• «Подъём» с Сергеем Доренко от 23 ноября 2017 года

    08:30 Ноя. 23, 2017

    В гостях

    Сергей Собянин

    Мэр Москвы

    С.ДОРЕНКО: 8 часов 39 минут. Четверг, 23 ноября. Здравствуй, великий город! Здравствуйте, все! Это радио «Говорит Москва»! Говорит Москва! Элеонора… Эльвира Хасаншина! Извини, пожалуйста.

    Э.ХАСАНШИНА: И Сергей Доренко. Доброе утро!

    С.ДОРЕНКО: Я ее зову то Элеонора, то Эльвира, то Алевтина иногда.

    Э.ХАСАНШИНА: Надо сказать, что это не имеет отношения к реальности.

    С.ДОРЕНКО: На самом деле, это очень похожие имена: Алевтина, Элеонора и Эльвира. Я хотел сказать, что в Японии нашли связь между лекарствами от гриппа и самоубийствами. Японское министерство здравоохранения в ближайшее время выпустит указание для больниц в связи с риском странного поведения японцев, принимающих определенные лекарственные препараты. Об этом сообщает агентство «Киодо». То есть это очень серьезно. Отмечается, что в прошлом году в Японии зафиксировано 54 случая, когда заболевшие гриппом начали бегать или пытались выпрыгнуть из окна. О подобных рисках говорят в связи с приемом лекарства от гриппа «Тамифлю». Внимание! Это японская тема, ты пойми, дело не в «Тамифлю», а в японцах. 

    Э.ХАСАНШИНА: Я тоже подумала сейчас о том, что оттуда часто приходят новости о том, что они из-за покемонов прыгают с двадцатого этажа, потом они уходят в игровую зависимость.

    С.ДОРЕНКО: Японцы особенные. Мне кажется, японцы — модель человека такая специфическая. Ранее о рисках «Тамифлю» и еще «Осельтамивир», когда они пьют еще «Осельтамивир» они пытаются выпрыгнуть из окна, а также «Ланинамивир». Если они пьют «Ланинамивир» и «Релензу» («Занамивир») — эти лекарства когда пытают японцы, они пытаются выпрыгнуть из окна. Всего запрошлый год было зафиксировано 38 случаев неадекватного поведения. На «Тамифлю», «Релензе» («Занамивир») и «Осельтамивир» одиннадцать человек пытались сигануть и «Ланинамивир» — пять человек пытались сигануть из окна. Министерство здравоохранения Японии рекомендует при употреблении этих препаратов следить за тем, чтобы окна и двери в доме были плотно закрыты. В момент, когда вы кого-то кормите «Тамифлю», надо плотно закрыть окна и двери.

    Э.ХАСАНШИНА: То есть тяга именно к открытым окнам. Других способов нет, да?

    С.ДОРЕНКО: Надо как-то уберечь. Встать с бейсбольной битой, и когда японец бежит к окну с криком «кия!» после «Тамифлю», его бейсбольной битой — шварк! — и остановить.

    Э.ХАСАНШИНА: Он должен кричать «банзай!» и делать вид, что он всемогущий.

    С.ДОРЕНКО: А в частных домах, где есть второй этаж, нужно разместить заболевшего японца на первом этаже. Если он сиганет, испортит розы, хризантемы и так далее. Это связано с лекарствами или с японцами?

    Э.ХАСАНШИНА: Честно говоря, есть ряд лекарств, которые вызывают неоднозначное…

    С.ДОРЕНКО: У японцев.

    Э.ХАСАНШИНА: Не только. Я сейчас дочитала книжку про путешественника, который посетил все страны мира. Он рассказал про совершенно легальные, признанные лекарства от диареи и отравления, и оно вызвало очень серьезные последствия для психики: депрессию с гневливостью, с раздражительностью, неадекватное поведение. И, тем не менее, многие предпочитали употреблять его, потому что он быстрее справлялось с болезнью.

    С.ДОРЕНКО: Я незнаком с такими действиями. Здравствуйте.

    РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Здравствуйте, Сергей. Доброе утро, Эльвира.

    Э.ХАСАНШИНА: Здравствуйте.

    С.ДОРЕНКО: Вы врач.

    РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: По поводу лекарств, которые японцы любят употреблять. Например, «Кагоцел» изначально открывался не только как средство противовирусное, но еще и как средство мужской стерилизации. Поэтому надо быть очень аккуратными мужчинам, которые принимают противовирусные.

    С.ДОРЕНКО: Эти побочные вещи, действительно. Ведь ряд средств были открыты ввиду их использования совершенно в другой сфере.

    РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Конечно, естественно. 

    С.ДОРЕНКО: Я вам напомню, есть одно лекарство от облысения, оно расширяет сосуды периферические, и оно было открыто во время применения в операциях. И потом бамс, оказалось, что когда оно капает на какие-то зоны, то у женщин усы начинают расти и так далее.

    РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Какая прекрасная вещь!

    С.ДОРЕНКО: Я не помню сейчас точно название. Потом «Виагра» также была открыта случайно.

    РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Конечно. Для сердца лекарство.

    С.ДОРЕНКО: Это лекарство для сердца, расширяющее сосудистую систему мгновенно, в том числе периферическую и уводящая туда кровь, в периферическую систему.

    РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: А японцы сами по себе ребята слишком эмоциональные и сексуально загруженные. Там нет преступлений на экономической почве, у них другой сдвиг по фазе. Они просто другие.

    С.ДОРЕНКО: Спасибо большое. Поехали к нашим.

    Да, у нас сегодня визит. Сегодня такой день, такой день. Приходил дядька сейчас. У меня дверь открыта, он заходит и говорит: это… Я говорю: чего? Он говорит: это, лампочки вам поменять? Я говорю: какие? Он говорит: да какие скажете. Я говорю: не знаю, лампочки горят, нормально всё. Он говорит: начальство сказало поменять. Я теперь уже говорю: это, а зачем это, менять-то? Он говорит: начальство погнало проверить, у вас сегодня гость такой. Лампочки-то поменять, он мне говорит. Я говорю: какие, хорошие на хорошие или что? Он говорит: не знаю. Я говорю: не надо ничего менять. Он говорит: а, ну ладно тогда. И ушел. (Смеется)

    Э.ХАСАНШИНА: — Тогда я пойду, скажу, что поменял. 

    С.ДОРЕНКО: Честное слово, пришел сегодня дядька где-то без пятнадцати восемь, говорит: лампочки поменять? Я говорю: какие? — Да любые. Это их начальство гонит перед Собяниным.

    Э.ХАСАНШИНА: Странно, что уборщица тогда не пришла.

    С.ДОРЕНКО: А уборщица не пришла. На кухне бардак и так далее. Я считаю, что надо настучать на уборщиц.

    Э.ХАСАНШИНА: Так это ж наш бардак.

    С.ДОРЕНКО: Почему наш? Ну и что! Сегодня особый день — у нас такой гость, такой гость. Поэтому пусть они придут, вытрут нам попку и чего хочешь, вымоют раковину и так далее.

    Сегодня Собянина да, в десять. И вы знаете, я перечитал его последнее интервью, посмотрел, что он говорил вчера в «Плешке», посмотрел основные тезисы основные того, что он говорил на ТВЦ, то, что он докладывал (я и был знаком) президенту. Всё это ужасно интересно и так далее. Но я его жду, чтобы поговорить не только о частностях.

    Э.ХАСАНШИНА: Много уже было сказано.

    С.ДОРЕНКО: Ребят, о частностях было много сказано. Я бы хотел с мэром поговорить о его воззрении с высоты парящего орла, может быть, с высоты, где вы будете крошечными-крошечными муравьями. (Смеется) Ну ладно, не буду вас обижать. Я подумал, ну он придет, я его спрошу: доколе, Сергей Семёнович, на остановке «Завод имени XXII партсъезда» будет сбоку царапина на урне? Сергей Семёнович, ну как вы допустили такое? Он мне скажет: Сергей, товарищи москвичи, дорогие господа, сограждане, сожители, дорогие сомосквичи, сейчас заменим урну… Ну что это за уровень! Это не уровень. Все-таки надо говорить с высоты орлиного полета, воспарить.

    Э.ХАСАНШИНА: Чего-то глобальнее хочется.

    С.ДОРЕНКО: Конечно. Пока мы воспаряем, я хотел еще про алкоголь, у меня есть еще одна статья: «Эмоциональные эффекты алкоголя связали с типом напитка». Произведен опрос, на этот раз очень крупный, большой опрос, 29 тысяч 836 человек, почти 30 тысяч. Эмоциональные эффекты алкоголя связали с типом напитка. Оказывается, мы испытываем разные эмоции, не будучи при этом японцами, в связи с тем, что мы пьем. От 18 до 34 лет людей проверяли, потому что у них еще не искаженная реакция на алкоголь. Анкету подавали в странах английского, немецкого, греческого, польского, французского, итальянского, испанский, португальский, фламандский, венгерский, датский… по всей Европе и не только Европе. Участники указывали свое возраст, пол и уровень образования. Затем их расспрашивали о том, что они делали: пили дома, пили не дома, пили в ресторане, пили на работе и так далее; как себя вели и какие эмоции испытывали. И вот на основе этих 30 тысяч анкет выявилось, что 53% опрошенных от красного вина расслаблялись; 60% тем не менее чувствовали усталость после красного, то есть выпивали красное и чувствовали усталость. Очень интересно.

    Э.ХАСАНШИНА: Так может, из них выходила та усталость, которая скопилась.

    С.ДОРЕНКО: Может быть.

    Э.ХАСАНШИНА: Ты расслабился, отпустило, и почувствовал, насколько ты устал.

    С.ДОРЕНКО: С другой стороны, а зачем тебе усталость, тогда можно не пить.

    Э.ХАСАНШИНА: Ну как?! Она должна выходить, иначе заработаешь себе кучу болезней. 

    С.ДОРЕНКО: Белое вино вообще реже вызывало характерные эмоции. То есть белое вино, как таковое, не связано с определенными эмоциями, так как красное. Красное более глобально как бы одинаково действует, а белое полирует как-то легко и непонятно. 39% испытывали чувство усталости от пива.

    Э.ХАСАНШИНА: Дай отгадаю: наверное, потому что его пьют в пятницу после трудовой недели под какой-нибудь матч.

    С.ДОРЕНКО: А 45% ощущали прилив уверенности в себе от пива; 39% чувствовали просто усталость. Дальше, вообще спиртное, и крепкое спиртное в частности, 58% и 59% участников опроса сообщили, что крепкие напитки помогают им чувствовать себя энергичнее (58%) и увереннее в себе (59%). То есть если вмазать коньячку или текилы…

    Э.ХАСАНШИНА: Или ром.

    С.ДОРЕНКО: Да, что-то такое шваркнуть, то чувствуешь себя: а) энергичнее; б) увереннее в себе (58%, 59%). 48% чувствовали себя после крепкого алкоголя моментально больными, чувствовали, что они как будто заболели от водки, коньяка и так далее. Поскольку это перехлестывает 58-59%, т.е. есть такая часть, которая почувствовала себя гораздо энергичнее и одновременно больными. Энергичными больными.

    Э.ХАСАНШИНА: Это японцы.

    С.ДОРЕНКО: Может быть. Дальше, крепкие напитки вызывали агрессию у 30% респондентов. 30% хотели кому-нибудь начистить лицо.

    Э.ХАСАНШИНА: Мало того что он энергичный, так он еще и агрессивный.

    С.ДОРЕНКО: И белое и красное вино вызывали агрессию у 3%, а крепкие напитки у 30%. То есть желание побегать за кем-нибудь с топором с целью разобраться, после водки и не только — 30%, а после белого и красного — всего 3%. Это очень интересно. Это наверно ключевая цифра. Почему мы и носимся друг за другом с топорами, товарищи — мы не то пьем. А так бы было всё хорошо. Что, я неправ? 73-73-948. Здравствуйте, слушаю вас.

    РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Здравствуйте. Я думал, что мне только кажется. Действительно от того, что вы пьете, у вас разное настроение.

    С.ДОРЕНКО: Абсолютно.

    РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Так называемая культура питья. Пиво один эффект дает, шампанское другой, красное вино третий, водка четвертый.

    С.ДОРЕНКО: Тогда мы можем манипулировать собственным настроением.

    РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Абсолютно. Если вы хотите расслабиться средненко, то красное вино.

    С.ДОРЕНКО: Стаканчик.

    РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Если вы хотите придавить — то пиво; если хотите веселья — то шампанского; а если хотите побегать с топором или за соседкой без топора — то водочки.

    С.ДОРЕНКО: За соседкой без топора тоже годится водочка, да?

    РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Водочка как раз для этого и годится.

    С.ДОРЕНКО: Отлично! Вот Юрий Николаевич подведет итог совершенно окончательно. Здравствуйте, Юрий Николаевич.

    РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Хотите совет Дарье, чтобы президент взял ее вопрос на пресс-конференции?

    С.ДОРЕНКО: Юрий Николаевич, что-нибудь нескромное вы скажете.

    РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Ну, позвоните мне в перерыве.

    С.ДОРЕНКО: Ладно. Но это же что-то нескромное?

    РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Нет, всё чётко, нормально! Что вы боитесь?

    С.ДОРЕНКО: Ладно, спасибо больное. 73-73-948. Здравствуйте, слушаю вас.

    РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Здравствуйте. Не знаю, правда или нет, в зоопарке проводили эксперимент: свиньям давали крепкие напитки. Первый раз главный альфа-кабан напился, никого не подпускал, а во второй раз он корыто перевернул и никому не давал пить. Так что давайте превращаться в правильных свиней.

    С.ДОРЕНКО: Это правда. Поскольку эта тема, мне кажется, себя исчерпала, поговорить на другие темы, и несмотря на то, что время 8:54. Есть всё еще темы.

    Чешская тема, чешский скандал. На самом деле, скандал. И если бы президент Чехии не был столь откровенно пророссийски настроенным, этот скандал был бы намного существенней. Вы знаете, что президент Чехии заставил премьер-министра Медведева объясняться за скандальную статью телеканала «Звезда» о «Пражской весне». А премьер-министр России — это второе лицо государства, он должен был объясняться. Премьер-министр Российской Федерации Дмитрий Медведев на встрече с президентом Чехии Милошем Земаном, который прибыл в Россию с рабочим визитом, прокомментировал публикацию на сайте телеканала «Звезда» о событиях «Пражской весны». Глава российского правительства подчеркнул, что материал на портале Минобороны не соответствует официальной позиции Москвы. Простите, а как это может быть? Я, безусловно, понимаю, что премьер должен был это говорить, но я также понимаю, что портал министерства обороны это, безусловно точно, действительно правительство России, причем лучшая его часть.

    Э.ХАСАНШИНА: Недавно читала в соцсетях, не знаю, насколько правдива эта информация, но писали, что настоящих сотрудников Минобороны, как таковых, на «Звезде» уже практически не осталось. В основном это журналисты не самого высокого уровня.

    С.ДОРЕНКО: Какая разница? Ты как бы сейчас говоришь, что их принадлежность к воинскому сословию или непринадлежность меняет… например, у нас не военнослужащие в данный, настоящий момент, премьер Медведев. И что такого?

    Э.ХАСАНШИНА: Я их ни в коем случае не оправдываю. Но я могу сказать, что какие-то вещи понятны. Я хотя бы могу понять, откуда они взялись.

    С.ДОРЕНКО: А я не понимаю. Ты говоришь сейчас как офицер, что есть люди военные, есть женщины до 35 лет и все остальные гражданские. Гражданские тоже люди!

    Э.ХАСАНШИНА: Есть вещи, которые военному стыдно не знать, если он там на военной службе, а есть там гражданские. Если медик в больнице не сможет что-то сделать, я ему скажу: ты же медик.

    С.ДОРЕНКО: Причем тут медик?

    Э.ХАСАНШИНА: А если взяли в регистратуру женщину из гардероба, и она не смогла оказать первую помощь, я скажу «это нехорошо, но это понятно». 

    С.ДОРЕНКО: Внимание, товарищи военные! Эльвира сейчас высказала точку зрения, что гражданские — второсортные, они все «из гардероба».

    Э.ХАСАНШИНА: Они не второсортные.

    С.ДОРЕНКО: Ты ровно это сказала.

    Э.ХАСАНШИНА: Они просто могут в некоторых ситуациях обладать не той специализацией и компетенцией. 

    С.ДОРЕНКО: Я тебе скажу, какие есть гражданские. Гражданские есть, например, инженеры космические, космонавты. Есть академики Академии наук Российской Федерации — тоже гражданские. Есть премьер Медведев, который гражданский в настоящий момент, он не проходит воинскую службу. При этом это не заставляет их быть идиотами. Понятно, да. Всё, с тобой разобрались, ты считаешь гражданских идиотами, я всё понял. 

    Вот статья, которая была опубликована на сайте министерства обороны «Чехословакия, 1968 год: история «Пражской весны». В статье было сказано, что «ввод советских войск в Чехословакию не позволил Западу совершить государственный переворот, сохранил жизнь в мире» (я цитирую). То есть жизнь в мире могла исчезнуть — бамс, нет жизни в мире. «…и согласии всем народам стран Варшавского договора» Леонид Масловский — автор этой статьи. Он говорит, что русской крови по вине Чехословакии во время Великой Отечественной было пролито не меньше, чем по вине Венгрии и Румынии. То есть чехи виноваты в русской крови во Второй мировой войне, Великой Отечественной. Они напали с Германией на СССР, вместе с Германией Чехословакия напала на СССР, а также Чехословакия с 1938 года и всё время войны поставляла в войска Германии огромное количество оружия, из которого убивали советских солдат и мирных жителей нашей страны и так далее.

    После того как возник скандал, а возник скандал — тут президент Чехии на минуточку. Текст до сих пор, кстати говоря, в кэше лежит. Возник скандал, стали разбираться. Медведев стал говорить, что это частное мнение и так далее. После «Новостей» вернемся в этой теме.

    В ДВИЖЕНИИ

    НОВОСТИ

    С.ДОРЕНКО: 9 часов 5 минут. Давай продолжит эту тему. Мне интересно стало самому, потому что я, честно говоря, не знаю ответа. Я напомню тему нашим слушателям. И да, через час у нас будет мэр Москвы Сергей Собянин. Я сам для себя не знаю ответа. Вот приезжает президент Чехии (это рабочий визит), он встречается с премьер-министром Медведевым и прямо на встрече достает листок и ему подает. Говорит: а вот статья ваша с сайта министерства обороны «Звезда» (официальный сайт министерства обороны), граждане Чехии требуют, чтобы я прервал визит и уехал от вас, что я не хочу здесь быть. А Медведев: да мы, знаете, мы невмешательство в СМИ. Стоп, секунду, как невмешательство, какое невмешательство? Это министерство! То есть это часть правительства. Это сайт министерства. Это не может быть СМИ. Вот мы СМИ в этом смысле. Мы написали, Земан например говорит Медведеву: Дмитрий Анатольевич, что-то ляпнул Доренко; а Дмитрий Анатолиевич говорит: а кто это? — Да это какой-то крендель. Медведев говорит: ну какое отношение это имеет ко мне, ку-ку? Он говорит: Земан, ну какое отношение Доренко имеет ко мне? А Земан говорит: ну он же ваш подданный. — У нас демократия, ну ляпнул и ляпнул, ну подайте в суд на него, давайте его презирать вместе. Земан, давайте вместе его презирать. Он в своем праве, может ляпнуть, ляпнул и ляпнул. Понятно, да.

    Э.ХАСАНШИНА: Да.

    С.ДОРЕНКО: А это же министерство обороны! Это не Федя Пропердыкин, это не Анастасия Федоровна Фартучкина, нет-нет. Это министерство обороны — это часть правительства, причем лучшая его часть — силовики!

    Э.ХАСАНШИНА: Я согласна, телеканал Минобороны, это немножко пропагандистский инструмент.

    С.ДОРЕНКО: Тогда я начинаю про себя думать, это первый казус. Второй казус заключается в том, а что такого экзотичного написал автор статьи Леонид Масловский? Что такого экзотичного он написал? Он написал, что все вокруг нас враги, вокруг русских все враги, Леонид Масловский написал. Так это все говорят, это постоянно говорят все каналы — все враги. Дальше, он написал, что все предатели, предатели и подонки, нож в спину нам втыкали, а чехи воевали за немцев, потому что они давали немцам оружие в Великую Отечественную. Во Второй мировой войне чехи, также как венгры и румыны (венгры и румыны вообще входили в ось), давали оружие и чешским оружием убивали русских, говорит Леонид Масловский. Ну, и чё? Это что, экзотичная точка зрения? Нет. Все враги, все подонки, и все, безусловно, предатели. Это же не экзотичная точка зрения, это самая распространенная.

    Э.ХАСАНШИНА: Не экзотичная.

    С.ДОРЕНКО: Так что такого Леонид Масловский написал? Это же и преподается, я думаю, и личному составу, что все подонки-предатели, все против русских, все ждут только, чтобы вцепиться нам и перекусить нам артерию, яремную вену. Все до единой страны в мире нас ненавидят. Ну а как? Так и есть. Белорусы любят, но Крым не признают, значит ненавидят.  

    Э.ХАСАНШИНА: Как сказали на этом телеканале: эта статья появилась по неудачному стечению обстоятельств именно в это время.

    С.ДОРЕНКО: Таким образом, что заявил телеканал: что это правда, что все подонки, включая, безусловно, чехов, и конечно все ненавидят Россию, это, безусловно, правда, но случайно… черт побрал! Не надо было сейчас, вот на следующий день. Вот Земан ехал бы, и написали, что они подонки. Вот тогда бы хорошо. Прямо вслед, самолет заходит, самолет пошел, пошел, пошел, первый разворот…

    Э.ХАСАНШИНА: Масловский, пиши!

    С.ДОРЕНКО: Постим, постим быстро «чехи подонки». Масловский, пиши скорее, что они подонки. Масловский пишет: подонки чехи. — Разрешите первый разворот? — Разрешаю. Он рулит в воздухе в зоне аэропорта еще. И венгры подонки! А румыны? Румыны вообще, клейма негде ставить на этих румынах! Румыны участвовали в оккупации, ты знаешь об этом? Страшное дело.

    Э.ХАСАНШИНА: Мне кажется, им надо спускать график делегаций, которые к нам приезжают. 

    С.ДОРЕНКО: Тогда у меня вопрос: а как же жить? Так получается, мы врем Земану. Мы говорим: Земан, мы хотим тебе руку пожать; президент Чехии Земан, разрешите, мы тебе руку пожмем. Он говорит: а на каком основании? — Мы тебя уважаем, считаем, что ты порядочный человек. А зачем, если они подонки? Может, тогда правда воевать со всеми? Я не понимаю, как жить? У меня начинается шизофрения, понимаешь.

    Э.ХАСАНШИНА: Понимаю.

    С.ДОРЕНКО: Нельзя сделать, нельзя не сделать, запрещено обсуждать. Я пытаюсь обсудить. Мы их ненавидим — тогда давайте ненавидеть. А зачем мы тогда кривляемся перед ними и делаем вид, что мы их любим? Давайте их ненавидеть. Нет, давайте их любить — ну, давайте любить, тогда зачем мы лажу порем про то, что они…

    Э.ХАСАНШИНА: Если мы их будем не только ненавидеть, мы будем выглядеть как Северная Корея.

    С.ДОРЕНКО: А может найти середину, я не знаю. Я спрашиваю: может быть найти середину? Тихонечко ненавидеть с примесью любви.

    Э.ХАСАНШИНА: Мы сейчас это и демонстрируем.

    С.ДОРЕНКО: То есть тихонечко ненавидеть, но не очень интенсивно.

    Э.ХАСАНШИНА: Как-то за глаза.

    С.ДОРЕНКО: Не затягиваясь. Здравствуйте.

    РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Доброе утро. Очень сложно понять… вот Великая Отечественная война, итоги. Надо на уровне правительства наверно сказать: мы должны ненавидеть всех, кто нас тогда убивал. И я это понимаю. Либо смириться. Я понял, что вы говорите…

    С.ДОРЕНКО: Нет ни одного народа, с которым мы входили в контакт когда бы то ни было, и не было бы обид, я вам серьезно говорю. Русские крепости: прекрасный Козельск, который семь недель простоял, Киев в 1240 году, все до единой русские крепости ломали китайские инженеры. Вы знаете об этом? Китайцы пришли с монголами. Монголы могли только скакать на лошади и громко при этом вскрикивать. А пришли китайцы со стеноломными орудиями инженерными и ломали стены русских городов для того, чтобы дальше монголы заходили и, соответственно, ломали нам шеи. Таким образом, с китайцами тоже есть история. Давайте всех вспомним, всех до единого. Тогда останутся одни папуасы. Как вас зовут?

    РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Сергей, как и вас.

    С.ДОРЕНКО: Сергей, тогда наши друзья папуасы. Я вам серьезно говорю, потому что они с Миклухо-Маклаем действительно хорошо ладили и никогда не ломали наших городов и не убивали русских. Последняя надежда русских на земле, а нет больше никого, — папуасы. Папуасы действительно с нами всегда за милую душу и душа в душу. Русский и папуас — друзья навек! Но со всеми остальными есть какой-то душок, какой-то неприятный осадок. Есть где-то чуть-чуть, нет?

    Э.ХАСАНШИНА: Нам слушатель Олег пишет, у них в Праге государственный музей коммунизма, в котором объясняется, что русские — плохие люди. Он говорит: это просто дипломатия.

    С.ДОРЕНКО: Русские вторглись в 1968 году. Вы знаете, что они вторглись? Они вторглись. Ты знаешь об этом или нет?

    Э.ХАСАНШИНА: Да.

    С.ДОРЕНКО: Там помер коммунистический диктатор, на Н фамилия, плевать. Пришел новый партийный диктатор Дубчек у Чехов в 1968 году, и он сказал: разрешаю ездить на Запад, разрешаю активность в экономике. Типа того, что Горбачёв говорил в 1985-м на мартовском и октябрьском пленумах. Нет, не на мартовском, на апрельском. Тогда было три пленума в 1985-м. Был мартовский, который привел Горбачёва; потом был апрельский, когда он объявил про ускорение; и соответственно октябрьский в 1985-м. То есть примерно то, что Горбачёв объявлял на апрельском и октябрьском пленумах ЦК КПСС 1985 года, Дубчек начал объявлять в 1968-м. Советских Союз, подумав, что это странно звучит по тем временам, как-то чудно.

    Э.ХАСАНШИНА: Слишком прогрессивно.

    С.ДОРЕНКО: Мы ввели туда войска. И этого самого Дубчека и всех его приятелей (человек пять) мы их свергли. Решили: ну куда, зачем это, так нельзя. Мы их свергли. Туда и ГДР вводили танки, немцы заходили туда, и русские там, и так далее. Ты понимаешь, что они обижены на нас за это. Ну, мы действительно вторглись и действительно свергли их руководство. Это правда, что тут говорить-то, так и было. А почему мы должны сейчас это отрицать? Надо извиниться просто, мне кажется, сказать: ребята, простите, так получилось. Видать бес попутал, не знаю.

    Э.ХАСАНШИНА: Подождите, извиняться мы не умеем, не привыкли.

    С.ДОРЕНКО: Ну, пусть за нас папа римский извинится, он умеет. Здравствуйте.

    РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Доброе утро. Это Серёга из Надыма.

    С.ДОРЕНКО: Как нам жить? Мы Земану говорим, что мы его любим, в то же время статья, что они подонки, безусловно мейнстримовская. Это мейнстрим, что все враги России, кроме папуасов.

    РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Раньше если у нас была политика партии…

    С.ДОРЕНКО: Сейчас тоже политика партии — все враги.

    РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: А сейчас политика такова, что мы ходим корпоративного государства. Но мы не нужны в этом плане, потому что у нас только сырье. Какие у нас технологии? Какая корпорация? Только рабы. И элита будет жить. Я так понимаю. Если мы сейчас с позиции силы, с позиции ракет начнем демонстрировать, может быть, тогда что-нибудь изменится, но тогда надо будет жестко. И правильно вы сказали, с трибун надо сказать: товарищи, все, кто придет (вы вчера это обсуждали) и пересечет, мы будем убивать нещадно, как это было. Но это с трибун надо сказать!

    С.ДОРЕНКО: Но чехи же тоже могут сказать: вы пересекли, мы хотели вас убивать. Ну, мы вторглись в чёртову Чехию или нет? Вторглись в Прагу.

    РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Мы должны об этом сказать. Но наша сегодняшняя концепция — не вторгаться, а развиваться.

    С.ДОРЕНКО: Вот это другое дело. Спасибо, Серёга. Я думаю, что мы должны что-то починить в собственной голове — шизофрению. Мы должны либо их ненавидеть, либо любить. Но мы не можем одновременно ненавидеть и любить, не получается, ерунда получается, шизофрения. Чешский президент собирается с визитом, мы должны сказать: товарищ президент Чехии, господин президент Чехии, ваш визит категорически не нужен России, потому что у России всего два союзника — ее армия и флот. Это два союзника (Александр III). На самом деле, сказал министр Александра III, не Александр III, но ему приписывается. Хорошо, два союзника — армия и флот.

    Чехия, мы вас ненавидим, и всех ненавидим на свете. Кроме папуасов, потому что Миклухо-Маклай с ними учредил действительно плодотворное сотрудничество. Все остальные враги! И мы знаем, почему: на каждого у нас заноза маленькая. И мы бередим раны с удовольствием, и нам это по кайфу. Тогда надо было этот визит запретить. Сказать: зачем ты приезжаешь, не приезжай. Я не понимаю, как починить шизофрению?

    Э.ХАСАНШИНА: Мы просто стараемся показать идеальных себя, таких, как мы хотели бы быть: всех радушных, демократичных и переживших свои старые комплексы.

    С.ДОРЕНКО: С чего мы радушные, когда они враги! Сто процентов враги все на свете, кроме папуасов. Здравствуйте, слушаю вас.

    РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: У меня дед был малолетний узник нацизма, работал в Чехии на свекольной фабрике.

    С.ДОРЕНКО: Это во время войны, да, угнанный?

    РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Да, угнанный всей семьей. Кое-как они вырвались оттуда. В принципе, никакой ненависти у меня нет к чехам вообще.

    С.ДОРЕНКО: А там же были судетские немцы…

    РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Как мне теперь рассудить, были ли там немцы.

    С.ДОРЕНКО: Были, были. Их обидели чехи перед этим. Судетских немцев сильно обидели чехи, за что туда Германия и вторглась.

    РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: А деда моего за что они в Чехию?

    С.ДОРЕНКО: Наверняка это было хозяйство немца.

    РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Может быть, но это было точно в Чехии.

    С.ДОРЕНКО: А вы хотели, чтобы деда отправили во Францию, что ли? В чем проблема?

    РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Как брата моего деда в Голландию, в лагерь военнопленных. В принципе, не нужно риторику, что все враги, подпитывать. Если у нас есть кто-то враг по-настоящему, нужно потихоньку на него точить нож. Но всем говорить, что «мы все друзья». Если мы будем говорить, что «мы все враги», против нас…  

    С.ДОРЕНКО: Но русские настолько люди искренние.

    РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Надо крутиться.

    С.ДОРЕНКО: А вы сказали стратагему китайскую, а на самом деле русские очень искренние люди: они что говорят — то и чувствуют. И даже в обратной последовательности: они сначала начинают говорить и потом начинают это чувствовать.

    РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Сами себя уговаривать.

    С.ДОРЕНКО: Абсолютно! И так себя уговаривают, что совершенно растекаются, как кисель. Помните, Ельцин «Боже, храни Америку» исполнял.

    РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Это я слышал, вы ставили.

    С.ДОРЕНКО: У меня наготове она есть. То есть Ельцин говорил «боже, сохрани Америку», это он себя уговорил, и мы растеклись абсолютно. Мы не умеем хитрить.

    РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Пора бы уже научиться. Если премьер-министр и президент у нас большие, министерство обороны очень умное, как-то крутиться надо научиться.

    С.ДОРЕНКО: Не получается. Мы абсолютные дети. Мы дети в целостности, в тоталитарности своей, тоталитарность как целостность. Мы очень целостные люди, мы не можем испытывать одни чувства, а говорить другое.

    Э.ХАСАНШИНА: А что плохого в этом? Ну, будем искренними, будем отличаться от всех дипломатов на этой международной арене.

    С.ДОРЕНКО: С Земаном произошла фигня, понимаешь.

    Э.ХАСАНШИНА: А потому что мы как раз и пытались крутиться. То есть мы внутри страны рассказываем всем, какие мы хорошие, а все остальные плохие, а когда приезжают эти извне, мы сразу «это частное мнение».

    С.ДОРЕНКО: Мы искренне, всеми фибрами своей души ненавидим весь мир за то, что он нас презирает. То есть нас все презирают, а мы их за это ненавидим. Но здесь есть нюанс. Приезжает чешский президент и тычет нам в лицо бумажку со статьей автора, который с телеканала «Звезда» на сайте министерства обороны. И начинается шизофрения, потому что мы их искренне ненавидим за то, что они нас презирают, и в то же время мы должны вроде руку жать. Вроде мы его позвали: здравствуйте, дорогой Земан, разреши мы тебе пожмем. Ну как же здесь быть? Где эта шизофрения лечится? Проблема, товарищи. Здравствуйте, слушаю вас.

    РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Сергей, доброе утро. Владимир меня зовут. С удивлением слушаю о том, что происходит, о том, что люди пишут. У меня такое ощущение, что нужно ограничивать возможность высказываться особенно на публичных площадках.

    С.ДОРЕНКО: Не получится. Владимир, мы же их науськали всех, они усвоили. Вы научите пса лапу подавать — он подает. Вы что, его за это бить станете? Ну, как это.

    РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Сергей, я в прошлом профессиональный военный, я заканчивал обучение в Киевской военной академии в 1993 году прошлого века. В то время доктрина военная менялась, и как такового конкретного врага не было. Но даже когда была советская доктрина, не было такого науськивания, что все враги.

    С.ДОРЕНКО: Не было.

    РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Хотя я пережил как раз те годы на Украине, самые оголтелые ситуации, когда было разделение. Я видел такие вещи, что не хочется в эфире рассказывать. Но, тем не менее, всё равно не было такого, что все враги.

    С.ДОРЕНКО: Нет. Я помню, Брежнев приезжает в Америку, и пыхтя как жаба: советские и американские народы, их сплачивает сходство больше, чем различие, это народы — пионеры, мы братья. Почти братья. Он разлюли малину разводил в Америке, при этом была вроде холодная война. То есть это не мешало нам дружить якобы.

    РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Но Брежнев политик, а это военные заявляют. Политик может говорить всё, что угодно, это его профессиональная парадигма. А вот военные, мне кажется, такого рода заявления делать не должны.

    С.ДОРЕНКО: Но мы же должны подготовить ненависть. Как же я начну бить, если я не ненавижу.

    РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Значит, так мы и будем жить, как живем сейчас. У меня всё, спасибо.

    С.ДОРЕНКО: Спасибо. Я думаю, что всегда в развитии конфликта есть подготовка через ненависть. Мне трудно представить, что я с тобой дерусь. Ну, например, нам надо подраться. Например, ты какой-нибудь мужичок.

    Э.ХАСАНШИНА: Мелкий и агрессивный.

    С.ДОРЕНКО: Я вот так просто слегка подойти и хряпнуть тебе по роже не могу.

    Э.ХАСАНШИНА: Конечно. Надо сказать: ты чё?

    С.ДОРЕНКО: Да, абсолютно верно.

    Э.ХАСАНШИНА: Ты об меня терся, ты меня задел.

    С.ДОРЕНКО: Это всё у Марка Твена подробнейшим образом в «Томе Сойере», помнишь, когда он дерется с приезжим мальчиком. Том Сойер дерется с приезжим мальчиком, в пыли они потом катаются, дерутся. Там весь предваряющий драку диалог есть. Поэтому для того чтобы подраться, надо сначала по-настоящему понять, что перед тобой подонок. Там есть некие психологические конструкции, для того чтобы подраться, надо вывести человека из людей: ты чё, да ты вообще чё?

    Э.ХАСАНШИНА: Да кто ты такой? Да почему ты себя так ведешь?

    С.ДОРЕНКО: Тебя надо сначала вывести из собственно людей, тебя надо перевести в категорию «враги». А с врагами уже вне закона, то есть тебя надо как бы поставить вне закона. Прежде чем я ударю, я должен вербально, понятийно переместить тебя из положения «человек в законе» — «человека вне закона». Я вербально это делаю, я сначала тебя оскорбляю.

    Россия сейчас занята именно этим: все страны мира, значимые страны, во всяком случае так называемый Запад, вербально она переводит в «страны вне закона».

    Э.ХАСАНШИНА: Всех, кого боится?

    С.ДОРЕНКО: Все, кто нас презирает, должны нас бояться. Они нас презирают, а значит должны бояться. Мы хотим подменить презрение на страх. Раз они нас презирают — пусть боятся. И Россия в этом смысле пытается их поставить вне закона, то есть в одну секунду от драки. И потом мы начинаем извиняться перед Земаном: товарищ Земан, мы же не про вас вообще, вы клёвый; ну, конечно, вы предатели и подонки, и вы вне закона, но это ж было личное мнение. Да нифига не личное! Это и есть мейнстрим!

    НОВОСТИ

    С.ДОРЕНКО: «Керимов — это первая ласточка», — пишет один из пользователей в Facebook. Я думаю про Керимова, в продолжение нашего разговора. Понимаешь, в чем проблема. Это проблема или не проблема, а может быть это, наоборот, достижение. Наши элиты начали арестовывать.

    Да, слушайте, я сейчас говорил с представителями мэра Москвы, который едет к нам. Ребят, я знаю, насколько большой интерес и насколько большая надежда у многих разрешить вопрос. Давай с тобой сейчас решим, мы как решим — так и будет. Во-первых, мы все ваши вопросы соберем. Мы можем из Telegram распечатать?

    Э.ХАСАНШИНА: Конечно.

    С.ДОРЕНКО: Ребят, я прошу сделать следующее. Сейчас не посылайте, у меня отползем всё это вниз. С десяти начинайте присылать вопросы, вплоть до того что очень частные, ваши конкретно, и обязательно оставляйте телефон для связи. С десяти присылайте совсем частные вопросы. Вот мне присылают мои друзья в Facebook какие-то, очень-очень много людей. Басмач пишет: «Юротдел управы не знает ответ. Выкупил три комнаты. Что мне делать? Реновация… Какой кадастровый?» Басмач и остальные люди, мои друзья в Facebook, умоляю, пожалуйста, с десяти присылайте. А всякую другую ахинею не присылайте, потому что мы ее всё равно вымараем. И вопросы частные обязательно с телефоном для связи либо с почтой для связи. Одним словом, вы должны оставить концы как вас найти. Если вы будете просто писать «доколе погода будет плохая» и так далее, ну это лажа. Я думаю, что он не успеет ответить на все вопросы. Точно не успеет, но он увезет с собой. Люди из аппарата мэра увезут с собой ваши вопросы, если там будут телефоны для связи. Договорились? Спасибо.

    По Керимову вчера голосовали. Сегодня чё голосовать опять? 88% наших слушателей вчера проголосовавших испытывают чувство злорадства, то есть такого злого счастья, злой радости по поводу Керимова. 

    Э.ХАСАНШИНА: А-я-я-я-яй.

    С.ДОРЕНКО: А вы можете растолковать свое злорадство? Я думаю об этом сейчас в связи с так называемым процессом национализации элит. «Деньги все верните в Россию, иначе замучаетесь пыль глотать». Помнишь эту фразу?

    Э.ХАСАНШИНА: Чья? Не помню.

    С.ДОРЕНКО: Путин Владимир Владимирович.

    Э.ХАСАНШИНА: Как я могла!

    С.ДОРЕНКО: А ты была маленькая еще, это было десять лет назад. Десять лет назад Путин собирает, не помню кого, может быть РСПП, может быть «Опора», может быть просто встреча с бизнесменами, но точно он говорит эту фразу, что «деньги надо возвращать в Россию, иначе замучаетесь пыль глотать». И мы видим, как все улыбаются, они до сих пор улыбаются все. Почему? Потому что, в общем, здесь страшновато…

    Эта фраза была сказана через некоторое время после того, как ЮКОС отняли. А когда ЮКОС отняли, то у людей такое впечатление сложилось, что там мы «пыль поглотаем», а здесь-то просто могут отнять. И не понятно, сколько пыли там и сколько пыли тут. Чёрт его знает! Но, начиная с 2014 года, всё громче говорят о национализации элит. О том, что элиты будут невыездные, что они не смогут блудить.

    Э.ХАСАНШИНА: Потихонечку поджимают и поджимают их.

    С.ДОРЕНКО: Конечно. И вот посадка Керимова в этом смысле… ему наконец-то вручили обвинение, ему зачитали обвинение — это обвинение в преступном отмывании средств. То есть это неуплата налогов, как мы надеялись. Надеялись, что это неуплата налогов, всё выяснится, с вас два евро; он заплатит два евро и пойдет себе спокойненько. Нет, это уголовочка посерьезней.

    Э.ХАСАНШИНА: Я так поняла, эти средства появились с неуплаты налогов, то есть он их скрывал и отмывал.

    С.ДОРЕНКО: Сама постановка вопроса, понимаешь, в чем дело. Одно дело — вы, товарищ, перешли улицу в неположенном месте; а другое дело — вы, товарищ…

    Э.ХАСАНШИНА: Криминал.

    С.ДОРЕНКО: Есть же обоснование хулиганству: с целью шокировать общество вы перешли улицу. Ты перешла улицу в неположенном месте, с тебя штраф 70 рублей или 30 рублей. А теперь тебе говорят следующую фразу — а вы, Эльвира, перешли улицу в неположенном месте с целью бравировать пренебрежением к общественным установлениям, с целью шокировать общество, с целью показать свою безнаказанность. А это уже уголовка часть первая. Иди сюда! В тюрьму! Если ты перешла улицу в неположенном месте с целью шокировать общество — иди сюда, это уголовочка, а если ты просто перешла улицу в неположенном месте — то это административочка. Видишь разницу!

    Э.ХАСАНШИНА: Да.

    С.ДОРЕНКО: Так же и Керимову впарили. Керимову могли «уклонение от налогов» — ну рассчитайся, деятельно раскайся, вдвое заплати, штраф заплати и до свидания, дорогой Керимов. Но ему-то «преступное отмывание» впарили, то есть ему «шьют» уголовку. Понятно, о чем я говорю. Нам возвращают элиты. 

    Э.ХАСАНШИНА: Так, а кто нам возвращает элиты? 

    С.ДОРЕНКО: Запад. Он говорит: мы ваши элиты презираем. Идите к чёртовой матери к себе — вот что говорит Запад.

    Э.ХАСАНШИНА: Так это же хорошо для нас. Мы и так их прижимали, чтобы они всё сюда, всё в дом, всё в дом.

    С.ДОРЕНКО: Я хочу поговорить об этом. 73-73-948. Так они в дом уже не повезут. Здравствуйте.

    РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Доброе утро. Сергей, Москва. Мне в этой ситуации Керимова жалко. Просто все не учитывают один момент. Он-то отобьется от этого. Дело в том, что у него теперь проблемы будут здесь, проблемы в ФСБ. Было несколько случаев, когда всех этих уважаемых людей втихую во Франции арестовывали. Во Франции есть DST, кто не знает, такая очень неприятная служба. Ему теперь надо будет отмываться видимо несколько лет и доказывать, что он не завербован. У него будут очень большие проблемы здесь, именно чисто по факту ареста и нахождения там в одиночке. И вот это куда более серьезно, чем вы говорите. Потому что наймет адвокатов, очень трудно доказывается отмывание средств. Он скажет, что плохо знает французский, не знал, что предлагал адвокат.

    С.ДОРЕНКО: «Керимов вообще резидент Французской Республики», — вдобавок мне сейчас пишет один из слушателей. Я не проверял.

    РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Этого я не знал, не могу утверждать. Я не думаю, что член Совета Федерации может быть резидентом Французской Республики.

    С.ДОРЕНКО: Чё хочешь может быть! Вот я верю во всё! Сергей, я верю в орден Почётного легиона! Во всё верю!

    РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Дело в том, что теперь у человека проблемы будут здесь с властями, причем они неявные и на таком глубоком уровне. Я думаю, с определенного момента все эти моменты ставятся под серьезный контроль.

    С.ДОРЕНКО: С другой стороны, тут все почти такие, в разной степени такие, поэтому все скажут «ну ж мы всё понимаем».

    РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Нет, не думаю. В этой ситуации, когда, как вы правильно сказали «деньги верните, а то пыль будете глотать», это не пройдет. Будут проблемы, поэтому у меня нет злорадства.

    С.ДОРЕНКО: Нет?

    РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Злорадства нет. И здесь не надо злорадствовать, потому что он человек серьезный, серьезный бизнесмен, и когда у человека такие проблемы, его можно только пожалеть.

    С.ДОРЕНКО: Спасибо большое. Керимов огребёт гораздо большие проблемы, говорит наш слушатель Сергей, получит гораздо большие проблемы  в России, потому что он сейчас в одиночке, и он говорит с DST (секретной службой Франции). А мы не знаем, о чем он говорит, а мы не слышим, о чем он говорит. Ой, как мы не слышим-то! А может он подпись ставит на документе о продаже отечества.

    Э.ХАСАНШИНА: И он в таком случае может там остаться?

    С.ДОРЕНКО: У меня был друг, он заболел белой горячкой, и мы с ним пили.

    Э.ХАСАНШИНА: Он уже болел, но вы с ним пили.

    С.ДОРЕНКО: Он белогорячечный был, клянусь тебе. Мы пили в Сергиевом Посаде (Загорск), и там был ресторан «Золотое кольцо». Идешь, идешь, потом вправо лавра, в слева «Золотое кольцо», мы там водку пили. Заказали бутылку водки и два салатика с помидорами: он себе салатик с помидорами и я салатик с помидорами. Он меня учил, как правильно пить. Он говорит: без салатика плохо пойдет, Серёга, надо и салатик. 

    Э.ХАСАНШИНА: Надо с борщом.

    С.ДОРЕНКО: Не, на борщ у нас не было денег. Мы выпили бутылку водки 0,5 «Пшеничная» и идем назад к станции. А он бухой, скотина! У него белая горячка по-настоящему была. И вдруг он разворачивается и бежит! А поскольку он был длинноногий, ну нелепый (знаешь, бывают длинноногие нелепые люди), дико неспортивный, он бежит, раскидывая ноги в стороны, извини, как женщина в хорошем смысле. Я его догоняю, торможу, хватаю за плечо, говорю: старичок, а что случилось, что ты рванул? Он говорит: я должен найти документ о продаже отечества. Я говорю: стоп! Он говорит: ты не видел, а пока ты ходил в туалет в ресторане «Золотое кольцо», ко мне подошел человек и я подписал договор о продаже отечества.

    Его Женя звали. Я говорю: Женя, кончай дурью маяться, я умоляю. А у него глаза мечутся, я вижу, что он реально в состоянии аффекта. А всего полбутылки он выпил, боже милостивый, смешно говорить. Но у него белая горячка. Он бежит, и я бегу, держа его за плечо, пытаюсь тормозить, и он врывается в ресторан «Золотое кольцо», к нашему столу. «Уже украли!» он кричит и начинает срывать скатерть, срывает скатерть, лезет под стол.

    Потом метрдотель подходит. — Кто убирал на этом столе? А тот говорит: я сейчас найду официанта. Метрдотель не сомневается, ничего, спокойно говорит: я сейчас найду официанта. Женя говорит: не знаю, мне надо с вами посоветоваться. Берет метрдотеля за плечо, отводит и тихонечко ему шепчет, а глаза сверкают. Здесь был договор о продаже отечества, он ему рассказывает, поэтому если этот официант завербованный агент КГБ, то я сейчас попалюсь и будет дикая история. Может быть мне надо покинуть страну, он говорит.

    Женя был железный человек, я тебе хочу сказать. Я потом его познакомил со своим другим другом из Университета дружбы народов, Мишей звали. Он на него смотрит и говорит «ты, сука, из КГБ», прямо за столом, при женщинах, при детях, при всех; вскакивает и убегает, убежал на автобусную остановку и уехал. Он боялся всё время чего — что он продал Россию, но не помнил, когда и где. Точно знал, что продал, но забыл где. Кстати говоря, высокопоставленная семья была.

    Э.ХАСАНШИНА: За что, не сказал?

    С.ДОРЕНКО: Ну, не даром конечно, за что-то продал. Так сейчас Керимов… мы не знаем про Керимова, что он делает в одиночке. Совершенно справедливо указал нам слушатель, что он может договор о продаже отечества подписывает. Мы не знаем. И здесь все эти параноики, которые его встретят, будут внимательно заглядывать ему в глаза с вопросом «да» или «нет»? И, конечно, за сколько? 73-73-948. Здравствуйте, слушаю вас.

    РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Здравствуйте. Михаил. Довелось мне хорошо знать лично Сулеймана Керимова, я был свидетелем его становления. Когда он приехал в Москву, ему было 25 лет. Я  тогда был более менторски, имел возможность. Я его хорошо лично знаю. Это уникальнейшей порядочности и интеллекта, несмотря на происхождение, человек.

    С.ДОРЕНКО: Вы расист.

    РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Нет, все-таки провинция. Я его хорошо знаю. Мы последний раз виделись уже давно, мне не до этого было. Всё, что он совершил здесь, было сделано его интеллектом, его руками, его предприимчивым нравом.

    С.ДОРЕНКО: Давайте вернемся к национализации элит.

    РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Всё, что сказал предыдущий оратор, полная чушь. У ФСБ уже давно нет никаких интересов, кроме экономических. И Керимов рассматривается, как и другие известные личности, только как дойная корова. Никаких проблем там близко не будет.

    С.ДОРЕНКО: Если он с DST подпишет договор о продаже отечества, это никого не парит.

    РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Сергей, нет такого договора.

    С.ДОРЕНКО: (Смеется)

    РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Такого договора не существует, это не операция «Трест» и пора уже от этих сталинских взглядов и эмоций избавиться. Теперь относительно насчет «глотать пыль». Вы хоть и не смотрели фильм «Место встречи изменить нельзя», там есть одна серьезнейшая сцена: Петя Ручечник, когда его взяли и пытались обратить в свою веру, чтобы он сдал Фокса, сказал «лучше на нарах в клифте, чем у Фокса на пере». Я лучше отсижу, чем я к Фоксу на перо попаду. Так вот, «перо Фокса» это здесь, а спокойное судебное разбирательство это там. Проблем особых не будет. Конечно, неприятно. Он действительно резидент, то есть частенько платит налоги там, потому что находится долго там, 180 дней.

    А относительно того, почему так жестко: никакой политической подоплеки здесь нет, уверяю вас. Посмотрите на бюджеты стран Франции и России, и вы поймете, почему у них бюджет в десять раз больше, чем у России. Потому что там есть субъектность правовая, миллиардер ты или водитель такси, или президент — всё равно, налоговые органы смотрят на деньги, а не на face. Поэтому сейчас начнется, что Россию таким образом принижают. Нет! Посмотрите на бюджет. У нас воруют миллиардами, поэтому и бюджет нищенский, и тётки с детьми без мужей нищенствуют.

    С.ДОРЕНКО: Вам пишет один из слушателей, что «господин Литвиненко не согласился бы с вашим утверждением, что там безопаснее».

    РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Вот что сказал человек?!

    С.ДОРЕНКО: Вам сейчас слушатель написал: «А вот Литвиненко не согласился бы с вами».

    РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Это он имел в виду, что чего-то кому-то хотели подсыпать, хотя Литвиненко здесь ни причем. Подсыпать хотели Березовскому, но он пить не стал. Когда увидел того, кто за столом сидит, вышел из гостиницы. Это всё чушь.

    С.ДОРЕНКО: Вы путаете, Березовский не был в отеле, он вообще не ходил в отель. 

    РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Я сейчас просто за давностью лет… Когда он узнал, кто его ждет, он не пошел.

    С.ДОРЕНКО: Наоборот, он принял того, кого вы говорите, он сидел у него в кабинете и этот стул тоже фанил. Мне нравится учиться, но в некоторых я все-таки довольно информированный человек.

    Национализация элит, нужна ли она нам? И если мы приведем новую элиту к власти… Я коротко изложу аргументы моих соотечественников: эта элита плохая, эта элита компрадорская, эта элита предательская. Нам надо ее заменить на иную элиту. Если мы заменим на иную элиту, то эта элита будет умная? Наверно да. Это же элита. Они должны руководить, они должны быть образованные. 

    Э.ХАСАНШИНА: Смотря на кого мы заменим. Если мы заменим на кардинально новое поколение, то наверно для того чтобы прийти им туда, нужно быть умным. Если мы заменим на нечто среднее поколение…

    С.ДОРЕНКО: На Яровую заменим, но это будет не элита.

    Э.ХАСАНШИНА: Скажем так, временно, потому что надо «дырку заткнуть», то это будет не очень умная элита, и она будет несильно отличаться от предыдущей.

    С.ДОРЕНКО: Нам нужно создать новую элиту или национализировать эту? Вот мой вопрос. Если мы национализируем эту, то это как будто прирученные предатели получается. А если мы создадим новую, то она что, она не предаст нас? Обязательно предаст. Потому что они умные. Любой умный человек не может не предать. Он же туда поедет, посмотрит, убедится в неком, как ему покажется, деланном, безусловно, фальшивом совершенстве тех обществ. Он захочет сделать у себя, поймет, что это невозможно, закинет корни туда и будет защищать свои интересы там. Таким образом, мы получим новую предательскую элиту и так далее. То есть мы бесконечно будем чередовать предательские элиты ровно потому, что здесь изменить ничего невозможно, а там более совершенная, как представляется на первый взгляд, непросвещенная система. Следовательно, умный человек не может не предать.

    Э.ХАСАНШИНА: Смотря, какие у него амбиции.

    С.ДОРЕНКО: Какие у него амбиции?

    Э.ХАСАНШИНА: Кем лучше быть, царем племени или уборщиком, но в крупной компании международной?

    С.ДОРЕНКО: В аэропорту Франкфурта. Царь племени собирает со своего племени дань, спокойно эту дань переводит во Франкфурт. Почему? Потому что ему кажется, что там более совершенная система. Вот и всё.

    Э.ХАСАНШИНА: Вы описываете печальную реальность, а я пытаюсь найти хоть какой-то стимул этим людям остаться, вернуться и попытаться построить что-то здесь.

    С.ДОРЕНКО: Ничего не получится, я знаю просто. Я должен вам некую преамбулу сказать по поводу приезда мэра Москвы. К своему удивлению я не с теми из вас, кто против него. У меня полно друзей в Facebook и в Instagram. В Twitter вообще можно не смотреть, там помойка. В Instagram и Facebook у меня полно друзей, которые против мэра Собянина очень едко высказываются. Я не знаю, насколько они против, но они очень едко высказываются. Я должен сказать вам, что я не разделяю этой точки зрения. Не разделяю абсолютно функционально, я не работаю на Собянина, я не получаю у Собянина денег, это правда. Я, в общем, мог бы считать себя и, наверное, считаю полностью независимым от Собянина. У нас есть общие знакомые, которые расстроились бы, но это совсем не существенно и не денежно. Я независим от Собянина, поэтому, в общем, я отношусь к нему как к функции. И я в восторге от того, что он делает, в отличие от вас — тех, кто критикует. В восторге по ряду причин, которые я публично оглашал несколько раз, и вы, безусловно, знаете об этом. Несмотря на климат, климат конечно ужасный, это стал город, в котором мне клёво. Я с удовольствием гуляю по Москве. Если полчаса, я смотрю по Google… Я Yandex не пользуюсь, потому что подозреваю, что он гэбушный. Google наверно тоже гэбушный, но я все-таки по Google или по Tom Tom я смотрю. Если мне тридцать минут пешком, я прям пешком иду, летом на самокате, на велосипеде. И я хочу сказать, что это кайфовый город. И он таким не был, он таким стал. Вы не заметили, как он таким стал, а он таким стал.

    Э.ХАСАНШИНА: Мы заметили. Алексей: «Клёвый для приезжих».

    С.ДОРЕНКО: Неправда, неправда. Я прожил в Москве 46 лет. Я не москвич, точно не москвич, я прожил в Москве 46 лет. Мне кажется, это достаточно большой срок. Возможно, больше, чем многие москвичи я прожил в Москве — 46 лет. За 46 лет я убедился в том, что Москва не место для спонтанной уличной жизни. И только Собянин меня переборол в этом деле. Я был убежден, я десятилетиями точно понимал, что Москва — это место, где ты стремишься в точку В. Тебе не надо по пути оглядываться, потому что это мрачный, неприятный город: ты прыгаешь через лужи, трещины в асфальте. Настоящий ад! В три ряда припаркованные тачки, кошмар, ад! Ты должен протиснуться! «Москва слезам не верит» — вот был главный лозунг. Ты должен был протиснуться, обхамить кого-нибудь, влезть в грязный подъезд, сраный; купить там Carrera y Carrera хорошую, испанское золото купить, засунуть его в карман, бежать к своему шоферу, который с пистолетом сидит, ждет тебя, с пистолетом на Большой Дмитровке. Вот как я жил! С пистолетом сидел у меня шофер и охранник, двое вооруженных людей. Я с испанским золотом, которое я покупал в каком-то сраном подъезде грязном, бежал к ним, а они были четвертым рядом припаркованы. То есть мы жили в этом городе, как на войне! Как бы клёво, но дрались!

    В ДВИЖЕНИИ

    НОВОСТИ

    С.ДОРЕНКО: 10 часов 5 минут. Четверг, 23 ноября. Здравствуй, великий город! Здравствуйте, все! Это радио «Говорит Москва»! Говорит Москва! Эльвира Хасаншина — ведущая этой программы!  Э.ХАСАНШИНА: И Сергей Доренко. Доброе утро.

    С.ДОРЕНКО: У нас гость — мэр Москвы Сергей Собянин. Сергей Семёнович, здравствуйте, рады вас видеть.

    Э.ХАСАНШИНА: Здравствуйте.

    С.СОБЯНИН: Доброе утро, Сергей. Доброе утро, москвичи.

    С.ДОРЕНКО: Вопросов миллион. Напомню, братцы, пишите, пожалуйста, вопросы. Вот как Александр Фостер пишет, гениально, внизу свои контакты. Потому что вы пишете, не оставляете контактов. Всё, пропали вы, братцы, потому что с вами нельзя связаться.

    Сергей Семёнович, я мыслил, планировал. Мне показалось, что ваша статья, претворяющая ваш сайт, какая-то попытка обдумать и попытка объяснить, попытка поговорить, как бы такой монолог, который пытается объяснить, что вы делали эти семь лет. У меня вопрос: вы сразу, когда пришли в октябре десятого года, видели это глазами, горизонт ваш был вот сюда или вы по пути учились?

    С.СОБЯНИН: Человек всю жизнь свою учится. И руководить таким городом без всякого опыта желающих, насколько я понимаю, немало. Но руководить таким городом, не обладая определенным опытом, невозможно. Значит, человеку нужно проходить первый класс, второй класс, пятый, выйти из школы, получить высшее образование и потом, получив профессию, что-то делать. Так и с управлением городом. Если ты не прошел муниципальный уровень, если ты не прошел региональный уровень, лезть на столицу и пытаться здесь что-то сделать, исходя из каких-то идеалистических представлений, невозможно. Конечно, это весь опыт, это все знания, ты вкладываешь всё свое умение, все свои таланты, все свои профессиональные навыки. Без этого невозможно. Город огромный, и управление Москвой — это не управление ни Лондоном, ни Парижем.

    С.ДОРЕНКО: Горизонты возможностей расширяются у вас или сужаются?

    С.СОБЯНИН: Конечно, расширяются. Расширяются, в каком плане: задачи более амбициозны. Амбиции у Москвы не сопоставить с амбициями любого провинциального города. Запросы москвичей не сопоставить с запросами тех, кто живет в небольшом поселении. Это диаметрально разные вещи. Плюс требования к столице. И самое важное, что Москва находится на передовой. Это не как в 1941 году, но за нами ведущие города мира, с одной стороны; с другой стороны, за нами Россия. Если мы не создадим современный, комфортный город, самые лучшие россияне, самая лучшая молодежь, самые лучшие бизнесмены, самые талантливые граждане нашей страны вместо того, чтобы приехать в Москву, они поедут в другие города. Мир открыт.

    С.ДОРЕНКО: Уедут и всё.

    С.СОБЯНИН: И сегодня борьба уже идет не за территории и не за промышленные предприятия. Борьба идет за людей, за умы, за таланты. Поэтому мы по-прежнему на передовой.

    С.ДОРЕНКО: А вы гуляете в этих городах Лондон, Париж, Нью-Йорк, Москва или другие, Рим? Вы гуляете, вы можете подышать какими-то репликами, впитывать, чем живут люди, чему улыбаются, как улыбаются?

    С.СОБЯНИН: Сергей, спросите любого нашего олигарха, вам все равно приходится иногда общаться, приходят в вашу студию.

    С.ДОРЕНКО: Да, есть такое.

    С.СОБЯНИН: Почему они едут, например, в Париж? Не потому, чтобы пообедать в крутом ресторане, крутых ресторанов и в Москве хватает. 

    С.ДОРЕНКО: Уже да.

    С.СОБЯНИН: В музеи? Вряд ли. Я сомневаюсь, что они ходят в музеи. Ну, ходят и ходят. В конце концов, и в Москве музеев достаточно. Главное, зачем едут — за атмосферой: можно пройтись олигарху, как все люди, посидеть в кафе, выпить чашечку кофе, съесть мороженое. Почувствовать себя, как все, раскрепощенным, не с толпой охраны и не с джипами сопровождения, а просто как все. В Москве, как все, было невозможно. Это какие-то закрытые клубы, рестораны.

    С.ДОРЕНКО: Заборы, заборы, заборы.

    С.СОБЯНИН: Забор на заборе, тротуары, заставленные машинами, всё закрыто. Люди проезжают мимо друг друга, не общаются друг с другом. И когда в Москве появилась атмосфера пешеходных улиц, летних кафе, когда можно, как все, пройти, город стал более демократичный.

    С.ДОРЕНКО: Теперь их видят. Абрамович на «стрелку» вдруг приходит, пообедать, еще что-то такое.

    С.СОБЯНИН: Вопрос не только в олигархах, Сергей. Простой человек, богатый, бедный, молодой или пожилой может пройтись по улицам, погулять, понаслаждаться своим городом любимым, посмотреть на памятники старины восстановленные, хорошо освещенные фасады, на благоустроенные улицы, посидеть в том же кафе, поучаствовать в многочисленных городских праздниках. Город для этого, город для людей. Он должен открыт для людей быть, и люди должны быть открыты для города.

    Э.ХАСАНШИНА: Получается, вы творите атмосферу. Не дерево, не брусчатку кладете, вы творите атмосферу, лицо.

    С.СОБЯНИН: Если раньше, главное архитектурное направление, урбанистическое направление, развитие городов было сосредоточено, чтобы построить огромный Сити какой-нибудь или огромную высотку на Котельнической или что-то в этом роде, и это считалось — главное. Еще, может, главное — проложить магистрали чем шире, тем лучше. Сегодня современные города развиваются по-другому. Главное — всё сосредотачивать именно на атмосфере. Вы абсолютно правильно сказали: именно на атмосфере. Атмосфере открытости, дружелюбности и комфорта. Неважно, большие здания, маленькие здания, но главное, чтобы это было комфортно. Кстати, наши огромные, широкие проспекты — это спасение для Москвы, с точки зрения автомобильного трафика. Но с другой стороны…

    С.ДОРЕНКО: Разобщают.

    С.СОБЯНИН: Люди себя не чувствуют комфортно на огромных магистралях, они чувствуют комфортно себя на небольших исторических улицах, соразмерных человеческому росту и параметрам. Когда улица 200 метров шириной, ты никогда не почувствует себя комфортно.

    С.ДОРЕНКО: Как будто на аэродроме сидишь.

    С.СОБЯНИН: Да. Почему на европейских улицах нам приятно гулять, а почему в Замоскворечье нам приятно гулять, почему в центре города на исторических улицах, потому что это соразмерно человеку. Но когда это захламлено, когда забито ларьками, рекламой, проводами, машинами — и это некомфортно. Чтобы раскрыть это пространство, очеловечить его, собственно, ради этого мы работаем.

    С.ДОРЕНКО: На самом деле, я сейчас перед «Новостями» вспоминал эпизод своей жизни, как я в Камергерский четвертым рядом, на Большой Дмитровке третьим рядом, с охранником с пистолетом шел покупать Carrera y Carrera какое-нибудь украшение. Потом, засунув его в карман, угрюмо… надо было делать угрюмое лицо, почему?

    С.СОБЯНИН: Не приставал никто.

    С.ДОРЕНКО: Чтобы не приставал, во-первых; во-вторых, чтобы не отобрали; в-третьих, чтобы охраннику не пришлось пускать в ход пистолет, а то еще придется стрелять. Потом мы шли к Toyota Land Cruiser, я туда залезал. Было как-то не так. Мы забыли уже об этом.

    С.СОБЯНИН: В точности так, когда мы начинали реконструировать и делать пешеходным Столешников, Кузнецкий Мост реконструировать. Я получил коллективные письма от магазинов, которые торговали бриллиантами, золотом, ювелиркой, какими-то брендами дорогими. Они говорили: «Что вы творите? К нам на Bentley теперь не подъедут сюда. Вы нас разорите!»

    С.ДОРЕНКО: И как же? Что вышло?

    С.СОБЯНИН: Во-первых, после того когда Bentley действительно исчезли с этих улиц, но появились тысячи людей, которые гуляют, бизнес у большинства магазинов не пропал, а улучшился. Но часть магазинов действительно оттуда уехала, они переехали в торговые центры или на другие площадки, которые более приемлемы. Здесь появились более демократичные магазины.

    С.ДОРЕНКО: Кафешки.

    С.СОБЯНИН: Кафешки, торговля, продовольственные магазины, магазины спортивных товаров. Там больше стали кроссовок продавать, чем бриллиантов. Это и хорошо.

    С.ДОРЕНКО: От оборота люди живут.

    С.СОБЯНИН: Каждая улица должна иметь свое лицо и назначение. Если это пешеходная улица — значит она пешеходная; если это торговый центр с подземной парковкой — ну и ради бога, приезжайте на своем Bentley, паркуйтесь и покупайте свои бриллианты. Но, в конце концов, город должен быть сориентирован на большинство людей. Конечно, мы должны учитывать и интересы меньшинства. Но, в принципе, если по этой улице идут десятки тысяч людей, сотни тысяч людей за сутки, мы должны на них ориентироваться, это их город, это их улицы.

    С.ДОРЕНКО: Успех категория динамическая. Я думаю, что если вы чего-то достигли, то это было вчера, а надо что-то делать завтра. Успех — это как стоять на волне в серфинге. Что делать дальше?

    С.СОБЯНИН: Всегда так было, как с человеком, так и с городами. Останавливаться нельзя. Остановка означает деградацию и смерть. Город тоже может остановиться и потихоньку деградировать. Пройдет год, два-три — вы даже не заметите это, пройдет десять лет — вы уже начнете замечать. Через пятнадцать лет вы поймете, что этот город уже несовременный, не отвечает вашим требованиям, не соответствует современным реалиям, он начал отставать от мира, от других городов, от ваших представлений о комфортной жизни. Поэтому надо не останавливаться на достигнутом.

    С.ДОРЕНКО: Где флажок на холме, куда мы все идем?

    С.СОБЯНИН: Флажок всегда передвигается вперед. Если мы что-то сделали, то это не идеально. Мы понимаем, что это не идеально. Мы многое сделали в образовании, но мы не считаем это идеальным, надо двигаться дальше. Мы серьезные подвижки сделали в здравоохранении. Но там масса проблем. Любой человек, который соприкоснулся с этой системой, назовет вам пять-десять проблем, которые существуют. Надо двигаться дальше. Город это же не только одна историческая улица, это всё — это школа, это поликлиника, это больница, это университет, это рабочие места современные, это хороший транспорт, экология и так далее. Огромная масса проблем, которую надо постоянно двигать. Как только перестаешь двигать, она наваливается на тебя.

    С.ДОРЕНКО: Вы руководите городом, который гигантский, номер один, но он, в общем, в небогатой стране. Это вас тянет, как гиря, или нет?

    С.СОБЯНИН: Нас пытаются затянуть в эту дискуссию. Говорят: «Вы что творите? В каком-то городе не хватает на детские сады, а вы пускаете деньги на  суперблагоустроенные территории, на «Зарядье», еще что-то. Вы что, с ума сошли? Вы зачем такое делаете?» Но я вам должен сказать, что ситуация, если смотреть на нее прагматично, а не эмоционально, она как раз складывается прямо наоборот. Если мы остановимся в своем развитии, остановится в развитии и экономика города; остановится экономика — остановится объем налогов, который поступает в бюджетную систему. Это означает, что все регионы получат меньше, все будут страдать от того, что Москва не развивается. «Почему? — вы скажете, — Москва же, наоборот, всасывает от всех деньги, забирает от всех людей и так далее».

    С.ДОРЕНКО: Вы говорили, что нет, уже не так.

    С.СОБЯНИН: Это не так! Наоборот, Москва помогает всей стране, помогает всем регионам.

    С.ДОРЕНКО: А с какого этапа, когда это началось? Вот мы помним, что главным благосостоянием города были нефтяные корпорации. И больше того, помните, это давно было, из Омска «Сибнефть» перевели в Петербург, чтобы помочь Питеру, а наоборот не помочь Омску, и омские дико возбуждались по этому поводу. А сейчас как?

    С.СОБЯНИН: Действительно в Москве доля нефтяных компаний была высокой, нефтегазового сектора. Она составляла 16-18 процентов. Сегодня она составляет в районе 4-5 процентов. Законодательство меняется. Оно сделано таким образом, чтобы прибыль не концентрировалась в одном регионе, а чтобы она распределялась исходя из количества работающих, количества основных фондов. Поэтому происходит справедливое распределение. Москва ничего не забирает. Даже эти 4-5 процентов появляются откуда? Потому что у нас сидят головные офисы этих компаний, там работают десятки тысяч людей, они управляют этим процессом. Конечно, на эти десятки тысяч людей этих компаний приходится какая-то доля их прибыли. Это как раз 3-4 процента, это справедливая доля. 

    С.ДОРЕНКО: 3-4% мало. А остальные 96%?

    С.СОБЯНИН: Остальные 96% это малый и средний бизнес, это финансовые структуры, это предприятия Москвы, это производственный комплекс Москвы, это строительный комплекс Москвы, это торговля, это инновации, это экспорт, диверсифицированный бизнес. Посмотрите, как мы относительно безболезненно прошли самые сложные, тяжелые периоды санкций взаимных, кризиса и так далее. Было тяжело. Реальные доходы москвичей в течение двух-трех лет снижались. Но, тем не менее, катастрофы не произошло, город продолжал развиваться,  у него была достаточно устойчивая бюджетная основа. Она не росла какими-то дикими темпами, но и не снижалась, была в более-менее приемлемых параметрах. Мы очень быстро вышли из этого кризиса. Мы в прошлом году уже получили дополнительно больше 10 процентов доходов бюджета.

    С.ДОРЕНКО: А вы вообще любите с запасом работать? Можно я попалю перед слушателями один наш частный разговор? Эльвира, я подошел к Сергею Семёновичу, был прием в мэрии по поводу Нового года (сейчас не помню, год назад или два), и я говорю: Сергей Семёнович, экономика такова, что всё трещит, всё еле-еле на живую ниточку; я не понимаю, как вы с «Моей улицей». И ваш ответ был: Серёжа, у меня запас в полтора раза. То есть вы любите с запасом.

    С.СОБЯНИН: Сергей, не нужны какие-то великие запасы, нужно очень тонко чувствовать и не перебирать.

    С.ДОРЕНКО: В натяг вы не любите.

    С.СОБЯНИН: Знаете, как в преферансе: главное — не выиграть, главное — не проиграть. То есть ты не должен рисковать так, что потеряешь всё, загонишь город в тупик, в какие-то безумные долги и так далее. Но ты не должен проигрывать, ты должен step by step, двигаться вперед и это залог успеха.

    С.ДОРЕНКО: Десятки миллиардов рублей от китайцев. Я смотрю, какое-то чудо! То ли Путин договорился в Пекине, то ли вы договорились. Туристы теперь не летают напрямую в Лондон, в Париж, а останавливаются насколько-то в России, и они оставляют здесь десятки миллиардов рублей. Что это за трюк и как долго это счастье будет продолжаться?

    С.СОБЯНИН: Действительно это огромная работа главы нашего государства. Международные отношения стабильны, развитие этих отношений. Китай государство достаточно управляемое. Политические тренды и какая-то идеология очень влияет, в том числе на туристические потоки с одной стороны.

    С.ДОРЕНКО: 60 миллиардов, сколько они привозят сюда?

    С.СОБЯНИН: Кто бы посчитал, но теоретически можно посчитать.

    С.ДОРЕНКО: Десятки миллиардов.

    С.СОБЯНИН: Бизнес от них получает, я думаю, около сотни миллиардов точно.

    С.ДОРЕНКО: От китайцев.

    С.СОБЯНИН: Да. Было принято решение о том, что туристические группы могут приезжать без виз, по групповой визе, поэтому это упростило сам механизм приезда китайских туристов. Плюс девальвация рубля, она сделала выгодными покупки в России, более выгодными, чем в Китае. Сергей, что китайцы, что другие туристы, что наши российские туристы, их количество в Москве увеличилось за последнее время почти на 60 процентов. Мы с 12 миллионов улетели на 21 миллион туристов в год. И это благодаря тому расточительству, о котором вы говорите. Не было бы благоустроенного города — не было бы различных городских и международных фестивалей, не было бы событийного туризма. А мы видим, что под каждое событие приток туристов больше, больше и больше. Если бы их не было, мы бы остались на уровне 12-14 миллионов туристов и то дай бог. А мы сегодня имеем 21 млн — это большая отрасль в экономике города. Мы уже приближаемся к 600 млрд рублей — доля в экономике, это серьезные доходы и городского бюджета.

    С.ДОРЕНКО: Город будущего — это город услуг, я правильно понимаю?

    С.СОБЯНИН: В значительной степени, да. Это развитие и туристических услуг, это креативная отрасль, театры, кино, искусство, торговля, это множество айтишных технологий и виртуальных услуг. Конечно, доля этого сектора с каждым годом увеличивается не только у нас, но и в мире увеличивается, во всех современных городах. Но, Сергей, не надо забывать, что Москва не должна идти по пути вытеснения из города производства, промышленности, ни в коем случае, это ошибка. Современный город не должен деиндустриализироваться. Должна быть новая индустрия, современная, с хорошими рабочими местами, с хорошим заработком. 

    С.ДОРЕНКО: Как что, дайте мне пример? Я хожу по «Красному Октябрю», например, и я вижу, что там место ликования молодежи с горящими глазами и так далее. А там же были фабрики раньше.

    С.СОБЯНИН: Конечно.

    С.ДОРЕНКО: Так это лучше то, что сейчас, с моей точки зрения. А вы говорите «нельзя закрывать».

    С.СОБЯНИН: Нет, не всё.

    С.ДОРЕНКО: А что оставить?

    С.СОБЯНИН: Должны остаться головные компании, должны остаться проектные организации. Мы должны создать новые образцы самолетов, ракет, какой-то боевой техники, машин, велосипедов и так далее. Массовое производство должно производиться где угодно, на любой территории. Почему так, да потому что у нас самый высокий уровень образования. Здесь сконцентрировано огромное количество ученых, здесь сосредоточены головные офисы крупнейших компаний. Мы должны из всего этого извлечь выгоду, создать синергию и создавать новое именно в Москве. Именно Москва та площадка, где можно создавать новое, современное, заниматься наукой и инновацией. Здесь опытное промышленное производство просто необходимо. Оно даже нигде не может появиться в такой мере эффективности, как в Москве.

    С.ДОРЕНКО: Я прочитал недавно, супруга мне показала, одна есть блогерша, модная девчонка, Куценко, она что-то по ЗОЖу и так далее. Она сама питерская, поехала в Питер, она говорит (я сейчас передаю вольно): мама, я так отвыкла, там перетяжки, черти что, я смотрю на Питер, как на деревню, после Москвы. Она потихонечку привыкла к тому, что в Москве, поехала в Питер и считает, что Питер ужасно провинциальный в этом смысле. Нет этого ремонта, не было там «Моей улицы» такой. Ваш ближайший собеседник, с точки зрения соревнования городов, Берлин, Париж, кто ближайший к вам? Ясно, что не Питер. Питер Куценко «похоронила».

    С.СОБЯНИН: Питер замечательный город, мы все его любим.

    С.ДОРЕНКО: В Питере — пить.

    С.СОБЯНИН: Да. Неформальная столица, но замечательный город, красивейший город мира. Не надо его обижать. А что касается ближайшего конкурента, это собирательный образ. Мы постоянно мониторим мир и смотрим, как двигаются старые европейские города, как двигаются американские города, как развиваются города Юго-Восточной Азии, Гонконг, Сингапур, Шанхай, Пекин. Смотрим: у кого-то быстрее строится метро, как в Шанхае; у кого-то, как в Лондоне, развивается финансовый центр; у Парижа прекрасные фестивали, которые они проводят, лирическая атмосфера и так далее. Мы смотрим всё лучшее, что делается в мире, и пытаемся абсорбировать. Сейчас очень интересное направление Smart City. Мы мониторим, а что в Нью-Йорке в области Smart City, как развивается портал мэра, какие услуги электронные оказываются; как в Лондоне развивается электронное образование или здравоохранение; как в Сингапуре развиваются электронные услуги.

    С.ДОРЕНКО: Это всё летает, это очень хорошо.

    С.СОБЯНИН: Да, это всё летает. Мы абсорбируем всё и смотрим, у нас целая таблица, по каждому параметру смотрим: а вот эти сделали вот это, а мы это сделали или нет?

    С.ДОРЕНКО: Вернемся после «Новостей». С нами мэр Москвы Сергей Собянин. Мы продолжим разговор сразу после «Новостей».

    НОВОСТИ

    С.ДОРЕНКО: В студии «Говорит Москва» мэр Москвы Сергей Собянин. Сергей Семёнович, продолжаем разговор. Должен сказать по-прежнему тем, кто нам пишет, ребят, что очень хорошо, что вы пишите и ваши телефоны. «Здравствуйте. Меня зовут Всеволод. Вопрос касательно развязки МКАД. И второе – непрерывная пробка из области и М-2». МКАД и М-2 и так далее. Хорошо, что вы оставляете телефон. Мэр Москвы, его аппарат, заберет эти обращения и с вами свяжется. «Недавно шел по Садовому, от Маяковки до Баррикадной ни одного туалета. Уже холодно…» Не знаю. В Мадриде вообще ни одного туалета. Зайди в кафе, возьми чашечку кофе, одну маленькую, эспрессо, и пописай. Ну, правда. Я так делаю в Мадриде и в Париже. Зачем туалет еще какой-то? Кафе как грязи. Что, нельзя зайти? Ребят, давайте по-серьезному. Проект МЦД-1. Вот этот проект наземного как бы метро, проект электричек, которые будут ходить. Кажется неправдоподобным. Я когда-то садился на такие, в 70-е годы было это, но таких электричек было две за сутки. Я садился, например, на белорусском направлении, а она шла потом на курское. Две за сутки. Как вы хотите сделать их по шесть минут? Я не понимаю. Это же должна быть дисциплина расстрельная…

    С.СОБЯНИН:  Никто не верил, что из железных дорог можно сделать подобие метро. Это было что-то такое, фантастика какая-то, нереально. Считалось, что метро – это метро, а вот железная дорога – это такое тяжелое, неповоротливое, шумное и так далее. Но у нас есть опыт. Посмотрите, что произошло с ржавым кольцом Москвы, так называли это кольцо, на котором изредка ходили тепловозы, с грузами, вокруг были старые промзоны, полузаброшенные, огромные горы мусора не убранного, строительного, бытового и любого другого.

    С.ДОРЕНКО: И еще притягивало криминалитет. Еще был криминалитет. А я там гулял, и шприцы валялись, и чего хочешь. Серьезно.

    С.СОБЯНИН: Когда я первый раз проехал по этому кольцу, просто оторопь взяла, потому что действительно не то, что ржавое, это помойное кольцо Москвы, которое проходило в срединной части Москвы, ни где-то на окраине, в срединной части Москвы. Когда сегодня сотни тысяч людей каждый день, уже достиг пассажиропоток более 400 тысяч человек в сутки, едут по МЦК, они говорят: слушайте, откуда это все взялось, это же невероятно, мы не слышали ничего, чего-то там как-то делали, делали, и вдруг появилось такое прекрасное кольцо. Во-первых, это не то, что ниоткуда, это огромный труд. В течение нескольких лет мы работали с «Российскими железными дорогами», с министерством транспорта, президент России давал поручения, сам контролировал, чтобы довести одну из главных строек московского транспортного узла до логического завершения. Но получилось же. Получилось из этого ржавого кольца сделать действительно кольцо, которое не деградирует, развивает город, помогает людям, разгружает кольцевую, перегруженные станции центра Москвы, делает удобнее связь между районами и округами. Там комфортные поезда, достаточно четкий ритм движения. Получилось. Я уверен, что получится и здесь.

    С.ДОРЕНКО: Я видел подобные вещи в Париже. Как-то со мной спорила одна парижанка, это уже электричка или еще метро. Вот у них есть это, в Барселоне это есть и, насколько я понимаю, в Швейцарии тоже это есть.

    С.СОБЯНИН: Вообще нигде в мире не различают тяжелый рельсовый транспорт, подземный и надземный. Частично идет под землей, частично над землей. И когда считают метрополитен Нью-Йорка того же, там считают и наземный рельсовый транспорт, и подземный. У нас принято считать, что все, что под землей – это метро, все, что на земле – это уже не метро…

    С.ДОРЕНКО: Это электричка.

    С.СОБЯНИН: Или подведомственные принадлежности, это РЖД, это метрополитен, это разные вещи. Они не должны быть разные. Они должны быть максимально синхронизированы, максимально должен быть удобный переход с одного вида транспорта на другой.

    С.ДОРЕНКО: Но вы не сделаете из ломовой лошади скакуна. Если они уже привыкли телиться, отъезжать, когда хотят… Новость была некоторое время назад, в Японии извинялась компания за то, что на 20 секунд раньше отправила поезд. Это была новость, что как 20 секунд, боже милостивый. Из ломовой лошади не сделаешь скакуна.

    С.СОБЯНИН: Да как не сделать? Именно так мы и делаем. Я же вам привожу пример. МЦК – это же не метрополитен, это «Российские железные дороги», их инфраструктура. Между метрополитеном и ими заключен договор на транспортную работу. Мы оплачиваем эту работу. Они работают в нашем графике, но по своим технологиям, на своей инфраструктуре. Все получается. Сами железнодорожники, им тоже нравится, нравится делать шаги вперед, делать из архаичной структуры новую, современную. Этот проект – это совместный проект с «Российскими железными дорогами». Без них там ничего не сделаем.

    С.ДОРЕНКО: А вы изучили эти перетоки населения? Почему, например, Лобня – Одинцово, первая дорога?

    С.СОБЯНИН: Во-первых, там уже есть технологическая связь. Там не надо капитальные затраты, не надо строить дополнительные магистральные пути, связывающие эти два радиуса. Во-вторых, по математической модели там больше всего дополнительного прироста пассажиров. Сегодня она перевозит порядка 10-12 миллионов, будет перевозить более 40 миллионов. То есть увеличение потока почти в три раза. Что такое 40 миллионов? На МЦК сегодня перевозят в год 100 миллионов, то есть это уже половина МЦК одна ветка по объему. Это 20 станций внутри МКАД. Это полтора десятка пересадок на метро и радиальные направления железной дороги, на кольца, на МЦК, на кольцевую. Слушайте, чтобы создать такой проект с нуля, нужны десятки, а то и сотни миллиардов рублей. А здесь это три, четыре, ну, пять миллиардов рублей. Можно в течение 1,5-2 лет создать этот проект. Я уверен, если мы будем активно двигаться, то в 2019 году эта ветка уже заработает.

    С.ДОРЕНКО: А вы чувствуете, что вам приходится выползать за границы Москвы, потому что область настолько много участвует даже человеческим потенциалом?

    С.СОБЯНИН: Московская область – это наши друзья, это наши коллеги, это наши родные и близкие. Потому что часть семьи живет в Москве, часть живет в Подмосковье. Многие, кто работает в Москве, они бы, может быть, и рады получить были в квартиры в Москве, но она слишком дорогая, аренда слишком дорогая, они арендуют там. Сегодня административные границы носят условный характер. Задача моя и губернатора Московской области – синхронно развивать всю транспортную инфраструктуру. Это самое главное. Вместе с министерством транспорта мы развиваем магистральные дороги, чтобы, когда мы реконструировали свою вылетную магистраль на территории области развивалась…

    С.ДОРЕНКО: Чтобы они приняли нормально.

    С.СОБЯНИН: Да. Например, та же Ярославка. Мы свое реконструировали, развязку сделали, они свою часть сделали. Если они делают платную дорогу в обход Одинцова, то мы у себя продолжаем до «Сити». Это синхронный проект. А это уже, когда касается железной дороги и пригорода…

    С.ДОРЕНКО: Вы разгрузите шоссе тогда? Получается, что и Дмитровка, и М-1 будут немножко разгружены.

    С.СОБЯНИН: Вот только этот один проект даст разгрузку около 3 процентов МКАД, по нашим расчетам. Почему? Потому что сегодня половина всех машин, которые проезжают по территории Москвы, это не московские машины, это машины из Подмосковья и других регионов. Почему из Подмосковья едут в основном на машинах? Потому что им некомфортно передвигаться. Чтобы проехать, к примеру, из одной части города в другую, перескочить из Лобни в то же Одинцово, ему нужно на общественном транспорте сделать несколько пересадок и то очень сложно доехать. А сегодня по диаметру он может проехать этот путь без пересадок в течение одного часа.

    С.ДОРЕНКО: Я вижу графики, на котором есть один, первый паспорт проекта и, наконец, окончательный. Окончательный включает в себя такие прелестные места, как Красногорск. Красногорск - это вообще беда. Я не знаю, вы были там, нет, но это ад полный. Там построили «Павшинскую пойму», она «пойминская павша», никто вообще никуда не едет. Просто стоят просто вмертвую. Понимаете, есть трагические места. И если там появится вот эта вещь, это будет просто… людей сильно выручит. У нас один из сотрудников там живет.

    С.СОБЯНИН: Более того, в этом районе на Рублево-Архангельском строится сбербанковский большой проект МФЦ, финансового центра, и без этого проекта там будет очень тяжело.

    С.ДОРЕНКО: А вот эта тема с переводом в Архангельское? Помните, когда президентом был Дмитрий Анатольевич Медведев, переезжать в Архангельское собирались, Новая Москва появилась в связи с этим.

    С.СОБЯНИН: Рублево-Архангельское – это большой девелоперский проект Сбербанка, который строит и жилье, и рабочие места, офисы и так далее, чтобы это был такой мини-город сбалансированный, чтобы там не было жилого района, чтобы создавались и рабочие места, и жилье. Более того, рабочих мест даже больше, чем тех, кто будет проживать, там будут абсорбировать из соседних районов людей для того, чтобы они могли работать там, а не ездить каждый день в центр города.

    С.ДОРЕНКО: Есть одна тема, которая касается социальных выплат. Москвичи привыкли к тому, что им приплачивают за… Я не знаю, за что. За лояльность, за то, чтобы они не ворчали. За что-то им приплачивают. Раньше, в старые времена, считалось, что город, так сказать, весь такой полопавшийся, весь такой довольно мусорный, но зато дает прибавку к пенсии. И сейчас, когда вы начали строить, критики, в частности, говорили, что вместо того, чтобы строить, Собянин бы лучше раздал, а мы сами себе что-то там на даче построим. Пусть бы раздал вместо того, чтобы гранит возить сюда. Скажите, что с раздачей? Социальные пособия. Есть прежние, стали больше? Дайте халявы чуть-чуть.

    С.СОБЯНИН: Сергей, то, что мы сделали улицы, это мы не отняли у пенсионеров. Мы наоборот создали постоянный источник дохода. Потому что благодаря улицам этим, благодаря той живой активности, которая на них происходит практически постоянно, город получает в год уже около 60 миллиардов дохода в бюджет и внебюджетные фонды для тех же пенсионеров и для того же медицинского обслуживания. Поэтому мы получили дополнительный источник, который генерирует и доходы бизнеса, и доходы бюджета. Поэтому это дополнительная возможность увеличить и социальные пособия, и социальные пенсии.

    С.ДОРЕНКО: Вы планируете это развивать и увеличивать еще?

    С.СОБЯНИН: Конечно.

    С.ДОРЕНКО: Сколько?

    С.СОБЯНИН: Мы уже приняли решение. Если, скажем, сейчас минимальная пенсия москвича составляет 14,5 тысячи рублей, то с 1 января она будет 17,5. То есть мы увеличили примерно на 20 процентов. В то время как федеральная пенсия увеличивается на 3-4 процента, я точно эти цифры не знаю, но тем не менее небольшие. То есть у нас достаточно большой рывок. Почему? Именно поэтому. Потому что когда у Российской Федерации была возможность индексировать на инфляцию, это как бы доходы пенсионеров не уменьшает. В последнее время, в последние годы мы видим падение реальных доходов и пенсионеров, и малообеспеченных групп населения, в первую очередь это многодетные, семьи с детьми. Поэтому мы увеличили и минимальный порог пенсии. Что означает 17,5? Если ваша пенсия сегодня 15 тысяч рублей, город доплачивает 2,5. Потому что город считает, что это минимальная пенсия, которую должен получать пенсионер. Если 12 тысяч, значит, доплата 5,5 тысячи. Этот порог должен соответствовать реальному прожиточному уровню пенсионера. Не мифическому, а реальному. Мы считаем, что реальный сегодня минимальный порог – это 17,5. Это небольшие деньги, но это тот минимум, который мы должны обеспечить.

    С.ДОРЕНКО: А когда кризис кончится, можно спросить? Меня все спрашивают, на заправке, везде. У вас такое ощущение, что кризиса и нет. А когда он кончится?

    С.СОБЯНИН: Кризис в Москве, я считаю, уже кончился. Почему? Потому что мы видим, как растет экономика, как растет промышленность, как растет экспорт, как растут доходы бюджета. И самое главное – со второй половины прошлого года и этот год растут реальные доходы работающего населения.

    С.ДОРЕНКО: То есть зарплаты?

    С.СОБЯНИН: Зарплаты. Возьмем рост подоходного налога. Он составляет в районе 9 процентов. Это то, от чего отчисляются…

    С.ДОРЕНКО: 9 процентов от вашего бюджета.

    С.СОБЯНИН: Нет. Это 9 процентов дополнительных доходов по сравнению с прошлым годом. Это что означает? Что на 9 процентов выросли доходы. Понятно, что они распределяются неравномерно, но тем не менее при инфляции 3-4 процента рост доходов 9 процентов. Это означает, что реальные доходы выше, чем инфляция.

    С.ДОРЕНКО: Это мы расскажем нашим акционерам.

    С.СОБЯНИН: Расскажите. Расскажите. Скажите: слушайте, ну, что это такое?

    С.ДОРЕНКО: Всюду растут зарплаты. Правда, интересно очень.

    С.СОБЯНИН: Это реально. Это экономика. Это не то, что статистика абстрактная, это не абстрактные цифры, это реальные деньги, которые получает город от отчислений от заработной платы. Если эти отчисления растут, значит, растут реальные доходы. Понятно, что в каких-то секторах больше, в каких-то меньше, но если мы говорим, мы вышли из кризиса или нет, это один из главных показателей того, что город действительно выходит из кризиса.

    С.ДОРЕНКО: Есть вопросы, довольно много, про мигрантов, интеграция мигрантов. Какова ваша цель? Вы хотите, чтобы они интегрировались и стали нами? Вы хотите, чтобы они отпахали и куда-нибудь ушли, и забыть про них? Или что? Что мы с ними делаем, с мигрантами? Их много.

    С.СОБЯНИН: У нас нет никакой задачи их адаптировать, осадить в Москве и так далее. Абсолютно нет, и я считаю, что не надо. Не надо искусственно такие потоки создавать, как в Европе: давайте мы тут пособия дадим, вот здесь обеспечим их работой, жильем и так далее, вот пусть они здесь, бедные, сирые и убогие живут. Каждый должен жить в своей стране. Где родился, там и пригодился. В конце концов, если есть возможность приехать сюда, в Москву, поработать и заработать, пусть приезжают, но пусть приезжают легально, пусть платят налоги, пусть ведут себя подобающим образом. Что же в этом плохого? А они же приезжают не просто так. Это значит, что в Москве есть потребность в них. Есть потребность, которая не закрывается самими москвичами. Вообще профицит рабочих мест в Москве 2,5 миллиона человек. 2,5 миллиона. Часть из них закрывается за счет приезжих из других регионов, из Подмосковья, а часть за счет мигрантов. Если сегодня их выгнать, то ситуация будет не очень хорошая. Мне кажется, в этом ничего плохого нет. Но, когда они работают нелегально, когда они занимаются не работой, а криминальным бизнесом, конечно, это надо пресекать на корню. Самое еще неприятное, когда мигрант не платит никаких налогов. Это означает, что он работодателю становится более выгодным, чем москвич, чем любой россиянин. Потому что москвич платит налоги, он более дорогой, более требовательный, а этот ничего не требует, может пахать без конца и ничего не платит, ему не надо ничего платить, работает нелегально. Когда мы ввели патентную систему и начали собирать денежки…

    С.ДОРЕНКО: Сколько дается денег? Много?

    С.СОБЯНИН: Мы в этом году, я думаю, соберем около 14 миллиардов рублей. Это больше, чем платит нам, к примеру, «Роснефть».

    С.ДОРЕНКО: А в следующем году будет подороже.

    С.СОБЯНИН: Мы еще увеличим патент, будут еще, я думаю, где-то около 15-16 миллиардов общие платежи составлять.

    С.ДОРЕНКО: Патент будет увеличен.

    Э.ХАСАНШИНА: Не приведет это к увеличению теневого потока мигрантов, нелегальных?

    С.СОБЯНИН: Мы увеличиваем не резко, мы увеличиваем постепенно, но это нужно делать для того, чтобы, я уже сказал, чтобы работодателю этот мигрант не обходился как дешевая рабочая сила. Он должен участвовать в системе налогооблажения, платежах, иначе он постепенно вытеснит вообще всех, и одни мигранты будут. Зачем нам это нужно? Стоимость рабочей силы для работодателя должна быть как минимум одинаковая. А еще лучше за счет как раз именно патентов она должна быть немного дороже, чем российские граждане. А чтобы они были легальными, создана система, при которой, если он не встал на учет, если он не заплатил патент, он рано или поздно все равно пересечет границу и обратно в Россию уже не вернется.

    С.ДОРЕНКО: Тогда вы должны отпечатки пальцев брать, потому что они другой паспорт там купят и дело с концом.

    С.СОБЯНИН: Конечно. Там много нюансов. И новые паспорта берут.

    С.ДОРЕНКО: Сетчатку. Что-нибудь. Биометрию.

    С.СОБЯНИН: Сегодня у всех мигрантов, которые проходят миграционный учет, обязательно берутся отпечатки пальцев, они ставятся на учет.

    С.ДОРЕНКО: Уже, да?

    С.СОБЯНИН: Да. Проблема сегодня с Киргизией, которая вошла в ЕврАзЭС, и сегодня мигранты из Киргизии не проходят эти процедуры. Но я думаю, это временная ситуация, мы ее отрегулируем для того, чтобы все-таки паспортный контроль, контроль за прохождением границы и работы все равно был восстановлен и по отношению к этой стране.

    С.ДОРЕНКО: Честно говоря, у меня не было этого вопроса, но я его услышал в вашем ответе, и возник вопрос. У меня здесь, в редакции, довольно много разных детей, кто-то москвичом стал, есть девочка, новости читает, она из Астрахани родом, Эля из Оренбурга. Отовсюду дети. Они для меня по возрасту как дети. Много детей. Дети из Нижнего Новгорода есть, какие-то еще дети, из Калуги. А их вы не хотите сделать москвичами? Я объясню, почему. Потому что получается, Москва как место смерти. Все сюда приезжают, здесь родят одного ребенка, вымирает род, приезжает следующий род, и так это какое-то кладбище. Надо тогда, может, этих детей сделать равноценными нам, чтобы они получали медицинские услуги, чтобы дети в сад шли нормально, русские.

    С.СОБЯНИН: Сергей, а что они не получают? Они получают.

    С.ДОРЕНКО: Ты все получаешь?

    Э.ХАСАНШИНА: Ну, что-то я получаю. Оношко жаловалась, что в Доме пионеров говорят, что прописки нет и так далее.

    С.СОБЯНИН: Нет, если прописки нет, вы извините меня, но вы вынуждены прописаться. Конечно. Это минимум, что от вас требуют. От вас требуется постоянная прописка. Но даже по временной прописке ряд услуг оказывается.

    Э.ХАСАНШИНА: Медицинскую, например, я могу получить.

    С.СОБЯНИН: У вас должна быть постоянная прописка. Для того, чтобы получить весь объем льгот, вы должны прожить в Москве не меньше 10 лет. Если это сделать по-другому, то здесь пропишутся пенсионеры со всей страны. Что мы будем делать?

    С.ДОРЕНКО: Хорошо.

    Э.ХАСАНШИНА: А можно задам вопрос? Вот вы такой человек, все-таки глобальных все равно воззрений и смотрите в будущее. Понятно, что про президентские амбиции вас уже не раз спрашивали. Про премьерские. Вот есть такое?

    С.СОБЯНИН: И про премьерские уже спрашивали.

    С.ДОРЕНКО: Ой, сейчас…

    Э.ХАСАНШИНА: Сейчас новая волна идет, что Собянин – премьер.

    С.СОБЯНИН: У меня такое ощущение, что это специально кто-то кочегарит.

    С.ДОРЕНКО: Почему? Ну, а почему?

    С.СОБЯНИН: Или для интриги, или для того, чтобы развлечься. Я всегда всем говорю: коллеги, мне комфортно работать в Москве, я считаю, что это мужская серьезная работа, на которой можно реализовать очень интересные проекты. Я работал в администрации президента, я работал в аппарате правительства. Я знаю, что это такое. Я считаю, что это такая, очень тяжелая и неблагодарная работа. Поэтому, если можно… это не для меня.

    С.ДОРЕНКО: Я объясню совсем коротко, как мне представляется, я не знаю, может быть. До известной степени Россия вступает в какую-то полосу, которую политический класс воспринимает как транзит. Транзит, который будет продолжаться, может быть, шесть лет, не знаю, десять, но какая-то эпоха транзита. И поэтому все внимательно вглядываются в абрис будущего, в горизонт. И поэтому столько и спекуляций: кто 7 мая, кто 7 мая премьер, кто? Поэтому, раз вы такой успешный, все вас сватают на повышение. Это повышение для вас было бы или нет?

    С.СОБЯНИН: Сергей, я вообще не карьерист, я не мыслю категориями «повышение», «понижение». Я считаю, что в Москве то место, на котором я работаю, оно очень интересное. Оно очень ответственное, оно очень трудное, но интересное тем, что ты отвечаешь за свои проекты, ты вместе с москвичами генерируешь направления, вычленяешь проблемы, создаешь программы и их реализуешь, ты видишь конечный результат. Это очень здорово.

    С.ДОРЕНКО: Ну, хорошо. С такой глобальной истории трудно сворачивать снова на всевозможные реновации. Что через 7 лет? Семь лет назад вы пришли, 21 октября. А через 7 лет? Дайте мне горизонт, какая Москва? Через 7 лет мы выходим с вами на улицу. Она какая? Там электромашины, уже нет людей? Что это за город через 7 лет?

    С.СОБЯНИН: 6-7 лет – это такой срок…

    С.ДОРЕНКО: А изменилось много. Я вам расскажу, почему я так спрашиваю. Я на велике еду, сейчас можно на велике проехать от центра до Нагатино. Я еду на велике и въезжаю в районы, Дербеневская и так далее, где не было вот этой «Моей улицы». Я въезжаю как бы в старую Москву, как будто на машине времени. И, в общем, не фонтан. Ну, не фонтан.

    С.СОБЯНИН: Сергей, конечно.

    С.ДОРЕНКО: Заплатки кругом, что-то еще.

    С.СОБЯНИН: Город огромный. Трудиться и трудиться, работать и работать. За 7 лет революции не произойдет.

    С.ДОРЕНКО: Нет.

    С.СОБЯНИН: Но за 7 лет город должен стать лучше. Не хуже, а значительно лучше. Шаг, который мы сделали за предыдущие семь лет, он огромен. На самом деле он огромен для такой махины, как Москва. Но еще раз говорю, нельзя останавливаться, Сергей.

    С.ДОРЕНКО: У вас есть какое-то предвкушение, что мы стоим на пороге каких-то гигантских цивилизационных перемен? Гигантских! Не просто лучше, а совсем другим все будет.

    С.СОБЯНИН: Вообще русские люди воспитаны с детства на сказках.

    С.ДОРЕНКО: И я в том числе.

    С.СОБЯНИН: Всегда кажется, что вот завтра или социализм, или коммунизм, что-то такое раз и расцветет, и будет прекрасное завтра будущее. Сереж, когда мы приезжаем в другие города и говорим, смотрите, как там здорово и так далее, люди пашут столетиями, десятилетиями, чтобы хоть немного Москва стала лучше, но пахать, пахать и пахать. К сожалению, другого рецепта нет.

    С.ДОРЕНКО: Спасибо большое. С нами был мэр города Москвы Сергей Собянин. А мы пойдем и проживем его, этот четверг, 23 ноября.

    Версия для печати

Связь с эфиром


Сообщение отправлено