наверное, нанесли нашему Роману Аркадьевичу, но такой достоверной информации не имею. Там даже собирали какое-то совещание в Париже.

С.ДОРЕНКО: Да, да. Рядом Сен-Мартен, там вообще как бы они пишут, что нет ни одного целого здания, вообще ноль.

РАФ: Ты не забывай, что на этом острове еще отсутствует пресная вода, и там это реальная трагедия. Там затопило ряд электроэнергий, там нет никаких альтернативных источников.

С.ДОРЕНКО: Ладно. Спасибо тебе.

РАФ: Богатые тоже плачут.

С.ДОРЕНКО: Богатые плачу. Как ты думаешь, что делать нам, бедным? Восхищаться этим плачем или что?

РАФ: Нет, нам радоваться пока рано, несмотря на 2017, у нас все хорошо, всем эмигрировать назад, в Россию. Тут все хорошо.

С.ДОРЕНКО: Да. Спасибо тебе большое. Пока. Это Раф. Он просто хорошо знает. Он каждый раз там отдыхает. Богатые плачут, потому что нет электричества и нет регенерации воды. Нужна регенерация из морской воды в пресную. Может быть, бутылки с пресной водой и есть, то есть пить еще пока есть что, но нужна техническая пресная вода, которая без электричества не может образовываться. То есть там кошмар настоящий.

Э.ХАСАНШИНА: Без воды тяжко, да.

С.ДОРЕНКО: Здравствуйте.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Доброе утро. Я тоже бывал на Сен-Мартене этой весной. Специфика по поводу воды – да. Сам остров маленький, это понятно. Кроме того, это страна южная, там нет таких капитальных строений, какие есть у нас. Это тоже стоит понимать. Если скорость такая, то реально…

С.ДОРЕНКО: Все уносит. Крыши сносит, и улетает все.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Если бы тот домик, в котором мы там были весной, мы бы там сейчас находились, честно говоря, я не знаю, куда сбежать там.

С.ДОРЕНКО: Люди, вы знаете, не бесспорный выбор, сейчас парень пишет нам с Доминиканы. Он пишет: мы пытаемся перейти на верхние этажи. Потому что они боятся, что вода будет, волна придет 10, 12, 15 метров, и такая была волна на Сен-Мартене. А я ему пишу, честно говоря, я не знаю, хорошо ли это. Потому что, с одной стороны, наверх забраться – уйдешь от волны, а, с другой стороны, осколками крыши или чем-нибудь сломает к черту и по башке даст какой-нибудь балкой. Не знаешь, где прятаться лучше. В подвале? Но там вода будет. Или лучше наверху? Но там балки.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: На Сен-Мартене немножко легче, там смотря с какой стороны сейчас эта волна идет. Если это сторона южная, где сам аэропорт Princess Juliana находится, он очень низкий. Во-первых, там бухты с яхтами, сама часть очень низкая. И вот эта волна, если это 10 метров, то, в принципе, там она прошла практически…

С.ДОРЕНКО: Спасибо. «У меня друг Майкл живет на Вирджин Айленд около Доминиканы. Говорит, пронесло», - Дед Пихто. Спасибо, Дед Пихто. Абдулхамид пишет: «Не регенерация, а дистилляция». Спасибо большое, дистилляция, да, верно, но регенерация тоже имеет… бывает регенерация, правда же, Абдулхамид. Видите, это слово я откуда- то высосал. «Дмитровка, пробка в обе стороны, рядом с Грибками. Таксист говорит, что все дураки», - пишет нам Аркаша. «Бренсон прячется в винном погребе на своем острове». «В Пунта-Кана надо искать казино и прятаться в казино. Это единственные надежные стены, надежная крыша».

Если вы хотите, мы можем продолжить разговор про отпуск, потому что у нас еще есть публикация. Таких уж кричащих сегодняшних тем нет, в основном продолжение прежних: «корзинка с колбаской», «ивантеевский стрелок», все прежнее. А из нового, видимо, вот пресса пытается анализировать: россияне все охотнее проводят отпуск за границей, в основном в Турции. За полгода там уже отдохнули почти 3 миллиона российских туристов. Кстати говоря, в Крыму упал на 4% приток, а в Турции, соответственно, возрос. 73-73-948. «Я 17-го улетаю на Сардинию», - говорит Валерий. 17-е будет, соответственно, через 10 дней. Ну и что? Там как раз вода будет 28. Правильно или нет? Там вода будет 28, мне кажется.

Э.ХАСАНШИНА: Хорошая вода.

С.ДОРЕНКО: Я как-то отдыхал на Минорке с 22 сентября, и вода была 26, по-моему, все время. Все время вода была 26. Но был уже свежий ветер, нехороший, в некоторые дни. В некоторые дни тепло, а в некоторые дни свежо, потому что там ветер лупит, который через Монпелье, Перпиньян, вот этот противный ветер северный. Он прям нехороший, тревожно как-то чувствуешь себя.

Э.ХАСАНШИНА: Я в сентябре отдыхала в Крыму как-то, еще когда он был украинским.

С.ДОРЕНКО: Ну? В каком месте?

Э.ХАСАНШИНА: В разных, но большую часть времени в Феодосии.

С.ДОРЕНКО: «Вода 24 на Сардинии в сентябре. Пляжи пустые». Вы знаете, сентябрь делится на первую половину и вторую половину. Если вы говорите про сентябрь, пожалуйста, говорите… «А я в Намибию лечу, - говорит Рамси Болтон. - Племя Химба ждет меня». Рамси, позвоните нам. Рамси Болтон, расскажите нам, пожалуйста. Первая половина сентября, это еще добирают школьники. Как вы знаете, еще есть школы, которые открываются 15 сентября, есть школьники, которые отдыхают в начале сентября.

Э.ХАСАНШИНА: Некоторые студенты могут.

С.ДОРЕНКО: А вот вторая половина сентября, тут уже все отдается нищим молодым, у которых нет детей-школьников, победнее которые, которые ловят эти последние 24-26 градусов. Последние, потому что с октября уже фиг покупаешься. С октября уже надо купаться, мы не говорим про западное полушарие, уже дальше остается только Дубай и Египет. В Египет пока мы не летаем, как вы знаете, или летаем через Минск. Рамси, позвоните. Но Рамси, я не знаю его телефона, поэтому не смогу его выловить в потоке. Здравствуйте.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Здрасьте, Сергей. По поводу Турции. На самом деле Турция довольно крутая. Если по совокупности факторов, например, в Европе вы первой линии практически не найдете. Есть Биарриц, там круто, океан, волны.

С.ДОРЕНКО: Но там плюс 17 вода.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Или Испанию мы берем. Отели, там, где вниз от Барселоны, там, конечно, есть первая линия немножко.

С.ДОРЕНКО: Все равно через дорогу надо переходить.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Через дорожку. А Турция, во-первых, это первая линия. Во-вторых, если не сидеть в отеле, а взять машину сразу в аэропорту, чтобы никакие автобусы, это копейки стоит, можно съездить на горы, там замечательно. 2,5 километра гора, там классные серпантины такие.

С.ДОРЕНКО: Но для этого надо ехать не в массовый отдых. Мой приятель, с которым я говорил сейчас про Сен-Бартелеми, вот он научил меня отдыхать в Турции. Но он едет в бутик-отели. Бутик-отель, у которого собственная бухточка, у которых запрещены дети до 12-ти вообще, вот эти кричащие дети, которые «мама, мама», вот эти запрещены. Бутик-отель, в котором всего 15 номеров.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Тут вопрос достатка. Такие отели есть и на Гарди в том числе, например, в Италии, первая линия, тогда и Турция не нужна. Там такая же красивая природа, Альпы рядом.

С.ДОРЕНКО: Не совсем. Вот эти феерические фьорды, которые в Турции есть, волшебные бухты, которые на 15, на 10 метров песчинки видны, этого в Италии… Не знаю, может быть, я Италию плохо знаю, но я не видел.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Конечно, нет. Это есть только Адриатическая часть такая, но тоже там нет, на мой взгляд.

С.ДОРЕНКО: Нет, потому что там вода черная и камни черные, в Адриатике.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Совершенно верно. Вот между Антальей и Мармарисом, вот этот угол Турции, он совершенно божественный, который граничит с Грецией.

С.ДОРЕНКО: Да, да. И второе такое место – Греция. И все.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Ну и ценник. Все-таки мы про людей со средним достатком. Мы не про бедных совсем говорим. Какой-то средний достаток, человек может накопить на этот отпуск.

С.ДОРЕНКО: Я не люблю быть бедным среди богатых. Вот если бы мне сказали, приезжай на курорт, там будет Абрамович, Дерипаска и ты, типа, будешь там ходить в белых штанах, я не поеду. Я не хочу. Я хочу поехать туда, где я за пачку сигарет «Мальборо» могу купить племя и так далее. То есть я хочу быть богатым среди бедных, а не бедным среди богатых.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Перелет долгий, Сергей. Тебе за пачку «Мальборо» лететь далеко, и это останавливает.

С.ДОРЕНКО: Это в Намибии очень перспективно. Вы знаете ширину пляжа в Намибии? У каждого пляжа есть глубина пляжа как бы, сколько этого красивого песка в глубину. Если в Сен-Тропе это два шага примерно, два шага до всякой дряни, мерзости, мусора и травы. А в Намибии, знаете, какая глубина пляжа?

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Нет. Глубина, вы имеете в виду, ширина…

С.ДОРЕНКО: От воды до первой растительности.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Не знаю.

С.ДОРЕНКО: 40 километров.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: О…

С.ДОРЕНКО: Я не шучу. Берег скелетов. Берег скелетов. Я не шучу. То есть пляж 40 километров вглубь. Серьезно говорю. Там пустыня подходит прямо к морю, берег скелетов. Тебя спрашивают, сколько метров пляж? Бывают разные пляжи. Бывает 40 метров пляжи, Копакабана какая-нибудь, Леблон - 200 метров, Панема – 200 метров. Скажите, пожалуйста, а самый глубокий пляж какой? Я отвечаю, Берег скелетов, Намибия, глубина пляжа 40 километров.

Э.ХАСАНШИНА: С ума сойти.

С.ДОРЕНКО: До первого кустика 40 километров. Здравствуйте.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Доброе утро, Сергей. Доброе утро, Эльвира. Летал в 1997 году на Гран-Канарию. Хочу сказать про ценовую политику.

С.ДОРЕНКО: Скажите. Там же тоже пустыня подходит к морю и очень красиво на юге.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Я не знаю, может быть.

С.ДОРЕНКО: Там же дюны настоящие.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Покупал туры в Германии. Отдал за двоих человек, первая линия, пятизвездочный отель, полный пансион, в то время 2,5 тысячи марок. Всего лишь.

С.ДОРЕНКО: Научите нас. Дайте лайфхак.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Это был 97-й год, тогда еще и компьютеров особых не было.

С.ДОРЕНКО: В 97-м году, я рассказывал вчера жене, у меня была карточка «Американ Экспресс», американского банка, нерусского, нет, и я ездил в Хамовники, где было отделение «Американ Экспресс трэвел бюро», и я там у них покупал туры. В «Американ Экспресс трэвел бюро». Но сегодня это не нужно, потому что сегодня мы через Booking.com делаем, через Expedia я работаю. Серьезно. Мне все говорят, Expedia дорогая, нифига не дорогая. Через Expedia, через Booking.com все это делается. Сейчас не надо через немецкую компанию.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Это да. Но все равно по той ценовой политике в те годы и если бы я покупал туры здесь, в России, то я не знаю, там на одного человека, наверное, стоило бы тысяч пять долларов.

С.ДОРЕНКО: Наверное. Спасибо. 73-73-948. Где отдыхаете вы и как отдыхаете вы. Научите нас, пожалуйста, дураков.

Э.ХАСАНШИНА: Рамси Болтон на 86 оканчивается.

С.ДОРЕНКО: Рамси, дорогой, я нашел вас. Здравствуйте.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Доброе утро.

С.ДОРЕНКО: Обожаю Намибию, это моя мечта. Я дружил с людьми, с воинами из племени гереро.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: На севере которые, ближе к Анголе.

С.ДОРЕНКО: Да. Они абсолютно потрясающие люди. Я настолько хочу в Намибию, что меня аж трясет. Расскажите.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Очень потрясающий маршрут. Когда прилетаете в Винхук и пересекаете пустыню в сторону южной Атлантики, город… немецкий город. И там по берегу поднимаетесь выше, где лежбище котиков, в сторону Анголы.

С.ДОРЕНКО: У меня такой вопрос. Но вода холодная, ведь там холодное течение.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Вода ледяная, ходить только в пуховике вечером.

С.ДОРЕНКО: Серьезно. Вода холодная. Потому что наши там ловили антарктическую рыбу: негрито, капитан и так далее. Потому что, они говорят, там очень холодное течение.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: И очень популярно там ловить акул. Там местные стоят с удочками, с берега Атлантики прямо на удочку ловят акул маленьких.

С.ДОРЕНКО: Хорошо. А в чем кайф тогда, если искупаться нельзя?

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Кайф в том, что там как бы очень малонаселенная страна и очень этническая страна. Если мы пересекаем пустыню, мы останавливаемся, племя химба будет, выше гереро, деревни местные, очень потрясающие.

С.ДОРЕНКО: А котентотов вы видите там?

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Нет, таких не встречал.

С.ДОРЕНКО: Там же живут чуваки, которые ногой ловят ящерицу и ногой же отправляют ее в рот.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Боюсь, в Лаосе такое, наверное.

С.ДОРЕНКО: Нет, я серьезно говорю, готтентоты. Готтентоты. Они другая раса, вообще другой народ. У женщин такие выпуклые, торчащие попки.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Я понял. Это уже вниз, южнее, ближе к ЮАР, там они живут.

С.ДОРЕНКО: Готтентоты. И «фартук готтентотов» знаменитый. Они раскапывают чуть-чуть песок, прям спиной прислонясь, спят, просто раскопав чуть-чуть песку. Потом встают, ловят ящерицу ногой и ногой же отправляют ее в рот. Об этом мне рассказывал африканец с ужасом, он говорит: это дикие люди. Африканец рассказывал. Серьезно.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Чем-то мы с ними похожи.

С.ДОРЕНКО: Скажите, вы едете туда по работе или все-таки отдыхать?

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Отдыхать, конечно.

С.ДОРЕНКО: Вы авантюрист. А как вы летите, через что?

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Туда летает только Катар, из России со стыковкой в Дохе.

С.ДОРЕНКО: А вы берете жену, детей или вы один, такое, для мужчин путешествие?

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Намибия и Исландия – это туристическое направление для одного.

С.ДОРЕНКО: А почему Исландия здесь?

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Очень похожи потому что страны. Мы утром обсуждали про одиночество. Намибия и Исландия в этом смысле.

С.ДОРЕНКО: Во что выливается по минимуму поездка?

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Дороговато будет перелет, от 50 до 60 тысяч где-то.

С.ДОРЕНКО: В оба конца.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: А на месте цены доступные, везде карточки принимают, наличка даже не нужна.

С.ДОРЕНКО: Наличка не нужна. Штука на перелет. А сколько туда: 500, тысяча…

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Обязательно нужен джип полноприводный, даже, может быть, «Кемпе», чтобы в «Кемпе» переночевать, потому что это популярное там очень. И собой где-то 1,5-2 нужно.

С.ДОРЕНКО: 1,5-2 с собой. Спасибо и хорошей поездки вам. Вот это настоящий человек. Вы настоящий человек! А мы – гусеницы, опарыши, прижились здесь, в теплой жопе. Правда. Вот настоящий человек – Рамси Болтон. Новости.

«Внешний МКАД, сразу после Каширского авария, три левых ряда. Большая пробка, ДПС на месте», - говорит Сергей Леонидович. Сергей Леонидович, спасибо большое. Еще раз повторю, внешний МКАД, сразу после Каширского, три левых ряда заняла авария. Ребят, это абсолютно серьезно, если три ряда выбиты на МКАДе, значит, все, кранты.

Басманный суд получил материалы на арест «ивантеевского стрелка». Пожалуй, мы впервые слышим такое, чтобы детей вот так гоняли. Он же дитя.

Э.ХАСАНШИНА: А тот, который в 2014 году расстрелял…

С.ДОРЕНКО: Его тоже повезли куда-то. Но там были убитые.

Э.ХАСАНШИНА: Да.

С.ДОРЕНКО: Басманный суд Москвы получил материалы на арест 9-классника, устроившего стрельбу в школе в Ивантеевке, сообщила РИА Новости пресс-секретарь Басманного суда Юнона Царева. «В Басманный суд поступило ходатайство следственных органов... Заключение под стражу до 5 ноября 2017 года в отношении Пивнева Михаила (видите, уже говорят его фамилию. Не знаю, правильно ли это), подозреваемого в совершении преступления, предусмотренного часть 3 статьи 212 «Хулиганство с оружием», «Хулиганство с применением взрывчатых веществ и взрывных устройств», 213, часть 3. Ты знаешь, что я вздрогнул от радости.

Э.ХАСАНШИНА: Почему?

С.ДОРЕНКО: Это же моя статья, 213, часть 3. Я же осужден за хулиганство с оружием, тоже самое.

Э.ХАСАНШИНА: Но у вас же не было…

С.ДОРЕНКО: Оружия не было. У меня вообще ничего не было и оружия не было. У меня мотоцикл сочли оружием. Мотоцикл был признан следствием оружием, совершенно верно. Причинившим синяк. Абсолютно верно. Я хотел бы с законниками поговорить. 73-73-948. Что ждет этого парня по максимуму, а что ждет по минимуму? Его, видите ли, возьмут в заключение. Ему 15 лет сейчас. Насколько я понимаю, с 14 наступает уголовная ответственность. Тем не менее он же малолетка и там какие-то есть обстоятельства, 213-я, часть 3 ему сейчас вменяется, и мы не понимаем, что с учителкой. Вообще по 213-й специалист я. Я очень хорошо знаю. 213-я, часть 3 – это «преступление против общества».

Э.ХАСАНШИНА: Так.

С.ДОРЕНКО: Смысл в чем? Что именно прокуратура может продать тебе это дело. Потому что если ты причинил кому-то ущерб, то ты можешь за примирением сторон. Примирились стороны. Например, мы побили друг друга, потом помирились. Если у нас легкой тяжести ранения… Я сейчас не помню, вот юристы знают. Если я, например, вырвал тебе глаз, пальцами вырвал, то это будет нанесение тяжелого вреда здоровью. Мне кажется, в этом случае примириться нельзя.

Э.ХАСАНШИНА: Это, я так понимаю, частное и публичное обвинение.

С.ДОРЕНКО: Ему сразу шьют публичное с тем, чтобы только прокуратура могла закрыть дело. Здравствуйте.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Здравствуйте. Сергей, так получилось, я в курсе этой истории. Я в свое время в образовании долго работал и тесно с этой системой сотрудничаю. Во-первых, конечно, парень молодец, он оказался такой боевой. Его травили там, я почитал, его травили довольно сильно, его всячески прессовали – и школа, и с одноклассниками были проблемы.

С.ДОРЕНКО: Такая ваша оценка экстравагантная.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Он говорил: ребят, я отомщу, я приеду. То есть это абсолютное отсутствие воспитательной работы в школе. Это директора в школе нет, директор занят непонятными делами.

С.ДОРЕНКО: Это понятно. Но если мы вернемся все-таки к квалификации юридической, что ему грозит по минимуму и по максимуму.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Я считаю, что вмешается, конечно, по правам ребенка уполномоченный, ничего ему не будет. Ну, для вида полечат.

С.ДОРЕНКО: У него обвинения, возможно, уже два. Во-первых, может быть средний вред здоровью. Мы еще не знаем, как он отоварил топориком учительницу. Мы этого не знаем. Любые повреждения на голове, на лице сразу трактуются «плюс-плюс». Я объясню. Я по 213-й кое-чего понимаю. Если легкий вред здоровью, подрались, Элеонора, проснись…

Э.ХАСАНШИНА: Я просто вспоминаю, что еще накануне были сообщения о том, что там по покушению на убийство заводили дело.

С.ДОРЕНКО: Если легкий вред здоровью. Мы начали лягаться с тобой и сделали друг другу синяки, легкий вред здоровью, гематомы. Мы их зафиксировали в травмпункте и все такое. Здесь, мне кажется, мы можем примириться, во-первых. А, во-вторых, прокурор обвинять не будет, ты должна меня обвинять в гематомах, а я тебя. Если я вырвал глаз, то это тяжкий вред здоровью. Средний, я уже забыл, там перелом костей какой-то. Например, я тебе переломал руки или ты мне переломала руки, об колено, раз, раз. Это, по-моему, будет средний вред здоровью. Здесь я не помню точно. Парню сейчас светит следующее. Хулиганка. То есть он делает общественное деяние с целью шокировать общество и так далее. И второе деяние у парня – это понять, что с учителкой, какой вред здоровью. Здравствуйте.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: На самом деле я не законник, но у меня с дочерью то же самое было. Там был не нож, не молоток, там был камень. Тоже было 14 лет, 15-й год, в школе личные конфликты. С 14 лет уже, насколько я знаю.

С.ДОРЕНКО: Уголовка.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Я что сделал? Я ее оформил в психушку, без оформления… Кстати, я ее два раза оформлял в психушку, но выздоровела, все нормально, сейчас в органах работает.

С.ДОРЕНКО: То есть вы ей сделали такой «спонтанный характер», что она может время от времени кого-то отоварить.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Где-то так. Во всяком случае, в психушке ее официально не оформляли, но вылечили. Я вот про этого парня думаю. Конечно, в тюрьме ему делать нечего. Лечат у нас, нормально лечат. Это психическое немножко расстройство. Мне кажется, туда его надо.

С.ДОРЕНКО: Но прокурор уже повел по 213-й. Это уже общественное обвинение, это обвинение от государства.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Ну, здесь надо родителям смотреть. Я смог это сделать. Мою дочь тоже могли все это оформить с 14 лет. Это, как говорится, попытка.

С.ДОРЕНКО: То есть вы сумели оформить ей лечение без постановки на учет.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Да, конечно. Я смог это сделать. Потому что если оформить на лечение официально, это всю жизнь испортить.

С.ДОРЕНКО: Это правда. Пожалуйста, наш абонент, его дочь попала в подобную переделку с использованием камня, она использовала камень. Я не стал расспрашивать, била ли она камнем учителя или одного из соучеников, но он говорит, что он ей сделал смягчение, он увел ее от преследования через психушку таким образом, чтобы она не состояла на учете в психушке, что очень важно. Потому что учет в психушке потом может испортить файл. Здравствуйте.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Здравствуйте, Сергей. Я очень молился, что это сделал русский мальчик, а не азербайджанец или армянин. Сейчас бы вся страна плакала, а сидел бы, сказали, это пожизненный террорист.

С.ДОРЕНКО: Я с вами согласен. Ильгам, но все-таки давайте вернемся.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Это полноценное преступление, покушение на жизнь и здоровье учительницы.

С.ДОРЕНКО: Раз. И хулиганка. То есть он может по двум статьям пойти.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Уголовная ответственность. Пять лет ему грозит. Это точно я вам говорю, потому что будет колония детская, это полноценно, нормально.

С.ДОРЕНКО: А вред здоровью учительницы, если он малый, если он чуть царапнул?

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Это все равно покушение, Сергей.

С.ДОРЕНКО: Это 205-я, «Покушение на убийство»?

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Да. Молоток был, повреждения были, дети пострадали психически.

С.ДОРЕНКО: Ему могут впарить 205-ю.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: 3-4 статьи у него висят. Во-первых, это минимум пять лет он будет сидеть в детской, не на зоне. На учет его надо ставить обязательно. 14 лет, 15 лет, метр 70, ростом выше меня, даже здоровее, заниматься сексом умеют, а нести ответственность не хотят.

С.ДОРЕНКО: Согласен.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: В 14 лет получил паспорт, пожалуйста.

С.ДОРЕНКО: Согласен с тем, что вы говорите.

Э.ХАСАНШИНА: Поясню по травме учительнице. Фрагментарный перелом лобной кости, пулевые ранения лица и рана в волосистой части головы, это в больнице рассказали нам, радиостанции «Говорит Москва».

С.ДОРЕНКО: Ой, ребята, там на тяжкие. Там нафигачил он на тяжкие.

Э.ХАСАНШИНА: Плюс там, скорее всего, это сопровождается тем, что некоей недееспособностью на этот период.

С.ДОРЕНКО: Пожалуйста, позвоните сейчас только адвокаты. Никто не звоните, только адвокаты. Сейчас мы зачитаем повреждения: фрагментарный перелом лобной кости, пулевые ранения в голову.

Э.ХАСАНШИНА: И рана в волосистой части головы.

С.ДОРЕНКО: Да. Я думаю, что это на тяжкие совершенно легко даже ложится. Кто-нибудь из адвокатов позвоните. Здравствуйте. Вы адвокат.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Сергей, приветствую вас. Да. Дмитрий. Московская коллегия адвокатов.

С.ДОРЕНКО: Дмитрий, что, это значит, частичное разрушение лобной кости черепа, то есть он все-таки рубанул ее. Это тяжкие.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: В любом случае, сейчас назначена судебно-медицинская экспертиза и не одна, а там несколько потерпевших, поэтому в отношении каждого потерпевшего будет отдельная экспертиза. Соответственно, уже квалифицировать действия молодого человека будут в окончательной редакции в зависимости, что там эксперты напишут, какое повреждение, какой вред здоровью они укажут. Из этого будут исходить.

С.ДОРЕНКО: А то, что сказал Ильгам, все равно это покушение на убийство, это 105-я?

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: 205-я «Терроризм», он перепутал.

С.ДОРЕНКО: Я перепутал. Извините.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Будут квалифицировать в любом случае через 30-ю: покушение на убийство и плюс то, что он совершил, 213-я, часть 3.

С.ДОРЕНКО: 213-я, часть 3, мне кажется, носит декоративный характер. То есть это «плюс-плюс».

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Естественно, да. Это дополнительно будет квалифицироваться. Два состава преступления у него будет и никакого в любом случае примирения не будет. То есть примирение у нас только по первой части, по 213-й, где средней тяжести, а это уже не средняя, это до 8 лет санкции, это уже тяжкий вред.

С.ДОРЕНКО: И тогда давайте скажем минимум и максимум, которые ему светят.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Для начала его сегодня в любом случае арестуют. Он поедет в СИЗО на «Водный стадион», там есть для несовершеннолетних следственный изолятор, так и называется СИЗО «Водник». Улица Выборгская, дом 20. В ближайшее время, пока идет следствие, он будет находиться там. А дальше его судьбу будет решать суд первой инстанции.

С.ДОРЕНКО: Все-таки, как вы оцениваете минимум и максимум?

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Минимум лет 5 он уже заработал. Пятерочку он себе уже обеспечил.

С.ДОРЕНКО: Пятерочка есть. А максимум?

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: А максимум в зависимости от вреда здоровью потерпевшей. Она сейчас молиться, чтобы она была жива-здорова, чтобы выжила.

С.ДОРЕНКО: Она сейчас свободно может лечь в частную клинику и все это будут вменять его родителям, чтобы они оплачивали.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: В любом случае нужно примиряться. Нужно родителям выходить на потерпевшую сторону и все вопросы решать для заглаживания вреда.

С.ДОРЕНКО: Потому что она может им впарить лечение – вот, в чем дело. Я поясню просто для слушателей. Кроме пятерочки парню или восьмерочки парню, совершенно спокойно потерпевшая может лечь сейчас в любую евроклинику или получить назначение в Израиле лечиться в связи с этим, и совершенно спокойно впарить им хороший счет тысяч на 30 долларов.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Да. И плюс материальный ущерб, который потом она выставит ему совершенно спокойно и имеет полное право на это.

С.ДОРЕНКО: Да-да. То есть это может быть на десятилетия. Понятно, да? Потому что она будет ходить к врачу и через 10 лет: знаете, головные боли, заниженная самооценка, бессонница и так далее, мне нужен врач хороший, и опять будет за их счет. Это может быть на десятилетия.

Э.ХАСАНШИНА: Пропущенное рабочее время.

С.ДОРЕНКО: Это может быть на десятилетия история.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: А у парня разрушенная психика.

С.ДОРЕНКО: Да. То есть он, конечно, наварил дел серьезных.

Э.ХАСАНШИНА: 84-й пишет: «Если детская колония, то конец нормальной жизни. Пусть отвечают те, кто его унижал, и довел тоже».

С.ДОРЕНКО: Давайте говорить о чем? О том, что я читаю когда произведения 19 века литературные, я читаю о гимназиях, я точно понимаю, что в гимназиях травили. Все-таки нет. Ответственность… Что значит, травили? Ну, травили.

Э.ХАСАНШИНА: Везде травят. В Японии, например, ужасающее давление на школьников.

С.ДОРЕНКО: В Великобритании абсолютно ужасающее давление на школьников. Причем в элитных школах. Абсолютно ужасающее бывает давление. Бывает. Не всегда, но… В армии британской мы видим видео, как там издеваются над новобранцами, все эти вписки страшные и так далее. Все мы знаем это. Я поменял шесть школ или восемь, я все время путаюсь, когда начинаю считать. Потому что там есть варианты, что школа переехала в новое здание, я не знаю, как считать, неважно. В общем, я поменял шесть школ минимум. В каждой школе меня встречали как новичка. В каждой. И в каждой школе кто-нибудь пытался травить. Обязательно, а как же, новенький. Девочки смотрят с интересом, мальчики начинают пробовать на тебе, так сказать, какие-то свои…

Э.ХАСАНШИНА: Просто интересно. Если бы он покончил с собой, было бы расследование по доведению до суицида и стали бы спрашивать этих людей, провокаторов, как вы с ним обращались, и так далее.

С.ДОРЕНКО: Никаких психологов у нас, кстати говоря, не было. Серега из Надыма говорит: «Где психологи школьные?» Не было психологов у нас в школе и у вас, Серега, не было. И в Англии, я не помню, в 19 веке никаких психологов. Был булинг, хейт спич был, чего хочешь было в 19 веке. А в 18 веке, страшно вспомнить, что делали. Учителя пороли, положив на лавку, сами же учителя. Все было. Нельзя перекладывать ответственность на тех, кто травит, вот это я против. Я против. Хотя травили меня, потому что я был новичок. Я никого не травил. Я был всегда новичок. Я знал, что если в течение всей перемены, хихикая, какой-то Петя стреляет в меня жеванной бумагой из трубочки, всю перемену, и хохочет громко, показывая, что у него успех и тактически он развивает наступление на меня, и девчонкам все это показывает, я знал, что делать. Я ждал входа учительницы. Я отходил к коридору и ждал, когда идет учителка. И я видел, когда она идет, и когда оставалось 40 метров до входа учительницы, я подходил к Пете и с правой что есть силы бил в сопатку. Разбивал в кровь. В кровь просто. И отходил на свое место. Встать, все, учительница. Класс, встать, класс, сесть. Петя, а что у тебя, она спрашивает. Он говорит: ничего.

Э.ХАСАНШИНА: А вы хитер.

С.ДОРЕНКО: Я не хитер, я тактик. Я понимаю, что Петя так будет делать в течение двух месяцев, испытывать мои нервы. Это булинг, хейт спич и хейт плевать.

Э.ХАСАНШИНА: А у меня было по-другому.

С.ДОРЕНКО: Значит, я жду, когда учительница, подхожу, на тебе, с правой, на, в харю, на. И все. И он не успевает ответить, никто не успевает ответить. Все, сцена закончена. Больше Петя никогда не плюется. Никогда не плюется. Больше того, подходит закорешится через пару дней: Серег, а чего ты… как у тебя… Все нормально. Вот и весь разговор. А у тебя чего? У тебя одна и та же школа была.

Э.ХАСАНШИНА: Я не такая умная. Да, у меня одна и та же школа была, но периодически появлялись одноклассники, которые как-то себя вели по странному. Я не такая умная была, как вы. Во время уроков какой-то мальчик сзади меня дергал и при этом очень странно хихикал. Меня это так, в конце концов, достало, что я схватила толстый учебник географии и так треснула, что звон стоял на весь класс. За это меня чуть не выгнали с урока.

С.ДОРЕНКО: Да ладно тебе рассказывать. Да ладно. Мальчик считал себя польщенным и был в восторге, я тебя уверяю. Мальчика не пробьешь учебником географии.

Э.ХАСАНШИНА: Конечно. Просто я не сдержалась.

С.ДОРЕНКО: Она бы его все равно, что ладошкой по коленке хлопнула, он был бы только в восторге. Ладно. Смотрите, это покушение. Это покушение и это хулиганка, 213-я, покушение на убийство. Таким образом, просто чтобы вы понимали, парень понервничал. У меня есть вывод сразу вам всем. Не пожалейте денег, если вы не умеете сами, на психоаналитика. Я сейчас говорю важную вещь. Ребята, у вас есть дети. Они все маленько того. Нервная система у всех разная. Я с детства научился и вы научите своих детей, если можете, научите своих детей отношению, как будто они смотрят фильм про себя. Меня таскали туда, сюда, в Комсомольск-на-Амуре, еще куда-то, я все время смотрел про себя кино. Про меня показывали кино. То есть я не чувствовал себя внутри сцены никогда. Поэтому меня расшатать было абсолютно невозможно ничем. Ничем нельзя расшатать. Типа: ну, чего пристали? Надо здесь постоять. Ну, хорошо, постою. То есть я как бы смотрел про себя кино. Если бы я не смотрел про себя кино, я вырос бы психом. А так я вырос спокойным сангвиником. Вот ответ. Надо научить. Если не умеете, идите к психоаналитику. Истратьте чертовы две, три, четыре, пять, шесть тысяч рублей. Истратьте. Это будет дешевле, братцы, я сейчас абсолютно серьезно говорю, это будет дешевле, чем ваше чадо расквасит череп учителку, и вы будете десятилетиями потом страдать. Десятилетиями. Во-первых, у вас будет сыночек зек. Во-вторых, он вернется с пагубными привычками: долбиться в дупло или еще что-нибудь. Он вернется с пагубными привычками, которым его научили там товарищи местные. Вы будете платить этой учителке за бессонницу. Когда она уже выйдет на пенсию, она на вас подаст в суд, что вследствие этой травмы (а у нее будет подружка врачиха), которую причинил ваш сыночек, она испытывает чувство бессонницы, заниженной самооценки и стыда какого-нибудь, неважно. И вы будете платить ей санатории где-нибудь в Татрах и так далее. Понятно, о чем я говорю сейчас? Истратьте паршивые 100 долларов на психоаналитика или 50 долларов, сходите, пусть вашему починят мозг. А если вы можете, научите его, что он смотрит кино про себя. Не надо быть внутри. Всякий раз, когда вы внутри, вам обидно. Всякий раз, когда вы внутри, вас колбасит, потому что это вас касается. А если вы смотрите кино, это вас касается, но как-то так, отдаленно касается. Понимаешь?

Э.ХАСАНШИНА: Понимаю.

С.ДОРЕНКО: Когда можно трюк сделать, какой-то трюк, как я делал с Петей. Это в Комсомольске-на-Амуре. Петя плевался, я ему дал по сопатке за 30 метров от учительницы, когда он входила. И все, закончилась тема, больше не было темы. Больше не было темы. Учителка узнала потом, что я отличник, посадила меня с второгодником, которому я делал за урок контрошки, себе и ему сразу. 20 минут на себя, 20 на него. Потом пять минут можно кукарекать. Учителка посадила меня с второгодником. И дальше у меня был дружбан, второгодник, но я даже им не угрожал никогда, меня все обходили. Потому что дружбан-второгодник – это очень выгодное приобретение.

Э.ХАСАНШИНА: Конечно.

С.ДОРЕНКО: Все тебя боятся.

Э.ХАСАНШИНА: Может быть, вас и сформировало то, что вы меняли столько школ, и в каждом коллективе приходилось как-то заново учиться налаживать эти отношения.

С.ДОРЕНКО: Ребята, потратьте денег на психоаналитика. Не нойте. Хватит канючить у жизни удачи, если вы сами не в состоянии истратить 50 долларов на психоаналитика. Не ждите, что сраная жизнь преподнесет вам сраную удачу. Понятно, что я говорю или нет? Я пытаюсь быть понятным. В движении. Возобновилась практика выноса нас во Внуково. Довольно долго этого не было, но сейчас снова унесли во Внуково. Я нахожусь во Внукове, потому что снова ФСО, как объясняли, мы точно пока данных не имеет, но как объясняли ФСО, центр Москвы переносят во Внуково, в Шереметьево и в разные другие дивные места таким образом, что Москва в 21 веке не имеет права пользоваться навигацией. Это изысканная особенность жизни в Москве. Москвичи не имеют права пользоваться навигацией в 21 веке.

 

Новости

 

С.ДОРЕНКО: 10 часов 6 минут. 57,30. Наш рублик… Ты вчера не покупала валюту. Сегодня хорошо. Сегодня 68,36 – евро.

Э.ХАСАНШИНА: У меня сегодня уже ничего нет.

С.ДОРЕНКО: В смысле, вчера купила что ль?

Э.ХАСАНШИНА: Да.

С.ДОРЕНКО: Тоже неплохо. 57,28. Вот такого я еще в это время на этой неделе не видал. Мы видал 57,38, 57,40, 57,36. Но так, чтобы 57,28, это прям приятно. 57,27. Рубль продолжает расти. Нефть – 54,01. Нефть пробила 54 и пошла, но это вчера после обеда было. 1,1934 – главная пара. Еще раз возвращаюсь. 57,23! Я просто любуюсь этим рублем, господи. Я любуюсь им. Это лучшее зрелище, которое я видел. Не говорю ничего. Я покупал по 57,90. Ну и плевать, что я потерял. Плевать. Я за то, что рубль вернулся на 40. Не будет этого, но я хотел бы. 57,23-57,24. Погнали дальше.

Дети не оставляют нас. Хотела побаловать прекрасная учительница, я вижу ее фотографию, но она не обнаженная здесь, а одетая. Она хотела побаловать. Учительница отправляла своим ученикам голые селфи, себя голую.

Э.ХАСАНШИНА: Что это?

С.ДОРЕНКО: В США.

Э.ХАСАНШИНА: А… в США.

С.ДОРЕНКО: Сразу отлегло.

Э.ХАСАНШИНА: Выдохнули.

С.ДОРЕНКО: США очень религиозная страна, существенно более религиозная, чем Россия, чтоб ты знала. США очень религиозная страна. Инцидент произошел в одной из американских школ. Молодая преподавательница отправляла своим ученикам-старшеклассникам, мальчикам-старшеклассникам, интимные фотографии. Один из учеников заявил на учительницу в полицию. Он показал полицейским полученные снимки, на которых преподавательница была в обнаженном виде. На допросе 57-летняя…

Э.ХАСАНШИНА: Сколько? Вы сейчас меня еще раз будете пугать.

С.ДОРЕНКО: Нет. 27. Это очень свежая женщина. Учительница не стала отрицать свою вину. Она сказала, что таким образом хотела побаловать своих учеников, чем и занималась с марта по июль.

Э.ХАСАНШИНА: Видимо, тот, кого она хотела побаловать, не согласился с таким… Или, может быть, он в отместку.

С.ДОРЕНКО: Нет. Всего один. Она рассылала множеству старшеклассников, мальчиков, свои голые фотографии, и только один стукнул в полицию. Остальные никак. Больше того, остальных сейчас полиция расспрашивает, они говорят: нет, ничего не знаем. Они в этом смысле оказались гусары. А этот оказался подонок. Может, он педик, в хорошем смысле. Нет, я не ругаю, вы знаете, мы педиков уважаем и все такое. Но может он педик оказался, он не по этой части. Он ей сразу: чудище двужопое и так далее, и обиделся.

Э.ХАСАНШИНА: А, может быть, он очень хитрый. Он говорит: ага, фотка есть, хочу пятерку. А она: нет, только фотку, пятерки не будет. Он такой: тогда я в полицию пойду.

С.ДОРЕНКО: Шантажист. Педик-шантажист. Он хотел получить голую фотографию военрука. Он к военруку подходил и говорил: Роберто (по-испански), что-то такое он говорил. Но Роберто не понимал по-испански, он был испаноязычный в третьем поколении и уже не понимал.

Э.ХАСАНШИНА: Он очень старался не понимать.

С.ДОРЕНКО: А девушка прислала ему и все. Интересно, какие, какие учительница отправляла. Какие-нибудь селфи в дальнем зеркале с зажатым пахом вот так или клоузад такой настоящий, ж… не по-детски.

Э.ХАСАНШИНА: В купальнике тоже считается уже. Нет, в купальнике еще нет, в интимном белье уже интимные фото.

С.ДОРЕНКО: Ну, хорошо. А вот тебе Краснодар. Вот тебе разница между нами, все-таки наша духовность, посмотри, какая мы духовная страна, оплот духовности. Вы знаете, что сказала бабка Ванга, прежде чем пернуть? Она сказала, что от России произойдет грядущая духовность кристаллик будущего. Я сейчас придумал сходу. Я это придумал. Спокойно. Радиостанция «Говорит Москва». Это про нас. Я сейчас про духовность. Где духовность – там радиостанция «Говорит Москва». Краснодарский Минобр назвал пресс-релиз о пересказе теленовостей пятиминутками, причем после МЕ. Они нам прислали ответ. Пресс-служба министерства образования Краснодарского края: «Мы проводи пятименутки». Там «менутки». Что это может значить? Минутки, как «минуто», как частить. Что это значит?

Э.ХАСАНШИНА: От какого-нибудь ментора, например. С.ДОРЕНКО: Может быть, это от ментора или от «менудо».

Э.ХАСАНШИНА: Пятиучительствование.

С.ДОРЕНКО: Пятиучительствование. Они прислали нам документ, который называется «пятименутки». Министерство образования Краснодарского края думает, что после «м» пишется «е». Я начинаю сомневаться. Я бы «и» написал. Просто они так написали, значит, это что-то значит.

Э.ХАСАНШИНА: Конечно. Это не просто так.

С.ДОРЕНКО: Мы должны подумать, что это значит. Ладно, неважно. Радиостанция «Говорит…» направила официальное… «Пятименутки». Сообщается, что еженедельные информационные пятименутки появились по поручению губернатора. Губернатор, наверное, написал «менутки», и все теперь не смеют спорить. А как можно спорить с губернатором?

Э.ХАСАНШИНА: Его и исправлять нельзя.

С.ДОРЕНКО: Может быть, он из Москвы это привез, может, так положено, не знаю. Тематика «пятименуток» уже определена. Первая «пятименутка»: слава России.

Э.ХАСАНШИНА: Нам пишут: проверочное слово «мент».

С.ДОРЕНКО: Может быть. Слава России! России Слава, надо отвечать и вскидывать руку. «История говорит» - вторая… История у нас – это Мединский. «Новостная неделя». «Новостная неделя» - это коварство, здесь можно выявить врагов России, каждый ведь свое расскажет. Четвертая тема недели месяца будет посвящена жизни и традициям края: «На Кубани мы живем». Вот и все. Мальчики, школьники, дети, девочки – все вместе – совместно с педагогами готовят информационные выступления, менутки, с их дальнейшим обсуждением, сообщили в краснодарском министерстве образования. Ранее местные СМИ распространили информацию, что в одной из школ Туапсе старшеклассников обязали пересказывать новости Первого канала. Смысл в чем? Это было в свое врем, при советской власти, называлось «Уроки мужества». «Урок мужества» в этот раз будет посвящен… неважно чему. Иногда туда приглашали старого деда какого-то, который помнил, как он застрелил Чапаева: я вижу, он плывет, а я раз очередью и все, до свидания, Василий Иванович. Вот такой, какие-то были персонажи странные. Эти персонажи, я должен сказать, что их очень быстро искоренили. Потому что они были мало предсказуемые, у них начиналась деменция, и они начинали нести ахинею.

Э.ХАСАНШИНА: Не всегда в русле.

С.ДОРЕНКО: Они не всегда были выверены. То есть видно было, что педобразования у них нет.

Э.ХАСАНШИНА: Что что-то от души пришло.

С.ДОРЕНКО: От души. И я вам прямо скажу, говорил какой-нибудь такой убийца Чапаева, что правды нет, правительство о нас не думает, что-нибудь такое. А это нельзя было. И сразу кудахчущая курица, учительница, завуч по воспитанию, сразу пыталась его закудахтать.

Э.ХАСАНШИНА: Вы знаете, нам уже пора заканчивать.

С.ДОРЕНКО: Ну, хорошо, уже чайку пора попить, тортик у нас есть у завуча, ну и хорошо. А вы подумайте о подвиге дедов и отцов, еще кого-то, все это подумайте, об их подвиге, и уводили этого деда. Потом я так понял, что опыт с дедами не удался, и деды уже стали такие всесоюзные, типа… какие-то проверенные специальные деды, какие-то в Москве здесь были отобраны. А там, на периферии, с этим делом было покончено. Поэтому просто что-то гундосила по бумажке учителка, после чего гундосила в ответ что-то девочка, специальная девочка была, дурочка-отличница, типа, к этому тосту я должна сказать, говорила девочка, и давала свой тост. То есть у учителки был тост минут на 20, а у ученицы был тост минут на семь, ответный тост. Потом все говорили, ну и все, ну и слава тебе, господи. То есть мы как бы не слушали. И это возродили на Кубани, я так понимаю. Это нужно?

Э.ХАСАНШИНА: А разве можно что-то за пять минут обсудить?

С.ДОРЕНКО: За пять минут невозможно. Я считаю, что надо пять уроков делать воспитания. «Слава России». Как можно за пять минут «славу России» прочувствовать? Невозможно. Здравствуйте.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Доброе утро. Сергей, это называлось не «Уроки мужества» в советской школе, а называлось политинформацией. Все это проходило пять минут перед уроками, и тогда не про телевизор говорили, а ответственный товарищ выбирался из класса, который читал… Часто, кстати, им был я. Который читал заметку или статью из центральной газеты, из «Правды», «Советской России», «Известий».

С.ДОРЕНКО: В каком году это было у вас?

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: В 80-е годы все это было, конец 80-х. Поэтому это как бы повторение того, что уже было.

С.ДОРЕНКО: Нам так не загаживали мозги. Но это же вызывает цинизм и ненависть обычно.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Да, абсолютно. Так же как с уроками закона божьего в царской России и политинформацией. У детей это вызывало отвращение.

С.ДОРЕНКО: А почему? Ведь дети, с нашей точки зрения, пластилиновые. Мы берем их мозг и лепим из их мозга все, что захотим.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Это у взрослых такое впечатление, что мы лепим их мозг. Ничего подобного.

С.ДОРЕНКО: А почему? Вы не думали, почему? Почему?

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Потому что это глупо и скучно для ребенка. Он вообще не думает об этом. Зачем ему об этом думать, забивать мозг всякой ерундой.

С.ДОРЕНКО: А о чем он думает? У него же есть потребность в критериях, в добре и зле, в правде.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: В зависимости от возраста. В зависимости оттого, сколько ему лет.

С.ДОРЕНКО: Ребенку все равно нужна правда. Смотрите, ребенку всегда нужна правда: и в 4 года, и когда он думает о девочках. Ему все равно нужна всегда правда, какая-то правда. Под эту потребность в правде, в справедливости можно подшить всякое дерьмище, включая, не побоюсь этого слова, политинформацию. Я хотел сказать, закон божий, но потом постеснялся. Под потребность в правде. Но почему-то всегда, когда мы это делаем, получается ровно цинизм, ненависть и презрение. Почему?

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Вы правы. Ребенок - это абсолютно чистое существо, которое рассчитывает, что все люди ему не лгут. Он воспринимает мир наивным взором, он думает, что все откровенны и не лгут ему. А вот это первое столкновение вообще с жизнью.

С.ДОРЕНКО: Это первое столкновение с ложью.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Абсолютно верно. Чем раньше политинформация вот эта будет начинаться в классах, тем больше он будет понимать, что жизнь на самом деле не такая красивая и мягкая, нет. Он начнет понимать, что все на самом деле не так.

С.ДОРЕНКО: А нас с первого класса прокачивали.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: И начинает уже играть по правилам этого взрослого мира.

С.ДОРЕНКО: У них уже есть соцсети сегодня. Они уже столкнулись со всем.

Э.ХАСАНШИНА: Они уже отличают мошенников.

С.ДОРЕНКО: Они уже знают мошенников, они уже все знают. Я помню, что я столкнулся с попыткой загадить мой мозг в первом классе. Я объявился в первом классе. Я хорошо помню, как я вхожу, и мне говорят: вы теперь не просто девочки и мальчики… Я слушаю, может, кто крокодилы. Вы теперь первоклассники. Я поверил. Этому первому сообщению я поверил. Клянусь, поверил. Поверил первому сообщению. Второе сообщение затем: вы теперь не просто девочки и мальчики (а я знаю, мы уже первоклассники, вы теперь внучата Ильича. Вот тут я уже сразу не поверил. Это было первое знакомство с подлостью. Я сказал: нет, подождите, мы первоклассники, вы сообщали нам об этом несколько месяцев назад. Сообщили, что мы первоклассники. Внучата Ильича. Какие внучата Ильича? Что за лажа? Мы первоклассники. Нет, вы внучата Ильича. Я говорю: нет, вот здесь вы разберитесь между собой как-то.

Э.ХАСАНШИНА: И такой: деда, тебя как…

С.ДОРЕНКО: Не может быть. Я сказал, так не может быть. То есть в этом смысле это все не работает. Ложь, поганая, паршивая, паскудная ложь, чем больше она облачает патриотических одежд, тем более неверных своей стране людей она делает. Чем более зарегулировано это счастье, тем более неверных, тем более предательских людей она готовит, вот эта ложь. Но как-то надо зайти. Я согласен с министром Васильевой. Министр Васильева к нам приходила. Все, что она говорила, я ее понимал, я ее и сейчас понимаю. Я понимаю, что ей надо унифицировать людей. Почему? Потому что люди должны более-менее быть одинаковые, чтобы можно было им толкать более-менее понятную хавку идеологическую. Если люди одинаковые, более стандартизированные. Она говорит: правильно, и по учебникам лучше стандартизировать, по пониманию истории лучше стандартизировать. Потому что до чего можно дойти? Можно и Власова прославить, и кого-то еще. Надо стандартизировать понимание, что вот это хорошо, а вот это плохо, тогда мы станем нацией. Я ее в этом понимаю. И мне со стандартными людьми тоже легче работать намного.

Э.ХАСАНШИНА: Но вы ведь скучаете по нестандартным.

С.ДОРЕНКО: Я не скучаю по нестандартным, они мне не нравятся, потому что они на меня похожи. Не нравится.

Э.ХАСАНШИНА: С ними сложнее, но интереснее.

С.ДОРЕНКО: Неинтересно, нет. Они тебе мозг выносят, эти идиоты. Хорошо. Я ее понимаю. Она хочет всех унифицировать. Но я хочу ей помочь. Я хочу более-менее стандартных людей вырастить, которые будут патриоты. Но как? Не понимаю. Я не понимаю. Я просто пытаюсь понять. Я с предыдущим слушателем пытался разработать методику. Я хочу разработать методику, у меня все очень просто. Хочу разработать методику. Давайте разработаем методику. Здравствуйте. Юрий Николаевич, нам надо выращивать патриотов. Юрий Николаевич, ваш рецепт.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: На пятиминутках детей теперь будут учить, как денежные купюры отличать от колбасы и вина, а собеседников, если вы с ними разговариваете или получаете письмо, уметь читать между строк.

С.ДОРЕНКО: Понятно. Спасибо. Я ставлю задачу, на мой взгляд, очень понятную. Нам, да, нужны граждане… Нет, граждане нам не нужны, нам нужны патриоты. Здравствуйте.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Здравствуйте. Владимир, Москва. Это вам нужны патриоты? Государству нужны патриоты? Или вам, как родителю, нужно?

С.ДОРЕНКО: Мне, как засирателю мозгов, нужны патриоты. Я вам объясню, почему. Потому что с более-менее стандартным населением (чуть не сказал «поголовьем»), безусловно, легче работать.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Абсолютно верно. Вашему ребенку быть патриотом не нужно. И вам, как родителю, чтобы ваш ребенок был патриотом, нет.

С.ДОРЕНКО: Я ребенку уже говорю фразу, которую говорил мой дедушка, дед Филипп: так-то оно так, так трошечки ж не так.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Абсолютно верно.

С.ДОРЕНКО: То есть я учу его критическому сознанию. Но мне и с такими, как они, неудобно.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Конечно, безусловно. А вам и не должно быть удобно. Вообще для нормально развитого человека, не на уровне ребенка, характерна озадаченность. Вот вам лично, уже взрослому человеку, никакой правды не нужно.

С.ДОРЕНКО: Нет.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Для развития нужна озадаченность. Правда - это же такое довольно эфемерное понятие.

С.ДОРЕНКО: Абсолютно верно. Даже индивидуальная правда меняется, сегодня правда, а завтра неправда. Например, вчера я был вегетарианцем, а сегодня уже нет. Вот вам и правда. Где же правда?

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Конечно. А почувствуешь себя немножко тяжело перед сном, завтра будешь вегетарианцем опять, ну, чуть-чуть.

С.ДОРЕНКО: Вот-вот. То есть правда скользящая.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Абсолютно верно. А вот само желание иметь какую-то правду или незыблемые истины, либо какую-то одну интерпретацию, оно, согласитесь, довольно детское, инфантильное само по себе.

С.ДОРЕНКО: Я ловлю себя на этом, но каждые 20 минут моя правда меняется, вот в чем дело. Я ловлю себя на этой инфантильности тоже.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Просто мозг так устроен, ему желательны такие готовые конструкции.

С.ДОРЕНКО: Абсолютно верно. Паттерны, которые входят ровно как в специальный зажим.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Абсолютно верно. И какие-то «правды» этому помогают. А в этом случае придется думать. Будет и голова болеть, и энергии…

С.ДОРЕНКО: Ну, хорошо, я говорю, что эта попытка краснодарская с «менутками», она, с моей точки зрения, обречена. Потому что всякие попытки меня, я помню, выстрогать в разных школах советских, они заканчивались ненавистью и презрением моим к носителям этой правды и к самому процессу меня прокачивания, вот этого прокручивания меня через мясорубку. Я их ненавидел и презирал и все, что они говорили, считал ложью. Тем не менее представьте себе… Как вас зовут?

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Владимир.

С.ДОРЕНКО: Представьте себе, Владимир, что мы с вами совсем маленькое племя, нас осталось, может быть, 20 человек на всю Землю. А такое уже, кстати, бывало в истории сапиенсев, когда они почти все вымирали и так далее.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Локально, да.

С.ДОРЕНКО: Нет-нет, говорят, что и глобально. Был какой-то период, когда вдруг все исчезли. Нас осталось 20 человек. Нам на 20 человек нужно будет все равно критериальность выработать, что есть хорошо, а что есть плохо. Так, чтобы вы и я примерно понимали критерии добра и зла примерно одинаково.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Абсолютно верно.

С.ДОРЕНКО: А как же на русских сделать такую же критериальность? Как?

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: А не надо. Потому что для 20 человек это суждение абсолютно верно. Я думаю, что для 150…

С.ДОРЕНКО: 147 миллионов.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Нет, 150 человек могут поддерживать монолитные социальные устойчивые связи друг с другом.

С.ДОРЕНКО: Стая сапиенсов, выходящих из Африки, типично насчитывала от 120 до 200 особей.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Да, где-то так.

С.ДОРЕНКО: С детьми.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Вот когда вас хотя бы по 10 миллионов, то такого рода как бы конструкции распадаются. Наивно думать, что можно выстроить, такое большое общество будет работать так. Ни для кого не секрет, что компания в 20 человек, в 200 человек и 20 тысяч человек принципиально по-разному работают, то есть разница большая. Вот тут, соответственно, обратно противоположное. Соответственно, чем больше общество, тем такая форма регулирования не будет работать.

С.ДОРЕНКО: Тогда есть другой механизм. Предположим, что вас 10 миллионов. Когда я 10 миллионов по разным помещениям собираю, таких Владимиров, и начинаю над ними издеваться, читая, условно говоря, какого-нибудь Луция, читаю вам по-латыни, просто по-латыни читаю и все, а вы обязаны стоять и покорно на меня смотреть. Я ведь все равно добиваюсь некоего результата. Этот результат — некое пруссачество. То есть я внушаю вам некую мысль, что я: а – имею право вас собрать, б – я имею право загаживать ваш мозг, с – вы обязаны смотреть на это с покорностью. Это все-таки какой-то воспитательный элемент.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Конечно. Только потом Владимир штрих и Владимир два штриха после урока, ну, или на кухне, или по телефону, как-нибудь собираются и говорят о том, что Сережа им: а – загаживает мозг, Сережа непонятно почему имеет право загаживать им мозг, вообще, давайте-ка перетрем.

С.ДОРЕНКО: А 80 процентов принимают, что Сережа имеет право загаживать мозг. 60. 60 процентов считают, что правильно, его же посадили на это кресло, а не нас, значит, он имеет право. Все.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Да, это верно.

С.ДОРЕНКО: Это воспитывает покорность. 30 минут. Шикарный разговор с Владимиром, но 30 минут. Новости.

Бизнесмен Петросян получил 12 лет колонии по делу о захвате заложников в «Ситибанке». Только что пришло сообщение. Московский окружной военный суд признал бизнесмена Арама Петросяна виновным в терроризме, захвате заложников в отделении «Ситибанка». Все вы помните, наверное, это совсем недавно было, в августе 2016 года. Петросян захватил четырех заложников в отделении «Ситибанка» в центре Москвы. Пригрозил взорвать банк. Затем Арам Петросян по одному отпустил заложников и затем он сдался правоохранителям. Предмет, который он выдавал за бомбу, оказался муляжом. То есть он был вообще безоружен. Однако об этом не знали заложники. Петросян заявил на допросе, что так он хотел привлечь внимание к проблеме банкротств. Он был предприниматель, который дожил до банкротства, вот он хотел привлечь внимание к этой проблеме. Ему… Почему мне говорят, строгача? Все говорят: строгача, строгача. Сейчас я выходил в newsroom, мне ребята говорят, 12 лет строгача.

Э.ХАСАНШИНА: Да, колония строгого режима.

С.ДОРЕНКО: Так ему строгача?

Э.ХАСАНШИНА: Да.

С.ДОРЕНКО: Колония строгого режима. 12 лет в колонии строгого режима. Вы как считаете? Вам это нравится или нет? Давайте я три телефона дам. 12 лет маловато, нормально и слишком много. Арам Петросян, который в августе прошлого года захватил «Ситибанк», по-моему, у Никитских ворот, держат там заложников, четырех человек, угрожал взорвать банк, угрожал заложникам и держал их. Затем он их выпустил спокойно, довольно быстро на самом деле, и банк, конечно, не взорвал, у него вообще не было оружия, это был муляж. Получил 12 лет строгача. Это маловато – 134-2135; это нормально, как раз нормально – 134-2136; это слишком много – 134-2137. 12 лет строгача. Он был без оружия, но заложники не знали. Откуда ты знаешь? Ты же не знаешь. Вот ты заложница. Ты в банке. Врывается чувак. Вот сейчас в студию врывается чувак. Говорит: я требую дать мне… чего-то там несет пургу про банкротство.

Э.ХАСАНШИНА: Я залезаю под стол и ни гу-гу.

С.ДОРЕНКО: Нет-нет, он в «поясе шахида» и все. Откуда ты знаешь, что это игрушка? Тебе откуда знать? Ты мысленно прощаешься с жизнью.

Э.ХАСАНШИНА: Конечно.

С.ДОРЕНКО: На самом деле нет. На самом деле начинаешь так быстро думать, что тебе некогда прощаться с жизнью. Начинаешь просчитывать, как животное, варианты ухода.

Э.ХАСАНШИНА: И в том числе, кому достанется все после меня.

С.ДОРЕНКО: Варианты ухода. Ничего подобного. В момент опасности ты начинаешь думать как животное.

Э.ХАСАНШИНА: Я думаю, что в этот момент ты начинаешь думать обо всем вообще.

С.ДОРЕНКО: Ни о чем. Ни о чем, кроме текущей ситуации. Начинаешь думать реально как животное. Ты попробуй начать ловить какую-нибудь мышь, попытайся поймать ее руками, например, или тапочком прихлопнуть. Ты видишь у мыши в глазах воспоминания о всей ее жизни, о ее детях? Нифига. Только текущая ситуация. Весь твой мозг занят только текущей ситуацией, больше ничем. Никакой жизни, никаких предков, никаких потомков.

Э.ХАСАНШИНА: Дело в том, что им не приходилось двигаться. Но это такой отвлеченный спор, ладно.

С.ДОРЕНКО: Хорошо. Он захватил четырех человек. Он угрожал их жизни и лишал их свободы. То есть они могли ему сказать: Арам, мы пошли. Он сказать: нет-нет, стоп, стоп, я вас захватил в заложники. Значит, он угрожал их жизни, потому что он говорил, что это бомба, с их точки зрения. Мы же говорим о восприятии, о перцепции. И он удерживал их, он им не разрешал. Ну, ладно, я пошел. Нет-нет. И он угрожал взорвать здание в центре Москвы. Ему дали 12 лет строгача. Оказалось, что это все чушь.

Э.ХАСАНШИНА: У него не было физических средств, чтобы это осуществить. Соответственно, его угроза была фальшивой. А если угроза фальшивая, значит…

С.ДОРЕНКО: Но она воспринималась как истинная.

Э.ХАСАНШИНА: Воспринималась, так неважно. Для жизни людей угрозы не было.

С.ДОРЕНКО: Извини. У тебя есть подружка, какая-нибудь Лизка. Ты говоришь ей: Лизка, будешь шуметь, убью. Например, ты пытаешься заснуть, вы с Лизкой в гостинице, а она, например, чего-то шумит, пакеты достает. Ты ей сквозь сон говоришь: Лизка, будешь шуметь, убью. Это угроза убийством?

Э.ХАСАНШИНА: Нет, если у тебя нет орудия. Если я, например, говорю, «Лизка, будешь шуметь, я тебя застрелю», а сама при этом держу подушку в руках, то это не угроза.

С.ДОРЕНКО: Слушай дальше. А есть мужик, который подносит дуло пистолета к носу и говорит: Эля, второго раза не будет, я один раз сказал, в следующий раз я стреляю. Это угроза?

Э.ХАСАНШИНА: Выглядит как угроза.

С.ДОРЕНКО: И воспринимается как угроза. А потом выясняется, что это был газовый пистолет, и в нем не было патронов, даже газовых не было, вообще никаких патронов не было. Просто железный предмет, легче даже, чем утюг. Некоторые утюги есть и потяжелее. Всею. Ничего особенного. Вопрос: ты как воспринимала эту угрозу. Если к тебе в банк влетает чувак, который кричит «всем лечь на пол, у меня бомба, я взорву это помещение», то ты не думаешь, что это тебе подруга Лизка говорит, «Хасаншина, будешь шуметь пакетом, убью». Это разные вещи. Ты понимаешь или нет?

Э.ХАСАНШИНА: Я понимаю. Но квалификация дела никогда не зависит от психологического восприятия потерпевшего.

С.ДОРЕНКО: Точно зависит!

Э.ХАСАНШИНА: Нет. Я могу кричать, что меня изнасиловали, но меня никто не изнасиловал. И что тогда? А мне морально, может быть.

С.ДОРЕНКО: Точно зависит. Точно зависит. И с изнасилованием тоже зависит, насколько серьезной ты могла воспринимать угрозу. Всегда это зависит. Ну, ты права не знаешь.

Э.ХАСАНШИНА: Квалификация дела зависит оттого, была ли у человека реальная возможность осуществить…

С.ДОРЕНКО: Может быть, ты права.

Э.ХАСАНШИНА: Как с самообороной. Откуда идет превышение.

С.ДОРЕНКО: Я остановлю голосование. Ему дали 12 лет строгача. Араму Петросяну, который захватил «Ситибанк» с четырьмя заложниками и муляжом, размахивая муляжом, потом всех отпустил спокойно и сдался, и говорил прессе, что это было, чтобы привлечь внимание к банкротствам, вообще, что банкротства плохо и так далее. Ему дали 12 лет колонии строгого режима за это. Это слишком мало. Маловато – 5%, нормально, адекватно – 18%, слишком много – 77%. У нас с Хасаншиной концептуальный юридический спор. Я говорю о восприятии, как факторе обвинения. Я считаю, что восприятие, вне зависимости, если бы ты была беспомощна. Понимаешь?

Э.ХАСАНШИНА: Смотрите, у нас есть про самооборону, превышение самообороны. Когда судят людей по этой статье, оценивают, насколько была реалистичной угроза.

С.ДОРЕНКО: Насколько она могла восприниматься.

Э.ХАСАНШИНА: Нет. Он говорит, «я тебя убью», но при этом у него нет, например, ножа, а ты достала у себя нож, потому что ты его носила на такой случай, и пырнула его, то твое поведение оказалось неадекватно реальной угрозе. Тут другой вопрос. Тут дело в том, что был муляж, который воспринимался как реальный.

С.ДОРЕНКО: Да, тут был муляж.

Э.ХАСАНШИНА: И люди не могли оценить, собственно, насколько реальна эта угроза или нереальна. Другое дело, что люди в этой ситуации не действовали, действовала только полиция.

С.ДОРЕНКО: Ты сидишь в игре и ведешь игру онлайн с игроком из Бразилии, какой-то Жозе Карло, который пишет тебе в какой-то момент, твоему нику, он даже не знает твоего имени: еще раз так облажаешься, когда мы идем в атаку, я тебя прихлопну. Ты воспринимаешь это как реальную физическую угрозу? Нет.

Э.ХАСАНШИНА: Нет.

С.ДОРЕНКО: Нет. Потому что какой-то чувак из Бразилии, ты знаешь его только ник, он знает твой только ник, сказал тебе, что убьет. Это угроза убийством? Да. Но она воспринимается серьезно? Нет. А если человек с репутацией убийцы говорит тебе, «Эля, не балуй», у него нет даже пистолета, ты, в общем, понимаешь, что может хлопнуть. Этот чувак реально хлопнет. Хлопнет и все. Видно, у него глаза, видно, убийца, и мы знаем про него, что он убийца, и до этого он убивал. А сейчас у него нет ни ножа, ни пистолета, ничего, но ты воспринимаешь эту угрозу как действительную угрозу. Вот и все.

Э.ХАСАНШИНА: И тем не менее, что эти люди могли сделать в этой ситуации? То есть они бы ему никак не ответили. Им оставалось просто ждать, когда их освободят.

С.ДОРЕНКО: Здрасьте.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Здравствуйте.

С.ДОРЕНКО: Разрешите наш спор.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Все зависит от обстоятельств происшедшего. Срок считаю абсолютно нормальным для этого гражданина. Если бы у него было действительно оружие, туда бы еще приписали ему незаконный оборот взрывчатых веществ либо другого огнестрельного оружия.

С.ДОРЕНКО: Но вы-то понимаете, что он сценичный? Сценичный человек, который искал сценического поведения, больше ничего.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Он его нашел.

С.ДОРЕНКО: Но 12 лет как бы странно за выходку. Это же просто выходка.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Это вполне себе адекватная статья. То есть он угрожал терроризмом, взял заложников. Почему нет? Пострадавших не было. Было бы хуже – было бы ему больше.

С.ДОРЕНКО: Он экстравагантный человек, стремящийся к сценическому поведению.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Давайте каждому экстравагантному человеку дадим право делать все, что ему вздумается, только потому, что он экстравагантный.

С.ДОРЕНКО: На самом деле я придерживаюсь вашей точки зрения, просто пытаюсь оппонировать. Я понимаю, кто такой этот человек Арам Петросян. Это человек экстравагантный, неординарный, склонный к сценическому поведению, к публичному сценическому поведению. Я понимаю. И дальше он переходит границу где? Где он угрожает жизни и здоровью людей.

Э.ХАСАНШИНА: Я согласна, что его нужно наказать за это в любом случае, но выглядит это как-то уж более демонстративного со стороны силовиков.

С.ДОРЕНКО: Здравствуйте.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Здравствуйте. Я вас поддерживаю, потому что юридически… заключается в том, что как только взяты заложники, они по умолчанию считаются мертвыми.

С.ДОРЕНКО: Как это?

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Грубо говоря, если этот молодой человек экстравагантный захочет что-нибудь взорвать…

С.ДОРЕНКО: Как они считаются мертвыми? То есть они потенциально мертвые, в момент освобождения могут быть застрелены и так далее.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Нет. Именно заложников государство имеет право, грубо говоря, не то, что считать жертвами…

С.ДОРЕНКО: Положить.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Вы понимаете, о чем я.

С.ДОРЕНКО: Я понимаю. То есть, если мы с вами разрабатываем операцию по освобождению заложников, то мы стараемся их не грохнуть…

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Государство может выкатить так «Армата» и снести этот банк, потому что он угрожает взорвать, например, 15-этажный дом.

С.ДОРЕНКО: Абсолютно верно.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Поэтому эти шутки совершенно, если человек экстравагантный, может пойти с девушкой познакомиться…

С.ДОРЕНКО: Пусть он лучше колесом пройдется или прибьет мошонку на Красной площади.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Абсолютно верно.

С.ДОРЕНКО: Спасибо. Мы с тобой силовики. Одиночка захватил банк.

Э.ХАСАНШИНА: Причем в жилом доме.

С.ДОРЕНКО: На Никитских воротах. Мы с тобой силовики. У нас задача – освободить. Ты оперативно, например, разведала ситуацию. Ты мне говоришь: одиночка захватил заложников. Что у него? По утверждениям, бомба, предмет, похожий на бомбу. Обещает взорвать и все. Мы с тобой исходим из того, что это правда. Мы же не исходим из того, что это шутник какой-то.

Э.ХАСАНШИНА: Конечно.

С.ДОРЕНКО: Арам, ты пошутил, Арам, зачем так пошутил. Нет. Мы исходим из того, что это правда. Мы исходим из того, что одиночка с бомбой. Мы с тобой исходим из того, что мы должны его снять либо выманить на переговорах, и готовить штурм, либо во время штурма его прикончить. А как его прикончить, я тебя спрашиваю. А если у него провода замкнуться в момент, когда мы его прикончим? Ты понимаешь, что у него конвульсивное движение, например, у него один провод на этом пальце, один на этом, контакты. Вот он стоит перед тобой вот так. Ты будешь в него стрелять? Я не знаю. Я не знаю, Эля. Потому что ты ему в лоб делаешь пулю, а он в этот момент падает и на тебе, ба-бах. Пальцы-то. А может сделать на этих пальцах и рядом поставить, стреляй. Будешь стрелять? Я не знаю.

Э.ХАСАНШИНА: Сложный вопрос.

С.ДОРЕНКО: Не будешь. Потому что за ним четыре человека гражданских, страшно. Вот они, видишь. Ну, давай, стреляй. Он будет падать, вот так пальцы сожмет и все. Все. Значит, эта шутка в жизни, он жизнью шутит, вот же страшно. Это страшно. Мы говорим: да, но у него же ничего не было. А мы-то воспринимали, что есть. Здравствуйте.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Здравствуйте. Тараторка. Я немножко с другой стороны подойду. Мне очень интересно, когда это все произошло, как можно было умудриться довести предпринимателя до такого. Я не могу сказать, банкротство не такая уж большая причина, чтобы сотворить такую шутку.

Э.ХАСАНШИНА: Но люди-то всякие бывают.

С.ДОРЕНКО: Мне 27-й пишет: «Убийцам по факту меньше дают». Но он-то шел по терроризму, 27-й. По терроризму.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Но это же не было факта терроризма. Я понимаю, что был факт неправильного действия. Вот я пойду сейчас с пакетом соли куда-нибудь, и чего, меня за это надо сажать на 12 лет? Перебор.

С.ДОРЕНКО: Перебор. «Речь идет не о моменте захвата, а о решении суда», - говорит Сантехник.

Э.ХАСАНШИНА: Согласна, Сантехник.

С.ДОРЕНКО: Сантехник, мне кажется, извините, я хочу с вами поспорить, мне кажется, что вопрос восприятия важен. Если мне угрожают так, что я воспринимаю это реально, я возьму кочергу и размозжу башку этому человеку. Потом мне суд скажет: слушай, а вы знаете, у него муляж был. Например, входит человек и говорит: у меня не муляж, у меня бомба, я вас взорву. Например, у меня здесь есть кочерга. У меня нет кочерги, надо, кстати, положить какую-то биту или что-то. А, например, ты пискнула что-то. Он побежал к тебе. И в этот момент я вижу, что обе руки на твоем горле, и он спиной ко мне. Я его совершенно спокойно лупану в темечко.

Э.ХАСАНШИНА: И я вас поддержу. Я совершенно согласна.

С.ДОРЕНКО: Теперь внимание. Потом нам скажут сердобольные слушатели: но у него же был муляж, Арам был с муляжом. Я скажу: но я же не знал этого. Откуда мне знать? Если бы там написано было большими буквами «муляж» или меня предупредили заранее, что будет вбегание.

Э.ХАСАНШИНА: Я считаю, что вы имеете право на любые меры защиты, если вы считаете их необходимыми. Но дело в том, что закон в России другой, он не такой. Закон в России не позволяет вам отстреливать всех в своем доме. Мы не в Америке, например.

С.ДОРЕНКО: Я понимаю. Я думаю, что ты права, к сожалению. К сожалению, ты права.

Э.ХАСАНШИНА: И получается, что этот закон очень странно себя ведет в разных ситуациях.

С.ДОРЕНКО: Действительно русский закон таков, что он многожды наказывал людей за превышение обороны, когда было понятно человеку, что угроза реальна. А потом закон, суд русский, наказывал людей, объясняя, что вы зря посчитали эту вероятность реальной, ведь это был муляж. Русский закон в конечном итоге на стороне преступника, потому что за превышение самообороны тебя судят, говоря, «а почему же ты его бил по башке, у него же не было биты». Ты говоришь: да нет, у него была бомба. А тебе суд говорит, «а это был муляж, полная ерунда. Зачем ты бил его по башке? У него же был муляж, это пластик намотанный был, а ты его бил по башке». Ты говоришь: да, но я то воспринимал это как бомбу. А русский суд тебе отвечает: ну и напрасно, напрасно воспринимал, видишь, ты ошибся, значит, ты пойдешь в тюрьму. Здравствуйте.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Добрый день. Сейчас суд, когда выносил решение, он же знал, что это был муляж.

С.ДОРЕНКО: Знал. Но он шел по терроризму, угроза терроризма.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: А почему не было переквалификации статьи на разбойное нападение, допустим?

Э.ХАСАНШИНА: Потому что он ничего не похитил оттуда.

С.ДОРЕНКО: Он не собирался похищать.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: На хулиганство. Но никак не терроризм.

С.ДОРЕНКО: Слушайте, вот хулиганство, кстати, вы подсказали, действительно это можно было спокойно.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Просто у нас так получается, что люди, которые обворовывают нас на миллиарды, получают минимальные сроки, даже не сидят.

С.ДОРЕНКО: Слушайте, вы подсказали. Действительно, а почему не хулиганство? А почему не хулиганство? Спасибо за подсказку. Это хулиганство. Это попытка шокировать общество. Пусть это будет хулиганство с оружием, где оружием был пакет, на котором было написано «муляж бомбы», не знаю. Да, хулиганство, кстати. А почему не хулиганство?

Э.ХАСАНШИНА: У нас в последнее время очень много статей, которые идут по терроризму или экстремизму.

С.ДОРЕНКО: Здравствуйте.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Здравствуйте. Сергей, Москва. Это вопрос неразрешимый. Два примера. Первый. Как мне говорил один знакомый, живущий в Америке, у американских полицейских есть поговорка: промедлишь – понесут шестеро, поспешишь – встретишься с четырьмя. Понесут шестеро, это понятно. А четверо – это члены Верховного суда, который расследует каждый случай убийства. И второй из моей собственной практики, когда я работал в охране, очень хорошей охране, с оружием. Нам шеф время от времени крутил момент из фильма американского, где женщина-полицейский застрелила преступника. Он ей говорит: что у него было? Она говорит: пистолет он выхватывал. Он говорит: посмотри на меня. И делает это молниеносное знаменитое движение под пиджак, выхватывает что-то металлическое и направляет на него. Она таким же слепым рефлексом выхватывает свой пистолет из кобуры и направляет на него. Пауза. У него в руке металлическая расческа.

С.ДОРЕНКО: Ну да.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Понимаете, это вопрос неразрешимый. Это вопрос судоприменения, это вопрос везения.

С.ДОРЕНКО: Ну, хорошо. А с этим чудаковатым парнем? Немножко всем обидно, потому что он такой, он же потом, когда садился в машину, что-то говорил про банкротство. Он такой, в общем, не злой человек, как выясняется.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Вот это тот самый случай с расческой.

С.ДОРЕНКО: Но он даже не злой человек. Он такой сценичный…

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Ну, он был бы живой, а вот в этом случае с расческой, если бы это был не показательный случай, он был бы мертвый.

С.ДОРЕНКО: Но он такой сценичный эксцентрик, понимаете. И как бы обидно, что 12 лет за сценичную, эксцентричную выходку какую-то. Нет? Не знаю.

Э.ХАСАНШИНА: Нам слушатель напоминает екатеринбургского взрывателя, который в кинотеатр. Он же по хулиганство, по-моему, идет.

С.ДОРЕНКО: Который въехал сейчас с баллонами. Он мог бы и по терроризму пойти.

Э.ХАСАНШИНА: Могли быть пострадавшие, охранник бы сидел.

С.ДОРЕНКО: Абсолютно верно. С баллонами с газом и с бензином. Он же тоже демонстративно собирался взорвать и так далее. Но он, правда, выбрал время, когда людей там нет.

Э.ХАСАНШИНА: Да, захвата заложников тут нет, но согласитесь, как угроза теракта или теракт можно вполне.

С.ДОРЕНКО: Можно было совершенно спокойно ему вписать теракт. Можно было. Но он идет по хулиганке. И этот мог бы пройти по хулиганке. Он даже не злой, он, в общем… «Судья знает, что был муляж. Думаю, 50% от максималки, так рассчитывает», - говорит Русский дятел. «Фильм называется «С меня хватит», - напоминает 808-й. Спасибо. Луноход пишет: «Ментам выгоднее тяжкая статья, они получат грамота». Менты получат грамоту. Ну, чего-то как звучит цинично. Нет? Я не знаю. Может, мне кажется? Здравствуйте.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Здравствуйте. Я хотел бы предыдущего слушателя, конечно, осудить за его решение о том, что это хулиганство. Хулиганство – это когда ты на улице, допустим, пописал.

С.ДОРЕНКО: А вот если вы выйдите на Казанский вокзал с разрешенным оружием, у вас будет разрешенное оружие, и начнет лупить в потолок, это будет все равно хулиганство с применением оружия.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Это, конечно, отдельный вопрос. Но хулиганство, когда ты позвонил все-таки по телефону. А здесь человек пришел с намерением якобы взорвать бомбу. Это явно не хулиганство. И сделали это, естественно, показательный процесс.

С.ДОРЕНКО: Я представляю себя там, внутри, как заложника. И вы, и я. Мы с вами там, вдвоем. Чувак вошел, сказал, что у него бомба, что мы не имеем права покидать помещение. У вас почему-то есть заточка, и у меня есть нож, допустим. И он замешкался. Ну, я бы его пырнул и вы бы, наверное, тоже.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Нет, я бы, конечно, постарался его не пырнуть.

С.ДОРЕНКО: А я бы пырнул.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: А все-таки как-нибудь обезвредить.

С.ДОРЕНКО: А как обезвредить? Самое лучшее обезвреживание – это убийство, я вам прямо скажу. Как еще обезвредить?

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Да, я согласен, но опять же, вы же сами…

С.ДОРЕНКО: Я бы его пырнул. Он бы сейчас не на 12 лет пошел, а на тот свет. В движении.