С.ДОРЕНКО: 8 часов 38 минут. Понедельник, 13 ноября. Здравствуй, великий город! Здравствуйте, все! Это радио «Говорит Москва»! Говорит Москва! Дарья Кнорре — ведущая этой программы.

Д.КНОРРЕ: И Сергей Доренко. Доброе утро.

С.ДОРЕНКО: Про iPhone X спрашивайте Дашу, а не меня.

Д.КНОРРЕ: Ха-ха! Ладно, вы тоже потестили.

С.ДОРЕНКО: Я вчера долго-долго делал backup, потому что я купил не себе, а супруге. У меня iPhone X нет, я на 7 Plus пока, я жене купил.

Д.КНОРРЕ: Очень правильно.

С.ДОРЕНКО: Но у нее 95 гигов фото и видео.

Д.КНОРРЕ: А я слила 6,5 тыс. фотографий на комп и не стала их перекачивать на новый.

С.ДОРЕНКО: Я пока «бэкапил» эти 95 гигов, потом эти 95 гигов засыпал на новый айфон, на десятку, я, в общем, вчера весь вечер за этим и провел. Потом еще сам комп попросил, чтобы я ему Haisser залил, новую Haisser, на это еще 40 минут ушло. То есть было, чем развлечься, все воскресенье я апгрейдился и т.д. Если честно сказать, для меня большее впечатление… Сейчас я скажу вещи крамольные, а потом оправдаюсь и перебегу назад к себе домой. Пришел сын, у которого Note8. Note8 положил рядом с моим. И мы открыли одну и ту же статью, чего-то такое Путин заявил, Трамп наоборот. На Note8, Samsung и на моем.

Д.КНОРРЕ: На семерке.

С.ДОРЕНКО: На семерке плюс, да. Я честно говорю, сейчас нисколько не пытаюсь… мне плевать, мне денег не платят за это. Но ощущение, что Samsung — 2017 год, а что iPhone где-нибудь 2010-й. Серьезно. Настолько, гад, отстал.

Д.КНОРРЕ: Седьмой да.

С.ДОРЕНКО: Очень отстал.

Д.КНОРРЕ: Интересно сравнить Note8 с «десяткой».

С.ДОРЕНКО: Какой-то розоватый экран, экран нечистого цвета, белое, не белое. На iPhone белое, не белое, то ли розоватое, черт поймет, мутное какое-то, то есть белого цвета нет. На Samsung есть, белый — он белый. На Samsung тоненькие буковки, и они все настолько четкие. Я не знаю, сколько пикселей, но настолько пропечатаны буковки, что аж звенит буковка каждая. А тут контуры помытые, вроде стиранное все.

Д.КНОРРЕ: То, что он старый, уже экран у вас потерся.

С.ДОРЕНКО: Как он потерся? Во-первых, у меня без защиты экран. Во-вторых, я купил в июле новый. 7 Plus. Я же разбил свой прошлый в феврале. Потом в марте поставил стекло. Потом мне надоело с этим паленым стеклом ходить, я купил абсолютно новый, 256 гигов 7 Plus. Наивысшая модель! Черный оникс, чего хочешь. Я смотрю на экран Samsung — звенит каждая буковка. А как там 4К видео, боже! До песчинки! Летит над горами как бы камера, на Samsung, и ты до песчинки видишь все, это такое разрешение!

Д.КНОРРЕ: На «десятке» то же самое сейчас.

С.ДОРЕНКО: Не знаю. У меня часы же Apple, я не могу купить Samsung теперь из-за этого.

Д.КНОРРЕ: Ха-ха-ха-ха! Ну, конечно!

С.ДОРЕНКО: Правду говорю.

Д.КНОРРЕ: Признайтесь, что вы просто в секте и все.

С.ДОРЕНКО: Нет, часы я купил в конце сентября или начале октября. Я же не могу их выбрасывать, правильно?

Д.КНОРРЕ: Действительно.

С.ДОРЕНКО: Я поэтому привязан к Apple.

Д.КНОРРЕ: Навсегда.

С.ДОРЕНКО: Но если бы не это, и если бы не андроид…

Д.КНОРРЕ: Я помню, как вы года три назад переходили на Samsung. Да, на две недели.

С.ДОРЕНКО: Нет. На две тоже переходил. Но было время, я два года сидел на Samsung, ты не представляешь.

Д.КНОРРЕ: Но это до Apple наверное.

С.ДОРЕНКО: В середине Apple. Я никогда не был на «четверке». А нет, был на «четверке», прошу прощения. На 4S не был. И на 5 не был. Я потом вернулся на 5S. Я уходил на Samsung. У меня был Samsung огромный, 6,3 дюйма, «лопата».

Д.КНОРРЕ: Я помню.

С.ДОРЕНКО: Потом у меня был третий, четвертый S.

Д.КНОРРЕ: Вы брезгливо его выбросили.

С.ДОРЕНКО: Неправда. Два года сидел на Samsung. Но это очень качественная, интересная вещь и все на свете. Я сейчас не спорю, что Android, с моей точки зрения, — это Windows, в смысле, что это хлам. Это хлам — Android. Любой, причем, Android. Любой Android — хлам, с моей точки зрения. Но я хочу сказать, что экран у Samsung бьет Apple просто наповал.

Д.КНОРРЕ: Так если у этого самсунговский экран.

С.ДОРЕНКО: И это плохой самсунговский экран.

Д.КНОРРЕ: Да.

С.ДОРЕНКО: А на Samsung правильный самсунговский экран. Но что делать, мать? Мы должны страдать.

Д.КНОРРЕ: Ради идеи.

С.ДОРЕНКО: Ради того, что мы в секте сатаны, мы должны страдать и покупать эти Apple. Оно и не надо. У меня что, часы Apple.

Д.КНОРРЕ: Честно сказать, даже стыдновато покупать.

С.ДОРЕНКО: Компьютер у меня — Apple. С 2003 года! Я уже 14 лет на Apple! Ты можешь себе представить?

Д.КНОРРЕ: Надо либо переходить на Xiaomi…

С.ДОРЕНКО: Не будем мы переходить на Xiaomi. Xiaomi, это уже когда карту прошивать будут… с экспозицией прямо на глазное яблоко…

Д.КНОРРЕ: На сетчатку.

С.ДОРЕНКО: Компьютер с 2003 года — Apple, часы, чертов iPod у меня огромный, 12,9. И придется покупать…

Д.КНОРРЕ: Вынуждены.

С.ДОРЕНКО: Но я сделал по-другому, может быть, я не знаю, мне пообещали из Штатов привезти за 70 с небольшим тысяч, «десятку». Я подожду. Посмотрю еще, я думаю, может быть мне этот сейчас снять кожу…

Д.КНОРРЕ: И разбить его.

С.ДОРЕНКО: Снять кожу и начать с ним ходить. И очень беречь. Но когда разобьется, купить сразу «десятку».

Д.КНОРРЕ: Ха-ха-ха-ха!

С.ДОРЕНКО: Вот такой есть способ. Я его в июле взял. В июле! Новейший! Но что делать!

Д.КНОРРЕ: Отдайте детям.

С.ДОРЕНКО: У детей «пятерки». 128 гигов у каждой. Они ходят кошек фотографируют теперь. Ха-ха-ха-ха!

Д.КНОРРЕ: Ха-ха-ха-ха!

С.ДОРЕНКО: Стадион «Лужники». Скажите, пожалуйста, кто там был. 73-73-948. Что-то было ужасное. Все писали, уже писали и те, кто не был там, и писали от друзей кто услышал. Расскажите, что было в «Лужниках». Катя Винокурова пишет в Facebook, что это из-за начальства.

«У нас зима, наконец-то, минус 30, ура!» — пишет Серега из Надыма. А у нас плюс 5 и солнечно. Очень хороший денечек и плюс 5.

Я хотел вернуться к «Лужникам». 73-73-948. Говорят, что из-за начальства. Потом кто-то говорит, что не из-за начальства, а из-за идиотской организации. Кто-то говорит, что там из-за метро, что неправильно вход-выход. Здравствуйте. Слушаю вас.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Был на матче Аргентина — Россия. Нас после матча не выпускали ровно полтора часа.

С.ДОРЕНКО: Но это абсурд.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Это было действительно позорище. И полицейские говорили: мы ничего не можем, «мы ничего не знаем. Я говорю: выпустите, пожалуйста.

С.ДОРЕНКО: Но вы узнали в конечном итоге, почему?

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Нет, они сказали, что это инструкция. На мой взгляд, это просто позор. И позор полиции. Спасибо.

С.ДОРЕНКО: Даже когда позор полиции, во время этого позора существует какое-то объяснение.

Д.КНОРРЕ: Да, какое-то правило.

С.ДОРЕНКО: Например: так надо, товарищи.

Д.КНОРРЕ: Это схема, наверное, выпуска людей порционно со стадиона. Я недавно была в «Олимпийском» на концерте, и нас тоже не выпускали с нижних трибун.

С.ДОРЕНКО: Какой ужас.

Д.КНОРРЕ: Там стояли кордоны полиции и говорили: понимайтесь наверх, выходите с верхних трибун.

С.ДОРЕНКО: Здравствуйте.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Здравствуйте. Меня Георгий зовут. По «Лужникам». Ждал эту тему. Был в субботу. Во-первых, конечно, сначала был ажиотаж по билетам, тысяч за 15 предлагали, но в результате там как-то за 2,5 тыс. нашел билет на самые верхние трибуны. Верхние трибуны после матча не выпускали ровно 40 минут.

С.ДОРЕНКО: А парень говорит, полтора часа отстоял.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Нет, 40. Полтора часа выходили, наверное, вообще с территории. Но прямо не выпускали именно 40 минут. Что меня поразило. Сколько их строили? 4 года по-моему. «Лужники». Я зашел, ремонт, качество отделки, честно говоря, тяп-ляп, тут подмазали, там подкрасили, здесь уже что-то отваливается.

С.ДОРЕНКО: То есть непонятно, что четыре года делали.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Я не увидел нового стадиона, качественно выполненных работ я не увидел, вот этого я вообще не увидел. Шел с ребятами, я, честно говоря, футболист так себе, болельщик, но шел с ребятами в толпе, они говорят: раньше как-то быстрее выходили мы. Они говорят: они кабинку еще бы поуже сделали. Сделали вот эти красочные ворота, но ворота очень узкие. Сильно помогло то, что все равно какие-то автобусы подавали, и нас довезли на автобусе до метро «Парк культуры». Если бы не эти автобусы, то с одного метро, со «Спортивной» просто невозможно уехать.

С.ДОРЕНКО: Что насчет начальства? Почему Катя Винокурова… Я не знаю, почему, но она от кого-то знает, что там какое-то было начальство, из-за этого не выпускали. Может быть такое?

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Я не видел машин с мигалками. Но то, что как обычно, там полиции, Росгвардии было много, это да. А вот каких-то машин с мигалками… Я думаю, на открытии кто-то был скорее всего, конечно, потому что там VIP-трибуны, которые в середине с креслами мягкими и т.д., они там были все заполнены.

С.ДОРЕНКО: Заполнены?

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Да. И еще про сам матч хотел бы сказать. Это было прямо, такое. Надо было может быть доплатить футболистам, потому что это вообще, конечно, позор, смотреть было не на что. Аргентинцы бегали, старались максимально не играть. А наши… В общем, очень вялый футбол. Очень сильно пожалел, что вообще пошел.

С.ДОРЕНКО: Спасибо. «Мутко и Медведев там сидели», — говорит Штурман. Мутко и Медведев сидели в VIP-зоне. Здравствуйте. Слушаю вас.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Я был свидетелем не самого матча, а ехал к маме в больницу, на Погодинскую улицу по Третьему транспортному кольцу. Красивый стадион, мелькает крыша, идет Coca-Cola реклама, надписи. Но на съезд направо стояли бензовозы, нельзя было съехать. Пришлось объехать кругом, потом выехать…

С.ДОРЕНКО: А это специально поставленные машины были или не специально?

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Бензовозы, перекрыты все съезды. Мне надо было направо, стадион слева. Ну, зачем мне этот стадион нужен с этими «Лужниками»? Мне нужно на Погодинскую, на Фрунзенскую. Все было перекрыто. Какое-то столпотворение. Я к маме так и не попал в этот вечер.

С.ДОРЕНКО: Я понимаю. Спасибо. Был Дворкович, был Собянин, был Медведев, был Мутко, мне говорят. 73-73-948. Здравствуйте. Слушаю вас.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Сергей, привет. Первый запуск был вовсе не на футболе. Первый запуск был, когда туда нагнали четвертого числа бюджетников полный стадион, и там точно так же выходили, я там был.

С.ДОРЕНКО: А что там четвертого было?

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Праздник народного единства.

С.ДОРЕНКО: Господи, помилуй, я и забыл. Извините, пожалуйста.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: И там было огромное количество, полный стадион! Люди приходили даже после того, как…

С.ДОРЕНКО: Они там пели и плясали, что они делали, эти прекрасные люди?

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Пели и плясали. Людей было больше, чем вмещал стадион. И когда людей начали оттуда выводить, выводили точно так же по коридорам, точно так же мы ходили полтора часа, так что это не в первый раз.

С.ДОРЕНКО: То есть это и будет принципом… Условно говоря, в следующий раз будет также, всегда так теперь будет, все!

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Там выйти по-другому нельзя. Если со стадиона 80 тыс. человек просто выпустить, это как вода, там будет безумство. Кроме коридоров других решений нет.

С.ДОРЕНКО: Я понимаю. Короче, эта тема навсегда, всё. И начальство тут ни при чем. Например, да? Я просто пытаюсь выгородить начальство. Вы обратили внимание, как я выгораживаю начальство? В хорошем смысле. Здравствуйте.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Доброе утро, Сергей. Сидел на С3-15. Разрешили выход спустя 25-30 минут. Но проблема не в том, что когда разрешили, в момент, когда я добрался до такси, добрался я примерно где-то часа через полтора. Но это полбеды. Я просто знаю, что это за станция метро. Я понимал, что…

С.ДОРЕНКО: Говорят, еще «Спортивная» ремонтируется, поэтому там какие-то входы были закрыты и т.д.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Вот этого я не знаю, потому что я метро практически никогда не пользуюсь. О'кей, я нашел такси, это тоже было определенным своим квестом. Полтора часа я до него добирался, даже, наверное, больше получилось, потому что ожидание составило, в общем у меня за 1,5 тыс. уже завалило. Мы еще оттуда выезжали где-то минут 30, нас как-то пропустили. Кстати, предыдущий звонивший говорил, что бензовозами перекрыто. Упаси, господи, перекрывать бензовозами. Воду возят, а не бензовозы.

С.ДОРЕНКО: Насколько я понимаю, Camp Nou, это каталанский язык, 100 тыс. человек было. И был заполнен наполовину. То есть 50 тысяч было. Вышли за 10 минут. Почему?

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Мне кажется, сама логистика в нашем стадионе достаточно плохая, потому что когда ты выходишь, ты постоянно во что-то упираешься, раз поворот, два поворот. Мне показалось… Я очень люблю «локомотивский» стадион, хотя он не такой большой. Знаете, моделька есть, ну, сделайте побольше точно такой же.

С.ДОРЕНКО: Нет, не получится.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Широкие лестницы, коридоры более правильно. Мне казалось, слишком много мы во что-то упирались постоянно, резкие повороты на 90, они…

С.ДОРЕНКО: Граф Кошкин пишет: «Я там был 5 лет назад на “Спартак” — “Зенит”. Ждали 40 минут, пока выйдут другие. Так было всегда и всегда так будет. Просто те, кто обычно не ходит на матчи, удивились». Граф Кошкин, я вам скажу, что есть люди, которые ходят на матчи не только в России. Например, Сергей Писаренко ходит в Англии на матчи и слушает нас сейчас, он пишет: «В Англии 80 тыс. выпускают за 10 минут».

Д.КНОРРЕ: Я не верю в это.

С.ДОРЕНКО: В Англии, где был Генрих VIII, Генрих IV, помните эту тему? Сергей Писаренко туда ходит, в Англию, к себе, он там проживает, и у них выпускают за 10 минут. Поэтому, извините. Даша Данилова пишет: «Вышли за 5 минут при полной заполненности стадиона». Граф Кошкин, Camp Nou, судя по фонетике этого стадиона, я думаю, что он каталанский. Я каталанский плохо знаю, только ругаться матом умею на каталанском, но я думаю, что это каталанский. За 5 минут при полной заполненности стадиона, 100-тысячный стадион каталанцы выпускают за 5 минут. Извините. «А если ЧП случится как на стадионе во Франции…» Не знаю.

«Если копы действительно ничего не могли сделать, то может быть фэсэошечка работала и запрещала копам», — говорит Александр Фельдман. Александр, высоковероятно, но также, видимо, существует, насколько я понимаю сейчас от людей, которые там были, какая-то схема вывода. «Вот я был на локо ЦСКА в гостевом секторе, — говорит Юрий Конь, — так при посещении 20 тысяч нас выпускали 40 минут. А тут 80 за 40 выпустили. Это хороший результат». «”Зенит Арена” 68 тыс., выход 5 минут», — рассказывает А.С.

«Так выпускают на всех стадионах, где организацией прохода занимаются полицейские», — говорит В. «”Зенит Арена” все выходят нормально», — рассказывает Григорий из Санкт-Петербурга. «Стадион Баку — 90 тысяч. Плановое время выхода 12-15 минут». Понятно?

Ричард III, спасибо большое. Ричард III организовал выход болельщиков и, видите, до сих пор работает. «”Спортивная” закрыта. “Воробьевы горы” не работали из-за ремонта бассейна». «”Спартак Арена”, будь то футбольный матч, будь то концерт, чтобы оттуда выйти, полтора часа стандарт, 50 тысяч», — говорит Алексей Александров.

«Угу, за 5 минут», — говорит Кошкин. Граф Кошкин, вы полны скепсиса. Но поверьте, что существуют другие варианты. «Все стадионы не имеют выхода на 360 градусов в город», — говорит А.К. «Эта станция Old Trafford, основная транспортная единица стадиона, 76 тыс. человек». Хорошо. «Я был на матче, нас выпускали 40 минут». «В Германии выход занимает от 15 до 20 минут». Алеха говорит: «С Camp Nou вышел за 10 минут. При этом это был финал, и стадион был набит полностью». За 10 минут.

Д.КНОРРЕ: Может он на дополнительном времени встал и пошел.

С.ДОРЕНКО: «5-10 минут — это все вранье», — говорит Абдул Хамид. Товарищи, Camp Nou — это домашний стадион Барселоны. Видите, как я догадался. Изучение мата на каталанском языке, которое в совершенстве…

Д.КНОРРЕ: Какое-то матерное слово?

С.ДОРЕНКО: Нет, camp — это «поле», nou — «новое» — «новое поле». Я учился с каталанцами когда-то, дружил, играл с ними в карты. Мы играли много в карты, в «Пумба», и сопровождали эту игру все время непристойными восклицаниями, поэтому у меня есть некоторые знания в каталанском.

В ДВИЖЕНИИ

НОВОСТИ

С.ДОРЕНКО: 9 часов 5 минут. Понедельник, 13 ноября. Здравствуй, великий город! Здравствуйте, все! Это радио «Говорит Москва»! Говорит Москва! Дарья Кнорре — ведущая этой программы.

Д.КНОРРЕ: И Сергей Доренко.

С.ДОРЕНКО: Я вспомнил про милицию. Я вчера партизанил мальца, мне надо было машину, ну, негде было остановиться, я тусил, тусил и, в общем, в одном месте остановился около ресторана Il Pescatore.

Д.КНОРРЕ: Где такой ресторан?

С.ДОРЕНКО: Это на «Стрелке», на «Красном Октябре». Но есть и «Порто Черво». Это знаменитые рестораны — Il Pescatore, «Порто Черво». И он есть в России тоже, в Москве. И вдруг вижу, стоит огромный грузовик, КамАЗ, МАЗ, не знаю. С личным составом. То есть там какая-то рота прикрытия. Разгружаются бойцы, которые из грузовиков выскакивают.

Д.КНОРРЕ: Крутяк!

С.ДОРЕНКО: Потом приезжает штук 20 машин просто темно-синих, Mercedes, разных. Они все с антеннами. В антеннах, как ежики. Я думаю, глянь, чего, Сереге повезло, это я про себя. А у меня как раз паленый iPhone в этот момент в сумке, из Штатов контрабандой. Я такой, думаю, опаньки, сейчас меня пропустили бы. Они же не знают, что у меня в сумке. Потом еще, еще, еще, машины подъезжают, подъезжают.

Д.КНОРРЕ: Они все в итальянский ресторан загружались?

С.ДОРЕНКО: В Il Pescatore. Загружалась полиция вчера. Я думаю, что они день полицейского праздновали. Рибай-стейк — 2 тыс. 700 рублей.

Д.КНОРРЕ: Нормально.

С.ДОРЕНКО: Знаменитый стейк «Нью-Йорк», стриплоин — 2 тыс. 450. Стейк «Миньон», «Блек Ангус»— 2 тыс. 300. Это покушать в этом ресторане одно блюдо.

Д.КНОРРЕ: А больше вы и не съедите.

С.ДОРЕНКО: Голень теленка, тушеная с овощами и говяжий мозг, Осcобуко — 1100. Здесь пошло уже подешевле все. Карпаччо из говядины — 1590. Ассорти из морепродуктов — 2 тыс. 900. Ассорти из морепродуктов на гриле — 2 тыс. 700. Филе итойори со сладкими томатами — 2 тыс. 350. Это наши полицейские вчера откушали. Молодцы какие. Желтохвост, обжаренный на гриле — 2 тыс. 200. Сибас с артишоками — 1 тыс. 900.

Д.КНОРРЕ: Может они по банкетному меню, шеф, это разные вещи. Есть меню основной ресторан, а есть банкетное, бомжатское, нищебродское меню.

С.ДОРЕНКО: Какой там еще есть ресторан?

Д.КНОРРЕ: На «Стрелке» я не знаю. Какие-то клубы в основном.

С.ДОРЕНКО: Секунду, позвоню.

— Доброе утро. Ресторан Il Pescatore.

С.ДОРЕНКО: Здравствуйте. Я по соседству с вами. Вчерашние хотят к нам теперь заехать, менты. Они там зеркала не побили у вас вчера?

— Что не пропили?

С.ДОРЕНКО: Я говорю, зеркала хоть не побили, полицейские эти, вчерашние?

— Нет, нормально все.

С.ДОРЕНКО: Чего, министр что ли был? Там полно охраны и так далее.

— А кто это спрашивает?

С.ДОРЕНКО: Я говорю, соседи ваши, соседний ресторан.

— Нет, у нас президент Молдавии был.

С.ДОРЕНКО: Президент Молдавии? Ладно, спасибо. Ладно, врут они.

Д.КНОРРЕ: Врут, конечно. Он понял все.

С.ДОРЕНКО: Врут. Он понял сразу.

Д.КНОРРЕ: Вообще вас узнал, мне кажется.

С.ДОРЕНКО: Зеркала не побили, говорю. Ха-ха-ха-ха! Но там вчера гуляли менты, просто чтоб ты знала.

Д.КНОРРЕ: Мы все поняли, все нормально.

С.ДОРЕНКО: Гуляли менты, не по-детски гуляли. Причем с КамАЗом, ну, не космонавты, а такие, еще КамАЗ спецназа охранял.

Д.КНОРРЕ: Они в штатском были?

С.ДОРЕНКО: О чем ты говоришь?! Они были в камуфляже, по полной программе.

Д.КНОРРЕ: Если что, чтобы сорваться.

С.ДОРЕНКО: Там без опознавательных, без цветографики было машин 10, больше. Там еще с цветографикой… ДПС был. ДПС было много, причем без надписи подразделения, то есть просто герб и все на двери, никакого ни подразделения, ни телефон доверия, ничего такого. С цветографикой, с мигалками, мама, не горюй. Нет, вчера большой праздник был.

Интересно, сколько они прожрали, я имею в виду в деньгах, вот это было бы интересно узнать. Я имею в виду, роту на ужин в ресторан повели. Ха-ха-ха-ха! «Так у них скидка 50% как минимум», — говорит 93-й.

Д.КНОРРЕ: Конечно.

С.ДОРЕНКО: «Поставьте “Любэ” “Опера”». Нет, я случайно все выведываю. Я ничего не выведываю. Я всю жизнь ничего не выведываю, я просто случайно вчера попал в эту заварушку. Надо было мне прямо идти в Pescatore. «Фокса брали поди Жиглов да Шарапов». «А рыбу фугу они дегустировали?» «Они под это плясали вчера 100 процентов». Не знаю, под что они вчера плясали. Но на них и миллиарда не жалко, что вы говорите.

«Видели ночь, гуляли всю ночь до утра, — Никитец Лосев говорит, — вот какую музыку надо ставить». «А Захарченко там был?» Нет, я думаю, Захарченко платил просто.

Д.КНОРРЕ: Ха-ха-ха-ха!

С.ДОРЕНКО: Захарченко позвали в конце, сказали…

Д.КНОРРЕ: Оплати.

С.ДОРЕНКО: «Хоп-Мусорок». Ха-ха-ха-ха! Они выходили такие: вот этот пацан заплатит.

Д.КНОРРЕ: Запишите на счет Захарченко.

С.ДОРЕНКО: «Примерно такая же движуха была утром в парке Царицыно». Не знаю. Я сейчас скажу, когда я приехал туда, дайте-ка мне вспомнить. Нет, было дело может быть часа, наверное, в пять вечера. Я уже видел, как разгружали. Большое количество чуваков в камуфляже, которые из грузовика выскакивали, которые должны были оцепить ресторан Il Pescatore.

Д.КНОРРЕ: Они прямо с автоматами выскакивали или без?

С.ДОРЕНКО: Там было много еще штатских с переговорными устройствами. И поскольку моя машина очень некстати водрузилась… А я-то на Renault Duster. Ты знаешь, что я на Renault Duster?

Д.КНОРРЕ: Да.

С.ДОРЕНКО: Почему я там оказался вообще? Объяснить?

Д.КНОРРЕ: Почему?

С.ДОРЕНКО: Я через бордюр перепрыгнул. Я же на Renault Duster, а он у меня на тест-драйве. Я его хотел потестить. Я еду, смотрю, идет мужик из ночных клубов… Там с другой стороны ночные клубы «Ред» и еще какой-то. А я такой типа через бордюр. И он такой подходит и начал мною руководить: левее, левее 10 см. Телка его ушла, все, а он такой стоит: нет, еще левее, ты руль возьми влево. Я говорю: чего я буду из поворота прыгать через бордюр? Давай тогда я подравняюсь. Отъехал назад, подравнялся, пошел. Он такой: молодец, вперед, пошел. Я такой прыгнул через бордюр на Renault Duster на своем, и поехал туда. И там как кур во щи, прямо на ментов! Они такие, раз и замыкают путь, то есть мне выхода нет. Этот грузовик заезжает. Опаньки, приехал, Сережа! Я такой, думаю, ну и хрен с вами, пойду отсюда. Бросил машину просто враскоряку. И потом, когда я возвращался за ней, вокруг нее ходил чувак в штатском с прищепкой за ухом, то есть у него микрофон был в ухе, какой-то охранник высокого ранга, типа топтун такой.

Д.КНОРРЕ: И чего?

С.ДОРЕНКО: Вокруг моей машины, но с целью понять, что это за машина, может быть ее робот-сапер должен взорвать или что. Я подошел к нему, в смысле мы обменялись многозначительными взглядами. Я имел в виду, вы еще не взорвали мою машину? Он посмотрел на меня, хмыкнул. Я говорю: я буду задом сдавать. Он маячил у меня сзади. Он, ничего не говоря, молча сделал несколько шагов, отошел. Вот такой чувак был с микрофоном за ухом.

Д.КНОРРЕ: Я поняла.

С.ДОРЕНКО: С переговорным устройством какие-то чуваки. Но вчера гуляли в Pescatore.

 «Топтун — наружка, открыто не ходят». Я не знаю, что это было, но чувак стоял. «Он грудью своей закрывал от взрывной волны!» Да, да, абсолютно, это правда.

Я хочу сказать, что Россию, наверное, отстранят от Олимпиады. Это же будет ужасно и некрасиво с их стороны. А? Какой-то подлостью попахивает вообще. Мы же самые что ни на есть олимпийцы главные.

Д.КНОРРЕ: По-моему, это было очевидно, что нас отстранят.

С.ДОРЕНКО: У нас Липницкая. Она покинула большой спорт, да?

Д.КНОРРЕ: Липницкая все.

С.ДОРЕНКО: Но теперь можно и отстранять, если нет Липницкой. Я болею за нее. А?

Д.КНОРРЕ: Просто только ее знаете.

С.ДОРЕНКО: Я знаю Липницкую. Как ее звать? Неважно, Липницкая и Липницкая, точка.

Д.КНОРРЕ: Юлия.

С.ДОРЕНКО: Если ее выгнали из спорта, то на хрена нам такой спорт, правильно я рассуждаю?

Д.КНОРРЕ: Да.

С.ДОРЕНКО: Там еще Медведева была хорошая.

Д.КНОРРЕ: Вот это я уже не помню.

С.ДОРЕНКО: Я вот вспомнил. Что-то хорошее такое. Нет?

Д.КНОРРЕ: Тоже художественная гимнастика?

С.ДОРЕНКО: Не знаю. Я помню ее таз.

Д.КНОРРЕ: Ха-ха-ха-ха!

С.ДОРЕНКО: «Я помню этот день, вы плакали, малютка», помнишь это стихотворение?

Я помню эту ночь. Вы плакали, малютка.

Из ваших синих, подведенных глаз

В бокал вина скатился вдруг алмаз.

Я помню ее таз. Я помню этот таз. Вы плакали, малютка. Ха-ха-ха-ха! Медведева хорошая. Можно как-то свернуть с этой ужасной темы? Как меня занесло на эту тему и понесло, что ты будешь делать? Дайте мне что-нибудь отрезвляющее. А Липницкая тоже хорошая, да? Что за скабрезность?

Д.КНОРРЕ: Вот эта?

С.ДОРЕНКО: А зачем нам их показывать? Нет, Медведева, я имею в виду хоккеистка. Не хоккеистка, а которая на коньках.

Д.КНОРРЕ: Точно.

С.ДОРЕНКО: Есть девочка на коньках. Покажи мне эти прекрасные глаза.

Немецкий журналист Хайо Зеппельт, один из авторов фильмов о применении допинга, сообщил в эфире телеканала ARD о возможном отстранении (но это пугает просто, не может такого быть) России от участия в Олимпиаде в Пхёнчхане в феврале 2018 года.

Это уже скоро. Это нам не годится. Нам это не подойдет для президентской кампании. Нам надо, чтобы наоборот — чтобы триумф все время. Кстати говоря, обидеться тоже неплохо, тоже подойдет для президентской кампании.

Д.КНОРРЕ: Можно самим отказаться от участия.

С.ДОРЕНКО: Самим провести. Снова в Сочи провести. Я тебе серьезно говорю. А почему нет?

Д.КНОРРЕ: А с кем соревноваться?

С.ДОРЕНКО: С Болгарией. Нет, Болгария уже не поедет. С Абхазией. Можно соревноваться с Абхазией, с Приднестровьем и с Осетией. И островами Вануату. Они не приедут на зимнюю наверное.

По данным Зеппельта Всемирное антидопинговое агентство (WADA) (отвратительные люди, насколько я понимаю) на заседании совета учредителей организации 16 ноября не восстановит Российское антидопинговое агентство РУСАДА в правах. Тогда появится основание для отстранения сборной России от участия в зимней Олимпиаде в следующем году.

А почему не восстановят, что за каприз? Что за нелепые придирки, я не понимаю. А?

Ранее издание The New York Times сообщило, что МОК рассматривает возможность запретить исполнение гимна России на Олимпийских играх и запретить российской команде участвовать в церемонии открытия Олимпиады.

То есть на параде, который проход, нас как бы не будет, писал The New York Times, и гимна русского не будет. То есть русские спортсмены могут выступать в качестве частных лиц, частные лица с невыясненным гражданством.

Д.КНОРРЕ: То есть все будет еще более унизительно, чем на Олимпиаде в Рио.

С.ДОРЕНКО: Не знаю. А там было ужасно. Там белорус достал знамя, потом ему за это по шапке дали, еще что-то. Но это было на Паралимпиаде.

Д.КНОРРЕ: На Олимпиаде тоже было неприятно.

С.ДОРЕНКО: Давайте обсудим это. 73-73-948. Что для нас хуже, если мы поедем или если не поедем? Я, например, не знаю этого, если честно. Если мы поедем или не поедем на Олимпиаду, что хуже для России?

Если мы поедем на Олимпиаду, будет еще хуже — 134-21-35. Если не поедем, нам запретят, будет хуже — 134-21-36. Что хуже, поехать — 134-21-35 или не поехать — 134-21-36?

Я не знаю, на самом деле, что хуже. А если мы поедем, не возьмем золотых медалей, с фига ли тогда ехать? Чего мы едем тогда?

Д.КНОРРЕ: Вот именно.

С.ДОРЕНКО: Позориться что ли? Зачем это нужно? Нам не дадут столько, как в Сочи. В Сочах нам давали медали горстями. А тут не дадут. И чего тогда? Чего ехать-то?

Д.КНОРРЕ: Дали, но половину уже забрали и отдали другим.

С.ДОРЕНКО: Так чего ехать? Чтобы нам горстями, сколько мы заслуживаем. Мы заслуживаем всех медалей.

Д.КНОРРЕ: Но это как-то неспортивно, надо доказать, вопреки всему пойти и доказать всем.

С.ДОРЕНКО: Но мы понимаем, что там шахер-махер будет против нас или что?

Д.КНОРРЕ: А все равно.

С.ДОРЕНКО: Мы не знаем.

Д.КНОРРЕ: Вопреки. Назло.

С.ДОРЕНКО: Я останавливаю это голосование прекрасное. 58 на 42. Извини, 59 на 41. 59% наших слушателей считают, что лучше, если мы не поедем вообще. 73-73-948. Здравствуйте. Слушаю вас.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Миха. Тверская в область, перед Белорусским вокзалом левая и средняя полоса, там притерлись машинки, будет пробка большая.

С.ДОРЕНКО: Все понял. Скажите, пожалуйста, ехать или не ехать на Олимпиаду? И что для нас хуже? И какие сценарии видите вы?

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Мне кажется, мы уже везде приехали, нам никуда не надо ехать больше.

С.ДОРЕНКО: Уже не ездить?

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Уже не ездить.

С.ДОРЕНКО: В Il Pescatore только ездим и все, больше никуда. 73-73-948. Здравствуйте.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Здравствуйте. Александр. Москва. Наверное, лучше уже не ездить, потому что дальше унижаться нельзя. Будут унижать до тех пор, пока мы способны унижаться.

С.ДОРЕНКО: Как унижаться? А если мы поедем и победим?

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Мы не победим, поверьте. Если мы каким-то чудом туда прорвемся… будет еще больше, чем до Олимпиады. Подставы будут обязательно. Ну, это мода. Сейчас начнут всякие спортсмены выступать и говорить «я не буду с этими людьми на одном поле бегать», это было уже.

С.ДОРЕНКО: Было.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Это просто дальнейшее унижение на ниточке, одну бусинку достали, потянули.

С.ДОРЕНКО: Но не ехать тоже обидно, получается международная изоляция.

Д.КНОРРЕ: Не ехать, значит признать.

С.ДОРЕНКО: Изоляция получается.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Но это отказаться от собственной страны. Просто взять и плюнуть на все.

С.ДОРЕНКО: Не знаю, трудно. Трудно понять, что хуже. По-настоящему, не ехать тоже ужасно, потому что это изоляция, изгои.

Д.КНОРРЕ: Признать свою слабость.

С.ДОРЕНКО: Изгои. Это плохо. А если поехать и нам будут в глаза плевать, тоже плохо.

Д.КНОРРЕ: С гордо поднятой головой.

С.ДОРЕНКО: А если запретят гимн исполнять, и вообще не будет как бы русской сборной…

Д.КНОРРЕ: Петь его просто акапельно и все.

С.ДОРЕНКО: Здравствуйте.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Приветствую, Сергей, Дарья. Восстановить престиж и восстановить уважение — это очень долгий процесс.

С.ДОРЕНКО: А как? У меня к вам вопрос, просто чтобы я понимал, я для себя у вас спрашиваю, так мы облажались, что-то натворили или на нас черный поклеп возводят?

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Никакого черного поклепа нет. Я бы не назвал это «облажались и натворили». Потому что спортсмены, я знаю по истории недавней нашей Олимпиады, они были люди подневольные. Если помните, там показатели очень хиленькие были и вдруг взрыв такой, первые места, первые места!

С.ДОРЕНКО: Я вам скажу так, вот если бы я был спортсменом… Как вас зовут, извините.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Аскер.

С.ДОРЕНКО: Аскер, если бы я был спортсменом, а вы моим тренером, вы бы мне вечером давали горсть таблеток, ну, в стаканчике пластмассовом, говорили бы «Сережа, шлепни вот это и на боковую», я бы не спрашивал вас, что там в какой таблетке, это же не мое… В конце концов, чего я буду придираться к тренеру, правильно?

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Абсолютно. Это не ваша компетенция. Ваше дело выполнять и исполнять.

С.ДОРЕНКО: Правильно. Я снимаю ответственность. Вот ты знаешь, что было в таблетках, которые я тебе дал перед эфиром?

Д.КНОРРЕ: Вы мне дали таблетки?

С.ДОРЕНКО: Ха-ха-ха-ха!

Д.КНОРРЕ: Это были таблетки?

С.ДОРЕНКО: Шутка. Никаких таблеток не было.

Д.КНОРРЕ: Исключают же команду, понимаете? Всю российскую команду. В команде и спортсмены, врач, тренеры, все, все, все.

С.ДОРЕНКО: Спортсмен — это солдат. Тебе дают в пластиковой коробочке таблетки, тебе говорят: это витамины, вперед, товарищ, с богом.

Д.КНОРРЕ: А что за витамины?

С.ДОРЕНКО: Откуда я знаю? Я шел мимо спортивного магазина, думал, чего бы мне там купить? Я такой, колупался, колупался, потом подошел продавец. Я говорю: слушай, я не знаю, что мне надо, но что-нибудь хочу купить.

Д.КНОРРЕ: Если бы вы меня так обдурили, а потом выяснилось, что я…

С.ДОРЕНКО: Я купил, можешь себе представить, ингибитор ароматазы! Абсолютно непонятно, что это, но это мне сказал продавец, клево. Он, считай, что мой тренер. Он мне говорит: Доренко! Я такой: я! Он такой: во славу родины выпей ингибитор ароматазы!

А президент Молдовы был действительно вчера в Il Pescatore. Рядом.

Д.КНОРРЕ: В клубе где-то тусовался.

С.ДОРЕНКО: Где-то по клубам тусил, да, да, да. Ингибитор ароматазы выпил быстро, руки по швам! Я такой, раз, шлепнул: что дальше? Он такой: пошел спать! Я такой: да, так точно. Понимаешь?

Д.КНОРРЕ: Понимаю. Но если бы потом выяснилось, что мой тренер напичкал меня допингом, и я опозорилась, я бы такого тренера сама бы первая линчевала бы, убила и вообще, не знаю.

С.ДОРЕНКО: Как можешь убить его?

Д.КНОРРЕ: Условно.

С.ДОРЕНКО: Ты как дитя его.

Д.КНОРРЕ: Неправда. Вас выставляют полным идиотом.

С.ДОРЕНКО: Ты пойми, у спортсменов мозг как у кошек. У них нет мозга вообще никакого.

Д.КНОРРЕ: Ну, конечно.

С.ДОРЕНКО: У спортсмена откуда мозг, сама подумай. Откуда мозг? Они таблицу умножения не знают. Подумай, какой у спортсмена мозг! Как у динозавра. Весь мозг всех спортсменов российской сборной, если его покарябать, поместится в чайную ложку. Какой мозг, я не понимаю. О чем ты сейчас говоришь? Они выполняют команду. Я выполняю команду, «ингибиторы ароматазы» мне сказал продавец. Я говорю: почему? Он говорит: ты жирный скот. Я говорю: так точно. Он говорит: у жирных скотов тестостерон превращается в эстроген за счет ароматазы. Я говорю: так точно! Он говорит: будешь пить ингибитор. Я говорю: разрешите приступить. Он говорит: сначала в кассу иди, кретин. Кретино! Я говорю: хорошо, разрешите заплатить. Вот я хороший спортсмен, мозга ноль, пойми ты. У какого спортсмена мозг? Он с детства инфантильное, совершенно подчиняющееся ему… Встань на голову — встал. Ляг на спину — лег.

Д.КНОРРЕ: Так пусть тогда молча едут, выступают и не выпендриваются.

С.ДОРЕНКО: Кто, спортсмены?

Д.КНОРРЕ: Спортсмены, да, на Олимпиаду.

С.ДОРЕНКО: Так они молчат. Ты заметь, всякий раз, как рот раскроют, оттуда розы сыплются. Они молчат все время. Но они пьют что-то неправильное. Им кто-то дает что-то пить неправильное. Может американцы? Может, эти тренеры американцы все? И врач американец. Вот кого расстрелять надо. Вот при Сталине спортсменам бы дали Боевого Красного Знамени каждому и Трудового Красного Знамени, я не знаю, или спортивного Красного Знамени, какого-нибудь мускульного Красного Знамени. А тренеров бы всех расстреляли к чертовой матери при Сталине, я так верю в это. Честное слово. А почему они живы до сих пор? Почему этот Мутко, к стенке его не поставили?

Д.КНОРРЕ: Но ему предлагали…

С.ДОРЕНКО: Встать к стенке?

Д.КНОРРЕ: Да.

С.ДОРЕНКО: Мутко к стенке! А он говорит: я хитрый. Конечно, так на хитрожопых и держимся.

НОВОСТИ

С.ДОРЕНКО: Мы не можем не обратить внимания на чудесную погоду.

Д.КНОРРЕ: Да.

С.ДОРЕНКО: Что нам грозит? И сказали, что отодвигается вот эта вся хмарь, вообще все отодвигается, все будет хорошо, товарищи. Уже бы хорошо, чтобы начала цвести мимоза и весна, весна! Сегодня до 3. Завтра 5 градусов.

Д.КНОРРЕ: Но завтра уже дождь.

С.ДОРЕНКО: В среду 2. Ничего.

Д.КНОРРЕ: Зачем мы посмотрели с вами прогноз?

С.ДОРЕНКО: Ничего страшного. В четверг 3. В пятницу 2 градуса. В субботу следующую 1 градус. В воскресенье 2.

Д.КНОРРЕ: И снег пошел.

С.ДОРЕНКО: Почему? Это все не настоящее.

Д.КНОРРЕ: За что?

С.ДОРЕНКО: В понедельник 1. Во вторник 1. В среду 1. Это через 10 дней. Все еще тепло, все еще прекрасно. Нам надо продержаться до отлета на Индийский океан, вот это очень важно.

Д.КНОРРЕ: А в Барселоне 18.

С.ДОРЕНКО: Индийский океан зимой рекомендуется.

Д.КНОРРЕ: Да?

С.ДОРЕНКО: Конечно. Мой любимый Индийский океан.

Д.КНОРРЕ: А что, Вьетнам, Бали?

С.ДОРЕНКО: Вьетнам никак не находится на Индийском океане, я тебе открою глаза. Страшная новость, да. Ха-ха-ха-ха! Почему, в Индийском океане есть остров Морис, который называется Маврикий по-русски. Сейшель. Есть Мадагаскар прекрасный. Есть Кения.

Д.КНОРРЕ: Это все очень дорого.

С.ДОРЕНКО: Что вы говорите? Я не знаю, мне не говорят, я все время карточкой плачу. Я хотел жахнуть что-нибудь такое в честь Солнца. Где песня! Дайте песню!

ПЕСНЯ

Д.КНОРРЕ: Кипучая!

С.ДОРЕНКО: Ты себя смутилась. Ты себя испугалась.

Д.КНОРРЕ: Да, испугалась своего голоса.

С.ДОРЕНКО: Ты испугалась себя. Посмотри, какие у них ляжки, я говорю сейчас о спортсменках. Мы смотрим при этом репортаж с Красной площади — идут спортсменки с огромными ляжками.

Д.КНОРРЕ: Могучими.

С.ДОРЕНКО: Мясомолочного направления.

Д.КНОРРЕ: Ха-ха-ха-ха!

С.ДОРЕНКО: Почему нет? Ну, правда.

Д.КНОРРЕ: Наоборот, там мало мяса у молочной коровы.

С.ДОРЕНКО: Но русские люди вывели женщину мясомолочного направления, там и то, и то сразу, берешь и мясо, и молоко себе сразу, конечно, конечно. Это просто селекция, пойми ты. Мы не можем ждать милостей от природы. Взять их у нее — вот наша задача! Кто сказал? Мичурин. Ты знаешь эти слова знаменитые Мичурина.

Мы не поедем на Олимпиаду. Ну и черт с ней. Мы потом все это обсудим еще много раз. Правда же?

Д.КНОРРЕ: Когда будет решение, можно будет обсуждать что-то, радоваться.

С.ДОРЕНКО: А представь, что будет позитивное решение, что нас пустят на Олимпиаду. Во-первых, новостная повестка слетит на фиг. Нам бы трагическую какую-то новостную повестку для того, чтобы сплотиться.

Д.КНОРРЕ: Вот этой рефлексии.

С.ДОРЕНКО: Драматургия выдвижения Путина. «В Кремле обсудили драматургию выдвижения Путина на выборы президента». РБК пишет об этом. И как будто бы он может выдвинуться вообще в январе. Вот почему с Индийского океана придется срочно прилететь сюда. Он может быть даже в январе.

Д.КНОРРЕ: А вот это действительно интересно. Но мне не очень понятно.

С.ДОРЕНКО: С 7 по 15.

Д.КНОРРЕ: Когда? Вот сейчас он скажет, потом скажет. Это правда, настолько интересно.

С.ДОРЕНКО: В первой-второй декаде, ну, с седьмого числа, Совет Федерации объявит выборы президента Российской Федерации. Совет Федерации объявит, что такие-то, такие-то выборы будут 18 марта. Для того чтобы триумф. Потому что 18 марта, как вы помните, Георгиевский зал, Путин объявляет о том, что два субъекта Федерации, Крым и Севастополь, возвращаются в Россию слава богу и т.д. Это триумф, триумф, триумф. В четырнадцатом году. И в этот день выборы. И в этот день мы должны почтить всех. Все это будет хорошо и правильно, и празднично, и здоровско.

И он может объявить об участии своем в выборах как до, так и после этого объявления, Совета Федерации. Вероятно, он объявит после, может быть. Если он объявит после… Он может типа в двадцатых числах, пятнадцатого какого-нибудь, правильно? То есть они, например, объявляют выборы…

Давай посмотрим календарь, это самое модное. Календарь становится все более модным, внимание, и часто используемым аргументом. Сегодня 13. Предположим, что с 7 по 18 объявляет Совет Федерации. Предположим, что он делает это 7. Седьмого очень удобно. Понедельник, вторник, среда, седьмое — это четверг. И тогда самая стать — на неделе с 11 по 17 объявить Путину. То есть он с 11 по 17 говорит… где-нибудь он в этот момент идет…

Д.КНОРРЕ: И это никак не мешает вашему отпуску?

С.ДОРЕНКО: Нет, нормально тогда. С 11 по 17 он идет, Путин идет, и вдруг его догоняет какой-то рабочий человек. С «Уралвагонзавода». Догоняет и говорит: «Владимир Владимирович, по-рабочему хотел вас спросить, вы когда? Мы же хотим понимать». А он ему говорит: «Скажи, Василий Петрович, а сам-то ты советуешь мне идти?» Василий Петрович говорит: «Владимир Владимирович, тут сколько всего, вы замахнулись, а не закончили, надо еще поработать». А он говорит: «Василий Петрович, но я чувствую удовлетворенность с одной стороны, а другой — ведь как на галерах, сам пойми, устаешь же так, и для себя же хочется пожить». А тот говорит: «Владимир Владимирович, для себя, есть люди, которые для себя, но это как воду в ступе они толкут, вспомнить нечего по жизни. А ваша-то жизнь полна подвигов, ваша жизнь, она вся посвящена стране».

Д.КНОРРЕ: Такая миссия у вас.

С.ДОРЕНКО: Миссия. Когда отдыхать? Не надо отдыхать. На том свете отдохнем. Я вот к станку, а вы к руководству страны. Давайте, Владимир Владимирович, поработаем еще, надо поработать. Тот говорит: «Раз так, я думаю, ну, с богом тогда, по рукам!» И они вдвоем под песню…

Д.КНОРРЕ: «Утро красит нежным светом».

С.ДОРЕНКО: Нет, другая должна быть. Должна быть Макаревича песня, помнишь? Путин же шел под нее.

Д.КНОРРЕ: Когда?

С.ДОРЕНКО: Здрасьте! Путин шел под песню Макаревича. Здрасьте! Ну, вы вообще! «Не надо прогибаться…»

Д.КНОРРЕ: «Под изменчивый мир».

С.ДОРЕНКО: «Не надо прогибаться под изменчивый мир», Путин шел по эту песню по Красной площади. Вместе с Медведевым. Ты не помнишь этого? Здрасьте! У вас память короткая, вы все помните как курицы, мало помните вы. Я помню все.

Д.КНОРРЕ: Память избирательная.

ПЕСНЯ

С.ДОРЕНКО: Вот! С рабочим, рабочий идет.

Д.КНОРРЕ: Так еще рукой подщелкивать надо.

С.ДОРЕНКО: Ха-ха-ха-ха! Путин шел под эту песню с Медведевым. По Красной площади от Исторического музея до Спасской башни. А Макаревич специально помедленнее пел, чтобы пропеть восемь куплетов, чтобы они прошли. Серьезно тебе говорю. Когда это было, не помнишь?

Д.КНОРРЕ: Нет!

С.ДОРЕНКО: Напомните. У нас очень просвещенные слушатели.

Д.КНОРРЕ: «Под “Любэ” Путин с Медведевым шли». Вот так-то!

С.ДОРЕНКО: Нет, не под «Любэ», а под «изменчивый мир».

Д.КНОРРЕ: И становится все понятно, потому что «Любэ» любимая группа Путина.

С.ДОРЕНКО: Может она и любимая, но, пожалуйста, она все время… На самом деле они шли под «изменчивый мир», под Макаревича, только в каком году, я сейчас не помню. То ли в восьмом они шли, это был восьмой год, когда победил Медведев, то ли в двенадцатом, когда Медведев наоборот, не победил уже никуда. Я серьезно говорю.

Д.КНОРРЕ: Все пишут, что они шли под группу «Любэ», «Давай за» песня.

С.ДОРЕНКО: «Давай за»? Нет, нет, про мир было. Они шли по Красной площади. Ну, хорошо. Товарищи, не знаете — не говорите. Хватит.

Но мы обсудим или нет сценарий? Что он действительно выдвигается позже. Почему? Путина, если я его правильно понимаю, тяготит деланность вот этого всего процесса. Путина как человека, его тяготит всякая неестественность. А президентская кампания, она…

Д.КНОРРЕ: Подразумевает неестественность.

С.ДОРЕНКО: Она подразумевает неестественность. Она подразумевает заискивания какие-то, заигрывания, постоянное какое-то прошение чего-то. То есть какое-то отвлечение от работы, постоянный поиск симпатий, заглядывания в глаза, типа избирателям и так далее. Зачем? Все всё понимают. И вот, мне кажется, что Путину не хочется быть деланным, не хочется быть неестественным.

Д.КНОРРЕ: А в этом позднем выдвижении разве тоже не проглядывается неестественность?

С.ДОРЕНКО: Нет, нет, нет. Он говорит: давайте просто жить. А потом, типа… В идеале вообще за два дня бы он сказал. Мне кажется. Потому что его тяготит сценическая деятельность, я тебе серьезно говорю.

Д.КНОРРЕ: То есть настолько все очевидно и понятно, он настолько не нуждается в кампании какой-то, в агитации, в чем бы то ни было, что может позволить себе объявить…

С.ДОРЕНКО: Я тебе представлю три типа человека. Один — это, например, ученый, предположим, что он вообще никогда не видится с людьми, а если видится, то очень скучным голосом с миллионом глагола «являться» излагает какую-то…

Д.КНОРРЕ: Озвучивает свою мысль.

С.ДОРЕНКО: «Озвучивать» — это депутатский термин.

Д.КНОРРЕ: Я знаю.

С.ДОРЕНКО: А «являться» — это научный и юридический. А «озвучивать» — это депутатский. Нет, нет, ученый не озвучивает, он публикует, в отличие от депутата. И он с миллионом глаголов «являться» пишет какую-то ахинею, которую сам прочитать не может. Потом, спотыкаясь через свои запятые, что-то читает, бубнит на каких-то конференциях, никто ничего не понимает, это ученый. Мы три типа человека выявляем. Второй тип человека все-таки общается с людьми и очень даже ценит общение с людьми. Но очень индивидуальное. То есть он умеет разговаривать один на один или в малых группах. И это любит. Помнит, когда у тебя день рождения. Помнит, что ты любишь.

Д.КНОРРЕ: Вот это вы сейчас про Путина, да.

С.ДОРЕНКО: Помнит все, что ты когда-либо говорила. Что тебе, например, нравится, не знаю, ромашки, вот он к тебе придет с ромашками. Почему? Ну, он же помнит, что Даша сказала. Он все помнит. Он помнит, какие духи ты любишь, вообще все помнит. Помнит без секретарши, сам помнит. Сам. Такой мозг. Он все помнит. Он любит заботливое товарищество. Вот Путин, мне кажется, такой. У меня есть основания полагать, что я более-менее его понимаю. Он любит заботливого товарищества такого. Но и ты должна тоже помнить про него. И это довольно взыскательное товарищество. У Путина. То есть он настолько внимателен к тебе, что он хочет, чтобы ты, в общем, отвечала хотя бы на 75% также как он. Ну, хотя бы. Хотя бы наполовину. Потому что если будет вообще пофиг все в отношениях… Если ты будешь выстраивать отношения пофиг, для тебя просто будет функция, то он обидится. Он обидится, потому что он-то вкладывает душу в отличие от тебя. Вот это Путин.

И есть третий тип людей сценических, которые обращаются к миллионам, но которых глаз не видит.

Д.КНОРРЕ: Смотрит над сценой.

С.ДОРЕНКО: Да, над сценой.

Д.КНОРРЕ: Над зрителями.

С.ДОРЕНКО: Смотрят в горизонт. Как Фидель Кастро. Как Троцкий великий. Как Фидель великий. Как ораторы. Они смотрят в горизонт, они не видят глаз конкретных. Мне кажется, Путину как человеку дико внимательному к отношениям, но любящему смотреть глаза в глаза, говорить очень тихо и говорить, в общем, в закрытых помещениях, ему не нравится смотреть в горизонт и кричать что-то толпе. Не нравится. Вернее, он может, но это не его.

Д.КНОРРЕ: А толпе нравится?

С.ДОРЕНКО: А толпе нравится. Потому что он умеет говорить, как если бы говорил один на один. Но это другое. Это побочный продукт, что толпе нравится. А ему не нравится. Ему не нравится кричать в горизонт «я поведу вас», ему это не нравится. И он предполагает, что избирательная деятельность, вот эта предвыборная кампания, она с этим связана, с тем, чтобы кричать в горизонт перед толпами. Ему это не хочется делать. Не то, что он не умеет, ломает это.

Д.КНОРРЕ: Если ему чего-то не хочется, если он может себе это позволить, значит он абсолютно убежден в том, что все предрешено. И это слишком очевидно, это просто бросается в глаза, и выглядит, как мне кажется, немножко…

С.ДОРЕНКО: Он социологически…

Д.КНОРРЕ: В итоге, выглядит нескромно, на мой взгляд.

С.ДОРЕНКО: На самом деле он не слушает нас, допустим, с тобой.

Д.КНОРРЕ: Слава богу.

С.ДОРЕНКО: Но социология у него есть. Он постоянно получает всякие социологические исследования от ФОМа, ВЦИОМа и вдобавок от своих фэсэошных еще, довольно много социологии. Он все это видит, конечно. Он, в общем, конечно, все понимает. Скромность, нескромность… Это на самом деле просто наука. Он считает, что он больше получит, если будет…

Возвращаясь к Олимпиаде, я хочу тебе сказать, если нас попрут с Олимпиады, это пойдет на руку предвыборной кампании Путина или это нанесет ей урон?

Д.КНОРРЕ: Интересно.

С.ДОРЕНКО: Вот вопрос просто вам.

Д.КНОРРЕ: Давайте голосование.

С.ДОРЕНКО: Я просто хотел бы коротенечко это обсудить. Скажите, если нас попрут с Олимпиады, это будет на руку…

Д.КНОРРЕ: Зависит от того, как это представить.

С.ДОРЕНКО: Представим-то мы всегда как надо. Здравствуйте. Слушаю вас.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Здравствуйте, Сергей. Меня Сергей зовут. Мне кажется, это на руку пойдет.

С.ДОРЕНКО: То есть это мобилизует, потому что кругом враги, понятно, что подонки.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Конечно, конечно. Папа нас объединит и будет все хорошо.

С.ДОРЕНКО: Да. А эти подонки, они пусть там жалобно скулят по своим норам, правильно? Ничего, что это весь мир, не имеет значения.

Д.КНОРРЕ: Но мы уже привыкли за несколько лет к оборонительной позиции.

С.ДОРЕНКО: За несколько последних тысячелетий. Ха-ха-ха-ха! Нет, нет, на самом деле, товарищи, я все-таки думаю, несколько столетий. Я как раз и веду от Ивана III великого и от Василия Московского.

Д.КНОРРЕ: Темного.

С.ДОРЕНКО: Вот от них я веду. Московское княжество, московское царство.

Д.КНОРРЕ: Иван III да, объединил вокруг себя земли.

С.ДОРЕНКО: Иван III, да, да. И Василий. А потом Иван Васильевич все разрушил к чертовой матери. Но уже не смог так сильно разрушить, как хотел. 73-73-948. Здравствуйте. Слушаю вас.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Здравствуйте. Я тоже думаю, что на самом деле насчет Олимпиады и выборов у Путина беспроигрышная позиция. Вот WADA, она блефует, она не пойдет, чтобы нас не допустить до зимней Олимпиады. И если мы настоим на своем, то мы победим.

С.ДОРЕНКО: То есть надо твердо стоять и все, как утес?

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Да. Если они нас действительно отстранят, тогда они точно враги, как бы у нас другого выбора нет.

С.ДОРЕНКО: И внутиполитически это разыгрывается легко в плюс.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Да, легко.

С.ДОРЕНКО: Любая позиция разыгрывается в плюс, да.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: В любом случае они тогда враги.

С.ДОРЕНКО: Да, да, да. Только в одном случае они враги, которые обделались, а в другом случае бессильная злоба и так далее. Я уже даже слова правильные знаю: в бессильной злобе бьются империалисты, пытающиеся встать на пути дружной, идущей в будущее, советской России. Ну, не советской, любой, православной России, вот как! В бессильной злобе!

Д.КНОРРЕ: А второй сценарий?

С.ДОРЕНКО: Один черт, те же слова. Бились, но мы выстояли! Молодая православная Россия выстояла!

Д.КНОРРЕ: И победила.

С.ДОРЕНКО: И победила бессильную злобу негодяев! В плюс разыгрывается любая ситуация. Любая. Здравствуйте.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Я тоже считаю, что могут повернуть в плюс это все элементарно.

С.ДОРЕНКО: Конечно.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Единственно, вопрос такой, надоели эти улыбающиеся лица … Дворковича….

С.ДОРЕНКО: Да, да, иногда надо менять.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Которые улыбаются, и счастье струится по их лицам, по лицам спортсменов.

С.ДОРЕНКО: Я абсолютно убежден, что время от времени, и это бы помогло Путину, надо бросать бояр на штыки, на сабли.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Да. Потому что стул шатали, шатали под… но что-то он никак не хочет.

С.ДОРЕНКО: Надо кидать их на штыки. Бояр. Внизу столпились люди со штыками, с саблями.

Д.КНОРРЕ: В «Лужниках».

С.ДОРЕНКО: Абсолютно верно. С саблями. И вдруг на них летит тельце Мутко, кувыркающееся в воздухе, розовенькое. Он кричит «from my heart» и падает на штыки. Потом Дворкович летит то же самое, в толпу на штыки, прямо на штыки, его принимают штыки. И весь пронзенный, как если бы он снимался в американской истории ужасов, из сердца клокочущая, пульсирующая бьет кровь. Боже, я начинаю пересказывать сериал, ну, хорошо.

В ДВИЖЕНИИ

НОВОСТИ

С.ДОРЕНКО: 10 часов 5 минут. Понедельник, 13 ноября. Здравствуй, великий город! Здравствуйте, все! Это радио «Говорит Москва»! Говорит Москва! Дарья Кнорре — ведущая этой программы.

Д.КНОРРЕ: И Сергей Доренко. Доброе утро.

С.ДОРЕНКО: У нас много всего, но доллар сначала посмотрим. У нас много продолжения — вмешательство США, Филиппины, Вьетнам, где довольно дерзко пишет Колесников. И есть более низкие темы, например, всякие новые изнасилования.

59,19, это место, где мы оставили доллар накануне. И 59,18, пожалуйста, есть. 58 было на прошлой неделе. Спокойно, я забыл. Неважно. Сейчас, главное, помнить. 59,18 надо запомнить и точка. 68,93.

Д.КНОРРЕ: А было 67,67, что-то такое на той неделе, евро. Я помню, потому что у меня новости были с курсом доллара.

С.ДОРЕНКО: 63,54 нефть. И 1,1649. У меня такое ощущение, может я чего-то путаю, что это то, где мы оставляли их на прошлой неделе в пятницу. Единственное, что сильно подкачало, это биткоин. Биткоин 6239.

Д.КНОРРЕ: А теперь мы обозреваем биткоин?

С.ДОРЕНКО: Биткоин мы теперь любопытствуем из-за того, что нас токсичным ядом наживы нетрудовой пропитала Оношко. Она хочет подняться все время, а мы думаем, может мы рядом с ней поднимемся. Оношко пойдет в люди, а я где-то рядом, может, быть пилотом ее самолета буду.

Д.КНОРРЕ: Но, говорят, что надо было три года назад в биткоины вкладываться, вот те люди действительно наварились.

С.ДОРЕНКО: Станет богатой Оношечка, я у нее буду пилотом самолета.

Д.КНОРРЕ: Настя не оставляет попытки стать богатой.

С.ДОРЕНКО: Или, может быть, шофером, в шоферы пойду. Она меня будет сзади бить по лысинке специальной мухобойкой, шлеп! Или хлыстик бывает для лошадей, с пятнышком кожи, шлеп меня по лысинке!

Д.КНОРРЕ: А потом яблочко вам протянет.

С.ДОРЕНКО: Морковку. Продолжаем, товарищи, все хорошо. Кого обвинили в новых домогательствах. Прежде, чем мы перейдем к Филиппинам и к серьезным темам экономическим. Луи Си Кей. Он, оказывается, комик. Он что делал в ихнем Голливуде? Мастурбировал перед женщинами, собравшись с женщинами.

Д.КНОРРЕ: Нет.

С.ДОРЕНКО: Да.

Д.КНОРРЕ: Разве он не снимал это на камеру, а потом заставлял просматривать?

С.ДОРЕНКО: Я сейчас прочитаю. Луи Си Кей, американский актер и стендап-комик, мастурбировал перед посторонними женщинами с 1990 по 2000 год. «Можно посторонние женщины?» — «Зайдите».

Мне интересно. Я, честное слово, пытаюсь все это визуализировать, я не понимаю, как. Вот как? У меня есть кабинет здесь, на работе, вот как я найду посторонних женщин, чтобы мастурбировать? Я серьезно сейчас говорю.

Д.КНОРРЕ: В смысле, посторонних женщин? Разве не актрис, которые там ходили туда-сюда?

С.ДОРЕНКО: Не знаю. Он говорит, он мастурбировал перед посторонними женщинами.

Д.КНОРРЕ: Вот: «Участницы комедийного дуэта Дана Мин Гудман и Юлия Волов рассказали, что после их выступления на фестивале в Аспене комик пригласил обеих в свой номер». С.ДОРЕНКО: Так он был знаком с ними!

Д.КНОРРЕ: Конечно.

С.ДОРЕНКО: Я думал, надо совсем незнакомых.

Д.КНОРРЕ: Дальше объяснение шикарное: девушки хотели отпраздновать.

С.ДОРЕНКО: А, знакомых-то я найду. Я думал, надо незнакомых, бегать в метро, например.

Д.КНОРРЕ: «Девушки хотели отпраздновать, а бары были закрыты — поэтому они согласились». Это же просто гениально.

С.ДОРЕНКО: Юлия Волов и Дана Мин Гудман, они не знали, что ходить в номер к мужчине в гостиницу, это как бы много значит.

«Не успели они снять зимние куртки, как Луи Си Кей спросил, не против ли они, если он помастурбирует при них». Мне кажется, такие вещи надо сюрпризом делать. Что значит «не против»? Конечно против. Ясное дело, что против.

Тебя спрашивают… Ты говоришь: конечно, против. А если бы он выскочил из ванны чертом таким, ах, и начал бы мастурбировать, тогда другое дело, тогда уже пусть.

Д.КНОРРЕ: Тогда бы они убежали. Нет, все правильно. Он предупредил, они не поверили и рассмеялись, мол, это шутка какая-то, поэтому остались.

С.ДОРЕНКО: Девушки подумали, что это шутка, и рассмеялись, ха-ха-ха-ха. На самом деле надеясь, что это правда. Надеясь, что дело не кончится просто мастурбацией.

«Однако Луи Си Кей разделся и действительно начал мастурбировать. Как утверждают участницы комедийного дуэта, от неожиданности они были «парализованы» и продолжали смеяться, пока комик не кончил себе на живот».

А как он смог? Значит, он прилег. Он прилег на спину. «После этого они сбежали».

Д.КНОРРЕ: Тоже смеясь. Продолжали смеяться и бежали.

С.ДОРЕНКО: «Комик Эбби Шакнер позвонила Луи Си Кею, чтобы пригласить в свое шоу. Во время разговора тот принялся делиться своими сексуальными фантазиями и «говорил со страстью в голосе»; Шакнер слышала, что он мастурбирует…»

Как слышала? Он что, шуршал, в целлофан что ли? « …но не прервала разговор. Комик Ребекка Корри рассказала, что в 2005 году Луи Си Кей хотел помастурбировать напротив нее — она была против…» Она сказала против, и он не стал. Нет, значит нет.

Д.КНОРРЕ: Здесь оказалось очень просто.

С.ДОРЕНКО: Можно я…? — Нет, не надо. — Хорошо. Ха-ха-ха-ха!

Д.КНОРРЕ: Как дела, как дети, сразу переходят на разговор.

С.ДОРЕНКО: «Еще одна женщина анонимно рассказала, что в конце девяностых комик просил ее посмотреть, как он мастурбирует, — и она согласилась». А чего, действительно.

Д.КНОРРЕ: Тоже просто все.

С.ДОРЕНКО: Он же не съест тебя, посмотришь и все.

Публикация в The New York Times не первый случай, когда его обвиняют. В 2012 году (пять лет назад) уже рассказали о комике, который любит мастурбировать при женщинах, но имя не упоминали. Тогда комик Даг Стенхоуп в Facebook заявил, что речь идет о нем. То есть Луи Си Кей мастурбирует при женщинах. И другой комик — Даг Стенхоуп — сказал, что это он мастурбирует при женщинах. Есть еще один мастурбатор при женщинах, пожалуйста.

Д.КНОРРЕ: Главный аргумент Луи Си Кея заключался в том, что все эти женщины, в общем, не отказывались. Но потом он признал, что он имел как бы власть над ними.

С.ДОРЕНКО: Какую власть?

Д.КНОРРЕ: Потому что они не могли ему отказать.

С.ДОРЕНКО: Почему не моли?

Д.КНОРРЕ: Потому что он то ли их начальник, то ли они как-то зависели от него на кастинге, черт его знает, в общем, разные ситуации.

С.ДОРЕНКО: Зависели. А совесть?

Д.КНОРРЕ: Было неловко отказать.

С.ДОРЕНКО: Но суд-то божий, все равно в конце божий суд. Наперсники разврата, он не подвластен звону злата. Что значит он начальник? Начальник он в этой жизни, но эта жизнь дана нам в испытание. Чего они придумывают-то? Значит сластолюбицы, нет, златолюбицы, эти женщины, они любят деньги, но тогда надо страдать, извините. Они все равно порочные женщины, они соглашались смотреть на порок.

Д.КНОРРЕ: Или они были очень смущены и действительно шокированы.

С.ДОРЕНКО: Объясни мне, пожалуйста, это смущение.

Д.КНОРРЕ: Вы знаете этого человека давно, условно.

С.ДОРЕНКО: Давно и подробно.

Д.КНОРРЕ: Сколько-то лет. И вдруг он начинает вот это вытворять.

С.ДОРЕНКО: Может быть недели, не обязательно лет.

Д.КНОРРЕ: У вас уже какие-то отношения сложились.

С.ДОРЕНКО: Рабочие.

Д.КНОРРЕ: Рабочие, коллегиальные, может быть приятельские отношения. Вы ничего не подозреваете, не думаете, а тут вдруг такое.

С.ДОРЕНКО: Ну, смешно. Сейчас я на летучке начал бы мастурбировать, было бы смешно. Смешно. И чего об этом рассказывать в журналах, зачем? Это просто смешно и все.

Д.КНОРРЕ: Они не рассказывали.

С.ДОРЕНКО: Человек чокнулся и все. Ну, пожалуйста. Что за проблема?

Д.КНОРРЕ: Они не рассказывали. Они начали все это рассказывать на волне вот этих обвинений.

С.ДОРЕНКО: Мутко бы сейчас вышел, вместо from my heart начал бы мастурбировать. Мутко, я тебя просто спрашиваю, начал бы мастурбировать, на пресс-конференции. Ну, смешно. Чего? Кого он обидел-то этим, я не понимаю.

Д.КНОРРЕ: Себя обидел.

С.ДОРЕНКО: Внимание, чтобы дети смотрели после шестнадцати или после восемнадцати, ну как есть у Роскомнадзора, правильно? В Роскомнадзоре есть какие-то критерии. Когда Мутко может мастурбировать. Пожалуйста, если там смотрит более зрелая особь, пожалуйста, пусть мастурбирует. Но смешно. from my heart, говорит, я сейчас… Вперед. Мы смотрим, думаем, чувак, видать, может чего-то дернул, выпил чуть-чуть, всяко может быть, правильно?

Д.КНОРРЕ: А может быть у одной из них психологическая травма, и она сразу это не осознала. То есть, ей казалось в тот момент, что смешно…

С.ДОРЕНКО: И она потом 10 лет осознавала. Ну, ребят, так нельзя.

«При этом в интервью NYT женщины, заявившие о поведении Луи Си Кея, рассказали, что непублично он извинялся перед ними». Так он уже извинился. Чего надо-то? Чего пристали? Он извинился!

«По словам Шакнер, которая слышала по телефону, как комик мастурбирует, он позвонил ей спустя шесть лет и принес извинения». Под которые, наверное, тоже мастурбировал. Сказал: Шакнер, э-э-э, Шакнер, я извинения приношу, скажи, что ты об этом думаешь. Она такая: да я. Он ту-ту-ту, пошел долбить.

Шакнер извинения приняла, так чего она теперь на него клепает, я не пойму. Между ними было, ну, было. У них была любовная сцена, правильно?

Д.КНОРРЕ: Наверное.

С.ДОРЕНКО: Как военнослужащий, который где-нибудь находится на базе в Тихом океане, он звонит любимой, секс по телефону какой-то у них. Мы должны с пониманием отнестись. Почему надо это обязательно критиковать? Почему это надо обязательно помоями обливать? У них симпатия взаимная. Что теперь делать? Может, она тоже мастурбировала. Нет, она должна извиниться или нет?

Д.КНОРРЕ: Да, должна.

С.ДОРЕНКО: Что она говорила, какие слова она говорила, пока он мастурбировал? Может, она говорила…

Д.КНОРРЕ: Фу!

С.ДОРЕНКО: Что «фу»? Мы же не знаем, мы ее не спрашиваем.

В 2015 году Луи Си Кей также позвонил Ребекке Корри, перед которой он якобы хотел помастурбировать десятью годами раньше. Он сказал, что он очень просит прощения. А, что он перед ней разделся в ванной. Она ему говорит: этого не было.

Д.КНОРРЕ: Ее мозг вытеснил эти воспоминания.

С.ДОРЕНКО: Нет, нет, он всех обзванивал. Он позвонил Ребекке и говорит: Ребекка, я очень прошу у тебя прощения, что я разделся перед тобой в ванной. Ребекка говорит ему: Луи, мы не были с тобой в ванной, и ты не раздевался. Он говорит: черт, я тебя перепутал с другой. То есть он всех обзванивал.

Д.КНОРРЕ: В этом была ошибка его стратегическая. Не надо было обзванивать через 10 лет и напоминать об этом, во-первых, потому что эти извинения, они наоборот сделали эту ситуацию еще более неловкой, чем она была.

С.ДОРЕНКО: В том-то и дело.

Д.КНОРРЕ: Она хотела уже забыть про это, как-то все это списать на сумасшествие, а он через 10 лет ей опять напомнил про этот позор, и они написали в The New York Times.

С.ДОРЕНКО: Москва — маленький город. Наши такие же чудики? Просто я про наших спрашиваю.

Д.КНОРРЕ: Мне кажется, хуже.

С.ДОРЕНКО: Хуже? Ребят, люди из мира искусства, скажите, пожалуйста. Я просто пытаюсь понять, наши такие же чудики или нет? Когда-то, не так давно, прошли, правда годы, какая-то хохлушка обвиняла Калягина, что он совокупился, имел с ней коитус на рабочем столе. Она была актерочка, а он был режиссер. Калягин. На рабочем столе. Какая-то хохлушка писала, всюду были публикации.

Д.КНОРРЕ: Да в мире искусства это вообще всегда было.

С.ДОРЕНКО: У меня создается впечатление, хочется как Содом и Гоморру испепелить этих негодяев. Здравствуйте. Слушаю вас. Русские такие же?

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Как говорила одна моя старая знакомая, сначала сделай как положено, а потом все, что хочешь.

С.ДОРЕНКО: Это насчет чего было? Я теряюсь в догадках.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Сначала прямой, грубый коитус, а потом все, что хочешь, любые фантазии.

С.ДОРЕНКО: И она была из мира искусства?

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Нет, простая женщина.

Д.КНОРРЕ: Простолюдинка.

С.ДОРЕНКО: Простолюдинки тоже зажигают. «А потом делай все, что хочешь». Это мне про израильских военнослужащих тоже говорили такое. Израильские военнослужащие, девушки. Она говорит: сначала по правилам, а потом…

Д.КНОРРЕ: То есть это не анекдот, а из жизни, да?

С.ДОРЕНКО: Из жизни, да. 73-73-948. Здравствуйте.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Сергей, Дарья, доброе утро.

С.ДОРЕНКО: Скажите, они негодяи и подонки. Давайте про наших.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Сергей, мы с вами как мужчины, да?

С.ДОРЕНКО: Давайте.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Всегда мне казалось, что сделать женщине, например, комплимент какой-то в пределах приличия…

С.ДОРЕНКО: Вы хотите философию развести. А вы мне дайте примеры наших негодяев. Все-таки, мне кажется, что мы должны очиститься.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Мне кажется, что наши пока до такой стадии просветления не дошли.

С.ДОРЕНКО: Давайте проголосуем. Скажите, пожалуйста, по ощущениям наш мир искусства, наша богема такие же подонки, как американские, в смысле приставаний, вот этих всех ужасных вещей, и тогда мы на них все-таки геенну огненную призовем, давайте анафему пропоем им.

Наши такие же негодяи, как американские, наша богема такие же подонки, как американцы, пристают к женщинам, пристают к мужчинам и т.д., то есть все время какие-то озабоченные… Наша богема такие же озабоченные подонки, как американцы. 134-21-35 — да. 134-21-36 — нет.

Может быть они такие же, и тогда я не знаю, что делать, надо геенну огненную, а? Как там было в тексте, ты не помнишь? Я уже Библию давно читал. Там нехорошая какая-то была история про Содом и Гоморру. Нет? Геенна огненная. И история про Содом. Сейчас мы прочитаем вам, как там было. Потому что там Лот был со своей вдовицей. Нет, наоборот — с женой. Потом все-таки женой его стали его дочери, темная история, товарищи. Сейчас я прочитаю. Библия онлайн. Содом и Гоморра, Ветхий завет. Для детей, товарищи. Потому что там такая грязь, такая грязь, я имею в виду порочность была.

«Отдохнув под тенистым деревом, гости Авраама встали, чтобы продолжить свой путь. Авраам пошел проводить их». А, там же чуть не изнасиловали ангелов. Ты не помнишь?

Д.КНОРРЕ: Этого я не помню.

С.ДОРЕНКО: Ты Библию плохо читала.

Д.КНОРРЕ: Давно.

С.ДОРЕНКО: Ангелы когда пришли рассудить…

Д.КНОРРЕ: Я тоже адаптированную версию читала.

С.ДОРЕНКО: Когда ангелы пришли рассудить, нужно ли уничтожить, Содом и Гоморра, их там пытались того, сего, да, да, да, и они едва избежали.

Д.КНОРРЕ: И нам не надо лезть в это.

С.ДОРЕНКО: Только Гурген знает, но Гурген не позвонит. Там же была тема что, что Авраам сказал, что лучше возьмите мою жену, то ли служанку. Он отмазал ангелов, чтобы их не изнасиловали, он отдал какую-то женщину из дома, свою, то ли родственницу, чтобы ее изнасиловали.

Д.КНОРРЕ: И ее изнасиловали?

С.ДОРЕНКО: Обязательно. Они говорят: мы кого-то хотим изнасиловать. И Авраам говорит: пожалуйста, возьмите мою родственницу. То ли служанку, то ли родственницу, Гурген знает точно. Гурген, здравствуйте. Вы ведь знаете, как там было.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Доброе утро. Там была наложница, совершенно верно. И было сказано Лоту, чтобы он, не оборачиваясь, покидал город, который, кстати говоря, погибал. И, как известно, служанка навсегда стала соляным столбом.

С.ДОРЕНКО: Жена.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Жена. Именно Галиф ее звали.

С.ДОРЕНКО: Галиф. Можно я прочитаю при вас, а вы дополните?

«Повествуется о двух ангелах, маскирующихся под людей, которые посещали Содом и Гоморру. Племянник Авраама Лот сидел у ворот Содома. Он поклонился путникам до земли и пригласил их в дом. Вскоре жители Содома окружили дом Лота и требовали отдать путников». На изнасилование. Это как прописка, они должны были прописаться.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Да, разумеется.

С.ДОРЕНКО: «Лот просил их не делать зла и готов был отдать толпе на растерзание своих дочерей». Он говорит: лучше дочерей изнасилуйте, тем более они уже… «Ангелы поразили толпу слепотой и приказали Лоту взять семью и уходить из города». Вот как было дело.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Дело в том, что причинно-следственные связи в Торе достаточно своеобразно нужно широко понимать. Нужно в первом случае вспоминать контекст, потому что мужеложство, как и скотоложство, как всевозможные 411 разновидностей извращения, были свойственны жителям… Но единственное, все-таки произошла… Во-первых, так, не обозначено было до сего момента понятие «прелюбодеяние». То есть 10 заповедей были даны позже. Обратите внимание, что не столько грех полового сношения со скотом, которого не возжелай, как известно, не возжелай раба его и т.д., это шло от сверхрасширенного язычного корня глагола… если мы будем даже брать то время. Обратите внимание, это в христианство слово «прелюбодеяние» перешло не в иудейском смысле, то, от чего хотел Всевышний оградить жителей Лота.

С.ДОРЕНКО: Содома.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: До нашего времени прямо рядом… На Красном море есть город, и там много чего сохранилось интересного. Так вот понятие «прелюбодеяние» было в тысячи раз более широким и подразумевало неимоверную многокомпонентность, к чему влечение, на что влечение направлялось. И только в христианство слово «прелюбодеяние» вошло в контексте «в лоно своей жены, единственной, выбранной». Поскольку, как вы понимаете и помните, многоженство было естественно для евреев.

С.ДОРЕНКО: Да, да, да. Спасибо огромное. Если позволите, я продолжу чтение, Библия онлайн. В то же время в Библии не сказано, что Бог уничтожил Содом и Гоморру именно за гомосексуализм, нет.

«В Книге пророка Иезекииля находим: вот в чем было беззаконие Содомы, сестры твоей и дочерей ее: в гордости, пресыщении и праздности, и она руки бедного и нищего не поддерживала. И возгордились они, и делали мерзости пред лицем Моим, и, увидев это, Я отверг их».

Таким образом, в сущности, их сожгли не за гомосексуализм, нет, а за жадность, леность, гордость и негостеприимство. То есть они были негостеприимны, жадны, горделивы и ленивы одновременно. Как это у них получалось, я не знаю. Я всегда когда ленив, у меня нет… Если ты жаден, то ты работаешь, как мне казалось. У меня прямая связь — когда я жадный, я много работаю. Когда я не жадный, я ленивый, но тогда мало работаю, и тогда мало получаю. То есть как они сочетали праздность и леность вместе, я не понимаю. Неважно. Они умели лучше нас.

Д.КНОРРЕ: Луи Си Кей вроде как не жадный и гостеприимный был.

С.ДОРЕНКО: Хороший парень, они все ему разрешали.

Д.КНОРРЕ: Да.

С.ДОРЕНКО: Они посмеивались, поощряя его. Вообще все эти женщины… Можно я скажу про женщин? Женщины поощряют нас на геройство, потом нас же осуждают за геройство.

Д.КНОРРЕ: Извините.

С.ДОРЕНКО: Мадам, вы дождетесь того, что перед вами будут какие-то метросексуалы, а затем гермафродиты. Доживете до гермафродитов, будете сами с собой, как улитки. Понятно? Правду тебе говорю. А придется.

НОВОСТИ

С.ДОРЕНКО: Какое-то радиоактивное облако чудесное. Я, насколько понимаю, это ерунда. Но, пожалуйста, кто работал в этой сфере, кто работал в атомной промышленности, объясните мне, пожалуйста, откуда вообще могут быть эти разговоры.

В агентстве по ядерной безопасности Франции уверены, что произошла авария где-то в России.

Д.КНОРРЕ: Или в Казахстане.

С.ДОРЕНКО: И всю Европу накрыло радиацией. И как будто мы говорим, что это чушь собачья. Вообще, может быть такое, что втихаря какая-то авария происходит и так далее?

О повышенном уровне рутения говорили в Германии, Италии, Австрии и Швейцарии. Во Франции сказали, что если бы такая авария произошла в их стране, то «власти бы установили вокруг места происшествия ограждение по периметру, чтобы следить за здоровьем людей, безопасностью и качеством продуктов питания». Следом ученые заверили, что изотопы рутения-106 «не представляют рисков для окружающей среды и здоровья человека».

Нет, не представляют. Тогда чего вообще об этом говорить, я не понимаю.

Д.КНОРРЕ: «Эксперты указали, что авария не могла произойти на ядерном реакторе, так как это привело бы к загрязнению другими радионуклидами. По всей видимости, утечка произошла на объекте с ядерным топливом, или, возможно, в медицинском учреждении».

С.ДОРЕНКО: Куда-то в Европу надуло какого-то рутения, товарищи, который не опасен вообще ни разу. Но они говорят, что «вот у вас», а мы говорим «вы дураки». И чего? Кому верить?

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Владимир. Москва. Сергей, я могу рассказать, как это было в Петербурге 7 лет назад, когда, может быть помните, скупили счетчики… Знакомый моего шефа работал в детском садике возле этой станции. Им сказали закрыть все окна, выпить стакан воды с ложкой йода, с йодом.

С.ДОРЕНКО: Ложка, наверное, многовато, сколько-то капель может быть.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Там действительно была авария, все просто снесло в море. Ее быстро закрыли, починили. А потом людей, которые сообщили об этом своим знакомым, их обвинили, по-моему, даже какие-то дела были. Вот сейчас что, я, честно…

С.ДОРЕНКО: Не знаете. Я хочу понять, насколько вообще может быть какая-то секретная авария. Насколько это можно утаить? Вот, собственно и все, что я хочу знать. 73-73-948. Насколько может быть секретная авария? Что значит «секретная авария»? Почему? Этот рутений не вреден. Откуда еще может выделяться рутений? Может быть рутений выделяется при каком-то промышленном производстве? Здравствуйте. Слушаю вас.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Здравствуйте. Я не слышал ничего ни об авариях, ни о ситуации в Европе, но, мне кажется, если бы это произошло в России или, как они говорят, вообще в Казахстане, то об этом бы, наверное, прежде всего начали кричать китайцы или японцы, у которых сейчас датчиков…

С.ДОРЕНКО: Да. Но если бы ветер был бы вдруг почему-то от них, то они могли бы и не знать.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Последние полгода ветер идет с другой стороны.

С.ДОРЕНКО: Ну, да.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Это мы должны орать, что что-то произошло, в Европе что-то произошло, потому что у нас что-то там.

С.ДОРЕНКО: Тогда на нас нанесет от них, да.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: По поводу аварии, я на 99 процентов уверен, что ничего не было. Какие-то несанкционированные выбросы небольшие могут быть.

С.ДОРЕНКО: Мне кажется, что в современной России если бы что-то произошло, мы бы точно об этом узнали, 100 процентов.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Мы бы уже об этом узнали. Сейчас об этом говорят. А в Европе такие же несанкционированные выбросы происходят.

С.ДОРЕНКО: Да.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: И происходит это повсеместно. Тем более так как они сейчас разругались, делают вид, что разругались с нашей отраслью атомной энергетики, но мы все равно с ними взаимодействуем. А у половины из того, что у них есть, это все делали русские. Обслуживают, продолжаем обслуживать.

С.ДОРЕНКО: Рутений получают как «отходы» при аффинировании платины и платиновых металлов. То есть это вообще может быть не ядерное производство.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Это не ядерное производство скорее всего. Это одно из ответвлений для промышленности. Я думаю, что это произошел выброс. Скорее всего, он произошел где-то, я так предполагаю, в Германии.

С.ДОРЕНКО: Рутения — это латинское наименование Руси. Рутения. Ее открыл профессор казанского университета, этот материал, Карл Клаус.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: А почему они об этом говорят, я думаю, что можно поставить туда, в тот ряд, в тот же мертвый шкаф, откуда идет и про Олимпиаду, и все остальное, и про санкции, это все туда. Выброс может быть был, потому что датчик, он непредвзято показывает. А вот откуда это пошло? Явно, что из Германии, они любят с металлами работать.

С.ДОРЕНКО: Спасибо.

Д.КНОРРЕ: Здесь же и написано, что значительный источник рутения — это выделение его из осколков деления ядерных материалов, плутоний, уран, торий.

С.ДОРЕНКО: Я думаю, мне кажется, я почти в этом убежден, что в современной России если такая вещь произошла, уже давно нет такой военной дисциплины, все бы это утекло бы, проболтались бы и все бы мы знали, правильно? Пока, я думаю, что это всполох какой-то. Который, вдобавок, безвреден, они сами говорят «и, вдобавок, это безвредно». Ну, хорошо.

Попросили уволиться из-за убийства сына. Я статью эту не очень внимательно прочитал, я понимаю, что это гонения. Помнишь эту историю, семья полицейских, где он убивает их общего ребенка.

Д.КНОРРЕ: Да, да.

С.ДОРЕНКО: На прошлой неделе было. Он ревновал жену к работе. Она все время была на работе. Молодая женщина. Миловидная. Замазано немножко на фотографии, которую я вижу в «Московском комсомольце», но видно, что миловидная молодая женщина, старший лейтенант. У них четырехлетний ребенок. Он прислал ей сообщение «ты нас больше не увидишь», потом «мы пошли умирать», второе сообщение, и третье сообщение «я избавил тебя от лишних хлопот» — три сообщения. Он ревновал ее к работе. Она была на дежурстве вдобавок. Он сам полицейский тоже. Она следователь из районного отдела полиции, и она была на суточном дежурстве в этот момент. Поэтому она не могла просто прогуливаться. Когда ты на суточном дежурстве, это не твоя прихоть.

Одно дело, когда ты до шести типа сидишь, а потом до восьми задерживаешься, можно сказать, ну, ты часто задерживаешься, еще что-то. Когда человек на суточном дежурстве, ты точно понимаешь, что он заступил, он не может по своей воле разгуливать, куда хочет. Правильно? Не знаю.

Д.КНОРРЕ: В общем, она не ответила ему на эти сообщения или не могла ответить.

С.ДОРЕНКО: Насколько я понимаю, есть сообщения, что он вообще не был полицейским. Она была полицейским, но он не был. Он был судим за кражи. Перед этим писали, что это семья полицейских, что он тоже в полиции. Не знаю, он может быть при полиции, нашел гражданскую работу. Кошмар. Но ее сейчас выгоняют из полиции. Я не понимаю, за что.

Д.КНОРРЕ: Удивительное дело.

С.ДОРЕНКО: Кто понимает, за что ее выгоняют из полиции. Она была на дежурстве, ее мужик убил ребенка, их общего четырехлетнего сына. Ей сейчас предлагают уволиться. За дискредитацию или что? За что? Что она сделала плохого? Не понимаю. Она просила ее отпустить. Она чувствовала, что он психует. Что она сделала плохого-то? Здравствуйте. Слушаю вас.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Здравствуйте. Извините, пожалуйста, я не про полицейских.

С.ДОРЕНКО: 73-73-948. Здравствуйте. Слушаю вас.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Здравствуйте. По поводу этого ужаса, честно говоря, могли бы и медаль дать, пострадавшая…

С.ДОРЕНКО: Как медаль? Ну, не медаль… Я понимаю. За что ее выгонять-то? У нее горе, теперь еще от нее избавляются.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Дать отпуск, дать лечение.

С.ДОРЕНКО: В том-то и дело.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Представляете, что с молодой женщиной… Вот она работала.

С.ДОРЕНКО: Она просилась у шефа, но он сказал, что дела есть, не может отпустить. Я не знаю, но с дежурства не уходят. Если мы с вами на дежурстве, так понимаем, что это дежурство, точка. Как можно с дежурства расхаживать куда-то? Это вообще абсурд какой-то. Ребят, мне кажется, что это выглядит обидно.

Нашли ребенка. Знаешь, за что может быть?

Д.КНОРРЕ: Она замкнулась в себе, ни с кем не обсуждала трагедию. Поговаривали, что оружие ей опасно давать. Вроде загрузили бумажной работой, наводит порядок в архивах. Два дня с ней работали психологи, но она не раскрылась и перед ними.

С.ДОРЕНКО: В том-то и дело. Мне кажется, я обращаюсь сейчас может быть к полиции, а может быть не к полиции, я в воздух обращаюсь, ребят, у нее травма душевная, может быть, конечно, на годы, я понимаю, может быть на всю жизнь, это понятно. Но надо действительно ее пропустить через какое-то лечение с психологами, с психотерапевтами, дать отдохнуть, за свой счет, не знаю, не за свой счет, какой-то санаторий, еще что-то придумать, как ее, молодую женщину, вернуть хотя бы к какой-то вменяемости постепенно, потихонечку может быть, если получится. Зачем же об нее сейчас ноги-то вытирать? Вот это мне не нравится.

Д.КНОРРЕ: Вот теперь пишут, что с увольнением Елены руководство решило повременить. Сотрудникам подразделения дали указание — с прессой не общаться под угрозой увольнения.

С.ДОРЕНКО: Не знаю. Они прожили вместе с этим чуваком, который муж, но не он не муж никакой, он сожитель, как у нас теперь называется, некий брак. На самом деле он сожитель, они прожили 13 лет, у них был ребенок четырехлетний.

Есть как будто бы одна зацепка, почему ее могут наказать — она не сообщила в полицию о том, что у ее сожителя были проблемы с законом. А это как бы нужно сообщать. И вот здесь она, вероятно, нарушила.

Д.КНОРРЕ: Сотруднику полиции необходимо сообщать?

С.ДОРЕНКО: В отдел кадров она должна. Он был судим: первый раз два года он получил, а второй раз штраф. А сотрудник полиции обязан сообщить. Или уволиться. Но она сожительствовала с ним. Формально она закон не нарушала. Но де-факто, вероятно, нарушала, что она сожительствовала с человеком, который был судим, она должна была об этом сообщить.

Ужасная тема. Она растоптана, она убита горем. Вдобавок кругом виновата. Вдобавок ее вышвырнут с работы. Это вообще какой-то атас просто. Я не знаю, извините меня за лексику.

Про верующих очень интересный опрос. Большой опрос. Я планировал, честно говоря, у нас произвести опрос среди слушателей.

Д.КНОРРЕ: Давайте.

С.ДОРЕНКО: Давайте попробуем себя посчитать. Опрос показал, более половины россиян заявили, что доверяют Русской православной церкви, РПЦ, данные опроса фонда «Общественное мнение». Фонд «Общественное мнение» — это научная организация, в отличие от нас, халтурщиков и негодяев. Опрос показал, что 64% россиян называют себя православными. У нас есть тройной телефон, давайте проголосуем, пожалуйста. 64% — православные, 8% — мусульмане, а 22% не относят себя к верующим, я читаю, как написано.

У меня три телефона. Давайте так: православные — 134-21-35; мусульмане — 134-21-36, не относят себя к доктринам, доктринальным верующим — 134-21-37. Попробуем понять, кто у нас.

Православные — 134-21-35, вы о себе говорите «я православный», доктринально православный, ходите к причастию, выполняете доктринальные требования; мусульмане — 134-21-36.

Нет, давайте так, по самооценке, неважно, выполняете вы требования, не выполняете, не имеет значения. Самооценка. 134-21-35 — вы себя называете православным. Вы себя называете мусульманином — 134-21-36. Вы недоктринальный верующий, то есть вы не структурный верующий, ни в какой церковной организации не состоите — 134-21-37. Или атеист вообще, или агностик, или черт знает и т.л.

Голосование идет с невероятным энтузиазмом. Огромный результат. У меня сейчас 52% православных. Все время цифры меняются. Мусульмане, давайте вы как-то чуть-чуть подисциплинированнее, то 2, то 3, то 4. Все время у меня меняется цифра мусульман.

Я сейчас остановлю это голосование. Машина продолжает считать. Тысячи человек уже позвонили. 50, 3, 47. Вы православный, по самооценке — 50 процентов. Вы мусульманин — 3 процента. Вы не принадлежите к доктринальным таким верующим, к церковным организациям, не относите себя к доктринальным верующим — 47 процентов.

Я не знаю, обсуждать или давайте еще шарахнем. Пожалуйста, давайте друг друга изучим. Мусульман — 3 процента. Я считал, что мусульман у нас процентов 10.

По России 8 процентов мусульмане. 22 не относят себя к верующим. У нас — 47 процентов не относят себя к верующим.

Вы доверяет РПЦ, да, нет, вот интересно. Есть РПЦ и еще есть Кирилл отдельно. В этом опросе.

Вы доверяете РПЦ: да — 134-21-35; нет — 134-21-36.

Вы доверяете РПЦ. Русская православная церковь, Московский патриархат. Да — 134-21-35. Нет — 134-21-36.

Мне кажется, очень интересно. Это институт, это организация, которая занимается, насколько я понимаю, объединением верующих и религиозными ритуалами, связанными с их доктриной. У меня пока цифры не меняются. Я вижу, как бешено все голосуют. Мне прерывать тоже не хочется, стыдновато. Потому цифры не меняются, можно было бы уже остановить, но летит голосование. 5 секунд назад было 500, сейчас 600. Не хочется останавливать, извините, хотя цифра одна и та же. Доверяют 22%. Вот, поменялось — 21%. 22% опять.

Давайте я остановлю голосование. Спасибо огромное. Машина в конвульсиях продолжает считать. 21 на 79. Вы доверяете РПЦ МП: да — 21%; нет — 79%.

А по России доверяют 64 сейчас, а было 63, то есть примерно одинаково по России доверяют РПЦ МП 64%. У нас 21%.

Кирилл. Был опрос по Кириллу. Я сейчас его буду искать, а вы голосуйте, можно так?

Вы доверяете патриарху Кириллу: да — 134-21-35; нет — 134-21-36.

Кириллу доверяет 51%; нет — 21.

Вы доверяете патриарху Кириллу: да — 134-21-35; нет — 134-21-36.

Я хочу вам сказать, по России 51, несколько меньше. РПЦ МП доверяют 64%, а Кириллу 51%. Разница заметная, но не кощунственная.

Д.КНОРРЕ: Не принципиальная.

С.ДОРЕНКО: То есть она заметная, но не совсем какая-то кричащая, нет. 51, нормально. А вот не доверяют 21%. Не знаю, злодеи, наверное, мне кажется. А 19% не доверяют РПЦ МП по России. Сейчас мы говорим про Россию, про большую-большую страну, где всякие люди есть, есть какие-то может быть негодяи, может быть есть какие-то отбросы общества.

Д.КНОРРЕ: Интересно, они делали отборку, вы верующие, вы православные, вы доверяете РПЦ МП или голосование…?

С.ДОРЕНКО: Да, у них есть это. Они считают, что 64% называют себя православными, 64% доверяют РПЦ, примерно также. Еще у них есть другой опрос, который мы не будем производить — изменилось ли ваше отношение к РПЦ МП. Изменилось не так много. Неважно, изменилось в лучшую или в худшую сторону, не имеет значения. Имеет значение — изменилось или не изменилось.

Я останавливаю это голосование. Доверяют лично патриарху Кириллу… В смысле доверяют патриарху Кириллу, мне кажется, что здесь не личное доверие, а все-таки оно тоже такое, институциональное — 15% наших слушателей. И 85% не доверяют.

Но надо сказать, что 21% доверяет РПЦ МП, да? Сейчас я посмотрю. Вы называете себя православным — 50% (я говорю про слушателей); мусульманином — 3%; не относите себя к доктринальным верующим — 47%. Доверяете РПЦ МП: да — 21%. Менее половины тех, кто называет себя православным. Нет — 79%. Вы доверяете патриарху Кириллу, вот ровно так мы ставили вопрос: да — 15%; нет — 85%.

Я не буду это комментировать. Если я буду комментировать, то я не доживу до вечерних петухов, понятно? Вечерние же петухи меня и зарежут. Нет, нет, нет, с петухами лучше не ссориться.

Д.КНОРРЕ: Благоразумно.

С.ДОРЕНКО: Я умный ужасно. Ты что?

Мы пойдем и проживем его, этот понедельник, 13 ноября.