КОРРЕСПОНДЕНТ: СМИ сообщили о том, что в Китае уйгурам запретили хранить дома Коран. Якобы китайская полиция приказала мусульманам отдать все копии Корана и молитвенные коврики.

Р. САДЫКОВ: Да. У нас есть Всемирный уйгурский конгресс. По его сообщениям, сейчас у всех собирают кораны, выпущенные в течение последних 5 лет. Коврики должны быть одноцветные, без всяких исламских символов. В разных районах Синьцзян-Уйгурского автономного района, особенно где компактно проживают уйгуры (в селах проживает до 99% уйгуров), вот там в этом году особенно жестко проводится местными властями (естественно, по указанию центральных властей, без их ведома ничего не может быть) кампания по деисламизации уйгуров.

Это началось лет 5 назад. А в этом году ужесточение идет такое, ну просто уже поступают к нам тоже сведения. Но мы же не можем проверить правдивость тех сведений, которые к нам приходят. Потом, с другой стороны, мы, даже когда есть конкретные люди, которые нам говорят, мы боимся, что их родственники в Китае пострадают. Потому что репрессивный аппарат работает очень сильно. Сейчас создали центры по перевоспитанию населения, в основном уйгурского. Потому что уйгуры – самый крупный мусульманский народ, 20 млн в Синьцзяне.

Следующий народ – казахи. Но казахов, дунган это сейчас не касается. Взялись сначала за уйгуров. И создаются вот эти центры. В некоторых селах до 80% мужского населения проходят перевоспитание. Но это фактически закрытые лагеря. В них проходит перевоспитание. Неограниченный срок. Пока он не пройдет перевоспитание. Но вся тяжесть теперь легла на женщин и детей. Уйгуры – это в основном крестьяне в Синьцзян-Уйгурском автономном районе. И поэтому вся тяжесть легла на женщин и детей. Они сейчас и молотят там хлеб. Ту работу, которую делали мужчины, сейчас выполняют женщины. В некоторых селах осталось из 100 мужчин 3-4 человека. На улицах многих сел даже не увидишь мужчин. Они прячутся, чтобы окончательно не забрали.

КОРРЕСПОНДЕНТ: Их забирают в эту тюрьму и оставляют там?

Р. САДЫКОВ: Да, в эту тюрьму. И держат, пока… Для разных районов установлен процент. Для какого-то уезда – 40%, где-то нужно 15%. То есть это местные власти решают, сколько процентов. Но, естественно, администрация получает за выполнение плана какие-то дополнительные премии.

То есть существует план перевоспитания. Если план не выполнен, то даются дополнительные, повышенные планы привлечения. То есть это фактически дармовая рабочая сила. Так получается.

КОРРЕСПОНДЕНТ: А есть какие-то данные о цифрах? О каких цифрах идет речь? Сколько человек содержится в этих…

Р. САДЫКОВ: Вот я говорю. Мне пришло сообщение, которое я сейчас перевожу. Село считается как район. Там 31000 человек проживает. Из них 4000 мужчин сидят в этих тюрьмах. Это в одном. Где-то такой процент. Если даже предположить, что там треть мужчин, то это 10000 мужчин. Из них 4000 – это получается уже 40% мужчин. Примерно вот такие соотношения. Есть села, где до 80% сидят. Всю работу выполняют женщины.

КОРРЕСПОНДЕНТ: А они хотят что? Чтобы они сменили религию?

Р. САДЫКОВ: Не только религию. Они должны показывать властям все свои религиозные атрибуты, то есть Коран, джай-намаз (коврик). И если там обнаружатся какие-то несоответствия (цветные или с видами Мекки), это уже сразу человек садится в тюрьму. Эти центры – это просто тюрьмы. Их мягко называют "центрами перевоспитания". Но это обычная тюрьма.

КОРРЕСПОНДЕНТ: А если соответствует, там какие вообще требования?

Р. САДЫКОВ: Если соответствует, требования какие? Бороду не отпускать. Женщинам платки не носить. Это уже общепринятое. В школах преподаватели только на китайском языке. Уйгурский язык из начальных школ и детских садов вообще убрали сейчас.

КОРРЕСПОНДЕНТ: Ужас какой.

Р. САДЫКОВ: Да. Просто ужас. Я тут читаю эти данные. У меня все-таки есть знакомые, которые имеют родственников и которые каким-то образом передают всю эту информацию. Но я не могу их назвать. У меня тоже спрашивали конкретные примеры. Но я говорю: если вы передадите китайским коллегам, это получится репрессия. Человек сядет по полной или будет просто расстрел. Больше ничего. Поэтому мы боимся эту информацию куда-то в Думу или куда-то президенту. Мы же знаем о дружбе наших стран, насколько она тесная. Поэтому местные российские уйгуры боятся говорить о своих родственниках, которые там пострадали.

КОРРЕСПОНДЕНТ: Это значит, что каких-то таких действий в форме обращения президенту вы не будете направлять по этому поводу?

Р. САДЫКОВ: Вот, мы сейчас как раз соберемся в начале ноября, у нас же много уйгурских организаций в разных городах России, и вынесем общее решение.

КОРРЕСПОНДЕНТ: Понятно.

Р. САДЫКОВ: Конечно, будем обращаться. Но, опять же, в Думу, президенту напишем обращение. Это обязательно сделаем. Сейчас усилились репрессии против уйгуров и вообще мусульман. Особенно обращают внимание на уйгуров, потому что это самый крупный мусульманский народ. Сначала хотят с ними… Там существует план насильственной ассимиляции, связанной с внедрением всего китайского, и максимально убрать из жизни уйгуров национальные обычаи, религию и язык. Экономически вообще у уйгуров сейчас настолько в селе плохо. Об этом мы уж не говорим. Создается такая ситуация, что ты должен стать китайцем просто. Тогда у тебя будет все хорошо.

КОРРЕСПОНДЕНТ: Хотели спросить у вас: а не планируете ли вы обратиться к Рамзану Кадырову? Он у нас известный деятель, который активно помогает в таких ситуациях и поддерживает мусульман. Напомню, как он в Мьянме выступал.

Р. САДЫКОВ: Может быть, и будем, да, действительно. Надо будет нам подготовить обращение. Но, я думаю, в первую очередь надо к президенту обратиться.

КОРРЕСПОНДЕНТ: Поняла вас. Спасибо большое.