С.ДОРЕНКО: 8 часов 40 минут. Среда, 20 сентября. Здравствуй, великий город! Здравствуйте, все! Это радио «Говорит Москва»! Говорит Москва! Анастасия Оношко — ведущая этой программы.

А.ОНОШКО: И Сергей Доренко. Доброе утро.

С.ДОРЕНКО: Страшная история: я пытаюсь найти своего друга, все мои университетские друзья в Мехико — все мои сверстники — те, университетские. А, значит, старики, а, значит, они не пользуются средствами связи.

А.ОНОШКО: Многим внуки делают странички, и они туда иногда заходят.

С.ДОРЕНКО: Я ищу, у меня там друг, он хороший, мой университетский друг, но я не смог его найти.

А.ОНОШКО: Вы его где искали, на Facebook?

С.ДОРЕНКО: Искал на Facebook, искал в Instagram, искал в Twitter. У меня нет его телефона, я мог бы посмотреть WhatsApp или что-то, но у меня нет его телефона, к сожалению. У меня есть только его почта Gmail.

А.ОНОШКО: Мексика такая населенная страна. Мехико, я помню, меня потрясла в детстве цифра, агломерация, в те времена там было 10 или 20 миллионов.

С.ДОРЕНКО: Там всё время было много миллионов.

А.ОНОШКО: В несколько раз больше, чем обычно в агломерациях. А сейчас там так же?

С.ДОРЕНКО: Да. Мы вам не можем видео показать по радио, но мы вам можем дать некое ощущение. Я сам смотрю эти картинки, я вижу, как здание идет волной. Здание современное, Насть, из металла и стекла, и вдруг это здание идет волной от землетрясения. И, кажется, что рассыплется. И нет. Волна проходит по зданию: видно, как стены идут волной, и потом оно распрямляется и просто стоит. А другие здания рядом падают, падают мосты, качаются столбы, качаются светофоры, ходуном ходят светофоры. Это что-то совсем запредельное. Я вижу, как взрывается газ, утечки газа.

Мы картинку вам пересказываем, насколько можем, но то, что мы видим, и то, что вы можете посмотреть на YouTube и везде, посмотрите, пожалуйста. Как запросить — Terremoto Mexico. Когда ты запрашиваешь Terremoto Mexico, тебе выскакивает Terremoto 1953 года и другого года и так далее. Конечно, огромное число людей на улицах разбирают завалы. 140 погибших и, говорят, что более 20 детей. Это пока только самые предварительные данные.

У кого есть друзья в Мексике, позвоните 73-73-948. Расскажите, что вы знаете. Сейчас Екатерина Родина пишет в корпоративном чате: у нас есть сотрудница, которая туда уехала, она переехать жить туда, вероятно, с семьей. Но, насколько я понимаю, телефона пока нет. Ребята, в Мексике совсем страшно, ужасно.

С другой стороны, Настя говорит, они привыкли там.

А.ОНОШКО: Конечно. У них и архитектура соответствующая. И, вообще, как в Японии, они очень рутинно, лезут, ползут под столы, стоят в проходе, когда цунами.

С.ДОРЕНКО: Вся Америка, если ты посмотришь на нее, по Северной Америке на западе проходит эта складка гор, потом она опускается дальше, через Гватемалу всё это идет на юг. Потом вновь начинается в Андах, и Анды эти бесконечные огромные, гигантские, тянутся потом через всю Южную Америку. Это всё сейсмически нестабильный регион, и Чили, и так далее. Они, конечно, привыкли. «В Москве страшнее», — говорит Иван.

А.ОНОШКО: А чем в Москве страшнее?

С.ДОРЕНКО: В Мексике сейчас было 7,1 балла, но било прямо по городу.

А.ОНОШКО: Там прям поперек проходит. Я вам открыла карту литосферных стыков. Там не только то, что по кромке, там еще поперек Мексики проходит небольшой разлом. Между Северной… и плитой, на которой Северная и Южная Америка лежат, на Мексике как раз преломление.

С.ДОРЕНКО: Дело в том, что в Северной Америке и именно в Мексике их несколько, один разлом идет… Штрих это тоже разлом? Да, граница горных областей и граница литосферных плит.

Давайте посмотрим на нас, и поблагодарим наших предков за их…

А.ОНОШКО: Случайный выбор.

С.ДОРЕНКО: За их кажущийся нелепый выбор этого ужасного климата, этой ужасной местности. Но нет, они очень правильно, очень толково всё выбрали, они прям молодцы. У нас Евразия здесь наблюдается, гигантская плита, которая включает в себя, кстати говоря, стальную часть и нестабильную часть. Подожди, ты не видишь теперь, когда я забрал твой компьютер. Есть же и нестабильная часть, например, на нашей плите какая-нибудь Индонезия, которую колбасит ежедневно, какой-нибудь Ташкент с его землетрясением и прочее. Но именно у нас тишь да гладь. А вот в Северной Америке весь запад, соответственно вся Мексика и заметная часть Южной Америки, они сейсмонеустойчивые. Держи свой компьютер. Или что, кинуть тебе его?

А.ОНОШКО: Вы можете всё, Сергей!

С.ДОРЕНКО: Помнишь анекдот про «Сара, кинь мне…»

А.ОНОШКО: Нет.

С.ДОРЕНКО: Абрам идет сзади и кричит ей: «Сара, дай мне облобызать твою девичью грудь». А она ему через плечо кидает и говорит: «Лови». Так и я тебе компьютер кидаю: «Сара, лови». Правильно?

А.ОНОШКО: Да, смешно так.

С.ДОРЕНКО: А чё, не смешно?

А.ОНОШКО: Ничего, ничего, нормально.

С.ДОРЕНКО: Это была неплохая шутка. Скажи, пожалуйста, а шутка с вертолетом тебе больше понравилась?

А.ОНОШКО: С вертолетом, я корчусь от смеха уже который день, наблюдаю всю эту историю. Я, на самом деле, так и не поняла, как могут заставить замолчать военные столько народу, кто был свидетелями.

С.ДОРЕНКО: Не было свидетелей. Я правильно прочитал, что это было за несколько дней?

А.ОНОШКО: Портал 66 вывешивает видео и говорит: это было 18 сентября. Минобороны говорит: ничего подобного, это наветы, провокация, это всё было 16-го числа. А есть сведения, что два человека пострадали, что это были журналисты.

С.ДОРЕНКО: Это были журналисты — такие какие-то журналисты.

А.ОНОШКО: Ненастоящие.

С.ДОРЕНКО: Потому что пострадала машина «Нива» с номерами ФСО (Федеральной службы охраны), которые заранее приехать проверять для Путина.

А.ОНОШКО: Журналисты без машины были, может быть.

С.ДОРЕНКО: Может быть, не знаю. Я знаю, что пострадала «Нива» с номерами ФСО.

А.ОНОШКО: Нам не жалко «Ниву», конечно.

С.ДОРЕНКО: Нам не жалко ни «Ниву», ни ФСО.

А.ОНОШКО: Дело в том, что самоспустился крючок какой-то, и ракета полетела…

С.ДОРЕНКО: Ты хочешь, чтобы я рассказал тебе про крючок?

А.ОНОШКО: В вертолете его что, нет?

С.ДОРЕНКО: Ко всей русской технике должна выдаваться коробочка спичек, чтобы ты знала про русскую технику, всё, что сделано русскими руками.

А.ОНОШКО: Чтобы подоткнуть.

С.ДОРЕНКО: Этот закон я разработал.

А.ОНОШКО: Вертолет был «Аллигатор», это же не русское название, и слово не русское.

С.ДОРЕНКО: Слово не русское, но он был наш, русский «Аллигатор» это был. Мы так его назвали — «Аллигатор».

А.ОНОШКО: Мы так назвали вертолет свой?!

С.ДОРЕНКО: Совершенно верно.

А.ОНОШКО: Вот идиоты.

С.ДОРЕНКО: Абсолютные идиоты, конечно! Чистые, классические идиоты! Крокодилы бывают трех видов самых заметных, я знаю.

А.ОНОШКО: Расскажите, кстати.

С.ДОРЕНКО: Есть кайман, аллигатор и крокодил. Единственное, где водится крокодил, — это в долине Нила, в Ниле, река Нил. Белый Нил, Голубой Нил, какой хочешь Нил, там водится крокодил. 

А.ОНОШКО: А его родственник аллигатор живет во Флориде. С.ДОРЕНКО: Да.

А.ОНОШКО: Недавно утащил девочку в «Диснейленде».

С.ДОРЕНКО: Внимание! А аллигаторы и кайманы — это американское животное. И аллигатор, и кайман водятся в Америке. И в Евразии их никогда не было, и в Африке их никогда не было сроду.

А.ОНОШКО: Как они попали в Америку, я вас спрашиваю?! Они переползли через Чукотку вместе с индейцами.

С.ДОРЕНКО: Нам захотелось играть в американцев, что мы американцы, поэтому мы назвали этот самолет американским названием «Аллигатор». И чтобы врагам, нашим партнерам, легче было произносить. Они такие «аллигейтор, рашен аллигейтор».

А кем назовешь?! В России нет опасных животных. Хомяком же его не назовешь! Что ты, скажешь «рашен хомяк». Как назвать вертолет?

А.ОНОШКО: Могли бы как-нибудь…

С.ДОРЕНКО: Вертолет надо было как-то назвать грозно, строго, но в России нет строгих животных.

А.ОНОШКО: Муравьиный лев.

С.ДОРЕНКО: Медведь у нас недотепа, такой полудурок: он то малину жует; то обсерется, когда в него стреляешь; то русский богатырь Иван Говнов сломал рогатиной этого медведя. Медведь какое-то странное животное, честное слово. 

А.ОНОШКО: Лось — очень страшное, он перебегает дорогу в неположенном месте.

С.ДОРЕНКО: Я сейчас не совершаю национального преступления, может быть, медведь защищен Конституцией? Нельзя ничего говорить про медведя или можно? Если он в Конституции — должна быть статья: «Медведь» — запрещается хаять медведя. Правильно?

А.ОНОШКО: Да. Я говорю — лось.

С.ДОРЕНКО: Лось — это травоядное.

А.ОНОШКО: Он страшно выбегает на дорогу.

С.ДОРЕНКО: Он страшно выбегает со страха.

А.ОНОШКО: В неположенном месте. Все погибают в итоге на месте, тут же.

С.ДОРЕНКО: А почему он выбегает?

А.ОНОШКО: Мы не знаем.

С.ДОРЕНКО: Мы знаем. Его хлестнула сзади какая-то веточка, он с перепугу несется километров пятьсот, разрушая всё на своем пути, то есть это страх. Лось — это страх, олень — это страх. Лиса — это ободранная дрянь, лиса — это наподобие йоркширского терьера.

А.ОНОШКО: Только мечется всё время взад-вперед.

С.ДОРЕНКО: Только если его простричь лохмотьями — это лиса называется.

А.ОНОШКО: Я знаю страшное животное!

С.ДОРЕНКО: Мать, нет у нас страшных животных.

А.ОНОШКО: Комар — страшное животное совершенно. Не дает людям отдохнуть на даче, от него невозможно избавиться.

С.ДОРЕНКО: Он и у Пушкина несколько раз появляется. Царь Гвидон, обратившись комаром, уязвляет Бабариху в нос; он кусает сватью бабу Бабариху в нос. И комар спасает Муху-Цокотуху, которую какой-то старичок-паучок нашу муху в уголок поволок. С неблаговидными целями. И комар со шпагой бросается и спасает. Комар в этом смысле, может быть, очень русское грозное животное.

А.ОНОШКО: И подходит к вертолету. Страшно и неприятно, вертолет «Комар» летит.

С.ДОРЕНКО: Это Ка-52 «Аллигатор», русский вертолет с нерусским названием, нерусского животного, американского. Что произошло? Произошел самопроизвольный сход неуправляемой авиационной ракеты (НАР).

А.ОНОШКО: Всё в этой фразе неприятно звучит.

С.ДОРЕНКО: Абсолютно, каждое слово по отдельности.

А.ОНОШКО: Самопроизвольная, неуправляемая.

С.ДОРЕНКО: У нас уже есть «Комар». Знаешь, что у нас «Комар» есть?

А.ОНОШКО: Что?

С.ДОРЕНКО: ЗРК сверхмалой дальности, ЗМ-47 «Гибка» и «Комар».

А.ОНОШКО: А «Гибка» это что такое? Через букву «Б», от слова «гибкий»?

С.ДОРЕНКО: Гибка.

А.ОНОШКО: Или «погибель».

С.ДОРЕНКО: ЗМ-47, ракетный «зонтик» флота, «Комар» уже есть. В России нет ни одного страшного животного. Есть гадюка, но не назовешь же родной вертолет «Гадюкой». А?

А.ОНОШКО: Нет, гадюка не подходит.

С.ДОРЕНКО: Да и она тоже не страшная. Топором огрел, вот тебе и вся гадюка.

А.ОНОШКО: Кабан.

С.ДОРЕНКО: Что кабан? Вепрь!

А.ОНОШКО: Вы видели их морды на стенах у генералов, в четыре человека морда одна. Представляете, встретить такого.

С.ДОРЕНКО: Свинорожа такая. Это интересно.

А.ОНОШКО: А еще я предлагаю название «Карлсон».

С.ДОРЕНКО: Но у нас в авиации могут служить…

А.ОНОШКО: Шведы.

С.ДОРЕНКО: Не шведы, а мусульмане. И тогда вепрь, он же грязное животное, согласно канонам.

А.ОНОШКО: Его в Сирию отправить.

С.ДОРЕНКО: Ни в коем случае. А как же мусульманин за штурвалом будет, татарин какой-нибудь.

А.ОНОШКО:  А что?

С.ДОРЕНКО: Нельзя.

А.ОНОШКО: Его в полиэтилен посадить.

С.ДОРЕНКО: (Смеется) Оношко, как ты недобра!

Сбой в системе управления. Почему я тебе сказал, что коробок спичек, потому что каждая русская машина, любая русская машина, любое всё, что сделано русскими руками, нуждается в коробке спичек, потому что нужно спиченку чуть-чуть подточить и кое-где контактик подприжать. Серьезно говорю. Иначе ничего не работает, ни РВСН, с моей точки зрения. Там в ракете, немножечко распустит зубами спиченку и подставит контактик, чтобы оно работало, а иначе же не будет работать.

А.ОНОШКО: Я понимаю. Сколько спичек я вставила уже.

С.ДОРЕНКО: В каждый прибор должен придаваться коробочек спичек, если это русский прибор. В японский не надо, а в русский надо.

Это третий авиационный инцидент за неделю. В прошлый четверг выкатился за пределы взлетно-посадочной полосы бомбардировщик Ту-22М3 — это стратег, насколько я понимаю. Потом разбился учебно-боевой Як-130 — это учебный. А с этим «воздух-земля», сгорели два автомобиля, два человека получили тяжелые травмы. Пострадали, скорее всего, журналисты. Ну а журналисты, как вы знаете, они что…

А.ОНОШКО: Ой, очень смешно сказать.

С.ДОРЕНКО: Их не жалко. Это люди рек и озер.

А.ОНОШКО: Никчемные.

С.ДОРЕНКО: Тем более это такие журналисты, о которых никто не написал. Это такие журналисты, о которых не сказал Макаревич. Это такие журналисты, о которых не написала ни слова Катя Винокурова.

А.ОНОШКО: Видимо, военные журналисты.

С.ДОРЕНКО: Скорее всего, военные журналисты. Катя Винокурова написала сейчас в ФБ, что она намерена потерять в ближайшее время 15 килограммов, похудеть на 15 килограммов. Если бы она хоть сколько-нибудь беспокоилась о судьбе этих двух журналистов, она бы о них написала, но она нифига не беспокоится, следовательно, это военные журналисты, какие-нибудь со «Звезды».

А.ОНОШКО: А мы с вами?

С.ДОРЕНКО: Ну мы же не военные журналисты. Посмотри, где у меня погоны?

А.ОНОШКО: Они на внутренней стороне кожи.

С.ДОРЕНКО: У меня?

А.ОНОШКО: Да.

С.ДОРЕНКО: Не знаю. Насть, надо поговорить с каким-то военным. Черт, 08:58! Какой военный?

А.ОНОШКО: А они коротко разговаривают.

С.ДОРЕНКО: «Разрешите доложить», нет. Они говорят коротко, но непонятно: «Разшите доложить, с высоты порядка двух километров при приближении…» Там такие слова у военных, которые позволяют говорить коротко и непонятно.

А.ОНОШКО: Мы обратный процессинг сделаем и поймем.

С.ДОРЕНКО: Не поймем никогда. Давайте после девяти.

В ДВИЖЕНИИ

НОВОСТИ

С.ДОРЕНКО: 9 часов 5 минут. SMS: «Неужели автомат Калашникова тоже на спичках?» Не знаю. Я знаю, что всё русское должно быть с коробком спичек, это точно, это мое правило, потому что надо где-то подкладывать. «Насчет инцидента с пуском ракет, — пишет Александр, — можно сказать только одно: последние, кого стоит слушать в этой ситуации, это представители министерства обороны, потому что они врут всегда, даже кода это не очень-то и требуется».

А.ОНОШКО: У них же военная тайна постоянно.

С.ДОРЕНКО: Нет. Медийное сопровождение, например, начала операции в Сирии 30 сентября 2015 года… два года назад мы начали в Сирии, как вы знаете, и за полгода всё завершили. У нас операция завершилась за полгода. Мы начали 30 сентября 2015 года, и через шесть месяцев вывели оттуда войска. Начало операции в Сирии, по крайней мере, сопровождалось невероятной гласностью со стороны министерства обороны, и было ощущение полной открытости и информированности, ничего не скрывалось и так далее.

Солдат самоубийством покончил — широко освещалось, все обсуждали, думали, почему, да что, да как, да он же звонил своей невесте, а как она говорила, там какой-то был гвалт, она вроде была в компании. Всё это обсуждалось, всё-всё было известно. Министерство обороны иногда вдруг бывает очень открытым.

Но вот Александр убежден, что они врут всегда, даже когда это не очень-то и требуется. И часто во вред себе они всегда врут, считает Александр. Ну, хорошо, вспомните, как они врали про Ту-154, про Ту-154 они пытались не врать. Единственный человек, который сказал, что там перегруз — это был я. И что?

А.ОНОШКО: На самом деле, до конца вообще ничего не поняли.

С.ДОРЕНКО: Я сказал сразу, что если в Сирию поставляется по две тысячи тонн груза в день, то если мне так много надо, и Настенька бы летела в Сирию, я бы ей карманы чего-нибудь напихал. Я бы сказал: Настенька, ты всё равно летишь в Сирию, давай я тебе в карманы положу несколько снарядов. Потому что логика подсказывает, что если вы две тысячи тонн в день поставляете, то пустыми летать негоже, некрасиво и неправильно. Поэтому я сказал: там груз. Мне сказали: идиот, заткнись. Я заткнулся. Прошло несколько месяцев, сказали: да, груз. Поэтому всё хорошо.

SMS: «Как вам вертолет “Клещ” или “Овод”?» Клещ энцефалитный тогда должен быть, модификация «Клещ энцефалитный».

А.ОНОШКО: От энцефалита есть прививка, а от боррелиоза нет. Они еще переносят несколько заболеваний, которые не лечатся.

С.ДОРЕНКО: Внимательно послушай! Я хочу понять, что это за сход. Это же хорошо, что сход у него ракеты произошел. Почему? Потому что не всегда учения, а бывает война. А на войне другой раз лишнее саданешь — так и хорошо. Здравствуйте. Я считаю, военная система, военная машина приспособлена к войне, поэтому ну и пошла ракета лишняя — ну и хорошо, и ничего страшного.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Здравствуйте. Меня зовут Владимир. По поводу пущенной ракеты из вертолета и по поводу нашего министерства обороны я хочу сказать, что я согласен с тем, что министерство обороны сегодня говорит, ну, скажем так, привирает. Посмотрим на это по-другому. Они говорят ровно столько, сколько им позволяют говорить. Например, я вчера эту новость прочитал совершенно случайно, наткнулся через определенное количество моих действий, то есть она не была на первой полосе.

С.ДОРЕНКО: И первая реакция Минобороны была, что это грязная ложь; потом, что это чистая ложь; потом, что это было не того числа, и опять грязная ложь и так далее — то есть они, пятясь потихонечку, как крабик. Правильно?

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: На всей этой лжи, Сергей, я хочу сказать только одно: они в первую очередь портят свою репутацию. Если бы они сразу, изначально что-то конкретное произнесли из своих уст, а не пытались отмазаться, тогда бы другое представление было. А эти глупые отмазки, что «я не я и лошадь не моя», извините, звучит…

С.ДОРЕНКО: Давайте предположим, что они нам соврали, но не важно, и мы теперь знаем правду, и это важно, и это хорошо, что сходит самопроизвольно ракета.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Нет.

С.ДОРЕНКО: А что такого? Ну сходит и сходит.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Это инцидент.

С.ДОРЕНКО: Кругом враг, нас окружает враг, сошла ракета, попала не в Джона, а в Смита, ну и хорошо.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Нет, Сергей, я в этом плане не совсем с вами соглашусь, потому что когда страдают люди — это уже плохо.

С.ДОРЕНКО: В этот раз свои огребли, а там же мог стоять натовец.

А.ОНОШКО: На войне всегда страдают.

С.ДОРЕНКО: Абсолютно, изначально. Попали в своих, но могли же попасть и не в своих. Там бы стоял не свой, тогда к пользе. Правильно или как? Я пытаюсь рассуждать, но трудно получается. 73-73-948. Здравствуйте, слушаю вас. Хорошо, что ракета самопроизвольно сошла, хуже было, если бы ее заклинило.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Сергей, доброе утро. Александр. Почему, на мой взгляд, Минобороны извивается так. Тут сценариев на так много на самом деле. Я некоторое отношение имел в прошлом к авиации. Могу вам сказать следующее: в любом случае на всех приборах, которые отвечают за пуск вооружения, стоят предохранители. Это не такие предохранители, как на Калашников, которые могут затереться и свободно перемещаться, а такие, которые просто специально не сняты, и ты не сможешь сделать ошибку. Это одно из двух: или это ошибка пилота… я не знаю, там один пилот. 

С.ДОРЕНКО: Они вышли в боевой комплектации, в полной, то есть там не было мысли снимать предохранители. Они вышли по-боевому, и она сама сошла и полетела.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Все равно гашетка … только в тот момент, когда уже идет выход на цель. А это явно не цели были, это явно было что-то…

С.ДОРЕНКО: Самопроизвольно, они и говорят.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Нет, я настаиваю — это не самопроизвольно. Это сбой в электрике или ошибка пилота, по-другому быть не может. Поэтому они извиваются: они выгораживают или своего пилота, или наш Рособоронэкспорт, чтобы наша техника…

С.ДОРЕНКО: Ну, скажите, что сход ракеты лучше, чем если она осталась, заклинила и взорвалась бы, халера, сама и взорвала вертолет. Пусть она лучше куда-то сойдет.

Всегда, когда речь идет о нашей технике, мне так кажется… Я знаком с русской техникой, а именно, я был владельцев автомобиля «Москвич» АЗЛК, 21-406, 2146 модификация, 76-й бензин. Я точно понимаю, что такое русская техника. Если у тебя до обеда не тёк цилиндр тормозной, то после обеда потечет и, наоборот, если после обеда не течет, значит с утра надо подлить жидкость. Видно, что текла жидкость — нога поседает. У тебя в багажнике всегда есть жидкость «Томь», «Нева» в специальном пузырьке. Подошел, подлил, руки не отсохнут подлить. Это русская техника.

Это мы в BMW не знаем, где эта «Томь», где эта «Нева». Откуда нам знать? Мы не знаем и сроду не знали никогда. А в русской технике ты знаешь всё. Как прокачать, как разобрать карбюратор, как разобрать инжектор, какие зазоры прерывателя, всё знаешь досконально, потому что делать надо это примерно раз в день или раз в два дня. Если реже, чем в два дня, оно не поедет. Ты понимаешь, о чем я говорю.

У меня были разные русские машины. АЗЛК 21-406 был самым показательным, наглядным примером. После этого у меня была BMW четырнадцатилетнее возраста, газетой со смолой заделано днище. Дырка в днище была, и заделали газетой просмоленной. Так она ездила, обгоняя электрички. Потом, правда, взорвалась однажды и всё, двигатель взорвался.  

А.ОНОШКО: Насмерть?

С.ДОРЕНКО: Насмерть, насовсем. Но русская машина не такова, этот «Аллигатор» — русская машина, правильно я рассуждаю?

А.ОНОШКО: Наверное.

С.ДОРЕНКО: Значит, он летать может чудом и стрелять может чудом. Понятно, что что-то с ним случится. Но лучше, чтобы ракета сошла сама и захреначила куда-то (мы не знаем, куда), чем если она взорвется прямо на борту. Что опаснее для человечества? Если она будет взрываться на борту.

А.ОНОШКО: Для человечества?! Лучше если она взорвется на борту тогда.

С.ДОРЕНКО: Что-то зашипело, она пошла, что-то шипит…

А.ОНОШКО: А из вертолета можно катапультироваться?

С.ДОРЕНКО: Вместе с вертолетом, называется «обратная ротация» включается и всё.

А.ОНОШКО: Это как?!

С.ДОРЕНКО: Ты видела, лопасти вертолета, семечка, как сыпется с дерева. Вот так может и вертолет.

А.ОНОШКО: Сесть типа.

С.ДОРЕНКО: Хряпнуться. Включается обратная ротация за счет набегающего потока воздуха падающего вертолета. Если он не кренится при падении, а ровненько идет штопором вниз — ту-ту-ту…

А.ОНОШКО: В полной тишине.

С.ДОРЕНКО: Но лопасти начинается обратная ротация, они гасят  за счет того, что они крутятся. Там угол надо выставить правильный. И они начинают ее гасить, гасить, гасить, и приходишь позвоночничком прямо в землю. Потом смотришь, позвоночник заметут метелочкой и выдадут в отдельном пластиковом пакете или может ты как-то сожмешься, сгруппируешься — тогда будет получше.

А.ОНОШКО: А ракету куда девать, когда она зашипела?

С.ДОРЕНКО: Ракету надо отстрелить по журналистам.

А.ОНОШКО: Она же неуправляемая и самопроизвольная.

С.ДОРЕНКО: Лучше, чтобы она куда-то выстрелила, чем она взорвется на борту. Я это пытаюсь объяснить тебе по-военному. Случилось лучшее из возможных неприятностей. А то, что с русской техникой должна произойти неприятность, мы с тобой понимаем.

А.ОНОШКО: Надо переходить на дирижабли и беспилотники.

С.ДОРЕНКО: Какая-то неприятность обязательно должна произойти, вот чего я вам толкую, как человек знающий русскую технику очень хорошо и отчетливо. И это касается фена, электрочайника, не важно, какой русской техники.

А.ОНОШКО: Да нет уже никакой русской техники!

С.ДОРЕНКО: Любой русской техники если это касается, значит, радуйся, что было это, а не то! Потому что могло случиться гораздо более худшее, понимаешь. Повезло с ракетой! Правильно я рассуждаю?

А.ОНОШКО: Да.

С.ДОРЕНКО: И хватит со мной спорить. Все хотят позвонить. Здравствуйте, слушаю вас.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Добрый день, Сергей Леонидович. С.ДОРЕНКО: Я!

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Это Тараторка. Во-первых, «Аллигатор» умеет катапультировать пилота, у него лопасти отстреливаются как у Ка-52 «Черной акулы». А спасать вертолет в бою, я думаю, не особо будет нужно.

С.ДОРЕНКО: Не нужно, конечно, они же идут лавиной, под кавалькаду «Валькирий», как мы знаем, из Фрэнсиса Копполы.

А.ОНОШКО: А есть еще фильм-катастрофа, где тоже вертолеты шли. 

С.ДОРЕНКО: Та-тата-та, та-тата-та, та-тата-та…

А.ОНОШКО: Вы чуть-чуть не допели. Та-тата-тата-тааааа.

С.ДОРЕНКО: Спасибо, как ты меня выручила с этим «тата-тааааа». На вьетнамскую деревню, помните, как они идут. Потеряли десять, всё равно осталось двадцать. Это же война, товарищи, не забывайте! Война всё спишет. И журналистов лишних на войне тоже нагоняют специально на естественную убыль, правильно. Нагнали сто журналистов, десять вернулись с «Лейкой» и блокнотом. Здравствуйте, слушаю вас.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Доброе утро, Сергей, Настя. Меня Владимир зовут. Хотелось бы про вранье Минобороны сказать.

С.ДОРЕНКО: Скажите.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Шойгу просто относится очень серьезно к своему пиару. Вспомним, когда он МЧС руководил, ведь все СМИ были связаны рекламными контрактами с МЧС. Вот эти дорогие Land Rover с нищими внутри спасателями, это всё работало на пиар.

С.ДОРЕНКО: Слушайте, а я вот не был связан с ними.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Поэтому пытаются обманывать и врут до последнего, пока видео не появилось, то есть когда уже скрывать стало невозможно, они признали этот факт.

С.ДОРЕНКО: Когда вы говорите «все СМИ работали», я вам говорю, я от вас слышу впервые.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Очень много было связано, мы всегда слышали про МЧС только хорошее. Министр Шойгу считался самым лучшим министром.

С.ДОРЕНКО: Это правда.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: При это всегда горело, круглый год, тысячами гектаров, происходили всякие наводнения и спасателей мы не видели. При этом пожарные получали копейки и до сих пор получают копейки, спасатели то же самое, нищета там полнейшая.

С.ДОРЕНКО: Уже несколько лет без Шойгу.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Ну там остался как бы его наследник, а пиаром руководила его дочь, и в СМИ про МЧС мы читали только лучшее. И сейчас то же самое происходит в министерстве обороны. Мы фактически не слышим о ЧП и так далее, никакой чернухи в общем-то и нет. Хотя там происходит это ежедневно, я уверен.

С.ДОРЕНКО: Когда много мужчин соберется вместе, то что-нибудь да происходит, это правда.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Да, конечно, но мы в новостях этого не видим.

С.ДОРЕНКО: Нет. Спасибо вам большое. То, что вы сказали, заставляет меня задуматься. Позвонивший нам Владимир считает, что у министра Шойгу очень мощная система пиар. И он сам в этом понимает, считает позвонивший нам человек. И он умеет работать с медиа, он умеет работать с общественным мнением и так далее.

А.ОНОШКО: Магия!

С.ДОРЕНКО: Но там было самое дорогое для нас, самое дорогое для каждого русского человека — Путин.

А.ОНОШКО: Где?

С.ДОРЕНКО: На полях атаки.

А.ОНОШКО: Вы думаете, не могли ли попасть ракета?

С.ДОРЕНКО: Они за два дня до Путина стреляли куда ни попадя.

А.ОНОШКО: Так это не там, это в Ленинградской области, на полигоне Лужский.

С.ДОРЕНКО: Я тебе про другое толкую, что потом Путин приезжает…

А.ОНОШКО: На воронку. А два раза в одно и то же место никогда не попадает.

С.ДОРЕНКО: Он приезжает в другое место или в то же место. Но в любом случае, Колесников описывает, что даже земля их доставала. Были разрывы рядом, Колесников описывает,  комья земли летели Колесникову в лицо, что-то было страшное.

А.ОНОШКО: Ужас какой!

С.ДОРЕНКО: Конечно. Он практически участник боевых действий теперь. И Путин рядом сидел, может быть, ему в чай падали комья земли и так далее. Вот где проблема. На войне-то нормально, пусть они летят, куда хотят, война есть война. Сами играли на компьютере в войну — понимаете. Какая вам разница?

А.ОНОШКО: А вы играли хоть раз?

С.ДОРЕНКО: Конечно.

А.ОНОШКО: Конечно?!

С.ДОРЕНКО: Конечно. Я месяц сидел в Age of Empires. Это не танчики, но я месяц сидел в Age of Empires, вообще не показываясь. Я ел «Доширак» и пил виски Tullamore Dew. У меня был «Доширак» и виски, «Доширак» и виски — месяц. Вместо воды было виски, потому что там справедливо написано, что 60% воды в вискаре. Они специально пишут, чтобы ты пил его вместо воды.

Давай скажем следующее, что мы меняем тему. 

А.ОНОШКО: Да, меняем.

С.ДОРЕНКО: На Макаревича и на Калашникова давай переменим тему.

А.ОНОШКО: Давайте, конечно.

С.ДОРЕНКО: Жадно сказала Настя, чтобы охаять великого конструктора и так далее. Да?

А.ОНОШКО: Да.

С.ДОРЕНКО: Победил француз. Я не рассказывал тебе об этом случае ужасном? Мне кажется, что я тебе рассказывал некоторое время назад. Когда я был в августе в Париже, мы с семьей прошли по реке Сена на прогулочном пароходике. А я купил билетец с шампанским. Там есть билетец просто, а есть билетец с шампанским. И где-то посередке, когда мы идем еще туда, но уже приближаемся к Нотр-Дам-де-Пари, я пошел вниз в салон к бару, чтобы получить свое причитающееся мне шампанское. И там стоял француз, сбоку подошел, я говорю: здесь очередь. Одним словом, француз мне говорит: вы откуда? Потому что я ему по-французски пытался что-то излагать, но мне показалось, что французский мой был переводом с испанского не совсем точный. Он мне говорит: вы откуда? Я говорю: Росси, Росси ситум паи себерьон. Я развил какую-то франкофонную деятельность. И он мне говорит: Росси, Калашникоф. То есть для французов первое, с чем ассоциируется Россия, это Калашников. Я на него накричал, энергично, темпераментно я противостал этой точки зрения, я сказал: Росси — Калашников? Ноу, паде Калашников! Росси — Достоевский, Чехов, Толстой, Чайковский! Я говорю: вот что такое Росси, французик из Бордо. Я на него насел. И от сказал: всё правда. 

А.ОНОШКО: Надо было добавить: а у тебя тут, кроме велогонок, ничего нет.

С.ДОРЕНКО: И я его урезонил. Потому что его была мысль: Росси — Калашников. Я на дыбы просто: нет, нет, нет, Россия — это Достоевский, это Чайковский, Россия — это великая страна искусства, литературы, музыки. И тут мне подножку ставит Родинка, Родинка даем мне пыром по копчику, мать! Я только что за Родинку бился на пароходе на Сене.

А.ОНОШКО: Отрицая всякого Калашникова.

С.ДОРЕНКО: Отрицая Калашникова! А мне сейчас стволом в рёбра! Родина говорит мне следующее: Росси сэ Калашникоф.   

А.ОНОШКО: Разрешить приступить к набросу на вентилятор. И интернета, я не сама, это я просто вычитала и передаю вам, я не разбираюсь, понятное дело. Один уважаемый человек пишет: «Михаил Калашников держит в руках автомат, созданный Хуго Шмайссером в советском плену в Ижевске. Советская история это сборник мифов для трудящихся». Есть такая версия, что создан был немцем в советском плену в Ижевске, и не могли же сказать, что это немец, и вот удачная такая конструкция, поэтому спичку не надо подкладывать. Это версия просто из интернета.

Второе, говорят в интернете, что было это всё после войны, и получается, столько народу погибло из-за «Калашникова».

С.ДОРЕНКО: В основном, конечно, по применению, по убийствам «Калашниковы» не в войну работали.

А.ОНОШКО: Мне представляются всякие африканские конфликты между племенами.

С.ДОРЕНКО: Причем надо сказать, что типическое оружие террористов, типическое оружие террористических банд это не русской сборки «Калашников», а китайской. То есть «Калашников» китайской сборки — это и есть самое массовое оружие на планете Земля.

А.ОНОШКО: А с какого времени они начали собирать?

С.ДОРЕНКО: Почти сразу, они говорят: нам нравится ваш «шмайссер». Они стали собирать его, и всюду эти китайские «Калашниковы».

А.ОНОШКО: Мне сейчас стало чуть-чуть легче, немного карма очистилась.

С.ДОРЕНКО: Давайте поговорим сейчас не об этом. Давайте поговорим о целой куче аспектов. Ты пойми, мы же ставим памятники не прошлому, мы же не ставим памятники прошлому. 

А.ОНОШКО: А чему мы ставим?

С.ДОРЕНКО: Все памятники ставятся настоящему.

А.ОНОШКО: Чтобы подпереть настоящее.

С.ДОРЕНКО: Да, все памятники подпирают настоящее. В этом смысле Владимир Креститель и Калашников подпирают настоящее. Вот об этом настоящем поговорим после новостей.

НОВОСТИ

С.ДОРЕНКО: Мы не собираемся это обсуждать: китайская интернет-компания Tencent инвестирует в летающие самолеты Lilium Jet. Немецкая компания Lilium Aviation работает созданием компактного летательного автомобиля-робота. Это же робот?

А.ОНОШКО: Давайте дочитаем.

С.ДОРЕНКО: Легкий, размером с небольшой автомобиль — летательный аппарат. Фантомас на таком летал, ты помнишь? Внешне автомобиль напоминает капсулу с крыльями, по бокам как у самолета. Аппарат будет развивать скорость до 300 км/ч. Отличительная особенность — бесшумность

А.ОНОШКО: Тут ничего не сказано про беспилотность, но это вопрос технический.

С.ДОРЕНКО: Китайцы дают немцам деньги на то, чтобы создать такси-автомобили, которые будут просто дорогой пользоваться для того, чтобы взлететь. Затем они будут перемещаться между городами. Это Китай и Германия действуют.

А.ОНОШКО: Чем заняты люди.

С.ДОРЕНКО: Мы возвращаемся к Калашникову, мы заняты подперанием современности. Всегда очень важно, кто герои современности. Приходит пора, и мы вспоминаем о тех героях, каких-то конкретных героях. И вот кто же герой современности: Владимир Креститель, поставленный в Москве в пику Киеву. Потому что он киевлянин, как мы хорошо знаем, и он не просто киевлянин, а он крестил Русь в Киеве, он в Киеве свергал деревянного Перуна, который стоял там на Владимирской горке. Он всё это делал в Киеве, будучи киевским князем. И в Киеве же стоит ему памятник в силу того, что он работал в Киеве. Жил, работал и учился в Киеве.

Этому киевскому князю мы поставили здесь ввиду нашего неоспоримого первенства в его наследии. То есть мы сказали, что киевляне, в сущности, отошли от учения Владимира Крестителя, а мы наоборот прильнули к чистому источнику, к его деятельности, и мы более верные его сыны, чем киевляне. В пику Киеву мы поставили Владимира Крестителя, насколько я понимаю смыслы, окружающие эту статую, правда же, называемую «шоколадным зайцем». В интернете его называют «шоколадный заяц», потому что он по форме напоминает.

А.ОНОШКО: Похож немножко.

С.ДОРЕНКО: Я наделяю это другим смыслом, я считаю, что Владимир Креститель великий революционер земли русской, но не в этом дело. Мое мнение не учитывалось. И мы ставим памятник Калашникову, который, как мы знаем, сам мучился очень долго. Известно, что он писал письма церковным властям.  Знаешь об этом, да?

А.ОНОШКО: Нет.

С.ДОРЕНКО: Ой, мать, ты мало знаешь.

А.ОНОШКО: Расскажите, пожалуйста.

С.ДОРЕНКО: Он очень мучился.

А.ОНОШКО: Этой славой своей?

С.ДОРЕНКО: Нет, он мучился тем, что он создал орудие убийства. Я тебе серьезно сейчас говорю. Есть цитаты, я тебе сейчас процитирую его письма, его работы. Что говорил сам Калашников: «Я оружие изобрел не для убийства людей, а для защиты своего Отечества. Меня часто спрашивают: как вы спите, ведь столько людей из вашего автомата убили? А я на это говорю: сон у меня отличный, пусть плохо спят политики, которые затевают войны». Дальше он говорит: «Я горжусь своим изобретением, но расстроен, что им пользуются террористы. Лучше бы я изобрел машину, которой могли бы пользоваться люди, которая была бы полезна фермерам, например газонокосилку». Лучше бы я изобрел газонокосилку, говорит Калашников. В другой фразе он говорит: «Если бы я знал, я стал бы часовщиком». Дальше его же слова, это всё цитаты Калашникова: «Не будь Второй мировой войны, я, наверное, сконструировал бы технику, облегчающую тяжелый крестьянский труд. Я, когда смотрю телевизор и вижу легкое оружие семейства «Калашникова» в руках бандитов, я не перестаю спрашивать себя: как оно попало к этим людям? Но не изобретатель же, в конце концов, несет ответственность за то, где оказалось это оружие».

А.ОНОШКО: Понятно. Мучился этим.

С.ДОРЕНКО: Его мучило это непрерывно. Дальше он пишет Кириллу (Владимиру Михайловичу): «Моя душевная боль нестерпима. Один и тот же неразрешимый вопрос: коль мой автомат лишал людей жизни, стало быть и я, Михаил Калашников, 93 года от роду, сын крестьянки, христианин и православный по вере своей, повинен в смерти людей?» Он пишет Кириллу. И так далее.  

А.ОНОШКО: Очень сложно. Я представляю себе его энтузиазм послевоенный, когда это всё создавалось, на какой волне.

С.ДОРЕНКО: «Лучше бы я создал газонокосилку», — он говорит. У него проблема была, что он же послевоенный весь.

А.ОНОШКО: После войны не об этом думали.

С.ДОРЕНКО: После войны думали о том, что может быть опять будет какое-то нападение или еще что-то, дух войны, дух победы, дух сопротивления.

А.ОНОШКО: Как бы в следующий раз побыстрее отбиться.

С.ДОРЕНКО: Да. Он мучился всю свою жизнь почти, во всяком случае, последнее десятилетие он мучился от того, что он создал автомат. Я хотел просто предложить вам голосование. Скажите, пожалуйста, Россия для вас (тут придется выбрать, ну, журналюги, они всегда обостряют, заостряют) это страна Чайковского, Достоевского, Чехова — 134-21-35 или страна Калашникова — 134-21-36. В сущности, попробуйте определить правого и виноватого, кто прав в той сцене моей с французом. Когда я накричал на француза на пароходе, когда он сказал: Росси сэ Калашникоф (Россия — это Калашников), а я сказал, что это не так, что Россия — это Чайковский, Достоевский, Чехов. Там ряд можно продолжать, как вы понимаете, долго. Вот Россия это, прежде всего, что? Россия — это Чайковский, Достоевский, Чехов — 134-21-35 или Калашников — 134-21-36. Что есть Россия? Вот между мной и этим французом попробуйте разрешить спор, пожалуйста. Я считаю, что нет, не Калашников, с моей точки зрения Россия — это не Калашников, Калашников это эпизод нулевой по значимости, ровно нулевой.

А.ОНОШКО: Но фамилия самая известная с советских времен за рубежом. 

С.ДОРЕНКО: Почему?

А.ОНОШКО: Потому что именно благодаря распространению этого оружия, я так понимаю. Были же исследования соответствующие еще в 90-е годы.

С.ДОРЕНКО: А Гагарин?

А.ОНОШКО: Не думаю, что в Африке сильно знаю про Гагарина, и про Армстронга навряд ли. А вот про Калашникова в Африке знают очень.

С.ДОРЕНКО: Я всё вспоминаю этого мальчишку на пляже в Индонезии, который подошел ко мне с вопросом: where are you from? И я ему сказал: Russia. И он ответил мне мгновенно: Ленин, Гагарин, Абрамович.

А.ОНОШКО: Образованный. Какой это пляж?

С.ДОРЕНКО: На Бали, Джимбаран.

А.ОНОШКО: Что мы можем сказать о Бали? Ничего. Хоть одну фамилию балийца мы знаем? Нет.

С.ДОРЕНКО: Ленин, Гагарин, Абрамович — главные русские. Но не Чехов, но не Калашников.

А.ОНОШКО: У них просто местных локальных конфликтов мало.

С.ДОРЕНКО: Давай остановим это голосование, у меня очень много людей проголосовало. 47% считают, что Россия — это Чайковский, Достоевский, Чехов и так далее. 53% что Россия — это Калашников. Здравствуйте, слушаю вас.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Здравствуйте. Владимир. У меня тоже как-то состоялся разговор с французом, и мы с ним сразу перешли к Достоевскому, то есть Калашникова даже не упоминали. Для меня Россия, однозначно, это Достоевский, Гагарин, Менделеев.

С.ДОРЕНКО: Ленин и Абрамович почему не упомянуты?

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Ленин это вообще категория экстраординарная, Ленин — это человек, которые преобразовал мир.  

С.ДОРЕНКО: На самом деле это правда. Я сейчас даже скептикам хотел бы сказать, что это просто правда, действительно это так. Ага, вот у меня голосование идет то же самое в Twitter, и там у меня: Россия — страна Чайковского, Достоевского и Чехова — 74%, здесь 47%. А 26% что это Калашников. В интернете, понятно, там немножко другая категория читателей, она просто по возрасту может быть моложе. Вы уж не обижайтесь, старичьё. Здравствуйте, слушаю вас.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Здравствуйте. Вы еще о Калашникове.

С.ДОРЕНКО: Да, мы говорим о Калашникове и о том, Россия — это Чайковский, Достоевский, Чехов или Калашников.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Я считаю, что Россия — это страна и Чайковского, и Калашникова. Потому что и автомат Калашникова и произведения Чайковского являются культурным продуктом. Всё, что выражено материально и словесно, несущее эстетическое удовольствие, является культурным продуктом. А автомат Калашникова это квинтэссенция стрелкового оружия, поэтому является культурным наследием. Это всё равно сказать, что меч самурая не является культурным достоянием Японии. Как можно отделить японские стихи или японскую сакуру от японского меча самурая. Это всё одно и то же.

С.ДОРЕНКО: Вы меня озадачили! Я все-таки отношу к культуре всё, что не природа, так что не обязательно «несущее удовольствие и наслаждение», как вы сказали. Есть вещи, которые не несут наслаждение, но это всё равно культура. Например, плётка это же культура, это же не природа.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Кто вам сказал, что плётка это культура?

С.ДОРЕНКО: Культура есть всё, что не природа. Культура это фальшивая природа. Вот и всё.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Нет.

С.ДОРЕНКО: Ну да, подумайте об этом.

А.ОНОШКО: Искусственно, искусство — всё, что не природа.

С.ДОРЕНКО: То есть природа изгнала гомо сапиенсов.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Есть …, а есть культура. Причем здесь плётка?

С.ДОРЕНКО: Потому что природа изгнала гомо сапиенсов, и мы создали фальшивую природу. Культура — это фальшивая природа, это искусственная природа.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Давайте взглянем на это по-другому. Вам меч самурая нравится, он приносит семантическое удовольствие?

С.ДОРЕНКО: Если Ума Турман везет его в самолете, чтобы убить Билла, то да, а так нет. 

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Так мы можем спорить до бесконечности.

С.ДОРЕНКО: (Смеется)

А.ОНОШКО: Понимаете, как музейный экспонат это уже всё стало искусством.

С.ДОРЕНКО: В «Убить Билла» мне нравится меч самурая, мне нравятся самурайские мечи в «Убить Билла».

А.ОНОШКО: А когда какой-то маньяк рубит кого-то самурайским мечом, не интересно.

С.ДОРЕНКО: Когда я еду в Толедо в Испании, на юг от Мадрида, так всё время самурайские мечи. Там разные мечи, там меч Сида, там много всего, и арбалеты и всё на свете. И там тоже почему-то самурайские катаны. Не скажу, что они мне нравятся, ни фига они мне не нравятся.

А.ОНОШКО: Ну, не знаю.

С.ДОРЕНКО: Да ну, ерунда полная.

А.ОНОШКО: Это вкусовщина, просто не входит в сферу ваших интересов.

С.ДОРЕНКО: Я содрогаюсь при мысли о том, что такой гадкой катаной и самурайским мечом пытались огреть наследника. Я хочу рано или поздно вступить в царебожцы, и мы с Натальей Поклонской… Нам не нравится меч, которым били нашего наследника престола в момент, когда он совершал путешествие в Японию. Ты же знаешь, его саданули саблей. 

А.ОНОШКО: Случайно?

С.ДОРЕНКО: Не случайно, специально. Николай II, Япония… Ну найди сама себе, ты хочешь быть образованной женщиной в какой-то момент?

А.ОНОШКО: Не знаю.

С.ДОРЕНКО: Ну чуточку, ну постарайся. Настенька ищет. Здравствуйте, слушаю вас.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Доброе утро.

С.ДОРЕНКО: Михаил, вы хорошо знаете историю. Правда же хряпнули наследника саблей?

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Меча никакого не было. Его то ли плёткой, то ли кулаком.

С.ДОРЕНКО: Нет, ножом.

А.ОНОШКО: Вот читаю, из ЖЖ вам подойдет?

С.ДОРЕНКО: Михаил, побудьте с нами, пожалуйста. Говори быстренько.

А.ОНОШКО: Одна из малознакомых страниц истории, полная загадок: Николай II в Японии, 1890-1891 год, он тогда еще только наследник престола, совершил длительное путешествие. Побывав в Австрии и Греции, он в Триесте сел на корабль «Память Азова» и туда уплыл. На узкой улице в Киото, в тесной от людей, высыпавших посмотреть на будущего царя, Цудо Сандзо дождался, когда джинрикша, везший коляску, в которой сидел наследник-цесаревич, поравнялся с ним, тогда выступил вперед, держа обеими руками рукоятку сабли, с размаху ударил высокого гостя саблей по голове, на которую был надет котелок. С.ДОРЕНКО: Саблей он его саданул! Саблей по голове. Саблей по драгоценнейшей нашей голове, которая мироточит с тех пор.

А.ОНОШКО: От удара котелок свалился с головы наследника на землю, кровь брызнула из раны. Видя, что не достиг своей цели убить, а только ранил жертву, самурай снова замахнулся и ударил по теперь уже непокрытой голове цесаревича, и снова только ранил.

С.ДОРЕНКО: Вот вам японское оружие! А был бы донской казак — разрубил бы напополам.

А.ОНОШКО: Крикнув «что, что тебе?» наследник-цесаревич выпрыгнул… Я думаю, сейчас на меня Поклонская обидится. Я боюсь, мне страшно. 

С.ДОРЕНКО: Что дальше?! Ну, говори-говори.

А.ОНОШКО: Выпрыгнул из коляски через джинрикшу на мостовую. Никто из огромной массы народа — зевак и блюстителей порядка — не схватил полицейского-злодея, никто не помешал ему.

С.ДОРЕНКО: Это был полицейский-злодей.

А.ОНОШКО: Многие даже не видели, как произошло покушение.

С.ДОРЕНКО: Два раза по башке рубанул!

А.ОНОШКО: «Из свиты, очевидно, никто не мог помочь, так как они ехали длинной вереницей, даже принц Арисугава, ехавший третьим, ничего не видел», — писал позднее сам Николай. Злодей-самурай, пользуясь тем, что из охраны и свиты кто-то не видел нападения, кто-то — оцепенел, с саблей ринулся за раненой жертвой.

С.ДОРЕНКО: Опять ринулся! Боже милостивый!

А.ОНОШКО: Чтобы довершить дело.

С.ДОРЕНКО: Натали должна была прикрыть своим телом, но ее не было в этот момент.

А.ОНОШКО: Нанести третий удар саблей. Цесаревич побежал, придерживая рукой раненую голову, из которой хлестала кровь.

С.ДОРЕНКО: Господи, помилуй.

А.ОНОШКО: Напоминает какое-то детское сочинение. 

С.ДОРЕНКО: Михаил, прошу вас вступить в наш разговор теперь, когда Анастасия обогатила свои сведения и знания.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Для России, для нас, и вообще для централизованных обществ, очень характерно превалирование символического над нормальной повседневностью. Происходит аберрация, замена систематизированной личной, общественной жизни материального порядка — символами.

С.ДОРЕНКО: Извините, а это не в каждой стране так?

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Когда у вас нормативы соблюдаются… Сегодня ведь век трансконтинентальной экономики. Когда вы живете нормально, когда у вас девушка, у которой нет мужа и есть двое детей, получает в месяц пособие, тогда можно уделять внимание символам. Но неразвитость гражданского общества, неразвитость низового управления, порождает страшные перекосы. И, конечно, нам еще свойственна абсолютизация. Например, я люблю русскую культуру, я вообще не отрываю себя от нее, мы вышли из нее все. Но даже в Пушкине очень серьезно можно увидеть, насколько мы не хотим видеть, слышать другой мир. Дело в том, что у каждой большой культуры мировой есть свой Пушкин, и Пушкина мало кто знает. Если вы будете говорить с англичанином, он удивится и скажет: а как же Саути, Кольридж, а как же Байрон. Или Уитман у американцев, выше Пушкина, для них Уитман — это всё. Так есть в каждой стране. Потому что поэзия, в отличие от прозы, она трудно понимаема в другой стране. Но мы упорно считаем… И когда я говорю с некоторыми, что вообще есть только Пушкин — солнце мировой поэзии, это не так. Я его очень люблю, но это не так.

С.ДОРЕНКО: Я вас понимаю. Но это наш мир, наша Вселенная, наша планета, если угодно.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: И мы начинаем переносить ценности. Иногда это внешне очень непрезентабельно, когда наш полупьяный турист начинает разговаривать с иностранцем на его родине убежденно в том, что существует только моноцентричное мышление культурное, что есть Пушкин и больше… А когда я спрашиваю, а каких ты знаешь английских поэтов, канадских, бельгийских?

С.ДОРЕНКО: Нет, это уже слишком!

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Верхарн это бельгийский, выше для бельгийца, для фламандца.

С.ДОРЕНКО: Вы приветствуете статуй калашниковский?

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Конечно, нет, я статуй не приветствую. Всё должно иметь свое место. Надо помнить, что не только был Калашников, очень популярное оружие действительно и ему столько сложено гимнов и так далее, но надо все-таки соизмерять всё с повседневностью. Мы, русские, не умеем повседневно! Мы не можем разложить свою жизнь на удобные составляющие, чтобы это было как-то резонно. Одновременно мы можем существовать в нищете, в забитости, в тухлости, которая сегодня есть в Сибири, что там творится, и в то же время постоянно на уровне Москвы возвышать себя в несуществующем смысле. Дело в том, что это всё кончится не очень хорошо, опять не очень хорошо, и будем посмеиваться. А мозги как утекали, так и утекают. 

С.ДОРЕНКО: Новость для вас. Только что сообщил источник, в 09:44: задержан призывавший сжигать кинотеатры из-за «Матильды» Александр Калинин, это «Христианское государство».

А.ОНОШКО: Он не призывал, он информировал.

С.ДОРЕНКО: С его точки зрения, он не призывал, а информировал, что люди будут сжигать. Его как будто бы задержали. Кажется, начинают их маленько завинчивать, в правильное русло, от царебожца к Калашникову.  

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Клерикальный большевизм всегда в России существовал.    

С.ДОРЕНКО: Это правда.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Поэтому это никакой не шахидизм, это такой большевизм — мы наш, мы новый мир построим.

С.ДОРЕНКО: Это как раз мифы на уровне маргинальных слоев.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Мы очень маргинальная страна. У нас телевидение, первый, второй каналы они страшно маргинальные, это просто ужасно то, что происходит.

С.ДОРЕНКО: Напомню вам и слушателям, что слово «маргин» это просто берег. Мы береговые, мы на берегу Ледовитого океана.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Естественно, значение слов, семантика, если семантически рассматривать, то многие слова ничего страшного не обозначают.

С.ДОРЕНКО: Спасибо. У нас Сережа Береговой работает, практически Сережа маргинальный. Ужасно, да.

А.ОНОШКО: Я со своей фамилией Оношко.

С.ДОРЕНКО: А Оношко что значит?

А.ОНОШКО: Уменьшительно ласкательное, пренебрежительное от имени Онуфрий. Онуфрий маленький бегал по деревне, его звали Оношко.

С.ДОРЕНКО: А моя фамилия происходит от тоски, боли и ностальгии. Ты знала?

А.ОНОШКО: Нет, не знала. Но это никак не меняет моего отношения ни к вам, ни к вашей сущности. Вообще ни малейшего значения не имеет! Хотя говоря, как корабль назовешь, так он и поплывет. 

С.ДОРЕНКО: Ладно, хорошо, поехали дальше. Товарищи дорогие мы не вычерпали тему.

А.ОНОШКО: Не вычерпали.

С.ДОРЕНКО: Сам-то статуй хороший или нет? Кто видал статуй? После десяти тогда. Почему мы одну и ту же тему тогда? У нас еще есть отец-экстримал, подвесивший девочку; у нас еще за Семенова готовы проголосовать; у нас еще как чечен резал чувака в Жулебине, аж органы выскочили и так далее. Много разных тем. Телефонисты продолжают терроризировать теперь уже из Бельгии, как выяснилось, Россию. Посмотри, как много тем. Мы не успеваем. Давайте тогда про статуй все-таки два слова скажем. Кто видал статуй? Я не видал.

А.ОНОШКО: На фотографии мы видели.

С.ДОРЕНКО: На фотографиях не понятно, надо сказать. Может, надо было бы сделать МРТ, чтобы по слоям видеть.

А.ОНОШКО: МРТ — только мягкие ткани, а рентген — твердые. 

С.ДОРЕНКО: Нужен был рентген. Говорят, в этой статуе Егорий Победоносец. Паша Лобков увидел, что Калашников, как ему кажется, держит себя за пенис. Паша Лобков в Facebook говорит «когда он кончит», потому что ему кажется, что он мастурбирует. Я не увидел на фотографии, честное слово, так не видно сразу хорошо.

В ДВИЖЕНИИ

НОВОСТИ

С.ДОРЕНКО: 10 часов 6 минут. Мы про статуй все-таки не поговорили, про художественную ценность. Его ругает Маша Баронова, говорит, что конь лужковский, который перед мэрией стоит, он беременный. Там видно, что это беременная кобыла. 

А.ОНОШКО: А тут что? Там она про коня говорит, а мы-то про Калашникова.

С.ДОРЕНКО: Беременный конь — странное произведение искусства, который стоит перед мэрией. Он родил Калашникова, говорит Маша Баронова. Все смеются. И Макаревич тоже говорит, что это ужасное произведение искусства. Что сам скульптор, к сожалению, бесталанный человек, говорят. Скульптор вчера ответил. Мы не знаем этого, мы смотрим тупо. Ты разбираешься в статуях?

А.ОНОШКО: Конечно.

С.ДОРЕНКО: А я нет.

А.ОНОШКО: Я как все. У меня есть еще такой аргумент — я бы так не смогла. У вас такого нет? У меня мама так всегда говорила. Я ей приносила в детстве рисуночки свои «вот, мама смотри», и мама мне всегда говорила: очень красиво, потому что я бы так не смогла. 

С.ДОРЕНКО: Я тебе прямо скажу, что для меня все статуи до единой производят впечатление угнетающее.

А.ОНОШКО: Гнетущее.

С.ДОРЕНКО: Они меня угнетают, они мне не нравятся все. Мне никакая не нравится.

А.ОНОШКО: Ах вы какой, не угодишь вам. А голова Ленина в Улан-Удэ? Это же гениально.

С.ДОРЕНКО: Надо чтобы она была маленька-маленька, чтобы на стол можно было поставить.  

А.ОНОШКО: Я вам подарю, хотите, такую на стол на ваше восемнадцатилетние.

С.ДОРЕНКО: Давай. Какую?

А.ОНОШКО: Коня бронзового!

С.ДОРЕНКО: Беременного тоже?

А.ОНОШКО: Нет.

С.ДОРЕНКО: Он маленький такой, чтобы можно было засунуть в карман. Если меня будут выгонять, я смогу его взять в карман, под мышку?

А.ОНОШКО: Нет, вам придется, как в фильме знаменитом, тащить его.

С.ДОРЕНКО: Статуй красивый хоть или нет, надо спросить.

А.ОНОШКО: Вы бы приняли? Мы — госкомиссия.

С.ДОРЕНКО: Товарищи, кто разбирается в статуях и видел статуй Калашникова, он хороший или нет? Меня ужасно интересует, почему Паша Лобков написал, что он совершает нескромные действия какие-то в кулак. Давай Лобкову позвоним, серьезно сейчас говорю. Лобков человек тонко чувствующий, как ты знаешь, он точно чувствующий человек, мне всегда нравились его тексты. Сейчас попробую позвонить. Он спит или не спит, сейчас мы узнаем. Может быть, он спит, так бывает с Лобковым, но пару раз мы его будили. Он все-таки объяснит нам, и всё будет понятно. Он значит его видел, я-то нет, я не видел статуй.

Надо мне на мотоцикл сесть, когда я права наконец справлю. Я скоро справлю права, смогу подъехать на мотоцикле и посмотреть, что там с Калашниковым. Дед он такой скромный был, маленький такой дедок из алтайской деревни, сам Калашников. Ты Калашникова живого видала?

А.ОНОШКО: Видала в очень престарелом возрасте, когда все становятся маленькими.

С.ДОРЕНКО: Ничего себе «маленькими все становятся»! Черчилль не был маленьким. Неправда! Большие рано умирают просто, вот в чём дело. Лобков спит.

А.ОНОШКО: Все были маленькими.

С.ДОРЕНКО: Все старые были маленькими?

А.ОНОШКО: Да.

С.ДОРЕНКО: Не знаю. Гипотеза требует подтверждения.

А.ОНОШКО: Вы знаете, что челюсть нижняя, я недавно анатомию читала…

С.ДОРЕНКО: Лобков спит, что за коварство. Какое грязное, низкое коварство со стороны Лобкова спать.

А.ОНОШКО: Регресс начинается, кость уменьшается, нижняя челюсть уменьшается.

С.ДОРЕНКО: Кость уменьшается?!

А.ОНОШКО: Да! Она как бы усыхает.

С.ДОРЕНКО: Куда же молекулы деваются?

А.ОНОШКО: А молекулы испаряются и не удерживаются больше, это известная вещь. Поэтому зубы начинают становиться кривыми, поскольку им места не хватает, уходит подбородок вниз.

С.ДОРЕНКО: Это со скольких лет?

А.ОНОШКО: Это вот уже пора…

С.ДОРЕНКО: Нет. Мать, посмотри на мои зубы, смотри сюда.

А.ОНОШКО: У вас пока не началось.

С.ДОРЕНКО: Я ни разу не был у дантиста. Я был один раз, чистил зубы.

А.ОНОШКО: Да и не ходите туда.

С.ДОРЕНКО: Я и не хожу. Она сказала: кариеса у вас нет. У вас у всех есть, у меня нет.

А.ОНОШКО: Это наверно с дальтонизмом у вас связано.

С.ДОРЕНКО: У меня нет дальтонизма, спокойно.

А.ОНОШКО: Астигматизм.

С.ДОРЕНКО: Астигматизм, совершенно верно. Продолжайте.

А.ОНОШКО: В конце концов, челюсть становится похожей на младенческую.

С.ДОРЕНКО: Она уедается туда, а нос вырастает наоборот.

А.ОНОШКО: А нос продолжает расти, да.

С.ДОРЕНКО: Уши тоже подрастают! У стариков большие уши, если ты обращала внимание.

А.ОНОШКО: Это они относительно головы кажутся большими, потому что сами старики уменьшаются.

С.ДОРЕНКО: И голова уменьшается.

А.ОНОШКО: А нос с ушами остаются в прежних размерах, и глазные яблоки, но глазные щели уменьшаются.

С.ДОРЕНКО: А Калашников изображен уже сразу старичком с маленькой головкой?

А.ОНОШКО: Нет.

С.ДОРЕНКО: Или он изображен таким полновесным мужчиной?

А.ОНОШКО: Полновесным.

С.ДОРЕНКО: А полновесный мужчина до какого возраста?

А.ОНОШКО: У кого как.

С.ДОРЕНКО: Расскажи. Ты сказала, что у меня уже уменьшается челюсть, при этом он довольно большой всё еще.

А.ОНОШКО: Я не говорила! Вы говорите «с какого возраста начинает уменьшаться», я не знаю, с какого возраста, у кого как.

С.ДОРЕНКО: Но в каком возрасте ты хотела бы изобразить мужчину Калашникова? В пятнадцать лет, в двадцать пять?

А.ОНОШКО: Когда он сидит за чертежами, наверное.

С.ДОРЕНКО: В каком возрасте он сидит над чертежами?

А.ОНОШКО: Какого года рождения был Калашников?

С.ДОРЕНКО: Калашников был какого-то года рождения. Сейчас она посмотрит.

А.ОНОШКО: После войны в общем.

С.ДОРЕНКО: Пока ты ищешь, она сейчас будет искать.

А.ОНОШКО: Не надо что ли?

С.ДОРЕНКО: Она искала какое-то время, как полицейский огрел Николая II саблей по голове два раза, теперь ищет Калашникова. А.ОНОШКО: «Что тебе?» — воскликнул Николай.

С.ДОРЕНКО: Здравствуйте. Что сама статуя? Вы видели статую? Она вызвала у вас восхищение, трепет, какие чувства породила в вас?

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Она не вызвала у меня ни восхищения, ни трепет. Но Калашникова я уважаю, потому что…

С.ДОРЕНКО: Мы сейчас говорим о статуе, о произведении искусства. Мы сейчас говорим о статуе именно конкретно этого человека, потому что мы можем с вами уважать…

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Сергей, неплохая статуя: стоит творец со своим творением.  

С.ДОРЕНКО: Вы видали фотки или вы подходили поближе?

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Я видел фото.

С.ДОРЕНКО: А где там Георгий Победоносец? Я прочитал, что там есть Георгий Победоносец, но на фото не вижу.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Я по поводу Георгия Победоносца. В Соединенных Штатах, если вы помните, в Вашингтоне есть такое место, Молл называется.

С.ДОРЕНКО: Мне кажется, он не один там.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Там стоят монументы напротив музея.

С.ДОРЕНКО: Туда не ходил я. Я ходил только в Белый дом и в Chinese рядом.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Если увидели большую стелу, это монумент Вашингтону, дальше монументы Джефферсону, Линкольну и так далее. Так вот Вашингтон на самом деле был человеком, который предал свою присягу, как офицер армии Великобритании, и стал сепаратистом, и ему поставили монумент. Линкольн на самом деле человек, который организовал одну из самых страшных гражданских войн на территории Соединенных Штатов, ему стоит монумент. А у нас на Боровицкой стоит шведский конунг Вольдемар. Какое отношение имеет к России? Он должен стоять у шведского посольства тогда уже, на самом деле, никак не на Красной площади.

С.ДОРЕНКО: Вы глубоко копаете. Да, да, мы сообщали о задержании чувака из «Христианского государства». Мы сообщали об этом Михаилу без пяти десять, а может быть, даже без десяти десять мы сообщали об этом, что задержан Александр Калинин, который, с его слов, информировал о том, что будут гореть кинотеатры. С его слов, он просто ретранслировал эту информацию, больше ничего.

Так доллар-то забыли!

А.ОНОШКО: Доллар забыли!

С.ДОРЕНКО: Обезумели от произведения искусства.

А.ОНОШКО: А что он без нас?

С.ДОРЕНКО: Доллар нормально. Сегодня же среда.

А.ОНОШКО: 58,13.

С.ДОРЕНКО: 58,13! Не делай вид, что ты не понимаешь.

А.ОНОШКО: А чего мне понимать?

С.ДОРЕНКО: Ну, он же сидел в диапазоне 57 две недели, гулял даже до 56,91. Сейчас он 58,13, он поменял диапазон, рубль упал. Эй, ку-ку, рубль упал!

А.ОНОШКО: Что же делать-то теперь нам?

С.ДОРЕНКО: Ничего не делать, наплевать.

А.ОНОШКО: Упал рубль и покатился.

С.ДОРЕНКО: Во-первых, наплевать, во-вторых, не сильно-то и упал. Ну упал на полфигуры, ничего страшного. Еще не пятница, посмотрим, что будет. 55,47 нефть, она стоит там в диапазоне. Вы помните, что 55,5 примерно у нас всю неделю. 1,2011, пожалуйста. Вчера мы видели на 1,1980, сейчас на 1,2011. Правильно?

А.ОНОШКО: Да.

С.ДОРЕНКО: То есть вчера мы пробивали 1,20 вниз, сейчас мы пробили 1,20 вверх по главной паре. Это действительно интересно.

Давай обсудим это: лидер движения «Христианское государство — Святая Русь» Александр Калинин задержан в связи с его призывами сжигать кинотеатры. Мы понимаем, что это некая маргинальная Россия, маргинальная прибрежная в известно смысле, и это некая маргинально суеверная среда.

А.ОНОШКО: Которая потом начнет нашу реальность формировать, несмотря на то, что это несколько сотен людей.

С.ДОРЕНКО: Она уже формирует нашу реальность в связи с двумя положениями очень важными. Дело в том, что интеллигенция покинула Россию, как мы хорошо знаем, в массе, много их покинуло Россию разными волнами в 90-е. В 1989-м, потом в 90-е гигантские массы интеллигенции покидали Россию,  и эта интеллигенция всё время замещалась. Мне кажется, что сейчас подистощилась, замещение убывающих идет из вон рук плохо. То есть те, кто пребывает на место убывающих, они уже Поклонские.

А.ОНОШКО: Ну да.

С.ДОРЕНКО: Условно говоря, если в 90-е уезжали москвичи и питерцы, а на их место приезжали блистательные волгоградцы, ярославцы, омичи, новосибирцы, блистательные, первоклассные люди, то эти тоже уже уехали, и приехала Наталья Поклонская, это свежий приток интеллигенции, свежая струя. Отсюда вывод: то есть хлынули маргиналы, которые и есть нынешняя интеллигенция, и есть нынешняя элита — маргиналы. Больше мы не имеем права говорить о них презрительно, потому что они и есть, собственно говоря, правящая элита. Поэтому они формируют нашу действительность.

Александр Калинин — один из таких людей, о которых мы двадцать лет назад могли сказать — маргинал, а теперь, безусловно, представитель русской элиты. Он возглавляет организацию «Христианское государство — Святая Русь». Мы не знаем, эта организация зарегистрировала или запрещена. Может быть, даже запрещена. Давайте на всякий случай скажем: террористическую организацию, запрещенную на территории Российской Федерации. Вдруг она запрещена?

А.ОНОШКО: На территории Ирака, Сирии и Афганистана. 

С.ДОРЕНКО: Я всё время боюсь, я с содроганием думаю, что у нас незапрещенного почти ничего нет, поэтому лучше после каждой фразы говорить — запрещенная на территории Российской Федерации. Мобильная связь, запрещенная на территории Российской Федерации. Компьютеры, запрещенные на территории Российской Федерации. Понятно, да. И так далее.

Наверняка он запрещенный, поэтому мы оговорку сделали и хватит. Это «Христианское государство — Святая Русь» говорило о том, что будет. И он, видимо, советовался с юристами таким образом, чтобы у него не было в речи призывов. Он не говорил «а давайте сделаем это», он не говорил так. Он говорил «доносятся сведения, доносится до меня (некая информация), что люди готовы поджигать кинотеатры, и они будут это делать». Скажи, пожалуйста, где здесь, строго говоря, призыв?

А.ОНОШКО: Нет призыва. Он же несколько раз говорит: я ретранслятор, господь меня ниспослал передавать, что верующие думают, а верующие думают так, и не удивляйтесь, я вас предупреждал. Сейчас его отпустят.

С.ДОРЕНКО: Призыва как бы и нет. Юридически очень трудно. Мне кажется, что он должен быть в прекрасном настроении и в прекрасном расположении духа, потому что докопаться трудно. Здравствуйте.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Здравствуйте. Службу создали, это «Государство христианское» и подкатывают, чтобы пощупать, кто клюнет на это дело. Сказать честно, если еще пару человек чечены в Москве зарежут, я наверно в это «государство» как раз пойду.

С.ДОРЕНКО: Вступите в «государство». А как это поможет вам?

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Чистку проведем рядов москвичей.

С.ДОРЕНКО: Так это же клерикальная организация, любой ненавистный вам человек просто входит тоже в ваше «государство» и вот он уже внутри.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Они пропагандируют ценности духовные, которые, допустим, мне чем-то нравятся: семья, образование и похожие на это дела.

С.ДОРЕНКО: Вы склоняетесь к консерватизму и к обороне.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Чтобы душа пела, а страна цвела. А когда бардак, мне это не нравится, мне это надоело, к чертовой матери.

С.ДОРЕНКО: Так вроде бардак был до 2000-х, в 90-х был бардак.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Тогда всё решалось по понятиям, а сейчас и понятий нет. Сейчас как сказали сверху, так и делают. Превратились в быдло, в стадо, а я не хочу быть быдлом.

С.ДОРЕНКО: Вы до известной степени правы, что в 90-е были понятия.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: У меня дед из деревни приехал, стал начальником службы одной целой области, пробился. Когда он поступал, их сорок человек привезли: двадцать влево отвели, двадцать — вправо. Кто влево отошел — тот в одну службу поехал поступать, курсанты; а двадцать вправо — в другую. И он мог попасть или в одну структуру, или в другую. Он дослужился до начальника области, нормальный был специалист. Когда к нему приезжали блатные и звонили со службы другой, говорили «надо блатного в городе оставить, а деревенского — в деревне», он давал задачку на решение уравнения. Если деревенский решал, он его оставлял в городе, а блатной ехал в село.

С.ДОРЕНКО: Но в этот момент, когда вы говорите «блатной», вы имеете в виду человек со связями, а не принадлежащий к преступному миру.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Да. И деда потом за это не любили, «душили». Я что хочу сказать: я люблю эту страну, я вырос на фильмах, где советские солдаты ложатся под танки. А сейчас я смотрю, и «под танк» я своему ребенку я говорить не буду.

С.ДОРЕНКО: Что-то не хочется.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Живем в бардаке, честное слово, каждый день. Хорошо вас слушаю иногда, хоть информацию получаю, но надоело выше крыши.

С.ДОРЕНКО: Спасибо большое. То, что сейчас произошло, это был разговор с человеком…

А.ОНОШКО: Которого можно рекрутировать.

С.ДОРЕНКО: С человеком, я бы сказал, типичным. Этот человек — он типичный человек. Его рассуждения, несмотря на кажущуюся сырость, они типичные, и его чаяния типичные, обрати внимание.

А.ОНОШКО: Это мой ровесник, скорее всего, звонил, у которого маленький ребенок, а сам он рос еще в советское время. И пусть даже всё это было взрослым людям понятно, что фальшивое, а дети в советское время смотрели патриотические фильмы, они употребляли искусство, направленное на героизацию.

С.ДОРЕНКО: Обрати внимание, что их герои не противоречивым образом кажутся кашей, что их герои Николай II и Сталин.

А.ОНОШКО: Там расходятся: кто-то налево, кто-то направо.

С.ДОРЕНКО: Сталин и Николай II одновременно, они вместе идут.

А.ОНОШКО: Насчет Николая II для советского человека это…

С.ДОРЕНКО: Это нормально. «Христианское государство — Святая Русь». Вот он сейчас сказал «я подумаю, подумаю, да может вступлю».

А.ОНОШКО: Он в поиске.

С.ДОРЕНКО: Николай II и Сталин в одной организации, с их точки зрения, они не противоречивы.

А.ОНОШКО: И получается, что они расстроены тем, что у их детей не будет каких-то абсолютно героических примеров, кроме свинки Пеппы. А хочется, чтобы было как у себя в детстве, устроить.  

С.ДОРЕНКО: Ты не понимаешь, в чём дело, Насть. Можно я тебе расскажу в силу того, что ты не понимаешь. Удели мне время, пожалуйста. Они обычные, простые люди, не живут настоящим.

А.ОНОШКО: Ну, как же, они ходят в магазин, работают.

С.ДОРЕНКО: Это постылая жизнь. Они живут мечтами, русский человек живет в мечте. Позвонивший нам человек живет в мечте, он живет в советских фильмах, где советские солдаты ложатся под танки, обладая неким высшим смыслом, высшей любовью к Родине. Он живет примером героев.

А.ОНОШКО: А вокруг него в жизни нет таких, он их не видит.

С.ДОРЕНКО: Абсолютно верно. Но героика прошлого рядом с ним всегда присутствует, и эта героика не противоречиво сочетает Николая II, Сталина, советского солдата, идущего под танк, Гагарина и так далее. И, знаешь, что это?

А.ОНОШКО: Что?

С.ДОРЕНКО: Это телевизор. Всё, что у него есть в мозге, это телевизор. Слушай меня, когда будет «Четыре танкиста и собака», он будет любить поляков. Когда будут фильмы про Чингачгука, он будет любить индейцев. Это телевизор, мать, это просто телевизор. У этих людей внутри мозга — телевизор. Причем не просто телевизор. Есть такие вещи, рефлекторы, которые ты ставишь на солнце — фонари, которые потом отдают. Есть детские звездочки, в спальне ставят, они от света набирают чуть-чуть…

А.ОНОШКО: Да, в IKEI много таких штучек продается и в Fix Price тоже.  

С.ДОРЕНКО: Такие велосипеды есть, у которой рама светится, краски светятся. Мозг этих людей, мозг наших соотечественников — это остатки света телевизора. Телевизор гаснет, а мозг продолжает светиться тем, что они увидели по телевизору. Им сейчас говорит про Николая II и Сталина, и их герои Николай II и Сталин. Ты понимаешь, в чём дело?

А.ОНОШКО: Да.

С.ДОРЕНКО: А когда им показывали про индейцев, их героями были индейцы. А когда им показывали «Четыре танкиста и собака», их героями были поляки, они любили поляков. А еще был «Кабачок «13 стульев», чтобы любить поляков, и там была пани Зося. Ты знаешь имя Зося?

А.ОНОШКО: Нет.

С.ДОРЕНКО: Это Софья, а по-польски Зося. Была пани Зося, пан Директор, пан еще какой-то…

А.ОНОШКО: Мне уже смешно.

С.ДОРЕНКО: Они любили поляков так же, как ровно сейчас ненавидят. Значит, их мозг целиком состоит из телевизора, просто никаких иллюзий. И здесь тогда правы люди, которые говорят: дайте нам телевизор и дайте нам два месяца, и мы засрём им мозги в обратном направлении. У них нет собственного мыслительного процесса. Это круги на воде! И ты спрашиваешь: «Почему круги на воде? Это ветер или камень?» Камень попал в воду и пошли круги.

А.ОНОШКО: Но сейчас же нет одного канала, сейчас есть 500 каналов, ты можешь перейти на Animal Planet и смотреть, как спасают животных в Америке после жестокого обращения.

С.ДОРЕНКО: Ошибаешься. Они безошибочно всасывают в себя то, под что у них есть приемное устройство. Их мозг безошибочно всасывает в себя эмоции, ты понимаешь, в чём дело. Дай им миллион телеканалов, они будут безошибочно всасывать то, к чему приспособлено их приемное устройство. Должен быть специальный адаптер SD-card, их мозг заточен под определенного рода флешки, и эти флешки им дарит Первый канал. Ну, хорошо, второй; ну, хорошо, НТВ. Специальные флешки, понимаешь, им вставляются в мозг, и они светятся излучением телевизора. Вот почему Николай II и Сталин нормально сосуществуют. Дай мне телевизор на два месяца — они засветятся по-другому.  

А.ОНОШКО: Давайте придумаем новых героев.

С.ДОРЕНКО: Это полностью пустые люди.

НОВОСТИ

С.ДОРЕНКО: День рождения жён предлагает не отмечать один прекрасный саудовский богослов. Он запретил, но это не обязательно как бы, поздравлять жён с днем рождения, потому что на это уходят деньги, а толку никакого.

А.ОНОШКО: Вот именно. А свои дни рождения — нормально, толк есть.

С.ДОРЕНКО: Мужские надо отмечать, женские — нет. Потому что женщины кокетничают с возрастом, им не нравится возраст. Какая разница, сколько раз она облетела солнце, когда проку от этого никакого, в голове ничего не прибавляется. Правильно?

А.ОНОШКО: Да!

С.ДОРЕНКО: Она облетела солнце пятьдесят раз и чё? Ну дура была и осталась.

А.ОНОШКО: Дура и есть.

С.ДОРЕНКО: Правильно?

А.ОНОШКО: Да.

С.ДОРЕНКО: И нечего тут праздновать.

А.ОНОШКО: Я считаю, всем женщинам надо отменить дни рождения.

С.ДОРЕНКО: Вообще. Саудовский богослов очень правильно говорит: женщинам не надо праздновать дни рождения. 

А.ОНОШКО: Трата денег и так далее, причем с обеих сторон.

С.ДОРЕНКО: Лучше в семье что-нибудь купить мужу, полезные вещи: новое ружье какое-то хорошее, может быть арбалет, может быть мотоцикл.

А.ОНОШКО: Кому, женщине?

С.ДОРЕНКО: Мужу. За эти деньги, которые были бы истрачены на ее день рождения, лучше мужу купить что-нибудь. Может быть, не так много как мотоцикл, но может быть выхлопную трубу поменять, флейту поставить какую-то тюнинговую на эти деньги, вместо того чтобы кидать в топку, просто на баб. Это очень неправильно. Это саудовский мыслитель сказал. Не будем этого касаться, потому что это культурная особенность, и мы не должны их обижать.

Теперь появилось довольно подробное описание, как убил господин из Чечни ходока-чемпиона. Он был талантливый легкоатлет, 23-летний. Мы говорили вчера в программе, но совсем наспех, когда пришла новость. 23-летний Николай Иванов.

А.ОНОШКО: Было не понятно, кто и за что.

С.ДОРЕНКО: Он возвращался около часа ночи домой из гостей. Он увидел, как пьяный…

А.ОНОШКО: Их было несколько, он был с друзьями.

С.ДОРЕНКО: Они видели, как пьяный (и они утверждают, что это был пьяный) господин, как им показалось, выходец с Кавказа (а так и оказалось, он из Чечни оказался) бил по щеке одну из двух девушек. Условно говоря, там был пьяный мужчина-кавказец и две девушки, и одну из девушек мужчина бил. Может быть это допустимо, а может быть даже и нужно, обязательно нужно, но в Москве это не принято, скорее нет, чем да. И он хотел возмутиться, и он подошел. Они как будто толкались как бы плечом, был момент разговора, после чего тот достал нож и ударил в живот. Всего один раз, но так, что органы вывалились наружу. 

А.ОНОШКО: Это свидетельствуют уже товарищи. У них телефона, что ли, не оказалось, в «03» они не смогли позвонить сами, побежали уговаривать какого-то мужика.

С.ДОРЕНКО: Они побежали к супермаркету круглосуточному, нашли человека, у него был телефон, они сказали: пожалуйста, скорее вызовете скорую, друг истекает кровью. Преступника на месте уже не было, уже убежал господин с Кавказа.

Мы подбежали к раненому, тот еще дышал, поинтересовались — что случилось? Толкались плечами с каким-то человеком, потом он вытащил нож. Коля, этот легкоатлет и надежда русского спорта, неслабый по мускулатуре, не ожидал ножа. Скорая помощь примчалась за три минуты. В больнице № 15 он скончался на операционном столе. Удар, хоть был и один, оказался очень серьезным: нож насквозь пробил тонкую кишку, перерезал подвздошные сосуды. Он умер от потери крови и внутреннего кровоизлияния.

Нашли 25-летнего Сулунбека Джабаева, уроженца Надтеречного района Чечни, который рядом проживал, на улице Привольной он снимал квартиру. Молодой человек из Чечни Сулунбек Джабаев сознался в преступлении. Он достал нож, чтобы не приставали, по его словам. По его словам, он показал нож, чтобы не приставали. И тогда что-то случилось, а получилось, что он напоролся на нож сам. Семья этого 25-летнего чеченца говорит, что он очень мирный человек, набожный. Он набожный человек, Сулунбек Джабаев, который зарезал ходока спортивного, призера чемпионата России, призера чемпионата Москвы, призера первенства России, бронзового призера чемпионата России и так далее. Сулунбек спокойный, рассказывает его семья, конечно, если бы напали на девушку, он бы заступился.

А.ОНОШКО: Эта проблема девушки, какое-то обстоятельство, легитимизирующее конфликт.

С.ДОРЕНКО: Всегда есть девушка. Если бы напали на девушку, он бы заступился, а так он спокойный, учился в медресе, не пьет, не курит и очень мирный.

А.ОНОШКО: Коран выучил.

С.ДОРЕНКО: Коран знает наизусть. И никогда бы, никогда бы не применил оружие против человека. Здравствуйте.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Здравствуйте, Сергей. Бабочек не коллекционирует?

С.ДОРЕНКО: Бабочек обязательно коллекционирует, но до этого не дошло, там связь прервалась.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Во-первых, я хочу сказать, что такие люди пустые не ходят, у них обязательно с собой или ствол, или нож. Что касается ситуации, это конечно ужасно, потому что теперь люди, которые задумываются о том, вступиться за девушку или нет, не будут этого делать. 

С.ДОРЕНКО: Да ну ее нафиг, эту девушку.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Конечно, потому что жизнь дороже.

С.ДОРЕНКО: Я начинаю ощущать презрение к девушке. С какой стати она вообще с таким, как он, разговаривает?

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: И еще эта отмазка, когда человек сам напарывается на нож, — это самая распространенная отмазка, которая не имеет ничего общего с действительностью.

С.ДОРЕНКО: Скажите, а что это за «подвздошные сосуды»?

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Это подвздошные артерии и вены, они идут сосудистым пучком, и из них очень сильное кровотечение, практически не остановить.

С.ДОРЕНКО: А если бы скорая, которая пришла через три минуты, могла оперировать?

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Если бы прямо в скорой, то, возможно, могли бы спасти.

С.ДОРЕНКО: И всё равно нет, потому что это глубоко в теле.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Это все-таки сосуд не самого крупного калибра, поэтому здесь возможны варианты.

С.ДОРЕНКО: Можно было пережать его.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Да.

С.ДОРЕНКО: Но, видите, наверно скорая обычная, «Газелька», то есть они довезли просто.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Скорее всего. И вообще я хочу сказать, что Москва, к сожалению, превращается в город опасный. Десять лет назад еще такого не было.

А.ОНОШКО: Каждый день у нас новости.

С.ДОРЕНКО: Сколько вам лет?

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Мне 41.

С.ДОРЕНКО: Если бы обижали девушку, например, били по лицу, как в данном случае, этот господин из Чечни бил девушку по лицу, а вы бы что сделали? Я теперь понимаю, что надо разворачиваться на 180 и идти в обратном направлении, насвистывая что-нибудь веселое.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Три года назад я бы, скорее всего, вступился, сейчас нет.

С.ДОРЕНКО: Нет, ни в коем случае. Я бы носил с собой электрошокер. И если бы я видел, как кавказец бьет девушку по лицу, я бы подошел и долбанул девушку в задницу электрошокером, чтобы ему удобнее было ее бить.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: К своему сожалению и стыду, я бы просто прошел мимо, потому что я думал бы в первую очередь о своем маленьком ребенке, которого я должен растить и воспитывать.

С.ДОРЕНКО: Мимо. А я бы помог бить девушку. Знаете, почему? Я сейчас думаю, если бы я развернулся и, насвистывая «я не медведь, я маленькая тучка», пошел бы спиной к этому господину из Чечни, он бы мог обидеться на меня, сказал бы: Сергей Леонидович, что-то вы с прохладцей отнеслись к ситуации. Поэтому надо было бы иметь с собой электрошокер, подойти и врубить девушке в задницу, чтобы она взвилась, на стену влезла. Он же бьет ее за дело, а мы должны помочь! Может быть, пендаля дать ей, разогнаться и дать пендаля. 

А.ОНОШКО: Сергей, вы не знаете, как оно повернется. Вы все равно можете получить удар в живот ножом.

С.ДОРЕНКО: Все-таки, да?

А.ОНОШКО: Даже гарантированный в таком случае.

С.ДОРЕНКО: То есть к этой девушке не подходить? Надо тогда, чтобы я шел с девушкой и увидел, как этот господин из Чечни бьет девушку и свою бы стал бить! И тогда сказать ему в какой-то момент: Сулунбек, распоясались эти девушки! Он скажет: конечно, я согласен с тобой. Надо сказать, клейма некуда ставить не этих девушек. Посмотри на них!

А.ОНОШКО: Вырядились и ходят.

С.ДОРЕНКО: Вырядились и ходят, отрастили штучки всякие и Сулунбека Джабаева смущают. Ну зачем это нужно? Он Коран знает. Можно я про него прочитаю: он действительно очень хороший человек, у него жена, двое детей, сыну нет трех лет, дочке примерно год.

А.ОНОШКО: И все они остались в Чечне, а он тут таксует.

С.ДОРЕНКО: Он здесь таксует. Спокойный, только может защитить девушку, никогда в жизни ни с кем не будет драться, только если защитить девушку, как любой мужчина. Мухи даже не обидит, не может никого зарезать никогда. Набожный человек, учился в медресе, выучил весь Коран, не пьет, не курит, на работу поехал в Москву. Позитивный человек. И бил не зря девушку, конечно. А?

А.ОНОШКО: Мы теперь послушаем, что скажет Сулунбек в свое оправдание.

С.ДОРЕНКО: Сулунбек скажет: девушка характеризовалась негативно.

А.ОНОШКО: Говорят, девушка вообще ни при чем — есть такое тоже мнение свидетелей. Парень, который вызывал скорую, как он понял, девушки просто шли мимо и стояли в оцепенении рядом всё это время. Он не распознал в них участников конфликта. 

С.ДОРЕНКО: Они стояли в оцепенении после того, как пошла поножовщина.

А.ОНОШКО: Но есть мнение, что вообще никакого отношения к девушкам это не имеет. А Сулунбек-то объясняет, что его просто задели плечом, он оскорбился. По дорожке шли и задели его, он оскорбился, то ли толкнул в ответ, и развернулись, а он достал нож и дальше на него с кулаками, а он защищался.

Знаете что, Сергей, я же жила в МГИМО в общежитии. Хоть это было и давно, но там, я думаю, ничего не поменялось с тех пор, как я там жила. 

С.ДОРЕНКО: Расскажи, это очень интересно.

А.ОНОШКО: Там жили и азербайджанцы, и туркмены, и киргизы…

С.ДОРЕНКО: Ты попала в хорошее общество.

А.ОНОШКО: Я в комнате жила с девочкой из Таджикистана. И к нам приходили ее земляки, в коридоре сидели на корточках, мы все пили чай, им нельзя было зайти в комнату. Я как-то по-простецки говорю: а что вы тут сидите, заходите к нам, сейчас чай будем пить. Они говорят: нет, нет, нам нельзя.

С.ДОРЕНКО: А почему?

А.ОНОШКО: Женская половина — нельзя.

С.ДОРЕНКО: Они боялись испачкаться на женской половине.

А.ОНОШКО: Не знаю. Короче говоря, многие ходили с оружием тогда еще. Это дети всяких верхушек, это МГИМО. Они ходили всегда с оружием и объясняли это, и я им верила…

С.ДОРЕНКО: Правилами чести.

А.ОНОШКО: Нет. Тем, что опасно в Москве, в Москве много нациков, а у них внешность такая. И их мамы реально боялись, беспокоились о том, что их ребенка, просто идущего в подземном переходе вечером, могут за внешность, за брови и черные волосы зажать, избить, и есть масса историй.

С.ДОРЕНКО: А Николай его задел плечом. Александр нам пишет, который изучает средневековую Японию: «Это очень правильно, с точки зрения самурая. Если крестьянин случайно толкнет самурая в средневековой Японии, то можно отрубить ему голову». Если крестьянин коснется самурая случайно на улице, то самурай имеет право отрубить ему голову. Это очень правильно. Сулунбек был средневековым японцем.

Я сейчас пытаюсь житейскую мудрость, мать, мне нужна житейская мудрость. Я иду, вечереет. Сейчас всё время будет темно, сейчас наступает период, когда будет всё время темно. Будет темно теперь, ребятки, до апреля, а по-настоящему ужасно темно будет с ноября по февраль, и всё время кричат девушки. Я иду, например — ааааа, спасите, помогите! Что делать? Я просто советуюсь с вами.

А.ОНОШКО: А вы наклейте себе монобровь, бороду и шевелюру.

С.ДОРЕНКО: И выучить несколько сур из Корана, мне кажется, надо. Вот этот Сулунбек хорошо знал Коран.

А.ОНОШКО: Приклейте седую бороду и шапочку в кармане надо держать. Видишь ситуацию, прикинулся таким и говоришь: ты что делаешь?

С.ДОРЕНКО: Надо сказать сначала первую суру, а потом «брат, зачем…»

А.ОНОШКО: А он тебе скажет: ты кто такой, давай, до свидания. На самом деле надо сказать «сын, сынок», тогда он на вас уже не поднимет руку. Надо возрастом жуировать, мне кажется, давить авторитетом. Когда «брат», это еще «кто кому брат», «старший брат», «младший брат» — начинается выяснение. Или старичков водить с собой, они же очень их уважают.

С.ДОРЕНКО: И прикуривать от электрошокера. Раз мы взялись жуировать, то продолжим фраппировать тоже.

А.ОНОШКО: Они будут сидеть на каждом углу, поглаживая бороду остроконечную, как дедушка Хоттабыча, в шлепках, и будут контролировать у нас порядок на улицах, чтобы молодые люди без смысла не били девушек.

С.ДОРЕНКО: Давайте практический совет. Мы идем, и кричит девушка, что делать? Я, например, не знаю. Есть какие-то правила: вроде надо что-то сказать, а вроде бы и не выгодно. Здравствуйте, слушаю вас.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Сергей, доброе утро. Про великолепных господ всё еще говорим?

С.ДОРЕНКО: Мы говорим о том, что мы должны выработать правила поведения для себя безопасные. Нам хочется прожить еще сколько-то лет. Кричит девушка, всё время темно…

А.ОНОШКО: Кричит девушка в автомате.

С.ДОРЕНКО: Как бы вы повели себя и дайте нам совет.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: У нас, к сожалению, вся система так устроена. Я первый раз с нашей системой столкнулся, когда на меня шел человек с пистолетом, а я был с двумя детьми. Его отвлекли, слава богу. Я вызвал милицию, милиция его задержала.  Но вечером приехали, меня тихо забрали из того же отделения. 

С.ДОРЕНКО: Вас забрали?

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Да. Посадили с ним вместе в комнату.

С.ДОРЕНКО: Ой.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Он уже был изрядно побит и не такой бодрый. Но тем не менее это такая была очная ставка. После этого заставили написать заявление, что пистолет мне померещился, хотя я прекрасно знаю, как выглядят пистолеты. Когда я всё это проделал, жена мне сказала «ну и дурак».

С.ДОРЕНКО: То есть она приободрила вас.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Да, такой я гражданин законопослушный. Поэтому выработать систему здесь очень сложно.

С.ДОРЕНКО: Давайте дзен-сознание, я вас умоляю. Мы идем мимо подворотни, вы и я, мы идем каждый по своем делу; кричит девушка «помогите, помогите!» Мы видим, что ее избивает господин, какой-то мужчина. Наши действия?

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Мое действие — я буду всё равно ввязываться.

С.ДОРЕНКО: Надо иметь какие-то камни в кармане, чтобы кидать в него издалека. Зная, что у него нож, мы должны кидать камни.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Надо понимать, что перед тобой, во-первых, зверь…

С.ДОРЕНКО: Надо монобровь наклеить. Настя сказала: монобровь иметь в кармане и быстро наклеивать.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Надо какие-то средства самозащиты носить, но не оружие, не пистолеты, не ножи, за которые потом сам же и сядешь.

С.ДОРЕНКО: SMS: «Случайно найденную отвертку». Нет, это тоже не годится, сейчас это не проканает. 

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Или тяжелый замок от мотоцикла с сигнализацией, которым можно.

С.ДОРЕНКО: Кстати говоря, почему бы и нет! Может быть даже с дугой.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Да, да.

С.ДОРЕНКО: Это удобная вещь, между прочим. И ты шел к мотоциклу, чтобы его приковать. Правильно? А волосы от предыдущего господина, прилипшие на крови к этому замку, надо тщательно отмыть щеточкой.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Это каждый раз лучше спиртом оттирать.

С.ДОРЕНКО: Или солярочкой отмыть, чтобы не было биологических остатков. Ребята, мне кажется, надо разворачиваться и идти в другую сторону сразу. Здравствуйте. Кричит девушка, вы идете в подворотне, темно, Москва. Я иду с другой стороны. Мы так переглянулись с вами и что делаем?

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Здравствуйте. В любом случае, мне кажется, любой нормальный мужчина, именно мужчина, наверно спросит у девушки: всё ли в порядке?

А.ОНОШКО: Это начало идеального конфликта!

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Мне было десять лет, и на противоположной стороне дороги мужчина ударил девушку. Я не смог остановиться, я стал кричать на него «что он делает, паразит» и так далее. Но я был готов к тому, чтобы убежать. Ну, конечно, мне было десять лет.

С.ДОРЕНКО: Я рассказывал об этом уже: я был в Череповце (Череповец это на север, по-моему, Вологодская область) и я стоял на балконе, курил (еще тогда курил), ночью. И вдруг при мне местный череповецкий человек, абсолютно русский, никакой не чеченец, стал какую-то девчонку обзывать грязно матом, очень грязно. Причем таким голосом с целью задеть ее, именно обидеть. А у меня там был друг Ленька (он может нас слушает и даже подтвердит), я говорю: Лёнь, пойдем вступимся. Он говорит: Серёг, это не твое дело, это его баба, он ее учит, и даже если ей по роже даст, то это нормально у нас в Череповце. То есть у них в Череповце, если он и учит свою бабу лексически, а затем и путем нанесения физического воздействия, оскорбления действием, то это как бы считается нормально.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Конечно, нужно понимать, где всё происходит. Если я окажусь, не дай бог, в Грозном, в Армении, естественно, я там трогать никого не собираюсь, даже если увижу совсем безобразие из серии избиения. Я сто процентов, какой бы я не был герой, находясь в Москве… Я понимаю, что в Москве я точно, абсолютно уверен, на сто процентов, я спрошу: всё ли в порядке? Потому что у меня был случай: я просто гулял с собакой, на меня сзади налетели и сказали «а ты продаешь не то, что можно».

С.ДОРЕНКО: Ой.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: В чём дело? Я вечером гуляю с собачкой, у меня чих маленьких, прогуливаюсь, получаю удовольствие, солнце светит, лето. Я вырвался, мне говорят «стой, у меня пистолет». Мне было 22 года. Я вынужден был бросить собаку, бежали и кричал что есть силы «полицию, вызовите полицию!» И, естественно, пытался убежать. Потому что на громкую реакцию «вызовите полицию» любой хулиган, какой бы он не был сильный, крепкий и мужественный, он будет очень сильно переживать и волноваться.

А.ОНОШКО: А если он тоже будет кричать «полицию!»

С.ДОРЕНКО: Надо кричать, что вы полицейский, какое-то правильное слово, «коллеги» или «братва». Как полицейские обращаются друг к другу?

А.ОНОШКО: Коллеги, где же вы?!

С.ДОРЕНКО: Какие-то должны быть слова, чтобы было видно, что вы полицейский, вот тогда они застремаются.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Многие видят в интернете всевозможные ролики, когда блогеры проверяют население.

С.ДОРЕНКО: Такая фраза «я из полиции, ты — труп».

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: …пытаются обмануть, говорят «дай сюда» и смотрят, как люди реагируют вокруг. Если посмотреть ролики, не всегда конечно же реагируют и, как правило, проходят мимо, к сожалению.

С.ДОРЕНКО: Это правда. Вот сегодня пойдут домой вечером из аптеки, будет кричать девушка — не понимаю, что делать.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Надо спросить: всё ли у нее в порядке?

С.ДОРЕНКО: Как Настя говорит, это начало как раз обмена кинжальными ударами.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Нужно дистанцию держать, нужно с холодной головой подходить.

А.ОНОШКО: (Кричит) Всё ли у вас в порядке?!

С.ДОРЕНКО: Настя, расскажи про этого чувака. Какой-то чувак в Краснодаре… А сейчас в Краснодаре гостит Бронислав Брониславович Виногродский, кстати говоря. Какой-то чувак в Краснодаре, в городе Темрюк… Вы знаете Темрюк? Это на той стороне от Керчи. В Темрюке Краснодарского края чувак в шортах налетел на Росгвардию с катаной, с японским самурайским мечом. Пытался их зарубить к чертовой матери на улице Ленина.

А.ОНОШКО: Везде холодает.

С.ДОРЕНКО: Внимание! Россия, XXI век, улица Ленина, Темрюк — чувак в шортах, полуголый с катаной…

А.ОНОШКО: А живу на улице Ленина, и меня зарубает время от времени…

С.ДОРЕНКО: Мы пойдем и проживем ее, эту среду, 20 сентября.