С.ДОРЕНКО: 8 часов 39 минут. Среда, 6 декабря. Здравствуй, великий город! Здравствуйте, все! Это радио «Говорит Москва»! Говорит Москва! Анастасия Оношко, ведущая этой программы.

А.ОНОШКО: И Сергей Доренко. Доброе утро всем.

С.ДОРЕНКО: Ребят, я хотел сразу всех предупредить, что у нас непорядок с телефоном. Причем не по вине нашей, не по вине радиокомитета или как это теперь называется. А какие-то хлопцы мощные на бульдозере порвали оптико-волоконный кабель. Причем такой оптико-волоконный кабель, который, говорят, будут чинить неделю. То есть какой-то совсем колоссальный оптико-волоконный кабель, который связывал нас с цивилизацией. 

А.ОНОШКО: Мало кто заметил, кроме нас, мне кажется, обрыв этого мощного кабеля.

С.ДОРЕНКО: Нет, все заметили. Нет входящих звонков. То есть, есть только исходящие по МГТС.

А.ОНОШКО: Все мобильными пользуются.

С.ДОРЕНКО: Да. Но мы-то здесь в студии не такие простые. Хорошо. Я хочу сказать, что мы сейчас выясняем. В конечном итоге я взял сим-карту на два часа, и может быть, даже через мобильный телефон будем с вами связываться. Я дам сейчас номер этой мобильной карты. А может быть, у нас дублирующая работает линия, такое тоже может статься.  Сейчас мы тоже это выясняем. Но настоящая, которая 7373 — ее нет. Поэтому, пожалуйста, не звоните. Она умерла навсегда.

А.ОНОШКО: Нет, временно. Она реинкарнируется через неделю.

С.ДОРЕНКО: Ну, говорят, 9-го даже, в субботу уже починят. Или нет. В общем, или починят, или нет. Или в субботу, или нет. Или еще в этом году, или нет. Но что-то будет. Надо надеяться всегда на лучшее.

Что произошло с Олимпиадой? Вы знали? Вы что-то неожиданное получили, Анастасия Эдуардовна?

А.ОНОШКО: Нет, конечно, мы ожидали чего-то такое, и чего-то такое произошло. Если бы, например, разрешили и сказали бы: ладно… Мы бы так: ой и все, не о чем было бы спорить. А тут получается так, что нас правда не любят, на самом деле.

С.ДОРЕНКО: Я сегодня мучительно думал, почему. Не только сегодня.

А.ОНОШКО: А я мучительно читаю все время сейчас такие статьи, несколько. Нам стыдно… есть такие, почему нам не любят, как вы, например. Что ж такое? А я, например, сочувствую тем, кто пишет: господи, ну как же стыдно!

С.ДОРЕНКО: Кому стыдно? Мне не стыдно.

А.ОНОШКО: А почему нет? Потому что вы говорите, что все такие?

С.ДОРЕНКО: А почему мне должно быть стыдно? Я помню каждый день своей жизни. Ну, не так чтоб прям каждый день, но я каждый день, если мне сказать, что вот тогда-то, я каждый день помню. Я ничего плохого не делал. Я не украл ни разу в жизни вообще ничего, и не взял нигде чужой зубной щетки, зубочистки, ничего не брал, вообще никогда.

А.ОНОШКО: Это же не значит, что вообще никто ничего не крал.

С.ДОРЕНКО: Вообще никогда ничего не украл. Я. Врал только для блага. Не крал. Не знаю… старался быть прозрачным, старался быть понятным. Старался быть международным, говорю на целом ряде языков. Старался путешествовать, старался любить планету, всю планету, даже избыточно и так далее. Очень люблю, по-настоящему, совсем категорически люблю Индонезию, Африку, Латинскую Америку, очень люблю. Умею с ними ладить и все. С чего бы меня ненавидеть?

А.ОНОШКО: Вас никто не ненавидит.

С.ДОРЕНКО: У меня вот такие отношения с американцами. Особенно с американцами в клетчатых рубашках. Если ты найдешь человека в клетчатой рубашке, едущего на Тойота Тундра по Америке, и скажи мне: Серега, поговори с ним, я через полчаса буду его другом, он будет моим другом. С американцами легко и приятно ладить, они удивительно дружественные и подельчивые, давно было такое слово. Они готовы делиться, они готовы помогать, они вот такие клевые ребята. Если ты меня подпустишь к американцу в клетчатой рубахе на грузовике, ты скоро обнаружишь, что Серега его лучший друг. Я тебе серьезно говорю. Я лажу со всеми. Мне трудно где-то с бельгийцами, которые говноедски относятся. Но и с теми я готов поладить. Я примерно понимаю ключик к ним, к этому замочку.

Товарищи, если ты хочешь ладить, то ладь. Поэтому когда ты говоришь: мне стыдно, нас правильно ненавидят, я не понимаю, за что нас ненавидят. Я хороший. На тебя смотрю — ты хорошая. Ну, что мы все… пойди сейчас на улицу. Сегодня я шел, пошел сначала в банк, но забыл карточку, неважно. Я на машине приехал, потом пошел в банк, но карточку забыл, ходил по улице. И два мужика стоят. И один рассказывает другому про свою жизнь. Он так и говорит: жизнь моя такая, Петр, то упаковывай, блин (но он вместо «блин» говорит другое слово), то распаковывай, блин. Начальник, блин, то распаковывай, то упаковывай, блин. Вот такая жизнь, говорит. А тот говорит: да, жизнь у тебя не сахар (тоже по-другому как-то говорит). Понимаешь? Так я тебе объясняю: я мимо них шел, если бы ты мне сказала: они хорошие люди? Хорошие.

А.ОНОШКО: А может быть такое, что вы исходите с абсолютно ложной препозиции, что вас кто-то не любит. И вы сидите грустите, за что же, я же хороший, а почему. Я вам сейчас картинку: я открываю резко, на шум захожу, открываю резко дверь в детскую комнату. И там вижу, как старшая дочка бьет хуком слева среднего сына. Я понимаю, что я уже середину застаю или какой-то финал, крики страшные.

С.ДОРЕНКО: Вырубила она его? Он потерял сознание?

А.ОНОШКО: Они больше кричат, чем по-настоящему бьют. Все это было скользяще, но криков столько, что можно подумать, что кого-то убивают. Я хватаю Катю и говорю: что ты делаешь, как ты смеешь? Во-первых, я начинаю кричать, разумеется. Она на меня смотрит абсолютно совиным таким, в упор, абсолютно наглым, я бы даже сказала, взглядом, и говорит: а он меня тоже ударил. Но я-то этого не видела. Я говорю: Катя, я сейчас с тобой разговариваю по поводу тебя, твое поведения, ты именно распускаешь руки.

С.ДОРЕНКО: А она говорит: мама, я не согласна с вычленением именно моего поведения, нам следует рассматривать в комплексе, говорит она.

А.ОНОШКО: Более того, я не виновата. Все это приходит к тому, что она только защищалась от маленького семилетнего мальчика и еще одного трехлетнего. Я, во-первых, ни разу не увидела вообще раскаяния хоть малейшего в глазах, не промелькнуло. Но это ладно. А я начинаю репрессии. Небольшие, но репрессии. Я разговариваю с каждым: не надо, не смей распускать, ты не имеешь права другого человека бить, что бы ни происходило, подойти ко мне.

С.ДОРЕНКО: Ну и что?

А.ОНОШКО: Она думает, что я ее не люблю в этот момент, когда я репрессии начинаю, понимаете? Она искреннее так полагает, что люблю я только других.

С.ДОРЕНКО: Она думает, что ты несправедлива.

А.ОНОШКО: Ее не люблю, а тех люблю. Ей все время кажется, что этим поблажки, потому что они маленькие, еще почему-то, а ее, бедную, ругаю.

Полагаю, что нас заказывают за дело, схватив за руку.

С.ДОРЕНКО: Хорошо, нас наказывают. А я думал сегодня, почему нас наказывают. И я сегодня читал статью о статистике. Это совершенно не относится к программе, просто мне понравился аргумент. Люди пишут статью, но это статья не в научном журнале, а в блоге, поэтому она более вольно написана. А еще есть статистика Северного Кавказа, но она мутная. Потом через другой абзац идет: да, вы знаете, еще по Москве и по Ингушетии вот такие данные. Но по Ингушетии данные мутные. Потом еще что-то, но на Северном Кавказе, как вы понимаете, статистика мутная. Вот так в этой статье.

И вдруг я подскочил от понимания — я понял, что нас весь мир считает своеобычным Северным Кавказом планеты. То есть мы Северный Кавказ для них, понимаешь? Они как бы говорят: русские, в общем, конечно, наедине вот такие чуваки прикольные, но какие-то не до конца понятные. Ты понимаешь, в чем дело? Если русский тебе что-то говорит, то он может говорить тебе это по ряду соображений. Что значит, тебе говорит русский? Я тебе перечислю, если с тобой говорит русский. Первое: его послал КГБ или некая авторитарная власть такая, без лица. Раз он это говорит, значит, его послал КГБ. Я читаю сейчас: вот идет чиновник от России по коридору МОК, в Лозанне, агент КГБ бежит, чтобы получить инструкции из Кремля, пишет иностранец. Не знаю, француз, англичанин, неважно. То есть он увидел русского, и он точно знает для себя. Первое, first impression, дзен-сознание. На дзен-сознании, увидев русского, он думает: первое, это агент КГБ.

А.ОНОШКО: Вы думаете, нет? Я уверена, что они там все практически…

С.ДОРЕНКО: Я тебе так скажу: если он порядочный человек, то конечно, да. Но может, какой-то негодяй-пропойца, тогда не агент КГБ, а привлеченный такой, он пишет докладные..

А.ОНОШКО: На контракте сидит.

С.ДОРЕНКО: Да. Если он пропойца, гомосексуалист и так далее, то, скорее всего, что он не офицер КГБ, а такой, на контракте, по соглашению. А если он порядочный человек, малопьющий и не гомосексуалист, то, скорее всего, конечно, агент.

А.ОНОШКО: Они все асексуалы должны быть, мне кажется. Никаких семей у них быть не может.

С.ДОРЕНКО: Нет-нет. В семьях они хлопают по одному месту жену?

А.ОНОШКО: Нет у них семей, не должно быть, чтобы они не были уязвимыми. А то семью возьмут в заложники когда, они сломаются.

С.ДОРЕНКО: Нет. Есть семья. Первым делом самолеты? Нет, ты не знаешь жизнь КГБ, дорогая моя. Я был знаком с многими людьми из КГБ. 

А.ОНОШКО: И все женаты, да?

С.ДОРЕНКО: Обязательно. Да их не отпустят за границу без жены. Дальше послушай. Они увидели русского, иностранцы. Первая их мысль, когда они увидели русского, что это агент КГБ, идущий получать инструкции из Кремля. Это и есть ощущение, что они нас не понимают.

А.ОНОШКО: А у нас, что, не такое ощущение от наших собственных функционеров?

С.ДОРЕНКО: Они думают дальше, что русский человек, вот этот агент КГБ, получающий инструкции из Кремля, он, безусловно, циничное, аморальное существо. Который цинично и аморально пойдет против собственных идеалов, а у него их и нет, никаких идеалов нет…

А.ОНОШКО: Против внутреннего морального императива, я бы сказала, да.

С.ДОРЕНКО: Он пойдет против внутреннего морального императива в силу того, что у него моральный внутренний императив полностью отсутствует. То есть это аморальное, циничное существо, способное в любой момент на любую неправду в интересах своей вот этой шайки или инструкции, которую он получил. Все. Так думает иностранец. Как мы иностранца к этому привели, или они сами к этому пришли, я не знаю. Но у них есть такая точка зрения. Я не знаю, хорошо это или плохо, может быть, это хорошо, я сейчас скажу странную вещь. Потому что они нас не уважают, но, по крайней мере, боятся. И страх заменяет нам… гордость страха, нам нравится, что они нас боятся, вспоминаем Северный Кавказ. Нам нравится, что нас боятся, и это заменяет нам уважение. Страх заменяет нам уважение. Нас не уважают, но нас боятся. Это хорошо, это заменяет нам уважение. Страх заменяет уважение, да.

А.ОНОШКО: Я сейчас представила себе другую супердержаву – Китай. Я представила себе ее со стороны, как если бы я была в коридорах и видела китайскую делегацию или китайских спортсменов. И я сейчас подумала, что поскольку Китай настолько самодостаточен, как известно, что вообще они плевать хотели на все вокруг, на белых людей, которые к ним приезжают. В отличие от некоторых других культур, которые очень любят иностранцев, так же, как и мы.  

С.ДОРЕНКО: Абсолютно кажущаяся ситуация. То, что описываешь с Китаем, кажущаяся ситуация. Каждый китаец, выпив маленькую фляжечку водки за 8 юаней, мечтает бежать из этого муравейника. Он клянется, он плачет тебе в коленки, встав на колени, на землю, он плачет тебе в колени, говоря: возьми меня в чемодане отседова. Каждый китаец мечтает бежать. Но для этого ему надо маленькую фляжечку выпить.

А.ОНОШКО: Да. Мы их в этом даже понимаем, потому что у нас такое же примерное общее прошлое, мы знаем, что такое хотеть убежать.

С.ДОРЕНКО: Нет. Мы не можем их понять, потому что они с детства живут в муравейнике, где они обязаны следовать муравейнику.

А.ОНОШКО: Но мы их… я к тому, что саму по себе идею, как китайская делегация или китайский агент идет по коридору, мы же их не боимся. Кто-то боится китайцев? Хотя они мощные. Никто не боится. И сказать, что их прямо кто-то очень сильно уважает, тоже нельзя. И они без этого живут спокойно.

С.ДОРЕНКО: Не переходим на Китай. Остаемся на России. Мы говорим следующее: нас не уважают. Но если, как говорил один мой знакомый: если не уважаете, будете бояться. Но нас боятся, по счастью. И страх, что мы аморальные отморозки, страх этот заменяет нам уважение. И это хорошо. Потому что если бы и не боялись, и не уважали, было бы хуже, согласись.

А.ОНОШКО: Ну, соглашусь. Хотя не понимаю, прямой выгоды никакой не вижу.

С.ДОРЕНКО: Давай голосование. Вы хотите, чтобы нас… Три номера я даю: любили, боялись, уважали. Что должны делать иностранцы по отношению к нам, к русским, к России. Должны чувствовать следующие эмоции. Любить — 124-31-35, бояться — 134-21-36, вас это вполне удовлетворяет, уважать — 134-21-37. Чего вы хотите от иностранцев в отношении вашей родины. Вы хотите, чтобы иностранцы нас любили — 134-21-35, боялись — 134-21-36, уважали — 134-21-37. Уважать они нас не хотят. Пока не за что, они так говорят. Я не знаю, может быть, это их лживая пропаганда научила. Может быть, их специально настраивает кто-то, какие-то злые силы, масоны, кто еще, я забыл? Ну, какие-то  есть злые силы, центры власти зловещие и так далее. Но кто-то настраивает. Вы хотите, чтобы нас любили — 134-21-35, мы должны снискать любовь земного шара, страх — 134-21-36, пусть боятся, и наконец, мы должны снискать уважение мира — 134-21-37. Потом порассуждаем, как это сделать. Я вам скажу: у меня уже 400 звонков моментально за чуть больше минуты. И можно останавливать. Машина не хочет останавливаться, она продолжает истерически считать. 12, 36, 52. 12 — любовь, мы хотим любви — 12 процентов. Пусть боятся — 36. И мы должны искать уважения в мире, русских должны уважать — 52. Любовь наименьшее количество. Вы хотите, чтобы иностранцы нас любили — 12 процентов. Вы хотите, чтобы иностранцы нас боялись — 26 процентов. Вы хотите, чтобы иностранцы нас уважали — 52 процента. Я должен разочаровать первых и третьих — нас и не любят, и не уважают. Нас побаиваются. И справедливо. Мы клевые, да, мы такие. Мы странные. Мы с кинжалом за пазухой такие. Да?

А.ОНОШКО: Нэт.

С.ДОРЕНКО: Но мы славимся тем, что мы крутые.

А.ОНОШКО: Да? В чем?

С.ДОРЕНКО: Как говорил один мой знакомый, все равно мы более отмороженные. А более отмороженные победят. Мы отморозки. Это клево. Поехали дальше.

 

В ДВИЖЕНИИ

НОВОСТИ

 

С.ДОРЕНКО: 9 часов 5 минут. Давайте обсудим предыдущее голосование. Я прошу вас подключиться к этому. У нас другой телефонный номер, потом что какой-то экскаваторщик доблестный перегрыз оптико-волоконный кабель, и все,  теперь телефона нет. У нас другой телефон — 495-951-75-67. О, живой, паскуда!

А.ОНОШКО: Звонит!

С.ДОРЕНКО: Ура! Ура! Я не должен трубку снимать? Я только выталкиваю второй тумблер. Алло, здравствуйте.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Доброе утро. Роман. Я совсем уже было собрался сказать, что нам надо как-то заставить себя уважать, а потом вспомнить, что «уважать себя заставил» — это означает «умер».

С.ДОРЕНКО: «Уважать себя заставил» — это значит, поставил к стенке, в сущности. Он уважать себя заставил — за деньги, за наследство.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Да. Поэтому пусть боятся. Любить они нас все равно никогда не будут. А уважать…

С.ДОРЕНКО: Если перечислить другие нации. Давайте возьмем какие-то нации, которые вы рассматриваете как заметные.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Можно маленькую ремарку? История удивительным образом повторяется. В 1912 году на Олимпиаде к нам отнеслись совершенно по-хамски. Олимпиада была в Швеции, нас омерзительно судили, мы разобиделись, Российская империя, и в 1913 году плюнули на МОК и провели свою Олимпиаду в Киеве. Я думаю, может, нам в следующем году так же сделать?

С.ДОРЕНКО: Нас осталось маловато. Нас же всего 145 миллионов, для полноценного… понимаете, в чем дело, я говорил с экономистами недавно совсем, сколько нужно для того, чтобы внутренний рынок обеспечивал как бы… нужно 400 млн, 300-400 млн. А нас уже меньше. Нас тогда было много. Тогда же и княжество Финляндское входило, вы помните, и много чего. Какое-то время, когда-то, и Польша входила. Так что сейчас нас маловато для того, чтобы… даже, если вы помните, мы не поехали в Лос-Анджелес в 1984-м, в 1980-м они бойкотировали Москву из-за того, что Афганистан, а в 1984-м мы не поехали в Лос-Анджелес. И надо сказать, что это было глуповато оба раза. Ну как бы глуповато. И в 1985-м приехал Тед Тернер и провели Игры доброй воли. В 1985 или 1986-м, не помните? По-моему, в 86-м, что-то в этом роде. Тернер провел Игры доброй воли. Кстати, CNN организовал Игры доброй воли, вместе с Политбюро ЦК КПСС.

А вы мне дайте примеры наций, которые вы считаете в мире заметными. Их боятся, любят или уважают? Давайте поперебираем.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Американцев уважают и боятся, но не любят.

С.ДОРЕНКО: Да. Сказать, что я люблю американцев, это вызов. Я с такими людьми в Латинской Америке встречался, они говорили это с вызовом, что они любят США, именно чтоб шокировать.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Причем это не говорит о реальных чувствах. Это такой эпатаж.

С.ДОРЕНКО: Да. Испанцы так же.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: А испанцы тем более. Китайцев, по крайней мере, американцы не любят.

С.ДОРЕНКО: Но уважают.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: И не боятся. Но уважают.

С.ДОРЕНКО: Китайцев уважают. Они странные. Как это у них все получается, мы не понимаем. Но в общем, уважать приходиться.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: То есть у китайцев есть один из трех, и у нас есть один из трех. У американцев есть два из трех.

С.ДОРЕНКО: Маленькие страны, я как-то пил с одним китайцев, и он мне говорит: что же это все говорят про евреев. А сколько их? — А черт их знает, я говорю. 5 миллионов в Израиле и 5 миллионов еще не в Израиле, всего 10. А мы сидим в третьестепенном городе провинции Сычуань, в котором 14 млн жителей. Это тертий по размерам в провинции. То есть какой-нибудь Невинномыск. И он говорит: да десять миллионов это даже не этот поганый городочек. Я говорю: да. Он говорит: а что же о них столько слышно все время? Я говорю: черт его знает, не понимаю сам. Вот их уважают, боятся или любят? 

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Их точно не любят. И в основном, наверное, не боятся. Их уважают.

С.ДОРЕНКО: Французы?

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Никто не любит французов.

С.ДОРЕНКО: Нет, есть франкоманы чеканутые.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: По большому счету. Их, наверное, уважают. Бояться французов тоже смешно, после времен Наполеона никто их не боится. Но их уважают. Страна экономически сильная, с хорошей историей.

С.ДОРЕНКО: Но некоторые любят. Все-таки это искусство жить…

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Возможно, я ошибался. Возможно, французов все-таки…

С.ДОРЕНКО: Немцев уважают.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Безусловно, уважают.

С.ДОРЕНКО: Итальянцев любят. Греков… боюсь сказать.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Ни то, ни другое и ни третье.

С.ДОРЕНКО: Спасибо большое, я боялся сам сказать. К чему клоню-то я — я клоню к тому… Здравствуйте.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Михаил. Доброе утро.

С.ДОРЕНКО: Как нам быть? Мы ищем любви, уважения и страха. Но получается только страх.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Все эти категории, которыми мы сейчас оперируем — любовь, причем придавая им характер универсальности, ненависть, уважение — это литературная терминология. Они никакого не имеет отношения к жизни. Потому что не бывает всеобщей морали, не бывает всеобщей любви, всеобщей ненависти. Это категории для обсуждения.

Я бы хотел вот на чем сосредоточить внимание. Видимо, вы невнимательно все смотрели вчера в средствах массовой информации. Нам предложена очень тонкая, универсальная всеобщая амнистия по этому вопросу. И Жуков, надо отдать ему должное…

С.ДОРЕНКО: Простите, я вас перебью и скажу, об этом я говорил на летучке, не правд ли, Анастасия? Что Жуков ведет нас абсолютно мудрым путем. Посреди толпы по-настоящему стада идиотов, Жуков и вот эта девчонка, которая рядом с ним была, Медведева? Они изумительно тонкие люди. Прошу вас, продолжайте.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Нам предложена фактически амнистия. Ее условия таковы: убрать этих людей, всего три человека. Потому что Нагорный… ну, Мутко прямо в докладах Родченкова не фигурирует, но сам он как начальник был и  так далее. Убрать тех, кто прямо откровенно занимался этой организацией допинговых игр, я бы так сказал. Дальше, самое главное. В случае если это будет сделано, а сами они, их, видите, отодвинули от Олимпиад, если это будет сделано, со вчерашнего дня все преследования заканчиваются. В общем, никаких расследований не будет. В качестве видимого такого искупления нам предложено просто на этой Олимпиаде провести без государственных символов.

С.ДОРЕНКО: Можно вопрос? Он сказал, Жуков, что, вероятно, в конце, на закрытии Олимпиады…

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Это не он сказал, это четко было продекларировано на вчерашнем заседании, что в последний день Олимпиады ваши спортсмены могут пройти в полном соответствии с регламентом, с государственной символикой, флагами и так далее.

С.ДОРЕНКО: То есть костюмчики придется лишние взять с собой?

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Да. Предлагать, что Жуков, и я это предлагаю, это очень мудрое решение. Потому что данных у Родченкова столько, что лучше их сейчас спрятать. И Международный олимпийский комитет готов их спрятать. Потому что если их вытащат, там ужас, там переговоры записаны все. Мудрое решение, я думаю, Владимир Владимирович Путин, при всем моем отношении к нему, выберет это, и будет так. Я считаю, что мы сейчас как страна, как руководство должны прокричать на весь мир, обращаясь к нашим спортсменам, ни к кому-то, ни просить ни у кого прощения. Ребята, мы вас просим поехать. Финансирование найдется, выступить, без всякой нашей символики, выиграть, пройти в конце Олимпиады под флагами своими, и инцидент будет исчерпан. Очень важно, я подчеркиваю, как человек, всю жизнь в спорте находящийся, очень важно, независимо ни от кого, не потрясать кулаками.

С.ДОРЕНКО: Надо поставить точку. И это будет точкой, сработает.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Самое главное — не надо сейчас обращаться к Западу. Нужно обратиться так, чтобы весь Запад видел, все видели, что руководство обращается к спортсменам. Мы вам поможем, поезжайте.

С.ДОРЕНКО: А можно это молча сделать? Я имею в виду, промолчать об этом?

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Или промолчать. Только не заниматься больше пропагандой.

С.ДОРЕНКО: Дайте один день в паранойе побиться.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Для вас…

С.ДОРЕНКО: Я не буду. Но есть всевозможные программы дневные на телевидение, дайте им шанс на паранойю, я умоляю, чуть-чуть.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: И вопрос будет закрыт, все пойдет нормально. Это будет хорошим уроком.

С.ДОРЕНКО: Чтобы пена вышла чуть-чуть. А эта Медведева, ведь она умница-умница.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Ну, она девочка-трудяга. Такие бывают трудяги от сохи, которые своим умом крестьянским понимают ситуацию, чувствуют ее. Потом, она человек нового поколения, кем она ни была, все-таки у нее нет этого груза, как даже у нас с вами. 

С.ДОРЕНКО: У меня тоже нет. Я абсолютно бесстыжий.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Она не увидит в идущем по коридору агента КГБ. Вот что я хотел сказать: успокоиться и ехать.

С.ДОРЕНКО: Спасибо. Успокоиться и ехать предлагает Михаил. Я предлагаю голосование. На самом деле, вопрос стоит так: бойкотировать и пустить пену или успокоиться и ехать. Бойкотировать, испуская пену, побольше пены, товарищи. Я готов испустить пену, если честно. У меня столько пены, товарищи, я могу испустить пены, сколько хотите. Я Москву аж до верхних этажей «Сити» залью, если захочу.

А.ОНОШКО: Вы уже все залили, я смотрю, все белое вокруг.

С.ДОРЕНКО: Это пена, которую я изрыгаю? Нет, дорогая, спасибо. Я предлагаю голосование. На самом деле, бойкотировать Олимпиаду, испуская пену гнева, по-настоящему, серьезно — 134-21-35. Успокоиться и ехать — 134-21-36. Я готов, поскольку я абсолютно в этом вопросе даос, то я готов и так, и так, если честно. Я как даос, я наблюдатель, мне интересно, что происходит.

37 на 63 у меня. Товарищи, голосуем. Бойкотировать чертову Олимпиаду, и все. Не надо никаких собак нам жареных. Там Южная Корея, там собак подают. 

А.ОНОШКО: Не жареных. Суп из собак, сколько раз вам повторять. Из одной собаки сразу на 20 человек варят.  

С.ДОРЕНКО: Не могу и все. Могу, пожалуйста, бойкотировать. Хотите бойкотировать, будем бойкотировать. 134-21-35. Успокоиться и ехать спокойно.

А.ОНОШКО: Там есть такая закуска из шелковичных жучков, вот это я не смогла есть. Их как к пиву закуску и просто как семечки дети по дороге в школу покупают в лоточках и едят. Я не смогла.

С.ДОРЕНКО: Ты знаешь, что символ Российской Федерации, символ России в мире медведь? И ты знаешь, что насекомые составляют до 70 процентов, жрет-жрет… больше того, есть такие виды медведей, не знаю, русские или нет, которые вылизывают гусениц языком…

А.ОНОШКО: До смерти?

С.ДОРЕНКО: Проглатывают. То есть символ России питается как раз жучками, чтоб ты знала.

А.ОНОШКО: Рыбу тоже ловят.

С.ДОРЕНКО: Они еще каннибалы, съедают медвежат..

А.ОНОШКО: Чужих только.

С.ДОРЕНКО: Своих тоже заодно. То есть они каннибалы. Они вообще чудовища. Ты покопайся хорошенечко в Википедии. Символ России медведь. Почитай про медведя. Жрет постоянно жучков, насекомых, гусениц. Кроме этого, жрет падаль. Если дохлого лося где-то найдет и так далее. Отгоняет волков от добычи. Жрет падаль, насекомых и занимается каннибализмом. Вообще, скажу, что какой-то двусмысленный…

А.ОНОШКО: Корея — стана утренней свежести.

С.ДОРЕНКО: Остановись. 41 на 59. 41 процент — бойкотировать Олимпиаду. 59 процентов — успокоиться и ехать. Наш телефон 495-951-57-67. Пожалуйста, позвоните. Здравствуйте. Слушаю вас.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Здравствуйте. Полина. Я говорила еще год назад об этом.

С.ДОРЕНКО: Полина, я рад вам. Я напомню аудитории, Полина — спортивный журналист, и она разбирается в этой теме очень хорошо. Полина, прошу вас.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Тогда это воспринималось, как тяжелый … для многих людей. И отсюда были такие популистские высказывания про то, что мы, дескать, поедем либо только под своим флагом, либо не поедем вообще. А вчера у нас возникают новые идеи по типу того, как прекрасно, что возможно, нас даже пустят на тусовку под собственным флагом. И есть множество положительных моментов, как сказал Жуков. С моей точки зрения, это просто позор. И если наши спортивные функционеры находят возможным такое поведение и считают, что это нормально, я делаю вывод, что они этого и заслуживают. А в плане вашего голосования, я считаю, что там должен быть третий вариант — на усмотрение самих спортсменов. Потому что у нас сейчас все позиционируется, что каждый человек выступает индивидуально.

С.ДОРЕНКО: Я-то пытаюсь заострять. Вот позор. А в вашей жизни бывали обстоятельства, когда приходилось, не знаю, присесть за стол от голода, и тихонечко поесть спокойно? Я, честно, оставался дня по четыре без денег, дня по четыре, по пять, вообще без копейки. А занять подлая натура не позволяет. А вот пожрать у женатиков пойти куда-то, присоседиться, что-то такое, и где-то мутным взором глядя на тарелку, а потом хозяйка тебе говорит: тебе налить супчику? И ты такой: да, наверное. Сохраняя достоинство, в общем, пойти на позор. Я ходил на такой позор. А вам доводилось?

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Я исхожу немножко из другой парадигмы. У нас с вами много общего в том смысле, что вечная борьба за похудение. С моей точки зрения…

С.ДОРЕНКО: Я видел вас то ли в Instagram, то ли в Facebook, вы восхитительная молодая женщина, не надо наветов.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Сергей, благодарю.

С.ДОРЕНКО: Я подобен Геркулесу, но вы богиня. Прошу вас.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Я к тому, что из каждой ситуации можно вычленить то полезное, что в будущем может действительно помочь. Вы привели такой пример, я вам предложила ответный.

С.ДОРЕНКО: Поль, надо выныривать из дерьмища, не надо в нем плавать, надо выныривать.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Вот именно, я говорю ровно о том же. А то, что происходило вчера, те заявления, которые были сделаны вчера, с моей точки зрения, это ровно те процессы, которые вы только что описали.

С.ДОРЕНКО: Давайте я вам по-другому скажу. Надо выныривать из дерьма, вот мне кажется. Надо выныривать, хватит плавать там. Что мы плаваем, рассказывая, сплевывая так: водичка хороша! Да ни фига не хороша. Это все дерьмо, товарищи. Здравствуйте.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Доброе утро. Дмитрий, Москва. Какая мысль возникла, когда говорили: любовь, уважение и страх. Что очень важно по поводу уважения. Уважают вообще того, если даже брать обычного человека, кто живет, карьеру делает. Целеполагание. Складывается впечатление, что в основе нашего целеполагания, я имею в виду курс политический в стране, бряцать. Мы постоянно гремим кастрюлями, по любому поводу. Мы показываем ракеты, мы начинаем говорить о том, что у нас самые крутые спортсмены. И вот эта попытка показать крутость, но при этом абсолютное отсутствие каких-то явных прорывов в экономике за 27 лет. Поколение, я рос… я 1984 года, когда я ездил по храмам, недавно у меня была поездка, я смотрю, Киржач — за 27 лет люди не умудрились, я понимаю, РПЦ, покрасить, восстановить стену. Просто покрасить здание, за 27 лет. То есть целеполагание. Мы пока ничего из себя не представляем, кроме гремящего кастрюлями медведя. И что касается наших спортсменов, я с Михаилом совершенно согласился, Олимпийские игры, да, ехать, нужно с достоинством это принять и дать спортсменам изъявить свою волю, и спокойно выступить. Что сделал МОК и что сделало международное сообщество? У них могут быть свои причины, мы можем быть с ними не согласны.

С.ДОРЕНКО: Я тоже. Я не согласен и все. Но надо принять, что силос солому ломит. Все, ребята, выныриваем из говна, хватит тут нырять уже.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Абсолютно согласен.

С.ДОРЕНКО: Очень простая тема — если все вокруг тебя идиоты, скорее всего, идиот ты. Я так думаю, мне всегда так казалось. Я вижу, что вокруг меня сплошь одни идиоты. Вообще ни одного нормального человека, все идиоты. Это первый признак, что идиот я. Здравствуйте.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Здравствуйте. Конечно же, надо ехать, никаких сомнений нет. А тем, кто сомневается, я рекомендую почитать, например, документы, представленные      МОК по делу Легкова. Выложено в интернет, все можно найти.

С.ДОРЕНКО: Там есть файл, да. И сколько там этих записей еще осталось, это мама не горюй!

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Совершенно верно. Это надо пережить, как вы правильно сказали, покушать супчику и забыть про это.

С.ДОРЕНКО: Да. Молча. Особенно если тебе никто не плюет в лицо. Тебе как говорят: ну, давай, присаживайся. Все всё понимают. Но тебе в лицо специально не плюют. Тебе говорят: ну, ты давай. Надо принять это.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Нам предложен достойный выход из той ситуации, которая сложилась.

С.ДОРЕНКО: Да. Абсолютно согласен. У меня к вам предложение. При этом я не хочу прослыть капитулянтов, я хочу прослыть человеком, который должен оглянуться. Если все вокруг вас идиоты, то, может быть, это про вас? Я серьезно говорю, так бывает.

Здравствуйте.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Здравствуйте. Семен. Абсолютно верно. История с Олимпиадой началась не сегодня. Мы долго шли к этой победе.

С.ДОРЕНКО: К поражению, вы хотите сказать.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Я так к этому подхожу. Должны быть банки не поцарапаны, пусть будут банки не поцарапанные. Давайте выводы сделаем. А что еще делать? Извинился спортивный чиновник, так извинился. Все.

С.ДОРЕНКО: Жуков, кстати говоря, в этот момент, уже не знаю, насколько он сам брал на себя это решение, или он это согласовывал где-то здесь, но он, конечно, просто второй Лавров, просто гениально сработал.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Прекрасно себя повел в этой ситуации. Да, все, ребят, история закончилась. Главное сейчас — сделать выводы.

С.ДОРЕНКО: И прекратить любой ценой брать результат. Не надо любой ценой. Надо чисто работать.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Когда дом догорает, уже бегать с ведром вокруг…

С.ДОРЕНКО: То, что у нас будет репутация отморозков, кто ей дорожит? Я не дорожу репутацией отморозков, мне это не нужно. Поехали дальше.

 

НОВОСТИ

 

С.ДОРЕНКО: 9:35. Работаем. Продолжаем. Я хочу со всей серьезностью сказать вам о том, что мы будем говорить об Олимпиаде. Мне кажется, что любая другая тема покажется ложной. Потому что, как я хорошо знаю, наши слушания, как правило, 45 минут. Люди садятся в машины, сейчас, например. Если мы будем работать по другой теме, нас сочтут странными. Мы должны, конечно, анализировать, что произошло с Олимпиадой.

Итак, давай перечислим, что произошло. Произошло следующее: нас отстранили как государственную сборную, раз.

А.ОНОШКО: Почему мы не называем причину? За скобками оставляем. Без этого получается как-то обидно — нас отстранили и все. А это же произошло не просто так.

С.ДОРЕНКО: Отстранили и отстранили. Прекрати. Что значит, причины? Причины нужны… я тебе объясню, почему причины не годятся. Как только начнутся причины, тотчас начнется — а вот они то, они то, бабский разговор. А вот ты сказал, а ты то-то, а ты имел в виду то, а твоя мама сказала, начнется бабский разговор. Не надо бабских разговоров вести. Давайте сразу сделаемся мужчинами. Любая женщина в конце жизни, когда у нее вырастают усы, становится мужчиной. Тебя тоже это однажды настигнет, у тебя вырастут усы, дорогая.

А.ОНОШКО: У меня?

С.ДОРЕНКО: Да, у тебя. И ты станешь наконец мужчиной. Может быть, к 80, не знаю.

А.ОНОШКО: Я была. В детстве.

С.ДОРЕНКО: Настя, послушай меня. Смысл в том, что надо сразу идти к флажку. Чем отличается мозг мужчины от мозга женщины: женщина хочет подразобраться в отношениях, мужчина идет к флажку. Флажок на горизонте. У нас есть флажок на горизонте, мы идем к флажку, по фиг, вперед. Например, в 2014 году к какому флажку мы шли? Победить всех на нашей земле, мы любого обманем. Я слышал этот лозунг, когда мы начинали в 1993 году одно совместное предприятие. Мне видный советский деятель, российский деятель, сказал: мы обманем американцев, потому что на своей земле мы всегда кого хочешь обманем. Я думаю, в 2014 году он снова был повторен. Мы обманем всех, потому что на нашей земле мы всегда можем всех обманут. Точка. Неважно. Не имеет значения. Не надо разбираться. Надо идти с этой точки, с нулевой точки. Идти вперед. Так, как говорит Жуков — успокоиться, ехать и, главное, получить эту амнистию и прекратить все эти расследования. Это вся какофония ужасная, преследование России, должна закончиться. Мы принимаем их условия, платим их, кстати говоря, 16 млн долларов. Ты знаешь, что мы им платим? Ты же дала перечислить. Но без бабских разборок, кто виноват – кто не виноват. Поставим точку, начнем с нее двигаться. Эта точка ноль, zero point, отсюда поехали. Ребята, отсюда поехали, хватит топтаться в говне. Палочку возьми, отступила и все, хватит. Теперь смотри на меня пристально.

А.ОНОШКО: Я могу выпучить немножко глаза.

С.ДОРЕНКО: Это говорит о внимательности. Я удивлен. Будь все время чуть-чуть удивлена. Рот открыть тоже хорошо. Ее звали О. — там тоже советовали чуть-чуть приоткрывать рот женщинам. Когда говоришь, чтобы внимательность такая. Смотри. Первое: мы не едем как депутация страны на Олимпиаду зимнюю. Однако некоторых наших спортсменов пригласят на эту Олимпиаду в индивидуальном порядке, два. Те, которые не замечены в скандале. Скорее всего, это те, кто не участвовал в Сочи, новые. Те, кто участвовал в Сочи, скорее всего, под подозрением. Ну, почти всегда да, они под подозрением, значит, они грязные. Дальше. Пусть разбираются со своими тренерами и чиновниками. Те, кто их такими сделал, а они с ними сотрудничали, ну, извините, попадалово. Попадалово, ребята. Девочки, мальчики, вы попали. Но вы же делали серьезное лицо, когда делали вид, что не понимаете. А вы понимали, наверное. А может, и не понимали. Дальше. Мы платим 16 млн долларов МОК. Сотрудничество с МОК приостанавливается, полномочия Жукова приостанавливаются, они не полностью… Мутко дисквалифицирован на всю свою оставшуюся жизнь, никогда не может появляться на мероприятиях МОК, в принципе. То есть Мутко получает паршивого пса какого-то, лепростеп такой специальный, что у него проказа, его нигде никто ничего. Посмотри, Мутко в Википедии, не подал ли он в отставку?

А.ОНОШКО: Нет пока. Да он и не уйдет никогда в жизни.

С.ДОРЕНКО: Его не нашли после сеппуку, его не нашли рядом с револьвером, ничего такого нет, да? 

А.ОНОШКО: Удивительной силы и мужества человек.

С.ДОРЕНКО: Родился 8 декабря 1958 года в станице Курьинская Апшеронского района Краснодарского края. Так он же апшеронский? Ну что ты, сосед наш керченский. Российский государственный деятель, по вопросам туризма зампредседателя правительства. Он зампред, большой человек, он заместитель Медведева. Если с Медведевым что-то случится, Мутко будет председателем правительства. А ты знаешь, что если он будет председателем правительства, то в случае, если что-то случится с президентом, к Мутко перейдет красная кнопка. То есть он будет заведовать ядерным оружием. Это серьезный человек. Он учился в Петрокрепости Ленинградской области. Он правильно избрал направление — направление на север сулило карьеру. Если бы он остался в своем Апшеронском районе, так бы и сидел там, огурцы выращивал. По специальности моторист. Затем Ленинградское речное училище. А, он примкнул к вашим, к питерским. 

А.ОНОШКО: У меня папа речник тоже был.

С.ДОРЕНКО: Что ты говоришь! Затем окончил юридический факультет СПбГУ. Мы знаем оттуда людей — Медведев, Путин и так далее. Он защитил диссертацию «Соотношение рыночных и государственных регуляторов в развитии физической культуры и спорта». То есть он знает, где рыночное, а где государственное. Что можно смазать, а что само едет по приказу. Сам знает он, потому что у него диссертация, простите. Какая диссертация, докторская или кандидатская? Он кандидат экономических наук, вот что. Был секретарем ВЛКСМ Ленинградского речного училища. То есть он шел через комсомольцев.

А.ОНОШКО: Он работал в администрации Кировского района, где я жила, на Стачек.

С.ДОРЕНКО: Абсолютно верно.

А.ОНОШКО: Ой, родной человек. Давайте мы его позовем в эфир.

С.ДОРЕНКО: Давай, зови. Скажи: я Стачек, 105.

А.ОНОШКО: Да. А он сидел в здании военкомата там на площади.

С.ДОРЕНКО: Ну, вот видишь. Пожизненный запрет на посещение Олимпийских игр, всех мероприятий МОК. У него жена Татьяна Ивановна, дочери Елена… а звать-то его как, Мутко? Виталий. Елена Витальевна и Мария Витальевна. 1977 и 1985-го. Что с вашей точки зрения, должен сделать этот досточтимый господин? Подать в отставку, как честный человек.

А.ОНОШКО: Это же уже не один раз. У него другая позиция. Что ему эти наветы со стороны врагов? Когда внутри его попросят и скажут: больше не приходи, он скажет: да. А так пока что нет. Он держится уже давно. Уже не в первый раз.

С.ДОРЕНКО: А внутри может быть неловкость какая-то. Ну, как, кто ему скажет? Виталий Леонтьевич, может, не приходить вам на работу? Надо сказать. Но он хороший человек, душа-человек.

А.ОНОШКО: А кто ему скажет?

С.ДОРЕНКО: Я не знаю, никто не может. Ну, Медведев может, это вообще его зам.

А.ОНОШКО: Он ему не говорит. Значит, они хорошо работают вместе.

С.ДОРЕНКО: Виталий Леонтьевич, вам хорошо работается? — говорит Дмитрий Анатольевич. Виталий Леонтьевич говорит: да, абсолютно. Подлые шакалы, наймиты империализма нагло воют из-под забора. Но мы, Дмитрий Анатольевич, не должны обращать внимания, ведь мы же мужики. Нормально. Дмитрий Анатольевич говорит: Виталий Леонтьевич, я за вас. Все правильно?

А.ОНОШКО: Расстрельная должность. Помните такое? Министр сельского хозяйства. А на самом деле, уже давно не так. Уже давно министр спорта это расстрельная должность, потому что у него постоянно скандалы. Он не отвечает за них, несет дальше свою ношу позорную. Ну, ничего. Вообще, он сам по себе личность должна быть интересная.

С.ДОРЕНКО: Я думаю, как он рассказывает анекдоты… Вот при Ельцине были выдающиеся люди, те, кто рассказывал ему анекдоты, и те, кто с ним обедал.

А.ОНОШКО: И Мутко один из них? Он был в Кировском районе в этот момент.

С.ДОРЕНКО: Я точно не знаю. Я тебе могу сказать про Ельцина. Про Ельцина знаю. При Ельцине с ним обедал Коржаков. И за время обедал рассказывал ему какие-то нежные присказки. Борис Николаевич любил… Борис Николаевич человек глубоко народный, ловил эти соки земли русской, он сам их излучал даже, соки земли русской. И вот Коржаков с ним сидел, с усмешечкой что-то докладывал и так далее. А второй был Пал Палыч Бородин, который был невероятным источником нежных, элегантных, похабных анекдотов. И он столько их знал всегда, что… Борис Николаевич, а вот если Кучму поставить на табуретку… и так далее. Ну и рассказывал. А Борис Николаевич ласково разрешал.

А.ОНОШКО: А смеялся? Или не смеялся?

С.ДОРЕНКО: Усмехался. Дабы его шуты, можно сказать «шуты»? В хорошем смысле. Шуты чувствовали поддержку какую-то. И в этом смысле Мутко, мне кажется, мог бы при дворе, он не был, но он мог бы, при дворе Бориса Николаевич процветать в этом смысле.

А.ОНОШКО: Он эстетически похож на ту часть…

С.ДОРЕНКО: Анекдоты толкать, какую-то тему, поднывать где-то по дороге к лифту, что Борис Николаевич, надо бы… Я не знаю, как у него с Владимиром Владимировичем это проходит или не проходит вообще, или что, не знаю.

А.ОНОШКО: Молодым технократом его уже не назовешь точно.

С.ДОРЕНКО: Он такой до известной степени зрелый технократ. Ну, хорошо. Давайте говорить об этом. Я хочу вас спросить про Мутко. Что делать с Мутко? И мы продолжаем обсуждать тему. Если у вас есть мнение. 41 на 59, у нас было голосование. И в этом голосование 41 процент наших слушателей высказался за то, что мы должны обидеться и бойкотировать Олимпиаду. 59 процентов — спокойно утереться, ехать и ставить точку. Ехать, работать, ставить точку и прекратить пускать пену. Телефон 495-951-57-67. Здравствуйте. Слушаю вас.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Здравствуйте. Это Олег. Я бы хотел сказать про Мутко и вообще. Можно?  

С.ДОРЕНКО: Можно. Только очень прилично и сдержанно.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Я понял. В 2010 году, когда мы показали плохие результаты на Олимпиаде, Медведев сказал, что Тягачев вместе с Мутко должны уйти в отставку. Тягачев послушался, а Мутко побежал, пожаловался и остался. Если бы тогда Мутко ушел подальше, то может быть, и были бы результаты.

Еще хотел сказать, что постоянно ругают Медведева. Это неправильно. Медведев очень достойный. Внешняя политика определяет внутреннюю. Медведев тут ни при чем.

С.ДОРЕНКО: По правде сказать, никто его и не ругает. Упаси господи.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: У вас там Делягин и так далее.

С.ДОРЕНКО: Так Делягин почему ругает, я вам скажу. Делягин ругает, чтобы Медведев его пригласил. Это камушки влюбленного юноши со стороны Делягина. Он кидает камушки, специально выбирает маленькие камушки и кидает в окошко, чтобы она выглянула и пригласила. Это от любви.

Здравствуйте.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Еще раз Михаил. Мутко, действительно, товарищ, который звонил, он прав — Мутко висел на волоске. И видимо, Путин как-то оставил его еще. Конечно, его уберут. Потому что сейчас, после этих бурных событий в Сирии и вообще, есть возможность немножко снять напряжение в отношениях с Западом. Тем более предстоят выборы в марте, которые должны пройти хорошо, не так, как в Америке, без скандалов. И естественно, сегодня есть возможность в такой гуманитарной сфере как спорт, физическая культура показать всем, что мы тоже люди современные. Потому что Мутко — это высшего порядка дилетант. Помните, это его «май харт» и так далее?

С.ДОРЕНКО: Конечно. Настя, найди мне. «Лет ми спик фром май харт».

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: И когда мы видим, что рядом с Жуковым стоял легендарный, баснословный Смирнов, а это была советская система, который рядом с Мутко, это просто гора Джомолунгма, человек уникальный, который имел колоссальное уважение в международных спортивных кругах, как и Колосков в международном футболе. И вот сейчас в эпоху Путина, вот это его упущение, не знаю, эти люди рядом не стоят по интеллекту, рядом с теми советскими спортивными руководителями. Гранаткин, как раз Смирнов… и еще одно, я позвонил, собственно, вот для чего. Я хочу всем слушающим меня сказать: я не так долго, мне выпадет жить, как и всем на этой Земле, и для меня Олимпиада, как зрелище, как фантастический акт культуры, очень важна. И чтобы меня лишили просмотра Олимпиады, извините, ни на какую туфту идеологическую я это не поменяю.

С.ДОРЕНКО: Можно же в интернете смотреть.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Вы понимаете, все равно. Есть не только я, есть люди в деревнях. Трансляция Олимпиады, на эти две недели мир становится другим. Кубертен об этом когда-то говорил. Кстати, он был категорическим противником участия государств в Олимпиаде, как вот заплечных, так сказать, могил человек. Это должны были соревноваться свободные люди, спортсмены. Конечно, это был идеализм в какой-то мере. Я с ужасом подумал, что будет, если будет широкое сейчас неприятие того, что произошло. Это значит, под угрозой висит трансляция Олимпиады, понимаете. 

С.ДОРЕНКО: У вас есть минута или вы торопитесь?

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Конечно, есть.

С.ДОРЕНКО: Позвольте, я прямо при вас позвоню Тине Канделаки. Она же знает эти вещи. Поскольку у меня сломался телефон, то все облегчилось, намного легче стало. Я могу ей позвонить со своего мобильного, а вы побудьте, ладно?

— Аппарат абонента выключен или находится вне зоны действия сети.

С.ДОРЕНКО: Черт, не получится.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Эта трансляция значит не меньше, чем любой имидж, условно понимаемые идеалы. Для людей сегодня перед выборами не показать Олимпиаду, это кощунство просто! Потому что в душах ветеранов даже, которые остались, живы все эти величественные Олимпиады Гренобля, Инсбрука, Саппоро. Когда наша Кулакова в гетрах таких деревенских, ботинках обычных, бежала, всех побеждала. Все наши олимпийцы, хоккеисты. Это невозможно себе представить. А все к этому идет. Вчера Толстой, то, что он творил на Первом канале…

С.ДОРЕНКО: Тина, привет. Слушай, извини, пожалуйста, я тебе звоню из эфира. Скажи, ты транслируешь Олимпиаду или нет?

Т.КАНДЕЛАКИ: Сереженька, я не отдельно взятый телеканал, сама по себе как Тина Канделаки принимать такое решение и говорить тебе… Ситуация более чем печальная, таких ударов мы никогда не получали. Но удар надо держать. Мое мнение, что Олимпиада спортсменам нужна. Под нейтральным флагом, все рано надо ехать и показать, что русским атлетам нет равных.

С.ДОРЕНКО: Спасибо тебе огромное. Я тоже придерживаюсь этой позиции. А как вещать?

Т.КАНДЕЛАКИ: Если наши все поедут, и если наши будут выступать, странно спрашивать, будем ли мы показывать. Конечно, мы поддержим. Но это надо понять, как что будет. Давайте будем смотреть, как будут развиваться события сегодня. А за том, что выступать надо.

С.ДОРЕНКО: Сегодня у президента несколько публичных встреч. То есть он появится на публике, по-моему, на двух встречах, в его расписании, насколько мне известно. Я думаю, кто-нибудь его спросит об этом, может быть такое.

Т.КАНДЕЛАКИ: Очевидно, что сегодня мы получим, скорее всего, ответ на вопрос, что делать. Потом что спортсмены тоже уже поделились вчера. Одни говорят, что нет, не надо ехать. Но ты-то взрослый человек и прекрасно понимаешь…

С.ДОРЕНКО: У меня 41 на 59 аудитория. 41 — что бойкотировать, 59 — что ехать.

Т.КАНДЕЛАКИ: А зачем? Я уверена, что русский спорт всегда был великим. У нас великие спортсмены, начиная от Саши Карелина, заканчивая, условно, Алиной Кабаевой. Почему мы не можем поехать и победить. Саша Карелин побеждал тогда, когда уже никто не верил, что русские смогут побеждать. Позвони Саше Карелину, я не шучу. Он прошел нейтральный флаг и развал Советского Союза, и когда невозможно было тренироваться. Советский Союз исчез, а новой страны еще не было. И он приезжал и побеждал. И это была Россия. Вот и все.

С.ДОРЕНКО: Это правда. Спасибо большое. Извини, что я позвонил. Пока.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Я хочу еще добавить, что сегодня у нас есть возможность. У многих еще ностальгия, поступить искренне по-советски. Не в худших традициях Советского Союза, а в его лучших традициях — взять и простить всем всё, как было в войну, когда была победа. И не нужно вот этого примитивного, вот этой мутковщины, я его просто… 

С.ДОРЕНКО: На самом деле, просто заигрались, вот в чем дело. немножко заигрались, и сейчас так сладко-сладко… знаешь, Настен, когда в детстве коленочку расшибешь и кожицу эту сдираешь, сдираешь. Тебе мать говорит: оставь, дай высохнуть. Все говорят: дурак, что ты делаешь? А ты сдираешь, сдираешь. Потом в конце концов можно до бородавок досдираться. Потом бородавку начинаешь сдирать, потом уксусной эссенцией ее мазать, мазать. И так всю жизнь. Это прикольно, в принципе, это заменяет счастье.

Здравствуйте.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Доброе утро. Денис Лукашин. Я уверен, что во-первых, нужно ехать. А во-вторых, вы знаете, что патриотические чувства обычно вызываются махинаторами, которые косячат. Вот они накосячат, и чтобы косяк не проявился, вызывают патриотические чувства и гордость.

С.ДОРЕНКО: Конечно. Но вы-то надеетесь, что Мутко найдут рядом с револьвером сегодня, нет?

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Нет. Я вообще не желаю людям зла никогда.

С.ДОРЕНКО: Я тоже абсолютно. Я считаю, что с точки зрения кармы это было бы добро, а не зло.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Я думаю, что он по хорошему должен уйти, и по хорошему должны уйти очень много людей из разных спортивных комитетов. Потому что это была их задача, чтобы Олимпиада состоялась. Чтобы Россия не потеряла лицо, чтобы были предоставлены все данные, чтобы данные были проверены, и все-все организации.

С.ДОРЕНКО: Давайте проголосуем: Мутко дать орден или пыром по копчику? Мне кажется, такое голосование. Начать голосование. Мутко дать орден —134-21-35. Пыром по копчику — 134-21-36. На самом деле, откроюсь вам, страшная тайна — я вчера проводил это голосование в Twitter. В Twitter же сейчас легко голосование и все. И Мутко дать орден — 14 процентов, в Twitter. 2675 голосов было. Пыром по копчику — 86.  

А.ОНОШКО: Пока голосование идет, послушаем его?

С.ДОРЕНКО: Мутко? Да-да, дайте мне Мутко.

 

ЗАПИСЬ ВЫСТУПЛЕНИЯ ВИТАЛИЯ МУТКО

 

С.ДОРЕНКО: Наше голосование. Мутко дать орден — 11 процентов. Мутко дать пыром по копчику — 89 процентов.

 

В ДВИЖЕНИИ

НОВОСТИ

 

С.ДОРЕНКО: 10 часов 5 минут. Настенька, я начинаю думать хорошо, ну что значит, о Мутко? Мутко может быть солдат в своей системе.

А.ОНОШКО: Не генерал? А мы думали, что он чем-то управляет, за что-то отвечает. Нет?

С.ДОРЕНКО: Что значит генерал? Генерал может быть в Генштабе, а генерал может быть на поле боя. Генерал на поле боя — практик, который занимается тактикой. А задачи-то ставит генерал в Генштабе.

А.ОНОШКО: А у нас задача была какая? Отстраниться от Олимпийских игр?

С.ДОРЕНКО: Я думаю, а вдруг Мутко жертва некой системы?

А.ОНОШКО: Нет-нет, ну какая система?

С.ДОРЕНКО: Настя Оношко со своей кривой улыбкой, вот этой ехидной хохлятской улыбкой дальневосточной. Напомню, что Оношки происходят из хохлов, выселенных на Дальний Восток Столыпиным. То есть она хохлушка-дальневосточница такая. В чем похожа на меня до известной степени. Она со своей вот этой хитрой, кривой ухмылочкой дальневосточно-хохлятской сядет, например, в министры спорта и зампреды правительства Российской Федерации. тебя посылаем, Настенька.

А.ОНОШКО: Я готова.

С.ДОРЕНКО: Готова? То ж иди, шо ты сидишь, а? Не теряйте время, Оношко, идите уже работайте.

А.ОНОШКО: Я, честно, не очень понимаю грань между людьми, которые делают, и теми, которые этого не делают. Я могу.

С.ДОРЕНКО: Заработай пять золотых медалей… знаешь эту присказку? Иван, поди поколи двор, да и сядь себе и сиди. Что, поколол? Так иди за водой, принеси воды, да и сядь себе и сиди. И так далее. Выгони скотину, да и сядь себе и сиди. И тебя так. Оношко, заработай пять золотых медалей, да и сядь себе и сиди.

А.ОНОШКО: Да они сами поедут и заработают без меня.

С.ДОРЕНКО: Сейчас. Мать, я тебя настраиваю, как журналист. Не начальник, никто.

А.ОНОШКО: А я министр.

С.ДОРЕНКО: Ты не просто, ты зампред правительства. Я тебя настраиваю, как журналист. Я тебе рассказываю. Анастасия Эдуардовна, уважаемая, госпожа министр, во всех странах мира, а в особенности в такой стране, как Китай, существует централизованная система подготовки спортсменов, централизованная система подготовки химических веществ специальных, которые повышают их возможности, гемоглобин, захват кислорода, вот это всё, понимаете. Чувство усталости, истощение мышцы, глюкоза из мышц которая поступает, гликоген. Я вас умоляю, Анастасия Эдуардовна, вы поймите, что просто если вы будете прыгать на скакалочке, как дурочка, вы нигде ничего не победите. Потому что возможности человеческого организма были полностью исчерпаны во время того, как эти голые педики-греки скакали у себя вокруг Олимпа. Вот они раздевались догола и, размахивая тестикулами, куда-то такое бегали. Вот там сколько прыгнул гоминид какой-нибудь, вот он прыгнул четыре метра, эти четыре метра и есть возможности человеческого организма. А вы хотите, чтобы мы прыгали 8 метров, товарищи, пожалуйста, извольте нам в попочку сделать укольчик. И мы прямо вот этой ягодицей толчковой, слышишь, пошел, раз, мне в левую ягодицу можно укольчик? У меня толчковая левая, раз — я пошел. Понимаешь? Твоя задача — либо ты прекраснодушная девочка, прекраснодушная дурочка, ты будешь скакать на скакалочке и всем рассказывать, что ты хорошая. А я тебе скажу: дура и дура. Великая слава за тобой. Суворов, который брал, непонятно зачем, Сенбернар и Сен Готард, штурмом, по непонятной причине, он сам не знал, зачем, брал Сен Готард, перевал. На фиг никому не нужный.

А.ОНОШКО: Там до сих пор русскими именами детей называют.

С.ДОРЕНКО: И в сенбернаров там называют русскими… не в этом дело. А дело в том, что есть за тобой великая слава. Киевское «Динамо», сражавшееся с фашистами, Суворов, бравший Сен Готард по непонятной ему самому причине, и так далее. То есть, есть много спортсменов, которые до тебя делали глупости. И ты должна продолжать эту традицию. Поэтому, извини, дорогая, укольчик в левую ягодицу.

А.ОНОШКО: То есть вы сейчас утверждаете, что у нас «чистых» спортсменов нет вообще, включая тех, которые едут сейчас… 

С.ДОРЕНКО: На планете Земля, я утверждаю следующую вещь, я сейчас крупный физиолог, ты в моем лице видишь большого физиолога, теоретика и диагноста.

А.ОНОШКО: Клинициста.

С.ДОРЕНКО: Я тебе говорю, как человек знающий, человеческое существо, гомо сапиенс, пределы исчерпало. Поэтому больше рекордов мы не можем видеть, начиная с того времени, когда эти голожопые греки скакали вокруг Олимпа, размахивая тестикулами.

А.ОНОШКО: Если мы утвердим официальные соревнования химиков, посредством человеческих тел, будут ли эти соревнования иметь успех?

С.ДОРЕНКО: А ты министр. Ты будешь работать или ля-ля разводить?

А.ОНОШКО: Я предлагаю альтернативные химические Олимпийские игры, где совершенно откровенно впереди будут идти фармацевты, отрядом, поднимая флаг своей страны, как будто соревнования. И дальше живые биороботы, накаченные….

С.ДОРЕНКО: Нет-нет. Специальные люди всех национальностей будут просто материалом.

А.ОНОШКО: А можно всех одинаковых, из какого-нибудь Южного Судана взять, где динко…

С.ДОРЕНКО: А дальше уже идет русская фармацевтическая команда, и за ней идут, например, 50 динко, мужчин-динко. Потом американская фармацевтическая команда. 

А.ОНОШКО: И за ней идут динко. За южнокорейцами идут динко, и дальше начинается настоящий спорт.

С.ДОРЕНКО: Кто чего уколет, да? А тогда я предлагаю разрешить все вещества.

А.ОНОШКО: Безусловно. Там не должно быть правил вообще никаких. Могут умирать, после рекордов…

С.ДОРЕНКО: Я, может быть, каким-то образом не химией буду воздействовать, а физикой. Я ему факел в жопу вставлю, и он побежит. Это же физика. Я как физик-теоретик, товарищи, я без химии хочу обойтись. Как-то так. Тогда да. Послушай, игра заключается в том, что нужно быть честным, но при этом аккуратно честным, в этой игре. То есть большой спорт сегодня  — это аккуратно честная игра. Надо быть аккуратным и честным одновременно и одновременно невероятно дальновидным. И укольчик мне все равно нужен. С чего бы я восемь метров прыгнул? Посмотри на меня. Я честный человек, восемь метров я как прыгну?

А.ОНОШКО: Ну, если сильно вас мотивировать, то, может быть, и прыгнете.  Сто миллионов долларов каких-нибудь, может, и прыгнули бы.

С.ДОРЕНКО: Кстати, ты права. За сто миллионов долларов я на десять прыгну.

А.ОНОШКО: Как животное, загнанное в угол, невероятные вещи. Крыса прыгает и в щеку может вцепиться.

С.ДОРЕНКО: Оторвусь и полечу просто, как во сне. Я во сне летаю до сих пор, кстати.

А.ОНОШКО: А такого, что вы бежите и не можете бежать? У вас возрастных таких нет снов? В детстве все падают, летают, а с возрастом начинают бежать, но не могут бежать. Это же известная штука. У вас есть такое?

С.ДОРЕНКО: Не знаю. Я хочу вернуться к этому разговору. Ну, хорошо, Мутко прогнали, как пса апшеронского, в хорошем смысле, он из Апшеронского района. Прогнали его, как апшеронского пса, сказали: пошел вон отсюда. А кого-то поставили, вот Оношку. Вот как она будет решать вопросы, товарищи дорогие? А вопросы решать надо.

А.ОНОШКО: А это так сложно, вы думаете?

С.ДОРЕНКО: Я думаю, что непросто. 495-951-57-67. Здравствуйте.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Здравствуйте. Вчера бы вечером послал бы бомбардировщиков в Лозанну. Сегодня утром развернул их назад, все свои бомбардировки… понял, что в принципе, Олимпийский комитет совершенно точно нам указал, что у нас враг — это министерство спорта в одном лице. И не Олимпийский комитет, а совершенно точно назвали нам…

С.ДОРЕНКО: Мутко.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Да, совершенно точно. совершенно точно назвала наших врагов и сказали, что никто из министерства спорта не поедет, никакие спортсмены наши не виноваты. Но наши спортсмены будут вынуждены, конечно, нести всю тяжесть этого искупления.

С.ДОРЕНКО: Знаете, а есть вещи, которые видно и слышно, когда их нет. Мне кажется, когда наши спортсмены поедут, русское знамя будет виднее, чем если бы оно было. Я говорю парадоксальную вещь. Я говорил уже о звуках, которые вы слышите, когда их нет. Например, если вы летите в Америку или в Таиланд, вы сразу услышите, когда не будет звука двигателя. А вот когда он есть, вы его не слышите. Поэтому мне кажется, что наше знамя будет даже виднее, когда его не будет.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Я к чему говорю, что все-таки выходить на арену в этой белой форме, это настолько будет унизительно. Вот эти улюлюканья болельщиков, вы не представляете. И крики, что вот эти, из допинга, бегут в белом. Но тем не менее, да, я думаю, что надо все-таки какое-то соломоново решение принять.

С.ДОРЕНКО: А я негативный вампир. Меня послать жрецом. Я сейчас не шучу. Я негативный вампир. То есть когда на меня кричат или что-то, я начинаю улыбаться так счастливо, прямо как кот, я начинаю впитывать силу этих людей. Эти люди когда кричат, они отдают мне гемоглобин в чистом виде. Я прямо прусь, почти оргазмирую. Меня надо послать в это Пхёнхчан, чтобы я был у сборной негативным вампиром.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Насчет Мутко. У него есть выбор такой, у нашего государства. Я так понимаю, нужно все равно признать доклад МОК о государственной поддержке допинга. Так вот, придется Мутко выйти, признать, что он один это придумал, никакое государство было не в курсе, для своих личных целей он эту схему разработал.

С.ДОРЕНКО: Я гляжу на него и думаю, что ему все божья роса. И признает.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Если бы он признался, мы бы его, и простили и, может, не посадили.

С.ДОРЕНКО: Он признается. Ему все божья роса.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Может, в «Газпром» отправили или еще куда-то.

С.ДОРЕНКО: В Апшеронский район. Он признает, чего хочешь. Ему скажут: признай, он скажет: хорошо. Здравствуйте. Слушаю вас.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Здравствуйте. Это Сергей, Москва. Я слушаю вас и мне хотелось сказать одно: вы уверены, что будет поставлена точка после того, как мы признаем все это?

С.ДОРЕНКО: Я как уверен — я уверен, как во всем в жизни. Сказали. Или нет. Или да, или нет. Но у нас есть путь с вами простой: или мы идем с вами к свету, увидев его в коридоре где-то, или мы разворачиваемся на 180. А дверь потом в конце не захлопнут? А я скажу: а может, и захлопнут.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Правильно. Мы не может этого предсказать. И опять, поедут спортсмены, как вы говорите, которые не участвовали в той Олимпиаде. Значит, у них нет опыта. Если у них нет опыта, соответственно, они выступят хуже, чем те, которые хорошо. Вопрос в том, что все сразу скажут: вот, без допинга они ничего не могут. Может быть такое?

С.ДОРЕНКО: Конечно, скажут. Весь негатив, который должен вылиться, выльется. Обязательно.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: И это нужно пережить? Ну, может быть, так.

С.ДОРЕНКО: Я считаю, что надо просто пережить и все. Здравствуйте. Скажите, а вы как думаете? Бойкотировать или не бойкотировать?

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Дело в том, что все мы ошибаемся. Сначала надо определить, какую цель мы преследуем. Если мы хотим расстаться с олимпийским движением и просто никогда им не заниматься, то тогда надо, естественно, объявить им бойкот. А если мы понимаем, что все равно возвращаться придется, и отъединяться от людей мира нельзя, то нам надо нет только просить, а умолять этих спортсменов.

С.ДОРЕНКО: А ваша точка зрения?

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Моя точка зрения состоит в том, что нельзя даже думать о том, чтобы не ехать. И это государство должно настаивать на том, чтобы эти люди поехали и вернули государству его честь и место.

С.ДОРЕНКО: Даже если это постепенно произойдет.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Оно не может происходить постепенно или непостепенно. Нам сегодня надо принять решение. Поэтому не надо вносить раскол в общество. Надо поддержать этих спортсменов, попросить их обязательно подготовиться. Не вносить в их души раздвоенность и неуверенность. Это же люди живые. Вчера я слушал наше телевидение. Это же ужас, что наши ястребы гутарят. Они же глупые и поверхностные люди.

С.ДОРЕНКО: Давайте другую вещь скажем. Есть вещи, можно я на вас проверю вновь этот тезис? Если знамени не будет, то оно будет более видно, чем если бы оно было. Я говорю парадоксальную вещь. Потому что каждый человек на Олимпиаде и каждый человек в мире будет говорить: это русские, которые идут без знамени. То есть знамя будет виртуально все равно всегда с ними.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Вопрос заключается в том, хотим ли мы, чтобы было знамя. Для этого надо сегодня пойти без знамени. Без этого не было бы великой России, без ума наших правителей прошлых.

С.ДОРЕНКО: Да. Спасибо. Я пытаюсь остановиться на своем тезисе. Есть вещи, которые видны, когда их нет.

А.ОНОШКО: А мы там такие одни будем?

С.ДОРЕНКО: Это как если ты пойдешь голая, то это точно будет заметно. Это та Настя, которая ходила раньше в полосатом платье, понимаешь, да? Но если ты просто одетая, то половина, вообще никто тебя просто не проводит взглядом. Ну, идет и идет, ну, и дура, хорошо. Какая-то девушка идет. А если ты пройдешь голая, то все заметят. Скажут: вот это та русская, которая… Да-да, это же та русская, вы же знаете. То есть слово «русский», «Россия» будет звучать каждую минуту, каждую секунду в головах у всех людей на планете Земля. Таким образом, вещь, которой нет, прогремит больше, чем вещь, которая есть.

А.ОНОШКО: Своей необычностью.

С.ДОРЕНКО: Помните о моем старом тезисе. Вы всегда услышите звук самолета, когда он исчезнет. А вот пока он работает, он вам на хрен не нужен. Вы знаете. Вы летите  далеко, в Таиланд, десять часов, вам на хрен не нужен звук самолета, и вы его не слышите. А вот когда он исчезнет, вы моментально его услышите. Так же со знаменем. Представь себе, что ты заходишь в кухню, и там нет холодильника. Пока он есть, ты абсолютно не паришься. А вот когда его не будет, ты его сразу увидишь. Так же и со знаменем. Я пытаюсь объяснить вам парадокс. Этот парадокс называется: мы видим и слышим некоторые вещи, когда их нет. Это касается и жены, кстати. Может быть, и мужа. Ты приходишь, а его нет. Ты сразу это заметишь. Не знаю, ну, на третий день точно заметишь. Или нет?

А.ОНОШКО: Кого ты забрал из сада? — Какая разница? Завтра все равно отводить.

С.ДОРЕНКО: Да. 495-951-57-67. Здравствуйте.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Добрый день. Игорь, Москва. Хочу сказать вот что. Это была публичная порка нашей команды. Возьмите Олимпиаду 2010 года в Ванкувере, Канада. До этого Канада, например, у них была летняя Олимпиада 1976 года, Канада прославилась тем, что не завоевала ни одной медали вообще. Ни бронзовой, ни серебряной, ни золотой. Сейчас Канада была на первом месте. Каким образом? Мне кажется, наши функционеры потом поехали в Канаду после Олимпиады и переняли опыт.

С.ДОРЕНКО: Может быть. Я на самом деле, думаю, что может быть.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: А я в этом уверен.

С.ДОРЕНКО: Люди таковы, что им присущи человеческие слабости, подлости и так далее. Это правда. Мы это понимаем. А помните, в Солт-Лейк-Сити сколько было обидного? Сколько было обидного судейства? Людям свойственна слабость, подлость, людям свойственно срезать углы. Все это свойственно людям.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Просто хочу сказать, что если бы не было событий 2014 года, то МОК закрыл бы глаза на наши прегрешения, как он закрыл глаза на прегрешения Канады, когда она проводила Олимпиаду на родине в 2010 году.

С.ДОРЕНКО: И опять с вами согласен. То есть, есть никое накопление. А, смотрите, выступил только что, в 10:41… это 5 декабря. Сегодня же какое число? Шестое число. Ребят, все-все. Мутко в 10:41 вчера: «Пусть сами выступают под своей тряпкой, нейтральным флагом. Россия на колени не встанет. МОК и лично Томас Бах… дальше матерно — я совокупляюсь с тобой. 

А.ОНОШКО: На английском русскими буквами.

С.ДОРЕНКО: Да. Я унижаю тебя сексуальным проникновением, пишет Виталий Мутко коротко, через «ф». Он пытается унизить сексом. Очень интересный способ. А тот, наоборот, скажет: да-да, Виталий, приди ко мне. Может быть. Я мечтал об этом, говорит, а? Может же такое быть?

А.ОНОШКО: Да.

С.ДОРЕНКО: Таким образом, Мутко вчера декларировал нечто обратно тому, что он продекларирует сегодня. Я думаю, сегодня ему по жопе дадут просто. Я серьезно сейчас говорю. В хорошем смысле. Виталий Леонтьевич.

А.ОНОШКО: Это фейковый аккаунт, нам пишут.

С.ДОРЕНКО: Это фейковый аккаунт. Он не знает слова на «ф», Мутко не может так ругаться в силу того, что он не знает подобных слово по-английски. Он только может «фром май харт».

495-951-57-67. Здравствуйте.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Здравствуйте. Это Сергей из города Москвы. Мне кажется, что нашим телеканалам, наоборот,  надо будет в рамках поддержки как можно больше показывать наших спортсменов. Что они выше всех этих грязных игр, я имею в виду, вокруг спорта, и обвинений. И что они действительно своими результатами покажут обратное.

С.ДОРЕНКО: Сергей, можно я с вами поспорю, а может, вы согласитесь. А вот заранее не будем наших ребят как бы говорить, что они своими результатами. Тяжеловато им будет, и психологически тяжеловато. И может, кто-то шел на первое место, а займет четвертое. Кто-то шел на третье, а займет восьмое. Давайте не обуславливать. Надо сказать: братцы, выйдите и сражайтесь. Вы не победите или победите, мы все равно за вас. Не надо обуславливать. Я очень боюсь этого. Представьте себе, Сергей, что вас посылают в какое-то место сражаться с мечом. И все говорят: ты победишь, Сергей. А я вам скажу по-другому, я вам скажу: бейся, останешься живой, или мертвый, неважно, я все равно за тебя.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Ваша позиция вызывает восторг. 

С.ДОРЕНКО: Спасибо. Нельзя, ребят, обуславливать. Вот те, кто поедет из наших ребят, их нельзя обуславливать ни в коем случае. Надо сказать: братья, выйдите на поле боя, на поле брани, этого состязания. И все. А что у вас получится. Ну, мы знаем, что вы в сердце хотите лучшего. А там мы за вас и точка. Это главное.

Здравствуйте.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Добрый день. Тут какая петрушка. Вы же понимаете прекрасно, тоже говорили уже, что без допинга сегодня сложно каких-то суперрезультатов достичь. И этим занимаются почти все. Все мы знаем, что делает Китай. Какая там медицина, какие препараты, новые, неизвестные, которых нет в списке WADA. И разница в чем — в том, что мы, наши чиновники Олимпийского комитета, министерства спорта, либо закрывают глаза на то, что употребляют очень многие допинги, либо прикрывают, зная всю эту историю. А вот в той же самой Америке нет никакого министерства спорта, которое этим бы занималось. Там занимаются этим тренеры, и все это тихо, шито-крыто. Нужно уметь скрывать то, что вы делаете.

С.ДОРЕНКО: Нужно уметь хорошую химию иметь. Но для этого же деньги нужны. Ученые. Нельзя это сделать лопатой. Нельзя. Ну, поймите, это блоху подковал… химия нужна. А ее нет. Ученые нужны. Их нет. Они уезжают все туда, в Калифорнию. Почему? Там лучше.

 

НОВОСТИ

 

С.ДОРЕНКО: Мы продолжаем. И говорим по-прежнему об Олимпиаде, о нашем участии, о нашей позиции, о том, что делать. И мне кажется, то, что мы собираемся делать…

Слушай, это потрясающе. Извините, я отвлекусь, если позволите. Три минуты назад Максим Сураев выложил видео нашего пилота, «Смотреть до конца». Ткни только, чтобы я понимал, сколько там минут.

А.ОНОШКО: Сейчас мы видим съемки из брюха открытого самолета, который летит на высоте.

С.ДОРЕНКО: М.Сураев, Twitter. Посмотрите, пожалуйста. Макс Сураев выложил в Twitter уникальную съемку, как истребитель подходит к грузовому самолету. Не удается, последние секунды.

А.ОНОШКО: Видимо, он залетит в него.

С.ДОРЕНКО: Нет, он не может залететь в него.

А.ОНОШКО: Мне кажется, узковато. Но зачем тогда смотреть до конца?

С.ДОРЕНКО: Ты досмотри до конца, а я буду говорить про Олимпиаду. Про Олимпиаду позиция простая — обидно. Во многом, как нам представляется, несправедливо. Во многом бездоказательно. Есть некое шельмование по сумме ощущений. Но я это понимаю по жизни, что у меня бывают такие моменты. Иностранцы ведут себя в отношении России так, как будто они сказали: ну, все, мы поняли, что вы подонки. Мы вас не уважаем. То есть мы в глазах иностранцев лишились уважения. В этой связи они ведут себя просто по совокупности как бы, все вместе. Мы вас не уважаем и точка. Это, конечно, шельмование со стороны иностранцев. Оно связано с некой совокупностью причин — спортивных, неспортивных, иных, разных. Но главное — мы вас не уважаем. Главный месседж, который сообщают нам иностранцы.

А.ОНОШКО: Это нам так кажется.

С.ДОРЕНКО: Не-не. Что значит, кажется? Им тоже так кажется.

А.ОНОШКО: Всем кажется, что был допинг.

С.ДОРЕНКО: Всем кажется, что нас не уважают. Нас не любят и не уважают. Нас слегка побаиваются.

А.ОНОШКО: А, что мы все золото возьмем.

С.ДОРЕНКО: Нет, нас вообще побаиваются, как державу. Нас побаиваются, не уважают и не любят. И на основе этих чувств — а люди действуют на основе чувств — нас шельмуют. Причем шельмуют уже… знаешь, несправедливо.

А.ОНОШКО: Да? Это нам так кажется, что несправедливо. 

С.ДОРЕНКО: Стоп. Вообще всем всё кажется. Давай слово «кажется» не употреблять. Я просто сейчас тебе преамбулу скажу. Всем всё кажется, вообще всё в жизни апперцепция. Понятно? Даже когда ты видишь, ты не видишь, дорогая. А твоя задняя доля мозга затылочная, пересчитывает перевернутое изображение на сетчатке, поэтому видеть ты ничего не можешь. Ты не видишь, ты расшифровываешь сигнал, полученный на сетчатку и так далее. Поэтому всем всё кажется. Давай остановимся на том, что всегда всем всё кажется и не будешь этого добавлять, пытаясь обнулить мои слова и девальвировать меня как личность. Спасибо тебе большое.

Теперь послушай. Они нас не уважают, и в силу этого шельмуют. Когда тебя шельмуют, тебя необязательно справедливо шельмуют. Ты идешь по коридору, кто-то взял, просто так, для озорства, плюнул тебе в спину. Ты спрашиваешь, допустим, Джузеппе: а почему вы плюнули мне в спину? Он говорит: пошла вон. Просто. Ты говоришь: ну как так можно разговаривать в международных делах? Пошла вон, тебе отвечает Джузеппе. А ты говоришь: как же так, у нас же есть нормы некоторые. Ты говоришь про нормы? Да ты сама-то кто? Понятно, да? Дальше ты приходишь ко мне и говоришь: Сереж, это же несправедливо. А я, например, такой же, как ты. Говорю: абсолютно несправедливо. Это дико несправедливо, это гадко несправедливо. Это нарушает все нормы. То, как с тобой тебя ведут. Кто-то пендаля тебе дал. Ты оборачиваешься: а кто дал пендаля? Не знаю, все хохочут. Ты спрашиваешь: скажите, пожалуйста, а так принято себя вести, товарищи? Тебе говорят: это ты говоришь, как принято? Да ты кто, сама на себя посмотри в зеркало, тебе отвечают. То есть как бы против тебя можно все. Тебе объявляют следующее. Против тебя можно вообще все, потому что ты out law, ты вне закона. Единственное, что ты можешь получить — доброе слово, оно будет матерное. Ты говоришь: но так же нельзя. Они говорят: против тебя можно. Вот положение дел. Надо просто исходить из того, что есть такое положение дел. Когда нас как бы ментально мир или действующие лица, или главные в мире, кто-то главный есть в мире, какие-то действующие лица, действия которых заметны. Есть люди, действия которых заметны. Эти люди поставили нас вне закона. Они объясняют, что с их точки зрения мы сами поставили себя вне закона. Вот и все. Это точка отсчета. Отсюда надо двигаться. Отсюда двигаться трудно. И отсюда, тем не менее, надо двигаться. Вот что я призываю вас понять. Понять: точка отсчета такова — против нас можно все, в том числе подлость. Против нас можно все, в том числе гадость. Против нас можно все. И мы считаем, что это несправедливо. А они считают, что мы сами поставили себя в это положение. Они так считают. Из этого тоже надо исходить, что они так считают. Что делать.

495-951-57-67. Здравствуйте. Что делать? Но как-то жить надо.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Если бы это было так, Виталий Леонтьевич и Жуков, и все, должны были бы подать в суд. Если была несправедливость допущена в отношении них и нас, они должны были бы уже давно, еще два года назад, подать на всех в суд, на все комиссии, на Макларена с Освальдом, и тем более на вот это решение.

С.ДОРЕНКО: Ответ есть. А судьи кто, можно спросить? Можно сказать, что судья тоже предубеждены.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Но подать в суд нужно. Это же для нас сигнал. А они, получается, согласны. Они не подают в суд, они согласны.

С.ДОРЕНКО: Согласны. Жуков, между прочим, извинился.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Извинился. Но в суд не подал. Извинился, это значит, признался.

С.ДОРЕНКО: Надо жить, надо начинать…

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Надо начинать. Но вопрос в том, что как раз виновные, по всей видимости, не признают себя виновными косвенно. Потому что не подают ни на кого в суд, ни на кого не жалуются. А то, что они призывают нас хлопнуть дверью, они пытаются себя же прикрыть. При этом не подавая в суд.

С.ДОРЕНКО: Жуков не призывает хлопнуть дверью. Жуков как раз говорит: надо лететь и играть.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Может быть. Я имею в виду не конкретно Жукова, а весь этот… какая пропагандистская шумиха начата была вчера в телевизоре, противнейшая вообще. Вот это вранье нашего министерства спорта…

С.ДОРЕНКО: Ах, как мне повезло, что я избежал этого.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Я сразу выключил, мне хватило минут пять.

С.ДОРЕНКО: Везучий я парень, видать, с сенбернаром снюхалась моя матушка. Ой, везучий.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Биатлонистки плакали, только это было по-настоящему.

С.ДОРЕНКО: Да. Здравствуйте. Слушаю вас.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Добрый день. Мы вопрос об Олимпиаде ведем. А ведь вопрос сейчас самый важный о чемпионате мира. Купим ли мы Уругвай. Купим ли мы Португалию, Испанию, Мутко сейчас думает. Или что дальше делать-то? И вообще, приедут к нам на футбол?

С.ДОРЕНКО: Вы думаете, отразится? Люди вспоминают, как ездили в Чили к Пиночету. Типа ездили, и ничего страшного. Но вы считает, что отразится на футболе этот дело или нет?

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Я считаю, что это самое главное событие. Вы вспомните, ни одни президентские кампании ничем после них… а после Олимпиады домашней какой фурор идет. А что будет после чемпионата мира, надо задуматься. И хватит ли денег им на уругвайскую сборную, португальскую, испанскую…

С.ДОРЕНКО: Не хватит. Это исключено. Спасибо. Я о чем говорю: я думаю, будет ли эффект какой-нибудь на чемпионат мира. То есть мы сможем погасить некой покорностью возможно развивающийся эффект против чемпионата мира по футболу. Слушаю вас.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Здравствуйте. Юлия из Москвы. Я считаю, что надо обязательно поехать. Мы покажем, что мы не только жестокие, жесткие, упрямые, но и мы в то же время гибкие, умеем…

С.ДОРЕНКО: А отразится на чемпионате мира по футболу или нет?

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Я думаю, я боюсь… наверное, отразится.

С.ДОРЕНКО: Отразится. Потому что они сейчас достанут документы, что футбольная сборная тоже накачена чем-нибудь, и все, и понеслась.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Не дай бог.

С.ДОРЕНКО: В том-то и дело, могут быть проблемы. А-а-а!!! Возник телефон. Подождите, ребята. 7373-94-8. Попробуем сейчас. Возник телефон. Здравствуйте.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Здравствуйте.

С.ДОРЕНКО: Все, готово! У нас же не было телефона. Там какой-то хлопец на тракторе перерубил кабель, и этого телефона не было. И вдруг вы возникаете, гонец счастья. Вы лучший!

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Приз будет?

С.ДОРЕНКО: Нет, ничего не  будет. Просто мысленно мы посылаем вам лучи добра.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Спасибо. И вам также. Послушал я сегодня и хочу задать один вопрос. Спорт, он вне политики?

С.ДОРЕНКО: Абсолютная политика.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Значит, на этом дискуссию мы можем заканчивать и дальше ни о чем не рассуждать. Пока в нашей стране мы будем считать, что спорт это политика, мы будем огребать по полной программе на всех фронтах.

С.ДОРЕНКО: Разрешите доложить. Вообще, спорт — это война. Как рождается спорт у азиатских народов, у греков тех же?

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ:Сергей, не надо мозги люди засорять.

С.ДОРЕНКО: Ну дайте минуту. Спорт рождается как вид поединка.

А.ОНОШКО: Это же шоу. Он рождается как шоу, а не как цель отнять что-то у кого-то.

С.ДОРЕНКО: Неправда. Как вид поединка. Дайте мне сказать. Спорт рождается как вид поединка. Поединка героев, понимаешь, в чем дело? Все войны в древности ведутся как поединки героев, которые вообще могут решать войну. Кто из царей победит, тот выиграл войну, и другая сторона начинает платить дань и всякую такую тему. И больше того, состязание лучших героев могло привести к трону, как мы видим в сериале «Викинг» в первом сезоне, где наш прекрасный викинг, голубоглазый чувак, побеждает похожего на ворона чувака. И становится ярлом, прощу прощения. Спорт — это война. Спорт и война — это одно и то же. Чем же они отличаются? Тем, что спорт служит заменой войны. Замена войны, как бы другая война — вот в чем спорт. Спорт это как бы иной способ войны, через поединок. Способ, который отменяет, в сущности, войну. Война не нужна. Почему война не нужна? Потому что мы имеем поединок в спорте. Это то же самое, что война. Мы показываем доблесть и мы показываем выигрыш. А война, с вашей точки зрения, это не политика? Спорт — это война. Иная война. Война, с вашей точки зрения, не политика, предыдущий позвонивший? Конечно, политика. Война — это политика и есть. А значит, и спорт это политика.

Здравствуйте. Слушаю вас.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Вы великий махинатор. Вы о чем сейчас говорили? Что спорт это война, а война это замещение мира. Но тогда смерть — замещение жизни, правильно? И надо готовиться… 

С.ДОРЕНКО: Тоже есть теория. Если смерть начинается в момент рождения, а мы постепенно умираем, то тогда да. То смерть это и есть жизнь.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Не согласен абсолютно.

С.ДОРЕНКО: Смерть для вас переход или процесс?

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Давайте дальше продолжим нашу дискуссию. Пускай будет политика. Давайте тогда следующим образом рассуждать. Если есть криминальная составляющая, а здесь есть криминальная составляющая — подмена. Вероятно, есть. Значит…

С.ДОРЕНКО: Ой, не теряйтесь, пожалуйста. Вы пропадали на часть фразы. Вы сказали, что криминальная часть ей, а потом пропала часть фразы. Вы имеете в виду, что есть преступники, если есть криминальная часть.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Да. Есть исполнители. Они должны нести ответственность. Вот наши спортсмены в данном контексте получились разменными пешками, вот этой игры престолов, когда во имя славы императора людей кидают на войну. Спорт в вашем понятии война.

С.ДОРЕНКО: Иная война.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Почему должны люди не со своего желания принимать участие в этом безобразии?

С.ДОРЕНКО: Согласен.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Значит, они должны ехать и выступать. Но фамилия Иванов, она хоть без флага, она Иванов. Петров, Сидоров, Медведева. Они должны ехать и должны гордо выступать. Первое, второе место, неважно.

С.ДОРЕНКО: Прямо сейчас «Интерфакс»: российские чиновники от спорта должны понести персональную ответственность за то, что проспали кампанию, развернутую против РФ в этой сфере, считает Константин Косачев, глава комитета Совета Федерации по международным делам. Видите, как он завернул. Он завернул мутно, но он сказал о персональной ответственности.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Значит, опять ничего не будет. А Оношку корреспондентом в Сеул.

С.ДОРЕНКО: Да. Спасибо. Ребята, российские чиновники от спорта должны понести персональную ответственность за то, что проспали кампанию, развернутую против РФ. Это мутно, но это говорит о персональной ответственности.

А.ОНОШКО: А что значит, мутно? Это как раз очень устраивать должно всех абсолютно.

С.ДОРЕНКО: Это настолько мутное высказывание, что оно всех устроит. Вот и прекрасно. Можно сколько угодно обижаться на Запад, причем справедливо, — видишь, Косачев говорит, как я. Я то же самое сказал. Но убежден, что и наши чиновники от спорта должны понести персональную ответственность, они явно проспали стар этой кампании, явно не справились с ее финишем, написал Косачев в Facebook. Очень хорошо. Надо потихонечку выправлять свои отношения с миром. У нас отношения с миром основаны сегодня на неуважении к России.

А.ОНОШКО: И как только Россия начнет самоочищаться, уважение, возможно, появится какое-то?

С.ДОРЕНКО: Может быть, появится, я не знаю. Когда кончится страх, появится уважение. Или нет? Можно и боятся, и уважать? Я тебя спрашиваю. Сначала должен кончиться страх?

А.ОНОШКО: Я вообще не сторонница любви к страху. Мне кажется, это разрушительно. Потому что в любой момент, когда ты испытываешь страх, как только тот, кого ты боишься, становится слабее, ты его заваливаешь. 

С.ДОРЕНКО: Россия представляется людям на Западе чрезвычайно сплоченной страной. Я говорю сейчас о мифах. То мифы, это неправда. Чрезвычайно сплоченной страной, почти с военной, как бы такой военной или полувоенной организацией, склонной к криминальному способу мышления. То есть это люди с криминальными мышлением, очень сплоченные, склонные к беспринципности в отстаивании корпоративных интересов. Если у нас есть корпоративные, наши интересы, нашей команды как бы военной, то мы беспринципны и циничны. То есть Запад считает, что мы абсолютно криминальная полувоенная организация или военная криминальная организация, склонная к преступному мышлению и склонная к цинизму в отстаивании собственных интересов. Цинизму и жестокости.

А.ОНОШКО: Как будто мы прощаем и отпускаем. Например, сегодня день независимости Финляндии. Сообщили, Владимир Путин поздравил…

С.ДОРЕНКО: Это мнение о нас, оно есть. Оно стало довлеющим. Оно всегда было. Но сейчас оно стало довлеющим. То есть это уже нестыдно говорить с больших трибун. Раньше это было стыдно говорить. А сейчас не стыдно. Сейчас больше не стыдно иностранцам говорить это про мою страну. Как с этим бороться? Я не знаю. Я просто отвечаю: я не знаю. Надо потихонечку, конечно, как-то выползать.

А.ОНОШКО: Вообще, бороться ни с чем, мне кажется, не нужно. Нужно заниматься собой непрерывно. И может быть, тогда со временем, оглянувшись вдруг внезапно, мы увидим, что к нам относятся совершенно по-другому. А смотреть на то, как к нам относятся, исходя из этого, действовать, это  в неправильно, мне так кажется.

С.ДОРЕНКО: Можно иногда отправлять людей поговорить, парней поговорить, чтобы потом человек на коленях под камеру извинился, как Рамзан Ахмадович делает. Отправляет на запад людей, команды, и там чтобы они на коленях извинялись. Но это не изменит ничего. То есть как относились, как к циничной корпорации полувоенной, так и будут относиться. Поэтому надо как-то по-другому. А как по-другому?

А.ОНОШКО: Наказать чиновников, которые виновны в этой стране и нашей сборной, внутри, начать собой заниматься.

С.ДОРЕНКО: Я не знаю. 7373-94-8. Здравствуйте, Лариса. Слушаю вас.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Здравствуйте. Нельзя отрицать того факта и не видеть его, что если посмотреть на мир, как на систему, то мы увидим, что это борьба смыслов. Деньги американские накачиваются не материальными ценностями, а смыслами. Проигрыш в этих играх — в Олимпийских, неважно — это перевес смысла. Это опять деньги пойдут не к нам, а опять туда. А этот мир регулируется деньгами.

С.ДОРЕНКО: Мы не можем запереться от этого.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Абсолютно верно. Но нужно осознать собственный смысл. Ни один человек устойчиво не будет нести к другому негативных переживаний, если в нем самом эти негативные переживания не подавлены. Это закон. Я не вижу, например, зимы, если у меня нет ее в моем внутреннем мире. Я ее не боюсь. Я не боюсь холода. Испанец не боится холода, потому что у него нет архетипа зимы пугающего. Мир ненавидит русских за то, что он сам русский. Есть программы, прошитые в сознании, которые говорят: действуй, беги, достигай, побеждай, будь формальным, будь законным. А есть тень этих аспектов. Что это — инертность, это принятие, это свой смысл. Это русские. Мир ненавидит Россию, не русских, даже это не к русским отношение, это к своим подавленным, теневым аспектам.

С.ДОРЕНКО: Подавленным теневым аспектам. Я думаю, это глубже, чем я способен понять. Нет, я понимаю, о чем вы говорите, но я все-таки думаю всегда практично. Может быть, из-за того, что я все-таки южанин, а не северянин, у меня все время сидит какая-то практическая нотка, какая-то практическая история. Я вижу все равно флажок на холме. И я в этом смысле как неваляшка. Меня опрокинули — надо снова вставать и идти. Надо снова вставать и работать. Мне кажется, это единственный способ. Просто себя не жалеть и все. Тебя опрокинули — ты должен как неваляшка, должен как кот встать на четыре лапы. И снова куда-то ползти, работать, работать и работать. Я не верю в чудеса, я не верю в щуку, я не верю в трех старцев, которые приходят к Муромцу. Я не верю в это всё. Я верю только в работу. Может быть, у меня южное что-то такое. Я не верю в мистику ни в какую, вообще ни во что. Надо просто начинать работать с этой точки. Мир нас презирает и не уважает. И мир полагает — ошибочно, безусловно — что у них есть для этого основания. Значит, надо с этим работать аккуратненько. 

А.ОНОШКО: Надо выделить такую закрытую статью бюджета, как было раньше, на улучшение имиджа России.

С.ДОРЕНКО: Может быть, Настя права. Можно, я разрешу тебе быть правой до известной степени? Может быть, внутренней нашей работой мы привлечем уважение мира. Может быть, мы начнем внутренне работать над собой. И мир скажет: слушайте, а что они там делают? Давайте подглядим через щелочку в заборе. Ой, смотрите, Россия чем занята, очень интересным делом. Очищается, так интересно все. И мы какой-то внутренней работой привлечем уважение мира, который начнет за нами поглядывать, а потом попросится к нам на праздник, а потом попросится к нам дружить, жить вместе и все. Быть как мы захотят многие люди и так далее. Давайте станем как русские и так далее. Может быть, потихонечку. Я не знаю, Настенька. Просто точка отсчета, zero point, надо принять ее сегодня и начинать работать, а не выкаблучиваться и не выкореживаться, как некоторые хотят. И не биться и пену пускать, как некоторые хотят. Арбайтен! Вот мой лозунг простой.

А.ОНОШКО: А мой лозунг — шнелле.

С.ДОРЕНКО: Шнелле, шнелле! Швидко, швидко! Это на меня когда-то кричал один мужчина.

А.ОНОШКО: А вы такой — простите.  

С.ДОРЕНКО: Это мой отец. Как тут скажешь простите. Швидко! Это «быстро» по-украински.

В ДВИЖЕНИИ

С.ДОРЕНКО: Мы пойдем и проживем его, эту среду, 8 декабря.