• Интервью Сергея Собянина в программе «Подъём» с Сергеем Доренко

    10:00 Ноя. 23, 2017

    В гостях

    Сергей Собянин

    Мэр Москвы

    С.ДОРЕНКО: 10 часов 5 минут. Четверг, 23 ноября. Здравствуй, великий город! Здравствуйте, все! Это радио «Говорит Москва»! Говорит Москва! Эльвира Хасаншина — ведущая этой программы!

    Э.ХАСАНШИНА: И Сергей Доренко. Доброе утро.

    С.ДОРЕНКО: У нас гость — мэр Москвы Сергей Собянин. Сергей Семёнович, здравствуйте, рады вас видеть.

    Э.ХАСАНШИНА: Здравствуйте.

    С.СОБЯНИН: Доброе утро, Сергей. Доброе утро, москвичи.

    С.ДОРЕНКО: Вопросов миллион. Напомню, братцы, пишите, пожалуйста, вопросы. Вот как Александр Фостер пишет, гениально, внизу свои контакты. Потому что вы пишете, не оставляете контактов. Всё, пропали вы, братцы, потому что с вами нельзя связаться.

    Сергей Семёнович, я мыслил, планировал. Мне показалось, что ваша статья, претворяющая ваш сайт, какая-то попытка обдумать и попытка объяснить, попытка поговорить, как бы такой монолог, который пытается объяснить, что вы делали эти семь лет. У меня вопрос: вы сразу, когда пришли в октябре десятого года, видели это глазами, горизонт ваш был вот сюда или вы по пути учились?

    С.СОБЯНИН: Человек всю жизнь свою учится. И руководить таким городом без всякого опыта желающих, насколько я понимаю, немало. Но руководить таким городом, не обладая определенным опытом, невозможно. Значит, человеку нужно проходить первый класс, второй класс, пятый, выйти из школы, получить высшее образование и потом, получив профессию, что-то делать. Так и с управлением городом. Если ты не прошел муниципальный уровень, если ты не прошел региональный уровень, лезть на столицу и пытаться здесь что-то сделать, исходя из каких-то идеалистических представлений, невозможно. Конечно, это весь опыт, это все знания, ты вкладываешь всё свое умение, все свои таланты, все свои профессиональные навыки. Без этого невозможно. Город огромный, и управление Москвой — это не управление ни Лондоном, ни Парижем.

    С.ДОРЕНКО: Горизонты возможностей расширяются у вас или сужаются?

    С.СОБЯНИН: Конечно, расширяются. Расширяются, в каком плане: задачи более амбициозны. Амбиции у Москвы не сопоставить с амбициями любого провинциального города. Запросы москвичей не сопоставить с запросами тех, кто живет в небольшом поселении. Это диаметрально разные вещи. Плюс требования к столице. И самое важное, что Москва находится на передовой. Это не как в 1941 году, но за нами ведущие города мира, с одной стороны; с другой стороны, за нами Россия. Если мы не создадим современный, комфортный город, самые лучшие россияне, самая лучшая молодежь, самые лучшие бизнесмены, самые талантливые граждане нашей страны вместо того, чтобы приехать в Москву, они поедут в другие города. Мир открыт.

    С.ДОРЕНКО: Уедут и всё.

    С.СОБЯНИН: И сегодня борьба уже идет не за территории и не за промышленные предприятия. Борьба идет за людей, за умы, за таланты. Поэтому мы по-прежнему на передовой.

    С.ДОРЕНКО: А вы гуляете в этих городах Лондон, Париж, Нью-Йорк, Москва или другие, Рим? Вы гуляете, вы можете подышать какими-то репликами, впитывать, чем живут люди, чему улыбаются, как улыбаются?

    С.СОБЯНИН: Сергей, спросите любого нашего олигарха, вам все равно приходится иногда общаться, приходят в вашу студию.

    С.ДОРЕНКО: Да, есть такое.

    С.СОБЯНИН: Почему они едут, например, в Париж? Не потому, чтобы пообедать в крутом ресторане, крутых ресторанов и в Москве хватает.

    С.ДОРЕНКО: Уже да.

    С.СОБЯНИН: В музеи? Вряд ли. Я сомневаюсь, что они ходят в музеи. Ну, ходят и ходят. В конце концов, и в Москве музеев достаточно. Главное, зачем едут — за атмосферой: можно пройтись олигарху, как все люди, посидеть в кафе, выпить чашечку кофе, съесть мороженое. Почувствовать себя, как все, раскрепощенным, не с толпой охраны и не с джипами сопровождения, а просто как все. В Москве, как все, было невозможно. Это какие-то закрытые клубы, рестораны.

    С.ДОРЕНКО: Заборы, заборы, заборы.

    С.СОБЯНИН: Забор на заборе, тротуары, заставленные машинами, всё закрыто. Люди проезжают мимо друг друга, не общаются друг с другом. И когда в Москве появилась атмосфера пешеходных улиц, летних кафе, когда можно, как все, пройти, город стал более демократичный.

    С.ДОРЕНКО: Теперь их видят. Абрамович на «стрелку» вдруг приходит, пообедать, еще что-то такое.

    С.СОБЯНИН: Вопрос не только в олигархах, Сергей. Простой человек, богатый, бедный, молодой или пожилой может пройтись по улицам, погулять, понаслаждаться своим городом любимым, посмотреть на памятники старины восстановленные, хорошо освещенные фасады, на благоустроенные улицы, посидеть в том же кафе, поучаствовать в многочисленных городских праздниках. Город для этого, город для людей. Он должен открыт для людей быть, и люди должны быть открыты для города.

    Э.ХАСАНШИНА: Получается, вы творите атмосферу. Не дерево, не брусчатку кладете, вы творите атмосферу, лицо.

    С.СОБЯНИН: Если раньше, главное архитектурное направление, урбанистическое направление, развитие городов было сосредоточено, чтобы построить огромный Сити какой-нибудь или огромную высотку на Котельнической или что-то в этом роде, и это считалось — главное. Еще, может, главное — проложить магистрали чем шире, тем лучше. Сегодня современные города развиваются по-другому. Главное — всё сосредотачивать именно на атмосфере. Вы абсолютно правильно сказали: именно на атмосфере. Атмосфере открытости, дружелюбности и комфорта. Неважно, большие здания, маленькие здания, но главное, чтобы это было комфортно. Кстати, наши огромные, широкие проспекты — это спасение для Москвы, с точки зрения автомобильного трафика. Но с другой стороны…

    С.ДОРЕНКО: Разобщают.

    С.СОБЯНИН: Люди себя не чувствуют комфортно на огромных магистралях, они чувствуют комфортно себя на небольших исторических улицах, соразмерных человеческому росту и параметрам. Когда улица 200 метров шириной, ты никогда не почувствует себя комфортно.

    С.ДОРЕНКО: Как будто на аэродроме сидишь.

    С.СОБЯНИН: Да. Почему на европейских улицах нам приятно гулять, а почему в Замоскворечье нам приятно гулять, почему в центре города на исторических улицах, потому что это соразмерно человеку. Но когда это захламлено, когда забито ларьками, рекламой, проводами, машинами — и это некомфортно. Чтобы раскрыть это пространство, очеловечить его, собственно, ради этого мы работаем.

    С.ДОРЕНКО: На самом деле, я сейчас перед «Новостями» вспоминал эпизод своей жизни, как я в Камергерский четвертым рядом, на Большой Дмитровке третьим рядом, с охранником с пистолетом шел покупать Carrera y Carrera какое-нибудь украшение. Потом, засунув его в карман, угрюмо… надо было делать угрюмое лицо, почему?

    С.СОБЯНИН: Не приставал никто.

    С.ДОРЕНКО: Чтобы не приставал, во-первых; во-вторых, чтобы не отобрали; в-третьих, чтобы охраннику не пришлось пускать в ход пистолет, а то еще придется стрелять. Потом мы шли к Toyota Land Cruiser, я туда залезал. Было как-то не так. Мы забыли уже об этом.

    С.СОБЯНИН: В точности так, когда мы начинали реконструировать и делать пешеходным Столешников, Кузнецкий Мост реконструировать. Я получил коллективные письма от магазинов, которые торговали бриллиантами, золотом, ювелиркой, какими-то брендами дорогими. Они говорили: «Что вы творите? К нам на Bentley теперь не подъедут сюда. Вы нас разорите!»

    С.ДОРЕНКО: И как же? Что вышло?

    С.СОБЯНИН: Во-первых, после того когда Bentley действительно исчезли с этих улиц, но появились тысячи людей, которые гуляют, бизнес у большинства магазинов не пропал, а улучшился. Но часть магазинов действительно оттуда уехала, они переехали в торговые центры или на другие площадки, которые более приемлемы. Здесь появились более демократичные магазины.

    С.ДОРЕНКО: Кафешки.

    С.СОБЯНИН: Кафешки, торговля, продовольственные магазины, магазины спортивных товаров. Там больше стали кроссовок продавать, чем бриллиантов. Это и хорошо.

    С.ДОРЕНКО: От оборота люди живут.

    С.СОБЯНИН: Каждая улица должна иметь свое лицо и назначение. Если это пешеходная улица — значит она пешеходная; если это торговый центр с подземной парковкой — ну и ради бога, приезжайте на своем Bentley, паркуйтесь и покупайте свои бриллианты. Но, в конце концов, город должен быть сориентирован на большинство людей. Конечно, мы должны учитывать и интересы меньшинства. Но, в принципе, если по этой улице идут десятки тысяч людей, сотни тысяч людей за сутки, мы должны на них ориентироваться, это их город, это их улицы.

    С.ДОРЕНКО: Успех категория динамическая. Я думаю, что если вы чего-то достигли, то это было вчера, а надо что-то делать завтра. Успех — это как стоять на волне в серфинге. Что делать дальше?

    С.СОБЯНИН: Всегда так было, как с человеком, так и с городами. Останавливаться нельзя. Остановка означает деградацию и смерть. Город тоже может остановиться и потихоньку деградировать. Пройдет год, два-три — вы даже не заметите это, пройдет десять лет — вы уже начнете замечать. Через пятнадцать лет вы поймете, что этот город уже несовременный, не отвечает вашим требованиям, не соответствует современным реалиям, он начал отставать от мира, от других городов, от ваших представлений о комфортной жизни. Поэтому надо не останавливаться на достигнутом.

    С.ДОРЕНКО: Где флажок на холме, куда мы все идем?

    С.СОБЯНИН: Флажок всегда передвигается вперед. Если мы что-то сделали, то это не идеально. Мы понимаем, что это не идеально. Мы многое сделали в образовании, но мы не считаем это идеальным, надо двигаться дальше. Мы серьезные подвижки сделали в здравоохранении. Но там масса проблем. Любой человек, который соприкоснулся с этой системой, назовет вам пять-десять проблем, которые существуют. Надо двигаться дальше. Город это же не только одна историческая улица, это всё — это школа, это поликлиника, это больница, это университет, это рабочие места современные, это хороший транспорт, экология и так далее. Огромная масса проблем, которую надо постоянно двигать. Как только перестаешь двигать, она наваливается на тебя.

    С.ДОРЕНКО: Вы руководите городом, который гигантский, номер один, но он, в общем, в небогатой стране. Это вас тянет, как гиря, или нет?

    С.СОБЯНИН: Нас пытаются затянуть в эту дискуссию. Говорят: «Вы что творите? В каком-то городе не хватает на детские сады, а вы пускаете деньги на суперблагоустроенные территории, на «Зарядье», еще что-то. Вы что, с ума сошли? Вы зачем такое делаете?» Но я вам должен сказать, что ситуация, если смотреть на нее прагматично, а не эмоционально, она как раз складывается прямо наоборот. Если мы остановимся в своем развитии, остановится в развитии и экономика города; остановится экономика — остановится объем налогов, который поступает в бюджетную систему. Это означает, что все регионы получат меньше, все будут страдать от того, что Москва не развивается. «Почему? — вы скажете, — Москва же, наоборот, всасывает от всех деньги, забирает от всех людей и так далее».

    С.ДОРЕНКО: Вы говорили, что нет, уже не так.

    С.СОБЯНИН: Это не так! Наоборот, Москва помогает всей стране, помогает всем регионам.

    С.ДОРЕНКО: А с какого этапа, когда это началось? Вот мы помним, что главным благосостоянием города были нефтяные корпорации. И больше того, помните, это давно было, из Омска «Сибнефть» перевели в Петербург, чтобы помочь Питеру, а наоборот не помочь Омску, и омские дико возбуждались по этому поводу. А сейчас как?

    С.СОБЯНИН: Действительно в Москве доля нефтяных компаний была высокой, нефтегазового сектора. Она составляла 16-18 процентов. Сегодня она составляет в районе 4-5 процентов. Законодательство меняется. Оно сделано таким образом, чтобы прибыль не концентрировалась в одном регионе, а чтобы она распределялась исходя из количества работающих, количества основных фондов. Поэтому происходит справедливое распределение. Москва ничего не забирает. Даже эти 4-5 процентов появляются откуда? Потому что у нас сидят головные офисы этих компаний, там работают десятки тысяч людей, они управляют этим процессом. Конечно, на эти десятки тысяч людей этих компаний приходится какая-то доля их прибыли. Это как раз 3-4 процента, это справедливая доля.

    С.ДОРЕНКО: 3-4% мало. А остальные 96%?

    С.СОБЯНИН: Остальные 96% это малый и средний бизнес, это финансовые структуры, это предприятия Москвы, это производственный комплекс Москвы, это строительный комплекс Москвы, это торговля, это инновации, это экспорт, диверсифицированный бизнес. Посмотрите, как мы относительно безболезненно прошли самые сложные, тяжелые периоды санкций взаимных, кризиса и так далее. Было тяжело. Реальные доходы москвичей в течение двух-трех лет снижались. Но, тем не менее, катастрофы не произошло, город продолжал развиваться, у него была достаточно устойчивая бюджетная основа. Она не росла какими-то дикими темпами, но и не снижалась, была в более-менее приемлемых параметрах. Мы очень быстро вышли из этого кризиса. Мы в прошлом году уже получили дополнительно больше 10 процентов доходов бюджета.

    С.ДОРЕНКО: А вы вообще любите с запасом работать? Можно я попалю перед слушателями один наш частный разговор? Эльвира, я подошел к Сергею Семёновичу, был прием в мэрии по поводу Нового года (сейчас не помню, год назад или два), и я говорю: Сергей Семёнович, экономика такова, что всё трещит, всё еле-еле на живую ниточку; я не понимаю, как вы с «Моей улицей». И ваш ответ был: Серёжа, у меня запас в полтора раза. То есть вы любите с запасом.

    С.СОБЯНИН: Сергей, не нужны какие-то великие запасы, нужно очень тонко чувствовать и не перебирать.

    С.ДОРЕНКО: В натяг вы не любите.

    С.СОБЯНИН: Знаете, как в преферансе: главное — не выиграть, главное — не проиграть. То есть ты не должен рисковать так, что потеряешь всё, загонишь город в тупик, в какие-то безумные долги и так далее. Но ты не должен проигрывать, ты должен step by step, двигаться вперед и это залог успеха.

    С.ДОРЕНКО: Десятки миллиардов рублей от китайцев. Я смотрю, какое-то чудо! То ли Путин договорился в Пекине, то ли вы договорились. Туристы теперь не летают напрямую в Лондон, в Париж, а останавливаются насколько-то в России, и они оставляют здесь десятки миллиардов рублей. Что это за трюк и как долго это счастье будет продолжаться?

    С.СОБЯНИН: Действительно это огромная работа главы нашего государства. Международные отношения стабильны, развитие этих отношений. Китай государство достаточно управляемое. Политические тренды и какая-то идеология очень влияет, в том числе на туристические потоки с одной стороны.

    С.ДОРЕНКО: 60 миллиардов, сколько они привозят сюда?

    С.СОБЯНИН: Кто бы посчитал, но теоретически можно посчитать.

    С.ДОРЕНКО: Десятки миллиардов.

    С.СОБЯНИН: Бизнес от них получает, я думаю, около сотни миллиардов точно.

    С.ДОРЕНКО: От китайцев.

    С.СОБЯНИН: Да. Было принято решение о том, что туристические группы могут приезжать без виз, по групповой визе, поэтому это упростило сам механизм приезда китайских туристов. Плюс девальвация рубля, она сделала выгодными покупки в России, более выгодными, чем в Китае. Сергей, что китайцы, что другие туристы, что наши российские туристы, их количество в Москве увеличилось за последнее время почти на 60 процентов. Мы с 12 миллионов улетели на 21 миллион туристов в год. И это благодаря тому расточительству, о котором вы говорите. Не было бы благоустроенного города — не было бы различных городских и международных фестивалей, не было бы событийного туризма. А мы видим, что под каждое событие приток туристов больше, больше и больше. Если бы их не было, мы бы остались на уровне 12-14 миллионов туристов и то дай бог. А мы сегодня имеем 21 млн — это большая отрасль в экономике города. Мы уже приближаемся к 600 млрд рублей — доля в экономике, это серьезные доходы и городского бюджета.

    С.ДОРЕНКО: Город будущего — это город услуг, я правильно понимаю?

    С.СОБЯНИН: В значительной степени, да. Это развитие и туристических услуг, это креативная отрасль, театры, кино, искусство, торговля, это множество айтишных технологий и виртуальных услуг. Конечно, доля этого сектора с каждым годом увеличивается не только у нас, но и в мире увеличивается, во всех современных городах. Но, Сергей, не надо забывать, что Москва не должна идти по пути вытеснения из города производства, промышленности, ни в коем случае, это ошибка. Современный город не должен деиндустриализироваться. Должна быть новая индустрия, современная, с хорошими рабочими местами, с хорошим заработком.

    С.ДОРЕНКО: Как что, дайте мне пример? Я хожу по «Красному Октябрю», например, и я вижу, что там место ликования молодежи с горящими глазами и так далее. А там же были фабрики раньше.

    С.СОБЯНИН: Конечно.

    С.ДОРЕНКО: Так это лучше то, что сейчас, с моей точки зрения. А вы говорите «нельзя закрывать».

    С.СОБЯНИН: Нет, не всё.

    С.ДОРЕНКО: А что оставить?

    С.СОБЯНИН: Должны остаться головные компании, должны остаться проектные организации. Мы должны создать новые образцы самолетов, ракет, какой-то боевой техники, машин, велосипедов и так далее. Массовое производство должно производиться где угодно, на любой территории. Почему так, да потому что у нас самый высокий уровень образования. Здесь сконцентрировано огромное количество ученых, здесь сосредоточены головные офисы крупнейших компаний. Мы должны из всего этого извлечь выгоду, создать синергию и создавать новое именно в Москве. Именно Москва та площадка, где можно создавать новое, современное, заниматься наукой и инновацией. Здесь опытное промышленное производство просто необходимо. Оно даже нигде не может появиться в такой мере эффективности, как в Москве.

    С.ДОРЕНКО: Я прочитал недавно, супруга мне показала, одна есть блогерша, модная девчонка, Куценко, она что-то по ЗОЖу и так далее. Она сама питерская, поехала в Питер, она говорит (я сейчас передаю вольно): мама, я так отвыкла, там перетяжки, черти что, я смотрю на Питер, как на деревню, после Москвы. Она потихонечку привыкла к тому, что в Москве, поехала в Питер и считает, что Питер ужасно провинциальный в этом смысле. Нет этого ремонта, не было там «Моей улицы» такой. Ваш ближайший собеседник, с точки зрения соревнования городов, Берлин, Париж, кто ближайший к вам? Ясно, что не Питер. Питер Куценко «похоронила».

    С.СОБЯНИН: Питер замечательный город, мы все его любим.

    С.ДОРЕНКО: В Питере — пить.

    С.СОБЯНИН: Да. Неформальная столица, но замечательный город, красивейший город мира. Не надо его обижать. А что касается ближайшего конкурента, это собирательный образ. Мы постоянно мониторим мир и смотрим, как двигаются старые европейские города, как двигаются американские города, как развиваются города Юго-Восточной Азии, Гонконг, Сингапур, Шанхай, Пекин. Смотрим: у кого-то быстрее строится метро, как в Шанхае; у кого-то, как в Лондоне, развивается финансовый центр; у Парижа прекрасные фестивали, которые они проводят, лирическая атмосфера и так далее. Мы смотрим всё лучшее, что делается в мире, и пытаемся абсорбировать. Сейчас очень интересное направление Smart City. Мы мониторим, а что в Нью-Йорке в области Smart City, как развивается портал мэра, какие услуги электронные оказываются; как в Лондоне развивается электронное образование или здравоохранение; как в Сингапуре развиваются электронные услуги.

    С.ДОРЕНКО: Это всё летает, это очень хорошо.

    С.СОБЯНИН: Да, это всё летает. Мы абсорбируем всё и смотрим, у нас целая таблица, по каждому параметру смотрим: а вот эти сделали вот это, а мы это сделали или нет?

    С.ДОРЕНКО: Вернемся после «Новостей». С нами мэр Москвы Сергей Собянин. Мы продолжим разговор сразу после «Новостей».

    НОВОСТИ

    С.ДОРЕНКО: В студии «Говорит Москва» мэр Москвы Сергей Собянин. Сергей Семёнович, продолжаем разговор. Должен сказать по-прежнему тем, кто нам пишет, ребят, что очень хорошо, что вы пишите и ваши телефоны. «Здравствуйте. Меня зовут Всеволод. Вопрос касательно развязки МКАД. И второе – непрерывная пробка из области и М-2». МКАД и М-2 и так далее. Хорошо, что вы оставляете телефон. Мэр Москвы, его аппарат, заберет эти обращения и с вами свяжется. «Недавно шел по Садовому, от Маяковки до Баррикадной ни одного туалета. Уже холодно…» Не знаю. В Мадриде вообще ни одного туалета. Зайди в кафе, возьми чашечку кофе, одну маленькую, эспрессо, и пописай. Ну, правда. Я так делаю в Мадриде и в Париже. Зачем туалет еще какой-то? Кафе как грязи. Что, нельзя зайти? Ребят, давайте по-серьезному. Проект МЦД-1. Вот этот проект наземного как бы метро, проект электричек, которые будут ходить. Кажется неправдоподобным. Я когда-то садился на такие, в 70-е годы было это. Но таких электричек было две за сутки. Я садился, например, на белорусском направлении, а она шла потом на курское. Две за сутки. Как вы хотите сделать их по шесть минут? Я не понимаю. Это же должна быть дисциплина расстрельная…

    С.СОБЯНИН: Никто не верил, что из железных дорог можно сделать подобие метро. Это было что-то такое, фантастика какая-то, нереально. Считалось, что метро – это метро, а вот железная дорога – это такое тяжелое, неповоротливое, шумное и так далее. Но у нас есть опыт. Посмотрите, что произошло с ржавым кольцом Москвы, так называли это кольцо, на котором изредка ходили тепловозы, с грузами, вокруг были старые промзоны, полузаброшенные, огромные горы мусора не убранного, строительного, бытового и любого другого.

    С.ДОРЕНКО: И еще притягивало криминалитет. Еще был криминалитет. А я там гулял, и шприцы валялись, и чего хочешь. Серьезно.

    С.СОБЯНИН: Когда я первый раз проехал по этому кольцу, просто оторопь взяла, потому что действительно не то, что ржавое, это помойное кольцо Москвы, которое проходило в срединной части Москвы, ни где-то на окраине, в срединной части Москвы. Когда сегодня сотни тысяч людей каждый день, уже достиг пассажиропоток более 400 тысяч человек в сутки, едут по МЦК, они говорят: слушайте, откуда это все взялось, это же невероятно, мы не слышали ничего, чего-то там как-то делали, делали, и вдруг появилось такое прекрасное кольцо. Во-первых, это не то, что ниоткуда, это огромный труд. В течение нескольких лет мы работали с «Российскими железными дорогами», с министерством транспорта, президент России давал поручения, сам контролировал, чтобы довести одну из главных строек московского транспортного узла до логического завершения. Но получилось же. Получилось из этого ржавого кольца сделать действительно кольцо, которое не деградирует, развивает город, помогает людям, разгружает кольцевую, перегруженные станции центра Москвы, делает удобнее связь между районами и округами. Там комфортные поезда, достаточно четкий ритм движения. Получилось. Я уверен, что получится и здесь.

    С.ДОРЕНКО: Я видел подобные вещи в Париже. Как-то со мной спорила одна парижанка, это уже электричка или еще метро. Вот у них есть это, в Барселоне это есть и, насколько я понимаю, в Швейцарии тоже это есть.

    С.СОБЯНИН: Вообще нигде в мире не различают тяжелый рельсовый транспорт, подземный и надземный. Частично идет под землей, частично над землей. И когда считают метрополитен Нью-Йорка того же, там считают и наземный рельсовый транспорт, и подземный. У нас принято считать, что все, что под землей – это метро, все, что на земле – это уже не метро…

    С.ДОРЕНКО: Это электричка.

    С.СОБЯНИН: Или подведомственные принадлежности, это РЖД, это метрополитен, это разные вещи. Они не должны быть разные. Они должны быть максимально синхронизированы, максимально должен быть удобный переход с одного вида транспорта на другой.

    С.ДОРЕНКО: Но вы не сделаете из ломовой лошади скакуна. Если они уже привыкли телиться, отъезжать, когда хотят… Новость была некоторое время назад, в Японии извинялась компания за то, что на 20 секунд раньше отправила поезд. Это была новость, что как 20 секунд, боже милостивый. Из ломовой лошади не сделаешь скакуна.

    С.СОБЯНИН: Да как не сделать? Именно так мы и делаем. Я же вам привожу пример. МЦК – это же не метрополитен, это «Российские железные дороги», их инфраструктура. Между метрополитеном и ими заключен договор на транспортную работу. Мы оплачиваем эту работу. Они работают в нашем графике, но по своим технологиям, на своей инфраструктуре. Все получается. Сами железнодорожники, им тоже нравится, нравится делать шаги вперед, делать из архаичной структуры новую, современную. Этот проект – это совместный проект с «Российскими железными дорогами». Без них там ничего не сделаем.

    С.ДОРЕНКО: А вы изучили эти перетоки населения? Почему, например, Лобня – Одинцово, первая дорога?

    С.СОБЯНИН: Во-первых, там уже есть технологическая связь. Там не надо капитальные затраты, не надо строить дополнительные магистральные пути, связывающие эти два радиуса. Во-вторых, по математической модели там больше всего дополнительного прироста пассажиров. Сегодня она перевозит порядка 10-12 миллионов, будет перевозить более 40 миллионов. То есть увеличение потока почти в три раза. Что такое 40 миллионов? На МЦК сегодня перевозят в год 100 миллионов, то есть это уже половина МЦК одна ветка по объему. Это 20 станций внутри МКАД. Это полтора десятка пересадок на метро и радиальные направления железной дороги, на кольца, на МЦК, на кольцевую. Слушайте, чтобы создать такой проект с нуля, нужны десятки, а то и сотни миллиардов рублей. А здесь это три, четыре, ну, пять миллиардов рублей. Можно в течение 1,5-2 лет создать этот проект. Я уверен, если мы будем активно двигаться, то в 2019 году эта ветка уже заработает.

    С.ДОРЕНКО: А вы чувствуете, что вам приходится выползать за границы Москвы, потому что область настолько много участвует даже человеческим потенциалом?

    С.СОБЯНИН: Московская область – это наши друзья, это наши коллеги, это наши родные и близкие. Потому что часть семьи живет в Москве, часть живет в Подмосковье. Многие, кто работает в Москве, они бы, может быть, и рады получить были в квартиры в Москве, но она слишком дорогая, аренда слишком дорогая, они арендуют там. Сегодня административные границы носят условный характер. Задача моя и губернатора Московской области – синхронно развивать всю транспортную инфраструктуру. Это самое главное. Вместе с министерством транспорта мы развиваем магистральные дороги, чтобы, когда мы реконструировали свою вылетную магистраль на территории области развивалась…

    С.ДОРЕНКО: Чтобы они приняли нормально.

    С.СОБЯНИН: Да. Например, та же Ярославка. Мы свое реконструировали, развязку сделали, они свою часть сделали. Если они делают платную дорогу в обход Одинцова, то мы у себя продолжаем до «Сити». Это синхронный проект. А это уже, когда касается железной дороги и пригорода…

    С.ДОРЕНКО: Вы разгрузите шоссе тогда? Получается, что и Дмитровка, и М-1 будут немножко разгружены.

    С.СОБЯНИН: Вот только этот один проект даст разгрузку около 3 процентов МКАД, по нашим расчетам. Почему? Потому что сегодня половина всех машин, которые проезжают по территории Москвы, это не московские машины, это машины из Подмосковья и других регионов. Почему из Подмосковья едут в основном на машинах? Потому что им некомфортно передвигаться. Чтобы проехать, к примеру, из одной части города в другую, перескочить из Лобни в то же Одинцово, ему нужно на общественном транспорте сделать несколько пересадок и то очень сложно доехать. А сегодня по диаметру он может проехать этот путь без пересадок в течение одного часа.

    С.ДОРЕНКО: Я вижу графики, на котором есть один, первый паспорт проекта и, наконец, окончательный. Окончательный включает в себя такие прелестные места, как Красногорск. Красногорск - это вообще беда. Я не знаю, вы были там, нет, но это ад полный. Там построили «Павшинскую пойму», она «пойминская павша», никто вообще никуда не едет. Просто стоят просто вмертвую. Понимаете, есть трагические места. И если там появится вот эта вещь, это будет просто… людей сильно выручит. У нас один из сотрудников там живет.

    С.СОБЯНИН: Более того, в этом районе на Рублево-Архангельском строится сбербанковский большой проект МФЦ, финансового центра, и без этого проекта там будет очень тяжело.

    С.ДОРЕНКО: А вот эта тема с переводом в Архангельское? Помните, когда президентом был Дмитрий Анатольевич Медведев, переезжать в Архангельское собирались, Новая Москва появилась в связи с этим.

    С.СОБЯНИН: Рублево-Архангельское – это большой девелоперский проект Сбербанка, который строит и жилье, и рабочие места, офисы и так далее, чтобы это был такой мини-город сбалансированный, чтобы там не было жилого района, чтобы создавались и рабочие места, и жилье. Более того, рабочих мест даже больше, чем тех, кто будет проживать, там будут абсорбировать из соседних районов людей для того, чтобы они могли работать там, а не ездить каждый день в центр города.

    С.ДОРЕНКО: Есть одна тема, которая касается социальных выплат. Москвичи привыкли к тому, что им приплачивают за… Я не знаю, за что. За лояльность, за то, чтобы они не ворчали. За что-то им приплачивают. Раньше, в старые времена, считалось, что город, так сказать, весь такой полопавшийся, весь такой довольно мусорный, но зато дает прибавку к пенсии. И сейчас, когда вы начали строить, критики, в частности, говорили, что вместо того, чтобы строить, Собянин бы лучше раздал, а мы сами себе что-то там на даче построим. Пусть бы раздал вместо того, чтобы гранит возить сюда. Скажите, что с раздачей? Социальные пособия. Есть прежние, стали больше? Дайте халявы чуть-чуть.

    С.СОБЯНИН: Сергей, то, что мы сделали улицы, это мы не отняли у пенсионеров. Мы наоборот создали постоянный источник дохода. Потому что благодаря улицам этим, благодаря той живой активности, которая на них происходит практически постоянно, город получает в год уже около 60 миллиардов дохода в бюджет и внебюджетные фонды для тех же пенсионеров и для того же медицинского обслуживания. Поэтому мы получили дополнительный источник, который генерирует и доходы бизнеса, и доходы бюджета. Поэтому это дополнительная возможность увеличить и социальные пособия, и социальные пенсии.

    С.ДОРЕНКО: Вы планируете это развивать и увеличивать еще?

    С.СОБЯНИН: Конечно.

    С.ДОРЕНКО: Сколько?

    С.СОБЯНИН: Мы уже приняли решение. Если, скажем, сейчас минимальная пенсия москвича составляет 14,5 тысячи рублей, то с 1 января она будет 17,5. То есть мы увеличили примерно на 20 процентов. В то время как федеральная пенсия увеличивается на 3-4 процента, я точно эти цифры не знаю, но тем не менее небольшие. То есть у нас достаточно большой рывок. Почему? Именно поэтому. Потому что когда у Российской Федерации была возможность индексировать на инфляцию, это как бы доходы пенсионеров не уменьшает. В последнее время, в последние годы мы видим падение реальных доходов и пенсионеров, и малообеспеченных групп населения, в первую очередь это многодетные, семьи с детьми. Поэтому мы увеличили и минимальный порог пенсии. Что означает 17,5? Если ваша пенсия сегодня 15 тысяч рублей, город доплачивает 2,5. Потому что город считает, что это минимальная пенсия, которую должен получать пенсионер. Если 12 тысяч, значит, доплата 5,5 тысячи. Этот порог должен соответствовать реальному прожиточному уровню пенсионера. Не мифическому, а реальному. Мы считаем, что реальный сегодня минимальный порог – это 17,5. Это небольшие деньги, но это тот минимум, который мы должны обеспечить.

    С.ДОРЕНКО: А когда кризис кончится, можно спросить? Меня все спрашивают, на заправке, везде. У вас такое ощущение, что кризиса и нет. А когда он кончится?

    С.СОБЯНИН: Кризис в Москве, я считаю, уже кончился. Почему? Потому что мы видим, как растет экономика, как растет промышленность, как растет экспорт, как растут доходы бюджета. И самое главное – со второй половины прошлого года и этот год растут реальные доходы работающего населения.

    С.ДОРЕНКО: То есть зарплаты?

    С.СОБЯНИН: Зарплаты. Возьмем рост подоходного налога. Он составляет в районе 9 процентов. Это то, от чего отчисляются…

    С.ДОРЕНКО: 9 процентов от вашего бюджета.

    С.СОБЯНИН: Нет. Это 9 процентов дополнительных доходов по сравнению с прошлым годом. Это что означает? Что на 9 процентов выросли доходы. Понятно, что они распределяются неравномерно, но тем не менее при инфляции 3-4 процента рост доходов 9 процентов. Это означает, что реальные доходы выше, чем инфляция.

    С.ДОРЕНКО: Это мы расскажем нашим акционерам.

    С.СОБЯНИН: Расскажите. Расскажите. Скажите: слушайте, ну, что это такое?

    С.ДОРЕНКО: Всюду растут зарплаты. Правда, интересно очень.

    С.СОБЯНИН: Это реально. Это экономика. Это не то, что статистика абстрактная, это не абстрактные цифры, это реальные деньги, которые получает город от отчислений от заработной платы. Если эти отчисления растут, значит, растут реальные доходы. Понятно, что в каких-то секторах больше, в каких-то меньше, но если мы говорим, мы вышли из кризиса или нет, это один из главных показателей того, что город действительно выходит из кризиса.

    С.ДОРЕНКО: Есть вопросы, довольно много, про мигрантов, интеграция мигрантов. Какова ваша цель? Вы хотите, чтобы они интегрировались и стали нами? Вы хотите, чтобы они отпахали и куда-нибудь ушли, и забыть про них? Или что? Что мы с ними делаем, с мигрантами? Их много.

    С.СОБЯНИН: У нас нет никакой задачи их адаптировать, осадить в Москве и так далее. Абсолютно нет, и я считаю, что не надо. Не надо искусственно такие потоки создавать, как в Европе: давайте мы тут пособия дадим, вот здесь обеспечим их работой, жильем и так далее, вот пусть они здесь, бедные, сирые и убогие живут. Каждый должен жить в своей стране. Где родился, там и пригодился. В конце концов, если есть возможность приехать сюда, в Москву, поработать и заработать, пусть приезжают, но пусть приезжают легально, пусть платят налоги, пусть ведут себя подобающим образом. Что же в этом плохого? А они же приезжают не просто так. Это значит, что в Москве есть потребность в них. Есть потребность, которая не закрывается самими москвичами. Вообще профицит рабочих мест в Москве 2,5 миллиона человек. 2,5 миллиона. Часть из них закрывается за счет приезжих из других регионов, из Подмосковья, а часть за счет мигрантов. Если сегодня их выгнать, то ситуация будет не очень хорошая. Мне кажется, в этом ничего плохого нет. Но, когда они работают нелегально, когда они занимаются не работой, а криминальным бизнесом, конечно, это надо пресекать на корню. Самое еще неприятное, когда мигрант не платит никаких налогов. Это означает, что он работодателю становится более выгодным, чем москвич, чем любой россиянин. Потому что москвич платит налоги, он более дорогой, более требовательный, а этот ничего не требует, может пахать без конца и ничего не платит, ему не надо ничего платить, работает нелегально. Когда мы ввели патентную систему и начали собирать денежки…

    С.ДОРЕНКО: Сколько дается денег? Много?

    С.СОБЯНИН: Мы в этом году, я думаю, соберем около 14 миллиардов рублей. Это больше, чем платит нам, к примеру, «Роснефть».

    С.ДОРЕНКО: А в следующем году будет подороже.

    С.СОБЯНИН: Мы еще увеличим патент, будут еще, я думаю, где-то около 15-16 миллиардов общие платежи составлять.

    С.ДОРЕНКО: Патент будет увеличен.

    Э.ХАСАНШИНА: Не приведет это к увеличению теневого потока мигрантов, нелегальных?

    С.СОБЯНИН: Мы увеличиваем не резко, мы увеличиваем постепенно, но это нужно делать для того, чтобы, я уже сказал, чтобы работодателю этот мигрант не обходился как дешевая рабочая сила. Он должен участвовать в системе налогооблажения, платежах, иначе он постепенно вытеснит вообще всех, и одни мигранты будут. Зачем нам это нужно? Стоимость рабочей силы для работодателя должна быть как минимум одинаковая. А еще лучше за счет как раз именно патентов она должна быть немного дороже, чем российские граждане. А чтобы они были легальными, создана система, при которой, если он не встал на учет, если он не заплатил патент, он рано или поздно все равно пересечет границу и обратно в Россию уже не вернется.

    С.ДОРЕНКО: Тогда вы должны отпечатки пальцев брать, потому что они другой паспорт там купят и дело с концом.

    С.СОБЯНИН: Конечно. Там много нюансов. И новые паспорта берут.

    С.ДОРЕНКО: Сетчатку. Что-нибудь. Биометрию.

    С.СОБЯНИН: Сегодня у всех мигрантов, которые проходят миграционный учет, обязательно берутся отпечатки пальцев, они ставятся на учет.

    С.ДОРЕНКО: Уже, да?

    С.СОБЯНИН: Да. Проблема сегодня с Киргизией, которая вошла в ЕврАзЭС, и сегодня мигранты из Киргизии не проходят эти процедуры. Но я думаю, это временная ситуация, мы ее отрегулируем для того, чтобы все-таки паспортный контроль, контроль за прохождением границы и работы все равно был восстановлен и по отношению к этой стране.

    С.ДОРЕНКО: Честно говоря, у меня не было этого вопроса, но я его услышал в вашем ответе, и возник вопрос. У меня здесь, в редакции, довольно много разных детей, кто-то москвичом стал, есть девочка, новости читает, она из Астрахани родом, Эля из Оренбурга. Отовсюду дети. Они для меня по возрасту как дети. Много детей. Дети из Нижнего Новгорода есть, какие-то еще дети, из Калуги. А их вы не хотите сделать москвичами? Я объясню, почему. Потому что получается, Москва как место смерти. Все сюда приезжают, здесь родят одного ребенка, вымирает род, приезжает следующий род, и так это какое-то кладбище. Надо тогда, может, этих детей сделать равноценными нам, чтобы они получали медицинские услуги, чтобы дети в сад шли нормально, русские.

    С.СОБЯНИН: Сергей, а что они не получают? Они получают.

    С.ДОРЕНКО: Ты все получаешь?

    Э.ХАСАНШИНА: Ну, что-то я получаю. Оношко жаловалась, что в Доме пионеров говорят, что прописки нет и так далее.

    С.СОБЯНИН: Нет, если прописки нет, вы извините меня, но вы вынуждены прописаться. Конечно. Это минимум, что от вас требуют. От вас требуется постоянная прописка. Но даже по временной прописке ряд услуг оказывается.

    Э.ХАСАНШИНА: Медицинскую, например, я могу получить.

    С.СОБЯНИН: У вас должна быть постоянная прописка. Для того, чтобы получить весь объем льгот, вы должны прожить в Москве не меньше 10 лет. Если это сделать по-другому, то здесь пропишутся пенсионеры со всей страны. Что мы будем делать?

    С.ДОРЕНКО: Хорошо.

    Э.ХАСАНШИНА: А можно задам вопрос? Вот вы такой человек, все-таки глобальных все равно воззрений и смотрите в будущее. Понятно, что про президентские амбиции вас уже не раз спрашивали. Про премьерские. Вот есть такое?

    С.СОБЯНИН: И про премьерские уже спрашивали.

    С.ДОРЕНКО: Ой, сейчас…

    Э.ХАСАНШИНА: Сейчас новая волна идет, что Собянин – премьер.

    С.СОБЯНИН: У меня такое ощущение, что это специально кто-то кочегарит.

    С.ДОРЕНКО: Почему? Ну, а почему?

    С.СОБЯНИН: Или для интриги, или для того, чтобы развлечься. Я всегда всем говорю: коллеги, мне комфортно работать в Москве, я считаю, что это мужская серьезная работа, на которой можно реализовать очень интересные проекты. Я работал в администрации президента, я работал в аппарате правительства. Я знаю, что это такое. Я считаю, что это такая, очень тяжелая и неблагодарная работа. Поэтому, если можно… это не для меня.

    С.ДОРЕНКО: Я объясню совсем коротко, как мне представляется, я не знаю, может быть. До известной степени Россия вступает в какую-то полосу, которую политический класс воспринимает как транзит. Транзит, который будет продолжаться, может быть, шесть лет, не знаю, десять, но какая-то эпоха транзита. И поэтому все внимательно вглядываются в абрис будущего, в горизонт. И поэтому столько и спекуляций: кто 7 мая, кто 7 мая премьер, кто? Поэтому, раз вы такой успешный, все вас сватают на повышение. Это повышение для вас было бы или нет?

    С.СОБЯНИН: Сергей, я вообще не карьерист, я не мыслю категориями «повышение», «понижение». Я считаю, что в Москве то место, на котором я работаю, оно очень интересное. Оно очень ответственное, оно очень трудное, но интересное тем, что ты отвечаешь за свои проекты, ты вместе с москвичами генерируешь направления, вычленяешь проблемы, создаешь программы и их реализуешь, ты видишь конечный результат. Это очень здорово.

    С.ДОРЕНКО: Ну, хорошо. С такой глобальной истории трудно сворачивать снова на всевозможные реновации. Что через 7 лет? Семь лет назад вы пришли, 21 октября. А через 7 лет? Дайте мне горизонт, какая Москва? Через 7 лет мы выходим с вами на улицу. Она какая? Там электромашины, уже нет людей? Что это за город через 7 лет?

    С.СОБЯНИН: 6-7 лет – это такой срок…

    С.ДОРЕНКО: А изменилось много. Я вам расскажу, почему я так спрашиваю. Я на велике еду, сейчас можно на велике проехать от центра до Нагатино. Я еду на велике и въезжаю в районы, Дербеневская и так далее, где не было вот этой «Моей улицы». Я въезжаю как бы в старую Москву, как будто на машине времени. И, в общем, не фонтан. Ну, не фонтан.

    С.СОБЯНИН: Сергей, конечно.

    С.ДОРЕНКО: Заплатки кругом, что-то еще.

    С.СОБЯНИН: Город огромный. Трудиться и трудиться, работать и работать. За 7 лет революции не произойдет.

    С.ДОРЕНКО: Нет.

    С.СОБЯНИН: Но за 7 лет город должен стать лучше. Не хуже, а значительно лучше. Шаг, который мы сделали за предыдущие семь лет, он огромен. На самом деле он огромен для такой махины, как Москва. Но еще раз говорю, нельзя останавливаться, Сергей.

    С.ДОРЕНКО: У вас есть какое-то предвкушение, что мы стоим на пороге каких-то гигантских цивилизационных перемен? Гигантских! Не просто лучше, а совсем другим все будет.

    С.СОБЯНИН: Вообще русские люди воспитаны с детства на сказках.

    С.ДОРЕНКО: И я в том числе.

    С.СОБЯНИН: Всегда кажется, что вот завтра или социализм, или коммунизм, что-то такое раз и расцветет, и будет прекрасное завтра будущее. Сереж, когда мы приезжаем в другие города и говорим, смотрите, как там здорово и так далее, люди пашут столетиями, десятилетиями, чтобы хоть немного Москва стала лучше, но пахать, пахать и пахать. К сожалению, другого рецепта нет.

    С.ДОРЕНКО: Спасибо большое. С нами был мэр города Москвы Сергей Собянин.

    Версия для печати

Связь с эфиром


Сообщение отправлено